Александр Конторович Шаги в темноте
1
Тишина пробудилась от треска мотоциклетного мотора. Юркий темно-зеленый агрегат вывернулся из леса и подкатил к небольшому одноэтажному зданию почты. Заглушив двигатель и поставив машину на подножку, соскочил с него молодой лейтенант. Быстро взбежав по ступенькам, он распахнул дверь.
В небольшом помещении было немноголюдно.
Около барьера, перегораживавшего комнату, ожидала женщина средних лет. А с другой стороны пожилой седоватый мужчина как раз заканчивал обвязывать бечёвкой посылочный ящичек. Капнув на бечевку горячим сургучом, он ловко стукнул штемпельным молоточком.
– Вот и всё, милочка! С вас причитается, согласно квитанции.
Заприметив вошедшего, он повернул к нему голову.
– Добрый день, молодой человек! Чем могу служить? Посылочку отправить хотите?
– Нет, мне телефон нужен.
– Сделайте милость, вон в ту кабиночку проследуйте…
Строго говоря, кабинка тут и была всего одна, и при всём желании идти больше было некуда.
– Машенька! – позвал пожилой. – Обслужи гражданочку, тут у меня дело есть…
Молоденькая девочка, выбежав из двери, занялась отправительницей, а мужчина торопливо проследовал к коммутатору.
– Слушаю вас, товарищ командир! – раздалось в телефонной трубке.
– Мне, пожалуйста, город – и побыстрее! Городское управление МГБ!
– Ох, как… Сейчас-сейчас, не извольте беспокоиться… Всё сделаем в лучшем виде!
И действительно уже через несколько секунд в трубке прозвучал голос дежурного по управлению.
– Старший лейтенант Федотов. Слушаю вас!
– Товарищ старший лейтенант! Докладывает лейтенант Егоренков, объект 24–10.
– Почему по этому телефону?!
– Виноват, товарищ старший лейтенант! Ведь по инструкции я обязан докладывать каждые два часа, но у нас строительные леса обрушились, вот и вырвало провода… А уже больше часа прошло.
– Пострадавшие есть? По чьей вине произошло обрушение?
– С виновными разбираемся. Выясняем. Этим младший лейтенант Карпичев занимается. Пострадавших нет – леса порывом ветра обрушило, и людей на них не было.
– Так… – подобревшим голосом ответил дежурный. – Уже лучше… Что вам требуется?
– Связистов бы нам… У нас тут линию чинить некому, своего специалиста так и не прислали. И в охрану бы людей добавить, а то…
– Ладно, товарищ лейтенант, об этом ещё поговорим! А пока возвращайтесь на объект, я доложу руководству. Связистов высылаю.
– Есть!
Вытерев носовым платком пот со лба, офицер вышел на улицу. Присел на ступеньку и закурил. Осмотрелся.
Тихо… полдень, никого нет, все на службе.
– Всё в порядке, товарищ командир? – давешний пожилой дядька выглянул из приоткрытой двери. – Ещё, может быть, куда-нибудь позвонить вам надо? А то у нас обед уже скоро, вот я и интересуюсь…
– Нет-нет! Я уже никуда звонить не стану, можете спокойно есть.
Дядька улыбнулся.
– Да где ж тут поешь-то? Столовую – так ещё три года назад разбомбили, домой ходим… Девочки, бывает, с собою чего-нибудь приносят. Хотите молока? Машенька утром бутылку принесла!
– Не откажусь, спасибо.
– Секундочку обождите… – пожилой исчез внутри почты. Отсутствовал он, правда, куда как поболее, но кружку молока всё же принёс.
– Угощайтесь, товарищ командир! Вкусное, у Машеньки соседка корову держит. Вот мы все у неё и берём.
Допив кружку, лейтенант вернул её дядьке.
– И впрямь вкусно! Спасибо вам!
– Так не за что, товарищ командир! Вам по солнышку ещё ехать, так оно лишним-то не будет…
Улыбнувшись, офицер поднялся, отряхнул брюки и поправил гимнастерку. Подойдя к мотоциклу, нажал на стартер.
И вскоре треск удаляющегося мотора стих за деревьями.
Выписка из сводки происшествий по …району Ленинградской области
«…в 14.48 проезжавшим водителем автомашины №ЛН 43–10 Моровиным П.А., 1929 г.р., служащим конторы «Заготскот», в восьмистах метрах от поселка Никитское был обнаружен мотоцикл командира взвода охраны объекта 24–10 лейтенанта Егоренкова. Водитель мотоцикла отсутствовал. При осмотре места происшествия силами дежурной группы городского управления МГБ было обнаружено, что на мотоцикле имеются следы столкновения с посторонним предметом. Помята и разбита фара, имеются и прочие повреждения. Таковым предметом, судя по характеру повреждений, могла быть проезжающая телега или кузов автомашины. На деревьях поблизости от места происшествия следов столкновения с мотоциклом не выявлено. Предпринятыми поисками следов лейтенанта Егоренкова не обнаружено…»
Москва. Здание МГБ
Кабинет одного из заместителей министра государственной безопасности
– Присаживайтесь, товарищ полковник! Времени у нас с вами немного, поэтому попрошу сразу же переходить к делу, – замминистра был немногословен.
– Слушаюсь, товарищ генерал! – заместитель начальника ОУМГБ по Ленинградской области полковник Гришин опустился на указанное ему место. Принесённую с собою папку он положил на стол, не развязывая тесёмок.
– Что вы можете доложить по существу? – замминистра перевернул страничку лежащего на столе блокнота.
– Здание для размещения специалистов в срочном порядке ремонтируется. Будет закончено к установленному сроку. Оборудование хранилищ завершено, сейчас производится доделка жилых и служебных помещений. Организована связь и электроснабжение объекта, до ближайшей воинской части проложена линия длиной около пяти километров. Выстроена система охраны. Производится ремонт дороги. К сожалению, он продвигается недостаточно быстро, ввиду нехватки мощностей и стройматериалов.
– Так! – сделал пометку в блокноте замминистра. – Оперативная обстановка?
– Здесь пока больших успехов не достигнуто. Область насыщена большим количеством оружия, кое-где в лесах ещё остались недобитые банды из пособников врага и уголовников. Не лучшим образом обстоит дело в городах, даже в областных центрах, к сожалению. Отмечены многочисленные случаи грабежей и вооруженных нападений. В том числе – и на государственные объекты. Милиция и ОББ работают в усиленном режиме, но переломить обстановку в свою пользу пока не удается.
Замминистра постучал карандашом по столу.
– Плохо, товарищ полковник! Задание государственной важности – а у вас банды по городам бегают!
– Недостаток кадров, товарищ генерал! Война забрала лучших…
– Война закончилась! Так что этот аргумент теперь несостоятелен. Изыскивайте средства, привлекайте помощь военных при необходимости…
– Так у нас на всю область – менее тридцати сотрудников Отдела по борьбе с бандитизмом, товарищ генерал! Не сильно тут и армия поможет – специфика совсем не та.
– Не знаю, товарищ Гришин! Вам поручено выполнение важного государственного задания – думайте! Свои соображение представить мне… – замминистра сделал пометку в настольном календаре, – через семь дней. В пятницу жду вашего доклада. Можете быть свободны!
– Слушаюсь! – встал со стула полковник.
Отдел по борьбе с бандитизмом Ленинградского областного управления МГБ
– Ну-с, дорогие вы мои, что сказать можете? – подполковник Галкин, начальник ОББ по Ленинградской области, с самого утра находился далеко не в благостном настроении. И причины тому имелись – недвусмысленные указания сверху были предельно лаконичны. Там кратко, ёмко и доступным языком подробно расписывались задачи, которые необходимо выполнить в самое ближайшее время.
А настроение являлось плохим по причине четкого понимания того, что оные задачи выполнить нереально даже в принципе. Только уже известных банд в области было больше, чем всех сотрудников ОББ вместе взятых. На каждого оперативника приходилось по банде, и не по одной.
Но зная, что именно поставлено на карту, Галкин ни секунды не сомневался, что никто и ничего не поменяет. Сроки не перенесут и спросят жестко.
В самом конце войны органам НКГБ и армейской контрразведки приходилось участвовать в обнаружении и изъятии большого количества ценностей неустановленного происхождения и принадлежности. Эти вещи были награблены немецкими войсками и отдельными «коллекционерами» не только на территории СССР – загребущие лапки простерлись много куда…
И если с некоторой частью отечественных музейных и прочих ценностей разбираться всё же удавалось ввиду существования описаний и каталогов, то значительная часть изъятого была тайной за семью печатями.
Вот как прикажете оценивать вещь по описанию, сделанному обыкновенным взводным?
«Брошка из желтого металла с большим камнем белого цвета. Тяжелая, полкило. Есть мелкие камешки разных цветов по бокам».
И что это за брошь?
Поделка обыкновенного кустаря, театральный реквизит – или изделие громадной ценности, вышедшее из-под руки великого мастера? Может быть, ей стоимость – пятак в базарный день, а может, это произведение искусства, в принципе неоценимое?
И таких случаев было много…
Настолько, что это уже стало проблемой. Грабили-то немцы не только у нас! Кое-что было добыто ими и в Европе. И очень даже возможно, у союзников.
С одной стороны – здорово!
«Вот вам, дорогие товарищи, спертая у вас фрицами ценность!»
Хорошо? Даже очень, смотрите, какие мы честные и бескорыстные.
А с другой…
Повертит в руках такой вот «облагодетельствованный» брошку, да и скажет: «Не моё… та тяжелее была и стоила больше. Это вы мне подделку какую-то суёте! А вот подлинная ценность у кого? Очень интересно было бы знать!»
И не сильно тут кивнёшь в сторону фрицев, мол, они во всём виноваты. Они-то – да, украли, никто и не спорит. Но вот вы – вы это мне принесли. Значит, знали, чьё и у кого сперто. Вот только вся беда в том, что принесли вы мне подделку. А ведь её кто-то сделал! Но зачем это немцам, они-то ведь изначально знали, что берут? И не было у них необходимости что-то там подделывать. А у кого она была?
И возникнут вопросы к пришедшему…
Или ещё к кому.
Да и то сказать, сильно войною наше хозяйство разорено, многое восстанавливать нужно. Вот тут бы эти самые брошки и камешки продать. Много чего полезного можно получить в обмен на эти безделушки и побрякушки.
Но как продать, если это вещь у кого-то украденная? Или вовсе отобранная силой, с угрозой оружия? А то и хуже – убили настоящего хозяина или в лагерь отправили… Могут – да и наверняка возникнут всякие вопросы неприятные. Краденым торгуете, товарищи?
И иди, отмывайся…
Не может себе государство такого конфуза позволить.
И вот именно поэтому свозят все изъятые да найденные ценности в конкретные места. Дабы уселись там за столы опытные специалисты, да в лупу внимательно посмотрели.
Что это тут такое лежит? «Самоварное» цыганское золото – или предмет ценности немыслимой?
Можно ли его где-то реализовать или лучше хозяину бывшему со всем уважением преподнести? Хорошее отношение серьёзного человека, пусть и заграничного, – оно, порою, больших денег стоит… Сегодняшним-то днём всё ведь не заканчивается, дальше жить надобно. И думать – желательно умной головой. Над тем, как эту самую мирную жизнь дальше выстраивать.
С кем крепко дружить – а с кем и не особо…
И могут здорово в этом помочь брошки и камешки, очень даже сильно. Не стоит недооценивать их притягательности для многих людей.
Потому и проверяют сейчас биографии всевозможных мастеров ювелирного дела. Привозят отобранных спецов в некие неприметные домики, где лежат в тяжёлых сейфах всевозможные побрякушки. А гляньте-ка опытным глазом, уважаемый товарищ, – что это такое тут поблескивает? Есть ли ценность какая-то вот в этом невзрачном камушке? Нет ли у него живого и здравствующего ныне хозяина? И где оный хозяин ныне проживает?
А уже совсем другие люди сделают выводы из краткой записки. Найдут уцелевших владельцев или их наследников, буде команда таковая последует. Обобщат и систематизируют записи, специалистами сделанные. Не только историю грабежей из них понять можно, есть и другие данные, порою – так куда как более важные!
Но надобно такие дома, с сейфами тяжелыми и столами с лампами яркими, ещё построить. Ибо нельзя привозить неведомо кому принадлежащие вещи в серьёзные государственные учреждения. Да, так проще – но ведь слаб человек! По умыслу или недомыслию может где-нибудь и брякнуть – мол, видел я знаменитое кольцо какого-то там Карла Первого! Привозили его ко мне на работу. Куда? Да вот – в этот самый дом и привозили!
И пошло-поехало… Никто ничего плохого не сделал – а слухи поползли уже. Оправдывайся.
Нафиг.
Не может государство жуликом выглядеть.
Вот и строят в некоторых заштатных городишках и их пригородах неприметные домики. Чтобы не мог такой вот болтун пальцем предметно указать. Мол, видел! А где? Да… фиг его знает… в лесу где-то то место расположено, сразу-то и не скажу…
И всё, умер слух нехороший. Нет в нём конкретики, никак невозможно лесной домик к чему-то ценному привязать, зацепок нет никаких.
А домики – пусть себе стоят. Их потом много для чего использовать можно – но это потом…
Получив на свою голову эту неслабую задачку, руководство МГБ размышляло недолго. Ничего принципиально нового и неизвестного тут не было. Какая, в общем-то, разница, что именно охранять?
Секретный военный институт или мастерскую по изучению драгоценных камней?
Всё несоответствие только в том, что в одном случае периметр прорывают диверсанты-парашютисты, а в другом через забор лезут вполне доморощенные урки с финками. Хотя в нынешней обстановке они уже тоже давно обзавелись автоматами. А учитывая наличие среди них людей с боевым опытом, легкой жизни и здесь ожидать не приходилось.
Данная операция получила кодовое наименование «Восход». Были назначены лица, ответственные за самые разнообразные этапы проведения мероприятия.
Не прошел данный вопрос мимо глаз и ушей контрразведки. Их-то эта тема тоже затрагивала – и весьма основательно. Слишком много самого разнообразного народа крутилось вокруг этих «камешков и стекляшек». И далеко не все они были простыми уголовниками.
Все имеющиеся в наличии сводки и оперативные материалы были изучены также и её сотрудниками. Не то чтобы кто-либо сомневался в профессионализме ОББ – контрразведка искала своё…
И, судя по некоторым признакам, нашла…
Негромко зажужжали телефоны в тихих кабинетах, легли на столы зелёного сукна тонкие папки со спецдонесениями.
– Ну-с, дорогие вы мои товарищи, что сказать можете? Хорошего, я имею в виду! – подполковник Галкин вопросительно посмотрел на собеседников.
Старший из них, капитан Фролов, заглянул в принесённую с собой папку.
– Работаем, товарищ подполковник. Но я вынужден обратить ваше внимание на острейшую нехватку личного состава! Нет людей – совсем почти нет! На прошлой неделе погибло двое наших оперработников, люди грамотные…но против подавляющего численного превосходства это слабо помогает.
– Так… а у вас, товарищ старший лейтенант, как дела обстоят?
Третий из присутствующих, старший лейтенант Грибов, ни в какие документы не заглядывал – ответил сразу.
– К сожалению, товарищ подполковник, своими силами мы обстановку не изменим. Бандиты явно кем-то направляются. У них есть источники информации и, что самое плохое, – единое руководство. Не какие-то там полуграмотные уркаганы с тремя классами церковно-приходской школы за спиной – нет, там явно кто-то поумнее сидит!
Подполковник побарабанил пальцами по столу.
– М-м-да! Невесело! И каковы будут ваши предложения?
– Нам требуется помощь, товарищ подполковник, – твердо ответил капитан. – И прежде всего – оперсоставом. Своими силами мы тут ещё долго воевать будем…
– И где ж я вам столько грамотных сотрудников отыщу?
Некоторое время назад, где-то в области
Узкие улочки города в это время обычно уже пустели, и свет, горевший в окнах одно-двухэтажных домиков, лишь изредка освещал немногочисленных пешеходов, которые ещё спешили по своим делам. Закончилась война, и отменён был комендантский час. Давно перестали соблюдать и светомаскировку. Но привычка заканчивать все дела засветло – осталась.
Впрочем, тех людей, что собрались сейчас неподалёку от небольшого двухэтажного дома, ограничения комендантского часа не касались и ранее.
Старший группы, одетый в форму лейтенанта милиции, негромким голосом инструктировал подчинённых.
– Сидорчук – здесь твоя позиция! К стене прижмись да за окнами поглядывай. Мало ли, сиганёт ещё кто из этих гавриков в окно! Тут его и бери, да чтобы никуда не ушёл!
Немолодой уже милиционер степенно кивнул.
– Сделаем, товарищ командир!
– Панкратов, Мамин – вы со мной. Поможете там… Валин – на вас задний двор. Обойдёшь дом и проконтролируешь окна во двор. Могут ведь и там выскочить…
Старший группы обвёл всех внимательным взглядом.
– Вопросы есть? Нет? Всем проверить оружие и быть наготове!
Милиционеры молча кивнули. Сидорчук и Валин, стараясь производить как можно меньше шума, разошлись по местам.
Выждав пару минут, двинулась к подъезду и основная группа.
Прижавшись к стене, Сидорчук пристально осмотрел окна, выходящие на улицу. Почти во всех темно, лишь в паре мест пробивается через занавески робкий свет.
Обогнув дом, Валин осторожно присел за поленницей дров. Расстегнул кобуру пистолета и осмотрелся по сторонам.
На некоторое время он отвёл взгляд от дома и, может быть, именно поэтому не увидел, как чуть дрогнули занавески в приоткрытом окне второго этажа.
Поднявшись по лестнице, лейтенант жестом указал обоим милиционерам позиции по бокам от двери одной из двух квартир.
– Тихо…
Сам он, подойдя к двери, тоже прижался к стене и постучал по притолоке кулаком.
Тишина…
Снова стук в дверь.
Где-то в глубине квартиры проснулся звук шагов – кто-то шёл ко входу.
– Кто там?
– Откройте, милиция! – громко произнёс офицер.
– Ой, что такое? Что случилось?
– Открывайте!
Чуть дрогнула дверь противоположной квартиры, выглянул из-за неё на площадку автоматный ствол.
Очередь!
Стоявший слева от двери милиционер схватился за грудь.
Услышав стрельбу в доме, Валин чуть приподнялся, держа наготове «ТТ». Но из-за занавески в окне второго этажа выглянул куцый ствол обреза.
Гах!
Как из пушки шарахнуло!
Милиционера отбросило к стене, он скорчился, схватившись руками за живот.
Гах!
Всё…
А на площадке ещё шёл бой. По милиционерам вели огонь сразу два ствола, отрезав им возможность отхода. Выпустив всю обойму, лейтенант прижался к стене, перезаряжая оружие.
Очередь!
Стукнулся о доски пола пистолет, а владелец, выматерившись и зажав рану в плече, сполз на пол.
Распахнулась дверь, куда он стучался вначале, возник на её пороге коренастый бандит с револьвером. Вскинув оружие, трижды выстрелил в спину Панкратову, и тот, не издав ни звука, упал.
Подбежав к лестнице, стрелявший гаркнул во всё горло:
– Скорее сюда, лейтенант ранен!
Громко стуча сапогами, взлетел по лестнице Сидорчук.
Держа наготове оружие, он заглянул на площадку. И увидел, как, наклонившись над его командиром, какой-то человек разрывает на бинты рукав собственной рубашки. Услышав топот ног, он крикнул:
– Бинт скорее! Он же кровью истечёт!
Сидорчук успел сделать всего два шага – из темноты квартиры коротко протрещал автомат.
Выйдя на лестницу, автоматчик осмотрел тело убитого, и повернулся к своему товарищу.
– Этот-то как?
Бандит, перестав разыгрывать комедию, толкнул лейтенанта ногой. Присел на корточки и подобрал его оружие.
– Жив пока? Надо же – живучий, чертяка!
Автоматчик сплюнул на пол.
– Добить?
– Сам скоро коньки отбросит… Но напоследок – пущай помучается! Ждали мы вас! Понял, ментяра?! Со всеми вами так будет!
Бандит поднялся, закурил и бросил горящую спичку на грудь офицеру.
– Пошли, что ли…
А в это время на другом конце города происходили не менее напряжённые события.
По полутёмной улице, еле освещавшейся редкими огнями, неторопливо шёл человек в милицейской форме. В левой руке он держал портфель. Проходя мимо темных подворотен, офицер каждый раз слегка замедлял шаг и прислушивался.
Подойдя к одному из домов, он поднялся на крыльцо и правой рукой достал из кармана ключ от двери.
Выстрел!
Из кустов выглянул невысокий мужчина в кепке.
Милиционер уронил портфель и, схватившись за грудь, сделал несколько неуверенных шагов в сторону. Вытащив из кобуры «ТТ», он выпустил несколько пуль в сторону кустов.
Ответный огонь оказался точнее – раненый упал на землю и более уже не шевелился.
Выбежав из кустов, мужчина в кепке ещё несколько раз выстрелил из револьвера в лежащего. Сунул оружие за пояс, под пиджак, и подхватил пистолет убитого. Взбежав на крыльцо, подобрал также и портфель.
И скрылся в темноте.
Москва
Центральный аппарат МГБ
В кабинете было прохладно, тяжелые шторы не пропускали внутрь яркие лучи весеннего солнца. Впрочем, обоим присутствующим здесь собеседникам, это не особенно мешало – они давно привыкли и к более спартанским условиям.
– Я изучил представленные материалы, – кивнул в сторону лежащей на столе папки один из них, носивший погоны полковника. – Положение, действительно, сложное. И я склонен верить местным товарищам – сами они его быстро не выправят. Во всяком случае, традиционным путём – так совершенно точно не смогут это сделать в указанный срок.
– Понятно! – кивнул сидевший за столом генерал-майор. – Ваши предложения?
– Как вы уже знаете, в ходе войны мы не раз использовали такой приём, как создание ложных, якобы противостоящих нам отрядов и всевозможных банд. Которые действовали как на оккупированной территории, так и в тылу. В большинстве случаев это приводило к нужным нам результатам.
– Угу… – сделал пометку в блокноте генерал. – Да, идея интересная! А дальше?
– Мы разработали план создания ложной банды. Во главе – наши кадровые сотрудники, имеющие большой опыт работы подобного рода. Они уже давно работают вместе и научились понимать друг друга с полуслова. Им в помощь мы предлагаем набрать несколько человек – трех-четырёх. Из числа военнослужащих, осуждённых к лишению свободы за не слишком тяжкие преступления. Лишение свободы им было заменено направлением в штрафные подразделения, но, как вы знаете, с окончанием войны они были расформированы. Большинство находившихся там бойцов было освобождено. Осталось лишь небольшое количество людей, которые были осуждены в самом конце войны. Судами сейчас рассматриваются их дела. И некоторые из них могут быть направлены для отбытия срока в места лишения свободы. Мы подобрали несколько кандидатур…
– Создать мнимую банду из бывших штрафников и уголовников? – кивнул хозяин кабинета. – А что… может и пройти! Во всяком случае, я не вижу никаких существенных препятствий. Настоящие бандиты могут в это поверить.
– Именно на это мы и рассчитывали. А уж разложить или вообще при необходимости уничтожить бандитов изнутри – намного легче, нежели традиционными методами. Координируя наши действия с местными товарищами, можно обеспечить выполнение задачи в указанный срок.
– Вы же понимаете, что любой прокол – и операции конец?! Ваши сотрудники должны стать своими для бандитов, а это не так легко! – наклонил голову набок хозяин кабинета.
– Старший группы, подполковник Гальченко, таковой опыт имеет. Кадровый сотрудник разведки, оперативный псевдоним – «Проводник». По оперативной необходимости он и ранее контактировал с преступным миром. Большинству воров и бандитов он известен под кличкой «Франт». Он хорошо знаком с нравами и повадками уголовников, пользуется среди них авторитетом и в течение нескольких лет успешно работал среди них. В том числе и за рубежом. Что в немалой степени может помочь успешно выстроить «легенду» и в данном случае.
– Ну… допустим! Кто ещё?
– Майор Сиротин. Отечественным бандитам он не известен, но мы разработали «легенду», по которой он, бывший царский офицер, будучи гражданином иностранного государства, сотрудничал с преступным миром там. Как специалист-подрывник, каковым он, на самом деле, и является, – продолжил полковник.
– Подрывник? Что ж вы им ещё и артиллериста не добавили? – усмехнулся генерал.
– Это вызвано особенностями «легенды». И заодно объясняет незнание Сиротиным особенностей поведения в отечественной преступной среде – он в ней никогда и не вращался. А как оно всё происходит во Франции – знать может только Гальченко, а он всегда подтвердит его правоту.
– А если и среди бандитов найдётся такой знаток?
– Крайне маловероятно! Ну, Польша… Литва… ещё туда-сюда. Но Франция?
– Что ж… – поразмыслив, согласился генерал, – принимается. Предлагаю присвоить операции кодовое название «Темнота».
2
Взгляд назад.
«Охотник» – Дерягин Алексей Фомич, 1924 г.р., русский.
Хрясь!
Смачный удар сбил бойца на землю, он кубарем покатился по траве, выронив винтовку. Немец в два прыжка догнал упавшего и отвесил ему ещё разок, пресекая попытку встать на ноги. Но боец не сдавался: извернувшись на земле, он ухитрился подсечь ноги противника, и теперь уже тот грузно рухнул на траву. Они покатились по полянке, осыпая друг друга ударами.
– Стреляй же! – повернулся к Дерягину командир отделения. – Он же здоровый, чёрт, забьёт Оленина в пять минут!
– Не забьёт… тот жилистый, выдюжит… Рано стрелять, командир… – произнёс Алексей, не отрываясь от прицела СВТ.
Совершенно оставив без внимания дерущихся, он отчего-то сосредоточился на опушке леса. Слившись с винтовкой, стрелок почти перестал дышать.
А драчуны продолжали кататься по траве. Немец, хотя и был существенно крепче русского солдата, никак не мог взять над ним верх. Он что-то крикнул, повернув голову в сторону леса.
И от опушки тотчас же оторвались две стремительные тени – на помощь к нему поспешила подмога. Солдаты пробежали метров десять, и им оставалось всего несколько шагов до соперников.
Гах!
Взмахнул руками первый из бегущих. Крутанувшись на месте, он ничком рухнул на землю.
Гах! Гах!
Второй солдат схватился руками за живот, согнулся, и, сделав несколько неуверенных шагов, скорчился на зеленой траве.
– Всё, командир… нет там больше никого. Трое их было, живым хотели парня взять. Посылайте ребят, пусть Оленину помогут, да заодно и немца того приберут – язык, всё-таки…
Из приговора военного трибунала
«…таким образом, в результате распития спиртных напитков, Дерягин А.Ф., утратив над собою контроль, нанес несколько ударов командиру патруля, лейтенанту Марежеву Д.П., чем совершил оскорбление офицера, находящегося при исполнении служебных обязанностей.
…Исходя из тяжести совершённого в военное время преступления и учитывая личность обвиняемого, военный трибунал в составе:
Председателя – военного юриста майора Долгих М.И.
Члена трибунала – капитана Воронина Т.С.
Члена трибунала – старшего лейтенанта Перепеляева П.Р.
ПРИГОВОРИЛ:
Дерягина Алексея Фомича, 1924 г.р., уроженца г. Зея, русского, беспартийного, ранее не судимого,
ПРИГОВОРИТЬ
К лишению свободы сроком на два года.
Заменить отбытие наказания в местах лишения свободы направлением в штрафную роту сроком на три месяца.
* * *
Взгляд назад.
«Драчун» – Лобаев Олег Иванович, 1923 г.р.
– Повторяю! – прошелся перед строем солдат командир роты. – Ваша задача предельно проста – захватить дот! Артиллерийский огонь будет продолжаться десять минут, немцы все попрячутся в траншеи. За это время вам надлежит пересечь расстояние от окопов до дота и, дождавшись окончания обстрела, взять его! Внимательно наблюдать за ориентирами! Держаться тропы, проделанной саперами ночью. Не заходить в зону обстрела пулемётов дота – им артогонь не страшен, и поэтому пулеметчики с постов не уйдут. Стало быть, они могут вас заметить, и тогда всей операции каюк! Всем всё ясно? Вопросы имеются? Нет? Разойдись!
Строй сломался, бойцы рассыпались по сторонам, проверяя и подгоняя снаряжение. Кто-то, пряча по привычке папиросу в кулак, торопливо закуривал. А некоторые, наиболее опытные, пристроившись где-нибудь в сторонке, задремали.
Впрочем, передышка продолжалась не так долго, и вскоре прозвучала команда на построение.
Вытянувшись цепочкой, штурмовая группа скрылась в окопах.
Выдержка из рапорта командира батальона капитана Громова П.Г.
«…в результате того, что разведкой не было предварительно вскрыто местоположение всех пулемётных гнезд, штурмовая группа, выдвинувшаяся на рубеж атаки, была обнаружена противником. Подпустив группу на близкое расстояние, немцы открыли пулеметный огонь и нанесли миномётный удар. Группа понесла серьёзные потери, погибло шесть бойцов, и девять человек было ранено. Оставшимися в строю бойцами обеспечить успешное выполнение задания не представлялось возможным, и командир группы, лейтенант Воронов, отдал приказ об отходе на исходные позиции. В процессе отхода без вести пропал один боец – Лобаев О.И. Со слов товарищей, около него разорвалась мина и он упал.
Через четыре часа, в 10.20, выполняя поступивший приказ командования, батальон приготовился к атаке. Приданная артбатарея нанесла удар, пытаясь заставить замолчать пулемёты противника. В свою очередь, немцы открыли ответный огонь, причем больше всего мешали продвижению батальона именно пулемёты дота, имевшие возможность стрелять дальше, нежели огневые точки в траншеях.
Батальон, ведя ружейно-пулемётный огонь с хода, тем не менее, успешно продвинулся вперёд.
В 10.40 пулеметы дота внезапно замолчали.
Пользуясь этим, рота лейтенанта Савельева решительным броском преодолела расстояние до немецких траншей и ворвалась в них. Высота была взята.
При осмотре дота было обнаружено четырнадцать тел немецких солдат, большинство из которых было убито холодным оружием (зарублено). Несколько человек погибло от разрыва гранаты, брошенной в отсек.
В дальнем углу дота был обнаружен пропавший ранее боец штурмовой группы – Лобаев О.И. Он находился в помрачённом состоянии, контужен. Форма изорвана и окровавлена. В руке боец продолжал сжимать саперную лопатку с погнутым штыком и всю покрытую кровью, которую у него с трудом отобрали…»
Из приговора военного трибунала
«…выполняя приказ командира, Прохин продолжил конвоирование в тыл ранее захваченных пленных. По дороге его встретила группа солдат, и один из них, впоследствии оказавшийся сержантом Лобаевым О.И., поинтересовался, кого и куда он ведёт.
Узнав, что конвоируемые принадлежат к солдатам так называемой Русской освободительной армии, Лобаев, сняв с плеча автомат, произвёл несколько выстрелов, убив троих пленных. Сержант был обезоружен сослуживцами и задержан командиром взвода лейтенантом Олешкиным.
Таким образом, в действиях Лобаева О.И. усматриваются признаки самоуправства, что является тяжким преступлением…
…Исходя из тяжести совершённого в военное время преступления и учитывая личность обвиняемого, военный трибунал в составе:
Председателя – военного юриста капитана Осадчего Р.О.
Члена трибунала – капитана Ленского Т.М.
Члена трибунала – капитана Авдотьина Я.П.
ПРИГОВОРИЛ:
Лобаева Олега Ивановича, 1923 г.р., уроженца с. Никольское, Можайского района, Московской области, русского, беспартийного,
ПРИГОВОРИТЬ
К лишению свободы сроком на три года.
Заменить отбытие наказания в местах лишения свободы, направлением в штрафную роту сроком на три месяца.
* * *
Взгляд назад.
«Математик» – Вильнер Николай Иванович, 1922 г.р.
– И в который раз это повторить готов! – капитан Осадчий стукнул по столу кулаком. – До той поры, покуда артиллеристы эту точку не заткнут, прохода вперёд нет!
– Так пробовали уже – не берут полковушки этот дзот! Не пробивают его наши снаряды, – развел руками старший лейтенант Аграков, командир взвода артиллеристов. – А более серьёзных пушек у нас нет. И на прямую наводку орудие не выкатить: мало того, что всё там простреливается, так ещё и через эти завалы как-то надо пушку протащить. А там не то что орудие провезти, пешком пройти – и то не всегда возможно!
Причиной столь горячего спора послужил пулемётный дзот противника. Расположенный посреди развалин, он наглухо закупоривал единственный путь к корпусам завода, в которых не покладая рук трудились немецкие подрывные команды.
Столь тщательно спланированная операция по захвату важного объекта повисла на волоске.
Успешно прорвав линию обороны противника, полк, пройдя по вражеским тылам около десяти километров, вышел к цели – большому заводу, который требовалось захватить во что бы то ни стало. Его захвату придавалось настолько большое значение, что полк впервые за всю войну пополнили до штатной численности. Придали, сверх собственных сил, ещё два артиллерийские и одну минометную батарею, два взвода огнемётчиков, две танковые роты и обещали поддержку авиацией.
И вот теперь – все эти усилия оказались тщетными.
Прилегавший к заводу городок оказался практически весь разрушен бомбежками. Странно, но на завод не упало ни одной бомбы… И вроде бы не полные лохи тут поработали – союзная авиация! Там, по слухам, те ещё мастера имелись – и вот, нате вам!
Единственная проезжая дорога упиралась в мост, который, стоило только появиться русским танкам, был немедленно подорван противником.
Ладно, пехоте не привыкать – на противоположный берег переправились не только бойцы, но и даже несколько пушек.
И вот тут – стоп.
Пробираться сквозь развалины было не так-то уж просто, а учитывая, что кое-где немцы успели их заминировать, – задача усложнялась многократно.
Но прошли. И уткнулись в дзот, который сдерживал все дальнейшее продвижение. Казалось бы – вот он, завод! Даже забор видать!
Захваченные пленные в один голос уверяли – другого прохода нет. Вокруг мины – и такие же дзоты. Сложенные из бетонных плит и обломков окружающих зданий, они успешно противостояли огню полковых пушек.
А из-за низко нависших туч не могла помочь и авиация.
Отчаянная атака пехоты при поддержке огнемётчиков успехом не увенчалась. Дойти до дзота не удалось никому. А со слов тех же пленных, завод ускоренно готовили к уничтожению.
Времени оставалось в обрез…
– Есть мысль… – внезапно произнёс артиллерист. – Надо минометчиков использовать!
– Да рази ж они рассадят этот дзот? Пушки не взяли! – усомнился комполка.
– Не рассадят, – кивнул Аграков. – Но помочь – могут.
Утром следующего дня Осадчий сидел на полуразрушенном чердаке и наблюдал, как сноровисто устанавливают своё оружие миномётчики. А присевший рядом с капитаном сержант-наводчик словно бы прирос к биноклю. Между позицией миномётчиков и дзотом колыхались на ветру какие-то тряпки, которые развесил сержант ещё затемно. Сколь могли подойти близко – подошли. Дальше дороги никто не знал, вполне можно было нарваться на мину. Впрочем, миномётчику хватало и этого.
– Тряпки-то зачем? – удивился капитан.
– В обычной ситуации – и впрямь незачем. Ветер, если нашу мину куда-нибудь снесёт – так не столь и важно. Всё равно осколки достанут. Но в данной ситуации… Нам каждый выстрел нужен!
Пару раз миномет выстрелил – но куда-то совсем далеко. Тем не менее, сержант удовлетворённо покивал головой и что-то записал в блокнот.
– Вы к атаке готовы, товарищ капитан?
– Давно уже! Ещё со вчерашнего дня!
– Можете начинать.
– А стрелять вы когда собираетесь? – удивился Осадчий.
– Да вот как до той белой стены дойдёте – тогда и начнём, – спокойно ответствовал миномётчик.
«Чертовщина какая-то…» – подумал капитан, спускаясь вниз.
Но делать нечего, завод надо брать сейчас.
Выдвинувшись на рубеж атаки, Осадчий огляделся по сторонам. Взгляд его упал на командира отделения огнеметчиков. Пожилой усатый старшина что-то втолковывал своим бойцам, указывая на окружающие развалины. Вся надежда на них! На миномет капитан откровенно не надеялся и поэтому дал бойцам команду всячески оберегать солдат с тяжелыми стальными баллонами за спиной.
Ракета!
И буквально через пару мгновений первая мина разорвалась прямо перед дзотом.
Вторая, третья…
Что он там делает? Куда стреляет?
– А молоток парень! – крякнул оказавшийся рядом командир минометчиков. – Хорошо кладёт!
– Куда он кладёт? – не понял Осадчий.
– Так он фрицу все амбразуры землёй и камнями засыпал! Как стрелять-то теперь?
И верно – откуда-то из-за дзота выскочила юркая фигура с лопатой – не иначе как обзор расчищать.
Вот тут бы по немцу и врезать!
Но мины этот раз взорвались где-то сзади…
А бойцы, стреляя на ходу, уже подбегали к дзоту – миномет перенес огонь куда-то вглубь немецких позиций.
Разумеется, дзотом вся оборона на этом участке не ограничивалась, но с таким противником бой шёл уже на равных… Его можно было увидеть – и можно было убить! Бетонной плиты над головой там ни у кого больше не имелось.
Спрыгнув в узкий проход, ведущий к двери дзота, Осадчий споткнулся о тело убитого фрица. Ещё один свешивался через порог открытой двери. Мины легли с почти ювелирной точностью. Засыпав горячим металлом не только проход, но и немалую часть самого дзота. А учитывая то, что пулемет располагался прямо напротив открытой двери…
Да… постарался миномётчик!
Так вот куда он стрелял! Ждал, пока выбегут фрицы расчищать амбразуры. И входная дверь окажется открытой…
Сержант никому не двинул в рыло и никого не расстрелял. Вся его вина состояла в том, что, встретив среди освобождённых из плена свою знакомую, он не только поделился с ней и её товарищами продовольствием, которое было выдано на весь взвод, но ещё и проводил девушек несколько километров до шоссе, где уже шли свои войска и было намного спокойнее.
И всё бы ничего, даже продовольствие списали бы как-нибудь. Но вся беда в том, что батарея, повинуясь приказу, снялась и убыла на новые позиции.
Вильнер нашёл её только через два дня.
А самовольная отлучка на срок более трех часов считалась дезертирством.
Вот и огрёб сержант три месяца штрафной роты.
– А почему именно эти? – отложил в сторону последнюю папку Сиротин. – Что, наша доблестная милиция настолько оскудела кадрами, что не смогла разыскать в своих рядах пару-тройку убедительных злодеев? Таких, чтобы любой урка их за своих принял?
– Ну, полагаю, если захотеть, из таких кандидатов вполне можно набрать полнокровный полк, – Гальченко сидел на подоконнике и рассеянно наблюдал за улицей.
– Тогда объясни мне, старому, в чём дело? Да заодно растолкуй – у кого это возникла мысль меня в злодея перекрестить?
– У меня она возникла. Тут вот в чём дело, дед Миша, можно, конечно, составить такую банду, что любой милиционер за три квартала стойку примет. Можно. Но не нужно, – Проводник легко спрыгнул с подоконника и опустился на стул напротив собеседника.
– Почему?
– Видишь ли, Франт в том качестве, в котором он известен в преступном мире, – человек непонятный. Да, свой, да заслуженный. Но не вор. Не коронован, партачек положенных не имеет и вообще – странный. Так что и люди, что с ним рядом ходят, другими быть тоже не могут. Ты – понятно, Франт больше по загранице работал, там себе соратника ближайшего и подобрал. Это ж там в моду вошло – банки динамитом подрывать, не у нас… А уж какие среди тамошних злодеев нравы, про то здесь мало кто ведает. Опять же, ты у нас человек весь из себя старорежимный, как принято сейчас говорить. И на бывшего царского офицера машешь со всем откровением.
– Что делаю? – удивился сапер.
– Похож ты на него. Привыкай, и не такие словеса в нашем обороте будут встречаться!
– Ну, надо же…
– А ты думал! Что же до ребят, то статьи у них самые бандитские – пьянство, мордобой, самоуправство. Да и дезертирство до кучи. В воры их, понятное дело, сразу не возьмут, а вот в банду какую – так милости просим! Опять же, не могут по легенде с Франтом рядом настоящие воры быть.
– Почему?
– А потому, дед, что должен я их по окончании дела списать вчистую. Да так, чтобы никто мне потом за это предъяву не кинул. А с настоящими ворами такое не покатит… за них вписаться по полной могут многие.
Сиротин нахмурился.
– Ты это… насчёт списать… Правда, что ль? Действительно парней порешить хочешь?
– Я на психа сильно похож?
– Так то ты! А то – Франт!
– О! – поднял палец вверх Гальченко. – И ты поверил? Это хорошо!
– Чем же?
– А тем, что со стороны подобного человека – это норма. Поверят в это. Не примут – да, такое у воров тоже западло. Но не везде. Бывают такие случаи. Это типа как побег с бычком.
– С кем? – старый сапер даже рот от удивления приоткрыл.
– С коровой – так тоже говорят. Это когда через глухую тайгу в побег идут, жрать там человеку неумелому негде добыть. Вот и берут с собою в побег какого-нибудь лоха покрепче. Сначала-то он со всеми вместе ногами топает, а уж потом, когда животы подведёт… А чтобы ничего сей бедолага раньше времени не заподозрил, так с ним себя ведут обходительно. Рядом с собою посадить могут, уважение проявят, даже защитить при случае могут. И всё – размяк парень, поверил, что его за своего приняли.
– Ну и нравы там у вас…
– У вас – это у кого? Ты и впрямь во мне Франта увидал уже?
Сиротин усмехнулся.
– И впрямь… Умеешь же ты мозги людям задурить, признаю! Сколько лет тебя знаю, а купился! Ты с ребятами этими говорил уже?
– Нет пока. Они ещё в лагере, но информацию по ним дали – нормально там парни себя ведут.
– А как так вышло, что они в лагере? Ведь штрафроты уже того – нету их!
– Да во всём наша родная бюрократия виновата. Пока дела оформили, пока направили… штрафные роты к тому моменту уже расформировали. Так что официально, – Гальченко особо это подчеркнул, – они там не состояли ни одного дня. Вот приказ их и не коснулся. Не были в штрафниках – стало быть, не подлежите освобождению вместе с ними. Те, кто туда неделей раньше попал, – уже на свободе да в прежних званиях расхаживают. А этим не повезло. Бардак…
– Да, подкосило их…
– Так что собирайся! Вместе поедем!
3
Исправительно-трудовой лагерь
– Заключенный Вильнер по вашему приказанию прибыл! – а тем временем бывший сержант быстро стрельнул глазами по сторонам.
Так, лагерный «кум» присутствует, он и вызывал. А вот эти два залетных гостя – они кто такие?
Подполковник и майор. Ведомство – то же.
Серьёзно: наш-то «кум» старший лейтенант, так что он тут явно не главный.
– Присаживайтесь, Николай Иванович.
Это подполковник – он, видать, тут за главного.
Вильнер присел на краешек стула.
– У меня есть к вам предложение… – главный присел напротив.
– Какое же?
– Вы ведь из студентов?
– Так точно. Московский университет. Был когда-то…
– В армию добровольцем ушли?
– Да. Всё это в личном деле есть.
– И как собираетесь дальше жить?
Странный разговор. Вербовать в стукачи – так столь высокий уровень для этого не нужен. И местного особиста за глаза хватит. Что надобно этому дядьке? И второй – старый уже мужик-то, но ведь зачем-то приехал? Ох, что-то тут такое…
– Сначала ещё отсидеть нужно. А потом уже думать. Пока что вся жизнь – она запреткой ограничена.
Оба гостя переглянулись, старый одобрительно кивнул.
– Ваша кандидатура отобрана для выполнения особо важного задания, – собеседник выжидающе посмотрел на Вильнера.
– Кем?
– Мною. Про задание вы не спрашиваете?
– Вы же не скажете. А вдруг я не соглашусь?
Подполковник усмехнулся.
– Имеете право. Можете прямо сейчас встать и выйти. И этого разговора не было. Никаких последствий не будет, это я могу обещать. Вот в другой лагерь вас, правда, переведут – и немедленно.
– Задание опасное?
– Да.
– Подумать могу?
– Пять минут. Прямо здесь.
Серьёзный мужик! А наш-то «кум» ажно подобрался весь! Ох и непростые тут гости… Стало быть, задание у них… соответствующее.
– Не надо пять минут. Я согласен.
Собеседник повернулся к старому, тот одобряюще кивнул.
– Прекрасно. Пройдите в соседнюю комнату, вас там ждут.
А дальше все пошло вполне ожидаемо. Подписка о неразглашении, ознакомление под роспись с выпиской из постановления суда.
«…Временно приостановить исполнение приговора в отношении гр. Вильнера Николая Ивановича, 1922 г.р. Направить гр. Вильнера в распоряжение МГБ СССР…»
Вот так!
Не куда-нибудь – в МГБ!
За каким, простите, рожном?
Нате-здрасьте – БУР[1]!
Отдельная камера.
Двое заключенных – морды знакомые, свой брат-штрафник. Одного знаю – «Драчун», крепкий, суровый мужик. Кажись, Олегом зовут.
– Всем привет!
– Здорово, – буркнул «Драчун». – А тебя сюда за какие грехи засунули?
– Да хрен его знает… нашли!
– Тады вон шконку выбирай. Их тут две свободные есть. Какую хошь…
Странное дело – но койки оказались опущены! Это днём-то? Чудеса…
– Николай, – протянул руку второму постояльцу Вильнер.
Тот окинул его внимательным взглядом, помедлил, но руку в ответ протянул.
– Алексей.
Что за фигня происходит?
Почему БУР? Вроде бы всё ведь подписал? И приговор приостановлен…
А эти тут почему?
Но сюрпризы на сегодня не закончились.
За стеною затопали сапоги – надзиратель.
– Лицом к стене! Руки за спину!
Бухнула, открываясь, дверь.
И через порог шагнул… Тот самый подполковник. В лагерной одёжке. Ни дать ни взять – обычный ЗК.
Лязгнул замок двери.
– Удивлены? – усмехнулся гость.
Опустился на свободную шконку.
– Ну, что ж, давайте для начала познакомимся. Подполковник Гальченко…
Спустя два часа.
– Ещё что-нибудь непонятное есть? – подполковник обвёл взглядом собеседников.
– Да… вроде понятно всё… – Драчун почесал в затылке. – Непривычно, однако ж, мы тут уже таких субчиков нагляделись! Вполне можем комедию свалять!
– Неправильно ты говоришь! – не согласился Охотник. – За ту такую комедь и бошку отвернуть могут на раз-два! Это ежели фальшиво сыграть…
– Леха прав, – поддержал его Математик. – Тут без шуток нужно. Нагляделись мы уже на урок – этот противник лёгким не станет. Головой надо думать и каждое слово выбирать правильно. А вот вопрос у меня есть, товарищ подполковник…
– Франт, – перебил его Гальченко. – Привыкайте! Один раз такое с языка сорвётся – всем нам могила! Да и нет среди уголовников «выканья» – это тоже учтите. Разве уж в каких-то совсем особых ситуациях, когда кого-то подколоть или специально выделить нужно.
– Понял! – кивнул Математик. – Извини, Франт! А почему, хотел я спросить, беседа у нас в БУРе протекает, а не в каком другом месте?
– Оттого, голуби вы мои сизокрылые, – усмехнулся Гальченко, – что не хочу я никого из вас спалить раньше времени. Обычный вызов к «куму» всегда объяснить можно – мол, вскрылись кое-какие фактики из вашего прошлого, для вас лично неприятные. Вот «кум» и начал свои каверзные расспросы. И следаки приезжие к вам интерес немалый проявили. А поскольку ответы ваши этим гаврикам не сильно понравились – то…
И подполковник указал на решётку в окне.
– Понятно! – согласился Драчун. – В такое поверят.
– Именно! – продолжил Гальченко. – А иного варианта собрать вас всех троих вместе – тут нет. Не хочу я к вам внимание привлекать. Мне с вами спокойно поговорить надобно, да не пять минут. А какие вопросы вам зададут, когда станет известно, что с вами двое приезжих энкаведешников два часа вдумчиво общались… я полагаю, вы и сами это представить можете. И исход этой беседы соответственно… Впрочем, вопросы всё равно будут, но теперь-то вы знаете, что на них ответить. И как себя вести.
Многоопытный гость как в воду глядел. Через трое суток, когда троица покинула негостеприимные стены лагерной тюрьмы, вопросы действительно были заданы. И суммируя ответы, которые в разной интерпретации прозвучали от каждого, напрашивался вывод – парням скоро сильно покислеет. Раз уж за них взялись такие суровые дядьки… то конец персональной делянки для каждого не просматривался даже в бинокль. Словом – пилить вам, ребятки, да пилить…
Выписка из рапорта начальника учреждения №…
«…согласно полученному распоряжению, все трое были переданы прибывшему конвою. По неизвестной причине автомашина совершила непредвиденную остановку. Исходя из осмотра места происшествия, можно сделать вывод о том, что спустило одно из колёс. Во время ремонта заключённые совершили нападение на конвой.
В результате нападения были убит старший конвоя, сержант Лопатин А.А., и двое сопровождавших его бойцов. Водитель автомашины, рядовой Ищенко Р.В., был ранен, сумел скрыться в лесу, где и скончался от ран. Его тело было обнаружено при прочёсывании лесного массива.
Воспользовавшись захваченной автомашиной, нападавшие покинули место происшествия, забрав с собой оружие конвоиров – два автомата «ППС» и пистолет «ТТ» начальника конвоя.
Принятыми мерами розыска обнаружить и задержать бежавших не удалось…»
Начальник учреждения №… Капитан МВД Смирнов П.Т.Новость стала немедленно известна в лагере (не без стараний «кума») и вызвала оживлённое обсуждение среди заключённых. Все сходились в одном – бежавшие были отчаянными людьми. Надо полагать, впереди им не светило ничего хорошего, вот и решились парни на «рывок». Ну, а что могут сотворить трое опытных бойцов… Как оказалось, многое.
Бежавшая троица, оставив в условленном месте автомашину и оружие «убитых» конвоиров, забрала из тайника документы, одежду и некоторую сумму денег, достаточную, чтобы без помех проследовать по указанному адресу. В пути следования никаких неприятных инцидентов не произошло. Впрочем, специально назначенный сотрудник незаметно следовал за ними на этот случай.
Прибыв в город, вся группа поселилась на конспиративной квартире МГБ, которая специально выделялась на подобный случай. Разумеется, всё это было организовано далеко не вчера, подобные неприметные обиталища имелись практически во всех крупных населённых пунктах. Вполне понятно, что за домом (ибо именно он являлся таковым обиталищем) присматривали. Ибо понятие «конспиративная квартира» не обозначает квартиру в чистом виде – ею могло быть что угодно.
Само собою наблюдающие за этим местом составляли ежедневные рапорты, в которых тщательно фиксировалась вся обстановка как на самом объекте, так и на прилегающей территории. И это не было пустой прихотью руководства. Бывали, знаете ли, случаи, когда вовремя замеченный интерес к конкретному опекаемому или к месту его пребывания спасал тому жизнь. А иногда – не только ему…
Лег на стол и рапорт, оповещающий, что в указанном доме появились новые обитатели. Положенный сигнал они подали, время их предполагаемого прибытия совпадало – так что никаких специальных проверочных мероприятий никто проводить не стал.
4
– Стоянка поезда пять минут! – закончил объявление проводник.
Сидевший у окна Гальченко поднялся, снял с полки чемодан и неторопливо прошёл к выходу на перрон.
Всё, прибыли.
Теперь на неопределённое пока время этот небольшой город станет его временным местом пребывания. Впрочем, время-то как раз было определено – дату начала операции «Восход» никто переносить не собирался. Другое дело, что по ходу работы у руководства могли возникнуть новые идеи… которые придется исполнять!
Выйдя на перрон, он осмотрелся по сторонам и удовлетворённо кивнул. Всё в порядке, можно идти по указанному адресу. Карту города подполковник успел неплохо изучить и, в принципе, теперь мог бы ходить по его улочкам ненамного хуже местного жителя. Есть тут, разумеется, свои особенности и проходные дворы, ни на каких картах не отмеченные. Совсем немного времени – он будет знать и их тоже. Опыт… это такая штука!
Вот и сейчас, прикинув возможный маршрут, Гальченко не пошёл по большим улицам, а свернул в переулок – так короче. Заодно и этот путь проверим. Ножками, как полагается…
Пробираясь сквозь вокзальную толчею, он внезапно почувствовал, как чьи-то ловкие пальцы скользнули ему по бедру. Движение локтем, поворот – и рука незадачливого воришки оказалась зажата в жесткий капкан.
– Шо за дела? – поинтересовалась неудавшаяся жертва карманной кражи. – Разве так принято встречать гостей вашего славного города?
– Пус-с-сти, сука! Фары попишу! – воришка и не думал оправдываться, напротив – ещё и пригрозил!
– Как невежливо… – покачал головой Франт (ибо подполковник Гальченко внезапно куда-то испарился, сейчас на его месте появилась одна из ипостасей знаменитого Проводника). – А чему тебя учили правильные люди? Не скажу за маму с папой – они тут явно не при делах…
Вместо ответа перед глазами мелькнула молния – воришка выдернул откуда-то «писку» – отточенную до бритвенной остроты монету. Такой штукой легко можно полоснуть по глазам да и по горлу тоже – мало бы не показалось в любом случае.
Удар!
Хруст ломаемых костей…
Прихватив обалдевшего от боли вора под руку, Проводник аккуратно дотащил его до переулка, где и опустил на землю.
– Ума сначала наберись, сявка! – беззлобно сказал он вору. – Впредь будешь внимательно слушать то, что тебе говорят умные люди. И не задирай хвост на всех подряд – может быть очень больно!
Сплюнув на землю, он поправил пиджак, щелчком сбросил с лацкана прилипшую соринку и поднял с земли чемодан.
– Сука… – наконец прорезался голос у незадачливого воришки. На вокзале он молчал, не желая криками привлекать внимание постовых милиционеров. Но здесь уже не имелось посторонних глаз и ушей, и можно было себя ничем не стеснять.
– Ты ж мне пальцы поломал, падла! Как я работать теперь буду?!
– Метлой помашешь, – усмехнулся Франт. – Кто ж виноват, что ты такой дурень?
– Да с тебя, падла, ремней нарезать – и то мало будет! Ты на кого, сволочь, грабки свои поднял? На блатных?!
– Уж не ты ли их резать собрался, сопляк?
– А ты назад глянь, – внезапно успокоился карманник.
Своё дело он сделал – задержал разговором обидчика, не дал тому исчезнуть во дворах и переулках.
Проводник оглянулся – по откосу быстро сбегали двое неизвестных. В принципе, даже сейчас они не стали бы для него особой помехой – но у одного поблескивал в руке пистолет. С такой дистанции не промахнулся бы и кривой. Второй держал в руке финку.
– Это что ещё за комитет по встрече?
– Ты, падла, на кого руку поднял?! – начал заводиться тот, что с пистолетом. – На воров?!
– Не тарахти впустую, – поморщился Франт. – Имеешь, что предъявить, – валяй!
– Он мне пальцы все переломал! – завопил пострадавший.
– Во! Слыхал? И за меньшее народ кровавой юшкой умывался!
– А за то, что своих обчищать да резать, что-то иное полагается?
– Каких-таких своих? – слегка опешил бандит.
– Я – Франт! И нормальным языком обалдую этому вопрос задал. Не стал шума поднимать, чтоб ментов не привлечь. А он, баран безмозглый, «пиской» махать вздумал! Ну и закономерно огрёб… Я два раза не повторяю!
– Да хоть пижон, нам-то что с того? – пожал плечами обладатель финки. – Всё едино, с кого ремни резать. Так что – молись!
– Что, у вас с головкой нелады?
– Чё?! – взмахнул ножом бандит. – Да я тебя…
Чпок!
Чпок!
Серебряной рыбкой блеснула на солнце отлетевшая финка, а её владелец завыл, прижимая к груди простреленную руку.
Второй бандит отскочил в сторону, вскидывая пистолет.
Чпок!
На его пиджаке в районе правого плеча дернулась ткань от попадания пули. Плюхнулся в пыль старый «Вальтер-ПП».
Чпок! Чпок!
Взбили на дороге пули фонтанчики пыли, заставили попятиться растерявшихся бандитов.
Невысокая русая девушка, бросив на землю чемодан, уверенно сжимала в руках укороченный «Наган» – «жандарм». Правда, он не был совсем уж небольшим – из-за толстой трубки глушителя на стволе.
– Это племяшка моя, – пояснил Франт, поднимая с земли пистолет бандита. – Девушка она у нас тихая и спокойная. Но сильно не любит, когда какая-то шпана обижает родного дядю…
Он с усмешкой посмотрел на перепуганную троицу.
– Спросить бы с вас, как по воровскому закону полагается… да недосуг. Живите уж так. Но впредь – дорогу мне не переходить! Огорчусь всерьёз! И тогда обидеть могу больно…
Когда в сенях проскрипела входная дверь, Драчун, не вставая с места, пододвинул поближе тяжелую чугунную сковороду, а два его товарища, не сговариваясь, заняли позиции по бокам от входа. Такая диспозиция была ими разработана достаточно давно. Мало ли… Гости – они тоже бывают разными.
Но в проёме двери показалась хорошо знакомая фигура подполковника, и рука Драчуна опустила сковороду на место. Смех-смехом, а этот импровизированный «снаряд» он ухитрялся бросать метра на четыре с завидной точностью и немалой силой. Что и продемонстрировал сотоварищам в первый же день по прибытии на конспиративную квартиру.
– Спокойно! – приподнял указательный палец правой руки Франт. – Все свои! Можете продолжать трапезу.
Но когда вслед за ним показалась девушку, мысли о еде удалились на второй план.
– Кх-м-м! – прокашлялся Математик. – Тов… Извиняюсь! Франт! А сия мадемуазель случайно не ошиблась адресом?
– А в чём дело? – удивлённо приподнял бровь Проводник. – Что вас всех удивляет?
– Ну… это… – замялся Охотник. – Тута вроде бы серьёзно всё…
– А! – понимающе кивнул Франт. – Марина у нас на фронте с начала войны. Причём, предвосхищая ваш вопрос, изрядную её часть провела во вражеском тылу. В составе разведгрупп. Принимала участие в захвате особо опасных вражеских агентов.
– Э-м-м… а в каком, простите, качестве? – не успокаивался Математик.
– В основном – в качестве огневого прикрытия. Иначе говоря – стрелка.
– Снайпер? – ревниво поинтересовался Охотник.
– Нет. Огневое прикрытие при близком контакте.
Взоры бывших штрафников скрестились на Драчуне.
– Ну, – развёл руками тот, – начальству, конечно, с горы виднее. Тока тут не фронт и не заранее подготовленная операция – вы ведь сами это говорили, так? Всяко может быть… а тут – девушка! Да и как блатота на неё посмотрит?
– За блатоту, – отрезал Франт, – то моя забота! Как надо посмотрят, уверяю вас! А что до прочего… Так вопрос поставлен правильно! Вот, не откладывая в долгий ящик, и проверим…
Щёлкнули замки его чемодана.
– Насколько я помню, – взгляд упёрся в Математика, – у вас ведь нештатное оружие на фронте было, так?
– Да, – кивнул тот. – Трофей имелся.
– Лови!
И матово блестящий парабеллум взвился в воздух.
– Два запасных магазина и шесть коробок с патронами. Хватит для начала.
Охотнику, личного оружия на фронте не имевшему, достался «ТТ» с таким же боезапасом.
Драчун уповал, в основном, на холодное оружие и собственную (немалую, надо сказать) физическую силу. Поэтому от пистолета поначалу отказался. Но приказ есть приказ. И вскоре он крутился перед мутноватым зеркалом гардероба, пытаясь поудобнее пристроить на массивной фигуре «Наган».
– Ну, – оглядев товарищей, кивнул Математик, – тут вроде бы всё… А у вас?
Франт усмехнулся, сделал неуловимое движение, и в его руке сам собой возник «Вальтер ППК».
Исчез – опять же неизвестно куда. И в другой руке тускло блеснул небольшой браунинг.
– Однако! – уважительно покивал Охотник. – Арсенал солидный! Полагаю, работать с ним вас точно учить не треба!
– Да уж… – усмехнулся Проводник. – Лет сорок уже не треба…
Взгляды всей троицы скрестились на девушке. Против ожиданий она ничего демонстрировать не стала, продолжая спокойно стоять, прислонившись плечом к косяку. Проследив за глазами членов группы, Франт усмехнулся.
– Собирайтесь! Прогуляемся чуток…
Прогулка неожиданно оказалась достаточно продолжительной – за город. По городу шли порознь – Франт возглавлял процессию, основная группа топала чуть позади, а девушка ухитрялась порою совершенно исчезать из виду. Но постоянно держалась поблизости. Её неброский жакетик мелькал то справа, то слева.
* * *
После часа пути группа достигла заброшенных карьеров, расположенных за городской чертой. Тут время от времени проводились стрельбы войск гарнизона, и поэтому население привыкло к изредка доносящимся отсюда выстрелам.
Марина осталась наверху, а основная группа спустилась вниз. Пройдя мимо мишенного поля, Франт подобрал с земли остатки пустых патронных ящиков и устроил из них импровизированную мишень.
– Нам на сотню метров стрелять пока не нужно, а вот вблизи работать придется частенько! Вот с этого и начнём!
Быстрее всех, как и следовало ожидать, освоился с пистолетом Охотник. Сыграли роль прежние навыки и подсказки многоопытного Проводника.
– Вполне! – одобрительно кивнул он. – В вашу сторону можно теперь не оборачиваться – прикрывать вас не нужно.
Математик к пистолету привык достаточно давно, три года таскал его на фронте, так что попадал достаточно уверенно. Хотя снайперских результатов не показал.
– Не моё! – подвел он итог. – Вот если б миномёт…
А вот массивная лапа Драчуна, в которой «Наган» почти исчезал из виду, постоянно дергалась из стороны в сторону, сбивая прицел. В небо пули, разумеется, не летели, но мишень в большинстве случаев оставалась неповреждённой.
– Эк у тебя всё сложно… – почесал в затылке Франт. – Сила – оно, конечно, здорово! Только ведь рукоятка револьвера – не вражья шея, её так сильно сжимать не надобно! Как же нам быть? Сам-то я с тобой тут долго валандаться не могу, а стрелять ты должен хорошо! Ладно, придётся нашу девушку напрячь…
Драчун побагровел.
Стоявшая наверху Марина, разумеется, не слышала этих слов, но вот видеть – видела всё. И очень хорошо.
По условному знаку она спустилась вниз, выслушала указание и коротко кивнула.
– Хорошо, дядя.
Франт пояснил:
– По легенде, она моя племянница. Так что даже среди своих будет обращаться ко мне соответственно. Тут привычка важна – мало ли где не то брякнешь…
– Так это… – проворчал Драчун. – Вон, Охотник у нас тоже спец – и нефиговый! Может, лучше он со мной поработает?
Проводник усмехнулся.
Поднял с земли несколько досок, отошёл метров на десять и воткнул их в песок в самом хаотическом порядке.
– Ну? – глянул он на Охотника. – Цель ясна?
Тот хмыкнул и рывком выдернул из-за пояса «ТТ».
Бах! Бах! Бах!
– Шесть попаданий из восьми возможных, – повёл итог Франт. – Неплохо – и даже очень.
Он подошёл к мишеням, поправил упавшие доски и кивнул девушке. При этом сам не тронулся с места и остался стоять около воткнутых в песок деревяшек.
Марина не стала стрелять сразу, повернулась и пошла вдоль линии открытия огня.
Пах! Пах!
Кувырок вперёд!
Пах!
Разворот на месте, приседание…
Пах! Пах!
Откуда появились в её руках короткоствольные револьверы, никто заметить не успел.
Качок вправо – выстрел!
Влево – летят щепки от досок.
Разворот – выброшена вперед левая рука.
Падает, сбитая двумя пулями, доска.
Частая-частая перебежка вправо – трескаются ещё две.
Она остановилась на месте, подняв вверх разряженные револьверы.
– Четырнадцать выстрелов – тринадцать попаданий! – резюмировал Франт. – С ходу, между прочим, – и в движении… У кого учиться будем?
Математик вздохнул.
– Везет же некоторым! Кто б вот меня так обучать взялся! И зачем я так хорошо стрелял?
Уже топая назад, он беззлобно подшучивал над Драчуном.
– Ты чего скис? В деревяшку не попал? Делов-то… Зато какой у тебя тренер будет! Ты её ножки видел, когда она эдак-то кувыркалась? Там, надо думать, и всё остальное на месте. Я б на твоём месте не терялся!
– Так и ты не теряйся! – фыркнул Драчун. – Чай, живём-то в одном доме! Только, думается мне, ожидает тебя тута облом – да нехилый такой! Сам посуди, она с первого года войны на фронте. И с такими головорезами, как наш подпол, рядышком. Уж точно не сержант да не старшина. Полагаю я, что, и помимо тебя, вокруг неё много кто уже гоголем выхаживал…
– Ну, – не сдавался Математик, – не выходил же, однако? Что ж не попробовать-то?
И надо сказать, от слов к делу он перешёл почти сразу же. Но дуром напролом не попёр, стал действовать аккуратнее. Оказывал девушке знаки внимания, даже её ботинки иногда чистил. Особенно после совместных стрелковых тренировок с Драчуном, куда он тоже напросился, заявив, что считает свой уровень подготовки недостаточным. Уступал дорогу и вообще старался всячески демонстрировать своё расположение. Результаты последовали – Марина стала иногда улыбаться, что вообще-то было для неё нечастым явлением. Они даже разговаривали по вечерам, причём Математик подчёркнуто держал дистанцию, не позволяя никаких вольностей.
А Франт тем временем пропадал в городе, проверяя одному ему известные сведения и налаживая контакты.
Первое задание поступило от него через несколько дней. Указав парням на пивную, которая находилась на самом краю города, он сказал:
– Собирается тут всякий народ… Есть, понятное дело, и нормальные люди. Однако ж они допоздна не засиживаются. А вот те, кто до закрытия пиво глушит, люди для нас интересные. Так что – по вечерам пить пиво! Не сильно себя сдерживать в плане поведения, можете и в рыло засветить. Милиция предупреждена, это место они пока будут стороной обходить. Данная проблема вас может не беспокоить. А вот все прочие посетители этого заведения на этот счёт не в курсе – и это придаст вашим похождениям налёт эдакой бесшабашности.
– Ну… – с сомнением разглядывая кулаки, произнёс Драчун, – а если мы ненароком там кому-нибудь капитально что-то повредим?
– Значит, судьба такая у лопуха! – отрезал Франт. – Не переживайте так – там по вечерам нормальных людей немного. Чует народ… Да и заведующий пивной, как и оба продавца, тоже не без греха. Барыжат потихоньку.
– Что делают? – удивился Охотник.
– Краденое прикупают.
– Так что их до сих пор не прижали?
– А куда б тогда вы пошли?
Первый визит прошёл относительно спокойно – никто к ним не лез, присматривались. Народ спокойно тянул пиво, кое-где догоняясь чем-то покрепче. Но в целом всё прошло нормально и без эксцессов. К новым посетителям проявили некоторый интерес, но не более того.
– Порядок! – резюмировал Франт. – Приглядываются к вам. По первому разу ничего не будет, а вот дальше… Сейчас станут вас на понт брать, проверять, кто вы такие да за каким рожном припёрлись. Тут важно не лохануться!
* * *
Шум-гам возник неожиданно. Ничто не предвещало никаких неприятностей, поезд уже подходил к станции… и – нате вам!
– Ой, ограбили! – голосила какая-то тетка в соседнем вагоне. – Как есть, всё украли ироды проклятые!
Сиротин отвлёкся от разглядывания пейзажа за окном и повернулся к проходу. А там царила суматоха – забегали туда-сюда проводники, торопливо прошёл в сторону кричащей тётки сотрудник милиции.
«Опять у кого-то чемодан спёрли… – подумал дед Миша. – И когда же всё это кончится, наконец?»
Впрочем, продолжение истории оказалось неожиданным. Поезд никуда далее не шёл, и риска опоздать не было. Поэтому, пользуясь тем, что станция была уже совсем-совсем близко, проводники по указанию милиции попросту заперли все двери, организовав выход пассажиров только через контролируемые милиционерами точки. А таковых, когда поезд остановился около перрона, оказалось всего четыре, причём на каждой имелось минимум по одному милиционеру. И ещё двое патрулировали поезд с другой стороны, на тот случай, если кто-то решит покинуть его нетрадиционным путём – через разбитое окно, например…
На выходе всех пассажиров просили открыть чемодан на предмет наличия в нём украденного.
И всё бы ничего, но вот открывать свой чемодан Сиротину не хотелось категорически! Того, что в нём лежало, хватило бы для прошибания ворот средних размеров в неслабой крепостной стене. А половину-то поезда можно было превратить в обломки вообще не затрудняясь.
И реакция милиции на такое содержимое являлась бы совершенно ожидаемой. Пойти на это он никак не мог – операция неминуемо накрывалась медным тазом. Обеспечить нераспространение слухов в подобной ситуации не смог бы и волшебник.
Делать нечего – чемодан пришлось оставить на багажной полке (причём на чужой) и выходить налегке.
Едва увидев Сиротина, Проводник прервал разговор и поднялся ему навстречу.
– Что стряслось?
– Хорошего мало. В поезде устроили проверку багажа, и мне пришлось сбросить свой чемодан. Со всеми «подарками».
– Фигасе! И где он теперь?
– В милиции. Едва открыли, там чуть кондратий на месте всех не посетил. Но оклемались и со всем бережением отволокли нежданный трофей в привокзальное отделение. Там и лежит, надо полагать… Пока ещё там хрен к носу прикинут…
Проводник задумался.
Идти на связь с местным руководством?
Так, всего два человека в курсе дела – начальник горотдела МГБ и заместитель по оперативной части.
Пока получат сигнал, пока организуют встречу… информация уже попадёт в сводку. И после этого к трофею будет приковано столько внимания, что изъять его незаметно не выйдет. Да и хрен бы с чемоданом, откровенно говоря, такого добра ещё накопать можно… но не сразу, Сиротину придётся уезжать и комплектовать набор самому.
А если…
– Сколько народу в отделении?
Многоопытный специалист всё понял с полуслова.
– Дежурный и помощник – сидят за барьером справа от входа. Постовой у входной двери. Дежурный опер – где-то в своём кабинете. Там и спит, надо полагать, – время-то к ночи уже! Водитель – тот не знаю, где ошивается. Когда чемодан рассматривали, опер в дежурке был, протокол писал, наверное. Водитель ходил туда-сюда. Потом не знаю, в окна больше ничего разглядеть не удалось, – Сиротин показал маленький «театральный» бинокль.
– Так… Внимание всем – сбор!
Загрохотали отбрасываемые табуретки, народ повскакивал с мест. Тихонько скрипнула дверь, и Марина нарисовалась в проёме.
– Задача! Изъять из привокзального отделения чемодан – дед Миша знает, где он лежит. Бить всех подряд можно, но не до смерти и аккуратно. Стрелять – только тебе, Тигрёна.
Девушка кивнула.
– Исключительно по конечностям да так, чтобы ничего капитально не попортить. Все прочие – работа руками! И головой – ну, это уж само собою…
Проводник осмотрел группу.
– Напоминаю – никого из вас взять не должны! Хоть через замочную скважину – но уйти обязаны все! Брать на месте всё, что сможете унести. Оружие, боеприпасы, но главное – чемодан! Подробный инструктаж по дороге, дед Миша нам доложит диспозицию противной стороны…
Отделение железнодорожной милиции располагалось в небольшой одноэтажной пристройке к зданию вокзала. В светлое время туда можно было попасть прямо из зала ожидания. Ночью же эта дверь закрывалась на замок, и вход оставался только один – с улицы.
Обе двери вели в дежурную часть. Входящий из здания вокзала упирался лицом прямо в барьер, перегораживавший комнату. А вошедший с улицы видел этот барьер справа от себя. Милиционер у входа периодически обходил перрон. При необходимости туда выдвигался и дежурный сотрудник уголовного розыска. В редких случаях им помогал водитель, который обычно спал у своей машины, – гараж находился в полусотне метров от отделения. Но такое случалось нечасто, ночью приходил только один поезд. И ещё два – утром.
Ещё раньше, планируя возможные операции на вокзале, Проводник тщательно изучил и само здание, и помещение отделения, куда заглянул под благовидным предлогом. Дальше дежурной части он, разумеется, не попал да и не особо стремился – проход оттуда имелся только один и при необходимости легко блокировался.
Сам вокзал был старый, еще дореволюционный. Два зала ожидания разделялись помещением кассы. В правом зале, ранее предназначавшимся для «чистой» публики, имелся буфет, ныне, по позднему времени, закрытый. А вот из левого шел ход в отделение милиции.
Кассир, как и всякий нормальный человек, ночью спал. Хотя в помещении кассы и горел свет, создавая видимость бодрствования. Но окошко было закрыто фанеркой, которая не давала возможности разглядеть, что происходило внутри. Соответственно изнутри кассового помещения не просматривался вход в вокзал, мешала та самая фанерка. Где-то внутри служебных помещений бодрствовал телеграфист, да и дежурный по станции, надо полагать, не дремал. Имелось ещё некоторое количество станционных рабочих – ночная смена. Но все они никак не могли помешать спецгруппе – их пути нигде не пересекались.
Вот и тяжелая дверь в кассовое помещение. Чуть поблескивает металл петель. Но скрипят петли… и может внезапно проснуться кассир. Не станем лишать человека заслуженного отдыха – неправильно это.
Откупорена крышка банки и размазан по оконному стеклу мёд. Теперь газетку сверху, надавить… и повисают на газетном листе осколки стекла. Не звенит оно, ведь ничего не падает на пол. Две фигуры скользнули в окно и растворились в полумраке зала ожидания. Отчего полумрак? Так нет же никаких пассажиров! Никто не ждёт поезда, так зачем свет попусту жечь? Электричество денег стоит!
Вот и не заметил никто двоих неизвестных, что проскользнули к запертой двери, – отсюда может выйти дежурный милиционер. Но может он выйти и во внутренний двор. Именно потому дежурят там два человека.
Шло время.
Выпит уже чайник, и расслабленно откинулся на спинку стула дежурный по отделению. Задремал на широкой деревянной скамье помощник – имеет право! Когда-то же и ему спать полагается.
Время обхода, подошёл к двери милиционер, и поднялся со своего места дежурный. Должен же кто-то дверь за выходящим закрыть?
Прильнул милиционер к глазку, осматривает зал ожидания. Правильно, между прочим, делает, так и в инструкции написано.
Но пусто там, никто не дремлет на скамейках, не лузгают семечки ожидающие – нет никого, не время ещё.
Лязгнул засов, распахнулась дверь, и переступил порог постовой.
И тотчас же обратно влетел, скорчившись и хватая воздух открытым ртом, – очень уж крепко ему поддых заехали.
А перед лицом ошеломлённого дежурного по отделению недвусмысленно качнулся револьверный ствол. Странный какой-то… зачем-то на него толстую трубку навернули…
– Тс-с-с… – человек с револьвером поднёс к губам второй «Наган» – тоже со странной трубкой на стволе. – Тихо-тихо делаем три шага назад!
Не рассмотреть нападающего, повязана голова платком, как бабы на Украине делают, закрывая ещё и нижнюю часть лица. Только глаза видны, и слышен свистящий шёпот. И оттого бьёт по нервам дежурного странная дрожь.
Шаг назад…
Второй…
Спохватился младший лейтенант, рванул застежку кобуры!
Но уже просочилась в дверь вторая фигура – и рухнул офицер на пол от сильного удара в солнечное сплетение.
И тотчас же скатился со скамейки дремлющий помдеж. Сказался военный опыт!
Чпок-чпок-чпок!
Взлетели щепки, выбитые из досок пулями, – и замерла рука сержанта, тянувшаяся к кобуре. Не успеть… раньше выстрелит нападающий.
– Лежать! – резанул по ушам свистящий шёпот. – Шевельнешься – порешим тут всех!
И ведь не врет, стервец, – точно пули положил в пол, щепками лицо осыпав. Такой не промажет…
Бухнул засов на второй двери, протопали шаги.
Чья-то ловкая рука вытащила «Наган» из кобуры помдежа.
– Где он?
– За барьером нет… проверь КПЗ! И в оружейке пошарь заодно!
Ощупали ловкие руки карманы дежурного, извлекли ключи от оружейной комнаты и камеры предварительного заключения, где маялся в одиночестве неудачливый поездной вор.
Лязгнул замок, проскрипела дверь.
– Есть стволы!
– Забираем. Вот это тоже возьми, пригодится…
Проскрипела дверь КПЗ, немилосердный пинок вырвал из сна лежавшего на шконке человека.
– Ты кто?
– Никита Пестрый… – спросонья воришка ещё не успел толком в себя прийти.
– За что замели?
– За чемодан… в поезде вроде кто-то его спёр…
Хрясь!
Кулак незнакомца смачно впаялся в губу воришки.
– Пришить бы тебя, падаль! Таких людей подвёл!
Вытирая с лица кровь, Никита приподнялся на ноги.
– Так это… – он ещё не понимал толком ничего.
– Короче! Тут сидеть будешь или на волю пойдешь?
Можно дать дёру?!
– Пойду!
– Тогда катись! – и пинок в зад придал первоначальное ускорение.
– Уходим!
Протопали ноги к уличной двери.
– Я ещё тут… – снова ударил по ушам милиционеров свистящий шепот. – Стою у окна и вижу вас всех. Лежать всем! Скажу, когда можно будет встать!
Но разрешения на это так и не последовало, темнота надежно скрыла и шептавшего…
Выписка из рапорта начальника отделения милиции…
«…Таким образом, в результате нападения бандитов получили легкие телесные повреждения трое сотрудников милиции.
Было похищено табельное оружие сотрудников: пистолет «ТТ» и два револьвера «Наган», а из оружейной комнаты вынесено три автомата «ППШ» и два ящика боеприпасов. Номера оружия указаны в приложении к рапорту.
Также из оружейной комнаты был похищен ранее обнаруженный в поезде №… бесхозный чемодан со взрывчатыми веществами и прочим саперным имуществом.
Из камеры предварительного заключения освобождён задержанный – гр. Чемодуров Никита Федорович, 1927 г.р., который был задержан в этом же поезде за кражу личного имущества граждан.
Опрошенные сотрудники, дежурившие в ту ночь, лиц нападавших не видели. С их слов, они были скрыты платками, на манер женских. Разговаривал с сотрудникам, точнее – шептал, только один из нападавших, который и стрелял. Обращает на себя внимание тот факт, что стрелявший уверенно управлялся сразу с двумя револьверами. Это свидетельствует о хорошей огневой подготовке преступника, что совершенно нехарактерно для обычного уголовника. Также обращает на себя внимание факт использования бандитами бесшумного оружия, чего никогда ранее на территории области не отмечено.
Дежурный водитель, младший сержант милиции Авдеев, находился неотлучно около автомашины. Из гаража невозможно рассмотреть помещение отделения, связь осуществляется по полевому телефону.
Дежурный оперуполномоченный Калистратов П.Н. находился в своём кабинете. Выстрелов по причине использования нападавшим бесшумного револьвера не слышал, голоса в его кабинете также не различимы.
Сразу же, как только стало известно о нападении, им была оказана необходимая помощь пострадавшим сотрудникам, доложено о происшедшем дежурному по горотделу МВД и предприняты поиски нападавших, которые никакого результата не дали.
Пригодных для дальнейшего исследования отпечатков пальцев на месте происшествия не обнаружено…»
* * *
– И ты говоришь, что никого из них раньше не видал? – хозяин комнаты не отличался благодушием, и по спине Никиты Пестрого просочилась холодная струйка. Стоявшая позади допрашивавшего настольная лампа, ярко освещала лицо вора, но оставляла в тени хозяина.
Он чуть дернулся, однако, стоявший позади человек опустил тяжелую руку на плечо воришки.
– Тихо сиди!
– Да я что… я ж ничего…
– Видел или нет?
– Нет! Истинный святой крест – никого! Морды все злобные, да… – Никита замялся, подыскивая подходящее слово. – А тот, что с «Наганами» в дежурке стоял, – так и вообще платком себе всю рожу замотал. Ничего не разберёшь!
– Тебе что сказали? – голос допрашивающего никаких эмоций не выражал.
– Да в рыло сунули! И весь разговор! Сказали, мол, подставил я кого-то серьёзно. За это, говорят, и пришить недолго! А потом к двери подвели да пинка дали. Беги, мол…
– Кого ж ты подставил-то?
– Да рази ж я знаю?! Никому не мешал… По поездам работал – так про то все знают.
– Так? – обратился допрашивающий к кому-то другому.
– Да. Его знают. Он и впрямь – чисто по вагонам спец.
– А замели тебя как?
– Дык… – пожал плечами воришка. – Чемодан у бабы одной подрезал. А менты вдруг все двери заперли и народ шмонать начали. Я и влез на багажную полку от греха. Там и накрыли.
– Всё?
– Да… всё вроде… А! – хлопнул он себя по лбу. Тяжелая рука вновь прижала его к табуретке.
– Что такое?
– Тама ещё какой-то чемодан сыскался. Ну, вроде забыл его кто-то в поезде. Так когда его в ментовку притащили, опера чуть в окна не повыскакивали.
– Отчего так?
– А он до крышки был динамитом набит! Ну, меня тотчас в камеру и сунули – мол, поважнее тебя дело есть…
Выписка из еженедельной оперативной сводки происшествий ГУУР [2]
«…установлено, что банда, совершившая нападение на дежурную часть привокзального отделения милиции, состоит, как минимум, из пяти человек. Хорошо вооружены, в том числе и захваченными в дежурной части автоматами. Имеют бесшумные револьверы, которыми умело пользуются. Дерзки, изобретательны. Почерк банды, манера действия и прочие сведения, их характеризующие, ранее в области не встречались…»
Из оперативного сообщения военной контрразведки
«…исходя из характера содержимого чемодана, похищенного бандой при нападении на дежурную часть, и анализируя почерк их действий, можно предположить, что мы имеем дело не с обычными уголовниками, а с хорошо обученными диверсантами. Обычным бандитам не требуется столь разнообразный арсенал минно-взрывных средств.
Таким образом, следует сосредоточить усилия на выявлении как самой банды, так и предполагаемой цели их нападения. Не исключено, что под маской уголовников скрывается опытная и хорошо подготовленная группа диверсантов, заброшенных в область для совершения диверсионных актов на важных объектах народного хозяйства…»
Начальник городского управления МГБ эти сводки и сообщения не читал и не подписывал – был в Москве. Вызвали на срочное совещание. Его заместитель по оперативной части, который обычно оставался «на хозяйстве», второй день лежал в больнице с аппендицитом. На документах имелась подпись другого заместителя. И всё бы нормально, но он не входил в круг лиц, поставленных в известность о проведении операции «Темнота»…
Оперативные службы получили очередную ориентировку на розыск неизвестных преступников. Пока в ней не значилось никаких особенных примет, но это пока… Имеющегося материала вполне хватало, чтобы соответствующим образом сориентировать агентуру и поисковые службы. Ничего… Москву тоже не за одну ночь построили…
* * *
– И кто такой этот Франт? – на говорившем был относительно новый пиджак. Да и вся прочая одежда подобрана с некоей претензией на элегантность. Правда, это не особо смотрелось здесь – в обычном воровском шалмане. Как правило, здешние обитатели не блистали изысканными манерами и интеллигентскими замашками. Но… народ был тёртый и ко многому привычный.
Пришёл – стало быть, свой.
– Да черт его знает! – выругался бандит с перевязанной рукой. – Шустрый больно! Видать, рога не обламывали давно! Да девка эта с ним…
– Девка? – удивился собеседник. – Гонишь!
– Вот крест на пузе! Такая вся из себя незаметная – ан, со шпалером!
– Чудно!
– Ха! А ты говоришь… Да и шпалер у неё какой-то чудной. «Наган», но ствол толстый какой-то… И стреляет тихо. Но, сука, метко!
– И что ж этот Франт сказал?
– Да его там несло, как зазывалу на ярмарке! Мол, я два раза не повторяю! Ишь, деятель отыскался! Был бы у меня тогда ствол…
– Неужто не имелось? – удивился собеседник.
– У Вальки был… – нехотя признался раненый. – Но ему прилетело основательнее – как только руку не потерял! Лепила еле вытянул… Свирепая та девка, скажу я тебе! Ух, встречу я её как-нибудь вечером! Пусть только рука подживёт!
Поздним вечером того же дня.
– Франт, говоришь… – человек, недавно опрашивавший воришку, откинулся на спинку стула. – Не помню такого. А что люди говорят?
– Тоже никто его раньше не встречал. Карась, правда, что-то такое вспомнил… но тот, о ком он слыхал, вроде бы ещё до войны помер.
– Так вроде бы или помер?
– Карась точно не уверен.
– Вот что… – сидевший на стуле человек поскрёб подбородок. – Надо по зонам малявы разослать, кто такого человека знает, да где он сейчас.
– Сделаем!
– Не по душе мне такие совпадения! Сам посуди! Тут и на ментовку налёт – и Франт этот… Наши на вокзальных ментов не пошли бы – нет дураков! Они ж после этого полгорода вывернут! А нам тут жить!
– Эт-точно! – пробасил голос из полумрака.
– Но! Пошли же! Сталбыть – что?
– Ну… – запнулся с ответом собеседник.
– Не собираются они здесь жить! Потому и беспредельничают! Не наши это, не городские.
– Дык… из леса ведь могут тамошние фокусники прийти!
– И за каким хреном им вокзальные менты? За стволами пришли, что ли?
Из оперативного сообщения ГУУР
«…перехваченная «малява», обнаруженная при обыске у осуждённого Филимонова Т.С.
«Всем ворам почёт и уважение!
А не встречал ли кто-нибудь в последнее время такого человека, который именует себя Франтом? Приехал в наш город, ведет себя резко. Есть подозрение, что настоящий Франт умер перед войной, а этот, что уважаемым именем обозвался, обычный ёрш.
Старый».
По оперативной информации интерес к вору с такой кличкой проявлялся уже не единожды…»
Выдержка из спецсообщения ОББ
«…В рамках подготовки к проведению спецоперации «Восход» прошу подготовить всю информацию о следующих лицах:
1. Демидов Николай Иванович, 3 марта 1902 г.р., уроженец с. Ветки Моршанского уезда. Кличка «Добрый». Специализация – «медвежатник». Ранее неоднократно судим. Последняя информация – бежал из мест заключения в 1944 г. По имеющимся сведениям собирался выехать в г. Ленинград.
2. Ларин Дормидонт Фомич, 6 сентября 1911 г.р., уроженец г. Ярославль. Кличка «Пятнистый». Вор-рецидивист, ранее неоднократно судим. Последняя информация – был замечен в г. Тула в 1945 г.
3. Федотов Илья Николаевич, 2 сентября 1890 г.р., уроженец г. Тверь, прописан по адресу: г. Торжок, ул. Новая, дом 19.
Он же – Затлерс Арвид Янович, 11 февраля 1892 г.р., уроженец г. Тарту, прописан в Ленинграде, 2-я линия Васильевского острова, дом 9, кв. 15. Кличка «Франт». Последняя информация – в октябре 1935 г. был передан из СИЗО г. Ачинск в УНКВД по Западно-Сибирскому краю по личному указанию начальника УНКВД Западно-Сибирского края комиссара внутренних дел 3 ранга Каруцкого В.А.»
Указанная информация была доведена до сведения всех сотрудников ОББ. В части, их касающейся, получили её и сотрудники уголовного розыска. Большинство народа, который занимался проверкой указанных лиц, не особо задавался вопросом, кого и зачем они ищут. Таких запросов еженедельно поступало множество, и запомнить всех было попросту невозможно. Поэтому значительная часть таких имен, фамилий и кличек записывалась в обычный блокнот.
И именно такой блокнот был похищен из квартиры оперуполномоченного уголовного розыска Фомина Игоря Вальерьевича. Поскольку ничего другого не пропало, он не обратил на это особенного внимания. Мало ли… мог и на работе где-нибудь оставить… Никаких секретных сведений там не содержалось, воры и бандиты свои клички и так наизусть помнят.
5
Этот вечер в пивной ничем особенным не выделялся. Разве что контингентом. Большинство нормальных людей давно уже разошлись по домам – завтра на работу. Остались лишь те, кто никуда рано вставать не собирался, – их «работа» это вполне допускала.
Но всё было тихо, никто особо не шумел и не скандалил.
Члены спецгруппы, исключая Франта с «племянницей» и деда Мишу, спокойно сидели за столиком, потягивая пиво и негромко переговариваясь.
Перед выходом из дома командир им кратко пояснил сложившуюся обстановку.
– Бандиты крайне недовольны налётом на отделение.
– Вот новость! – удивился Математик. – Они, что, подружились с милицией? И что тогда мы тут делаем?
– Ну, – усмехнулся Франт, – до этого пока не дошло. Но они опасаются, что милиция такую наглость безнаказанной не оставит. И проведет какие-нибудь мероприятия против уголовного мира. Кого-то обязательно задержат. И скорее всего – посадят, накуролесили тут немало! За причиной для посадки дело не станет. Но выставят-то виновниками тех, кто ментов разозлил!
– То есть нас.
– Ну, пока они про это не знают… но могут предполагать! Так что держитесь, люлей вам могут отвешать качественных, а то и похуже. За языком следить особо! Не то бухнешь – и понеслось! Блатота – она к словам придирчива.
Соответствующие выводы были сделаны, народ подобрался и стал зорче поглядывать по сторонам.
Пока ничего не предвещало неприятностей, какие-то небольшие стычки возникали, но это всё были разборки между своими, и спецгруппы они не касались. До тех пор, пока проходивший мимо тощий шкет не покачнулся и «ненароком» плеснул пивом на сидящего Охотника.
– Э, родной! – возмутился тот. – Поаккуратнее быть надо! Тут не шкаф стоит – люди сидят!
– Лю-ю-юди… – насмешливо протянул шкет, нимало не смущаясь. – И где ж ты здеся их увидал? Фраера залетные – эти есть! Только тебе слова тут никто не давал, между прочим!
– За базаром следи! – не оборачиваясь, произнёс Математик. – А то и поплохеть может…
Показной хмель с нахала моментально слетел, и урка тотчас же отскочил к дальнему столику, где сидела компашка подозрительных личностей.
– Так, – произнёс Математик. – Сейчас нас будут бить, этот тип только повода искал.
– Нас? – удивился Охотник. – А в рыло тут никто схлопотать не хочет случаем?
Внешне троица и впрямь сильного впечатления не производила. Да, Драчун выделялся крепкой фигурой, не казался хиляком и Охотник. Но не более того. Никакой показной угрозы от них не исходило, не болтались за спиною автоматы, и не были насыпаны горкой на столе ручные гранаты.
Загрохотали отодвигаемые стулья, и сидевшая за дальним столиком мутная компашка направилась к спецгруппе.
– Началось… – шепнул Математик.
Топот ног – и вокруг сидящих сомкнулось полукольцо. Полу – потому что с одной стороны была стена. Не совсем грамотное, с точки зрения тактики, место – однако ж, это как посмотреть…
– А ну! – громогласно скомандовал главарь подошедшей группы. – Кто тут за базар спросить собирался?
Сидящий всегда проигрывает стоящему – с точки зрения драки, разумеется. Во всяком случае, так принято считать.
А вот вставать в данной ситуации было не самым разумным решением. Позади стол, под коленом стул – пространства для маневра никакого. Разумеется, подходившие это учли. И давать свободу передвижения сидящим никто не собирался. Их пришли бить – и бить жестоко.
– Ну, я… – спокойно ответил Математик, разворачиваясь на стуле лицом к подошедшим. Заблаговременно повернутый стул был поставлен так, что спинка теперь оказалась с левого бока сидящего, частично прикрывая его от удара. А своей спиной сидящий теперь почти упирался в массивный стол.
– Извиняться пришёл? – произнёс он, глядя в упор на главаря.
– Тебя манерам не учили? – насмешливо произнёс тот. – Я стою – ты сидишь… Некрасиво это! Неуважительно!
– Так и ты сядь, – пожал плечами бывший миномётчик. – Али мешает кто?
Сидящего обычно бьют сверху – по голове, чтобы сразу же вывести из строя. Не стал исключением и этот случай – главарь замахнулся. И удар канул в пустоту – противник откинулся назад, упёршись спиной в стол. А вот его ноги – те резко вылетели вперёд. Рискованно, но эффект того стоил. Удар стопой в колено – штука крайне неприятная. И очень болезненная. Не говоря уже о том, что ногу сломать таким макаром – раз плюнуть. А уж свалить противника – и говорить не о чём, никто опосля такого пинка не устоит. Да, такой приём требует точного расчета и быстрой реакции. Ну, вот тут-то опытный наводчик не сомневался…
«Плюнуть» в этот вечер удалось только один раз. Зато успешно.
С громким воем главарь рухнул на пол, его нога была сломана. В самом неудачном месте – коленный сустав. Пара месяцев горизонтального пребывания ему теперь обеспечена.
Упал на пол и его сосед – тому повезло чуть больше, перелома не было, но и для дальнейшей драки он теперь подходил слабо, встать на ноги пока не получалось.
А Математик нырком ушёл вперед, оказавшись за спинами нападающих. И с ходу долбанул локтем по затылку одного из них, после чего уголовник мешком осел на пол. Таким образом, фронт нападавших сразу же оказался разорван на две неравные части.
Не остался в стороне и Охотник. Подхватив со стола пивную кружку, он широко размахнулся, описав ею полудугу. На своём пути питейный снаряд «неудачно» столкнулся с чьей-то мордой, после чего в руках у хозяина остался лишь осколок с ручкой. Которым, он, впрочем, не преминул ткнуть в соседа обладателя морды. И тоже – в чью-то наглую харю.
Минус два…
Вскочил на ноги Драчун. Точнее, сразу на стол, силушки на это хватило. И уже с него сиганул прямо на столпившихся на правом фланге противников. Куча-мала с грохотом повалилась на пол, причём прыгун оказался сверху. После того как он встал на ноги, на полу осталось лежать два тела, а третий противник быстро покинул поле боя.
Собственно, драка на этом закончилась по причине отсутствия желающих её продолжать. Столь молниеносный и жестокий разгром неслабой в общем-то группы произвёл должное впечатление. Продавец за стойкой только рот открыл… да так и остался стоять.
– Ну, что, – присел на корточки Математик перед лежащим на полу главарём драчунов. – Извиняться будешь? Кстати, а шкет-то этот где?
– Сбёг, – сплюнул на пол Драчун. – Верткий, падла… не успел я его достать…
– Не беда, тут есть кому за него сказать, – хмыкнул бывший минометчик. – Ну, родной, что молчишь?
Лежавший на полу главарь смачно выругался.
– Вам так это с рук не сойдёт! Попомни мои слова!
– Ну, уж ты-то точно этого не увидишь! – хмыкнул Математик, поднимаясь на ноги. – К тому времени, как ты на ноги встанешь, нас тута и след простынет. Эй, за стойкой! Сколько с нас причитается за весь бардак?
Перепуганный продавец назвал сумму. Не то чтобы тут не случались раньше драки – такое бывало. Но чтобы настолько молниеносные и жестокие… Словом, причины для волнения имелись немалые. Драчун, хмыкнув, достал из кармана пачку денег и, не считая, бросил их продавцу.
– Хватит?
Волнение волнением, драка там или что – а намётанный глаз моментально оценил толщину пачки.
– Вполне!
– Тады – бывай!
И зловещая троица неторопливо покинула место побоища, не удостоив даже взглядом недавних оппонентов. И совершенно напрасно! Ибо тот самый тщедушный шкет, ловко маскируясь за домами и палисадниками, проследил их до самого дома…
Выслушав сообщение Математика, командир удовлетворённо кивнул.
– Ну, что ж, палку в муравейник вы сунули! И это хорошо! Денек теперь дома посидите, пока без пива обойдёмся…
Впрочем, ожидать развития событий долго не пришлось – уже поутру в дверь постучали.
Открывший дверь Охотник молча посмотрел на раннего посетителя.
– Утречка вам! – нимало не смущаясь холодным приемом, произнёс тот.
– И?
– Вы тута вчерась малость пошумели…
– И не только вчерась, – подтвердил вышедший к двери Математик. – И не только там. Что, недовольные есть?
– Имеются, – наклонил голову визитер.
– Что дальше?
– Ну… приглашают вас на разговор…
– Куда?
* * *
Проводив гостя, Охотник с Математиком вернулись в дом.
– Ну, – провожая взглядом уходящего, произнес Франт, – понеслась душа по кочкам! Это, дорогие мои, вас воровское общество видеть желает. Оценили вчерашний мордобой по достоинству, так сказать…
– Что, опять кому-то морду бить будем?
– Боюсь, этим не обойдёмся… – покачал головою командир. – Так что – всем быть при стволах! А основной базар – на мне! Поперёк слов моих не лезть – учитесь!
Надо сказать, точка рандеву была выбрана не случайно – полуразрушенные дома на окраине города. Тут было малолюдно, а вечером – так почти никого. Редкие прохожие спешили миновать это место побыстрее.
Группа явилась за три часа до назначенного времени, тщательно обшарив всё вокруг. Никого и ничего не обнаружив, они, тем не менее, не поторопились вылезти из развалин, а остались там, стараясь ничем не выдавать своего присутствия.
Прошёл час…
И вскоре на дороге появился одинокий прохожий – угрюмого вида мужик в длинном пиджаке. Не особо осматриваясь по сторонам, он целеустремленно попер сразу на второй этаж некогда разбомбленного дома. Удобная позиция, откуда неплохо просматривалось место будущей встречи. Судя по тому, как уверенно топал туда мужик, он об этом знал. На его беду именно к этой точке совершенно независимо от него пришли и другие люди. На втором этаже притаился Франт. А дальше… Всё произошло быстро и почти без шума. Гость схлопотал резкий быстрый удар в солнечное сплетение, потом ему прилетело ещё и по башке, опосля чего он безвольным кулём свалился на пол. А из-под пиджака выскользнул автомат – немецкий «МП-38».
Когда пленный раскрыл глаза, напротив него на обломке стены сидел Франт и вертел в руках трофейное оружие.
– Ну? – осведомился он у гостя. – Что хорошего ты нам поведать можешь? О чём расскажешь?
– Менты поганые… – сплюнул мужик. – Ваш верх – банкуйте! А рассказывать я вам ничего не стану!
– Дожил… – вздохнул командир группы, – в менты произвели! Ты, друг ситный, за базаром-то следи! За такие-то слова – и на правило[3] встать можно!
Пленный осмотрелся, но говорить пока не стал.
– Драчун, – кивнул командир. – Никак у него язык отсох?
Тот молча оторвался от стены и сгрёб бандита за ворот рубашки. Затрещала ткань – пленного приподняли над землёй так, что его ноги не касались земли.
– А-х-х-р-р… отпусти, сука!
– Пусти его…
Мужик грузно рухнул на пол.
– Ну?!
– Скажу…
Явившиеся на место встречи бандиты застали там мирно беседующих обидчиков. Те абсолютно не «парились» относительно будущего «толковища»[4]. Никакого раскаяния или чего бы то ни было подобного на лицах встречавших не наблюдалось. А непринуждённые позы, в которых развалились присутствующие, свидетельствовали об их несерьёзном отношении к происходящему.
Во время драки в пивной бандиты потеряли двух человек. У самого записного забияки была сломана нога, и он надолго выбыл из числа активных «штыков» банды. Ещё один получил сотрясение мозга и для предстоящего мероприятия тоже мало подходил. Досталось и другим, но орудовать пистолетом и финкой они вполне были способны.
– Это чё я такое вижу?! – с ходу начал заводиться главарь пострадавших.
– Не тарахти… – поморщился Франт. – Обзовись для начала. Кто ты есть, кто за тебя сказать может. А уж потом докладай – чего предъявить хочешь да на каком основании. Закон воровской забыл?! Или у нас времена поплыли, и честному вору уже всякая сявка предъяву кидать может?
– Что?!! – взвился главарь, выведенный из себя насмешливо-презрительным тоном собеседника и его непринуждённой позой. – Ты, сучара, встань для начала!
И оппонент моментально изменил позу. Только что он сидел, облокотившись о стену, – и вот уже стоит на ногах, а его внезапно ставшие очень холодными и недобрыми глаза прямо-таки сверлят главаря.
– Ты что сказал? – ледяным голосом осведомился Франт. – Ты кого это тут сучить начал? Забыл, что за слова такие полагается?
Забывшись, бандит допустил роковую ошибку. Назвать авторитетного вора сукой – это «упороть косяк»[5] немалой силы. На зоне так называли людей, нарушивших воровской закон и живущих не по понятиям. И за такие слова, сказанные в запале и не подкреплённые никакими доказательствами, можно было неиллюзорно огрести.
У главаря ещё оставалась возможность как-то разрулить дело, спустить на тормозах. Но для этого надо было прилюдно признать свою ошибку и принести извинения неправедно оскорблённому.
И какие после этого могли быть предъявлены за мордобой?
Бандит неминуемо утрачивал авторитет в глазах подельников.
Так что оставался единственный вариант – доказать своё утверждение, выставив оппонента человеком залётным, никакого авторитета не имеющим и к воровскому миру не принадлежащим. Тем паче что прочие воры его не знали, никто в городе с ним ранее не общался. И никаких предъяв за него не поступило бы ни с чьей стороны.
Ну, и неубиваемый козырь в виде автоматчика тоже следовало иметь в виду…
– А что? – усмехнулся главарь. – Уж не ты ли мне что-то предъявить хочешь? Ну, сказал. И сейчас скажу – никто ты и звать никак. Не слыхали тут про такого вора! Надо же – Франт! Откель ты взялся-то на нашу голову?
– Всё сказал? – спокойно поинтересовался Проводник. – Назад ничего взять не хочешь?
– С бодуна ли? Нет такого вора!
– Подумай… Я дважды не повторяю!
– Ишь ты… Не повторяет он… Да и не успеешь уже! – и главарь резко вскинул вверх правую руку.
Ничего не произошло.
Он ещё раз взмахнул рукой.
Аналогично.
– Митяй! – крикнул бандит. – Давай!
Тишина.
– Своей шестерке маячишь? – холодно осведомился Франт. – С этой штучкой?
И протянув руку, он вытащил из-за обломка стены автомат. Повертел его в руках – и бросил к ногам опешившего главаря.
– Мне чужого не надобно. А дружок твой – он поспать прилёг. Вот когда проснётся – тогда и поговорите… Подумаете, как такой косяк объяснять станете. А спросить за это спросят, не сомневайся!
И верно, не в воровских традициях подсылать человека с автоматом на место толковища, чтобы тот расстрелял оппонента из засады.
Бандит обвёл глазами сотоварищей – и не увидел с их стороны никакой поддержки. Никто не рвался закрыть грудью и не проявлял никакого желания спасать его пошатнувшийся авторитет.
Оскалившись, главарь подхватил с земли автомат, рванул затвор…
Ках!
Он пошатнулся.
Ках!
Стрелявшего не было видно, никто из членов спецгруппы не доставал оружия.
Ноги у бандита подогнулись, он выронил оружие и сделал несколько неуверенных шагов.
Упал.
Пару раз дернулся на земле – и замер.
– Ну, – холодно осведомился Франт. – Кто-нибудь мне что-то предъявить хочет?
6
«…Органами МВД разыскивается опасная банда грабителей и налётчиков под руководством некоего Франта.
Франт – он же: Федотов Илья Николаевич, 2 сентября 1890 г.р., уроженец г. Тверь, прописан по адресу: г. Торжок, ул. Новая, дом 19.
Он же – Затлерс Арвид Янович, 11 февраля 1892 г.р., уроженец г. Тарту, прописан в Ленинграде, 2-я линия Васильевского острова, дом 9, кв. 15.
Опасный преступник, находится во всесоюзном розыске с 1935 г. после вооружённого побега из Ачинского городского отдела РККМ.
Точная дата рождения – неизвестна.
Хорошо развит физически, великолепно владеет всеми видами огнестрельного и холодного оружия. Не задумываясь, пускает его в ход.
Владеет несколькими иностранными языками, неоднократно объявлялся в розыск полицией Германии, Франции, Бельгии, Польши и прибалтийских государств. Причина объявления в розыск – убийства, вооружённый грабёж и организация побегов из мест лишения свободы.
Особых примет не имеется.
В 1936 г. заочно приговорён судом к десяти годам лишения свободы.
Словесный портрет – прилагается.
Особо опасен при задержании.
Ближайшим соучастником Франта является некто «дед Миша». Он же – Сиротинин Михаил Афанасьевич, 1886 г.р., уроженец г. Санкт-Петербург. Бывший офицер царской армии, поручик. Был откомандирован во Францию в 1916 г., где и остался после революции. Служил в Иностранном легионе, чин – капитан. После окончания службы связался с преступным миром.
Опытный подрывник, хорошо разбирается в устройствах мин и ловушек. Неоднократно использовал свои умения при грабежах и вооружённых налетах. Разыскивался полициями Франции, Испании и ряда других государств.
Владеет несколькими языками.
Органами МВД СССР ранее не задерживался, не судим.
Словесный портрет – прилагается.
Особые приметы – носит бороду.
Телохранителем Франта и по некоторым сведениям его родственником (племянницей) является некто «Стрела».
Она же: Босова Мария, отчество неизвестно. Возраст предположительно 22–24 года. Место рождения – неизвестно.
Хороший стрелок, владеет многими видами огнестрельного оружия. Умеет стрелять одновременно из двух пистолетов/револьверов. По имеющейся информации, подготовлена и обучена лично Франтом. Наиболее часто использует револьвер «Наган» в оперативном исполнении. Часто применяет устройства глушения звука выстрела, в том числе иностранного производства (системы Маузера и аналогичные).
Постоянно находится поблизости от Франта, контролируя его окружение. Часто переодевается, умело использует военную форму и документы военнослужащего. В гражданской одежде предпочитает нейтральные тона, в толпе не выделяется.
Имеются сведения, что непосредственно ею при различных обстоятельствах были застрелены несколько сотрудников милиции и военнослужащих, которые в той или иной степени угрожали охраняемому лицу.
Также, по оперативным данным, принимала участие в нескольких вооружённых нападениях и грабежах на территории сопредельных государств (Польша, Чехословакия). В ходе этих нападений совершила несколько убийств сотрудников полиции и мирных граждан.
Органами МВД СССР ранее не задерживалась, не судима.
Словесный портрет – прилагается.
Особых примет не имеется.
Особо опасна при задержании.
По имеющимся сведениям в состав банды также входят несколько лиц, ранее бежавших из мест заключения и совершивших убийства сотрудников охраны и других граждан.
Банда предположительно направляется в Ленинградскую область, где намерена совершать грабежи и разбойные нападения. Не исключается переход государственной границы для реализации награбленного и уклонения от ответственности за совершённые преступления. Учитывая богатые контакты в преступном мире сопредельных государств, которые имеются у Франта и деда Миши, это представляется вполне вероятным.
Приказываю ориентировать всех сотрудников на розыск и задержание членов банды как представляющих особую опасность для государства…»
Вот такая ориентировка поступила в городское управление МГБ. Ознакомили с ней и сотрудников милиции. По правде сказать, словесные портреты разыскиваемых лиц были далеки от совершенства – по ним можно было задерживать каждого пятого. Но что есть – то есть…
Надо ли упоминать, что сведения, изложенные в ориентировке, вскоре стали известны тем, для кого они совершенно не предназначались?
– Не обманулся Карась! – с порога обрадовал сидевшего у стола человека подручный. – Есть такой вор – Франт! И человек среди воров есть, кто его вживую видел!
– Кто таков? – наклонил голову хозяин комнаты.
– Митяй Красносельский. Авторитетный вор, уважаемый. Они с Франтом в одной крытке чалились[6].
– Как давно?
– В тридцать пятом ещё…
– Хм! – почесал подбородок сидевший. – Одиннадцать лет… за такое время человек до неузнаваемости поменяться может!
– Ну, Старый… больше-то никого нет…
– Я не в претензии, – отмахнулся тот. – Глядь, чего народ накопал…
– Ментовская сводка? – едва взглянув на бумаги, присвистнул подручный. – Ох, и нехило кому-то подфартило!
– Бери выше – это чекисты всполошились!
– Ого! – приподнял бровь уголовник. – Ничего себе…
Он углубился в чтение. Делал это медленно, шевеля губами и водя пальцем по строчкам. Дочитав, протянул бумаги старшему.
– На стол положь! – отмахнулся тот. – Если этим писулькам чекистским верить, то Франта на зоне мало кто знать может. Не бывал он там. Так что Митяй этот – находка! Сам Бог его нам послал! И если этого субчика Красносельский опознает…
– Дык… – развёл руками подручный. – Ежель и не признает он Франта, то какая в том печаль? Перо в бок – и в аут!
– Всё-то у тебя просто… – вздохнул Старый. – Ладно… ступай. Митяя со всем бережением чтоб доставили!
У теневого лидера городского криминалитета имелись свои соображения относительно заезжих гастролёров. Он ни единой секунды не верил, что такие люди могли заглянуть в город случайно. Была у них тут своя цель!
А вот совпадала ли она с той, на которую нацелился сам главарь, – вопрос! Могла совпасть…
И вот тут получались самые разные расклады.
Если не врут чекисты (а зачем им врать друг другу?), то этот Франт имеет (или имел) какие-то прочные связи за кордоном. Скорее всего, имеет, не просто же на арапа он хороводил в Польше и Чехословакии? Кто-то ж там его укрывал и помогал? Да и подельник его – тот вообще из Франции! Уж точняк для тамошней братвы он не чужой!
Взрывник…
По «медведям»[7] работает?
Если всё так обстоит, то понятно, какого рожна эта компашка на вокзальных ментов налетела. Там засветился какой-то чемодан с динамитом… Рупь за сто – их чемодан, не иначе как дед Миша добро своё в поезде сбросил, от ментов уходя! Концов у них тут надёжных быть не может, такое добро они здесь до посинения искали бы… И совсем не факт, что эти поиски привели бы к нужному результату.
Старый возбуждённо заходил по комнате.
Что там у этих гавриков с толковищем? Чей там верх?
Крайне сомнительно, чтобы такие фигуры, как написано в чекистской бумажке, дали бы себя почикать, как последних фраеров. А если это не так? Если верх взяла местная братва?
Тогда это не те люди, и добытая немалыми трудами бумажка к ним никак не относится…
В любом случае смотреть теперь за ними в три глаза!
А может быть, проще их убрать? С глаз долой – из сердца вон! И никаких проблем…
* * *
– Ну и зачем это было нужно? – заместитель начальника городского отдела МГБ по оперативной части подполковник Фомин только головой покачал, глядя на московского гостя. – Серьёзный человек, руководитель группы! И эти бандитские толковища… ваше ли это дело?!
Гальченко отставил в сторону стакан с недопитым чаем.
– Простите, а чьё? Кого я должен был туда отправить? Не имеющих должного опыта общения с подобными типами бойцов? И получить в результате несколько трупов и полностью проваленную операцию в придачу?
– Почему?
– Да потому, что мне вовсе не нужен мертвый главарь этой шайки гопников! Если б речь шла только об этом, гораздо надёжнее было бы попросту пристрелить его на подходе – и всё! Или – ещё проще. Поднять в ружьё дежурную роту, окружить развалины…
– А зачем он нужен вам живым? Для чего вообще затевать эти спектакли с драками и прочим? Мне ведь как-то надо это объяснять руководству! Один ваш налёт на отделение милиции столько шуму наделал! – вспылил замначальника.
– Моя, как впрочем и ваша, цель в том, чтобы найти и обезвредить верхушку бандитов. Их, если хотите, мозг! А не отлавливать мелких жуликов! Мне нужен выход на их главарей – а кто станет разговаривать с неизвестным?
– Но мы подбросили им требуемую информацию…
– В которую они тотчас же поверили… – усмехнулся Гальченко.
– Ну… – смутился Фомин. – Они, конечно же, будут проверять вас…
– Что и попытался сделать этот неудачник! Прощупать нас и оценить степень серьёзности гостей. Их способность держать удар и фильтровать базар. Мне надо было раздавить его словесно, чтобы он доложил об этом своим главарям! Мол, тут такой дядя серьёзный… Явно не простой блатной! Если б он только за автомат не схватился… – сокрушённо вздохнул Франт. – Одна надежда, что уцелевшие бандиты доложат своим верхним людям всё, как следует. Тогда ещё есть возможность контакта с серьёзными фигурами…
– Как это у вас там всё сложно…
– Не в обиду вам сказано, но простой милицейский опер понял бы меня быстрее. Здесь есть своя специфика. Уголовники и вражеская агентура всё же несколько отличаются друг от друга… Предвосхищая ваш вопрос – подобные встречи наверняка предстоят и в будущем. Возможно, более серьёзные. И идти туда снова предстоит мне, никто другой эту задачу не выполнит. Я далёк от мысли, что там будет кто-то, кто может знать меня в лицо, и в такой ситуации всё предстоит вытягивать исключительно словесно. А подобного опыта здесь ни у кого нет. Мне приходилось общаться с преступным миром достаточно долго! И есть что им рассказать, чьи имена назвать, на кого сослаться.
– Сколько же вы с ними общаетесь? – усмехнулся замначальника.
– Ну… приблизительно с шестнадцатого года…
«Совершенно секретно» «Срочно»СПЕЦСООБЩЕНИЕ
По имеющимся сведениям в районе работы спецгруппы присутствуют остатки организованной при отступлении немцев разведывательно-диверсионной сети. Указанная организация имела целью производство диверсий и ведение разведывательной работы в ближнем тылу Красной армии, уничтожение комсостава и партийно-хозяйственного актива.
После нескольких нападений на командиров и партийных работников подразделениями по охране тыла действующей армии были произведены соответствующие мероприятия, направленные на очистку лесов и населённых пунктов от агентуры противника.
В результате было задержано значительное число пособников врага и скрывавшихся в лесах немецких солдат. Всего задержано 243 человека. В ходе боестолкновений убито 158 вооружённых бандитов и примкнувших к ним солдат противника.
Помимо этого, арестовано 42 человека из числа местного населения, которые оказывали различную помощь антисоветским элементам, снабжали их продовольствием и укрывали от розыска.
В ходе оперативно-поисковых мероприятий удалось установить следующее:
1) Организация была создана из числа курсантов разведшколы № 318 и бывших уголовных элементов, которые остались на оккупированной территории и выразили желание сотрудничать с немецкими захватчиками;
2) Руководство организованным подпольем было возложено на кадрового сотрудника немецкой разведки обер-лейтенанта фон Хайма. После его гибели в перестрелке с сотрудниками оперативной группы эти обязанности перешли к агенту под псевдонимом «Лесник», который осуществляет его по сей день.
3) Остатки разгромленных диверсионных групп были объединены в один отряд, который неоднократно предпринимал попытки прорыва линии фронта. Успехом они не увенчались, значительное число диверсантов погибло, и остатки отряда были рассеяны. Имеются основания предполагать, что некоторое количество уцелевших диверсантов скрывается в лесах неподалёку от города.
4) После разгрома немецко-фашистских войск и капитуляции Германии остатки подполья занялись обыкновенным бандитизмом, пополняя свои ряды за счёт некоторой части несознательного населения и уголовников. Учитывая, что ряды подполья формировались из людей, ранее имевших проблемы с законом, это не вызывает никакого удивления. Вполне закономерный финал для организации, изначально созданной с опорой на уголовников и антисоветский элемент. Положение осложняется тем, что среди местного населения имеются недобитые пособники врага, проникшие на службу в различные учреждения…
Из докладной записки министру государственной безопасности
«…Следует отметить, что в последнее время оперативная обстановка продолжает оставаться сложной. В ряде мест наметилась тенденция к её ухудшению. Анализируя оперативные сводки, можно отметить, что среди прибывающего в область криминалитета всё чаще встречаются особо опасные рецидивисты и лица с солидным преступным прошлым. Участились случаи вооруженных нападений на государственные объекты и промышленные предприятия, а также на отдельных граждан. Есть раненые и убитые – как среди сотрудников милиции, так и среди мирных граждан, похищены материальные ценности и крупные суммы денег, а некоторым объектам причинён значительный материальный ущерб. «Обращает на себя внимание тот факт, что преступные элементы стали всё чаще координировать свои действия, что не может не настораживать.
По нашему мнению, деятельность преступных элементов направляется из единого центра…»
* * *
Следующий визит членов спецгруппы в пивную прошел без эксцессов – с ними держались подчёркнуто вежливо, но отстранённо. Никто не подсаживался к ним, что не раз случалось раньше. Несмотря на наполненность зала и наличие за их столиком свободных мест, они продолжали пить пиво в одиночестве. Да, иногда рядышком кто-нибудь присаживался, но всё это были люди обыкновенные, к преступному миру и его окружению не принадлежавшие. Допьёт такой человек кружку да и потопает домой…
– Боятся вас! – резюмировал Франт. – А решения, как с вами поступить, до сих пор не принято. Думает там кто-то… ничего, подождём.
Особо долго ожидать не пришлось – уже на следующий день к столику подсел неприметный человечек.
– Здравствуйте вам! – вежливо приподнял он кепочку-восьмиклинку.
– И тебе не хворать… – нелюбезно ответил Драчун.
– А что же тут старшего вашего не видно? Пива не пьёт, что ли?
– Ему виднее, где и что пить. А тебе, любезный, какой интерес?
– Да есть тут у некоторых уважаемых людей к нему вопросики. Поговорить надобно…
– Отчего б им тогда дома его не навестить? Поговорить – так он завсегда готов!
Гость улыбнулся.
– С ним сходка погутарить желает… дальше что-то объяснять надобно?
– Нет, – мотнул головою Математик. – Не фраера – понимаем. Где и когда?
– Завтра в пять сюда пусть приходит. Мы проводим…
– Так! – прошёлся по комнате Франт. – Вот это уже совсем другие пляски! Чувствуется, серьёзный народ зашевелился!
– Вас там прикрыть? – поинтересовался Охотник.
– Предупреждал же – не «выкать»! Не особо это среди данного народа применяется…
– Извини, Франт!
– То-то же! А до прикрыть, так вас туда не пустят – не по чину. Хотя… – Гальченко на секунду замер на месте, – пожалуй, мы вот что сделаем…
– Понимаешь, Никита, – говоривший покосился в окно, – не нравятся эти фраера залётные тут никому…
Его собеседник – здоровенный детина с пудовыми кулаками – воззрился на него и ничего не сказал.
– Их старшого мы завтра на сходняке пощупаем за вымя, но сдаётся мне, он обычный фуфлогон. Там его и кончим, ежели что…
Детина опять ничего не сказал.
– Но есть и его парни – те ещё драчуны! Вот с ними бы что-то решить!
– Ну?
– Вот я и полагаю, что вы с пацанами могли бы это сделать. Общество за то благодарность вам выкажет – а это многого стоит!
– Сделать-то что нужно?
– Да порешить их – и вся недолга!
– Делов-то… порешим, не волнуйся, – приподнялся с места Никита.
– Не прям щас!
– А когда?
– Завтра, часиков эдак в шесть… За тобою шестерка мой придёт, проводит.
Сходка происходила на окраине города, в доме на отшибе. Достаточно просторный, чтобы вместить всех заинтересованных лиц, он был расположен весьма удобно и позволял спокойно делать свои дела, не опасаясь, что кто-то сможет что-либо заметить. Неподалеку от него начиналась рощица, плавно переходящая в лесок, куда при необходимости можно было отойти.
Пришедший за Франтом посыльный вёл себя предупредительно, не хамил да и вообще большую часть времени молчал. До места встречи они дошли достаточно быстро, при этом посыльный настолько неумело проверялся, что вызвал невольную улыбку у Гальченко. В дом провожатый не пошёл, указал на дверь и, развернувшись, потопал обратно в город. Это могло быть достаточно неприятным намёком – мол, тебе отсюда назад не возвращаться. Но могло быть и иначе, посидим-поговорим… тут же после и выпьем. А потом тебя проводят.
Войдя в комнату, он огляделся. Человек восемь сидели в разных местах. Кто за столом, уставленным всякой закуской и выпивкой, а иные около стены. Отдельно расположилась небольшая группа из трёх человек, которые сидели чуть в сторонке, не присоединяясь ко всем остальным.
– Честным бродягам моё уважение!
Ответили не все, некоторые отмолчались, что уже само по себе было не хорошим знаком.
За стол сесть не предложили, указав место около стены.
Не чинясь, он присел на табуретку, внутренне усмехнувшись: «Допрос устроить хотите? Ну-ну… валяйте…»
Наступило молчание. Гальченко ничего не говорил, присутствующие тоже молчали. Долго так продолжаться не могло, и тишину нарушил один из сидевших за столом.
– А обзовись-ка ты, мил друг! Кто ты есть, какой масти, кто из уважаемых людей тебя знает?
– Франт я. Про то, надо думать, вы уже слышали… По масти… – он усмехнулся. – Так сразу и не скажу. Последнее время налётами промышляем. А по жизни – больше правильным людям помогал. Чтобы от ментов ушли чисто да дело своё без помех бы делать могли. Оттого и партачек не имею – не можно это мне. Ведь с разными людьми да в разных странах говорить приходилось, а там это сильно помешать может. Не везде к партачкам отношение правильное – могут кое-где и на ножи поставить.
– И где ж это такие люди проживают? – усмехнулся один из сидящих за столом.
– В Германии за наколки могут разом в крытую законопатить – даже выяснять ничего не станут. А в Китае – прирезать моментом, и слова при этом не скажут. У них там понятия свои – кому и что накалывать положено. Не ту партачку сделал – косяк. Разбираться не будут.
– Складно говоришь! – усмехнулся вопрошавший. – И везде-то ты там был?
– Был, – кивнул Гальченко. – В Европе – так, почитай, почти во всей. Китай… ну он дюже здоровенный, да и интереса там во всех местах не имеется. В крупных городах разве что…
– И в закон тебя кто принимал? И где?
– В Варшаве, – моментально ответил Франт. – В шестнадцатом ещё. Никита Пестрый, Вова Гершензон, Папа Вова.
– И кто это может подтвердить?
– Папа Вова умер. Давно, ещё в тридцать четвёртом. Никита жив был, ещё пять лет назад от него весточка приходила. Он тогда в Орловском централе чалился. Гершензон сейчас в Кракове, от дел отошел по причине возраста. Староват уже… под семьдесят ему.
– А ещё кого знаешь?
– Дядю Сашу – в миру Манзырев. В сорок первом с ним встречались и чуток поработали.
Сидевший в стороне вор кивнул.
– Знаю его. Где он сейчас?
– Погиб. Тогда же, в сорок первом. Какой-то солдат с перепугу пальнул…
– Мир ему, – кивнул собеседник. – Авторитетный был вор… А на нём какие партачки имелись?
– Ты ещё спроси, – усмехнулся Франт, вспоминая фотографию Манзырева, – чего на нём не было! Звёзды на плечах, о Соловках поминалка на груди…[8]
– Так, – согласился вор. – Чалился он там, было… Ещё кого назвать можешь?
– Деда Мишу. Он, кстати, здесь, в городе.
– А что ж не пришёл? – этот вопрос прозвучал уже откуда-то со стороны.
– Не звали – вот и не пришёл.
– На сходку-то?
– Так ведь и меня сюда позвали не о делах поговорить. Не верит кто-то здесь мне? Так ведь? Правило устроить хотите?
Из кучки сидевших в сторонке воров неторопливо поднялся один. Мимоходом цапнув со стола жестяную кружку, он поставил её перед Франтом.
– Ну?
Тот усмехнулся краешком губ, поднял кружку и поставил её на подоконник.
Взмах руки…
Хлоп!
И на пол скатилась жестяная лепешка.
– Франт это, – обернулся к собравшимся вор. – Он такую штуку ещё в Ачинской крытке проделывал. Много кто это повторить пробовал – не вышло ни у кого. А уж как старались… Уж больно фокус интересный! Что до воров, им названных, – помню их. Он и в крытке эти имена называл. Никита Пестрый за него тогда мазу потянул.
– И я тебя помню, – кивнул Гальченко. – Ты ведь Митяй Красносельский, так?
– Ты, глянь, – узнал! – усмехнулся старый вор. – Ну, по такому поводу и выпить не грех!
И он направился к столу с закусками, где маячили узкие горлышки водочных бутылок.
– Обожди… – поднялся с места ещё один член воровской верхушки. – Ты ж давеча говорил, что его из камеры с вещами забрали?
– Было дело, – кивнул Митяй.
– Куда?
– Ходил слух – в ментовку. Только потом вертухаи дюже злобились с неделю – слух прошёл, он оттуда сбёг.
– И тебя ничего не удивило?
– С какого рожна? – искренне удивился старый вор. – Потом ещё малява была – мол, он завсегда братве с побегами помогал. Ну, а уж самому себе чтобы не помочь… это уж совсем без головы быть надобно!
– Это кто ж тогда за меня ещё мазу потянул? – удивился Франт. – Не знал про то!
– Сева Новгородцев отписал, мол, Вова Гершензон дюже рад был, что след твой отыскался. Нужен ты ему был зачем-то…
– Вот ведь старый хитрюга! – восхитился Франт. – А мне через полгода ничего не сказал!
– Обождь! – снова вклинился в разговор тот самый любознательный деятель. – Гершензон – он, конечно, вор уважаемый, но тута его нет. А есть вот этот – и мне он дюже подозрительный!
– Обзовись для начала, – прищурился Франт. – Негоже это – в разговор встревать без причины, когда уважаемые люди гутарят…
– Витя Резвый! – с вызовом произнёс собеседник. – Не знал?
– Даже не слышал никогда, – признался Гальченко. – Давно в законе?
– А тебе-то что за печаль?
– Не по закону поступаешь… Меня спросили – я ответил. А ты…
– Не на всё ответил ещё! – не успокаивался Резвый.
– Ну, – развёл руками Франт, – коли общество считает, что я не всё ещё рассказал, – подчиняюсь! И слушаю…
Митяй нахмурился. Похожее выражение лица промелькнуло ещё у нескольких человек – но никто ничего не сказал.
– Кто тебя из крытки забирал?
– Менты. Кто ж ещё?
– А главный чекист того края – Каруцкий? Он к тебе как причастен?
– Не знаю такого и не слышал о нём никогда. Где он и где я?! Чека до наших дел не касается…
Вор усмехнулся и вытащил из кармана блокнот.
– Где это… А! Вот… Затлерс Арвид Янович, 11 февраля 1892 г.р., уроженец г. Тарту, прописан в Ленинграде, 2-я линия Васильевского острова, дом 9, кв. 15. Кличка – «Франт». Последняя информация – в октябре 1935 г. был передан из СИЗО г. Ачинск в УНКВД по Западно-Сибирскому краю по личному указанию начальника УНКВД Западно-Сибирского края комиссара внутренних дел 3 ранга Каруцкого В.А. Про тебя написано?
– Была у меня такая ксива – не отрицаю, – согласился Гальченко. – Однако ж про это распоряжение да ещё от такой шишки впервые слышу. Да и до НКВД я не доехал – сбег еще из ментовки[9]. Куда и зачем меня оттуда везти собирались – про то у ментов надо спрашивать. Мне никто не докладал…
– Ха! А блокнот это чей?! – потряс им в воздухе вор. – У мента и добыт… Скажешь, что не про тебя писано?!
* * *
На тихой улице, где располагалась конспиративная квартира, обычно было немноголюдно. Слегка оживлялась она поутру, когда её обитатели спешили на службу, да вечером – когда они возвращались домой. Однако сейчас до окончания рабочего дня было ещё около двух часов, и на улице было пусто. Поэтому появившиеся три человека бросились в глаза наблюдателям тотчас же. Приникнув к биноклю, один из них внимательно присмотрелся к идущим по улице.
– Не местные…
Троица неторопливо прошлась мимо опекаемого дома, бросив на него мимолётный взгляд. Оперативник опустил было бинокль.
– Мимо… Стоп! Возвращаются!
Второй наблюдателm сделал запись в журнале: «15.28 – трое неизвестных мужчин замечены около объекта».
А тем временем с задней стороны дома шевельнулись кусты, через забор перемахнули несколько человек и тотчас же разбежались по участку. Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, они двинулись к дому.
Бзынь!
– Ты чего тут?! – прошипел главный.
– Да хрень какая-то под ногами натянута… зацепился…
– Смотри тут у меня! – пригрозил кулаком старший.
Когда за окном брякнула, потревоженная задетой бечёвкой, связка пустых консервных банок, Охотник кубарем скатился с кровати, выхватывая оружие.
– Тс-с-с! – поднёс к губам палец Драчун.
Он прижался к стене, держа наготове саперную лопатку.
– Чего там?
– В саду какие-то гости незваные… – ответил Математик, осторожно выглядывая из-за занавески. – Человек пять – самое малое.
– Вот как засобачат нам гранату в окно… – предположил Охотник.
– Не-а-а… с ножами они, – покачал головою бывший минометчик. – Резать идут. Ну, а ежели и кинут – то в погреб сигай, люк открыт уже.
У двери хмыкнул третий член группы.
– Марину предупредить надо! – вспомнил Дерягин, обернувшись в сторону комнаты, где жила девушка.
– Уже, – кивнул собеседник. – Она на чердаке..
– Так тихо?
– Босиком пробежала, прямо как котенок проскочил…
Скрипнула входная дверь, прошелестели по коридору осторожные шаги. Шевельнулась занавеска на двери в комнату. Сама дверь была открыта, и только плотная ткань мешала нападавшим видеть тех, кто по их предположению там должен был находиться.
На пороге появился невысокий парень в кепке. В правой руке тускло отблескивала металлом финка.
Рывок!
И урка, не успев ничего понять, полетел в комнату – под ноги к Охотнику.
Бумс!
Массивный табурет встретился с кепкой – и с тем, что под нею находилось.
Через порог переступил второй «визитёр» – и отправился вслед за первым, разве что чуток в сторону… Табуретки на него не сыскалось – далеко было за нею бежать, но и обыкновенный утюг оказался пригоден для такой цели. Разве что звук вышел в другой тональности…
А в комнату ломились прочие «посетители». Затрещала дверь в комнату Марины – туда тоже ввалились непрошеные гости. Отбросив занавеску, ломанулись сразу двое – и вот тут вступил в бой Драчун. Самое страшное оружие ближнего боя – топор. Во всяком случае, так принято считать. И так действительно считают многие. Но и лопатка, именуемая в народе саперной, в умелых руках тоже может творить страшные вещи. В чём тотчас же убедились вошедшие… Глухо хлопнули выстрелы из чердачного люка – и застыли на полу прочие нападающие, не повезло им на этот раз…
Гулявшая по улице троица напрасно ожидала, когда побегут к ним навстречу уцелевшие от поголовного истребления обитатели домика. Бандиты специально заняли позицию у забора, чтобы добивать убегающих. Похожую задачу имели и те, кто прижался к стенам дома со стороны сада. Они ожидали выпрыгивающих в окна.
Но оттуда никто не вышел.
Зато откуда-то сверху негромко хлопнул револьвер с глушителем – и один из ожидавших уткнулся лицом в землю.
– Атас! Валим отсюда!
Уличным бандитам повезло больше. Явной агрессии они не проявляли (обычные зеваки, чо), и потому в их сторону не прозвучал ни один выстрел. А вот убегавшим через сад повезло меньше – на пути к забору они потеряли ещё одного.
* * *
Франт поморщился.
– Чё-то ты, милок, пургу гонишь… Бумажка ментовская… и что? Сказано там, что я ссучился? Нет? Так фильтруй базар! Конкретно предъяву мне сделать хочешь – так и скажи!
– И скажу! – продолжал кипятиться Резвый. – Мутный ты! Не наш!
– Угу… – оглянулся Гальченко. – Ещё кто-то из уважаемых людей так думает?
Воры переглянулись.
– Ну, – поднялся с места один из них, – меня тут все знают. Кто про Мишу Бакинского не слыхал?
– Не знаю тебя лично – вместе не чалились, – ответил Франт. – Однако ж про вора такого слышал – никто на него охулки зазря не возведёт! Честный бродяга – про то не раз говорено!
– И я так скажу, – кивнул Митяй Красносельский. – Миша – вор уважаемый. В Орловском централе смотрящим был.
– Доверяет мне общество? – наклонил голову Бакинский.
– Да! Доверяем! Миша прогона не сделает! – послышались возгласы со стороны собравшихся.
– Раз так, – приподнялся вор, – вот что я скажу…
Он ещё раз обвёл всех внимательным взглядом.
– Митяй – наш человек! Вор авторитетный, и косяков за ним никто не знает. Ежели кто сказать что-то хочет – пусть скажет!
Тишина – желающих не нашлось.
– И я так тоже думаю, – кивнул назначенный ворами судья. – Сказал Митяй, что Франта знает и честным бродягой его прилюдно назвал? Сказал. И нет у меня сомнений в его словах. Что сам знает – то нам и поведал. Однако же… много с того времени воды утекло… Меняются люди. Кто ранее про сук[10] много слыхал? Мало таких было.… А сейчас?
– Да целые зоны ссученные есть! – выкрикнул кто-то с места.
– Есть, – согласился Миша. – И не можно говорить, что нету этого. Мог Франт ссучиться или не мог – про то никто из нас не ведает, и никаких тому доказательств нет.
– Чёй-то ты прямо как прокурор заговорил! – усмехнулся Резвый. – Доказательства… Слову воровскому не веришь?!
– Тебя в закон кто принимал? И когда? – перебил его Красносельский.
– Гоша Кучерявый, Толян Кривой и Лелик Ростовский! – с вызовом ответил скандалист. – Три года назад – в Соликамске! А что?!
– А то, что по масти твой номер – шастнадцатый! – отрезал Митяй. – Негоже тебе против Миши буром переть! Сядь на место да послухай, что умный человек говорит! Франт куда козырнее тебя, ан – сидит молча!
Старый вор повернулся к судье.
– Извиняй, что не сдержался…
– Ничего, – кивнул тот, – ты всё по делу сказал…
Гальченко тоже молча кивнул, соглашаясь с доводами Красносельского.
– Так вот… – продолжил Бакинский. – Резвый Франту предъяву кинул. То дело серьёзное! Витю мы знаем, он тоже раньше винта не нарезал. И как быть?
Он замолчал и опять обвёл взглядом всех сидящих. Тишина стояла мертвая.
– Ты за слова свои отвечать готов? – спросил судья у Резвого. – Назад ничего отыграть не хочешь?
– Нет! – с вызовом ответил тот. – Сказал и ещё скажу! Не верю Франту! Мутный он! И не наш! На нож его поставить надобно! Прям щас!
– Кого на нож ставить – то не тебе решать! – отрезал Миша. – Общество и без тебя разберётся…
Судья повернулся к Франту.
– Ты у нас человек новый. Митяй за тебя поручился, да и слухи кое-какие до нас дошли… Ещё кто за тебя тут мазу держать может?
– Здесь – Дед Миша. Но тут его нет, не звали…
– Не катит, – покачал головой судья. – Он, может, и правильный вор – но не знают его люди…
– Тогда никто.
Бакинский сжал губы и уважительно кивнул.
– Интересно получается… Не верить авторитетным ворам мы не можем, но и слова Резвого тоже не на пустом месте сказаны. Он за них отвечать подписался. А раз так – пусть это сделает! Вор за свои слова всегда в ответе! И авторитетом своим, да и самой жизнью…
Миша встал, поднялись и остальные воры.
– Ты! – указал судья на молодого вора. – Бери перо и свою правоту докажи!
И в руках Вити тотчас же блеснул металл.
– Как это? – удивился Франт, не вставая с места. – С пером на сходку? Не должен вор в законе такого делать!
Бакинский недовольно насупился.
– Косяк! И ответит за него Резвый! Эй, дайте Франту нож!
– Не треба… – поднялся с места тот. – Не по масти мне с таким сопляком всерьёз махаться… так обойдусь!
– Смотри! – пожал плечами старый вор. – Сам захотел!
Народ отпрянул к стенам, освобождая место посередине.
И Витя тотчас же прыгнул вперёд – нанося удар.
Левой рукой.
А нож он держал в правой, отведя её назад.
Плюх!
Франт слегка повернулся на месте, пропуская противника мимо. Он всего чуть-чуть «подправил» Резвого – так, что оппонент врезался в «зрителей» и еле устоял на ногах. Его удар цели не достиг. Народ отпрянул в стороны, опасаясь быть пораненным, и с их стороны прозвучали возмущённые возгласы.
Митяй Красносельский усмехнулся.
– Куда ему… Слабак!
Высверк металла!
Чок!
Выбитый нож косо воткнулся в пол, а его хозяин, на этот раз уже не устояв на ногах, кубарем покатился куда-то в сторону. Вскочил, вытирая кровь с лица. Никто даже не заметил, когда прилетел ему удар. Подхватив выпавшее оружие, он заплясал вокруг противника, крестя воздух перед собою резкими замахами.
– У нас тут танцы? – удивился Гальченко. – А музыка где?
– На похоронах твоих слушать будем! – сплюнул кровь на пол Резвый. – Н-на!
И нож рыбкой перелетел в левую руку.
Выпад!
На этот раз Франт с места сдвинулся – и оказался на середине комнаты. А вот его противник… тот остался стоять там, где только что находился его враг. Он не двигался, стоял, покачиваясь на ногах. А Гальченко, не глядя в его сторону, прошел к столу и, взяв с него бутылку, плеснул в стакан водки.
Бух!
Тело молодого вора грохнулось на пол.
– Помянем… – поднял стакан Франт. – Глупый был…
Из-под упавшего тела пробилась тонкая струйка красного цвета…
– А ты жесткий… – Митяй плеснул в стакан водки и покосился налево – там двое подручных сноровисто замывали следы крови на полу. Тело Резвого уже уволокли.
– Жизнь такая… – пожал плечами Гальченко. – Всегда на стрёме[11] быть приходится… Никогда не знаешь, откуда кирпич прилетит.
– Это да… – кивнул Миша Бакинский. – Такая жизнь сучья пошла – всякий норовит поперёк батьки проскочить!
– И не говори! – подтвердил Красносельский. – Совсем закон уважать перестали!
– Куда хуже быть может, – покачал головою Франт. – Столкнулся я с тем, что некоторые уважаемые люди даже с чекистами вместе свой гешефт имели!
– Быть того не может! – стукнул по столу кулаком Бакинский. – Кто?
– Лешик Грыма, Павло Горбатый – про этих точно сказать могу.
– Кто это? – удивлённо приподнял бровь Митяй. – Не слыхал…
– То варшавские воры – давно их знаю, – охотно пояснил Франт.
– Фью! – присвистнул Бакинский. – Так то Польша! Эвона где…
– Ты уж прости, но когда я в закон принят был, это всё одна страна была, – холодно возразил Гальченко. – И все тогда вместе были, оттого и больно мне про это слышать сейчас!
– А-а-а… – понимающе кивнул Красносельский. – Тогда-то, конечно… один на всех закон имелся…
– Сейчас – тоже! – отрезал Франт, словно затвор лязгнул. – То, что ранее уважаемые воры с чекистами заодно по квартирам пошли, никак оправдать и понять не могу! И не я один… общество сильно на них осерчало.
Он опрокинул стакан, помолчал и уже совсем другим тоном продолжил.
– Ты вот удивился давеча, что я тут делаю. Не моя масть… тянуть из крытки здесь, слава Богу, никого не нужно, да и менты пока не сильно нам мешают… Так вот – есть дело! Тяжкое, оттого никого из вас пока с собой не зову. Да и не можно – мне то поручено сделать. Опять же, ясности нет… Может ведь и так выйти, что впустую все наши подозрения.
– Что за дело? – заинтересовался враз протрезвевший Бакинский.
– Справедливость восстановить. Нет, не в том вопрос, что кого-то пришить[12] надобно. Тут другое… Чужие вещи кое-кто прихватил – люди их вернуть хотят.
– Варшавская история? – понимающе кивнул Митяй. – Однако! Далеко народ рванул! А ребятишки эти твои на подхвате, стало быть, будут?
– Так ведь сам знаешь – вор кровью руки марать не должен! – ответил Франт. – А эти… они к крови привычные. Им убить – как тебе сморкнуться!
– Вот, значит, зачем сюда дед Миша приехал… – хмыкнул Бакинский. – Он ведь «медвежатник»[13] знатный, так?
– Так, – подтвердил Гальченко. – Ему что «медведя» колупнуть, что стену обвалить – однохренственно!
– Это да… – кивнул Миша. – Однако ж то дела всё-таки не наши! Поляки… Ещё когда отвалились – пусть свои вопросы сами решают!
– И тут я с тобою соглашусь! – Франт плеснул всем водки. – Затык в том, что тамошние воры постучались к нам. Со всем уважением, как в таких случаях полагается. Вадик Тамбовский, Гриша Пустота и Иван Большой – с ними разговор был. Я там не присутствовал, сразу скажу. Меня Гриша уже после всего на эту тему просветил. Там ведь и наши воры отметились…
– Кто?! – удивлённо поднял бровь Красносельский.
– Леха Барин – его с чекистами на адресе видели. И не один раз… По слухам он сейчас где-то неподалёку обретается.
– Обретался, – кивнул Бакинский. – Месяца два или три назад подстрелили его менты – не вовремя наряд около магазина нарисовался. А он с пацанами как раз там работал… Надо же… а ведь и подумать никто не мог! Он же с зоны оторвался меньше года назад! Да с шумом, говорят, уходил!
– Однако ж и в Польше его видели! И не один раз!
– Когда?
– В марте-мае прошлого года. Верить, как мне Гриша сказал, тем людям можно. Косяков за ними никто раньше не замечал.
– Кому же тогда верить-то? – насупился Митяй. – Март… он тогда ещё срок на зоне мотал! Ан – с чекистами в это время куролесил! И кто тогда пургу гонит? Где сейчас Пустота?
– А я знаю? – пожал плечами Франт. – Меня он во Львове отыскал – там же и просьбу от общества передал. Сказал, как всё сделаю, меня найдут. Кстати, не забыл он сказать и про то, чтобы я здесь обществу помог и в общак положенное отстегнул. Впрочем, я закон и так помню… мог бы и не напоминать!
– И ты сразу сюда сорвался? – прищурился Миша. – Прямо-таки в один день?
– Не сразу. Я в одну харю ничего сделать не смогу. Серьёзные вопросы – они серьёзно решаются, не враз и не с наскока. Тут головой подумать хорошо нужно, место обнюхать… Деда Мишу вот сыскал да весточку ему бросил. Ещё кое-кого… пацанов этих подобрал да обогрел – они только на рывок с зоны ушли. Не из воров парни – то так, но косяков по жизни от них не было, да и закон они уважают. А мне такие люди нужны!
– У нас, что ли, таких нет?
– Ты уж извини, – улыбнулся Гальченко. – Но кабы не Митяй, мне тут нынче свободно бы фары пописать[14] смогли. Скажешь, не так?
– Ну…
– А уж людей бы мне ты точно не дал! Так?
– Ежели б за тебя кто из воров поручился…
– Кто? За Митяя – так я вообще не знал, что он тут будет. А без него… Я ведь не в одном городе-то уже поработал! След – он, сука, извилистый оказался! Чекисты – те ещё мастера, надо сказать! Если б… кто знал, что по разным местам столько шастать надобно будет! А по всем городам да хатам малявы-то не разошлёшь!
Здесь Гальченко вёл очень тонкую игру. Разумеется, все клички воров были подлинными – никто не считал заправил преступного мира идиотами. И в беседе с кем-либо из них надобно было называть реальные клички и имена. Оперировать несуществующими людьми и событиями – прямой путь на кладбище. Сотрудники, которые разрабатывали «легенду» для мнимой банды, к верхоглядам не относились и свою работу выполняли тщательно. Так, например, убитый в перестрелке Леха Барин был назначен «косячником» совершенно сознательно. Навряд ли бы он восстал из мертвых, дабы обелить свою репутацию. Понятное дело, что в реальности никто и не думал брать его с собою на обыски. Всё это время он находился именно там, где и полагалось, – в лагере. И ни в каких совместных операциях с чекистами участия не принимал. Прямо обвинить живого и здравствующего вора в таком предательстве интересов преступного мира – это надо было иметь непререкаемый авторитет и мощную поддержку других воров. Но вот доказать неучастие покойного в подобном беспределе – это тоже фиг, никто ведь рядом не стоял! А если бы таковой свидетель и отыскался, то ему можно было бы задать несколько неприятных вопросов…
Так уж устроен мир. Трудно доказать чьё-то участие в каком-либо деле. Но ещё труднее – доказать неучастие. Особенно с того света.
Равно как и названные ныне Франтом воры никаких особых заданий ему поручить не могли. По причине того, что вся эта история с совместными обысками являлась стопроцентным вымыслом. Да, встреча указанных воров с их польскими «коллегами» действительно имела место. Только вот обсуждались на ней совсем другие вопросы, к миссии подполковника никакого отношения не имевшие. Но! Утверждать со стопроцентной уверенностью, что он врёт, и подобные вопросы там не обсуждались – не смог бы никто. А отыскать этих воров… это вряд ли удалось бы достаточно быстро. По странному «совпадению» отбывавший срок Гриша Пустота был совсем недавно убит суками. Зарезали в драке. Аналогичная судьба постигла и Вадика Тамбовского – правда, того застрелили на воле. Случайная пуля… ага, из снайперской винтовки! Впрочем, кто сказал, что это не мог быть обыкновенный обрез от трехлинейки?
Надо полагать, что и Иван Большой недалеко ушёл от сотоварищей – его уже пару месяцев никто не видел. Бывает… жизнь воровская полна романтики! И опасных случайностей… порою совершенно неожиданных…
Так что Гальченко свободно называл имена и клички – здесь никто не смог бы ему ничего предъявить. Все упомянутые им люди являлись реальными персонажами. Местные воры их вполне могли встречать и даже быть знакомы лично. А потрясающая память и громадный опыт Проводника стали ему немалым подспорьем.
Беседа не затянулась. Сославшись на неотложные дела, Франт поднялся и тепло распрощался с ворами. Пообещав вскорости вернуться, он вышел за порог. Пройдя около сотни метров, он остановился и осмотрелся. Никто не шёл следом и не пытался проследить его передвижения. Что ж, на этот раз сошло. Сейчас воры будут пытаться проверить полученную информацию. На здоровье! Тут тоже не лопухи легенду строили, вся подготовительная работа, несмотря на нехватку времени, была проведена очень тщательно и с учётом всех возможных мелочей. Да, не всё удалось сделать так, как хотелось бы… но тут уж ничего не поделать, будем думать своей головой. Здесь больше дело признают, а не пустые слова. И ссылки на каких угодно «серьёзных людей» тоже работают не так уж долго, если слова не подкреплены реальными действиями.
Что ж, раз народ хочет конкретики – будет вам она. И на этот счёт уже кое-какие мысли есть…
Не забывая аккуратно проверяться, Гальченко дошел до улицы, на которой находилась конспиративная квартира, и остановился. Что-то тут не так… Откуда здесь столько милиции, и зачем она тут вообще появилась?
– И кто это такие были? – Гальченко резко прошёлся по комнате и, остановившись у окна, аккуратно подправил занавеску.
– Одного не сразу пристукнули – он успел имя назвать, – Математик оглянулся на Драчуна.
Тот только ухмыльнулся.
– И? – поднял глаза на собеседника подполковник. – Что за фрукт такой оказался?
– Никита Большой. Это из его банды народ…
– Угу… Большой, стало быть… – Гальченко кивнул. – Ладно, пока сидите здесь тихо! Автоматы из ухоронки достать! И в случае чего – действовать жестко! А я скоро буду…
* * *
Новая конспиративная квартира находилась у черта на рогах – на самой окраине города. Поэтому подполковнику пришлось потратить на дорогу изрядное количество времени. Но вот и конечная цель. Контора небольшого предприятия, принадлежащего артели инвалидов. Тут выпускали всяческую мелочевку, которая по причине послевоенного дефицита вполне была востребована на рынке. Большинство рабочих этого небольшого заводика проживало здесь же поблизости. И поэтому, когда возникала необходимость медпомощи (а это случалось достаточно часто), нуждающиеся спешили на проходную – там имелся телефон! Вахтеры (те же самые инвалиды, только не способные к физической работе) никогда и никому в этом не препятствовали. Правда, надо отдать должное, народ тоже не особо борзел. Понимали…
Взбежав по ступенькам, Гальченко постучал в дверь.
– И хтой-то там? – откликнулись изнутри.
– Варвара Степановна?
– Ну, я… А ты хто?
– Да сосед мой, дядя Миша, малость того… прихворнул. Врача бы ему…
– Миша… Это который?
– Логвиненко. Тот, что на Путейной живёт. Дом шесть.
– А-а-а… – закончила свой допрос вахтерша. – Заходь…
Что-то лязгнуло за дверью.
Подполковник потянул ручку на себя.
Хитроумная система рычагов, приводимая в действие из-за стенки, оттянула в сторону засов. Теперь дверь удерживалась лишь тросовым противовесом. Так что открыть её тоже было не просто – надо было приложить определённые усилия.
Телефон стоял на полочке около окошка вахтера.
– Вечер добрый!
– Так, почитай, ночь уже скоро… – откликнулась вахтерша – женщина лет сорока, прихрамывавшая на одну ногу. Теперь, когда она сдвинулась с места, это стало заметно.
Гальченко снял трубку.
– Алло? Коммутатор? Больницу, пожалуйста, номер двенадцать-тридцать семь. Мне врача надобно.
Здесь крылась маленькая хитрость.
Номер горбольницы действительно был именно таким. Обычно просто вызывали больницу, и этого вполне хватало. Но если назвать сначала абонента, а уж потом номер да ещё и врача попросить – трубку снимал уже совсем другой человек. И врачом его можно было назвать лишь с очень большой натяжкой! Впрочем, излечение пороков общества тоже, в принципе, можно отнести к врачеванию…
– Добрый вечер!
– Ночь уже… – откликнулась трубка.
– У нас тут человеку плохо! Помощь нужна!
– А до утра никак обождать нельзя?
– Было б можно, я бы вам не звонил! – фыркнул подполковник.
Слышавшая ответ абонента вахтерша только головою покачала.
– Ладно, – вздохнули в трубке. – Куда ехать-то?
– Путейная, дом шесть. Я вас там на улице подожду.
– Добро, выезжаем…
Положив трубку, Гальченко поблагодарил бдительную тетку.
– И-и-и не говори! Что ироды делают?! До утра подождать, ишь? Самим бы им так-то!
– Ваша правда, – со вздохом произнёс подполковник. – Ладно, побегу! Не шибко это близёхонько – а ну как они раньше приедут?
РАПОРТ
Начальнику областного управления МГБ Генерал-лейтенанту тов. Кубаткину П.Н.Докладываю вам как коммунист и сотрудник МГБ.
В период с …1946 г. мною как сотрудником оперативного отдела МГБ г… по указанию заместителя начальника оперативного отдела подполковника Фомина Д.И. совместно с другими сотрудниками оперативного отдела осуществлялось скрытое наблюдение за объектом № 21«б», расположенном по адресу: ул. Буракова, дом 7.
За указанный период нами неоднократно фиксировалось нахождение на объекте пятерых мужчин в возрасте от 20 до 50 лет и одной молодой женщины, возраст около 20 лет. Об этом было доложено руководству. Нам было приказано продолжать наблюдение.
В процессе этого среди лиц, посещающих объект, был опознан человек, проходящий по ориентировке №… Этим человеком оказался Лобаев Олег Иванович, 1923 г.р., ранее бежавший из мест заключения. Мой рапорт об этом был оставлен без последствий, а начальник нашего отделения старший лейтенант Левочкин Р.Д. устно пояснил, что руководство и без нас знает обо всём, и мне не следует лезть со своими рапортами.
Однако день назад на объекте произошла перестрелка, после чего все лица, которые там находились, в спешном порядке покинули его. Прибывшая вскоре после этого милиция (которую вызвали соседи) вынесла из здания несколько тел погибших. Во избежание расшифровки никто из нас при этом не присутствовал, наблюдение велось издали.
Обо всём произошедшем было немедленно доложено руководству, после чего последовал приказ снять наблюдение за объектом № 21«б».
Считаю, что, если бы руководство отдела своевременно отреагировало на мой рапорт, всего произошедшего на объекте (включая перестрелку и гибель людей) можно было избежать.
Старший сержант МГБ Довалеев П.А.Резолюция на рапорте
«Что у вас там за бардак происходит?! Что это за шашни с беглыми зеками? Немедленно разобраться и доложить!»
Последствия не заставили себя ждать.
В город нагрянули проверяющие – пока всего двое. Зато оба полковника!
Как это всегда бывает в подобных случаях, по ушам прилетело сразу всем – и причастным, и непричастным.
Для начала врезали начальнику милиции – почему по улицам разгуливают беглые зеки? Да ещё с оружием!
Досталось и начальнику горуправления МГБ – отчего вы не реагируете на своевременные сообщения своих сотрудников? И как вообще могла возникнуть подобная ситуация?
Понятное дело, что всем сразу было в ультимативной форме предложено написать подробные рапорты, в которых указать… отчитаться… и так далее, в том же духе и тому подобное…
Но в этот раз Москва отреагировала неожиданно быстро (что, помимо прочего, свидетельствовало о том, что кое-какие глаза и уши у них тут имеются и помимо официальных). Ответный кирпич прилетел буквально в тот же день и больно стукнул по чьим-то рукам. Да и по голове, чего уж греха таить… Оба полковника убрались восвояси в кратчайший срок, так и не получив ожидаемых рапортов. Правда, выговор начальник милиции всё-таки получил. И нельзя сказать, что он его совсем уж не заслужил. Ежели по совокупности – так и на строгач вполне тянуло… А вот городской отдел МГБ вышел сухим из воды. Относительно сухим, разумеется, – кое-какое ворчание последовало и в их адрес. Что до сержанта-правдоискателя, то Довалеев отделался относительно легко – его перевели на службу в Мурманскую область.
Неизвестно, что было сказано начальнику областного управления МГБ, но он внезапно утратил (официально, по крайней мере) всякий интерес к тому, что происходило в городе.
7
– Никита Большой? – почесал небритую щеку подполковник Фомин. – Что-то я про него слышал… Нет, точно не скажу!
– Жаль… – поджал губу Гальченко. – Нам бы очень не помешали сведения о том, что это за деятель такой? Кто за ним стоит?
– Увы… – развёл руками замначальника городского отдела МГБ. – Мы тоже не всезнающи!
– Да к вам-то какие претензии? Где эта банда квартирует – я знаю. И надавать им по шее мы вполне способны. Но вот чей ещё хвост при этом прищемим – хотелось бы знать заранее!
– Обождите, я в уголовном розыске поинтересуюсь…
– Время! Дмитрий Иванович, время! По всем понятиям не могу я долго с ответкой тянуть – потеря авторитета! Мол, слился, затих… таких нерешительных не уважают!
Фомин только руками развёл.
– Ну, что я вам на это ответить могу?
– Не в этом дело… У бандитов очень хорошо налажен сбор информации. Абсолютно очевидно, они имеют доступ к каналам связи – это точно!
– Вы уверены? – нахмурился эмгэбэшник.
– Я поговорил тут с некоторыми… Они знают, когда приходят на станцию поезда и какие в них перевозят грузы. В курсе перемещений воинских частей и даже отдельных групп военнослужащих. Меня особо предупреждали о том, чтобы я не проводил никаких акций в определённых районах.
– В каких?
– Вот список, – протянул записку Гальченко. – Я обобщил сведения, которые получил, разговаривая с различными ворами. И ещё – они ухитрились как-то разыскать и доставить сюда человека, который знает меня лично!
– И? – встревожился подполковник. – И что теперь? Прекращать операцию?
– Нет… – усмехнулся московский гость. – Я смог использовать его появление в своих интересах – теперь никто не сомневается в том, что перед ними реальный вор. Причём с дореволюционным стажем! А таких тут мало. Можно сказать, вообще почти нет. Тут промелькнула одна кличка… «Старый». Вы ничего о нём не знаете?
– Не слыхал. Но справки наведу.
– А заодно поинтересуйтесь, как в руки воров могла попасть информация о том, что некоего Франта ещё в 1935 году передали из ачинского СИЗО в горотдел НКВД? Да не просто так, а по указанию начальника НКВД Северо-Западного края Каруцкого! Сильно сомневаюсь, что об этом писали в газетах… Где-то у вас дыра – и неслабая!
– Посмотрела я на этот домик… – Марина пододвинула к себе лист бумаги и несколькими росчерками изобразила расположение объекта. – Обычный городской дом… ничего особенного.
– На часах есть кто-нибудь? – Математик с интересом разглядывал чертёж.
– Это ж не воинская часть… Нет, все внутри сидят. Иногда выходит хозяин дома – на рынок или в магазин. Сами бандиты днём на улице не показываются. Если нужно куда-то выйти – только через сад, там калиточка есть. И то лишь вечером или ночью.
– Сколько их там? – подполковник отложил в сторону «Вальтер», который он чистил.
– Я видела троих… скорее всего, их там больше. Того, которого Никитой зовут, не видела. Он, судя по описанию, мужик здоровенный, такой не приходил и не уходил.
– Значит, там не все… Ну, что ж, ждать не станем – придавим этих. Прочим наука будет.
Он наклонился над чертежом.
– Так… Тигринья, ты отсюда пойдёшь! В дом не лезть, страхуешь ребят снаружи! Мало ли какие там умники могут быть… Драчун с Охотником – ваш вход!
– Ясно! – в один голос сказали оба.
– Математик – со мной! Заходим со стороны сада. Дед Миша, нас прикроешь, автомат возьми.
Сапер молча кивнул.
– Всем взять оружие с глушителем! Вон в чемодане лежит, специально для этого приволок.
– Гранаты? – поинтересовался Драчун.
– Может быть, и фаустпатрон прихватим? Война как бы не тут идёт… Вроде бы и закончилась даже, нет? Понимаю, что миномётом мы этот домик расковыряли бы на раз-два, но увы…
Обиталище бандитов располагалось несколько наособицу – других жилых домов поблизости не имелось. Стоявший слева дом был разрушен во время войны да так и не восстановлен до сих пор. А справа находился какой-то полуразобранный сарай, который, судя по его состоянию, давно уже никому не был нужен. Оттуда понарастащили практически всё, что хоть как-то можно было использовать. Уцелели только массивные кирпичные столбы, на которых еле держались остатки крыши.
Вся прилегающая местность густо заросла бурьяном и кустами. В траве прослеживались лишь две относительно натоптанные тропинки. От ворот, ведущих на улицу, и от калитки на задворках. Там, по вполне понятной причине, народ старался ходить разными путями. Но к калитке-то подходили все…
Группа, разделившись, согласно разработанному плану, заняла позиции. В доме было относительно тихо, никто не шумел, постояльцы в окнах не мелькали. Вполне возможно, народ ещё не проснулся – часы показали половину девятого. Приблизительно через двадцать минут стукнула дверь – и на улице появился пожилой полноватый мужчина.
– Хозяин это… – шепнула Марина подполковнику. – На рынок собрался.
– Он всегда в это время выходит?
– Вчера и позавчера примерно так и делал. Он пока дойдёт… туда-сюда… словом, часа полтора у нас есть. Час – так совершенно точно!
– Добро… – провожая взглядом удалявшегося хозяина, произнёс Гальченко. – Пусть топает… А мы делом займёмся!
Девушка неслышной тенью скользнула к забору – щелкнули взводимые курки револьверов. Под её прикрытием двое членов группы осторожно подобрались к входной двери. Замерли по обе её стороны.
Прячась в густой траве, остальные обогнули дом и подобрались к окнам, которые выходили на задний двор.
По этим окнам сейчас скользил взгляд старого сапера – удобно примостившись у поваленного дерева, он пристроил на его ствол «МП-38». Ствол автомата увенчивала толстая труба глушителя. Впрочем, дистанция до цели здесь относительно небольшая, и стрелять можно было даже навскидку. А дед Миша это тоже умел – и относительно неплохо.
Вот и приоткрытое окно…
Изнутри доносилось похрапывание, спали «работнички» опосля трудов неправедных.
Подполковник бросил быстрый взгляд – кровати стояли вдоль стен. Всего две – и на одной развалился человек. Вторая была пустой, но смятое бельё там присутствовало. А значит, хозяин где-то рядом… Указав на неё взглядом Математику, Гальченко кивнул в сторону двери – смотри туда! Дождавшись подтверждающего жеста, он приподнялся… и плавно перетёк через подоконник! В буквальном смысле перетёк – словно вода по стене. Он сделал это настолько аккуратно, что ни доски подоконника, ни половицы ни разу не скрипнули.
Вот и кровать… На ней похрапывает крепкий такой паренёк. Хоть и дома – но рукоятка пистолета из-под подушки высовывается. Точнее, высовывалась. Перекочевало оружие в руки незваного гостя. Раз уж человек так безмятежно спит, то оружие ему ни к чему – пусть и дальше продолжает это полезное дело.
Осторожно забрав со второй кровати подушку, подполковник плавно опустил её на лицо спящего. Вот уж пробуждение-то получилось… Дернулся тот, но стукнул по маковке через подушку его же собственный пистолет. «ТТ» – он в плане по башке дать – очень даже вещь неплохая… И увесистая – почти кило чистого веса! Угловатый и ухватистый – словно конструктор и этот вариант использования тоже в своё время предусмотрел. А уж если знать, как и куда стукнуть, – так вообще красота получается!
Гальченко знал…
Осмотрев лежащего, он быстро скрутил ему руки и предусмотрительно засунул в рот импровизированный кляп из разорванного полотенца. Взмах руки – теперь и Математик полез в комнату. Таким умением, как подполковник, он не обладал, но старался изо всех сил не шуметь. Осторожно ступая по полу, боец подобрался к двери, не сводя с неё оружия.
Наблюдавший за ними сапёр перевёл прицел на окна соседней комнаты – мало ли у кого возникнет нездоровая идея сигануть в окошко. Но желающих пока не находилось.
А у входной двери нарисовалась темная фигура с «Наганом» – Охотник внимательно разглядывал вход в дом. Удовлетворённо кивнув, он просунул в щель между дверью и косяком лезвие ножа. Секунда… другая… и он придержал рукой крючок, чтобы тот не брякнул о дверь. Осторожно опустил его и убрал нож. Достал револьвер и прокрался внутрь.
Небольшой коридор делил дом на две неравные части. Маленькая кухня и комната, в которой жил, по-видимому, хозяин. Сейчас ни там, ни на кухне никого не было. Оставались две двери на правой стороне коридора. Из дальней выглянул подполковник и сделал жест в сторону второй двери.
Проникший следом за ним в дом Драчун кивнул и, осторожно ступая вдоль стены, двинулся в том направлении. Скрип половиц, кашель – и дверь распахнулась!
Чух!
Кашлянул револьвер в руках у Охотника.
Бум!
Это ударился о доски пола обрез, который выронил появившийся в дверях бандит. А его хозяин, зажав руками простреленное горло, уже сползал вдоль стены.
Рывком преодолев оставшееся расстояние, Драчун ворвался в комнату. Захлопал его «Наган».
– Всё, командир…
Гальченко заглянул в дверь.
С кровати свешивался ещё один уголовник – мертвый. Больше внутри никого не было.
– Так… Ладно, у нас тут ещё язык имеется. Пошли, надо с ним в темпе побалакать…
– Дядь Петь!
– Чего тебе, Никита?
– Беспредел творится! Парни мои, как ты тогда и сказал, навестили этих фраеров залётных – так еле ноги унесли! Там их так встретили! А вчерась моих трех пацанов положили вглухую! Прямо на хате!
Здоровяк метался по комнате, не находя себе места.
– Ты это… сядь, не мельтеши, – хозяин дома указал гостю на стул. – На хате, говоришь? А кто про неё знал?
– Дык… Свои все. Ну, я сам оттуда только вечером ушёл. Митяй храпит дюже, вот я на другую хазу и перебрался…
– Свои? – усмехнулся собеседник. – Свои на теле вши! Кто-то ведь её сдал? Что хозяин говорит? Видел кого чужого около дома?
– Дык… – почесал в затылке здоровяк. – Улица почти безлюдная – там, окромя нашего дома, всего четыре человека живут. Какие ж там посторонние? Откель они там возьмутся-то?
– Значит, сдали вас. Или кто-то из твоих пацанов болтанул где-нибудь. Ладно… не кипешуй. На дно пока заляжешь, а я с этим делом разберусь…
* * *
Прогуливавшаяся вдоль забора девушка не особо привлекала внимание местных жителей. Простенькое ситцевое платьице в горошек, обыкновенная полотняная сумка-кошелка, таких девчушек в городе полным-полно. Мало ли… наверное, ждёт кого-нибудь.
Поэтому когда на улице появилась массивная фигура Никиты Большого, гораздо больше внимания было оказано ему – такие видные парни встречаются не каждый день! Ничего удивительного, что и она проводила взглядом здоровяка. Небось, ещё втайне пожалела, что мимо прошёл, – не каждая может похвастаться таким кавалером!
И в том, что она немного прошла вслед за ним, тоже никто ничего необычного не нашел бы. Да и недолго это продолжалось. Никита свернул к дому, одиноко стоявшему в глубине двора, а девушка проследовала дальше – наверное, всё же вспомнила о тех делах, которые её ожидали. Или попросту отчаялась дождаться того, кого надеялась увидеть. Впрочем, могло быть и иное объяснение – она заметила человека, который был ей нужен.
А если вспомнить, что захваченный утром бандит успел кое-что рассказать перед смертью… Не так уж много – но адрес ещё одной «хазы» он знал. А дальше… дальше всё просто. Это одинокий мужик, прогуливающийся по улице, может привлечь к себе внимание. Особенно если там окажется кто-то, кто раньше сидел с ним в одной пивной… А вот такие молоденькие девушки по пивным не ходят. И в лицо их здесь узнавать некому. Да и то сказать, те немногие, кто мог бы сейчас опознать в миловидной девушке опытного и хладнокровного офицера-оперативника, по этим улицам не прохаживаются – они делом заняты. Далеко от этих тихих мест. Не до прогулок им…
– Здравствуй, Франт! – переступивший порог гость держался спокойно и уверенно.
– И тебе не хворать… – подполковник окинул взглядом подошедшего. – Не припоминаю тебя…
– Присяду? – собеседник указал на стул.
– Сделай милость, тут места не купленные.
Гость аккуратно опустился на стул, снял кепку и положил на стол.
– Я Марат Сивый. На сходке был, видел тебя.
– Кто слева от меня сидел?
– Митяй Красносельский. Он тут человек новый, недавно приехал. Надолго или нет, не знаю – не по масти мне с ним беседы водить.
– Добро, – кивнул Франт. – Выпьешь?
– Не откажусь, – Марат благодарно кивнул, приняв рюмку с водкой.
– Как меня нашёл?
– Миша Бакинский сказал, что тебя в этом ресторане искать нужно. Мол, обедаешь ты тут иногда.
– Правильно он сказал. И ужинаю тоже, но не каждый день.
– Вопрос к тебе есть…
– Валяй!
– У тебя тут терки возникли… с Никиткой Большим.
– С кем?
Гость замялся.
– Слух прошёл, его парни с твоими поцапались. До ножей, бают, дошло…
– А! Так вот кто это был… Не знал, спасибо! – подполковник хищно усмехнулся, и в его голосе прозвучал металл.
– Погодь, погодь! – выставил руки Марат. – Я от всего общества пришёл! Хочешь – сам с Бакинским поговори, коли мне не веришь.
– С чего бы это? Ты на фуфлогона не похож… Давай излагай.
– Народ просит вас эти терки прекратить. Большому сказано из города уйти. Не дело это, когда деловые на потеху ментам махаться начинают.
Франт побарабанил пальцами по столу.
– Ну… коли общество просит – я исполню. Только чтобы без фокусов со стороны этого… как его… Никиты!
– Замётано! – гость приподнялся. – Завтра они уедут все, Миша уже им строго приказал. А послезавтра – прошу в гости!
– Куда?
– Есть тут место… – усмехнулся Сивый. – Все приходите – не пожалеете!
Вернувшись к себе, Никита развил буйную деятельность – его подручные мотанулись по городу, собирая уцелевших членов банды. Само собой, подобная активность незамеченной не осталось – внимательные глаза отследили и это. Но никто ничего не предпринимал, день всё-таки… зачем людей попусту волновать всяким шумом?
А возвратившись домой, Марина получила уже совсем другие указания.
Поезд, на котором должны были покинуть город уцелевшие в стычке бандиты, отходил днём, около половины второго. Желающих уехать было не много, так что большой толпы на перроне не наблюдалось. И тем более заметными были бандиты Большого. Они настороженно оглядывались по сторонам, поминутно ожидая подвоха. Пришедшему их проводить «дяде Пете» такая явная нервозность пришлась сильно не по душе, о чём он не преминул сообщить главарю.
– Пусть твои гаврики присядут! Да хоть и покурят! Тутошние менты и так как на иголках сидят, не хватало ещё, чтобы кого-то из твоих замели! Чего они так зыркают по сторонам?!
– Да хрен его знает, Франта этого… ещё вылезут откуда-нибудь его ухари… Это ж его парни местных ментов нахлобучили, да?
– Ну… пошумели они здесь, это так…
Никита только крякнул, но выговор парням сделал. И даже разогнал их, чтобы компактно сидевшая кучка мужиков не привлекала внимание. Мало ли… Так что когда из здания вокзала вышли двое милиционеров, их внимание ни на ком конкретно не сфокусировалось. Ну, сидят всякие люди… поезда, наверное, ждут.
Милиционеры прошлись по перрону, оглядывая народ, проверили у кого-то документы – этим всё и ограничилось. На сидевшую в сторонке девушку никто особенного внимания не обратил. Таких тут хватало и без неё. Женщины и старики вообще составляли большинство отъезжающих.
Подали поезд.
Бандиты Большого торопливо запрыгнули в вагон. Он сам осмотрелся и только тогда поднялся с лавки.
– Ну, дядь Петя, пошёл я…
– На место прибудешь, найдёшь там моего человека, тебе помогут. Всё запомнил?
– Дык… помню я.
– Тады – бывай!
Массивная фигура главаря скрылась в дверях вагона.
Провожатый никуда сразу не ушёл. Он уселся на лавочке, внимательно оглядывая поезд и здание вокзала. Мало ли… вдруг кто-то проявит интерес к пассажирам. Но нет – никому не было дела до поезда и людей в нём. И, тем не менее, наблюдатель никуда не уходил. Со своего места он поднялся лишь тогда, когда последний вагон поезда скрылся за пристанционными постройками. Аккуратно ссыпал в урну шелуху от семечек, которую до этого сплёвывал в ладонь, поправил кепку и зашагал в сторону улиц.
Надо сказать, что и бандиты более-менее успокоились только тогда, когда городские постройки скрылись за горизонтом. Ожили напряжённые лица, появилась на столике купе бутылка водки… Против обыкновения они в этот раз поехали в купейном вагоне. Пассажиров там было немного, и любой подозрительный человек вычислялся достаточно быстро. Впрочем, какой-либо угрозы от пожилой супружеской четы и пары-тройки столь же немолодых мужчин явно не исходило.
Можно было расслабиться и перестать ощупывать в карманах и за пазухой рукоятки ножей и пистолетов. Народ собрался в одном купе – семь человек туда поместились без особых проблем. Тесновато, зато все вместе, не надо судорожно разыскивать взглядом товарища – не случилось ли с ним чего? Теперь можно и выпить…
Забулькала разливаемая в стаканы водка.
Первый!
Отлегло…
Завязался разговор. По умолчанию никто из присутствующих не касался событий последних дней – нафиг-нафиг! Помяни черта – а он уж близёхонько! А поводов для обсуждения хватало и без того. Окно в купе было закрыто, и народ периодически выбегал в коридор покурить.
Во время этого процесса один из курильщиков заметил проходящую по коридору девушку. Отступив в сторону, он деликатно приподнял кепку.
– Прошу!
– Спасибо! – стрельнула в его сторону глазами пассажирка. – Это ведь второй вагон, да?
– Совершенно верно, мадемуазель! Второй!
– Тут где-то дядя мой ехать должен… я на посадку опоздала, еле-еле в поезд забралась! У проводника спрашивала, не знает он… Вы не видели?
– А каков он по жизни?
– Лет пятьдесят, седоватый такой. Пиджак у него черный!
– Черный? – почесал в затылке собеседник. – Не видал я тут никого такого… Может, из ребят кто приметил?
– А спросить вы у них можете? – приободрилась девушка.
Ничего, между прочим… относительно фигуристая… есть за что подержаться! Глазки вон как интересно блестят! Простенькое платьице, кошелка в левой руке, такая вся из себя аккуратная… А вдруг?!
– Что ж, пойдёмте! – согнул руку в приглашающем жесте курильщик.
– Тесно тут! – улыбнулась собеседница. – Вы уж вперёд идите, а я следом, хорошо?
– Всенепременно! Тут два шага всего!
Не было в этом вагоне никаких таких седоватых мужиков, обмишулилась девица. Ну, ничего, мы её успокоим. Стопочку нальём, глядишь – и повеселеет!
Подойдя к купе, провожатый галантно посторонился, пропуская девушку вперёд. А заодно и путь назад перекрыл, мало ли что дурёхе в голову взбредёт.
И вот это было явной ошибкой – та замешкалась в проходе.
– Нет уж… вы вперед идите да спросите сами. Может, там люди делом каким заняты.
Мысленно выругавшись, курильщик шагнул к двери.
– Слышь, пацаны, тут вопросик один есть…
Что-то больно кольнуло его в спину, под лопатку. Сбилась речь, хаотически заскакали в голове мысли… и внезапно потяжелели руки, до той поры сильные и крепкие. Тело бандита качнулось и рухнуло прямо под ноги опешившим от неожиданности товарищам.
Чпок!
Скорчился, схватившись за живот, рыжий парень, сидевший около двери.
В руках у симпатичной пассажирки, как по волшебству, появились два револьвера. Стволы, увенчанные набалдашниками глушителей, изрыгнули смерть. Расстояние тут было минимальным, промазать не смог бы и пятилетний пацан. А что уж говорить об опытном стрелке. Свинцовая метла прошлась по купе, подбирая всех, кому не повезло оказаться на её пути.
Умнее всех, как и следовало ожидать, оказался главарь. Рванув что было сил, Никита Большой ухитрился-таки вскочить. Сильному и крепкому бандиту удалось вырваться из-за стола. Самое почётное место – около окна, однако являлось самым неудобным – быстро вылезти оттуда было почти невозможно. Но треснули, выламываясь из стены, крепления столика – вскочил на ноги здоровяк! И всей грудью словил свинец – три пули. Это оказалось слишком много даже для него…
А другим не повезло. Впрочем, это ещё как сказать… Только что ты поднимал стакан, и теплая водка обжигала горло. И жизнь казалась не столь плохой, а где-то даже весёлой! Какие-то перспективы вырисовывались… И вдруг – острая боль в груди. Хотя и не все успели её почувствовать – пуля, попадающая в голову, мгновенно прекращает мыслительный процесс.
Шагнув в купе, Марина закрыла за собою дверь. Пришлось подтолкнуть тело курильщика, чтобы его ноги не мешали закрыть дверь. Всё было кончено – живых не осталось.
Перезарядив оружие, она не выбросила гильзы – ссыпала их в карман. Перешагивая через тела бандитов и стараясь не запачкаться в крови, осторожно ощупала их карманы. «ТТ» – мимо. Ещё один… А вот и «Наган»! Вытряхнув патроны из барабана, она убрала их в кошелку, а в освободившиеся гнёзда вставила пустые гильзы. Револьвер занял место в руке хозяина, а девушка продолжила поиски.
Обнаружив в кармане одного из убитых небольшой браунинг, она сняла с верхней полки две подушки. Положила их на пол, просунула между ними пистолет и несколько раз выстрелила, стараясь, чтобы пули попали в тела убитых – особенно в того, в чьей руке сейчас находился «Наган». Приглушённые подушкой, выстрелы прозвучали не очень громко. Да и калибр у пистолета был невелик: 7,65 мм, такое оружие и само по себе бабахает не слишком сильно. Во всяком случае, никто из соседей этого не заметил. Гильзы полетели на пол, туда же перекочевало и оружие. А подушки отправились на верхнюю полку.
Фух!
Вроде бы всё… В тесном купе передвигаться было весьма затруднительно, мешали тела бандитов. Но делать тут больше нечего, можно уходить.
Приникнув к двери, Марина прислушалась. Никаких признаков того, что кто-то ждёт её в коридоре, не было. Плавным движением выскользнув из купе, она прикрыла за собою дверь и быстрым шагом покинула вагон.
Выдержка из постановления оперуполномоченного …линейного отделения милиции
…при осмотре было установлено, что все погибшие были убиты выстрелами из огнестрельного оружия – револьвера «Наган» и браунинга. Каковое оружие и было обнаружено в купе. Револьвер – в руке гр. Семилетова П.Р., а браунинг лежал на полу. По-видимому, перестрелка возникла на почве совместного употребления спиртных напитков и внезапно возникшей ссоры. Учитывая личности погибших, это вполне вероятно – все они принадлежали к преступному миру, а гр. Семилетов П.Р., Нариманов Г.Ф., Ольгин О.С. и Афиногенов Т.И. ранее были судимы и отбывали наказание. Личности остальных не установлены, запрос направлен в центральную картотеку МВД.
…Исходя из вышеизложенного, полагал бы:
1) Дальнейшую проверку по факту смерти вышеуказанных граждан прекратить.
2) Материалы сдать в архив.
Оперуполномоченный …линейного отделения милиции Лейтенант милиции Григорян Р.А.Резолюция на документе
«Утверждаю»
Прокурор …транспортной прокуратуры Анфимов П.Р.Разумеется, подобное происшествие не осталось незамеченным и, так сказать, с другой стороны.
Понятное дело, к материалам расследования уголовники допущены не были. Но скрыть факт обнаружения в поезде семи мертвых бандитов – задачка не из легких. Да никто на эту тему и не заморачивался особо. Так что встречающие поезд лицезрели процесс вытаскивания тел во всей красе. Понятное дело, что всевозможные слухи разнеслись со скоростью лесного пожара. И достаточно быстро достигли ушей тех, кто всерьёз заинтересовался этим происшествием.
Надо сказать, что версия, которую изложил в постановлении оперуполномоченный, в общем-то нашла понимание в преступном мире. Такое вполне могло произойти – характер у некоторых погибших был ещё тот! А тут ещё и отходняк после обидного облома… мог кто-то сорваться, мог… Слово за слово, кулаком по столу – вот и до револьверов дошло.
И если оперуполномоченный попросту не горел желанием вешать на себя «висяк», который, положа руку на сердце, было практически невозможно раскрыть, то преступный мир руководствовался совсем иными мотивами. Могли пацаны вспылить? Вполне. Манеры у членов банды Никиты Большого изысканностью не отличались. Имелось у них оружие? Да, почти у каждого. А раз так – и до выяснения отношений недалеко.
А уже в городе, получив сообщение об этом случае, крепко задумался дядя Петя. Прикинул кое-что, вспомнил обстановку на перроне…
Нет, это не парни Франта! Те в назначенное время все дружно пришли, со всеми вместе сидели. И сам он вместе с дедом Мишей присутствовал. Нет среди них таких фокусников, чтобы одновременно и там, и здесь находиться!
А значит…
Значит, придётся списать Никитку со всей его гоп-компанией.
Жаль, но ничего тут не поделаешь!
8
Выписка из рапорта начальнику …погранотряда
…При обходе вверенного участка государственной границы старшим пограничного наряда младшим сержантом Гавриленко Р.С. был обнаружен нарушитель. На приказ остановиться он не реагировал, попытался скрыться в лесу. В ответ на предупредительный выстрел в воздух неизвестный открыл огонь из автомата, легко ранив бойца Смирнитского Б.Т.
Ответным огнём нарушитель был прижат к земле и лишён возможности к передвижению. Он попытался уничтожить имевшиеся при нём документы (поджечь). Но был ранен в руку, и огонь развести не смог. Поняв, что уйти от погони не сумеет, нарушитель застрелился.
При осмотре тела погибшего было обнаружено:
1) Автомат «ППС» и 72 (семьдесят два) патрона к нему;
2) Пистолет «Вальтер П-38» и 23 (двадцать три) патрона к пистолету;
3) Две гранаты «РГ-42»;
4) Немецкая граната с деревянной ручкой;
5) Финский нож в черных кожаных ножнах;
6) Паспорт и водительское удостоверение на имя Михалёва Петра Валентиновича, 16 ноября 1919 г.р., уроженца города Мозырь;
7) Удостоверение сотрудника милиции – старшего сержанта, выписанное на то же имя;
8) В вещмешке имелась сложенная форма сотрудника милиции с погонами старшего сержанта, фуражка и ремень;
9) Пакет из плотной бумаги, который и пытался поджечь нарушитель. Пакет не вскрывался.
10) Деньги – 21 670 (двадцать одна тысяча шестьсот семьдесят) рублей.
Все вещи и оружие убитого переданы оперуполномоченному МГБ Ковалину П.Я., который прибыл на заставу через три часа после произошедшего. Тело нарушителя направлено в морг.
Начальник 4 погранзаставы …погранотряда Старший лейтенант Неделин Т.З.Рядовой в общем-то случай… ничего экстраординарного. Такие нарушители были раньше, есть они и теперь. И нет никаких оснований предполагать, что в ближайшее время они все куда-нибудь исчезнут. Через границу всегда старались что-нибудь протащить. Или кого-нибудь переправить.
И ладно бы ещё это был рядовой контрабандист! Фигушки…
Денег мало, товара никакого нет. Да и не в повадках этих деятелей сразу же открывать огонь на поражение – они стараются исчезнуть тихо.
Опять же – только-только закончилась война. И какой, скажите на милость, товар сейчас можно раздобыть в этой самой загранице? Там, положа руку на сердце, после того как по ней туда-сюда прокатился фронт, для себя-то дай Бог что-нибудь раздобыть… Не до торговли. Тем более что и пограничники совсем недавно занялись своим прямым делом – а до того они были обыкновенными солдатами. И привычка нажимать на спуск быстро ещё не у всех выветрилась из памяти. Сначала стреляем, а потом уже смотрим… Пять раз подумаешь, прежде чем решишь поиграть с погранцами в догонялки!
Словом, на контрабандиста убитый не тянул. Но вот на бандита – запросто! А учитывая наличие у него формы и документов сотрудника милиции… короче, оперуполномоченный прикатил столь быстро не просто так.
Да и пакет этот… Мало ли что может в нём лежать?
Центральный аппарат МГБ
В уже знакомом кабинете присутствовали те же лица. Хозяин – генерал-майор – и его недавний собеседник – полковник.
На столе лежал пакет, изъятый у нарушителя границы. Сейчас он был вскрыт, и на лакированной поверхности стола рассыпаны фотоснимки.
– Ну-с, что мы теперь имеем? – генерал повертел в руках фотокарточку.
– Ничего хорошего, Олег Петрович, – собеседник поправил фотоснимки. – По-видимому, где-то произошла утечка. При таком масштабе операции даже странно, что это случилось столь поздно. Увы, в деле задействовано столько самых разнообразных организаций и людей… Порою совершенно, на мой взгляд, посторонних. Но, к сожалению, мы не можем без них обойтись.
Хозяин кабинета ещё раз поглядел на фотоснимок с бриллиантовым колье. Съёмка явно профессиональная, автор неплохо разбирался в том, как надо фотографировать подобные изделия. Явственно различались мельчайшие детали.
– Сколько тут всего таких предметов?
– Шестьдесят две единицы. Наши эксперты пока не могут с уверенностью сказать, что они все находятся у нас, требуется время. Пока удалось опознать только три предмета.
– Хм! – усмехнулся генерал. – Не могут они… Зато вот там – там уже всё и без них посчитали!
– Совершенно не факт, что это соответствует действительности. Судя по качеству съёмки, она производилась на одинаковой аппаратуре, с профессиональной постановкой освещения. Никаких бликов, засветки – ничего подобного! Снимал мастер – и уж точно не на обеденном столе. Это специально оборудованное рабочее место.
– И?
– Кто в то время мог организовать и произвести такую съёмку? Уж точно не частное лицо! – пояснил полковник.
– Немцы?
– Сомневаюсь, – покачал головою гость. – Почему тогда они не прибрали к рукам всё то, что сфотографировали? То, что было нами опознано, поступило из самых разных источников. Вот, например…
Он покопался в пачке и вытащил один из фотоснимков.
– Фото номер одиннадцать. Браслет из желтого металла. Судя по сопроводительным документам, он был обнаружен при осмотре подбитой легковой автомашины. Указанный автомобиль принадлежал ранее штабу одной из немецких танковых дивизий.
Хозяин кабинета пригляделся к фотоснимку.
– Ну, может быть…
А на столе перед ним появилась новая фотография.
– Фото номер тридцать семь. Кольцо белого металла – обнаружено при осмотре тела убитого штурмбанфюрера СС Хайдеггера. Вместе с другими ювелирными изделиями, которые на этих фотоснимках отсутствуют.
Генерал-майор кивнул.
– Ваши предположения?
– Вполне вероятно, фотоснимки сделаны страховой компанией – такие предосторожности иногда имеют место быть. Но в чьи руки сейчас попали их архивы… – полковник развёл руками. – Уж точно не к обычным преступникам!
– Да и фиг с ними, с архивами. Нас это пока не столь волнует. Ещё что?
– А вот тут… – собеседник прикусил губу. – Есть пара неприятных моментов.
Он раскрыл папку и выложил на стол несколько листов бумаги.
– Удостоверение личности милиционера подлинное! Оно действительно было выдано именно на это имя – отдел кадров подтвердил. Вот только его владелец пропал без вести около двух месяцев назад. Предвосхищая ваш вопрос – убитый нарушитель на него нисколько не похож. Фото в документе переклеено, причём сделано это очень аккуратно и качественно. Я бы даже сказал на профессиональном уровне. Недостающий фрагмент печати аккуратно дорисован. Обыкновенную проверку документ пройдёт без труда. То есть мы имеем дело явно не с полуграмотными урками – против нас работает государство. А в сочетании с этими фотоснимками, – полковник кивнул на стол, – это очень неприятный звоночек! Пропавший милиционер ранее служил как раз в том самом городе, точнее в пригороде. В городе его могли и не знать в лицо.
– То есть, – побарабанил пальцами по столу хозяин кабинета, – курьер шёл именно туда?
– Да, товарищ генерал-майор. И нёс кому-то фотоснимки, по которым можно опознать и отобрать нужные изделия.
– И этот кто-то имеет на связи хороших друзей за границей…
Последствия этого совещания проявились очень быстро. Надо отметить, что пакет с фотографиями стал последней каплей, которая, как говорится, переполнила чашу терпения… Всевозможная информация самыми разными путями давно уже поступала в управление «В2», где её тщательно систематизировали. Да, это была работа «не по профилю», но приказы не обсуждаются. Раз надо воевать на этом фронте – будем это делать со всей тщательностью. Как привыкли.
Уже не в первый раз была зафиксирована утечка информации из органов госбезопасности. Причём эти случаи серьёзно отличались от всего того, что встречалось раньше. Бывало, кто-то по простоте души или, чего греха таить, по пьяному делу мог что-то сболтнуть. Случались всякие досадные происшествия, но чтобы до такой степени серьёзные – никогда прежде. Практически наполовину были выбиты сотрудники районного отдела ОББ, серьёзные потери понесло и областное управление. Причём – и это поняли далеко не сразу – конкретной целью являлись сотрудники, работавшие в определённых районах. Нет, по соседству тоже всё было не сахар, но чтобы настолько… Складывалось впечатление, что кому-то очень нужно обеспечить себе свободу действий в определённой местности.
По странному совпадению именно там планировалось проведение операции «Восход». Разумеется, операцию вполне можно было провести в другом месте. Но это потребовало бы приостановить или даже прекратить все подготовительные работы. Не говоря уже о том, что эти действия повлекли бы за собою существенный материальный ущерб, имелись и другие причины, чтобы этого не делать. Кто может гарантировать, что похожая ситуация не сложиться в другом месте? Ведь источник утечки информации так и не выявлен!
Да и потом… кто рискнёт взять на себя ответственность и доложить на самый верх, что какие-то там урки-уголовники переиграли вчистую мощнейшую структуру. Какой вопрос будет задан доложившему в данном случае, тоже особо долго гадать не пришлось бы.
«С немцами справились, а с ворами не можете?»
Выводы в подобной ситуации последовали бы незамедлительно. И были бы они весьма неприятными для очень многих…
Точку в рассуждениях поставил запрос с самого верха.
«Прошу незамедлительно доложить о начале работ по проекту «Восход».
Точка.
И всем известная подпись…
Вот тут сразу всем стало неуютно.
«На ковер» было вызвано руководство МВД Ленинградской области. А по своей линии ещё и начальник областного управления МГБ. И вопрос, который пока не прозвучал из уст вышестоящего руководства, был задан уже им обоим – каждому в своём ведомстве.
Понятное дело, из их уст прозвучали самые горячие уверения, что всё будет исполнено в срок и должным образом. Увы, но в данном случае это не сработало. Обоим руководителям припомнили все прошлые грехи и упущения. И разговор пошёл совсем не так, как рассчитывали гости из Ленинграда. Так что выговор, который влепили обоим, это ещё были «цветочки», не исключались гораздо более серьёзные оргвыводы.
Разумеется, и хозяина кабинета, где недавно происходил разговор, вызвали к руководству. Его обстоятельный доклад хоть и несколько снизил остроту момента, но головной боли полностью не снял. Времени осталось не так уж много, а вот похвастаться конкретными результатами не мог пока никто. Но, по крайней мере, это было хоть что-то…
– Что вам нужно, генерал, чтобы операция, которую проводят ваши сотрудники, была закончена в кратчайший срок? – напрямую спросил его обитатель одного из самых серьёзных кабинетов. – Учтите, интерес к операции «Восход» обусловлен далеко не сиюминутными прихотями и узковедомственными интересами! И выходит далеко за рамки борьбы с обыкновенными уголовниками. Это вопрос государственной важности!
– А здесь мы имеем дело не только с уголовниками, – спокойно ответил генерал-майор. Одному Богу было известно, как трудно далось ему внешнее спокойствие. – Здесь присутствует ещё и закордонная агентура. Именно поэтому все усилия местных товарищей и не дали должного результата. Им противостоят не простые уголовники, против нас работают очень опытные люди…
– Кто?
– По нашим сведениям – англичане. Ими задействованы остатки недобитых немецких прихвостней, которые ещё кое-где скрываются. Активированы уцелевшие немецкие агенты, которые были внедрены в наши органы власти и даже в систему правоохранительных органов! И я хочу особо подчеркнуть, что противник располагает сведениями о наших людях. Весьма достоверными, включая оперативную информацию МВД.
– Вы можете это доказать? – нахмурился хозяин серьёзного кабинета. Он не носил военной формы, но властью обладал нешуточной – от его слова зависело очень многое. И именно поэтому генерал сидел сейчас в этом кабинете, а не у непосредственного руководства. Решения, которое будет здесь принято, может повлечь существенные изменения в работе большого количества людей и самых разных организаций, поэтому собеседник эмгэбешника внимательно анализировал не только содержание ответов, но и поведение отвечающего. Пока оно ему нравилось – человек явно в курсе дела и ведёт себя уверенно. Чувствуется опыт… с таким можно иметь дело.
– Могу, – кивнул гость. – Желаете ознакомиться?
– Не надо… Я вам и так верю. То есть утечка произошла на достаточно серьёзном уровне?
– Полагаю, да.
– Ваши предложения, генерал?
– Форсировать операцию. Разрешить нашим оперативникам более тесный контакт с бандитами и ворами. Включая участие в совместных с ними мероприятиях. Понимаю, что это, мягко сказать, неправильно… но иначе они никогда не станут там до конца своими. И не смогут приблизиться к тем, кто координирует все действия преступного мира. В противном случае на это уйдёт много времени, которым мы сейчас не располагаем.
Хозяин кабинета внимательно посмотрел на докладчика.
– И вы хотите сказать, что ваши люди будут принимать участие в совершении преступлений? Убивать наших мирных граждан? Стрелять в сотрудников милиции и солдат?
– Подобного развития событий мы постараемся не допустить. Но вот какие-то кражи и хищения… возможно, грабежи…
– Это не так страшно. Впрочем… считайте, генерал, что мы с вами на войне. А там всякое случается.
– Я вас понял.
– Можете быть свободны. Обращайтесь лично ко мне в любое время! Поняли? В любое. О ходе операции докладывать ежедневно!
* * *
– И что из всего этого следует? – Гальченко отставил в сторону недопитый стакан с чаем.
– Вам фактически дали карт-бланш на любые действия, – полковник Чернов, стоя у окна, разглядывал проходящих по улице.
– Так уж и на любые?
– На те, которые послужат выполнению главной задачи.
– Понятно. То есть группа из шести человек должна выиграть там, где спасовали куда как более серьёзные силы? Это я футбольными терминами выражаюсь, если что…
– Не знал, что вы поклонник этой игры! – удивился полковник.
– Терпеть не могу это английское изобретение. Кстати, вы в курсе, что кто-то из их королей данную игру в своё время запрещал?
– Правда?
– Да. Даже указ этот сохранился.
– Надо же… Впрочем, нам тут всем сейчас не до футбола. Его изобретатели, похоже, сидят за кулисами всей этой истории, – Чернов отошёл от окна и присел на диван. – Во всяком случае, все следы указывают на них.
– Ни разу не удивлён, – пожал плечами собеседник. – Тут игра идёт тонкая, почти неощутимая – немцы так не работают. Не их почерк. Так что склонен с вами согласиться.
– Ну, я тут с вами спорить не стану. Вы с ними в своё время бодались – вам и карты в руки. А почему, кстати, именно англичане? Тут ведь и американцы вполне могли руку приложить, так?
– Могли, – согласился Гальченко. – Но я же вам говорю – слишком тонко! Нигде ничей нос не высунулся ни разу, ни слова, ни полслова – сразу и не почуешь!
– И всё же?
– Кто, скажите на милость, мог оперативно пробить архивы французской сюртэ насиональ?
– То есть? – удивился полковник.
– Пару дней назад в разговоре со мной один из воров упомянул деда Мишу. Мол, он же мастер стены прошибать да заборы сносить – что б его в нашем деле не использовать?
– И что?
– Откуда у них эта информация? Легенду-то мы с ним вместе разрабатывали! Что здесь слить, а что за кордон отправить – всё подробно расписали. Не раз и не два отрепетировали и наизусть заучили, чтобы не лохануться где-нибудь в разговоре.
Чернов нахмурился и, вытащив из кармана блокнот, что-то туда записал.
– Продолжайте…
– Информация о том, что Сиротин – мастер по проделыванию проходов и проломов в СССР никому не озвучивалась. Подрывник – да. Но, согласитесь, в общепринятом понятии это несколько более обширная деятельность, нежели просто снос препятствий.
– И вы хотите сказать…
– Что сведения об этой его специализации были внедрены именно в архивы французской полиции – и только туда. Кое-что досталось и полякам… но сущие мелочи, по легенде, он там работал мало, больше в самой Франции и её колониях.
– То есть, если я вас правильно понял, вы изначально были уверены в том, что здесь работает кто-то из разведки капиталистических стран? – полковник весь обратился в слух. – И никому об этом не сказали?!
– Вам первому и сказал – помните наш первый разговор? Я тогда усомнился в том, что обычные воры могли выстроить столь сложную и долгоиграющую комбинацию по выходу на объекты операции. Им это совершенно не свойственно, они настолько далеко не заглядывают. Это ворам попросту не нужно. Не забывайте – ведь именно я планировал многие подобные операции в Европе! И ни разу не прокололся, между прочим!
– То есть допустить существование мастера аналогичного уровня здесь…
– Не могу, – кивнул Гальченко. – Такой человек здесь избыточен, ему просто не найдётся соответствующей задачи. Жрать, извините за банальность, он что будет? Планировать многоходовку по ограблению продуктового ларька? Это здесь кому-то нужно? И без него прекрасно всё провернут…
– И поэтому англичане…
– Не обязательно.
– Что-то я вас не понимаю! – приподнял бровь полковник.
– Наши тоже вполне могут быть. Подобных спецов и у нас предостаточно. Уж что-что, а сымитировать почерк «джентльменов» они вполне способны. Немцы – нет, там стиль мышления другой. Они более прямолинейны, если хотите.
– То есть вы и такую возможность допускаете?
– Я допускаю всё! Увы, предатели и в наших рядах встречаются…
Чернов хмыкнул.
– У вас повсюду такие якоря расставлены?
– Естественно, – пожал плечами собеседник. – Какой у нас была изначальная установка? «Действуем, как во вражеском тылу!» Так и работаем… Но пока прозвучал звоночек только из Франции, ну и от нашей милиции кое-что утекло… впрочем, последним фактом я не удивлён. Туда сейчас пришло очень много новых людей, фронтовиков, которые, положа руку на сердце, не сильны в оперативном мастерстве. Правда, в плане физического противоборства с бандами – совсем другой коленкор! Тут они их через колено гнут! Боевой опыт – штука крайне серьёзная!
Полковник усмехнулся ещё раз.
– Ну да… особенно вспоминая вашу операцию на вокзале… Мне, кстати, по этому поводу выказали недовольство – и серьёзное!
– Потерпят! Не ради славы или выпендрежки работаем – для дела! Нам авторитет среди воров зарабатывать надо, а времени на это нет, – отмахнулся Гальченко. – Людей надо лучше готовить. Впрочем, я ровно то же самое берусь провернуть и в любой другой организации. Согласитесь, уровень подготовки наших сотрудников существенно превосходит то, чему учат в других местах. Хотя я и отдаю должное нашим, так сказать, конкурентам – они многому научились за годы войны!
– А эта ваша троица… Каковы планы по их дальнейшему использованию?
– Нормальные парни, с головой. Их поднатаскать – вполне работать смогут. Не самостоятельно пока, но и это не за горами. Ребята через многое прошли, это дорогого стоит. Алмазы в своём роде, но ещё нешлифованные.
Чернов на некоторое время замолчал, машинально помешивая чай в стакане.
– Вот что я тебе скажу, Александр Иванович… тут такая штука получатся… Словом, операция наша оказалась крайне важной. До такой степени, что ею заинтересовались наверху. Совсем наверху, понимаешь?
– Серьёзно, – кивнул подполковник. – Догадываюсь даже почему. И не здесь этот интерес – не во внутренних делах. Не для министерства финансов стараемся, тут другое ведомство главный интересант…
– Ну, догадки эти лучше при себе пока держать. Но интерес оказался настолько велик, что мне недвусмысленно сказали следующее, – он отставил стакан в сторону. – Решим вопрос вовремя – следующее звание всем участникам. И ордена кому полагается. Твоим парням – полная реабилитация, снятие судимости и офицерские погоны. Ну и по совокупности – кто что заслужил. Это уж ты сам напишешь.
– Это пряники, – Гальченко, казалось, даже не удивился. – Но ведь есть и кнут?
– Есть. Сам догадаешься какой, надо полагать. Не первый год работаем…
– Да уж… могу себе представить.
– Тут сейчас на орехи прилетело всем. Так даже аванс оказался весьма многообещающим. В общем, землю будут рыть так, что мало никому не покажется. И особо разбирать правых и виноватых не станут. А твоя… наша группа – на самом острие удара. Прилететь может с самой неожиданной стороны в любой момент. Даже в момент успешного окончания операции. Так что решением руководства операции присвоен наивысший уровень секретности. Сам должен понимать, с какого бодуна такие решения принимают.
Подполковник плеснул себе заварки и, взболтнув пустым чайником, с сожалением отставил его в сторону.
– Времени, как я понимаю, совсем никакого нет?
– Нет.
– В таком разе я свои операции ни с кем не согласовываю. Информирую в установленном порядке, как и положено, но разрешения не жду.
– Принимается. Это уж я на себя возьму. Гохран, надеюсь, штурмом брать не соберешься?
– А надо?
Чернов усмехнулся.
– Думаю, без этого мы уж как-нибудь проживём…
«Совершенно секретно»Оперативное сообщение
Источник сообщил, что …сего года, в период между 01.00 и 04.00 будет предпринята попытка нападения бандитов на железнодорожные склады. Согласно директиве МГБ № 00405, предложено отвести подразделения охраны с участка № 4. На остальных направлениях охрана остаётся на своих местах.
– Так ты не хочешь вместе с нами идти? – высокий, с приятным лицом мужчина изящно поднёс к губам папиросу. Глядя на него, трудно было поверить, что это опытный и жестокий бандит, настолько его внешность контрастировала с поведением.
– Кто тебе это сказал, Красавец? – пожал плечами Франт. – Просто я не привык делать всё с кондачка и наспех. Посмотреть надо на это место, обнюхать…
– И сколько же времени твоим ребятам нужно?
– День – к гадалке не ходи! Они уже с утра там. Впрочем, дня может и не хватить…
– Темнишь ты что-то… – ухмыльнулся вор. – Хрена ль там смотреть-то? У нас наводчица есть, давно уже всё разузнала. Где что лежит и вообще…
– Про то, как охрана организована, она тоже всё выяснила? – подполковник приподнял бровь.
– А чё там выяснять? Ходит вохра вдоль забора, да на проходной их пять человек…
– И всё? Помощь они вызвать могут? Кого? И как скоро те прибудут?
– Ментов – кого ж ещё? Пока те с города приедут, рак трижды посвистит!
– Да? А то, что не так далеко рота железнодорожных войск квартирует? Они с места не подорвутся?
– Это ж не менты! Не их дело вообще… – уже не так уверенно ответил Красавец.
– Их или нет – а знать про это надобно! Связь какая на складе есть?
– Ну… телефон на проходной. У директора тоже есть. Но его ночью не бывает.
– Провод где? Перерезать его можно?
– Да чё ты так насторожился весь?! Чай, не на Кремль нападаем! Двадцать минут – и всё! И нас с товаром только и видали!
– Вывозить взятое как собираешься? – Франт словно бы и не слышал собеседника, продолжая гнуть свою линию.
К разговору внимательно прислушивался Миша Бакинский. Но со своими комментариями не влезал и вообще никакого участия в беседе не принимал. Однако на ус мотал всё тщательно…
– Да… Телег парочку прихватим где-нибудь… вывезем! И вынесем – своё же добро! – Красавец ничуть не смутился.
– Лады, – кивнул тот. – Однако ж своих ребят обожду. Послухаем, что те скажут…
Бакинский утвердительно кивнул – такой подход ему понравился. А вот симпатичному вору это явно пришлось не по душе. Но, заметив реакцию старшего, он вынужденно согласился.
Красавец недовольно поморщился и отошёл к столу, чтобы налить себе водки и закусить.
Пользуясь его отсутствием, Миша Бакинский повернулся к Франту.
– Чего тебе не по душе?
– Не люблю я так… бегом да в темноту. Несерьёзно как-то. Менты – ладно, тут он, может, и прав – далеко им ехать. А вот солдаты… их там сотни полторы, между прочим! У меня парни, конечно, резкие, но рота им точно не зубам! Не думаю, что и у него, – кивнул подполковник на отошедшего вора, – сильно в этом плане лучше. Размажут нас по забору тонким слоем…
– Боишься?
– По дурному рисковать не хочу. Чай, за товаром идём, а не на войну! Оно нам надо?
Вернувшийся Красавец опустился на своё место, вертя в руках наполовину полный стакан.
Неизвестно, что он ещё сказал бы, но в дверь стукнули.
На пороге появился пожилой бандит.
– Тута… к Франту человек…
– Зови! – кивнул Бакинский. Как смотрящий в городе здесь все вопросы решал он.
– Привет честной компании! – переступил порог Драчун.
– И тебе здравствовать, – наклонил голову старый вор. – Имеешь что?
– Да, – кивнул тот и вопросительно посмотрел на Франта.
– Тут чужих нет, – ответил тот. – Говори!
Вошедший коротко кивнул.
– Проверили мы там всё…
– И что нашлось?
– Вохры на складе – шестнадцать рыл. И старший ихний, тот обычно на улицу не вылазит. Вооружены карабинами и «наганами». У главных ворот – трое, да на вахте один сидит. Вдоль забора прогуливается четверо, да у одного из складов постоянный пост. Смена – каждые два часа. Мужики все в возрасте, калачи тертые. Заметил у некоторых нашивки за ранения, так что воевать, надо думать, умеют. Связи меж ними не видел, полевых телефонов нет. Как ночь – от ворот двое уходят и проходную закрывают.
– Как посты расположены? Друг друга они видеть могут? – поинтересовался Франт.
– Некоторые могут. За прочих не скажу, надо там было походить, но охрана смотрит на это косо и не пускает особо никуда. У нас левый наряд был, только так и удалось вообще внутрь войти. Так и то – дальше канцелярии не прошли. Там нас завернули, мы и не стали слишком борзеть…
– Заподозрили что?
– Неа… мы лопухов сыграли неплохо. Все шишки на бухгалтера посыпались. А с нас что взять? Грузчики…
– Добро. Как лучше идти?
– Через проходную – тупняк. Там нас в десяток стволов примут – не пикнем! Забор валить надо. Он кирпичный, но деду это на раз чихнуть. С тылов где-нибудь…
Красавец презрительно фыркнул.
– Кого испугались-то? Этих инвалидов? В ножи возьмём – и не хрюкнут лишний раз!
– Может, и не хрюкнут, – согласился Франт. – Но вот позвонить вполне способны успеть. Ты как хочешь, а я своим парням верю. Будем забор валить.
– Ну и вали! – вор встал со стула. – Коли делать тебе нечего! Можешь вообще по кирпичику разобрать – дело твоё! А мы через проходную пойдём, нам Натаха ключ раздобыла!
Гальченко покосился на Бакинского – тот не вмешивался, с интересом наблюдая за перепалкой.
– Лады, – согласился подполковник. – Так и порешим. Ты через ворота иди, раз наводчице веришь. А я буду забор ломать. Потому что своим верю. Опосля тут и встретимся. Тогда и посмотрим, чей будет фарт.
– Замётано! – кивнул смотрящий. – На том и забьёмся!
Выдержка из рапорта
…как впоследствии выяснилось, предъявленное неизвестными мужчинами предписание на получение товаров народного потребления, выданное бухгалтером потребкооператива «Светлый луч» Тимохиным П.Р., является подделкой. Опрошенный по телефону гр. Тимохин пояснил, что никакого наряда он не выписывал, лиц, которые его предъявили, не знает и никого на склады не направлял. В связи с тем, что разыскать бухгалтера потребкооператива сразу не удалось, указанные граждане успели покинуть территорию объекта, и их задержать не успели.
Будучи опрошен мною лично, гр. Тимохин П.Р. пояснил, что как раз в это самое время его отвлекла незнакомая ранее ему девушка лет 20–23, попросившая у него помощи в составлении отчетного документа. Поэтому он и не слышал телефонного звонка. Девушка назвалась Настей, учетчицей из сельхозартели «Маяк». Последующей проверкой по телефону установлено, что таковой сотрудницы в артели не имеется. Не исключено, что она является пособницей воров, чья роль состояла в том, чтобы отвлечь бухгалтера на время действия её сообщников.
Приметы «Насти» и её возможных сообщников прилагаются…
Младший оперуполномоченный УР Старшина милиции Кочетков Р.С.– Разрешите?
Начальник областного управления МГБ генерал-лейтенант Кубаткин оторвал взгляд от бумаг.
– Дмитрий Петрович? Заходи!
Полковника Огнецова он знал неплохо – тот был грамотным и многоопытным контрразведчиком. И всегда приходил не просто так – с важной информацией.
– Присаживайся! С чем пришёл?
Вошедший пожевал губами.
– Тут такое дело, Петр Николаевич… Даже не знаю, с чего начать.
– Заинтриговал! – генерал-лейтенант отодвинул в сторону бумаги. – Ну?
– Я тут в Энск заезжал… ну, по операции…
– Понял!
– Так вот. С местными побеседовал, озадачил, чем положено, – и на вокзал. И вот тут, прямо около гостиницы, натыкаюсь на знакомого человека.
Генерал вопросительно наклонил голову.
– Это полковник Чернов Петр Николаевич. Он в штатском был, но я его узнал – встречались мы пару раз. Ещё во время войны.
Кубаткин пожал плечами.
– И что? Ну, полковник… знакомый… что тут такого?
– Он не просто полковник, я даже не уверен, что это его настоящее звание. Это управление «В2» ХОЗУ НКГБ – теперь уже МГБ.
– ХОЗУ?
– Это ширма. По крайней мере, у меня есть все основания так думать. Во время войны он привозил на наш участок фронта своих специалистов – те ещё головорезы, надо сказать! Мы тогда разыскивали одну резидентуру, крови они нам успели попить – закачаешься! И вышли на их лежку. Москва потребовала взять живыми радиста и старшего группы. Ну и рацию с шифрами…
– Знакомо! – усмехнулся начальник облуправления. – Что дальше-то было?
– Там охрана имелась – полвзвода оуновцев. Тоже руки по локоть в крови, просто так не взять. Начнем штурм – они успеют рацию и шифры уничтожить. Такое там место – большой группой незаметно не подойти, видно всё. Мы уж и так голову ломали, и эдак… тут Чернов приехал. А перед этим нам позвонили из штаба фронта и сказали полковнику не мешать. Мол, он сам знает, что делать нужно.
Кубаткин подпер голову рукой – рассказ гостя его явно заинтересовал.
– Полковник со своими людьми пошарился вокруг, с нашими ребятами поговорил. Слушал внимательно, не перебивал. А потом приказал все силы отвести и оставить только наблюдателей. И через два дня приволокли его шустрики радиста и старшего – целёхоньких! Рацию принесли. А вместе с ними доставили и портфель со всякими бумагами. Там такое было… – Огнецов только головою покачал. – Москва тогда основательно расщедрилась – наградили многих.
– Ну? – кивнул начальник.
– Мы сразу же на место поехали. Интересно же! А там – семнадцать холодных в живописных позах. Все с оружием. И ведь стреляли! Мы пробоины в стенах видели. Да только без толку – никого из парней полковника им достать не удалось. Трое их было – и всех я у нас в штабе потом видел. Да… раненых, кстати говоря, там никого не имелось – всех наглухо положили! Без гранат – только ножи и пистолеты. Я тогда с рапортом наверх вышел – просил прислать нам хороших инструкторов. У меня и свои бойцы были очень даже на уровне, но вот чтобы таких… таких не имелось.
– Прислали?
– Через три месяца. Но не тех. Грамотный был капитан, опытный, многому ребят научил… но не то!
– И теперь, говоришь, встретил ты этого Чернова… А он-то что там делает?
– Я потом пробовал кое-что об этом управлении выяснить, – прикусил губу полковник. – Но толком так ничего и не узнал. Однако ж посоветовали мне особо не копать! По-дружески, но вы ведь, Петр Николаевич, и сами понимаете, как иной раз посоветовать можно… Сразу вся охота спрашивать отпадёт.
– Кто посоветовал?
– Заместитель начальника контрразведки фронта генерал-майор Долинин. Он потом погиб в Восточной Пруссии. На мине его машина подорвалась.
– Так… – призадумался генерал.
– И ещё. Краем уха мне тогда удалось услышать – всё от того же Долинина, – что очень многие наши материалы, в копиях разумеется, в это самое управление направляются.
– Зачем это?
– Не знаю. Он мне этого тогда не сказал, а я не стал спрашивать – намек-то очень даже серьёзным был.
– Ладно… – меланхолично произнёс Кубаткин. – Спасибо тебе, Дмитрий Петрович! Выясню я, что это тут у нас полковник твой потерял!
Когда за посетителем закрылась дверь, генерал-лейтенант поднял трубку и набрал знакомый номер.
– Дима? День тебе добрый! Как жив? Нормально? Слушай. Вопросец небольшой есть… Нет, ничего серьёзного! Тут у нас на горизонте промелькнула одна личность… некий полковник Чернов. Ваш он – из ХОЗУ. Управление «В2». Кто это такой вообще? Чего делает?
Он подождал немного, не отнимая трубки от уха.
– Да? Не встречал такого? Странно… мои его вроде ещё по войне помнят… ну, ладно, и то хлеб! Спасибо!
Он положил трубку на рычаг и призадумался. Достал из стола блокнот и сделал несколько записей.
Резко прозвучал звонок телефона – уже другого.
Рука автоматически сдернула трубку.
– Кубаткин у аппарата!
– Здравствуйте, Петр Николаевич.
– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
– Я смотрю, у вас во вверенной области всё в порядке…
– Стараемся, товарищ генерал-полковник!
– Настолько в порядке, товарищ генерал-лейтенант, что вы находите время на выяснение всяких второстепенных вопросов?
– Извините, товарищ генерал-полковник, я не совсем вас понимаю…
– Ну, ведь вы же у нас не в системе ХОЗУ работаете, ведь так?
– Никак нет, товарищ генерал-полковник!
– Вот и я так подумал… – и в трубке прозвучали гудки отбоя.
Уже вечером, спускаясь к ожидавшему автомобилю, Кубаткин свернул в сторону и заглянул в кабинет полковника.
– Проводи-ка меня!
Выйдя в коридор, он, не оборачиваясь и не замедляя шага, сказал:
– Ты прав был, Дмитрий Петрович. Неладное что-то с этим твоим полковником. Стоило мне всего только у одного человека спросить, как через десять минут сам Абакумов перезвонил! И недвусмысленно посоветовал не задавать ненужных вопросов.
– Вот даже как…
– Вот так! Поэтому… – тут он на некоторое время замолчал и продолжил уже совсем другим тоном. – Официально мы тут не при делах. Мешать Чернову, разумеется, не станем да и не сможем. Мы ведь не в курсе, какими делами он там занимается, так ведь?
– Не в курсе.
– Именно! Но вот свою работу там мы усилим. Мало ли какие люди еще попадутся на глаза нашим сотрудникам. Или, хуже того, кто-то там промашку даст… подобные вещи могут ведь иногда происходить? Даже с самыми подготовленными людьми! Бывает ещё, заиграются некоторые особо хитрые товарищи… а ведь тут им не вражеский тыл, здесь советские законы действуют! А с кого спрос? С неведомого полковника, о котором ничего вообще не известно, или с нас? Может быть, его в природе не существует!
– С нас, конечно.
– Вот и проследи, пожалуйста, лично, чтобы там всё происходило строго по закону. Или по конкретному распоряжению ответственного лица – и никак иначе! И ежели там кому-то что-то очень нужно – пусть прямо про это и заявит. Нам заявит. Или начальнику местного управления МВД – это тоже вполне допустимо. Неважно. Главное – чтобы нам чужие грехи не подвесили, а то знаю я этих умников…
– Понятно, товарищ генерал-лейтенант, – кивнул Огнецов.
– Завтра же выезжай. Соответствующее распоряжение будет утром. Это само собою разумеется – мы же не можем оставить без должного внимания столь важный участок деятельности. Да ещё после нагоняя сверху! Вот и поможешь местным товарищам! Кстати… я тут поднял кое-какие материалы… там было какое-то письмо от местного оперативника. Там вроде бы проверку по нему провели… но ты всё равно поройся, а вдруг?
– Всенепременно, товарищ генерал-лейтенант!
– Вот-вот… ну, а я тебя здесь прикрою.
9
Этот дом стоял на окраине большого города. Густой сад за крепким кованым забором знавал незапамятные времена. А усыпанная желтым песком аллея, которая вела к высокому каменному крыльцу, казалось, ещё хранила следы колёс старинных карет, когда-то приезжавших в это загородное поместье. Хозяин дома редко его покидал, и ещё реже появлялись здесь посторонние.
Но это совсем не значило, что он был не в курсе происходящего – сюда ежедневно доставляли свежую прессу и почту. Неразговорчивый вооружённый курьер иногда привозил запечатанные пакеты из плотной бумаги и терпеливо ожидал за соседним столом, пока адресат изучит содержимое. Иногда старый джентльмен что-то писал в ответ. И это послание вместе с изученными документами убиралось в пакет, который владелец поместья запечатывал перстнем. Курьер садился в поджидавший автомобиль. Фырчал мотор, и машина уносила посланца одному ему известным маршрутом.
Но сегодня кое-что изменилось – вместо курьерской автомашины к крыльцу подрулили сразу две. И если один автомобиль ничем не выделялся, то второй… На таких машинах обычные люди не ездили! И именно поэтому на крыльце вместо привратника (который сохранил крепкие мускулы отставного капрала) появился секретарь владельца дома. По-видимому, визит не был столь уж неожиданным…
– Прошу вас, сэр… – секретарь вежливо приоткрыл дверь. – Сэр Генри ожидает вас в кабинете.
Надо полагать, расположение комнат в особняке было неплохо знакомо гостю, ибо никаких дальнейших подсказок со стороны секретаря не последовало.
Хозяин дома приподнялся навстречу визитёру, чего он в принципе никогда не делал, независимо от личности гостя. Ну, разве что перед дамами, но они бывали здесь крайне редко.
– Прошу садиться, сэр Джеймс. Говард принесет нам коньяку и грог – на улице сегодня сыро…
– Ну, в машине этого почти не ощущаешь. Но я с удовольствием отведаю ваш коньяк – вы всегда были знатоком и ценителем этого напитка!
– Не преувеличивайте! Я не Черчилль – это про него ходят такие байки.
– Ну да! Сам дядюшка Джо, говорят, присылал ему какую-то экзотику!
– Этот может… – кивнул сэр Генри.
Секретарь поставил на столик перед джентльменами бокалы с коньяком и стакан с грогом. Затем бесшумно исчез – словно его не существовало в природе. Гость благодарно кивнул и отпил половину.
– М-м-да! Ваш молодой человек умеет и это варить! Всё, как я привык… всего в меру!
– Ну, я помню ваши вкусы! – усмехнулся хозяин дома.
– Да, – внезапно став серьёзным, произнес гость. – Ваша память – это нечто! Мы не раз в этом убеждались! Вот и сегодня, если позволите, я перейду сразу к делу.
На столе появилось несколько листов бумаги.
– Нам бы хотелось узнать ваше мнение о некоторых именах, которые встречаются в этих донесениях.
Наступило молчание. Надев очки, сэр Генри знакомился с содержимым документов. В какой-то момент его рука дрогнула – и это не укрылось от внимательных глаз визитёра. Закончив чтение, хозяин дома положил бумаги назад и, сняв очки, тщательно их протёр. Убрал в футляр и поднял на гостя глаза.
– Это всё?
– Пока да.
– Я спрашиваю – это все сведения, которыми вы располагаете? Или есть ещё что-то, что вы по каким-либо соображениям мне не показали? Не спешите отвечать, мой друг! – поднял вверх палец сэр Генри. – Подумайте…
Визитёр замолчал. Хозяин не прерывал его размышлений, потихонечку отпивая ароматный напиток.
– Других документов у меня с собою нет. Но я готов ответить на ваши вопросы, если таковые последуют, – наконец нарушил тишину гость.
– Хорошо, – кивнул сэр Генри. – Вас интересует, не встретил ли я в этом документе знакомых имён? Да, такое имя тут есть.
– Я так и предполагал… – пробормотал визитёр. – И кто же это?
– Франт. Я слишком хорошо помню этого человека. Полагаю, не я один.
– Странно! – вроде бы удивился сэр Джеймс. – Это же обыкновенный вор! Мы, откровенно говоря, полагали, что вы обратите внимание на кого-то другого.
– Это не обычный вор, мой друг! Точнее, не совсем даже вор.
– Простите, сэр, это как?
– Франт – кадровый сотрудник русской разведки.
Гость даже привстал.
– Не советской! – поднял палец хозяин дома.
– Да какая разница?
– Есть, мой друг! Есть разница… Он в разведке с четырнадцатого года!
– Простите, но в каком же он сейчас чине?
– Капитан, я полагаю… или где-то рядом – русские не особо балуют чинами.
Визитёр нахмурился.
– Простите, сэр Генри, но я чего-то не понимаю… С четырнадцатого года и до сих пор капитан? Как такое может быть? Не думаю, что в СССР спецслужбами руководят настолько недальновидные люди!
– А кто говорит о советской разведке? – ухмыльнулся хозяин дома.
– Но вы же сами…
– Я сказал, что Франт служил в русской разведке! Это так. Но не помню, чтобы я упоминал о его переходе на службу к Советам.
Гость озадаченно замолчал.
– Франт, или, если хотите, Харон, отвечал за безопасность части европейской резидентуры русских. За материальное обеспечение и личную безопасность её сотрудников. И на данном поприще достиг немалых успехов – он сорвал практически все наши операции в этом направлении. Разумеется, такой человек был не один – Франтом эта служба не исчерпывалась. Царская разведка славилась своей предусмотрительностью – этого у них не отнять. Но именно Харон развернул против нас настоящую войну. Своеобразную вендетту, если хотите. Не только против нас – поляков он тоже недолюбливал. И при случае не упускал возможности ударить по ним.
– Успешно?
– Даже более того! Помимо всего прочего, он ещё и очень обеспеченный человек. Не забывайте, Харон единолично распоряжался специальными счетами, которые создала русская разведка для обеспечения своих сотрудников. Но он пошёл дальше и использовал эти деньги для того, чтобы стать своим человеком среди многочисленных представителей преступного мира Европы.
– Стал?
Сэр Генри усмехнулся.
– По некоторым сведениям, его совокупный доход превышал несколько десятков тысяч фунтов в год. Сколько именно, так никто и не выяснил. Как вы думаете, в одиночку он бы смог этого достичь? Франт – очень весомая и уважаемая фигура в преступном мире! Мало кто рискнёт оспорить его слова и уж тем более – поступки.
Гость вежливо улыбнулся.
– Какой-то вор… пусть и бывший русский разведчик – и секретная служба Его Величества? По-моему, силы просто не сопоставимы…
– Мы тоже так думали… и в итоге – я своими глазами видел несколько писем с соболезнованиями, которые подписывали руководители нашей с вами службы. Вы знаете, в каких случаях и кому направляется такое письмо… Генерала Доу помните?
– М-м-м… сэра Горацио?
– Его. Он потерял своё место благодаря Франту. Его со скандалом уволили после того, как несколько наших агентов были захвачены немцами. Генерал не выдержал такого удара и вскоре застрелился.
– Не в курсе…
– Мы тогда получили сведения, что русские (теперь уже советские) ищут контакт с Хароном. Сами понимаете, нельзя было этого допустить. Были задействованы все наши связи, в том числе и в преступном мире, чтобы найти его раньше советов. И мы его нашли… Только всё это оказалось великолепно спланированной операцией – немцы взяли на месте нескольких наших сотрудников. Раненных в ходе перестрелки, травмированных при пожаре, с оружием в руках. Скандал получился грандиозный, и последствия его долго нам ещё припоминали.
– То есть немцы…
– Да. Советская разведка, по-видимому, с ним не договорилась – он всё же отъявленный монархист. Ещё раз он всплыл в Берлине во время войны. В компании не с кем-нибудь – а с Лахузеном!
– Абвер[15]?
– Да. Тогда он сдал немцам часть польской резидентуры – дело Лонгера, если вы в курсе.
– Помню Лонгера. Эта операция дорого нам обошлась.
Сэр Генри саркастически хмыкнул.
– Теперь это называется так? Запомню… Однако продолжу. Мы тогда, естественно, не могли пройти мимо этого факта и вынуждены были задействовать своего давнего и очень ценного агента в Германии – капитана Нормана Мэллори. Он к тому времени дослужился в СС до гаупштурмфюрера. Ему было поставлено конкретное задание – захватить Харона и вывезти его в Британию.
– Как я понимаю, этого сделать не удалось?
– Да, капитан бесследно исчез. Правда, исчез и Харон, что несколько сгладило неприятные последствия этой потери[16].
– Ну, как видите, ваш старый знакомый исчез не так уж надолго. Если верить сообщениям, он неплохо себя чувствует и находится в хорошей физической форме. Вопрос в том, кто стоит за ним сейчас? – поинтересовался гость.
– Из Абвера его забрало СД[17] – сведения совершенно точные. Иначе бы Мэллори не смог подойти к нему так близко. Последнее его сообщение гласило, что он закончил приготовления к захвату и рассчитывает в ближайшее время завершить операцию. Это всё происходило на каком-то секретном объекте СД – проектом руководил один из доверенных людей Гиммлера. Что за объект и чем там занимались – на это я вам ответить не смогу. Данные сведения, как ни странно, прошли мимо нас. Впрочем, мы тогда были заняты в основном Хароном, и прочее нас мало интересовало. Это было последнее сообщение капитана – больше о нём никто не слышал.
– А что там вообще произошло?
– По имеющимся сведениям, на объекте произошел взрыв огромной мощности. Погиб руководитель проекта – штандартенфюрер Иоахим фон Хойдлер. Между прочим, известный ученый, профессор! Мэллори работал под легендой сапера, так что вполне возможно, этот взрыв – дело его рук. Там вообще было много погибших и пропавших без вести. Рейхсфюрер был в ярости: пострадали очень многие, кто был ответствен за проведение операции. И я сомневаюсь, что всё это было простой операцией прикрытия – профессор был крайне важной фигурой, чтобы использовать его для таких целей.
– И всё же, сэр Генри, с кем сейчас может работать ваш знакомый?
– Ну… некоторые специалисты из Абвера сейчас сотрудничают с нами. Народ из СД – тех прибрали к рукам американцы. Военная разведка тоже в большинстве случаев досталась им – наши коллеги за океаном не жалеют денег и обещаний. Франт… не Абвер, это совершенно точно. И не военная разведка – Гиммлер никогда не допустил бы такого. Передать подобного человека конкурентам? Проще ликвидировать…
– РСХА[18]? – сэр Джеймс понимающе кивнул.
– Вы полагаете, американцы? Сомневаюсь… наш друг не делал существенной разницы между нами и ими. С его точки зрения, мы все – англосаксы. И он нас не любил.
– Хм… – потер подбородок визитёр. – Русские отпадают, американцы тоже… мы с ним не работаем… Кто же остаётся?
– Немцы.
– То есть? – удивился гость.
– Не все немцы пошли на сотрудничество с нами или с коммунистами. Кое-кто избрал свой путь… А Харон – он слишком долго жил в Германии, чтобы не иметь там контактов, помимо служебных. Официально мы с русскими союзники, во всяком случае пока… так что к нам он не пойдёт. Да и после вендетты по отношению к нашим сотрудникам… А с русскими у него не сложилось. Да и к ним надо было приходить раньше – когда это было им нужно. Сейчас ценность Харона для них незначительна – они чувствуют себя победителями. Всяких там французов и прочую мелочь я даже обсуждать не собираюсь.
– Он организовал что-то самостоятельно? Не слишком ли для одного человека? Стать простым бандитом из успешного разведчика… как-то это выглядит…
Хозяин дома усмехнулся.
– Ну, во-первых, не простым. В преступном мире Европы Харон – весьма серьёзная фигура. Организатор громких дел! И он умеет зарабатывать деньги! Сомневаюсь, что для него переход в иное качество будет хоть каким-то потрясением. Он давно уже так живёт… А что до «слишком»… так человек, в одиночку противостоявший лучшей разведке мира, может и не такое организовать, – старый джентльмен потёр подбородок. – О.Д.Е.С.С.А.[19] вы такое слово слышали?
– Э-э-э… ну, если вы имеете в виду не город…
– Именно так.
– Так вот о каких немцах вы говорили!
– Как ни странно, Харон мог пойти с ними на контакт. С русскими не вышло. А его цель жизни – месть нашей разведке. И вообще Британии. Вот тут они и могли найти точки соприкосновения… На мой взгляд, именно эта гипотеза объясняет всё.
– То есть в данной операции он является нашим противником?
– Я бы с такими выводами не спешил… Все же – это мастер! Нам ни разу не удалось предугадать его действия. Сомневаюсь, что это под силу и русской контрразведке. Так что пусть он ищет подходы к объекту… пусть даже туда войдёт! А вот после этого… ведь основная цель операции – максимальная огласка, так? Мы хотим выставить их ворами?
– Не совсем. Драгоценности не должны вернуться их владельцам из рук русских – ни при каких обстоятельствах! Из наших… вот тут возможны варианты…
Этот разговор имел далеко идущие последствия. Заработали радиостанции, легли в «почтовые ящики» кодированные записки. Немало, должно быть, удивился бы какой-то там Ванька Косой, узнав, что действует вовсе не по собственной задумке, а исполняя решение, принятое где-то далеко от него совсем посторонними людьми. Впрочем… в этом не было ничего нового. Испокон веков спецслужбы использовали людей «втемную». И уголовники ничем от прочих не отличались. Ну да, немного иной подход, другая мотивация – и вот уже падает на тротуар зарезанный человек. Ничего личного, я тебя и вижу-то в первый раз – но за тебя денег дали, родной! Или каким-нибудь иным способом вывели ничего не подозревающего инженера на нож уркагана… какая разница-то в конце концов? А итог – тот, который требуется. Не бандиту, понятное дело, он ведь свои деньги уже получил. Или долг ему обнулили, такое тоже бывает. Но в нужное кому-то далекому время не заработала какая-нибудь установка или не смонтировали вовремя какую-то систему на объекте. Мало ли… Посылать для этого специального агента далеко, да и нет нужды – есть на месте люди, которые и так всё сделают, – только плати!
И для других целей можно использовать преступный мир – и вот уже лихорадит милицию Ленинградской области, оттого что то там, то здесь сухо пощёлкивают выстрелы и изредка блестят финки. Срываются с насиженных мест банды, манит их ленинградская земля. Почему? Да как же! Там нашему брату раздолье – только не ленись! Менты в запарке, не успевают на все реагировать. Да и мало их! А население… да когда оно кого пугало?! Ведь деньги и рыжьё там есть, успел народ жирком обрасти, пора этих фраеров за вымя подержать! Откуда это известно? Так вот же – малявы от авторитетных людей пришли, они врать не станут! Ведь самое интересное, что и не врали, – ибо сами в это свято верили. Принесли неприметные людишки информацию…
И как снежный ком стал расти вал преступности. Нет, впрямую это всё никак не угрожало проведению операции «Восход» – большинство преступлений происходило совсем в других местах. В окрестностях города ничего особенно пугающего не наблюдалось. Но вот оказать какую-либо помощь сотрудникам горотдела милиции… этого пока никак не удавалось сделать. Людей и раньше-то не хватало, а уж сейчас…
«Мой друг, прошу вас выяснить график произведения выплаты заработанных сотрудниками денег на предприятиях города. Очерёдность выплат, даты и приблизительный размер денежных сумм»…
«Прошу обеспечить своевременное получение информации о поступлении и передвижении крупных партий материальных ценностей. Порядок их транспортировки, складирования и дальнейшей реализации…»
«Прошу уточнить – не изменялся ли в последнее время режим охраны складов и оптово-розничных баз. Происходило ли усиление караулов и подразделений охраны? Обо всём прошу сообщать как можно чаще…»
Это были только немногие из перехваченных сообщений. Их было достаточно много – не особо отличавшихся по содержанию. Складывалось впечатление, что зарубежная разведка внезапно резко заинтересовалась материальным благосостоянием жителей Ленобласти. Что едят, покупают, носят – и на какие средства всё это приобретается?
Кое-кто, получив перехваченные запросы, только пальцем у виска покрутил – им, что, делать там у себя нечего?
Но многие отнеслись серьёзно – и должные выводы сделали…
10
– Ну, в целом мне всё понятно, – Франт повертел в руках опустевший стакан и поставил на стол. – Красавец на проходную нацелился, пусть себе там и развлекается. Мы другим путём пойдём.
– Не хочешь с ним вместе работать? – прищурился Миша Бакинский.
– Опасаюсь. Нервный он… и шебутной. На гоп-стоп какой-нибудь ларёк взять – оно вполне и прокатит. А тут – полвзвода вохры! Да не каких-то там пенсионеров, а вполне себе зубастых дядек! Нам сильно нужно с ними в лоб бодаться? Не за этим вообще-то идём…
– Ну, – пожал плечами смотрящий, – как знаешь. Я с вами тогда согласился, то так. Но интересы общества блюсти должен – это вообще без вопросов. И лишний раз тебе подумать предлагаю.
– Пусть со мной идёт, так даже лучше будет.
– Не хочет он. Говорит, мол, я это место предложил, наводчицу там имею – отчего ж вдруг чужой человек мне указывать будет?
– Когда ж это честный вор ему чужим стал? – помрачнел Франт. – За базаром следить надобно! Нехорошо…
– Ладно! – примиряюще приподнял ладони старый вор. – Я спросил – ты ответил. Всё! Работайте… А мы ужо поглядим…
* * *
Вечерние сумерки подкрались совсем незаметно. Только что лучи заходящего солнца отражались в оконных стеклах – и вот уже вытянувшиеся тени слились в одно большое серое пятно, поглотившее окрестности. Ещё не наступила темнота, но уже зажигались кое-где огоньки в далёких окнах.
Из-за дальних домов вывернулись две телеги и неторопливо покатили к воротам склада. Возницы машинально подгоняли лошадей, никто из них особо не спешил.
А вдоль забора зашевелилась трава… Пока еле заметно – но зашевелилась! Неведомые ползуны (откровенно говоря – не самые опытные) тем не менее ухитрялись оставаться вне поля зрения складской охраны. А поскольку ползти им было не так уж далеко, к воротам они подобрались почти одновременно с телегами.
Остановив лошадей на дороге, возница головного транспортного средства спрыгнул на землю. Поправив пиджак, он подошел к двери и коротко постучал.
Секунда… другая…
– Кто там?
– Груз принимайте!
– Какой ещё, к чертям собачьим, груз? Час уже, как закрылись!
– Не знаю, вот у меня бумага! А что поздно, так у нас не самолеты – быстро летать не можем! Как контора наряд дала, так и выехали.
– Что за наряд? – скрипнули петли, и в двери приоткрылось окошечко. – Давай сюда…
Телефонный звонок.
– Дежурный по роте старшина Нефёдов слушает!
– Нефёдов, привет, это Фомин! Начальник караула со складов!
– Узнал тебя… чего шумишь-то?
– Тут такое дело, Пахомыч… Две телеги с каким-то добром подкатили, мол, наряд у них! А мы час, как закрылись.
– Ну и хрен с ними, пущай утра ждут.
– Ага! А под забором ещё ктось-то шарохается! И телефон молчит, я ведь не из караулки звоню! От директора!
Старшина враз перестал подшучивать. Ведь совсем недавно их всех инструктировали именно по этому поводу!
– Много их там?
– Да черт их знает… человек пять вроде…
– Лады, ты им там пока мозги-то запудри, а мы живо!
Бросив трубку, дежурный выскочил в коридор.
– Дневальный! Сержанта Шергунова ко мне! Пулей!
Отбоя ещё не было, поэтому сержант появился быстро.
– Серёга, бери своё отделение – и к складам! Там какие-то гаврики около ворот шебуршат…
– Первое отделение – строиться! – гаркнул Шергунов. – В темпе вальса!
А старшина уже звенел ключами у дверей оружейной комнаты.
– Франт! – свесился с дерева Математик, придерживая рукой болтающийся на шее бинокль. – Движуха у ворот!
– Вниз!
Негромко заработал мотор, и старенький грузовик, дребезжа какими-то железками, выкатил на дорогу.
– Дед Миша! – спрыгнула в ямку Марина. – Сигнал готовности!
Старый сапер, доселе спокойно дремавший на расстеленном пиджаке, сдвинул с лица кепку, перевернулся на живот и, протянув руку, подтащил к себе провода. Их концы были предварительно зачищены и воткнуты в землю.
Что-то напевая себе под нос, Сиротин быстро присоединил провода к клеммам подрывной машинки.
– Ну, чо… готов я!
Скрипнула, открываясь, дверца, и в окошке, забранном решёткой, появилось лицо охранника.
– Вы это… в ворота заезжайте, я сейчас дежурного вызову.
Окошко закрылось, и за дверью забухали шаги.
Спустившийся с крыльца возница наклонился, поправляя сапог, и, поймав вопросительный взгляд лежавшего под стеною человека, кивнул. Головою он указал в сторону ворот. Поднялся, подошёл к телеге и, усевшись, разобрал вожжи.
– Н-но, залетная!
Навстречу им медленно распахивались тяжелые, обитые железными листами, створки ворот.
Что видел каждый, кто въезжал через ворота на территорию складов? Стену КПП справа и изогнутую буквой «Г» стену вытянутого строения слева. Проход около двадцати метров длиной сворачивал направо, огибая здание КПП, и заканчивался на площадке, где и останавливались все прибывшие. И уже после оформления бумаг разъезжались к нужным строениям.
Ничего не изменилось и на этот раз – обе телеги неторопливо проследовали сквозь арку ворот и свернули на площадку. Стоявший наверху, у двери в проходную, дежурный охранник проводил их внимательным взглядом – и потянул за верёвку. Дрогнули, начиная обратное движение, створки ворот.
А вот тут – новость! Визитёров никто не встретил. С одной стороны, всё верно, все ведь уже домой ушли. Оставался только дежурный по складам, но он на крыльце администрации не появился. А вместо него нарисовался мрачный начальник караула и двое охранников с винтовками. Глядя на их лица, в светлое и прекрасное будущее поверить было трудно… очень уж неприветливо поглядывали они все на прибывших.
– Что за груз? – отрывисто спросил начкар.
– Э-э-э… ну, ящики какие-то… а что? – совершенно искренне удивился возница первой телеги.
А позади телег бухнуло – закрылись ворота.
– Так вот, – пожал плечами возница, – бумаги же есть!
И в его руке тотчас же возникли требуемые документы.
– Литвиненко, – кивнул в сторону телег начкар, – а ну-ка, принеси…
Из-за его спины выдвинулся четвертый охранник. Без винтовки, с «Наганом» на поясе, он, однако, выглядел весьма впечатляюще – здоровый и крепкий мужик. Такого не свалить одним ударом!
– И под брезент загляни, – уже в спину ему добавил начальник.
Хрустнули доски забора – через него рывком перемахнули несколько человек. Доставая на бегу оружие, метнулись они мимо проходной.
Бзынь!
Посыпались стекла в окне – бабахнул выстрел!
Мимо.
Бежавшие, уходя от пуль охраны, метнулись в стороны – словно специально для того, чтобы попасть под прицел второго стрелка. И он не промахнулся – один из прыгунов схватился за горло.
– Атанда!
Взметнулся брезент на телегах, полетели в разные стороны декорации, долженствующие изображать ящики, якобы сложенные на телегах. Грохнул нестройный залп, и подкосились ноги у одного из стоявших на крыльце охранников.
Неторопливый на вид Литвиненко, подходя к телеге, сходу заехал в скулу вознице, который, оскалившись, рванул из-за спины финку. Зубы бандита клацнули – их количество существенно поуменьшилось. Впрочем, оценить это он не успел – отброшенный в сторону могучим ударом, он приложился о борт телеги. И бессильно сполз на землю, отключившись практически полностью. В дальнейших событиях он участия уже не принимал…
Осыпаемый пулями начкар не бросился, однако, к дверям в караульное помещение. Шансов пробежать эти несколько метров у него не имелось. Вместо этого старший охранник внезапно рыбкой нырнул вниз – вбок от лестницы. Подобного фокуса от него никто из налетчиков не ожидал.
А там как раз имелся небольшой штабель кирпичей – их, наверное, для ремонта караулки привезли. Толстый штабель или нет – но пули его не пробивали. Высунуть оттуда руку с револьвером не мешало ничего. Что тотчас же и произошло – теперь уже бандиты вынуждены были искать укрытие. Одновременно отпрыгнул в сторону и второй товарищ начкара – его карабин немедленно включился в перестрелку, позволив Литвиненко добежать до ещё одного штабеля дров, за которым он немедленно укрылся. Правда, пулю в ногу он таки схлопотал… но стрелять с места мог. Что и не преминул сделать.
У охраны прибавился (а точнее, уцелел) ещё один ствол. Да из проходной, наглухо заперев все двери, отстреливались двое караульных. Тут ещё из двери, ведущей в помещения охраны, кто-то пальнул… и из окон второго этажа тоже бабахнул карабин.
Положение складывалось весьма непростое.
Наличных сил охраны явно не хватало, чтобы успешно отразить нападение. Они потеряли убитым одного человека, ранен был Литвиненко – но воспрепятствовать продвижению бандитов внутрь они вполне могли. В этом способствовало расположение построек – не ликвидировав угрозу со стороны охраны, никто не мог проникнуть дальше на территорию. Перезаряжая «Наган», начкар злорадно усмехнулся, – сколько раз он спорил с директором базы, которого не устраивала схема организации движения у въездных ворот! Мол, иногда тут слишком тесно бывает… да и под окнами всю дорогу шум и гам. Ничего… теперь посмотрим, кто был прав!
Бандиты, хоть и имевшие численное превосходство, никак не могли его толком использовать. Их пистолеты и револьверы, хоть и обеспечивали скрытность ношения, но пробить стены и укрытия, из-за которых стреляли караульные, не могли. В то время как винтовки охранников шили борта телег навылет.
Да и на территории ещё где-то находились несколько вооружённых охранников. Сомнительно, чтобы они остались безучастными, услышав перестрелку около въездных ворот. А значит – через пять-десять минут грохнут выстрелы их карабинов…
– Понеслось! – гаркнул сверху Математик. – Пошла стрельба у ворот!
– Начкар сработал, – уважительно кивнул подполковник. – Он мужик грамотный! Мне сразу понравился…
Сиротин только ухмыльнулся.
– Там не видать – есть народ у забора али как?
– У склада один стоял, только подорвался куда-то. Не иначе как к воротам побежал помогать… – оторвав бинокль от глаз, сообщил наблюдатель.
– Тады – слазь! Бойся!
И старый сапер крутанул ручку подрывной машинки.
К-р-р-р… словно коленкор разорвали.
Целая секция забора рухнула на землю, будто срезанная дисковой пилой.
А подрывник уже прикручивал новые провода…
Взревев мотором, подкатила грузовая автомашина, в кузов которой быстро попрыгали все, кроме Сиротина.
– Валяйте! – махнул он рукой, – я сам доберусь!
Подскакивая на ухабах, грузовик быстро нёсся к забору. До него оставалось метров пятьдесят, когда угол ближайшего склада окутался дымом и пылью. Что-то треснуло, ухнуло… и когда автомобиль, прокатившись по измочаленным взрывом доскам забора, притормозил, в стене склада зияла немаленькая такая дыра. Рояль при желании можно было протащить, не особо напрягаясь. И то сказать – строения военного времени, стена в один кирпич… много ли такой нужно?
– В темпе! – подполковник выскочил из кабины и присел за противопожарной бочкой на углу. – Пять минут – время пошло!
Дважды повторять не пришлось – народ тотчас исчез внутри склада. И уже через десяток секунд оттуда выволокли первую добычу – рулон материи.
Марина, добежав до другого угла склада, присела за укрытием, внимательно контролируя местность.
Пять минут пролетели быстро, а кузов автомашины заполнился лишь на треть.
– Ещё пять!
У дальнего угла щелкнул «Наган» – за угол противоположного склада кто-то спрятался.
– Охрана подходит!
– В темпе! Работаем!
В воздухе пропела первая винтовочная пуля.
– Семёныч!
– Тут я! – откликнулся начкар, перезаряжая револьвер.
– Бухнуло чегось-то!
– Где?
– Слева где-то… Я смотрел – ничего отсель не видно! – крикнул охранник из двери в караульное помещение.
Пуля выбила щепку из двери, заставив его нырнуть обратно в коридор. Впрочем, в долгу он не остался, и его ответные выстрелы ещё раз вытряхнули пыль из брезента, который свешивался с борта телеги. Ранее он прикрывал бутафорию, сотворённую бандитами для маскировки.
С той стороны донеслась матерная ругань.
Положение для бандитов складывалось незавидное. Неожиданного нападения не получилось, так теперь ещё и с отходом возникли непредвиденные сложности. Ворота оказались закрыты – кто ж знал, что для этого не надо выходить из КПП? Мало ли какие там штучки-дрючки понапридумывают местные умельцы – а ведь сработали же! Сигать же на забор под пулями желающих было немного.
Веселее всего было то, что у них стали заканчиваться патроны, – на продолжительный бой никто не рассчитывал. Хорошо, если у кого-то оказалось по паре обойм, некоторые вообще одним магазином обычно обходились…
– Валька! – прижимаясь к стене, крикнул Красавец. – Давай прикрой нас – отходить будем! Щербатый – помоги ему!
– Лады! – откликнулся бандит. – Только я патронами не богат!
– До угла добежим, а там вас обоих в пяток стволов прикроем! А опосля – на забор и ходу!
Затрещали выстрелы – и рванулись под прикрытием огня товарищей к углу КПП нападавшие. Впрочем – теперь уже убегающие.
Скрипнули тормоза, и бойцы повалились друг на друга – столь резкой оказалась остановка.
– Лапин, Каргин – к воротам! – выскочил на дорогу сержант Шергунов.
– Есть!
– Горюнов, Павлов – туда и туда! – указал позиции другим бойцам командир отделения. – Оружие всем зарядить, к стрельбе быть готовыми! Стрелять самостоятельно!
Вместе с бойцами он бросился к двери КПП.
То, что дело было серьёзным, стало ясно с самого начала – выстрелы за забором не смолкали ни на секунду.
Не успел, однако, сержант подбежать к дверям, как над забором мелькнула голова запыхавшегося паренька. Торопясь убежать с территории складов, он вскарабкался на забор – где на какое-то время и замер, оценивая происходящие.
– А ну! – крикнул Шергунов. – Слазь сюда!
Вместо ответа тот вскинул «Наган», беря сержанта на прицел.
Коротко протрещал автомат – и дурака свинцовым вихрем скинуло назад, за забор.
Положение резко изменилось – десяток прибывших на помощь автоматчиков резко усилил обороняющуюся сторону, поставив нападавших между двух огней. Бандиты стали разбегаться, не помышляя ни о каком организованном сопротивлении. Ещё раздавались выстрелы с их стороны, но боя как такового уже не было – отдельные перестрелки…
Выдержка из рапорта начальника ВОХР объекта № 34«б»
…в результате перестрелки было убито шесть бандитов. Четверо ранено и задержано. Также задержано двое лиц из числа нападавших, которые бросили оружие и сдались. При осмотре территории был обнаружен ещё один спрятавшийся бандит, который был передан прибывшим сотрудникам милиции. Покинуть место боя удалось троим нападавшим, которые, по всей вероятности, тоже получили ранения различной степени тяжести.
С нашей стороны имеются следующие потери:
– убито двое бойцов охраны (стрелок ВОХР – Малинин П.Т. и стрелок ВОХР – Дергунов Р.Д.);
– легко ранен стрелок ВОХР Литвиненко Д.И.
– начальник караула Демерчук Р.Г. получил два пулевых ранения, но остался, продолжая руководить отпором нападавшим.
Среди прибывших на помощь бойцов под командой сержанта Шергунова имеются двое легкораненых.
…По всей видимости, нападение, осуществленное через въездные ворота № 1, имело своей целью воспрепятствовать выдвижению охраны на место подрыва забора, который был произведен практически одновременно с началом перестрелки. Пользуясь этим, на территорию складов прорвался грузовик. Лица, прибывшие на нём, связали перестрелкой охранников ВОХР и взорвали стену склада № 7.
Пользуясь тем, что связанный боем у въездных ворот караул не мог направить на место взрыва подкрепление, неизвестные успели загрузить автомашину и покинуть территорию объекта.
В настоящий момент производиться ревизия содержимого склада, чтобы уточнить перечень похищенного и определить размеры ущерба.
* * *
– Ну, вот… – Гальченко толкнул носком ботинка рулон материи, – принимайте товар, товарищ подполковник…
Фомин озадаченно потер подбородок.
– Ну, и как вы ухитрились столько уволочь?
– На вашем же грузовике!
– Нет, я в смысле – столько загрузить? Ведь времени-то было – совсем ничего!
– Мы старались… – усмехнулся Гальченко.
– Эти бы усилия – да на благое дело! – замначальника оперативного отдела только головою покачал. – Кстати…
Он взял собеседника за рукав и отвёл в сторону от груды товаров.
– Не моё, наверное, это дело… но тут сверху, – Фомин ткнул пальцем в потолок, – в смысле – из Ленинграда, поступил запрос относительно вашей группы…
Глаза Гальченко сузились.
– Так…
– Ну, – поспешил поправиться замначоперотдела, – не вас лично! А вообще – какие интересы могут быть здесь у полковника Чернова и его отдела?
– И что же им ответили?
– Начальник отдела так и отписал – мол, ответить на ваш вопрос не представляется возможным, ибо указанное лицо в город официально не прибывало. И никаких запросов по его линии в горотдел не поступало.
– А по его линии – это, простите, по какой же?
– По линии ХОЗУ…
Подполковник усмехнулся.
– Да, с чувством юмора у вас всё в порядке! Но за информацию спасибо! Что-то где-то у нас протекло… будем искать!
Фомин открыл портфель и вытащил пачку денег.
– Держите, как вы и просили. В ведомости распишитесь, а то меня бухгалтерия со свету сживёт…
Гальченко взял поданную ему авторучку и поставил подпись.
– Вы, кстати, когда список похищенного со склада получите, специально сверьте его со всем этим добром. Буду несильно удивлён, если для вывоза всего того, что там понапишут, потребуется ещё один грузовик…
– Вполне допускаю, что не один!
Многоопытный Франт как в воду глядел – впоследствии по итогам комплексной ревизии складов возбудили аж три уголовных дела…
– А это, – на стол легла толстая пачка денег, – на общак!
Миша Бакинский с одобрением посмотрел на собеседника. Франт, между тем, неторопливо плеснул себе водки и нацелился на кусок хлеба с салом.
– Уважил! – кивнул старый вор.
– Я закон чту! – ответил подполковник. – Ныне я к обществу с уважением, а завтра, глядишь, и оно мне какую помощь окажет…
– И это правильно, – поддержал его другой пожилой вор, что сидел за общим столом. – Ежели мы закон забудем – совсем плохо станет! Всем!
Франт кивнул и приподнял стакан.
– Золотые слова!
Стукнула дверь, на пороге нарисовался Красавец. Впрочем, его внешность сейчас никак не соответствовала прозвищу. На левой щеке наливался багрянцем шрам от пули. Она лишь скользнула по касательной, но вот лицо бандиту подпортила качественно.
– Опаньки-здрасьте! – покачал головой один из воров. – Это где ж тебя так разукрасили?
Не отвечая, бандит прошёл к столу и грузно плюхнулся на стул. Протянув руку, цапнул со стола полный стакан водки и опрокинул его, даже не поморщившись. Плеснул ещё…
Наклонив голову, смотрящий ничего не говорил, наблюдая за вновь появившемся персонажем.
– Ты чего такой? – спросил у бандита тот самый вор, что говорил про воровской закон.
– Чего… попалили нас! Охрана на складе солдат в помощь вызвала! Пацаны мои зазря легли!
Франт развёл руками, но ничего не сказал.
Красавец, однако, этот жест заметил.
– А ты что?! Пошто твои парни к нам на помощь не пришли? Забздели?!
– Ты за базаром-то следи… – холодно ответил подполковник. – От того места, где мы были, до проходной почти километр топать! У меня кавалерии нет! А летать мои парни не обучены.
– Хоть бы стрельнули!
– Да мы там, почитай, что три кило динамита взорвали! Уж всяко погромче выстрела-то будет! И с охраной малость пострелялись, не без того…
– Так! – пресёк перепалку смотрящий. – Хорош попусту базарить! По делу говори!
– А что тут говорить? Знали про нас… засаду, вон, устроили…
– Может быть, родной, ты хоть мне-то врать не станешь? – вкрадчиво поинтересовался Миша Бакинский. – Не ждали вас, про то сами вохровцы ментам отписались. А то, что вы всей кодлой троих человек заземлить не смогли…
Старый вор покачал головой.
– Что за народ такой пошёл? Врут – как дышат!
– А что там такое было-то? – поинтересовался Франт. – Стрельбу мы слыхали, это верно. Так и по нам лупили – ажно с двух сторон! Грузовик, вон, пулями попортило, бросить его пришлось, жалко.
– Вохра в казарме закрылась да в проходной, – пояснил Миша. – А покуда они там сидят – мимо хода нет. Всё у них под прицелом! А тут ещё солдаты, мать их…
– Так я ж предупреждал! – покачал головою Франт. – Провод, стало быть, не перерезали…
– Нет, – отрицательно мотнул головою старый вор. – У них, как оказалось, это давно предусмотрено было. Должны были солдаты на помощь прийти. Только команды и ждали…
– Так что ж ты молчал про это, старый… – вскочил с места Красавец, но, увидев, как налились кровью глаза смотрящего, счёл за лучшее попридержать язык. Бандит медленно опустился на место.
– Про то никто допрежь и не ведал, – ответил Бакинский спустя минуту. – Читал я писульку ихнюю… что вохра ментам накалякала… в ней про то и сказано. А пока не было там никаких событий, никто и не писал про такие вещи.
Красавец опрокинул ещё стакан.
– За провал с тебя спросить бы надо, – веско произнёс Миша Бакинский. – Ведь дело тогда Франт говорил, я при том присутствовал и сам всё слышал. А ты в гордыню попёр и зазря пацанов своих положил.
– А ты чего тогда молчал? – окрысился бандит.
– Я за ручку всех водить должен? Может, заодно и на дело за тебя сходить? Ты что тогда про вохру сказал, напомнить? В ножи возьмём – и не хрюкнут лишний раз! Твои слова?! Что замолк-то? – повысил голос старый вор. – Предлагал тебе Франт – забор повалим и с тыла войдём, было?
– Ну…
– Было?!
– Говорил он что-то там…
– Не забыл, что и я при том присутствовал? И кто его чужим назвал? Не ты ли?
Бандит промолчал.
– Значит, так… – поднялся смотрящий. – Пацанов ты своих зазря положил – косяк! Сам перед ними теперь и отвечай! Франту от общества – уважение! Дело сделал чисто, долю в общак положенную принёс. Есть кто несогласный?
Сидевшие за столом воры отрицательно покачали головами.
– А раз так – уйди с глаз моих! Остынь, промеж себя вопросы решите. Потом позову…
Уже когда все расходились, Франт задержался около Миши Бакинского.
– Ну ты мастер! Не думал я, что кто-то у нас ментовские бумажки читать может! Для дела если нужно будет, спросить чего могу?
– Можешь, Франт. Моё слово твёрдое – тебе всегда помогу.
Из оперативного сообщения
…прошу проверить лиц, имеющих отношение к служебной переписке уголовного розыска и отдела ВОХР. По имеющимся сведениям, наблюдается утечка информации из городского отдела МВД…
11
В доме было тихо.
Конец рабочего дня, все служащие уже разошлись. И поэтому мало кто обратил внимание на двоих посетителей, которые быстро прошли внутрь, не задерживаясь на крыльце.
– Здесь присядь! – кивнул Красавцу провожатый.
После чего, уже не особо обращая на него внимания, быстро исчез где-то за дверью.
Бандит осмотрелся.
В помещении горела всего одна лампочка, скудно освещавшая комнату. Можно было пройти, не рискуя поломать ноги о какое-нибудь препятствие – и всё. Разглядеть что-нибудь более подробно уже не удалось бы, света для этого явно не хватало.
Красавец не особенно напрягался по поводу данной встречи – хуже уже быть не могло. Практически вся его банда уничтожена, а уцелевшие в перестрелке задержаны охраной и солдатами. Надёжную хату пришлось бросать и спешно уносить оттуда ноги. Хорошо, хоть что-то успели с собой прихватить. Иллюзий относительно стойкости арестованных подельников никто не испытывал. Знали: менты могут пожаловать в любой момент. А присоединиться к своим товарищам никто не спешил.
Перспективы вырисовывались безрадостные. Пять стволов – вот и всё, что осталось от некогда успешной банды. Никто ещё пока не сделал предъявы своему главарю – но это вопрос времени. Не сотворит тот чего-нибудь выдающегося – так никто о нём и не вспомнит уже через неделю. Пропал человек… в бега ушёл или ещё куда… судьба неудачника ни у кого особенного интереса не вызвала бы. Так что когда появившийся на пороге посланец негромко пригласил Красавца проследовать за ним, никто не дернулся.
Зачем? Бандитов это интересовало мало. Теперь уже было не так важно. Поставят на нож? Такое вполне могло быть. Мало ли прошлых грехов на Красавце? Никто из уголовников не собирался вписываться за неудачника.
Но провожатый не свернул к дому смотрящего. Путь, которым они пошли, уводил совсем в другую сторону. В итоге, попетляв по узким улочкам, они подошли к своей цели – одноэтажному дому, стоявшему поодаль от остальных строений.
Стукнула дверь, и откуда-то из глубины дома появился новый персонаж. Быстро пройдя по комнате, ловко огибая мебель и столы, он подошёл к привставшему при его появлении бандиту.
– Садись, в ногах правды нет! – с этими словами он опустился на край стоявшего рядом стола.
Красавец подчинился.
– Ну что? Облажался?
– Ну…
– Ладно, не продолжай! Мне твои объяснения до одного места – о деле поговорить хочу!
– Бакинский сказал, чтобы я пока не высовывался.
– Сказал так – значит, надо было. Спорить с ним не станем, на меня поработаешь малость. Мне он предъяву не кинет. Про то, правда, тоже никому особо свистеть не советую – огорчусь! А по делам твоим дальше посмотрим…
Бандит согласно кивнул. А что он мог возразить?
– Пацанам моим что сказать?
– А надо?
– Ну…
– Так и скажи – в дело нас взяли.
– Спросят ведь – кто взял.
Хозяин дома замолчал, что-то обдумывая.
– Скажешь – Копчёный. И всё, про то чтоб не звенели! Усёк?
– Что ж тут непонятного? Понял я.
– Вот и славно! – на столе появилась пачка денег. – Поделитесь там… по совести. Хату смени, мой человек тебя проведёт. Отдохните пару деньков, только тихо! Без шума и гулянок! Потом Миха придёт, скажет вам, что делать…
Разговор где-то в городе.
– Вот что, Миша… Времена ныне трудные. Сообща деловым людям держаться нужно, смекаешь?
– Ну… это я и сам вижу. А в чём вопрос-то?
Собеседник повертел в руках папиросу и положил на стол.
– Тут такое дело. Сорока на хвосте принесла, что можно неплохой куш сорвать.
– Здесь? У нас?! Да ты гонишь… что тут такого особенного есть?
– Менты сильно напряглись – этого отрицать не станешь?
Миша Бакинский ухмыльнулся.
– Народ же работает! Вот менты и задергались!
– Пусть работает. Только пусть пацаны пока шуруют малость в сторонке… не в городе. Уловил? Не хочу спугнуть кое-кого… Не просто так менты землю роют, ты уж мне поверь.
– И как я народу всё это объясню?
– Ты смотрящий или кто?! Слова воровского уже недостаточно?
Старый вор насупился.
– Кабы всё так просто было… Мне ведь перед обществом тоже отвечать надобно! Ведь спросят же! Это тебя тут вообще мало кто видал, а я – вот он!
Копчёный вздохнул. Поднялся. И, грузно ступая по полу, подошёл к окну. Постоял там некоторое время.
– Короче, что тебе нужно?
– Держать ребят на голодном пайке не могу – забузят! Чтобы их от города отвлечь, надобно что-то придумать. И прямо сказать, мол, притихните на время – тоже нельзя. Языки тут кое у кого – что твоё помело! Растрепят! И до ментов это дойдёт быстро. В окрестностях нашего брата поприбавилось, кстати! Малявы приходят – мол, тут есть чего взять!
– Знаю, – кивнул собеседник смотрящего. – Правильные воры это пишут, читал… С кем у тебя вопросы могут возникнуть?
Бакинский почесал в затылке.
– Ну, со своими я как-нибудь разберусь… особенно, если ты денег подкинешь. Или наколку какую дашь – чтобы ребята что-то сами сбацали. А вот залётные… с ними так просто не получится!
– Кто?
– Про Франта слышал?
Копчёный отвернулся от окна и, подойдя к столу, сел на место.
– Слышал… Говорят, он авторитетный вор.
– Из старых. До революции начинал. По масти – так тут равных ему нет.
– Даже ты?
– Он старше – и здорово. Правда, отдать ему должное, не борзеет и поперек мне слова ни разу не сказал.
– А может? Народу у него много?
– Пять человек всего. Но те ещё ухари! Для них кровь – что нам с тобой вода! Глазом не моргнут – придавят где-нибудь в углу. Да и сам он – тот ещё головорез.
Собеседник удивился.
– Он же законник! Не можно ему кровушку лить!
– Сам видел. Тут на него баллон покатил один из наших – да с ножом полез. Своё же перо под ребро и получил…
Копчёный хмыкнул.
– Ладно, этот головняк я попробую уладить…
Собеседник смотрящего слово сдержал – подбросил денег и дал наводку на небольшой склад в деревне. Это уже был не город, ответственность за то, что там происходило, лежала на сельской милиции. Как уж так вышло, Бог весть, но в небольшом сарайчике оказались приличные запасы продовольствия и спиртного. Весьма приятный улов!
На некоторое время бандиты успокоились – было чем заняться…
Да и щедрый взнос в общак, сделанный Франтом, оказался весьма кстати. Миша Бакинский с чистой совестью мог теперь сказать Копчёному, что его пожелание исполнено.
В городе действительно стало малость потише.
Разумеется, об этом было доложено наверх – причём каждый, кто делал сообщение руководству, подчеркивал свою роль в этом успехе. Руководство перевело дух – и тотчас отрапортовало об этих достижениях в Москву.
Против ожидания рапорты наверху были встречены холодно. По-видимому, в Москве имелись свои источники информации, которые радужных выводов местного руководства не разделяли…
А в город продолжали прибывать люди. Шумные и не очень. Одни сразу искали встреч с местными ворами – и находили их. Оседали на «хазах» и терпеливо ждали своего часа. Другие незаметно растворялись среди городских жителей. Кто они, с какой целью приезжали – так и оставалось тайной. Но и среди них отмечалась какая-то активность, незнакомцы ходили по городу, изучали улицы и проходные дворы. Но ни во что не вмешивались и вообще вели себя тихо.
А Красавец после нескольких дней отдыха был снова приглашён к Копчёному. Понятное дело, бандит не всё это время глушил водку. Он собирал информацию о своём неожиданном покровителе.
Кто он? Откуда взялся этот таинственный деятель, и почему Красавец ничего о нём раньше не слышал?
Разумеется, главарь бандитов не стал расспрашивать об этом провожатого и знакомых уголовников. Было бы совсем наивно думать, что Копчёный про это не узнает. Лишнего геморроя бандиту не хотелось – ведь этот дядя мог оказаться весьма обидчивым. И злопамятным.
Но… язык после выпивки развязывается куда легче, чем на трезвую голову. Практически у всех. Не являлись исключением и представители преступного мира. А расспрашивать Красавец умел… не зря же его информаторами и наводчиками часто становились женщины, которым он умело влезал в душу.
Впрочем, обезображенное шрамом лицо теперь в значительной степени затрудняло такую деятельность. Но среди воров не имелось женщин, которым надо было запудривать мозги, – там всё больше угрюмые мужики присутствовали. И были они весьма падки на дармовое угощение и выпивку.
И уже первые результаты расспросов заставили бандита почесать в затылке. Копчёного знали. Знали, что есть такой старый и уважаемый вор. Он появился в городе ещё до войны – во всяком случае, в этом были уверены многие. Никуда не ушел с её началом, остался здесь. Уцелел, пережил все перипетии военного времени и даже сохранил некоторых подельников. Одним из них был нынешний смотрящий.
Но никакой известности Копчёный не хотел. Он практически не появлялся на людях, в лицо его знали только самые доверенные воры. Преимущественно из тех, кто оставался с ним здесь во время войны.
Что он делал, чем занимался и на что существовал – не знал почти никто. На хазах и малинах старый вор не появлялся, в сходках не участвовал. Долгое время о нём вообще ничего не было слышно, решили даже, что он завязал и удалился на покой. Но… главарь бандитов знал, что это не так.
Поэтому на очередную встречу с Копчёным он шел более-менее спокойным. Раз уж этот старый вор его к себе приблизил, то, надо полагать, не просто по желанию левой пятки. С тем же Мишей Бакинским нормальных отношений не сложилось, а этот человек стоит ничуть не ниже его в воровской иерархии. Значит, не всё потеряно…
Тот же дом, стоящий на отшибе, прежний провожатый – ничего с прошлого раза не изменилось. При желании Красавец мог отыскать это место самостоятельно. Но что-то подсказывало ему, что таких попыток делать не следует. И поэтому он молча шагал за проводником, не особо стараясь запоминать все повороты и переулочки. Ничего, пару раз ещё пройти этим маршрутом – а дальше и с завязанными глазами не промажешь! Была у бандита такая способность – даже самую замысловатую дорожку он запоминал совершенно автоматически. Память его никогда не подводила.
Та же комната, привычный полумрак.
– Отдохнул?
– Да, всё в норме.
– Тогда слушай сюда. Есть для тебя задание…
– Дело верное, Миша! – Франт покосился на сидящих поодаль воров. – Сам лично всё проверил – не соврали мне!
Смотрящий задумчиво пожевал губами. С одной-то стороны, всё так… но ведь Копчёный не зря просил?! А с другой стороны – ну, откажет он сейчас этому ухарю и что?
Да ничего – всё равно он по-своему поступит. Только вот кошка меж ними пробежит… большая такая…
А в следующий раз Франт с таким вопросом больше не подойдёт.
– Ну… хорошо. А от меня что нужно?
– Пусть твои ребята в нужное время пошумят. Я скажу где. Ничего особенного, никого всерьёз нахлобучивать не требуется. Стрельнут где-то, хай-крик поднимут в другом месте… Мне нужно, чтобы дежурные опера туда выехали. А когда у нас всё пойдёт – никого под рукою у них не окажется…
– Лады! – кивнул старый вор. – Я тут посоветуюсь… организуем тебе пацанов правильных!
Вечером того же дня.
– Кассу, говоришь, он взять хочет? – Копчёный задумчиво прошёлся по комнате.
– Ну да, – кивнул смотрящий. – Он говорит, что на завод как раз деньги привезут – зарплата там у них.
– Так ведь на заводе этом одной только вохры – почти два десятка! Забор – что на зоне, высокий и крепкий. Не дощатый – из кирпича сложен! Он его, часом, не танком ломать собрался? Их ведь пятеро всего!
– Про то Франт ничего не сказал. Мол, кассу возьмём быстро и аккуратно.
– От тебя что нужно?
– Чтобы мои пацаны малость пошумели кое-где. Мол, дежурных оперов туда отправят, а к заводу некому ехать будет.
– И за каким же хреном, извиняюсь? – хмыкнул Копчёный. – Там и своей охраны больше, чем надобно!
– Про то не ведаю.
– Ладно… черт с ними, пусть работают! Даже если у них облом выйдет – так то нам на руку.
Собеседник смотрящего свою мысль дальше развивать не стал. Но особой нужды в том не было, Бакинский и так всё понял. Если заезжего ухаря прихлопнет заводская охрана, это несколько успокоит местных ментов. Появится повод задирать нос – мол, мы тоже не лыком шиты! Отбили нападение на важный объект! А основная масса воров будет в стороне – мол, это всё пришлые чудят… Связать в одну цепочку какой-то там шум вдали от завода и нападение на него – тут такой фантазией никто не обладает.
Ну, а если выгорит, то и тут воры в прикупе – оказали помощь!
* * *
– Смотри, – на бумаге появился чертёж завода. – Касса – вот здесь, в здании заводоуправления, на втором этаже. Метров тридцать по коридору, мимо вахты. На ней двое охранников. На первом этаже – дежурная смена охраны, шесть человек. Им до того коридора – полминуты не торопясь. Сталбыть – уже восемь харь! Да на проходной пост… И караулка неподалёку. Как эти гаврики собрались её брать – ума не приложу!
Красавец задумчиво пожал плечами.
– Мне тоже тут ни хрена не понятно. Чё делать-то нам надо?
– Никуда не лезть – это первое! – Копчёный поставил точку карандашом. – Вот тут будешь стоять. Сам! Никому не поручай! Мне нужно, чтобы ты мне в мельчайших подробностях всё расписал! Как Франтовы парни шли, куда после отходили… Кто всерьёз стрелял – а кто придуривался.
– Не веришь им?
– Нет. Не верю! Как-то у него всё больно гладко проходит! Что в вокзальной ментовке, что на складе – как по нотам! А так в жизни не бывает, везде какие-то косяки вылезают!
– Ясно, – недобро ухмыльнулся бандит. – Сделаем как надо – комар носа не подточит! Пацанам прикажу не то что стволов – перьев с собою не брать. Чтобы ни одна падла ничего не заподозрила! Да и соблазна меньше будет…
Обычный день.
Даже погода, на удивление, расстаралась – низко нависшие тучи расползлись в стороны, и солнечные лучи стремились подсушить отсыревшую от дождя землю.
Подручные Красавца, тщательно проинструктированные главарём, заняли указанные места. Кто-то беззаботно развалился на скамеечке, неторопливо лузгая семечки. Иные вальяжно прогуливались по улице, дымя папиросами и отпуская комплименты в адрес проходящих девушек.
Никаких приготовлений к чему-либо серьёзному опытный глаз бандитов не замечал. Не было и ребят Франта. А между тем, выдача зарплаты на заводе должна была начаться через час! Но никто не пробовал проникнуть на завод. Разве что ушлые молодчики конкурента пробрались туда заранее? Но как они тогда покинут его территорию?
Поверх стен натянута колючая проволока – завод всё-таки выпускал и военную продукцию. А пробиваться с боем через КПП с вооружёнными вахтерами… проще уж сразу отказаться от этой глупой затеи.
Запись в журнале дежурного по отделению милиции
…В 15.47 в дежурную часть поступила информация о драке с поножовщиной по адресу: ул. Федорова, дом 7.
На место был выслан наряд в составе старшего наряда старшины Романова Р.О. и милиционеров Трапаева И.Г. и Левочкина П.Н. Совместно с нарядом выехал и оперуполномоченный УГРО лейтенант милиции Замятьев Т.М.
…В 16.11 от граждан по телефону поступило сообщение о том, что на ул. Рыбина, дом 4 замечен нетрезвый гражданин с оружием в руках. Предположительно, обрез.
По указанному адресу выехал наряд в составе старшего наряда ст. сержанта Шершунова П.Л. и милиционеров Оградова Л.Д. и Трефилова В.С.
– Ну, чё, Крот, не видать никого? – к сидевшему на лавочке мужику в черном пиджаке и кепке набекрень подошёл молодой парень с кульком семечек. – На, погрызи!
– Пусто… не придут они. Да и то – это тебе не склад, тут вохры поболее будет! Чай – военный завод! Что думаешь, они совсем, что ли, уморёхнулись?
– И то… – парень опустился на скамейку. – Долго нам тут ещё рассиживаться?
– А как народ со смены пойдёт – так и мы с ними. Мало ли… глядишь – и нам подфартит.
– Красавец не одобрит…
– А мы ему и не скажем! Ты со мной?
Парень осмотрелся по сторонам.
– Ну… Чё не рискнуть-то?
– Молоток!
Еле слышный звук возник где-то вдалеке, усилился, приобрел объём и чёткость.
Автомобиль.
Точнее банковский автобус, в котором на завод всегда привозили деньги. Наглухо закрытый со всех сторон, без окон и с вооружёнными охранниками внутри. Следом двигался грузовик, в кузове которого сидели двое стрелков заводской охраны с карабинами.
Зрелище вполне привычное – деньги всегда перевозили именно так. Имелись в своё время желающие этот автобус потрясти… Кончилось дело перестрелкой, одним раненым инкассатором и тремя наглушняк уработанными налётчиками. После этого в сопровождение стали высылать ещё и грузовик с заводской охраной. Преступный мир урок усвоил – и более на денежный автобус руку не поднимал. Юмор у инкассаторов и охраны отсутствовал напрочь, шуточек они не понимали – могли сразу завалить.
Сидевшие на скамейке бандиты проводили автобус завистливым взглядом.
– Гля, – толкнул локтем напарника мужик в черном пиджаке, – не мы одни на них пялимся…
На противоположной стороне улицы, прислонившись к забору, стоял крепкий плечистый парень с нехорошим таким взглядом… Которым он провожал автобус.
– Где-то я этого субчика видал!
Парень с семечками раскрыл рот, но сказать ничего не успел.
Гр-р-р-р-ум!
Грохот взрыва прокатился по улицам, пересек площадь перед заводской стеной и, отразившись от неё, рассыпался звенящими осколками по прилегающим переулкам. Задребезжали стекла в окнах домов.
Выброшенное силой взрыва толстенное бревно ударило по колесам автобуса, заставив того изменить направление.
Хрясь!
Треснули доски забора, которые боднул капот автобуса.
Бух!
Облако дыма накрыло место происшествия.
Взвизгнули тормоза грузовика, и сидевшие в кузове охранники повалились на кабину водителя.
Отлепившийся от забора плечистый парень в два прыжка подскочил к грузовику и одним махом взлетел в кузов.
Бумс! Хрясь!
Крепкие у него, однако, кулаки…
Брякнулись о булыжники мостовой оба карабина охранников – с этой стороны можно было ничего не опасаться.
Снося бампером забор, затормозил около автобуса неведомо откуда появившийся грузовик. С хрустом вдавился в борт инкассаторской машины кузов неизвестной полуторки. И поднялся на ноги лежавший до того на ее полу бородач. Он ловко бросил в стороны две дымовые шашки – видимость стала совсем неважной. И так-то было не ахти как светло, а уж после дымшашек…
Мелькнула в воздухе деревянная рама, нечто вроде оконной, – и прижалась к борту автобуса. Привалив её мешком с песком, чтобы прочнее держалась, человек спрыгнул на землю, волоча за собою провода и подрывную машинку.
Вжик! Провернулась рукоятка машинки.
Палец утопил кнопку.
Хр-р-р-р…
На той стороне рамы, что была прижата мешком к автобусу, располагался детонирующий шнур, сложенный вдвое.
А это, если кто позабыл, всё-таки взрывчатка – и достаточно мощная. Просто обычно никто не складывает этот шнур в несколько слоёв – ни к чему это, перерасход материала. Но ведь та же самая тротиловая шашка, обернутая им в три витка, взрывается даже без детонатора. Хватает мощи… А тонкая жесть автобуса как себя поведёт, если такой вот «подарочек» жахнет прямо на борту? Да ещё и плотно прижатый? Предсказуемо она себя поведет – не выдержит взрыва.
В борту автобуса – аккурат напротив того отсека, где находились деньги, образовалась основательная дырка. Вполне достаточная, чтобы туда что-нибудь просунуть. Или, напротив – вытащить. Только вот совать в автобус никто ничего не собирался. А вытаскивать…
Сидевшие в своём отсеке охранники ничего толком не успели понять. Дверь в отсек с деньгами они открыть не могли – ключи находились у инкассатора, который сидел в кабине. У него же были и ключи от наружной двери, так что охрана не имела возможности выйти из автобуса самостоятельно.
Разумеется, они слышали грохот взрыва. Чувствовали и удар о забор. Они попадали со своих мест на пол, но сознания никто не потерял и боеспособности не утратил.
Когда рванул заряд на корпусе машины, они привели оружие в готовность и стали ожидать штурма.
Его не последовало.
Что-то проскрежетало по борту, прозвучали звуки шагов, автобус качнулся, послышался рев мотора отъезжающего грузовика… и всё стихло.
Двери автобуса заклинило от удара об забор, и инкассатору пришлось выбивать стекло в кабине. Выбравшись наружу, он осторожно двинулся к задней двери, сжимая в руке «Наган». Сквозь окутывавший всё черный дым видно было плохо, поэтому он то и дело касался борта, убеждаясь в том, что идет в правильном направлении.
Вот и задняя дверь – заперта, как и положено.
Три удара о борт – в ответ стукнули один раз. Всё в порядке, охрана внутри цела и наготове.
Дробь пальцев по борту – открываю замок.
Ответный удар – мы наготове!
Дым понемногу разносился ветром, и стало видно, что поблизости никаких посторонних людей нет.
Скрежетнул ключ в замке, и из глубины кузова мрачно глянули стволы карабинов.
– Как вы тут?
– Нормально, целы… – буркнул старший охранник. – Чего тут вообще стряслось?
– Подорвали нас, прямо как на фронте! Не знаю даже, поедет автобус или нет…
– А что ещё тут жахало? В ушах звенит, тебя, как сквозь подушку, слышу.
Это было заметно, охранник говорил неестественно громко, как бывает с контуженными людьми.
– Черт его знает… не смотрел ещё. Там забор пройти мешает.
Инкассатор протиснулся в кузов, лязгнул замок внутренней двери… из дыры в борту потянуло свежим воздухом.
Двух мешков с деньгами не хватало.
* * *
– Ну, блин, Красавец, это я тебе скажу – ваще! – бандит в черном пиджаке покачал головой. – Ты сам знаешь – я не фраер, и мне гляделки замылить трудновато! А тут… просто слов никаких нет!
– А к делу? – недовольно поморщился главарь банды.
– Как хошь! Если по делу – так мы только одного парня и срисовали до того, как всё началось. Стоял, о столб опершись, и по сторонам зыркал – недобро так… А потом… потом вообще ни хрена не понятно, что стряслось! Бахнуло, ухнуло – ажно стекла во всех домах зазвякали! Дымищем всё заволокло так, что в двух шагах хрен чего разглядишь.
– А дым-то откуда? – удивился Красавец. – Зажгли чего?
– Это ж какой пожар-то должен был быть, чтоб враз всё задымило? – осклабился бандит. – Не-е-ет… там что-то хитрое подпалили – и к бабке не ходи! Дюже дым черный был да и вонял как-то по-особенному… Дымовух, что ли, каких набросали?
– Ну и хрен с ним, с дымом! Дальше-то что?
– А ничего. Как дым рассеялся – так автобус с деньгой мордой в заборе торчал, и около него вохра суетилась. Грузовик ихний чуток в сторонке стоял, а около него на земле винтари вохровские валялись. А сами вохровцы только при нас стали из кузова вылезать, да и то еле-еле…
Чернопиджачник восхищенно поцокал языком.
– Ну, народ, ясное дело, туда со всех сторон ломанулся – интересно же! Мы – следом. В автобусе, недалеко от того места, где водила сидит, в борту дыра здоровенная была, вот на неё-то вся эта кодла и пялилась. Чё да как – мы уже разглядеть не успели. От завода ещё охранники понабежали да стали народ отпихивать. Ну, сам понимаешь, нам в таком раскладе своими мордами там светить не с руки…
– Так лавэ-то они взяли?
– Ну, по разговорам я понял, что взяли. Не всё – там дюже много мешков было.
Главарь задумался.
– И никого, говоришь, окромя того парня, вы не видели?
– Не-а… Дык, по правде сказать, может, он там тоже не при делах. Своими-то глазами мы их работу не просекли – дым, мать его! Однако ж парень тот не из слабых: ведь вохрам, что в грузовике ехали, от души люлей навешали – я к ним протолкался, заценил. Этот – точно бы смог! Здоровый чёрт!
– И никого не замочили?
– Дык без выстрела всё прошло. Правда, чего-то основательное они там взорвали, но я жмуров и пораненных не заметил.
– Лады! – поднялся с места главарь. – Отдыхайте…
Он торопился на встречу со своим нанимателем.
* * *
– И что вы можете сказать по этому подводу, сэр Генри? – гость выжидающе посмотрел на старого джентльмена, который только что отложил в сторону бумаги.
– Это Харон! Никаких сомнений – слишком уж знакомый почерк. Сверхнаглость и точный расчет – это, несомненно, наш старый знакомый.
– Вы в этом уверены? – сэр Джеймс Моран, один из руководителей британской разведки, выглядел серьёзно озабоченным.
– Абсолютно! Все операции Харона отличаются какой-то особенной… – хозяин дома повертел в воздухе пальцами, подыскивая слово. – Красотой, если хотите! Да и потом – он никогда не стреляет без необходимости. Если есть возможность обойтись без пострадавших – он ею воспользуется.
– Странная сентиментальность!
– Нет, это не сентиментальность! – покачал головою старый джентльмен. – Что угодно – только не это! Точный расчет. Я не трогаю тех, кто мне не мешает. По-моему, – вполне понятный посыл. Учитывая его мастерство владения оружием, любой полицейский или охранник три раза подумает, прежде чем рискнёт протянуть руку к своему револьверу. Это безошибочно срабатывало всегда, так отчего же ему менять свою тактику сейчас?
– Но это же не Европа – СССР! Здесь совсем другой народ! – заметил сэр Джеймс.
– Харон уже не молод… такие привычки не исчезают враз…
– То есть, – подвёл итог гость, – вы считаете, что мы можем его использовать?
– На определённом этапе – да. Ну, а потом… – хозяин дома развёл руками. – Откровенно говоря, мне даже будет его не хватать. Мы с ним – продукты одной эпохи… сейчас таких людей уже нет! Сколько лет мы с ним соперничали?
Сэр Генри призадумался. Гость не прерывал его раздумий, тактично помалкивая.
– Тысяча девятьсот семнадцатый? Да… пожалуй… А сейчас – сорок шестой! Почти тридцать лет! – старый джентльмен покачал головой. – Подумать только… мне было бы интересно с ним побеседовать, откровенно говоря…
– Вы хотите…
– Что вы, мой друг! Такие люди умеют проигрывать с блеском – он не попадёт в ваши руки живым! Если только это не будет частью его дьявольского плана. Вот уж чего не хотелось бы совершенно! Так что – пусть ваши агенты стреляют первыми!
– Ну, вот уж это я вам могу обещать со всей ответственностью!
12
Копчёный, собрав всю информацию о налёте и тщательно перепроверив ее по нескольким источникам, раздумывал недолго. И вскоре Красавец снова появился в знакомой комнате. Выслушав старого вора, он только в затылке почесал – уж больно непонятным на первый взгляд показалось очередное поручение. Но делать было нечего, и бандит отправился выполнять.
В принципе, проследить за Франтом вполне реально. Да, он всегда появлялся неожиданно, но возможность засесть по соседству с домом, где квартировал смотрящий, имелась. Рано или поздно, залетный мастер туда придет – не может не прийти! Ведь долю, полагающуюся в общак, он сбросить должен в ближайшее время. Понятно, что не в тот же самый день! Уж пару-то дней всякий обязан выждать. Пусть успокоятся менты, уйдут с улиц военные патрули… тогда и ходить по городу можно будет без опаски.
Вот и засели двое подручных Красавца на чердаке давно заброшенного склада. Дом, где квартировал Миша Бакинский, оттуда неплохо просматривался.
Им пришлось обождать – как раз в это время подполковник передавал мешки с деньгами представителю оперативного отдела. Пока проверили пломбы, составили акт… да ещё и пересчитали всё дважды – вот время-то и прошло. И только после этого Гальченко наконец-то получил под роспись деньги для передачи в общак. Знал бы бухгалтер городского управления МГБ, на какие цели выписываются средства…
Так что к смотрящему подполковник топал уже поздно вечером.
Возможно, именно поэтому бандиты, сидящие на чердаке, не сразу его заметили. Ну, мелькнула у крыльца какая-то неясная фигура… и что? Просить незнакомца повернуть лицо к свету?
Но получивший недвусмысленные указания их главарь слишком серьёзно подошёл к делу. В палисаднике, выходившем краем забора на переулок, скучал на скамейке ещё один бандит. Он-то Франта и опознал, после чего, отойдя поглубже в кусты, достал из кармана электрический фонарик и, прикрыв его полой пиджака, несколько раз мигнул. Увидев ответную вспышку, удовлетворённо кивнул и отправился домой – его миссия была на этом завершена.
Чертыхаясь и срываясь с узкой лесенки, оба бандита торопливо скатились вниз с чердака склада и засели в непосредственной близости от дороги. Смеркалось, и имелся неплохой шанс, что вышедший из освещённой комнаты на улицу человек их попросту не заметит. Пока там у него глаза к темноте привыкнут…
Франт не слишком задержался в гостях. Темнело, а идти было не так уж близко. Да и старый вор его не стал задерживать – были и более приятные дела. Всё же такие суммы в воровскую копилку попадают нечасто!
Уже распрощавшись с Бакинским и топая к выходу, Гальченко зачем-то зажмурил правый глаз. Благо что никто его в этот момент не видел, и не имелось необходимости объяснять своё поведение. Подручные смотрящего больше интересовались входящими гостями, а не теми, кто выходил из дома на улицу: с ними-то всё как раз было ясно. Раз человека отпустили – пусть себе топает, опасности он не представляет. А если что не так – пусть пахан только моргнёт…
Вот и стоящий около входной двери бандит, предварительно погасив в прихожей свет, внимательно осмотрел через окошечко в стене площадку перед крыльцом, и только после этого лязгнул засовом.
Царивший в комнате полумрак не позволил ему рассмотреть, что уходящий человек открыл зажмуренный глаз, только ступив на ступеньки крыльца.
Подполковник не единожды видел, как выходят на улицу люди, не адаптировавшись к темноте. И всегда учитывал данное обстоятельство – не раз уже это ему помогало. Времени, пока охранник рассматривал улицу, было совершенно недостаточно, чтобы глаза успели привыкнуть к полумраку. Да, собственно говоря, свет в комнате и выключался только, чтобы не подсвечивать выходящего – незачем соседям знать, что тут и по вечерам кто-то захаживает в гости.
Сделав несколько шагов, подполковник инстинктивно напрягся. Впрочем, со стороны это заметить было нелегко – пиджак на Гальченко был достаточно свободным. Не висел мешком, но и фигуру плотно не облегал. Заметить, как напряглись мускулы хозяина, было бы весьма затруднительно даже днём. А уж во мраке…
Сколько человек находилось рядом с домом, он сказать не мог. Явственно виднелись очертания только одного – а неча было прятаться на фоне побеленной стены! Да, там и кустики есть – но хиленькие! И силуэт сидящего человека они полностью не скрывают.
«Один! А один ли? Не факт… И то, что это человек Миши, – тоже не факт. Есть у смотрящего охрана, но они больше в доме сидят, на улице их не замечал.
Ну и что? Я раньше так поздно и не уходил вообще-то… или кучей вываливались на улицу».
Подполковник, изображая человека, чьи глаза ещё не освоились со скудным освещением, неловко шагнул в сторону сидящего.
Поскольку никакой агрессии он не проявлял да и вообще никак не показывал, что кого-то там заметил, сидевший в засаде человек не двинулся с места, и тоже, разумеется, не стал вскакивать и как-то реагировать на это движение.
Поэтому Гальченко смог подойти к нему достаточно близко – их разделял только редкий палисадник. Впрочем, он и не собирался сигать через хилый заборчик – имелись и другие задачи…
«Дышит часто! Взволнован? Очень даже может быть… А за каким хреном он тут вообще уселся? Ну, чаем-то он меня, во всяком случае, поить не собирается.
Запах! Чем это тут у нас попахивает? И поскрипывает?»
Вглядываясь в полумрак (и одновременно изображая человека, который ищет дорогу), подполковник рассмотрел контуры сидящего на корточках.
«На корточки присел – лопух! Так ведь долго не посидишь! То-то он шевелится… ноги затекли. А не нужно дурака валять – лег бы на землю и всё! Хрен бы я его тогда засёк.
Но не лёг. Почему да отчего – потом будем выяснять. А на голове у него фуражка! На фоне стены это очень даже неплохо видно. Ну и что? Мало ли народу их носит? А скрипит-то что?! Сапоги? Не факт…»
Несколько секунд – и подполковник осмотрелся уже увереннее. Чертыхнувшись, он повернул в нужную сторону, оставляя сидящего в засаде злодея справа.
Всё верно. Освоился вышедший из дома деятель с темнотой, дорогу рассмотрел да и повернул, куда надобно было.
И что теперь будет делать человек за палисадником? Стрелять? А раньше кто ему мешал? Мог бы сразу пальнуть – когда клиент с крыльца сходил. Не стал. Значит – другая у него задача. Впрочем, у дома смотрящего стрелять не станут – нечего к нему внимание привлекать. Хорошо, здесь не станут – а где тогда?
Как ни крути, а с улицы уйти не дадут: там дальше настоящий лабиринт из одноэтажных домишек и сараюшек. Шаг в сторону – ищи-свищи!
Значит – метров сто-сто пятьдесят пройти ещё можно. А потом… потом надо быть готовым ко всему.
Скрипнули доски палисадника – сидевший в засаде человек перемахнул через заборчик. И почти одновременно послышались шаги впереди.
Увы, но свернуть в сторону здесь было нельзя – слева шла сплошная стена большого сарая. Вот если б сразу из дома налево шагнуть – там переулочек есть! Да только он тупиковый, переулок-то этот… никуда по нему не уйти.
Предохранители на обоих пистолетах Гальченко снял ещё в сенях – въевшаяся в кровь привычка давно стала его второй натурой.
Браунинг НР и Вальтер ППК – для короткой перестрелки лучше не придумаешь. Маленький полицейский пистолет висел у подполковника в рукаве – только рукой махнуть. И оружие вылетает прямо в ладонь.
Но пока доставать оружие он не стал – пусть это станет неприятным сюрпризом для нападающих.
– Гражданин!
Опа… милиционер! Вышел из переулка сбоку и призывно машет рукой. Из окна стоящего рядом дома падает свет, благодаря этому можно рассмотреть милицейскую форму. Интересно, что он тут делает?
Насколько Гальченко знал, милиция в этих местах появлялась редко – район был относительно тихим. Да и сами уголовники старались не орудовать около места жительства смотрящего – незачем привлекать внимание ментов.
Топот ног!
Обернувшись, подполковник увидел… второго милиционера! Тот как раз подбегал сзади. Что же получается – это он через палисадник перескакивал? То есть он сидел в засаде у дома Миши Бакинского? Так, что ли, получается?
Да, похоже, именно он там и сидел… А поскрипывали не только сапоги – портупея тоже иногда такие звуки издаёт.
Гальченко чуть повернулся, чтобы лучше видеть обоих милиционеров, отступил на пару шагов, прикрывая спину стеной сарая. Со стороны казалось, что он попятился, – и это сразу же вызвало ответную реакцию. Первый милиционер опустил руку на кобуру, второй перешёл с бега на шаг. Так удобнее стрелять, если что…
– Куда спешим, гражданин? – это первый.
– Домой, куда ж ещё?
– А откуда идёте?
– От знакомых…
– Да? – второй подошёл достаточно близко. – Интересные, надо сказать, у вас знакомые!
Запах! Запыхался мужик, расстояние старался сократить побыстрее, вот и дышит шумно, устал, не всегда себя контролировать может. Чем же это пованивает?
Перегар! Мать его за ногу, так он с бодуна!
Нет, милиционеры – вполне нормальные живые люди, и выпить они тоже любят. Никто, собственно говоря, этого никогда и не отрицал. Но вот прийти в таком виде на службу? Интересно, у дежурного, что, насморк? И у всех сослуживцев тоже? Дать оружие похмельному человеку? Да ещё сразу после войны? У милицейского начальства скоротечный склероз, что ли, наступил? Забыли, чем такие фокусы заканчиваются?
Гальченко сильно сомневался, что все эти факторы имели место быть именно сегодня.
А попросту – не может такой, разящий за версту перегаром, милиционер нести службу. Не бывает такого. Независимо от жуткой нехватки кадров.
И то сказать, судя по тому, как дернулся первый из подошедших, он тоже так считал. Не должен был второй так близко подходить – его задача в другом. Наверняка, ему было поручено издали контролировать беседу товарища, чтобы прикрыть того, если необходимость вдруг возникнет.
Нормальный, в принципе, расклад. Один беседует, второй его прикрывает. Грамотно придумано, так, в общем-то, и должен поступать патруль. Надо полагать, сильно похмельный товарищ все эти умные инструктажи позабыл, вот и подошёл слишком близко…
– А в чем, товарищи, дело? У вас какие-то конкретные претензии к моим знакомым?
Первый милиционер открыл рот, но сказать ничего не успел.
– Ха! Шутить изволите? – ухмыльнулся похмельный. – Небось, не знаете, кто в этом домике проживает?
Он совсем баран?
Теперь подполковник ни секунды не сомневался, что оба никакие не милиционеры – ряженые это!
Проверка? Почему бы и нет?
– Простите, а кто?
– Гражданин! – перебил товарища первый лжемилиционер, делая тому знак замолчать. – Документики ваши позвольте!
– Пожалуйста! – протянул паспорт Гальченко.
Собеседник его взял и, отступив на пару шагов, включил фонарик, осветив им документ. Уличного света для чтения явно было недостаточно.
– Горобцов Степан Юрьевич?
– Он самый, – наклонил голову Проводник.
Шутки кончились. Теперь на улице уже не было случайного прохожего. Смертельно опасный профессионал рассчитывал каждый шаг, каждое движение. Время словно бы вернулось на несколько лет назад – туда, где каждое неверное слово или жест мог стать последним. Понимай это его собеседники, они сочли бы за лучшее моментально развернуться и тотчас же исчезнуть в узких переулках. И потом до гробовой доски благодарить судьбу за такую немыслимую удачу – шанс уйти живым.
Но… переодетые в милицейскую форму люди ничего не почувствовали. Они считали себя хозяевами положения. А как же иначе? Да, их револьверы пока в кобурах. Но расстегнут клапан и рука у оружия. Одно движение – и всё. Клиент на мушке и никуда не уйдёт. Да он, похоже, и сам это понимает – стоит спокойно и не дергается. Стал медленнее говорить – так то, наверное, со страху.
– Живёте где, гражданин Горобцов?
– Луговая улица, одиннадцать. Комнату там снимаю.
– Не местный?
– Месяца полтора уже здесь. Я из Нижекумска, сюда в командировку прислали.
– С какой целью? – вошёл во вкус первый ряженый.
– Механик я. Помогаю центробежные насосы налаживать в вашем горкоммунхозе.
– И откуда же вы сейчас следуете?
«А вот тут у них несостыковка! Понятно, что сценарий «допроса» был заранее написан – и точно не этой парочкой. Но голову-то включать нужно! Ведь только что твой товарищ проговорился, что знает, откуда я иду! Так чего дурака валять? Но плохо у них с соображалкой, не умеют на ходу перестраиваться. А скорее всего, допрашивающий попросту не знает и не понимает, как иначе заставить меня отвечать».
– Так… – подполковник кивнул в сторону похмельного «милиционера», – товарищ ваш всё видел… И даже знает, от кого я иду!
– Вы мне тут зубы не заговаривайте! – положил правую руку на кобуру собеседник. – Мало ли что он там сказал… на мой вопрос отвечайте!
– Как скажете, – пожал плечами Проводник. – Петром Степановичем его зовут – он мастером на участке работает. Посидели мы… половинку приговорили, чего уж там… Не запрещено же? Да и комендантский час ещё когда отменён!
– Он подтвердит?
– Конечно. А в чём дело-то вообще? Что такое тут стряслось?
– Не ваше дело! Пошли!
– Куда, простите?
– К знакомому вашему, куда ж ещё?
«Так, а вот тут любопытный момент… Что сделает обычный фраер? Повернётся и потопает к тому дому, на который указал. Ему скрывать нечего. А что сделает вор? Подставить смотрящего, приведя к нему ментов, – невозможно. Его охрана поднимет стрельбу и патрона не сдаст ни при каких обстоятельствах. А для меня в этом случае – косяк, причём конкретный и непростительный. Весь авторитет – коту под хвост».
Гальченко осмотрелся. Странно, почти во всех домах уже темно, спит народ. А вот именно в том, около которого происходит разговор, – свет горит. Да ещё и оконная рама приоткрыта… Поди, неплохо там всё слыхать? Очень даже может быть.
Так что ж такое получается? Здесь сцена и актеры – а там зрители? Или один какой-то – но очень важный?
И что делать? Играть на публику, что ж ещё!
Стрелять не вариант, спалю хазу Миши Бакинского. Пусть и не в прямом смысле, но улицу-то уж точно. Значит – надо отсюда этих ряженых увести, дабы подозрений на это место никаких не падало.
– Ну, тебе надо – сам и иди, – внезапно совсем иным тоном произнёс подполковник. – Я к вам провожатым не нанимался. И так всё сами знаете!
– А в отделение? Там совсем иначе запоете, гражданин хороший!
– Хоть к самому главному менту в гости – мне опасаться нечего! Не имел, не состоял, не привлекался – анкета чистёхонька!
– Вот даже как? – в бок Гальченко уткнулся револьверный ствол. – А ну – грабки в гору!
– Чего?
– Руки, говорю, вверх!
– А-а-а… так бы сразу и сказали… – обе руки Проводника поднялись над головой. – Так, что ли? Или выше задрать?
– Поговори тут у меня… – левая рука похмельного прошлась по боку подполковника, ощупывая карманы.
Гальченко резко присел, поворачиваясь в сторону, – и упиравшийся в него «Наган» провалился в пустоту.
Ненадолго, ибо уже в следующее мгновение он полетел в сторону, а его владелец, охнув, схватился за живот – локоть Проводника пребольно заехал ему в солнечное сплетение.
Первый схватился было за оружие. Но, крутанувшись на месте, подполковник подсечкой буквально снёс его с ног. И рухнув сверху, прокатился по поверженному противнику, стараясь поосновательнее пнуть и ударить его во все чувствительные места. Сдвоенные кулаки обрушились на затылок упавшего, выключая его из игры. Рывок – и выхваченный из кобуры «Наган» канул куда-то в темноту. Вскочив на ноги, Проводник от души заехал ногой похмельному и, подхватив с земли оброненный ряженым паспорт, перемахнул через забор.
Затрещали кусты – и всё стихло. В окне погас свет и, невидимые в темноте, бесшумно закрылись его створки.
* * *
– Что вы на это скажете?
Человек, к которому был обращён вопрос, ответил не сразу. Он задумчиво продолжал чертить карандашом какие-то узоры на бумаге. Потом отложил его в сторону и повернулся к собеседнику.
– Мы ошиблись. Оба.
– То есть? – хозяин дома удивлённо наклонил голову.
– То и есть. Вы неверно просчитали реакцию этого человека. Он гораздо более опасный и умный противник, чем я предполагал.
– Противник?
– Не стоит ловить меня на слове. Любой, кто не является в данный момент нашим союзником, рассматривается мною как потенциальный противник – это аксиома! – поморщился гость.
Копчёный смущённо кашлянул.
– Извините.
– Не стоит, пустое… А что вы сами о нём можете сказать?
– Ну… – старый вор почесал подбородок. – Силён физически, что уже само по себе достижение в его-то возрасте! Ловок, быстр… пожалуй, всё…
Гость покачал головой.
– Он ещё и умён – просто дьявольски!
– С чего вы это взяли? Ну, среагировал быстро… так ему, надо думать, не привыкать…
– Он вооружён?
– Да, Франт всегда носит с собою пистолет, иногда даже два, – кивнул хозяин дома.
– А почему тогда он не стрелял?
– Э-э-э… Не успел?
– Набить морду мнимым милиционерам успел, а выстрелить – нет? – усмехнулся гость. – А подумать? Что сделал бы начальник милиции после обнаружения двух застреленных милиционеров?
– Тут и думать нечего – менты перевернули бы вверх дном всю улицу.
– Я так понимаю, что наш уважаемый Миша успел бы унести ноги…
– Разумеется!
– И кому бы он тогда сказал сердечное спасибо за такие хлопоты? Ладно – менты, с ними Франт и так не слишком дружен. А вот поиметь на пустом месте проблемы ещё и с вами…
– Ну, за убитых мусоров ему бы никто слова не сказал! – возразил Копчёный.
– А за спалённую хазу смотрящего?
– Это, да… – почесал в затылке старый вор. – Не просёк сразу…
– Он попросту набил морду милиционерам и отобрал их оружие. Заметьте – не унес с собой, а выбросил в кусты, даже не разрядив. Настоящие сотрудники милиции менее всего настроены рассказывать кому-нибудь о таком неприятном случае. Они бы отыскали свои револьверы и не стали бы докладывать руководству о таком досадном приключении. Их бы подняли на смех сослуживцы, а начальство вкатило бы по выговору – и это в лучшем случае. Франт, как говорят японцы, дал им возможность сохранить лицо. Хотите найти ошибку в моих рассуждениях? – гость наклонил голову набок.
Хозяин дома только руками развёл.
– И всё это он просчитал за какие-то мгновения! Не прерывая разговора… – собеседник Копчёного восхищённо щёлкнул пальцами. – Мне говорили про него всякое… Но слышать – это одно, а вот увидеть своими глазами…
– Это – да! – кивнул старый вор. – Я и в кино такого не видывал!
– Короче, мой друг, – нам этот человек нужен!
– Понятно, – кивнул хозяин дома. – Что я должен делать? Связаться с ним?
– Нет. Пока нет. А вот с Карзубым встречу ему устройте. Тот человек резкий, а его люди могут быть нам полезны. К сожалению, он трудно управляем, и я не могу предположить, как он себя поведёт. А рисковать попусту мы не имеем права.
– И вы думаете, что Франт…
– Вполне может его заменить. Он умеет работать с людьми – с самыми разными. Собственно, сам Карзубый для нас не столь уж ценен – гораздо важнее его люди.
Этот разговор дал толчок сразу многим событиям. И некоторые из них не смог предугадать никто…
Из оперативных материалов ОББ
…Семочкин Павел Афанасьевич, 13 ноября 1919 г.р. уроженец села Липки Орловской области. Образование – 7 классов.
Кличка – «Карзубый».
Ранее не судим, неоднократно привлекался к административной ответственности за различные правонарушения.
Будучи призван в ряды РККА, в декабре 1941 года дезертировал с оружием. Сколотил группу из таких же дезертиров и до 1942 года скрывался в лесах Псковской области.
Группа Карзубого в разное время насчитывала от 10 до 50 человек. Средства для пропитания и продовольствие добывала путём грабежей и незаконной экспроприации имущества граждан. Неоднократно выдавала себя за подразделение регулярной армии, для чего использовалась форма и знаки различия РККА. Пользуясь этим, группа производила изъятие продовольствия и средств передвижения.
Войсками по охране тыла неоднократно проводились мероприятия по обнаружению и уничтожению группировки Карзубого, но до настоящего времени добиться окончательной её ликвидации не удалось.
С окончанием войны и прекращением боевых действий группа превратилась в банду. Её ряды пополнились за счет бежавших от правосудия немецко-фашистских пособников и полицаев.
По имеющимся сведениям, общая численность группировки в настоящий момент составляет около 30 человек.
Банда имеет на вооружении автоматическое оружие и несколько пулемётов. Отличается особой дерзостью и безжалостностью, старается не оставлять свидетелей своих преступлений.
Базируется в лесах Ленинградской области. Имеет контакты с преступным миром. Есть сведения, что банда неоднократно принимала участие в вооруженных нападениях на склады и магазины, пользуясь полученными от воров сведениями. В последнее время отмечен повышенный интерес к крупным суммам денег. При нападениях часто производится допрос с применением мер физического воздействия. Цель допроса – выявление и изъятие драгоценностей и ювелирных изделий.
Можно предположить, что у руководства банды имеется план прорыва через границу. Награбленные ценности предполагается использовать для последующей легализации на территории иностранных государств…
13
– Присаживайся, Франт! – Бакинский указал на стул, стоявший рядом с ним. – Дело есть…
Гальченко пододвинул стул и присел.
– Человек пришёл… Сразу скажу – верить ему можно.
– Ну, раз ты ему веришь, то и у меня никаких вопросов не возникнет. Что надо-то?
– А он сам всё и пояснит…
По знаку смотрящего к собеседникам подошел мрачноватого вида рыжеволосый парень. Кивнул в знак приветствия и опустился на стул.
– Ты хотел меня видеть? – подполковник внимательно осмотрел визитера.
Крепко сбитый, широкоплечий, в углах губ залегли жесткие складки. Взгляд чуткий и настороженный.
– Ты Франт?
– Люди так меня зовут.
– Дело есть. Помощь твоя потребоваться может.
– А именно? – Гальченко ещё раз окинул рыжего взглядом.
– У тебя мастер по всяким взрывам есть…
– Имеется такой.
– Нам он нужен.
– Прости, милок, а мне-то с того какая польза? Мне он тоже пока не помешал.
Парень смешался.
– Ну… с тобой Карзубый поговорить хотел…
– Пусть приходит и говорит, я весь перед тобой.
– Ему в город путь заказан, – угрюмо поведал гость. – Не можно ему сюда… Если только к нам.
– К вам – это куда?
– В лес. Отсель… ну… с полста верст будет…
– Ты, конечно, меня извиняй, Миша, – повернулся к Бакинскому Франт, – но я в такие гнилые расклады не подписывался. Поди туда, не знаю куда… Говорить неведомо с кем и непонятно о чём… Этот Карзубый – он по масти кто будет?
– Из дезертиров… – неохотно буркнул смотрящий. – Сейчас у него ребят малёхо собралось…
– То есть не законник? А не дюже жирно будет, чтобы правильный вор к нему на поклон ходил? Не пойду!
Парень насупился, но ничего пока не сказал.
По знаку смотрящего он отошёл чуток в сторону.
– Это… – почесал подбородок Бакинский. – Просили за него дюже.
– Кто? Знаю я его?
– Копчёный, – нехотя признался смотрящий. – Правильный вор, да и обязан я ему…
– Ты?! – удивился Гальченко. – Надо же… Ну а я тут при чём?
– Ну, просьбы Копчёного у нас выполнять принято…
– Тебя попросили – ты и исполнил. Свёл меня с этим… – кивнул подполковник в сторону парня. – Какие к тебе вопросы могут быть? Хоть у Копчёного, хоть у кого… Только вот ко мне с такими просьбами никто не обращался, так что я ничем и никому не обязан. Вдругорядь будут людей поумнее для такого разговора искать! И всё! Зарубились на этом!
Франт не стал в этот раз задерживаться до ночи. Более того – неподалёку от хазы смотрящего его ожидал Математик вместе с Охотником. Подполковник сделал выводы из недавнего происшествия и попусту рисковать более не хотел.
– А вы палку не перегнули? – покачал головою замначоперотд. – Все-таки, как ни крути – а это контакт!
– За полсотни верст от города? – скептически ухмыльнулся Гальченко. – И позвольте вас спросить, какие у нас там интересы? Выведать месторасположение ещё одной банды? Согласен – это тоже работа. Только не наша, у нас, как вы знаете, задание особое. И ловить по лесам каких-то там бандюганов можно и своими силами, не привлекая специалистов из центра.
– А как на это посмотрят сами воры?
– Нормально посмотрят. Уважение к воровскому авторитету не проявили, вопрос толком не объяснили… Да на такое дело – никто из них не подписался бы! Не может вчерашний дезертир законника вот так вот к себе затребовать. Это косяк – и немалый. На нож за такое не поставят, но уважать перестанут. А уж того, кто на такой зов откликнулся – и подавно.
– Ну… не скажите! Копчёный – фигура преинтереснейшая! И к его словам у воров отношение уважительное. Знаем о нём давно, но вот взять его – так и не смогли. И даже близко подойти не получилось ни разу. Он тут с довоенных времён и авторитет имеет ого-го какой! – возразил Фомин.
– Не более моего. Да и то – как посмотреть. Слова, знаете ли, тоже разные бывают… Кстати, раз так – то это и с его стороны косяк! И немалый. Своего собрата-вора под такую просьбу выводить…
– Он вообще странный. На людях, почитай, и не появляется уже года три. Одно время думали, что помер – ан, нет, живёхонек!
Гальченко покачал головой.
– А живёт он на что? Да и ворам молодым должен пример показывать – самолично что-то провернуть. Хоть кошелёк подрезать, хоть лавчонку тряхануть – таков воровской закон! А вот Бакинский его побаивается, это заметно, хотя и не сразу. Почему?
– Попробуем выяснить. Про него всякие слухи ходят…
– А именно?
– Говорят, что он через линию фронта туда-сюда ходил. Мол, дела какие-то имел по обе стороны. Так или нет – про то досконально никто не ведает. Однако ж дыма без огня не бывает!
Получив известие о провале миссии посланца Карзубого, Копчёный тотчас же связался с недавним собеседником, требуя немедленной встречи. Произошедший на ней разговор получился достаточно трудным для обоих.
Было совершенно ясно, что Франт, пользуясь поддержкой со стороны воровского сообщества, которая у него с недавних времён появилась, на подобный контакт идти не собирается. И чьи угодно соображения ему вообще до ноги, если не сказать резче. Но собеседника Копчёного такой расклад совершенно не устраивал.
– Нам нужны люди Карзубого! В отличие от всех прочих, они имеют опыт ведения боевых действий. А то, как могут воевать ваши – мы уже хорошо видели на примере Красавца! Его олухи даже запасных обойм с собой не взяли! И в самый разгар перестрелки остались практически безоружными! О чём только они думали?
– Неужели, – усмехнулся старый вор, – таких людей столь трудно найти? Дайте только время…
– А нет его – времени-то! Да и, кроме того, они хорошо знают местность, ведь орудуют здесь уже не первый год! Связи есть, тайники с вооружением и припасами… а нам всё с нуля надо будет организовывать!
– И что ж теперь делать?
Легко ему было спрашивать – а вот ответ-то каков будет? Собеседник старого вора задумался…
Когда на пороге дома, где квартировала спецгруппа, появился незнакомец, его встретили достаточно холодно.
Прямо поперёк узкого коридорчика вытянул ноги Драчун. Вся его поза показывала, что с этого насиженного места он вставать не собирается – ему и так хорошо. А визитёр… незваный ведь – потерпит!
– Позвольте пройти, – вежливо спросил гость.
– А стоит ли? – меланхолично поинтересовался сидящий. Вставать при появлении гостя он и не подумал.
– Я так полагаю, что да – стоит, – по-прежнему вежливо ответствовал гость, не делая никаких попыток устранить препятствие.
– Так ведь тут – система ниппель! Войти-то можно попробовать, а вот выйти… оно по-всякому повернуться может! Чай, вы в возрасте человек… могли бы и прикинуть.
– И всё же?
Бесшумно возникший позади гостя Математик провёл руками по его одежде.
– Пустой.
Драчун изменил позу, усевшись на табурет и убрав ноги со стены, куда он ими упирался.
– Открыта дорожка-то… И всё же – подумайте!
– Благодарю. Подумал уже…
Войдя в комнату, гость увидел примус, на котором гостеприимно исходил паром чайник с кипятком. А стоявшая поблизости от стола девушка расставляла на нём чашки.
– Чай пить будете? – поинтересовался пожилой бородач, сидевший около стола.
– Не откажусь, – ответил вошедший, осматриваясь по сторонам.
– Ищите кого-то?
– Да. Мне нужен Франт.
– Да он всем нонеча нужен… – меланхолично ответствовал бородач. – Сейчас придёт…
Не чинясь, визитёр присел на стул, благодарно кивнув девушке, принял из её рук чашку с блюдечком.
– Слуг у нас нет, так что – кормитесь сами, – кивнул бородач, указывая на блюдце с сахаром и тарелку со всяческими сладостями.
– Я смотрю, строго тут у вас! Никакой выпивки и вообще…
– Будет повод – будет и выпивка, – хмыкнул собеседник.
– Я так понимаю, что вы – дед Миша?
– Правильно понимаете, – согласился тот. – А вас, простите, как звать-величать?
– Копчёным зовут.
– Не слыхал, врать не стану. Впрочем, я тут немногих знаю… бирюк-с, так уж воспитан! Сижу один в своей норе.
– Ну, нора-то у вас очень даже неплохая! Теплая да уютная. Опять же – девушка вот вам помогает…
Бородач внезапно развеселился.
– Помогает? Ах-ха… Ну да, Мария у нас девушка обходительная… Может помочь – ещё как может!
Гость недоумённо на него посмотрел – причина такого веселья была ему совсем непонятна.
Стукнула вторая дверь, которая вела внутрь дома, и на пороге появился Гальченко.
Подцепив левой рукой свободный стул, он развернул его спинкой к гостю. Уселся и сложил руки на неё.
– Как я понимаю, мне нет нужды представляться.
Визитёр утверждающе кивнул.
– А вашу кличку я слышал, – продолжил подполковник.
Ещё один кивок.
– Резюме – вам что-то от меня нужно. Люди подобного уровня просто так в гости не заходят. Так?
– Вы проницательны.
– Спасибо. И всё же?
– К вам уже подходил человек…
Гальченко хмыкнул.
– Как подошёл – так и отвалил. И где только берут подобных лопухов?
Гость улыбнулся.
– Мой косяк – признаю. Не учёл, к кому посылаю, впредь обязуюсь таких промахов не допускать.
Подполковник удивлённо приподнял бровь.
– По-моему, так я вполне ясно сказал – мне такие предложения не интересны.
– И всё же… Эти ваши люди, – кивнул визитер в сторону входа, – ведь тоже не всегда принадлежали к воровскому сообществу, так ведь? И особой вежливостью, кстати, они тоже не блещут…
– Они делают то, что им приказано, – сухо ответил Франт.
– Вот именно! Как бы вы посмотрели на то, чтобы получить ещё несколько таких подопечных?
– Отрицательно. Мне и этих – за глаза. Здесь не детский сад и не школа – я обучением не занимаюсь, некогда.
– Но у вас ведь есть некая цель… Вы же не просто так сюда приехали? Насколько я осведомлён, для специалиста такого уровня как вы или дед Миша здесь попросту нет подходящего дела. Так?
– И?
– Вам потребуются ещё люди – и я готов вам их предоставить. А что до их нынешнего главаря… то, раз он показал себя столь недальновидным человеком…
Оперативное сообщение
Встреча состоялась. Выдвигаемся в район деревни Негорелое для встречи со связным.
Это был самый обыкновенный сарай. Потемневший от времени, слегка покосившийся, он ничем не выделялся среди своих собратьев, разбросанных то там, то здесь по деревне. Разве что стоял несколько на отшибе, так и это было вполне объяснимо – неподалёку от него виднелись развалины дома. Надо полагать, там некогда проживали владельцы этого самого сарайчика. И вот для них-то он был построен вполне удобно – недалеко идти.
Но не стало хозяев – и сарай сразу потерял все преимущества близкого расположения. Им, надо полагать, ещё пользовались – тропка, ведущая к двери, являлась достаточно натоптанной. Но никого рядом видно не было, надо думать, что заходили сюда не так уж часто.
– Нет, – опустил бинокль Математик, – не вижу людей. Разве что в сарае залег…
– Вряд ли… – покачал головой Стрелок. – Он там, что же, и отхожее место себе оборудовал? Пять часов наблюдаем – любого мужика давно бы припёрло уже… вышел бы наружу…
Подполковник, взяв у наблюдателя бинокль, в свою очередь осмотрел подступы к строению.
– Да, примятой травы не видно, не по тропке же они ходят? Она из деревни неплохо просматривается… Ладно… Драчун – проверь сарай, Стрелок – дальнее прикрытие. Тигринья – как и раньше, твой тыл. Дед Миша и Математик – резерв. Я на подстраховку Драчуна.
Стрелок щелкнул затвором снайперской винтовки.
– Готов, командир!
Большой серой кошкой метнулась к сараю темная фигура. Прижалась к стене, прислушиваясь – и кубарем вкатилась в приоткрытую дверь. Проводив взглядом Драчуна, Гальченко, присев у угла, взял на прицел вход наверх – с этой позиции он неплохо просматривался.
Секунда… другая…
– Чисто, командир!
Скользнув в дверь, подполковник осмотрелся.
– Сколько раз тебе говорил – Франт! Не называй меня командиром!
– Виноват, то… Франт, извини!
– То-то… ну, что тут у нас?
– Был здесь человек! Вон в уголке несколько папирос забычковано…
Присев на корточки, Гальченко рассмотрел указанное место.
– «Пушка»… Мягкие ещё, недавно лежат… Утром, надо думать, ушёл. На траве следов нет, значит, до росы он отсель наладился. Добро, возвращаемся!
Добравшись до расположения группы, подполковник подвёл краткий итог.
– Был там кто-то, ещё затемно в лес наладился. Трава, опосля выпадения росы, приподнялась – и следа не видно. То есть не совсем тут круглый лопух сидел, умеет по лесу ходить. Я так думаю, что он сюда только ночью и приходит. Ждет связного, а как светать начинает – сматывается восвояси.
Сиротин кивнул.
– Похоже… Финская тактика, они тоже приблизительно так и работали. Впрочем, и бандеры подобным образом поступают…
– Делаем так! – пресёк обсуждение Гальченко. – Всем отдыхать, Математик в караул. Драчун – смена. Как стемнеет, я и дед Миша – в сарай. Марина – твой верх, оттуда прикрываешь. Все остальные – ушки на макушке! Завяжется бой – отсекаете подход противника со стороны леса.
– А если боя не будет? – поинтересовался Математик.
– В том случае, если мы с ними договариваемся, идете незаметно следом. Ваша задача – проследить направление нашего движения. Сможете обнаружить лагерь – вообще хорошо! На глаза бандитам не попадаться – сорвёте всю операцию к чертям! Если нас потеряете, остаётесь там, где это произошло. Скорее всего, мы будем возвращаться этим же путём.
– А когда вы вернётесь?
– Думаю, завтра-послезавтра – Копчёный не предупреждал о какой-либо задержке. Если нас не будет более двух дней, действуете по варианту три! Математик – старший. Вопросы? Нет? Разошлись!
Связной пришел ночью.
Темный силуэт возник на опушке леса, раздвоился. После чего один из пришедших направился к сараю. Вторая же неясная фигура слилась с кустами на краю леса. Этот маневр не остался незамеченным, Стрелок в сердцах сплюнул.
Подойдя к сараю, связной прислушался и, ничего подозрительного не заметив, потянул на себя скрипучую дверь. Пронзительно взвизгнули ржавые петли.
– А маслом петли полить лениво? – ехидно прокомментировали этот звук откуда-то из глубины сарая.
Щелкнул затвор, вошедший рухнул на землю и перекатился вправо от входа, обшаривая автоматным стволом темноту.
И – замер.
Холодная сталь коснулась его виска.
– Что ж так сразу-то – за автомат? А поздороваться?
– Дядька Федор кланяться велел – сам прийти не может.
– И ему мой поклон. Ногу подвернул?
– Нет, прихворал малость.
У самого уха лежащего щелкнул предохранитель пистолета.
– Так бы сразу… а то – за ствол…
Ничего удивительного в этом не было. Войдя в сарай, человек почти тотчас же лишался какого-либо маневра – уж больно много тут было навалено всякого, ненужного более в хозяйстве, барахла. Слева от входа раскорячилась разломанная телега, которую и при свете обойти было не так-то уж и легко. Спереди возвышались изрядные кучи всякого хлама, между которыми имелся извилистый проход в глубь помещения. Предположить, что визитер имеет совиные глаза и моментально по нему проскочит – это из разряда фантастики.
Уйти от предполагаемых выстрелов можно было только вправо – там было более-менее удобное место, чтобы туда заныкаться. Вот и прилёг подполковник на горку какого-то старья. Так, чтобы любой, кто скаканёт вправо от двери оказался бы аккурат под ним. Ибо в то, что убегающий останется на ногах, верилось с большим трудом. Заляжет он или, как минимум, присядет… Мало ли… изнутри и стрельнуть ведь могут! Оставалось только руку с пистолетом вниз опустить.
Так оно и оказалось.
Щёлкнула зажигалка, и неяркий огонёк осветил лицо вошедшего – молодого парня лет двадцати – двадцати трех.
– Вы от Копчёного? – спросил он, прищурившись и переводя взгляд с одного гостя на другого.
– Да. А тебя Карзубый прислал?
– Он. Сколько вас?
– Трое.
– А минёр где?
– Тут я, – приподнял руку Сиротин.
– Тогда – пошли! Остатние могут и до дому топать.
– Стоп, родной, обожди… – придержал его за руку Гальченко. – Мы так не договаривались! Я своего спеца вам не на продажу привёл – мне бы с Карзубым побалакать треба!
– Не знаю, он про то не говорил. За вас не знаю ничего.
– Тады – расходимся. Нам такой расклад не по душе. Бывай!
Подполковник поднялся и кивнул своим товарищам.
– Почапали! До утра как раз до дороги дойдём, а там уже проще будет…
– Эй, – вскинулся связной. – Как так?!
– Этим самым – кверху! – нелюбезно ответствовал подполковник. – У вас, друже, свой колхоз, а у нас – свой! Кабы не Копчёный – тока б вы нас тут и видали!
– Обождь… – засуетился парень. – Я до опушки пробегусь… там пацаны… я щас!
И его вихрем вынесло за дверь.
– Ох, Франт, что-то мне эти экивоки не по душе! – покачал головою дед Миша. – Пахнет тут нехорошо…
Связной вернулся быстро – и не один.
Вместе с ним в сарай пришёл мрачноватый мужик с карабином – скорее всего, старший.
– Чё за базар, мужики? – с порога произнёс он.
– Ты это… фильтруй базар, милок! – холодно ответствовал Франт. – Мужики – они в поле пашут! А тут – честные воры!
– Иди ты?! И девка тоже? – кивнул старший на Котенка.
– То племяшка моя – она завсегда со мной! – холодно отрезал подполковник. – У неё с памятью всё хорошо… и слышит она неплохо. Мало ли… вдруг напомнить кому-то что-то надо будет?
– И в лес с тобой пойдёт?
– Так и я, в общем-то, туда не особо рвусь… Могём и здесь Карзубого обождать… мы люди городские, леса там всякие нам не сильно по душе. К вам, поди, и топать хрен знает сколько?
– К утру будем!
– Точно? – с сомнением в голосе спросил Гальченко.
– Верняк!
– Ну… раз верняк… тогда – пошли!
«Пацанов» в лесу оказалось ещё двое.
Пулемётчик с немецким «МГ-42» и автоматчик, его прикрывавший. Эта «весёлая парочка» осталась караулить опушку леса до утра, а остальные двое направились в лес, махнув городским гостям, чтобы следовали за ними.
Шли ходко, видать, дорога лесовикам была неплохо знакома. Молчали, только изредка перекидываясь короткими фразами. Гости в разговор не встревали, молча топали позади.
Откровенно говоря, подполковнику это положение дел не нравилось. Смогут ли ребята обойти засаду на опушке и проследить уходящую группу? Не факт… уж больно тертые волки там остались. А с другой стороны, парни тоже не промах, всю войну прошли…
А вот что не нравилось более всего, так это откровенное пренебрежение словами Копчёного. Тот ведь обещал, что бандиты примут их со всем уважением, а что вышло? Только неприкрытая угроза немедленного возврата всей группы в город заставила бандитов чуток скорректировать свою точку зрения.
Но это было в деревне, а как себя поведут бандюки в своём лагере? Оттуда ведь так легко не уйти… Ну, там и посмотрим. Всё же не совсем законченные идиоты там сидят, в этом лесу? Должны понимать, что нормальные отношения с воровским миром могут быть очень и очень необходимыми. Во всех случаях. И пренебрегать мнением гостей в данной ситуации не следовало. Тем паче, что и гости (во всяком случае, двое мужчин) в воровском мире персоны весьма весомые.
– Стоп! – поднял руку второй из бандитов – тот, что пришёл следом за связным.
Всё остановились.
Бандит вытащил из кармана какую-то тряпку.
– Глазыньки завязываем, господа хорошие!
– С бодуна это? – удивился подполковник.
– Дорожкой тайной пойдём, чужим глазам на неё смотреть не велено!
– Хм, – ухмыльнулся Сиротин. – А в яму какую-нибудь мы по дороге не сверзимся?
– Так верёвочку в руки возьмём – так друг за дружкой и потопаем, не торопясь. Да и нет тут ям никаких…
– А что есть?
– Да так… мелочи всякие…
Делать нечего, пришлось глаза завязать. Идти и в самом деле оказалось не слишком далеко, минут через десять проводник остановился. Кто-то окликнул подходящих людей, пулеметчик ответил, но слов разобрать не удалось.
– Стоим пока! Повязку не снимаем…
Топот ног – подошли ещё люди.
– Глаза-то откройте!
Сняв повязку, подполковник осмотрелся по сторонам. Лес… обыкновенный… и что тут такого тайного?
– Дошли? – поинтересовался кряжистый здоровяк с маузером через плечо.
– Дотопали…
– В таком разе – вот на этот пенёк складаем все стволы и ножи!
– Чего так?
– А вы люди незнакомые… черт вас всех знает, что у вас на уме?
– Нас Копчёный к вам прислал!
– Хоть жареный, – пожал плечами здоровяк. – Не знаю я его – и знать не хочу. Здесь его слово десятое!
– Вот так даже? – хмыкнул подполковник. – Мы вообще-то так не договаривались!
– А вас двоих сюда вообще никто не звал. Нам только минер нужен был.
– Так мы и сейчас все вместе уйти можем.
Бандиты загоготали, словно Франт сказал что-то смешное.
– Топай! – отсмеявшись, махнул рукой бандит с маузером. – Только через минное поле сначала пройди!
Так вот зачем глаза завязывали!
– Ладно! – прервав гогот, махнул рукой здоровяк. – Скидай стволы!
Первым положил «Вальтер П38» дед Миша. Два запасных магазина и гранату «РГ-42». Стоявший рядом бандит, закинув карабин за плечо, ощупал его бока, провел руками по ногам и оттолкнул сапера в сторону – чист!
Подполковник выложил на пенёк Браунинг ХР, несколько запасных магазинов, воткнул рядом нож. Вытащил из вещмешка опасную бритву и положил её к остальному оружию.
Демонстративно распахнул пиджак и поднял вверх его полы.
– Брюки снимать?
Бандит с карабином юмора не понял и точно так же ощупал его бока и ноги.
– Туда иди… к минеру.
Марина выложила на пенек «Наган» с укороченным стволом и рукояткой, добавила две пачки патронов.
Под одобрительный гогот сотоварищей бандит ощупал и её.
– Пусто… а жаль! Я б ещё поискал!
Далеко ходить не пришлось – землянка с бандитским главарём находилась не далее, чем в ста метрах от места встречи с передовым дозором дезертиров.
Карзубый оказался относительно неброским мужичком, с цепким взглядом серых глаз. Казалось, он постоянно подозревает собеседника в чём-то нехорошем.
– Который из вас в минах спец? – вместо приветствия спросил он. – Не девка, понятно… она – явно по другому делу мастерица!
Поддержать главаря гоготом было некому – в землянку никто из бандитов не вошёл. Нужды в том не имелось – на столе у главаря прямо под рукой лежал пистолет. Судя по всему, он тут вообще никому особо не доверял, вот и держал оружие постоянно наготове.
– Ну, – прокашлялся Сиротин. – Я сапёр… чего надоть-то?
– Сядь там! – указал Карзубый. – Опосля побалакаем с тобой… А вы кто такие будете?
– Я – Франт! – коротко ответствовал подполковник. – Копчёный сказал, что с тобой можно дело иметь. И у него такое дело есть – как раз для твоих ребятишек.
– Что за дело?
– Есть одно местечко… Там рыжьё и камешки. Охрана имеется – менты, и не только менты. Вохра и вояки.
– Как много? И где это место?
– О том не сказывал. Мол, говорит, когда обо всём добазаримся – он место и назовёт. Сейчас там всё одно пусто – добро попозже привезут.
– Ха! – фыркнул главарь. – Тогда и говорить не о чём…
– Отчего же? Долю обговорить надо, кто и что делать будет… Не с кондачка ж такие вопросы решать?
Карзубый вдруг засмеялся, закидывая назад голову. Это выглядело настолько неожиданно, что подполковник на секунду замолчал.
– А что ж он своих уркаганов на это не подписывает? Ссыт?
– Там больше деловые… а у тебя – вояки бывшие. Опыта-то у них в таких делах поболее будет! Там, как я понимаю, тишком да молчком всего не обтяпать. Без стрельбы дело не выгорит.
– Так брал бы только нас!
– Медведя ты взрывать собираешься, али как?
– Кого?
– Сейф, – пояснил Франт. – Туда, ясное дело, тротила напихать можно – никто и не спорит… хоть весь его обложи! Да только что с камнями после взрыва станется? Ведь в пыль всё разнесёт! Да и цацки всякие так перекорёжит…
– Один хрен – золото!
– Дык, когда оно целое – впятеро взять можно!
Главарь на секунду примолк. Почесал нос, что-то обдумывая.
– Ладно… Об энтом деле я с ним самим поговорю. Ишь ты, чернильная душа – а такое дело накопал!
– Мы для того и …
– Ещё раз поперёк скажешь – тока тут тебя и видели! Усёк?
– Да…
– Гавриш! – гаркнул Карзубый.
Затопали сапоги, и в землянку ввалился бандит с маузером.
– Энту парочку – в дальнюю землянку! Под замок! И чтоб без меня никто туда и носа не казал! Минёр пущай тут пока посидит…
Землянка оказалась не слишком большой, рассчитанной на размещение нескольких человек. Однако сразу в неё никого из задержанных не допустили. Парочка бандитов, обшарив помещение сверху донизу, вытащила на улицу всё, что могло быть использовано в качестве оружия.
– Эй, а кочергу вы куда поволокли? Пальцем я, что ли, в печке буду шуровать? – окликнул их подполковник.
– Небось, не замерзнешь – вон у тебя какая грелка имеется! – заржал один из бандитов. – Я и сам не прочь бы с ней малёхо подрожать на пару!
Конвойный кивнул на дверь.
– Залазьте! Жрать позже принесём…
– А ежель нам куда выйти потребно будет?
– Так ведро слева от двери стоит – туда и валяйте. Опосля вынесет кто-нибудь из вас…
– Честному вору парашу выносить? – возмутился Франт.
– А тут твои законы не живут – лес вокруг! – парировал часовой. – Девка твоя потаскает…
За спиною проскрипела, закрываясь, дверь. Подполковник бесшумно скользнул к ней и прислушался. Постоял несколько минут и также неслышно вернулся к Марине.
– Там человек за дверью, слушает нас. Но дышит шумно, лопух… – шепнул он девушке.
А потом добавил уже погромче, так, чтобы это можно было разобрать и снаружи.
– Сидаем пока… деда Мишу обождём, может, что интересное и поведает нам.
С трех сторон вдоль стен тянулись двухъярусные нары, посередине стоял стол и парочка грубо сколоченных лавок. Слева от двери, в небольшом закутке, располагалась печка-буржуйка. Изогнутая труба выходила сквозь стену землянки на улицу.
На столе горкой лежали жестяные миски и несколько ложек. Жестяные кружки висели на гвоздях, которые были вбиты в стену.
– А тут жили до нас, – негромко произнёс Гальченко. – Человек пять-шесть…
– Откуда вы это взяли? – осмотревшись в свою очередь, спросила девушка.
– На нары посмотри. Тут легко человек восемь могут разместиться, так?
– Ну, да… вполне. Места хватит.
– Что сделает человек, когда будет себе место для спанья оборудовать?
– Ну… подушку?
– Верно мыслишь! – кивнул он. – Или что-то, что под голову подпихнуть можно будет. И сколько тут таких мест? Для удобного сна?
– Пять – точно есть. А с вон тех нар всё на пол сбросили, не поймешь ничего, что там раньше было…
– Искали тут что-то… – присел на корточки около этого места Проводник. Несмотря на трудную ситуацию, он, казалось, помолодел даже и как-то воспрял духом. – И что ж здесь такое могли искать-то?
Тонкие пальцы прощупали нары, переместились на стену… потом тщательно ощупали сброшенное на пол тряпьё.
– Нет… здесь никаких ухоронок не имеется. Да и сложно что-то в этом месте такое изобрести, когда столько глаз на тебя смотрят. Нет, здесь явно не в тайнике дело…
Дед Миша пришёл где-то через час, точнее, его привели конвоиры.
Заскрипели ступеньки, бухнула входная дверь, и сапер переступил через порог.
Подполковник кивком указал ему на свободное место, куда Сиротин и присел.
Закрылась дверь, и Франт поднёс палец к губам, прислушиваясь.
Через несколько минут зазвучали удаляющиеся шаги, и только тогда он подсел к товарищу.
– Ну, что скажешь нового?
Из рассказа деда Миши удалось понять следующее.
База бандитов располагалась на небольшом островке. Со всех сторон его окружали болота, и подходов сюда имелось всего три. Еще год назад эти места были перекрыты минными полями, дабы исключить любую возможность незаметного приближения к лагерю. Всю эту работу проделал один из дезертиров, который оказался неплохим сапером. В минных полях он оставил тайные тропки, по которым можно было безопасно преодолевать эти заграждения. И в течение года дезертиры могли быть спокойны за свою болотную жизнь. Но около месяца назад группа бандитов крупно повздорила с главарём. Дошло до того, что Карзубый схватился за оружие, и только угроза крупного побоища предотвратила неминуемую перестрелку. Ночью, дождавшись, когда большая часть банды уснёт, сняв тихо и незаметно часовых, несогласные с главарём дезертиры тихо покинули лагерь. Разумеется, они ушли далеко не с пустыми руками, прихватив с собою часть награбленного в разное время добра. А дабы обезопасить себя от вооружённого преследования, ушедший с ними специалист заминировал два прохода из трёх. Идти же в обход было слишком долго – преследуемые легко успели бы оторваться от погони. Что, собственно говоря, и произошло. Бросившиеся по следам ушедших, бандиты тотчас же подорвались на оставленных «сюрпризах». На этом погоня и завершилась.
– Карзубый хочет, чтобы я расчистил ему эти два прохода. Да и вообще надо проверить все мины вокруг лагеря, мало ли… Год прошёл!
– То есть Копчёный про это мог знать… – задумчиво проговорил подполковник.
– Не обязательно. Главарь на эту тему не шибко распространялся. О своих связях с городом он говорить не хочет. Но, как я понял, данное обстоятельство они вообще в секрете держат. Ото всех. Ведь стоит только перекрыть им тот проход, которым нас вели – и базу можно брать измором, уйти отсюда уже никто не сможет. Живым, в смысле, уйти…
– Понятно… А что он взамен обещает?
– Денег может дать – у него их в достатке. Кормёжку всем троим – наравне с прочими. Пока работаем, естественно… Ну, и назад всех отпустить побожился. Сразу же, как я проходы ему расчищу.
– Угу. Отпустит он… на тот свет! Очень им надо, чтобы кто-то посторонний секреты проходов знал…
– Что делать будем?
– Ты сам-то что ему сказал?
– Работать будем все вместе – тем паче, что котя наша в этом деле маракует. Ну и ты рядом будешь – помощь, она завсегда потребна. Да и соблазнов у бандюков меньше станет… нет тут желающих по минам скакать.
– А что ставить, в смысле, мины-то у них есть?
– Целая землянка – атаман мне её показал. Не гарнизонный склад, естественно, но на такое дело у них добра достаточно. Вот чем искать… это песня отдельная! Но ничего, поутру что-нибудь изобретём! А сейчас нам должны ужин принести! Голодное-то брюхо – оно ведь не только к учению глуховато, но и ко всем прочим видам трудовой деятельности…
А на следующий день, сразу же после завтрака, началась работа.
– Шомпол винтовочный найдите – мне таких штуки три нужно! Ножей хороших столько же. Топор, лопатки саперные… Веревка нужна – метров двадцать самое малое! Не шибко толстая, можно и бечеву крепкую. Гвоздей… пригоршню как минимум. Пилу по дереву. И это – ПТР у вас есть?
– Откель оно тут? – пожал плечами Гавриш. – Танков на горизонте не видать!
– Хм… – почесал в затылке Сиротин. – «Дашки»[20] тоже нет?
– Не завезли пока.
– Тады… обычных гильз от винтовки наройте – десятка полтора.
– Это можно, такого добра тут – хоть завались!
Подбежавший бандюган высыпал гильзы на землю. Положил гвозди, молоток и моток бечевы.
– Так! – ободрительно крякнул сапер. – Франт!
Подполковник подошел к нему и присел рядом.
– Бери гильзы и пробивай их насквозь – гвоздём через донце. Бечевку продеваешь и завязываешь узелки с двух сторон – чтобы гильза туда-сюда по веревке не болталась.
– Ожерелье делать будем? – хмыкнул кто-то из дезертиров, собравшихся сюда посмотреть.
– Ага! Для самого приставучего! Чтоб девки крепко любили… – ответил дед Миша и принялся прикручивать шомпол к вырубленной в кустах палке. Второй шомпол он отдал Марине, и она обмотала один его конец веревкой, соорудив подобие рукоятки.
Наконец, приготовления в целом были завершены, и вместе с конвоирами и любопытными члены спецгруппы потопали к тому месту, где раньше подорвались преследователи. Оно неплохо просматривалось издали. На песчаном откосе виднелась воронка, около которой лежало тело погибшего – его никто и не подумал вытаскивать.
– Ежели кто хочет в лоб железкой схлопотать, – предупредил Сиротин, – то может за нами топать – не препятствую! Ну, а если кто ещё пожить собирается – может и туточки, за камешками и кустиками пересидеть. Авось, сюда и не долетит…
– Что значит авось? – возмутился главный подручный Карзубого. – Ты сапер или кто?
– То и значит. Аль ты рядом с тем ухарем стоял, что знаешь, куда и что именно он тогда в землю насовал? И как далеко осколки ударят – тоже ведаешь? Так поделись ценными знаниями!
Гавриш стушевался и отошёл в сторону.
– Так, други мои ситные! – сдвинул шапку за затылок сапер. – Хиханьки кончились! Что я говорю – делать сразу и не раздумывая! Скажу в воздухе повиснуть – хватайся за него и виси!
Шаг вперёд… ещё один…
Теперь хорошо можно рассмотреть подорвавшегося бандита. Давно тут лежит… Валяющийся рядом карабин уже пошёл пятнами ржавчины.
Позвякивая гильзами, взлетает в воздух бечева.
Блямс!
Падает где-то в кустах.
Теперь на землю, осторожно тянем её руками. Зацеп?
Нет, сорвалось…. Опять идёт.
Вот и гильзы показались.
Снова бросок – уже чуть правее…
И здесь ничего нет.
А левее?
И тут пусто…
С хрустом входит в слежавшуюся землю шомпол. Прокол, ещё прокол… шаг вперёд. И снова работа импровизированным щупом.
– Нож дайте!
Рыбкой сверкнув в воздухе, падает неподалёку от Котенка нож. Не бежит она с ним ко мне, молодец! Куском бечевки подвязывает нож и, раскрутив, отправляет его вперёд. Правильно, девочка моя, верёвочный хвост стабилизирует полёт и не даст ножу бесследно кануть в траве – веревку всегда заметить можно, длинная она…
Есть вешка!
Первая – до сих пор идти можно без опаски.
Ещё метр.
Ещё один.
Запашок-с!
Это ветерок от бандита дохлого подул.
Ничего, это мы перетерпеть можем. И даже поближе к нему подойдём.
Взрывом тело отбросило в сторону от тропы. Казалось бы – ну и хрен с ним!
Нет, ребятки, не хрен… это место тоже осмотреть надобно! Зачем же?
А затем, что есть тут некая логика.
Страшно человеку в воронку от мины наступать – а ну как не одна она там стоит? Может такое быть? В принципе… может, конечно. Хотя так обычно и не делают. Но откуда ж мы знаем, что за человек эти мины тут закапывал? Чем он, падлюка такая, руководствовался?
А вот лежит у нас труп. Упал. Со всей высоты своего роста рухнул. И наверняка, всё, что там только под ним ни закопано, от такого падения бы и шарахнуло.
И наступит следующий бандит на тело своего товарища, нимало при этом не поморщившись.
И ляжет рядом!
Ибо поблескивают в пожелтевшей траве металлические усики…
«SMi-35s»!
– Так! Внимание всем! Лечь, где стоите! Башку руками прикрыть! Эй, там!
Отозвался охранник.
– Чего тебе?
– А ну – все отсель нахрен исчезли! Пулей!
– Пошто так?
– Здесь немецкая «лягушка» прикопана. Она метров на сто картечью хреначит – будь здоров! Вам всем за глаза хватит! Тут кирпичом, при желании, до вас докинуть можно, не то что картечью!
– Обождь! Карзубому скажу, он вас отпускать одних не велел!
– Пусть работает… Отошли всё, минер дело говорит…
А вот и атаман нарисовался! Он тут, по-видимому, давно тихонько присутствовал, только виду не казал. И то сказать – кустики на острове серьёзные, не то что человека – танк спрятать можно.
Зашевелились дезертиры. Потянулись за пригорочек – туда картечь не достанет. Не изобрели пока такой мины, чтобы пару метров земли пробить смогла.
– Слышь, минер! Ты там не сильно расслабляйся! Пулемет до того берега свободно достанет – не сбежишь!
Не верит главарь пришлым – и правильно, между прочим, делает…
Да и хрен с ним…
Нож легко вошёл в землю, отвалив в сторону целый пласт. Не слежалась ещё землица-то…
Цилиндрический бок мины… пальцы осторожно скользят дальше, огибая темно-зеленый цилиндр.
Стоп…
Проволочка… не натянутая. Боковой взрыватель?
Похоже.
А внизу у нас что?
Пусто там… нет у этой мины донного взрывателя.
И гнезда под него нет.
Лег на землю верхний взрывной механизм, не страшны теперь его усики. Перерезана и проволочка, что куда-то в землю уходит.
Ф-ф-ф-у-у-у…
Изделие немецких оружейников подставило свои бока солнечным лучам. Обсыхай, родная…
Нет больше ничего под трупом дезертира, можно дальше идти.
За световой день удалось пройти около тридцати метров, сняв при этом ещё две мины (обычные нажимные) и одну растяжку из штатного комплекта немецкой гранаты «М-24». Талантливый тут мужик работал, знающий. И никуда особо не спешил. Да и то сказать, сомнительно, чтобы решение уйти в отрыв у сбежавших возникло спонтанно. Наверняка, к этому готовились. Да и по проходам точно не каждый день туда-сюда шастали, можно было заранее всё приготовить. Уж точно, во взрывную эту кухню добровольно никто свой нос не совал. Так что мог дядя всё заранее подготовить, даже мины заранее притащить. А там умелым рукам час работы… и готов подарочек!
– И сколько нам ещё так ползать? – подполковник, сидя на нарах, внимательно осматривался по сторонам, к чему-то прислушиваясь.
– Чисто технически? – Сиротин пожал плечами. – Вообще всё за день закончить можно, я ведь специально ваньку перед ними валял. Логика постановки этого деятеля мне понятна. Потом, если верить Карзубому, надо ещё все минные поля проверить и подправить. Это ещё неделя как минимум. Почва тут в округе мягкая, многое могло и землицей затянуть. Есть шанс, что не сработает.
– Он это понимает?
– Я сразу об этом сказал.
– Тут вот в чём вопрос… Гальченко откинулся на спину. – Есть информация, что долго здесь этот деятель отсиживаться не планирует. Он за кордон уходить собрался. Так что пути отхода для него – вопрос первоочередный, а уж всё прочее – даже не второстепенно. Думаю, он и раньше бы уже ушёл, но его подельники, надо полагать, тоже не с пустыми руками отсюда наладились. Вот и оскудел золотой запас…
– То есть он Копчёного прокинет при делёжке?
– И даже наверняка. Если эта делёжка вообще состоится. Впрочем, до этого ещё дожить нужно. Всем, в том числе и этому дезертирскому главарю. Вопрос в другом: когда он планирует нас кончать?
– Если твоей логике верить – завтра-послезавтра. А ты, Котенок, что думаешь? – повернулся Сиротин к Марине.
– Я сегодня слышала их разговор… Бандиты меня обсуждали. Мол, попусту добро простаивает – а ну как на мине гробанётся? Так, мол, зазря и пропадёт девка. И все её прелести на том свете черти щупать будут. А кто-то, как мне показалось, Гавриш, их успокоил. Потерпите, ребята, денёк – всё ваше будет. Наиграетесь вдосталь, всем хватит.
– Значит, – подвёл итог подполковник, – завтра к вечеру. Как раз, когда мы вторую дорожку проверим.
– Похоже на то… – кивнул сапер. – Топор они мне так и не принесли, да и нож опосля работы забрали.
– Ну, на это я и не рассчитывал – не все же там такие лопухи? – хмыкнул Гальченко. – Оставить заключённому оружие – это уж совсем дураком надобно быть!
Многоопытный специалист рассуждал правильно: какие бы планы относительно будущего использования пленников у главаря ни имелись – оружия им никто не даст. Чужаки – и этим всё сказано! Что же до Копчёного – то в предвкушении будущей добычи он легко пожертвует не только залетным вором и его сотоварищами. И своих не пожалеет в случае чего… на том свете сочтёмся!
Оттого и не дали пленникам топор. И нож забрали, тщательно ощупав каждую складочку на одежде.
А вот щупы – оставили. Не оружие это – рабочий инструмент. Правда, в землянку внести всё-таки не дали, остались палки с прикрученными шомполами на улице стоять.
Наклонившись, Гальченко снял сапог и, повозившись, вытащил из подошвы небольшой клинок. Обоюдоострый, кинжалообразный, он имел короткую рукоять, обмотанную тонкой нитью.
Прошло совсем немного времени – и клинок той самой нитью был прикреплён к крепкому прямому сучку, который подполковник захватил с улицы в качестве будущей кочерги. Пришлось, правда, выточить ложбинку, куда и была вставлена рукоятка. Получилось своеобразное мини-копьё. При известной сноровке таким оружием можно было уверенно спровадить в мир иной кого угодно.
Прислушавшись ещё раз, подполковник кивнул в сторону окна.
Оно было недостаточно большим, чтобы в него мог пролезть мужчина средней комплекции. Да и прикрывалось окно импровизированными решетчатыми ставнями. В основном, надо думать, для того, чтобы в землянку не забралась какая-нибудь лесная живность, охочая до еды. Раз тут долгое время квартировали люди (скорее всего – те самые убежавшие дезертиры), то и еда, какая-никакая, а имелась.
Ставни прикрывались и запирались изнутри, чтобы в любой момент можно было их приоткрыть и проветрить землянку.
Свет в импровизированной камере (старая керосиновая лампа) был потушен, ужин давно закончился, и в лагере стояла мертвая тишина. Никто не прохаживался мимо места заключения пленников, а часовой, как и в прошлую ночь, уселся на ступеньках, прислонившись спиною к жердям обшивки. Чего тут особую бдительность проявлять? Дверь заперта на засов, пленникам не выйти. А чужим по тайным тропкам не пройти – мины никогда не спят. Главарь же не имеет привычки прогуливаться по ночам – тут, чай, не воинская часть! Вчера не приходил, так с чего бы ему вдруг сегодня припереться?
Гальченко знал (основываясь на предыдущих наблюдениях), что часового сменят около часа ночи, так что некоторый запас времени имелся в любом случае.
Узкие окошки землянки не позволяли пролезть через них никакому мужчине, но вот на хрупкую девушку они точно рассчитаны не были…
Припав к земле, Марина прислушалась – тишина.
Ни в том, разумеется, смысле, что в лесу смолкли все привычные и обыденные для него звуки – нет, не было слышно никаких звуков, производимых человеком.
Перехватив поудобнее оружие, она скользнула в сторону от землянки – туда, где находились основные места базирования бандитов, те землянки, в которых они спали. И именно оттуда подходил сменщик часового. Так что если внезапно проснувшийся дезертир и услышит какие-то звуки, это можно будет списать на подходящую, пусть и в неурочный час, смену.
Шаг, другой… Теперь ползком…
Тренированное тело девушки прижималось к неровностям почвы, и со стороны всё это напоминало игру теней. Мало ли… вполне ведь и ветка какая-то могла качнуться, потревоженная ветром, и дрогнула тень на земле.
Часовой ничего не заподозрил.
Кто знает, что снилось ему в этот момент…
Вполне возможно, что именно Котенка и видел он в своих сновидениях. Трепещущую, покорную и на всё готовую… вполне ведь такое могло быть… Гавриш ведь обещал!
Хрустнул песок, и не успел дезертир поднять голову, как что-то жгучее и пронзительно-острое кольнуло его в грудь. А нежная девичья рука легла на рот бандита, заглушая предсмертный хрип. Тело его выгнулось дугой, и Марина навалилась на него всем весом, не давая ему вырваться и поднять шум. Не таких девичьих объятий он ожидал! Явно не таких…
Проскрипел засов – и на улицу выскользнул Гальченко, на ходу подхватывая с земли щуп.
Следом за ним неторопливо выбрался и дед Миша, сразу же оприходовавший автомат часового.
– Запасливый был… – подбросил он на ладони «РГ-42». – Две штуки всего, но и то – божий дар!
Он перепоясался ремнём с подсумками и неторопливо направился к недавно разминированной тропке. Ему работы хватало…
Две темные фигуры осторожно прокрались к следующей землянке – минному складу. Здесь никаких часовых не имелось, чужих в лагере не водилось, и поэтому охранять ещё и её главарь посчитал излишним. Вполне достаточно и одного охранника – он и за пленниками приглядит, да и тревогу поднимет в случае чего. Пройти же через тайные тропки не сможет никто, для этого надо дорогу знать.
Да и что там было брать?
Мины и взрывчатку? И куда их девать в лесу?
Вполне естественно, что здесь никто не жил – не находилось дураков, желающих спать на ящиках с тротилом. И так места вполне достаточно…
Правда, в ящиках был не только тротил и мины, имелись ещё и гранаты. Вот ими-то и набил карманы подполковник. Прихватив с гвоздя противогазную сумку, он и туда положил пяток лимонок. Отоварилась и Марина, рассовав по карманам парочку гранат.
– Момент… – прошептал он, ввинчивая в гранаты запалы. – Сейчас мы приготовимся…
Ещё через пару минут они двинулись дальше.
Бугорок… Землянка дезертиров – одна из трех.
Никаких часовых – зачем? Кто нападёт? Все, кто это мог сделать, уже давно ушли.
Присев на корточки, Гальченко воткнул в землю несостоявшуюся кочергу. На этот раз вместо клинка была примотана бечёвкой «Ф-1». Перекинув бечеву через спусковой рычаг, он протянул её поперёк прохода. Теперь, стоило только кому-нибудь её задеть, как она соскользнёт с рычага и… ничего хорошего лопуха не ждёт, поскольку чеку подполковник уже вытащил. И теперь только натянутая бечева удерживала гранату от взрыва, прижимая рычаг к округлому боку темно-зелёного «подарка». Сняв кольцо с чеки, Гальченко надел его на спусковую скобу другой гранаты – это была обыкновенная «РГ-42». Чеку долой – ставим гранату на кольцо… стоит… На ступеньках стоит! Так что, ежели «фенька» наверху жахнет, то взрывная волна неминуемо и эту гранату качнёт. И покатиться она, родимая… вниз, куда ж ещё? В землянку…
Повторив такую же операцию у другого дезертирского убежища, они поспешили назад.
Вот и землянка Карзубого – чуть в стороне от прочих.
Главарь, не доверявший никому, запирал на ночь дверь. И кровать его стояла (настоящая кровать – с панцирной сеткой!) в том помещении, где не имелось окон – чтобы никто ночью гранату не закинул. Предусмотрителен был дезертир, предвидел возможные неприятности…
– Он тебя не услышит – окно в другой комнате, – шепнул Гальченко на ухо девушке. – Но к нему не лезь – думаю, что с оружием этот тип даже во сне не расстаётся. Сделаем так…
Окошки в землянке были ровно такие же, как и во всех прочих – мужику не пролезть. И точно так же никто из строителей не предусмотрел, что пролезать через них будет хрупкая девушка. Она и пролезла, тихонько опустившись на пол. Выставила перед собою нож, позаимствованный у покойного часового, присела у стола, прикрывшись его тенью. Сквозь открытые ставни окна падал лунный свет, и можно было осмотреться. Выход… слева он. А справа проход в комнату Карзубого, откуда доносился густой храп. Дверь туда закрыта, вполне может быть, что ещё и заперта.
Лучше не рисковать, проверить и потом будет можно…
Опа!
На столбе висит ремень с подсумками и кобурой!
Секунда – и «Наган» скользнул в руку.
Патроны… быстрый взгляд – на месте, все семь.
Беззвучная тень, держа на прицеле вход во вторую комнату, скользнула к двери.
Что тут у нас?
Засов…. Ещё и щеколда…
А на щеколде присобачена пустая кружка! Специальная дощечка для этого приделана. Откроет недобрая рука каким-нибудь хитрым макаром щеколду – и звякнет, падая, жестянка…
Умно придумано!
А один ли тут такой сюрприз?
Один… нет ничего на полу…
Кружку снимаем и в стороночку отставляем… пусть теперь тут живёт.
Беззвучно просочившись в землянку, подполковник сразу же заметил оружие в руке девушки.
– А подсумки от чего?
– Автомат где-то должен быть…
Оглядевшись по сторонам, Гальченко заметил кружку. Недобро усмехнувшись, он прихватил её с собой и осмотрелся по сторонам.
– Воду ищи…
Жестяной бидон с водой отыскался тут же, неподалёку.
Притянув к себе Марину, Проводник что-то шепнул ей на ухо. Девушка чуть не прыснула от смеха, вовремя прикрыв рот рукой.
Слуха бандитского главаря коснулся какой-то посторонний звук. Повторился… снова и снова…
Он заворочался. Журчание воды?
Скрипнула сетка – и журчание тотчас же прекратилось.
Помотав сонной головой, Карзубый нащупал ногой сапог. Натянул его и зашарил по полу, отыскивая другой. Поднялся – рука привычно цапнула со стола автомат. Без оружия главарь вообще никуда не выходил, даже по нужде. Прошлепав по полу, он откинул в сторону задвижку и толкнул дверь – она открывалась наружу.
Что-то мелькнуло перед глазами – и острая боль пронзила правое плечо! Звякнул о пол выроненный автомат – и в ту же секунду главарю основательно заехали в зубы!
Карзубый с торчащим из плеча щупом грохнулся на пол, и в ту же секунду его пребольно пнули сапогом под ребро. Он только рот раскрыл, силясь вздохнуть – воздуха не хватало! И в раскрытый рот тотчас же была запихана какая-то тряпка.
Проводник всем своим немалым весом обрушился на дезертира, парализуя его движение и коленями нанося удар по рукам. В принципе, правая уже была надёжно выключена – в плече торчал шомпол, пробивший его насквозь. Но левой рукой бандит всё ещё мог работать. Впрочем – теперь уже не мог…
Поставив полупустую кружку на стол, Марина метнулась в комнату главаря и от всей души пнула его по рёбрам – в знак благодарности! Подобрав с пола выроненный автомат, она вернулась к входной двери, закрыла щеколду и, отступив в другую комнату, легла на пол, взяв вход в землянку на прицел.
Гальченко быстро спеленал обалдевшего бандита, проверил портянку во рту и занялся осмотром комнаты. Нашёл свой браунинг и оружие Котенка – рассовал все это по карманам. А вот пистолета Сиротина не отыскалось, видать, кто-то из бандитов прихватил. Вывернув на кровать содержимое бандитского чемодана, подполковник быстро его прошерстил, кое-что убрав в противогазную сумку.
Возвратился к Карзубому, закрыл входную дверь и присел рядом.
– Очухался? Говорить можешь?
Дезертир кивнул.
– Орать не советую – всё равно никто не услышит: у тебя землянка добротная, а окон в этой комнате нет. Часовой уже на пути в преисподнюю, а входы в землянки я заминировал. Можешь, правда, рискнуть… но помирать будет очень больно… Усёк? Кивни, если дошло.
Главарь кивнул.
– Тогда я портянку вытащу. Не кобенься – это твоя собственная!
Бандит шумно вдохнул воздух.
– Итак, родной – колись!
Закончив свою работу, Сиротин отодвинулся чуть в сторону от прохода, улегшись прямо в болото – тут его никто и не стал бы искать. Набросав туда жердей, предусмотрительно заготовленных ещё днём, он мог быть спокоен насчет того, чтобы не завязнуть в тине.
Ждать пришлось не слишком долго – со стороны лагеря показалась тень. Чуть слышно звякнул металл – раз… раз-два.
Отстучав дробь по ствольной коробке автомата, сапер приподнялся.
– Ты, котя? А этот злодей где?
– У второго выхода – он со склада ещё мин прихватил, как договаривались.
– Ага! Ну, тута я всё завершил. Идти – по вешкам! Как до очередной дошла – налево, там через пару метров ещё одна будет. А от неё – опять же по вешкам топай. Они рядом стоят, не пропустишь.
– Уж лучше я вас тут подожду… – девушка опустила на песок сумку. – Тут ещё мины, это для вас. А ночью по вашим тропкам гулять… нет уж! Вы скорее возвращайтесь, хорошо?
Быстро засеяв смертоносным железом полянку перед очередным выходом, сапер поспешил к последнему проходу – по нему их привели на базу. Идти по нему никто не рискнул, проще было уходить по уже проверенному и очищенному от мин пути. Но вот закрыть все выходы для дезертиров – это было необходимо. Данные места они знали намного лучше и вполне могли перехватить беглецов. Предотвращением этого как раз и занимался Гальченко. Разумеется, большого опыта в подобных делах у него не имелось, но дезертиры, как это уже было понятно, и такими знаниями не обладали. Хоть одна мина сработает – уже хорошо!
Он успел поставить всего две, как в стороне дезертирских землянок послышался глухой разрыв! Ещё один! Это, надо полагать, скатилась по ступенькам граната.
Прошло несколько мгновений – и грохнули ещё два взрыва!
Проснулись во второй землянке?
Интересно, что сейчас они там думают.
Разрыв второй гранаты должен был произойти прямо у двери, если не внутри помещения. Полное впечатление, что нападавшие пытаются забросать землянки гранатами.
Бух! Бух!
А это – уже ответные!
Явно бросаются ими изнутри, пытаясь отпугнуть противника.
Бросок!
Аж рука заболела…
Прилетевшая неведомо откуда граната лопнула недалеко от землянок.
Мы здесь – никуда не ушли!
Вторая, третья…
Вот и пригорок – отсюда землянки хорошо просматриваются.
Ага, вот и сменный часовой – недалеко ушел…
Жив?
Это неправильно!
Сухо протрещал ППС – бандит дернулся в последнем движении.
Готов!
В ответ ударили автоматы со стороны землянок.
Ничего ребятки… вам сейчас страшно, в открытую атаку не пойдёте… Сколько-то ведь народу у вас там глушануло или поранило, прыти особой быть не должно. Да ещё спросонья… пока там все очухаются… Посидите пока… ведь скоро штурм?
Вот и ждите…
Ещё одна граната улетела в темноту.
Готовьтесь, мужики, сейчас к вам полезут!
Стрельба со стороны землянок усилилась, татакнул пулемёт.
Ого!
Пришли в себя, осмотрелись…
Второй магазин закончился. Хорошо, что прежний хозяин автомата был дядей жадноватым – на ремне висело аж шесть запасных. Надолго ещё хватит!
– Иваныч!
– Тут я!
– Абзац работе! Закончил я! И на твоём участке малость потоптался… ты уж там наследил – вообще атас!
– Лады, тогда топай к Тигринье. Я тут пару минут ещё похулиганю – и к вам!
– Добро! – зашелестела трава.
Вот и славно! Хотел бы я на вас поутру, ребятки, поглядеть… рожи у вас будут… те ещё!
Граната – пошла!
– Справа заходи!
И очередная граната улетела в темноту.
Очередь! Ещё одна!
Ждите, мужики, штурма – сейчас придём…
Ударили в ответ бандитские автоматы – да только стрелявшего уже не было на этом месте.
Перезаряжая на ходу оружие, подполковник скатился с пригорка.
Сапер уже ждал его у прохода, нетерпеливо притоптывая на месте.
– Ну, ты и неторопливый…
– Порядок, дед! Они ещё долго хари не покажут.
Ворча под нос, Сиротин провёл его по проходу, туда, где нервно меряла шагами песок Марина. Увидев Гальченко, она бросилась ему навстречу и повисла на шее.
– Ну, где ж вы так долго?! Я тут вся извелась!
– Порядок, Тигринья, не переживай! Что со мною станется?
– А это что?! – палец девушки высунулся из пробоины в пиджаке. – Совсем ведь впритирку прошло!
– Э-м-м… ну…
– Обождите пока тут! – сапер повернулся назад. – Вешки повыдёргивать надо… или переставить. Да и вообще…
Подполковник скинул на песок вещмешок и опустился рядом. Девушка села, прижавшись к его плечу.
– И вечно вы так… Ну, спрашивается, зачем нужна была эта стрельба?
Наступившее утро никакого особенного облегчения дезертирам не принесло. Только убедившись, что неведомые ночные стрелки куда-то таинственным образом испарились, бандиты выбрались наружу.
Прошедшая ночь недешево им обошлась – двое убитых, трое раненых, и приличное число народу получило контузии, когда брошенные нападавшими гранаты рванули прямо около дверей землянок.
Первым делом народ бросился к землянке Карзубого. И список потерь тотчас же пополнился. Свалившаяся откуда-то сверху, из-под потолка, граната убила ещё одного дезертира. И двое получили легкие осколочные ранения. И всё только для того, чтобы осмотреть хладное тело атамана. Мало того, что он был мертв, так и видок… насквозь пробитое шомполом плечо, переломанные пальцы и перерезанное горло… да уж, энтузиазма это зрелище не добавляло…
Понятное дело, что и часовой, охранявший пленников, тоже был убит – его попросту зарезали. Отсутствовало и его оружие.
Дверь в землянку, где содержали пленных, открывали, дергая за длинную веревку. Бабахнуло и там, но на этот раз пострадавших уже не было.
Итого – минус пять человек только убитыми, пятеро раненых, причём один – достаточно тяжело. Изрядная куча контуженных. Боевая ценность отряда, и без того не слишком уж высокая, разом уменьшилась почти на треть.
А ведь могло быть и хуже, если бы нападавшие оказались посмелее и, подобравшись поближе, зашвырнули бы хотя бы одну гранату в окно! В этом случае потерь было бы значительно больше.
– Воры… – сплюнул Гавриш. – Те ещё вояки! Только и могут что из-за угла стрелять да резать!
Это, правда, совсем не объясняло того, каким образом они ухитрились проникнуть в землянку атамана и не только его обезоружить без единого выстрела, но и обойти все придуманные им хитрости и предосторожности. Но подобное объяснение дезертиров несколько успокоило. И впрямь кто угодно другой на месте этих воров не ограничился бы только местью главарю, а постарался отправить в лучший из миров ещё и побольше его сотоварищей. Тем паче что такая возможность у нападавших имелась.
Но не смогли.
Значит, открытого боя они постараются избежать. Ибо не солдаты и опыта такого не имеют. Укусить тайком – это могут, а вот сойтись в открытом бою… кишка тонка!
Откровенно говоря, и сами-то бандиты не могли считаться серьёзными бойцами. Но, по крайней мере, они в своём большинстве всё же когда-то были солдатами – и это давало им некоторые преимущества.
Ну да, есть у противника один классный спец – сапер. Ихний старший – это, надо думать, мастер ножом орудовать. Надо отдать должное – неплохой мастер… Ну а девка… а что – девка? Понятно, какой она спец!
На стороне дезертиров было и хорошее знание местности – вполне ещё было возможно обойти беглецов и устроить им засаду. Знали бандиты короткие тропки…
Оставив раненых и контуженных в одной из землянок, Гавриш, принявший на себя командование бандой, приказал готовиться к выходу.
– Уйти они могли только через тот проход, что их минер проверял. Других они не знают, и этот мастер по ним до конца не проходил. Выходим двумя группами. Одна – по их следам. Вторая – на пересечку, здесь есть возможность путь подсократить. Хода у них – часа четыре, далеко уйти не могли. Вот тут они где-то… – палец нового главаря указал точку на карте.
Дезертиры согласно закивали головами – новый атаман говорил дело.
– Обойти, устроить засаду и прижать их огнём. Брать, по возможности, живыми. Руки-ноги, ясен пень, дырявить можно сколько угодно – они им более не потребуются. Девку не портить! Она тут за всех отработает…
Первый сюрприз ожидал дезертиров на выходе – под ногами передового рванула мина.
То ли это воровской сапер зевнул, то ли ещё что… Оттащив убитого в сторону, его сотоварищи соорудили такой же щуп из шомпола, которым работал и дед Миша. И, тыкая щупом в землю, осторожно двинулись дальше. Про то, что надо бы смотреть не только под ноги, их никто предупредить не успел…
Стартовавшая прямо из болотной тины немецкая мина-лягушка уменьшила численность отряда преследователей ещё на двоих убитых. И одного ранило.
Стало ясно, это никакая не случайность. Проход заминирован снова – и неплохим мастером!
Эхом отозвались взрывы и у другого прохода – до него даже дойти никто не успел. И там были убитые и раненые.
Соорудив «кошку» из гильз, дезертиры попробовали протралить ею проход.
И удачно – одну растяжку они сорвали!
Впрочем, удача выпала не только им… злодей-минер теперь тоже имел основания для радости.
Взорвавшаяся мина соединялась детонирующим шнуром с целой кучей других – находившихся в тылу у того, кто бросал «кошку»… их, по-видимому, просто сложили в ямку, слегка присыпав её песком. Надо думать, что воровской сапер предусмотрел и то, что кто-то станет работать его же методикой – и принял соответствующие меры против такого «ученика».
Во всяком случае, взрыв получился мощный. И «на орехи» прилетело многим.
А в третий проход никто не сунулся – там стояли мины, поставленные ещё их бывшим соратником. Впрочем, вполне возможно, что и убегавшие туда что-то насовали – эти вполне могли!
Вопросом происхождения мин никто и не задавался – сами же показывали зловредному спецу свой склад. Куда, кстати, никто и не рисковал подходить – рвануть могло так, что половину острова снесёт. И за каким, спрашивается, хреном в своё время их туда столько натаскали? А то, что этот злодей и туда что-то запихнул, никаких сомнений ни у кого уже не вызывало.
Так что никакой погони не получилось. И перед дезертирами встал резонный вопрос – как жить дальше? Учитывая, что еды оставалось не так уж много, а выходов с острова никаких больше не оставалось, перспектива получалась крайне невесёлая…
Радиообмен
– «Сосна» – «шестому»!
– На связи «шестой».
– Доложите обстановку.
– Вышел в указанный квадрат, наблюдаю остров. Отмечено передвижение отдельных людей. Признаков подготовки к обороне не выявлено.
– Принято, «шестой». «Сосна» – «черепахе».
– Здесь «Черепаха», слышу вас хорошо.
– Доложите обстановку.
– Вышел в заданный квадрат, объект наблюдаю. Приступил к разворачиванию «самоваров».
– Принял вас. «Сосна» – «двадцать второму».
– В канале «двадцать второй».
– Доложите обстановку.
– Прибыл в указанную точку. Визуально острова не наблюдаю, мешает лес. Выставил посты, развернул личный состав. Готов к отражению возможного прорыва.
– Принято «двадцать второй».
Связист повернулся к офицеру.
– Товарищ майор! Все подразделения прибыли в указанные точки, остров блокирован. Минометная батарея готова к открытию огня.
Командующий операцией посмотрел на часы.
– Ну, что ж… Начало операции через пятнадцать минут – в четырнадцать ноль-ноль! Передайте приказание минометчикам – огонь по сигналу красной ракетой.
Лежавший в подлеске лейтенант посмотрел на часы – осталось две минуты. В бинокль он видел, как копошились у края воды дезертиры – строили какие-то мостки. Решили устроить переправу? Поздновато вы, братцы, до этого додумались!
Вытащив из полевой сумки ракетницу, он вставил в ствол патрон с красной ракетой.
Щелкнул взводимый курок…
– Так что, Миша, – Франт поставил на стол недопитый стакан, – что-то там твой Копчёный накосячил…
– Да ладно! Он конкретный вор, уважаемый.
– Да? А то, что я, все дела позабросив, несколько дней в лесу, как босяк какой-то, просидел? Ждал, когда за мною его посланцы придут. И всё без толку!
– Неужто никто не появился?
– Ни единым духом! – жестко отрезал подполковник. – И в сарае этом мои парни только что не поселились – не было никого. Ты уж, как знаешь, однако так дела не делают! Я тебе навстречу пошёл, уважение к нему проявил – а меня, как залётного фраера…
Смотрящий нахмурился. Происшедшее, хотя и не затрагивало его лично, но некий урон авторитету наносило. Не должен был уважаемый вор так поступать со своими, не должен…
– Ладно! В деле этом я разберусь! А ты, покуда тут всё не прояснилось, обожди шум поднимать…
– Я и не собираюсь, – пожал плечами Франт. – Чай из штанишек с помочами давно уже вырос-то… Можно подумать, что у меня других дел нет.
Некоторое время спустя.
– Нехорошо получилось! – пожевал губами Копчёный. – Бакинский ко мне с претензией – а я ни в зуб ногой вообще! Только на базаре и съехал…
– Ну, не переживайте вы так! Не срослось… – примиряюще произнёс собеседник. – Кто ж вообще мог предполагать такое развитие событий? Я-то вас вовсе светить не хотел, да ведь и на Франта этого как-то посмотреть надо было.
– Посмотрели?
– Поглядел, – кивнул собеседник. – И поговорил.
– И как ваше мнение?
– Страшный это человек! Как перед танком в степи стоишь… Переедет – и глазом не моргнёт. Лишний раз убеждаюсь, что некоторым людям верить надо сразу.
– Это кому же? – нахмурился старый вор.
– Да есть тут некоторые… не наши – но информированы неплохо. Не раз вовремя правильные решения подсказывали.
– Да? И что же эти ваши знающие про Карзубого поведали? А то и у меня на него уже неслабый зуб вырос!
– Сочувствую, но с зубом вопрос решайте сами – с этого человека уже не спросить…
– То есть?
– По информации из горотдела, вся группа Карзубого уничтожена, а он сам погиб.
Копчёный резко приподнялся с места и сделал несколько шагов по комнате. Остановился и обернулся к собеседнику.
– Как это произошло? Уж не Франт ли тому поспособствовал?
– Понимаю ваши чувства, – но он тут ни при чём. Несколько дней назад чекисты, в ходе перестрелки, захватили двоих человек из группы дезертиров. Они чуть ранее откололись от Карзубого и ушли своим путём. Ну, а специалистов по развязыванию языков в контрразведке хватает…
– И что же?
– Лагерь окружили со всех сторон. Примечательно то, что на штурм солдаты не пошли – видимо, уже знали про мины. Франт, кстати, про это сообщить не мог – он там не был. Развернули минометы и обстреляли остров – он относительно невелик. Потом – саперы проделали проход, и осаждающие вошли в лагерь. Но живых там уже никого не было… минометы почти полчаса лупили без передыху.
– То есть погибли все?
– Да. Это весьма прискорбно, ибо мы возлагали на них определённые надежды, – собеседник вора хрустнул пальцами. – И что теперь прикажете делать? Нам нужны люди для проведения силовой акции!
– На деловых надежды мало. Группа Красавца была самой подготовленной – и что от неё осталось? Собрать-то я могу многих… но вот направить их на штурм хорошо защищённого объекта…
– А Франт?
– Кто будет с ним договариваться? Я? Или вы? – хмыкнул Копчёный.
– М-м-да… после всего случившегося, он с нами на контакт не пойдет. Бакинский?
– Ставить в известность и его?
Собеседник призадумался…
– И как же это тебя угораздило? – Гальченко опустился на стул около кровати.
Математик печально усмехнулся.
– Как вы ушли, мы, как договаривались, выдвинулись следом. Наблюдателя дезертирского видели, поэтому дали изрядный крюк, чтобы его обойти. Так что на тропку вышли уже за его спиной. Только я пару шагов сделал – бабах! Они у тропы гранату присобачили… Только и спасло, что как хлопок запала услышал – так сразу вниз и нырнул! И всё равно – плечо попятнало осколками да глушануло…
– А их наблюдатель тебя не видел?
– Меня ребята сразу в сторону утащили, да там, в кустах, все и залегли. Крови немного было, да и на землю почти ничего не попало. Этот-то субчик прибежал! По тропке туда-сюда пробежался, место подрыва отыскал! Но там всё к тому времени подчистили… не нашёл он никаких следов. Он повертелся – да и ушёл себе… Не пошли тогда ребята за ним, не факт ведь, что там только одну такую ловушку поставили. Да и время упустили, пока со мною возились.
– Плохо! – покачал головою подполковник. – Врач что говорит?
– Ранение легкое, несколько дней – и всё в норме будет! – преувеличенно бодро отрапортовал лежащий. – Вот только ходить мне пока не разрешается – рана открыться может. Мы, когда сюда шли, торопились, наверное, я её и разбередил…
– Ну, раз не разрешается – то и лежи! А Марина, вон, присмотрит за тобой…
Выйдя в коридор, Гальченко спросил у Драчуна:
– Врач приходил?
– Да, поутру.
– Откуда взялся?
– Дык… эти… воры своего привели. Мы, когда возвращались, встретили тут одного, он и пообещал лепилу подогнать, мол, мужик конкретный! Уж больно Колян бледно на тот момент выглядел!
– Конкретный, говоришь? Добро… На сборы полчаса – уходим на запасную квартиру! Николай пусть тут полежит – а всё добро перебазируем на новое место. А то дюже много что-то всякого постороннего народу тут вдруг в последнее время объявилось…
Оперативное сообщение
…Как показал источник «Хромой», по адресу: ул. Хорошкина, дом 21 – находится неизвестный мужчина, лет 22–25. Со слов источника, он имеет осколочное ранение в верхней части левого плеча и легкую контузию. Совместно с ним в доме находилась неизвестная женщина. На вид 23–25 лет, волосы русые.
Выдержка из рапорта
…Прибывшим нарядом милиции, по адресу: ул. Хорошкина, дом 21, были задержаны следующие лица:
1) Дробышев Михаил Фомич, 1923 г.р., уроженец г. Магадан. Прописан по адресу: Пулково, ул. Лесная, дом 21, квартира 3.
2) Леснева Анна Ефимовна, 1924 г.р., уроженка г. Ленинград. Прописана там же, проспект Стачек 11, квартира 16.
Гр. Дробышев М.Ф. имеет осколочные ранения верхней части левого плеча, контужен. С его слов, он наткнулся в лесу на какую-то мину, которая внезапно взорвалась. На вопросы отвечает с трудом, ссылаясь на последствия контузии. Место, где он наткнулся на мину, обещает показать по выздоровлении, описать словами не может.
Гр-ка Леснева А.Е. в момент задержания занималась перевязкой ран Дробышева. Будучи допрошенной, показала, что совместно с ним прибыла в город пять дней назад. Цель приезда – устройство на работу. Но человека, к которому они прибыли, не оказалось на месте – выехал в командировку. Сняв комнату, по месту задержания, они отправились отдохнуть за город, где и произошёл несчастный случай. Врача она не вызывала, это сделал кто-то из соседей.
Версия, изложенная задержанными, не вызывает доверия и требует тщательной проверки.
В настоящее время гр. Дробышев М.Ф. направлен в городскую больницу и помещён в отдельную палату, около которой выставлен пост.
Гр-ка Леснева А.Е. задержана и помещена в камеру при отделении милиции.
Оперуполномоченный УР 3 отделения милиции Младший лейтенант милиции Сосновский Р.Г.– Франтовских парней повязали! – с порога выпалил Красавец.
– Иди ты? – удивился Копчёный. – Всех?! И когда?
– Ну… – несколько стушевался бандит, – Там, в общем-то, только одного взяли… пораненного. И бабу какую-то, что его обихаживала.
– Так… – прикусил губу старый вор. – Поранетого, говоришь? А кто ж его так? И где?
– Где – фиг его знает. Но он вроде как не сильно раненый, так… по мелочи. Больше обшкарябанный. Я так думаю, что это ихний взрывник чего-то неправильно отчудил, такое бывает.
– Может быть… – кивнул Копчёный. – А что за баба?
– Про то не знаю. Парня в больничку отволокли, цирика приставили. А бабу – в ментовку, колоть, поди, станут.
– И Франт ныне задёргается… – призадумался Копчёный. – Что ж, мысля, конечно, интересная…
Резолюция на рапорте
«Немедленно проверить задержанного на предмет его причастности к недавнему нападению на инкассаторов! Там бандиты применяли взрывчатку, и, вполне возможно, что кто-то из них мог при этом пострадать!»
Едва получив известие о задержании Математика и Котенка, подполковник немедленно связался с заместителем начальника городского отдела МГБ. Встреча произошла уже через пару часов.
– В принципе, девушку можно и отпустить – против неё ничего нет, – пожал плечами Фомин. – Если только не задаться целью – привязать её к задержанному любой ценой. Оружия при них ведь никакого не нашли?
– Успели спрятать.
– Ну вот, видите? С ней попроще будет… А вот с парнем этим всё куда сложнее. Руководство горотдела проверяет его на причастность к нападению на инкассаторов – и это просто так не замять…
– Заминать и не нужно – слишком быстрое и легкое освобождение может вызвать обоснованные подозрения у воров. И тогда вся работа – псу под хвост! – покачал головою Гальченко. – Есть у меня идея… только тут всё нужно очень точно сделать!
– Ну, что ж… – пожал плечами замначоперотд, – давайте вашу идею обмозгуем…
РАПОРТ
…При проверке задержанной гр-ки Лесневой Анны Ефимовны обнаружено частичное совпадение с приметами разыскиваемой, согласно ориентировке МВД № 456/3 от …Босовой Марии. Она же «Стрела», телохранитель вора в законе Франта. Он же – Затлерс Арвид Янович, 11 февраля 1892 г.р., уроженец г. Тарту, прописан в Ленинграде, 2-я линия Васильевского острова, дом 9, кв. 15.
Опасный преступник, находится во всесоюзном розыске с 1935 г. после вооружённого побега из Ачинского городского отдела РККМ.
Согласно указанным в ориентировке сведениям, Франт предположительно может находиться в Ленинградской области или в г. Ленинград. Совместно с ним может находиться и Босова.
14
– Мне парочка надёжных парней нужна, – опустился на стул Франт. – Дашь?
– Что делать-то нужно? – Бакинский отложил в сторону папиросу.
– Ничего особенного. На стреме постоять. Ну, пальнуть в воздух пару раз – не более того.
– В воздух?
– Именно так.
– А стряслось-то чего?
– Шуткуешь? – недобро усмехнулся подполковник. – Какая-то сука моих людей заложила, вот менты их и замели.
– Слыхал про то, – кивнул смотрящий. – И что?
– Побег им устроить хочу, но людей недостаточно.
– Из ментовки?
– Там только один, второго в больничку уложили.
Вор призадумался. Нет, понятно, что этот Франт – вообще безбашенный. С него, пожалуй, что и станется пальбу по ментам открыть. Но ему-то что? Он не местный, ему тут дальше не жить…
– Замочить хочешь ментов?
– Я сильно на психа похож? – удивился подполковник. – Оно мне надо – на пустом месте головняк изобретать? Пошуметь – это да, а в ментов без нужды стрелять ни к чему. И так уже солдатские патрули по улицам шастают, нам тут что – танков, что ли, не хватает для полноты счастья?
– Ну, раз такое дело… – степенно кивнул Миша. – То рази ж я когда отказывался вору помочь?
Ну и славно, что без лишней крови… в воздух шарахнуть – это завсегда, такое дело на кого угодно списать можно…
– Вы к кому? – постовой у входа в отделение милиции шагнул в сторону вошедшего.
– Да… к дежурному в первую очередь.
– Туда вам… – указал милиционер.
Посетитель подошёл к барьеру, за которым разговаривал по телефону пожилой старший лейтенант.
Тот, увидев визитёра, сделал ему знак подождать и постарался побыстрее завершить разговор.
– Понимаю вас, гражданочка! Всё, как есть, понимаю! Выехали уже к вам и вопросом этим занимаются! Увы, народу мало у нас, но не переживайте – всё проверим! Да-да! Самым решительным образом!
Положив трубку, дежурный только головою покачал.
– И что с ними делать? У соседа гуляют – так уже третий раз звонит! Ну и что, что они там поют? У себя ж в дому! Не по улице пьяными шастают же… Что у вас, товарищ?
Посетитель достал из кармана удостоверение и, развернув, показал его старшему лейтенанту.
– Ага… И кто ж вам нужен, товарищ лейтенант?
– Ну, это я у вас и пытаюсь узнать. По ориентировке вами задержана гражданка Леснева, вот я и хотел бы поговорить с сотрудником, который занимается её делом.
– Леснева? – почесал в затылке дежурный. – Чего-то я…
Он перевернул несколько страниц журнала, рассматривая записи.
– А! Это та девушка, что с раненым сидела! Угу… Тогда вам к Степаненко – второй этаж, шестая комната справа.
– Спасибо! – кивнул гость. Он убрал документ в карман и, повернувшись налево, направился в сторону лестницы.
Проводив его взглядом, старший лейтенант поднял трубку внутреннего телефона и перекинул рычажок на коммутаторе.
– Колян? Там к тебе гость направился… Нет, не с пирогами. Из МГБ визитёр. Ага… девицей он интересуется – той, что за раненым ухаживала… Ну, бывай…
Постучав в дверь и услышав приглашение, визитёр потянул ручку.
Комната оказалась неожиданно просторной, но зато в ней стояло сразу пять столов, за которыми сейчас, правда, находилось всего двое – прочие обитатели отсутствовали.
– Вы к кому? – поднял голову навстречу вихрастый рыжеволосый парень, сидевший неподалёку от двери.
– Степаненко мне нужен.
– Ко мне это! – откликнулся второй обитатель кабинета, облюбовавший место около окна. – Проходите, присаживайтесь…
Гость уселся около стола и второй раз продемонстрировал свои документы.
– Так… – опер, в отличие от дежурного, служебное удостоверение посетителя прочитал внимательно и никуда не торопясь. – И чем же я могу быть полезен вашей конторе?
– Да, собственно, к вам у нас никаких вопросов нет. Тут прошла информация, что этого самого раненого подозревают в причастности к недавнему нападению на инкассаторский автобус. Он пока в больнице, а вот с девушкой хотелось бы побеседовать…
– Ну… Я её ещё не допрашивал пока… Дел много! Вам что – отдельный кабинет нужен? Или с собой забирать будете?
– Зачем? – пожал плечами эмгэбэшник. – Вы её пригласите, я тут свои вопросы и задам. Делов-то… Навряд ли она что-то такое знает, но порядок есть порядок! И у нас это дело на контроле стоит – сам начальник горотдела каждый день интересуется!
Повеселевший оперативник кивнул. И впрямь – делов-то? Один вопрос, когда девицу эту надо куда-то там везти… и совсем другой, когда её прямо здесь о чем-то там расспрашивать станут. Тоже, кстати, неплохо – ведь из того, что станет выяснять контрразведчик, кое-что и на слух можно намотать!
Дальше всё было просто – телефонный звонок в дежурную часть.
– Сейчас её приведут. Тут близко…
Стук в дверь – и на пороге появился милиционер.
– Доставили эту…
– Пускай заходит!
Вошедшая в кабинет девушка с интересом осмотрелась по сторонам. Внимательно поглядела в окно.
– Присаживайтесь! – опер кивнул ей на стул.
Она, не чинясь, опустилась на краешек.
– Ну, дорогая вы моя, со мной вам разговор ещё предстоит, а пока – тут вами ещё и этот товарищ интересуется…
Девушка оглянулась на эмгэбэшника.
– Здравствуйте, – кивнул тот. – Анна Ефимовна, если не ошибаюсь?
– Да, Аней меня зовут… А вы кто будете?
– Министерство государственной безопасности. Лейтенант Леонов.
– Ой… – она аж вздрогнула и прижала к груди сжатые кулачки. – Вы шпионов ловите?
– Их, – сухо подтвердил гость. – У нас есть к вам вопросы.
– Так это… я ж не знаю ничего!
Лейтенант усмехнулся. Столь непосредственный испуг девушки не остался незамеченным и со стороны оперативников уголовного розыска – они переглянулись.
– Ну, в шпионаже вас пока никто и не подозревает, – «успокоил» её контрразведчик. – А вот кое-что выяснить – хотелось бы!
– Так вы спрашивайте!
– Вы этого своего друга давно знаете?
Она чуть покраснела.
– Давно… Четыре месяца уже!
– Про обстоятельства получения им ранения я вас пока не спрашиваю – этим товарищи, – кивнул в сторону обитателей кабинета эмгэбэшник, – заниматься будут. Меня другое интересует – врача к вам кто привёл?
А вот тут оба милицейских опера переглянулись во второй раз. Напрасно этот факт незамеченным не остался!
– Не знаю… из соседей кто-то, наверное…
– И вы его не знаете?
– Откуда ж?
– Ладно… скажите, вы всё время вместе находились?
– То есть? – непонимающе вскинула ресницы девушка.
– Ну, могло так быть, чтобы кто-то к вам домой заходил, пока вы там отсутствовали?
– Ну… да… а что такое?
Леонов поднял руку в успокаивающем жесте.
– Пока ничего. Скажите, а вот такое имя – дядя Саша, вам слышать приходилось?
– Конечно, – пожала она плечами. – Таких много…
– Сомневаюсь, что таких много… А вы не слышали, чтобы при вас кто-то от него привет передавал?
– При мне – нет, не приходилось, – ответила девушка вполне категорически. – Не передавали таких приветов.
– Точно? И не рекомендовали, например, поспешить? Мол, дело срочное, тянуть более нельзя… некогда чаи гонять!
– Нет у меня среди знакомых таких торопыг, – отрезала Анна. – Я с серьёзными людьми знакомиться предпочитаю – там спешка не в почёте.
– Ну, – покачал головою контрразведчик. – Тут вы не совсем правы – иногда и серьёзные люди могут поспешить, особенно, если обстановка к тому способствует… Впрочем, я отвлёкся! Значит, никаких таких имён вы не припоминаете, и товарища вашего при вас никто поспешить не просил?
– Не товарища – он мой жених!
– Пусть так, – кивнул лейтенант. – Он сейчас далеко, и мы его обсуждать не станем – тем более что этот вопрос меня и вас пока не касается.
– Это вас он не касается!
– Вас пока тоже! Вы ведь не у тестя на блинах сидите – в милиции, между прочим! А сюда просто так никого не заберут!
– Разберутся… – уже менее уверенно ответила девушка.
– Вполне возможно. Только вот времени на это уйдёт… – покачал головою лейтенант. – А вам тут рассиживаться ни к чему – ваши руки и в другом месте требуются! Товарищ ваш без должного ухода, да и вообще…
Анна насупилась и промолчала.
– Так, значит, ничего вы вспомнить не можете?
– Нет.
Контрразведчик развёл руками и обернулся к оперу.
– У меня вопросов больше нет. Раз уж гражданочка никак не может быть нам тут полезна…
– Остапчук! – повернулся в сторону двери Степаненко.
– Я, товарищ лейтенант.
– Выводи гражданочку, пусть она пока отдохнёт.
– Есть!
Когда за ушедшими закрылась дверь, опер повернулся к эмгэбэшнику.
– Вы всё выяснили?
– Да, – кивнул гость. – Не наш случай, к сожалению…
– А кто такой этот «дядя Саша»?
– Известная в определённых кругах личность – из старых воров! Манзырев по фамилии. В своё время прославился организацией удачных побегов, да и вообще – тот ещё был деятель! Живая легенда, можно сказать… Поступала в своё время информация, что он немецкой агентуре помогал, да вот только ни установить, ни опровергнуть этого тогда не смогли. В некоторых случаях такая вот весточка от него многое могла бы пояснить. Но…
И гость снова развёл руками.
– Был?
– Погиб ещё в сорок первом. Какая-то там была мутная история… Но приветики от него иногда кто-то передаёт. Причём – и сейчас. И даже в наших краях. Видать, остались ещё общие знакомцы…
Контрразведчик поднялся.
– Ладно, спасибо вам за помощь – пойду!
Хлопнула дверь.
Примерно минуту в кабинете было тихо.
– Жора спалился, – это был второй опер.
– Да ладно…
– А с чего бы тогда этот крендель врачом интересовался? Мол, кто его вызвал, и вообще…
– Блин! – стукнул кулаком по столу Степаненко. – А ведь и воры могут на него подумать!
– Это – если данная парочка из их кодлы! А на девку эту глянуть – не машет она на какую-то там маруху…
Лейтенант усмехнулся.
– Не работает ведь, так? А одета чисто и аккуратно – явно не сама шьёт, пальцы иголкой не исколоты. Не голодает – ты только на личико её глянь! Вывод?
– Жених кормит…
– Тоже неработающий? А деньги где берёт? При обыске всего тыщу с небольшим нашли – на что они живут? Нет… с ней, как я вижу, побеседовать надо! Она явно этого гаврика испугалась – вишь, как напряглась-то! Есть, что скрывать, есть… Надо её прямо щас дожимать! А ты это – Жору предупреди…. И не откладывай!
– Прямо сейчас и пойду, – поднялся с места второй оперативник.
А их недавний гость, спустившись вниз, попросил разрешения позвонить по городскому телефону – дежурному по горотделу МГБ.
Набрав знакомый номер и услышав ответ, милиционер передал контрразведчику трубку.
– Монин? Это Леонов… да, он самый! С начальником оперотдела соедини. Товарищ подполковник? Лейтенант Леонов! Да, так точно. Да, опросил. Нет, случай не наш… ей местные товарищи занимаются, оперуполномоченный Степаненко. Нет, пока ещё не допрашивали. Так точно, понял!
Трубка опустилась на рычаг.
– Ну, вот и всё, – поблагодарил контрразведчик. – Спасибо вам, товарищ дежурный, за помощь!
– Степаненко? – посмотрел на план здания Гальченко. – Второй этаж, кабинет номер девять… Понятно!
Праздно прогуливавшиеся по улице парни, дымя папиросками, присели около угла дома. Здание отделения милиции отсюда неплохо просматривалось.
– Смотри, – одними губами пробормотал один из них. – Второй этаж, справа предпоследнее окно. Видишь?
– Ну.
– Ежели там какая суматоха начнётся, хай-шум, стрельба… ну и вообще что-нибудь – стреляешь во входную дверь ментовки. В самый верх, чтоб никого там не задело, а то менты дюже озвереют. И тогда на улицу целой толпой попрут – а нам это ни к чему. Пусть внутри сидят. А если пуля просто дверь им попортит, никого не поранив, то они вначале из окон поглядят, да уже потом только и попрут… да и то – с опаской. А ты опосля того выстрела сразу ноги делай. Только не бегом! Заметят – и тогда уже не отстанут.
– Ладно, не учи учёного! Не первый, чай, годок живём…
Драчун кивнул и отошёл, чтобы проинструктировать второго бандита.
Затея была предельно простой. Марине приказание к побегу передали, оставалось только ждать. Ей внутри было виднее, как и когда к нему приступить. А беспорядочная стрельба на улице должна будет отвлечь внимание на себя и дать возможность девушке покинуть помещение.
Пока трудно было предположить, какой именно способ побега она выберет. Вероятнее всего – во время допроса. После визита контрразведки её допросят обязательно! А сбежать из камеры… сомнительный вариант. На окнах второго этажа решёток нет, да и высоковато там – здание старой постройки, потолки не низенькие… Тем более что от хрупкой девушки никакой опасности явно не ждут, и конвоир за спиною стоять не будет. В коридоре – да, но так там ещё и дверь присутствует. Закрытая – ничего сквозь неё не видно, да и слышно не особо хорошо. Так что шанс – имелся.
Напротив самого окна, так, чтобы его оттуда можно было разглядеть, устроился подполковник. Гальченко не слишком рисковал – людей, способных его опознать, тут не имелось. А вот со своей позиции он мог неплохо рассмотреть здание и интересующее его окно. И даже сидящих за столами людей видел, хотя, разумеется, и не мог их отсюда распознать.
И ещё немаловажный момент – подполковника могли видеть бандиты. Хорошо видеть. Это тоже входило в его планы…
– Присаживайтесь, гражданочка! – оперативник указал рукою на стул.
Сам он, как обычно и поступает большинство людей, расположился таким образом, чтобы свет из окна падал на стол с левой стороны – удобнее писать. Соответственно допрашиваемый садился правым боком к окну. Удобно и безопасно для оперативника – правая рука клиента частично блокировалась стеной и выступающим внутрь комнаты подоконником.
– Так… – девушка выглядела удивлённой, – ваш же товарищ всё уже выяснил?
– Это он свои вопросы задавал – по линии МГБ. А у нас, гражданочка, и другие интересы к вам имеются! – Степаненко пододвинул к себе лист бумаги и взял ручку. – Итак, приступим!
Формальности – имя-отчество, год рождения… Рассеянно отвечая ему, Марина украдкой посматривала на окно. Приказ получен, надо действовать. Подполковник знает, где она сейчас находится, осведомлён и обо всём остальном. Уходить надо сейчас – и уходить надо отсюда. Есть ещё вариант – коридор. Но там за спиною конвоир. И неизвестное количество народа в кабинетах. Невозможно предсказать, кто и откуда может выскочить.
Окно…
Высокое, трехстворчатое. Вторые рамы, по причине теплой погоды, убраны.
Подоконник – широкий, удобный.
Оконный переплёт можно выбить ударом ноги. Дежурная часть далеко, отсюда звон стекла слышен не будет.
Конвоир – за дверью, там стул стоит. На нём, надо полагать, он и устроился.
Входная дверь – как её изнутри закрыть?
А чего тут думать – вон в замочной скважине ключ торчит! Дверь крепкая, массивная, такую сразу не выбить. Да и открывается она в коридор – ещё плюсик небольшой…
Взгляд в окно…
Стоп!
Усилием воли она не остановила взгляд, а повернула голову, оглядывая помещение дальше.
А вот теперь… теперь снова к окну можно повернуться…
Вот и подполковник – сам сюда пришёл! Стало быть, верно – нет времени на всякие там выкрутасы.
– Зеркало мне дайте.
– Что? – оперативник на секунду опешил. – Зачем?
– Я женщина – или кто? Второй день причесаться не могу! Да и гребень у меня ваши сотрудники забрали… на кикимору, наверное, сейчас похожа – то-то этот, что до вас расспрашивал, так лыбился!
– Да… успеете вы причесаться…
– И умыться! С утра не дали – сразу к вам потащили!
– А в ресторан сводить не надобно?! – перешел в наступление Степаненко, малость оправившись от нахального натиска.
– Обойдусь! А зеркало – дайте!
Милиционер хмыкнул, отложил ручку и, встав, подошёл к шкафу. Открыл дверцу и покопался внутри.
– Вот вам зеркало – держите!
Маленькое зеркальце в деревянной рамке, но сойдёт для сельской местности.
– А гребешок?
– Расческа подойдёт?
– Вполне… Не подержите зеркальце?
– А может быть, сразу парикмахера пригласим? – фыркнул опер. – Сами справитесь!
Приподнявшись, девушка повернулась так, чтобы на неё падал солнечный свет из окна. Отставив вперёд левую руку, она повернула зеркальце, разглядывая своё отражение.
Ну, не кикимора, конечно, но причесаться нужно! Она несколько раз повернулась, выбирая удобное положение…
Вспышка!
Солнечный зайчик мазнул по лицу подполковника.
Ещё один… и ещё…
Один – два – один – аналогично звуковому коду.
«Прикройте огнём, передвигаюсь».
Гальченко снял кепку и почесал затылок.
Сигнал.
Щелкнули взводимые курки.
В руках у Гальченко мелькнуло оружие Котенка – «Наган» с глушителем. Точно попасть на такой дистанции в человека из него затруднительно, но вот влепить пулю просто в оконное стекло – никаких проблем!
Когда прямо на протокол допроса брызнули осколки стекла, Марина взвизгнула и кубарем укатилась в сторону.
К чести опера надо сказать, что он труса не праздновал. Рухнув на пол, ушёл под прикрытие стены, выхватывая на ходу оружие. И, разумеется, потерял из виду девушку. Впрочем, дурой он её не считал, а, судя по направлению, в котором она рванулась, дальше коридора ей не убежать. А там – конвоир. Встретит и приголубит, так сказать…
Дальнейшее развитие событий показало, что в оценке умственных способностей Марины он не только не ошибся, но даже несколько их преуменьшил.
Вынырнув на секунду около двери, она протянула руку.
Щелк!
И, блеснув на солнце, ключ вылетел в окно!
А уже через секунду-другую дверь дернули – то спешил на помощь конвоир.
Безрезультатно – дверь и не такое могла выдержать…
А по окнам уже лупили с трех стволов. Разлетались вдребезги стекла, осыпалась с потолка и стен штукатурка, трещало дерево шкафов.
Поэтому Степаненко упустил момент, когда с одного из столов стартовал графин с водой.
Сей снаряд весом и габаритами существенно превосходит револьверную пулю. Впрочем, пистолетную – тоже.
Почти трехкилограммовый «снаряд» напрочь вынес остатки стекол в одной из рам. Да и оконный переплёт едва выдержал такой удар.
Что-то ударилось об пол, покатилось…
– Граната! – резанул по ушам девичий крик. – Ложись!
Откуда она тут взялась, кто как её забросил… а главное – зачем?
Все эти вопросы можно было решить и позже, а сейчас оперативник рухнул на пол, укатываясь под стену и стараясь занимать как можно меньше места.
И не увидел, как юркая девичья фигурка вскочила на подоконник.
Удар ногой – и оконный переплёт осыпался остатками стекол и изуродованными деревяшками.
Ещё удар – уже по жестяному козырьку за окном. С него осыпались остатки ранее выбитых стекол.
Рывок – треснула штора.
Перекинув её через уцелевшую раму, Марина ухватилась за плотную ткань – и соскользнула вниз.
Впрочем, спуск оказался недолгим – метра полтора-два. И она повисла на шторе, не доставая ногами до земли.
Правда, теперь до неё оставалось всего метра два. И спрыгнуть на такую высоту для Котенка никаких затруднений не составило.
Выждав пару-тройку секунд, Степаненко приподнял голову.
Тихо… взрыва не произошло.
А может быть, это немецкая граната – у них замедление больше, чем у наших? Ещё несколько секунд…
Он повернул голову и увидел… чернильницу!
Расплескав по сторонам содержимое, она мирно лежала на боку метрах в трех от него.
Т-т-вою ж мать!
Оперуполномоченный осторожно приподнял голову над подоконником. Никто в него не стрелял. Да и вообще – улица словно вымерла.
Он уже смелее поднялся на ноги.
Ветер задувал в выбитые окна, гонял по полу разбросанные бумаги.
А где же…
Нет её.
Совсем.
В коридор убежала?
Могла.
Входная дверь снова задергалась.
– Товарищ лейтенант! Вы там живы?!
Конвоир!
– Здесь я, Остапчук… Целый. А эта девица – у тебя?
– Дык… она и не выходила от вас! Да и дверь ведь заперта…
Лейтенант убрал в кобуру пистолет, устало оперся об подоконник. Битые стекла тотчас же пребольно укололи его ладони.
А вот и рама, точнее, её остатки, на петлях висят…
Тут ведь высоко – метра четыре, пожалуй, что будет! А то и повыше.
И нет девки – словно в воздухе растворилась…
Начальнику… отделения милиции Капитану милиции Тов. Лавочкину П.Я.РАПОРТ
Докладываю вам, что… я заступил на дежурство по охране ранее задержанного гражданина Дробышева М.Ф., который находился в палате № 24 городской больницы. При заступлении на пост, мною, совместно со сменявшимся сотрудником милиции Разиным Т.Л. были осмотрены окна палаты и дверь. Никаких признаков подготавливаемого побега не было обнаружено.
Раненый гр. Дробышев лежал на койке и осмотру не препятствовал.
Согласно инструкции, я занял пост в коридоре. Покинуть палату задержанный не мог, на окнах имелись решётки, а пройти мимо меня незамеченным было невозможно. В течение дня я дважды выводил его в туалет и умыться.
Я иногда поглядывал в палату – в двери есть смотровой глазок, который снаружи запирается. Это чтобы из палаты нельзя было в коридор смотреть незаметно.
Около половины двенадцатого меня позвали к телефону – в кабинет главного врача, который находится на третьем этаже. Согласно инструкции, как в таких случаях и положено, я запер дверь в палату на ключ, который никому не отдавал и постоянно держал при себе. Дверь крепкая, из толстых досок, открывается внутрь комнаты, и незаметно её сломать невозможно. И выбить нельзя.
Звонил дежурный по отделению – старший лейтенант Горелов, я узнал его голос. Он сказал, что только что – прямо из отделения, убежала девушка, которую задержали вместе с Дробышевым. Убежала нехорошо – со стрельбой и всякими выкрутасами. Поэтому он меня предупредил, чтобы я никого к задержанному не пускал и ждал подмоги – она скоро приедет.
Вернувшись назад на пост, я посмотрел в глазок – Дробышев лежал на кровати и спал. Дверь я открывать не стал и принялся ожидать подмогу.
Примерно через полчаса в больницу прибыл старшина Калистратов и ещё один милиционер – из новеньких, фамилию его не знаю. Вместе с ними приехал и лейтенант Степаненко из уголовного розыска. По указанию старшины, я открыл дверь. И вот тут оказалось, что раненый куда-то пропал. А на кровати лежат всякие тряпки и какой-то халат. Их так свернули, что если издали смотреть, то совсем как спящий человек получается. А в глазок и подавно не разобрать.
Окна в палате были целые, никаких следов взлома на двери не имелось.
Младший сержант милиции Петряев П.С.– Ну, ты как хошь, – а я с этого Франта отпал! – Бакинский покачал головой.
– Это с чего так? – вопросительно наклонился к нему Копчёный.
– Нет, парня своего он из больнички вытащил мастерски – слов никаких нет! Я ему Мишку Дрына дал – тот мастер замки открывать, да и вообще… Он и расстарался – пока мент туда-сюда расхаживал, он дверь в палату-то и подломил. Парень, что там лежал, как будто только того и ждал – мигом с места подорвался! Тряпья всякого под одеяло натолкали – и ходу! Тихо, спокойно… И как только они постового в сторону ухитрились отвести? Представляю себе, какие хари менты, опосля этого дела, скорчили!
– Мастер! – кивнул собеседник.
– Однако ж у самой ментовки он чего только не отчебучил! И самое интересное – оттель баба подорвалась!
– В смысле баба?
– Девка какая-то из окна сиганула – что твой цирк! Да ловко так! Как оказалось, весь сыр-бор только ради неё и затевался…
Копчёный только хмыкнул.
– А вот опосля таких дел Франту теперь надо из города когти рвать – уж дюже серьёзно он ментов разозлил! – продолжал смотрящий. – Он, конечно, парень фартовый… да только всю жизнь ему везти не будет… Я ему так прямо и скажу – нынче же вечером.
– Денёк можешь обождать?
– Зачем это?
– Да… есть тут тема… Перетереть бы…
На предложение о встрече Франт ответил резким отказом.
– С Копчёным-то? Обойдусь! От этого кренделя только косяки постоянные вылезают! То на какого-то дезика меня вывел, отчего у нас лишний геморрой образовался. То менты – ни с того ни с сего, на нашу хазу налет сделали. Кто сдал?
– Ну, ты уж прямо… сдал!
– Опер, что племяшку мою в ментовке колол, так прямо ей и сказал – давно, мол, за вами ходим да смотрим! В больничке парня моего тоже похожим образом развести пробовали – случайность? Не верю я Копчёному – и всё тут! Он к нам туда приходил – а откуда адрес узнал? Топтуна за мною пустили? Менты какие-то залётные около твоего дома на меня буром полезли – с хрена ли? Не было их там никогда, я специально потом людей расспрашивал.
Подполковник несколько раз прошелся по комнате, успокаиваясь.
– Вот что я тебе скажу… – присел он напротив Миши. – Плохо тут у вас… сквозит… Дело своё завершу, как людям и обещал – и всё, только нас здесь и видели! Не обессудь – людям всё честно потом расскажу. Тебя не виню, а вот к Копчёному у меня вопросики накопились…
– Так и повидайтесь! – рубанул воздух рукою смотрящий. – Там всё и порешаете.
– Нет. Ты – лично, подпишешься под тем, что на встречу он сам придёт, а не левый какой народишко подвалит? Вроде тех лесных деятелей?
Бакинский побагровел.
– Я сам его приведу! Мне – веришь?!
Гальченко прищурился.
– Тебе – верю. Но! – он поднял палец. – Я этой встречи не просил. А раз так – то туда, куда он меня зовёт, не пойду. Тебя тоже прокинуть могут, уж не обижайся. Пусть он в моё место приходит – там и повидаемся…
Вечером того же дня Красавец собрал всех оставшихся у него бандитов.
– С сего дня за порог – ни ногой!
Он выволок из-под кровати тяжелый ящик, откинул крышку. Тускло блеснул металл автоматных стволов.
– Разбирайте! Почистить! Магазины набить – чтоб у каждого штук по пять – не меньше – имелось! Дело на носу! Важное! Ежели кто из вас выпьет… то я тому кренделю всерьёз не завидую!
Его подельники переглянулись – таким главаря не видели уже давно. Он вообще сильно изменился в последнее время – это заметили многие. Стал более мрачным, менее разговорчивым. И очень злым.
– Что за дело-то? – спросил кто-то их них.
– Серьёзное. Наводка от очень важных людей, эти не соврут. Берём кассу.
– Охрана? – этот вопрос волновал всех.
– Есть охрана. Не менты и не вохра – солдатня. Человек десять их будет. В лоб переть – затея дохлая, там серьёзно всё. Нас внутрь проведут – там их и накроем. На посту постоянно двое стоит, остальная смена в караулке – её и гасим в первую очередь. А уж потом – и всех остальных. Живых не оставляем, берем всё, что сможем унести.
Бандиты переглянулись. Не то чтобы они не поверили главарю, но… как-то всё это необычно выглядело. Таких мест в городе не имелось – это было достоверно известно. Даже городской банк – и тот охраняли милиционеры.
– Гонишь… – неуверенно произнёс кто-то из слушателей.
– Не в городе это место. Про него тут мало кто знает. Даже местные менты не в курсе – это вообще их не касается. У нас там человек свой есть – он наводку и дал. И внутрь нас этот деятель проведёт, за то ему доля немалая обещана.
Странное предложение… Но вот поблескивают в ящике автоматы. Рядом ящик с патронами. Где всё это взял Красавец? Заначек таких у него не имелось – это было известно точно. А подобные подарки задаром не делают.
– Кто из старших в курсе? – задал вопрос один из самых доверенных людей главаря, Леня Весельчак.
– Бакинский в курсе. В том смысле, что такое дело будет. Сам понимаешь, в обход него я играть не подписывался. Но подробности я ему не докладал, там ещё люди есть… серьёзные, он их знает. Они-то за нас и подписались, – честно ответил Красавец.
– Стволы от них?
– От них. После дела нам помогут уйти. Здесь не пересидеть – мусора весь город вверх дном перевернут.
– Это вы, конечно, правильно поступили – задержать тут Франта, – собеседник Копчёного задумчиво оперся подбородком на скрещённые руки и покачался туда-сюда в кресле. – А кто с ним на встречу пойдёт? Вы?
– Могу и я…
– И Бакинский представит вас как Копчёного? После того как Франт уже имел дело со мной?
– Чёрт! Про это я как-то и не подумал! – ругнулся старый вор. – Вы ведь ему назвались моим именем!
– Кличкой.
– Да какая, к хренам, разница?!
– Вы правы, в данном случае – никакой. Что ж… поступим так…
Место для встречи с ворами подполковник лично облазил сверху донизу. Мало ли какие могут произойти накладки?
Но ничего подозрительного или неприятного так и не отыскалось.
– Смотри, Тигринья. – присел Гальченко около девушки. – Задача у тебя будет серьёзная!
– Понимаю, – кивнула она.
– Бакинский нам не интересен, а вот второй, кто с ним придёт – про него я всё знать хочу! Не исключаю, что у него будет своя охрана, так что будь предельно осторожна! Чует моё сердце, что времени осталось в обрез, уж слишком быстро всё понеслось.
Марина подняла на него вопросительный взгляд.
– Транспорт с ценностями прибывает через день. Специалисты уже давно на месте. Так что работа пойдёт полным ходом не сегодня-завтра. Можешь сама представить, с какой силой сейчас припекает кое у кого…
– Я постараюсь, Александр Иванович.
– Постарайся… – Проводник поднялся на ноги. – Мы все постараемся…
Данную точку подполковник выбирал тщательно. Это был полуразрушенный дом, стоявший чуть особняком от остальных построек. Как и договорились раньше, сначала на месте пересекались двое – один из людей подполковника и человек Бакинского. Вместе они осматривали дом, после чего каждый давал условный сигнал и ожидал подхода старших.
– Как-то необычно он всё это устроил, – собеседник смотрящего покачал головой, глядя на удаляющегося подручного вора. – Такие проверки… зачем это? Так не принято среди своих!
– Он больше никому не верит. Кто-то ведь навел мусоров на его хазу? Теперь он съехал неведомо куда и ко мне больше не приходит.
– Случайность… обычный обход!
– Впятером и с оружием наготове? – хмыкнул Миша. – Не слыхал я про такие обходы!
– Смотрите! – перевёл разговор собеседник. – Ваш человек сигналит! Можно идти!
На место разговора обе договаривающиеся стороны подошли почти одновременно.
Франт был один. Вместе с сидевшим на камне Драчуном, их было двое против троих воров. Впрочем, численный перевес в данном случае мало что значил – при подходе Бакинского со спутником, Драчун демонстративно вытащил из кармана лимонку с разогнутыми усиками чеки. Четыре стены вокруг – от осколков и взрывной волны не уйти.
Пришедший ранее вор дернулся, но, увидев широкую ухмылку на лице оппонента, предпочёл остаться на месте и не делать резких движений.
Заметили гранату и подходящие – но и они предпочли не показывать вида, что что-то пошло не так.
– Честной компании! – приподнял кепку Франт.
– И тебе здравствовать, – степенно кивнул Бакинский. – Ты, никак, воевать собрался? Уж не со мной ли?
– Господь с тобой… – усмехнулся подполковник. – Просто я воробей стреляный, с недавних пор всякого куста опасаюсь.
Миша ухмыльнулся, сделав вид, что поверил.
– Ну, слушаю вас, – наклонил набок голову Франт. – Ты ведь сказать что-то хотел?
– Это… ну… пусть тогда он, Копчёный, в смысле, скажет, – покосился на своего спутника смотрящий.
Подполковник удивлённо приподнял бровь, но возражать не стал.
– Слушаю.
– Дело есть. Кассу взять надобно.
– Где? Наша работа в чем состоит?
– Сейфы там есть… несколько штук. Открыть их надо аккуратно, чтобы не попортить ничего внутри.
– Это можно, – кивнул Гальченко. – Что ещё?
– Проход внутрь мы вам сделаем, охрану сами уберём. Ваше дело – только сейфы.
– Наша доля?
– Пятая часть.
– Негусто…
– Не переживай, ты столько за всю жизнь не видал!
– Ну, я, друг ситный, много чего видал… Впрочем, на месте посмотрим. Когда и где?
– А вот завтра днём сюда и приходите. Часикам к четырём. Вас тут машина ждать будет, – спокойно ответил собеседник.
– Сразу на место поедем?
– А чего тянуть-то? Весь потребный инструмент с собою захватывайте, заезжать по пути никуда не станем.
– Ну, что ж… – подполковник почесал подбородок. – Лады! Договорились!
И он протянул руку.
Рукопожатие получилось достаточно крепким.
Бакинский, покосившись на удаляющееся здание, произнёс:
– Что-то я этот блудняк не понял… Какая-такая касса? Где? Отчего Копчёный сам не пришел, почему тебя прислал? Что за секреты такие? И от кого – от меня?! С каких это пор все дела так делать стали?!
– Тихо-тихо-тихо… – примиряюще приподнял руки его спутник. – Не всё зараз, ладно? Давайте не будем, как какие-то там босяки, посреди улицы руками размахивать, хорошо? Разумеется, я всё вам расскажу! На самом деле, нет никакой большой кассы – есть просто пара сейфов, которые надо открыть, а у нас таких специалистов нет. К сожалению, те, кого мы сюда попросили приехать, так и не прибыли – менты, будь они неладны! Копчёный – мой старый кореш, мы с ним не одно дело провернули… так что мимо вас никто и не планировал проходить!
– Кабы не он… – проворчал Миша. – Я б с тобой и посередь улицы гадить бы не стал! Скользкий ты какой-то… Давай, рассказывай!
– Э-э-э… – осмотрелся по сторонам спутник. – Давайте вон туда завернём, а? Что-то мне неуютно… вроде бы смотрит на нас кто-то? Вам не кажется?
– Креститься надо… – проворчал вор, но в указанном направлении всё же свернул.
Завернув за угол, спутник вора явно повеселел и несколько успокоился. Осмотревшись по сторонам, он уселся на старое бревно, предварительно обмахнув его носовым платком.
– Вот, – на свет божий появилась свернутая бумага. – Посмотрите – вам всё станет ясно.
Бакинский, кивнув телохранителю на вход – мол, смотри, – присел неподалёку. Развернул бумагу и несколько мгновений всматривался в текст.
– Это что за хрень такая…
Ках!
Маленький браунинг 7,65-мм – машина не слишком мощная. Зато – и не слишком громкая. А в умелых руках – так ещё и очень опасная.
Стрелять спутник смотрящего умел.
И уже вторая пуля толкнула воровского телохранителя в грудь, заставив его отступить на пару шагов. Вытащить оружие он так не успел.
А старый вор ещё был жив. Попавшая в горло пуля не убила его на месте, хотя и здоровья, разумеется, не прибавила.
Убедившись, что опасность со стороны вора невелика, стрелявший поднялся с места и подошёл к убитому охраннику. Быстро обшарил его одежду, достал «Наган» и уже из него произвёл два выстрела. И на этот раз пули достигли цели – Бакинский дернулся и перестал дышать.
– Вот так… – кивнул стрелок.
Протер платком рукоятку револьвера и вложил его в руку мертвого охранника. Затем вернулся к смотрящему и проделал ту же операцию со своим браунингом.
Огляделся по сторонам, поправил одежду и спокойно зашагал по пустынному переулку.
Вечером того же дня Гальченко вызвал на срочную встречу замначальника горотдела МГБ.
Ввиду особой ситуации, они пересеклись в условленном месте, вдали от любопытных глаз. Район был почти безлюдным, и по вечерам тут осмеливались ходить весьма немногие. Зато и вероятность наткнуться на постороннего зрителя являлась крайне небольшой. Правда, это приводило к тому, что Фомина прикрывали двое оперативников в штатском, которые теоретически могли заметить кого-нибудь из членов группы, но Гальченко счёл такой риск вполне допустимым – затягивать встречу было невозможно.
– Что там у вас такого стряслось? – эмгэбэшник выглядел усталым.
– События вышли на финишную прямую – завтра запланирован налёт на спецобъект.
Фомин аж поперхнулся.
– Вы серьёзно?!
– Возможно, послезавтра. Но не более. Нам предложено быть готовым завтра к четырём часам дня – нас заберёт грузовик.
– Откуда?
– Улица Яблоневая, пустырь напротив дома номер семь. Там еще какой-то разбомбленный дом стоит… Машина подойдёт туда.
– До объекта, если машиной ехать, оттуда путь неблизкий… часам к шести доберётесь, пожалуй…
Гальченко усмехнулся.
– Это ещё не всё! Нас хотят использовать исключительно как спецов по вскрытию сейфов – бандиты уверены, что смогут беспрепятственно проникнуть на объект. И нас обещают так же провести.
– Это невозможно, – покачал головой замначоперотд. – Объект усиленно охраняется, крепкие стены, двойные ворота… Любой доступ туда кого угодно, даже работающих на нём ювелиров, осуществляется под неусыпным контролем охраны. Даже в свои кабинеты они не проходят поодиночке – обязательно в сопровождении караульного.
– Обед? В туалет они как ходят?
– Нажатием кнопки вызывается сотрудник, который и провожает конкретного желающего в туалет. На обед он же провожает всех в столовую. И точно таким же образом – назад, на рабочие места.
– Сколько всего специалистов?
Фомин призадумался, искоса посмотрел на собеседника. Решился.
– Десять человек. Три кабинета, где они работают.
– Как доставляются к ним ценности?
– Все кабинеты выходят в один коридор. Ответственный специалист, который работает в центральном хранилище, отбирает объекты для исследования, помещает их в специальный металлический ящик и, в присутствии охранника, запирает его своим ключом. Далее вызывается вооружённый курьер, который и доставляет запертый ящик в конкретный кабинет, где его – уже своим ключом – вскрывает старший по данному кабинету. Разумеется, всё это фиксируется в специальном журнале. После изучения, объект исследования, вместе с актом экспертизы, убирается в специальный матерчатый, прошитый проволокой, мешок, который опечатывается личной печатью ювелира, производившего исследование. И обратным порядком доставляется в хранилище.
– То есть охрана практически всегда контролирует любое перемещение кого бы то ни было по дому?
– И по всей территории объекта.
– Сколько всего охранников?
– Десять человек солдат, старшина – командир отделения – и дежурный офицер, который отвечает за объект. Когда приезжают ювелиры, прибавляется ещё шестеро – водитель автобуса и пятеро сотрудников, которые отвечают за безопасность специалистов в пути.
Гальченко прищурился.
– Это одни и те же люди?
– Водители и охрана периодически меняются. Охрану объекта несут солдаты из отдельной роты внутренних войск. Они специально прибыли сюда на период проведения операции. Сопровождают автобус военнослужащие комендантской роты. Оттуда же и водитель. Да и сам автобус…
– Как происходит смена караула?
– Ежедневно в восемь часов утра. Машина привозит дежурную смену, офицер называет пароль, дежурный по объекту докладывает по телефону в город. И только после подтверждения пароля дежурным по горотделу МГБ охрана открывает ворота.
Гальченко возбуждённо приподнялся с места и зашагал по помещению. Фомин с интересом следил за ним, недоумевая, – какая такая муха укусила собеседника? Внезапно Проводник остановился и улыбнулся.
– Вот оно, значит, как… Угу! Кстати, а обещанные документы по всем этим жуликам вы принесли?
– Ну, тут не так много… Но кое-что накопать нам всё же удалось!
– Давайте!
Проводник принял из рук замначальника папку и опустился на место.
– Фонарик у вас есть?
Щелкнул выключатель, и желтоватый круг света лег на листы бумаги.
– Так… И что же у нас тут такое есть… Бакинский… Ну, с ним-то мне всё и так ясно. А это у нас кто? Красавец? Так…
Зашуршали переворачиваемые листы.
– А это тут кто такой? – Гальченко перевернул фотографию. – Колпачный Павел Семёнович, кличка «Копчёный». Вот как он, оказывается, раньше выглядел! И впрямь – Копчёный!
– Он из Узбекистана.
– Ну-ну… там, стало быть, и потемнел в своё время…
Гальченко закрыл папку и протянул её Фомину.
– Вот что я вам скажу… Вы, пожалуй, достаньте-ка блокнот да и запишите всё, что я вам сейчас буду говорить, самым тщательным образом. Мы тут ни в какой мелочи промашки допустить не можем! Второй попытки не будет!
– Но… может быть, есть смысл усилить охрану? Мы можем скрытно подвести к объекту взвод солдат и…
– И операция будет перенесена – только и всего. А вот меня, при таком раскладе, вы имеете шанс никогда больше не увидеть.
– Почему?
– Да потому, товарищ подполковник, что как только об этом узнают бандиты… А они узнают – уверяю вас! – рубанул воздух рукою Проводник. – Нас попросту перестреляют, стоит только забраться всем в кузов. Будут они искать стукача в своих рядах или нет, но нас в живых точно не оставят – мы для них чужаки.
– Так уж и…
– Не сомневайтесь – именно так они и поступят! Готовы записывать?
– Да. Диктуйте…
«Совершенно секретно» «Срочно»Спецсообщение
Под вашу личную ответственность, категорически запрещаю проведение любых мероприятий не указанных в плане начальника спецгруппы. Запрещается в любой форме информировать кого бы то ни было о самом факте проведения спецоперации.
Подпись…Прочитав этот короткий текст, начальник горотдела оттянул внезапно ставший слишком тугим воротник кителя.
Вот так всегда… И рыбку съесть, и не поперхнуться… А кто, в случае чего, будет отвечать?
В зеркало смотреть категорически не хотелось…
Пришедший за членами спецгруппы грузовик ничем особенным не отличался от множества своих собратьев. Обычная полуторка с брезентовым тентом. Водитель – немолодой дядька, сидевший на подножке, неторопливо смолил папироску и даже по сторонам не смотрел.
– Эй, дядя! – окликнул его Драчун. – Ты не по нашу ли душу?
Тот молча забычковал папиросу и поднялся.
– Может, и по твою… – он оглядел подошедших. – Девка с вами?
– С нами, – кивнул подполковник.
– А ты, как я понимаю, Франт?
– Не похож?
– Дык, – усмехнулся шофёр, – мне без разницы. Назвался груздем – полезай! Забирайтесь в кузов, да добро своё туда покидайте. На выезде из города проверка может быть, скажете – связисты, мол… Там, внутри, провода всякие, да прочая снасть – поверят.
– Могут ведь и бумагу спросить!
– Спросят – покажем… – водитель открыл дверцу. – Давайте там, не копошитесь…
В кузове, действительно, оказались свалены мотки провода, лестница и «кошки», какие используют телефонисты, чтобы залезать на столбы. Осмотревшись, Гальченко присел на ящик с инструментом.
Математик примостился впереди, сквозь дырку в брезенте рассматривая дорогу. Остальные расселись по разным местам, держа оружие под рукой.
Отъехав от места встречи метров на пятьсот, машина притормозила, и в кабину быстро забрался ещё один пассажир – парень лет двадцати пяти в черном пиджаке.
– Вот оно, значит, как! – присвистнул подполковник. – Контролёр, стало быть! Если б кто водилу там, на пустыре, прижал, этот парниша сейчас бы уже далеко был!
Как и предупреждал шофер, на выезде из города автомобиль остановили. У обочины стоял мотоцикл, а рядом с ним находились двое милиционеров.
– Куда путь держим, граждане?
– В район, – ответил водитель. – Бригаду везу, связисты…
– Вот, – вмешался в разговор его сосед, подавая милиционеру бумаги. – Наряд, путевой лист – всё как положено!
– А чего поздно-то так? К вечеру дело…
– От нас не зависит, – пожал плечами парень. – Ежели б всегда все аварии по расписанию происходили…
– В кузове что?
– Ремонтная бригада и инструменты. Ну, провода, само собой…
Заглянувшего туда милиционера приветствовал улыбкой Охотник. Приветливо приподнял кепку и дед Миша. Все же прочие, поудобнее устроившись вдоль бортов, подрёмывали.
– Всё в порядке! – повернулся к напарнику милиционер. – Пусть едут!
Оставив за собою облачко дыма, машина бодро тронулась дальше, совершенно исчезнув из памяти постовых. Впрочем, её провожала ещё одна пара любопытных глаз…
Телефонный звонок
– Дежурного, пожалуйста.
– Минутку…
– Да?
– Машина прошла пост на выезде. Всё в норме. Постовые проверили документы у водителя, заглянули мимоходом в кузов и пропустили автомобиль.
– Хорошо…
Ехали не слишком долго. Изменился звук работы мотора, автомобиль затрясло на ухабах, и он остановился.
Стукнула дверь кабины.
– Выгружаемся!
Франт выпрыгнул из кузова первым.
– Это что тут за монастырь?
– До утра тут будем ждать, – ответил парень в пиджаке. – Вам всем в вон том доме постелено. Пожрать кой-чего имеется…
– А выпить? – поинтересовался Драчун.
– С этим хуже – не завезли, – серьёзно ответил мнимый бригадир. – Вставать рано, так что уж и без этого как-нибудь проживём.
Войдя в комнату, подполковник кивнул деду Мише – проверь! Тот, нигде подолгу не задерживаясь, быстро осмотрел комнату, проверил немногочисленную мебель и успокаивающе поднял руку – порядок!
– Вот что, старый… – присел к нему на кровать Гальченко. – Чует моё сердце, что основная работа завтра на тебя ляжет. И поэтому – подумай хорошенько, что тебе ещё надобно заранее приготовить?
Сапер пожал плечами и почесал за ухом.
– Ну… сколько-то времени у меня ведь будет?
– Минут десять-двадцать, за большее не ручаюсь.
– Тогда, собственно, особо можно и не пыхтеть, заготовки я уже давно приготовил, осталось только снарядить. Ну, тут мне в помощь Математика дашь – мы и сварганим всё в темпе.
– Добро!
Гальченко вышел на середину комнаты.
– Слушать всем сюда! Спим – по очереди. Первое дежурство на мне, далее – Охотник, Математик, Драчун. Смена через два часа. Вопросы?
Таковых не оказалось.
– Тогда – всем спать!
Как и обещал мнимый бригадир, всех подняли рано – часов в шесть. Водитель принес в комнату горячий чайник, заварку и два круга колбасы.
– Сейчас хлеба и сахару притащу…
Перекусывали быстро, время поджимало.
Закончив с едой, все вышли во двор. Там вместо привычной полуторки стоял небольшой автобус.
– А у нас смена экипажа! – ухмыльнулся «бригадир».
К наглухо закрытым воротам спецобъекта подъехал грузовик, в кузове которого сидели бойцы внутренних войск. Хлопнув дверью, из кабины выбрался старший машины, поправил фуражку и подошёл к воротам.
Постучал.
Лязгнул запор, и в двери открылось окошечко.
– Кто там? – спросил часовой, хотя и без того было хорошо видно машину с пассажирами – в амбразурах по периметру забора поблескивали внимательные глаза.
– Младший лейтенант Калюжный!
– Пароль?
– Гомель – двадцать один!
– Ваши документы!
Офицер расстегнул нагрудный карман и протянул в окошко служебное удостоверение.
– Прошу!
Лязгнул запор, дверца закрылась.
Телефонный звонок
– Дежурный по управлению капитан Нистратов!
– Здравия желаю, товарищ капитан! Докладывает начальник охраны объекта номер семь! Прибыла смена. Названый пароль совпадает.
– Кто старший?
– Младший лейтенант Калюжный.
– Номер машины?
Тут уже несколько запнулся начальник охраны, обычно такого вопроса не задавалось.
– Секундочку, товарищ капитан… – прикрыв трубку рукой, он повернулся к бойцу, который принёс документы офицера. – Номер машины, быстро!
Боец кивнул и тотчас же исчез. Впрочем, он отсутствовал недолго.
– Двенадцать тридцать три ГО, товарищ капитан!
– Соответствует… – прозвучал в трубке голос дежурного. – Пропускайте смену! И не особо там возитесь – специалисты уже выехали! Сегодня у них работа особой важности. Так что пусть там Калюжный побыстрее все приготовит.
Дежурный положил трубку.
Сидевший у открытого распределительного шкафа связист вопросительно посмотрел на стоявшего рядом офицера. Тот молча кивнул и в свою очередь поднял трубку полевого телефона.
– Гараж дайте… Какой номер у выехавшего со сменой охраны автомобиля?
Посреди дороги притормозил грузовик. Хлопнула дверца, и наружу выбрались два человека.
– Этот, что ли, столб?
– Ща глянем… там метка должна быть… – один из приехавших соскочил в кювет и, перебравшись поближе к телеграфному столбу, осмотрел его.
Удовлетворённо кивнул и повернулся к товарищу.
– Этот! Тащи пилу!
Пара минут – и столб опасно накренился в сторону, только туго натянутые провода ещё удерживали его от падения.
– Ты, гля, падла – висит! А ну!
На провода закинули крюк на верёвке, и оба приехавших изо всех сил дернули за неё.
– Во!
С мелодичным звоном лопнул один провод, второй… Столб повело в сторону – и тогда уже полопались и остальные.
Довольно загоготав, злоумышленники тотчас же вырезали из упавших на землю проводов длинные куски, которые и были заброшены подальше в кусты.
– Другое дело!
Побросав инструменты разрушения в кузов, злоумышленники забрались в машину. Фыркнув выхлопной трубой, автомобиль тронулся с места и скрылся за поворотом.
Стук в дверь.
– Откройте!
За дверью зашлёпали шаги, что-то прозвенело.
Лязгнул запор, и на пороге дома появился его обитатель.
– Вам кого? – слегка опешив, отступил он назад.
И было с чего – на пороге дома стоял офицер и несколько солдат.
– Нам начальник почты нужен. Это вы?
– Я, – несколько оправившись от удивления, ответствовал мужчина.
– Вот и отлично! Лейтенант Марков, внутренние войска. Нам телефон требуется! Очень срочно!
– Э-э-э… – засуетился почтовик. – Сейчас… я только оденусь…
Быстро накинув пиджак, он, в сопровождении ранних гостей, заторопился к зданию почты.
Проскрежетал замок, и распахнулась дверь почтового отделения.
– Вот, прошу! – кивнул начальник отделения связи на телефонную будку. – Вас с кем соединить?
– Дежурного по городскому управлению МГБ!
– Вот даже как… – пробормотал связист, скрываясь внутри комнаты. – Товарищ офицер, связи нет!
– Что значит – нет?! – сжал трубку в руках лейтенант. – Куда она девалась?
– Да откуда ж я знаю? – ответствовал начальник почты. – Обрыв, наверное… такое бывает иногда.
– И что теперь делать? Откуда я могу позвонить?
– Ну, – почесал гладко выбритый подбородок связист. – Из МТС разве что? Только, если обрыв, то и у них связи тоже может не быть… хотя…
– Где это?
– Три километра отсюда. Вот, прямо по улице и идите… потом поворот направо будет, не промахнётесь. А что случилось-то?
– Да машина у нас сломалась! А надо срочно ехать. МТС? Так, может быть, там и механики есть?
– Разумеется, – кивнул связист. – Где же им быть, как не там? У них и машина дежурная должна быть…
Именно этот грузовик, покинув место, где только что был повален телеграфный столб, сейчас и въезжал в ворота машинно-тракторной станции…
– Ни фига себе заборчик! – покачал головою Драчун. – Тут, что, местная тюрьма?
Он, в принципе, был не одинок в своих впечатлениях – при взгляде на амбразуры в стене и не к таким мыслям можно было прийти. Уж больно мрачное сооружение получилось у строителей.
– Нет, – буркнул «бригадир». – Нам тут сегодня работать предстоит.
Скрипнув петлями, перед ними уже распахивались тяжелые ворота.
Под пристальными взглядами автоматчиков охраны автобус въехал в небольшой внутренний двор. И сразу же, как только закрылись створки, его окружили люди с оружием.
– Так, любезные вы мои! – появился на пороге караульного помещения офицер. – Выходим по одному! Стволы и ножи оставить в автобусе – здесь они вам не нужны!
– Красавец… – вздохнул Франт. – А сразу и не узнать! Вот как форма человека-то меняет! Выходим… чего уж тут на рожон переть?
Каждого вышедшего, не исключая и Марину, тщательно обыскивали и отводили в сторону, под бдительное око автоматчика.
Подполковник вышел последним.
– Наше вам! – ухмыльнулся главарь бандитов.
– И тебе не хворать! – кивнул Гальченко. – Чего от нас надо-то?
Красавец кивнул головою на дверь, ведущую в дом.
– Пошли, покажу…
В сопровождении ещё одного переодетого бандита, они прошли по узкому коридору и остановились перед массивной металлической дверью.
– Вот, – указал на неё мнимый офицер. – Надобно её как-то открыть. Там тоже работёнка есть… замки, «медведей» несколько штук стоит. Всё это необходимо выпотрошить – и как можно быстрее. Сколько на это времени уйдёт?
– Деда Мишу спросить надо. Дверь… ну её-то быстро ломануть можно. А вот с «медведями» – это только он ответить может.
– Васян! – повернулся главарь к сопровождавшему. – Дуй во двор, деда приведи!
Проводив глазами уходящего, Франт повернулся к Красавцу.
– И ты хочешь меня уверить, что всё это, – подполковник обвёл рукой вокруг, – ты сам придумал и провернул?
– А тебе-то что за печаль?
– Расчет как будем производить?
– Не рановато ли про то думать?
– Мы своё дело сделаем! А вот старший ваш мне обещал…
– С него и спрашивай! Я лично тебе и твоим гаврикам вообще ничего не говорил.
– И спрошу! Когда он тут будет?
– А я знаю? У меня задача простая – сменить местную охрану да обеспечить вам доступ к этой комнате. Вот как всё сделаете – тогда и поговорим…
В коридоре затопали сапоги – бандит вёл сапера.
– Ну, – сварливо осведомился тот, – что тут за дела?
Увидев дверь, он, словно ненужную мебель, отодвинул с дороги Красавца и присел на корточки перед препятствием.
– Так… Рама на совесть сработана… небось, и на анкерных болтах закрепили. Сразу такую не вывернуть – тут полкрыши на голову рухнет. Рвать одним зарядом нельзя!
– Что ж вам старший ключей-то не обеспечил? – между делом поинтересовался Франт.
– А! Тут из города какие-то спецы приезжают, так ключи у них! Караул здешний только тогда внутрь и входит… – ответствовал главарь бандитов.
– Как это?! – удивился подполковник. – Обычно всегда запасные ключи имеются. Опечатаны, да, но где-то тут они есть! Поройтесь!
– На какой фиг тут запасные ключи-то? – пожал плечами Красавец.
– А если пожар? Так всё и сгорит, что ли?
– Может, – покачал головою Сиротин, – и не сгорит. Во всяком случае – сразу не сгорит.
Он постучал костяшками пальцев по стене.
– Слыхали, звук какой глухой? Эта стеночка – не как уличная, не в два-три кирпичика сложена! Тут, поди, полметра кладки – и это самое малое! Не удивлюсь даже, если под кирпичом бетон обнаружится. Наверняка и сверху не слабее устроено. Эта комнатка – сама по себе сейф! И потолок в коридоре не просто так слабым сотворён – сами посмотрите. Рвану я тут чего-нибудь – крыша рухнет. И тогда вообще к двери не подойти, пока все не разгребём. Думается мне, что никакой пожар этому хранилищу не страшен…
– Товарищ полковник! Капитан Нистратов дежурство сдал! Никаких происшествий за время дежурства не произошло.
– Майор Нифонтов дежурство принял!
– Свободны, – кивнул начальник управления МГБ.
Выйдя в коридор, оба офицера направились к дежурной части.
– Отсыпаться теперь? – спросил сменщика майор.
– Ага, домой, куда ж ещё?
– Ну и добро! Бывай!
Выйдя из здания, Нистратов осмотрелся по сторонам и быстро зашагал в сторону дома. Жил он один, поэтому отдых должен был быть спокойным.
Но надо полагать, что у капитана на этот счёт имелись какие-то другие планы. Во всяком случае, он не слишком задержался в квартире. Уже через несколько минут, переодевшись в гражданскую одежду и прихватив заранее приготовленный чемодан, он сбежал по лестнице и толкнул дверь на улицу.
Так же внимательно, как и раньше, он осмотрелся по сторонам. Никого… в смысле – никого подозрительного. Так… какая-то парочка торопилась к выходу со двора, толкая перед собою детскую коляску. Седоволосый дедок вышел из подворотни, держа в руках матерчатую сумку.
Захлопнув дверь, Нистратов сделал пару шагов.
И за его спиною – на третьем этаже, распахнулось окно.
Появившийся в нём человек поднял на уровень глаз автомат, выцеливая идущего по двору человека с чемоданом.
Оп!
Внезапно резко ускоривший шаг дедок изо всех сил толкнул капитана в бок. Не ожидавший от него такого подвоха, Нистратов отлетел в сторону.
Та-та-та-тах!
И только фонтанчики земли заплясали на том месте, где только что была цель.
Эхом откликнулись автоматные очереди снизу – выхватив из коляски автоматы, «молодые родители» осыпали окно градом пуль.
Брякнулся о землю ППС…
– Вы целы? – заботливые руки подняли капитана с земли. Подхватили его чемодан.
Двор вдруг заполнился какими-то незнакомыми людьми. Некоторые из них держали в руках оружие и оглядывались по сторонам цепкими, ничего хорошего не обещавшими взглядами.
– Эм-м… да… что это было?
– Вас хотели убить, капитан. Вот и всё, – ответил один из тех мужчин, что стояли рядом.
– Но… почему? За что? – Нистратов ещё толком не пришёл в себя.
– Надо полагать, чтобы вы не успели никуда уехать. Вы ведь на вокзал собрались, так я понимаю? – ответил, не поворачивая головы, незнакомец, внимательно изучавший содержимое поднятого с земли чемодана. – Или на деньги ваши кто-то позарился, могло ведь и так быть?
Как раз в это время на свет появились две солидные пачки купюр.
Чуткие руки охлопали бока владельца чемодана и вытащили из кармана пистолет.
– Я не понимаю…
– А стоило бы! – изучавший чемодан незнакомец поднялся на ноги и повернулся к капитану.
Интеллигентное лицо – но в то же время жесткий и решительный взгляд карих глаз. Как-то это не очень гармонировало между собой.
– Позвольте представиться, полковник Чернов. Управление «В-2» МГБ. Вы ничего не хотите мне рассказать?
– Э-э-э… ну… я как-то даже не знаю… Я арестован? За что?
– Арестованы вы или нет – будет ясно немного позже. По итогам нашего с вами разговора. А сейчас, капитан, я хочу знать – что это за грузовик такой прибыл на спецобъект? Откуда вы знаете его номер? И кто такой младший лейтенант Калюжный? Каких специалистов он должен подготовить?
Нистратов только рот открыл… да так и остался стоять.
– Я неясно выражаюсь? – лицо полковника вдруг стало жестким и неприятным. – Мне нужно повторить свои вопросы?
Оперативное сообщение
Автомашина за номером 12-33ГО принадлежит ясновской МТС.
– Так чего тебе надобно, дед? – Красавец выразительно посмотрел на часы.
– Добро моё пусть из автобуса принесут… И это – чтоб не твои ухари тащили! Аккуратнее там, а то мы и здесь костей не соберём.
Через некоторое время в коридоре появились Математик с Драчуном, которые осторожно несли хозяйство сапёра.
– Вон там, за углом складывайте. Так… – Сиротин осмотрел дверной косяк. – Возьмите топор – и чтоб у меня тут сей же секунд появились два деревянных бруска! Вот такие, примерно…
И он руками показал приблизительные размеры деревяшек.
– Досок мне парочку найдите! – крикнул он вдогонку уходящим. – Типа – как в заборы мастырят.
– Зачем это? – покосился на него главарь.
– А ты что ж, милок, думаешь, я на дверь два кило тротила, что ли, присобачить должен? Так тут полдома с того рухнет – а дверь может и устоять! Взрыв – он в слабую сторону допрежь всего идет! Не лез бы ты под горячую руку, право слово…
– Кто тут тебе нужен? Чтоб помогали?
– Девчушку нашу пришли – у неё пальчики тонкие да чуткие. Математика… да и хорош! Ну и из твоих головорезов чтобы кто-то рядом был – это уж само собой! Мало ли что я попрошу… или новость какую передам… Могешь и сам рядышком посидеть – всё наука на будущее будет!
– Иди ты, дед, со своей человекоубойной наукой знаешь куда?
Сапер только беззвучно рассмеялся.
– Ладно! – махнул рукой Красавец. – Девку и этого… счетовода твоего пришлю! А ты – со мной!
Франт сплюнул на пол спичку, которую гонял во рту, и отлепился от стены.
Выйдя во двор, главарь отдал короткий приказ и махнул рукою подполковнику, чтобы тот шёл следом. Войдя в комнатушку бюро пропусков, мнимый лейтенант махнул рукою на топчан, где сейчас никого не было.
– Вот тут и сиди! Как твои парни деревяшки деду приволокут, с тобой рядом будут. Не расслабляйся – с вами ещё пара моих парней рядышком подежурят. А то знаю я вас…
Затребованные сапером деревянные бруски попросту выломали из притолоки какой-то двери. Они были недостаточно толстыми, поэтому народ, не шибко церемонясь, выдрал оттуда практически всё. Мол, сложим вдвое, авось и прокатит.
Сиротин чуть поморщился, но ничего по этому поводу не сказал. Его опытные пальцы сейчас были заняты делом – он составлял заряды.
– Кружку мне сыщите! Лучше – две или три. Обычные, жестяные – они вполне подойдут. В караулке посмотрите, там могут быть… И воды принесите. Ведро хотя бы…
Затребованное сыскалось достаточно быстро. Действительно, уж чего-чего, а жестяных кружек в караулке нашлось изрядное количество.
– Так… – орудуя инструментами, дед быстро пробил в донышках кружек отверстия, куда и вставил обыкновенные капсюли-детонаторы. Перевернув кружки в обыкновенное положение, заполнил их водой. – Держи…
Марина взяла их в руки.
Покопавшись в чемодане, Сиротин извлёк оттуда парочку презервативов и ловко натянул их на кружки. Теперь при перевороте или наклоне вода не выливалась.
В следующее мгновение обе жестянки оказались приставлены к стене. Сапер ещё немного их там передвинул.
– Фиксируем так!
Донца кружек оказались прижаты брусками, другие концы которых упирались в противоположную стену коридора. Отступив на шаг, дед Миша полюбовался творением своих рук. И стал присоединять к детонаторам проводки.
– Кому уши дороги – пусть отсель сваливает!
Стоило ли говорить, что конвоир тотчас же исчез за поворотом?
А вот Марина с Математиком отошли в другую сторону, тут тоже был поворот, куда они и укрылись. А спустя полминуты, волоча за собою концы проводов, туда же зашёл и Сиротин.
– Ну-с… приступим… – и зачищенные концы проводов были присоединены к подрывной машинке.
Вж-ж-ж…
Палец утопил кнопку.
В закрытом пространстве бахнуло основательно – намного сильнее, чем ожидалось. Но и результат оказался вполне прогнозируемым. Сильная струя воды основательно разрушила часть стены, обнажив ригели замка.
Через некоторое время в коридор осторожно заглянул караульный, а следом за ним, через пару минут, появился и Красавец.
– Ну?
– Работаем… – сапер разложил на полу всевозможные инструменты и на подошедшего главаря даже не оглянулся. – Не лез бы ты под руку, а? Мне тут ещё пару раз бахнуть надо будет…
С глубокомысленным видом покивав, бандит ретировался. Опасливо поглядывая на разложенные по полу взрывные принадлежности, отошёл за угол и охранник. Впрочем, он-то как раз мог и не особо волноваться. Окон в коридоре не имелось, а прочие двери тоже не выглядели слишком хлипкими, чтобы их можно было высадить плечом. Поднадзорные никуда отсюда уйти не могли.
Убедившись, что посторонних глаз более не имеется, Сиротин сунул руку в чемодан и вытащил оттуда тротиловую шашку. Обычную, ничем от соседок не отличавшуюся. Но это только для непосвященного… Разломив её напополам, дед Миша достал оттуда обыкновенный ключ. Который, как это ни странно, подошёл к дверному замку.
Щелчок!
И в приоткрывшуюся дверь скользнула Марина. В руках она держала второй ключ, который был извлечён из той же самой тротиловой шашки.
И этим ключом девушка открыла один из сейфов. Передав в приоткрытую дверь пару пистолетов с запасными магазинами, она тоже вооружилась – благо чего-чего, а оружия в сейфе имелось в достаточном количестве. Там же находилась и радиостанция, уже подготовленная к работе – только включи. Имелся и антенный ввод – вдоль стены тянулся провод, немедленно подключенный к радиопередатчику.
Тихо прикрыв входную дверь, Сиротин занялся имитацией серьёзной работы. Зажужжала ручная дрель, захрустело по бетону сверло.
На шум заглянул часовой, удовлетворённо кивнул и вернулся на своё место – сторожить вход, он же и выход, который был тут один.
– «Русалка» на связи!
– Здесь «Ясень»! – отозвалось в наушниках.
– Все по плану, находимся на месте.
– Принял вас, продолжайте работу, мы выдвигаемся к вам.
Погасла подсветка шкалы, отключена антенна, и передатчик занял своё место в сейфе. Тихо лязгнула, закрываясь, дверь.
И девушка выскользнула в коридор.
– Эй, любезный! – гаркнул сапёр. – Зови своего бугра, принимайте работу!
Появившийся через некоторое время Красавец только языком поцокал – распахнутая во всю ширь дверь говорила сама за себя.
– Ну? – сварливо осведомился дед Миша. – Дальше что? Которого «медведя» первым курочить станем? Тут, как я думаю, можно уже и пошуметь – здешний потолок зараз не упадёт.
Бандит вытащил из кармана кителя бумагу, развернул.
– Угу… Вот этот! – палец его уткнулся во второй слева сейф. – Его первого!
– А пошто не тот? – кивнул на соседний Франт. – Этот-то и поболее будет!
– Не лез бы ты со своими советами, а? Я не просто так говорю – у меня точные сведения есть!
– А-а-а… – протянул, соглашаясь, подполковник. – Ну, ежели точные… так ты и с нами ими мог поделиться бы, а? Что мы, как котята в темноте, тут носом тыкаться будем? Этот, не этот… А так – точно бы знали!
– Ты поговори у меня тут… – начал было закипать главарь – и осёкся.
Толстые набалдашники глушителей на револьверных стволах недвусмысленно уставились на обоих бандитов.
– Ну-ну! – подбодрил Красавца Гальченко. – Ты продолжай, чего уж там…
Первым опомнился охранник – его рука рванулась к автомату.
Чпок! Чпок!
И безжизненное тело сползло вдоль стены. ППС глухо звякнул об пол.
Подполковник легко обезоружил обалдевшего от такого поворота событий главаря.
– А вот теперь, – покачивая в руках трофейный пистолет, продолжил он разговор, – ты мне, голуба, кое-что поведаешь. Как попу на исповеди!
– Автобус! – гаркнул со стены часовой. – Не иначе как спецы приехали!
Они прибыли неожиданно рано, но никто из бандитов на этот факт никак не отреагировал – Красавец не удосужился им сообщить точное время прибытия ювелиров. Мол, приедут утром…
– По местам все!
А вот на тему их поведения при прибытии посторонних – он должный инструктаж провёл.
Встрепенулся и охранник, который приглядывал за Охотником и Драчуном. Поправил на плече автомат и подошёл ближе к входной двери.
Что-то тяжелое обрушилось ему на голову… и в дальнейших событиях он участия больше не принимал.
– Ты ж его убил! – покачал головой Охотник.
– Очухается… я вполсилы приласкал… – пожал плечами Драчун, потирая кулак.
Автомат оглушённого бандита перекочевал в руки Охотника, который заодно прикарманил и запасные магазины.
А тем временем Драчун перевернул топчан, на котором они оба всё время сидели, и, отодрав приколоченную снизу фанерку, начал доставать из тайника вооружение. На свет появились автоматы, гранаты и прочие полезные вещи.
Приоткрыв дверь, Охотник выглянул наружу. Во дворе особой толкотни и суматохи не наблюдалось, переодетые бандиты заняли места у амбразур, обращённых в сторону дороги. Трое из них подходили к воротам – разыгрывать комедию с проверкой документов.
Один должен был сейчас находиться около сапера – и на этот счёт можно было не волноваться. Раз уж подъехал автобус, значит, всё идет по плану, комната хранения ценностей вскрыта, и злодея наверняка уже нейтрализовали. Не было видно Красавца, но и он вполне мог быть где-то около комнаты. И в этом случае ему тоже сейчас было явно не до гостей. Тем паче что он не вышел во двор – а не слышать сигнала подъехавшего автобуса он точно не мог. Стало быть – ему круто не до того…
Итого вместе с лежащим в бюро пропусков в бессознательном состоянии конвоиром, из игры выбыло минимум трое бандюков.
Трое в минусе, трое у ворот – а сколько у амбразур?
Один, два, три… четверо. Итого – десять. Ещё один где-то заныкался… Ну и хрен с ним! Потом найдём, никуда он отсюда не сбежит!
Звякнула о ступени крыльца гранатная чека.
Бу-бух!
Граната рванула за спиною околоворотной компашки, раскидав и повалив на землю всех троих бандитов.
Слитно, почти в унисон, ударили автоматы спецгруппы, безжалостным свинцом подчищая места у амбразур.
В ответ успел выстрелить только один лжесолдат – слишком уж неожиданным был автоматный огонь в спину. Отсюда нападения никто не ждал…
Но пули незадачливого стрелка только бесполезно взбили пыль на дорожке у крыльца домика проходной – времени на прицеливание ему не дали…
Последний из бандитов в это время нёс службу с противоположной стороны двора и ворот не видел – их полностью закрывал от него дом. Но, судя по тому, как слитно ударили автоматы, а главное то, что стреляли они совсем недолго, он сделал правильный вывод.
Прибыли «серьёзные перцы» и бодаться с ними сильно чревато для здоровья. Это вообще глупо – он же не солдат!
Поэтому ничего бандит делать не стал, а уж чтобы на подмогу бежать – так ищите дураков где-нибудь в другом месте. Раз не справились десять человек – то и один немного сможет. А в то, что стреляли не свои, он поверил сразу же – те попросту так не умели. Да и гранат у бандитов не было…
Стало быть, надо делать ноги – и поскорее!
Забор тут был не слишком высок – чуть более трех метров. А с внутренней стороны стены имелись специальные подмостки. По ним-то и прохаживался обычно дежурный часовой.
Толчок, прыжок – ударила в ноги земля – готово! Теперь – к лесу!
Но далеко убежать не получилось…
Как только за спиной убегавшего сомкнулись ветки кустов, основательный удар жердью под коленки свалил его на землю.
После такого уже не побегаешь…
А тут ещё навалились со спины неведомые люди, крутят руки, отбирают автомат… да и вообще ведут себя неприветливо…
Обычный будний день, ничего особенного, всё как всегда.
Немногочисленные, по причине рабочего времени, посетители почты практически не обратили внимания на очередного визитера. А тот, войдя в комнату, присел около барьера, который разделял помещение на две неравные части. Находившаяся на служебной половине женщина как раз занималась оформлением бандероли, тщательно выписывая буквы в бланке. Закончив со своей работой, она подняла голову и осмотрела оставшихся в очереди посетителей – молодая девушка и мужчина в пиджаке.
– Что у вас, товарищи?
– Я звонка жду! – удивлённо приподняла брови та. – Подходила же к вам…
– Ох, извините! – смутилась сотрудница почты. – И в самом деле… А у вас что, гражданин?
– Мне бы с заведующим поговорить… Есть одна небольшая претензия!
– Жалобную книгу требовать будете? – поинтересовалась собеседница.
– Ну, так уж и книгу! А что, иначе никак вопрос не решить?
– Конечно-конечно! Я позову Павла Степановича! – и за её спиною хлопнула дверь.
Простучали каблучки – и на короткое время воцарилась тишина.
Ожидавшая звонка девушка только головою покачала и демонстративно отвернулась к окну, повернувшись спиною к двери, которая вела во внутреннее помещение почты.
Проскрипели половицы, и в помещении появился заведующий.
– Кто меня ожидает?
– Это я, – приподнялся с места мужчина.
– Э-э-э… а по какому вопросу, позвольте полюбопытствовать? – отчего-то вдруг смутился почтовик.
– По личному, – сухо ответствовал визитер, по-видимому, не слишком-то расположенный к долгим разговорам.
– Э-э-э… ну, тогда попрошу вас в кабинет… – сделал приглашающий жест начальник отделения связи.
– После вас, уважаемый, – пропустил его вперёд посетитель.
Впрочем, его изысканные манеры тотчас же испарились, стоило им обоим переступить порог служебного помещения заведующего.
– Ну?! – поинтересовался Франт, припирая к стене хозяина кабинета и обшаривая его одежду на предмет спрятанного оружия. – Что хорошего ты мне сегодня поведаешь, Копчёный?
– А… а что стряслось-то?
– А то, сучара, что Красавец твой, опосля того, как мы свою работу сделали, ручкой нам издевательски помахал – да и в лес свалил! А нашу долю с тебя стребовать посоветовал! Вот я и пришёл…
– Обожди… – растерялся почтовик. – Как же так, а? Это он какую-то отсебятину городит, право слово! Не должен он был так поступить!
– А как должен?! – визитер был настроен совсем не благодушно. – Где он, падла?!
– Я… я это, позвоню сейчас… там эти… ну, кто вас всех туда-сюда возил… они всё должны знать!
Вместо ответа, подполковник пододвинул к нему телефонный аппарат и коротко на него кивнул – мол, валяй!
Повернувшись к стоящему на столике коммутатору, почтовик что-то там переключил, нажал и поднял трубку аппарата.
– Марья Петровна? Форкин это, с почты… Да, здравствуйте ещё раз! Не подскажете, там бригада Тенина не на выезде, случаем? На месте? Очень хорошо! Будьте так добры, пригласите его ко мне заехать. Нет-нет! Самым срочным образом.
Опустив трубку на рычаг, звонивший повернулся к своему гостю.
– Ну, вот, сейчас они приедут… Думаю, что всё объяснят. А вы – так уж и сразу за грудки! Нельзя же так! Как, кстати, у вас всё прошло?
– Нормально… – неопределённо ответил Франт, рассеянным взглядом осматривая помещение. – Всё, как в аптеке – в меру и аккуратно!
Сидевшая за столом сотрудница почты приподняла голову – где-то тренькнул звонок. Окинув взглядом помещение, она выдвинула ящик стола, вытащила оттуда пакет и встала, направившись к внутренней двери.
– А я?! – прозвучал вопрос со стороны девушки, ожидавшей телефонного звонка. – Забыли про меня, что ли?
– Сказали же вам – ждите! Они не звонят, а мы-то здесь при чём? – обернулась к клиентке связистка.
– Но вы же сами туда может позвонить? Может быть, с ними связи нет или ещё что-то случилось?
– Вернусь – позвоню! – женщина решительно повернулась к двери.
И остановилась… до её слуха донёсся сухой, характерный щелчок. Звук взводимого курка…
Замерев на месте, она скосила взгляд назад – в руках девушки тускло поблескивал металл револьвера.
– Я бы, на вашем месте, присела… Не туда! – чуть возвысила голос посетительница. – Не за свой стол! Вон в углу стул стоит – на него и садитесь. И пакет ваш – вот как раз его-то туда можно положить… только медленно-медленно…
Выпущенный из рук пакет ударился об дерево стола – и в помещении послышался явственный металлический звук. Ловко перемахнув барьер, Марина свободной рукой вытряхнула из него небольшой пистолет. После чего уселась на место сотрудницы, спрятав своё оружие таким образом, чтобы никакой случайный посетитель его не увидел. А обнаруженный пистолет прикрыла газетным листом.
– Вот теперь можно и обождать… за жизнь поговорить… ведь у вас наверняка найдётся, что рассказать хорошему собеседнику?
Пофыркивая выхлопной трубой, выкатилась из-за поворота полуторка. Притормозила около здания почты, и из кабины неторопливо выбрались двое мужчин. Ещё трое выпрыгнули из кузова. Повытаскивав из машины вещмешки, забросили их за плечо и все вместе двинулись ко входу в здание.
Однако не успели они пройти нескольких шагов, как из-за угла дома вывернулся плечистый парень с автоматом в руках. А из-за другого угла выглянули сразу два автоматных ствола – и тоже без особого шума.
– А ну-ка, гости дорогие, – замерли тут все! – парень явно не был расположен к длительному диалогу. Оружие в руках недвусмысленно указывало на то, что иным способом убеждать кого бы то ни было в своей правоте он не собирается.
– И мешочки свои – на землю!
Шлепнулись в дорожную пыль вещмешки – и лязгнул внутри них металл. Инструменты? Ну-ну…
– Балет в кино видели? Вот так и вы мне тут сейчас изобразить попробуете. А ну – полы пиджаков приподняли и вокруг себя провернулись!
Ну, положим, на балет это походило слабо… пятеро мужиков, растопырив полы своей одежды, топтались в пыли… какая уж тут красота? Нет – это не доставило бы зрителю эстетического удовольствия! Зато принесло пользу инициатору подобного мероприятия – зоркий взгляд разглядел торчащие из-за поясов рукоятки пистолетов.
– Левой лапкой, по очереди, начиная с крайнего правого, вытаскиваем шпалеры – и бросаем их к крыльцу. Аккуратно, а то у меня палец на спуске аж судорога сводит!
И только после того, как вся пятерка освободилась от пистолетов и револьверов, появились сзади них ещё трое новых персонажей, до сей поры никак своё присутствие не обозначавших. Проломившись через кусты, где они сидели раньше, контролируя всю сцену ещё и с этой стороны, они сноровисто уложили приехавших мордами вниз, стягивая заодно им вязками руки за спиной.
Вся операция не заняла и нескольких минут.
И только убедившись в том, что все гости нейтрализованы, Драчун с Математиком закинули автоматы за спину и направились внутрь здания. Проходя через барьер, разделявший помещение почты, Математик жестом поприветствовал Марину, которая сидела в уголке, наблюдая за задержанной женщиной. Попутно она внимательно контролировала выход из внутренних помещений отделения связи. Увидев входящих, девушка продемонстрировала им изъятый у сотрудницы почты пистолет.
Когда в коридоре затопали шаги нескольких человек, начальник почты перевёл дух.
– Ну вот, сейчас все и выясним!
Но слова застыли у него на губах, когда с порога приветливо помахал рукою Драчун. А висевшее у него на плече оружие недвусмысленно указывало, кто в настоящий момент является хозяином положения.
– Ну? – покосился на него Франт.
– Спеленали. Пятеро их было – и все со стволами, целый арсенал!
– Вот, стало быть, какой способ решения вопроса вы выбрали… – усмехнулся подполковник, повернувшись к почтовику.
– Это… это недоразумение! Они должны были только приехать…
– Тут не детский сад! – прозвучал металл в голосе собеседника. – И свои байки для дефективных будешь на том свете рассказывать!
Щелкнул взводимый курок – в руках Франта появился пистолет.
– И, кстати, чужим погонялом козырять – это косяк, любезный! Настоящий Копчёный малость иначе выглядит! А ты, друг ситный, полагал, что тут одни фраера собрались? Обзовись! Только без фуфла – я таких вещей не люблю!
Почтовик облизал языком внезапно пересохшие губы.
– Франт, – спросил Драчун. – А с этими что делать? Кончать? Бабу, что за барьером сидит, тоже? А то она сюда со стволом намылилась было…
– Нет – в дёсны поцеловать! – раздражённо ответил подполковник. – В подсобку заведите – и нож под ребро! А я тут с этим сам справлюсь. Сейф заодно проверьте – хоть какой-то прибыток…
– Обождите! – приподнял руки перед лицом в защитном жесте почтовик. – Я скажу! Я всё скажу! Мы договоримся!
Москва
Центральный аппарат МГБ
– Итак, товарищ генерал-майор, можно сказать, что операция завершена, – полковник Чернов открыл лежавшую перед ним папку. – Общее руководство всеми действиями – как вражеской агентуры, так и привлечёнными к сотрудничеству преступными элементами, осуществлял давний агент немецкой разведки «Лесник». Он же – начальник отделения связи поселка Ясное – Павел Степанович Форкин. Теперь он служит новым хозяевам – Англии! У него на связи находились ранее завербованные агенты британской разведки – капитан МГБ Нистратов Олег Федорович и некоторые другие. В распоряжении «Лесника» имелась также и отдельная группа боевиков, состоявшая из лиц, ранее прошедших обучение в немецких разведшколах. Они были оформлены на работу в ясновскую МТС, под видом ремонтной бригады. Что позволяло им использовать служебный транспорт МТС и беспрепятственно, не вызывая никаких подозрений, перемещаться по территории района. Ими в своё время был похищен и допрошен офицер внутренних войск лейтенант Егоренков, осуществлявший охрану строящегося спецобъекта. После допроса лейтенант был убит, а его тело закопано в лесу. Место в настоящий момент нами обнаружено. Надо полагать, что именно благодаря сведениям, полученным от лейтенанта, и завертелась вся эта история.
– Не факт! – покачал головою хозяин кабинета. – Тут вполне могли быть и другие источники! Тот же Нистратов – он ведь только после смерти лейтенанта в городе появился – перевелся из Ленинграда. Кто-то же ему в этом помог? Впрочем, это уже не ваше дело, им занимаются другие люди. Продолжайте, товарищ полковник!
Чернов кивнул.
– Пользуясь служебным положением и многочисленными связями, в том числе – и агентурными, Лесник-Форкин мог получать – и получал – самую разнообразную информацию. Частично она передавалась им вору в законе – Колпачному Павлу Семёновичу, кличка «Копчёный». И уже он сообщал её ворам, которые осуществляли налеты на различные объекты. Контакты и взаимоотношения Колпачного и Форкина – тоже тема весьма любопытная, полагаю, что этим вопросом стоит заняться повнимательнее.
Генерал сделал запись в блокноте.
– Разумеется! И не только этими вопросами – тут столько всего попутно повсплывало…
– Собственно, – продолжил тему Чернов, – спецгруппа свою задачу выполнила. Заранее внедрённые в город наши сотрудники в нужный момент, не привлекая местных товарищей, произвели ряд задержаний и помогли нейтрализовать напавшую на спецобъект банду уголовников. Мы были вынуждены пойти на этот шаг, так как до последнего момента не было ясно, откуда именно происходит утечка информации? Теперь, я полагаю, все эти вопросы решены. Операцию можно считать завершённой.
И папка легла на стол генералу.
Хозяин кабинета просмотрел несколько листов, закрыл папку и отложил в сторону.
– Что ж, я доложу руководству. У вас ещё что-то есть?
– Да, Олег Петрович. Полагаю, что в отношении тех сотрудников спецгруппы, которых мы привлекли из мест заключения, можно было бы произвести соответствующие мероприятия…
– Естественно. Я и об этом доложу тоже. А пока… – генерал встал.
Поднялся и Чернов.
– Спасибо вам, товарищ полковник! – протянул руку хозяин кабинета. – Впрочем… я полагаю, вам в этом звании осталось недолго ходить!
– Ну что, Александр Иванович, – Чернов поставил на стол рюмки и достал из портфеля бутылку армянского коньяка, – операция завершена! Вам приказано свернуть все дела и возвращаться к исполнению своих служебных обязанностей. Всем: Сиротину и Барсовой в том числе. Как вы понимаете, все обещания, которые были даны руководством – исполнены.
На стол легла пара погон – два просвета, три звездочки.
– Ваши! Деда Мишу и Тигрицу поздравим вместе – им тоже причитается.
Гальченко посмотрел на погоны, поднял и повертел в руках рюмку.
– А ребята?
– Вот, – на стол легла тонкая папка. – Тут все документы. Уголовные дела на них прекращены, судимость снята, и они полностью оправданы.
– То есть они хоть завтра могут разъехаться по домам?
– Теоретически могут хоть сегодня, пусть только оружие сдадут. Их паспорта – в папке. Там же деньги на обустройство и на первое время. Но… – Чернов поднял свою рюмку. – Тут мне хотелось бы услышать ваше мнение. Имеет ли смысл использовать их как уже сработавшуюся группу и в дальнейшем?
– На мой взгляд – имеет.
– В каком качестве?
– А вот это – уже отдельный разговор. Их ещё подучить бы не мешало…
Звякнуло стекло рюмок.
– И ещё, – Гальченко поставил свою рюмку на стол. – У меня есть личная просьба.
– Слушаю вас.
– Я бы хотел посетить могилу отца. Он умер ещё два года назад и похоронен…
– Я знаю.
– Понятное дело, что во время войны это было нереально… но сейчас…
– Не могу ответить вам прямо сейчас, Александр Иванович. Поймите, я должен доложить об этом руководству. И только с его санкции…
Проводник приподнял ладони.
– Я тоже не вчера родился и всё понимаю. Подожду. Но очень надеюсь…
Звякнули звездочки – он открепил их с погона и опустил в рюмку. Булькнул коньяк.
– А вот теперь – как и положено!
Оперуполномоченный Степаненко спешил на службу. Дел, как впрочем и всегда, было невпроворот, только успевай разгребать. Поэтому задерживаться не стоило: начальство, вечно пребывавшее не в духе, могло вклеить весьма нешуточно.
– Товарищ лейтенант!
Это ещё кто такой? Мужик какой-то незнакомый…
– Слушаю вас.
– Тут такое дело… поговорить с вами хотят…
– Кто? – правая рука привычно нащупала через пиджак рукоятку пистолета.
– Здесь рядом…
Посмотрев в указанную сторону, Степаненко малость успокоился: номера этой машины были ему знакомы. Местное управление МГБ.
Однако какого ещё рожна надобно смежникам? По делу – так могли бы и в гости зайти. Или если уж что-то серьёзное – так и к себе бы вызвали.
– Но у меня мало времени!
– Это недолго, – успокоил эмгэбэшник, указывая на заднюю дверцу.
Сам он, однако, в машину не сел.
А вот место водителя пустовало – стало быть, это он за рулем-то и сидел.
Щелкнул замок двери, и лейтенант опустился на сиденье.
– Здравствуйте, товарищ оперуполномоченный.
Это кто тут у нас? Опаньки…
– Да вы за пистолет-то не хватайтесь, – усмехнулась девушка, демонстрируя раскрытое служебное удостоверение.
«Министерство государственной безопасности, капитан Барсова…»
Охренеть!
– Вот так, лейтенант… Извиниться перед вами хочу. Ведь по моей вине вам выговор влепили, так ведь?
– Ну… было дело… Так какой опер без выговорешника?
– Уважаю! – собеседница усмехнулась. – И хочу реабилитироваться. Вот в этом конверте – крайне интересные записи по городским ворам. Адреса, имена… много чего. Поверьте, выговор с вас снимут быстро!
– Хм! Спасибо! Вот уж не ожидал от вашей конторы…
– Моя – существенно дальше. И намного серьёзнее, вы уж поверьте. Хорошо, что мой непосредственный командир – мужик понимающий, вот и разрешил такую встречу. А так бы вы меня больше никогда и не увидели бы…
– Однако… круто тут у вас всё замешано, – покачал головою лейтенант.
– Жизнь такая… – невесело усмехнулась девушка. – Порою всякое бывает.
Она наклонилась и быстро поцеловала его в щёку.
– А вот это – уже лично от меня!
Щелчок двери, рокот мотора – и Степаненко остался стоять один на опустевшей улице.
Вот так дела!
Было ли это вовсе?
Но пухлый конверт во внутреннем кармане пиджака появился ведь не сам по себе?
Его превосходительству Министру иностранных дел СССР Молотову Вячеславу Михайловичу ЛичноУважаемый г-н Молотов!
Хочу выразить вам в своём личном послании искреннюю благодарность вашей стране.
Когда сотрудники вашего посольства передали моей семье некоторые фамильные ценности, ранее похищенные у неё немецкими офицерами, мы все были очень взволнованы.
Поверьте, что чувства, которые мы испытывали в этот момент, были настолько велики, что я даже не сразу нашел в себе слова благодарности, которые следовало бы передать вашим сотрудникам.
Не знаю ни одного случая за всю историю нашей страны, когда кто-либо из победителей поступил бы подобным образом.
В моем лице, как и в лице всей нашей семьи, вы отныне будете иметь людей, искренне и от всей души уважающих вашу страну.
Подпись…Прочитав это письмо, Сталин поднял глаза на сидевшего напротив министра иностранных дел.
– Это не единственное послание подобного рода, товарищ Сталин. Есть и другие.
– То есть, Вячеслав Михайлович, игра стоила свеч?
– Ещё как! Такие люди, пусть и не всегда занимающие серьёзные посты, тем не менее имеют очень большое влияние на политику своих стран. Считаю, все затраченные усилия себя окупили более чем стократно!
– Ну, что ж… – усмехнулся в усы глава государства. – Я передам ваше мнение данным товарищам…
Эпилог
Туман в этот день был особенно густ. Рваные его клочья, влекомые ветром по саду, тем не менее, никогда не расходились настолько, чтобы открыть дорогу редким солнечным лучам.
Явившийся по звонку дворецкий быстро растопил камин в кабинете хозяина дома, прикрыл ему ноги теплым пледом, поставил на столик чашечку утреннего кофе, тарелочку с бисквитами, и, поклонившись, бесшумно исчез за дверью.
Сэр Генри, вздохнув, покосился на белесоватую муть за окном и отпил кофе. Погода… с каждым днём она всё хуже!
Меняется мир, да… И меняется к худшему.
Никто уже не умеет работать так, как это было раньше. Везде появляются эти крикливые и суетные парни из Штатов. Жуют свою резинку, шумят… а их манеры!
Скрипнула дверь.
Джозеф?
Что ему надо?
– Вы позволите?
Нежданный визитер опустился в соседнее кресло.
Вот даже как…
– Не ожидали меня здесь увидеть? А стоило бы… Проводник в царство мертвых может прийти в любой момент!
Так…
Звонок бесполезен – этот человек никогда и ничего просто так не делает. И раз уж он сюда явился лично, то можно быть уверенным – никто их беседе не помешает. Попросту не сможет.
– Да, я не ожидал вас увидеть. Уж во всяком случае, здесь.
Гость усмехнулся.
– А на что же вы рассчитывали, затевая игру против меня? Уж к кому, а к вашей стране я никакого пиетета не испытывал никогда! Вам ли не знать!
– Мы думали…
– Что я постарел? Утратил хватку? И меня может переиграть кто-то из ваших заокеанских друзей? – Харон покачал головой. – Вчерашние студенты и адвокаты, возомнившие себя вершителями судеб! И это они теперь диктуют правила игры? Вам?!
– Вы ошибаетесь!
– Сэр Генри… вам ли не знать, что я никогда и ничего не говорю, а уж тем более – не делаю, не проверив неоднократно надёжность источника информации? Ваш недавний гость – не делайте удивлённое лицо, вы ведь поняли, кого я имею в виду, так вот – он работает не в интересах Великобритании! Точнее – не только в её интересах.
– Этого… этого просто не может быть!
– Да ну? – снова усмехнулся гость.
На столик шлепнулся конверт.
– Почитайте на досуге…
– Вы… вы так и уйдёте? И оставите меня здесь?
– Нет, вылечу в каминную трубу, оставив после себя запах серы! Поймите, я не испытываю по отношению к вам теплых чувств. Но вы-то хоть были достойным противником! А эти… сегодняшние мальчики в коротких штанишках… переиграть их – всё равно что отобрать конфетку у ребёнка! Право слово, с немцами работать как-то спокойнее, хоть себя уважать не перестаёшь! Они могут быть врагами – но умеют быть и союзниками! По крайней мере, слово держат, не то что эти ваши…
Гость поднялся.
– Надеюсь, мы с вами более не встретимся. Если, конечно, ваши умники впредь не станут лезть в мои дела. Во всяком случае, вы-то хоть можете меня понять… и донести мои слова до тех, кто отнесётся к ним серьёзно. Я дважды не предупреждаю!
КОНЕЦ
Примечания
1
Барак усиленного режима. В настоящее время ШИЗО – штрафной изолятор. Своеобразная лагерная тюрьма.
(обратно)2
Главное управление уголовного розыска.
(обратно)3
Жесткий вид уголовного «дознания» – с ножом у горла.
(обратно)4
Один из вариантов выяснения отношений между уголовниками.
(обратно)5
Допустить ошибку.
(обратно)6
Сидели в одной тюрьме.
(обратно)7
По сейфам.
(обратно)8
См. роман «Черные бушлаты» («Черная серия», том 1).
(обратно)9
Подробнее см. в романе «Черный проводник» («Черная серия», том 6).
(обратно)10
Вор, отошедший от требований воровского закона и отрицающий авторитет «воров в законе».
(обратно)11
Начеку.
(обратно)12
Убить.
(обратно)13
Специалист по вскрытию сейфов.
(обратно)14
Порезать лицо и выколоть глаза.
(обратно)15
Орган военной разведки и контрразведки вооруженных сил Веймарской Германии, а затем вермахта Третьего Рейха (1919–1944).
(обратно)16
См. роман «Черный проводник» («Черная серия», том 6).
(обратно)17
СД (нем. SD = SicherheitsDienst) – служба безопасности рейхсфюрера СС. Первоначально была учреждена как спецслужба НСДАП и отрядов СС для обеспечения безопасности Гитлера и руководства нацистской Германии. С 1939 г. подчинялась Главному управлению имперской безопасности (РСХА). С начала Второй мировой войны ей было поручено проводить на оккупированных территориях спецоперации, организовать шпионскую сеть и бороться с подпольем.
(обратно)18
РСХА (нем. RSHA) – главное управление имперской безопасности. Руководящий орган политической разведки и полиции безопасности Третьего рейха.
(обратно)19
Организация, созданная в конце войны. Одна из целей – эвакуация в безопасное место верхушки рейха и видных нацистских деятелей.
(обратно)20
ДШК – крупнокалиберный пулемет 12,7-мм.
(обратно)
Комментарии к книге «Шаги в темноте», Александр Сергеевич Конторович
Всего 0 комментариев