«Убить и спасти. Жизнь полна трупов»

Убить и спасти. Жизнь полна трупов (fb2) - Убить и спасти. Жизнь полна трупов 1395K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виктор Доренко

Виктор Доренко Убить и спасти. Жизнь полна трупов

Убить и спасти

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С юга, из пустыни, дул горячий ветер, и даже глубокой ночью было душно. Высоко в небе летели облака, скрывая звезды. Луна тоже исчезла, тьма опустилась на окрестность.

По склону горы, у подножия которой находился вход в подземный химический склад, бесшумно спускались двое. Одетые в камуфляжную форму без знаков различия, они двигались натренированным шагом, иногда, чтобы не упасть, опираясь о землю руками — склон был крутой. Вскоре внизу показалась обнесенная колючей проволокой площадка, двое солдат с карабинами топтались на ней. Пространство скупо освещалось лампочкой в проволочном «стакане» под жестяным абажуром.

— Домбай, ты бери вон того, с сигаретой, — тихо сказал один. — Похоже, он первогодок. Зелень сопливая.

— Только бы собак не было, — шепотом пожелал второй. — Тебя, Аргун, собака за задницу никогда не хватала? Удовольствие ниже среднего.

— Собак нет. Эльбрус с Тереком два дня тут паслись. Главное, чтоб пуля не схватила.

Фонарь внизу от порывов ветра качался, жесть абажура зловеще скрежетала о проволоку. Часовые внизу мирно переговаривались, не подозревая о смертельной опасности. На их полудетских лицах светились улыбки. Может быть, они говорили о девушках или о доме.

— Захватим, а кончать погодим, — сказал Аргун, огромный мужик с черной бородой и кровяными глазами. — Приказ Доктора. Он сам их сделает.

— Тогда Доктору пора уже быть здесь.

— Он с Тереком и Эльбрусом на «Урале» вон за той сопкой. Тьфу, мать твою!..

Из-под ноги Аргуна покатился камешек и с глухим щелчком стукнулся о гранитную плиту. Аргун с невероятной для его телосложения быстротой наклонился и прижал его к земле.

Часовые внизу насторожились. Один из них, по- выше и постарше, передернул затвор карабина. Оба подняли головы, вглядываясь в темноту, откуда пришел к ним звук.

Налетел порыв ветра, скрежетнула жесть фонаря. Часовой постарше, сержант Васильев, опустил карабин.

— Погода какая-то идиотская. Мерещится черт-те что. Витек, на всякий случай поднимись на вышку.

— Да кому он нужен, этот склад. Он тут, наверно, еще с брежневских времен.

— Поднимись, поднимись. Служба все же.

Витек направился к вышке, а старший часовой пошел вдоль проволочного забора в другую сторону.

Это было роковое решение. Если бы не погода, не ветер, если бы не скрежетала жесть! Оставаясь рядом, солдаты могли как-то противостоять нападавшим. Но они разошлись и были обречены.

Двое в маскировочных комбинезонах неслышно скользнули со скалы, нависающей над входом в склад. Они явно обладали отличной физической подготовкой и были натренированы для таких операций.

Первым достиг своей жертвы Домбай. Витек не успел обернуться, не успел даже понять, в чем дело, — удар по руке заставил его выронить карабин. В ту же секунду кто-то железной хваткой сжал ему горло.

Второй часовой отошел уже на несколько метров, поэтому нападавшему на него Аргуну пришлось сделать на два прыжка больше. Сержант сдернул с плеча и вскинул карабин, но в этот момент чудовищной силы удар ногой снизу выбил оружие из его рук, так что карабин отлетел далеко в сторону, к забору, и повис на нем, зацепившись ремнем за проволоку. Выпадом опытного каратиста Аргун свалил часового на землю, вывернул руки за спину. Связав его, он вытащил нож, висевший у сержанта на поясе, стал поигрывать перед его лицом:

— Ну как, уши тебе сначала отрезать или нос? А может, с «бабьей радости» начнем? — он пнул сержанта в пах.

— Ладно, Аргун, ты чего раздухарился? — подошел к нему Домбай, уже также связавший свою жертву.

— Ненавижу эту шелупень. Все здесь ненавижу! — Аргун обвел взглядом темнеющие в ночи холмы.

Напавшие подтащили часовых к скале, посадили на песок, залепили рты скотчем.

— Домбай, поднимись на столб, дай знак, — сказал Аргун.

Домбай подошел к фонарному столбу, обхватил его руками, подтянулся. Попеременно захватывая столб то руками, то ногами, полез наверх. Добравшись до фонаря, снял с головы солдатский шлем с широкими, для защиты от солнца, полями. Закрыл им фонарь, отнял, снова закрыл, потом проделал эти манипуляции еще раз.

— Едут? — крикнул ему Аргун.

Домбай всмотрелся в темноту. Вдали, с южной стороны, колыхнулся за холмом слабый луч. Минуту спустя мощные фары вспороли непроглядную ночь.

— Все в порядке! — отозвался Домбай и скользнул по столбу вниз.

Они направились открыть ворота в проволочном ограждении. Внезапно в будочке, стоящей у самого входа в склад, зазвонил телефон.

— Аргун! — крикнул Домбай, показывая на будочку.

— В чем дело? — Аргун кинулся назад. — Этого не должно быть. Очередная поверка лишь через сорок минут.

Он подскочил к часовому, сержанту, с силой пнул его в бок, рывком отодрал скотч, так что кровь проступила на верхней губе.

Часовой с усилием поднялся. Кровь с подбородка капала на песок. Аргун толкнул его прикладом в спину:

— Сними трубку, отвечай, что все в порядке.

Часовой, покачиваясь, прошел к будочке, поднял трубку.

— Аргун! — крикнул Домбай. — Они уже близко.

Мощный «Урал», рыча двигателем, подходил к складу. Шум мотора мог быть различим через телефонную трубку.

Аргун захлопнул дверь будочки, приставил дуло автомата к промежности часового, махнул рукой: давай, говори.

— Пост номер два, пост номер два, — слышалось в трубке. — Почему не отвечаете?

— Я у телефона, — с трудом двигая разбитыми губами, сказал сержант.

— Пост номер два, усилить бдительность. Три часа назад с базы нефтяников угнаны два грузовика «Урал» с брезентовым верхом. Возможны провокации. Не исключено нападение. Вы меня слышите?

— Да, — убирая языком кровь с губ, отозвался сержант.

— Почему у вас такой странный голос? Что произошло?

Аргун двинул автоматом в пах часовому.

— Все нормально. Жарко. Пить хочется.

— Ну так попейте. Вода вам завезена?

— Да.

— Будьте внимательны. Фиксировать все передвижения любого транспорта вокруг склада. Желаю спокойного дежурства.

Часовой положил трубку. Его мальчишеское лицо было бледным.

— Давай обратно, — Аргун вытолкнул его из будочки.

Он опять залепил ему рот скотчем и посадил рядом с товарищем.

Домбай, отключив сигнализацию, уже открывал ворота.

«Урал» на полной скорости влетел на площадку перед дверями склада, развернулся. Из кабины выскочил интеллигентного вида мужчина с вытянутыми чертами лица и тонкими черными усиками. На нем были камуфляжный комбинезон и высокие прочные ботинки. Он двигался молодцевато и был, похоже, в хорошей физической форме.

К нему тотчас подскочил Аргун:

— Доктор, об угоне «Уралов» уже известно в военном городке. Надо поторапливаться.

— Ну так чего ждете? — Доктор нахмурился. — Быстро отыскать фотоэлементы.

Аргун, Домбай и еще один из приехавших, по кличке Терек, бросились к массивным металлическим дверям склада, обшаривая их и скалу, в которую они были вделаны.

— Они не должны быть упрятаны высоко, — сказал Аргун. — Эти фотоэлементы предназначены для наблюдения или сигнализации. Вряд ли они расположены выше человеческого роста.

— На дверях ничего нет, — отозвался Домбай. — Они где-то на скале.

— Давай сюда фонарик, — резко сказал ему Аргун. — Скорей всего они тут, рядом.

— Быстрей! — подгонял их Доктор. — Вы как навозные мухи.

— Один здесь! — крикнул Аргун. — Домбай, посмотри с той стороны.

— Вижу! — обрадованно воскликнул Домбай.

Фотоэлементы были вделаны в толщу скалы и прикрыты сверху каменными козырьками.

— Беслан, подгоняй машину! — приказал Доктор.

Тяжело урча, «Урал» подъехал задним бортом к дверям склада.

— Эльбрус, заводи движок сварочного аппарата! — распорядился Доктор.

В кузове «Урала» чихнуло, рыкнуло, заглохло. Послышалась ругань. Вновь чихнуло, и внезапно, будя тишину степи, затрещал двигатель сварочной установки.

— Держите! — Эльбрус выбросил из кузова конец сварочного кабеля, за ним конец провода заземления.

Домбай подтянул оба конца к одному из фотоэлементов.

— Доктор, если не сработает? — спросил Аргун встревоженно. — Тогда все напрасно!

Доктор обеспокоенно следил за действиями Домбая. Его лицо было напряжено, усики еле заметно подрагивали.

— Может быть, здесь нужен лазер, — ныл Аргун.

— Ну так давай его сюда! — прошипел Доктор и посмотрел на Аргуна так, что тот отошел в сторону.

Вся группа собралась возле дверей склада и, не шевелясь, наблюдала за Домбаем. Домбай надел диэлектрические перчатки, взял толстый медный провод заземления в одну руку, сварочный кабель в другую. Обернулся и посмотрел на остальных, будто ожидая помощи. Никто не говорил ни слова.

Домбай поднес оба конца к фотоэлементу слева и, отвернув лицо, соединил их.

Треск, ослепительная вспышка. Домбай мгновенно отодрал концы друг от друга.

Все осталось как было: скала, двери, площадка. Не произошло абсолютно никаких изменений. Не было совершенно никаких звуков, кроме секундного треска сварки. Все, окаменев, смотрели на Доктора. Взгляд Доктора упирался в дверь склада. Но какие-то секунды спустя самообладание вернулось к нему.

— Туда! — приказал он, показывая рукой. — Давай ко второму.

— Доктор, — сказал Беслан, водитель машины, — сварочный движок дает слишком много шума. Мы можем засветиться. Надо побыстрее.

Домбай кинулся к правому фотоэлементу, поднес к нему концы. В этот раз он соединил их друг с другом лишь на какое-то мгновение. Но этого оказалось достаточно: тяжелые стальные створки, дрогнув, поехали в разные стороны.

— Глуши! — крикнул Доктор Эльбрусу.

Двигатель сварочной установки умолк.

За массивными наружными дверями оказались другие — из нержавеющего листа-пятерки с внутренним механическим замком.

Но теперь Доктор, похоже, был уверен, что дальше все пойдет как надо. Вытащив из кармана три плоских ключа, он вставил их в три вертикальные прорези на двери. Верхний ключ Доктор повернул на четверть по часовой стрелке, следующий на две четверти и последний, нижний, — на три четверти. После поворота третьего ключа послышалось мягкое скольжение хорошо смазанного механизма, потом бархатистый щелчок, и дверь открылась. Пахнуло прохладой подземелья.

— Беслан, загоняй! — крикнул Доктор.

«Урал» задом въехал в просторный проем дверей и остановился посередине большого помещения.

Несмотря на прохладный воздух, здесь было сухо. Вдоль стен на стеллажах и просто на полу рядами стояли ящики, бочонки, контейнеры.

Доктор быстрым шагом пошел вдоль этих безмолвных шеренг.

— Кажется, вот эти, — сказал Аргун, подходя к желтым контейнерам, стоящим сбоку.

На контейнерах величиной с небольшой бочонок виднелась крупная красная буква «Ц».

Доктор вытащил из кармана бумагу.

— Марка це, серия тридцать четыре восемьсот пять? — спросил он. — Регистр эм тире двести?

— Да, это они.

— Грузить ближе к кабине, — распорядился Доктор. — Аргун, бери погрузку под свое начало.

— Есть, — по-военному ответил Аргун.

Доктор, взяв в кабине «Урала» небольшой старомодный баульчик с медицинским инструментом, быстрым шагом вышел наружу.

Связанные часовые, сидящие на песке у скалы, со страхом смотрели, как он приближается к ним. Чего они могли ждать от него? Люди, напавшие на склад, действовали с целеустремленностью терминаторов.

Доктор поставил баульчик возле них и, порывшись в нем, вытащил медицинский молоток. Потом, подумав, взвесив его на руке, посмотрев на солдат, положил обратно и вытащил другой, более тяжелый.

Сначала Доктор подошел к первогодку. Сорвал с его лица скотч, спросил:

— Как зовут? Откуда родом?

— Витя. Из Архангельской области.

Доктор взял его голову длинными жесткими пальцами, внимательно осмотрел стриженый затылок.

— Как полагаешь, кто мы?

— Бандиты, — не задумываясь, ответил паренек.

Доктор ухмыльнулся, еще раз ощупал его голову и, отыскав ему одному известное место, без размаха, но жестко ударил молотком.

Голова паренька свесилась вниз. Но вскоре он снова поднял ее. Его взгляд был теперь бессмысленным, тупым.

— Как зовут? — спросил Доктор.

— М-м… м-м… — мальчишка силился что-то произнести. — Не-е пом-ню… — язык у него заплетался.

Доктор удовлетворенно мотнул головой и прислонил паренька спиной к стене.

Со вторым оказалось сложнее. Едва Доктор снял скотч, как сержант хватнул его зубами за руку. Доктор вцепился ему в горло и прижал пальцами сонную артерию. Глаза сержанта помутнели, он обмяк.

Проделав с ним то же, что с первым, Доктор поторопился вернуться на склад. Погрузка шла полным ходом. Оставалось всего несколько контейнеров.

Вскоре их тоже погрузили. Беслан вывел машину из склада.

— Где второй «Урал»? — спросил его Доктор.

— Пошел к реке. Будет ждать в прибрежном ивняке на условленном месте.

— Кто в кабине?

— Аксай остался. За рулем шофер с базы нефтяников.

— Неожиданностей не будет?

— Нет, — Беслан рассмеялся. — Аксай держит ствол у него под боком. С Аксаем шутить — себе хуже. Сам знаешь.

— Хорошо. Не глуши двигатель, держи под парами, — Доктор опять пошел к двери склада.

Там стоял один Аргун. Остальные уже сидели в кузове «Урала».

— Можно отчаливать, — сказал Аргун. — Подменные контейнеры расставили точно так же, как стояли настоящие. Даже по весу они такие же — с точностью до десяти граммов. Хрена им — все следы замели.

— Наружную дверь закрыть не удастся, — озабоченно сказал Доктор. — Разведгруппа не смогла установить, как это делается.

— Не смогла, значит, не смогла, — Аргун махнул рукой. — Закроем внутренние двери. Ну что, идем?

Они тщательно заперли дверь из нержавейки — в обратном порядке, сначала возвратив в исходное положение нижний ключ, затем средний и наконец верхний.

Солдаты по-прежнему сидели у скалы, мутными глазами глядя перед собой.

— Ты, я смотрю, четко поработал, — восхищенно сказал Аргун.

— Да, — ухмыляясь, отозвался Доктор. — Отвечать на вопросы смогут, но толку от их ответов — вряд ли…

Они сели в кабину «Урала», машина тронулась.

Справа небо уже ярко алело, там готовилось взойти солнце. «Урал» повернул на север, к каменистому плато, лежавшему на границе между степями и лесной зоной России.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Артему Кругликову через полчаса надо было заступать на ночное дежурство.

Отслужив в армии, Артем нигде не мог устроиться. Он с подросткового возраста занимался спортом, бегал стометровку за одиннадцать секунд, отжимался от пола сто пятьдесят раз и подтягивался на перекладине семьдесят, а последние пять лет отдал рукопашному бою, добившись в нем отменных успехов. Главное же, он обладал изумительной реакцией и аналитическим умом. Будь у него квартира и хоть какие-то знакомства, он мог бы найти очень хорошую работу. А так пришлось идти сторожем-охранником в один из домов ребенка, солидное, как оказалось, предприятие, целый комбинат по выращиванию молодого поколения. Здесь же, на первом этаже в боковом крыле, ему предоставили во временное пользование небольшую комнату с нехитрой мебелью.

Артем был молод и красив, как бывают красивы люди, родившиеся на Востоке, — черные блестящие, слегка вьющиеся волосы, изящно очерченный нос, полноватые чувственные губы, матово-смуглая, очень чистая кожа. Женщины не давали ему проходу.

Вот и сейчас в его комнате сидела рыжеволосая американка Мэгги, или, как ее звали в детстве, Маргарита, а попросту Рита. Мэгги совсем молоденькой девчонкой уехала из Советского Союза в США, а когда повзрослела, совсем-совсем, вернулась в Россию, чтобы, как она говорила, сделать деньги и начать собственный бизнес в Америке. Она была посредником одной из американских усыновительных фирм и постоянно работала с больницами, родильными домами и домами ребенка, такими, как дом ребенка № 1, где служил Артем.

— Неужели ты совсем один? — сказала Мэгги, поигрывая огромными пронзительно-голубыми глазами.

— Один. Мать и отец умерли, когда я служил в армии. Сначала отец. Мать осталась одна, почти парализованная. Какой-то мошенник убедил ее переписать квартиру на него, и после ее смерти квартира перешла к нему. Я остался гол как сокол.

— Ты знаешь этого подлеца?

— Нет. То ли Сидоров, то ли Семенов.

— Смирнов, может быть?

— Вот! Смирнов. Точно.

Мэгги закинула ногу на ногу, покачала белоснежной туфелькой.

— Ну а потом что? Как ты вышел из положения?

— Друг армейский помог. Порекомендовал одному человеку в начальники охраны. Потом я работал у этого человека. Довольно долго работал…

— И что случилось?..

Артем не ответил на вопрос, отвел глаза, замкнулся.

Мэгги протянула к нему руку, поворошила его жестковатые черные волосы.

— Если не хочешь, не говори.

— Да нет, скажу, — Артем посмотрел на нее. — Однажды застал его, как он прямо в служебном кабинете упражнялся с двенадцатилетним мальчиком. Все, больше я его видеть не мог. Уволился на другой же день.

— Хороший ты парень, Артем, — помолчав, тихо сказала Мэгги. — Честный, прямодушный, понятие о морали имеешь… Трудно тебе придется в этом мире.

— Мне и сейчас нелегко.

Мэгги вдруг вскочила, сделала несколько танцевальных па на крохотном пятачке между кроватью Артема и стеной, снова плюхнулась в старенькое кресло, где сидела до этого.

— Знаешь, как меня звали в школе?

— Как?

— Ритка-чокнутая. Я как в Америку попала? У меня была германская виза. Самолет приземлился в Дюссельдорфе, мне говорят: «Остаешься здесь». Я, естественно, распсиховалась, выбежала на летное поле, легла под самолетное колесо, кричу: «Без меня в Америку улетите только через мой труп!» Думала, в тюрягу посадят. Заступился один американский пенсионер с тощей задницей и толстым кошельком. Выправил мне туристическую визу. Наверно, хотел, чтобы я ему дала. Но хрен я ему дала. Правда, мы остались друзьями. Американцы умеют ценить всякие такие выходки, хотя сами скучнейший народ: бег трусцой, режим, парти, то есть вечеринка, с двумя бокалами виски со льдом, куда виски, по-моему, не наливают, а виски считается вода, натаявшая из льда.

— Не похоже, что Америка тебя впечатлила.

— Да нет, прекрасная страна. Больно уж только уперлась в деньги. Ха! — Мэгги вдруг опять вскочила. — Знаешь, сколько там выкладывают за усыновление одного ребенка из-за границы, особенно если он не какой-нибудь там китаеза, а белый, из России, например. Двадцать тысяч баксов! — Мэгти внезапно посерьезнела. — Вскоре я собираюсь отсюда отчалить. Поедем со мной! Ну что тебя здесь держит: семья, дети? В этой стране никогда ничего не будет. Ты же видишь, какой бардак. Здесь нечего ловить.

— Это моя родина, — помолчав, вполголоса проговорил Артем. -

— Но я хоть нравлюсь тебе?

— Да, — Артем широко и простодушно улыбнулся. — Ты красивая женщина.

Он поднялся.

— Извини, мне нужно идти. Я должен делать обход.

Мэгги с сожалением взяла плащик, небрежно брошенный на спинку кресла.

Попрощавшись с Мэгги, Артем направился через детскую площадку к заасфальтированному дворику, перешел в небольшой сад, расположенный за трехэтажным зданием Дома ребенка. В темное время суток сюда часто забредала местная шпана. Пили, кололись, вытаптывали клумбы, ломали детские скамеечки. Правда, с тех пор как здесь стал работать Артем, таких визитов заметно поубавилось. Однако стоящие в здании компьютеры, купленные на деньги американских и шведских усыновителей, могли притянуть уголовников посерьезнее.

Уже стемнело. В соседних жилых домах зажглись окна. Дом ребенка был тих и темен — дети давно спали.

Артем миновал детскую площадку, вышел на асфальтированную дорожку, ведущую от ворот ограды к центральному подъезду Дома ребенка, и остановился. За решетчатой оградой стояла иномарка с работающим двигателем. Но не она привлекла внимание Артема. Слева на ступенях подъезда белел большой сверток.

«Уж не бомба ли?» — подумал Артем.

Он подошел поближе. Для бомбы сверток был чересчур большим. Артем наклонился и потрогал его. От свертка исходило тепло.

«Подкидыш!» — понял Артем.

К больницам, родильным домам регулярно подбрасывали детей, матери которых не хотели их воспитывать. К домам ребенка детей приносили реже, поскольку здесь содержались ребята постарше. Но случалось. За время работы Артема это было в третий раз.

Артем осторожно развернул сверток. Это была девочка примерно двух лет. Она крепко спала, возможно, под воздействием снотворного.

Но что это с ее ручками и ножками? Правая ступня вывернута наружу, а голени обеих ног и локти рук посередине шли под углом, как при закрытом переломе. Похоже, они действительно были сломаны и срослись без наложения шин. Артем с ужасом смотрел на изуродованное тельце.

Кто мог так обезобразить ребенка? Артем выпрямился. Надо позвать нянечку. Его взгляд упал на автомобиль, по-прежнему с включенным двигателем стоящий возле забора.

Что-то в лице Артема дрогнуло. Он подхватил девочку на руки и быстро пошел к воротам ограды.

Из машины навстречу ему вышел огромный детина в пиджаке, надетом на футболку.

— Положи пацанку на место, — сказал он, высокомерно оглядывая сухощавого невысокого Артема, который доставал ему лишь до плеча.

— Я всего лишь хотел узнать, откуда она взялась, — миролюбиво ответил Артем. — Кажется, вы имеете к ней какое-то отношение?

— Не твое собачье дело, — детина встал у него на пути. — Оставь ее, где взял, недоносок, и проваливай. Иначе я тебе вставлю пятки в задницу.

— Не надо грубить. Мы не в сортире, — Артем старался не смотреть на громилу.

— Гляди, он вежливый, — удивился тот. — В университете обучался?

— Дело в том, что со мной нельзя так разговаривать, — сказал Артем. — Тем более что я ничего плохого еще не сделал.

— Ну хватит сопли точить! — разъярился детина.

Его маленькие глазки злобно посвечивали. Он двинулся к Артему.

Артем осторожно положил девочку на асфальт.

Это окончательно вывело громилу из себя.

— А ну подними! — он пнул ногой сверток, подталкивая его к Артему.

Артем в упор посмотрел на него. Как не хотелось ему конфликтов и столкновений! Разве нельзя решать проблемы мирно? Обо всем можно договориться.

— Мне ничего не нужно, — сказал он в последней попытке сгладить ситуацию. — Я всего лишь хочу сказать, что детей здесь оставлять не положено.

— Ты еще учить меня будешь, ублюдок! Я тебя размажу по асфальту.

Детина резко выбросил руку, чтобы ухватить Артема за нос. Но его пальцы нашли лишь пустоту — Артем за какую-то крохотную долю секунды отклонил голову в сторону.

Недоумение отразилось на лице громилы — он не понимал, что произошло.

— Играть со мной!

Он принял стойку и с разворота сделал мощный выпад ногой, целясь Артему в голову. При его весе такой удар мог бы намертво свалить и гориллу. Но Артем в стремительном наклоне ушел от выпада и в свою очередь легонько толкнул громилу в зад:

— Ну все, побаловались, и хватит!

Тот, кипя от ярости, вновь повернулся к Артему.

— Успокойся, — сказал Артем. — Нервничать вредно для здоровья.

Громила вновь пошел вперед, намереваясь достать Артема кулаком. Судя по стойке, ударной у него была левая рука, и Артем мгновенно перегруппировался. В тот самый момент, когда кулак противника уже, казалось, достал его подбородок, он молниеносно врубил ему ребром ладони по локтю. Левая рука громилы повисла, как плеть.

Он, скорчась от боли, с ужасом посмотрел на Артема.

— Может быть, хватит? — спросил Артем, участливо глядя на него.

Но громила, рыча от ярости и боли, сунул правую руку в карман, полез за пистолетом.

Это уже было серьезно. Похоже, перед Артемом стоял профессиональный бандит.

Еще в тот момент, когда рука громилы лезла в карман, Артем мощным прыжком отскочил за дерево рядом с асфальтовой дорожкой. Теперь свет фонарей у подъезда Дома ребенка находился за его спиной и бил в глаза бандиту. На секунду тот потерял ориентировку.

— Что, не понравилось? — бандит водил пистолетом из стороны в сторону. — Ну, выходи! В чем дело?

Он стоял посередине открытой площадки, к тому же перед ним лежала все еще безмятежно спящая девочка. Атаковать его не было никакой возможности.

— Сразу в штаны наделал? — бандит ощерился. — Боишься даже двинуться? Фраер зачуханный.

Он сделал шаг вперед, вглядываясь в темноту сквера, за одним из мощных деревьев которого находился Артем.

Двигатель иномарки за воротами по-прежнему работал, ее дверца была открыта. Артем опустил руку в карман. Он никогда не носил с собой даже холодного оружия, полагаясь лишь на свою ловкость и умение владеть телом. Но сейчас пожалел, что у него нет при себе хотя бы перочинного ножа.

Его рука нащупала какую-то монетку. Он вытащил ее.

Обходя девочку, бандит на мгновение отвлекся, и Артем, молниеносно размахнувшись, швырнул монетку. Неожиданно громко она ударилась о кузов машины. Бандит непроизвольно на мгновение повернул голову.

Этого мгновения Артему хватило, чтобы в прыжке выбить пистолет из ею руки.

— Сволочь! Пидар! — Бандит упал на асфальт, пытаясь дотянуться до пистолета.

Артем перепрыгнул через его голову, чтобы поднять оружие. Но бандит успел схватить его за лодыжку. Его рука сжимала правую ногу Артема, будто металлическая петля. Бандит был силы невероятной.

Однако второй ногой Артем сумел сбросить пистолет с асфальтовой дорожки в темноту под деревья сквера. Теперь они опять были в равных условиях, если не считать, что правая нога Артема была зажата будто в слесарных тисках. Казалось, лодыжку ему сейчас раздавят, сломают как щепку.

— Ну что, падла, — хрипел бандит. — Теперь если ты от меня уйдешь, то только одноногим.

Артем понял, что у него нет другого выхода, как бить на поражение. Он собрал все силы, чтоб хотя бы на несколько мгновений сохранить вертикальное положение и иметь возможность для атаки. Это ему удалось, и он свободной ногой с разворота ударил бандита в голову.

Хватка ослабла, рука разжалась. Громила больше не двигался.

Артем сел на асфальт, ощупывая ногу, которую еще четверть минуты назад сжимал бандит. Если бы он только что не испытал на себе, он никогда бы не поверил, что человек может иметь такую чудовищную хватку. Нога будто побывала под прессом, ныла нестерпимо.

Вывиха, однако, не было. Артем встал. Превозмогая боль и слегка прихрамывая, он подошел к бандиту. С первого взгляда ему все стало ясно: удар достиг цели, каблук попал в висок. Он перевернул бандита на спину, приложил руку к артерии. Пульс отсутствовал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Шум во дворе привлек внимание дежурившей вместе с Артемом нянечки Нины Игнатьевны. Она напряженно глядела через стекло, но в полуосвещенном сквере ничего нельзя было разобрать.

Нина Игнатьевна поспешила наружу.

— Артемка! — крикнула она, еще далеко не добравшись до места. — Цел?

— Я-то цел, — сказал Артем. — Да вот, понимаешь…

Нина Игнатьевна посмотрела на распростертое на асфальте тело. Ее добродушное широкое лицо изменилось.

— Неужели убил?! — она всплеснула руками. — Как это тебя угораздило? Что случилось, откуда он тут взялся? — она наклонилась над телом бандита. — Я его не знаю.

Артем рассказал о схватке. Нянечка слушала, поджав губы, и ее лицо становилось все суровее.

— Вот гад! — сказала она наконец. — Он заслужил свою смерть.

— Это еще не все, — Артем повернулся к девочке. — Началось с нее, — он кивнул на сверток. — Там двухлетняя малышка. Он ее подбросил нам к подъезду.

Нина Игнатьевна начала разматывать простыню, в которую была завернута девочка.

— Почему она спит? — спросила Нина Игнатьевна. — Она жива?

— Жива. Снотворное или наркотики, должно быть.

Нина Игнатьевна продолжала высвобождать девочку из простыни, попутно ощупывая ее тельце.

— У нее все косточки переломаны! — воскликнула она. — И срослись смотри как. Вот запястье, вот пошел локоть. А посередине бугорок. Ручонка вся кривая.

Нина Игнатьевна выпрямилась и неожиданно провела рукой по глазам.

— Неужели теперь нельзя никак исправить? — спросил Артем. — Как она жить-то будет такая?

— Исправить можно. Но надо будет делать несколько операций.

— Значит, для нее не все еще потеряно? Есть какой-то шанс?

Нина Игнатьевна с сомнением покачала головой.

— Каждая операция стоит больших денег, — сказала она. — А в наших больницах и лекарства-то не на что купить. Больные даже бинты для перевязки приобретают сами. Самые неотложные операции и то сплошь и рядом не делают.

— Получается, для нее никакого выхода? — Артем кивнул на девочку.

— Выход один — проводить эти операции за рубежом. Но опять же нужны деньги. Кто их даст?

Артем помолчал, обдумывая сказанное Ниной Игнатьевной.

— Но кто ее так изуродовал и зачем? — спросил он. — И почему ее сюда подбросили?

— А вот это мог бы сказать, наверно, этот бугай, — Нина Игнатьевна сурово посмотрела на неподвижное тело бандита. — Теперь уже не скажет.

Артем подошел поближе к трупу. На его левой руке вместо часов был укреплен кожаный браслет с плоской пластиковой коробочкой, на которой мигала крохотная красная лампочка.

— Что будем делать? — сказала Нина Игнатьевна.

— А что еще делать, кроме как заявить в милицию? — вопросом ответил Артем.

— Тогда тебе придется отвечать за убийство, — напомнила Нина Игнатьевна. — И неизвестно, как еще повернется. Дело им в любом случае придется расследовать. И если не удастся установить личность убитого, на тебя могут повесить и девочку.

— Ты что это городишь, Нина Игнатьевна? — удивился Артем.

— Господи, ты телевизор смотришь? Газеты читаешь? И не такие дела творятся. Милицейскому начальству тоже хочется кушать, причем хлеб с маслом. И водочку пить с ананасами. А с креслом расставаться не хочется. Преступлений много, а процент раскрываемости небольшой. Как его повысить, кумекаешь?

— Ну и что ты предлагаешь? — помолчав, спросил Артем.

— С милицией погодим, — решительно сказала Игнатьевна. — Я отнесу малышку, а ты посмотри, что это за машина, и бугая обследуй. Сдается мне, что-то здесь не так.

Нина Игнатьевна, опять завернув девочку в простыню, подняла ее и пошла к подъезду Дома ребенка. Артем, секунду поколебавшись, направился к кустам акации возле асфальтовой дорожки, решив для начала найти пистолет.

Дорожка не освещалась, а фонари подъезда располагались далеко, поэтому в сквере было темно. Артем долго шарил в кустах и под деревьями, натыкаясь на сухие ветки. Наконец ему удалось найти то, что он искал. Это был пистолет Макарова, уже старый, потертый от долгого ношения. Артем направился к машине. Автомобиль оказался стареньким «Ауди» с помятым левым крылом. Похоже, бандит отнюдь не принадлежал к криминальной верхушке. На правом переднем сиденье лежал странный предмет: нечто вроде небольшого пластмассового шарика, одна полусфера которого была усеяна воткнутыми в нее осколками бритвенных лезвий, а на другой виднелись небольшие углубления, должно быть, для того, чтобы брать это устрашающее оружие пальцами.

На заднем сиденье валялась куртка из маскировочной ткани с нашивкой, на которой виднелась надпись «Асор».

Артем захлопнул дверцу машины и вернулся к убитому им бандиту. Громила был двухметрового роста и весил, наверно, не меньше ста килограммов.

С его агрессивностью при жизни он наверняка имел немало врагов, но вряд ли кто из них особенно досаждал ему.

Артем обшарил его карманы, но не нашел ничего интересного: ключи, мятый носовой платок, кошелек, авторучка.

Внезапно к световым сигналам, подаваемым пластмассовой коробочкой на руке убитого, добавился прерывистый писклявый звук. Артем мгновенно подобрался: что могли значить эти звуковые импульсы? Он обследовал коробочку. На ней не было видно ни кнопок, ни табло, ни прорезей встроенного микрофона или динамика.

Звуковые сигналы продолжались около минуты и прекратились так же неожиданно, как начались. В сквере между главным подъездом Дома ребенка и оградой вновь установилась тишина.

Артем решил убрать тело бандита с асфальтовой дорожки в сторону. Дорожка хоть и плохо, но все же была освещена отдаленными фонарями, и лежащий на ней человек мог привлечь внимание случайных прохожих. Лучше было бы, конечно, вообще вытащить его за пределы ограды или погрузить в «Ауди» и вывезти куда-нибудь подальше. Но Артем не умел и не хотел играть в прятки. Он привык отвечать за свои действия.

Но что делать с телом бандита? Артем оттащил его к бордюру, еще не решив, что предпринять дальше.

В этот момент из-за соседнего здания вынеслись два легковых автомобиля и на полной скорости подскочили к воротам Дома ребенка, затормозив возле «Ауди». Один был с мигалкой.

Итак, судьба все решила за Артема. Должно быть, кто-то из жильцов соседних домов заподозрил неладное и позвонил в милицию. Артем выпрямился, поджидая милиционеров.

Из автомобиля с мигалкой выскочили двое в форме омоновцев и направились к Артему. На том, что шел первым, Артем заметил погоны лейтенанта.

— Лейтенант Евдокимов, — приблизившись и небрежно отдав честь, сказал он. — Что произошло?

Лейтенант был высок, имел спортивное телосложение, его движения были уверенными. Но его припухлое бабье лицо напоминало лицо педераста и производило отталкивающее впечатление. К тому же он шепелявил. Все это контрастировало с его бравым видом, формой, хорошо сидевшей на нем.

Артем смущенно и растерянно развел руками: мол, не виноват, так получилось.

— Старшина, наручники, — приказал шепелявый.

— Зачем? — попытался было протестовать Артем. — Я не убегу. Готов рассказать, что случилось.

— Молчать! — заорал шепелявый. — Приказы не обсуждают.

Второй, которого тот назвал старшиной, завел руки Артема за спину, защелкнул наручники.

От ворот подошли еще двое в камуфляже и без знаков различия. Один из них наклонился над убитым.

— Мертв, — сказал он, выпрямляясь.

— Если я здесь, значит, я об этом знаю! — опять заорал шепелявый. — Грузите его.

Двое с трудом подняли тело громилы, потащили его к автомобилю.

— Идем! — сказал шепелявый.

Его напарник взял за локоть Артема и повел к воротам.

Они уже садились в машину, когда из подъезда Дома ребенка выбежала Нина Игнатьевна.

— Артем! — крикнула она. — Из какого они отделения? Куда звонить?

— В морг, — злобно процедил шепелявый. — Или сразу на тот свет.

Он хлопнул дверцей, автомобили тронулись с места.

Едва оказавшись в машине, Артем понял, что эти люди не имеют к милиции никакого отношения. У каждого из них был такой же браслет, как у погибшего громилы, а на рукаве красовалась нашивка с надписью «Асор». Волосы водителя были собраны сзади в пучок.

— Куда, шеф? — спросил водитель.

— В контору, — ответил шепелявый «лейтенант».

«Жигули» с мигалкой понеслись вперед, за ними другая машина, с телом громилы. Последней ехала «Ауди».

— Когда пошли сигналы от «сержанта»? — спросил «лейтенаш».

— Около пятнадцати минут назад, — ответил «старшина», сидевший рядом с Артемом на заднем сиденье.

— Неужели его уделал этот доходяга? — «лейтенант» кивнул на Артема.

— А ты спроси у него, — предложил «старшина».

— У меня еще будет случай с ним побеседовать, — свирепо оглянулся назад «лейтенант». — «Сержант» был моим другом. Но пусть сначала этим фраером займется «полковник». Он любит бравых ребят, охраняющих государственные учреждения.

«Старшина» и водитель захохотали.

Машина вылетела на эспланаду и понеслась к восточной части города, к микрорайону, застроенному в основном шестнадцати-двадцатиэтажными домами.

— Пацанку-то «сержант» хоть успел передать? — спросил водитель у «лейтенанта».

«Лейтенант» повернулся к Артему.

— Ну! Отвечай! — потребовал сидящий рядом с Артемом «старшина».

— Да, — коротко сказал Артем.

— «Сержант» занимался этим бизнесом каких-то полгода, — сказал «старшина». — Не успел даже толком вникнуть.

— Заменят другим, — философски заметил водитель. — Все равно для нас это так, попутное дело. Похоже, «полковник» сейчас такую «бурю в пустыне» разворачивает, что вообще все остальное — семечки.

— Что верно, то верно, работа предстоит серьезная, — подытожил «лейтенант». — А за «сержанта» нам этот гумозник ответит. Проклинать будет мать родную, что родила.

Водитель и «старшина» опять захохотали, будто в предвкушении небывалого развлечения. Их свирепые рожи сморщились от смеха, глазки плотоядно поблескивали.

«Жигули», а за ними «Ауди» пересекли трамвайные пути, пролетели по мосту над железной дорогой, въехали в огромный микрорайон и, сделав несколько поворотов, остановились возле двухэтажного строения, очертаниями напоминающего морскую звезду.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Частное предприятие «Асор» — стояло на скромной вывеске у входа.

Внутри здания возле входных дверей была вертушка. Каждый из боевиков поочередно прикладывал указательный палец к пульту, расположенному рядом, стопор освобождал вертушку, человек проходил.

Артема повели длинным коридором. За многочисленными открытыми дверями виднелись помещения: компьютерный центр, тренировочный зал, комната отдыха с обтянутыми кожей кушетками и креслами.

Артема втолкнули в кабинет. За столом сидел лысый человек в камуфляже.

— «Майор», субъект доставлен, — доложил «лейтенант».

«Майор» буравил Артема взглядом тяжелых глаз.

— Имя? — вдруг резко спросил он и, не дожидаясь ответа, начал рубить: — Фамилия? Год рождения? Женат? Где служил? Где обучался рукопашному бою?

— «Майор», — внезапно вмешался стоявший рядом «лейтенант», — если ты рассчитываешь, что он будет работать у нас, я этого не допущу.

— Заткни пасть! — заорал «майор». — Твой друг был всего лишь мешок с говном. В результате мы имеем жмурика. Это кому-нибудь нужно?

«Лейтенант» вытянулся по стойке «смирно», ненавидящими глазами пожирая Артема.

— Согласно инструкции я имею право доложить о своем мнении, — шепеляво сказал он, не поворачиваясь к «майору». — Решать будет «полковник».

— Внимание! — внезапно проснулся динамик громкоговорящей связи, висевший высоко в правом углу. — Срочное сообщение! Всем находящимся в здании собраться в актовом зале. Внимание!..

— На выход! — приказал «майор». — Этого типа — с собой.

«Лейтенант» ни на шаг не отходил от Артема. Входя в актовый зал, «лейтенант» как бы нечаянно толкнул его в спину, Артем запнулся и, полетев вперед, едва не врезался в задний ряд кресел.

Артем в ярости оглянулся. «Лейтенант» мстительно скалился, не отводя взгляда. Артем отвернулся, сдерживая себя.

В зале собралось около пятнадцати-двадцати человек. На подиум вышел средних лет мужчина с властными чертами лица. В отличие от других он был одет в хорошо сшитый гражданский костюм.

Чуть помедлив, он поднял руку. Зал затих.

— Только что введен в действие план «пятьсот пятьдесят пять», — объявил он. — Утром груз двинется на север. Продолжительность операции — неделя, семь дней. С настоящего момента всем сосредоточиться на обеспечении успеха операции. Хранение папки номер семь с тактическим планом возлагается на «капитана». Выходные, отпуска отменяются. Вопросы есть? — он оглядел присутствующих. — Вопросов нет. Все свободны.

В легкой суматохе и толкучке, возникшей, когда все встали, «лейтенант» кинулся к человеку в гражданском, что-то начал шептать ему, глядя на него снизу вверх. Тот, выслушав, небрежно и снисходительно кивнул.

«Лейтенант» поспешил вернуться к Артему, взял его за локоть ледяными жесткими пальцами. Они вышли.

— Знаешь, что такое «Асор»? — спросил «лейтенант». — «Асы оружия».

Он быстро снял с Артема наручники и втолкнул его в ближайшую дверь.

Это было нечто вроде тренировочного зала с гладким и блестящим полом. Посередине находились гимнастические снаряды, а пространство вдоль стен оставалось свободным. На стенах были укреплены деревянные щиты.

Внезапно из двери в противоположном конце зала выскочила овчарка с рваной раной на боку. Из раны бежала кровь. Овчарка с каким-то истеричным рычанием бросилась на них.

«Лейтенант» выхватил из-за пояса нож и метнул в нее. Нож воткнулся в левую заднюю ногу. Собака завизжала, завертелась на месте. Кровь веером разбрызгивалась по полу. Овчарка пыталась дотянуться до ножа, но это ей не удавалось — мешала жуткая рана на боку. «Лейтенант» с улыбкой наблюдал за ней, держа правую руку на поясе.

Наконец овчарка схватила зубами рукоять ножа и выдернула его. Выпустив нож, она опять бросилась к «лейтенанту» и Артему. Кровь лилась из нее ручьями, из груди вырывался хриплый лай, но собака продвигалась вперед, оскалив мощные клыки.

«Лейтенант» внезапно исчез. Артем остался один на один с разъяренным зверем. Еще секунда, и овчарка вцепится ему в горло.

Артем раскинул руки в стороны, глядя на овчарку пристально и умиротворяюще. Он давно знал за собой способность действовать успокаивающе на самые злобные существа. Сейчас это умение выручило его. Овчарка остановилась и, скуля, легла на пол. Тотчас возле нее образовалась небольшая багровая лужица.

Из боковой двери выскочил «лейтенант». Овчарка зарычала и попыталась встать, но не смогла, силы оставили ее. «Лейтенант» подошел к ней и прыгнул на спину обеими ногами. Послышался жуткий хруст, собака по-человечески горестно вздохнула и уронила голову на пол.

— Ас, если он настоящий, должен быть жесток и безжалостен, — надменно и с вызовом сказал «лейтенант», посмотрев на Артема.

— Самозванец ты, а не ас.

«Лейтенант» схватил прикрепленную на поясе резную рукоять, встряхнул ее. Из рукояти вылетела, извиваясь, плеть из гибкого медного провода. «Лейтенант» взмахнул плетью. Удар пришелся в пол — Артем успел отскочить. На полу осталась отметина. «Лейтенант» с улыбочкой опять повернулся к Артему.

Артем был вынужден отступить к стене. Он решил держаться до конца и ни за что не поддаваться на провокации. Вступить в схватку с «лейтенантом» значило обречь себя на гибель — в этом логове, наполненном бандитами, начиненном оружием, у него шансов не было.

«Лейтенант» опять взмахнул плетью, крутя в воздухе петли, выводя замысловатые узоры. Артем отступал. Плеть со свистом летала перед самым его лицом.

— Ну! — скалясь, шипел «лейтенант». — Фас!

Рука, державшая плеть, внезапно поднялась и резко пошла вниз. Артем отреагировал мгновенно, отклонился, но «лейтенант» на излете сделал рукой зигзаг, и конец плети хлестко ударил Артема по носку ботинка.

Пальцы ноги словно опустили в кипяток. Боль была настолько сильной, что лицо Артема исказила судорога.

— Ага! — крикнул «лейтенант». — Что, невкусно? Подожди, это лишь салатик.

Он принялся работать плетью с неимоверной скоростью. Дважды кончик плети доставал Артема — по бедру и плечу. Это было как секущий удар концом заостренного металлического прута. Артему вспоро-ло одежду, выступила кровь. Впервые за этот вечер он на секунду потерял самообладание.

— Ах ты, стервец! — сделав обманное движение туловищем, Артем устремился вперед.

«Лейтенант» отпрыгнул. Его улыбка превратилась в узкую щелочку, сквозь которую виднелись желтые прокуренные зубы.

Артем, овладев собой, вновь отступил назад. Из плеча сочилась кровь, но он не обращал на это внимания. Главное, удержаться от выпада. Атака была бы самоубийством.

Ему пришлось отступить вправо, на свободное пространство между тренажерами и стеной.

— Если ты хочешь меня унизить, вряд ли это у тебя получится, — глядя прямо в глаза «лейтенанту», сказал Артем.

Тот не ответил, лишь прищурился. Он не позволил Артему отойти в угол за тренажеры, вновь заставил выйти на свободное пространство.

Затем «лейтенант» внезапно отступил на другую сторону зала, к левой стене, оставив Артема. Нажав рычажок рукояти, он убрал плеть внутрь. Артем молча стоял на месте, не понимая, что «лейтенант» собирается делать. Он уже видел, что за публика здесь собралась, и не доверял «лейтенанту» ни на секунду.

«Лейтенант» отошел к стене и нажал кнопку, укрепленную на ней. Пол по обеим сторонам от Артема поехал вниз, опускаясь, как огромные дверные створки. Артем оказался на узкой перекладине, справа и слева от которой чернели провалы. Глубоко внизу что-то поблескивало, оттуда шла нестерпимая вонь.

— Приятное местечко для таких молодцов, как ты! — захохотал «лейтенант». — В эту парашу мы собираем все наше дерьмо. Говно и черви к твоим услугам.

Артем на мгновение глянул вниз и отвернулся. Смрад забивал ему ноздри.

— Ну что, сразу искупаешься или еще постоишь? — «лейтенант» похрюкивал от удовольствия.

Артем сделал шаг вперед и едва не потерял равновесие — перекладина была скользкой.

Он балансировал на ней, стараясь удержаться, когда краем глаза заметил, что «лейтенант» выхватил из-за пояса нож. Развернувшись и бросив тело вперед, Артем уперся руками в деревянный щит, укрепленный на стене. В то же мгновение в щит, двумя сантиметрами выше его ладоней, вошел нож, брошенный «лейтенантом». Артем висел над парашей, упираясь ногами в перекладину, а вытянутыми донельзя вперед руками в деревянный щит.

«Лейтенант», стоя у противоположной стены, с улыбкой наблюдал за ним. Артем перенес тяжесть тела на левую руку, а правой, мгновенно выдернув нож, метнул его в «лейтенанта».

Нож воткнулся в хрящ ушной раковины «лейтенанта», пришпилив его к щиту. Удар был такой силы, что щит задрожал, наполнив тренажерный зал гулом.

Артем не спеша перебрался по перекладине на участок пола за тренажерами. «Лейтенант» тщетно пытался выдернуть нож. При любом неосторожном движении лезвие ножа резало ушную раковину. Лицо «лейтенанта» кривилось от боли и ярости.

— Падла! — шипел он. — Превратим в калеку, сгноим в параше.

Артем с серьезным лицом несколько секунд понаблюдал за ним и молча вышел из зала.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Он шел по коридору, когда перед ним вырос лысый «майор».

— Я наблюдал за тобой по монитору, — с восхищением сказал он. — Ты держался молодцом.

— А что мне оставалось делать? — вопросом ответил Артем и внимательно посмотрел на «майора». Кажется, лишь «майор» здесь походил на человека. — По-иному было нельзя.

— Ладно, не скромничай. Ты его сделал капитально. Я бы с удовольствием взял тебя в свое подразделение.

— Нет, эти дела не для меня, — отрезал Артем.

— Смотри, как знаешь, — лицо «майора» стало жестким. — Тебя хочет видеть «полковник». Не распускай язык, когда будешь с ним разговаривать. Ты и так уже наворочал с нашими людьми — другого за это давно бы уже отправили в парашу к червям на ужин. Тем более что ты теперь немало знаешь о нас.

Они прошли по коридору и поднялись на второй этаж, в небольшую башенку, возвышавшуюся над центральной частью здания.

Это был кабинет. За огромным письменным столом сидел человек в отлично подогнанном по фигуре сером костюме и просматривал какие-то бумаги. Артем узнал его: это он в актовом зале сообщил о начале какой-то операции.

«Полковник» поднял голову.

— Садись, — предложил он «майору».

«Майор» сел на один из стульев. Артем остался стоять посередине кабинета.

— Мои люди навели о тебе справки, — сказал «полковник». — Ты хорошо подготовлен. Но я не уверен, подойдешь ли ты нам.

— У меня нет никакого желания сотрудничать с подобной организацией, — сказал Артем.

«Майор» предостерегающе шевельнул рукой, но Артем сделал вид, что не заметил этого жеста.

— У того, кто знает о нашей организации, — сказал «полковник», — есть два пути: или с нами, или туда, — он показал большим пальцем руки вниз.

У «полковника» была европейская внешность: сухой прямой нос, слегка впалые щеки, темно-русые волосы, залысины треугольником. Да и одет он был если не по последней моде, то весьма элегантно. Но Артем считал, что внешний вид мало что говорит о человеке. Вполне цивилизованный облик может иметь жестокий дикарь.

— Итак, — продолжал «полковник», — у тебя нет выбора. Выбор есть лишь у нас…

Он умолк, испытующе глядя на Артема. Но молчал и Артем.

— Мы рассматриваем Россию как неполноценную и опасную страну, — вновь заговорил «полковник», — приносящую остальному миру огромные беспокойства и хлопоты. Но убрать со сцены такое колоссальное государство невозможно. Да это было бы и нерационально. Кто-то должен ковырять сибирские недра, чтобы дать другим странам необходимое им сырье. Поэтому наша цель — нейтрализовать Россию и ее народ. Но так нейтрализовать, — «полковник» с усмешкой прищурился, — чтобы самим получить с этого кое-какие, надеюсь, неплохие дивиденды. Ты, — он посмотрел на Артема, — человек, стоящий в этой стране на обочине жизни. Тебе, должно быть, все равно, на кого работать…

— Нет, — резко сказал Артем, — мне не все равно, на кого работать. А что касается России, она — не «эта страна», а моя Родина.

— Итак, отказ?

— Да.

— На что ты надеешься? Что мы тебя сейчас выпустим, чтобы ты уже этой ночью информировал органы?

Артем молчал.

— Хорошо. Но мы тебе дадим возможность подумать, — «полковник» нажал кнопку.

На пороге появился «старшина», задержавший Артема возле Дома ребенка.

— Уведи его, — приказал «полковник». — И распорядись подготовить все для театра.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В коридорах началась суматоха. Тащили кресла, стулья, прохладительные напитки со льдом. Где-то за стеной лаяли собаки, слышалось тяжелое мощное рычание.

Возбуждение охватило всех, кто в этот час находился в здании. Боевики собирались кучками, делали ставки. Игра шла на тысячи долларов.

В зале убрали тренажеры и на их месте поставили большую металлическую клетку. Рядом с клеткой полукругом были расставлены кресла и стулья. Свободной оставалась лишь та часть пола, под которой находилась параша.

«Полковник» и еще несколько «офицеров» сидели в центре, где для них было оборудовано нечто вроде ложи. На столике перед ними стояли фужеры, охлажденное вино, шоколад и тарелки с лососем и ветчиной.

В зале было и несколько женщин, приятно разнообразивших мужское общество.

Вскоре все было готово. «Полковник» подал знак, сбоку открыли дверь, и через проход, сваренный из стальной решетки, в клетку вошел огромный бурый медведь.

Зал встретил его овацией. Косматое чудовище медленно обошло клетку, обнюхивая углы. Огромные когтистые лапы могли, кажется, сокрушить и стальной столб.

— Ставлю десять к одному, что новичку не продержаться против него и двух минут, — сказал «старшина» сидящему рядом плотному короткошеему «прапорщику».

— Двадцать к одному, что он раздерет его на части за минуту, — отозвался тот.

— Какое пари?! — сказал подошедший «лейтенант». — Какое тут может быть пари? Он его свалит первым же ударом.

— Будет ли у него какое-нибудь оружие? — спросила сидящая позади них высокая брюнетка.

— Может, им по автомату дать?! — захохотал «лейтенант», оглядываясь на нее. — Нет, милая, условия должны быть равными.

Никому из присутствующих даже не пришла в голову мысль поставить на Артема — а именно он должен был схватиться с медведем, — но никто не давал ему и равных шансов. Самая низкая ставка была у «майора» — два к одному — и разумеется, не в пользу Артема.

Рядом с «майором» сидела русая девушка. Она, как и другие, выглядела возбужденной, но это возбуждение было лихорадочным, взвинченным: на ее приятном овальном лице появлялась улыбка, тут же гасла, но через секунду она улыбалась вновь. Она поминутно пыталась приподняться, чтобы рассмотреть зверя, разгуливающего по клетке.

— Спокойнее, Лена, спокойнее, — сказал ей «майор». — Бой еще не начался.

— Тебе не кажется, что медведь слишком вял? — спросил «полковник», повернувшись к сидящему слева «капитану», небольшого роста сухощавому мужчине средних лет.

Медведь спокойно ходил по клетке, не обращая внимания на публику. Кажется, ему просто доставляло удовольствие гулять на виду у людей, но вне их досягаемости.

— Совершенно верно, — согласился «капитан». — Распоряжусь его взбодрить.

Он встал и вышел из зала. Через минуту боковая дверь открылась, и в клетку вбежали две собаки: огромный сенбернар и похожий на поросенка гладкий белый питбультерьер.

Зал взвыл, многие приподнялись на своих местах. Такого зрелища здесь еще никто не видел. Тотализатор начал работать по второму кругу: теперь ставили на собак или против них.

Медведь повернулся навстречу врагу. Шерсть на его загривке поднялась, глаза напряженно следили то за одной собакой, то за другой. Его внимание почти сразу сосредоточилось на питбультерьере, самой злобной из всех собачьих пород. Питбультерьер, карлик по сравнению с медведем, кинулся на него. Медведь зарычал и взмахнул лапой. Питбультерьер отскочил, обливаясь кровью.

— Давай, Миша, вмажь ему! — заорал «старшина», в восторге оборачиваясь к брюнетке. — Вот умен, стервец, — сразу вычислил главного.

Дикое рычание и неистовый лай заглушили его слова. Питбультерьеру удалось вцепиться медведю в холку. Медведь отчаянно пытался сбросить его, мечась по клетке, ударяясь о железные прутья. Рывок, толчок, удар! Клетка дрожала и качалась, мощные прутья гнулись. Сенбернар, приседая на задние лапы, жался в угол, часто и тяжело взлаивал. Его лай и рев медведя наполнили зал, будто случилось землетрясение.

Медведь сбросил питбультерьера на пол с такой силой, что тот не сразу мог подняться. Один из боевиков подскочил к клетке и ткнул сенбернара в зад длинным металлическим прутом. Сенбернар бросился вперед к медведю, и тот мгновенным взмахом зацепил его лапой, порвав грудную мышцу. Сенбернар, взвыв, кинулся на врага. Медведь отбросил его, будто котенка.

Зал напряженно следил за схваткой. Многие стояли на ногах, что-то крича. «Полковник» удовлетворенно кивнул подошедшему к нему «капитану»: все идет как надо.

Теперь обе собаки: тяжелый мощный сенбернар и втрое мельче его неудержимый питбультерьер, — ринулись на медведя с двух сторон. Медведь, встав на задние лапы, работал передними, как механическими граблями, не давая противнику приблизиться.

Собаки загнали его в угол. Это была их ошибка: теперь самые незащищенные части корпуса медведя находились под прикрытием прутьев клетки. Питбультерьер неистово рвался вперед. Внезапно он прыгнул, норовя вцепиться косолапому в горло. Медведь как бы неохотно, однако с невероятной точностью ударил его лапой. Глухой шлепок, отчаянный визг, и питбультерьер с перебитыми шейными позвонками упал на пол.

Окровавленный сенбернар отскочил в противоположный угол. Ни пинки, ни удары железным пру-том не могли его оттуда выгнать. Наконец кто-то открыл дверцу, и пес выскочил из клетки.

Питбультерьер еще подавал признаки жизни, но встать уже не мог. Медведь обнюхал его и отошел. Питбультерьера зацепили металлическим крюком и выволокли из клетки.

Публика ревела, молчали только те немногие, кто ставил на собак. «Лейтенант» бушевал от радости, потрясая пачкой долларов.

— Ставлю на медведя пятьсот против одного! — крикнул он.

«Майор» и Лена сидели молча. Лена внешне успокоилась, но дрожащие руки и отчаянно-тревожное горение глаз выдавали жар, сжигавший ее.

— Неужели у новичка нет ни одного шанса? — спросила она.

«Майор» вместо ответа молча показал в сторону исполинского зверя, мечущегося в клетке. Собаки сделали свое дело: медведь был разъярен.

Но и публика неистовствовала. Короткая прелюдия успела разогреть боевиков до животной ярости.

«Майор» встал и прошел к узкому проходу, ведущему из дверей в клетку.

В проход вытолкнули Артема. Он был все в той же своей одежде — камуфляжных брюках и куртке, — но босиком.

— Если ляжешь, он не тронет, — быстро сказал ему «майор». — Это единственная возможность остаться в живых. А там посмотрим.

Артем с сомнением покачал головой.

— Я никому здесь не доверяю, — сказал он и посмотрел на «майора». — Вам тоже.

«Майор» молча отошел.

— Я сделал все, что мог, — вернувшись на место, сказал он своей соседке. — Этот парень обречен.

Медведь увидел входящего в клетку человека и остановился в противоположном углу. Казалось, он был в раздумье, разорвать сразу свою жертву или еще посмотреть, что она будет делать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В клетке разило кровью и зверем. Повсюду валялись клочья шерсти, пол был заляпан кровавыми следами.

Артем мог лишь предполагать, что здесь произошло. Он видел перед собой огромного медведя, ноздри которого раздувались, а маленькие глазки свирепо поблескивали. На его холке алела рваная рана.

Боевики, до этого оравшие и свистевшие, теперь замолкли и следили за Артемом, большинство с усмешкой. Лишь высокая брюнетка слева кричала что-то нечленораздельное, должно быть, находясь «под газом». Среди публики Артем заметил еще двух женщин, одна из них, русоволосая, очень красивая девушка, сидела рядом с «майором», судорожно сцепив руки.

— Давай, чего ты ждешь? — крикнул кто-то Артему. — Вперед! Покажи ему, на что способен.

Боевики заржали, хлопая ладонями по спинкам стульев и подлокотникам кресел.

Один из них встал и, схватив длинную металлическую пику, ткнул медведя в спину. Медведь взревел и отскочил, оглядываясь. Боевик, орудуя пикой, погнал его на Артема. Разъяренный зверь махнул лапой, чтобы отбросить Артема со своего пути. Артем отскочил.

— Сдрейфил?! — загоготали зрители. — Лизни ему задницу. Пожалеет!

Кровь бросилась Артему в голову. Если бы у него был хоть нож, хоть дубинка!

Он прижался к стене клетки. Медведь, взбешенный уколами пики и болью от раны, нанесенной питбультерьером, с душераздирающим ревом кинулся на него.

Артем вскинул руки и, ухватившись вверху за прутья клетки, подтянулся. Мгновение спустя он был уже на высоте трех метров. Медведь поднялся на задние лапы, вытянулся, но достать его не мог.

Боевики покатывались со смеху. «Лейтенант», брызгая слюной, в восторге стучал кулаком по спинке стоящего перед ним стула.

— В чем дело? — крикнул «старшина». — Дай ему кулаком по морде. Или уже в макаки записался? Так и будешь перепрыгивать со стенки на стенку?

Медведь, встав задними лапами на горизонтальные прутья клетки, поднялся, как по лестнице, и зацепил Артема лапой за голень. Треснула, разорвавшись, штанина. Артем броском переместился на потолочные прутья.

Теперь он висел на потолке клетки, уцепившись за него руками и ногами. Долго ли он сможет так продержаться? Руки и особенно ноги затекали, холодный металл врезался в кожу.

Медведь безостановочно ходил по клетке, время от времени задирая вверх голову и трубно ревя на весь зал. От движения могучие мышцы под длинной шерстью перекатывались волнами.

Выбрав момент, Артем внезапно бросился вниз и, перевернувшись в воздухе, как кошка, прыгнул ему на спину. Он с силой сжал ногами его бока и, вцепившись ему в короткие жесткие уши, рванул их на себя. Медведь, очумев от боли, потерял ориентировку и остановился.

Артем, сжав кулаки, с размаху мощно ударил его обеими руками по ушным раковинам. Медведь зашатался. Его тяжелая туша повалилась на решетчатую стенку клетки.

Зал мгновенно затих. Чаша весов определенно склонилась в пользу Артема. Теперь уже никто не мог сказать, что новичку нечего противопоставить грозному зверю.

Артему пришлось спрыгнуть на пол, иначе медведь всей своей массой придавил бы его к стене клетки. Поскользнувшись на мокром от крови полу, Артем неловко упал на бок.

Нескольких потерянных Артемом мгновений хватило, чтобы медведь пришел в себя. Он уже занес лапу над распростертым на полу Артемом, но внезапно остановился, поняв, что противник повержен и больше не сопротивляется. Обнюхав Артема, медведь отошел, шумно дыша и встряхивая головой.

Артем лежал, не решаясь пошевелиться.

Зал взревел, почти все повскакали со своих мест. Остались сидеть только «майор» и его соседка.

Лена неотрывно смотрела на Артема. Ее лицо побледнело, а в глазах было столько жалости, что Артем отвел взгляд. Он не выносил, когда его жалели, считал жалость самым унизительным, что может достаться мужчине.

— Вставай, тарзан задрипанный! — орали боевики. — Вставай, чухан, сражайся, лежать будешь в параше. Поднимайся, чушка, не на диване!

Артем снова повернул голову к соседке «майора». Вот же черт! — она смотрит на него, как на покойника.

Он мощно оттолкнулся от пола всем телом и без помощи рук вскочил на ноги. Медведь тотчас повернулся к нему. Его глаза недобро блеснули.

— Прекратите бой! — крикнула Лена. — Это несправедливо. Он бился честно. Вы все видели. Его подвел мокрый пол!

— Вперед! — заорал кто-то, перекрывая ее голос.

— Вперед! Вперед! Вперед! — начали скандировать боевики.

Лишь «полковник» и «майор» оставались невозмутимы.

Медведь медлил. Но и Артем не спешил атаковать, выжидая удобный момент. Его нервы были натянуты до предела. Одна-единственная ошибка, одно неточное движение — и зверь шутя сорвет с него скальп или выпустит внутренности.

Внезапно сбоку опять появился боевик с пикой и через прутья клеши ударил медведя в спину.

Медведь от неожиданности, поджав зад, прыгнул вперед. Артем отступил в сторону. Движения зверя теперь не были такими мощными и уверенными, как прежде. Видимо, удар Артема что-то нарушил в его голове.

И все же он был предельно опасен. На узком пространстве между стенами клетки ограничивалась свобода маневра. Три шага вправо, три шага влево — это все, что оставалось Артему.

Решение пришло мгновенно. Надо, чтобы зверь встал на задние лапы, открылся. Да, это единственная возможность уйти от гибели!

Артем стремительным броском переместился вправо. Медведь гребнул лапой и промахнулся. Когти, похожие на стальные крючья, просвистели в сантиметре от головы Артема. Артем сдвинулся еще правее. Медведю пришлось прижаться задом к стене клетки. Боевик с пикой в горячке снова ткнул его в спину.

На этот раз разъяренное животное, взревев, поднялось во весь свой рост. Но еще прежде, чем медведь успел что-то сделать, Артем в мощном прыжке ударил его ногами в область сердца. Зверь закачался, вновь вставая на все четыре лапы. Артем вскочил и ударил его кулаком в левое ухо, вложив в этот удар все оставшиеся силы. Медведь рухнул на пол.

На секунду на зал обрушилась тишина.

— А-а-а! — внезапно что есть мочи заорал «майор». — Это невероятно! Он его сделал! Он сделал медведя! А-а-а!..

Лена плакала, закрыв лицо руками.

Артем в ярости бросился на поверженного зверя. Он пинал его ногами, бил кулаком, кусал. По его лицу бежали слезы. Схватив голову медведя, он принялся колотить ею об пол, словно деревяшкой. Глухой стук отражался от стен зала.

Внезапно Артем выпрямился. Его руки были в крови, глаза безумно горели.

— Дерьмо вонючее! — закричал он, потрясая окровавленными кулаками в сторону «полковника». — Это не меня ты превратил в зверя. Ты себя и своих ублюдков превратил в животных. Свиньи! Грязные свиньи!

Силы оставили его, он опустился на пол, бормоча:

— Животные, животные!..

Зал недовольно гудел.

«Полковник» поднялся.

— «Старшина», разберись с ним. — «Полковник» повернулся к боевикам. — Он получит то, что заслуживает. Все хорошо знают, как это произойдет.

Кислые мины боевиков ясно показывали, что они не удовлетворены окончанием схватки и решением «полковника». Им хотелось смерти, крови, и сейчас же. К тому же каждый проиграл довольно крупную сумму.

Мрачен был и «майор». Его впечатлили мужество и стойкость новичка. Но он, как и другие, прекрасно понимал, что имел в виду «полковник», отдавая приказ «старшине». Уж лучше бы новичку погибнуть здесь, в зале.

Вполне довольным выглядел лишь «полковник». На его лице блуждала улыбка. Никто не знал, что он ставил тысячу против одного — на Артема.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Артему вновь надели наручники и под охраной пяти боевиков вывели из зала.

— Может, стоило бы его помыть напоследок? — сказал один из них. — Он весь в крови.

— Скоро у него такая возможность появится, — ухмыльнулся «старшина», мощный детина с угрюмым выражением лица. — Будет чистеньким с ног до головы.

Они довольно долго шли глухими коридорами, оклеенными обоями под мрамор. Повернули в узкий проход с зарешеченным окном, за которым была темнота ночного двора. По широким гранитным ступеням спустились вниз, в подвал. Спартанская обстановка: стол, топчан, две табуретки.

Артема втолкнули в узкую дверь, предварительно сняв наручники. Дверь с глухим стуком захлопнулась. Артем оказался в абсолютно темном помещении.

Минут десять он сидел на полу, привалившись спиной к бетонной стене, восстанавливая силы. Постепенно глаза привыкли к темноте, начали различать пол, потолок, стены. Он находился в тесной бетонной клетке, похожей на карцер. Однако для карцера здесь было слишком тепло.

Здесь было просто жарко. Вскоре Артем почувствовал, что покрывается потом. Преодолевая усталость, он поднялся, чтобы обследовать свою камеру.

Со всех сторон его окружал гладкий неоштукатуренный бетон. Но из противоположной от дверей стены выступала двухдюймовая труба, идущая вверх и там, наверху, изогнутая книзу. На ее конце была укреплена насадка-рассекатель. В средней части трубы Артем обнаружил вентиль без барашка. В полу имелось сливное отверстие.

Итак, он находился в душевой кабине. Странное, если не сказать больше, помещение для содержания под стражей. Артем опять опустился на пол.

Теперь можно было подвести некоторые итоги и кое-что осмыслить. Пункт первый. Он в логове вооруженной банды, проводящей в городе преступную операцию. О масштабах этой операции говорит число боевиков, в ней участвующих. Пункт второй. Существует папка номер семь с подробным планом операции. Пункт третий. Кроме него, никто из посторонних людей не знает о существовании банды и ее намерениях. Пункт четвертый. О конкретных планах банды не знает и он.

Следовательно, он должен эти планы выяснить. Но, Боже мой, ему надо сначала еще выжить, уцелеть!

В камере стояла мертвая тишина. Охранники, кажется, ушли, за дверью не слышалось ни звука.

Зловещее безмолвие начало давить Артему на уши. Боль стиснула голову.

В этот момент за дверью послышались шаги. Артем замер.

— Что ты хочешь с ним сделать? — сказал встревоженный женский голос. — Он должен жить. Он сражался до конца и заслужил это.

— Никто не собирается убивать его, — ответил голос «старшины». — Если он выживет, ради Бога.

— Выживет когда?

— Сегодня ночью.

— Но ты сказал, что не будешь убивать его.

— Это верно. Через час пятнадцать минут я всего лишь поверну этот краник.

— Что это за кран?

— Это краник, подающий воду в камеру.

— Но там горячая вода. Ее температура почти сто градусов!

— Это не мои проблемы. Я всего лишь выполняю приказ.

— Ты что, издеваешься? Я спрашиваю серьезно.

— Я никогда не шучу, милая, — угрожающе сказал «старшина». — Может быть, мозги у меня не такие проворные, как у приятеля, о котором ты беспокоишься. Но вот видишь, я сижу здесь, а он сидит там.

— Ты не сделаешь этого.

— Почему же? Моя профессия — выполнять приказы.

— Но в чем вина этого человека?

— Ему не стоило убивать «сержанта». Кроме того, ему не стоило появляться здесь.

— Разве он пришел сюда по своей воле?

— Это не имеет значения.

— Послушай, я плохо тебя знаю, — умоляющим тоном зачастила женщина, — но мне всегда казалось, что ты отличаешься от других. Ты не можешь быть таким жестоким и несправедливым.

— Разговор закончен, — резко оборвал ее «старшина». — Здесь нельзя находиться посторонним. Уходи. Прочь. Даю тебе десять секунд.

Резко стуча каблучками, женщина выбежала. Вновь установилась тишина.

Артем вскочил. Час с небольшим — и из душа хлынет вода, разогретая почти до температуры кипения.

Сначала ему обварит ноги, и он будет стоять на костях, с которых начнут отваливаться куски мяса и отставшей кожи. Одновременно рот ему забьет раскаленным паром, и этот пар обожжет легкие. Потом вода поднимется до колен, и он не сможет больше держаться на ногах. Он свалится в воду и если еще не потеряет сознание от болевого шока, то почувствует, как его плоть заживо сваривается в кипятке.

Артем содрогнулся. Что же делать, где выход, есть ли он вообще?

Артем вытянул руки в стороны, чтобы определить размеры камеры. Коснувшись пальцами правой руки одной стены, он не смог левой рукой дотянуться до стены противоположной.

То же самое Артем проделал, повернувшись на сто восемьдесят градусов. Камера была размером примерно два метра на два. Возможность подняться к потолку, опираясь о стены, исключалась.

Артем подошел к трубе, пока еще, слава Богу, холодной, и, взявшись за нее, подтянулся. Полминуты спустя он стоял на изгибе трубы над душевой сеткой, ощупывая потолок. Плита перекрытия лежала на плитах стен так плотно, что не было возможности просунуть в щель даже кончик ногтя. Тем не менее из-за неровностей шва сочился слабый свет, идущий, очевидно, из других подвальных помещений. Этого света хватало, чтобы глаза, привыкнув, различали теперь плоскости стен и пола.

Артем спрыгнул вниз. Посередине пола было довольно широкое сливное отверстие — труба без решетки. Артем обследовал ее. Сразу под полом она, изгибаясь, уходила в сторону. Не было никакого сомнения, что перед пуском воды сливное отверстие перекроют клапаном так, чтобы горячая вода начала заливать камеру.

Была лишь одна возможность — да и то не избежать гибели, а только отодвинуть ее — возможность крайне ничтожная: стоило попытаться или каким-то образом перекрыть воду, или спустить ее помимо сливного отверстия. Один шанс из тысячи на успех.

Но он будет бороться, даже если останется один шанс из миллиона. Даже если вообще не останется шансов. Он будет сражаться голыми руками, будет грызть зубами железо, но не позволит живьем сварить себя, как какого-нибудь карася или рака.

Артем ощупал вентиль, врезанный на середине душевой трубы. Вентиль был до предела вывернут. Артем, сдвинув на пальцы рукав куртки, попытался повернуть его. Но это было все равно что пробовать крутить рулевое колесо, вбив в его середину гвоздь.

Артем попробовал открутить гайку. Но не поддалась и она. Вентиль был старого типа, сделан из чугуна. Подвижная часть таких вентилей, изготовленная из стали, если долго находится в одном положении, ржавеет и прикипает к корпусу. Особенно на трубах с горячей водой.

Рукав куртки под рукой Артема от мощных усилий порвался. Гайка стояла как приваренная. Артем отошел от трубы, встряхивая ломившую от напряжения руку.

Часов у него не было. Но Артем умел определять время по каким-то одному ему ведомым внутренним ритмам своего организма. На вентиль у него ушло не менее пятнадцати минут. Значит, оставался час, шестьдесят минут. Через шестьдесят минут «старшина» пустит воду.

Артем лихорадочно ощупал рассекатель. Взялся за него обеими руками, нажал. И — в это трудно было поверить — душевая сетка со скрежетом сдвинулась по резьбе. Он открутил ее. Из трубы упало несколько капель.

Если бы у него сейчас была палка или просто кусок любой деревяшки! Он обточил бы ее о бетон и вогнал бы в трубку. А там уже можно было бы сражаться дальше.

Артем бросился обшаривать углы камеры. Но пол этой бетонной клетки был повсюду начисто промыт. Не обнаружилось нигде и швабры или веника.

Артем выпрямился. Оставалось максимум сорок пять минут. Все его усилия были напрасны. Он только терял время. Что же делать? Что он еще упустил, какой шанс не использовал?

Он толкнул дверь. Она на ощупь была металлической и даже не шелохнулась, не звякнула — должно быть, на ней крепилась герметичная резиновая прокладка.

Артем схватил отброшенную было насадку-рассекатель, присел, ощупывая свободной рукой края сливного отверстия. Щель между внешним диаметром трубы и полом была залита каким-то составом. Ни одной трещинки, ни одного скола. Артем постучал рассекателем. Это была формальдегидная смола.

Он изо всех сил принялся ковырять смолу насадкой и просто ногтями. После невероятных усилий ему удалось проделать довольно большое углубление. Но внизу в этом месте железобетонный пол вплотную подходил к трубе, а в микроскопическую щель между ними была залита та же смола.

Еще несколько потерянных минут!

Артем принялся отдирать верхний слой смолы дальше. Но внизу повсюду было то же самое. Щель между плитой пола и трубой здесь вряд ли превышала два-три миллиметра. Выковырять смолу из нее не было никакой возможности. Да и что бы это дало?

Артем сел на пол, привалившись к стене. Он был весь залит потом, сердце бешено билось.

Больше надежд не оставалось. Он сделал все, что мог.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В степях России, граничащих с Казахстаном, готовилось взойти солнце. Здесь, на стыке горного Урала и полупустынь, в непаханых — нет горючего — полях звенели жаворонки, свистели суслики, в раннем небе висел коршун. Жизнь природы в эти летние дни не замирала ни на час.

По степной проселочной дороге, подпрыгивая на ухабах, поднимая тучи пыли, мчался «уазик». Это был наряд, поднятый по тревоге в военном городке.

Часовые, несущие охрану химического склада, не отвечали на телефонные звонки. Молчала и рация, которая была в распоряжении старшего сержанта Васильева. К складу немедленно выехала группа из четырех рядовых и одного офицера, лейтенанта Вяльцева.

Химический склад, расположенный у подножия горы в отдалении от военного городка, был сооружен еще в советские времена. Здесь хранились новейшие разработки, запрещенные к использованию международными конвенциями. В эпоху разрядки, в эпоху Горбачева сочли, что нужда в усиленной охране склада отпала. Как оказалось, это было ошибочное решение. Оружие всегда оружие, а какое оно — огнестрельное, бактериологическое, химическое — значения не имеет. Если оно может убивать, найдутся люди, которые его используют.

«Уазик» подскочил к складу, когда уже рассвело, но солнце еще было за горизонтом. В сумерках раннего утра никто из наряда не различил сколько-нибудь видимых перемен у входа в склад.

— Ограждение вроде на месте, — сказал водитель, щуплый белобрысый паренек. — И склад закрыт. А где ребята?

— Нет, смотрите, закрыты только внутренние ворота склада, — заметил один из солдат, сидевших сзади. — Внешние створки разведены. Но, правда, где мужики-то?

Лейтенант Вяльцев подался вперед, вглядываясь.

«Уазик» затормозил у ворот ограждения. Лейтенант и солдаты вышли, держа оружие на изготовку.

— Вот они! — воскликнул водитель.

Часовые сидели на песке рядом с дверями склада, привалившись спинами к скале и плечами друг к другу.

— В хуторе они, что ли? — сказал один из солдат. — Или нарезались? Глаза таращат, как под балдой.

— Терещенко, Гмызин и Мыльников, займитесь часовыми, — приказал лейтенант Вяльцев. — Дульцев, за мной!

Он открыл двери склада, вставив в прорези одновременно три ключа и поворачивая их один за другим. Дохнуло пропитанной испарениями прохладой.

Лейтенант и водитель вошли в склад. Все было на месте, все как всегда. Лейтенант Вяльцев бывал внутри склада неоднократно и знал расположение контейнеров, как место вещей в собственной комнатушке, которую занимал вместе с женой и малолетним сыном.

Они быстро вышли из склада.

— Ничего не пойму, — сказал лейтенанту чернявый солдат по фамилии Терещенко. — Вроде и не пьяные, а что-то мычат — ничего не разберешь.

Лейтенант Вяльцев допросил часовых. С огромным трудом ему удалось понять, что на них напали бандиты и примерно полчаса назад скрылись на «Урале» в восточном направлении.

Лейтенант Вяльцев доложил по телефону обстановку и вызвал вертолет.

Пять минут спустя они, оставив с часовыми одного из солдат, уже мчались навстречу поднимающемуся светилу.

Действительно, в восточном направлении, хорошо различимые, уходили следы тяжелого трехосного грузовика. Через пять километров бешеной гонки по буграм, кочкам, бороздам прошлогодней пашни стало ясно, что следы поворачивают на юг.

Прямо из-под колес, мнущих заросли сорняков, вылетали перепуганные жаворонки, на каменистых участках разбегались в разные стороны ящерицы. «Уазик» выл, рычал, дребезжал, временами глох двигатель.

— Смотрите, мы по кругу огибаем нашу часть, — сказал вдруг один из солдат. — Вон там гора Песчаная, а там пересыхающая речка.

Лейтенант Вяльцев огляделся. В самом деле они шли по кругу, в центре которого находилась их воинская часть, сейчас скрытая высоким холмом.

Еще через двадцать минут неимоверной тряски и болтанки показалась гора, у подножия которой был расположен склад.

— Мать вашу! — выругался лейтенант Вяльцев. — Мы опять у склада.

«Уазик» резко встал возле проволочного ограждения.

Ночных часовых уже увезли, их место заняли другие. У дверей склада, что-то возбужденно обсуждая, стояла группа военных от подполковника до генерал-майора.

— Через час здесь соберется весь штаб округа, — сказал лейтенант Вяльцев, покривившись в сторону штабистов. — Через два часа половина Генштаба. А всего-то достаточно было дать ребятам в охрану склада собак.

Он молча прошел с десяток метров вдоль следов «Урала», уходивших на восток. Остановился.

— Все ко мне! — внезапно приказал он солдатам. — Терещенко обследует поле в северном направлении. Мыльников в северо-восточном. Дульцев в южном. Я иду на восток.

Солдаты разошлись в указанных лейтенантом направлениях.

Лейтенант Вяльцев двинулся на восток по следам «Урала», которые кое-где перекрывались отпечатками колес «уазика». Метров через пятьдесят он остановился, что-то рассматривая в примятой траве.

— Отставить! — крикнул он наряду. — Все сюда!

Солдаты подошли к нему.

— Глядите, вот прошел «Урал», — показал лейтенант. — Вот мы туда же за ним. А здесь слева по камням уходит еще один след. Его почти не заметно. Было две машины. Одна прошла за другой след в след. А вот тут на камнях, где почти нет отпечатков, вторая машина повернула на север. Теперь она далеко, — Вяльцев в досаде ударил кулаком правой руки по ладони левой. — Сколько времени потеряли!

Он быстрым шагом направился к группе старших офицеров, все еще что-то обсуждающих и бестолково машущих руками возле дверей склада.

Несколько минул спустя «уазик», подпрыгивая и дребезжа, вновь устремился к горизонту, теперь уже в северном направлении. Местность постепенно поднималась, степь вскоре перешла в каменистое плато.

Дул сильный юго-восточный ветер, по плато меж тощих кустиков несло песок. След «Урала» постоянно терялся. Дважды наряд сбивался в сторону и кое-как вновь выходил на верный путь.

Наконец после мелководного горного ручья отпечатки шин пропали совсем. «Уазик» проехал по берегу вправо, вернулся, проскочил по тому же берегу влево. Следа не было. «Уазик» рванул напролом по камням, застрял меж огромных валунов. Водитель дал задний ход, машина вырвалась из каменных тисков, остановилась.

Лейтенант Вяльцев посмотрел на часы:

— Все, ребята, нам их уже не достать. Теперь вся надежда на вертолет.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

«Урал» с вылинявшим, потертым, заляпанным масляными пятнами брезентовым верхом пробирался меж гранитных валунов горного склона. Боевики были в пути уже два часа. Поначалу на ровном плато песчаника шли хорошо, быстро, потом передвижение замедлилось.

— Быстрей ты, чучело немытое! — орал на Беслана сидящий рядом с ним Доктор. — Если нас засекут, мы провалим операцию.

— А ты попробуй сядь на мое место! — огрызнулся Беслан. — Этой колымагой только медведю управлять. Когда она выпущена, лет сорок назад? Руль без гидроусилителя, мотор изношен, на полмощности тянет.

— Высажу и самого заставлю толкать, — пригрозил Доктор. — Давай работай, прибавь газу!

Машина прыгала на камнях, набирала скорость на ровных участках. Трещали доски кузова, брезент хлопал на ветру, уже едва держась на каркасе.

Боевики сидели на идущих вдоль кузова скамьях, ухватившись руками за бортовые доски. Груз был укреплен посередине при помощи веревок и тросов.

— Закончим операцию, получу деньги — и сразу домой, — сказал Терек. — Больше в этих делах не участвую.

— А раньше работал с Доктором? — спросил его Домбай.

— Он новичок, сопля зеленая, — сообщил Аргун.

— Мне много денег не надо, — не обращая внимания на слова Аргуна, продолжал Терек. — Хватило бы выкупить невесту.

— А ты откуда родом? — спросил Домбай.

— Из Таджикистана. Там у нас все разрушено, работы нет. Доктор завербовал меня на вокзале в Курган-Тюбе. Я только спустился с гор — надоело воевать…

— Он и кличку дал?

— Он.

— Как и всем нам, — сказал Эльбрус.

— Поменьше разговоров! — прикрикнул Аргун.

Аргун был правой рукой Доктора, угождал и прислуживал ему, а когда Доктор отсутствовал, замещал его.

— Наше дело доставить груз, — сказал Аргун. — Все остальное нас не касается.

— Груз, похоже, опасный? — спросил Эльбрус.

— Хороший подарок русским свиньям, — усмехнулся Аргун. — В городе будут забиты все морги.

Если останется кому свозить трупы, — Аргун хвастливо оглядел подельников.

— Мне говорили, что это обычная контрабанда, — повернулся Терек. — Если так, как ты говоришь, я не хочу участвовать в этом деле.

— А невесту ты хочешь? — спросил Аргун.

Терек в своем кишлаке любил девушку богатого соседа. Сосед не хотел брать в родственники юношу из бедной семьи. Поэтому он поставил условие: двойной по сравнению с обычным калым. Парень был вынужден принять условие.

Терек повсюду носил с собой фотографию любимой девушки. Она и сейчас была при нем. Он потрогал карман, в котором лежала фотография, и ничего не ответил Аргуну.

Остальные боевики, не столь простодушные, как Терек, были хорошо информированы, в какой операции они участвуют. Но и их впечатлили масштабы возможной трагедии.

— Кто руководит всем этим делом? — спросил Эльбрус. — Оружия у нас будет достаточно в случае нападения?

— Ты очень уж любопытен, Эльбрус, — ответил ему Аргун. — Что касается оружия, то у нас его столько, сколько нужно. Ну а как с ним обращаться, вас не надо учить. Каждый прошел войну.

«Урал» начало так болтать и подкидывать, что боевикам пришлось встать и ехать на ногах, держась за стойки металлического каркаса, на котором был растянут брезентовый верх.

Далеко впереди плато плавно переходило в низину, по которой меж ивняка, тополей и берез текла неширокая река.

— Кажется, погони нет, — сказал Доктор. — Оторвались.

— Это по земле нет, — отозвался Беслан. — А по воздуху?

— На случай вертолетов у нас есть кое-что, — Доктор прищурился.

— Уж не «стингер» ли?

— Нет. Огнестрельное оружие будем пускать в ход толь ко в самом крайнем случае. Пока поработаем черепком, — Доктор своими сухими длинными пальцами коснулся головы. Посмотрел на часы. — Аксай на втором «Урале» должен быть уже у реки. Лишь бы их никто не перехватил по дороге.

— Это вряд ли, — Беслан хищно осклабился, показывая длинные крупные зубы. — Кажется, военных мы все-таки крутанули.

Доктор сухо засмеялся в ответ.

«Урал» бросало с камня на камень, двигатель ревел на подъемах на всю округу.

Внезапно послышался сильный хлопок, кабина накренилась влево, «Урал» начало мотать из стороны в сторону. Беслан со всей силы нажал на тормоза.

Он и Доктор одновременно выскочили из кабины.

Левое переднее колесо «Урала» было разорвано. Беслан в ярости пнул его.

— Запаска есть? — спросил Доктор.

— Есть.

— Через пять минут мы поедем дальше, — тоном, не допускающим возражений, сказал Доктор.

— Но на смену колеса уйдет больше.

Доктор вытащил из кармана пистолет, направил его на Беслана.

— Через пять минут едем дальше, — повторил он.

— Хорошо, хорошо, — угрюмо сказал Беслан. — Не надо размахивать пушкой.

Боевики выглянули из кузова:

— В чем дело?

— Все вниз! — приказал Доктор. — Лопнула шина. Будем менять колесо.

Вся группа спрыгнула на землю.

«Урал» стоял на полузасыпанной камнями и галькой проселочной дороге, должно быть, давно уже неиспользуемой. Сзади машину закрывал холм, с вершины которого они только что спустились, но впереди была открытая местность, и с той стороны «Урал» был виден на расстоянии десяти километров.

— Аргун, Беслан и Домбай снимают поврежденное колесо, Эльбрус и Терек вытаскивают запаску! — крикнул Доктор, пряча пистолет. — Все работают, никто не должен стоять.

Беслан уже вынимал домкрат.

Он положил под передок машины обрезок толстой березовой доски, поставил на него пяту домкрата, быстро принялся крутить рукоятку.

Доктор достал гаечные ключи, бросил Аргуну:

— Ослабляй гайки. Ты, Домбай, следом за ним откручивай их рукой. Те, которые не пойдут, пока оставляй.

Эльбрус и Терек возились с запасным колесом. Они освободили крепление, и Терек уже готовился принять запаску, придержать ее, чтобы не откатилась далеко.

— Ну-ка, отойди, Душанбе! — крикнул Домбай, когда запасное колесо полетело вниз. — Берегись!

Терек не успел отскочить, замешкался, и колесо ударило его по ноге так, что он упал. Попробовал встать, но тут же опять свалился.

— В чем дело? — спросил Доктор, подходя. — А ну вставай!

Терек стонал, ощупывая ногу.

— Ничего, я сейчас… — сказал он, стараясь сдержать стон.

— Доктор, он сам подставился! — крикнул Дом-бай. — Я тут ни при чем.

— Тебя еще никто не спрашивает, — сказал Доктор.

Он нагнулся, ощупывая ногу Терека. Терек вскрикнул и тут же стиснул зубы.

Доктор помрачнел.

— Закрытый перелом, — сказал он, выпрямившись.

Остальные боевики подошли к ним, молча столпились вокруг Терека.

— Продолжать работу! — резко приказал Доктор. — Марш по местам.

Боевики неохотно отошли.

— Что будем делать с ним, Доктор? — спросил Домбай, заглядывая в глаза главарю.

— Доктор, я могу идти сам, мне не нужна помощь, — Терек, морщась от боли, попытался приподняться.

— Лежи, лежи, — Доктор ласково нажал ему на плечо. — Мы обо всем позаботимся.

— Я возиться с ним не стану, — издали бросил Домбай. — Мне за это не платят.

Доктор вытащил пистолет, протянул Домбаю:

— Давай в таком случае избавь нас от этого груза.

Домбай медлил. Терек с ужасом следил за ним.

Остальные бросили работу, также глядя на Доктора и Домбая.

Домбай по-прежнему колебался, не беря протянутый Доктором пистолет.

— Ты, Беслан! — Доктор вытянул ладонь с лежащим на ней пистолетом в сторону водителя. — Ты не откажешься помочь нам всем?

— Почему я? — спросил Беслан, оглядывая по очереди своих подельников. — По каким таким правилам?

— Тогда кто? — Доктор посмотрел на Аргуна, затем на Эльбруса. — Терек не сможет не только идти, ему не под силу будет даже стоять. Как он по такой дороге поедет в кузове?

— Я не стану вам мешать, — дрожа и заикаясь, торопливо заговорил Терек. — Я останусь здесь, пережду операцию. И после ее окончания ни на что не претендую. Мне не нужны деньги, лишь сохраните жизнь.

Лоб Терека покрылся холодным потом, его смуглое лицо приобрело землисто-серый оттенок.

— Доктор, может, на самом деле оставить его здесь, — вмешался Эльбрус. — Это будет несправедливо, если мы его убьем. Он честно работал.

— Ну-ка, ну-ка, кто здесь вступается за честных парней? — Доктор вплотную подошел к Эльбрусу, глядя ему в глаза. — Этот честный парень, — он кивнул на Терека, — продаст нас тотчас же, как только его обнаружит вертолет.

— Не надо обо всех судить по себе, — пробормотал Эльбрус, глядя под ноги, и отошел.

— Значит, помочь группе никто не желает? — спросил Доктор, оглядывая своих людей.

Боевики молчали.

— Тогда вот что я вам скажу, — начал Доктор. — До сих пор вы четко делали свое дело. Не было ни единого срыва. Все идет по плану. И будет дальше идти точно по графику. Мы выполним возложенное на нас поручение, чего бы это ни стоило. И никакая нештатная ситуация вроде этой, — он посмотрел на Терека, — не помешает нам.

— Я готов устранить препятствие, — вызвался Домбай. — Но за отдельную плату.

Доктор усмехнулся.

— Оставим это. К работе!

Аргун и Беслан вернулись к лопнувшему колесу. Эльбрус и заменивший Терека Домбай подняли запаску, покатили ее к кабине.

Доктор достал свой старомодный медицинский саквояжик, вытащил из него шприц, ампулу, отбил ее кончик.

Терек напряженно следил за ним.

— Всего лишь морфий, — вполголоса сказал ему Доктор. — И немного снотворного. В кузове лежат старые автомобильные камеры и два ватника. Уложим тебя на них.

Он сделал Тереку укол и убрал инструмент.

Боевики продолжали работу. Забитая грязью резьба мешала откручивать гайки, дело тормозилось. Но вскоре лопнувшее колесо было отброшено в сторону. Поставили новое, убрали домкрат.

Аргун подошел к Тереку, посмотрел на него, повернулся к Доктору:

— Доктор, кажется, он готов.

Доктор кивнул:

— Да, я знаю. Этот препарат действует быстро, — он посмотрел на боевиков. — Отнесите в сторону, завалите камнями. Копать могилу нет времени.

Тело Терека оттащили в кусты, забросали камнями, в изобилии валявшимися повсюду. С боков положили огромные валуны.

Эльбрус молча остановился у холмика. Остальные пошли к машине.

— Эльбрус! — повернувшись, резким голосом сказал Аргун. — Тебя никто не будет ждать!

Боевики погрузились в машину. «Урал» тронулся.

Вскоре каменистая местность кончилась, пошла степная низина. Стаи ворон взлетали с берез, небольшими группами стоящих там и здесь. Меж деревьев блеснула река.

— Доктор, — сказал Беслан, — ты никогда не говорил, что у тебя есть средство, которым можно отправить человека в счастливую страну на вечное жительство. Зачем тогда нужен был спектакль с пистолетом?

— Это был не спектакль, — отозвался Доктор. — У меня нет средства, о котором ты говоришь.

Беслан искоса посмотрел на него.

— Значит, вскоре он проснется?

— Во второй половине дня.

— И будет умирать от голода и жажды под грудой камней? Ему их не сбросить, они слишком тяжелые.

Доктор пожал плечами.

— Вы же отказались облегчить его участь, — сказал он. — Как я должен был поступить?

Беслан молча нажал на педаль газа. Машина понеслась к реке.

«Урал» едва успел нырнуть в заросли ивняка, как на горизонте показался вертолет. Он на большой скорости шел с юга, из-за холма. Через несколько минут он должен был достичь реки.

Под сенью огромного вяза стоял еще один «Урал». В кабине сидело двое: боевик по кличке Аксай и пожилой шофер с базы нефтяников, захваченный ночью группой Доктора.

«Урал» с контейнерами остановился рядом. Боевики окружили машину с Аксаем и шофером нефтяников.

Аксай, худощавый человечек с огромными залысинами, вышел к ним.

— Все в порядке, Аксай? — спросил его Доктор.

— Все в порядке.

— У нас тоже.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Внутренние «часы» Артема сообщили ему, что в его распоряжении осталось не более пятнадцати минут. Он лихорадочно соображал, что можно предпринять. Стены казались совершенно гладкими, ничего не показывало, что здесь могло быть замурованное отверстие или проход.

Он обследовал дверь. Все: петли, ручка двери, выступы косяка — находилось снаружи. Внутри был только сплошной металлический лист. Дверь тоже не имела никаких уязвимых мест.

Артем вновь опустился на пол возле сливного отверстия. В голове точно звенели натянутые струны, пот заливал лицо. Он положил руки на согнутые колени, устало свесив ладони вниз.

Неожиданно в дверь снаружи с силой грохнули кулаком.

— Эй, боец, курнуть хочешь? — послышался хриплый голос «старшины».

Артем хотел было ответить, что не курит, но дверь внезапно приоткрылась, в камеру влетела горящая сигарета, и в то же мгновение дверь опять захлопнулась.

Он поднял сигарету, чтобы потушить ее. Она была на ощупь шершавой и теплой. Резкий едкий дым исходил от нее.

Артем подносил сигарету к полу с намерением раздавить ее кончик, как внезапно она вспыхнула, послышался сильный хлопок. Пальцы обожгло, от боли Артем выронил сигарету.

«Старшина» за дверью хохотал, как придурочный.

— Ну как? — крикнул он. — Лучше, чем «Мальборо»?

Артем прижал сигарету к полу душевой сеткой.

Сигарета потухла. Он ощупал пальцы обожженной руки. Рука горела, но, кажется, кожа была не слишком повреждена.

Едкий дым от сигареты постепенно уходил вверх. Артем сел на пол. Оставалось никак не более десяти минут.

В сливном отверстии что-то вдруг качнулось, зашевелилось. Артем присмотрелся. Из трубы показалась голова пресмыкающегося. Он отпрянул, продолжая наблюдать.

Это оказалась небольшая, не более полуметра змея. Артем не сводил с нее глаз. Что они еще могли подготовить ему, какую пакость? Повсюду в мире человеку перед казнью дают возможность осуществить его последнее желание. Но права человека не распространяются на это гнездо. Здесь, наоборот, стараются отравить последние минуты.

Змея выползла из сливного отверстия и на секунду замерла, будто выбирая, куда двигаться дальше. Она выглядела довольно странно. От головы у нее шло по спине утолщение, как бы продолговатый горб длиной сантиметров десять.

Это диковинное утолщение, по окраске гораздо светлее остального тела змеи, приковало внимание Артема. Что оно могло означать? Маловероятно, что боевики используют змею для каких-то своих целей.

Он вспомнил о русоволосой девушке. Неужели она пытается ему помочь?

Для Артема всегда было проблемой убить живое существо, исключая случаи самозащиты. Артем мог бы легко расплющить голову змеи с помощью рассекателя. Но он решил этого не делать. Выбрав момент, он молниеносным движением схватил ее указательным и большим пальцами сзади за голову.

При ближайшем рассмотрении змея оказалась гадюкой. То, что Артем принял за утолщение на спине, было небольшим дюралевым гаечным ключом, прикрепленным к телу гадюки скотчем. Не оставалось сомнений, что ключ таким необычным способом передала ему девушка, переживавшая за него в зале. Она рассчитала точно — змеи любят тепло, гадюка не могла не пробраться в камеру.

Артем отлепил скотч, опустил гадюку вновь в сливное отверстие и прикрыл его рассекателем.

«Старшина» вот-вот должен был пустить воду.

Подойдет ли ключ?

С замиранием сердца Артем приблизился к трубе, приставил ключ к штоку вентиля.

Не может этого быть!

Артем лихорадочно ощупал вентиль. Четырехгранное окончание штока было неповрежденным, ребра не сбиты, не заглажены, как это часто бывает при неумелом, варварском обращении.

В трубе глухо заурчало. «Старшина» уже крутил кран, подавая воду.

Артем поднес ключ поближе к глазам. Господи, как он мог забыть о второй головке, на другом конце!

Он перевернул ключ и насадил его на шток. Ключ подошел, но повернуть кран не удавалось — видимо, он заржавел. Ключ из дюраля — инструмент хрупкий, ненадежный, годится разве что для детского конструктора. Может сломаться в любой момент. Артем осторожно нажимал на него. Все напрасно.

В трубе зашипело, полилась вода. Ее струя быстро увеличивалась.

Артем схватил рассекатель и патрубком изо всех сил принялся колотить по вентилю, стремясь ослабить тиски ржавчины. Он старался, чтобы кипяток не попал ему на руки. Наконец шток повернулся, пошел. Артему удалось перекрыть воду. Камера уже вся была наполнена горячим паром.

За дверью стояла тишина, потом послышались удаляющиеся шаги. Должно быть, «старшина» пошел в распределительный пункт проверить, что случилось.

Артем лихорадочно прокручивал в голове варианты своих дальнейших действий. Он лишь на время отвел от себя смерть. Она неумолимо приблизится снова, когда «старшина» поймет, что вода перекрыта внутри камеры. Что предпринять, как перехитрить этого добросовестного исполнителя приказов?

Вот именно, «добросовестный исполнитель приказов». Нужно сыграть на этом!

Снова послышались тяжелые шаги «старшины». Артем бросился к двери и лег под ней. Порог находился довольно высоко от бетонного пола, до него было около четверти метра.

— Эй ты, вонючий гладиатор! — «старшина» пнул ногой дверь. — Казнь отменяется.

Артем не подавал ни звука.

— Доплыл уже, что ли? — озабоченно кричал «старшина» сиплым голосом.

Артем молчал.

— В чем дело, почему не идет вода? — перестав кричать, забормотал «старшина». — Если он откинул хвост, то вода-то все равно должна идти.

Он отошел от двери, сел на топчан, бормоча:

— Пусть все остается как есть. В конце концов, не моя вина.

Несколько минут по обе стороны двери стояла тишина.

Наконец чувство долга победило нерешительность.

— Придется открыть, проверить, — сказал он, поднимаясь.

Гремя ключами и чертыхаясь, он распахнул дверь, на всякий случай отойдя под ее прикрытие. Изнутри повалил густой пар. «Старшина» прислушался. Полная тишина и никакого движения.

«Старшина» подошел ближе. Его взгляд упал на Артема, лежащего под порогом.

— Значит, скопытился, — презрительно сказал «старшина». — Дерьмо.

Он потрогал Артема носком ботинка.

— Вот сейчас мы проверим, крепкий ли черепок у этого героя, — сказал «старшина».

Он с ухмылкой занес ногу, чтобы поставить на голову Артема и раздавить ее.

Внезапно колоссальной силы пружина подбросила ногу «старшины» вверх. Артем, молниеносно вскочив, рванул его за пятку вверх так, что стокилограммовый «старшина» взлетел на добрый метр и грохнулся на спину.

Одним прыжком вылетев из камеры, Артем ногой ударил «старшину» в подбородок. «Старшина» отключился. Артем затащил его внутрь камеры и запер ее на ключ.

Но впереди была не менее трудная задача: как выбраться из подвала, а затем из здания? Он отметил про себя как большой плюс, что был босым. Бесшумно ступая, он поднялся по ступеням узкой подвальной лестницы с двумя поворотами. В холле первого этажа сидел дежурный, очевидно, отвечающий за оперативную телефонную и компьютерную связь.

Незамеченным пробраться мимо него не было никакой возможности. Он сидел боком к Артему, держал в поле зрения весь коридор и отнюдь не собирался кимарить.

Артем вернулся в подвал. Надо было поторапливаться. «Старшина» в любой момент мог очнуться и поднять шум.

На столе стоял телефонный аппарат ярко-красного цвета. Артем подошел к столу. На столешнице в прозрачной пластиковой папочке лежал список телефонов. Артем пробежал его глазами, затем пошарил в ящиках стола, вытащил карманный радиоприемник, включил; шла передача об астероиде, который мог столкнуться с Землей.

Артем снял трубку, набрал номер дежурного, подставил к трубке приемник и в несколько прыжков поднялся из подвала. Дежурный, закрыв лицо рукой с телефонной трубкой, недоуменно слушал. Артем за пару секунд приблизился к нему, взял его за руку. Дежурный поднял голову, его глаза расширились от ужаса. Артем быстро нажал ему на сонную артерию. Потерявший сознание дежурный свалился под стол.

Артем осторожно положил трубку на телефонный аппарат и скользнул к выходу. Перед входной дверью была еще одна, из толстого стекла, запертая на кодовый замок. Артем сделал перед лицом несколько пассов, сосредоточиваясь, концентрируя волю· В свое время его научил этому тренер по имени Шао Цы, выходец из китайской провинции Сычуань.

Почувствовав, что его тело приобрело твердость и жесткость дерева, сохраняя при этом гибкость и подвижность, Артем встал в нескольких шагах от двери. Медленно приблизившись к ней, он внезапно сделал резкий выпад ногой, ударив по стеклу. Стекло лопнуло. Но еще прежде чем осколки полетели вниз, Артем отскочил на недосягаемое для них расстояние.

Проход был свободен. Открыть внешнюю, бронированную дверь, запертую на два довольно простых засова, не составило труда.

Снаружи было свежо, пахло зеленью и цветами. Где-то за домом шумела поливочная машина.

Он не успел сделать нескольких шагов, как навстречу ему выступила фигура молодой женщины. Артем узнал в ней русоволосую девушку из тренажерного зала.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Девушка взяла Артема за локоть, увлекая в темноту.

— Идем отсюда немедленно, — сказала она. — Здесь очень опасно. Как тебя зовут? Можно с тобой на «ты»?

У нее был несколько грубоватый голос, не противоречащий, впрочем, ее мужской манере держаться.

— Можно, — ответил Артем, невольно улыбнувшись.

Он назвал себя.

— А меня зовут Лена, — сказала она. — Сейчас здесь соберется половина банды. Идем со мной. Такси брать не стоит, а то сразу привлечем к себе внимание. Здесь не слишком далеко.

— Кто эти люди? — спросил Артем. — Похоже, у них более чем надежная крыша.

— Им покровительствует кто-то в Москве. Здесь, в областном центре, тоже есть своя рука. Они платят всем, включая губернатора.

— Губернатору не приходит в голову, что его втянут в очень опасную игру?

— Он ничего не знает. Он всего лишь получает деньги. Но деньги такие, что можно сойти с ума. Он на все закрыл глаза.

— Но откуда взялись эти люди? Чего они хотят?

— Я многих не знаю. Что касается «полковника», он из обиженных еще советской властью. Ненавидит Россию и русских.

— Что мы ему сделали?

— Он отсидел пятнадцать лет. Говорит, по политической статье, хотя был всего лишь уголовником. Посадила его советская власть. А советская власть и русские для него одно и то же.

— Но не из одной же ненависти к России он организовал эту банду.

Лена ответила не сразу, торопливо шагая рядом. Они миновали ночной полутемный двор, пересекли улицу.

— Конечно, — сказала она. — Тут замешаны и политика, и очень большие деньги. Я знаю одно: в ближайшие дни город подвергнется серьезной опасности.

Артем остановился, взял ее за плечи, глядя ей прямо в глаза:

— А ты не ошибаешься?

Она ответила ему долгим прямым взглядом серых глаз.

— Я слишком хорошо знакома с их методами. Они безжалостны, как людоеды.

— Но в таком случае надо предупредить власти! — воскликнул Артем.

— О чем? Что конкретно мы знаем? Что в городе существует вооруженная группировка, действующая под видом охранного предприятия? Об этом и так всем хорошо известно. Включая губернатора.

— Черт! — Артем вскинул руки. — Где же выход? Что ты предлагаешь?

— Идем, — Лена опять взяла его за локоть, увлекая за собой. — Прежде всего надо побыстрее уйти отсюда. «Асор» контролирует весь район. Под ними все: от таксистов до гаишников. Нас могут схватить в любой момент.

Лена сделала знак следовать за ней. Она свернула с тротуара на газон между кустами акаций и жилыми домами.

— Так вернее, — сказала Лена. — Для нас опасны даже водители поливочных машин.

Они по пешеходному мостику прошли над трубой теплоцентрали. Дальше была автострада, движение шло в три ряда в каждую сторону. Даже в этот ночной час потоком летели автомобили.

Лена была лихорадочно возбуждена, поминутно озиралась. Внезапно она рванулась вперед. Артем едва успел удержать ее, иначе она попала бы под колеса.

— Жизнь, что ли, недорога! — прикрикнул он на нее.

Лена неожиданно расплакалась, и Артем насилу успокоил ее.

Они перебежали шоссе и вдоль крутого откоса направились к домам соседнего жилмассива.

— Ну, а ты какое отношение имеешь к этой банде? — спросил Артем. — Как ты к ним попала?

Лена опять всхлипнула и опустила голову.

— Если тут нет особой тайны, — мягко сказал Артем, — тебе лучше рассказать. Станет полегче.

Вытерев слезы, еще немного помедлив, Лена поведала свою историю.

В соседнем с ней подъезде жил парень по имени Костя. Лена была влюблена в него. Высокий, симпатичный, Костя был очень стеснительным и не гулял с девушками.

Лена не знала, как обратить на себя его внимание. Часто она, надев свое лучшее платье, вставала перед зеркалом. Стройная, с аккуратным упругим бюстом, Лена выглядела не хуже любой манекенщицы. На улице она постоянно приковывала к себе взгляды мужчин. Особенно если надевала короткую юбку. Ноги у нее были удивительно красивыми.

Что ему еще было надо, этому Косте? Лена слегка спускала с плеч бретельки, освобождая свои изящно слепленные, аппетитные грудки. Из глубины зеркала смотрела на нее очень соблазнительная красивая женщина. Лена, приподняв ладонью одну грудь, целовала торчащий вверх темный сосок.

Вечерами Лена специально ходила с подругами гулять возле дома и по бульвару, где бывал и Костя. Он спокойно, не обращая на девушек никакого внимания, шел навстречу, держа на поводке большого серого дога. Лена принималась дурачиться, смеяться, хохотать, но Костя оставался невозмутимым. Лена знала, что он очень надежный, рассудительный парень, ценит верность, преданность, что он очень добрый по натуре человек. Это еще больше заставляло ее думать о нем и добиваться его внимания.

— Что мне делать? — спрашивала она подруг. — Я схожу с ума. Как мне к нему подступиться?

Но подруги ничего не могли ей посоветовать. Тем более что Костя им тоже нравился и каждая втайне надеялась, что он именно на нее первую обратит внимание.

У Лены был знакомый по фамилии Евдокимов. Этот Евдокимов, тощий шепелявый парень, постоянно крутился возле нее, встречал с работы, звонил домой, искал встреч. Лена не очень-то рада была его назойливости, но не знала, как от него избавиться.

Уже потом Лена узнала, что он бросил жену с ребенком, которому было всего полгода, а о самой Лене лгал всем напропалую, что она спит с ним, что она извращенка и так далее.

Этот-то Евдокимов и предложил Лене свести ее с Костей. Мол, посидим втроем, выпьем бутылочку, поговорим.

Ради встречи с Костей Лена готова была пойти куда угодно. В назначенный день она приняла душ, уложила волосы, слегка надушила запястья и мочки ушей дорогими французскими духами. Села в кресло и в волнении стала ждать, обдумывая, что она скажет дорогому ее сердцу Косте, как будет себя вести. Она умрет от счастья, если он назначит свидание. Но ни за что не даст себя поцеловать в первый же вечер.

Если бы Лена знала, что произойдет! Это было роковое решение — согласиться на предложение Евдокимова.

Евдокимов заехал за ней на такси, был энергичен, весел и даже подарил ей розу. Он привез ее к себе на квартиру. Сюда, по его словам, должен был прийти и Костя.

Но Костя все не шел. Евдокимов суетился, принес бутылку красного вина, три рюмки.

— Может быть, он передумал, — предположил Евдокимов. — Нашел себе какое-то другое занятие.

— Тогда зачем же я здесь сижу? — сказала Лена.

— А давай пока выпьем, — предложил Евдокимов.

Лена была скромной чистой девушкой. Родители воспитывали ее довольно строго. Поэтому она категорически отказалась пить с Евдокимовым.

Евдокимов подошел к окну, словно кого-то поджидая. Через некоторое время он сказал, разыгрывая удивление:

— Смотри-ка, Костя и без нас неплохо развлекается.

Лена подбежала к окну.

Ее Костя, Костя, о котором она столько мечтала, самый близкий на свете человек, стоял на тротуаре, целуясь с другой девушкой. Он упивался поцелуем, блаженствовал. Его сильные руки нежно обнимали девушку, глаза были закрыты в истоме.

Мгновенно все померкло для Лены, она не могла произнести ни слова. Значит, у Кости есть любимая девушка?! Как же так, почему Лена об этом не знала? И что ей теперь делать, ради чего жить?

Она отошла от окна и села на диван, возле которого на журнальном столике стояло вино и лежали конфеты.

Подошел Евдокимов, сел рядом. Долго они молчали. Потом он сказал:

— Забудь его. Давай выпьем.

Они выпили. Лена сразу почувствовала, что сильно захмелела. Ей показалось странным, что от одной рюмки можно так опьянеть. Но потом стало все равно.

Она не знала, что Евдокимов подсыпал ей наркотик. Они выпили еще, и вскоре Лена не понимала, что происходит вокруг и что делает она сама.

Евдокимов изнасиловал ее.

Лена забеременела. Сначала она по неопытности ни о чем не подозревала. Потом аборт было делать уже поздно, да и боялась сказать о своей беременности матери. Евдокимов же с того дня ни разу к ней даже не подошел.

Как Лене позже стало известно, Евдокимов, работая в милиции, одновременно являлся членом «Асора» и носил там звание «лейтенанта».

Потом Лена родила мальчика. Она сразу же возненавидела его — отвращение к «лейтенанту» победило материнские чувства. Но «Асору» этого и надо было.

Ухаживание Евдокимова за Леной, изнасилование, ее беременность были частью спланированной «Асором» акции. «Асор» наряду с торговлей наркотиками и оружием занимался и продажей детей за границу. Детей обманным путем вывозили в Израиль, в ЮАР, в Скандинавию, но больше всего в Соединенные Штаты. Там за хорошие деньги передавали бездетным семьям.

Этот нелегальный бизнес имел для участвующих в нем и большие минусы. Нужно преодолевать границы, а это всегда связано с серьезным риском. К тому же законодательство многих стран ставит тяжелые препоны для преступлений такого рода. Например, по действующим законам из России нельзя вывозить для иностранного усыновления здоровых детей, а также детей, для которых не нашлось усыновителей внутри страны.

Но если нельзя экспортировать здоровых, то очень даже можно больных. А в США, например, и за больными детьми из России настоящая давка.

Для «Асора» предпочтительней было бы, если бы ребенок Лены родился инвалидом. Это часто случается при зачатии после приема алкоголя и наркотиков.

Но мальчик родился здоровым. Агенты «Асора» тут же начали обхаживать Лену, чтобы она отказалась от него. Уговорить ее было не так уж трудно. Она не могла смириться с мыслью, что будет воспитывать сына этого негодяя «лейтенанта».

Но Лена не предполагала, какая судьба ждет малыша, какие муки ему придется перенести.

Она оформила отказ от ребенка. Больше она его не видела.

— И ничего о нем не знаешь? — спросил Артем, выслушав ее рассказ.

— Знаю, — Лена закрыла лицо руками.

Артем не настаивал, из деликатности решив молчать, пока она сама не заговорит.

Лена отняла руки от лица.

— Если бы я знала, как они с ним поступят… — сказала она. — Они сломали ему ручки и ножки. Теперь нет никаких препятствий, чтобы продать его за границу, — она заплакала.

— Я только что видел точно так же изуродованную девочку лет двух! — воскликнул Артем.

— Это уже из другой партии, — сквозь слезы сказала Лена. — Бизнес у них продолжается.

— И нет никакой возможности вернуть мальчика назад? — спросил Артем.

— Нет, — печально ответила Лена. — Мне не сообщат даже фамилию усыновителей, не то что адрес.

— Ты не будешь иметь даже случая попрощаться с ним?

— Нет. «Майор» только пообещал, что мне его покажут издали. Он договорился с агентом.

— Поэтому ты и поддерживаешь отношения с «Асором», в частности с «майором»?

— Да.

— Что сделано, то сделано, — Артем слегка обнял ее за плечи. — Но есть одно утешение: мальчику сделают операцию, и он будет опять нормальным в физическом отношении человеком. К тому же Штаты не Россия. Может быть, его судьба сложится счастливо.

— Лучше бы он был здесь! — с отчаянием в голосе воскликнула Лена.

Постепенно она взяла себя в руки, успокоилась.

— Нам сюда, — сказала она. — Мы должны подняться по откосу. Здесь уже недалеко.

По ступеням узкой железобетонной лестницы, проложенной прямо в траве газона, они вышли к большому жилому микрорайону Светлый Камень.

— Смотри, мне кажется, это твои благодетели из «Асора», — сказал вдруг Артем.

Слева на шоссе, идущем по кромке откоса, показался белый «Ауди».

Они перебежали шоссе и нырнули за угол ближайшего дома. Но их уже заметили. Взвизгнули шины, «Ауди» развернулся, вылетел на тротуар и помчался за ними.

— Сними туфли! — крикнул Артем.

Лена сбросила туфли, и они через газоны, дворовые площадки и скверы кинулись внутрь микрорайона. «Ауди» не отставал. Ломая скамейки, давя песочницы, машина летела вслед за ними. Хлопнул выстрел, затем другой, фонтанчики пыли взметнулись у них под ногами.

— Сюда! — Артем увлек Лену к сваренному из сетки заборчику автомобильной стоянки.

Он перемахнул через сетку и помог перелезть Лене.

Из будочки, укрепленной в противоположном углу на высоком помосте, выскочил охранник. Они через всю автостоянку бросились к нему, рассчитывая на его помощь.

«Ауди» вынесся к автостоянке. Проскочив газоном меж посадок канадского клена и не сбавляя скорости, полетел к заборчику. Машина на полном ходу врезалась в сетку, порвала ее и проскочила на территорию автостоянки.

Охранник на помосте выхватил пистолет и тут же повалился, сраженный пулей. Его тело перегнулось через перила и полетело вниз. Он ударился головой об асфальт, череп треснул, как тыква, на которую наступили ногой. Смерть была мгновенной. Вишневый ручей тотчас побежал из-под тела.

Артем и Лена, скрываясь за припаркованными машинами, кинулись к выходу. Боевики палили по ним из пистолетов, вдребезги разбивая стекла, дырявя кузова и шины. В середине автостоянки, выдвинувшись к центральному проезду, стояла «Ока» с ручным управлением, должно быть, принадлежащая инвалиду. «Ауди» боднул ее бампером и, перевернув на бок, помчался дальше. Боевики скалились, поигрывая пистолетами.

Артем и Лена выскочили с территории автостоянки и остановились, не зная, что делать теперь.

За автостоянкой справа от них был высокий крутой обрыв, склон оврага, по дну которого шла линия электропередачи. Артем и Лена кинулись туда. Сзади послышался визг шин разворачивающегося на большой скорости «Ауди».

Обрыв был почти отвесным и тонул в темноте, но дальше, за оврагом, снова шли кварталы, кое-где освещенные, хотя и скудно, фонарями. Создавалась иллюзия всего лишь небольшой выемки, понижения местности.

— Спрячься вон там, за кустами! — на бегу крикнул Артем Лене. — Или беги к ближайшему подъезду.

— Я с тобой, — ответила она. — Я боюсь!

— Прячься! — заорал на нее Артем.

Лена юркнула за кусты, обрамляющие тротуар, по которому они бежали.

«Ауди» продолжал мчаться по тротуару за Артемом, их разделяло всего несколько секунд. Артем, добежав до самого края обрыва, где тротуар переходил в крутую лестницу, внезапно свернул в сторону и, кубарем скатившись под деревья, залег возле одного из них.

«Ауди» на полном ходу вылетел к обрыву и птицей махнул в темноту. Послышался оглушительный скрежет, и все затихло.

Артем, помедлив, подошел к обрыву. «Ауди» сидел на вершине стальной мачты электропередачи, насаженный на нее, как на вертел. Мачта, пропоров днище кузова, вышла через крышу, возвышаясь над ней на несколько десятков сантиметров. Из разбитого окна свешивалась голова разодранного на части боевика. Водителя вместе с рулевой колонкой выдавило через проем переднего окна, и он лежал на капоте, раскинув руки.

— Отъездились, болезные, — сказал Артем. — А ведь никто не гнал. Зачем так бездарно выделываться?

Лена уже бежала к нему, вновь выбравшись на тротуар.

Они быстрым шагом направились в глубь кварталов.

— Здесь рядом живет Светка, моя подруга, — сказала Лена. — Она знает, где «капитан» хранит папку номер семь. Сейчас самое главное — раздобыть эту папку.

На северо-востоке уже начинало светлеть, ночь заканчивалась.

Вскоре Артем и Лена подошли к девятиэтажному блочному зданию.

— В крайнем правом подъезде, на первом этаже, — сказала Лена.

Они вошли в подъезд.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Им открыли не сразу.

Позвонив, Артем и Лена долго стояли возле обитой темно-желтой рейкой металлической двери. Потом послышались шаги.

— Кто там?

— Это я, Света, открой.

Звякнул засов, дверь открылась. На пороге стояла миловидная темноглазая черноволосая женщина. Она была беременна — под ярко-красным кимоно выпирал небольшой животик.

— Ты одна? — спросила Лена.

— С кем я могу быть? — Светлана заспанно улыбнулась. — То есть не одна, конечно, — она ласково погладила себя по животу.

Артем и Лена вошли в квартиру. Из довольно просторной прихожей вели три двери: в кухню, спальню и гостиную.

Они прошли в гостиную. Артем огляделся. Обстановка скромная: старенький диван, потрепанный торшер, дешевый палас. Но большое трехстворчатое окно закрыто — это он отметил сразу — легкими и плотными импортными жалюзи. Хозяйка квартиры явно заботилась о покое для себя и своего будущего малыша.

Светлана принесла чаю, но свет не включила, а открыла жалюзи. Гостиная наполнилась бледным светом начинающегося утра.

— Лена, ну ты время выбираешь, чтобы прийти в гости, — сказала Светлана. — То тебя не дозовешься, а тут среди ночи…

— Света, слушай, — торопливо заговорила Лена. — Вот этого парня зовут Артем…

Артем наклонил голову. Учитывая его растерзанную одежду и босые ноги, это светское приветствие с его стороны выглядело немного комично. Он это понял и смутился.

— Артем попал в жуткую ситуацию, — продолжала Лена, — и выбрался из нее лишь благодаря своему мужеству и находчивости…

Артем смутился еще больше.

— …но сейчас ему нужно помочь. Собственно, не столько ему, сколько всем нам. Наши с тобой милые друзья из «Асора» участвуют в операции, от которой пострадает весь город. Кроме Артема, их никто не остановит, я в этом убедилась.

Лицо Светланы стало серьезным.

— Но что я могу сделать? — спросила она.

— Существует секретная папка, где хранится подробный план операции. Сейчас она у «капитана». У меня есть основания предполагать, что «капитан» переправит ее в бокс-хранилище одного из банков города. Он не может долго держать ее у себя.

— Вы что, намерены проникнуть в бокс? — округлила глаза Светлана. — Как вам это удастся?

— Я не знаю как, — сказала Лена. — Но вот этот парень может все…

Артем протестующе вскинул руку.

— Не спорь, — Лена строго посмотрела на него. — Ты найдешь, как это сделать.

— Вы же знаете, — сказала Светлана, — банки под мощной охраной…

— Ты в свое время была подругой «капитана», — прервала ее Лена. — Я вовсе не рассчитываю, что ты поможешь нам пробраться в банк. Но скажи хотя бы название банка, услугами которого пользуется «Асор».

Светлана побледнела, костяшки пальцев, которыми она сжала подлокотник своего кресла, побелели.

— Ребята, вы меня так подставите, что я потом за всю жизнь не очухаюсь, — она посмотрела сначала на Лену, потом на Артема.

— Да ты пойми, в опасности жизнь десятков тысяч людей! — воскликнула Лена.

— Лена, у меня столько поставлено на карту, — жалобно сказала Светлана. — Через четыре дня я должна быть в Штатах, в Атланте. Это мой единственный шанс выбиться из нищеты. Ты посмотри, как я живу, — она обвела глазами голые стены гостиной. — Да бандиты из «Асора» меня сразу же просто прирежут, если вы по моей наводке каким-то образом вскроете банк.

— Я слышала, ты уже давно завязала с «капитаном». Как они поймут, что название банка мы узнали от тебя?

— При любом провале «Асор» заметает всех, кто осведомлен о его делах. И потом с «капитаном» я действительно завязала, но Штаты мне устроил «Асор». Лена, тебе ли не знать.

— А что за дела у тебя в Америке? — поинтересовался Артем.

Светлана молчала, медля с ответом.

— Она едет туда рожать, — сказала за нее Лена. — Это тоже бизнес «Асора». Молодые женщины рожают в Америке и оставляют там ребенка. Младенец, появившийся на свет в Америке, автоматически становится гражданином Соединенных Штатов. Его усыновляют, а мать одна отправляется обратно в Россию. За это хорошо платят.

Светлана с вызовом подняла голову.

— Не вижу в этом ничего плохого, — сказала она. — Каждый устраивает свою жизнь, как может.

— Дурочка, — отозвалась Лена. — Я тоже была такой. Почему мы решаем за наших детей, где будет их родина и кто их родители?

— Баксы решат все мои проблемы и проблемы моего малыша. Что его здесь ждет? Нищета, прозябание. Вот мне вчера не на что было купить хлеба…

— Не всегда Россия будет нищей.

— Я должна подумать и о себе. Растить сейчас ребенка без мужа?.. Меня кирпичом по голове еще не били.

— Так ты и подумай, как ты без него будешь, без своего малыша.

Светлана нервно схватила сигарету из пачки, принесенной Леной, закурила.

— Тебе же нельзя!

— А, все равно! — на глазах Светланы выступили слезы.

— Скотство! — грохнул вдруг кулаком по столу Артем.

Женщины испуганно вздрогнули.

— Извините, — Артем, успокаиваясь, сунул руки в карманы. — До чего довели народ. Люди уже ни во что не верят, ни на что не надеются. Ну когда они кончатся, эти реформы так называемые?! Я бы этих «реформаторов» самих посадил на триста тысяч в месяц, когда пакет молока стоит четыре тысячи. — Он помолчал, беря себя в руки. — Но все равно мы не должны уподобляться тем, кто нами управляет. Они разворовали, распродали всю страну, самих себя продали. Так что, и мы туда же?..

Светлана курила, опустив голову, не глядя на Артема с Леной.

— «Асор» арендует бокс в «Нефтетрансмашбанке», — наконец тихо сказала она.

— Это на Волгодонской? — спросил Артем.

— Да.

— Надо съездить туда на разведку, — решительно сказала Лена.

— В пять утра? — Артем искоса посмотрел на нее.

— Тогда вот что… — Лена помедлила. — Я должна побывать дома.

— Зачем?

Лена замялась, нерешительно провела рукой по волосам.

— Однажды, — сказала она, — уже беременная, я все-таки встретилась с Костей. Это был единственный и последний наш разговор. Я все ему рассказала. Он был потрясен. Костя ни о чем не знал. На прощание он подарил мне талисман — маленького резинового медвежонка. Я хочу забрать этого медвежонка.

— Неужели ты все еще любишь его? — спросила Светлана.

Лена не ответила.

— Я не отпущу тебя, — сказал Артем. — Они поняли, что ты помогла мне. Ты подвергаешь свою жизнь опасности.

— Я должна пойти.

— Нет, — твердо сказал Артем. — Я слишком обязан тебе, чтобы согласиться.

— Хорошо, — Лена притворно зевнула и взяла кружку с остывшим чаем.

Артем также выпил свой чай и поудобнее устроился в кресле. В квартире было тепло, уютно тикали часы на старомодном комоде в углу. Незаметно для себя Артем задремал.

Ему снилось детство, теплые песчаные пляжи, рыбалка, походы на футбол, снежные горки, ледовые площадки. Он всегда предпочитал одиночество, ситуации, где можно проявить самостоятельность. Это очень рано сформировало его характер, закалило. Он никогда не уступал мальчишкам и в играх даже с превосходящими его по силам бился до конца и часто выходил победителем. Но взрослая жизнь уже не была игрой и предлагала ему совсем другие правила.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В голове словно бы стукнул молоточек, Артем проснулся.

Лены в квартире не было. Все-таки ушла!

Он поискал глазами Светлану. Она по-прежнему сидела в кресле, глядя в окно.

— Напрасно ты ее отпустила, — сказал Артем.

— Что я могла сделать? — ответила Светлана. — Не силой же ее удерживать.

— Надо было разбудить меня!

— Ты так сладко спал, что я даже пошевелиться боялась. Досталось тебе. Мне Лена все рассказала.

— До сих пор не могу поверить, что выкарабкался. Такое бывает раз в жизни. Мне просто повезло.

— Везет тем, кто этого заслуживает.

— Ты давно знакома с Леной?

— Нет, около года. Она совсем помешалась на этом Косте. Неужели можно так любить? Это же чистое сумасшествие.

— Такая любовь или делает человека счастливым, или убивает. Ты — женщина. Наверно, знаешь.

Светлана поморщилась. Ее красивое лицо стало жестким.

Взошло солнце, но окна квартиры выходили на запад, поэтому в гостиной царил полумрак.

Короткий отдых освежил Артема. Шао Цы часто повторял ему: лучше одна минута сна, чем пять чашек кофе. Жизненный опыт Артема неоднократно подтверждал правоту этих слов. Даже в состоянии смертельной усталости ему было достаточно сна в четверть часа, чтобы прийти в себя. Ни один возбуждающий напиток не давал такого эффекта.

Путем тренировок Артем приучил свой организм по внутреннему приказанию полностью отключаться на заданное количество времени или, наоборот, бодрствовать, сколько понадобится. Лишь тяжелейшие испытания этой ночи заставили его непроизвольно уступить усталости.

Но сейчас голова была ясной, свежей, мышцы снова налились силой и упругостью.

Время шло, Лена не возвращалась. Артем начал ощущать беспокойство.

— Сколько ей нужно, чтобы добраться до дома и вернуться? — спросил он у Светланы.

— Я думаю, минут тридцать, — ответила она.

Артем посмотрел на часы.

— Мы пришли сюда около пяти, — сказал он встревоженно. — Сейчас шесть.

— Да, ей уже пора быть здесь, — тревога Артема передалась Светлане.

— Где она живет? — Артем встал.

— Улица Новожилова, дом семнадцать, квартира тридцать пять. Это недалеко от «Асора».

— Я знаю эту улицу, — Артем нервно прошелся по гостиной.

Внезапно он подобрался, резко повернувшись: за комодом в углу стоял голый мужчина.

Но в следующую секунду мышцы Артема расслабились. Мужчина был резиновой куклой. Его напружиненный член мощно выпирал вперед.

Это был великолепный экземпляр! Телосложению этого резинового любовника позавидовал бы гимнаст.

Артем, почувствовав неловкость, отвел глаза.

— Он лучше, чем те, кто меня окружает, — с вызовом сказала Светлана. — Он никогда не лжет и не делает подлостей.

— Разве я сказал что-то против? — ответил Артем. — Если тебе так хочется, ради Бога.

Внезапно о стекло окна стукнул камешек.

Светлана поднялась, чтобы подойти к окну.

— Подожди! — сказал Артем, удерживая ее. — Ты никого не ждешь?

— Нет.

— Сядь пока, где сидела, — Артем огляделся.

Не найдя в квартире ничего подходящего, он скинул с себя камуфляжную куртку и надел ее на резиновую куклу. Взял с полки голубой берет, должно быть, принадлежащий Светлане, набросил его на голову куклы. Она превратилась в бравого десантника.

Пробравшись вдоль стены, Артем осторожно выдвинул резинового героя в проем окна. В то же мгновение стекло пробила пуля, заодно прошив и куклу. Воздух со свистом вышел из куклы, она обмякла.

Артем, отбросив куклу, кинулся к входной двери. Но было уже поздно. В дверь ворвались боевики. Артем бросился обратно в гостиную. Однако отступление через окно было невозможно. Квартира находилась на первом этаже, но на окнах стояли решетки. Артем оказался в ловушке.

В гостиную в сопровождении двух боевиков, рыжего верзилы и плотного черноголового крепыша, влетел «лейтенант».

— Ха! — крикнул он. — Наш петушок уже здесь. И вместе с нашей курочкой, — он метнул злобный взгляд на Светлану. — Когда ты его успела подцепить, мокрохвостка?

Артем плавно, не делая резких движений, сдвинулся к стене так, чтобы старенькое дырявое кресло, в котором он только что сидел, оказалось между ним и боевиками.

Рыжеволосый вскинул пистолет, направив его на Артема.

— Не стрелять! — приказал «лейтенант». — Я разберусь с ним сам.

«Лейтенант» был босиком и стоял, поджав пальцы правой ноги, что-то пряча под ними. Ухмылка не сходила с его лица. Он явно наслаждался беззащитностью своих жертв, рисуясь перед подельниками.

Положение было отчаянным. Смерть опять смотрела Артему в глаза.

— Эй, орелик, потрогай штаны, — сказал «лейтенант». — По-моему, ты уже обоссался.

— Рано смеешься, дешевка, — голос Артема был спокойным. — Ты мне еще не сказал спасибо, что я тебе продырявил лишь ухо, а не голову. Отверстия в голове не лечатся.

«Лейтенант» с кривой ухмылкой переставил ноги и опустил правую руку. В следующее мгновение он резким броском метнул в Артема короткую стальную пику. Артем уже был готов к этому выпаду. По положению руки «лейтенанта» он понял, что бросок будет вдоль стены, по линии наивысшей силы удара. Мгновенным движением он вжался в стену. Пика просвистела в сантиметре от его лица и с треском вонзилась в раму окна, расщепив ее.

«Лейтенант» отнюдь не выглядел обескураженным. Все так же усмехаясь, он вытащил из-за пояса нож.

Его спутники разглядывали Светлану, которая сидела в своем обшарпанном кресле ни жива ни мертва.

— Курочка, которая скоро снесет золотое яичко, — сказал чернявый, показывая мелкие острые зубы.

— «Лейтенант», — мрачно насупясь, подал голос рыжеволосый детина, — она укрыла у себя «объект». Это нарушение инструкции. Такое нарушение значится там как предательство.

Ухмылка мгновенно слетела с лица «лейтенанта».

— Что ты предлагаешь? — резко бросил он, не сводя глаз с Артема.

— Предлагаю не я, а инструкция. Мы должны выполнять ее положения, если хотим уцелеть и не подставить тех, кто работает с нами.

Светлана, боясь повернуться к рыжеволосому, скосила на него глаза, наблюдая за каждым его движением.

— Тебе известно, что через несколько дней она должна быть в Штатах? У нас есть обязательства перед нашими партнерами, — «лейтенант», казалось, о чем-то напряженно думал. — Не выполним контракт — потеряем немалые деньги сейчас и еще больше в будущем.

— Не выполним инструкцию — можем потерять жизни, — возразил рыжеволосый. — Мы все знаем, к чему приводит предательство.

«Лейтенант» как будто колебался. Похоже, такое психологическое состояние было ему совсем не свойственно — его лицо стало деревянным, потеряло всякую подвижность.

Светлана перевела взгляд на противоположную стену и сидела не шелохнувшись. Рыжеволосый по-прежнему держал Артема под прицелом пистолета и словно бы чего-то выжидал.

«Лейтенант», наконец преодолев сомнения, сделал знак рукой чернявому.

— Почему я? — взвился тот. — Это он предложил, — он показал на рыжеволосого напарника.

«Лейтенант» молча повторил свой жест, решительно бросив кисть вытянутой левой руки сверху вниз.

Чернявый, сделав постное лицо, вытащил из-под куртки пистолет с глушителем. Светлана перевела взгляд на него. Ее глаза расширились от ужаса.

— Я здесь ни при чем! — закричала вдруг она. — Он ворвался в квартиру, я ничего не могла поделать.

Чернявый поднял пистолет.

— Убейте его, убейте! — кричала Светлана. — Но пощадите меня.

Чернявый нажал курок. Пуля вошла в голову. Светлану откинуло на спинку кресла, она обмякла, разбросав руки.

Несколько мгновений все недвижно, будто зачарованные, смотрели на нее. Внезапно ее живот слегка колыхнулся, потом еще. Младенец толкался внутри, не понимая, что произошло, почему его мать так внезапно уснула, почему перестало биться ее сердце. Толчки становились все сильнее, он не сдавался, не хотел умирать.

Чернявый снова поднял пистолет. Нетерпение и досада исказили его лицо. Этот червяк еще смеет сопротивляться! Хватит концерта, который устроила его мать.

Пули вспороли живот, хлынула кровь, заливая одежду, подтекая под кресло.

Артем сделал непроизвольное движение в сторону чернявого.

«Лейтенант» переложил нож в левую руку. Резким кистевым броском, без замаха, он внезапно послал его в Артема, метя в голову. И вновь Артему удалось угадать, куда пойдет нож. Он успел отклониться.

Но почти в тот же момент его голова сотряслась от удара. «Лейтенант» выбросил вперед правую ногу, между пальцами которой и загрубелой кожей подошвы зажимал оснащенный острыми шипами металлический шарик. Шипы рассекли кожу головы, кровь залила лицо. На мгновение Артем отключился.

Ему, однако, удалось устоять на ногах.

— «Лейтенант», тебе сегодня можно в зале не заниматься, — пробасил рыжеволосый детина. — Прекрасная тренировка!

«Лейтенант» довольно осклабился.

— Вот я тебя и поймал, соколик, — вкрадчиво сказал он Артему. — Пока что один — один. Продолжим?

Голова была как в тумане. Оранжевые круги ходили перед глазами. Артем оперся рукой о стену. «Лейтенант» свои приемы отработал безупречно. Должно быть, прошел хорошую школу, оставил позади несколько лет тренировок.

Выходит, он, Артем, для него всего лишь дичь, всего лишь медвежонок, которого надо завалить метким выстрелом, всего лишь жестяной кружок в стрелковом тире?

Труп Светланы, лежащий в кресле, говорил о том, что кровавая охота идет всерьез, и если с ним, Артемом, решили немного поиграть, то конец ему все равно предназначен один и тот же.

Артем, разбрызгивая кровь, тряхнул головой.

При травмах или после нокдауна усилием воли ему обычно удавалось достаточно быстро прийти в себя. «Здоровье или нездоровье зависят от состояния духа, — не раз повторял ему Шао Цы. — Стойкостью духа можно одолеть даже смертельную болезнь». Артема много раз выручали эти простые заповеди.

Но сейчас сознание прояснялось невыносимо медленно. Наконец Артем почувствовал, что вновь может твердо стоять на ногах.

— Ну, а теперь куда прыгаешь, зайчик? — сметая с лица ухмылку, зло процедил «лейтенант».

Он вытащил еще один нож.

Но в тот момент, когда рука «лейтенанта» шла с ножом от пояса вверх, Артем звериным прыжком, распластавшись в воздухе, бросился на диван, стоящий у стены. Его тело пролетало за спиной рыжеволосого детины, когда «лейтенант» своим коронным кистевым броском послал нож в его направлении. Нож вонзился рыжеволосому в правый глаз и вышел через висок возле правого уха.

Боевик качнулся, помедлил, будто в недоумении, и упал лицом вперед, заливая кровью палас.

Артем мгновенным движением руки дернул за шнур жалюзи, свисавший возле дивана. Жалюзи опустились, темнота накрыла гостиную, лишив чернявого напарника «лейтенанта» возможности вести прицельный огонь.

Чернявый выстрелил в направлении дивана, но Артем уже переместился за кресло с трупом Светланы и схватил нож «лейтенанта», брошенный одновременно с металлическим шариком.

Чернявый палил наугад, дырявя жалюзи. Артем метнул в него нож «лейтенанта». Стальное лезвие вошло в сердце. Боевик вскрикнул, матерясь, и упал, замолчав на полуслове.

Наступила мертвая тишина. «Лейтенант» стоял не шелохнувшись и, должно быть, не понимал, где сейчас находится Артем. Его фигура смутно прорисовывалась на фоне закрытой двери гостиной. Но у Артема не было под рукой никакого оружия. Пистолеты убитых напарников «лейтенанта» валялись довольно далеко. «Лейтенант» же, в этой банде определенно специализирующийся на холодном оружии, наверняка имел при себе еще как минимум пару ножей.

Противник, очевидно, выжидал, что Артем рано или поздно невольным движением или легким шорохом выдаст себя. Артем, понимая, что малейший произведенный им шум будет означать смерть, замер. «Лейтенант» должен первым начать атаку. Полумрак, царивший в комнате, был единственным оружием Артема. В темноте атакующий попадает в невыгодное положение, а защищающийся получает фору.

У кого не выдержат нервы в этой безмолвной дуэли?

Внезапно «лейтенант» повернулся и бросился к двери. Психическая перегрузка оказалась для него чересчур большой. Когда он открыл дверь гостиной, на пол легла полоса света. Артем быстрым взглядом окинул комнату. Пистолетов убитых боевиков нигде не было видно. Должно быть, скользнули под диван и кресло. Артем прыжком леопарда бросился к трупу рыжеволосого и выдернул нож из его пробитой головы.

«Лейтенант» уже выскакивал в прихожую. Отпускать его нельзя было ни в коем случае, иначе спустя несколько минут все подразделение «полковника» бросится в погоню за Артемом.

Артем ринулся в прихожую.

«Лейтенанту» нужно было открыть еще входную дверь. Но это потребовало нескольких дополнительных секунд — повернуть ручку замка. Этого времени хватило, чтобы «лейтенант» оказался в поле зрения Артема.

Артем метнул нож. Лезвие вошло в «лейтенанта» вряд ли на сантиметр. Бронежилет! Артем схватил стоявшую в прихожей обувную полку и обрушил ее на голову «лейтенанта». «Лейтенант» вывалился на лестничную площадку.

Вверху на лестнице слышались шаги. Артем затащил тело «лейтенанта» в прихожую и захлопнул дверь.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Нужно было спешить. Боевики могли оставить на улице кого-то из своих. Впрочем, и без напарников об их гибели вскоре станет известно в «Асоре». Артем заметил на запястьях убитых им боевиков мигающие радиоустройства. Он уже понял, что не стоит и пытаться снять их или разрушить. Нужный эффект даст только отключение, но для этого нужно знать код.

Прежде всего необходимо привести себя хотя бы в относительный порядок. Артем подошел к зеркалу, висевшему в прихожей. Господи, ну и видок! Одежда порвана, лицо залито кровью, куртка без пуговиц. В таком виде его остановит первый же милицейский патруль.

Артем кинулся в ванную. Включив холодную воду, он осторожно обмыл лицо и рану над виском, откуда все еще сочилась кровь.

Свертываемость крови у него всегда была хорошей — показатель отличного здоровья. Но снаряд «лейтенанта» распорол кожу слишком широко.

Артем попытался сосредоточить свои мысли на ране. Этому приему учитель Шао Цы научился у одного ламы во время путешествия в Монголию и в свою очередь научил Артема. Прием был довольно простым, но давался только сильным натурам с мощным воображением и устойчивой психикой.

Сегодня у Артема ничего не получалось. Голова была словно набита песком, и он никак не мог избавиться от этой тяжести.

С огромным трудом, собрав всю свою волю, Артем представил себе капилляры, питающие кровью кожу головы в этом месте. Сверхусилием он в воображении замедлил в них ток крови, превращая ее в местах разрыва в вязкую малоподвижную массу.

Что-то ему сегодня мешало, он не мог понять, что. Должно быть, оружие «лейтенанта» было обработано каким-то составом. Совсем остановить кровотечение ему так и не удалось. Однако оно стало заметно слабее.

Приложив к ране носовой платок, Артем вернулся в гостиную и обшарил карманы боевиков в поисках ключей от автомобиля. Ключи оказались у чернявого. Забрав их, Артем вышел в прихожую, кинул быстрый взгляд на замок входной двери. Он был «английским», с защелкой.

Все, больше ему здесь делать нечего. Прочь отсюда и побыстрее! Артем выскочил на лестничную площадку и захлопнул дверь квартиры.

Ему не нужно было долго искать машину: на асфальтовой площадке перед подъездом стоял черный «БМВ» — излюбленная вооруженными бандитами марка. Автомобиль был пуст, не видно было никого и вокруг. «Асор» чувствует себя в городе, как в собственной квартире: «лейтенант» и его напарники были так уверены в себе, что даже никого не оставили во дворе для подстраховки.

Артем открыл машину, сел за руль. На резиновом коврике возле соседнего сиденья стояли роскошные, до блеска начищенные туфли. Должно быть, щеголь «лейтенант» снял их, прежде чем вооружиться своим экзотическим снарядом.

Артем надел обувь «лейтенанта». Туфли пришлись ему впору.

Он включил зажигание. Теперь он заклятый враг «Асора». И не только благополучие большого города, но и его собственная жизнь зависят от одного: кто кого.

«БМВ» вылетел на автостраду и помчался в микрорайон Ясный, где жила Лена. Напрямик дороги не было, пришлось кружным путем через находящийся в нескольких километрах севернее путепровод. Артем несся на предельной скорости, не обращая внимания на пешеходные дорожки и сигналы светофоров, распугивая ранних прохожих. Пролетел мимо переулка, ведущего к «Асору», выехал на улицу Новожилова.

Он на всякий случай оставил машину в соседнем дворе и прошел к дому Лены пешком. Она жила в девятиэтажке, изогнутой полукольцом длиной в несколько сот метров. Тридцать пятая квартира. Значит, первый подъезд, девятый этаж.

Артем, не желая использовать лифт, поднялся по лестнице, позвонил. Никто не ответил. Он позвонил еще раз. Молчание. Артем толкнул дверь, и она легко открылась.

В квартире, казалось, никого не было, не слышалось ни звука. Чистенькая прихожая со встроенным шкафом, сиреневого цвета телефонный аппарат на резной полочке. Артем прошел дальше.

Лена лежала в спальне на полу с перерезанным горлом. Лужа крови тянулась от тела к кровати. В руке был зажат коричневый резиновый медвежонок.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Некоторое время назад в высших государственных органах России — в Кремле, в Белом доме, в коридорах Госдумы — начала гулять идея о создании Управления полиции нравов. Вскоре она выплеснулась на страницы газет, стала обсуждаться в передачах всероссийских радиостанций.

Предполагалось поставить перед Управлением полиции нравов весьма широкие задачи: от борьбы с проституцией до охраны судей. Продумывалась структура Управления, обсуждался кадровый состав высшего звена.

Одним из наиболее перспективных кандидатов на пост руководителя был генерал МВД Леонид Абрамович Листвицкий, некоторое время назад отстраненный от прежней должности в результате кремлевских интриг.

Дождливым теплым летним днем Листвицкий сидел за столиком малоприметного кафе на улице Пушкинской в Москве. Это был полноватый господин с серебристым пушком на лысеющей голове. Одетый в элегантный темно-синий в слабую полоску гражданский костюм, он нервно постукивал по столу холеными пальцами.

— Завтра, дорогой Юрий Семенович, — говорил он сидящему напротив широколицему человеку в свитере, — завтра на совещании у премьер-министра решится мой вопрос. Ты должен, нет, ты обязан содействовать. Подключи людей, близких к премьеру.

— Зачем ты затащил меня в эту простонародную обжираловку? В очередной раз напомнить?

— Здесь спокойнее. Тебе как заместителю министра образования нужно быть поближе к массам. Народного образования, уточню.

— Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, — Юрий Семенович поморщился. — Я только не понимаю… — он помедлил. — Зачем тебе этот пост? Ты уже достаточно богатый человек, у тебя израильское гражданство. Что тебя тут держит?

— Денег и власти никогда не бывает слишком много, — Леонид Абрамович отпил из наполненного золотистым вином фужера. — И потом… Да, я родился и вырос здесь. Но эта страна… попортила мне крови. Любой мальчишка может крикнуть вслед: еврей!

— Что в этом плохого?

— Тебе не понять. И прежде чем уехать, я хочу поквитаться. Полиция нравов! — Леонид Абрамович хищно улыбнулся. — Я им сделаю полицию нравов! — он погасил улыбку. — Как твои дела?

— Неплохо. Некоторые регионы сильно прибавили. Из Самарской области, например, только в этом году уже вывезли около сотни детей.

— И за каждого отстегивают, а? — Леонид Абрамович засмеялся.

Юрий Семенович скромно улыбнулся в ответ.

— Если бы все шло мне лично.

— А не пора ли тебе заняться делами посолидней? — вкрадчиво спросил Леонид Абрамович. — Детишки, усыновления — какие мелочи. Есть бизнес более прибыльный.

— Что ты имеешь в виду? Оружие, наркотики?

— Ха-ха-ха! — Леонид Абрамович захохотал так, что на него оглянулись сидевшие за соседними столами. — Ты меня разыгрываешь? — Он оборвал смех. — Сырье: нефть, газ.

— Мне кажется, здесь не место обсуждать какие-то сделки.

— Здесь самое подходящее место. Посмотри вот на этого малого. Он только что оставил свои тюки на каком-нибудь вокзале, а сейчас пришел от «Макдональдса» на Пушкинской площади сюда. Потом пройдет пешком к мумии у Кремля, там завершит свою экскурсию и уедет к себе в Погорелово. А эта пара… Здесь безопасней, чем в бане. А кроме того, речь совсем не о каких-то сделках, — слащавое лицо Леонида Абрамовича стало серьезным. — Речь о другом…

Юрий Семенович внимательно его слушал. Они были земляками, оба из крупного провинциального центра. Когда-то учились в одном классе. Но Леонид Абрамович, сделав карьеру штабного офицера, перебрался в Москву еще в годы перестройки, а Юрий Семенович, подсуетясь уже перед новой властью, получил свое назначение лишь нынешней зимой. Он только еще осваивался в столичной жизни.

— Несправедливо, — продолжал Леонид Абрамович, — когда другие отхватывают от пирога кусок за куском, а ты ничего не имеешь, а?

— Но все уже поделено.

— Э, нет! — хитро усмехнулся Леонид Абрамович. — Известно ли тебе, как идут сейчас акции «Газпрома» и других компаний на наших и западных биржах? Например, нефтяной компании «Сибойл»?

— Слышал. Расхватывают на лету. Но акции продаются крупными пакетами. Откуда у меня такие деньги?

— Милый мой, ты все не так понял, — Леонид Абрамович откинулся на спинку стула, Засунув руки в карманы брюк. — Мы не будем покупать. Наше дело — лишь кое-кому помочь. Разумеется, нашу помощь хорошо оплатят. Очень и очень хорошо.

— Что может скромный работник народного образования?

— Ладно, не надо, — Леонид Абрамович прищурился. — Твой шеф в приятельских отношениях не только с премьером. Знаем, что могут такие скромные работники. Но сейчас дело не в этом, — он помолчал. — В России работает очень широкая сеть агентов по усыновлению…

— В каждом областном городе действует как минимум десять усыновительных агентств.

— И все они могут вывозить детей только с разрешения министерства образования?

— Да. Если мимо нас, то лишь нелегально.

— Значит, все агентства связаны с тобой лично?

— Разумеется, — Юрий Семенович недоуменно посмотрел на собеседника. — В нашем городе я и с агентами был хорошо знаком, по крайней мере с активно работающими. Кстати, их лучше не называть агентами. Они зовут себя посредниками.

— А не знаешь ли ты среди них некую Маргариту Владимировну Больчинскую? — взгляд Леонида Абрамовича был пронизывающе-холодным.

— Мэгги! — воскликнул Юрий Семенович. — То есть как не знаю! Мы старые приятели.

— Я думаю, мы с тобой договоримся, — задумчиво глядя на школьного друга, сказал Леонид Абрамович.

— О чем, можно поинтересоваться?

— Успешная работа Мэгги, как ты ее назвал, полностью зависит от ее отношений со структурами народного образования, не так ли?

— Абсолютно. Без областного департамента образования она не сделает ничего, не заработает ни цента.

— Департаменты, в свою очередь, подчинены министерству?

— Естественно, — ответил Юрий Семенович.

Леонид Абрамович помолчал, глядя на фужер с вином.

— Какая у тебя зарплата? — спросил вдруг он.

— Полтора миллиона.

— Ты шутишь?! — воскликнул Леонид Абрамович. — Меньше трехсот долларов в месяц?

— У нас не министерство энергетики, — хмуро сказал Юрий Семенович.

Леонид Абрамович снова помолчал.

— Наши люди давно работают в этом городе, — сказал он. — Как ты знаешь, это нефтяная столица, место базирования «Сибойла», одной из самых крупных нефтедобывающих компаний. Операция, которую они готовят, принесет большие доходы. Но появились серьезные сложности. Операция под угрозой…

— Я все еще ничего не понимаю, — прервал его Юрий Семенович. — Как я могу вам помочь?

Леонид Абрамович посмотрел ему в глаза.

— Нужно блокировать одного молодца по имени Артем, — сказал он. — Мы ему дали кличку Сингл, то есть одинокий. С ним каким-то образом связана твоя Мэгги. Наши ребята навели о ней справки. Боевая баба.

— Да, я знаю, — усмехнулся Юрий Семенович.

— Нужно срочно вывести его из игры. Лучше всего с этим справилась бы Мэгги. Но у нас нет времени вербовать ее…

— Так, — произнес Юрий Семенович. — Понимаю.

— Передашь ей через своих людей нашу просьбу. В их устах она будет для нее как приказ.

Юрий Семенович помедлил, пожевал губами.

— Сколько я буду иметь? — наконец спросил он.

Леонид Абрамович в восхищении хлопнул ладонью по столу.

— Феноменальные способности! — воскликнул он. — Ты усваиваешь материал на лету. Достаточно будешь иметь. Мэгги тоже получит хороший гонорар.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Вертолет шел на север, в том направлении, которое указал лейтенант Вяльцев.

Лейтенант также находился внутри вертолета, корректируя курс. Он и его солдаты поднялись на борт возле химического склада несколько минут назад.

Вокруг до горизонта расстилались поля, но на севере, куда направлялся вертолет, высилась горная гряда, темнели леса.

— Если они ушли в леса, достать их будет трудно, — крикнул Вяльцев одному из пилотов.

— Нет проблем, — ответил тот. — «Урал» не может двигаться по лесу без дороги. А сверху прекрасно просматриваются даже тропинки, не то что дороги.

— Но где же они тогда могут быть?

Пилот пожал плечами.

— Им не уйти, — сказал он. — Скрыться здесь невозможно.

Вяльцев нагнулся, глядя вниз. Он должен был признать правоту пилота. Человек, обладающий нормальным зрением, заметил бы отсюда любой движущийся объект, даже сурка или кролика. Но не провалились же бандиты сквозь землю! Нигде не было даже намека на передвижение какой-то техники.

— Лейтенант, — крикнул вдруг из глубины салона сержант Гмызин, — внизу какой-то странный холмик из камней. Похоже, его соорудили совсем недавно. Вон там слева.

Лейтенант Вяльцев повернул голову влево. На голом покатом склоне виднелась сооруженная из булыжников небольшая продолговатая горка.

— Садимся здесь! — крикнул пилоту лейтенант Вяльцев.

Вертолет, накренясь, повернул, сделал круг в поисках подходящей площадки и опустился метрах в тридцати от каменного холмика.

Лейтенант Вяльцев спрыгнул на землю, за ним несколько солдат из его подразделения.

— Осторожно! — крикнул он рвущемуся вперед рядовому Терещенко. — Может быть заминировано.

Лейтенант Вяльцев медленно обошел вокруг холмика. Эта каменная горка была возведена совсем недавно. Вокруг на песке меж камней виднелись рифленые следы, оставленные здесь вряд ли более получаса назад — ветер не успел даже сгладить их.

Лейтенант Вяльцев внимательно проверил, нет ли растяжек, не разравнивал ли кто, уходя, песок возле холмика. Ничего подозрительного. Вяльцев на всякий случай выждал еще полминуты, прислушиваясь. Все было спокойно. Он махнул рукой, подзывая солдат.

Уже после первых же сброшенных сверху камней обнаружилось, что внизу лежит человек — оттуда проглядывала одежда. Солдаты быстро начали раскидывать камни.

Вяльцев посмотрел на часы. Если этот человек еще жив, он многое может рассказать. Возможно, это будет решающий момент в их погоне.

— Лейтенант! — крикнул сержант Гмызин.

Вяльцев поднял голову. Солдаты освободили лицо похороненного под камнями человека. Смуглая кожа, густые черные волосы, но разрез глаз, свойственный белой расе. Представитель тюркских народов — узбек или таджик.

Он не подавал признаков жизни. Вяльцев кинулся к нему. Пульса не было. Вяльцев вытащил карманное зеркальце, подставил ко рту. Зеркальце осталось чистым. Вяльцев выпрямился.

— Как он мог здесь оказаться? — недоумевающе сказал сержант Гмызин. — Он похож на таджика. Здесь не бывает таджиков.

— Он из группы, напавшей на склад, — уверенно сказал лейтенант Вяльцев.

— Выходит, террористическая группировка из иностранных граждан?

Вместо ответа лейтенант Вяльцев перевернул труп, теперь уже полностью освобожденный. Не было ни пулевых, ни ножевых ран. Вяльцев поднял кверху рукав камуфляжной куртки, которая была на трупе.

— Ясно, — сказал он, выпрямившись. — Не знаю, чьи это граждане, но они идут напролом. С этим человеком, — он кивнул на труп, — что-то произошло. Ему сделали укол и завалили камнями. Он задохнулся несколько минут назад. Смотрите, он не то что теплый, он почти горячий.

Вяльцев сделал знак снова завалить труп камнями и посмотрел на часы. Черт, террористы и здесь переиграли их. Этот труп отнял у них четверть часа.

Они восстановили каменный холмик, воткнули сверху палку с лоскутом из камуфляжной ткани, чтобы потом легче было отыскать, и кинулись к вертолету.

Оглушительно стрекоча и разметая песок, машина взмыла вверх.

Вяльцев махнул рукой в направлении виднеющейся вдалеке реки. Следы колес «Урала», четко различимые на припорошенной песком грунтовой дороге, уходили туда.

Теперь бандиты уже не оторвутся от них. Они засветились, обозначили себя. Скорей всего им не удалось еще даже добраться до покрытой лесом горной гряды.

Солнце нагрело салон вертолета, было жарко. День стоял безоблачный, ясный. Прекрасная погода для полетов.

Тень красивой стальной птицы скользила по степи, плавно перетекая в ямы и ложбины, выбираясь на возвышенности.

Вертолет был грозным «МИ-8» с двумя реактивными установками по бокам. Кроме того, имелся пулемет, а солдаты были вооружены автоматами. Но и противник с его коварством и безжалостностью был под стать этому мощному огневому кулаку.

Вертолет приближался к реке.

— Вот они! — воскликнул Вяльцев.

Пилот кивнул. Он тоже заметил «Урал» с брезентовым верхом, выбирающийся из прибрежных зарослей на другом берегу.

Грузовик, переваливаясь на неровностях с боку на бок, медленно выплыл на проселочную дорогу и, увеличивая скорость, понесся на север, к лесу, к отрогам, до которых оставалось каких-нибудь километр-два. Шлейф пыли вздымался за ним, отклоняясь постепенно к западу.

Вертолет устремился к цели. Дуэль не могла быть равной. Внизу грузовик даже без намеков на тяжелое вооружение, вверху многократно превосходящая по скорости и маневренности боевая машина, один залп которой разнес бы автомобиль на кусочки.

На подходе к опушке леса вертолет обогнал «Урал» и дал очередь из пулемета. Пули ушли в песок перед грузовиком, почти под самыми колесами. «Урал», не снижая скорости, несся вперед. Водитель, очевидно, рассчитывал нырнуть под защиту деревьев. Его расчет оправдался. Могучие ели скрыли своими кронами грузовик, и вновь открылся он вертолету спустя добрую четверть километра.

«МИ-8» опять зашел для атаки. Водитель грузовика внезапно затормозил, и вертолет проскочил его, не успев обстрелять.

Лейтенант Вяльцев сел к рации.

— Приказываю остановиться! — сказал он. — Иначе машина будет уничтожена.

Пилот с усмешкой покосился на него.

— Приказ марсианам? — сказал он. — С кем разговариваешь?

— А ху-ху не хо-хо? — внезапно раздалось в наушниках с кавказским акцентом. — Ты еще попробуй нас возьми.

Лейтенант Вяльцев чуть было не свалился на пол. Но он тут же пришел в себя. Нападение на склад было профессиональным, тщательно подготовленным. Бандиты, конечно же, располагали радиопереговорными устройствами и знали частоту, на которой работают военные.

— Даем вам минуту, — спокойно сказал Вяльцев. — Затем открываем огонь на поражение.

— Пошел ты, чучело… — кавказец тоже говорил без всякого видимого волнения. — Мы же знаем, вы получили приказ взять нас живыми. Так попробуйте!

«Урал» несся по лесной дороге, виляя и подпрыгивая на ухабах. Впереди начинался подъем в гору с многочисленными скальными выходами. Вертолет зашел сзади, намереваясь обстрелять колеса.

Грузовик внезапно свернул за высокую, одиноко торчащую среди леса гранитную скалу. Лейтенант Вяльцев в ужасе отшатнулся: пилот повернул вслед за «Уралом», и прямо на вертолет мчался острый каменный пик. По корпусу вертолета с жутким скрежетом чиркнуло, машина качнулась и взмыла вверх.

«Урал» вернулся на дорогу и опять помчался вперед. Кузов зверски подбрасывало на ухабах и корневищах деревьев.

— Они намерены укрыться вон там в ущелье, — лейтенант Вяльцев показал пилоту вправо.

Действительно, впереди, правее по курсу возвышались скалы с довольно узким проходом между ними.

— Давай, начальник, поторапливайся, — бормотала рация. — Сейчас мы уйдем.

— Лейтенант, у меня есть идея, — сказал пилот. — Я знаю эти места.

— Действуй! — откликнулся Вяльцев.

Вертолет повернул направо вслед за грузовиком и, обогнав его, вошел в ущелье. В глубине между скал бежал быстрый горный ручей. По его левому берегу вилась узкая дорога, к которой со стороны скал вплотную подходил хвойный лес.

Впереди, примерно в километре, скалы почти сходились, нависая над ручьем. Каменные столбы по обоим берегам ручья образовали здесь нечто вроде ворот. Вертолет направился к этим воротам.

«Урал» уже вошел в ущелье и гнал по дороге вдоль ручья.

Вертолет миновал скалы и развернулся так, чтобы пусковые реактивные установки были направлены на скальный столб, нависающий над дорогой.

— Итак, предупреждаю еще раз, — сказал по рации Вяльцев, догадавшись, что задумал пилот. — Мы вынуждены вести огонь на поражение.

— Валяй, — со смехом ответил кавказец. — Давно пора. Давай, Иван, вдарь хорошенько. Так, чтобы кишки у нас повисли на самой высокой сосне.

Ракета попала точно в цель. Оглушительный грохот потряс ущелье. Скалу разнесло на куски, разбрасывая их по обоим берегам ручья. Верхняя часть скалы, поднявшись сначала вверх, рухнула на дорогу.

«Урал», однако, успел проскочить. Большой обломок скалы ударил по заднему борту, оборвав его. Освободившиеся концы боковых бортов начало со скрежетом мотать из стороны в сторону. На дорогу медленно оседала пыль.

— Ну как? — опять заговорил по рации голос с акцентом. — Каковы успехи?

— Впереди есть такой же участок, — сказал пилот лейтенанту Вяльцеву. — У нас осталась еще одна ракета. Мы перекроем им дорогу с обеих сторон.

— Нет, давай сначала вмажем из пулемета, — ответил Вяльцев. — Смотри, они замедлили ход, едва ползут. Дорога, что ли, стала хреновая?

— Эй, начальник, — вдруг встревоженно позвал кавказец. — Не надо пулемета. Мы сдаемся. Подходите ближе.

«Урал» медленно шел по кромке обрывистого берега. Боевики словно выбирали, где остановиться.

Вяльцев жестом показал: снижаемся.

Вертолет, заходя сзади, плавно поплыл вниз. Грузовик уже можно было разглядеть до последних мелочей. Гранитные осколки растерзали заднюю часть кузова в щепки.

Вертолет был уже над кабиной «Урала».

Внезапно левая дверь кабины открылась, на подножку встал человек с гранатометом на плече. Он сделал залп, вертолет задымился и стал заваливаться на бок.

«Урал», оставшись без управления, съехал вправо, переднее колесо соскользнуло с обрыва. Человек на подножке отбросил гранатомет и кинулся к баранке. Но было уже поздно: грузовик, опрокидываясь, полетел вниз.

Вертолет взорвался в воздухе, в реку упали только искореженные обломки, ударяясь о днище перевернувшегося «Урала». Из кузова грузовика вывалились в ручей брикеты прессованной соломы. Водитель, свесившись из кабины, лежал с разбитой головой наполовину в воде.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

В нескольких километрах от того места в прибрежных зарослях, откуда недавно выехал «Урал» с брикетами соломы, стоял точно такой же грузовик с брезентовым верхом. Боевики перегружали из него контейнеры на катер, только что причаливший к берегу. Плотные кроны тополей, ив, в этом месте далеко нависающих над водой, надежно укрывали их. Но для подстраховки над «Уралом» и катером была растянута еще маскировочная сетка.

В стороне с рацией стоял Аргун.

— Плохо, Иван, плохо, — говорил он. — Еще давай, еще, — он прислушался к тишине, опустившейся на местность после взрыва вертолета. — Шарахни еще, чтобы и пыли не осталось.

Аргун, оторвавшись от рации, снова прислушался. Тишина. Он вышел из зарослей на степной пригорок, вгляделся в темнеющие невдалеке горы. Там не замечалось никакого движения, оттуда не доносилось ни звука.

Аргун вернулся к остальным боевикам.

— Наш нефтяник выполнил свою задачу, — доложил он Доктору. — Вертолет уничтожен. Сам он скорее всего тоже погиб.

— Прекрасно, — отозвался Доктор. — Путь на север открыт. Теперь уже вряд ли кто нам помешает.

— Аксай, — сказал Аргун, — как тебе удалось так хорошо договориться с нефтяником?

— Он был недалекий парень, — Аксай подошел к ним поближе. — Из степных казахов. Я дал ему гранатомет и сказал: наши враги будут тебя преследовать. Уйдешь — твое счастье. Не сумеешь уйти — тебя уничтожат как нашего сообщника.

— Я не знаю, сумел ли он уйти, — сказал Аргун. — Но был мощный взрыв. Так взрываются топливные баки.

— Значит, дело кончено, — Аксай усмехнулся. — Если вертолет висел над «Уралом», нефтяника тоже гробануло.

Перегрузка контейнеров на катер завершалась.

— Топлива достаточно? — спросил Доктор Беслана, который отвечал в группе за транспортное обеспечение.

— Хватит топлива, — сказал Беслан. — Есть еще запасные канистры.

— Еда? — Доктор повернулся к Домбаю.

— Два ящика, — ответил Домбай. — Лепешки, сыр, чай, мясные консервы, немного овощей.

— Хорошо, — Доктор осмотрел собравшихся вокруг него боевиков. — Первая часть нашей операции успешно завершена. Благодарю всех, — он сделал паузу. — А теперь получите аванс.

Доктор раскрыл свой старенький кожаный саквояжик, достал пачку стодолларовых банкнот.

Боевики оживились, их лица расцвели.

— Мани, мани, мани, — пропел Эльбрус, уже начисто забывший о судьбе своего приятеля Терека.

Все точно опьянели. Один вид денег преобразил боевиков настолько, что они, и без того во всем послушные воле Доктора, смотрели на него, как на благодетеля и Бога.

— А теперь, — сказал Доктор, — Беслан, Эльбрус, столкните машину в воду. Остальным уничтожить все следы.

Эльбрус пошел вдоль берега, выбирая место поглубже, а Беслан вывел машину из зарослей наверх. Метрах в ста вниз по течению Эльбрус остановился, сделал отмашку Беслану: здесь. Беслан, разогнав «Урал», выскочил из кабины.

Машина, прыгая на неровностях, понеслась к воде и прыгнула с обрывистого берега, сразу погрузившись в глубокие теплые воды летней реки. До дна здесь было не менее пяти метров. Даже крыша кабины практически не просматривалась сверху. По реке бежала солнечная рябь, вода тихо шелестела прибрежной осокой. Картина была самая мирная.

Остальные боевики между тем, набросав сена из прошлогодней копны, пустили по берегу пал. Огонь, ярко вспыхивая, быстро побежал по старой листве, в изобилии лежавшей под деревьями. Черное пятно золы и пепла быстро расширялось, уничтожая все отпечатки, оставленные в траве и на прошлогодней листве. Пал почти не давал дыма. Издалека глядя, можно было подумать, что на берегу всего лишь разжигают мирный рыбацкий костер.

Огонь постепенно добрался до открытых мест, и его быстро затушили. Черная горелая площадка расстилалась под деревьями. Если пройдет дождь, через день-два в том месте выстрелит молодая трава, еще более сильная и красивая, чем прежде.

Боевики погрузились в катер. Беслан запустил двигатель. Судно медленно отвалило от берега и, набирая ход, пошло вверх по реке.

Вместо обычного белого цвета катер был выкрашен в тон воды и не бросался в глаза, особенно издалека.

Река была пустынной. Судоходство на реках России, тем более на малых реках, теперь совсем захирело. Лишь рыбаки из отдаленных степных поселков в пыльных кирзовых сапогах, с едкими сигаретами во рту сидели кое-где по берегам.

Русло, идущее здесь с востока на запад, вскоре повернуло на север. Лес по берегам стал гуще, плотней. Катер входил в лесную зону России. Расстояние до конечного пункта транспортировки груза все сокращалось. Доктор, стоя рядом с Бесланом, внимательно всматривался в открывающиеся впереди речные повороты.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Артем всегда хотел быть сильным, очень сильным. Таким, как сказочные герои — чтобы сдвигать горы. Еще подростком он записался в секцию силового единоборства и вскоре при своем небольшом росте и весе перебрасывал через себя восьмидесятикилограммовых мужиков.

Но однажды увидел, как огромный двухметровый детина бил свою жену. Маленькая, пухленькая — пушистый комочек, — она только всхлипывала и закрывалась руками. Артем с ходу вырубил мужика и ушел. Но его искаженное злобой лицо засело в памяти.

«Сила должна быть доброй, — сказал он тогда себе, — иначе она превращается в свою противоположность и уже не служит людям, а унижает их». Эта мысль долго грела его. Он часто повторял ее позднее, когда решил поступать в военное училище. С училищем ничего не получилось, отговорил отец, хотя Артем сильно жалел, что послушался его.

Некоторое время — до армии — Артем работал на заводе. В этот период в его личной жизни произошли события, которые поколебали его уверенность в том, что человеку прежде всего нужно быть добрым. В его судьбу вошла Ася. Они встречались уже около пол угода, но Артем ничего не знал о ее прошлой жизни. Да он и не хотел ничего знать. Эти чистые невинные глаза, эта робкая полудетская улыбка, эти мягкие нерешительные жесты рук! Он не уставал ею любоваться, боялся на нее дышать.

Но однажды мир обрушился, исчез. Артем узнал, что его драгоценная Ася изменила ему с каким-то полудохлым стариком, вдвое старше ее. Сказать, что он был потрясен, — значит ничего не сказать. Он был раздавлен, унижен, его мужское самолюбие было уничтожено.

Придя в себя, Артем встретился с ней. «Зачем тебе это надо было?» — повторял он, пытаясь понять мотив ее поступка. «Мне было одиноко, — ответила она. — Ты то на работе, то на тренировках. Я не знала, куда себя деть», — она заплакала.

Артем простил ее. В конце концов, он мужественный сильный человек, он должен пощадить ее. Добрые чувства победили в нем. Ему было жаль ее.

Все пошло по-старому. Прежние отношения постепенно восстанавливались.

Но в один злосчастный день — до призыва оставалось несколько месяцев — к нему пришел друг Андрей. «Послушай, Артем, — сказал он. — Я поступаю хреново. Мне вообще не стоило сюда приходить. Но наряды, которые носит твоя Аська, она зарабатывает… Словом, я не хочу говорить».

Он положил перед Артемом видеокассету и ушел. Артем поставил кассету в видеомагнитофон, включил.

Засняты были сцены, где его королева занималась любовью поочередно с несколькими мужчинами, в том числе с уже известным ему старичком. Она вставала на четвереньки, брала член в рот, садилась на член сверху, делала все, что ей говорили.

Кровь ударила Артему в лицо, он ослеп, оглох.

Как он мог верить тому, что и мир будет к нему добр! Как он мог думать, что на его доброту и понимание ему ответят тем же!

Он оборвал все, что его связывало с этой проституткой-любительницей. Она нашла его сама, умоляла простить, говорила, что это ошибка, — он остался непреклонен. Ее больше для него не существует.

С тех пор он замкнулся, запер свою душу для женщин на замок. Напрасны были усилия Мэгги увлечь его. Он лишь сухо улыбался, разговаривая с ней.

Как женщина оставила его равнодушным и Лена. Но он глубоко переживал ее гибель. Сколько же в мире накоплено злобы и ненависти! После событий этой ночи Артем не сомневался в словах Лены, что тут замешаны большие деньги. Огромные деньги замешаны. Деньги, деньги, будь они прокляты!

Артем на том же бандитском «БМВ» помчался к Дому ребенка.

Не доехав до него нескольких кварталов, он бросил машину на улице и пошел пешком. Нужно было зайти к себе переодеться и обдумать, что делать дальше. Теперь, после гибели Лены, у него не было ни одного союзника. В милицию обращаться было бессмысленно. В милиции работают бравые ребята. Но в этом городе все куплено, все продано. Не милиция, так судьи, не судьи, так прокурор.

Артем успел лишь кое-как привести себя в божеский вид, когда в его комнатку на первом этаже зашла нянечка Нина Игнатьевна.

— Какие новости, Артемка? Отпустили?

— Потом, Игнатьевна, потом, — Артем поспешно смывал не замеченные им засохшие пятна крови на тыльной стороне кистей рук.

Вода из крана пахла гнильцой. И цвет у нее был желтоватый. Водопроводная вода в городе официально признана технической. Иностранцы, работающие здесь, ее не пьют, покупают артезианскую у фирм, специализирующихся на поставке чистой воды.

Артем понюхал только что вымытые руки.

— Родное государство держит нас за рабочий скот, — сказал он. — Такой водой нельзя пользоваться.

— И не говори, — отозвалась Нина Игнатьевна.

— Как чувствует себя девочка, которую мы вчера нашли? — спросил Артем.

— Спит.

Артем вздохнул.

Внезапно в окно влетела ручная граната и упала рядом с Ниной Игнатьевной. Артем бросился на женщину, повалил на пол, накрывая своим телом.

— Ты что, очумел? — нянечка барахталась, пытаясь выбраться из-под него. — Больно же!

— Лежи! Иначе будет так больно, что и сказать ничего больше не сможешь.

Взрыва не было. Артем знал, что самое глупое дело сейчас поступать так, как поступил бы в этой ситуации обычный человек, то есть бежать или пытаться выбросить гранату. Граната была определенно с замедленным действием детонатора. И как раз в тот момент, когда ты встанешь, чтобы геройски отбросить ее, осколки изрешетят твое тело.

— Не вставать! — крикнул он нянечке и двумя мощными толчками отбросил ее за выступ бетонной стены. Сам упал сверху.

Граната лежала между ними и дверью. Выход из комнаты таким образом был заперт. Оставалось положиться на судьбу и ждать приговора.

Над ними от подоконника раздался звонкий смех.

— Ну хватит, — послышался голос Мэгги. — Пора вставать. Не на молодой лежишь. Смотри-ка, разохотился.

Артем вскочил, кипя от возмущения.

— За такие шуточки уши обрывают!

Но увидев приятное, весело смеющееся лицо молодой женщины, он не выдержал и улыбнулся в ответ.

Ворча что-то про «сумасшедшую дурочку», поднялась с пола и Нина Игнатьевна.

— Артем, — вмиг посерьезнев, сказала Мэгги. — Извини за глупый розыгрыш. Мне очень нужна твоя помощь. Максимум через час мы должны быть за поселком Теплым. Это пятьдесят километров.

Когда просили о помощи, Артем забывал о себе начисто. Через пять минут они в «Жигулях» Мэгги мчались из города в северном направлении.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Природа ликовала. Стоял душистый, сочный, яркий июнь. В открытое окно машины залетал запах разогретых солнцем трав. Пронзительно-желтое поле кулаков проплыло в отдалении. Светлая нежная листва берез и рябин тихо трепетала на ветру, обдавая душу свежестью. Теплые воздушные струи ворошили Артему волосы.

— Итак, ты уже немало знаешь об этой банде, — сказала Мэгги. Но чего хотят эти люди? Глупо создавать вооруженный отряд, чтобы приторговывать детьми. Что тебе известно?

— «Полковник» говорил что-то о плане «пятьсот пятьдесят пять». Продолжительность операции семь дней. Один уже прошел. Осталось шесть.

— По-моему, ты что-то недоговариваешь. Какие связи у «Асора» за пределами города? А может быть, за пределами страны?

— Похоже, ты меня допрашиваешь, — Артем посмотрел на Мэгги. — Но, кажется, ты сама знаешь больше, чем я.

Мэгги смутилась и нарочито пристально стала следить за дорогой.

— Откуда тебе известно об этой банде? — спросил Артем. ’·

— В Штатах есть немало международных консорциумов, которые внешне законопослушны, а по сути ничем не отличаются от мафиозных структур, — Мэгги говорила медленно, словно бы еще не решаясь до конца быть откровенной. — Часто они проворачивают свои операции за рубежом в интересах США и тогда пользуются негласной поддержкой правительства, — Мэгги бросила на него быстрый взгляд. — Есть виды бизнеса, где твоя страна…

— Думаю, все-таки «наша страна»…

— …где наша страна незаменима.

— Хочешь сказать, что «Асор» связан с одним из таких консорциумов, действует по его заданию?

— Похоже на это.

— Но тут, судя по всему, уже не бизнес, а настоящая война против России.

Мэгги усмехнулась:

— Война самый выгодный вид бизнеса.

— В этой войне решили поучаствовать люди, командующие «Асором»?

— Да. Но они не остановятся и перед прямыми жертвами и кровью. Я думаю, что они их даже планируют.

— Почему я должен тебе верить? — спросил Артем. — Твоя откровенность подозрительна. Ты гражданка Соединенных Штатов. Россия, кажется, уже не очень интересует тебя.

— Я откровенна потому, что хочу, чтобы ты верил мне.

Мэгги неожиданно съехала на обочину и остановила автомобиль.

— Я хочу, чтобы ты верил мне, потому что люблю тебя, — после паузы, не поднимая глаз, сказала она.

Артем посмотрел на нее, не зная, что ответить. Это признание испугало его. Если бы у него была хоть искорка чувства к Мэгги!

Ее волосы красиво золотились в свете летнего солнца. Ах, как глупо, что он не может ответить на ее любовь!

Любовь — это так прекрасно. Какие чудесные минуты бывали у него с Асей. Одно ее случайное прикосновение, один мгновенный поцелуй наполняли его жаром, вся жизнь вокруг казалась сбывшейся мечтой. И он ни о чем не жалел даже после того, как она так подло обманула его. Но почему его сердце закрыто для других?

Он не сводил глаз с Мэгги. На ней была ажурная, изумрудного цвета кофточка, изумительно подходящая к ее рыжевато-золотистым волосам. Облако прически эффектно выделялось на фоне стоящего за дорогой леса.

Грудь Мэгги медленно колыхалась. Легкий румянец красиво окрасил ее щеки. Мэгги была очень привлекательной женщиной.

Артем осторожно протянул к ней руку, обхватив ладонью грудь. Груди у нее были прекрасно сформированы — и не слишком большие, упругие и высокие.

Мэгги порывисто повернулась к нему, расстегивая кофточку. Лифчика на ней не было. Боже мой, ее кожа как у богини — цвета белого мрамора и атласная на ощупь. Твердые коричневые соски, на-пружинясь, ожидали ласк. Артем осторожно провел пальцем по одному из них. Живот Мэгги с небольшим, идеально слепленным пупком втянулся, вздрогнув от страсти, изнутри сотрясавшей молодую женщину.

Правая рука Мэгги обняла Артема за шею, а левая неожиданно расстегнула джинсы, которые были на ней.

От Мэгги исходил восхитительный аромат — запах сирени, свежего летнего утра, земляничной поляны. Ее тело было очень чистым и лишь слегка — она определенно знала меру — тронуто дезодорантом.

Такой женщиной можно было только восхищаться. Она была умна, гармонично сложена, обладала хорошим вкусом.

Мэгги слегка опустила джинсы, наполовину обнажив треугольничек меж ног. Мягкая подушечка живота над ним отсвечивала мрамором, но даже на взгляд была теплой и головокружительно упругой. Ее бедра — бедра древнегреческой богини! — слегка раздвинулись. Мэгги ждала ласки, она ее жаждала.

Ее кофточка также была полностью расстегнута.

На обнаженное тело падал сбоку золотой луч жаркого летнего солнца. Молодая женщина порывисто дышала, ее взгляд затуманился от страсти.

Артем провел рукой от ее грудей вниз по животу. Мэгги порывисто подвинулась к нему, прижимаясь своим жарким телом к его груди. У нее была сильная гибкая талия, податливо пружинящая под рукой Артема.

Мэгги обняла Артема руками. Ее крепкие соски коснулись его груди. Она вся горела, казалось, уже не могла больше сдерживаться. Ее губы потянулись к его губам, коснулись их. Артем осторожно поцеловал ее и слегка отодвинулся.,

Мэгги, словно не замечая его холодности, положила голову ему на грудь, просунула теплую ладошку под его рубашку. Пуговицы рубашки мешали ей. Она расстегнула их и стала осторожными пальчиками ласкать его грудь и живот.

Неожиданно Мэгги отодвинулась от него.

— Неужели ты совершенно ничего не чувствуешь по отношению ко мне? — сказала она.

— Ты мне нравишься, — ответил он.

— Да, я это уже слышала, — печально произнесла она.

— Подожди, — сказал он, заметив, что она собирается застегнуться.

Мэгги с грустной улыбкой посмотрела на него.

Артем любовался ее безупречно сложенным телом. Обнаженные груди с торчащими вверх сосками лежали чуть отодвинувшись друг от друга, словно котята, уставшие играть. Узкая талия, сильные широкие бедра — эта женщина была создана для того, чтобы быть счастливой. Странно, что у нее не получалось.

Мэгги медленно начала застегивать кофточку и джинсы.

— Все равно, — сказала она, — я тебя никому не отдам, — она резко положила руки на руль. — Ты будешь или мой, или ничей.

— Даже если тебе в конце концов придется меня убить? — шутливо спросил он.

— Даже если мне придется тебя убить, — жестко сказала она.

Энергичными мужскими движениями Мэгги включила зажигание, вывела машину на проезжую часть дороги.

Они помчались дальше. Это было узкое второстепенное шоссе, ведущее в один из глухих районов области. Сплошной хвойный лес стоял по обеим сторонам дороги. Временами шоссе шло по насыпи через болота, меж берез и елей блестела вода.

На Артема то и дело накатывал мелкий озноб, голова туманилась. Специальный состав, которым, видимо, было обработано диковинное оружие «лейтенанта», все сильнее воздействовал на организм. Усилием воли Артему некоторое время удавалось противостоять натиску препарата. Но стоило немного отвлечься, как опять подступал озноб.

— Если я правильно понял, в том месте, куда мы едем, собралась вся верхушка «Асора»? — спросил Артем.

— Да, — коротко ответила Мэгги.

— Но в таком случае не лучше ли уничтожить их? Пара гранатометов…

— Ты забываешь, что план «пятьсот пятьдесят пять» уже введен в действие. Лишние трупы не остановят операцию. Нужна папка номер семь с описанием плана «пятьсот пятьдесят пять». Только зная, кому, где и как противостоять, можно сорвать их замысел.

— Папка номер семь, как я узнал, находится в «Нефтетрансмашбанке».

— Пока нет. Она у «капитана». Он еще не успел ее туда переправить.

— Значит, я должен найти в этом гнезде «капитана», каким-то образом отнять у него папку и суметь выбраться оттуда живым, — Артем покачал головой. — Задача не для простого смертного.

— Ты не простой смертный. Ты доказывал это не раз.

Артем снова покачал головой и ничего не ответил.

Вскоре они свернули с асфальтированного шоссе и поехали лесной дорогой. Лес становился все глуше, дорога сужалась, превращаясь в полузаросшую просеку.

— Тебя когда-нибудь любили по-настоящему? — неожиданно спросила Мэгги.

— Думаю, что нет, — ответил он, но, помолчав, добавил: — А впрочем, да.

— Расскажи.

Но Артем не мог рассказать ей эту историю. Он никому не говорил о ней.

У его мамы была подруга по имени Галя, старше его на двадцать пять лет. Артем часто ловил на себе ее взгляды — внимательные, ласковые, нежные. Ему только-только исполнилось четырнадцать, он еще ни разу не целовался с девочкой. Его сильно смущали эти призывные взгляды.

Тетя Галя нравилась ему. Он часто заглядывался на ее полные ноги, туго обтянутые черной шерстяной юбкой. Иногда она снилась ему, особенно под утро, снились теплые серые глаза, крупные тяжелые бедра.

Однажды отец и мать уехали на свадьбу к родственникам в другой город. Артем ночевал дома один. И опять под утро тетя Галя пришла к нему во сне. Она была в розовой ночной рубашке, ее полные массивные груди нависли над ним, почти касаясь его лица. Ее скрытые тонкой шелковой тканью бедра прижимались к его телу. Какое чудесное, сказочное ощущение! Ему хотелось, чтобы тетя Галя сняла рубашку и он увидел все то, чего до сих пор еще не видел.

Артем чувствовал, как от этих сновидений напрягается его плоть. Ему казалось, что он взлетает над землей, парит в воздухе.

Неожиданно он почувствовал, что его средоточие обхватило чем-то мягким и теплым, он открыл глаза. Тетя Галя, стоя перед его кроватью на коленях, ласкала его ртом.

Вначале Артем испугался. А если зайдет отец или мать? Что тогда будет? Потом он вспомнил, что родителей дома нет. Очевидно, они передали ключи тете Гале, чтобы она присмотрела за ним.

Как хорошо и как стыдно было ему! Он попробовал приподняться, но тетя Галя не дала ему, положив руку на его грудь.

Она довела дело до конца, Артем даже вскрикнул, когда это произошло.

По ее сияющим глазам он понял, что она счастлива. Это потрясло его. Он решил ни о чем не говорить родителям.

Они встречались еще несколько раз, чаще у нее на квартире — она жила одна.

— Артемка, — говорила ему тетя Галя, — ты погубишь меня. Я не могу без тебя. Я не в состоянии жить, если не увижу тебя хотя бы два дня.

Назревала драма. И она произошла. Узнали родители Артема. Пригрозив заявить в милицию, они запретили тете Гале даже подходить к их дому.

Кроме них четверых, никто никогда ни о чем не узнал. Тетя Галя несколько раз приходила к школе, где учился Артем, издали смотрела на него. В ее глазах было столько тоски и столько счастья, что Артем всякий раз вздрагивал. «Я люблю тебя», — беззвучно говорили ее губы. Она посылала Артему воздушный поцелуй.

Через некоторое время она обменяла квартиру и переехала в другой район города. Говорили, что она потом выходила замуж, но неудачно. До армии Артем еще несколько раз случайно встречался с ней на улице. И каждый раз в ее глазах была все та же любовь, все та же преданность. Но у Артема тогда уже была Ася…

Мэгги, заехав в лесную чащу, остановила машину и заглушила двигатель.

— Теперь пойдем пешком, — сказала она. — Близко подъезжать нельзя — услышат. Да и дороги нет.

Действительно, дальше была лишь тропинка. Мэгги двинулась по ней. Артем шел следом.

Было жарко, парило, пышное кучевое облако стояло в просвете меж деревьев.

Неожиданно Мэгги остановилась, опустив голову и не поворачиваясь к Артему. Он подошел к ней. Мэгги порывисто обернулась.

— Ты не поцелуешь меня? — сказала она.

— Сейчас не до игр, Мэгги, — он посмотрел на нее. — Давай обсудим это позднее.

— Сухарь! — глаза Мэгги яростно блеснули. — Ты отвергаешь меня? Ты пожалеешь об этом, Сингл!

— Как ты меня назвала? — недоуменно спросил Артем.

Но Мэгги уже энергичным шагом уходила вперед. Артем, пожав плечами, двинулся за ней.

Вскоре они вышли на пригорок. Внизу меж деревьев виднелся большой дом с надворными постройками и огородом.

— Похоже на кордон, — сказал Артем.

— Да, — коротко бросила Мэгги.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Они стояли на покрытом кустарником пригорке, разглядывая кордон в бинокль, который поочередно передавали друг другу.

Сбоку к дому была пристроена застекленная веранда. На веранде, потягивая баночное пиво, сидел «полковник» в клетчатой рубашке и джинсах. Вид у него был нахмуренный, неприветливый, он нервно покачивал ногой, перекинутой через другую ногу.

— Что он здесь делает? — спросил Артем.

— Решил убраться подальше из города, — ответила Мэгги. — До того момента, когда его ребятам удастся нейтрализовать тебя.

— «Капитан» тоже здесь?

— Да. Тут все «чины», кроме «майора».

Артем внимательно посмотрел на Мэгги.

— Кажется, ты очень хорошо осведомлена об этой банде, — сказал он. — Почему ты раньше не рассказывала мне о ней?

— Что бы это изменило? — Мэгги ответила ему прямым взглядом холодных синих глаз. — Эти люди не представляли для тебя никакой опасности. Другое дело сейчас, когда или ты их, или они тебя.

Артем взял у нее бинокль. Его лицо напряглось. Из дома на веранду в сопровождении «капитана» вышел «лейтенант».

Артем чертыхнулся. Надо было прикончить его. Напрасно он этого не сделал.

«Полковник» кивнул «капитану» на стул рядом с собой, и тот сел, осторожно подтянув на коленях щегольские серые брюки. «Лейтенант» остался стоять.

Артем опустил бинокль, осмотрелся. Кордон стоял на открытом пространстве, по опушке окружавшего его леса тянулась болотистая полоса.

— Смотри, — сказала Мэгги, — над болотом какая-то сетка.

Артем кивнул. На мачтах, искусно спрятанных в тени деревьев, была растянута над землей тонкая, едва заметная глазу металлическая сеть.

— Я думаю, здесь немало и других ловушек, — сказал он. — Все это гораздо сложнее и опаснее, чем ты мне рассказывала.

Мэгги пожала плечами.

— Оставайся здесь и жди меня, — приказал ей Артем.

Вытащив из-за пояса пистолет, подобранный в квартире Светланы, он сунул его в карман куртки и, пригибаясь, скользнул меж деревьев и кустарников.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

«Полковник» поставил недопитую жестянку с пивом на журнальный столик между ним и «капитаном».

— Я приказал тебе нейтрализовать этого молодчика, — вкрадчиво сказал он, обращаясь к «лейтенанту». — Почему ты этого не сделал?

— Он оказался более умелым противником, чем я думал, — ответил «лейтенант», стоя навытяжку.

— Ты был один?

— Нас было трое.

— Но у него, конечно, имелось при себе автоматическое оружие?

«Лейтенант» медлил с ответом.

— Он был безоружен, — наконец сказал он.

«Полковник» взял со стола моток тонкого капронового шнура и внезапным ловким движением бросил его, как лассо. Петля захлестнулась на горле «лейтенанта». «Полковник» потянул шнур на себя, лицо «лейтенанта» побагровело, он захрипел.

— Продался, шкура! — «полковник» слегка ослабил шнур. — Сколько он тебе заплатил?

— Я… мне… — задыхаясь, едва ворочая языком, сказал «лейтенант». — Он не смог бы заплатить даже при всем желании, «полковник». Он нищий.

— Он нищий потому, что честный, — сказал «капитан». — А ты на одной наркоте имеешь башли покруче, чем у любого коммерсанта. И при этом имеешь наглость срывать задание.

— Я достану его из-под земли, клянусь, — шепеляво забормотал «лейтенант». — Зажарю его заживо.

«Полковник» отпустил шнур.

— Иди умой свою грязную харю. Ты выглядишь так, будто по тебе ходил сантехник. Еще один такой прокол, и я отправлю тебя в парашу.

«Лейтенант», спеша, сдернул с себя петлю и ушел в дом.

«Полковник» опять взял жестянку с пивом.

— Ты уверен, что мы здесь в безопасности? — спросил он, повернувшись к «капитану».

«Капитан», слегка раздвинув губы, улыбнулся, показывая ряд желтых прокуренных зубов.

— Дед поучает внука: «Тот, кто ни в чем не сомневается, полный идиот». — «Ты в этом уверен, дед?» — «Абсолютно уверен!»

«Полковник» поморщил в улыбке свое сухощавое лицо, давая понять, что оценил шутку.

— Здесь тройная система защиты, — сказал «капитан». — Во-первых, дом окружает болото, трясина глубиной в пять метров. Во-вторых, над болотом растянута сетка, которая тотчас накроет всякого, кто попытается проникнуть сюда. Наконец, вся площадь вокруг дома автоматически простреливается при первом же срабатывании сигнализации. Кроме того, ты же знаешь, в дом попросту невозможно проникнуть.

«Полковник» кивнул.

— Снайпер? — спросил он.

— Только обстрел ракетами приведет противника к успеху. Но в городе у нас нет достойного противника, мы всех подмяли. Милиция куплена.

— Воздух?

— Разве что подразделение десантников. Но мы никогда не собирались воевать с российской армией. У нас другие задачи.

— Этот парень невероятно ловок. Хватит и того, что он уже наворочал. Мы должны быть уверены, что он не сможет помешать операции.

— Он не знает ее деталей.

— Но их знаем мы.

— Поэтому мы здесь. Переждем пару дней. Я уверен, что он проколется уже сегодня и его кокнут в перестрелке.

— Дай Бог.

— Не знаю, понравятся ли Всевышнему твои слова, — сказал «капитан».

— А какое нам до этого дело? — «полковник» усмехнулся. — Пусть Бог только нам не мешает. А мы ему потом поставим свечку.

— Геморроидальную! — захохотал «капитан».

— Наши люди из Москвы по модему передали, что задействован агент, американка русского происхождения Маргарет Больчински, или Мэгги, — сказал «полковник». — Она должна уничтожить этого гуся. По их сводкам, кстати, он проходит под кличкой Сингл. Тебе нелишне знать.

— Надеюсь, она избавит нас от этой головной боли, — отозвался «капитан».

— Проблема в том, что, как я узнал, эта сучка влюбилась в Сингла.

«Капитан» присвистнул.

— Это меняет дело, — «капитан» покачал головой. — Сингл, Сингл… То есть одинокий…

— Или песенная поп-композиция.

— Мы не дадим ему солировать в нашем деле, — «капитан» усмехнулся. — Он сорвет свой голосок. База практически неприступна.

В этот момент в лесу с южной стороны раздался взрыв.

«Полковник» схватил лежавшую на столике рацию.

— Тревога! — твердо и властно, без капли паники в голосе сказал он. — Всем занять свои места!

Из леса слышалась перестрелка. Потом опять донесся раскат довольно сильного взрыва.

На кордоне замелькали, перемещаясь возле надворных построек, фигуры боевиков.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Невозможность атаковать кордон была Артему очевидна. «Полковник» и его бандиты рассчитали точно: база была доступна лишь ракетному обстрелу или бомбежке с воздуха.

Но они не учли одного: если можно построить неприступное убежище, то человеческая психика никогда не бывает стопроцентно неуязвимой. И тут у атакующего появляется шанс. С одной поправочкой: его еще нужно уметь использовать.

Артем вернулся к Мэгги, которая послушно ждала его в том же месте. Мэгги, после того как Артем отверг ее притязания, решила: пусть рассудит судьба. Сумеет он одержать верх в этой схватке — его счастье, не сумеет — поделом ему, значит. Но все-таки она придет на помощь, ведь она его любит!

Поэтому, когда Артем спросил, нет ли у нее хотя бы пистолета, Мэгги молча повела его к машине.

Артем лишь удивленно покачал головой, когда она вытащила из-под сиденья несколько ручных гранат и автомат Калашникова. Но для расспросов не было времени.

Взорвав одну из гранат на опушке, Артем молниеносно переместился в глубь леса и, меняя позиции, открыт стрельбу из автомата и пистолета. После короткой передышки бросил вторую гранату. Воздух лопнул, полетели комья земли, с треском грохнулась наземь сухостойная береза. Иллюзия скоротечного боя была абсолютной.

Артем прыгнул за лесной пригорок и затаился, ведя наблюдение.

У бандитских группировок есть одна несчастная привычка: ставить в охрану и посылать в разведку самых тупых ребят. Может быть, они действуют по принципу: этого мяса не жалко.

Спустя довольно продолжительное время из кордона вышли двое боевиков — один высокий, плотный, с крупной головой и пухлым лицом, другой худощавый, небольшого роста. Замедленная реакция и неподвижный взгляд последнего говорили о том, что вряд ли он закончил восемь классов в школе для умственно отсталых. Они несли с собой длинный широкий трап и шли так, будто направлялись на строительные работы. Прекрасная мишень для стрельбы!

Но Артем и не думал атаковать их. На эту наживку пусть клюют идиоты.

Подойдя к болотистому участку, боевики перебросили через него трап.

На Артема опять вдруг накатили усталость и озноб. Он приставил ко лбу и кончику носа ребро правой ладони, свел глаза, концентрируя взгляд на пальцах. Через некоторое время он почувствовал, что приступ слабости проходит.

Боевики вошли в лес. Артем бесшумно скользнул вслед за ними. Он сразу понял, что бандиты вряд ли где бывали дальше пригородной рощи. Боясь потеряться, они не решились разделиться и двигались вперед бок о бок, держа взведенные карабины на изготовку. Сухие сучья оглушительно трещали под их каблуками.

Артем, выбирая участки, усеянные опавшей хвоей, метнулся вперед и, обогнав боевиков, затаился. Подпустив их на расстояние нескольких метров, он неуловимым движением швырнул в крону мощной ели обломок ветки. Боевики вскинули карабины на шум, и в тот же момент Артем в прыжке одновременно ударами ноги и руки выбил оружие из их рук.

Толстомордый выхватил кинжал, но было уже поздно: Артем, уже стоя перед ними, направил на них карабин.

— Брось нож, ты, мешок с трухой! — сказал он. — И ты, — он качнул дулом карабина в сторону второго.

Бандиты бросили оружие к его ногам.

— А теперь свяжи своего друга, — приказал Артем толстомордому, протянув ему кусок льняного шнура. — И пошевеливайся. Я не собираюсь вас убивать, это не входит в мои расчеты. Но если поднимете шум, прикончу не задумываясь. Молчать и делать, что вам прикажут, — все, что от вас требуется.

Боевик, тяжело сгибая свое огромное туловище, принялся связывать напарника.

— Прямым узлом! — жестким тоном приказывал Артем. — Прямым!

Наконец бандит был связан. Артем резко дернул за шнур в нескольких местах. Толстый поработал основательно. Льняной шнур в отличие от синтетического не скользит, а прямой узел при любой попытке растянуть шнур лишь сильнее затягивается.

— Переведи радиосигнал в режим непрерывной работы, — сказал Артем толстомордому, заметив на руке связанного боевика браслет с радиопередающим устройством.

Тот подчинился, нажав кнопку на стороне, противоположной той, где мигала красная лампочка.

Помедлив, Артем вытащил скотч и несколькими быстрыми движениями залепил рот лежащему на боку бандиту. Затем он сдернул с его головы камуфляжную кепочку и надел ее на себя.

— Ну как, похож? — спросил он у толстомордого, оглядывая себя. Его куртка и брюки были точно такой же расцветки.

— Похож, — угрюмо кивнул тот. — И лоб у тебя такой же. Годится под пулю. Они там не разбирают, свой или чужой.

— Пошли, — приказал Артем, толкая его в спину дулом пистолета. — Переходим через болото. Ты берешь передний конец трапа, я иду сзади.

Он засунул пистолет в карман. Они двинулись к кордону. Местность здесь понижалась, постепенно переходя в болотистую топь. Последние метры перед опушкой они преодолевали, перепрыгивая с кочки на кочку.

На опушке боевик ошарашенно остановился: трапа не было. Впереди двое тащили его через неширокий луг, приближаясь к кордону.

— Ну вот, видишь, — сказал Артем. — Твои друзья все блестяще продумали: у вас не должно быть другого выхода, кроме как уничтожить тех, кто стрелял в лесу. Вы должны были биться до последнего — отступления нет.

— Сволочи! — прошипел толстомордый. — Перестреляю всех, когда до них доберусь!

— У тебя есть такая возможность, — сказал Артем. — Иди!

Боевик оглянулся на него.

— Иди! Я отпускаю тебя.

Бандит затравленно огляделся.

— Это твой последний шанс уцелеть, — подтолкнул его Артем. — Используй его!

Лицо боевика кривилось в гримасе страха. Идти вперед было для него то же, что прыгнуть в пропасть.

— Давай! — Артем отбросил карабин и вытащил из кармана пистолет. — Или я пущу тебе пулю в затылок.

Боевик, мощно оттолкнувшись, прыгнул. Это был парень невероятной силы, отличный пловец. Могучими ударами рук разгребая вонючую грязь, он поплыл через трясину. Это было все равно, что плавать в каше. Но он с помощью чудовищных гребков удерживал тело на поверхности. Ряска, мох, мелкие водоросли залепили ему лицо. Он рвался вперед, как разъяренный бегемот, и в конце концов ему удалось достичь противоположного берега.

Он ухватился за болотную кочку, но она оборвалась. Тогда, сделав еще один рывок, он лег грудью на твердь, вцепился руками в траву и выполз на берег.

Казалось, это была победа. Рыча от радости, он на мгновение обернулся к Артему и встал.

Но в тот же момент сверху, накрывая его, упала металлическая сетка, заработало автоматическое оружие, укрепленное на спрятанных меж деревьев стальных мачтах. Пули вспороли мокрую одежду, боевик дернулся, захрипел и упал навзничь, разбрызгивая спиной и затылком болотную воду. Вода тотчас окрасилась в кровавый цвет.

Мозг Артема в какие-то доли секунды зафиксировал, откуда ведется огонь. Мачты стояли на значительном удалении друг от друга. Огонь шел по площадям, прицельной стрельбы не было. Боевик выбрал неверное место. Впрочем, все равно у него не было шансов. Сетка не оставляла возможностей для маневра.

Но она же могла послужить Артему. Он кинулся к ближней мачте, вправо. Добежав до нее, повернул к болоту и, по-обезьяньи цепляясь за сетку, лежащую на жиже, перебежал на другой берег. Мачты бешено застрекотали, пули чиркали по металлическим нитям сетки. Однако там, где стоял Артем, была глухая зона, огонь сюда не доставал.

Внезапно стрельба прекратилась. Должно быть, Артема в этой кепочке с длинным козырьком приняли за второго боевика и отключили оружие на мачтах. Используя замешательство бандитов, Артем кинулся к кордону со всей скоростью, на какую был способен. Вряд ли это заняло у него более пяти секунд. Он упал возле сарая в молодую крапиву, едва дыша от перенапряжения.

Голова кружилась, порой на секунду-две он терял ориентировку в пространстве. Слабость, мучавшая после ранения оружием «лейтенанта», заставила его на минуту-другую задержаться возле стены сарая. Почувствовав себя несколько лучше, он продвинулся вдоль стены и осторожно выглянул из-за угла. Посреди двора стояли два крепко сложенных молодых боевика.

— Антон, ты не ошибся, это точно был Штопор? — фальцетом сказал один.

— Я не слепой, — резким голосом ответил другой.

— Но куда он мог подеваться? Мне подозрительно, с какой скоростью он бежал. Это был сильный мужик. Не похоже на Штопора.

— Может быть, Штопор, когда бежал, обосрался и сидит сейчас в сортире? — заржал Антон. — Нашли кого посылать в разведку.

— А ты не предполагаешь, что это был тот фраер, которого наши мудаки называют Синглом? Внешне они очень похожи.

— Ха-ха-ха! — грубое, точно деревянное, лицо Антона сморщилось от смеха. — Ты начитался фантастических романов.

— Что ты предлагаешь? Если это Штопор, то он должен быть здесь.

— А мы сейчас проверим, — боевик молодецким шагом направился к сараю.

Артем, подпрыгнув, ухватился руками за стропила и подтянулся. Секунду спустя он стоял под скатом крыши, уперевшись ногами в бревна сруба на высоте двух метров.

Боевик, ухмыляясь, расхлябанно повернул за угол сарая. Артем, мощно оттолкнувшись, спрыгнул на него и в полете ударил ногой в висок. Бандит все еще с той же идиотской ухмылкой рухнул на землю. Артем уложил его недвижное тело возле стены.

У боевика был автомат Калашникова, граната РГД-5 и кинжал. Теперь Артем был неплохо вооружен.

Послышались приближающиеся шаги. Должно быть, шум скоротечной схватки донесся до второго боевика.

Артем вылетел из-за угла, на ходу расстреливая бандита. Он пробежал мимо упавшего тела, по пути сдернув с пояса боевика еще одну гранату, и нырнул за конюшню.

Все произошло в течение нескольких секунд. Но из окна дома уже строчила пулеметная очередь. Пули изрешетили тело лежавшего во дворе бандита, возле которого только что пронесся Артем.

Артем пробежал вдоль задней стены конюшни, по всей видимости давно не используемой по назначению. Наверху был ход на сеновал, зашитый досками. Артем выбил доски прикладом и пробрался на сеновал. Здесь было сумрачно и пыльно, пол был усеян сенной трухой.

Во дворе, между конюшней и сараем, стоял сплошной огонь. Сидящие в доме люди простреливали каждый метр. С другой стороны конюшни стояла белая «Нива». Боевиков нигде не было видно. Должно быть, все попрятались в доме.

Внезапно огонь прекратился. В тот же миг из дома выскочили трое обвешанных оружием бандитов. Пригибаясь, они побежали вокруг двора, должно быть решив обогнуть конюшню и зайти напавшему на кордон смельчаку с тыла.

Едва они поравнялись с «Нивой», Артем швырнул гранату. Треск разбитого стекла, взрыв, затем еще один. Факел пламени, расползаясь в стороны, охватил «Ниву». Один из боевиков сгорел заживо в первую секунду, двух других насмерть ранили осколки.

Артем, в несколько секунд разобрав гнилой пол сеновала, спрыгнул внутрь конюшни. Если у боевиков здесь имелась «Нива», значит должен быть хотя бы скромный запас бензина. Так и есть: в углу стояло несколько канистр. Одна была почти полной.

Артем намотал на палку валявшуюся тут же промасленную тряпку, смочил в бензине, поджег. Размахнувшись, он забросил горящий факел под крыльцо дома. Затем изготовив еще один, швырнул его на поленницу, сложенную вдоль боковой стены дома.

Сначала занялось крыльцо. Огонь быстро побежал по перилам, перекинулся на крышу крыльца, затем на крышу дома. Ярко заполыхала и сложенная из березовых дров поленница. Пять минут спустя пламя объяло весь дом.

Но, к изумлению Артема, никто из находившихся внутри людей даже не попытался бежать. Дом превратился в огромный костер, черный пепел взлетал вверх, кружился в воздухе и медленно опускался на луг и болото.

Рухнула крыша, раскатились бревна сруба, и Артем не поверил своим глазам: под срубом был железобетонный куб. Почерневший от сажи и копоти, он высился среди обгорелых останков дома, как неземное сооружение.

Артем ошеломленно смотрел на пожарище. Внезапно из-за леса послышался шум вертолета. Артем поднял голову. Стальная птица величественно подлетала к кордону с южной стороны.

Вертолет завис чуть в стороне от пожарища. Из салона выбросили веревочную лестницу. От бетонного строения с противоположной Артему стороны выбежал человек с желтым портфелем. Артем узнал в нем «капитана».

Подбежав к лестнице, «капитан» уцепился за нее и стал подниматься. Артем кинулся к вертолету, но автоматная очередь прижала его к земле. Вертолет сделал полукруг и сбросил на Артема капроновую сеть, сверху еще одну.

Артем выхватил кинжал, чтобы разрезать ячейки сети, но внезапно нахлынувшая слабость помешала ему. Руки с трудом двигались. Сознание помутилось, он отключился.

На лесном пригорке за кордоном Мэгги, сцепив пальцы рук, молча следила за схваткой. Поняв, что Артем теперь в руках боевиков «Асора», она повернулась и пошла к машине.

В ее глазах копились слезы, но губы были твердо сжаты и на подбородке проступила жесткая волевая складка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Артем очнулся в бетонном бункере, скупо освещенном через некое подобие окна в стене высоко под потолком. Он сидел на полу, привалясь спиной к стене. Его руки были скованы наручниками. Наручники «красовались» и на ногах.

Перед ним у стены стоял крепкий деревянный стол. За столом в клетчатой рубашке и черных джинсах сидел «полковник».

— «Полковник», он очнулся, — услышал Артем знакомый шепелявый голос.

Он повернул голову. «Лейтенант» с белеющим в полутьме пластырем на ухе стоял в углу, гнусно ухмыляясь.

— Встать! — приказал «лейтенант».

Артем не шелохнулся, молча глядя на него.

— Может быть, ты немножко оглох, выслеживая нас? — зловеще пробормотал «лейтенант», приближаясь к Артему.

Сбоку открылась дверь, вошел боевик с тяжелой бульдожьей челюстью. Кинув быстрый взгляд на «полковника», он тоже шагнул к Артему.

«Лейтенант» остановил его жестом руки:

— Не вмешивайся, «прапорщик». Я разберусь с ним сам.

«Лейтенант» занес ногу, чтобы пнуть Артема в пах. Артем в момент удара молниеносно переместился вправо. Нога «лейтенанта» не встретила на своем пути ничего, кроме пустоты. Артем, опрокидываясь на спину, мощно ударил его носками ботинок в голень. Взвыв от боли, «лейтенант» плюхнулся на бетонный пол.

Сбоку, топая, как бегемот, подскочил «прапорщик», рванул Артема за куртку, поставил на ноги.

«Полковник» насмешливо смотрел на поднимающегося «лейтенанта».

— У тебя в детстве были плохие воспитатели, — сказал он ему. — Они не научили тебя, что не стоит постоянно наступать на одни и те же грабли.

— Я припомню тебе это, — злобно прошипел «лейтенант» в сторону Артема.

— Заткнись, — сказал «полковник».

Он внимательно посмотрел на Артема.

— Мой заместитель, он проходит у нас под тайным обозначением «майор», ходатайствовал за тебя, — голос «полковника» звучал вкрадчиво. — Теперь я и сам вижу, что ты смелый и неглупый парень, — он помолчал, чтобы придать веса своим словам. — Какие у тебя взаимоотношения с «майором»?

— Никаких, — сказал Артем.

— Когда и где вы познакомились?

— Сегодня ночью. Где — вам известно, — Артем говорил вежливо, спокойно и производил впечатление человека выдержанного и воспитанного.

— Какие услуги ты оказывал «майору»?

Артем открытым твердым взглядом посмотрел на «полковника». «Полковник» действует слишком прямолинейно. Но Артем никогда не попадался на такие штучки.

— Даже если бы я был как-то связан с «майором», — сказал он, — я не продаю тех, кто хочет мне помочь.

«Полковник» сменил тактику.

— Хорошо. Откуда ты узнал о существовании «Асора»? — вкрадчивость в его голосе исчезла, вместо нее звучала угроза.

— Вашу организацию очень красноречиво афишировал «сержант» на асфальтовой дорожке возле Дома ребенка. Кому могут служить такие наглецы и дубины?

Выдержка изменила «полковнику». Он взорвался.

— На кого работаешь? — закричал он. — Ну, мигом!

Артем молча смотрел ему в глаза. Самое страшное, когда у человека нет родины. Пусть раздолбанная, несчастная, униженная своими правителями, как Россия, но она должна быть.

— На кого бы ни работал, на вас я работать не буду никогда.

«Прапорщик» зашел за спину «полковника» и внезапно включил мощный фонарь с узким направленным лучом. Луч вонзился в глаза Артема. Адская боль будто взорвала голову. На несколько секунд в голове у него помутилось, он покачнулся, но устоял на ногах.

«Прапорщик» подошел к нему и, чиркнув спичкой, поднес ее к глазам Артема. Вгляделся в них своими маленькими глазками, глубоко сидящими в черепной коробке.

— Почему не желаешь говорить с начальником? — спросил он грубым хриплым голосом.

— Хвосту свинячьему он начальник!

«Прапорщик» ухмыльнулся и, погасив спичку, вышел.

— Ты напрасно грубишь, парень, — спокойно сказал «полковник», уже взявший себя в руки. — У нас это не поощряется.

Артем решил прикинуться дурачком.

— О чем мне говорить с идиотами? — сказал он. — А ваш «прапорщик» в отличие от вас определенно идиот.

«Полковник» хмыкнул, скорей удовлетворенный таким ответом, чем недовольный.

— Мне нужны такие ребята, как ты, — сказал он. — Меня не интересует степень твоей лояльности к нашей организации. Главное — твое умение выходить из самых сложных ситуаций. А твою лояльность мы купим. Нет таких убеждений, которые устояли бы перед деньгами.

«Похоже, тебе крупно не повезло, господин «полковник», — подумал Артем. — Ты провел всю свою жизнь среди отбросов и не видел нормальных людей».

Вслух же он сказал:

— Вам нужны люди для проведения операции?

«Полковник» с усмешкой кивнул, приняв его слова за знак согласия.

— Люди есть, — сказал он. — Но нет таких, как ты.

— Насколько я понял, во время операции должно погибнуть немало горожан?

«Полковник» сухо улыбнулся:

— В любой войне есть жертвы.

— Но в городе живут и члены «Асора», — возразил Артем. — У многих есть семьи.

Улыбка «полковника» стала шире и теплей:

— Мы не людоеды. Удар будет избирательным.

— Кого же он не затронет?

— Иностранцев, «Асор», жителей некоторых районов.

— Это очень сложно осуществить при массовом поражении.

— Напротив, — «полковник» не переставал улыбаться. — Довольно простой, но эффективный ход.

— Я не понимаю…

— Тебе еще рано понимать. Мы не раскрываем карты перед кандидатами в «Асор», пока не получим гарантий, что они нас не предадут.

— Гарантий?

— Вот этот, — «полковник» кивнул в сторону «лейтенанта», — при вступлении в нашу организацию заложил жизнь своей матери. Что можешь предложить нам ты?

Артем стоял, опустив голову, словно не желая, чтобы «полковник» прочитал по глазам его мысли. Неужели «полковник» всерьез принимает era за человека, готового пожертвовать своими близкими?

Он поднял голову.

— Предложить? — переспросил он, в упор глядя на «полковника».

— Да, — лицо «полковника» сияло в улыбке.

— За ваши деньги?

— За наши деньги!

— Вряд ли даже порцию дерьма, — сказал Артем.

Улыбка слетела с лица «полковника», словно ее никогда и не было.

— Неужели ты думаешь, что я позволю шутить с собой? — глаза «полковника» буравили Артема.

Артем выдержал его взгляд, не отводя глаз.

— На кого работаешь?! — заревел «полковник», вскакивая. — Я расколю тебя, мальчик! Ты пожалеешь о своем упорстве.

Артем не шелохнулся.

— «Прапорщик»! — крикнул «полковник».

Дверь бункера распахнулась.

Артем обернулся. В помещение, держа брезентовой рукавицей раскаленный шампур, вошел недавний громила. Его грубое, топорное лицо было сосредоточенно, будто он решал в уме невероятную по сложности задачу.

— Приступайте! — приказал «полковник» ему и «лейтенанту».

«Лейтенант» снял с Артема наручники и, соединив ему руки перед животом, снова надел их.

«Прапорщик» приблизился к Артему. Движения у него были замедленными, но очень уверенными. Он держал шампур далеко перед собой, помня о выпаде Артема против «лейтенанта».

Лицо Артема дрогнуло. Пышущий жаром шампур неумолимо приближался.

— Так кто поручил тебе выступить против нас? — спросил «полковник», опираясь руками о стол и заглядывая Артему в лицо.

— Я никогда ни на кого не работаю, кроме себя, — ответил Артем.

«Полковник» кивнул «прапорщику».

«Прапорщик» протянул шампур к Артему, и на его лице появилось подобие ухмылки — точно так же мог улыбаться березовый пень.

Шампур приблизился к правой руке Артема. Артем внезапно обхватил его ладонью за середину и, мощным движением согнув, приложил конец шампура к локтю «прапорщика». «Прапорщик» взревел и трубно завыл от боли. Его рука отпустила шампур, он повалился, глухо стукнувшись головой о бетонный пол.

«Полковник» и «лейтенант» от неожиданности на мгновение оцепенели.

— Я думаю, — сказал «лейтенант», — он заслуживает, чтобы ему сломали целку. Потом мы отвезем его в милицию и дадим прогон или маляву, куда бы его ни посадили. Будет жрать дырявой ложкой и спать возле параши. И каждый, кто захочет, сможет поставить ему пистон. Сегодняшние передряги покажутся ему приятным сном.

— Пожалуй, ты говоришь дело, — согласился «полковник». — Он слишком выпендривается. Надо ему поубавить спеси.

— Я готов! — «лейтенант» начал расстегивать штаны.

— Подожди, — сказал «полковник», что-то прикидывая. — Когда у нас ближайший транспорт с мандавошками?

— Завтра утром.

— Давай отправим его на перевоспитание. Черные мужики сделают это лучше нас.

— Согласен! — заржал «лейтенант». — Ты клево придумал, «полковник».

— Да сверх того нам еще и заплатят за него, — «полковник» был явно рад своей выдумке. — Думаю, клиенты будут довольны нашим товаром, — он оглядел стройную фигуру Артема, его красивое юношеское лицо.

Оба захохотали. К ним присоединился и «прапорщик», пришедший в себя после ожога.

Артем внезапно прыгнул к столу и опрокинул его на «полковника». «Полковник», подавясь смехом, свалился в угол к стене, прижатый к полу столешницей. Артем с разворота врубил наручниками по уху «прапорщику». «Прапорщик» хватанул ртом воздух и стал оседать на пол.

Но сзади был еще «лейтенант». И он не терял времени. Тонкая стальная игла, начиненная особым препаратом, бесшумно вылетела из его руки и вонзилась Артему в предплечье. Все окружающее мгновенно погасло для Артема.

— Замочил, что ли? — спросил, поднимаясь, «полковник».

— Нет, — ответил «лейтенант». — Яд выйдет из организма через сутки. Будет здоровее, чем мы с тобой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Под сиреневым небом России гуляло лето. Лишь недавно отцвела черемуха, лили теплые дожди, сияло солнце, мощно шла в рост трава.

Скверы и парки города были переполнены влюбленными парами, молодыми мамашами с колясками, стайками детей из близлежащих садиков.

Молодой и очень удачливый предприниматель Владимир Смирнов собирался из дома по делам, предвкушая прогулку на комфортном «Ниссане» по утренним, свежим, еще не загаженным выхлопными газами улицам.

— Плащ берешь? — спросила жена Татьяна, как всегда провожая его до порога.

— Нет, зачем? — Владимир встряхнул за лацканы великолепно сидящий на нем костюм. — В случае чего у Юры есть зонтик.

— Мне не нравится твой Юра, — нахмурилась Татьяна, и ее красивое, с нежно-розовой кожей лицо потемнело. — Ты мог бы найти телохранителя понадежней. К тому же он в последнее время ожирел.

— Я тоже перестал быть стройненьким, — Владимир с притворным сожалением похлопал себя по животу и посерьезнел. — Я знаю этого парня с детства.

Владимир взялся было за ручку двери, но тут из спальни выбежала чудесная девчушка лет трех, такая же белокурая, как отец:

— Папа, ты уже уходись? А пошему меня не по-селовал?

Она бросилась отцу на шею, и Татьяна, сразу оттаяв, с улыбкой взяла дочь на руки.

— Пожалуйста, не задерживайся вечером, — сказала она.

— Плиезай облатно, — попросила девочка.

У Татьяны вдруг защемило сердце.

Телохранитель Юра, высокий полноватый парень, ждал Владимира в холле возле квартиры, отделенном от лифтовой площадки еще одной дверью. Он всегда встречал шефа у самого порога, не ленясь подниматься на седьмой этаж.

Юра работал со Смирновым давно и знал происхождение его капитала. В свое время люди Смирнова замочили немало лохов, чтобы получить их квартиры, а потом продать. Сейчас он отмыл свои деньги, вложив их в крупный спортивный клуб и другие структуры под крышей городской администрации. Но и теперь у него были дела, за которые в момент можно загреметь на пятерик и больше. Близость к властям надежно защищала его. К тому же Юра сам был повязан со Смирновым, да и платил тот неплохо. Поэтому он помалкивал и службу нес исправно.

— Привет, Юрок! — сказал Смирнов, подходя и вытаскивая пачку «Мальборо».

Они закурили.

— Что-то мне не по себе, — заговорил вдруг Смирнов. — Вот только что в квартире прекрасно себя чувствовал. Едва за порог — будто меня что-то связало. Организм словно бы сопротивляется. По гороскопу у меня сегодня самый неблагоприятный день в году. Как думаешь, может, не ехать?

— Как это не ехать?! — возмутился Юра. — Мы раструбили через все городские газеты, что сегодня будет вручение импортной аппаратуры детскому онкологическому центру. И не ехать? Ты чего это раскис?

— Действительно, сам себя не узнаю. Никогда не было так погано.

— У тебя все прекрасно: семья, дочурка. Вообще удачная полоса. Вспомни, вчера открылся новый массажный салон. В этом салоне такие нимфочки и принесут они такие мани… Чего еще желать?

— Все так, — Смирнов болезненно поморщился. — Но вот тут скребет, — он показал себе на грудь.

— Значит, не надо подавать вида, постарайся преодолеть себя. Древние индийцы были мудрые люди. Они говорили: надо верить в лучшее и не думать о неприятном, иначе притянешь беду к себе.

Они направились к двери холла, который был, по сути, еще одной прихожей, стильно отделанной и даже оборудованной кондиционером. Вышли в коридорчик, из которого был вход в другие квартиры этажа. Все было спокойно. Где-то за стеной постукивал лифт, из-за соседней двери доносился запах жареной картошки, за другой дверью, вероятно, с шумом ванна наполнялась водой.

Смирнов с едва скрываемым страхом огляделся: уютные серо-голубые панели, яркий витраж над дверями к лифтовой площадке, спокойный молочный свет плафона. Все здесь было как обычно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Получасом раньше на площадку верхнего, шестнадцатого этажа поднялся человек в рабочей робе темно-желтого цвета с капюшоном. Капюшон закрывал ему не только волосы, но и часть лица. В руке у него был небольшой пластиковый чемоданчик для инструментов.

Он, не торопясь, достал из чемоданчика связку ключей и открыл распределительный щиток. Действуя большой плоской отверткой, он ослабил контактную пластинку одной из клемм и просунул под нее конец провода, также принесенного с собой. Закрепил пластинку и начал разматывать провод.

Из соседней квартиры вышла старушка с авоськой. Человек в робе отвернулся в угол, продолжая возиться с проводом.

— Опять какой-то ремонт, — забормотала старушка, старательно перешагивая через змейку провода. — Все ремонтируют, ремонтники, не дают покоя, Господи, прости меня.

Продолжая бормотать себе под нос, она ушла дальше, а человек в капюшоне открыл ключом техническую дверь лифтовой шахты, протянул туда провод и встал на выступ, идущий по внутреннему периметру шахты.

Внизу на головокружительной глубине двигался лифт. Человек в капюшоне прикрыл за собой дверь. В тесном пространстве шахты оглушительно стучали направляющие, по которым ходила кабина лифта.

Человеку в капюшоне долгое время пришлось ждать, прижавшись к стене и стоя в неудобной позе на узком приступке. Лифт передвигался внизу, не доходя до верхнего этажа. Наконец дождалась своей очереди и старушка с авоськой. Лифт поднялся на самый верх.

Еще не успели раскрыться створки кабины, как человек в капюшоне, держа в руке моток провода, спрыгнул на крышу лифта. Через широкую щель, проделанную кем-то рядом с плафоном, освещающим кабину, было видно, как старушка сердито нажала кнопку. Створки захлопнулись, лифт пошел.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

— Ты представь себе, как обрадуются детишки в онкоцентре, — говорил Смирнову Юра. — Мы же еще подарки им везем. А врачи с ума сойдут, увидев томограф и прочее оборудование. Тысячи долларов! Ты их на месте уложишь с их-то нищетой. Добился успеха и перед законом чист.

Смирнов горделиво усмехнулся.

— Все-таки я предпочел бы остаться дома, — сказал он. — На душе неспокойно.

— А ты не вспоминай о том, о чем хотелось бы забыть. Прошлое — это прошлое, оно миновало. Ну, в конце концов, сходи в церковь, помолись, если по-другому не можешь.

— Кровь людей, которых мы убили, не замолишь, — вдруг сказал Смирнов.

Они вышли на площадку перед лифтом. Сквозь армированное стекло двери, ведущей через балкон к лестничному пролету, пробивался тревожный свет. Страх, как паутина, обволакивал Смирнова. Он беспокойно оглядывался, будто ждал, что вот-вот прямо из стены высунется дуло.

Внезапно на лестничном пролете хлопнула дверь. Смирнов отскочил в угол, словно ужаленный.

Постепенно страх передался и телохранителю. Юра тоже начал оглядываться и вздрагивать от малейшего шороха.

— Может быть, спустимся по лестнице? — сказал он.

— Нет, ни в коем случае! — воскликнул Смирнов.

Нервы Смирнова были словно оголены, казалось, они ощущают движение воздуха.

Юра нажал кнопку вызова лифта. Смирнову казалось, что стены дома вибрируют, у него начала страшно болеть голова.

Лифт шел снизу, но, добравшись до их этажа, не остановился, а двинулся выше. Смирнов неподвижными глазами посмотрел на закрытую дверь лифтовой шахты. Повернулся к Юре:

— Что это значит?

Юра пожал плечами:

— Обычное дело. Кто-то вызвал лифт одновременно с нами.

Вскоре кабина вновь оказалась на их этаже, встала, дверки раскрылись. В лифте стоял мужчина в футболке с большой спортивной сумкой на длинном ремне, перекинутом через плечо.

Смирнов отшатнулся.

— Все хорошо, — сказал Юра мужчине. — Поезжайте.

Мужчина невозмутимо нажал кнопку. Лифт ушел.

— Шеф! — Юра встал перед Смирновым, глядя ему прямо в глаза. — Возьми себя в руки.

Смирнов провел ладонью по лицу. Ладонь была мокрой.

Юра снова вызвал лифт.

На этот раз кабина пришла прямиком к ним и была пустой. Они вошли в лифт. Он тронулся.

В лифте было темновато. Смирнов вдруг почувствовал, что задыхается. Казалось, стенки кабины начали смыкаться, оставляя все меньше места.

Юра стоял лицом к двери лифта и пульту управления. Смирнов не решался заговорить с ним, боясь показать свою слабость.

— На улице сегодня рай, — сказал Юра. — Не погода, а шампанское. Выйдем — все будет в порядке, вот увидишь.

Стоя спиной к Смирнову, он не видел, как из щели возле плафона просунулся провод с оголенным концом и в какое-то из мгновений коснулся виска его шефа. Смирнов повалился лицом вперед. Лифт остановился, створки раскрылись, и Смирнов выпал на площадку первого этажа прямо под ноги опешившей пожилой паре, только что вошедшей с улицы.

Юра бросился к шефу, а перепуганные старики, подталкивая друг друга, вбежали в лифт. В панике они долго не могли найти нужную кнопку, нажимая все подряд. Лифт привез их на шестнадцатый, верхний этаж. Они поехали вниз и долго еще мотались туда и сюда, путая кнопки.

Юра начал было делать Смирнову искусственное дыхание, но вскоре убедился, что это бесполезно: шеф был мертв. Он вышел во двор и сел на скамейку, чтобы дождаться ближайшего прохожего и попросить его позвонить в «Скорую». Юра был уверен, что его шеф умер от сердечного приступа. Горелый след на виске он не заметил.

Впрочем, какая разница, от чего скончался Смирнов? Шеф ушел из этой жизни, а значит, Юрина работа закончилась, он был свободен.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

В эти же минуты человек в капюшоне аккуратно закрыл за собой технический вход в лифтовую шахту, смотал провод и уложил его в пластиковый чемоданчик. Потом он вышел на лестницу и, выбрав из связки ключ, открыл висячий замок двери, ведущей на крышу. Дверь была сварена из прутьев, и до замка легко было дотянуться как с той, так и с другой стороны.

Вновь повесив замок и закрыв его, человек в капюшоне поднялся на крышу, прошел по ней и спустился в соседний подъезд. В доме было два подъезда, и каждый имел по два выхода: на южную сторону, во двор, и на северную, к уличному тротуару. Человек с пластиковым чемоданчиком пересек тротуар и вышел к бордюру мостовой.

Минут пять он поднимал руку, чтобы взять такси или частника. Никто не останавливался, должно быть, не желая брать человека в робе. Наконец тормознул какой-то дед на древнем «Москвиче».

— Куда тебе? — буркнул он, открыв дверь.

Человек с пластиковым чемоданчиком откинул капюшон, обнажая роскошные смоляные волосы, перехваченные сзади большим розовым бантом.

— О! — дед заулыбался во весь свой щелястый рот. — Такую красавицу увезу хоть на край света.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Большой современный город в Центральной Африке провожал очередной день. Темнота в тропиках падает сразу, переход от дня к ночи скоротечен. Но пока на улицах города еще царило оживление, утомленные торговцы фруктами подсчитывали выручку. Город, наполненный шумом автомобилей, терпкими запахами, многоязычной речью, готовился переключиться на вечерний ритм.

За столиком под легкой крышей кафетерия недалеко от дискотеки «Майами плюс» сидели двое: темнокожий сутенер Том в отутюженной рубашке и галстуке и дочь русского дипломата Лиза.

— Слушай, Лиза, — говорил Том на довольно хорошем английском. — Ты порядочная девушка, зачем ты сюда ходишь? Здесь плохое место, кого только нет: торговцы наркотиками, дешевые проститутки, дельцы вроде меня.

Действительно, между кафетерием и дискотекой сновали десяти чернокожих оборванцев, чуть ли не насильно всовывая в руки прохожим наркотики. Вооруженные полицейские не обращали на них никакого внимания.

— Здесь иногда бывают русские, — негромко сказала Лиза.

— Ты опять про то же, — вздохнул Том. — Твою родину не уважает здесь никто. Из России сюда приезжают одни бандиты. Если все русские такие, то зачем тебе они?

— Они мне не нужны, но они из России, а я скучаю по ней, — глаза Лизы наполнились грустью.

— Странная ты, — сказал Том, сделав глоток зеленого чая. — Твой отец дипломат, имеет здесь бизнес. Вы же неплохо живете. А ты ходишь по всяким сомнительным местам, чтобы поглазеть на русских бандитов.

Лиза улыбнулась. Такие переходы от печали к светлой улыбке придавали девушке особое очарование. Она была очень красива: нежная, слегка золотистая кожа, белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза. Романтическое северное создание, милая трогательная фея, занесенная судьбой в жаркую африканскую страну.

Лиза была дочерью второго секретаря российского посольства. Недавно ее отец оставил дипломатическую службу и сейчас консультировал торговую фирму, имеющую связи с Восточной Европой. Дела не отпускали его, а девушке очень хотелось съездить в Россию, где она не была уже несколько лет.

— Почему ты не ищешь друзей среди людей своего круга? — спросил Том. — Такой девушке, как ты, бывать здесь очень опасно.

— Я же под твоей защитой, Том, — Лиза опять улыбнулась. — А что касается людей моего круга, они все надутые, как индюки. У них все дозировано: столько-то раз засмеяться, столько-то просто улыбнуться, тому-то пожать руку, а этот и так обойдется. Ничего естественного, природного…

— Но я вот, например, сутенер, командую проститутками, — Том обнажил свои белоснежные зубы.

— Они сами выбрали свою судьбу, — серьезно сказала Лиза. — И без твоей помощи любую из них превратил бы в животное первый же бесцеремонный самец…

На противоположной стороне узкой улочки вдруг поднялся шум. Полицейский схватил за плечо полуголого мальчугана лет десяти и что-то требовал от нею, выкрикивая бранные слова. Перепуганный мальчик весь сжался и дрожал от страха, крепко прижимая к себе небольшую картонную коробку.

— Что случилось, Том? — встревоженно спросила Лиза. — Что он от него хочет?

— Чтобы он заплатил штраф за торговлю наркотиками, — сказал Том, поглядев в сторону мальчугана и полицейского.

— Но другие продают наркотики совершенно спокойно, — недоумевала Лиза. — Почему полицейский им позволяет?

— Потому что полицейские и все другие мальчики — из народности хотси, — нахмурясь, пояснил Том. — А этот паренек из народности тоги. Его счастье, что в коробке у него не наркотики, а всего лишь обжаренные кофейные зерна.

— Но в таком случае это полный произвол! — воскликнула Лиза, в волнении сжав свои маленькие кулачки.

Том пожал плечами.

— Здесь трудно что-либо сделать, — сказал он. — Ты же знаешь, хотси и тоти враждуют друг с другом насмерть, перебили уже десяти тысяч людей.

— А ты из какой народности? — спросила Лиза.

— Хотси, — ответил Том. — Иначе я тут бы не сидел. — Он помолчал и, предвидя реакцию Лизы, решительно заявил: — Пожалуйста, не проси. Я не могу вмешиваться.

— Тогда вмешаюсь я!

Лиза вскочила и, перебежав улицу, подошла к полицейскому.

— Немедленно отпустите мальчика! — потребовала она.

— Кто вы такая, мисс? — полицейский был явно раздосадован, но, видя перед собой хорошо одетую белую иностранку, сдержал свое раздражение.

— Я — русская!

Лицо полицейского вмиг изменилось. Маска вынужденной вежливости вмиг слетела с него, негр разъяренно сверкнул белками глаз.

— A-а, русская блядь! — заорал он, одной рукой по-прежнему держа за плечо мальчика, а другой доставая наручники.

— Я обращусь в посольство России, — твердо глядя на огромного негра, сказала Лиза. — Вам придется отвечать за свои действия.

— В жопе я видел твое посольство! — зарычал полицейский. — Кому вы здесь нужны, русские. Помощи от вас никакой, зато наводнили страну ворами и проститутками. Сейчас я отведу тебя в участок. Или лучше сдам мальчикам на дискотеку.

Негр злобно усмехнулся и протянул руку, чтобы схватить Лизу за грудь. Но тут произошло неожиданное. Возле его огромной ручищи сверкнул каблучок Лизы, и негр, сбитый с ног потрясающим хуком справа, как мешок, повалился на тротуар.

Мальчик с картонной коробкой с восхищением и благодарностью посмотрел на девушку и бросился прочь. Но, отбежав несколько метров, повернулся и крикнул:

— Спасибо, мисс, я никогда это не забуду!

Он со всех ног побежал дальше по тротуару и вскоре скрылся из виду.

К Лизе привлеченные шумом спешили другие полицейские. Девушка мгновенно приняла боевую позу, готовая отразить атаку.

От кафетерия бежал ей на помощь Том.

— Ты с ума сошла! — крикнул он еще с середины улицы. — Нападение на полицейского!

— Откуда я знала, что он гречневая каша! — огрызнулась Лиза. — Он свалился, едва я до него дотронулась.

— Минуту, ребята, минуту! — выставив вперед ладони, примиряющим тоном сказал Том. — Давайте разберемся.

— Я тебя слушаю, Том, — подошел к нему длинноногий, как журавль, полицейский. — Кто эта девушка?

Другой в это время помогал подняться парню, нокаутированному ударом Лизы.

Том и длинноногий долго о чем-то спорили, ожесточенно жестикулируя. Наконец Том вытащил бумажник.

Полицейские удалились.

Том и Лиза молча вернулись в кафетерий, сели за свой прежний столик. Том спросил вина.

— Том, что происходит?! — чуть не плача воскликнула Лиза. — У нас была великая страна, нас уважали и боялись, с нами считались во всем мире. Папа рассказывал, раньше одного появления нашего посла в резиденции президента достаточно было, чтобы нашим специалистам, работающим в стране, предоставили все, что нужно.

— Ничего не происходит, — успокоил ее Том. — Раньше мы были для вас Африка, теперь вы для нас Африка. Выпей немного, приди в себя.

Лиза взяла бокал.

— Напрасно ты вступилась за этого пацана.

— А что, надо было его отдать им, чтобы они три шкуры с него спустили?

— Я этого не говорил, — Том вдруг улыбнулся. — Твое освобождение стоило мне недельного заработка.

— Том, я обязательно найду случай отблагодарить тебя! — горячо сказала Лиза.

Том поднял свой бокал:

— За тебя!

— Ты не похож на других сутенеров, Том, — сказала Лиза. — Я знаю, это прожженные люди.

— Я точно такой же, — возразил Том. — Но у каждого человека должен быть маленький лучик света. Для меня это ты.

— Как твои дела? — помолчав, спросила Лиза. — Кажется, ты хотел переехать в Найроби?

— Да, Найроби… — мечтательно протянул Том. — Было у меня такое намерение перебраться на дискотеку «Флорида 2000». Знаменитая на весь континент дискотека. Но не все так просто, — он помолчал. — Здесь, кстати, в «Майами плюс», тоже дела идут неплохо.

— Какие новости?

— Новостей особых нет, — сказал Том. — Вон смотри, стоят Ирис и Луиза, дочки местных наркодельцов. Совсем съехали с колес, отдаются любому за дозу или даже просто за выпивку. Не откажутся и сделать минет по-быстрому, в туалете, за два доллара.

— А сколько вообще зарабатывают твои девочки?

— Если учесть, что половина идет мне, то около двадцати долларов на каждом клиенте. Это те, что получше. А вон те, размалеванные, имеют около десяти. У нас цены пониже, чем в Найроби.

— Двадцать долларов в час? — удивилась Лиза. — Больше, чем зарабатывает мой отец. Здесь на двадцать долларов можно прожить месяц.

— Поэтому мой бизнес никогда не захиреет, — сказал Том. — С этого месяца на нашей дискотеке новая услуга — клиенты для «голубых». Чернокожие предпочитают белых. Поэтому двоих привозят из

Европы. Один из них из России. Он прибывает завтра.

— Из России?! — воскликнула Лиза. — И он сам этого захотел?

— Сам, сам! — кивнул Том. — Ваши люди идут сейчас на все ради баксов.

— А не могла бы я увидеть этого человека? — заинтригованная и встревоженная, спросила Лиза.

— Почему нет? — сказал Том. — Приходи завтра.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Отель «Ревинстаун» принимал очередных постояльцев. Было время после полудня. Пелена высоко стоящих в небе серых облаков прикрыла солнце, немного ослабив жару, пахнущую сухой пыльной глиной, кофе, цветами тропических деревьев. Из саванны дул легкий освежающий ветерок.

Отель «Ревинстаун» был не лучшим местом в городе. Расположенный почти на окраине, он принимал обычно провинциальных предпринимателей, мелких мафиози, торговцев скотом. В округе бродило немало всякого отребья.

Лиза, прибыв к отелю на машине, остановила ее недалеко от входа и стала ждать.

Вскоре подъехало такси белого цвета, из него вышли двое: один высокий, мощный, с несколько туповатым выражением лица и второй, небольшого роста в ярких голубых джинсах и белой рубашке. Высокий расплатился, и такси тотчас умчалось.

Прибывшие недоуменно озирались, будто не зная, куда направиться. Человек в белой рубашке был очень красив и молод, но его движения выглядели замедленными, заторможенными.

Не было никаких сомнений, что именно он предназначался для услады клиентов «Майами плюс». Лиза еще не встречала столь гармонично сложенного мужчины. У него была фигура Аполлона и лицо древнеримского героя, но с более утонченными и мягкими чертами. Неужели он гомосексуалист? Лиза ничего не имела против людей иной половой ориентации, но что-то ей подсказывало, что здесь другой случай. Прекрасно слепленное тело и интеллигентное выражение лица резко контрастировали с неловкими и нерешительными движениями.

«Он под воздействием наркотиков!» — пронзило ее. И скорее всего их ввели ему насильно. Высокий не отпускал его от себя ни на шаг, держа его своей корявой ручищей за локоть.

Лиза знала, что пассивные гомосексуалисты в России подвергаются страшным унижениям со стороны определенной части молодежной среды. «Опустить» парня значит сломать ему жизнь.

Что делать, как спасти этого юношу?

Вновь прибывшие по-прежнему стояли посреди асфальтовой площадки. Видимо, тот, кто должен был их встретить, опаздывал.

Лиза вышла из машины и направилась к ним. Высокий тотчас повернулся к ней, бесцеремонно разглядывая.

Сердце у Лизы страшно стучало, дыхание перехватывало, но она изо всех сил старалась выглядеть беззаботной.

— Хэллоу! — весело сказала она, приблизившись. — Вы ждете…

— Мы ждем Джима, — тупо глядя на Лизу, тотчас выдал имя своего сообщника высокий.

— Джим задерживается, — не моргнув глазом сказала Лиза. — Пройдемте в отель.

Они повернулись к входным дверям отеля, и Лиза украдкой посмотрела на поразившего ее молодого человека. Господи, как он красив! Вблизи он еще лучше, чем казался из машины.

«А если сейчас нагрянет этот самый Джим?» — с ужасом подумала она. По спине у нее, несмотря на жару, пробежал мороз.

Нет, она умрет, но не отдаст этого парня!

Путь до подъезда отеля казался ей самым длинным в ее жизни. В любую минуту могли подъехать сообщники высокого, и тогда все пропало.

— К сожалению, Джим не успел сообщить мне ваши имена, — прощебетала она, почти теряя сознание от страха.

— Я — Владимир, — снисходительно пробасил высокий, — а его зовут Василий.

Отель был таким захудалым, что не держал даже швейцара. Они беспрепятственно прошли к стойке администратора.

— Бумаги? — по-английски сказал администратор, тощий негр в грязновато-белой сорочке.

Владимир молча и безразлично смотрел на него, будто на ползущую по стойке козявку.

Лиза окаменела от ужаса. Неужели документы у Джима? Тогда конец!

— Визы и паспорта! — повысив голос, повторил администратор и поднялся.

— Да, да, да! Владимир, ваши паспорта и визы! — по-русски затараторила Лиза, сообразив, что Владимир ни бельмеса не понимает на английском.

Но до Владимира и русский доходил туго. Прошло еще полминуты, прежде чем он понял.

Владимир медленно открыл кейс, который держал в руке, и достал документы.

Администратор, тотчас успокоясь, снова опустился на стул.

— На ваши имена забронирован номер сорок семь, — сказал он, открыв паспорта.

— Нет, — сказала вдруг Лиза. — Мои друзья хотели бы другой номер.

— Пожалуйста, — администратор пожал плечами. — Номер пятнадцать устроит?

— Да, — поспешно ответила Лиза.

— Второй этаж, направо.

— Когда мы сможем увидеть Джима? — спросил вдруг Владимир, поворачиваясь к Лизе.

Лиза замерла, не зная, что отвечать.

— Я сейчас поеду к нему и все выясню, — наконец нашлась она.

Молодой человек, которого Владимир назвал Василием, посмотрел на нее, и в его глазах блеснула искорка трезвого сознания. Искорка тотчас погасла, но ее хватило, чтобы Лиза поняла: этот парень послан ей судьбой.

Служащий отеля увел новых гостей наверх, а Лиза опрометью бросилась на улицу. В ближайшем же телефоне-автомате она набрала номер Тома. Долго никто не отвечал. Наконец она услышала знакомый голос:

— Хэллоу!

— Том, привет! Ты спал?

— Да. Готовлюсь к трудам ночным.

— Извини, что разбудила. Но мне опять нужна твоя помощь.

— Надеюсь, не для того, чтобы напасть на армейский патруль?

— К счастью, нет. У вас в дискотеке работает Джим?

— Да, — после некоторого молчания ответил Том. — Вообще-то его зовут не Джим, а Родван. Джим — это для иностранцев.

— Ну, неважно, — Лиза облегченно вздохнула. — Главное, что ты его знаешь.

— А в чем дело?

— Ты не мог бы сказать ему, что рейс из России задерживается. Джиму нужно быть возле отеля «Ревинстаун» через три часа.

— Хорошо, — помедлив, ответил Том. — Для тебя сделаю и это.

— Спасибо, Том.

Лиза повесила трубку и посмотрела на часы. Времени в ее распоряжении было очень мало, но вполне достаточно, чтобы осуществить созревший у нее план спасения юноши.

Ах, как хотелось бы ей жить в России, дышать ее воздухом, разговаривать на русском языке, любоваться бледно-синим небом! Говорят, в России теперь тяжело, трудно, везде разор, беспорядок и бестолковщина. Но ведь ее леса и речки никуда не делись, никуда не исчезли васильки и ромашки, зеленые холмы и березовые рощи. Где-то еще стоит ее родная школа, окруженная тополями, пускающими по ветру белый пух, где-то все так же живет своей тихой жизнью милый двор с песочницами и качелями.

Лиза направилась к оставленной ею возле отеля машине, на ходу доставая ключи.

Она не видела, как за ее спиной на улицу, ведущую к отелю, выскочил белый «Форд». Человек, сидящий в нем, явно спешил: машина мчалась, игнорируя сигналы светофоров. Поравнявшись с отелем, «Форд» притормозил и повернул к подъезду.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Катер с желтыми контейнерами уверенно шел вверх по реке на север. Все оставалось спокойным, не было больше ни вертолетов, ни наземной погони.

Временами на проселочных дорогах, подступающих к реке, показывались то старенький «газик», то «зилок», то «Газель», но ничего не говорило о том, что они представляют собой какую-то опасность.

Тем не менее вся группа находилась в напряжении. В ушах у каждого еще стояли отголоски боя между «МИ-8» и водителем «Урала». Погибать никому не улыбалось.

Шли в полном молчании. Наконец у Эльбруса не выдержали нервы.

— Доктор, — сказал он, — ты уверен, что мы взяли именно те контейнеры? Если все наши усилия окажутся напрасными, я за себя не ручаюсь. Если вдруг выяснится, что мы ошиблись…

— Ошибки нет, — бросил Доктор. — Это те самые контейнеры.

— Действительно, зачем мы тогда ломаемся и рискуем головой, — поддержал Эльбруса Аргун.

— Надо проверить, — твердо сказал Эльбрус.

Доктор молчал, колеблясь, не желая идти на поводу у подельников.

— Только осторожно, — наконец согласился он.

Эльбрус взял один из контейнеров за укрепленную сверху ручку, приподнял. В контейнере было два отверстия: одно сверху, другое почти у днища. Оба были закрыты накидной пробкой, уплотняющейся при помощи рычага, как у металлических канистр. Рычаг удерживался на месте еще и тросиком с пломбой.

— Вылить можно только через нижнее отверстие, — сказал Доктор. — Внутри клапаны. Верхний клапан открывается внутрь, нижний наружу.

Он протянул Эльбрусу кусачки, и тот, опрокинув контейнер на бок, перекусил тросик.

Под накидной пробкой была еще одна, с резьбой.

Боевики, склонясь над контейнером, напряженно наблюдали за действиями Эльбруса.

— Как целка царевны, — захохотал вдруг Дом-бай. — Не подберешься.

— Нужен гаечный ключ, — повернулся Эльбрус к Доктору.

Тот передал ему ключ:

— Это очень опасный яд. Берегись, нам не нужен еще один труп.

— Да ну, хватит пугать, — отмахнулся Эльбрус. — Ты как какая-нибудь апа: не ходите, дети, ночью, не курите анашу.

Насвистывая, он принялся откручивать пробку. Наконец пробка была вывернута, и Эльбрус повернулся к подельникам:

— Дайте куда налить.

Ему подали жестянку из-под тушенки.

Катер дрожал от работы двигателя и слегка покачивался на волне. Эльбрус, раскорячив ноги, приподнял контейнер и наклонил над жестянкой, поставленной на днище катера. Клапан автоматически приоткрылся, потекла тоненькая струйка бесцветной жидкости.

— Ну вот и вся операция, — весело усмехнулся Эльбрус, снова опрокидывая контейнер на бок.

Он накрепко закрутил винтовую пробку, с силой прижал вторую и зафиксировал ее рычажок тросиком.

Аргун поднял жестянку, понюхал:

— Пахнет спиртом.

Боевики заржали.

— А ну-ка дай сюда, — Эльбрус, смеясь, залихватски повернулся и взял жестянку. — Посмотрим, что скажет рыба.

— Послушаем немого, покажем слепому, — захохотал Аргун.

Эльбрус выплеснул содержимое жестянки в воду, слегка облив себе пальцы.

Боевики кинулись к борту.

— Перевернете катер, — недовольно крикнул Доктор.

Бесцветная жидкость из жестянки бесследно исчезла в воде, река осталась спокойной.

Эльбрус повернулся к Доктору:

— Ты что-то напутал, мы взяли не те контейнеры!

Доктор молча ткнул пальцем за его спину.

Боевики повернулись в ту сторону, куда показал Доктор.

Из глубины реки вверх брюхом начала всплывать сначала плотва и другая мелкая рыбешка, потом лещи и окуни. Как длинное толстое полено, поднялась щука, перевернулась, дернулась, опять перевернулась и, подняв кверху желтое брюхо, поплыла вниз по реке, устрашающе недвижная.

Вскоре вся поверхность воды за катером была усеяна дохлой рыбой. Боевики оцепенело наблюдали за колыханием жуткого ковра из мертвых обитателей этой пока еще чистой, не загаженной промышленными отходами реки.

— Пора перекусить, — взглянув на часы, жестяным, механическим голосом сказал Доктор как ни в чем не бывало.

Домбай, отвечающий за продовольствие, достал лепешки, сыр и термосы с чаем.

Катер шел вперед, не сбавляя хода. Бандиты спешили, останавливаться на обед не было времени.

— Сколько ты плеснул в жестянку, Эльбрус? — спросил Аргун, жуя лепешку и запивая ее сладким чаем.

— Граммов двадцать, не больше, — отозвался за Эльбруса Домбай.

Эльбрус молча отхлебывал из кружки с чаем.

Внезапно тяжелый удар сотряс катер. Аргун выронил за борт лепешку и едва не вылетел сам. Пальцы Эльбруса, облитые недавно ядом, скользнули в кружку с чаем.

— В чем дело? — крикнул Доктор управляющему катером Беслану.

— Топляк! — отозвался Беслан. — Мы налетели на полузатопленное бревно, плывущее под водой. Чтоб его!

— Смотри внимательней, — приказал Доктор.

Боевики вернулись к своей нехитрой трапезе.

Эльбрус отпил из своей кружки и внезапно выпрямился, будто ему внутрь вставили кол. Его глаза полезли из орбит, дыхание остановилось, и он опрокинулся на спину, выставив подбородок кверху. Лицо у него мгновенно начало синеть.

Доктор кинулся к нему. Но было уже поздно: Эльбрус не подавал признаков жизни. Доктор схватил его за руку. На пальцах Эльбруса блестели следы маслянистой жидкости. Доктор отбросил руку, глухо стукнувшуюся о контейнер, и выпрямился.

— Все! — заорал он. — Хватит! С этого момента никто ничего не предпринимает без моего прямого приказа. И только под моим контролем! Беслан, поворачивай к берегу.

Катер причалил к каменистому откосу. Доктор выскочил на берег.

— Как хоронить будем? — спросил Аргун. — По христианскому обычаю или по мусульманскому? Откуда он был? Если из Осетии, то по христианскому, если из Чечни, то по мусульманскому.

— По собачьему! — резко бросил Доктор, что-то ища среди россыпи камней. — Домбай, приготовь полиэтиленовый мешок покрепче и веревку.

Домбай молча кинулся на корму, где было нечто вроде багажного отделения.

Тело Эльбруса затолкали в мешок, завязали веревкой горловину.

— Развязать! — хмуро приказал Доктор, вернувшись к своей группе. — То, что вы хотите сделать, делают только идиоты и только в кино. Веревка перетрется или мешок порвется, и труп всплывет.

Он показал на небольшую кучку отобранных им на берегу камней.

— Принесите их сюда и привяжите к трупу. Потом в мешок и — в воду.

Упакованный в полиэтилен труп Эльбруса вывезли на глубину и сбросили в реку. Он тотчас ушел на дно.

— Доктор, — сказал Аргун, — смотри! — он показал назад.

Снизу вслед за ними неслась легкая дюралевая лодка. В ней сидело двое мужчин в форменных фуражках.

— Рыбоохрана! — воскликнул Домбай.

— Да, — угрюмо кивнул Доктор. — Эксперименты Эльбруса продолжают приносить результаты. Такое количество дохлой рыбы может привлечь не только рыбоохрану.

Беслан врубил газ. Катер взвыл и, оставляя за собой крутящийся белый след, понесся вперед.

Лодка рыбоохраны приближалась. Легкая, оснащенная мощным двигателем, она мчалась со скоростью скутера.

Один из находящихся в лодке мужчин приставил ко рту мегафон.

— Прошу остановиться для досмотра! — разнеслось по воде.

— Досмотришь, когда догонишь, — пробормотал себе под нос Доктор и повернулся к боевикам: — Приготовить оружие!

Инспектора рыбоохраны, ничего не подозревая, смело догоняли катер. Это были крепкие, сильные молодые мужчины.

— Иван, — крикнул Аргун тому, кто с мегафоном, — не надсаживайся, кишка из задницы полезет.

Инспектор встретил насмешку спокойно и с достоинством.

— Ближе к борту, — сказал он мотористу лодки.

Лодка пошла на сближение. Но у катера еще оставался запас мощности. Подняв нос, он рванул вперед, вылетая на середину реки, чтобы уменьшить для лодки возможность маневра.

Рев обоих двигателей слился в надсадном, оглушающем вое. Оба суденышка вибрировали, дрожали от перенапряжения. Волна, идущая от катера, бросала лодку рыбоохраны вверх и вниз, сбивала с курса. Разбегаясь, вода мощно хлестала по обоим берегам неширокой речки, смывая комья глины и перекатывая гальку.

— Доктор, отличная мишень! — крикнул Аргун, показывая на инспекторов.

— Подожди, не время, — остановил его Доктор.

Беслан резко повернул катер, кормовая волна также изменила направление и ударила лодку сбоку. Но опытный моторист вовремя отреагировал и направил лодку наперерез волне.

Бешеная гонка продолжалась. Инспектор рыбоохраны с мегафоном прекратил попытки остановить катер. Крепко сжав зубы, он следил за действиями пассажиров катера. У одного из них он заметил карабин, однако остался спокоен. В открытую стрелять по инспекторам здесь еще никто не отваживался. Подленькие, исподтишка пакости случались, но прямых вооруженных столкновений не было.

Лодка рыбоохраны догоняла катер, заходя слева. Люди по ту и другую сторону могли уже посмотреть друг другу в глаза.

Лодка вырвалась вперед. Должно быть, инспектора решили пойти наперерез катеру, чтобы остановить его.

— Давай! — сказал Доктор Аргуну, когда инспектора оставили их за спиной.

Аргун, самый меткий из группы стрелок, поднял карабин.

Первая пуля вошла инспектору с мегафоном в спину, вторая в затылок. Инспектор качнулся, наклонился вперед, затем его бросило назад, рука, державшаяся за поручень, разжалась, и он упал.

Моторист повернулся к нему, и безмерное удивление отразилось на его лице. Он сбросил газ и посмотрел в сторону катера. Аргун, ухмыляясь, помахал ему рукой.

— Иван, прими наш привет, — крикнул он.

Лодка отстала. Моторист наклонился над товарищем. Внезапно его лицо стало жестким, суровым. Он уложил мертвое тело на дно лодки и вернулся на водительское сиденье.

Катер успел уйти далеко вперед, еще немного — и он скрылся бы за речным поворотом. Лодка рванулась вдогонку, ее корма почти погрузилась в воду, а нос задрался высоко вверх.

Губы моториста были крепко сжаты, глаза прищурились. «Подлецы, — время от времени сквозь зубы бормотал он. — Это вам так не пройдет. Стрелять в спину! Оставили сиротами двоих детей, сволочи».

Лодка рыбоохраны и катер снова начали сближаться.

— Доктор, они опять идут за нами! — вскрикнул Аргун.

— Тот, которого ты свалил, уже воскрес, что ли? — злобно прошипел Доктор.

— За нами гонится моторист.

— Значит, ему жизнь недорога, — сказал Доктор. — Готовь подарочек для него.

Аргун, перегнувшись через контейнеры, вытащил из багажного отделения гранатомет.

— Тяжеленный, сука! — чертыхнулся он, кое-как удерживая равновесие.

Оставшийся в живых инспектор на полном ходу несся к катеру, не предпринимая никаких попыток уклониться от возможных выстрелов.

— Требую остановиться, — взяв мегафон, сказал он. — Вы убили человека. Будете отвечать по закону.

— Он требует остановиться! — с недоброй усмешкой сказал Доктор. — Смотри-ка, смелый молокосос.

— Беслан, сбавь скорость! — крикнул Аргун.

Беслан сбросил скорость, и Аргун, найдя точку равновесия, сделал выстрел. Снаряд ударил в корпус лодки, разорвав ее пополам. Тело убитого инспектора разнесло на куски. Голова отлетела к берегу и упала на песок отмели, ноги подбросило вверх, и они порознь шлепнулись в воду, кровавя ее. От туловища же, казалось, вообще ничего не осталось.

Второму инспектору пробило живот и разворотило грудь, обнажив легкие и сердце. Он вывалился за борт. Легкие еще продолжали работать, колыша своими движениями окровавленную поверхность воды. Губы в последнем усилии что-то сказать раздвинулись и застыли в немом крике.

Беслан остановил катер.

— Подойди ближе, — спокойно сказал Доктор. — Надо подобрать останки. Не следует оставлять слишком много следов.

Катер на медленном ходу развернулся, и боевики начали вылавливать то, что еще плавало на поверхности воды.

Дюралевый корпус лодки ушел на дно и мутно посвечивал сквозь толщу воды. По реке, покачиваясь, плыли форменные фуражки инспекторов и куски одежды. Тело второго инспектора медленно погружалось в воду. Аргун поймал его за волосы и подтащил к поверхности. Выловили также оторванные ноги убитого первым инспектора.

В воде крутилась хищная рыба, хватая мелкие куски.

Крупные останки вытащили на берег. Домбай с лопатой выпрыгнул на откос, чтобы выкопать подобие могилы.

Аргун осмотрел кровоточащие куски человеческих тел и повернулся к главарю:

— Доктор, мне надоели консервы. Я хочу взять немного мяса.

Доктор равнодушно посмотрел на него.

— Валяй, — сказал он. — У каждого свои вкусы.

Аргун отмахнул большой кусок, положил в полиэтиленовый пакет, а этот пакет, чтобы не протекло, вложил для верности в другой.

Беслан принес лежавшую на песке голову, держа ее за волосы. Останки сложили в яму, выкопанную Домбаем, засыпали, уложили дерн. Кровавые следы на песке и галечнике смыли или присыпали. Вскоре ничего не напоминало о недавней трагедии.

Вся группа вновь погрузилась на катер, и он понесся вверх по реке, целеустремленно и неудержимо, как сама смерть.

Река становилась все более быстрой и мелководной. Начались перекаты, которых внизу не было.

Близился вечер, тени от крутых берегов перекрывали реку. Вскоре причалили для ночевки. Здесь был глухой лес, и группа, состоящая из выходцев с юга, из степей, чувствовала себя неуютно.

Домбай развел костер. Веселое жаркое пламя сделало все вокруг уютным и приятным. Аргун достал шампуры, разрезал человеческое мясо на куски, насадил, расположил над углями. Остальные с любопытством наблюдали за ним. Сладковатый запах растекся в воздухе.

Вскоре Аргун объявил:

— Готово!

Он первым вонзил зубы в своего недавнего врага, прожевал. Хищная улыбка появилась на его лице:

— О!

Потянулись к человечине и другие. Мясо оказалось слегка сладковатым и мягким, вполне съедобным.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Лиза заметила подъезжавший к отелю «Форд», когда была уже возле своей машины. Из «Форда» выскочил нескладного телосложения негр с длинным лошадиным лицом и невероятно плоским даже для негра носом.

«Джим!» — поняла Лиза. Значит, Том не успел передать ему ее слова о задержке самолета. Или намеренно не сделал этого. Там, где появляется опасность для бизнеса, простые человеческие чувства слишком часто отступают. «Я точно такой же, — вспомнила Лиза слова Тома. — Ах, Том, Том!»

Что же теперь делать? Если Джим доберется до русского, ему уже ничем не помочь. У этих бульдогов мертвая хватка.

Решение пришло мгновенно. Несколькими быстрыми движениями Лиза взбила волосы и подтянула юбку, закатав ее на поясе. Как жаль, что у нее не накрашены губы! Ну ничего, она компенсирует это развязными манерами.

Лиза подскочила к Джиму, закрывающему автомобиль.

— Ты — Джим? — кокетливо улыбаясь, спросила она, нарочно добавив акцент в свой английский. — Ты встречаешь Владимира и Василия?

— Да, — повернулся к ней Джим. — Я немного опоздал. А в чем дело?

«Прекрасно, — подумала Лиза. — Том все-таки не выдал меня».

— Я русская герл, — поигрывая глазами и продолжая ломать английскую речь, сказала она. — Я приехала к дискотеке «Майами плюс». Хорошо работать клиенту, — она засунула указательный палец одной руки в сжатый кулачок другой и подергала им.

Джим захохотал.

— А где Владимир и Василий? — сквозь смех спросил он.

— Остались пока под родина. Будут завтра. То-мороу? Андастенд? Томороу. Веди меня к дискотека.

Джим снова засмеялся.

— О, нет! — сказал он. — Пока сюда, — он показал на отель.

Они направились к отелю. Лиза, как заправская проститутка, шла, раскачивая полуобнаженными бедрами. «Господи, — носилось у нее в голове. — Хоть бы не появились полицейские. Тут не Россия. Женщин в таком виде забирают в участок без лишних слов».

— Мы ждали девушек завтра, — говорил по пути Джим. — А Владимир и Василий должны были прилететь сегодня.

— Поменяли, — широко улыбаясь, сказала Лиза. — Небольшой запинка. То есть заминка.

Они вошли в отель. Администратор, раскачиваясь на стуле, смотрел по телевизору развлекательную передачу, аналог нашего «Поля чудес», как известно, тоже содранного в Европе.

Лиза быстро взглянула на него. Администратор тоже заметил ее и удивленно раскрыл глаза — слишком уж эта развязная бабенка и недавняя благовоспитанная мисс походили друг на друга.

Лиза, обгоняя Джима, подбежала к нему и толкнула по полированной стойке десятидолларовую купюру, одновременно подмигнув. Администратор спрятал купюру, прежде чем к стойке приблизился Джим.

Джим и администратор о чем-то заговорили на местном диалекте. Лиза с тревогой прислушивалась и ничего не понимала.

Наконец администратор кинул на Лизу похотливый взгляд и, понимающе ухмыльнувшись, бросил на стойку ключ от номера. Лиза успела заметить цифру на бирке ключа — 47. Это был номер, забронированный для Владимира и Василия.

Джим, улыбаясь, тронул Лизу за локоть:

— Пошли.

«Черномазый хочет развлечься, — молнией пронеслось в голове у Лизы. — Так сказать, снять пробу. Ну что ж, посмотрим, как это у него получится».

Лифта в отеле не было. Они направились к лестнице. Джим пропустил Лизу вперед.

У Лизы были изумительно красивые стройные ноги. Да и в остальном все было при ней. При своей небольшой, гибкой, приятно сформированной фигурке она могла свести с ума любого мужчину, стоило ей лишь чуть приподнять юбку или слегка обнажить грудь. Она об этом знала и даже готова была понять Джима. Но ложиться в постель с мужчиной против своей воли!..

Едва они скрылись из глаз администратора, как рука Джима схватила ее сзади за ягодицу. Лизу обожгло жаром стыда и острой неприязни.

— О, у тебя мягкая попочка, — говорил Джим, ощупывая ее, как какое-нибудь манто или меховую шапку. — И фигурка лучше не надо. Если ты и в постели ведешь себя соответственно, тебе цены не будет.

Лиза молчала, стиснув зубы.

Рука Джима поползла ей под юбку. Лиза резко повернулась. Джим нагло ухмылялся, разглядывая ее, как разглядывают домашнее животное — с превосходством и бесцеремонностью собственника.

«Ну, подожди, ниггер, — подумала она. — Посмотрим, захочется ли тебе смеяться».

Они вошли в номер. Здесь стояла широкая кровать, стол, два стула. В окне был укреплен кондиционер, на столе располагался другой, переносной. В углу к стене крепилась умывальная раковина. Обстановка была спартанская. Поистине перевалочный пункт для проституток, никак не более того.

Джим захлопнул дверь и схватил Лизу за грудь, грязно усмехаясь. Его рука расстегнула ее легкую розовую кофточку.

— Побалуемся, детка? — он хрипло засмеялся и толкнул девушку на кровать.

Никогда еще Лиза не испытывала такого унижения. С ней обращались, как с половой тряпкой, как с придверным ковриком, о который вытирают ноги. Он даже не поинтересовался ее именем!

— Подожди, Джим, — умоляюще сказала Лиза. — Дай мне прийти в себя.

Выигрывая время, она отодвинулась в угол кровати. Джим, дыша на нее вонью недавно выкуренной сигары, приблизился вновь.

— Может быть, мы сначала разденемся? — чуть слышно прошептала Лиза, разыгрывая страсть.

Они встали с кровати. Кривясь в ухмылке, Джим скинул рубашку и, расстегнув брюки, наклонился, чтобы снять их.

Выпрямиться он не успел. Лиза, гибко, по-кошачьи приблизившись, внезапно с силой ударила его коленкой в подбородок. Джим отключился, свалившись возле кровати между раковиной и окном. Лиза для верности добавила ему по голове стулом.

Джим лежал на боку головой к дверям. Лиза перевернула его на спину и стянула с него брюки и плавки.

Покрывало с кровати Джим убрать не успел да, похоже, и не собирался. Лиза сбросила его на пол, сдернула простыни и, разорвав их, привязала раскинутые ноги Джима к металлическому переплету окна, а левую руку к трубе, отходящей от раковины.

Теперь важно было выяснить, спичками пользуется Джим или зажигалкой. Она встряхнула брюки. Из кармана выпал коробок со спичками. Лиза вытащила спичку и, подойдя к переносному кондиционеру, воткнула в кнопку «пуск», между ее подвижной частью и корпусом, зафиксировав ее в положении «включено».

Теперь оставалась малоприятная процедура. Она, стараясь не смотреть, просунула член Джима в решетку кондиционера, расположив кончик междулопастями вентилятора.

Все остальное заняло несколько секунд. Лиза накрепко примотала кондиционер к телу Джима и похлопала парня по щеке. Джим открыл глаза.

— Эй, Казанова, — насмешливо сказала Лиза. — Смотри сюда, — она показала ему на кондиционере красную кнопку «стоп». — Нажми ее.

Джим дернулся, хрипя и сыпля ругательствами. Но, оценив обстановку, понял, что нужно подчиниться. Его рука неохотно нажала красную кнопку.

Лиза воткнула вилку кондиционера в розетку.

— Теперь слушай внимательно, — сказала она. — Пока ты держишь кнопку, кондиционер не включится. Стоит тебе отпустить ее, лопасти вентилятора оторвут твою игрушку. Так что лежи и не дергайся.

— Ты за это ответишь, красотка, — злобно прорычал Джим.

— А самое главное, — миролюбиво и почти участливо сказала Лиза, — тебе не стоит шуметь. Иначе примчится полиция и с ней репортеры. Снимки, как ты сношаешься с кондиционером, обойдут все газеты города. На этом твоя карьера в «Майами плюс» будет завершена.

Джим с тупой злобой пожирал ее глазами.

— Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило, — прохрипел он. — Я тебя прикончу.

— С девушками нужно быть вежливым, — нравоучительно сказала Лиза. — Тебя плохо воспитывали. Неужели ты думаешь, что кому-то может доставить удовольствие общаться с таким животным, как ты?

Джим дернулся, пытаясь высвободиться.

— Осторожнее, — предупредила Лиза. — Ты можешь лишиться самого дорогого для тебя устройства.

— Жаль, что я не изнасиловал тебя еще на пороге номера, — прошипел Джим.

— У тебя есть шанс сделать это с вентилятором, — очаровательно улыбаясь, напомнила Лиза. — Желаю удачи.

Она опустила юбку на прежнюю ее длину, поправила перед зеркалом прическу и, взяв ключ от номера, вышла.

Заперев номер, Лиза направилась к лестнице. Прибывшие недавно русские находились где-то на втором этаже.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Номер пятнадцать был в конце коридора. Белая обшарпанная дверь. Лиза постучала.

— Кто там? — спросил грубый голос Владимира русскими, до боли родными словами.

— Новости от Джима, — отозвалась Лиза.

Скрипнул отодвигаемый стул, послышались шаги, дверь открылась.

Владимир долго смотрел на нее, словно не узнавая.

— Проходи, — наконец скрипуче сказал он и посторонился.

Парень, которого он называл Василием, сидел у окна. Дневной свет серебрился в его черных волосах. Он обернулся, и сердце Лизы забилось.

По всему было видно, парень приходит в себя: его взгляд стал осмысленнее, движения более уверенными.

— Джим будет немного позднее, — защебетала Лиза. — У него неотложные дела на дискотеке. Он поручил мне пока занять вас.

— Мы не лорды какие-нибудь, чтобы занимать нас, — пробурчал Владимир. — Пожрать бы чего-нибудь принесла.

— Я уже распорядилась, — весело сказала Лиза. — Обед доставят в номер.

«На этом постоялом дворе стакан воды не доставят, не то что обед», — подумала она, оглядывая облезлые стены и захудалую обстановку.

Лизу усадили за стол к окну. Владимир за неимением лишнего стула сел на кровать.

— Как дела в России? — спросила Лиза. — Я уже давно там не была.

— Дела идут прекрасно, — отозвался Владимир. — Пришло наше время. Еще пару лет, и каждый из нас сколотит состояние. Тогда «прощай, немытая Россия», как говорил Пастернак.

— Это говорил Пастернак, а не Ломоносов? — ехидно спросила Лиза.

— Не время, а безвременье, — сказал вдруг спутник Владимира. — Но Россия встанет на ноги. Тем быстрее, чем раньше ее покинут сколотившие состояние и вернутся нормальные люди.

— Смотри-ка, очнулся, — удивленно произнес Владимир. — Пора ставить дозу.

— В туалет сходить не хочешь? — внезапно вмешалась Лиза, обращаясь к Владимиру. — Пока есть возможность. Я послежу за ним.

— Пожалуй, — согласился Владимир. — Отлить не мешает.

— По коридору направо, не доходя двух дверей до лестничной площадки.

Владимир поднялся.

— Как тебя зовут? — быстро спросил спутник Владимира, едва он вышел.

— Лиза. А тебя?

— Мое настоящее имя Артем. Они доставили меня сюда, насильно введя наркотик. Сейчас я уже в полном порядке. Мне нужно срочно вернуться в Россию. Но у меня нет денег.

— Ты знаешь, зачем они тебя сюда привезли?

— Предполагаю.

— Эти черные бандиты еще хуже русских, хотя русская мафия наводит страху уже и здесь, — Лиза оглянулась на дверь. — Кто такой Владимир?

— Пешка. Он всего лишь сопровождает меня. Мы прибыли на транспортном самолете. Сюда из России нет регулярных рейсов.

— Да. Я знаю, — сказала Лиза. — Какие там рейсы. Здесь непрерывно воюют. Все со всеми, уже несколько лет. Тебе правда нужно в Россию? Сердечные дела? — Лиза испытующе посмотрела на Артема.

— Нет, — он улыбнулся. Улыбка у него была очень искренняя, подкупающая. — Причины гораздо более серьезные, — его лицо сразу стало строгим и озабоченным. — Я могу тебе доверять?

— Да, — горячо сказала Лиза. — Похоже, ты честный и прямой парень. Я сделаю все, чтобы тебе помочь.

— Прежде всего мне нужно выбраться из отеля.

— Кажется, он возвращается, — приложив пальцы к губам, сказала Лиза.

Артем рывком поднялся со стула.

Едва войдя в номер, Владимир понял, что произошло что-то для него весьма неприятное: его подопечный стоял у входа прямо перед ним, а связная от Джима не проявляла при этом никаких признаков беспокойства. Но ни сообразить, что случилось, ни предпринять какие-то действия он не успел — мощный удар в солнечное сплетение заставил его сесть на пол.

Простыней и другого тряпья хватало и в этом номере. Артем и Лиза намертво скрутили Владимира и, снабдив его рот кляпом, затолкали под кровать.

— Не опасно оставлять его в живых? — спросила Лиза.

— Он, конечно, свинья, как все они, — ответил Артем. — Но он обращался со мной не худшим образом. Кроме того, лишние трупы — лишние хлопоты. Зачем нам связываться с полицией?

— Верно, — согласилась Лиза. — К тому же он все-таки наш земляк.

Артем грустно улыбнулся.

Они вышли из номера, закрыв его на ключ.

— Наши друзья остаются здесь на ночь, — сказала Лиза администратору. — А мы прогуляемся, осмотрим город.

Администратор равнодушно кивнул: ему-то какое дело.

Они сели в машину, Лиза включила зажигание.

Артем с любопытством разглядывал город. Городские кварталы представляли собой удивительную смесь европейских и азиатских архитектурных стилей. Там и здесь вдруг выплывали ряды жалких хижин с тесными многолюдными базарчиками меж них. Город стоял на стыке двух религиозных конфессий, проникших сюда с северо-запада и северо-востока, — христианства и ислама. Но, пожалуй, это был город безбожников или, лучше сказать, язычников: у его чернокожих жителей не наблюдалось никакого религиозного рвения. Здесь почти не осталось церквей и мечетей — те, что были, разрушила война.

— Куда мы едем? — спросил Артем.

— Ко мне домой, — сказала Лиза. — Мои родители уехали по делам в провинцию.

— Хочешь сказать, что ты меня похитила? — засмеялся Артем.

— Пусть будет так, — Лиза посмотрела ему в глаза.

Оба почувствовали, что какая-то детская радость заполняет их души. Им было спокойно друг с другом, куда-то отошли все тревоги и переживания.

— Почему ты должен срочно вернуться в Россию? — спросила Лиза.

— Городу, где я живу, угрожает опасность…

Артем рассказал ей о событиях, произошедших в его жизни в последние дни. Умолчал лишь о Мэгги и их взаимоотношениях — сам не зная почему.

— Ты очень смелый человек! — воскликнула Лиза. — Как я хотела бы быть рядом с тобой!

Артем, улыбаясь, покосился на нее.

— Да, я знаю, я глупая, — смущенно сказала Лиза. — Ты, наверно, не принимаешь меня всерьез… Наверно, думаешь, что я легкомысленная, ветреная… — она растерянно замолчала.

— Нет, напротив, — очень серьезно сказал Артем. — Ты мне очень нравишься. Ты такая непосредственная… — он в свою очередь тоже умолк в замешательстве.

Она посмотрела на него. Их взгляды опять встретились, и оба неожиданно рассмеялись — легко и весело, будто не было ни позади, ни впереди никаких проблем.

Они подъехали к небольшому одноэтажному коттеджу.

В доме было все устроено так, как это принято в России. На стенах висели ковры, чего не увидишь в европейском жилище, но в углу стоял рояль, вещь, непривычная для Востока.

— Итак, что мы можем предпринять? — спросил Артем, садясь в предложенное ему кресло. — Ты лучше здесь ориентируешься. Как я могу отсюда выбраться?

— Первое, что мы предпримем, — поужинаем, — сказала Лиза. — А завтра… — она задумалась. — Давай подождем до завтра.

За окнами уже опускалась ночь, как всегда внезапно, без перехода. Оглушительно стрекотали крупные тропические цикады.

— А не мог бы я принять душ? — неуверенно спросил Артем. — У меня были трудные сутки.

— Хорошо, — Лиза улыбнулась. — Но давай сначала я. Сегодня было очень душно и жарко. А ты можешь пока осмотреть нашу небольшую библиотеку.

Она упорхнула в ванную комнату. Артем подошел к книжным полкам. У Лизы и ее родителей была прекрасно подобранная библиотека. Наряду с русской классикой на полках стояли произведения великих западноевропейцев.

Лиза вышла, тряся мокрыми волосами, уютная, домашняя в своем простеньком ситцевом халатике.

— Ну, твоя очередь, — весело сказала она. — Свежее полотенце справа, на вешалке.

Ванная комната была отделена от жилых помещений только легкой непрозрачной занавеской. Артем разделся, включил душ. Острые теплые струи приятно вонзились в тело. Это было блаженство — посреди тропической жары ощутить свежее дыхание севера.

Уже вытираясь полотенцем, Артем обнаружил, что не закрыл до конца кран душа и вода, неслышно подтекая из свисающего наконечника, полилась за пределы ванной комнаты.

— О, черт! — он схватил лежавшую на полу желтую тряпку.

Тряпка плохо впитывала воду. Чтобы собрать ее с пола, потребовалось немало усилий. В спешке Артем не заметил, что уже выбрался за пределы ванной комнаты.

— Господи, а я ищу, где моя блузка! — раздался над его головой голос Лизы.

Артем растерянно выпрямился, держа в руках тряпку, с которой вовсю лилась вода. Лиза выдернула ее из руки Артема, разворачивая на весу.

Это действительно была блузка.

— Ну теперь уж все равно! — воскликнула Лиза и опустила блузку в лужу на полу.

Ее обнаженное бедро выскользнуло из-под полы халата, такое округлое и сияюще-розовое, что у Артема закружилась голова.

— Нет, я сам! — Артем попытался отобрать у нее блузку. — Я напачкал, я и уберу.

Они потянули блузку каждый на себя и чуть не порвали ее.

— Ой, да ты же голый! — вдруг рассмеялась Лиза и стыдливо опустила глаза. Ее рука выпустила блузку.

Артем оторопело посмотрел на себя. Действительно голый! Он мгновенно прикрылся ладонью.

Мокрая блузка, одновременно выпущенная обоими, упала в воду. На ноги им полетели холодные брызги.

Они посмотрели в глаза друг другу, и внезапный взрыв смеха сотряс воздух дома.

— Моей лучшей блузкой… — звонко хохотала Лиза, — моет пол посреди дома… Вот так гость!

— И совершенно голый, — вторил ей Артем, запрыгивая обратно в ванную комнату.

Потом они сидели в гостиной за столом с холодными закусками, тропическими фруктами и бутылкой хорошего красного вина. Лиза рассказывала о себе, о своем детстве, прошедшем в одном из городов Центральной России. Артем больше молчал, слушал, любуясь девушкой.

Это был самый прекрасный вечер в его жизни. Никогда еще он не испытывал такого душевного единения с другим человеком.

Близилась ночь. Лиза становилась все менее разговорчивой, тень тревоги по временам ложилась на ее лицо. Наконец она совсем замолчала, глядя в одну точку.

— Что с тобой? — спросил Артем обеспокоенно. — Что случилось?

Лиза внезапно вскочила и отбежала к окну, встав спиной к Артему. Ее плечи вздрагивали.

Артем не знал, что и подумать. Самые мрачные подозрения носились в его голове. Может быть, она замужем и сегодня просто за что-то решила отомстить мужу? Может быть, она заманила его сюда, чтобы сдать конкурирующей группировке, а теперь раскаивается? Может быть, он ее чем-то сильно обидел?

Артем подошел к ней и обнял за плечи:

— Расскажи, в чем дело. Я все пойму.

Лиза повернулась к нему и внезапно прижалась всем телом, шепча:

— Милый мой, не ругай меня, пожалуйста, милый…

Ее губы раскрылись, ища губы Артема. Он нежно погладил ее по волосам, потом его рука скользнула ей на спину. Кажется, его осторожные, ласковые движения успокоили ее. Она перестала плакать, но теперь ее тело дрожало от страсти.

— Лиза, дорогая… — прошептал Артем задыхающимся голосом.

Их губы сомкнулись в страстном, горячем поцелуе. Артем ощущал, что под халатом у Лизы ничего нет, ее жаркое тело обжигало его.

Он отнял губы от ее губ и дотронулся рукой до сосков ее груди. Ему очень хотелось сделать так, чтобы Лизе было хорошо с ним, ему хотелось ласкать, нежно мять ее податливое тело.

— Да, да, да, — скороговоркой частила Лиза, быстро, коротко дыша. — Я хочу, чтобы ты взял меня! Милый, любимый… Я полюбила тебя, едва только увидела…

Не отрываясь друг от друга, словно боясь расстаться дах^е на мгновение, они прошли к тахте и сели на нее, обнявшись. Их жаркие губы опять нашли друг друга.

За окном со звоном громко пели цикады, где-то далеко звучала приятная мелодичная музыка, над крышей дома легкий ветерок с шелестом шевелил жесткие листья пальм. В высоком небе сияли яркие звезды. Волшебная южная ночь опустилась на город.

Артем и Лиза сорвали с себя одежды, их тела слились. Артем и мощно и нежно вошел в Лизу.

— А-а-а, — со стоном вскрикивала она при каждом его напоре. — Я люблю тебя, люблю, люблю… А-а-а!

Артем ласково гладил ее плечи, осторожно брал зубами ее соски, мочки ее ушей.

— Милый! — стонала Лиза. — А-а-а!

Быстрый свет автомобилей через окно иногда скупо освещал их бронзовые тела, текла издалека чарующая мелодия…

— Почему ты плакала? — спросил Артем, когда все было кончено.

— Очень боялась, что ты подумаешь обо мне плохо, — ответила Лиза. — И очень боялась потерять тебя. И сейчас боюсь.

Артем молча обнял ее и крепко прижал к себе, словно страшась, что кто-то отберет ее у него.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Проснувшись назавтра еще на рассвете, Артем Лизы в доме не нашел. На столе лежала записка:

«Милый, я скоро вернусь. Завтракай без меня».

Артем доедал сладкую сухую лепешку, запивая ее чаем, когда вошла Лиза.

— Как спалось, что во сне привиделось? — весело и ласково спросила она.

Вместо ответа Артем, прожевывая лепешку, поднял большой палец руки вверх.

— Есть шанс уже сегодня быть в Москве, — сказала Лиза, садясь напротив Артема и пристально вглядываясь в его красивое, чуть бледное лицо.

Он поднял на нее глаза:

— Каким образом?

— Паспорт у тебя с собой? — не отвечая, спросила Лиза. — Он в России тебе понадобится.

— Паспорт при мне. Я забрал его у Владимира.

— Тогда идем в машину. По пути я все тебе объясню.

Четверть часа спустя они, ВЫехав из города, уже мчались в глубь саванны. Здесь было проложено весьма неплохое, хотя узкое шоссе с белой разделительной полосой посередине.

Вдали меж высокой желтой травы и редких деревьев и кустарников паслись стада антилоп. Кое-где, грациозно неся головы, как в замедленном кино, передвигались жирафы.

Лиза коротко рассказала, куда они едут.

— Откуда ты узнала, что операция, в которой мы должны принять участие, намечена на сегодня? — спросил Артем.

— Повстанцы, захватившие наших, — из народности тоги, — ответила Лиза. — Позавчера я помогла одному маленькому тоти избежать очень серьезных неприятностей. Сегодня я его нашла, и он сообщил мне об этих людях. Я тут же позвонила своему отцу…

— И что он сказал? — заинтересованно спросил Артем.

— Чтобы я ни в коем случае не лезла в это дело, — рассмеялась Лиза.

— Если бы я был твоим отцом, то сказал бы то же самое. Это не просто рискованное предприятие. Тут пахнет смертью на каждом шагу.

— Кроме меня, никто тебе не поможет, — просто сказала Лиза. — Я хочу тебе помочь, потому что люблю тебя, — она помолчала. — Если бы еще несколько дней назад мне сказали, что можно так полюбить человека, проведя с ним всего лишь сутки, ни за что бы не поверила. Но я действительно люблю тебя.

Артем благодарно пожал ей локоть.

Машина поднималась на пологий холм, когда они заметили резво идущий за ними «Ситроен».

— Останови, — сказал Артем. — Поменяемся местами. Я поведу машину. Кажется, становится жарко.

Он сел на ее место.

Машина под рукой мужчины всегда становится другой, ее характер — а у машины тоже есть характер — приобретает резкие угловатые черты, агрессивность, непримиримость. Опаснее двух соперничающих на дороге автомобилистов лишь два бандита.

Но здесь вмешалась еще и третья сторона — смерть. Лиза, вглядевшись в зеркало заднего вида, узнала за рулем «Ситроена» Джима. Рядом с ним сидел Владимир.

— Наши друзья никак не уймутся, — тоже узнав Владимира, сказал Артем. — Пожалуй, напрасно мы их не прикончили.

Он врубил газ, автомобиль бешено вынесся на вершину холма и помчался вниз. Почти тут же на холм вылетел «Ситроен».

Между ними было несколько десятков метров. Артем шел на скорости свыше ста миль. Расстояние между автомобилями медленно сокращалось.

— Что они хотят делать? — сказала Лиза. — Они, кажется, не намерены нас убивать.

— А зачем? — ответил Артем. — Я же для них товар. Боюсь, что теперь и ты тоже. Но служить мы с тобой будем в разных заведениях.

— Если им еще удастся нас захватить! — азартно воскликнула Лиза.

— Именно! Еще посмотрим, кто кого.

Снова начался подъем, и им удалось немного оторваться. Но на ровном участке «Ситроен» опять приблизился, затем пошел на обгон. В окне, целясь в них указательным пальцем, скалился Владимир.

«Ситроен» вырвался вперед. Владимир вытащил из-под ног широкую прорезиненную ленту с торчащими вверх острием гвоздями.

«Ситроен» ушел далеко вперед и остановился. Владимир выскочил из машины, бросил поперек дороги ленту.

Артем мчался вперед, не снижая скорости. Владимир поспешно заскочил в машину, и «Ситроен» съехал на обочину.

Артем вывернул на встречную полосу. Лоб в лоб ему на полной скорости гнал огромный желтый грузовик. Водитель грузовика делал отчаянные отмашки рукой, предлагая Артему убраться на свою половину дороги.

Артем нажал на педаль газа. Глаза водителя грузовика полезли из орбит. Казалось, столкновение неминуемо. Но в последний миг желтое чудовище успело свернуть в сторону. Его огромные колеса намотали на себя ленту с гвоздями. Грузовик, на всю саванну скрежеща тормозами и оставляя на асфальте черный, пахнущий горелой резиной след, остановился.

Артем и Лиза ушли вперед на добрый километр, когда, оправившись от шока, Джим вывернул «Ситроен» почти из-под колес грузовика и машина выскочила на шоссе. Водитель грузовика спрыгнул на землю и, морща в ярости лицо, бросил камень вслед «Ситроену».

— Возьми, — сказала Лиза, протягивая Артему пистолет. — В случае чего нам есть чем их накормить.

— Прекрасно! — обрадовался Артем. — Где ты его достала?

— В этой стране, как в России, купить можно все, вплоть до ракетной установки. Были бы деньги.

«Ситроен» далеко отстал. К тому же между ними вклинилась еще пара машин.

— Этот прием с лентой здесь обычное дело, — сказала Лиза. — Так местный рэкет останавливает мелких предпринимателей. И неудач у него не бывает. Думаю, мы единственные, кому удалось избежать ловушки.

— Но ее не избежал негр на своем желтом звере, — заметил Артем.

— Что ж, значит, ему не повезло, — философски обронила Лиза.

«Ситроен» опять начал доставать их. Похоже, он был снабжен форсированным двигателем. Артем выжимал из своей все, что мог, но расстояние между машинами сокращалось.

Внезапно прямо перед ними на пересечении с проселочной дорогой возникла повозка, доверху груженная сухими корявыми сучьями. Артем яростно рванул машину вправо, но не сумел избежать столкновения с повозкой и задел ее заднее колесо. Стекло левой фары вместе с ободом отскочило. Повозка накренилась набок, сучья повалились вниз, осыпая градом ударов подскочивший «Ситроен». Огромная палка вонзилась в крышу, пробив ее, и осталась торчать, как мачта. На ее конце болталась какая-то грязно-белая тряпка.

— Ага, уже выкинули белый флаг! — весело крикнула Лиза, высунувшись в окно. — Это вам не девочками торговать.

— За тебя не возьмем ни копейки, — прорычал в ответ Владимир. — Сдадим за бутылку кока-колы.

— Ну так возьми ее! — Лиза швырнула бутылку с кока-колой на асфальт перед «Ситроеном».

Джим в испуге крутанул руль. Машина выскочила на обочину, ломая кустарник, срезая днищем неровности почвы.

Джим отчаянно вращал баранку, колеса бешено крутились, разбрасывая ошметки влажной глины. «Ситроен» пролетел метров пятнадцать по обочине, рухнул в придорожный кювет, выбрался из него, рыча, как обезумевший зверь, на асфальт и вновь ринулся в погоню.

— Хватит шутить, — пробормотал Джим, подавая Владимиру пистолет. — Стреляй! Шот! — он ткнул пальцем себе в затылок.

Владимир, мстительно осклабясь, схватил пистолет.

«Ситроен», победно мотая своим белым вымпелом, мчался вперед. Высунувшись из окна, Владимир прицелился.

Пуля попала в багажник.

— Артем! — вскрикнула Лиза.

Артем кивнул: дескать, сам вижу.

Он лихорадочно искал выход. Вступать в перестрелку с бандитами не входило в его планы. Нужно было прежде всего лишить их главного преимущества — скорости.

Артем свернул направо в саванну и помчался узкой проселочной дорогой, поднимая облака пыли. Дорога шла параллельно асфальтированному шоссе и, кажется, использовалась лишь скотоводами и заготовителями дров. Машину трясло, подбрасывало немилосердно.

«Ситроен», не отставая, мчался за ними. Владимир поднял стекло: стрелять в такой пыли было невозможно.

— Подвешу за яйца, когда догоним, — рычал он.

— Если у самих останутся целы, — подпрыгивая на сиденье, съязвил Джим, немного понимавший по-русски.

Внезапно впереди показалась река. Моста не было. Медленная мутно-желтая вода скрывала дно. Артем резко повернул, чтобы ехать вдоль берега.

Несколько минут спустя дорога вывела их на прежнее шоссе. Снова хлопнул выстрел. Пуля пробила боковое стекло позади Артема и Лизы.

Они промчались по мосту, ведущему через реку.

Впереди был ровный гладкий участок, без подъемов и понижений. Здесь Артем и Лиза не имели никаких шансов оторваться.

Ах, если бы рядом с ним не сидела Лиза! Он не имел права рисковать жизнью этой девушки, за одну ночь ставшей ему такой дорогой.

По машине палили не переставая. Встречные водители шарахались, съезжая в кювет. Случайный велосипедист бросил своего двухколесного коня и с криками убежал в саванну.

Впереди показался стоящий у обочины бензовоз. Водитель умывался в стороне от дороги у крохотного озерца.

Артем схватил пистолет.

Лиза с удивлением следила за ним.

— У тебя есть зажигалка? — крикнул Артем.

— Нет, — Лиза виновато посмотрела на него. — Я не курю.

— Черт! — выругался Артем. — Я тоже. Вот, иногда вредит и отсутствие вредной привычки.

Он пошарил левой рукой по карманам.

— Есть! — радостно вскрикнул он, хлопнув по нагрудному карману рубашки. — Кажется, рубашка принадлежала кому-то из стервецов, захвативших меня.

Он вытащил зажигалку, чиркнул, проверяя. Вспыхнуло голубоватое пламя.

«Ситроен» висел у них на хвосте. Их преследователи победно ухмылялись.

Владимир убрал пистолет.

— Первым делом насажу эту куколку на вертел, — загоготал он. — И обязательно на глазах у ее принца.

— Она мне тоже кое-чем обязана, — расплылся в ухмылке Джим.

— Прижми их к обочине, — сказал Владимир. —

Возьмем живыми. Они все же денег стоят. Особенно этот гусь.

Но Артем не дал им приблизиться, выжимая из машины все до последнего.

Бензовоз приближался с каждым мгновением.

Артем передал зажигалку Лизе.

— Зафиксируй пламя и бросай, когда я выстрелю, — сказал он.

Лиза с полуслова поняла его замысел.

Двумя выстрелами Артем пробил цистерну бензовоза. Лиза швырнула зажигалку в хлынувший на асфальт бензин.

Мчавшийся за ними «Ситроен» оказался в самом центре взрыва. Взрывной волной его разнесло на куски и буквально смело с шоссе в высокую траву саванны. Воздух лопнул от звукового удара, мощный черный гриб поднялся над местом, где стоял бензовоз. Искореженные куски металла, лохмотья резины, осколки стекол разбросало на десятки метров.

— Зачем было так жадничать, — покачал головой Артем, оглядываясь на останки «Ситроена». — Им сохранили жизнь — уже великое благо. Зачем было продолжать?

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

До места назначения оставалось около полусотни километров. Артем гнал на предельной скорости, то и дело поглядывая на часы.

— Как попали наши ребята в такую ловушку? — спросил он Лизу. — Кто они?

— Это экипаж «Ил-76», — сказала она. — Они по контракту переправляли партию муки в Мозамбик и приземлились здесь из-за неполадок с навигационными приборами. Повстанцы из племени тоти захватили их в плен. Муку, конечно, давно растащили, а «Ил-76» хотят использовать в своих целях, когда придут к власти.

— А они придут?

— Все может быть. Они связаны с исламскими фундаменталистами и усиленно вооружаются.

— Почему же тоти сейчас не могут заставить наших летать? Давно они их захватили?

— Больше года назад…

— О-е-е! — Артем присвистнул.

— А самолет стоит, потому что нашим удалось им внушить, что он по-прежнему неисправен. Тоти ничего не соображают в этих машинах. И потом, куда им летать?

— Ну а какого же черта делает наша дипломатия?! — воскликнул Артем. — Неужели на тоти нельзя надавить? Ведь это же равнозначно объявлению войны.

— У власти сейчас хотси. Но и они нас ни во что не ставят. Президент не принимает нашего посла уже около года. Его окружение заявляет так: примет, если Россия принесет извинения за вмешательство Советского Союза в жизнь африканских государств.

— Извинения за поставки продовольствия, за Асуанскую электростанцию и другие проекты?! — Артем помрачнел. — Значит, летчиков просто бросили: подыхайте и не трепыхайтесь?

— Выходит, так. Но они мужики с характером. Уже несколько месяцев готовят побег. Наши посольские поддерживают с ними тайную связь, хотя помочь ничем не могут.

— В чем наша задача? — коротко спросил Артем.

— Нейтрализовать охрану.

— Только-то! — Артем саркастически посмотрел на нее. — Это ведь не в клозет сходить.

— Причем я обещала мальчику тоти в обмен на его сведения, что мы не будем применять оружие. Все-таки они его соплеменники.

— Господи, да какое у нас оружие! — воскликнул Артем. — Осталась одна пуля, — он кивнул на пистолет. — Как раз только пустить себе в лоб. И то придется вставать в рядок, иначе одному не достанется.

Антилопы и жирафы, там и здесь мелькавшие по сторонам дороги, исчезли. Саванна выглядела пустынной, даже автомобили на шоссе почти пропали.

— Мы в зоне, контролируемой повстанцами, — сказала Лиза.

— Чем же это она отличается от других территорий? — удивленно спросил Артем, оглядывая равнину.

— Здесь не действуют правила Национального парка. Повстанцы перестреляли всю живность. Кроме того, они разоружают каждого, кто встречается им на пути.

— Да? — равнодушно переспросил Артем. — В самом деле?

Он взял пистолет двумя пальцами за кончик дула и, небрежно покачав в воздухе, выбросил за окно.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Мы едем с туристическими целями, верно? — сказал Артем.

— Да, — подхватила Лиза. — Посмотреть, как живут тоти, вооруженные «Калашниковыми».

Их остановили за несколько километров до аэродрома. От джипа, припаркованного на обочине, отделились два высоких угрюмых негра, вооруженных автоматами.

— Документы, оружие и наркотики, — приказал тот, что был постарше, с закатанными по локоть рукавами.

Артем вышел из машины, протянул ему паспорт.

— Рашн? — спросил негр и вдруг схватил Артема за плечо длинными жесткими пальцами. Артем казался рядом с ним малышом — негр был выше его на голову.

Второй уже вытаскивал из машины Лизу.

Операция по возвращению в Россию грозила провалиться в самом начале. Надо было действовать.

Негр стоял слишком близко к Артему, возможности для атаки не было практически никакой — чтобы ударить рукой или ногой, нужно в любом случае разогнуть их. Но существует прием, единственно эффективный в такой ситуации. Артем, как бы поддаваясь железным пальцам негра, еще ближе подошел к нему и, внезапно подпрыгнув, ударил его головой в подбородок.

Негр отключился мгновенно. Его тело еще не успело коснуться асфальта, как Артем подхватил автомат и в падении срезал очередью второго.

— В машину! — крикнул он Лизе, отбрасывая автомат.

Лиза упала на сиденье.

Машина рванула с места, и несколько секунд спустя они уже мчались прочь на полной скорости.

Впереди показалась наблюдательная вышка аэродрома.

— Теперь в нашем распоряжении считанные минуты, — быстро сказал Артем. — Летчики готовы?

— Да. Отец говорил, что на этой неделе в середине дня они могут поднять самолет в воздух в любой момент. Но охрана!

— Сколько их?

— В карауле возле аэродромных построек трое.

Двое с летчиками и один на наблюдательной вышке. Плюс начальник караула.

— Получается, что наши люди у них на положении рабов. Их захватили в плен и хотят использовать в своих целях?

— Получается так.

— Неужели теперь уже и негры вставляют России пистон? — пробормотал Артем.

— Что говоришь? — не поняла Лиза.

— Говорю, что эти черные ребята заслуживают, чтобы загнать им осиновую дубину в одно место.

Они вылетели на шоссе, идущее вдоль аэродрома. От шоссе было ответвление к диспетчерской, ангару и другим постройкам. Серебристая громада «Ила» виднелась вдали. Выезд на взлетную полосу самолету перегораживал огромный грузовик «Мерседес».

— Сигнал для наших летчиков — красный «Форд» на шоссе, — сказала Лиза. — То есть моя машина. Красный «Форд» с желтой дверцей.

Она выскочила из автомобиля и скинула с себя блузку. Набросив ее на дверцу, она захлопнула автомобиль.

— Твоя блузка поистине универсальна, — рассмеялся Артем. — Может служить и половой тряпкой и пропуском в Россию.

Обнаженная грудь Лизы ослепительно сияла на жарком солнце. Артем невольно залюбовался девушкой.

— Ты будешь атаковать ниггеров в таком виде? — спросил он. — Не думаю, что они это оценят.

Он снял с себя рубашку и протянул девушке:

— Надень.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Летчики возились с шасси. Заметив условный сигнал, двое из них направились к пилотской кабине. Охранники стояли в тени самолета, о чем-то лениво переговариваясь.

— Бери на себя грузовик, — сказал Артем Лизе. — Отгонишь его в сторону. Я позабочусь о наблюдательной вышке.

Прячась в высокой траве саванны, они почти вплотную подбежали к диспетчерской и разделились. Лиза двинулась дальше вдоль аэродромного поля. Артем остался возле диспетчерской.

Наблюдательная вышка находилась в стороне справа. К ней медленным шагом со стороны аэродромного поля приближался негр со сморщенным сухим лицом, должно быть, начальник караула. Еще трое вооруженных людей стояли невдалеке.

Но самым опасным был человек в кабине наблюдательной вышки. Оттуда просматривалось все поле до последнего уголка.

Подобраться к вышке незамеченным не было никакой возможности. Время уходило.

Артем кинулся к диспетчерской. Она была пуста. Очевидно, аэродром давно не использовался по назначению. Под окном возле задней стены лежала груда пустых жестяных банок.

Артем подобрал валявшийся тут же старый шнур и нацепил на него с десяток жестянок, предварительно пробив их днища гвоздем. Получилась отличная погремушка. Он подвесил ее под крышу и протянул шнур в траву, насколько хватало его длины.

Укрывшись в траве, он потянул за шнур. Раздался гулкий жестяной шорох. Охранники насторожились. Артем снова дернул за шнур, теперь уже сильнее. Начальник караула что-то резко и картаво сказал. От группы отделился один из охранников и с автоматом наперевес пошел к диспетчерской.

Едва он повернул за угол, перед ним в развороте мелькнула фигура полуголого белого человека, и мощный удар ногой в голову свалил его на землю.

«Лиза, я перед тобой чист, — подумал Артем, переворачивая негра лицом вниз. — Я не пользуюсь оружием. Все происходит, как ты обещала маленькому тоти».

Минуту спустя послышались шаги второго охранника. Он не успел вскрикнуть, как оказался рядом с товарищем.

Лишь после того, как не вернулся второй, начальник караула заподозрил неладное. Вытаскивая из кобуры пистолет, он вместе с оставшимся охранником побежал к диспетчерской.

Артем, скрываясь за ржавым остовом полуразрушенного грузовика, выскочил из-за их спин и в три прыжка достиг наблюдательной вышки. Распахнул дверь к лестнице, ведущей наверх. Сверху раздался голос, что-то лениво пробормотавший на местном диалекте. Артем ворвался в тесную конуру наблюдательной вышки. Охранник сидел за мощными спаренными пулеметами.

Он повернулся на шум, и его лицо исказилось от страха.

— Спокойно! — сказал Артем по-английски. — Не дергайся. Я не причиню тебе вреда.

Рука охранника рванулась к лежащему рядом автомату. Артем наступил на нее ногой.

— Осторожней! — резко бросил он. — Или я размозжу тебе башку.

Подняв автомат и держа охранника под прицелом, он приказал ему снять поясной ремень, затем в несколько движений связал его.

— Если хочешь жить — ни звука! — Артем бросился к пулеметам.

Возле самолета разыгрывалась кровавая драма. Летчики, заметив, что караул исчез, напали на стоящих рядом с ними охранников. Одного гаечным ключом вырубили с первого удара. Второй успел вскинуть автомат. Двое наших парней, обливаясь кровью, упали возле стойки шасси.

Внезапно взревела вспомогательная силовая установка — бортинженер пытался запустить двигатели. Охранник с автоматом вздрогнул и повернулся на звук. В то же мгновение ему врезали по затылку, и он грохнулся лицом в площадку под самолетом. Кровь брызнула на бетонную плиту.

— Ага! — заорал Артем так, что лежавший рядом с ним охранник в испуге приподнялся. — Наелись хлеба из русской муки?!

Но от диспетчерской с автоматами наперевес уже неслись начальник караула и оставшийся в живых охранник. Артем дал очередь из пулемета. Пули вонзились в землю за десяток метров перед ними. Начальник караула и охранник встали, будто их парализовало. Наблюдательная вышка била по своим! Артем врубил еще раз. Негры бросились назад. Но и путь отступления им преградил пулеметный огонь. Они обескураженно остановились. Сопротивляться было бессмысленно — на голой ровной площадке их изрешетили бы в две секунды.

— Бросить оружие! — высунувшись из окна, крикнул Артем.

Начальник караула и охранник беспрекословно подчинились — пистолет и два автомата полетели на землю.

— Теперь назад, к диспетчерской! — приказал Артем.

Негры бросились назад, и, чтобы им легче бежалось, Артем пустил очередь поверх голов.

— Проворней, ниггеры, проворней! — приговаривал он. — Вы здесь не нужны.

От взлетной полосы к наблюдательной вышке несся грузовик-«Мерседес».

— Лизка! — восхищенно воскликнул Артем. — Ко всему она еще и соображает толково.

Он бросился вниз по лестнице.

Лиза, притормозив возле наблюдательной вышки, распахнула дверцу. Артем прыгнул в кабину. Грузовик на предельной скорости понесся к взлетной полосе.

Летчики поднимали в самолет своих товарищей, сраженных очередью охранника. Внезапно отрубилась вспомогательная силовая установка, так и не запустив двигатели. Вряд ли она успела проработать несколько минут. На лицах летчиков мелькнуло выражение крайней тревоги.

Лиза остановила грузовик в пятнадцати метрах от самолета. Они спрыгнули на землю.

— Быстрей, ребята! — крикнули им из самолета. — Недалеко отсюда казармы. Наверняка там уже объявлена тревога.

Артем и Лиза поднялись в салон. Двое летчиков возились с истекающими кровью товарищами. К счастью, те были живы, хотя получили довольно тяжелые ранения. Артем и Лиза кинулись на помощь.

Не хватало перевязочных материалов. Артем оторвал нижнюю часть рубашки, в которую была одета Лиза:

— Не возражаешь? Получился отличный топик. Так тебе даже лучше.

У одного из летчиков была прострелена грудь. Он тяжело, надсадно хрипел.

— Держись, Павлик, держись! — уговаривал его склонившийся над ним друг. — Мы с тобой еще по бабам пойдем. Все в порядке, держись.

— Витя, почему не запускаешь ВСУ? — пробравшись через весь салон, крикнул один из летчиков, которые заносили раненых. — У тоти есть ракетные установки. Нас разнесут в клочья.

— Жара, камень ей в горло! — делая отчаянные жесты, отозвался бортинженер. — Надо, чтобы ВСУ немного остыла, иначе опять отрубится.

Свои места заняли командир экипажа, второй пилот, штурман.

Вдали на дороге, ведущей к аэродрому, показалось несколько мощных грузовиков. Все, кто мог, прильнули к стеклам, пытаясь определить тип машин.

Бортинженер опять запустил вспомогательную силовую установку. Проработав некоторое время, она заглохла и на этот раз, но в самый последний момент успел включиться первый двигатель. За ним — четвертый, второй, третий…

— Витя, ты гений! Все! Прорвемся! — кричали летчики, со всей силы хлопая бортинженера по плечу.

Самолет стоял на рулежке. Командир медленно направил тяжеленную машину к взлетной полосе.

— Это «Уралы», — показывая в сторону несущихся к аэродрому грузовиков, сказал второй пилот. — Значит, тоти.

— Не бзди, Юра, пробьемся, — командир, сжав зубы, разворачивал самолет.

С локтя его левой руки, промочив ткань рубашки, капала кровь.

— Командир, ты ранен?! — вскрикнул второй пилот.

— Не бзди, Юра.

Рулежка под углом выходила на середину взлетной полосы. Дистанция была вдвое меньше, чем нужно для взлета такой машины, как «Ил-76». Но другого выхода жизнь не предлагала: или носом в небо, или носом в землю. Надо было рисковать.

Самолет вынесся на взлетную полосу и помчался по ней, набирая скорость.

— Командир! — крикнул второй пилот, показывая влево.

— Вижу, — спокойно сказал командир, усилием воли преодолевая боль в руке.

Сбоку наперерез самолету несся «Урал». На подножке, потрясая автоматом, стоял бесшабашного вида молодой негр.

Самолет и грузовик стремительно сближались. Тоти, разумеется, прекрасно понимали, что после столкновения от самолета останутся груды искореженного металла, а от грузовика одни воспоминания. Но речь уже шла о мести: смерть за смерть даже ценой собственной жизни.

Грузовик скрылся из глаз пилотов. Следующее мгновение было самым ужасным в их жизни: проскочит грузовик мимо или ударит?

Корпус самолета чуть заметно дрогнул. Но машина продолжала разбег. Грузовик лишь слегка задел ее.

Парень на подножке пустил очередь из автомата. Поздно! Самолет уходил на скорости двести километров в час.

Разбег был предельно коротким. Не хватало буквально нескольких десятков метров. Командир уже в воображении видел, как машина заваливается в траву за взлетной полосой.

— Выпустить все закрылки! — приказал он. — Все! Полностью!

На последнем метре взлетной полосы машина медленно, плавно пошла в небо.

— А-а-а! — воздух внутри самолета сотрясли радостные крики.

— Командир, ты сделал невозможное! — на глазах у второго пилота стояли слезы. — Это фантастика!

Внизу мелькнули колючая проволока, окопы, крыши казарм. В бойнице наблюдательной вышки сверкали вспышки огня — кто-то в бессильной ярости поливал воздух из пулемета.

— Подожди, Юра, подождите, ребята, — нахмурившись, пробормотал командир экипажа. — Это еще не победа.

Словно подтверждая его слова, где-то в районе казарм заработали зенитные установки. Снаряды полосовали небо. В каком-нибудь десятке метров над самолетом с воем прошла ракета, мощный взрыв перепахал шоссе за аэродромом.

Самолет шел на высоте пятьдесят метров, воздушными потоками сгибая траву и срывая листья с деревьев.

— Серега, свяжись с Каиром, пусть обеспечат коридор и посадку, — приказал командир экипажа радисту.

— Тоти могут поднять истребитель с базы в Комоде, — сказал второй пилот.

— Да, — ответил командир. — Нам надо продержаться минут десять-пятнадцать, тогда мы выйдем за пределы зоны, которую они контролируют.

Самолет несся над самой землей, почти сливаясь со своей тенью. На свободных от травы участках взметались тучи песка и пыли. В любую минуту машина могла врезаться в сопки. Нервное напряжение участников побега достигло предела.

Из-за малой высоты локаторы не «видели» машину. Это давало шанс уйти незамеченными. Но из-за этого же, из-за небольшой высоты, нельзя было набрать скорость. Гигантская металлическая птица, грозя каждую секунду рухнуть от одного неосторожного маневра, пробиралась меж холмов со скоростью «кукурузника».

— Ильюшин, твои координаты? Ильюшин, твои координаты? — раздалось вдруг в наушниках на ломаном русском.

— Ага, сейчас. Мы уже к вам возвращаемся, — зло пробормотал штурман. — Готовьте водку и закусь.

Сбоку из-за горной гряды выскочил истребитель и тотчас пошел на сближение.

— Засекли все-таки, сволочи, — сказал командир. — Но еще не вечер.

Он повернул самолет в теснину меж горных отрогов, покрытых застывшей вулканической лавой. Пилот истребителя отреагировал мгновенно и зашел сзади для атаки.

Неповоротливый грузовик беззащитен перед боевой машиной. Это понимали все, даже Лиза. Неясно было лишь, почему пилот истребителя не воспользуется ракетной установкой.

Истребитель настиг «Ил», пытаясь прижать к земле. Командир «Ил-76» неожиданно поднял нос самолета, машина пошла вверх и ударила корпусом по днищу истребителя. Истребитель испуганно отвалил в сторону.

— Мужики, он же пустой, без боезапаса! — воскликнул второй пилот, показывая в его сторону.

— У них бардак почище, чем в России, — засмеялся бортинженер. — Его козьими орехами зарядили.

— Ильюшин, возвращайся на базу! — гремело в наушниках. — Возвращайся на базу.

Истребитель отстал. Некоторое время его не было видно.

— Что он задумал? — второй пилот беспокойно крутил головой направо и налево.

Внезапно истребитель выскочил из-под корпуса «Ил-76» и пошел вверх, пуская струю из сопла двигателя в нос грузовику. Командир «Ил-76» почувствовал, что самолет теряет управление. Корпус машины резко встряхивало, казалось, она вот-вот развалится.

Невероятным усилием командиру удалось выровнять машину. Самолет вновь пошел на снижение и летел теперь на высоте девятиэтажного дома, почти на уровне верхушек деревьев.

На полу под локтем командира «Ил-76» образовалась небольшая лужица. Голова кружилась, в глазах темнело.

— Командир, я должен взять управление на себя! — с тревогой в голосе сказал ему второй пилот.

— Нет, Юра. Я летаю на этой машине десять лет. Никто ее так не чувствует. Не бзди, Юра, я еще не кончился.

Ущелье сотрясалось от рева двигателей. Горные пастухи, выронив из рук суковатые палки, смотрели вслед самолетам, раскрыв рот. Дети падали на землю, закрывая головы ладошками.

Истребитель ушел вперед и, развернувшись, понесся навстречу «Ил-76» лоб в лоб. Оба самолета сближались с невероятной скоростью.

— Ильюшин, я посажу тебя на баобаб! — хрипло смеялся в наушниках голос пилота истребителя.

— Кто это такой? — спросил второй пилот. — Тоти вообще не умеют летать.

— Я слышал, у них служит летчик, сбежавший от Саддама Хусейна, — отозвался бортинженер. — Когда-то он обучался в Советском Союзе.

— Ну давай, Ирак, отдавай свою жизнь, — упрямо глядя вперед, сказал командир.

До столкновения оставались считанные секунды. В кабине истребителя мелькнуло смуглое лицо пилота. Истребитель взмыл вверх.

— То-то, — рассмеялся командир. — На земле лучше, чем в объятьях Аллаха.

Но безогневой воздушный бой продолжался. Истребитель вновь обогнал. «Ил-76», пытаясь сбить его раскаленными воздушными потоками из реактивного сопла.

Снижаться дальше было уже сверхрискованно. Но командир «Ил-76» все-таки опустил свою машину еще на десяток метров.

Слева по курсу поднималась стена горного отрога. «Ил-76» повернул на нее. Истребитель повторил его маневр, с ревом уносясь вперед, поскольку сверхмалую скорость удерживать был не в состоянии.

Это был решающий момент. «Ил-76» взмыл вверх, одновременно заваливаясь на правое крыло.

Пилот истребителя, следивший за маневрами грузовика, не успел отреагировать на приближающийся горный откос. Истребитель ударился о скальный выступ и взорвался. Поднялся столб пламени, мощное эхо раскатилось меж покрытых лавой голых холмов.

«Ил-76» взял курс на север, набирая высоту.

— Командир, мы вышли из зоны, контролируемой тоти, — доложил штурман.

Радостные возгласы всех находящихся на борту встретили это известие.

— Ребята, мы сделали это, мы сделали! — блестя глазами, кричал бортинженер. — Мы доказали, что русские кое-что могут. Хватит для России унижений!

Во всеобщем ликовании не принимал участия лишь командир корабля. Его лицо было мертвенно-бледным, он с трудом управлял воздушным судном.

— Все, командир, — решительно сказал второй пилот. — Теперь моя очередь.

Командир оставил штурвал. Лиза бросилась к нему, чтобы перевязать раненую руку.

Командир слабо улыбнулся:

— Когда на борту такая девушка, не может быть никаких неприятностей.

Два часа спустя «Ил-76» приземлился в международном аэропорту Каира.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

На родине о них уже писали все газеты. В администрации Президента готовился указ о награждении летчиков орденами. Это облегчило Артему и Лизе прохождение всех формальностей, которые неизбежны при возвращении из-за рубежа. Гражданство у того и другого было российское, поэтому осложнений не возникло.

Через два дня после того, как самолет Министерства по чрезвычайным ситуациям доставил участников побега в Москву, Артем вместе с Лизой вылетел в свой город.

Прошло уже несколько дней с того момента, как Лиза вошла в номер отеля, где содержался Артем. Но они с тех пор не расставались ни на минуту. Сексуальная близость отнюдь не мешала полудетскому романтическому чувству, охватившему их, напротив, необычайно его усиливала, обогащала новыми, предельно яркими красками.

Родное государство, не умеющее защитить своих граждан даже от негритянских племен, расщедрилось и выдало каждому из «африканцев» денежное вознаграждение. Артем купил Лизе хризопраз в серебряной оправе, камень Водолеев, — она была Водолей по гороскопу.

— Он оградит тебя от беды, особенно если меня не будет рядом с тобой.

Лиза просияла, по-детски любуясь подарком.

— Но я хочу, чтобы ты всегда был со мной рядом, — сказала она, осторожно поглаживая пальчиком полированный камень.

— Я тоже этого хочу.

Во время всего пути она прижималась своим нежным плечиком к сильному плечу Артема. Ее рука то и дело дотрагивалась до талисмана, висящего у нее под кофточкой на цепочке, губы слегка раздвигались в робкой счастливой улыбке.

Мысленно Артем постоянно возвращался к событиям, произошедшим до его пленения на лесной базе «Асора».

Итак, что ему теперь известно?

Что вооруженная группировка, зарегистрированная под названием «Асор», намерена атаковать город. Когда, каким образом?

Артем быстро подсчитал. Когда он и Мэгги ехали на лесную базу «Асора», до часа «икс» оставалось шесть суток. Вскоре он был уже в Центральной Африке, еще через день в Каире, затем в Москве. В Москве они провели два дня. Значит, осталось трое суток!

Но в какой час это произойдет и где?

— Артем! — ласково тронула его за плечо Лиза.

— Что, моя лапушка?

— Куда мы направимся сначала, когда будем на месте?

— У меня есть небольшое гнездышко, я тебе о нем рассказывал. Но туда сейчас нельзя, — Артем вздохнул. — Мне появляться там очень опасно. В городе есть весьма неплохие гостиницы. Я отвезу тебя в одну из них. Тебе нужно будет переждать там два дня. Пока я не улажу свои дела.

— Смогу я оттуда позвонить своим родителям? — спросила Лиза.

— Ну, разумеется.

Лиза вдруг рассмеялась.

— Кто бы мог подумать, что я стану такой авантюристкой! Я и сама не предполагала, что способна на такие поступки.

Артем обнял ее, прижимая к себе.

Да, если он не уладит «свои дела», то может прощаться с жизнью. Теперь или он уберет со сцены «полковника» и его свору, или уберут его. Игра кончилась. Любая шестерка из банды «полковника» пришьет его при первом удобном случае.

Ну что ж, кто кого?

В городе Артема было тепло и сыро. Видимо, недавно прошел дождь, на асфальте кое-где стояли лужи.

«Боинг-737» из Москвы встречала масса народу — это был самый удобный, утренний рейс. Выход в город, устроенный здесь между зданием аэропорта и помещением для получения багажа, отделяла от летного поля высокая кованая решетка с небольшим, узким проходом посередине. Толпа встречающих напирала на решетку, едва не опрокидывая ее на асфальт.

Артем и Лиза протискивались через толпу, когда сзади с решетки кто-то спрыгнул Артему на плечи. Артем мгновенным движением сбросил нападавшего с себя и прижал к асфальту.

Это была Мэгги. Ее огненные волосы рассыпались по асфальту, лицо морщилось от боли, сквозь которую пробивалась улыбка.

— Ты же мне кости переломаешь, — недовольно сказала она.

Артем наклонился над ней, чтобы помочь подняться. Мэгги внезапно обхватила его за шею, прижимаясь к нему.

— Здорово я тебя напугала? — шептала она, улыбаясь. — Мэгги-тигрица, Мэгги-чудовище…

— Мэгги, я здесь не один, Мэгги… — Артем пытался освободиться от ее объятий.

Наконец ему это удалось. Он выпрямился. Его лицо приняло отчужденное выражение.

— Благодаря твоим усилиям меня чуть не сдали в публичный дом для гомиков, — холодно глядя на Мэгги, сказал Артем. — А эту девушку зовут Лиза. Она спасла меня.

Мэгги кивнула Лизе, едва удостоив ее коротким взглядом.

— Артем, я тут ни при чем. Вспомни, ведь это я дала тебе оружие. Я хотела тебе помочь…

— В это трудно поверить. Но даже если это и так, факт остается фактом: ты оставила меня в руках этих живоглотов и даже не попыталась что-то предпринять.

— Что я могла сделать?

— Хорошо, хорошо, ты ничего не могла сделать. Извини, у меня нет времени, — Артем поднял свою сумку с асфальта.

— Артем, мне нужна твоя помощь, — сказала Мэгги.

— Опять? Однажды я уже помог тебе, — Артем внимательно посмотрел на нее.

Мэгги опустила глаза.

— Я не могу заставить тебя, — покорно сказала она. — Но ты знаешь, где найти меня.

— Знаю! — Артем резко повернулся. — Но не хотел бы знать. Идем, Лиза.

Пять минут спустя они взяли такси. Артем по дороге в город несколько раз оборачивался назад, но «Жигулей» Мэгги не было видно.

— Кто эта женщина? — спросила ею Лиза. — Ты любил ее?

— Нет, — Артем помрачнел. — Мы едва знакомы.

Они взяли номер в одной из лучших гостиниц города — «Октябрьской». Устроились, пообедали.

Мрачное настроение Артема не улетучивалось. Он беспокойно бродил по номеру и не находил себе места.

— Что случилось, Артем? — Лиза тревожно заглядывала ему в глаза.

Артем остановился перед ней.

— Я должен ехать, — сказал он. — Надеюсь, это ненадолго. Не скучай, милая, я скоро вернусь.

Он нежно поцеловал ее и вышел.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Уголовный авторитет по кличке Панцирь встал очень рано. Для него, привыкшего подниматься в двенадцать, в час дня, сегодняшние семь утра были пыткой. Все равно как если бы начали пинцетом выдергивать по волоску с его толстой румяной задницы. Но Панциря ждали дела. Колтун, возглавляющий группировку «Первичка», затеял сходняк. После гибели Владимира Смирнова, или Вовы Смирного, осталось доходное дело, которое никак не могли поделить. Колтун предложил вспомнить воровские законы и не устраивать беспредела, а попробовать договориться. Это предложение следовало сначала обсудить. Решили на первом этапе собрать наиболее авторитетных центровиков. А чтобы дело происходило на свежую голову, назначили собрание на утро. Вот на это предварительное обсуждение и направлялся Панцирь, лидер группировки «Трансмаш».

Уголовников, имеющих власть в своей среде, часто изображают весьма респектабельными, не без некоторого даже лоска людьми. Это никогда не соответствует действительности. Невозможно иметь респектабельные внешность и манеры, если у вас в душе постоянно гнездится страх потерять принадлежащую вам часть уголовной империи, а то и саму жизнь. Походка, телодвижения, выражение лица, глаз каждую секунду выдают этот страх. Ведь не боятся за свою жизнь — авторитеты это хорошо знают — только отморозки, которые сначала стреляют, потом думают.

Панцирь был сегодня особенно беспокоен и суетлив. Странное и, казалось бы, беспричинное убийство Смирнова не выходило у него из головы. Ну кому мог помешать Вова Смирный? Оправдывая свою кличку, он вел себя последнее время тише воды, ниже травы. Прежние его враги давно уже сгнили на Северном кладбище, а новых он старался не наживать. И вот поди ж ты…

Не рано ли они начали резать пирог, оставшийся после Смирнова? Душа Вовы Смирного еще летает над тем местом, где он жил, Панцирь чувствует ее легкие передвижения.

Выйдя из квартиры, Панцирь долго возился с дверью — никак не хотел закрываться замок. Будто какая-то неведомая сила поселилась меж его металлических рычажков и пружин и удерживала их. Панцирь в ярости дергал и поворачивал ключ, едва не разбудил близких. Наконец ключ повернулся, дверь закрылась, и Панцирь освобождение вздохнул.

Но едва сделав шаг от двери, он обнаружил, что оставил бумажник на полке в прихожей. Необъяснимый животный ужас сковал Панциря. Его жилище, единственное тихое пристанище в этом мире, не хотело отпускать его.

Снова, началась отчаянная борьба с замком. Панцирь ободрал ноготь и едва не сломал ключ. В конце концов на помощь пришла жена и открыла изнутри. Схватив деньги, Панцирь без объяснений выскочил в коридор. Дверь закрылась, замок сочно хрюкнул, передвигая рычажок.

Панцирь привалился к стенке, вытащил сигарету, прикурил, сделал затяжку. В мозгу внезапно пронеслась давняя сцена: он и его подельник Няма крушат топором старика-пенсионера, не пожелавшего отдать им обручальное кольцо умершей жены. Сколько лет назад это было? Няма давно успокоился и пророс анютиными глазками, Панцирь давно не ходит на мокруху, теперь мочат по его приказу другие, а прошлое то и дело буравит сознание.

Панцирь вытащил сигарету изо рта, оборвал фильтр, жадно затянулся. Но не полегчало. Он глотнул дыма так, что стало горько во рту, и отбросил сигарету.

Он не был близко знаком с Вовой Смирным, но знал его по совместным делам. Несколько раз Вова Смирный появлялся в «Глазке», «Белой розе» и других притонах, контролируемых группировкой Панциря. Душа был человек.

Панцирь всеми клеточками тела чувствовал, что не упокоившийся еще дух Вовы Смирного зовет его к себе. Предчувствие неотвратимости охватило его, глаза остановились, дыхание стало частым и коротким. Он вытащил из кармана позолоченную авторучку, открутил колпачок, снова завинтил и вдруг сунул авторучку за пояс. Полминуты спустя, так же внезапно осознав нелепость своего поступка, опять вытащил авторучку и бессмысленно уставился на нее. Неожиданно начало колоть сердце.

Панцирь со злостью отбросил авторучку и шагнул за угол стены к лифту. По полу скользнула чья-то тень с мощной головой и квадратными плечами. Панцирь отпрянул назад. Сердце билось в горле, и казалось, вот-вот выскочит через рот. Стояла бездонная, невозможная тишина.

Панцирь, преодолевая дрожь во всем теле, снова двинулся вперед. Теперь за углом ничего не было, кроме его собственной тени — мощная голова, квадратные плечи.

Панцирь нажал кнопку лифта. Лифт, масляно постукивая и шурша, послушно двинулся. Эти уютные звуки успокаивали, убаюкивали взбаламученную психику Панциря. Его обоняние, ощущавшее прежде только жесткий, металлический запах пыли, теперь различило текущие от соседней двери ароматы кофе и поджаренного в тостере хлеба. Панцирь приободрился и поправил галстук.

Лифт встал, приглашающе распахнулась дверь. Панцирь вошел, нажал кнопку первого этажа. В кабине лифта недавно заменили освещение, было светло и довольно чисто. Настроение Панциря сразу пошло вверх. Все было привычно, знакомо, по-домашнему. Все было как всегда.

Панцирь, насвистывая любимый «Отель «Калифорния», пошарил по карманам. Авторучку выбросил, чудак. Ничего, купит новую. Он достал сигареты, зажигалку. Нет, он культурный человек, курить в лифте не будет. Закурит на воздухе, под синим утренним небом.

Его лицо повеселело. Жизнь перестала казаться Панцирю мрачной, угрюмый дух Вовы Смирного оставил его в покое.

Панцирь глубоко вздохнул и улыбнулся.

В этот момент крышу лифта проткнула стальная игла, похожая на толстую вязальную спицу. Поискав нужную точку, игла остановилась над теменем Панциря, лишь немного не достававшим до потолка лифта.

В ту самую секунду, когда улыбка Панциря стала светлой и лучистой, игла с силой вошла в его черепную коробку.

Сознание Панциря погасло мгновенно. Он не успел понять, что случилось, и умер в момент полного душевного покоя и безмятежности.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

В сияющем позолотой, зеркалами и белоснежным пластиком магазинчике «Клеопатра» было немноголюдно. Товар здесь продавали специфический, и, несмотря на то, что в городе, кроме «Клеопатры», было еще лишь два таких магазина, столпотворения у витрин и прилавков никогда не наблюдалось.

Возле одного из прилавков стоял брат Панциря по кличке Болт и задумчиво рассматривал фаллопротез производства США стоимостью 105 тысяч рублей. Он уже осмотрел дильдо из пластизоля класса «Реалистик» (имитатор полового члена Алена Делона) за 640 тысяч, эротические насадки «Бычье око» из ресниц настоящего быка по цене 44 тысячи, био-потенцоры, помпы, светящиеся презервативы и резиновых герл с макияжем и сережками в ушах. Сейчас он заканчивал свой экскурсионный обход «Клеопатры».

Болт был вторым человеком в группировке «Трансмаш», орудовавшей в жилых микрорайонах возле одноименного завода. Интерес Болта к магазину «Клеопатра» никак нельзя было назвать академическим. Магазинчик принадлежал службе семьи «Надежда» из районного общества инвалидов. «Трансмаш», качавший из наркотиков хорошие деньги, но по этой причине и скользивший все время по краю пропасти, рассматривал возможность внедрения в безобидную фирму, освобожденную ко всему прочему от налогов. Щупалыды криминальной империи протягивались в самые разные сферы жизни города.

Болт собирался было затеять беседу с продавцом, как в магазин ворвался Лоб, один из телохранителей Панциря. Отозвав его в сторону, он задыхающимся голосом сказал:

— Братана твоего… уложили на Коммунистической!

Болт резко повернулся к нему, схватил за лацканы кирпичного цвета пиджака:

— Брешешь, позорник! — лицо Болта то бледнело, то наливалось кровью.

Они выскочили из магазина.

— Он должен был выйти из подъезда, — задыхаясь от волнения и спешки, рассказывал Лоб. — Я и Хокер ждали в машине. Вдруг выбегает пацан, кричит: «В лифте убили человека!» Мы бросились туда. Панцирь лежит в углу, голова пробита сверху чем-то острым.

Лоб открыл стоящий неподалеку темно-синий «Вольво», сел за руль. Болт бросился на сиденье рядом с ним.

— Где Хокер? — спросил Болт.

— Там, в подъезде.

Болт некоторое время молчал, прикрыв лицо рукой.

Внезапно он ударил кулаком по панели автомобиля.

— Этого не может быть! — его голос сорвался на крик. — Кто это сделал?!

— Когда мы подъезжали к дому, там крутился Короб, подручный Хана, — сказал Лоб. — Потом исчез. Честно говоря, мы не придали этому значения.

— У нас с Ханом мир, — повернулся к нему Болт. — Железнодорожный вокзал — граница между нашими районами. По ту сторону его интересы, по эту — наши.

— Так было до убийства Смирнова, — напомнил Лоб. — Смирнову принадлежало два киоска на вокзале. Они очень нравились Хану. Насколько я знаю, один уже перешел к нему.

— Да он что, оборзел, сука! — зарычал Болт. — Вокзал — это же золотое дно.

— Короб с благословения Хана увел любовницу Хокера, — сказал Лоб. — И они до сих пор за это не заплатили. Они скоро вовсю будут хозяйничать на нашей территории. Уже крошат наших. Брата твоего… Теперь чья очередь?

«Вольво» вылетел на улицу Коммунистическую, повернул к двенадцатиэтажному жилому дому, возле которого стояла толпа.

Панциря уже грузили в «скорую».

— Наповал! — сообщил выскочившему из «Вольво» Болту Хокер.

Болт, оттолкнув его, бросился к брату, взял его за Руку.

— Нельзя, — сказал ему санитар.

— Я — брат!

— Это не имеет значения. Он уже мертв.

Носилки с Панцирем затолкнули в машину.

Болт невидящими глазами оглядел стоящих в отдалении людей, закапанный кровью асфальт, бледное небо в проеме между домами.

Внезапно его лицо судорожно сморщилось, он дернул плечами, как в припадке, и бросился к машине.

«Вольво» на бешеной скорости вылетел со двора и, визжа шинами на поворотах, рванул к железнодорожному вокзалу. Затормозив возле одного из привокзальных киосков, Болт выпрыгнул из машины, как выброшенный пружиной. Окошечко киоска было закрыто. Болт бросился к двери, грохнул по ней кулаком.

Ему не спеша открыл сытого вида мужчина в коричневой замшевой куртке. За его спиной стояла испуганная продавщица.

— Ну, чего тебе? — высокомерно спросил мужчина.

— Я хотел бы видеть хозяина, — сдерживая душившую его ярость, сказал Болт.

— Какого? — полуприкрыв глаза, процедил мужчина. — Если прежнего, поезжай на Северное кладбище. Если нынешнего, то не по тебе заслуга видеть его.

Кровь хлынула в лицо Болту так, что голова закружилась и он едва устоял на ногах. Все же ему и на этот раз удалось смирить клокотавший в нем гнев.

— Но я могу знать имя теперешнего хозяина? — собрав все силы, как мог спокойно спросил он.

Мужчина помолчал, презрительно глядя на него.

— Хан. Это тебе что-нибудь говорит, недоносок? — сказал он наконец надменно.

Болт с яростью захлопнул дверь. Металлический уголок, по диагонали пересекающий дверь с внутренней стороны, ударил мужчину в лицо. Сила удара была такой, что мужчина опрокинулся на спину, сбив с ног продавщицу и заливая кровью пол киоска.

Болт кинулся в машину. Секунды спустя «Вольво» помчался по направлению к заводу «Трансмаш», проходя светофоры на красный и пугая зазевавшихся прохожих.

Ярость и гнев застилали Болту глаза. Такого беспредела нельзя было вынести. Это требовало немедленного ответа. Хан, ты подонок, мразь, какую земля еще не производила.

Дорога впереди делала длинную петлю. «Вольво» перелетел через бордюр и, разбрасывая куски чернозема, пробуксовывая на клумбах, помчался по газонам. Через пол сотни метров машина вновь выпрыгнула на асфальт.

Он раздавит этого подлеца, превратит его в навоз, в ничто. Братан, братан, как ты мог довериться этим людям?!

«Вольво» остановился у проходной «Трансмаша». Болт выскочил из машины, на ходу вытаскивая пропуск, который ему выдали пользующиеся его милостями люди, да еще поблагодарили, что взял. Проскочив проходную, он сразу направился к цеху отгрузки готовой продукции, где стояло несколько недавно произведенных танков «Т-80».

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Могучее стальное чудовище, гремя траками, выскочило за пределы завода. Заводские ворота, снесенные его напором, отлетели в сторону, царапая асфальт искореженными прутьями решетки.

От заводской проходной шла широкая асфальтированная аллея с портретами передовиков. Танк, делая немыслимые зигзаги, помчался на стенды с портретами, круша, давя их мощными гусеницами. К концу аллеи Болту удалось справиться с управлением, и железный зверь, окружая себя газом и грохотом, понесся по улице к центральной части города.

Движение остановилось. Встали трамваи, троллейбусы. Машины поспешно сворачивали на боковые улицы. Диковинное зрелище привлекло сотни зевак. Люди стояли на тротуарах, как в зоопарке, глядя на железного динозавра с изумлением, страхом и любопытством.

Танк проскочил проспект, трамвайное кольцо и через боковую улицу вылетел к железнодорожным путям. Сторож, охраняющий переезд на дороге через пустырь, стоял возле своей будочки, пропуская товарный состав. Бронированная машина на полном ходу протаранила хлипкий шлагбаум и, зацепив последний вагон состава, проскочила дальше. Разбитые доски заднего борта вагона усеяли асфальт.

Сторож выскочил на дорогу, неподвижными от страха глазами глядя вслед уходящей махине. Зачем-то наклонился и поднял кусок расщепленной доски. Внезапно его рука потянулась к сердцу, пальцы разжались, доска упала к его ногам, он начал оседать на асфальт, подгибая колени.

Танк узкой дорогой меж складов, баз и терминалов промчался к товарной станции, примыкающей к вокзалу, и через туннель под железнодорожными путями вынесся на привокзальную площадь.

Дверь киоска, к которому Болт только что подъезжал на «Вольво», была распахнута, рядом стоял автомобиль «Скорой помощи» и суетились люди в белых халатах. Болт направил танк через площадь. Спешившие от вокзала и к вокзалу люди в панике разбегались. Переполненный пассажирами автобус набрал ход и вдруг резко затормозил. Капот автобуса задел корпус танка, посыпались стекла. Пассажиры, крича от страха и боли, свалились в проходе в кучу. Чей-то щенок, придавленный обрушившимся сиденьем, визжал, пронзая салон автобуса тонкими, терзающими сердце звуками.

Болт атаковал киоск на полной скорости. Его могучий корпус смял железные стенки, будто картон. Лопнули стекла, посыпались на асфальт бутылки с алкогольными напитками, заливая тротуар крепко пахнущей разноцветной жидкостью. Болт блокировал одну из гусениц, танк начал вращаться вокруг своей оси, давя и перемалывая все, что оказывалось под ним. Через две минуты человеческая плоть, кости, шоколад, водка, пиво превратились в сплошную кашу, разодранные гусеницами стены киоска сплющились, сминая эту кашу и выдавливая на асфальт.

Сделав один круг, на втором Болт опустил пушку и концом ствола снес с тротуара «скорую помощь». Машина перевернулась, осыпая осколками стекол площадку возле киоска.

Расправившись с киоском Хана, Болт остановил танк. Площадь опустела. Все, кто мог, бежали за соседние дома, за вокзал, на противоположную часть прилегающей к вокзалу улицы. Остальные попрятались, где сумели. Рейсовые автобусы, такси, частные автомобили неслись прочь с площади. Лишь бабушки с подсолнечными семечками, носками и картошкой по-прежнему сидели на месте, бесстрашно охраняя свои сокровища.

Танк победно взревел двигателем, дернулся и понесся к центру города, ломая асфальт, разворачивая трамвайные пути и сбивая светофоры.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Нина, реализатор в киоске на одной из центральных улиц, дрожащими руками набрала номер в уличном телефоне-автомате. Послышались короткие гудки. Она нервно бросила трубку на рычажок и, секунду помедлив, снова начала крутить диск. Опять короткие гудки. Нина ударила ладошкой по автомату:

— Ну, кончай, кончай свои разговоры, я прошу тебя!

Она снова набрала номер. Тот же результат — занято. Нина отчаянно принялась крутить диск, в панике набирая восьми-девятизначные числа. Бросила трубку.

— Ну, кому ты звонишь?! Положи трубку! — она почти кричала.

После четвертой попытки она в бешенстве сорвала пластмассовый диск и скинула трубку вниз. Трубка повисла, качаясь на гибком металлическом шланге, беспомощно издавая тихие частые позывные.

Нина выскочила из телефонной будки, перебежала в другую. Уже поднимая руку к трубке, вспомнила, что оставила жетончик в прежнем аппарате. Чуть не плача, она кинулась обратно.

Когда она с жетончиком в кулаке вернулась ко второй будке, там было уже занято. Разбитная бабенка в короткой юбке и с какими-то линялыми путаными волосами беспечно рассказывала подруге о своем вчерашнем загуле.

«Драная кошка, — подумала Нина, с ненавистью глядя на нее. — Чтоб у тебя хвост между ног вырос».

Каждое слово впивалось в сознание, будто игла. Какой-то хрен целый вечер вчера предпочитал эту намыленную вехотку другой.

Нина посмотрела на часы. Боже мой, еще несколько минут, и будет поздно!

«Вехотка» наконец повесила трубку, и Нина бросилась к аппарату.

Руки были потными, жетончик скользил. Господи, да хоть раз в жизни помоги!

Она набрала номер. Быстро начала отсчитывать время: раз, два, три, четыре, пять… О, неужели! Гудки пошли длинные.

Только бы он был дома, никуда не выскочил, пока она тут бегала как идиотка!

— Да! — послышалось в трубке.

От неожиданности у Нины помутилось в голове.

— Да, я слушаю, — снова сказала трубка, уже нетерпеливо.

— Лешка, бросай все, беги к Томке, — заорала она. — Ее сейчас раздавят!

— Нинка, ты? — прогудел Лешка. — Ты чо, охерела? Сколько выпила? Кто раздавит твою сеструху! Она сама кого хошь раздавит.

— Танком раздавят! — выпалила Нина.

— Каким танком?! — рассердился Лешка. — У тебя чо, колесики назад поехали? Какие танки, у нас война, что ли!

Нина вдруг разрыдалась.

— Подожди, — сказал Лешка уже встревоженно. — Давай яснее. Что случилось?

Но Нина только всхлипывала и не могла произнести ни слова.

— Ты меня слышишь?! — прикрикнул на нее Лешка.

Нина закивала головой, все еще не произнося ни звука.

— Тогда так, — приказал Лешка. — Скажи: «сон», «булка».

— Сон, булка, — помедлив, выдавила из себя Нина.

— Успокоилась?

— Немного.

— Давай рассказывай.

— Какой-то чинарик гоняет по городу на танке… — Нина постепенно приходила в себя и начала говорить вполне связно.

— Ничего себе кино! — воскликнул Лешка.

— Гоняет на танке и давит ларьки и киоски.

— А Томка здесь при чем?

— Ну, ты тупой, что ли? — теперь рассердилась уже Нина. — Томка работает у Хана?

— Ну у Хана…

— Он разносит киоски, принадлежащие Хану.

— В мать твою! Опять чего-то не поделили, — голос Лешки стал тонким, почти визгливым.

— Да беги быстрей, предупреди ее! — закричала Нина. — Я не успею. Мне же через полгорода чесать. Беги. Он уже приближается. У тебя минуты две-три.

— Понял! — наконец сказал Лешка. — Все. Пока, — он бросил трубку.

Он схватил ключи и выскочил из квартиры. Сухо щелкнул язычок английского замка.

Лешка сбежал по лестнице на первый этаж и только тут заметил, что обут в домашние тапочки. В тапочках далеко не убежишь. Он огромными прыжками помчался наверх. Перед дверью вытащил из кармана ключи, сунул один из них в замочную скважину. Ключ не поворачивался. Он рванул его назад, заметив, что засунул в дверной замок ключ от кладовки в подвале. Ключ не выходил.

Оставив ключ в замочной скважине, Лешка сбросил тапочки и босиком ринулся на улицу. Киоск, где работала ею жена и сестра Нины, находился на расстоянии всего одного квартала. Но вдали уже слышался скрежет гусениц.

Это был скрежет самой смерти. Лешка всего несколько лет назад отслужил в армии и знал, что такое современные танки. Они могут мчаться со скоростью легкового автомобиля, а их броня недоступна для мощных снарядов. Такое чудовище разнесет многоэтажный дом, не то что легкий киоск.

Лешка вылетел из подъезда и изо всех сил побежал. Лязг, идущий из-за домов слева, нарастал, заполняя пространство улицы. Словно бы кто-то тащил по земле гигантскую кольчугу, грозя накрыть всех, кто попадется на пути.

Лешка выскочил на уличный тротуар, поскользнулся в луже, оставшейся после дождя, нелепо взмахнул руками, удерживая равновесие, и посмотрел назад. Танк громыхал посередине мостовой, цепляя трамвайные рельсы. Лешка бросился вперед по тротуару.

Перед ним, занимая почти весь тротуар, стояло несколько стариков с палочками. Их лица с выражением тревоги и изумления были обращены в сторону танка. Лешка прыгнул за кусты, обходя стариков. Внезапная резкая боль пронзила правую ногу — босая ступня угодила на острый край разбитой бутылки.

Стекло порезало ступню до кости. Лешка зарычал от боли. Вывернул ногу ступней вверх, рассматривая рану. Из нее обильно текла кровь. Он сделал шаг, закричал, чувствуя, как раскаленная игла боли пронзает ногу до живота. Преодолевая себя, шагнул еще раз и побежал, крича, кусая рукав, когда становилось совсем нестерпимо. На асфальте оставался кровавый след.

Бронированная громадина догоняла его. Тяжелый грохот и лязг забили ему уши. Лешка не отваживался оглянуться. Казалось, танк уже прямо за его спиной.

Оставалось вряд ли сто метров. Но силы покидали Лешку. От болевого шока кружилась голова, он чувствовал, что в любую секунду может потерять сознание. Но он забыл о себе, все мысли были только о жене. Добежать, успеть, предупредить!

Рев двигателя и скрежетание гусениц заполнили весь город, весь мир. Лешка задыхался, от бессилия и невозможности переломить ход неравного поединка на его глазах выступили слезы.

Танк обошел его за десять метров до киоска. Многотонный чудовищный снаряд врезался в киоск, смял его и, не останавливаясь, понесся дальше.

Лешка встал, в ужасе глядя на то, что осталось от киоска. Витринная решетка отскочила и валялась посередине мостовой, залитые спиртным осколки стекол разбросало вдоль бордюра. Из-под смятых в лепешку металлических листов выдавило ступню до крика знакомой ноги в черной туфле на каблуке.

Лешка, не в силах вымолвить ни слова, сел на асфальт, оперевшись о него руками.

ГЛАВА CQPOK ВТОРАЯ

Город пытался остановить взбесившийся танк. Центральный проспект, по которому он двигался, перегородили наспех собранными на соседних улицах грузовиками. Цепочка грузовиков протянулась через проспект от магазина спорттоваров до жилого дома на противоположной стороне. Машины были мощные — в основном «КрАЗы» и даже один случайно попавший на городские улицы «БелАЗ».

Болт летел по проспекту, охваченный яростью разрушения. На углу он зацепил цветочный киоск, разлетевшиеся розы и гвоздики красочным дождем усыпали броню.

Он увидел поставленные поперек улицы самосвалы издалека и понесся напролом, держась середины улицы. Он выбрал самое уязвимое, на его взгляд, место — между «КрАЗом» и оставленным на линии пустым трамвайным вагоном.

Громада самосвалов надвигалась. Но Болт знал, что его машина сильнее, и двигался уверенно.

Веселое скрежетание гусениц далеко разносилось по пустынной улице.

Когда до самосвалов оставались считанные десятки метров, Болт обнаружил, что за ними вплотную стоит вторая цепь. Это изменило его намерения. Он резко повернул и направил танк к магазину спорттоваров.

Магазин занимал весь первый этаж большого жилого дома и имел два широких входа и стеклянные витрины между ними. Два «КрАЗа», стоящие один за другим, располагались вплотную к витринам.

Танк влетел в запертые стеклянные двери, легко смяв алюминиевые перекладины. Толстые десятимиллиметровые стекла лопнули под его напором, как пленочка мыльного пузыря. Ворвавшись в магазин, он повернул между прилавками и колоннами, поддерживающими потолок. Промчавшись вдоль прилавков, рукотворный зверь через другую дверь опять выскочил на улицу.

Преграда из могучих самосвалов и трамваев осталась позади. Болт вывернул на мостовую. Люди и машины с проспекта рассыпались во все стороны. Болт рванул по проспекту к зданию администрации города.

Проспект был пуст. Лишь далеко за широким каменным мостом через пересекающую город речку виднелись мчащиеся ему навстречу бронетранспортеры.

Болт врубил газ так, что танк дернулся и, выло-мав гусеницами кусок мостовой, прыгнул вперед, как некий космический хищник, и яростно понесся на колонну бронетранспортеров.

Противники стремительно сближались. Любопытные пацанята и парни постарше бежали вдоль тротуара, вскрикивая в азарте и пригибаясь, хотя никаких выстрелов не было слышно.

До бронетранспортеров оставалась пара сотен метров. Болт запаниковал.

Нервы у него не выдержали, он повернул с автомобильной части моста на пешеходную, тоже очень широкую.

Танк громыхал над рекой. Болт уже ликовал, не видя перед собой препятствий. Сразу за мостом открывалась эспланада, ведущая к нарядному зданию администрации города. Сейчас он им влупит, он покрошит этих господ, чтобы запомнили его, Болта, навсегда.

К парапету, отделяющему проезжую часть моста от пешеходной, подбежало несколько бойцов спецназа с гранатометами. Первый выстрел повредил левую гусеницу, второй разорвал ее. Танк крутанулся вокруг своей оси и, ломая лепное ограждение, рухнул в реку.

Спецназовцы перепрыгнули через парапет и подбежали к месту его падения. В мутной, загрязненной промышленными отходами воде ничего не было видно. Лишь из глубины бурно шли пузыри воздуха.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Дача «полковника» в поселке Змеевка была самой роскошной в этом населенном пункте. Фигурная ограда из дорогого красивого кирпича, экзотические, все лето благоухающие цветы, не говоря уже о самом трехэтажном доме-дворце, — все было устроено по высшему классу. «Полковник» первым и пока единственным в поселке соорудил собственный бассейн с подогреваемой водой. В любую погоду, даже в зимние дни, пассажиров, подлетающих на самолете к городу с запада, удивляла сверкающая сапфировая капелька посреди заснеженного поселка.

Сейчас было лето, и «полковник» весело и с наслаждением плавал в голубой воде, согреваемый сверху ярким солнцем. Его худощавое тело нежилось, расслабляясь после только что проведенной тренировки. Несмотря на возраст, «полковник» держал себя в форме и ежедневно нагружал мышцы.

Рядом с ним резвилась молодая гибкая девушка с сильными ногами и отлично сформировавшейся грудью. И «полковник» и девушка были полностью обнаженными. «Полковник» любил эти купания, а от девушек был просто без ума. Вчера вечером доктор сделал «полковнику» легкое кровопускание и слитую из него кровь заменил кровью вот этой девушки, взяв у нее около двухсот миллилитров. Это была методика омоложения, которую использовал Мао Цзедун. «Полковник» рассчитывал прожить не менее, чем великий кормчий, а может быть, и больше — до ста.

«Полковник» еще в советское время несколько лет отсидел в лагере, «кося дурку» в лазарете, на кухне. Вернувшись, наладил связи с властью, организовал фирму и в два года разбогател — на продаже ворованного сырья и контрабанде. Но — «сердцу бедному все мало». Пора было выходить на международный уровень. Чем он в настоящее время и занимался. А чтобы развлечься, придумал эти ежедневные купания.

Девушка, весело хохоча, брызгала на него водой из ладошки, а когда он бросался ловить ее, стремительно уплывала, возбуждая и дразня черным треугольником меж ног. Внезапно нырнув, «полковник» заключил ее в объятия своих сильных, еще отнюдь не старческих рук. Она не сопротивлялась, прижимаясь к нему юным упругим телом. Он ласково погладил ее по ягодицам и отплыл.

Разделившись, они медленно плавали каждый на своей половине бассейна, иногда переворачиваясь на спину и подставляя лицо чудесным прикосновениям летнего солнца. Идиллия была полная. Должно быть, так проводят время в раю между вкушениями райских яблок.

Внезапно раздался легкий хлопок, и вода возле левой ноги «полковника» окрасилась кровью. «Полковник» мгновенно нырнул под прикрытие отделанной мрамором стенки бассейна. Кто-то с еле слышным шумом спрыгнул с кирпичной ограды.

Девушка, в первый момент ничего не заметив, продолжала размеренно плавать, поигрывая в воде пальчиками. Но вдруг ее глаза расширились, она взвизгнула и, резко, широко размахивая руками, поплыла к сверкающей на солнце лесенке из нержавейки.

— Помоги выбраться, дура! — вынырнув, зло крикнул «полковник».

Девушка, переменив направление, подплыла к нему. Они выбрались из бассейна и кинулись к дому.

Пуля прошила мякоть, не задев кости. Девушка обработала рану и перевязала ногу. Они быстро оделись.

Неожиданно раздался дверной звонок. Оба замерли, напряженно прислушиваясь. Вновь прозвучал звонок. Кто-то стоял возле калитки, на улице.

— Иди открой! — приказал «полковник».

Девушка в ужасе замотала головой, пятясь в угол.

— Я сказал, открой! — «полковник» схватил пистолет.

Девушка, все так же не произнося ни звука, сомнамбулически направилась к калитке с полными страха глазами.

«Полковник» встал у косяка раскрытых дверей, держа калитку под прицелом пистолета.

— Кто там? — дрожащим голосом спросила девушка, подойдя к бронированной калитке.

Долго, целую минуту никто не отвечал. Девушка едва стояла на ногах и была не в силах пошевелиться. «Полковник» взвел курок.

— Свои, — послышался из-за ограды знакомый голос «капитана». — Отпирай палаты, птенчик. Я вооружен одними только ласками.

«Полковник» двинул дулом пистолета в сторону, делая девушке знак открыть.

Девушка нажала кнопку. Задвижка с тихим маслянистым звуком отъехала.

«Капитан» вошел, как всегда насмешливо улыбаясь.

— О! — воскликнул он, заметив в руке «полковника» пистолет, а на левой ноге пропитавшийся кровью бинт. — Ты сражался с птенчиком, и она проткнула тебе ногу вилкой?

— Заходи, — хмуро бросил «полковник».

Они прошли в гостиную первого этажа, сели за журнальный столик. «Птенчик» в минуту сварила Кофе, принесла крекеры.

— Какая-то сволочь хотела пришить меня, — сказал «полковник». — Но не сработало. Промах.

— Где это случилось? — спросил «капитан», посерьезнев.

— В бассейне.

«Капитан» долго молчал, что-то прикидывая.

— Нет, — сказал он наконец. — Как раз сработало. От ограды до бассейна пятнадцать метров. Надо быть лохом, чтобы промахнуться.

— Что ты хочешь этим сказать? — «полковник» поднял на него глаза.

— Что убивать тебя и не собирались, — «капитан» отхлебнул обжигающего кофе. — В этот раз.

— Кто осмелится играть в эти игры с нами? — «полковник» сделал ударение на последнем слове.

— Сегодня мне позвонили с черножопого континента, — сказал «капитан». — Этот молодчик сбежал и находится в России.

— Сингл?

— Да. Он бежал на самолете с группой летчиков и своей забавой, которую подцепил там же, в Африке, — «капитан» ухмыльнулся. — О них писала вся пресса. Но мы же газет не читаем.

— Что он задумал, этот Сингл?

— Вот это и я хотел бы знать.

«Полковник» стукнул кулаком по раненой ноге и сморщился от боли:

— Черт!

— Это еще не все, — сказал «капитан». — Верней, то, что случилось здесь, ничто по сравнению с тем, что творится в городе.

— Что там творится? — заинтересованно спросил «полковник».

— Убрали Вову Смирного, Панциря… — начал перечислять «капитан».

— Не может быть! — воскликнул «полковник». — Они же работали на нас. Наши лучшие силы. Они и не помышляли воевать друг с другом.

— Тебе ли это не знать, — согласился «капитан». — Значит, кому-то очень нужно, чтобы такая война началась. Болт, брат Панциря, съехал с катушек, захватил танк и начал давить киоски Хана.

— Да они что, охерели! — закричал «полковник». — Они же сорвут нам операцию!

— Тут два варианта, — спокойно сказал «капитан». — Эту кашу заварили либо органы, либо этот… Сингл.

— Органы не посмеют, — быстро отозвался «полковник». — Хотя, кто знает…

— Значит…

— Надо немедленно забрать «груз» из «Нефтетрансмашбанка», — перебил его «полковник».

«Капитан» поднялся:

— Я готов!

— И вот что, — решительно сказал «полковник». — Переносим час «икс» на сутки раньше. Он наступит через два дня. Если мы не обыграем этого героя, то он переиграет нас.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Выскочив из гостиницы, Артем долго не мог взять такси. Центр города был перекрыт, по Большому мосту никого не пропускали.

Наконец движение открылось, и частник на «Жигулях» согласился подвезти его, хотя не без опаски.

— Там какая-то заварушка, — объяснил он. — Танк, что ли, гоняет по городу, крушит все подряд.

Артем покачал головой. За время его короткой «командировки» в Африку здесь, кажется, произошли крутые перемены. Танки на улицах — это круто.

В городе были перевернуты киоски, разворочены оба входа в магазин спорттоваров.

Через несколько минут Артем стоял перед дверью квартиры, которую Мэгги сняла на время своего пребывания в городе.

Она открыла ему сразу же.

— Проходи, — сказала она, стараясь улыбнуться. Но улыбка у нее плохо получалась.

— Я все-таки решил рискнуть и еще раз влезть в те дела, куда ты меня втягивала, — Артем вошел в квартиру.

— Вижу, — Мэгги казалась утомленной. — Но это скорей твои дела, а не мои. В конце концов, я гражданка другой страны.

— Значит, речь идет о том же?

— Да, об операции «пятьсот пятьдесят пять». Ты подсчитывал, сколько осталось времени до часа «икс»?

— Три дня.

— Три дня! А мы до сих пор не знаем, откуда будет нанесен удар. Что ты сделал за это время, чтобы выяснить детали операции? — Мэгги, кажется, перешла в наступление.

— Я был в лапах у африканских гомиков, — напомнил Артем. — Куда попал с твоей помощью.

— Ну хватит! — Мэгги всерьез разъярилась. — Неужели ты мне не веришь?

— Верю, — сказал Артем. — Теперь верю.

Мэгги немного отмякла и даже вновь попыталась улыбнуться.

Хорошо, — она вдруг сжала кулачки. — Сегодня еще до вечера кто-то из «Асора» приедет за папкой номер семь в «Нефтетрансмашбанк».

— Откуда такая уверенность?

— А чем, ты думаешь, я занималась все это время? Я предприняла весьма серьезные шаги, — Мэгги опять вспылила. — Пока ты забавлялся с этой… — она запнулась, ища подходящее слово, — с этой «Барби»… — она произнесла это так, словно речь шла о некоем чудовище.

Артем предостерегающе поднял руку.

— Если ты еще не передумал, я сейчас переоденусь, и мы едем к «Нефтетрансмашбанку», — сказала Мэгги. — У меня сегодня был ужасно трудный день.

Мэгги, прихватив с собой блузку, ушла в соседнюю комнату.

— Мы едем в филиал банка на улице Волгодонской, — крикнула она оттуда. — Там расположен блок, принимающий на хранение личные вещи и документы. Подумай насчет оружия.

— Разве у тебя нет какого-нибудь завалящего «ТТ»? — с усмешкой спросил Артем.

— В банк с огнестрельным оружием? — удивилась Мэгги. — Мы что, пошлые грабители? Оружие нужно не против сотрудников банка, а против клиента.

— Понял, — сказал Артем. — У меня уже есть идея.

— Прекрасно, — Мэгги вышла, сияя напомаженными губами.

Артем поднялся, с улыбкой глядя на нее.

— В Америке не принято пользоваться яркой помадой, — смущенно сказала Мэгги, заметив его взгляд. — Мне там так не хватало острого макияжа.

Они быстро вышли из дома, сели в машину.

— Подожди, а оружие? — спросила Мэгги.

Артем вытащил из кармана шариковую авторучку.

— Авторучка-пистолет? — поморщилась Мэгги. — Не пойдет. В этом банке, как в аэропорту, установлена контрольная рамка.

— Почему пистолет? — сказал Артем. — Обыкновенная авторучка. Авторучки дырявят человеческое тело не хуже ножа. Особенно эти, фирмы LANCER с ароматной пастой. Посмотри, великолепно заостренный кончик. Превосходное оружие и с превосходным алиби.

Пять минут спустя они уже стояли напротив филиала «Нефтетрансмашбанка» на улице Волгодонской. Узкая улочка была забита легковыми автомобилями, здесь не составляло труда поставить машину так, чтобы она не привлекала внимания.

Время тянулось томительно долго.

— Ты уверена, что кто-то из «Асора» уже сегодня будет здесь? — спросил Артем.

— Скорей всего «капитан», — сказала Мэгги.

Артем больше ни о чем не стал ее спрашивать.

«Капитан» появился через полчаса.

К этому моменту Артем и Мэгги стояли уже у входа в банк, скрытые от «капитана» подрезанным в виде шара кустом акации.

«Капитан» припарковал машину и, выйдя, настороженно огляделся. Артем и Мэгги быстро вошли в банк.

— У меня карточка клиента, — сказала Мэгги, предъявляя вооруженному охраннику красную пластиковую карточку.

Охранник вежливо наклонил голову.

— Когда ты успела стать клиенткой банка? — шепотом удивленно спросил Артем.

— Вчера, — быстро ответила Мэгги. — Не стоит разводить здесь разговоры.

Помещения банка, занимавшего часть монументального здания сталинской эпохи, были просторны, солидны, но в отличие от старомодной отделки фасада соответствовали энергичности и динамике времени — повсюду были современные ковровые покрытия и трудновоспламеняющийся пластик.

— Сюда, пожалуйста, — служащий в строгом элегантном костюме указал на рамку у входа.

— Могу я пройти вместе с партнером? — спросила Мэгги.

— Ради Бога, но оба через контроль, — вежливо и сухо сказал служащий. — Сейфы за дверью налево.

— Я знаю, — Мэгги роскошно улыбнулась и помахала пластиковой карточкой.

За стальной дверью с могучими хромированными ручками открылось продолговатое помещение с расположенными в ряд сейфами. В дальнем углу прохаживался могучего телосложения охранник с кобурой на боку и радиотелефоном.

— Превосходно! — окинув взглядом помещение, сказал Артем. — Открытый доступ к сейфам…

— И недорого, кстати, — ответила Мэгги.

Она, поигрывая бедрами, прошла мимо охранника к своей ячейке. Не торопясь набрала шифр. Посмотрела на охранника, улыбнулась. Вставила свою красную карточку в прорезь ячейки.

Сухо щелкнуло, дверца ячейки чуть отошла. Артем заинтересованно следил за ее действиями. Что она может там хранить? Ожерелье? Старинные монеты? Золотые кольца?

Мэгги открыла ячейку. Артем обескураженно уставился внутрь ее. В сейфе лежал серый, испачканный грязью камень.

— Что это?

— Кварц. Подобрала на дороге. У меня нет драгоценностей. Что я могу здесь хранить? — Мэгги опять улыбнулась и стрельнула глазами в охранника.

За дверью послышался голос служащего и что-то отвечающего ему «капитана». Артем неспешным шагом направился к двери, а Мэгги с подкупающей улыбкой подошла к охраннику.

— Извините, — сказала она. — Могу я задать вам пару вопросов?

Она стояла лицом к двери, так что охраннику невольно пришлось повернуться к выходу спиной.

— Да, — он пожирал ее глазами. — Если я смогу ответить.

— Скажите, ячейка может открываться только с помощью пластиковой карточки? — Мэгги игриво выставила вперед ногу.

— Не обязательно. По желанию клиента — чем угодно.

— Даже заколкой для волос? — засмеялась Мэгги, показывая роскошные белые зубы.

Рассмеялся и охранник, слегка подбрасывая в руке радиопереговорное устройство и весело поглядывая на Мэгги.

В помещение вошел «капитан». Артем бросился ему навстречу:

— Где вы пропадаете? Мы уже собрались уходить. Документы в сейфе?

«Капитан» тотчас узнал ненавистного ему Сингла, и лицо его изменилось.

— Молчи, сука! — шепотом сказал Артем, подставляя ему к правому боку авторучку. — Иначе проткну печенку до сердца. Открывай сейф и не рыпайся.

Охранник на мгновение повернулся к ним, и Артем дружески ему улыбнулся: все в порядке, встретились старые друзья. Охранник отвернулся, продолжая разговор с Мэгги.

Артем, держа острие авторучки у правого бока «капитана», подтолкнул его:

— Вперед! И делай все, что нужно. Тогда у тебя будет возможность выбраться отсюда живым.

«Капитан» деревянным шагом прошел к ячейке под номером 23, набрал код. Послышалось легкое гудение. «Капитан» вместо пластиковой карточки достал из кармана половинку разорванной стодолларовой купюры и вставил в прорезь индикатора.

Артем недоверчиво следил за его манипуляциями.

Щелкнул замок, освобождая дверцу.

— Ну! — Артем слегка нажал на авторучку, вдавливая ее в тело «капитана».

«Капитан» распахнул дверцу. В сейфе стоял большой желтый портфель из свиной кожи. Рука «капитана» уже было протянулась к нему, но Артем перехватил ее:

— Теперь моя очередь.

Он взял портфель и сделал «капитану» знак закрыть сейф. Дверца захлопнулась, «капитан» вытащил из прорези половинку купюры.

Артем качнул портфель в руке. Он был довольно увесистым.

Мэгги, поигрывая своей круглой попочкой, уже спешила к ним.

— Спасибо, — очаровательно улыбаясь, бросила она охраннику через плечо. — Вы очень здорово все объяснили. Может быть, я стану постоянной клиенткой вашего банка.

Они вышли в помещение для контроля. Артем прикрыл авторучку полой кожаной куртки «капитана», жестко упирая ее кончик в его подреберье.

— У нас была здесь деловая встреча с нашим партнером, — широко распахнув свои синие глаза, прощебетала Мэгги служащему.

— Надеюсь, в интересах банка, — оставив свой сухой тон, слегка улыбнулся служащий.

Артем ткнул в бок «капитану» так, что он задохнулся.

— Да, конечно, — «капитан» едва выдавливал слова.

Они прошли коридор, миновали двух охранников у входа в банк и оказались на улице.

— Ты, защитник Отечества, — резко сказал Артем «капитану». — Поедешь с нами.

Вдали из-за угла вылетел черный «Вольво» и бешено понесся к ним.

— Артем, это «Асор»! — крикнула Мэгги. — Беги! Я возьму их на себя.

Артем, не убирая авторучки, аккуратно поставил портфель на асфальт. «Капитан» стоял вполоборота к нему. Артем, внезапно выбросив руку, ударил ему ребром ладони в лоб. Убийство на глазах многочисленных свидетелей не входило в его планы. Голова «капитана» откинулась назад, он осел на асфальт.

Артем спокойно поднял портфель и шагнул за аккуратно, даже с шиком подрезанные кусты акации. Не стоит слишком торопиться и привлекать к себе внимание.

Мэгги уже садилась в «Жигули». Машина тронулась и, набирая скорость, скрылась за углом.

«Вольво» застрял посередине узкой улочки, перегороженной разворачивающимся грузовиком. Боевики отчаянно сигналили, но кто в переполненном машинами городе обращает внимание на автомобильные гудки.

Когда боевики, вырвавшись из затора, вслед за Мэгги повернули за угол, ее «Жигули» мелькали уже несколькими кварталами дальше. «Вольво» ринулся в погоню.

Артем едва ли не прогулочным шагом миновал дворы, вышел на соседнюю улицу и взял такси. Бросившись сзади на жесткое, обтянутое мерзким грязно-желтого цвета кожзаменителем, забился в угол и притих.

Пять минут спустя все же не выдержал и осторожно приоткрыл портфель. От изумления он чуть было не уронил его под ноги: портфель был заполнен новенькими стодолларовыми купюрами в пачках, изящно перехваченных специальными пластиковыми скрепками.

Но где же папка номер семь? Артем запустил руку в портфель, обшаривая его внутренность. Ничего, абсолютно ничего, кроме упругих пачек с острыми кромочками.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Контейнеры выгрузили на крутом берегу рядом с идущей вдоль реки узкоколейной железнодорожной линией. Берег был покрыт густым лесом, надежно предохранявшим группу от слежки с воздуха.

Беслан и Домбай затопили катер в глубоком омуте. Все было готово для следующего этапа операции.

Неожиданно Доктора вызвал по рации город. Это был незапланированный сеанс связи.

— Я — Гром, я — Гром, — раздался в наушниках голос «полковника». — Как слышите? Прием.

— Я — Свежесть, я — Свежесть. Слышимость отличная.

— Как идет операция? Где находитесь?

— Все по плану. Прошли реку. Впереди железная дорога. Начинаем погрузку.

— Есть потери?

Доктор молчал, не решаясь говорить.

— Двое, — сказал он наконец.

— Наследили, мать вашу?! — зарычал «полковник».

— Нет, — быстро ответил Доктор. — Следы замели. Все чисто.

— Хорошо, — «полковник» помедлил. — Слушай внимательно. Операция переносится на сутки раньше. Час «икс» тот же, но на сутки раньше. Как понял?

— Вас понял, — голос Доктора звучал растерянно. — Но в таком случае нам нужно будет идти без остановок. Есть, спать — все на ходу.

— Это ваши проблемы, — сказал Доктор. — Деньги в стодолларовых купюрах ждут вас. Они будут вам переданы после выполнения работы. Как понял? Вопросы есть?

— Вопросов нет, — твердо сказал Доктор. — Приказ будет выполнен.

Он снял наушники и посмотрел на собравшихся возле рации боевиков.

— Слушать меня внимательно, — резко сказал он, выпрямляясь. — После погрузки контейнеров на дрезину распорядок такой: двое отдыхают, двое бодрствуют. Остановок на ночлег и прием пищи не будет. В первой смене я и Домбай, во второй Аргун и Беслан. Всем все понятно? — он оглядел боевиков.

— А если… — начал было Беслан.

— Это приказ, — оборвал его Доктор. — Обсуждению не подлежит, — он поднялся.

Справа из-за горы, стуча на стыках, вылетела ав* тодрезина.

— Иван гонит транспорт, — сказал Аргун.

Дрезина приблизилась. Вел ее деревенского вида мужик, загорелый, с нечесаными волосами. Остановив дрезину, он спрыгнул под откос.

— Топливом заправил? — не здороваясь спросил Доктор.

— Ага, — кивнул мужик. — И еще на грузовой площадке бочка.

— О какой сумме мы с тобой договаривались?

— Миллион вроде, — почесал в затылке мужик.

Доктор отсчитал деньги.

— Но о том, что ты продал нам дрезину, знаем только ты и мы, — он пронизывающе посмотрел на мужика.

— Какой разговор! — мужик хотел перекреститься, да забыл или никогда и не знал, как это делается.

— Все. Свободен, — сказал Доктор.

— Вы тут это… — мямля, проговорил мужик. — Глядите лучше на дорогу. Самодельные дрезины гоняют. Как бы не пришибли вас.

Ему не ответили. Мужик медленно повернулся и, убыстряя шаг, временами оглядываясь, направился по тропинке в гору.

Доктор сделал знак Аргуну. Аргун, взяв карабин, легкой походкой охотника направился вслед за мужиком. Вскоре на склоне покрытой лесом горы хлопнул выстрел.

Вернулся Аргун, скинул с плеча карабин.

— Задание выполнено, Доктор.

Доктор молча кивнул.

Контейнеры погрузили на открытую площадку дрезины, набросили сверху брезент. Разместились сами. Застрекотал двигатель, Доктор сжал рукой рычаг управления.

Дрезина тронулась.

Узкоколейка уже два года как была заброшена.

Экспорт леса из-за введения валютного коридора стал убыточен, и местные леспромхозы, которым принадлежала узкоколейка, встали. Составы с лесом здесь давно не ходили. Между шпалами проросла трава, рельсы заржавели.

— Деньги для нас уже приготовлены, — удовлетворенный счастливым ходом дела, проинформировал напарников Доктор.

— Куплю машину, — мечтательно протянул Аргун.

— Чтобы в очередной раз расколотить? — усмехнулся Беслан. — Ты уже две разбил.

— А я напьюсь, — твердо сказал Домбай. — Напьюсь, посношаюсь…

— А потом что? — полюбопытствовал Беслан.

— Снова напьюсь и посношаюсь.

— Щенята вы, бестолочь розовая, — снисходительно глядя на них, сказал Доктор. — Деньги должны делать другие деньги.

— А ты, наверно, откроешь госпиталь для богатеньких спидоносцев? — сказал Беслан.

— Нет, клинику, — ответил Доктор, пропуская скрытую насмешку в словах Беслана. — Кому-то нужно сделать тайный аборт, кому-то требуются человеческие органы для пересадки… Все имеет свою цену. Это золотое дно.

Аргун и Беслан начали укладываться подремать, чтобы через два часа сменить Доктора и Домбая. Дрезина, фыркая двигателем и погромыхивая на стыках, бежала по узкой извилистой просеке в сплошном лесу.

— Доктор, — сказал вдруг Домбай, — кто-то едет навстречу.

— Ну и слух у тебя, — удивился Доктор, прислушиваясь. — Ты настоящая собака.

— Доктор, тормози, они уже рядом, за поворотом!

Но Доктор, сжав губы в ниточку, прибавил газу.

Дрезина, чадя, понеслась вперед. Из-за деревьев все отчетливее доносилось встречное постукивание.

— А-а-а!.. Мама! — закричал Домбай. — Нас собьют под откос!

— Заткни хлебобранку, падло! — сквозь зубы процедил Доктор. — Никто не может свалить нас под откос в этой стране.

Аргун и Беслан проснулись и сели на деревянном полу площадки, уперевшись ногами в контейнеры. Беслана била лихорадка страха. Сшибиться на полном ходу с такой же точно дрезиной значит изувечиться. А если там тачка покрупнее?!

Звук приближающейся дрезины вытягивал жилы. Нервы были оголены, колыхание воздуха било по ним кувалдой.

Из-за поворота вылетела каракатица на четырех маленьких колесиках с двигателем едва ли не от бензопилы. Двое по-рабочему одетых мужиков кое-как умещались на крохотной площадочке.

При виде несущейся навстречу громадины их лица исказил нечеловеческий ужас. Сидящий впереди широкоплечий загорелый парень в панике начал тормозить. Из-под колес посыпались искры, самоделку затрясло, будто на ухабах.

Доктор дал полный газ. Колеса дрезины, проскальзывая, бешено крутанулись, опять вошли в зацепление с рельсами, и дрезина, набирая скорость, с грохотом и свистом помчалась на самоделку.

Парень со всех сил рванул рычаг тормоза, он обломился, и парень, потеряв равновесие, полетел на рельсы головой вперед.

Дрезина переехала его пополам и с чудовищной силой ударила в самоделку. Второго пассажира выбросило будто из пушки. Он отлетел к стоящей вдоль железнодорожного полотна стене леса, ударился головой о комель и затих, распластавшись. Самоделку столкнуло с рельсов, она перевернулась и упала в траву, крутя колесами.

Доктор сбросил газ и, притормаживая, остановил дрезину.

— Жмуриков закопать, — приказал он. — Самоделку бросить в болото.

Через полчаса дрезина вновь понеслась дальше на север по узкоколейным веткам, идущим здесь лесами на многие сотни километров.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Оглянувшись, Мэгги поняла, что оторваться ей не удалось. Сзади несся «Вольво». Боевики вырулили из автомобильных рядов и шли по трамвайной линии. Мэгги перестроилась и перед самым носом какого-то допотопного «Москвича» свернула на боковую улицу, кляня себя, что не сделала этого раньше.

Улочка была тихой, пустынной, но асфальт здесь не обновляли сто лет. Изо всех сил крутя руль, Мэгги делала немыслимые виражи меж ям и колдобин, но колеса «Жигулей» то и дело срывались вниз, машину бросало вверх, вниз, из стороны в сторону.

«Вольво», проворно виляя, мчался следом. На ближайшем перекрестке Мэгги бросила автомобиль направо. Взвизгнув шинами, «Жигули» помчались по широкой, обсаженной тополями улице. «Только бы не стреляли! — крутилось в мозгу у Мэгги. — Только бы не стреляли!»

Но боевики хотели захватить ее, не применяя оружие на переполненной людьми и машинами улице.

Улица впереди уходила в тоннель под железнодорожную насыпь. Наверху, на насыпи, была остановка пригородных электричек. Из тоннеля на перрон шла широкая лестница.

Мэгги, влетев в тоннель, повернула к лестнице и по пандусу, идущему рядом со ступеньками, выскочила на перрон. Пассажиры на перроне бросились в разные стороны. Горбатый дед бесстрашно стукнул тростью по багажнику.

— Зажрались, миллионеры, скоро в туалет на машинах будут ездить! — тонко крикнул он вслед.

Дед еще махал тростью, грозя «Жигулям» Мэгги, когда «Вольво» поддел его и откинул в сторону. Дед упал на рельсы, переломив позвоночник. Сгоряча он еще попытался встать, нашаривая возле себя привычную тросточку, но тут же потерял сознание и откинулся на спину.

Мэгги на полной скорости миновала перрон и нырнула вниз по откосу железнодорожной насыпи, проходящей здесь через центральную часть города. «Жигули» врезались в кустарник, выскочили на аллею вдоль железной дороги и понеслись по ней.

Полупустая аллея выбежала на многолюдный тротуар, и Мэгги пришлось нажать на тормоза, пробираясь к мостовой на первой скорости. Боевики были уже совсем рядом. Мэгги рванула напрямую через газон, лихорадочно оглядываясь по сторонам, нет ли поблизости патрульной машины ГАИ. Пожалуй, для нее было бы лучше, если бы гаишники оказались рядом. Но она нигде их не видела.

На мостовой у отечественного драндулета шансов не было. Боевики легко догнали Мэгги. «Вольво» зашел слева, стараясь прижать «Жигули» к бровке.

— Эй, цыпочка! — крикнул боевик на переднем сиденье, крепколобый широкоплечий парень. —

Пересаживайся к нам добровольно. Мы тебя не будет использовать. Пока что.

— У тебя пользовалка коротка меня использовать, — огрызнулась Мэгги. — Вся сила ушла в лобешник.

— Цы-цы-цы… — поцокал языком крепколобый. — Осторожней на поворотах.

Мостовая впереди взлетала на путепровод. Перед путепроводом вправо уходило ответвление. Мэгги внезапно кинула машину влево, ударив «Вольво» в правую дверцу.

— Ты, стерва, шутишь! — заорал боевик, отпрянув от дверцы в глубь салона.

Второй, на водительском сиденье, крутанул руль, отклоняясь от «Жигулей». «Вольво» выскочил на тротуар, идущий по путепроводу.

Мэгги кинула машину вправо по ответвлению под путепровод.

Боевик за рулем «Вольво», матерясь, выкручивал баранку.

Мэгги вылетела на перпендикулярную улицу. Рискованный маневр позволил ей оторваться от «Вольво». Но она понимала, что это ненадолго.

Ее мозг лихорадочно работал, просчитывая варианты. Если ее захватят, все полетит к черту. Они могут заставить говорить даже камень. Они выдавят из нее все, что им нужно. Но она не на их стороне.

Она никогда не была на их стороне. Минутное помутнение кончилось. Она на стороне Артема, на стороне своей Родины.

Да, это ее Родина, это ее город, это ее земля.

Но что предпринять, как уйти от этих дьяволов? На окраину, а тем более за город нельзя. На трассах «Жигули» перед иномаркой беспомощны.

Она повернула к центру города, вылетела на бульвар, ярко зеленеющий липами и кленами.

О Боже!

Впереди шла демонстрация. Плотным строем к главной площади города двигались доведенные до края безденежьем учителя и медики. Мэгги взглянула в зеркало заднего вида. Боевики выворачивали на бульвар вслед за ней. «Вольво», резко накренясь и едва не чиркая кузовом бордюр, вильнул на повороте и, выровнявшись, рванул вперед.

Мэгги заметалась, крутя баранку то вправо, то влево. Ряды демонстрантов были без единого просвета. Она отчаянно принялась сигналить, одновременно крича в окно:

— Пропустите! Пожалуйста! Я вас умоляю!

Люди неохотно расступились, с недоумением глядя на сумасшедшую рыжеволосую девушку за рулем далеко уже не новых «Жигулей».

Мэгги как могла осторожно пробралась через колонну, никого не задев и, по сути, даже не помешав демонстрации. Вырвавшись вперед, она дала полный газ. Вскоре она была уже в квартале от демонстрантов.

Боевики, поняв, что она уходит, врезались в замыкающий ряд колонны. Раздался нечеловеческий крик — одна из женщин оказалась зажата между машиной и чугунной решеткой бульвара. Ей раздробило таз, и она, непрерывно крича от ужасной боли, стала медленно оседать. «Вольво» промчался, женщина упала лицом на мостовую, разбросав окровавленные ноги в растоптанных, изношенных туфлях. Двое других демонстрантов были отброшены в сторону и рухнули на асфальт с переломами ног.

Люди из передних рядов в панике ринулись к тротуару, падая, опрокидывая соседей. «Вольво» устремился в образовавшийся проход, на бешеной скорости догоняя «Жигули» Мэгги.

Мэгги резким поворотом бросила «Жигули» на тротуар, выскочила на газон и нырнула в переулок, выведший ее на улицу, где было разрешено движение грузового транспорта. Улица была переполнена грузовиками. Мэгги вклинилась меж двух «ЗиЛов» с бетоном, принявших ее в свое общество, как два огромных сторожевых пса.

«Вольво», не сумев повторить ее маневр и вклиниться в колонну машин, вылетел на тротуар и понесся по нему, постепенно настигая «Жигули». Вскоре боевики опять оказались окно в окно с Мэгги.

— Эй, рыбка, ты — в сетке! — крикнул водитель «Вольво». — Знаешь, что мы сделаем, когда используем одну из твоих дырок по назначению? — он издевательски ухмыльнулся. — Мы поместим тебя в яму, полную отходов из наших крепких организмов.

Похоже, эта тирада отняла у него слишком много сил: он едва не врезался в фонарный столб. Это разъярило его. Обогнув столб, он кинулся наперерез Мэгги, вклиниваясь между ней и «ЗиЛом», идущим впереди.

Мэгги резко нажала на тормоз. «ЗиЛ», следовавший за ней, вывернул на встречную полосу, чтобы избежать столкновения, и, резко качнувшись, выплеснул на «Вольво» добрых полтонны бетона. Идущий встречным курсом «КамАЗ», уходя от «ЗиЛа», выпрыгнул на тротуар и пропахал крылом витрину магазина одежды. Манекены, стоявшие в витрине, вывалились на улицу и были с хрустом размяты колесами «КамАЗа».

Залитый бетоном «Вольво», разом ослепнув, медленно уполз к обочине. Каша из цемента, песка и щебенки, царапая лаковое покрытие, сползала вниз.

Боевики выскочили из машины, матерясь и ладонями сгребая бетон с ветрового стекла.

Но и Мэгги оказалась в затруднительной ситуации. Ее «Жигули» зажало сгрудившимися на месте происшествия машинами. К тому времени, когда ей удалось выбраться из затора, боевики, очистив стекла, уже запрыгивали в машину.

Мэгги, вылетев на поперечную улицу, понеслась к району новостроек. Асфальт оборвался, дорога виляла между котлованами, башенными кранами и бетонными плитами.

Взбешенные неудачей боевики неслись за Мэгги, уже не обращая внимания на рытвины и ямы. Расстояние между ними стремительно сокращалось.

Мэгги запаниковала. Похоже, ее план не удался. Она так и не смогла оторваться от «Вольво» на этом бездорожье. Грязно-серое чудовище, все в полосах от сползающего вниз бетона гналось за ней впритык.

«Жигули» неслись уже вдоль крайнего дома новостройки, крышу которого сейчас заливали битумом. Пышущая огнем печка и над ней котел с расплавленным битумом стояли неподалеку.

Мэгги направила машину на эту печку. «Жигули», зацепив ее кузовом, опрокинули битум под колеса «Вольво». «Вольво», промчавшись через черную вязкую лужу, начал наматывать на колеса щепки, древесную стружку, стекловату. Вскоре автомобиль уже с трудом продвигался вперед.

Боевики, выскочив из машины, в ярости принялись отдирать от колес налипший на них битум и строительный мусор. Когда им удалось освободить машину, Мэгги уже была в трех кварталах от них, там, где новостройка смыкалась с жилым районом, возведенным ранее.

Стремительная иномарка вновь начала догонять нерасторопные «Жигули». Мэгги уже различала зловещие ухмылки бандитов в перемазанном бетоном ветровом окне «Вольво».

Господи, где спасение?

Мэгги даже не приходило в голову искать помощи у милиции. Сама вляпалась, сама выкарабкивайся. Милиция ловит мелких уголовников, но заправилы ей недоступны. Мэгги было предельно ясно, что люди, против которых сражается она и Артем, могут делать в городе все, что захотят.

Она вдавила педаль газа до конца. Машина неслась на безумной скорости, Мэгги непрерывно сигналила, распугивая прохожих и собак.

Почти инстинктивно она опять повернула к какой-то стройке, заваленной свежевыкопанным грунтом.

По краю огромного длинного рва лежали полые прямоугольные блоки — бетонный каркас для трубопровода канализационных стоков. Мэгги резко свернула машину вправо и нырнула внутрь этого каркаса. Несколько мгновений спустя над ее головой послышался шорох колес, несущихся по бетону.

Боевики мчались по бетонному каркасу, вглядываясь в щели между бетонными блоками и пытаясь определить местонахождение «Жигулей». На скорости заметить какое-либо передвижение внутри бетонного короба было невозможно. Боевики вскоре потеряли из виду «Жигули» и неслись вперед в надежде перехватить Мэгги у выхода.

Внезапно послышался металлический скрежет, тяжелый удар и мощный всплеск. Мэгги остановила машину и, включив задний ход, осторожно выбралась наружу.

Боевики отчаянно барахтались в зловонной каше, которой был заполнен ров рядом с бетонным каркасом. Ошметки дерьма облепили им лица, в волосах запуталась размокшая туалетная бумага.

Мэгги взобралась на один из бетонных блоков, насмешливо наблюдая за попытками бандитов отгрести от себя толстые колбасы кала.

— Зачем было обещать мне то, что вы приготовили для себя? — крикнула она. — Зачем вы с таким упрямством гонялись за мной по всему городу? Не лучше ли было сразу прыгнуть сюда?

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Лиза, разложив вещи по полкам платяного шкафа, удобно устроилась в кресле гостиничного номера.

Ее встревожил неожиданный уход Артема, но она как могла постаралась успокоить себя. За окном было милое, бледно-синее небо России, в коридоре за дверью временами слышалась до боли родная русская речь. Постепенно ей стало легче, ее мысли перешли от Артема к тому, что она увидела за последние несколько дней.

Она ожидала найти Россию совсем другой. Но, по сути, здесь ничего не изменилось за те несколько лет, что она провела за границей. Иномарки, броская реклама, неожиданно выросшие в пригородах виллы — это не перемены. Дух России остался прежним. И по-прежнему Россия не живет, а скорей страдает. Сколько на улицах бродяг и нищих! Как тяжело приходится простому человеку!

Погруженная в свои мысли, Лиза не сразу поняла, что возле двери номера кто-то остановился. По коридору прошелестели легкие шаги и внезапно затихли.

Лиза напряглась, прислушиваясь. За дверью стояла мертвая тишина. Пальцы Лизы сжали мягкие подлокотники так, что ногти врезались в ткань обивки. Если это служащий отеля, почему он не постучит? Если это кто-то из друзей Артема, почему он предварительно не позвонил по телефону?

Лиза боялась произвести малейший шум, боялась шевельнуться.

Ей показалось, что она теряет сознание, когда в замочной скважине послышался скользящий шорох, мягко повернулся в замке ключ, дверь бесшумно открылась и в номер проскользнул одетый в черное незнакомец. Лиза вжалась в спинку кресла, широко раскрытыми от ужаса глазами глядя на него.

На незнакомце не только костюм был черным, но его рубашка и галстук имели тот же цвет. Бледное, почти белое лицо, пронизывающе-холодные голубые глаза, угольно-черные зачесанные назад волосы — весь его облик производил жуткое впечатление.

Леденящий взгляд его глаз остановился на Лизе, и она замерла, как кролик под взглядом удава. Незнакомец не произносил ни слова. Молчала и Лиза — язык у нее просто прилип к гортани от страха.

Незнакомец остановился перед ней и неожиданно принялся делать перед ее лицом какие-то странные пассы. Глаза Лизы вдруг закрылись, но она не потеряла способности видеть, различала происходящее в номере и с опущенными веками, правда, в искаженном, ирреальном виде. В том мире, где она очутилась, человек, вошедший к ней, выглядел милым, добропорядочным почтальоном, принесшим ей какую-то хорошую весть.

Тело Лизы обмякло, воля ослабела. Она чувствовала, что не может противостоять магическим излучениям, исходящим от человека в черном. Все было как в тумане, как во сне, но при этом она полностью сохраняла ясное сознание.

Незнакомец, отойдя от нее, перебирал и рассматривал вещи Артема. Казалось, он что-то искал, но сам еще не знал, что ему нужно.

Резким усилием воли Лиза попробовала сбросить с себя оцепенение. Это удалось ей не сразу. Но со второй попытки она почувствовала, что реальность опять возвращается к ней. У человека, вошедшего в номер, несомненно, были самые скверные намерения. Чего он хочет? Это определенно был не просто грабитель.

Незнакомец вытащил документы Артема, оставленные им в номере, и начал просматривать их. Лиза, не поворачивая головы, скосив глаза, наблюдала за ним.

Внезапно лицо незнакомца исказилось, тень страха мелькнула на нем. Он отбросил бумаги Артема. Прикрыл глаза, как бы всматриваясь во что-то внутренним взором. Его голова неожиданно дрогнула, дернулась, он отшатнулся, будто увидел нечто поразившее его.

Лиза смятенно перебирала в уме варианты своих возможных действий. И физически и психически незнакомец многократно превосходил ее. Нечего было и думать сразиться с ним. Она чувствовала себя совершенно бессильной перед этим монстром с чудовищной волей.

Незнакомец придвинул к стене второе кресло, очевидно, решив зачем-то освободить пространство посередине номера.

Рука Лизы метнулась к горлу и нащупала серебряную цепочку с висящим на ней медальоном.

Она должна предупредить Артема! И она знает, как это сделать.

Когда незнакомец отошел к столу, Лиза резким движением порвала цепочку. Незнакомец на какие-то мгновения встал к ней спиной. Лиза, схватив цепочку с медальоном в кулак, бросила ее в окно.

У незнакомца был поразительно тонкий слух. Он мгновенно обернулся на легкий шорох за его спиной.

Но Лиза уже опять откинулась на спинку кресла, стараясь придать лицу выражение расслабленности.

«Только бы никто не подобрал медальон, — пронеслось у нее в мозгу. — Только бы никто не подобрал до возвращения Артема!»

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

За сутки до этого в штате Джорджия выдался жаркий и влажный день. Из Мексиканского залива перемещались огромные массы наполненного влагой и прогретого тропическим солнцем воздуха. В одном из офисов Атланты, столицы штата, наслаждаясь прохладой, текущей от кондиционера, сидели трое: президент компании «Ассосиэйшн-97» Серж Минтоу, его заместитель Хьюго Террони и начальник отдела безопасности Боб Томпсон.

— Начнем с хорошей новости или по традиции с плохой? — спросил Серж своих сотрудников.

— Давай с хорошей, шеф, — решил Хьюго.

— Нашему московскому другу генералу Листвицкому удалось добиться большего, чем мы предполагали, — сказал Серж. — Он рассчитывал на должность начальника Управления полиции нравов, но назначен членом Совета безопасности. Несмотря на то, что у него израильское гражданство.

— Прекрасно! — расплылся в улыбке Хьюго. — Эти русские, кажется, большие простаки. В нужный час у него будет отличная возможность поработать на нас.

— Этот час близок, — Серж встал с кресла и прошелся по кабинету. — Курс акций «Сибойла» на Лондонской и Нью-Йоркской биржах стабилизировался. Самое время его уронить.

— Что для этого будет предпринято? — сдержанно спросил Боб Томпсон.

— Во-первых, операция «пятьсот пятьдесят пять» в городе, где находится штаб-квартира «Сибойла», — Серж медленно прохаживался меж кресел. — Она предельно дестабилизирует обстановку. Одновременно запускаем слух о смене министра топливной энергетики России. Наши люди работают на Си-эн-эн, Би-би-си, в «Нью-Йорк тайме» и московских «Известиях». Листвицкий даст по поводу смены министра соответствующее интервью. Кроме того, запускаем утку о смерти президента России.

— Насколько упадут акции? — поинтересовался Хьюго.

— Сейчас трудно оценить. Но если мы в момент наинизшего курса купим достаточное количество акций, то при их последующем и неизбежном росте сорвем очень хороший куш.

— Риск велик, — отозвался Боб.

— Без риска и в туалет нельзя сходить! — возразил Хьюго. — Можно поскользнуться на кафеле и сломать ногу.

— Как я понимаю, во время операции «пятьсот пятьдесят пять» погибнет масса людей? — сказал дотошный Боб.

Серж пожал плечами.

— Русским не привыкать. Сколько они людей положили в Чечне — не понес наказания никто. Массовые убийства — любимые развлечения русских.

Не стоит испытывать угрызений совести по этому поводу, раз их нет у них самих.

— Но если пронюхают псы-журналисты или возникнет какое-то иное серьезное препятствие? — сказал Боб.

— Хуже тюремной решетки ничего не будет, — успокоил его Серж. — В любом случае наше будущее обеспечено.

— У тебя кладбищенские шутки, Серж, — поморщился Хьюго. — Ну а что ты называешь плохими новостями?

— Они связаны с вопросом, который задал Боб, — скачал Серж. — В городе, где расположена штаб-квартира «Сибойла», появился какой-то сумасшедший. Он может сорвать операцию.

— Почему «Асор» не блокирует или не уничтожит его? Ведь это крупная полувоенная организация.

— До сих пор его не воспринимали всерьез, — пояснил Серж. — Но ситуация изменилась. Он сумел вырваться из их лап и стал тяжелой помехой.

— Черт! — темпераментный Хьюго вскочил и начал носиться по офису, едва не сталкиваясь с Сержем.

— Мы должны что-то предпринять! — Хьюго вновь упал в кресло. — Если эти разини из «Асора» не могут, надо подключаться самим.

— Я знаю человека, который мог бы справиться с этим делом, — сказал Боб. — Наш агент Джордж, по-русски Георгий. Он сейчас работает в России.

— Что он собой представляет? — быстро спросил Серж.

— Ярко выраженные способности экстрасенса и ясновидящего, талант психолога, дар гипнотизера, — начал перечислять Боб. — Превосходная физическая подготовка, отличное владение приемами боевого искусства, уникальное умение управлять процессами в своем организме. Он способен неделю обходиться без воды и месяц без пищи. Усилием воли понижает температуру собственного тела.

— Хорошо, — сказал Серж. — Как с ним связаться? Дело не терпит отлагательств.

— Это я беру на себя, — ответил Боб.

— В таком случае надо коротко и ясно сформулировать задание, — вмешался Хьюго.

— Уничтожить! — резко сказал Серж. — Куда как коротко и ясно.

— Этот Джордж очень жесткий парень, — пояснил Боб. — В свое время в Анголе уничтожил полк чернокожих ребят…

— А Листвицкий растащил пол-России, — отозвался Серж.

— Мы задействовали крутых и надежных парней! — Хьюго в восторге ударил Сержа по плечу.

Серж рассмеялся — впервые с начала беседы. Хьюго хохотал, как сумасшедший.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Артем попросил таксиста остановиться возле одного из отделений Сбербанка. Покинув машину, он быстрым шагом прошел в банк.

Артем хорошо знал эту финансовую забегаловку. В операционном зале здесь даже не было охранника. Не стоит привлекать к себе излишнего внимания. Он всего лишь поменяет десяток купюр. На несколько дней этого хватит. Предстоят кое-какие расходы. Видно, не избежать еще одного визита в логово зверя.

В сущности, в помещении банка ничего не изменилось с советских времен. Просто к трем прежним окошкам добавилось еще одно — обмена валюты.

Две старушки, пересчитывая свои скудные дензнаки, стояли возле кассы коммунальных платежей.

Артем подошел к крайнему, зарешеченному окошку, протянул доллары. Кассир, дама лет сорока, небрежно взяла одну из купюр, сунула в детектор. Ее лицо стало озабоченным.

Она еще держала купюру в детекторе, словно о чем-то раздумывая, а Артем уже выскочил из банка. Он скатился по крутым мраморным ступеням и бросился в ближайший двор. Пробежав двор, повернул в сквер, миновал его, пронесся вдоль забора стадиона и очутился на оживленной магистрали. Невдалеке виднелся павильон остановки общественного транспорта. Артем достиг его одновременно с троллейбусом.

Проехав на троллейбусе пару остановок, он сошел и устроился в одном из дворов на полуразрушенной скамейке подальше от случайных взглядов.

Беглый осмотр купюр ничего не дал. Отличные похрустывающие стодолларовые банкноты нового образца. Но и повнимательнее изучив их, Артем не обнаружил подделки. Защитная нить, микротекст, водяные знаки, звездочки и зубчики банковской печати — все было на месте, все было ясно различимо.

Артем покрутил одну из купюр в руках, поворачивая к солнцу то одной стороной, то другой. Ага! Номинал банкноты «100» в правом нижнем углу лицевой стороны на настоящих деньгах при повороте должен менять цвет с зеленого на черный. На этой купюре он почти не менялся.

Неужели полный портфель «супердолларов»? Артем осмотрел еще с десяток банкнот из разных пачек. Фальшивыми были все до одной. Он быстро захлопнул портфель.

Сердце стучало. Человек с огромным количеством подделок — это вам почище, чем с такой же суммой подлинных денег.

Но Артем не спешил расставаться с портфелем. Подхватив его, он дворами вышел на улицу с движением общественного транспорта.

Наполненный «зеленью» портфель — великолепное оружие. А выбросить его он всегда успеет.

Он сел в автобус и четверть часа спустя уже подходил к гостинице «Октябрьской», где они с Лизой остановились. Как она там? Верит ли она ему? Не может не верить, иначе не поехала бы с ним сюда. Для нее этот город — край света.

Нужно немедленно перевезти ее из гостиницы в более надежное место. Он должен развязать себе руки. У него уже почти не остается времени. Его переигрывают, а он не знает ответного хода.

Он вышел на небольшую аллею, ведущую через сквер к гостинице. На пустынной площадке перед гостиницей крутился пацан лет десяти. Размахивая цепочкой с круглым камешком на конце, он подбрасывал ее и ловил то рукой, то раскрытым ртом.

Увидев Артема, пацан зажал цепочку в кулаке и пошел прочь, а потом бросился бежать. Артем кинулся за ним — сам не зная почему. Может быть, его привлек благородный блеск цепочки, явно не принадлежащей мальчугану.

Пацан, добежав до угла здания, запнулся и упал. Артем поставил на него портфель, придавливая к асфальту.

— Я не украл, я не украл! — ныл пацан, но цепочку не отдавал.

Артем разжал его кулак. Господи, это же талисман, который он подарил Лизе!

— Где ты взял? — Артем поставил пацана на Ноги.

— Там, на асфальте, — мальчуган показал на площадку перед гостиницей.

Артем, сунув цепочку с камешком в карман, кинулся к подъезду гостиницы. Зачем она выбросила талисман? Что она этим хотела сказать?

Артем поднял голову. Окно номера было закрыто. Он быстро вошел в гостиницу. Предъявил карточку. Служащий молча кивнул.

Артем, пройдя мимо лифта, медленно стал подниматься по лестнице. Гостиница была заполнена обычными шумами: где-то гудел пылесос, спокойно двигался лифт, из буфета доносилось позвякивание стаканов.

Эти привычные звуки взвинчивали нервы Артема, в каждом из них слышалась угроза.

Его беспокойство возрастало с каждым шагом. Повернув по коридору к номеру, Артем замедлил свое передвижение, весь обратясь в слух. Ковровая дорожка глушила его шаги, он шел совершенно бесшумно.

Перед дверями номера Артем остановился, пересиливая безумное желание распахнуть дверь. Толчки крови, казалось, вот-вот разорвут виски.

Мощным усилием воли он успокоил сердцебиение. Хладнокровие вернулось к нему.

Прошло несколько минут. Артем стоял совершенно недвижно. Внезапно за дверью послышался быстрый текучий шелест. Узорчатая дверная ручка чуть шевельнулась. Артем схватился за нее, пытаясь повернуть. Но какая-то неимоверная сила удерживала ручку с той стороны. Он не мог сдвинуть ее ни на миллиметр.

Внезапно щелкнул язычок дверного замка. Кто-то закрыл замок изнутри. В тот же момент ручка двери ослабла, резко подавшись под рукой Артема. Он дернул ее вверх, потом вниз, уже понимая бессмысленность этих манипуляций. Дверь не открывалась.

За дверью послышался шум и легкий вскрик.

— Артем! — позвал его слабый голос Лизы.

Артем в мощном выпаде ударил ногой в дверь.

Одна из досок лопнула. Он, отойдя к противоположной стене коридора, сконцентрировался и, подпрыгнув, саданул в дверь обеими ногами. Толстые доски одной из створок вылетели внутрь номера.

Артем, приземлившись на руки, в то же мгновение вскочил и через брешь бросился в номер. Номер был пуст, но в воздухе еще витал тонкий запах духов Лизы.

Дверь на балкон была распахнута. Артем кинулся к ней, выскочил на балкон. Балконы здесь шли сплошной террасой, разделенные между номерами легкими пластиковыми перегородками. Одна из перегородок, справа от Артема, была сломана. Видимо, Лизу увели в соседний номер.

Артем, разнося остатки перегородки на осколки, прыгнул на соседний балкон. Балконная дверь там тоже была распахнута. Он вбежал в номер и бросился к двери, ведущей в коридор. Эта дверь была заперта.

Артем вновь кинулся на балкон, перегнулся через перила. Лиза выходила из гостиницы в сопровождении сухощавого господина в черном.

— Лиза! — крикнул Артем. — Лиза!

Она подняла голову.

На аллею, ведущую к гостинице, внезапно выскочила иномарка. Хлопнул пистолетный выстрел. Пуля вошла в стену над головой Артема.

Он бросился на пол. В щель между бетонными плитами пола и ограждения было видно, как из иномарки выскакивают боевики «Асора». Секунду спустя следом на аллее показался джип «Шевроле».

Артем, пригибаясь, скользнул в номер, оттуда в коридор. Здесь все было спокойно. Он бросился вниз по лестничному маршу. Но еще не успев достичь первого этажа, увидел, что в гостиницу вбегают боевики.

Он кинулся к лифту, вызвал его. Слава Богу, кабина оказалась пуста. Он заскочил в нее, нажал кнопку.

Лифт доставил его на последний, шестой этаж. Выйдя из лифта, он осмотрелся. Ход на чердак перекрывала запертая на замок стальная дверь. Бессмысленно даже пытаться взломать ее.

Снизу доносились резкие голоса. Боевики обшаривали гостиницу. Большая их часть, видимо, была на третьем этаже, где находился номер Артема, остальные блокировали нижние этажи. Через минуту-другую они пойдут наверх.

Артем кинулся в конец коридора, где находилось служебное помещение старшей горничной.

Горничная сидела за накрытым белой клеенкой столом с кружкой чая в руке.

— Ключ от чердака у вас есть? — без предисловий спросил Артем, ворвавшись в помещение.

— Кто вы такой? — горничная поставила чай на стол. — Я не обязана отвечать на такие вопросы.

Она была довольно молода, но производила впечатление пожившей женщины. Особа из тех, что не любят отказывать себе в том, чего им очень хочется. Обычно у них скверный характер и завышенные претензии к жизни. Жизнь, по их мнению, дает им слишком мало от того, что они заслуживают.

— И вообще у меня обеденный перерыв, — резко добавила она. — Закройте дверь с той стороны.

Артем послушно захлопнул дверь, но не с той стороны, а с этой.

— Ключ у вас? — повторил он, сделав шаг к столу.

— Чего вы хотите? — горничная определенно была напугана.

Артем открыл портфель и достал пачку банкнот.

— Не будете возражать, если я подброшу вам эту бомбу? — спросил он, покачивая банкноты на ладони.

Взгляд горничной впился в изображение президента Франклина на верхней из купюр. Выражение страха на ее лице сменилось выражением любопытства, затем крайней заинтересованности, наконец алчности.

— Ну? — поощрил ее Артем, протягивая деньги.

Горничная открыла шкафчик, выхватила из него ключ и бросила на стол. Он упал туда одновременно с пачкой банкнот. В одно и то же мгновение Артем схватил ключ, а горничная деньги.

Он выскочил в коридор. Голоса снизу приближались. Собственно, торопиться боевикам не было надобности. Из гостиницы вели наружу два выхода: парадный подъезд и черный ход. Оба давно были блокированы.

Но если боевики могли не спешить, то для Артема каждое мгновение уносило надежды на спасение жизни Лизы, его собственной жизни и жизни его земляков.

Стремительно передвигаясь, он пробежал коридор и повернул к лестнице, ведущей на чердак.

Нужно было поторапливаться, но шуметь все же не стоило. Артем осторожно вставил ключ в замок, повернул. Ну, слава Богу, горничная провела сделку честно: замок легко открылся.

Артем тихо притворил за собой дверь и так же без шума, не спеша закрыл ее на ключ изнутри. На чердаке было сумрачно, похрустывал под ногами толстый слой утеплителя.

Не выпуская из рук тяжелый портфель, Артем через чердачное окно выбрался на крышу. Крыша была плоской с высоким парапетом. Артем прошел к ее краю. Внизу возле подъезда гостиницы стояли джип и еще две иномарки, рядом торчало несколько человек в гражданском.

Артем открыл портфель. Да, убойная сила этого оружия несравненна. Только воздействует оно не на грубую человеческую плоть, а на более тонкие материи. Он вытащил одну из пачек и бросил вниз. Она шлепнулась в стороне от группы, стоявшей возле автомобилей.

Боевики подняли головы. Но Артем успел нырнуть за парапет. Двое двинулись к деньгам — сначала медленно, потом все убыстряя шаг. Один из них схватил доллары первым.

— Дай сюда, «прапорщик»! — сказал другой. — Надо выяснить, чьи это деньги.

— Лучше я займусь таким выяснением сам, — ответил «прапорщик».

— Дай сюда!

Но «прапорщик» уже прятал доллары в карман. Второй боевик схватил его за руку.

Артем бросил следующую пачку, уже по другую сторону асфальтовой площадки. Вся группа стоявших возле автомобилей боевиков бросилась туда.

Артем, оперевшись руками о бетонный парапет крыши, с удовольствием наблюдал за схваткой, развернувшейся вокруг этой пачки. Схватка пока что происходила при помощи жестов и междометий. Он швырнул третью долларовую «гранату».

Боевики ринулись к ней, и тот, кто поднял ее первым, получил крепкий удар в челюсть. Деньги выпали из его рук, их подхватил следующий соискатель. Этому удалось быть их обладателем на полминуты дольше — на него прыгнули сзади, но он сумел на короткое время спрятать деньги между ног. Доллары выбили у него из паха едва ли не вместе с мужским сокровищем.

Артем, уже не прячась, кинул вниз еще одну пачку, за ней следующую. Поднялась паника, завязалось быстротекущее побоище. Поиски источника денег уже никого не интересовали.

Теперь безденежным остался лишь один — неповоротливый, с наметившимся брюшком боевик. Артем, прицелившись, метнул в него очередную «бомбочку». Доллары по касательной ударили его в затылок и, кажется, одним прикосновением повредили ему рассудок — он упал на них, закрывая своим телом и рыча, как разъяренный медведь. Артем, еще раз при-целясь, попал ему в крепкую задницу. Это окончательно свело боевика с ума. Он, повернувшись на бок, попытался поймать новый дар левой рукой.

Но в тот момент, когда он поворачивался, кто-то запустил ему руку под живот, стараясь вырвать ту пачку, на которую он упал мгновениями раньше. Нечеловеческий вопль вырвался из глотки боевика, словно ему выдирали внутренности.

Леденящий душу крик привлек внимание прохожих и постояльцев гостиницы. Площадка перед подъездом наполнилась людьми. Артем швырнул еще несколько пачек. Возникла паника и давка. Из гостиницы спешили боевики, обыскивавшие этажи.

В сущности, путь был свободен. Но Артем теперь уже не мог уйти просто так. Надо было довершить Начатое. Он вытащил из портфеля пару пачек и снял с них скрепки.

Благостный дождь новеньких хрустящих купюр пролился над асфальтовой площадкой перед гостиницей. Толпа мгновенно стихла и в ярости принялась ловить скользящие по ветру бумажки. Теперь не только площадка, но и сквер были заполнены людьми. Ловцы счастья подползали под автомобили, давили друг друга, падали в собачьи экскременты, щедро разбросанные по всему скверу.

Артем спокойно закрыл портфель, где еще оставалось изрядное количество денег, спустился на чердак и, открыв металлическую дверь, вышел на лестничный марш.

Надо было вернуть ключ от чердака. В конце концов он не собирался его красть.

Горничная стояла у окна, наблюдая за столпотворением внизу.

— Что там случилось? — встревоженно спросила она, повернувшись на шум его шагов.

— Не обращайте внимания, — Артем бросил ключ на стол. — Какой-то идиот сорит долларами.

Лицо горничной позеленело, она кинулась к двери.

Артем остановил ее.

— Не стоит так волноваться. У него их больше нет.

Горничная бросила на него безумный взгляд.

— Не ходите, вас там побьют. Это всего лишь доллары. Вот такие же, — Артем раскрыл портфель и протянул ей пачку.

Горничная разрыдалась от охватившего ее волнения.

Артем положил деньги рядом с ключом и вышел.

Гостиница была совершенно пустой. Убежала за деньгами даже администратор из холла первого этажа. Артем спустился по лестнице, наслаждаясь тишиной и покоем.

Снаружи его встретили дикие крики и рев. Свободно летающие деньги в самом деле кончились, теперь шло перераспределение хлынувшей на город частной собственности.

Боевики «Асора» в этом деле определенно преуспели. Слабые женские и детские пальчики тасовали купюры под напором их жадных лап в какие-то доли секунды.

Между ними метался «капитан», сумасшедше вращая глазами и пытаясь остановить грабеж.

— Доллары фальшивые! — надрывался он. — Они изготовлены иранскими спецслужбами.

— Отойди, идиот! — рычали на него обезумевшие боевики.

Артем подошел к «капитану», тронул его за плечо. «Капитан» вздрогнул, как от удара плетью.

— Ошибаетесь, «капитан», — сказал Артем. — Деньги настоящие. Я только что обменял сотенную в Сбербанке, — Артем вытащил из кармана несколько крупных российских купюр. — Мне дали на нее вот это.

«Капитан» смотрел на него, как на космического пришельца.

— Доллары настоящие, — повторил Артем. — Ваши паханы обманули вас.

Он раскрыл портфель, демонстрируя «капитану» оставшиеся деньги. «Капитан» перевел взгляд на портфель, заторможенно таращась на доллары. Кажется, у него не было никаких комментариев, он не произносил ни слова.

— Теперь они снова ваши, — Артем протянул ему портфель. — Здесь не все. Часть суммы перешла к этим дубинам, — он кивнул на мечущихся в толпе боевиков. — Но они, конечно, все вернут по первому вашему требованию.

Он сунул портфель в руки «капитану» и начал пробираться через толпу. «Капитан» лихорадочно рылся в портфеле. Внезапно из толпы высунулась чья-то рука и вырвала у него портфель.

Артем выбрался из давки, свернул с аллеи и дворами кинулся прочь. «Капитан» больше не интересовал его. Это оказался пустой ход. Несомненно, что вся информация сосредоточена у «полковника».

Где искать его?

Артем взглянул на часы. Черт, как уходит время!

Кто этот господин, похитивший Лизу? Они начали против него контригру и ударили в самое незащищенное место.

Артем в отчаянии опустился на скамейку в одном из дворов.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Человек в черном толкнул Лизу на заднее сиденье припаркованной у обочины «Волги», сел рядом.

— Поехали, — сказал он сидящему за рулем крепкому парню в темно-синем спортивном костюме с белой надписью «адидас».

«Волга» резко взяла с места и помчалась к окраине города.

Человек в черном повернулся к Лизе. На нее пронизывающе смотрели бледно-синие ледяные глаза.

— Впереди смерть, много смертей, — сказал он механическим голосом. — Твоим родителям не понравится, если смерть коснется тебя.

Лиза молчала, не в силах смотреть на ужасного незнакомца.

— Поверни на Западное шоссе, — сказал человек в черном водителю. — На этой улице через пять минут встанет патруль ГАИ.

Водитель недоверчиво посмотрел на него.

— Откуда вам это известно? — спросил он.

— Сейчас ты убедишься, что я не сочиняю, — сухо сказал человек в черном. — Возле перекрестка тебе под колеса бросится черный щенок.

«Волга» подлетала к пересечению с Западным шоссе. Внезапно из кустов выбежала лохматая черная собачонка и кинулась через дорогу. Изумленно вскрикнув, водитель резко надавил на тормоз. Зашипели, скользя по асфальту, шины, водитель крутанул баранку, «Волга» повернула на Западное шоссе.

— Выполняй все мои распоряжения беспрекословно, — металлическим голосом сказал человек в черном.

Водитель закивал головой так, что, казалось, шея у него вот-вот переломится.

Они миновали окраину города и помчались в западном направлении. Вскоре показался дачный поселок.

«Волга» остановилась возле роскошного особняка с узорчатой кирпичной оградой. Человек в черном вышел и придержал дверцу, чтобы Лиза могла покинуть машину.

Он привел ее в трехэтажный, вычурно спланированный дом и усадил в холле. Лиза огляделась. Дом, собственно, имел два этажа. Еще один этаж, цокольный, по сути, представлял собой подвал.

— Вы нам не нужны, — сказал человек в черном без тени эмоций в голосе. — Нам нужен ваш друг. Мы должны найти способ его нейтрализовать. Если же мы не сумеем это сделать и он продолжит сопротивление, мы вас устраним.

— Что я должна сделать, чтобы вы сохранили ему жизнь? — дрожащим голосом спросила Лиза.

— Вы нам понадобитесь, когда мы свяжемся с ним. А пока ваша задача — сидеть тихо, как мышка. Если попытаетесь бежать, будете убиты.

Человек в черном вышел, оставив после себя магнетическое поле, которое Лиза ощущала с расстояния в десять метров. Даже после его ухода воздействие этого поля ослабляло волю, сковывало мысли. Незнакомец, несомненно, обладал уникальной способностью подчинять себе других людей. По статистике, наиболее выдающийся талант экстрасенса встречается у одного человека из миллиона населения. Безусловно, именно таким человеком был незнакомец, захвативший Лизу. В акцию против Артема включались все более мощные и изощренно действующие силы.

Четверть часа спустя Лиза почувствовала, что уверенность в себе и способность самостоятельно мыслить и принимать решения возвращаются к ней. Она приложила ладони к вискам, чтобы сконцентрироваться.

Боже мой, теперь они могут шантажировать Артема. А если боевики его захватят, за ее жизнь уже никто не даст и рубля. Такие люди, как человек в черном, — люди без эмоций. Логика их поступков может казаться странной, но она прямиком ведет от слов к делу.

Что же она тут сидит, как мокрая курица?! Надо использовать любой шанс, любую возможность, чтобы вырваться отсюда.

Лиза встала и огляделась. Окна дома были наглухо закрыты ставнями. От темноты избавляли холл два настенных светильника с розовыми абажурами.

На верхний этаж вела лестница из красного дерева в стиле ретро. Лиза поднялась по ней. Этот этаж занимали гостиная, спальня и кабинет. Здесь находился также большой изразцовый камин.

В гостиной на одной из книжных полок стоял телефон. Лиза, обмирая на каждом шагу, подошла к нему. Сняла трубку. Помедлив, приложила к уху. В трубке, перекрывая привычный гудок, внезапно раздался легкий щелчок и хриплый мужской голос сказал:

— Не трогай телефон, дура, он не для тебя. И сядь на место.

Лиза выронила трубку. В голове была звенящая пустота, как после обморока. Трубка, стукнувшись о книги нижней полки, повисла на проводе. Лиза осторожно, двумя пальцами взяла ее и, положив в гнездо, бросилась от телефона, будто боялась, что он сейчас взорвется.

Она сбежала на первый этаж и остановилась посреди холла. Ее трясло. Ей казалось, что из стен и углов дома за ней пристально наблюдают чьи-то глаза. Она резко повернулась в одну сторону, в другую. Полная тишина в доме отнюдь не успокаивала. Это была тишина могилы. И где-то рядом, она это чувствовала, находился оживший мертвец.

«Это бред, чушь! — хотелось ей закричать. — Никого здесь нет и быть не может». Но так говорил ее разум. Душа же трепетала и тряслась.

Она бросилась к окнам. Ни единого просвета. Металлические ставни располагались снаружи и прилегали к стене плотно, как только это возможно.

Страх — первый друг неконтролируемой ярости. Лиза схватила лежавшую на журнальном столике мраморную пепельницу и запустила ею в одно из окон. Стекло с оглушительным звоном рассыпалось. Лиза подняла стоящую на полу керамическую вазу…

Для последнего окна предметов в холле уже не осталось. Лиза подбежала к нему, замахнулась кулачком. И лишь увидев в окне свое искаженное яростью лицо, остановилась, осознавая бессмысленность и ненужность своих действий.

Она опять огляделась. Надо успокоиться, во что бы то ни стало надо успокоиться. На какую-то секунду ей удалось взять себя в руки. Она подошла к двери и сильно дернула за ручку. Дверь осталась неподвижной. В этом доме все было сделано прочно и надежно.

Мамочка моя, что предпринять, как отсюда вырваться?!

Лиза поспешно, чтобы опять не поддаться бессмыслице страха, поднялась на второй этаж, подошла к камину. Камин был устроен в английском стиле: открытый огонь, широкая дымовая труба. Он отнюдь не походил на бутафорский, им явно пользовались — дымоход покрывала сажа, внизу виднелись остатки углей.

Лиза пошарила в полутемном зеве камина. Почти тут же ее рука наткнулась на стальные щипцы для угля. Она вытащила их. Это было мощное, тяжелое орудие. Таким инструментом можно пробивать стены.

Есть ли в доме хотя бы один стул? Хотя бы один!

Лиза бросила щипцы на пол и, запинаясь в полутьме о толстый ворсистый ковер, обошла гостиную. Одни лишь мягкие кресла! В кресле хорошо сидеть, но стоять на нем, работая, невозможно.

Так и не найдя ни одного стула или табуретки, Лиза бросилась к книжным полкам. Перетащив к камину несколько десятков тяжелых, толстых томов, она устроила из них прочную тумбу.

Со щипцами наперевес взобравшись на это сооружение, Лиза осмотрела смутно различимые в полутьме кирпичи дымохода.

Черт, ничего не видно. Лиза спрыгнула на пол, подбежала к выключателю, пощелкала им. Свет не включался. Она опять поднялась на подставку из книг.

Первый удар пришелся в спрятанный под изразцами стальной швеллер, удерживающий свод камина. Лиза взяла немного выше. Тяжеленные щипцы тянули книзу, она едва удерживала равновесие.

После долгой, ожесточенной борьбы ей удалось выбить один из кирпичей. Он с грохотом упал внутрь камина. Лиза опустилась на пол — так много сил отняла у нее эта операция.

Отдохнув, она вновь принялась долбить дымоход, отбивая кирпич за кирпичом. Не прошло и четверти часа, как она натерла кровавые мозоли и содрала себе кожу. Но и отверстие в дымоходе постепенно расширялось.

Летела кирпичная пыль, перемешанная с сажей, гулкий стук и грохот разносились по дому.

Никогда раньше Лиза не предполагала в себе такой остервенелости и яростного упрямства. Она готова была выламывать кирпичи голыми руками, готова была прогрызать этот чертов дымоход.

На высоте около двух метров шел фигурный карниз, стенка дымохода стала толще, поддавалась с огромным трудом. Внезапно с карниза свалился какой-то металлический предмет и, звякнув, упал на груду кирпичей. Лиза спустилась вниз и подняла его. Это оказался небольшой плоский ключ. Лиза недоуменно осмотрела его и положила на книжную полку.

После тяжелой, изматывающей работы она подобралась наконец к потолку. Когда она выберется на чердак, дело пойдет легче. Разобрать дымовую трубу, идущую через крышу, не составит особого труда. Впрочем, есть и чердачный ход, очень даже возможно — не запертый.

Лиза заглянула в дымоход. Уже должен быть виден дневной свет. Все горизонтальные и боковые каналы, всегда устраиваемые в дымоходах, она разрушила. Теперь оставался прямой ход наружу. Но даже проблесков в дымоходе не замечалось.

Это обеспокоило ее. Направив щипцы вертикально вверх, она толкнула их в дыру дымохода. Щипцы ударились во что-то очень твердое и прочное. Она ожесточенно принялась бить щипцами по этому неожиданному препятствию. Лишь спустя какое-то время она поняла, что дымоход перекрыт бетонной плитой.

Лиза спрыгнула вниз и присела на корточки, рассматривая кирпичи. Сажа на них была какая-то странная. Она плохо мазала и не имела запаха гари.

Наконец Лиза поняла. Камин все-таки был бутафорским. Сажа, угли, щипцы, потертые от долгого употребления, — все создавало абсолютную иллюзию подлинности. Люди, работавшие над дизайном дома, потрудились превосходно. Это был высший пилотаж.

Безмерно усталая, разбитая неудачей, Лиза опустилась на ковер. Дом казался казематом, хорошо укрепленной крепостью.

Но нет, она не отступит и не сдастся, а одолеть ее сможет лишь один противник — смерть. Короткое знакомство с Артемом, с этим мужественным, ярким человеком, многое поменяло в ее ценностных ориентирах. Жизнь стоит того, чтобы сражаться за нее. Тем более, что речь идет далеко не только и не столько о ее собственной жизни.

Кое-как поднявшись, шатаясь от усталости, Лиза опять взяла щипцы и спустилась вниз. Если ход наверх перекрыт, надо попробовать то, что под ногами.

Пол в доме был паркетным. Лиза, выбрав казавшуюся наименее прочной дощечку, ударила по ней щипцами. Но это было все равно что бить по мощной дубовой доске. Паркет был подогнан идеально, отдельные его фрагменты соединялись в прочный настил.

Лишь после тяжелых и настойчивых усилий ей удалось расщепить одну из дощечек и, постепенно расковыряв ее, проделать в паркете щель. Под паркетом был войлочный утеплитель. Лиза принесла с кухни нож и разрезала его.

Но и здесь оказался под утеплителем ненавистный бетон. Лиза в исступлении схватила щипцы и запустила ими в висящее на стене зеркало. Звон разбитого стекла и грохот упавших на пол щипцов наполнили дом и внезапно отрезвили ее. Она подняла щипцы и методично начала стучать в металлический ставень, надеясь, что ее услышат на улице.

Но, кажется, никому в поселке не было дела до одиноко стоящей роскошной усадьбы. Точно с таким же успехом Лиза могла звать на помощь, находясь на Луне.

Неожиданно ей между ритмическими ударами почудился шорох, как бы отдаленный шелест, неизвестно откуда идущий. Она отложила щипцы и прислушалась. Стояла полная тишина.

Помедлив, Лиза осторожно поднялась наверх и взяла с полки свалившийся с карниза камина плоский ключ. Отступивший было ужас опять начал наполнять ее, она не могла сдвинуться с места. Дом Казался ей живым существом, злобным монстром, захватившим ее в плен.

С трудом преодолев себя, она спустилась вниз. Если есть ключ, должен существовать замок, для которого он предназначен.

Лиза обследовала холл, гостиную, спальню, ванную комнату, туалет. В этом доме не использовали замков. Единственный замок, который она нашла, был на дамской сумочке, валявшейся на столике в гостиной. И он был вдвое меньше ключа в руке у Лизы.

Она прошла на кухню. Блистающие позолотой шкафы, микроволновая печь, портативный телевизор в углу. Внезапно Лиза застыла. Сбоку, рядом с входной дверью, была еще одна, запертая, дверь.

Мороз побежал по спине Лизы, подбираясь к затылку. Она сделала шаг к двери, еще один. Вставила ключ в прорезь замка, повернула. Ключ повернулся так легко, что это страшно испугало Лизу. Она отдернула руку и отшатнулась.

Стояла мертвая тишина. Лиза вытерла дрожащую потную руку о джинсы и снова шагнула вперед. Замок открылся почти бесшумно. Лиза медленно приотворила дверь, прислушалась. Из-за двери тянуло сыростью и прохладой, но не слышалось ни звука.

Она открыла дверь. Это был ход в подвал. Бетонные ступени, ведущие вниз, уже в двух шагах скрывала темнота.

Лиза, пятясь спиной вперед, отступила от подвала и кинулась обратно в дом. Торопясь, едва не падая, она обшарила холл, гостиную, спальню, даже туалет, но не нашла ни спичек, ни зажигалки.

Она опять вернулась на кухню и встала перед дверью в подвал, коротко и тяжело дыша. Ноги дальше не шли, просто не хотели шагать.

Сколько она так стояла? Час, два, сутки? Она потеряла счет времени. Наконец невероятным усилием воли она сдвинулась с места, переступила порог.

Где-то за ставнями, за оградой усадьбы истошно закричал петух. Лиза кинулась обратно так, что едва не упала, запнувшись о порог. Сердце бешено колотилось, отзываясь во всех уголках тела.

Лиза схватила с кухонного стола нож и вонзила его в деревянную дверь подвала. Это отрезвило ее, она пришла в себя.

Оставив нож в двери, она опять шагнула через порог и, нащупывая ногами ступени, осторожно пошла вниз.

Чем дальше она продвигалась, тем больше страх сковывал ее. Широко распахнув глаза, Лиза до боли всматривалась в темноту, но не могла различить ничего, кроме мелькающих у нее в сознании искорок, нитей и пятен ужаса.

Снизу поднимался холод, все явственнее был запах сырых бетонных стен.

Последние шаги до пола дались ей с таким напряжением, что она, казалось, вот-вот потеряет сознание. От ужаса она не могла повернуть голову, ее дыхание стало судорожным, всхлипывающим.

Наконец ее ноги нащупали бетонный пол подвала. Она остановилась, собираясь с силами, чтобы постараться что-нибудь разглядеть в почти полной темноте.

В этот момент раздался резкий шорох и кто-то схватил ее за щиколотку.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Дрезина шла по ответвлениям узкоколейки днем и ночью. Время от времени Доктор сверял маршрут по карте. Местная аэрогеодезическая служба изготовила отличные карты в масштабе 1:200 000, то есть 2 километра в 1 сантиметре. Здесь было помечено все, вплоть до лесных избушек и троп. Раньше такие карты были строго засекречены, за одно их хранение можно было загреметь в лагерь.

За два года бездействия узкоколейка не успела разрушиться, все сохранилось в полном порядке: шпалы, рельсы, стрелки, оборудование переездов. Впрочем, для группы Доктора не было никакого риска. На всякий случай, на случай тех или иных неполадок, наготове стоял другой транспорт. Но узкоколейка была надежнее всего: здесь и в помине не существовало контроля вроде таможен или ГАИ. Абсолютно никого не интересовало, кто гоняет по этим лесным магистралям и какой груз перевозит.

Группа была утомлена бесконечной тряской, невозможностью полноценного отдыха, постоянным ожиданием внезапной опасности. Но железнодорожный этап близился к концу. Узкоколейные пути обходят крупные города стороной. Не были исключением и здешние узкоколейки.

Возле глухого таежного леспромхоза их должен был ждать «КамАЗ».

Доктор еще раз связался с «Асором», чтобы уточнить время и место перегрузки контейнеров.

— Я — Свежесть, я — Свежесть. Гром, ответьте мне.

Вместо привычного грубоватого голоса «полковника» в наушниках неожиданно раздался другой — холодно-механический, звучащий почти без пауз:

— Я — Гром, я — Гром. Машина уже на месте. Когда будете в пункте перегрузки?

— Примерно через сорок минут.

— Все идет по плану?

— Да, без отклонений. Полностью укладываемся б график.

— У нас никаких изменений. Деньги будут вам переданы после получения груза.

— Вас понял.

Сеанс был закончен. Доктор снял наушники.

— Беслан, — сказал он. — Прибавь ходу. Наши партнеры уже ждут нас.

Беслан кивнул. Дрезина, ускоряясь, помчалась вперед.

— Наше дело доставить груз к месту назначения, в заключительном этапе операции мы не участвуем? — сказал Беслан. — Я правильно понимаю?

— Да, — Доктор потянулся, разминая затекшее тело. — Ты понимаешь правильно. Груз мы почти уже доставили. Теперь наша задача получить доллары.

— Такие бледно-зеленые бумажки? — засмеялся Беслан. — Такие маленькие и очень дорогие листочки? С портретом лысого дяденьки?

— Да, — сухо и озабоченно отозвался Доктор.

У него не выходил из головы жестяной голос в наушниках. Впервые за все время на связь вышел не «полковник», а кто-то другой. И он не объяснил, почему произошла замена.

Доктор был предельно дисциплинированным, безупречным исполнителем. Он никогда не задавал лишних вопросов. Но он хотел бы, чтобы люди, с ним работающие, предупреждали возможные вопросы, чтобы они объясняли сами то, что, по его мнению, необходимо объяснять.

— Аргун, — он растолкал своего заместителя. — Приготовь пулемет и другое оружие. Мы подъезжаем.

Дрезина шла густым еловым лесом. Каждое из тридцатиметровых деревьев, стоящих вдоль узкоколейки, годилось для центральной городской елки. Впрочем, Доктор, как и его сообщники, никогда не отмечал христианских праздников. Не отмечал он и праздников мусульманских. Единственным праздником, который он свято чтил, был момент получения денег. И к этому святому моменту он хотел подготовиться, как надлежало.

Узкоколейка пошла под уклон. Они теперь неслись по ней на полной скорости. Здесь было довольно глухое место. До леспромхоза оставалось еще километров десять, а окрестные леса пустовали, поскольку ни сенокос, ни сбор ягод еще не начинались.

Вскоре впереди на полузаросшей дороге они увидели крытый «КамАЗ».

— Ну вот и наши друзья нарисовались, — засмеялся Беслан, оборачиваясь к Доктору и показывая рукой на грузовик.

Доктор кивнул, не сделав даже попытки улыбнуться в ответ.

— Аргун, — сказал он, — зайди в тыл нашим партнерам. Только так, чтобы и зверь тебя не учуял.

Дрезина замедлила ход, и Аргун, сбросив под откос ручной пулемет, спрыгнул следом сам. Секунды спустя он скрылся в лесной чаще.

Дрезина на малой скорости продвигалась вперед. Боевики во все глаза следили за «КамАЗом», ожидая условного сигнала.

Аргун между тем бесшумно пробирался по лесу. Обутый в специальную обувь на тонкой прорезиненной подошве, он двигался по едва заметным лесным тропинкам абсолютно неслышно и вскоре подошел к густым зарослям молодого ельника, за которым виднелась крыша «КамАЗа». Он установил пулемет на небольшой площадочке меж двух деревьев-подростков и стал ждать.

Вскоре над «КамАЗом» взвился зеленый флажок, приветственно колышась на теплом лешем ветру.

Дрезина ускорила ход.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

В кабине «КамАЗа» сидели трое: «капитан», «лейтенант» и на водительском месте «старшина».

Слева из-за леса донеслось постукивание дрезины.

— Это они, — сказал «капитан».

— Чем же мы, интересно, будем расплачиваться с Доктором? — спросил «лейтенант». — Доллары ты профукал.

— Они были фальшивые, — отмахнулся «капитан».

— Но годились, чтобы заплатить Доктору, — не отступал «лейтенант».

— Найдем чем расшататься, — помолчав, сказал «капитан» и посмотрел на «лейтенанта».

«Лейтенант» встретился с ним взглядом, и лицо его внезапно просветлело.

— Понял, — сказал он и засмеялся.

Дрезина выкатилась из-за поворота. Она шла медленно, со скоростью пешехода.

— Осторожничают, — сказал «старшина». — Не Доверяют.

— На их месте я вообще подбирался бы сюда ползком, — отозвался «лейтенант».

— Вывеси флажок, — приказал «капитан».

«Лейтенант», открыв дверцу, встал на подножку и закрепил в кронштейне небольшое древко с зеленым флажком.

Дрезина тотчас набрала ход.

«Капитан» напряженно наблюдал за ней.

— Почему их трое? — спросил «лейтенант» с беспокойством в голосе. — Должно быть четверо.

Дрезина остановилась поодаль, но с нее никто не сошел. Сидели на своих местах и боевики «Асора».

— Пули ждут? — сказал «лейтенант», впиваясь тяжелым взглядом в фигуры людей на дрезине. — Вознаграждения поджидают.

Тишина, упавшая на лес, казалось, звенела. Ни с той, ни с другой стороны никто не хотел начинать переговоры первым.

Наконец на площадке дрезины во весь рост поднялся Доктор и махнул рукой, подзывая. На груди у него болтался автомат.

— Почему их трое? — в свою очередь спросил «капитан» и сделал знак «лейтенанту», показав большим пальцем руки назад.

«Лейтенант», понимающе кивнув, скатился с подножки и нырнул в кусты.

Едва отойдя два шага, «лейтенант» понял, что «капитан» прав.

Аргун просчитался. Он все сделал правильно. Не учел только одного. Птицы в средней полосе России поют до середины лета. Сейчас был июнь, и они заливались вовсю. Но только не там, где затаился Аргун — они чувствовали присутствие человека. По их молчанию в этом участке леса «лейтенант» понял, что Доктор и его люди приготовили сюрприз.

Вот почему на дрезине только трое!

Скинув сапоги, «лейтенант» скользнул в чащу. Он двигался с ловкостью ящерицы, не задевая веток, бесшумно пробираясь по участкам, покрытым мохом и опавшей хвоей.

Вскоре ему стало ясно, что противник где-то рядом.

Аргун почувствовал приближение опасности, но не понимал, откуда она исходит. Он с напряжением вглядывался в заросли, поворачивая голову то туда, то сюда, и не видел ни малейшей тени. Спина у него похолодела. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что смерть совсем рядом. Но что или кто может быть ее источником? Его тренированный слух не различал ни единого шороха.

Аргун вытащил пистолет. Его глаза рыскали меж стволов и веток, но видели только поблескивавшие листья и хвою. Где-то хлопнула крыльями крупная птица. Аргун резко повернулся на шум. Кровь отлила от его лица. Всем своим существом он чувствовал, что жить ему осталось не более минуты. Откуда, придет пуля? От нервного перенапряжения он готов был закричать.

Вновь завозилась птица. Аргун вскочил, вскидывая пистолет. В тот же миг в шейные позвонки ему вонзился пущенный из чащи нож. Аргун свалился, не успев вскрикнуть.

«Лейтенант» отпихнул его тело от пулемета и осторожно выглянул из-за кустов. Доктор в сопровождении одного из своих людей шел через поляну к «КамАЗу». «Лейтенант» кинулся к пулемету.

Доктор и сопровождающий его Домбай приближались к «КамАЗу» уверенным шагом. На поясе у каждого болталось по паре гранат, в руках были автоматы. Доктор улыбался и приветственно помахивал рукой стоящему возле грузовика «капитану».

«Лейтенант» дал очередь поверх их голов. Улыбка Доктора стала шире, он остановился и распрямил грудь.

— «Капитан», — крикнул он. — Груз на месте. Я хотел бы видеть деньги.

— Нельзя ли немного подождать? — «капитан» хотел казаться спокойным, но голос его подрагивал.

— Тебя, козла, скоро закопают, так что тебе есть резон подождать, — Доктор улыбался все так же широко и ярко. — А нам ждать некогда.

— Деньги у «лейтенанта», — хрипло выдавил «капитан». — Он сейчас подойдет.

— Значит, он в кустах? Эта гнида обосралась, увидев нас? — Доктор захохотал.

Домбай со снисходительной улыбкой разглядывал «капитана» и «старшину».

«Лейтенант» нажал на гашетку.

Доктора отбросило назад. Он вскинул руки, пытаясь удержать равновесие, и рухнул наземь. «Лейтенант» в ярости продолжал поливать огнем распростертое на земле мертвое тело.

Домбай, на секунду застыв от изумления, в следующий миг бросился бежать. «Лейтенант» передел дуло пулемета на него. Очередь прошила Домбая от плеча до пояса. Он, будто споткнувшись, полетел вперед, выставив перед собой руки, и ткнулся головой в траву цветущего луга.

В то же мгновение затарахтел двигатель дрезины, ее окутало черное облачко выхлопного газа. Дрезина тронулась с места.

«Капитан» прыгнул в кабину «КамАЗа».

— Рви за этой тачкой! — крикнул он «старшине».

«КамАЗ», тяжело переваливаясь, переполз через овраг, идущий по краю леса, и помчался вдоль насыпи. Здесь не было даже намека на дорогу. Грузовик несся по опушке между лесом и насыпью, прыгая на кочках, проваливаясь в ямы. Крышу кузова мотало из стороны в сторону.

— «Капитан», — закричал «старшина», — впереди болото!

— Ну так жми, догоняй! — «капитан» вытащил автомат.

Но дрезина ушла слишком далеко.

— Не успею! — «старшина» вывернул руль, бросая машину к насыпи. — В мать твою!

«КамАЗ», стеная двигателем, выполз на насыпь и помчался вслед за дрезиной. Левые колеса прыгали по шпалам так, что «капитана» подбрасывало к потолку кабины.

Болото кончилось. «КамАЗ» съехал с насыпи. Вскоре они догнали дрезину. «Капитан» дал очередь.

Беслан, управлявший дрезиной, схватился за грудь и поехал вниз.

Но дрезина продолжала нестись, не снижая скорости.

— Прижмись к ней как можно плотнее! — крикнул «капитан», вставая на подножку.

«Старшина» повернул грузовик. Тяжелая машина выехала левыми колесами на насыпь, а правыми шла по тропке, тянувшейся вдоль узкоколейки.

Кабина «КамАЗа» поравнялась с дрезиной. «Капитан», выбрав момент, прыгнул. Его ноги сорвались. Он едва не угодил под стальные колеса, но ухватился руками за борт и, подтянувшись, выбрался на площадку дрезины, где стояли контейнеры.

Пробравшись между контейнерами, «капитан» заглянул в кабину. Беслан, уткнувшись в стекло, Держал рычаг газа окостеневшей рукой. «Капитан» влетел в кабину и отбросил тело боевика в сторону. Дрезина начала замедлять ход и вскоре остановилась.

«Старшина» подогнал к ней грузовик.

Не мешкая, начали перегружать контейнеры в кузов.

«Лейтенант» подошел, когда погрузка уже закончилась.

— Ну вы, мужики, и рванули, — сказал он. — Как за бесплатной водкой.

— Захочешь жить — рванешь. А мы хотим не просто жить, а жить красиво. Эти сосудики доверху наполнены долларами, — «капитан» любовно похлопал по одному из контейнеров.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

— Финальный этап операции, час «икс», сегодня в семь вечера по нашему времени, — сказал Серж Минтоу. — В России уже будет утро.

Он, Хьюго Террони и Боб Томпсон сидели в офисе «Ассосиэйшн-97», обсуждая последние детали.

— Кажется, этот этап должен был начаться на сутки позже? — осторожно спросил Боб.

— Да, но изменились обстоятельства, — Серж по своей привычке говорить, расхаживая по кабинету, поднялся из кресла. Эта манера делала его слова, верней, тон его речи менторским, учительским и несколько подавляла собеседников. Чего Серж, впрочем, подсознательно и хотел.

— Итак, контейнеры доставят к водоводу ниже фильтровальной станции… — начал Хьюго.

— Да, — подтвердил Серж. — К водоводу, идущему от Западных очистных сооружений в город. В контейнерах сильнодействующий, легко растворимый в воде яд. Его запустят в водовод. Удар прежде всего будет нанесен по офису «Сибойла», который находится недалеко от места закачки яда.

— Я слышал, в России плохая вода, многие пьют привозную, из-за города, — заметил Боб.

— Верно. Но она довольно дорогая. Идиоты в «Сибойле» экономят на этом. Все сотрудники фирмы пьют свой чай, наполняя чайники из водопровода.

— Ну что ж, прекрасно, — сказал Хьюго. — А я со своей стороны уже начал информационную обработку.

— Но все это сработает, если… — Серж остановился перед своими людьми, раскачиваясь с носков на пятки и обратно, — если будет успешно проведена операция «пятьсот пятьдесят пять», — он повернулся к Бобу Томпсону. — Сингл блокирован?

— Думаю, что да. Схвачена его подружка. У них горячий роман. Джордж нашел его записку, — Боб вытащил из кармана факс. — «Дорогая, единственная, свет в окошке…» Окошко — это такая дырка в русской избе…

Хьюго хлопнул по коленям, хохоча.

— Поскольку подружка Сингла в руках у Джорджа, — продолжал Боб, — нам не стоит ни о чем беспокоиться. Сингл не посмеет предпринять никаких активных действий. Но для верности Джордж еще сегодня уничтожит его.

— Итак, все идет по плану, — подытожил Серж.

— Джордж слишком много знает, — заметил Хьюго.

— Джорджа нужно будет устранить, — сказал Серж. — Верно, Боб?

Боб ничего не ответил.

— Джорджа нужно будет ликвидировать, — жестко повторил Серж. — В самом скором времени закроем также лавочку под названием «Ассосиэйшн-97».

Серж подошел к бару, достал три бокала:

— Выпьем за успех.

— С утра пьют только лошади, — сказал Боб.

Серж бросил в бокалы по кусочку льда, добавил виски.

— Такую выпивку русские называют всего лишь полосканием рта, — усмехнулся он.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Заканчивался ясный тихий день. Солнце клонилось к закату, но было еще жарко. Работали фонтаны, в их мраморных бассейнах плескалась ребятня. По улицам без устали двигались поливочные машины, смягчая духоту, царившую в городе днем и ночью. Крупнейший в городе универсам мыл свои огромные витрины. Рабочий в комбинезоне, надетом на голое тело, весело поливал их из шланга, по просьбе некоторых отчаянных прохожих брызгая водой и на них тоже.

Артем, стряхнув оцепенение, охватившее его на скамейке неподалеку от гостиницы, взял такси и помчался на квартиру Мэгги. Он был уверен, что эта рыжая бестия выпуталась из передряги. Он вытряхнет из нее душу, но она расскажет ему все, что знает.

За стеклами такси были мирные городские будни. Очень скоро здесь все может измениться.

— Послушайте, — сказал он таксисту, предпенсионного возраста мужику в ярко-синей синтетической безрукавке. — Что бы вы сделали, если бы городу грозила химическая атака?

— Хм, — таксист усмехнулся. — А я уже был под такой атакой. В семьдесят девятом году в Свердловске. Люди падали прямо посреди улицы, в магазинах, на почте, везде. Зрелище не дай Бог. Я сам чудом уцелел. Власти назвали это сибирской язвой. Какая там, к хренам, сибирская язва!

— Что же это было?

— А черт знает, что это было. Кто нам расскажет. Спрашиваешь, что делать? Рвать быстрей из города. Что тут еще можно сделать? — таксист остановил машину. — Приехали.

Артем расплатился.

— Знаете что, — сказал он, выходя. — Уезжайте из города на пару дней. К родственникам, на природу, куда угодно.

Таксист внимательно посмотрел на него и ничего не ответил. Машина резко взяла с места.

Мэгги долго не открывала. Артем в безумном нетерпении нажимал и нажимал на кнопку. Наконец в глазке двери что-то мелькнуло, дверь распахнулась.

— Я ни секунды не сомневался, что ты их обставишь, — сказал Артем, врываясь в квартиру.

Он прошел в гостиную, сел в кресло.

— А теперь давай выкладывай все, что знаешь.

В квартире был беспорядок. Повсюду валялись кофточки, платья, косметика.

Мэгги опустилась перед ним на пол, с покорностью любящей глядя на него снизу вверх.

— Однажды, несколько дней назад, ты назвала меня странным именем — Сингл. Что это значит? — Артем смотрел на нее так, словно хотел взглядом оторвать ей голову.

— У тебя хорошая память, — тихо сказала Мэгги.

— Я хочу знать, что это значит! — Артем в бешенстве ударил по подлокотнику.

— Да то, что я была агентом, которому поручалось убить тебя! — закричала Мэгги, вскакивая.

Артем в растерянности тупо смотрел в угол комнаты.

— И что же? — звенящим шепотом спросил он наконец. — Почему не убила?

— Я люблю тебя, — стоя к нему спиной и гладя в окно, сказала Мэгги. — Я тебя пощадила и сама теперь мишень для агента, обеспечивающего безопасность проведения операции «пятьсот пятьдесят пять».

— Где сейчас этот агент?

— Ты у меня спрашиваешь?

Артем опять уставился в угол. Что с ним происходит? Он теряет способность соображать? Слишком много навалилось на него за последние дни.

Артем тряхнул головой, словно возвращая ясность мышления.

— Папки номер семь в банке не было, — сказал он, пристально гладя на Мэгги.

Мэгги повернулась к нему и замерла, будто ее внезапно парализовало.

— Не может быть! — прошептала она.

— Портфель был заполнен фальшивыми долларами…

— Не может быть! — повторила Мэгги. Весь ее вид говорил, что она потрясена. — Я потратила столько усилий, чтобы они пришли в банк забрать бумаги! Мне пришлось уничтожить двух уголовных авторитетов, связанных с «Асором».

— Авторитетов? — переспросил Артем.

— Смирнова и Панциря. Ненавижу эту мразь! — Мэгги сжала кулачки. — Значит, это был удар в пустоту? Где же тогда план операции? Нас водят за нос!

— Или мы сами себя водим за нос, — Артем встал.

Внезапно за дверью квартиры послышался шорох — словно ее царапнул мышиный коготок.

Артем быстрым движением руки приказал Мэгти уйти из гостиной. Она исчезла в соседней комнате.

Артем встал за шкаф, следя за дверью по отражению в стеклах серванта.

Дверь бесшумно открылась, и в квартиру проскользнул худощавый брюнет, несмотря на жару одетый в черную пару.

Это был человек, похитивший Лизу!

У него была внешность иллюзиониста из провинциального цирка. Быстрым. взглядом окинув прихожую и кухню, он прошел в гостиную и остановился возле стола, рассматривая лежащие на нем журналы и безделушки с крошками печенья и конфетными обертками между ними.

— Эй, приятель, — сказал Артем, выходя из-за шкафа. — Невежливо входить в чужую квартиру без стука.

Незнакомец обернулся и без тени удивления посмотрел на него.

— Я к тебе обращаюсь, — Артем подошел ближе.

Незнакомец с улыбкой взял со стола открытку и внезапно взмахнул ею. Стремительность выпада была такой, что открытка на мгновение превратилась в невидимку и чиркнула Артема по щеке. Артем отшатнулся. Щеку жгло, как от прикосновения раскаленным металлом. Он провел по ней пальцами и с изумлением посмотрел на них. Они были в крови. Чтобы лист бумаги, даже очень твердый, разрезал кожу, нужно разогнать его едва ли не до скорости пули.

Артем перевел взгляд на незнакомца. Улыбка сошла с лица брюнета, ледяные синие глаза, казалось, прокалывали Артема насквозь. Странное оцепенение на миг охватило Артема, но он тут же стряхнул его.

Незнакомец повернулся к столу. Неожиданно что-то резко сверкнуло, вылетая из-за его спины. Артем молниеносно отклонился, на какую-то долю секунды опережая незнакомца. Позади него что-то с силой ударилось о полку с цветами. Артем обернулся. В доске полки торчали маникюрные ножницы. Артем с разворота вскинул ногу, целясь в голову своего невероятного противника. Нога встретила пустоту, и Артему пришлось в отчаянном прыжке встать на руки. Перевернувшись в воздухе, Артем опять оказался на ногах.

Впервые противник ушел от его коронного удара, и это обескуражило Артема.

Незнакомец смотрел на него так, словно что-то приказывал своим взглядом. Артем почувствовал, что его воля слабеет под этими жгуче-холодными глазами.

Незнакомец, по-прежнему не сводя с него взгляда, сделал шаг в его сторону. Артем в обманном движении вскинул правую руку, целясь левой рукой незнакомцу в живот. И вновь противник, не принимая боя, ушел от удара. Казалось, он предугадывает не только каждое ближайшее движение Артема, но и те, что последуют затем.

Взгляд синих кристальных глаз завораживал, мышцы Артема становились вялыми, внимание рассеивалось. Незнакомец подчинял его своей воле, побеждал оружием более мощным, чем сила и ловкость.

Артем тщетно пытался избавиться от наваждения. Ничего не помогало. Глаза незнакомца неумолимо притягивали к себе. Голову Артему словно бы заполнило ватой, мысли стали вязкими и неотчетливыми.

Незнакомец, однако, помня о молниеносных выпадах Артема, еще не решался приблизиться к нему, держался на расстоянии.

— У меня нет намерения убивать тебя, — вдруг сказал он. — Я вовсе не хочу наследить в этой стране.

— Где Лиза? — спросил Артем, стараясь, чтобы его слова звучали как можно жестче.

— В хорошем месте, — спокойно ответил незнакомец. — Поэтому мне нет никакого смысла убивать тебя. Думаю, что мы сможем договориться.

— Вряд ли, — сказал Артем. — Вряд ли.

Неожиданным броском он переместился вдоль стены и, схватив вилку с проводом, идущим к настольному вентилятору, воткнул ее в розетку. Словно стая стрекоз взлетела в воздух — полуразбитый вентилятор страшно трещал.

Лицо незнакомца судорожно искривилось. Взгляд его магнетических глаз на мгновение потух. Артем выбросил вперед ладонь с вытянутыми и крепко сжатыми пальцами. Незнакомец, однако, успел отреагировать и отклонился. Удар пришелся в правое плечо. Рука незнакомца повисла, как плеть. Он по-кошачьи скользнул в сторону и остановился перед вентилятором, сосредоточенно глядя на него. Неожиданно внутри вентилятора что-то щелкнуло, двигатель отключился, лопасти начали замедлять движение.

За эти несколько секунд Артем успел прийти в себя. Его сознание прояснилось. Он почувствовал, что энергетическое поле незнакомца слабеет. Синие глаза уже не излучали той страшной силы, как прежде.

Но незнакомец не собирался сдаваться. Теперь, когда ни треск вентилятора, ни искрение его двигателя не мешали ему, он возвращал свой ужасный дар с каждым мгновением. Скользнув за стол, он замер, Пожирая Артема глазами.

Артем отошел к стене. Он успел хорошо усвоить урок и теперь избегал смотреть незнакомцу в глаза.

Стоящий перед Артемом стул мешал ему, и он сдвинулся на полметра влево. Сдвинулся и незнакомец.

Артем слегка отставил ногу и внезапным мощным толчком рванулся вперед. Атака захватала незнакомца врасплох. Он не понимал намерений своего противника. Между ними было слишком большое расстояние.

Артем, резко подпрыгнув, выбросил ноги вперед и, проехав спиной по столу, ударил ногой незнакомца в подбородок.

Это был нокаут. Незнакомец отлетел к дивану и упал на него, как тряпичная кукла.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

— Мэгги! — крикнул Артем.

Девушка появилась в дверях, ведущих из спальни в гостиную.

— Почему ты не ударила его чем-нибудь сзади по голове?

— Я боялась даже пошевелиться. Этот человек наводит на меня ужас.

— Ты знаешь его?

— Я слышала о нем. Его зовут Джордж. Это агент организации, вербовавшей меня.

Артем подошел к лежащему на боку незнакомцу.

— У тебя есть стиральная машина? — неожиданно спросил он, повернувшись к Мэгги.

— Да, — ответила Мэгги, непонимающе глядя на него. — Но очень старая. Я арендую ее у хозяйки вместе с квартирой.

— Отлично, — Артем бросился в ванную.

Он закатил стиральную машину в гостиную и поставил возле дивана. Агрегат был действительно из дедовских времен. Но такой и требовался Артему. Ему вовсе не нужно было какое-нибудь автоматическое чудо техники. Вытащив устройство для отжимания белья и установив его в рабочее положение, он освободил валики, насколько это возможно. Просвет между валиками у этого типа машин был весьма большим.

— Теперь помоги мне, — сказал он Мэгги.

Они усадили Джорджа перед стиральной машиной. Артем просунул кисти его рук между валиками и закрутил винт, вжимающий валики, так чтобы руки нельзя было вытащить.

Мэгги принесла холодной воды и плеснула Джорджу в лицо. Он пришел в сознание.

— Кто прислал тебя? — спросил Артем.

Джордж помотал головой, стараясь понять, что с ним произошло.

— Вас это не должно интересовать, — сказал он наконец.

Артем взялся за рукоятку винта, чтобы сблизить валики, сжимающие запястья Джорджа.

Внезапно зазвучали электронные «колокольчики» телефонного звонка. Сигнал был настолько неожиданным, что Артем вздрогнул всем телом.

Он медленно подошел к телефону.

— Мэгги? — послышалось в трубке.

Артем узнал характерный голос «полковника».

— Нет, — ответил он.

— A-а, это ты, браток, — «полковник» тоже понял, с кем говорит. — Ты-то мне и нужен.

Артем напрягся.

— Слушай меня внимательно, — сказал «полковник». — Твоя птичка у меня в руках. Я готов сохранить ее драгоценную жизнь. Но при одном условии. До утра ты останешься в квартире Мэгги. Я буду звонить через каждый час. Ты меня понял?

— Понял, — помедлив, выдавил Артем.

— А теперь послушай вот это.

— Артем, Артем!.. — послышался в трубке всхлипывающий голос Лизы.

На том конце провода положили трубку.

Артем кинулся к Джорджу, крутанул рукоятку отжимающего устройства.

— Где она? Где вы ее держите?

Джордж взвыл от боли. Чувствительная нервная система экстрасенса не могла выдерживать такой боли.

— Я расскажу! — закричал он. — Прекратите!

Артем ослабил винт.

— Я связал ее и запер в подвале, — полузадушенным голосом начал Джордж. — Не понимаю, каким образом она выбралась…

— В каком подвале, где?

— На даче в поселке Змеевка.

— Я знаю, где это! — воскликнула Мэгги. — Едем! Машина во дворе.

— Подожди, — хмуро сказал Артем. — Тебе не кажется, что мы уже сделали слишком много ошибочных ходов? — Он повернулся к Джорджу. — Почему мы должны тебе верить? Разве вы с «полковником» уже не работаете вместе?

— В последние дни «полковник» действует нечисто. Мне было приказано блокировать его до часа «икс». Но он сумел освободиться.

— Час «икс» послезавтра? Когда именно?

— Час «икс» перенесен на завтра, на четыре утра.

Артем и Мэгги застыли, глядя друг на друга.

Артем посмотрел на часы:

— Сейчас одиннадцать вечера. Значит, через пять часов?

Он схватился за рукоятку отжимного устройства:

— Чем ты можешь подтвердить свои слова? Где план операции?

— А-а! — взвыл Джордж. — Детали знают лишь непосредственные участники операции. В том числе «полковник». Мне известно только, что это будет закачка яда в водовод. Где, не знаю.

— Артем, едем! — торопила Мэгги.

— Если через час меня не окажется здесь, у телефона, он убьет ее, — медленно выговаривая слова, сказал Артем.

— А если мы не разузнаем план операции, они отравят город!

Мучительная внутренняя борьба отразилась на лице Артема. Казалось, он не знал, что выбрать: остаться здесь и тем самым попытаться сохранить жизнь Лизе или броситься в бой.

Но колебания были недолгими. Он поднял голову и посмотрел на Мэгги:

— Едем!

— Как ты думаешь, удастся ему загипнотизировать стиральную машину, чтобы освободиться? — ядовито глядя на Джорджа, сказала Мэгги.

— Пусть потренируется, — усмехнулся Артем, закручивая отжимное устройство.

Джордж заскрипел зубами.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

— Что это? — спросил Артем, поднимая с сиденья «Жигулей» черный женский парик.

— Я охотилась в нем на уголовников, работавших на «Асор», — буднично сказала Мэгги, садясь за баранку.

— А они устроили бойню в городе…

Мэгги промолчала.

— Кроме того, — сказала она, — сегодня я ранила «полковника». — Мэгги включила зажигание.

— Зачем?

— Думаю, что этот выстрел был для них последним аргументом. Именно после него они решили забрать портфель из «Нефтетрансмашбанка».

«Жигули» выбрались из дворов и помчались к окраине. Стояла глухая ночь. Небо закрывала облачная пелена, городские фонари были потушены, лишь свет автомобильных фар прорезал темноту.

Час спустя они въехали в Змеевку. Мэгги повернула направо, и «Жигули» переулками пробрались к даче «полковника».

Улочка, на которой стояла дача, была темна, лишь у ворот горел фонарь. Артем поднял камень и швырнул в него. Лампочка фонаря с треском лопнула.

В тот же миг за кирпичной оградой из окна, закрытого ставнем, раздалась автоматная очередь.

Артем рванул Мэгги за руку, увлекая за стоящую неподалеку трансформаторную будку.

— Ого, — сказал он, осторожно выглядывая из-за угла будки. — Какие мы нервные.

Из дома не доносилось больше ни звука.

Они перебежали к ограде и перемахнули через нее, помогая друг другу. Особняк возвышался над участком, как средневековая крепость. Рядом был пристроен гараж. Они нырнули за стену гаража.

— У нас две гранаты и пистолет, — сказал Артем. — Не густо.

— Ты забыл еще кухонный нож, который мы прихватили на моей квартире.

— Верно. Плюс электрический фонарик, — Артем усмехнулся. — Ну что, повоюем?

— Повоюем! — Мэгги азартно взмахнула пистолетом.

Она сделала шаг за угол гаража. Внезапно ставень ближнего к ним окна приоткрылся. Артем схватил Мэгги за плечо, затаскивая назад, под прикрытие стены.

Из окна вылетела граната, раздался взрыв. Вспышка огня контрастно высветила мраморные дорожки, кусты сирени, клумбы с экзотическими цветами. Осколки, барабаня, ударились о стену гаража. На асфальт брызнула кирпичная крошка.

— Кажется, «полковник» совсем свихнулся! — удивленно воскликнул Артем. — Мухи к дому не подпустит, чтобы не атаковать ее.

— Это мы-то с тобой мухи?! — с лихорадочным блеском в глазах рассмеялась Мэгги.

— Вот что, — сказал Артем. — Обойди дом и сделай так, чтобы «полковник» был у окон с твоей стороны.

— Догола мне, что ли, раздеться и встать перед ним? — с досадой сказала Мэгги.

— Ну если по-другому не сумеешь, — жестко бросил Артем.

Мэгги вдоль стены гаража скользнула за дом. В полутьме виднелась спортивная площадка, газон, дорожки из белого мрамора. Ни одного сколько-нибудь существенного укрытия!

Рядом со спортивной площадкой темнел прямоугольник бассейна. Должно быть, вода из него была спущена. Мэгги пулей вылетела из-за стены дома и прыгнула в бассейн. Раздался всплеск, ноги погрузились в воду. Черт, он все же не совсем пуст!

Воды было лишь по колено. Мэгги пошарила по дну, вытащила несколько мелких булыжников.

Дом враждебно притаился. В окнах не было ни искорки света.

Мэгги обрушила град камней на ближний ставень, следом сделала несколько прицельных выстрелов из пистолета.

В ответ загрохотал пулемет. Кресло-качалку, стоявшую у края бассейна, смело в воду.

В ту же секунду взрыв разворотил замок гаража. Артем, использовав одну из гранат, ворвался в гараж, включил фонарик. В просторном помещении стоял «Мерседес» и легкий прогулочный мотороллер. Артем обогнул «Мерседес». Вход в дом был слева. Он обшарил дверь лучом фонарика. Сбоку виднелась прорезь внутреннего замка.

Укрывшись за «Мерседесом», Артем швырнул вторую гранату. Взрыв выбил замок. Но дверь заклинило, она не открывалась. Артем сорвал со стены пожарный лом, подсунул под створку двери. Дверь со скрежетом поехала в сторону. Артем проскользнул в щель между дверью и косяком и оказался в прихожей.

В холле бешено стрекотал пулемет. Внезапно он умолк.

— Кто вы такие, мать вашу за ногу! — послышался истеричный голос «полковника». — В доме нет никаких ценностей. Здесь нечего брать.

«Значит, ты принял нас за грабителей, — зло подумал Артем. — Так ошибаться нельзя».

Теперь у него не было никакого оружия, кроме кухонного ножа. Он быстро осмотрелся. В прихожей стояли полка для обуви, резная скамеечка из крас-ного дерева и какой-то металлический контейнер. Артем открыл контейнер. Он был полон пустых жестянок и расколотой фарфоровой посуды.

Артем схватил контейнер и, распахнув дверь в гостиную, швырнул его на пол. Раздался неописуемый грохот.

«Полковник» взвился, как от укуса осы. Схватив пулемет, он в ярости начал всаживать очередь за очередью во все выходы из гостиной. В кромешной темноте вспышки из ствола пулемета выхватывали его лицо.

Артем с силой послал нож. Пулемет умолк. «Полковник» дико всхрапнул и, обливаясь кровью, кинулся к лестнице, ведущей наверх. Нож пробил ему правое плечо, рука у него не работала. Мешала ему и рана на ноге. Он кое-как передвигался.

Артем в два прыжка достиг лестницы. Еще пара секунд, и «полковник» будет в его руках. Но в этот момент с верхней площадки лестницы ему навстречу бросилась Лиза:

— Артем!

«Полковник» перехватил ее здоровой рукой и сжал горло:

— Стоять, ублюдок, или я откручу ей башку, как цыпленку!

Артем остановился. «Полковник», держа своей клешней Лизу за горло, вместе с ней медленно двинулся вверх по лестнице. Вскоре они скрылись в глубине второго этажа.

В холл, чавкая полными воды кроссовками, ворвалась Мэгги.

— В чем дело? — крикнула она, потрясая пистолетом. — Ты остался без оружия?

— Здесь горы оружия, — Артем включил фонарик.

Луч фонарика выхватил пулемет возле окна, несколько автоматов и ящик с боекомплектами.

— Он захватил Лизу и вместе с ней ушел туда, — Артем кивком головы показал на потолок.

Мэгги остановилась посреди холла.

— «Полковник»! — крикнула она.

— Убирайтесь отсюда! — зарычал «полковник». — Прочь!

— Артем, уходите, — послышался слабый голос Лизы. — Он сошел с ума, он убьет меня.

— Мы не уйдем без девушки, «полковник», — сказал Артем. — Куда нам идти? Ты загнал нас в угол.

— Я уверена, что ты в полном здравии, «полковник», — крикнула Мэгги, встав на нижнюю ступеньку лестницы рядом с Артемом. — Иначе не соображал бы так здорово. Ты же прекрасно понимаешь, что, если убьешь девушку, от твоего дома останется лишь гарь, а от тебя самого и запаха не останется.

Ответом было молчание.

— Чего вы хотите? — хрипло крикнул наконец «полковник».

— Вы прекрасно знаете, чего мы хотим, — ответил Артем.

— Через мой труп, заморыш! — взвизгнул «полковник».

Сверху донесся шум.

— Не надо, не надо, пощадите! — в ту же секунду послышался испуганный, дрожащий голос Лизы.

Артем рванулся наверх, но Мэгги удержала его:

— Подожди, это ни к чему не приведет, кроме как к беде.

Она чиркнула зажигалкой и поднесла пламя к шторе.

— «Полковник»! — крикнула она. — В доме пожар. Мы уходим. Путь свободен. Но не трогай девушку.

Пламя со штор перекинулось на обои, на мебель. Дом начал заполняться дымом. Артем и Мэгги бросились наружу, не забыв при этом прихватить пару автоматов.

Распахнув ворота, они выбежали на улицу и прыгнули в «Жигули».

Пожар в доме стремительно разрастался. Из-под ставней валил дым.

Время текло ужасающе медленно. Вряд ли прошло полминуты, как Артем и Мэгги выскочили из дома, а им казалось, что минуло как минимум полчаса.

Наконец сквозь глухой шум пожара, пожирающего внутренность дома, послышалось мягкое урчание двигателя, и из ворот выполз «Мерседес». Сидящий за рулем «полковник» бросил на опущенное стекло дверцы ствол автомата и дал очередь. Пули срезали ветви тополя, за которым стояли «Жигули». В тот же момент «Мерседес» рванулся вперед. В свете пожара на переднем сиденье вырисовывалась фигурка Лизы.

Мэгги включила скорость. «Жигули» бросились в погоню.

«Мерседес» проскочил переулок, вылетел на главную улицу поселка.

— Неужели ты надеешься достать его? — в крайней тревоге вглядываясь вперед, сказал Артем.

— Он ранен, — коротко бросила Мэгги.

На ровной прямой дороге «Мерседес» резко пошел в отрыв, хотя Мэгги шла на предельной для «Жигулей» скорости. Артем, высунувшись из окна, Дал короткую очередь. Тщетно! Было уже слишком Далеко.

Внезапно «Мерседес» начало бросать из стороны в сторону. В какой-то момент он выскочил на обочину и, пропахав днищем кузова комья засохшей грязи, пронесся по крутому откосу и опять очутился на асфальте.

Мэгги выжимала из «Жигулей» их последние возможности. Автомобили сближались. «Мерседес» вилял, как напившийся валерьянки кот. Его скорость резко упала.

— Лиза! — вскрикнул Артем.

В свете фар было видно, как девушка отчаянно сражается с «полковником», вцепившись пальцами в его раненое плечо. «Полковник» ревел, как взбесившийся зверь. Перегнувшись вправо, он здоровой рукой схватил Лизу за волосы и резко рванул вниз.

Артем, не помня себя, в исступлении нажал на спусковой крючок. Это была самая длинная очередь, какую ему когда-либо приходилось выпускать из автомата. Он прошил оба задних колеса, изрешетил багажник и превратил в терку для овощей номерной знак.

«Мерседес» съехал с шоссе, ткнувшись бампером в кювет. Артем на ходу выскочил из «Жигулей» и, в несколько бешеных прыжков подбежав к «Мерседесу», выдернул «полковника» из салона на дорогу. «Полковник» распластался на асфальте, как полураздавленный червяк.

Артем прыгнул к нему, встряхнул:

— Где врезка в водовод? Быстро!

«Полковник» истекал кровью, но добиться от него чего-нибудь было невозможно. Он стиснул зубы и молчал.

— В каком месте сделана врезка? — Артем в ярости схватил «полковника» за грудь.

— Артем, смотри! — сказала, подходя, Лиза.

— Лиза! С тобой все в порядке?

В руке у нее была разорванная пополам картонная карточка в виде стодолларовой купюры нового образца.

Артем взял обе половинки карточки, осмотрел в свете фар. Изображение денежного знака было точным, за исключением поля слева от портрета Франклина. Оно было чистым.

— Что это значит? — спросил Артем, поворачиваясь к подоспевшей Мэгги.

— По-моему, с этой карточкой «капитан» приходил в «Нефтетрансмашбанк», — сказала она.

Артем медленно наложил одну половинку карточки на другую. На пустом до этого поле возле портрета проступили бледные очертания какой-то схемы.

— Видишь! — воскликнула Мэгги. — Видишь! Это здание «Сибойла».

— А вот этот крестик слева, значит…

— Да. Смотрите, здесь цифры. Два, один, пять, ноль. И надпись: юго-запад.

— Два километра к юго-западу от «Сибойла»! — Артем поднял голову от карточки. — Это в рощице за автобазой и гаражами.

Мэгги посмотрела на часы.

— Остается час с небольшим, — сказала она.

— Возвращаемся к дому «полковника», — Артем бросился к «Жигулям». — Я видел в гараже пулемет. Огонь туда еще не успел добраться. Дальнейшие действия обсудим по дороге.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

«Лейтенант» сбросил на руки «старшине» последний контейнер. Тот аккуратно поставил его на землю в ряд с другими. Двое боевиков в прорезиненных черных робах вытащили из кузова два десятка коротких прочных шлангов.

Неподалеку от земли торчали два вентиля. Во время недавних ремонтных работ они были тайно врезаны в водовод метрах в тридцати друг от друга. Теперь оставалось при помощи шлангов соединить контейнеры и подключить их к вентилям. Когда вентили будут открыты, напор воды вынесет яд в водовод.

— «Лейтенант», организуй кольцо охраны, — распорядился «капитан».

«Лейтенант» подошел к стоящей неподалеку группе боевиков.

— «Старшина» и еще двое — на южный фланг, — приказал он. — Трое на западный, трое на восточный. Я и «прапорщик» занимаем северные подступы.

С южной стороны, где неподалеку проходила дорога, установили ручной пулемет. На севере, на пригорке, господствующем над окрестностью, «лейтенант» и «прапорщик» положили возле себя два гранатомета.

Солнце еще не всходило, фиолетовый полумрак таился меж кустарников и деревьев.

Боевики в черных робах, действуя быстро и слаженно, соединили контейнеры короткими шлангами.

— Максим, подключай к верхнему вентилю, — сказал один из них. — Я — к нижнему.

Максим растянул шланг, закрутил накидные гайки, дожал их гаечным ключом. То же самое сделал другой боевик.

— Проверьте, все ли правильно, — сказал «капитан». — Особенно клапаны на контейнерах — вход, выход.

Боевики прошли по всей цепочке.

— Все в порядке.

«Капитан» посмотрел на слегка посветлевшее на востоке небо, помедлил и махнул рукой:

— Давайте!

Максим взялся рукой в резиновой перчатке за маховик вентиля. В это мгновение раздался еле слышный хлопок, и в грудь Максиму вошла пуля. Его рука скользнула с вентиля, колени подогнулись, и он опрокинулся на спину.

«Капитан» и второй боевик в робе бросились на землю. Стояла полная тишина, лишь вдалеке, за рощей и гаражами, слышались шорохи ночного города.

— Кто стрелял, какая сука упражнялась?! — заорал «капитан», вскакивая.

К нему, запинаясь о корни деревьев, бежал «лейтенант».

— Все спокойно, «капитан»! — крикнул он. — Все выходы, все входы в рощу перекрыты нашими.

— Пошел в задницу! — «капитан» повернулся к боевику в робе. — Открывай!

Боевик медленно поднялся.

— Пошевеливайся! — орал «капитан». — Быстро!

Боевик кинулся к вентилю и упал. Пуля вошла ему в горло. Он ткнулся головой в землю возле вентиля и затих.

— Прочесать рощу, вы, маразматики! — «капитан» задыхался от ярости.

Вся группа бросилась обшаривать рощу, обходя стороной вентили и контейнеры. Рощица была небольшой, несколько десятков деревьев. Боевики завершили свою работу в пять минут.

— Чисто, «капитан», — доложил «лейтенант». — Мы же проверяли и до этого.

Внезапно с южной опушки рощи заработал пулемет. Несколько боевиков упали.

Остальные, моментально рассредоточась, скрываясь за деревьями, пошли в атаку на смельчака. Пулемет так же неожиданно умолк. На рощу упала тишина.

Группа притаилась. Все это походило на ловлю кошки в темной комнате. Где противник, откуда он взялся, что собой представляет?

Боевики медленно двинулись вперед, к точке, откуда велась стрельба из пулемета. Один из них отделился и, как уж пробираясь меж кустарников, пополз к вентилям.

«Лейтенант», сделав несколько шагов, застрочил из автомата и кинулся вперед. Пусто! Там, откуда палил пулемет, никого не было. Нападавший будто растворился в воздухе.

— По местам! — резко приказал «капитан».

Боевик, пробиравшийся к вентилям, был уже рядом с нижним вентилем, то есть врезанным в водовод ниже по ходу воды. Он схватился за маховик. Но повернуть его не смог. Ему пришлось выпрямиться, чтобы взять кольцо обеими руками.

Его лицо при этом повернулось к светлеющему все более и более востоку. Неожиданно на его правом виске появилось темное пятно, и от него по щеке потекла кровь. Боевик еще несколько секунд находился в той же позе, на корточках, потом молча повалился на бок, раскидывая руки.

— Огонь по кронам деревьев! — крикнул «капитан». — Снайпер на дереве.

Поднялась несусветная стрельба.

— Откуда он там взялся? — бормотал «лейтенант». — Мы же дважды проверяли всю рощу.

Еще один боевик бросился к вентилям, но его прижал к земле пулеметный огонь. Теперь били с восточной стороны.

По пулемету ударили залпом из двух гранатометов. Взметнулись комья земли, ветки, хвоя. Искореженный пулемет подбросило вверх, он отлетел к контейнерам.

В наступившей тишине по стволу раскидистой сосны, цепляясь пальцами за ее шершавую кору, сполз человек и опустился возле корней.

— Вперед! — хрипло заорал «капитан». — Вперед! Путь свободен.

Он кинулся к тому месту, откуда велась пулеметная стрельба. Но там никого и ничего не было, кроме двух воронок. «Капитан» пораженно остановился. Невидимка, что ли, сражается против них!

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Снаряды, пущенные из гранатометов, врезались в землю перед Артемом: один возле пулемета, другой в двух метрах дальше. Он видел, как они медленно поворачиваются вокруг своей оси, перед тем как взорваться. Все происходило как в замедленном кино. Время приостановило свой бег. Мгновение стало минутой. Снаряд, упавший возле пулемета, начал дымиться, его горячий корпус опалил траву.

Лишь в этот момент звук от выстрелов гранатометов долетел до Артема. Он как бы переместился в параллельный мир и наблюдал происходящее со стороны. Его мозг и его тело работали с невероятной быстротой. Оттолкнувшись от земли, он еще успел заметить, как по корпусу снаряда начинают разбегаться трещины.

Его тело словно перенесло ветром за бугорок, на котором стоял пулемет. Осколки взорвавшегося снаряда прошли над ним. Бугорок распахало, пулемет отбросило в сторону, но Артем не получил ни царапины. Лишь грохот близкого разрыва на какое-то время оглушил его.

Артем раньше не раз читал о подобных случаях, происходивших с людьми в экстремальных ситуациях. Но сейчас размышлять, откуда он получил такой прилив воли и энергии, не было времени. Подхватив лежавший здесь же, за бугорком, автомат, он прыгнул в сторону.

Мэгги, скрючившись, лежала под сосной.

— Мэгги! — тихо сказал Артем. — Мэгги!

Девушка пошевелилась и застонала.

Слава Богу, жива!

Винтовка с глушителем, которой он вооружил ее, прежде чем помочь подняться на сосну, валялась рядом.

Боевик уже был возле вентиля. На фоне бледного неба его фигура была прекрасной мишенью. Артем поднял винтовку.

Пуля вошла боевику в сердце. Он не успел даже вскрикнуть. Его мертвое тело свалилось рядом с контейнером.

Среди боевиков поднялась паника.

— Мы все под прицелом! — заорал кто-то. — Нам отсюда не выбраться!

Боевики кинулись прочь от контейнеров к южной опушке рощи.

Артем, бросив за плечо автомат, поднял Мэгги.

— Артем, — сказала она прерывающимся голосом. — Оставь меня здесь. Ты погибнешь из-за меня.

Артем, держа ее на руках, молча шагнул в кусты.

Он уже подбирался к пригорку, с которого не-давно били из гранатомета, как перед ним выросла фигура «лейтенанта».

— Вот он, наш мальчик! — воскликнул «лейтенант». — Вот он, наш маленький дьяволенок.

«Лейтенант» вскинул автомат.

И опять мгновения наивысшей опасности сконцентрировали силу и энергию Артема до нечеловеческого уровня. В долю секунды он вместе с Мэгги мягко скатился на землю и в падении швырнул в лицо «лейтенанту» горсть глины. Его автомат при этом сорвался с плеча в кусты.

Артем в тигрином прыжке нанес ошарашенному «лейтенанту» мощный удар в корпус.

«Лейтенант», выронив оружие, шатнулся к стволу сосны. Но его тренированное тело выдержало атаку. По-кошачьи скользнув в сторону, он сделал резкий выпад ногой в грудь Артема.

Дыхание у Артема остановилось, на секунду он потерял сознание. Его шатнуло в сторону. «Лейтенант» обрушился на него сверху. Неимоверным усилием преодолевая боль, Артем сумел отклониться. Удар «лейтенанта» сцепленными вместе руками пришелся не по затылку, а лишь по касательной задел плечо.

Оба отскочили друг от друга, выбирая момент для новой атаки.

— Ты зачем влез в это дело, паскуда? — прошипел «лейтенант». — У тебя была возможность уйти. Какого хера ты сюда приперся?

— Уйти и дать вам возможность заработать энное количество долларов? — сказал Артем.

— Ну если бы ты хорошо попросил нас, мы бы дали и тебе кое-что, — ухмыльнулся «лейтенант». — По крайней мере столько, чтобы ты мог ими обклеить свою задницу. Которую сегодня я тебе все равно продырявлю.

— Со мной нельзя так разговаривать, парень, — спокойно ответил Артем. — Это повредит твоему здоровью.

«Лейтенант» вытянул вперед согнутую в колене правую ногу, покачивая ступней, готовясь к атаке. Артем хладнокровно ждал, глядя на него. В тот момент, когда «лейтенант» сделал выпад, он молниеносно сдвинулся в сторону и с силой распрямившейся стальной пружины ударил его под колено. «Лейтенанта» подбросило вверх, и он, ломая кусты, грохнулся наземь.

Секунду спустя оттуда, из кустов, раздалась автоматная очередь. «Лейтенант», подняв автомат, оброненный Артемом, открыл по нему огонь. Он бил вслепую, наугад, но одна из пуль прошила Артему голень левой ноги. Артем в падении бросился за валявшийся рядом ржавый остов «Москвича».

«Лейтенант» еще строчил по тому месту, где он стоял, когда Артем бесшумно переместился за куст, разделявший их. В следующее мгновение он мощным ударом правой руки выбил автомат из рук «лейтенанта», а кулаком левой вывернул ему челюсть.

Схватив автомат, Артем короткой очередью продырявил «лейтенанта» от паха до головы.

Скинув рубашку и разорвав ее, Артем перевязал рану на ноге. Практически не было больно, но он понимал, что это лишь потому, что до предела напряжены все его физические и психические силы. Главную опасность представляла возможная потеря крови. Артем скатал Один из рукавов рубашки и наложил жгут пониже колена.

На другом конце рощи «капитан» кулаками и угрозами гнал боевиков обратно. Они, разумеется, слышали шум схватки между Артемом и «лейтенантом», и это не добавляло им смелости.

Но когда все стихло, «капитану» удалось вернуть своих людей в рощу. Поливая пространство огнем пулеметов и автоматов, они двинулись вперед. Выйдя к пятачку с вентилями, основная группа залегла меж деревьев, ведя огонь по малейшей тени.

«Старшина» забрался в кабину «КамАЗа» и повел машину к полянке с контейнерами, чтобы загородить их ее корпусом. «КамАЗ», ломая кусты, с шумом и треском начал пробираться через рощу.

Артем кинулся к гранатометам, схватил один из них, прицелился и сделал выстрел. Снаряд ударил в бензобак. Раздался мощный взрыв. «Старшину» выбросило из кабины, его полуразорванное тело упало под деревья. «КамАЗ» охватило пламенем, высветившим рощу до последних уголков.

Люди «капитана» отступили. Но по всему было видно, что они не собираются уходить. Ведь оставалось всего лишь повернуть вентили, чтобы завершить операцию.

Боевики перегруппировались и, передвигаясь короткими перебежками, пошли в наступление на пригорок, где были Артем и Мэгги. Плотный огонь не позволял Артему даже приподнять голову. В роще бушевала настоящая огненная буря.

Артему нужно было уходить, перебираться в другое место. Но он не мог оставить Мэгги. Боевики, едва обнаружив девушку, растерзали бы ее.

Броском переместившись за большой гранитный валун, Артем повел прицельный огонь из автомата. После двух-трех удачных очередей несколько боевиков, вскрикнув, упали. Но остальные начали ураганную огневую атаку на его укрытие. Пули свистели вокруг, ударяясь о камень и стволы сосен.

Внезапно Артем спиной почувствовал, что через мгновение он окажется под прицелом. Метнувшись влево, он перевернулся на спину и вскинул автомат. Двое боевиков, подкравшихся к нему сзади, тотчас оказались под его пулями и, на мгновение застыв, повалились наземь, роняя оружие и скатываясь с пригорка.

Пламя над «КамАЗом» полыхало вовсю. Горели доски развороченного кузова, занялась резина колес. Полянка с контейнерами, ярко освещенная пламенем, была как на ладони. Лишь два-три десятка метров отделяло ее от Артема и на какое-то время притаившихся за деревьями боевиков. Но никто не решился подобраться к вентилям.

«Капитан» снял с шеи золотую цепь с крестом.

— Отдам эту штучку тому, кто пойдет к вентилям! — крикнул он.

К «капитану» подполз «прапорщик».

— Я это сделаю, — сказал он.

«Капитан» бросил ему крест. «Прапорщик» поймал подарок на лету и хищно улыбнулся.

— Огонь! — подал команду «капитан».

Плотная огневая завеса заставила Артема прижаться к земле. Не было ни малейшей возможности даже переменить позицию.

«Прапорщик» пополз к вентилям, уверенно перемещаясь меж кустов. Теперь уже ничто не могло остановить его. Он хорошо отрабатывал золотой аванс.

«Капитан», победоносно усмехаясь, выпрямился во весь рост. Его парням в конце концов удалось блокировать этого черта. Этого одинокого черта.

Осмелели и другие боевики — их осталось несколько человек. Продолжая палить на малейшее движение возле валуна, за которым укрылся Артем, они, радуясь победе, присоединились к «капитану».

«Прапорщик» вскочил, хватаясь за вентиль. Внезапно, заглушаемый автоматными очередями, хлопнул пистолетный выстрел. «Прапорщик» вскинул руки и, закрывая ими простреленную грудь, повалился вперед.

«Мэгги! — подумал Артем. — Где она взяла силы для этого выстрела?»

Боевики на мгновение оцепенели, не понимая, что произошло. Этого секундного замешательства было Артему достаточно. Он вскочил и вскинул автомат, выпуская из него всю обойму. Сраженные пулями боевики с криками и стонами свалились к корням деревьев.

«Капитан», которому очередь прошила живот, ухватился за ствол дерева, глядя на Артема безумными ненавидящими глазами. Артем спокойно поднял автомат и всадил ему пулю в лоб. Рука «капитана» поехала по стволу, и он опрокинулся на спину.

Установилась тишина. Лишь трещало пламя, пожирая остов «КамАЗа».

Небо на востоке все более светлело. Тени в роще становились прозрачней.

Артем кинулся к Мэгги:

— Как ты?

— Ничего. Только больно, — прошептала она.

Рядом с ней валялся пустой пистолет.

На дорогу, проходящую вдоль южной опушки рощи, вылетели два автобуса и остановились. Из них начали выбегать бойцы спецназа.

— Поздно, ребята, — проговорил себе под ноги Артем. — Поздно. Дело уже сделано.

От гаражей к рощице метнулась тонкая девичья фигурка.

— Артем, я сделала все, как ты сказал, — крикнула Лиза еще издали. — Они не сразу поверили мне, но в конце концов вызвали спецназ.

— Вижу, — устало улыбнулся Артем.

— Что с тобой? — Лиза подбежала к Мэгги.

— Немного поцарапало, — силясь улыбнуться, сказала Мэгги. — Все в порядке.

Артем пошел навстречу бойцам спецназа, подняв в приветствии руку.

«КамАЗ» неподалеку от зловещих контейнеров догорал. Деревья отбрасывали длинные тени. Но вдали за лесом всходило солнце и роща все больше наполнялась светом.

Жизнь полна трупов

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Олег медленно шел, тащился по набережной, кое-как передвигая ноги в разбитых пыльных ботинках. Набережную в этом городе построили, вероятно, лет тридцать назад, уже в новое время. Ее архитектурное решение было простым и строгим, а материалом служил бетон, теперь уже сильно потемневший.

Он прошел ее до конца и начал подниматься на смотровую площадку неподалеку от речного порта, когда его внимание привлек лиловый «Мерседес», стоящий рядом. Из-за тонированного бокового стекла за ним неотрывно наблюдали чьи-то глаза.

Олег продолжал все так же не спеша шагать, опустив голову и прикидывая, чем он мог заинтересовать владельца «Мерседеса». Последнюю ночь ему пришлось провести на вокзале, он не брился уже несколько дней, и вид у него, конечно, был не праздничный.

Стекло слегка опустилось.

— Эй, парень! — голос был хриплый и тонкий. Олег, не поворачивая головы, продолжал подниматься по асфальтированной дорожке. Узкое шоссе, на котором стоял «Мерседес», проходило мимо смотровой площадки, дорожка же тянулась рядом с шоссе, чуть правее. По другую сторону дорожки был крутой склон, засаженный шиповником. На кустах кое-где тускло розовели увядающие цветы.

После того как в Уфе его чуть не впутали в грабеж, он перестал отвечать на всякие попытки завязать разговор, особенно если они предпринимались случайными людьми. Здешний город — с потемневшей от времени набережной и могучей полноводной рекой — понравился ему, и он не хотел никаких неожиданностей. Очень приятный город. Олег уже выходил на смотровую площадку. На гипсовых, покрашенных в зеленый цвет перилах еще лежали капли дождя. В одном месте краска отвалилась, образовав белоснежное пятно.

Внезапный металлический щелчок превратил его тело в мощную пружину. Мгновение спустя он уже лежал за кустом шиповника.

Прошло, должно быть, полминуты. Стояла тишина, лишь вдали погромыхивали портовые краны. Потом скрипнуло сиденье, стукнул об асфальт каблук.

Олег неслышно переместился за бетонный цоколь смотровой площадки. Затем молниеносно и бесшумно, как пантера, метнулся к другому краю бетонного основания площадки. Осторожно выглянул.

То, что он увидел, заставило его застыть в изумлении. Возле открытой дверцы «Мерседеса» стояла изящная брюнетка в коротком розовом плаще. У нее был аккуратный прямой носик, чуть припухлые губы, чистая, слегка матовая кожа. Великолепно. Никогда еще такая девушка не заговаривала с ним. По крайней мере, последние полгода.

Вероятно, то, что он принял за клацание затвора, было всего лишь щелчком замка на дверце автомобиля. Простительная, впрочем, ошибка для человека, привыкшего всегда быть начеку.

В следующее мгновение Олег едва не расхохотался — такой обескураженной выглядела брюнетка. Ну, действительно, представьте: вы самым мирным образом обращаетесь к человеку, и он в ту же секунду растворяется в воздухе. Есть от чего потерять самообладание.

— Я к вашим услугам, сударыня, — сказал Олег, поднимаясь.

Его рука потянулась к голове, чтобы снять шляпу, но обнаружила на макушке лишь сухую ветку шиповника. Когда он последний раз надевал головной убор?

Девушка нахмурилась, молча глядя на него.

— Вы хотели бы визитку? — сказал он.

— Меня не интересует, кто ты, — она холодно оглядела его мятые штаны, пиджак в застарелых пятнах. — Подойди сюда, пожалуйста.

«Ясно, — подумал Олег. — Птичка из «новых людей». А я из касты неприкасаемых».

Однако умение подавлять не то чТо гнев, а малейшее раздражение тоже входило в те жестокие, но бесценные уроки, что дала ему жизнь. Он спокойно приблизился, на ходу оценивая обстановку. Передняя дверца автомобиля распахнута, и через проем видно, что салон пуст. Впрочем, если бы его хотели уничтожить, это легко можно было сделать, когда он поднимался по асфальтовой дорожке.

Олег скосил глаза направо, налево. Шоссе безлюдно. Недавний дождь прогнал всех с набережной по домам, а автомобильные артерии проходят в стороне. Они здесь одни. Девушка отважна. Или слишком презирает таких, как Олег.

Между тем она села в автомобиль, оставив дверцу открытой.

— Я готов слушать, мадам, — Олег опустился на асфальт рядом с ней. — Почему именно я?

Она серьезно и внимательно посмотрела на него. Глаза у нее были карие, ясные.

— У меня проблемы, — сказала она. — Мне нужна помощь мужчины.

Ее хрипловатый голос резко контрастировал с чистым полудетским выражением глаз.

— Боюсь, мне что-то подсказывает, вы замужем.

— Ну так что же?

— Почему я? — повторил он.

— Я видела, как ты шел по набережной, как поднимался сюда. Люди, которые так ходят, знают, чего хотят. Зачем ты делаешь вид, что едва волочишь ноги? Это может обмануть лишь дураков.

Олег почувствовал некоторое смущение. Он потратил немало усилий, чтобы научиться выглядеть смертельно уставшим или разбитым болезнью. В его жизни это могло быть полезным. И вот эта куколка сразу все поняла.

— Не знаю, чем могу помочь вам. В чем ваша проблема? У меня нет времени. Боюсь, что…

— Тебе ведь нужны деньги? — прервала она его. — Десять тысяч тебя устроят?

— Разумеется, долларов? — он попробовал улыбнуться.

— Разумеется.

— Сударыня, — сказал он, вставая и угрюмо глядя на нее. — Это для меня слишком большие деньги. Я не знаю, что с ними делать.

Отряхнув штаны, он пошел вниз.

Позади него хлопнула дверца, забормотал двигатель. Несколько секунд спустя «Мерседес» догнал его.

— Послушайте, — умоляюще сказала она, опустив стекло до конца. — Это очень важно для меня, очень.

Олег шагал, глядя под ноги. Свинство, каблуки у ботинок совсем сносились. Завтра надо будет купить кроссовки, они удобнее. Да, конечно, кроссовки замечательно ладят с пиджаком. Но они удобнее.

Брюнетка переменила тактику.

— Почему вы так пугливы? — заговорила она, приоткрыв дверцу. — Не боитесь показаться смешным?

Скрипнув тормозами, «Мерседес» остановился. Встал и Олег. Его позабавило, что она внезапно перешла на «вы» и что предположила, будто его может смутить насмешка.

Она улыбнулась — обескураживающе ослепительно — и тряхнула прической.

— Садись, — опять перейдя на «ты», она резким движением открыла дверцу с другой стороны.

На вид ей вряд ли было больше двадцати пяти, и одежда ее не говорила о том, что она едет на похороны дяди.

Олег, помедлив, обошел автомобиль и сел рядом с ней. В конце концов, если он выслушает, чего она от него хочет, мир не рухнет.

«Мерседес» рванулся вперед. На ближайшем перекрестке она повернула налево, и они покатили узкой, пустынной в этот час улочкой.

— Меня зовут Олег, — сказал он, рассматривая уютные старинные фасады домов.

— А у меня довольно редкое имя — Инесса, — она опять улыбнулась. — Некоторые говорят, оно слишком красивое, чтобы пользоваться им в повседневной жизни. А мне нравится.

Вечерело, пространство впереди тонуло в сиреневой дымке. Ветер слегка шевелил кроны деревьев.

— Десяти тысяч долларов хватит как минимум на год безбедной жизни, — Олег посмотрел на нее. — Итак, в чем проблемы?

Инесса помедлила, прежде чем ответить.

— Я хочу, чтобы ты переспал со мной.

Олег подвигался на сиденье, устраиваясь удобней. Ну, это уже легче — какая-то определенность.

— Я готов сделать это бесплатно, — он рассмеялся. Учитывая рванье, в которое он одет, белоснежные зубы — единственное, что в этой ситуации говорит о его мужской привлекательности.

— Когда ты узнаешь, с чем это связано, перестанешь смеяться, — она нажала на педаль, машина полетела вперед так, что Олега вдавило в сиденье. — Говори мне «ты», я не люблю церемоний.

— Хорошо, — Олег в подтверждение своих слов кивнул головой. Теперь он не вылезет из машины, даже если его будут вытаскивать с помощью тягача. — Я — большой ком внимания и предупредительности.

— У моего мужа удачный бизнес, — Инесса слегка поморщилась, отчего ее красивое точеное лицо приобрело брезгливое выражение. — Это вскружило ему голову. Недавно я узнала, что у него появилась любовница, — она помолчала. — Но я слишком долго вела его к успеху, чтобы отдавать первой попавшейся шлюхе. Я хочу, чтоб он понял одну^вещь: я не уродина, и у меня могут быть мужчины. Он страшно самолюбив и сделает все, чтобы вернуть статус-кво. Но в таком случае ему придется забыть о потаскушках.

«Она определенно не дура, — подумал Олег. — И красива ну просто до неприличия. Лет сто назад такое сочетание вообще вряд ли было возможно. Ура человечеству — оно вывело новую породу женщин. Только как бы они не съели мужчин».

— Так, — сказал он. — И в чем моя роль?

— Хорошенько поработать сегодняшней ночью, — она лукаво посмотрела на него. — А завтра представить ему свидетельства моей неверности.

— Это должен сделать я, а не ты или кто-то другой? — уточнил Олег.

— Именно. И после этого тебе лучше смыться из города. Меня он не тронет, я знаю, что для этого нужно, а тебя размажут по стене. Мой муж и его команда — нервные люди. Вот почему я плачу тебе десять тысяч.

— Ясно, — Олег потрогал заросший щетиной подбородок. — Зачем же тебе целая ночь? Осуществить твой план можно вообще без этого.

— Но для чего я плачу тебе десять тысяч?! — Инесса расхохоталась так звонко, что Олег невольно улыбнулся в ответ.

Ему нравились авантюристки.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Они двигались теперь в сторону железнодорожного вокзала. Олег немного знал эту часть города. Справа в отдалении проплыла колокольня собора, который после семнадцатого года и до сих пор занимает, как ему сказали, то ли картинная галерея, то ли краеведческий музей.

Мимо них на бешеной скорости промчался черный «БМВ» и затормозил, встав посреди узкой улочки. Дверцы автомобиля распахнулись, вышли трое крепких ребят в зеленых слаксах.

Инесса, закусив губу, нажала на педаль тормоза. Парни из «БМВ» флегматично наблюдали, как «Мер-седее» останавливается, прижимаясь к земляному валу, тянущемуся вдоль улицы, — здесь ремонтировали теплотрассу.

— Тебе лучше остаться в машине, — сказала Инесса.

— Вообще-то, сейчас я предпочел бы набережную, — ответил Олег, оглядываясь. — А лучше другой город.

Далеко позади ехал мотоциклист. Фонари еще не зажглись, его шлем матово поблескивал в свете вечереющих небес. Больше на дороге никого не было.

Инесса вышла из машины и с независимым видом направилась к «БМВ». Ноги у нее были изумительные — такие встречаются лишь у одной из тысячи женщин.

Парень, широкоплечий, угрюмый, как бык, шагнул навстречу и, почти не нагибаясь, запустил ей руку под юбку. На лицо ему наползла улыбка — так ухмылялось бы каменное надгробие.

«Эй, приятель, — подумал Олег, вылезая. — На сегодня это вроде как моя собственность. А об аренде я ни с кем не договаривался».

Инесса храбро подняла руку, чтобы ударить громилу по щеке, но он перехватил ее.

— Эй, ты, ящик дерьма, — сказал Олег. — Я думаю, тебе больше подошло бы держаться за холку верблюдицы. Отпусти девушку.

Бык сделал своим дружкам знак головой.

— Ему яйца отдавить или только оторвать голову? — спросил один из них.

Другой же, ни слова не говоря, внезапно прыгнул вперед. Олег легко ушел от удара. Парня развернуло, и он получил хороший, добротный пинок под задницу. Голова его пропахала земляную насыпь, и поднялся он не сразу.

До вожака — хотя и с трудом — начало доходить, что не все так просто. Он отпустил Инессу и бросился на Олега. Это был гораздо более серьезный противник. Молниеносными, хотя несколько прямолинейными выпадами ему дважды удалось достать Олега. Его манера представляла собой мешанину восточных единоборств. Олега это возмутило больше всего, он предпочитал русский стиль. В очередной раз уклонясь, он провел мощный удар рукой в лицо.

Бандит зашатался и рухнул на спину. Подбородок окрасила кровь. Судя по всему, теперь ему предстояло долго и напряженно лечиться. Однако почти в тот же момент, как упал вожак, третий из громил с разворота ударил Олега ногой в голову.

Небо закачалось, потемнело, ноги Олега подогнулись.

Ему казалось, что он был в беспамятстве не больше секунды. Но за это время произошли значительные перемены. Тот, что пробовал носом глину, теперь поднялся и шел к Олегу. Третий же, чертыхаясь, матерясь, пытался расцепить руки повисшей на нем Инессы.

Олега переполнила благодарность к молодой женщине. Ну, кто он был для нее. Она отчаянно рисковала, но все же бросилась защищать его. И это спасло ему жизнь.

Олег, шатаясь, кое-как поднялся. Парень, направлявшийся к нему, остановился. Он уже успел рассмотреть лежащего лицом вверх вожака, возможности которого знал, и теперь не слишком рвался в бой.

В голове у Олега ходил маятник, проскакивали беззвучные молнии, в ушах стоял однообразный гул.

«Зачем так бить незнакомого человека, — подумал он. — Это невежливо и ни к чему хорошему не приводит».

— Сеня, — сказал парень от насыпи, — врежь ему, пока он шатается. Мне глаза залепило.

Сеня, высокий, белобрысый, с гладко зачесанными назад волосами, все еще возился с Инессой, намертво вцепившейся ему в куртку.

— Уйди ты, падаль, — шипел он, перекосив рот. — Прочь отсюда.

— Закрой хлеборезку, парень, — сказал Олег. — Она у тебя явно не годится для общения с дамами.

Его глаза рыскали по сторонам, словно ища выход. Инесса держала бандита из последних сил. Еще несколько секунд, и он вырвется из ее рук. Против двоих да еще побывав в нокдауне, Олег может не устоять.

Внезапно Сеня ударил Инессу локтем в живот. Вскрикнув, она упала. В тот же момент Олег заметил на краю раскопанной теплотрассы кусок водопроводной трубы метра полтора-два длиной.

Сеня, приняв стойку, готовился к прыжку. Олег схватил трубу.

Против водопроводных труб, разбросанных в русских городах, восточный стиль определенно не годится. Сеня остановился. Олег тряхнул головой. Маятник встал, молнии исчезли. Рванувшись вперед, он саданул Сеню поперек туловища — так, чтобы нельзя было увернуться ни в прыжке, ни наклонясь. Послышался жуткий хруст. Сеня, закатив глаза, повалился набок. Олег добавил.

Третий бросился бежать, хватая ртом воздух. Из переулка вылетел мотоциклист, бандит прыгнул на заднее сиденье. Мотоцикл, взревев, исчез.

Олег, по-прежнему держа в руках трубу, подошел к «БМВ». В салоне надрывался сигнал радиотелефона. Олег снял трубку.

— У вас чо, понос? — заорал ему в ухо искаженный помехами голос. — В кустах сидите? Почему не отвечаете? Чувырлу не трогать. Не трогать, ясно? Пасите фраера. Сейчас будет подмога.

— Ясно, — Олег посмотрел на стоящую рядом Инессу.

— Рассчитаемся по доставке. Башли на хате.

Олег откашлялся в трубку.

— Босс там?

— Здесь. Что надо?

— Намотай башли на пистолет и вставь боссу в задницу, — сказал Олег. — С приветом Сеня. Прием.

Он положил трубку.

Вожак все так же, не шевелясь, лежал на спине. Олег перевернул его, осмотрел. Кажется, у него была сломана шея. Должно быть, при падении он ударился об один из камней, скатившихся с земляной насыпи.

— Боже мой! — вскрикнула Инесса. — Ты убил его!

— Ты права, — хрипло проговорил Олег, возвращая труп в прежнее положение. — Но я не хотел этого!

По его телу прошла дрожь. Ему не раз доводилось бывать в переделках, два года он служил в спецподразделении одной из секретных частей. Но он еще никогда не убивал человека.

— Знаешь, кто это? — спросила Инесса. — Личный телохранитель Колотова. Колотов держит центральный район. Ты понимаешь, что это значит? — она кивнула на телохранителя. — Убить этого — все равно, что прикончить близкого друга здешнего милицейского генерала.

Лицо ее было бледным и растерянным, изящная рука с рубиновым перстнем на безымянном пальце подрагивала.

— Ума не приложу, зачем я им понадобилась, — Инесса огляделась, будто ища ответа. — Для чего он прислал своего телохранителя?

— Твой муж знаком с Колотовым? — спросил Олег, постепенно приходя в себя. — Как, кстати, его зовут?

— Кого? Колотова?

— Мужа.

— Борис, — сказала Инесса. — Еще бы он не был знаком с Колотовым! Вон тот трехэтажный особняк — их общая собственность, — она показала рукой в переулок, где сквозь наступающие сумерки можно было различить очертания помпезного здания в ложно-мавританском стиле.

— Надеюсь, он все же не рэкетир?

— О нет, вполне пристойный бизнес — торговля.

— Да уж! Пристойнее не бывает.

Олег подошел к Сене. Бандит уже очнулся, но вставать не спешил. Кажется, у него не было ничего серьезного — вряд ли что-то худшее, чем перелом руки и ребер.

— Он мог бы нам кое-что рассказать, — Олег повернулся к Инессе. — Но уже нет времени.

Они направились к «Мерседесу». Олег хотел было сесть за руль, но Инесса остановила его:

— Я лучше знаю город.

Олег огибал машину, чтобы сесть с другой стороны, когда вдали возник еще один «БМВ». Автомобиль шел с выключенными фарами.

— Олег! — вскрикнула Инесса. — Мотоцикл!

Сзади, из переулка, отчаянно треща, вылетел спортивный мотоцикл. Олег прыгнул на сиденье «Мерседеса». Машина развернулась.

Выходы с крохотного перекрестка, на котором они находились, с двух сторон перекрывали «БМВ» и мотоциклист, с третьей был ров. Инесса направила «Мерседес» в четвертую сторону. Едва они влетели в переулок, сумерки позади них разорвал свет фар. Инесса нажала на педаль, автомобиль бешено помчался по неровностям плохо асфальтированной дороги.

Олег оглянулся. Впереди шел мотоцикл, за ним «БМВ», фары того и другого были переключены на дальний свет. Салон «Мерседеса» пронизывали прыгающие лучи.

Дважды они падали на ухабы так, что машину сотрясало. Преследователи приближались. Однако оружия в ход они не пускали. Почему, стало ясно менее чем через полминуты. Улицу впереди пересек точно такой же ров, как в том месте, где их встретили три бандита. По его краю шла земляная насыпь. Уголовники ориентировались здесь определенно лучше Инессы.

— Кажется, в вашем городе войны не было? — спросил Олег. — Или была?

— Не было.

— Но весь город в окопах. Здесь лучше передвигаться пешком.

— И с «Калашниковым» в руках, — добавила Инесса.

Она снизила скорость и, прищурясь, вглядывалась вперед. Ров уходил в глубь дворов с той и другой сторон улицы. Лицо Инессы было напряженно-внимательным и в своей сосредоточенности особенно красивым. Несмотря на опасность, Олег пару мгновений любовался ею.

Внезапно взгляд ее стал твердым и решительным. Она нажала на газ. «Мерседес» взвился и полетел, как птица.

— Не знаю, решился ли бы я на это, — сказал Олег.

«Мерседес» вынесся на земляную насыпь при скорости сто пятьдесят километров в час. Словно выпущенный из гигантской пращи, он пролетел над канавой, ударился колесами об асфальт метрах в пяти от нее на другой стороне и, подпрыгнув, на секунду накренясь, помчался дальше.

Олег посмотрел назад. Бандиты, как и следовало ожидать, вовремя не среагировали или же побоялись повторить сумасшедший прыжок «Мерседеса». Остановясь, они выскочили на насыпь, в бессильной злобе глядя, как удаляется добыча, которая, казалось, была уже в их руках.

Ура землекопам России! Они роют улицы глубоко, основательно и не закапывают их по пять лет. Да здравствует труд, приносящий удачу!

— Кажется, мы спасены, — сказал Олег. — Где ты научилась так водить машину?

— К счастью или к несчастью, я уже два года как избавлена от необходимости работать. Детей у нас нет, я все время провожу вот с этой малышкой, — она похлопала ладошкой по рулю. — Знаешь, иногда я даже ремонтирую ее сама… О черт!

Перед ними внезапно вырос забор из узорчатых бетонных решеток. Улица в этом месте обрывалась. Справа и слева, примыкая к забору почти вплотную, виднелись какие-то приземистые строения, похожие на склады.

Головорезы уже бежали к ним. Мотоциклист, должно быть, проведя свою машину пешеходным мостиком, мчался впереди них.

— Инесса, мне перестал нравиться твой город, — сказал Олег.

Они выскочили из машины и побежали вдоль забора влево, где, казалось, была тропа. Мокрые листья лопухов били по ногам, на тропе там и здесь стояла вода. Инесса сняла свои изящные модные туфли на высоком каблуке и бросила под забор.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вскоре они выбежали на широкую ярко освещенную улицу и остановились в растерянности: забор вывел их к городской бане. На скамейке у входа в баню дремал бомж.

— Послушай, девочка, — переводя дыхание, сказал Олег. — Дело не в тебе, дело не в телохранителе Колотова. Они охотятся за мной. Это длится около недели. Мне пришлось бежать из Уфы… Честно признаться, не понимаю, что происходит. Я мирный человек. Не думаю, что тебе нужно впутываться…

Инесса смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Кто это «они»?

Олег вздохнул.

— Послушай…

— Нет, — она встала перед ним, словно загораживая ему дорогу. — Без меня тебе придется туго. Ты не знаешь города…

— Это очень опасно, малышка.

— К тому же, — продолжала она, не обращая внимания, — ты обещал кое в чем помочь мне.

Он улыбнулся.

Сзади послышался яростный плеск разбрызгиваемой ногами лужи. Олег огляделся по сторонам. Положение представлялось безвыходным. Если бы он был один!

Они бросились вдоль улицы мимо бани. Человек на скамейке, принятый ими за бомжа, оказался солдатом. Поставив между ног карабин и обняв его, он крепко спал. В свете фонаря Олег разглядел малиновые петлицы на его гимнастерке. Скорее всего солдат был конвойным. Что он здесь делает?

Вот-вот из-за угла должны были показаться преследователи. Олег запаниковал.

— Идем! — Инесса схватила его за руку и потянула в приоткрытую дверь бани.

Олег последовал за ней, пожалуй, впервые в жизни с удовольствием подчиняясь женщине.

Едва они скрылись в проеме, Инесса с грохотом захлопнула дверь.

— В шеренгу по два! — полоумно заорал на улице конвойный.

Загремев, упала скамейка.

— Ты, сопля зеленая, — сказал жесткий отчетливый голос. — Здесь только что был ублюдок, лет тридцати, темно-русый, в пиджаке из шерстяной ткани в клетку. С ним женщина. Куда они направились?

Клацнул затвор карабина.

— Вы кто такие?!

— Тише, земеля, тише, — умиротворяюще заговорил второй. — Этот поганец только что изнасиловал и задушил ребенка…

Ответом было молчание. Вероятно, конвойный ожесточенно отгонял кошмары недавнего сна и собирался с умственными силами.

Инесса и Олег бросились в вестибюль бани. Здесь пахло распаренным березовым листом и потом, вдали, за обитыми деревянной рейкой дверями, слышался плеск, хохот.

В будочке кассира сидел другой конвойный и тоже спал.

— Похоже, они накурились марихуаны, — сказала Инесса.

— Мы идем мыться? — деловито осведомился Олег. — Я полагаю, в одно и то же отделение.

Он подошел к зарешеченному окну и осторожно выглянул на улицу. Лицо его вытянулось.

— Что там? — нетерпеливо спросила Инесса.

— Новости не слишком утешительные, — ответил он. — Они подняли скамейку и посадили на нее конвойного. Он уже без карабина. Мотоциклист, кажется, отправился обследовать соседние дворы. Остальные, видимо, сейчас войдут в баню, — он отпрянул от окна.

Они, чувствуя, как неуютная щекотка пробегает по спинам, огляделись. Вестибюль был гол, как танцевальный зал. Света пыльной полуразбитой люстры едва хватало, чтобы различить очертания покрашенных голубой краской стен и низкого грязно-серого потолка.

Олег быстро подошел к обитой рейкой двери и приоткрыл ее. Шум голосов и плеск воды усилились. Это была раздевалка. Где-то свистела прохудившаяся труба. Дверь в мыльную, а за ней и в парилку стояла открытой, все помещения заполнял густой пар.

— Быстрей, — Олег сделал Инессе знак следовать за ним.

Они вошли в раздевалку. Олег нащупал одежду, висящую на крючках вдоль стены. Это оказались черные рабочие робы, теплые и влажные от пара. Олег выбрал штаны и куртку поменьше, бросил Инессе:

— Переодевайся.

Она с отвращением разглядывала неуклюжее, мокрое, как лягушачья кожа, облачение.

— Может быть, подскажешь мне другой выход? — шепотом прикрикнул он на нее, видя ее колебания.

Она нехотя начала стягивать платье.

Спустя несколько минут после того, как они переоделись, из мыльной начали выползать зеки. Раздевалку заполнили мат и феня. Инесса и Олег забились подальше в угол.

Лицо Инессы болезненно сморщилось.

— Что, наши ушки не привыкли? — сказал Олег. — Придется потерпеть. Зато можешь быть уверена — нас не выдадут.

— Особенно если я буду наложницей всей этой кодлы, — повернулась к нему Инесса.

Олег пожал плечами.

Кулачки Инессы уже готовы были пройтись по его груди, но дверь раздевалки распахнулась. Они мгновенно отвернулись к стене.

Видимо, это были люди Колотова. Молча постояв на пороге, они исчезли.

Вскоре в раздевалку вошел конвойный. Глаза у него были как у больного быка.

— В шеренгу по два! — диким голосом заорал кто-то из заключенных, укрываясь за пеленой пара.

— Молчать! — рявкнул конвойный.

Медленно начали выходить в вестибюль, а оттуда на улицу. Зеки взяли Инессу и Олега в плотное кольцо, жадные руки уже ощупывали молодую женщину. Она стискивала зубы, озираясь, как дикая кошка.

Второй конвойный ждал заключенных на улице. Карабин вновь был при нем, а люди Колотова исчезли.

Встали в колонну по двое. Олега оттерли от Инессы, рядом с ней пристроился худощавый щеголеватый парень на каблуках.

Конвойные долго пересчитывали вверенное им человеческое стадо. На одном из зеков была лишь куртка, на другом только штаны. Из-за этого тоже происходила путаница, поскольку им надо было укрыться за спины других.

Счет никак не сходился: получалось то меньше, то больше. Зеки принялись помогать, пересчитывая самих себя. Худощавый парень, тяжело, неровно дыша, прижимался к Инессе.

— Один ушел раньше! — наконец крикнул кто-то.

Это пояснение, кажется, все решило. Конвойные дали знак трогаться. Колонна медленно двинулась по уставленной огромными тополями улице. Фонари горели где-то высоко меж ветвей, отбрасывая на асфальт их причудливые тени.

Конвойные, закинув карабины за плечи, ушли вперед. Их словно больше не интересовало, что делается у них за спинами. Зеки сдвинулись к Инессе, окружив ее плотной толпой. Никто из них не спрашивал, как она здесь появилась и откуда. Животная страсть исказила лица, они были похожи на стаю хищников, почуявших, что жертва обречена и дело за дележкой.

Инесса уже не оборачивалась, чтоб хотя бы взглядом попросить помощи у Олега. Поведение конвойных не оставляло сомнений в том, что с ней теперь могут сделать все, что угодно. Ее изнасилуют в первом попавшемся укромном месте. Она, кажется, смирилась со своей судьбой.

Олега, оттесненного в арьергард, никто не замечал. Лучшего момента, чтобы сбежать, нельзя было придумать. Но о каком бегстве могла идти речь! Это было бы свинством, которого он не простил бы себе всю жизнь.

Рядом с ним шел замухрышка в огромных, не по росту штанах. Вид он имел такой, будто на него только что помочились.

— Слушай, земляк, — обратился к нему Олег. — Они возьмут то, что им хочется, — он кивнул на теснящихся вокруг Инессы зеков, — а ты опять останешься ни с чем.

— Это мне ни к чему, — пугливо ответил тот. — Мне осталось сидеть неделю.

— А им? — кивнул Олег на толпу.

— Тоже кому неделю, кому две.

Олег слышал об этих экспериментах. Над заключенными, у кого остались малые сроки до воли, ослабляли контроль. Считалось, что это поможет им после освобождения быстрее освоиться в новой жизни.

— Они загремят опять, — сказал Олег.

Человечек пожал плечами, все так же со страхом озираясь. Должно быть, сокамерники крепко издевались над ним.

— Тут есть кто-нибудь из твоих обидчиков? — быстро спросил Олег.

Левое веко замухрышки непроизвольно задергалось.

«Да он, пожалуй, страдает припадками», — подумал Олег.

— Нет, — кое-как справясь с нервным тиком, ответил коротышка. — Никого нет. Вообще, тут все из разных камер.

Олег лихорадочно обдумывал ситуацию.

— Конвойные в лицо вас знают?

— Ну, не всех. Мало кого. Они здесь новенькие.

Олег помолчал. Надо во что бы то ни стало отвлечь внимание зеков от Инессы. Только тогда можно будет что-то предпринять. Но как это сделать? Они обезумели.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Виктор, — на птичьем лице замухрышки опять появилось выражение загнанности.

— Я думаю, это все-таки несправедливо, что ты опять остался ни с чем.

Виктор посмотрел на Олега. В его глазах мелькнула робкая надежда.

Олег ощутил разом возникшую неприязнь к этому обломку человеческого рода.

— Идем, — Олег взял его за локоть. — У тебя не случается припадков?

На лице Виктора отразился ужас.

— Итак, бывают?! — Олег мертвой хваткой сжал его локоть и пронизывающе посмотрел в глаза. — Сейчас будет снова.

Виктор задрожал всем телом.

«Извини, приятель, — подумал Олег, — у меня нет другого выхода».

— Он уже начинается, — продолжал он, будто удав глядя в глаза несчастного. — Сжимает сердце, и мутится в голове, верно?

Виктор, казалось, не мог оторвать взгляда от жестких, властных глаз Олега. Мышцы у него ослабели, он едва передвигал ноги.

Они приблизились вплотную к основной группе зеков. Конвойные вдали о чем-то мирно беседовали, казалось, напрочь забыв о вверенных им людях. Инесса шла в середине сбившейся в ком толпы, поддерживаемая под руку с той и другой стороны. В воздухе висело молчание. Слышен был только шорох шагов да прерывистое дыхание.

— Тебе душно, хочется воздуха, — внушал Олег, не сводя глаз со своей жертвы. — Ты хочешь лечь, охладить тело, распластавшись на мостовой. Подступает невыносимая боль…

Они протиснулись внутрь толпы. Олег тащил Виктора, почти держа его на весу за подмышки.

Внезапно душераздирающий вопль разорвал тишину вечернего воздуха. Виктор, выгнув спину, повалился на мостовую. На губах выступила пена. Зеки столпились вокруг, с выражением страха и отвращения глядя на него. Двое — парень на каблуках и грубый мрачный детина со скошенной челюстью — продолжали держать Инессу.

Крики, рвавшиеся из глотки охваченного припадком коротышки, казалось, могли принадлежать разве что чудовищу весом не менее тонны. Точно вопили сами внутренности тщедушного тела, превратившиеся в мириады разверстых ртов.

Вряд ли это был удачный аккомпанемент для удовлетворения половых потребностей. Кажется, зеки понемногу начали это понимать.

— Скотство, — сказал один из них. — Пожалуй, надо вызвать врача.

— Каким образом? — откликнулся второй. — Ты знаешь, где телефон?

Олега всегда изумляла способность людей устраивать заседания ООН, когда надо немедленно избавлять от опасности попавшего в беду человека.

— Ты беги в этот конец улицы, а ты в тот, — распорядился он и, подумав, добавил: — Остальные тоже.

Но было поздно. Конвойные почуяли неладное и, гремя сапогами, приближались к стоящим в растерянности заключенным. Теперь командовать будут они.

Между тем Инессу отпустили. Зеки столпились над корчащимся, кричащим, стонущим человечком, точно парализованные. Виктора выгнуло дугой, так что он опирался об асфальт лишь затылком и пятками. На губах белела пена.

Однако бежать было нельзя. Не исключено, что солдаты, еще не пришедшие в себя после наркотического дурмана, откроют стрельбу. Олег молниеносно прокручивал в голове варианты дальнейших действий.

Он не мог придумать ничего подходящего.

Толпа расступилась, пропуская конвойных. Солдаты выглядели жителями юга — с жесткими волосами и темной кожей. Лица их были точно похмельными, и глаза покрывала пелена.

Виктор внезапно умолк и лег на асфальт, распластавшись на нем всем телом. Грудь, ходившая ходуном, начала успокаиваться.

— Подкололи, поганцы! — закричал один из солдат, сдергивая с плеча карабин.

— Чего ты орешь, — сказал коренастый детина, что недавно вел под руку Инессу. — Ты сначала разберись, в чем дело.

— Объясни ему, Лапа, — пробурчал кто-то сзади. — И пускай пушкой не размахивает.

Конвойный повернулся, окидывая толпу пустым взглядом.

Лапа открыл было рот, но внезапно вперед выступила Инесса.

— Этот человек болен, — сказала она, обращаясь к конвойным. — Видимо, он попал сюда по ошибке. Мне кажется, с вашими людьми вообще произошла путаница. Я, например, женщина. Не думаете ли вы, что я ходила в баню с группой мужчин?

Солдаты посмотрели друг на друга так, словно хотели убедиться, что они еще на этом свете.

Олег незаметно приблизился к ним и встал позади одного из них, помоложе. Его поразила смелость молодой женщины, но он не мог понять, что она задумала. Вполне вероятно, она сама этого не понимала.

— Она присоединилась к нам по своей воле, — сказали из толпы. — Ты ее слушай — сейчас начнет лажу гнать.

— Молчать! — гаркнул конвойный постарше. Похоже, это было единственное слово, которое он умел выговаривать.

Он подошел к Инессе, оглядывая ее.

Олег похолодел. Кажется, они попали в ситуацию еще более неприятную. Если теперь на Инессу заявят свои права конвойные, у нее не будет никаких шансов. Он засунул руки в карманы куртки, в бессильной ярости сжимая кулаки. Косточки правой руки уткнулись во что-то твердое.

Олег разжал пальцы, ощупывая лежащий в кармане предмет. Это была заточка, изготовленная из столовой ложки. Лезвие казалось острее бритвы. Он схватил ее, не вытаскивая, однако, рук из карманов.

Конвойный продолжал разглядывать Инессу. Его кровяные глаза стали маслеными, на лицо наползла глупая улыбка.

— Дэвушка? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— А то коза! — заржали зеки.

Инесса стояла перед ними, гордо выпрямившись. Роба заключенного не могла скрьггь ее стройной фигуры, в меру выступающего бюста. У нее было удивительно гармоничное телосложение.

Конвойный протянул к ней руку, намереваясь ухватить за грудь. Инесса отступила. Ее глаза засверкали.

На Виктора, а тем более на Олега уже никто не обращал внимания. Взгляды всех были устремлены на Инессу и солдата. Ждали развязки.

Олег вытащил заточку и приставил ее к горлу конвойного помоложе.

Уроженец Кавказа смог в полной мере прочувствовать, что металл на ощупь гораздо холоднее сигареты с марихуаной. Он отдал свой карабин Олегу по его первому же требованию.

Все это произошло в течение секунды-двух. Однако, повернувшись, Олег увидел, что второй успел сдернуть с плеча свою пушку и держит под прицелом Инессу. Очевидно, он понял, что целью Олега было освобождение женщины. Определенно, извилины у него работали интенсивнее, когда дело касалось его половых притязаний.

— Верни карабин! — приказал он, не поворачивая головы.

Олег не шелохнулся. Не двигались и все остальные. Всеобщее оцепенение длилось с полминуты. Внезапно Лапа прыгнул к конвойному и мощным ударом в висок сбил его на землю. Вероятно, мысль, что Инесса перейдет к кавказцу, была для него невыносима.

— Стоять! — заревел Олег, заметив, что зеки готовы броситься на него, и выстрелил в воздух.

Конвойный, раскинув руки, лежал без движения. Карабин валялся рядом. Олег поднял его.

— Мне жаль, ребята, что так все получилось, — сказал он угрюмо стоящим перед ним зекам. — Зачем было так торопиться? Это некрасиво. Девушка не ваша. Придется вам мотать срок по новой — за нападение на конвой.

Лапа, двигая желваками, сжал кулаки. На его бандитском лице не было улыбки.

Олег повернулся к Инессе:

— Идем.

— Ты заставил нас впутаться в грязное дело, парень, — сказал напарник Лапы в щеголеватых ботинках на каблуках. — Мы не прощаем таких шуток.

— Мне жаль, ребята, — повторил Олег. — Но моя девушка не переносит грубого обращения. Вам вообще-то следовало бы извиниться перед ней.

Несколько секунд он спокойно выдерживал ненавидящие взгляды, затем взял под руку Инессу. Они быстрым шагом направились к ближайшему переулку.

— Вряд ли они возвратятся в камеры, — сказала она, когда они повернули за угол. — Во всяком случае, заправилы. Кажется, мы приобрели себе опасных врагов.

— Ты здесь ни при чем. Это мои проблемы.

— Нет! — с жаром воскликнула она, так, что Олег удивленно посмотрел на нее. — Не только твои, — она, смутясь, отвела глаза.

Пройдя переулок, они свернули во дворы, миновали сквер и остановились у глухой кирпичной стены. Свет фонарей сюда не доставал, было темно и тихо, где-то в траве пилил кузнечик.

Силы оставили Инессу, она, закрыв глаза, прислонилась к груди Олега. Видимо, потрясение было слишком велико. Олег обнял ее за плечи, ощущая, как тепло ее тела сливается с теплом его собственного. Ему казалось, что он знает ее уже целую вечность, странно было думать, что они познакомились лишь несколько часов назад.

Он готов был стоять так до утра. Инесса положила голову ему на плечо, ее дыхание постепенно успокаивалось. Олег осторожно погладил ее по предплечью.

Прошло несколько минут. Потом она подняла голову.

— Ты — чемпион по приобретению недругов, — она улыбнулась. — Почему тебя удивляет, что за тобой охотятся? Впрочем, я думаю, это все твои фантазии.

Он ответил не сразу.

— Вряд ли, — сказал наконец. — Когда человека ловят незнакомые ему люди и сажают в железную клетку, тут нет простора для фантазии. Совершенно незнакомые люди и очень прочная железная клетка.

— Когда это с тобой случилось?

Олег посмотрел на нее. Она внезапно отвела взгляд.

— Пять дней назад, — сказал он. — Бежать мне помог случай. Они оставили ключи от клетки на стене метрах в двух. Я думаю, клетка весила больше тонны, но мне удалось передвинуть ее. Остальное было проще.

Инесса не поднимала глаз.

— Что же мы тут стоим? — проговорила она наконец. — Как двое влюбленных.

«Почему «как»?» — хотел спросить он, но вместо этого улыбнулся:

— И в арестантских робах!

Она посмотрела на него и тряхнула головой. Ее густые смоляные волосы волшебно качнулись, отражая свет ночного неба.

— Ты не забыл наш уговор? — она улыбнулась так ослепительно, что у Олега закружилась голова.

— Что, прямо здесь?!

Она, смеясь, на мгновение опять прижалась к нему.

— Ну, конечно, нет! Идем.

Они прошли вдоль стены и оказались во дворе огромного жилого дома. Инесса открыла дверь стоящей на углу телефонной будки, набрала номер.

Обменявшись с кем-то несколькими фразами, она вышла из будки.

— В «Урале» для нас приготовили номер, — сказала она. — Я думаю, там нам будет безопаснее всего.

Это была лучшая гостиница города.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Как же твой автомобиль? — сказал Олег, когда они дворами направились к центру города.

— Колотов позаботится, — небрежно ответила она. — Его бандюги, конечно, узнали машину. Колотову нет резона ссориться с моим мужем.

— А ты не переигрываешь? — поинтересовался Олег. — Я полагаю, в организме твоего мужа имеется не только то, чем ревнуют, но и то, чем соображают. Когда ему расскажут, что видели тебя убегающей вместе с человеком, убившим телохранителя его компаньона…

— Может быть, мне пойти и сдать тебя? — прервала она его. — Мне не кажется правильным, когда женщине лезут под юбку без ее разрешения. Допустим, убивать этого типа не стоило. Но никто ведь и не хотел, верно? А уж коли так произошло — я с тобой.

— Я хочу тебе сказать, ты все дальше засовываешь голову в капкан.

— Это мое любимое занятие, — она улыбнулась роскошной белозубой улыбкой.

Они вошли в гостиницу с заднего хода.

Здание, по всей видимости, было построено не более года назад. Во дворе по русскому обычаю еще торчали из земли обрезки арматуры, полуразбитые бетонные блоки, на перилах лестницы были видны потеки белой эмали.

Гостиница, однако, даже со двора выглядела по-королевски: огромные шикарные окна, тяжелые портьеры, гранитные карнизы. Вполне подходящее место, чтобы принимать любовников даже из императорской семьи.

На четвертом этаже их встретила полная степенная женщина с недовязанным носком и спицами в руках.

— Мария Евгеньевна, — сказала ей Инесса таким тоном, словно они расстались не более пяти минут назад, — я не хочу, чтобы у кого-то зародилось даже подозрение, что я здесь.

— Разумеется, милая. Мы с тобой знакомы не первый год. Четыреста тринадцатый номер, — Мария Евгеньевна показала в коридор направо.

Инесса укоризненно посмотрела на нее.

— Влюбленным несчастливые номера приносят удачу, — широкое добродушное лицо Марии Евгеньевны осветила мягкая улыбка.

— И вы ни о чем не спросите нас? — угрюмо поинтересовался Олег, оглядывая свой замечательный костюм.

— Если я спрошу, то мне не останется ничего другого, как звонить по 02, — все с той же крестьянской улыбкой ответила Мария Евгеньевна.

Была уже поздняя ночь, но в гостиничных номерах не спали: там мычал пьяный, там хохотали, там скрипела кровать. Они осторожно проскользнули в номер с цифрой 413.

— Великолепно, — сказала Инесса, приоткрыв дверь ванной. — Шампунь, дезодорант и даже бритвенный прибор.

— Твой город, Инесса, — город сюрпризов, — откликнулся Олег. — Нет ли где трупа? Кому-то же все это принадлежит?

Молодая женщина негодующе обернулась к нему, но он уже закрывал на ключ входную дверь.

Номер был не слишком просторным — стандартное двухместное пристанище командированных. Однако безукоризненная чистота и новая, с иголочки мебель говорили о том, что предназначался он для особых посетителей. Олег внимательно посмотрел на белоснежную постель. Она совершенно не походила на вокзальную скамью, его неизменное в последнее время пристанище.

— Я принимаю душ первой? — спросила Инесса, уже включая воду и раздеваясь.

Олег подошел к окну, чтобы по привычке исследовать пути отступления. Мало ли что может случиться: землетрясение, атомная война, нашествие слонов.

Инесса вышла четверть часа спустя, завернутая в полотенце. Блеск мокрых волос сливался с блеском глаз.

— Твоя очередь, — сказала она.

Олег содрогнулся: свежая розовая кожа, аметистовые в свете люстры капли воды на ключицах, лебединый изгиб рук. Полотенце было узким и почти не прикрывало Венерин уголок. Олег почувствовал, что в паху у него прорастает могучая дубовая ветвь. Это его обеспокоило: десять тысяч долларов надо отрабатывать честно, не следует чересчур торопиться.

Он с усилием улыбнулся и, полусогнувшись, отставя зад, направился в ванную.

— Я думаю, тебе не стоит там слишком задерживаться, — сказала Инесса. — У нас всего шесть часов времени. Может не хватить.

Олег не нашел, что ответить.

— О! — только и выдохнула она, когда он вышел в чем мать родила.

Дрожа под наведенным на нее мощным орудием, Инесса медленно подошла к нему.

— Сдаюсь, — сказала она, опускаясь на колени. — Этот предмет достоин самого вежливого обращения.

— Нет, — Олег жестом попросил ее лечь на ковер. — Все должно быть честно.

Он поднял ее за ноги вниз головой и вгляделся в головокружительную розовую рану, нанесенную женщине Богом. Затем осторожно наклонился к восхитительному источнику. В тот же момент его мужское средоточие провалилось в теплую мягкую пещеру, стенки входа которой упоительно двигались. Они полетели по небесам через благоухающие сады любви.

— Ты не устал? — спросила Инесса, лежа на постели после дюжины оргазмов. — Мне кажется, я получила пропуск в рай. Не знаю, заслужила ли я это.

— Я откупил бы тебе там постоянное место, — сказал Олег. — Мы, надеюсь, еще не закончили?

Розовые соски ее упругих девичьих грудей тотчас напряглись от возбуждения. Олег припал губами к левому, ощущая, как отчаянно бьется ее сердце.

— По-моему, ты никогда меня не насытишь, — сказала она, задыхаясь. — Я буду хотеть тебя даже после смерти.

Он выпрямился и резко, с напором вошел в нее. Она застонала от наслаждения. Рука Олега скользнула в мягкую впадину под ее коленом, затем погладила межпальцевые углубления на ступнях ее ног.

Тело Инессы отзывалось на эти движения сладострастным содроганием. Кажется, эротическими точками были у нее даже пятки.

Они перепробовали все позиции — от европейских и мусульманских через индийские до позиций колорадских жуков. Единственное, пожалуй, что они не испытали, подвесить друг друга за ноги к люстре и соединиться в воздухе.

В конце концов, Олег обнаружил себя в одиночестве стоящим посреди номера почти в бессознательном состоянии. Глаза ему застилал туман, он ничего вокруг не видел. Потом в углу возле шторы что-то шевельнулось. Инесса, шатаясь, приближалась к нему. Ее округлые бедра при этом умудрялись призывно покачиваться, длинные точеные ноги ступали медленно и неровно, вновь вызывая в Олеге головокружение. Пах у него опять начал наливаться и прорастать. Инесса, подойдя вплотную, подняла ногу, чтобы сесть на его ветвь.

— Милый, я уже здесь, я нашла тебя. Ты не слишком устал?

Олег хотел что-то ответить ей, но глаза его закрылись, и он рухнул на пол.

Она привела его в сознание. Они перешли на кровать, и он лег в некотором отдалении от нее.

— Может быть, пришла пора познакомиться друг с другом? — после недолгого молчания сказала Инесса. — Я не уверена, что Олег — твое настоящее имя.

— После того, что ты со мной сделала, я тоже в этом не уверен.

— Чем ты занимался до того, как пустился в свои путешествия?

— Я путешествую всю жизнь, почти с пеленок. Был солдатом, геологом, шахтером, матросом. Чего я не делал до нынешнего вечера, так не убивал и не спал с женщинами.

— О!

— То были не женщины, — пояснил Олег. — Не знаю, были ли они вообще.

— Спасибо, — серьезно сказала Инесса. — Знаешь, я всю жизнь чего-нибудь боялась. В детстве боялась, что умрут родители, потом — что не сумею устроить свою жизнь, потом, выйдя замуж за Бориса, — что мы разоримся, что он оставит меня ради своей шлюшки. Я ужасно боюсь мышей, хулиганов и нашего правительства. Но мне совершенно не страшно рядом с тобой, хотя я тебя почти не знаю.

Он протянул ей руку, и она положила на нее свою ладонь, теплую, мягкую и легкую, как птичье перо.

— Неужели мы утром расстанемся? — спросила Инесса.

— Ты недавно упомянула, что Колотов — компаньон твоего мужа, — сказал Олег. — Что их связывает?

— Ну, если точнее, он не компаньон. Борис платит ему за охрану своего офиса. У Колотова есть, правда, доля в бизнесе Бориса, но небольшая. Не больше, чем часть того трехэтажного дома, которым они владеют на паях.

— Значит, телохранители Колотова работают, в сущности, на твоего Бориса?

— Какое это имеет для нас значение? — удивилась Инесса.

— Мне будет жаль, — ответил Олег, помедлив, — если Борис как-то причастен к появлению той железной клетки, в которой я отсидел целые сутки.

Инесса посмотрела на него, приоткрыв рот.

— Не мели вздора, — она села на постели. — У меня не помещается это в голове. Зачем бы ему надо было запирать тебя в клетку?

— Вот это и я хотел бы знать. Давно он знаком с Колотовым? Доверяют они друг другу?

— Насколько я знаю, да. Они хорошие друзья.

— Так. Теперь давай все расставим по местам. Меня преследуют телохранители Колотова. Колотов не просто компаньон, но друг Бориса. С другой стороны, Борис — твой муж.

— Не смей! — глаза Инессы блеснули гневом. — Неужели ты подозреваешь меня?!

Она подогнула под себя ногу, и ее розочка раскрылась так соблазнительно, что Олег готов был пожалеть о своих словах.

— Хорошо, — сказал он. — Разумеется, я ни в чем тебя не подозреваю. У нас с тобой все честно. Ты купила меня на эту ночь и…

— Пожалуйста, — она с мольбой посмотрела на него.

— …и я, безусловно, выполню условия нашего устного контракта, — безжалостно продолжил он. — Но я хотел бы заручиться если не твоей помощью, то, по крайней мере, пониманием… — он помолчал, — пониманием, что мои интересы могут разойтись с интересами твоего мужа.

— Зачем так длинно? — она погладила его по колену. — Ты что-то задумал?

— Не знаю, что тут можно задумать, кроме того, что упредить их. У тебя другое мнение?

Она опустила глаза.

В коридоре послышался шум, возня, кто-то прошел мимо их номера — тяжелые шаги глушила ковровая дорожка. В дверь напротив постучали, изнутри ответили матом.

— В шкафу висит одежда, — шепотом сказала Инесса. — Я попросила приготовить для нас.

Они спрыгнули с кровати. Костюм был несколько маловат Олегу, зато к нему прилагался великолепный галстук в ярко-красных разводах.

В считанные минуты они оделись. На Инессе теперь было зеленое платье с поясом.

В окно сочился предутренний свет, где-то далеко погромыхивал первый трамвай. Впрочем, их внимание было полностью поглощено тем, что происходит в коридоре. Доносились короткие команды, раздраженные реплики, щелкали замки дверей.

Олег выглянул в окно. Выбраться отсюда для него труда не составляло. Но как быть с Инессой?

Он сдернул с кровати простыни. Если их разорвать на полосы, то можно сделать веревку, которая достанет по меньшей мере до второго этажа.

— Сумеешь прыгнуть с высоты шести метров? — не оборачиваясь, спросил он.

— Я когда-то занималась парашютным спортом, — сказала Инесса, подходя к нему.

— О! — Олег на секунду выпрямился и посмотрел на нее. — Красавица, суперменка, умница… Что еще надо твоему мужу?

— Ему нужна дура и ничтожество, — она улыбнулась. — Как и всякому мужчине. И чтобы им помыкали и таскали за волосы. Это делает вас счастливыми.

В дверь резко постучали. Инесса и Олег замерли. Ручка двери пошла вниз, остановилась, опять вернулась в прежнее положение. Еще несколько ударов костяшками пальцев, затем тишина, будто в подземелье.

Внезапно в коридоре душераздирающе закричали, хлопнула дверь. Тотчас послышался тяжелый топот. Несколько секунд спустя опять все стихло.

Инесса и Олег, должно быть, еще минуту стояли, обняв друг друга. Затем Олег осторожно подошел к двери и открыл ее. Коридор был пуст. Вероятно, обитатели номеров, напуганные переполохом, сочли за благо укрыться в своих ненадежных убежищах. Никого не было видно и в холле, где стоял стол дежурной по этажу. Впрочем, стол и кресло за ним закрывал угол стены.

— Что там? — спросила Инесса. — Полиция нравов? КГБ? Или всего лишь обрушился потолок?

Она подошла к Олегу и тоже выглянула в коридор.

— Не думаю, что нам следует злоупотреблять гостеприимством этого дома, — сказал он.

Они вышли из номера и закрыли его на ключ. Стояла тишина, будто после грозовой бури. Олег представил себе, как люди в номерах, замерев, лежат или сидят, с напряжением прислушиваясь к каждому шороху.

Они двинулись по коридору. Мария Евгеньевна сидела в своем кресле, откинувшись на спинку. С первого взгляда Олег понял, что вряд ли когда-нибудь она сможет позвонить по 02. Она была гораздо мертвее стола, за которым сидела. Во лбу чернело пулевое отверстие.

Очевидно, ее пытали: на руках виднелись следы ожогов. Олег потрогал дырку во лбу. Она была круглой и вполне настоящей.

— Думаю, они приходили за нами, — сказал он. — И твоя приятельница была с ними не слишком любезна.

Инесса машинально подняла откатившийся в сторону клубок шерстяной пряжи.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Они выбрались из гостиницы так же, как вошли — через черный ход.

К их удивлению, «Мерседес» стоял на той же улочке, где они его оставили.

— Ну что? — сказала Инесса, садясь за руль с таким видом, словно только что вышла из магазина, где купила резинового Билла с электроподогревом. — Как насчет второй части нашего соглашения? — она включила зажигание.

Олег посмотрел на нее.

— Я не думал, что ты еще помнишь об этом.

— А я не думала, что ты уже забыл. Мы живем в стране, где уговор дороже денег, верно? — Инесса расцвела в улыбке и повела автомобиль по пустынной улице.

— Я готов, — кисло сказал он. — Но неужели эта ночь не произвела на тебя никакого впечатления? Не могу поверить.

— Произвела, — она положила руку на колени. — Я с трудом хожу. Мне кажется, мы провели время несколько своеобразно.

— Несколько?! — Олег возмущенно повернулся к ней. — За ночь ты пятьдесят три раза сказала, что любишь меня. Я считал.

— Негодяй! — воскликнула она. — Я от всего сердца, а он считал!

Они проскочили Центральный рынок с его извечной толчеей и гомоном, с японской электроникой в упаковке и старыми стамесками на газетке. Потом промелькнул торговый центр, за ним — искусственное озеро с тремя утками на нем. Утки, внезапно опустив головы в воду, дружно нацелились на них гузками.

— Однако же ты хочешь, чтобы я пошел к Борису и тем самым разрушил все, что возникло между нами. От всего сердца!

— Нет, это ты хочешь! — Инесса в неподдельном негодовании вскинула руки, и машина вильнула влево, едва не выйдя на полосу встречного движения.

Олег подумал, что у его возлюбленной, пожалуй, необычный характер. Она не похожа на простушку, которая не помнит, что говорила минуту назад.

— Итак, — сказал он, — ты предлагаешь мне пойти сейчас к твоему мужу, рассказать все, что было, затем получить причитающиеся десять тысяч баксов и смыться из твоей жизни, по-видимому, навсегда. Ведь если я ему расскажу, вряд ли для меня найдется местечко в вашем городе.

— Я не предлагала, — она сделала протестующий жест. — Я лишь напомнила о нашем соглашении. С тем, чтобы ты аннулировал его. Ты этого не сделал.

Рот Олега раскрылся помимо его воли. Он не мог произнести ни звука.

— Как?! — сказал он наконец.

Вместо ответа она остановила автомобиль. Они были уже в пригороде. Справа, уютно окруженные смешанным лесом, стояли коттеджи из красного кирпича. Может быть, их расположили излишне близко друг к другу, но во всем остальном явно проглядывала претензия на престижность.

— Третий с того края дом — наш, — сказала Инесса. — Не волнуйся, — она посмотрела на Олега, и в ее взгляде он прочитал презрение. — Окна выходят в другую сторону. Борис не может нас видеть. Тебе пока ничего не грозит.

— Да не волнуюсь я! — Олег приоткрыл дверцу машины — продемонстрировать, что ничего не боится.

Инесса поняла его по-своему.

— Иди, иди! — с обидой и вызовом сказала она. — Нс хочу больше тебя знать, — она почти вытолкнула его из машины. — Смотри, со страху не умри по дороге. Деньги получишь вечером на набережной в том же мосте.

Олег, оказавшись снаружи, с силой хлопнул дверцей «Мерседеса». На его скулах играли желваки.

Инесса резко взяла с места. В ее глазах стояли слезы, но рот был упрямо сжат, и голову она держала высоко поднятой.

Олег, впрочем, этого уже не видел. Повернувшись, он пошагал прочь, в сторону коттеджей. Десять тысяч долларов были слишком крупной суммой, чтобы он мог ими пренебречь. К тому же он дал слово. Ему лишь хотелось забьггь об Инессе, не вспоминать больше эту безумную ночь.

Он посчитал нелишним пройти к дому Бориса и Инессы не улицей, а лесом. Коттеджи и отсюда, со стороны леса, были великолепны. Построенные каждый по индивидуальному проекту, они выглядели миниатюрными дворцами.

В палисаднике третьего с краю коттеджа полыхали цветы. Олег нажал кнопку у входных дверей. Вряд ли прошло четверть минуты, как послышались шаги.

Муж Инессы оказался черноусым красавцем с выправкой гвардейца. Герой телесериала, да и только.

Почему-то это задело Олега. Уж лучше бы он был уродливым старцем.

— Вот что, приятель, — сказал Олег так, будто передавал поздравление с днем свадьбы. — Я только что переспал с твоей женой.

— По-моему, тебя воспитывали не в аристократическом доме, — задумчиво ответил гвардеец. — Но это интересно, то, что ты сказал. Продолжай.

— Я готов представить доказательства, — с достоинством выпрямившись, сказал Олег. — Мы провели вместе всю ночь…

На лице черноусого светилось любопытство. Это еще более уязвило Олега.

— Мне нравится, что ты так уверен в своей жене, — слегка запнувшись, продолжал он. — Мне это настолько нравится, что я не откажу себе в удовольствии рассказать, как все было…

Не жалея красок, погружаясь в самые пикантные подробности, он начал историю своего увлекательного приключения. Красавец-муж внимательно слушал, по временам в удивлении вскидывая брови. Олег с враждебностью впивался в его ясные серые глаза. Это была его месть всем богатым и преуспевающим, месть всему тому, чего он сам был лишен.

Олег замолчал, чтобы перевести дыхание. С лица его заинтересованного слушателя не сходила улыбка. Это привело Олега в замешательство.

— Похоже, ты действительно провел чудесную ночь, — сказал черноусый. — Пожалуй, я не прочь был бы оказаться на твоем месте.

— Что значит на моем месте? — озадаченно глядя на него, спросил Олег.

— Дело в том, парень, что я не женат.

Олег обдумывал его слова не менее двух минут.

— И кроме тебя, здесь никого нет? — наконец приходя в себя, спросил он.

— Мать. Я живу с матерью, — черноусый опять улыбнулся, почти ласкою.

Олег вылетел на дорогу так, будто его перенесло ураганом. Раз, два, три… Дом черноусого был четвертым. Один коттедж он не заметил, поскольку тот стоял в стороне.

Проклиная себя и всех усатых гвардейцев на свете, Олег кинулся прочь.

Теперь, прежде чем подойти к дому Бориса, он пять раз проверил, все ли правильно. В окнах коттеджа горел свет, но за стеклами не замечалось никакого движения. Олег посмотрел на часы. Без четверти семь. Все нормальные люди в это время собираются на работу. Если только с вечера им не подсыпали яду в стакан с чаем.

Несколько минут он наблюдал за окнами и прислушивался. Покой и тишина, как на Луне. Он собрался было нажать кнопку звонка, но воспоминание о встрече с черноусым убедило его не торопиться. Сам не зная почему, он прошел в палисадник и прильнул к окну. Что он там хотел увидеть? Дюжину до смерти изнасилованных женщин? Ванную комнату, до потолка набитую останками задушенных собак? Супертяжеловеса, со «стингером» в руках ожидающего нападения?

Это была спальня. Слева виднелась разобранная постель, подушка валялась на полу. Справа стоял круглый стол, вокруг которого в беспорядке были разбросаны какие-то бумаги.

«Пожалуй, для визита я мог бы выбрать более подходящий момент, — подумал Олег. — Вряд ли меня встретят бокалом вина».

Он постучал в окно. Ответом было какое-то полузадушенное отчаянное мычание. Нельзя сказать, что Олег испытал большую радость.

Он обошел дом, по пути подобрав аккуратно прислоненный к стене арматурный прут. Рама одного из окон показалась ему укрепленной менее прочно, чем другие. К мычанию добавились приглушенные взвизги. Олег поддел переплет концом прута.

«Вооруженный грабеж мне пришьют, — подумалось ему, — или всего лишь обычную кражу?»

Оконная рама лопнула, отогнуть угол металлической решетки тоже не составило чрезмерного труда. Спустя несколько минут Олег оказался внутри дома.

В проеме кухонной двери виднелась задница стоящего на четвереньках человека. Вероятно, именно он издавал те странные звуки. Олег вошел в кухню. Мужчина в клетчатых брюках и кремовой рубашке стоял на коленях возле жарочного шкафа, расположив внутри него верхнюю часть туловища. Видимо, такая поза не слишком нравилась ему: он не только некрасиво мычал, но и столь же некрасиво дергался, раскачиваясь всем телом.

Олег присел возле него на корточки.

— Насколько я понимаю, именно ты — Борис, — сказал он, пытаясь разглядеть в полутьме духовки, какое впечатление произвели его слова на человека, одетого в кремовую рубашку и жарочный шкаф.

Клетчатые штаны вместе с их содержимым интенсивно задвигались, мычание стало гуще.

— Так, — Олег сел на пол. — Не знаю, стоит ли вмешиваться. Как бы не вышло хуже.

Активное поведение клетчатой задницы показало, что человек в шкафу категорически не согласен с таким мнением.

— Ну, хорошо, — сказал Олег, заглядывая в духовку. — Ого, жарочного шкафа такой неудачной конструкции я еще не встречал.

Борис лежал на верхней решетке духовки, причем край решетки прижал его голову к задней стенке так, что он не мог произнести ни звука. Руки же, пропущенные между краем верхней решетки и стенкой, были зажаты нижней решеткой. Пазы причудливой формы намертво фиксировали положение решеток, В поддоне валялась отвертка.

— Итак, подведем итог, — Олег выпрямился. — Ты собственноручно ремонтировал жарочный шкаф, и решетки случайно заскочили в пазы, — он на секунду остановился и, оглядясь, вдруг хлопнул в ладоши.

Борис выгнулся и напрягся так, словно решил оборвать себе руки, а заодно и голову.

Олег подставил руку к духовке и тотчас повернул выключатель на панели шкафа.

— Механизм шкафа, — продолжал он, — был переведен на включение направленным акустическим сигналом. Через некоторое время за тобой заезжают шофер и телохранитель. Электрический звонок включает духовку шкафа. Две минуты спустя твоя голова превращается в костяной шар, обтянутый обгорелой кожей. Поучительный пример бытовой неосторожности.

Он, выйдя в коридор, пошарил в кладовке и вернулся на кухню с молотком и зубилом.

— Мне все еще кажется, — сказал он, — что я здесь лишний. Твои приятели, поместившие тебя в эту удивительную камеру хранения, очевидно, знакомы с тобой гораздо лучше. Боюсь, я плохо информирован и чего-то недопонимаю. Не проще ли оставить все как есть?

Борис в ответ не произнес ни звука, не сделал ни единого телодвижения. Будто и не у него спрашивали совета. Олег, вздохнув, вставил зубило в крохотную щель в одном из пазов.

— Ты мне здорово помог, — освободившись от железных оков и вставая, сказал Борис. — Кто ты? Я — твой должник.

«Пожалуй, я не стал бы этого наверняка утверждать», — подумал Олег, вспомнив ночь в гостинице.

— Меня зовут Игорь, — сказал он, решив, что небольшая ложь сейчас ему не повредит. — Игорь Поспелов. Я предполагал, что ты меня знаешь. Но, видимо, ошибся.

Борис посмотрел на жарочный шкаф так, будто засомневался, все ли правильно задумано было при сотворении мира.

Он был худощав, строен и, видимо, принадлежал к тому типу людей, для которых высидеть на одном месте больше минуты — пытка. На правой щеке у него была родинка с несколькими жесткими волосками на ней.

— Смотри, — сказал он, выходя в коридор и показывая на стену, где был укреплен электрический звонок.

Провод, подходящий к звонку, был оборван.

— Что это значит? — озадаченно спросил Олег.

— Только то, что жарочный шкаф нельзя было включить при помощи звонка, — ответил Борис. — Но это оказалось бы возможным, если, допустим, разбить стекло кухонного окна. Например, выстрелом из винтовки. Кстати, я никого не ждал в ближайшие полчаса. Как ты здесь оказался?

— Сложно объяснить, — честно ответил Олег. — Меня насторожила тишина и отсутствие всякого движения в окнах.

— Жена уехала на пару дней к матери, — пояснил Борис. — Ну а я, сам понимаешь, не мог тебя встретить.

Похоже, он был словоохотливым и компанейским парнем. К тому же у него напрочь отсутствовала дурная привычка дотошно выведывать, зачем без спросу ломятся в его дом.

— Мне нужно срочно в офис, — сказал Борис. — Кажется, все идет немного не так, как я предполагал. Если ты направляешься в город, я подвезу.

— Мне хотелось бы… — начал Олег.

— Я понимаю, ты сделал для меня все, что мог, — прервал его Борис. — Но вполне вероятно, мне еще раз понадобится твоя помощь. Думаю, мы поладим, я ценю преданных мне людей.

Пять минут спустя он выкатил из гаража рядом с домом потрепанную «Тойоту» и предложил Олегу толкнуть ее под горку.

— Иначе не заведется.

— Неужели ты так любишь жену, что позволил ей на два дня оставить тебя без автомобиля? — сказал Олег.

— Да она его украла! — воскликнул Борис без особого, впрочем, возмущения. — Забрала, и все тут!

«Ты еще та штучка, Инесса, — подумал Олег. — И все же мне тебя не хватает».

Неожиданно для себя он решил отложить объяснение с Борисом. В конце концов, Борис, кажется, неплохой парень. Олег определенно чувствовал к нему нечто вроде симпатии.

Они забрались в «Тойоту». Дребезжа и кашляя, развалина покатила в город. Утренний туман поднимался из ближней лощины, рассеиваясь на солнце.

— Ты спас мне жизнь, — сказал Борис. — Чем я мог бы тебе отплатить? Что ты умеешь делать? Ты не похож на человека, имеющего работу.

— Я служил в спецподразделении морской пехоты, — подумав, решил сказать правду Олег.

Борис посмотрел на него.

— Ты случаем не тот парень, которого разыскивают мои люди?

Олег замер.

— Не думаю, — медленно проговорил он. — Как зовут того парня?

— В самом деле, ты прав, — сказал Борис. — У него другое имя. Кажется, Олег. С именами всегда происходит путаница, — он опять посмотрел на Олега.

— Я полагаю, мне лучше выйти здесь, — Олег кивнул на площадку возле Центрального рынка, мимо которого они сейчас проезжали. — Я приехал.

Борис с видимой неохотой остановил машину.

— Подожди, — сказал он уже собравшемуся выходить Олегу. — Ты можешь найти меня вот по этому адресу. А вот координаты отдела охраны, — он протянул ему одну за другой две карточки. — Я слишком обязан тебе. А если ты действительно служил в морской пехоте, может быть, мне не стоило бы сейчас даже отпускать тебя.

— Я позвоню, — Олег подал ему на прощание руку. — Или зайду. Я обещаю.

— Хорошо, — сказал Борис, и его улыбка вдруг напомнила Олегу улыбку Инессы.

«Тойота», дрожа всем корпусом, исчезла за поворотом.

Олег внимательно изучил визитные карточки, особенно вторую. Затем подошел к одному из торговцев возле ворот рынка и купил синтетический шнур, выданный торговцем за импортный, «прямо из Америки».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Огромная фигура Колотова нависала над столом, словно грозовая туча. Растопыренные пальцы рук упирались в полированную крышку стола так, что кожа на них натянулась и побелела. Стоящий перед ним человек в черной паре был среднего роста, но казался рядом с Колотовым карликом.

Офис, где они находились, представлял собой обыкновенную квартиру, жилые комнаты которой были переоборудованы под кабинеты. От лестничной площадки офис отделяла тяжелая бронированная дверь.

— Владимир, — сказал Колотое, — я знаю, ты в своей жизни влюблялся дважды. Первый раз в рубли. Второй — в доллары. Но мы зарабатываем деньги не тем, что позволяем убивать наших сотрудников или похищать их. Где Антон?

— Я объехал все морги, — запинаясь, сказал Владимир.

— Значит, ты решил, что он убит?! — глаза Колотова налились кровью. — А что-нибудь поумнее тебе не пришло в голову? Убит мой лучший охранник!

— Но ты же сам только что сделал такое предположение.

Колотое посмотрел на Владимира так, словно видел его впервые.

— Умная мысль, — сказал он медленно, — отличается от глупой тем, что остается лишь мыслью. Зачем ты поехал по моргам? Антона в городе знают не хуже, чем меня. Разумеется, его там нет, иначе мне бы уже сообщили.

— Домой он также не приходил, не было его и у друзей, — угрюмо стал перечислять Владимир. — Любовница тоже ничего не знает…

Колотов насмешливо смотрел на него.

— Он не провалился в унитаз, не заболел дизентерией, его не разорвал медведь, сбежавший из зоопарка, — прервал он тираду Владимира. — Что еще? — его взгляд переместился на круглые стенные часы. — Переговоры Бориса и Дублонова начинаются через час с небольшим. Если мы не сумеем обеспечить их прикрытие, зачем наше бюро вообще существует? Тебе известен случай, когда бы Антон подвел нас?

Владимир покачал головой.

— Нет, но ничего нельзя исключать.

— Поэтому прежде всего следовало проверить любовницу? Антон не дает о себе знать со вчерашнего вечера. Значит, что ты должен был предпринять в первую очередь?

Владимир тупо разглядывал пуговицы на пиджаке Колотова. Внезапно глаза его блеснули. Он поднял голову.

— Разыскать тех, кто видел его последний раз!

Лицо Колотова налилось краской.

— Почему ты этого до сих пор не сделал?

Владимир побледнел.

Громадная туша Колотова выдвинулась из-за стола, приблизилась к нему. Ухватив Владимира правой рукой за воротник, а левой за волосы, Колотов приподнял его. Лицо Владимира исказила отчаянная гримаса боли, рот оскалился, но он не издал ни звука. Колотов, продолжая держать его за волосы, слегка ослабил пальцы правой руки. Владимир замычал, произнес что-то нечленораздельное, на глазах выступили слезы. Колотов отпустил его.

— Я делаю своим людям больно только один раз, — сказал он. — Это последнее предупреждение. Ты знаешь. Иди.

Оставшись один, Колотов сел за стол, барабаня по нему пальцами. До приезда Владислава Дублонова, одного из самых удачливых предпринимателей города, оставалось меньше часа. Дублонов предлагал Колотову и Борису сделку, которая могла стать решающей в их карьере. Но этой бестии нельзя было доверять ни на копейку. Свое состояние Дублонов сделал шантажом и жестокостью. Его люди шли на все, и переговоры с ним нередко заканчивались кровавыми схватками. Даже в тех случаях, когда дело вполне можно было решить миром, Дублонов вставал в позу крутого. Уже дважды его пытались убрать, но это отнюдь не сделало его менее агрессивным и коварным.

Колотов протянул руку к телефонному аппарату и, сняв трубку, набрал номер. На другом конце провода долго не отвечали. Маленькие глазки Колотова колюче поблескивали, нетерпеливо разглядывая противоположную стену.

— Слушаю, — отозвалась наконец трубка.

— Михаил Иваныч, здравствуй, — сказал Колотов. — У меня не слишком приятные вести. Исчез Антон.

— Судя по тому, как изменился твой голос, ты прибавил еще килограммов десять, — невозмутимо ответил Михаил Иваныч. — Сколько ты уже не ходишь ко мне тренироваться?

— Ну, с прошлого года, — в голосе Колотова звучало недовольство. — Какое это имеет значение?

— Пожалуй, что в самом деле не имеет, — согласился Михаил Иваныч. — Ты, я слышал, теперь большая шишка. Удивительно, что еще не забыл бывшего кэгэбэшника. А помнишь, как я учил тебя есть лягушек? По-моему, та пища была тебе гораздо полезней.

— Может быть, — грубое, тяжелое лицо Колотова осветила улыбка и тут же погасла. — Михаил Иваныч, ты ничего мне не скажешь по поводу Антона?

— Я скажу тебе, парень. Правда, не знаю, готов ли ты это услышать. Антон ни на кого не работает, кроме тебя?

— Что значит «кроме меня»? Антон в нашей фирме три года, и нас связывает больше чем просто совместная служба.

— Хорошо. Сфера вашей деятельности ограничивается городской чертой? Я правильно говорю?

— Да.

— В таком случае объясни, зачем ему понадобилось брать уроки ориентирования в горной тайге. Это твое задание?

Колотов тяжело засопел в трубку.

— Посылать Антона к медведям?! — сказал он. — Мне уколов против ума еще не ставили. Что нам там делать?

— Не знаю. Заметь, я не строю никаких предположений и не хочу знать, чем вы занимаетесь. Вы мои ученики, и ваша фирма мне платит. Мне этого более чем достаточно. Но в нашей школе ни у кого ни перед кем не было тайн, верно?

— Да.

— Вот так. Ты меня спросил, и я считаю своим долгом рассказать, что мне известно, — Михаил Иваныч секунду помолчал. — Кроме того, он посещал нашу химическую лабораторию. Последнее время его также весьма интересовали физика и геология.

— Ты не ошибаешься, сыщик? — хрипло сказал Колотов.

— Я не могу ошибаться уже по той причине, что науки вашему брату даются нелегко. Это мягко выражаясь. О его талантах в этой области здесь ходят легенды.

— Ты меня расстроил, старик.

— Надеюсь, не смертельно?

— Спасибо за информацию. Рад был тебя услышать, — Колотов положил трубку.

Открытие, что у Антона появились столь странные интересы и он не поделился с ним, больно ударило Колотова. Дело было даже не в их дружеских отношениях. Колотов воспринял поступок Антона как свое служебное упущение. А это казалось ему куда серьезнее.

Новость настолько ошеломила его, что он не сразу попытался связать исчезновение Антона с его новыми увлечениями. Впрочем, было не до этого. Следовало срочно позаботиться о мерах по реорганизации охраны с учетом того, что Антона в их рядах сегодня не будет. Колотов встал.

Внезапно раздался сигнал телефона. Он снял трубку.

— Это Владимир, — подчеркнуто бесстрастно доложил телефонный голос.

— Ты нашел его? — быстро спросил Колотов.

— Нет, но я установил, что произошло. Вчера вечером в схватке он получил серьезную травму. Видимо, сейчас находится в реанимации. Я выясню через двадцать минут.

— Схватка? С кем? Почему реанимация? Он один из лучших бойцов города.

— Сожалею, — голос Владимира звучал фальшиво. — Я выясню. Я позвонил, чтобы предупредить.

— Ясно, — сказал Колотов. — Благодарю. Забудем о том, что произошло между нами.

— Всего, — отозвалась трубка, и тотчас пошли сигналы отбоя.

Колотов подошел к висящей у двери карте города. Итак, если все пойдет по плану, в восемь сорок пять Борис подъедет к офису на улице Попова со стороны реки. В восемь пятьдесят пять со стороны Центрального рынка прибудет Дублонов со своими головорезами. Это решающий момент. Излюбленный прием Дублонова — блокировать двери здания, где проходят переговоры, и начать затем психическую атаку. Пожалуй, охрану надо еще усилить. Жаль, что нет Антона.

Колотов хотел было подойти к телефону, но в этот момент дверь распахнулась, и в помещение ворвался человек в черной маске. Колотов кинулся к столу, на ходу выдергивая из кармана ключи от ящика, где лежал пистолет. Человек в маске огромным прыжком подскочил к столу и, приподняв его за край, опрокинул ящиками вниз. Телефон, свалившись на пол, жалобно тренькнул, трубка, растянув шнур, прыгнула в угол.

Человек в маске, не сводя глаз с Колотова, поднял ее и положил в гнездо телефона.

— Кто ты? — сказал Колотов. — Что тебе нужно?

Незнакомец вынул из кармана капроновый шнур и знаками показал Колотову, что хочет связать его. Он был высок, пожалуй, лишь немного пониже Колотова и имел телосложение гимнаста. Маска из черной ткани закрывала лицо полностью, открытыми оставались только ноздри и голубые глаза.

— Какого дьявола! — воскликнул Колотов. — Приятель, ты перепутал персонажей и место действия. А может быть, ты принимаешь меня за овцу?

Человек в маске медленно спрятал шнур в карман и сделал шаг в направлении Колотова. Тот отступил, встав вплотную к стене. Незнакомец опять шагнул вперед. Колотов отодвинулся в угол. И опять человек в маске подступил к нему.

Внезапно Колотов сделал резкий мощный выпад левой рукой. И хотя человек в маске успел среагировать и отклонился, кулак Колотова, скользнув ему по плечу, отбросил его к перевернутому столу.

В следующее мгновение они опять стояли друг против друга. Теперь Колотов находился ближе к дверям, путь к бегству был открыт. Но, разумеется, он не мог допустить позора быть изгнанным из собственного кабинета. Незнакомец это понял и вновь отодвинулся к стене, выбирая позицию поудобней.

Колотов, пружиня на носках, переступил с ноги на ногу. Глаза его фиксировали малейшее телодвижение противника. Вдруг с невероятной для его веса стремительностью он развернулся и нанес чудовищный по силе удар правой ногой. И опять незнакомец сумел уйти. Ботинок Колотова, проскочив в миллиметрах от его виска, саданул по стене. Штукатурка лопнула, кирпич стены сдвинулся внутрь на добрый сантиметр.

— Давай, бей! — в ярости крикнул Колотов, ударив себя кулаками в грудь. Его привело в бешенство, что незнакомец уклоняется от боя. — Бей! — он распахнул пиджак.

Человек в маске по-кошачьи скользнул вдоль стены. Колотов преградил ему путь. Незнакомец остановился, цепко следя за ним. Ноги Колотова напряглись, он готовился к выпаду. Но человек в маске опередил его. Мгновенным броском он переместился влево и тыльной стороной правой руки ударил Колотова по щеке. Это был классически выполненный прием кикбоксинга, где запрещаются удары кулаком. Колотова точно обожгло плетью, он почувствовал, что под глазом наливается синяк. Заревев как бык, он бросился в атаку.

Незнакомец отступил к двери. Его передвижения были взвешенными, точными, хладнокровие не изменяло ему ни на секунду. Казалось, он всего лишь играет, не принимая агрессивность противника всерьез. Лишь взгляд голубых глаз был ледяным, пронизывающим и не предвещал ничего хорошего.

Колотов загнал его в угол. Теперь, казалось, у человека в маске не было другого выхода, как принять бой. В следующее мгновение он рванулся к Колото-ву и повис на нем, как мешок с мукой.

— Дерьмо! — захрипел Колотов. — Я подвешу тебя на крючок за яйца.

Не выходя из клинча, незнакомец развернулся спиной к свободному пространству и потянул Колотова на себя. Стараясь удержать равновесие, тот сделал шаг вперед. Теперь он был в позиции, крайне неудобной для атаки. Незнакомец стремительно отступил назад, успев при этом врубить Колотову левой рукой по другой скуле.

Колотова шатнуло вправо, в глазах потемнело. Но уже в следующую секунду он пришел в себя и принял стойку. Незнакомец находился теперь метрах в трех от него. Колотов, клокоча от ярости, двинулся на него.

Человек в маске опять вошел в клинч. Колотов был уже измотан и воспользовался ситуацией, чтобы передохнуть. Несколько секунд они стояли, навалясь друг на друга. Затем незнакомец внезапно обхватил Колотова сверху, согнув так, что голова у того оказалась на уровне талии. Почти в то же мгновение он мощно въехал ему коленом в лицо. Это было подобно удару механического молота. Колотов рухнул на пол и затих.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Перетащить Колотова в подвал было делом нелегким. Он весил не меньше ста двадцати килограммов. Но не мог же Олег продолжать дружескую беседу прямо в офисе.

В подвале было сыро и темно, лишь в дальнем углу пробивалась с улицы узкая полоска света. Олег усадил Колотова прямо на землю, прислонив спиной к стене. Тот не подавал признаков жизни. Олег приложил пальцы к шейной артерии. Пульс был слабым, но вполне отчетливым. Олег задумался. Он не знал, как разговорить человека, не приходящего в сознание. Ораторских способностей тут, пожалуй, не хватит.

Есть ли еще в аптеках города нашатырный спирт или его выпили по случаю экономических реформ? Он связал Колотова и вышел из подвала.

Солнце стояло уже над домами, на асфальте лежали четкие тени.

Олег вряд ли прошел двадцать метров, как его догнал двигавшийся на минимальной скорости «Мерседес».

— Хочешь анекдот про чукчу? — сказал знакомый хрипловатый голос. — Чукча заработал десять тысяч долларов…

Олег повернул голову. Инесса улыбалась так торжественно, будто хотела подарить ему свою машину.

Дверь «Мерседеса» открылась.

— Я не выполнил условий нашего договора, сударыня, — сухо сказал Олег.

— Бьюсь об заклад, тебя грызет раскаяние за ночь в гостинице. Бедненький! Эти комплексы надо лечить, или они приведут в монастырь.

Олег остановился. Встал и «Мерседес». Несколько секунд Олег смотрел в широко раскрытые насмешливые глаза Инессы.

— Садись! — сказала она вдруг повелительно. — Куда ты направляешься? Я отвезу тебя.

— Разве пути у нас не разошлись, как у Ельцина с коммунизмом? — спросил Олег.

Вместо ответа Инесса, передвинувшись на сиденье слева, взяла его за руку и потянула к себе.

— Чукча заработал десять тысяч долларов и решил эмигрировать, — продолжила она, когда Олег сел в машину. — Приезжает во Владивосток, спрашивает: «Эта капитан довезет меня на этом паракоте в Улан-Батора?» «Нет», — ему отвечают. «А эта капитан будет такой добрый, довезет?» — она повернулась к Олегу. — Ты не в Улан-Батор собрался? Куда тебе?

— Я шел в аптеку.

— Прекрасно, едем вместе. Ты решил купить цианистого калия, чтобы после сегодняшних тягот забыться вечным сном?

— У меня, честно говоря, что-то нет охоты шутить. Я не выспался.

— Ты не выспался и чувствуешь себя усталым? — Инесса приподняла брови. — А если я дам тебе возможность передохнуть? Сегодня вечером мы едем в другую гостиницу? Или ты считаешь меня недостаточно темпераментной?

— О, Господи! — сказал Олег.

Она тронула машину с места.

Они миновали почтамт, затем парк, где стояла скульптурная композиция в виде замечательно исполненной комбинации из трех пальцев. Сбоку мелькнула вывеска аптеки.

Олег вопросительно посмотрел на Инессу.

— Ремонт, — не моргнув глазом, сказала она.

— Но там посетители!

— Строительные рабочие.

— В белых рубашках?

— Разве это запрещено? — Инесса с достоинством выпрямилась.

— Что ты задумала? — спросил Олег, резко поворачиваясь к ней. — Я не поспеваю за переменами твоего настроения.

— Дорогой, — она призывно улыбнулась. — Какие перемены? С тех пор как я познакомилась с тобой, я хочу одного и того же, опять и опять. По правде сказать, сейчас мне с трудом удается удерживаться, чтобы не свернуть к гостинице. Но, кажется, дела у моего мужа не совсем в порядке. Я думаю, ему нужна помощь.

— Ты виделась с ним?

— Нет. Но я хотела взять деньги в банке и не смогла. Наш счет арестован.

— Это ты называешь «не совсем в порядке»?!

Машина повернула направо, огибая металлическую ограду Центрального рынка. Мужик, у которого Олег совсем недавно купил капроновый шнур, теперь предлагал какую-то розовую жидкость в огромном флаконе. Наверняка она рекламировалась женщинам как средство для удаления волос, мужчинам как экстракт против облысения. Темные глаза мужика потаенно мерцали, выглядывая из-под нависших бровей.

— Ты не выполнил наше соглашение, и это прекрасно, — сказала Инесса. — Я представлю тебя Борису как своего портного.

— Знакомить меня с ним — это обязательно? — Олег проводил взглядом еще одну вывеску «Аптека».

— Как же иначе мы будем встречаться? — Инесса с укоризной посмотрела на него. — Меня знают многие в городе.

Олег промолчал. Да, у его воздушно-кружевной любимой логика бронетранспортера.

— Видишь ли, — еще какое-то время помедлив, сказал он нехотя, — мы уже знакомы с ним.

— Так, значит, ты все-таки был у него? — она сбавила скорость.

— Да. Но говорили мы не о тебе. Он был так занят, что имел возможность только слушать. Мне показалось неприличным в такой ситуации отвлекать его.

— А ну рассказывай! — Инесса требовательно сверкнула на него глазами.

Олег коротко изложил историю своего знакомства с Борисом, благоразумно опустив разговор с черноусым.

— Так! — она нажала на педаль газа.

Машина птицей полетела вперед. На перекрестке дико завизжал тормозами «уазик».

Они остановились возле новенького здания из красного кирпича с архитектурными излишествами в виде полос, ромбов и пилястр из нержавеющей стали. Дом вполне мог претендовать на иллюстрацию к провалившемуся на защите диплому по архитектуре.

— Офис мужа, — коротко пояснила Инесса. — Вон там, в правом крыле на первом этаже.

Они вышли из машины и направились к входной двери. Два бравых охранника в черных парах и галстуках молча посторонились, когда Инесса решительно шагнула через порог. Олег следовал за ней в полуметре, изображая из себя не то делового партнера, не то телохранителя.

— Кто вы? Я вас не знаю, — бросила она одному из охранников. — Где Колотов?

— Где Колотов?! — повторил Олег с возмущением.

Охранники вновь заняли свои места у дверей, суровые и немые, как каменные бабы.

Инесса и Олег прошли через небольшой уютный холл, стены которого были расписаны голубыми птицами, летящими, должно быть, в счастливое будущее торгового бизнеса. Едва они повернули в коридор, ведущий к помещениям офиса, как из боковой двери собственной персоной появился Борис, поддерживаемый под руки двумя мощными ребятами в черных кожанках.

Это была сцена в духе поздних Советов. Так водили в президиум Л. Брежнева и К. Черненко. Кожанки, по сути, несли Бориса, держа его под мышки. Он едва переставлял ноги и был, видимо, в наркотическом дурмане.

— Борис, что это значит?! — Инесса бросилась им навстречу.

Олег удержал ее.

— Посмотри сюда, — он показал в проем раскрытой двери одного из кабинетов офиса.

За широким полированным столом сидело несколько человек. В глубине виднелись еще люди. Очевидно, шли какие-то переговоры.

— Послушай, Джон, — сказал один из кожаных другому. — Мне кажется, по этим коридорам ходит слишком много людей. Лучше бы здесь было чуть просторнее.

— Не знаю, что посоветовать, — ответил напарник. — Шеф запретил стрелять. Самое тупое распоряжение, какое я когда-либо слышал.

— Ребята, мне не нравится, когда русские люди называют друг друга именами безмозглых ковбоев, — сказал Олег. — Мы живем в горах Урала, а не на берегу вонючей Миссисипи.

Парни сжали кулаки, на секунду выпустив Бориса. Борис с безмятежно-счастливой улыбкой стал заваливаться на бок. Они вновь схватили его, в ярости глядя на Олега.

— Мне это тоже не нравится, — вдруг сказала Инесса.

Что произошло в следующее мгновение, Олег не понял. Один из боевиков, тот, что был напротив Инессы, вдруг мощно и с великолепной точностью ударился лицом об ее кулак. Безмерное удивление собственной меткостью отразилось на его физиономии: глаза расширились, а рот открылся. Он повалился на Инессу, словно пытаясь обнять. Инесса, все еще находясь в боевой стойке, скромно посторонилась. Парень нанес еще один мощный удар головой — теперь в керамические плитки пола — и остался недвижим.

Второй отпустил Бориса, тут же радостно присоединившегося к лежащему, и выхватил пистолет. Но, должно быть, приказ шефа, запретившего стрельбу, излишне выпрямил его извилины: казалось, он не знал, что делать с оружием.

— Осторожно! Здесь нельзя шуметь, — сказал Олег, молниеносно обхватывая пальцами запястье его руки.

Пистолет упал на мягкую задницу лежащего на полу бойца. Кроме легкого, хотя сочного шлепка, не было абсолютно никакого шума. Олег с удовлетворением посмотрел на обезоруженного боевика.

— Я думаю, теперь мы могли бы распрощаться, — поднимая пистолет, сказал он. — Кажется, мы уже обсудили наши дела.

Такое заключение определенно показалось парню поспешным. Однако Инесса опять сжала свои кулачки, столь не понравившиеся его приятелю.

— Хорошо, хорошо, — сказал он и поднял руки в знак примирения. — В конце концов, нам не о чем спорить. Ничего, собственно, не произошло. Я готов уступить вам эти трупы.

Олег наклонился над Борисом. В этот момент в боковой двери мелькнула чья-то фигура. Он отпрыгнул к стене, прижимаясь к ее холодной гладкой поверхности. Повернул голову. Реакция Инессы была. изумительной: она уже стояла за прямоугольным выступом противоположной стены.

Из-за угла с пистолетами в руках выскочили охранники офиса. В то же мгновение из боковой двери появились те, кто вел переговоры. Секунду спустя обе группы уже держали друг друга под прицелами.

Ситуация была чертовски знакомой. Но Олег не понимал, ловят его на этот раз или всего лишь убивают. Какая пуля приветит его первой — справа или слева? Когда-то это должно случиться, так что паниковать, пожалуй, не стоит. Он посмотрел на Инессу. Она стояла так, будто всего лишь развлекалась наблюдениями за утренними прохожими.

— Серж, наши партнеры ведут себя прилично? — сказал своему соседу высокий белокурый человек несколько флегматичного вида.

Серж обернулся. В проеме боковой двери виднелись двое растерянных людей в мешковатой одежде, явно прибывшие из района. Похоже, они не были даже вооружены.

— Партнеры рады, что они за нашими спинами, — сказал Серж и вытер лицо тыльной стороной ладони.

Боевик, пистолет которого Олег продолжал держать в руке, дружески махнул ему, предлагая вернуть оружие.

Напряжение возрастало. Охранников было четверо, противоположная сторона насчитывала троих, но вооружены они были не пистолетами, а короткоствольным автоматическим оружием. У кого не выдержат нервы? Кажется, тут собрались люди серьезные, болтовни не любят, щелчок под чьим-нибудь каблуком ослабшей керамической плитки может привести к всеобщей пальбе. Настоящие супермены, рука не дрогнет — пристрелят любого, как зайца.

Безоружный боевик делал настойчивые знаки Олегу, не решаясь, видимо, нарушить священное безмолвие. Он казался не только миролюбивым, но и весьма разумным человеком. Олег был чужаком для той и другой стороны, поэтому все лишь наблюдали, никто не вмешивался.

Однако здравомыслие боевика имело свои пределы. Едва пистолет оказался в его руках, он с силой ударил им по голове не ожидавшего такого безумия Олега. Последними звуками, услышанными Олегом, были автоматные очереди. Последняя промелькнувшая мысль выглядела столь же оригинальной: упредить противника не удалось, ну что ж, всего лишь одним трупом будет больше.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Очнулся он на каких-то тюках в салоне небольшого самолета, вероятно, «АН-2». Мрачной окраской салон походил на тюремную камеру. Должно быть, только что взлетели: в иллюминаторе совсем близко покачивалась земля. Олег пошевелился. Видимо, ему ввели какой-то препарат — невозможно, чтобы от удара по голове обморок оказался таким продолжительным. В теле звенела пустота, мышцы едва ощущались.

— Смотри-ка, Джон, твой приятель очухался первым, — услышал он чей-то низкий, грубый голос. — Это потому, что ты саданул ему от души. Он хочет повторения.

— Пусть отдохнет, — отозвался другой, должно быть, Джон. — У него впереди много работы. А повторить никогда не поздно.

Обладатель низкого голоса захохотал, как хохотали бы звери, если бы они были столь же глупы, как человек, и находили в этом мире хоть немного смешного.

Олег повернул голову. Пассажирские кресла в салоне были убраны, их заменяли две скамьи, тянувшиеся вдоль бортов. На скамьях сидело человек десять-пятнадцать, среди них оба боевика в кожанках и Серж.

Рядом с Олегом лежали двое в мешковатых костюмах, а чуть поодаль — Борис. Все, казалось, мирно спали.

Встав со своего места, к Олегу подсел высокий белокурый человек в серой тройке, тот, что в коридоре офиса стоял рядом с Сержем.

— Если вы находите, что с вами плохо поступили, можете подать жалобу, — сказал он. — Мы рассмотрим ее не позже чем через месяц.

— Превосходно. Не скажете ли, как вас зовут?

— Предпочитаете правду или небольшую ложь?

— Правда несколько лучше, — Олег сделал усилие и сел, прислонясь к лежащему поперек тюку.

— Владислав Дублонов, — сказал белокурый. — А ваше имя Олег, ваша фамилия Шурыгин?

Олег кивнул. Ему нравились вежливые люди. Это хорошие люди. Если только после вежливого разговора не стреляют в вас из пистолета.

— Вы родились и выросли в деревеньке Карпята, теперь уже не существующей? — продолжал Дублонов.

Олег опять кивнул, но сейчас с удивлением.

— А потом окончили физико-технологический институт и работали на заводе по производству радиоактивных веществ? — лицо Дублонова было бесстрастным. — Насколько я понял, умеете обращаться с плутонием?

Лишь приобретенная тренировками выдержка не позволила Олегу вздрогнуть. Никто из его новых знакомых не знал, что в свое время ему пару лет случилось провести на радиоактивном производстве. У тех людей, среди которых он жил вслед за тем, такие сведения могли вызвать лишь двусмысленную ухмылку. Откуда это стало известно его похитителям? Не похоже, чтобы они намеревались писать его романизированную биографию. Зачем они собрали информацию о нем?

— Если я скажу «нет», вы не сочтете это излишне глупым? — спросил он. — Ваши судьи, — он кивнул в сторону боевиков, — не добавят мне срока?

Дублонов вздохнул.

— Мы тоже полагаем, что правда несколько лучше.

— Тогда. «да». Но необходимо соответствующее оборудование.

Лицо Дублонова осветила благородная улыбка прорвавшегося к успеху уголовника.

— Я рад, что мы договорились. В противном случае было бы хуже и для вас, и для нас. Мы считаем глубоко аморальными любые формы насилия.

Дублонов встал, чтобы вновь перебраться на свое место.

Земля в иллюминаторе теперь отдалилась так, что ее покрыла голубоватая дымка. Олег передвинулся ближе к стеклу. Значит, он интересует их отнюдь не как солдат удачи? Мог бы догадаться и раньше. Пожалуй, интенсивную работу интеллекта не причислишь к самым сильным сторонам его личности. Но почему они захватили Бориса? Борис и его люди как будто сами охотились за ним, Олегом? Нет, лучше не думать. От излишних мыслей болит голова, а решают все равно кулаки и пистолеты.

Один из мешковатых зашевелился и открыл глаза. Несколько секунд он, казалось, о чем-то напряженно размышлял. Затем осторожно огляделся. Похоже, новое окружение его не особенно обрадовало. Впрочем, Джон с друзьями обращали на него внимания не больше, чем на муху, обсиживающую иллюминатор напротив них.

— Как я понимаю, парень, ты и есть тот спец? — негромко сказал он, обращаясь к Олегу.

Олег подумал, что это замечательный вопрос для человека, едва пришедшего в сознание.

— Они намерены сражаться с Японией? — спросил он, кивая в сторону людей на скамьях. — Хотят, чтобы я изготовил атомную бомбу?

— Речь идет всего лишь о контейнере с радиоактивным веществом, — ответил мешковатый. — Ты должен его вскрыть и попробовать определить, какой именно изотоп там хранится.

У него были ярко-рыжие волосы и пронзительно-голубые глаза.

— Но это невозможно! — повернулся к нему Олег. — Откуда они, эти люди? Я не слышал о массовом побеге из дурдома.

— Стоит ли так волноваться? Контейнер сначала нужно найти. Он где-то в окрестностях урочища под названием Карпята. Это твоя первая задача, — рыжеволосый понизил голос, хотя и без того за гулом моторов его едва было слышно. — Если ты ее не выполнишь, тебя прихлопнут. Это хорошая смерть, лучше, чем от радиации.

— Простите, с кем имею честь? — спросил Олег. — Вы на чьей стороне?

— Меня зовут Сергей Анатольевич. А вон там Анатолий Сергеевич. Впрочем, какая разница. Мы всего лишь трупы. Нас везут к месту захоронения.

— Неужели ничего нельзя изменить?

— Смерть не подлежит уничтожению. Ее также нельзя отменить, — рыжеволосый слегка переместился на тюках, придвигаясь к Олегу.

Дублонов и его люди жевали бутерброды, запивая баночным пивом. Пленники, казалось, их не интересовали совершенно. Впрочем, все находящиеся в самолете, или по крайней мере большинство, понимали, что совершить побег с высоты нескольких сот метров все-таки затруднительно.

— Послушайте, Анатолий Сергеевич… — начал Олег.

— Не думаю, что нам надо его будить, — прервал его рыжеволосый. — Может быть, ему снится детство. С нашей стороны это будет неблагородно.

— Ах да, извините. Я перепутал. У вас так много общего, — Олег осторожно посмотрел в сторону напарника рыжеволосого. — Я хотел спросить, в чем проблема? Кто такой Серж?

Рыжеволосый приподнялся и сел рядом с Олегом.

— Ничего, что я обращаюсь к тебе на «ты»? — сказал он. — В нашем кругу «вы» используют лишь законченные подхалимы. Знаешь, чем ты мне нравишься? Тем, что не стараешься показать себя всезнайкой. Это приятно для моего Оно.

Олег подумал, что, если даже полет закончится авиакатастрофой, возможность пообщаться с таким умником стоит этого.

— Не знаю, что сказать, — вставил он. — Боюсь испортить впечатление.

— Я хочу объяснить тебе, что такое русский бизнес, — продолжал рыжеволосый. — Ни подписям, ни печатям в нашем бизнесе давно никто не верит. Все решается только личным присутствием босса. Мой босс — Борис, как ты уже догадался. А я — директор торгово-посреднической сети нашей фирмы.

— Хорошо. Но при чем тут Дублонов?! — сказал Олег в отчаянии от собственной недогадливости.

— Дублонов хотел заключить с Борисом сделку. Главный предмет в ней — тот контейнер с радиоактивным дерьмом. Для этого вызвали меня и моего заместителя. По окончании переговоров Борис в присутствии Дублонова должен был дать мне соответствующие распоряжения. Но Борис тяжеловат на компромиссы. Несговорчивость же для Дублонова — самый страшный порок. Поэтому Бориса было решено захватить. Я со своей стороны тоже чуть не оказался лохом — не догадывался ни о чем, по крайней мере несколько первых минут. Твое появление спасло мою честь, но, кажется, отняло жизнь. Лучше бы наоборот.

— Сдается мне, ваша жизнь вам все-таки дорога, — заметил Олег.

— Нет, ты ошибаешься. Мне недорога моя честь.

Олег сдвинул брови в решающем усилии понять логику происходящего.

— То есть ваша фирма продавала ненайденный контейнер? Товар, о котором никто не мог сказать, существует ли он в природе?

— Существует все, что продается, — с некоторой суровостью сказал директор. — Ты будешь иметь случай в этом убедиться.

Олег замолчал. Кажется, вопросов больше не было.

Постепенно стали проявлять признаки жизни Борис и заместитель рыжеволосого. Похоже, их также не слишком удивила произошедшая с ними перемена. Заместитель спросил только, который час и когда будут кормить. По-видимому, лишь усилием воли ему удалось удержаться от вопроса, как зовут вертухая. Место ему определенно показалось родным, но, видимо, смутили иллюминаторы.

Олег посмотрел за стекло. Солнце стояло справа по курсу — они летели на север. Внизу под самолетом болтались белые кисейные тряпки, мешая наблюдать красоты родных лесов, полей и рек.

Карпята — деревня, где он провел детство и отрочество. И он действительно знает там каждую кочку, каждое дерево. Чертовски обидно, однако, что во всем его жизненном опыте эти люди не нашли ничего примечательного, кроме самого ублюдочного факта — что его угораздило быть зачатым среди этих родных просторов. Даже умение вместо пресной воды обходиться собственной мочой их не заинтересовало. Поневоле задумаешься, зачем жил.

Борис и заместитель директора торгово-посреднической сети, последовав примеру Олега, сели, прислонившись спиной к торцам тюков. Всякий раз, когда они смотрели в сторону Дублонова и его людей, на лицах у них появлялось выражение скуки и страха.

— Должно быть, парень, тебе опять гцивдется помочь мне остаться в этой жизни, — сказал Борис Олегу.

— Если ты уверен, что она, то есть жизнь, будет этому рада, — ответил Олег. — Впрочем, как я это сделаю?

— А ты думай. Я не вижу, чтобы ты очень уж напрягался.

— Похоже, сделка между тобой и Дублоновым уже не состоится? — сказал Олег. — Он выбрал насилие. Мне кажется, он жлоб, коли сам участвует в этой операции.

— Он жлоб, шестерка. Хотя его почему-то считают человеком.

— Большой разницы нет, от чьей руки отбросить тапочки, — Олег помолчал. — Не знаю, сможем ли убедить его, что мы хорошие.

«Где сейчас Инесса, что делает? — подумалось ему. — Жива ли?» Странно, что он столько времени не вспоминал о ней.

Сердце у него задрожало, как при первом в жизни свидании. Прошло меньше суток, как они познакомились, но он успел влипнуть, будто мальчишка.

Внезапно самолет пошел на снижение. Олег прильнул к иллюминатору. Далеко внизу проплывали поля, овраги, перелески. Это была северная граница сельскохозяйственного ареала области. Дальше, он знал, пойдут сплошные хвойные леса, каменистые горные отроги. Урочище Карпята, где стояла когда-то его родная деревня, находилось на самом стыке пашен и тайги.

Вскоре стали ясно различаться узкие ручьи, текущие по оврагам, неровные полоски грунтовых дорог, отходящих от асфальтированной автомагистрали. Почвы здесь были глинистые, до самого горизонта доминировал охристо-песчаный цвет.

— Пора, — Джон, победно ухмыляясь, подошел к Борису и его людям.

— Я выполню все ваши условия, — сказал рыжеволосый директор. — Даже если для этого придется пролезть в сливную трубу унитаза…

— Не суетись, — оборвал его Борис.

— Унитаз охотно уступлю тебе первому, — директор отодвинулся к иллюминатору.

Двое охранников возились у бокового люка, открывая его. Один при этом отчего-то все время почесывался.

— Пора, — повторил Джон.

— Но у нас нет парашютов, — сказал заместитель рыжеволосого.

— Верно, — подтвердил Джон. — Попадешь на небеса — попроси премию за догадливость.

Борис поднялся. Встал и директор. Большой радости на их лицах не было.

Заместителя боевикам Дублонова пришлось поднимать и нести к люку на руках.

Самолет продолжал снижаться.

— Акция гуманности, — сказал Дублонов. — Неэтично сбрасывать вас с большой высоты. Мы решили сократить время вашего пребывания в атмосфере.

В тех местах, над которыми они сейчас пролетали, похоже, недавно закончилась жатва. Поля были пусты. В отдалении впереди по курсу высился огромный холм пшеницы, насыпанный на обширной асфальтовой площадке прямо под открытым небом. Но и там не видно было ни людей, ни машин. Должно быть, по старой колхозной привычке решили перевозку зерна отложить до ненастья.

Крепления люка были освобождены, оставалось сдвинуть его в сторону. Несколько боевиков держали несчастных за ноги и за руки, готовясь по сигналу вытолкнуть наружу.

Дублонов, пристально глядя в иллюминатор, чего-то ждал. Вероятно, ему хотелось сбросить свой скорбный груз на асфальтовую площадку — чтобы наверняка.

— Шеф, скоро? — прохрипел Джон. — Они обмараются — будет пахнуть.

— Пахнуть будешь ты, когда я тебя наконец достану, — сказал Борис.

Олег подивился его мужеству и оптимизму. Не напрасно Инесса некогда сделала Бориса своим избранником. Его наполнила гордость за свою подругу.

— Давайте! — подал команду Дублонов.

Боевик, стоявший у люка, замешкался. Правой рукой он ожесточенно чесал голову, сдвинув на сторону серую спортивную кепку. Определенно у парня был педикулез.

— Пошел! — в крайнем нетерпении крикнул Дублонов.

Парень толкнул люк левой рукой, не выпуская правую из-под кепки. Люк заело.

— Видно, ты решил, что тебя выбросят вместе с ними?! — кричал Дублонов. — Мне кажется, ты прав — я так и сделаю.

Боевик налег всем телом. Люк пополз. Пленников вытолкнули почти разом всех троих. Истошный крик завершил эпизод.

Самолет слегка повернул, будто давая возможность проследить процесс падения коммерсантов. Зрелище было самое жалкое. Они болтались в воздухе, словно тряпичные куклы.

Олег отвернулся, чтобы не видеть момент удара о землю.

— Идиоты! — внезапно в ярости заорал Дублонов. — Убить по-человечески не умеют!

Олег кинулся к иллюминатору. Троица благополучно съезжала вниз по склону пшеничного холма. Первый из них, едва добравшись до подножия, тут же вскочил, грозно подняв кулаки вслед самолету. Олег был уверен, что это перенесенный на руках к люку заместитель рыжеволосого.

— Надо же так промахнуться, — пробормотал Олег, поглядев на Дублонова. — И как всегда в России, из-за обыкновенной вшивости.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Самолет продолжал плавно снижаться. Олег не отрываясь смотрел в иллюминатор. Поля кончились, внизу летела тайга с редкими проплешинами покосов. Это были до боли знакомые места. Вон там берет начало речка, протекающая через луг, где когда-то стояла деревня.

— Послушайте, — сказал он Дублонову. — Мне не кажется слишком умным искать контейнер, которого нет в реальности.

— Контейнер должен быть найден, — глаза Дублонова свирепо сверкнули. — Или ты полагаешь, что мы и тебя бросим точно на гору пшеницы?

— Ну, мне нечего сказать, — пробурчал Олег. — Если очень хочется прикончить человека, то переубеждать бесполезно. Но я должен предупредить, что убийства — та же наркомания. Вам будет нелегко отвыкнуть.

Самолет, качаясь, падая в воздушные ямы, шел над самым лесом. Впереди, меж елей и сосен, виднелось довольно большое поле с широкой грунтовой полосой посередине. Легкий ветерок покачивал ромашки и головки красного клевера. Возле опушки пламенел остров кипрея. Картина была самая мирная.

Колеса самолета ударились о взлетную полосу, резко тряхнуло, закачало, еще раз тряхнуло, и машина, замедляя ход, уже довольно спокойно покатилась к другому краю поля.

Едва затих мотор, Джон открыл люк. Пахнуло разогретой хвоей, цветами, лесным воздухом.

— Благодать! — сказал Джон.

Он поторопился. На опушке внезапно загремел пулемет, пули задели стойку шасси. Дублонов и его люди бросились ничком на пол самолета. Воздух с визгом пропахало реактивным снарядом.

— Похоже на «стингер», — сказал Олег, стараясь придать голосу задумчивости.

Так же внезапно все стихло.

Из травы возле опушки поднялся огромный слоноподобный человек в камуфляже. Олегу сразу что-то в нем не понравилось.

— По одному — на выход, — сказал человек в камуфляже. — Оружие оставить в самолете.

Олег понял, что именно ему не нравится. Это был Колотов.

Боевики спустили трап и медленно стали сходить на землю.

Олег подошел к люку последним. В тот момент, кода он ступил на землю и повернулся, ему показалось, что в самолете его порядком укачало: рядом с Колотовым теперь стояла женщина, как две капли воды похожая на Инессу. Он тряхнул головой. Это в самом деле была Инесса.

Из леса на взлетную полосу вылетел «уазик». Минуту спустя из него выпрыгнули Борис, рыжеволосый директор и его заместитель.

Оглядевшись, они с достоинством направились к самолету.

Инесса бросилась им навстречу.

— Борис! — голос ее прерывался, и глаза блестели. — Я ужасно рада, что мы опять вместе. Скажи, что мы больше никогда не расстанемся.

— Я счастлив тебя видеть, — Борис обнял ее. — Как ты здесь оказалась?

— Там за деревьями стоят два спортивных самолета, — Инесса показала в сторону леса. — Те, что фирма купила в прошлом году. Я отыскала Колото-ва, и мы вылетели сразу, даже немного раньше Дублонова.

— Малышка, ты спасла мое предприятие и меня вместе с ним!

Олег огляделся. Внимание Колотова было полностью поглощено Дублоновым. Но еще секунда, и Олег окажется в поле его зрения.

Он стоял на открытой площадке. Единственное, весьма сомнительное укрытие — островок цветущего кипрея — был метрах в десяти-пятнадцати. Но чуть дальше стеной стоял лес.

Колотов поворачивал свою массивную голову в сторону Олега, когда за его спиной внезапно раздался шелестящий шум — должно быть, упало подгнившее дерево. Городской житель не вздрогнет, если в полуметре от него лопнет автомобильная шина, но эти вздохи природы приводят его в состояние нервного припадка. Колотов присел, вскидывая карабин и оборачиваясь к лесу.

Олег, мощно оттолкнувшись, в три прыжка скрылся за кипреем.

— Не стрелять! — тонко, пронзительно закричал Борис. — Он нужен нам живым.

Его крик еще колебал напоенный ароматами воздух, когда Олег нырнул под крону стоящей с краю ели.

За его спиной уже трещал валежник.

Олег, пригнув голову, пролетел сквозь жесткий частокол молодых сосен, повернул направо, миновал болотце, пронесся узкой заросшей тропой вдоль осиновой рощи, еще раз повернул и еще. Местность круто пошла в гору, но он из последних сил прибавил и вылетел на вершину холма. На секунду приостановился, делая резкие короткие вдохи.

Дальше, он знал, находился мощный массив горной тайги.

Над лесом голубело небо, солнечные лучи ярко обливали верхушки деревьев. Впереди, прямо перед Олегом, уходила за горизонт широкая просека.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Пробежав полсотни метров вниз по просеке, Олег повернул в глубь леса, миновал густые заросли подроста и прислушался. Не было ни звука, кроме шелеста из-за гуляющего в кронах ветра.

Он сел на теплый от солнца камень. Итак, у него отобрали любимую женщину. Вынудили бежать в глухую тайгу. До города больше сотни километров. Пешком он туда пойдет? Поедет на медведе?

Все это было слишком несправедливо. Все это было уж чересчур.

Полчаса спустя он вернулся на просеку, затем пробрался к полю, на котором сел самолет.

Боевики и коммерсанты мирно перекусывали, сидя в кругу прямо на траве. Они утопали в полевых цветах, легкий ветер ласково шевелил им волосы.

Кажется, им удалось договориться. Они передавали друг другу бутерброды, словно на вечеринке.

Это было уже вообще свинство. В то время как у него нет нц крошки во рту с самого утра!

Инесса царила на этом полевом балу. Разумеется, она сидела рядом с Борисом. Но была в центре внимания всей группы.

Похоже, мир все-таки был хрупок и ненадежен.

Колотов, сидящий слева от Бориса, не принимал участия в трапезе. Он развлекался тем, что подбирал с земли мелкие камешки и с хмурым видом бросал перед собой.

Олег скользнул за островок кипрея, который совсем недавно помог ему бежать. Участники этого замечательного пикника были теперь метрах в пятнадцати от него. Напротив Колотова с мельхиоровой кружкой в руке сидел Дублонов.

Олег поднял из-под ног гальку и, прицелившись, бросил. Галька ударилась о кружку Дублонова. Дублонов вскинул голову и посмотрел на Колотова. Гигант, не обращая на него внимания, продолжал свое меланхолическое занятие.

Дублонов опять обратился к наполненной чаем кружке. Олег бросил вторую гальку. Она упала в кружку, обрызгав Дублонова.

Лицо Дублонова исказила ярость. Выхватив пистолет, он всадил в Колотова половину обоймы.

Мощное тело Колотова еще не успело упасть в траву, как стволы заработали с обеих сторон.

Рыжий директор и его заместитель, как люди сугубо мирной, коммерческой профессии, бросились бежать и получили по пуле в спину.

«Если ты труп, — подумал Олег, вспомнив слова рыжеволосого в самолете, — то зачем притворяться живым. Ведь пули денег стоят».

Коммерсанты, полетев вперед, пропахали головами землю и уютно легли радом друг с другом.

Борис, подхватив в траве автомат, завалил Дублонова и сидевшего радом с ним боевика.

В минуту от пикника только и осталась тихая парочка: Борис и Инесса.

— Неужели это сделали мы? — оглядывая мертвецов, спросила храбрая женщина.

— С Божьей помощью, — сказал Борис.

— И что мы будем теперь с ними делать?

— Продадим кому-нибудь.

За ближним леском внезапно застрекотал двигатель.

— Наши спортивные тачки! — воскликнула Инесса. — Там люди Дублонова.

— Жди меня здесь, — Борис, подхватив автомат, кинулся к самолетам.

Минуту спустя за лесочком началась перестрелка.

Олег вышел из кипрея.

— Привет! — сказал он, садясь возле Инессы.

От неожиданности Инесса тоже села.

— Привет! — Пожалуй, ее лицо могло бы быть не таким удивленным.

— Думаю, это последнее предприятие твоего мужа, — Олег подтянул к себе пулемет, валявшийся рядом с Колотовым. — Вряд ли он оттуда вернется.

— Ну что ж, в жизни полно трупов, — философски заметила Инесса, осваиваясь в новом положении. — Одним больше, одним меньше…

— Кажется, ты единственная его наследница? — спросил Олег.

— О, милый! — с жаром воскликнула Инесса. — Одной мне с таким наследством не справиться.

Они обнялись. Оглушающе пахло разогревшимися на солнце цветами, жужжал золотистый шмель, в лесочке продолжалась перестрелка.

Оглавление

Убить и спасти

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА СОРОКОВАЯ

  ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

  ГЛАВА CQPOK ВТОРАЯ

  ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

  ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Жизнь полна трупов

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg