«Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов»

Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов (fb2) - Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов 1912K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Галиб Халил

Приближая Горизонты Мира Смерть от Своих, Спасение от Врагов

От всего сердца хотел бы выразить признательность и благодарность своей семье – матери и сестрам – за внимание и поддержку в написании книги и посвятить им этот скромный труд.

От автора

Дорогой Читатель!

Эта книга – доверительная беседа с Вами, как попытка оживить в каждом из нас чувство сопричастности и ответственности за происходящие в мире события, за судьбы окружающих нас людей, наш общий дом.

В книге рассказывается о том, как конфликты интересов разведывательных управлений различных стран отражаются в поступках рядовых агентов, которые зачастую, рискуя своими жизнями, ставят принципы справедливости выше целей боевых заданий во имя борьбы и спасения миллионов человеческих судеб. Основные события в книге начинают разворачиваться на бывшем советском ядерном полигоне Семипалатинска в Казахстане и затем, пройдя через наиболее горячие точки планеты в Азии, на Ближнем Востоке, переходят в европейские страны и завершаются кульминацией в Америке – покушением на жизнь президента США.

В этом романе, через приключения героев детективного сюжета, рассказывается о невидимой связи между всеми людьми на нашей маленькой голубой планете, которая постепенно превращается в одну большую общину. События в книге раскрывают феномен глобализации как объективную реальность, которая сближает страны и континенты, сплетая наши жизненные пути в единую ткань человечества, в один живой организм, с одной судьбой на всех. В испытаниях, с которыми сталкиваются герои романа, прослеживается взаимосвязь наших судеб, где цепь событий чудесным образом связывает рождение нового жителя Земли на одной стороне планеты с жизнью президента великой страны – на противоположной.

Это книга – желание поделиться с читателем мыслями героев об их индивидуальном месте и роли в жизни всего человечества в контексте геополитических вызовов и глобальных конфликтов. В этом произведении читатель прикоснется к колориту стран Востока и ознакомится с диспутами персонажей о вечных ценностях и религиозных устоях исламской традиции прошлого и современности.

Это роман о любви двух совершенно разных по роду деятельности, характеру, культурным ценностям молодых людей, которые, полюбив друг друга и вдохновленные прекрасными чувствами, готовы на самопожертвование ради спасения других. История их любви и отношений проникнута пониманием и отзывчивостью, сопереживанием и добротой к другим людям, представителям различных культур и вероисповеданий, обогащающих собою мозаику единой планетарной семьи.

Роман изобилует захватывающими приключениями, происходящими с главными героями, для которых порядочность и доброта, вопреки смертельным опасностям, являются основой их жизненной миссии.

Желаю каждому читателю получить удовольствие от прочтения этой книги и надеюсь, что темы, затронутые в ней, найдут должный отклик в ваших сердцах!

С наилучшими пожеланиями,

Галиб Халил

Глава I Предопределенная случайность

Поселок Чаган, Казахстан, 7 июня.

Андрей

Светало. Легкий ветер откуда-то доносил запах костра. Андрей стоял у открытого окна, любуясь, как на краю земли разгорался восход нового дня. Семей, как называли Семипалатинск в Казахстане, встретил его жаркими объятиями, и полученная на месте информация вовсе не сулила ему простых выходных. Допив свой кофе, Андрей вышел из конспиративной квартиры на улице Абая и, не торопясь, прошелся два квартала к машине, ожидающей его на пересечении с улицей Гете. В машине сидели трое его сотрудников. Задачей его команды была ликвидация диверсионной группы противника, засланной в район полигона со специальным заданием.

– Ситуация не из простых. Орудуют профессионалы, – начал Андрей, сев в машину. – Возможно, их ведут со спутника, действуют быстро. Смогли обойти два наших капкана, есть потери. Обладаем информацией только на некоторых из них. Ведущие агенты имеют высшую степень защищенности. Здесь их нужно и похоронить. По возможности, надо брать «теплыми», но если придется, то приказываю полную ликвидацию. Никаких следов от них оставаться не должно. «Уборщиков» не будет, все придется делать самим. Если понадобится, то съешьте их живьем. Всем все понятно?

Не услышав ни звука в ответ, Андрей немного успокоился, что на этот раз послали не новичков и продолжил:

– По сводкам местных оперативников, они были замечены на полигоне близ Семея. Наша задача обнаружить их, пока они не ушли из зоны действия.

Бойцы выслушали Андрея без вопросов и комментариев и даже не шевельнулись. Со стороны могло показаться, что он разговаривает с манекенами.

– Тогда поехали, – сказал Андрей сидящему за баранкой, – детали объясню на месте. Поисковые работы в Семее и в прилегающих к городу районах полигона продлились до трех часов дня. Результат был обнадеживающий. При помощи местных сотрудников безопасности им удалось напасть на след одного из диверсантов, который предположительно направился в город Курчатов. Приняв решение следовать за ним, Андрей через центр задействовал оперативников в Курчатове на выявление нештатных ситуаций и в оказании содействия в поимке нарушителя. В погоне к команде Андрея присоединилась вторая машина поддержки еще с четырьмя бойцами.

Через час езды под палящим солнцем Андрей получил срочное сообщение о нападении на охранников опытного рудника в пригородах Курчатова и о взрыве в закрытой химической лаборатории, где к тому же был обнаружен еще теплый труп мужчины с простреленной головой. Еще через некоторое время ему доложили об угнанной машине у придорожного кафе, находящейся по дороге из Курчатова в Чаган. Для этих, по-провинциальному тихих мест, столько чрезвычайных событий в течение нескольких часов не могли быть просто случайным совпадением. Запросив помощь центра о визуальной информации со спутника, Андрей выяснил, что угнанный внедорожник приближался к Чагану с севера и находился в получасовой езде от поселка. Двигаясь с южной стороны и не успевая организовать засаду на дороге, он приказал водителю как можно скорее оказаться в этом поселке, чтобы устроить диверсанту должный прием. Андрей знал, что группа экологов организации МАГАТЭ отбывала из Чагана завтрашним утром на своем самолете, дожидавшемся их на местном аэродроме, чем и мог бы воспользоваться диверсант. Но этого нельзя было ему позволить.

Приехав в поселок, он со своей командой замаскировал машины и установил наблюдение за особняком экологов. Не прошло и пяти минут, как туда подошел человек, соответствующий описаниям напавшего на охранников химической лаборатории. Хладнокровно отключив молодого казаха у дверей, он вошел внутрь. Андрей тут же запросил подмогу из центра и немедля отдал команду захвата. Пока они подъезжали, объект успел покинуть особняк и, заведя внедорожник экологов, выехать со двора. Но, не дав ему возможности отъехать далеко, бойцы открыли огонь по колесам, вынудив угонщика покинуть машину и скрыться за соседним домом. Чтобы не позволить беглецу уйти, группа поддержки решила объехать дом и отрезать ему путь сзади. Андрей со своей командой подъехал к месту на несколько секунд позже. Только он приказал покинуть автомобили, как раздался двойной взрыв, уничтоживший первую машину и всех четырех бойцов, сидевших в ней. Быстро придя в себя от шока произошедшего, оставшаяся команда Андрея стала окружать дом с обеих сторон. Но виновник гибели первой группы бойцов к тому времени успел уже покинуть свое место и скрыться в развалинах старой школы. Двое оперативников бросились ему вдогонку, а Андрей с верзилой подстраховывали их сзади. Не прошло и пяти минут, как раздался второй взрыв уже в руинах школы, в непосредственной близости от первых двух бойцов. Это вынудило их спешно покинуть свои укрытия и тем самым оказаться под смертельным обстрелом противника. Андрей был в бешенстве. Он вместе с верзилой, с последним оставшимся в живых из его команды, предприняв меры предосторожности, исследовал место боя для обнаружения противника.

– Стрелок был здесь, – сказал верзила, показывая на гильзы. – Скорее всего, он двигается к этим домам, – указал он на соседние крыши.

– Я вырву у него сердце! – прошипел Андрей, и оба бойца бросились вдогонку за убийцей их товарищей.

Издали они заприметили небольшую толпу людей, обеспокоенных взрывами. Подойдя ближе, бойцы увидели знакомую фигуру, пытающуюся отдалиться от разъяренных жителей поселка. Улучив момент, Андрей прицелился и выстрелил в беглеца дважды из автомата «Вихрь», зацепив его плечо. Пуля прошла по касательной, угодив в лямку рюкзака. Легкораненый диверсант все же успел покинуть зону обстрела и, погнавшиеся за ним бойцы увидели, как тот уезжает за рулем большого внедорожника. Андрей успел заметить на машине опознавательные знаки организации Красного Креста и Красного

Полумесяца (КККП) и пассажирку в хиджабе прежде, чем они скрылись за поворотом. Не оставалось ничего лучшего, как вернуться к своей машине и дальше преследовать беглеца. Но не успели они обежать руины школы, как увидели столб дыма и пыли, сопровождающий взрыв их автомобиля, и внедорожник с противником, удаляющийся на скорости в сторону военного аэродрома.

Андрей в отчаянии бросился в соседние дворы за поиском другой машины и тут же по рации получил сообщение центра о скором прибытии подкрепления для них. Уже через считанные минуты, заскочив во вторую из двух подъехавших машин поддержки, Андрей скомандовал ехать на аэродром и приказал по внутренней связи перекрыть все въезды на его территорию. Связавшись с центром, он запросил информацию об автомобиле КККП в Чагане и данные о личности пассажирки, как возможной сообщнице. Новая команда состояла в основном из бойцов местных спецподразделений. Доехали быстро, не проронив ни слова. На пропускном пункте дежурный отрапортовал, что преследуемый внедорожник направился к дальним ангарам по степи. Не теряя времени, Андрей с бойцами рванул в том же направлении по территории аэродрома. Не доезжая пятидесяти метров до ангара, где стоял припаркованный внедорожник беглеца, очередной мощный взрыв снес с дороги первую их машину. «Этот сукин сын оказался долбаным взрывником!» – скрежетал зубами Андрей от злости. Подорванный автомобиль перевернулся и встал на крышу. Бойцы из второй машины выбежали вместе с Андреем и заняли позиции к бою. Двое из первой машины попытались покинуть перевернувшийся автомобиль, но несколько точных выстрелов из приоткрытой двери ангара навсегда отдалили их от этих планов. Только Андрей с бойцами хотели приблизиться к ангару на расстояние броска гранаты, как оказались под обстрелом неожиданно контратакующего врага, который смог выбежать из укрытия и, скрываясь за своим внедорожником, не позволял им высунуться.

– Штурман, сколько потерь? – стал звать Андрей по рации бойцов в перевернутой машине.

– Двое, командир… и двое раненых, – с паузой ответил боец.

– Огнем поддержать сможете? – спросил Андрей.

– Постараемся… – ответил штурман ослабшим голосом.

Получив подтверждение, Андрей приказал двоим бойцам рядом атаковать противника под огневым прикрытием. Обрушив на диверсанта шквальный огонь, им удалось оттеснить его обратно в ангар, и теперь уже выдвинувшиеся вперед двое оперативников заняли позицию за машиной беглеца.

– Рано пошли! – зарычал Андрей. – Теперь гранату внутрь, быстро!!! Увлекшиеся стрельбой бойцы промедлили с гранатой, и только Андрей с верзилой попытались приблизиться к ним, как раздался очередной взрыв, уничтоживший внедорожник диверсанта и разорвавший на части оперативников, укрывавшихся за ним. Взрывом оглушило и отбросило Андрея, который к тому же выронил свой «Вихрь». Противник вновь выбежал из ангара и тут же, практически в упор, застрелил контуженого верзилу. Только он прицелился в Андрея, как выстрелы из перевернутой машины

заставили его моментально укрыться за горящим внедорожником и открыть ответный огонь. Тем временем Андрей, приходя в себя, попытался дотянуться до своего автомата. Диверсант, увидев это, бросился на опережение. Но заметив, что Андрей потянулся за пистолетом, тот, резко поменяв направление движения, смог сходу выбить оружие из его рук, но сам был сбит с ног, упав на спину. Оказавшись поверх противника, Андрей нанес ему два удара по голове и, вытащив нож, был близок к тому, чтобы завершить дело. Однако диверсанту удалось заблокировать руку с ножом и сбросить с себя обессиленного контузией бойца. Через секунду они оба были на ногах. Не уступая инициативу, противник нанес сильный удар ногой по животу Андрея, который, упав на колени, выблевал утренний завтрак, а затем, пропустив точный удар в челюсть, потерял сознание. Схватив Андрея в охапку и прикрываясь им как щитом, противник смог отойти к дверям ангара, продолжая стрелять по перевернутой машине. Истратив все патроны, диверсант бросил бойца в дверях и через несколько минут выехал из ворот ангара на небольшом самолете. Несколько выстрелов из перевернутого внедорожника попали в фюзеляж самолета, но это не помешало ему вырулить на взлетную полосу, легко разогнаться и улететь в неизвестном направлении.

Баку, Азербайджан, двумя неделями раньше, 25 мая.

Бенджамин

Было чудное майское утро, и ничто не предвещало каких-либо грандиозных событий в жизни молодого человека. Бенджамин неторопливо принимал утреннюю порцию кофеина, с блаженной ленью планируя свои выходные. Долго не засиживаясь за завтраком, Бен предпочел оказаться вместе со своими мыслями на утренней прогулке по дороге на работу. Этот город оказался гораздо более приятным местом пребывания, чем он ожидал. Ни отчеты бывших резидентов, ни рекламные туристические буклеты не могут передать того очарования, которое таится в стенах древних городов и традициях его жителей. Баку, в котором Бен работал последний год, был именно таким благодатным местом, где он мог получать удовольствие как от своей профессиональной деятельности, так и в редкие минуты досуга, окунувшись в культурную жизнь города. Как свидетельствовали артефакты и наскальные рисунки в Гобустане, в пригороде Баку, первые поселения людей здесь датируются восьмым тысячелетием до нашей эры. А сам древний город, наряду с уникальными историческими достопримечательностями, гордится еще и лаврами первопроходцев в истории промышленной добычи нефти. Стратегическое расположение Азербайджана на Великом Шелковом Пути, к тому же между Россией и Ираном, а также на транзитных путях больших запасов казахстанской нефти и туркменского газа в Европу, превращало это молодое маленькое государство в важный элемент в калейдоскопе нового миропорядка, в который раз перекраиваемый старыми имперскими центрами.

Бен вырос в достатке и по настоянию отца получил степень магистра в сфере бизнеса в Гарвардском университете. Еще будучи студентом, он был завербован сотрудником ЦРУ, который смог убедить его в том, что его способности, знания и физические данные будут полезны на службе национальной безопасности Америки. По окончании университета Бен пошел работать в неправительственный сектор, который для агентов различных разведслужб был очень удобным прикрытием их основной деятельности. Рудольф Айзенштайн, или Руди, командир Бена в отделе внешней оперативной разведки, был также его первым учителем. Он был кадровым разведчиком, прошедшим вьетнамскую войну и входил в число тех универсальных мобильных офицеров разведывательной службы, которые должны были совмещать обязанности полевого командира и штабных инструкторов. Руди по-настоящему ценил своих солдат и зачастую рисковал жизнью, вырывая их из лап смерти. Бен так же, как и другие ребята, больше всех доверял ему. Фактор безусловного доверия к командиру первым долгом прививался курсантам на изматывающих учениях, что аксиомой въедалось в их подсознание, хотя в дальнейшем никто не мог гарантировать того, что принципа абсолютной лояльности и преданности будут придерживаться все. И только солдат разведки, ушедший в вечность, возможно, знал, насколько оправданным было его безусловное доверие своему командиру.

Шагая привычной дорогой до офиса, Бен даже и не подозревал, что это было именно то утро, когда в его жизни появится особый смысл из-за задания, ожидавшего его в электронной почте. О его новом задании знали только двое – Руди и Кристофер Хауфман, руководитель службы внешней разведки в Агентстве, который имел огромный опыт работы в ЦРУ с большой географией активных действий от Кубы до стран Восточной Европы и Вьетнама. Пройдя службу от солдата до генерала, Хауфман был большим авторитетом в сфере национальной безопасности, и по особо важным вопросам его часто приглашали на закрытые совещания с участием президента страны.

Важная инструкция из центра, как правило, поступала к Бену в виде бросовых рекламных рассылок. Каждое новое послание приходило с измененной кодировкой, модулирование которой происходило на базе бинарных алгоритмов. Не имея специальной программы-ключа, раскрыть истинный смысл постоянно мутирующего кода было невозможно. Найдя и расшифровав нужное письмо, Бен ознакомился с текстом задания: «На ядерном полигоне близ Семипалатинска произвести замеры захоронений отработанного ядерного топлива (ОЯТ), предположительно из иранских центров, на наличие следов оружейного плутония – 239. Информацию о шахтах и дополнительную инструкцию получите в последующих сообщениях; оборудование и ассистирование будет обеспечивать агент Гендель».

Как следовало из сообщения, Гендель был назначен напарником Бена для выполнения этого задания, тем, кто как «тень» должен был следовать за основным агентом в операции и страховать его в сложных ситуациях.

Итак, из полученной депеши исходило, что он должен был через две недели вылететь в Семипалатинск. Состояние ожидания начала подобных заданий было серьезным экзаменом для нервов и самоконтроля. Но Бен почувствовал удовольствие даже от этого, настолько ему хотелось по-настоящему интересного дела. А дело было действительно жизненно важным, более того, историческим, быть может, даже для всего человечества. Интуитивно Бен почувствовал, что с получением этого задания он оказался в преддверии больших перемен в своей судьбе.

Проблема ядерного досье Ирана стала одним из основных вопросов глобальной международной безопасности. Поэтому, помимо комиссии МАГАТЭ, которая курировала наблюдение за развитием атомной индустрии Ирана, отдельные крупные державы, проводили собственные исследования этой проблемы. Итак, задачей Бена было произвести замеры радиоактивного излучения ОЯТ, предположительно вывезенных из иранских ядерных центров и захороненных на полигоне близ Семипалатинска. Как предполагали специалисты в Агентстве, радиоактивный мусор мог таить в себе информацию о том, кем, когда и в каких целях было использовано его первичное сырье. Поэтому замеры должны были дать ответы на вопросы, выжали ли уже из него все необходимое для ядерного оружия в Иране или отправили его обратно сразу после того, как использовали в мирных целях; есть ли в них следы оружейного плутония и в каком количестве[1].

Бен должен был доставить данные замера, сохраненные на чипе в специальной капсуле, в Агентство для дальнейшей обработки информации. Он знал, что выполняет всего лишь часть задания; деятельность других агентов была направлена на выявление и проверку ОЯТ, доставленного из иранских центров в российские химические комбинаты для последующей утилизации. Сравнив все результаты, эксперты Агентства могли бы выявить реальную картину происходящего в секретных центрах Ирана, число которых, по мнению его начальства, росло с каждым годом.

При подтверждении подозрений о том, что ядерная программа Ирана отнюдь не является мирной, у мировой общественности появилось бы основание предъявить претензии ИРИ о нарушении соглашения о нераспространении ядерного оружия и принять жесткие меры в отношении Ирана для нейтрализации возможных угроз, исходящих от этой страны не только регионального, но и глобального масштаба. Это также давало больше бонусов западу, чтобы обвинить российскую сторону в пособничестве Ирану в создании собственного ядерного оружия и тем самым усилить давление на русских. У Бена сжималось все внутри от понимания важности своей роли в разрешении клубка глобальных проблем безопасности, связанных с иранской ядерной программой. По многочисленным оценкам экспертов, складывающееся противостояние в регионе между Ираном и западным сообществом по баллам своей опасности имело большие шансы перерасти в глобальный конфликт с вовлечением всех основных мировых игроков. Позиция России, как геополитического партнера Ирана, интересы Турции, вовлеченность Израиля и Саудовской Аравии, как открытых противников Ирана, религиозный аспект, конечно же, экономические интересы постоянно голодных «китов» мировой экономики, которые, возможно, правильнее было бы поместить в начало этого перечня причин, осложняющих геополитическую ситуацию, а также процесс глобализации и попытки стран Ближнего Востока сохранить присущие им культурные ценности и этническую индивидуальность – эти и многие другие факторы становились основными ингредиентами бурлящего иранского котла с возможным перерастанием конфликта в общемировой, что могло бы стать причиной искалеченных судеб миллионов и глобальных потерь человеческих жизней.

Весь этот груз мыслей и ответственности, казалось, вдавил Бена в его рабочее кресло и он, сделав усилие, поднялся со своего места, чтобы подойти к окну. Глядя на то, как мирный город и его жители радовались прекрасному дню, он пытался отогнать от себя мысли о том, что даже одна небольшая ошибка в его работе может отразиться трагедиями на судьбах простых и, возможно, лучших людей Земли. Бену, в отличие от многих своих коллег, было присуще подолгу размышлять над причинами и последствиями своего задания. Из-за излишних комментариев относительно приказов он зачастую не устраивал свое начальство: приказы, как известно, даются не для обсуждения. Но все же отличное исполнение заданий не позволяло его начальству применять к нему строгие дисциплинарные меры. Он в глубине души был уверен, что цели, как правило, не оправдывают тех средств, которыми они пользуются на службе. Бен считал себя по-своему верующим человеком и почему-то был уверен, что именно он однажды сыграет ключевую роль в жизни всего человечества. Иногда он насмехался над собой, когда его посещали подобные мысли. Но в то же время Бену казалось, что они помогают ему найти свой жизненный путь и осознать свою миссию. Поражаясь четкой закономерности в окружающем мире и наслаждаясь гармонией в порядке вещей, он верил, что все составляющие планетарного единства взаимосвязаны и взаимозависимы друг от друга, где каждый отдельный элемент чудесным образом дополняет общую картину, а значит, не может быть случайным или ненужным – будь то человек или муравей, ненароком раздавленный его ботинком. Бен был убежден, что как у всего человечества, так и у отдельного индивидуума есть особой важности назначение и миссия во всей этой великой гармонии. Размышления обо всем этом укрепляли его в мысли, что такая прекрасная закономерность и законченность во всем окружающем нас обязательно должна иметь свою совершенную идею, в которой он, возможно, найдет смысл своего жизненного пути. Бен интуитивно чувствовал близость больших перемен в своей судьбе, которые привнесут в нее полноту и большую значимость. Еще раз перечитав сообщение из центра, он почувствовал, что это задание было именно той миссией, которую, возможно, он ждал всю свою жизнь.

Через две недели, накануне вылета в Семипалатинск, после позднего возвращения домой, Бену никак не спалось. Он ворочался, отказавшись от снотворного. Глубокий сон давно стал для него роскошью. Неожиданно он почувствовал вибрацию телефона на постели, сигнализирующего о чьем-то присутствии у входной двери. Через мгновенье он был уже одет и держал в руках 16-ти зарядный пистолет «Беретта». Бен попытался рассмотреть на экране своего мобильного телефона изображения с внешних камер, запрятанных вокруг входной двери, но ни одна из них уже не работала. Он жил на третьем этаже четырехэтажного дома, и при хорошей сноровке к нему в квартиру можно было попасть и через окно. Кроме как на одном окне, шторы на остальных были закрыты. Но нападающие могли воспользоваться оптическим прицелом, работающим в спектре инфракрасного излучения. Поэтому движение перед окнами нужно было ограничить. Решение следовало принимать мгновенно. Бен, набрав нужный код на ручной панели, привел в боевую готовность опасные ловушки по квартире и собрал все электронные носители информации в один специальный пенал, который, как маленький крематорий, своими микроволнами мог превратить все в прах или расплавить. Неожиданно, разбив стекло окна, в комнату влетела дымовая граната. Квартира стала наполняться едким газом. «Работают примитивно, – подумал Бен, – попытаются выкурить меня и сделать много шума, хотя поджигать, скорее всего, не станут, чтобы сохранить хоть какую-то информацию». Бен надел заранее приготовленный противогаз и принял решение устроить пожар самому, чтобы замести все следы. Это могло бы остудить пыл нападающих и придать ситуации вид несчастного случая. Он нашпиговал себя различными орудиями убийства и облачился в пуленепробиваемый жилет. Тут же после этого Бен расслабил муфту на газовой трубе и решил прорываться через входную дверь, избрав ближний бой опасности стать легкой мишенью для снайпера, контролирующего окна. Он открыл затворы на входной двери для облегчения работы нападающих и заперся в ванной комнате, находящейся напротив входа в квартиру. Хотя это нападение для Бена стало неожиданностью, подобный метод спасения от непрошеных гостей был отработан до мелочей. Теперь оставалось надеяться, что до вероятного вторжения в квартиру газа наберется в достаточном количестве, хотя и чрезмерная его концентрация была нежелательной, поскольку последствия взрыва могли стать опасными для жителей дома. Сняв на несколько секунд противогаз, он быстро надел парик и приклеил рыжие усы, которые изменили его внешность и должны были дезориентировать нападающих, если ему удастся покинуть здание вместе с потревоженными соседями. Минуты шли долго, и Бен не отрывал глаз с панели датчиков, которые реагировали на любое движение внутри квартиры. Видно, уверившись в то, что психотропный газ сделал свое дело, нападающие попытались вскрыть входную дверь. Как только они справились с замками, один из них медленно вошел в квартиру. В этот же момент сработала система, реагирующая на движение около входной двери, вызвавшая короткое замыкание. Раздался оглушительный хлопок, сопровождающийся криками напуганных соседей. Все вокруг воспылало в одно мгновенье. Не теряя темпа, Бен выскочил из своего убежища. Нападающих было двое. У первого, который лежал без движения прямо на пороге, горела верхняя одежда. Второй пытался отползти к соседней двери, но Бен, оглушив его тяжелым ударом по голове, оставил лежать на лестничной площадке. Не теряя времени, он стал барабанить в двери к соседям, чтобы создать толпу при выходе из здания. Долго уговаривать их не пришлось. Смешавшись с перепуганными людьми, Бен незаметно слился с темнотой спящего города. Уже через пару минут он шел не торопясь в сторону другой конспиративной квартиры.

Была прохладная ночь. Убедившись, что он не тянет за собой шлейф преследования, Бен взял такси. Сменив три машины, он вышел за несколько кварталов до следующего своего логова, и, предприняв меры предосторожности, Бен вскоре вошел в квартиру. Он сел в кресло, не включая свет и прислушиваясь к каждому шороху. Внешне сохраняя спокойствие и невозмутимость, Бен находился в напряжении, и его мозг словно переключился на особый режим функционирования в экстремальных обстоятельствах. Он обдумывал сложившуюся ситуацию, определял точный план действий и прорабатывал альтернативные решения. Сработал автоматизм профессиональных навыков, и его жизнь вернулась в привычный ритм оперативного агента. Неподвижно вглядываясь в темноту, он медленно погружался в свою знакомую среду обитания, где смерть была оправданием для добра, а жизнь становилась иллюзорной роскошью.

Сидя в кресле, он уснул ближе к рассвету и проснулся от прикосновения холодного металла к его затылку. Бен широко открыл глаза, пытаясь в одно мгновение понять, что происходит и тут же, выкрутившись всем телом, резким движением руки попытался выбить то, что было прижато сзади к его голове. Развернувшись вокруг своей оси и, чуть было не потеряв равновесие, он замер, оставшись один на один с пустотой. Не увидев никого, Бен медленно перевел дух, успокоившись, что это был всего лишь сон в стиле реализма. Комната заполнялась солнечными лучами, и он постепенно стал втягиваться в ритм нового дня. Происшествие в прошедшую ночь могло стать поводом для тщательного расследования местных властей, и потому, для большей гарантии, Бен решил покинуть страну под другим именем.

Машинально проглотив незатейливый завтрак, он занялся изменением своей внешности. Несгораемый закодированный пенал, где находились необходимые детали для нового образа, был замурован внутри кухонной печи. В относительно небольшую емкость было помещено все, что нужно было ему для выживания: три паспорта различных государств, водительские права, деньги, два мобильных телефона с местным и британским номерами, шпионский набор электронных устройств, два пистолета с запасными обоймами, несколько париков с гримом и даже маленькая аптечка. До его рейса в Астану оставалось несколько часов. Оставив оружие, он забрал только необходимое, чтобы благополучно покинуть страну. Для перемещения внутри Казахстана он решил воспользоваться паспортом гражданина Турции. Бен, как инженер по коммуникациям турецкого оператора мобильной связи, должен был без особых проволочек попасть к своим казахстанским партнерам в Семипалатинске.

Он потратил битый час на искусство перевоплощения, и теперь на него смотрел шатен с зелеными глазами с небольшой бородкой. В дополнение, применив органические скрепки, сценический грим и пластические наложения, ему удалось изменить форму бровей и ноздрей, чтобы не отличаться от фотографии в новом паспорте. По установившейся привычке, Бен, сменив несколько видов транспорта, доехал до аэропорта, чтобы вылететь в Семипалатинск с пересадкой в Астане. Впереди его ждал путь, полный испытаний и великих свершений.

Баку, Азербайджан, 25 мая.

Хадиджа

Дорога быстро уходила вниз под гору, и Хадиджа в хорошем расположении духа вела машину, возвращаясь домой из очередной командировки по районам Азербайджана. Она была врачом и ведущим специалистом в офисе Красного Креста и Красного Полумесяца в Баку, в департаменте по работе с беженцами, которые были расселены в районах, граничащих с оккупированными Арменией территориями Азербайджана. Через пару часов Хадиджа уже въезжала в душный город с желанием увидеть маму и хорошенько выспаться. Она даже не подозревала, что в электронной почте ее уже ожидало письмо, которое навсегда изменит ее судьбу.

В половине пятого утра Хадиджа проснулась от призыва на молитву. Ясное майское утро предвещало наступление прекрасного дня. Выполнив ритуал омовения, девушка встала на намаз и направила свой лик в сторону Мекки. Хадиджа получала громадное удовольствие от осознания, что Всевышний дозволил ей через молитву вести с Ним разговор еще в ближней жизни. Стараясь быть последовательной в своей вере, она смиренно приняла предписания исламских норм в одежде, требующие прятать женскую красоту под просторные одежды и платок. Этот поступок является сложнейшим для многих современных молодых мусульманок, которые испытывают трудности в преодолении общественного непонимания такого выбора. Несмотря на уговоры подруг и родственников покрыться хотя бы после замужества, Хадиджа в своем решении была непоколебима. Она была заметной в окружении многих девушек изяществом своей фигуры и благородством правильных черт. Незаурядность внешних данных в ее случае лишь дополняли изысканность манер, чистоту и зрелость суждений и делали ее источником положительной энергии и добрых советов для окружающих. Хадиджа была счастлива тем, что родители ее назвали именем человека, первым принявшим призыв пророка Мухаммада (мир ему), его любимой жены.

Утро в офисе началось для нее, как обычно, с чашки кофе и проверки почты. Пробежавшись глазами по рабочей переписке, девушка замерла на мгновение, увидев письмо от главы миссии Красного Креста по Южному Кавказу. В нем говорилось о скорой командировке Хадиджы в Казахстан, как специалиста в области педиатрии и проблем материнства, для помощи роженицам и новорожденным, живущих в районе бывшего ядерного полигона близ Семипалатинска. В Красном Кресте знали, что Хадиджа занималась изучением проблемных последствий лучевых болезней у новорожденных и беременных женщин и проходила соответствующую практику их лечения в специализированных клиниках России и Украины.

Итак, через пару недель ее должны были ждать новые реальности и интересная работа. От этой неожиданной новости Хадиджа немного растерялась и, забыв на мгновение, что все еще находится в бакинском офисе, мысленно перенеслась в казахстанские степи, где в забытых цивилизацией юртах беззащитные дети и их напуганные матери продолжали страдать от жестоких последствий ядерных испытаний. Но вскоре она почувствовала себя счастливой от осознания того, что сможет помочь этим женщинам приносить в мир новых жителей планеты, дарить надежду тем, у которых, возможно, уже опустились руки. Дело оставалась за самым сложным – рассказать все это маме и получить ее благословение на поездку. Вернувшись домой, она ходила кругами вокруг матери, не зная, как начать разговор.

– Нам есть о чем поговорить, доченька? – ненавязчиво спросила внимательная женщина. Их взгляды встретились, и Хадиджа поняла, что выглядеть беззаботной у нее никак не получается.

– Мама, у меня командировка в Семипалатинск через две недели, – выдохнула разом девушка.

– Куда? – приглушенным голосом не сразу переспросила Наргиз-ханум. После чего в течение минутной паузы каждая из них перебрала несколько вариантов продолжения этого непростого разговора.

– Там в регионе мало специалистов по лучевым болезням, – начала Хадиджа. – В основном цель поездки – это передать определенный опыт и знание местным врачам. Мне нужно исследовать проблему заболевания малышей и матерей в поселках, прилежащих к Семипалатинску. Ты не бойся, там уже испытания давно не проводятся, и я туда всего на две недельки, – попыталась успокоить маму Хадиджа.

– Но ведь люди там продолжают еще болеть! Тебе не нужны две недели; с твоим характером ты и за пару часов себе проблем нарубаешь. Не то поела, не там присела – и все тут, сама лучи испускать будешь, – стараясь не сорваться, тихим тоном говорила Наргиз-ханум. – И зачем я только согласилась на твою особенную специальность? Стала бы обычным врачом-акушеркой, многим детям подарила бы жизнь.

– Мама, жизнью одаривает Всевышний. Родители, акушерки и кто-то еще – это всего лишь средства, через которые Он претворяет свою волю, – озаренная внутренним светом, сказала Хадиджа.

– Кстати, ты же сама знаешь, что по законам шариата женщине без мужского сопровождения ее близкого родственника запрещается выходить в дальнюю дорогу, – довольная своим аргументом возразила Наргизханум.

– Мне нечего тебе сказать на это, но я уже решила, что это должно быть моей последней командировкой, – отвернувшись в окно, словно кому-то еще проговорила Хадиджа.

– Ну ладно, расскажи мне немного о своей миссии, чтобы я могла хотя бы представить, что тебя там ждет. Ты же знаешь, неизвестность пугает человека больше всего, – решила женщина дать возможность выговориться своей дочери.

– Основная моя работа будет в поселках, которые расположены близко к бывшему ядерному полигону, – сказала Хадиджа, обрадовавшись позитивным ноткам в голосе матери. – Хотя испытательные взрывы там не проводятся уже с августа 91-го года, основная часть полигона площадью в 18 000 гектар заражена на последующие миллионы лет.

– Какой ужас! – протянула Наргиз-ханум. – И вообще, лучше бы ты не начинала свой рассказ с самого страшного, неопытная ты моя. А ты, часом, ничего не преувеличиваешь, доченька?

– Конечно же, нет, ведь если учесть, что активность радиационного излучения плутония равномерно снижается наполовину в каждые 24 года, то как раз получается шестизначная цифра лет, чтобы радиационный фон стал на полигоне близким к природному и жизнь вернулась на эту загубленную землю.

– Я полагаю, что советское правительство восполнило ущерб и потери несчастным людям, – нерешительно сказала Наргиз-ханум.

– Мама, никакое правительство в мире не в силах восстановить потерянное здоровье от радиационного облучения; оно не восстанавливается так же легко, как слетевшая крыша хибары, – ответила Хадиджа. – Жутко сказать, что лучевая болезнь, въедаясь в гены человека, сказывается и на последующих поколениях. И сегодня уже внуки облучившихся от испытательных взрывов страдают онкологией и бесплодием. С начала 50-х годов детская смертность в Семипалатинской области выросла в пять раз, а всего в Казахстане, по некоторым подсчетам, насчитывается около 1,5 миллионов облученных людей. Мне суждено помочь ближним в их страшной трагедии, если на то воля Всевышнего. Они сами даже не понимают, насколько ужасно их состояние, и в этом их обманчивое счастье.

– Ну и как называется место, куда ты едешь? – спросила с тревогой Наргиз-ханум.

– Это в основном город Курчатов, бывший военный поселок Чаган, или то, что от него осталось, и некоторые села близ полигона с острыми медицинскими проблемами, такие как Саржал, Кайнар, Карааул…. Тебе что-нибудь говорят эти названия? – спросила Хадиджа, пытаясь отвлечь мать от грустных размышлений.

– Действительно какой-то «караул», – отреагировала мать, разведя руками.

– Карааул переводится как черное село, что вполне соответствует положению людей, живущих в нем. Они до сих пор пасут скот на смертельно опасном полигоне и собирают зараженный металлолом. А некоторые смельчаки, жутко представить, за своей добычей лезут прямо в шахты, куда когда-то опускались испытательные ядерные снаряды и производились взрывы. Порою там находят следы различных пикников, устроенных на берегу искусственных озер, возникших при заполнении водой шахт и воронок от ядерных испытаний. У потерянных людей, живущих вокруг полигона, порой нет ни дозиметров для измерения фона, нет даже элементарных карт и указателей о степени радиоактивной зараженности зон, куда нельзя им ходить и тем более искать себе там пропитание. А сам Семипалатинский полигон – единственный в мире, на котором под взрывами продолжали жить люди.

– Какое несчастье, чего же они натерпелись и как много еще им придется страдать! – не сдержалась Наргиз-ханум. – Хотя знаю, знаю, что ты собираешься мне ответить: «тем меньше с них спрос в будущей жизни, больше прощения за грехи и щедрое вознаграждение за терпение и вынесенную несправедливость», – скороговоркой процитировала дочку мать.

– Если на то Воля Аллаха, ты забыла сказать. Ну вот видишь, как сразу стало легче жить. Не так ли?

– Да, этот урок я уже проходила, доченька.

– А важные уроки полезнее повторять, чтобы не сожалеть о своей забывчивости. Мама, ведь ты учитель естествознания и лучше других знаешь, что в этом мире ничего не пропадает – сохраняется энергия, вещество, тепло и так далее. Правильно? Поэтому нет ничего удивительного в том, что верующий человек абсолютно уверен, что Создатель всего сущего установил одинаковые порядки как для физических, так и для нравственных категорий. И потому по высшим Его законам мудрости и справедливости сохраняются так же все наши поступки, слова и даже намерения и мысли для разбора в Судный День. Только разница между физическими законами и нормами нравственности в том, что если первые мы не выбираем и не можем безнаказанно их игнорировать, то вторые нам даны на выбор. Принципы морали люди вольны определять себе сами, пренебрегать ими и оставаться безнаказанными в этом мире даже за откровенно безнравственные поступки. Именно через эту дарованную свободу выбора человек проходит путь испытаний в земной жизни, последствия которых сохраняются. За совершенные поступки нам придется держать однажды высший ответ. И если даже в этой жизни мы бываем свидетелями того, что закон справедливости не всегда работает подобно физическим, верующий уверен, что справедливость обязательно восторжествует в мире вечных ценностей и зло найдет должное наказание.

– Зло, зло, всюду сталкиваешься с ним! Разве не легче было бы без него? Разве не заслужил человек счастья быть окруженным добром? – неожиданно спросила Наргиз-ханум, которая любила подобные беседы со своей дочкой. Несмотря на приличную разницу в возрасте, ей становилось гораздо легче после того, как она получала от своего первенца ясные ответы порой на неразрешимые для нее вечные вопросы.

– Если не будет тьмы, мама, мы никогда не сможем различить свет и понять, насколько он прекрасен. Если нет потерь, то мы не сможем ценить ни одно из приобретений, и если нет зла, то мы никогда не осознаем важность добра в нашей жизни. Мы узнаем и чувствуем этот мир в сравнениях и проходим ежеминутный экзамен, имея свободу выбора между добром и злом. Так угодно Создателю. А разумным созданиям следует быть благодарным Ему за то, что ими Он заполняет этот мир и дает каждому из нас равный шанс самому, без принуждения, избрать путь к вечному счастью. А если же законы высшей справедливости и морали всегда бы торжествовали еще в ближней жизни, также как подтверждаются физические законы природы, то пропал бы весь смысл экзамена, для которого мы посланы в этот мир. Вера в вечный закон справедливости заменился бы знанием его, аналогично нашему знанию законов физического мира, и человек потерял бы свободу выбора, а с ним и свое участие в старании заслужить вечное счастье. В Коране Всевышний говорит, что Аллах не изменит положения людей, пока они не изменят самих себя[2]. А в другом аяте мы читаем, что Аллах наказывает неверующих детьми и имуществом в мирской жизни, чтобы они расстались со своими душами безбожниками[3]. Для нас видимое мирское счастье злодеев тоже экзамен, не захотим ли мы сами уподобиться им и не сойдем ли с пути веры в истинные и непреходящие ценности, завещанные людям нашим Создателем. Так что чем меньше выпало кому-то на долю счастливых минут и чем больше ему пришлось испытать страданий в первой жизни, тем меньше с него спрос и больше надежды на прощение грехов в вечном мире. А душам малюток, которым за свою короткую жизнь удалось все же сыграть свою, пускай маленькую, но важную роль и, как-то повлияв на судьбы взрослых, быстро оставить этот бренный мир, суждено, дай Бог, наслаждаться в райских садах. Наш Создатель любит каждого из нас намного сильнее, чем родная мать, желает нам всем только добра и помогает его обрести. Люди же выбирают зло сами, без принуждения со стороны, и тем самым оказываются несправедливыми к самим себе. Одним словом, все хорошее от Него, а все зло человек выбирает и заслуживает сам.

– А в чем же вина человека, который погрязает во зле, уготовленном для него?

– Ты права в одном, что у всего на свете есть лишь один единственный Создатель и у того же зла, которое дано нам как экзамен в этой жизни. И если Всевышнему было бы угодно, то все на свете стали бы праведниками, подобно ангелам, обладающим чистым разумом, но не имеющим выбора. По своему предвидению и мудрости, наряду с ангелами, Господь создал и неразумных животных, никогда не нарушающих установок Всевышнего, которые также лишены свободы выбора и живут по установленным для них законам инстинктов и страстей. И наконец, Он наделил венец Своего творения – человека – и разумом, и страстями, предоставив ему выбирать между добром и злом. Тем самым человеку дана возможность самому с помощью своего Господа определить свое положение и в ближней и вечной жизни. Наш выбор и есть наш экзамен. Но Он – Справедливый, Милостивый и Милосердный, и потому Господь Бог не оставил нас блуждать без ясных знаний о вещах. Он постоянно посылал людям своих пророков, мир им всем, и ясные книги для различения добра от зла. Кто выбрал этот свет истины в свое руководство, как бы сложно не было идти в его направлении, тот сделал этот выбор во свое спасение.

– Хадиджа, девочка моя, я чувствую себя как на проповеди, – перебила ее Наргиз-ханум, улыбаясь. – Все это, конечно, правильно, но мне становится страшно за тебя. Столько прекрасных минут молодости проходят мимо, а ты в своих рассуждениях не отличаешься от почтенной старушенции.

– Ну если и родная мать мне такое говорит, то я не должна удивляться постороннему сочувствию, – ответила Хадиджа без обиды. – А правда в том, что души наши вечны и не подвержены старению в отличие от изнашиваемой внешней оболочки, нашего тела. Поэтому, когда бы мы ни говорили про истинные ценности, мы одинаково молоды и счастливы.

Они просидели еще до полуночи, размышляя на вечные темы и Наргиз-ханум, хоть и с трудом, но все же дала благословение своей дочке на эту поездку. Две недели прошли быстро, и Хадиджа вскоре уже была активно вовлечена в деятельность гуманитарной миссии Красного Креста и Красного Полумесяца в Казахстане. На следующий день после прилета в Алма-Аты делегация выехала в Семей с колонной автомашин с необходимым медицинским оборудованием и медикаментами. Хадидже, как водителю со стажем, доверили внедорожник и определили место в колонне. Утром завтрашнего дня, по прибытию в Семей, Хадиджа выехала в Чаган, не дожидаясь, пока солнце раскалит все вокруг. Она ехала в северном направлении вдоль реки Иртыш и через час добралась до поселка. Девушка успела обойти две семьи и направлялась к третьей женщине, которая была на восьмом месяце беременности. Хадиджа не могла и предположить, каким грандиозным и сложным испытаниям в ее жизни суждено начаться в этот день.

Чаган, Казахстан, 7 июня.

Встреча

Было четыре часа дня, когда Хадиджа припарковала машину около дома последней пациентки. Вокруг было тихо, и лишь легкий ветерок трепал белье на веревке и играл в листве невысоких деревьев, посаженных в маленьком саду. Не успела Хадиджа открыть калитку, как дверь дома распахнулась и навстречу ей вышла молодая миловидная женщина. Даже широкий покрой национальной одежды не мог скрыть беременность Ажаргуль, которая делала ее по-особенному красивой. Улыбчивая женщина бросилась обнимать Хадиджу и благодарить ее за визит и внимание. Муж Ажаргуль Байахмет помог Хадидже внести в дом мобильное медицинское оборудование и пару саквояжей.

– Вы так долго ехать, чтобы нас увидеть, – коверкая слова, сказала приветливая хозяйка. Усадив Хадиджу поближе к вентилятору, женщина поспешила накрыть стол чайным прибором и свежеиспеченным пирогом.

– Ох, как вы хорошо приготовились, – развела руками Хадиджа, – даже мой любимый яблочный угадали…

– Да, нам позвонить и сказать из Семей, что вы приехать. Может, покушать с нами? Я вам бешбармак сварить, – не утихала Ажаргуль…

– Ну что вы, я ненадолго. Вот только обследую вас, чай попью с вами и обратно в Семей, чтобы успеть вернуться до вечера, дай Бог, – бросилась отговаривать хозяйку Хадиджа. Обследовав Ажаргуль в течение получаса, Хадиджа выявила у нее характерные признаки болезней для женщин, живущих в прилегающих к полигону регионах, – гестоз и анемичность. Взяв анализ крови и оставив необходимые медикаменты, она вместе с хозяевами принялась пить чай. Но не прошло и десяти минут, как послышался грохот сильного взрыва, произошедшего где-то рядом. Недоумевая, муж с женой переглянулись, а Хадиджа стала поспешно собирать свой медицинский саквояж.

– Что еще такое? Ты не волнуйся, доктор, посиди еще, чай пей, потом уходи, здесь такое бывает, – стала успокаивать Хадиджу хозяйка.

– Нет, нет, – отреагировала Хадиджа, – возможно, там есть пострадавшие и им нужна моя помощь.

Не успели они дойти до двери, как раздался еще один грохот взрыва и послышались голоса соседей, высыпавших на улицу. Обещав Ажаргуль, что она обязательно вскоре вернется для следующего обследования, Хадиджа с помощью Байахмета загрузила вещи в машину и торопливо отъехала от дома. Но не успела она завернуть за угол, как увидела запыленного молодого человека с увесистым рюкзаком, несущегося ей навстречу. У него из плеча сочилась кровь, и первое, что пришло ей в голову, было оказание ему помощи. Только она подумала об этом, как мужчина метнулся преграждать ей дорогу. Хадиджа, чтобы не наехать на раненного человека, резко остановила машину. Позади него показалась толпа разгоряченных людей, невнятно кричащих и грозно жестикулирующих в его сторону. Раненый мужчина, не дав ей опомниться, тут же распахнул водительскую дверь, и только теперь Хадиджа увидела, что он был вооружен. Секундная пауза, которая Хадидже показалась как остановка времени, была достаточной, чтобы он, улучив момент, велел ей пересесть на сиденье рядом. Пребывая в каком-то вакууме от происходящего, Хадиджа, будучи не в состоянии сопротивляться, исполнила его волю. Вспомнив маму и данное ей обещание вернуться невредимой, девушка закрыла лицо руками в ужасе от своей беспомощности. Не успела она прийти в себя от первого шока, как человек, угонявший ее вместе с машиной, взорвал ручной гранатой стоящий у обочины внедорожник и, выжимая педаль газа, направил автомобиль в сторону бывшего военного аэродрома. Дорога была ровной и прямой, и Хадиджа не могла даже вообразить себе, к каким невероятным и важным событиям в ее жизни она приведет.

Глава II Жертвы полураспада и капсула раздора

Казахстан, 6 и 7 июня.

Бенджамин и Хадиджа

Бен из Баку, через Астану, прилетел в Семипалатинск. Для основной фазы операции ему первым долгом нужно было добраться до железнодорожного вокзала. Смеркалось. Отпустив такси в нескольких кварталах от вокзала, Бен направился к припаркованному в глухом переулке небольшому старому грузовику, под днищем которого было припрятано необходимое для задания оборудование. На таких грузовичках местные горе-предприниматели вывозили из ядерного полигона радиоактивный металлолом и разные фрагменты старой военной техники.

Удостоверившись, что все идет по плану, и, установив камеру наблюдения за автомобилем, он зашагал в сторону вокзала. Теперь он мог принимать изображение на экране своего телефона. Наряду с этим, оператор из Агентства, ведущий наблюдение со спутника, также мог предупредить его о внештатной ситуации.

Неожиданно для него самого он получил из центра кодированное сообщение на телефон о срочном изменении в операции. В ней говорилось о том, что по окончании работы на полигоне Бен должен передать капсулу с информацией вновь назначенному агенту-транспортеру, хотя в изначальном плане доставку капсулы в центр должен был обеспечить он сам. Такое значимое изменение в последнюю минуту до начала операции сильно насторожило его. Бен заподозрил, что в Агентстве что-то пошло не так. Он хотел было уточнить, по какой причине в задание введен новый агент, но сразу же передумал, поскольку при складывающихся обстоятельствах канал связи с центром для него также терял свою надежность.

Перебирая тревожные мысли в голове и дымя догорающей сигаретой, он вразвалку подошел к небольшой гудящей толпе рабочих, распивающих дешевое пиво в грузовом терминале.

– Кто тут за старшего у вас будет? – сходу спросил он. Было заметно, что уверенно-нагловатый вид и правильный прикид Бена тут же внушили уважение аудитории, на которую был рассчитан его антураж.

– Ну я за него, – ответил хрипло один из мужиков, сидящих на ящиках с красной икрой. – А ты кто будешь?

– Отойдем, – ответил Бен, выплюнув сигарету.

Бригадира грузчиков долго уговаривать не пришлось. Обещанная крупная сумма и аванс быстро сделали свое дело. Он тут же отобрал троих наиболее крепких из своей группы, и все вместе молча побрели за Беном к грузовичку. В пути говорили мало. Из сломанного окошка, между кабинкой и кузовом, только и слышалось, как бедолаги жаловались, что металлолом доставать на полигоне стало сложнее и опаснее, чем раньше, и что больше они не собираются туда ходить за эти гроши. Бригадир Олжас грубо прерывал их ворчание и грозился оставить без куска хлеба за недовольство. Время от времени он указывал на объездные дороги, чтобы избежать военных патрулей, дежуривших по периметру полигона. Оператор в центре тоже слышал их разговор и корректировал Бену информацию о безопасности маршрута, ведя их со спутника.

– Шеф, а у вас проблемы, – неожиданно услышал Бен в наушник. – Через две минуты вы столкнетесь с военным джипом. У них слишком хороший камуфляж, чтобы легко разглядеть их ночью отсюда. Сожалею за запоздалое предупреждение. Желаю удачи. «Засунуть бы мне эту удачу в твою глотку! – буйствовал Бен внутри. – Ты мне нужен, чтобы видеть именно ночью!». Дорога была ухабистой, и на старой развалюхе альтернативных вариантов объезда искать было поздно. «Надо будет договариваться по-хорошему», – подумал он.

– Если нарвемся тут на кого-то, долго не базарь, дай, что захотят и уедем, – быстро сказал Бен.

– Не боись, начальник, меня тут каждая змея знает. Все будет как в бразильском сериале: обнял, поцеловал – дитя готово, – рассмешил своих дружков Олжас.

Только их хохот начал обрастать пьяными шутками, как яркая вспышка света в лицо вынудила Бена резко затормозить. В одно мгновение гробовая тишина заменила беззаботный смех, словно одним движением сабли отсекли хохочущую голову.

– Выходим из машины, руки за голову! – услышали они голос, шедший словно со всех сторон.

– Шеф, что будем делать? Мы же говорили: не нужно ехать! – приглушенно загалдели от страха рабочие.

– Не шуметь там у меня! – отряхнулся от внезапного шока бригадир. – Слышали, что сказали? Руки за голову! Рот на замок! А я пойду, посмотрю, кого это там намело, – сказал он и первым вышел из машины.

Бен и честная компания также последовали примеру Олжаса и, щурясь от яркого света, медленно покинули грузовик. К счастью, в неведении они оставались недолго. Через несколько минут прямо из света показалась фигура шефа-спасителя, который полутанцующей походкой и с довольной улыбающейся физиономией подошел к Бену.

– С тебя еще 200 баксов, там их четверо, 50 на каждого, и скажи спасибо, что не 500, -пропел главарь в ухо Бену.

– Сам скажешь им спасибо, – ответил Бен, протягивая деньги, – и узнай, с кем ты расплатился, чтобы не грабили нас на каждом километре. Ато тебе часто придется их благодарить и сокращать свой гонорар.

– А ты подкованный шкет; чувствую, мы сработаемся, – ответил шеф и, похлопав по плечу Бена, повернул обратно в сторону яркого света.

Вскоре он вернулся, посвистывая в хорошем расположении духа, и знаком показал всем садиться в машину. «Этот малый располагает к себе», – подумал Бен, улыбнувшись театральным замашкам заводилы.

– Ну что, сдачи не вернули? – спросил Бен, заводя колымагу.

– Нет, обещали повысить пособие по безработице, – съязвил главарь.

Яркий свет вдруг резко потух, отчего темень вокруг стала еще непрогляднее. Послышалось урчание отъезжающей машины, которое вскоре стихло, уступая место звонкой полифонии цикад. Луна то пряталась, то выглядывала из-за пробегающих облаков, и приятная ночная прохлада пыталась изменить сложившееся о пустыне представление.

– Слушай, а ты давно этим тут промышляешь? – спросил Бен после некоторой паузы. – Да не помню уже, – выдохнул шеф, устремив взгляд в бескрайнюю степь.

Бен решил больше не тревожить попутчика расспросами, заметив появившуюся слабину и желание перейти на личные темы. Он молча вел машину по указаниям бригадира, и остальную часть пути они преодолели без приключений. Когда Бен остановил машину, попутчики в кузове мирно дремали. Бен нарочно резко затормозил, чтобы не было необходимости будить каждого в отдельности.

– Чо, уже прикатили? – послышались полусонные голоса.

Олжас правильно указал место, где можно было набрать побольше металлического мусора. Меньше чем за час, работая в кромешной темноте, натренированные рабочие забили кузов грузовичка жизненно опасным зараженным грузом.

– Ну что, сделал дело, можно и горло промочить, – подмигнув, сказал Бен и вытащил бутылку горячительной.

– Слушай, ты – наш человек. И чего это я тебя раньше не встречал? – улыбаясь, протянул главарь. – Ну да ладно, потом разберемся, – махнул он рукой и взял свою порцию в одноразовом стаканчике.

Через несколько минут все они, словно по сигналу, погрузились в глубокий сон от сильнодействующего снотворного в испитой бутылке. Для Бена оказалось непростой задачей затянуть их в переполненный кузов и аккуратно уложить между железными болванками. Оставить их спящими на земле, в кипящей ядовитыми тварями степи, было бы все равно, что разрядить парабеллум им прямо в голову. Закончив свою «гуманитарную» миссию с рабочими и достав из-под сиденья особый костюм для защиты от радиации, Бен за несколько секунд облачился в него и, надев приготовленный респиратор, медленно повел перегруженную машину в сторону испытательной шахты, где по указанию центра должна была состояться основная фаза операции. Он понимал, что при должной оперативности местные спецслужбы могли уже идти по его следу, чтобы помешать выполнению операции, но быстрее он ехать не мог. Перегруженный старый грузовик порой из последних сил преодолевал крутые бугры. К счастью, степь была каменистой, и риска застрять в песчанике не предвиделось.

Еще через час Бен остановил машину, получив информацию из центра, что он прибыл на место замера. Он стоял в 50 метрах от испытательной шахты, и его датчик показывал 10-кратное превышение нормы радиации, допустимой для жизни. Действовать нужно было быстро. Достав тяжелый специальный агрегат и необходимое оборудование из ниши под грузовиком, он быстрыми шагами направился в сторону шахты.

Агрегат был оснащен всеми современными технологиями землекопа. Это была труба диаметром в 30 сантиметров и длиной в метр, оборудованная сложной системой бурения. На ней было установлено пять продольных винтов с алмазными наконечниками. Четыре винта располагались по окружности, а пятый по центру трубы. Каждый из них приводился в движение индивидуальным электродвигателем. Благодаря подвижным осям винтов агрегат мог изменять направление движения внутри земли. Центральный винт в диаметре был в два раза больше остальных, и основной его задачей было освобождение пути движения от размельченного грунта, возникающего от работы боковых винтов. Для более твердых пород агрегат был также вооружен лазерной пушкой и устройством высокочастотных колебаний. Электродвигатели были укрыты броней из специального сплава. Процессор, радиопередатчик, батареи электропитания, провода и измеритель радиационного фона были встроены в корпус самой трубы. Управление всем процессом бурения и замера радиационного фона Бен осуществлял с электронной планшетки. Аппарат бурения напоминал гигантского дождевого червя и передвигался в земле так же, как его естественный сородич, проглатывая грунт через переднее отверстие и выпуская его через заднее.

С большим трудом вырыв яму в твердой почве, Бен погрузил туда аппарат-землекоп и забросал его землей. Это нужно было для того, чтобы лопасти всех винтов были плотно погружены в грунт. Теперь дело оставалось за техникой. Вернувшись к машине и набрав на планшетке необходимую комбинацию цифр и букв, он нажал на старт. Поднялся столб песка и пыли, и аппарат медленно, с недовольным урчанием стал погружаться в землю. Вскоре шум затих. По инструкции Бену нужно было приблизить «червя» к зоне предполагаемого захоронения отходов ядерного топлива. Через час, доведя аппарат до нужной глубины, ему, наконец-то, удалось произвести необходимые замеры. Завершив работу, Бен изъял из панели управления запоминающее устройство и, запрятав ее в нужный футляр, Бен запустил программу на уничтожение «червя». Раздался гулкий хлопок, и из ямки, куда Бен опускал аппарат, в воздух выбросило несколько крупных комков земли. Тут же, набрав код на панели управления, он отбросил ее подальше и дождался, пока кислота превратит планшетку в черное пятно на земле. Теперь, в понимании Бена, судьба всей планеты могла быть заключена в этой маленькой пуговичке-капсуле. «Ну вот и все, – мелькало у него в голове, – как и всегда, подготовка была намного интересней и опасней, чем сама операция». Теперь для Бена наступал самый сложный этап – вернуться домой, причем живым.

Он вдруг вздрогнул, когда кто-то ему прямо в ухо крикнул: «Браво!». Бен настолько увлекся операцией, что совсем забыл о благодарных зрителях на другом континенте.

– Не забудьте про комбинезон, – напомнил ему суфлер.

– Ну если не хотите радиационного презента на память, то, так уж быть, освобожусь от него позже, – ответил Бен в шутливом тоне, пытаясь скрыть свое волнение. Убедившись, что мирный сон трудяг не был нарушен, он стал возвращаться другой дорогой, чтобы избежать столкновения с возможными преследователями. Отъехав от шахты на три километра, Бен на ходу снял с себя защитный костюм и, набрав код уничтожения на приборе, прикрепленном к его рукаву, выбросил комбинезон из окна.

– Бинго! – услышал Бен ободряющий голос из центра, который на этот раз он проигнорировал своим молчанием.

Теперь нужно было решить, отдавать ли капсулу с информацией о замерах агенту-транспортеру, после чего в сложившихся обстоятельствах– нападения на его квартиру в Баку и появления новых лиц в операции – Бен не дал бы и гроша за свою жизнь. Или поторговаться до того, пока он не получит четкого разъяснения от Руди о той неразберихе, которая царит в центре? «И почему не Гендель транспортер, а кто-то еще?» – не мог понять Бен. Другой вопрос, терзавший его, был о необходимости использования именно капсулы для доставки информации и по какой причине нельзя было переслать данные через защищенный канал спутниковой связи. Объяснением этому могло служить то, что Руди или Хауфман, по всей видимости, хотели обеспечить только единоличный доступ к информации, не допуская к нему коллег-конкурентов, возможно, из-за каких-то внутренних межведомственных интриг и конфликтов. Потому и сам чип с информацией был запрограммирован так, что мог быть прочитан только на одном специальном компьютере посредством уникальной программы. Мысли Бена грозили взорвать его голову; он не желал становиться жертвой на заклание в непрекращающихся разборках между различными ведомствами и отделами Агентства. В пустыне наступало утро. Вдали, словно за гранью реальности, забрезжил свет нового дня. «Если бы не темень ночи, солнце никого бы не удивило своею яркостью и важностью», – пытался отвлечь себя Бен. Для передачи чипа оставалось все меньше времени, но до этого еще нужно было выбраться из бескрайней степи. Пришло время будить Олжаса, чтобы быть готовым к неожиданным встречам с дежурившими по периметру полигона военными. Издавая угрожающие звуки, старый грузовичок продолжал мужественно переносить тяготы бездорожья. Главарь от тряски и болтанки стал постепенно приходить в себя.

– Голова раскалывается, – приговаривал он, держась двумя руками за предмет беспокойства, словно не давая ему отвалиться.

– На, выпей, легче станет, – сказал Бен, протягивая ему воду.

Олжас быстро осушил бутылку жадными глотками.

– Ты чего круги по степи наматываешь? – спросил вдруг главарь, оглядываясь вокруг.

– Следы путаю, – без притворства ответил Бен.

– Давай отсюда по левой колее, так короче выйдем на трассу. Дорога свежая, не многие знают, – прохрипел шеф.

– Как же вовремя ты проснулся, – усмехнулся Бен, видя, как тот пытается достать последние капли из пустой бутылки.

Как главарь и обещал, меньше чем через час грузовичок вскарабкался на асфальтовое полотно дороги, оставив позади все испытания безжалостной степи.

– Проехав по необозначенному маршруту, вы на сорок минут опережаете график, – напомнило о себе «невидимое око».

«Жизнь – это сплетение спасительных мгновений», – мелькнуло у Бена, но он подавил в себе эту реплику. Теперь он знал, как он использует эти сорок минут для того, чтобы подготовиться к встрече с транспортером.

– Мне тут помочь кое-кому надо, – подмигнув бригадиру, сказал Бен и остановил машину. Ему нужно было переговорить с «оком» без свидетелей.

– Ситуация меняется, дружище, – быстро заговорил Бен, выйдя из машины. – Место и время встречи, по причине безопасности, придется изменить. Про все наши планы знает даже дорожный патруль. Буду ждать транспортера после полудня в 11-ом квадрате у старых друзей, и пускай воспользуется запасным паролем. Связь на время передачи контейнера нужно отключить.

– Это противоречит инструкциям… – только начал свои возражения неуемный ассистент, как Бен прервал его:

– Это всего лишь в интересах операции. Перейдите на альтернативный канал и выясните, каким образом могли бы нас прослушивать. Найдите другие методы контакта со мной. Конец связи, – с этими словами Бен отключил приемник на ремне и отделил батарею. В то же время он получил сообщение на свои специальные i-Watch часы, в котором Гендель подтверждал, что встретит его в поселке Горный.

– У меня для тебя хорошие новости, старина, – сказал Бен, вернувшись к машине. – Да? Что такое? Ты решил нам устроить пикник на природе? – насторожено спросил главарь.

– Нет, напарник, на этот раз гораздо лучше. В поселке Горный освободимся от груза и разбежимся. Скупщик заберет товар раньше, чем мы планировали.

– Так это же хорошо, шеф, – повеселев, отреагировал главарь, потирая руки, – что-то давненько денежки не грели сердце.

Всю дорогу до Горного Олжас говорил не умолкая, успев рассказать Бену историю своей неприглядной жизни. Бен понимающе кивал головой, скупо бросая реплики. Он пытался не думать о том, что для этих бедолаг приготовил Гендель, какой метод уничтожения свидетелей он применит на этот раз. Беседа сократила путь, и вскоре они припарковались рядом с полуразрушенным сараем при въезде в поселок.

Гендель был на месте. Выйдя из сарая и лениво отмахиваясь от мух, он подошел к грузовичку.

– Здесь еще трое, я их не заказывал. Я только за железки плачу, – сказал Гендель, заглянув в кузов.

– Шутник, однако, твой кореш, – оскалился главарь.

Бен и бригадир вышли из машины, и Гендель молча указал, куда нужно выгружать металлолом.

– Ну вот и все, – с нескрываемой печалью сказал Бен, – здесь наша степная тропинка расходится. Спасибо, друг, не забывай про меня, – проговорил он, похлопав бригадира по плечу.

Теперь у Бена была одна цель – поскорее убраться отсюда. Забрав из грузовичка свой увесистый рюкзак, он зашел в сарай, где его ждала машина Генделя. Не оглядываясь назад, он поехал в сторону города Курчатов, в окрестностях которого располагалась заброшенная химическая лаборатория, где и должна была произойти его встреча с транспортером. Именно это место в 11-м квадрате Бен указал оператору в центре. Лаборатория была подземной и находилась на территории опытного рудника, построенного для разведки на наличие драгоценных металлов. От поселка Горный до пункта назначения Бену нужно было проехать 130 километров по раскаленной степи. Опережая график, он должен был попасть туда задолго до полудня, чтобы устроить должный прием агенту.

Последнюю часть пути Бен сократил через степь, и, пролетая над ямами и ухабами, он молил Бога, чтоб оказаться на месте встречи как можно скорее. Поскольку изначально центр планировал устроить их встречу в Семипалатинске, Бен успокаивал себя тем, что связной вряд ли сможет добраться до химической лаборатории раньше него. Запрятав машину в пышный кустарник саксаула, Бен перемахнул через забор и перебежками направился к полуразрушенной постройке, где находилась одна из шахт для лифтов, ведущих вниз на закрытый объект. Уже через несколько шагов по двору Бен понял, что отключать связь со спутником наблюдения было не самой хорошей идеей. Первыми сигнал тревоги дали его умные часы i-Watch, реагирующие на наличие электронных объектов и камер наблюдения в близком радиусе. Бен понял, что он здесь не один. Лабораторию продолжали охранять. Об этом он мог бы узнать заранее, если остался бы на канале связи. Необходимость пресечь возможную прослушку его разговора с центром создала ему излишние сложности.

Было около одиннадцати часов утра, и солнце постепенно начинало греть вовсю. Натянув кепку поглубже и не придумав ничего более оригинального, Бен решил притвориться воришкой, заблудившийся в поисках возможной удачи. Театрально заглядывая в темные окна помещений, он показательно шарил под каждым кустом. Первым долгом, нужно было выяснить степень защищенности объекта, и для ускорения решения этой задачи, он должен был установить контакт с живой охраной. К счастью, Бену недолго пришлось ломать комедию. Скоро чей-то окрик заморозил его на месте. Обернувшись, он увидел в двадцати метрах молодого человека, изнуренного жарой и с расстегнутой пустой кобурой.

– А, нача-ча-льник, здрасте-те, – начал Бен, заикаясь и пытаясь копировать местный акцент.

– Давай исчезни отсюда, пока я тебя ментам не сдал, тут уже все до тебя обчистили. И без тебя тут жесть, носит и носит твоих подельников… – раздраженно цедил слова сквозь зубы коренастый парень.

– Вс-се, нач-чальник, зам-метано, у-ухожу, мне бы т-только водички на-абрать, – добавил Бен, пятясь назад и указывая на пустую бутыль.

Он знал, что по местным обычаям в воде даже врагу отказывать было нельзя. И на этот раз сработало.

– Ладно, иди за мной, только без глупостей… Взял воду, и потом чтобы тебя ветром сдуло отсюда! Ясно? – пригрозил охранник и направился к себе, чтобы набрать для бедолаги в бутылку воды.

– К-конечно, к-конечно, – усердно закивал Бен.

Дойдя до помещения, охранник приказал Бену подождать снаружи. Но только парень отвернулся, чтобы открыть дверь, как Бен обвил сзади его шею правой рукой и прижал холодное острие ножа к горлу.

– Без глупостей! – с железным тоном сказал Бен. – Сколько ваших внутри?

– Еще один, и тот спит, – дрожащим голосом ответил охранник. – Ты чего, старик, мы тебе все и так сами покажем, мы же договоримся. Правильно? – торопливо дрожащим голосом заговорил парень.

– Тихо! – одернул его Бен. – Веди к своему напарнику!

Это было полутемное помещение небольшого цеха с несколькими мониторами камер наблюдения в углу. Прямо перед ними, растянувшись на раскладушке, спал второй.

– Где третий? – спросил Бен наугад.

– У Паши жена заболела, он не вышел сегодня, мы вдвоем тут, – зашептал охранник. – Мы все тебе дадим, клянусь… – хотел было продолжить парень, как Бен левой рукой прыснул ему в лицо дозу фентонила. От быстродействующего снотворного парень обмяк и медленно выполз из объятий Бена. На шум в помещении спящее тело второго охранника медленно зашевелилось. Не дав ему проснуться, Бен отправил его обратно досматривать сны.

Теперь нужно было готовиться к встрече с агентом. На счастье, устаревшая система охраны была локальной. Стерев записи с камер наблюдения и обесточив все оборудование охранников, Бен включил электричество для работы лифтов и систему освещения в подземной лаборатории. Он настоял на встрече под землей также еще во избежание прямого наблюдения со спутника за процессом передачи капсулы с информацией. Вероятность перехвата сигнала спутниковой связи была высока. Поэтому Бен полагал, что центр до выяснения всех фактов правильно оценит его беспокойство и прикажет агенту встретиться с ним для получения посылки на новом месте. Бен спустился в лабораторию и, завершив необходимые приготовления, выбрал в общем зале наиболее удобную позицию для встречи с транспортером. Отсюда просматривались выходы к лифтам и пожарным лестницам. Приняв все меры предосторожности, Бен спрятался за огромной вытяжной камерой и замер в ожидании предстоящей встречи. Теперь он был готов к самым непредсказуемым событиям.

Время тянулось долго. Прошло несколько часов ожидания, и тишина начинала уже тяготить его. Казалось, он ощущал продолжительность каждой секунды, медленно уходящей на его часах. Бен уже стал сомневаться в том, достаточной ли дозой фентонила он угостил охранников, как датчик, реагирующий на движение, установленный Беном на верхнем этаже, послал предупредительный сигнал на его телефон. Вибрация на телефоне привела организм Бена в полную боевую готовность. Время шло, но ничто не выдавало присутствие кого-то еще в этом душном подземелье. И только он предположил, что датчик мог среагировать на движение какой-то мелкой живности в заброшенной постройке, как дверь, ведущая к пожарной лестнице, еле сдвинулась со своего места. Это могло быть и от легкого ветра, но этого оказалось достаточно, чтобы Бен приготовился к смертельной схватке. Чтобы быть готовым к любому повороту событий, он заранее расставил по лаборатории различные ловушки таким образом, что мог теперь встретить целый отряд нападающих. Он понимал, что центр первым долгом заинтересован не в нем, а в маленькой капсуле, которая таила информацию, способную перевернуть весь мир.

Тем временем из щели в двери медленно начал выползать тонкий шнур с камерой на конце и, изгибаясь во все стороны, стал изучать обстановку на этаже. Еще через минуту, словно порывом ветра, с лестничной площадки влетела тень и затаилась у противоположной стены коридора. Не получая других сигналов движения, Бену хотелось верить, что связной пришел один. Он знал, что по инструкции агент займется осмотром помещения во избежание засады прежде, чем войдет в контакт с ним. В подземелье свет испускали всего несколько уцелевших ламп, и потому Бен все еще не мог рассмотреть лица связного. Как бы ему ни хотелось скорейшей развязки, он все же решил дождаться, пока тот завершит осмотр помещения и сам окажется в его поле зрения. Шаря ярким фонариком по углам других комнат, связной вскоре появился в основном холле, где его ждал Бен. Только здесь, когда агент попал под блеклый луч света, Бен, отчасти от удивления, а отчасти от радости, чуть не выпрыгнул из своего убежища, но все же с трудом сдержал себя от опрометчивого шага. Перед ним стоял Гендель. «Что это такое? Как это понять?» – проносилось в его голове. Не придумав ничего оригинального, Бен решил воспользоваться последней проверкой, дедовским методом словесного пароля, что тоже предполагалось по инструкции.

– Ты слишком похож на своего брата, чтобы пустить тебе пулю в лоб, – железным тоном на немецком языке сказал Бен, отчего лицо связного расплылось в улыбке. Он обернулся в сторону вытяжного шкафа, за которым продолжал оставаться Бен и спокойно ответил: – Отравленное слово сильнее, чем свинец, чтобы расправиться с себе подобным. После этих слов Бен медленно вышел из укрытия и, не моргая, продолжал разглядывать связного, все еще сомневаясь, что он и Гендель – это один и тот же человек, хотя даже голоса у них были похожи. Не вынимая рук из легкой дорожной куртки, Бен сделал шаг в сторону Генделя и слегка кивнул в знак приветствия. Гендель продолжал улыбаться и, не выпуская свой 17-ти зарядный глок, весело пошутил:

– Ты говорил, что тебя уже ничем не удивить.

– Да, маскарад удался, прямо скажем, – скривив улыбку, ответил Бен. – Хотя это противоречит первичной инструкции, – нащупав левой рукой кнопку звука на телефоне, добавил Бен.

– Не тебе мне говорить, как умеют подшутить наши боссы. Ладно, мне надо торопиться. Где пилюля? – спросил Гендель, кладя пистолет в портупею. Но при этом Бен заметил, что он не вернул предохранитель на место.

– Да прямо сзади тебя, в железной коробке, – ответил Бен, продолжая сжимать беретту правой рукой. – Как прошла зачистка следов?

– Центр не дал насладиться работой; пришлось просто грохнуть бедолаг и поджечь грузовичок, – фыркнул Гендель.

Пока Гендель, отвернувшись, сканировал капсулу на наличие кодированной информации, Бен бесшумно вернулся обратно к вытяжному шкафу, приготовившись к любому повороту событий. Теперь от прежнего укрытия его отделял лишь один шаг. Он предварительно убрал все предметы в основном зале, которые связной мог бы использовать как прикрытие, оставив в центре только один стеклянный шкафчик, куда и положил пилюлю. Учитывая, что Бен мог держать его уже под прицелом и открыть огонь, не вынимая рук из кармана, у Генделя в сложившейся ситуации оставался только один выход – рассчитывать на неожиданность.

Закончив проверку, Гендель, медленно кладя железную коробочку с чипом во внутренний карман, задал Бену вопрос. Это и послужило для Бена сигналом к предстоящей схватке. Как правило, для неожиданности нападения нужно занять мозг жертвы отвлекающим фактором, например, неожиданным словом или действием и, тем самым усыпив бдительность, замедлить его механическую реакцию. В данном случае это был простой вопрос.

– Как ты собираешься выбираться отсюда? – не оборачиваясь, спросил Гендель, но, не дожидаясь ответа, отпрыгнул в сторону и в развороте произвел несколько выстрелов по месту, где до этого стоял Бен. Тем временем Бен, не соревнуясь с Генделем в точности и скорострельности, успел только юркнуть в свое укрытие и нажать на кнопку увеличения звука на телефоне. Раздался оглушительный взрыв, и стеклянный шкаф рядом с Генделем разлетелся вдребезги. Не давая Генделю опомниться, Бен через мгновенье стоял над корчившимся от ран агентом. Тот был оглушен, и из множества колотых и резаных ран у него сочилась кровь. Пистолет отбросило далеко в сторону, а лицо перекосилось в неестественной гримасе. В агонии, словно чтобы освободиться от чего-то лишнего, агент стал стягивать с себя дрожащими руками изрезанную и окровавленную силиконовую маску лица Генделя. Это был молодой человек, азиатского происхождения, уставившийся на Бена с мольбою в глазах.

– Тебе в случае провала операции был установлен нулевой код самоликвидации, – холодно отчеканил Бен, отвечая на безмолвную просьбу агента. – Почему центр хотел убить меня? Кто тебе дал этот приказ? – зло выкрикнул Бен.

– Нне-зна-аю, вссе-е по закрытому кана-алу, – простонал агент, продолжая просяще глядеть на Бена.

– Тогда я могу тебе только облегчить твое последнее задание, друг. Прости… – выдохнул Бен и, поднявшись, выстрелил агенту в лоб. Пуля словно пригвоздила голову связного к бетонному полу, а из затылка стала расти большая черная лужа. Только глаза продолжали жалобно смотреть на Бена.

«Шансов у него и так не было. Это было лучшее, что я мог бы сделать для него и для себя», – успокаивал себя Бен, чувствуя, что несколько секунд назад он был на грани подчиниться эмоциям, а не здравому смыслу закона войны. «Ранения у него тяжелые, мне некогда было возиться с ним», – проносилось в голове Бена, пока он доставал капсулу из кармана агента. Напоследок он окинул взглядом помещение и, поблагодарив Бога, что жив, поторопился к лестницам.

На этот раз Бен был безмерно рад слепящему горячему солнцу, даже если бы оно растопило его в своих жарких объятиях. Было четыре часа дня. Он глубоко вдохнул раскаленного степного воздуха и поторопился к своей спрятанной в кустах машине. Бен все еще пребывал в состоянии шока оттого, что центр собирался его убрать, испытывая гнев за предательство и растерянность из-за утраты доверия в своего командира. Учитывая вероятность прямого наблюдения за ним через спутник, он понимал, что ему нужно не только сменить этот транспорт как можно скорее, но и вообще скрыться от наблюдения спутника до тех пор, пока не прояснит для себя ситуацию. Сейчас главное – убраться отсюда как можно дальше; при этом оставалось ответить на пару важных вопросов: «что делать дальше?» и «кому доверять?». То ли от палящего солнца, а то ли от жарких мыслей его голова была готова разорваться. Он перебирал различные варианты контакта с Руди и пути возвращения, но все они были недостаточно надежными. В сложившейся ситуации он не мог доверять никому, хотя допускал, что Руди так же, как и он сам, мог быть подставлен и потому, прежде чем делать окончательный вывод, нужно было удостовериться в надежности своего командира или выявить неопровержимый факт его предательства. Погруженный в тяжелые размышления, он чуть было не проехал мимо подходящего внедорожника для смены транспорта, который стоял на заднем дворе придорожного кафе. Прячась за другие машины, Бен подошел к внедорожнику справа, со стороны пассажирской двери. Убедившись, что вокруг никого нет, он смог вскрыть замок и завести двигатель. Довольный тем, что горючего было на двести километров пути, он резво рванул с места и стал быстро сокращать расстояние до поселка Чаган[4], расположенного между Курчатовым и Семей.

Бен въехал в поселок с северной стороны и, спрятав машину недалеко от руин средней школы, решил проделать часть пути пешком. Он понимал, что в забытом уголке земли сложно было обнаружить популярный молл с бутиками, чтобы затеряться в толпе людей и скрыться от «микроскопа» космического корабля. Поэтому Бен в сложившейся ситуации делал ставку только на скорость передвижения и нестандартные решения. Возвращение в Семей было бы самоубийством, и Бен решил воспользоваться запасным выходом из зоны действий. Такой альтернативой была международная команда экологов и ученых, прилетевших в Чаган по линии МАГАТЭ несколько дней назад для исследования последствий ядерных взрывов на экологию региона. Команда располагала своим небольшим самолетом и была обеспечена со стороны властей Казахстана вертолетом и внедорожниками. По спасительной легенде, Бена, как эксперта-эколога, находящегося в регионе по проекту ООН, коллеги должны были забрать с собой в Алма-Аты, где он мог бы получить полномасштабную поддержку своего Агентства. Вылет из Чагана по графику был назначен на завтрашнее утро. Но после смертельной схватки с транспортером Бен не мог медлить. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как улететь отсюда на самолете экологов немедленно.

Подойдя к гостевому дому, где проживала команда экспертов, Бен убедился, что коллеги были на выезде для замеров, оставив дома пилота и запасного водителя с одним из внедорожников. В дверях маячил приставленный к группе охранник, без устали поносящий генератор электроэнергии и пытающийся разобраться в его неисправности. Окликнув парня по-английски, Бен усыпил его бдительность. Тот жестами и на ломанном английском попытался объяснить, что команда с утра отправилась на полигон. Бен должен был делать все быстро. Подойдя вплотную к гостеприимному охраннику, он, не переставая улыбаться, воспользовался своим усыпительным баллончиком, позволив милому казаху уснуть и отдохнуть от неисправного генератора. Аккуратно поддержав тело? и уложив в тени у входа в дом, Бен без стука вошел в гостиную, где заканчивали обедать пилот и водитель. Оказавшись лицом к лицу с оторопевшими хозяевами, он тем же испытанным методом нейтрализовал их, усыпив на некоторое время. Затащив в дом охранника, Бен забрал у отключенных хозяев все ему необходимое и поспешил покинуть угрюмый Чаган.

Проверив беретту, Бен только собрался отъехать от двора, как получил бесшумную автоматную очередь по колесам и бензобаку. Нажав на газ, чтобы выскочить из зоны огня и проехав меньше ста метров, он получил новую серию, после которой машина заглохла. На счастье, внедорожник остановился в нескольких метрах от соседнего дома, во двор которого быстро переметнулся Бен, получив пару выстрелов в металлическую сердцевину рюкзака. Не задерживаясь в обжигающем кустарнике верблюжьей колючки, куда он вынужденно прыгнул, заметив две машины, приближающиеся в его сторону, Бен затаился за домом. Одна из них остановилась поодаль, вторая завернула, чтобы обогнуть дом сзади. Не медля, Бен достал пару гранат из рюкзака и, оставшись незамеченным, приблизился к изгороди, сократив расстояние до ближайшей машины, из окон которой выглядывали автоматы с глушителями. Глухой перестук слепых пуль по ограде, выпущенных наугад в сторону кустарника, заставил Бена быстро реагировать в ответ. Он размахнулся, и в открытое окно машины залетела удачно брошенная им ручная граната, уничтожившая внедорожник и его пассажиров. После короткого оцепенения четверо боевиков из другой машины мгновенно рассредоточились и заняли позиции для боя. Бена, из-за опасной близости к взрыву, оглушило на несколько секунд, но быстро придя в себя, он использовал естественный заслон пыли и дыма, чтобы добежать до руин школы, где оставил угнанный внедорожник. Здесь было подозрительно тихо, и это было единственное место на открытой территории, где можно было выдержать неравный бой. Пользоваться машиной было опасно. «Скорее всего, ее уже обнаружили и заминировали, потому меня здесь никто и не ждет», – щелкали быстро мысли. Чтобы устроить засаду для нападающих, Бен приложил мину к бензобаку машины и включил на ней дистанционный детонатор. Отбежав на достаточное расстояние, он затаился в ожидании преследователей. Вскоре появились первые двое. Передвигаясь мелкими перебежками из укрытия в укрытие, им удавалось оставаться неуязвимыми для прицельного выстрела. Дождавшись, когда они оказались на небольшом расстоянии от внедорожника, Бен взорвал машину. От внезапного и близкого взрыва оба нападавших поспешно, без предосторожности покинули свои укрытия, чем и облегчили задачу Бену. Как только один из них оказался на прямой линии огня, Бен выстрелом точно в голову исключил его из игры, а потом – и второго, у которого фраза перемешалась с кровью, обрызгав рацию на плече. Пуля попала в мягкие ткани шеи, пробив артерию, из которой тонким крошечным фонтанчиком стала брызгать бордовая кровь.

Пока оставшиеся в живых двое последних нападавших собирались прочесывать руины школы, Бену нужно было найти другую машину, чтобы добраться до аэродрома, где в четвертом ангаре его ждал самолет экологов. Незаметно удалившись вглубь развалин школы, он вышел на дорогу с противоположной стороны, где напоролся на группу местных жителей, вышедших на шум взрывов. Признав в нем чужака, из-за которого, возможно, были все неприятности, несколько мужчин, крича и ругаясь, стали направляться к нему, грозя охотничьими ружьями и лопатами.

– Нам нужна помощь, мы экологи, у нас трагедия, помогите! – разыграл Бен сценку, которая ненадолго смутила смельчаков и убавила их решимость. – Нам нужна машина, чтобы вывести раненных. Можете помочь? – продолжал Бен, видя определенную растерянность местных.

В это время из-за поворота ближайшего дома показался медленно выруливающий внедорожник с опознавательными знаками Красного Креста и Красного Полумесяца, и Бен тут же рванул к нему. В этот же момент неслышным выстрелом выпущенная пуля обожгла ему левое плечо, попав по касательной в ремень рюкзака и легко ранив Бена. Удерживая жизненно важный рюкзак одной рукой, Бен, прячась за спины людей, быстро добежал до машины и, преградив ей путь, вынудил остановиться. Открыв дверь водителя, он тут же замер на мгновенье. На него смотрели необыкновенно выразительные глаза красивой девушки за рулем. И тут, вместо того, чтобы высадить ее из машины, Бен, немного растерявшись и автоматически повторяя просьбу о помощи экологам, знаком попросил ее пересесть на пассажирское сиденье рядом. Он еще много раз будет вспоминать об этом с сожалением. Девушка, пребывая в шоке от взрывов, выстрелов, разгневанных людей и вооруженного человека, ворвавшегося в ее спокойную жизнь, находясь в полном ступоре, молча исполнила требование Бена. Быстро развернув машину в обратном направлении, он стал отдаляться от разгневанной толпы и выстрелов ниоткуда. Срезая углы, Бен погнал внедорожник через дворы, чтобы первым добраться до другого автомобиля нападающих и, уничтожив его, отнять у них возможность пуститься за ним в погоню. Бросив вторую гранату под машину до того, как к ней успели вернуться оставшиеся бойцы, он надеялся разрушить их надежды отличиться на сегодняшнем задании.

Пребывая в шоке от происходящего, девушка встрепенулась, только когда Бен рванул в сторону открытой степи.

– Куда вы едете? – вскрикнула она. – Остановите, я должна выйти! – в отчаянии требовала она.

– Здесь вокруг одни змеи и убийцы. Не беспокойтесь, мы очень быстро расстанемся. Я вас оставлю в зале для провожающих, – попытался пошутить Бен.

От поселка до военного аэродрома было около десяти километров, и Бен быстро наращивал скорость, перебирая различные варианты будущих событий, какие, возможно, могут его ожидать. Аэродром давно не функционировал как военный, принимая время от времени гражданские самолеты. Доехав до пропускного пункта, Бен не удивился, что он был закрыт. Здесь можно было ожидать любых сюрпризов. Охрана была вооружена и могла быть предупреждена о нежданных гостях, подготовив соответствующий прием. Зная, что стоянка самолетов находится на другом конце территории аэродрома, Бен, не испытывая судьбу и используя возможности внедорожника, решил добраться до самолета экологов по степи. Машину бросало из стороны в сторону, и несколько раз уже казалось, что они застряли надолго, но отчаяние вновь уступало место надежде. Девушка сидела молча, вцепившись обеими руками в сиденье, никак не реагируя на неудачные шутки Бена, пытающегося как-то разрядить напряженную обстановку.

Обнаружив брешь в железном ограждении, Бен повернул машину в сторону проема и неожиданно затормозил перед тем, как въехать на территорию аэродрома. Убедившись, что металлический забор не находится под электрическим напряжением, он, дав немного задний ход для большего разгона, со всей мощью врезался в ограду и, увеличив проем до больших размеров, въехал на территорию позади стоянки самолетов. Не снижая скорости, доехал до четвертого ангара, где, выскочив из машины, заметил, как издалека по степи к аэродрому приближались два внедорожника. К ангару со стороны пропускного пункта подходила одна дорога, и Бен, не теряя времени, заложил на ней небольшой кубик пластида с радиоуправляемым детонатором. Вернувшись к Хадидже, он высадил девушку и тем же образом заминировал и ее машину.

– Как бы я ни хотел освободить вас от своего присутствия, обстоятельства диктуют обратное, – не переставая улыбаться, сказал Бен. – Здесь будет очень жарко, и я не могу вас бросить на съедение этим каннибалам, – добавил он, указывая на приближающиеся машины.

– Что вы собираетесь делать?.. – не успела закончить девушка, как Бен уже тянул ее в сторону четвертого ангара. Оказавшись внутри, он понял, что раскодировка ворот для вывода самолета на полосу займет некоторое время. Врубив освещение, Бен увидел внутри три небольших самолета – два ЯК-40 в аварийном состоянии и новенький Эклипс-550.

– Вы не можете со мной так поступать! Кто вы такой вообще?.. – начала было возмущаться девушка, как Бен знаком попросил ее прислушаться к приближающемуся гулу автомобилей.

– Они с вами церемониться не будут, и вы, если останетесь живы, еще целый год будете доказывать, что вы не собирались срывать космическую программу России, – пытаясь быть очень серьезным, прошептал Бен, словно их подслушивали десятки любопытных ушей.

– Что? О чем вы говорите? Какая еще космическая программа?.. – закачалась девушка, готовая свалиться на бетонный пол.

Бен быстро подхватил ее под руку и помог забраться на борт самолета.

– Что бы ни было, отсюда ни шагу! – сказал Бен, доставая свою беретту.

Не в силах отвечать, девушка отвернулась в сторону, залившись слезами. Поторопившись к двери ангара, он засел, дожидаясь, пока первая машина оказалась на одной линии с помеченным камнем. Раздался взрыв, отшвырнувший машину с дороги, после чего она перевернулась и встала на крышу в 50 метрах от Бена. Поодаль затормозила вторая машина преследователей, из которой высыпали четверо бойцов. Только из перевернутой машины показались руки и туловище двоих бойцов, как Бен несколькими точными выстрелами смертельно ранил обоих, заблокировав выход остальным. Но раскрыв свое положение, он стал мишенью для боевиков из второго внедорожника, которые постепенно приближались к нему. Сделав несколько кувырков, Бен оказался за машиной Хадиджи, которая стояла близко к входу в ангар, и выпустил обойму из шестнадцати зарядов по укрытиям бойцов. Получив шквальный огонь в ответ, Бену пришлось отойти обратно в свое убежище. Этим он уберегся от возможной гранаты со стороны нападающих и выманил их к машине. Удивившись, что его еще не зацепило шальной пулей, Бен вытер обжигающие капли пота с глаз и засел в ожидании. Через несколько секунд послышались легкие семенящие шаги в нескольких метрах от двери ангара, что было сигналом для Бена привести в действие кубик пластида, заложенный в машине Хадиджи. Раздался сильный взрыв, отчего у Бена все перевернулось внутри, несмотря на предосторожности и горизонтальное положение тела. Быстро опомнившись и перезарядив пистолет, он под прикрытием дыма выскочил из убежища, чтобы застигнуть нападающих врасплох. Забежав за горящую машину, он смог метко прицелиться и обезвредить еще одного из атакующих бойцов, оглушенного взрывом. Двое нападавших, разорванные в клочья и охваченные огнем, бились в конвульсиях рядом с обуглившимся автомобилем. Еще одного контузило взрывной волной за углом ангара, но он продолжал представлять опасность. Чтобы попасть ему в туловище, Бен сделал полшага в сторону от горящей машины и чуть было не стал жертвой очередных выстрелов из перевернутого внедорожника. За это время контуженый боец стал постепенно приходить в себя и потянулся, чтобы подобрать отлетевший автомат. Этого ему нельзя было позволить. Так Бен мог бы остаться между двумя огнями, отрезанный от двери. И теперь уже, во избежание прямого попадания из перевернутого внедорожника, ему нужно было находиться как можно ближе к контуженому бойцу, предварительно обезоружив его, чтобы затем, прикрываясь им как живым щитом, вернуться в свое убежище. Продолжая стрелять по машине напротив, Бен, перекатываясь и перебегая с места на место, попытался дотянуться до автомата первым. Однако, заметив, что тот достает пистолет, метнулся резко в его сторону и смог выбить оружие из рук приходящего в себя бойца. Но тому, изловчившись, удалось сбить Бена с ног. Оказавшись на земле, Бен получил два удара по голове от ругающегося по-русски парня. Оставшись без огнестрельного оружия, русский достал нож. Лезвие остановилось у самого горла Бена, который успел заблокировать руку с ножом и сбросить с себя обессилившего бойца. Тут же вскочив, Бен в развороте нанес ему удар ногой по животу, отчего тот, упав на колени, вырвал содержимое желудка. Подбежав вплотную, Бен, не давая ему опомниться, ударом в челюсть отправил парня в нокаут и, прячась за ним, потащил его к двери ангара, отстреливаясь в сторону перевернутого внедорожника. Бен забежал в ангар и бросил бесчувственного бойца у входа. Переведя дыхание, он достал из рюкзака цифровой анализатор кода и подсоединил его к панели блокировки ворот ангара. Код оказался несложным, и вскоре Бен, открыв ворота, забежал в самолет, где, вся дрожа и кусая пальцы, плакала Хадиджа. Она непроизвольно вскрикнула, увидев, как сильно меняет человека смертельная схватка: кровь, грязь, копоть и бешенство в глазах превратили Бена в страшную машину смерти.

– Тихо! – рявкнул он по инерции, приводя в чувство и девушку, и самого себя. – Возьми себя в руки! Скоро будем взлетать.

Он быстро завел двигатели и покатил к выходу, не будучи уверенным, что его приключениям на казахстанской земле пришел конец. Поравнявшись с перевернутой машиной и увидев показавшееся из окна дуло автомата, Бен прибавил скорость. Короткая очередь из внедорожника сделала несколько отверстий в фюзеляже, но он, не увидев ничего опасного на приборах, вырулил на одну из двух полос и, легко разогнавшись, быстро набрал высоту.

Маленький, словно игрушечный, самолет уносил двоих молодых людей от разгоряченной земли в прохладу голубого неба, от оков прошлого к невероятным приключениям и великим событиям в их красивой жизни.

Дождавшись, пока самолет наберет достаточную высоту, чтобы можно было нормально передвигаться, Бен обернулся к Хадидже и позвал ее к себе в пилотскую кабину. Она вытерла слезы и, открыв ремни безопасности, послушно направилась к нему.

– Этот летающий объект рассчитан на двух пилотов, – сказал Бен, приглашая Хадиджу занять сидение рядом. – Без второго пилота первый может умереть от скуки, – улыбался он вновь, вытирая с лица влажной салфеткой грязь, кровь и остатки грима.

– Куда мы летим? – рухнув в кресло и с безысходностью в голосе, спросила девушка.

– На Пальма де Майорка, – сходу ответил Бен с серьезным видом. – Ну пошутил! Ты прожжешь меня глазами! В Бишкек летим, – коротко ответил Бен, уловив тяжелый взгляд спутницы, которой было не до его шуток. – Там посажу тебя на первый же рейс в Астану, и ты уже завтра будешь дома, а, может, и сегодня вечером, если повезет.

– Мой дом далеко отсюда, – уставившись в голубое небо, сказала Хадиджа, – я из Азербайджана, – словно кому-то еще сказала девушка, все еще пребывая в шоке от пережитого.

– Это хорошо. Я там работал некоторое время, – воспрянул Бен, рассчитывая, что этот факт облегчит их общение.

– Неужели? – с недоверием огрызнулась Хадиджа. – Ты зачем столько людей поубивал? Зачем они за тобой гонялись? – неожиданно спросила она.

– Ну вот, только мы настроились на приятные темы… – попытался отшутиться он. – Они были нехорошими ребятами, хотели прикончить меня, а я защищался. Ты же все видела.

– А может, ты еще хуже, чем они, раз столько людей пытались тебя убить? – резонно спросила Хадиджа.

– Тоже может быть, – выдохнул Бен и добавил:

– Чтобы не гадать, пожалуйста, просто поверь, что я спасал тебя от них, а сейчас пытаюсь вести себя вежливо и верну тебя обратно, откуда нехотя забрал.

– Нехотя… – повторила девушка, словно эхом, погрузившись в невеселые мысли.

Андрей

Андрей очнулся от тряски в машине скорой помощи, мчавшейся на большой скорости по степи. Застывшей кровью залепило глаза, и только сквозь щелку он смог разглядеть, что это были свои, русские врачи, перевязывающие ему раны.

– А, очнулся, – услышал он над головой. – Ну Слава Богу. У тебя ничего страшного, сынок, через три дня можешь опять идти на передовую, – сказал седой врач, поправляя очки.

– Какие потери? – спросил Андрей пересохшими губами.

– Да практически все полегли, – махнул рукой старик, – пара тяжелораненых, но шансов у них мало.

– Я завтра должен быть на ногах, – проскрипел Андрей сквозь зубы.

– Нет, сынок, завтра не обещаю, но пострелять ты еще сможешь, – ответил доктор, введя инъекцию обезболивающего.

Андрей быстро поправлялся в военном госпитале имени Бурденко в Москве и через несколько дней вновь примерял на себя бронежилет и другую амуницию.

– Ну как, пришел в себя? – услышал он голос Лесничего в мобильном телефоне.

– Да, спасибо. Готов к работе, – сдержано ответил Андрей.

– Круто же он разделался с вами, – безжалостно высказал Лесничий.

– Вся жизнь – одни потери, – произнес Андрей после некоторой паузы.

– Не у тебя одного. Слава Богу, что сам еще жив и отделался легким испугом, – выдохнул Лесничий. – Жду завтра у себя, – добавил он и повесил трубку.

Андрей был высококлассным офицером военной разведки и служил в элитном отряде. Несмотря на многие потери и ограничения в таком молодом возрасте, он вовсе не жалел о сделанном им выборе, веря, что своей службой противостоит мировому злу и защищает интересы своей родины. Ему недавно исполнилось тридцать два года, и он был из поколения тех, которые формировались на идеалистических принципах патриотизма и чести офицера. Он с сожалением наблюдал, как за постсоветские годы независимости России прагматизм и беспринципность быстро заменили во многих его соотечественниках лучшие человеческие качества. Андрей пытался понять связь между потерями нравственных ценностей у большинства его сограждан и тяжелыми испытаниями, с которыми вновь приходилось сталкиваться россиянам в современный исторический период. Ему было вдвойне тяжело осознавать, что в народе, который больше всех пострадал от фашизма, стали возникать нацистские военизированные группировки. Глядя, как его сограждане уничтожают свои основы, он боялся, что судьба балканских народов может повториться и в России. Андрей видел там взорванные церкви и развалины мечетей и никак не мог понять, как добропорядочные в прошлом соседи, роднящиеся на свадьбах своих детей, могли враждовать между собой и сознательно рушить святыни друг друга. Разъезжая по горячим точкам и общаясь с обычными людьми, он понимал, что им меньше всего нужны те «эксперименты», которые ставили над ними сильные мира сего. Даже если и было какое-то недопонимание и взаимные конфликты в прошлом, простые люди всегда предпочитали жить в мире друг с другом и обмениваться лучшим. «Если нравственные основы народа безжалостно разрушены и преданы забвению, – думал он, – то миллионы разрозненных и потерянных судеб, оторванных от своих корней, сливаясь в одну большую толпу, становятся бессознательной массой и легким материалом для тех, которые направляют их в русло своих интересов. Конфликты между народами нужны правителям и политическим воротилам, чтобы облегчить себе использование в собственных интересах самую важную ценность на свете – людей, создающих для них материальные блага и без которых они не обладают никакой властью».

Теперь же он был окружен заботой миловидной медсестры, которая очень старалась привлечь внимание этого не по годам сурового молодого человека. С утра мысли Андрея были заняты предстоящей встречей с его непосредственным шефом. Встреча была назначена на пригородной даче, где он должен был ознакомиться с деталями нового задания. Он знал, что на этот раз его будут засылать в Китай, и ему не терпелось выяснить детали предстоящего задания.

Вскоре, отъехав от больницы, он вырулил в сторону Киевского шоссе. Еще через полчаса, не доезжая до коттеджного поселка «Лесная Радуга», он свернул на проселочную дорогу и проехал еще около километра до специальных заграждений частного владения. Андрей уже встречался здесь с Лесничим, как они звали своего шефа Никиту Семеновича. Подъехав вплотную к небольшому столбу слева от ворот, он остановил машину так, чтобы устройство, вмонтированное в него, легко могло просканировать его зрачок. Легкий щелчок, и узорные железные ворота пришли в движение, открывая вид на цветочную поляну и на особняк, построенный в изысканном стиле ретро. Двухэтажный дом был облицован серо-голубым мрамором и камнем, похожим на бурый гранит. Видя такую изысканную роскошь, Андрей каждый раз поражался тому, как лихо списывались средства его конторы на подобные декорации.

Лесничий уже стоял во дворе в ожидании Андрея. Он тепло обнял бойца и пристально посмотрел ему в глаза, стараясь разглядеть и прочесть его психологический настрой на дальнейшие задания. Никита Семенович понимал, что проваленная операция и те потери, которые понес отряд, могут непоправимо отразиться на состоянии даже самого сильного офицера. Он знал о подробностях произошедшего из отчетов и донесений, которые Андрей дал еще в больнице, поэтому решил на этот раз обойти эту тему и помочь ему позабыть неудачи.

– Рад тебя видеть в строю, сынок, – с сухой улыбкой сказал Лесничий.

Андрей выдержанно поблагодарил своего командира, продолжая с потухшим взглядом разглядывать цветы в саду.

– Зайдем в дом, – предложил генерал, – этого ты уже больше не проживешь; все в прошлом, оставь это там, – уже более сурово, по-командирски сказал Никита Семенович. Теперь он должен был сделать все, чтобы Андрей поскорее отошел от прожитого провала и был готов к новому заданию.

Войдя в дом, Андрей замер у карты Средней Азии на стене, мысленно уносясь в казахстанские степи. Его раздумья прервал Лесничий, нарочно уронив увесистую папку на паркетный пол. Резкий звук был подобен выстрелу. Андрей вздрогнул, и это помогло ему выйти из оцепенения.

– Капитан Вербицкий, поднять документы и подойти к столу! – вдруг резким тоном приказал Никита Семенович. – Что за… – не договорил ругань специально накручивающий себя Лесничий. – Если бы не твое лечение, я тебя прямо сейчас здесь отметелил бы. Все, я сказал, закончились поминки! И без тебя тошно… Будешь и дальше строить из себя печального Гамлета, сейчас же подпишу рапорт об увольнении. Отставить панихиду и марш в лес, пока я тебя сапогами не погнал.

Слова про увольнение и привычный тон Лесничего, означающий команду на выполнение приказа, действительно подействовали на Андрея, тем более что он и сам старался избавиться от этой затянувшейся депрессии.

– Есть, отставить панихиду. Документы тоже в лес? – на всякий случай переспросил Андрей.

– Сначала чай, а потом в лес, – уже обычным голосом сказал Лесничий. – Ну, ты что, совсем обидеть меня хочешь? Я же сам его для тебя заваривал.

– Да, конечно, сначала выпьем, Никита Семенович, мне тут еще пилюли проглотить надо, – спокойным тоном проговорил Андрей.

– Ну вот и молодец, не стану я тебя на этот раз пинать сапогами, давай поговорим про твоих.

Скоро они уже отдалялись вглубь леса, вспоминая некоторые курьезные случаи из жизни своего отряда. Лесничий всеми усилиями пытался вернуть Андрея в привычное расположение духа.

Усадьба утопала в яркой листве и казалась уже игрушечной, когда Лесничий, довольный расстоянием, на которое они отошли, предложил расположиться прямо на траве, расстелив принесенный с собой коврик. Отсюда, с маленького бугра, открывался очень русский, изумительный по красоте вид на маленькую речку с ее нежными изгибами и пышными кустами, прильнувшими к реке тяжелыми ветками.

– Задание особенное, – не отрывая глаз от неподкупной красоты, сказал Никита Семенович.

Андрей медленно уселся рядом со своим шефом, ожидая продолжения.

– Тебе через две недели нужно отправиться в Китай и познакомиться со своей будущей женой… – без эмоций продолжил Лесничий.

– Что-о? – невольно протянул Андрей.

– Отставить перебивать, – мягким тоном остудил его Лесничий.

– Виноват, не нахожу себе места от счастья, – отрапортовал Андрей.

– Встретишься с Вэйвэй в Пекине. Далее ваш жизненный путь с ней лежит в Америку. Детей назовешь Мао и Иосиф, это приказ, – подмигнул Лесничий.

Даже ради приличия у Андрея не получилось улыбнуться, и он застывшим взглядом продолжал смотреть на своего босса. Отсутствие желанной реакции со стороны подопечного вернула генералу его сухой тон:

– В Америке вначале больше наблюдай, войди в ситуацию. Это тебе не по холмам бегать с автоматом наперевес. Засуетишься, засветишься или хлопнешь кого-то зря, так суд присяжных тебя уж точно не оправдает. Когда созреешь, сам сделаешь выбор. Понял ты меня?

– А если выбор будет сделан неверно?

– Значит, тогда ты сам станешь чьим-то выбором, – холодно произнес Лесничий. – Кроме нашей группы поддержки, тебя там будет знать только твоя жена. Для всех остальных ты бизнесмен и специалист в области альтернативных энергетических ресурсов. Это легенда для твоей основной миссии в Америке. К твоему сведению, муженек, у Вэйвэй в Америке есть любовник, араб…

– Не-ет, ну так не пойдет, – не запоздала реакция Андрея, – поменяйте наши роли с ним. Выдайте ее замуж за него, а меня в любовники… Привычнее, знаю, что делать…

– Араба из ревности убивать не надо, по крайней мере, не сразу, – словно не слыша подопечного, продолжал Лесничий. – А по поводу Вэйвэй, учти, что она нам дорого досталась. Во время задания по ее вербовке был убит один из лучших наших резидентов в Пекине. Так что за женой присматривай. Она в операции может быть ключевым агентом, хотя, по нашим сведениям, ее двустволка стреляет в разные стороны.

– Что, еще один любовник? – с наигранной серьезностью спросил Андрей.

– Для ЦРУ она скорее разменная приманка, – не обращая внимания на реплики Андрея, говорил Лесничий. – Ее защемили на бредовой промашке и зароют, когда дотянутся до основной мишени. Нужно выяснить, с кем у нее сольные танцы и кому она стелет последнее ложе. Поэтому до сих пор и не трогаем ее, чтобы вывела на большую рыбу. – А на чем ее зашили?

– Очень банально, в ее машине нашли около 2-х килограмм героина, а в смерти соседа алкоголика все показания и улики свидетельствовали о ее непосредственном причастии к убийству. Ей не оставалось ничего более, как начать работать на ребят из Лэнгли. Однако они еще не догадываются, что ведут только себя по ложному следу, думая, что мы не знаем о ней как о двойном агенте. Нас пока их такое неведение устраивает, и ты не спеши их разочаровывать.

– Нельзя было подобрать мне кого-нибудь попорядочнее, без хвостов и любовников? – усмехнулся Андрей. – Совсем о моем личном счастье не беспокоитесь!

– Сам побеспокоишься, – отрезал Лесничий. – Выяснишь посредством Вэйвэй, как ЦРУ использует араба. Нам нужно узнать, что они передают через него на Ближний Восток. Еще она понадобится нам, чтобы сливать дезу нашим друзьям из Лэнгли.

– Что же будет с моей женой под конец задания? – с озабоченностью любящего мужа поинтересовался Андрей.

– А вот такое участие в жизни любимой женушки мне уже начинает нравиться. Только жаль, что с мамашей твоей об этом поделиться не получится. Я даже не знаю, обрадуется ли она такому твоему выбору или нет.

– Никита Семенович, ты не ответил, что же ждет Вэйвэй под занавес?

– То же, что и всех двойных агентов – в лучшем случае, стеклянные глаза, закрываемые бесчувственной рукой патологоанатома, – с ледяным тоном ответил Лесничий. – Не привыкай к ней, а то еще больше возненавидишь меня, если я прикажу это сделать тебе. – Тебе же нравится, когда тебя ненавидят, Семеныч, – подшутил Андрей и тут же получил отцовский подзатыльник от Лесничего.

Побеседовав еще немного о переменах, ожидавшихся в их отряде, они поторопились обратно в особняк, чтобы не промокнуть от начавшегося дождя. Попрощавшись с Лесничим, Андрей направился в город, погрузившись в размышления о предстоящей работе.

Глава III На грани возможного

Кыргызстан, Афганистан, Иран, с 7 по 17 июня.

Бенджамин и Хадиджа

Двигатели маленького самолета работали исправно, но даже их ровный гул не мог заполнить гнетущую тишину в тесной пилотской кабине.

– Не молчи, я так еще больше чувствую свою вину, – прервал тишину Бен.

– Мне не о чем говорить с незнакомым мужчиной, который убивает людей и угоняет меня в неизвестном направлении, – резко ответила Хадиджа.

– Я побоялся оставить тебя перед разъяренной толпой, – придумал он на ходу, – но, наверное, это было ошибкой. А что ты там делала? – спросил Бен, пытаясь увести разговор в другое русло.

– Я врач, навещала пациентов, – сказала девушка, взглянув на него. – У вас рана кровоточит еще, нужно почистить и перевязать.

– Ну наконец-то, и меня заметили, – улыбнулся Бен, – был бы очень благодарен. Поднявшись на необходимую высоту, Бен включил режим автопилота и встал из кресла.

– Вам курицу с пастой или говядину с овощами? – неожиданно спросил он, перекинув салфетку через руку.

– Что? – Девушка очнулась от своих тяжелых мыслей и, не оценив стараний Бена для примирения, молча отвернулась, вновь погрузившись в свои переживания.

– К сожалению, могу принести только попить, – поправил он себя и добавил: – Приведу себя в порядок и вернусь через пять минут.

Отмыв лицо и руки от крови и грязи, он сам перевязал рану и вернулся с двумя бутылками воды.

– Тут лететь уже недолго осталось, – сказал он, протягивая девушке воду, – через час будем на месте.

– Дай Бог, – ответила тихо девушка и отпила несколько глотков.

– Боб, – неожиданно позвал Бен кого-то в микрофон, – ну что, узнаешь? Я же сказал тебе, что скоро увидимся. Ну спасибо, спасибо, обрадовал. Я скоро буду у тебя, где-то через часок. Открой мне коридор, я по четвертому маршруту лечу, с северо-востока, борт 3840. Отлично, спасибо еще раз, до скорого.

Потеряв ко всем доверие и не успев разобраться в том, что происходило у них в центре, Бен не нашел ничего лучшего, как воспользоваться относительно нейтральными военными, чтобы выбраться из зоны действий. По прилете на американскую военную базу «Манас» в Кыргызстане Бен планировал связаться с Руди по закрытой линии военных и рапортовать ему о ситуации и проблемах. Сложность была в том, что Бен еще не знал, как построить беседу с шефом, чтобы определить, на чьей он стороне. Солнце клонилось все ближе к горизонту, становясь все больше и добрее. Им можно было уже любоваться не щурясь, и теперь оно, лишь лаская теплыми лучами, вовсе не обжигало. Глядя вниз с облаков, Хадиджа любовалась тем, как степь меняла свою окраску с желтой на красную, словно кто-то водил огромной невидимой кистью по открытым просторам.

– Приготовься, снижаемся, – вскоре сказал непрошеный гость в ее жизни, прервав беспокойный поток мыслей. – Очень скоро ты будешь вспоминать меня и этот день как страшный сон. Прости, что тебе пришлось это пережить из-за меня, – сказал он и, протянув ей в знак примирения руку, представился: – Я Бен.

Хадиджа безучастно отвернулась разглядывать дальше неописуемую красоту за бортом, оставив руку Бена висеть в воздухе.

– Меня зовут Хадиджа, – сухо ответила она после короткой паузы.

– Ах да, вам же запрещено прикасаться к чужим мужчинам, – с легкой иронией сказал Бен. – А как же профессия врача? Ваши порядки не мешают в работе?

– Пациенты – исключение. Хотя для меня желательнее, чтобы они были женщины и дети, – прояснила девушка холодным тоном.

– Я чуть не пожалел, что меня всего лишь легко ранило и не твоим пациентом мне быть сегодня, – улыбнулся Бен.

– Борт 3840 вызывает «Манас», прошу разрешения на посадку, – стал звать Бен диспетчера в эфир и, получив утвердительный ответ, приготовился к приземлению. Мягко посадив самолет, Бен вырулил на стоянку, где тут же был окружен машинами службы безопасности военной базы. После короткой беседы группа из трех человек поднялась на борт и осмотрела самолет изнутри. Не найдя ничего подозрительного, кроме девушки в хиджабе, старший из отряда оперативников, приказал им следовать за ним в сопровождении еще трех солдат. Летний вечер в Бишкеке, утопающем в зелени, ублажал своей прохладой, а захватывающий вид на величественные горы Тянь-Шаньского хребта привносил покой даже во взволнованное сердце Хадиджы.

Пройдя личный досмотр, Бен и Хадиджа оказались в комнате, где их попросили подождать.

– Ну вот, мы, по крайней мере, на земле, что уже хорошо, – пытался поддержать растерянную девушку Бен. – После некоторых формальностей мы с тобой выпорхнем из этой клетки и, к твоей радости, разлетимся в разные стороны.

Девушка ничего не ответила, сев за стол и опустив голову на руки. Еще через несколько минут пришел человек в штатском и забрал у них паспорта. Благо Хадиджа во время всего пребывания в поездке не расставалась с походной сумочкой и со всеми своими документами.

– Вы их получите, когда покинете базу, – сухо сказал человек, выйдя из комнаты.

– Эти ребята быстро сделают свое дело, и мы еще успеем насладиться вечерним Бишкеком, – не унимался Бен. – Я попросил забронировать для тебя билет до Алма-Аты. Так что можем попросить кофе, – вскочил Бен и подошел к двери. Но обнаружив ее запертой, он не смог скрыть легкую растерянность. Чтобы как-то справиться с конфузом, он дважды постучал в дверь и сел рядом с Хадиджей, не проронив больше ни слова. Не прошло и двух минут, как в комнате появился все тот же мужчина в штатском с двумя чашками кофе и бутылками воды.

– Спасибо, дружище, – пытаясь выглядеть естественным, сказал Бен, – не знаете, Роберт Брайан оповещен, что у него гости? Он что-то не отвечает на мои звонки. Возможно, занят.

– Меня зовут Марк, и вы можете обратиться к нам через эту камеру, – ответил мужчина, указав на камеру под потолком, и вышел из комнаты.

– Что-то идет не так, да? Я так и знала! – хлопнула в сердцах Хадиджа по столу.

– Спокойно. Повода для паники нет, ждем Боба, здесь он главный, – сказал Бен, словно успокаивая самого себя. Бен, примолкнув, стал просчитывать различные варианты выхода из положения. Машинально попивая кофе, он пощупал свой рюкзак, словно удостоверяясь, что смысл жизни еще не полностью утерян. «Если здесь было бы что-то не так, то они все уже забрали бы у меня», – подумал он. «И к тому же Боб мне дважды жизнью обязан. Что бы ни было, он бы меня предупредил», – рассуждал про себя Бен. – Ты поесть не хочешь? – неожиданно спросил он Хадиджу, чтобы отвлечь ее и себя от тяжелых мыслей.

– Нет, мне здесь ничего не нужно, – ответила девушка, отодвинув нетронутую чашку кофе. – Да, вообще-то, мне тоже все это уже не нравится, – проговорил Бен, вставая, чтобы направиться к камере наблюдения. В это время дверь открылась, и в комнату вошел высокий брюнет, который тут же с порога раскрыл руки для объятий.

– Представь, что в Ливии я задержался бы на двадцать минут дольше, – вместо приветствия сказал Бен, – и оплакивала бы тебя твоя собака, потому что больше некому, – добавил он и тепло обнялся с другом.

– И что ты опять жалуешься? Свалился средь бела дня, весь на себя не похож, в такой интересной компании, – подмигнув в сторону Хадиджи, сказал Боб. – И все никак не угомонишься, – пожурил он Бена.

– И как же много на свете людей, чтобы проявить ко мне отцовскую заботу?! Просто не перестаю удивляться, – улыбался Бен.

– Ну ладно, давай мы прогуляемся с тобой, а даму угостим армейской пиццей, чтобы не скучала без тебя, – предложил Боб и хлопнул по плечу Бена. Но увидев, как скривилось лицо друга, он тут же добавил: – Но сначала в медсанчасть. Погнали, у меня всего час на тебя, – сказал Боб и оба товарища вышли из комнаты.

Хадиджа не успела вмешаться в разговор, как дверь закрылась перед ней, оставив ее в комнате наедине со своими сомнениями и переживаниями.

Вскоре двое друзей, вспоминая бурные события минувших лет, оказались перед дверью в комнату с глухими стенами, обшитыми звуконепроницаемым материалом. В центре под тусклым освещением стоял привинченный к полу железный стол. Бен после небольшого колебания зашел за Бобом.

– Я не удивлюсь, если из-под земли вырастут два головореза и начнут менять месить, – попытался пошутить Бен.

– Закрой дверь и располагайся поудобнее, – улыбнулся Боб. – Если заплатишь, могу вызвать и «массажистов» тоже.

Как только Бен закрыл дверь, Боб ринулся на него и схватил за ворот.

– Ты что наделал, придурок? Тебя все ищут и только как живую цель для одного точного выстрела. Теперь у них будет на кого списать все свое дерьмо за последние годы, – быстро и взволновано заговорил Боб, стоя нос к носу с Беном.

– Что они тебе сказали? – тихо спросил Бен, освобождаясь от крепкой хватки друга.

– Они только командуют, без каких-либо объяснений, будто ты своих не знаешь, – огрызнулся Боб.

– Что тебе приказано сделать? – спросил Бен, пристально посмотрев другу в глаза.

– Я смог только отвести удар от себя, Бен, – не ответив на вопрос, сказал Боб. – Я их уговорил переправить тебя в Баграм.

– Понятно. Как тебе это удалось? – присев на край стола, тихо спросил Бен.

– Наша база в «Манасе» практически расформирована. И мы не хотели бы привлекать внимание властей Кыргызстана необъявленными визитами на угнанных джетах, за которыми с минуты на минуту могут нагрянуть российские спецслужбы. Сейчас не самое лучшее время для скандалов и конфликтов. Сталкиваться с ними здесь сейчас мы не можем. По крайней мере, такой установки не было. Мы закрываемся через месяц и нам нужно тихо уйти. Ты все понял? – спросил Боб под конец тирады и добавил упавшим тоном: – Ты просто не дал мне времени отказать тебе в гостеприимстве.

– Хорошо, я не стану тебя подводить, старина, не волнуйся, – положив руку на плечо Боба, сказал Бен. – Заправь мне баки, и я оставлю тебя в покое. Да, только небольшая услуга, дружище. Отправь эту даму…

– Вы оба вылетаете на «Геркулесе» через час, – перебил его Боб. – Все, что прибыло с тобой, с тобой же и покинет эту базу. Это не мое условие, Бен. Сложно представить, как сильно ты ее подставил. Хотя кто знает, может, она станет твоим легким утешением во всей этой истории, – подтолкнув плечом оглушенного Бена, попытался пошутить Боб. – Ты даже сам не понимаешь, что мелешь, – проговорил еле шевелящими губами Бен, уставившись в пустоту. Но тут же, отряхнувшись от минутной слабости, резко добавил: – Быстрей выписывай мои билеты, надеюсь, на мой не последний рейс в этой жизни. – Тебя с сателлита постоянно ведут, Бен. Не держи на меня зла, ты не оставил мне другого выбора, – проговорил Боб на одном дыхании. – Ты должен будешь сдать ствол. Ты знаешь правила, – добавил офицер и направился к двери.

– Мне нужно пять минут, чтобы объясниться с жертвой ситуации, – сказал Бен, знаком показав, что это не обсуждается.

– Не больше пяти минут, Бен, твое время вышло и все готово для вылета, – утвердительно кивнув, сказал Боб. В коридоре он дал указание двоим солдатам конвоировать незваных гостей.

Войдя в комнату, Бен застал девушку уснувшей за столом. Невероятные события уходящего дня для неподготовленной психики девушки были слишком тяжелы и подорвали ее силы, сказавшись на общем состоянии. Хадиджа проснулась на шум открывшейся двери и заспанными глазами безмолвно уставилась на Бена.

– Где мы? – еще не очнувшись, словно продолжая дремать с открытыми глазами, спросила она.

– Мы… – не зная, как подготовить девушку, начал Бен, – я должен тебе сказать, что… одним словом… мы должны улететь отсюда прямо сейчас, – выдохнул он из себя и начал поспешно проверять содержимое своего рюкзака, с которым он не расставался все это время.

– Что это означает, вылететь отсюда? – немного придя в себя, спросила Хадиджа. – И нам еще не вернули паспорта…

– Их нам вернут по прилете, – быстро ответил Бен.

– Как это, по прилете? – недоуменно переспросила девушка. – Как же я пройду регистрацию на рейс без паспорта?

– Это секретная военная база. Поэтому они решили, что отсюда мы можем улететь только на их самолете, чтобы не вызвать подозрений, – снова начал выдумывать Бен. – Как только мы приземлимся в гражданском аэропорту, мы освободимся от них.

– В каком еще аэропорту? – недоверчиво спросила Хадиджа.

– В каком-нибудь ближайшем. Нам они не могут сказать, – разводил руками Бен, – они же видят тебя в первый раз, вот и не могут особо с нами откровенничать.

– Значит, все проблемы из-за меня? Ты это хочешь сказать? – начала краснеть от злости девушка. – Я сейчас с ними сама поговорю…

Только она направилась к двери, как Бен, перегородив ей дорогу, тихо, с расстановкой сказал:

– Это не самая хорошая идея. Это военная база, а не благотворительная организация. Нам

нужно подчиниться, чтобы выжить!

– Ты убийца! И я не верю ни одному твоему слову! – вскипела Хадиджа.

– Выкрадывать тебя не входило в мои планы. Ты же это понимаешь? – понизив тон до хрипоты, сказал Бен. – А если я пожелал бы тебе чего-нибудь плохого, то я бы давно это сделал. И чтобы выжить, тебе придется поверить даже убийце, Хадиджа! Такая доля тебе выпала! Так что поблагодари Создателя и за это тоже, – пытаясь скрыть свой сарказм, ответил он.

Ничего не сказав, девушка вышла из комнаты первой, но увидев вооруженных конвоиров с каменными выражениями лица, она медленно и безысходно побрела за Беном по направлению к выходу. Темень ночи окутала горы, оставив светящимися лунным светом снежные вершины. Их ждал микроавтобус, который отвез Бена и Хадиджу к грузовому самолету «Геркулес», готовому к вылету.

Самолет показался девушке огромным железным китом с крыльями. Войдя в его чрево через громадную подъемную дверь в хвостовой части, Хадиджа с интересом и страхом оглядывалась по сторонам, знакомясь с новой обстановкой. Тюки и коробки различной величины и форм словно грозили придавить человека одним своим видом и зловещими опознавательными знаками на них.

Они уселись ближе к кабине пилотов, где было более просторно и можно было вытянуть ноги.

– Куда все это отправляют? – спросила девушка, пытаясь пристегнуть сложные ремни безопасности. Вопрос повис в воздухе. Оба они были взволнованы и, едва устроившись в креслах, молча погрузились в свои тяжелые размышления.

Бен, вырвавшись из рук российского спецназа, понимал, что нахождение на постсоветской территории ему сулило больше неприятностей, чем неизвестность в руках своих продажных командиров. Так или иначе, капсула с информацией не должна была оказаться в руках российской разведки. Это могло бы раскрыть суть всей операции с непредсказуемыми последствиями в отношениях двух ядерных стран-гигантов. Пытаясь разъяснить для себя сложившуюся ситуацию и понимая, что детали операции были известны всего нескольким людям, которые контролировали работу друг друга, Бен предполагал, что он, как и многие его коллеги, мог стать жертвой межведомственных интересов и межпартийных интриг в своей конторе. Размышляя таким образом, он чувствовал уверенность, что сможет объясниться и выстоять против обвинений внутреннего расследования за свое самоуправство. Теперь же главным было поскорее выйти на связь с Руди и передать капсулу в правильные руки.

Через час после завершения загрузки и последних формальностей «Геркулес» вырулил на взлетную полосу и лениво, словно не желая куда-то лететь, тяжело разогнался и нехотя стал отрываться от земли. Сидящая рядом Хадиджа украдкой вытирала слезы, вспоминая маму и дом. В самом страшном сне она не могла бы себе представить, что будет замешана в подобном триллере с неизвестным концом. За бортом черное покрывало неба украшало себя звездными узорами, и девушка, чтобы немного успокоиться, решила прочитать свои вечерние молитвы. Чтобы совершить омовение, она медленно встала со своего места и неуверенно направилась в уборную. Скоро вернувшись и не обращая внимания на Бена, Хадиджа в сидячем положении совершила намаз.

– Это было красиво и таинственно, – Бен решил первым нарушить затянувшееся молчание, когда она завершила молиться.

– Главное, чтобы было принято Создателем, на что можно только надеяться, – грустно ответила девушка, даже не обернувшись в сторону Бена.

– Зачем же ты молишься, если не уверена за результат? – спросил с интересом Бен.

– Это мой долг перед Создателем. А насколько я хорошо исполняю его ведомо только Ему, – тихо ответила Хадиджа, не сводя глаз с черного неба в иллюминаторе.

– И как же ты узнаешь о том, принял Он твои молитвы или нет? – допытывался Бен.

– Только представ перед Ним, – сказала девушка, проронив слезу.

– М-да, это сложнее, чем я думал, – задумался он. – Можешь попросить Его, чтобы у нас все разрешилось? – неожиданно спросил Бен.

– За себя я помолилась, – без эмоций ответила Хадиджа и добавила: – Я не знаю, что значит для убийцы «разрешилось», чтобы еще просить об этом. – Вполне резонно, – невольно признался он.

Немного помолчав, Бен вновь заговорил, стараясь как-то вывести девушку из состояния подавленности:

– С тобой вообще легко разговаривать, и ты вовсе не паникуешь, как этого можно было ожидать.

– Я уповаю только на Всевышнего и принимаю от Него любые наказания и испытания, – тихо сказала девушка.

– Наказания? Тебе? За что? Ты же словно ангел без крыльев, – несколько пафосно произнес Бен.

– Это наказание, наверное, за грехи, которые совершены осмысленно: чем больше знаешь о законах Всевышнего, тем строже спрос за дела и намерения, – ответила Хадиджа. – Или же это экзамен, чтобы испытать мою веру. Он знает все, я же – теряюсь в догадках. У Него самые лучшие ответы на эти вопросы.

– Вот и я об этом: чем меньше знаешь, тем легче живется, – резюмировал Бен.

– А что мы так долго летим, почти два часа? – вдруг спросила девушка, словно, очнувшись от легкого сна.

– Это грузовой самолет, с полным бортом багажа, и от этого летит медленно, – объяснил Бен. – Да мы уже скоро на посадку должны идти, вообще-то…

И, действительно, не прошло и десяти минут, как «Геркулес», изменив курс, начал медленно снижаться. Гул двигателей нарастал, и самолет стало зловеще трясти.

– Ну вот и чудненько, – спокойным голосом сказал Бен, – время пристегнуть ремни. Здесь в горных районах в темноте летают только асы и ангелы смерти, – решил по-своему подбодрить девушку Бен.

– К твоему сведению, ангел смерти один, – холодно поправила Хадиджа.

– Ну спасибо хотя бы за такую позитивную новость; будем надеяться, что он сейчас очень занят где-то в другом месте, – отшутился Бен.

– Он хоть и один, но ему несложно справиться с задачей, невыполнимой для человека, – поправляя ремни, сказала девушка. – Все приходят и уходят из этого мира в назначенный срок, и он делает свою работу точно и вовремя. Просто мы не в состоянии осознать то, что нам недоступно.

– Да ладно! И что это ты его так выгораживаешь? Можно подумать, что ты уже с ним встречалась, и он тебе очень понравился, – ухмыльнулся Бен. В этот момент из кабины пилотов послышалась ругань, и самолет стало бросать из стороны в сторону. Молодые люди, словно в первый раз, взглянули друг другу в глаза, в которых каждый увидел естественный страх и недоумение от происходящего.

– Нам вовремя нужно было сменить тему, – на этот раз без доли иронии в голосе сказал Бен.

Послышались хлопки, и небо вокруг «Геркулеса» окрасилось в радужные цвета. В редких иллюминаторах по бортам самолета были видны яркие огни, похожие на праздничный фейерверк.

– Что это такое? Мы попали в зону салюта? Что тут празднуют? – испуганно спрашивала девушка.

– Праздник здесь заканчивается, – ответил Бен, оглядываясь по сторонам, заметив, как грозно стали скрипеть крепления и защитные ремни, удерживающие тяжелые грузы.

Пилоты, пытаясь уйти от прямого попадания в них, накреняли Геркулес то в одну, то в другую сторону, тем самым все больше расшатывая содержимое фюзеляжа. Сидения Бена и Хадиджи располагались вдоль левого борта, и прямо перед ними большие коробки и тяжелая поклажа, пытаясь освободиться от своих оков, грозились обрушить свою смертельную тяжесть на двух прижатых к борту пассажиров. Пилоты выпускали порции тепловых конфетти против самонаводящихся ракет, но все же не смогли избежать прямого попадания снаряда, выпущенного из гранатомета с ближайших гор. По счастью, снаряд лишь скользнул по фюзеляжу, оторвав часть обшивки.

В одночасье полет превратился в сплошной кошмар, поставив пассажиров в жесткие условия реальной войны. Крик перепуганной девушки смешался с угрожающим завыванием ветра в образовавшейся дыре. Несколько крупных коробок, оторвавшись от своих ремней, перекатывались по салону, грозясь раскрошить все на своем пути. Бен, заслонив собою девушку, смог отбиться от небольших ящиков. Но ситуация усложнялась с каждой секундой. Хадиджа, прикрыв голову руками, что-то причитала, закрыв глаза. Неожиданно самолет накренился вперед, и несколько мелких грузов и коробок из хвостовой части зловеще ринулись в сторону пассажиров. Бену удалось ногами и руками отпихнуться от них, но один, все же пролетев рядом, угодил в правое плечо девушки самым краем, разорвав одежду и оставив кровоточащую рану. Хадиджа вскрикнула и от болевого шока потеряла сознание. Бен увидел в иллюминаторе веер трассирующих пуль, часть из которых щелкала дробью точных попаданий в тело «Геркулеса», нанося самолету серьезные повреждения. Из двух двигателей повалил дым, и экипаж вынужденно пошел на экстренное снижение. Из пилотской кабинки доносился взволнованный голос второго пилота, передающий на базу в Баграме, что баки с горючим пробиты. «Геркулес» трещал по швам, и неожиданно для Бена дверь кабинки открылась, откуда показался командир экипажа. Держась за крепления, он подошел к ним и протянул Бену два парашюта. – Мне было приказано довести вас до базы, – пытался перекричать гул и скрежет, темнокожий капитан. – Но долететь до Баграма у нас шансов нет. Придется сажать самолет на ближайшее плато, если найдем его. У нас может и не получиться. Боб вас отправил без конвоя и приказал позаботиться о вашей сохранности. Здесь зона талибов. Если останетесь живы, то добирайтесь до базы как можно скорее. Навстречу вам будет послана группа. Боб сказал, что вы один из нас, так что рассчитываю на вашу сознательность и честь офицера. Иначе мне конец. Я выберу для вас лучшее место для прыжка и дам знать. Быстрее надевайте рюкзак и помогите спутнице. С этими словами капитан, падая и вставая, направился обратно в кабину, не оставляя Бену шансов на какие-либо возражения. Бен машинально надел свой парашют и, дотянувшись до увесистой сумки-аптечки, выдернул ее из-под груды коробок. Наскоро перевязав кровоточащую рану на плече Хадиджы, он попытался привести ее в чувство. Нашатырь помог, и Хадиджа, поморщившись от резкого запаха гидроксида аммония, слегка дернулась и открыла глаза. – Что происходит? – спросила она, с ужасом оглядываясь по сторонам.

– Все хорошо, слава Богу, мы опять в одной команде, – попытался подбодрить девушку Бен. – Одевай, может пригодиться, – добавил он, протянув ей парашют. Девушка, корчась от боли в плече, надела рюкзак, после чего Бен помог ей справиться с застежками на ремнях. Тут же, не давая продыху пассажирам, вновь открылась дверь пилотской кабины, откуда опять появился капитан.

– У вас одна минута! – махая руками, кричал он. – Быстро! Чтобы я вас больше здесь не видел! – добавил капитан, с трудом добравшись до двери аварийного выхода, поближе к хвостовому отсеку. Бен помог растерявшейся девушке встать с кресла и последовать за ним сквозь груду смертельного груза.

Низкая высота полета и дыра в фюзеляже, приведшая к разгерметизации, практически уравняли давление в салоне и за бортом. Это позволило капитану, развернув рычаг на двери, с трудом, но все же открыть ее для пассажиров.

– Что вы хотите сказать? – завопила девушка, уставившись в черную ночь бездны за дверью.

– Мы отправляемся на вечернюю прогулку, – попытался пошутить Бен. – Это проще, чем ты думаешь, Хадиджа, – добавил он, перебросив через плечо медицинскую сумку. – Тебе только останется дернуть вот за это кольцо после прыжка, а потом потягивать за веревки по бокам. Только не забудь про кольцо, это важнее.

– Никуда я не пойду! – закричала девушка.

– Прошу тебя, не задерживай никого, все могут пострадать из-за твоего каприза, – взмолился Бен.

– Все вокруг страдают только из-за тебя, бандит! – огрызнулась Хадиджа.

– Ну хочешь, я возьму тебя на руки, и мы прыгнем вместе? – протянув руки, предложил Бен.

– Нееет! – вновь завопила Хадиджа и стала пробираться сама к открытой двери.

Она качнулась, и ее чуть не вырвало от страха, когда пронизывающий холодный ветер из двери ударил ей в лицо. Девушка отчетливо увидела, как острые края голых скал внизу, словно лезвие холодного оружия, угрожающе высвечивались в отблеске лунного сияния. Чтобы уберечь ее от бессознательного падения за борт, Бен удержал девушку, схватив за плечи, и, глядя Хадидже в глаза, убедительно сказал:

– Положись на меня, у нас все получится!

Не успела она что-то ответить, как Бен сделал шаг в сторону развернутой пропасти внизу, увлекая за собой оглушенную девушку. Ветер за бортом тут же разбросал их в разные стороны. Он пронизывал холодом насквозь, и трудно было даже дышать. Бен, сгруппировавшись, направил свое тело к камнем падающей девушке. Когда он приблизился к ней, то в темноте различил, что платок на голове девушки залепил ей лицо, затрудняя дыхание. Схватив ее за руки, он убрал первым долгом платок с лица и нащупал кольцо для раскрытия парашюта, о котором в шоке забыла Хадиджа. Зажмурив глаза от ветра, девушка что-то причитала окоченевшими губами. Бен быстро дернул за кольцо ее парашюта и через несколько секунд свободного падения раскрыл и свой. Теперь он был в состоянии оглянуться вокруг.

«Геркулес», оставляя позади себя черный дым, продолжал снижение непонятно куда. На западе, на расстоянии десяти километров, были видны приближающиеся огни. Это означало, что у Бена было не больше двадцати минут, чтобы предпринять меры и удалиться от этого места. Внимательно следя за спуском Хадиджы, Бен отчаянно дергал за стропы управления парашютом, пытаясь держаться ближе к точке ее приземления. Девушку, оказавшуюся на воле у ветра, мотало в разные стороны. Мягко приземлившись на каменистую землю, Бен быстро освободился от креплений и веревок и забросал парашют камнями, чтобы ветер не сделал его своей игрушкой. Теперь ему нужно было быстрее добраться на точку спуска Хадиджы и обеспечить ее удачное приземление. Ближе к земле ветер был не столь порывистым, и он, оказавшись вовремя в нужном месте, смог удержать Хадиджу от жесткого падения.

Однако девушка вновь была без сознания. Убедившись, что она жива, Бен освободил ее от ремней и подложил под голову часть парашюта. Бандаж на плече оторвало лямкой парашютного рюкзака, и сочившаяся кровью рана грозилась разойтись, если тут же не поставить на ней несколько швов. Бен открыл медицинскую сумку и нашел в ней все, что нужно было для первой помощи. Включив дорожный фонарь и продезинфицировав шовные иглы и нитки, он готов был зашить рану, когда отчетливо услышал шум автомобилей, двигающихся издалека в их сторону. Он знал, что они приземлились в Панджерской долине, приблизительно в десяти километрах от северных пригородов Баграма. Теперь стало ясно, что они находятся недалеко от дороги Сарыча, проходящей вдоль реки Панджер.

Предполагая самые худшие события в подобных условиях, Бену пришла в голову идея, о которой он неоднократно будет сожалеть в последующем. Он решил использовать Хадиджу как более надежный тайник для доставки информации в правильные руки. Его жизни угрожала реальная опасность со всех сторон, а ей, может быть, удастся, не вызвав подозрений, завершить начатое им задание.

Бен промыл рану на плече у Хадиджы перекисью водорода, но прежде чем зашить ее, он вытащил из своего рюкзака маленькую капсулу с бесценной информацией и, тщательно протерев ее спиртом, осторожно вложил ее в открытую рану девушки. После этого, использовав анестезирующий аэрозоль, содержащий двойную дозу лидокаина и дикаина, он предотвратил болевой эффект от наложения швов. Кривой, как полумесяц, шовной иглой, Бен профессионально зашил рану и сделал плотную перевязку. Теперь было время вновь приводить девушку в чувство. На этот раз достаточно было позвать ее и пошлепать по лицу, как Хадиджа открыла глаза и невольно вскрикнула, увидев перед собой во мраке лицо Бена, устрашающе освещенное голубоватым отсветом дорожного фонаря, бьющего откуда-то снизу.

– Все хорошо, мы спустились на землю, можешь встать на ноги, если хочешь, – сказал Бен подбадривающим тоном, протянув ей руку. – Отойди от меня! – гневно вскрикнула доведенная до отчаяния девушка. – Где мы? Что происходит вообще? Ты мне можешь что-то объяснить? – начала было девушка выговаривать накипевшее, продолжая сидеть на земле, но тут же боль в плече заставила ее сморщиться и замолчать. Увидев профессиональную перевязку и еще раз оглянувшись вокруг, Хадиджа собрала всю свою волю и начала потихоньку подниматься.

– Умница, и тысячи извинений за причиненные неудобства, – стал усердствовать Бен в красноречии. – Ты очень скоро будешь с улыбкой вспоминать обо всем случившемся…

– Замолчи! – оборвала его девушка. У нее постепенно включалась защитная реакция на самовыживание, и Хадиджа из скромной и потерянной девушки, через преодоление боли и страха, становилась действующим лицом этой жизненной драмы. – Объясни мне внятно, без потуг на остроумие, где мы оказались и что происходит? – с железным тоном в голосе спросила она.

– Так, это мне уже начинает нравиться… – только начал Бен, как Хадиджа прервала его:

– Прекрати, я же попросила! Я не в состоянии реагировать на твои дурацкие шутки…

– Объясняю все как есть, – без смущения продолжил Бен, радуясь в глубине души превращениям, происходящим с девушкой. – Самолет наш совершил вынужденную посадку, а мы удачно выпрыгнули из него, чтобы прогуляться до места назначения.

– Нет, мы так больше не можем продол…, -только успела произнести девушка, как Бен знаком велел ей замолчать и, потянув ее за руку, пригнул к земле.

– Я так и знал, – произнес шепотом Бен. – Только ничего не бойся, с тобой все будет хорошо, держи вот эту медицинскую сумку, ты в хиджабе, и врачей они не трогают, – сказал он, отдавая ей сумку.

– Они?.. – приглушенно спросила Хадиджа.

– Это, скорее всего, местные жители и неизвестно насколько они враждебны. Те, что сбили нас, не могли видеть наши парашюты в ночи, потому что мы прыгнули, отлетев далеко от точки обстрела, и были уже в долине. Перевал должен был укрыть обзор… Хотя я не уверен, но те не успели бы все равно… Это местные, может, все и обойдется…

– Местные?..

– Да, я только заметил в сорока метрах за твоей спиной двоих за скалами. Их может быть здесь много, мы не можем рисковать. Но ты не бойся, это, скорее всего, местные, они безвредные… Нападающие еще далеко, возможно… – неуверенно повторял он, – может, они приближаются сюда на машинах по дороге, которая западнее от нас, где-то в двухстах метрах. Хотя я не уверен…

– Да, вообще, в чем-то ты уверен? – прошипела Хадиджа. – Что будем делать?

– Слушай меня внимательно! Они сейчас будут присматриваться и потихоньку приближаться к нам. Не высовывайся и не перебивай меня, у нас мало времени.

– Кто они? – зашипела Хадиджа. – Что, вообще, здесь происходит? Ты мне можешь объяснить, где мы находимся?

– Мы залетели в Афганистан, Хадиджа, – извиняющимся тоном ответил Бен.

– Куда-а? – взвизгнула девушка, пораженная услышанным, и чуть было опять не потеряла сознание.

– Так уж вышло… Здесь живет очень много хороших людей, поверь мне. Они тебе ничего не сделают, – продолжал говорить Бен, словно в пустоту.

Оглушенная очередным шоком, Хадиджа была не в состоянии оправиться от услышанного и, задыхаясь от боли, беспрерывно в сердце просила прощения у мамы за случившееся. Вырвавшись усилием воли из этого оцепенения, Хадиджа, схватила Бена за ворот и, глядя на него расширенными, полными от слез глазами, стала повторять одно и то же: – Ты вытащишь меня отсюда! Понял ты меня? Ты меня отсюда вытащишь, убийца! – потеряв контроль над собой, начала поднимать голос девушка, тряся его за шиворот. – Тихо! – резко прервал ее Бен, злясь на себя за то, что вовлек невинного человека в эту историю. – Тихо! Если ты будешь так себя вести, то нас обоих тут и закопают, – холодно сказал он. – Ты должна кое-что знать. Я зашил в твое плечо капсулу с важнейшей информацией для безопасности всего человечества, – сказал Бен девушке, у которой ярость сменилась полным опустошением. Она сбилась в комочек и, прислонившись к скале, дрожала то ли от холода, то ли от страха. – Ты слышишь меня? Это очень важно! – И только хотел Бен взять девушку за руку, как она резко отстранилась.

– Не трогай меня, убийца! – прошипела она.

– Хорошо, я тебя не трогаю, но ты должна меня выслушать, – спокойным тоном продолжил Бен. – Я сейчас с ними начну переговоры. Эти могут быть безвредные сельчане из ближайшей деревушки, и они нам ничего плохого не сделают. Тебе точно ничего не будет. Запомни, ты – врач, я – журналист. Мы летели в Кабул из Казахстана. Мы потерпели крушение, и нам нужна помощь. Понимаешь? – спросил Бен, но девушка продолжала молчать. – Если нас увезут в разные стороны, ты все же не бойся, я за тобой вернусь. Если не вернусь, то доберись до посольства Америки в любой стране и передай им информацию, зашитую у тебя в плечо. Чтобы они тебе поверили, скажешь код только атташе по безопасности или послу.

– Код? – сморщилась девушка. – Что еще за код? Не втягивай меня в свои делишки!

– Запомни эти цифры и буквы и уничтожь бумагу, – не слыша ее, сказал Бен. Девушка автоматически взяла протянутую бумагу и несколько раз повторила про себя комбинацию букв и цифр.

– Повтори! – сказал Бен.

Девушка, раздраженно, но все же безошибочно повторила код. Убедившись, что Хадиджа запомнила код достаточно легко, Бен порвал бумагу на мелкие куски и, быстро прожевав их, проглотил.

– Эта пластиковая капсула с важнейшей секретной информацией. Она не должна попасть в чужие руки, иначе могут пострадать миллионы людей повсюду! Ты понимаешь? Они из-за нее гоняются за мной. Ты должна помочь мне и тем самым всем нам! Понимаешь, Хадиджа? – переспрашивал Бен и дождался, чтобы девушка, переварив услышанное, посмотрела на него. – Мы сейчас с тобой одна команда и должны помочь друг другу, чтобы выжить и помочь выжить другим.

– Зачем ты это сделал? – трогая машинально рану, тихо спросила девушка.

– Прости меня, Хадиджа, у меня не оставалось другого выхода, – ответил Бен, оглядываясь по сторонам. – Здесь эта капсула могла бы попасть в руки талибов или предателей, работающих на несколько хозяев. Даже если это талибы, у тебя очень высокий шанс выжить. – Бен начал постепенно готовить девушку к худшим последствиям.

– Я же за тобой вернусь. Ты всем нам по-особенному дорога теперь, – изобразив подобие улыбки, добавил он. И не давая ей опомниться, Бен громко стал говорить на урду, обращаясь к засевшим в скалах моджахедам:

– Нас подбили, мы не военные. Я журналист, а моя коллега – врач. Мы никому не хотим вреда и просим вас помочь нам. Мы не вооружены, и моя коллега получила ранение, когда подбили наш самолет.

Бен стих так же неожиданно, как начал говорить. Через минуту раздался ответ из-за ближайших скал.

– Что они сказали? – спросила девушка.

– Они говорят: встаньте так, чтобы мы вас видели и поднимите руки, – ответил Бен. – Делать нечего, я в этой темноте и без оружия ничего сделать не смогу. Ты же видела, у меня все отобрали.

С этими словами он первый встал во весь рост и помог подняться Хадидже. Неожиданно сноп света ударил в лицо, ослепив их обоих. Непонятно откуда подскочившие сзади двое сбили с ног Бена и, наведя автоматы на него и Хадиджу, велели им не сопротивляться. Перевязав обоим руки и обыскав Бена, напавшие подали знак кому-то еще. После этого подошли еще трое афганцев. Все были вооружены и чем-то озлоблены.

– Девушка пойдет со мной, мне нужен врач, – сказал старший среди них, – и заберите ее сумку. Этого отдайте Халиду в знак уважения от меня, – указав на Бена, добавил он.

– Я же журналист, я с вами не воевал… – только начал Бен, но, получив прикладом по лицу, замолчал.

– Куда они меня ведут? Что они от меня хотят? – стала кричать Хадиджа на Бена, дрожащим голосом, теряя контроль над собой.

– Не бойся… они тебя не обидят… им нужны врачи… Я за тобой скоро вернусь… обещаю… – потухшим голосом говорил Бен, которого пинками принудили встать и, бросив на него два аркана, затянули потуже с обеих сторон. Конец одного аркана взял идущий впереди, чтобы тянуть пленника, а конец второго подобрал идущий сзади, чтобы контролировать действия Бена со спины. – Только не сопротивляйся, делай, что скажут, если хочешь жить, – прокричал Бен, растворяясь в темноте.

– Муслима? (Ты мусульманка?) – уточнил пожилой мужчина, которого все слушались.

– Аль Хамдуль Аллах! (хвала Аллаху!) – подтвердила Хадиджа взволнованным голосом.

– Как тебя зовут? – спросил старейшина, знаком показав соплеменникам, чтобы они развязали ей руки.

Хадиджа по знакомому слову «имя» поняла, что у нее спрашивают, и представилась. Старший, кивнув головой, знаком дал понять, чтобы Хадиджа следовала за ним. Они шли недолго и вскоре наткнулись на тележку, запряженную мулом. Загрузив все тяжелое, старейшина предложил Хадидже устроиться на повозке. Девушка была вымотана до предела и не стала заставлять себя долго упрашивать. Сжавшись в комок от холода и ужаса происходящего, девушка тряслась. Незаметно для себя, укачанная скрипучей тележкой, она вскоре провалилась в сон.

Хадиджа проснулась от резкого толчка остановившегося воза посреди покошенных лачуг и грозно нависших скал. Прорезалась заря; не заметив никого вокруг, Хадиджа медленно сползла с повозки, не зная, что делать дальше. Из глубины поселка показались две женские фигуры в парандже и не спеша стали приближаться к ней. Подойдя поближе, одна из них протянула паранджу оторопевшей девушке и, не увидев ожидаемой реакции, стала что-то громко и недовольно объяснять. Выйдя из оцепенения и постепенно просыпаясь, Хадиджа взяла протянутую накидку и надела, как это требовалось от нее. Дышать стало сложнее, а мрак снаружи стал еще мрачнее. Взяв медицинскую сумку с тележки, девушка медленно побрела за хозяйками, еле волоча ноги. Зайдя в одну из лачуг, где прямо на каменистой земле были постелены старые рваные ковры, женщины сняли с себя паранджу и указали ей на угол, где она могла разместиться. Они, поначалу воспринимая Хадиджу как конкурентку и новую жену старейшины, видели в ней причину будущих семейных проблем и обращались с девушкой резковато, присматриваясь к каждому ее движению. Хадиджа, уставшая и шокированная происходящим, желала только одного – поскорее забыться, будь то в намазе или в глубоком долгом сне. Прочитав утреннюю молитву, Хадиджа допила остаток воды из своей дежурной бутылки и легла на циновку в отведенном для нее углу. У нее не было сил даже плакать. Захлебываясь от навалившегося на нее сна, она словно провалилась в забытье. Проснулась Хадиджа от того, что кто-то тряс ее за колено. С трудом открыв глаза, она увидела над собой одну из женщин, держащую в руках что-то наподобие миски. Разбудив девушку, она грубо бросила посуду на землю перед ней, расплескивая непонятную кашицу. Раздраженная хозяйка тут же удалилась, бормоча что-то себе под нос. К счастью, рисовая кашица источала приятный запах кардамона и напомнила Хадидже детство, отчего она, вспомнив маму и родной дом, еле сдержала вновь навернувшиеся слезы. Не до конца еще проснувшись, Хадиджа черпнула немного еды деревянной ложкой и попробовала ее на вкус. Этого было достаточно, чтобы привстать и приняться поглощать вполне приятную на вкус кашицу Шир-брендж с измельченными фисташками и разными сухофруктами. Хадиджа настолько увлеклась едой, что не заметила, как восемь босоногих детишек тихо обступили ее, с любопытством разглядывая гостью. Один из них протянул ей железную кружку с водой и тут же убежал, как только Хадиджа захотела погладить его по голове. Отпив родниковой воды и почувствовав прилив жизненных сил, девушка решила оглянуться вокруг и, поднявшись с циновки, распугала пустившихся наутек сорванцов. Надев паранджу, только Хадиджа хотела выйти из лачуги, как из заднего двора в комнату вернулись обе женщины, знаком объяснив ей, чтобы она оставалась на месте.

– Тешеккор миконем, – поблагодарила Хадиджа на фарси, улыбнувшись и держа в руках миску из-под каши. Она также знаком показала, что хотела бы помыть посуду после себя. – Ты говоришь на фарси? – радостно вскрикнула женщина помоложе.

– Да, но совсем немного, – ответила Хадиджа.

– Все равно, уже хорошо. Я еще говорю немного по-английски и знаю несколько русских слов, – сказала афганка и приветливо представилась: – Зови меня Афсун.

– Афсун – красивое имя, – ответила Хадиджа и только захотела снять с себя паранджу, как в комнату неожиданно вошел старейшина и, оглядев всех вокруг, велел следовать за ним. Женщины послушно пустились за мужчиной и пересекли двор, чтобы войти в дальнюю постройку.

На удивление Хадиджы, это был местный полевой госпиталь. Больные лежали прямо на циновках рядом друг с другом, вне зависимости от характера болезни. Хадиджа обратила внимание, что в комнате были только дети и мужчины. Заметив симптомы вирусных заболеваний у некоторых детей, она быстро достала медицинскую маску из сумки и надела ее под паранджой. Старейшина что-то сказал женщинам, не оборачиваясь.

– Он говорит, что ты должна им помочь с больными, – сказала Афсун, переведя слова грозного пуштуна.

– Я даже не знаю, что сказать. Здесь очень много работы, – начала Хадиджа. Афсун едва успела перевести, как получила от старейшины резкий ответ.

– Э-э, как это сказать? – смущенно сказала она. – Он говорит, что это цена твоей жизни, а помощники у тебя будут.

– Я все поняла, сделаю, что смогу, чтобы спасти больных. И скажи ему, что людей надо спасать ради жизни и довольства Создателя, а не из-за страха смерти, – уверенным голосом сказала Хадиджа после короткой паузы.

Выслушав перевод, пуштун резко повернулся и пристально посмотрел на Хадиджу, словно пытаясь прожечь ее паранджу взглядом. Но ничего не сказав, покинул лачугу.

– Ты останешься со мной? – тихо спросила Хадиджа у Афсун дрожащим голосом.

– Я останусь, но ты больше так не делай. В следующий раз может не повезти, – запинаясь проговорила Афсун.

– Хорошо, давай начнем, – прислонившись к дверному косяку, сказала Хадиджа.

К концу дня Хадиджа, мобилизовав здоровых женщин, оборудовала несколько комнат и палаток, чтобы отделить больных по их заболеваниям, и определила изолированную хибару только для женщин. Создав наиболее приемлемые условия из подручных средств и оказав первую помощь тяжелым пациентам, Хадиджа рухнула от усталости, когда уже стемнело. Вскоре Афсун вернулась к ней с небольшой дымящейся кастрюлей, чем вызвала благодарную улыбку и добрые слова от Хадиджы. Кастрюля источала неповторимый аромат приправ, где было много лапши, бобов и мяса.

– И когда же ты это успела приготовить? Просто слов нет, – развела руками Хадиджа. Подружившись с Афсун в первый же день заточения в афганской деревушке, Хадидже было легче приспосабливаться к невыносимым условиям.

– Как это блюдо называется у вас? – спросила девушка, с удовольствием поглощая кушанье.

– Ош или как-то так, – отмахнулась Афсун. – Главное, чтобы тебе понравилось.

– Очень нравится, – закивала головой Хадиджа, – давно не ела деревенской еды.

– Какой, деревенской? – переспросила Афсун, не зная другой альтернативы.

– Да, просто в городах такого качества и вкуса не найдешь, – поправила себя Хадиджа. – Такуж быть, ты хорошая, я тебя тоже научу, – сказала Афсун, гордо поправляя волосы.

– Афсун, мне нужно позвонить домой, маме, она очень волнуется. Ты же знаешь, меня похитили, – тихо и быстро сказала Хадиджа, затрудняясь предугадать реакцию Афсун.

– Здесь никак, сестра, только если попадешь в Баграм, что невозможно, – не поднимая глаз, ответила Афсун, и предупредила: – Здесь больше ни у кого не спрашивай об этом.

– Я не могу здесь долго задерживаться, – бросив ложку в тарелку, сказала Хадиджа прослезившись. – Ты не понимаешь, Афсун, это твоя страна. Я же готова умереть, но сделать все, чтобы вернуться домой. Понимаешь?

– Отсюда ты никуда не уйдешь, вокруг одни скалы, шакалы и вооруженные пуштуны, – вырвалось у Афсун.

– А ты, что, не одна из них? – удивленно спросила Хадиджа.

– Нет, – после некоторой паузы ответила Афсун, – я родом из Исфахана, это город в Иране.

– Ясно, хотя бы ты меня можешь понять, – проговорила с грустью Хадиджа. – И сколько лет ты уже здесь?

– Уже девятый год, – сказала Афсун, отвернувшись в сторону. – Надо же нам было приехать сюда! – в сердцах добавила она.

– Расскажешь? – спросила Хадиджа. – Все равно не до сна мне вовсе.

– Да тут и рассказывать не о чем, – начала Афсун. – Отец торговал продовольствием в Кабуле. И однажды взял меня и младшего брата с собой туда. Маму мы в том году же похоронили, и нас не на кого было оставлять в Исфахане. Задержались в Кабуле на два месяца. И как-то вечером четверо ворвались в наш магазин, застрелили отца у нас на глазах и увели нас с братом кого куда. Я попала в Баграм, а про брата я до сих пор ничего не знаю. В Баграме меня выкупил Хафиз, тот, что и тебя сюда привел. Так я и оказалась здесь, – прибирая остатки еды, закончила она без лишних эмоций и добавила: – Я тоже вначале много плакала, но потом привыкла. Он хоть и старенький, но мужик правильный, меня только однажды ударил, да и так, не больно…

– Афсун, за мной скоро придут, чтобы увести. Понимаешь? – разоткровенничалась Хадиджа, взяв девушку за руку. – Хочешь, уйдем вместе?

– Да никто не придет, и никуда ты не сможешь уйти, – холодно ответила Афсун, выдергивая руку.

Хадиджа сразу пожалела, что так неосторожно форсировала события, и только хотела затушевать разговор, как Афсун добавила после некоторой паузы:

– Но все же, если тебе удастся отсюда выбраться, то не оставайся в Афгане, они тебя очень скоро найдут. У них тут такая внутренняя связь, что новости распространяются быстрее ветра. Если рискнешь, то сразу уезжай в Иран, оттуда к своим подашься. Я дам тебе адрес моих родственников, передашь им кое-что и от меня. Договорились?

– Почему же тебе с нами не пойти, если получится? – вновь воодушевилась Хадиджа.

– Ты видела сегодня утром детей? Так вот, четверо из них мои. На кого же мне их бросать здесь? Нет, я уже не могу, мне надо доигрывать то, что выпало на судьбу, – с безысходностью в голосе тихо ответила Афсун.

– Понятно, трудно с тобой не согласиться, – проговорила Хадиджа. – Тогда будем ждать и надеяться. Спасибо, что ты готова помочь.

– Ну хорошо, – кивнула Афсун, – буду рада, если у тебя все получится.

– Слушай, мне в голову пришла идея, – неожиданно сказала Хадиджа.

– Ну уж не так быстро, ты сначала нашим больным помоги, – ответила Афсун.

– Так и я о том же, – оживилась Хадиджа. – У нас практически нет лекарств. Можем под этим предлогом отправиться в Баграм, а там что-нибудь придумаем. Что скажешь?

– Напишешь список, отправят двоих мужчин из деревни, через день будет все, что заказывала. Вот что я скажу, – без эмоций отреагировала Афсун, остудив пыл Хадиджы, – пора понять, куда ты попала, нежное создание. Надо спать, – сказала добрая женщина и вышла из комнаты.

Следующие два дня прошли без особых происшествий – умерли от скарлатины двое детей и мужчина с пулевым ранением в голову. С тяжелым трудом Хадидже удалось вывести большинство пациентов из критического состояния, получить новую партию медикаментов и научить здоровых, как правильно ухаживать за больными соплеменниками. Старейшина Хафиз сдержанно выразил свое довольство Хадидже и поместил ее в отдельную лачугу, поближе к импровизированному госпиталю. Наступил третий день пребывания Хадиджы в афганской деревне. Отгоняя от себя мысли, что человек может свыкнуться с чем угодно, Хадиджа даже не могла себе представить, что в грядущую ночь она вновь будет награждена надеждой на возвращение домой.

Бен шел в темноте, спотыкаясь и падая. Подгоняемый пинками и угрозами он дошел до небольшого грузовичка. Погрузившись в машину, они через час доехали до пригородов Баграма. Здесь, завязав Бену глаза, они вновь погнали его по пересеченной местности. Вскоре его затолкали в какое-то подземелье и, развязав руки, сняли повязку с глаз. Бен понимал, что это были бойцы низшего ранга, занимающиеся в основном разбоем. Он знал, что скоро его должны передать другим, более организованным и опасным моджахедам, после чего неизвестно, что могло бы его ожидать.

В подземелье было сыро и темно. Бен с трудом нашел наименее вонючий угол и присел на камень. «Это, возможно, люксовые апартаменты для этапников», – подумал Бен. Как бы он ни пытался себя подбодрить, но понимал, что ситуация для него ухудшалась с каждой минутой. Рюкзак у него отобрали, но у него еще оставались несколько сюрпризов для новых друзей.

Он перебирал события прошлой ночи и понимал, что для обеспечения безопасности Хадиджы у него не было другого выхода, как позволить нападающим связать себя. Он был открыт для прицельного огня из разных точек и невооружен. «Иного выбора не было, или он был смертельно опасен для нас обоих», – успокаивал себя Бен. Теперь же у него был шанс, рискуя своей жизнью, вырваться отсюда и освободить Хадиджу как невольного транспортера капсулы с информацией.

Обследовав на ощупь каменный мешок, Бен убедился, что дверь оставалась единственным выходом наружу. Прокручивая варианты побега, он изучил железную дверь и, не найдя в ней замочной скважины, примирился с мыслью дожидаться своих охранников. С них же Бен задумал начать свой путь на свободу. Но ожидание, как ни странно для Бена, затянулось на целые сутки. Только через день Бен услышал за дверью приближающиеся шаги. Вслед за этим кто-то, побрякивая наручниками, приказал ему на ломанном английском просунуть руки в створку маленького окошка на двери. Бену было важно, чтобы руки, хоть и в наручниках, оставались впереди. Но не успел он выполнить распоряжение, как один из моджахедов схватил его за запястья, а второй быстро ввел какую-то инъекцию. «Они не такие уж идиоты, как кажется», – мелькнуло у Бена до того, как он потерял сознание.

Шел третий день плена. Бен очнулся, когда на него вылили ведро холодной воды. Он лежал на каменном полу со скованными сзади руками. Это была комната почище и посветлее. Перед ним на треножнике стояла небольшая камера. Бен попробовал пошевельнуться, но обнаружил, что наручники были прикованы к земле. Постепенно в комнату стали собираться суровые моджахеды. Последним вошел человек в маске и с изогнутым мечом в руке. Церемония проходила тихо, пока не появился моджахед повзрослее остальных, с длинной бородой, который громко произносил проклятия, вознося руки к небу. Бен следил за происходящим, не веря своим глазам. Он никак не мог себе представить, что именно так закончится его блестящая карьера агента и придется покинуть жизнь в такие молодые годы. Сзади Бена на стене висел черный ковер с изображением книги, перекрещенных мечей и каких-то выражений на арабском языке. Двое моджахедов принудили Бена сесть на колени, чем дали ему небольшую надежду на борьбу. Теперь он мог дотянуться за спиной до своих ботинок. Бен тут же вытащил из подошвы шомпол-отмычку, чтобы открыть наручники. Тут же после этого, открутив болт под каблуком, он активизировал взрывное устройство, встроенное в оболочку своего рюкзака. Несколько моджахедов обступили его с обеих сторон и тот, что с длинной бородой, начал записывать на камеру свое обращение. Палач приложил меч к его шее, отчего у Бена зашевелились волосы на голове. Все тело покрылось холодной испариной, и он чуть не выронил отмычку. Чтобы отвлечь рядом стоящих моджахедов, Бен попытался объяснить им, что он журналист и его страна заплатит им нужный выкуп. Слово «выкуп» возымело такое сильное действие, что озлобленные моджахеды, приложив к его голове дуло автоматов, грозились поломать всю комедию. Этой заминки для Бена было достаточно, чтобы освободить руки от наручников и нажать на кнопку под открученным болтом. Тут же раздался мощный взрыв в соседней комнате, разрушив боковую глинобитную стену и отбросив несколько моджахедов в сторону. Бен успел пригнуться, но все же почувствовал, как меч скользнул по шее, оставив небольшой порез. Не дав им опомниться, Бен овладел автоматом одного из моджахедов и оставил лежать на земле троих из них. Еще двоих он пристрелил, прикрываясь одним из убитых их собратьев. Тем, кто успел выбежать из комнаты, Бен послал вдогонку ручные гранаты, сорванные с их мертвых сородичей, которыми те были щедро увешаны. Сразу после взрывов, не теряя темпа, он под прикрытием дыма и пыли выбежал на улицу, чтобы застать врасплох остальных и оценить ситуацию, в которой оказался. Выпустив весь магазин автомата в приближающихся моджахедов и принудив их залечь, Бен забежал в соседнюю комнату, где взорвался его рюкзак, и обнаружил все еще шевелившегося на земле, видимо, особо важного, в отличие от других, человека. Тот был одет в дорогую одежду, и рядом с ним лежали два его телохранителя. Один из них, тяжело раненный, придя в себя, позвал своего босса по имени: «Халид, ты жив?» – спросил он, не заметив Бена, стоящего сзади. Получив пулю в затылок, он разделил судьбу другого изувеченного взрывом телохранителя, который, оказавшись между взорвавшимся рюкзаком и Халидом, погиб, прикрывая его своим телом. Увидев рядом с боссом моджахедов чемодан из пуленепробиваемого материала, прикованный к его руке, Бену стало ясно, что Халид – это его путевка обратно в жизнь. Бен быстро привязал его к себе ремнями и, забрав металлическую несгораемую сердцевину своего рюкзака, двинулся к выходу.

– Все бросили оружие! – стал орать он, прижимая пистолет к голове Халида. – Всем назад, или я пристрелю его!

Шокированные моджахеды в замешательстве отступили, пропуская Бена. Он, полностью прикрывшись Халидом, медленно тянул его в сторону грузовичка, на котором был установлен крупнокалиберный пулемет. Пятясь назад, Бен с трудом уселся за руль, не выпуская Халида из объятий, устроившись с ним вдвоем на одно сиденье. Не давая опомниться моджахедам, Бен рванул с места и быстро стал отдаляться от селения, где он чуть было не потерял голову.

Немного отъехав, Бен остановил машину и усадил Халида на пассажирское сиденье рядом, привязав его ремнями к спинке. Вскоре он заметил, что его преследуют два других грузовичка, набитых бойцами-талибами. Воспользовавшись тем, что дорога делает крутой поворот, Бен остановился сразу после того, как завернул за большую скалу и, спрятавшись за ней, занял место за пулеметом в кузове грузовичка. Дождавшись, чтобы показались обе преследующие машины, Бен открыл прицельный огонь в упор, расстреляв десяток преследователей и взорвав обе машины. Это было полным фиаско моджахедов, которые неожиданно наткнулись на шквальный огонь из крупнокалиберного пулемета. Не теряя больше времени, Бен снова занял место за рулем и, наращивая скорость, скрылся за холмом. Он ехал в северном направлении, приближаясь к месту, где был разлучен с Хадиджей. Но чтобы избежать ловушек, ему нужно было освободиться от машины и найти Хадиджу, пройдя по новому маршруту. Здесь для Бена не оставалась другого выбора, как вновь обратиться к небесному проводнику. Бен резко свернул на обочину и притормозил, заехав за скалы. Его спутник все еще не отошел от контузии. Набрав нужный код на сохранившейся металлической сердцевине рюкзака, он достал из нее спутниковый телефон и быстро создал связь с «небесным оком».

– Орбита, как слышите? – обратился Бен, шагая взад и вперед около машины.

– С возвращением. Слышим и видим нормально, – услышал он в ответ.

– Свяжите с Руди и вытащите меня отсюда, – сказал Бен.

– Ты, сукин сын, что возомнил о себе? – послышался знакомый голос в эфире.

– Рад приветствовать, шеф, – ответил Бен.

– Ты можешь пожалеть, что еще жив, сынок, – ответил Руди.

– Я предпочел бы, чтобы вы сами пристрелили меня, босс, – продолжал шутить Бен, – а не русская химера. А куда девалась «тень»? – спросил Бен, пытаясь узнать, что стало с Генделем.

– Поговори ты у меня еще! – рявкнул Руди. – Где посылка? – спросил он резким тоном.

– Решил не отдавать кому попало. Вручу лично при встрече, – ответил Бен.

– Тебя выведут в Дубай через Иран. В Исфахане тебя ожидает следующее задание. Скоро получишь всю инструкцию. И без всякой самодеятельности, я второй раз повторять не буду. Конец связи, – отрезал Руди.

– Шеф, – позвал его Бен опять, не понимая, зачем ему нужно ехать в Иран, когда было множество других вариантов отхода.

– Я вместо него, – послышался голос оператора, – и как всегда, у вас мало времени, чтобы убраться оттуда.

– Как туго у меня со временем? – спросил Бен.

– Через 15 минут у вас буду гости в количестве 20 человек на четырех авто. Если вам есть, что им сказать, то не буду мешать.

– Хорошо, я вам скоро сообщу, куда мне нужно попасть в первую очередь, – сказал Бен, отключая связь.

Он вернулся в кабину автомобиля, чтобы начать свою первую беседу с новым персонажем. Тот постепенно стал приходить в себя, когда Бен немного освободил ремни, сковывающие его движение.

– Теперь мы немного побеседуем, – начал Бен. – Кто меня подарил тебе? Кому я обязан за знакомство с тобой?

– Скоро узнаешь, не торопись, – процедил Халид.

– Хорошо, я не буду торопиться, если ты спешишь умереть, – сказал Бен, схватив Халида за горло. Бен отпустил его, когда тот начал хрипеть, и, выйдя из машины, подошел к нему со стороны пассажирской двери. Зажав правую руку Халида, прикованного к чемодану между дверью, Бен повторил вопрос.

– Этот чемодан дороже твоей жизни, Халид. Надеюсь, мне не придется оторвать его вместе с твоей рукой, – сказал Бен, постепенно сдавливая дверь.

– Стой, стой! Послушай, что даст тебе его имя? Ты все равно ходячий труп, – заговорил Халид, морщась от боли, – тебе ни за что отсюда не уйти.

– Ты приведешь меня к нему, у него есть то, что принадлежит «ходячему трупу», – ответил Бен, прикладывая нож к горлу Халида. – Укажи здесь, где его деревня, – угрожающе процедил он сквозь зубы, показывая Халиду изображение местности на экране телефона.

– И не сомневайся, я легко проверю, что ты мне здесь наплетешь.

– Убери нож, тебе все равно не жить, – прошипел Халид, ткнув пальцем в экран.

– Старина, прочеши квадрат 36:28 на наличие горной деревушки и… – вновь включив связь, начал говорить Бен, как его перебил небесный партнер:

– Если вы действительно хотите попасть туда, то вам немедленно нужно покинуть место, где вы сейчас находитесь. Двигайтесь в северном направлении и доложите о своем спутнике, это приказ от Руди.

– Да, конечно, как раз мы только подружились. Его зовутХалид, держится как местный авторитет, – ответил Бен, закрепив ремни на пленнике и сев за руль.

– Дроны и спасательная команда вышла из базы в Баграме. Но ваши преследователи доберутся до вас быстрее. В указанном квадрате есть деревня с тремя десятками хижин, но туда вам сейчас точно нельзя. Преследователи разделились, и вторая группа движется именно в тот квадрат, возможно, они знают о вашем маршруте и попытаются перехватить вас там. Пленника передадите спецбригаде. Подтвердите приказ! – завершил свою тираду космический поводырь, пока Бен делал все усилия увеличить расстояние от преследователей.

– Да, передам я его вашим молодчикам, у них будет веселая вечеринка, – ответил Бен. – Послушайте, их нельзя допустить в деревню. И у меня к тому же заканчивается горючее. Какая ситуация?

– Первая группа в пяти минутах от вас, вторая будет в квадрате 36:28 через 25 минут. Вам следует держаться выбранного маршрута, – услышал Бен в ответ.

– Дроны отправьте на уничтожение группы, направляющуюся в деревню. Я что-нибудь придумаю, пока успеет бригада, – сказал Бен.

– Не уверен, что удастся все устроить так быстро, – ответил голос со спутника.

– Передайте Руди, что это важно для спасения всей операции, – быстро сказал Бен, опасаясь за Хадиджу и потерю каждой минуты.

– Что же вы там забыли? Вертушка может подоспеть к вам гораздо позже, – недоумевал оператор. – Кстати, забыл представиться, зовите меня Сэром.

– Пускай ко мне позже, но дроны должен остановить вторую группу, Сэр, – ответил Бен и спросил вдобавок: – Кто же вам дает эти дурацкие имена, дружище?

– Конечно же, ваш экстравагантный босс, – ухмыльнулся Сэр. – Мне еще повезло, коллеги говорят, могло быть и хуже.

– Согласен, – машинально отозвался Бен, поглощенный бешеной ездой по каменистой дороге. Ему нужно было отдалиться от преследователей как можно дальше, насколько хватит горючего и продержаться, пока подоспеет группа поддержки.

– На вашем спутнике установлен датчик, из-за чего преследователи едут точно по вашему маршруту. Вертушка будет через 15 минут, – добавил Сэр.

Израсходовав всю солярку, Бен поставил машину поперек дороги и развернул пулемет в сторону, откуда могли появиться преследователи. Кроме пулемета и Халида, у Бена оставались заимствованные у моджахедов ящик с тротиловыми шашками, брошенный в машине, три ручные гранаты и автомат с двумя рожками. «Не такое бывало, как-нибудь продержусь, дай Бог», – подумал Бен. Преимущество его было в том, что Халид мог служить для него прикрытием некоторое время, пока нападающие не попытаются обойти его сзади. В этом случае рельеф местности был в пользу нападающих. Поэтому Бен, имея немного времени на подготовку, отошел от машины, чтобы заложить тротиловые шашки на пути, ведущие к машине. Халид был виден со всех сторон, и потому Бен надеялся, что нападающие не станут вести шквальный огонь и пользоваться гранатами. Вернувшись к машине, он обнаружил, что Халид практически смог освободиться от ремней и собирался уже бежать. Удар в челюсть и немного паралитического газа вернули его в состояние манекена. Бен, вновь вернув его на место, поспешил заняться его особенным чемоданом. Воспользовавшись анализатором кода, Бен определил нужные цифры и, приложив большой палец Халида к сенсору на панели, легко открыл чемодан. Найдя там несколько бумажных файлов, пару телефонов, нетбук, диски и блокнот, Бен переложил содержимое в свой несгораемый рюкзак и занял позицию за пулеметом.

– Дроны справились с задачей, – услышал Бен хорошую новость. – Группа обезврежена, раненых всего несколько, но без посторонней помощи они не жильцы. Вертушка будет у вас через десять минут. Вам же пора встречать гостей. Постараюсь вам суфлировать, как могу, – добавил Сэр под конец.

– Спасибо старина, как-нибудь сочтемся, – ответил Бен.

Преследователи, заприметив Бена и учитывая горький опыт товарищей, остановились на большом расстоянии от него и стали разбредаться по местности. Бен, воспользовавшись дальнобойными качествами пулемета, тут же начал вести огонь на поражение и смог уложить несколько моджахедов. Взорвав два автомобиля преследователей и израсходовав все патроны, Бен сменил пулемет на автомат. Заняв позицию на высотке рядом со своей машиной, он обрел обзор на каменистую долину. Нападающие передвигались быстро и, постоянно меняя свои позиции, приближались к нему. Так продолжалось до тех пор, пока один из них не подорвался на установленной Беном мине. Второго он смог ранить, когда тот перебегал на новую точку. Третий тоже подорвался, когда захотел помочь раненому товарищу. Обстановка накалялась, и нападающие решили обойти его сзади, как Бен и ожидал. Еще двоих он смог обезвредить, воспользовавшись первой гранатой. Бен всеми усилиями пытался сдерживать их приближение до расстояния прицельного выстрела в него. Однако расстояние между ними неумолимо сокращалось. Вскоре подорвался на ловушке еще один, пытаясь добежать до Халида первым. Использовав их замешательство, Бен удачно швырнул вторую гранату, чем принудил окружающих его сзади отступить. Это помогло ему выиграть еще несколько драгоценных минут. Но все же скоро Бену пришлось вплотную подойти к машине и залечь за ближайший камень. Очередной взрыв тротиловой шашки обезвредил еще одного моджахеда, приближавшегося к нему с тыла. Удачно отстреливаясь, ему удалось ранить двоих нападающих, оказавшихся на одной линии огня. Но от этого моджахедов не становилось меньше, а огонь им удавалось вести все более прицельный.

– Ну и где же твоя вертушка, Сэр? – зло рычал Бен. – Где подмога?

– Я потому вам советовал не отказываться от дрона, – участливо ответил Сэр. – Вертушка поддержит огнем после того, как высадит десант. Иначе ее могли бы сбить ракетой со всем составом спасательной бригады.

– Да хватит слов! Мне нужна огневая поддержка, а не пустые объяснения! – шипел Бен.

– Вы можете уже видеть вертушку на 3-х часах, – взволнованно говорил Сэр. – Продержитесь еще несколько минут!

– Легко сказать «продержитесь», – сказал Бен, разглядев сквозь пыль и дым знакомые очертания боевого вертолета «Черный Ястреб» в нескольких километрах от него, идущего на посадку.

«Эти сюда и за полчаса не приплетутся», – теряя надежду, подумал Бен. Его спас взрыв последней тротиловой шашки, о которой он и сам забыл, приостановивший движение моджахеда по левую руку. Отстреливая последние пули из второго рожка, Бен в одном прыжке оказался около Халида, в чьих объятиях он вновь должен был искать свое спасение. Быстро привязав его к себе, он забился среди двух скал, куда можно было попасть только через один проем между камнями. У Бена оставались еще пистолет Халида и одна ручная граната. Ими он собирался воспользоваться для торга, что взорвет себя вместе с пленником, и потянуть время. Халид висел у него на груди, оттягивая его к земле, что заставило Бена сесть и ждать дальнейшей своей участи. «Если у них нет гранат с паралитическим газом, то, быть может, все получится», – утешал себя он. Вскоре в проеме между скал показалась первая голова в чалме, которая быстро исчезла, получив пару выстрелов в упор.

– У меня граната, – начал кричать Бен, – я взорву всех, кто сунется сюда! Дайте мне машину, и я отдам вам Халида! – увереннее заговорил Бен, слыша приближающийся шум вертушки. – Сэр, – откорректируй огонь в сторону от машины, я между камнями рядом, – приглушенно добавил он.

Не успел он получить ответ, как дымовая шашка, упавшая откуда-то сверху, ослепила ему глаза; сперло дыхание. Задыхаясь от дыма, он наугад производил выстрелы, чтобы как-то остановить приближение врага. Неожиданно, послышались радующие сердце Бена взрывы ракет, сотрясающие скалы. Ругань, крики и шквал ответного огня с земли перемешивался с запахом гари и жженого мяса. «Проклятая война, отсюда надо выбираться!», «Нет, лучше переждать», – путалось у него в голове. В поисках глотка свежего воздуха он неожиданно обнаружил себя у выхода из своего убежища. Взрывы продолжали ложиться слева и справа, но он словно перестал их слышать. Вдруг он увидел перед собой тени моджахедов, задумавших напасть на него сзади, спрыгнув со скалы. Бен угрожающе поднял гранату, грозясь взорвать себя вместе с Халидом, но оказалось, что и это его последняя угроза никого больше не пугает. «Им нужен его чемодан», – подумал Бен, содержимое которого он припрятал в свой рюкзак под изрешеченной машиной. Через секунду он был сбит с ног, граната выпала из его рук, и один из нападающих быстро отбросил ее на безопасное расстояние. Но не успел он повернуться к Бену, как часть его мозгов, вылетевших из лобной кости, брызнули на Халида и Бена. Другой точный выстрел, попав в грудь второму нападающему, оставил его хрипеть у скалы. «Снайперы доползли! – с облегчением пронеслось у Бена. – Успели, значит! Теперь, самое главное – выжить!» – приговаривал он.

Забрав отлетевший автомат моджахеда, Бен вновь заполз в свою нору, чтобы сохранить жизнь себе и своему безвольному «спасителю», чьи объятия начали его угнетать. Скоро он услышал, как «застучали» штурмовые винтовки «М-16», это означало, что десантники вплотную подошли к месту их нахождения.

– Без фокусов! – услышал Бен еще через несколько минут. – Свои!

– Вы что-то совсем не торопились, я смотрю. У меня уже закончился весь коктейль, – пытался шутить Бен.

– Для вас все заказано, только быстрее расстаньтесь со своим близким другом, – не меняя волну, ответил рейнджер, помогая Бену отвязаться отХалида.

– Бабочку к машине, – сказал он в рацию и занял позицию около выхода из норы. Скоро прилетела вторая вертушка, и Бен под прикрытием бойцов спасательный бригады, забрав свой несгораемый рюкзак из-под машины, забежал в вертолет, где ему тут же перевязали легкие раны. Бессознательного Халида приволокли двое, уложив на пол. Вертушка стала набирать высоту. Сверху Бен увидел, как десантникам при помощи огневой поддержки с воздуха и с минимальными потерями удалось уничтожить множество живой силы противника и значительно отбросить оставшуюся группу моджахедов.

– У нас приказ высадить вас в квадрате 36:28 в трех километрах от населенного пункта "Z", – прокричал командир бригады в ухо Бена и ткнул кровоточащим пальцем в карту. Только сейчас Бен увидел на военной карте, что в этом квадрате находились еще две другие деревни на расстоянии пяти километров друг от друга. «Но каким образом в центре узнали, что мне нужно именно в эту деревню», – мелькнуло у него в голове, пока он слушал подробную инструкцию от командира. «Стоп! – озарило вдруг Бена, – капсула!.. Они мне не сказали, что она испускает GPS[5] сигнал. Другого ответа нет. Странно, что они до сих пор не забрали ее оттуда сами…». Бен понял, что задержись он еще немного в плену у талибов без связи с центром, то Хадиджа, наверняка, могла бы оказаться в руках оперативников из Лэнгли. Цена их жизней в таком случае равнялась бы нулю.

– Ответ положительный, – сказал Бен командиру, скрывая свою растерянность.

– Принято, – ответил капитан и удалился в сторону кабины пилотов.

Бен спустился по тросу на скалистый участок поблизости дороги, идущей в деревню. Помахав в благодарность команде спасателей, он начал знакомиться с местом приземления. Темнело, и ущелья между скалами постепенно заполнялись освежающей прохладой. В воздухе пьяняще пахло цветами тамариска, и снова хотелось жить и радоваться жизни. Бен неожиданно для себя почувствовал вдруг особое пробуждение от мысли о скорой встречи с Хадиджей. «Этого мне еще не хватало!» – пробежало у него в голове.

– Ну что, партнер, на чем оборвалась наша беседа? – связавшись с оператором в центре, спросил он.

– Приветствую вас, на связи Мигель, – услышал Бен ответ из центра.

– Вы меняетесь так же быстро, как ведущие телеканалов, – ответил приглушенно Бен. – Мне нужно узнать о любом движении в радиусе трех километров, Мигель, – добавил он.

– Ясно. В двух километрах от вас в южном направлении я наблюдаю вереницу людей, идущих с юго-запада в сторону населенного пункта «Z» в квадрате 36:28. Многие из них раненые, – отрапортовал Мигель.

«Да, у Хадиджы прибавится работенки», – подумал Бен, выдвигаясь в направлении колонны раненых, чтобы претворить в жизнь свой простой план проникновения в деревню. Зная, как моджахеды обостренно чувствуют горы, Бен предпринял все предосторожности, чтобы незаметно приблизиться вплотную к ним. Затаившись на пути бойцов, он выбрал отбившуюся от толпы фигуру для нападения. Возможно, ранение в ногу было серьезным, что замедляло его движение, хотя он еще мог идти сам. Убедившись, что идущие впереди скрылись из виду, Бен налетел на растерявшегося парня и сбил его с ног. Не успел тот дотянуться до автомата, как Бен прыснул ему в лицо порцию паралитической аэрозоли. Быстро оттянув его в сторону от тропинки, Бен снял с него верхнюю одежду и амуницию. Нахлобучив на себя чалму и перевязав ногу, он в темноте ничем не отличался от своей жертвы. Теперь Бену нужно было, держась на расстоянии от остальных, пробраться в селение и найти Хадиджу. Когда Бен доковылял до деревни, там царил хаос и неразбериха. Зайдя незаметно за хижину, переоборудованную под госпиталь, Бен решил испытать удачу и дождаться Хадиджы, когда она окажется одна. Но скоро он осознал несостоятельность своей затеи, обнаружив, что все женщины деревни, облаченные в паранджу, выглядели одинаково никак. Ему не оставалось другого выхода, как проникнуть внутрь хижины, чтобы найти там Хадиджу.

Улучив момент, когда вокруг никого не было, он, измазав лицо и одежду кровью, сочившейся из раны на руке, разлегся перед входом в госпиталь. Вскоре несколько мужчин затащили его в темную вонючую комнату, уложив рядом с тяжелораненными бойцами. От стонов было тяжело расслышать разговоры женщин, чтобы узнать Хадиджу по голосу. Дождавшись, когда в комнате не осталось мужчин, помогающих раненным, Бен поднял руку и жалостливо простонал. Одна из женщин, собиравшая окровавленную одежду, первой оказалась рядом с ним. Она что-то быстро спросила его на урду, на что Бен ответил стоном в другой тональности. Не задерживаясь, она позвала двух других женщин, помогающих бойцам с более тяжелыми ранениями, и вышла из помещения. Закончив перевязывать раны истекающих кровью, одна из них начала мыть руки прежде, чем подойти к Бену, и настояла, чтобы ее примеру последовала и другая. У Бена екнуло сердце. Когда они подошли ближе, то он разобрал, что они разговаривали на фарси. Его сердце стало биться быстрее, как только он с удовольствием различил уже знакомый приятный голос. Еще через пару секунд он точно определил, кому именно из них принадлежал радующий сердце тембр. На счастье, Хадиджа попросила вторую женщину принести ей большие ножницы для разрезания одежды. Улучив момент, Бен неожиданно для тяжелораненого схватил Хадиджу за руку. Не на шутку испугавшись, девушка вскрикнула, отшатнувшись назад.

– Тихо! – прошипел Бен. – Это я, ты сейчас всех мертвых разбудишь…

Хадиджа знаком дала знать своей помощнице, что все в порядке, и медленно, не веря своим глазам, повернулась к Бену.

– Ты с ума сошел?! Тут все о тебе говорят. Если узнают, что ты здесь, то с тебя кожу сдерут, как они обещали! – шептала быстро Хадиджа, наклонившись над Беном и делая вид, что рассматривает рану.

– Ровно в три ночи будь в ста метрах южнее по дороге, ведущей в Баграм, и никуда не уходи, если я задержусь, – успел сказать Бен.

Афсун вернулась, держа ножницы и перевязочные бинты. Хадиджа попросила ее заняться вновь прибывшими ранеными и обмотала Бена всего так, что лицо его было трудно различить даже при свете. К двум часам ночи все стихло, и Бен, воспользовавшись этими редкими секундами, тихо выскользнул из хижины. Обходя деревню, ему с сожалением пришлось, метнув нож, умертвить собаку, которая признала в нем чужака. Поиски транспорта для Бена увенчались успехом, когда он со стороны оврага обнаружил два закамуфлированных джипа, рядом с которыми дежурили двое молодых бойцов. Вернувшись к госпитальной хижине и дождавшись, когда Хадиджа в сопровождении второй девушки и под прикрытием ночи благополучно покинула деревню и направилась вниз по дороге, Бен поспешил обратно к месту, где были припрятаны машины. Один боец дремал, другой тихо напевал себе под нос, отгоняя сон. Нужно было сделать все очень тихо. Бену в голову не пришло ничего более оригинального, как притвориться раненым, забредшим в поисках помощи. Сделав несколько неуверенных шагов из кромешной темноты, он свалился на землю в десяти шагах от бойцов. Меньше всего ему хотелось проливать кровь и лишать кого-то жизни опять. На расспросы подошедших охранников он отвечал впечатляющими стонами. Различив в нем тяжелораненого, бойцы закинули автоматы за спины, чтобы помочь ему подняться. Как только Бен оказался на ногах, он резким ударом в челюсть отправил одного в нокаут, а второй, пока понял, что произошло, получил дозу паралитической аэрозоли, отчего, словно подкошенный, рухнул на землю. Оборвав провода и проткнув шины у одной машины, Бен слил из нее весь бензин в свободную канистру. Не заводя вторую, он вытолкал ее на объездную дорогу, которая спускалась прямо к месту встречи с Хадиджей. Зловеще скрипя шинами по камням, внедорожник со всеми атрибутами камуфляжа и отключенными фарами накатывался, как призрак, из темени мрачных скал, не на шутку напугав двух прижимающихся от страха друг к другу девушек.

– Быстро в машину! – выдохнул он в окно, открыв заднюю дверь.

Не сразу придя в себя, Хадиджа очнулась от того, что Афсун, обняв ее, тепло благодарила за все.

– Передай посылку моим в Исфахане, они все для тебя сделают, – сказала Афсун, знаком давая знать, чтобы та поторопилась.

Хадиджа заплетающимися ногами безропотно прошла на заднее сиденье и в страхе перед надвигающейся на нее неизвестностью закрыла лицо руками.

Бен не заводил мотор, насколько позволял уклон, до тех пор, пока дорога вновь не стала подниматься в гору. Отдалившись на приличное расстояние от деревни и убедившись, что за ними нет погони, Бен, немного расслабившись, завел мотор и стал освобождаться от излишних бинтовых повязок.

– Очень рад вновь тебя видеть, – сказал он, первым нарушив тишину, и спросил в привычной для себя шутливой манере: – И как жилось тебе без меня?

– Я помогала больным, – не сразу ответила Хадиджа. – Мне нужно поговорить с мамой, – неожиданно сказала она.

– Да, конечно же, при первой же возможности, я устрою для тебя и это, – более серьезным тоном ответил Бен.

– Когда? – спросила девушка без эмоций.

– Как только приедем в Иран, – пообещал Бен.

– Куда? Ты что, подслушал наш разговор? – оживилась Хадиджа.

– Какой разговор? О чем это ты? – удивился Бен, не понимая, о чем она говорит.

– Ну ладно, так или иначе, ты должен знать, – начала Хадиджа. – Женщина, оказавшая мне помощь, родом из Ирана и попросила меня передать небольшой пакет ее родным, если нам удастся добраться до них. Они могут помочь мне вернуться домой, – сказала девушка, сама не веря своим словам.

– Я смотрю, ты без дела не сидела, – протянул Бен. – Расскажи мне, что ты знаешь о них и как их найти?

– Они живут в Исфахане… – только начала девушка.

– Где-е? – теперь он, не скрывая удивления, спросил и в пол оборота обернулся к девушке. Он всегда был далек от того, чтобы верить в совпадения.

– В Исфахане, – повторила она. – Не удивлюсь, если тебя и там тоже собираются убить, – недобро усмехнувшись, добавила Хадиджа.

– Когда ты рядом, со мной ничего плохого не может произойти, – подмигнув Хадидже в зеркало, сказал Бен.

– Вот их адрес и имена, – протянула клочок бумаги девушка, делая вид, что не расслышала реплику Бена.

– Отлично… как раз вовремя. Я только собирался узнать обстановку, – рассуждал вслух Бен.

– Какую обстановку? Политическую? – не понимая его, уточнила девушка.

– Привет, дружище, – неожиданно переключился Бен, – сделай одолжение, пробей мне парочку в Исфахане, – сказал Бен, передав имена и адрес. – И еще, просканируйте дорогу на запад.

– Ты со мной? Как понять «пробей парочку»? Я не понимаю твои шутки, Бен, – сказала девушка, недоуменно глядя на него.

– Извини, я говорил с товарищем, – ответил Бен Хадидже.

– У тебя есть телефон, и ты мне говоришь, чтобы я ждала, пока мы доедем до Исфахана? – возмутилась Хадиджа.

– Я всего лишь пользуюсь рацией, чтобы разговаривать со своими друзьями с того света, – невозмутимо ответил Бен. – Больше я тебе пока ничего рассказать не могу, как-нибудь потом, не сердись на меня…

– Как я вообще могу сердиться на человека, который выкрал и держит меня заложницей своих неудач?! Которого все хотят убить и который, ко всему прочему, разговариваете кем-то с того света! – выдала тираду Хадиджа.

– Как твое плечо? – спросил Бен, давая девушке выговориться.

– Могу только сказать, что я сделала перевязку и твоя посылка в надежном месте, если тебя только это интересует.

– Ты знаешь, я боялся, что засну на ночной дороге. Теперь я понял, что напрасно переживал, поскольку не ошибся в выборе спутницы, – сказал Бен.

– Разговаривать и убивать ты мастер, – ответила Хадиджа. – Десятки убитых и раненых привезли в деревню этой ночью. Неужели это все твоих рук дело? – не скрывая возмущение, спросила Хадиджа.

– Нет не все, мне еще оказали поддержку с неба, – сдавливая улыбку, сухо ответил Бен.

– Ты еще можешь шутить, когда речь идет о человеческих жизнях? – негодовала Хадиджа.

– Ты говоришь о тех, кто легко отнимает жизни других? Я не ослышался? – более серьезным тоном спросил Бен. – Это война: не убьешь ты, убьют тебя. Что теперь делать, если сегодня я оказался удачливее? Я смотрю, тебя это не очень-то и радует. Может, ты еще захочешь вернуться обратно в каменный век с первой же попуткой?

– Судьба афганского народа превратилась в расходный материал для многих империй, – возмущенно выговаривала девушка. – То Британия, то Советский Союз, а теперь и Америка превратили жизнь афганцев в одну большую войну. Вот такие, как вы, сделали их убийцами. Может, вас к тому же еще не устраивает, что они еще сопротивляются? – резонно спросила Хадиджа.

– Как это все звучит знакомо и безосновательно, – театрально закачал головой Бен, внутренне радуясь, что есть повод не заснуть за рулем до рассвета.

– Люди здесь умирают за свою родину и религию, ради свободной жизни. А то, что свободу они понимают иначе, чем вы, не дает вам права навязывать им силой вашу версию безнравственной демократии как лучший пример для подражания, – распалялась Хадиджа. – Финансировать различных радикалов и использовать их как повод для своих имперских планов – разве не это является вашей правдой и основанием для вторжения, войн, убийства миллионов невинных людей?

– Хорошо, это все, конечно же, очень впечатляет. Тогда ты мне вот что скажи, – решил подпалить дискуссию Бен, – если у них все так хорошо и свободно, чего же ты так резво убежала из этой деревни мезозойского периода? Что тебя там не устроило, чтобы погостить еще? – не скрывая удовлетворения от своих вопросов, спросил Бен.

– Ты говоришь о последствиях, а я говорю о причинах, из-за которых они оказались в таком положении, – не растерялась девушка. – Да, они в быту и укладе жизни отличаются от других. Но так им лучше, это то, что они ценят превыше всего. В каждой культурной среде можно найти свои положительные стороны…

– Такты предлагаешь оставить их в мезозойской эпохе?

– А что цивилизованная Европа сделала с аборигенами Америки? Истребила миллионы, а остальных загнала в гетто, – задав вопрос, Хадиджа сама же ответила на него. – Это теперь называется геноцидом. Не такой ли «счастливый конец» вы готовите для всех, кого вы хотите «спасти» и вызволить из каменного века?

– Для запада проблема не в том, что у них другая культура, – подчеркнул Бен, – а в том, что их самобытность агрессивна к окружающему миру и представляет угрозу ценностям и людям не только западной цивилизации, но и своим собратьям-мусульманам, которые несколько иначе трактуют свою жизнь в исламе.

– В своем поведенческом укладе они вправе жить так, как хотят. А если они начинают представлять кому-то физическую угрозу, то уж не без помощи и поддержки свободолюбивых варваров с запада, – не сбавляя своего напора, парировала Хадиджа.

– Если даже кто-то заинтересован в образе врага, как ты это хочешь сказать, то это те, кого ты так защищаешь. Они сами рады повраждовать с чуждой для них культурой и системой ценностей. Ты так не считаешь?

– Среди последователей каждой идеологии или религии есть такие, которые видят решение проблем в радикальных мерах. Причиной тому могут быть такие слабости, как невежество, глупость, месть, мирские интересы и т. д., которые умело используются теми, кто манипулирует большинством и заправляет всем в собственных целях. Крестовые походы, резня между католиками и протестантами, войны этнические, территориальные, расовые возникают и подпитываются радикальными идеями. Вину за поступки исполнителей зачастую нужно искать в организаторах этих крайних проявлений, – не успокаивалась девушка. – Идеологии же, в свою очередь, как продукт человеческой деятельности несовершенны. Чего нельзя сказать о небесных религиях, ниспосланных людям через посланников Всевышнего.

– Вот на этой ноте я бы попросил отложить отогнавший мой сон беседу, тем более что я вовсе не согласен с твоим последним утверждением, – прервал ее Бен. – Теперь у нас вторая часть затянувшейся пьесы «Остаться живыми в Афганистане». Скоро рассветет. Мы бросим эту машину и, сменяя транспортные средства, попробуем добраться живыми до иранской границы. Ключевое слово тут «живыми», – добавил Бен задумчиво.

Проехав около трех часов и израсходовав запас горючего, Бен свернул на обочину в пригороде исторического города Бамиан и тщательно закамуфлировал внедорожник между скал. Бен надел на себя одежду, стянутую у одного из охранников автомашин в деревне, и посоветовал Хадидже не снимать паранджу ни при каких условиях, пока они не покинут «дружественную» афганскую территорию.

– Мы должны поторопиться, – сказал Бен, помогая Хадидже перешагнуть через большой камень, – и чем быстрее мы окажемся в городе, тем больше шансов на спасение от преследователей.

– Не сильно мы ускорим себе движение, шагая по козлиным тропам, – жаловалась девушка, спотыкаясь и скользя по скользким от утренней расы камням.

– Согласен, хотя комфорт зачастую смертельно опасная штука, – с сожалением констатировал Бен. – Давай-ка я лучше тебе расскажу немного про этот город Бамиан, – сказал Бен, идя впереди, чтобы определить наиболее безопасный путь для спуска в город.

– Расскажи, если это поможет добраться быстрее, – ответила безразлично Хадиджа. – Этот город помнит нашествие Александра Македонского и был одним из центров великой Кушанской империи буддистов, которая прекратила свое существование под натиском персидской династии Сасанидов, из-за чего большинство населения сейчас говорит на фарси.

– Ну, наконец-то, первая хорошая новость в этих каменоломнях, – отреагировала девушка, с ребяческим злорадством.

– Ты знаешь фарси или давно мечтала встретиться с буддистами? – забавлялся Бен.

– Своими шуточками ты можешь остаться и без переводчика, – ответила Хадиджа.

– Я так и знал, что ты неравнодушна к буддистам, – поддевал Бен Хадиджу. – Ты зря волнуешься, талибы успели взорвать самую высокую статую Будды в мире, которая находилось в этом городе.

– Не старайся, Бен, тебе уже не удастся спровоцировать меня, пока мы не доберемся до цивилизации, – отреагировала Хадиджа. – И не забывай, сколько ценностей было разрушено и разграблено крестоносцами, а потом христианскими империями в своих колониях, в том числе на этих землях. Эти хотя бы по-своему устанавливают порядок у себя дома. Так что правда у всех своя, а истина – одна, встречи с которой нам не избежать.

Пройдя еще пару километров, Бен и Хадиджа добрались до окраин города, когда уже солнце не на шутку стало напоминать о себе. Им посчастливилось встретить полуслепого старика, пасшего несколько овец и коз, чтобы расспросить его. Старик, мало отличавшийся от пастухов монгольских степей, был на редкость разговорчив. На удивление Хадиджы, Бен прилично говорил на фарси, оставив ее без работы.

– Ас-саламу алейкум ва Рахматуль Аллах (Мира тебе и Милости Аллаха), – сказал Бен с подчеркнутым уважением, пытаясь скрыть свой акцент за дефектом речи. Он встал так, чтобы солнце светило в глаза старика, оттеняя лицо Бена.

– Алейкум ас-салам, добрый странник, – ответил старик, морщась и щурясь, чтобы разглядеть Бена.

– Наша машина сломалась неподалеку отсюда, – начал Бен, – не подскажешь ли, о достопочтенный, к кому мы можем обратиться в городе, чтобы решить свою проблему? Может, знаешь того, кто хотел бы продать свой автомобиль? – спросил он.

– Это зависит от того, куда ты собираешься ехать, – ответил старик.

– Мне нужна хорошая машина, чтобы выдержала дорогу в три дня, – ответил Бен, понимая, что старик выяснял, какая именно рухлядь для них сойдет.

– Спроси рыжего Юсуфа на рынке, сынок, и скажи, что дедушка Анвар счел его лучшим для этого торга, – сказал старик и, махнув рукой, указал, откуда им лучше всего будет спуститься в город.

Поблагодарив старика, Бен и Хадиджа продолжили свой путь. Город находился на высоте 2 500 метров над уровнем моря, где, кроме саксаула и полыни, можно было встретить кустарники можжевельника и даже низкорослую березу. У путников на такой высоте возникали еще дополнительные сложности – дышать приходилось часто из-за непривычной разреженности воздуха. Наконец, появились первые глинобитные домишки, в тени одного из которых Хадиджа решила перевести дыхание, приподняв покрывало паранджи.

– Не хотел бы я оказаться на твоем месте, – сказал Бен, обливаясь потом. Неожиданно услышав чьи-то шаги, Бен и Хадиджа решили уйти и только хотели отдалиться от дома, как мелодичный женский голос заставил их обернуться. Набрав воду в колодце, женщина возвращалась к себе, когда заметила двоих укрывшихся в тени ее дома.

– Сегодня будет жаркий день, попейте немного воды, – сказала она, пожилой возраст которой позволял ей не носить паранджу.

Это была загорелая женщина с зелеными раскосыми глазами и улыбающимся лицом. Бен и Хадиджа непроизвольно потянулись к глиняным чашкам, наполненным искрящейся прохладой. Женщина улыбалась и наливала вновь, видя с какой жаждой двое молодых людей поглощали воду.

– Да будет ваша жизнь столь же благодатной, как сама вода, – поблагодарил Бен женщину за доброту. – А где мы могли бы прикупить немного одежды? – спросил он, возвращая чашку.

– Зачем же вам покупать? – искренне удивилась женщина. – Зайдите в дом и выберите, что вам нужно. У меня на вас двоих хватит всего, – сказала женщина, потянув Хадиджу за рукав.

Приятно пораженные подобным приемом, Бен и Хадиджа последовали за ней, переглядываясь и тихо посмеиваясь.

– У меня было семеро детей таких вот, как вы, молодых и красивых, – не оборачиваясь, говорила женщина. – Кого счастье унесло, а кого несчастье. А вот одежды я их всех сохранила, наверное, к сегодняшнему дню, возможно, для вас. Ну давайте, заходите, – сказала женщина тоном матери, обращающейся к своим детям.

Войдя через низкую дверь в небольшую комнату, они сняли обувь и увидели немощного старика, читающего Коран, который поднял глаза, только когда женщина вплотную подвела гостей к нему.

– Гости от Аллаха, – сказала она, по-своему представляя Бена и Хадиджу, – лучшая возможность заслужить Его Благословение, – добавила она.

– Салам алейкум, – приветствовали вновь друг друга гости и хозяева, после чего старик указал им на место рядом с ним на полу, где были разложены разноцветные подушки.

– Я вижу, вы с утра не ели, – вернулась старушка в комнату с двумя пиалами молока. Долго упрашивать гостей не пришлось. Расслабившись по полной программе, Бен и Хадиджа с удовольствием опустошили свои чаши, по-юношески подсмеиваясь над белыми молочными усами друг друга. Еще через минуту, не давая продыху молодым, женщина принесла небольшой тазик и кувшин с водой, чтобы гости, не вставая с мест, могли помыть руки перед едой.

– Это часть традиции в исламе – помыть руки до и после еды и прополоскать рот после принятия пищи, – сказала Хадиджа, видя искреннее восхищение Бена от происходящего.

– Я это уже проходил, Хадиджа, просто приятно это вновь прожить, – ответил Бен. – Уж слишком большая разница между кровопролитием десять часов назад и таким десятизвездным обслуживанием и гостеприимством.

– Есть редкая возможность познакомиться с этим народом изнутри, понять его борьбу за свободу и ценности, – добавила Хадиджа.

– Скажу тебе по секрету, народ хазара, который заселяет эту провинцию, находится практически в военной конфронтации с талибами, – сказал Бен. – Так что это не совсем один и тот же народ, и тут возможны совсем другие реальности.

– Религия и ценности у них одни и те же – ислам, хотя понимание и претворение его в жизнь разное. С этим я готова согласиться, – поправила Хадиджа.

– Не отвлекай меня, я не ел уже три дня, – сказал Бен, увлекшись поглощением каши дегча.

К чаю по традиции женщина подала сладкие джелаби и острые симьян, наблюдая с удовольствием, как молодые люди быстро сметали все со стола. Прослезившись от перченых и острых на вкус печений симьян, молодые дали повод старцам улыбнуться уголками губ и глаз.

– Откуда путь держите и куда направляетесь? – спросил старик тихим хриплым голосом, дождавшись пока гости наедятся.

– Я журналист из Узбекистана, а это моя жена, – уверено сказал Бен, – пришли в ваш исторический город увидеть все своими глазами и написать статью про вас. Услышав о своем новом статусе, Хадиджа с трудом сдержала кашель, поперхнувшись кусочком печенья.

– Я смотрю, вы не знакомы еще с нашей кухней, – улыбаясь, сказала женщина, – мы подаем к чаю не только сладкие, но и острые печеные.

– Да, теперь мы будем знать, – глядя на раскрасневшуюся Хадиджу, довольно улыбался Бен.

– Можете приходить к нам, когда хотите, пока вы в нашем городе, – сказала женщина, притащив в комнату две большие связки одежды. – Подсядьте поближе и смело выбирайте. Их уже никто не оденет, а продавать рука не поднимается, – добавила хозяйка, сдерживая накатившиеся слезы.

Выбрав парочку обновок из верхней одежды, соответствующей местной моде, Бен и Хадиджа, тепло поблагодарив стариков, отправились дальше испытывать судьбу. Ближе к полудню, делая частые остановки в тени, чтобы не изжариться на солнце, они добрались до базара, который постепенно редел, чтобы вновь оживиться к предзакатным часам. Город напоминал декорации к фильму о древних временах и утерянных цивилизациях. Вокруг города высились остроконечные горы, у подножья которых пробивались редкие кустарники и высушенная трава. В городе и вокруг преобладали теплые желтые и песчаные краски разных оттенков. Они были повсюду: в цвете домов и одежде жителей, в живности и выжженной растительности. Даже небо отдавало красно-желтым оттенком от поднимающейся с песчаных холмов рыжей пудры. Вдалеке, в дымке виднелись заснеженные горы, готовые заморозить весь город, как только зайдет солнце. Но особо угнетающе выглядели пустые ниши, вырубленные в отвесных скалах, служившие кельями для двух статуй Будды, безмолвных каменных надсмотрщиков, веками наблюдавшими за жизнью города.

– Мыс тобой идем с опозданием по графику, – сказал Бен, поймав взгляд Хадиджы, разглядывающей унылые скалы вокруг города. – Талибы взорвали самые высокие статуи Будды в мире в 2001, после того как изваяния продержались 17 веков, – добавил Бен, проследив за взглядом Хадиджы.

– Все когда-то бывает реальным и потом превращается в прах, – ответила девушка задумчиво. – Если это происходит с живыми существами, то что же можно говорить о бездушных камнях?

– Эти камни представляли ценность для миллионов одухотворенных людей, Хадиджа, – не скрывая своего осуждения в голосе, ответил Бен, – о чем ты говоришь?

– Послушай, Бен, ведь 14 веков из этих 17-ти были периодом ислама на этих землях, и никому в голову не приходило разрушать эти статуи. Я убеждена, что ислам не может быть оценен или осужден из-за действий отдельных мусульман, особенно если они одержимы политическими интересами. Ну а по существу вопроса, все мы созданы Одним и Единым Создателем и должны поклоняться только Ему, – спокойно отметила Хадиджа, – а не идолам, которых мы лепим своими руками.

– Послушай, если ты захочешь здесь остаться, то только скажи, – съехидничал Бен.

– Не хами, я устала реагировать на твои грубости, – без эмоций ответила Хадиджа.

– Иногда я сожалею, что хорошо воспитан, – не оборачиваясь, ответил Бен, подходя к лавке бакалейщика.

– Салам алейкум, уважаемый, – приветствовал он невысокого загорелого мужчину с длинной бородой. – Не подскажешь ли ты, как мне отыскать рыжего Юсуфа?

– Алейкум ас салам, – ответил бакалейщик и, не поднимая головы, неожиданно спросил: – А зачем он тебе?

– У меня для него сообщение от дедушки Анвара, – ответил Бен, не проявляя удивления.

– Пастух Анвар видит Юсуфа каждый день у себя дома. Зачем ему передавать сообщение через иноземцев? – пристально посмотрев на Бена, спросил бакалейщик.

– Значит, старик Анвар захотел, чтобы Юсуф продал иноземцу свой автомобиль, – спокойно ответил Бен.

– Автомобиль? У Юсуфа, кроме двух верблюдов, никакого автомобиля нет, – ехидно прищурившись, сказал неприветливый мужчина.

– Одно из двух, или ты не знаешь всего про Юсуфа, или старик просто хотел пошутить, – ответил Бен, знаком показав Хадидже, следовать за ним.

Не успели они сделать и пару шагов, как тот их окликнул: – Ты не найдешь Юсуфа, пока не научишься искать.

Бен остановился, догадавшись, чего же от него хотел этот странный лавочник.

– И сколько же ты просишь за обучение? – спросил Бен, повернувшись в пол-оборота.

– Сначала поторгуйся и купи что-нибудь у бакалейщика, чтобы потом устраивать ему расспросы в такую жару, – ухмыляясь, ответил мужчина. – Это мой тебе бесплатный совет.

– Хорошо, я вернусь сюда за покупками, как только куплю автомобиль Юсуфа, – ответил Бен.

– Я знаю, что ты вернешься, ин шаа Аллах, – сказал лавочник. – А магазин Юсуфа находится через четыре ряда отсюда, на базарной площади около мечети, – указывая на высокие минареты, сказал он. – Он торгует автозапчастями, но никогда не имел машины. – Хорошо, благодарю, никуда не уходи, я скоро вернусь… Ин шаа Аллах, – после паузы добавил Бен, поправляя поколь на голове, к которой он никак не мог привыкнуть.

Как и сказал бакалейщик, пройдя четыре ряда вниз по дороге рынка, Бен и Хадиджа вышли на базарную площадь, на которой стояла изумительная по красоте мечеть. От нее веяло мудрой стариной, в обители которой мирская преходящая суета рынка уступала место мыслям о неизбежности, поминанию Всевышнего и мольбе о прощении грехов. С наступлением жары покупателей и продавцов становилось все меньше. Не имея никаких камер наблюдения, товары на лавках оставались лежать в открытом виде, а магазины незапертыми. Хадиджа не переставала удивляться таким разным реальностям Афганистана – от грошовой цены за человеческую жизнь до бескорыстности и искреннему доверию между людьми. Рынок благоухал ароматами яств и свежих фруктов, не оставляя равнодушным путника, попавшего в магические объятия восточного базара. Как бы быстро ни протекала жизнь, для времени было непосильно поменять уклад и колорит восточных рынков.

По удачному стечению обстоятельств, Бен перехватил собирающегося покинуть магазин Юсуфа у дверей. Полки были завалены старыми запчастями различных автомобилей, а внутри стоял устойчивый запах использованных машинных масел.

– Зайдите ближе к закату, – сказал Юсуф, подойдя к выходу с пустыми ведрами для воды, – я должен напоить своего верблюда, чтобы добраться домой.

– Я от старика Анвара, по срочному делу, – ответил Бен, остановив его.

– Что-то с отцом? – бросив ведра, спросил Юсуф, ожидая услышать самое тяжелое.

– С ним все в порядке, хвала Аллаху, – ответил Бен, – он всего лишь посоветовал нам обратиться к вам за покупкой автомобиля.

– Ох, вы меня напугали! Ну ладно, давайте деньги, – неожиданно сказал Юсуф.

– Сначала посмотрим автомобиль, – без эмоций сказал Бен, – нам нужна свежая машина, а не металлолом.

– У меня на любой вкус и кошелек есть авто, – довольно ответил Юсуф, отчего его рыжая борода растянулась вместе с широкой улыбкой, – и никакого обмана, сколько имеешь, то и получишь.

– Уважаемый, я плачу за то, что вижу и сам могу оценить… – только начал Бен.

– Это там, где не боятся Аллаха. Если хочешь разобраться в местном рынке авто, то тебе придется остаться до следующей пятницы. А если тебе действительно нужна сейчас машина, то ни у кого не отнимай времени.

– Ребята, вам нужно поторопиться, это Мигель, – Бен вздрогнул, забыв про наушник и своих небесных наблюдателей, – за вами обнаружена погоня. Доберутся до Бамиана через двадцать минут.

– Хорошие новости, – ответил Бен непроизвольно.

– Да, конечно, – сказал Юсуф, в поддержку Бену, – у нас доверие очень дорого стоит, можно расплатиться жизнью.

– Мне машина нужна как можно скорее, – сказал Бен.

– Чем быстрее, тем дороже, – не моргнув, ответил Юсуф.

– Вот тебе две тысячи долларов, чтобы пригнал через десять минут.

– За эти деньги так быстро не получится, эти клиенты живут не близко, – почесал бороду Юсуф, – а вот за пять тысяч – тут же пригоню. Он тут по соседству держит свою Тойоту. – Давай скорее, а то я спекусь тут от жары, – сказал Бен.

– Ну ладно, идем со мной. Он тут босс в соседнем кафе, все время там. Увидишь машину своими глазами, чтобы потом не проклинал, – отводя руку Бена с деньгами, сказал Юсуф. Не пройдя и ста метров, Юсуф привел их к кафе на территории рынка, которое можно было найти с закрытыми глазами. Запах всевозможных приправ, жареного мяса и горелого масла можно было различить на большом расстоянии. Внутри было достаточно оживленно, а перед дверями толпилась очередь желающих попасть вовнутрь. Через стеклянные двери он подал знак знакомому официанту, чтобы тот позвал босса.

– Может, отведаете местных блюд? – гостеприимно предложил Юсуф. – Здесь готовят лучше, чем в Кабуле или Баграме.

– Не сомневаюсь, но лучше, если босс поторопится, чтобы мы все вернулись к своим делам, – ответил Бен.

– Конечно, конечно, – сказал Юсуф и только направился внутрь ресторанчика, как столкнулся с мужчиной, тепло приветствующего его на непонятном диалекте.

Что-то быстро переговорив, Юсуф знаком дал знать следовать за ним. Пройдя через узкие коридоры между лавками и рядами, они оказались во внутреннем дворе, откуда был один лишь выезд на улицу, и тот – заваленный тюками с верблюжьей шерстью. Внедорожник оказался в нормальном состоянии, вполне пригодный для дальней езды.

– Проблему с машиной мы решили, но если эти тюки не убрать с дороги, то зря мы с тобой старались, – сказал Бен.

– Их легче купить, чем убрать, – ответил Юсуф, показав в улыбке все свои зубы, не менее желтые, чем его рыжая борода.

– В таком случае, ты получишь на двести долларов меньше. Я на них решу эту проблему. Хотя, я боюсь, ты меня заставишь весь рынок скупить, чтобы уехать отсюда, – пожурил Бен.

– Ну что ты, друг, и пошутить с тобой нельзя, – сказал Юсуф и, окликнув развалившихся в тени грузчиков, быстро очистил выезд со двора.

– Как и договаривались, – сказал Бен, протягивая пять тысяча долларов, – а на это купи что-нибудь для детишек, – сказал он, добавив еще одну сотню.

– Я знал, что ты хороший человек. Да укажет тебе Аллах путь к Истине, – сказал растроганный Юсуф, тряся руку Бена.

Попрощавшись, Бен и Хадиджа быстро выехали на окружную дорогу и припарковались у северного входа на рынок. Наскоро сделав у бакалейщика необходимые покупки в дорогу, Бен, не теряя времени, рванул в направлении западного выезда из города в сторону Герата. – Хорошо, пока укладываетесь, – прозвучал голос Мигеля.

– Мог бы предупредить пораньше, – сказал сухо Бен, подъезжая к заправочной станции.

– Нам нужно было сравнить кое-какие данные, чтобы убедиться, что именно эти молодчики пустились в погоню за вами, – спокойно ответил Мигель.

– Где они сейчас?

– Въезжают в город. Полагаю, у вас час времени, чтобы оторваться от них. Скорее всего, им понадобится некоторое время, чтобы расспросить и выяснить о вас. Другая опасность вас будет поджидать на пропускном пункте при въезде в Герат. Его вам надо каким-то образом обойти. В Герате много сочувствующих талибам. Есть и наше консульство, куда вам не стоит обращаться.

– Хорошенькое дело! Зачем же оно мне сдалось, если туда нельзя соваться? – среагировал Бен. – Час отрыва от преследователей – это слишком мало. К тому же они могут выяснить ситуацию гораздо раньше. Сообщайте про передвижения преследователей через каждые пять минут.

– У меня для вас хорошая новость, Бен. Один из грузчиков на рынке в Бамиане был Гендель. Значит, хорошо вжился в роль, если вы его не признали. Он постарается задержать преследователей, если на то будет необходимость.

– Ну, слава Богу, появился халтурщик! Мне есть, что ему сказать при встрече, – с облегчением вздохнул Бен.

– Ваш груз в Герате находится в квадрате 2545. Связной Мустафа, ахунд мечети, находящийся в том же квадрате. Детали пересылаем.

– Это вы здорово придумали, будет возможность и причаститься заодно. Ну ладно, отбой, до связи.

Дорога спускалась с гор в более равнинные области Афганистана. Автомобиль был в исправном состоянии и быстро набирал километры, отдаляющие Бена и Хадиджу от их преследователей. Трасса большими участками была в разбитом состоянии, или ее не было вообще. Бен пытался водить на предельной скорости, насколько позволяли дорога и возможности машины. Хадиджа, изможденная после очередной тревожной ночи, несмотря на ухабины и рытвины, спала на заднем сидении, оставив Бена без оппонента на вечные темы. Бен, чтобы утолить голод, наслаждался вкусом сочных абрикосов и прохладой сносно работающего кондиционера. Отпив воды, он немного плеснул из бутылки на лицо, чтобы как-то перебороть наседающий сон.

До Герата было еще далеко. Бен вовсе не хотел думать о том, какие испытания могут ждать их впереди, и наслаждался несколькими часами относительной тишины. Продержавшись еще один час и чувствуя, что не выдерживает натиск бессонной ночи, он вновь заговорил со своим космическим спутником.

– Как там моя «тень» справляется со своей задачей? – спросил он.

– У него на этот раз задача попроще – припарковаться в нужном месте, в нужное время, – ответил Мигель.

– Ну, это не всегда может быть легкой задачей, друг мой. Он что, опять подчищает за мной хвосты? – вдруг осенило Бена.

– Нет, сегодня человеколюбие у него взяло вверх. Мы его снабдили новой игрушкой, она не взрывается, а всего лишь выключает всю электронику на расстоянии. Проблема лишь в том, что может заглушить и рядом стоящие авто. Но это пускай вас не волнует, вам главное – оторваться на приличную дистанцию. Позвольте спросить, зачем вам спутница? – поинтересовался Мигель. – Это же обуза.

– А я разве позволил спросить? – возразил Бен. – К тому же у вас готов ответ. А если серьезнее, это не обуза, а удобное прикрытие в данных условиях.

– Не очень знаком с вашим стилем работы, но практика показывает обратное.

– Я понимаю интерес центра к этому субъекту, но для них результат важнее. Передайте им, что это служит целям всего задания.

– Ты опять разговариваешь с собой, или это мне приснилось? – спросила проснувшаяся девушка. – Как долго я спала?

– Второй день не могу тебя разбудить, – усмехнулся Бен.

– Всего лишь два часа. Словно только закрыла глаза, – проговорила Хадиджа. Девушка, сделав несколько жадных глотков воды, принялась за ароматные фрукты. – Ты вовремя проснулась, я до смерти устал от самого себя. Нам еще долго ехать, и самое время разрешать вечные проблемы.

– Я так и знала, что эти беседы всего лишь развлечение для тебя и ничего более. – Ты слишком категорична для нашего быстро меняющегося мира, – Бен сделал вступление в долгие дебаты. – Гибкость и терпимость могут быть лучшими советниками для понимания других в наше время. Ты так не думаешь?

– Конечно же, это звучит верно на первый взгляд. Но для меня правильно звучащие слова хороши лишь в том случае, если они не противоречат истинным ценностям, которые, в моем понимании, лежат лишь в основе божественных откровений, – ответила Хадиджа, – где добрые деяния, в том числе гибкость и терпение, должны соответствовать правильному намерению.

– Одну минуточку! А что, по-твоему, есть правильное намерение? – уточнил Бен.

– Знаешь, ты спросил об одном из основополагающих понятий в исламе. Верующий убежден, что в Судный День все его поступки в ближней жизни будут оценены по намерениям. И потому для него верным является лишь одно намерение – своими стремлениями, желаниями и помыслами заслужить благословение и довольство Всевышнего в обоих мирах, – ответила девушка. – Если каждый из нас постарается совершать правильные поступки лишь с этим намерением, то мир и благополучие не останутся лишь в мечтах и пожеланиях, а превратятся в нашу реальность.

– Ну, это все в теории, по книжкам. А в жизни все по-другому, сложнее, разнообразнее, интереснее… Ты только оглянись вокруг! Ты посмотри, как даже в этой каменистой пустыне все красиво и живо. А ты мне отвечаешь фразами, выученными на уроке религиоведения.

– Все по-настоящему красиво и живо только в истине. И это мои убеждения, а не сухие теории. Я не то, что не отрицаю, я свидетельствую, что все, созданное Всевышним, прекрасно и исполнено мудрости, в том числе и законы религии, которыми так легко пренебрегают те, кто превратил свои страсти в своих идолов.

– Но отвернувшись от всего замечательного в этом мире и запрещая себе удовольствия, ты совершаешь лишь побег от этой прекрасной действительности.

– Знаешь, ислам приветствует следование срединному пути. Наслаждаться прекрасным, что создал Всевышний, мы должны в пределах дозволенного и богоугодного, – ответила спокойно Хадиджа. – Бен, тут главное, что и как ты определяешь для себя прекрасным, – проникновенным тоном продолжила девушка. – Конечно, мир прекрасен, так как Всевышний его создал в совершенстве и преисполнил нашу жизнь красотами. Просто мы воспринимаем эту красоту по-разному. Верующий различает и ценит ее первым долгом как творение Создателя, которе Он дал ему на владение, хранение и пользование. Через это мы проходим испытание, чтобы постараться заслужить Его благословение. Это очень важно понимать и умом, и сердцем. А для неверующего эта жизнь и красота – всего лишь случайный лотерейный выигрыш, выпавший ему на долю, чем нужно воспользоваться по полной программе, пока жив, чтобы удовлетворять свои страсти.

– Но наши эмоции и желания, если хочешь, и страсти тоже, являются важными стимуляторами движения и развития для каждого из нас. Мы же не можем в одночасье превратиться в ангелов, которые обделены страстями и которым не нужно совокупляться, – решил Бен прибавить перца в разговор.

– В этом-то и свидетельство того, что именно человек является вершиной творения, совмещающий в себе инстинкты животных и разумность ангелов. Но если ни те, ни другие не обладают свободой игнорировать нравственные законы Создателя, то человеку эта свобода дана как экзамен на то, насколько его разумное и чистое возобладает над животным. Кстати, в исламе нет монашества и нет нужды истреблять свою биологическую природу. Однако необходимо придерживать ее в рамках дозволенного, – заявила Хадиджа.

– Ну хорошо, ведь ты же не будешь спорить о том, что основой счастья для человека является свобода или независимость, в широком понимании этого слова, в том числе от предрассудков, которыми полна религия, – продолжал оппонировать Бен.

– Чем больше душою и ментально человек привязан к ближней жизни и видит свое призрачное счастье в этом мире, тем больше он становится рабом материального и обстоятельств, «приобретая» себе многочисленных «господ», таких как деньги, власть и остальные страсти. Религия для верующих предлагает свою версию и понимание свободы. Человек с искренней верой, выбирая себе одного истинного Господина, может стать хозяином над всем преходящим и суетой обманчивого мира, – продолжала рассуждать Хадиджа, увлеченная собственными аргументами.

– Нет, все-таки ты не ответила на мой вопрос…

– Разве? Бен, вот послушай, человек и так не свободен от окружающего его физического мира, так как он не в состоянии игнорировать его законы, он может только им сопротивляться в меру своих знаний и возможностей. В дополнение к этому он себя еще больше ввергает в зависимость от системы придуманных им же законов, норм различных культур и устоявшихся традиций. А ведь Всевышний выделил нас из всех своих других творений, наградив нас свободой воли, чтобы мы сознательно, без принуждения подчинились Его закону нравственности и жили в гармонии со своей человеческой сутью – духовной и физической – и возвысились над своими слабостями. Но многие из нас, к сожалению, пренебрегают Его заповедями, ниспосланные нам в откровениях, предпочитая оставаться рабами своих инстинктов.

– Хадиджа, я знаю многих «рабов» своих инстинктов, как ты их называешь, которые творят меньше зла, чем те, кто «искренне» покорились догмам религии.

– Да, к сожалению, не все уверовавшие могут отличиться добрым нравом и истинными знаниями о своей религии. Согласись, что если в классе по математике есть неуспевающие и бездельники, это еще не означает, что вину надо искать в самой науке. Законы религии, также как и точных наук, являются объективной реальностью. Тогда как наше понимание и исполнение религиозных норм и законов носит субъективный и индивидуальный характер. Поэтому, из-за невежества и неправильного понимания столпов и канонов ислама, многие могут легко оказаться в западне своих страстей и тех злонамеренных людей, кто пользуется ими, их слабостями и верой в своих целях. В каждом учении или религии есть радикалы правого крыла. Есть крайне толерантные и легко идущие на компромисс сторонники левого крыла. И есть третья группа, занимающая позицию «золотой» середины, или центристы.

– Да, это я много слышал, но на практике мы свидетели обратного: кто больше ратует о законах ислама, те и больше всего занимаются террором.

– Даже несколько капель яда могут отравить колодец с чистой водой. Радикальные невежды в исламе дают повод другим не приближаться к этому колодцу знаний и веры, чем препятствуют распространению ислама в других культурах и странах, и потому оказываются удобным материалом и поводом в руках тех, кто воюет с моей религией явно и скрытно. А ведь эти экстремисты – абсолютное меньшинство в огромной мусульманской умме (общине).

– На этом месте и по традиции появляется удобный случай осыпать проклятиями Америку, – иронично съязвил Бен.

– Знаешь Бен, в нашем разговоре можно обойтись без этого. Однако у миллионов простых, невинных людей, погибающих под американскими бомбами, не остается ничего другого, как обратить свой лик к небу за справедливостью, которая обязательно настигнет всех грешных и виновных как в этом, так и в другом мире, ин шаа Аллах, – уверенно заявила Хадиджа.

– Не кипятись уж так, я любитель пошутить для разрядки, – решил исправить ситуацию Бен. – И не сомневайся, что в Америке есть очень много добрых людей, которые не согласны со многим, что делает их правительство.

– Конечно же, мир не без добрых людей. Но они также несут ответственность за деяния правительств, которые служат им и от их имени выступают. Ведь Америка позиционирует себя как демократическая страна, и ее правительство было избрано народом или его представителями. Так что и добрым людям нужно держать ответ за то, что делают ими избранные конгрессмены и президент. Ведь определение, что «каждый народ заслуживает свое правительство», относится ко всем.

– Оставим эту грязную политику. Давай побеседуем на более значимые темы, если ты не против, – предложил Бен. – Вот скажем, если ты так категорична в защите исламских ценностей, то зачем же сама не сбежишь куда-нибудь, не уединишься со своей верой, чтобы спасти ее от покушений и соблазна?

– Тогда это было бы побегом от своей миссии и прятаньем головы в песок. Посланник Всевышнего, Мир ему и Благословение Аллаха, уединялся в пещере Хира, когда ему были посланы первые откровения о том, чтобы он вышел из пещеры и донес это послание всему человечеству. Ты же предлагаешь мне, после того как я осознала истинность веры, вернуться обратно в пещеру?

– Ты смелая девушка, чтобы делать подобные сравнения…

– У каждого из нас своя роль и миссия в возвеличивании слова Всевышнего и донесения его до других. А Пророк (Мир ему) лучший пример для подражания.

Следуя по трассе А-77, Бен за долгими разговорами с Хадиджей не заметил, как преодолел половину пути по желтой равнине, оставив позади небольшие город Якавланг и Чакчаран. Его вновь вернул в реальность голос дежурного из центра.

– У вас разрыв практически в пять часов. Гендель на этот раз превзошел все ожидания.

Преследователи сменили машины, но двигаются уже медленнее. Скорее всего, вас постараются остановить на пропускном пункте в Герате. По имеющейся у нас информации, им это уже было приказано. Мы прорабатываем для вас возможны варианты объезда пропускного пункта.

– Не нужно ничего объезжать, мы проедем через пункт, – спокойно ответил Бен.

– Это самоубийство и срыв всей операции. После всех нарушений инструкций вам необходимо следовать будущим указаниям центра, чтобы не потерять своего основного союзника.

– Для достижения целей задания вам, вместо угроз, лучше будет следовать моим инструкциям, мой исполнительный суфлер, – прервал его резко Бен.

Эфир опустел, что не вызвало у Бена никаких эмоций. Он понимал, что потребуется время, пока центр решит, как дальше быть с заносчивым агентом в период активной фазы операции. Теперь для них информация, которой обладал Бен, была важнее, чем его жизнь. Со своей же стороны, он не мог определиться в своих отношениях с центром, насколько им еще можно было доверять. Ему необходимо было выяснить, откуда шла утечка информации об операции и кто там успел превратить его из охотника в жертву. Бен с удовольствием заметил, что девушка вновь погрузилась в сон, что давало ему возможность предаться своим размышлениям и планировать дальнейшие действия. Преследователи наверняка смогли выяснить, на каком автомобиле он уехал, и могут обратиться к своим сподручным в Герате, чтобы устроить ему засаду при въезде в город. Поэтому он, чтобы сбить преследователей с толку, решил въехать в Герат на общественном транспорте. Найдя удобный съезд с дороги А77, он воспользовался возможностью оказаться как можно быстрее на трассе Al, по которой автобусы из Кандагара направлялись в Герат, и тем самым сбить с толку и преследователей, и ожидающих его в засаде. Для этого ему нужно было въехать на новую трассу на отрезке дороги между Шиндадом и Гератом и сесть в автобус около первого населенного пункта. Сократив путь по бездорожью, Бен успокаивал себя, что ландшафт этих земель был более равнинный, и, уповая в сердце на Бога, надеялся, что внедорожник не рассыплется в пути. Он уже шестнадцать часов находился за рулем и смог преодолеть двухдневный путь по бездорожью за один день. Хадиджа от монотонности дороги и непреходящей усталости спала, что помогало ей убежать от мыслей о ее ужасающих реалиях, переживаниях за мать и неизвестности будущего. Она проснулась, когда Бен резко притормозил на обочине, заехав в овраг.

– Ну что, набралась сил? – спросил он бодро. – Они тебе сейчас пригодятся. Выходим.

– Здесь? – удивилась Хадиджа. – В пустыне? Мы же через десять минут изжаримся.

– Вот именно. Чтобы не изжариться, мы через десять минут будем на месте, – ответил Бен, нагружаясь всем необходимым для продолжения пути. – Я буду говорить, ты будешь внимательно слушать и запоминать. Идет?

Хадидже не оставалось ничего другого, как опустошить бутылку воды и, накинув на себя паранджу, что в этих условиях было спасительным укрытием, последовать за Беном.

– За этим холмом будет остановка для междугородних автобусов, следующих в Герат. Мы с тобой поедем в одном и том же автобусе, но порознь, поскольку ищут пару, как мы с тобой. Ничего не бойся. Если спросят, то говори, что едешь к сестре в больницу. Здесь уже ближе к Ирану многие говорят на фарси, и в этом регионе можно встречать женщин, странствующих без мужского сопровождения.

– Ты с ума сошел, они сразу поймут, что я не местная!

– Женщины сидят в конце автобуса, я не позволю, чтобы они дошли до тебя…

– Но они могут всех высадить… Если такой крутой, то не попался бы им в первый раз… – не успокаивалась Хадиджа.

– Ты смелая девушка, у тебя все получится, только не паникуй…

– Меня могут обыскать и пытать, я не знаю, как с ними разговаривать, им все станет ясно…

– Ты мне слишком дорога, чтобы я позволил им причинить тебе вред, – неожиданно повысив тон, прервал девушку Бен.

– Лучше бы просто помолчал! Видеть тебя не могу! – выдохнув от безысходности, девушка побежала вперед и начала взбираться на холм.

Догнав ее ближе к вершине холма, Бен осторожно дотронулся до рукава ее накидки и тихо сказал:

– Я тебя больше никому не отдам, поверь мне…

Вся дрожа и еле переводя дыхание, Хадиджа, ничего не ответив, отвернулась в сторону открывающейся за холмом панорамы.

– Это пригороды Герата. Через несколько километров по дороге будет контрольно-пропускной пост. Они останавливают легковые авто, поэтому мы должны добраться до города на автобусе.

– Ин шаа Аллах, – тихо сказала девушка.

– Да, ин шаа Аллах, – неожиданно для себя вторил ей Бен. – Мы спустимся к остановке по разным тропам. Первой пойдешь ты, чтобы я видел, как ты дошла до остановки. Как подойдешь к этой постройке, ты видишь ее отсюда, – указав в сторону дороги, сказал Бен, – встанешь рядом с женщинами. И ни с кем не разговаривай без надобности. Найди место в тени, здесь транспорт ходит не по графику…

Хадиджа, замявшись, опустила голову. Бен понял, что девушка решила помолиться в душе, прежде чем вновь остаться одной, наедине со своими страхами в этой кошмарной для нее реальности. Через минуту Хадиджа, подняв голову, стала медленно спускаться вниз по тропинке. Продолжая за ней наблюдать, Бен обошел холм с южной стороны и направился к автобусной остановке по каменистой лощине, связывающей соседнюю деревушку с главной дорогой. Заплетаясь ногами и неоднократно останавливаясь, Хадиджа все же благополучно добралась до полуразрушенной постройки, где стояли или сидели прямо на земле несколько человек, ожидающих междугородний автобус. На своем пути Бен заметил двоих юношей, присевших в тени большого камня и раскуривающих терьяк. Он неожиданно подбежал к ним и, надавав подзатыльников, отобрал у них мешочек с зельем. Юноши, поняв, что перевес сил не в их пользу побежали в селение за подмогой, ругая его на своем языке. «Пригодится», – подумал про себя Бен.

Подойдя к остановке, он встал так, чтобы Хадиджа и он были в прямой видимости друг от друга. Это помогло бы девушке не паниковать, а ему контролировать ситуацию. Все было тихо. По-видимому, автобуса не было давно, и ожидающие изнывали от жары, отчего многие из них уже дремали, сидя прямо на земле. Солнце приближалось к закату и оставляло длинные полосы теней на выжженной степи. Как приятное пробуждение, послышался рев мотора, который словно делал свои последние усилия, чтобы привести в движение разваливающийся автобус.

Учитывая опасность маршрута, немногие отваживались пользоваться им, чтобы из Кабула или Кандагара добираться до Герата. К счастью, вместе с Хадиджей в автобус сели еще трое женщин, которые заняли задние сидения. Бен, пропуская вперед других мужчин, поднялся в салон, когда там оставалось всего несколько незанятых мест. Он намеренно сел со стороны прохода, что давало ему больше возможности для свободного передвижения. Автобус не был оснащен кондиционером, и занявшие свои места поторопили водителя, чтобы поскорее остудить салон сквознячком по ходу движения.

Не успели они отъехать и пятидесяти метров, как Бен увидел в окно, что небольшая толпа разгоряченной молодежи, возглавляемая двумя наказанными им юношами, шумно выкрикивая оскорбления и угрожающе размахивая своими битами и арматурами, бежала в сторону отъезжающего автобуса. Водитель, натерпевшийся немало за всю дорогу, лишь только прибавил скорости, чтобы поскорее уехать на своем тарантасе от еще больших проблем.

«Пронесло», – подумал Бен, удивившись тому, что только он из пассажиров с интересом разглядывал толпу за окном. «Подобное здесь не в новинку, я смотрю», – мелькнуло у него в голове. Вскоре крики молодых разбойников утонули в завывании горячего ветра в полуразбитых окнах автобуса и в изводящем гуле мотора, который словно находился внутри салона на соседнем сидении. Даже несмотря на все подобные неудобства, Бен с трудом сдерживал себя, чтобы не провалиться в глубокий сон. Еще через десять минут, он поймал себя на том, что практически спал, с открытыми глазами. Ему не пришлось долго экспериментировать над своим мозгом, так как автобус стал постепенно сбавлять скорость, подъезжая к пропускному пункту. За окном смеркалось, и в салоне стало достаточно темно, чтобы различать лица пассажиров. Водитель, подъехав к шлагбауму, съехал по привычке на обочину и от усталости положил голову на руль, дожидаясь проверяющих.

Вскоре подошли двое с автоматами, один из которых с фонарем в руке поднялся в автобус. Они поприветствовали шофера как старого знакомого и поздоровались с пассажирами. Патрульный в салоне, то ли от усталости, то ли еще от чего, с трудом держался на ногах. Он попросил приготовить документы и стал подходить к каждому, начиная с первых рядов. Пассажиры должны были сказать свое имя, предъявить удостоверение личности, у кого они были, и объяснить цель визита в Герат. Те, у кого не было документов, могли быть сняты с рейса и допрошены с пристрастием. Но пока бездокументникам удавалось как-то объясниться, называя чьи-то имена или показывая боевые раны на теле. Когда шатающийся патрульный проверял пассажиров, сидящих перед Беном, он вдруг скорчился от боли и быстро направил фонарь вниз на ногу, куда Бен выпустил свое коварное оружие, иглу с паралитическим ядом. Через секунду он рухнул в проходе, что опять не вызвало особой реакции у окружающих. Бен вскочил с места, чтобы якобы оказать помощь мужчине, и смог незаметно засунуть пакет с терьяком ему в карман. Второй патрульный, услышав шум, поднялся в салон и, увидев своего товарища лежащим на полу, навел автомат сначала на пассажиров, а потом, произведя несколько выстрелов в дырявую от пуль крышу автобуса, пообещал всех пристрелить, если не найдется признавшихся в нападении на представителя власти. Впереди сидящие стали объяснять тому, что он еле держался на ногах, когда поднялся в салон, и что никто с ним ничего не делал. На выстрелы прибежали еще двое бойцов, и ситуация постепенно накалялась.

Тут кто-то предложил вытащить его из автобуса и помочь ему прийти в себя. Когда стали спускать того по ступенькам, пакет с зельем выполз из его кармана, что заметили и водитель, и некоторые пассажиры. Этого было достаточно, чтобы они подняли шум и громко стали выражать недовольство тем, что их зря задерживают на дороге. Стараясь быстро замять инцидент, старший из бойцов приказал всем занять свои места и дал отмашку водителю поскорее отправляться в путь. У Бена отлегло от сердца, и он затылком почувствовал, как облегченно вздохнула Хадиджа.

Когда они въезжали в Герат, город был погружен в кромешную тьму. Не доезжая до конечной остановки, Бен попросил водителя остановиться. Он знаком дал понять Хадидже, что нужно выходить здесь.

– Кто знает, какой радушный прием организован для нас на последней станции, – объяснил он Хадидже свое решение выйти прямо на проезжей части.

– Что будем делать дальше? – спросила девушка тихо, оказавшаяся в ночном городе, полном угроз, в опасной стране, в компании малознакомого боевика.

– Дальше мы будем действовать по инструкции, – с молодецким задором ответил Бен и, тут же подойдя к припаркованной на обочине машине, разбил водительское окно. – Теперь у нас все будет в ажуре, как всегда, – растянул он свою наглую улыбку, демонстрируя неизменную бодрость духа. – Быстро садись, – сказал он оторопевшей девушке, заводя машину, – а то мне придется уехать одному.

Последняя фраза сильно подействовала на Хадиджу, и она мигом оказалась на заднем сидении, перепуганная событиями уходящего дня.

– Это было ужасно! Я мысленно уже попрощалась с жизнью. Он шел прямо на меня, – после небольшой паузы сказала она.

– Кто? А, этот наркоман. Ты ничего не должна бояться, пока я жив, – браво похлопал себя по груди Бен.

– Что же мне делать, если с тобой что-то случится? Я не могу жить в постоянном страхе умереть в этой чужой стране, – вновь готовая к нервному срыву, сказала Хадиджа.

– Во-первых, перестань меня хоронить раньше времени; во-вторых, смерть приходит, не учитывая наших предпочтений места и времени; а в-третьих, тебе бояться нужно только Бога, как истинно верующей. Не так ли? – довольный своим ответом Бен вырулил на широкий проспект.

– Спасибо за напоминание, умник, – бросила девушка, понемногу приходя в себя. – Я смотрю, не все у тебя проходит мимо ушей.

– Благодарю за высокую оценку, мой строгий учитель. Кстати, хорошие новости, мы доехали, – сказал Бен, загнав автомобиль в глухой тупик, окруженный жалкими лачугами. – Ты уже по привычке выбираешь люксовые отели? – съязвила Хадиджа.

– Я не могу отказать себе в комфорте, – непринужденно подыграл ей в тон Бен, – но на этот раз я думал больше о тебе, чем о себе. Идем, тебе понравится.

Вновь, нагрузившись растущим дорожным скарбом, двое пустились плутать по безлюдным и опасным улочкам ночного восточного города.

– Давай я тебе расскажу немного про Герат, из которого тебе так быстро хочется убраться, – начал Бен. – Может, ты после этого еще и попросишь меня задержаться здесь на пару дней…

– Еще чего… – устало пробормотала Хадиджа.

– История города насчитывает 3 000 лет. Здесь гостил Александр Македонский и проходил Великий шелковый путь из Китая в Европу. Город за всю историю много раз разрушался и воскресал, и кому только он ни принадлежал. Афганским он стал только в середине 19-го века, благодаря британцам, отбившим его от Персии. Но он все же по духу остался больше персидским городом. Лакомый кусок для тиранов и империй, центр торговли и культуры. Этот город называли Алмазом Азии, и здесь творили Алишер Навои, Абдуррахман Джами и Мирхонд. Ну вот мы и пришли, – сказал Бен, остановившись около небольшой древней мечети с двумя красивыми минаретами. – Ну что, тебе нравится мой сюрприз? – довольно улыбался Бен. – Здесь мы можем привести себя в порядок и отдохнуть.

– Наконец-то ты смог меня по-настоящему порадовать за эти ужасные дни с тобой.

– Ну ладно, ладно, не нужно прыгать мне на шею, – стал дразнить девушку Бен, – только без фамильярностей…

– Бесстыдник! Это не смешно, никто не собирается прыгать, и не мечтай, – перебила его девушка.

– Да? А жаль, – ухмылялся Бен. – А вот и наш ахунд, шеф мечети.

– Салам алейкум, Мустафа, – поздоровался Бен через решетчатую дверь с человеком, показавшимся во дворе.

– Алейкум ас-салам, – сухо ответил человек через изгородь, держа одну руку в кармане. Он подошел к двери вплотную и протянул Бену какую-то пластиковую коробочку с отверстием, при этом не выпуская ее из руки.

Бен просунул указательный палец в отверстие, после чего чудо техники издало писк и загорелся зеленый индикатор подтверждения.

– Проходите, – сказал тихо Мустафа, открывая дверь и оглядываясь по сторонам.

Они оказались в ухоженном дворике мечети, где, в отличие от остальной страны, царил порядок и чистота. Мустафа провел их внутрь, где Хадиджа почувствовала знакомое и родное внутреннее облегчение, и в первый раз за последние несколько дней на губах ее появилась легкая улыбка. Мечеть ее радовала простотой и отсутствием украшений внутреннего убранства. Время было ближе к полуночи, и прихожане уже успели завершить свои молитвы и покинуть мечеть.

– У меня внизу две комнаты с отдельными удобствами, я вас провожу сначала туда, – сказал немногословный Мустафа, указывая на ступеньки. Темный каменный коридор привел в небольшое фойе.

– Ну что же, хорошо подготовились, – попытался пошутить Бен.

– Вот мы и пришли, – сказал Мустафа, протягивая ключи Бену.

Он помог Хадидже отпереть тяжелую деревянную дверь и пройти в комнату, больше напоминающую келью для уединения. В ней не было окна, чувствовалась сырость, но дышать ей отчего-то было легко.

– Так, на всякий случай, – сказал Мустафа, вытаскивая из кармана свечи, – хотя генератор еще не подводил.

– Ничего личного, но мне придется тебя запереть, – сказал Бен Хадидже, почесывая в смущении затылок.

– Зачем? Куда же я сбегу в этом страшном городе? – искренне удивилась девушка.

– Кстати, в отличие от других городов в этой стране, Герат является наиболее безопасным для жизни. А запираю, потому что инструкции такие, во избежание любых случайностей. Так и для тебя же будет спокойней. Обещаю, я без стука не зайду. Здесь есть все необходимое, чтобы отдохнуть и подкрепиться.

Пока Бен медленно закрывал дверь, Хадиджа продолжала с укором смотреть на него.

– Прости еще раз, – с искренним сожалением в голосе сказал он.

После этого Бен последовал за Мустафой в направлении восточного минарета. Дойдя до основания башни, Мустафа разобрал камни на полу, под которыми открылся глубокий колодец, и начал раздеваться, оставшись в одних шортах. Обмотав вокруг пояса один конец веревки, другой он завязал за крепления железной лестницы, вбитые в стенку колодца. Затем Мустафа взял в зубы небольшой фонарик и стал медленно спускаться по ступенькам вниз.

Через десять метров спуска он дошел до воды и скоро полностью скрылся под ней. Бен по привычке засек время. Ровно через три минуты, когда ему в голову стали приходить различные предположения, его обрадовал всплеск воды на дне колодца. Посветив своим фонариком, он увидел, что Мустафа, высунув голову, пытался отдышаться. За спиной у него был увесистый рюкзак, который оттягивал его вниз. Решив ему помочь, Бен, ухватившись за веревку, стал тащить Мустафу наверх. Вскоре из колодца показалось измученное лицо Мустафы. Бен снял с его плеч рюкзак и помог усесться на край.

– Нужно было откачать воду, да некуда, баки полные, – неожиданно заговорил тот, дрожа от холода. – Фонарь потух, от ледяного холода начался кашель под водой, чуть не задохнулся… не было бы теперь Мустафы, – выговаривал он, вытираясь полотенцем.

– Не оставил бы я тебя на дне колодца, дружище, – похлопал его Бен по плечу, – уже собирался потянуть за спасительную вервь.

– Подъем в пять утра, – словно не слыша Бена, сказал Мустафа, собирая камни обратно над колодцем. – Я пошел греться, – добавил он и направился к лестнице наверх.

Бен, проводив взглядом своего странного связного, взгромоздил на себя огромный рюкзак и вернулся в свою комнату. Не успел он его сбросить с себя, как Хадиджа тихо позвала его из своей комнаты.

– Бен, это ты? – неуверенно спросила она.

– Нет, шейх уль Ислам Таврический, – пошутил он, отпирая ее дверь. – У тебя все в порядке?

– Я хотела бы помолиться наверху, на женской половине общего зала, – твердо сказала она.

– Ну ладно, только не долго, я посижу за занавеской, – сказал Бен, пропуская девушку вперед. – Как мало же надо для счастья, – задумчиво сказал он, – только помолиться в пустой мечети.

– Мечеть, где поминается имя Всевышнего, – это дом Аллаха. И это, действительно, счастье для каждого верующего разговаривать через молитву с Истинным Господином всего на свете, оказавшись в Его доме.

– Тебе видней, – не продолжая тему, ответил Бен, усаживаясь на ковер. Через черную ткань занавеси он видел только силуэт девушки, обращенный в сторону Мекки, совершающей поясной и земной поклон в процессе молитвы. Невольно он задумался о том времени, когда его уже не станет на этом свете, а вот эта мечеть, деревья за окном, детский смех и полнолунье будут такими же, как всегда. «Сколько же людей побывало в этой мечети за много столетий и покинуло ее в последний раз», – думал он. «Неужели мы приходим в этот мир лишь для развлечений и насилия?..» Услышав свое имя, он очнулся от легкой дремоты, навалившейся на него от бессонных ночей и безответных вопросов.

– Бен, надеюсь, ты не подглядывал, чтобы убедиться, не убежала ли я, – сказала Хадиджа, у которой заметно улучшилось настроение.

– Да я тут чуть не заснул, пока ты решала свои вопросы, – усмехнулся Бен.

– Не ерничай, как ни странно, но я у Бога просила за тебя тоже, – ответила девушка.

– Правда? Мне почему-то вовсе не странно, – протянул Бен, – мы же с тобой теперь в одной упряжке. Но все равно признателен.

– Мы скоро доберемся до Ирана, и там наши пути разойдутся, Бен, – заявила девушка. – Можешь изъять свою игрушку из моего плеча, пока я это не сделала сама, – сказала Хадиджа и захлопнула дверь перед носом Бена.

– Сборы в пять утра, – сказал он словно в пустоту и направился в свою комнату. «Да что это такое! Ни одно задание без женщин не обходится!» – кипел внутри Бен, располагаясь в своей комнате. Разбирая рюкзак и знакомясь с новым заданием, он не переставал удивляться тактическим способностям и организационному таланту своего босса. Как Бен и предполагал, это Руди спонтанно придумал для него задание в Иране, чтобы подчеркнуть его значимость как агента и реабилитировать перед начальством из-за нарушения инструкций и неподчинения в ходе проведения основной фазы операции. Такой поворот дел позволил Руди на время прекратить преследование Бена другими агентами центра и возможное его физическое уничтожение. Однако из-за быстроты передвижения основного агента и лимита времени для решения организационных вопросов необходимый груз не успели донести до Исфахана, отчего Руди пришлось высветить свой старый контакт в Герате.

Мустафа попал в Афганистан из Таджикистана в составе контингента советских войск. Оказавшись в плену у талибов, он был завербован самим Руди и законсервирован в Герате. Пройдя долгий путь внедрения, Мустафа перепробовал множество специальностей и, укоренившись последние пять лет как ахунд шиитской мечети, обзавелся семьей. Через него Руди удавалось держать контакт с сетью своих агентов в Иране и иметь выход на шиитских лидеров в Афганистане, население которого на четверть состояло из шиитов, традиционно поддерживающий относительный мир с суннитским большинством страны.

Расположившись в своей комнате, Бену наконец-таки удалось ознакомиться с документами и электронной информацией, выкраденной из бронированного чемодана Халида. Он был шокирован, узнав, что различные радикальные группировки, разбросанные по всему миру, строят планы покушения на президентов западных стран и других влиятельных людей, обозначенных в документах как представители самых богатых семей и члены мировой элиты. Но первым в этом черном списке был указан президент США.

Однако детали по претворению этих целей были в сложно закодированных файлах, для прочтения которых требовались специалисты и сервера с соответствующим программным обеспечением. На удивление Бена, в агентурных сетях террористов, указанных в материалах, наряду с известными именами лидеров радикальных группировок, значились также работники спецслужб и секретных организаций различных стран. Он понимал, что эти документы, по воле судьбы оказавшиеся в его руках, требовали тщательного анализа и проверки. В противном случае, будучи дезинформацией, они могли бы стать причиной серии роковых ошибок и фатальных последствий. Чтобы избежать любого риска попадания этих материалов в чужие руки, Бен решил не упоминать о них в эфире, а передать лично Руди во время предстоящей встречи в Дубае. Закончив с документами, он послал кодированное сообщение своему поставщику оружия и электронного шпионского оборудования для получения заказа в Исфахане через два дня. Ни покупатель, ни продавец не встречались в реальной жизни и сотрудничали друг с другом только в виртуальном мире. Через несколько минут Бен получил ответ на телефон с отказом от продавца из-за невозможности уложиться в сроки доставки в указанный город. Ему не оставалось другого выхода, как определить Дубай вместо Исфахана для получения заказа и с переносом срока еще на один день.

Было два часа ночи, когда Бен закончил знакомство с новым заданием и мгновенно заснул, не снимая одежды. Когда запищали часы, заведенные на без четверти пять, ему показалось, что прошло несколько мгновений с той минуты, как он провалился в бездну сна. Быстро собравшись и наложив на себя грим, Бен почувствовал прилив сил. Услышав шаги в коридоре, он открыл дверь и предстал перед Мустафой в полной готовности к новым приключениям.

– Доброе утро, – сухо сказал Мустафа, – рад, что удалось отдохнуть, так как дорога не близкая.

– Это не первый мой оборот вокруг земного шара, дружище, – улыбнулся Бен, – поэтому дорога – это все, что у меня есть, – добавил он и трижды тихо постучал в дверь Хадиджы, прежде чем отпереть ее ключом.

– Надеюсь, что наши дороги скоро разойдутся, – сказала девушка, открывая дверь и не глядя в сторону Бена. – Салам алейкум, Мустафа. Мне очень нужно сделать всего лишь один срочный звонок. Вы не могли бы помочь мне в этом? – учтиво обратилась девушка.

– Ваш друг не позволяет мне воспользоваться его телефоном… Ой, кто это? – не на шутку перепугалась девушка, когда ее взгляд упал на Бена, который за ночь успел прилично измениться. Теперь у него были густые черные брови, усы и борода. Нос приобрел горбинку, а голова плешь.

– Наш друг подумал, что только так он имеет больше шансов расположить вас к себе, – успокоил девушку Мустафа с толикой шутки в голосе. – А вам я посоветовал бы ничего не просить у мужчин, сделайте так, чтобы они сами дали вам все, что вы пожелаете, – добавил он, многозначительно посмотрев на Бена.

– Ничего себе специалист по женским хитростям! – искренне удивился Бен, разводя руками. – Я так и знал, что работа ахунда у тебя всего лишь по совместительству… А вас, нежное создание, – обратился он к Хадидже, – спешу заверить, что отказывать вам в этой маленькой услуге приходится мне только из соображений безопасности для вас и вашей семьи.

– Что за маскарад? Мог бы предупредить, что страдаешь изменением личности, – ответила колко Хадиджа, бросив последний взгляд в комнату.

Огорчившись, что ей вновь не удастся услышать маму, девушка медленно побрела за двумя мужчинами в расстроенных чувствах, не понимая, когда же для нее завершится этот страшный экзамен со всеми неизвестными.

– «Окно» готово, постарайтесь доехать туда не позже восьми часов. Канал проверенный, не подведет и на этот раз, ин шаа Аллах, – сухо сказал Мустафа, протягивая ключи и документы на машину. – Черный фургон с иранскими номерами, с последними цифрами один и три, стоит в трех кварталах отсюда, за поворотом на главную дорогу.

– Знаю, в инструкции умудрились разместить даже фото машины и указать номерной знак, – усмехнувшись, сказал Бен, забирая ключи.

– Да, писать и фотографировать они любят. Ну все, удачи и с Богом, – сказал Мустафа, похлопав Бена по плечу.

– Прощай, друг, – ответил Бен. – Эх, не люблю я эти короткие, но добрые знакомства, я затем их часто вижу во сне. И вообще, я не умею прощаться. Спасибо за все, – сказал Бен в теплом рукопожатии и, махнув рукой, направился к калитке.

На улице было свежо и прохладно. На все еще темном небе низко висели гирлянды ярких звезд. Кроме нескольких бродячих собак, вокруг не было ни одной живой души. Бен и Хадиджа шли молча, напряженно вглядываясь в темноту и реагируя на каждый шорох. Вскоре они увидели черный фургон, припаркованный в указанном месте. Бен попросил Хадиджу остановиться на безопасном расстоянии от машины, а сам подошел к фургону. Он сначала просканировал ее своим чудо-телефоном на наличие посторонней электроники и взрывчатых веществ, а потом, открыв капот, установил на системе зажигания небольшой футляр. Вернувшись к Хадидже, он вместе с ней зашел за угол дома, после чего нажал на экране телефона на кнопку дистанционного зажигания мотора. Фургон, закашлявшись, завелся, задымив выхлопной трубой. Завершив проверки, они подошли к машине и стали ее обживать, готовясь к долгой дороге. Проверив по привычке исправность работы двигателя и другие показатели на датчиках, Бен медленно тронулся с места, словно сомневаясь в принятом решении. Он выехал сперва на улицу Базар-и-Куш в старинной части города и затем направился в сторону магистрали Ислам-Гала – Герат Хайвэй, Al, соединяющей Герат с Ислам-Гала, пограничным пунктом на афгано-иранской границе.

Дорога была на удивление ровной и свободной. Новый день все увереннее заявлял о себе, а солнце все ярче освещало горизонт, вселяя надежду, что будущее будет светлым и счастливым. По крайней мере, молодым путникам очень хотелось в это верить. Они хранили молчание, пока не отдалились от города. Первым тишину нарушил Бен.

– Теперь мы с тобой муж и жена, – медленно и многозначительно проговорил он.

– Что? – тихо переспросила девушка, сморщив лицо, словно она увидела, что-то брезгливое.

– Каждый свою радость от такой новости проявляет по-своему, но такую я еще не видел, – пожал плечами Бен.

– Ты что с ума сошел?! – гневно повысив голос, сказала она. – Ты или закончишь этот глупый маскарад, или…

– …или, – перебил он ее, протягивая ей документ, – это твой новый паспорт. Ознакомься и верни. Теперь ты гражданка Исламской Республики Иран и моя жена. Последнее было необходимо для легенды, чтобы выехать из Афганистана и чувствовать себя в безопасности в Иране. Для этого мне даже пришлось поменять внешность, а ты не можешь согласиться с такой мелочью.

– Поскорее бы закончился весь этот кошмар, – проговорила девушка, отвернувшись в окно и скрывая накатившиеся слезы.

– Хадиджа, в сложившейся ситуации мы с тобой вдвоем решаем глобальную проблему, если хочешь, мы с тобой вдвоем спасаем мир, – не свойственным для него серьезным тоном начал Бен. – При этом я постараюсь отыскать любую возможность, чтобы переправить тебя домой. По иранскому паспорту ты можешь получить визу в свою страну. Иначе на обеих границах тебя будут допрашивать о том, как ты оказалась в Иране. У тебя будут большие проблемы, и никто не поверит твоей истории.

– Я обращусь в посольство своей страны, они мне должны помочь, – резонно заявила девушка.

– Согласен, но тебе придется им рассказать все, что ты знаешь обо мне. А это провал всей операции по спасению безопасности в мире и моя гибель…

– Ну что за юношеский вздор?! Что за бред о спасение мира ты несешь опять?! – разгневалась Хадиджа. – Может, ты уже поймешь, что перед тобой не школьница и что именно из-за твоей оплошности и непрофессионализма я оказалась в этом положении… Не успела Хадиджа закончить фразу, как Бен неожиданно резко затормозил прямо посереди магистрали.

– У вас все в порядке? – услышал тут же он голос из центра, после долгого отсутствия.

– Нет, все не в порядке! – заорал Бен и отключил связь. В первый раз Хадиджа увидела, как он вышел из себя, чем сильно ее напугал.

– Ты не понимаешь, что происходит?! – повернувшись к Хадидже, он с трудом сдерживал свой гнев. – Ты думаешь, что я мечтал взвалить на себя еще одну ношу и еще одну душу?! Мне одному жилось гораздо легче, несмотря на все предательства и расчеты вчерашних друзей убить меня сегодня. Я сам больше твоего заинтересован освободиться от тебя!.. – заявил Бен, сам себе не веря.

Сделав глубокий вздох и взяв себя в руки, он надел наушник и стал быстро нагонять упущенное время. После перебранки в машине воцарилась давящая тишина на долгий час, оставшийся до границы. Не доезжая до блокпоста несколько километров, Бен повернул направо, чтобы добраться до условного места встречи с человеком Мустафы. Ровная и пустынная дорога простиралась по равнине, параллельно линии границы, вдоль которой проходило высокое металлическое ограждение с замысловатой вязью колючей проволоки.

Через тридцать минут они уже были на месте. Этим окном часто пользовались нелегалы и контрабандисты, перевозящие наркотики из Афганистана в Иран. Для большей страховки Бен умышленно проехал место остановки, но, не заметив ничего подозрительного по обе стороны границы, развернулся через километр и вернулся на заданную точку. Было половина восьмого утра, и воздух быстро прогревался после прохлады континентальной ночи. Вдруг, словно из-под земли, на иранской стороне, на расстоянии ста метров от границы, появился пожилой человек, одетый в камуфляжный халат, и, медленно, прихрамывая, стал подходить к металлической ограде. Вооруженный автоматом, он больше напоминал смотрителя за угодьями наркодельцов или пограничника-пенсионера. Подойдя поближе, старик неожиданно стал громко читать на фарси рубай Омара Хайяма:

«Вижу смутную землю – обитель скорбей. Вижу смертных, спешащих к могиле своей. Вижу славных царей, луноликих красавиц, Отблиставших и ставших добычей червей».

Отчего у Бена немного отлегло, и он ответил ему другим рубай, как и требовалось по инструкции:

«Часть людей обольщается жизнью земной, Часть – в мечтах обращается к жизни иной. Смерть – стена. И при жизни никто не узнает Высшей истины, скрытой за этой стеной».

– И кого же благодарить за программу литературного наследия на телеканале «Окно в Иран»? – спросил, улыбаясь, Бен.

– Мустафа знает, что я большой поклонник восточной поэзии и особенно Омар Хайяма, – сказал человек и представился, – зови меня Омаром.

– Да, я так и предполагал, – пошутил Бен, заранее ознакомившись с досье на связного.

– Отойдите на шаг назад, – сказал Омар, после чего, сдвинув большой камень перед собой, он открыл закопанный металлический ящик в земле с электронной панелью внутри. Набрав соответствующую комбинацию цифр на панели, он раздвинул, на первый взгляд нераздельную стену колючей проволоки, находящуюся под электрическим напряжением. – Проезжай скорей, – крикнул Омар, активно махая руками, чтобы поторопить Бена.

Оказавшись на иранской стороне, Бен оглянулся назад, до конца еще не веря, что ему удалось оставить позади смертельную тропу Афганистана. Вернув ограждение в свой первоначальный вид, Омар сел в машину и посоветовал торопиться, пока они не наткнулись на стражей порядка.

– Ограждение находится под напряжением электрического тока. Знаешь, в Иране электричество такое дешевое, что его просто не жалко для наших наркодельцов, – заговорил словоохотливый Омар.

– Уважаемый, – обратился Бен, – у тебя достаточно редкое, я бы сказал, опасное, для иранца имя…

– Не беспокойся, сын мой, я представляюсь этим именем только ценителям высокой поэзии и непрошеным гостям, – стал смеяться Омар. – Как же ты определяешь, куда тебе ехать? Я не сказал тебе еще ни слова, а ты словно читаешь мои мысли. Ты случайно не наркоторговец?

– Ну что ты, я всего лишь хорошо информированный сукин сын, – улыбался Бен, – к тому же, здесь некуда больше ехать.

– Веселый же ты сукин сын, – похлопал Омар Бена по плечу и с деловым видом принялся выполнять свою работу штурмана.

– Расскажите мне, уважаемый, – поинтересовался Бен, – значит, вы меня тоже как наркоторговца оформили? Правильно? – не отставал Бен.

– Ты смышленый парень, я с тобой деньги мешками бы зарабатывал, – ухмылялся Омар.

– И сколько ты отваливаешь пограничникам?

– За долгую и честную работу они у меня отбирают ровно половину. А зачем тебе об этом знать? Мустафа все вопросы уже решил.

– Да так, интересно стало. А где гарантия, что за нами сейчас не следят? – уточнял Бен.

– Никто не хочет терять свой кусок хлеба, сынок, особенно если на него можно намазать масло и черную икру и съесть с семьей в кондиционированном доме…

– Да, конечно, такие условия вряд ли кто променяет на то, чтобы гоняться за неудачливым барыгой и отравлять колодец, откуда черпает пусть и грязные, но все же деньги.

– Правильно, мой смышленый мальчик. Но может быть, что рано или поздно меня публично вздернут, как только новая власть захочет приумножить свои очки перед народом.

– Новая власть? О чем это ты, уважаемый Омар? – живо поинтересовался Бен.

– Я смотрю, что здесь местные муллы меньше стали проклинать западные страны во всех грехах, а может, вообще скоро начнут читать свои проповеди на английском, – хихикал Омар.

– Неужели? Многие расценивают подобные действия новых властей твоей страны как очередную персидскую уловку, чтобы отвлечь доверчивых западных политиков и продолжать свою работу. Ну назначили парочку министров с европейским образованием; ну на переговоры согласились по ядерной программе, даже от мусора из какого-то ядерного центра публично отказались. Однако «вы нас этим в дурачки не запишете», – уверенно говорят многие американские неоконы[6] и особенно неизменные иранские «друзья» из Израиля. «Мы знаем, что вы потомки персидской империи с 2 500-летней историей, и себя нам простачками не рисуйте», – говорят они, – красочно раскладывал Бен.

– Я смотрю, ты и сам особенно не доверяешь тому, что говорят, – подколол Омар. – Уважаемый, самая страшная угроза для спокойной жизни запада – это режим аятолл и мулл, а не ядерная программа Ирана. Пока они у вас здесь у власти, нет западным цивилизациям ни отдыха, ни покоя. Может, ты так не думаешь? – подмигнул Бен.

– Тут думай или нет, все происходит в свой срок, не поторопишь и не задержишь, – уклончивой мудростью решил ответить Омар.

– Если «Арабская Весна» не захлебнулась бы в Сирии, сейчас здесь у вас все могло бы быть по-другому, – начал Бен. – Сдав свои позиции во многих арабских странах, Россия и Иран насмерть сопротивляются в Сирии, как на последнем рубеже обороны.

– Это точно, после Дамаска прямая дорога на Тегеран, – прокряхтел Омар. – Того не долго осталось ждать, как я погляжу. Однако сдается мне, что америкосы хотят взять реванш у русских за Вьетнам через конфликт в Украине, чтобы было чем поторговаться для решения своей задачи в Сирии.

– Да, может быть, и так. А ты, похоже, не только вдоль границы прогуливаешься, уважаемый, – подковырнул Бен.

– Торговцы наркотиками-лучшие политики. Чтобы прокормить семью, всему научишься на дороге жизни, – ответил Омар.

– Но согласись, что сюда в Иран наемников, что сражаются в Сирии, так легко не затащишь. А среди своих недовольных мало кого наберешь, и суннитов здесь немного, чтобы противопоставить большинству. Так что контроль над империей, установленный веками, работает неплохо.

– Согласен, сирийский сценарий в Иране, скорее всего, для целей запада плодов не даст. Иран другого калибра страна; одна из немногих, выдержавшая испытания временем и отстоявшая свои политические и культурные особенности и ценности. Но здесь есть большие этнические группы, в основном тюрков и курдов, которыми проще воспользоваться для гнусных целей, чтобы расшатать Иран изнутри. Но чтобы предотвратить розыгрыш обеих этих этнических карт, я не удивлюсь, если Иран пойдет на сближение с Турцией, – размышлял Омар.

– В наше время все возможно, – развел руками Бен.

– На этой веселой ноте хочу тебе сказать, что мне пора распрощаться с вами, – сказал Омар, – мы уже выезжаем на основную трассу, ведущую в Мешхед, и я выйду у первой проселочной дороги. Надеюсь, что все будет гораздо лучше, чем мы себе тут обрисовали. Было очень приятно познакомиться.

– И вам спасибо, я даже бездорожье полюбил за время беседы с вами, – ответил Бен. – Да, еще не забывайте, что вы уже иранцы и старайтесь ничем не выделяться. Здесь все друг за другом присматривают, – сказал Омар на прощание.

Пожав руку Бена, Омар вышел из машины и, прихрамывая, направился в сторону небольшого поселка, виднеющегося вдали.

– Ты еще здесь? – спросил Бен, не оборачиваясь. – Так тихо, словно ты решила ехать в другой машине.

– Мне это еще не посчастливилось, и пришлось выслушать ваши ужасы, в которые я чуть не поверила, – ответила девушка с иронией.

– Да, но это наши реальности, которые зачастую вне нашего контроля и предпочтений. – Ты своей работой приближаешь эти ужасы или отдаляешь их? – неожиданно спросила Хадиджа.

– Даже не знаю, как ответить тебе на этот хороший вопрос. Может, я и не хотел бы никому ничего плохого, но мне приходиться жить по тем правилам игры, которые установлены в этом мире. Это можно назвать еще условием работы, которую я умею делать для своей страны, – подыскивая правильные слова, ответил Бен, – но я верю в то, что моя работа во благо.

– Ну конечно, эта изюминка пропаганды должна крепко засесть в твое сознание для того, чтобы ты не сомневался, спуская курок, – закачала головой Хадиджа.

– Хадиджа, то, что страны, народы и идеологии находятся в постоянной борьбе, где самой худшей формой является война – в этом нет моей вины, – резонно заявил Бен. – И кто-то должен быть солдатом, выполняющим, быть может, для кого-то самую грязную, но для кого-то самую почетную работу, служа своему народу.

– А что же есть справедливость для солдата?

– Вот на этом месте все гораздо сложнее, чем нам хотелось бы. Мы формируемся в разных системах ценностей, верим в разное, по-разному смеемся и плачем, живем и умираем, все согласно своей культуре, традициям и особенностям. То, что является ценным для тебя, может быть абсурдом для представителя моей культуры, и наоборот. В мирное время мы пропагандируем терпимость и понимание, тогда как во время конфликтов – непримиримость и борьбу со всем чуждым. И все это для того, чтобы быть сильнее и выжить. Вот и вся солдатская правда, – говорил Бен, пытаясь не дать выход эмоциям, которые накопились у него от бесконечных разговоров с самим собой на эти темы.

– Я это все понимаю. То, что мы все разные, – это реальность человеческого сообщества. И в Коране говориться о том, что Всевышний разделил нас на народы, чтобы мы узнавали друг друга[7]. Но, к сожалению, этот процесс узнавания изобилует конфликтами, где каждый народ претендует на свою исключительность в определении меры справедливости для достижения своих целей, например, и к тому же присваивает себе право насаждать силой свое понимание справедливости другим. Для этого элиты, ведущие свои народы порой на кровопролитные войны, прибегают к риторике о благих намерениях и облекают их в красивые цели. Но каждый внутри себя прекрасно знает, насколько он был честен с собой, справедлив к ближнему и угоден своему Создателю. Ты же ведь не станешь торговать наркотой в другие страны для процветания своего народа, правда? Или же ты не станешь грабить банк, чтобы обеспечить детский дом пропитанием, – с волнением говорила разгоряченная девушка, пытаясь почти на пальцах, объяснить свое понимание вещей. – Ведь не только намерение, но и цель, и методы их достижения должны быть правильными и добрыми. Неужели ты не согласен с этой простой и важной жизненной формулой?

– Я солдат своего народа, Хадиджа, и если твои братья убивают моих, то они мои враги. Вот такая простая формула войны и мира. Периоды мира – это передышки между войнами. Поскольку история человечества – это история войн.

– А как же высшая справедливость?

– Это другое, оно более индивидуальное понятие, – проникся темой беседы Бен. – Высшая справедливость понимается и претворяется в жизнь каждым из нас по-своему, в зависимости от силы веры человека, его или ее стараний быть ближе к Богу. А для управления масс она интерпретируется идеологами доминирующей религии того или иного народа через призму его исторического наследия, ценностей и культуры. Многое в этом сложном процессе оформляется и оправдывается национальными интересами. И пускай такое положение дел служит больше элите. А может, так оно все же лучше работает и для интересов всей нации?! Быть может, историческая традиция и культурное наследие каждого отдельного народа и есть именно тот наиболее оптимальный источник, служащий для определения формы управления массами? И то, что для одних есть демократические ценности, для других может легко перерасти в разрушительную анархию?

– А как же исключительные личности, тираны и диктаторы, правящие семьи, которые манипулируют интересами своего народа ради собственных? Не с них ли начинается все зло?

– Может быть, и так, и тому множество примеров в истории. Но такие, как я, борются только с проявлениями болезни, диагнозы которым ставит время, и то, если это позволяют сделать. Историю, которую мы знаем, пишут люди в угоду той же элиты. А что касается лидеров, то общество, которое их сформировало, как правило, заслуживает их. Другими словами, эти же правящие семьи и лидеры – ничего более, чем наследие устоявшихся ценностей и закономерный результат деятельности самого народа и истории его становления. Общество, даже если его грубо разделить на элиту и ведомых ею, – это комплексный, взаимозависимый и взаимодополняемый целостный организм.

– Неужели нет никакого выхода? – не хотела соглашаться девушка с аргументами Бена.

– Есть и очень простой: каждый должен определить свое место в этом мире, свои ценности и жить по ним. Хотя они зачастую могут меняться, и это нормальный жизненный процесс. Чем правильнее живет каждый из нас, тем здоровее его народ и общество.

– Но как? – возмущалась девушка. – Как же в таком случае простым обывателям определять для себя истинные ценности и жить по ним, если они с детских лет формируются элитой в угоду его интересов и в результате представляют из себя продукт, легко поддающийся экспериментам управления толпой? Благо, что технологий оболванивания масс тьма. Начиная с программы начальных классов и заканчивая шоу-бизнесом, элита создает концепции и предпосылки для «оздоровления» как индивида, так и общества. Да, и оправданием всему этому служат национальные интересы – панацея для откровенного зла. Прикрываясь этим правильным лозунгом, сильный забирает свое как внутри своего общества, так и у соседей. Поэтому для осознания и претворения высшей морали и справедливости мы должны определять свое место не на базе придуманных элитой идеологий, а основываясь на непреходящие ценности Божественных откровений. Именно так мы сможем ежеминутно забивать в себе жадное животное, которое иначе может с легкостью превратится в нашу суть. Разве не так? – Да, с этим не поспоришь, – протянул Бен.

– И согласись, что свое животное мы забиваем не только своим сознанием, нравственностью и верой, но и страхом быть наказанным кем-то более сильным, чем мы, – продолжила она после некоторой паузы. – Только для верующих этот страх должен быть всегда и первым долгом перед Создателем, а неверующий боится всего и вся, что сильнее его самого.

– Возможно, – проговорил Бен, пытаясь оппонировать Хадидже и немного умерить ее пыл, – однако ты ведь не будешь утверждать, что все верующие идеальны в своих намерениях и поступках.

– Конечно, нет, – согласилась она. – Мы приходим в религию со всем своим жизненным багажом – плохого и хорошего. Как только мы сознательно и с верой в душе начинаем жить по устоям религии, то нашим первым же противником становимся мы сами, наши страсти, желания и обманчивые стремления преходящей ближней жизни. В основном, лучшие из людей по характеру и по человеческим качествам становятся лучшими и среди верующих, придя в религию. Другими словами, мы не можем убежать от себя, и потому каждый верующий проживает и практикует свою религию по-своему. Однако я полагаю, что правильные знания и борьба со своими страстями могут помочь спастись от фанатизма и невежества и доносить Слово Всевышнего до других, мудрыми и добрыми примерами.

– Если бы в жизни было бы все именно так, как ты красиво это преподносишь, то мне бы не пришлось стрелять в тех, кто хочет меня убить, и мы не ехали бы с тобой по этой пыльной дороге навстречу неизвестности, – ответил Бен, качая головой.

Молодые люди смолкли, пытаясь переварить услышанное друг от друга. Тишину на этот раз прервала Хадиджа:

– А долго нам еще ехать до Мешхеда? – неожиданно спросила она.

– Около часа. А что? – заинтересовался Бен.

– Да так, просто кушать охота, – по-свойски сказала девушка, что не прошло мимо Бена.

Он видел, что долгие диалоги о жизненных ценностях, взаимное желание выслушать друг друга постепенно сближали их. Казалось, все больше узнавая Бена, Хадиджа незаметно для себя переставала видеть в нем опасного преступника. Бен же надеялся, что со временем он все же сможет стать для нее добрым спутником на этой долгой дороге, интересным собеседником, просто солдатом и ее спасителем от плена и смерти.

– Что же ты молчала?! – растерялся Бен. – И как же я сам не догадался предложить. У меня просто еще осталась инерция беглеца от злых талибов, – извиняющимся тоном заговорил он. – Сейчас мы все исправим. Знаешь, здесь очень неплохо готовят…

– Впрочем, как и на всем Востоке, – воспрянув немного духом, сказала Хадиджа. – Только постарайся меня поскорее вернуть домой, – попросила она и, пряча глаза, неожиданно добавила: – Я хочу тебе верить.

– Я сделаю все возможное, чтобы ты как можно скорее оказалась дома, Хадиджа, – искренне и с сочувствием ответил Бен. – А вот здесь мы можем заправиться после афганской диеты, – весело добавил он, припарковав машину около дорожного ресторана «Дервиш»[8], который, судя по количеству машин разного калибра вокруг, явно пользовался популярностью.

С виду невзрачная постройка была изысканно оформлена внутри, воссоздавая атмосферу глубокого средневековья. Обрубленные колонны неправильной формы, подпирающие каменный потолок, выложенный горными породами различных оттенков; старинные ковры грубой вязки на полу и на стенах, на которых красовались поржавевшие сабли и топоры; тусклый свет, исходящий непонятно откуда, перемешанный с дымом кальянов; гулкие ударные, деф и томбак, отбивающие восточные ритмы под наигрыш приглушенных струн сантура, уда и завывание зурны; официанты в лохмотьях дервишей с высокими шапками на голове; запутанные лабиринты, ведущие в мрачные кельи; темные своды и таинственные балкончики, разукрашенные живыми цветами различной окраски, источавшими пьянящий аромат; запахи пряностей и тлеющего ладана; разбросанные громадные тюфяки, создававшие особенный уют и торжество лени – все это чарующе притягивало посетителей подолгу засиживаться в этом ресторане для утоления неуемных человеческих слабостей.

Хадиджа на минутку даже остановилась в дверях, прежде чем решила оказаться в этих манящих к себе сказочных декорациях.

– Ты уверен, что мы сделали правильный выбор? – с сомнением спросила девушка.

– После прожитого за последние несколько дней мы в первый раз оказались в правильное время в правильном месте, – не колеблясь, ответил Бен. – Посмотри, как много посетителей. Наша удача, что мы оказались здесь еще до полудня, а в обеденное время вовсе не подступились бы. Так что шагай смелей, – сказал Бен, подозвав проходившего мимо официанта в лохмотьях.

– Вам что так мало платят, что не можете одеться поприличнее? – улыбаясь, спросил Бен. И, не дав приветливому официанту что-либо ответить, Бен попросил найти для них балкончик с видом на зал и на внутренний сад.

– Прекрасный выбор, – сказал официант и знаком попросил следовать за ним. Через минуту они утонули в огромных подушках, окруженные белыми и красными розами. Перед ними была разостлана шелковая скатерть оливкового цвета с причудливыми узорами восточных мотивов, вышитых золотыми нитями. Из разноцветья витражей лился чарующий свет, разукрашивая скатерть и посуду в немыслимые краски. В зале царил дух блаженства и торжество наслаждения. Слышался смех, веселые выкрики и возгласы радости. Из большого окна рядом открывался вид на сказочный сад, утопающий в яркой зелени, цветах и трелях соловьев.

– Будет сложновато возвращаться в нашу реальность после такой сказки, – улыбаясь, сказала Хадиджа.

– Потому нужно научиться радоваться каждой минуте жизни, ценить настоящее, оно самое реальное, что у нас есть. К прошлому не вернешься, разве только как к нажитому опыту, а будущего можешь не дождаться, разве что в мечтах и стремлениях, – вновь потянуло Бена на философствование.

– Но с другой стороны, если представить мимолетное настоящее, как всего лишь мгновенье между прошлым и будущем, то может оказаться, что его-то, настоящего, и нет, как нет абсолютных категорий измерения времени и пространства, и есть только прошлое и будущее, – в унисон настроению Бена, ответила Хадиджа. – Именно на этом примере мы можем видеть, что противоположности, если даже и разделены, то всего лишь невидимой чертой или, скорее всего, совпадают, что мы и называем парадоксом. Возможно, именно благодаря этому явлению возникает что-то новое. Хотя подобных примеров так много, что вся наша жизнь с момента рождения и до испускания духа может показаться одним сплошным парадоксом и что мы приходим в этот мир и живем не столько «благодаря», а сколько «вопреки» законам бытия. Она словно тонкая грань между возможным и невозможным, и только у Создателя все ключи и объяснения нашей жизни, ее источника и смысла, устройства вселенной, последующих и параллельных миров.

– Так я и знал, ты обязательно должна была найти момент, чтобы свернуть на объезженную дорогу в никуда, – улыбаясь, развел руками Бен, показывая, что он сдается. Тем временем официант-дервиш обставил стол разнообразием холодных закусок: различные соусы и паштеты, сыры и овощи, соки и маринады и, конечно же, горячий лаваш с соленым сливочным маслом.

– Советую сделать заказ, – сказал Бен, протягивая девушке меню, – потом этого голубчика в смешном чепчике в этом тумане нам не отыскать.

– Я не прочь бы отведать сябзи плов в местной версии, – скромно сказала Хадиджа.

– Ну ладно, остальное я съем один, – сказал Бен и заказал различных шашлыков, кофте, начиненные перепелки левенги и фисинджан – мясо, тушеное в соусе из грецких орехов.

– Ничего себе! – удивилась Хадиджа. – Ты же с места не сдвинешься. Ты что здесь до вечера собираешься просидеть?

– Я набиваю живот так же быстро, как и вожу машину или стреляю, – пошутил Бен, но не получив соответствующей реакции от Хадиджы, быстро сменил тему. – Нам предстоит долгий путь. Придется заполнить вашу сумочку припасами для выживания.

– Судя по твоему аппетиту, в сумочке надобности не останется, – ответила Хадиджа и, вытерев руки горячей ароматизированной салфеткой, активно принялась за еду. Главные блюда представляли собой шедевр кулинарного искусства, особенно для молодых людей, претерпевших испытания погони по безлюдным каменным степям, смертельный страх и ужасы плена. Попросив чай, перемешанный с мятой, и отвар из шафрана, Хадиджа и Бен откинулись на своих тюфяках, наслаждаясь редкими минутами блаженства от чревоугодия, снимая стресс трелью соловья и благоуханием благородных роз. Официант вернулся скоро, вновь поразив разнообразием сладостей и десертов, из которых молодые люди выбрали только традиционную халву и сушеные финики в шоколаде. Расплатившись и забрав немного еды с собой в дорогу, Бен и Хадиджа нехотя встали со своих мест и направились к выходу.

– Я с трудом хожу, – сказала Хадиджа, еле передвигая ноги.

– Ничего, у тебя будет часок покинуть меня и отправиться в страну грез…

– О чем это ты? – не поверив ушам, спросила девушка.

– Можешь поспать в машине, у нас еще час до Мешхеда, – уточнил Бен. – Как же после всего этого ты можешь меня покинуть? – с усмешкой спросил он.

– Как раз после всего этого от тебя убежит любая нормальная девушка.

– Не дальше своих грез, где вновь встретит меня…

– Да ладно, я уже не знаю, о чем мы говорим, – махнула рукой Хадиджа, устраиваясь на заднем сидении для дорожного сна.

– Все понятно, до встречи в Мешхеде, – сказал Бен и выехал на ровную как стрела дорогу, которая не сулила никаких неприятностей.

Через час, бросив машину около железнодорожной станции, молодые люди поспешили на отъезжающий в Тегеран поезд. Не успел кондуктор скривить лицо при виде увесистого рюкзака Бена, как несколько купюр в местной валюте смягчили его сердце.

– До сих пор все идет хорошо, даже подозрительно, – сказал Бен, располагаясь с Хадиджей в отдельном купе. – Документы работают, моя новая внешность у всех вызывает доверие, желудки полные, а настроение боевое.

– Только выспаться никак не получается, и все вокруг мелькает и проходит мимо в окошке, – сказала девушка, устраиваясь около окна.

– Впрочем, как и вся жизнь. Даже угадать тяжело на каком месте оборвется моя кинолента за окном, – добавил Бен.

– Сколько ехать до Исфахана?

– Ты хотела спросить, как долго тебе придется выслушивать мой дорожный бред? – поправил Бен.

– Если я смогу уснуть, то это меня вовсе не побеспокоит, – ответила Хадиджа, забравшись на полку с ногами.

– Очень мило с вашей стороны, – улыбался Бен, открывая бутылку минеральной воды. – А в Исфахан мы приедем только через сутки.

– Что-о?! – протянула девушка, потеряв сон.

– В этом не меня вините, – рухнув на свою полку, сказал Бен. – Прямое железнодорожное полотно между двумя этими городами еще строится, а устроившие нам эту прогулку через Тегеран, скорее пожалев меня, дали возможность выспаться. Вообще-то, я не прочь был бы и порулить.

– В таком случае мог бы взять мне отдельное купе.

– А этого не было в инструкции, – сделав серьезное выражение лица, сказал Бен. – Для спокойствия вашей души могу отвернуться к стенке и застыть в таком положении на сутки.

– Никак не привыкну к твоей новой внешности, – неожиданно улыбнулась девушка, – лучше, если я закрою глаза.

– Точно, и я вырубаюсь от твоего сябзи плова, – засыпая, сказал Бен, предварительно настроив особенную опцию на своем телефоне, способную сканировать пространство в радиусе десяти метров и реагирующая на движение и устойчивое тепловое излучение в заданных точках, в данном случае за дверью и окном купе. Если кто-либо задержался бы около их двери более чем на две секунды, то Бен получил бы соответствующий сигнал на телефон. Для полной предосторожности центр посадил в соседние купе своих людей, о которых был информирован Бен, но которые не догадывались сами, зачем им нужно было в спешке отправляться в Исфахан.

Через тридцать минут Бен открыл глаза и подошел к двери. Он открыл дверь прежде, чем кондуктор успел постучать.

– Проверка билетов, – на автомате сказал кондуктор, лицо которого тут же изменилось при виде грозно насупленных бровей Бена. – Ах, это ваше купе, конечно же. Не пожелаете чего-либо, кофе, чай, перекусить? – учтиво спросил рассыпающийся в любезностях кондуктор, быстро возвращая билеты Бену.

– Только спокойствие и тишину, – сурово ответил Бен.

– Будет сделано, все понятно, только позовите, если что, и я к вашим услугам, – повторяя одни и те же слова, кондуктор отошел к соседнему купе.

После этого Бен проспал около пяти часов кряду и, проснувшись, вдруг резко вскочил, словно ужаленный, немного напугав Хадиджу. Несколько секунд он смотрел невидящими глазами на девушку, словно пытаясь вспомнить, откуда она взялась в его купе. – У меня было точно такое же состояние, когда я проснулась, – сказала Хадиджа, наливая воды для Бена. – «Где я?», «А этот еще кто?» – почти паника, пока сознание не вернуло меня в жестокую реальность.

– Не такая она и жестокая, это самый мягкий вагон, – отпивая воду, сказал Бен. – Кстати, скоро подъезжаем к Тегерану. Только жаль, что никаких прогулок не предусмотрено.

В унисон словам Бена кондуктор стал оглашать в коридоре, что через час поезд прибывает в столицу.

– Никакого настроения для прогулок, поскорее бы домой, – ответила девушка, вновь уйдя в себя.

– Ну, это вроде близкая вам страна, тоже шииты…

– Я не разделяю мусульман по конфессиям, чтобы не угождать недоброжелателям, – прервала Бена девушка.

– Согласен, но учитывая исторический факт существования различных школ и течений в исламе, ты все же к какому-то из них себя относишь или нет? – учтиво уточнил Бен.

– Я пытаюсь, по мере своих сил, практиковать мою религию в той версии, в какой она была изначальна ниспослана.

– То есть это как-то же называется, саляфи, ваххаби или еще как-то?

– Все эти определения в наше время слишком политизированы и используются для навешивания ярлыков и создания образа нового врага. Чем-то же нужно было заполнить пустоту после падения коммунистической идеологии. По сути, провокации против ислама нужны для финансирования ВПК[9] западных стран и имперских захватов новых ресурсов и территорий.

– Ты не ответила на вопрос…

– Как ты представляешь себе ортодоксального иудея или христианина? – ответила вопросом на вопрос Хадиджа.

– Наверное, так же, как и ты, как человека, строго придерживающегося оригинальных или корневых столпов своей религии.

– Я ответила на твой вопрос?

– Не совсем. Те же ортодоксы, каждый в своей религии, бывают более или менее радикальными и опасными для других.

– Фанатизм и радикализм у большинства верующих исходит прежде всего от невежества. К сожалению, таковые становятся инструментами в политических играх в руках недоброжелателей, враждующих с исламом.

– И ты себя считаешь…

– …выбирающей срединную стезю, где главное – не впадать в крайности и оставаться на позиции просвещения и терпимости, – ответила девушка.

– А как же террористические акты и вооруженный произвол со стороны различных мусульманских группировок? – не отступал Бен. – Они называют это борьбой во имя ислама…

– Борьба должна происходить на поле боя, в сражении между воинами, а не против гражданских лиц, кто бы это ни был. Иначе это против устоев ислама…

– Да, но и в первые годы возникновения исламской религии были войны и захваты, – уточнил Бен.

– Первое мусульманское общество, как лучший пример для других, воевало только с теми, кто шел на них с оружием в руках. Именно об этом говорится в Коране, в одном из аятов которого Всевышний говорит мусульманам, что воевать с врагом нужно до того, пока он воюет с ними. Но если противник сложит оружие, то и мусульманам нужно прекращать войну, так как Всевышний не любит тех, кто преступает пределы дозволенного[10]. Не оружием распространялся ислам, как это хотят навязать те, которые не передают, а пишут выдуманную ими самими историю человечества и, в частности, распространения ислама. Показательным примером могут быть такие страны как Индия, Китай или Индонезия, где живет более половины всех мусульман земного шара. Ведь в эти страны ислам пришел через купцов и просветителей. Другое дело – захватнические и братоубийственные войны, служащие интересам отдельных мусульманских правителей, которыми богата история Востока. Но здесь религия не при чем. Очевидно, что мусульмане также грешат и не всегда поступают по заповедям своего вероучения, чем навлекают на себя праведный гнев Аллаха, получая те наказания, свидетелями которых мы являемся на примере многих современных мусульманских стран. Ну что тут сказать? Уж лучше быть наказанным и очищенным в этом мире, чем гореть в будущем!

– Значит, бедствия, войны и несчастья – это очистительные механизмы? – удивившись, уточнил Бен.

– Не все так просто и прямолинейно, конечно. Наказание, которое мы получаем в этой жизни, – это результат тех проступков, которые мы совершаем своими руками, говорится в Коране[11], – ответила Хадиджа. – И верующий человек должен понимать, что трудности, будь они испытанием или наказанием, всегда являются шансом осознать свой грех, раскаяться и очиститься, пока он жив.

– Да, я смотрю, у тебя расписаны ответы на все мои еще и не заданные вопросы, – отшутился Бен и, указывая в окно, сказал: – Вот он, Тегеран, центр противоречий и будущих надежд.

– Жаль, что не удастся хотя бы глазком взглянуть, – выдохнула девушка. – Слишком короткая остановка для спокойной прогулки и…

– …инструкции не позволяют, – закончила она. – Я знаю. – А почему центр будущих надежд? – спросила Хадиджа.

– Я не удивлен, что у тебя не возникло вопросов о противоречивости этой столицы, – заметил Бен. – А насчет надежд, ты и сама можешь быть свидетелем того, как очевидно меняются настроения запада по отношению к Ирану.

– Или Ирана по отношению к западу, – добавила девушка.

– Да, без встречного движения ничего не получится, – согласился Бен.

– И чем же ты можешь это объяснить?

– Ничего особенного, вечная тема энергетики, смешанная в коктейль отношений западных стран с Россией, и, конечно же, интересы отдельных групп и людей, – безапелляционно заявил Бен. – Самая реальная возможность для Европы сойти с газовой иглы России – это воспользоваться иранскими запасами. Особенно после захвата Крыма Россией старушке Европе больше некуда деваться, как прыгнуть в объятия хитрому, но очень сексуальному мулле, – подмигнул Бен. – А для России Крым очень важен еще и потому, что он обеспечивает выход к месторождениям нефти и газа в Черном море.

– Неужели нефти и газа много и в Черном море? – спросила Хадиджа.

– Тьма тьмущая. Прогнозируют, что Кувейт и рядом не стоял, но нужны громадные инвестиции, с чем у России сейчас туговато. Как только Эксон с Шеллом зачастили туда и пробурили две скважины, так в Москве сразу вспомнили «веселую» шутку Хрущева о безвозмездной передаче Крыма Украине и решили, что «такая корова нужна самому». А так Европа могла бы получить реальную альтернативу в виде украинского газа с новых месторождений, но это были бы громадные финансовые и политические потери для России. Поэтому, при сегодняшних реалиях, иранский фактор все больше начинает оживать, при условии, что удастся снять острые противоречия между Ираном, Израилем и западом и не забыть щедро вознаградить политиков в чалме.

– Очевидно, что это разрешимая задача, ведь с периода дружбы запада с Ираном при Шахе Пехлеви не так уж много прошло, каких-то тридцать пять лет, как секунда в ходе истории. Особенно, если учесть быстро меняющиеся глобальные и местные приоритеты, – выдала девушка.

– Я чувствую себя школьником после твоих комментариев, – весело поддразнил девушку Бен.

– В политике я слаба, сдаюсь! – смущенно сказала Хадиджа. – Это у меня, скорее, от избыточного усердия, чтобы не показаться невежей.

– Хочу отметить, что благодаря твоим стараниям мне очень приятны и полезны беседы с тобой, – с искренней учтивостью ответил Бен.

– Да? Спасибо. Я тоже от тебя много что узнала, – отметила девушка и стала с интересом разглядывать открывающийся из окна вид на Тегеран.

Перекошенные крыши уступали место зданиям из стекла и бетона, между которыми высились купола и минареты мечетей. Ряды деревьев и цветочных кустов обрамляли улицы, заполненные неспешными горожанами.

Возникла неловкая тишина, прерванная шумом вокзала и выкриками грузчиков и разносчиков еды.

– Часовая остановка, – послышался голос кондуктора в коридоре, – просьба не опаздывать к отбытию.

– Ну что ж, самое лучшее время перекусить, – потирая руки, сказал Бен и принялся доставать еду, взятую из ресторана «Дервиш».

– Да, лучше сейчас, пока не укачало, – ответила Хадиджа, накрывая столик.

За долгими и интересными дискуссиями молодые люди даже не заметили, как поезд медленно тронулся и продолжил свой путь в сторону Исфахана. Вскоре наступили сумерки и Хадиджа, приютившись в углу спальной полки, тихо погрузилась в легкую дремоту. Бен по просьбе девушки задернул штору, оставив включенным свет. Он отвернулся к стенке и тут же уснул.

На рассвете Бен проснулся, почувствовав движение за спиной. Хадиджа, готовившаяся к утренней молитве, собиралась выйти в коридор.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе, Бен. Я сейчас вернусь, – сказала девушка и направилась к двери.

– Не торопись, – остановил ее Бен, – не забывай, что я твой самый надежный телохранитель, хотя это тебе и не в радость.

– Моих ангелов-хранителей мне достаточно, – учтиво напомнила Хадиджа, с незаметной улыбкой дожидаясь предсказуемой реакции Бена.

– Начинается…. Я только проверю коридор и тамбур, – сказал Бен и первым вышел из купе.

Все было тихо, и только легкий стук колес и скрип купейных дверей дополнял картину сонного утра.

– Я подожду тебя здесь, – сказал Бен, прислонившись к окну рядом с тамбуром. Проводив девушку обратно в купе, Бен заблокировал замок на двери и направился в комнату для мужчин. Когда он вернулся, девушка заканчивала молитву в сидячем положении. Повременив в коридоре, он вновь открыл дверь через пять минут и увидел, что Хадиджа уже успела накрыть столик для завтрака.

К полудню поезд въехал на шумный перрон вокзала города Исфахан. Нагрузив себя всем багажом, Бен пустился вперед, пробивая в толпе дорогу для Хадиджы. Исфахан встретил молодых людей горячими и шумными объятиями восточного города. Перемешав в себе колорит старины с элементами неизбежной современности, город изобиловал неповторимыми красками и звуками, подчеркивающими его уникальность и привлекательность.

Пробившись через толпу грузчиков, встречающих и провожающих, Бен и Хадиджа вышли на площадь, представляющую из себя восточный базар, перемешанный с несчетным количеством такси, которые умудрялись ездить прямо между лавками торговцев. Отбиваясь от назойливых приглашений таксистов, Бен выбрал припаркованную в сторонке машину, пожилой водитель которой, оставаясь безучастным к происходящему вокруг, читал утренние газеты.

– Салам алейкум, уважаемый, – поздоровался Бен. – Нам нужно в центр, если я не оторвал вас от чтения.

– Алейкум ас салам, добро пожаловать в Исфахан, – учтиво поприветствовал мужчина, отложив газеты, – новости подождут, если Аллах посылает заработок. Откуда вы? – Мы журналисты из Узбекистана, пишем исторические статьи о своих соседях, – ответил Бен.

– Вынюхиваете, значит, что-то тут у нас, – подшутил старик.

– Можно и так сказать, – не растерялся Бен.

– Как зовут? – просто, по-стариковски спросил таксист.

– Мустафа Карим. А вас?

– Ага Хусейн, – сказал он и тепло пожал протянутую руку Бена. Загрузив багаж, старик стал медленно выбираться из оживленной толпы.

– Ваши коллеги так старались заработать, что чуть ли не силой запихивали нас в свои машины, – улыбался Бен.

– Во всем нужно знать меру, а особенно в стараниях завоевать этот мир, – ответил старик, многозначительно тряся указательным пальцем. – Но каждый определяет эту меру себе сам, в зависимости от силы своей веры и страха перед Судом Всевышнего.

– Чем же ваши коллеги не выдерживают меры, активно призывая к своим услугам? Может, это от большого старания быть полезным своей семье? – поинтересовался Бен.

– Я вам расскажу одну притчу, сынок, чтобы объяснить разницу между излишним старанием и благим упованием на Милость Аллаха. Много лет тому назад большая часть нынешней Испании в течение семи веков принадлежала мусульманскому миру. Может, ты слышал про Кордовский Халифат? – обратился он к Бену.

– Я знаком с этой страницей истории, – ответил Бен.

– Так вот, первые три века это было единое сильное государство. Начиная с 11 века, оно поделилось на множество эмиратств, что и было началом конца великой эпохи, которая продержалась до 14-го века. Шпионы из разных европейских стран в качестве торговцев все время навещали эту страну, чтобы разузнать ситуацию изнутри. Представь, что на первых порах, когда они приходили на рынок поторговаться, то зачастую продавец мог предложить ему обратиться к его соседу или товарищу, у которого, быть может, товар куда лучше и выгоднее. Такие порядки изрядно удивляли иноземных купцов. Это был показатель богобоязненности и добрых отношений в этой общине. Понимая, что им не одолеть такой сплоченный народ, иноземцы возвращались к своим правителям с плохими новостями. Прошло время, поменялись поколения, и теперь уже шпионы видели, как торговцы на рынке хвалили только свой товар, который не всегда отвечал хваленому качеству, и мало кто интересовался положением своего товарища и соседа. Тут-то они решили, что настал момент сокрушить это больное, ослабевшее общество и овладеть его имуществом.

– Все когда-то возникает, переживает свой расцвет, упадок и смерть, – вздохнул Бен.

– Но мало кто говорит сейчас о важной роли этого государства в развитии Европы, – продолжил старик, – оно было предшественником расцвета, источником науки и культуры европейских народов. До 19 века в университетах Европы точные науки изучали по учебникам и трудам арабских ученых, попавших в европейские страны через Кордовский Халифат, – с гордостью завершил свой монолог приветливый старик. – Ну вот, мы въезжаем в центр города, – неожиданно резюмировал таксист, – куда вас довезти? – Мы выйдем около Площади Имама, – сказал Бен, – позади мечети.

– Хотели прогуляться? Может, сначала я вас в отель отвезу? – поинтересовался водитель.

– Не стоит, мы не сильно задержимся, и оттуда до отеля рукой подать, – объяснил Бен.

– Вот мавзолей Низам уль Мульк, – показывал старик, проезжая мимо места, где был похоронен знаменитый визирь империи Сельджуков. – Вот вам мечеть Джами, если будет интересно посетить. А вот мы подъезжаем уже к Мечети Имама. Там, дальше – Хашт-Бехешт и уникальный мост Си-о-Се Поль. А вниз по дороге, вы дойдете до Собора Святого Христа Спасителя, – не мог угомониться Ага Хусейн. – Вот мы и приехали.

– Спасибо за интересную беседу, – протягивая деньги, сказал Бен.

– Будьте гостями, я тоже был рад знакомству с вами, – искренне предложил старик, отказываясь от денег.

– Так вы разоритесь, развозя иностранцев бесплатно, – ответил Бен, положив деньги на сиденье.

– Тогда возьмите мой номер телефона. Буду рад помочь опять, – сказал Ага Хусейн, протягивая клочок бумаги.

Тепло попрощавшись с таксистом, Бен попросил Хадиджу не оглядываться особо по сторонам и следовать за ним.

– Еще немного, и я подумывал попросить дедушку Хусейна об усыновлении, – пошутил Бен, ускоряя шаг.

– Тебе вообще везет с людьми на твоем пути, – ответила девушка.

– Это был тонкий комплимент в свой адрес?

– Нет, я скорее хотела бы стать твоим горьким разочарованием, – тихо ответила девушка и принялась с любопытством разглядывать город.

– Городу около 3 000 лет, хотя здесь найдены артефакты, относящиеся к палеолиту, – попытался вновь продемонстрировать свои познания истории Бен. – Город помнит еще правителей Эламской и Ахеменидской империй, нашествие Александра Македонского и Тамерлана. Неоднократно разрушался и отстраивался с руин…

– С этой частью истории я знакома: мы ведь соседи и у нас много общего, – прервала его Хадиджа. – Хотя спасибо за экскурс. Приятно отметить, что у тебя такой живой интерес к древним цивилизациям.

– Признателен вам, учитель, за высокую оценку, – театрально приложив руку к сердцу, с поклоном поблагодарил Бен.

– Практически все исторические достопримечательности в этом городе входят в список всемирного наследия ЮНЕСКО, – не реагируя на иронию Бена, улыбаясь, продолжила Хадиджа. – Только арочный мост Си-о-Се Поль чего стоит. Уникальное творение средневековой инженерии! Хотелось бы увидеть своими глазами, но и здесь, я чувствую, кроме пожеланий, мне ничего больше не останется, – махнув рукой, сказала Хадиджа.

– Есть такое, – ответил Бен, – как бы мне ни хотелось тебя обрадовать приятной прогулкой по старому городу, спешу доложить, что мы уже дошли до нашего следующего транспортного средства, – добавил Бен, завернув в один из темных переулков древнего города.

Здесь он открыл старую модель «Пежо» местного производства и начал осмотр и сканирование на предмет инородной электроники. Убедившись, что машина чиста от «жучков», они переложили груз со своих плеч в багажник и стали медленно выбираться из исторического центра города.

Находясь в 1 500 метрах над уровнем моря и располагаясь на берегу реки Заянде, город обладал приятным климатом в течение всего года. Плодородные земли дарили городу благородную растительность, окутывающую ее улицы свежестью и благоуханием различных цветов. Речной бульвар отличался изысканностью старинных построек, утопающих в зелени и в веселом шуме горожан и гостей города. Было солнечно, но из небольшой тучки на небе стал накрапывать освежающий дождик. Все это напомнило Хадидже ее родной город Баку, отчего она не смогла сдержать несколько скупых слез. – Мне легче выслушивать твою критику и терпеть колкие слова, чем видеть твои слезы, – с искренним сожалением сказал Бен.

– Не знаю, насколько ты честен со мной, но именно из-за тебя моя жизнь превратилась в кошмар, – ответила девушка. – Я еще не знаю, в каком состоянии моя мама, сестра и родственники, чего им пришлось натерпеться из-за того, что ты спасаешь мир за счет смерти и слез других.

– Как бы горько это ни звучало, но ты права, хотя ты видишь только внешнюю сторону моей работы, – сказал Бен. – Чтобы вылечить организм, необходимо уничтожить невидимые на первый взгляд вирусы и бактерии, а порой применять хирургию тоже. – Ты можешь найти оправдание своим действиям, чтобы обмануть меня или, что еще хуже, себя, и продолжать свой беспредел. Но не забывай, что рано или поздно ты ответишь за все перед своим Создателем, когда ты не сможешь ничего уменьшить или прибавить из того, что ты сделал.

– Да, я все это знаю. Мне самому страшно об этом думать и без напоминания, – ответил Бен проникновенно, чем даже немного удивил Хадиджу.

Вскоре они, избежав заторов на дороге, выехали на широкую магистраль, ведущую в направлении горных террас, расположенных в 90 километрах к северу от города и окутанных седой шевелюрой белоснежных облаков. Проехав еще десять минут, Бен свернул с трассы вниз, углубившись в чащу высоких чинаров и продолжил свой путь по проселочной дороге вдоль реки. Еще через несколько километров он въехал на территорию деревушки, которая больше напоминала дачный комплекс, и остановился около небольшого и ухоженного особняка.

– Приехали, – сказал Бен и сделал несколько глубоких вдохов чистого лесного воздуха. – Прямо как в Швейцарии, – добавил он, вспомнив отцовскую виллу в пригородах Цюриха. Выгрузив вещи, молодые люди стали обживаться в уютном доме.

– Моя комната наверху, – определила Хадиджа безапелляционным тоном.

– Хорошо, я расположусь внизу, – ответил Бен, забивая свою поклажу в шкаф под лестницей. – Уж слишком здесь хорошо, – добавил он. – Здесь главное – не привыкнуть к месту, не пустить корней, которых сложно будет потом обрывать.

– Ну, это меткое замечание можно отнести ко всей ближней жизни, – развела руками Хадиджа.

– Мне нужно было ожидать подобного ответа от тебя, не упустишь момента напомнить и о моем близком финале, – покачал головой Бен, развязывая узлы на рюкзаке. – Да, еще я должна передать посылку родственникам той женщины, которая помогла мне выжить, когда ты оставил меня в афганской деревне.

– Во-первых, то, что мы живы и обсуждаем дела минувших дней, подтверждает верность моего решения; во-вторых, посылку нужно будет отправить почтой, и я должен осмотреть ее содержимое; и, в третьих, я отлучусь на несколько часов, но должен буду наблюдать за тобой, по инструкции, конечно же, и очень рассчитываю, что ты не предпримешь ничего, что может навлечь на нас беду и проблемы, – на одном дыхании сказал Бен.

– Что ты хочешь от меня? Ты можешь говорить яснее? – в недоумении спросила Хадиджа.

– Меня не будет несколько часов, ни шагу из дома и никакой самодеятельности. Так понятно? – мягко спросил Бен.

– В этом лесу лучшее для меня – это выспаться и забыть пережитый по твоей милости кошмар прошлых дней. Ты же не собираешься предложить мне поискать консульство моей страны в соседней деревне? – возмутилась девушка, направившись в свою комнату и хлопнув дверью.

– Лучше с монстром голыми руками сражаться, чем что-то объяснять женщине, – проворчал про себя Бен, собирая необходимые вещи для своего задания. Закончив со сборами и чтобы как-то сгладить перебранку с Хадиджей, Бен решил приготовить обед, пока девушка была занята своими дневными молитвами. На удивление, в холодильнике он обнаружил свежие куриные вырезки и, не придумав ничего более оригинального, тут же занялся их жаркой. Через некоторое время, добавив накрошенного лука и специй, оставил все томиться. В отдельную сковороду он залил растительного масла и принялся жарить картошку. Вдобавок он успел отжать сок нескольких апельсин и нарезать салат из свежих овощей.

– Если поможешь накрыть на стол, то обещаю приготовить и десерт для моей невольницы, – не оборачиваясь, сказал Бен девушке, которая бесшумно спустилась на дразнящий запах и шум.

– Хорошо, позволю тебе проявить и эти способности, – ответила Хадиджа, выбирая в шкафу посуду.

Бен, отыскав миксер, за считанные минуты приготовил мусс из жирного молока, сливок и свежих фруктов.

– Ровно 27 минут, – сказал он, указывая на приготовленные блюда.

– Браво. Главное, чтобы они еще были бы и съедобными, – ответила Хадиджа, продолжая показывать, что она еще не забыла их перебранку.

– А это уже как ты себя настроишь, – парировал Бен, – если этого очень захотеть, и дождевой червь может показаться прекрасным люля-кебабом.

Бен еле сдержался, чтобы не расхохотаться, увидев искривившееся лицо Хадиджы.

– По-моему, тебе придется одному наслаждаться своей стряпней, – ответила девушка, продолжая морщиться.

– Лучше я съем живого червяка, чем останусь без твоей компании, – сказал Бен, извиняясь и подавляя смех одновременно. – Ну, ладно, «быстро сядем, быстро выйдем», как говорят заключенные-оптимисты.

– Если это намек в мой адрес, то у меня никакого оптимизма от мусса не прибавилось…

– Каждый из нас – узник обстоятельств, и я надеюсь, что ты видишь, как я стараюсь…

– Сделать мою клетку «золотой»? Но она от этого не перестает оставаться клеткой.

– Хорошо, давай кушать. О высоких материях лучше говорить на сытый желудок, все тогда окрашивается в более мягкие тона, – сказал Бен и с аппетитом надкусил куриную ножку. – А туда, куда ты идешь, не предполагается кого-то рядом? – как-то неуклюже спросила Хадиджа. – Хоть бы город увидела и тебе спокойнее, что я не упорхну из клетки.

– Я бы с удовольствием… – Однако инструкции…

– К тому же это невеселая поездка и вовсе не в центр города.

– Опаснее, чем побег от моджахедов? – с недоверием спросила девушка. – Возможно, и так. Кстати, я хотел тебе напомнить, что ты должна сделать, если я не вернусь к завтрашнему утру…

– Вернешься, куда ты денешься, ты ведь всегда возвращаешься, – перебила его Хадиджа, не желая допускать подобную мысль.

– Я серьезно, – отпивая мусс, сказал Бен.

– Начинается! – развела руками девушка. – Как же я устала от всего этого напряжения! И теперь, куда ты мне прикажешь обратиться, к Папе Римскому?

– Нет… вот к нему как раз и не надо, – чуть не поперхнулся Бен. – У тебя иранский паспорт на руках. С ним ты легко можешь отправиться в Дубай, Катар или в другую страну Персидского залива, где можешь обратиться в посольство Америки. Повтори, пожалуйста, код еще раз, для моего успокоения, – сказал Бен.

– WZ0018SU2799, – тихо сказала Хадиджа.

– Можешь говорить громче, в этом доме все «жучки» и камеры работают только на меня, – постарался пошутить Бен. – Код верный, горжусь тобой. Надеюсь, до этого дело не дойдет. Ну ладно, я не умею прощаться, ты знаешь, – сказал он, нагружая на себя поклажу, – просто помолись за меня, за нас обоих, – добавил он, закрывая входную дверь.

Не прошло и пары минут, как Бен вновь открыл дверь, застав Хадиджу в застывшем положении у стола.

– Это тебе, – сказал он, поспешно положив свежесорванные цветы на стол перед ней, и быстро вышел из дома, оставив девушку в полном оцепенении от последних своих слов и цветов.

Солнце неумолимо клонилось к горизонту, и в чаще деревьев быстро наступали сумерки. Косые солнечные лучи приятно ласкали своими длинными щупальцами ресницы и губы Бена, что делало его еще более чувствительным к тому, что происходило в его груди. Он не знал, откуда это берется и как с этим бороться. Он не знал, кому это рассказать и где от этого спрятаться. Но он знал, что нет более сладких чувств и переживаний, которые он навсегда поселил бы в своем сердце. Он не заметил, как проехал половину пути, находясь в эйфории и восторге от заполнявших его эмоций.

Оставшись наедине с противоречивыми чувствами, Хадиджа долго не могла оторвать глаз от цветов, кусая губы и отрешенно теребя салфетку.

– Нет, это сумасшествие! – вдруг сказала она сама себе, резко встав из-за стола и сорвав с головы хиджаб, – это все из-за того, что мне приходится нарушать запреты Аллаха. Тут должен быть какой-то выход! Тут должен быть какой-то выход! – беспрерывно повторяла она, шагая из угла в угол.

Не переставая просить прощение у Всевышнего, Хадиджа решила провести время в молитве и мольбе о спасении. Она направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату, но нечаянно споткнувшись об большой горшок с цветами на полу, схватилась за ручку дверцы небольшого вещевого шкафа в фойе. Дверь была незапертой, и девушка едва удержалась, чтобы не упасть. Шкаф был полон домашней утвари и старого хлама. Только Хадиджа хотела запереть дверь, как оцепенела, увидев предмет, который перевернул ее состояние. Это был старый, дисковый, весь потрескавшийся телефон. Она вдруг почувствовала, что из слабой и потерянной девушки, терзающейся в сомнениях и оказавшейся в безнадежном положении, она вдруг постепенно становится человеком, способным самостоятельно определять свою судьбу и найти выход из тупиковой ситуации.

Постояв еще с минуту перед открытой дверцей шкафа, она, преодолевая сомнения, медленно потянулась к телефону. Вытащив его, Хадиджа направилась обратно на кухню и, положив телефон на стол перед собой, вновь впала в сомнения от того, что она задумала. Обратив внимание на торчащие концы намотанного на телефон кабеля, Хадиджа вдруг даже обрадовалась мысли, что вряд ли она здесь найдет розетку, чтобы присоединить эту старую технику к общей сети. Но, независимо от себя, она машинально начала заглядывать за стеллажи и двери в надежде, и… вот оно! Вдруг ее сразило словно молнией: «Не может быть! Неужели я нашла выход и спасена?» – бегали неудержимо мысли. Она замерла, заглянув за кухонный шкаф, где обнаружила телефонную розетку. Дальше Хадиджа действовала в спешке, словно заведенная, боясь, что не успеет воспользоваться удачей, упавшая ей прямо в руки.

Сделав усилие, она сдвинула с места шкаф и, использовав острый кухонный нож, быстро разобрала розетку, чтобы подключить провода. Держа трубку телефона около уха и после долгих поисков верной пары для соединения, она услышала долгожданный хриплый зуммер общей сети. Это было причиной великой радости и непередаваемого счастья девушки, которую она, наверное, никогда не испытывала в своей жизни. Несколько минут Хадиджа прыгала и хохотала, как девчонка, носясь по кухне и размахивая руками. Вдруг она внезапно села также неожиданно, как изначально завелась, и погрузилась в раздумья, вспомнив предупреждения Бена не делать ничего лишнего без его ведома. После короткого оцепенения что-то изнутри ее вынудило встать и, словно заговоренной, подойти к телефонному аппарату, лежащему на полу. Медленно подняв трубку, она заворожено прислушалась к звуку долгого гудка. Но вновь вернув трубку на место, она решила вначале помолиться и попросить Всевышнего о помощи для принятия правильного решения. Хадиджа поднялась в свою комнату, проведя в молитвах и мольбах некоторое время.

Было уже далеко за полночь, когда девушка уверенными шагами спустилась вниз и, вернувшись к телефонному аппарату, быстро набрала номер своей близкой подруги в Баку. Ей пришлось долго ждать, пока сонный голос на другом конце ответил недовольным тоном.

– Да, кто это? Алло? – недовольство росло от того, что Хадиджа не знала, как начать.

– Фируза, это я, – тихо сказала Хадиджа, после чего на несколько секунд на линии воцарилась тишина. Хадиджа подумала, что произошел обрыв, и только хотела повесить трубку и перезвонить, как услышала:

– Не поняла, кто это говорит? – взволнованно спросила Фируза.

– Это Хадиджа, со мной все в порядке, – неуверенно начала она. – Хадиджа? Не может быть! Наконец-то! Я же говорила твоей маме, что ты скоро появишься! Ты где? Что с тобой? – затараторила Фируза, всхлипывая от набежавших слез. – Тут все с ума сходят! Когда ты возвращаешься?

– Я в порядке, но не знаю когда смогу вернуться… Надеюсь, очень скоро… Тут не все от меня зависит… – заливаясь слезами, невпопад говорила Хадиджа. – Как мама? Скажи ей, что я в порядке. Я побоялась позвонить к ней в это время. Другой возможности не было.

– Что значит, не знаешь когда вернешься? А где ты сейчас?

– В Иране. Нехотя, по стечению обстоятельств, вляпалась в одну историю, еле выжила. Но теперь все нормально, чувствую себя хорошо. Так и передай маме, пожалуйста. Только завтра утром и поаккуратнее. Понимаешь?

– Да, конечно. Не волнуйся. Только пиши или звони, когда сможешь. Скажи, когда вернешься…

На этих словах связь оборвалась вместе с зуммером, оставив ее наедине с пустотой. Они разговаривали чуть больше минуты, и Хадиджа каждую секунду ожидала, что этот свет в конце тоннеля должен скоро потухнуть. Она тихо повесила трубку и, не понимая, жива она или уже нет, вернулась к себе в комнату.

Бен ехал в восточном направлении в сторону ядерного исследовательского центра, где ему нужно было достать результаты последних исследований. Центр находился в пяти километрах от гряды высоких зеленых холмов, куда он держал свой путь. Проехав еще с десяток километров, Бен начал подниматься по живописному серпантину, ведущему наверх. Это было излюбленным местом горожан, выезжающим сюда на пикники на свежем воздухе.

День клонился к концу, и длинная вереница автомобилей двигалась навстречу Бену по противоположной стороне. Он не торопился. Ему нужно было дождаться полной темноты, чтобы начать спланированное центром задание. Доехав до вершины и убедившись, что он остался наедине с природой, Бен начал готовиться к ночному полету. Для этого он достал из машины по-особенному сконструированный парашют-крыло, позволяющий ему часами парить в воздухе. Парашют был оснащен легким электрическим бесшумным пропеллером на подвижной основе, располагающимся над головой пилота. Это облегчало управление полетом, особенно при встречном ветре. Парашют и костюм пилота были черного цвета и сделаны из материала, поглощающего свет. Как результат, на фоне ночного неба невозможно было обнаружить ни парашют, ни человека, висящего на его стропах. Бен, не торопясь, влез в приготовленное для него облачение, больше напоминающее костюм аквалангиста. Но в этом случае нырять он должен был в черное ночное небо.

Стрелки часов медленно двигались к полуночи. Через час должна была произойти смена охранников, когда вероятность оказаться незамеченным на территории ядерного центра увеличивалась. Еще раз проверив крепления и свое смертельное оружие, Бен осторожно раскрыл парашют по направлению дуновения легкого ветра. Черное крыло, вдохнув поток воздуха, распрямилось, туго натянув крепкие стропы и, наклонившись в сторону полета, потянуло Бена к воздушной прогулке. Прекратив колебаться, Бен после короткого разбега шагнул в черную бездну.

Провалившись поначалу метров тридцать, Бен почувствовал, как парашют, словно сжалившись над ним, плавно поплыл над землей, наполняя свое «легкое» теплым воздушным течением, поднимающимся из долины. Бен перевел немного дух и, убедившись, что летит в заданном направлении, решил попробовать управлять крылом по инструкции. Для уверенности, чтобы исключить обнаружение с земли, он решил увеличить высоту и, потянув стропы за спиной, приподнял передний край парашюта по движению полета. Доведя отрыв от земной поверхности до километра, Бен почувствовал значительное похолодание воздуха, что вынудило его остановить дальнейший подъем. К счастью, ветер относил его в нужном направлении. Бен летел прямо на яркие разноцветные огни ядерного исследовательского центра. На расстоянии одного километра до центра он, теперь уже наклонив вниз передний край и немного уменьшив парусность черного крыла, начал постепенное снижение.

Мощные прожектора освещали территорию центра по всему периметру. Над дверями технических помещений на крыше горели несколько фонарей. Воспользовавшись переносным блокиратором электроники, прикрепленным на ремень, Бен, за сто метров до приземления, смог отключить работу камер наблюдения на кровле основного здания центра, заморозив на мониторах последнее изображение. Но неожиданно для Бена блокиратор отключил также питание большинства прожекторов на крыше, кроме ламп, которые горели над дверью в лифтовые шахты. Это не входило в планы Бена, так как могло привлечь внимание охраны и вынуждало его приземляться практически вслепую. Он на большой скорости приближался к плоской бетонной кровле. Сильно ударившись ногами ближе к северному краю, Бен, сделав несколько кувырков, еле удержался, чтобы не свалиться вниз. Часть парашюта предательски зависла за край крыши, весело играя на ветру и привлекая внимание. Быстро затянув и собрав полотно, Бен бросился к шахте грузового лифта. Чтобы сбить с толку возможных преследователей, Бен отключил блок питания на двигателе одного из лифтов, а сам для проникновения внутрь решил воспользоваться вентиляционной трубой.

Прикрепив к кабелю камеры чудо-технику – маленькую электронную клипсу, – он использовал специальную программу взлома закрытых систем и смог проникнуть на общий сервер, куда стекалась визуальная информация со всех камер наблюдения. Выведя с них изображение на экран телефона, он продолжил свое движение. Громадный вентилятор в воздуховодной шахте, электронику которой Бену также удалось заблокировать, стал уменьшать обороты. Бен, закрыв за собой решетку вентиляционного люка, протиснулся между лопастями вентилятора-гильотины. Затем он зафиксировал на железном каркасе специальный крюк с автоматической лебедкой для скорого подъема обратно на крышу. Закрепив другой конец стального прута на ремне, он начал быстрое снижение в подвальное помещение центра, вновь запустив вентилятор. Зависнув двумя этажами выше, Бен закрепил вакуумным держателем на гладкую поверхность отводной трубы, обеспечивающей поступление воздуха на минус первый этаж, небольшой газовый баллон, содержащий примеси усыпляющего газа фентанил. Далее, продолжив спуск, он оказался на минус третьем этаже и прополз по трубе в направлении складского помещения. Не заметив в обзоре камер никакого внештатного движения, Бен вновь заблокировал электронику в ближнем радиусе действия, чтобы выйти из вентиляционной трубы в комнате с инвентарем. Предосторожность была не напрасной, так как каждая комната в здании была оборудована камерой наблюдения. Бен отвязался от стального троса и, закрепив его за край вентиляционной шахты, спрыгнул в комнату. Закрыв за собой решетку шахты и найдя нужный шкаф, он быстро облачился в униформу работника ядерного центра и надел заранее приготовленный респиратор. Разблокировав электронику, Бен считал анализатором код на двери и, убедившись, что в коридоре, кроме безмолвных камер, никого нет, быстро покинул комнату. Он поднялся по пожарной лестнице два этажа наверх и вскоре оказался на основной площадке, где располагался операционный зал, в архивах и компьютерах которого находились требуемые данные. Несмотря на ночное время, здесь было многолюдно, и никто не обращал внимание на нового сотрудника центра, который в отличие от других не рисковал снять увесистый респиратор.

– Здесь уже два дня как фон стабилизировался, – бросила молодая женщина, проходящая мимо.

Бен, поблагодарив ее, пробормотал, что последует ее примеру. Нырнув в комнату для мужчин, он дождался, пока все кабинки освободятся, и быстро заблокировал общую дверь. Установив прямо над дверью второй баллон с усыпляющим газом, Бен вернулся к лестничному пролету, ведущему вниз. На обоих баллонах были установлены электронные пускатели. Приведя их в действие, Бен посмотрел на часы и, вновь заблокировав работу камер, спустился в подвал. Через 5 минут он поднялся обратно на площадку с операционным залом.

Оказавшись на нужном этаже, Бен увидел, как многие сотрудники центра лежали прямо в коридоре. Некоторые, не успев покинуть рабочих мест, уснули, сидя за столами. Бену нужно было действовать быстро. Охрана с других этажей через пару минут могла блокировать все выходы. Бен бросился по коридору в сторону архивных офисов, находящихся позади операционного зала.

Неожиданно для себя он столкнулся здесь с двумя сотрудниками центра, одетыми в противогазные маски. Это были охранники, дежурившие около особо важных помещений, в экипировку которых входили обязательное ношение огнестрельного оружия, бронежилета и противогаза. Продолжая бежать в их направлении, Бен начал кричать одно и то же: «Мы теряем важную информацию!» Это помогло ему замедлить на несколько мгновений их реакцию и подойти к ним вплотную. Стоявший на пути первым остановил Бена, схватив его обеими руками за плечи. Руки охранника были настолько сильными, что Бен встал как вкопанный.

– Ты кто такой? – закричал охранник Бену прямо в ухо. – Где твое удостоверение? Какой у тебя код доступа?

Бен сделал растерянный вид, показав, что хочет достать документы из кармана халата. Улучив момент, когда охранник немного ослабил железную хватку, Бен ударом снизу по рукам освободился от его оков и тут же содрал с него противогазную маску. Все произошло так быстро, что оба охранника на секунду оцепенели от неожиданности. Сильно ударив прямой ногой по животу громиле, Бен отбросил его к стенке, где он медленно сполз вниз, изрядно наглотавшись газу. Второй, стоявший поодаль, едва успел достать пистолет, как свалился на пол от пулевого ранения в колено. Бен, оценив ситуацию, понял, что только так сможет остановить второго, так как расстояние между ними было не в пользу Бена. Не дав ему опомниться, Бен сильным ударом в челюсть отправил его в нокаут. После этого, воспользовавшись его ключом, Бен вошел в архивную комнату, где производилась первичная запись данных об исследованиях. В комнате в бессознательном состоянии находились две девушки и один мужчина, уснувшие перед своими компьютерами. Бену нужны были результаты проведенных работ за последние две недели. Он знал, что данные с рабочих компьютеров ежедневно стирались и записывались на архивные диски, располагающиеся в специальных сейфах. Диски, в свою очередь, передавались в аналитический центр в Тегеране каждые две недели. Эти носители информации должны были быть вывезены из центра на следующее утро, и доступ к ним был только у одного из трех отключившихся сотрудников. Бен без затруднения правильно предположил, что главным должен быть мужчина, найдя необходимый ключ доступа к сейфу в его нагрудном кармане. В дополнение требовался отпечаток его правой ладони, чтобы сдвинуть с места стальную дверь. Взвалив мужчину на себя, Бен потянул его в сторону архивного помещения и вновь на время отключил блокиратор электроники. Приложив ладонь мужчины к монитору и воспользовавшись электронным ключом, он открыл бронированную дверь в небольшую комнату и тут же вновь активизировал глушитель электронных приборов на ремне. Как он и ожидал, комнаты на этом этаже были оборудованы экстра защитой и при необходимости могли быть заблокированы дополнительными задвижными дверями, встроенными в стены. Нескольких секунд хватило, чтобы они пришли в движение. Стальные решетчатые заслонки грозно зарычали и, набрав силу, вырвались из стен. Бен едва смог просунуть железный шкаф в проем дверей, как она стала расплющиваться под натиском мощного давления стальных заслонок. Проем сузился до минимума, когда Бен бросился руками выручать ситуацию, удивляясь запоздалой реакции глушителя электроники. Он не мог даже предположить, что блокиратор уже успел обезвредить электронику, и ему приходилось бороться всего лишь с инерцией грозной заслонки, запустившейся на мгновенье раньше отключения.

Поразившись вначале силам в своих руках, Бен похлопал потом по небольшому аппарату, закрепленному на ремне и отвечающий за чудесные метаморфозы, которые он проделывал с электроникой. Протиснувшись, наконец-таки, в комнату и затянув за собой бессознательного сотрудника центра, Бен, чтобы открыть основной сейф архива, проделал ту же операцию, за исключением нескольких дополнительных формальностей. Здесь к тому же требовалась сетчатка глаза «живого ключа» и код, который Бен вычислил благодаря анализатору. Раскрыв веки мужчины, Бен не без труда поймал фокус сканера на зрачке, непослушно заваливавшегося куда-то вбок. Наконец, достав из сейфа необходимые диски с требуемой информацией, Бен поспешил к выходу. Все последние события, от встречи с двумя охранникам и до того, чтобы покинуть архивную комнату, отняли около трех минут. Но, несмотря на это, служба безопасности с других этажей центра, узнав о нештатной ситуации на минус первом, была мобилизована по сигналу тревоги.

Как бы Бену ни хотелось, но в этой ситуации без огнестрельного разговора было невозможно обойтись. К тому же он на этот случай запасся своими взрывающимися «игрушками». Просканировав коридор до того, как выйти из комнаты, Бен обнаружил несколько фигур, перебежками приближавшихся в его направлении. Не медля, Бен швырнул дымо-шумовую гранату в центр между тремя бойцами и тут же, не давая им опомниться, вошел в ближний бой. Из-за мощности взрыва только один из троих оставался в сознании. Тряся головой, он пытался выйти из контузии, чему помешал появившийся из дыма и пыли Бен и послал его на заслуженный отдых. Добежав до лестницы, он повторил безупречно работающую тактику боя. Бен опять запустил дымо-шумовые гранаты на лестницы, ведущие вверх и вниз, и ринулся на минус третий этаж. Охранники лежали без сознания, не успев спуститься, и только один, засевший в засаде на нижнем этаже, пытался встать на ноги и подобрать выпавший из рук автомат. Перепрыгнув через перила, Бен успел в развороте нанести ему удар ногою по голове, отчего охранник, потеряв маску противогаза, свалился в беспамятстве. Теперь путь вниз был открыт. Добежав до складского помещения, Бен за считанные секунды установил взрывную ловушку на дверь и пролез в вентиляционную трубу в потолке. Уже прикрепляя себя к стальному тросу лебедки, он почувствовал, как содрогнулось комната от взрыва пластида на двери.

Приведя в действие обратный механизм лебедки, Бен быстро поднимался вверх. Внимание охранников было сконцентрировано на нижних этажах, и потому Бен рассчитывал на благополучный уход тем же образом, каким он оказался здесь. Стальной трос быстро наматывал этажи, и вскоре Бен, благополучно преодолев послушный вентилятор-гильотину и предпринимая меры предосторожности, оказался на крыше здания. Только отсюда он увидел, что сотрудники безопасности центра были приведены в боевую готовность и усилили охрану по всему периметру ядерного исследовательского центра.

Заминировав двери, выводящие на крышу, Бен достал припрятанный в шахте лифта парашют и быстро стал разворачивать его. На это ему понадобилось меньше минуты. Готовясь к прыжку, он заметил снайперов на других высотках, занимающих боевую позицию. Раскрыв черное крыло, Бен разбежался изо всех сил и спрыгнул с крыши навстречу ветру. Как и в первый раз, Бен вначале словно провалился в пропасть, прежде чем крыло «вдохнуло» нужную порцию воздуха и взмыло в небо. Этого было достаточно, чтобы быть замеченным с вышек по периметру территории и с крыш других зданий. Внимание автоматчиков и снайперов на несколько мгновений отвлекли два мощных взрыва, прогремевшие на кровле основного здания. Еще двоих Бен снял с вышек, разрядив в них свою армейскую беретту с глушителем. В этот же момент рядом с Беном просвистели пули, некоторые из которых повредили пару строп и оставили зиять дыры в спасительном парашюте. К первому стрелку присоединились еще несколько автоматчиков, и треск послышался со всех сторон. «Еще несколько попаданий, и надо покупать билет домой», – промелькнуло у Бена. К счастью, ветер на верхотуре часто менял направление, играя парашютом как игрушкой и мешая прицельному огню. Вскоре Бен поднялся еще выше, превратившись в невидимку.

«Пронесло», только успел подумать Бен, как одиночный выстрел, словно стрелой, вонзился ему в спину. Бен вскрикнул от боли и сжал зубы, пытаясь выровнять дыхание. Закрыв глаза, он начал быстро и ровно дышать, чтобы как-то справиться с накатывающей болью. Через минуту-другую Бен постепенно стал приходить в себя. Оглянувшись, он увидел, что, подгоняемый ветром, он поднялся достаточно высоко и укрылся во мраке черного неба. Зависнув на несколько секунд без движения, он обратился к Богу с искренней благодарностью в сердце за то, что пуля выпущенная снайпером все же не пробила его особый защитный костюм. Затем он выключил блокиратор электроники на ремне, чтобы задействовать пропеллер над головой и изменить направление полета. На радость Бена, пропеллер не был поврежден и парашют-невидимка, сделав небольшой крюк, лег на нужный курс. Отлетев на несколько километров и продолжая подниматься, Бен заметил, как два вертолета поднялись из центра и, увеличивая круги, стали шарить по закоулкам черного неба своими мощными прожекторами. Изредка языки света угрожающе слизывали бархат парашюта, но не могли высветить особый материал «невидимки», растворившийся в темени ночного неба. Изменив угол крыла, Бен решил подняться еще выше и скоро почувствовал, что коченеет от пронизывающего ледяного ветра, дующего со стороны снежных гор.

Совершая круг по большему радиусу, один из вертолетов пролетел под Беном так близко, что он почувствовал, как его стало затягивать вниз в сторону громадной вертушки. Противостояние между легким парашютом и грозной машиной длилось недолго. К счастью, вертолет быстро отдалился, оставив Бена барахтаться в воздухе в попытке выпрямить измученное крыло. Переведя дух, Бен начал медленное снижение в сторону холма, чтобы поскорее покинуть ближайшую территорию вокруг ядерного центра, которую могли оцепить в течение считанных часов. Совершив удачное приземление, Бен быстро свернул чудо-крыло и вылез из искусственной оболочки уникального костюма, к которой уже стал привыкать. Набрав нужный код на панели, встроенный внутрь рюкзака, он привел в действие режим уничтожения. В инструкции это было обязательным указанием к исполнению из-за секретного материала, из которого были изготовлены парашют и костюм. Под действием особого химического вещества рюкзак вместе с содержимым без огня и дыма стал обугливаться, превратившись в небольшую кучу пепла. Разбросав пепел ногой и переодевшись, Бен выехал на дорогу и, набирая скорость, стал спускаться вниз по холму.

Чтобы не испытывать судьбу, он решил съехать с основной трассы в сторону небольших поселков и ехать до города по проселочным дорогам. Это продлевало время, но уменьшало шанс столкнуться с быстро развернувшимися блокпостами или полицейскими патрулями.

Было около трех ночи, и Бен решил просмотреть запись с камер наблюдений в доме, где он оставил Хадиджу. Связь была хорошей, и, как только он включил изображение, чуть было не сорвался на обочину, пропустив поворот дороги. Он видел, какХадиджа спустилась на кухню и, подойдя к телефону на полу, сделала звонок. Услышав весь разговор, Бен, хотя и готов был посочувствовать девушке, но, понимая степень риска для всего задания от ее опрометчивого поступка, с трудом сдерживал себя от крайних проявлений гнева.

Прошло еще полчаса, пока он доехал до дома. Собрав свои эмоции в кулак, он открыл входную дверь. В доме было темно и тихо. Но это уже не могло остановить Бена. Он включил свет и с бешеной скоростью стал собирать вещи.

– Какие новости? – надев наушник спутниковой связи, спросил он.

– Ну вы и сами все знаете… – только начал оператор.

– Ты мне скажи, чего я не видел и не знаю, – прервал его Бен.

– Мы смогли отключить связь через 73 секунды после набора. Теоретически, разговор могли засечь иранцы. Советую вам покинуть дом и сменить всю легенду.

– Как вы могли не предвидеть такую возможность? – рычал Бен от злости.

– Это простое стечение обстоятельств, «случай X», – ответил связной, – но будьте уверены, виновные будут наказаны.

– Мне об этом не нужно говорить, – скрипел зубами Бен, – и выясните, кто они и причину такой ошибки.

Проведя вторичное сканирование помещения на предмет чужой электроники, Бен подошел к комнате девушки. Приложив сканнер инфракрасного излучения к двери, он увидел, что Хадиджа спала сидя в кресле. Увидев это, он немного смягчился и, смирив гнев, осторожно постучал в дверь. – Да, кто это? – спросонья спросила Хадиджа, которая уснула всего час назад.

– Я вернулся, мы должны собираться и выезжать, – сказал Бен, пытаясь говорить железным тоном.

– Еще ведь утро не наступило, – лениво открывая дверь, сказала девушка, – зачем же ехать в такую темень?

– Этот вопрос адресуй себе, – отрезал Бен и добавил, уходя: – У тебя пять минут на сборы. Хадиджа, получив пробуждающий ледяной душ, направилась складывать вещи. Загрузив машину и заложив свои взрывающиеся ловушки по дому, Бен, не включая фар, медленно стал выезжать из поселка.

– Я оставил «сюрпризы» для непрошеных гостей, – передал он связному. – Предупреди чистильщиков, чтобы не подходили к дому в течение трех дней. Схему и места устройств перешлю на четвертый день.

– Я знаю, что вы никому не доверяете, но не забывайте, что мы с вами работаем в одной упряжке…

– Не забывая об этом, я несколько раз возвращался с того света, – оборвал связного Бен, – выполняйте свою работу, у меня нет никаких личных претензий к вам, дружище. Обеспечьте другой транспорт, мне нужно сменить машину, и сообщите, если заметите нештатку. Отбой! – сказал Бен и замолчал, пытаясь не замечать Хадиджу, притихшую на заднем сидении. В предчувствии очередных неприятностей, она сбилась в комочек и, отгоняя от себя тяжелые мысли, попыталась уснуть, чтобы как-то убежать от гнетущей действительности.

Резкий скрежет тормозов и ругань Бена разбудили девушку, которая тут же зажмурилась от страха, увидев, как на них на всей скорости собирался налететь большой грузовик. Бен, чтобы увернуться от приближающейся смерти, выжал полностью педаль газа и сильным ударом сбил с дороги полицейский автомобиль, преграждавший им путь. Грузовик все же смог зацепить машину Бена за багажник, отчего их развернуло на 180 градусов. На мгновенье все машины замерли, оказавшись открытыми для прицельного огня. Включив заднюю скорость, Бен высунул из окна пистолет и открыл стрельбу на поражение. Отъехав задним ходом на пятьдесят метров, он резко развернулся и помчался к месту, указанному центром для смены машины. В зеркало он увидел, как из полицейского автомобиля в их сторону несколько раз тявкнул пистолет, не причинив никакого вреда. Но затем, издав злобный рык мотора, полицейская машина под завывание сирен рванула с места и пустилась в погоню за беглецами.

– Ну вот, ты же этого хотела! – процедил Бен. – Теперь расслабься и получай удовольствие!

– Я тебя просила много раз дать возможность связаться с мамой, – сквозь слезы говорила Хадиджа. – Для тебя же это было пустым звоном…

– И поэтому ты решила меня проучить и все испортить… Теперь и подруга твоя, и мама оказались под угрозой… Только из-за твоей беспечности…

– Это из-за тебя мы все оказались в этой ситуации! – стала кричать девушка. – Не смей меня в чем-то обвинять!

Дорога делала крутой поворот направо в сторону города, и Бену пришлось, не сбавляя скорости, вписаться в эту петлю. Машина накренилась на левый борт и, пойдя юзом, выскочила на встречную полосу. Водитель грузовика с прицепом, ехавший навстречу, чтобы избежать столкновения с машиной Бена, круто взял вправо от себя, но, оказавшись на краю дороги, так же резко вывернул руль обратно влево, чтобы не скатиться в глубокую обочину. Растерявшись, водитель грузовика при этом резко нажал на педаль газа, отчего машину круто занесло направо. Накренившись, грузовик с прицепом сначала встал на правый ряд колес, а потом и вовсе рухнул на бок, заблокировав всю дорогу. Уклонившемуся от лобового столкновения Бену к тому же повезло и в том, что смог оторваться от преследования полицейской машины, которая с трудом успела притормозить, чтобы не влететь в перевернутый грузовик.

– Что происходит, Боже мой! – взмолилась девушка.

– Это еще только начало. Благодаря тебе наша жизнь стала опасней и интересней, – довольно скалился Бен. – Правила игры изменились по твоей прихоти. И теперь, чтобы выжить, нужно превратиться в злодея. Но я этого не желал и всячески тебя предупреждал.

– Бен… – только начала Хадиджа, как тут же замолчала, увидев, что он задумал таранить одиноко едущую впереди машину. Но передумав, обогнал ее и прижал к обочине в сторону кустарников вдоль дороги, принудив сделать полную остановку. Оторопевший произошедшим водитель не успел даже выйти из машины, как Бен через открытое окно нанес ему упреждающий удар в челюсть. После этого, он выволок его из автомобиля и, завязав ему руки, потянул в сторону одиноко стоящего дерева. Крепко привязав его к стволу, Бен залепил его рот скотчем. Отняв у него бумажник и мобильный телефон, Бен выгрузил вещи в машину жертвы и скомандовал растерявшейся Хадидже быстро перебираться в другой автомобиль. Свою машину он загнал в густые кусты можжевельника и вернулся обратно. Все это Бен успел проделать за считанные минуты. К счастью, время было раннее, и на дороге не было никакого движения.

– Ну вот, теперь у нас новая, вовсе не побитая машина, – потирая руки, сказал Бен, садясь за руль. – Теперь нас никто не остановит, – добавил он с азартом игрока, вернувшегося к своим старым увлечениям.

– А что же будет с бедолагой, который ехал к своей семье? – пролепетала безжизненными губами Хадиджа.

– Тебя стали интересовать судьбы других? – злорадствовал Бен. – Надеюсь, это будет для тебя хорошим уроком и отобьет охоту к самодеятельности. – С этими словами Бен набрал несколько номеров на телефоне и активизировал взрывное устройство в брошенной машине.

Услышав хлопок взрыва и увидев столб дыма в заднее окно, Хадиджа со всей злобой в голосе закричала:

– Убийца!!

– Если я хотел бы ему плохого, я бы запер его в багажнике – спокойным тоном ответил Бен. – Так мне приходится подтирать то, что ты наследила. И перестань играть роль маленькой обиженной девчонки! – неожиданно повысив голос, сказал Бен. – Мы по твоей милости оказались в условиях военного времени, и законы выживания здесь свои! Хадиджа с трудом переборола себя, чтобы не накалить и без того взрывоопасную обстановку.

Бен въехал в город без дополнительных приключений по дороге и, благополучно проехав все посты, вновь направился к центральной части Исфахана, чтобы для выхода из зоны действий пересесть на приготовленную центром новую машину.

Город, вдохнув свежего воздуха наступающего дня, уже жил своей активной утренней жизнью. Улицы постепенно заполнялись заспанными прохожими и ленивыми авто. Проезжая по улице Сейид Алихана в направлении намеченного места парковки, Бен в зеркало заметил, как сзади в его сторону помчались двое мотоциклистов. Он прибавил скорость, чтобы убедиться в своих подозрениях, и увидел, как оба байкера тут же пустились его догонять. Чтобы не позволить им обойти машину с обеих сторон, Бен должен был свернуть в узкий переулок для проезда одной машины. Заприметив подходящий закоулок, он рванул в ту сторону и, не сбавляя скорости, свернул в него и тут же остановился. Первый мотоциклист, въехавший в переулок за ним и не ожидавший такого поворота событий, не успел затормозить и на всей скорости врезался в багажник машины. Мотоцикл, помяв багажник, остался рычать за машиной, а байкер, сделав кульбит, перелетел автомобиль и спикировал прямо на мостовую. Бен, приказав Хадидже лечь на сиденье, вышел из машины, поджидая второго. Тот смог затормозить до поворота, но это было последнее, что он успел сделать в своей жизни: две точно выпущенные пули из пистолета Бена остановили его навсегда. Перелетевший через машину бедолага мог бы еще понадеяться увидеть старость, если бы не удар бампером по голове налетевшей на него машины Бена. Тот мчал по переулку, который мог оказаться для него западней, если вовремя не покинуть его. Выскочив с другого конца переулка, он только хотел выехать на улицу Амадегах, как непонятно откуда произведенные два точных выстрела оставили его без левой передней покрышки. Было ясно, что так он далеко не уедет и не сможет оторваться от преследователей, дыхание которых чувствовал отовсюду.

Резко подав назад, он заехал обратно в переулок и, взяв из машины все самое важное, забежал вместе с Хадиджей на лестницу, ведущую на крышу. Как это было принято во многих домах востока, кровли зданий в основном были плоскими, где домочадцы по вечерам наслаждались спасительной прохладой. Такие крыши, как правило, были соединены меж собою узкими железными мостиками. – Не смотри вниз и держись за мой рюкзак, – сказал Бен, идя впереди. Хадиджа, вся бледная, с трясущимися руками и ногами, готова была выполнить все указания Бена, лишь бы поскорее спастись от преследования. Из некоторых окон полусонные люди с недоумением разглядывали чужестранцев, заблудившихся у них на крыше. Пробежав по кровле нескольких домов, Бен заприметил одиноко стоящее такси в соседнем переулке и направился к лестнице, ведущей вниз.

Водитель курил какую-то дурь и тихо подпевал музыке из радиоприемника. Бен одним рывком вытащил его из машины и уложил на мостовую. Он вырубил его прежде, чем тот начал понимать что происходит. Усадив Хадиджу, он поскорее покинул закоулки. Вновь оказавшись на улице Сейид Алихан, Бен сбавил скорость, чтобы не привлекать внимания. Проехав двести метров, он нырнул в другой переулок, выезжающий к речному бульвару.

Продолжая рулить одной рукой, он протянул Хадидже ее иранский паспорт и пачку местной валюты.

– И что же это означает? – с широко раскрытыми глазами спросила девушка.

– Для твоего же спасения мы здесь разделимся, пока они опять нас не обнаружили. Ты пойдешь относить посылку родным твоей спасительницы из афганской деревни, а я попытаюсь выяснить, кто же устроил за нами охоту в такой прекрасный день. Не доезжая до набережной улицы Кемаль Есмаил, Бен остановил машину.

– Отсюда ты пройдешься пешком до бульвара, – начал быстро говорить он. – Там ты сядешь на любой автобус и, проехав две остановки, выйдешь. Оттуда ты можешь взять такси по адресу доставки посылки и будешь ждать меня там, пока я не приду за тобой. Иди, я должен убедиться, что за тобой никто не уцепился. И ничего не бойся, я за тобой обязательно приеду, – добавил он, улыбнувшись.

– Ин шаа Аллах, – тихо ответила Хадиджа и неуверенно вышла из машины.

Бен, убедившись, что девушка дошла до остановки, выехал из переулка и припарковался на стоянке такси, чтобы затеряться среди других машин. Но тут же понял, что это была не лучшая идея. Один из водителей, узнав машину, но, не признав водителя, направился к Бену, с любопытством разглядывая его.

– А где мой брат Шариф? – сходу спросил он недоумевая.

– Он немного перебрал и попросил меня сегодня порулить, – улыбаясь, ответил Бен, с трудом скрывая напряжение.

– Странно, он еще никому не доверял свою машину, тем более какому-то чужеземцу, – пожал плечами молодой человек. – А ты кем ему приходишься?

– Подойди поближе, я думаю, ему не понравится, если об этом будут знать все, – сказал Бен, не выходя из машины.

Улучив момент, Бен затянул голову таксиста в окно и, оглушив его коротким ударом по затылку, уложил на асфальт. В этот же момент Бен, увидев, как Хадиджа села в полупустой автобус, резко выехал со стоянки прежде, чем собирающиеся вокруг них другие таксисты сомкнули круг. Некоторые из них выкрикивали ему вслед брань, некоторые бросились помогать коллеге, и лишь один из них пустился за Беном. «Отлично, самое время было сменить машину», – подумал про себя он. Тем временем его внимание привлекла машина, выехавшая из парковочного ряда вслед за автобусом. Задача усложнялась. «По-видимому, проследив звонок Хадиджи, преследователи узнали, кто она и как выглядит, и теперь через нее будут строить свою игру на меня», – начал нервничать Бен.

На двухполосной дороге автобус двигался медленно, словно не освободившись еще от сладкой лени утра, образовав за собой вереницу автомобилей. Бен, пытаясь оторваться от напористых таксистов, успел протиснуться в поток, но вынужденно оказался в ряду сразу за машиной преследователей Хадиджы. Он перебирал различные варианты того, как можно было бы освободиться от них, как неожиданно решением вопроса стал отважный таксист, пустившийся его догонять. Тот обогнал Бена и в попытке заблокировать ему дорогу оказался между двумя машинами. Недолго сомневаясь, Бен нажал на педаль газа и, прижавшись к багажнику таксиста, придал ему ускорение, что вынудило того въехать в переднюю машину преследователей. Этого не ожидал никто. В этот же момент автобус сделал первую остановку, что заставило встать всю вереницу авто. Растерявшийся таксист не успел выйти из машины, как двое молодчиков обошли его с обеих сторон, держа наготове пистолеты. Один из них вытащил таксиста из машины, и только тот хотел объясниться, указывая на кого-то сзади, как получил сильный удар по животу. От удара таксист согнулся вдвое, что позволило молодчику быстро надеть на него наручники и бросить в свой искореженный багажник. Выезжающий с остановки автобус вынудил преследователей поторопиться.

Бен стал вспоминать из своего богатого опыта различные методы освобождения от преследователей. Ему недолго пришлось напрягать свою изобретательность. Вскоре они въехали на один из мостов, соединяющих два берега реки Заянде. Впереди, по ходу движения, Бен заметил зону строительных работ по восстановлению разрушенного участка ограждения моста. Тут же приняв решение, он набрал скорость и выскочил на встречную полосу. Обгоняя машину с молодчиками, Бен поравнялся с ними в зоне дорожных работ. По иронии судьбы, в этот момент по встречной полосе ехал полицейский автомобиль. Используя эффект неожиданности, Бен, увернувшись от лобового столкновения с полицейскими, сильно ударил в левый бок машины преследователей Хадиджы и направил их движение в сторону зияющий дыры в ограждении моста. Он услышал, как несколько мужчин в автомобиле с затемненными стеклами одновременно закричали, предвидя, что их ожидает. Все произошло в считанные секунды. Водитель преследователей, поздно спохватившись, только хотел выжать тормоз и вырулить в сторону Бена, как на всей скорости наскочил на бордюр, отчего машину подбросило вверх и она, потеряв управление, опустилась прямо на край моста, свесив вниз передние колеса. Пробалансировав несколько мгновений на краю, автомобиль со всеми четырьмя пассажирами и водителем такси в багажнике рухнул в реку. В эйфории от произошедшего Бен не сразу увидел полицейского, который наведя на него револьвер, требовал выйти из машины. Показав, что подчиняется, Бен, не выключая мотора, приоткрыл дверь, что вынудило близко стоящего к автомобилю офицера сделать шаг назад, отчего он потерял точку опоры. Бен немедля нажал на педаль газа и, ударив полицейского дверью, помчался прочь от места преступления. Одна из двух пуль, посланных ему вслед, разбила правое боковое зеркало, вторая, пробив заднее стекло, попала в сиденье пассажира. «Хорошо, что мы не в Англии», – подумал Бен, пытаясь выжать всех «лошадок» из старого «Пежо».

Тем временем автобус неторопливо продолжал свой путь и приближался ко второй остановке. Бен, обогнав автобус, спешил поскорее освободиться от своей засветившейся машины. Но не успел он оказаться на другом берегу, как за ним увязалились два полицейских автомобиля. Чтобы избежать затора на нерегулируемом перекрестке, Бен заехал на тротуар, чем напугал пешеходов, у которых на дорогах Ирана и без того мало шансов на выживание. Разъехавшись впритирку с велосипедистами, Бен погнал машину, петляя между людьми и машинами, меняя полосы и выезжая на встречное движение и вопреки всем правилам объезжая заторы на перекрестках. Это помогло ему немного оторваться от полицейских.

Отдаляясь отХадиджы и не придумав ничего лучшего, Бен остановил свое такси поперек дороги и, создав затор, придержал движение преследователей. Покинув машину, он спешно забежал в переулок и скрылся в торговых рядах. Убедившись, что за ним нет погони, Бен обновил свой прикид в магазинчике готовой одежды и стер следы последнего грима. Затянув поглубже бейсболку, он, не торопясь, направился на параллельную улицу. Заметив у бакалейной лавки байкера, отправлявшего сообщение на телефоне, Бен стащил юношу с мотоцикла и, пригрозив пистолетом, велел не поднимать шума. Не давая ему опомниться, он оседлал железного коня и помчался в сторону автобусной остановки, где Хадиджа должна была сесть в такси. Нарушая всевозможные правила движения и приличия, Бен через три минуты был на месте. Проехав вдоль и поперек несколько раз вокруг остановки, он нигде не обнаружил Хадиджу и только подумал отправиться по адресу ее следования, как услышал вновь включившуюся связь с центром.

– Ну и где мы теперь будем искать нашу пташку? – узнал он голос Руди.

– Приветствую шеф. Не очень-то вы по мне соскучились, – ответил Бен.

– Зачем ты с ней возишься? Ты забыл, к чему привели твои подобные выкрутасы в Пакистане? – сухо спросил Руди.

– Никак нет, босс. Горечь этой истории не покинуло мое сердце. Я втянул ее в эту ситуацию ненамеренно, и до сих пор удавалось пользоваться ею как прикрытием. Ничего другого.

– Разберемся, – отрезал Руди. – Теперь слушай. В ваши паспорта встроены gps датчики. Высылаю тебе код для доступа к ее сигналу. Можешь не паниковать, привлекая внимание. Она уже зашла в дом. До связи, – сказал Руди и выключил эфир.

Не прошло и минуты, как Бен получил кодированное сообщение от Руди, в котором он запрещал ему ехать за приготовленной для него машиной. Он сообщал, что разведки русских и иранцев ведут за ними обоими охоту. В конце Руди обещал выслать новую карту по выходу из опасной зоны. Как только Бен дочитал первое сообщение, он получил код доступа на прослеживание движения Хадиджы. Убедившись, что она доехала до места назначения, Бен развернул мотоцикл в направлении дома ее новых друзей. Бросив мотоцикл, Бен битый час ходил вокруг дома, чтобы выявить возможную слежку за девушкой.

– Перешли мне номер домашнего телефона, где остается Хадиджа, – сказал он оператору. Узнав номер, Бен тут же набрал его по закрытой линии. На звонок ответили не сразу, что немного напрягло Бена.

– Доброе утро, – начал Бен, – я бы хотел поговорить с Хадиджей. Я знаю, что она гостит у вас сегодня.

– Вы, наверное, тот журналист, с кем она приехала в наш город? – уточнил мужчина. – Да, вы не ошиблись, – подтвердил Бен.

– Я слушаю, привет, – услышал он голос Хадиджы и на миг оторопел от нахлынувших на него эмоций. – Ты здесь? – спросила она.

– Э-э, да-да, я уже здесь. Через десять минут выходи к остановке автобусов и садись в третье такси. Все ясно? – уточнил он.

– Да, все ясно. У тебя все в порядке? – неожиданно для Бена спросила Хадиджа.

– Без тебя было скучновато, но я находил себе развлечение… – пошутил Бен.

– Я тоже хорошо провела время. Хорошие оказались люди, душевные. Слушай, я так давно не говорила по телефону, что совсем не хочу тебя отпускать, – рассмеялась она. – Тебе нужно собираться. Мы должны поторапливаться, – сказал Бен и прервал связь.

– Нас отсюда нужно выводить, – обратился Бен к коллеге на связи.

– Мы работаем над этим, босс, – ответил голос сухо на том конце. – Трейлер для выхода будет стоять через 30 минут на 11-м километре южного выезда из города около придорожного кафе «Мазандаран». Высылаем номер трейлера и фотографию, – добавил дежурный оператор и покинул эфир.

Увидев приближающуюся девушку, Бен направился к третьему такси на остановке. Не заметив никаких угроз, Бен сел на заднее сиденье и изнутри открыл дверь для Хадиджы. Машина плавно тронулась и отъехала от остановки. Вдруг раздался звук приближающихся сирен, и Бен сжался, когда две полицейские машины на большой скорости пронеслись рядом с такси, не останавливаясь, дав возможность молодым людям перевести дыхание. Выйдя на конечной станции междугородних автобусов, они сели в первый же отъезжающий и заняли места в разных частях салона. Проехав до указанного пункта, они вышли из автобуса на 11-м километре дороги и зашли в лесную чащу, где, прячась за деревьями и пышно разросшимися кустами, подошли к стоянке грузовых трейлеров около кафе.

– Не спешите, на парковке полиция проверяет все машины подряд, – услышал Бен в наушники, – возможно, ищут каких-то беглецов.

– Я даже знаю, каких, – ответил Бен. – Мы уже на месте и ждем ваших указаний, – передал Бен в центр.

– О'кей, сейчас там еще несколько патрульных машин, – предупредил оператор. – Пока придется притаиться и быть готовым к нашему сигналу в любую минуту.

– Принято, – ответил Бен, посоветовав Хадидже присесть на минуту-другую и отдышаться. Время тянулось дольше, чем ожидалось. Оно всегда замедляет свой бег, когда хочется чего-то скорее, и всегда куда-то летит, если нужно задержать мгновенья.

– Приготовьтесь, они покидают эту зону, – услышал Бен долгожданные слова и увидел, как несколько машин с включенными мигалками поспешно выехали с парковочной зоны.

– У вас три минуты, чтобы добежать до тягача, – неожиданно сказал оператор.

– Быстрее, быстрее, – пустившись вперед к долгожданной свободе, как сам не свой, подгонял Бен себя и девушку.

– Две минуты, – услышал он в наушник, когда они уже вышли из леса, – они решили вернуться, поторопитесь!

– Не останавливаться! – прохрипел Бен. – Не хныкаем, пригнули головы, до цели двадцать метров.

Как только они успели незамеченными добежать до грузовика, Бен вновь услышал голос оператора:

– Время вышло, быстрее залезайте внутрь, – скомандовал резкий голос в наушник. Бен, не теряя времени, рванул на себя рукоятку двери и… от увиденного чуть не убежал обратно в лес. Из глубины черного кузова на них бежал настоящий огромный лев. Девушка, увидев льва, упала в обморок. Бен успел удержать Хадиджу от болезненного падения, хотя сам пребывал в растерянности. Лев уткнулся в прутья клетки, рыча и демонстрирую ужасающий оскал. Он пытался высунуть лапу через решетку и для пущей угрозы продолжал издавать душераздирающий глухой рык безжалостного хищника. Только теперь Бен немного успокоился, увидев, что зверь не в состоянии им чем-то навредить, находясь за черными прутьями, которых он не сразу разглядел.

– Вы на грани провала, – услышал Бен в наушник знакомый голос, словно с того света. – В вашу сторону приближаются несколько человек.

Из-под колес других машин Бен различил группу людей идущих в их направлении. Хадиджа еле приходила в себя. Ситуация становилось критической. «Может, обратно в лес?» – сверлило у Бена. Приглядевшись в темноту кузова, только сейчас он увидел узкий коридор вдоль правой стенки, ведущий вглубь, о котором уже несколько раз упомянул оператор и куда мог протиснуться один человек. С этой стороны решетка была плотной, не позволяющая льву хулиганить.

– Мы, каким-то образом, должны это сделать, – заговорил упрашивающим голосом Бен.

– Какая разница, кто нас растерзает… – обреченно прошептала Хадиджа.

– Взгляни, здесь есть коридор, и там решетка поплотнее, что не позволит зверю навредить тебе… Какие-то люди приближаются сюда… Поторопись… Проходя по коридору, закрой глаза, если будет страшно и чтобы не упасть в обморок опять. Держись руками по стенке грузовика и вперед. Нас снова могут схватить… Понимаешь? Последние слова подействовали на девушку, и она, хоть и с трудом, поднявшись с земли, молча двинулась к грузовику на заплетающихся ногах и стала медленно забираться внутрь кузова по небольшой железной лестнице. Бен должен был подняться следом, чтобы закрыть двери изнутри. Хадиджа несколько раз останавливалась из-за угрожающих рычаний хищника. Все внутри у нее похолодело и ей казалось, что в глубине черной пасти кузова ее ожидает затаившаяся смерть. Пытаясь не смотреть на беснующееся животное, Хадиджа медленно стала продвигаться вперед.

Лев гневался еще больше, здесь он не мог орудовать мощной лапой и пытался раскусить ограждение. В одно мгновенье Хадиджа заметила, как прутья гнутся под натиском клыков льва, а из огромных лапищ хищника когти вылезают так далеко, что грозят зацепить ее за одежду. Неожиданно даже для себя Хадиджа посмотрела в сверкающие от гнева глаза хищника и начала читать по-арабски выдержки из Корана. Это было единственным спасением для нее, к которому она прибегла неосознанно. Последствие ошеломило их обоих: лев замер, словно завороженный, и через несколько секунд, отцепив пасть от решетки и убрав лапы с ограды, опустился на четвереньки. Оглядев Хадиджу и Бена, лев медленно отошел в угол своей клетки и царственно растянулся на своих лапах. Все произошло столь чудесным образом, что поначалу беглецы, застыв на своих местах, забыли обо всех других угрозах.

– Быстро в кузов! – окрик в наушнике привел Бена в чувство. После чего он, все еще оглядываясь на грозного зверя, поднялся за Хадиджей и закрыл за собой дверь.

В кузове воцарилась полная гнетущая темнота, разрываемая легким рычанием хищника, дающего знать, что он еще рядом и от него следует ждать чего угодно. К великому удивлению беглецов, к рыку большой кошки стала примешиваться еще одно, но более приглушенное рычание.

– Тут есть и вторая клетка, он здесь не один, – сказала Хадиджа.

– Сколько бы их ни было, они все в клетках, – пытаясь держать себя в руках, ответил Бен. – А если нет?

– А если нет, то обед они начнут с самого толстого из нас, а значит, с меня, – попытался пошутить Бен, включив небольшой фонарик. – Это же ты управляешь хищниками. Теперь будешь нашим переговорщиком с этими саблезубыми, – не мог угомониться Бен, пытаясь больше отвлечь себя, нежели девушку.

– Здесь, по-моему, еще пантера в засаде, но тоже в клетке, – сказала Хадиджа, скрывая дрожь в голосе.

– Ты, что, знаешь их язык? Ты что им сказала такого? Наверное, объяснила, что у меня еще не достает парочки килограммов для их рациона, – не скрывал Бен свое удивление от увиденного.

– Я им прочла аяты из Корана, и, по-видимому, они их поняли лучше, чем многие двуногие, – спокойным тоном ответила девушка.

– Хадиджа, учитывая, что ты из нас двоих самая смелая и умная, у меня не остается другого выбора, как попросить тебя постараться пройти дальше до конца кузова, – сказал Бен с расстановкой. – Там, в конце коридора, будет потайная дверь. Я иду за тобой. – Дальше некуда, – сказала Хадиджа, уткнувшись в стенку.

– Мы на месте, – сказал Бен кому-то в наушнике, – стоим перед дверью.

– Принято, – получил он ответ.

Через несколько секунд издав железный скрежет, небольшая ниша в стене отодвинулась, освободив проход в крохотную комнату, откуда еле сочился свет.

– Входите быстрее, проверка у самых дверей, – услышал Бен в наушнике.

– Вошли, – прошипел Бен в ответ.

Одновременно с закрывающейся нишей послышался лязг отпирающихся дверей кузова машины.

– Теперь мы ничем не отличаемся от других диких животных, которых так боялись, – выдала Хадиджа.

– Нет, мы лучше, мы не бросаемся друг на друга, и нам достаточно иметь одну клетку на двоих, – улыбался Бен. – Сейчас они уйдут, и мы продолжим свой путь.

– Здесь? Нам же тут и стоять негде, – отреагировала Хадиджа.

– Здесь достаточно места. Включи воображение, и жизнь покажется краше, даже если за стенкой людоед.

В этот же момент они услышали, как снова начал бесноваться громадный хищник, бросаясь на клетку и пугая проверяющих.

– Почему не запломбированы двери? – послышался чей-то громкий голос со стороны кузова.

– А как я их кормить буду? – ответил кто-то нагловатым тоном.

– Что там по документам? – спросил первый.

– Да тут все в порядке, вроде бы, – отвечал третий более молодой и перепуганный голос, – груз из зоопарка Ашхабада, отправляется в зоопарк Эмиратства Дубай, ОАЭ. -Ладно, уходим, здесь никого нет. А если кто и был, то эти его уже сожрали, – сказал первый голос, отходя от трейлера.

После этого двери кузова снова закрылись, и через несколько минут завелся двигатель грузовика. Как только тягач тронулся с места и начал медленно выбираться на дорогу, беглецы в один голос стали благодарить Всевышнего. Еще через несколько минут включился свет и заработал кондиционер.

– Ну что, я же говорил: первым классом поедем, – завелся Бен. – Вот, даже есть чем нам подкрепиться, – радовался он, доставая пакеты с сухим пайком. – А здесь вот, простите, можем сделать то, что не успели в лесу, – добавил Бен, открывая дверцу крошечного туалета в углу каморки.

Хадиджа смущенно улыбнулась.

– Я просто удивляюсь твоей стойкости, особенно после встречи с этим людоедом, – не успокаивался Бен. – Если ты уж такая терпеливая, то я подам пример первым, – сказал Бен и только собирался направиться в туалет, как его остановила Хадиджа.

– К твоему сведению, в восточной культуре естественные потребности людей не обсуждаются прилюдно, а настоящие мужчины уступают женщинам практически во всем, – ответила Хадиджа.

– Я смотрю, ты не только зверюшек укрощаешь, но и порядок можешь навести в камере для заключенных, – сказал Бен, принявшись поглощать паек.

После того как молодые люди немного утолили голод и привели себя в порядок, они передали накопившуюся усталость казенной лежанке и «кирпичной» подушке. Через несколько часов беглецы проснулись оттого, что грузовик сделал остановку на пропускном пункте, и вся процедура проверки вновь повторилась. Их непревзойденный защитник в кузове снова сыграв свою роль на отлично, ускорил все формальности, после чего до самого Бендер-Аббаса, портового города на юге Ирана, их никто не беспокоил.

На подъезде к порту Бену пришлось разбудить проспавшую всю дорогу Хадиджу, чтобы подготовить ее к дальнейшим событиям.

– По-моему, все обошлось, – сказал Бен, когда почувствовал, как тягач стал переезжать с твердой земли на слегка покачивающееся основание.

– Даже не верится…

– Слава Богу…

– Наконец-то…

Каждый по-своему настраивался на будущее: Хадиджа занялась молитвой, а Бен ломал голову, как ему при встрече с Руди следует построить разговор; что ему передать из собранных сведений, а что оставить себе для торга, как гарантию своей безопасности.

– Через какое время мы будем в Дубае? – спросила Хадиджа после молитвы.

– Завтра утром, – ответил Бен.

– Ин шаа Аллах, – выдохнула девушка, примостившись на своей койке.

Еще через час послышался протяжный гудок парома, и покачивание слегка увеличилось.

– Вот смотрю я на тебя и удивляюсь, – сказал Бен, чтобы скрасить тишину интересной беседой, – ты – мусульманка, верующий человек, а смерти боишься не меньшего других, а может, и больше.

– Конечно, боюсь. Просто люди боятся смерти по разным причинам, – ответила Хадиджа.

– Неверующие боятся потерять все, что у них есть в ближней жизни, живя обманными надеждами и иллюзиями земного существования. Верующие же боятся того, что они не лучшим образом подготовились к дальней дороге и ко Дню, когда им придется предстать перед своим Создателем.

– Звучит как приговор, – сказал Бен, отпивая воду из бутылки.

– Человек с сильной верой в Бога и в Его заветы воспринимает эту жизнь как средство для достижения цели – Довольства Создателя – и чувствует себя странником в этом мире. Поэтому для многих из них ближняя жизнь есть всего лишь временное пристанище, если хочешь, – тюрьма, место экзаменов его веры и стойкости перед искушениями, – добавила Хадиджа.

– Вот откуда берутся «узники», ускоряющие свой уход, но при этом, унося с собой за компанию тех, кто доволен своей здешней темницей, – развел руками Бен.

– Никто не имеет права на чужую жизнь, если это не военные действия или самозащита. Многое греховное во всех религиях совершается от невежества или открытой вражды против самой религии. Мы это уже как-то с тобой обсуждали.

– А что по поводу мести? – спросил Бен, разминая спину. – Не этим ли оправдывают себя живые бомбы?

– Месть позволительна только по отношению к человеку, чья вина как преступника доказана, и вердикт вынесен муфтием или судьей. Живые бомбы в основном – это отчаявшиеся, невежественные, обманутые, слабые, затравленные, зачастую больные и потерявшие все в этом мире люди, которые используются в чужих грязных играх. В этих событиях нужно искать политические мотивы, а не религиозные. А в целом ислам поощряет прощение вместо мщения.

– Но практика подтверждает обратное, к сожалению…

– То, о чем ты говоришь, в принципе противоречит основам ислама и к тому же не относится к практике подавляющего большинства мусульман. Более того, самоубийство и убийство других – это ужасные, смертельные грехи в моей религии.

– Возможно, что это так. Однако я, как простой обыватель, не вижу ничего созидательного со стороны того большинства мусульман, о котором ты говоришь. Они больше позиционируют себя как потребители, а зачастую и разрушители материальных ценностей, произведенных западными культурами. Не в той ли опасной формуле кроется ответ, где говорится, что для искренне верующего мусульманина ближняя жизнь – это всего лишь тюрьма, которую нужно поскорее покинуть?

– Это большая тема, Бен, – усаживаясь поудобнее, сказала Хадиджа. – Тема для множества исследований и обсуждений. Но я все же постараюсь ответить, как могу. Если исходить из первоисточников ислама, то мусульманин не должен игнорировать ближнюю жизнь. Поэтому для правильного понимания этого и других принципов и норм моей религии требуется не избирательное, а комплексное понимание аятов Корана и хадисов пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха. Именно такой подход помогает человеку избегать крайностей и научиться находить баланс между желанным и праведным и тем самым следовать напутствию посланника Всевышнего, где он говорит, что из всех дел лучшее то, что находится посередине. Иными словами, поощряет поиск «золотой середины» во всех делах. С другой стороны, ближняя жизнь – это место деяний, посредством которых человек приближает или отдаляет себя от милости Всевышнего, тем самым определяя свое будущее положение в вечном миру. Поэтому одно из изречений последнего Посланника гласит, что лучшие из нас те, которые прожили долгую и праведную жизнь.

– Хадиджа, все, что ты говоришь, осталось в правильных книгах, – выдал Бен, – а в жизни, если оглянешься вокруг, все с точностью до наоборот.

– Бен, я не соглашусь с твоим столь категоричным подходом, – возразила Хадиджа. – Прежде чем осуждать, правильнее было бы принять во внимание все составляющие условия и причины, включая, политические, экономические, социальные того, почему мусульманские страны и общества утратили свои доминирующие позиции и были завоеваны, попав в колониальное рабство с последующим упадком развития науки и производства материальных ценностей. Ведь несколько столетий тому назад все было наоборот-мусульманский мир был на подъеме, а христианская Европа тонула в мракобесии, терроре инквизиции и тотального невежества. Но история человеческого общества – это не движение по прямой линии, это живой процесс взлетов и падений. Как синусоида при работе сердца, где прямая линия расценивается как смерть организма.

– Неплохое сравнение, на востоке умеют красиво говорить, – остановил Бен Хадиджу. – А чем же ты можешь объяснить то, что кривая для мусульманских стран уже давно идет вниз?

– Ученые ислама считают, что как только мусульмане стали отходить от столпов своей религии, превратившись в невежд, сбитых своими пристрастиями с прямого пути единобожия, забыв, что Всевышний одарил их самым лучшим – религией ислама, они потеряли силу своего единства и заслужили наказание от Создателя. Поэтому, уступив ведущие роли в мировой истории, мусульманские общества превратились в колонии западных цивилизаций. Не стоит забывать, что нынешнее процветание западных обществ в немалой степени основывается на достижениях научной мысли мусульманских ученых и на награбленных материальных и природных богатствах из тех же колониальных стран. К тому же, по мнению многих аналитиков, не за горами то время, когда кривая роста будет свидетельствовать в пользу восточных цивилизаций, включая мусульманскую.

– И это как-то можно связать с ростом движения исламистов в мусульманских странах? – хмыкнул Бен.

– Движения исламистов носят политический характер, где пересекаются интересы зачастую далеких от религии людей. Религия – это не инструмент для политизации, а возможность очищения и развития каждого индивидуума, а через это – всего общества. Поэтому я полагаю, что причиной роста мусульманских обществ, скорее всего, будет возврат каждого мусульманина к истокам ислама и искреннее соблюдение заповедей религии со знанием и усердием, нежели политические амбиции отдельных представителей моей уммы.

– Да уж, нет лучшего средства, чтобы загнать себя в сон, чем побеседовать с тобой о неразрешимых проблемах, – сказал Бен, зевнув от души.

– Ну спасибо, хоть какая-та польза от меня для тебя есть, – махнула на него рукой Хадиджа и погрузилась в чтение Корана.

На следующее утро каждый выглядел гораздо лучше и бодрее. В ожидании скорого освобождения из тесной каморки, в которой они провели чуть больше суток беглецы подшучивали друг над другом и строили планы на сказочный Дубай. Вскоре тягач заехал на территорию зоопарка и направился в специальный ангар для приема и сдачи животных. Еще через двадцать минут после полной остановки автоматически раздвинулась передняя стенка каморки, образовав дверце для выхода через кабину водителя.

– Выходим и смешиваемся с толпой, – сказал Бен.

Забрав каждый свою поклажу и еще не веря чудесному освобождению, Бен и Хадиджа быстро покинули гараж и скоро оказались на территории зоопарка, объятые детским смехом, жаром солнечного дня и несравнимым чувством свободы.

– Зверей нам и в жизни хватает, – сказал Бен, ускоряя шаг и не оглядываясь по сторонам. Выйдя из зоопарка, Бен направился на парковочную площадку и, пройдя сквозь ряды машин, остановился около микроавтобуса серебристого цвета. Сбросив свой груз в багажник, молодые люди сели в машину в предвкушении незабываемых дней в роскошном Дубае.

– Где ты ключи взял? – спросила Хадиджа, обрадовавшись, что на этот раз не нужно будет скрываться на угнанных автомобилях.

– Это страна чудес, я же тебе говорил, – ответил Бен, немного расслабившись оттого, что удалось вырваться из заколдованных объятий Персии.

– Куда мы сейчас? – не успокаивалась девушка.

– В лучшую гостиницу Дубая. Есть возможность пошиковать пару дней, – широко улыбнувшись, подмигнул Хадидже Бен.

– Ты обещал…

– Помню. Все будет исполнено в лучших традициях востока – тонко и со вкусом, – не переставал забавляться Бен.

– У тебя только один день, чтобы исполнить свое обещание, – твердо сказала девушка, – иначе мне самой придется найти дорогу домой.

– Мы отыщем эту дорогу и вместе пройдем ее с тобой, Хадиджа, – ответил Бен, набирая скорость в сторону самой высокой башни в мире.

Глава IV Китайский экспресс

Пекин, Китай, 22 июня.

Андрей и Вэйвэй

Завершив за две недели приготовления к последнему заданию, Андрей вылетел в Пекин. Полет прошел без происшествий, и Андрей, быстро пройдя таможенный контроль, сел в условленное такси. Дороги были перегружены, а густой смог над Пекином, не пропускающий солнечных лучей, словно напоминал о близости конца света. Удручающий вид замызганного старика, переходящего дорогу, вернул Андрея в воспоминаниях в далекий 2007-ой, когда он впервые оказался на Балканах, за несколько месяцев до объявления независимости Косово. В одном из заданий он был одет в форму солдата НАТО и под предлогом оказания помощи пострадавшим беженцам пытался выяснить место расположения боевого командира албанской армии. Был холодный день, и длинная вереница ослабленных и потерянных людей тянулась в направлении юга в попытках оставить навсегда позади места ожесточенных военных действий. Он подсел к сидевшему на траве старому албанцу, уставшему от долгого и изнурительного перехода, и попытался его разговорить. Несмотря на все кошмары войны, старик не выглядел подавленным и отрешенным. Он устало разглядывал проходящие мимо обозы и время от времени приветствовал своих односельчан. Старик даже не обернулся в сторону Андрея, когда тот сел рядом с ним. Андрей еще за год до высадки на Балканы стал изучать языки народов, населяющих этот бесподобный по красоте край, и сложнее всего ему тогда давался албанский. Но после года проживания здесь он уже неплохо понимал его и сносно объяснялся. Андрей приветствовал старика по мусульманской традиции, пожелав ему мира и благополучия:

– Салам алейкум, – сказал он и стал медленно стаскивать с себя ботинки.

– Ва алейкум ас-салам, – ответил ему старик, что означало «и тебе тоже мира». – Теперь он нужен нам больше, чем когда-либо, – прокряхтел он вдобавок.

Андрей, перевязывая натертую ногу, терпеливо ожидал, пока старик заговорит с ним сам. Время проходило, и почтеннейший был поглощен в свои размышления. Вереница людей, проходящих мимо, стала редеть, и старик в любой момент мог подняться, чтобы последовать за ними. Не найдя ничего более оригинального, Андрей неожиданно для старика спросил о времени следующей молитвы. Тот, услышав вопрос, вздрогнул и спросил Андрея в ответ:

– Как же вы хорошо помните, когда поесть, встать в строй и успеть на самолет домой, а о времени молитвы легко можете позабыть?

– Я недавно в этих краях и совершаю молитву, когда нахожу возможность, – ответил Андрей.

– А зачем ты спрашиваешь о времени, если молишься, когда тебе удобно? – проворчал старик.

– Не сердись, отец, я ведь солдат, мое время не всегда принадлежит мне, – продолжал врать Андрей, который достаточно хорошо изучил нравы и традиции местных жителей вплоть до особенностей мусульманской молитвы.

– Откуда ты? – немного смягчившись, спросил старик.

– Я пришел спасать твой народ от его врагов, – не ответив на вопрос, сказал Андрей.

– Аллах спасает, сынок, Аллах же и наказывает.

– Отец, а чем же ты провинился или вот этот пацан? – кивнул Андрей в сторону маленького мальчика, еле волочившего ноги и уже уставшего от своего плача. – А зачем же вам всем такое наказание и несчастье? – не переставал допытываться Андрей с нотками искренности, неожиданными даже для него самого.

Старик отвернулся, омрачившись от его вопросов. Андрей теперь уже жалел, что расстроил и без того раздавленного горем дедушку, и ему вовсе не хотелось вот так заканчивать разговор. К радости Андрея, паузу прервал сам старик.

– Мы сами заслужили это, сынок… чем-то прогневали нашего Создателя… мы все вместе. Мы Его мало поминали, забывали про молитвы, злословили, лицемерили и мало помогали нуждающимся. Многое мы делали не так, как Он нам велит. Беды в этом мире для терпеливых и благодарных верующих – это возможность очищения от своих грехов с надеждой на прощение Всевышнего в Судный День, а для неблагодарных – это наказание как в этом, так и в другом миру. Когда горе приходит на весь народ, то оно касается и самых невинных тоже. Но их за эти трудности и терпение ждет награда от Всевышнего, ин шаа Аллах, если на то воля Аллаха. Для верующего эта жизнь лишь средство для достижения цели, поэтому он переносит страдания как благо. А неверующий, который видит цель и смысл только здесь, в ближней жизни, проживает его в потерях, и в вечном мире у него нет никакого вознаграждения.

Старик перевел дыханье и, сделав паузу, добавил:

– В священном Коране наш Создатель сообщает, что Он устанавливает одних злодеев правителями над другими[12]. Значит, мы и сами содействовали злу, что получили в свои правители таких палачей. А время дневной молитвы уже вошло, сынок, не пропусти, – с этими словами старик, опираясь на свою корявую палку, тяжело поднялся, и вновь пожелав Андрею мира словами приветствия – ас-саламу алейкум – стал медленно уходить в сторону покидающих деревню людей. Андрей еще некоторое время задумчиво смотрел вслед старцу, пока тот не скрылся за небольшим холмом.

Через полтора часа после задержек в долгих пробках машина подъехала к загородному конспиративному дому российских спецслужб, расположенному в Фангшане, в пригороде Пекина. Здесь у Андрея намечалась встреча с одним из внедренных в правительство Китая агентов Москвы. Боджинг координировал деятельность различных министерств в Госсовете КНР для выполнения государственных программ. Он имел прямой доступ к Председателю Госсовета и был сотрудником Министерства государственной безопасности КНР, проводившим тайный контроль над деятельностью различных государственных структур. Многопрофильная деятельность превращала его в серого кардинала для коллег. В свое время, работая в посольстве КНР в Москве, он был пойман на нелегальных финансовых операциях с одним из российских коммерческих банков и завербован отделом внешней разведки ФСБ России. Позже он понял, что выстроенный финансовый механизм был ловушкой для вербовки высокопоставленных чиновников КНР. Через него ФСБ рассекретила сеть конспиративных агентов разведывательных спецслужб Китая в высших эшелонах власти России, включая коридоры Кремля. Впоследствии Боджинг снискал доверие со стороны российских боссов и стал важной фигурой в сети агентов Москвы, внедренных в различные структуры КНР.

– Привет, напарник, – сказал Боджинг, идя навстречу Андрею. – Что это, бандитская пуля? – спросил он по-русски, улыбаясь и указывая на свежий шрам.

– Да, кто-то очень не хотел, чтобы мы с тобой встретились сегодня, – ответил Андрей, садясь на кожаный диван. – Ситуация меняется с каждым днем, коллега, – перешел он сразу к делу, – и к нам поступает информация о контактах ваших спецслужб с америкосами. Судя по записи разговоров с этих встреч, Китай все больше ориентирует свои приоритеты на все более тесную кооперацию со Штатами. Нас это беспокоит и может принудить к ответным мерам. Ты же понимаешь, о чем я? – сказал Андрей, отпив сразу пол чашки зеленого чая.

– Мы оба понимаем, что чем хуже отношения между Америкой и Россией, тем лучше для древней империи, – с невинным выражением лица откликнулся китаец. – Поэтому приходится сотрудничать с обоими основными противниками за раздел мира, чтобы знать, кому и когда нанести решающий удар.

– Вообще-то, ты можешь не рассказывать мне о планах своих местных боссов, они и так ясны. Мне нужно, чтобы ты распространил среди своих вот эту информацию о мерах российского правительства, если ваш Госсовет не перестанет развивать сотрудничество со Штатами в нежелательных для нас направлениях, – сказал Андрей и протянул диск для прочтения только на специальных драйверах. – Запусти это по своей линии и объясни, что не можешь раскрыть источник, чтобы якобы не рассекретить вашего «крота» в Москве.

– Что же содержит этот диск? Я уверен, что ты мне собираешься сообщить что-то еще, – хитро улыбнулся Боджинг.

– На этот раз мы все, тебе причитающееся, будем отмывать, покупая акции американских компаний от имени одной панамской фирмы.

– Какой? – недоуменно спросил Боджинг, не понимая, почему нужны были сложности, если предыдущий механизм оплат через продавцов оружия работал безукоризненно.

– Сообщим после выполнения работ, – развел руками Андрей, – таковы правила бизнеса. После этого переоформим компанию, на кого скажешь, и дело с концом.

– Код для прочтения диска тот же? – немного помрачнев, спросил Боджинг.

– Да, но больше не ошибайся, иначе все сотрется, и диск запустит программу, чтобы взорвать твой дисковод и батарею компьютера. Москва может расценить это как преднамеренный поступок, и я тебя на этот раз вытащить не смогу. Второго шанса никому не дают, ты знаешь, – сказал Андрей, подходя к карте Китая на стене.

– Ну это хотя бы реальная информация? – растеряв свой гонор, спросил китаец. – Ты же знаешь, что я чуть головы не лишился из-за распространения дезы в прошлый раз.

– Нет-нет, все вполне серьезно, все идет к открытой конфронтации между основными силами, здесь уже не до шуток, – ответил Андрей с доверительным видом и для пущего эффекта погрузился в размышления. – Как же быстро и непредсказуемо все меняется… – словно самому себе протянул он. – Кто же мог себе представить год назад, что у нас такое случится с Украиной!

– Ну, наверное, твои боссы все уже планировали заранее…

– Это были ответные меры против непростительных действий америкосов и их марионеток в Европе, – прервал его Андрей. – Они вплотную высадились у порога наших домов с новейшим вооружением. Что же оставалось делать, как не контратаковать? – спросил Андрей, подавшись вперед и положив кулаки на стол.

– Это могло быть и общей договоренностью между имперскими верхушками, о чем не знают даже твои боссы, – осмелился предположить Боджинг, – где каждая из сторон имеет свои долгосрочные выгоды и расчеты.

– Вот именно, поэтому я здесь, чтобы провести разъяснительную работу для тех, кто делает неверные выводы из событий в России с колокольни своих интересов, – внятно отчеканил Андрей.

– Ты бы сперва начал бы свою просветительскую деятельность со своих чиновников-олигархов, которые явно потеряли связь с реальностью, – огрызнулся китаец. – Твои боссы должны уяснить, что Китай, помимо того, что является древней империей, на сегодняшний день – первая экономика в мире.

– Боджинг, как бы ты ни гордился своей страной, тебе нельзя забывать, на кого ты работаешь, – остудил его Андрей.

– Какие бы тайные организации мы здесь с вами не создавали, китайский экспресс уехал так давно и далеко, что России на своей дрезине никогда его не догнать.

– Может, тебе явиться с повинной к своему начальству или лучше всего повеситься в собственном туалете? – злобно пошутил Андрей, которому не нравилась появившаяся заносчивость их агента.

– Андрей, я к тому, что вы там, в Москве, должны мыслить по-новому и пересмотреть свою стратегию по отношению к моей стране, – умерив тон, постарался более доходчиво объяснить свою мысль Боджинг. – Это не Китай периода Мао, хотя он может считаться автором сегодняшнего успеха моей страны. Теперь мой народ уже уверен, что может диктовать свои условия всему миру. Ты это понимаешь?

– Послушай, меня осенила мысль, – сказал Андрей, улыбаясь, – может, ты собрался меня завербовать в свою местную агентуру?

– Так нет же! – замахал руками китаец. – Вот и твои боссы такие же самоуверенные и ослепленные своей непогрешимостью. Все это я объясняю тебе потому, что ни одно ваше задание или операция не будут иметь никакого эффекта, если вы не учтете, что перед вами самая сильная держава мира. Америке с ее европейскими филиалами остались считанные годы. В долгих войнах с Россией и парочкой ее союзников все стороны потеряют то, что у них есть. Мы уже на сегодня владеем третью всего золотого запаса мира. Ты понимаешь, как выиграет Китай на конфликтах между западом и Россией? – Тебе это Мао рассказал во сне? – не скрывая своего издевательского тона, спросил Андрей.

– Я это к тому, что эти простые истины необходимо напомнить вашим боссам в Кремле, – не обращая внимания на шутки Андрея, опять распалялся Боджинг. – России ни в коем случае нельзя было ввязываться в войну с Украиной. Это же мы все понимаем. А годами раньше вместо того, чтобы создавать различные блоки и организации с привлечением кого попало, Кремлю нужно было с Китаем договориться обо всем. С нами первым долгом нужно было укреплять свой союз, а не затевать аморфный проект Евразии. Мы вдвоем, объединившись, всех под себя подмяли бы со временем. А теперь нам не остается ничего более, как усиливать слабого и ослаблять сильного, натравляя их друг на друга. Иначе они, объединившись, направятся на нас, рано или поздно. Ведь это же яснее ясного, – заявил Боджинг.

– Говори поконкретнее! Что тебе поручили передать мне твои боссы? – спросил неожиданно Андрей, глядя китайцу прямо в глаза. «Неужели, его рассекретили? – пробежал холодок у Андрея. – Но об этом не было в донесениях других агентов поддержки. Хотя это могло бы быть их упущением. Если так, то он пришел не один, но убивать меня не собираются, слишком долго говорит для этого. Наверное, постарается перевербовать, что ли?! – не верил своим догадкам Андрей. – Или хотят передать нашим что-то важное через меня?..»

– Пришло время для всех уяснить, в каком блиндаже он сидит и в какую сторону направлено его оружие, – красноречиво начал китаец. – Чтобы вернуть себе лидерство в мире, России нужен только один союзник – Китайская Народная Республика!

– А Китай тем временем будет расширять зону своих интересов, без оглядки на цвета флагов и принципы; и однажды, нам двоим будет тесно сидеть на одном стуле! – горячился Андрей и продолжал напирать. – А что вы взамен предлагаете? Твой Госсовет готов перестать торговать с врагами России? – спросил Андрей.

– Сегодня мы не можем разорвать то, что укрепляли годами и связали себя обязательствами… – парировал Боджинг.

– Это просто отговорки, – оборвал Андрей. – В лице России вам не нужен сильный союзник, вам нужен ослабевший партнер, который более зависим, а значит, надежен. Но Россия всегда доказывала, что в состоянии воевать на несколько фронтов и побеждать. Не забывайте, что история последних столетий пишется именно нашим золотым пером, и эту привилегию мы никому не уступим, – сказал Андрей с неприкрытой гордостью.

– Каждое историческое время привносит свои правила и требования. Река жизни течет и меняет свои берега…

– Хватит слов, Боджинг! Мы знаем, какое важное значение у вас уделяют словам. Мы же доверяем только делам, – прервал его Андрей. – Укрепление Евразийского союза может быть также в интересах и вашей страны, если правильно расставить акценты. Европейские империи после двух мировых войн полностью развалились и попали под влияние Америки, которая и спланировала эти войны, чтобы остаться в результате исключительной по силе страной. Выстояла только Российская империя, хотя и была оформлена под коммунные лозунги. Но это действительности не меняет. Мы снова самые большие и сильные, а временные трудности только укрепляют нас, как ты видишь сам. У России историческая миссия гораздо больше, чтобы замыкать ее в рамках одного союза или союзника.

– Это все мы знаем и неоднократно слышали от ваших лидеров, дружище, – более спокойным тоном ответил Боджинг, – но реальные события – эмбарго западных стран, спад вашей экономики, полная зависимость от цен на нефть и газ и усиление напряжения вокруг России – указывают не на самые лучшие прогнозы для будущего твоей страны. Поэтому для России нет лучшего политического выбора, как согласие с Китаем по основным вопросам сотрудничества. Тогда Китай будет вести переговоры со своими деловыми партнерами уже в другом ключе, без оглядки назад, будучи уверенным, что не получит удар в спину. Ты же ведь понимаешь, о чем я говорю?

– Я понимаю, что твое правительство и уже осмелевшие иранцы больше всего заинтересованы в наших неудачах, ровно так же, как в неудачах западных стран, – резюмировал Андрей. – Чем хуже России и неоконам из запада, тем выгоднее будет быстро развивающейся экономике Китая. Ваши планы столкнуть нас лбами отчасти дают свои плоды. Но вы забываете, что конфликтующие стороны порой разрешают свои проблемы в закулисных переговорах, не так ли?

– Вот именно на это я хотел обратить ваше внимание, – остановил Боджинг Андрея. – Здесь и кроется основное опасение моих боссов, избравших меня переговорщиком на этом этапе. Я не пытаюсь тебя перевербовать, что могло бы тебе показаться, – с хитрой улыбкой сказал китаец, – я пытаюсь совместить в себе двух несовместимых людей.

– Что бы ты ни делал, постарайся не разочаровать мое начальство. В противном случае тебя и Далай-лама не спасет, – подмигнул Андрей Боджингу, который, будучи недовольным результатом их встречи, попытался повести разговор в другом ключе.

– Ты же понимаешь, что отношения наших двух стран не всегда были лучшими, – начал Боджинг тоном доброго учителя. – И у нас еще много неразрешенных вопросов, которыми захотят воспользоваться недруги. У нас есть территориальные проблемы практически со всеми соседями. У нас, у обеих стран, легко разжигаемые национальные проблемы. У нас много общих ценностей и даже проблем, которые тоже разрешимы лишь при наличии крепкого союза. Ведь мы же смогли преодолеть кризис 69-го года[13].

Мы должны сохранить позитивный опыт и укреплять его с перспективой долгого сотрудничества.

– То, что вы покупаете у нас дешевое сырье, а продаете нам дорогое оборудование, еще не повод для вас воспринимать нас как сырьевой придаток в долгой перспективе, – парировал Андрей. – Мы многократно воссоздавали свою индустрию за считанные год, и сможем повторить это еще раз.

– Андрей, баланс и перевес сил меняется на глазах. Сам знаешь, мы с американцами взаимно повязаны, – подсев поближе к Андрею, доверительным тоном начал Боджинг. – Банки и транснациональные компании диктуют политикам стратегию действий. Не за горами день, когда мы накопим половину золотого запаса всего мира, и юань вытеснит доллар. Не пройдет каких-то десяти лет или того меньше, как даже мало-мальски себя уважающая страна будет добывать сланцевый газ и нефть. Этого добра, как выясняется, всюду хватает. Цены на энергоносители станут более чем смешными. Ваши ресурсы перестанут быть решением ваших проблем и, наоборот, превратятся в обузу. Что Россия будет делать с этой уже никому не нужной индустрией, ее инфраструктурой и разгневанной рабочей силой? За пробным шаром Украины последуют республики Средней Азии, Южного Кавказа, Молдовы с Белоруссией, и, воспользовавшись слабостью центра, жди сюрпризов и со стороны автономных республик Российской Федерации. А там и внутренние волнения, и борьба за власть нагрянут. Нам же этот сценарий известен, и мы понимаем, куда все идет, – переходя на шепот, театрально жестикулировал китаец.

– Не переживай, даже после ящика водки мы в состоянии понимать, куда будут бить твои западные друзья, – не обращая внимания на артистические таланты китайца, отрезал Андрей.

– Я и не сомневаюсь, что вы все понимаете, тем и хуже, что ваше упрямство не дает вам возможности сделать правильный выбор…

– А правильный выбор, в вашем понимании, это стать колонией Китайской империи, соглашаться на все ваши предложения и условия, чтобы ускорить развитие своей экономики и придать себе силу и мощь перед американцами. Так нужно понимать наш союз? – повысив немного тон, спросил Андрей. – А где гарантия, что вы не превратите наши интересы в обменную монету при выгодном торге с америкосами? Они, как известно, тоннами золота вкладываются в вашу экономику, живя в страхе, что вы можете обвалить их икону, «деревянный» доллар…

– Это правда, взаимозависимость с ними у нас все более усиливается, но есть и острые противоречия. Они за наши товары платят нам свеженапечатанными долларовыми пустышкам, а мы на них скупаем их государственный долг. Их воротилы вкладывают свои деньги в нашу экономику, предвидя ближайший крах своей, наши же богачи инвестируют обратно в Америку. Мы отнимаем у них рынки, они же ковыряют наши старые раны межэтнических конфликтов и настраивают на нас соседей. И у моих боссов есть основания полагать, что Россия тоже вовлечена в эти игры. Пришло время подчистить ряды и выступать одним фронтом, Андрей. Завтра, когда противоречия будут решаться на полях сражений, как это уже началось, будет слишком поздно. Если мы с вами не объединимся сейчас, то у Китая не останется другого выхода, как дальше сталкивать лбами Россию и Запад. Потому мы предлагаем вам выгодную сделку, но с условием перестать поддерживать своих западных партнеров, играющих против интересов Китая, и прекратить закулисные свидания с ними.

– Очевидно, что у нас друг к другу схожие претензии. И опять между нами оказываются наши многоликие западные партнеры, чему я не удивлен. Давай договоримся с тобой так: я доведу до сведения моих боссов о ваших подозрениях, ты же распространи среди своих информацию о возможных наших контрдействиях в случае, если китайские партнеры сделают выбор в пользу интересов противников России. Договорились?

– От этого задания я захочу не отверчусь. Но ты сам знаешь, что в этом диске? – спросил Боджинг, наливая себе чай и явно не собираясь завершать разговор.

– У тебя будет время ознакомиться с содержимым, напарник, – еле сдерживая себя, ответил Андрей.

– Вы можете меня потерять, если это вновь окажется дезой, – сказал китаец невеселым тоном.

– Я не уполномочен что-то там менять, напарник. И не несу ответственности за содержимое, чтобы разубедить тебя. Но в общих чертах могу сказать, что кроме хронических проблем Тайвани и Тибета, в основном делается акцент на разжигание сепаратистского движения уйгуров с дальнейшим их вооружением. Это сблизит нас с мусульманским миром, который под нашим чутким руководством объявит эмбарго вашим товарам. К тому же мы и сами можем отказаться от китайских товаров, переориентировав экономику на продукцию из Латинской Америки. Ты же знаешь, какой у них рост за последние годы. С привлечением инвестиций этот регион быстро догонит вас по объемам производства. И, конечно же, особенные ограничения будут любому китайскому бизнесу в России, и сотни тысяч иммигрантов из Китая вернутся к себе домой, пока они не успели оккупировать весь наш дальневосточный регион, – резюмировал Андрей. – Можно продолжить, но лучше, если у тебя останется хоть какой-то интерес ознакомиться с содержимым диска самому. Кстати, там есть и про атомную энергетику, и про торговлю оружием, – добавил он, допивая свой чай.

– На трезвую голову это изучать опасно, – съязвил покрасневший от злости китаец. – Мне тоже есть, что тебе передать, напарник, – сказал он, протягивая крошечный чип в специальном защитном футляре, – это отчет за последние полгода.

– Я долго ждал, чтобы узнать твою версию правды о происходящем у вас здесь, – ответил Андрей, забирая футляр. – Тебе есть, что еще мне сказать с глазу на глаз? – уточнил он.

– Думаю, что я смог довести до тебя все, что я хотел, – задумчиво сказал Боджинг. – Нам нужно сделать все возможное, чтобы и нас, и наш союз не ждала участь Европы, являющейся разменной монетой и полем чужих амбиций во всех мировых войнах. Если американское давление на Россию и Ближний Восток после будущих их президентских выборов усилится, то Европе придется еще раз испытать все ужасы новой мировой войны. К тому же в Китае сильны голоса тех, кто не забывает войны между нашими странами и как русский генерал Линевич в начале прошлого века захватывал Пекин. Поэтому в зависимости оттого, какие силы в Китае возьмут верх, политики-консерваторы или прозападные олигархи, так и будут складываться наши отношения.

– Этого опасается и Москва, что и сдерживает нас от стратегического, в том числе военного союза, между нашими странами, – парировал Андрей. – Прежде всего, он должен быть равноправным, что представляется сложным с учетом роста китайского влияния на экономику региона и всего мира. К тому же мы хотели бы видеть Китай как заинтересованную сторону в балансе сил в процессе создания Евразийского Союза и в переговорах с европейскими странами. Обеспеченность интересов Китая в этом союзе может придать решимости европейским лидерам в противоборстве американскому давлению на них, которое втягивает их все глубже в войну с Россией и Ближним Востоком.

– Это испытанная политика Китая, не входить в безусловный союз с другой страной, – развел руками Боджинг. – Быть может, в этом и секрет нашего успеха, в попытке не смешивать свои интересы с проблемами других и не брать на себя однозначных обязательств перед третьей стороной. Это позволяет нам идти по своему пути развития, не уступая ни в идеологии, ни в территории. От Евразийского союза однозначно усилится Россия. Это может угрожать росту Китая в следующие десятилетия. С другой стороны, грядущий экономический кризис в Америке приведет к ослаблению его союзников в нашем регионе, Японии и Южной Кореи, и они сами придут к нам на поклон, чтобы спастись в новых опасных реалиях. Таким образом, чем слабее позиции этих гегемонов, тем нам легче будет взять реванш за долгое историческое забвение Великой Империи.

– И как же вы собираетесь ослаблять Америку, интересно было бы узнать? – с кривой улыбкой спросил Андрей, поглядывая на часы.

– Нашими аналитиками разработаны различные сценарии. Например, через поддержку конфронтации Америки с Россией, требования по счетам за государственные облигации, организация финансовых пузырей и кибер-атаки и т. д. Я могу продолжать, но тебе, наверное, будет интереснее узнать об этих разработках нашего правительства из моего донесения, что у тебя в кармане, – подмигнул китаец, отвечая на предыдущий выпад Андрея. – Но и Штаты без дела не сидят, – продолжил Боджинг, – предпринимая все усилия против нашего возможного объединения с Россией. По нашим данным, у них уже разработана стратегия как столкнуть нас на поле среднеазиатских стран. Там уже достаточно шаткая позиция у многих местных царьков…

– Знаю, информирован об этих стараниях наших заокеанских «друзей», – прервал Андрей тираду Боджинга. – Соответствующая работа нами проводится и там. Военная мощь России и зарытые мины этнических конфликтов в этих странах – гарантия их лояльности к нам. Так и передай своим боссам, мой друг.

– Да, но ход истории не смогла поменять ни одна империя, которую со временем кромсали непредвиденные угрозы в союзе с традиционными врагами, – ответил Боджинг. – Именно поэтому в историческую миссию одной из наших стран входит умение сделать первый шаг навстречу другой, чтобы заключить двухсторонний союз, если даже придется пойти на жертвы определенных интересов. На кону стоит создание полюса силы на планете и гарантии безопасности для всех народов…

– Это звучит, конечно, очень красиво. Но как часто за такими призывами в истории скрывалась тактика предателей и захватнические цели, – вновь остановил китайца Андрей. – Предоставим неизбежности сделать свой единственный правильный выбор и передадим информацию тем, кто может разрешить наш с тобой диспут.

– Не остается ничего более, как пожелать друг другу удачи, напарник, – сказал Боджинг, протягивая руку.

– Удача в нашей работе никогда не помешает, – ответил Андрей.

Покинув место встречи в смешанных чувствах, Андрей отказался от транспорта, предоставленного ему Боджингом, воспользовавшись заранее приготовленным для него мотоциклом, припаркованным недалеко от дома. Железный конь был из спортивных моделей, как он и просил, и теперь Андрей, то выезжая на встречную, а то на резервную полосу, поражал всех своей филигранной ездой на больших скоростях. Дорогу обратно в центр города он преодолел за семнадцать минут, стараясь побыстрее доехать на встречу с агентом, назначенной на роль его жены. По фотографиям девушки Андрей был в восторге от того, что по приказу начальства ему выпала удача стать супругом, хоть и на время задания, неотразимой модели. И ему не терпелось увидеть ее воочию. Вэйвэй ждала его на 80-м этаже Китайского Мирового Торгового Центра, который является самым высоким зданием в Пекине. Он был построен как копия одного из двух зданий-близнецов Торгового Центра в Нью-Йорке, разрушенных в сентябре 2001. В роскошном ресторане она выбрала стол у панорамного окна с видом на город, который претендовал в скором будущем стать первой столицей мира. Она издалека заприметила знакомое по фотографиям лицо, когда Андрей в компании администратора пробирался между столиками и пытался практиковать с ним свой китайский. Андрей старался держаться безразлично ко всему, что происходило вокруг, но не смог скрыть свой восторг в момент, когда их взгляды встретились. Он на мгновенье замер и забыл поблагодарить администратора, протянувшего ему меню заведения.

– Рада тебя видеть, дорогой, – приветливо бросила она по-китайски, – тебе как обычно жареные крылышки? – спросила Вэйвэй, снимая очки с прозрачными стеклами.

– Да, пожалуй, так, – замяв свое волнение, ответил Андрей. Дождавшись, чтобы администратор, приняв заказ, удалился, он сказал по-китайски фразу, которую репетировал всю дорогу: – Ты в жизни получаешься лучше, чем на фото, – и тут же осекся, поскольку Вэйвэй закатилась от смеха в ответ.

– Это что, продолжение урока китайского языка или засекреченный пароль? – сквозь смех, спросила девушка.

– Ни то и ни другое. Это, наверное, у меня от радости поработать мужем самой красивой и привлекательной девушки на свете.

– Поработать? – продолжала смеяться Вэйвэй. – А хотя ты прав, мы, женщины, всего лишь нанимаем вас на вакантную должность мужа… Ну ты смешной. Мне будет очень грустно, если первым убьют тебя, – добавила она сквозь смех.

Андрей медленно перевел взгляде панорамы на нее и ответил, притворившись обескураженным:

– Я точно знаю, как избавить тебя от этой грусти.

– Даже и не мечтай, мой стиль – работать на опережение. Так что будешь хорошим мужем – дольше проживешь, – сказала девушка, хитро улыбаясь.

– Это, вообще-то, противоречит житейскому опыту. Обычно хорошие мужья живут недолго, – ответил Андрей, допивая лимонад. – Не расскажет ли мне моя женушка о программе на сегодня? – меняя тему, спросил он. – А то мы что-то все о грустном…

– Если тебя уже ввели в курс дела до прилета, то могу сказать только одно – все без изменений, – весело ответила девушка, принявшаяся уплетать салат из устриц. – Ты даже не станешь проверять? – спросила она, указывая на очки.

– Не хотелось бы портить себе аппетит и такую компанию, если что-то не сойдется, – сказал Андрей, лениво доставая свою пару очков с прозрачными стеклами. – Попрошу ваш неотразимый взгляд, – сказал он и впился глазами в девушку. – Более красивых в жизни не встречал – два черных океана, в которых тонущий не станет искать спасения… – О, браво! У тебя и такие таланты имеются, – отреагировала девушка. – Надеюсь, совпало? – не давая ему ответить, спросила Вэйвэй.

– Даже если нет, то мне сложно в этом признаться, – уклончиво ответил Андрей.

– В технике бывают сбои…

– Совпало, не переживай, иначе я лишил бы тебя возможности когда-либо вновь загрустить, – ответил Андрей, положив очки обратно себе в карман.

Таким образом, супруги поневоле просканировали зрачки друг друга специальными электронными очками, убедившись, что встретили именно того человека, кого им предрешили их боссы. Они ели быстро, по-солдатски, обмениваясь колкими шутками и наслаждаясь видами из окна. Девушка не без гордости рассказывала Андрею интересные подробности о Пекине и о новых проектах по развитию города.

– Дорогой, у нас мало времени, кофе будем пить дома, – сказала Вэйвэй, расплачиваясь за обед.

– Хорошая идея, поскорее бы добраться до дома, – подмигнул Андрей. – Даже и не мечтай, кофе будешь готовить сам, – подмигнула она в ответ. Супруги поднялись на крышу, где их ждал двухместный вертолет Вэйвэй.

– Тебе повезло, я тебе покажу еще кое-что интересное отсюда, – сказала девушка, быстро набирая высоту.

– Здорово! Это интереснее, чем читать об этом в Интернете, – с иронией ответил Андрей.

– А где у нас будет следующая встреча?

– Тут недалеко, в храме Конфуция. Это в историческом центре, тебе понравится, – добавила девушка, уходя в вираж.

Скоро вертолет приземлился на небольшой полянке, и они направились к храму пешком, утопая в благоухании неописуемых по красоте цветов и пении виртуозных соловьев. Здесь у Андрея должна была состояться встреча с боссами мафиозных структур, через которые протекали и обналичивались неучтенные денежные потоки из различных стран. Они управляли огромным финансами, никому не верили, работали со всеми, кто платит, и рано умирали. Предоставив им компромат, доказывающий их одновременное сотрудничество с различными агентурными сетями, Андрей предложил им работать на Москву под надежным прикрытием. В обмен он обещал не разглашать информацию об их тайной деятельности, которая зачастую была направлена против интересов конкурирующих компаний или разведслужб. Обескураженные фактами и кабальным предложением Андрея, мафиози взяли тайм-аут до завтрашнего дня, чтобы определиться с ответом. Не проронив больше ни слова, они быстро покинули келью, даже не попрощавшись. Заподозрив в их поведение что-то неладное, Андрей и Вэйвэй, оглядываясь вокруг, поторопились к своему винтокрылому транспорту. Но не успели они сделать и несколько шагов, как на стоянке автомобилей прогремел мощный взрыв, сотрясший одиноко стоящие кельи. В одно мгновенье спокойствие храма было нарушено вторжением смертельной опасности. Туристы и посетители, пытаясь сохранить спокойствие, быстро покидали древние стены храма, который был свидетелем многих трагедий и потрясений.

– Этого можно было ожидать, – сказал Андрей, схватив девушку за руку, – теперь их останки долго еще будут соскабливать со старинных фонарей, – зловеще улыбался он. – Кому-то очень не понравилось наше возможное сотрудничество с ними. Твоей стрекозой пользоваться опасно, давай через парк к ближайшей улице, там разберемся, – сказал он и потянул ее в сторону аллеи.

Смешавшись с толпой, покидающей храм, они оказались на прилегающей к парковой зоне улице Жианчанг. Заскочив в такси, стоящее во втором ряду, они скоро вышли около станции метро Йонгхегонг и успели заскочить в отъезжающий поезд. Не заметив ничего подозрительного, Андрей и Вэйвэй сошли на станции Фученгмен на улице Финансов и направились к гостинице «Интер-Континенталь», которая находилась в пяти минутах ходьбы.

– А эта не взлетит на воздух, как машина наших друзей из храма? – не скрывая своего напряжения, спросил Андрей.

– Не беспокойся, садись, – сказала Вэйвэй, – про эту никто не знает. Эта машина моего экс-бойфрэнда. Он явно обрадуется, когда обнаружит пропажу, – пыталась шутить девушка.

– Кто же мог охотиться за ними? И почему именно сразу после встречи с нами? – спросил Андрей, сев в машину. – Они были точно информированы о месте и времени встречи и хотели тем самым нам что-то разъяснить? – размышлял он вслух.

– Это могут быть внутренние разборки самой мафии, – спокойным тоном ответила Вэйвэй, выезжая из подземного гаража.

– Жизнь меня научила не верить в случайности, – произнес задумчиво Андрей.

Не успели они отъехать и ста метров от гостиницы, как на первом же перекрестке небольшой старенький грузовичок, выскочив из-за автобуса, на всем ходу въехал в нос машины Вэйвэй. Машину развернуло в обратную сторону и бросило на соседний внедорожник. Андрей быстро вышел из оцепенения и увидел, как водитель грузовичка удирал в сторону большого супермаркета.

– Это, по-моему, твой экс-бойфрэнд чем-то остался недоволен. Пойду, выясню его проблему, – сказал Андрей и бросился за нарушителем вдогонку, оставив девушку выбираться самой из-под раскрывшейся подушки безопасности и искореженной машины. Андрей быстро сокращал расстояние, расталкивая прохожих и перепрыгивая через застрявшие в пробке мотоциклы и машины. Юркий молодой человек даже не оглядывался, чтобы не терять драгоценные мгновенья. Забежав в супермаркет он, виляя между рядами и покупателями, рванул к противоположному выходу. Здесь для Андрея было сложнее уворачиваться от столпившихся у кассы и прилавков людей, и беглецу тем самым вновь удалось увеличить расстояние. Выйдя на улицу с другой стороны супермаркета, Андрей только увидел, как беглец, сев на легкий мотоцикл, быстро отрывался, распугивая перед собой прохожих. Андрей, разгоряченный погоней, стащил с седла зазевавшегося байкера, только подъехавшего к супермаркету, и, уложив его на асфальт, быстро занял его место. Когда Андрей выехал на проезжую часть, беглец уже сворачивал на пересекающую улицу, виляя между машинами встречного движения. Заскочив на тротуар, Андрей успел быстро сократить расстояние, заставив нескольких пешеходов отпрыгнуть от двигающегося на них грозно рычащего мотоцикла. Железный конь у Андрея оказался помощнее, и он снова догонял беглеца. Когда до него оставалось пару десятков метров, паренек резко свернул в переулок, откуда начинались центральные трущобы. Это было не столь приятным местом для гонок на мотоциклах, особенно учитывая вольный нрав жителей этого района и их пристрастие к разного рода оружию. Оказавшись словно в своей стихии и хорошо зная лабиринты Хутуны, район трущоб в Пекине, беглец вновь стал отрываться от Андрея. Преследование становилось все более опасной затеей, и Андрей, уклоняясь от рикш и крикливых старух в переулках, каждое мгновенье ожидал неприятных сюрпризов. В одном случае он успел уклониться от падающей на него переносной лестницы, в другом небольшой грузовик попытался перекрыть ему дорогу, и Андрею с трудом удалось разъехаться с небольшим седаном, чтобы избежать столкновения с грузовиком. Неожиданно для себя в зеркалах заднего вида он увидел, что за ним пустились несколько других мотоциклистов из состава местного ополчения трущоб. Некоторые из них угрожающе размахивали топорами и длинными мачете. «Ребятки, вы мне не оставляете выбора», – подумал Андрей и прицельно выстрелил по покрышкам приблизившихся к нему смельчаков. Двоих мотоциклистов кубарем занесло в разные стороны, а остальные свернули в другие переулки, чтобы попытаться отсечь ему дорогу через несколько кварталов. Андрей в последний момент заметил, куда свернул беглец и помчался догонять зачинщика его нынешних приключений. Заехав за ним в какой-то закоулок на всей скорости, Андрей оказался в ловушке. Это был тупик. Он с трудом смог остановить мотоцикл в нескольких метрах от черного микроавтобуса. Большой внедорожник преградил ему выезд обратно и из двери микроавтобуса вышел автоматчик, знаком показав, чтобы Андрей сел в машину. Оставшись без вариантов, он последовал совету автоматчика, понимая, что несколько стволов уже нацелены в него из внедорожника сзади. «Прихлопнуть они давно успели бы, – подумал он, медленно сходя с мотоцикла, – и вроде скручивать меня никто не собирается. Решили меня перекупить?» – терялся в догадках он. В дверях автоматчик, осмотрев Андрея, забрал его ствол и только после этого посторонился, пропуская его внутрь.

– Ахмед! – вырвалось у Андрея от приятного удивления, когда он оказался в салоне автомобиля. – Что за театр ты устроил? Я тут уже кишки свои изъел, кто это мог бы быть! На свою новую подругу все хотел списать, – сказал Андрей, пожимая руку старому приятелю.

– Пришлось сочинять на ходу для нашей безопасности, – улыбаясь, ответил Ахмед. – В противном случае мы вряд ли смогли бы встретиться. За нами обоими установлена жесткая слежка. Кстати, твоя новая подруга работает на всех, кого ты знаешь. Я надеюсь, ты ей не особо доверяешь в своих делах.

– Я знаю, что мы так и не будем с ней счастливой семейной парой, – отшутился Андрей. – Я со студенчества припоминаю, что ты не особо разбирался в женщинах, – ухмыльнулся Ахмед.

– Ну, что там у тебя? Насколько высоки шансы для твоего народа обрести независимость? – решил Андрей резко поменять тему, чем заставил Ахмеда задуматься и помолчать.

– Ты попей водички, отдышись, приедем на место, обсудим наши дела, – после небольшой паузы ответил Ахмед, протягивая Андрею воду.

Они проучились вместе в Суворовском военном училище и знали друг друга как облупленных. Ахмед был этническим уйгуром и в совершенстве владел многими языками, включая древнеуйгурский. После окончания училища он прошел в России специальную подготовку для продолжения службы в Китае. Туда он был заслан российской разведкой для создания сети организации «Оттуз Огул» и восстановления традиций мешрепов[14]. Подобные этнические ополчения исторически создавались для организации сопротивления китайским властям. Ахмед смог заслужить популярность и авторитет среди своих соплеменников на большой территории Синьцзян-Уйгурского китайского автономного округа, где за последние годы возрастала напряженность между центральными властями и местными жителями. Стремление других народов, проживающих в Китае, к самоопределению десятки лет умело разогревалось ведущими империями для ослабления центральной власти страны. Из многих этнических конфликтов в Поднебесной наиболее опасными для Пекина оставались на сегодня требование уйгур на самоопределение и вопрос о статусе Тибета. Минами замедленного действия можно было бы еще расценивать потухшее со временем стремление так называемой внутренней Монголии на присоединение с независимыми соплеменниками и непризнание официальным Пекином суверенитета острова Тайвань.

Встретившись в пекинских трущобах Хутуны, они проехали до Пекинского Шелкового Базара и по дороге смогли обсудить план действий для исполнения срочных заданий Москвы. Получив в подарок комплект глазных линз, на которых был записан отчет Ахмеда о проделанной работе, Андрей поспешил на свою последнюю встречу. Джианджун был самым опытным резидентом Москвы в Китае. Так долго не жил еще ни один из разведчиков в этом регионе. Возглавляя финансовый отдел Министерства обороны Китая, Джианджун смог стать доверенным лицом как своих непосредственных начальников, так и теневых боссов военно-промышленного комплекса, контролирующих финансовые потоки и государственные заказы. Он каждый день ходил по лезвию ножа, держа на одной чаше весов свою жизнь и жизнь своей семьи, а на другой – запутанный механизм отмыва денег, взяток и серийных убийств.

Информировав его о следующем задании и также забрав последние донесения и данные о проделанной работе, Андрей поспешил в аэропорт, откуда он должен был вылетать в столицу США для выполнения основного своего задания. Вэйвэй прилетала на следующий день.

Андрей был раздражен всем происходящим. Предстоящая поездка в Америку, как и встречи в Китае, получалась скомканной, не продуманной по всем деталям. Из-за этого у него вопросов было больше, чем ответов, и в основном они были связаны с непоследовательностью в принятии решений и приказах его начальства. Все это вызывало у него много сомнений и даже подозрений по отношению к тем, кому он доверил в этой жизни все.

Теперь центр ставил перед ним весьма амбициозные и опасные задачи, хотя многое ему нужно было решать на месте, на свой страх и риск. Он понимал, что задание в Америке открывает новую страницу в его карьере и может стать определяющим дальнейшую его судьбу. В рамках этой операции Андрею предстояло распутать сложно сплетенный клубок взаимоотношений различных спецслужб на территории США, связанных с американской политикой на Ближнем Востоке и выяснить, какое место в этих планах отводилось России.

Глава V Опережая неизбежность

Дубай, Ирак, Турция, Кипр, Италия, Франция, Англия, с 17 по 27 июня.

Бенджамин и Хадиджа

Воздух быстро прогревался от ярко палящего солнца, и кондиционер с трудом справлялся со своей работой. Бен, не сбавляя скорости, часто менял полосу, виляя между машинами, чтобы поскорее выбраться из утренней пробки, которая была неизбежностью этого делового мегаполиса[15]. В целях безопасности, он решил остановиться в гостинице «Армани», которая располагалась в самом высоком здании мира, «Бурдж Халифа», возвышающемся в деловом центре Дубая, Бизнес Бэй. Эту башню можно было увидеть на расстоянии ста километров невооруженным глазом. Визуальный эффект от высоченного здания был уникален. Чем ближе Бен и Хадиджа приближались к «Бурдж Халифе», тем выше оно ракетой уходило в небо.

– Вот тебе еще одно из знамений близости Судного Дня, – озвучила свои мысли Хадиджа. – Это что, ночь, проведенная по соседству со львом, или безжалостное солнце наводят на тебя такие мысли? – источая хорошее настроение, спросил Бен.

– Это пророческие слова последнего посланника Всевышнего, да благословит его Аллах и да приветствует, – ответила девушка. – Ближе к концу света вчерашние пастухи будут соревноваться в строительстве высоких зданий. Так звучит в этом предании. – Согласись, что эта бетонная деревушка выглядит привлекательнее, чем хижины талибов, – мягко улыбнувшись, сказал Бен. – Просто постарайся разгрузиться от прошлого.

– Трудно с тобой не согласиться, – ответила Хадиджа, крутя в руках путеводитель по Дубаю. – Судя по этой карте, здесь больше парков, чем в Лондоне.

– Неужели? – усмехнулся Бен. – С тобой точно не соскучишься…

Широкая дорога ШейхЗаеда, являющаяся главной артерией Дубая, была запружена люксовыми автомобилями. Вдоль трассы высились небоскребы на любой вкус, и змейкой проходила линия уникального дубайского метро. Здесь с первых минут можно было окунуться в роскошь восточной сказки, исполненную в современных мотивах, а изумрудная башня «Бурдж Халифа» очаровывала взгляд, переливаясь всеми цветами радуги под лучами обжигающего солнца.

Заехав в подземный гараж, Бен припарковал машину прямо напротив камеры наблюдения. Забрав у стойки регистрации увесистую посылку от виртуального поставщика шпионского оборудования, оставленную на имя Абдульазиз Джамаля, Бен и Хадиджа направились к лифтам.

Стремительный лифт быстро домчал их на 37-ой этаж, где молодые люди, восхищаясь каждой мелочью и стильным убранством фешенебельной гостиницы «Армани», нашли свои апартаменты. Войдя в комнату, Бен первым делом включил телевизор на полную мощность звука и знаком показал Хадидже говорить тихо. Достав из посылки замысловатые приборы, он просканировал ими обе комнаты на наличие посторонней электроники и излучений. Затем Бен тщательно протер рюкзаки специальной жидкостью.

– Нам нужно сменить одежду, – сказал он, погрузившись в свой лэптоп. – А вот мой скромный тебе презент, – добавил он, достав из посылки подарочный комплект одежды.

– Ты считаешь, что я выгляжу не по моде для этого сказочного города? – удивилась Хадиджа.

– Это для предосторожности, – спокойно ответил Бен, – мы могли вымазаться какой-нибудь дрянью на сиденьях нашего микроавтобуса, который, попав на одежду, испускает химический сигнал для отслеживания.

– Это же мужские абаи… – удивленно сказала Хадиджа, развернув пакет.

– Да? Ты знаешь, здесь они мало чем отличаются от женских, – давя смех и пряча лицо за экран компьютера, сказал Бен.

– Очень оригинально! – развела руками Хадиджа, – вообще, сегодня твой день. Это что, шутка или неудачный сюрприз?

– Так, теперь тихо выслушай, что я скажу, и начинай действовать, – сказал Бен, убедительно взглянув в глаза нервно улыбающейся девушки, и добавил: – Для нашей общей безопасности мы должны уйти отсюда незамеченными. Поскольку будут искать мужчину и женщину, это поможет усыпить их бдительность и выиграть время. Тяжело вздохнув, девушка красноречиво махнула в сторону Бена и направилась в свою комнату. Через пару минут Хадиджа, облачившись в мужские абаи и сменив хиджаб на куфию с ободками, показалась в дверях. Неожиданно она устроила демонстрацию коллекции мужской одежды востока, при этом подражая женским моделям, расхаживающим на дефиле.

– С такой походкой в мужском обличий тебя тут же заберет полиция нравов для выяснения личности, – без намека на шутку сказал Бен. – С этим придется поработать, – добавил он деловито. – Попробуй изобразить походку самодовольного индюка, – сымпровизировал он.

– Как же ты самокритичен!? – отреагировала Хадиджа и улыбнулась.

– Это хорошо, что я у тебя вызываю положительные эмоции, – спокойно ответил Бен, протягивая ей небольшую коробку.

– А это еще что? Конфеты за хорошее поведение? – поинтересовалась Хадиджа. – Что за мерзости! – изменившись в лице, девушка уронила содержимое коробки.

– Эту мерзость нам приходиться культивировать у себя на лице, чтобы понравиться вам, – ответил Бен, поднимая с пола прикладные усы и бородку.

– Забудь, я даже в руки их не возьму, – возмутилась Хадиджа, – сам себя обклеивай этим уродством.

– Хадиджа, ну как же еще скрыть твою красоту? – изображая отчаяние, спросил Бен. – Без них, ты выглядишь более подозрительно. У нас пять минут, чтобы покинуть здание. Мне удалось заблокировать камеры на нашем этаже, но они их скоро исправят, – добавил Бен, закрывая компьютер. – Остальные детали я расскажу, как только ты закончишь все свои приготовления.

Безнадежно пожав плечами, Хадиджа направилась к зеркалу, чтобы украсить себя маскировочными атрибутами.

Бен старался быть кратким и ясным в своих инструкциях. После этого он дал девушке небольшое электронное устройство для подавления GPS сигнала от капсулы на плече и рацию в виде телефона. По договоренности они покинули номер порознь. Хадиджа, отчаянно изображая самодовольного мужчину, не спеша прошлась по фойе гостиницы и оказалась на площадке для такси. Пропустив несколько машин и сев в четвертую, актриса, поневоле придав голосу грубость и хрипотцу, сказала водителю куда ехать. Она все больше вживаясь в написанную для нее роль, ехала навстречу еще более невероятным событиям в своей судьбе. Бен, воспользовавшись заранее заказанным автомобилем, направился за девушкой, отпустив ее немного вперед.

Вскоре обе машины с интервалом в одну минуту прибыли к другой великолепной гостинице – «Атлантис», располагающейся на дальнем ободке искусственных островов Пальм Джумейра. Руди, предприняв все меры предосторожности, решил встретиться с Беном на борту прогулочной яхты, пришвартованной в яхт-клубе гостиницы. Хадиджа расположилась на открытой террасе и заказала кофе глиссе, предвкушая прекрасный день как награду за смертельные испытания прошедших дней.

Прежде чем заехать на парковку, Бен выпустил в небо небольшой дрон, оснащенный камерой и связанный с сигналом, исходящим от рации Хадиджы. Дрон должен был зависнуть над ней и следовать за девушкой, отслеживая ее передвижения. Как только Бен начал получать видеоизображение на экран своего телефона, он припарковал машину и направился в сторону яхт-клуба. С причала катеров терраса, где сидела Хадиджа, была в открытой видимости для Бена. Рядом с огромной фешенебельной яхтой Руди никого не было, но Бен знал, что с соседних суден и со спутника ведется непрерывное наблюдение. Как только он оказался на борту, стеклянная дверь автоматически открылась, приглашая его пройти внутрь. В каюте, кроме Руди, были еще двое незнакомых Бену сотрудников.

– Ты уже встречаешь меня с охраной? – улыбнулся Бен.

– Ну и ты вовсе не похож сам на себя в последнее время, – сказал с улыбкой Руди, приглашая его сесть на диван. – Ты стал непослушным мальчиком, и тебя, видно, придется спасать от самого себя…

– Ну как раз за этим я к вам и завалился, хотя ожидал и более радушного приема, – оглядевшись вокруг, сказал Бен.

– А куда ты свою девочку подевал, мой горе-мальчик? – спросил неожиданно Руди.

– Босс… – только начал Бен.

– Где капсула? – перебил его Руди.

– У меня для тебя много подарков, – спокойно ответил Бен.

– Выкладывай.

– Здесь все, что я понахватал по дороге во всех странах на моем пути, – сказал Бен, бросив кейс на одного из верзил, который по распоряжению Руди тут же отнес его в трюм для дальнейшей обработки содержимого. – Горячие новости от алида, одного из главарей талибов, – продолжил Бен, – тома донесений от нашего друга Мустафы в Герате и все, что удалось подобрать в Иране, в Исфаханском центре ядерных исследований…

– Где капсула? – не меняя тона, спросил Руди.

– Центр в последний момент решил от меня избавиться, и транспортер на полигоне собирался оставить меня там навсегда. Как же я должен был реагировать на все это, шеф? – ответил Бен вопросом, уставившись на Руди пристальным взглядом.

– Я тебя понимаю, но своей самодеятельностью ты ставишь себя в более тяжелую ситуацию, из которой даже я тебя не смогу вытащить, – отпивая воду прямо из бутылки, сказал Руди.

– Центру нужен не я, а капсула. Судя по всему, мне уже определили судьбу, как только я передам вам ее…

– Не забывай, с кем ты разговариваешь. Мне много раз приходилось возвращать тебя с того света, мой мальчик, – сказал Руди, немного повысив тон.

– Именно поэтому я здесь, хотя и на тот свет меня, возможно, отправляли тоже вы, чтобы вновь стать моим спасителем. Поэтому мне нужны гарантии…

– Для твоей новой подруги? – перебил Руди Бена. – Кстати, где она? Почему ты не освободился от нее вовремя? Снова взялся за свое? Тебе не стали уроком прошлые проблемы из-за твоих дам? А кто прикрывал тебя в этих историях? И теперь ты меня спрашиваешь о гарантиях для своей новой пассии?

– С самого Баку на меня объявлена охота, а транспортер, посланный центром, стрелял в меня в упор. Что происходит у вас там, в Лэнгли, один Бог знает…

– У вас? – переспросил Руди, скривившись в лице.

– У меня есть сильные подозрения, что кто-то в центре из верхнего эшелона ведет свою игру или попал под контроль наших конкурентов.

– Сынок, мы не можем объявить тотальную «охоту на ведьм» по твоей прихоти, – спокойным тоном начал Руди. – Могу тебе только напомнить, что, кроме нашей работы, есть еще и политические интересы противоборствующих партий и группировок внутри страны. Словно ты это слышишь в первый раз. Разве тебе неизвестно, сколько ребят нам пришлось потерять из-за их политических интриг? Кто-то из них настаивает на более жесткой политике по отношению к внешним противникам, а кто-то видит решение проблем в сотрудничестве с ними. А между этими тисками перемалываются настоящие ребята, которые своими судьбами пишут историю…

– Вот именно! Это мы на передовой лучше всех знаем, как защищать наши национальные интересы, а не те, кто в кабинетах целый день проверяют на компьютере свои банковские счета…

– А транспортер мог переметнуться сам в чью-то шайку, – словно не слыша Бена, добавил Руди.

– Я готов поделиться с вами своими сомнениями на этот счет, если вы пожелаете выслушать. Хотя это может вас огорчить… Вы поймете, почему я потерял доверие к нашей команде…

– Которая много раз спасала твою задницу, – гневно прищурив глаза, вновь Руди прервал Бена.

– Прости, шеф, но у меня не осталось другого выхода, чтобы обезопаситься… – ответил Бен. – Я хорошо усвоил ваш урок – не верить даже своему отражению в зеркале… И я теперь уже не уверен, в чьи руки попадет информация, которая может стать причиной гибели миллионов людей…

– Ты огорчаешь меня все больше…. Перейдем к делу, – остановил его Руди. – Где капсула и что ты хочешь взамен?

– Я могу предложить следующее, босс… – только успел сказать Бен, как затрещал его телефон сигналом тревоги от Хадиджы.

Бен, взглянув на телефон, бросился к выходу из каюты.

– Задержать его! – крикнул Руди своему подчиненному, вскочив с места. Уклонившись от прямого огромного кулака верзилы, Бен нанес ему боковой удар ногой по голове, отчего тот, ударившись об стеклянную дверь, отскочил прямо на Бена. Под тяжестью его тела Бен оступился и упал, оказавшись внизу. В этот момент он заметил бегущего с палубы второго бойца с аппаратом электрошока в руке. Бен сильно хлопнул верзилу по ушам и отбросил его ногой в проем двери в тот момент, когда она открылась, чтобы пропустить второго бойца. Мгновенного замешательства было достаточно, чтобы Бен вскочил и подсек второго, прежде чем тот воспользовался своим парализующим оружием. Бен понимал, что он им еще нужен живым и потому действовал раскованно и уверенно.

Оказавшись на палубе, он бросил быстрый взгляд на террасу, где уже не обнаружил Хадиджу за ее столиком. Увидев, что по берегу его путь блокирован еще двоими, он, разбежавшись, смог перепрыгнуть на палубу соседней яхты. Только тут он обнаружил затаившуюся в засаде другую команду бойцов. Выбора не оставалось, и Бен, не медля, перемахнул через борт. Оказавшись в воде, он проплыл под днищем нескольких суден и выплыл около припаркованных прогулочных скутеров. Оседлав одного из них, он рванул в сторону террасы. Взглянув на изображение с дрона, он обнаружил, как несколько мужчин под руки вели девушку к скоростной моторной лодке у причала гостиницы. Когда Бену, лавируя между яхтами, наконец-таки удалось вырулить в открытое море, то катер уже отдалился на пару сотен метров от берега. Бен в отчаянии направил скутер в их сторону, понимая всю безысходность ситуации. Оглянувшись, он увидел пустившихся за ним в погоню людей Руди. Впереди по курсу, прямо на воде, похитителей девушки ждал небольшой вертолете работающей вертушкой. Хотя мощности скутера не хватало, Бен надеялся сократить дистанцию, пока они будут перебираться в вертолет. Когда до вертушки оставалось небольшое расстояние, из катера похитителей по Бену открыли огонь. Опасаясь за жизнь Хадиджы и, не имея возможности ответить тем же, Бен пытался уклониться от выстрелов, крутя руль в разные стороны. Несколько пуль, пробив бак с бензином, воспламенили скутер. Бен тут же бросился в воду. Вновь пришло время воспользоваться своими способностями отменного пловца. Догоняющие Бена коллеги, не до конца понимая, что происходит, решили остановиться поодаль от горящего скутера в надежде, что Бен выплывет из воды где-то рядом. До получения дополнительных распоряжений их объектом преследования оставался сам Бен. Проплыв под водой около тридцати метров, он выплыл рядом с похитителями, обнаружив, что они успели пересадить девушку в вертолет, который оторвавшись от воды, взял уже небольшую высоту. Неожиданно выскочив прямо перед двоими оставшимися в катере, Бен двумя точными выстрелами смог обезвредить их обоих. Поднявшись на катер и освободившись от трупов, Бен, используя максимальную мощность двигателя, погнался за вертушкой, понимая, что на такой прогулочной модели далеко им улететь не получится. Увидев изменившуюся ситуацию, преследователи Бена вновь пустились за ним. Бен решил сопровождать вертолет так, чтобы держать их в поле зрения и в то же время недалеко отплывать от берега. Вертушка сначала взяла курс на порт Джабель Али, но неожиданно, сделав крюк, пошла на снижение в престижном районе Дубай Марина. Напрягая всю мощность катера, Бен приплыл к причалу яхт-клуба Дубай Марины, что было недалеко от места приземления вертушки. Через минуту после этого похитителям удалось пересесть с девушкой в два автомобиля и скрыться в лабиринтах улиц. Не имея лучшего решения, Бен специальной аппликацией на телефоне взломал электронную охранную систему спортивной модели «Мерседес» класса SL на парковке дорогих авто и пустился догонять похитителей, уносящих от него Хадиджу.

К счастью, дрону удалось зафиксировать местоположение автомобиля с девушкой и вновь наладить передачу изображения. Используя мощный двигатель угнанной машины и нарушая все правила дорожного движения, Бен смог сократить расстояние до них. Только оба автомобиля похитителей оказались в зоне видимости Бена, как дрон, истратив последние запасы батареи, прекратил свою работу. Наращивая скорость по встречной полосе, Бен подъехал вплотную к ближайшей машине похитителей и выскочил ей наперерез. Лишь теперь он заметил, что девушки там не было. Однако без нейтрализации ближайшей машины догонять первую с Хадиджей было опрометчиво, рискуя оказаться между двумя огнями. Поэтому, приблизившись на удобное расстояние ко второй машине и укрываясь за небольшим грузовиком, Бен прицельным огнем прострелил заднюю левую покрышку. Машину немного понесло влево, но, сбавив скорость, водитель стабилизировал движение. Чтобы не допустить Бена ближе, из машины на него обрушился шквал огня, что вынудило его поменять полосу и укрыться за другими автомобилями. Опередив машину похитителей на полкорпуса, Бен резко повернул в их сторону с крайней полосы и, выскочив из-за другой машины, нанес боковой удар по носу автомобиля похитителей. Обе машины развернулись на дороге, создав затор. Ехавшие вслед автомобили, не успевая притормаживать, врезались в них и таким образом выбросили обе машины на обочину. Первым в себя пришел Бен и, выскочив из автомобиля, смог быстро приблизиться к похитителям. Выстрелом в затылок он остановил водителя, пытавшегося уехать с места. Второй, сидящий рядом, открыл ответный огонь в сторону Бена и легко ранил его в руку. Пуля, к счастью, скользнула по коже, оставив горячий кровавый след. Переметнувшись на другую сторону, Бен блокировал выход для бандита и выстрелил ему в упор, неожиданно оказавшись перед ним. В надежде на чудо, Бен рванул в сторону машины, которая стояла первой в заторе, и, угрожая пистолетом водителю, приказал покинуть автомобиль. Не успел он отъехать на отнятом внедорожнике «Ауди» и ста метров, как спешащая к месту событий полицейская машина развернулась и поехала за ним. При въезде на магистраль Шейх Заед, Бен увидел, что поток машин двигается с минимальной скоростью. Протаранив боковые ограждения, Бен выскочил на обочину и, поднимая пыль пустыни, стал набирать скорость в сторону порта Джабель Али. Единственное предположение, что первая машина с Хадиджей направилась в сторону порта, было верным, и вскоре он различил похитителей в потоке машин. Бросив автомобиль, Бен решил добежать до своей цели и застать их врасплох. До них оставалось около десяти метров, как сзади раздался хлопок и, получив сильный удар резиновой пули в спину, Бен свалился на землю. Только он собрался встать и разобраться с нападающим на него сзади, как подбежавший полицейский успел оглушить Бена ударом дубинки по голове.

Бен очнулся в машине скорой помощи, прикованный за обе руки к кушетке и с перевязанной головой. В салоне сидел вооруженный полицейский, испепелявший его взглядом. Выехав на свободную служебную полосу, машина мчалась на всех парах. Бену показалось, что они едут гораздо дольше для того, чтобы добраться до ближайшего медицинского или полицейского пункта. Проезжая мимо Эмирейтс Хиллс, Бен через щелку в окне увидел знакомый рекламный щит и понял, что они двигаются в обратном направлении от порта. Вскоре машина ушла в «кармашек» и развернулась на интерсекции, чтобы вновь вернуть Бена его хозяевам. Когда дверь открылась, Руди с отцовской заботой помог ему выйти из фургона скорой помощи и проводил его в каюту.

– Ну вот, теперь у нас, по-видимому, получится душевный разговор, – сказал он, усаживая Бена, у которого раскалывалась голова и болели ребра.

– Я здесь, кажется, уже бывал, – сказал Бен с легкой иронией, насмехаясь над самим собой.

– Разве? А мне показалось, что это был кто-то другой, не тот Бен, которого мы так хорошо знаем и любим, – развел руками Руди. – Ну, чем еще прикажите вас угостить, молодой человек? Будьте как дома, – держась выбранной манеры, продолжал он.

– Мне бы пол-литра достоверной информации не помешало бы, – ответил Бен, отпивая яблочного сока со льдом.

– За искренность и правду нужно платить тем же, насколько тебе известно…

– Я выложил все, что у меня было…

– Не все, сынок… И поэтому из-за твоего упрямства и самоуверенности мы можем потерять то, для чего жили и работали последние годы, – теряя постепенно терпение, процедил сквозь зубы Руди.

– Именно поэтому мне пришлось идти на крайние меры и взять ответственность на себя…

– Бери на себя то, что не завалишь и под чем не останешься… Все, хватит, нет времени с тобой тут в цацки играть! – рявкнул неожиданно Руди. – Говори, где капсула!

– Я скажу, только с тем условием, если вы мне сообщите, куда увезли Хадиджу, – спокойным тоном сказал Бен.

– Какую Хадиджу? Что ты бредишь? Сорвался как с цепи, решил поиграть в войнушки в центре эмиратов!.. Знаешь, здесь тебе не Бронкс!.. И вновь мне пришлось спасать твою задницу… Теперь же ты смеешь со мной загадками разговаривать?!… – заводился Руди. – Ты от темы не отходи… Где капсула?

– Значит, это не ваши головорезы выкрали ее… – словно очнувшись ото сна, прошептал Бен.

– Что?…

– А я-то смотрю, почерк не наш… Неужели русские или иранцы?!.. – подняв глаза на Руди, спросил Бен.

– Что ты там мелешь, вообще?.. – теряя остатки терпения, перекосился в лице Руди.

– Шеф, значит, ее другие увели… Вы мне должны помочь найти ее сейчас же!..

– Ничего я тебе не должен!.. Хватит замешивать меня в свои любовные похождения!..

– Босс, с ней капсула… – подойдя к Руди, тихо, одними губами сказал Бен.

– Я знаю, что капсула с ней! – заорал Руди и поднялся, чтобы запустить кулаком по физиономии Бена, но остановился в последний момент. – А сама она где теперь? – кричал он во весь голос, держа Бена двумя руками за горло. – И почему в гостинице у нее пропал сигнал? Отвечай!

– Значит, я не ошибся, – проговорил Бен, – в капсуле был GPS чип, на сигнал которого вы мне не дали код доступа.

– Почему пропал сигнал? – не выпускал его Руди.

– Я заподозрил и установил блокиратор сигнала… – говорил Бен уже с охрипшим голосом – Я не знал, кто может следить за сигналом, но был уверен, что без капсулы моя жизнь грош…

– Откуда у тебя блокиратор? – продолжал кричать Руди.

– Добрые люди помогли, – прохрипел Бен, даже не пытаясь освободиться от сковавших его горло рук.

– Ты отстранен от проведения операции!., -отрезал Руди, оттолкнув Бена.

– Шеф, это было лучшее на тот момент, что я мог сделать перед угрозой плена у талибов… Поверьте, что это так…

– Я отдам тебя под трибунал!.. Пусть другие выясняют твою правоту…

– Шеф, вы можете испортить все дело, она не подпустит к себе никого, кроме меня и может навредить и себе, и всей операции… – в отчаянии пытался спасти ситуацию Бен.

– Что же это за Горгона такая?!.. Не таких ломали… Ты отстранен…

– Мы еще даже не знаем, кто ее выкрал… Вам же не нужна огласка… Ведь от этого никому званий не прибавят, если не наоборот… Мы же не знаем, что смогут ваши недоумки сделать… Могут перегнуть палку… Я же знаю материал… Это вы мне помешали довести дело до конца и забрать Хадиджу у похитителей…

– Замолчи!.. – прошипел в ярости Руди и отошел к стеклянной двери. Простояв там с минуту, он резко развернулся и подошел вплотную к Бену.

– Кто еще знал о ваших планах? – спросил Руди, сдерживая свой гнев.

– Никто, отход из Ирана обеспечивал Гендель, насколько вы знаете, – тихо ответил Бен.

– Чтобы знать, куда ее поведут, нужно понять, кто ее выкрал, – размышлял вслух Руди. – Иди, приведи себя в порядок и будь готов через тридцать минут. Возьмешь с собой внизу все необходимое. Ее, скорее всего, вывезут к исламистам в Сирию или Ирак. Насколько нам удалось выяснить о тех, кого ты пристрелил в первой машине, они тесно сотрудничают с Исламским Государством, по совместительству выполняя выгодные заказы из третьих стран.

– Безымянные наемники?

– Да, без рода и племени и без особых ценностей… Такая армия головорезов появилась после развала Ирака, вооруженная, обученная и недорогая в услугах…

– Не может быть… – бормотал Бен, – зачем ИГ нужна она? Это же не их уровень… И Хадиджа – случайная жертва в этой игре…

– Начинаешь соображать, – ответил Руди. – Проклятые бритты, скорее всего, – добавил он, – триста лет от них покоя нет… Ты и сейчас в их бывшей колонии находишься… – Значит, Гендель?!..

– Это только предположение. Даже если это так, он нам нужен. Тебе все ясно? И если снова что-то выкинешь, никакого трибунала не будет, лично прикажу застрелить как собаку… Ты все понял?

– Никаких возражений, босс. Для меня главное довести операцию до конца…

– Не пори чушь, для тебя твоя юбка дороже… И благодари Бога, что на этот раз наши интересы совпали…

– Договорились, так и сделаю… – ответил Бен и, чтобы больше не испытывать терпение шефа, направился в трюм, залатать себя и приготовиться к новому походу.

Через час он уже сидел в такси в аэропорт, откуда вылетал в Багдад. Руди решил не устраивать погони по пятам, а застать похитителей врасплох. Это также помогло бы выяснить источник заказа.

Багдад, разделенный на зоны безопасности, казалось жил на пороховой бочке. Частые теракты с большими потерями жизней гражданских лиц создавали нервозность и недоверие между людьми. Напряжение было очень высоким. Выходя за мелочью к соседнему прилавку, никто не был уверен, что сможет вернуться обратно живым. Жители Багдада, жемчужины Востока в прошлом, находились в полной нищете. Отданный на разграбление как иноземным, так и местным вандалам, Ирак теперь сложно было представить цветущей и благополучной страной.

Бен, долго не задерживаясь в «зеленой зоне» безопасности Багдада, отправился навещать своих старых друзей по оружию, работающих здесь последние четыре года, и с которыми он собирался решать вопрос спасения Хадиджы. В основном это были американцы родом из стран Ближнего Востока, которым слиться со своей этнической средой не представляло трудности. Они были внедрены в различные структуры местной власти и действующие террористические группировки с целью сбора информации, а также выявления и обезвреживания агентов конкурирующих стран и главарей местных бандформирований по мере необходимости. Если до сих пор за Беном гонялись и русские, и иранцы, то в последнее похищение Хадиджы были, по всей вероятности, вовлечены британские спецслужбы. Поэтому Бену нужна была дополнительная информация из первых рук о деятельности британской агентурной сети МИ6[16] в Ираке. На решение всех организационных вопросов у него был лишь один день, первым делом он собирался встретиться с Али, своим товарищем по оружию со второй войны в Ираке. Теперь Али управлял хозяйственной частью городской полиции Багдада. Отправив ему кодированное сообщение на телефон, Бен не спеша направился на место встречи, проходя по грязным улицам, заполненным людьми, где в каждую минуту мог прогреметь очередной взрыв.

Зайдя в лавку с восточными сладостями, Бен купил немного лукума и нуги и вместе с деньгами оставил на прилавке небольшие четки, в 19-ю бусинку которых был вмонтирован крошечный чип. Он предназначался хозяину лавки. Через час тот расшифровал текст, который оказался сообщением от Руди, где приказывалось перейти в подчинение Бена на время операции. Еще через несколько кварталов Бен зашел в небольшую шиитскую мечеть и вместе со всеми совершил молитву. Выждав удобный момент, он, как и многие другие, за руку поздоровался с имамом мечети и вклеил ему в запястье прозрачный пластиковый чип. Таким образом, второй боец для операции по освобождению Хадиджы тоже был информирован. Оставался Али, с кем у Бена были личные отношения и с кем ему хотелось помянуть былое. От Али он также хотел узнать об особенностях сотрудничества и борьбы двух дружественных на первый взгляд, но непримиримых разведок – ЦРУ и МИ6 – на территории Ирака.

Для такой приятной встречи была выбрана турецкая баня, недалеко от «зеленой зоны». Али был уже внутри, когда Бен не спеша вошел в парную секцию. В тесной каморке было еще несколько мужчин, и Бен решил изобразить беседу случайно встретившихся людей. К счастью, рядом с Али оказалось пустое место, и Бен, накинув простыню на плечи, уселся около него.

– В нашем городе бани – это самые безопасные места, – выдохнул Бен устало.

– Да, никому не понравится сидеть в такой душегубке, обвязавшись тротилом, – ответил Али без доли юмора в голосе.

– Говорят, что теперь опасаться надо детей-подростков и женщин с грудными детьми на руках, – с отчаянием в голосе сказал Бен.

– Человеческой подлости нет предела, теперь они используют самых слабых как живые бомбы, – встряхивая пот со лба, добавил Али.

Размеренный разговор длился недолго, парилку один за другим стали покидать другие любители турецкой бани.

– Рад тебя видеть, старина, – улыбнулся, наконец, Бен, когда они остались вдвоем.

– Что тебя занесло в эту огненную яму, дружище? – хлопнув по мокрому плечу Бена, спросил Али, изобразив оскал радости.

– Соскучился по нашим вылазкам и захотел предложить тебе поразвлечься, чтобы не заржаветь тут на казенных.

– Но на этот раз я буду командиром, – показав увесистый кулак, сказал Али, – а то, если слушаться тебя, то ты здесь парился бы с кем-то еще, но не со мной.

– Конечно, командир, я даже спорить об этом не буду. Только, если ты еще раз грохнешь заложника, как в прошлый раз, то я грохну тебя, – подмигнув Али, сказал Бен.

– Кто старое помянет, тому… в нос дам, – ответил Али, ткнув кулаком ему в лицо. – Уже хорошо, что глаз пожалел. Ладно, не будем о старом. Ты мне скажи, что вы тут с бриттами не поделили? – спросил Бен.

– Словно ты с пальмы упал… Будто ты не знаешь, что они наши самые близкие враги или злобные друзья. Наши послушные после второй мировой партнеры постепенно возвращают себе былую мощь…

– Подожди, Али, я эти байки могу и в желтой прессе почитать. Ты мне скажи, что у вас здесь происходит?

– Я только здесь понял, что самая большая угроза для Америки – это не иранская бомба и не свиной грипп, а Британская империя, как и триста лет назад…

– Да, я это уже где-то слышал, – с задумчивым видом произнес Бен, – кстати, тебе привет от старика Руди.

– Неужели? – всплеснул руками Али. – Если бы он мне еще жалованье поднял, так, для убедительности. Передай ему, что если так пойдет, то я здесь скоро взятки начну брать, устраивая бандитов в полицию. Кстати, он был первый в школе подготовки, от кого я это услышал…

– Услышал что?

– Да про «друзей» наших сводных… Если бы не они, мы бы враз с Ираном разрулили бы, и в Ираке все было бы тихо.

– Ну это вообще, прекрасный заголовок для интернетовского трэша…

– Ты поживи тут с мое, потом узнаешь, как легко превратить правду в трэш, и наоборот… – Ты забыл, как мы сотрудничали с ними и даже вместе проливали кровь здесь за общее дело? – искренне удивился Бен.

– Да, было дело, хотя оказалось, что это было необходимо для того, чтобы оказаться здесь за счет нашего вторжения, а потом постепенно выжить и нас отсюда…

– Ты слишком много общаешься с дворниками, друг мой. Что происходит с тобой? Давно не постреливал, чтобы спустить депрессию, наверное…

– Здесь нет дворников. Здесь крысы всюду, больше меня размером…

– Завтра выдвигаемся, – решил перейти к делу Бен.

– Куда?

– В Эрбиль…

– К бриттам, значит…

– Все, ты мне надоел… Вечером получишь сообщение, что и как…

– Не будь наивным, здесь шииты и курды под ними работают… И это тебе надо знать для того, чтобы принимать решения… Я об этом тебе весь расклад на «крошке» передам, если хочешь…

– Хочешь, – эхом вторил Бен, – только так, чтобы твоя «крошка» ничего мне не заразила, как в прошлый раз. Можешь и на телефон сбросить по закрытой линии.

– Но там все на арабском…

– Еще лучше. А я попрошу Руди, чтобы после операции он выписал тебе путевку в психушку, ты заработался здесь и постарел…

– Да я возражать не стану… После жизни здесь мне точно нужно «шарики» в правильный порядок уложить, – признался Али. – А если тебе еще нужны мои руки и ноги, то я готов…

– Да, с головой у тебя точно не все в порядке… Засиделись мы что-то тут… Я иду в душ… – Ты сам все поймешь, когда ознакомишься с фактами того, что здесь происходит… Ты же им больше доверяешь, чем обстрелянным друзьям…

– Я просто не хочу, чтобы мой обстрелянный, но болтливый друг оказался с фактом в девять грамм в продырявленной голове, – серьезным тоном добавил Бен. – Мы солдаты, а не политики.

– А как много солдат, не знающих политики, стали пушечным мясом в чужой игре!? Хорошо, завтра все увидишь своим глазами, – ответил Али и вновь похлопал Бена по мокрой спине.

Руди удалось отследить по спутнику маршрут передвижения похитителей, и к вечеру Бен получил сообщение от него о предположительном месте нахождения Хадиджы. Изучив данные о месте, Бен послал своей команде кодированным сообщением нужные инструкции по подготовке к операции.

Как и предполагалось, Хадиджу увезли в Эрбиль и держали в хорошо укрепленном пригородном доме. Бойцы выехали ближе к полуночи и отправились на место сбора по отдельности. Бен отправился туда на машине службы скорой медицинской помощи, к которой в этой стране было большое уважение из-за высокой степени необходимости в ней. Ближе к утру все четверо были в сборе около деревушки в 2-х километрах от Эрбиля. До дома, где держали Хадиджу, оставалось полчаса ходьбы. Чтобы остаться незамеченными, бойцы решили дойти туда окольными путями. Все были оснащены связью между собой и с центром, откуда координировалась операция. План был прост: напасть перед рассветом, навести шума около основных ворот, оттянуть большинство охранников на явную угрозу перед домом и проникнуть в особняк с тыла, более незащищенной стороны. Двухэтажный дом с плоской крышей был обнесен высоким каменным забором и охранялся плотным кольцом воинов пешмерга, курдского военного формирования. Незаметно подойдя к дому на расстояние двухсот метров, Бен воспользовался электронной пушкой, чтобы нарушить работу двух внешних камер у ворот. После этого двумя точными выстрелами из укороченной снайперской винтовки с глушителем «Баррет МБ2» были ликвидированы два охранника, которые вели дежурство у входа, что позволило Али подойти близко к воротам и установить под них две мощные «умные» мины «Спайдер ХМ-7» с дистанционным управлением. После этого Бен и Али обошли каменный забор и, заняв позиции позади особняка, стали выжидать удобного момента для проникновения в дом. Двое других бойцов остались на прежней позиции, чтобы сымитировать попытку вторжения и отвлечь огонь на себя. Через минуту показались еще два воина пешмерга, которые решили проведать товарищей, не выходящих на связь. Обнаружив их мертвыми, только они собрались поднять тревогу, как были сражены насмерть двумя другими точными выстрелами снайпера. На этот раз незамеченным это не осталось; смерть последних была зафиксирована внутренними камерами, отчего весь дом пришел в движение. За несколько минут казарма солдат была приведена в боевую готовность.

Двое нападавших бойцов хорошо укрылись за каменными валунами, откуда могли вести прицельный огонь, долго оставаясь неуязвимыми. Они сначала вели точечный обстрел, а затем обрушили шквальный огонь по укрепившимся в доме воинам. Через некоторое время бронированная машина пешмерга с шестью бойцами внутри предприняла попытку выехать за пределы двора и перейти в контрнаступление. Едва они успели пересечь порог, как сработала первая мина, разломившая машину на две части и не оставившая ни одного шанса на жизнь солдатам внутри броневика. Это явилось шоком для обороняющихся в доме, после чего их действия стали носить панический характер. Из-за некоординированных действий еще несколько охранников были убиты, оказавшись под прицельным огнем нападающих.

Взрыв стал сигналом для действия Бена и Али. Первым шел Бен, Али прикрывал его сзади. Запустив несколько дымовых гранат к железной двери в каменном заборе, Бен решил перелезть через высокое ограждение в стороне, используя альпинистские снасти. Как они и предполагали, здесь его никто не ждал. Будучи в растерянности от дыма и снайперского огня со стороны Али, унесшего жизнь двоих, воины пешмерга предпочли оставаться в укрытии, уделив все внимание туда, где плотной пеленой оседал дым от взорванных гранат.

Вслед за этим Али выстрелом из гранатомета разорвал наглухо запертую железную дверь. Это вынудило воинов на предсказуемую реакцию – произвести шквальный огонь по открывшемуся входу, чтобы остановить возможных нападающих. Выдав тем самым свое местоположение, они дали возможность Бену перейти в наступление. Расстреляв нескольких воинов с близкого расстояния, он вынудил остальных ретироваться внутрь дома и открыл дорогу для Али. Идти напролом через заднюю дверь в особняк было опасно. Поэтому Бен решил проникнуть сверху, с окна боковой комнаты на втором этаже.

Забросив несколько гранат в помещения второго этажа, Бен быстро вскарабкался по стене и пробрался внутрь. Али прикрывал его снизу. В комнате, где до этого взорвались гранаты, лежало несколько трупов, еще двое смертельно раненных воинов бились в конвульсиях в узком коридоре. В воздухе стоял устойчивый запах горелого мяса. Бой у основных ворот отвлек внимание большинства бойцов к главному входу, поэтому в этой части огромного дома людей было меньше. Осторожно двигаясь по темному коридору, Бен мог сканировать пространство впереди себя аппаратом, реагирующим на инфракрасное излучение. Благодаря чудо-технике, Бен сквозь стену видел проекцию живой силы противника на экране, прикрепленному на его запястье. Светящиеся на мониторе силуэты нескольких человек, затаившихся во внутренних комнатах, вынудили его остановиться. В этих отдаленных помещениях, имеющих окна только во внутренний двор, могли содержаться заложники. Но он никак не мог обнаружить сигнал, исходящий от капсулы в плече Хадиджы.

– Я внутри, сигнала нет, – шепотом произнес он, связавшись по спутниковой связи с центром. – Где и когда вы засекли его в последний раз?

– Это было 14 минут назад в комнате впереди вашего движения на 10 часах, – последовал ответ оператора.

«Уже хорошо, что она здесь. Скорее всего, увели в подвал, когда началась стрельба», – подумал Бен.

– Али, она в подвале. Как понял? – сказал Бен.

– Понял. Захожу внутрь и беру огонь на себя.

– Больше перца, боец, – постарался поддержать товарища Бен.

– Да, придется угостить «друзей» остреньким блюдом, – ответил Али в перерыве между очередями из автомата.

И тут же на первом этаже прогремел сильный взрыв, отчего даже у Бена заложило уши. Одновременно с этим Бен, надев противогаз и опустив на глаза прибор ночного видения, запустил несколько дымовых гранат по ходу своего движения. Это помогло ему стрелять избирательно, чтобы не навредить возможным заложникам. Оставив после себя еще несколько убитых и смертельно раненных бойцов, Бен стал медленно спускаться по лестнице вниз. Дышать становилось все труднее, а количество стрелков вокруг не уменьшалось. По лицу градом тек пот. В темноте и дыму все вокруг громыхало и было пропитано кровью и гарью. Бен стрелял без остановки, порой теряя связь с реальностью в узком коридоре, где смерть поджидала его отовсюду.

– Я спускаюсь, – сказал он Али.

– Перед лестницами чисто, – ответил тот.

Когда Бен увидел ужасное поле боя на первом этаже, даже ему стало немного не по себе.

Взрывом расчленило несколько бойцов пешмерга, смрад и запах горелого мяса пробивался даже через противогаз.

– Ты оставайся здесь, я проверю внизу, – сказал Бен и стал спускаться дальше по лестнице.

Применив всю ту же тактику, он запустил вперед себя дымовую гранату с паралитическим газом и медленно спустился в темный подвал. Тут же определив местоположение живых объектов и поймав, наконец-то, сигнал с капсулы, Бен продолжил свою миссию по спасению. Паралитический газ распространился во все комнаты и несколько бойцов оказались на линии огня только потому, что попытались без предосторожности найти глоток чистого воздуха. Надо было действовать быстро, пока этот газ не навредил Хадидже. Оставалось пройти несколько метров коридора и пару комнат до дальнего помещения в подвале, где держали заложницу.

– Абдулла, мы выходим через пять минут, – сказал Бен одному из бойцов, ведущих бой у главных ворот.

– Подъезжаю через три минуты. Мы должны поторопиться, сюда едет подкрепление, – ответил боец.

Не успел он ответить Абдулле, как услышал знакомый лязг металла об каменный пол: «Граната!» – пронеслось ураганом в голове. Проявив мгновенную реакцию, он бросился в противоположный угол комнаты рядом, в чем ему к тому же помогла догоняющая его волна от взорвавшейся гранаты. Бен сильно ударился об бетонную стену и потерял сознание. Несколько небольших осколков вонзились ему в руки и в ноги, а тело засыпало рухнувшей кирпичной перегородкой. Ему привиделось, что Хадиджа тонет в океане, а он, бросившись за ней, никак не может ее спасти. Он задыхается в соленой воде, не в силах ухватиться за девушку. Его руки проваливаются сквозь нее, словно она, растворившись в воде, стала частью океана. Его начинает душить отчаяние от того, что он не в состоянии спасти свою любовь. Но вдруг, сквозь толщу воды, до него начинает доноситься чей-то тревожный голос: «Командир, командир, нам пора выходить, ответьте! Командир, через десять минут здесь буду войска, командир!» Бен, словно вырвавшись из объятий океанского небытия, сделал глубокий вдох и, поморщившись от боли, попытался открыть глаза. «Командир…» – слышал он в наушнике снова и снова.

В голове стоял гул проносящегося рядом поезда, а пространство вокруг, словно желейная масса, принимало различные формы. Не успел он ответить на вызов товарища, как сквозь щелку затекших глаз увидел приближающееся к его голове световое пятно фонаря. Заваленный камнями и не способный двигаться быстро, Бен становился удобной мишенью. Потеряв при взрыве автомат, он обнаружил, что правой рукой машинально сжимает рукоятку пистолета на поясе. Без промедления Бен произвел несколько выстрелов в сторону света, и кто-то, издав прощальный стон, рухнул рядом с ним.

– Поднимаюсь, – постепенно приходя в себя, ответил Бен, – готовьте карету.

– Слава Богу, отозвался! Карета подана, шеф, мы чуть не уехали без тебя, – ответил Али. Бен снова замолчал, услышав приближающиеся шаги. Экран на запястье и прибор ночного видения были повреждены. Приходилось действовать вслепую. Сделав несколько выстрелов в направлении шагов, Бен отпрыгнул в сторону, получив в ответ очередь из автомата. К счастью, пули пролетели мимо, раскрошив стену позади Бена. Беспорядочно стрелять или пользоваться фонарем было одинаково опасно для обоих. Бен, чтобы выявить позицию стрелка, отвлек его внимание, бросив кусок кирпича далеко от себя в сторону. Реакция напряженного человека не заставила себя ждать. Раскрыв свое место стрельбой в пустоту, теперь уже подловленный воин стал мишенью для прицельного ответного огня. Вскрик и шум рухнувшего тела немного успокоили Бена. Теперь он с ножом в одной руке и с пистолетом в другой осторожно направился к выходу из комнаты. Тихо ступать не удалось, под ногами заскрипели осыпавшийся мусор и гильзы. Бен непроизвольно присел на корточки, что спасло его от выстрелов, произведенных на уровне его груди. Пули пролетели поверх его головы и дали ему возможность открыть смертельный огонь в ответ. В отблеске короткой перестрелки Бен никого в коридоре больше не обнаружил, но он не знал, что ждет его в комнате, где держали Хадиджу. Успех задания требовал от Бена достать капсулу с информацией и выбраться оттуда живым. Жизнь Хадиджы в этом раскладе не имела никакой ценности. Время уходило, и если шансы для возвращения капсулы росли, то шансы для спасения девушки резко уменьшались.

Оказавшись перед выбором: успех задания или жизнь девушки, которую он полюбил, Бен еще раз убедился, что Руди был прав – любовь делает человека лучше, но слабее. Не в силах перебороть свои чувства, Бен понял, что он уже не представляет себя без Хадиджы. Выхода не было, нужно было воспользоваться фонарем, чтобы по случайности не навредить девушке. Не теряя больше времени, Бен выбил дверь одним ударом ноги и отскочил в сторону. Комната осветилась автоматными очередями, выпущенными в проем двери. Этого было достаточно, чтобы Бен разглядел в небольшом зеркальце местонахождение троих противников и бессознательно лежащую на полу девушку. Как только стихли автоматы, Бен тут же произвел шесть ответных выстрелов из пистолета, после чего все стихло. Он бросил включенный фонарь на пол, чтобы как-то осветить комнату и попытался осмотреть помещение с нижнего угла проема двери. Теперь на земле, кроме Хадиджы, лежали еще трое мужчин. Продолжая держать их на мушке, Бен медленно вошел и огляделся. Никого больше не застав, он подбежал к девушке и надел на нее свой противогаз. Откашлявшись от обжигающего легкие воздуха, он взял ее на руки и только хотел направиться к двери, как неожиданный удар по ногам подкосил его. Еле удержав девушку от сильного удара об пол, он упал и, успев обернуться, смог заметить в тусклом отсвете фонаря, как один из раненных пытается дотянуться до своего автомата. Бен, оставаясь еще на полу, едва оттолкнул автомат ногой в дальний угол, как этот огромный мужчина навалился на него, пытаясь схватить его за горло. Еще через мгновенье Бен увидел, как в руках раненного противника заблестело лезвие ножа. Изловчившись, Бен успел отпихнуть нападавшего из последних сил и еле успел увернуться от широкого лезвия, которое лишь скользнуло по подбородку, не задев артерии на шее. Каждый из них, улучив момент, вскочил на ноги, и Бену удалось отбросить от себя обезумевшего воина ударом в пах. Уклонившись от следующего броска противника, Бен дал ему возможность провалиться вперед и тут же бросился на него сзади. Не имея времени достать нож или пистолет, он завис у него на спине, заблокировав его руку с ножом. Следующим движением Бен резко вывернул его руку в суставе, заставив от боли выронить нож. Однако, не справившись с сопротивляющимся мужчиной, он вместе с ним рухнул на пол, свалившись в лужу крови другого воина. Бену в последний момент удалось обхватить рукой шею противника, и, взяв его на удержание, он стал душить бойца. Дальше было самое тяжелое – сломить барахтающегося сильного мужчину и принудить его сдаться. Тот хрипел и скрежетал зубами, старался дотянуться до головы Бена и шарил руками по полу в поисках чего-то подходящего для ответного удара. Мужчина пытался оттолкнуться от пола и вскочить на ноги, но Бен выворачивал его голову назад к себе и из последних сил усиливал хватку. Вскоре движения мужчины перешли в предсмертные конвульсии, и из его рта пошла пена. Бен все еще продолжал его держать, даже после того, как тот полностью обмяк и растянулся на полу. Немного отдышавшись, Бен не без труда встал на ноги и вновь подошел к девушке. К его радости, она еще дышала. Пошарив фонарем по коридору, он взял ее на руки и как мог быстро направился к лестнице.

– Я поднимаюсь, – с трудом выговорил Бен.

– Этаж чист, путь открыт, – услышал он ответ и, спотыкаясь, начал свой путь наверх. Глядя только перед собой, он путающимися ногами вышел во двор и под прикрытием Али направился к машине, ожидающей их у искореженной железной двери. У основных ворот не утихал шум боя.

– Абдулькарим, груз у нас, отходи к точке сбора, – скомандовал изменившимся голосом Бен. Уложив девушку на кушетку внутри машины скорой помощи, он обвязал ее ремнями безопасности.

– Босс, на этот раз вы без меня, – ответил Абдулькарим еле слышным голосом…

– Абдулькарим… – повторил Бен, выйдя из машины и еле держась на ногах.

– Они собираются сделать вылазку… я их тогда второй миной накрою, – с трудом выговорил Абдулькарим.

– Сейчас Абдулла придет к тебе на подмогу и вытащит тебя, – пытаясь придать голосу уверенный тон, сказал Бен. – Абдулькарим… – что-то еще хотел добавить он, как бесшумная пуля, пробив лобовое стекло машины, вонзилось прямо между глаз Абдуллы, продолжающего сидеть за рулем.

Оторопев на мгновенье, Али и Бен забежали за машину, укрывшись от снайпера.

– Что будем делать, командир? – спросил Али, скрывая растерянность.

– Ты видел точку огня? – спросил тихо Бен, перебирая различные варианты в голове.

– Нет, босс, очень приблизительно… Но стреляет бронебойными…

– По моему сигналу ты начинаешь стрелять без остановки в его направлении, я же завожу машину, – сказал Бен и только собрался с силами, чтобы начать действовать, как раздался оглушительный второй взрыв у главного входа.

– Пошли, – скомандовал Бен и рванул к кабинке машины.

Отпихнув тело Абдуллы, свалившегося на руль, Бен быстро завел машину и, пригнувшись за панель приборов, стал подавать назад. Али успел заскочить на подножку, и Бен, развернув машину одним движением, погнал в противоположном от снайпера направлении. Отъехав немного с места боя, Бен вновь начал звать Абдулькарима. Но все было тщетно.

– Абдулла сказал, что Абдулькарим был весь в крови и не мог уже подняться, – объяснил Али, не убирая глаз с зеркало заднего вида. – Мы скоро выезжаем на дорогу. Если нарвемся на патруль, то с Абдуллой и нашим видом они нам не поверят… Надо отмыться от крови и переодеться здесь, – добавил он.

– Хорошо, – сказал Бен и остановил машину, чтобы привести себя в порядок и проведать Хадиджу. – Я сначала посмотрю как она, – сказал он и направился внутрь салона машины. Девушка дышала ровно, хотя еще находилось в бессознательном состоянии. Бен надел на нее кислородную маску, и, кое-как оттерев свое лицо и руки от крови и грязи, он обмотал раны специальным бинтом для остановки кровотечения. Сменив окровавленную одежду, Бен вышел из машины, где его уже ждал Али. Перетащив Абдуллу в заднюю часть салона, он закрыл двери и, обернувшись, замер от неожиданности. Али, направив на него взведенный пистолет, смотрел ему в глаза с безучастным взглядом.

– Прости командир. Ты же знаешь, мы люди приказа, – только успел он сказать, как очередной выстрел снайпера в спину заставил Али упасть на колени перед Беном и выронить пистолет. На побледневшем его лице было отчаяние и растерянность перед накатывающей смертью. Али пытался что-то сказать, но из-за пенящейся крови, набравшейся в рот, он издавал одни лишь хлюпающие звуки. Вскоре его глаза закатились, и он рухнул лицом на землю. Бен, тут же очнувшись от мгновенного оцепенения, забежал за машину и, сев за руль, стал быстро отъезжать от этого ужасного места. Сумятица и сбитые мысли не давали ему сосредоточиться. Перед глазами проносились разные лица. «Руди. Неужели, это он пытался покончить со мной?» – зависло у него в голове. Но в то же время Бен понимал, что кому-то еще нужна не только Хадиджа, но и он сам. Иначе он лежал бы сейчас рядом с Али. Но кому? Неожиданно из бардачка послышался звонок телефона. Бен, не сразу поняв, что происходит, медленно открыл дверцу и достал оттуда безостановочно звонящий телефон.

– Ну что, партнер, теперь только мы с тобой, – услышал Бен знакомый голос.

– Гендель? Ты спас мне жизнь, но мне почему-то от этого не весело, – еле пошевелил губами Бен.

– Ты умный малый, с тобой приятно работать, – ответил довольный голос в телефоне. – А теперь слушай внимательно, дружище.

– Только не огорчай меня, ты же знаешь, какой я эмоциональный, – попытался подыграть ему Бен.

– Нет-нет, тебе это понравится. Ты же любишь импровизацию и опасные игры.

– Что ты хочешь, партнер? – спросил Бен, выезжая с грунтовой дороги на основную. – Тебя и ее.

– Ты мог бы пригласить нас, и мы бы зашли к тебе на чай с пирогом.

– Вы уже приглашены, но я хочу принять тебя не в этой дыре, – ответил Гендель.

– Мы скоро доедем до Монако, – говорил Бен с невеселым тоном, – там много хороших ресторанов для встречи.

– Развеселил. Предлагаю поближе, – жестким тоном ответил Гендель. – Поедешь в Мосул. Это недалеко. На границе с территорией ИГ. Тебя встретят и проводят.

– Ты точно знаешь, что делаешь?

– И не забудь, ты в зоне постоянного наблюдения, а машина заминирована. Спусковой крючок не у меня. Ты же знаешь, моя задача тебя спасать, а не убивать. Мой дружеский совет-только без глупостей. Сигнал на уничтожение будет послан со спутника, если остановишься более чем на две минуты. Будешь ехать на малой скорости или если один из вас отойдет от машины на расстояние пяти метров, то оба взорветесь. Даже не пробуй, ты не сможешь обезвредить детонатор, это новые европейские системы…

– А если сломается машина? Это же всего лишь железка, – перебил Бен, – или происшествие какое?

– Все просматривается как на ладони, Бен. Ты же не новичок, все уже проходил. Если что-то не по вашей вине, то надо оставаться в машине, пока за вами не придут.

– И давно ты на бриттов работаешь, друг? – спросил его Бен.

– Я, вообще-то, работаю на себя, партнер, – ответил Гендель и добавил: – Конец связи. Направив машину в сторону города Мосул, Бен, не теряя времени, наладил сообщение с центром. Аппарат, хоть и хрипел, но продолжал работать.

– Свяжите меня с Руди, – прокричал он в микрофон.

Через полминуты Бен услышал голос шефа, которому он все еще хотел верить.

– Что у тебя там? – буркнул Руди.

– Груз у меня. Команду потерял, все трое мертвы. Еду в Мосул…

– Куда? – завопил Руди, полагая, что это очередная выходка Бена.

– Если я не буду следовать их инструкциям, то они взорвут машину…

– Кого их? Ну ладно, и так все понятно… – сказал Руди и после секундной паузы спросил: – Какой план действий?

– Чтобы не взлететь на воздух, придется им подчиниться… А дальше будем действовать по обстановке. В зависимости от ситуации надо будет решать вопрос на месте при первом же контакте с ними. В таком случае есть надежда, хотя и призрачная, сохранить на время связь между нами. Если же не удастся отбиться сразу, то дальнейшие события мне не ясны.

– До ближайшего пункта на границе остается меньше часа. Морпехи и «птички» так быстро не успеют. Но сдавать вас тоже нельзя, будут потом всюду крутить ролики с отрезанием голов шпионов.

– Есть у нас только один выход… – полагая, что в машине может быть установлена система прослушивания, неуверенно сказал Бен.

– Я знаю, – перебил его Руди, – но ты тоже информирован о последних инструкциях. – Да, но информация, которая у нас…

– Которая давно должна была быть у нас! – выкрикнул Руди.

– Шеф, остался последний этап донести ее до вас, – больше беспокоясь о девушке, чем о себе, просящим голосом сказал Бен.

– Хорошо, времени не остается, постарайся задержаться в пути.

– Не уверен, что получится. Я должен ехать строго в сторону Мосула с оптимальной скоростью, которая контролируется со спутника, – возразил Бен.

– Понятно. Свяжемся через 30 минут, – бросил Руди и отключил связь.

Бен знал, что Руди, чтобы выйти из критической ситуации без промедления обратится лично к своим друзьям из внешней разведки Турции. До недавних пор это была наиболее дружественная страна в регионе. Но в меняющемся противостоянии на Ближнем Востоке за последние несколько лет излишнее или не согласованное сотрудничество с Турцией в военной сфере и в вопросах безопасности не особенно приветствовалось. Но уже через 15 минут Руди вновь вышел на связь.

– Хорошая новость в том, что подмога будет. Плохая, что могут опоздать, – с расстановкой сказал он. – И еще, для координации операции, ты должен оставаться на постоянной связи с нами. Что ты можешь придумать, чтобы задержаться и не взлететь на воздух, сынок? – спросил Руди.

– Придумаю что-нибудь, – сказал Бен и, перебирая варианты спасения, понимал, что ни один из них не может подойти, для того чтобы остаться в живых и не попасться незримому врагу.

Оставалось меньше 30 минут до пограничной заставы, а Бен еще не представлял, как спасти ситуацию. Вдруг он как ужаленный подпрыгнул от крика отчаяния в салоне машины. Это Хадиджа, придя в себя, обнаружила окровавленный труп под ногами. – Я здесь, мы снова вместе, – открыв маленькое окошко в салон, попытался подбодрить девушку Бен.

– А это кто? Они мне угрожали, что будут судить меня как шпионку, убившую десять человек. Это что, один из них? – расстегнув ремни безопасности, она, шатаясь, направилась к Бену и припала к окошку в кабину водителя.

– Нет, я точно могу сказать, что ты его не убивала, Хадиджа. Не волнуйся, я буду свидетельствовать. Выпей воды, – без остановки говорил Бен, обрадованный, что девушка в порядке и пришла в себя. – Тебе уже лучше? Они тебя не мучили?

– Где мы? – оглянувшись вокруг, спросила девушка. – Мы далеко от Дубая?

– Мы, как бы это сказать, не очень далеко от Дубая, но мы туда больше не вернемся, – выкручивался Бен.

– А куда мы едем?

– В Турцию. Оттуда тебе даже ближе к дому. Не правда ли?

Девушка при слове Турция удивилась и обрадовалась одновременно.

– Как Турция? Нет, это ближе, конечно. Но как я попала сюда?

– Похитители тебя усыпили. Затем ты проснулась в закрытой комнате, и никто тебе не говорил, где ты. Потом ты решила вновь поспать… – нес ахинею Бен, не зная, как еще отвлечь и подбодрить Хадиджу.

– После дурацкого допроса и угроз они дали мне попить воду…

– Вот сразу после этой воды ты заснула во второй раз, чтобы проснувшись, увидеть меня, – улыбнулся он. – Так что будь уверена, я тебе не снюсь. Все в реальности. – А где мы сейчас?

– Я тебе все объясню, как доедем до Турции. Обещаю. – Ты мне так много чего наобещал уже…

– Ты должна пристегнуться ремнями безопасности, – вдруг воспрянув духом, сказал Бен, чем удивил девушку.

– Хорошо, – ответила она, обученная не спорить с ним, и быстро сделала, как он велел. Пока они беседовали, дорога сделала плавный изгиб и теперь проходила параллельно оросительному каналу около населенного пункта. Неожиданно Бен, озаренный какой-то идеей, немного прибавил скорость, чтобы успеть к небольшому броневику, медленно пересекающему дорогу.

– Хадиджа, держись, сейчас будет как на качелях, – успел он сказать и, нажав на тормоза для смягчения удара, врезался сзади в военный броневик. От удара машину скорой помощи выбросило на обочину, откуда она по инерции вылетела в канал и стала тонуть. Их медленно относило вниз по течению, а уровень воды в салоне поднимался все выше. Бен, открыв люк над кабиной водителя, вышел на крышу и вытянул наверх Хадиджу из люка основного салона.

Ситуация была критической, и когда девушка уже начала отчаиваться, а Бен не знал, как ее утешить, они увидели за изгибом канала бетонный тоннель, построенный для переезда автомобилей над водой.

– Смотри, вот наше спасение, – указал Бен Хадидже на тоннель, удерживая ее на скользкой крыше.

Когда машина, наконец-таки, доплыла до тоннеля, Бен помог Хадидже дотянуться и зацепиться за верхние края бетона. Подтянувшись на руках, он сам мигом взобрался наверх и поднял висящую и перепуганную девушку. Как только он успел вытянуть ее, в тоннеле раздался оглушительный взрыв, отчего бетонная труба подпрыгнула на месте и дала трещину. С обоих концов тоннеля показались языки пламени, которые, по счастью, не навредили беглецам.

Бен с Хадиджей поспешили к дороге, где стали собираться люди и машины. Они указывали на них пальцами и громко возмущались. Неожиданно на дороге показался помятый сзади броневик, из которого вышли двое мужчин с автоматами и, угрожая оружием, потребовали Бена и Хадиджу остановиться и поднять руки. Бен последовал их команде и постарался объяснить им, что столкновение произошло из-за неисправности машины, после чего они и оказались в канале. Он говорил, что спешил спасти раненную девушку и указывал на Хадиджу, которую от очередного шока уже не держали ноги, и она уселась прямо на землю. Пытаясь отвлечь внимание мужчин потоком слов и жестикуляций, Бену удалось подойти к бойцам на близкое расстояние.

Заподозрив Бена во лжи, один из мужчин решил проверить Хадиджу на предмет ранения. Только он двинулся в ее сторону, как Бен в мгновенном броске схватился за его автомат и, направив оружие на второго, произвел смертельный выстрел. Не дав бойцу опомниться, Бен нанес ему резкий удар рукой по горлу, отчего тот стал задыхаться и упал на колени. Бен добил его боковым ударом ногой по голове, отправив в нокаут. Забрав автомат у ближнего бойца, Бен направил его на агрессивно гудящую толпу.

– Назад, назад! – выкрикивал он по-арабски. – Мы никому не хотим зла!

Мужчины остановились, не зная, что делать дальше. Воспользовавшись их растерянностью, Бен помог Хадидже подняться, и они оба направились к броневику.

Усадив девушку в машину и не теряя времени, он отъехал с места событий в тот момент, когда на горизонте появился автомобиль отряда пешмерга, вызванный на подмогу.

Набирая скорость, Бен помчался на север в сторону турецкой границы и вышел на связь с центром.

– Дайте мне Руди! – скомандовал он оператору.

– Мы все наблюдали, сынок, ты был великолепен. Но лучше не делать глупостей, чтобы затем требовался героизм и жертвы для решения проблем…

– Я проходил этот урок, – перебил его Бен. – Босс, мой тарантас едет не так быстро, чтобы оторваться от преследования пешмерга, а до границы еще полтора часа езды.

– Держись солдат, помощь будет скоро. Большего я пока тебе сказать не могу, – ответил Руди.

Хадиджу трясло и рвало на заднем сидении, а запас бензина в машине был на исходе. К тому же на этой разбитой дороге не предвиделось возможности обнаружить бензоколонку. Вдруг Бен увидел впереди приближающийся к нему пикап. Не задумываясь, он преградил ему дорогу и быстро вышел из машины с автоматом наперевес. В пикапе были двое мужчин и одна женщина с ребенком.

– Не делайте лишних движений! Мне нужна ваша машина, вы возьмете мою. Руки покажите мне свои, руки! – кричал он им, зная, что практически все мужчины в этой стране носят при себе оружие.

После того, как Бен произвел два выстрела поверх автомобиля, мужчины подчинились приказам. Они стали медленно выходить из машины, показывая, что не вооружены. Затем пассажир помог выйти женщине с ребенком, плачущим без остановки. Мужчины молчали, но женщина не переставала проклинать Бена на курдском языке.

– Вода мне нужна, – сказал Бен, указывая на канистру среди других вещей в открытом багажнике, – остальное можете забрать. И быстро! – заорал он, изведенный неугомонной женщиной.

Бен сначала проверил датчик горючего в пикапе, который показывал наполненность наполовину, и только потом разрешил им грузиться в броневик. Он открыл дверь для Хадиджы, которая, двигаясь с трудом и постоянно спотыкаясь, перебралась в другую машину.

– Уезжайте и не оглядывайтесь! – вновь заорал он и выстрелил в небо. Это был более доходчивый язык общения для людей, живущих в суровых условиях.

Как только они отъехали, Бен на всех парах продолжил свой путь к турецкой границе. Эта машина ехала гораздо быстрее, и только у Бена начала появляться надежда на окончание приключений в Ираке, как в зеркало заднего вида он увидел, что несколько машин пешмерга быстро приближались к ним. Смена транспорта была необходима, но отняла много времени, которую теперь сложно было компенсировать.

– Они нас догоняют, – прокричал Бен оператору, мчась на всей скорости по ухабинам и ямам.

– Сынок, только получили информацию, что дрон запущен и будет над тобой через двенадцать минут.

– Это много. К тому же между нами должно быть расстояние для использования дрона. Я бы предпочел вертушек с людьми, чем безмозглый аппарат.

– Хадиджа, ты ведь умеешь рулить? – спросил он, обернувшись к девушке, которую трясло на заднем сидении.

– Что ты предлагаешь? – побрызгав на лицо воды, проговорила она. – Ты должен остановиться, чтобы я перебралась за баранку, но тогда мы точно не доедем до Турции.

Бен с радостью заметил, как сложности изменили девушку; она меньше жаловалась на обстоятельства и проблемы и становилась частью его команды из двух человек.

– Мы это сделаем на ходу. У них машины помощнее, но мы еще сможем продержаться немного, пока прилетит помощь, – сказал Бен, отбросив спинку своего сиденья и пересев в пассажирское кресло.

Продолжая нажимать на педаль газа и рулить одной рукой, он дал возможность Хадидже перебраться на место водителя и активно включиться в процесс выживания в боевых условиях. Сам он переполз на заднее сиденье и приготовился к бою. К счастью, Бен обнаружил, что в карманах пуленепробиваемого жилета остались еще три гранаты, которые он так и не использовал при освобождении Хадиджы в Эрбиле. Преследователи постепенно сокращали расстояние, но не спешили стрелять. «Это нам на руку. Значит, хотят нас живыми», – успокаивал себя Бен. Когда расстояние сократилось до пятидесяти метров, Бен прикладом выбил заднее окно и открыл по первой машине прицельный огонь, насколько позволяли водительские способности Хадиджы. Спровоцировав стрельбу, Бен с одной стороны остановил приближение машин, но и сам получил ответную очередь из автомата. Ему удалось ранить двух бойцов, а преследователи смогли пробить бак и одну из покрышек.

– Что происходит? – вскрикнула Хадиджа.

– Ничего особенного. Мы только поздоровались с ними, – пытался подбодрить ее Бен. – Нажимай по полной, не сбавляй скорость!

Несмотря на усилия Хадиджы, у преследователей все же получалось сокращать расстояние до них. Бен, рассчитав дистанцию, выдернул чеку и бросил одну из гранат на дорогу. Через несколько секунд раздался взрыв, который пришелся на вторую машину. Сразу после взрыва, чтобы предупредить атаку, Бен обрушил долгую очередь на первую, на этот раз ранив водителя насмерть. Машину занесло налево, отчего она перевернулась и вылетела в кювет.

Тут же из третьей машины по ним открыли прицельный огонь. Багажник пикапа и стояки были в крупных пробоинах.

– Змейкой води! – прокричал Бен перепуганной Хадидже.

Она хоть и последовала совету, но это резко сократило их скорость и расстояние от преследователей. Бен попытался воспользоваться второй гранатой, но водитель третьей машины, заметив угрозу, смог объехать ее через обочину, а четвертая машина успела затормозить далеко до точки взрыва.

Погоня продолжалось не с пользой для Бена и Хадиджы. Пробитая покрышка загорелась от трения, горючее практически все вытекло, а преследователи подбирались все ближе. Патроны были на исходе, и оставалась всего лишь одна граната. Неожиданно даже для себя, Бен, в порыве спасти Хадиджу, выпрыгнул из машины, чтобы использовать оставшиеся возможности наиболее эффективно.

Его поступок поймал преследователей врасплох. Это дало ему несколько мгновений, чтобы успеть спрятаться за придорожным бугром и сделать точный бросок гранаты в переднюю машину. Результат от взрыва был максимальный – машина перевернулась и загорелась. Водителя и бойца рядом заклинило внутри, а двое пассажиров сзади только попытались выползти из окон, как Бен несколькими точными выстрелами не оставил им никаких шансов на жизнь.

Увидев произошедшее, бойцы из последней машины остановились, не доезжая до Бена, и решили поменять тактику. Пока двое на расстоянии обстреливали вал, за которым лежал Бен, не давая ему двигаться, двое других обходили его с разных сторон. Пытаясь первым заметить их появление, Бен крутил головой во все стороны, насколько ему давали возможность стреляющие из машины. Заприметив одного из них, Бен произвел в него несколько выстрелов, чтобы задержать его приближение. Появление второго делало положение Бена удручающим. Он пытался стрелять в обоих направлениях, но патронов оставалось все меньше.

Когда расстояние между ними уменьшилось до критического и рассчитывать было мало на что, Бен вдруг услышал знакомое жужжание пропеллеров. Это был дистанционно управляемый летающий дрон-убийца. Еще через секунду, после короткого свиста выпущенной ракеты, раздался взрыв, испепеливший последнюю машину и двух преследователей внутри нее. От неожиданности произошедшего один из бойцов, окружавших Бена, неосторожно высунул голову из своего укрытия, чтобы взглянуть на последствия взрыва. Этого оказалось для Бена достаточным, чтобы одним выстрелом уменьшить количество своих врагов до одного. В этот же момент он различил звук приближающейся с противоположной стороны машины. Осторожно выглянув из-за бугра, Бен замер в отчаянии, увидев, что это была Хадиджа, которая, обнаружив его отсутствие, решила вернуться за ним, невзирая на смертельную угрозу для собственной жизни. Первая опасность была в том, что управляющие дроном с турецкой территории могли принять ее за одного из нападавших. А вторая возникла из-за того, что девушка должна была проехать рядом с последним из оставшихся в живых бандитов. Улучив момент, когда дрон отлетел на разворот, Бен стал повторять для оператора в центре одну и ту же фразу: «Отменить огонь дрона!». Еще через несколько секунд пикирующий дрон и машина стали приближаться навстречу друг другу. Бен взмолился Богу и в отчаянии ждал скорой развязки. Девушка, увидев летящий навстречу объект странной формы, стала тормозить и остановилась прямо рядом с сидящим в засаде врагом. Дрон, снизившись до точки огневой готовности, неожиданно вновь взмыл в небо и улетел туда же, откуда прилетел. Не успел Бен перевести дух от того, что миновала одна опасность, как он увидел, что последний из преследователей, воспользовавшись близостью машины, метнулся в сторону Хадиджы и запрыгнул на заднее сидение. Приложив к ее виску пистолет, он начал требовать, чтобы Бен вышел и подошел к машине.

– Бен, – услышал он голос Руди, – ты понимаешь, что ты должен жить?

– Босс, у нее есть такое же право на эту жизнь, – ответил он. – И только из-за меня она оказалась в этом положении…

– Рискуя своею жизнью, ты подставляешь не только всю нашу команду и операцию, но и национальные интересы всей страны… Ты даже не представляешь, в чьи руки может попасть эта информация…

– Выходи, подонок! Ты всех моих братьев перебил! – услышал Бен голос разъяренного убийцы. – Я ее прямо здесь, в машине, порежу! Слышишь ты меня?..

– Я иду, босс… я просто не могу не идти… я готов отдать свою жизнь за команду, страну и ее ценности, ты это знаешь… Но если я не в состоянии спасти одного человека на моей совести, то как я смогу спасать других или все человечество?

– Я знаю одно: если я был бы там, то первым пристрелил бы тебя, – прорычал Руди. – Быстрей, заканчивай операцию! – отрезал он под конец.

– Я иду, босс… – повторил Бен еще раз и, укрепив второй маленький пистолет «Сталкер» на спине, медленно вышел из укрытия.

Девушка сидела тихо и вовсе не паниковала. В голове у Бена прокручивались все возможные варианты для спасения Хадиджы. Он шел, все больше понимая, что опять оказался в ситуации, когда надеяться оставалось только на чудо. И этому чуду он уже начал доверять больше, чем себе.

– Остановись! – выкрикнул наемник, когда Бену до машины оставалось десять метров. – Брось автомат!

Бен снял с плеча оружие и положил на землю перед собой.

– Оттолкнул от себя! – крикнул тот.

Бен пихнул автомат подальше и приблизился еще на два шага к ним.

– Пистолет, нож… Мне что, все по одному говорить? – заорал убийца, – Я сейчас ей все жилы здесь порву из-за тебя!

Бен начал по одному бросать на землю нож и пистолет и, каждый раз отталкивая их ногой, становился все ближе к Хадидже.

– Я все сделал… Все, как ты хотел, коллега, – начал Бен, спокойным тоном гипнотизера и, сделав еще один шаг вперед, сократил расстояние до пяти метров. – Отпусти ее, я дам тебе все, что ты скажешь, – начал он заговаривать его.

– Медленно выходи, – сказал наемник девушке и сам же, усердно прячась за ней, вышел из машины.

– Мы мужчины, вдвоем разберемся.

Бен попытался сделать еще один шаг, как тот направил на него пистолет и крикнул:

– Не приближайся!

Вдруг неожиданно для всех из-за холма с северной стороны на большой скорости вылетел турецкий боевой вертолет «Атак Т-129». Наемник только на секунду повернулся на грозный шум вертушки, но этого хватило, чтобы Хадиджа и Бен, словно слаженная команда, сработали одновременно: девушка повисла у наемника на руке, отводя пистолет от Бена, а он в прыжке в сторону, чтоб увеличить угол прострела и не зацепить ее, мгновенно вынул «Сталкер» и произвел два выстрела. Первая пуля оцарапала наемнику шею, вторая угодила точно в висок. Тот стал падать на спину, увлекая за собой Хадиджу и успев выстрелить туда, где секунду назад стоял Бен. – Хадиджа! – отчаянно вскрикнул Бен и подбежал к девушке. – Ох, слава Богу, все прошло, все позади! Мы едем домой. Ты не ранена? – спросил он, придав голосу нежность и освобождая ее от смертельной хватки убийцы.

– Нет, я в порядке, – тихо сказала Хадиджа, – просто испугалась за тебя.

– За меня? – в первый раз за все время общения с ней Бен растерялся. – А я… ты знаешь, как я ненавидел себя, что ты оказалась в такой ситуации!? Прости меня, если сможешь…

– Прошло, все позади, – только ответила девушка, медленно поднимаясь, словно после долгого сна.

Военный вертолет, покружив над местностью и не найдя для себя работы, вновь направился в сторону холма.

– Это, наверное, опасно ехать дальше на этой машине? – спросила девушка, указывая на пикап.

– Ты становишься профессионалкой, – улыбнулся Бен. – Все хорошо, за нами прилетят, больше не о чем волноваться.

Через несколько минут показался небольшой транспортный вертолет в сопровождении военного. В то время как военный выписывал круги в небе, транспортник забрал молодых людей. Только после того, как они оторвались от земли и взяли курс к турецкой границе, Хадиджа, немного расслабившись, закрыла лицо руками и заплакала.

Вертолет приземлился на турецкой военной базе в провинции Хаккари. Бену почистили раны и сменили повязки, Хадидже сняли швы на плече и промыли легкие царапины. После того как они немного отдохнули, их ждал ужин с семьей командующего военной базы. Было еще светло, и солнце медленно катилось к закату, особенно красивому в этих суровых горных местах. Высоко в небе парили орлы, а солнце расшивало редкие облака золотыми нитками. После тревожных и жарких дней, оставшихся позади, прохлада летнего вечера высокогорья сулила только приятное.

Командующий и его жена, молодые и образованные люди, старались проявить особое внимание неожиданным гостям. Хозяйка угощала их ужином и без устали рассказывала о красоте местной природы.

– Я так рада знакомству с вами, повезло нам с нашей встречей, – улыбалась Айше, разливая суп. – Как правило, офицеры только в свои отпуска возвращаются к семьям, а мы, жены офицеров, в свою очередь, используем любую возможность, чтобы навестить мужей. Получилось, что мы все оказались в гостях у Мехмета. Я на недельку здесь, соскучилась по нему. Зимой сюда не дойти, а летом отсюда уезжать не хочется, – все делилась дружелюбная хозяйка.

– Надеюсь, чувствуете себя лучше? – спросил Мехмет, чтобы дать возможность жене отдышаться от своего монолога.

– Да, все очень хорошо. Вам огромное спасибо за гостеприимство, – ответил Бен.

– Мне сказали, что в особой помощи вы и не нуждались и справились с бандитами в одиночку? – сказал Мехмет, пряча улыбку в усы.

– Я бы не справился без Хадиджы, – начал Бен, – но все же появление дрона и вертолетов под занавес событий приблизило этот приятный ужин.

– Да, мир и спокойствие для этих земель пока остаются только в наших молитвах и грезах, – покачав головой, добавил командующий.

– Ну, наверное, как и в каждой проблеме, существуют внутренние и внешние причины этой ситуации, – стимулируя разговор, отметил Бен.

– Конечно же, это так… – только начал Мехмет, как Айше вновь включилась в беседу.

– Пускай поедят, эти разговоры о вечных проблемах не закончатся, – улыбалась женщина, – и отдохнуть бы им не помешало.

– Да, конечно, вам вылетать этой ночью в Ван, – сказал Мехмет, попросив Айше налить ему воды.

Бен и Хадиджа переглянулись, услышав новую для них информацию.

– Я только получил депешу из центрального штаба доставить вас на вертолете в Ван, а оттуда обычным рейсом вы полетите в Стамбул, – сказал командир, полагая обрадовать своих гостей этой новостью.

– Эта прекрасная новость, – первым отреагировал Бен, недоумевая про себя, почему Руди не сообщил ему об этом сам, – мы практически готовы к любым дальнейшим приключениям в нашей жизни.

– Ну и прекрасно, – кивнул Мехмет, – уверен, что в Турции вас ожидают только приятные события и новости.

Быстро закончив есть и поблагодарив Айше за прекрасный ужин, мужчины продолжили беседу на веранде за чаем, дав возможность дамам наговориться на более интересные для них темы. Отсюда открывался изумительный вид на горы, располагающий к приятному разговору.

– В этом регионе мира по-особенному чувствуется связь времен, – сказал Бен, взяв свой стакан чая, – словно исторические баталии минувших столетий не остались в прошлом, а продолжаются до сих пор.

– Настолько, по-вашему, мы отстали от развитых стран? – уточнил Мехмет.

– Нет, я о том, что как шла столетиями борьба между империями за Ближний Восток, так в наши дни она и продолжается, и, что тревожно, накал этой борьбы только растет, – объяснил Бен.

– Ах, вот вы о чем, – сказал Мехмет. – Эти условия жизни стали нашей реальностью, мой друг. Империи трансформировались, но никуда не исчезли. Некоторые усилились, некоторые ослабели, но борьба между ними продолжалась всегда. Быть может, она была не столь заметна ввиду явного лидерства Америки после Второй мировой войны, но теперь европейские королевские дома и традиционные элиты стараются восстановить свое прежнее влияние и силу в этом регионе, и первым долгом, конечно же, это британская корона.

– Да, согласен, они заметно активизировались под занавес прошлого столетия, – коротко добавил Бен, чтобы не прерывать рассуждения командующего.

– К тому же, на фоне слабеющего авторитета и влияния Америки, ее современные политики за последние 30 лет допустили ряд ошибок в определении своих партнеров и приоритетов, – продолжил свою мысль Мехмет и, посмотрев вдаль на багровый закат, добавил: – Хотя это можно объяснить и объективным ходом истории, судьбой, перед которой мы все бессильны.

– Но так можно объяснить и оправдать все… – возразил Бен.

– Конечно, хотя, как правило, в каждом событии всегда есть непосредственное участие субъекта истории тоже, – уточнил свою мысль Мехмет.

– Вот это мне легче усвоить, – улыбнулся Бен.

– Поэтому, чтобы не отвлекаться на фундаментальные причины исторических процессов, вернемся к нашим игрокам на политической шахматной доске. Я к тому, что в результате близорукой политики современного истеблишмента Соединенных Штатов число их врагов за последние два десятилетия только увеличилось.

– Что вы имеете в виду? – заинтересованно спросил Бен.

– Очевидно то, что ожесточив против себя исламский мир, Америка, одновременно умудрилась испортить отношения и с Россией. В результате такой политики, в ближайшей перспективе, объединение этих двух сил – России и мусульманских стран – может обернуться для Америки, в частности, да и для всей западной цивилизации самым опасным вызовом, а может быть, и причиной их полного крушения.

– Понимаю. Звучит вполне логично…

– Причем реально пострадает не только Ближний Восток. Маховик кровавых процессов, запущенный здесь, может привести в движение механизмы глобальных исторических конфликтов, которые охватят и европейский континент. Изолированные от мира двумя океанами, Штаты, скорее всего, рассчитывают, что им вновь не придется столкнуться с ужасами войны на своей территории. И опять, таким образом, остаться в выигрыше, как и после двух мировых войн. Однако в 21-ом веке так рассуждать довольно рискованно. Но я все же надеюсь, что мы не станем свидетелями или жертвами ядерных ударов, хотя подобная опасность будет висеть над человечеством еще многие десятки лет.

– Какой вы видите роль Китая, который из фигуры на шахматной доске превратился в игрока за те же последние 30 лет? – спросил Бен.

– Ну, в принципе, она особенно не будет отличаться от той, которую Китай исполнял за этот период. Я имею в виду, что неизменной останется стратегия невмешательства в глобальные политические процессы, укрепление внутренней стабильности и еще большая закрытость, продолжение экономического роста с параллельной экономической экспансией в другие страны. Судя по всему, из-за конфликтов между империями и от этого на фоне слабеющей Америки, в последующие двадцать лет инициатива доминирования перейдет к странам Восточной Азии, в частности к Китаю. А в более близкой перспективе можно ожидать, что доллар уступит свое место юаню. – Давайте вернемся в наш регион. Мне все же кажется, что союз Турции с Россией против Америки – не более чем декларация. Вы так не думаете? – продолжал задавать вопросы Бен.

– Я почувствовал себя на интервью с журналистом перед многомиллионной аудиторией, – постарался пошутить Мехмет.

– Простите меня, это, наверное, от некоторой усталости, – примирительно подняв руки, объяснился Бен, – мне сейчас легче слушать, чем напрягать мозги.

– Ну что я могу вам сказать? И Россия, и Турция, – это империи со своими амбициями. На мой взгляд, сближение между этими странами происходит из-за необходимости защититься от более сильных угроз, а точнее, глобальной американской экспансии. Их конфликт с Америкой выгоден не только Китаю, но и другим странам «двадцатки», которые хотят вырваться на новый уровень развития и влияния в мире. Очевидно ведь, что конфликты между сильными противниками ослабляют обе стороны. Поэтому китайские политики, в частности, и их бизнес воротилы заинтересованы в обострении глобальных противостояний, с условием оставаться непричастными к ним. Видите, уже никак не получается не упоминать их, когда речь идет о глобальных процессах, – улыбался Мехмет.

– Да уж, не говорите… Теперь они уже не только числом берут, – закивал головой Бен.

– Позиция и цели Китая в настоящее время схожи с целями Америки во время двух мировых войн, в результате которых США стали супердержавой, – продолжил Мехмет. – Поэтому мы можем наблюдать прагматическую, с дальним прицелом, поддержку Китая Турции, Ирана и России в расчете усилить более слабую сторону в противоборстве с Америкой. Параллельно с этим Китай усиливает экономическую экспансию на рынки Европы и Америки.

– Поскольку мы с вами не китайцы, то для нас это может быть довольно депрессивный сценарий, признаться, – сказал Бен. – Вы все видите в противостоянии с Америкой, а как же Евросоюз, как часть западного мира? – спросил он.

– Кстати, хороший вопрос, – отреагировал Мехмет. – Я полагаю, что с ростом экономических проблем будет обостряться и политическое противостояние между соседями в Европе, которое, в свою очередь, будет зависеть от состояния экономики Америки. Она, как известно, играет роль цемента между кирпичиками европейского дома. Согласитесь, что Европейский союз, некогда возникший на базе союза угля и стали между Францией и Германией, есть не что иное, как политическая корпорация – модель централизованного управления всем европейским континентом.

– А кто же управляющий? – уточнил Бен.

– Формально управление осуществляется надгосударственными структурами самого Евросоюза в Брюсселе. Но контрольный пакет акций этой политической корпорации все же принадлежит заокеанским партнерам. Или даже патронам, я бы сказал, – усмехнулся Мехмет.

– Я понимаю вашу позицию, хотя для меня она и небесспорна, – сказал Бен, наблюдая, как красный диск солнца медленно исчезал за горизонтом. – Смотришь, какие здесь умиротворенные пейзажи, и не можешь поверить, что в любую минуту они могут превратиться в поле кровопролития.

– Да, это является одним из основных факторов сдерживания масштабного развития Турции. Курдские силы пешмерга, долгие годы воюющие с нашей государственностью, финансируются извне, теми, кого пугает растущая сила Турции в регионе. Эта враждебность против нас является частью планов неоимперских кругов в этом регионе. Таким образом, мы вновь вернулись к началу нашего разговора, – улыбнулся Мехмет. – Да, действительно, все по классике жанра. Мы не можем анализировать локальные проблемы без обозначения основных причин их происхождения, – отметил Бен.

– Конечно, Ближний Восток неоднороден, но без вмешательства со стороны эти внутренние противоречия не стали бы столь острыми и неразрешимыми, как сегодня. У многих местных игроков исторически оформились свои управители из западных стран. Например, если сегодняшний Иран настраивает свои инструменты по камертону Великобритании, то саудиты сориентированы на Америку. Этим примером я хотел бы подчеркнуть то, что в нашем регионе, в основном, конфликтуют интересы этих двух держав, на первый взгляд двух союзников.

– Да, наверное, с подобным утверждением мне уже сложно будет не согласиться…

– Кстати, возможно, именно этим можно объяснить ваш скорый отъезд отсюда. Наша застава, бывает так, что каждый месяц оказывается подогнем курдских сепаратистов. Поэтому если вы не местный и за вами гонится пешмерга, то так, навскидку, я могу предположить, что, скорее всего, вы чем-то не устроили МИ6.

– Вы очень проницательны, – улыбнулся Бен. – Но согласитесь, что нельзя во всем винить империи. Курды – это сорокамиллионная нация и один из многочисленных этносов, не имеющий государственности. Это сила, которая может требовать свои права на самоопределение. Вы так не считаете?

– Я понимаю, о чем вы говорите. Но есть еще и объективный ход истории, о котором мы упоминали. По аналогии с людскими судьбами история не всегда равно благосклонна к народам, и бывает так, что некоторые многочисленные этносы живут без своего государства, а крупные империи с тысячелетней историей могут рассыпаться за пару десятков лет. В случае с курдами ситуация не простая. Они проживают компактно в приграничных регионах четырех стран. Поэтому решение курдского вопроса не замыкается в границы Турции и чревата дестабилизацией всего региона.

– Но все же половина курдского народа проживает в Турции, что составляет 20 % от всего населения страны, а другая половина – в трех других странах. Другими словами, неадекватные решения в отношении курдов именно со стороны турецких властей могут способствовать разрастанию конфликта во всем регионе. Не правда ли? – добавил Бен.

– Конечно, сложно не согласиться с вами. Но обострение этих отношений зачастую происходит из-за вмешательства третьих сил, – парировал Мехмет. – Вот, например, в недавнем прошлом Советский Союз тесно поддерживал ПКК[17], чтобы ослабить Турцию изнутри, как члена НАТО. Но теперь Россия больше теряет здесь, чем приобретает, уступив протежирование курдских сепаратистов европейским странам и Израилю.

– Кстати, а как уровень сотрудничества между сегодняшней Россией и Ираном воспринимается другими игроками и Турцией, в частности? – уточнил Бен, переводя разговор немного в другое русло.

– Однозначно, что для Америки, Саудовской Аравии и Израиля развитие сотрудничества между Ираном и Россией – это нежелательный фактор. Для Турции в этом вопросе многое зависит от того, насколько Россия нуждается в нас, чтобы укреплять свои рычаги управления в регионе. Но в целом долгий опыт нашего соседства с Россией и Ираном дружественным назвать нельзя. Османской Турции частенько приходилось получать удары в спину от персидских царей по договоренности с европейскими империями. А с Россией мы вели затяжные войны, порой длящиеся десятилетиями. Здесь нужно быть начеку. Поэтому сегодня, если даже некоторые интересы между этими тремя, когда-то великими империями, совпадают, то это все же не является основанием для стратегического сотрудничества и коллективной безопасности.

– Но история знает прецеденты примирения между странами после кровопролитных войн, особенно если они соседи, – возразил Бен. – Вот, скажем, те же отношения между Германией и Россией после Второй мировой войны.

– Я бы все же не ставил в один ряд эти два разных феномена, – ответил Мехмет. – Историческое противостояние между империями сложно сравнивать со вспышкой кровавого насилия, как результат фашистской идеологии, ставшей трагедией для всего человечества.

– Да, наверное, вы правы, – кивнул Бен. – Ну а если вернуться к ближневосточному региону, не думаете ли вы, что причины разобщенности между странами кроются не только в столкновении их национальных интересов?

– Конечно, мощным фактором противостояния между мусульманскими странами здесь остается межконфессиональная разобщенность, которая также является инструментом манипулирования этими странами. Наверное, именно в этой разобщенности нужно искать причины определенной политической близости между суннитской Саудовской Аравией и Израилем, для которых шиитский Иран является самой большой угрозой в регионе. Активизация шиитских движений и организаций на Ближнем Востоке за последнее время не может не беспокоить их оппонентов.

– А каково ваше отношение к новому явлению в регионе? – вновь сменив тему беседы, спросил Бен. – Весь мир с волнением наблюдает, как разворачиваются здесь события и как возможно было на нескольких пикапах с автоматами захватывать огромные территории сразу двух стран!?

– Этот феномен еще долго будет исследоваться на предмет уникальности…

– Что же все-таки могло стать причиной появления Исламского Государства (ИГ) и кто в нем заинтересован, на ваш взгляд? – уточнил свой вопрос Бен.

– ИГ, само как явление, появилось спонтанно…

– Вы так считаете? Это не какой-то там военизированный флэш-моб?..

– Полагаю, что процесс вначале носил стихийный характер, но не исключено, что не без инструкции со стороны. ИГ возникло из военизированных формирований, воюющих против режима в Сирии и финансируемых антииранской коалицией стран, костяк которой составляют недовольные иракцы-сунниты, интересы которых не были учтены проамериканским курдо-шиитским правлением Ирака. Эксперты утверждают, что среди лидеров ИГ много бывших руководителей партии Баас в Ираке. Думаю, отсюда можно сделать определенные выводы об этом феномене. Однажды появившись в регионе, это явление, будучи угрозой планам одних держав, служит в то же время инструментом для других региональных, а также третьих сил, заинтересованных в поддержании управляемого хаоса здесь. Но чтобы этот «инструмент» не заходил дальше отведенных ему ролей, по нему иногда наносят превентивные удары с воздуха в качестве проведения разъяснительной работы и для воспитания избалованного «подростка».

– Но здесь есть некая нестыковка. Как мы знаем, партия Баас и арабы-сунниты всегда были антикурдской силой в Ираке, – возразил Бен, – тогда как ИГ своим появлением только ускорило процессы возможного создания государственности для курдов за счет территории других стран, где они проживают и, соответственно, расчленение Ирака на три части – курдскую, шиитскую и суннитскую.

– Отчасти вы правы, хотя это лишний раз показывает, как третьи силы способны манипулировать этим феноменом. Дело в том, что кроме самих курдов, в создании курдской государственности заинтересованы и Израиль с его западными партнерами, приобретающие крупное марионеточное государство в этом регионе. И Иран был бы не против появления еще одного чисто шиитского образования, как результат распада Ирака, хотя Иран и сейчас довольно успешно рулит в Ираке, где шииты составляют большинство населения этой страны. Честно говоря, создается впечатление, что в ИГ заинтересованы чуть ли не все игроки на этой площадке: Турция против курдских сепаратистов; Иран против саудитов, учитывая угрозы ИГ в адрес вторых; саудиты и Турция против проиранского правления в Сирии; Израиль против Турции; Россия, чтобы отвлечь внимание от себя; Китай, чтобы поддержать котел кипящим; Великобритания, чтобы потеснить Америку; а Америка, чтобы снимать дивиденды при любом раскладе…

– Знаете, получается весьма оригинальный анализ неких циничных игр, – с сарказмом заметил Бен.

– К сожалению, да. Согласитесь, что здесь нельзя полностью исключать интерес Америки в создании управляемого хаоса на Ближнем Востоке, – ответил Мехмет. – Ведь известно, как много в политике этой страны построено на спекуляции энергетическими ресурсами мира. Поэтому можно предположить, что укрепляющаяся независимость Штатов от внешних энергоресурсов за счет внутренних источников и развивающейся шельфовой добычи развязывает руки их имперским кругам для того, чтобы осложнять, при необходимости, жизненно важные поставки нефти и газа политическим и экономическим конкурентам Америки – Китаю, Японии, европейским странам, параллельно играя на их стоимости. Это может быть одной из важных причин для США, чтобы дестабилизировать как Россию, так и Ближний Восток, как основные мировые бассейны нефти. Поэтому в том числе, я полагаю, что некоторые круги в Америке заинтересованы в возникновении военных конфликтов в странах, экспортирующих нефть, чтобы перенаправлять их высокие доходы от продаж энергоресурсов в карманы своих торговцев оружия и в банки, находящиеся под их контролем.

– Но все же, я уверен, что какие бы козни не придумали бы для России ее противники, она имеет достаточный потенциал и может проявить гибкость, чтобы выйти из санкционных трудностей, – заметил Бен, – тем самым получив второе дыханье и возможность перегруппировать свои силы для решающего боя в будущем.

– Согласен, для России многое будет зависеть от умения ее политиков приспособиться к этим вызовам и вовремя прийти к закулисным договоренностям с Америкой. В противном случае, накаляющаяся ситуация, возможно, приведет к дальнейшему развалу этой империи. С другой стороны, я допускаю, что следующая администрация Белого дома выстроит более продуманную политику в своих приоритетах и установит оптимальную последовательность шагов для нейтрализации своих противников и обеспечения своей безусловной гегемонии в мире.

– А там, где гегемония, там и насилие, которое, увы, есть самый эффективный инструмент решения всех проблем в наше время, – с горечью заметил Бен.

– Да, к сожалению, так и есть. Насилие всегда было и остается излюбленным инструментом сильных мира сего, – соглашаясь с Беном, ответил Мехмет.

В это время послышались голоса девушек, и в дверях показались Айше с Хадиджей.

– Я вас изрядно задержал своими разговорами, – сказал Мехмет Бену, вставая навстречу вышедшим на веранду дамам, – и вам, наверное, не помешало бы немного отдохнуть перед отлетом.

– Ну что же, с вами действительно было очень интересно побеседовать и увидеть сложности региона глазами местного жителя и защитника своей родины, – сказал Бен, крепко пожав Мехмету руку.

– Вам удачного пути до Стамбула. В Ване вы получите паспорта и билеты, чтобы обычными и свободными пассажирами держать путь дальше, – сказал Мехмет на прощание.

В полночь вертолет десантных войск унес Бена и Хадиджу в город Ван, который располагался на берегу одноименного живописного соленого озера. Ван, как и другие провинции восточной Турции, был территорией компактного проживания курдского населения страны, среди которого сильны сепаратистские настроения, переходящие порой в форму вооруженного противостояния с турецкой армией.

Опасаясь обстрела сепаратистов, вертолет поднялся высоко в небо прежде, чем взять нужный курс. Бен был задумчив и пока не мог понять, что может ждать их в Стамбуле. Он не успел выторговать гарантии у Руди в Дубае и то, что Али, с которым он прошел многие боевые операции, собирался его убить, усиливали его подозрения в отношении руководителей этой операции.

С одной стороны, то, что Руди именно Бена отправил освобождать Хадиджу, было подкупающим, но не достаточным, чтобы вновь безусловно доверять ему. С другой стороны, узнав от Бена все и нуждаясь только в Хадидже из-за капсулы в ее плече, для Руди или Хауфмана после спасения девушки Бен, как взбунтовавшийся бесконтрольный агент, представлялся неудобным свидетелем. Помимо всего, Бен был реальной преградой для тех, кто был нацелен захватить капсулу любой ценой и для которых жизнь Хадиджы ничего не значила. Значит, тем, на кого работает Гендель, нужны они оба… «Стоп! – пронеслось у него в голове. – А что если боссам Генделя нужно что-то еще, о чем я узнал в ходе этой операции? Вряд ли им нужны отчеты Мустафы, это больше наша кухня. Данные из Исфаханского ядерного центра? Это может быть. Но, с другой стороны, у МИ6 наверняка есть свои методы добычи информации из иранских ядерных центров. Остаются только кодированные данные из саквояжа Халида, – подумал Бен. – Значит, скорее всего, все дело в них. Получается, что, выкрав Хадиджу, они планировали через нее строить свою игру на меня. Как хорошо, что я скопировал все данные! – остался доволен собою Бен. – Теперь нужно будет заняться расшифровкой. Но как?» Без соответствующей программы дешифратора и нужных серверов ему это не представлялось возможным. «Как только мы прилетим в Стамбул, нас разделят, и непонятно, что будет с Хадиджей, – сверлило у него в мозгу и груди. – А меня уж точно в заливе утопят. Нет, с грузом этой информации нужно добираться к своим и разбираться на месте или уничтожить все прямо здесь, – не успокаивался Бен. – Не может быть, чтобы в центре были одни «кроты». И я знаю, как выйти из положения!» – решился Бен и тут же повернулся в сторону Хадиджы, которая безмолвно сидела рядом. – Мы скоро прилетим в Ван, – сказал он громко, чтобы перекричать шум от вертушки. – Я знаю…

– Мы не сядем в самолет из Вана в Стамбул…

– То есть как не сядем?

– Нас в Стамбуле могут ждать неприятности… Нас могут разделить, и потом мы не будем знать, что стало друг с другом.

– Зачем им так делать? – крича друг другу в ухо, разговаривали они.

– Мы для них опасны, потому что много знаем… А они опасны для нас, потому что не доверяют нам…

– Кто они?

– Это долгая история…

– Что мы будем делать?

– Будем идти своим путем… Ты просто доверься мне и делай, как я тебе говорю…

– Хорошо… Я тебе верю… У меня уже нет другого выхода…

Вертолет приземлился на другой военной базе недалеко от озера Ван. Луна, отражаясь на глади черной воды, рисовала на ней серебристую дорогу вдаль. Воздух будоражил своей свежестью, а бриллианты звезд на черном сукне неба, казалось, можно было потрогать рукой.

Поблагодарив и попрощавшись с пилотами, Бен и Хадиджа вышли из вертушки рядом с казарменной постройкой, около которой стояли их новые сопровождающие. Руди командировал для этого двух оперативников из американской военно-воздушной базы Инджирлик в Турции. Дежурно поприветствовав друг друга, они направились к машине, ожидавшей их у выхода из базы.

– Мы проводим вас до аэропорта, сэр. Вот ваши паспорта, – сказал оперативник постарше возрастом и протянул небольшой конверт. – Да, меня зовут Том.

– Спасибо, Том. Очень приятно. Я Бен, это Хадиджа, – представился Бен. – Смотрю, вы для нас даже и денежек не подбросили, – изучая содержимое пакета, пошутил он.

– Мы можем здесь обеспечить вас всем необходимым, а в Стамбуле должны встречать ваши коллеги, – учтиво ответил офицер. – Это все, что я могу вам сказать, сэр. Отъехав от турецкой военной базы, они оказались на горном серпантине, круто забирающемся наверх, опоясывающем соленое озеро Ван. Пока Бен прокручивал в голове варианты побега, Хадиджа, схватившись за желудок, стала жаловаться на головокружение. «Эту возможность нельзя упускать», – мелькнуло у Бена.

– Офицер, девушку укачало в вертушке, – сказал он, поддавшись вперед, – не могли бы мы остановиться на минутку?

Посмотрев на старшего, сидящего рядом и получив молчаливое одобрение, водитель подал машину на обочину. Бен помог Хадидже выйти из автомобиля и отойти в сторону. Девушку мутило и рвало. Увидев, что сказанное соответствует действительности, старший офицер, расслабившись, направился в кусты.

– Хорошая идея, – сказал Бен и пошел следом.

Вскоре из кустов Бен вышел один и тут же подошел к машине со стороны водителя.

– Что-то твой босс не очень торопится, – сказал Бен, улыбаясь.

– Наверное, с ужином перестар… – только успел выговорить водитель, как через открытое окно получил увесистый удар кулаком в челюсть. Не давая ему прийти в себя, Бен вытащил юношу из машины и нанес еще один контрольный удар по голове с другой стороны.

Молодой офицер обмяк, и Бен, подхватив его, оттащил в сторону, ближе к первому в кустах. Позаимствовав у молодого немного наличных, Бен знаком показал девушке быстро садиться в машину. Теперь он знал, что ему делать и как вылезать из этой ямы. До рассвета оставалась еще пар часов, и Бену нужно было как можно скорее доехать до другого города Диярбакыр, чтобы встретиться с Сельджуком. Бен мчал по горной извилистой дороге в темноте, выжимая максимум из машины. Несколько раз машину опасно заносило к обрыву, но Хадиджа, уже немного привыкнув к его манере вождения, не паникуя, просто закрывала глаза и продолжала молиться в душе. Ближе к рассвету они доехали до патрульной заставы, где для проезда особо опасного участка пути, находящегося под постоянным обстрелом курдских сепаратистов, машины собирались в небольшие караваны, чтобы под конвоем турецких военных сил продолжить свой путь. Бен понимал, что в центре наблюдают за изменением их маршрута движения по GPS сигналу, но надеялся, что темень ночи не позволял им вести визуальное наблюдение за ними. Поэтому первой сложностью на своем пути он видел преодоление этого военного поста, на котором, скорее всего, ждали их появления именно на этом седане. Не доезжая до колонны машин, ожидающих свою очередь проезда, Бен свернул на обочину и, заехав в кустарник, помог Хадидже выйти. Под прикрытием ночи, воспользовавшись тем, что водитель небольшого грузовичка, припаркованного последним, безмятежно дремал, Бен, раскрыв тент, залез в кузов и потянул за собой девушку. К их радости, грузовик перевозил мягкую мебель, что позволило молодым людям удобно расположиться внутри. Вскоре кто-то окриками разбудил водителя, и колонна пришла в движение. Благополучно проехав пост и опасный отрезок пути, они через пару часов въехали в небольшой город Батман.

Было раннее утро, и на дорогах было пусто. Как только грузовичок остановился на светофоре, молодые люди быстро спрыгнули с невысокого борта и направились в противоположную от движения машины сторону. Завернув в глухой переулок, Бен, долго не выбирая, разбил стекло водительской двери первой же малолитражки на парковочной стороне улицы. Он смог быстро завести машину, и они снова продолжали движение по дороге, ведущей в сторону Диярбакыра. Чтобы объехать пост полиции при въезде в город, он свернул на проселочную дорогу и, проехав несколько пригородных поселков, оказался в восточной части Диярбакыра. Остановив машину до большой развилки, он освободился от спутниковой связи и полученных в Ване паспортов, разорвав страницы и выбросив все в открытый канализационный люк. Личный телефон Бена был произведен по специальному заказу и обладал уникальными свойствами: он мог функционировать без ІМЕІ[18] кода и других маркеров, был защищен от прослеживания и прослушивания и мог войти незамеченным практически в любые коммуникационные сети, включая спутниковую связь. Основной проблемой оставалась капсула в плече Хадиджы, испускающая сигнал, который можно было улавливать со спутника слежения. Блокиратор сигнала был уничтожен в иракском плену, и Бену нужно было первым долгом найти ему замену.

Не теряя темпа движения, Бен с Хадиджей сели в такси и поехали в центр. По дороге, разговорившись с таксистом, Бен узнал его контактный номер, а выходя из машины, незаметно утащил и сам телефон. Свернув в переулок и заплутав немного между улицами, Бен купил в аптеке медицинские жгуты, после чего они зашли в первое попавшееся кафе.

– Мы можем умереть от пули, но это будет очень непрофессионально, если мы умрем от голода, – пошутил он, заказав обильный завтрак. – Когда мы закончим есть, ты должна прикрепить этот телефон к шрамику на плече, – сказал Бен.

– Это же краденный! Его надо отключить и вытащить из него батарею, чтобы нас не нашли по нему, – среагировала Хадиджа, уплетая за обе щеки.

– О-о, ты меня вообще в нокаут отправила такими шпионскими знаниями, партнер, – рассмеялся Бен. – Я приятно поражен… Теперь мы с тобой их всех уделаем…

– Ты ешь, ешь, меньше мечтай, – сказала развеселившаяся девушка. – А знаешь что?

– Знаю, надо доедать, – не переставала шутить она, словно в первый раз за всю дорогу почувствовав себя свободной и счастливой.

– Слушай, так приятно видеть тебя такой… такой настоящей, что ли…

– Ты еще не то увидишь, если будешь себя хорошо вести… – рассмеялась Хадиджа, немного покраснев.

– Я хочу быть сегодня хорошим мальчиком и сделать тебе сюрприз…

– Не пожалеешь? – не могла угомониться Хадиджа.

– А это хороший вопрос, – отметил Бен, – но, надеюсь, что не очень…

– Прямо сейчас? Сюрприз?

– Нет, позже, когда решим один технический вопрос…

– Ну и какой же это вопрос?

– Ну хорошо, давай так, я быстро позавтракаю, а ты за это время наденешь этот телефон на руку, – сказал Бен и начал есть.

– Ты это серьезно? – искренне удивилась девушка.

– Вполне… Время пошло… – усмехнулся Бен и протянул ей жгуты.

Не понимая, зачем это все нужно, девушка направилась в женскую комнату. За время ее отсутствия Бен завершил завтрак, успел расплатиться и послать кодированное сообщение Сельджуку.

Бен познакомился с ним в Косово четыре года назад, когда они оба были задействованы в одной и той же операции. Сельджук, будучи специалистом по электронным технологиям, был схвачен сербскими боевиками как информированный офицер связи. Оказавшись в плену, он содержался в высокогорной деревне. Сербские спецслужбы тщетно изощрялись выпытать у него коды доступа к связи на американской военной базе Бондстил в Косово. Бену было поручено с небольшой группой найти и вызволить его из плена. Они подоспели, когда шансов на жизнь у Сельджука не оставалось вовсе. Его жизнь была на волоске, и после освобождения из плена он еще несколько дней находился в коме. После восстановления Сельджук разузнал имя спасителя и, связавшись с Беном, заверил его, что готов быть рядом, когда ему понадобится помощь. С тех пор Бену не приходилось обращаться к нему, хотя он продолжал интересоваться Сельджуком, особенно после того, как тот заступил на службу на американской базе, недалеко от Диярбакыра, которая являлась одной из многих радиолокационных станций, созданных для обеспечения управления американскими подразделениями, дислоцированными на территории Турции.

– Готово, – сказала Хадиджа с холодком, растеряв недавнюю эйфорию. – Ну, и что дальше?

– Сейчас увидишь, – сказал он и набрал номер телефона, прикрепленного к ее плечу. – Ты что делаешь? Он же на вибраторе, – недовольно сказала девушка.

– В этом и все удовольствие, – засмеялся Бен.

– И это было твоим сюрпризом?

– Да… Ой, то есть, нет, – исправился Бен, когда увидел, что девушка решила сорвать телефон с плеча. – Послушай, он может создать помехи для сигнала, исходящего из капсулы… Им теперь сложнее будет нас найти… По крайней мере, я на это надеюсь.

– Так бы и сказал… Хотя я от тебя большего сюрприза и не ждала…

– Нет, это еще не то…

– Да? Мне еще нечто более экстравагантное от тебя ждать?

– Он тебе понравится, обещаю…

– Перестал дрожать, – сказала девушка, когда они вышли на улицу.

– Да, это самый большой недостаток идеи… Я уже перезвонил.

– Я уже чувствую, можешь не говорить…

– Надеюсь, между короткими перерывами спутник не успеет запеленговать сигнал с капсулы.

– Куда мы идем?

– На встречу с другом, – сказал Бен.

– Он тоже собирается тебя убить? – без доли иронии в голосе спросила Хадиджа.

– Нет, этот нам должен помочь жить дальше, – также серьезным тоном ответил Бен.

– Ну, дай Бог. Я молюсь и надеюсь.

Проехав в такси, молодые люди вышли около детского сада, во дворе которого работницы собирали детишек на прогулку в соседний парк. Неожиданно проезжавший рядом велосипедист выронил около них газету и, не останавливаясь, уехал. Бен, подняв газету, заметил мелкие цифры и знаки, написанные на краю страницы. Оторвав клочок бумаги с обозначениями, Бен с девушкой продолжили свой путь. Перейдя на другую сторону парка, он зашел в третий подъезд дома и, поднявшись на второй этаж, обнаружил нужную электронную «игрушку» в почтовом ящике 12-ой квартиры. Это был глушитель волновых сигналов, который Сельджук организовал по просьбе Бена. Он был необходим, чтобы гарантировать блокирование сигнала с капсулы прежде, чем они встретятся с ним.

– Можешь снять телефон, – сказал Бен.

– Прямо здесь?

– Я отвернусь… Пока никого нет, поторопись… А теперь можешь просто положить эту новую «игрушку» в карман, он лучше и удобнее, чем вибрирующий телефон… Или ты передумала? – пошутил он.

– Псих…

– Ну, значит, я не ошибся… – ухмыльнулся он. – Теперь мы снова невидимки, но не знаю, как надолго. Все зависит от того, кто и как нас будет искать, – словно самому себе пробурчал Бен, вновь оказавшись на улице. – Пойдем, тут недалеко. Но прежде мы сменим два раза такси, чтобы оказаться за три квартала отсюда.

– Хорошенькое дело! У тебя, наверное, неплохая зарплата, – хмыкнула Хадиджа, освободившись от украденного телефона.

– Наверное, – ответил Бен, – но я даже не знаю, какая.

Покрутившись вокруг центра и пройдясь немного пешком, где не были установлены наружные камеры наблюдения, Бен и Хадиджа оказались около мастерской мобильных телефонов.

В дверях их встретил молодой человек и проводил в дальнюю комнату, где их ждал Сельджук. Мужчины тепло приветствовали друг друга, и Бен представил Хадиджу.

– Я тебе приготовил все, что ты просил, только с паспортами придется подождать, – сказал Сельджук, разливая чай. – А удостоверение личности (ID) для внутреннего пользования я вам дам, как сниму ваше фото в гриме.

– Нет, ждать паспортов я не могу. Мы воспользуемся наземным транспортом до Стамбула, как я тебе говорил. Ты высылай паспорта туда, на адрес, который нам уже не забыть, – попросил Бен.

– Хорошо, это реально, – сказал Сельджук. – Теперь маленькая формальность… – Знаю, где же нам позировать?

Сфотографировав их сначала без грима, Сельджук принес Бену рюкзак с комплектом запрошенных шпионских реквизитов и оборудования, необходимых для опасного пути. Электронная версия их фотографий без грима была необходима в том случае, если ситуация пойдет не по плану и придется придать им новую внешность для фотографий на паспорта, использовав специальные компьютерные программы.

– В рюкзаке ты найдешь все билеты, – сказал Сельджук. – К сожалению, придется сменить транспорт семь раз, но зато перерыв на транзит – минимальный. Так что на второй день будете уже в Стамбуле. А здесь вы можете переодеться и приукраситься, – сказал он, указывая на дверь в смежную комнату.

После этого Сельджук оставил их одних, обещав скоро вернуться.

– Все очень просто, – предвосхищая реакцию девушки, начал Бен, – будем гримироватьс, и менять внешность.

– Ты сегодня действительно полон сюрпризов, Бен, – развела руками Хадиджа. – Ты же говорил про один, а уже в который раз удивляешь меня.

– Это еще не то, что я тебя обещал…

– Я представляю, что еще меня ждет…

– Вот как ты должна выглядеть, – сказал он, протягивая ей фото какой-то девушки.

– Но для этого месяцами делают пластические операции, – возразила она.

– Я не говорю о копии этой девушки. Ну хотя бы постарайся стать похожей на нее. Поверь, это тебе удастся за несколько минут. Но есть еще такой вариант, – сказал он, показывая фото бородатого мужчины и еле сдавливая смех.

– Нет уж! Знаешь что… Хватит мне одного раза! – театрально отрезала Хадиджа. – Тем более что, кроме арабских мужчин, другие не носят на голове платки. А я хиджаб снимать не собираюсь, даже перед угрозой смерти.

– Знаю, знаю, – примирительным тоном сказал Бен, – прошу, поторопись. Завершив гримироваться, Хадиджа вернулась в комнату, не зная, куда провалиться от конфуза.

– Это было так обязательно? – спросила она, придав голосу обиженный тон.

– Как здорово получилось! – искренне протянул Бен. – А вы кто, девушка? Мы знакомы? – улыбался он.

Теперь Хадиджа была голубоглазая брюнетка в очках и с полными щеками, благодаря особым пластиковым скобкам во рту. Черные накладные брови изменяли выражение ее лица, а специальная мазь оттеняла цвет кожи, придавая ей очаровательную смуглость.

– Прекрасно выглядишь! Вот только кушать будет сложновато… – сказал Бен.

– Это то, что ты хотел, – ответила девушка. – Поэтому, наверное, откармливал утром.

– Нет, это наказание за нежелание быть мужчиной, – сказал Бен, хихикая, и поторопился в комнату, чтобы поработать над своей внешностью.

Он задержался не меньше девушки, но успел побриться, надеть парик, наложить усы и бороду русого цвета и нацепить очки.

– Ты так лучше, чем есть, – съязвила Хадиджа в шутку, все еще недовольная своим новым имиджем.

– Не сомневался, что я понравлюсь тебе в любом раскладе…

Словно по вызову в комнате появился Сельджук. Сделав повторные фото с гримом для паспорта и ID, он вновь удалился. Еще через десять минут Сельджук вернулся с новенькими ID и толстым конвертом, которым стал картинно обмахиваться.

– Ну ладно, выкладывай, что наскреб, – сказал Бен улыбаясь.

– Хорошо, так уж быть, вот это на цветы и на подарки, – сказал Сельджук, протягивая Бену увесистую пачку наличных.

– Да, вот насчет цветов ты мне вовремя напомнил, – сказал Бен, пожимая руку друга.

– Машина отвезет до автобусной остановки, – сказал Сельджук и добавил: – с Богом!

– Спасибо, друг, я у тебя в долгу, – выдохнул Бен, обнявшись с ним.

– Даже не упоминай, – ответил искренне Сельджук, – я тебе жизнью обязан. Друзья распрощались с наилучшими пожеланиями, и Бен с Хадиджей покинули мастерскую Сельджука, готовя себя к новым событиям, предстоящим на этом долгом пути, который уже превратился в часть их жизни. Солнце, пробиваясь сквозь листву, рисовало замысловатые узоры на земле и на стенах домов. Незнакомые люди на улице приветствовали их и друг друга, желая удачного дня. На удивление и к радости Хадиджы, в городе царила добрая и располагающая атмосфера.

– Душа моя, Турция! – вырвалось у нее тихо из сердца.

– Что? – спросил Бен, не расслышав.

– Да так, ничего… А как насчет сюрприза? – потребовала обещанного девушка в хорошем расположении духа, уже садясь в машину.

– К сожалению, придется отложить до Стамбула, – виноватым голосом сказал Бен, – здесь сложно будет найти сейчас толпу, в которой можно было бы раствориться.

Вскоре они пересели в большой автобус, с которого началось их путешествие через всю Турцию с востока на запад. Сменяя виды транспорта, а порой меняя направление движения, они, усталые, но счастливые, добрались до города городов – Стамбула. Располагаясь на двух континентах между двумя морями, этот уникальный город является по сути и месту связующим звеном и водоразделом между двумя противоборствующими цивилизациями. В 1453, в одночасье став из христианской столицы центром халифата мусульман, Стамбул и по сей день является гордостью одних и недостижимой мечтой для других. Оказавшись в наши дни на передовой глобальных событий, этот город стал ключевой высотой, за которую еще предстоят битвы в истории человечества.

– Мечтаю о той минуте, когда я вытащу свои скобки изо рта, – шепелявя, сказала Хадиджа, потрогав свои пухлые щеки.

– Кто знает, может именно они провели нас незамеченными через множество камер, разыскивающих нас в толпе, – ответил Бен.

– Скоро уже? – не слыша его, спросила девушка.

– Еще пару кварталов, и мы на месте. Наслаждайся духом и энергетикой этого города, пока ты здесь…

– Да я была здесь много раз по работе, – уставшим голосом сказала девушка и добавила: – Безумно люблю этот город, как часть себя…

– Да? Как здорово! Значит, не зря мы здесь. А вот и наш дом, – попытался обрадовать ее Бен.

– Этот?

– Нет, тот, что около парка…

– Ты бы еще сказал, что в соседнем районе, – проворчала от усталости Хадиджа. – А что это мы так быстро отпустили такси и идем какими-то окольными путями? Впрочем, чего это я у тебя спрашиваю, ты все время так и ходишь, как загнанный зверь, путая следы…

– По этой улице нет камер. Видишь, какие еще тут трущобы стоят.

Несмотря на то, что они находились в центральной части города, многие дома сохранили свой первозданный вид, напоминая живые декорации средневековой давности. Отсюда до Собора Айя-София и голубой мечети Султан Ахмед можно было дойти пешком за 15 минут.

– Посиди здесь, я постараюсь быстро вернуться, – сказал Бен Хадидже, когда они дошли до маленького сквера около дома. – Мне нужно проверить все внутри прежде, чем мы туда войдем.

– Может, пойдем вместе, и я смогу тебе чем-то помочь, – искренне и взволнованно сказала она.

– Нет, что ты, не волнуйся, – не ожидая такого участия со стороны девушки, сказал Бен, и, посмотрев внимательно ей в глаза, словно пытаясь в них что-то найти, он мягко добавил: – Только никуда не уходи. Мы уже в Европе. Я хотел тебе сказать, что если… одним словом, если что-то вдруг со мной произойдет, то отправляйся в посольство своей страны…

– Своей? Ты же говорил, что в посольство Америки… – недоумевая, уточнила она.

– Нет, ситуация немного поменялась, и я еще сам не разобрался, от кого и куда мы бежим, – откровенно заметил Бен. – Подожди меня здесь, – попросил он девушку и удалился в сторону дома.

Хадиджа присела на скамейку, судорожно сжимая руки и нервно оглядываясь по сторонам. Она не могла понять, что ей делать дальше. Что-то ей подсказывало сбежать от Бена при первой же возможности, пока они находились в Стамбуле. Но после ее похищения в Дубае, она боялась сделать и шаг в сторону от него. И то, что именно ему удалось так быстро спасти ее из плена, укрепляло ее уверенность в Бене. Однако его последние слова и странное замешательство в действиях сбивали ее с толку. Но больше всего ее стало пугать то, что ей становилось все сложнее уйти от него. Она начала чувствовать некий сильный и волнительный повод, который все больше удерживал ее рядом с Беном и в чем Хадиджа боялась признаться даже самой себе. Неожиданно в окнах дома зажегся яркий свет, пробивающийся через тяжелые занавесы, а через минуту Хадиджа увидела приближающегося к ней Бена с улыбкой на лице.

– Я уже думал не увидеть тебя здесь, партнер, – сказал он веселым тоном. – Нет, ты все же лучше выглядишь без грима, – приглядываясь к девушке, добавил он.

– Это надо воспринять как комплимент или насмешку?

– У меня к тебе нет других слов, кроме хороших, – серьезным тоном ответил Бен, – никаких насмешек.

– Я знаю. Так, спросила просто, – непроизвольно улыбнулась она ему и направилась к дому с какой-то легкостью внутри.

Дом был старым и неприглядным. Когда они попали внутрь, стало понятно, что в нем давно никто не жил. Отовсюду отдавало сыростью и пылью, хотя убранство сохранилось в должном порядке.

– Эта моя нора, – сказал Бен, оставляя рюкзак около двери комнаты на первом этаже, – твоя наверху. Отдохни спокойно, никто про это убежище не знает. А кто и знал, тех уж нет. Но на всякий случай я установил «жучки» безопасности. Так что хороший сон нам не помешает.

Попрощавшись, молодые люди разошлись по своим комнатам, каждый по-своему надеясь на грядущий день.

Утро следующего дня было наполнено ласковыми лучами солнца. Хадиджа успела помолиться и приготовить немного еды, что они успели купить еще вчера по дороге. Бен, сняв последние бинты со своих ран, полученных в Эрбиле, остался доволен процессом заживления. Учуяв запахи подогретых сэндвичей, он скоро показался в дверях кухни. Вновь увидев настоящую внешность друг друга без грима, они сначала замерли, а затем дружно рассмеялись чудесным изменениям. Молодые люди, сконфузившись от непроизвольно долгого взгляда друг на друга, затеяли беседу ни о чем, чтобы как-то избавиться от смущения.

– А знаешь, радоваться мало есть чему, – начал Бен, первым справившись со своим волнением, – сразу после завтрака вновь придется облачаться в свои маски.

– Я уже вошла в роль, ты не волнуйся. Без этого театра даже чувствую себя как-то неуютно, – ответила она. – Что поделаешь, искусство требует жертв.

– Это здорово, что ты более рассудительно стала относиться к нашей реальности, – подбодрил ее Бен. – Как перекусим, нужно будет собираться и идти за паспортами, – сказал он и добавил: – Прости, но я должен повториться. Если ты все же решишь уйти, то знай, что они будут искать тебя, где бы ты ни была. Они и дома у тебя могут создать проблемы… И я даже думать боюсь, как далеко могут зайти их планы…

– Куда же я уйду с твоей капсулой… – попыталась пошутить Хадиджа. – Кстати, почему бы тебе не забрать свою «игрушку»?

– Даже если я это сделаю, они не узнают об этом и будут продолжать погоню за нами обоими…

– Такты скажи им об этом…

– Во-первых, они мне уже не верят, а, во-вторых, у меня есть только два выбора: уничтожить капсулу вместе с информацией в ней или передать ее в правильные руки… – Тогда уничтожь ее, если ты не знаешь, как найти эти правильные руки, – парировала девушка.

– Эта информация в правильных руках может спасти миллионы жизней, а если ее перехватят другие, то все будет с точностью до наоборот, – спокойно ответил Бен.

– В таком случае носи ее с собой…

– Я и ношу ее с собой и никуда от себя не отпускаю, – перебил ее Бен. – Вне зависимости от того, у тебя она или у меня, охота объявлена на нас обоих. Потому мы должны быть вместе и вместе дойти до конца как для нашего спасения, так и, возможно, для спасения миллионов других жизней…

– Если ты ее уничтожишь, то, по крайней мере, не будет вреда для многих других, попади она в недобрые руки. Не так ли? – резонно заметила Хадиджа.

– А разве не спасать – это не означает погубить, или, по крайней мере, участвовать в этом? – ответил Бен встречным вопросом.

– Все зависит от того, что хранит в себе эта информация, о чем мне совершенно не известно, – развела руками девушка. – Я понимаю одно: что ты готов пожертвовать мною ради своих целей…

– Послушай, если бы ты знала, как высоки ставки для спасения человеческих жизней и всей планеты, то ты меня не винила бы, поверь, – взмолился Бен, пытаясь разубедить девушку. – И, скорее всего, поступила бы так же… Если что-то произойдет со мной, то у нас есть шанс, что ты сохранишь эту информацию…

– Но тогда непонятно, кто найдет меня быстрее…

– Но я еще жив, и мы знаем, как выйти из положения, и только вместе у нас есть надежда и общая цель…

– Значит, без тебя я труп?! – заключила девушка.

– Также, как и я без тебя, Хадиджа, – ответил Бен, проникновенно взглянув в ее глаза.

– Знаешь что… – только смогла сказать девушка, готовая расплакаться от отчаяния и резко поднявшись из-за стола, направилась к лестнице наверх.

У себя она задержалась больше ожидаемого, но когда вернулась, вновь держала себя в руках, облачившись в свой маскировочный прикид.

– Ты знаешь, о чем я все время думаю? – неожиданно спросила она.

– О том, как благодарить человека, пристрелившего меня, – попытался пошутить Бен.

– Я думаю о той роженице в Казахстане, у которой я задержалась дольше положенного, – не слыша его, сама же ответила девушка. – Я думаю, как же странно все оборачивается, что даже еще не родившейся ребенок может участвовать в судьбе всего человечества. Если бы не этот комочек счастья в утробе своей матери, мы с тобой были бы далеки от того, чтобы спасать мир вдвоем. Если вообще этот бардак можно назвать спасением… – в сердцах бросила она под конец, махнув рукой.

– Все будет хорошо… все встанет на свои места… – после некоторой паузы сказал Бен и первым вышел из дому.

Некоторое время они шли молча, поглощенные своими мыслями. Первым прервал тишину Бен:

– Теперь самое время для исполнения желаний, – пытаясь развеселить девушку, сказал он.

– Только не говори мне опять о своих сюрпризах, – тут же отреагировала Хадиджа, нетерпеливо прервав его, – в прошлый раз, они мне дорого обошлись.

– Нет, на этот раз будет то, что я имел в виду, то, что тебе должно понравиться, – успокоил Бен. – Поспешим к ближайшей станции метро.

Взяв такси, они вышли около станции «Ак Сарай», где жизнь уже кипела вовсю.

– Мы же партнеры, и я могу на тебя положиться, не так ли? – сказал Бен, протягивая Хадидже маленький аппарат рации, похожий на телефон. – Я подожду тебя в кафе напротив. Позвони маме…

– Маме?!… – воскликнула она – …и выходи из подземки вместе с толпой. Договорились? Только вместе с толпой.

– Да, я все поняла, – не в силах сдержать свои эмоции, широко улыбалась девушка.

– Все, удачи, я буду ждать тебя, партнер, – мягко улыбнулся он ей в ответ.

Во избежание непредвиденных проблем Бен в основном держал свой телефон отключенным, без батареи внутри. Но теперь он ему понадобился, чтобы пеленговать движение девушки через сигнал чипа, вложенный в рацию Хадиджы. Включив телефон, он увидел три сообщения от Руди с угрозами и уговорами.

Вскоре вернулась Хадиджа, вся поникшая, и села рядом с Беном.

– Ну что, смогла успокоить ее? – спросил Бен.

– Нет, стало еще хуже. Теперь уже без врачей не обходится, совсем ослабла от переживаний.

– Мне уже противно тебе что-то обещать, но я надеюсь, что наша миссия по спасению близиться к концу, – сказал Бен.

– Ну хватит уже об этом!.. – оборвала его девушка. – Я уже не знаю, что и кого я спасаю.

– Вскоре ты все узнаешь, обещаю, – сделав немного обиженный вид, ответил Бен, – иногда мне кажется, что мы спасаем других от моих неудач, – обреченно добавил он после небольшой паузы.

Допив кофе, Бен взглянул на часы и встал из-за стола.

– Время, идем за паспортами, – сказал он и первым вышел из дверей кафе.

Сев в трамвай и проехав несколько остановок, они вышли около голубой мечети Султан Ахмет. Пройдя площадь перед собором Айя-София, молодые люди подошли к входу в средневековый дворец султанов Османской Империи – Топкапы. Купив билеты, они оказались в древневосточной сказке и окунулись в лабиринты дворца, в стенах которого веками предательство было перемешано с самопожертвованием, а смерть с любовью. Изумительные кельи, обрамленные арками, многовековые чинары, окруженные мириадами цветов, помпезные залы, украшенные золотом и восточными миниатюрами, уносили посетителей в далекое средневековье, в эпоху великих свершений и человеческих трагедий.

– Ты собираешься получить здесь паспорт, что ты султан Бен Юсуф? – неожиданно пошутила Хадиджа.

– Да! Послушай, это замечательная идея, – засмеялся Бен. – Только не Юсуф, а Иосиф.

– Ну это и так видно, что ты не абориген полинезийский, – тоже не удержавшись от смеха, ответила девушка. – Или мы тут чтобы скоротать время?

– Нет, мы именно здесь собираемся получать наши документы, чтобы благополучно ехать дальше, – более серьезным тоном сказал Бен. – Для этого нам надо попасть в опочивальню жен султана.

– В гарем? – уточнила Хадиджа.

– Можно и так сказать, – ухмыльнулся Бен.

– Ну где же еще мужчинам хранить свои секреты? – развела руками девушка. – А почему именно там? Или почему вообще в этом дворце?

– Здесь много разных тайников, дошедших до нас от истинных хозяев этих дворцов, и каждый угол находится под наблюдением камер и специальной охраны, что увеличивает надежность сокрытого. Ну еще, наверное, восточное мышление долго поддается модификации, – объяснил по-своему Бен. – Мои местные коллеги все еще предпочитают загадочность эффективности. Кстати, уйдя отсюда, мы будем держаться обособлено. Поясняю, рядом, но не вместе, – добавил он.

– Ну с вами все ясно. Тогда идем направо, это в той части, – сказала Хадиджа и зашагала вперед, чувствуя себя во дворце словно в своих владениях.

Войдя в отдельно стоящий дом с большим крыльцом, молодые люди влились в толпу посетителей, с раннего утра заполнивших дворец. Оказавшись между широкой кроватью и ночным столиком с резными ножками, Бен выждал момент, когда кто-то встанет между ним и камерой наблюдения. Изобразив, будто он пытается найти что-то оброненное, Бен быстро отодвинул цветную керамическую плитку, но, обнаружив тайник пустым, немедленно вставил плитку обратно в свою ячейку. Когда он поднялся, то через открытую дверь заметил, как двое мужчин в черных костюмах бежали в сторону гарема. Охранники внутри, придя в движение, тоже направлялись к нему.

– Быстро смешайся с толпой! – только успел он шепнуть Хадидже, как получив от подбежавшего охранника резиновой дубинкой по спине, упал на роскошную кровать. Увидев, что девушка успела отойти к другим посетителям еще до появления в комнате мужчин в черном, Бен активизировал свои навыки бойцовской машины. Во второй раз охранник успел только взмахнуть дубиной, как получил быстрый прямой удар внешней стороной ступни по голове и рухнул на спину. Следующего Бен отправил в небольшой полет, использовав его же инерцию движения, отчего тот, ударившись головой о каменный пол, заскулил от боли. Молодчики в костюмах и с травматическими пистолетами ошиблись, забегая в комнату по одному. Бен, неожиданно выскочив из-за столба при входе, раскрошил нос первому и, выхватив у него пистолет, выстрелил во второго с близкого расстояния. Резиновая пуля попала в живот охраннику, отчего громила, сложившись вдвое, свалился в траву у крыльца. От громкого выстрела вокруг поднялась паника, и люди из соседних комнат высыпали во двор дворца. Растворившись в толпе, Бен направился к главным воротам, жестом показав Хадидже следовать за ним. Но, как он и ожидал, это оказалось только началом. С разных сторон в его направлении бежали люди. Кто-то пытался отрезать ему путь к воротам, а кто-то шел прямо на него. Заметив, что Хадиджа с большой группой туристов беспрепятственно приближается к выходу из дворца, Бен заскочил в проезжающий мимо электромобиль обслуживающего персонала и выпихнул из него незадачливого водителя. Вместо ожидаемого Бен направил свой транспорт в сторону высокой стены, увитой плющом, поймав охранников на встречном движении. Догадавшись о его намерениях, преследователи стали выкрикивать ему команду остановиться и начали стрелять из травматических пистолетов. Один из них попал ему в спину, в область ребер, отчего у Бена на несколько секунд сбилось дыхание. Но все же, быстро придя в себя, Бен успел добежать до стены. Ловко вскарабкавшись на небольшую постройку рядом, он продолжил забираться по плющу. Добравшись до верха стены, он обнаружил, что близость огромного дерева снаружи дворца, широко раскинувшего свою крону, может спасти его от необходимости опасного прыжка с десятиметровой высоты. Уцепившись за ближние ветки, Бен быстро спустился вниз и направился в сторону оживленной центральной дороги. Перейдя дорогу, он вновь оказался в старой части города, где, убедившись, что смог оторваться от погони, зашел в какой-то мрачный подъезд и включил свой телефон. Только теперь он получил срочное сообщение от Сельджука о том, что тот сам узнал несколько минут назад от своего человека в турецкой разведке – «место тайника было рассекречено и взято под наблюдение». И теперь было сложно понять, кто за ним гоняется: местные службы безопасности или его старые друзья. «Или же они объединились в общем порыве?» – пытался вычислить Бен.

Сельджук сообщал, что для их поимки перекрыты все выходы из страны. Этим он объяснял, почему ему пришлось посылать для них паспорта на турецкую часть Никосии, столицы Кипра, куда они должны были добраться на рыболовецком катере знакомого контрабандиста. Бен также обратил внимание, что сообщение было послано за двадцать минут до того как они вошли во дворец Топкапы, что не давало повода для сомнений в честности Сельджука. Необходимость держать телефон отключенным во избежание любой возможной технической отслежки теперь могло дорого ему обойтись. Дочитав до конца, Бен начал связываться с Хадиджей по рации. Вызовы шли, но она не отвечала. Так продолжалось несколько минут, но Бену показалось, что целый час ушел на безуспешные поиски девушки. На экране телефона он видел, что она где-то поблизости. Но ее могли бы использовать как наживку, для того чтобы схватить его. Только на пятой минуте постоянных вызовов она ответила.

– Где ты? – пытаясь скрыть волнение, спросил Бен.

– Я на трамвайной остановке. Не знаю, что делать дальше, – сама не своя громко говорила девушка.

– Тише, успокойся, не паникуй, я рядом. Тебя никто не беспокоил? Ты одна? – внятно и с расстановкой спрашивал он.

– Да, я одна. Нет, никто не останавливал… А ты в порядке? Я очень беспокоилась за тебя, – продолжала громко говорить девушка.

– Тише, не кричи… Я в порядке. Слушай, что надо делать, – доходчиво говорил Бен. – Садись на трамвай и сойди около Египетского базара. Там у дороги есть большая мечеть, жди меня около нее. Смешайся с толпой и не поднимай голову. Постарайся не попадать на камеры. Все понятно? – спросил он.

– Да-да, все понятно, – ответила взволновано Хадиджа. – Ну, я пошла?

– Иди, с Богом. Следи за звонками, я с тобой скоро свяжусь. Конец связи, – сказал Бен и покинул подъезд.

Зайдя в первый же магазин готовой одежды, которые здесь были на каждом шагу, Бен сменил свой внешний вид и купил обновку для Хадиджы. В примерочной он содрал с себя парик с русыми волосами, наклеенные усы и бороду, приклеив затем небольшую черную бороду. Надев роговые очки, Бен натянул поглубже бейсболку и подошел к кассе расплатиться. Увидев на выходе другого человека, продавец небольшого магазинчика, немного оторопев, спросил:

– Вы никого не заметили в примерочной? Он показался мне русским.

– Нет, вроде бы, – улыбаясь, ответил Бен по-турецки, – мне вдвоем с русским в примерочной делать нечего, – с акцентом добавил он.

– А вы сами-то откуда, господин? – быстро спросил турок.

– Из Украины.

– Все понятно, дорогой господин, теперь все понятно, – подмигнул он Бену и протянул сдачу.

Отдалившись от магазина, Бен освободился от старой одежды и сел в такси. Не доезжая до мечети, около которой его ждала Хадиджа, Бен вновь с ней связался. На этот раз она ответила вовремя.

– Ты уже на месте? – спросил он. – Только подошла. Что делать дальше?

– Через минуту рядом с тобой пройдет незнакомый мужчина и моим голосом скажет тебе: «Ты прекрасно выглядишь!» – подтрунивал он над ней.

– Ты что, нашел время шутить? – возмутилась Хадиджа.

– Для этого всегда нужно находить время, особенно когда его нет, – ответил Бен. – Вот теперь я тебя нашел. Направляйся к мосту Галата и не оборачивайся по сторонам, ты меня не увидишь.

– Хорошо. Я иду… Будь осторожен, – сказала она и отключила связь.

Не успели они сделать и пару шагов, как недалеко от Бена затормозила полицейская машина, из которой вышли несколько мужчин в форме и бросились в его сторону. На этот раз Бен решил выждать до конца, будучи уверенным, что они не успели бы так быстро раскрыть его новый образ. Пробежав рядом с ним в сторону базара, полицейские потерялись в толпе. Бен, глубоко вздохнув, продолжил свой путь за девушкой. Пройдя полпути, Бен заметил двоих спорящих – мужчину и женщину – постепенно пересекающих дорогу Хадидже. «Неужели как-то смогли ее вычислить?» – забеспокоился Бен и прибавил шагу. В этот же момент слева затормозил черный минивэн и одновременно зазвонил его спутниковый телефон, который он оставил включенным на этот раз.

– Ку-ку, а вот и мы, – услышал он голос Генделя, – только без глупостей, девушка на мушке.

Двое спорщиков подхватив Хадиджу под руки, потащили к машине. Зная, что Гендель способен на все, Бен не стал нападать на ее новых похитителей, чтобы увести Хадиджу с линии огня. Вместо этого он резко метнулся в сторону и, перепрыгнув через лавку с сувенирами, оказался на территории небольшого торгового центра для туристов. На свою удачу, Бен увидел подъехавшего к одному из ларьков почтальона на мотоцикле. Не дав тому очнуться, Бен снял с него каску и, забрав его транспорт, погнал за минивэном. Сигнал еще продолжал поступать с рации девушки, это означало, что они еще не успели учинить ей личный досмотр. Как только Бен обнаружил машину похитителей, сигнал перестал поступать. Проехав на красный и выехав на полосу встречного движения, они оказались на менее запруженной дороге, ведущей к площади Таксим. Бен, виляя между машинами, быстро сокращал отставание. Его телефон звонил, но он даже не думал на него отвечать. Заехав в переулок, чтобы резко уменьшить расстояние до похитителей, Бен выехал из него на главную дорогу, неожиданно оказавшись прямо за минивэном. Не придумав ничего лучшего, он обогнал похитителей и, проехав дальше, неожиданно остановился перед грузовиком, ехавшим впереди них. Грузовик резко затормозил, чтобы не задавить мотоциклиста, отчего его немного развернуло на полосе. Водитель минивэна, пытаясь уклониться от удара, резко подал направо, отчего машину сильно накренило на левую сторону. Вдобавок к этому, въехав правыми колесами на бордюр и потеряв равновесие, минивэн свалился на левый бок. Бен тут же был рядом. Не давая похитителям опомниться от шока, он через лобовое стекло произвел два выстрела бронебойными пулями в сидящих в кабине и смог застрелить обоих. Не останавливаясь, он проехал дальше и, увидев на экране телефона в спектре инфракрасного излучения расположение других пассажиров в машине, Бен сделал несколько выстрелов в разные углы салона автомобиля. Смертельно ранив похитителей, находящихся внутри, он, не теряя темпа, забрался на фургон и, прострелив замок на двери, быстро ее распахнул. Осторожно заглянув вовнутрь, он облегченно вздохнул, обнаружив Хадиджу живой и привязанной к своему сиденью, что и выручило ее в момент аварии. Отвязав Хадиджу, Бен бережно вытащил ее из минивэна.

– Если ты еще раз позволишь им такое, то я сама тебя убью, – тихо, но твердо сказала она и постаралась сама встать на ноги.

– Тебе я сопротивляться не стану, убьешь, когда захочешь, – успокоил он ее. – Идти можешь?

– Да, иду.

Усадив девушку на заднее сиденье и надев на нее свой шлем, Бен стал быстро отдаляться от места происшествия, куда, пробиваясь сквозь затор автомобилей, торопилась полиция и где уже собирались люди из застрявших в пробке машин. Не проехав и полкилометра, он увидел севший ему на хвост седан, пытающийся догнать его, наращивающий скорость по полосе для служебных автомобилей. Чтобы срезать угол, Бену пришлось проехать некоторую часть пути, забравшись на тротуар, пугая пешеходов, отпрыгивающих от него в разные стороны. Хадиджа крепко вцепилась в рюкзак Бена и порою тихо вскрикивала на крутых поворотах или при резком торможении. Выехав против движения на одностороннюю улицу, Бен смог на время оторваться от седана. Заехав в какой-то двор, Бен и Хадиджа соскочили с мотоцикла и тут же запрыгнули в открытый пикап, из багажника которого парочка молодых людей выгружала домашнюю утварь. Облегчив им работу, Бен унесся к ближайшему мосту между двумя берегами залива. Недолгой была его радость, когда он обнаружил, что на этот раз к погоне за ними подключилась пара мотоциклистов. Не позволяя им обогнать тяжелую машину, Бен нехотя задевал другие автомобили, вызывая гнев у всех на дороге. Заметив в зеркало, что один из мотоциклистов вытащил короткий автомат, Бен приказал Хадидже лечь на заднее сидение. Чтобы увеличить угол прострела, он резко поменял полосу и произвел несколько прицельных выстрелов через открытые окна пикапа. Угодив точно в голову одному из преследователей, он также смог ранить другого. Первый мотоцикл, потеряв управление, врезался в боковую машину, выкинув своего седока на двадцать метров вперед. Второй, немного отстав, затерялся в потоке автомобилей. Бен, не сбавляя скорости и продолжая маневрировать между машинами, приближался к концу моста с выездом на азиатскую сторону города.

– Пока не высовывайся, – сказал Бен. – Я сожалею, что двое невоспитанных людей испортили отличную возможность обозрения пролива и города с висячего моста.

– Мне иногда кажется, что если одного из нас не станет, то закончатся все наши муки, – выговаривала девушка, не поднимая головы.

Только Бен собирался что-то ответить, как увидел большой грузовик с прицепом, который постепенно перекрывал ему дорогу при выезде с моста. Понимая, что он не успеет проскочить, Бен, дернув ручной тормоз, развернул машину лицом в обратном направлении и, включив заднюю скорость, на всем ходу врезался багажником пикапа в задние покрышки грузовика. От сильного удара грузовик закачался, а пикап выбросило носом на бордюр, разделяющий двухстороннее движение на мосту. Включив все четыре колеса, Бен не без труда, но все же перевалил через препятствие, свалившись, словно с неба, на автомобили, ехавшие навстречу. В душе порадовавшись, что возможности внедорожника выручили их, Бен направил машину в самую гущу движения, расталкивая и врезаясь в более мелкие автомобили. Улучив момент, он выехал с дороги со встречным движением около оживленного перекрестка и пересек его наискосок. Проделав рискованные трюки вопреки всем правилам движения, Бен вынудил других безмолвно уступить дорогу пикапу, по внешнему виду которого было ясно, что ему уже нечего было терять. Тут же заехав в жилой комплекс, построенный на берегу пролива, Бен и Хадиджа дружно выбежали из машины и пересели в такси, стоявшее рядом. Оторопевший водитель, не сразу понял, что происходит: то ли это нападение разбойников, а то ли съемки какого-то боевика, где забыли предупредить о его роли.

– Быстро к причалу! – скомандовал Бен, приводя его в чувство.

Видя, как пожилой водитель безуспешно пытается трясущимися руками попасть ключом в ячейку, Бен вытолкнул его на улицу, добавив ему вслед, чтобы тот искал свою машину у причала. Под визг покрышек, нарисовав на асфальте две длинные полосы, Бен сорвался с места и в той же манере въехал на главную улицу. Теперь у него была новая компания: вдобавок ко всем остальным, в погоню за ним включилась еще вереница полицейских автомашин. Петляя между машинам, людьми и деревьями, Бен то выезжал на обочину, парковые части города и тротуары, чтобы объехать пробки и ловушки, то вновь возвращался на проезжую часть. Улучив момент, когда он смог оторваться на пару сотен метров от преследователей, Бен бросил такси недалеко от ближайшего причала. Молодые люди выскочили из машины и спокойным шагом прогуливающихся по набережной направились в сторону катеров. Несмотря на все уловки, они все же были замечены, и Бен издали увидел, как у дороги припарковались несколько машин с государственными номерами, из которых выбежали вооруженные люди в штатском. Немедля Бен схватил Хадиджу за руку и они, насколько позволяли физические способности ослабевшей девушки, побежали изо всех сил к причалу, где катера различного калибра собирали пассажиров. Растолкав столпившихся в очереди людей, Бен, выбрав наиболее быстроходный катер, усадил Хадиджу на корму. Столкнув в воду хозяина лодки, пожелавшего оказать сопротивление, Бен бросил ему вслед спасательный круг. Заведя мотор и только отдалившись от причала, он заметил, как пробиваясь сквозь толпу, преследователи подошли к краю берега. Однако открыть огонь они не успели, поскольку Бен, завернув за большой круизный лайнер, прикрылся его корпусом и направил катер обратно к европейской части города. Через несколько минут Бен увидел, что хоть и с небольшим опозданием, за ними все же пустились в погоню две полицейские моторные лодки.

– У тебя есть несколько минут, чтобы насладиться видами обоих берегов и красотой залива, – пытался перекричать шум мотора Бен. – И привяжи себя ремнями безопасности.

– Ты вперед смотри, – ответила побледневшая Хадиджа, изнуренная от непрекращающейся погони, и стала пристегиваться дрожащими руками. Полицейские, у которых были более быстрые лодки, все же успели догнать катер Бена около небольшого острова Кыз Кулеси, который берет название от находящейся на ней Девичьи Башни, изюминки среди других достопримечательностей Стамбула. Когда полицейские, выкрикивая разные угрозы и стреляя в воздух, приблизились к ним на расстояние ста метров, Бен резко завернул за крошечный остров, увлекая их за собой, и смог даже немного оторваться от них. Обернувшись вокруг острова, он оказался на хвосте у второй лодки, которая попыталась блокировать ему путь. Бен, вопреки ожидаемому, включил двигатель на максимальную мощность и смог проскочить между лодкой и островом, сделав крутой вираж прямо у борта полицейских, отчего поднялась большая волна. Подгоняемая порывом ветра и поймав полицейскую лодку на противоходе, волна обрушилась на нее, перевернув судно вверх дном. Полицейские из другой лодки, увидев попавших в беду товарищей, прекратили погоню, пытаясь вытащить их из воды. Тем временем Бен, чтобы догнать упущенное время, рванул к берегу. Он понимал, что преследователи, скорее всего, уже пересекли мост и, возможно, даже наблюдают за его действиями.

Развернув катер в сторону безлюдного причала недалеко от другого более позднего дворца Османских султанов, Долмабахче, Бен вскоре подплыл к нему. Выскочив с Хадиджей на брусчатый пирс, они вновь пустились бегом к проезжей части. Здесь Бен решил, что для решающего броска им необходимо как следует подготовиться. Для последнего этапа погони им снова нужен был новый прикид. Бен и Хадиджа, перейдя на другую сторону дороги, отыскали магазин одежды. Вновь поменяв свой внешний вид, они приобрели широкополые шляпы, чтобы спастись от палящего солнца и от многочисленных уличных камер. На этот раз они прикупились с запасом, взяв еще пару летних курточек для быстрой смены внешнего вида по ходу движения. Изменив тактику, они сели в маршрутный автобус, направляющийся в сторону моста Галата. В один момент у обоих сильно сжалось сердце, когда, не проехав и одной остановки, они увидели кортеж автомобилей с мигалками, мчащийся им навстречу. Вновь проявив стойкость, Бен решил выждать до конца. Чтобы поддержать Хадиджу, он взял ее за руку, которую девушка тут же отдернула, спрятав в карман нового джинсового комбинезона. Машины, к счастью, пролетели мимо, дав каждому из них возможность по-своему поблагодарить Бога.

– Видишь впереди стоящий маршрут? – спросил Бен, указав на автобус, набирающий пассажиров на остановке.

– Вижу, – кивнула Хадиджа.

– Мы сейчас постараемся пересесть в него. Приготовься! – сказал он. Как только они приблизились к остановке, впереди стоящий автобус стал постепенно отъезжать. Водитель звуковыми и световыми сигналами остановил своего коллегу и пожелал странной паре хорошего дня. Беглецы заметили, как их прежний автобус, едва успев набрать скорость, был остановлен несколькими машинами. Увидев это, молодые люди при первой же возможности вновь поменяли маршрут, которых, на удачу, было много на этой основной артерии города. Пользуясь и дальше подобной тактикой смены транспорта и летних курточек, они вскоре пересели в многолюдный трамвай и, проехав несколько станций, сошли на остановке Каракей, откуда до моста Галата оставалось рукой подать. Смешавшись в толпе туристов, Бен прятал лицо за козырек бейсболки, а Хадиджа, пыталась не выглядывать за поля своей новой шляпы.

Мост Галата и прилегающие к нему улочки привлекали любителей морской еды, где вокруг было множество ресторанов на любой карман и вкус. Воздух здесь был пропитан запахом жареной рыбы, а вдоль моста с обеих сторон стояли рыболовы с удочками и утомленные солнцем зеваки, ожидающие свою порцию свежего улова. Наконец среди скопления различных рыболовецких суден Бен отыскал катер «Мармара», который был готов к отплытию, пыхтя и пуская пары из выхлопных труб. Подойдя к заждавшемуся капитану, недовольно разглядывающего толпу, Бен сказал нужные слова, полученные из сообщения Сельджука: «Без удачи в море – все равно, что без невесты в брачную ночь».

– Проходите, – сказал тот, прищурив глаза и с недоверием оглядев их с ног до головы. Бен с Хадиджей шагнули на палубу, где стоял сильный запах свежей рыбы.

– Нам в трюме нужно отсидеться, чтобы не показываться на палубе, – сказал Бен, подойдя к капитану поближе.

– В трюме у меня свободное место только для рыбы, которая готова испортиться из-за вашего опоздания, – сухо ответил капитан.

– Наш общий друг будет очень недоволен, если мы не доберемся до Кипра, – спокойно объяснил Бен.

– У нас только одна возможность порадовать общего друга – это закопать вас в свежей рыбе, – резюмировал капитан.

– Если другого выхода нет, то, значит, это – лучший выход, – сказал Бен и потянул Хадиджу за собой.

Обещав ей, что придется потерпеть всего каких-то полчаса, пока они покинут акваторию Стамбула, Бен с трудом уговорил девушку быть погребенной под свежей рыбой.

– Ладно, командир, показывай, что надо делать, – сказал Бен и направился вниз.

– Да ничего. Как все, так и вы, – ответил тот. – Там, по обе стороны трюма, есть две ниши, слева и справа. Вот вам лопаточки. Раскопали осторожно рыбу, зашли в ниши и закопались… Хорошо, закопаться Акшин вам поможет, – сказал капитан, показав на помощника. – Ну все, трогаемся! – сказал он и поднялся в свою крошечную рубку.

Бен и Хадиджа медленно спустились в темное чрево суденышка, освещая себе путь фонарем. Рыба была свежей, и потому запах был еще не противным, но терпким, и долго терпеть его тоже было испытанием. Молодые люди, провалившись по пояс в рыбу, отыскали ниши, после чего Бен помог Хадидже освободить ее временное укрытие и устроиться там. Потом он откопал свою нишу и не без труда смог влезть туда прежде, чем Акшин помог ему зарыться. Шхуна, раскачиваясь в разные стороны, вырулила из своей стоянки и медленно стала выплывать в пролив. Работа дизельного двигателя во всех деталях отражалась в головах у скрывшихся в трюме. Дышать было все сложнее, а рыбный запах вокруг становился нестерпимее паралитического газа. Ниши находились вдоль бортов, и беглецам было слышно, как плещется вода снаружи и как волны накатываются на шхуну одна за другой. Через несколько минут после отплытия, как Бен и предполагал, после короткой полицейской сирены и требований остановиться судно встало. На палубе послышались шум и топот ног нескольких человек.

– Ну, где же ты прячешь беглецов? Давай, показывай! – сказал кто-то сердитым голосом.

– Командир, никаких беглецов у меня нет, никого, кроме этого бедолаги, – было слышно, как капитан говорил изменившимся тоном. – Если Акшин что-то натворил, то забирайте его.

– Не придуривайся! – оборвал его другой человек. – Если сам не выдашь, то оформим, что на судне было обнаружено кило терьяка. Понял ты? Нет?

– Зачем же вы так делаете? Никого у меня нет, клянусь своими детьми! – взмолился капитан.

– Никем, кроме Аллаха, клясться нельзя! – грозно сказал первый.

– Вот смотри, знаешь, что это такое? – продолжал давить второй. – Правильно, ты хорошо знаешь, что это такое. Вот сейчас этот терьяк окажется в твоем трюме, после чего мы опишем все судно, а ты, наконец-то, отправишься на заслуженный отдых на десять лет.

– Командир… – только что-то хотел сказать капитан судна, как первый голос рявкнул:

– Открывай трюм, я тебе сказал!

Послышалось, как капитан просеменил по палубе, после чего люк в трюм с громким треском был открыт. От этого для беглецов была лишь одна радость – небольшой глоток свежего воздуха снаружи.

– Что это у тебя? Почему не разгрузился? – заподозрив что-то неладное, грозно спросил первый голос.

– Не продалось, командир. Подумал, в Муданье разгружусь, близ Бурсы, может, там повезет, – жалобно сказал капитан.

– Что-то ты мне совсем не нравишься, – ответил второй голос. – Принеси мне абордажный крюк.

– Конечно, конечно, – ответил капитан, удалившись, и быстро вернулся, принеся то, что требовали.

– Вот теперь смерть беглецов будет на твоей совести, – сказал второй, после чего послышалось, как металлический предмет, разрывая толщу рыбы, ударяется в днище шхуны. В очередной раз это было так близко, что Бен даже увидел, как острый наконечник с изогнутым крюком прошел в нескольких сантиметрах от его головы. Неожиданно послышалась возня, и чей-то голос в рупор сказал о необходимости офицерам вернуться на патрульную лодку. После этого двое, чуть не проткнувшие беглецов насквозь, еще раз пригрозив капитану, покинули палубу. Шхуна медленно набрала обороты, и опять за бортом послышался приятный шум накатывающих волн. Прошло еще пятнадцать минут, и люк в трюм вновь открылся.

– Эй там, осьминоги, выползайте на солнце, охотников больше нет, – сказал капитан, вернув своему голосу грозный тон морского волка и привычную грубость.

Бен, отталкивая от себя стену скользких тварей, вылез из своей ниши и смог встать на ноги. Потом он разгреб угол, где была замурована Хадиджа, и помог девушке выйти из своего склепа.

– Ну что, сколько лет ты после этого не будешь есть рыбу? – попытался Бен подбодрить обессилившую девушку.

– После такого обильного угощения я с тобой вместе даже креветку больше не съем, – устало произнесла девушка и, видя молчаливое сожаление в глазах Бена, постаралась не срываться на него.

– Что бы я без тебя делал, – выдохнул Бен и первым поднялся по крутым и скользким ступенькам наверх. Потом он сверху протянул Хадидже руку и облегчил ей подъем.

– Мокрые и вонючие, – взглянув на них, определил капитан. – Сядьте вот там, – указал он на правую сторону от рубки. – Там меньше дует, и обсохните под солнцем. Может, вам рыбу пожарить для пятизвездочного сервиса? – рассмеялся неожиданно он, оскалив желтые зубы. Но, не получив должной реакции, знаком показал Акшину, чтобы тот принес питьевую воду.

Молодые люди, кивнув головой в знак благодарности, жадно пили воду и безмолвно смотрели вдаль, где, утопая в солнечных бликах от морской глади, медленно исчезал великолепный Стамбул.

– Подкрепитесь, – сказал капитан, протягивая нехитрую еду, – нам еще долго плыть.

Бен и Хадиджа, словно очнувшись ото сна, взяли свертки и обнаружили внутри бутерброд с колбасой и картофельные чипсы.

– Ты нас очень выручил, дружище, – сказал Бен, поглощая еду, – я не забуду это добро.

– Да ладно, – махнул рукой капитан, – таких помнящих добро целый стадион наберется. А толку-то?

– Не нужно стадиона, тебе достаточно одного из них, который сможет возместить тебе упущенное, – убедительно возразил Бен.

– Да, вот один из них наш общий друг. Ну и что? – ответил капитан. – Попался я однажды, и вытащил он меня. Так вот с тех пор с меня не сходит. Все они только пользователи…

– За все в жизни мы платим собой, капитан, – согласился Бен. – И то уже хорошо, что нашелся кто-то, чтобы вернуть тебе воздух свободы.

– Ладно, я сейчас в Муданью на полчаса заплыву. Разгрузиться надо, чтобы не задохнулись мы здесь, – предупредил капитан. – Плыть придется долго. Будем на месте только к утру. Так что приготовьтесь. Поесть я возьму на берегу, одеяло у нас есть. Спать придется на палубе под навесом, – добавил он и поднялся в рубку, чтобы взять курс в сторону Муданьи.

Море волновалось немногим больше, чем в Стамбуле, отчего Хадиджу на маленьком судне постепенно стало укачивать. Она немного пришла в себя, только когда они причалили в порту. Вокруг кружили чайки и кричали, словно требуя положенного угощения.

– Вы посидите в рубке, чтобы не светились здесь, пока все не закончится, – сказал капитан и занялся содержимым трюма.

Подав корму вплотную к месту разгрузки на пирсе, капитан, засунув в люк пневматическую гибкую трубу, за считанные минуты освободился от рыбы. Получив оплату, он вернулся к рубке и, с облегченными сердцем и трюмом, вновь направился в открытое Мраморное море. На закате они заплыли в живописный пролив Дарданелл и выплыли из него в Эгейское море ближе к полуночи.

Море было спокойным, веяло прохладой ночи, а с береговой линии доносился запах костра. Луна улыбалась на гребнях легких волн, прокладывая серебряную тропу для затерявшихся в морских просторах. Бен и Хадиджа рассказывали друг другу разные истории из своей жизни, устроившись на палубе под тентом. И только когда небо пролилось небольшим дождем, они умолкли, слушая, как дождь беседовал с морем. Уснув под эту музыку, молодые люди проснулись на восходе, когда они уже миновали остров Родос и держали курс прямо на порт Гирне, на северной турецкой части Кипра. Пока они подплывали к острову, солнце уже успело взойти и грело вовсю. Не заплывая в порт, капитан подал судно к деревянной эстакаде рыбаков и высадил странных пассажиров.

– Вот по этой дороге, пешком, и через час вы дойдете до Гирне, – сказал он им, махнув рукой на прощание. – Но может повезти и с попуткой. Удачи! Надеюсь, больше не увидимся, – бросил капитан напоследок и вернулся в свою рубку.

К счастью, довольно скоро подвернулась попутка. В кузове небольшого грузовичка рыболово, Бен и Хадиджа доехали до центра Гирне и, пересев в такси, через полчаса прибыли в Никосию, или Лефкошу, как называет свою часть города турецкое население острова, выйдя из машины неподалеку от мечети Селимия[19]. В своем сообщении Сельджук передал, что альтернативный тайник для получения паспортов находился именно в этой мечети. Оставаться им долго на Кипре также было опасно. Поэтому Сельджук организовал для них билеты в Рим на пять вечера того же дня, как и просил его Бен. Из-за отсутствия прямого рейса приходилось лететь через Афины. Но для этого сначала нужно было достать паспорта.

До начала дневной молитвы был еще час, и Бен с Хадиджей для подкрепления сил решили перекусить в соседнем ресторане. Наотрез отказавшись от морского меню, они отдали предпочтение запеченной баранине с тушеными овощами.

– Благодатные места! – выдохнула, немного придя в себя, Хадиджа. – А сколько испытаний было у местных жителей и сколько еще ожидается, один Бог знает…

– Вторая часть твоей мысли прозвучала интригующе, – зацепился за ее слова Бен.

– Да так, просто мысли вслух, – ответила спокойно девушка.

– Перейдя в начале прошлого века от Османской империи во владения британской короны, киприоты начали борьбу за самоопределение, – начал Бен. – Хотя здесь до сих пор дислоцируются британские базы. Потом это сопротивление «чудесным образом» перешло в межэтнический конфликт между двумя общинами – греков и турок, приведший к разделению острова и его столицы на две неравные части. Но завершился ли на этом конфликт?

– Если оставят местных людей в покое, то они переженятся друг на друге и побратаются, – заявила уверенно Хадиджа.

– Оставят ли? Ведь кому-то выгодно, разжигать межэтнические конфликты… – продолжил Бен.

– Более сильным странам, бывшим империям. Хотя какие они бывшие? Просто сменили вывеску и продолжают оставаться очень даже настоящими…

– Вот именно! – довольно отреагировал Бен. – В этом вопросе бывших нет… Те, что были великими в прошлом, вновь пытаются помериться силами… Я бы сказал, что история близка к своему повторению, когда опять многие страны будут лежать в руинах, а кто-то потирать руки, что смог все затеять, оставшись в стороне, и снимать сливки.

– Ты это Америку имеешь в виду? – неожиданно спросила девушка, искренне удивляясь рассуждениям Бена.

– Возможно, возможно, – задумчиво ответил Бен и хотел уже что-то добавить, как азан, донесшийся из мечети, прервал его. – Мы потом продолжим. И пока нас не настигли здесь, надо поскорее отсюда убираться, – добавил он.

Расплатившись, они вышли из ресторана, оглядываясь по сторонам, каждую минуту ожидая очередных сюрпризов.

– Ты что, собираешься войти внутрь? – удивилась девушка.

– И даже помолиться вместе со всеми, – улыбнулся Бен.

– Ты же вроде не мусульманин, или я…

– Моя работа дает мне большие возможности, – подмигнул Бен.

– Ах, вот как это можно оформить!? – подыграла ему Хадиджа.

– А если честно, то только Бог знает, кто мы такие, – более серьезным тоном добавил он. – Потом обсудим. Возьми вот это, первый отобрали у тебя в Стамбуле твои последние похитители, – сказал Бен, вложив ей в руку глушитель сигналов с капсулы.

– А до сих пор как же…?

– У нее радиус работы десять метров. До сих пор мы держались вместе. Теперь ты совершишь омовение и зайдешь внутрь. После того, как я буду уверен, что ты в порядке, зайду и я. А это – твоя новая рация, – сказал Бен, протянув аппарат.

– А ты запасливый, – отметила девушка.

– Сельджук, добрая душа, организовал, сколько я и просил, – сказал он. – Иди и будь внимательна. Если что-то не так, сразу связывайся. Дай знать, как устроишься и не выходи, пока я не скажу.

– Так точно, сэр! – бросила с улыбкой Хадиджа и направилась на половину женщин. Через несколько минут она связалась и сообщила, что находится внутри и не видит повода для беспокойства. После этого Бен, совершив омовение, зашел внутрь на мужскую половину мечети. Завершив обязательную совместную молитву, Бен, взяв Коран, устроился в углу между минбаром[20] и стеной, отгородившись от обзора других. Убедившись, что рядом с ним никого нет, Бен запустил руку за минбар и вытащил оставленный для него небольшой пакет. Вложив его во внутренний карман летней куртки, Бен не спеша вышел из мечети. После нескольких вызовов Хадиджа ответила. «Уж слишком все тут тихо. Откуда же ждать беды?» – размышлял Бен, незаметно оглядываясь вокруг и не веря, что ему удалось, хоть и на время, но все же запутать следы. Как только вернулась Хадиджа, они сделали новые покупки верхней одежды в ближайших магазинах и направились в гостиницу, находящуюся на соседней улице. Расплатившись наличными, Бен снял комнату на один день, собираясь покинуть его через час.

– У нас мало времени на новый грим, – сказал Бен, поднимаясь по лестнице впереди Хадиджы.

– Новый грим? – переспросила она. – Как же это надоело, если честно!

– С каждым шагом мы все ближе к своей цели, – успокаивал ее Бен.

Взглянув на новые паспорта, Бен оценил, как мастерски была использована компьютерная графика для придания новой внешности Бену и Хадидже. Достав из рюкзака соответствующие комплекты грима для фото из последних паспортов, Бен и Хадиджа разошлись по разным углам. Девушка заперлась в ванной комнате и вернулась через тридцать минут, смущенно пряча глаза.

– Ну, как? – спросила она занятого своим телефоном Бена.

– Ух ты, даже я тебя с трудом узнаю! – признался он. – На этот раз очень профессиональная работа. Браво!

Теперь у нее были рыжие брови, лицо в веснушках, зеленые глаза в очках с золотистой оправой. Только лишь платок на голове оставался опасной деталью, привлекающей внимание, отказаться от которого она была категорически против.

– Благодаря твоим выкрутасам у меня теперь появилась новая профессия, – сказала девушка. – И ты вроде бы тоже неплохо справился.

У него теперь появились светло-каштановые широкие брови и бородка готи. Глаза стали голубыми, а нос с горбинкой, на котором вновь сидели роговые очки.

– Девушек, особенно тебя, загримировать до неузнаваемости сложнее, чем мужчин, по своему опыту знаю, – сказал Бен.

– Ты играл женские роли или подрабатывал гримером? – хмыкнула девушка.

– Чего только не приходилось делать, – помотал головой Бен и добавил: – Теперь перейдем к делу, слушай меня внимательно!

Прибавив звук телевизора, Бен провел с ней полный инструктаж дальнейшего плана действий, включая период пребывания в Риме. Затем, стараясь не привлекать излишнее внимание, они покинули гостиницу.

Выйдя на улицу, Бен и Хадиджа направились в сторону «зеленый линии», которая контролировалась вооруженными силами ООН и разделяла город на две части. Показав на пропускном пункте паспорта граждан Мальты и распечатку билетов, молодые люди перешли на греческую сторону острова. Сев в такси, они без приключений добрались до аэропорта и зарегистрировались на рейс. В самолете они сидели порознь. Уже поздно вечером, с пересадкой в Афинах, они долетели до Рима, где Бен собирался встретиться с человеком, который мог помочь ему с возвращением домой и который обладал информацией о людях, определяющих его судьбу и судьбу Хадиджы. Этим человеком был Феликс, бывший сослуживец Руди. После окончания вьетнамской войны товарищи по оружию были призваны на службу в один и тот же отдел ЦРУ. Но на новой работе они друг с другом не поладили. Их постоянным стычкам из-за взаимной неприязни был положен конец после того, как Феликс получил задание длиною в жизнь – стал внедренным агентом в Ватикане. За долгие годы усердной работы ему удалось дослужиться до сана кардинала и, будучи приближенной фигурой к главе католической церкви, курировать финансовые операции самого маленького, но очень влиятельного государства в мире.

Бену посчастливилось несколько лет тому назад оказать важную услугу Феликсу. Как-то, в рамках задания в странах Латинской Америки, Бен смог рассекретить тайную связь некоторых кардиналов и их участие в попытках государственных переворотов в южноамериканских странах, где финансовая поддержка шла от корпораций и банков, связанных с Ватиканом. По указанию центра Бен передал эти данные Феликсу, что позволило тому укрепить позиции и освободиться от своих противников внутри епархии.

В международном аэропорту Рима имени Леонардо да Винчи было привычное столпотворение. Громадные потоки пассажиров стихийно самоуправлялись, и сонные, но улыбчивые работники аэропорта успешно доверяли толпе этот процесс, не торопясь вмешиваться в естественный ход событий. Оставаясь в зоне видимости друг от друга, Бен и Хадиджа благополучно прошли паспортный контроль и вышли на улицу в половине десятого вечера. В автобусе они сели порознь и направились в центр, до которого было тридцать километров пути.

Наблюдая за движением на дороге, Бен обратил внимание на автомобиль, который в отличие от остальных машин никак не пытался обогнать их. Бен предположил, что объектом наблюдения, скорее всего, вновь была Хадиджа, возможно, из-за ее хиджаба. Маскировка внешности много раз выручала его, поэтому он был уверен, что причиной излишнего внимания был не он. «Это местные. Скорее всего, будут присматриваться, пока решат, что делать», – полагаясь на свою интуицию и будучи знаком со стилем работы итальянской контрразведки, успокаивал себя Бен. Выйдя из автобуса на конечной остановке около станции метро Барбирини, Бен продолжал следовать за девушкой, которая точно знала свой маршрут.

Ближе к полуночи центральные улицы города заполнялись туристами, ищущими прохладу и острые ощущения. Теперь Хадиджу сопровождали парень и девушка. Они шли за ней, держась разных сторон улицы, порой отпуская ее вперед, порой догоняя. Пройдя несколько кварталов по Виа дель Тритоне, Хадиджа свернула на Виа дель Корсо и зашла в небольшой отель рядом с галереей Альберто Сорди. Сельджук снял ей номер в этом отеле, с окнами на явочную квартиру, о которой знали только он и Бен. Квартира напротив располагалась на третьем этаже и была приобретена на имя гражданки Британии, которой давно не было в живых. На Виа дель Корсо располагалось множество бутиков и ресторанов, что делало эту неширокую улицу заполненной людьми практически в любое время суток. Она соединяла Римский Капитолий с площадью Попполо и находилась недалеко от Ватикана.

Убедившись, что девушка заняла забронированный для нее номер, также находящийся на третьем этаже, Бен поднялся в свою квартиру и, предприняв все меры предосторожности, вошел в запыленную прихожую. Запустив руку под обувную полку, Бен первым делом вытащил оттуда оставленный самим же 16-ти зарядный пистолет «Беретта». Хотя ни один из датчиков не указывал на вторжение в его отсутствие, он, вспоминая события последних дней, уже не доверял даже своей тени. Бен с большой предосторожностью обследовал каждый угол двухкомнатной квартиры и вернулся в гостиную, откуда окна открывались на улицу Корсо, чтобы настроить аппаратуру наблюдения. Не включая света, Бен выглянул на улицу и увидел продолжающих свое дежурство двоих прикрепленных к Хадидже. Теперь они сидели в небольшом фиате недалеко от входа в гостиницу и потягивали что-то из трубочек. Было бы безрассудством разбираться с ними сейчас и обнаружить свое положение. Действуя по установленному плану, Бен, раскрыв напольные плитки в ванной комнате, достал сложное оборудование для сканирования пространства, которое трансформировало инфракрасные лучи в изображение на дисплей и перехватывало 90 % звуков внутри наблюдаемого объекта. Для этого установка испускала особые электроволны-перехватчики, которые могли улавливать звуковые колебания в помещениях гостиницы и доносить их к источнику своего излучения для преобразования их в понятные шумы или речь. Теперь он мог наблюдать за комнатой Хадиджы и движением вокруг нее. Завершив соответствующие настройки, он стал получать данные с аппарата на экран своего телефона.

Включив телефон, Бен не обнаружил нового послания от Руди, что немного его даже напрягло. Отослав кодированное сообщение Феликсу, Бен подтянул кресло к монитору сканирования и, надев наушник на одно ухо, углубился в размышления. Он иногда проваливался в сон на короткое время, но быстро просыпался от посторонних шумов в наушнике или на улице.

В таком же положении он встретил утро. Дежуривших в фиате сменила другая пара, но активных действий никто не предпринимал. Бен ждал ответа от Феликса, для встречи с которым он, собственно, и прилетел в Рим.

В девять утра Бен получил долгожданное сообщение. Феликс подтвердил, что сможет увидеться с ним в полдень в подвальном кафе около площади Навона, где им и раньше приходилось встречаться. Место было выбрано не случайно. В кафе было два входа и несколько залов. Вход с улицы в общий зал был для всех. А вход в другие комнаты поменьше размером был из квартиры сверху и только для некоторых лиц, работающих в Ватикане. Решив вопрос встречи, Бен послал два вызова на рацию Хадиджы, означающие, что все идет по плану. В 11:30, Хадиджа вышла из гостиницы и направилась в сторону площади Навоны. Позволив группе слежки приступить к своей работе. Бен пустился вслед за ними. Он порой переходил на параллельную улицу, чтобы не привлекать внимание, и наблюдал за движением девушки, пеленгуя ее своим телефоном по сигналу, исходящему от ее рации. Постепенно он становился все ближе к ведущим слежку за Хадиджей, и в один момент Бен оказался в пяти метрах от них. Воспользовавшись тем, что они попали в «слепую зону» для уличных камер, Бен незаметно выпустил в них иглы, начиненные паралитическим веществом. Двое молодых людей тут же рухнули на землю, словно подкошенные. В зависимости от выносливости организма, они должны были очнуться через несколько часов. Бен, сыграв удивление прохожего, продолжил свой путь. Вызвав Хадиджу по рации, он сказал ей, что действовать нужно по альтернативному плану. После чего девушка направилась в другую гостиницу, недалеко от места встречи Бена с Феликсом, где для нее был снят дополнительный номер. Убедившись, что Хадиджа устроилась, Бен поспешил в кафе, где его уже ждал Феликс.

Зайдя в подъезд здания, Бен просунул в щелку на двери конверт с бумагой, содержащий нужный стих из Библии. Меньше чем через минуту дверь открылась, и пожилой мужчина в монашеском одеянии проводил его в пустую комнату с камерой для сканирования зрачка. Постояв напротив камеры, Бен дождался, когда часть пола в углу комнаты сдвинулась, раскрыв проход на лестницу, ведущую вниз. Спустившись по ступенькам, Бен оказался в полутемном и прохладном помещении, обставленном изысканной мебелью из красного дерева. Все убранство было в стиле средневековья, таящее в себе уныние и отрешенность.

– Приветствую тебя, сын мой, – услышал Бен из глубины темного зала от приближающегося к нему силуэта. И только когда Феликс оказался в круге неяркого освещения, Бен узнал его. Феликс сильно сдал за последние годы, сгорбился и осунулся. Он был одет во все черное, и только белая колоратка, обрамлявшая его шею, светилась в полумраке. Тепло пожав друг другу руки, они расположились около небольшого зажженного камина.

– Без этого даже летом сложно бороться с сыростью, – сказал Феликс, заметив удивление молодого человека.

– Да, но раньше мы как-то обходились, – деликатно заметил Бен.

– Раньше мы были моложе, сын мой, – мягко улыбнулся пожилой мужчина. – Я тебе предложу чаю, а ты расскажешь мне, что тебя привело в эти стены.

– Это хорошие условия для начала, – хлопнул по колену Бен. – Наступил момент, когда я убедился в вашей правоте, – отметил он, сделав вступление к серьезному разговору. – Слушаю тебя.

– Я утопаю в сомнениях, на тех ли я работаю, отец мой, – выговорил Бен, словно находясь на исповеди.

– Синдром опытного агента, дожившего до возраста Христа, – определил Феликс, грустно улыбнувшись уголками губ.

– Да, вы меня предупреждали об этом, я помню, – кивнул Бен. – Но уж слишком много набирается фактов, чтобы говорить только о сомнениях.

– Они должны быть обоснованными, прежде чем ты их вселишь в свое сердце, – заметил Феликс.

– Согласен, но когда мое сердце находится под прицелом, то оно начинает терять доверие и в то, что до этого было истинным для него, – парировал Бен.

– Поделись со мной…

– Я никогда не был послушным мальчиком, – начал Бен, – но за это меня еще никто не хотел убивать. Как-то удавалось доказывать свою правоту и доводить до конца задания. Теперь же я уверен, что свои же за что-то хотят от меня освободиться. Возможно, это дело рук Руди…

– Что может стоять на кону? Какие у него могут быть мотивы? У тебя есть какие-нибудь предположения? – спросил Феликс.

– Результаты задания, – выдохнул Бен. – О сути задания и о том, что искомая информация у меня, знают только двое. Наверное, он захотел быть единоличным обладателем этой информации…

– Дай мне направление.

– Иранская ядерная программа.

– Кто второй?

– Хауфман…

– Ты его считаешь праведником? – удивленно поднял брови Феликс.

– Нет, но о моих передвижениях знал только Руди…

– Это технический момент. Они также могут играть в четыре руки…

– Я ни одному из них не доверяю, но те, кто хочет меня убить, непосредственно подчиняются Руди, – объяснил Бен.

– Почему ты доверяешь мне?

– Вы вне этого задания и не в числе их друзей, – ответил Бен.

– Без внутреннего расследования ты ничего не узнаешь, сын мой, – резюмировал Феликс.

– Иначе, у тебя будут одни предположения.

– Мне нужно вернуться домой…

– У меня есть «окно» из Абердина в Мексику и только частным самолетом. Оттуда доберешься сам. Только это могу и предложить, – немного подумав, сказал Феликс.

– И это совсем не мало. Иначе пришлось бы пуститься вплавь, – ухмыльнулся Бен.

– Не садись на самолеты по Европе.

– Это я уже усвоил.

– В чем ты подозреваешь Руди? – неожиданно спросил Феликс.

– В самом худшем, – спокойно ответил Бен.

– Ты знаешь, я его всегда недолюбливал, но я бы не согласился с тобой; он не станет работать на других, – уточнил Феликс. – Это не тот человек. Другое дело – внутренние дрязги, которые разрушают Америку.

– Это все можно вот так просто объяснить?

– Это хуже измены для меня, – выдал сквозь зубы Феликс, сдерживая гнев.

– В чем же тут дело? Какие у них здесь интересы?

– Руди – человек республиканцев, а Хауфман кормится от демократов. Так было установлено сверху. Ты можешь поискать мотивы в этом направлении.

– Опять эта грызня за власть, за президентское кресло?

– И за места в Сенате, и Конгрессе, и за госзаказы, и за расходы из бюджета… Мне продолжать, или ты это уже все проходил? – спросил Феликс, доливая себе горячего чая.

– И какую же вы видите связь с моим заданием?

– Иранская ядерная программа остается ключевым фактором во внешней политике страны и наших отношений с Израилем, – начал Феликс. – Если некоторые демократы могут допустить послабления для Ирана, то республиканцы, традиционные лоббисты Израиля, планируют ужесточить санкции. В зависимости от того, в чьи руки попадет твоя информация, будет выстроена соответствующая дальнейшая программа действий.

– Значит, Руди может принести в жертву верного солдата…

– …ради национальных интересов Америки, – перебил его Феликс. – Не удивлюсь, если он в это искренне верит. Под этими лозунгами проливалась кровь миллионов. Твоя могла бы стать каплей в этом океане.

– Но получается, что этот лозунг работает больше в интересах тех, кто им спекулирует и чаще других его повторяет, – сказал Бен.

– Это старые методы элиты в управлении всей остальной человеческой массой. Других методов еще не придумали. Они тысячи лет назад возникли в этом городе, – указав наверх, добавил Феликс, – и не поменялись до сих пор. По существу, короли и императоры не исчезли, они поменяли формат управления.

– Я приму во внимание ваши советы, Феликс. Но у меня все же есть основание полагать, что так называемые защитники наших национальных интересов координируются из другого центра, откуда, возможно, получают инструкции правители и других стран, которые при этом могут быть даже противниками друг для друга.

– Ну, эти предположения не новы, хотя пока так и остаются фантазиями…

– А если это противоречит национальным интересам Америки, если тот же центр координирует и Иран, и Россию?..

– Но я могу предположить и обратное, скажем, что без подобного глобального центра, если он есть, мы бы давно были погребены под обломками ядерной войны. А может быть, координаторы этого центра, преследуя свои цели, волей или неволей, в то же время удовлетворяют интересам Америки и других стран больше, чем ты можешь предположить? Ты разве обладаешь знанием обо всех составных элементах глобальной картины и мировых тенденций, чтобы определить их пользу или вред? Может, глобализирующийся мир и человечество нуждаются в определенной координации в свое же благо? И, может быть, мировое правительство – всего лишь неизбежное явление в истории человечества, где само является задумкой Создателя и от которого все же добра больше, чем зла?

– Вы сейчас говорите как святой отец, – усмехнулся Бен.

– Ты пришел на встречу с кардиналом, сын мой, – улыбнулся в ответ Феликс.

– Получается так, что, как святой отец, вы можете оправдывать действие одного процента хозяев жизни на планете или?..

– Когда твой обзор позволяет видеть всю картину или хотя бы больше чем другие, то становится ясно, что в таком уникальном феномене, как человечество, каждый из нас, вне зависимости от своего положения, всего лишь заложник обстоятельств, – придав мягкость голосу, ответил Феликс после небольшой паузы. Казалось, что он теперь выступает с кафедры перед епископами своей епархии. – Метафизическое добро и зло распределены так, что нет возможности для одного из них безусловно победить другое. Люди же – это та феноменальная материя, в которой сталкиваются эти два полюса, и мы можем лишь постараться отдалить от себя зло, но победить или убрать его от нас может только Тот, Кто создал и добро, и зло, чтобы испытать род человеческий. Каждый из нас, проклинающий своих правителей, мог бы стать большим злом для других, окажись он на троне. Поэтому если мы владеем пониманием и видением сути вещей этой большой картины, то должны помогать друг другу, отдалять от себя зло, даже если подобную помощь нужно оказать несправедливому правителю. А может, даже с него и начать. Кто-то же должен быть на месте тех, чьи решения определяют судьбы миллионов. А почему бы нам, понимающим и терпящим, не помочь им стать лучше, тем самым облегчив и жизнь других?!

– Все это звучит идеалистически красиво, конечно же, – махнул рукой Бен и добавил с кривой усмешкой: – Тут только маленькая загвоздка в том, насколько они сами хотят меняться к лучшему. Получилось, святой отец, что я сделал долгий и опасный путь сюда, чтобы к моим предыдущим сомнениям добавились новые, – невесело заключил Бен.

– Мы живем в эпоху, которая подошла к грани глобальных исторических перемен, – ответил Феликс. – А перемены, как правило, сопровождаются ломками старого и новыми испытаниями для человечества. В наше время все живут с сомнениями в завтрашний день. И усиливая твое состояние, я добавлю, что все предполагаемые варианты возможны. В наше быстро меняющееся время проблемы таят в себе комплекс причин их возникновения. Ситуация в глобальном мире перемешалась и осложнилась настолько, что ты можешь услышать речь полную сомнений даже от кардинала, – грустно пошутил Феликс.

– Вы хотите сказать, что…

– Да, именно, что Руди может работать на несколько господ по указанию сверху и подрабатывать для интересов республиканской партии, при этом подмигивая Москве и Пекину одновременно, – выдал разом Феликс. – А знаешь почему? Если до недавнего времени там, где заканчивались интересы одних, начинались интересы других, то с ускорением процессов глобализации и с появлением нескольких сильных центров в мире противники по одним проблемам теперь могут быть союзниками по другим. Чем больше и быстрее будет расти подобная неустойчивость и уровень энтропии, тем скорее сеть военных конфликтов окутает этот мир, перейдя со временем в третью мировую войну. Возможно, последнюю в истории человечества.

– Мне уже приходилось слышать об этом по дороге к тебе, – закивал Бен, – но самым большим откровением для меня явился прогноз возможных военных конфликтов за передел мира между старой мировой элитой в лице монархий и нами. Так сказать, между либералами и традиционалистами, если выразиться на языке ценностных категорий.

– Видно, ты не без пользы коротал свое время с интересными людьми на своем пути, – развел руками Феликс. – Тот, кто это тебе сказал, наверняка информированный малый, я тебе скажу. Учти, что особенно ожесточенная схватка для нас предстоит с нашим историческим противником – британской короной.

– Вот как? – выразил искреннее удивление Бен. – Если в Ватикане тоже так считают, значит…

– За изменяющейся картой мира, и в особенности Ближнего Востока, стоят именно эти две империи, мой дорогой, – сказал Феликс, допивая вторую чашку. – За активизацией шиитских группировок против интересов арабских стран, которые традиционно являются партнерами Америки, просматривается рука Великобритании, которая плотно сотрудничает с шиитами через Иран, своего сателлита в регионе.

– Но мы при этом наблюдаем, как и Америка начинает вести свою игру с Ираном, – заметил Бен.

– Да, внешне это выглядит противоречиво, и как тактический маневр подобное можно допустить. Хотя не исключено, что Белый дом планирует перехватить инициативу в самом Иране, упущенную вместе в последним шахом. Помимо всего, современные переговоры Вашингтона с Тегераном, на мой взгляд, направлены на укрепление Ирана еще и как геополитического игрока для того, чтобы усугубить хаос в регионе через ожесточение противостояния между уравнивающимися по силе и непримиримыми по сути врагами – суннитскими и шиитскими центрами – ради более глобальных интересов США. Такой политикой Америка ослабляет позицию традиционных сил в регионе, включая своих союзников Турцию, Саудовскую Аравию и, не в последнюю очередь, Израиль, официальное мнение которых все чаще противоречит мнению Белого дома. Подключая к этому противостоянию и феномен ИГ, Америка получает сильный инструмент для управления хаосом на Ближнем Востоке. Если события будут развиваться в том же ключе, то в военные действия вскоре вовлекут и твою любимую Турцию, сын мой, где британцам порой удается потеснить даже нас. Потому возможно, что Турция, чтобы укрепить себя сильным военным союзом против агрессии запада сблизится с Россией, которой также выгоден этот союз по тем же причинам.

– Относительно Турции я с вами согласен, – отреагировал Бен. – Чтобы справиться с ней, мало одного курдского фронта на востоке. Наверное, могут воспользоваться и кипрской картой на западе, миной замедленного действия, заложенной когда-то. Тем самым можно предотвратить союз между Турцией и Россией, где последняя всегда выступала как заступник православных греков и киприотов. При этом Евросоюз может остаться вне конфликта, если вовремя выдворит Грецию за пределы своего союза, о чем все больше идет дискуссий в нужных кулуарах, – добавил Бен.

– Возможно, и в таком случае, будет необходимо вывести Турцию за скобки НАТО, – продолжил Феликс, – используя с умом то, что Турция сама дает для этого повод, укрепляя союз с Россией.

– Не опрометчиво ли это с нашей стороны заводить войны сразу против двух сильных держав и способствовать их сближению? – поинтересовался Бен, вспоминая беседу с военачальником турецкой базы в Диярбакыре.

– Полагаю, при любом раскладе в конфликтах в Евразии будут участвовать все члены Северного Альянса, так что мы в этой упряжке не одни. Война на Украине – один из них, – разъяснил Феликс. – Подобная ситуация играет на руку тем, кто размахивает звездно-полосатым флагом: чем жарче конфликты, тем быстрее будет таять внешний долг Америки, – ухмыльнулся он.

– Значит, последующие пару лет нам с тобой скучать не придется, – подмигнул Бен.

– Да, и не только пару, – махнул рукой кардинал, – все только начинается. Тут еще приближаются выборы нового президента у нас. Демократам нужно будет закончить срок на мажорных нотах, чтобы расчистить дорогу в президентство первой женщине. Поэтому наращивание экономического давления на Россию, поддержка Украины, возможно, разжигание других конфликтов по контуру русских границ и волнения в самой России, – все это даст нам много поводов и материалов для работы.

– Ясно, что ничего не ясно, – протянул Бен, немного задумавшись и допивая чай. – Ну что, Ваше Святейшество, как всегда, было приятно вас видеть. Спасибо за «окошко», чтобы смыться отсюда к себе; я должен доиграть все до конца, вы знаете. И спасибо за чай и советы, – сказал Бен, протягивая ему руку. – Будем брать шире в таком случае, не станем маниакально зацикливаться на теории заговора. Руди или кто-то другой, быть может, собирается убить меня исключительно из благих побуждений, – горько усмехнулся Бен под конец.

Получив напоследок от Феликса инструкцию и пароль для встречи в Абердине, и, по-дружески попрощавшись, он направился к лестнице.

Оказавшись на солнечной улице после мрака подземелья, Бен, прищурившись, оглянулся вокруг и двинулся в сторону новой гостиницы Хадиджы. Что-то внутри шептало ему о том, что нужно ждать сюрпризов. Приученный доверять своей интуиции и будучи напичканным оборудованием, взятым из явочной квартиры, он надеялся, что сможет вовремя отреагировать на нештатную ситуацию. Как бы там ни было, Бен с беспокойством осознавал, что для доведения задания до конца ему каждый раз приходится рисковать жизнью девушки, с которой его уже связывали глубокие душевные узы. Включив электронную пушку для создания помех в работе камер наблюдения, прикрепленную на ремень, и, поглубже натянув козырек бейсболки, Бен вошел в гостиницу. Поднимаясь по узкой лестнице, он столкнулся с подвыпившим мужчиной, у которого из кармана брюк торчал электронный ключ от номера. Нарочно споткнувшись, Бен задел плечом мужчину и, воспользовавшись заминкой на извинения, успел вытащить ключ из кармана. Подходя к комнате девушки, Бен еще раз убедился, что интуиции нужно доверять больше, чем командирам. Он увидел около ее двери пританцовывающего на месте верзилу славянской внешности, выглядящего как обычный студент. Как бы тот ни пытался притвориться расслабленным, Бен почувствовал в нем напряжение бойца на задании. Крутя между пальцами пластиковый ключ, Бен сделал вид, что ищет нужную дверь. Проходя мимо верзилы, он выпустил в него отравленную иглу и помог ему упасть на пол без шума. Просканировав комнату Хадиджи на инфракрасное излучение, он обнаружил внутри четыре фигуры и мог следить за их движениями. Не теряя времени, Бен по-хозяйски постучал в дверь и зычным голосом выкрикнул на итальянском без акцента:

– Это консьерж. Сеньора забыла свои бумаги на стойке внизу, – стал он повторять безостановочно.

Предполагая, что верзила снаружи контролирует ситуацию и чтобы проводить назойливого консьержа, одна из фигур стала приближаться к двери. Только он успел открыть ее, как Бен выстрелил в него в упор и, прикрываясь им, влетел в комнату, произведя еще несколько точных выстрелов по двум налетчикам, стоящим рядом с девушкой. Ругаясь по-русски, тяжелораненые бойцы, сделав несколько беспорядочных ответных выстрелов в сторону Бена, вскоре стихли. Бен поразился тому, как девушка мужественно держалась во время смертельной перестрелки, не издав ни одного звука. Хадиджа, лишь зажмурив глаза и заткнув руками уши, дожидалась окончания стрельбы. Она открыла глаза только тогда, когда Бен, схватив ее за руку, потянул к выходу из комнаты, успев подобрать ее сумку. Неожиданно для нее они оказались в чужом номере напротив, где всюду была разбросана одежда и пахло спиртным. Бен быстро сменил рубашку, испачканную кровью бойца, на новую, из гардероба постояльца. Дождавшись, чтобы на шум в коридоре стали появляться люди и снизу прибежали охранники, Бен и Хадиджа вышли из номера и слились с другими, направляющимися к лестницам. Сев в первое же такси, Бен попросил водителя отвезти их к Колизею. «Почему русские? Наемники или охотники за капсулой?» – не мог понять Бен. Девушку мелко трясло, но она продолжала молчать. Бен машинально оглядывался по сторонам и сжимал рукоятку пистолета. Сойдя около Колизея, они пересели в другое такси и, сменив, таким образом, несколько машин, оказались в районе остановки междугородних автобусов. На этот раз обошлось без погони.

– Они что-то узнали от тебя? – спросил Бен.

– Нет, – ответила девушка, не глядя на него.

– Что-то забрали?

– Нет.

– Сможешь идти без меня? – спросил он.

– Я и так хорошо жила без тебя, – неожиданно сказала она, уставшим голосом.

– Прости, мне придется повторить мой вопрос… – сказал он, взяв ее за руку. – Отпусти ты! – бросила в сердцах девушка, резко вырвав руку, и медленно побрела к остановке.

Помня маршрут наизусть, девушка купила билет до Флоренции и поднялась в первый автобус, готовящийся к отправке. Бен последовал ее примеру и занял место на два ряда позади нее. Вскоре автобус тронулся и стал медленно выезжать из города на междугороднюю трассу. На половине пути автобус был остановлен патрулем карабинеров. Их было трое. Водитель оставался в машине, девушка-карабинер стояла у открытых дверей, второй мужчина поднялся в салон, чтобы оглядеть пассажиров. Громко извинившись, мужчина прошелся по узкому коридору и остановился около Хадиджы. Поняв, что от нее требуется показать свои документы, Хадиджа неожиданно даже для Бена вспылила и стала возмущаться на английском. На шум в салоне поднялась девушка-карабинер и попросила ее успокоиться и выйти из автобуса. Хадидже не оставалось ничего более, как подчиниться блюстителям порядка. Бен не вставал с места до тех пор, пока другой карабинер не подал знак водителю уезжать без нее. Теперь медлить было нельзя. Хадиджу уже усадили в полицейскую машину, когда Бен, удивив полицейских, вышел из автобуса. Они автоматически потянулись за оружием и приказали ему оставаться на месте. Водитель автобуса, чтобы не испытывать более судьбу, быстро уехал.

– Господа офицеры, я только хотел помочь, – сказал Бен на прекрасном итальянском с легким сицилийским акцентом. – Сеньора приезжая, нашего языка не знает, а я с ней смог подружиться на остановке в Риме, хотел только помочь, – повторил Бен, не переставая жестикулировать.

– Знаешь, мы тебя упечем на десять суток за непрошеную помощь, чтобы ты не совал нос не в свои дела, – сказал мужчина и вытащил наручники. – Руки за спину!.. – только он успел приказать, как из проезжающего мимо внедорожника по ним открыли огонь, ранив полицейского в плечо. Бен, убрав его с линии огня, выхватил его же пистолет и, прикрываясь за полицейской машиной, произвел ответные выстрелы. Сидящие во внедорожнике, не собираясь отступать от своего, остановились в десяти метрах и открыли беспорядочную пальбу. Хадиджа, привыкшая уже к подобным обстоятельствам, легла на заднее сидение. Девушке-карабинеру удалось застрелить одного из нападающих, но и сама она получила ранение в ногу. Полицейский, сидящий за рулем, так и не смог выйти из машины, получив пулю в голову. Бену удалось застрелить водителя нападающих и тяжело ранить еще одного. Оставался один, который спрятавшись за внедорожником, не собирался сдаваться. Бен лег на землю и, улучив момент, прострелил ему ногу из-под машины. Тот от боли упал на землю, раскрыв себя для девушки-карабинера, которая от злости выпустила в него всю обойму. Бен помог раненной девушке сесть в машину, перетянул жгутом ей ногу, чтобы остановить кровотечение и наложил повязку на рану.

– Они охотились за вами… Кто вы? – кричала девушка, пропустив благодарности за его заботу. – Вы останетесь со мной, пока приедет помощь! – приказала она и вызвала по рации вторую машину. Только она хотела добавить что-то еще, как Бен вспрыснул ей в лицо снотворный аэрозоль, послав ее в глубокий сон. Осмотрев нападающих, Бен обнаружил у них иранские паспорта, чему уже не стал удивляться. За ними в погоне были теперь все, кому он успел досадить за последние несколько дней. Кто-то хотел взять их живыми, а кто-то просто уничтожить. Очистив от тел машину напавших, он вернулся за Хадиджей.

– Идем, у нас нет времени, – сказал он ей и помог выйти из полицейского автомобиля.

С момента появления иранцев до отъезда Бена с Хадиджей на их внедорожнике прошло около пяти минут. Проезжающие мимо машины, прижимаясь к бордюрам, разделяющим встречное движение, старались объехать зону перестрелки на большой скорости. Быстро нагоняя время, Бен вскоре уже мчался в продырявленном насквозь внедорожнике с разбитыми стеклами в поисках населенного пункта, чтобы сменить транспорт. Такая возможность не долго заставила себя ждать. Когда до Флоренции оставалось час езды, он свернул с трассы в сторону небольшой живописной деревушки Антелла. Позавидовав жителям этого укромного уголка за их свободную жизнь без камер наблюдения на каждом шагу, Бен съехал на обочину и вышел из машины. Подойдя к первому же автомобилю, припаркованному около крошечного магазина, он обнаружил его открытым. Быстро заведя его и усадив Хадиджу, он поблагодарил в сердце добрых людей, живущих здесь, и поспешил вернуться на основную магистраль. Еще через час он въехал в пригороды удивительной по своей красоте Флоренции, которую по праву можно считать историческим центром науки и культуры Европы. Выйдя из машины, Бен и Хадиджа взяли такси до центра. Там, пересев в другое, они сошли через несколько минут около основной церкви города, знаменитого кафедрального собора Святой Марии, или флорентийской Дуомы, как ее звали изначально. Оттуда, смешавшись с толпой туристов, они направились в сторону железнодорожной станции, располагающейся в десяти минутах ходьбы от церкви. Приобретя билеты в общий вагон до Венеции, молодые люди направились к перронам, откуда через несколько минут отходил их поезд. Чтобы не привлекать внимание как пара, Бен и Хадиджа все еще продолжали держаться поодаль друг от друга, что все больше начинало напрягать Бена. Он убедился, что эта нехитрая уловка не спасает, если учесть обширную географию их преследователей.

Поезд тронулся по графику, но часто останавливался на многочисленных станциях по пути следования. Бен видел, как Хадиджа, прислонив голову к мягкой обшивке вагона, погрузилась в сон. «Это ей сейчас пригодится больше, чем еда», – подумал Бен, немного расслабившись и вспомнив, что они с утра ничего не ели.

День приближался к концу. В косых солнечных лучах деревушки и поля были окрашены в мягкие теплые тона, и на фоне размеренного перестука колес красочные пейзажи за окном действовали на пассажиров умиротворенно. Но скоро этому благодушию пришел конец. На станции, при подъезде к пригородам Венеции, Бен заметил трех мужчин восточной внешности, садящихся в соседний вагон. Его редко обманывало предчувствие, особенно когда он видел людей, одетых в легкие куртки в знойный день, наподобие той, что была на нем самом, поскольку они помогали скрывать оружие и разные устройства. Бен, не медля, вышел в тамбур, чтобы оказаться на их пути и предупредить их действия. Встав около другого пассажира, готовящегося выходить на следующей остановке, Бен наблюдал за дверью из соседнего вагона через отражение в стекле. Вскоре появился один из трех и, не задерживаясь в тамбуре, двинулся в вагон, где сидела Хадиджа. Реакция мужчины на нее была для Бена сигналом к действию. Мужчина, внимательно изучив ее спящее лицо, что-то пробормотал себе в рукав и сел недалеко от Хадиджы. Через минуту в тамбур стали входить двое других. Первый из них тут же свалился на пол, держась за ногу. Шедший за ним отпрыгнул обратно в свой вагон, поняв, что опасность для них исходит от кого-то в тамбуре. Бен пожалел, что не дождался второго тоже, чтобы сразить и его отравленной иглой. Растерявшийся пассажир рядом метнулся к себе в вагон, где сидела Хадиджа, и наткнулся на первого преследователя. Тот, в свою очередь, восприняв его за угрозу, произвел два выстрела ему в живот из пистолета с глушителем. Пассажир рухнул на убийцу, заблокировав на мгновенье его руки, что было достаточно для Бена, чтобы произвести точный выстрел ему в лоб. В этот же момент Бена от сильного удара сзади по ребрам бросило вперед, и у него сбилось дыханье. «Надо опередить», – мелькало у Бена, который почувствовал, что опаздывает, что второй бесшумный выстрел может угодить ему в затылок. Когда он развернулся на полу, превозмогая боль в спине, третий нападающий уже стоял над ним, готовясь выстрелить ему между глаз. «Неужели это все?» – вспышкой пронеслось в голове у Бена. Бесшумно дернулась рука убийцы, и Бен уронил голову на плечо.

Он очнулся от голоса какой-то девушки, которая пыталась прокричать ему что-то прямо в ухо. Вокруг было много лиц, пытающихся заглянуть ему в лицо. Сознание медленно возвращалось к нему. Он почувствовал, что находится в движущемся составе, но не мог понять, что он делает на полу и куда они едут. Сбоку от него лежал какой-то мужчина с окровавленным затылком, но ему никто не оказывал помощь. «Хадиджа!»– вдруг молнией пронеслось у него в голове. Он узнал эту девушку, когда ее внешность совпала со вспышкой памяти, и все в разрушенной мозаике сознания постепенно стало выстраиваться в обратном порядке. Только сейчас он почувствовал боль в спине и в голове. Пуля прошла по касательной, прорвав бейсболку и содрав часть кожи и волос над левым ухом. Кто-то из пассажиров-смельчаков ударил по голове последнего нападающего маленьким огнетушителем со стены вагона за мгновенье до того, как тот выстрелил в Бена. От удара по затылку, дернувшаяся рука убийцы оставила лишь шрам на память над ухом Бена вместо смертельной дырки во лбу. Бен медленно поднялся на ноги и, увидев еще несколько лежащих на полу мужчин, вспомнил все обстоятельства схватки. Хадиджа, объясняя, что это ее долг врача помогать раненым, обвязала ему голову, а какой-то мужчина предложил ему свою шляпу, чтобы прикрыть повязку. Нигде не найдя свой пистолет, Бен успокоился, что остальная электроника на нем была в порядке и продолжала блокировать работу камер, находящихся в вагонах и в тамбуре. Тем временем поезд, постепенно сбавив ход, медленно подъезжал к перронам вокзала Венеции.

– Уходим в другой вагон, – тихо сказал он Хадидже, – скоро здесь будет полиция. Показав, что хотел бы помыть лицо, Бен направился в мужскую комнату, но, не заходя туда, перешел в другой вагон, ближе к началу поезда. За ним на расстоянии неотступно шла Хадиджа. Когда они дошли до конца четвертого вагона, поезд сделал полную остановку, и первыми из нее выскочили молодые люди. На перроне начали скапливаться карабинеры и врачи, но Бену и Хадидже удалось нырнуть в поток, выходящий из другого поезда и поторопиться к выходу со станции.

Уже стемнело. Было около девяти вечера, и на улицах становилось все больше людей. После зноя жаркого дня армия туристов высыпала на улицы насладиться прохладой и великолепием вечернего города-сказки. Поезд на Париж отъезжал через три часа. Бен с Хадиджей, чтобы отдалиться на время от вокзала и немного прийти в себя после ужаса, пережитого в пути, заскочили на отплывающий маршрутный катер, курсирующий вдоль канала, который соединял город, расположенный на 117 островах. Многочисленные гондолы и лодки различного калибра виртуозно прорезали водную гладь. Следуя давно устоявшимся правилам движения, они умудрялись не сталкиваться друг с другом, двигаясь при этом совершенно в различных направлениях. Расписные мосты соединяли берега, переполненные туристами. А на каждой стороне канала, словно произведения искусства, красовались изящные дома и дворцы. Причалив к пирсу около площади Святого Марко, катер практически полностью освободился от пассажиров. Воздух, насыщенный манящими запахами из многочисленных ресторанов, яркие подсветки старинных зданий, разношерстная толпа, шум и смех вокруг создавали особый эффект расслабляющей эйфории.

– Отдалимся от шума, голова болит, – сказал Бен, – точнее раскалывается.

– Хорошо, – только сказала девушка, держась рядом с ним.

После происшествия в поезде она не желала больше отходить от него ни на шаг, прокляв все меры предосторожности. Он же, в свою очередь, осознавая, что если не держаться рядом друг с другом, то Хадидже может грозить еще больше проблем, терялся в догадках, что предпринять. Вдруг он увидел на витрине женский манекен, одетый в полицейскую форму.

– Я давно тебе не делал подарков, – преодолевая боль в голове и в теле, неожиданно сказал Бен.

– Ты что придумал опять? – искренне удивилась девушка. – А можно без перестрелки на этот раз?

– Хорошо, – усмехнулся Бен, – постараюсь на этот раз без этого. У меня-то и пистолета нет, в поезде где-то выронил.

– А я подобрала, – лукаво улыбаясь, сказала Хадиджа.

– Что ты сделала? – от удивления Бен застыл на месте.

– Подобрала незаметно. Он у меня в сумке, – пояснила девушка. – Тебе здесь его передать?

– Ну ты проказница еще та-а, – покачав головой, протянул Бен. – Если это правда, то ты действительно настоящий напарник.

– Ну ладно, я могу тебе его показать, но отдавать не стану, ты себя плохо ведешь, – сказала Хадиджа, делая вид, что хочет открыть сумку.

– Подожди! Все! Верю! Дай сам вытащу, – зашипел Бен и незаметно забрал из сумки пистолет, не дожидаясь, пока девушка разойдется совсем.

– Вот так-то лучше. Мне надо верить, – продолжала учить его Хадиджа. – Ну, что ты встал? Куда мы идем за подарками?

– Мы стоим рядом с ним, – ответил Бен, указывая на манекен.

– Ну и что? – удивилась девушка. – Ты теперь боишься и манекенов в полицейской форме? Это уже попахивает болезнью. Может, это царапина на виске повлияла на психику? – продолжала подтрунивать девушка. – Ты не напрягайся так, я контролирую ее действия, – успокаивающим тоном психотерапевта, сказала она.

– Да, подожди ты, юмористка, – сказал Бен сквозь смех, который давно не освещал его лицо. – У этого костюма есть и брючный вариант. Понимаешь?

– Ну да, тот, который для мужчин, наверное, – предположила девушка, внимательно посмотрев на Бена. – Ты что задумал? – вдруг ее осенило: – Забудь об этом! – отрезала она.

– Это не предложение, напарник, – мягко сказал Бен, – это приказ старшего, чтобы выжить.

– Я не смогу…

– Ты можешь беретку или шапку одеть поверх своей косынки, – пояснил Бен. – Так твой хиджаб будет меньше привлекать внимание. И это психологический эффект. Полицейских меньше подозреваешь в чем-то, чем остальных. Широкие брюки, длинный пиджак, – продолжал Бен, видя колебания Хадиджы. – Это небольшой компромисс, чтобы спасти жизнь себе и другим.

– Я даже не знаю, что сказать, – замялась девушка. Но этого было достаточно, чтобы Бен увлек ее за собой в магазин, когда он уже закрывался. – Только постарайся не разговаривать, – бросил он ей.

Уговорив администратора, что это займет не больше пяти минут, он попросил ее принести им женский брючный костюм для карабинеров.

– К сожалению, у нас их просто нет, – ответила женщина. – И камеры зачем-то отключились… – удивленно проговорила она самой себе, глядя на пустой монитор около кассы. – Их у нас нет, молодой человек, это мы для привлечения внимания, так, для разнообразия что ли, выставили, – пояснила она.

– Так снимете ее с манекена, у нас такой же размер, – без доли иронии сказал Бен, чем вызвал недовольство строгого администратора.

– Да вы что, с ума сошли? А ну, проваливайте отсюда! – сказала женщина и выразилась смачной итальянской руганью. – Я сейчас карабинеров вызову!

– Подождите же, вы ничего не поняли, – сказал Бен, мягко реагируя на возмущение женщины. – Я сам карабинер, – добавил он, расстегнув куртку, чтобы ей был виден пистолет. – Мне для коллеги это нужно. Понимаете? Мы в штатском собирались выполнить задание. Но ситуация поменялась, и моя напарница должна быть в служебной форме. И тут это увидели. Ну, выручайте, двойную заплатим, – сделав умилительное лицо, сказал Бен.

– На задание, говорите? Двойную заплатите? – повторила еще раз женщина, что-то прикидывая в уме. – Ну ладно, выручу на этот раз. А что не выручать-то родных полицейских.

– Ох, слава Богу, – вырвалось у Бена, – я чуть было не сдался.

– Пятьсот евро, мой дорогой, – выпалила грозная женщина с милой улыбкой.

– Что?? Но это всего лишь казенная форма… – начал только Бен.

– И только для вас, делая исключение из-за вашей работы. И без брюк, а с юбкой…

– Но нам нужен брючный костюм…

– Тогда семьсот, – не моргнув, добавила женщина. – Не забывайте, молодые люди, вы не где-нибудь, вы в Венеции находитесь, на площади Святого Марко! А этот город всегда был местом для деловых и решительных людей, – подчеркнула администратор, дав знак работнице, чтобы принесли женские брюки цвета хаки.

– Одень вот это снизу, – сказал Бен Хадидже, отведя ее в сторону и протягивая небольшой сверток, который он достал из своего рюкзака. – Я тебе его еще в гостинице хотел отдать, но русские товарищи помешали.

– А что это? – удивленно спросила девушка. – Еще один подарок?

– Да, и очень полезный. Это футболка, но в то же время – это тонкий бронежилет из нового поколения кевлара.

– Чего? Из какого еще клевера? – переспросила Хадиджа.

– Не из клевера, а из кевлара, горе ты мое. Это сверхпрочный материал такой. Потом расскажу. Одень и не спорь. Под полицейской одеждой он на тебе будет очень хорошо смотреться, – подмигнул Бен.

– Ну сколько я еще буду эти эксперименты терпеть?! – сказала в сердцах Хадиджа, взяв сверток.

Брюки легко нашлись, манекен был быстро раздет, и все ждали появление Хадиджы в новом амплуа. Всеобщее восхищение от увиденного стоило потраченных денег и времени.

– Ну, как и ожидалось, – заговорила женщина, – смотрите, какая красавица!

– Да, действительно, – тепло улыбнувшись Хадидже, согласился Бен.

– Вы что, еще не женаты? – вдруг вполне серьезным тоном спросила любопытная женщина, забыв о том, как торопилась закрыть магазин 10 минут назад.

– Ну, мы… – не зная какое слово подобрать, затянул Бен.

– Что же ты мычишь, бычья башка, давно уже пора, а то другие уведут, – продолжала она по-свойски поучать его.

Хадиджа, примерно догадавшись, о чем идет речь, смутилась от возмущения и не знала, как выразить свое недовольство. Ей приходилось молчать, чтобы не поломать комедию своим жутким итальянским.

– Смотри, как покраснела. Значит, тоже ждет от тебя чего-то, – не могла угомониться женщина.

– Грациа, сеньора, – неожиданно для всех громко сказала Хадиджа с тоном смачного мата, отчего администраторша вздрогнула и залилась смехом.

– Ну что, видишь? Что я тебе говорила? – продолжала смеяться женщина, подмигивая Бену, который выразительными жестами сигнализировал ей замолчать.

– Ну все, спасибо вам еще раз, что выручили, – говорил Бен, изображая рекламную улыбку, – будем частыми вашими гостями, – и быстро, не оглядываясь и не реагируя больше на вереницу комплиментов вслед, Бен и Хадиджа выскочили из магазина. – Тебе, по-моему, понравилась эта комедия, – возмущалась Хадиджа.

– Нет, тебе и вправду очень идет, – ответил он, невинно притворяясь, что не понимает, о чем это она.

– Я никогда не надевала такие облегающие одежды, – недовольная собой, жаловалась девушка, словно кому-то еще.

– У тебя великолепная фигура…

– Ну хватит уже! – оборвала его Хадиджа, – Я в любой момент могу переодеться в нормальную одежду. Она у меня с собой, кстати, – сказала она, показывая пластиковый пакет.

– Хорошо, я все понял, только без жертв, – оправдывался Бен и добавил: – Перекусить бы и обратно на вокзал.

– Вот это точно не помешало бы, – подобревшим тоном сказала девушка, указав на ресторанчик под сводами арок, на площади, переполненной весельем и беспечностью.

– Ну что, может, на этот раз… – только начал Бен, развалившись на стуле.

– Нет, даже не упоминай пока, – сказала Хадиджа, предположив, что Бен задумал морское меню, являющееся основным во всех ресторанах Венеции.

– Я не об этом… Обойдемся сегодня без кальмаров, вымоченных в соке каракатицы, – издевался Бен.

– Ой, какой ужас! – очень искренне вырвалось у Хадиджы.

– Может, тогда по огромной пицце на каждого и едим до отвала? – весело предложил Бен.

– Вот это звучит неплохо, – улыбнулась девушка, – хотя я все же предпочла бы флорентийский бифштекс.

– Отличный выбор, – отреагировал Бен и, позвав официанта, стал обсуждать с ним последний матч миланского «Интера» и столичного «Лацио», который он не видел. Закончилось тем, что опытный официант убедил попробовать кроме заказанного бифштекса, местную лазанью, риболлита, панцанеллу и вместо хлеба принес кростини с помидорами.

– Что мы с этим будем делать? – удивилась Хадиджа, оглядев накрытый стол.

– Сейчас я тебе покажу, – проговорил Бен, принявшийся поглощать вкусности. – Лопнем, но съедим, – с переполненным ртом добавил он. – Мы, как дикие хищники, впихиваем в себя еду раз в несколько дней. Так что береги дыхание и приступай. У нас еще есть пару часиков. Я тебя еще на гондоле покатаю по вечерней Венеции.

Наевшись за десять минут, Хадиджа дождалась, пока ее партнер умял все остальное и, откинувшись на стуле, удовлетворенно взглянул на небеса. Хадиджа молчала и незаметно наблюдала за ним, не нарушая хода его мыслей.

– Слушай, а как прекрасна эта жизнь! – мягким бархатным голосом сытого хищника блаженно произнес Бен.

– Знаешь, в первый раз не хочется с тобой спорить, – ответила Хадиджа с легкой иронией.

– Вот это ты правильно делаешь, не честно со мной спорить, когда я сытый. Я ведь в таком состоянии по доброте душевной могу согласиться со всем, что ты скажешь, – ответил с довольной улыбкой Бен и позвал официанта. – Ну что, ты и от десерта откажешься? – поддразнил он ее.

– Очень смешно, – хмыкнула Хадиджа.

Обсудив с официантом напоследок экономические реформы муниципалитета Венеции, Бен расплатился, и они с Хадиджей направились к гондолам, ожидающим клиентов. Бен попросил лодочника держать путь в сторону железнодорожного вокзала, но немного при этом поплутать по улочкам города. Прогулка началась прекрасно. Бен рассказывал Хадидже о своих приключениях в стенах этого сказочного города и переводил для нее нехитрый рассказ разговорчивого лодочника. Но вскоре на одном из водных переулков, углубившись внутрь города, Бен заметил, как четверо мужчин, прибежавших со стороны основного канала, прыгнули в моторную лодку и направили ее на всех парах в их сторону.

– А вот вам и десерт, – выдохнул Бен и, вырвав весло из рук лодочника, повернул лодку на еще более узкую улицу.

Бен скомандовал вылезти всем из лодки, и, поставив ее поперек узкого канала, они втроем успели забежать в подъезд здания по левой стороне проулка до того, как на повороте появились преследователи. Тем удалось вписаться в поворот на большой скорости, но в темноте, не сразу заметив стоящую на их пути гондолу, моторная лодка на полном ходу влетела в нее. Разломав гондолу пополам, лодка потеряла управление и разбилась об основу тротуара на правом берегу, сбросив двух преследователей в воду. Двое других выскочив на узкий край тротуара и, прячась за бортами других лодок, искали в прицеле своих пистолетов виновников их аварии. Бен, чтобы не дать возможности лодочнику поднять излишний шум, вручил ему пачку крупных банкнот за дорогостоящую гондолу и, воспользовавшись тем, что подъезд был сквозным, потянул Хадиджу к соседнему водному переулку. Не обнаружив там ни одной моторной лодки на привязи, Бен развязал одну из простых двухвесельных и, активно загребая, продолжил поиски более быстроходного судна.

– Интересная у нас прогулочка получается, – постарался поддержать он Хадиджу, которая вновь съежилась от страха и безмолвно дожидалась развязки. Он понял, что она в эти минуты молится, поэтому перестал отвлекать ее. Изо всех сил налегая на весла, Бен направил лодку в сторону основной улицы. Вдруг он заметил подходящий небольшой катер, привязанный у дома с помпезным фасадом. Как только он перепрыгнул в него, из подъезда здания выскочили двое охранников с бейсбольными битами, чтобы проучить вора. Увернувшись от первого удара биты, Бен смог схватить за руку нападавшего и сбросить его в воду. Второй, улучив момент, пока Бен был занят с его товарищем, все же смог нанести удар, но из-за колебаний лодки на воде, бита пришлась по спине Бена. Он еле удержался, чтобы не свалиться за первым охранником. Уклонившись от удара в голову, Бен, в свою очередь, нанес второму нападающему два сильных удара кулаками по коленям. Охранник стал оседать от боли, чем дал возможность Бену третьим ударом в челюсть отправить его в нокаут. А тем временем первый, попытавшись выбраться из воды, схватился за кормовую часть лодки, но, увидев биту теперь в руках у Бена, решил не испытывать судьбу и отплыл на противоположный берег.

Не без труда заведя люксовый катерок, Бен помог Хадидже перебраться в него и в этот момент, в темноте, метрах в сорока от них различил подкрадывающуюся на веслах другую моторную лодку. Рыча всей мощностью двигателя, Бен рванул в сторону главной артерии города. Теперь погоня продолжалась на равных. Бен крикнул девушке, чтобы она легла на дно лодки, а сам, чтобы уменьшить шанс прицельной стрельбы преследователей, виртуозно вписывался в частые повороты переулков города. Времени до отхода поезда оставалось все меньше. Поэтому он решил все же выплыть на основную улицу и мчать по ней в сторону вокзала. За это время преследователи активизировались и порою открывали стрельбу из автоматического оружия. Вылетев на скорости на широкий канал, Бен, поднявшейся от катера волной, перевернул небольшую пустую лодку, объезжая которую преследователи потеряли несколько секунд. Лавируя между большими и малыми судами, Бен с Хадиджей теперь стали объектом преследования и для полицейских катеров. Видя, что, рассчитывая на скорость, ему никак не оторваться и, опасаясь попасть в западню полицейских, Бен свернул в переулки на противоположном берегу, чтобы повторить однажды сработавший номер. Продолжая нырять в каждый поворот, Бен еще немного увеличил расстояние отрыва от преследователей. До очередного поворота он успел предупредить девушку быть готовой быстро покинуть лодку. Свернув на тупиковый канал, Бен бросил катер посреди переулка и, едва Хадиджа забежала за угол здания, он лег на дно другой лодки, подготовившись к развязке. Преследователи, завернув за ними, на этот раз были более острожными и избежали столкновения с катером, брошенного Беном. Но небольшой заминки на торможение и выруливание было достаточно, чтобы Бен с близкого расстояния пристрелил двоих и сделал несколько точных выстрелов в бензобак лодки. Пока двое других подготовились к ответному огню, произошел взрыв горючего, после чего они оказались в воде. Не испытывая более судьбу, Бен произвел еще пару выстрелов по воде, дождавшись, чтобы черная вода сомкнулась над неудачливыми пловцами. Найдя Хадиджу, забившуюся за каменную тумбу, Бен помог ей встать, и они, ускоряя шаг, направились в сторону вокзала, до которого по суше оставалось совсем немного. Отдалившись от места последней перестрелки, Бен оглянулся и увидел, как подплывшие полицейские катера блокировали переулок.

– Вовремя успели, в полицейских стрелять – самое последнее дело, – словно сам себе выговаривал Бен, вытирая с лица воду.

Несмотря на смертельную водную прогулку, они все же успевали к отбытию поезда. По дороге девушку дважды приветствовали другие полицейские, на что она в растерянности робко кивала головой. – Ты нас так раскроешь, держись смелее, – подбадривал ее Бен.

– Это как размахивать пушкой, которой нет? – не могла еще прийти в себя девушка после погони.

– Успокойся, все позади, мы с тобой молодцы, всюду успели, – сказал Бен. Найдя нужный вагон, они заняли свое купе на двоих и закрыли ставни.

– Опять бессонная ночь, – сказала девушка, вновь оказавшись с Беном в одном купе.

– Я могу потеснить кондуктора, если прикажешь, – с улыбкой предложил Бен.

– Нет уж, оставайся. Появления твоих друзей можно ожидать отовсюду. Я не удивлюсь, если они уже в этом купе. Слушай, мы же билетов не купили на этот раз! – вдруг очнулась девушка.

– Не волнуйся, это последняя услуга Сельджука, за что я ему очень обязан, – ответил Бен, – остальную часть пути будем определять себе сами, «по ходу пьесы». Вскоре поезд тронулся и стал медленно покидать перрон. Бен открыл шторку, а услужливый кондуктор принес им капучино.

– Даже не верится, что мы еще живы, хвала Аллаху, – неожиданно сказала девушка.

– Мне тоже, – признался Бен, – но я верю, что мы после всего пережитого за последнюю неделю обязательно выживем и завершим наше дело…

– О котором я вообще представления не имею, – внесла поправку Хадиджа. – Хотя было бы неплохо знать, за что умираешь.

– Умирать не придется, моя дорогая. А вот после окончания всех наших веселых деньков, ты только мне напомни рассказать обо всем. Знаешь, я могу и забыть, – с улыбкой заверил Бен.

– Столько людей гибнет вокруг, чтобы мы продолжали жить, – вздохнула она.

– Они сами выбрали себе эту судьбу…

– Легко это говорить, когда жив, – ответила Хадиджа.

– Наши судьбы, как и судьба всего человечества, уже определены. Не так ли? Значит, не так уж все и зависит от моего пистолета, – резюмировал Бен.

– Да, это правда. Предопределение – это тайна Всевышнего, – согласилась девушка. – Нам же остается своей волей каждый миг выбирать между добром и злом, за что придется держать ответ в Судный День, который очень близок.

– В чем же вина злодеев в таком случае, если у них на судьбе уже написано быть такими?

– спросил Бен, с интересом глядя на Хадиджу в ожидании ее ответа. – Извечный вопрос, не дающий мне покоя…

– Если ты всерьез беспокоишься за себя, я постараюсь тебе ответить, – сказала девушка в тоне вопроса. – По Своему предвидению Создатель человеческого рода испытывает нас друг другом. Лучшими среди нас являются Его посланники, мир им всем. Они для нас Его милость и пример для следования добру. А чтобы человек сумел различить добро и сделать свой выбор без принуждения, Он создал также и зло, олицетворением которого является сатана. Наделив человека свободой воли, Он также донес до нас знание о добре и зле и испытывает каждого в отдельности на предмет нашего выбора. Однако Он находится вне времени и пространства, которые также являются Его творениями, и знает точно, как мы воспользуемся своей свободой выбора в каждый миг своей жизни. Он указал все это в наших книгах судеб. Но в то же время Всевышней помогает нам совершить благое и не принуждает ко злу. Так что написав наши книги судеб, Господь Бог тем самым не отнял у нашей воли ее свободу, а лишь еще раз проявил Свое всезнание и всеведение того, как мы воспользуемся ею.

– А откуда же мне знать, зачем я здесь, для добра или зла? – уточнял Бен, пытаясь упростить задачу Хадиджы для ее объяснений и для своего понимания.

– Вот это тебе решать, – улыбнулась девушка, – сам постарайся определить свою позицию. Ты же обладатель свободной воли, и тебя, к примеру, никто не заставляет вести эту беседу. Правда же! И потом, пока человек жив в этом мире поступков, для него всегда открыты двери покаяния. Аллах– Милостивый и Милосердный. Он может простить грехи злодею за то, что тот опомнился и покаялся при этой жизни, и наказать праведника за один греховный проступок. Ведь Он Справедлив и лучше других знает, что было дано каждому из нас, в каком обществе мы приходим в этот мир, в какой семье и как формируемся, какие у нас умственные или физические возможности, чтобы постигать и претворять Его заветы, насколько мы были осведомлены об истинных ценностях и старались ли сами их найти, чтобы воспользовавшись их светом очиститься от грехов и стать ближе к Нему, усердствовали ли мы на пути Истины или предались своим страстям.

– А может быть, все давно уже решено, кому кем быть на этом свете? – продолжал оппонировать девушке Бен.

– Но ты же не знаешь о своей миссии, как об этом знали пророки, мир им всем. Правильно? – пыталась быть предельно ясной в своих аргументах Хадиджа. – А на это твое «может быть» всегда можно ответить «может и не быть». Мы можем изучать материальный мир и пытаться изменять его под свои все растущие потребности. Но не глупо ли рассуждать, а после этого утопать в сомнениях о том, что, будучи нематериальным, находится за гранью нашего понимания, например, как вопрос предопределения? Всевышний Справедлив и Всезнающ, и ни с кого не спросится за то, что было выше его сил. Так вот, за этим «может быть» и скрывается замысел Всевышнего, о котором мы не ведаем и что является Его тайной о предопределении. И потому этот вопрос является одним из шести условий веры для мусульманина, наряду с такими, как вера в Аллаха, в Его книги, посланников, ангелов и в Судный День.

– Ну понятно, – деловито закивал Бен, – я даже и не сомневался, что у тебя есть ответы на все сложные вопросы. В таком случае, расскажи мне о знамениях Судного Дня. Невозможно без боли смотреть, что происходит в мире, и особенно на Ближнем Востоке. Словно мир скатывается в какую-то бездну. Было ли сказано что-то об этом в первоисточниках Ислама? – поинтересовался Бен.

– Если ты спрашиваешь о военных конфликтах, охвативших этот регион, то, в целом, согласно исламскому учению, это можно отнести к малым знамениям близости апокалипсиса, которые предваряют десять больших, – начала Хадиджа. – Последний посланник Всевышнего, мир ему и благословение Аллаха, предупреждал, что знамением приближения Судного Дня будет растущее количество войн, кровопролитий и несправедливостей. Сказано также, что мусульмане, объединившись с христианами, будут воевать против румов…

– Кого?

– Так арабы в свое время называли греков и римлян, – пояснила Хадиджа и продолжила: – И в результате этих войн Константинополь, нынешний Стамбул, будет несколько раз переходить из рук в руки. Это будут очень кровопролитные сражения, когда из каждой тысячи воинов в живых останется лишь один. В результате румы будут побеждены, но вспыхнет война между бывшими союзниками – мусульманами и христианами, которой будет поставлен конец с появлением антихриста. Воюющие стороны поспешат к своим семьям, чтобы спасти родных от его искушений. Именно с его появлением начинают отсчет большие знамения Судного Дня, после чего произойдет второе пришествие пророка Иисуса, мир ему, единственному, кто сможет убить антихриста; нашествие племен яджудж-маджудж, по библейскому преданию гоги-магоги; возникнут три громадных провала на земной поверхности на западе и востоке; мир будет свидетелем выхода из земли доселе невиданного странного существа, Даббе, способного разговаривать с людьми; восход солнца на западе, после которого не будут приниматься покаяния; теплый ветер, который заберет жизни мусульман в преддверии апокалипсиса; и огонь, который соберет всех на ристалище Судного Дня…

– Значит, румы – это греки и римляне, а может и те, кого можно считать продолжателями идей древнего Рима… – размышлял вслух Бен, вспоминая разговор с Феликсом, – а за Стамбул будут идти кровопролитные войны… Все это очень интересно и страшно, – обреченным голосом сказал он, засмотревшись на звездное небо.

Они продолжили беседовать, пока не доехали до швейцарской границы. Звуки голосов пограничников вернули их в реальность опасного путешествия. Пограничники попросили собрать паспорта для проверки.

– Теперь жди новых сюрпризов в Париже, – сказал Бен.

– А почему вы не взяли поезд в объезд Швейцарии? – спросила Хадиджа.

– Это дольше почти вдвое, и мы рассчитывали, что наш камуфляж не вызовет подозрений, – объяснил Бен.

– Хорошо, а разве нельзя было вновь лететь самолетом?

– Нет, тогда мне снова пришлось бы сдавать свою электронику и оружие и оставить нас без защиты.

– Зачем же тебе сразу не лететь самолетом в твою Америку?

– Ну, это было бы точно самоубийством, – развел руками Бен. – Чтобы обеспечить себе безопасное возвращение, нам пришлось приехать в Рим. Теперь мы можем вернуться домой своим путем.

– Мы?

– Ну, в сложившейся ситуации, тебе, чтобы вернуться домой, придется сделать небольшой крюк по моей просьбе, – закатил глаза Бен.

– И что это за «крюк» такой, что вернет меня домой?

– Все скоро увидишь сама. Ты же знаешь, я умею сдерживать обещания…

– В этом я уже убедилась…

– Послушай, мы не должны и не можем больше ссориться, – сказал Бен и вышел в коридор. Установив на этот раз камеру и электронные датчики, контролирующие передвижения вокруг их купе, он зашел обратно.

– Постарайся поспать хотя бы несколько часов, – сказал он и, откинувшись на койке, закрыл глаза.

Хадиджа, подтянув под себя ноги, сидела, разглядывая пробегающие огни за окном, и вскоре незаметно для себя уснула.

Она очнулась от звука открывающейся двери в купе, когда жизнерадостный кондуктор принес им кофе.

– Доброе утро, – сказал Бен, раскладывая чашки на столе, – скоро выходим, не доезжая пару остановок до Парижа.

– Я знаю. Уже изучила твою тактику. Тебе тоже доброго утра, – ответила Хадиджа, недовольная собой, что проспала утреннюю молитву. – Я скоро вернусь, – сказала она, направившись в коридор.

– Подожди, – остановил ее Бен, – значит, не все еще запомнила из тактики, – сказал он, первым выходя в коридор. Он стоял там, пока девушка не вернулась и не исполнила свои обязательства перед Богом.

– Кофе остыл, выпивай и пошли, – сказал он, вернувшись в купе.

На улице был прекрасный солнечный день. Безоблачное небо радовало глаз своей чистой синевой. От осознания того, что судьба вновь привела ее в любимый город, Хадидже хотелось по-детски радоваться жизни. Но напряжение от постоянной угрозы и неизменное состояние побега от смерти быстро возвратили ее к тревожной реальности жизни.

– Жаль, что не удастся забежать в Париж, – неожиданно сказал Бен, – отсюда мы сразу же направляемся в Шербур. Это маленький портовый город, чтобы перебраться на другой берег.

– Ну обрадовал, – возмутилась девушка, – дойти до дверей и не попасть во дворец! Ты, что, собираешься вплавь добираться до Америки?

– Нет, я не про тот берег, – пояснил Бен, – мы едем в гости к королеве. – Да ладно! – всплеснула руками девушка. – Только нас ей не хватало!

Чем ближе Бен приближался к вокзальным строениям, тем больше в нем росло напряжение.

– Постой, – сказал он девушке, – мне что-то здесь не нравится.

Пройдясь вдоль окон зала ожидания и изучив обстановку внутри, Бен понял, что однажды зайдя в это помещение, они из него могут и не выйти. Слоняющиеся грузчики, в которых было мало необходимости на безлюдной станции, дворник, впервые взявший в руки швабру, и мужчина, читающий вчерашний выпуск британской газеты «Дейли Телеграф», многое рассказали Бену с одного взгляда.

– Уходим обратно на перроны. И не оглядывайся! – быстро и тихо стал говорить Бен, делая вид, что ищет что-то оброненное. – Нам нужно выйти на правую сторону вокзала, к дороге. Придется бежать через пути. Пошли! – неожиданно сказал он, направившись к первому поезду, ожидающему время своей отправки. В это же время девушка услышала топот ног позади себя, но от страха не стала оглядываться.

– Ты только не бойся, – добавил Бен, затащив девушку внутрь салона первого вагона, – они нас хотят взять живьем.

Выбежав из поезда на другой перрон, Бен на бегу накручивал глушитель на ствол пистолета. Неожиданно вылетевший из дверей вагона парень в форме машиниста сбил Бена с ног и выбил пистолет из его рук. Хадиджа остановилась как вкопанная, видя, как люди из зала ожидания быстро приближались к ним. Только Бен вскочил, как нападающий вытащил свой пистолет странной формы и выстрелил в него бесшумной пулей-дротиком. К счастью, Бен был одет в кевларовый бронежилет в виде футболки с длинными рукавами, и дротик с усыпляющим веществом не смог пройти сквозь него. Небольшой растерянности нападающего от отсутствия должного результата хватило для ответных действий Бена. Увернувшись от второго выстрела в ногу, Бен смог войти в ближний бой и, отстранив от себя пистолет одной рукой, второй ударил парня по горлу. Парень закачался, и Бен тут же нанес второй сильный удар ребром руки по шеи сзади. Увидев другого нападающего, Бен прикрылся первым бойцом отстрел электрошока, которых тот выпустил в него. Выхватив пистолету первого, Бен смог попасть второму в руку небольшим дротиком, отправив его в глубокий сон. Подобрав свой пистолет и бросив навстречу догоняющим их бойцам небольшой металлический цилиндр, Бен схватил остолбеневшую Хадиджу за руку и потянул за собой. Когда бежавшие на подмогу оказались на месте схватки, прогремел оглушительный взрыв шумовой бомбы, отчего у Хадиджы заложило уши. Двое догоняющих, которым повезло меньше, свалились в контузии, но трое все же продолжили погоню после некоторой заминки. Девушка не могла бежать так быстро, как догоняющие, и Бену нужно было каким-то образом от них освободиться. Пересекая многочисленные железнодорожные пути, змейкой пробегающие под ногами, девушка часто спотыкалась то не попадая ногой по шпалам, а то и скользя по гравию. В один момент Бен не смог ее удержать, и она, поскользнувшись, упала на камни. Не пытаясь ей помочь, Бен заскочил внутрь локомотива, стоящего на путях, чем сильно удивил Хадиджу. Она не могла поверить тому, что происходит; ком подкатил к горлу от ужаса, и слезы навернулись на глаза. Ей хотелось кричать и умолять преследователей прекратить погоню, потому что она устала от всего, что с ней происходит.

Трое мужчин, добежав до девушки, сидящей на земле в полной прострации и не воспринимая ее как угрозу, оглядывались вокруг в поисках Бена. Один из них отдалился, сказав, что посмотрит за соседним составом, после чего двое других хотели подойти к девушке, но один за другим рухнули рядом с ней, сраженные дротиками с паралитической начинкой. Выйдя из своего укрытия, Бен подбежал к Хадидже и только попытался помочь ей подняться, как получил увесистую оплеуху от нее. От неожиданности он немного растерялся, но тут же, оправившись, стал шипеть ей в ухо, чтобы та не издавала ни звука, пока он не покончит с последним. А тот словно провалился сквозь землю. Не обнаружив третьего преследователя, Бен решил продолжать двигаться к скоростной трассе, проходящий за ограждениями территории вокзала. – У меня не было другого варианта, но я контролировал ситуацию, – начал оправдываться Бен.

– Замолчи, я все видела. Ты просто струсил! – выпалила девушка, с трудом сдерживая себя, чтобы не разрыдаться.

– Да, конечно же, я струсил, – сделал обиженный вид Бен, – только вот подобного я никогда не слышал о себе!

– Теперь будешь знать, – сквозь зубы говорила Хадиджа.

– Это простая уловка, вот и все, – старался объясниться Бен, – они были очень близко, если я стал бы тебе помогать, то они обошли бы нас с разных сторон. А так попались, не сообразив, на горячую голову.

– Тоже мне, стратег! – фыркнула девушка. – Я тебе не наживка для охотника! И вообще, ты мне не нужен, я и сама могу добраться куда нужно.

– Браво, я сейчас тебе напишу адрес, куда пойти и что сказать, – не уступал Бен.

– Может, ты замолчишь, если не хватает мужества извиниться? – неожиданно остановившись около ограды, сказала девушка. Через секунду Хадиджа вскрикнула и, потеряв сознание, рухнула на руки Бена.

«О Господи, о Господи!» – молился Бен и, подхватив девушку, успел забежать за ближайшую постройку небольшой электроподстанции. Оглядев ее со спины, Бен увидел, что выстрел был произведен боевым патроном на поражение, но, к счастью, попал в кевларовый жилет. Проникновения не было. Девушка еле дышала, как это бывает при сбитом ритме дыхания или сердца. Бен был хорошо знаком с этим состоянием. Но при первом опыте ощущение такое, что заглянул в мир иной прежде, чем вновь очнуться в этом.

Бен, оставив ее приходить в себя, забрался на крышу постройки для лучшего обзора и ответных действий. Осторожно выглядывая за край крыши, он заметил теперь уже троих приближающихся в их сторону. Один из них остался прикрывать сзади, двое других стали обходить постройку. Как только двое отошли, Бен произвел последний выстрел из пистолета со снотворными дротиками в оставшегося в тылу. На звук падающего тела один из нападавших оглянулся и, поняв, что выстрел был произведен сверху, схватился за гранату, но тут же распластался на земле, получив девять грамм свинца в голову. Третий, не успев обогнуть постройку, увидел сраженного товарища в тылу и услышал странные шумы со стороны второго. Не придумав ничего удачного, он направил пистолет в сторону крыши и стал спиной отходить обратно к поездам. Бен за это время спрыгнул вниз и, прячась за угол, выстрелил в открытого для поражения третьего нападающего, не дав ему отойти далеко. После этого он вновь вернулся к девушке, которая дышала ровнее, но все еще была без сознания. Дав ей понюхать нашатыря, Бен привел ее в чувство.

– Как ты, Хадиджа? – спросил он взволнованным голосом.

– Спина болит, – сморщившись, сказала она. – А что случилось? Я помню, что упала, потом мы ругались, а потом уже ничего не помню…

– Лучше все забыть, все в прошлом, – остановил ее Бен. – Нам нужно торопиться. Встать сможешь?

– Попробую, – сказала девушка и, опираясь на руку Бена, встала на слабые еще ноги. – Дай мне беретку, – сказала она ему, указав в сторону.

– Да, конечно, она тебе очень подходит, командир, – улыбнулся он, надевая беретку ей на голову.

Еще раз внимательно оглянувшись по сторонам, Бен расширил брешь в ограждении и помог Хадидже протиснуться сквозь прутья. Сам он перемахнул сверху, и они поспешили в сторону дороги.

Машины пролетали на больших скоростях, и голосовать с поднятой рукой было бесполезно. Вдобавок увидев, как несколько мужчин бежали в их направлении с территории вокзала, Бену вновь пришлось прибегнуть к крайним методам. Вытащив пистолет, он встал посреди дороги перед случайно выбранной жертвой. Улов был удачным: на грозный вид Бена остановился новенький «Мерседес» «Е» класса. Показав рукой, чтобы щуплый француз покинул машину, Бен, извинившись за неудобства, занял его место. Хадиджа, привыкшая к правилам погони, уже сидела на заднем сидении. Рванув с места, чтобы не задерживать движение, Бен только хотел направиться в сторону портового города, как два грузовичка попытались перекрыть ему дорогу.

– Пристегнись, – только успел выкрикнуть Бен девушке и нырнул вниз по крутому склону обочины, поросшему травой.

Объехав грузовики, Бен выскочил на основную трассу, где за ним с параллельных дорог пристроились два других седана. На открытой трассе от них оторваться было сложно, и поэтому нужны были городские улочки, где можно было заплутать и, поменяв машину, ускользнуть от преследования. Выбора не оставалось, нужно было ехать в город.

– У меня для тебе хорошие новости, – неожиданно для ситуации сказал Бен.

– Ты хотел сказать, что у нас закончился бензин? – уставшим голосом спросила девушка.

– Вот это мне уже определенно нравится, – показав девушке в зеркале свою роскошную улыбку, сказал Бен. – Ты становишься профессионалкой. Это значит, что ты умеешь улыбаться, когда к голове приставлен револьвер.

– Я не улыбаюсь, – тем же тоном ответила Хадиджа, – и поверь, что меня после этого даже револьвер у головы тоже не развеселит.

– Даже у моей головы? – подмигнул Бен в зеркало, не переставая вилять между машинами и пытаясь оторваться от преследователей.

– В зависимости от того, в чьих руках будет оружие, – усмехнулась девушка и, оглянувшись в заднее стекло, спросила шутливым тоном: – Это что, тоже твои друзья?

– Да, в какой-то степени, – ухмылялся он, – но иногда нам приходится «по-дружески» друг в друга постреливать.

– И чем же ты хотел меня обрадовать? – безразлично спросила девушка.

– Нам придется заехать в Париж за покупками, – улыбался Бен.

– Отлично, тогда постарайся не трясти машину, я тут составлю список, – бросила девушка. – Да, конечно, я только иногда буду хулиганить, мадемуазель, – ответил Бен и, резко свернув налево, пересек трассу перед встречным движением, заставив машины затормозить и создать затор для преследователей. – Теперь на мост и в Париж, чтобы поменять машину и имидж, – словно самому себе сказал он.

– Я смотрю у тебя хорошее настроение, – заметила девушка. – О каком это ты новом имидже говоришь? Тебе, по-моему, понравилось экспериментировать с моим гардеробом.

– Увидишь, сеньора карабинер, – не мог сдержать своей улыбки Бен, – это моя находка. Так что будет откровением и для тебя. Тут держись покрепче, мы будем съезжать на проселочную дорогу, чтобы объехать посты полиции.

Бен, применив старую тактику, направился в сторону пригородов Парижа. Преследователи хоть и отстали, но все же продолжали погоню, и поэтому нужно было оторваться как можно больше.

Доехав до конечной станции метро Вильжюиф – Луи Араго на юго-востоке Парижа, Бен и Хадиджа спустились в подземку.

– Здесь никогда им не угадать, на какой станции мы можем выйти, и так мы не застрянем в пробках, – объяснил Бен. – Смотри под ноги, чтобы лицо не светилось на камерах. Здесь к тому же много девушек в хиджабах, как и ты. Это должно выручить.

– Это всегда выручает, – отметила девушка.

– Мне даже самому захотелось примерить. После этих слов… – осекся Бен.

– Что после этих слов?

– Да так, идея мелькнула, но не самая удачная, – отмахнулся Бен, зайдя в вагон. Они доехали до станции Пирамиды, где, выйдя на перрон, успели перебежать на противоположную сторону и сесть в обратный поезд. Выйдя на следующей станции, Музей Лувра, Бен вновь предложил выходить на улицу по одному, но держаться рядом. Был полдень, и набежавшие облака сглаживали жар солнечных лучей. Эта остановка была всегда многолюдной, что должно было помочь им пройти незамеченными в толпе. Не обнаружив угроз, Бен подошел к девушке.

– Что же это мы здесь вышли? У нас есть время на экскурсию по Лувру? – поинтересовалась Хадиджа, плохо скрывая свой сарказм.

– Хочу познакомить тебя со своей подружкой, живет здесь, неподалеку, – пояснил Бен. – Она тебе понравится.

– Может, ты ее с нами возьмешь, прогуляться за компанию? Или ей, бедняжке, после меня придется носить твою капсулу? – с ехидцей спросила Хадиджа.

– А в ком-то уже ревность появилась, – подмигнул Бен.

– Не радуйся, я всего лишь заложница обстоятельств, – ответила девушка, став серьезней.

– Ты лучшая для этого задания и самый надежный партнер, с кем мне приходилось работать, – уверил ее Бен. – Лишь об одном очень сожалею, что, с капсулой или без, но ты по моей вине стала объектом преследования.

– Хорошо, что еще вину свою не отрицаешь…

– Все-таки засекли, – выдохнул Бен, увидев впереди оцепление полицейских по обе стороны дороги. – В машину! – скомандовал он, потянув растерявшуюся девушку за собой.

– Но как?

– Потом объясню, – бросил он, открывая для нее дверь такси.

– Выезжай отсюда, – скомандовал он водителю, – к башне езжай!

– Хорошо шеф, как скажешь, – ответил молодой темнокожий водитель. – Вот только узнаю, что от меня эти дармоеды хотят, – сказал он, показав на полицейского впереди, жестикулирующего тому остановиться. – Даже не думай! – сказал Бен, ткнув водителю в бок дуло пистолета.

– Да ты крутой, значит? – обрадовался безбашенный парень. – Ты только намекни, шеф, – сказал он и, покачав полицейскому головой, мол, не остановлю, прибавил ходу. Полицейский тут же вскочил на мотоцикл и погнался за ними.

– Гони! – крикнул Бен на водителя, прижав дуло посильнее.

– Ну тогда держитесь, – словно, желая услышать это, нажал парень на газ и стал демонстрировать, на что способны простые на вид таксисты больших городов. – Только за все штрафы заплатишь. Я тебя предупредил, – не терял наглой уверенности юноша, даже находясь под дулом пистолета.

– Сочтемся, партнер, – сказал Бен таксисту, довольный его лихачеством. Смертельно рискуя, водитель, чтобы оторваться от мотоциклиста обгонял всех на своей дороге, а когда замечал или получал сигнал с монитора GPS о заторе впереди, то, не сомневаясь, вылетал на полосу встречного движения или заезжал на перекрестки, игнорируя знаки и сигналы светофоров. Кульминацией всего был его въезд на круг против движения машин и то, как увиливая от лобового столкновения, он все же смог вырулить в нужный переулок и вернуться на набережную Сены. Вновь, не проехав и одного километра, ему пришлось нырнуть обратно в переулки, где Бен велел ему остановиться, пока мотоциклист не успел завернуть за ними. Осчастливив юношу несколькими крупными купюрами, Бен и Хадиджа направились в ближайший парк, чтобы раствориться в толпе и переждать прочесывание полицейскими этого квадрата города. Но и здесь им долго задержаться не удалось. Откуда-то появилась группа мужчин восточной внешности и по чьей-то координации начала прочесывание парка под наблюдением прибывших туда полицейских на велосипедах.

– Видишь тот желтый ситроен? – спросил Бен Хадиджу. – Возьми этот плакат с лозунгами муниципалитета и отнеси на другую сторону парка. Оттуда до машины рукой подать. Сам же, отдав попрошайке сто евро, снял с него дырявую накидку и помятую шляпу и тут же примерил дорогой камуфляж на себе. После этого, чуть сгорбившись и покачиваясь, тоже направился к указанному автомобилю.

– Быстрее садись в машину! – прохрипел он, проходя рядом с Хадиджей, которая вздрогнув, не сразу его узнала.

– Ах да, иду уже, – сказала она и поторопилась за ним. Открыв машину ключом и сев в нее, они отъехали от парка.

– Откуда у тебя этот прикид? – спросила девушка, – и воняет за километр…

– Купил у попрошайки за кругленькую сумму, – ответил Бен, ухмыляясь своей выдумке, – может, хотя бы этот запах отобьет у полицейских охоту гоняться за нами.

– А ключи где взял? – искренне удивилась Хадиджа.

– Ну не буду же я взламывать чужую машину на глазах у батальона полиции и этих головорезов.

– Ты что и ее купил у попрошайки, вдобавок к наряду? – хлопнула в ладоши девушка.

– Да, они неплохо тут зарабатывают, – пояснил Бен. – Я серьезно…

– Одолжил у женщины в белой шляпе, пока ты ела мороженое, – удрученно сказал Бен, – как-то даже нехорошо вышло. Но мы ее вернем в сохранности. Я ей обещал.

– Ты что ей угрожал, как таксисту?

– Не пришлось, ключи были у нее в кармане брюк, – объяснил Бен.

– Ну ты от голода точно не помрешь, – театрально возмутилась девушка.

– Это точно. Та-ак, – протянул Бен, – но все же кому-то стало интересно, как человек с моим внешним видом ездит в хорошей машине, – указав пальцем назад, добавил он. – Как там наш друг таксист показывал мастер-класс по езде? – шутливо спросил он и сказал: – Пристегни ремень!

Мотор зарычал, и вновь картина за стеклом автомобиля слилась для Хадиджы в одну пролетающую ленту. Лица прохожих, выражающих ужас и свет дальних фар машин на встречном движении стали привычным раздражителем для выброса адреналина. Бен бросал машину из стороны в сторону, умудряясь на набережной выезжать на крайнюю встречную полосу для автобусов. Но каким-то образом он снова возвращался на свою дорогу, чтобы въехать на тротуар и, разогнав пешеходов, обойти очередной затор. На этот раз он не сворачивал в переулки с односторонним движением, где был риск не найти возможность объехать пробку, и мчался на всех парах по широкой дороге вдоль реки в сторону Эйфелевой башни. Не доезжая до нее, он свернул с набережной Ке Бранли на проспект Бурдоннэ и направился в сторону Марсового поля, где стояли под парами три огромных воздушных шара.

– Приготовься к незабываемым впечатлениям, – обрадовал девушку Бен, освобождаясь от костюма попрошайки.

– Ты что задумал?

– Поздно сомневаться, – ответил Бен и резко затормозив, выскочил из машины, – быстрее! – расталкивая толпу, он тащил за собой девушку.

– Вы что это задумали, ребята? – только успел сказать молодой полицейский, обеспечивающий общественный порядок, и тут же, получив по носу удар головой от набежавшего Бена, разлегся на траве.

Бен быстро запрыгнул в корзину, чем вызвал большой восторгу детворы и потянул за собой Хадиджу. Хозяева шаров хотели помешать Бену с его задумкой, но, увидев пистолет в его руке, быстренько передумали спорить с ним.

– Смотрите, кино снимают! – было слышно из собравшейся толпы.

Бен, заметив, что машины преследователей успели свернуть за ними на проспект Бурдоннэ, тут же оборвал трос, удерживающий шар, и прибавил огня в газовой горелке. Шар стал уверенно набирать высоту, и когда преследователи были на точке подъема, Бен с Хадиджей уже парили на высоте пятидесяти метров. Снизу послышались одиночные выстрелы отчаяния, но поняв, что для огромного шара это все равно что укусы комара для слона, преследующие прекратили палить. Поднявшись еще немного и убедившись, что даже символ Парижа им не помеха, Бен сбавил ход горелки и, поймав ветер, поплыл на восток в сторону университета Сорбонны.

– Ну что, есть свои плюсы от смертельно опасной профессии? – спросил Бен, заметив, с каким восторгом девушка рассматривает городе птичьего полета. – Только не высовывайся и смотри кругом. Как заметишь вертушку, сообщай.

– Какая прелесть! Вот бы стать птицей или облачком и улететь домой! – размечталась девушка, глядя куда-то вдаль.

– Вертолет! – неожиданно сказал Бен, оторвав Хадиджу от полетов фантазии. – Снижаемся, – сказал он и полностью отключил горелку.

Вдали на небосклоне девушка увидела небольшой вертолет, быстро приближающийся к ним. К счастью, они не успели подняться очень высоко, поэтому снижение оказалось таким же скорым, как и подъем.

– Мы так не шлепнемся? – встревожено спросила девушка.

– Даже не знаю, что тебе ответить. Я давно не летал на шарах, разве что во сне, – признался Бен, разыгрывая смущение.

– Издеваешься?

– Нет, это я с тобой такой смелый, – улыбался Бен и успокоил: – Это мой первый полет. По-моему, ничего так вышло, неплохо для первого раза. Не находишь?

– Включай горелку! – вскрикнула Хадиджа. – Мы так разобьемся!

– Умница, – спокойно отреагировал Бен, – это хорошая идея, – и немного прибавил газа. Застревая в дневных пробках, преследователи на машинах тоже приближались в район снижения воздушного шара. Ветер удачно увел Бена с Хадиджей чуть правее, и они, не долетев до университета Сорбонны, оказались в саду Люксембург. Зрелище снижающегося воздушного шара привело в восторг толпу. Детский крик, свист и улюлюканье молодежи подбадривали смельчаков в корзине. Скользя над кронами деревьев, шар плавно шел на снижение. Найдя небольшую полянку, где было меньше людей, Бен стал громко кричать, чтобы посторонились, и вновь выключил горелку.

– Теперь ложимся на дно корзины ногами в сторону движения, – взволнованно сказал он, понимая, что не может справиться с горизонтальной скоростью. Видя его состояние, девушка поняла, что он не шутил – это действительно был его первый полет на шаре.

– Все будет хорошо, не волнуйся ты так, – неожиданно даже для себя сказала девушка и легла на дно корзины. Шар, перелетев полянку, стал волочить за собой корзинку по траве как свой балласт. Еще немного, и корзина могла бы перевернуться и вытряхнуть из себя молодых людей. Но на удачу, шар очень скоро прижался к кронам деревьев на окраине полянки и, погасив скорость, шлепнул корзину об ствол большого дерева. Бен с трудом удержал Хадиджу, чтобы та не вылетела по инерции, и первым поднялся на ноги.

– Бежим! – крикнул он, вырвав ее из оцепенения.

Спрыгнув на траву, они бросились в противоположную сторону от бежавших в их направлении полицейских, охранявших порядок в парке. Запрыгнув в электромобиль садовника, они направились к проезжей части.

– Теперь нас спасет только скорость! – с нотками отчаяния вырвалось у Бена. Бросив электромобиль на краю парка, Бен и Хадиджа успели забежать в отъезжающий автобус и выскочили из него на следующей остановке. Рискованно перебежав дорогу перед мчавшимися автомобилями, Бен сходу сбил с ног автоинспектора, пытающегося их остановить. Тут же, выхватив мопед у растерявшейся женщины, пытающейся припарковаться у небольшого кафе, они помчались против движения машин в сторону торгового центра. Преградившая им путь полицейская машина вынудила Бена свернуть на тротуар и, чтобы не задавить старушку, он въехал в открытые двери углового ресторана, а там в салоне, протиснувшись между столиками, они с Хададжей выскочили из других дверей. Не съезжая с тротуара, они доехали до очередного круга, которых в этом городе было, возможно, не меньше, чем перекрестков, и пересекли его по траве через центр. Бросив мопед за квартал до входа, они бегом направились в торговый центр, где забежали в первый же попавшийся магазин одежды. Наспех выбрав обновок и сменив внешний вид, они, разделившись и смешавшись с небольшой группой покупателей, покинули магазин и направились к выходу из торгового центра. Только они вышли на улицу, как рядом с ними пронеслись несколько полицейских и забежали внутрь молла. Неторопливым шагом проследовав за девушкой два квартала, он вызвал ее по рации и сказал, чтобы та не снимала солнцезащитных очков и зашла в кафе на углу. Не успел Бен договорить свою фразу, как неожиданно перед ним раскрошился асфальт от боевой пули, выпущенной, по всей вероятности, из снайперской винтовки. В этот же момент зазвонил телефон на уличном таксофоне рядом. Выхода не было, он был на мушке, нужно было отвечать.

– Привет, – сказал он беспечным тоном.

– Ты отнял у меня много времени, партнер, – узнал Бен голос Генделя, – придется тебе платить неустойку.

– Тебе не хватает твоего жалованья? Хорошо, я подкину тебе карту с сокровищами инков, – пошутил Бен.

– В десяти метрах от тебя стоит черный фургон с инками, – сказал Гендель. – Ты сейчас вызовешь свою девку к себе, и вместе вы сядете в этот фургон, если, конечно, ты не хочешь, чтобы на этом для тебя все закончилось, – зловеще прозвучал приказ, после чего с коротким свистом вторая пуля раскрошила теперь угол стены рядом с Беном.

– У тебя, что, руки стали дрожать, дружищ… – не переставал подтрунивать Бен. Но не успел он договорить, как чьи-то сильные руки схватили его сзади. Это был полицейский, пытавшийся его задержать. Развернувшись на месте, Бен укрылся от Генделя здоровенным мужчиной, который, дважды дернувшись от попаданий бесшумных пуль, обмяк и стал расслаблять руки. Бен, выхватив его пистолет, успел метнуться за дерево и дважды выстрелить в сторону фургона. Указав подбегающему второму полицейскому на угрозу, исходящую из черной машины, Бен, в подтверждение своим словам, получил ответный огонь от нападающих в свою сторону. Дерево крошилось, и несколько пуль пролетело рядом с ним, воткнувшись в стену дома. Полицейский, убедившись в правоте Бена и предполагая, что убийцы его коллеги находятся в машине, также открыл огонь по фургону, что заставило водителя рвануть из ряда и спешно уехать с места перестрелки. Однако снайпер оставался еще там, и следующая бесшумная пуля стоила жизни второму полицейскому. Улучив момент, пока стрелок не успел переключиться опять на него, Бен метнулся на противоположную сторону улицы и смог покинуть зону прострела Генделя, укрывшегося, по всей видимости, на чердаке крыши соседнего дома. Бен забежал во внутренние дворы и вышел с противоположной стороны огромного жилого комплекса. Тут же взяв такси, он попросил отвезти его к кафе, где ждала его девушка.

– Заезжай на тротуар, – сказал он водителю…

– Но, месье… – только хотел возразить пожилой француз, однако увидев пистолет и решительный взгляд Бена, послушно кивнул.

Связавшись с Хадиджей по рации, Бен сказал ей, чтобы та приготовилась выходить.

– К самым дверям подъедет такси. Как только откроется дверь, ты должна быстро залететь внутрь машины. Все поняла? – говорил он четко.

– На улице была стрельба… Ты в порядке? – с дрожащим голосом спросила она. – Да, слава Богу, обошлось… Не просто садись, а влетай на заднее сидение… Все ясно?

– Да, как ты скажешь…

Машина, заехав на тротуар, остановилась у входа в кафе. Бен мгновенно открыл заднюю дверь, и Хадиджа села в машину так быстро, как смогла.

Водитель рванул с места с открытой дверью, которая успела свалить велосипедиста и, ударившись об столб, закрылась сама. Только такси съехало с тротуара, как две пули оставили зияющие дыры в его крыше.

– Ты в порядке? – обернулся Бен к Хадидже, съежившейся позади водителя.

Девушка, закивав головой, указала на таксиста, который вцепившись в руль, постепенно сползал вниз. Пуля попала ему в печень, и его светлые рубашка и брюки быстро окрашивались черной кровью. Управляя рулем вместо водителя, Бен сворачивал в переулки, чтобы избежать заторов, но вскоре, оказавшись в безвыходном положении, потянул ручной тормоз, чтобы не въехать сзади в маршрутный автобус. Бросив машину, Бен и Хадиджа пересели в этот же автобус и, проехав две остановки, вышли за один квартал до набережной. Снова сев в такси, Бен попросил отвезти их обратно в район Лувра. Оглядываясь назад, он удивился отсутствию погони и остановил такси, не доезжая до музея.

– Отсюда совсем немного пешочком, – сказал он словно самому себе.

Они шли молча, вздрагивая на каждый шум и часто оглядываясь по сторонам. Погоня в Париже за ними длилась меньше трех часов, но им показалось, что весь день прошел в смертельных приключениях. Сворачивая в различные переулки и сделав контрольный круг вокруг дома своей старой подружки, Бен, к своему удивлению, не обнаружил ничего подозрительного и вошел во двор через главную арку. Зайдя в четвертый подъезд и поднявшись на второй этаж, где была лишь одна квартира, он бросил две монеты достоинством в одно евро в щелку для почты. Дверь открылась, но за ней никого не было.

– Может, не будем входить? – спросила шепотом Хадиджа. – Тут все именно так и бывает, – улыбнулся Бен. – Идем.

Зайдя внутрь, Хадиджа обернулась на щелчок автоматически закрывшейся двери. В пустом коридоре царил полумрак. Слева на стене зажглась панель сканирования зрачка. Бен приблизился к ней, и острый белый луч света воткнулся ему в глаз. Через несколько секунд панель отключилась и зажегся центральный свет.

– Какие люди! – возглас восторга раздался вместе с появлением из дальней двери старушки, пытавшейся быть красивее, чем в юности. – И где же тебя носило? Забыл свою любовь молодости? – улыбалась бабуля вставными зубами, обрамленными в ярко-малиновую помаду.

– Как же можно забыть такую любовь! – распахнул ей объятия Бен. – Париж и любовь молодости мне уже не забыть.

– Не буду тебя пачкать помадой, в губы целуй, – не могла угомониться зудовая бабулька. – Ох, молодец, красавец мой! А что с ней будем делать? – спросила она, кивнув на Хадиджу.

– Да, познакомься, эта Лейла, – сказал Бен.

– Все они Лейлы и Фатимы, как косынку наденут, – обрубила женщина.

– А это – тетушка Франсуаза, – представил Бен Хадидже свою старую подружку.

– Сам ты тетушка, – беззлобно шикнула на него старушенция. – Ну, проходи, не стой как монах, потерявший девственность, – бросила она и так же быстро, как пришла, стала возвращаться в комнату, откуда появилась, поманив за собой Бена.

Это был большой, ярко освещенный зал с несколькими специально оборудованными отсеками для косметических процедур.

– Мне, сами знаете…

– Знаю, можешь не утруждать себя, для тебя у меня только личные апартаменты, – перебила Бена старушка и направилась в смежную комнату. Войдя в нее, тетушка предложила всем расположиться поудобнее и объяснить ей цель визита.

– Мы тут немного заплутали и хотели бы на время поменять свой образ, так, для прикола, чтобы друзей развеселить, – начал объяснять Бен.

– Знаю я твои веселья, – махнула Франсуаза рукой, – потом твоих друзей на дне Сены отыскивают.

– Ну, не будем вспоминать мои ошибки молодости…

– Ив кого же тебе нужно преобразиться теперь? – поинтересовалась тетушка.

– Сначала поработаем над Лейлой, – предложил Бен, – надеюсь, что меня за это время посетит муза.

– Хорошо. Проходи, девочка. Что с ней будем делать?

– Вот, посмотри, – сказал Бен, показывая ей жгучую брюнетку на обложке глянцевого журнала со стола. – И подбери ей одежду по стилю.

– Что это? – спросила Хадиджа, взглянув на фото через плечо старушки.

– Это парик, Лейла, – ответил Бен, – ты можешь надеть его прямо на свой хиджаб…

– Ты даже и не предлагай, – наотрез отказалась девушка, – это исключено.

– Я бы не стал тебя просить, если бы не особый случай, сама знаешь, – стал уговаривать ее Бен.

– Ты понимаешь, что ты мне предлагаешь? – недоумевала девушка. – Я закрываю свои волосы, чтобы демонстрировать чужие?

– Может, это не самый лучший метод, но он сработает, чтоб… – запнулся Бен. И, подойдя ближе к Хадидже, сказал ей одними губами, – чтобы остаться в живых. Они сфокусированы на сканирование девушек в хиджабах. Иначе в Британию мы едем как смертники, на явную гибель. Понимаешь? Там МИ5[21] сразу тебя раскроет. Это не Франция и тем более не Италия, которые были для нас приятной прогулкой. Положение будет безвыходным, если ты не согласишься. Подумай, это не нарушение, а компромисс, – продолжал давить Бен.

– Это нарушение, на которое я иду под твоим давлением и только из-за угрозы смерти для нас обоих, – резюмировала Хадиджа и направилась в дальний конец комнаты, где теряя терпение, дожидалась ее Франсуаза.

Через час издевательства для Хадиджы закончились, и Бен даже ахнул от увиденного, когда она предстала перед ним в темно-синем брючном деловом костюме и прямыми черными волосами с челкой на лбу, полностью прикрывающей сверху ее косынку. – Упасть мне с Эйфелевой башни! – под стать обстоятельствам сказал Бен. – Я же так и заикой могу стать!.. Даже для меня ты снова незнакомка, что же говорить о наших «друзьях»!..

– Может, хватит? Я в зеркало боюсь смотреть, – прервала его смущенная девушка.

– Ну как, не потеряла я еще навыки? – спросила довольная собой старушка.

– Что ты? После такого я с удовольствием отдамся в твои руки, – сказал Бен, – меня уговаривать не придется.

– И что тебе муза сказала? – поинтересовалась Франсуаза.

– Как в первый раз, помнишь? – спросил Бен, подмигнув.

– Конечно, помню, – обрадовалась старушка. – А нужные наряды с тобой?

– Нет, не успел…

– Это не проблема, сейчас организуем, – сказала старушка и куда-то позвонила.

– Пойдем, милый, – заманчиво поманила его тетушка в свою мастерскую. Прошло больше часа, и Хадиджа постепенно теряла терпение. В комнату вошла помощница Франсуазы с какими-то подарочными сумками и свертками. Оставив их за занавеской у тетушки, помощница ушла. Еще через пятнадцать минут тетушка вышла из своей мастерской с высокой девушкой привлекательной внешности. Хадиджа не показала своего удивления, предположив наличие другой смежной комнаты за занавесом, где эта девушка могла бы быть все это время.

– Ну что, надеюсь, вы остались мною довольными? – спросила Франсуаза, видя, как начинает волноваться от происходящего Хадиджа.

– А простите… – только успела сказать она, как девушка рядом с Франсуазой заговорила мужским голосом:

– Ну ладно, тетушка, нам, наверное, пора.

– Что?.. – растерянно переводила Хадиджа взгляд со старушки на Бена, не веря своим глазам и ушам. – Бен?! Это ты?

Бен и Франсуаза принялись дружно смеяться над реакцией девушки, довольно ударяя друг друга по рукам.

– А разговаривать-то по-нашему сможешь? – пытаясь скрасить свой конфуз, спросила Хадиджа.

– Ты ущипни меня, пожалуйста, если забуду пищать, как вы, – ответил Бен, изображая писклявый женский голос, что стало причиной для очередного хохота старых друзей.

Обнявшись с Франсуазой на прощание, Бен и Хадиджа, две неотразимые девушки, продолжили свой путь.

Выйдя на улицу, они все еще чувствовали некоторое волнение после горячей погони под жарой, продолжали нервно оглядываться на резкие звуки и пытались скрыть напряжение при виде блюстителей порядка.

– Ты только посмотри, с кем мы живем в одном городе, – сказал сержант, присвистнув напарнику, когда девушки проходили рядом.

– Как же я вообще с тобой по одной земле хожу!? – недовольным женским голосом фыркнул Бен, чем вызвал смех у молодых полицейских.

Отдалившись от них, Бен подошел к зевавшему от безделья пожилому темнокожему водителю такси и предложил ему сорвать сегодня джек-пот.

– Отстань, бесстыдница, я по казино не шляюсь, – ответил тот, отвернувшись в другую сторону.

– Я работу тебе предлагаю, старый осел, – в духе плохих девочек сказал Бен.

– Какую еще работу? Ждать тебя под окнами, пока ты клиента не доделаешь? – сморщив лицо, спросил дядечка недовольным тоном.

– Вот дурак, люди перестали понимать хорошее, – возмущался Бен, которому нужно было отрепетировать свой новый имидж. – В Кан нам нужно поехать. Ясно тебе сейчас? Но больше трехсот не дам. Договорились?

– В Кан? Это в сторону пролива, что ли? А я больше и не захочу, – обрадовался таксист, – что же вы мне сразу не сказали? А то джек-пот, клиенты… Садитесь, девочки, – сказал он, оскалив большие желтые зубы.

Устроившись сзади, девушки театрально оглядели друг друга с ног до головы и прыснули от смеха. Через три часа они добрались до города Кан, находящегося между Парижем и проливом Ла-Манш, откуда до небольшого портового городка Шербур оставалось чуть больше часа езды. Они вышли, не доезжая до центра, и немного заплутали между домами в спальном районе города. Было уже темно и, проходя между дворами, девушки наткнулись на троих пьяных мужчин.

– О, а вот и кукушки сами прилетели! – стали они дружно смеяться. – Я же тебе говорил, что я тебе найду девочек, и идти никуда не надо было, – оскалился идущий впереди, пытаясь схватить Бена за руку. – Девочки, у нас тут такая веселая компа… – не договорив, мужчина получил удар коленом между ног и, согнувшись вдвое, свалился в траву.

– Ты, чо это, дур-ра, – пошел на Бена второй, замахнувшись пустой бутылкой, но, получив удар прямой ногой по животу, высвободил содержимое желудка и упал на колени со сбитым дыханьем.

– Ну что, тебя тоже отрезвить? – спросил Бен третьего писклявым голосом, подойдя к нему поближе. Но тот, спотыкаясь и падая, решил ретироваться, не испытывая судьбу. Продолжив свой путь, Бен вскоре нашел нужный дом и, открыв гараж, выкатил оттуда видавший виды седан «Ситроен».

– Вот тебе на чем приходиться ездить? – посочувствовала Хадиджа. – Теперь я тебе верю, когда ты жалуешься на жалованье.

– Это старый, но верный друг, о котором никто не знает, даже я о нем забыл, – ответил Бен, проверяя датчики. – Дотянем, – добавил он и открыл дверь изнутри для Хадиджы. Еще через полтора часа они въехали в Шербур и подъехали к причалу рыболовецких шхун. Из некоторых суден доносились звуки веселья и пьяных оргий. Перемахнув бесшумно на борт одного из них, Бен заглянул в окно каюты. Это была единственная шхуна, на которой развевался английский флаг.

– Ой, девочки, – услышала Хадиджа сзади, ставшее привычным для нее восклицание пьяных мужчин, – чем же я заслужил такую награду? – искренне удивился моряк, глядя на небеса.

Бен, лихо спрыгнув с борта на причал, подошел вплотную к качающемуся парню.

– Я тебе, что сказал, гниль ты болотная? Говорил, что сегодня пить не будешь? Говорил я тебе или нет? – рычал на него приглушенно Бен, чтобы не привлекать внимание пьянчуг с других шхун.

– Антуан, это ты? – расхохотался пьяный парень. За что тут же получил увесистую оплеуху. Бен, выкрутив ему руку, затащил на борт и облил холодной водой из бочки.

– Жюль, если ты через пятнадцать минут не будешь в форме, я обещаю скормить тебя рыбам. Ты меня понял?

– Все, все, дай мне полчаса. Я знаю, что делать, – закрывая голову от затрещин Бена, просил парень.

– Иди, быстро делай, что хочешь, ни одной минуты больше! – рявкнул на него Бен и пихнул Жюля ногой в зад, чтобы тот поторопился.

Бен помог Хадидже подняться на борт и пройти в каюту, чтобы не стать объектом больного воображения других пьяных рыбаков. Через минуту они услышали всплеск воды.

– Что это? – поинтересовалась Хадиджа. – Может, он за борт упал?

– Да чтобы он сдох вообще! – не мог успокоиться Бен. – Второй раз он меня уже так подводит. Но другого нет! Не забудь, я для него Антуан, – напомнил он Хадидже.

– Хорошо, – тихо сказала вконец измотанная девушка.

Вскоре вернулся Жюль, мокрый и весь дрожа, он вытирался небольшим полотенцем.

– В каюту нельзя тебе, все тут намочишь. Там сушись! – наорал на него Бен. – Ну что, очнулся или еще раз нырнешь?

– Нет, все, уже лучше, – действительно с более внятной речью заговорил Жюль.

– Холодное море – лучший вытрезвитель, если, конечно, не утонешь в таком состоянии, – заметил Бен, обернувшись к Хадидже. – Давай уже заводи, времени нет на твои танцы, – пригрозил он Жюлю и зашел обратно в каюту. – До утра можешь отдохнуть здесь, – сказал он девушке, – на этом пылесосе мы только через пять часов доплывем до Великобритании. Запри дверь, если хочешь, я буду на палубе, – добавил Бен и, пожелав Хадидже спокойной ночи, вышел из каюты.

Усталая девушка долго не могла уснуть, пытаясь разобраться с сумятицей переживаний. Путаясь в сомнениях и усмиряя чувства, она всячески старалась отогнать от себя накатывающие на нее мысли о Бене. В этой борьбе с внутренними волнениями Хадиджа не заметила, как уснула.

Еще через час Бен, подойдя к бочке с питьевой водой, заметил через узкое потрескавшееся окошко каюты, как Хадиджа, приютившись в углу спальной полки, безмятежно спала, по-детски подтянув под себя ноги. Бен неожиданно для себя замер, не в силах отвести от нее взгляд влюбленных глаз. Он верил, что ее чудесное появление в его жизни не могло быть случайностью. Без ее участия в его судьбе и в этой операции ему пришлось бы нести капсулу на себе, и неизвестно, как долго он еще протянул бы живым, учитывая охоту чуть ли не всех спецслужб мира за этой информацией и постоянным наблюдением за их передвижением со спутника. Теперь же у него был надежный партнер поневоле, чьей жизнью ему, не желая того, приходилось рисковать, использовать как объект торга, и на кого он мог рассчитывать, чтобы спасти операцию и жизненно важную информацию. Бен точно был уверен, что именно она, не осознавая того сама, превратилась в основного агента задания, а ему суждено было исполнять роль ее тени, оставаясь на вторых, но все же очень важных ролях.

Девушка проснулась, когда шхуна причалила к берегу. Они приплыли к небольшому рыболовецкому поселку, где проверки береговой охраны носили случайный характер. Английский флаг, развивающийся на флагштоке, и бортовые номерные знаки, зарегистрированные в порту города Портсмут, выручали Жюля в его нелегальной деятельности.

Черное небо на горизонте только начинало светлеть. Это было время, когда даже бдительные охранники порядка не могли отказаться от сладкого предрассветного сна.

– Можете выходить, все в порядке, – услышала Хадиджа голос Жюля и ждала, когда Бен даст отмашку.

– Хорошая работа, молодец, – ответил Бен, подходя к дверям каюты. – Но в следующий раз, утоплю, – пригрозил он.

– Шеф, ведь поздно уже было, ты же на шесть часов опоздал, – стал вновь оправдываться Жюль.

– Все, не зуди, – сказал Бен и мягко постучался в дверь каюты. – Доброе утро, – сказала Хадиджа выходя на палубу. – Я готова.

– Доброе. Очень хорошо. Все, сделай девочкам ручкой, – бросил он Жюлю и вместе с Хадиджей под прикрытием темноты сошел на берег.

Поселок мирно спал. Бен обошел рыбацкую столовую и, открыв ключом припаркованный во дворе постройки седан «Ягуар», пригласил Хадиджу расположиться.

– Это все входит в услуги Жюля, – сказал Бен, отвечая на немой вопрос девушки. – Завтра он заберет машину со стоянки вокзала.

– Все понятно, – ответила Хадиджа по-деловому, поправляя на ходу парик, – я как-то даже не сомневалась, что ты уже завязал со своими дурными привычками.

– Вот это хорошая тонкая шутка с утра пораньше, под стать старушке Англии, – сказал Бен и стал медленно выезжать на проселочную дорогу, стараясь приноровиться к левостороннему движению.

Через полчаса они припарковались на стоянке железнодорожного вокзала и, купив билеты до Лондона, начали поиски работающего кафе для завтрака. Их поезд отходил в семь утра, и у молодых людей было чуть больше часа скоротать где-нибудь время. К шести утра стали открываться ранние кафе, и они зашли в первое попавшееся на своем пути. Девушки заняли угловой столик и дождались, пока работники приготовились принимать заказы.

– Говори женским голосом, а то придется тебя щипать, – подмигнула Хадиджа.

– Ах да, что значит провести ночь на палубе развалюхи, – махнул рукой Бен, намазывая масло на хлеб и добавив больше фальцета в голос.

Они вновь рассмеялись, еще раз демонстративно оглядев друг друга с головы до ног.

– Никак не могу привыкнуть к тебе, – сказал Хадиджа, – иногда вздрагиваю, когда забываю про твой новый имидж, в котором ты очень даже неплохо выглядишь…

– И это ты мне говоришь? – прозвучало в ответ.

– Я шучу. Ты прав, в исламе считается грехом уподоблять себя другому полу, – сказала Хадиджа, смутившись.

Неожиданно для себя она растерялась, взглянув в улыбающиеся глаза Бена и почувствовав, что тонет в бездне чувств, с которыми он смотрел на нее. Бену нравилось смущение Хадиджы, нравилось наблюдать то, как она в стараниях перебороть свою растерянность бросала на него взгляды исподтишка. Долгую минуту каждый из них, не прерывая тишину, пытался справиться с нахлынувшими эмоциями, и в то же время не желая освобождаться из оков этого сладкого плена.

– Я опять видела маму во сне и эту женщину-роженицу, – словно выйдя из забытья, выдохнула Хадиджа. Окружающая ее жестокая реальность постепенно вернула все на свои места, и девушка заметно померкла, утратив мимолетную беспечность и волнение.

– Счастливая, ты хотя бы еще сны видишь, – тихо отреагировал Бен.

– А все-таки, каким же маленьким стал наш мир! – неожиданно добавила она, глядя на не выспавшихся прохожих за окном. – Я чувствую чудесное участие этого еще даже не рожденного младенца в своей судьбе, а через нас с тобой, в судьбе людей, живущих далеко от него. Боже, как же мы все повязаны и зависимы друг от друга! – приглушила она возглас искреннего восхищения.

– Даже нечего добавить к этому, – ответил Бен, проникнувшись состоянием девушки и ее трогательными словами.

– Ты так нас спалишь, – вновь девушка сделала ему замечание, оглядываясь по сторонам. – Лучше я помолчу, – примирительно сказал Бен, слушая рассуждения Хадиджы, такие понятные его сердцу…

– А знаешь, нельзя преуменьшать значение кого-нибудь из людей в жизни всего человечества, – продолжала она, – мы ведь даже не знаем, у кого из нас в реальности более важные роли и кто из нас более значим для остальных. Боюсь, мы даже не в состоянии просто понять эту взаимосвязь и нашу зависимость друг от друга…

– Согласен, особенно если учесть, каких мы только персонажей на своем пути ни встретили, – с набитым ртом поддержал ее Бен, теперь уже немного опасаясь поддаться пафосу собеседницы.

– Они тоже часть большого плана, всей судьбы человечества, – не замечая его иронии, продолжала говорить Хадиджа, – чтобы были такие, как ты или кто-то еще, борющиеся, по-своему, с угрозами всему глобальному человеческому организму. Ведь без микробов иммунитет человека ослабнет. И только в борьбе с ними он укрепляется. Таков установленный закон для этой жизни.

– А люди в целом не представляются тебе опасными микробами для гармонии на голубой планете? – спросил Бен, разглядывая утреннюю газету.

– Все, что ты видишь вокруг, является даром Создателя и создано для людей, – ответила Хадиджа, – чтобы испытать нас тем, как мы будем ими пользоваться, и будем ли бережливы и благодарны. Человек сам по себе – прекрасный венец творения, а не вирус или микроб на этой планете. Мы же можем осуждать лишь его поступки, которые совершает он по своему выбору.

– Но чем больше людей, тем больше проблем для всего человечества. Не так ли? – уточнил Бен.

– Дело не в нашем количестве. Добра и милости Всевышнего хватит нам всем. Проблема втом, насколько справедливо мы распределяем материальные ценности между собой, – поясняла девушка свое понимание вещей. – В сокращении численности человечества, которое мы с тобой тут спасаем, если ты еще не забыл, может быть заинтересован только один процент тех богачей, которые владеют 95 % материальных благ на Земле и которых больше волнуют механизмы управления человеческим материалом, нежели жизненные ценности и счастье отдельного человека.

Проговорив еще немного, Бен и Хадиджа направились к перрону, чтобы сесть на свой поезд. Новый имидж молодых людей настолько их расслабил, что они стали порой забывать о некоторых мерах предосторожности. Через два часа, доехав до Лондона, они, чувствуя себя словно в деловой поездке, вышли в город, продолжая свои дискуссии обо всем.

– А куда это, собственно, мы едем? – спросила Хадиджа, садясь в такси.

– В интересную часть Лондона, где ты, наверное, еще не была до сих пор, – ответил Бен. – Да? И куда же?

– В район проживания Лондон-Пакистанис.

– Ну хотя бы пообедать там сможем. Мне нравится пакистанская кухня.

– Ну вот видишь, как хорошо! Значит, не соскучишься. Я знал, что тебе это понравится. Как обычно, Бен с Хадиджей вышли, не доезжая до пункта назначения, и, пересев в другое такси, отправились по нужному адресу. Вскоре яркой внешности девушки оказались в районе Саутхолл, который ничем не отличался от Карачи или Дели. Или, по крайней мере, создавалось такое впечатление. Здесь невозможно было обнаружить чего-либо британского, кроме как дорожных и информационных знаков. Всюду они встречали исключительно пакистанцев, индусов или бенгальцев, которые вели активную уличную торговлю. Прямо под открытым небом готовилась национальная еда, и воздух был пропитан устойчивым запахом восточных пряностей.

Пройдясь несколько минут по центральной улице, где все смотрели на них, а они смотрели на всех, девушки свернули на пересекающую дорогу и немного углубились внутрь квартала. Подойдя к нужному дому, Бен позвонил с уличного таксофона на городской номер своего знакомого и, исказив голос, сказал следующие слова: «Люди как компы, все соединены через небесный wi-fi». Повесив трубку, Бен с Хадиджей направились ко второму дому через дорогу и вошли в открытую входную дверь. В прихожей стоял смуглый парень в очках, который, оторопев, не знал, как реагировать на внезапное появление двух симпатичных особ непакистанской внешности, что было более чем странно для этого района и тем более у него дома.

– Вы, наверное, ошиблись адресом? – робко сказал он после небольшого конфуза.

– Ой, действительно, Беатрис, – сказал Бен женским голосом, обернувшись к Хадидже, – мы, кажется, не туда попали.

– Да, наверное… – неуверенно сказала Хадиджа.

– А ты не угостишь даму стаканчиком воды? – спросил Бен, обратившись к парню. Пока тот возился в поисках чистого стакана, Бен нацарапал несколько слов в своем блокноте и показал их ему. Протягивая воду, парень подошел поближе и прочел запись. От неожиданности он чуть не выронил стакан и, сняв очки, стал внимательно разглядывать Бена.

– Это… – что-то хотел сказать он, но расхохотавшись и увидев грозный взгляд Бена, передумал. – Все понял. У меня есть все, что вам нужно. Прошу вниз по ступенькам, – сказал он и направился в подвал.

Зная, что полиция давно уже установила прослушку за его домом, парень, спустившись вниз, сразу включил какую-то мерзкую трещалку и дал полную мощность музыке.

– Теперь можем поговорить, – сказал он в ухо Бену. – Рад тебя снова видеть, старина.

– Я тоже, – ответил Бен, похлопав парня по плечу, – надеюсь, тебе не слишком досталось в прошлый раз.

– Все нормально. Месяц подержали и отпустили, – говорили они прямо в ухо друг другу. – Мне нужен чистый лэптоп, без соединения с Интернетом. И после этого я его уничтожу, – сказал Бен.

– Это не проблема. А что на этот раз?

– Шифрованный файл. Шифр мне не знаком, то ли бинарной, а то ли квантовой модуляции, – ответил Бен.

– Это будет непросто…. Хотя есть у меня одна программка для этого случая. Не знаю, подойдет она или нет. Но можно попробовать.

– Но только тот инсталляционный диск, что ты используешь для загрузки программы в жертвенный компьютер, тоже будет уничтожен. Так что перепиши программу на новый диск, чтобы сохранить основную копию у себя.

– О'кей, все понятно, – сказал парень и все быстро организовал.

– Да, и отключи эту какофонию, – добавил Бен, приложив указательный палец к губам, что ни слова больше.

Бен достал крошечный чип из зубной коронки, чем сильно удивил Хадиджу, и вложил его в ячейку маленького устройства, чем-то напоминающую обычную карту памяти. В чипе Бен хранил всю кодированную информацию из багажа Халида. Вставив устройство в USB порт компьютера, Бен запустил программу на расшифровку. На удивление, программа смогла найти нужные ключи и стала раскрывать кодированный файл в текстовом режиме. То, что высветилось на экране, удивило даже Бена. Раскрыв рот, он весь утонул в полученной информации, которую читал и сравнивал с той частью данных, что были на диске Халида в незашифрованной форме.

Неожиданно сверху донеслись чьи-то осторожные шаги. Бен, услышав это, стал в спешке собираться. Убедившись, что вся раскрытая информация сохранилась на микрочипе, он вновь вложил его себе в коронку полого зуба. Положив внутрь лэптопа лист небольшого пластида с крошечным детонатором, он бросил его в железное мусорное ведро в углу подвала. Раздался хлопок, и распространился едкий запах горелой пластмассы. Тут же послышался топот нескольких человек на лестнице, ведущей к глухо запертой железной двери подвала.

– Извини, шеф, они наверняка что-то сделали с камерами при входе, их не было на мониторах… – оправдывался хакер. – Здесь у меня лаз, но он ведет недалеко. Недавно вырыл, выйдете в саду за домом, – сказал парень, быстро раздвигая ковролит на полу. – Вы идите, я их отвлеку. Мне все равно некуда бежать.

Открыв железный люк, Бен первым стал спускаться вниз по ступенькам и помог спуститься Хадидже. Было слышно, как нападающие, обнаружив, что дверь заперта на засов, что-то прикрепили на нее.

– Беги в тот угол, они будут взрывать дверь, – успел сказать Бен и закрыл за собой люк. Согнувшись в коленях и поясе, они с трудом преодолели расстояние в десять метров в земляной шахте, которая не имела даже внутренних подпорок. Только они успели дойти до второго люка на выход, как послышался глухой взрыв в подвале, отчего осыпался земляной лаз. Увидев это, каждый из них поблагодарил Бога, что удалось избежать участи быть заживо погребенными.

В узком пространстве дышать становилось все сложнее, и Бен рискнул приоткрыть дверцу люка в саду. Внутрь хлынул поток живительного воздуха, но из-за неподстриженного газона было сложно что-то различить. Бен, с трудом вытащив из рюкзака микрокамеру на гибком тросе, высунул ее между трав наружу. Он торопился, слыша, как тяжело дышит Хадиджа, прижавшись к его рюкзаку.

– Потерпи, дорогая, скоро выйдем. Только гляну на обстановку над нами, – приговаривал Бен.

Он понял, что это были не полицейские и пожалел, что оставил парня одного с ними. «Эти церемониться не станут, но возвращаться не могу», – жгло его голову от этой мысли. Обнаружив, что ближайший нападающий в черной одежде и маске стоит в семи метрах от люка, Бен тихо накрутил глушитель на пистолет. Улучив момент, когда тот отвернулся в бок, Бен, высунув только руку, выстрелил в его сторону, ориентируясь по изображению с камеры. Выстрел оказался удачным. Пуля попала в лицо и пробила маску около глаза, после чего боец упал на спину, хрипя и заливая кровью траву. Увидев это, другой из нападавших, оглядываясь по сторонам в поисках стрелка, быстро передал что-то по рации на плече и, низко пригнувшись, стал подходить к смертельно раненому бойцу. Не дойдя до люка в траве, он также получил выстрел в голову, практически в упор.

– Бежим! – приглушенно сказал Бен и вылез наружу, потянув за собой Хадиджу. Пока основная группа, находящаяся в доме, принимая меры предосторожности, приближалась к застреленным бойцам, Бен и Хадиджа успели выйти на параллельную улицу и забежать в соседний двор, чтобы уйти из открытой зоны видимости. К счастью для них, во дворе стоял потрепанный мотоцикл, ждущий своего звездного часа.

– Выручай! – в сердцах сказал Бен, заводя двигатель, который, покашляв, выровнял свои обороты и вывел их на дорогу.

В тот же момент от дома молодого хакера отделились две машины и пустились вдогонку за девушками на мотоцикле. Дороги в этой части города не были запружены, и машины быстро догоняли старый мотоцикл. Бен пытался ехать больше между дворами, пугая местных жителей, которые надеялись, что оставили подобные явления в далеком Пакистане. Продолжая выкрутасничать, он вспомнил свои погони в Кашмире, которые мало чем отличались от реальностей Лондона.

Машины, разделившись, ехали за ним по двум параллельным улицам, ограничивая ему возможность маневра. Его тревожило то, что, открой они огонь, первой мишенью может стать Хадиджа. Когда расстояние сократилось до опасного, беглецам повезло, что они доехали до местного рынка, где было скопление людей и тележек. Бен тут же нырнул в эту гущу, лавируя между ними и отчаянно покрикивая, чтобы дали дорогу. Отпрыгивающие люди, падающие мешки с продуктам, перевернутые тележки и ругань сопровождали их по всему рынку. Углубившись достаточно внутрь, они бросили спасительный мотоцикл у мясных лавок и поспешили к рядам с национальной одеждой. Бен с отпечатанным на лице гримом, который не отмывался водой, решил не менять своего нового имиджа и тоже приобрел женские сари и шелковую шаль для головы. Несмотря на напряжение ситуации, почти полюбив подобную жизнь, молодые люди от души смеялись, подтрунивая друг над другом. Нарисовав себе родинку на лбу и, застегнув новые сандалии, они вышли из магазина, давясь от смеха. По дороге к выходу Бен купил объемный брезентовый рюкзак и положил в нее свой, с которым он не мог распрощаться из-за его многофункциональных качеств. В дополнение прикупив для убедительности немного фруктов и сладостей, Бен с Хадиджей как ни в чем не бывало вышли на улицу, пытаясь не обращать внимания на людей в спецодеждах и масках. Они сели в первое же такси в ряду и только успели немного отъехать, как Бен услышал скрежет покрышек от срывающихся с места машин.

– Гони, – не оборачиваясь назад, он заорал в ухо водителю-пакистанцу грубым мужским голосом.

Тот, оторопев оттого, что посадил к себе трансвеститов, выругался на своем.

– Ты за речью следи, папаша, – сказал Бен ему на урду, прижав к нему дуло пистолета. – А ну, поехал быстрее!..

Эффект был моментальный. Водитель понесся как угорелый, спасаясь от двух внедорожников, напиравших на него сзади. Прекрасно зная дороги своего квартала, водитель показывал чудеса вождения, только чтобы отвязаться от ненавистных ему клиентов. Завернув в какие-то дворы, он резко затормозил и бесстрашно закричал на пассажиров, чтобы те убирались из его машины. Увидев, что преследователи пролетели мимо по основной дороге, Бен не стал спорить с таксистом, понимая, что скоро все снова продолжится.

Он предположил, что их на этот раз могли обнаружить из-за электронных приборов, имеющихся на них, но не знал, из-за которого именно. «В метро! – мелькнуло у него. – Там сигнал, что бы это ни было, может быть утерян…» – загорелась в нем надежда. Ближайшая станция Саутхолл была через две улицы. Услышав шум возвращающихся машин, Бен и Хадиджа изо всех сил побежали через дворы в сторону метро. Обернувшись, Бен увидел, что несколько нападающих вышли из машин, а оставшиеся поехали перерезать им путь. Сев на брошенные у калитки велосипеды, они стали крутить педали, как только могли. Бен часто менял направление движения, не давая преследователям возможности для прицельного выстрела, а Хадиджа ехала за ним. Он выехал на параллельную с метро дорогу, чтоб завлечь машины на эту улицу. Уловка удалась, и как только они погнались за ними, они снова нырнули во дворы и выехали прямо у метро. Спешно бросив велосипеды, они сбежали по лестницам вниз и, пройдя холл станции, оказались, на довольно многолюдном перроне. Поездов не было. Табло показывало, что следующий будет через минуту. Бен и Хадиджа, зайдя за информационный щит, стали молиться. Посмотрев на встревоженную Хадиджу, Бен нащупал рукоятку пистолета. Девушка пыталась перевести дыхание. С открытого перрона было слышно, как перед входом в станцию резко затормозили несколько машин. В этот же момент, вдали показался поезд.

– Они уже в холле, – сказала тихо Хадиджа.

– Держись рядом, не шевелись, – ответил он, глядя на нее ласковыми глазами. Вместе с коммандос на перрон спустилось еще с десяток пассажиров. Напуганные люди сторонились вооруженных бойцов в масках и пропускали их вперед. Оглядывая всех вокруг, бойцы медленно приближались в сторону Бена и Хадиджы. Поезд подъехал и открыл двери.

– Приготовься, – прошептал Бен.

Когда коммандос оказались в двадцати метрах от них, оператор объявил о закрытии дверей. В этот же момент Бен, вместе Хадиджей рванули из-за щита и забежали в поезд. Двери тут же закрылись за ними, и поезд стал быстро уезжать со станции. Бойцам на перроне осталось только взять их на прицел автоматов и проводить взглядом. Не получив нужной команды и учитывая загруженность поезда пассажирами, коммандос стрелять не стали.

Посмотрев друг на друга глазами полными от счастья и не веря, что им удалось убежать от явной смерти, молодые люди поймали себя на мысли, что чуть было не обнялись от радости.

– Нам снова нужно сменить одежду, – сказал Бен, чтобы как-то сгладить конфуз.

– Жаль, мне они так понравились, – ответила Хадиджа, – и тебе они очень идут.

– Кроме женщин самих, мне идет все женское, – отшутился Бен. – Они, вероятно, находят нас по сигналу от какой-то электроники на нас, – с более серьезным тоном добавил он.

– Может, блокиратор сигнала ослаб или отключился? – предположила она.

– Он у тебя в сумке. Достань его для меня, – попросил Бен, – это вполне уместное предположение.

Покрутив в руке блокиратор и не обнаружив ничего особенного, Бен вернул его девушке.

– Вроде все в порядке, – сказал он, – в батарее достаточно зарядки, сигнал индикаторов нормальный.

– А может, для спутника он глушит, но рядом еще можно ловить? – предположила Хадиджа.

– А вот это вполне может быть. Блокиратор ослабляет импульсы GPS сигнала, поэтому они не фиксируется с большого расстояния. А с малого их можно засечь, – сделал открытие для себя Бен. – Ну какая же ты умница!

– Я, так, всего лишь предположила, – не понимая до конца реакцию Бена, сказала девушка.

– И правильно сделала, – сказал Бен, как учитель своей ученице. – Всегда делись со мной своим мнением. Твой свежий взгляд на вещи – это мысли извне коробки, куда мое сознание давно заключено.

– Хорошо, договорились, – отвечала удивленная девушка.

– Здесь, на родине Джеймс Бонда, – разъяснял Бен, – на каждом шагу можно столкнуться с агентом МИ5, а шпионское оборудование растет на деревьях.

– У тебя бурная фантазия, конечно, – определила Хадиджа.

– Теперь нужно просто от них отрываться как можно дальше, чтобы капсула не фонила в эфир, – сказал он.

– Есть идеи?

– Пока не очень, что-то…

– Я как-то читала в одном детективе, как преступник убегал от полиции, воспользовавшись машиной скорой помощи…

– Мы не преступники, – мягко прервал он Хадиджу, – а идея хорошая, можно попробовать. Тем более что у них есть и вертолеты… – Что?

– Так, мысли вслух, – улыбнулся Бен. – Ты настоящий партнер, Хадиджа! Выйдя через две станции, они тут же сели в такси и направились в больницу Иллинг, находящуюся в том же районе Лондона. Отпустив такси поблизости от больницы, Бен и Хадиджа прошли внутрь через отделение скорой помощи и, обойдя длинную очередь, притворились, что ищут комнату с удобствами. Улучив момент, Бен универсальной электронной картой считал код на двери, ведущей к лестницам в складские помещения и гаражи. Было время дневной смены дежурства врачей и работников. Никого не встретив в подвальных помещениях, они направились к складу с ординаторским инвентарем. Убедившись, что аппарат на ремне, создающий помехи в работе камер, продолжает его выручать, Бен открыл дверь на склад. Но нужно было торопиться, чтобы опередить ленивых охранников, которые могли проверить причины неполадок с камерами. Облачившись во врачебную униформу и стерев специальным кремом остатки грима, они быстро покинули помещение и направились в сторону гаражей. Там они обнаружили машину скорой помощи, ожидающая вызовы, в кабине которой дремал водитель. Бен, опрыснул его снотворной аэрозолью для более глубокого сна, аккуратно перенес его на койку в салон машины и перевязал ремнями безопасности. Позаимствовав у него куртку и кепку, Бен надел медицинскую маску и нацепил его очки. Не желая охранять сон водителя в салоне, Хадиджа настояла, что будет сидеть вместе с Беном в кабине. Махнув в приветствии рукой на выезде из ворот, он перевел дух и направил машину в центр. Бен ехал в офис компании, обеспечивающий больницы вертолетной службой для чрезвычайных ситуаций. Проехав половину пути, он обнаружил, что за ним уцепился хвост из двух машин, которые не пытались его обогнать или остановить. «Это могло быть более опасной проблемой, если они готовят западню впереди по дороге, – думал Бен про себя. – Или, может быть, они присматриваются, чтобы убедиться в своих подозрениях». Чтобы проверить их намерения, он, включив сирену и мигалку, стал наращивать скорость, выехав на полосу для служебных автомобилей. Реакция преследователей не заставила себя долго ждать. Они, также устроившись в его ряд, стали сокращать расстояние. Дорога впереди сужалась, и на перекрестке образовался затор. Бен выждал момент до последнего и резко выжал педаль тормоза. Не ожидая такого поворота, водитель преследователей влетел в машину медицинской помощи, отчего передняя часть седана прижалась к салону автомобиля. От удара машину Бена бросило вперед на ограждения слева, и она, не останавливаясь, сошла на травяную обочину, выехав на другую дорогу, с противоположным движением. К счастью, вновь оказавшись на пустой служебной полосе, Бен продолжил свой путь, наращивая скорость. Объехав образовавшийся затор, он, улучив момент и распугивая сиреной других водителей, вернулся на предыдущую трассу. Теперь он ко всему прочему стал объектом погони и для полицейских. Пробки по всей трассе уменьшали шансы Бена скрыться от погони, и он, доехав до Реджент парка, съехал с дороги, чтобы сократить себе путь через зеленую зону. Но оказавшись запертым на выходе, вновь рванул между деревьями в объезд озера, распугивая отдыхающих, валяющихся на зеленом газоне. Выскочив на Лодж Род, он, расталкивая машины своей отчаянной сиреной, смог доехать до Эдгвейр Род и повернул налево в сторону Гайд-парка. Здесь он опять воспользовался тишиной и спокойствием парковой зоны, нарушив покой прогуливающихся там горожан. Оставив их позади, он выехал из Гайд-парка и направился в соседний сад Букингемского дворца. Столкнув со своего пути полицейскую машину, Бен продолжал испытывать терпение блюстителей порядка. Разбив ограду сада, он не стал ехать в сторону дворца, чтобы не вызвать на себя огонь сотрудников безопасности королевы. Объехав дворец по периметру сада, он оказался в Грин-парке, откуда направился к проспекту Мол. На этот раз, не въезжая в парковую зону Святого Джеймса, где его ждали для перехвата и, оставив справа Даунинг-стрит, он поехал вдоль парка в сторону реки Темза. С проспекта Мол, свернув на улицу Вайтхол, Бен, неожиданно изменив направление движения, поехал к Вестминстерскому дворцу и Биг Бену. Но, не доезжая до них, он свернул в сторону длинного пирса, чтобы сменить истрепанный за полчаса езды транспорт. Поймав этим полицейских врасплох, Бен бросил машину скорой помощи и побежал с Хадиджей к стоянке моторных лодок. Долго не выбирая, они тут же запрыгнули в первую попавшуюся, и Бен, вежливо угрожая пистолетом, выпроводил обрадовавшегося было клиентам хозяина лодки. Не сбавляя темпа, он выплыл на середину Темзы и направился в сторону Тауэр моста. Не ожидая подобного поворота, полиция с небольшим опозданием бросилась догонять беглецов и по воде. Сократив намного свой путь и не доплыв до Тауэр моста, Бен причалил к левому берегу, около Лондонского моста. Теперь нужно было положиться на ноги и добежать до дороги. Только они успели подойти к лондонскому такси, как Бен услышал сирены полицейских машин вдалеке. На этот раз, не доверившись водителю, он выпроводил его на тротуар и сам сел за руль. Ехать оставалось не так уж много. Меняя полосы и чудом избегая столкновений, пролетая перекрестки на красный, Бен через пять минут был около района Сити и направился по адресу Филпот 7. Успев немного оторваться от преследования, Бен с Хадиджей вышли из такси и направились к двум молодым охранникам, дежурившим около красного вертолета для перевозок в медицинских целях.

Охранники выглядели взволнованно, поскольку минуту назад им поступило сообщение о возможном нападении на них профессиональных убийц с целью угона вертолета. Нервозность юношей было видно на расстоянии. Прочувствовав ситуацию, Бен велел Хадидже отойти в сторону, а сам стал приближаться к охранникам.

– Мы ваши коллеги, врачи из Иллингского госпиталя, – начал было заговаривать их Бен, показывая пластиковые удостоверения, – у нас срочный больной…

– Стой на месте! – приказали охранники и одновременно вытащили свое оружие, когда Бену до них оставалось три шага.

– Хорошо, я уйду, – сказал Бен, продолжая забалтывать их бдительность, – но знайте, что из-за вас умрет человек, – добавил он и только развернулся на пол-оборота, чтобы уйти, как мгновенно бросился на одного из них и смог выбить оружие, но все же на мгновенье после того, как тот успел выстрелить в Бена. Пуля попала в ключицу ближе к шее, но Бен смог устоять на ногах и нанес ему охраннику удар ногой по голове в развороте, отчего того бросило на второго охранника. Замешкавшись и увидев ранение безоружного человека в халате врача, второй, больше от страха, только чтобы остановить набегающего на него Бена, выстрелил ему в ногу, попав в бедро на вылет. Одновременно с выстрелом Бен выбил рукой оружие, которое отлетело в сторону Хадиджи. Второй оказался более удачливым и смог в ответ нанести мощный удар в челюсть ослабевшего Бена. Бен, закачавшись, свалился на землю. Хадиджа, видя драматичность ситуации, подняла пистолет и неожиданно даже для себя выстрелила в воздух. Когда второй охранник обернулся на нее, то увидел, что пистолет в ее руках был направлен в их сторону. – Отошел от него и оттащил своего! Быстро! – уверенным голосом, хриплым от напряжения, выкрикнула она, выстрелив еще раз над головой охранника. Испугавшись, что девушка может и не блефовать, охранник оттащил товарища и дал ей возможность подойти к истекающему кровью Бену.

– Что с тобой, дорогой? – вырвалось у нее, и она, оказавшись в своей привычной стезе врача, увидела вдруг в Бене самого дорогого, близкого и любимого ей пациента. Сердце сжалось в комок от отчаяния, и голова была готова разорваться от мысли, что он может умереть.

– Вы убили его! – стала она кричать сквозь слезы на охранников. – Пристрелю сейчас всех! – вдруг направив на них пистолет с трясущими руками, сказала она, не веря себе и заливаясь слезами.

– Не спеш-ши, помоги мн-не подняться, – с трудом произнес Бен, немного придя в себя. – Да, мой милый, я здесь. Сейчас помогу, – сказала Хадиджа, утирая слезы. – Ты только не умирай… держись, умоляю, – причитала она, непрерывно благодаря Всевышнего за то, что Бен еще жив и продолжая судорожно сжимать пистолет.

– Я встаю… Все будет хорошо… Мы должны улетать, Хадиджа, – выговорил он с трудом. – Я сяду за штурвал как-нибудь, ты принеси аптечку из салона, – сказал он.

Опираясь на Хадиджу, Бен с трудом встал на ноги и вскарабкался на место пилота. Двое охранников, оставшиеся без оружия, не решались приближаться к опасной парочке размахивающей пистолетами, и ограничились лишь тем, что доложили по рации о ситуации полицейской службе.

– Вот, все готово, – сказала, запыхавшись, девушка, принеся медицинскую сумку в пилотскую кабину.

– Теперь заштопай меня прямо здесь, пока вся кровь меня не оставила, – пытался шутить Бен, включив двигатель.

Он плавно оторвал вертолет с земли и смог подняться на высоту до ста метров, когда к месту взлета подъехали полицейские машины преследования.

Пока он еле держался, пытаясь не потерять сознание, Хадиджа, чтобы остановить кровотечение, перетянула ему бедро жгутом повыше пулевого отверстия и перевязала обе раны. Он все время стонал и дергался от боли, отчего вертолет мотало из стороны в сторону, а Хадиджа не без труда, но все же справлялась со своими обязанностями.

– Слава Богу, кость цела, но надо сделать снимок. Я сейчас тебе вколю обезболивающий, – сказала она, найдя в медицинской сумке ампулу для анестезии.

– Не-ет, – сказал Бен, – боль мне помогает не потерять сознание… не уснуть… – медленно проговорил он.

Ключица кровоточила меньше, но пуля застряла под костью в мышцах.

– Тебе нужно побольше глюкозы. Пей, – сказала Хадиджа, протянув ему апельсиновый сок. – Как прилетим, то тебя сразу надо в больницу уложить. А куда это мы летим? – поинтересовалась она, глядя вниз.

– Ты смелая девушка, – по-своему ответил Бен, скривив улыбку. – Восхищаюсь тобой, ты спасла не только меня. Надо было видеть тебя с пистолетом в дрожащих руках. Мне немного легче. Пока летим на север, насколько горючего хватит.

– Как сядем, то сразу в больницу. Слышишь?

– Нельзя-я, – проскрипел Бен в ответ.

– Что же мне с тобой делать? Ты умрешь так! – с отчаянием в голосе сказала Хадиджа.

– Не этого ли ты хочешь? – неожиданно спросил он, скривив лицо от боли в ключице.

– Возможно! Прекрасно! Думай, как хочешь! – вспылила Хадиджа. – И вообще, убери руки от штурвала! Пусть шлепнемся вместе, чтобы все поскорее закончилось!

– Извини, я от боли болтаю лишнее, – не меняющимся тоном говорил Бен. – За нами подняли два вертолета. Служебный транспорт оснащен GPS навигацией, и потому нас легко отыщут. Но скорость у нас хорошая, – обнадеживающе сказал он, – надеюсь, успеем сесть и скрыться как-то… Но не понимаю, как.

– Если ты отказываешься ехать в городские больницы, значит, спасение надо искать в деревушках, – пыталась найти выход Хадиджа. – У меня с собой есть шоколад, правда, немного подтаявший, – добавила девушка, – он тебе сейчас необходим.

– Это правильная мысль… – Ты про что?

– Обе мысли правильные, – сказал Бен, взяв шоколад.

Начиналось смеркаться. Внизу, в лесной чаще, девушка заметила два луча света от фар автомобиля, едущего с ними в одном направлении.

– Я в лесу вижу машину, – сказала девушка, – я подумала, что если ты сможешь спуститься близ лесной дороги, то, может, эти люди нам помогут схорониться в какой-нибудь деревушке?

– Хорошо, что у нас из двоих одна голова еще работает, – ответил Бен, кряхтя. – Где они? – спросил он.

– Вот они теперь прямо под нами, – указала Хадиджа вниз.

– Приготовься, снижаемся, – только ответил Бен.

Он посадил вертолет впереди, на пути следования небольшого грузовичка. Хадиджа успела выбежать к проселочной дороге, крича и размахивая руками. Супруги, милые старички, увидев в свете фар девушку в халате врача и вертолет скорой помощи, просто не могли не остановиться.

– Мы попали в беду, – пропустив приветствие, Хадиджа стала просить о помощи. – Мой коллега получил ранения в результате перестрелки. Но дальше мы идти не можем, он потерял много крови.

– Чем мы можем вам помочь? – спросил дедушка за рулем.

– Ему нужно промыть раны и перевязать, что я смогу сделать сама, но боюсь, что не в этих условиях, – взахлеб говорила девушка, не понимая медлительность старичков. – Нам надо перетащить его к вам в машину.

– Хорошо, – разобравшись с тем, что от него хотят, пожилой мужчина медленно вышел из грузовичка.

– Пойдемте, в вертолете есть носилки, – сказала девушка и побежала вперед. Уложив Бена на носилки, они с трудом перетащили его в кузов пикапа.

– У нас тут есть в деревне небольшая поликлиника, – сказал старик, выезжая на дорогу, – но в это время она уже закрыта. – Может в больницу его отвезти? – предложил ушлый дедушка.

– Я боюсь, он может не дотянуть, – объяснила девушка, – я бы ему и в домашних условиях помогла бы.

Посмотрев друг на друга, супруги, не проронив ни слова, отвернулись, погрузившись на мгновенье в свои мысли.

– Ну ладно, поможем молодым людям, – сказала старушка, которая, видно, и была командиром в доме. – Но утром его нужно отвезти в больницу или поликлинику.

– Несомненно, мы так и поступим, – отреагировала девушка.

Вскоре доехав до небольшого особняка, старик помог Хадидже перетащить Бена в дом и расположить его в комнате для гостей. Девушка, пустив в ход все свои навыки, сначала промыла рану на ноге и заново ее перебинтовала. Потом, сделав инъекцию обезболивающего, она смогла вытащить пулю из плеча и наложить плотные швы и повязки.

– Тут нам нельзя долго оставаться, – словно будучи в дрему, сказал Бен.

– До утра мы должны быть здесь, другого выхода нет, – объяснила Хадиджа, – но лучше, если уложить тебя в больницу…

– Ты хотела сказать в морг, – перебил ее Бен, еле ворочая языком. – Там нас накроют, туда нельзя. Ты не спи, поглядывай по сторонам. Утром поспишь, мы же с тобой команда, – сказал Бен и тут же уснул.

В два часа ночи Хадиджа начала будить Бена как могла. Он никак не хотел проснуться, хотя продолжал ровно дышать. Пользуясь нашатырем, ей удалось расшевелить его сознание. Он медленно стал открывать глаза и, крутя ими в разные стороны, пытался вернуть себе память, чтобы понять, как он здесь оказался.

– Где я? – спросил он у Хадиджы. – Что мы тут делаем? – и потом, словно озаренный вспышкой памяти, спросил:-Уже рассвело?

– Нет. На выпей, у тебя жар. Ты бредишь, – сказала Хадиджа, протягивая ему пилюлю антибиотика с водой. – Бен, у нас возможны проблемы, – сказала она, забирая стакан.

– Я знаю, – сказал он, услышав звук летающего вокруг вертолета и шум машин в ночи.

– Что будем делать? – встревожено спросила девушка.

– Уходить, прямо сейчас, – ответил Бен спокойно.

– Ты с ума сошел, тебе нельзя! Ты так умрешь! – взмолилась она.

– Что для меня могло бы быть лучше, ангел мой, умереть в борьбе или в постели? Как ты думаешь? – спросил Бен, протянув руку, для помощи, чтобы встать.

– Хорошо, – тихо ответила девушка, утерев с лица слезу.

Бен вытащил из рюкзака несколько пачек денег и положил их на свою кровать. Хадиджа догадывалась, зачем он это делает, но не стала уточнять. Бен, держась за девушку, вышел из дома, и они вместе подошли к машине хозяев дома.

– Другого выхода у нас просто нет, – сказал он, чувствуя ее молчаливый протест. – Они смогут купить себе новую. Я немного поведу, чтобы выехать отсюда, а потом, наверное, попрошу твоей помощи, – добавил он, заведя машину универсальным ключом для угона автомобилей.

Он вырулил вновь на проселочную дорогу, идущую вдоль леса и, не включая фар, направился на север. Безлунная ночь стала спасением, дав возможность беглецам, отдалиться от этого места незамеченными.

Проснувшись на шум автомобиля, старики обнаружили пропажу. Когда муж только стал набирать номер полицейской службы, жена вернулась к нему из комнаты беглецов с деньгами в руках. Он, повесив трубку телефона, посмотрел на жену с немым вопросом в глазах, не зная, что предпринять и как быть.

– Мы на это купим две такие машины, – сказала она и пошла прибираться в комнате беглецов. Еще через пятнадцать минут к ним в дверь постучали.

– Кому обязаны столь поздним визитом? – спросила женщина.

– Мэм, мы из полиции. К нам от вас был звонок, но говорить не стали. Решили проверить, все ли у вас в порядке, – говорил молодой голос за дверью.

– У нас все в порядке, – спокойно ответила женщина, открыв дверь. – Летали вертолеты, и было необычно много проезжающих машин, решили спросить у вас. Но потом передумали вас беспокоить, – добавила она.

– Да, вы правы, немного шумно этой ночью. Спокойной ночи, мэм, – ответил учтиво полицейский и, извинившись за беспокойство, повернул обратно.

– Ты уверена, что правильно поступаешь? – спросил мужчина.

– Да, уверена, – только ответила жена и поднялась в спальню.

Бен вел машину до рассвета. Потом они сменились, и девушка продолжила путь, пока он спал до полудня. Его трясло и лихорадило. Рана на плече кровоточила, и Хадидже пришлось поменять повязку прямо в дороге. Бен открыл глаза, когда Хадиджа купила немного еды на заправочной станции и вернулась к машине. Немного подкрепившись и попив горячего кофе, он почувствовал себя лучше.

– Ты зачем не стрелял в охранников? – неожиданно для Бена спросила девушка, продолжая рулить. – У тебя же был свой пистолет.

– Это были юнцы, и я верил, что до этого дело не дойдет, – ответил он.

– Эти юнцы чуть тебя не убили! – напомнила девушка.

– Дети любят поиграть в войнушки, – скривил улыбку Бен.

– Слушай, мы так и не поменяли машину. Это разве не опасно? – спросила Хадиджа.

– Я им оставил в два раза больше, чем стоит их автомобиль, – ответил Бен. – Если оставили столько денег, значит, не грабители. И потом, им пришлось бы возвращать деньги, обратись они в полицию.

– А если они все же оказались бы принципиальными пенсионерами, не нуждающиеся в деньгах? – не отставала девушка.

– От легких денег вряд ли откажется даже богач. Но в любом случае, ты права, угнанный автомобиль сразу берется на заметку и прорабатывается как нить для нашей поимки. Однако на другой чаше весов стояли не менее опасные риски. Дорога долгая, а я не в той форме сейчас, чтобы легко решать проблемы и часто менять транспорт. Поэтому пришлось идти ва-банк, чтобы уменьшить другие риски, – объяснил Бен. – Ты скажи мне, когда устанешь.

– До Абердина осталось два часа, как-нибудь доеду. Ты отдыхай, – ответила девушка мягким голосом.

– Что бы я делал без тебя? – вырвалось у Бена.

– Бегал бы с капсулой в одном месте… Я плечо имею в виду, – поправила она, и они оба прыснули от смеха.

– Ой, не смеши, больно смеяться, – сказал Бен, корча лицо.

Дорога пролегала по зеленым холмам вдоль берега Северного моря с изумительными видами, напоминающие Хадидже ее родину, Азербайджан, и командировки по регионам своей страны. У нее сжалось сердце, и ей показалось, что это все происходило с ней непонятно когда-то давно, возможно, даже не в этой жизни. Постепенно вдали стали появляться очертания большого города, расположенного на берегу моря.

– Вот выбросил GPS навигатор, теперь самому придется его заменить, – сказала девушка.

– По нему могли бы нас отследить, – ответил он. – Не знаю насколько я смогу подражать этой милой даме из навигатора, но доехать до нужного места помогу, – улыбнулся Бен, – особенно если быстро найдем такси.

– Да, действительно, я и забыла, что без них у нас ни одна погоня не проходит, – усмехнулась девушка.

Доехав ближе к центру города, Хадиджа пересекла мост над рекой Дии и оказалась около Дути-парка.

– Здесь мы и поменяем транспорт, – определил Бен.

Девушка остановилась около въезда в парковую зону и помогла Бену, прикрыв курткой свои повязки, выйти из машины.

– Теперь мы поменялись с тобой ролями, – мягко сказал Бен, морщась от боли в плече и в ноге.

– Это лучшее, что у нас есть, – наша помощь друг другу, – сказала Хадиджа, пытаясь, в свою очередь, скрыть эмоции в голосе.

Взяв такси, они направились к площади Юнион, где находились популярные бутики и рестораны, что делало это место тусовочным центром. Выйдя в ближайшем к площади переулке, Бен первым долгом сделал телефонный звонок с уличного таксофона, сказав лишь одну фразу: «Не все дороги ведут в Рим, некоторые там начинаются», – и повесил трубку. После этого они сели во второе такси и отправились к Вестборн-парку, куда после сообщения на телефон должен был приехать отец Бенедикт, епископ романо-католической епархии. Бенедикт был человеком Феликса в епархии Абердина, который должен был помочь Бену перелететь на другую сторону Атлантики. Бен выбрал в парке нужную скамейку у озера и сел там один, попросив Хадиджу подождать его поодаль. Отец Бенедикт не заставил себя долго ждать. Вскоре на аллее, ведущей в сторону озера, появился пожилой мужчина в длинной рясе. Подойдя к Бену, он безмолвно сел на скамейку рядом.

– Наш общий друг попросил передать вам этот крест, святой отец, – сказал Бен, протягивая его епископу.

– Это был мой подарок Феликсу к его пятидесятилетию, – сказал отец Бенедикт, покрутив между пальцами небольшой серебряный нагрудной крест. – Ему больше трехсот лет, – добавил он.

Это были слова, которые Бен ожидал услышать от епископа.

– Святой отец, если наш общий друг ввел вас в курс дела, то я не стану отнимать ваше время.

– Самолет вылетает сегодня в полночь. Для начала вы должны отправиться в приют, – сказал епископ, протягивая визитку с адресом, – переодеться и ждать. К десяти вечера за вами заедут мои люди, они вернут вам этот крест, чтобы вы не волновались за него. Мне сказали, что вас двое. Все приготовления организованы для двоих, – сказал в конце отец Бенедикт и, не попрощавшись, встал со скамейки.

Проводив его взглядом, Бен, опираясь на зонтик, медленно заковылял в сторону выхода. По пути к нему присоединилась Хадиджа, с которой они вместе отправились в приют при католической церкви, где их разместили в отдельной келье. Здесь они смогли привести себя в порядок; Хадиджа обновила повязки Бена, и оба они переоделись в предоставленные им одежды католического приюта. Теперь они выглядели как монах и монахиня, ожидающие своего часа. Как и обещал отец Бенедикт, в десять вечера за ними приехала машина, которая отвезла их в аэропорт, откуда они на частном самолете вместе с небольшой группой священников и епископов улетели в Мексику.

Глава VI Единая зависимость

Вашингтон, округ Колумбия, США, 23 июня

Андрей и Вэйвэй

Международный аэропорт Даллас близ Вашингтона был переполнен людьми. Андрей, пройдя паспортный контроль, направился на автостоянку, где его уже ждал собранный по специальному заказу автомобиль модели «Порше»-«Кайен». По дороге на конспиративную квартиру, находящуюся неподалеку от круга Дюпон, Андрей зашел в интернет-кафе и разместил на определенных сайтах рекламу никарагуанской торговой компании. Появление этой рекламы означало для агентов его команды поддержки, что Андрей прибыл в Вашингтон и операция вступила в активную фазу.

На следующее утро_прилетела Вэйвэй и поселилась в том же доме. Их квартиры, находящиеся в соседних подъездах, сообщались между собой тайным проходом. Квартиры были оснащены глушителями для предотвращения попыток посторонних аудио– и видеонаблюдений, но тем не менее для большей безопасности партнеры договорились видеться на стороне. Андрей был инструктирован Лесничим о том, что Вэйвэй, завербованная в недавнем прошлом агентами ЦРУ, выполняя их задание, стала любовницей Самира, некого араба, являвшегося связующим звеном между Лэнгли и радикальными формированиями на Ближнем Востоке. Через китаянку сотрудники ЦРУ могли проводить более интенсивное наблюдение за деятельностью Самира. Свое знакомство с арабом Вэйвэй преподносила Андрею как собственную разработку, поскольку была уверена, что факт ее сотрудничества с ЦРУ не был известен никому. Совпадающим в деятельности Андрей и Вэйвэй было то, что они оба, используя Самира, пытались узнать об операциях, готовящихся в Лэнгли для ближневосточного региона. Помимо этого, Андрея также интересовало возможное сотрудничество китайской разведки с Самиром через ту же Вэйвэй и вовлеченность Генштаба НОАК[22] в события, происходящие на Ближнем Востоке. Поэтому, учитывая этот клубок сложно сплетенных взаимоотношений, Андрей понимал, что, во избежание быть раскрытой как двойной агент, Вэйвэй не станет закладывать его своим боссам из Лэнгли, хотя им в этом задании все же придется и дальше играть роли как партнеров, так и соперников.

Через три дня после прибытия Вэйвэй Андрей получил от нее на спутниковый телефон короткое кодированное сообщение, где для встречи с ним она указывала одно из заранее договоренных мест и назначала время. Поздним вечером того же дня Вэйвэй и Андрей увиделись в шумном ночном баре. Она пришла в парике и ярком макияже, изменившими ее до неузнаваемости.

– Соскучилась по тебе, муженек, – очень громко, прямо в ухо ему сказала она, чтобы перекричать музыку и тут же потянула его танцевать.

– Дай хотя бы разогреться, – улыбался он, дергаясь невпопад.

– Разогреешься, не паникуй, – вилась она около него, – я тебе такое расскажу, что тебя тут же в жар бросит.

– Меня пока только знобит от этого бардака, – ответил Андрей, отмахнувшись.

– Читай по губам, это горячая новость для первой полосы, – сказала она и вплотную приблизилась к нему.

Неожиданно громыхающая музыка сменилась на тягучую мелодию блюза, и Вэйвэй повисла на шее у Андрея. Не теряя времени, она стала нашептывать ему на ухо о том, что группировки экстремистов из Ближнего Востока проводят большую операцию в отношении первого лица, а именно – готовят покушение на жизнь президента США. Заказчиков ей выяснить не удалось, что прибавляло работы для Андрея. Продолжая танцевать, она сказала, что детали и имеющиеся у нее разведданные передаст ему на микрочипе.

– Что ты узнала по Ближнему Востоку? – спросил Андрей.

– А в какой перспективе? – дразнила девушка. – Скоро сам все узнаешь, не кипятись.

– Рассказывай поскорей, я уже устал танцевать, – сказал Андрей и направился к барной стойке, как только блюз сменился на бешеный ритм.

– Ты пока поразвлекайся тут без меня, а я еще покручусь, – ответила девушка, перекрикивая музыку, и вернулась на площадку для танцев.

Андрей понимал, что она промолчала о возможной вовлеченности китайской разведки в эту провокацию, и прокручивал в голове варианты проверки информации, полученной от Вэйвэй. Вскоре его раздумья вновь прервала неугомонная девушка.

– Идем, засиделся ты уже, – потянула она его опять. – Здесь все, что я наскребла за три дня, – сказала Вэйвэй и передала Андрею чип через долгий поцелуй. – Смотри не проглоти – ухмыльнулась она. – По некоторым вопросам информация полная, но много еще сырого. Работаем… – не переставая дергаться в такт музыке, сказала девушка. – Мне нужен день или два, чтобы все перепроверить, – ответил Андрей, – необходимо еще во многом разобраться. Я выхожу. Береги себя. Сам свяжусь, – сказал он и поспешил через пляшущую толпу к выходу.

Через устройство, считывающее содержимое в микрочипах, Андрей ознакомился с данными, полученными от Вэйвэй, и перевел их в спутниковый телефон. Затем, применив квантовую кодировку, Андрей отослал эту информацию в центр для перепроверки и получения дальнейших инструкций. Заехав по дороге во все еще работающую студенческую библиотеку университета Джордж Вашингтона, Андрей, используя различные форумы в Интернете и определенные сайты, отправил своей агентурной сети шифрованные поручения с целью определить оперативные контакты Самира и выяснить возможные его действия на ближайшие дни.

Для прослушивания телефонов и квартир Самира использовались специальные установки, сканирующие помещения и пространство вокруг него электромагнитными полями, перехватывающие звуки и радиосигналы. Он часто менял места проживания и редко пользовался одним автомобилем несколько раз подряд, мало разговаривал по телефону и если обсуждал какие-то дела, то говорил неопределенными фразами. На следующий день Андрей получил ответ из центра с подтверждением достоверности многих данных, полученных от Вэйвэй. Центр запросил детали операции, связанные с покушением, и в то же время приказывал Андрею никоим образом не вмешиваться в процесс его осуществления, поскольку начальство предпринимало все меры, чтобы исключить фигурирование России в этой глобальной провокации, последствия которой могли бы быть только катастрофическими. При всем при этом, Андрей не был уверен, что у его командования действительно получится отвести обвинения от России, произойди это покушение. Более того, учитывая горький опыт провалов в последние годы, его снедали сомнения насчет непричастности некоторых своих командиров к этой операции. В полученном сообщении, в дополнение к первому вопросу, центр также поручил ему «слить» через Вэйвэй дезинформацию для Самира и ЦРУ о том, что внешняя разведка России готовит операцию с целью уничтожения некоторых радикальных командиров в Сирии и в Ираке. Для передачи дезинформации Андрей не стал вызывать Вэйвэй на встречу. Он ограничился тем, что отослал эту дезу на спутниковый телефон девушки, предварительно заразив зашифрованный текстовой файл особым вирусом. Этот вирус выполнял две роли одновременно, являясь как электронным маркером локации, так и инсайдером внутри устройства размещения. Вторая функция была особенно важной, поскольку позволяла считывать и передавать нужный файл из электронного устройства объекта наблюдения постороннему интервенту, обладающему кодом доступа к активизации вируса. Против предыдущих электронных шпионов подобного типа были уже созданы антивирусы обнаружения, однако эта последняя разработка российских гениев-электронщиков обладала высокой степенью защищенности.

Открыв сообщение от Андрея, где он указывал переправить приложенный файл к объекту наблюдения, Вэйвэй отослала его Самиру как на телефон, так и на его электронную почту. Получение такого рода сведений от китайской разведчицы для араба было частью их отношений; они нередко обменивались профессиональной информацией как услугой друг другу. Не прошло и двух часов после отправки, как Андрея известили из центра, что связь с зараженными устройствами установлена, и работа по считке и расшифровки файлов началась. Через некоторое время Андрею поступила информация, что личность связного ЦРУ с Самиром наконец выявлена. Им оказался пожилой профессор Джорджтауне ко го университета, куда араб записался на курсы по политологии. Установка плотного наблюдения за профессором и отслеживание его контактов с Самиром стали для Андрея следующим этапом в процессе операции.

Вашингтон, округ Колумбия, США, 28 июня.

Бен и Хадиджа

Ранним утром небольшой самолет «Гольфстрим 550» приземлился в аэропорту города Мехико. Выйдя из самолета, группа священников и епископов направилась в терминал, где для них была отведена отдельная комната. Был разгар сезона отпусков, и в аэропорту царил хаос. Бен с Хадиджей, зайдя в комнату для гостей, смогли немного расслабиться после долгого перелета. С облегчением вздохнув от того, что благополучно перебрались на другую сторону Атлантики, оставив позади смертельные приключения и долгий опасный путь, молодые люди взглянули друг на друга и нежно улыбнулись. Только Бен захотел что-то сказать, как вдруг его глаза закатились и он обмяк на стуле. Секундой раньше сидящий рядом с ним священник, улучив момент, воткнул в Бена маленький шприц и быстро выжал его содержимое. Хадиджа остолбенела и словно оглохла, не слыша, как подошедшие к ней какие-то люди, требовали от нее встать и идти за ними. Не отрывая глаз от поникшего Бена, девушка впала в состояние шока и, потеряв сознание, сползла на пол.

Бен очнулся от режущего его глаза яркого света. «Хадиджа», – первое, что мелькнуло в его голове. Сжав зубы так сильно, что у него затрещало в висках, он тяжело застонал. «Как мальчишку они меня обвели, – весь красный и еле дыша, он гневался на себя за потерю бдительности. – Как же я не вычислил, что должна быть подстава, если все так гладко идет!?» – ненавидел он себя за то, что потерял Хадиджу и не знает, что с ней теперь. В маленькой ярко белой комнате с мягкой обивкой стен не было ни окна, ни двери. Он лежал на узкой койке, прикованный за руки к стальным трубам по бокам. Кроме больничной пижамы, на нем ничего не было. Плечо и нога продолжали болеть, хотя повязки были сменены профессиональной рукой. Во рту было сухо, голова трещала и ломило кости. «Большую дозу вкатили, подонки», – подумал Бен, оглядываясь по сторонам. По убранству он понял, что оказался в «надежных» руках: отсюда выходят только для короткого маршрута до крематория и то, если повезет. Через минуту часть стены сдвинулась с места, и в комнату вошел Руди с каким-то служивым, который закатил внутрь небольшой столик с едой.

– Откройте ему руки и оставьте нас одних, – сказал Руди раздраженно. – Зачем тебе нужно было доводить до этого?

– Что с девушкой? – глухо спросил Бен, глядя мимо него.

– С ней все в порядке, – скомкано ответил Руди, – иначе не развязал бы тебе руки.

– Ты знаешь, я тебе не доверяю, – не меняя голоса и взгляда, спокойно сказал Бен. – Ты должен доказать мне это.

– Ты слишком… – только начал Руди, как Бен, отшвырнув стол на колесах, неожиданно накинулся на Руди и стал его душить.

Тут же в комнату ворвались несколько человек и бросились на Бена. Пока он, удерживая Руди, ударом ноги отбросил одного нападающего, второй, воспользовавшись электрошокером, ослабил его хватку, и еще двое других оттянули его от босса.

– Ты меня чуть не убил! – стал кричать Руди на сотрудника, применившего электрошок. – Ты же видишь, что он на мне висит! – говорил он, откашливаясь и приходя в себя после получения разряда тока. – Приковать его к кровати и подождите за дверью! – снова скомандовал он.

– Дурак ты! Мне ты ничего плохого не сделаешь, а тихо, бесславно сгинешь и девушку погубишь, – продолжал давить на него Руди, словно ничего и не произошло.

– Я тебя сгублю, если не докажешь, что с ней все в порядке, – рычал Бен.

– Только посмотри на себя, – по-отцовски выговаривал Руди парню. – Операцию чуть не провалил, в очередной раз опозорился на весь состав из-за какой-то юбки, сам иссякаешь кровью, девушка в чужих руках. Ты знаешь, что у тебя, кроме этой пижамы, ничего уже больше нет? – размазывал Руди Бена по стенке.

– Я тебе всю игру поломаю, если ты мне не докажешь, что она жива, – глядел Бен с ненавистью на своего шефа, повторяя одно и то же.

– Только потому, что операция доведена до конца, я проявлю к тебе свою милость, – сказал Руди, – и в этом вовсе нет твоей заслуги. Вот, смотри, можешь даже поговорить, – добавил Руди, включив видеосвязь на телефоне.

– Хадиджа… – еле выдохнул Бен.

Девушка с закрытыми глазами сидела на диване в обычной комнате, обставленной домашней мебелью. Изображение Бена появилось у нее на экране телевизора. Услышав свое имя, произнесенное родным голосом, она вздрогнула и открыла глаза.

– Бен? – неуверенно прошептала она, словно видя сон, и метнулась к экрану, увидев его в ужасной пижаме с кровоточащим плечом, потухшим взглядом и закованными руками.

– Бен! Бен! Что с тобой? Где ты? Слава Богу, ты жив! Что они с тобой сделали? Ты когда приедешь за мной? – смешались у нее все вопросы сразу.

– Хадиджа, прости меня… – с трудом сдерживая слезы, сказал Бен. – Я обязательно скоро заберу тебя оттуда…

– Все хватит! – рявкнул Руди, убрав телефон в карман. – Вы еще из меня попробуйте слезу выдавить!

– Что ты хочешь? – с окаменевшим лицом спросил Бен.

– Ты мне тут сцен не устраивай, я тебя как облупленного знаю. У меня сейчас есть все, что я хочу. Ты что можешь предложить? – спросил Руди как старый игрок, чтобы выудить из Бена то, что он, возможно, сберег для подобной минуты.

– Можешь забрать мою пижаму, – ответил Бен и сплюнул на пол кровью.

– Если будешь паясничать, отдам тебя для экспериментов в лабораторию. Понял ты меня?

– заорал он в ухо Бену. Это было ужасной угрозой, много худшей, чем крематорий. – Там, как раз ищут ребят покрепче, чтобы выдержали пару месяцев.

– Говори, что тебе нужно, мне нечего тебе предложить, я отдал тебе все, что у меня было, – немного успокоившись, сказал Бен.

– Вот так-то лучше. Теперь слушай, – начал Руди. – Ты знаешь, что после всех твоих нарушений, ты труп. Но я тебе и твоей этой… – проглотил слово Руди, – могу дать еще один шанс и только потому, что я вновь хочу проявить к тебе свою милость. Понятно тебе? м Какова цена твоей милости для меня? – не глядя на Руди, спросил Бен.

– Здесь у нас под носом завелись русские с китайцами и мутят воду. По нашим данным, один из них твой старый знакомый из Казахстана.

– Кто это? – спросил Бен, прищурившись.

– Тот, кого ты, по доброте своей дурацкой, не пристрелил в конце схватки в ангаре, – ответил Руди. – Теперь придется самому все это расхлебывать и завершать то, что оставил наполовину. Одним словом, разгонишь их логово – девушка твоя. Все понял?

– Я могу приступить хоть сейчас, – ответил спокойно Бен, постепенно возвращая себе уверенность.

– Это я тебе скажу, когда и что делать, – заявил Руди, – и только без глупостей. Ты меня хорошо понял? Мне все равно, кого сдавать в лабораторию – тебя или ее, – добавил он.

– Передай Феликсу, что папочка его обязательно вознаградит за верность.

– А что ты хотел? Ты никому не оставил другого выбора. Он старый солдат, как бы он мне ни был противен, он исполнил свой служебный долг, в отличие от тебя, который так и не вышел из пацанского возраста.

– Что стало с Генделем? – спросил Бен.

– Ты ему должен быть благодарен, – развел руками Руди, – вот из-за кого ты сидишь здесь. Нам удалось перехватить его в Париже прежде, чем он успел просверлить в тебе дырку. Но даже в безвыходном положении он сослужил тебе службу как твоя тень. Этот подонок все время кормился из МИ6, работая на нас. А ты нужен был бриттам из-за портфеля Халида. О том, что кейс с документами перехватил ты, они выяснили после нашей встречи в Дубае. Вот мы тебя и обменяли на Генделя, чтобы ты гладко и сладко вылетел из Британии к нам. Не беспокойся, мы его уже заказали. Не удивлюсь, если ты тоже заказан.

– А кто же это был в Лондоне на хвосте у меня?

– Не знаю, кто был. Ты стольким успел досадить. Сам подумай, кто это мог бы быть, – бросил Руди и покинул комнату.

«Теперь все понятно, – осенило Бена. – Феликс передал о нашем разговоре в центр через Хауфмана, чтобы тем самым подставить Руди перед начальством. В то время как Руди, обменяв меня на Генделя, пытался обеспечить мое возвращение, головорезы Хауфмана пытались в Британии добраться до капсулы первыми. Кроме Руди, только Хауфман мог знать код доступа на сигнал GPS с капсулы. И, скорее всего, Али тоже действовал по его указаниям, собираясь навсегда оставить меня в Ираке».

Сразу после Руди в комнату вошел врач и перевязал Бену раны. После врача вернулся сотрудник, которому больше всего досталось от него. Ухо его было красным и опухшим от пропущенного бокового удара ногой по голове. Зло посмотрев в сторону Бена, он убрал весь мусор и принес еду. После короткого отдыха к Бену зашли двое незнакомых ему сотрудников специальных служб и ввели в курс дела о российских и китайских разведгруппах, активизировавшихся в последний месяц в Вашингтоне. В конце они заявили, что переданы ему в подчинение и что операция по обнаружению и зачистке вражеских агентов начинается с завтрашнего утра. «Отлично», – только подумал Бен, держа руку на ноющей ключице.

На утро, выйдя из бункера ЦРУ неподалеку от городка Лэнгли, находящийся в округе Фейрфакс, штат Вирджиния, Бен поехал в сторону центра Вашингтона, округ Колумбия, который находился в получасовой езде от него. Двое его напарников следовали за ним в своих автомобилях. Нужно было проверить подозрения опытного сотрудника Агентства, профессора Университета Джорджтаун в отношении одного из его студентов, которого тот подозревал в слежке за собой.

Установив место жительства и маршрут движения этого студента, сотрудники Бена, сидя в машине, ожидали его перед домом. Бен же, предприняв все меры предосторожности, проверил подъезд на наличие шпионских «жучков» и, обнаружив несколько датчиков оповещения, нейтрализовал электронику противника специальным пистолетом, испускающим высокочастотное электромагнитное излучение на объект разрушения. На этаже, где жил парень, была всего лишь одна входная дверь. Бен не стал ее взламывать и устраивать засаду в квартире. Вместо этого он, поднявшись на один этаж выше, стал дожидаться возвращения студента. Через десять минут Бен получил картинку с ближайших уличных камер, где было видно, как парень приближался к дому. Это был высокий, атлетического сложения молодой человек, лет двадцати пяти. Он шел уверенной, размашистой походкой хорошего спортсмена. «Только этого мне сейчас не хватало», – подумал Бен, потрогав свои раны.

Когда парень подошел к своей двери, Бен стал спускаться по лестнице, заметно хромая на раненую ногу.

– Добрый день. Как дела? – произнес Бен привычное приветствие и, как только тот повернулся к нему для ответа, Бен с близкого расстояния выпустил в его шею иглу с паралитической начинкой. Парень попытался было схватить Бена, но, замахав в воздухе руками, с шумом рухнул без чувств на порог двери. Бен не без труда затащил его внутрь. Держа в одной руке сканер, выискивающий электронных жучков и скрытые камеры, в другой – боевой пистолет, он шаг за шагом исследовал обе комнаты. Бен знал, что полевые бойцы разведгрупп обычно работают парами, поддерживая друг с другом постоянную связь, и понимал, что у него очень мало времени, чтобы уйти незамеченным. Выносить студента из квартиры тоже было опасно. Это могло бы быть замеченным с соседних зданий, где возможно скрывался напарник парня. Нейтрализовав одну камеру и одно подслушивающее устройство в квартире, Бен затащил студента в ближайшую комнату и приковал его к железной кровати. Исследовав его зубные коронки на наличие капсулы с цианистым калием и не обнаружив ничего опасного, он заклеил ему рот скотчем. Потом Бен ввел нужную сыворотку, чтобы нейтрализовать токсичность паралитического вещества и привести студента в чувства. Парень постепенно открыл глаза и, словно не понимая, что у него дома делает чужой мужчина, собрался встать. Обнаружив, что прикован к кровати, он закрыл глаза и стал готовиться к худшему.

– Не хочу у тебя отнимать много времени, – безразлично сказал Бен, вытащив небольшой электрический бур с тонкими сверлами, – а это просто могло бы помочь быстро восстановить твою память, если что забыл.

Парень переводил глаза с Бена на жужжащий бур, не веря до последнего, что это может с ним произойти.

– Открываю скотч один раз. Если ответ будет не верный, то получишь первую дырку в правом колене, – предупредил Бен студента и спросил: – Кто твой босс? Что вы ловите здесь?

– Да пошел ты!.. – не заставила долго ждать себя реакция парня. Вернув скотч на место, Бен пожал плечами и приступил к исполнению своей угрозы. Бур зажужжал и вонзился в колено студента. Обливаясь потом, тот задергался от боли в конвульсиях и громко замычал. Бен вытащил бур, не доведя его до кости, и со всего размаха ударил кулаком по лицу ноющего парня. Он замолчал, скорчившись от страданий, и глядя на ранку, откуда сочилась кровь. Бен заклеил рану пластырем и сел на стул рядом с ним.

– Ты думаешь, я получаю от этого удовольствие? – спросил он уставшим голосом. – Мы могли бы поменяться с тобой местами при других обстоятельствах…. Если будешь молчать, то на левом колене я просверлю и кость тоже, – просто довел до сведения Бен. – Я найду много мест, где бур будет втыкаться в тебя все глубже. И если ты даже не умрешь, то будешь жалеть, что остался жив, – сказал Бен и вновь включил жужжащее наказание. Парень стал изворачиваться и скулить, словно что-то хотел сказать.

– Вот так-то лучше, – сказал Бен, – здоровее будешь. Быстро отвечай! – рявкнул он и резко отодрал скотч ото рта парня: – Зачем следил за профессором?

– Я солдат… – тихо ответил парень.

– Зачем русским сдался этот профессор? – сдавленно рычал Бен ему в ухо.

– Он террористами работает… Вам же хотели помочь… – заговорил боец.

– Что за террористы? – не выдавая удивление, спросил Бен.

– С Ближнего Востока…

– Их имена? Где бывают? – спрашивал Бен, схватив парня за подбородок и тряся изо всех сил.

– Самир…

– Где найти его?

– Он студент профессора на занятиях по политологии…

– Кто командир вашей группы? – спросил Бен на этот раз спокойным тоном. – Я не знаю его…

– Как вы связываетесь?

Парень поник головой, словно выбирая между различными видами казни. Почувствовав в нем слабину, Бен вновь включил бур и приблизил его к уху студента, чтобы тот проникся ужасающим душу звуком тонкой дрели, холодящей трелью отдающейся в голове.

– Ну ладно, продолжим, – сказал спокойным тоном Бен и приложил вертящееся сверло к плечу. Бур только успел немного окровить кожу, как тот взмолился прекратить этот театр.

– Лучше бы ты меня пристрелил, – сказал парень, сверля в ответ Бена глазами, – мы же оба знаем, что я уже не жилец.

– Шанс есть всегда, боец, – сказал Бен, остановив бур. – Как ты связываешься с боссом? – повторил он вопрос.

Боец раскрыл Бену механизм и шифр связи, используя которую агентурная группа поддерживала контакт через Интернет. Напоследок Бен проверил работу этой связи на компьютере парня и, убедившись в достоверности полученной информации, покинул квартиру. Через несколько минут к студенту поднялись двое сотрудников Бена для зачистки следов и облегчения участи бойца.

Направившись во вспомогательный центр Агентства, располагающийся в Пентагон-Сити близ Вашингтона, Бен вместе с коллегами из технического отдела первым долгом изучил указанные студентом сайты и определил по датам, с каких компьютеров производилась отправка команд и данных для сведения агентов этой группы. Из-за того, что информация все время шла из несхожих IP[23] адресов и разных точек города, требовалось немало времени для сверки всех составляющих. Теперь нужно было соотнести изображения, полученные с внутренних и внешних камер, расположенных поблизости точек отправки информации. Анализируя визуальные данные, необходимо было выявить наиболее вероятных кандидатов для идентификации искомого объекта. Потратив долгие часы на компьютерную обработку физических параметров, манер поведения, других косвенных показателей, таких как способы и время отправки информации, Бен определил пять возможных «полуфиналистов» для специального расследования. Изучение лиц было более сложным процессом, так как практически во всех случаях, сознательно или нет, мужчинам удавалось избежать прямых попаданий в фокусы камер, прикрытым головными уборами, другими людьми или уличными объектами.

В результате более тщательных телеметрических замеров исследуемых людей, таких как размер и форма головы, конечностей, длина шага, амплитуда движения тела, была отобрана последняя тройка «счастливчиков». Если двое из них уезжали с мест наблюдения на одних и тех же машинах, то третий пользовался различными методами передвижения. По банкам данных, транспорт у всех был оформлен должным образом, а хозяева числились порядочными налогоплательщиками, не замешанными ни в каких криминальных или шумных историях.

Среди них был мужчина, русский по происхождению, с которого, больше отдавая дань инструкции, чем веря в положительный результат, Бен начал действовать. Ночью того же дня, вытащив из постели, подозреваемого русского привели в центр. После нескольких минут беседы, Бен понял, что интуиция его не обманула, и мужчина был не их клиентом. Он уже много лет проживал в Америке, проработав в различных образовательных центрах, данные о нем, поведение на допросе, реакция на угрозы – все говорило о его несоответствии объекту их поисков. Отпустив его на следующее утро, Бен на всякий случай установил плотное наблюдение за его домом и средствами связи. Вторым подозреваемым объектом Бен определил того, кто каждый раз менял стиль одежды, вид транспорта и лучше других избегал прямого попадания в камеры. Однако просмотреть его путь до дома никак не удавалось. Он всегда каким-то чудом исчезал из обзора уличных камер. Изучив базу регистрации автомобилей, группа захвата выехала на возможное местонахождение второго подозреваемого. Это было в поселке Хантингтон, находящемся в штате Вирджиния, в пригороде Вашингтона. Приехав на место, Бен понял, что теперь они, скорее всего, напали на верный след. Адрес указывал на пустырь на краю поселка. Последний дом здесь был снесен десять лет назад. Вместе с ясностью пропала и зацепка для поисков русского агента. Бен понимал, что теперь с пропажей одного из агентов своей сети они перейдут на альтернативные методы контакта между собой. Вернувшись в офис, он, не сказав ни слова коллегам, проверил все данные на некого Самира, посещающего занятия профессора в Джорджтаунском университете, который являлся связным араба с ЦРУ. Самир оказался весьма темной лошадкой. Наемник из Ирака, прошедший Афганскую войну и выживший в стенах тюрьмы Абу-Грейб, переправляется в тюрьму Гуантанамо на Кубе и вскоре чудесным образом появляется в Вашингтоне на легальных основаниях. С ним продолжали сотрудничать боевики из горячих точек Ближнего Востока, в частности, повстанцы в Сирии, и получать через него материальную и военную помощь. Ко всему прочему, ему удавалось активно сотрудничать и с талибами. Как он еще жив и ведет легальный образ жизни в Вашингтоне, будучи такой колоритной фигурой, для Бена оставалось загадкой. Он понимал, что для русских он также является интересным объектом, особенно учитывая его связи с ЦРУ. Профессор, будучи рассекреченным российской разведкой, должен был исчезнуть на некоторое время. Поэтому Бен предполагал, что русские усилят наблюдение за Самиром, чтобы выявить его новые контакты с ЦРУ. Именно на этом этапе можно будет подловить и выследить противника. И поэтому, для выявления сети русской разведки, Бен решил напоследок использовать профессора как приманку. Однако в этой операции ему для решения и координации внутренних организационных вопросов между департаментами нужна была помощь Руди. Бен, встретившись с ним, дал ему всю расстановку дел, после чего было решено, что последняя встреча профессора с арабом пройдет на следующий день, в три часа дня, на Арлингтонском кладбище, во время церемонии смены почетного караула.

Попрощавшись с Руди, Бен направился в одну из конспиративных квартир, находящуюся в небольшом городе Александрия, примыкающему к Вашингтону со стороны штата Вирджиния. Все его мысли были с Хадиджей, и он пока не знал, как он отомстит Руди за это наказание. Он не мог дотронуться до еды, снедаемый мыслями о том, что как тяжело ей приходится выносить ужасы заточения. Бен раскидывал в голове различные варианты для обнаружения ее местонахождения и освобождения, но никак не представлял себе, как это можно было бы выполнить в одиночку. Разве только в кино… У него были друзья по прошлым боевым заданиям, работающие теперь в различных департаментах Агентства, но рассчитывать на них в спасении Хадиджы было безрассудством. Также, как и Феликс, каждый из них мог со временем измениться и представлять для Бена больше угрозу, нежели быть надежным партнером.

«Стоп!» – мелькнуло у него в голове. Он даже воспрянул духом. «Элизабет! – хлопнул он себя по лбу. – Как же я забыл про тебя?» – измеряя шагами квартиру, Бен взволнованно потирал лицо. Он стал лихорадочно продумывать варианты для спасения любимой девушки и на эмоциональном подъеме не заметил, как потихоньку опустошил половину холодильника, словно набирая силы перед решительным штурмом. – Сейчас или никогда! – выговорил Бен самому себе и рывком встал с места. По дороге в городок Фейрфакс, где жила Элизабет, он перебирал всевозможные сценарии разговора с ней. Они познакомились, оказавшись в одной группе призывников, набранных Агентством для дальнейшей подготовки к особо опасным заданиям. Между ними с первых же дней вспыхнула любовь, которая дорого обошлась им обоим потерей нужного карьерного роста и порицанием от их командиров за слабость любить и допускать профессиональные ошибки. Будучи одаренными молодыми оперативниками, они продолжали представлять интерес для начальства, но, чтобы такая дилемма как любовь не приводила к потере лучших бойцов, у инструкторов имелся богатый опыт и механизмы разрешения проблем. Послав их на совместное задание в Восточную Европу, организаторы написали для них жесткий сценарий, и молодые люди неожиданно для себя оказались по разные стороны баррикад. И если бы не своевременная замена патронов в обойме Элизабет на холостые, то Бен не ехал бы к ней сейчас вспоминать еще раз с улыбкой дела давно минувших дней. Однако тот холод, который возник между ними на задании, начальство смогло использовать с толком, расстроив их роман и разбросав их по разным концам света. Остановившись неподалеку от ее дома, он позвонил ей с уличного таксофона.

– Я знаю, что я не достоин твоей любви, но мое сердце – лучшее, что у меня есть, чтобы отдать тебе, – наговорил он на автоответчик, после которого она тут же сняла трубку.

– Бен? – неуверенным голосом произнесла Элизабет.

– Это я, Лиз… Привет… – ответил Бен поникшим тоном виноватого.

– Если ты будешь бередить старые раны, то двенадцать часов ночи не лучшее для этого время.

– Прошлое – самое дорогое, что у нас есть, хоть оно все еще кровоточит, – ответил с грустью он. – Но лучше оставить эти раны в покое, чтобы дать возможность им затянуться. Мне нужна твоя помощь, поэтому я здесь, дорогая…

– Где ты?

– Там, где ты бросила мои цветы на асфальт в последний раз…

– Замолчи!.. – прервала его Элизабет. – Жди меня там, – добавила она после короткой паузы.

Через несколько минут она была уже рядом с Беном. Они нежно обнялись и долго не могли выпустить друг друга из таких родных и теплых объятий. Перебивая друг друга, они вновь просили прощения за обиды, каждый обвиняя себя за потерянное счастье быть вместе. Первым опомнилась Элизабет и, ослабив руки, с трудом отстранилась от теплоты ушедшей любви.

– Рассказывай, что случилось, – вытирая слезы с лица, сказала она.

– Я перестал верить, милая, – неожиданно сказал он. – Я вообще перестал верить после тебя. Верни мне хотя бы это, прошу тебя…

– Ты же обещал, ни слова о прошлом…

– Я говорю о настоящем, Лиз. Прошу тебя, позволь мне тебе поверить и вернуть мне свою веру в этой жизни…

– Что я должна сделать для тебя, душа моя?.. – не справлялась Элизабет с упрямыми слезинками.

– Я в таком положении, что только ушедшая наша любовь может мне помочь…

– Что же наша любовь может для тебя сделать, Бен?..

– У меня иссякли последние капли доверия к мужчинам… Ты мой самый надежный человек…

– Ты меня хочешь свести с ума, Бен? – в отчаянии спросила она.

– Я тебе расскажу красивую историю о любви, где я и жертва, и злодей. Но мне нужна помощь доброй души, чтобы определиться, кто я есть на самом деле…

– Расскажи мне свою историю, я здесь для этого, – сказала Элизабет и взяла его под руку, чтобы, может быть, в последний раз прогуляться с ним по ночному парку, залитому лунным светом.

Бен излился ей полностью, забыв о хитростях своей профессии и не желая быть лицемером, когда он говорил о любви. Элизабет слушала его внимательно, давая ему возможность сложить весь груз душевных переживаний. Еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться навзрыд, она взглянула на звездное небо, почувствовав свое щемящее одиночество.

– Обними меня еще раз, – неожиданно сказала она, прервав его нескончаемый поток. Бен обнял ее, как обнимал когда-то, и поцеловал в лоб. Они еще постояли так с минуту. Потом она, мягко оттолкнув его и не попрощавшись, повернула обратно к дому. Бен возвращался, ругая себя, что вновь не сдержал свои эмоции и мог этим создать для Хадиджы еще больше проблем, проговорись Элизабет в Агентстве. Но уже было поздно что-либо менять.

Все следующее утро Бен со своей группой провел за отработкой деталей операции на Арлингтонском кладбище. Превратившись в гробовщиков и дворников, группа из тридцати специальных агентов перекрыли все возможные подступы к кладбищу. По всему периметру были установлены незаметные камеры, подключенные к банку данных и серверам, где обрабатывалась вся поступающая визуальная, звуковая и электронная информация. Чувствительная электроника, сканирующая эфир на предмет дальнего прослушивания разговоров, могла быстро оповестить о невидимом присутствии посторонних. Бен и два его новых сотрудника, смешавшись с толпой туристов, незаметно разглядывали посетителей. К трем часам по полудню подошел профессор и встал на шаг позади от шумной толпы. Вместе с появлением почетного караула толпа стихла. Среди вновь прибывших людей Бен заметил знакомое по фотографиям лицо восточной внешности. Это был Самир. Поначалу слившись с толпой, он вышел из нее через несколько минут и направился к профессору.

– Я должен буду уйти на некоторое время из города, – услышал Бен в наушник слова профессора. – Хотел тебя познакомить с моим коллегой, через кого ты будешь держать с нами связь, – сказал профессор, незаметно указав на стоящего к ним спиной человека. – Он знает все о наших делах, можешь ему доверять так же, как мне.

– Я дождусь, пока ты вернешься, – сухо ответил Самир. – Моим не понравятся подобные смены. Если они меня в чем-то заподозрят, то поломаем всю игру.

– То, что мы запланировали, скоро должно произойти…

– Именно поэтому твой уход выглядит очень подозрительным и для меня, профессор, – откровенно сказал Самир.

– Мы солдаты и должны быть там, куда направят, – ответил тот.

– Это дело наивысшей важности… Я ничего не смогу объяснить своим… Мы должны все отложить, – настаивал Самир.

– Нет, мы не можем что-то откладывать, они уже здесь…

– Что?

– И Артур поможет тебе со всей организацией этого дела.

– Но почему же я ничего не знал?

– Для твоей безопасности и для всей операции информацию об их переброске сюда пришлось держать в строгом секрете, – объяснил профессор. – Они перейдут под твое командование, и Артур поможет в остальном, – добавил старик и, не попрощавшись, ушел.

Артур, заняв его место, стал объяснять немного растерявшемуся Самиру место и время их будущих встреч. Но по указанию Руди Бен их разговора уже слышать не мог. За это время спецы по радиоэлектроники обнаружили попытки прослушивания эфира, которые удавалось пресечь, и сообщили об этом Бену. Наконец источник радиосигналов нарушителей был определен. Он находился в микроавтобусе, стоящем на парковочной площадке. На этот раз нужно было действовать быстро. Бен отдал приказ своей команде о немедленном захвате микроавтобуса. Группа оперативников заблокировала выезд подозреваемых, но неожиданно сама подверглась нападению со стороны припаркованного поблизости внедорожника, откуда открылся шквальный огонь из двух автоматов. Несколько бойцов Бена были намертво сражены прямо на месте. Подоспевшая вторая группа захвата сумела ответным огнем блокировать движение машин противника. Столкнувшись с численным превосходством, сидевшие во внедорожнике рванули из ряда назад. И чтобы не быть перехваченным на выезде, внедорожник сломал ограждение и стал удаляться по парковой части кладбища. Группа захвата разделилась на две части, одна продолжила обезвреживание укрывшихся в фургоне, другая же на двух машинах и при поддержке с воздуха пустилась за беглецами во внедорожнике. На парковке оперативники, ранив водителя, смогли открыть дверь и выволочь его из кабины. Со вторым, в салоне фургона, было посложнее. Он пытался отстреливаться и ранил еще одного из бойцов. Чтобы не дать противнику опомниться, пришлось запустить внутрь фургона шумовую гранату, от которой его сильно контузило. Если с микроавтобусом бойцы разобрались относительно быстро, то за второй машиной пришлось еще погоняться.

Перемахнув через холм, отчаянный внедорожник помчался к основной трассе. Увидев, что выезд на дорогу заблокирован, беглецы пошли на отчаянный шаг. Выбрав крайнюю машину в полицейском оцеплении, они на всей скорости врезались в нее. От удара ее выбросило на середину трассы, и внедорожник, несмотря на свинцовый град, обрушившийся на него, вырулил на дорогу и помчался в сторону столицы. Расталкивая машины на своем пути, беглецы смогли доехать до развилки, откуда начиналась дорога в сторону аэропорта Рональда Рейгана. Ими могло двигать стремление смешаться в толпе или затеряться в метро, которое имело непосредственный выход в фойе аэропорта. Или же запланировать худшее: взять заложников и начать рискованные для жизни посторонних торги на выживание. Любой ценой необходимо было предотвратить такой поворот событий. Преградив внедорожнику путь на съезде с интерсекции, полицейский кордон готовился к настоящему бою. Ситуацию осложняли несколько случайных автомобилей, которые оказались на той же дороге рядом с машиной диверсантов. Беглецы, увидев усиленный наряд полиции, ожидающий их приближение, решили вновь идти ва-банк. На этот раз их поступок оказался еще более отчаянным, чем первый. Они, не сбавляя скорости, влетели в ограждение интерсекционной дороги и слетели с эстакады вниз. Внедорожник стал падать носовой частью вниз, но коснувшись разросшейся травы передними колесами, машина сделала мягкую посадку, упав с десятиметровой высоты, и продолжила свой путь по направлению к аэропорту. Бен ехал за ними всю дорогу от кладбища, и оставалось меньше ста метров до цели, как автомобиль с диверсантами вылетел с дороги. Видя всю безвыходность ситуации, Бен, выбежав из машины, вытащил из багажника ручной гранатомет и, быстро прицелясь, выстрелил. Внедорожник от точного попадания подбросило вверх, разбросав его части в разные стороны; все находившиеся внутри диверсанты были уничтожены. Разрешив одну проблему, Бен, не теряя времени, направился в центр и приказал, чтобы двоих из микроавтобуса тут же привели к нему на допрос. Связавшись с техническим отделом, он узнал, что в мобильных телефонах у схваченных диверсантов была обнаружена интересная для него информация.

– Нападавшие – все китайцы, – сказал ему сотрудник, встретив Бена в коридоре центра. – Мы сейчас обрабатываем данные с их мобильной связи. Возможно, через них можно будет определить и других в этой группе. При этом один сигнал устойчиво идет с китайского спутника, но точное местонахождение спутникового телефона на земле сложно было установить. Однако…

– Что? – остановился Бен. – Говори!

– Во время перестрелки на парковке кладбища мы зафиксировали последний сигнал с этого телефона. Длился он двенадцать секунд, и поэтому координаты источника были определены на 87 %, – на одном духу выпалил оперативник, чтобы не гневить босса.

– Откуда шел сигнал? – нетерпеливо спросил Бен, никак не услышав главного.

– Из центра Вашингтона…

– Города или штата? – раздраженно спросил Бен. – Корректнее в определениях, лейтенант!

– Простите… Из Вашингтона, округ Колумбия, из столицы, в шести милях отсюда, – исправился офицер.

– Что вы смогли с этим сделать? – бросил Бен, отложив допрос и направившись в сторону комнаты технической поддержки.

– Выясняем все возможные варианты…

– Все не нужны, нужен только один вариант, – сказал Бен, подойдя к панели управления с множеством экранов.

– Сколько вариантов обнаружили?

– Тридцать один наиболее подходящих объектов по радиусу локации и по национальности, если учесть, что все нападавшие были китайцы, – выпалил очкарик за пультом.

– Национальность может быть отвлекающим для нас фактором. Хотя если учесть китайцев… Они других редко нанимают, – словно вслух размышлял Бен. – Какие еще данные? Кто-нибудь из них на машине?

– Только трое… Одна девушка, двое парней…

– Девушка? – заинтересовался Бен. – Номера попали в камеру?

– Да, и в данное время ее машина припаркована недалеко от круга Дюпон…

– Медлить нельзя! – тут же среагировал Бен. – Кто из оперативников сейчас здесь? – спросил он у помощника по внутренней связи.

– Только двое ваших, остальные еще прочесывают кладбище и аэропорт, – услышал он в ответ.

– Я выеду с ними. Филипп знает адрес, вышлите мне подмогу и оставайтесь на третьей линии до полного отбоя, – сказал он помощнику в центре и выехал с двумя оперативниками в сторону круга Дюпон.

Спортивный форд с затемненными стеклами был еще там.

– Филипп, проследи обратную съемку с внешних камер и определи дом, где можно искать хозяйку, – сказал Бен технику в центре.

– Уже готово, сэр, – ответил очкарик, – это, возможно, один из трех домов по улице «П», между 17-ми и 18-ми улицами. Но точнее можно будет определить, если будет сделан очередной звонок с ее телефона. Мы ее номер и код доступа вычислить еще не смогли. Сигнал идет по зашифрованной линии китайского спутника. Пока только и можем, что отличить спутниковый сигнал от других…

– Отвечайте только на вопрос, Филипп, – прервал его Бен, теряя терпение на словоохотливого сослуживца.

– Так точно, сэр.

– Установите наблюдение из соседних зданий за жильцами домов по улице «П» между 17-й и 18-й улицами, – скомандовал он помощнику. – Особый фокус на девушку восточноазиатской внешности.

– Все понял, сэр, приступаем.

Выйдя из машины, Бен оставил двух своих оперативников продолжать наблюдение за фордом, а сам же направился на параллельную улицу, чтобы обойти дом со стороны дворовой части. Во дворе дома он присел на скамейку, чтобы перевязать шнурки и изучить дом повнимательнее. Неожиданно для себя, он заметил на застекленной веранде второго этажа висящую на стене обычную женскую соломенную шляпку, распространенный головной убор азиатских девушек. Скорее больше по интуиции, нежели будучи уверенным в чем-то, Бен направился ко второму подъезду дома.

– Я хочу тут прощупать одну квартирку, – сказал он своим помощникам. – Рич, ты прикрой меня снизу, а Билл пусть останется дежурить, – добавил он. – Рич, это второй подъезд, второй этаж, дверь направо. Как приняли?

– Принято. Все ясно, – ответили оперы дуэтом.

Бен медленно поднялся на второй этаж, прихрамывая на одну ногу. Датчик на поясе у Бена, реагирующий на наличие электроники вокруг, не проявлял никакой активности. Он немного расслабился, но все же решил довести задуманное до конца. На стук и на звонок в дверь никто не отвечал. Воспользовавшись отмычкой, он легко вошел в квартиру.

– Я внутри… – тихо сказал он помощникам.

Вытащив пистолет и принимая меры предосторожности, Бен принялся изучать квартиру. Только он успел заглянуть во вторую комнату, как что-то сверху вонзилось в его шею, и Бен почувствовал, что сознание быстро покидает его.

Он открыл глаза в каком-то доме. Бен сидел плотно привязанный к спинке кресла с наручниками, сковавшими его руки за спиной. Сознание медленно возвращалось к нему. Он и вся одежда на нем были мокрыми. Бен понял, что его окунали в воду, чтобы вывести из строя имеющуюся на нем электронику. Ставни были плотно закрыты, и было непонятно, сколько времени он был в беспамятстве. В комнате горел яркий свет и перед ним стояли мужчина славянской внешности и девушка с восточноазиатскими чертами лица. Натренированная память Бена сфокусировалась на мужчине, и его постепенно начало возвращать в уже далекий Казахстан, к событиям недавних дней.

– А-а-а, пришел в себя… Вновь в строю, боец? – сказал Бен по-русски, скривив улыбку. – Надо было тебя там грохнуть…

– Только поэтому ты еще жив, что не пристрелил меня, – ответил Андрей. – Скажи мне хоть одну причину, зачем я тебе должен ответить тем же! Да, и не забудь, у нас очень мало времени. Если хочешь жить, то быстрей шевели мозгами.

– У тебя не хватит благородства ответить мне тем же, старина, – продолжал ухмыляться Бен, – я тебя не привязывал и загадками не сыпал. Не забывай, что это вы на меня напали, а я же оборонялся…

– Ну и что же ты придумал для своей защиты сегодня? Ты, должно быть, изобретательный малый… Не так ли? – подтрунивал Андрей.

– Мое оружие стреляет последним и без промаха, – ответил Бен.

– Я бы с тобой тут поболтал, да дела срочные, дружище, сам понимаешь, – сказал Андрей, накручивая глушитель на ствол пистолета. – Если тебе больше нечего добавить, то попрощаемся, до скорого на том свете, – добавил он и направил пистолет в голову Бена. Бен закрыл глаза, пытаясь представить, что будет после того, как пуля войдет в его голову. Раздался глухой щелчок, и пуля пролетела мимо лица Бена, опалив его жаром. Бен автоматически дернул голову назад и открыл глаза.

– Ну что, дружище, руки дрожат? – спросил Бен, пытаясь улыбаться.

– Решил подруге уступить это удовольствие, – ответил безразлично Андрей, – не дождется, чтобы расквитаться за погибших своих друзей.

Тут Бен понял, что суждено было ему умереть именно так. Но вдруг какая-та сила, непонятно из каких недр души или мозга, словно штормом, вырвалась наружу, придав ему уверенность и указав ему выход из капкана смерти.

– Стойте! – сказал он изменившимся тоном.

Андрей бросился к Вэйвэй, которая, несмотря на выкрик Бена, продолжала с остервенелым выражением лица медленно спускать курок. Андрей успел ударить снизу по ее руке, отчего вторая пуля пролетела в нескольких сантиметрах над головой Бена.

– Успокойся! – прикрикнул Андрей на девушку и отобрал у нее пистолет. – Игры закончены! Говори или умри как мужчина! – сказал он, повернувшись к Бену.

– У меня к вам предложение о сделке… – начал Бен, побледнев и покрывшись холодным потом.

– Ты хочешь, чтобы она тебя ножницами искромсала? – спросил искренне удивленный Андрей. – О какой сделке ты смеешь мне говорить? Ты хоть понимаешь, что ты труп?..

Только закопать тебя некому…

– Я знаю все про Самира, за кем вы так таскаетесь… Я знаю, что они планируют, как и где… – судорожно говорил Бен.

Услышав это, Вэйвэй переглянулась с Андреем и подошла ближе к Бену.

– Но если ты хоть одно слово скажешь неверно, то я начну свою любимую игру, – сказала она, крутя ножницы между пальцами.

– Попробуй удивить меня, – подчеркнул Андрей. – Что же ты приготовил для этого представления?

– Если я не был бы связан по рукам и ногам…

– То ты обязательно нас пристрелил бы… – перебил его Андрей, ухмыляясь.

– Мое начальство не хочет мешать планам Самира… И я не знаю почему… – сбивчиво продолжал Бен, перемешивая в цепочке аргументов свои предположения с реальными фактами. – А мою любимую девушку держат в заложницах, чтобы и я не мог ничего предпринять.

– Очень трогательная басня…

– На президента Америки готовится покушение! – будучи в отчаянии, что он теряет доверие, выкрикнул Бен, после чего воцарилась короткая пауза. – Я знаю все детали того, как они это планируют осуществить, – добавил он более тихим голосом.

– Ну и что ты нам можешь об этом рассказать? – спросил Андрей, скрывая свое удивление.

– Не рассказать, – осмелился поправить его Бен, – я действовать предлагаю. И это, мой долг, хоть как-то исправить эту ситуацию.

– Предлагаешь действовать? – удивленно поднял брови Андрей. – Нет, тебя все-таки нужно грохнуть, – сказал Андрей, делая вид, что хочет отойти и для завершения комедии уступить место Вэйвэй.

– Ваше начальство также вам приказало не вмешиваться во все это, – пытался Бен достучаться до их сознания своей информированностью.

– И какое твое дело до нашего начальства? Ты же труп! – бросил ему Андрей. – Таких трупов, как я, будут миллионы, если не прекратить это безумие, – ответил Бен. – Ответный удар может коснуться и ваших стран, и семей. Мы же знаем обстановку лучше этих игрушечных политиков. Сейчас достаточно одной искры, чтобы взорвать ситуацию. А это – целый факел в цистерну с бензином! Никому от этого пользы не будет, кроме кучки миллиардеров и политиков, увеличивающих свое состояние за счет жизни и горя других…

– Ты замолчишь сегодня? – рявкнул Андрей. – Развел тут агитпропаганду! Откуда мне знать, что это не игра твоя хитрая? – спросил он резонно.

– Потому что, кроме меня, в этой комнате никто не знает, как будет претворяться план покушения, – доверительным полушепотом сказал Бен, входя в роль. – Я по милости судьбы перехватил эту информацию и доставил в свой центр. Но я не мог ничего предпринять против этого, чтобы не рисковать жизнью своей девушки, которую люблю. Однако вместе мы можем попытаться остановить эту провокацию.

– Выкладывай, что ты знаешь об этом и моли Бога, чтобы я тебе поверил, – сказал Андрей. – Они приготовили несколько альтернативных планов. Каким воспользуются, точно неизвестно. Нужно блокировать их по всем направлениям…

– Что еще за альтернативные планы? Я долго слушать твой монолог не могу, – в голосе Андрея послышалось раздражение.

– Первый возможный сценарий – это установление маячка на автомобиль президента и выпуск самонаводящейся ракеты на этот маячок. Выстрел ракеты может производиться за пять километров до цели поражения, что облегчает исполнение задания.

– Дальше…

– Второй – это использование дронов и управляемых малых ракет во время регулярного обращения или мероприятия на лужайке Белого дома.

– Что еще?..

– Третий альтернативный план – попытка проникнуть на территорию Белого дома малой группы диверсантов среди строительной бригады. Строительные работы там никогда не заканчивается. Группа изнутри должна обесточить здание и нарушить внутреннюю электронику. Внешняя группа будет штурмовать снаружи. Это тоже возможно во время каких-либо мероприятий вне стен Белого дома. И, для последнего они используют голубей как живой транспорт…

– Чего-о?..

– Объясняю, – ерзая в кресле, говорил Бен. – В парке перед Белым домом собирается множество голубей. Они хотят их вскормить специальным порошком пластида в сладких гранулах, которые при реакции с жидкостью в желудках птиц взрывается через одну-две минуты.

– И чем же эти живые хлопушки могут навредить такому защищенному укреплению, как Белый дом? – скривил лицо Андрей.

– В гранулах, кроме пластида, содержится высокотоксичный отравляющий порошок… Возможно, использование и бактериологических смертельных спор, – разъяснил Бен. – Как же они собираются управлять стаей непредсказуемых диких голубей и направлять движение их полета? – с недоверием спросил Андрей.

– Звуковыми и химическими сигналами, – ответил Бен. – Это возможно, хотя это самый авантюрный вариант. Но он может дублироваться другими сценариями, чтобы осложнить ситуацию и увеличить количество жертв.

– Почему я должен верить тебе?..

– Потому что я ее люблю, как никого другого в жизни…

– Что за бред?..

– Без вашей помощи я не в состоянии вытащить ее из плена, – говорил Бен, прибавляя накал и эмоциональную искренность в свои слова. – Только после этого я поделюсь с вами остальными деталями этой операции…

– Ты долго еще будешь терять на него время? – спросила Вэйвэй Андрея, пожирая Бена глазами.

– Не мешай! – ответил ей Андрей.

– Ты обещал, что отдашь его мне! – возмущалась девушка.

– Ты уже расквиталась с теми двоими, – отвлеченно ответил Андрей, погрузившись в свои мысли. – Им нужен очередной повод для войны с нами, – добавил он, словно размышляя вслух.

– Ив этой игре все в конце спишут на нас: мои боссы на меня, твой Лесничий – на тебя, – сказал Бен, не в меньшей степени удивив Андрея своей осведомленностью; по боевой кличке командира Андрея знали всего несколько человек.

– Ты что, не видишь, что он тебя за нос водит! – гневно рычала китаянка.

– Также, как и ты, партнер, – неожиданно сказал Андрей, бросив жесткий взгляд на девушку. – Они первым долгом освободятся от тебя, не забывай, ты для двойного агента уж слишком долго живешь, я тебе скажу, – добавил Андрей, нащупав рукоятку пистолета для готовности.

– Что ты такое говоришь? – оторопела Вэйвэй. – И еще при нем… Значит, вы вдвоем задумали эту комедию против меня? – только хотела она разыграть женскую истерику, как Андрей остудил ее увесистым ударом в челюсть. От неожиданности она осела и сползла на пол. Для убедительности Андрей навел на нее пистолет и приказал сидеть молча и слушать.

– То, что ты работаешь на всех без разбора, знают и перелетные птицы, дорогая, – сказал он отчетливо, словно ждавший подобной минуты, чтобы разъяснить ей, кто кого до сих пор водил за нос. – И то, что ты должна следить и доносить о каждом моем шаге, это тоже мне известно. А то, что ты вроде как разузнала для меня что-то, – усмехнулся с сарказмом Андрей, – так об этом скоро в газетах писать будут! Понимаешь? А этот, судя по всему, знает детали… – указал он пистолетом в сторону Бена. – И если я им не поломаю игру, то они поломают меня… Я не смерти боюсь, многоликая моя, я боюсь потерять то, за что боролся всю жизнь, – сказал он сухо и после паузы добавил: – Они спишут все на нас и закроют дело. Поэтому мы здесь для них нужны до поры до времени… Для этого они нас вместе сюда и собрали… Я буду главным злодеем посмертно, этот-моим сообщником-предателем, а тебя просто тихо уберут, как отработанный материал. С китайцами еще не время портить отношения, поэтому тебя сюда примешивать, может, и не станут, просто перемешают с землей, если тебе повезет. Но вот кто же эти реальные кукловоды всей этой комедии? Я никак подобраться к ним не могу! – сжав зубы, зло процедил он. – Они управляют теми, кто является для нас авторитетами, кому мы доверили свою жизнь. Доверяли во всем… А я не пешка, чтобы предательски разменивать мою жизнь на чьи-то звездочки и достаток.

– Как ты можешь ему верить, вот так, на слово? – возмутилась Вэйвэй, вытирая окровавленную губу.

– А он нам сам сейчас все докажет, если не хочет, чтобы я его всего лишил, – ответил Андрей. – Если ты решила выйти из игры, то можешь идти сейчас, – сказал он китаянке, – но если хочешь иметь надежду на жизнь, то можешь остаться со мной.

– Ты можешь мне доверять после того, что я узнала от тебя? – резонно удивилась девушка.

– Твое последнее укрытие, на что ты так рассчитываешь, – это твоя китайская стена. Но если они узнают, как ты успешно работала на русских и на американцев одновременно, то просто пуля в лоб для тебя будет недосягаемой мечтой. Ты знаешь, как твои могут продлить себе удовольствие… Дашь им повод поразвлечься и с твоими близкими…

– Замолчи! – заорала Вэйвэй.

– Местные твои боссы еще не знают, кто стоит здесь за группой китайских агентов и кого судить в нарушении национальной безопасности и смерти их бойцов, – продолжал Андрей. – А твои в Китае даже не предполагают, что ты не только Самиру стелешь… Им будет интересно узнать, как много ты слила ЦРУ о планах китайской разведки и в то же время успевала еще и русских водить за нос, как тебе это могло бы показаться, – поучительно добавил он. – Так что ты самая колоритная девушка, которую я встречал, подруга, – холодно улыбнулся Андрей. – Но после этого станешь серой мышкой и будешь выполнять то, что я тебе скажу, если хочешь жить. Не станет меня, знай, что ты труп, а твои близкие в лучшем случае обречены на все ужасы китайских застенок. Я об этом уже позаботился. Не трогаю тебя только потому, что нам еще нужны пара глаз, боевых рук и ног. На этом все! Тебе все понятно? – жестко отрезал Андрей под конец.

Девушка, ничего не ответив, в сердцах, отвернулась в сторону.

– Так-то лучше, – сказал Андрей. – А теперь нам пора выходить отсюда, – сказал он, отвязав Бена от кресла, но оставив закованными ноги и руки. Залепив его рот скотчем и завязав глаза, Андрей потянул его к выходу.

По свежести воздуха и щебетанию птиц в городской тишине Бен почувствовал, что наступило утро нового дня.

– Где и как будем спасать твою заложницу? – спросил Андрей, уже в машине. – Мне нужно позвонить с уличного таксофона, чтобы мне сказали, где ее держат, – ответил Бен.

– Что ты говоришь? – развеселился Андрей. – Может, тебя еще до Лэнгли довезти? Ты знаешь, я где угодно могу тебя грохнуть… Да прямо здесь, – сказал он и приложил дуло к голове Бена. – Ты играть со мной вздумал?

– Послушай, я попросил своего старого товарища помочь мне найти ее место в строго секретной системе, – отчетливо стал говорить Бен. – Ну подумай, стали бы они мне говорить, где содержат заложницу? Выбери любой таксофон, мне все равно… Не стану же я звонить с твоего телефона, – добавил Бен.

– Только попробуй ты что-нибудь выкинуть! – сказал Андрей и резко свернул в сторону придорожного кафе.

Вокруг все было тихо и умиротворенно ожидало скорейшего пробуждения нового дня. Остановившись около таксофона, Андрей открыл для Бена дверь. Затем, набрав номер Элизабет, он приблизил трубку к его уху и сам остался стоять рядом.

– Я тоже должен слышать, что вы тут наворкуете, – сказал Андрей.

После пары гудков включился автоответчик, и Бен повторил всю ту же фразу: «Я знаю, что я не достоин твоей любви, но мое сердце – лучшее, что у меня есть, чтобы отдать тебе».

– Я сейчас упаду! – сыронизировал Андрей, изобразив кривую улыбку и закатив глаза. Элизабет ответила после небольшой паузы и все еще сонным голосом стала ему говорить какие-то слова на урду, смешивая их с названием животных на языке древних коптов и добавляя комбинацию трехзначных цифр.

– Спасибо, – сказал Бен, и Андрей повесил трубку.

– Молодец, меньше сорока секунд. Теперь быстро в машину! – скомандовал Андрей и спешно отъехал от места.

– Ну, что это ведьма тебе наколдовала? – спросил Андрей.

– Она не ведьма, я ей многим обязан, – ответил Бен.

– Я ей передам твои посмертные слова, после того как убью тебя, – успокоил его Андрей. – Говори уже, куда надо ехать? Времени, чтобы спасать тебя, у меня остается все меньше.

– Ее сегодня в полдень перевезут в бункер, – в растерянности, ответил Бен. – Мы должны освободить ее сегодня. Иначе я навсегда ее потеряю. Мы даже с батальоном не сможем пробраться в бункер.

– Откуда ее будут забирать?

– Это на окраине Бесесды, штат Мэриленд. Дом, укрепленный как крепость, – ответил Бен. – Что у нас есть из оружия? – тут же спросил он.

– У нас? – весело переспросил Андрей.

– Перестань, дружище, играть в киношных героев, – осмелел Бен. – Ты ведь сам понимаешь, что как только мы нападем на дом или на транспорт, то мне обратной дороги уже нет. Помоги мне освободить ее, а потом можешь грохнуть меня.

– Тихо тут у меня! Разговорился совсем… – повысил голос Андрей, чтобы напомнить Бену о его положение. – Знаю я тебя, как только освободим ее, ты еще попросишь меня быть свидетелем на свадьбе.

Наступила короткая пауза, после которой они оба сдавленно усмехнулись.

– Забыл представиться…

– Я знаю, как тебя зовут, Андрей, – перебил его Бен.

– Ах да, ты же у нас всезнайка, Бен Иванович, – шутливо ответил Андрей и снял повязку с его глаз. – Теперь слушай мою команду, – уверенным тоном сказал Андрей, – будем брать их в дороге, другого выбора нет. Покажи мне маршрут по карте, – добавил он, открыв планшетку и продолжая водить одной рукой. Получив ответ от Бена, Андрей обратился к Вэйвэй, которая постепенно стала приходить в себя после тяжелого разговора: – Подруга, посмотри на маршрут и скажи, где тебе удобнее всего будет сбить фургон с трассы? – Думаю, здесь, за два поворота до выезда на магистральную дорогу, – определила она, – и тем самым дадим им возможность отъехать подальше от места, где держат ее сейчас. Это приуменьшит их шансы на подмогу, если что у нас пойдет не так.

– Согласен. Тогда мы потащимся за ними и предупредим тебя заранее, по какой дороге они точно поедут, когда и где тебе разогнаться, чтобы не упустить момент, – сказал Андрей. – У меня тут всего парочка масок завалялась. Так что тебе придется с открытым забралом выступать перед камерами, – обратился он Бену.

– Но меня…

– Это обязательное условие и не обсуждается! – прервал его Андрей. – Я должен быть уверен, что у тебя обратной дороги нет.

– Я согласен, – после небольшой паузы сказал Бен. – Можно подумать, что у меня есть выбор…

– Будешь в связке со мной. Если ты мне не понравишься, то первым я пришью тебя, – спокойно сказал Андрей. – Теперь пойдем доставать внедорожник для подруги, – добавил он и заехал на парковку. Ждать пришлось недолго. Тучный мужчина средних лет не успел даже выйти из машины, как Вэйвэй, воспользовавшись баллончиком со снотворным газом, отправила его в глубокий сон на пару часов. С трудом вытащив его из салона, она заняла его место и выехала со стоянки. После этого Андрей с Беном отправились поджидать фургон ближе к дому, откуда должны были увозить Хадиджу. Десять минут после полудня из ворот выехали две машины с номерными знаками совпадающими с теми, что сообщила Элизабет, и направились на юг. Зная приблизительный маршрут, Андрей выдерживал большое расстояние, чтобы оставаться незамеченным. Когда до Вэйвэй оставалось несколько минут, Андрей послал ей короткое сообщение о пробках на дороге со своего спутникового телефона на «непросвеченный» мобильный девушки. Прибавив скорость, Андрей приближался к точке развязки. Небольшой фургон, замедлив ход, только стал вписываться в поворот, как выскочивший из-за грузовика внедорожник на всем ходу врезался в кабину автомобиля. От неожиданного удара сидевших в кабине водителя и охранника оглушило, и пока они приходили в себя, Вэйвэй несколькими выстрелами обезвредила их обоих. От быстро разворачивавшихся событий трое из машины следования выскочили с опозданием, за что тут же поплатились жизнями, получив очередь из двух коротких автоматов Андрея, который поймал их врасплох, напав сзади. Затем Андрей подошел к фургону один, позволив все же Бену оставаться в машине и не светить свое лицо. Вэйвэй быстро просканировав фургон на инфракрасное излучение, указала Андрею, где именно внутри находился охранник. Андрей немедля выпустил туда короткую очередь и устранил последнюю опасность. Вэйвэй, прострелив замок на двери фургона, резким движением распахнула ее. Хадиджа лежала без чувств. Вытащив ее вдвоем, они понесли девушку к машине Андрея и усадили на заднее сидение, рядом с Вэйвэй. Не теряя больше ни секунды, Андрей выжал педаль газа и, свернув на первом же перекрестке, стал отдаляться от места происшествия.

– Что с ней? – спросил Бен, встревоженно повернувшийся к девушкам.

– Ничего особенного, – холодно ответила китаянка, – при столкновении, возможно, ударилась или обморок. Кости целые, – добавила Вэйвэй, поднося флакон с нашатырным спиртом к носу Хадиджы. Девушка встрепенулась и открыла глаза.

– Бен! – приглушенно вскрикнула она от неожиданной радости, но увидев суровый взгляд незнакомых людей, замерла.

– Все позади, Хадиджа, – сказал ей Бен, сидя в пол-оборота и скрывая за спиной руки в наручниках. – Как они с тобой обращались? – спросил он, чтобы как-то отвлечь ее от себя.

– Кроме того, что не выпускали наружу, в остальном не на что жаловаться. Слава Богу, что ты жив… Чего только я не представила себе… Я больше так не выдержу… Я уже на грани…

– говорила Хадиджа, смахивая слезы.

– Знаю, милая, все позади, больше никаких проблем не должно быть, – пытался успокоить девушку Бен. – Капсулу взяли, мы теперь с тобой свободные люди… Как твое плечо?

– Заживает, – не веря уже ничему, устало ответила Хадиджа. – Твои раны затягиваются? – поинтересовалась она.

– После твоего волшебного к ним прикосновения у них просто нет другого выхода… – улыбался Бен, глядя на нее влюбленными глазами.

– Вот чего нам с тобой не хватало, подруга, для душещипательных отношений, – давя свой смех, сказал Андрей, обращаясь к Вэйвэй.

– И чего же? – спросила без эмоций китаянка.

– Пулевых пробоин… Может, тогда ты была бы более ласковой…

– Не волнуйся, я тебе все скоро устрою, если так просишь, – не меняя тона, сказала девушка.

– Нет, милая, не утруждай себя… Я знаю, ты меня любишь так сильно, что выстрелишь точно в сердце, – покачав головой, ответил Андрей.

Через несколько минут он остановил машину в каком-то жилом районе, где на удивление не было никаких камер.

Андрей повернулся к Вэйвэй и коротко сказал:

– Выходим!

Китаянка помогла еще слабой Хадидже выбраться из машины и сделать несколько первых шагов вновь на свободе.

Андрей, внимательно посмотрев на Бена, достал маленький ключик и расстегнул наручники и кандалы.

– Только не дури. Вэйвэй, да и я, не моргнет и глазом, чтобы уложить вас обоих, – сказал Андрей.

– Нам нужно не разборки вести, партнер, а ситуацию спасать, – сказал Бен и вышел из машины. Вытащив из багажника несколько увесистых сумок и рюкзаков с боеприпасами, они направились через дворы на параллельную улицу. Впереди шел Андрей, за ним Хадиджа, за которой следовал Бен, и замыкала шествие Вэйвэй, готовая прикончить всех сразу. Дойдя до заранее приготовленного черного внедорожника, они загрузили в него свой багаж и заняли свои места. Бен вновь сел на переднее пассажирское сидение, сзади него расположилась Вэйвэй, чтобы контролировать ситуацию. Она перевязала им обоим глаза, и они тронулись в путь.

– Что, еще во всем этом есть необходимость? – попыталась возмутиться Хадиджа, но, не услышав ответа, притихла.

Еще через сорок пять минут машина остановилась.

– Можете выходить, только повязки еще не снимаем, – сказал Андрей и вышел из машины, продолжая наблюдать за Беном.

Когда уже внутри Бену развязали глаза, он увидел, что это тот же дом, где его допрашивали ночью.

– Хорошо живете, – попытался разрядить он напряженную обстановку, – я говорю, что можно было бы поесть что-нибудь, – взглянув в злые глаза Вэйвэй, сказал Бен, больше переживая за Хадиджу.

– Сначала расскажи нам о деталях, – ответил ему Андрей, знаком дав понять Вэйвэй, чтобы та позаботилась о гостье.

Китаянка угостила ее подогретым солдатским пайком в пластиковой упаковке и стаканом воды из-под крана. Поблагодарив Вэйвэй, Хадиджа сделала несколько глотков, приютившись на диване в углу.

– Мне нужна карта города, – сказал Бен, подойдя к столу. Он начал рассказывать о том, что он узнал из материалов, перехваченных у боевого командира Халида в Афганистане, и поделился своими планами, как можно было бы предотвратить эту провокацию, будучи готовыми для каждого из четырех вариантов покушения. – У нас меньше трех дней, чтобы поломать им всю игру. Диверсионная операция должна пройти 4 июля, когда будут проходить празднования Дня независимости. Из информации, что у меня, это может быть во время мероприятий на южной лужайке Белого дома или когда президент выступает с речью на Национальном Молле около Мемориальной башни Вашингтону, или также, возможно, по дороге из Белого дома к Моллу, – добавил Бен. – У нас нет столько людей, чтобы приготовиться ко всем возможными вариантам покушения, – сказал Андрей.

– Мы можем распространить информацию через Агентство Национальной Безопасности, ФБР, охрану президента, через полицию, в конце концов, – предложил Бен. – Сами же разделимся, чтобы быть на всех возможных точках, откуда может начаться угроза.

– Как ты можешь довериться тем, кто сейчас ищет тебя повсюду как предателя, выкравшего у них свою девушку и расстрелявшего конвой? – удивился Андрей, пожав плечами.

– Информацию можно выслать анонимно, без обратного адреса…

– Но это не вызовет доверия, чтобы предпринять меры…

– Или через тех, кто еще сохраняет человеческое лицо.

– Хватит пафоса. На кону наши жизни и возможная трагедия для миллионов людей, – вновь перебил Андрей. – Если бы не такая высокая ставка, я не дал бы тебе этого шанса. И общался бы ты сейчас с дождевыми червями в земле или с рыбами на дне Потомака.

– Сколько у тебя бойцов? – спросил Бен, не реагирую на реплики Андрея.

– Во-первых, это не твое дело… А во-вторых, их уже наверняка сняли с моего подчинения, если в этом есть и рука Кремля…

– Но можно все же попробовать привлечь твоих бойцов. Ты же не знаешь точно об участии твоего центра в этом деле, – предположил Бен.

– Нет, это опасно… И если они в деле, это может привести к контрмерам, к которым мы не готовы, – объяснил Андрей. – Какая информация об этой диверсионной группе? – спросил он.

– Группа смешанная… Есть наемники, но есть и идейные, скорее обманутые невежды…

– Оставим лирику, – перебил Андрей. – Где они теперь?

– Они готовились к операции давно… Так что группа в полном составе здесь… Я знаю о некоторых из них, но их поимка или допрос ничего не даст. Солдаты получат команду и нужную информацию в последний момент. Другое дело, мы можем следить за их действиями, чтобы вычислить планы их боссов.

– От пары дней слежки никакого результата не будет. Они, скорее всего, будут сидеть бесшумно в норах до дня «X», – возразил Андрей. – Для начала можно прощупать те места, откуда предположительно могут выпускаться дроны, – предложил он со своей стороны.

– Это парки, автостоянки… Старт и управление будут производиться из машин. Об их транспорте у меня информации нет, – ответил Бен, – но я более чем уверен, что этот Самир есть связующее звено между реальными заказчиками и исполнителями, – добавил он. – И он может обладать последней и более детальной информацией в случае, если организаторы успели вновь что-то переиграть.

Андрей переглянулся с Вэйвэй, которая все это время молчала и слушала обсуждение мужчин.

– Я знаю, где живет его семья, – медленно проговорила она. После чего переглянулись мужчины. – Он втайне перевел их сюда, в Штаты… Редко посещает…

– Если редко, то мы не можем надеяться на то, что он навестит их в эти три дня…

– Я не предлагаю ждать его там, – ответила Вэйвэй, которая начинала нервничать. – Мы же не можем к нему сейчас подобраться… Так ведь? Его после вчерашнего строже президента охраняют.

– И что же ты предлагаешь? – теряя терпение, спросил Андрей.

– Я знаю, как он получает тайные послания, – сказала она, – и я могу подбросить ему туда эту запись, – начала девушка рассказывать свою идею с конца.

– О какой записи ты говоришь? – не переставал удивляться Андрей.

– Которую мы снимем для него, – объяснила она.

– Бинго! – щелкнул пальцами Бен. – Можно использовать пустые заряды, чтобы обложить ими дом его семьи и снять работу часового механизма на камеру, – дополнил Бен. – Ты ведь это имела в виду? – и, не дождавшись ответа от китаянки, добавил: – Отличная идея! – Давайте продумаем все это еще раз, – после короткой паузы, сказал Андрей. – Если следовать этому плану, то тебе в таком случае одновременно все же нужно будет как-то распространить информацию о покушении среди своих, – обратился он к Бену. – Это может просочиться в прессу или как-то еще иначе дойдет до ушей Самира. В таком случае он будет более сговорчив, получив это послание. Если операция будет под угрозой, то ему незачем будет рисковать семьей. Правильно же?

– Согласен, – кивнул Бен, – теперь осталось состряпать текст, отправить его по обычной электронной почте во всех направлениях и заснять на камеру, как люди в масках будут минировать дом с семьей Самира.

– Тогда за дело, – сказал Андрей и стал готовиться к выходу.

Завязав глаза Бену и Хадидже, они вновь повезли их в неизвестном направлении. Через полчаса петляний по дорогам машина остановилась. Вэйвэй сняла с них повязки, и Андрей протянул Бену небольшую коробочку. Открыв ее, Бен увидел ему знакомые аксессуары для профессиональной деятельности.

– Смотрю, вы тоже шагаете в ногу с современной модой, – ухмыльнулся он.

– Подумал, что и тебе не помешает, – сказал Андрей, показывая на свою рыжую бороду и роговые очки.

Закамуфлировавшись по моде, мужчины вышли из машины, оставив женщин приглядывать вокруг. Андрей проверил, чтобы текст письма – предупреждения о покушение на жизнь президента – был простым, не содержащим сложных кодировок, хотя, для надежности, он все же, сделал некоторые свои поправки. После того, как Андрей убедился, что Бен отправил письмо по регулярной электронной почте ключевым работникам силовых структур, они двинулись обратно к машине.

– Жаль, что до заказчиков на этот раз мы снова не доберемся, – сказал Бен.

– Они как оборотни, – согласился Андрей, подходя к внедорожнику.

Когда они подъехали к дому, где проживала семья Самира, уже начинало смеркаться. Дорогой особняк находился в престижном районе Тайсон Сквера и весь утопал в цветах. Не заметив никакого наблюдения за домом, они остановились в пятидесяти метрах от него, чтобы просканировать обстановку внутри. Там были две женщины и трое детей дошкольного возраста. Дождавшись полной темноты, Вэйвэй прихватила с собой сумку с приготовленными муляжами для взрывчаток и направилась к особняку. Обложив его ими, она установила часовой механизм. После этого Вэйвэй обошла дом кругом и произвела съемку со всех сторон, начиная с общего плана и фокусируя объектив на взрывчатку, припрятанную от неопытного глаза. В конце она засняла показатели на часовом механизме, которые показывали, что взрыв произойдет в полдень 4 июля, и вернулась к машине. Затем она переписала видео на маленький диск, подкрепив его аудио записью, где посредством специальной программы Вэйвэй, исказив свой голос, продиктовала Самиру свои условия. В сообщении она требовала выдачи информации о готовящемся покушении на президента страны и в случае отказа грозила передать ближневосточным партнерам Самира материалы о его сотрудничестве с западными спецслужбами. Помимо всего, она предупреждала его не пытаться вывозить семью или разминировать дом во избежание автоматического взрыва и указала, как он может передать ей требуемую информацию. Затем они отправились к дому повара Самира, через которого его единомышленники держали с ним связь в особых случаях. Положив диск в почтовый ящик, Вэйвэй послала повару кодированное сообщение со спутникового телефона Андрея. Узнав от Бена, что ее телефон на отслежке, ей пришлось от него освободиться. Несмотря на глубокую ночь, через минуту в дверях показался худощавый пакистанец и, достав из почтового ящика конверт, вновь вернулся домой.

Весь следующий день четверо новых партнеров тщетно ожидали соответствующей реакции от государственных структур, отвечающих за меры безопасности. По имеющимся данным у Бена, они проверили адреса, по которым должны были находиться конспиративные квартиры диверсантов и обнаружили их пустыми. Самир тоже молчал. Отсчет пошел на часы, и все шло к ужасной развязке.

4 июля, с раннего утра, партнеры вышли на патрулирование всех точек, откуда можно было ожидать угрозы нападения. Не заметив ничего подозрительного, они уже стали полагать, что потеряв материалы из чемодана Халида о планах покушения или узнав об информированности со стороны служб безопасности, диверсанты отменили осуществление этой провокации. День приближался к полудню, когда на электронную почту Вэйвэй, оформленную на чужое имя, поступила информация отСамира.

– Есть! – неожиданно сказала она, отчего ее лицо в первый раз за несколько дней озарилась улыбкой. Она протянула планшетку Андрею, довольная тем, что это было ее идеей, как спасать ситуацию.

– Это может быть и подставой, – сказал Андрей, прочтя сообщение.

– О чем там? – спросил Бен.

– А может, и ты с ними заодно? – недоверчиво прищурился Андрей, посмотрев на Бена.

– Да, и поэтому все решения принимаешь ты, а я каждый день жду, когда же ты меня пристрелишь, – спокойно ответил Бен.

Андрей, пристально посмотрев ему в глаза, протянув планшетку с открытым сообщением.

– У тебя последний шанс доказать, что ты заслуживаешь жить, – сказал Андрей, садясь в машину.

Прочтя сообщение, Бен понял, почему были тщетными все их старания. Организаторам глобальной провокации удалось разработать другой план для своих намерений. В сообщении говорилось, что покушение произойдет, когда президент будет выступать со своей традиционной речью на южной лужайке Белого дома в 18:00. Покушение планировалось совершить, используя новейшую разработку гениев убийства – «умные пули». Технологий, выпускающих подобную форму смерти, было несколько. Самир говорил о тех, которые работали по принципу самонаводящихся снарядов, направляющихся на сигнал, испускаемый маячком. Дополнительной информации о том, как и откуда собирались осуществить эту провокацию, он не сообщал. Для того чтобы остановить диверсантов, у группы спасателей оставались считанные часы.

– Я должен связаться с коллегой, кому больше всех теперь доверяю… – только начал Бен.

– Что тебе еще взбредилось? – прервал его Андрей.

– Маячок на президента может установить кто-то из его непосредственных работников, – попытался объяснить Бен, – нужно об этом предупредить. И, вообще, нужно отменить его сегодняшнее выступление на лужайке.

– Кому ты собираешься звонить? – нервно спросил Андрей.

– Коллеге, которая помогла найти Хадиджу…

– Никому ты звонить больше не будешь, – отрубил Андрей. – Если хотят они его убить, то пускай убивают. Ты не понимаешь, что это большая игра с тенями? Они, может быть, хотят нас куда-то завлечь и поймать с поличным при выполнении этого покушения. Хуже всего то, что нас они не убьют – мы им живые нужны, чтобы было кем прикрыть свои задницы. – Мы должны их остановить! – упорствовал Бен. – Ты прекрасно можешь себе представить, во что обернется это затея…

– Мне лучше знать, что я должен делать, – оборвал его Андрей.

– Хорошо, и что же ты намерен предпринять? – спросил Бен.

– Попрошу Вэйвэй, чтобы пристрелила вас обоих! – бросил в сердцах Андрей. – Я не знаю, зачем я с вами вожусь, вообще, когда, кроме проблем, от вас у меня ничего нет.

– Угомонись, у нас есть дела, чтобы закончить, – не сдавался Бен, – и у нас есть еще немного времени, чтобы что-то предпринять…

– Вот иди и предпринимай! – неожиданно сказал Андрей, затормозив прямо посередине дороги. – Давай убирайся из машины! – скомандовал он Бену, толкая его в плечо.

– Не сходи с ума, подай в сторону, и мы обсудим, что делать дальше… – не успел закончить Бен, как Андрей, обойдя внедорожник, открыл дверь и стал стаскивать его из автомобиля.

Он, убрав руки Андрея, вышел сам.

– Бен! – закричала Хадиджа.

– Ты останешься здесь, а мы уедем. Понял ты меня? И эту твою… – не договорил Андрей, – тоже забираю, чтобы ты не гонялся за нами.

Только Андрей отвернулся от Бена, чтобы уйти и сесть в машину, как тот дернул его за руку, чтобы остановить. Андрей автоматически вытащил пистолет и приставил его к голове безоружного Бена.

– Второго шанса я тебе не дам… – только успел проговорить Андрей, как Бен своим фирменным приемом с использованием двух рук отобрал у него пистолет. К счастью, пистолет оставался на предохранителе, и стрелять никто не собирался. Андрей, в свою очередь, одним резким движением выбил пистолет из рук Бена, и они, как мальчишки, схватились в уличной драке. Обмениваясь тяжелыми ударами, они падали и вставали перед зрителями в автомобилях, скопившихся за ними в длинной веренице, которые даже не торопили их сигналами. Словно по свистку судьи, с окровавленными лицами и руками они вернулись к машине, как только послышались завывания полицейской сирены. Пока полицейские искали себе путь в этом заторе, Андрей рванул с места и, набирая скорость по свободной дороге, скрылся за поворотом парковой зоны.

– Я тебе всю морду поломаю, – рычал от злости Андрей, снова норовя ударить Бена по лицу, одновременно продолжая водить другой рукой.

– Хватитуже! – неожиданно заорала на весь голос Вэйвэй и сделала два оглушительных выстрела в крышу автомобиля.

Пытаясь как-то отгородиться от всего этого ужаса, Хадиджа, закрыв глаза и уши руками, мелко дрожала, прижавшаяся к двери на заднем сиденье.

– Ты что, с ума сошла? – крикнул Андрей на китаянку. – Так же и оглохнуть можно!

– А вы что, как идиоты-недоростки себя ведете? Мало у нас своих проблем, теперь только с полицейскими мы тут перестрелку не устраивали!.. Хотите сгнить здесь на всю жизнь, то без меня. Понятно вам?

– Да это мы так стресс снимали, подруга, – не в шутку опасаясь вооруженной и взбешенной девушки, сказал Андрей, чтобы как-то разрядить обстановку. – Давай направо в парк и остановись, пока я всех вас здесь не перестреляла, – скомандовала теперь Вэйвэй, – хотя бы от трупов ваших для меня будет больше пользы.

Андрей, немного поостыв, свернул с дороги в сторону парка, как просила китаянка, и остановился под тенью огромного дуба. Недолгую паузу прервала Вэйвэй:

– Мы можем взять кого-нибудь из его семьи или всех их, пока он не скажет все детали операции, – сказала девушка, – он же играет с нами, это же понятно!

– Там сейчас только все нас и ждут, – возразил Бен, вытирая кровь с лица. – Мы не пойдем туда все. Я пойду одна в полицейской форме. Сниму ему сообщение и отправлю на его телефон с их домашнего компьютера. Потребую от него выложить все, что он знает, или буду по одному их там резать.

– Постарайся без крови… – начал Бен.

– Ты тоже заткнись! – заорала на него Вэйвэй. – Кроме как пацаны валяться в траве, вы так ничему и не научились, – входила в раж девушка. – Никто из вас не рискует так, как я. Понятно? Так что молчите и слушайте. Будете прикрывать меня, пока я не выйду. Наденьте все свои рации. Снимайте всех, кто постарается зайти в дом после меня. В багажнике две снайперские винтовки. Ты же умеешь водить машину? – спросила она, повернувшись к Хадидже, которая понемногу приходила в себя.

– Да, конечно, – закивала та головой.

– Ее оставим за рулем, чтобы подбирала нас при необходимости. Дайте и ей полевую связь. Ну все, я пошла, – добавила она и стала выходить из машины, не желая выслушивать возражения.

– Куда? – только успел Андрей прикрикнуть на нее, взбешенный хаосом и матриархатом в команде.

– Полицейского отлавливать, – объяснила Вэйвэй, – мы тут в десяти минутах езды от дома Самира, а времени все меньше, – сказала она и громко хлопнула дверью.

– Отчаянная! – вырвалось у Хадиджы.

– Сумасшедшая, – поправил ее Андрей, ударив в сердцах по рулю.

Вэйвэй медленно, раскачиваясь, словно не придя в себя после излишней дозы наркотиков, стала подходить к полицейской машине, дежурившей около парковой зоны. В машине сидели двое полицейских мужчин. Грузный офицер, тот, что постарше, сидел за рулем, лениво дожевывая гамбургер из кулька. Второй, помоложе, стройный парень вышел навстречу девушке, которой было сложно переставлять ноги. – Стой! Стой на месте! – сказал он. – Так и не подобрала себе дозу до сих пор, – подтрунивал он. – Руки на капот! – скомандовал молодой, который был не прочь обыскать привлекательную китаянку.

– Офф-и-ццер, – заплетающимся языком проговорила Вэйвэй, – мне ту-ут нее-далекоо. Дене-ег нет, а ходить не мм-огу. Подбросьте, а?

– Шеф, она чистая, – сказал молодой сидящему за рулем старшему по званию. – Домой хочет попасть, тут недалеко говорит, а денег нет. Что будем делать?

– Пусть сядет, – сказал он, – я как раз хотел купить мороженное, да неохота было выезжать.

Как только они сели в машину, Вэйвэй незаметно вытащила маленький баллончик, запрятанный в белье, и через открытое окошечко во внутренней перегородке впрыснула каждому в лицо приличную дозу снотворной аэрозоли. Кряхтя от недовольства, что ей вечно попадаются пузатые мужики, она с трудом оттащила старшего поддерево и, заняв его место, отъехала в более укромное место парка. Там, переодевшись в одежду молодого, уложила его на траву и подъехала к ожидающим ее компаньонам.

– Не отставайте! – сказала она и резво рванула в сторону основной дороги.

Бен, забрав одну из двух коротких снайперских винтовок с глушителем, вышел на параллельной улице и через дворы приблизился к нужному дому. Для лучшего обзора фасадной части особняка он забрался на дерево и укрылся в кроне пышного дуба. Андрей занял позицию с задней стороны дома, облюбовав крышу муниципальной конторы, которая пустовала на праздничные дни. После того как были завершены приготовления, Хадиджа припарковала машину недалеко от позиции Андрея, а Вэйвэй выехала на основную дорогу, ведущую к главному входу в особняк.

Наблюдение за домом семьи Самира проводилось агентами спецслужб, сидящих в нескольких машинах по периметру, и камерами, установленными в разных точках улицы. Вэйвэй остановилась прямо у невысокой калитки во двор особняка и, не оглядываясь по сторонам, направилась к входной двери. Низко приспущенный козырек и большие черные очки практически скрывали ее лицо. Краем глаза она увидела, что муляжи взрывчатых устройств всюду успели содрать. Открывшая дверь хозяйка в хиджабе, увидев женщину-полицейского, без проволочек пустила ее внутрь. Не получив подтверждения из центра о том, что визит сержанта полиции в дом под наблюдением был санкционированным, один из агентов вскоре направился следом за Вэйвэй.

– К тебе первый гость, – сказал Бен по рации.

– Мне нужны еще три минуты, – тут же ответила китаянка, одновременно пытаясь перекричать шумную женщину.

Выхода не было. Бен, тщательно прицелившись, выстрелил в бедро парню, который как подкошенный рухнул на землю. Реакция оперативников не заставила себя долго ждать. Все они в один момент высыпали из машин и, направляя пистолеты в разные стороны, пытались обнаружить стрелка. Бен замер, не выдавая своего расположения вплоть до последней минуты, когда второй агент также стал подниматься по ступенькам крыльца дома. Еще один выстрел в ноги скосил и этого парня, после чего отбил охоту у других приближаться к дому. Сделав несколько предупредительных выстрелов поверх голов осмелевших бойцов, Бен на несколько секунд усмирил их пыл. В этот момент дверь дома резко распахнулась, откуда вышла одна из хозяек дома. Крича что-то на арабском, она отвлекла внимание агентов, что дало возможность Вэйвэй незаметно выйти из бокового окна. Несколько агентов, рискуя своею жизнью, бросились навстречу женщине, чтобы убрать ее из-под обстрела снайпера. Остальные, схоронившись за автомобили, продолжали целиться в сторону Бена, но, будучи не уверены о его точном месторасположении, не рисковали открывать огонь. Бен, не испытывая судьбу, притаился в густой зелени и стал дожидаться, пока Хадиджа подъедет, чтобы забрать его отсюда. Скоро в конце улицы появился черный внедорожник и, набирая скорость, стал приближаться к нему. Зависнув на руках, Бен уменьшил немного расстояние до земли и отпустил руки. Заскулив от боли в раненной ноге, он быстро вскочил. Подгоняемый редкими выстрелами со стороны агентов, Бен запрыгнул на подножку проезжающей машины и сел в нее на ходу. За рулем снова был Андрей.

– Чем обрадуешь, Вэйвэй? – спросил Бен, корчась от боли.

– Теперь у них дома тикает настоящая бомба, – заигрывающе сказала девушка.

– Зачем тебе это надо было? Там же дети! – вышел из себя Бен.

– Не строй тут из себя Папу Римского, – завопила девушка в ответ. – У меня не было больше игрушек. И потом, откуда же нам знать, в какую яму он нас направит, если не держать его за горло. – Для пущей убедительности Вэйвэй написала на ладони код отключения устройства. – Вот, запомните все! Если это мой последний день, то сделайте так, чтобы он не стал последним для тех детишек. Папаша, – переключилась она на Андрея, – а у тебя хвост вырос, – сказала Вэйвэй ему, указывая на две машины, пустившиеся их догонять.

– Вижу, – ответил Андрей, – пока тебя и в самом деле не грохнули, расскажи все, что узнала.

– Если расскажу, то любить и беречь не будете, как сейчас, – решила она пошутить. Андрей неожиданно для всех вошел на скорости в крутой вираж и, проехав через обочину, оказался на другой дороге. Седаны, хоть и были быстрее, но легко повторить то же самое за Андреем не смогли. Это помогло существенно оторваться от преследователей и свернуть незамеченным в сторону от основной трассы при первом же выезде.

– Мы должны поменять транспорт, – сказал Андрей и закатил машину за пышно разросшиеся кустарники на обочине дороги около стоянки «Зипкаров»[24]. – Приготовьтесь разгружать багажник. У нас десять секунд, чтобы забрать все, – бросил он и первым вышел из автомобиля.

Выскочив из внедорожника, команда из четырех нагрузилась тяжелым багажом и направилась в сторону парковки. Там, воспользовавшись услугой сети «Зипкаров» по чужой кредитной карте, они пересели в новую машину и рванули в сторону центра.

– По-моему, проскочили, – сказал Андрей, глядя в зеркало заднего вида. – Рассказывай, что успела узнать?

– Выстрелы будут произведены из музея «Октагон», находящегося на пересечении улиц «Е» и «18-ой». Наверное, с крыши здания. Этого он не знает. Придется облазить все комнаты. Маячок на президента будет установлен одним из его охранников. Из-за того, что были перехвачены секретные материалы, большой команды привезти сюда не удалось. И поэтому в операции задействована небольшая бригада смертников, которые приехали сюда умереть, но выполнить задание. Музей сегодня открыт для посетителей до 19:00, и, надо полагать, оружие уже внутри. Остается только его найти или ждать часа «X». -У нас остается всего три часа, чтобы остановить их, – сказал Андрей, – из них полчаса на дорогу.

– Послушайте, что я предлагаю, – начал Бен. – Я вхожу в систему камер музея и контролирую входы в здание. Остальные смешиваются с толпой посетителей и исследуют каждый свой этаж на наличие чего-нибудь или кого-нибудь подозрительного. Андрея попросим заняться крышей. Никому не доверять, включая работников музея или олицейских. Сообщайте тут же по рации, что видите и слышите. Оружие использовать в самую последнюю очередь, – добавил Бен и оглядел товарищей.

– А может, их как-нибудь спровоцировать, чтобы выявить диверсантов до того, как они успеют выполнить свою работу? – спросил Андрей.

– Это интересная мысль, – ответил Бен, – но если поторопиться и обнаружить себя, то они могут перегруппироваться и довести дело до конца.

– А если опоздать с их обнаружением, то это все равно, что помочь им в осуществлении их плана, – возразил Андрей.

– Значит, на обострение пойдем в самом крайнем случае, – сделал вывод Бен.

– Каким образом? – спросил Андрей.

– Это и для меня еще неясно, – сказал Бен, – но понятно одно, что мы должны предупредить охрану президента.

– И думать об этом забудь! – возмутился Андрей. – Ты же слышал, что маячок на президента устанавливает один из них.

– Среди них есть и честные солдаты…

– … которых ты не знаешь…

– Но я знаю того человека, которая может найти правильных людей в окружении президента. Наша главная цель-это спасти жизнь президента Америки и нейтрализовать эту мировую провокацию. Мы не должны использовать его как наживку для того, чтобы перестрелять злодеев.

– У меня нет основания верить ни твоему доверенному человеку, ни тебе, – отрезал Андрей. – И если ты не будешь считаться с требованиями других в этой команде, то можешь воевать один.

Знаешь что?.. – только хотел что-то сказать Бен, как его перебил Андрей.

– Но уйдешь ты один. Потому что если ты все же покинешь команду, то унесешь с собой и мое крошечное доверие к тебе, – разъяснил Андрей. – И чтобы обезопаситься, мне придется оставить с собою твою девушку до самого конца операции. Теперь выбирай, кто тебе важнее, твой президент или твоя девушка, – сказал Андрей и внимательно посмотрел на Бена.

Бен услышал, как Вэйвэй сзади передернула затвор ручного автомата, и обернулся на Хадиджу. Девушка сидела с широко раскрытыми глазами, в которых был ужас от всей ситуации и трагической безвыходности.

– Делай то, что ты должен делать, – ответила Хадиджа одними губами на немой вопрос Бена, и по щекам ее вновь потекли крупные капли слез.

– В команде, хоть и в такой, у нас больше шансов завершить начатое, – выдохнул Бен.

– Ну и ладно, – спокойно сказал Андрей, въезжая в центральную часть Вашингтона. Заехав в подземную парковку на 19-ой улице, они обновили свой грим и изучили схему здания. Музей для осуществления наспех приготовленного плана был выбран не случайно. В отличие от дронов и управляемых ракет, выпуск «умных пуль» требовал более точных расчетов и нужных условий. Расположение музея наилучшим образом устраивал диверсантов для произведения выстрелов в сторону южной лужайки Белого дома со статичной позиции и с учетом климатических условий. Партнеры распределили роли и забрали с собой столько оружия, сколько мог понести Андрей. Растворившись в толпе, они втроем, пройдя через раму металлодетекторов, оказались внутри музея. Андрей переоделся в работника компании, представляющий услуги по электроснабжению, и направился к рабочему входу, расположенному на задней стороне музея. Бен должен был отключить на время ближайшие к его маршруту движения камеры, чтобы дать возможность Андрею проникнуть в здание со своим грузом. Девушки медленно двигаясь по коридорам и комнатам, изучали каждый угол в поисках чего или кого-либо подозрительного. Надев свои крошечные наушники и переговорные устройства, они установили между собою связь. Бен, улучив момент, прокусил провод особой клипсой, отходящий от одной из камер, и соединился ко всей системе внутреннего и внешнего наблюдения. Клипса представляла собой специальное устройство, которое, подключившись к электронной системе безопасности, могло считывать информацию с общего сервера и отправлять ее на панель управления Бену. Программа вычислила несложный для нее код доступа, и Бен смог на одну минуту отключить камеры у заднего входа в музей. Андрей со своим грузом вошел в здание и направился к лестнице, ведущей в подвал.

Через несколько минут Андрей сообщил, где он спрятал сумку с оружием, и Бен с Вэйвэй поочередно разобрали свои боевые стволы.

Затем Бен упросил миловидную девушку, разглядывающую картины, воспользоваться ее телефоном, чтобы связаться со своей престарелой матерью.

– Оставил телефон дома, – смущенно улыбался Бен, – и теперь жутко волнуюсь о ее самочувствие. Я только на пару слов, – сказал он ей и на своем тарабарском языке, который понимали только Бен и Элизабет, наговорил на автоответчик о сложившейся ситуации и передал ей код для обезвреживания бомбы в доме Самира. Поблагодарив улыбчивую девушку, он вернул ей мобильный и с более спокойным сердцем продолжил свои наблюдения.

До возможных необратимых событий оставалось меньше часа, но ничего подозрительного никто обнаружить не мог. По просьбе Бена Хадиджа несколько раз выходила, чтобы осмотреть здание снаружи, но, не замечая ничего особенного, она вновь возвращалась внутрь. Было без четверти шесть, и Бен перебирал на планшетке изображения со всех камер, чтобы зацепиться за какую-нибудь подсказку. Вдруг его внимание привлекла девушка с восточными чертами лица в полицейской форме все время говорящая по рации. Она не столько наблюдала за посетителями и порядком, сколько с кем-то обсуждала какую-то проблему.

– Здесь, на третьем этаже, в одной из комнат произошло замыкание электрической сети, – услышал Бен голос Хадиджы. – Комнату ограждают для проведения ремонтных работ.

Одновременно с этим Бен увидел, как девушка в полицейской форме направилась по лестнице наверх.

– Внимание, – сказал Бен товарищам в эфир, – возможно, они воспользуются именно этой комнатой для выстрела, но может быть, что это приманка для отвода глаз. Вэйвэй, поднимайся тоже на третий и скажи свое мнение.

– Хорошо, – ответила китаянка, – уже иду.

– Я хочу проверить одну особу в полицейской форме, также направляющуюся на третий, – информировал остальных Бен. – Иду на контакт.

– Будь осторожен, – услышал он голос Хадиджы, что заставило его улыбнуться.

– Мэм, – обратился он к девушке в полицейской форме, догнав ее на втором этаже, – я потерял бумажник и не знаю, к кому здесь обратиться по этому поводу.

– Да, конечно, – изобразив профессиональную выдержку, ответила она. – На первом этаже справа от лестниц вы увидите окошко для пропавших вещей, – объяснила девушка и продолжила свой путь.

– Но, мэм, – не отставал Бен, – я уже был там, но бумажника там не обнаружил.

– Вам нужно в таком случае заявить об этом в полицейское отделение, – более жестким тоном сказала она, показывая, что спешит по делам.

Только Бен хотел что-то сказать еще, как ее рация тихо зашипела, и он услышал приглушенный разговор двух спорящих мужчин, говорящих на арабском. Взгляды Бена и полицейского пересеклись и она, сдерживая некоторую растерянность, быстро отключила рацию.

– Обратитесь в полицейское отделение, я сказала, – приказным тоном повторила она и быстро продолжила свой путь на третий этаж.

– Всем внимание! Девушка в полицейской форме… Идет на третий… Не спускайте с нее глаз… Судя по всему, ждет подкрепления… Я еще раз проверю оба входа, – сказал Бен и спустился на первый этаж.

Не обнаружив там ничего подозрительного, он только собрался подняться наверх, как, проверив еще раз изображение с внешней камеры, Бен увидел двоих ремонтников в униформе, входящих в здание. Они мало чем отличались от Андрея двумя часами раньше, если не учитывать их ярко выраженные восточные черты. Сомнений не оставалось.

– Она прошла мимо нас и зашла в комнату администратора, – сказала Хадиджа.

– Пришли двое ремонтников, я следую за ними, – ответил Бен, – поднимаются на этажи. – Андрей, какая у тебя ситуация? Их двое, возможно, они получат численное преимущество, если к ним присоединится кто-нибудь из посетителей. Ты мог бы подойти к комнате, закрытой для ремонта? Судя по всему, это их точка сбора.

– У меня гости на крыше, – шептал Андрей, – они пришли с пустыми руками, но для них все уже было готово здесь. Вы разбирайтесь внизу, я нейтрализую этих. Как закончу, я к вам… – оборвалась связь.

– Андрей, Андрей, – позвал несколько раз Бен без ответа.

Между тем двое, за которыми следовал Бен, поздоровавшись с администратором, зашли в зал, где случилось короткое замыкание в сети и закрыли за собой дверь.

– Эвакуируйте посетителей, срочно! – сказал Бен, подойдя вплотную к администратору. – В здании террористы, которые могут оказать сопротивление при задержке и пострадают простые граждане. Вам все понятно?

– А кто вы, собственно, такой? – удивился пожилой мужчина.

– Доброжелатель, – ответил спокойно Бен. – Если сейчас же не выведите посетителей из здания, вас будут судить по всей строгости за причастность в убийстве многих гражданских лиц.

– Отойдите от меня, сумасшедший! – завопил нервный старичок и оттолкнул от себя Бена.

– Я иду за полицией, чтобы вы знали! – бросил он и направился к лестнице вниз.

– Полиция сидит в вашей комнате, – крикнул Бен ему вслед.

Тот на минуту задержал шаг, но потом начал быстро спускаться вниз. «Все ясно, – подумал про себя Бен, – тут все заодно, четко проработано».

– Вэйвэй, – обратился Бен к девушке по рации, – ты проведай девушку-полицейского, я займусь этими двоими. От Андрея никаких новостей. Они разделились, чтобы бить наверняка, если у одного вдруг случится осечка. Мы тоже должны разделиться. Другого выхода нет.

– Добро, иду проверить коллегу по несчастью, – только ответила Вэйвэй и направилась к комнате администратора. Часы показывали без пяти шесть. До официальной речи президента оставались считанные минуты.

– Хадиджа, наблюдай за коридором из соседней комнаты и докладывай, что ты видишь, – сказал ей Бен по рации.

– Да, конечно, сделаю, как ты скажешь, – дрожал голос перепуганной девушки.

– Вэйвэй, начинаем, – выдохнул Бен в эфир и постучался в закрытую дверь, за которой скрылись двое электриков.

– Тут идут работы, – ответил кто-то из комнаты, – приходите завтра.

– Я там оставил свой фотоаппарат, – попытался объясниться Бен, – не могли бы вы мне его передать?

– Мы не можем сейчас открыть дверь, – говорил с восточным акцентом один из электриков из-за массивной деревянной двери.

– Бен, Вэйвэй, они будут вести огонь со всех трех точек, – прорвался голос Андрея в наушник, – глушите их всех внизу…

– Сам как? – спросил Бен.

– Ранен, но жить буду, – ответил Андрей, – пока держусь, – переводя дыханье, говорил он.

– Бен, трое мужчин идут в твою сторону, – услышал он голос Хадиджы.

«Кто бы мог сомневаться», – подумал Бен, увидев троих молодчиков, отделившихся от толпы и приближающихся в его сторону. Медлить было нельзя. Бен произвел несколько выстрелов вверх, чем заставил посетителей с криком ринуться к лестницам. Трое молодчиков, замешкавшись, потеряли темп и не успели спрятаться от прицельной стрельбы со стороны Бена. Одного ему удалось нейтрализовать, другого тяжело ранить, третий успел схорониться в рельеф стены. Никого за спиной оставлять было нельзя.

– Хадиджа, уйди от двери вглубь комнаты, – сказал Бен и бросил в сторону третьего шумовую гранату. Раздался оглушительный взрыв в широких коридорах музея, отчего слетела огромная люстра и с грохотом упала около места взрыва. Бен, не давая бойцу опомниться, был уже рядом и облегчил его страдания одним выстрелом в лоб. Вернувшись к запертой двери, он прострелил замок и, прежде чем зайти в зал, запустил туда на этот раз осколочную гранату. Одновременно он видел, как Вэйвэй пыталась прорваться в комнату администратора, из которой шел шквальный огонь. Распахнув дверь пошире, Бен отстранился от проема, в который обрушился град пуль. Каким-то образом оставшиеся в живых диверсанты продолжали бой.

Часы показали на шесть. Бен, высунув только руку с нижней части двери, выпустил всю обойму из скорострельного «Узи» в сторону двоих, засевших внутри и, собрав волю в кулак, влетел в зал. Он успел добежать до дубового старинного шкафа и укрыться за ним. Определив точное местоположение диверсантов, Бен швырнул между ними свою последнюю гранату. На этот раз глухой взрыв покрошил стены и мебель, выпустив громадное количество проникающих осколков. Из проема внутренней двери вывалился труп одного из террористов. Смерть второго подтвердила растущая лужа крови из-за колонны, где тот прятался. Удостоверившись, что цели уничтожены, Бен обнаружил у них особенную снайперскую винтовку, изготовленную для ведения стрельбы «умными пулями». Затолкав ее под музейный экспонат, Бен поторопился к двери. Было слышно, как Андрей продолжает вести бой наверху, не давая диверсантам выполнить свое задание. – Хадиджа, Хадиджа, – повторил он несколько раз в рацию.

– Все кончено… Они меня обнаружили, – упавшим тоном выдохнула она.

– Притворись туристкой, – сказал ей Бен и побежал к комнате, где пряталась девушка.

За дверью он слышал, как она пыталась говорить по-турецки, объясняя, что она туристка и спасается здесь от стрельбы. Но эти двое задумали воспользоваться ею как заложницей для завершения своей миссии и для ухода с места событий. Бен успел забежать в комнату, когда они были в двух метрах от нее, застав их врасплох. Первым же выстрелом он ликвидировал одного, но на втором выстреле пистолет дал осечку. Секундной заминки было достаточно, чтобы другой налетчик успел дважды выстрелить в Бена. Одна пуля попала ему в грудь и отбросила назад, но вместе со вторым выстрелом, угодившим в живот, Бен все же смог точно метнуть в ответ свой нож, который вонзился в горло диверсанту. Корчась от боли в животе, Бен упал на колени, чтобы отдышаться. Проверив жилет, он убедился, что ни одна из пуль не смогла его пробить. С усилием поднявшись на ноги, он вместе с Хадиджей направились к выходу. Коридор был пуст, если не считать трех мертвых диверсантов, все еще истекающих кровью. Около комнаты администратора он увидел лежащую на полу Вэйвэй.

– Спрячься пока здесь, – завел он Хадиджу в зал, где до этого ликвидировал первых двух диверсантов.

Прежде всего, Бен оттянул Вэйвэй в коридор и убедился, что она еще дышит. У нее было сквозное ранение в ногу, и вдобавок две пули попали ей в грудь, но, к счастью, застряли в бронежилете. Однако им удалось ее отключить, а потеря крови ухудшала состояние девушки. Взяв ее на руки, он отнес Вэйвэй в комнату, где ждала его Хадиджа, и попросил ее позаботиться о китаянке.

На часах было пять минут седьмого. Бену показалось, что несколько последних минут длились дольше часа. Дверь в комнату администратора была заперта. Бен, расстреляв замок, влетел в комнату, оказавшись с убийцей в полицейской форме лицом к лицу. Ему удалось уклониться от ее первого выстрела и подсечь ей ноги. Она упала на спину и выронила из рук пистолет. Увидев лежащую на полу безоружную девушку, Бен промедлил на мгновенье, и этого было достаточно, чтобы она профессионалка резким ударом ноги выбила пистолет из его рук и вскочила на ноги. Не ожидая такого быстрого разворота событий, Бен пропустил два точных удара по голове и в пах. Наклонившись от боли и опасаясь других ударов, которые могли решить исход поединка, Бен вошел в ближний бой и вновь смог сбить ее с ног. Она вытащила нож, но он успел перехватить ее за запястье, выкрутить более слабую но опасную женскую руку и ее же рукой медленно вонзить нож в горло девушки. Он не отпускал ее, пока она не перестала биться в конвульсиях, обрызгав его лицо и грудь своею кровью. Немного покачиваясь от пережитого и проклиная свою работу, Бен направился на чердак, откуда еще доносились одиночные выстрелы. Он подоспел, когда один из диверсантов, обойдя раненного Андрея сзади, собирался стрелять в него наверняка. Точный выстрел Бена нарушил планы убийцы, и тот, прострелив крышу дернувшейся рукой, медленно осел на пол. Второй диверсант, укрывшись за столбом, пытался перезарядить автомат. Бен в падении хотел опередить его, но смог только ранить террориста в ногу. Диверсант успел заправить новый рожок с патронами и, открыв шквальный огонь, стал приближаться к нему. Теперь уже Бену пришлось прятаться за узким столбом, который с трудом скрывал за собой его тело. Пули пролетали в нескольких сантиметрах от него и даже обжигали лицо. И тут он услышал ужасающий нечеловеческий рык, с которым Андрей встал со своего места, чтобы как-то помочь Бену. Только диверсант отвел автомат в сторону Андрея, как Бен двумя выстрелами в голову прекратил его существование. Тут же Андрей рухнул на пол, скрипя зубами от боли. Он получил пулевое ранение в руку и в ногу. А из колотой раны в левом боку у него сочилась кровь. «Видимо, ему пришлось сразиться и в рукопашную тоже», – мелькнуло у Бена. К тому же пулей порвало левое ухо, откуда кровью залила ему плечо. Бен быстро перевязал ему раны и помог встать на ноги.

– Ты даже меня напугал своим криком, – попытался пошутить Бен. – У меня только это и оставалось, – выговорил с трудом Андрей, скривив улыбку. – Ты все успел прострелять?.. – показательно удивился Бен, отдавая ему свой второй пистолет с полной обоймой.

– Все до последней, – проскрипел Андрей. – Ты будто знал, когда появиться, чтобы стать героем.

– Ну это тоже искусство, – улыбался Бен, – и для этого тебе нужен талант. Пойдем, нам нужно уходить, – добавил он, помогая Андрею ковылять, опираясь на него.

– Слышишь, спасибо, – сухо, но с искренностью в голосе сказал Андрей, – ты не похож на своих боссов.

– И тебе спасибо, друг, – ответил Бен, – кому-то же нужно исправлять ошибки других. Они спустились на третий этаж и направились к залу, где их ждали Хадиджа с Вэйвэй.

– Я смотрю, ты тоже здесь без дела не сидел, – сказал Андрей, оглядываясь вокруг.

– Пришлось попортить убранство музея, – ответил Бен, повернувшись к Андрею. И этой расслабленности было достаточно, чтобы не заметить еще двоих, которые прижимаясь к стене, направлялись в их сторону.

– Бен! – закричала Хадиджа, вышедшая в коридор на знакомые голоса и неожиданно увидевшая еще двух террористов раньше, чем это успели сделать расслабившиеся партнеры. – Бен! – вновь закричала девушка, бросившись на него. Ее крик слился с выстрелом, отчего она обмякла на его руках, закрыв Бена от пули. После освобождения из плена она была единственной в команде, кто был без бронежилета. Оглушенный случившимся, он словно наблюдал себя со стороны, как они после ранения Хадиджы, втроем свалились на пол и, скорее больше по памяти мышц, стали отстреливаться от нападавших. Бену удалось зацепить одного из них в ногу, и после его падения выстрел Андрея попал тому в голову. Со вторым пришлось посложнее. Спрятавшись в одной из зал, он пытался вести прицельный огонь.

– Возьми дымовую, – сказал Андрей, протягивая Бену гранату, – осколочная может быть бесполезной.

Понимая, что осколки не пробьют толстую деревянную дверь, Бен швырнул гранату в сторону последнего террориста. Создав стену едкого непроницаемого дыма, ему удалось вплотную приблизиться к диверсанту, постоянно стреляя в его сторону и не давая ему высунуться. Неожиданно в рваных участках пелены дыма, Бен увидел, что они двигаются навстречу друг другу. Тот успел спустить курок первым, но, к счастью Бена, патронов в обойме у того уже не оказалось. От ответного выстрела Бена нападавшему удалось уклониться, бросившись ему в ноги. В одно мгновенье Бен оказался внизу, сильно ударившись затылком об пол. Выронив пистолет, он потерял контроль над ситуацией и пропустил удар в челюсть. Бен был сильно оглушен, его движения стали ватными, а руки были не в состоянии как следует ухватиться за нападавшего или скинуть его с себя. Второго удара не последовало. Вместо этого железные руки противника сомкнулись у него на шее, и Бен почувствовал, как он постепенно теряет связь с реальностью. Сначала он перестал ощущать запах едкого дыма, потом стали пропадать звуки, и за ними закрываться глаза. Расслабленность и бессилие разошлись по всему телу, а сердце стало барахтаться в груди, словно пытаясь покинуть клетку своего заточения. Но вдруг на лицо Бена брызнула липкая жидкость, после чего руки убийцы на его шее стали слабеть, а за этим на него навалилось обмякшее тяжелое тело противника. Затем кто-то стал теребить и шлепать его по лицу. Освободив его от грузного трупа, та же спасительная рука стала тянуть его вверх. С трудом открыв глаза, Бен увидел какого-то незнакомца, который пытался докричаться до него. Сердце стало биться ровнее, и он смог сделать несколько глубоких вдохов, отчего тут же закашлялся, глотнув добрую порцию едкого дыма. «Андрей», – включилось сознание Бена, и тело снова начало наливаться молодой силой.

– А ты не спешил меня спасать, – проговорил Бен, с трудом шевеля губами.

– Вставай уже! – заорал Андрей. – Мы теряем Хадиджу!

– Хадиджа! – словно во сне повторил Бен и сделал усилия, чтобы встать. – Найди мне мобильный у этих, – сказал Бен, махнув рукой в сторону валявшихся трупов вокруг. Путаясь в еще слабых ногах и спотыкаясь, Бен дошел до лежащей на полу девушки. Она была еще в сознании.

– Хадиджа!.. – смог он только сказать и бросился к ней. – Все будет хорошо, продержись немного…

– Бен… – выговорила она, пытаясь улыбнуться бледными губами, вновь увидев его.

– Не теряй силы… Я здесь… Все наладится… – приговаривал он, прихватив кровоточащую на спине рану бинтовыми повязками из медицинской сумки девушки.

– Бен… – повторила она снова.

– Скажи, дорогая, – ответил он ей.

– Бен… я люблю тебя… – неожиданно для него выговорила Хадиджа. Растерявшись, он не знал, плакать ему или смеяться. Две крупные слезы и растянувшаяся улыбка озарила его лицо.

– Я тебя тоже люблю, Хадиджа…

– Подожди… Я боялась, что умру и не успею тебе этого сказать… – говорила она, пытаясь пересилить наседающую на нее слабость, – я только теперь поняла, что всю жизнь я готовилась к встрече с тобой, Бен…

– Умоляю, больше ни слова, ты должна поберечь силы…

– Если в начале пути мне сказали бы, что я встречу тебя, несмотря на все невзгоды, я бы хотела прожить эту жизнь сотни раз…

– Хадиджа, любовь моя…

– Я даже боялась увидеть тебя во сне… Потому что не захотела бы больше проснуться…

– Хадиджа… – взмолился он, роняя слезы…

– Я ухожу, но ты должен жить… – говорила она с любовью, – мы были разделенными половинками, которым так и не суждено было соединиться…

– Хадиджа, ты будешь жить… – молил Бен, вытирая струйку крови, вытекающей из ее нежных побелевших губ…

– Я буду любить тебя всегда… – отвечала она проникновенно, снимая рукою крупные капли слез с его лица.

– Я не дам тебе уйти… – повторял Бен.

– Исполни мою последнюю просьбу, – сказала она. – Любую, но не последнюю…

– Позвони по этому номеру и узнай, как прошли роды, – выговорила она, раскрыв ладонь, в которой был истрепавшийся клочок бумаги.

– Что?.. – не сразу понял Бен, – Ах да, конечно…

На бумаге был написан номер телефона с кодом Казахстана. Бен тут же набрал его по мобильному, который принес ему Андрей, и услышал радостный голос казахстанского пастуха.

– Это из Красного Креста и Красного Полумесяца говорят, – начал Бен, включив громкую связь.

– Да, здравствуйте, – услышал он в ответ, – слушаю вас.

– У вашей жены были роды. Хотели узнать, как все прошло…

– Да, этой ночью родила, – смеялся мужчина, – девочка. Лекарства вашей сотрудницы очень помогли… Все здоровы, – говорил он, не останавливаясь.

– Хадиджа! Хадиджа! – начал Бен звать и трясти за плечи теряющую сознание девушку. – Ты не оставишь меня!.. Не-ет!.. – кричал он, проклиная все на свете и видя, как из закрывающихся бесподобных глаз девушки выпали две бриллиантовые слезинки радости.

Он набрал номер мобильного телефона Элизабет, которая на счастье тут же ответила.

– Где ты? У нас тяжелораненый… Мы ее теряем!!… – вопил он в трубку, обнимая трясущимися руками бессознательную Хадиджу и судорожно вытирая слезы.

– Успокойся, мы внизу у заднего входа. Здание оцеплено. Врачи поднимаются к вам. Быстро спускайтесь. Пока здесь только полицейский кордон, я смогу вас вывести, – сухо командовала Элизабет.

– Ты все же ей сообщил… – проговорил Андрей, сидящий рядом на полу.

– Теперь есть кому нас отсюда вытаскивать, – огрызнулся Бен.

– Будь по-твоему, – сказал Андрей и, прихрамывая, пошел за Вэйвэй.

В холле появились врачи и, уложив Хадиджу на носилки, поспешили вниз. Помогая друг другу, партнеры по заданию двинулись к выходу.

– Ее отвезут в закрытую частную клинику, не волнуйся, я за всем прослежу, – успокаивала Бена Элизабет.

Показав свое удостоверение, Элизабет вывела машину скорой помощи и троих раненых в своем автомобиле из полицейского оцепления.

– Президент только что закончил свою речь, – сказала она, – но даже он не будет знать, кому обязан своей жизнью.

– И не только своей, – добавила Вэйвэй. – А куда это мы едем?

– Я вас отвезу в Аннаполис, – ответила Элизабет, – оттуда на катере вы уедете в Акапулько. С вами поедет врач и будет оставаться там несколько дней. После я вам вышлю новые паспорта.

– Спасибо, Элизабет, – сказал Бен поникшим голосом, – мы тебе обязаны спасением.

– Это я вас благодарю от имени всех американцев и добрых людей планеты, – ответила Элизабет искренне, без всякого пафоса в голосе.

Бен ехал в машине, поглощенный воспоминаниями о том, как все начиналось в далеких казахстанских степях. Как рождение нового человека земли способствовало возникновению этого невероятного союза – профессионального агента и скромной девушки-врача, которая, спасая жизни, лучше других умела останавливать кровь, а не проливать ее. И по воле Всевышнего было предопределено, что на судьбу именно этой красивой и особенной пары выпадет честь и ответственность спасать мир от возможно необратимых глобальных конфликтов и потерь человеческих жизней. Бен думал о чудесной роли женщины как матери, так и спасительницы в его последнем задании, когда одна из них в стараниях подарить жизнь своему чаду и новому жителю Земли, по провидению Создателя, нехотя связала судьбу другой с событиями, где ей отводилась роль спасительницы, возможно, миллионов людей. Бен размышлял о том, насколько маленьким стал земной общий дом, что даже еще не родившийся ребенок на противоположной стороне планеты мог быть связан невидимыми узами с президентом сильнейшей страны мира и принять, пусть и маленькое, но такое важное участие для спасения как его жизни, так и, возможно, судеб многих жителей Земли. Унесенный своими размышлениями, Бен не заметил, как меньше чем за час они доехали до Аннаполиса, столицы штата Мэриленд, где в пригородном особняке им была оказана медицинская помощь. После этого они спешно направились в порт, к третьему причалу, где их ждала роскошная яхта. – Только позаботься о Хадидже, я за ней вернусь, – попросил Бен Элизабет.

– Конечно, вернешься. Обязательно вернешься, – ответила девушка, глотая ком в горле, и тепло обняла Бена на прощание.

Новоиспеченных друзей впереди ждали еще более невероятные приключения.

Обреченные на мир

Роман Галиба Халила «Приближая горизонты мира» можно и должно отнести к остросюжетным. Что никак не умаляет его достоинств. Одна из самых читаемых книг всех времен и народов – «Три мушкетера», а ведь это стандартный приключенческий роман. Да и «Преступление и наказание» Достоевского имеет все признаки психологического детектива. Однако мы ценим героев Дюма вовсе не за то, что они проливают реки крови, азартно расправляются с врагами и виртуозно решают поставленные перед ними задачи. И Родион Раскольников интересен нам не тем, что, совершив двойное убийство, умудряется до поры до времени избегать справедливого возмездия. Нам важны сами герои, нас волнует их внутренний мир, мотивы их поступков, следование принципам, отстаивание своих идеалов. Если анализировать литературных персонажей с этой точки зрения, то прославленные мушкетеры – это не только пьяницы, бабники, авантюристы и драчуны, но и люди чести, для которых нет ничего выше мужской дружбы, верности, храбрости. То есть носители тех качеств, которые всегда ценились в любом обществе и нивелировали дурные привычки их обладателей. И в образе Раскольникова главное – это признание своих ошибок, освобождение от гордыни и искреннее покаяние за содеянное, а вовсе не способность убивать топором несчастных старушек и запутывать следствие.

Бен, главное лицо романа «Приближая горизонты мира», далек от совершенства. Это безжалостный боец, запрограммированный на то, чтобы выполнять задания при любом раскладе. Он не считается с количеством жертв, и убивает, конечно, без удовольствия, однако и жалости особой к проигравшим не испытывает. Он высокопрофессиональный сотрудник ЦРУ, и этим все сказано. У него не должно быть привязанностей, личной жизни, интересов вне сферы работы. Это позволяет ему быть неуязвимым и очень полезным сотрудником для своего ведомства. Но Бен всё-таки человек, а не робот. И его не могут не волновать «общечеловеческие» вопросы. Он понимает, что при всей своей полезности, является лишь пешкой в игре государств и спецслужб, что им могут пожертвовать в любой момент, несмотря на его преданность и профессионализм. Его, в конце концов, могут использовать в чьих-то корыстных интересах, в неблаговидных целях. И это заставляет героя размышлять, искать истину там, где прежде он и не решился бы. Например, в религии. Бен не религиозен, но с интересом знакомится с точкой зрения верующих людей. Беседы с Хадиджей, девушкой, поневоле ставшей его заложницей, поначалу лишь веселят Бена. Он, как ему кажется, остроумно опровергает догматы ислама, доказывая, что история творится людьми, а не где-то в недоступных человеку пределах. Но постепенно он все глубже погружается в мир аятов и сур. В мир, где гораздо больше справедливости и мудрости, чем в реальной жизни. Что в итоге и заставляет его измениться и помешать осуществлению драконовских планов, способных поставить мир на грань уничтожения.

Полной противоположностью Бену является Хадиджа. Простая бакинская девушка, набожная, скромная, работающая в миссии международного «Красного креста», она ненавидит насилие и думает только о том, как помочь другим. Считает это и своим долгом, и смыслом жизни. Отправляясь в Казахстан вопреки желанию матери, она и представить не может, что уготовила ей судьба. Но девушка тверда в своей вере, поэтому стойко переносит все испытания. Если так угодно Аллаху, считает она, то ничего с этим не поделать, нужно просто молиться и не изменять себе. Поначалу Бен представляется ей исчадием ада, но с течение времени она начинает различать в нем человека, умного, тонко чувствующего, однако опутанного поручениями и обработанного пропагандой ЦРУ и потому не способного смотреть на мир обыкновенными глазами. Девушке хочется изменить Бена, втолковать ему, что в мире не все так однозначно, что Бен, выполняя распоряжения своего начальства, не есть истина в последней инстанции, и он не имеет права отнимать у других жизнь. Любопытно, что, пытаясь изменить Бена, Хадиджа кардинально меняется сама. Если в самом начале романа она выглядит испуганной и растерянной (что вполне естественно), то под конец держится так, как будто и сама прошла курс спецподготовки бойцов ЦРУ, активно помогает своему похитителю-другу, даже спасает ему жизнь. При этом ни на шаг не отступает от своей веры.

Пересказывать сюжет – не самое благодарное занятие, но все же для понимания композиционной целостности романа сделать это необходимо. Находясь на опасном задании в Казахстане, Бен захватывает Хадиджу вместе с машиной, но не прикрывается девушкой, а, напротив, защищает ее от пуль преследователей. Далее им предстоит пережить множество приключений. Из Казахстана они переправляются в Кыргызстан, потом в Афганистан, попадают в плен к талибам, бегут из плена; им придется побывать в Иране, в Турции, в ОАЭ, в Ираке – и всюду их преследуют различные спецслужбы, да и ЦРУ готово расправиться с агентом, только бы забрать у него ценную информацию. Бен понимает, что подвергает серьезной опасности свою спутницу, но не может ее отпустить, ведь в плече у нее зашита капсула с зашифрованной информацией, за которой охотятся самые могущественные разведки мира. Да и сама девушка, даже если извлечь капсулу, которую он вшил ей после ранения, уже «засвечена», так просто ее не отпустят. Значит, остается только одно – защитить Хадиджу любой ценой. И Бен напрягает свой изощренный ум, постоянно ищет нестандартные ходы, получает помощь от преданных ему людей, раз за разом уходит от погони, оставляя с носом секретные службы. С Ближнего Востока Бен с Хадиджей перемещаются в Италию, затем – Франция, Великобритания, и уже потом – США. Что бы они ни делали, участвовали в гонках на моторках по каналам Венеции или спасались от преследователей на воздушном шаре в Париже, их основная задача – выжить. А это не так-то просто, когда за тобой охотятся сотни шпионов и хорошо обученных бойцов.

Лишь на первый взгляд сюжет может показаться банальным, упрощенным, подогнанным под «экшн». Однако автор мастерски связывает события между собой, проводя через весь роман несколько сюжетных линий, выдерживает определенную стилистику, и на уровне языка (умело сочетаются несколько языковых пластов – от разговорного до высокой лексики), и на уровне интонации и общей атмосферы, строит четкую многоуровневую композицию, прописывает вполне реалистические живые диалоги, работающие на создание философской тональности произведения. Поэтому сюжет отходит на второй план, оставаясь лишь средством донесения до читателя определенных идей, высказанных в различных жизненных ситуациях. Опасность, которой подвергаются герои, только углубляет и обостряет их. А идеи эти заключаются в том, что взаимосвязь судеб на планете – не миф, но вполне ощутимая реальность. И люди, живущие на одной планете, даже находясь в противоборстве друг с другом, способны найти общий язык. Обилие богословско-философских размышлений в тексте резко контрастирует с сюжетом, что придает роману дополнительный смысловой объем. Тем более, что в финале нас ждут неожиданные повороты. Но читатель заранее готов к чему-то подобному, настроенный на нечто большее, чем классический счастливый конец. «Хэппи энда» тут явно недостаточно, ибо озвученные мысли требуют материализации – и не только на уровне текста, но и в нашей реальной жизни. И здесь мы можем наблюдать, как поступки героев раз за разом «набирают вес», становятся осмысленнее, четче. Даже там, где, казалось бы, присутствует голый рефлекс, видится композиционно оправданная борьба. Хотя, быть может, эта борьба до срока остается отчасти скрытой для самих героев. Им кажется, что они полностью владеют ситуацией, но на самом деле – это ситуация владеет ими. Герои не только меняются сами на протяжении романа, но и преображают окружающий мир. Изменив свое сознание, отношение к общепринятым ценностям (часто ценностями не являющимися), они ведут себя уже не как рядовые обыватели, попавшие в нестандартную ситуацию, но как люди, воодушевленные идеей. Той самой идеей, что позволяет им не только выжить, но и принести пользу планетарной общине. Автору удалось создать по-настоящему сильных героев и сотворить вселенную, где добро побеждает зло, и главное – в эту победу верится.

Собственно, стрельбы, взрывов, автокатастроф и прочих деталей остросюжетного романа в тексте могло бы быть и поменьше. Обилие кровавых сцен несколько утомляет, а везение героев начинает вызывать недоверие. Периодически задаешься вопросом – неужели такое возможно на самом деле, как герои до сих пор еще живы, почему не истекли кровью и не свалились замертво от усталости? Но тут многое зависит от читательской аудитории. Вполне возможно, что читателям преклонного возраста роман покажется слишком кровавым и чрезмерно насыщенным бурными событиями. Но вот молодому поколению, выросшему на кинобоевиках и компьютерных играх-стрелялках, это как раз понравится. Роман, безусловно, займет свою нишу в современной литературе и обязательно обретет поклонников, что дает ему неплохие шансы претендовать на статус бестселлера. Кроме того, текст весьма кинематографичен и так и просится на экран. Несомненно, выразительны образы главных героев, что тоже важно для создания захватывающего фильма. Но сейчас мы говорим именно о романе. Несмотря на обилие в тексте ярких и «громких» эффектов, самого автора интересует не стрельба как таковая, а поведение человека в экстремальной ситуации – как он меняется под воздействием внешних крайне неблагоприятных и опасных обстоятельств, как в этих условиях трансформируется его внутренний мир. И здесь автор изящно «переигрывает» читателя. Остросюжетность – это манок, привлекающий любопытных, а дальше им приходится думать, анализировать прочитанное, примерять на себя роли главных героев.

Если поначалу Бен всего лишь намеревался доставить секретную информацию в ЦРУ и заслужить прощение за некоторые вольности, допущенные при выполнении задания, то затем его начинает тревожить судьба девушки, которую он втянул в эту историю, а в финале он думает уже обо всем человечестве. Ведь готовящееся покушение на президента США не пройдет даром для остального мира, а значит, может пострадать огромное количество ни в чем не повинных людей. Все-таки беседы с Хадиджей возымели свое действие. Девушка не зря говорила том, что Аллах дает возможность человеку самостоятельно выбрать правильную сторону. И в нужное время Бен делает такой выбор. Сама Хадиджа внезапно понимает, что ее роль во всей этой истории не так проста и не может быть случайностью, словно кто-то свел ее с Беном для того, чтобы в итоге они совместными усилиями предотвратили страшные события. И Хадиджа по мере сил помогает своему спутнику. Вдобавок ко всему, молодые люди начинают испытывать друг к другу самые нежные чувства, как это часто бывает с теми, кому бок-о-бок приходится переносить тяжкие испытания.

Есть в романе еще одна линия, посвященная другой паре – русскому разведчику-диверсанту Андрею и его фиктивной жене-китаянке Вэйвэй. Если Вэйвэй работает одновременно на несколько разведок, то Андрей – патриот России. Он грезит о восстановлении былого величия своей страны и стремится при случае насолить «проклятым америкосам». При этом он считает своим заклятым врагом Бена, который чуть не лишил его жизни в Казахстане. Но и Андрей прекрасно понимает, что убийство президента США не выгодно никому. Все только проиграют от этого, а неизбежная третья мировая война поставит под вопрос существование жизни на планете. И Андрею приходится, скрепя сердце, объединиться с Беном, чтобы предотвратить покушение. Так две пары превращаются в «великолепную четверку», которая, поминутно рискуя, страхуя друг друга, разрушает планы террористов и их ставленников. Характерно, что в этот момент ни Андрей, ни Бен не думают о карьере и распоряжениях своего начальства, о том, что нарушают все мыслимые и немыслимые установки и правила. И даже у беспринципной и жадной до денег Вэйвэй нет возражений. Вопрос спасения человечества выходит на первый план, а здесь уже никакие награды, регалии и инструкции не имеют значения. Мы видим изменившихся, преобразившихся людей, которые жертвуют собой ради других. А что может быть важнее этого? Вся история человечества построена на самопожертвовании.

Если рассматривать роман в данной плоскости (а именно так его и следует рассматривать), то следует признать, что автор блестяще справился с задачей. Это вовсе не «шпионский боевик» с бесконечной стрельбой и погонями, но роман о том, что в каждом человеке обязательно должно быть что-то человеческое. И если люди не будут противиться своим лучшим качествам, мир станет светлее и добрее. Мы живем в непростое время, когда ломаются общественные устои, а некоторые крупные демократические страны под видом борьбы за мир постоянно ищут новых врагов и пытаются стравливать между собой государства; глобализация приводит к непредсказуемым экономическим и социальным последствиям, унификация уникальных национальных культур стала горькой обыденностью, а сами события разворачиваются с такой скоростью, что трудно за ними поспеть. Но это не означает, что нет среди нас тех, кто мог бы противостоять нынешним и грядущим катаклизмам. Автор как раз и подводит нас к мысли о том, что каждый из нас может внести свой вклад в дело спасения человечества. Не обязательно каждому быть супергероем, но очень важно сделать шаг в правильном направлении и хотя бы осмыслить происходящее. И иной раз такой шаг сродни подвигу; не каждому дано пойти против общественного мнения, рискнуть всем, что имеешь. Но если ты действительно уверен в том, что борешься за правое дело, то другого пути просто нет.

Не будем также забывать о том, что Галиб Халил не просто прозаик, но профессиональный экономист и политолог. Экономических и геополитических выкладок и прогнозов в тексте хватает, и это добавляет ещё одно измерение роману, углубляя его смысл и помогая читателю добраться до сердцевины происходящего. Однако в первую очередь Галиб Халил пишет о людях, о природе человека, о естественном людском стремлении к самосовершенствованию. О понимании Бога. В эпоху, когда с подачи заокеанских «демократов» ислам принято ассоциировать с терроризмом и экстремизмом, диалоги Хадиджи и Бена могут послужить наглядной иллюстрацией того, чем же является учение пророка Мухаммеда на самом деле. Несведущим людям полезно будет прочитать о том, как негативно традиционный ислам относится к насилию и несправедливости, узурпации власти и попытке навязывать свою волю. Вполне возможно, кого-то эти страницы избавят от предвзятого отношения к чужой религии. Ведь век информации, в который мы вступили, не всегда оставляет время для размышлений; мы пользуемся штампами, даже не задумываясь об их происхождении. А думать нужно обо всем. Так же, как думают и терзаются, выбирая между долгом и совестью герои романа «Приближая горизонты мира». Они еще не знают о том, что их ждет в самом конце, но полны решимости пожертвовать собой ради счастья других людей. Невзирая на национальности, разность взглядов на мир и политические убеждения. Но только так и можно приблизить далекие горизонты. Сегодня, завтра. Ведь ничего другого обитателям Земли все равно не остается. Мы обречены на мир в этом мире, и автор дает нам художественно убедительную подсказку.

Анастасия Ермакова

Примечания

1

Урановая руда, которая в природе состоит из трех изотопов, после соответствующей обработки на химических комбинатах, очистившись от примесей, в концентрированном виде доставляется на атомные станции в специальных топливных стержнях. Из трех изотопов для жизни и для смерти интерес в основном представляет только один, имеющий атомный вес 235 единиц – U-235. Его в руде бывает немного, порядка семи килограммов на одну тонну. Основная часть руды – это изотоп U-238, составляющая практически всю остальную часть от тонны – 99,3 %. И совсем в каких-то мизерных количествах обнаруживается изотоп U-234 – порядка 60 граммов. Из этих трех только ядра атома U-235 имеют способность создавать цепную реакцию при делении на два ядра меньших размеров с выделением громадного количества энергии. Чтобы довести ядерное топливо до нужной концентрации, используются особенные центрифуги, которых в иранских центрах уже насчитывается несколько тысяч. Но, несмотря на свои природные смертоносные качества, у U-235 есть еще сильнее конкурент-искусственно выведенный убийца оружейный плутоний-239, который даже при меньшей критической массе обладает большей силой взрыва и разрушений. Еще одно качество отличает природного убийцу от мутанта – если цепная реакция деления ядер U-235 является линейной, относительно медленной и управляемой, то опасный выродок гораздо лучше подходит для неуправляемой цепной реакции взрыва ядерной бомбы.

(обратно)

2

Коран, сура 13 Ра'д, аят 11

(обратно)

3

Коран, сура 9 Тауба, аят 55

(обратно)

4

Чаган или Семипалатинск-4, как еще называли этот населенный пункт когда-то, был небольшим городом в 10 000 жителей и закрытым объектом, созданный в далекие 50-е годы для обслуживания советского секретного военного аэродрома, на котором базировались дальние бомбардировщики, способные носить ядерные ракеты. Когда-то цветущий город теперь представляет собой угрюмое зрелище, где проживает около 500 человек.

(обратно)

5

GPS – Global Positioning System, система глобального позиционирования. Спутниковая система навигации, обеспечивающая измерение расстояния, времени и определяющая местоположение во всемирной системе координат.

(обратно)

6

Сокращенное от неоконсерваторы.

(обратно)

7

Коран, сура 49 Худжурат, аят 13.

(обратно)

8

Дервиш (перс.) – отшельник, аскет, суфий.

(обратно)

9

Военно-промышленный комплекс.

(обратно)

10

Коран, Сура 2, Аль Багара, Аят 190.

(обратно)

11

Коран, Сура 3, Аль Имран, Аят 182.

(обратно)

12

Коран, сура 6 Ан'ам, аят 129.

(обратно)

13

2 и 15 марта 1969 года китайские военнослужащие нарушили советско-китайскую границу на реке Уссури, в районе острова Даманский. В результате военного конфликта с каждой стороны были десятки убитых и раненных. В конце того же года остров был де-факто передан китайской стороне. Де-юре остров стал принадлежать Китаю с 1991 года.

(обратно)

14

Среди уйгуров до настоящего времени широко распространены мужские союзы, «оттуз огул». «Оттуз оґул» в переводе с уйгурского языка – «тридцать парней» или «тридцать джигитов», обычно в союз вступают мужчины определенной возрастной группы, которые возглавляются избираемыми лидерами. В функции «оттуз огул» входят взаимопомощь и поддержка членов союза любым способом.

Мяшряп – старинный обычай, которого придерживаются уйгуры, иначе это – вечер отдыха. Он начинается поздней осенью и продолжается до весны, собирая в своем кругу мужчин одного возраста, проживающих в одном районе или селе, имеющих общие интересы. Участников таких собраний называют «тридцать джигитов» – «оттуз огул». «Мяшряп» – это школа этического и эстетического воспитания. Он выявляет людей, одаренных музыкальными или поэтическими способностями, также он является школой воспитания дисциплины и ответственности перед коллективом. В самом начале собрания его участниками избирается глава – «жигит-беши», который имеет право назначить музыканта, танцора, повара. Избирается также судья – «кази», который может наказать отступившегося члена «Мяшряпа».

Такие собрания сопровождаются пением народных песен, мукамов, общими танцами. Но здесь не только отдыхают и веселятся. Участник таких встреч может почерпнуть для себя много нового и полезного путем бесед и обсуждений из всех областей жизни. Может, поэтому уйгуры называют невежественного человека «мЭшрЭп кбрмигЭн» («не видевший мяшряпа»).

Но это еще и круг друзей, готовых всегда прийти на помощь и в радости и в беде, иногда люди одного «мяшряпа» бывают друг другу ближе родственников.

В настоящее время китайским правительством официально запрещены «мяшряпы», после событий 1997 года в Кульдже. Но, несмотря на запреты, уйгуры от своих традиций не отказываются.

(обратно)

15

На месте желтых пустынь Аравии за пару десятков лет возник уникальный бизнес-феномен, ставший родиной многих амбициозных мировых рекордов. Эпитеты «самый большой» и «самый высокий» в мире стали обыденной реальностью для современного Дубая, бывшего в недалекие 70-е небольшим рыбацким поселком. Упорное старание создателей этого чуда и оригинальность в решениях превратили маленькое арабское эмиратство в мерило успешности в глобальном масштабе. Сегодня невероятные достижения и фантастические проекты Дубая воспринимаются как стандарты развития для других стран мира.

(обратно)

16

Государственный орган внешней разведки Великобритании.

(обратно)

17

Курдская политическая повстанческая организация, борющаяся за политические права курдов в Турции и создание курдской автономии в составе Турции. Организация признана террористической многими странами, в том числе Турцией и США.

(обратно)

18

Iternational Mobile Equipment Identity — международный идентификатор мобильного оборудования) – число (обычно 15-разрядное в десятичном представлении), уникальное для каждого использующего его аппарата. Применяется в сотовых телефонах сетей GSM, WCDMA и IBEN, а также в некоторых спутниковых телефонах. IMEI присваивается телефону во время изготовления на заводе. Он служит для идентификации устройства в сети и хранится в прошивке аппарата.

(обратно)

19

После захвата Кипра Османской империей в 1571 году Собор Святой Софии в Никосии, который был построен в 1209–1325 годах как римско-католический храм, был превращен в главную мечеть острова, переименован в мечеть Селимие, к которой были пристроены два минарета. После событий 1974 года и разделения острова собор остался на территории Турецкой Республики Северного Кипра.

(обратно)

20

Кафедра или трибуна в соборной мечети, с которой имам читает пятничную проповедь (хутбу).

(обратно)

21

Государственное ведомство британской контрразведки.

(обратно)

22

ГРУ ГШ НОАК – Главное разведывательное управление Генштаба Народно Освободительной Армии Китая. Создан в 1950 году. Считается одной из самых мощных, технически оснащенных и засекреченных спецслужб в мире.

(обратно)

23

IP-адрес (айпи-адрес, сокращение от англ. Internet Protocol Address) – уникальный сетевой адрес узла в компьютерной сети, построенной по протоколу IР.

(обратно)

24

Зипкары – Zipcar – американская компания, предоставляющая услуги краткосрочной аренды автомобилей по принципу самообслуживания с почасовой оплатой. Компания была основана в 2000 году в Кембридже, США. К декабрю 2010 года Zipcar располагает парком в 8 тыс. автомобилей в 28 метрополиях Северной Америки и Великобритании. Количество обладателей членских карт превышает 560 тыс. человек. Осенью 2007 года Zipcar слился со своим конкурентом Flexcar.

(обратно)

Оглавление

От автора

Глава I Предопределенная случайность

Глава II Жертвы полураспада и капсула раздора

Глава III На грани возможного

Глава IV Китайский экспресс

Глава V Опережая неизбежность

Глава VI Единая зависимость

Обреченные на мир Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg