«Грозовой перевал – 2»

Грозовой перевал – 2 (fb2) - Грозовой перевал – 2 4425K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Игорь Афонский

Игорь Афонский Грозовой перевал — 2

Перечень действующих лиц:

Саид Искандери. В прошлом Сергей Соколов. Рядовой мотострелкового полка. Попал в плен. Принял ислам. Выполнял некоторые задания своего хозяина. Женился. Переехал на постоянное место жительства в Европу. Под именем Алекс Норви стал рекрутом на американской базе.

Ник — американский гражданин, очевидно, специальный агент Её королевского величества. Специалист узкого профиля. Приятный толстяк с секретами.

Мусса — потомок знатного рода, главы одного пуштунского тейпа, который погиб в годы Апрелевской революции в Афганистане. Гражданин европейской страны. В прошлом, под именем Хаким ибн Садди из рода Намиди, он закончил военную подготовку в Советском Союзе, и был направлен на родину в Кабул, для службы военным специалистом.

Иман — крупный афганский политический лидер, живущий за рубежом. Очевидно, он родной брат отца Муссы. Тут Иман — это мужское имя, а не религиозное звание.

Ахтар Мухаммед — юрист, личный адвокат Мусы, его деловой партнер.

Сьюда — кабульский коммерсант. В прошлом студент Советского ВУЗа, ополченец, заместитель полевого командира по имени Савал. Иммигрировал в Европу, где стал успешным бизнесменом. Сейчас житель арабского квартала небольшого города во Франции.

Господин Абу-Али — представитель политической партии, выходец из Афганистана.

Зурна — жена Саида Искандери. Вдова старшего брата Сьюды.

Савал, Салават — полевой командир, впоследствии стал «наркобароном».

Сирак — афганец, теперь житель Франции. Он младший сын муллы, бывший курсант учебного центра в Термезе, бывший офицер государственной безопасности Республики Афганистан. Женат на русской.

Козырев — сержант военной части города Термеза. Персонаж из прошлого Муссы.

Алексеев — прапорщик, временный связной в афганской столице. Персонаж из прошлого Муссы.

Алжирец — владелец крупной сети отелей в Европе. Глава большого семейства. Друг Муссы.

Сидоров — офицер, старший лейтенант, служивший в Афганистане.

Иванов — офицер ГРУ, майор.

Принц Синт Абуди — друг детства отца Муссы, почти родственник.

Принц Зухрат ибн Абуди, сын Синта Абуди.

Военная база Гуантанамо:

Берт — лейтенант, военный врач.

Джордж — рядовой, темнокожим парень.

Сюзанна — рядовая Хоуп, рекрут из подразделения Норви.

Новицкий — капитан, помощник прокурора.

Ирэн Гард — лейтенант, надзирательница тюремного блока военной базы.

Уйатхилл — конгрессмен.

Кингвелл — сенатор США.

Предисловие

«WUTHERING HEIGHTS» — название книги на английском языке. Её автор был указан на обложке книги. Фамилия указана на европейский манер, но этот человек был явно афганского происхождения. Это был бестселлер продажи нынешнего дня.

Человек в сером простом костюме, но с арабским шарфом вокруг шеи, взял с полки такую книгу. Она была в новой, пластиковой упаковке. Хочешь прочитать — бери, плати в кассу. Такие книги, как эта, сегодня продают везде. Потом он понял, что фамилия автора ему хорошо известна, и решил обязательно взять её, чтобы ознакомиться. Цена одного экземпляра была высокой, но приемлемой, а дожидаться, когда наступит продажа со скидкой, мужчина не стал. Купил, зажал под мышкой и ушел.

Толстая обложка с цветным рисунком. Всё поле обложки разбито пополам неровной кривой молнией. В её тёмной части пол-лица мальчика в силуэте взрослого мужчины. В светлой части пол-лица мужчины с темным силуэтом мальчика. Мальчик — подросток в светлом головном уборе, но на его лице — ненависть!

Мужчина в национальном головном уборе, с поседевшей бородой. Мудрый взгляд, серьёзный и задумчивый. Общий фон — это город.

Рисунок в общих чертах передаёт основную мысль автора. В аннотации автор честно предупредил, что всё это вымысел, любое совпадение имён или фамилий было случайно и так далее, и тому подобное.

Так и есть. Книга читалась легко и непринуждённо.

Дома с подозрением смотрели на новую книгу. А читать книги недуховного толка как-то не принято в такой семье. Поэтому мужчина читал её в уединении, когда не был занят работой в небольшой лавке. И даже Зухра, немолодая жена смотрела осуждающе на такое занятие.

В этой европейской стране они живут уже давно, с тех пор, как родственник его жены, Сьюда, предложил переехать в Париж, во Францию, а затем сюда, в этот городок. В тот неспокойный период Сьюда вывез всю родню из воюющего Афганистана, своего русского зятя он забрал тоже. Документы и деньги для него проблемой не были.

Сьюда, кто это?

Внешне респектабельный человек среднего возраста, он был потомственным ремесленником, стал приличным коммерсантом. Он всегда имел тягу к разным родам предпринимательства. Раньше его бизнес, благодаря обширным связям, был многосторонен в его родном городе. Потом Сьюда дело продал и купил лавку в Кабуле. Там он мог спокойно выполнять небольшие заказы на женские свадебные украшения, и спокойно торговать.

Небольшая лавочка на улице Надир Пуштун Ват, содержала самый обычный товар, почти всё, что может пригодиться человеку в земной жизни. Наличие огромного базара возле самой знаменитой достопримечательности Кабула — мечети Пули-Хишти, вот основной источник достояния этого человека. Поток людей в дневное, а самое главное в вечерне-ночное время, не иссякал.

Посмотреть на мечеть с огромный кубом под голубым полусферическим куполом с высоким, тонким минаретом, это хотел, наверное, каждый правоверный.

Следует не забывать, что там, возле мечети Пули-Хишти, имелось ещё медресе — очень большое учебное заведение, известное по всей стране и за рубежом.

Ка Форуши (Птичий рынок) на одноимённой узкой улочке без асфальта, примерно в пятидесяти метрах от южной стороны мечети Пули-Хишти, — это тоже хорошо известная достопримечательность. В этих трущобах продают любую пернатую живность: от кур, канареек, куропаток — кекликов до зеленых длиннохвостых попугаев и соколов, специально обученных охоте. Сюда иностранцы не заходят, тут они, как редкая диковинка.

Столица Афганистана — это не только культурный мусульманский центр, но и один из военных округов, на которые распалась эта горная страна после вывода Советских войск. Потом семья Сьюды и другие родственники переехала в Европу. Смогли успешно укрепиться на новом для них месте.

В мирный период, в начале оккупации, молодой Сьюда успел побывать в Москве и в Сибири, а потом попал по мобилизации в народную армию. Затем он побывал в плену, если точнее сказать, он просто перешёл на сторону одного вооруженного формирования. Но это уже отдельная история. Следует отметить, что именно в этот период он познакомился с героем нашего повествования, с Сергеем Соколовым.

Соколов. То, что он был русский, этого по нему совершенно не видно. Примесь татарской или любой другой крови сделали его похожим на представителя любой тюркской народности.

Нынешняя жизнь на Западе не вызвала для него никаких трудностей. Сергей обладал очень редким даром — он хорошо стрелял из любого вида оружия. И оказался очень восприимчив к иностранным языкам, особенно к восточным. Теперь усиленно учил английский язык, до этого занимался французским языком.

Вы спросите, почему он не вернулся домой? Он сам себе часто задавал этот вопрос. Но ответить на него так и не смог. Наверное, потому что его никто не ждал дома.

Первая часть

Глава первая. Guantanamo — военная американская база

Знакомство

В Соединённых штатах он был впервые. Самолёт от европейской компании «Air France» благополучно приземлился на североамериканском побережье. Прошло некоторое время проверки документов, и международный терминал вытолкнул его за очередное ограждение. «Добро пожаловать! Welcome».

Вот он и в Нью-Йорке!

Приезжий — невысокий, сухой человек с небольшим чемоданом, типа кейс. Короткие тёмные волосы, усы. В очертании плотного загара, едва угадывалась бывшая борода. Одежда — светлый костюм, мокасины — это, наверное, самое практичное для такого города, в такое время года.

— Алекс! Я — Ник! Хэлло!

Человек, который назвался Ником, приветливо встретил его в аэропорту после таможенного осмотра. Он ещё раз улыбнулся, взял его маленький чемодан и проводил до остановки такси.

Как он его узнал? Очевидно, что по описанию, которое ему прислали заранее. Алекс тоже знал что за человек его здесь встретит.

Так и есть. Это был полный светловолосый мужчина с хорошим знанием французского языка, с волевыми привычками всюду командовать.

Ещё он часто крякал, оглядываясь на него. Ещё он неприятно улыбался, ворчал, что-то негромко комментировал, вёл себя вызывающе, наверное, как истинный американец, хозяин положения.

В городе он попросил водителя такси остановиться, не доезжая до места, куда они, собственно говоря, ехали. Тут же он отпустил машину, рассчитался с шофёром наличными. Странно было слышать разговор американцев, но приезжий уже хорошо знал английский язык, с любой бытовой ситуацией мог бы справиться и сам.

Они уныло осмотрелись — вокруг двухэтажные старые дома, местами изрисованные краской. Не самая благополучная часть города. Здесь точно ничего особенного не было, зачем они тут?

Никакой свежей мысли.

Наконец-то, толстяк махнул рукой, показывая направление, и они пошли в указанную сторону.

Встретивший попросил посмотреть багаж. Он сам открыл чемодан, поставив его на своё колено. Быстро просмотрел содержимое, сказал, что тут им больше ничего не понадобится. И оставил его возле мусорного бака.

Гость ничего не возразил.

Как только они отошли, тот чемоданчик сразу привлек внимание местного бледного бродяги. Он вцепился в выкинутый кейс, и поспешил с ним куда-то за угол.

Теперь, точно можно было с ним попрощаться.

Приезжему было жаль удобный и добротный кейс. Документы и деньги же хранились во внутреннем кармане одежды.

Выкинув вещи, толстяк строго оглядел гостя. Этого оказалось мало, и он, протянув руку, потребовал его документы и деньги.

Недовольный гость уже подумывал сломать ему руку, но он скрыл своё беспокойство и крайнее неудовлетворение — ему приказали во всём слушаться этого человека.

Так всё это было некстати, только приехал, как лишился вещей, а потом требуют отдать паспорт. Что будет дальше?

Он протянул конверт, где лежало всё. Толстяк опустил конверт в карман и требовательно протянул руку снова — гость вынул несколько сотенных банковских билетов, свернутых в трубочку. Толстяк удовлетворенно показал рукой, они пошли вдоль улицы.

Это был не самый лучший район. На двух белых незнакомцев уже косо посматривали местные темнокожие аборигены. Но эта компания была на другой стороне, и пока не представляла им явной угрозы.

Между тем, по краю улицы показался небольшой магазин готовой и подержанной одежды. Вот туда-то эти двое и направлялись. Улица была не самой оживлённой, и, наверное, её редко патрулировали полицейские машины. Остальные магазины были или далеко, или совсем закрыты, с плотно задвинутыми жалюзи. Дома невысокие, двух — трёх этажей. Всюду стены были разрисованы элементами граффити. Попадались настоящие шедевры настенного городского искусства. Но их, оказывается, интересовал пока только этот магазин.

Они вошли внутрь, противно звякнул колокольчик высоко на двери. За прилавком находился темнокожий продавец. Он оторвал взгляд от полок, и сразу с ними поздоровался. Гость узнал в нем мусульманина, и чуть не поприветствовал его, согласно укоренившейся традиции, но вовремя сдержался, сразу же поймал проницательный взгляд Ника — тот все время его контролировал, искал в его поведении что-то такое, с чем он был, возможно, не согласен.

Он совсем не стоял без дела. Он прошёлся по рядам, тыкая пальцем в явно ношенные кем-то вещи, но от «местных» производителей. Когда выбранный ассортимент ему показался достаточным, Алекс пошёл все это примерять в отдельную комнату. Вышел уже в зауженных брюках, тёмном пиджаке, под которым видно было серую майку с непонятным логотипом. Он так же поменял и плавки.

Потом пришлось переобуться, и надеть простую шляпу. Старую одежду, которая, впрочем, была намного лучше, чем этот «секонд-хенд», они оставили на полу примерочной.

Ник рассчитался, явно деньгами своего нового товарища, взял с полки ещё затемненные очки, поблагодарил продавца и приветливо указал приятелю на дверь.

В зауженных брюках Алекс чувствовал себя недостаточно свободно, но ему приходилось терпеть. Он ещё не до конца осознал, что будет дальше и зачем, собственно говоря, это всё нужно.

Уличная стычка

А между тем на улице темнело. Когда они вышли, то заметили троицу, которая сразу поспешила к ним. Те привлекли их внимание пронзительным свистом, и показывали руками, мол, остановитесь. Деваться было некуда, и бежать, точно не следовало. Их было всего трое: типичные молодые афроамериканцы своего поколения, местные хозяева района, выросшие на этой или соседней улице. Наверное, решили поближе присмотреться к белым туристам, которые невесть зачем сюда попали.

Было очевидно, что ребята со вчерашнего вечера изрядно поиздержались в ночном клубе, хотели стрельнуть закурить. Возможно, одолжить пару десяток «бакорей» на пару банок пива, так сказать, до пенсии.

Ситуация была самая простая, трое местных против двоих чужаков. Один из двоих залетных — невзрачный толстяк, а второй человек невысокий хиляк, которому сразу же и не повезет, потому что он стоял к ним ближе.

Они уже подошли, как вдруг резко все заголосили на своем только им понятном наречии. Так это бывает, когда следует поделиться хорошими новостями. Потом двое достали свои карманные выкидные ножи, которые браво отозвались щелчками. Весело переглянулись, мол, сейчас поиграем! Встречным осталось только в ответ приятно улыбнуться.

Гремя толстыми цепями один, тот, что был самый высокий, налетел на Алекса, размахивая руками. Очевидно, он хотел взять того за ворот тёмного пиджака, чтобы поднять его над асфальтом. Но что-то у него не получилось. Никто ничего и не понял, темнокожий верзила вдруг мигом заткнулся, подогнул свои ноги, и плюхнулся мешком вниз. Глухо звякнул о бордюр упавший нож.

Да, голова этого парня неправильно выгнулась, а удивленные глаза выкатились из орбит. Он так и остался лежать, потом захрипел от полученного удара ногой, и ничего сделать не мог, потому что одновременно с ударом ему вывихнули руку. Болевой шок исказил его сознание, и теперь только слёзы на лице говорили о постигшей его печальной участи.

Собственный вес сыграл с ним злую шутку. Теперь, не опираясь на руку, подняться даже на колени было очень проблематично.

Низкий незнакомый парень стремительно приблизился ко второму аборигену, который оказался более удачливым бойцом и продержался на пару минут дольше первого. В какой-то момент темнокожий житель этого квартала сделал, как ему казалось, очень хороший выпад своим ножом, но вдруг сам пролетел мимо юркого противника, получив удар ногой в спину. Там точно находилось какое-то уязвимое место, потому что ему стало вдруг сильно неуютно и очень больно.

Что касается толстяка, то он тут же достал из кармана небольшой электрошоковый пистолет «Тазер», и встретил местного ударом через тонкую спираль в шею в семьдесят пять тысяч вольт.

Со словами «понравилось?», он низко склонился над упавшим перед ним человеком.

Третий чувак давно уже пятился от них. Оказывается, что он совершенно не был расположен сегодня драться! Вот если бы фортуна улыбнулась им, как скажем, это случилось вчера, то он смог бы вышибить ногами дух из человека, который уже упал. Но сегодня, видимо, следовало быстрее ретироваться, пока странные «туристы» не стали задавать ему свои вопросы.

Что творится с родным кварталом? Без стволов из дома, хоть совсем не выходи! Эти белые уже совсем распоясались!

Между тем, продавец магазина одежды уже хотел звонить в полицейский участок, но потом принял единственное правильное решение. Он быстро опустил на своих окнах жалюзи — пора было закрывать свою лавочку. Затем быстро погасил свет, положил всю дневную выручку во внутренний карман, и исчез в подсобке. Домой он выйдет вторым выходом.

Толстяк пригнулся к встающему на колено верзиле, и не отказал себе в удовольствии: пнул его носком ступни прямо в мощный подбородок. Это было нелишнее — тот уже стал шарить в кармане целой рукой, очевидно, там у него был припрятанный ствол.

Верзила ойкнул, но жаль его почему-то уже не было. Не подумайте плохо — Алекс не был садистом, тем более, никогда не считал себя расистом, но в Западной Европе от подобных парней всегда страдал семейный бизнес.

Пора было уходить из этого места. Ещё немного, и тут могли появиться полицейские патрульные. Парочка оглянулась. Алекса даже немного качало с непривычки, он с облегчением согнулся и выпрямился, сняв оцепенение.

На его лице красовался яркий порез. Ник показал рукой, заботливо протянул ему свой платок. Опять торопливо замахал рукой, подгоняя Алекса.

Они свернули почти бегом за угол, преодолели несколько метров, и успокоились, оказавшись на другой улице. Тут удалось сразу поймать жёлтое такси. «Странно, — спросите вы. — Что оно там делало?» Следует отметить, что им явно везло в этот вечер.

Ник понимал, что будущее задание для этого человека будет не лёгким. Тот должен будет убедить всех окружающих, что он американец, а пока за версту было понятно, что он таковым не является.

Сами посудите. Простой гражданин Америки с детства знает историю своей страны, в школе изучал не только даты, имена президентов и знает очередность многих событий, но и остальную классику и культуру. Наверное, тут не просто следует знать, что Линдон Джонсон был тридцать шестым президентом США с 1963 по 1969 год, Ричард Никсон, следующий за ним, а это с 1969 по 1974 год, и Джеральд Форд стал тридцать восьмым президентом по 1977 год.

Нужно знать, что «Звездные войны», это не только название эпической киносаги Джорджа Лукаса, но и название стратегической оборонной инициативы США (СОИ), что эта программа космической обороны от ядерно-ракетного нападения предложена администрацией Рональда Рейгана в 1983 году.

Но лично Ника это пока не касалось. За них уже все решили. Пока они сидели в салоне машины, в его голове пронеслось:

Алекс будет выдавать себя за жителя штата, граничащего с Канадой. И если у него хватит гибкости и ума, то он может продержаться до нужного момента, чтобы опознать клиента. Что будет дальше? Это уже не его проблема, посмотрим! Возвращать обратно, его никто не собирается. Просто человек с этим паспортом уедет из страны или умрет в криминальной разборке, на улице.

Через несколько кварталов Ник попросил остановить, они вышли. За это время на улице прошел короткий теплый ливень.

Алекс уже заметил, что его спутник никогда не едет туда, куда называл, и поэтому, всегда методом случайности, выбирает им новое место.

Это был более спокойный квартал. Ник расплатился, индус за рулем приветливо закивал головой. Машина тронулась на очередной вызов диспетчера.

Дальше они не спеша пошли пешком, вдоль витрин уже дорогих магазинов. Со стороны это была странная парочка. Помятый толстяк и невысокий парень в зауженных порванных брюках.

Впрочем, далеко они не ушли. Небольшая светлая забегаловка с яркими плакатами приютила их на пару часов. Это было круглосуточное заведение. Приезжий отметил про себя, что в старой доброй Европе таких мест было очень мало.

Ник сам сделал заказ: они взяли яичницу, ягодный пирог и кофе. Алекс внимательно следил за американцем. Это все могло ему самому когда-нибудь пригодиться. Как только они насытились, иначе и назвать этот процесс нельзя, Ник достал из кармана свернутые листы бумаги, и стал объяснять суть всех будущих действий.

Листы содержали краткое описание некоторых объектов, характеристики и личные данные нужных людей, его, Алекса, новую биографию, некоторые её подробности, номера социального страхования, водительские права. Всю эту информацию ему ещё следовало запомнить, а пока он только её прочитал.

Потом он все листы аккуратно сложил и забрал с собой.

На столе остались только некая сумма денег, водительское удостоверение, как основной документ внутри страны и несколько электронных банковских карт. Деньги лежали на счетах, которые были открыты вполне легально.

Отследить этого приезжего человека, скажем по денежным купюрам, привезенным из Европы, теперь будет трудно. Ник их все сразу изъял.

Алекс так и остался Алексом Норви, уроженцем небольшого штата, который граничит с Канадой. В биографии ему скинули сразу пять лет, больше, к сожалению, никак не получилось. Родной язык — французский. Он бывший официант, бывший коммерсант, бывший водитель такси. Разведен.

В будущем он рекрут.

Сегодня ночью он сам приобретет железнодорожный билет до небольшого городка в соседнем штате. Там он поступит на службу в вооруженные силы США. Согласно поправке в законодательстве именно в этом штате отсутствует возрастной ценз на призывников. Больше того, именно из этого городка через неделю набирают рекрутов для прохождения службы на острове Куба.

Это пока конфиденциальная информация, которая Нику известна. Алекс Норви — уже немолодой человек, который вполне возможно попадет в нужную часть. Как только он будет готов, и найдет нужный объект, ему следует об этом сообщить.

Алекс давно знал, что существует два варианта для эвакуации с острова Свободы. Для него на побережье будет приготовлен небольшой катер с местным проводником-контрабандистом. Второй вариант отхода — запасной ему можно будет воспользоваться самолётом, который доставит их в следующий пункт, для дальнейшей отправки оттуда.

Сборы

Так и случилось. До вокзала он доехал один. Вышел из такси, и направился к билетным кассам. Взял билет, постоял на перроне, но в нужный период времени сел почему-то не в свой вагон, а в соседний. Очередная проверка.

Он прошелся по поезду, сразу нашел свое купе. Осмотрелся — там никто так и не сел.

Очевидно, что Ник был где-то рядом, смотрел из окна или сидел на соседней скамейке. Подошла темнокожая плотная женщина, проводник, чтобы проверить билет. Она была одета в форменную одежду, неторопливые и точные движения говорили о её профессионализме. Она слушала свой плеер.

А поезд тем временем тихонько тронулся. Небритый, с порезом пассажир взял комплект белья, сходил в туалет, умылся, и через полчаса уснул на своей койке.

Больше они не виделись. Кажется, что Ник оказался не таким уж плохим парнем. Алекс, кстати вспомнил, как тот отвесил верзиле с ноги прямо в подбородок. Даже его трюк с электрошоковым пистолетом для него был неожиданностью.

Он ещё подумал, что проверка тогда слишком затянулась.

Подумать только! И все это ради одного человека. Пускай только не думает, что я ему чем-то ещё обязан! Если бы не семья, ноги моей тут бы не было! — пронеслось в голове. Алекс действительно давно не испытывал особой благодарности к этому человеку. Впрочем, если бы не он, его бы, наверное, тогда убили пакистанские наемники. Всю свою жизнь он старался об этом больше не думать, но, похоже, что это не получалось.

Потом он заснул, и ему приснилась горная дорога, которой его везли однажды в первые годы службы. Это было очень давно. Дорога, дождь, перевал.

Сборный пункт был самым обычным местом, где можно было попасть в армию. Небольшое офисное здание, тесно примыкающее к двухэтажному корпусу с просторными помещениями. За стойкой находился невысокий человек в форме. Его предупредительность и широкая улыбка могли бы служить прекрасным поводом для рекламы. Зал разделялся на две части. Эта часть имела несколько письменных столов, которые служили для удобства заполнения нужных документов.

Молодой сержант протянул стопку анкет, указал на стул. Под потолком мерно работали вентиляторы, это было старое здание, где такие древние вещи ещё можно встретить. В современных строениях давно установили кондиционеры.

Алекс Норви спокойно присел за свободный стол, разложил вокруг себя документы. Он уже не боялся, что его вдруг не возьмут по возрасту, старался об этом даже не думать. Справиться с анкетой ему пришлось с великим трудом. С благодарностью вспоминал слова Ника, кажется, что тот всё предусмотрел. Только разница в единицах измерения, этого Алекс точно не помнил, и пока не заполнял.

Рядом с ним уже сидели два человека. Один из них был темнокожий парень, второй оказалась девушка. Это было не удивительно. Алекс уже знал, что в настоящее время в американскую армию берут всех подряд, лишь бы прошли медкомиссию.

Проверив анкеты, сержант кивнул на следующую комнату. Сам он был уже чем-то усиленно занят, или только делал такой вид.

Дальше, в глубине здания был небольшой склад, где уже находились три парня и еще одна девица. Все, они получали какое-то обмундирование. Одежду раздавал пожилой человек в старой солдатской одежде.

Принадлежность войск его обмундирования с трудом читалась. Этот же человек предложил новобранцам несколько модельных стрижек. Те, кто клюнул на такой прием, потом были неприятно удивлены, что стриг он всех одинаково.

Старик, не глядя на бумагу, приносил каждому его форму и обувь. Так Алексу предстояло переодеться второй раз за последние сутки.

Это был общий зал для мужчин и для женщин, но никто не настаивал, чтобы они тут же переодевались. Еще за дверью находился общий душ, куда следовало попасть, все кабинки там пока были заняты.

Имелся глухой закуток, куда обе девушки нырнули на некоторое время. Оттуда потянуло сигаретным дымом. Алекс давно не курил, бросил, поэтому дым уловил сразу.

Старик долго ворчал, потом сказал, что времени у них мало. Он с подозрением смотрел на немолодого новобранца. На теле Алекса красовались несколько серьезных шрамов, но все это могло быть результатом чего угодно, скажем, дорожно-транспортного происшествия.

Парни быстро раздевались и лезли в душевую кабину без очереди, было очевидно, что они все между собой знакомые. Некоторые имели татуировки на теле, все выглядели вполне спортивно. Потом оказалось, что все они из одной школы.

После душа быстро переодевались, выходили во двор. Там был небольшой плац, и скамейки, куда можно было присесть.

Личные вещи можно было сложить в камеру хранения, заполнить бирку. У Алекса ничего этого не было. Вся его «новая» одежда полетела в корзину с мусором.

У зеркала он рывком снял со своей щеки старый лейкопластырь, кажется, царапина не вызывала особой тревоги. Отражение показало брюнета с неместным загаром.

Алекс оказался самым старшим в этой группе, его почему-то все называли не иначе, как «капралом», хотя никакого знания никто ему, конечно, не присваивал. Теперь эта группа состояла из двенадцати призывников.

Сержант провел первоначальную перекличку. Проверил, и отошел в сторону.

Потом появился местный «военком» в звании капитана. Конечно, никаким «военкомом» он не был. Алекс по привычке, про себя, его так отметил.

Это был суровый, молчаливый дядька. Сержант чётким движением отдал ему честь, представил всех по списку. Тут каждому названному приходилось выходить из строя. И с процедурой быстро справились.

Ничего не предвещало тревоги. Командир двинул небольшую, можно сказать, скупую речь, сообщил, что, как только они будут готовы, группу отправят на военную базу в штат Невада, на общий призывной пункт.

Со словами поздравления, он поторопился покинуть плац.

Потом они снова перестроились и вышли за пределы внутреннего двора. Пожилой военнослужащий закрыл за ними решетку.

Идти оказалось недалеко. Они пообедали в соседней пиццерии, где разрешалось взять всё что угодно, но уложиться в определённую сумму. Чеки потом забрал сержант. Затем им пришлось вернуться в сборный пункт. Всё это проделывалось строем, под чёткий счет сержанта.

Дальше пришла аккуратная женщина в военной форме, она сделала множество снимков для личных документов. Так Алекс узнал, что она была в чине лейтенанта.

Когда всё это было закончено, всех поместили в казармы. Это был небольшой крытый спортивный зал, где стояли койки. Ничего лишнего.

Туда они втащили свои огромные солдатские мешки с разным обмундированием. Оказывается, что они просто вешались на спинки кроватей.

День стремительно подходил к своему концу.

Каждый выбрал себе койку по вкусу. Алексу было всё равно, но он уже почувствовал некое первенство во всем, что касается этого коллектива. Молча, выбрал себе крайнюю кровать, посмотрел на того, кому она приглянулась больше. Конкурент просто стушевался, струсил.

Несмотря на возраст, Алекс следил за собой, и был сух и мощен. Что-то выдавало в нем бывалого человека.

Только он коснулся головой подушки, как провалился в затяжной сон. Снилось ему всё подряд: и перелёт, где он почему-то сидел за штурвалом небольшого самолёта, и темноволосая жена, которая терпеливо ждала его дома, и крепыш сержант, который заорал что-то про подъем.

Так началось утро, когда их всех подняли на кросс. Форма была самая короткая. Бежать пришлось очень далеко, никаких поблажек никому не делалось, но почти все уложились в срок. Все порядком истекли потом, харкали до хрипоты, но выдержали.

Алекс отметил, что слишком сдал за последнее время, а бегу, он совсем не уделял внимание. Впрочем, по нему этого видно не было — не сдох, как некоторые. Сержант скрывал свое раздражение, его бы порадовала парочка слабаков, которых можно было бы «пропесочить». Но на редкость набор оказался очень сильным.

Этот день они провели в небольшом медицинском центре, где подверглись очень тщательному медицинскому осмотру. Это заняло много времени, потому что центр оказался совсем небольшим, и весь его штат был занят.

Обедали они в соседнем здании, там действовала та же самая система оплаты. Чеки с кассы собрал сержант, он же вызвал простой школьный автобус, который вернул всех обратно. Им дали немного прогуляться в городке, но все это было похоже на экскурсию в забытый богом угол, где давно уже умерла всякая промышленная сфера, а то, что осталось уже не радовало взгляд.

Вечером все слонялись по закрытой территории, больше играли в баскетбол, некоторые смотрели чёрно-белый старенький телевизор.

Пока все шло по плану, новость о военной базе в штате Невада выглядела подозрительно, Ник об этом ничего не говорил. Его так и подмывало позвонить по номеру телефона, который он получил для связи в Америке.

Но он уже знал, что все разговоры наверняка записывают, а после себя следовало оставить как можно меньше следов.

Два дня пронеслись, заполненные небольшим «курсом молодого бойца». Оружия им, конечно, никто не давал, но все это было впереди, как присяга, как все остальное.

Однажды ночью их подняли «по тревоге», погрузили с имуществом в один желтый автобус. Больше они в этот городок не возвращались.

Как и говорил Ник, они попали именно туда, куда нужно. Это не был штат Невада. Человек, который их забрал, не имел знаков отличия. Автобус был обычный, желтого цвета, и выглядел, как школьный. В пути они находились очень долго, казалось, что двигался автобус монотонно.

Остановки делались короткие и целенаправленные: заправиться топливом или перекусить. Успевали только поесть, и умыться в туалете. Вообще, на дороге было очень жарко.

Вот так он познакомился с бесконечными американскими дорогами. Радиостанция, пойманная водителем, передавала кантри, а раскаленная полоса асфальта всем давно надоела. Казалось, что это ожидание никогда не закончится.

Алекс не знал, что как только они уехали, Ник встретился с известным ему стариком. Вечером сторож вынес гостю экземпляры личных дел и медицинских карт из кабинета начальника отдела. Толстяк проверил каждое дело, что-то переспросил, а когда получил ответ, то предложил рассчитаться. Но вместо обещанных денег, он неожиданно воспользовался своим электрошокером «Тазер». Теперь ему осталось только найти свежие негативы, и он их обнаружил там, где и предполагал, среди остальных вещей в кабинете лейтенанта.

Так же пришлось навестить и медицинский пункт, где лежали дубликаты медицинских исследований данной группы.

На следующий день, старика нашли утонувшим в ванной. Дверь в помещении была закрыта изнутри. Толстяк и тут всех переплюнул — вышел в окно, закрыв потом старую щеколду длинной проволокой. А так как его никто рядом не видел, то следов насильственной смерти никто не искал. Вообще, ничего никто тогда не обнаружил, но из личных дел исчезли несколько файлов.

Гуантанамо — американская база

Согласно поправке Платта к законопроекту Соединенных Штатов о бюджете армии, территория базы Гуантанамо арендуется у Кубы на договорных началах с 1903 года. В том договоре, кажется, была установлена фиксированная цена аренды, в размере двух тысяч песо в год в золотой валюте Соединенных Штатов.

В то время на юге страны часто использовали серебряные и золотые монеты мексиканского происхождения или чеканки других соседних стран. Деньги были почти идентичные, потому что происходили от европейских аналогов.

Представляете, небольшой мешочек золота за аренду этого солидного участка территории. Это несколько полуостровов и прибрежных миль вдоль заливов удобных для содержания военно-морского флота. Всего около ста семнадцати квадратных километров, что равно площади девять на тринадцать километров.

Не забывайте, что база может использовать тридцать семь квадратных километров водной поверхности залива Гуантанамо.

Конечно, раньше там действительно ничего не было, перспектив никаких.

Но в 1934 году такой договор пришлось пересмотреть, потому что на Кубе произошли резкие политические перемены. Теперь аренда стоила три тысячи четыреста долларов США! Договор объявили «бессрочным», который возможно будет расторгнуть только по обоюдному согласию сторон, либо же при нарушении условий аренды. Условия арены оговаривали запрет для местных жителей заниматься на водных просторах любым видом деятельности.

Представляете, сколько людей там сразу лишились работы, своих небольших источников дохода: ни рыбалки, вам, ни охоты.

Тут ситуацию стоит сравнить с подобными базами на полуострове Тайвань 1950 года и на Филиппинах в 1970-ом году, там правительство США за такое удовольствие платило всего-навсего по сто двадцать и сто сорок миллионов долларов в год.

Итак, Гуантанамо. Очень скоро это место фактически стало полностью обладать суверенитетом Соединенных Штатов, а юрисдикция Кубы тут до сих пор носит чисто формальный характер.

Победа кубинского народа в 1959 году привело к попытке командарма Кастро отказаться принимать «заниженную» арендную плату. Это было равнозначно расторжению старого договора, но правительство штатов отвергло данную провокацию. Они придерживались нужного договора. Терять эти территории никто не собирался. Тогда было использовано все мастерство международных юристов, все политическое и военное влияние.

В тот период времени эти события даже послужили началу карибского кризиса между всеми интересующими сторонами, из которого ее участники смогли выкарабкаться. Генеральный секретарь Политбюро Коммунистической партии Советского Союза товарищ Хрущев тогда договорился с американским президентом господином Кеннеди.

Это было очень тяжелое решение, совместно выработанное дипломатами. Нынче каждый трактует итог тех событий, как свою очередную победу, но войну тогда точно удалось предотвратить.

Следует отметить, что потом СССР, придерживаясь данного обещания, всячески уходило от обострения по поводу вопроса о незаконности существования данной базы. Это было той самой частью договоренности, которой удалось добиться.

Но тогдашние «союзники» СССР не желали мириться с потерями, они провоцировали политическое руководство коммунистической страны на дальнейшую беспощадную борьбу, не желая соблюдать имеющегося равновесия. Так на заседании Ассамблеи ООН, советским представителям приходилось неоднократно покидать зал собрания, когда там слышались упреки в адрес советской политики от албанских и других товарищей.

А появление в 2002 году на территории базы тюрьмы позволило предпринять правительству Кубы очередную попытку добиться эвакуации базы, по условию нарушения договора.

База встречала вновь прибывших на вертолетной площадке. Груз с борта выгрузили быстро, так что двигатели этой боевой машины даже не останавливали. Все время действия первого экипажа прикрывала машина сопровождения. Потом вертолет сделал круг над площадкой, и они улетели на авианосец, который всегда базировался в своем районе.

Как эта группа попала на базу в столь короткий срок? Об этом можно было только догадываться. Некто словно прикрыл ее своим могучим крылом, и точно можно понять, что Архангелом Гавриилом он не являлся.

Если кто-то потом будет искать следы этого прикрытия, то упрётся в некие запреты, или окончательно упадет духом — след обрывался в виду отсутствия всех нужных документов и многих свидетелей. Слишком большими суммами рассчитались с ними посредники, похожие на мистера Ника.

Сам Алекс не строил иллюзий, если всё удастся, то его точно не оставят в покое. Он прекрасно знал свою роль в этой игре. Самое удобное, это убрать такого исполнителя, где-то в конце пути, когда тот будет уверен, что все уже позади. Очевидно, всё так и будет. Он же совершенно не собирался умирать. Родственники жены обещали ему помочь, если возникнет необходимость.

Кажется, что такой случай скоро настанет.

Новобранцев уже привели к присяге, но как пополнение они еще находились в обычном карантине. Распределение его маленького подразделения было очень простым, все они даже не попали на флот. Вспомогательное вооружённое подразделение, которое должно было обслуживать вверенную им боевую технику на территории порта. Этого было достаточно, чтобы осмотреться.

Выполнять обычные обязанности дневальных приходилось всё время, пока им не разрешили выходить во внутренний двор. Правда, и там им приходилось перемещаться только строем. Осталось только подождать. Скоро им поручат выполнять обязанности внешнего караула.

База представляла собой полторы тысячи служебных и жилых строений, там же находился механизированный порт, настоящие судоремонтные мастерские. Тут имелся даже плавучий док. А склады продовольствия, боеприпасов, горюче-смазочных материалов, всё это входило в состав защищенного старинного форта, переделанного под современные нужды.

Нет, там не было старинных каменных стен или красивых башен, но очевидно место находилось на фундаменте какого-то старого строения. Защищать вход в залив было самым распространенным делом в старые времена, так что несколько метров назвать портовой цитаделью было просто необходимо.

Гавань военно-морской базы в состоянии вместить до сорока крупных кораблей. Здесь постоянно находятся несколько тысяч военнослужащих и другого обслуживающего персонала. Для обеспечения нормальных условий проживания состава база располагает широкой инфраструктурой. Это разные увеселительные заведения, клубы, теннисные корты, бейсбольные площадки, плавательные бассейны, пляжи, ипподром, рыболовные суда и яхты, сеть закусочных «Макдональдс». Все, как положено.

Тюрьма

В связи с военных конфликтом в афганском регионе, на территорию базы перевели несколько десятков лиц, обвинённых в экстремизме, явных сторонников движения «Талибан». С тех пор это место стало настоящей тюрьмой для других международных террористов. И в очень короткий период через её застенки прошло много иностранных подданных, захваченных американскими военными в ходе операций в Афганистане и Ираке.

Обычно имена заключённых держатся в строгом секрете, в целях безопасности. Вполне возможно, что многим так и не выдвинули никакие официальные обвинения. Говорят, что там имеются даже уйгурские сепаратисты, которых долго ждут в Китае.

Внешнее колючее ограждение крепости отделяло жилой район от подступов к ней. Все дороги, на которых находилась не одна огневая точка были надежно перекрыты шлагбаумами. Как-то мешки с землей заменили цельными бетонными блоками, которые выглядели теперь очень внушительно.

Собственно говоря, сам город Guantanamo находится достаточно далеко, но другие поселки так быстро стихийно разрослись, что это потом положительно сказалось на общей обстановке.

Ближайшие населенные пункты, как Caimanera, Boguaron, Mata Abojo, Parguay не вызывали никакого интереса, но в Los Canas имелся отдельный аэропорт.

Алекс довольно серьёзно подготовился к данной операции, но когда прибыл на место, то понял, что многое было упущено из виду. Данные оказались очень устаревшими, а внутренний распорядок давно уже изменился. Прогресс не стоит на месте, теперь всюду находятся видеокамеры слежения, следует обзавестись электронными картами для свободного движения по территории. А так же нужна другая форма — та, что он пока носил, резко отличалась от обычной экипировки, в которой расхаживал остальной персонал. Ещё ему требовался автомобиль, и оружие.

Оставались и другие нерешенные проблемы: как пройти в помещение тюрьмы, и как потом без проблем выйти с базы?

Это предстояло еще решить. Правда, на территории был свой человек, который мог обеспечить нужными документами и формой. Алекс его еще не видел, и собирался с ним познакомиться.

Этот офицер был не просто куплен противоборствующей стороной — на него имелся какой-то компромат, которым они могли воспользоваться. Деньги не всегда могут решить все проблемы.

Встреча прошла в свободной рабочей обстановке. Рядовой Норви записался к гарнизонному врачу на прием. Эту процедуру потребовалось пройти сразу после прилёта. Несколько бойцов подхватили раздражение слизистой глаз, наверное, сказалась акклиматизация на новом месте.

Для этого Алекс намочил несколько чужих чистых полотенец нужным химическим составом, который специально сам приготовил.

Военный врач лейтенант Берт сам вёл прием, не доверяя своему сержанту медицинской службы. Морские пехотинцы по очереди заходили на осмотр. Как только тот услышал кодовое слово в приветствии, он отправил сержанта за свежей упаковкой шприцев.

Смотреть на врача было трудно, но Алекс уловил некое недовольство. Тот явно был зол, что его опять попросили выполнить поручение. Врач не знал имен прибывших пленников, они все имели опознавательные номера. Он лишь приблизительно указал расположение крыла, где стоит искать.

— Это номер сектора и номера камер.

Достать нужные документы, для него было проблематично. Следовало самому посмотреть на месте, или выбрать момент, когда их куда-то выведут, а это редкость.

Оказывается, что в тюрьму просто так попасть было сложно, там находился свой небольшой лазарет. Сразу было видно, что к данному вопросу он не подготовился и очень нервничал. Поэтому для начала лейтенант Берт просто обещал, что вылечит морского пехотинца от заразы.

— Следующий! — крикнул он, чтобы не вызвать подозрения.

Алекс вышел, в кармане у него был только подробный план нужного сектора.

В своем отделении у рядового Норви сложились неплохие отношения с темнокожим рядовым Джорджем, который призывался с ним в один день. Ему нужен был «буфер» в своем отделении, который мог бы в чем-то помочь. Так, по мелочам, если попросить. Следовало выработать свою стратегию. А еще нужно было выйти на связь.

Тем вечером на площадке крутили американский художественный фильм «Несколько хороших парней». Оказывается, что на территории базы часто снимают кино. Впрочем, снимать могли где угодно, но в кадр попадали уже знакомые места.

Глава вторая, где описываются некоторые события, произошедшие несколько раньше

— Шурави! Ты еще жив? Вставай, нам пора идти!

Он открыл глаза, и буквально ослеп от утреннего света. Одновременно, весь мир померк в этот миг. Это был его персональный ад! Звякнули на ногах оковы, настоящие железные цепи, которые своими острыми краями скоб уже давно натерли кровавые мозоли. Пыль своими твердыми частичками почему-то уже не приносит боль. Следует придерживать рукой длинную цепь при ходьбе, чтобы не упасть, не запутаться ногами и не причинить самому себе новую боль. Придерживать, перебирать ногами, и идти почти полусогнувшись.

Скоро будет заражение крови, тогда я просто умру! — безнадежно решил он.

Но всякий раз афганец по имени Сьюда требовал, чтобы он подкладывал кусок чистой ткани между старой железной скобой и фрагментом кожи, чтобы промывал рану на ночь чистой водой. И это была вся его нынешняя благодарность за услугу, которою Соколову когда-то пришлось ему оказать.

Снимать цепи пока было нельзя, точнее нецелесообразно.

Со слов этого человека — им ещё долго следует так идти, пока они не окажутся в нужном месте. Кажется, что эта дорога никогда не закончится. Солнце днём палило так, что не верилось в зиму.

В последнем кишлаке Соколов жил в яме вместе с другим пленным. С рыжим сержантом, родом откуда-то с Западной Украины.

Яма была довольно глубокой, и чтобы подняться из ее самостоятельно об этом речи не могло быть. Длинную деревянную лестницу убирали наверх только на ночь. Было видно, что бородатый сосед давно обжился в этом месте. Его угол был глубоко утоплен в стене, как ниша, и обшит случайными досками и картоном. Спал он на отдельной, вонючей дерюге, ночью укрывался куском старого солдатского одеяла. Одет в грязную афганскую шапку, фуфайку и старую гимнастерку, обут в солдатские сапоги. Всё это висело на нём как на пугале, таким худым и тощим он тогда казался.

Бывший сержант жил в этом месте очень долго, и научился говорить на местном диалекте, наверное, поэтому был таким наглым и дерзким. Или казался таким, он как бы оправдывал своё пленение таким поведением. Сразу поставил условие, чтобы «нужное ведро» выносил новичок.

Соколов никогда не задумывался над национальными различиями, для него все люди в Советском Союзе были одинаковыми и, конечно, далеко не братьями. Как бы, усиленно не твердила советская идеология того времени, что все люди друг другу братья, советское общество было и оставалось очень разным. И если даже допустить какое-то родство, то оно было относительным и очень далеким.

Сам Соколов не был похож на стандартного русского. Казалось, что далёкие кочевые предки не подкачали в этом вопросе: тёмные волосы, несветлая кожа, волосатые руки и кривые ноги, тёмный цвет глаз. И если бы не фамилия, то вопрос о его национальности стоял бы совсем иначе.

Что касается соседа, то тут все было по-другому. Он был явный славянин, с непонятной мешаниной слов в своей устной речи. С нескрываемой неприязнью к остальным людям, злоба порой словно переливалась через край его сознания, заставляла потом в ней захлебываться.

Нелюбовь к «москалям», этим уже никого не удивишь! Соколов видел таких бойцов еще в «учебке» — ничего примечательного, много лишнего показного гонора и непредсказуемой прыти.

Но, что-то в этом нынешнем положении уже было неправильное, наносное, «приспособленческое». Пленный славянин стал мусульманином. Соколов уже слышал о таких фактах, но никогда не предавал этому особого значения. У него с детства было много друзей из мусульманских семей. Но тогда этим фактом в их семьях особенно не кичились, очевидно, что скрывали от советских партийных чиновников.

А тут новообращенный «муслим»! Поводом ко всему, вероятно, было его настоящее смирение. Сержант уже упорно учил Коран, и даже выходил вместе со всеми мужчинами селения на вечерний намаз. Как его звали? Спустя много лет Соколов даже не вспомнит его имя, не то, что фамилию. Впрочем, пройдет некоторое время он почти забудет и своё имя.

Итак, сержант вечерами выходил молиться, и это скоро стало правилом. К своему новому соседу он относился с деланным безразличием, на обед сразу забирал себе лучшие куски сухого хлеба. Когда он хотел о чем-то с ним поговорить, то сначала должен был пнуть его ногой, давая понять, что даже положение в плену у них теперь не одинаковое. И это уже порядком надоело.

Помнится, как пленный Соколов очень продрог в ту первую ночь в яме, согнувшись в три погибели. Озноб пробрал его так, что казалось вот-вот он физически не выдержит этого холода. Слезы обиды выступили на глазах, скатились на щеку, и застыли. Именно в этот самый момент появился «его афганец», тот словно услышал его мольбы. Он посветил керосиновой лампой в яму, и скинул ему свое походное, верблюжье одеяло. Сам он спал в настоящем доме, где ему постелили постель, как почетному гостю.

В этот момент он почему-то казался намного ближе и роднее, чем этот соотечественник рядом.

Соколов с благодарностью посмотрел вверх, но там уже никого не было, он быстро укутался, а через некоторое время даже вспотел. За это одеяло ему пришлось потом драться, когда сосед-сержант решил забрать его себе.

Такого поворота дела солдат никак не ожидал. Когда он вернулся вечером, после работы в яму, то не обнаружил в своем углу тёплого подарка. Оно было скатано и лежало в чужой нише. Соколов потянулся за ним, но в этот момент получил удар по ноге. Сержант сильно оттолкнул соседа, когда он попытался встать и повторить попытку.

Что-то случилось внутри, Соколов, ещё не смирившийся со своей участью, с рычанием бросился на соседа, и вновь получил, по шее. Это не остановило его, а только придало больше сил и уверенности, что он прав. Они долго боролись, душили друг друга, били ногами, хрипели, исходя кровью и соплями, пока не появился хозяин дома, высокий старик и злобно не прикрикнул на обоих. Сержанта затрясло, он оттолкнул солдата, и рядовой Соколов уполз в свой угол, победно прижимая одеяло своими руками.

Тогда он ничего не мог думать о своем будущем, просто, непонятное настоящее не отпускало ни на миг.

Сьюда

Афганец был крепким, молодым и весёлым человеком. Он прекрасно знал русский язык, потому что учился в Советском Союзе. В каком городе? Где-то в Сибири. Соколов тихим бешенством ненавидел весь этот город, который дал образование таким афганцам, как этот человек!

А ведь он говорил название этого города! Новосибирск или Новокузнецк. Какой именно? Да, какая разница! Стоит ему открыть рот, как я вспомню название этого города!

Этот афганец был очень разговорчивый, его способность к общению была возмутительна. Если бы он был просто посторонний человек, то Соколов бы радовался, что русский язык такой распространенный, а в данном случае это было его личным наказание. Правильная речь этого человека угнетала его больше, чем сознание, что отныне он не принадлежит самому себе.

Так получилось, что потом парня демобилизовали в народную армию, где он прослужил ровно неделю, попал в плен, и оказался на другой стороне баррикады. Но это его нисколько не смущало, потому что он всё равно бы перешел на сторону оппозиции. Теперь они шли в его родной городок, в котором пока нет революционных сил, и поэтому не страшно там показаться. Ему нужен раб, чтобы он мог заплатить калым за свою невесту. Собственно говоря, денег у него для свадьбы достаточно, ведь его уважаемая семья была не последняя в своем районе. Но будущий тесть уперся, чтобы молодой воин привез ещё рабов. Покупать на месте, было трудно — очень цены высокие. А вот в таких отдаленных провинциях, как эта, пленных всегда было очень много. Обычно в рабство человека могут продать или родственники, или враги тейпа. Но сейчас идет война, а в это время в плен попадает очень много русских солдат, которыми пакистанские наемники охотно торгуют.

Плен

Соколов и был таким солдатом, который попал в плен. Как это произошло? Ничего примечательного. Кажется, что ещё недавно он жил в просторной казарме своего мотострелкового полка, «тянул» лямку воинской службы, выполнял свои нехитрые обязанности, и вот он тут, неизвестно где, вдали от передовых позиций, вдали от привычной цивилизации. Идёт за афганцем, который держит его в цепях, весело говорит с ним на русском языке.

Постоянно шутит, что-то рассказывает. Неплохо кормит, по крайней мере, если они одни, то всегда всем делится поровну.

Соколов как-то заметил, что афганец что-то прячет у себя на теле. Это был поясной мешок из ткани, где он спрятал какие-то ценности. Ему было всё равно, потому что остальные вещи, кроме оружия, он нёс на себе — два солдатских вещмешка с одеждой и обувью. До некоторого момента вещей было много, но Сьюда решительно избавился от предметов, которые носили явно армейский характер, и могли послужить серьёзной уликой.

«Последняя улика» теперь шла за ним следом, звеня старой цепью. Сьюда оказался отчаянным торгашом. Он сумел выгодно поменять ненужные ему вещи на пищу, где-то что-то просто дарил очередному хозяину дома за свой ночлег. В другой ситуации этот факт бы доставил некоторое удовольствие Соколову, но не сейчас, когда он сам себя чувствовал ненужной вещью.

Радоваться за врага ему не хотелось. Впрочем, именно тогда он не мог определить, враг ему афганец или нет. Но не друг точно, нет, не друг. И не брат!

Пленение случилось неожиданно быстро. Они уже долгое время находились в пути. Это была самая обычная командировка. Их БМРТ медленно двигался в длинной веренице остальных машин, когда всё началось.

Сначала его накрыло взрывом, выкинуло с борта. А когда он очнулся, то оказался среди чужаков. Это были несколько бородатых людей в черных гимнастёрках с оружием. У Сергея никакого оружия рядом не было. Он только что открыл глаза, ничего не понимая, бережно ощупал себя, стал подниматься с земли. Все вокруг ходило ходуном. В ушах звенело, во рту был привкус крови, песок. Хотелось пить, но фляга исчезла вместе с ремнем, с обувью.

Он ещё подумал, что неплохо бы найти кого-то из своих ребят, споткнулся, и перешагнул через труп знакомого солдата. Оказывается, что все свои уже были мёртвые. Его вдруг вывернуло, вокруг всё было в дыму, в пыли и песке. Он нагнулся, а когда справился, то резко выпрямился.

Их, пленных, было несколько, всех заставили нести мешки с вещами. Куда-то торопились. В спину Сергея грубо толкнули, он обернулся. Ему что-то говорили, но слов он так и не понял.

Оглох, наверное!

По инерции пошёл вперед. Бормотал, что сейчас всё пройдет.

Обязательно пройдет! Вот-вот появятся наши, следует только тянуть время!

Теперь тот участок колонны, который подвергся нападению, остался далеко позади. Голые ноги болели. Земля была достаточно холодной для прогулки босиком. Вернулся звук, но пропала всякая надежда.

После кратковременного отдыха ему кинули старые солдатские сапоги, приказали нести раненного человека. Он ничего из слов не понимал, но ему показали, что именно и как следует делать.

Как и прежде очень хотелось пить, а упрямое солнце не думало садиться. Порой их гнали почти бегом. И очень скоро он перестал обращать на дорогу внимание. Те, кто идти дальше не смог, оставались лежать на месте, истекая кровью. С ними не церемонились.

Ночью им дали отдохнуть. Именно тогда за него заступился молодой афганский командир, но в тот момент Соколов этого даже не понял.

Неизвестный

Салават, командир боевого подразделения рассчитался с пакистанцами. «Чёрные аисты» часто выходили с ним на боевые операции, выполняли некоторые задания, если точно знали, что риск будет минимальным. Расчёт совершался по возвращению на базу, но сразу, без задержек, иначе в следующий раз они не придут на помощь. «Помощь» — это так называемая военная поддержка со стороны данных наёмников. Сумма договора соответственно была немаленькая, туда входили премиальные за каждого убитого в бою «шурави», «гробовые» для членов семей «аистов», «суточные» за пребывание на афганской территории и обязательно «бакшиш» — чаевые, которые смог выклянчить представитель.

Почему «аисты»? Чёрная специальная материя для верхней одежды — последнее слово в индустрии обмундирования. Такое «термоволокно» было технической разработкой того времени. Отряды «чёрных аистов» проходили военную подготовку по системе специальных частей и состояли в основном из арабских наемников. Обучали их в основном тоже арабские офицеры, которые в свою очередь прошли подготовку у соответствующих офицеров различных армии. Комбинезоны, которые они носили, были известны как «чёрная горка» и являлись снаряжением специальных горных частей. В дождь они не промокают, в жару в них прохладно, в холод тепло.

Дальше состоялся разговор с пленными афганцами. Имея на руках солдатские книжки, командир уже набросал список будущих новобранцев. Кого-то он должен будет расстрелять, этот устрашающий акт совершат сами пленные.

Что касается советских военнопленных, то они принадлежали пакистанской половине. Те всегда обращались с ними хуже, чем с животными.

Именно тогда помощник Салавата высказался, чтобы пленных русских солдат никто не трогал.

Кишлак

Дом. Это был настоящий сельский дом, где стены дома и других вспомогательных элементов образовывали неприступное строение с улицы. Улицу и внутренний двор отделяли настоящие железные ворота. Двор также выполнял вспомогательные крепостные функции. В случае тревоги все двери наглухо закрывались, и внутренний двор становился своеобразной ловушкой для незваных гостей. Второй этаж был неприступен, пока не сломаешь дверь на первом этаже. И пристройки для скота и лошадей имели вспомогательное значение. Тут же находилась калитка на задний двор, в небольшой огород. В небольшой стене был отдельный вход, за которым тропинка уводила посетителей через садовый участок к дальней почти неприступной стене.

Когда Сьюда привёл рядового Соколова в свой дом, то сначала поместил его в закрытом сарае. Никаких мер дополнительных предосторожности он не принял, Сергея не связывали, и не запирали. Во дворе бегала огромная сторожевая собака размером с телёнка. Этого было достаточно, чтобы избежать лишних неприятностей. Пёс с первого момента невзлюбил русского парня, и он навсегда остался для него чужим в этом доме.

Семья этого человека состояла из нескольких пожилых родственников, которые тоже жили в этом же доме. Они мрачно смотрели на неверного, и никогда ничего ему не говорили. Помнится, что парень тогда сказал, что заботиться о стариках его долг.

На вторые сутки, хозяин отвел его к реке, Они несли с собой два мешка с вещами. Как только пришли, то выбрали удобное песчаное место. Сьюда достал бутыль с керосином, приказал снять верхнюю одежду. Сергей скинул с себя верх. Афганец внимательно его осмотрел, тщательно фиксируя все покрасневшие места, и показал, где следует натереться тряпкой, пропитанной керосином.

Стали готовиться для мытья с мылом. Вода в реке была просто ледяная, очевидно, что начиналась где-то высоко в горах, но окунаться и лезть в реку пока не требовалось. Дул прохладный ветерок.

Они дружно собрали на берегу сухие ветки и дрова. Сьюда никогда не замолкал, когда они были вдвоём, но если кто-то присутствовал третий, то предпочитал помолчать. Эту двойственность поведения Сергей никак не мог понять, но уже привык. От него требовалось учить слова. Произносить их, и повторять, чтобы можно было что-то исправить. Это было не трудно, в школе тоже преподавали национальный язык республики, и многое было чем-то похоже.

Когда дров оказалось достаточно, афганец приказал развести костер, они повесили небольшой котелок для воды. Накрыли плотной деревянной крышкой. Когда вода нагрелась, он сам побрил пленнику голову опасной бритвой. Еще он выбрил ему подмышками. Бороду он в тот раз оставил.

Потом велел полностью раздеться. В качестве мочалки использовалась тряпка и растительная губка. Хозяйственное мыло было очень кстати. Небольшой солдатский котелок использовали, как смеситель. Вода была очень жесткой и совершенно не мылилась, но процесс был произведен вовремя. Оказывается, что у Сергея в одежде и на теле были насекомые. Старую одежду Сьюда приказал сжечь.

После этой процедуры он сам вытер сидящего на камне Сергея чистой домотканой материей. Ещё тот получил чистую одежду. Это была длиннополая рубаха, трусы и короткие светлые штаны. На голову ему предложили надеть старую, но чистую тюбетейку. К белью прилагалась теплая безрукавка.

Потом хозяин попросил помочь помыться ему. Воду опять нагрели, и процесс мытья повторился, только теперь Сергей был мойщиком. Бритву хозяин ему в тот раз так и не доверил.

Следующим занятием было — отмыть от сажи котел. С помощью песка Сергей быстро справился с заданием.

Между тем стало смеркаться, вероятно, они скоро вернутся в поселок. Сьюда медлил, смотрел куда-то за реку. Потом он расстелил на земле небольшой коврик, приступил к вечернему намазу.

После этой молитвы он обратился к Соколову, называя его не иначе, как Саид. Странно, но глотая первый звук в слове, он полностью менял это имя, С'иид.

— Я дал тебе новое имя. Теперь ты Саид. Саид Искандери. Как Искандер Великий. Дальше сам решай. Ты будешь жить в моем доме. Но тебе следует принять ислам. Слушай, и не перебивай. Я не буду тебя торопить, это должно быть только твое решение. Ты спас мне жизнь, я этого никогда не забуду, но отпустить тебя не имею права. Ты сможешь жить у меня в доме, и здесь для тебя всегда будет на столе кусок хлеба. Жить, пока на это есть воля аллаха! Знай, если ты сбежишь, то тебя поймают. А когда тебя обязательно поймают, то снова вернут ко мне. Я заплачу за тебя вознаграждение, но потом продам, как раба. Но поверь, все может быть иначе.

Потом он приказал повторить за ним несколько слов суры. Когда они вернулись в кишлак, у Саида был вид новообращенного человека. По дороге он испытывал легкость и чистоту своего тела. И это было очень необычное впечатление. В доме ему постелили в отдельной комнате. Женщина, которая приходилась Сьюде почти тётей, внимательно смотрела на него и только качала головой. Понять, довольна она или нет, было невозможно. Сергей знал, что она прекрасно понимает русский язык, но очевидно стесняется об этом упоминать.

Ещё она прекрасно готовила и хорошо справлялась с домашним хозяйством. С этого момента она стала учить его вести домашнее хозяйство. Так с утра он приносил много воды с колонки. Для этих целей у них был молочный алюминиевый бидон на тележке. Воду он сливали в другой бак. Для этого следовало вытащить бидон на стену, высоко поднять и там опрокинуть. Совершив несколько таких поездок, Сергей мог немного отдохнуть.

Дальше он шел собирать дрова за посёлком. Туда его отпускали в сопровождении чужого подростка. Потом ему часто приходилось работать мотыгой в саду.

Вечером ему разрешили сесть за общий стол. Но, где-то с краю. Часто, когда вся семья и гости собрались во дворе, ему там не хватало место. Он, как и прежде был тут чужим. В тот день он недолго сидел с ними.

Стол, это было очень громко сказано, просто такой низкий удобный помост, на котором можно было спать ночью. Приготовили праздничный плов, напекли свежих лепешек, потом пили чай с настоящим медом. Это был чисто мужской стол. Женщины сидели отдельно, но именно они помогали за этим столом.

После еды расслабились, завели разговор, и все почему-то обратили своё внимание на Саида. Сьюда постоянно что-то рассказывал, но уже никогда ничего не переводил. Видимо, что тот дружеский этап их отношений закончился.

Сыпались шутки, которые он пока не понимал. Очевидно, что мужчины слушали, как он умеет хорошо стрелять из винтовки. Как он выстрелил и сразу убил врага. Это был обычный треп, Сергей уже слышал этот рассказ в исполнении афганца. Стрелять он стрелял, но Сьюда не говорил, что сам зарезал одного противника, выбив у того нож. Дальше от него ничего не требовали, но если все воздавали молитву, то он тоже поднимал руки к лицу и делал вид.

Теперь он, как это было уже не раз, просто сидел, склонив голову. Когда к нему обращался Сьюда, тот должен был ответить, мол, да, хозяин:

— Да, эфенди!

Женщина приказала Саиду, чтобы он помог убрать со стола. Так у него появились ещё некоторые обязанности, женские обязанности. Его нисколько не смущало, что он был на правах слуги.

Тот дом был не самым бедным в кишлаке. Сьюда часто говорил, что скоро женится, и они все переберутся в Кабул. Тогда он сам внимательно смотрел на Саида.

— Ты хочешь жить в Кабуле?

Сьюда уже пытался учить Сергея своему языку, и требовал, чтобы тот был внимателен.

Участь раба в этом месте была не самой страшной, но с этого дня он жил на ином положении. Обычно рабов забирали в кишлак на любые работы. Это могло быть что угодно, рыть канал, возделывать поле, ремонтировать дороги. Его могли бы забрать в штольню, где пришлось бы киркой и лопатой зарабатывать на чёрствый кусок хлеба. Но хозяин не давал его в аренду.

Повторяю, он приблизил его к себе.

Его семья имела небольшой земельный удел, который следовало возделывать. Этим они все теперь и занимались. После сбора урожая всё решится. Сам Сьюда был искусный ремесленник, он занимался изготовлением женских свадебных украшений. Это тоже требовало много времени и сил, иногда Саид помогал ему в его работе. Так прошло некоторое время.

Но перемены произошли раньше. В кишлаке появились солдаты федеральной части. Это был выездной пост царандоя. Кто-то донес, что в доме есть пленник. К ним пришел молодой офицер. Сьюда с ним долго говорил, потом вытащил несколько крупных денежных купюр и заплатил.

— Ты же знаешь, что тебя можно забрать в каталажку, но из уважения к твоим родителям, этого сегодня не случилось!

Офицер посмотрел на Соколова, и усмехнулся. Он уже много видел таких дезертиров и рабов. Посвистывая что-то про себя, он ушел.

Потом Сьюда позвал Саида, сказал, что сейчас его могли бы забрать, якобы, чтобы освободить. Несколько минут длилась паузы.

— Не строй иллюзий! Ты никуда бы так и не попал. Просидел бы в очередной яме, пока они не продали тебя дальше. Если ты примешь ислам, я выправлю тебе документы, и будешь жить спокойно. Скоро мы уедем отсюда. Там про тебя уже не будут ничего знать. Подумай.

Потом в доме появилась Зурна с дочерью. Она не могла вернуться к дальним родственникам. Это была вдова старшего брата Сьюды. Тот забрал ее к себе домой, но жениться на ней не собирался, у него уже была своя невеста. Она принесла в его дом целое состояние, которое выручили после продажи общего с умершим мужем имущества, и Сьюда тогда решил, что пора переехать в Кабул. Там он давно присмотрел небольшую торговую лавку, за которую теперь мог заплатить. Но сначала была свадьба. Он женился.

Кабул. Дом

Вечером Сьюда сказал, что нужно прикрыть одного человека. Объяснил, как всё это должно выглядеть. Они спокойно собрались, выехали заранее.

Саид Искандери, так теперь все называли Сергея, уже несколько лет жил вместе с Зурной. Это была вдова старшего брата Сьюда. Теперь они состояли в браке, который был заключен, согласно всем мусульманским обычаям.

Утром он уже сидел на крыше трехэтажного здания, откуда прекрасно видел вход с площади на второй этаж. Ему пришлось накрыться серым пологом, чтобы никто с соседних, более высоких зданий его не смог увидеть. Резная лепнина узора крыши была прекрасным смотровым окном на площадь.

Сначала он смотрел в бинокль, но потом понял, что это может привлечь внимание, то стал просто наблюдать. Пару раз на его крыше появлялись посторонние люди, но в тот угол, где находился он, никто из них так и не подошел.

Он давно освоился на своём месте, и в тени помещения видел нужного человека. Тот лежал в кресле и не вставал. Все время за ним ухаживал мальчик с улицы.

Глава третья, турецкий транзит

Высокий, худой Хамар — очень уважаемый человек у себя дома. Он имеет две жены, двух сыновей. Он фермер в одном горном районе Турции, где на плантации собирает особый урожай. Семена мака — это буквально чистый опиум. Он — арендатор земли, но сам ничего не делает, для такого тяжелого труда у него есть батраки, готовые пахать за ночлег и кормежку.

В чем его личная выгода? Давайте посчитаем, двадцать два фунта опиума — это около пятиста долларов. Тут он получает только треть. Сам он ничего не делает, собранный урожай у него регулярно забирают по твердой цене.

Приезжает грузовик с вооруженными людьми, улыбчивый экспедитор пьет с фермером горячий чай, потом рассчитывается. Теперь ему ещё нужно успеть и в другие Аллахом забытые места. Толстая пачка денег перекочевала в домашний сейф.

Хамара, хозяина. всё устраивает, если он что-то решит изменить в этой ситуации, то завтра на месте его ферме останутся только головешки.

Экспедитор сам бывалый наркоман со стажем, он работает на очень серьёзного человека, который и организовал весь этот бизнес. Охрана, оплата всех транспортных расходов, прикрытие, все это осуществляется с его стороны.

В Турции иметь дело с наркотиками очень опасно. За эти деяния есть статья, в которой наказание прописано вплоть до смертной казни. «Очень серьезный человек» — крупный чиновник, связанный с правоохранительными органами. Ему не надо объяснять, чем всё это для него самого может обернуться, но видит Аллах, ничего подобного не происходит. Зато можно потрепать нервы конкурентам и вольным стрелкам, тех закон действительно не щадит. Для этого серьезного человека всё началось тоже не сразу.

Много лет назад его попросили помочь некой организации в налаживании канала транспортировки наркотиков из Афганистана. Следовало организовать перевалочную базу. Нет, все выглядело вполне законно, мол, следует внедрить своего человека, чтобы изучить рынок и структуру подпольной организации где-то в Европе. Как объяснили, это была операция специальных служб под прикрытием.

Сам чиновник ничего не делал, но отведенная под такое дело взлетная полоса прослужила очень долго. От него требовалось самому присутствовать на каждом мероприятии. Правда, там ничего особенного не происходило.

Небольшие самолёты заправлялись на территории охраняемой стоянки, их никто не тревожил, а если требовалось, то лётчики всегда могли переждать любые нелётные условия на месте. Иногда требовалось перегрузить доставленный товар в другое транспортное средство, но все это было хорошо отработанно и никогда не возникало затруднений. Чиновник нередко сам угощал обедом курьеров, надеясь выведать у них нужные сведения. Так наладились некоторые внерабочие отношения с «итальянской стороной». Лёгкие самолёты доставляли небольшие партии товара дальше в следующий пункт. Порой маршрут меняли. Иногда требовалось организовать грузовики, чтобы отправить мешки под охраной в нужный порт, где их ждали контрабандисты.

За это время можно было успешно изучить всю подпольную структуру и локализовать любые виды поставок. Сам «сёрьезный человек» получал от каждой данной операции немалую сумму денег, ему буквально выдавали её в пухлом конверте. Тут хватало на всё, и на оплату топлива, на аренду и охрану территории. Сверху оставалась такая крупная сумма, что очень скоро чиновник к этому привык и не смог понять, почему однажды всё так неожиданно закончилось.

Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что местный товар тоже можно пустить в оборот, а превратить опиум в морфий — это оказалось совсем не трудно. Для переработки в героин требовалась серьёзная лаборатория с опытным химиком, но этого в самой Турции никто не требовал. Для этого уже существовал надежный итальянский канал.

Сначала он организовал создание нескольких плантаций высоко в горах. Хамар был из числа тех, кто начинал ещё в первые годы этих операций.

Первая партия сырья была отправлена во Францию, где и находилась секретная лаборатория. Там килограмм героина, то есть плотная масса чуть больше двух фунтов, уже стоила порядка пяти тысяч долларов. Что касается общего объема, то всё тогда началось только с нескольких десятков килограмм.

Куда дальше направлялся товар, чиновника не интересовало. Пусть им травятся неверные где-нибудь в Нью-Йорке. Единственное, что не давало ему покоя, это увеличение цены каждого килограмма в дальнейшем. После транспортировки стоимость героина выходила уже порядком до шестнадцати тысяч долларов. Как говорится: есть спрос, будет и предложение. Если считать, что одна доза стоит пять-десять долларов, а в одном килограмме таких доз выходит до семидесяти пяти тысяч, то деньги получаются очень внушительные. То, что стоило пятьсот долларов у турецкого фермера, на улице теперь стоит триста пятьдесят-семьсот тысяч у продавца.

Чиновник не торопил события, ему не хотелось оказаться за решёткой в своей стране, поэтому он вовремя нашел союзников, которые помогали в решении разных проблем на других уровнях.

Стоит отметить, что отработанный «афганский трафик» просто изменился, а появление нового турецкого товара, привело к расширению всей этой отрасли. Нельзя сказать, что это связанно с изменениями турецких законов, нет, просто люди стали более гибкими в некоторых вопросах. Им требовались большие деньги, а как они их зарабатывали, это уже никого не касалось.

В случае, если что-то мешало в данном вопросе, решение было одно: плантации покидались, свидетели исчезали бесследно, а ведение расследования попадало под юрисдикцию этого же «серьезного человека», который теперь обрёл очень большой вес в политике.

Глава четвертая, в которой мы возвращаемся в воинскую часть для афганских специалистов

Он отлежался в лазарете своей учебной части. Ему сделали рентген, пальпацию. Врачи только развели руками.

— У него всего-навсего ушибы, внутренних повреждений нет, порезы. Организм молодой, всё пройдет и так, нужно только время.

Поставили капельницу с глюкозой. Забинтовали, как следует. Маленький, тщедушный, темнокожий, перебинтованный светлым материалом — полный контраст.

Потом появился русский следователь из местной военной прокуратуры с переводчиком, но Хаким ничего ему сообщить не смог, он ещё плохо говорил по-русски, а после этого чудовищного избиения вообще, неважно себя чувствовал. Гость был тучный и неповоротливый, много потел.

Следователю срочно нужно было отписаться по данному факту, составить протокол, изобразить видимость ведущегося дела. Ему ничего не нужно, скоро долгожданный перевод в другую часть, а это прямая дорога в Германию. В немецкую группу войск. С этим делом ему следовало быть осторожным, это международный конфликт, гражданин другой, дружественной с ними страны стал жертвой хулиганов.

Военная прокуратура в этом случае землю должна была рыть, но «кто-то» решил, что это не столь важный факт, тем более, что накануне первомайские праздники, зачем портить общие показатели! Ох, уж эти показатели.

Хаким мало что говорил, мол, никого не помню, ни чего не знаю, мол, все они были на одно лицо. Избили, забрали валюту, несколько бумажных десяток, «белых» чеков, месячный оклад.

О том, что его называли «духом» и говорили, что эта участь ждет каждого, он умолчал. Справиться сразу с тремя противниками он бы не смог, но это не беда, он запомнил «ихнего» заправилу, тот был из соседней части. Его часто ставили в дежурство на КПП, там его Хаким когда-то и увидел, пробегая на утреннем кроссе. Увидел и запомнил. Он методично бил какого-то узбекского солдата в грудную клетку кулаком. И тот не мог ему ничем ответить.

Афганские курсанты вступились за молодого бойца. Спасли его. Но сам Хаким не уберегся, когда его подстерегли в очередном увольнительном.

Так же, тот сержант потом бил и в его грудную клетку со словами:

— Ну, что, падла, помнишь меня? Не узнаешь? А так?

Чудовищного размера кулак ударил в грудь. За руки Хакима держали. Он попытался смягчить удар, расслабился, но это не помогло. Последовала серия ударов, а потом он просто потерял сознание.

Следователь заполнил свои бумаги и ушёл. Ему нужно было «отчитаться о проделанной работе». Афганский юноша остался лежать на кровати.

Переводчик виновато оглядел палату, ничего не сказал, он что-то подозревал, но какое ему дело до этого узбека. Хаким всё решил про себя, он будет мстить. Мстить этим русским.

После того, как он окончательно оправился, его навестил прапорщик Алексеев. Он расспрашивал, был очень настойчив, хотел во всём разобраться.

Но он такой же, он русский. Он ничего не понимает. Мы здесь чужие, афганцы, нас ещё называют духами, призраками, что ли? Почему духами? — Хаким сидел на койке, и ел свежие красные яблоки. Даже под кожурой было всё красное. — И умеет же Алексеев удивить, выбрал такой необычный сорт. Вкусно! Всё равно, я для него тоже дух!

Они попрощались, а через неделю Хаким вернулся в свою часть. Там у него уже были единомышленники, он собрал короткое совещание. Так и было решено найти этого сержанта, и узнать о нём всё. Ровно через неделю им сообщили, что этот сержант по фамилии Козырев, пойдет завтра в увольнение к женскому общежитию, которое находится недалеко от железнодорожного вокзала. Там у него проживала одна знакомая пассия.

Всё было не так просто. Это было место, где очень много военных патрулей, очень много свидетелей, случайных прохожих. Женское общежитие — это конклав всех мечтаний обыкновенного молодого человека, будь то солдат, сержант или лейтенант. И выход нашли. За забором, у самого общежития был неприметный закуток, где можно было решить все вопросы.

В субботу сержант Козырев спешил к своей пассии, он лихо сам подписал себе увольнительную, и как всегда не опасался, что его застукают в городе. Тут все его знали. Среди командиров других патрульных за два года службы у него было много друзей.

Вот поворот на нужную улицу. Навстречу не спеша, бредут двое бойцов. Тут ничего подозрительного не было, место очень оживленное. Козырев даже не понял, как очутился с кляпом во рту за забором. Сильные руки подхватили его на той стороне и опустили на пыльную землю. Несколько человек прижали его вниз. Лицо опустилось прямо в пыль, нечем было дышать.

— Здравствуй, дорогой! Я так рад нашей неожиданной встрече! Вот и друзья хотят с тобой поближе познакомиться! Помнишь меня? А ведь это я! Твой дух!

Голос был с акцентом. С явным, деланным акцентом. Он звучал в ушах сержанта, и мороз шёл по коже.

Но это было не самое главное, с него вдруг спустили штаны! То, что произошло дальше, он всю жизнь будет вспоминать с содроганием. Конечно, его потом избили, но до этого момента он уже выложил всё.

Итак, он предал всех своих друзей, в надежде, что с ним ничего не сделают. Но сделали, не забыли все его издевательства с остальными людьми, их обиды. Его так и оставили, привязанным, обмочившимся, с кляпом во рту. Он понимал, что хорошим это не закончится. Потом, когда его случайно нашли, поздно ночью, он бессильно выл на луну.

В части его потеряли, подписанная им самим увольнительная вызвала ряд ненужных вопросов. Сержанта наказали, поместили на гауптвахту. А там уже странным образом все знали, что с ним произошло. Так что для него кошмар только продолжался. Дембель обернулся настоящим испытанием, сначала он перемыл все полы в помещениях. Обычно этим занимались «духи» и «черпаки», то есть молодые солдаты. Потом он один вручную осушил бассейн, и помыл его поверхность от слизи и грязи. Это был не конец, ночь только продолжалась. Утром ему сделали татуировку на заднице. Это он носил несколько месяцев, пока не «ушёл на гражданку».

Следующие шесть человек из окружения Козырева были внимательно изучены новым афганским комитетом. А бегать за каждым отдельно Хакиму показалось неразумным. Их поимка была для них самих полной неожиданностью. Буквально в расположении своей части всех шестерых вызвали по очереди в помещение войсковой бани. Когда солдата вызывает офицер, то никаких подозрений это не вызывает. Там их всех и испытали на прочность. Афганцев было несколько, им помогали местные узбеки, которые имели зуб на этих «гопстоповцев». Когда экзекуция закончилась, всех шестерых выгнали голыми из здания. На тот момент сами афганцы уже ушли, и спокойно покинули территорию чужой части.

Следующим этапом было патрулирование улиц, ловили тех, кто раньше был замечен в скверном отношении к иноземцам. Тут Хаким уже не участвовал, он не стал перегибать палку, мог, но не стал. Теперь ему было это неинтересно. Тем более, что Алексеев забрал его на несколько дней к себе домой. Они уехали в другую республику. Так он познакомился с его родственницей.

История с избиениями афганцев закончилась, но такой финал уже не устраивал главу местной прокуратуры. Приняли срочные меры, усилили патрули, проинструктировали офицеров, заступающих на службу. За руку пойман не был никто, но сам факт, что граждане другого государства учинили самосуд — это сказалось на послужном списке следователя, ему вспомнили всё. После разбирательства, он получил хороший нагоняй, и поехал служить Родине, но в далекий сибирский гарнизон, а не в Германию.

Глава пятая, в которой произошла встреча

Дни службы тянулись очень долго, и это не означало, что Алекс совсем забыл о своей главной цели. Он уже начал действовать на свой страх и риск.

Первое, что ему удалось сделать, это купить комплект другой формы со всеми знаками отличия. Такой подарок ему подогнал его новый приятель Джордан. Он сам использовал такой же комплект, чтобы свободно разгуливать по базе уже во время карантина. Такой наглости от него никто не ожидал, поэтому им даже удалось провести одну ночь в общественном баре в районе центра отдыха. Рядовой Норви надел офицерскую форму, с его возрастом он больше походил на простого командировочного военнослужащего в лейтенантском чине. Они тогда очень сильно надрались, и по договоренности, их забрали другие приятели из подразделения. Такую шалость покрывали сами сослуживцы, потому возникла очередь на данную услугу, то есть на самоволку.

В следующий «выходной день» рядовой Норви налепил на лицо маску, приклеил себе усы, вставил контактные линзы и с настоящими документами капитана Новицкого, побывал уже в самом тюремном блоке. Своим нынешним обликом он был похож на человека, чья фотография была в данном документе. Этот подарок и резиновую маску он получил, как считал, от своего лечащего врача. Алекс обнаружил это всё недавно у себя под подушкой. Оказывается, что владелец данного документа имел неосторожность оставить его во время болезни. Его самого отправили на «большую землю». Что касается маски, то ее прислали сразу, так что «вопрос о капитане», был решен еще раньше.

По этой же причине, его электронную карту никто не блокировал. Непростое стечение обстоятельств, но военному врачу пришлось этим грамотно воспользоваться. Именно эти документы потом послужат уликой во время следствия. Карта будет оставлять свой след каждый раз, когда ею будут пользоваться. Но все это будет потом, а пока никто не мог ничего заподозрить. Алекс посмотрел на себя в зеркало. Все пока складывалось отлично.

Ему следовало побывать в блоке самому, чтобы иметь представление о будущей операции. Для этого он спокойно прошел все имеющие степени защиты, электронные замки открывались до самого конца его прогулки, в нужный сектор он так и не попал, туда идти было рано. Личного оружия при нем не оказалось, поэтому ничего сдавать на вахте не пришлось.

Для вящей убедительности он помахивал пустой папкой перед носом охранника, и шёл дальше, своим путем. В глаза особенно старался не смотреть, вёл себя немного устало, спокойно, не вызывая к себе интереса.

Если бы кто-то видел его на экране мониторов слежения, то ничего бы не заподозрил. Вот в «мёртвой зоне» видеокамер он остановился. И вытащил из-под своей формы плотный пакет, тот был с одеждой, и сделал закладку за встроенный в стену ящик.

Это был его следующий шаг. Тщательно вымеряв дистанцию от одного сектора до выходной двери, он ещё раз проверил все подходы. Ничего радостного: вентиляционной шахтой воспользоваться удастся вряд ли, тут все было сделано, не так как хотелось бы, вариант с канализационными шахтами он оставил для сценариста популярного боевика, который уже успел посмотреть накануне. Ничего подобного тут использовать было нельзя. Рыть подкоп — это было тоже нереально, так он мог застрять тут на долгие годы.

Старый вариант, выбранный, как домашнее задание, оставался самым верным.

Следовало спокойно вытащить одну карту из колоды, тогда никто ничего и не заметит.

Он не спеша вышел, огляделся, задрал голову, и также не торопливо побрел к стоянке автомобилей. По территории базы передвигаться пешком было сложно, за некоторую сумму денег он брал в гараже автомобиль с временным пропуском. Многие гражданские служащие, жители базы имели свои автомобили, которыми пользовались, одалживая друг у друга.

Но машина, которую взял он, была простым джипом, с пропуском на выезд с территории базы. Весь его маршрут, все его движения ни у кого не вызвали подозрения. Единственный человек, который на него обратил некоторое внимание — была женщина, которая служила надзирателем в данной тюрьме. Посмотрела, что-то неясное промелькнуло в ее голове, а потом исчезло.

По пути Алекс скинул маску и одежду, и уже в своей обычной форме отогнал машину на стоянку. Делал он это также крайне осторожно, чтобы не попасть в объектив камер в этом секторе.

Было уже поздно, когда он вернулся обратно. Его напарник встретил его с понимающей улыбкой. Для него он придумал совершенно другую легенду — романтический вечер с вольнонаемной служащей. Он успел познакомиться с женщиной, точнее внешне это выглядело, как некое ухаживание. Его знание французского языка впечатляло его сослуживцев.

Следовало придумать способ как исчезнуть с территории базы, не вызвав лишних вопросов. Конечно, будет проверка. И возможно, что его потом будут искать. Героически умереть во время взрыва? Этот вариант он уже не раз обдумывал. И это решительно не подходило, современные специалисты выжмут из любых останков нужную информацию. А запастись лишним трупом в столь ограниченном пространстве не представляло возможным.

Возможно, что это будет не самая лучшая мысль, но если проверке подлежат все, то следует исчезнуть отсюда заранее. Вот и все. Теперь нужно придумать, как это правильно сделать.

Имея такую пока неразрешимую задачу, Алекс уже меньше переживал по этому поводу. Он знал, что всё у него получится, иначе, наверное, быть не могло.

Встреча

Через три дня он возобновил попытку попасть в закрытый тюремный блок. Более того, настал момент сделать очередную закладку. Теперь во временный соседний тайник он спрятал два пистолета с запасными обоймами. Всё началось вполне благополучно. В тот момент, когда следовало прижать свою магнитную карту к прибору, дверь отворилась сама. Несколько охранников вышли, и вывели с собой двух заключенных. Этого было достаточно, чтобы незнакомый офицер приветливо, может быть немного устало махнул рукой, и проник внутрь. Он решительно, возможно привычно, прошел в нужный сектор, на ходу отдавал честь встречным. Конечно, незнакомый человек привлек чужое внимание, но кому в голову могло прийти, что происходит некое нарушение?

А между тем, посторонний человек шёл, и перед очередной решёткой, просто стучал костяшками пальцев по металлическому пруту, требуя, чтобы его пропустили дальше.

Верхом безумия было зайти в дежурку, поздороваться там со всеми, выпить несколько глотков воды из бумажного стаканчика кулера, и спокойно выйти. По пути он повесил небольшую служебную инструкцию на доску объявлений, привычно поправил старую. И удалился.

Эту бумагу он выудил накануне вечером со стола писаря. В циркуляре было обычное служебное пояснение, значащее за подписью военного прокурора. На такие вещи уже привыкли не обращать особого внимания, потому что перестали придавать этому какое-либо значение.

В нужном секторе он незаметно огляделся, и стал проверять состояние дел через дверные глазки в трех камерах, находящихся рядом друг с другом.

Ему было достаточно тихо произнести только два слова, чтобы нужный заключенный его смог услышать и понять:

— Привет, принц! Это я — шурави! Помнишь меня? Пришел должок отдать, — Алекс кинул в камеру бритву. Потом, коротко сообщил — жди меня ровно через неделю. Побрейся.

Конечно, это было совершенно не так, как он хотел, чтобы всё случилось и произошло. Он уже уходил, явно не желая торопиться, как его окликнули. Холодный пот струился по его спине, но ничем не выдавая своё волнение, он спокойно повернулся.

Темнокожая женщина в звании лейтенанта пожелала с ним поговорить. Это было внушительное существо с широким, слегка заплывшим лицом. Она стояла, широко расставив ноги, держа руки за спиной. Алекс поправил пальцем свой бейджик, спокойно представился помощником военного прокурора базы. На вопрос, что именно он тут делает, ему пришлось смущенно ответить, что он только выполняет поручения.

— Какое?

— Это не должно интересовать остальных, это конфиденциальная информация.

Он назвал нужную фамилию, которую прекрасно помнил. Человек, который якобы поручил ему некое задание, отличался скверной репутацией и вспыльчивым характером. С ним старались лишний раз не связываться. Женщину он так же узнал. Говорят, что она отличалась особой жестокостью в обращении с политическими заключенными. Господин военный прокурор вряд ли бы одобрил подобные действия по отношению к заключённым, ведь в его юрисдикции находился тюремный блок тоже. Всего этого он не стал говорить, но своим поведением только дал это понять.

Лейтенант приказала охраннику проводить помощника прокурора до выхода. Она долго не могла понять, кого еще ей напоминает этот невысокий, плотный офицер.

Парень-охранник смущённо улыбнулся, спросил, какой счёт в последней игре по бейсболу. Алекс ответил, что счёт пока не слышал, но надеется узнать все спортивные новости в баре вечером. Дальше он двигался, как на автомате.

Да, он успел порядком наследить, но пока ничего не испорчено. Дальше, когда он выходил, то его шатало, словно он был пьяный. В машине он пришёл в себя, огляделся в зеркало заднего вида, привычно запустил стартер, круто вывернул руль и его автомобиль тронулся.

Да, не так я себе всё это представлял, совершенно не так!

Сюзанна. Рядовая Хоуп

Это невысокая женщина с короткой прической, цвета перезревшей пшеницы. Она ненавидела этого рядового Норви! «Капрала Норви!» Ненавидела, и тихо ревновала.

В первый раз она увидела его на сборном пункте. Несколько старше положенного призывного возраста новобранец, со странным акцентом, он вызывал беззлобные смешки среди остальных рекрутов. Его и прозвали тогда не иначе, как «Капрал Норви». Никакой конечно он не капрал, просто в силу своего возраста был более практичен, опытнее остальных.

Она внимательно смотрела на него в щель, когда он принимал душ. Не высокий, сухой, с ровным загаром. Несколько безобразных шрамов на ногах и на спине как-то не уродовали его, несли некий романтический налет в его образ.

Её новая знакомая Сандра ещё хотела поспорить с ней, кто раньше с ним переспит!

Господи! Какая она всё-таки непроходимая дура!

Но Сюзанна сама смотрела тогда на этого «старика», и думала о чём-то своём. Сигарета в руках тогда уже потухла, а она еще держала её, нервно переминая пальцами.

Сюзанне не было еще двадцати лет, когда она решила изменить свою жизнь. Плакат, агитирующий за помощь «дяде Сэму», висел напротив ее офиса. Три долгих года контракта в армии — это небольшой срок, но все льготы и привилегии, которыми можно будет воспользоваться, они стоили того. Ещё не поздно было получить образование, которое оплатит министерство обороны, чтобы потом сменить профессию. Сюзанна всегда хотела быть юристом, но работа в юридической фирме рядовым помощником — это пока верх ее возможностей.

Время шло. Между ними сразу возник некий полушутливый контакт. Нет, никогда он не заигрывал с ней, это даже чувствовалось. Просто было в нём что-то ироничное, что всегда помогало ему самому в любую минуту. Его шутки вызывали дружный смех вокруг, но, кажется, что достигнуть просто смеха, ему было мало. Следовали другие ироничные, беззлобные замечания по любому поводу.

Будни курсантов часто сводили их в пару на дежурство по роте, в караул по гарнизону или патруль. Очень скоро она стала понимать, что ее трясёт в его присутствии. Он же всегда выглядел невозмутимым, собранным и спокойным. Словно не от мира сего, он справлялся с любыми поставленными задачами.

Его опыт не раз помогал всему подразделению в буднях, в учёбе, в труде.

Как бывший водитель такси, он мог справиться с любым двигателем внутреннего сгорания. Он так и пропадал в соседнем гараже всё своё свободное время, помогая новым приятелям чинить движки их машин.

Его французский язык сводил с ума даже знакомых «латиносов». Это когда они сами на повышенных тонах выясняли между собой отношения, то часть их речи была явно остальным не понятна. Перепалка выглядела, как нервная ругань двух враждующих уличных группировок, которые вдруг оказались военнослужащими. Тут словно джин из бутылки возникал «капрал Норви», и выдавал на французском языке, точно такое же темпераментное словоизвержение!

Американцы мексиканского происхождения с изумлением смотрели на этого полуканадского «лягушатника»! И уже окончательно остыв, расходились по местам, как ни в чем не бывало.

Да, обычно молчаливый, в нужный момент он мог выложить такую длинную речь, что возникал вопрос: кто он, этот «капрал Норви»?

В общем строю они всегда стояли рядом. Чуть позже, во время трудных физических нагрузок, она старалась быть ближе, чтобы чувствовать его плечо. Наверное, ждала какой-то мимолетной близости. А он спокойно справлялся с любой нагрузкой. Непроизвольно почти галантно подавал руку, всегда помогал, даже не задумываясь, что нарушает чью-то личную территорию внутреннего пространства.

Например, если все, полусидя, находились в общей связке. Упражнения на пресс, когда своим весом усложняешь действия соседа. Это вызывало грубые шутки у остальных, потому что никому не нравилось тянуть еще своего соседа под монотонный счёт сержанта. Он же, если не шутил, добросовестно тянул нагрузку должным образом. Оказалось, что он занимался йогой. Это было неожиданно, йога! Вот откуда все его знания, он всегда советовал, как правильно дышать, как правильно что-то сделать, чтобы потом расслабиться.

Близость произошла во время отдыха после смены, во время ночного дежурства. В пустом, тёмном складском помещении она наткнулась на него.

Потом они буквально впились друг в друга губами, срывая форму. Ослабили ремни. Так у них спали брюки. Такое впечатление, что её длительный голод, мгновенно передался партнёру, и тот оказался очень темпераментным. Он легко поднял ее над полом, и после неловких шагов, прислонил спиной к стене. Когда он ласками довел её до кондиции, она разжала ладонь, в которой лежал готовый к употреблению презерватив. Оказывается, что он нисколько не был удивлен, показал ей другое средство, которое тоже давно приготовил. Это вызвало очередную шутку.

Немного собравшись, он осторожно проник в неё. Последовательность его движений уже сводила её с ума.

Потом его проникновения стали более четко выраженными, она надеялась, что это будет происходить бесконечно. В какой-то момент он замер, но она оплела его своими голыми ногами, ритмично задвигалась, прижимая его оголенный зад пятками. Потом оттолкнулась от стены, и повисла на нем, гибкой дугой. Он хотела показать, что и сама чего-то стоит.

Честно сказать, она сама спровоцировала его, в надежде, что он «клюнет». Это напряжение медленно накапливалось между ними уже подряд несколько последних дней. И еще, она знала, что теперь всё более, чем очевидно. Она давно чувствовала его взгляд. Могла увидеть его в плотной толпе людей, вырывая из общего строя. Они даже успели вместе сходить на вечеринку в общий бар, где можно было потанцевать.

Теперь она надеялась на продолжение романа, но «капрал» был часто занят какими-то своими делами. Афишировать свою связь они не торопились, но эти необъяснимые моменты стали выводить её из себя. Она даже стала следить за ним. Оказалось, что они вместе с Джорджем втянулись в какой — то незаконный бизнес с местными парнями. Все знали, что Джордж успел задолжать своим землякам в карты некую сумму денег, теперь пока не погасит кредит, будет выполнять различные поручения.

Это было не так важно, всегда что-то приходится делать «на стороне», но сама Сюзанна не хотела портить себе репутацию, ей необходимо было заслужить поощрение на будущее. Это было важно для её будущей учёбы, и возможно работы. Ей самой не стоило «мараться».

А потом она всё сама испортила. Или думала, что испортила сама. Ссора произошла внезапно, когда она, ничем не объясняя своё поведение, при всех набросилась на него с кулаками. Примерно тогда он ушел в первый раз в свою «самоволку».

Глава шестая, в которой мы, наконец-то найдем Муссу

Заключенный

Он открыл глаза. Но ничего по-прежнему не изменилось. Светлые, обильно выкрашенные краской стены, высоко расположенные окна с решетками. Площадь этой камеры два метра шестьдесят сантиметров на два метра с половиной, если посчитать площадь, то выйдет все шесть с половиной квадратных метров. Вот такое целое измерение, но для одного. Он уже всё промерил тут и посчитал, времени было достаточно. Он помнил день, когда его приволокли в эту камеру. Он отчетливо его запомнил, но уже сбился со счёта. Такого с ним раньше не случалось. Забыть день недели, это не про него. И всё-таки он всё забыл и спутал.

Они кололи ему какую — то сильную дрянь, и он тогда потерял счет этим дням, проведенным им в темнице. Несколько дней он провёл в «отключке» с сильными мышечными болями, которые выворачивали его суставы. Вот поэтому потом не было возможности узнать число. Никто ему так и не сообщил дату. Календарей он не видел. И он окончательно потерялся. Седые короткие волосы. Они у него уже давно седые, а то, что короткие — это местная мода или гигиенические требования. И седыми он сделал их однажды сам, так было нужно для конспирации. Тогда он очень долго жил в образе одного старика, и это ему прекрасно удавалось. Потом первоначальная пигментация так и не восстановилась, и часто он ходил с крашеными волосами. А красить приходилось тоже из конспиративных соображений. Теперь его никто не красил, тут это не принято, здесь многое не принято или запрещено. Борода отрастает, и если разрешает администрация, то её можно оставить. Но обычно все просьбы к этой администрации выливаются в очередное унижение или просто в побои. Самой администрации этого заведения он не видел, его просто к ним не пускали, а любые просьбы были запрещены. Они здесь не люди, так, временные заключенные, пока Аллах не призовет к ответу.

Сколько он тут? Это он тоже знает приблизительно. Так, перелёт двенадцать часов. Потом тесный, пыльный «автозак». Это ещё пару часов, затем предварительная камера. Там их держали, как и всю дорогу, в мешках на голове. Потом его «прописали», то есть дружно и долго били. Это проделывали сразу несколько человек, они действовали, как отработанный конвейер. Ещё от них разило спиртным. Пить в такую жару — это непостижимо! И он потерял сознание. Очнулся в своей новой камере. Потом его редко выводили, никогда не допрашивали, но часто колотили. Особенно отличалась женщина. Да. Именно она была неистовой в этом отношении. Но ему повезло, то, что случилось с другими, это его даже не коснулось.

Да, были и другие. Их привезли сразу с десяток, он увидел случайно, мельком. В Европе, на сборном пункте их было ровно шестеро. Он никого из них раньше не знал, теперь их имена заучил на память. Это все они сделали на всякий случай, надеялись, что тот, кто выживет, расскажет об участи остальных заключенных.

Одежда? Оранжевый тюремный костюм — брюки и куртка. Ещё майка. У него была синяя, но с рукавами. Можно было получить белую майку, но почему — то ему такую не дают. Стирать приходится самому. Тут есть прачечная, и грязное бельё собирает человек, который ни с кем никогда не разговаривает. Он знал язык глухонемых, поэтому спросил у обслуживающего человека всего один раз. Это увидели, он ещё не заметил, что в коридоре стоят камеры наблюдения. Потом его вывели и наказали. Потом вовсе лишили пайки. Дневной рацион очень ограничен в ассортименте — обычно, гороховое пюре с сосиской. Сосиска вообще сомнительного содержания. Это может быть птица или любое другое мясо животного. Для верующего, для мусульманина свиной фарш — это запрет, а тут этого будто бы не понимают. Картошка фри и другие радости «фастфуда». Такую кухню он раньше не признавал. Ему нравились обыкновенные каши, а тут желеобразное содержание ничем съедобным назвать невозможно.

Свежих фруктов и овощей он не видел давно, вероятно, что с Европы. Где — то вдалеке гремит гром. Это начался период проливных дождей. От накопившегося тепла становится только душно. Дождь снимет напряжение.

Гром напоминает ему о доме. О том забытом, потерянном месте. Куда он так и не вернулся. Ещё ему показалось, что он находится в машине, которая везла его когда — то через горный перевал Саланг. Он тогда так и не спрыгнул на ходу, чтобы изменить свою судьбу. Гром всегда напоминал ему об этом. Здесь для него это ничем не грозит. То, что в здании есть система кондиционеров, он знал. Но она тут отключена, её используют только для охранников. Те обычно находятся в служебных помещениях и в комнатах для отдыха.

Какая обувь? Кеды — такие легкие, темные туфли на резиновой или картонной подошве. Потом выдали шлепанцы, похожи на советские сандалии, он хорошо помнил их, видел, когда был в СССР. Почему — то они даже не кожаные, уже стерлись. Им скоро придёт конец, они очень низкого качества.

Есть ещё носки, но старые. Уже рваные, с дырками в некоторых местах, а новых ему почему-то не дают. Он молится, это нужно делать незаметно. Он закрывает глаза и мысленно видит листы Корана. А поклоны в сторону Мекки он решил отложить до лучших времен.

Почему — то охрану бесит, что террористы, исповедующие ислам, часто молятся? Зачем во время вечерней молитвы громко включать музыку? Зачем бить дубинкой по решетке? Зачем петь песни?

Впрочем, какие они все «террористы»? Он, может быть и да. И то сегодня не докажешь. Но другие? В других он не уверен. Сегодня движение Талибан очень распространено, как и сами талибы. Но он сам даже не талиб.

Заключенные этой тюрьмы подлежат суду специальной военной комиссии, а их статус комбатанта определяет особый трибунал. Оба эти органа сформированы Министерством обороны США. Лицо, признанное особым трибуналом комбатантом, может находиться в заключении бессрочно. Но этого никто им не объясняет.

Потом представитель Пентагона заявит, что пытки, в том числе в виде имитации утопления, лишения сна, все это нельзя считать бесчеловечным, что следует казнить заключённых, которые дали признательные показания под пытками.

Плен

За стеной глухо разговаривают охранники. Их плохо слышно. Сленг, а не речь. Грязные темнокожие бандиты из Гарлема так не общаются, как эти вояки. Да. Это военная тюрьма. Больше того, он знает, что это военная база. База была американская, это он понял по элементам символики, которые ему все — таки попадали на глаза. Первое, что пришло на ум и повеяло ужасом — она находится на территории Кубы. Это не Алькотрас, это — территория базы Гуантанамо.

Каким образом он сюда попал? Очень просто, самолётом. Его привезли на военном самолёте. Вместе с другими заключенными, которых вывезли из Западной Европы. Очевидно, с территории Финляндии. Это был результат тотальной зачистки, иначе такие действия никак не назовёшь. Он где — то читал, что военная морская база в Гуантанамо имеет площадь в… сколько-то квадратных метров, но это немного для Кубы и совсем ничего для Америки. Это даже не вопрос, а всестороннее рассмотрение факта с его стороны.

А ведь он знал, что ничего хорошего из книги не выйдет. Но отказать журналисту не мог. Пусть он не указал его настоящую фамилию, не назвал верно, ни разу его имя, но книга имела успех в Европе. Она подогрела к старой «афганской теме» интерес, вот и получай ответную реакцию. Конечно, они ничего не докажут. У них нет его отпечатков пальцев. Потому что он их свёл много лет назад.

Анализ ДНК? А где они могли взять его образец? Ну, адвокат нашёл результаты крови его отца в одной из поликлиник Пакистана, где ему удалили аппендицит. А других, компрометирующих его бумаг у них нет. Англичанин давно мёртв. Русские своих секретов не выдают. А, впрочем, сегодня такое время, что всё там продаётся и покупается, вопрос только в цене. Но это не факт, что они найдут именно то, что требуется. Он против Соединенных Штатов Америки не воевал, а если и убил несколько американцев, то это вышло случайно, скорей всего даже не намеренно. Мало ли кто под руку попал.

Недаром Алжирец его предупреждал: не высовывайся!

Глава седьмая, в которой происходят некоторые события до Кабула

Рядовой Соколов

Почему он остался? Как получилось, что он не пытался бежать из плена? Наверное, мысли о свободе не покидали его ни на минуту с самого первого момента пленения. Пакистанские наемники не могли взять русских пленников с собой, поэтому никто о них, собственно говоря, не заботился. Несколько обезображенных трупов они оставили на месте, и всю дорогу убивали самых слабых.

Рядовой Соколов выглядел очень тощим и худым, но на редкость оказался жилистым и выносливым. Там, где у иного солдата не хватало сил нести на себе раненного в ногу наемника, он тупо тащил на себе тело, пока не наступали минуты привала, и смены. Его головная боль прошла, кровь на собственной ране уже свернулась, запеклась, ноги не так терло в чужой обуви. Он уже думал, как бы незаметно отстать, или спрятаться в темноте, чтобы вернуться обратно. Но этому не суждено было сбыться. Как только следовало идти дальше, именно его искали глазами эти самые наемники. Потом следовал грубый окрик, смех. И он тащил на себе что-то тяжелое.

С каждым разом они уходили всё дальше и дальше, отрываясь от возможного преследования.

Иногда где — то далеко в воздухе проносился военный вертолёт, выбрасывая специальные тепловые ракеты в разные стороны. Становилось понятно, что их не искали. Откуда им было знать, что десяток советских воинов оказались в плену, и теперь направляются в не понятно какую сторону, вероятно на запад от места происшествия, и что им ещё требуется помощь.

Пропавший, без вести. Вот какая будет формулировка в моём личном деле, и в остальных документах.

Он помнил, как на частых политинформациях солидные офицеры из соответствующих служб рассказывали, как попавшие в плен солдаты и сержанты Советской армии, якобы добровольно переходили на сторону врага, и что с ними потом делали. Назывались фамилии таких людей.

Их имена клеймили позором, и тут требовалось от комсомольской ячейки подразделения осудить действия перебежчиков. Делали параллель между нынешними событиями и теми, которые случились в годы Отечественной войны. Взять в руки оружие против своих соотечественников, это было самым низким падением, настоящим предательством. В тот момент ему казалось, что с ним такого никогда не произойдет.

Закончился привал. Вот очередного выбившегося из сил человека убивают у всех на глазах, элементы мозгов разлетаются от взрывного удара пули и оседают на лицах остальных, кто оказался очень близко.

Этого никогда он не забудет!

Солнцепёк, синее небо, песок и пыль, еле заметная тропа, по которой может пройти только один человек. И очередной труп неизвестного солдата летит в пропасть. Все испуганно вытирают свои окровавленные лица рукавами.

Остается не так много людей, пленные афганцы совершенно не напрягаются по этому вопросу. Кажется, что такое суровое обращение к ним не касается. Один афганец спокойно сидит на камне и разговаривает на русском языке.

Сразу видно, что он не пленник, одет в длинный теплый халат, вооружен винтовкой, подпоясан кожаным ремнем, за плечами огромный мешок, очевидно, с награбленным добром.

Этот человек часто что-то говорит, много улыбается. Он как бы присматривается к русским. Но что говорит, Сергей не слышит. Он пока плохо слышит, может быть, это последствие от контузии.

Слышать сейчас громко русскую речь, это почти невозможно. Рядовой Соколов автоматически попросил попить. Собеседник улыбнулся и протянул ему свою флягу. Ему не нужно было оглядываться, или смотреть на остальных, он был более независим среди рядового состава. Сергей жадно глотал, потом за водой потянулся кто-то еще, но афганец забрал свою флягу, грубо отдёрнув того, другого человека.

Соколов видел его раньше рядом с командиром. Оказывается, что это один из помощников начальника. Сам командир выглядел очень неприметным, если бы не его глаза. Что-то было в них такое особенное, сразу не вспомнишь. Взгляд тигра!

Молодой, невысокий «дух» в форме офицера отряда Царандоя. Он ничего с собой не носил, кроме «АКСу». Запасные магазины для автомата торчали у него связанные по паре. Темное заросшее щетиной лицо выражало уверенность и спокойствие.

Именно этот человек не разрешил убить рядового Соколова и оставшихся в живых пленных солдат. Его перепалка с чужаками была настолько очевидна, что пакистанцы тогда лишь тупо уступили. Требовательный и беспрекословный тон этого человека оборвал витиеватые выпады наемника.

Русские ничего не поняли, но через несколько лет Соколов узнал, что именно было сказано в те минуты. Командир заступился за всех русских пленных солдат, приказав больше никого из них не трогать. После этого «унижения» наемники потребовали немедленного расчёта, и ушли своей дорогой.

Сам Мусса едва вспомнит тот бой, когда оставшихся в живых русских солдат хотели расстрелять и выставить вдоль дороги на показ и всеобщее обозрение. Притом, совершенно раздетых, голых. Он, Мусса не одобрял такого отношения к пленным и к мёртвым тем более. Тогда или нет, но в подобной ситуации, одним высказыванием из Корана остановил насилие!

— Да, ты у нас Святой! Мусса!

Так громко потом скажет его наставник Салават. Ему тоже было малоприятно такое отношение пакистанских союзников к пленным. Четыре человека — это рабы. Рабство — это их удел на многие годы.

Бывают случаи, и им везёт! Это какая — нибудь общественная организация выкупает их через людей Красного Креста и Красного Полумесяца.

Грязные, раздетые и оборванные они сидели со связанными за спиной руками и ждали своей участи. Все они были молодые, пока упёртые, но страх уже сковал их сердца. Пленных ждала незавидная участь. Вот их в очередной раз избили. И били, пока Мусса не прекратил этого.

Враг, даже поверженный, достоин уважения!

В тот раз приветливый молодой афганец, который поделился водой, забрал с собой рядового Соколова. Ему следовало вернуться в свое селение, чтобы оттуда выйти на связь с нужным человеком. Пришлось надеть на пленного солдата оковы, иначе тот попытался бы сбежать.

Так они и ушли вдвоем своей дорогой, которая потом на многие годы связала их вместе.

Глава восьмая, в которой мы познакомимся с лейтенантом Гард

Потом знаете, сколько напишут про неё всякой грязи и различного вымысла? Наверное, много. Так что вряд ли кто-то сможет отличить правду от лжи. От вымысла.

Итак, эта нестройная леди всей своей душой ненавидела террористов, которые, как она искренне считала, угрожали её стране. Америка широко открыла для всех свои двери, она несла демократию во все концы мира, а мир ответил неблагодарностью.

Денежные тузы, как только почувствовали, что их дело не выгорит, повернулись к её стране спиной. Такие патриоты, как она должны встать единым фронтом, чтобы некоторые радикально настроенные силы почувствовали их силу. Взрыв небоскребов в тот осенний день, это был предел терпимости к чужакам.

С этого дня многие видели в своей работе настоящие рычаги давления на врагов своей страны, на тех, кто нес их миру свои непонятные религиозные идеи.

Лейтенант Ирэн Гард сможет постоять за всю страну! Тем более, что на территории базы вдруг сделали военную тюрьму для таких преступников, которых трудно держать в самой стране. Она понимала, что на территорию её базы пробраться врагу трудно, значит ее задача состоит в том, чтобы враг был сломлен. Жизнь многих заключенных сразу превратилась в ад.

Пение во время молитвы, это только часть шоу, которое они услышат, — решила она. — На самом деле всем им будет намного хуже! — Она сделает все, что от нее зависит. — Я сломаю каждому его хребет, если это только у меня получится!

Конечно, такие слова и мысли ей приходилось всё время маскировать более простыми и доходчивыми для сослуживцев словами. Её всегда уважали. Быть «самой крутой сукой» в своем секторе — это нужно заслужить.

В ее отделении не было слабаков, не каждый военнослужащий мог выжить в такой дыре, как это подразделение.

— Мы не собираемся их воспитывать, мы их просто уничтожим! Но сначала пусть они поймут, что были не правы, что им никто теперь не поможет! — повторяла она, когда устраивала очередные процедуры экзекуции. Новичкам просто не везло. Обливание грязной водой. Снятие стресса, путем подсоединения к голому телу клейм аккумуляторных батареей. Все это предложила, к сожалению не она, но она поддержала. Увидев в этом некий потенциал.

Потом ее будут допрашивать, но это случится не сразу.

Какой смысл беречь военных преступников? Тратить на них деньги наших налогоплательщиков? Значить, следует сделать их жизнь невыносимой!

Как сделать взрослому мужчине больно, этому ее учить совсем не нужно. Она могла избить человека тяжелыми ботинками так, что он очень быстро истечёт кровью. Потом в акте напишут о попытке самоубийства.

Суицидные настроения — это не наша проблема. Нам следует беречь демократию на своих рубежах!

Так получалось, что ее идеи не находили положительного отклика в офицерском составе, особенно в кругу военного прокурора. Так получалось, что господин полковник выражал недовольство состоянием дел в тюрьме.

Очевидно, что он имел своих людей, которые доносили об этом.

Ирэн ненавидела стукачей, она знала, что этим промышляют даже её подчинённые, но за её спиной. Она сама порой мутила воду в чужих прудах, когда следовало навести удар по противнику, бывшему союзнику, или неугодному сотруднику.

Власть прокурора пока была безграничной, но существовали различные ведомственные комиссии, которые тоже интересуются положением дел на базе. Вот туда лейтенант Гард и запускала свои щупальца, и её действия имели успех. Достаточно было очернить помощника господина прокурора, обвинив его в превышении своих полномочий, как этот человек был вынужден покинуть территорию базы.

Каково было удивление Ирэн Гард, когда вдруг тот же, а не новый помощник появился на территории закрытого сектора. Да, он обладал каким-то туда пропуском, но по сути дела и ему должны были запретить вести все служебные расследования. И самое главное, этого капитана должны были отправить в другую воинскую часть.

Что он тогда сказал? Что-то о служебной надобности. Вот козел! Появиться, чтобы ему дали пинка под зад!

Заметить, что это совершенно другой человек, Ирэн не смогла потому что некоторое время страдала от ухудшения зрения. Она панически боялась следующей медицинской комиссии, но знала, что ещё сможет выкрутиться. Зрение — это ещё не всё. Небольшая компьютерная коррекция, и все исправится.

Странно, но тот помощник больше не появился. Так внезапно вынырнул на базе, а потом исчез. Она пыталась его найти, но это оказалось невозможно. Знакомые офицеры из прокурорского круга уверяли ее, что тот парень очевидно «сгорел», и больше не вернётся.

Странное чувство дискомфорта возникло в момент, когда она увидела на общем построении смутно знакомую ей фигуру, напоминающую того самого человека. Не веря своим глазам, она еще поинтересовалась этим солдатом. Он оказался из новичков, которые недавно прибыли в часть. Некоторые черты лица очень напоминали её противника. Но это был простой рядовой солдат, даже не офицер.

И что такого делать солдату в закрытой для него зоне? Очевидно, что я ошиблась, и это был совсем не он.

Так и есть, между ними существовали некоторые различия: и глаза другие, и фигура стройней, и форму тот носил совершенно другую.

Потом она точно узнала его имя и фамилию.

Рядовой Норви, так его зовут. Кажется, ничего особенного, но слишком он стар для новобранца!

Для себя она отметила, что ошиблась, а больше причин для тревоги у неё не было.

Глава девятая, в которой читатель узнает о некоторых деталях подготовки

Катер

Как только появилась возможность выбраться за территорию базы, Алекс взял у знакомых своего приятеля Джорджа гражданскую машину. Она стояла на небольшой стоянке, напротив выхода одного из КПП базы. За пятичасовую аренду он заплатил всего полсотни долларов, и не считал, что это было дорого. Как говорится, тариф был умеренный.

Ключи ему дали сразу, с этого момента он точно знал, где их можно будет взять, чтобы потом там же оставить. Гражданскую одежду он вынес через проходную в темном пакете. Парни на воротах никогда не смотрели, что именно военнослужащие выносят из части, если это не огромная сумка или большая кладь. Увольнительную он получил уже не в первый раз, тут никаких неприятностей быть не должно. Поехал один, чтобы разведать дорогу своего запасного отхода.

Небольшая прогулка по территории стоянки. Алекс пока не понял, какая именно машина ему дана на прокат. Парни между собой говорили на таком чудовищном сленге, что переспрашивать было крайне неудобно. Он знал цвет машины, поэтому сразу подошел к небольшому серому «Ситроену», так оно и оказалось, ключ благополучно подошел. Алекс открыл и осмотрел багажник, потом проверил уровень масла в двигателе, все это он делал не спеша, чтобы внимательно рассмотреть само данное место. Оно могло пригодиться в недалеком будущем. Номера у этой машины были местные.

Потом он сел за руль, салон был старый, с признаками пыли и затхлого запаха. Следовало проветрить машину. Он открыл окно и мягко провернул ключ зажигания, стартер заурчал, двигатель благополучно заработал. Все, кажется было в порядке. Теперь следовало заправить машину, для этой цели у него были местные деньги. Он еще раз заглянул в автомобильную карту, и тронулся с места.

Всё оказалось очень просто, через некоторое время он миновал пост местной, кубинской гвардии. Те только помахали ему рукой, тут никто ничего не проверял, не записывал. Не осматривал. Очевидно, что они знали эту машину. Не халатность, просто, как говорили приятели, им все «до башни».

Американцев не проверяют. Ему пришлось проехать целый кубинский поселок насквозь. Там были прямые широкие улицы с плохим асфальтом. Вдоль улицы выстроились многочисленные столбы электропередач. Кажется, что он попал в далекие семидесятые годы, когда многое из окружающего сейчас было популярным. Может быть, время остановилось? Тут даже машины такие, каких давно нет в штатах.

Через пару километров он остановил машину, и переоделся в гражданскую одежду, на глаза нацепил солнцезащитные очки, обул легкие мокасины на ноги.

Немного поплутав по проселочной вспомогательной дороге, Алекс опять свернул на главную магистраль, и как только увидел знак с надписью топливо на английском языке, сразу свернул на заправку. Проверив надпись ценника, он прикинул сколько ему следует взять топлива, отсчитал купюры.

Молодая темнокожая девушка в тёмном, рабочем комбинезоне на заправочной станции, широко улыбаясь, что-то спросила, и, не дождавшись ответа, ушла выполнять свою работу. Она принесла сдачи, но Алекс покачал рукой, мол, не надо, сказал на испанском слово «спасибо», и уехал.

Теперь следовало быть внимательным, он хотел запомнить дорогу, чтобы даже ночью можно было быстро добраться до нужного места.

Несколько километров пришлось проехать вдоль берега.

Прибрежный поселок выглядел очень живописно, но это его сегодня мало интересовало. Следовало найти связного человека, который бы указал ему на стоянку катеров, где он мог в любой момент найти помощь.

Так оно и случилось. Пожилой невысокого роста кубинец, широко улыбаясь, приветствовал его возле небольшого дома. Одет он был в короткие светлые штаны и вылинялую рубашку. Когда Алекс произнес кодовое слово, то улыбка аборигена стала еще шире. Он махнул рукой, призывая следовать за ним. Они медленно прошли к берегу, там оказалась небольшая бухта, вдоль берега которой находилась стоянка местных лодок и других плавучих средств. Ничего пока близко не напоминало скоростной катер или что-то для аварийного отхода. Тогда видя явное недоумение гостя, хозяин показал рукой на закрытый тентом борт. Это и был названный агрегат. Алекс протянул ему пачку долларов, которую осторожно собирал и обменивал целую неделю. Это было всего десять стодолларовых купюр. Этой суммы должно было хватить на аванс и покупку топлива, чтобы кубинец смог держать борт в постоянной готовности.

Кубинец с благодарностью принял деньги, и затарахтел дальше на своем языке. Алекс кисло улыбнулся, мотнул головой, мол, ничего не понял. Тогда тот перешел на английский язык, еще раз поблагодарил, и выразил готовность сделать так, как все было условлено.

Это означало, что в нужный момент Алекс мог бы рассчитывать на него, но именно тогда он должен внести половину условной суммы. Это было не так плохо, такие деньги у Алекса уже были. Вариант с отходом по воде его устраивал меньше всего, ведь в этом случае, пересечь американскую границу ему придется, полагаясь на данного человека. Это было условие посредников. Вариант, о котором они знали, и якобы гарантировали полную безопасность.

Они вернулись к дому. Там хозяин хотел угостить его местной водкой из сахарного тростника. Алекс сказал, что он за рулём, тогда кубинец принес высокий глиняный кувшин и вручил его в подарок.

— Презент!

Способность улыбаться американцу удивляла Алекса, он всегда считал, что кубинский народ враждебно настроен к американским военным. Видимо, что это было не совсем так. Оказывается, что многие местные жители только тем и живут, что дает им данная база: сервис на дорогах, посреднические услуги, перепродажа снабжения, украденного со складов базы. Всего этого было так много, особенно с криминальной подоплекой, с той стороны, о чем Алекс мог и не догадываться.

Водку пришлось оставить в гараже, но потом её, конечно, выпили. Ночью устроили небольшой праздник для всего отделения.

Оружие

Потом, когда приятель Алекса проговорился, что стал заниматься продажей снабжения, это очень заинтересовало Норви. Он, как и прежде, ещё нуждался в оружии. Раздобыть нужное военное обмундирование оказалось легко, приятель буквально отдал ему один комплект офицерской формы даром. На всякий случай, Алекс приобрел еще один. Купил, ничего не объясняя.

С оружием оказалось не так все просто. Взять себе «ствол», который можно было легко отследить, он не захотел. Следовало что-то придумать, чтобы в будущей операции использовать пистолеты, которые никуда бы не привели военных следователей. Это был бы идеальный вариант, а выполнить его практически оказалось сложно.

Приятель долго мялся, и попросил об одолжении. Ему поручили небольшое «дельце», чтобы его проверить. Алекс всё уже знал, парень несколько задолжал своим землякам. Они специально «вогнали» новичка в долги, чтобы можно было использовать.

Всё выглядело очень просто, следовало вывезти несколько пистолетов, встретиться с посредником, забрать деньги за товар. Это была разовая акция, Джордж не хотел ехать один, очевидно, что проверка могла оказаться подставой со стороны кубинских бандитов. Рисковать будущим Алекс не хотел, но вызвать лишнее подозрение внутри тесного коллектива, это было тоже не очень хорошо. Несмотря на видимую сознательность, многие парни в форме легко перешагивали черту законности, другие упорно этого не замечали, потому что сами погрязли в мелких провинностях и прегрешениях. В подразделении сложилась некая круговая порука, где следовало придерживаться какой-то стороны. Люди говорили одно, делали другое, а что при том все думали — об этом оставалось только догадываться.

Алекс уже погрузился в целую череду правонарушений, совершенных другими военнослужащими, что оставаться идеально чистым ему уже было сложно. Чтобы особенно не выделяться, он согласился на эту авантюру.

Впрочем, он зря беспокоился. Выйти за ворота с полной сумкой оружия они смогли очень просто. Для переноски использовали фирменную хозяйственную сумку с инструментами. Сами переоделись в гражданскую одежду после, когда сделали остановку, чтобы тщательно приготовиться. Под свои рубашки они надели легкие бронежилеты. Инструменты перекочевали в багажник, а десять пистолетов армейского образца в оружейной мазке остались лежать на дне сумки. Алекс ничего не спрашивал, не задавать лишних вопросов, это было его временное кредо.

Место встречи оказался берег небольшого озера, в котором выращивали промысловую рыбу. Там должен быть небольшой барак, к которому они приехали, кажется, вовремя. Пока держались на расстоянии. Рядом со зданием уже стояла красная легковая машина без верха. Встречающих парней было трое. Это были местные бандиты, которые занимались контрабандой и продажей оружия уже давно, и должны были знать своих клиентов в лицо. Появление новичка для них было неприятной неожиданностью. Один быстро позвонил по своему мобильному телефону и яростно что-то высказал, потом повернулся с улыбкой. Двое спрятали оружие. Водитель приветливо махнул рукой, призывая подъехать.

«Ситроен» немного постоял на обочине, потом тронулся с места и медленно подкатил к бараку. Джордж вышел, приветливо помахал рукой, сказал нужные слова.

Его спросили, кто этот старик за рулем? На что продавец ответил, мол, свой парень, нет проблем. Вроде, все складывалось ровно, он вернулся за оружием, и показал открытую сумку. Молодой парень тщательно проверил каждый ствол, сверил размер запасной обоймы. Все было правильно, пора было расплачиваться. Он вытащил плотный пакет, потом добавил туда еще пачку американских денег, протянул всё, и произнес:

— Это для Энрике, а это — за десять штук. Передай Энрике, что нужно еще больше.

Его английский язык был ужасен, но вполне доступен. Потом он улыбнулся, помахал Алексу рукой. Красная машина тронулась, и очень скоро исчезла за поворотом. Сумку со стволами они забрали.

Друзья поспешили убраться с этого места тоже. Они понимали, что на такую встречу обычно ездят «шестерки». Сумма с продажи была незначительная, очевидно, что местные преступные группировки имели какие-то скидки у хозяина оружия. Джордж еще раз улыбнулся, и протянул несколько купюр приятелю. Алекс брать отказался, но помедлив, сказал, что заинтересован в чистом стволе, то есть не с территории базы. Джордж вытащил из бардачка аккуратный с виду пистолет.

— Такой?

Алекс остановил машину, тщательно осмотрел пистолет.

— А кобура на ногу есть?

— Найдем!

— Тогда нужен еще один.

— Ты что на войну собрался?

— Нет, но это тоже хорошая идея!

Машина вновь тронулась, и понесла приятелей в небольшой бар, где можно было заказать чудесные ребрышки, приготовленные на углях, и выпить местного холодного пива. Энрике, конечно, был несказанно рад. Правда, кто именно такой это был, Алекс пока так и не узнал.

Через неделю у него появились два пистолета, которые теперь можно было спрятать в тайник.

Аварийный выход

Тут всё было не так просто. На территории тюрьмы имелся отдельный, хозяйственный сектор, где находились некоторые постройки внутренней вспомогательной службы. Они носили чисто хозяйственную роль. Ещё там находился небольшой прачечный комбинат, свой камбуз, бытовые и технические помещения, какие-то склады, питомник для служебных собак. Это был целый ряд служебных зданий, которые замыкались на обслуживании тюрьмы. Пищу на этом камбузе не готовили, но там имелся запас сублимированных продуктов, готовых к быстрому приготовлению.

Обычно бачки с горячими блюдами привозили из столовой, но именно во внутреннем помещении её можно было разогреть, или приготовить к раздаче. Тут же всё тщательно вымывалось, а пищевые отходы выносили в мусорные баки.

С другой стороны зоны имелась казарма для личного состава военнослужащих, которые несли службу по охране и обеспечении дежурств на объекте, там же была оружейная комната, зал для отдыха, настоящий спортзал, теннисный корт, комната для проведения церковной службы, отдельные душевые кабинки. Все это было связанно общей системой мощной вентиляции и отдельными кондиционерами. Мессу проводил капеллан, помогал ему в этом деле рядовой, мексиканец по происхождению.

Сама территория тюрьмы имела общий закрытый от внешнего мира периметр, который всё же имел сразу несколько выходов. Интересующее Алекса здание граничило с этим хозяйственным сектором. Небольшой внутренний двор выходил на изолированный от остальных зданий ангар, в стене, которой имелась эта самая аварийная дверь. И та дверь запиралась мощным внутренним замком. Но как узнать, где можно добыть такой ключ, чтобы это не вызвало лишних вопросов? Этого Алекс пока не знал. Но он не унывал.

Техническая поддержка

Он прибыл, согласно командировочному предписанию, всего на несколько дней. Это был высокий молодой человек с длинной шеей и полным отсутствием развитой мускулатуры. Гражданская одежда, легкая обувь, длиннополая лётная шляпа, беспомощная улыбка, яркий прогулочный чемодан и небольшой кейс с оборудованием. Вполне обычный гражданский субъект на территорию военно-морской базы.

Воинского звания, как гражданское лицо, он, конечно, не имел, но зато обладал очень высоким кодом доступа на этом военном объекте.

Итак, в документах было указанно, что мистер Джим Голдсберри направлен в воинскую часть с указанным номером для проверки компьютерной системы безопасности некоторых навигационных объектов. Это предписание пришло в штаб, откуда-то сверху, мол, что-то связанно с НАСА. Вопросов ему никто лишних не задавал, но попросили переодеться в военную форму. Ему выдали летний светлый комбинезон с короткими рукавами, на котором не было никаких знаков отличия.

Поместили мистера Голдсберри в общежитие для вольнонаёмных лиц, а в качестве сопровождающего дали водителя с транспортом. Джим добросовестно проводил весь рабочий день на соответствующих объектах, тесно общался с другим техническим составом данной системы, а вечером отправлялся в бар, где пил с новыми знакомыми пиво, пока его коллеги не валились с ног. Перепить мистера Голдсберри оказалось непросто, кажется, что тот, не смотря на свою сухощавость, обладал к алкоголю стойким ирландским иммунитетом. Утром после душа он завтракал, и водитель отвозил его туда, где, как было написано в командировочном предписании, требовалось его присутствие.

Именно мистер Голдсберри провел анализ полученных видеоматериалов с датчиков движения и видеокамер внутреннего тюремного сектора. Он очень просто вторгся в самую «святая святых» этого охраняемого военного объекта.

С этого момента, именно этот человек отвечал за техническую поддержку будущей операции. А что касается навигационных датчиков и других приборов военного объекта, то туда мистер Голдсберри особенно старался не лезть.

Глава десятая, новый положительный герой

Теплый Стан

Это был солнечный жаркий день. После трех месяцев изнурительных тренировок и учёбы, они летели в Кабул, в Демократическую Республику Афганистан, где им предстояло служить в разных воинских частях. Все они призывались весной, и обучались, как это потом оказалось, по ускоренной «сокращенной» программе.

Новая экипировка. Удобная обувь. Скатанные шинели. Каждый боец имел несколько пачек сухого пайка, который некоторым из них уже порядком поднадоел. Летели уже долго. Пункт отлета — военный аэродром под Термезом, он давно уже остался позади, через несколько часов о нем уже мало кто вспомнит, а через несколько дней, о нём точно все забудут, но все будут помнить свою воинскую «учебку». Место, где каждый уже показал, чего он в этой жизни стоит.

Самолёт неторопливо стал делать свой очередной манёвр, и всем стало понятно, скоро будет посадка. Грузовой борт был оснащен местами для пассажиров, и этих пассажиров тут было очень много, сразу и не пересчитать. Впрочем, никто их больше считать не собирался, всё давно проверено и посчитано.

Любопытные вставали со своих мест, чтобы посмотреть в небольшие иллюминаторы. Где-то внизу были горы, а среди них конечный пункт — Теплый Стан. Самолёт на данной высоте, стал отстреливать сигнальные ракеты, которые должны были создавать лишние тепловые источники для ракет противника.

Их предупредили, что самолёт будет садиться не так, как это принято обычно. Аэродром расположен в закрытой горами долине, и все будет происходить по спирали. И взлёты, и все посадки. Так все происходило и на этот раз. Экипаж привычно совершал намеченные действия. Кажется, что ничего не нарушало данных этапов повседневной деятельности.

Переговоры с диспетчером прошли, как обычно, им указали сторону, куда следует перестроиться. Потом связь почему-то пропала. Они находились уже над посадочной полосой, когда командир понял, что наступила нестандартная ситуация. Внизу появились яркие вспышки взрывов. Оставалось несколько секунд, чтобы принять нужное решение, но самолет неуклонно шел на посадку. Кажется, что нужная полоса выглядит безопасной, и стоит воспользоваться своим шансом.

Вот и голос диспетчера наконец-то прорвался сквозь треск и шумы. Он требовал действовать самостоятельно, по обстановке. Тяжёлая машина давила своим весом, требуя долгожданной встречи с землёй.

Атака противника была неожиданной и имела некоторый успех. Потом всё вроде бы затихло. Горели повреждённые от первого залпа ангары, машины, взрывались топливные танки, зарытые в землю, детонировали снаряды на крытых площадках. Где-то горели бочки с маслом. Но пожарные наряды спешили к опасным объектам, а воинские части уже отреагировали на нападение, и отрыли ответный огонь.

Самолёт выравнивался на посадочной полосе, и кажется, что ему повезло больше чем тем, кто остался в воздухе или попал под прямой обстрел. Те, кто еще не сел, имели минимальный запас топлива, и не могли рассчитывать на длительное кружение. А тем, в кого попали первые осколки, им уже никто не поможет.

Внезапно новая атака заставила всех вздрогнуть. Ударная волна прокатилась по полю. Вновь сдетонировали где-то снаряды, которые стали рваться с завидной быстротой. На этот раз прибывшему борту не повезло. Прямое попадание оторвало правое крыло, а в салоне начался пожар, среди людей возникла паника. Появившийся член экипажа успел отворить аварийную дверь, после чего его самого выбросило наружу ударной волной. Самолёт снова тряхнуло, но для находившихся внутри появился шанс спастись.

Многие стали толкаться, чтобы попасть к выходу, а те, кто находились рядом, прыгали вниз.

Госпиталь

Старший лейтенант Сидоров знал, что его племянник скоро прилетит в Кабул, на своё постоянное место службы. Это он прочитал в последнем письме от его матери, которое значительно опоздало к своему адресату. Ничего особенного в этом не было. Парень сам решил связать свою судьбу с Афганистаном, о чем заявил ещё на призывном пункте. Там его просьбу услышали. Но если сказать честно, то в ДРА он попал бы в любом случае. И личное желание будущего бойца тут не имело никакого особенного значения. Вот уже несколько лет, все военкоматы были нацелены на особую статью пополнения. Призывников направляли в южные республики, где располагались военные учебные центры для подготовки пополнения «за речку».

Точно знать дату и номер борта лейтенант Сидоров не мог, поэтому сразу обеспокоился, когда боевики моджахеды совершили свою акцию. Так и вышло, очень скоро он нашел знакомое имя в списке тяжело раненных людей, пострадавших в тот злополучный день. Отпросившись у своего командира, он рванул в госпиталь. Пришлось двигаться на перекладных, попутных машинах соседних частей. Его документы позволяли ему пересекать любые патрули и преграды со стороны советских частей и постов, а для постов правительственных войск были другие документы.

Когда офицер добрался, то дежурный врач, взял на себя ответственность за встречу с раненным бойцом. И старшего лейтенанта допустили. Встреча родственников произошла в тот редкий момент, когда он обколотый лежал на боку и уже не мог просто так закрыть глаза. Дядю он сразу узнал, пытался шутить, это выглядело не очень правдоподобно. Словно сон!

Парню не повезло, по количеству ожогов он получил тяжелые, можно сказать глубокие повреждения ткани, и очень скоро молодое сердце не справилось, ночью он скончался.

Уже потом, когда старший лейтенант Сидоров, думая о своей сестре, не мог найти слов, которые он ей скажет при встрече. Ему еще предстояло выехать на родину, чтобы сопровождать этот цинковый гроб.

Именно тогда он стал задавать себе эти вопросы.

А в чем виноват мой родственник? Почему судьба была так несправедлива именно к этому молодому человеку? Кто виноват во всей этой бойне?

Так, за стаканом водки, в кругу лучших друзей, боевых товарищей, он поклялся отомстить тому, кто виноват во всей этой истории.

Именно один человек должен ответить за все содеянное там, в Тёплом Стане!

Чуть позже он благодаря своей службе смог узнать некоторые детали прошедшей операции. Никаких документальных подтверждений, но знакомые ему люди, между собой говоря, уведомили его о вооруженной банде, которая всё это в тот момент можно сказать успешно провернула.

Сам старший лейтенант Сидоров участвовал в последних разведывательных операциях на территории Афганистана, но так и не смог приблизиться к людям, о которых ему удалось узнать. Каждый пленный боевик был только мелким звеном некого сплетённого комка интриг, распутать который он оказался пока не в состоянии. Правда, он уже знал два имя. Салават и Мусса!

После вывода Советского военного контингента с территории Афганистана, он попал служить в республику Узбекистан, и уже не надеялся скоро вернуться к этой теме.

Но вот позвонил знакомый майор, и сообщил, что есть одна ниточка.

Прапорщик Алексеев

— Майор Иванов, ГРУ, — именно так представился этот человек, офицер в гражданской одежде. Впрочем, фамилия очень распространенная, поэтому ничего удивительного, не Иванов, так Петров, или скажем, Сидоров. — Учтите. Всё что вы сейчас скажете, будет записано мною на диктофон. Итак, мой первый вопрос. Что вы можете рассказать, о своём бывшем знакомом? О Хакиме из рода Намиди?

Моложавый садовод ответил:

— Да! Конечно, я вас понимаю, но что случилось?

Офицер военной разведки выложил несколько фотографий. Там также были копии листов из личного дела Хакима. Несколько общих снимков курсантов, сделанные во время учебного процесса, на тактических занятиях, и просто любительские черно — белые фотографии.

Фотографий было очень много, о существовании некоторых Алексей даже не догадывался. Всё это, так или иначе, было хорошо знакомо ему. Он присматривался в своё время к этому курсанту. Прапорщика интересовало всё, что касалось жизни и учебы Хакима в Советском Союзе. Всё это происходило буквально на его глазах.

— Вопрос второй. Вы помните его характерные, особые приметы?

— Конечно. Так или иначе, него были необычные глаза. Радужная оболочка такого жёлтого, неестественного цвета. Такое редко можно встретить у обычных людей. Вообще, он был невысокий, такого худого телосложения. И выглядел очень стройным. Нарастить мышцы у него так и не получилось, но это не значит, что он был слаб. Нет! Он находил какие-то внутренние резервы для преодоления препятствий. У другого человека уже руки бы опустились, а он мог переломить ситуацию в свою пользу, выжать до любого предела, понимаете?

— Да, спасибо! Вопрос третий. А могли бы вы сегодня узнать его, скажем, при личной встрече?

— Но, позвольте, майор, он же погиб! Мне сообщили, когда юноша вернулся на родину, ему пришлось принимать участие в боевых действиях. Там, в ходе одной операции, его отряд попал в засаду. Никто из командиров тогда не остался в живых! Как я его теперь опознаю?

— Всё это почти так. Летом в 1988 году отряд душман расстрелял в упор Кабульский аэродром. Были серьёзные потери. Операцию разрабатывал и провёл некто Мусса. Он же провернул всё так, что тогда его боевики ушли без потерь. Мы заинтересовались его биографией, кто он, откуда взялся. О нём ходили легенды. Он оказался настоящей загадкой, а не человеком. В годы Апрельской революции он потерял родных и близких людей, но его воспитали у дальних родственников, в горах. Потом он участвовал в боевых действиях, обучался в военном лагере на территории Пакистана. Был несколько раз ранен, лечился в одном из арабских государств, путешествовал, потом вернулся. Провёл несколько успешных военных операций. У него хорошая подготовка, он мастер своего дела, как говорится, от Аллаха!

— Но причём здесь Хаким?

— Мы имеем информацию, что всё это как-то было с ним связано.

Майор попросил попить, ещё раз огляделся. Скромный быт, никакой роскоши.

— Вот фотографии, сделанные давно. Вы узнаёте на ней кого — нибудь?

Там было изображено несколько человек в полевой, военной форме. Все они в солнцезащитных очках, в национальных головных уборах, все бородатые. Склонились над картой. Снимок можно считать почти удачным, только один человек искажён, размыт.

— Наш человек сообщил., что один из них должен быть этот Мусса! Все они прибыли вскоре после завершения операции в одно место. Потом их наградили подарками от очень влиятельных людей.

— Среди них я никого не узнаю. Тут трудно кого-либо узнать, все очень похожи друг на друга. Вы полагаете, что Хаким мог выжить и перейти на сторону противника?

— У нас есть копия одного любопытного фильма. Его автор английский журналист Крис Мэтью. Это человек с мировым именем. Так он утверждает, что его наняли для очень широкой пропагандистской компании. Специальные репортажи и того самого дела тоже. Он снимал все этапы этой операции. Но его не посвящали ни в какие дела, доверили только работать. Вот он-то и раскопал эту историю, опубликовав некоторые интересные факты в своей книге. Там он вскользь упомянет об истории одного молодого афганского князя. Тогда ему разрешали снимать то, что сейчас и так видит весь мир. Но это был «тёртый калач», он заготовил очень много интересного материала. Работал на английскую разведку, между прочим! Теперь он на «пике» журналисткой славы, к нему не так просто подобраться. Пауза.

— Но, что интересно, мы проверили историю всех высокопоставленных семей королевского двора. Сопоставили факты, вот три семьи, которые могли бы нас заинтересовать.

Тут он выложил следующую пачку документов. Это были газетные обрезки иностранной и советской старой прессы, копии фотографий и фотороботы. Одна фотография сразу привлекла внимание мужчины: несколько человек, явно члены одного клана, одной семьи, мужчины и подростки в кителях, при оружии и всех регалиях, женщины в хорошей европейской одежде.

Со снимка на Алексея смотрел Хаким! Алексей ошарашено смотрел на подпись.

— Этого не может быть!

Год снимка указывает на очень старую дату.

— Тогда самому Хакиму было?. — и тут его взгляд упал на младшего члена семьи. — Боже мой!

Взгляд перехватил офицер, он взял фото тоже.

— Да, эта семья… Они стали жертвами в первые дни революции. Отца расстреляли. Семью пытались спрятать от ареста, но потом их тоже всех расстреляли. Это произошло прямо в черте города, при побеге.

— Нет, вот этот! Это явно он! Боже мой! Как это возможно? Понятно, он изменил имя, национальность. Выждал, чтобы потом вернуться!

Они долго ещё говорили, потом офицер ушёл, ему следовало сделать несколько звонков. Так круг подозреваемых лиц сузился, и определился нужный человек.

Совещание

Из документов одного советского военного советника следует: «к сотрудничеству нужно привлечь все слои населения. Тем более «верхушку» различных кланов и племён. Это устранит межплеменные разногласия, и избавит от лишнего насилия. Среди таких людей обращалось внимание на молодого афганского лидера. Его политические взгляды можно легко использовать, такое сотрудничество должно быть взаимовыгодным!».

Совещание: полковник, генерал и знакомый майор.

— Таким образом, если раньше мы считали, что Мусса — это образ собирательный, то сейчас точно установлено, кто он есть на самом деле. Он — некто Хаким. Теперь, когда наши войска вышли из Афганистана, а назначенное правительство пало, политическое положение в этой стране постоянно меняется, там ведётся война за раздел сфер влияния. Сфер территориальных и политических. Итак, в 1995, когда талибы захватили Гильменд, то разгромили боевиков Гульбеддина Хекматиара, но были остановлены под Кабулом. Силами нашего временного союзника, Ахмад-Шах Масуда. Они контролировали треть территории Афганистана на юго-востоке страны. В сентябре 1996 талибы без боя взяли Кабул и основали Исламский Эмират Афганистан. На этой, подконтрольной территории, они ввели строгое шариатское право. Оппозицию режиму талибов составил, так называемый, Северный Альянс, состоящий главным образом из таджиков и узбеков. Во главе с Ахмадом Шахом Масудом, Бурхануддином Раббани и генералом Абдул-Рашидом Дустумом, которые пользовались поддержкой России. Талибы ушли в подполье и частично отступили в соседний Пакистан (провинции региона Вазиристан), где они объединились под началом Хаджи Омара. Вазиристан является оплотом движения Талибан. Талибы оттеснили традиционных племенных вождей и захватили фактическую власть в этом регионе.

— Есть ещё одна очень сильная политическая партия — фракция зарубежных политиков во главе с Иманом, которая финансируется арабскими государствами. Они помогают всем. Им выгодно иметь разобщённый территориально разделённый Афганистан, так легче управлять регионом. Мы считали, что Мусса хорошо знаком с Хаджи Омаром, который возглавляет политическое движение Талибан. Когда-то Мусса слишком много времени проводил среди студентов Кабула и других крупных городов. Он потомок такого знатного рода, что это могло бы послужить хорошим прикрытием в дальнейшем, в борьбе с другими течениями. Не подумайте, что я его оправдываю. Но силовые акции в дни советской оккупации — это был явно политический заказ. Между прочим, Иман и Мусса — дальние родственники. В последнее время между ними пробежала «чёрная кошка», но влияние на лидеров внутри страны очень большое. Наш человек должен сообщить о появлении Муссы.

— В ставке одного «наркобарона» есть наш человек. Мы считаем, что вашего Муссу и наркокартель многое объединяет. Следует отказаться от мести, от силового уничтожения этого альянса, их можно привлечь на свою сторону. Тем более, что у «наркобарона» сегодня налажен транзитный канал передачи товара через одну из бывших советских республик. Можно прикрыть его в любой момент. Надёжные люди многократно видели Муссу также в Пакистане. Это очень одиозная личность. Он финансировал поставку медикаментов в ряд городских госпиталей, тратил большие деньги на покупку продовольствия пострадавшим от военных действий. Снаряжал охрану складов «конфиската», после того как правительство теряло позиции, офицер сделал короткий перерыв. Выставил новые фотографии в проектор. — Относительно Муссы. Есть документальное подтверждение, что в смерти его отца также виноват его родственник. Он в тот момент стал занимать очень большой пост. У них были политические разногласия. Тем более Иман боялся, что князь помешает ему осуществить его планы. Но в конечном итоге он сам разочаровался в своей деятельности, перешёл в ряды оппозиции. Он даже создал легенду, что всегда был противником оккупации государства».

— Есть интересные сведения того времени в иностранных репортажах. Были подписаны долгосрочные контракты с зарубежными фирмами по поиску месторождений нефти и добычи других полезных ископаемых в Афганистане. Но Апрельская революция нарушила все планы. У обоих родственников были пакеты акций различных иностранных компаний, большие суммы денег в различных банках. И кому всё это должно было достаться в конечном итоге, догадайтесь?

— Я полагаю, что следует привлечь «Хакима»-Муссу на нашу сторону или хотя бы встретиться с ним. Для этого у нас есть общий знакомый. И как только станет известно о его местонахождении, то он вылетит туда. Там он, к сожалению, будет действовать один. Так сказать, на свой страх и риск. Без всякого официального прикрытия. Единственное, что можно будет сделать, так это свести его с нужными людьми.

Офицеры дальше разрабатывают свою операцию.

Но именно товарищ Иванов передал нужную информацию своему бывшему сослуживцу. Еще он намекнул Сидорову, что никуда этот самый Мусса от них не денется, все равно, мол, достанем.

Старший лейтенант Сидоров очень сожалел, что сам не может отправиться следом, чтобы напомнить кое-кому о прошлом.

Итак, параллельно с Алексеевым вылетел еще один человек, который должен был прикрывать его на всякий случай. Но вот инструкции он получил не самые простые.

Мусса и Алексеев

Мусса знал, что уже давно находится под прицелом многих спецслужб. Он так много успел совершить в своей жизни, «засветиться», что это не прошло для кое-кого незамеченным. Вокруг него собралось так много сторонников, что в добровольных помощниках недостатка никогда не было. Все его деньги шли на определенные дела — когда подрывного характера, когда чисто благотворительные. Конечно, порой он помогал отстроить заново здание больницы или школы, приглашал туда разных специалистов, порой его можно было видеть среди митингующей молодёжи.

Когда он увидел фотографию с Алексеем, то решил встретиться. Того привезли заранее. Оставили на небольшой площади, ничего не сказали. Он сел пить зелёный чай у самого входа в питейное заведение. И только через час ожидания он получил записку с русским текстом:

«Восьмой номер, третий этаж».

Подросток, который принёс письмо, получил мелкую денежную купюру и убежал. Обычно нищие осаждают иностранцев, просят милостыню, но служащий отеля был строг и не впускал чужих. К русскому никто не приставал. Алексей медленно поднялся наверх по наружной лестнице. На другой стороне улице сидел человек и снимал всё происходящее на камеру. Вот номер восемь, постучал в деревянный косяк, никто не ответил. Постучал ещё раз, прислушался. Потом толкнул дверь, она отворилась, он, наконец — то, вошёл. В тёмном полумраке, в кресле сидел человек:

— Надеюсь, у тебя нет оружия?

Он встал, они обнялись.

«Годы изменили того подростка!» — подумал Алексей. — «Годы, они беспощадны!»

Потом они много говорили, вспоминали, рассказывали что — то друг другу. Мусса не боялся, что их будут прослушивать, в комнате стоял генератор помех, окна были приоткрыты, поэтому стёкла не могли передавать колебания звуков для специальной считывающей аппаратуры. Впрочем, он уже ничего не боялся. То, что встреча произошла в гостиничном номере, объясняется многими вещами. Мусса ещё не оправился от ранения, сидел в кресле так, чтобы видеть дверь и балкон. Он заранее отпустил своего помощника на весь день, тот отправился к своей семье. Мусса уже ничем не походил на того курсанта из советского учебного центра для военных иностранных подданных. Этот мужчина имел седые волосы, красивую чёрную бороду с проседью, густые брови. Одет был в одежду индуса, сам район был «бомбейский». Многие выходцы из Индии имели свой бизнес, жили своим сообществом.

Саму встречу назначили через представителей власти. Алексею дали номер телефона, там ему ответили, что с ним свяжутся, просили подождать.

Потом возле гостиницы к нему подошёл человек, в котором он узнал сына муллы. Верней, это раньше он им был. Теперь это преуспевающий бизнесмен, бывший чиновник, бывший офицер. Его связи с «сильными мира сего» теперь были обширны. Он знал, как Мусса относился к Алексею, поэтому после проверки сразу пришёл к нему. Конечно, он догадывался, что Алексей прибыл не просто так, а с предложением от российских спецслужб или, как убийца. Такой возможности он не исключал. В ближайшей чайхане они плотно пообедали, поговорили.

Уже потом Алексеев встретился с бывшим Хакимом.

Тот решительно отказался от совместного сотрудничества, признался, что недавно был тяжело ранен, и решил заняться некоторыми религиозными вопросами. Да, он решительно отходит от дел, ликвидирует тут всё, а если его имя впоследствии всплывет в прессе, то это будет вопрос спонсорства.

Они расстались. Тут же, с соседнего столика их снимал незаметно фотограф. Вечером эти снимки были в комнате, у Муссы.

Возвращение Алексеева

В гостинице Алексеева вызвали к телефону, и попросили вернуться на то место, где он был сегодня днём. Оказывается, что у них пропал сотрудник, которого привлекли к операции в последний день.

— Теперь, когда он не выходит на связь, вам следует его тщательно поискать.

Сам на прогулку Алексеев не смог решиться, попросил помочь старого знакомого. Он приехал на своей машине. Вместе они побывали на крыше соседнего дома, где и обнаружили пропавшего человека. Он был накрыт старой рогожей, небольшой нож торчал у него из затылка. Возле трупа ещё лежала винтовка с оптическим прицелом. Вероятно, этого человека привлекли давно, Алексеев узнал в нем пассажира рейса, которым прибыл в Афганистан. Документов у товарища не оказалось.

Русский виновато развел руками, было очевидно, что он действительно ничего не знал. Сирак сказал, что с погибшим всё устроит сам, но Алексееву следует немедленно покинуть страну, а имя Хакима — забыть.

Нанятое такси довезло Алексеева до его гостиницы, где он связался с нужным человеком и всё рассказал, возникла минутная пауза, потом его попросили срочно вернуться на родину.

Сирак действительно всё устроил. Когда тело вернули русскому консулу, то никто даже не обмолвился о его причастности к любым нежелательным инцидентам.

Алексеев написал подробный отчёт, в котором указывал на роль старого знакомого. Бумаги проверили, а потом с ним надолго распрощались.

Оказывается, что этот посредник был очень тесно связан с разными структурами. И у внешней разведки имелся к нему некоторый подход. Очень давно, еще в советский период, он смог вызвать в Кабул женщину, с которой на тот момент находился в законном браке.

Майор Иванов при встрече с бывшим сослуживцем, пил горькую водку с перцовкой, мрачно таращился на стакан, и проклинал всех на свете.

— Такого парня потеряли! И все почему? Следовало сразу ликвидировать этого Муссу, и не растягивали свои сопли. Сотрудничества им захотелось! Он — волк в овечьей шкуре! И теперь глубоко нырнул, вот увидишь, не скоро всплывет.

— Почему ты так думаешь?

— А слово даю! Там ему несладко! И он после покушения, теперь всего опасается. А тут его «кореш» с собой нашего бойца привёз, представляешь? Но кто — то его там покрывает, знать бы кто именно и почему?»

Вторая часть

Глава одиннадцатая. Муса

Глава двенадцатая, встреча с адвокатом

Встреча состоялась в небольшом уютном кафе. Улица, на которой было расположено это заведение, находилась в арабском квартале этого европейского города. Не то, чтобы там жили одни переселенцы из северной Африки, но исторически сложилось так, что все жители города называли улицу Арабской, и квартал соответственно тоже.

Место выбрал Мусса, он заранее осмотрел все подступы, изучил пути отхода. Кафе имело незаметный чёрный выход, прямо на соседний переулок. Столик был низкий, стоял в самом углу, их практически невозможно было увидеть со стороны. Из окна этот угол вообще не просматривался. Других столиков рядом не было. Это была почти изолированная кабинка. Слуга, который должен был обслуживать этот сектор, был предупреждён об осторожности, чтобы никто из посетителей в этот угол не проходил, даже случайно. Мусса уже успел познакомиться с хозяином заведения. Тот представил ему своего лучшего повара, выходца из Пакистана. Перед встречей Мусса ещё раз осмотрел всё вокруг, убедился, что дверной замок на чёрном выходе в данный момент закрыт, и легко открывается изнутри. Это было очень важно, никто не войдёт незаметно, и тем более можно было самому выйти. Так же он поставил своего человека перед кафе, на случай непредвиденных обстоятельств, например, откровенной слежки.

Когда адвокат появился, то Мусса встал и прошёл к нему навстречу. Они сердечно поздоровались, согласно мусульманскому обычаю. Мусса уже успел проникнуться уважением к этому человеку. Он, буквально всего добился сам, и только его упорное трудолюбие послужило пропуском на работу в большую адвокатскую контору. Именно это адвокатское заведение раньше занималось его семейными делами. Теперь получалось, что Мухаммед мог стать его личным адвокатом.

На столе стояло блюдо со свежими фруктами. Им принесли горячий чай. Так было принято в этом заведении. Потом принесут плов, различные угощения, холодные и горячие закуски. Спиртного и пива в этом месте не подавали, но потом можно было выкурить кальян, послушать музыку. Музыка была ненавязчивая, служила прекрасным фоном в предстоящей беседе. Потом появятся другие музыканты, и разговаривать будет невозможно, но, а пока следовало поговорить. Мусса спросил о состоянии их дела. Адвокат достал копии документов, объяснил, что он уже успел сделать. Потом попросил поставить в других бумагах подпись и личную печать.

— Я подал повторное прошение. Скоро придёт ответ. Тогда будет точно ясно, что нам ожидать от наших дорогих посредников. Итак, имеются девять десятых процента акций одной большой нефтяной компании в Саудовской Аравии. Это по бумагам. Очень хорошо, что вам пришла в голову мысль сопоставить знаки на амулете и название Швейцарского Банка. Очень хорошо, что амулет вообще сохранился у вас. У вас, вероятно, была очень бурная молодость! Представляю, как это потомок столь знатного рода смог уцелеть в пучине всех революционных событий.

На мгновение юрист замолк, чтобы отпить из своей чашки.

— Знаете, ведь разного рода фальсификации имели место на протяжении последних лет. Поверьте, их проверяли, и отметали не раз и не два. Вы, просто не в курсе последних дел, но громкие процессы по поводу вашего наследства проходили регулярно. Кто-то настойчиво желал прибрать всё в свои руки. Я думаю, что здесь не обошлось без влияния служб безопасности Великобритании. Они имели в том деле очень большой интерес. Сегодня все карты у американских партнёров, но те действуют прямолинейно. Они не будут давить на такие клапаны, о которых и знать ничего не знают. Дело в том, что ваш батюшка воспитывался в детстве с одним аравийским принцем. Они дружили всю их недолгую жизнь. Принц подарил одно место в правлении своей компании вашему отцу! Это случилось в день свадьбы вашего отца на вашей матери. Там же имело место подношение некоторого количества акций большой нефтяной компании. Надо отметить, что подарок был по истине царский! Подарок был очень щедрый! Тем более, что брак ваших родителей был чисто политическим событием. Ваша мать — верноподданная Великобритании, польского происхождения, последняя наследница княжеского рода, знакомая английской королевы. Католичка! Отец — мусульманин. Таких браков не допускали, но тут был особый случай. Правление компании — это нанятые опытные менеджеры, которые закончили в Англии престижные учебные заведения, и были преданны своей, так сказать «альма-матер». Принц ввел вашего отца из личных соображений безопасности, нужен был решающий голос в правлении, чтобы манипулировать итогами правления компании. Короче, после трагической гибели вашей семьи, это место чудесным образом сохранилось. Его узаконили и использовали, как это было раньше, по старой доверенности вашего отца. Надо сказать, что это был очень умный ход. Больше двадцати лет использовать плоды свадебного подарка. Конечно. вашему отцу шли отчисления. Сегодня это очень большая сумма денег. Я поинтересовался, и мне даже намекнули приблизительное число. Больше 60 миллионов долларов! В данный момент они будут оспаривать эту сумму. Скажут, что следует выплатить налоги и разного рода подати.

Он опять перевел дыхание, продолжил:

— И это в Саудовской Аравии? Там раньше была свободная экономическая зона. Потом, деньги не лежат просто так, они вложены в другие проекты, они приносят другие деньги. Но поверьте, даже часть этих денег стоит того, чтобы за них побороться. Кто-то очень давно получил свидетельство о смерти всех членов Вашей семьи, но не поверил этому, и было заявлено, что до появления наследника, или лица которым может им являться, деньги и место в правлении остаются «де факто»! Теперь, я думаю, им придётся уступить. С нынешними наследниками Вас лично ничего не связывает, кроме исторического прошлого и этой суммы. Я думаю, что нужно ставить на всё, на место в правлении и на всю сумму. Только так можно заставить их поделиться. Это не значит, что Вам придётся исполнять свои обязанности в правлении, просто нужно там числиться. Затем можно выйти из него за это право они Вам ещё заплатят, я надеюсь. Потом, я думаю, что следует быть предельно осторожным. За такие деньги можно исчезнуть практически мгновенно. Я думаю, что нас уже будут искать, чтобы потом, если не договоримся по-хорошему, то могут просто устранить! Наверное, вам следует обратиться в агентство, нанять несколько телохранителей.

Адвокат продолжал говорить. Они уже успели поесть и выпить чай, как в зале зазвучала другая музыка. Следовало уходить. Муса предложил встретиться в другой раз, они договорились о системе оповещения.

Ему следовало высылать простые письма в контору на имя Мухаммеда, если он будет покидать страну или возвращаться. Потом, скажем, рано утром Мусса должен увидеть адвоката, выходящего из своего дома. Тот тоже должен заметить его. После этого он звонит на городской номер обыкновенного таксофона и договаривается о встрече.

На случай, если адвокат не будет заниматься его делом, то всё в фирме передадут его коллеге по бизнесу. Имя он уже указал. Про всё это у них была только условная договорённость.

Мусса ушел. Мухаммед закурил кальян, потом позвал хозяина, тот сразу вызвал такси. Обед был заранее оплачен.

Адвокат вышел, сел на кресло пассажира. Человек, следующий за такси, записал номер машины. Вот вроде бы и всё. Чуть позже смогли разузнать имя владельца подозрительной машины. Им оказался детектив местного филиала агентства «Гвардсекьютери истёр».

— Положение стало значительно усложняться! — подумал тогда Мусса.

Очень давно, далеко в горах. Они, с Салаватом, проводили бессонные ночи в длительных спорах и обсуждениях. Тогда речь шла о будущем их родины.

Салават рассказывал о состоянии дел на нынешний момент. Он говорил о том, что Мусса мог и не знать, но мог видеть вокруг. Они спорили на многие политические темы. О правах женщин в исламе. Об общинных отношениях в крестьянской среде. О налогах. О влиянии наркотиков и «наркобаронов» на ход событий и дел в стране. Именно тогда Салават сказал, что хочет по-крупному заняться сбытом и поставкой опиума-сырца в Европу. У него уже имеются большие запасы для такого дела, но нужен надежный партнёр на месте. Таким партнёром мог бы стать один итальянский бизнесмен. Итальянская мафия? Да, куда без неё!

То, что сегодня стало возможно получить такое крупное наследство, дало Муссе шанс многое изменить в своей стране. Он стал жалеть, что не имеет никакого финансового образования, что он не бизнесмен, вообще мало что понимает в этом. Такие крупные вложения могли существенно помочь его государству в целом или тем нуждающимся в помощи людям, которых он знал.

Самое просто, это создать трастовый фонд, учредить банк, после того, как на счетах этих учреждений упадут деньги, начать финансирование в крупные строительства внутри страны и поставок товаров первой необходимости населению. Нужно создать новые рабочие места в стране, обучить специалистов… многое закрутилось тогда в голове, а потом пришло отрезвление.

В стране идёт страшная братоубийственная война. Какое будущее будет у моей страны? Каким мне теперь его видеть? Куда ушло моё желание мстить? Что мне делать дальше?

Следовало, сделать выбор, и он был к этому не готов. Он был по-прежнему борцом за свободу и независимость своей страны, но то, что выходило на самом деле у оппозиции, отталкивало население. Народ нёс потери, войне не было видно конца. Ничего не менялось. Требовалось всколыхнуть всех. Иман также настаивал на личной встрече. Следовало собираться. Но Иман — руководитель крупного политического течения, и не может встретиться со своим племянником, который стал правой рукой полевого командира большого соединения оппозиции. Это сразу привлечет к его фигуре нежелательное внимание. Им такое ни к чему.

Глава тринадцатая, которая описывает расследование, которое последовало после этого происшествия

Конгрессмен Уйатхилл

Чуть позже разразится жуткий скандал. С территории военно-морской базы ВМФ США, из страшной тюрьмы Гуантанамо похищен узник! Конгрессмен Уйатхилл увидел в данном случае очень пикантную ситуацию, чтобы спихнуть с политического олимпа своего основного противника сенатора Кингвелла.

Оба они баллотировались в сенат от одного округа, больше того — от одной политической партии, но сенатор Кингвелл старый игрок и был не прочь остаться сенатором на второй срок.

В разговоре со своим помощником конгрессмен уже многозначительно обронил, что сделает из этого дела еще больший скандал, чем любой, прогремевший в истории страны за последние пять лет.

— Вы спросите, при чем тут сенатор, выборы и база ВМФ?

— Возможно, сэр!

— Дело в том, что в политической жизни многих крупных чиновников Америки выборы всегда имеют особое значение! А связь моего противника — сенатора Кингвелла с базой всегда была очевидна. Ведь он считался одним из тех людей, которые до сих пор курировали это место. И теперь возникла очевидная предпосылка провести там тотальную проверку со стороны Конгресса, слишком много всякого материала появилось в свободной прессе, слишком много!

Конгрессмен Уйатхилл довольно потирал руки. Он знал, что его рейс на базу был намного раньше, чем у сенатора. Верный человек из окружения этого чиновника сообщил о возможной задержке. Перелёт на юг, затем посадка на военный пассажирский вертолёт, и вот он на лётном поле этого кубинского острова. И тут он испытал настоящий шок, среди встречающих находился сам сенатор! Оказывается, что старый лис не дремал, и когда конгрессмен заказал билеты на юг, воспользовался военным бортом, который прибыл без остановок.

Чтобы там дальше не случилось, обоим высокопоставленным чиновникам пришлось выработать нейтральную тактику своего поведения. Если уже один заручился местной поддержкой и его специалисты уже помогают в проведении следствия, то второй государственный служащий должен был постараться, чтобы набрать призовых очков.

Внешне все мило улыбались, и строили далеко идущие планы. База была лишь небольшим эпизодом в предстоящей битве.

Начальник базы попрощался, и оставил своих лучших подчинённых с двумя командами политиков.

Конгрессмен получил приблизительный план, по которому злоумышленники смогли вывести заключенных под определенными порядковыми номерами из своих камер, затем с территории тюремного корпуса, а потом с самой базы. Оказалось, что сбежавших было двое, и оба они были выходцами из Афганистана. Эта новость пока не появилась в прессе, но очень скоро она наделает везде шороху. Имена сбежавших людей не сообщались.

Благодаря полученным снимкам с космического спутника было установлено, что в нужный временной промежуток, с прибрежного района в море удалился скоростной катер, который пересек пограничное морское пространство Кубы, а затем очень скоро вернулся обратно. Очевидно, что на одном из островов вблизи Кубы была совершенна передача вышеуказанных объектов.

Конгрессмен попросил узнать имена беглецов, надеясь, что так их будет легче обнаружить. Ведь, он правильно полагал, что они вернутся на родину, или появятся в местах, где они проживали раньше.

Скрепя сердцем, из толстой папки с документами офицер достал нужный листок, и теперь господин конгрессмен смог ознакомится с краткими данными этих людей. Листок был крайне сжат по содержанию. Имя, место рождения, и место последнего жительства, срок в сутках, с начала периода заключения.

Конгрессмен только отметил вслух, что один из них был не молод, но и совсем не стар.

— Кто он такой? Никому пока неизвестный террорист? Глава подпольной организации? И почему кому-то пришлось его вытаскивать после нескольких месяцев заключения?

Все с недоумением смотрели на политика, но никто ничего толком не произнес. А между тем господин сенатор уже точно всё знал об этом человеке. Не раньше, как три месяца назад он разговаривал с одним очень солидным человеком, который оплачивал его карьеру. Тот, выписывая чек на крупную сумму денег, попросил о маленьком одолжении, так, пустяк. Он назвал имя, и счел нужным добавить, что следует сделать так, чтобы он очень скоро оказался на свободе, в Европе.

— Этот вопрос тесно связан с политической обстановкой на Ближнем Востоке. Напрямую, с ценами на нефть из Саудовской Аравии, и с нашими коллегами из Англии. Сумма удвоится, если все пройдет гладко. Вы просто замнёте этот досадный инцидент, когда это будет нужно. Поймите, ваш вопрос о втором сроке в сенате будет решен, если за вами по прежнему будут стоять такие люди, как я и они.

Разговор они вели на поле для гольфа, и со стороны он был самый обычный, словно игроки обсуждали каждый свой удар клюшкой.

— Сейчас вам самому, как сенатору, ничего не нужно делать, просто следует связать нужного человека из туманного Альбиона с нужным человеком на месте, а там они все сделают сами.

Так оно и произошло. Имя узника господин сенатор уже успел забыть, но вот его человек сообщил, что заключенный вылетел.

Теперь его вечный оппонент и бывший товарищ по партии «роет землю», чтобы выяснить, каким образом это произошло. В разговоре с помощником сенатор досадливо обмолвился.

— Если бы не убийство рядового, если бы не двойной побег, то все можно было бы замять. В самом деле, кому следует знать, что тут на самом деле происходит. Одним узником больше, одним меньше. Вы проверили, все удалось тщательно зачистить?

Помощник только кивнул головой.

— Когда они выйдут на доктора, то он уже будет далеко. И если его возьмут, то очень удивятся, узнав, куда их приведет след. Счёт, с которого доктор получил денежный перевод, приведет следователя к самому конгрессмену.

Он это объяснить никак не сможет, и будет долго находиться на расстоянии.

— А что касается того человека, о котором нас так просили?

— Доктор передал, что ввел ему инъекцию, после которой он получит осложнения, похожие на приступ малярии. Сейчас он должен быть по пути в морг. Там его документы еще раз проверят, и отправят в гробу на родину. До места он. конечно, не доедет. Объяснять европейцам ничего не нужно, они сами хотели все устроить без скандала, и будут рады, если их больше никто не побеспокоит.

— Хорошо, но ты лично проследи, чтобы люди конгрессмена ничего лишнего не накопали. Нам не нужны лишние скандалы. И самое главное, свидетели.

Помощник улыбнулся, и вышел из офиса.

Люди конгрессмена быстро нашли связь между побегом и движением транспортных средств на территории базы. Очень скоро несколько сот фотографий лежало на большом столе, и подлежало подробной обработке. Там же разбирали рапорта офицеров и сержантов, искали общее между теми участниками, которые появлялись на территории тюремного корпуса, и другими фигурантами. Оказалось, что имеется некий офицер, который пользовался настоящими документами и пропуском человека, который в это время на базе отсутствовал. То есть документами капитана Новицкого.

Глава четырнадцатая, Алжирец

Его убили. Не помогла ни охрана, ни помощник, который следил за общим состоянием дел. Когда его заказали, то об этом он узнал сразу. Такие слухи быстро расходятся среди «своих». Будь он немного моложе, он бы предпринял какие-нибудь меры, например, сам бы устранил недовольных, как это было много лет назад, но теперь… Теперь все было иначе, он постарел для такой работы, и все видели, что он потерял былую хватку.

Незаметно для остальных, он отправил семью в деревню, подбил активы, и приготовился.

Все они — лживые подонки! Всегда нападают сзади! Клянутся в вечной дружбе, в праведности, в любви к Аллаху, а сами уже все решили. Подонки!»

Конечно, это был чисто экономический вопрос, и идти на поводу у этих негодяев он не мог. Они не могли простить ему старые обиды, его величие.

Несколько шикарных отелей в крупных городах Франции, Италии, Англии и на Северном побережье Африки. Это настоящая империя, а не пустой звук, всё было сделано только им.

Когда он начинал, в него никто не верил. Маленький магазин отца удалось удачно перестроить. Такой супермаркет сразу изменил облик целого района. Освещение ближайших улиц, появилась охраняемая подземная автостоянка. Скидки постоянным клиентам, оптовые цены, свежие продукты. Напрямую связь с надежным банком. Тогда магазин стал настоящим брендом.

Следующие два магазина послужили началом целой сети таких торговых точек.

Первый отель он начинал с нуля. Денег, которые давал Мусса хватило бы на несколько старых отелей, которые можно было купить в этом районе, но Алжирец хотел начать всё заново. Очень трудное дело. Отель в центре города, со всеми подъездными путями и коммуникациями. Корпорация соперничала с итальянскими застройщиками, те тоже были заинтересованы в строительстве. Мусса предложил объединить усилия. У него оказался подход к итальянскому дону, который мог повлиять на сложившиеся события. Так и сделали. Они совместно создали целую корпорацию. Построили несколько отелей, которые положили начало всеобщего успеха. Правда, потом Алжирец сумел отделиться, воспользовался сложившейся политической ситуацией.

Итальянцы тогда были не против, надеялись со временем поглотить конкурента. Но ничего не вышло. Теперь это шесть настоящих «жемчужин» на побережье, ничем не отличишь. Просто названия городов разные.

Этап строительства такого же отеля в Италии можно было назвать наглостью, но и это сошло с рук. У Алжирца было сильное прикрытие, он еще занимался «отмыванием» чужих денег. Такого человека трудно было подвинуть. За него неожиданно попросили из Кабула, потом из Турции.

И ещё этот отель стал его неожиданной гордостью! Сотрудники и обслуга, все они были мусульмане, но порядок был самый образцовый, европейский.

Алжирец всегда давал своим соотечественникам шанс. Никогда не забывал своих.

В Африке были построены также несколько других отелей, они были необходимы, чтобы создать настоящую сеть в Средиземноморье. Клиентам крупных европейских компаний и корпораций было удобно останавливаться в его отелях, где они имели скидки. Не просто выгодно, но и безопасно.

Последний гостиничный комплекс был построен в Великобритании. Для этих целей был выбран крупный портовый город. Так и получилось, сеть отелей с одинаковым названием. Мусса тогда еще пошутил, что неплохо было бы открыть еще такой отель в Петербурге, или в Москве. Но дальше разговоров дело не заходило. Алжирец знал, что туда Мусса сам никогда не поедет, а самому вкладывать деньги в чужую страну он не хотел рисковать. Правда, в тех городах тоже было много мусульман, даже с африканского побережья, но это не имело никакого значения. Алжирца устраивало нынешнее положение дел.

Через некоторое время Мусса совсем перестал его инвестировать. Деньгами стал заниматься другой человек, и другие новые компании. Они с Муссой договорились, что деятельность старых компаний станет полностью легальной, чтобы никто не смог найти даже намека на деньги наркоторговцев. Это было сделано своевременно, бухгалтерию перетрясли и уничтожили все компрометирующие документы. Всю ночь во всех его конторах проверяли документацию, чтобы потом сжечь.

Скандалы, которые потом разразились по всей Западной Европе, они начались неспроста. Кому-то было выгодна такая политика, раздувать пожар, искать неугодных, опрокидывать конкурентов. Алжирец выдержал весь этот период, он уже обзавелся сильными покровителями во многих странах. Ему казалось, что нечего бояться.

Арест Муссы, и его тайная экспатриация на далекую Кубу, была полной неожиданностью! Но Алжирец не бросил своего друга. Ему удалось подкупить одного американского специалиста из Белого дома, который сделал для него нужный звонок. Местонахождение узника стало известно. Как бы всё не делали, но захват крупных фигур с европейского политического стола не остался незаметным.

Алжирец сделал всё, чтобы послали на Карибы нужного человека. И этим человеком стал бывший рядовой Соколов. Правда, теперь его звали иначе, Саид Искандери.

Потом Алжирца нашли в личном кабинете, с кинжалом в спине. Убийца проник на этаж через шахту лифта, очевидно с крыши здания. Охранник ничего не заметил, потому что перевести камеру в другой режим оказалось для нарушителя очень простым делом.

Теперь всеми делами стала заниматься взрослая дочь, которая встала во главе компании своего отца.

Глава пятнадцатая, начало болезни

Малярия

Он медленно двигался по темному коридору и при появлении фигур в армейской форме, начинал стрелять из пистолета. Стрелять левой рукой, так же как и правой он научился очень давно, это входило в общую программу обучения лагеря, куда ему довелось попасть. Пистолеты были небольшие, удобные, их он принес в закрытую зону во время второй своей «прогулки». Их у него было два, поэтому он мог использовать каждый по очереди.

Одиночные выстрелы раздавались каждый раз, как только появлялся очередной солдат. Он знал, что в кармане у него есть еще две запасные обоймы, но воспользоваться ими в таком режиме было невозможно. Вот один пистолет заклинило, лицо встреченного ими офицера исказилось в гримасе, пришлось его бить рукояткой в лицо. За спиной тревожно сопел человек, которого следовало вытащить из тюрьмы.

Еще немного, и мне придется сидеть в соседней камере!

Пронеслось в голове, и неожиданно объявили подъем. Алекс открыл глаза, и обнаружил, что вся постель была мокрая, он сам был настолько горячий и потный, что сомневаться не приходилось, он жив, и стрелять ему так и не довелось.

Согласно его личному плану, требовалось все изменить. С вечера он выпил таблетки, которые прятал с самого приезда.

Поэтому приступы начались неожиданно, Алекс с утра себя плохо чувствовал. Это было так очевидно, что после общего построения его направили к врачу.

Тот посмотрел медицинскую карту, покачал головой, там, конечно, ничего про малярию указанно не было, и это его заметно расстроило. Всё задание находилось под угрозой срыва.

Он посмотрел, что может сделать. Развел руками.

— Тебе следует лечь в лазарет, с последующей отправкой в военный госпиталь.

Алекс покачал головой, сказал, что справится, но пусть готовит его документы к отправке через двое суток. Тогда врач ещё раз покачал головой, посмотрел в какой-то журнал, проверил какой-то график. Ближайшая отправка была завтра. Но подумал, что всё это можно переиграть. Дал несколько пачек порошка, протянул бутылку с питьевой водой, и несколько таблеток в разных упаковках.

— Это примешь сейчас, и будешь сегодня пить, пока признаки обострения не исчезнут. А таблетки на крайний случай, если прихватит.

Он произносил «сегодня» так выделено, что Алекс стал сомневаться в истинном значении этого слова. Так было всегда, когда врач говорил с американцами мексиканского происхождения, и с ним тоже. Он был уверен, что Алекс по большей части канадец, чем американец. Впрочем, в это сегодня верили уже все окружающие.

Они уже успели оговорить заранее все детали будущей операции, и возникшие сложности были для обоих заговорщиков неожиданностью.

Но одновременно для Алекса это был хороший шанс легально покинуть военную базу, и наверняка исчезнуть на тот момент, когда начнётся следствие. Он смог убедить, что такой поворот будет выгоден и военному врачу.

Видя его колебания, Алекс начинал опасаться за себя ещё больше, чем это было раньше. Врач был ему до конца непонятен, никто не дал ему дополнительных инструкций, и надавить сам он пока не мог. Были некоторые догадки, слухи, но всё это не имело почвы. Доказательств в причастности к каким-то махинациям этого военного врача ему пока никто не предоставил. А старое дело, судя по тем же слухам, давно прикрыли, арестовав мелких его участников.

Да, тот хотел подстраховаться, чтобы никто не вышел именно на него в этом деле. Вывести лишнюю фигуру из игры для него на данный момент не составляло труда. Ещё неизвестно, что именно он дал ему в этих таблетках! А подделать медицинскую карту это для него раз плюнуть, чтобы потом спокойно кремировать труп.

Не будет Алекса, никто не сможет показать на меня. Вот только сорваться с «крючка» мне пока не удалось, где-то лежит некий компромат на группу офицеров, замешанных в сбыте лекарственных трав с острова свободы.

Именно так думал военврач. Пока его беспокоила только история с побегом, тут можно было заработать сразу несколько лет тюрьмы. Перечислять уголовные статьи за правонарушения он даже не пытался. Устав и присяга — это святое, но тут у него уже давно были свои грехи.

Алекс также искал выход из ситуации. Но поделиться своими опасениями с этим человеком он не хотел, очевидно, что именно его попросят убрать ненужного свидетеля и участника, когда планы пересмотрят, а их в любой момент могут пересмотреть.

То, что его будут искать, он не сомневался. Точнее будут искать человека, который подходит под некоторые параметры описания. Официально он ляжет в лазарет уже сегодня. Поэтому ему нужно многое успеть сделать. Алекс по-прежнему не определился с ключом к аварийной двери. Один экземпляр находился в ящике, в запасной связке ключей, которыми мог пользоваться офицер дежурный по части. Такую связку носить с собой было накладно, поэтому она просто лежала в специальном ящике.

Ключ

Удача улыбнулась ему и в этот раз. Оказывается, что данный ключ имеет дубликат, который находился у заведующего гаражом, где Алекс по роду службы проводил много времени. Сегодня он даже видел этот ключ и держал его в руках. На нем имелась пластиковая бирка с бумажным вкладышем.

Сегодня он видел, как заведующий открывал эту дверь в его присутствии, следовало вытащить старый офисный стол из здания. Они дружно переместили пару столов, не привлекая чужого внимания.

Именно этим была удобна эта самая дверь, все можно было сделать очень просто, без шума. Это был самый приемлемый вариант будущей операции. Поменять ключ на подобный он смог сразу же, делать еще один дубликат теперь не имело смысла. Заменить его потом обратно, он уже не сможет, но пока это его не тревожило.

Ночь он провел в медицинском изоляторе, ничего не случилось, болезнь отпустила его из своих когтей. Осталась повышенная потливость и учащенное сердцебиение. Последнее он связывал с будущей операцией, ему явно не спалось. Он в очередной раз проклинал Муссу, так как все его сегодняшние старания были только ради его побега.

Посредник

Этот парень смог встретится с Джорджем в баре. В непринужденной обстановке они сначала познакомились, а на следующий день он попросил об одолжении. Следовало совершить поездку к берегу, чтобы найти там одного кубинца и передать ему письмо и деньги. Сославшись на то, что время его пребывания здесь ограничено, и вообще командировка заканчивается, и никак не удается вырваться.

А осталось ещё поручение, которое он, якобы получил от родственников этого самого кубинца. Там было всего пятьсот долларов, но он заплатит еще сотню сверху, если Джордж смотается к нему сам. И сделает это в определенное время. Это очень важно, очевидно, что кубинец будет благодарен, и всегда сможет одолжить свой катер для морской прогулки.

Так сам того не подозревая приятель Алекса выехал в определенное время к побережью, где передал деньги хозяину катера. Джордж прочитал письмо, и ничего не понял. Оно было закодировано специальным способом.

В письме кубинца просили срочно совершить небольшой рейд на своем катере в сторону границы, а потом вернуться обратно, до особых распоряжений. Что он сразу и сделал. Именно этот морской рывок потом увидят на фотографиях спутника. Машину впрочем, опознать не удастся. Тут приятелю просто повезло.

Глава шестнадцатая, где описывается кабульский квартал Надир Пуштун Ват

Надир Пуштун Ват

Так оно всё и вышло. Афганец по имени Сьюда оставил родной дом своему дальнему родственнику, а сам с семьей перебрался в Кабул. Теперь небольшая лавочка на улице Надир Пуштун Ват и домашняя мастерская приносила ему стабильный доход. Весь бизнес, который ему пришлось продать в родных местах, позволил ему собрать необходимую сумму для этой покупки. Судя по его запросам, он решил на этом не останавливаться. Некто Саид, его новый помощник и почти родственник, имел теперь надёжные документы и выглядел, как настоящий правоверный. Он работал в лавке. А когда Сьюда занимался своим творчеством или уезжал в командировку, то оставался «за главного».

Чем было вызвано такое доверие, спросите вы? Наверное, тем, что парень остепенился, и обрел твердую почву под ногами. Он женился, и у него появился сын. Это было неожиданным, наверное, и для него тоже. Но оказалось, что Сьюда всё это просчитал заранее. Все его слова не были пустыми обещаниями.

Сельские игры

Это можно было сравнить с рабством, если бы он не знал, как в этой стране на самом деле относятся к рабам.

Еще в гражданской жизни Сергей Соколов успел посмотреть у знакомых американский фильм «Сёгун». Там главный герой, мореход, попадает в феодальную Японию, и остается на многие годы гостем этой страны. Его покровитель — могущественный сёгун императора, делал страну неуязвимой для многочисленных противников. В то самое время страна была полностью закрыта для иностранцев, там могли жить только голландцы, и кажется, орден иезуитов. Мореходные знания иностранного гостя впитывались лучшими японскими мастерами, они строили новые корабли, и почему-то тут же сжигали их. Сергей помнил, что в фильме главный герой стал работать над своим телом, и даже добился некоторых результатов. Он стал почти самураем.

Никогда бы в жизни Соколов не смог даже подумать, что с ним произойдёт подобная история. Он стал гостем в соседнем государстве. Больше того, успел побывать рабом, работал на плантациях, рыл колодцы, помогал кузнецу, пас овец, занимался домашним хозяйством.

Теперь его положение резко изменилось. В столице Афганистана он стал Саидом, живет со своей женой, растит сына, работает в лавке. Он очень похож на местного. Говорит мало, но уже почти все понимает. Он почти гость, которого принудительно оставили тут. Но теперь он сам почему-то не хочет уходить.

Хотя посудите сами, что ему стоит? Скажем, выйти утром из дверей своего дома. Дойти до конца со своей улицы, пройти пешком еще два квартала до проезжей части. Там остановить любую военную машину с советским экипажем, и весь этот пережитый им раньше кошмар закончится.

Конечно, его сначала поместят в изолятор, чтобы проверить все им сказанное, может быть, ему сразу не поверят, и даже осудят, но он же все равно когда-нибудь выйдет и сможет вернуться домой.

Но он ничего этого не сделал. Оставляя это на потом, в самом конце своего подсознания, это был его запасной вариант.

Ещё в родном селении Сьюды они стали вместе заниматься традиционным видом местной борьбы. Вернее, Сьюда занимался ею с раннего детства, а теперь взял Саида в постоянные напарники. Так для русского парня начались настоящие тяжелые тренировки. Спарринги между собой и другими желающими помериться, проходили за селением, на укрытой от глаз небольшой равнине, засыпанной привозным песком. Очень скоро Саид смог научиться самым простым приемам, подсечкам и захватам. Все это он отрабатывал в бесконечных падениях, и изматывающих выволочках. Служить простой «грушей для тренировки» было нелегко. Сьюда был несколько крупнее русского, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Он работал очень жестко, потому что от этого мастерства порой зависела его жизнь.

Испытать все трудности пришлось Саиду.

Потом, ночами у того болело все тело, и ему казалось, что все время не хватает физических сил. Но очень скоро тело стало перестраиваться, появился некоторый опыт, он научился безболезненно для себя падать, смог сам применять нужные приемы для контратаки.

Это все напоминало ему боевое искусство — самбо. Но всё было намного проще, именно самбо имело корни в некоторых азиатских видах борьбы. Так, по крайней мере, говорил сам Сьюда. Он мог назвать имена знаменитых мастеров, которые хранили традиции старых национальных школ.

Потом оказалось, что все праздники и вообще любые торжества тут не могли обходиться без различных игрищ и таких боёв. Полуголые борцы выходили в круг, чтобы бороться за небольшой приз, выставленный старейшими поселка. По правилам можно было вытолкнуть противника из круга и это тоже будет считаться победой. Самым интересным было смотреть, как другие борцы используют разные приемы и подсечки. Многие трюки все зрители знали прекрасно, но настоящие мастера владели только им известными приемами и захватами, которыми они с успехом пользовались.

Надо отметить, что дом, в котором жило семейство Сьюды, больше находился в пригородном районе, и мог считаться как отдельный кишлак. Старейшины называли очередной приз, и бой начинался. Сначала это были полушутливые поединки, где могли участвовать дети, молодежь и любой из желающих.

Затем наступал момент, который можно было назвать полуфиналом. Люди с криками ждали своих любимцев или победителей бывших соревнований.

Тогда выходили Сьюда, и еще три человека, которые имели большую весовую категорию, чем он.

Но это не пугало мужчину. Он ловко проводил свои поединки и очень часто оставался победителем. Его основным противником часто был толстяк Заза. Это был неуравновешенный огромный человек с невероятным темпераментом и громким голосом. Он был сыном одного крупного чиновника. Их противоборство так и осталось не законченным — побеждал то один, то другой. Но вообще-то они оказались закадычными друзьями.

Однажды Саид тоже участвовал в нескольких боях, и даже смог выиграть живого индюка, когда положил два раза подряд на лопатки двух молодых соседей. Это оказалось неожиданностью для молодых людей, и те хотели опротестовать результат боев. Но им сказали, чтобы вели себя скромнее, или сами не лезли в игру, если не умеют проигрывать. А так как Саид был для них чужаком, «шурави», то этого ему простить не смогли.

Позже они устроили засаду. Хотели его избить, но он дал им сдачи. Четкими движениями он сначала разметал нападавших на него людей, а когда стало совсем плохо, то воспользовался палкой.

Это стало поводом для дальнейшего разбирательства. Сьюда почтительно и внимательно выслушал всё сказанное стариками, и сказал, что сам накажет своего слугу. Он уже давно не называл его рабом, и все это прекрасно знали. Некоторых это буквально бесило.

Сьюда не стал его наказывать. Только в свободное время он больше стал с ним заниматься, учить, как правильно использовать в боях свои ноги. Так они стали заниматься каратэ.

В число сельских праздничных развлечений входили конные скачки, скачки на верблюдах. Догнать всадника, отобрать у него барана, что может быть проще? Но не скажите, всадник, мог успеть, на скаку привязать барана к седлу, и тогда его просто так оторвать было очень сложно. Такие игры были очень популярны среди населения. Сьюда редко выходил на подобные состязания. В последний раз у его коня повредили ногу. С тех пор он перестал принимать участие, хотя его приятель Заза просил выступить, и предлагал своего коня, на что Сьюда категорично отказался.

— Всадник должен быть невысоким и желательно легким, как жокей в скачках. Тогда есть шанс, что конь сможет справиться, а я уже набираю вес.

Но друг был неумолим, ему хотелось, чтобы его лошадь обязательно победила. И Заза стал готовить к скачкам Саида. Сьюда был не против, желая увидеть, что из этого выйдет. Нет, он не испытывал иллюзий на этот счет, Саиду пришлось учиться всему заново. А сначала он должен был научиться, не бояться лошадь!

— Настоящий мужчина должен уметь обращаться с конем. Конь — это твой друг! Он никогда не подведет, если доверяет своему хозяину.

Странно, это была словно другая, чужая жизнь! Теперь Саид учился правильно ездить на лошади! Советский парень Сергей Соколов никогда даже не думал над этим. Весь опыт его верховой езды, если хорошенько вспомнить, был запечатлен на детской фотографии, где шестилетний мальчик с выбитым зубом сидит на спокойном ослике. А тут, в этом месте ему пришлось научиться обращаться с быками, пасти овец, доить коз, ловить строгой в холодной воде рыбу, держать настоящих охотничьих соколов, готовить жаркое из пойманных змей, и многое-многое другое, что он никогда бы не узнал и не смог даже попробовать!

Время в кишлаке пролетало быстро. Он много работал, постоянно учил язык, часто занимался домашним хозяйством. И вот его стали готовить к необычным скачкам: его учили правильно и незаметно набрасывать петлю через ногу на тушу барана, он познавал тайны правильной джигитовки. Ему приходилось часто выходить в ночное время. Это было прекрасно, не смотря на жуткий холод. Такая жизнь единственный раз была прервана появлением правительственного отряда. Тогда Сьюда заплатил за него взятку. Он сделал это без сожаления, и не потому что Соколов спас ему жизнь, просто Саид стал ему нравиться ещё больше.

В их жизни, в семье появилась вдова старшего брата. Она прибыла с маленькой дочерью и служанкой. Им удалось продать дом, и перебраться к Сьюде. Почему именно к нему? Возможно, что других родственников у неё не было, а брат мужа обещал позаботиться о женщинах. По крайней мере, они могли воспользоваться его гостеприимством. Отцовский дом был достаточно большой, и там они устроились в отдельном крыле со всеми удобствами.

И сам Сьюда решил, наконец-то жениться на любимой женщине. Сроки свадьбы были уже оговорены, и, кажется, что ничего не могло послужить серьезной причиной для промедления. Страна жила своей жизнью. Бизнес контрабанды камней процветал, и Сьюда мог позволить себе строить личную жизнь.

Именно на его свадьбе были устроены скачки, где принял участие и Саид. Было решено, что он сможет принять участие в борьбе. Никто не ожидал, что хорошо обученный некоторым приёмам Саид, спустит коня напрямик с крутого пригорка, и первым подхватит тушу барана. Когда все поняли, что новичок обскакал остальных, то поднялся тревожный вой среди участников. Этот гул за своей спиной он не забудет никогда, но он упорно шел к финишной прямой.

Это была самая крупная победа в его жизни, ничего более грандиозного он ещё не совершал. Он нашел свое место в жизни, и остальным пришлось с этим смириться. Да, он «шурави», он гордится, что он русский. Да, ему помогли, именно покровительство богатого и сильного человека стало для него залогом этой самой свободы, которую он ощутил в своей неволе.

Давно небритый, со свежим порезом на щеке, он сидел на скамье, а все вокруг шумно поздравляли новобрачных. Его лицом занималась вдова, именно тогда он посмотрел на ее лицо через узкую полоску материи. Он увидел её глаза, и те многое обещали ему в той жизни. В какой-то миг она протянула ему платок, крепко сжала его кисть, и исчезла, оставив только пряный мускусный запах своего тела.

Свадьба прошла очень торжественно и красиво. В первый день Саида даже посадили за общий стол, со стороны жениха. Но потом всё вернулось на круги своя. Нет, он не занимался женской работой, этим уже давно занимались только женщины, но старые обязанности остались за ним: носить воду, собирать и колоть дрова, ухаживать в саду и в поле, пасти овец, когда это требуется.

Даже когда Сьюда смог установить на ближайшей улице новую чугунную колонку с ручным насосом, во дворе дома всё равно решили вырыть новый колодец. Наняли мастера, который с помощью виноградной лозы нашел подходящее место в саду, и стали рыть. Саид помогал нанятому рабочему. Вместе они быстро и успешно управились. Копать небольшими тяпками пришлось до значительной глубины, они смогли поднять несколько сот кожаных мешков с землей и камнями, пока мастер не приказал прекратить работу. Они не просто копали, но и крепили свод стены собранными на реке камнями. Только теперь Саид понял ради чего он так долго и тяжело работал до этого момента — собирал камни и возил их на тележке на участок, в любую погоду.

Строить колодец— это целое искусство, и вот, в нужный момент вся стена была обнесена кладкой. Каждый камень крепился на своем месте и держал соседний. На определенном уровне мастер делал небольшое кольцо крепления.

Затем стали рыть в сторону. Сделали небольшой проход в разных направлениях и вылезли из колодца — следовало отдохнуть. Когда мастер заглянул в колодец в следующий раз, то громко воскликнул, всё было не напрасно, там появилась вода. С ним расплатились, он поклонился, собрал инструмент, погрузил всё на своего осла, и ушел. Это был не очень пожилой человек, как понял Саид, он с интересом расспрашивал о вдове, которая живет в этом доме. Ещё он предлагал Саиду работать вместе, ему требовался надежный напарник.

С чего он взял, что я надежный?

Дальше история с колодцем не закончилась. Сьюда заказал в местном дукане настоящую мотопомпу— насос, который они с Саидом установили у себя на участке, сразу возле колодца под навесом. Навес Саиду пришлось соорудить уже самому. Он долго строгал доски, вкапывал сваи, и лишь потом приступил к самому навесу.

Дуканщик с интересом выполнил данный заказ. Редко кто покупает из большого города дорогие предметы и устройства, но именно такие люди, как Сьюда, старались продвинуть прогресс и в этот край.

С помощью этой помпы набирали воду в небольшой искусственный пруд, а также в каменный бассейн, который они установили на возвышенности. Теперь оттуда можно было брать чистую воду для любых хозяйских нужд. Носиться с бидоном Саиду теперь не было нужды. Заказали отдельный железный бак, который установили возле домашней печи, так в доме появилась горячая вода. Всё это было необычно для селения, но не значит, что в таких делах они были первые. Нет, у некоторых жителей всё это было уже давно, и насосы, и печи, всё это у многих было в наличии. Просто дом Сьюды достался от небогатых родителей, которые не могли себе позволить современные условия. Возможность просто жить и работать для обычных людей не всегда связана с комфортом. Был некий обыденный быт, которому все и следовали. Новшества не вызывали непонимания, просто ещё существовало элементарное неравенство среди людей.

Тут никогда не было центрального электричества, но Сьюда уже купил себе во двор небольшой генератор советского производства, установил несколько столбов на улице, чтобы повесить осветительные фонари, провёл провода.

Все это они с Саидом сделали сами, Сьюда был не просто землевладельцем и ремесленником, он был предприимчивым человеком, который к тому же учился на инженера в Советском Союзе. Саид уже стал забывать о данном факте. Он и русским языком стал пользоваться меньше. В их семье только тетка Сьюда знала и понимала русский язык, но никогда на нём не говорила.

Да, они всё приготовили, и запустили движок генератора. Поднялся шум, появился тёмный дым. Где-то пробивала прокладка, но было терпимо.

Щелчок на распределительном щите, и вечернюю темноту пробил свет нескольких ярких ламп. Они были с голым цоколем, без плафонов, экспериментальный вариант. Дожди в данный момент были небезопасны.

Стало очень весело, можно было воспользоваться розеткой и включить радиоприемник, местное радио. Поймали даже какой-то музыкальный канал, и Саид понял, что это была Москва. Он украдкой вытер слезы, и не подал вида.

Потом они регулярно включали генератор, чтобы подать освещение в дом. Собственно говоря, в этом не было особой нужды, но тогда и соседи стали пользоваться электрическими приборами, которые у многих людей были в избытке. Можно было сходить к кому-то из них посмотреть телевизор, который показывал сразу три местных канала. Саид с интересом слушал новости.

Днём пришлось перебрать пару цилиндровых крышек на генераторе. Они не имели новых прокладок, но тут применили асбестовую нить, которая послужила хорошим герметическим материалом. Больше проблем не было, пришлось дополнительно покупать фильтра, масло. Дороже всего обходилось дизельное топливо. Но хозяин не унывал, он всё делал с удовольствием, и считал, что у них всё ещё впереди.

Потом они купили плафоны, переделали уличное освещение. Было очень интересно этим всем заниматься. Саид чувствовал на себе взгляд молодой женщины, и это его очень волновало.

Тогда она сама пришла к нему поздно ночью. Но потом всё стало очевидно. Женщина не предохранялась, и очень скоро появились первые признаки беременности. Тянуть в таком положении было бессмысленно. По местным обычаям её могли закидать камнями, а с ним обошлись бы не самым лучшим образом. Саид не стал прятаться.

Однажды он признался во всём своему хозяину. Тот, сдерживая первый порыв гнева, озадаченно на него посмотрел. Он вообще редко повышал голос, почти не ругался. Самое серьёзное было услышать от него, мол, чем ты думал, и тому подобное.

Оказывается, что он уже строил некоторые планы по поводу своей родственницы, но принять такое решение пока не мог.

— Чем ты думал? Ты пока ещё даже не мусульманин! Это будет неправильно. Но выход есть, ты уже учишь суры, участвуешь в молитвах. Не всё так плохо, посмотрим.

На помощь невестке пришла молодая жена Сьюда. Она была не так мрачно настроена и, оказалось, что полностью поддерживает свою подругу. Тут чувствовался настоящий женский заговор.

Тогда Сьюда отдельно поговорил с женщиной. Правильно построил беседу, вёл себя, как старший этого дома. Он выдвинул обвинения, но не давил, решив, что в любом случае сможет выгодно повернуть обстоятельства в свою сторону. Ему нужны были деньги своего умершего старшего брата, но шантажировать свою родственницу он не стал, они могли заключить договор. Если раньше разговор шел о ком-то из дальних родственников или о нём самом, то теперь всё было проще, Саид ему всем обязан. Это его радовало.

Денежная сумма для зреющего плана была почти набрана, женщина сама того не понимая, всё ему сама и отдаст.

Он выяснил её мнение, и понял, что срочно следует поговорить с кем-то из старейшин. Это не должно быть большой новостью, пусть это выглядит, как его решение, которое он принял уже давно.

Местный мулла с неохотой поддержал данный разговор. Он настаивал, чтобы господин Сьюда, как настоящий мусульманин, взял женщину второй женой.

Но собеседник, особенно не углубляясь в проблему, смог его убедить, что новообращенный тоже имеет право создать свой дом. Счастье людей не зависит от национального признака. Они ещё много о чём говорили, и мулла согласился:

— Хорошо, я приду вечером. Мы проведем нужный обряд. А уже потом поговорим о свадебной церемонии.

Так всё и вышло. Теперь Саид не просто стал носить свое имя, но и продвинулся дальше. Вы спросите, а не хотел ли он вернуться на родину, или просто сбежать? Вполне может быть ни минуты. Когда он был готов сбежать, пока хозяина не было дома, он вдруг вспоминал, что именно на него был оставлен этот дом, и защита всех обитателей. Он боролся со своей слабостью, и понимал, что никогда не сможет простить самого себя. Поэтому он решил стать другим. Так родился Саид. Имя Сергей надолго было забыто, спрятано в глубине души, в сокровенных уголках памяти. Нет, не окончательно забыто. Просто сохранено, до поры до времени.

Свадьба

Церемония свадьбы прошла скромно. Что касается женщины, то для неё это было второе бракосочетание, первое было с человеком на несколько лет старше ее, в результате которого у них появилась дочь. Теперь всё было иначе. Домашний праздник, где присутствовали только свои и близкие знакомые. На таких праздниках не принято пить алкогольные напитки, это строго запрещено Кораном, но молодым сделали исключение. Налили немного домашнего вина, которое принес с собой Заза. Делать это было не обязательно, но если не приукрасить данное событие, то всё выглядело слишком тихо.

Им отвели отдельную комнату, которую пришлось делить с детской. От прошлого брака женщина имела дочь, и полный набор постельных принадлежностей, которые, наверное, остались в качестве приданного.

В качестве свадебного подарка Саид своими руками сделал ей серебряное украшение на голову, как его научил Сьюда. Тот немного ему помог с системой крепления. На это ушло несколько серебряных монет, которые ему отдал хозяин.

Командировка

Однажды Сьюда вызвали к городскому телефону. Когда он вернулся, то по пути зашел к Зазе. Рассказал, что должен ненадолго отъехать. Тот хотел помочь своему другу, но афганец лишь попросил посмотреть за его домом. Он не хотел подставлять своего приятеля, и самое главное его отца, видного политика и чиновника. Ещё он взял у друга хорошего коня.

Дома он собрал всех, сообщил, что они вдвоем с Саидом уезжают на несколько суток, и отдал разные необходимые распоряжения. Вытащил из тайника и проверил оружие. Им собрали в дорогу еду, теплые одеяла.

Вечером они с Саидом тайком вышли со стороны сада, и выехали за околицу. Дорога была не самая лучшая, как они добрались до нужного места, это лишь Аллаху было известно. Все военные посты и охраняемые дороги им пришлось объезжать. Очень часто Саид слышал русскую речь. В этот миг его сердце застывало, словно от боли.

В горном кишлаке, в нескольких днях пути, они нашли нужный дом, и Сьюда постучал в дверь. Оттуда вышел невысокий худой человек, он сильно хромал. Они переговорили. Сьюда сходил в другой дом, поговорил со старейшим. Ещё он заплатил небольшое денежное вознаграждение.

В этот момент Саид сидел в комнате, и успел, познакомился с девочкой, дочерью хозяйки. Он смастерил ей ножом из куска коры куклу. Та смотрела на него во все глаза, для неё он был почти волшебник. Саид еще сделал ей кораблик, соорудил для него из красного платка парус, потом решил сделать ослика. Он так увлекся, что не услышал, что его зовут к столу. Молодая женщина тронула его за рукав. Она не прятала лицо, и поэтому не казалась особенной. Саид уже привык, что женщины прячут свои лица, а тут всё было иначе. Они познакомились.

Кто знает, но возможно, что именно эта встреча станет чем-то большим в дальнейшей жизни. После плотного ужина, они стали собираться в путь. Саид вёл лошадь под уздцы, а незнакомец, поехавший с ними, ещё долго оглядывался в темноту. Они спешили, им следовало много проехать, чтобы засветло добраться до нужного места. Оказывается, что этот человек был ранен в бою, и местные жители сумели обеспечить ему надлежащий уход. Это был помощник полевого командира, которого тот вынужден был оставить на несколько месяцев в чужом кишлаке. Другого выздоровевшего бойца уже успели забрать.

По дороге случилось так, что Сьюда тихо заговорил с Саидом на русском языке, но судя по реакции больного, тот их прекрасно услышал, и самого главное — понял.

Так Саид познакомился с Муссой. Правда, так его никто из сопровождающих не называл, но то, что это был именно он, Саид уже не сомневался. Довезли они его до пригорода крупного военного центра. Там их встретила комендантская грузовая машина, в которой находился еще один интересный персонаж. Саид видел его издалека, так как его никто не собирался представлять.

Обратно они добирались уже другой дорогой. Саид спешил домой, он уже ощущал себя в этом месте, как дома. И самое главное, его теперь там с нетерпением ждала жена.

Рождение сыновей

Это событие было крайне важным для обоих пар. Сьюда и Саид стали отцами. Никто этого толком объяснить не сможет, но мужчинам просто повезло, с коротким перерывом в три дня, роды прошли у обеих женщин успешно.

Кабул

Однажды Сьюда опять отлучился на несколько дней, а когда вернулся, то по его довольному виду все было ясно.

— Ура, сделка успешно завершена, и мы стали обладателями торговой лавки в Кабуле!

Это он прокричал на русском языке, на котором старался дома не разговаривать. С некоторых пор все домашние учили французский язык. Зачем? Сьюда был целеустремленный малый, обещал показать Париж, значит всё, покажет!

Как только женщины и дети окрепли для переезда, они все собрались и тронулись в путь. Два молодых бородача собрали две широкие подводы, в которые запрягли попарно лошадей и быков. Погрузили весь необходимый скарб и тронулись. Несколько жарких дней дороги, и они оказались в Кабуле.

Конечно, они могли воспользоваться общественным транспортом, но в то время это было очень трудно. Так их путь был более прямолинеен, но двигаться пришлось с продолжительными остановками, короче, всё было просчитано. В одном только месте им пришлось долго ждать пропуска, пока их проверяли. Присутствие русских солдат на постах уже не так волновало Саида. Он привык успешно скрывать свою национальность, и это ему прекрасно удавалось. В пути их было всего несколько человек. Шатры над их подводами были серого цвета, и они напоминали цыганские кибитки.

Цыгане шумною толпою по Бессарабии бредут…

Саид шутил по этому поводу. Сьюда довольно морщился, цыган он почему-то недолюбливал.

Следовало быть более интернациональным!

Поток людей, подвод и машин был только днём, а в вечерне-ночное время иссякал. Они ночевали на постоялых дворах, им ничего не стоило ночевать и в поле, но время было военное, можно было попасть под обстрел какой-нибудь враждебной группировки.

Дом оказался не таким большим, как себе представлял Саид, что-то похожее на корявое дерево, которому пришлось расти в кругу более старых и мощных стволов. Но с крыше, как и с самого верхнего этажа, открывалась шикарная панорама. Можно было посмотреть на мечеть с огромным кубом под голубым полусферическим куполом с высоким, тонким минаретом.

Глава семнадцатая, рассказывающая о том, как нашли человека, который знал узника в лицо

Марсель. Крупный портовый город Франции, огромный приморский центр. А ещё это город, где невероятно большое количество выходцев из различных стран, иммигрантов нашли для себя работу и новый дом. Сьюда и его семья были вынуждены, потом переехать из Парижа именно сюда, потому что столичная жизнь оказалась очень дорогой для них. Они довольно быстро освоились. Дети достаточно подросли, и пошли в школу, и, кажется, что никаких неожиданностей теперь не будет. Язык они уже порядком выучили, и выбранный ими район не казался им ничем особенным. Афганская диаспора тут была очень многочисленной и сильной. Сначала Сьюда открыл небольшую лавку. Она занимала первый этаж трехэтажного жилого дома. В центральном зале они продавали ювелирные изделия, выполненные в традиционном афганском виде. Серебро, золото умело сочетались с яшмой, малахитом, лазуритом. Сьюда был мастером от бога. Не забывал он и про коммерцию. В его лавке можно было найти африканские и азиатские ткани, изысканную посуду, красивую мебель, старинные книги, гравюры, изящные статуэтки.

Саид больше не стоял за прилавком, ведь для этих целей у них был молодой продавец, дальний родственник. Но ему приходилось выполнять много других поручений. Они часто выезжали на мелкие аукционы, где продавалось имущество, забранное за долги. Там они приобретали старинную мебель, интересную утварь, картины, красивые украшения и то, что Сьюда считал можно выдать за антиквариат. Дела шли вполне хорошо, и компаньоны уже думали построить и открыть в магазине второй зал в соседнем доме, который должен был стать чуть больше, чем весь старый магазин.

Господин Абу Али

Ничего не предвещало неприятностей. Но однажды напротив их дома остановился тёмный джип и три неизвестных человека долго не выходили наружу. Такое сразу бросилось в глаза, улица была не самой оживленной, вся основная торговля осуществлялась рядом, за углом, на широкой площади.

Вечером к Сьюде пришел знакомый господин восточного типа. Было видно, что появление тёмного джипа и этого человека чем-то связанно.

Господин Абу-Али. Оказалось, что данный человек был их земляком. Но во Франции он занимался больше политической борьбой своей фракции, чем другими делами.

Они сели на низкий помост, где при желании можно было даже прилечь. Гостю принесли кувшин с водой, чтобы он с дороги мог помыть руки, полотенце, чтобы он вытер руки. Потом внесли чай, стали готовить на стол угощения. Служанка, закрывавшая пол-лица материей, выполняла свою работу очень быстро и качественно. Сьюда проводил ее взглядом, и в ожидании уставился на гостя.

Когда он изложил суть дела, то оказалось, что Сьюде следует срочно собираться в Америку, где он должен будет попасть на один кубинский остров, на территорию американской военной базы. Там для него найдут возможность, покажут одного человека. Следует его опознать, и приложить все усилия, чтобы этого человека вытащить оттуда.

Ворваться в военную тюрьму, чтобы вытащить одного человека? Да, они в своем уме?

Конечно, ничего этого хозяин дома не высказал, он был опытным интриганом, и уже просчитывал самые невероятные комбинации. Отказаться он не мог, всё сводилось к тому, что он знал кого-то, и этого человека он должен был вытащить.

— Кто этот человек?

— Ваш друг, Мусса! Я думаю, что объяснять ничего не нужно. Ваша семья будет под нашим присмотром, пока вы будете выполнять свою миссию. Очень влиятельные люди выразили желание, увидеть Муссу в Европе, не позднее конца этого года. Это очень важно. Тут чек на сто тысяч евро, если всё выйдет удачно, то получите ещё, если нет, то эти деньги сможет получить ваша семья.

От этих слов Сьюда даже вздрогнул, но тут же нашел для себя выход. Он предложил для выполнения этой миссии своего родственника, который тоже знает в лицо данного человека. Такой оборот очень заинтересовал господина Абу-Али. Он захотел взглянуть на этого «родственника».

— Тогда прошу, пройти в общий зал. Он стоит рядом с молодым продавцом.

Господин Али-Абу прошел в зал, мельком взглянул на лицо предложенного человека, и вернулся.

— Хорошо. Это даже лучше. Если побрить лицо, переодеть, то можно отправить именно его. Он почти европеец, может сойти за американца. Как у него с языком?

— Знает французский язык, и с успехом сдал экзамен на французское гражданство. Изучает так же английский язык.

— Мы его протестируем. У него есть семья? Хорошо! Объясните ему, что от него требуется. Пусть побреется, причешется, мой человек сфотографирует его на паспорт. Через несколько дней он вылетает из аэропорта Парижа в Нью-Йорк.

Когда Сьюда объяснил Саиду, что от него скоро требуется, тому показалось, что земля перед ним разверзлась, и он стал падать вниз. Вопрос почему именно он даже не возник в голове.

Это было как расплата за ту вполне удачную жизнь, которая сложилась у него за последнее время. Впрочем, Сьюда не стал вилять. Его выбрали за то, что он больше европеец, чем афганец.

Ничего не обещая, Сьюда сказал, что сделает всё возможное, чтобы избавиться от угрозы семьям. Он написал ему на бумажке номер, по которому следует звонить в Америку. Там просто что-то рассказывать, чтобы Сьюда был в курсе всех дел. Потом они выкрутятся из данной ситуации, пусть он только сам не сгинет. Американский номер был с автоответчиком, запись разговора оттуда должны будут передать в течение трех часов.

Еще один нюанс они обсудили сразу. Он не должен верить там никому, никто его не собирается оттуда возвращать, поэтому для этого они выработали еще один вариант. Сьюда дал ему несколько таблеток, которые вызывают симптомы, схожие на приступ малярии. Объяснил, что это вполне будет убедительно, если у него вдруг обнаружат малярию.

Через неделю они вылетели в Париж. Оттуда он отправился в Америку. Теперь у их дома больше не стоял темный джип. Но на соседней улице появились новые жильцы. Это была подозрительная семейная пара, которая очевидно осталась наблюдать за домом и магазином марсельского торговца.

Сьюду это нисколько не удивило, но успокоило, он стал готовиться. Следовало всё узнать об этом земляке, об Абу-Али. И очень скоро вся эта информация у него появилась. Вероятно, что тот господин не знает, с кем связался, и очень скоро всё изменится.

Прошло ещё некоторое время, и Сьюда узнал, что в своем офисе убили некого крупного предпринимателя. По фотографии он узнал этого человека. Узнал, и понял, что все намного хуже, чем он думал. Потому что они убили именно Алжирца. Тот тоже считался другом Муссы, возможно, что он помог Алжирцу воздвигнуть целую гостиничную империю.

Глава восемнадцатая, которая строит некую связующую цепочку между разными людьми

Кабул

Никогда не оставляй после себя людей, которых внес в список смертников. Иначе чужой список смертников окажется быстрей короче, чем твой.

Мусса попросил об одолжении. Человек из его старого списка теперь оказался вне зоны его досягаемости. Сирак сказал, что почтет за честь убрать его врага лично. Но Мусса не хотел рисковать своим другом, он попросил передать это дело третьим лицам. Крупный чиновник должен умереть, и вина за его убийство не должна привести к людям, которыми он дорожит.

Сирак знал, что после серьёзного ранения Мусса сам не сможет выполнить своё дело, и ему придется срочно покидать страну. Канал, по которому будет произведена эвакуация, никаким образом не должен быть связан с полевым командиром или другими боевиками. Очевидно, что Мусса перестал доверять этим людям.

Выбор пал на общего знакомого, который жил в другом городе, но мог в любой момент появиться в Кабуле. Сирак заказал ему в военной комендатуре надёжные документы, и выслал заказным письмом сообщение. Документы тому передали люди, которым он обычно доверял.

Сьюда

Он не повёз с собой оружие, но привёз с собой своего снайпера. Их разместили в небольшом разрушенном доме на окраине столицы. Когда они увидели оружие, то решили его для надежности опробовать, чтобы как следует пристреляться. Тогда Сирак и увидел, как незнакомый парень несколько раз подряд попал в несколько целей, которые были установлены под разным углом в полутемном подвальном помещении. Одиночные выстрелы гремели, разрывая бумажные мишени только в одном месте. Это произвело на него впечатление.

Сирак про себя отметил, что Сьюда никогда не рассказывал об этом человеке. Но увидев его, он почувствовал во всех движениях нечто знакомое. И он понял, что уже знает этого парня. Правда они так и не знакомились, но лицо он запомнил тоже. Именно тогда Мусса перезимовал после первого своего ранения в далеком кишлаке. И его следовало отправить в другое место. Сьюда тогда ездил не один.

В нужный момент государственного чиновника убили выстрелом в затылок. Выстрел был один единственный. Сьюда контролировал объект из бинокля, наблюдая за зданием с высокого этажа, и всё передавал по рации, которую им предоставил всё тот же Сирак.

Не помогли ни телохранители, ни охранники здания. Кровью залило всё крыльцо, Сьюда убедился, что дело сделано, и дал команду «отбой». Сам собрал бинокль и приемник в сумку, и поместил в тайник, который находился в стене. Еще минута и он покинул опасную улицу, чтобы скрыться на конспиративной квартире.

Саид, выполнив работу, быстро разобрал оружие. Сложил всё в холщевую сумку, которую также оставил в нише. Она не грохнулась вниз, там для этих целей был вбит крючок. Итак, избавившись от оружия, он тоже вышел на улицу. Через несколько минут они встретились, и поспешили, чтобы войти в дом. Но Сьюда не стал подниматься в комнату. Он приказал немедленно покинуть здание. Они уходили в сторону другого района, когда позади что-то глухо громыхнуло.

Чуть позже Сирак поймет, что его приятели остались в живых. Это могло вызвать в будущем для него лично некоторые неудобства. Он сам в тот момент еще находился на государственной службе, и мог всё исправить другим, более жестоким способом. Но вводить в курс чужих людей, ему явно не хотелось. Сам Сьюда очень много знал о нём, и одно это тоже могло сослужить плохую службу. Сирак стал искать способ решить всё мирным путем. Они нашли в себе силы, чтобы встретиться, и всё решительно обсудить.

Невысокий темноглазый человек в военном кителе и крепкий парень, простой ремесленник из провинции. Между ними ничего не было общего, если не считать, что оба были тесно связаны ещё с одним человеком.

Оказывается, что Сирак всегда ревновал к своему другу всех, кого мог заподозрить в любых взаимных симпатиях. Нет, он не был, как это говорится, нетрадиционной ориентации, дело совершенно в другом. Хаким и Сирак провели очень много времени вместе в советском военном учебном центре, именно там началась их настоящая дружба.

Щуплый тогда Хаким заступился за невысокого сына муллы и вынес тяжелые побои от своих соотечественников. Чуть позже они вдвоем избили обидчика, наказав его так, что о блестящем военном будущем этого курсанта уже никто не заикался. Его ждала психлечебница.

Терпеть рядом с другом другого человека Сирак никак не мог. Но именно Сьюда оказался тем человеком, которого пришлось потом и терпеть, и прикрывать. Именно к нему он сам обращался в нужный момент, когда следовало решить какую-то проблему, что-то спрятать, отвезти или достать очень крупную сумму денег. Позже Сирак в знак благодарности передаст ему номер банковского счета. Там была небольшая сумма денег, которой можно было воспользоваться в Европе для бизнеса. Это был его добровольный вклад в индивидуальную частную деятельность.

Глава девятнадцатая, в которой мы ознакомимся с заключением расследования

Очень скоро, изучив весь имеющийся материал по этому делу, эксперты пришли к выводу, что подпольная организация смогла испортить оборудование наблюдения, поэтому охрана не смогла принять соответствующие меры.

— Они контролировали видеокамеры. Внести оружие и обмундирование на территорию тюремного корпуса. Очевидно, что кто-то из персонала просто помог это сделать. Но кто именно? — вопросы конгрессмена тупо долбили вокруг асфальт, но так и оставались без ответа.

— Сэр! Обнаружить следы капитана Новицкого на месте преступления нам так и не удалось. На самом деле он был совершенно в другом месте, о чем есть его подробный рапорт и куча свидетельств. Да, он часто приезжал в командировку, но все его визиты носили скорей всего мимолетный характер.

— Проверяйте, что может связывать убитого рядового и преступников. Возможно, это и есть их человек, которого потом убрали. Слишком все вышло подозрительно!

Именно личность капитана привела к проверке показаний Ирэн Гард. Тут всплыли и другие не очень благоприятные факты из жизни этой леди. Так что после проверки, в самом лучшем случае, ей посоветовали подать в отставку. Но имелись некие психологические отклонения, что с легкой руки конгрессмена привело к ее внеочередному медицинскому обследованию.

Факт, что некто мог воспользоваться, украсть личность капитана Новицкого, проверялся. И был составлен приблизительный фоторобот.

Тут же всплыло, что отсутствующему лейтенанту медицинской службы Берту никто не подписывал документы на очередной отпуск. Стали проверять его ближайшие связи. Выяснили, что этот парень ещё раньше был замешан в предыдущем скандале. Это были некие грязные махинации, но тогда он смог избежать наказания. Проверять стали более подробно. Всплыла информация о денежном переводе на его имя, который он обналичил в Мексике.

Удалось проследить весь его путь с территории базы. Нашли убитого владельца катера, который очевидно и вывез преступников за район территориальных вод Кубы. Вторая встреча с лейтенантом Бертом для кубинца стала роковой. Пуля, вынутая из его тела, совпала с той, которую эксперты вынули из рядового погибшего на территории тюремного корпуса.

Посланные вслед частные детективы, «охотники за головами» привезли только его труп. Теперь было очень удобно повесить всё на этого человека. Но конгрессмен не успокоился, его люди нашли, наконец-то человека, похожего на капитана Новицкого. Им оказался Алекс Норви. Тогда оказалось, что он отбыл с территории базы в качестве больного малярией, а документы подготовил все тот же лейтенант Барт. Но рядовой умер, согласно рапорту.

А вот перевод вывел на штаб-квартиру самого конгрессмена, и тот от удивления, никак не мог опомниться.

Глава двадцатая, где мы сделаем еще один экскурс, в недалекое прошлое Муссы, увидим начало новой войны и плен

Мусса

После похорон Имана, своего дяди, он долго жил в своём доме настоящим затворником. Всё что ему было нужно — это утренняя пресса, хороший повар и личный шофер, который регулярно отвозил его в городскую мечеть к духовному наставнику. Усадьба находилась в отдельной горной долине, вдали от городского шума. После нескольких месяцев безделья Мусса нанял управляющего, который стал заниматься небольшим клочком земли в несколько сот гектаров. Там он разрешил разводить овец, завел трех коров, купил племенного быка. Еще он велел переделать конюшню, где теперь находился арабский скакун, которого два года назад подарил ему Алжирец. Он сам занимался своей лошадью, жалея, что не смог отдать раньше такому занятию больше времени.

В гости к нему приезжали различные люди, друзья, высокопоставленные чиновники, руководители и простые служащие фондов, которые своим существованием были ему обязаны. Он всех принимал, если это было заранее оговорено с его секретарем, который находился в городском офисе его головной компании. Людей, которых он не впускал в свою жизнь, тех можно по пальцам перечислить. Практически к ним относились все журналисты, и некоторые военные чины других стран. Он не принимал представителей прессы, и даже не пытался это как-то объяснить.

Раньше папарацци нередко устраивали на него охоту, но для этого у него были весьма высокопоставленные друзья в этой стране, чтобы любые публикации или фотографии сначала попадали к нему на стол. Обычно его влияния хватало на то, чтобы заткнуть рот любому издателю.

В противном случае, могло произойти что угодно. Например, все помнили то происшествие, когда после ряда фото-публикаций, редактор одного «жёлтого листка» сразу оказался на улице. Газету полностью выкупила некая компания, с единственной целью, чтобы её ликвидировать. Редактору, сотрудникам и журналистам пришлось долго искать для себя новую работу.

И, по какой-то причине, их нигде не привечали, даже друзья. Это послужило хорошим уроком для остальных. Неизвестная наемная компания выполнила свою работу, и растворилась, словно её никогда не было.

Новая война

Американское вторжение в его страну вызвало лишь глухое негодование. Он хотел позвонить своему другу Сираку, чтобы в очередной раз пригласить его в гости с семьей, но связаться с ним оказалось проблематично. Воюющая страна принесла хаос и неразбериху.

Сам Мусса никогда не думал, что станет объектом похищения, шантажа или чего-нибудь такого рода. Он давно отошел от любых дел, и редко куда выбирался, считал, что его давно забыли. После своего духовного «очищения» он считал себя другим человеком, не подумав, что на тот раз изменить поведение будет мало.

Зря, таких людей никогда не забывают, всегда найдется какой-нибудь секретный файл, или список неугодных людей, где он будет фигурировать. Вот и сейчас, люди из администрации американского президента в срочном порядке подписывали санкции на аресты, задержания, и просто похищение политических лидеров Афганистана, которые когда-то имели вес, вольное мнение, или сильную репутацию. Всех их ждала участь сторонников терроризма этого исламского государства. С ними решили бороться заранее, чтобы потом они не смогли спутать нужные карты.

Были созданы разные региональные группы, которые занимались арестами, похищениями и вывозом лидеров в неизвестном направлении.

Такая группа из шести человек, которая считалась европейской, разрабатывала Муссу — крупного бизнесмена, руководителя нескольких общественных фондов, тесно связанных с Афганистаном.

Брать они прибыли его вечером. Когда несколько человек в тяжелом снаряжении, с оружием наперевес ворвались в особняк, то легко смогли найти хозяина в полутёмном зале. Он не скрывался, не оказывал сопротивление, не просил звонка адвокату. Слежку Мусса почувствовал давно, и все распоряжения успел сделать заранее.

Обыски провели в офисах всех фондов, но изъятая документация ничего не дала, там к такому были или готовы, или ничего связанного с терроризмом действительно не имели.

Его увезли в неизвестном направлении, потом вертолетом доставили в Финляндию, откуда военным самолетом отправили на Запад. В самолете пленников было достаточно много, чтобы понять, что на этот раз ничего не обойдётся.

Плен

С самой первой минуты их держали в полном неведении. Помещение напоминало закрытый бункер, куда не поступал холодный зимний воздух с улицы. Система кондиционеров и отопление делали свое дело, можно было предположить, что они (пленники) всё еще находятся в Европе. Но все было напрасно, однажды пленник услышал финскую речь, это разговаривали посторонние люди. Он об этом успел поделиться, и знающие люди сразу назвали местечко, где они могли находиться. Военно-морская база на финском полуострове, где американские военные могли держать некоторое время своих заключенных.

Среди пленников были простые иммигранты, жители городов, которые к политике не имели никакого отношения. Но волей судьбы попали в некие злополучные списки. Очевидно, что кто-то должен был доложить о проделанной работе, и для верности увеличил численный состав, чтобы придать своему отделению существенный вес. Для того чтобы попасть в список не нужно было быть активистом, достаточно было просто посещать религиозные курсы, или быть знакомым, соседом, булочником, почтальоном определенного лица данной национальности. Теперь люди в недоумении спрашивали друг друга, надеясь, что все скоро выяснится, и органы разберутся в недоразумении, чтобы их отпустить. Но шли часы, сутки, и ничего этого не происходило.

Тут всё было пока не очень строго. Ведь окружающие их люди сами не понимали, как следует себя вести с этими пленниками. Для них они точно все были террористами, и охранять демократию предстояло именно от таких людей, как эти заключенные. Именно они давали деньги на взрыв небоскребов, они посылали наёмников в специальные лагеря, где те становились ярыми экстремистами и боевиками джихада.

Охранники не сомневались в своей правоте, им было все равно, они всегда могли сказать, что только выполняли свою работу.

Однажды их вывели в общий коридор, накинули темные мешки на голову, и поместили в закрытый фургон автобуса. Их вывезли, потом вывели, усадили на скамейки, не даже открыв лица. Послышался звук турбины, они оказались в грузовом отсеке самолета.

Следующее, что они увидели, было синее небо палящее солнце и темнокожие высокие охранники. Рядом лаяли собаки. Всюду была колючая проволока, кажется, что её тут было сразу несколько километров. Не поскупились.

Спрашивать, где они находятся, им даже не пришлось.

— Добро пожаловать в Гуантанамо! — произнесла на английском языке высокая темнокожая женщина, в военной форме. И высокие парни достали свои тяжёлые резиновые дубинки…

Глава двадцать первая, где читатель узнает о событиях, произошедших после операции в Америке, в Европе и на Кубе

— Заткнитесь Берг, или мне придется вас пристрелить на месте. Что вы тут нюни распустили? Соберитесь! Где посредник? Хорошо, сейчас вы вернетесь на территорию базы, и постарайтесь, что бы посредник получил своё последнее причастие. Как только его отправите, сразу же свяжитесь с владельцем катера. Добраться до точки можно и самому, включив систему JPS. Жду вас послезавтра в Мексике. Тут небольшая сумма, этого должно хватить, чтобы оплатить расходы на бензин, и снять гостиницу в любом захолустье. Там же произведем окончательный расчёт. А я пока займусь балластом и пленником.

Лейтенант Берг еще раз оглянулся на пассажиров, виновато пожал плечами, сунул пакет с деньгами в карман, и вернулся в машину. Рукой он показал, что всё, мол, дальше ими займется этот человек. Как только пассажиры покинули свои места, Берг завел двигатель, и, вырулив с места задним ходом, отъехал на край дороги, где и развернулся. Дальше он не заставил себя ждать, тронулся, и скоро его автомобиль исчез за поворотом.

Шикарная машина с дипломатическими номерами стояла под навесом от солнца. Пленники уныло посмотрели на незнакомца. Тот широко улыбнулся, представился Ником, и предложил джентльменам переодеться.

В салоне его широкого автомобиля был только один костюм лётного состава, но это не смутило толстяка, он развернул еще один пакет и вытащил светлые летние брюки с рубашкой. Этот комплект предназначался ему. Свою одежду лётчика он был намерен отдать этому человеку, которого все уже окрестили не иначе, как «балласт». Кода все трое переоделись, Ник проверил то, что предназначалось выкинуть. Там ничего существенного не осталось, он кинул всё в кучу, и поджег вместе с газетой. Небольшая кучка одежды быстро вспыхнула.

Он показал рукой, мол, пора в дорогу. И когда все расселись, Ник плавно вывел свой «корвет» из под крытого тента.

Через полчаса эта машина въехала на территорию аэропорта, где уже стоял красивый частный самолет, который, казалось, только их и ждал. Ник оставил ключи от машины за зеркалом заднего вида в салоне, и вышел.

Трое человек, не привлекли чужого внимания. Всё проще простого, два летчика возвращаются из магазина, в сопровождении богатого пассажира.

Турбины взревели.

Прощай, Куба!

Куба

Рядовой Алекс только что принял последние две таблетки, те, что ему передал перед отлетом Сьюда. Как только у него поднялась температура, он вызвал медбрата, чтобы попросить воды. Тот замерил его температуру и сделал соответствующую запись в журнале. Отсутствие больного никто бы не заметил, если бы не рядовая Хоуп.

Сюзанна увидела его, и это ее обеспокоило. Алекс должен был находиться в лазарете с приступом малярии, а на самом деле он прохаживается по базе. Она стала наблюдать за зданием. Где-то ревела тревога, но это её не касалось. Вот в лазарет прибыл медбрат, обычно он дежурит в кабинете врача, но тут почему-то вернулся к больным. Она знала, что сегодня должны отправить несколько человек в военный госпиталь, на материк. Среди них будет и рядовой Норви.

Потом в лазарет проскользнул Джордж, как только он вышел оттуда, то сразу её заметил, и сделал знак, мол, подойди. Она подошла.

— Он хочет видеть тебя, их скоро отправят.

Она вошла, махнула рукой парню у стойки. Прошла в нужную палату. Алекс лежал отдельно. Он был покрыт испариной, находился в больничной пижаме. Нигде не было видно его обмундирования. На миг, Сюзанна подумала, что ошиблась, и что в автомобильном парке был совсем не он. Она хотела верить, что ошиблась, но вид изможденного человека привел её в ужас.

Они поговорили. Точнее она что-то рассказывала, а он слушал. Потом он сказал, что долго не протянет, и хочет сделать ей подарок.

Он откинул дверцу тумбочки и там, на полке она увидела несколько тугих пачек денег.

— Тут совсем немного. И если ты захочешь что-то изменить в своей жизни, то этого должно хватить. Возьми, только сразу не трать, пусть пройдет некоторое время.

Потом он закрыл глаза, и, кажется, заснул. Она не стала себя долго упрашивать, сложила пачки в карман, и тихо вышла.

Когда дверь щелкнула, Алекс открыл глаза и еще раз проанализировал сложившуюся ситуацию. Скоро должен был вернуться доктор, он должен быть готов. С приятелем тоже всё вышло, как он предусмотрел. Деньги тот взял, и про пистолет всё понял.

— Второй ствол одолжил один приятель. Зачем он стрелял, я даже не знаю, врать не буду. Теперь будут искать, кто его продал. Могут выйти на тебя.

Смотри сам. Деньги лучше пока не трать, я думаю, что все эти номера переписаны. Но ты сам найдешь вариант, поменяешь. Позови Сюзанну. Да-да, её, пожалуйста!

Джордж вышел, и сразу же нашел Сюзанну, та просто караулила возле лазарета.

Потом в лазарет пришел лейтенант Берг, много шумел, потому что сегодня должен оправить больных, а те еще не готовы. Сделал обход, сам выдал лекарства. Когда подъехал транспорт, то всех вывели на улицу. Он ещё раз все проверил и сел со всеми рядом. Багаж погрузил водитель.

Алекс выплюнул полученные таблетки в кулак, чтобы потом их выбросить в пути. В самолете ему пришлось прислониться, чтобы немного вздремнуть.

Сон резко сменил действительность, он снова был далеко от этого места. В прицел винтовки он видел, как Сьюда сделал условный знак, и нажал на курок. Жертва выронила оружие и сползла наземь. Другой человек уже барахтался в объятиях его знакомого. Несколько мгновений, и он оказался в объятиях женщины, которая что-то шептала ему в ухо. Затем всё это пропало, и он надолго отключился.

Когда самолёт приземлился, то обнаружилось, что один пассажир находится без сознания.

Кстати, Джордж так и сделал. Он выждал, когда всё успокоится и встретился со своим земляком Энрике. Выстрела никто не слышал, но пистолет утром обнаружат вместе с трупом. Джордж знал, где именно лежат деньги его товарища, и ему ничего не стоило, всё это заменить на те купюры, которые ему дал Алекс. Пришлось сделать еще небольшой тайник, чтобы спрятать там свои сокровища.

Для него вся эта история так и закончилась. Потом его, конечно, будут допрашивать, но он ведь ничего не знает.

Америка

В соединенных штатах Ник вышел из салона и вывел с собой человека, которого называл не иначе, как «балласт». Это был немолодой темнокожий тип. Он успел привести себя в порядок, и переодеться в форму сотрудника аэропорта. Еще он дал ему очки и фуражку. Не нужно, чтобы он попал в обзор камер видео наблюдения в этом месте. Самолёт еще оставался заправляться. Дальше борт направляется в Европу.

Ник выполнил часть своего задания, ценный гость отправился на встречу с высокопоставленными людьми, а ему остается лишь решить проблему с «зайцем». Везти ещё одно лицо в Европу было нецелесообразно, как бы его не уговаривали. Неизвестный человек останется в Америке, где его придется передать в руки тех, кто пожелает им заняться.

Пока тот ничего не подозревает, но очень скоро у Ника будут на руках все нужные документы на этого человека, и тогда он решит, что именно с ним можно сделать.

Итак, они беспрепятственно покинули территорию аэропорта в автомашине с «VIP — номерами». Потом они вышли, пересели в городское такси. Через полчаса езды, внезапно остановились. Тут Ник рассчитался с шофером, дальше они пошли пешком. Гостя пришлось переодеть в небольшом магазине. Потом они где — то поужинали. А ночь они провели в двухместном отеле. Утром Ник оставил гостя одного, попросив ничего не предпринимать.

Ему нужно было управиться с еще одним персонажем, с Алексом! Ник позвонил с простого телефона автомата, и был кране удивлен услышанному от дежурного.

Впрочем, ничего странного, рядовой Алекс Норви умер от почечной недостаточности во время перелета. Его труп находится в морге военного госпиталя. Вскрытие пока не производилось.

Через некоторое время, когда Ник вошел в подвальное помещение морга он был крайне озадачен. На столе лежал совершенно другой мужчина. Он, конечно, был похож на Алекса Норви, но только внешне.

Чёрт! Это совсем чужой труп, а где тогда сам Алекс?

Ничего не понимая, он хотел выйти из комнаты, как за спиной послышалось тихое шипение. Несколько сот ватт пронзило его тело. Ник упал, успев мельком увидеть своего приятеля Алекса. Но тот не был расположен разговаривать. Видимо уроки с электрическим пистолетом не прошли даром. Он нагнулся и сделал быстрое удушающее движение. Потом обыскал труп.

Ничего в карманах не обнаружил. Ключи, водительское удостоверение, деньги. Все это он оставил на месте, огляделся и вышел.

Пора было возвращаться домой.

Европа

Сьюда прослушал полученную запись. Судя по всему, у его родственника всё получилось, и пора было расчистить территорию от врага. Он вышел в соседний продуктовый магазин, и позвонил, находясь в мужском туалете. Там ничего не нужно было произносить. На той стороне давно ждали этого звонка.

Сервированный стол для двоих. Сосуд со сливками, чайник с горячим кофейным напитком, круасаны, блюдце с джемом, кофейный сервиз из тонкого почти прозрачного материала. Рано утром господин Абу-Али сел завтракать, развернул утреннюю газету. А его молодой любовник вышел из душа, посмотрел на себя в зеркало и что-то стал, как всегда, просить.

Очевидно денег, подумал еще хозяин, его парень всегда утром клянчил денег, чтобы спустить их на шмотки.

Господин Абу-Али поднял голову, чтобы ответить, и его взгляд уперся в ствол пистолета с глушителем. Грянул глухой выстрел, голова господина Абу-Али дёрнулась на месте. Следующий кому тоже не повезло, оказался молодой повеса, он открыл было рот, как молодая китаянка, которая должна была прислуживать за столом как обычно, разрядила пистолет и в него.

Потом она поправила парик. Китаянка на самом деле оказался молодым филиппинцем, который с помощью макияжа довел свое лицо до некоторого сходства с прислуживающей господину Абу-Али женщиной. Все остальное было не важно, заказ выполнен. Окинув взглядом комнату, парень скинул все ценные предметы в мусорную корзину, и вышел за дом. Там его ждал напарник, который держал свой мотоцикл наготове.

В этот же момент, группа в полицейской форме ворвалась в помещение на первом этаже здания. Их интересовала пара, которая следила за ювелирной лавкой. Хозяин магазина с тревогой сообщил, что за его домом ведется наблюдение. Так оно и оказалось. Два человека, которые изображали семейную пару, вели постоянное наблюдение за соседним зданием. В полицейском участке к ним применили некоторое физическое воздействие. После их отпустили, они действительно оказались сотрудниками детективного агентства, которое наняли для осуществления контроля над семьей господина Сьюды.

Да, странно, но наниматель так и не объявился. А семья Сьюды успела выехать в неизвестном направлении.

Через два дня в аэропорту Парижа Сьюда встретил своего родственника. Они крепко обнялись, а потом спокойно вышли на стоянку автомобилей. Так для них закончилась вся эта эпопея. Если их кто-то будет искать, то конечно найдет, но это уже будет другая история.

Никто из них даже не обратил своего внимания на другого пассажира, который прибыл из Москвы. Некто Сидоров искал месторасположение выдачи багажа. Ничего.

Третья часть

Глава двадцать вторая, в которой описывается связь с арабами. Наследник

Принц Зухрат ибн Абуди владелец очень большого международного нефтяного концерна, который оставил ему его отец Синта Абуди. Этот концерн имеет много филиалов по всему миру, но основное его богатство составляют участки месторождения нефти, на которых круглосуточно работают сотни тысяч служащих, обслуживающих нефтедобывающие механизмы.

Концерн давно входит в пятерку самых крупных импортеров нефти в мире. Цены на «чёрное золото» порой поднимались, а иногда падали, но всё время оставались актуальной мировой темой. Правительство страны давно позаботилось о благосостоянии своих граждан.

Вместе с управлением господин Синта Абуди оставил сыну лишнее кресло в совете директоров, которое было пожизненно подарено одному своему близкому другу, с возможностью передачи голоса по наследству. Честно говоря, этим правом давно пользовалась семья Абуди, это был всегда решающий голос, на который можно было ссылаться. Так прошло ещё несколько лет.

Наступили нелегкие времена и деловые партнеры подняли вопрос о ликвидации этого самого лишнего места в совете, или просили показать наяву это загадочное лицо. А так как принц с этим человеком знаком был очень давно, практически никогда не видел, то ему было сложно сразу решить этот вопрос, о чём он и сообщил во всеуслышание. Он ещё надеялся, что наследники будут входить в законные права очень долго, и это было ему на руку. Адвокаты обещали подготовить нужные документы, если что-то сдвинется в нужном направлении. Британский партнер попросил своих коллег из разведки, чтобы они ему посодействовали. Из пожеланий следовало сделать так, что бы кто-то из удобных для него людей занял место наследника.

Так началась эпопея с наследниками афганского князя. Его родной брат долго искал нужные документы, но так и не смог ничего предъявить, а когда на горизонте возник Мусса, то документы странным образом оказались именно у него. В тот момент он ничего в этом не понимал, его устраивали некоторые остатки денежных счетов родителей, которые пошли на благотворительность для горного района, где жили люди его тейпа.

Очевидно, что многие неприятности в его жизни начались именно со стороны этих бумаг, на которые он не обратил пока внимание. Они лежали в том же самом филиале швейцарского банка, который обслуживал ещё его отца.

Наследник

Как только возник вопрос найти наследника афганского князя. Просчитали всё и предположили самые невероятные ситуации. Кстати, версия насчет базы на Гуантанамо была второй по списку. Первая версия была связана с Россией. Английская сторона всячески первую версию поддерживала, но проверить не торопилась. Между тем, нашлись следы. Списки неизвестных, так сказать, перемещенных лиц смогли выкупить.

Принц только развел руками, мол, хотите перестройки, ищите наследника. Повел себя крайне принципиально.

— Нет бумаг, не будет и общего конструктивного разговора.

По своим каналам британцы выстроили схему, как можно вытащить нужного человека. Просто следовало найти кого-то, кто знал Муссу или его знал Мусса.

Им сказали, что такой человек найдется. Мол, по Европе его знает, тоже афганец. Указали на торговца из Марселя. У него сразу же взяли в заложники жену, по крайней мере, так сказали, что возьмут. Тому ничего не оставалось делать, как побрить бороду, взять чужой, но настоящий паспорт, оформить американскую визу, и срочно вылететь в Америку.

Глава двадцать третья, заключительная

Однажды его вывели из камеры, предварительно переодели в форму офицера. Дальше они должны были действовать строго по плану, всё до поры казалось очень просто.

Всё это было сделано быстро, в коридорах стояли видеокамеры, за мониторами которых должны были следить дежурные, но некоторые камеры в тот момент не работали, или показывали другую картинку. Срабатывание дверей камеры гасилось с места, и контролировалось на дистанции. Нужный сектор в этот момент совершенно намеренно оказался пустующим.

У вошедшего плотного человека были документы с нужным доступом, и сложная электронная отмычка, которой он воспользовался, чтобы отпереть решетку в камере. Второй комплект военной формы и обувь, он вытащил из пакета, который все время находился в месте первой закладки. Заключенный переоделся, свою форму он затолкал под матрац, торопливо поправил покрывало. Сделал, как следует. Вошедший человек вытащил качественную резиновую маску, которую Мусса сразу же одел на голову. Пришлось где-то что-то подправить, нанести легкий слой грима на бледные участки тела заключенного. Теперь тот изменился, его невозможно было узнать.

Закатанный в пластик документ имел нужную отредактированную фотографию.

Алекс вышел на связь, там подтвердили, что всё под контролем. Они вместе вышли. И тут Мусса сообщил, что следует забрать ещё одного его человека! Это оказалось для прибывшего человека полной неожиданностью!

Он оценивающе поглядел на переодетого и недавно побритого пленника, понимая, что так рушится всё то, к чему он так тщательно готовился.

Брать лишний «балласт» в самом начале пути было очень трудно, просто невозможно.

Мусса был неуступчив. Правда, несколько минут у них еще были. Видеокамеры все равно будут показывать одно и то же. Но очень скоро кому-то из сотрудников придет в голову наконец-то проверить подлинность данных картинок. Он встанет, и пройдет по их маршруту. Вот тогда всё и обнаружится. Компьютерная программа создала им «окно», но где гарантия, что это распространяется на нужный сектор.

Можно было еще рискнуть. Дальше разговор был на английском языке. Хотя были минуты в жизни, когда они говорили между собой на русском языке.

— И кто этот парень?

— Из соседнего сектора, его номер мне известен.

— Я конечно пожалею. Пошли.

Он сделал устную поправку для своего невидимого помощника. Два офицера спокойно вышли. Им следовало двигаться к выходу, чтобы забрать спрятанное оружие. Алекс на некоторое время исчез в подсобном помещении. Пистолеты перекочевали под плотную ткань верхней гимнастерки.

Они огляделись, прошли в нужный им сектор. Дверь в дежурное помещение на этот раз открывали сами дежурные. Их было двое, молодые парни, уставшие от скуки своего дежурства. На вопрос, что им собственно нужно, капитан Новицкий слегка усмехнулся, и сообщил, что заключенного с определенным номером ждут в допросной камере. Это было обычное дело, правда, у них не оказалось на руках нужных документов. Но они объяснили, что выводить заключенного из тюрьмы никто не собирался.

Вообще, это уже был провал! Теперь им отсюда просто так не выбраться.

Но всё пока шло гладко, парни устало переглянулись, кинули ему планшет для росписи. Алекс аккуратно все заполнил.

Казалось, что время остановилось, перегнувшись через пульт парень открыл нужную решетку камеры, Мусса тут же вывел нужного ему человека из помещения в коридор. Руки стянул широким пластиковым стиплером. Голову пленника было решено закрыть черным мешком. Алекс в образе капитана Новицкого уже вышел следом.

Они так и двигались дальше. Один раз мимо навстречу прошел охранник, но даже не обратил на них внимание. Пленника, как положено, в этот момент приходилось ставить лицом к стене, ждать пока все разминутся.

Они шли до следующего пункта проверки. Там офицер требовательно постучал, его узнали, им сразу открыли небольшой «предбанник».

— Этого на допрос, разрешение уже передали.

Он помахал ненужной бумажкой перед стеклом. Дверь медленно открылась, они попали в очередной коридор, ведущий в служебное помещение, где находились комнаты для допросов. Они выбрали ту, на которую указал невидимый советник. Здесь им пришлось снять с заключенного оранжевый комбинезон и черный мешок. Парень заволновался, он пока никого не узнавал, лишь только Мусса сказал ему пару слов, и он смог успокоиться. Ему протянули рабочие штаны, ведь он так и остался в серых штанах и белой майке. Комната, где они оказались, служила тут церковным помещением.

Именно там висела одежда католического пастора, которой они и воспользовались.

Троица последовала дальше. Здесь Алекс вытащил приготовленный ключ, щелкнул замок, и вот, они очутились на улице. Данной дверью никто никогда не должен был пользоваться, по правилам распорядка все проходили через другую дверь, общий выход. Ничего пока не произошло, но скоро должны поднять тревогу.

Алекс уже знал, что за территорию тюрьмы просто так заключенных никогда не выводят. Для этого есть целые процессуальные мероприятия. Несколько охранников, специальная машина, согласование со всеми службами. Машина сопровождения. Возможно собаки. Пока все выходило очень удачно.

Этот участок они почти прошли, когда навстречу им попался рядовой военнослужащий. Алекс уже прошел мимо него, но на всякий случай оглянулся. Рядовой уставился на падре и хотел воскликнуть, но глухо прозвучал выстрел, и парень, вскинув руки, упал. Мусса воспользовался пистолетом, который до этого попросил у сообщника. Стрелял в упор, в спину, когда на него никто не смотрел. Выстрел прозвучал очень глухо, почти незаметно.

Он еле держался на ногах, от нервного напряжения его начало трясти. Алекс назвал марку и номер своей машины, а сам отволок тело солдата за угол.

Дальше они медленно пересекли остаток двора. Автомобиль. Спокойно сели по местам. Через несколько секунд машина тронулась с места. Алекс приказал переодеваться в гражданскую одежду, которая оказалась в машине. Расстояние до выездных ворот быстро сокращалась. Что делать с лишним пленником, Алекс пока не знал. У его американского помощника наверняка возникнут ненужные вопросы.

Дальше они должны были пересесть в машину военного госпиталя, по документам она направлялась в соседний поселок. Тот находился за территорией базы.

Так и сделали. Когда на очередной стоянке покинули машину, то Алекс слегка вытер чужие отпечатки пальцев. Он рывком снял с себя верхнюю офицерскую гимнастерку, накладной живот, маску с усами, и превратился в рядового. Врач, которого поставили перед новой проблемой, яростно ругался, потом заскрипел зубами. Он знал, что сегодня на его счет перевели первую сумму обещанных денег. Всего пятьдесят тысяч долларов. Поэтому он решил идти до конца.

В машине имелась специальная ниша для перевозки оборудования. Вот туда-то и поместили «лишний балласт». Мусса и врач спокойно сели на передние сиденья.

Выездные ворота проезжали медленно. Документы были подготовлены заранее. Часовой с оружием наготове заглянул в салон, проверил подписи на бланках, сделал у себя нужные пометки. Где-то, позади него сработала сирена. Он нехотя оглянулся, и помахал им, чтобы быстрее проезжали.

В этот день на базе была комплексная проверка, и сигналы учебной тревоги не вызвали особого интереса. Когда машина проехала зону досмотра, то ворота на базу захлопнулись. Рядовой Норви проводил их взглядом, также сел, но в другую машину, и, не превышая скорости, отъехал с этого места.

Ему еще следовало вернуть ключ, и во время оказаться в изоляторе, чтобы вечером покинуть базу.

Потом он снял с рук эластичный материал, который помогал ему скрыть свои отпечатки пальцев.

Для всех преследователей другая группа людей, нанятая посредниками, совершила стремительный бросок в сторону морского побережья. Там им предстояло сделать вид, что они пытаются сесть на быстроходный катер, чтобы покинуть пограничный район Кубы. Это был запасной вариант их прикрытия, который уведет любопытных в тупик.

Беглецам ещё следовало успеть на аэродром. Очевидно, что с этой минуты многие люди будут находиться в розыске. Два террориста также будут объявлены в международный розыск, но связать вылет рядового с побегом заключённых удастся не сразу.

Побег был совершён, как вы сами видите, очень дерзко. Пределом наглости, было пересечь американскую территорию, когда его уже искали повсюду. Впрочем, он на территорию США так и не ступил, самолёт был частный, принадлежал крупному чиновнику госдепартамента. Пассажиры его не покидали, он прошёл транзитом, но без досмотра.

Снова Европа

Принц Зухрат ибн Абуди, сын Синта Абуди. Это уже не молодой человек, который принял бразды правления своей компании, и, имея хорошее образование, считал, что сможет справиться с любыми трудностями. Так оно до этого момента и было. Настал момент, и компаньоны стали настаивать, провести в компании ревизию. Он посоветовался с юристами, и сообщил, что он не против.

Он сам лично встречал дорогого гостя в итальянском аэропорту.

Да, они никогда раньше не встречались, но это сегодня не имело значения. Он должен быть тактичным и вежливым. Тут всё было основано на деловых принципах, и принцу следовало соблюдать данное им слово. Гость прибыл без лишнего багажа. Он был одет в нейтральный деловой костюм, другой одежды для него пока не было предусмотрено. Они внимательно посмотрели друг на друга, обменялись рукопожатиями, слегка приблизившись.

В обычной жизни такие люди могли быть друзьями. Принц хорошо изучил всю возможную информацию на этого человека, никаких иллюзий он не строил. Теперь это его гость.

Он сам проводил его до роскошных апартаментов, сказал, что им многое нужно было вместе обсудить. В номере их ждал вызванный им личный портной, секретарь, и помощник по связи с общественностью. После некоторого отдыха, они вновь встретились, чтобы вместе пообедать. Ещё они вызвали адвоката Муссы. Тот некоторое время должен был заниматься делами гостя, так сказать защищать его права.

Потом им следовало посетить отделение одного швейцарского банка, чтобы изъять нужную документацию. Туда они прибыли на мощном вертолёте, который принадлежал итальянским военно-воздушным силам.

Банк предоставил им личные ячейки хранилищ. Адвокат принца проверил полученные бумаги, и принц сам запечатал их в конверт, до следующего заседания правления.

Они отправились в своё путешествие дальше. Это уже был второй шикарный отель, который предоставил свои услуги бывшему заключенному.

Одновременно Мусса продиктовал помощнику принца для заявления прессы известные ему фамилии заключенных тюрьмы Гуантанамо, который он просто запомнил. Этот список попал к нему не случайно. Заключенный, сосед по сектору успел передать эти имена всем своим соседям, в надежде, что они дойдут до общественности. Принц не имел ничего против такого рода огласки, о чём немедленно высказался.

— Хорошо, если некая справедливость, наконец-то восторжествует. Я даже не верю, что все заключенные там настоящие террористы. Но точно уверен, что все они являются мусульманами, и поэтому имеют свои права!

Следующим пунктом программы было посещение мечети. Там они вместе смогли помолиться.

Ещё через два дня Мусса вступил в свои законные права в данной компании, и смог предстать перед его советом директоров. Адвокат проверил предоставленные бумаги. Выяснилось, что с вычетом некоторых сумм, состояние владельца бумаг на данный момент было просто сказочным. Дело в том, что с этой суммы каждый год покупались акции других мировых компаний. Деньги вносились в долгосрочные проекты, в ценные бумаги, этим всегда занимался целый штат сотрудников. За последние полгода они тоже всё успели проверить и подготовить свой отчёт.

— Вы даже не сможете всё это потратить, если у вас будет десять жизней. Как вы собираетесь поступить?

— Эти счета могут «заморозить», если захотеть?

— В наше нестабильное время? Я думаю, что могут. Но есть ли смысл? Вы спокойно можете столкнуть в пропасть любой фондовый рынок, если захотите. Так что?

— Есть несколько фондов, кому следует помочь в первую очередь. Итак, это такие благотворительные организации, как…, — тут он стал перечислять названия организаций, и давать им краткие характеристики. — Институт помощи госслужащим Франции, это такое отделение профсоюзов полиции. Они занимаются вопросами связанные с ликвидацией межнациональной розни в рядах полиции, выплатой накопительной пенсии, трудоустройством пострадавших после выполнения служебных заданий. Там же идёт помощь семьям и детям сотрудников, погибших в результате перестрелок. Фонд взаимопомощи медицинским организациям Афганистана. Они заняты восстановлением больниц в сельских районах страны, набором туда квалифицированного персонала. Строят новые госпитали, поставляют нужные медикаменты и современное оборудование. Фонд спасения национальных традиций Афганистана. Это чисто культурная организация, которая помогает жителям горных районов сохранить культурное наследие. Он часто оказывает простую, материальную помощь оставшимся представителям тейпа. Обычно, привозит продукты в закрытые районы бедствия. Фонд реабилитации пострадавшим после локальных войн. Это европейская организация с филиалом в бывших республиках Советского Союза. Помогает бывшим воинам, инвалидам. Лечение, протезы, лекарства. Найти возможность пройти обучение в местных учебных заведениях, чтобы получить достойную профессию.

Последовало название еще нескольких фондов. А потом Мусса определил им соответствующие гранты. Потом они передохнули, впереди был еще один трудный день. Адвокат уехал, чтобы заниматься этими поручениями.

Затем в компании был проведен небольшой аудит. А через месяц пустующее ранее место в правлении упразднили. Это было сделано в связи с отказом Муссы от занимаемой почетной должности. Такова была плата за молчание и свободу этого человека.

Они ещё провели некоторое время вместе. Принц познакомил Муссу со своей семьей, а потом пригласил посетить настоящее сафари.

Ночь в пустыне, гонки на лошадях под звёздным небом, всё это оказалось очень интересным и увлекательным. Принц лишний раз отметил, что ему жаль, они не познакомились раньше.

— Можно сказать, что нас больше ничего не связывает, но я надеюсь, что останется наша мужская дружба. И если я окажусь в беде, то всегда смогу на тебя рассчитывать, не так ли?

— Я рад, что судьба подарила мне такой шанс, как выкарабкаться из очередной передряги, а нам познакомится. Думаю, что всё позади, но в любом случае, я твой верный слуга!

Потом принц пошутил, что Мусса стал самым завидным женихом после «русского толстосума» Абрамовича. И намекнул, что они могли бы породниться.

Следует отметить, что на второй день после вступления в должность, выполняя предвыборные обещания, президент США подписал приказ о расформировании тюрьмы. Однако до сих пор тюрьма не закрыта. Очевидно, это такой подход американских властей к международным нормам и правам человека.

Домой

Теперь Мусса направлялся во Францию, к своему приятелю Алжирцу, он еще не знал, что того убили. Никак не мог дозвониться до него. В международном терминале аэропорта он нанял частный автомобиль с водителем.

Когда машина подъехала, встречать его вышел водитель с широким зонтом. Багаж поместил служащий, которому Мусса выдал чаевые. Это было прекрасное, но дождливое утро. Конечная цель — тот отель находился в пригороде на побережье. Дополнительная дорога к нему вела в обход шумного города, через горное ущелье. Профессиональный водитель спокойно вёл тяжёлый джип, лишь на поворотах на долю минуты скидывая скорость. Трасса была абсолютно пустой, влажной. Вот минули два поворота и горные склоны разом расступились.

Теперь перевал освещало солнце, прорвавшееся через смурые облака. Гроза была очищающей и величественной. Склон круто уходил вниз. Открывалась широкая панорама нового большого перевала.

Что-то знакомое было в этом пейзаже, что в памяти оставило свой отпечаток навечно. Но что именно, Мусса понять так и не смог.

Где-то очень далеко, напротив отеля, на крыше соседнего здания находился снайпер, который был оповещён о возвращении этого человека.

Владивосток, 2016

Оглавление

Предисловие

Первая часть

  Глава первая. Guantanamo — военная американская база

    Знакомство

    Уличная стычка

    Сборы

    Гуантанамо — американская база

    Тюрьма

  Глава вторая, где описываются некоторые события, произошедшие несколько раньше

    Сьюда

    Плен

    Неизвестный

    Кишлак

    Кабул. Дом

  Глава третья, турецкий транзит

  Глава четвертая, в которой мы возвращаемся в воинскую часть для афганских специалистов

  Глава пятая, в которой произошла встреча

    Встреча

    Сюзанна. Рядовая Хоуп

  Глава шестая, в которой мы, наконец-то найдем Муссу

    Заключенный

    Плен

  Глава седьмая, в которой происходят некоторые события до Кабула

    Рядовой Соколов

  Глава восьмая, в которой мы познакомимся с лейтенантом Гард

  Глава девятая, в которой читатель узнает о некоторых деталях подготовки

    Катер

    Оружие

    Аварийный выход

    Техническая поддержка

  Глава десятая, новый положительный герой

    Теплый Стан

    Госпиталь

    Прапорщик Алексеев

    Совещание

    Мусса и Алексеев

    Возвращение Алексеева

Вторая часть

  Глава одиннадцатая. Муса

  Глава двенадцатая, встреча с адвокатом

  Глава тринадцатая, которая описывает расследование, которое последовало после этого происшествия

    Конгрессмен Уйатхилл

  Глава четырнадцатая, Алжирец

  Глава пятнадцатая, начало болезни

    Малярия

    Ключ

    Посредник

  Глава шестнадцатая, где описывается кабульский квартал Надир Пуштун Ват

    Надир Пуштун Ват

    Сельские игры

    Свадьба

    Командировка

    Рождение сыновей

    Кабул

  Глава семнадцатая, рассказывающая о том, как нашли человека, который знал узника в лицо

    Господин Абу Али

  Глава восемнадцатая, которая строит некую связующую цепочку между разными людьми

    Кабул

    Сьюда

  Глава девятнадцатая, в которой мы ознакомимся с заключением расследования

  Глава двадцатая, где мы сделаем еще один экскурс, в недалекое прошлое Муссы, увидим начало новой войны и плен

    Мусса

    Новая война

    Плен

  Глава двадцать первая, где читатель узнает о событиях, произошедших после операции в Америке, в Европе и на Кубе

    Куба

    Америка

    Европа

Третья часть

  Глава двадцать вторая, в которой описывается связь с арабами. Наследник

    Наследник

  Глава двадцать третья, заключительная

    Снова Европа

    Домой Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg