«первый раунд»

первый раунд (fb2) - первый раунд (Каратила - 1) 815K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Владимирович Поповский

Андрей Поповский ПЕРВЫЙ РАУНД

С огромной и искренней благодарностью посвящаю эту книгу своим тренерам и советскому каратэ

Пролог

Май 1993 года, граница Ингушетии и Северной Осетии

Вниз по крутому склону невысокой, но весьма густо заросшей лесом сопки, мягко ступая обутыми в испачканные глиной кроссовки ногами по ковру из перегнивших прошлогодних листьев и хвои, осторожно пробирался молодой светловолосый парень. Он был одет в сильно перепачканные бурыми пятнами широкие голубые джинсы и не менее заляпанную аналогичными пятнами легкую спортивную куртку, цвета кофе с молоком. Внимательный взгляд легко угадал бы в этих странных бурых пятнах следы недавно запекшейся крови, и судя по тому, как хозяин одежды легко и непринужденно передвигался по сложной пересеченной местности, эта кровь принадлежала отнюдь не ему. Парень скользил по лесу тихо как тень, ловко огибая стволы деревьев и аккуратно, чтобы не шуметь, переступая через сухие ветки, в изобилии валявшиеся под ногами. На правом плече у него висел десантный вариант автомата Калашникова АКС-74 со сложенным прикладом, который он придерживал правой рукой, используя левую руку, для того чтобы время от времени отводить в сторону низко растущие ветви деревьев, упрямо лезущие ему в лицо.

Вдруг слева раздался громкий треск сухих веток, это с шумом ломая густые кусты, отнего наутек бросилось какое-то крупное животное. Парень, услышав сбоку от себя громкий треск ломающихся сучьев, быстро присел и мгновенно развернувшись, вскинул автомат, наводя его на источник шума. Увидев, что это всего лишь обычная истощавшая за зиму телка, покрытая бурой свалявшейся на боках шерстью, которая одиноко бродилапо весеннему лесу в поисках пищи, он с облегчением вздохнул, и сплюнув в сторону сказал сам себе вполголоса.

— Тьфу ты черт, как напугала… Однако надо быстрей валить отсюда, если здесь бродят коровы, то значит, недалеко какое то село, а встречаться с его обитателями в свете последних событий мне совсем не с руки.

Буквально полчаса назад, он оставил позади себя три трупа боевиков, трофейный автомат одного из которых теперь приятно холодил руки, и теперь у него на плечах висели озлобленные мстители, все еще не теряющие надежды содрать с него шкуру живьем. Поднявшись на гребень сопки, парень сверился на местности, и следуя известным ему ориентирам, продолжил свой путь к спасению, перейдя теперь на легкий бег. По его прикидкам чтобы перейти границу Ингушетии с Осетией и окончательно выйти из опасной зоны, ему предстояло отмахать еще с полтора десятка километров по сильнопересеченной местности. На бегу, он придерживал повешенный для удобства на шею автомат обеими руками, и делал, как в свое время учил его инструктор, один вдох на два шага и выдох на четыре, постепенно вгоняя себя в легкий транс. Его мощные, тренированные ноги легко несли гибкое сильное тело, глаза мгновенно выхватывали все возникающие на пути препятствия, а мозг мгновенно обрабатывая поступающую информацию, автоматически прокладывал оптимальный маршрут движения. Этот долгий монотонный бег не требовал от него сильного напряжения физических или мыслительных возможностей, но зато очень хорошо способствовал очистке головы от посторонних мыслей, служа для беглеца своеобразной динамической медитацией. Постепенно и его сознание как бы раздвоилось. Одна часть продолжала внимательно следить за окружающей обстановкой чутко реагируя на малейшие изменения, а где то на периферии, во второй части удивительно раздвоившегося сознания, стали последовательно всплывать картины из его казалось бы давно забытой прошлой жизни…

Глава 1

Сентябрь 1985 г. Владикавказ

— Группа, ра-а-вняйсь, смир-рна, напра-а-во. По залу бегом марш!

Подчиняясь команде тренера, более двадцати пар жилистых мальчишеских ног, обутых в самбовки, дружно зашлепали по ковру.

— Не спать живее, живее! Чего тянетесь как сонные мухи!..

Тренер по самбо Варасдат Ашотович, низенький крепыш с очень развитым торсом, мощными руками, густо покрытыми черными с проседью волосами и кривыми, короткими ногами, совершенно вышел из себя, глядя на то, как строй учеников не спеша, вразвалочку бежит по залу.

— Рустам, а ну-ка прибавь, я сказал! Давай, давай двигайтесь быстрее, сони! За лето совсем распустились лентяи.

Бежавший впереди строя Рустам, высокий и крепкий шестнадцатилетний парень, недавно ставший чемпионом республики среди юниоров, резво прибавил темп.

— Рывок по диагонали до конца зала, марш! — снова раздался громкий крик Варасдата.

Рустам сделал мощный рывок из угла зала. Пробежав зал по диагонали на максимальной скорости и ловко затормозив только у самой стены, он продолжил бег. Остальные пацаны, также сделали резкий рывок из угла, сначала развивая максимальную скорость, а потом выполняя торможение у противоположной стены.

Один из парней, бежавший в самом конце строя, не успел затормозить и с разгона врезался в стену. Сообразив в последний момент подставить руки, он все же свалился на пол после столкновения со стенкой. В зале, среди пацанов продолжавших свой бег, раздались сдавленные смешки.

— А ну отставить глупый смех, а то смотрите, у кого сил много тот будет приседать у меня до конца тренировки — мгновенно вмешался тренер, и обращаясь к упавшему пареньку продолжил — А ты белобрысый, смотри, блин, куда бежишь! Тебя не жалко, а вот стена казенная, так ведь ее лбом и прошибить недолго.

Парень, который влетел в стену, густо покраснев, быстро поднялся с пола и бегом занял свое место в строю. Егор Андреев, невысокий худой парнишка пятнадцати лет от роду, со светлыми чуть вьющимися волосами и по-мальчишечьи наивным круглым лицом, сегодня в первый раз пришел на тренировку по самбо.

Он уже давно хотел заняться каким-нибудь боевым видом спорта, чтобы не чувствовать себя ущербным среди быстро взрослеющих сверстников. Так вышло, что Егор сильно отстал в физическом развитии от своих одноклассников, предпочитая чтение книг лежа на диване активным занятиям спортом и подвижным играм с товарищами. Он спохватился толькотогда, когда над ним стали подтрунивать более рослые и хорошо физически развитые сверстники, презрительно сквозь зубы называя его ботаником и дохлятиной.

Эти подтрунивания и собственные невеселые мысли о том, что он стал слабаком и доходягой, не давали Егору покоя. Он увлекался чтением приключенческой литературы, грезил о лаврах романтических героев типа д» Артаньяна и капитана Блада, мечтал о приключениях, и совсем не хотел молча терпеть обиды от своих сверстников. Именно поэтому Егор твердо решил заняться чем-нибудь боевым и жестким, чтобы раз и навсегда отбить у всех недоброжелателей охоту смеяться над ним.

Егор долго выбирал, куда бы ему записаться. Поначалу он очень хотел попасть на каратэ, красивые легенды о котором в то время бередили душу многим мальчишкам. Помыкавшись по городу в поисках секций, он понял, что туда так просто не попасть. Официально каратэ уже несколько лет было под запретом, как явление разлагающее и абсолютно чуждое советскому образу жизни. Разгромные статьи в советской прессе убедительно доказали, что под видом, на первый взгляд, безобидного каратэ, к нам проникла чуждая философия суперменства и вседозволенности, где правит только культ поклонения ложным идеалам и крепкого кулака, несовместимые с моральным обликом строителей коммунизма. По всей стране, как по команде, начались массовые преследования секций и судебные процессы над инструкторами, обвиняемыми в чем угодно, от извлечения нетрудовых доходов, до организации тоталитарных сект. В оставшиеся после разгона полуподпольные группы, где преподаваниекаратэ стало маскироватьсягруппами общей физической подготовкой и военно-патриотическим воспитанием, записаться просто так, «с улицы», сталоневероятно сложно. Редкие счастливчики попадали туда по рекомендациям близких знакомых самих сэнсеев или проверенных учеников.

В такой ситуации выбор секций для занятий боевым видом спорта у Егора сократился до «своих родных» привычных партийным функционерам бокса или самбо. Бокс в городе преподавали только в одном месте, на стадионе «Труд», и туда уже ходили несколько парней из школы Егора, с которыми у него напрочь не складывались отношения. Стать объектом насмешек еще и в спортсекции — это было бы невыносимо, иименно поэтому он решил остановить свой выбор на самбо.

В начале осени Егор приехал в городской дворец пионеров. Ему без проблем удалось попасть в группу, так как сентябрь только начался и набор новичков шел полным ходом. И вот сегодня у него была первая тренировка.

— Так, по пятеро в ряд, пошли кувырки вперед и так до конца ковра, — Варасдат громко хлопнул в ладони, отдавая группе новую команду.

Старшие парни, бежавшие впереди строя и занимающиеся самбо уже по несколько лет, не останавливаясь, один за другим начали делать кувырки вперед. Следом за ними пошел второй ряд, а потом — третий и четвертый. Бежавшие сзади новички кувыркались гораздо хуже, их кувырки больше напоминали неуклюжее барахтанье маленьких медвежат, резвящихся на лесной поляне под присмотром любящей мамы-медведицы. Но спортзал — это не лесная поляна, А вместо добродушной медведицы на новичков, морщась как от зубной боли, хмуро смотрел тренер, которого их неуклюжие потуги правильно выполнить простейший кувырок просто выводили из себя.

— Ну кто так делает, голову прижимайте к груди, не надо на нее становиться, спину, спину круглее…Ладно, хорошо, Рустам, пошли кувырки назад с выходом на ноги.

Первый ряд самбистов, сгруппировавшись, синхронно кувыркнулся назад. Как только лопатки парней коснулись ковра, они резко выбросили ноги вверх, одновременно отталкиваясь обеими руками от матов, и в результате все снова оказались на ногах. Затем они выполнили второй и третий кувырок назад, каждый раз ловко выпрыгивая снизу прямо наноги. За ними пошла вторая пятерка, потом третья, потом — пятерка новичков, в которой был Егор.

Назад новички кувыркались еще хуже, чем вперед. Они постоянно заваливались на бок, и выходить сразу на ноги пока не получалось ни у кого.

— Давай-давай! Живее!.. — Варасдат в возбуждении прыгал на месте, словно большой синий мячик. — Ноги, ноги сильнее выбрасывайте вверх и вперед. Руками мощнее толкайтесь, и тогда все у вас получится. Ну до чего же задницы у вас тяжелые!

Потом самбисты снова бегали по залу, выполняя кувырки, перекаты, страховку в падении на бок и другие акробатические элементы. Спортсмены долго разминались, прорабатывая все суставы, отжимаясь, растягиваясь и качая шею на переднем и заднем на мосту.

После разминки Варасдат разбил группу на две части. В первую попали восемь новичков, а во вторую те, кто уже имел опыт занятий. Дав старшакам задание, тренер занялсяновичками, показывая им азы правильного падения вперед, назад и набок. У Егора, который сегодня в зал пришел в первый раз, сначала получалось не очень, но через полчаса он уже довольно сносно научился приземляться на маты в кувырке и в падении через партнера, стоящего на четвереньках.

Когда страховка стала удовлетворительно получаться у всех, тренер показал новичкам первый бросок — проход в ноги и стал контролировать исполнение данного действия. Егор с партнером, рыхлым, тяжело пыхтящим парнем лет пятнадцати-шестнадцати, который был тяжелее его минимум килограммов на десять, стали с натугой по очереди поднимать друг друга, стараясь затем посильнее шмякнуть противника об ковер.

— Быстрее рывок! Спину надо держать ровнее! — орал им Варасдат. — Ногами, ногами его поднимай, не тащи его спиной, сорвешь ведь спину на фиг!

Тренировка шла в быстром темпе, и новички, осваивая новые для себя премудрости, не заметили, как пролетели полтора часа занятий.

— Все шабаш! Тренировка закончена. Быстро убрать ковер и переодеваться. Рустам проследи за порядком.

Отдав последнее распоряжение, Варасдат вышел из зала. Ему до смерти хотелось покурить и расслабиться после полутора часов непрерывного ора.

«С новичками, пока они не обкатаются, всегда трудно. Потом лишние отсеются и останутся только трудяги, тогда все пойдет как по маслу», — философски успокаивал себя он.

Новички под руководством старосты группы Рустама стали дружно скатывать ковер и собирать маты в стопку. Остальные не расходились, все ждали обычного развлечения. В секции самбистов старшаки любили устроить новичкам шуточный экзамен — прописку. В зависимости от состава исполнителей, шутки бывали не всегда безобидными, но новичкам, которые, как правило, были слабее старшаков и вливались в незнакомый коллектив, всегда приходилось принимать правила игры, навязанной им.

На этот раз Тамик, занимавшийся самбо уже два года, и любимец тренера староста Рустам решили закатать Егора, пришедшего в первый раз, в борцовский ковер и от души отлупить его по заднице ремнем. Егор устало сидел на краю ковра ирасшнуровывал самбовки, когда на него сзади накинулся Тамик, повалил его вниз лицом на ковер, и навалившись на него всем телом, взял на удержание. Рустам тем временем поднимал край борцовского ковра, чтобы завернуть в него новичка.

Все вроде бы шло по плану, но ошеломленный нападением Егор, которого не устраивало такое развитие событий, стал резко дергаться, отчаянно пытаясь сбросить навалившегося на него противника, а потом извернулся и сильно укусил того за руку. Тамик заорал от боли и неожиданности, ослабив хватку, и тогда Егор перевернулся и, не соображая, что делает, изо всех сил боднул его головой в лицо. От сильного удара нос Тамика стал похож мятую спелую сливу, из него ручьем хлынула кровь. Старшак сразу «поплыл». Опустив новичка, он сел на ковер и закрыл лицо обеими руками.

Егор вскочил на ноги, но в это время к нему подоспел Рустам, обалдевший от такого развития событий.

— Ты что офигел?.. Мы же пошутить хотели! — возмущенно крикнул он новичку.

— А нечего было так шутить, — дерзко ответил ему Егор, еще находившийся в боевом запале и готовый сейчас в одиночку драться против всей группы.

В этот момент в зал влетел тренер. Возвращаясь с перекура, он услышал крики, доносящиеся из зала, и немедленно рванул туда.

— Вы что бараны малолетние, совсем охренели?!

Увидев представшую перед ним картину и мгновенно оценив обстановку, Варасдат еще больше распалился.

— Чтобы я тебя больше здесь не видел! — обратился он к Егору. — Нам здесь не нужна всякая босота, размахивающая кулаками.

— Варасдат Ашотович, да это мы сами виноваты. Мы пошутить хотели, а он просто не понял, — вступился за него Рустам.

— Я, кажется, ясно выразился! Пусть на улице кулаками машет, нам здесь такие не нужны, — жестко отрезал Варасдат. — А вы с вашими тупыми шутками завязывайте! Дошутились бля!.. Тамик кончай сопеть, быстро давай за мной к врачу.

Варасдат Ашотович и Тамик, который все еще прикрывал правой рукой нос, сломанный головой Егора, вышли из зала.

— Да, хреново получилось, — сокрушенно вздохнул Рустам, стоящий рядом с новичком. — Тебя выгнали, у Тамика нос сломан. Ты не обижайся, мы ведь и правда просто пошутить хотели.

— Да это я погорячился, — ответил ему Егор, уже отошедший от горячки схватки. — В меня как будто какой-то бес вселился. Сам не знаю, и зачем я его ударил головой.

— Ладно, чего уж теперь. Варасдат, как сказал, так и сделает, он от своего слова не отступит и обратно тебя не возьмет. Хотя я считаю, что это он зря. Характер у тебя бойцовский, так что из тебя толк вышел бы. Если хочешь, сходи еще на «Динамо», там дзюдо преподают. Тренер классный, олимпийский чемпион, его зовут Сократ Милаевич. Можетбыть, он тебя и возьмет.

— Спасибо за совет, попробую сходить.

Егор пожал протянутую руку Рустама и вышел из зала. Так неудачно закончилась его первая, и к сожалению, последняя тренировка по самбо.

— Егор, да оторвись ты, наконец, от своей книжки! — в комнату к сыну заглянула мама. — К тебе Славик пришел.

К Егору в комнату заскочил возбужденный Славка Алехин с затасканым мятым полиэтиленовым пакетом в руках. Этот хорошо физически развитый, высокий парень с выгоревшими на солнце волосами и веснушками на круглом лице, на котором смешно торчал нос картошкой, был всего на год старше Егора. После восьмого класса он ушел из школы и уже два года учился в ПТУ на автослесаря. Егор и Славка дружили с детства. Алехин в мелких уличных разборках часто защищал хлипковатого, но острого на язык друга. Он вообщебыл парнем очень дерзким и склонным к авантюрам, на которые часто подбивал Егора.

— Смотри-ка, что я достал! — сказал Славик, вытаскивая из пакета потрепанную самиздатовскую брошюрку, с обложки которой сразу бросалось в глаза название «Самоучитель каратэ». — Это мне Штангист на неделю посмотреть дал.

Штангистом звали Юрку Воронина, тощего и длинного паренька, учившегося в ПТУ в одной группе со Славкой и ничего тяжелее ложки в руках не державшего. Юрка получил свое прозвище от остряка — преподавателя физры в ПТУ на первом же уроке физкультуры, и с тех пор, иначе как Штангистом его никто не называл. Хотя был в жизни эпизод, который показал, что не все так просто и Юрка Воронин, несмотря на свой невнушительный внешний вид, отнюдь не подарок. Учащимся ПТУ выплачивали небольшую стипендию, которой хватало, только на мороженное или сигареты, кому что ближе. Но все же это были хоть какие то деньги. В день получки, некоторые старшекурсники, не маясь интелигентскими сомнениями, отнимали деньги у первокурсников, предлагая им на выбор получить по морде, или поделиться, так как «путевые пацаны в мусарню подзалетели и им помочь надо». Как правило, первокурсники выбирали второе, уж больно грозными были прыщавые морды их обидчиков, и больно крепкими казались их огромные кулаки. И вот Юрка, в момент когда троица держиморд, предложила ему и паре его товарищей столь незамысловатый выбор, затрясся от злости, и подхватив с пола кусок арматуры, злобным хорьком загнанным в угол зашипел.

— Не дам!!!

И столько злобы и решимости было в его глазах и тощей фигурке, что даже не отягощенные интеллектом, но крученные жизнью босяки, поняли, что он действительно не отдаст.

— Ну и хуй с тобой доходяга. Иди к мамке, а то еще сдохнешь, не дай бог от волнения падла, отвечай потом за тебя — вышел из положения один из грабителей и тут же накинулся на других первокурсников — А ну бабки гоните, че ни поняли суки!

— Ничего себе! — Егор подпрыгнул от восторга и отбросил книгу, которую он читал. — Покажи! Класс!

Приятели сели рядом на диване, и склонившись над раскрытым самоучителем, стали увлеченно рассматривать затертые картинки, изображающие приемы каратэ, будоражащие юношеское воображение.

— Слушай, Славка, а может, нам скинуться да и купить у Штангиста эту книжку? Мы ведь за неделю ничему не научимся, а потом ее отдавать придется.

— Нет, он не продаст. Он сам выпросил ее у кого-то всего на несколько дней, — вздохнул Славик. — У меня есть другая мысль. Твоя мама может быстро печатать, да и машинка печатная у тебя дома есть. Ты попроси ее перепечатать эту книжку через копирку в нескольких экземплярах, а рисунки мы потом сами скопируем.

— Ну не знаю, — Егор задумался. — Я попробую уговорить маму. Она постоянно работает и времени у нее мало, но я попробую.

— Ладно, давай уговаривай. Сам понимаешь, больше шансов достать такую книжку у нас не будет. Ну хорошо, я побежал, мне еще по делам надо, — Славик легко стукнул Егора по плечу и выскочил из комнаты.

Проводив товарища до дверей, Егор, хорошенько обдумав предстоящий разговор, подошел к матери, которая готовила обед на маленькой кухне, и, нерешительно застыв в дверях, попросил:

— Мама, мне очень нужна твоя помощь. Я понимаю, что ты очень устаешь на работе, но мне просто не к кому больше обратиться.

— К чему такие длинные предисловия? — отозвалась мать, длинным ножом нарезая соломкой капусту для борща. — Ну, давай говори скорее, чего ты хотел.

— Понимаешь мама, мне тут на несколько дней занесли самоучитель по каратэ. Ты же знаешь, как я хочу заниматься каратэ, но меня никуда не берут без рекомендаций, а тут появилась такая возможность. В общем, мне нужно, чтобы ты перепечатала этот самоучитель на машинке, а рисунки мы со Славиком сами перерисуем.

Мать внимательно посмотрела на сына.

— Тебе действительно это очень нужно?

— Да, мама. Очень, очень.

— Хорошо, сейчас закончу с обедом и начну печатать. Только ты тоже в этом поучаствуешь. Будешь читать мне текст, а я — печатать на слух, так будет быстрее.

— Спасибо, мамуля. Конечно же… — обрадованный Егор тут же подскочил к матери, чмокнул ее в щеку и пулей выскочил из кухни.

Через неделю у Егора было пять экземпляров перепечатанного самоучителя с рисунками, скопированными с помощью дралоскопа. Дралоскоп — это незамысловатое приспособление, придуманное нерадивыми студентами для передирания чертежей, сделанных более прилежными товарищами. Изготовлялся такой прибор весьма просто. Обычная табуретка устанавливалась на полу ножками вверх, на ножки ставилось большое стекло, под ним включали настольную лампу, клали на стекло нужный чертеж, поверх него чистый лист и пожалуйста — чудо-прибор готов к работе.

Все пять изготовленных экземпляров разлетелись вмиг. Один вместе с оригиналом пришлось отдать Юрке Штангисту, второй Егор оставил себе, третий отдал Славику, а два последних достались еще паре их товарищей.

Они решили тренироваться вместе, в заброшенном одноэтажном здании старой котельной, стоящем рядом с их двором. В забытой богом и людьми котельной почти все стекла в окнах были выбиты, дверь болталась на одной петле, а внутри повсюду валялись окурки, битые стекла, пустые бутылки, обрывки газет и другой мусор, оставшийся там после застолий местных алкашей.

Пацаны, загоревшиеся идеей совместных тренировок, целых два дня чистили помещение. Они поставили на место дверь, закрыли выбитые окна фанерой, ввернули несколько лампочек и починили сломанный выключатель. Как ни странно, новые лампочки исправно горели. По обычной советской расхлябанности, старую котельную просто не отключили от электросети. Закончив подготовительный этап, парни приступили к тренировкам, собираясь по вечерам в импровизированном спортзале и старательно копируя приемы, изображенные на картинках самоучителя. Несколько тренировок они посвятили разучиванию базовых ударов, блоков и стоек, а потом решили попробовать провести учебные спарринги.

Егор и Славик Алехин обмотали руки старыми шарфами, которые должны были заменить им отсутствующие перчатки, и встали в некое подобие боевых стоек. Сашка Петров, которого назначили судьей, дал отмашку, и бойцы стали неуклюже кружиться, делая забавные пассы, подсмотренные в фильмах с Брюсом Ли. Они несколько раз пытались достать друг друга, но все это делалось с большого расстояния, поэтому удары просто рассекали воздух.

Наконец Егор, решив, что пришло время обострить ситуацию, подскочил к своему более рослому противнику и попытался пнуть его ногой в живот. Славик не растерялся. Изловчившись, он поймал товарища за ногу и резко дернул его на себя. Егор шлепнулся на бетонный пол, неудачно приложившись об него лицом. На его скуле сразу же появиласьбольшая ссадина, кроме того, у него был разбит локоть, которым он неудачно ткнулся в твердый пол.

— Нет, постойте, — тут же вмешался Сашка. — Эдак мы друг друга поубиваем. Надо пока оставить спарринги. И вообще, я думаю, что по книжкам особо не научишься, нам настоящий тренер нужен. Я вот со стороны на вас глянул, один смех, да и только.

— Ага, — уныло поддержал его Егор, сидящий на бетонном полу и потирающий разбитую скулу.

— Не знаю, не знаю, лично мне все понравилось. Признайся, ведь здорово у меня получилось приложить тебя об землю, — похвастал Славик.

— Здорово-то здорово, но что он теперь дома скажет?! — не разделил законной гордости товарища Сашка. — Видишь, как ему физиономию разнесло.

— Да ладно, скажу дома, что упал, с кем не бывает. — Егор кряхтя поднялся с пола.

— Все, на сегодня баста, — подвел итог Славик. — Давайте пойдем по домам. Мне еще к контрольной готовиться нужно.

Дома отец, увидев свежую ссадину на лице сына, только хмыкнул.

— Да, картина маслом! Ну и кто же это тебя так приложил?

— Никто. Это я сам упал.

— Сам?

— Ну да, сам.

— Ну, раз сам, так сам…

Наследующий день половина лица у Егора стала фиолетовой, и ему волей неволей пришлось идти в школу в таком непрезентабельном виде. Одноклассники сразу же окружили его и наперебой стали засыпать вопросами.

— Ну ты и красавец! Кто же это тебя так?

— Да, нарвался ты не хило на кого-то.

— Точно, пятак ему начистили так, что любо дорого посмотреть.

Егор и сам не знал, что на него накатило. Он вдруг заявил с неожиданным апломбом:

— Да это мне вчера на тренировке немного досталось.

— На какой еще тренировке? — лениво спросил его темноволосый крепыш Марат Тедеев.

— У меня дядя десантник. Он служил в Афгане, а теперь меня каратэ тренирует, — соврал Егор.

Ему показалось, что будет намного солидней сбрехнуть про дядю десантника, чем признаться в том, как именно он заработал синяк.

— И давно он тебя тренирует?

— Уже полгода. У нас сейчас спарринги в полный контакт начались. Он мне вчера пяткой по голове засветил, вот синяк и выскочил — снова соврал Егор.

— Круто. Правда, это больше не на синяк, а на ссадину похоже, но все равно круто.

— Да ты у нас, оказывается, каратила — издевательски протянул Юра Ходаков, с которым Егор всегда был в контрах. — Теперь, наверное, с тобой шутить опасно.

— Каратила — это ты здорово придумал, — поддержал Ходакова ушастый и конопатый Аслан Мамиев. — Был ты, Егор, раньше у нас музыкантом и доходягой, а теперь стал каратилой. Сам мелкий и тощий, а смотри-ка, каратэ стал заниматься. Скоро уже и по ушам просто так тебе не дашь, сразу в драку полезешь.

— А ты попробуй.

— И попробую.

Егор и Аслан, угрожающе сжав кулаки, смотрели друг на друга в упор. Но тут, как бы разряжая повисшее в воздухе напряжение, прозвенел звонок, и все бегом кинулись в класс. Сегодня первым уроком была математика, которую у девятых-десятых классов вел директор школы — мужик весьма скорый на расправу. Все ученики школы за глаза директора называли Пигмеем — хотя это был довольно представительный лысеющий и сильно сутулый мужчина, ростом выше среднего. Пигмей, имел дурную привычку громко орать на учеников. Часто во время уроков в пустых школьных коридорах раздавался его зычный голос.

— Куда пошел! Куда пошел! Скотина! Ты почему не на уроке, а ну-ка быстро марш в класс. Что давно отца в школу не вызывал? Смотри мне, а то я тебе устрою веселую жизнь…

Особенно от него доставалось ученикам младших классов, которые боялись директора просто до икоты. Со старшеклассниками он был уже поаккуратней. По школе ходили глухие слухи, что за сволочной характер, пару лет назад, бывшие ученики подстерегли его вечером в темном переулке и хорошенько накостыляли по шее, так что Пигмей ходил целую неделю в темных очках, пряча отливающие всеми цветами радуги фингалы под глазами. Но все же, колы и двойки директор все так же исправно лепил направо и налево, и родителей в школу вызывать не стеснялся и поэтому злить его, никому не хотелось.

На следующий день класс сдавал зачет по физкультуре. Денек выдался теплым и солнечным, поэтому урок проходил на улице. Девчонки сдавали бег на сто метров, а мальчишки — подтягивания.

— Андреев, когда же ты научишься подтягиваться?! — надрывался физрук Георгий Романович. — Висишь как сосиска. Мне даже тройку тебе поставить не за что. Как же ты в армию пойдешь? Все слезай горе луковое. Следующий…

Егор уныло спрыгнул с турника и подошел к группе одноклассников, ждавших в сторонке.

— Что каратила, не научил тебя дядя-десантник подтягиваться?! Ну да, зачем тебе это надо! Ты, наверное, все это время учился головой кирпичи ломать, один раз промазали фонарь под глаз себе заработал, — заявил Марат Тедеев, только что подтянувшийся пятнадцать раз и сдавший зачет на «отлично».

Все вокруг рассмеялись, а Игорь Хван вдруг сказал:

— Слышь, пацаны, до меня новость дошла, что у нас на стадионе «Динамо» открывается секция каратэ. Там объявляют набор, может, сходим вместе и запишемся?

— Бреши больше! Каратэ ведь у нас под запретом, — скептически хмыкнул Марат.

— Я те точно говорю. Там под видом подготовки к службе в армии будут преподавать каратэ, правда, это платно — пять рублей в месяц.

Пацаны дружно загалдели:

— Ну, пять рублей — не так уж и дорого. Можно, конечно, сходить и попробовать записаться.

— Ну да, можно попробовать.

Егор толкнул локтем Сашку Петрова.

— Ну что, давай тоже пойдем?

— Ага, Славка тебе один глаз подбил, а там и вовсе оба выбьют.

— Да брось ты подкалывать. Пойдем, интересно же.

— Нет, братва, там не все так просто. Мне говорили, что там отбор будет, — охладил пыл одноклассников Игорь.

— Какой отбор?

— Обычный. Наверное, как всегда, будут проверять физподготовку — отжимания, подтягивания, растяжку или еще что. Наберут всего одну группу, человек двадцать-тридцать, а желающих стопудово много набежит.

— Слышал? — спросил Сашка Егора. — Ты вон как сосиска болтаешься на турнике, а туда же, на каратэ записываться!..

— Я научусь подтягиваться.

— Ага, за столько лет никак не смог научиться, а тут «научусь», — подхватил Марат, услышавший последние слова Егора. — Слышь, Игорь, а когда записывать-то будут?

— Через две недели в воскресенье в три часа дня на стадионе будет общее собрание, вот на нем и сделают отбор претендентов.

— Так, а что мы сачкуем, голуби? — раздался окрик физрука — А ну быстро на дорожку! Вам еще стометровку сдавать.

Мальчишки нестройной толпой побрели на беговую дорожку.

Утром Егор буквально за шкирку вытянул себя из постели и в первый раз в жизни пошел на утреннюю пробежку. Отец с матерью, собиравшиеся на работу, увидев, что сын в кои-то веки собрался на утреннюю зарядку, только удивленно хмыкнули, мол, надолго ли тебя хватит, но он, не обращая внимания на их скептицизм, выскочил за дверь. Парень быстро перешел через железную дорогу, проходившую рядом с их двором, и вышел к лесополосе, начинавшейся прямо за железной дорогой. Он пробежал для разогрева в среднем темпе несколько кругов по грунтовой дорожке, огибавшей частные участки, засаженные картошкой и прочими овощами, а потом повис на самодельном турнике, который соорудили в лесополосе энтузиасты-физкультурники.

Егор дергался изо всех сил, пытаясь подтянуться, но выходило паршиво. Максимально напрягая мышцы, он смог согнуть руки только до половины, едва коснувшись перекладины макушкой. Он походил вокруг турника и попробовал отжаться от земли. Вышло немного — всего восемь раз. От злости на свое бессилие и никчемность ему хотелось расплакаться.

Егор походил по поляне, со злостью поглядывая на турник, а потом, решившись, снова запрыгнул на перекладину. Извиваясь как змея и отчаянно велосипедя ногами, на этот раз он смог подтянуться — и это в первый раз в жизни! Егор спрыгнул с турника и от возбуждения и радости дико заорал. Он снова попытался отжаться от земли. На этот раз получилось десять отжиманий. Потом он поприседал с небольшим камнем на плечах и снова подошел к турнику.

Худенький и низкорослый подросток с тонкими как спички руками, почти лишенными мышц, раз за разом повисал на турнике, дергался всем телом и дрыгал ногами. В конце концов, он все же смог подтянуться три раза подряд, пусть не чисто, пусть не до конца, но смог! Домой он летел как на крыльях. Радость оттого, что у него что-то получилось, переполняла его душу.

Вечером Егор опять пошел к турнику. Теперь он пытался действовать по системе — сначала бег, затем разминка, после подтягивания, отжимания и приседания с камнем на плечах, потом все повторялось несколько раз. В конце он попробовал потянуть ноги на шпагат. Получалось плохо, но парень не сдавался, скрипя зубами от боли и пытаясь опуститься пониже.

Утром следующего дня Егор еле поднялся. Ему казалось, что у него болит каждая клеточка тела. Ныли руки, на покрасневших ладонях образовались огромные водянистые мозоли, болел пресс, ноги подкашивались. При мысли о том, что сейчас ему снова нужно выйти на пробежку, Егору захотелось повеситься. Невероятным усилием воли он заставил себя встатьи, кое-как умывшись, поплелся на зарядку. Сегодня у него ничего не шло. Бежал он кое-как, подтянуться больше одного раза никак не получалось. О приседаниях было страшно думать, так болели ноги и тянуло в паху после вчерашней растяжки. Дергаясь на турнике, Егор содрал мозоли на ладонях, и попытки подтянуться давались ему только со слезами на глазах и закушенными до крови губами.

В школе Егор всячески прятал от одноклассников содранные ладони, но на его несчастье, на последней перемене Юра Ходаков заметил кровавые мозоли на его руках.

— Обратите внимание, до чего сексуальная невоздержанность доводит некоторых наших товарищей, — указывая на ладони своей жертвы, громко на весь класс заявил он. — Егор, ты бы не усердствовал так сильно, а то не только до крови — до костей сотрешь ладони. А еще говорят от этого на ладошках волосы растут…

Весь класс так и грохнул от дружного хохота. Егор от стыда был готов провалиться под землю, но быстро собравшись, ответил Ходакову:

— Ну да, кому как не тебе должно быть известно о пользе онанизма для юного неокрепшего организма. Это ведь ты у нас любитель подглядывать в женскую раздевалку — напомнил Егор недавний случай, когда физрук отловил Ходакова подглядывавшего за переодевающимися десятиклассницами, а потом отчитал его перед всем классом — вот теперь я просто иду по твоим стопам, сбрасывая напряжение для улучшения соображения. Правда в отличие от тебя опыта у меня маловато, вот и стер руки немного.

Все засмеялись уже над Ходаковым.

— Ты это кому сказал? Тебе что, под второй глаз фонарь поставить? — Ходаков попытался подскочить к Егору, но его удержал Тедеев.

— Тебе сказал. А что, не понятно? — не вставаяс места ответил Егор.

— Ну сука, после уроков тебе конец.

— А, ты за мой конец не волнуйся, главное свой ненароком не оторви. — снова не полез за словом в карман Егор.

Ходаков отчаянно стал вырываться из рук державшего его Тедеева с явным намереньем сейчас же расквитаться с обидчиком, но тот крепко держал Юру уговаривая его «ты что совсемсдурел что ли, вон уже звонок прозвенел, сейчас Пигмей зайдет и обоих на хрен выгонит». Ходаков успокоился и, кинув многозначительный взгляд на Егора, пошел на свое место, потому что, в класс уже заходил директор.

Егор сидел на своем месте и с тоской думал, что ему придется после уроков драться с Ходаковым. Иллюзий на свой счет он не испытывал. Преимущество было не на его стороне, Ходаков был гораздо крупнее и сильнее Егора.

После уроков оба девятиклассника, сопровождаемые небольшой кучкой возбуждённых предстоящим развлечением мальчишек, пошли в спортивный городок, расположенный на заднем дворе школы, сразу за футбольным полем. Это уединенное местечко активно использовали для выяснения отношений многие поссорившиеся ученики. Оно находилось на отшибе и перекрывалось спортзалом, поэтому из окон школы нельзя было увидеть, что там происходит.

Когда враждующие стороны подошли к городку, оказалось, что место уже занято. Там удобно расположилась местная элита — Тюфяк, Чера и Кабол. Эта троица сидела на скамейке, стоявшей около кирпичного забора, отделявшего школу от частных домов. Они пили дешевый портвейн из горлышка и играли в карты на отжимания. Все эти парни, были яркими представителями второгодников, тунеядцев и хулиганов, на которых не действовали никакие социалистические меры социального и педагогического воспитания. Они даже пользовались некоторым мрачным авторитетом в учительской среде. Например, когда паче чаяния, по какой-то неведомой причине, кто-либо из этой троицы все же посещал занятия в школе, почти все учителя немного заискивали перед ними, боясь, что те, не дай бог, пошлют их при всех в пешее эротическое путешествие по известному адресу, или хуже того, подстерегут в темной подворотне вечером. Исключение составляли учителя физкультуры, английского языка и военрук, которые были мужиками здоровыми, жесткими и сами могли и послать, и дать в морду так, что мало не покажется. Когда кучка девятиклассников подошла к городку и расположившимся там местным хулиганам стала ясна цель их прихода, они тут же приняли деятельное участие в происходящих событиях. Тюфяк — семнадцатилетний рыхлый и толстый парень, с грязными сальными волосами неопределенного цвета, одетый в мешковатые штаны и мятую рубаху, вытерев грязные руки о штаны, развалился на скамейке, изображая главного судью. Кабол и Чера похожие на братьев — оба тощие и черноволосые. Один повыше, а другой пониже с беломоринами в зубах, одетые в неопределенного цвета спортивные штаны и майки безрукавки, хитро переглянувшись, разошлись по углам волейбольной площадки давать наставления Егору и Ходакову.

— Главное не ссы. По яйцам, бей козла этого, по яйцам — шептал Чера на ухо Егору — видишь он здоровее тебя, сразу ему по яйцам, а потом, когда он согнется, сразу руби локтем по хребту иты, бля буду, его схаваешь.

— Вмажь по крепче этому доходяге — внушал Кабол Ходакову. Замеси его сразу, чтобы он и дернуться не успел. Давай брателла мочи его, я за тебя.

Закончив подготовительный инструктаж, Кабол важно вышел на середину площадки и торжественно объявил.

— Начинается первый раунд. Бой идет до полной сдачи соперника.

Застоявшиеся Егор и Юра кинулись друг на друга. Ходаков, имеющий небольшой опыт занятий боксом, сразу же с дистанции пробил двойку прямых, разбив Егору нос. Егор упрямо мотнул головой и, прикрывшись кулаками, пошел вперед. Он несколько раз попытался достать Юру корявыми размашистыми боковыми ударами, но тот уходил, а потом, провалив своего хлипкого противника на очередной атаке, быстро ответил прямым левой, попавшим в скулу. Егор, глаз которого стал заплывать от удара, понял, что он не достанет Юрку ударами рук, и вспомнил свой единственный урок самбо. Нагнувшись, он резко сделал проход в ноги Ходакову, обхватил его ноги руками, ударил плечом в живот, сбил того на землю, а сам упал сверху и отчаянно замолотил руками.

Юрка, обладавший большей массой, сумел перевернуться. Подмяв под себя соперника, он сел на него сверху и стал охаживать лежащего на спине Егора кулаками по голове. Тот закрывал голову от ударов локтями и отчаянно пытался вывернуться. Вокруг стоял оглушительный крик и улюлюканье болельщиков, наслаждавшихся бесплатным зрелищем.

— Мочи его, мочи!.. Локтем бей! Выворачивайся на мост! Вставай на мост ну, давай же!

Вокруг отчаянно дерущихся мальчишек шум стоял, как на трибунах стадиона во время футбольного матча, когда нападающий выходит один на один с вратарем. Вдруг внезапно все прекратилось, и кто-то большой и сильный стащил с Егора упирающегося Ходакова.

Убрав руки, которыми он закрывал от ударов голову, Егор увидел перед собой физрука. Тот вместе с приятелем — учителем по английскому Олегом Михайловичем, направлялись во время большой перемены по кратчайшему пути к пивному ларьку и привлеченные шумом вмешались в потасовку.

— Нет, ну ты посмотри, опять дерутся!.. Ты блин подтягиваться сначала научись, а потом лезь в драку, — укоризненно сказал физрук Егору. — А тебе стыдно с ним драться, посмотри, насколько он меньше тебя, — это было сказано уже Ходакову.

— Пусть меньше языком болтает, тогда его никто бы и не трогал, — пробурчал под нос Юра.

— Ты мне поговори еще поговори, и я живо отца в школу вызову. — Рявкнул на него физрук и уже обращаясь к обоим — А ну-ка оба бегом марш отсюда.

А это время где то вдалеке, здоровенный учитель по английскому Олег Михайлович азартно догонял улепетывающих от него со всех ног Тюфяка Черу и Кабола, на которых он давно имел зуб. Вот он догнал приотставшего от своих более быстрых товарищей Тюфяка и с размаха отвесил ему смачного пенделя под зад. Тюфяк, получив неожиданное ускорение, не устоял на ногах и неловко растянулся на футбольном поле, обдирая свое внушительное пузо об засохший грунт, а Олег Михайлович, весьма удовлетворенный пробитым пенальти, довольно крякнул, потер руки и не спеша пошел обратно. Пиво не ждет.

Тем временем Егор поднялся с земли, отряхнулся и побрел домой.

«А вот хрен вам всем, шиш вы меня сломаете», — ожесточенно думал про себя парень. Дома он умылся, переоделся и через пять минут уже бежал по обычному маршруту на вечернюю тренировку.

Через две недели большая компания мальчишек, среди которых были Егор, Славик Алехин, Саша Петров, Игорь Хван и еще несколько их друзей и знакомых, подходила к стадиону «Динамо» который находился в центре города, неподалеку от бурного своевольного Терека. К этому времени на стадионе уже собралась целая толпа. Из разных районов города туда приехало, наверное, человек за двести мальчишек разных возрастов. Кидая друг на друга заинтересованные взгляды, они отдельными группами стояли и сидели на корточках на асфальтированной площадке перед футбольным полем.

Вскоре из длинного одноэтажного здания зала тяжелой атлетики вышел черноволосый худощавый, но жилистый мужчина лет тридцати. Несмотря на жару, он был одет в темный костюм с белой рубашкой под двубортным пиджаком, застегнутым на одну пуговицу. Его сопровождали двое крепких парней в свободных черных штанах и черных же майках.

Мужчина поднял руку и громко сказал:

— Всех, кто пришел записываться в группу военно-патриотического воспитания молодежи, прошу подойти ко мне.

Кучки отдельно стоящих парней начали подтягиваться к мужчине и двум его спутникам, которые стояли по бокам чуть позади него и исподлобья сурово смотрели на толпу мальчишек, постепенно окружающую их.

— Какая еще группа военно-патриотического воспитания? — тихо спросил кто-то сзади Егора.

— Да молчи ты! Это же для отвода глаз, — тут же одернули его.

Мужчина дождался, пока все подтянутся поближе, а потом громко сказал:

— Значит, так, запомните! Вы пришли ни на какое не каратэ маратэ, а в группу военно-патриотического воспитания молодежи. У нас в этом сезоне открывается новый набор. Наряду с прочими дисциплинами, вам будет преподаваться рукопашный бой с элементами каратэ. Стоимость занятий — пять рублей в месяц. Сегодня мы отберем из вас тридцать человек, которые и станут моими новыми учениками. Отбор будет проводиться по физическим и морально-волевым качествам претендентов. Я вижу, что людей собралось довольно много, поэтому, чтобы попасть в группу, вы должны показать все, на что способны. Меня зовут Казбек Муратович, а это мои помощники, сэмпаи Эдик и Руслан. Вот мы трое и будем сегодня представлять для вас экзаменационную комиссию. Сейчас вы разобьетесь на две части. В одной половине старшим назначается Эдик, а в другой — Руслан. Потом вы построитесь на поле и будете выполнять все задания сэмпаев. Мы будем следить за вами, и выводить из строя тех, кто не справился хоть с одним. Слушать команды прошу внимательно, выполнять их быстро и четко, все это тоже будет влиять на результат отбора. Как я уже говорил, всего в группе должно остаться тридцать человек. Добро пожаловать!

Сэмпаи синхронно вышли из-за спины тренера и принялись энергично разбивать толпу на примерно равные половины. Потом футбольное поле поделили на две части, в каждой из которых построили испытуемых, и отбор начался.

Егор попал в самую середину строя. Рядом с ним стояли товарищи и незнакомые парни, все они были настроены весьма серьезно. Перед строем встал Эдик и показал первое упражнение — одновременное вращение обеими руками в разные стороны. Потом он предложил испытуемым повторить это задание, а сам пошел по рядам, внимательно присматриваясь и оценивая исполнение.

Толпа разношерстно одетых парней нестройно замахала руками. При всей кажущейся простоте упражнения, оно далеко не у всех получилось. По рядам ходили Казбек Муратович и Эдик и тут же выводили тех, кто плохо справлялся с заданием.

Наконец прозвучала команда «ямэ», и сэмпай снова встал перед строем.

— На кентас! — громко прокричал он и первым подал пример, мгновенно приняв упор лежа с опорой на кулаки и носки ног.

Все быстро последовали его примеру.

— Начинаем отжимания, — снова прокричал Эдик. — На счет «ич» опускаемся вниз, не касаясь грудью земли, на счет «ни» полностью выпрямляем руки. Поехали! Ич… — весь строй синхронно опустился вниз. — Ни… — строй отжался. — Эдик упруго вскочил с кулаков на ноги и пошел по рядам. — Ич, ни, ич, ни… Не ложиться на землю в нижней точке, так и держитесь на согнутых руках. Кто ляжет на землю, тот сразу выбывает. Поехали дальше. Ич, ни.

У Егора уже тряслись руки. Строй отжался больше тридцати раз, и это было больше его личного рекорда, добытого двумя с половиной неделями тяжелой пахоты. Иногда Эдикделал паузы по несколько секунд, и весь строй замирал в конечных положениях. Особенно тяжело было на паузе внизу, где напряжение рук оказалось самым сильным. Егору очень хотелось упасть на землю, но прозвучал счет «ни», и он кое-как отжался вверх. Парень держался только на силе воли. У кого-то рядом подогнулись руки, и он упал лицом в землю. Эдик, проходивший мимо, тотчас вывел бедолагу из строя.

— Ич, ни… Встали, — Эдик уже показывал следующее задание. — Подняли колено левой ноги. Стоим на правой, держим равновесие. Не падать! Теперь выпрямляем колено левой ноги и держим прямую ногу на уровне пояса, пока я считаю до десяти. Ич…Носок тянуть! Ни… Колено не сгибать! Сан, си, го, ро… — считал по-японски Эдик.

Мальчишки в строю раскачивались, пытаясь удержать равновесие и не опустить прямую ногу. Упражнения на координацию сменяли силовые задания, а потом все повторялось. Пацаны отжимались на пальцах, делали «ласточку», приседали на одной ноге. С каждым упражнением их оставалось все меньше и меньше.

Егор, несмотря ни на что, все еще был в строю. Пот заливал его глаза, от усталости он даже не видел, кто из друзей и знакомых еще стоит рядом, а кого уже вывели из строя. Ич, ни, ич, ни… Егор слушал команды и выполнял задания, слушал и выполнял.

— Стоп, можно расслабиться. Из строя не выходить!

Подав команду, Эдик отошел к Казбеку Муратовичу. Туда же, оставив свою группу, подошел и Руслан.

Егор оглянулся и увидел, что их команда поредела в несколько раз. Из всех его друзей и знакомых в строю остался только Славка Алехин. Всего их группе оставались еще около тридцати человек. Те, кто выбыл, уже просто сидели на зрительских трибунах и с завистью смотрели на оставшихся в строю счастливчиков.

Группа Руслана тоже сильно поредела, но и там оставалось около тридцати человек. «Значит, должна уйти еще половина», — быстро прикинул Егор. Сил на новые испытания у него уже не оставалось, очень хотелось пить, а еще больше — лечь прямо на землю и лежать, не вставая и ничего не делая, но он, как и все оставшиеся парни, стоял и смотрел на тренера и сэмпаев, с тревогой ожидая их решения. Пацаны, стоявшие в одном строю с Егором, испытывали те же чувства. Все смертельно устали, и на продолжение испытаний сил ни у кого почти не оставалось.

Посовещавшись с сэмпаями, Казбек Муратович поднял руку, подзывая к себе обе сильно поредевшие группы.

— Вас по-прежнему больше, чем должно быть в группе, — сказал он, когда все подтянулись поближе. — Как минимум половина должна отсеяться. Сейчас вы все встанете в круг, и мы начнем новую игру на выбывание. Ваша задача — под счет прыгать на одной ноге. Один из вас начнет считать до десяти. Один счет — один прыжок, далее счет подхватывает следующий и считает опять до десяти, потом снова следующий, и так далее по кругу. Кто остановиться, сменит ногу или встанет на обе ноги, тот сразу выходит из круга. Повторяю, остаться должно тридцать человек. Понятно?

— Понятно, — нестройно донеслось из толпы.

— Тогда все в круг. Счет начинаешь ты, — Казбек Муратович указал на парня, стоявшего недалеко от Егора. — Ну что, все готовы? Хаджумэ!

— Один, два, три, четыре… — парень начал счет, и все запрыгали на одной ноге.

Выбывать претенденты начали к концу второй сотни прыжков. Сначала остановился один, его сразу же вывел из круга Эдик, потом кто-то сбился, встал на обе ноги и тоже был тотчас же удален. По мере роста усталости из последнего испытания выбывало все больше и больше измученных мальчишек.

Первые две сотни прыжков дались Егору легко. Он был маленький и худой, к тому же последние несколько недель много бегал. Потом икра стала наливаться тяжестью и деревенеть. На четвертой сотне у Егора стала нестерпимо гореть подошва. Ему казалось, что там сейчас что-то порвется, но он, упрямо закусив губу, продолжал прыгать. Рядом с ним как паровоз пыхтел Славик Алехин, который был намного выше и тяжелей Егора.

— Все, не могу больше, — Славик остановился, и прихрамывая, сам вышел из круга.

— Семь, восемь, девять… — слышался счет сквозь топанье ног, хрип и стоны прыгающих пацанов.

«Я сейчас упаду, — думал Егор. Ступня правой ноги горела так, будто он прыгал на раскаленных углях. — Ну, еще чуть-чуть, я ведь почти прошел, неужели все зря», — уговаривал он себя, прыгая только на силе воли.

Егор уже был готов сдаться, но вспомнил презрительную ухмылку Ходакова и, кусая губы, упрямо продолжал прыгать. Он уже вообще не смотрел по сторонам, через не могу заставлял себя подпрыгивать, размахивая при этом руками и помогая всем телом.

— Ямэ, стоп! — как сквозь вату раздался крик Казбека Муратовича. — Поздравляю прошедших данный отбор. Все те, кто остался в кругу, зачислены в группу новичков. Теперь подойдите к Эдику, он вас запишет и объявит расписание тренировок.

Егор на негнущихся ногах подошел к Эдику.

— Не напирай, — Эдик, держащий в руках школьную тетрадку в клетку, сел на скамейку. — Давай по очереди! По одному подходите, называйте фамилию, имя, отчество и в сторону.

Егор записался одним из последних и отошел в сторону, к счастливчикам прошедшим все испытания. Он никого из них не знал и чувствовал себя немного неловко.

— Теперь все подойдите ко мне, — Эдик, закончив записывать, встал со скамейки. — Слушаем внимательно! Первая тренировка у нас в понедельник, начало ровно в восемнадцать. Для начала с собой нужно иметь спортивные брюки и майку. Можно кимоно, у кого, конечно, оно есть. Взносы приносим на первую тренировку.

— А на ноги обувь какую? — донеслось из толпы.

— Какую еще такую обувь?! — удивился Эдик. — Босиком, босиком, голуби мои. Все, вы все свободны. Смотрите мне, на тренировку не опаздывать.

Егор подошел к небольшой кучке своих, оставшихся до конца.

— Ну ты и монстр! — Сергей Хадиков хлопнул Егора по плечу. — Маленький, а жилистый. Молодец!

— Блин, да ему просто повезло, — лучший друг Алехин не смотрел на Егора. — Я видел, как он сачковал. Просто тренер не заметил, а так бы он хрен прошел! — и Славик злосплюнул в сторону.

— Да ты что, я нигде не сачковал, — от обиды голос Егора зазвенел как натянутая струна. — Я все честно…

— Хрен там честно, — Славка снова сплюнул, и засунув руки в карманы, пошел к выходу со стадиона.

— Слышь, пацаны, я же честно! Зачем он врет? — Егор смотрел на товарищей, ожидая от них поддержки.

— Да ладно, плюнь. Он просто завидует, что сам не попал, — поддержал Егора Сашка Петров.

— Да не парься, он действительно позавидовал, — загалдели остальные. — Ты же самый мелкий и худой, а всем нос утер.

К своему подъезду Егор подошел, когда на улице уже порядком стемнело. Он влетел в комнату к родителям.

— Мама, папа, меня взяли! Я прошел все испытания, и меня взяли на каратэ!

— Ну, сынка, поздравляю! — отец встал и обнял Егора. — Надеюсь, что эти занятия ты не бросишь.

— Нет, что ты! Я так давно хотел туда попасть, так готовился! Нет, эти занятия я не брошу.

— Ну и хорошо, молодец. Давай беги быстрей купайся, а то от тебя потом за версту несет, — вступила в разговор мама.

— Мама, мне еще нужно будет кимоно сшить. Сошьешь, а? — Егор вопросительно посмотрел на мать.

— Сошью, конечно же. Куда от тебя денешься! — засмеялась мама. — Беги в душ.

На первую тренировку Егор летел как на крыльях. За полчаса раньше до назначенного времени он уже был на стадионе. Там на зрительских трибунах уже маялись в ожидании несколько парней, прошедших отбор вместе с Егором. Он подошел к ним, поздоровался со всеми за руку и сел рядом.

— Меня Мариком зовут, — приветливо кивнул ему сидевший рядом смуглый худощавый парень со слегка вьющимися густыми черными волосами.

— А меня Егором.

— Значит, вместе тренироваться будем?

— Ага.

— А ты с какой сторонки? — поинтересовался Марик.

— С Турханы.

— А я с Осетинки.

— Как раз противоположные концы города, — усмехнулся Егор.

— Ага. Смотри-ка, вон Эдик пришел, пойдем, послушаем что он скажет.

Все сидевшие на лавочках парни, нестройной толпой потянулись вниз.

Подошедший сэмпай, собрал вокруг себя новичков и критически оглядев свою разношерстную группу произнес:

— Быстро переодевайтесь и на построение. Пока тепло, заниматься будем на баскетбольной площадке, а как похолодает, перейдем вон в то двухэтажное здание — в зал вольной борьбы. Вещи можете оставить здесь, на скамейках. Давайте быстрее, не задерживайтесь.

На площадке уже прохаживался Казбек Муратович, ожидая, пока все переоденутся. Он был актером осетинского драмтеатра, снялся уже в нескольких фильмах местной киностудии. Каратэ Казбек начал заниматься во время обучения в театральном институте в Москве. Вернувшись в родной город, он продолжил тренировки, со временем став руководителем целой сети полуподпольных групп, занятия в которых вели его ученики — сэмпаи вроде Эдика. Такие вот группы приносили весьма неплохой доход, намного превышавший зарплату среднего инженера или рабочего. Именнотакие «нетрудовые доходы» в стране люмпен-пролетариев кололи глаза партийным функционерам и правоохранительным органам и отчасти послужили причиной гонений на каратэ.

Наконец последний переодевшийся парень подбежал к уже собравшимся на площадке новичкам. Сенсей быстро провел перекличку, а потом сказал помощнику, стоящему рядом:

— Эдик, для начала пробегитесь десять кругов по стадиону, потом проведи хорошую разминку, затем растяжку. Да ты и сам все знаешь… В общем, сделай им хорошую вводную тренировку.

Эдик молча поклонился сэнсею и подойдя к ожидающим новичкам громко скомандовал.

— Группа, за мной бегом марш!

Эдик легко побежал по гаревой дорожке вокруг стадиона. Следом за ним нестройной толпой, топая босыми ногами и морщась от боли, вызываемой мелкими камешками, в изобилии валявшимися на дорожке, побежали остальные.

— Не отставать, шире шаг! — Эдик резво несся впереди, острые камешки на дорожке, казалось, ему совсем не мешали.

— Наверное, у него не ноги, а копыта. Пылит прямо как тыгдымский конь, — с завистью прошептал Егору Марик, бегущий рядом.

— Ага, — отозвался на бегу Егор.

Дальше всем было уже не до разговоров, так как Эдик взял высокий темп бега, и парням приходилось беречь дыхание.

— Группа, становись! Строится по пять человек в ряд, на расстоянии вытянутых рук. Живо!

Эдик, пробежав десять кругов и даже не запыхавшись, свернул на заасфальтированную баскетбольную площадку. Тяжело дышавшие новички быстро распределились по площадке. Сэмпай провел легкую разминку, а потом пошла силовая подготовка.

— На кентас! Делаем отжимания. Ич, ни, сан, — Эдик с длинной палкой прохаживался по рядам.

Все упали на кулаки, костяшки которых у большинства уже и так были сбиты в кровь при отборе в группу, и стали отжиматься.

— Я сказал «на кентас». Это значит, что отжиматься нужно на двух костяшках указательного и среднего пальцев, — Эдик, огрел по спине палкой парня, отжимавшегося на ладонях сбоку от Егора.

— У меня кулаки разбиты, — попытался оправдаться тот.

— Разговорчики! — еще раз хрястнул его сэмпай. — Какое мне дело до твоих кулаков!

— Хорошо, — Эдик хлопнул ладонями. — Все встали в киба-дачи, — он быстро показал стойку.

— Ноги на двойной ширине плеч, ступни параллельны между собой, присесть вниз так, чтобы бедра были параллельны земле, поднять таз, руки вытянуть, ладони смотрят вперед.

Парни, стоящие в строю, попытались воспроизвести стойку, показанную инструктором.

— Не льсти себе, пацан, у тебя не такие широкие плечи, — обратился Эдик к Егору — Спину, спину ровно держать, не горбиться! А теперь сидим в киба-дачи три минуты. Кто встанет раньше, получит от меня в пузо.

Сэмпай подошел к крепышу в переднем ряду и легонько снизу вверх стукнул его между ног голенью. Парень так и свалился, схватившись обеими руками за пах.

— Я велел таз поднять! Тогда удар пойдет по жопе, а не по яйцам. А то поразвесили тут свои муди и болтаете ими как колокольчиками. А ну-ка всем поднять таз. Сейчас у каждого проверю.

Инструктор пошел по рядам, выборочно нанося стоявшим в стойке пацанам легкие удары между ног.

— Вставай, хватит валяться, — обратился Эдик к крепышу, который все еще ошарашено сидел на земле держась обеими руками за пах. — Давай на пятках попрыгай и снова в кибу.

Парни стояли в киба-дачи, стараясь максимально поднять таз чтобы не получить удар в пах. Руки и ноги у многих уже тряслись от напряжения.

— Стоять! Стоять, я сказал! Сели ниже! А ну ниже, я сказал! — Эдик был безжалостен.

Пацаны старались изо всех сил.

— Хорошо, молодцы. Быстро разбиться по десяткам и лечь всем на спину рядом друг с другом в три ряда.

Новички, кое-как двигаясь на трясущихся и подгибающихся ногах, спешили выполнить команду семпая.

— Руками закрыть пах и за мной по очереди бегом по животам товарищей. Пробежал и сразу лег в конце строя. Хаджумэ!

Эдик первым побежал по животам парней, лежащих в первом ряду, за ним гуськом двинулись остальные. Добежав до конца, он лег последним в ряду, закрыв обеими руками пах. Парни бежали по животам товарищей, а потом ложились рядом, а другие уже бежали по их животам. Со стороны это походило на перемещение трех гигантских гусениц.

— Ямэ! Все потянулись влево на шпагат. Вот так, — сэмпай легко разъехался на ногах, сев на шпагат, а потом вскочил и бодро пошел по рядам, контролируя выполнение задания.

— Тянем, тянем! — он носком левой ноги подбивал ноги тех, кто пытался сачковать. — Качать, качать вниз. Спину ровно держать! Колени! Колени не гнуть!

— Хорошо. Сели вправо на шпагат.

Всю тренировку новички отжимались, качали пресс, тянулись и учили стойки и переходы из одной стойки в другую.

— Киба-дачи!.. Перешли в дзенкуцу-дачи!.. Перешли в какуцу-дачи! — Эдик был неумолим, он ходил по рядам и бил палкой по спине и по заднице тех, кто останавливался или выполнял команды недостаточно быстро. — Всем работать! Отдыхать будете дома на диване.

Егору казалось, что время остановилось. Ему было чуть ли не тяжелее, чем на отборе, после которого у него до сих пор болело все тело. Он уже получил пару раз палкой по спине и пытался изо всех сил все делать правильно и быстро. Под конец тренировки он уже просто тупо выполнял команды, боясь упасть или вызвать неудовольствие пугавшего его своей жестокостью Эдика.

— Тренировка закончена, — как сквозь туман долетел до него голос сэмпая. — Желающие могут принять душ в зале тяжелой атлетики. Следующая тренировка в среду в шесть вечера. Кто опоздает, тот будет отжиматься на кентасах до посинения.

Егор вместе с Мариком на автопилоте шли от стадиона к автобусной остановке. Сил у них почти не осталось.

— Ну этот Эдик и зверюга! — сплюнул в сторону Егор. — Совсем, гад, загонял.

— А ты думал, на курорт попал? Дальше будет еще хуже.

— Меня больше всего убила растяжка. Я думал, что порвусь. Ноги сейчас прямо как ватные. А еще эта, как ее… киба!..

— Ты как, в среду-то будешь? — хлопнул Егора по плечу Марик.

— Ты что, шутишь? Конечно, буду!

Глава 2

Прошло несколько месяцев. Теплая осень сменилось слякотной зимою, а та, в свою очередь, уже сдавала позиции ранней весне. На улицах растаял снег, а на деревьях уже набухали первые почки.

Егор стоял в общем строю в просторном зале вольной борьбы, в который перешла их группа, когда вовсю зарядили осенние дожди.

— Рэ! — прозвучала команда сэмпая в черном кимоно.

Все поклонились инструктору.

— Сэй дза!

Тридцать стоящих в строю учеников в белых кимоно синхронно сели на колени.

— Моку со.

Все закрыли глаза. На несколько минут в зале воцарилась полная тишина.

— Моку со ямэ! Встать! По залу бегом марш.

Егор вскочил и побежал в общем строю. За эти несколько месяцев он очень окреп и даже раздался в плечах. На костяшках кулаков, сбитых от отжиманий на асфальте в первые недели занятий, у него уже появились ороговевшие мозоли. Теперь Егора уже не пугали упражнения на растяжку, он стал ходить пружинистым легким шагом, а его до этого хлипкое и рыхловатое тело, теперь налилось взрывной силой, не знакомой ему раньше.

Тренировки у них в группе вели по очереди сэмпаи Эдик и Руслан. Сам сэнсей Казбек Муратович иногда появлялся только к концу занятий. Он изредка лично тренировал исключительно старшую группу, занятия в которой начинались сразу после окончания тренировки у новичков. Егору, как и всем новичкам, очень хотелось задержаться и посмотреть, как тренируются продвинутые ученики, но строгий тренер выгонял всех новичков на улицу, сразу же после окончания тренировки.

Егор за прошедшие несколько месяцев очень сдружился с Мариком. Они были ровесниками, оба учились в девятых классах. Парни жили в разных концах города, но частенько после тренировок гуляли вместе, встречались на выходных, выбираясь в кино или просто болтаясь по городу.

Марик несколько раз приглашал Егора к себе домой. Он жил в малогабаритной двухкомнатной квартире вместе с мамой, которая была школьной учительницей, и бабушкой. Родные Марика всегда радушно встречали Егора, его поили чаем и угощали вкусными осетинскими пирогами, которые замечательно пекла бабушка. Отец Марикане жил вместе с ними. Марик периодически с ним встречался, хотя он не любил говорить на эту тему. Именно для того чтобы избежать трудностей, связанных с чисто женским воспитанием, он и пошел заниматься каратэ и теперь вместе со своим другомон, с упорствомфанатика, постигал непростое искусство рукопашного боя.

Зато со Славой Алехиным у Егора дружба расстроилась. Алехин, крепкий и уверенный в себе парень, всегда бывший лидером в их компании, никак не мог смириться с тем, что Егор смог пройти там, где он засыпался. Он стал часто зло подкалывать Егора, всячески выпячивая его недостатки и промахи. Особенно ему нравилось это делать в большой компании, а так как язык у Алехина был довольно острый, то ему здорово удавалось задеть самолюбие Егора. Со временем Егор просто стал избегать Алехина, да и времени у него было не так много. Тренировки, учеба и большая страсть Егора — чтение книг все дальше отделяли его от дворовых товарищей. В школе, благодаря приобретенным мозолям на кулаках, за Егором закрепилось прозвище Каратила и он стал пользоваться некоторым уважением у товарищей. А самое главное, его уже больше не называли дохляком и заморышем.

— Встали. Все по местам! — наконец скомандовал Руслан, проводивший тренировку на этот раз.

Группа, закончившая разминку, быстро распределилась по залу.

— Приняли киба-дачи.

Все встали в стойку всадника.

— Прямой удар — ойи-цки хаджумэ! Ич, ни, сан…

Парни в белых кимоно, сидя в низкой стойке, с громким выдохом синхронно наносили прямые удары перед собой. По рядам ходил сэмпай, одетый только в широкие черные штаны, и больно бил палкой по спине тех, кто допускал ошибки. — Спину ровней! Бедра вставляй в удар! Где реверс, я спрашиваю? Активней руку одергивай!

Егор заработав от тренера болезненный удар палкой по спине, вздрогнул и молча поклонился, тем самым поблагодарив того за науку.

— Ямэ, закончили, — Руслан снова встал перед строем. — Теперь верхний блок аге-уке хаджумэ. Ич, ни, сан…

Тренировка проходила как обычно. Шла отработка ударов и блоков в стойках и в передвижениях. Ученики старались изо всех сил. Малейшие ошибки наказывались ударом палкой, за разговоры вся группа ставилась на несколько минут на кулаки или в низкую стойку — киба-дачи с вытянутыми руками. Все стояли так, пока от напряжения не начинали трястись руки и ноги. Самым жестким наказанием, полагавшимся за серьезное нарушение дисциплины, был удар кулаком в живот. Провинившийся становился в стойку киба-дачи, закладывал руки за спину, а сэмпай наносил ему мощный прямой удар правой рукой в живот. Выдержать удар и остаться на ногах в их группе пока не мог никто. Парень, получивший удар, обычно пару-тройку минут приходил в себя, судорожно хватая воздух ртом, как рыба, вытащенная из воды.

Егор однажды видел, как забавлялись сэмпаи Эдик и Руслан, нанося мощные удары друг другу даже не в живот, а в солнечное сплетение и легко их выдерживая. Но новичкам эта наука пока давалась с большим трудом.

— Тренировка закончена, — Руслан обвел всех взглядом и хитро улыбнулся. — Сегодня сэнсея не будет. Желающие могут остаться на тренировку старшей группы, но предупреждаю сразу, халявы не будет. Каждый из оставшихся, должен будет немного поработать с кем-нибудь из старшаков.

«Поработать» означало провести спарринг. Новички уже немного проводили ограниченные спарринги друг с другом. Обычно это было фехтование одной рукой или работа в легкий контакт с ограничением по скорости и по зонам нанесения ударов. То, что предлагал Руслан, было свободной работой без ограничений, причем против ребят из старшей группы — противников действительно опытных и подготовленных.

— Ну, и кто хочет остаться? — Руслан уже насмешливо смотрел на притихших пацанов.

Егор посмотрел на Марика, тот молча кивнул.

— Я, хочу. — первым поднял руку Егор.

Вслед за Егором руку поднял Марик, а потом еще человек пять.

— Ну вот и ладушки. Вы остаетесь, — милостиво кивнул им Руслан. — Остальные могут переодеваться и марш по домам.

Парни из младшей группы тихо сидели на скамейке, восторженно наблюдая за происходящим в зале. Тренировка в старшей группе сильно отличалась от занятий новичков. Если новички большую часть времени посвящали физподготовке, растяжке и отработке ударов по воздуху, то в старшей группе основой занятий были отработка ударов по груше и по лапам, а также парные упражнения, в которых нарабатывались серийные атаки и защитные действия. Старшая группа тренировалась не в едином строю, как новички, а попарно, причем у каждой пары было свое задание. Смотреть на все это было невероятно интересно. Все парные упражнения проходили без защитных протекторов и без перчаток. Бойцы работали голыми руками, стараясь фиксировать удар и не доносить его на несколько сантиметров до противника, хотя все равно время от времени кому-нибудь прилетало, причем довольно неслабо.

— А теперь, мы проверим наших храбрецов, — Эдик, проводивший сегодня тренировку вместо сэнсея, повернулся к сидевшим пацанам. — Быстро размялись, я вам пока подберу соперников.

Егору в пару достался невысокий крепыш Алик. Противники поклонились друг другу, и подняв руки, стали осторожно кружить по татами. Егор пытался стоять в классической защитной стойке какуцу-дачи, сильно загружая правую ногу, отодвинутую назад. Более опытный Алик наоборот, двигалсяв свободной манере, вынуждая своего неопытного соперника все время отступать назад. Наконец Егор попробовал атаковать его хлестким ударом уракен с передней руки, но Алик легко заблокировал удар и в ответ нанес молниеносный прямой в солнечное сплетение. Егор, в последний момент успевший подставить руку, получил болезненный удар в предплечье.

Обменявшись ударами, противники снова начали кружить, выбирая удобный момент для следующей атаки. Егор, собравшись, атаковал соперника двойкой затянутых прямых ударов в голову, которые Алик легко заблокировал и сразу же нанес серию ударов ладонями по голове новичка. У Егора голова загудела как колокол, он в отчаянии наугад нанес левый прямой и случайно попал Алику в лицо, разбив ему губу. Тот, разозлившись от пропущенного удара, который ему нанес зеленый новичок, ответил мгновенным уракеном с левой руки, вынудив соперника поднять руки, и сразу же влепил ему йоко-гери пяткой левой ноги в открывшийся бок. Егор, пропустив мощный удар ногой, только сдавленно охнул, отлетел на несколько метров и упал на пол, судорожно открывая рот, как рыба вытащенная из воды, не в силах вздохнуть внезапно ставший сухим как песок воздух.

Эдик и Алик, взяв его с обеих сторон под руки, вытащили Егора в коридор, на свежий воздух. Там его, наконец, немного отпустило, и он смог более или менее свободно вдохнуть, Эдик озабоченно ощупывал его ребра.

— Болит? — участливо спросил он ученика.

— Ага, — морщась от боли, честно ответил тот.

— Ну-ка вдохни. Больно?

— Да, чуток больно.

— Ладно, это фигня. Не смертельно, просто ушиб, до свадьбы заживет.

Завтра покажись на всякий случай хирургу, только не болтай особо, что и как. Скажи, мол, упал, — он повернулся к открывшейся двери в зал. — Блин, а это еще что такое?

Из зала выводили Марика. У него сильно текла кровь из разбитого только что носа.

— Да вы что, охренели, что ли! — зло заорал Эдик на Сергея, нанесшего неосторожный удар Марику. — Я же велел аккуратно, авы обормоты и рады стараться! А если бы ты ему челюсть свернул?

— Да он сам на маваши нарвался, — смущенно оправдывался Сергей. — Я-то бил медленно и думал, что он успеет сблокировать, а он открылся и пошел вперед головой, вот и прилетело…

Утром Егор пошел на прием к врачу. Тот после осмотра сразу послал его на рентген.

— У вас трещина в ребре, — сказал врач, внимательно рассматривая снимок на свет. — Ну и где же вас, молодой человек, так угораздило?

— Упал я, — глядя в сторону, пробормотал Егор.

— Упал, значит. Ну-ну. В принципе, конечно, ничего страшного, просто постарайтесь месяц избегать физических нагрузок и больше так неудачно не падать.

Выйдя от врача, Егор позвонил Марику с телефона-автомата.

— Привет, Марик. Как ты? У меня нашли трещину в ребре. Врач сказал, что пока надо поберечься.

— А у меня нос сломан. Я вчера после тренировки сразу в травмпункт пошел, меня там и обрадовали.

— А тебя спрашивали, что да как?

— Да, я сказал, что упал.

— И я тоже.

— Ну и как, тебе поверили? — недоверчивохмыкнул в трубку Марик.

— Судя по лицу врача, нет, хотя он особо не допытывался. Ты завтра то придешь на тренировку?

— Мать вчера очень расстроилась, когда я пришел домой с таким носом, но я все равно приду.

— И я буду. Ладно, я побежал, увидимся завтра на тренировке.

Через несколько дней, перед началом тренировки, Эдик кивком подозвал к себе Егора и Марика.

— Ну как, бойцы, оклемались?

— Да вроде в порядке. У меня трещина в ребре, а у Марика нос был поломан, а так все в норме, — улыбнулся Егор.

— Хорошо, я вас пару недель в щадящем режиме погоняю. Молодцы, не сбежали после первых синяков и языками лишнего не болтали. Если есть желание, можете после тренировки свободно оставаться на занятия старшей группы. Я сэнсеем я сам договорюсь, чтобы он вас не гонял.

— Спасибо! — Егор и Марик были просто ошеломлены свалившимся на них счастьем.

— Ладно, бегите переодевайтесь, а то сейчас уже тренировка начнется.

Друзья, радостно переглянувшись, как пули понеслись в раздевалку.

Глава 3

Незаметно, как короткий летний сон пролетели два года, и учеба в школе осталась позади. Егор сильно изменился за это время — он вырос и очень окреп физически, его ломкий мальчишеский голос сменился солидным юношеским баском, а тщательно ежедневно выскабливаемый первый легкий пушок на подбородке и над верхней губой загрубел, превращаясь почти в настоящую мужскую щетину. Но прежде всего Егор сильно изменился внутренне, у него появился ироничный жесткий взгляд и спокойная уверенность в себе. Он уже не избегал конфликтных ситуаций, хотя специально и не нарывался. Одноклассники это быстро почувствовали, и прилипшее к нему прозвище Каратила, теперь уже не носило ироничный и уничижительный оттенок. Окончив школу без «троек», он долго не мог выбрать, куда поступать. Одно время Егора привлекала карьера военного, и он всерьез подумывал о поступлении в училище пограничных войск, готовил документы в училище и даже прошел собеседование в местном КГБ. Но пятидневные военные сборы, в то время обязательные для всех десятиклассников мужского пола, внушили ему стойкое отвращение ко всему, что связано с армией. Видя беспросветную тупость и ежедневное пьянство курсовых офицеров в полевом лагере, он не хотел со временем стать похожим на них. Кроме того, воинская дисциплина и постоянная зависимость от начальства претили его свободолюбивому характеру. Именно после военных сборов Егор и решил, что армия — это не для него, о чем он прямо так и сказал школьному военруку — подполковнику в отставке. После этого Егор моментально был вычеркнут из списка любимчиков военрука, но он по этому поводу особо не расстраивался. Жаль было только, что тот перестал пускать Егора в школьный тир, где тот раньше частенько стрелял из мелкашки. Стрелять Егор любил. По стрельбе из мелкокалиберной винтовки у него были лучшие результаты в школе, и ему даже пришлось отстаивать ее честь на городских соревнованиях по многоборью, в программу которых входили бег плаванье и стрельба. Егор занял третье место и с гордостью повесил почетную грамоту у себя в комнате.

Сразу после сдачи выпускных школьных экзаменов в школе Егор, поддавшись эйфории от свалившейся на него свободы, забросил все учебники и не стал готовиться к поступлению в институт. Он так и не определился, куда ему поступать, и всецело отдался тренировкам. Парень постоянно попадал в тренировочном зале. Благодаря появившимся знакомствам, Егор получил возможность тренироваться по утрам вместе с группой захвата угрозыска в зале вольной борьбы на стадионе «Динамо», а по вечерам он занимался в своей группе на том же стадионе, но уже на открытой площадке.

Тренировки у милиционеров вел бывший чемпион Европы по самбо по прозвищу Люлю. Это был невысокий рыжеволосый парень, лет тридцати отроду, для которого это обучение милиционеров основам рукопашного боя, было неплохой подработкой к скудной тренерской ставке. Сами милиционеры, в основном пузатые мужики лет за тридцать, на обязательных занятиях по рукопашному бою предпочитали играть в футбол или волейбол, всячески игнорируя на фиг ненужную им рукопашку. Люлю, которого подобное отношение к преподаваемому им предмету абсолютно не расстраивало, абы только деньги платили, в свою очередь, обычно коротал время, отведенное на занятия, сидя на стуле и читая свежую газету. Пользуясьэтим, Егор вместе с Мариком и еще несколькими знакомыми парнями могли спокойно тренироваться, используя огромный зал по своему усмотрению. Частенько изнывавший от скуки Люлю предлагал кому-нибудь из каратистов повозиться на ковре, и это были отличные уроки борьбы для Егора и его товарищей. Люлю действительно был мастером своего дела. Он не только использовал ребят как манекены для бросков, но и показывал им спортивные и неспортивные приемы боевого самбо, дополняя ими ударную технику, которую отрабатывали каратисты.

Егор с Мариком перешли в старшую группу и были на хорошем счету у тренера. До лучших бойцов школы, им, конечно, было еще далеко, но тренировки отнюдь не пропали для них даром. Егор быстро догнал своих сверстников по росту и уже давно не стоял в конце строя. Теперь он весил уже семьдесят пять килограммов, что при росте метр восемьдесят было совсем неплохо для его семнадцати лет. Ему очень нравились высокие удары ногами, и он очень много времени уделял отработке этой красивой и сложной техники.

Марик за два года тоже вырос, но не утратил худощавого телосложения. Он весил на семь килограммов меньше Егора и обладал худшей растяжкой, довольствуясь ударами ног не выше пояса. Зато Марик отличался великолепной скоростью и очень развитым чувством дистанции. Друзья часто работали в паре и были примерно равны по силе. Мальчишеская дружба Егора и Марика за это время еще больше окрепла. В свободное время они частенько бывали друг у друга в гостях, или вместе выбирались в центр города, в парк или в кино.

За все это время у Егора была только одна серьезная драка, где ему пришлось выложиться по полной. Это случилось ранней весной в райвоенкомате. Получилось так, что Егор прихворнул и не смог получить приписное свидетельство вместе со своими одноклассниками, поэтому через пару недель ему пришлось ехать в военкомат одному.

В этот же день приписные свидетельства получали и ученики других школ. Из поселка Заводского, который находился в нескольких километрах от города, в райвоенкомат приехала довольно большая ватага парней, которые вели себя весьма вызывающе, всячески подначивая и цепляя притихших учащихся из других школ. Во время торжественного вручения приписных свидетельств, проходившего в актовом зале, когда Егор вышел на сцену, кто-то из этой ватаги на весь зал нелицеприятно прокомментировал его внешность. В ответ на грубую шутку раздался довольный гогот товарищей этого остряка.

— С места болтать не мешки ворочать. Сейчас кто-то получит по наглой рыжей морде! — Егор сказал это так же громко и отчетливо, все еще находясь прямо на сцене не сводя немного насмешливого взгляда со своего обидчика.

— Опаньки, какой борзый мальчик однако, а за слова-то ответишь? — тут же донеслось из зала.

— Не переживай, я за все отвечу. — жестко обрезал Егор.

В происходящее тут жевмешался дежурный офицер, внушительно пообещав в один момент вытурить всех бузотеров на улицу и потом лично побеспокоиться о том, чтобы их в обязательном порядке закатали на три годика в морфлот и обязательно на подводную лодку. Там у них излишняя нервная возбудимость быстро исчезнет, вместе с отнюдь не лишними потенцией и шевелюрой. Это заманчивое обещание быстро восстановило нарушенный порядок в актовом зале, и дальнейшее вручение приписных свидетельств проходило уже без эксцессов.

Егор молча вернулся на свое место, а по окончании собрания спокойно пошел к выходу из райвоенкомата. За воротами его уже ждали семь-восемь рослых парней, лица которых не предвещали для него ничего хорошего.

— Ну что мудила с нижнего Тагила, ты готов за свой базар ответить? — обратился к нему рыжий заводила, тот самый который полчаса назад в актовом зале нелицеприятно прошелся по его внешности. — Хотя ладно живи, я сегодня добрый. Скидывай-ка, болезный, свою курточку и топай себе спокойненько домой к мамке.

— Ага, а хер тебе не масло — дерзко ответил Егор, без предупреждения нанося ему удар ногой в живот.

На скользком от снега асфальте он поскользнулся и упал, лишь немного отбросив ударом ноги обидчика. Тотчас вся окружившая его толпа набросилась на упавшего парня, как стая голодных псов на кость, и начала увлеченно избивать его ногами. Егор попытался было подняться, но допустил ошибку, опершись обеими руками об землю и открыв голову. Воспользовавшись этой оплошностью, кто-то очень ловко попал ему каблуком ботинка прямо в лоб, мощным толчком опять опрокинув его на землю. Нападавшие снова начали остервенело пинать его ногами.

Егор не сдавался, он волчком крутился на земле, прикрывал локтями лицо и упрямо пытался встать на ноги. Пару раз ему это удавалось, и он даже успевал ударить кого-то, но толпа снова сшибала его на землю, с громким улюлюканьем продолжая расправу. Сколько так продолжалось, Егор не помнил, он просто потерял счет времени, но внезапно все закончилось. Прямо перед собойон увидел протянутую ему руку, и взявшись за нее он встал с земли. Перед ним стоял его главный обидчик.

— Слышь, братуха, давай замнем это дело. — миролюбиво начал рыжий. — Ошибочка вышла. Я смотрю, ты нормальный пацан и за себя постоял. Ты на нас обиду не держи, погорячились мы немного, с кем не бывает. Ну что, лады?

— Лады, — подумав секунду-другую, ответил Егор.

— Меня вообще-то Тохой кличут. В Заводском меня каждая собака знает, так что если надумаешь с разборками или с миром приехать, то спросишь меня. Ну, давай, будь здоров.

Компания довольных выпавшим на их долю развлечением парней, со смешками и взаимными подначками, побрела к трамвайной остановке. Егор последний раз взглянул им вслед и перевел взгляд на свои руки, которые все были в ссадинах, полученных им, когда он прикрывал ими голову. Громко чертыхнувшись, он зло сплюнул в сторону, и побрел в другую сторону — на автобусную остановку. В автобусе люди сторонились Егора, кто со страхом, а кто с и жалостью посматривая на его лицо. Причину этого он узнал только дома, поглядев в зеркало. Все лицо было покрыто такими же ссадинами как и руки. Особенно его порадовал четкий отпечаток каблука на лбу. Иронично хмыкнув, Егор сел на свою кровать и начал вспоминать прошедшую драку. В принципе, он был доволен своим поведением. Он не струсил и сражался до конца. Но он был весьма разочарован своей техникой ведения боя.

— Дурак, и зачем я стал бить ногой на скользком асфальте? Надо было руками работать, тогда я точно хотя бы этого Тоху замесил бы, пока остальные не подоспели», — со злостью думал он, ругая себя.

Егор долго придирчиво анализировал свои промахи и понял, что меньше всего ударов он получил, когда крутился на земле, отбиваясь и закрывая голову руками. Нападающие сильно мешали друг другу. Одновременно его били только три-четыре человека из восьми, остальным просто не было места. А вот хуже всего ему приходилось тогда, когда он пытался встать и открывал голову, в которую и прилетали мощные удары ботинками.

— Обязательно надо будет спросить у тренера, как драться, лежа на земле, и как быстро вставать», — подумал он.

Когда его увидели товарищи на тренировках, их расспросам не было конца. Егор поначалу неохотно, а потом во всех подробностях рассказал им о драке у военкомата.

— Вот блин гадье, надо бы нам собраться и поехать туда, чтобы наказать этих заводских, — сгоряча предложил всем Марик.

— Да ладно, все же нормально закончилось. Хрен с ними! — махнул рукой Егор.

— А чего это ты такой добрый?

— Да я не добрый. Просто ты сам вспомни, что нам постоянно Казбек твердит: «Не дай вам Бог подраться на улице и кого-то покалечить! И сами сядете, и группу разгонят», — остудил пыл товарища Егор.

Насчет «сядете» это была полная правда. Соседа Егора, парня на три года старше его, серьезно занимавшегося боксом, недавно посадили за то, что тот в обычной уличной драке сломал челюсть сынку какого-то начальника. Оказаться на его месте Егор совсем не хотел, именно поэтому он и решил спустить все это дело на тормозах.

Меж тем приближалась пора вступительных экзаменов в ВУЗы, а Егор так и не мог определиться, что ему по душе. Проблему выбора решил случай. Сашка Петров, товарищ и одноклассник Егора, не пройдя вступительные экзамены в Москве в МВТУ имени Баумана, решил поступать в местный горнометаллургический институт на факультет электротехники. Он и предложил Егору пойти туда с ним вместе. Егор подумал, что если ему все равно куда поступать, то почему бы и не сунуться в тот же в горнометаллургический. Тем более, что он находился всего в трех автобусных остановках от его дома. Сделав выбор, Егор вместе с Сашкой подал свои документы в приемную комиссию. Несмотря на то, что он почти не готовился к вступительным экзаменам, поступил Егор довольно легко, получив одну тройку, одну четверку и одну пятерку и набрав двенадцать баллов, чего ему с лихвой хватило, так как конкурс на факультет электротехники был невысоким. Так он и стал студентом Северокавказского горнометаллургического института.

Марик, закончивший спецшколу с английским уклоном, в отличие от друга, к вопросу выбора будущей профессии подошел гораздо серьезней. Хорошо подготовившись, он поступил в местный университет на весьма престижный экономический факультет.

— Баран ты! — насмешливо и немного свысока говорил он Егору. — Подумай, кем ты будешь после окончания своего института? Электриком на заводе работать? Тогда ты всегда будешь жить от зарплаты до зарплаты и вечно считать копейки.

— Да ладно, тоже мне, умник нашелся, — весело отбивался от него Егор. — Можно подумать, что экономисты так много зарабатывают. Те же самые яйца только вид в профиль.

— Зарабатывают экономисты, может быть, и немного, — многозначительно ответил ему Марик, и заговорщически подмигнул. — Но вот те, кто с умом, имеют достаточно.

— У нас вон перестройка на дворе! Скоро все станут жить лучше, и инженеры будут получать побольше всяких там экономистов, прямо как на Западе. Да и мне, честно говоря, сейчас все это по барабану. Окончу институт, а там видно будет, чем дальше заняться.

— Дурень ты! Все это — сны рябой кобылы и пустые обещания. Нашим родителям Хрущев обещал, что скоро все будут жить при коммунизме, ну и где он этот коммунизм — а? Лучше всегда живут те, кто имеет доступ к распределению благ, и происходит это именно потому, что у них всегда есть к ним доступ. Заранее надо все планировать, а не оставлять на потом.

— Планируй — не планируй, а в жизни всегда все не по планам выходит, — философски ответил другу Егор.

Подобные разговоры друзья вели в манере безобидной пикировки, дружески подкалывая один другого и не обижаясь на шутки и подначки.

Глава 4

Первого сентября обе группы по специальности электроснабжение собрались в одной аудитории на втором этаже. Собрание проводил замдекана Юрий Михайлович — немного полный, представительный мужчина, с пивным животиком и круглым красным лицом. При взгляде на Юрия Михайловича, увлеченно рассказывающего студентам о славной истории института, и при этом находящегося в постоянном движении, у Егора, который с интересом смотрел за этими маневрами, в голове всплыла полублатная песенка

  Это школа Соломона Пляра,   Школа бальных танцев вам говорят,   Две шаги налево, две шаги на право,   Шаг вперед и два назад…

Забавный живчик Юрий Михайлович, заливаясь как курский соловей, вел свое сольное выступление, не останавливаясь ни на мгновение, все так же находясь в постоянном движении и при этом забавно жестикулируя руками. В большой аудитории собралось человек шестьдесят. Большую часть студентов составляли парни, девчонок в обеих группах набралось всего-то восемь. Девушки уже успели перезнакомиться друг с другом и рассесться на передних рядах. Егор и Сашка сидели сзади и, слушая вполуха замдекана, с интересом присматривались к своим соседям. Рядом, с ними на задних рядах, сидели три парня, которые сразу не понравились Егору. Это были классические гопники. Парни посматривали вокруг с пренебрежением, криво усмехаясь и показывая всем своим видом, что вокруг собрались одни ботаники и лошары. Они громко переговаривались и грызли семечки сплевывая шелуху прямо на пол.

Между тем, на собрании быстро выбрали актив — двух старост, которыми стали Серега Лебедев и Толик Токарев, отслужившие в армии и внушавшие доверие своим степенным внешним видом. Потом выбрали комсорга — симпатичную девушку Юлю Черникову. Юрий Михайлович еще раз уточнил списки первокурсников и опустил народ по домам, готовиться к полуторамесячной поездке на картошку.

Традиция начинать учебный год с помощи подшефным хозяйствам давно и прочно укоренилась в советских вузах. Коммунизма обещанного Хрущевым все не было, а сельское хозяйство давно дышало на ладан и любимые партия и правительство затыкали дыры студентами и научными работниками, почему-то считая, что выполняя неквалифицированную работу по сбору урожая, горожане принесут больше пользы своей стране, чем трудясь на своем прямом рабочем месте. Типа хрен его знает, что вы там еще наработаете у себя в институтах, а тут и колхозам поможете и воздухом свежим подышите.

Конечно, Егору никак не улыбалось провести столько времени в каком-то занюханном колхозе, но делать было нечего, и они с Сашкой поехали по домам.

На следующее утро первокурсники собрались у входа в институт, где их уже ждали потрепанные видавшие виды автобусы. Товарищу Егора Сашке Петрову в последний момент все же удалось обзавестись медицинской справкой, и он благополучно избежал всеобщей трудовой повинности, а все те, кому не удалось раздобыть соответствующие отмазки, после переклички нестройною толпою поплелись на посадку. В автобусе Егор, пристроив свой тяжеленный рюкзак на коленях, плюхнулся на сидение рядом с забавным дагестанцем Гимбатовым, который поступил в институт сразу же после трех лет, отданных службе в морфлоте. Гимбат, как его сразу окрестили остальные студенты, оказался очень веселым и открытым парнем. Как и большинство Дагестанских мальчишек, он в свое время, очень серьезно занимался вольной борьбой, до армии он даже успел получить звание кандидата в мастера спорта. Его смуглое черноусое лицо с постоянной улыбкой на губах не портили даже уши, сломанные на борцовском ковре.

— У нас в Дагестане некоторые парни специально сами ломают себе уши, чтобы все видели, что они занимаются борьбой, это добавляет им почета в глазах окружающих, — весело рассказывал он Егору. — Но свои уши я сам не ломал, у меня это честно заработано на ковре, я ведь борьбой занимаюсь чуть ли не с пеленок.

— А я тоже немного занимался самбо, — поддержал тему Егор. — Сейчас, правда, хожу на каратэ, мне это дело больше нравится.

— Послушай, — тут же оживился Гимбат. — У меня двоюродный братишка есть. Его Закиром зовут. Он на три года младше меня и тоже занимается каратэ. Мы с ним вместе сюда поступали, только я на электромеханический факультет, а он на горный. Надо будет потом вас познакомить, а то он сильно расстраивался, что здесь, в незнакомом городе, он не знает, куда ему пойти тренироваться.

— Хорошо, не вопрос, приедем обратно, и я его отведу к нашему тренеру.

Неугомонный и буквально брызжущий положительной энергетикой Гимбат быстро нашел общий язык со всеми парнями и девчонками в автобусе. Он всю дорогу тогорланилпесни, то смешил быстро собравшуюся вокруг него компанию, травя забавные байки из своей службы в морфлоте.

— Прихожу, значит, я к своей девчонке домой — оживленно жестикулируя, рассказывал он замершей в предвкушении очередного перла компании — Она хотела меня своим родителям показать, замуж за меня босяка видать собиралась, а мне это, в тот момент, было как вилы в задницу. Прихожу я к ней, а там все такие все из себя, сразу с порога видно непростые люди — интеллигентные. Зашел я значит, по форме одетый, чинно познакомился с родителями, и они меня пригласили пройти в зал. Пока ее мамаша, тоже аппетитная должен я вам сказать дамочка, накрывала на стол, ее папаша важно так поговорил со мной о том, о сем. А потом, когда все сели обедать, мы с ее папашей естественно остограмились, потом еще и еще. Папаша то он слабенький на это дело и быстро ушел в аут, так что, задрых прямо там на диване, ну а я всю дорогу поддерживал беседу с мамашей, куда ж деваться то. И настолько там освоился, что когда уже собрался уходить, то в порыве добрых чувств, прощаясь, смачно так хлопнул ее мамашу ладошкой по заднице, и вежливо так говорю ей — Пиздато готовишь мамаша. Больше меня в тот дом не приглашали, и девчонка та на меня обиделась, я и сам не знаю почему — грустно закончил Гимбат, под гомерический хохот всего автобуса.

Через пару часов автобусы подъехали к небольшому двухэтажному ветхому зданию бывшей школы, где студентам предстояло прожить ближайший месяц. Первокурсники быстро разбежались по помещениям. Им всем до вечера нужно было успеть разместиться, найти себе кровати собрать их, а также получить матрасы и постельные принадлежности.

Егор поселился вместе с Гимбатовым и еще десятком парней в большой светлой комнате, которая, судя по чудом уцелевшей табличке на дверях, когда то была кабинетом математики. Через пару часов, когда Егор на пару с Гимбатом пыхтя собирали себе железные кровати с провисшими металлическими сетками, в комнату зашел расстроенный Юра Донов. Он держался рукой за левый глаз, прикрывая платком свежий фонарь.

— А по какому такому случаю торжественная иллюминация? — отложив спинку кровати в сторону, удивленно спросил Гимбат, кивая на его подбитый глаз.

— Да я с Рулем сцепился из-за кровати, — нехотя ответил Юра. — Я себе на складе хорошую кровать нашел, с крепкой не провисшей сеткой, а он у меня ее захотел забрать. Я не отдавал. Ну, слово за слово, вышли из общаги и подрались. Результат, как говорится, налицо.

Руль — это было прозвище Тамика Вариева, одного из троицы блатных недорослей увиденных Егором в первый день. Кроме Руля в эту тройку входили Армен Оганесян — Ара и Костя Киреев — Кот. Они с самого начала держались нагло и заносчиво, свысока поглядывая на остальных студентов. Институт был нужен им только для того, чтобы отмазаться от армии и они явно решили с первых дней показать остальным кто в доме хозяин.

— Ладно, не расстраивайся, шрамы украшают мужчину, — утешил Юру Гимбат и, обращаясь к Егору, заметил: — А этим орликам надо будет как-нибудь крылышки-то обрезать.

— Угу, — солидно кивнул Егор, соглашаясь со своим новым приятелем.

После обустройства студентов собрали на улице, где и провели распределение по бригадам. Кот и Руль пристроились на кухне, а Ара попал в бригаду Егора и Гимбата, которого как бывшего флотского старшину назначили бригадиром. Вечером после ужина Егор с Гимбатом вместе вышли в спортгородок и от души повозились прямо на земле. Несмотря на занятия каратэ и тренировки с Люлю, Егор ничего не мог в борьбе поделать с более легким, но удивительно вертким Гимбатом, который валял его по площадке как хотел.

— Да ладно ты не расстраивайся, — под конец утешил нового приятеля Гимбат. — Я то борьбой с самого детства занимаюсь, на республике брал первое место до армии. Ты, вообще-то, неплохо борешься, просто тебе пока опыта и техники не хватает.

На следующее утро сразу после завтрака к общаге подогнали несколько раздолбанных бортовых «зилков», в которые со смехом и шутками погрузились студенты, после чего их развезли по полям. Бригаде Гимбата досталось бескрайнее поле кормовой свеклы. Студенты, бродя по полю, сначала собирали ее в кучи, а потом грузили в прицеп, который таскал за собой старенький чадящий черным выхлопом колесный трактор. К обеду даже у тренированного Егора от частых наклонов уже ныла спина. Он с тоской посматривал на часы, мысленно торопя стрелки, ползшие по циферблату ужасающе медленно.

Время от времени Егор кидал огненные взгляды на Ару, который попал в эту же бригаду. Тот всячески сачковал, все время отлынивая от работы. Ара вместо скучного процесса сбора свеклы предпочитал болтать с девчонками, занятыми более легкой работой, или кататься на крыше трактора, в прицеп которого грузили убранную свеклу.

— Армен, ты бы поменьше своим языком трепал, а лучше слез бы с трактора и поработал бы хоть чуток. Или мы за тебя должны вкалывать? — наконец, не выдержав, крикнул ему Егор.

— Это что еще за бык тряпичный голос подал? Ты смотри-ка, молодой совсем, а совсем нюх на батькины носки потерял, — громко удивился Ара, ища глазами одобрения у притихших девчонок, сидящих в прицепе трактора.

— Ты бы, конь педальный, заткнулся, пока я добрый.

Взбешенный Егор мгновенно взлетел на кузов прицепа и толчком сбросил Армена на вскопанную землю. Потом он спрыгнул вслед за ним и подождал, когда тот, оправившись от изумления, встанет на ноги.

— Да ты совсем бля сука охренел! — вне себя от ярости Армен замахнулся и резво кинулся на Егора.

Тот встретил его мощным прямым ударом ноги в живот, от которого Армен упал на землю и сдулся как шарик, проткнутый иглой.

— Ну сука, сегодня вечером тебе конец наступит! — сидя на земле, с ненавистью просипел Оганесян.

— Вякни-ка еще раз. Я тебе снова врежу, тогда ты точно до вечера с земли не встанешь, — пообещал ему Егор.

— Дурак, зачем ты его избил! Что он тебе сделал! — Девчонки спрыгнули с прицепа и потрясая своими маленькими кулачками начали теснить Егора от сидевшего на земле Ары.

В это время на крик девочек прибежал Гимбат, выполнявший обязанности бригадира.

— Что за шум? За что физиомордии друг другу полируем?

Выслушав возмущенные крики девчонок, Гимбат только развел руками и подытожил:

— Ну и правильно он ему дал. Надо бы сильнее, но на первый раз и так сойдет. Молодец! — повернулся он к Егору. — Я и сам ему хотел врезать, он у меня уже вот где сидит, — Гимбат провел ребром ладони по горлу.

После ужина, когда усталый Егор лежал в комнате на кровати и читал книгу, его вызвал в коридор парень из параллельной группы. Он попросил Егора помочь ему перенести тяжелые вещи. Егор, накинув куртку, вышел из комнаты. Гимбат, сидевший на своей кровати и зашивавший рубаху, порванную на поле, только молча проводил его задумчивым взглядом.

Егор вышел на улицу, и парень повел его к углу здания. Уже стемнело, и только тусклая лампочка освещала вход в общагу. Когда Егор свернул за угол вслед за провожатым, он увидел блатную троицу, стоявшую чуть в стороне, около стены общаги.

— Ты что это, волк позорный, права здесь качать вздумал?! — угрожающе двинулся к Егору Кот. — щас фуцель гнойный, мы из твоей жопы барабан сделаем.

Остальные разошлись полукругом, охватывая Егора с боков. Парень, позвавший Егора, внезапно сзади вцепился ему в куртку, удерживая руки и не давая ему двигаться, а Руль подскочил и с размаху ударил Егора кулаком в лицо. В последний момент Егор успел повернуть голову, и удар, летевший в зубы, пришелся вскользь по губам. Затем он резко ударил Руля ногой в пах и стал отчаянно вырываться из захвата. Руль с воем упал на землю. Ара и Кот отчаянно замолотили кулаками, нанося беспорядочные удары Егору, который все еще был скован противником, державшим его сзади. Егор делал отчаянные попытки вырваться из захвата и одновременно, как мог, уворачивался от ударов, сыпавшихся на него.

Внезапно боковым зрением он увидел тень, метнувшуюся к ним из-за угла. Ара, сделавший замах для очередного удара, взлетел и неуклюже шлепнулся о землю после броска Гимбата, выскочившего из темноты. Гимбат, не останавливаясь, ударил его ногой по голове и, мгновенно переключившись, кинулся к Коту. Кот, увидев нового противника, широко размахнулся и попытался ударить Гимбата, но тот, поймав на лету его бьющую руку, мгновенно провел бросок через спину, крепко приложив того об землю.

Тут Егор наконец то смог вырваться из захвата, и сразу от души выписал державшему его противнику серию ударов в корпус и в голову, от которых тот кулем осел на землю. В запале пнув упавшего противника ногой в бок Егор, тяжело дыша, осмотрел поле боя. Все четверо нападавших с охами и стонами ворочались на земле. Ара и Кот, которых мощно приложил об землю Гимбат, стонали особенно громко и сыпали угрозами и проклятьями в его адрес.

— А ну ша, пасти закрыли! Запомните гавнюки раз и навсегда! Если кто из вас попробует дернуться в мою или его сторону, — Гимбат кивнул на Егора, — или хотя бы тявкнуть что-нибудь, то поубиваю сразу. Меня пугать, что медведя трахать, удовольствия мало, а страху натерпишься. Соберете еще народ на разговор? Пожалуйста, я по жизни не сирота, за меня всепацаны из Дагестана встанут. Пошли, Егор, тебе умыться надо, — он положил Егору руку на плечо и повел его к входу в общагу.

— Спасибо, — разбитыми в кровь губами поблагодарил Егор.

— Да ладно, мелочь какая. Не стоит даже разговоров, — беспечно отмахнулся Гимбат. — Я бы все равно или поздно эту троицу на место поставил, а тут как раз такой прекрасный случай подвернулся.

— Все равно спасибо.

— Сочтемся.

После случая с дракой Ара перевелся в другую бригаду. При встречах с блатными Егор игнорировал их, те тоже делали вид, что не видят его в упор.

Через две недели теплая погода сменилась тягучими осенними дождями. Работать в поле стало совсем тоскливо и пакостно. При каждом шаге, к сапогам налипали большие комья грязи, и Егору казалось, что к его ногам привязали пудовые гири. Одежда, намокшая под дождем за день, за ночь не успевала просыхать. Студенты развешивали свои мокрые вещи в комнатах на спинках кроватей и натянутых веревках, отчего по всей общаге стоял затхлый запах плесени и пота. Кормили их в общем то неплохо, но уж очень однообразно и казенная пища давно уже всем приелась. И вот спустя три недели после приезда Егор и еще несколько парней отпросились на день домой, чтобы привезти теплые вещи и продукты. Гимбат поехал в город с ними. Его срочно вызвали домой, так как сильно заболел кто-то из его родственников. Ребята выехали утром на рейсовом автобусе и должны были к вечеру вернуться.

Когда Егор зашел к себе в квартиру, дома не оказалось никого. Родители были на работе, а младший брат в школе. Егор, побросав грязные вещи прямо на пороге, сразу же залез в ванную и в первый раз за три недели хорошо вымылся. Потом, наскоро перекусив, он побежал на улицу, чтобы позвонить из телефона-автомата Марику и узнать новости. Трубку подняла бабушка Марика и сообщила, что тот все еще в колхозе и будет дома только через неделю-другую. Чертыхнувшись про себя, Егор побежал обратно домой собираться. Через пару часов он должен был встретиться на автовокзале с остальными ребятами и вернуться обратно в колхоз. Он быстро собрал вещи, взял из холодильника продукты и написал короткую записку родителям. Егор уже собирался выходить из дома, но остановился на пороге, вернулся в свою комнату и достал из-под кровати свои нунчаки. Он сделал их из двух алюминиевых трубок, залив их свинцом и скрепив получившиеся тяжелые палки толстой цепью. Этими нунчаками Егор запросто ломал силикатные кирпичи. Работать ими было весьма непросто, он набил себенемало синяков и шишек, прежде чем привык к ним. Кинув свое импровизированное оружие в сумку, Егор побежал на автобусную остановку.

Отпускники вернулись в общагу под вечер. Они подошли к своей комнате и увидели, что в общем коридоре жмутся на подоконниках парни, остававшиеся в общаге.

— А что это вы здесь тусуетесь? — удивленно спросил их Егор.

— У нас в комнате Кот, Ара, Руль и еще несколько парней бухают. Они попросили нас пока погулять, и вот уже третий час сидим, — тоскливо отозвался один из первокурсников — щуплый парнишка по имени Сергей.

— Ну ни хрена себе! — возмутился Егор опуская свою сумку на пол. — А что они у себя в комнате не бухают?

— Они сказали, что у них кто-то болеет, вот они шуметь не захотели и попросились посидеть у нас.

Егор присел и покопавшись в сумке, вынул из нее нунчаки и сунул их за спину, под брючный ремень, прикрыв их сверху курткой. Затем он подошел к комнате, резко открыл дверь и увидел, что в клубах дыма на их кроватях удобно расположилась уже порядком пьяная компания, разложив на ободранной школьной парте, заменявшей им обеденный стол бутылки и закуску. Несколько пустых бутылок валялись на полу, который был основательно загажен окурками и шелухой от семечек.

— Слышь, братва, погуляли и хватит. Освобождай помещение, нам перед работой отдыхать надо, — спокойно сказал Егор, обводя взглядом всю компанию.

— А что это, каратила, ты нас отсюда гонишь? — пьяно улыбаясь спросил с кровати Ара. — Когда захотим, тогда сами уйдем. Хочешь, оставайся и выпей с нами, а нет — так иди на улице погуляй, свежим воздухом подыши.

— Вы сейчас же заберете свое все свое барахло и уйдете отсюда! — немного повысив голос, жестко обрезал Егор.

За его спиной стеной встали ребята, вернувшиеся с ним из города.

— Опа, опа, молодняк голос подал. А что вы скажете на это? — Ара покачиваясь встал с кровати, взял со стола большой кухонный нож и, небрежно поигрывая им в руке, пошел на встречу Егору.

Тот мгновенно выхватил из-за спины нунчаки и крутнув ими в воздухе, ударил Ару по кисти, выбивая из нее нож. Он с трудом подавил в себе бешеное желание нанести следующий удар нунчаками Армену точно в голову, от которого та раскололась бы как пустой горшок, но этого уже и не требовалось. С воем схватившись за ушибленную руку, Ара свалился на пол. А Егор, отбив ногой нож в угол комнаты, подскочил к столу и следующим ударом нунчак разбил полупустую бутылку водки, стоявшую на нем.

— Я сказал, вышли все на хер отсюда! — злобно закричал он, прожигая глазами парней, застывших на кроватях.

Вслед за ним в комнату ввалилась группа поддержки.

— Ну все, все… выходим. Что ты такой бешеный? — примиряющее подняв руки, встал с кровати Кот. Громко икнув он укоризненно покачал головой — Ару зачем то покалечил! Он же просто немного пошутить хотел, а ты сразу драться.

— Я таких шуток с ножами не понимаю. У себя дома пускай так шутит! — Егор сверлил Кота взглядом, угрожающе держа на взводе нунчаки.

— Ладно, пойдем, пацаны — Кот помог подняться Армену, держащемуся за руку. — Пойдем пацаны у себя посидим, раз здесь все такие нервные.

Компания, кидая злобные взгляды на Егора, в полном составе вышла из комнаты.

После этого случая блатные прозвали Егора бешеным каратистом, окончательно оставив его в покое. Через пару дней вернулся Гимбатов и долго смеялся, спрашивая о подробностях произошедшего и сожалея, что его в этот момент там не было.

Через три недели после этого случая пребывание студентов в колхозе, наконец-то, подошло к концу, и они вернулись из подшефных хозяйств в институт, сразу приступив к занятиям.

На следующий день после возвращения, в перерыве между второй и третьей парами, Гимбатов подвел к Егору невысокого но квадратненького такого, светловолосого парня, под тонкой белой рубашкой которого явно бугрились крепкие мышцы, и представил его.

— Помнишь, я говорил тебе о моем двоюродном брате? Знакомься, это Закир.

— Егор, — пожимая протянутую крепкую ладонь Закира, приветливо ответил тот.

— Мне брат говорил, что ты каратэ занимаешься. Я у себя в Дагестане три года тренировался, а здесь ничего пока не знаю, может, посоветуешь что-нибудь? — спросил Закир.

— Конечно. У меня сегодня вечером тренировка. Поехали вместе, и я тебя сразу тренеру представлю.

— Спасибо. А это далеко?

— Нет, на стадионе «Динамо». Это минут пятнадцать-двадцать на автобусе.

Этим же вечером Егор привел Закира в спортзал. На входе он увидел Марика, стоявшего рядом с худощавым курчавым темноволосым и смуглым парнем с перебитым боксерским носом.

— Егор, братишка, здорово! — сразу кинулся к нему Марик. — Больше месяца тебя не видел. Я уже неделю как вернулся из колхоза.

— А я только третий день как дома. Знакомься, это Закир, брат моего одногрупника, он тоже учится в моем институте. Закир приехал из Дагестана, он там три года занимался каратэ. Вот хочу представить его Казбеку, думаю, что он его без проблем должен взять.

— Приятно познакомится, — Марик дружелюбно протянул Закиру руку и кивнул на своего собеседника. — А это Алан. Он теперь тренируется у нас. Между прочим, он учится в художественном училище, очень классно лепит и рисует.

— Алан, — солидно представился смуглый парень, пожимая руки Закиру и Егору.

— Ну вот и познакомились, — Марик хлопнул Егора по плечу. — Пошли быстрее переоденемся. Сегодня в зал пришел Казбек с одним новым парнягой. Тебе стоит на него посмотреть.

Казбек Муратович появлялся в зале нечасто, всего один-два раза в месяц, и в последнее время он даже не переодевался в кимоно. Прогуливаясь по кромке ковра, сэнсей обычно только наблюдал за работой группы, а занятия вел кто-либо из сэмпаев. Последние месяцы тренировки вел Рамин — большой любитель физподготовки. Он буквально выматывал группу бесконечными отжиманиями, приседаниями, прокачкой пресса, ползаньем крокодилом и хождением гусиным шагом, оставляя на техническую часть совсем немного времени. Ученики в старшей группе потихоньку начинали возмущаться.

— Задолбал этот Рамин своей физухой! Гоняет совсем как новичков, а технику работаем мало, а спаррингов почти нет. Только и носимся как кони по залу, и толку от этого чуть.

Егор, войдя в холл перед раздевалкой, первым делом представил Закира Казбеку Муратовичу. Тот придирчиво осмотрел кандидата, задал ему несколько вопросов и удовлетворенно кивнул. Закир был принят в группу и довольные парни побежали в раздевалку.

Когда Егор вместе с товарищами, переодевшись, вошли в зал, они увидели огромного небритого парня в застиранном черном кимоно, который неторопливо разминался в углу. При росте под сто девяносто он был минимум в два раза шире Егора. Из-под криво обрезанных рукавов куртки выпирали мощные бицепсы, точь-в-точь как ляжки у среднего мужика. Его руки были перевиты затейливой татуировкой. Егор так и застыл на месте, увидев, как этот гигант легко перешел с левого шпагата на правый, даже не оторвав таз от ковра.

— Видел громилу? Это Тимур. Он живет недалеко от меня, из армии только вернулся, — толкнул Егора в бок Марик. — Кстати, по слухам он за драку отсидел в дисбате пару лет. Представь, каково с таким в паре оказаться! Аж дрожь берет.

— Ага, — согласился Егор, на которого этот здоровяк произвел сильное впечатление. — Я таких здоровых бугаев еще не видел.

— Всем строиться! — в зал вошел Рамин.

Разговоры как обрезало, и все ученики моментально заняли свои места. Казбек Муратович встал перед группой, рядом с ним стояли Рамин и гигант в черном кимоно.

— Сейдза, сэнсей ни рэ! — скомандовал Рамин.

Все в зале сели на колени и поклонились тренеру. Рамин и парень в черном кимано повернулись в сторону Казбека и тоже поклонились.

Рамин повернулся к группе.

— Сэмпай рэ!

Весь строй поклонился Рамину.

— У меня есть для вас объявление, — произнес сэнсей. — С этого дня вместе с Рамином тренировки у вас будет вести Тимур. Он только что вернулся из армии, так что прошу любить и жаловать нового сэмпая.

Громила по размерам напоминающий американского гризли вышел вперед и уважительно поклонился Казбеку, потом он повернулся к строю и, грозно сдвинув брови, внушительно рявкнул:

— Группа встать! По залу бегом марш.

В этот день Тимур согнал со всех семь потов, гоняя парней по залу и заставляя выполнять различные задания. Под конец тренировки он собрал всех учеников вокруг себя.

Около пятнадцати человек сели, образовав большой круг в центре ковра. Тимур вышел на середину круга.

— Все вы занимаетесь уже не первый год, — произнес он, осматривая учеников. — Чтобы понять, в каком направлении мы будем с вами двигаться, мне нужно посмотреть, чего каждый из вас стоит. Ну-ка, иди сюда, — он ткнул пальцем в крепкого мужика лет тридцати-тридцати пяти, сидевшего рядом с Егором.

Мужик вышел в круг. Бойцы поклонились друг другу.

— Камаитэ! — скомандовал Тимур и встал в стойку с опорой на переднюю ногу. — Хаджумэ!

Противник Тимура сразу же атаковал его двойкой прямых ударов руками в голову, завершая комбинацию маваши гери, целившим тому в ухо. Тимур легко сместился на заднюю ногу, избегая ударов руками и приняв удар ногой на левую руку, снова быстро перенес вес на переднюю ногу, одновременно нанося быстрый прямой удар правой рукой в грудь противника. Мужик упал на татами, судорожно разевая рот, не в силах вдохнуть воздух.

— Отползай в сторону — Тимур горой встал над поверженным противником. — Следующий.

Палец Тимура уперся в Егора.

Егор встал и принял стойку. Ему было не по себе. Глядя в глаза Тимура, он чувствовал себя кроликом, смотрящим на удава. Чувство полной беспомощности овладело им. Он просто стоял, не зная, как атаковать такую монументальную глыбу.

— Что стоишь, давай работай! — подхлестнул его резкий окрик Тимура.

Егор начал двигаться, стремясь обойти противника сбоку. Тимур легко поворачивался, стоя на месте и ожидая атаки. Ученик попытался атаковать инструктора ударом левой руки в голову. Тот легко закрылся, и тогда Егор продолжил наработанную комбинацию, нанося в открывшийся бок удар левой ногой. Тимур тот час подставил локоть, закрывая ребра.

— Хорошо, — улыбнулся он. — А что ты будешь делать сейчас?

Тяжелая нога инструктора как пружина выстрелила удар ногой — маваши. Егор сблокировал мощный удар двумя руками и не удержавшись упал на татами но сделав кувырок назад, тут же вскочил на ноги. Смещаясь по кругу, он уходил от Тимура, настойчиво преследовавшего его по пятам. Наконец гигант догнал своего противника и атаковал его руками, нанося прямой правой и боковой левой в голову. Егор поднял руки, закрываясь от ударов по голове, и тотчас получил по дуге удар маваши гери левой ногой в открывшийся живот. Взлетев от удара и сложившись в воздухе вдвое как лист бумаги, Егор рухнул на ковер и, катаясь по полу от боли, как сквозь вату услышал невозмутимый голос Тимура:

— Следующий…

Один за другим в круг выходили бойцы и через некоторое время падали от удара в корпус или по ногам. Хорошо, что Тимур не бил противников в голову, а то он, наверное, поубивал бы своих новых учеников. Несмотря на свои габариты, двигался новый сэмпай на удивление легко, он буквально как молния настигал убегающих противников и стоял как скала, когда те его атаковали. В какой-то момент он престал защищать корпус и свободно принимал удары, которые любого другого отправили бы в нокаут. Затем он просто лег на ковер и предложил очередному противнику атаковать его. Когда тот попытался резко подскочить и ударить его ногой в корпус, Тимур провел мгновенную подсечку обеими ногами, уронил противника на пол и, моментально перекатившись на другой бок, четко обозначил добивание ногой в голову.

— Ну что, есть еще желающие поработать? — инструктор, похожий на огромного медведя, стоял в центре круга и с кривой усмешкой оглядывал приунывших бойцов. — Никто не хочет? Слабовато, а зачем же тогда вы ныли, что настоящей боевой работы мало?

— Можно мне? — нерешительно поднял руку Егор.

— Конечно, можно! — широко улыбнулся сэмпай. — Выходи.

Через минуту Егор снова лежал на ковре, судорожно хватая ртом воздух.

— Ямэ, тренировка закончена.

Вымотанный до нельзя и побитый во второй раз Егор, еле волоча чугунные ноги, вместе с остальными учениками понуро поплелся в раздевалку.

Марик толкнул его локтем в бок и шепнул:

— Ну все, блин, теперь нам каюк. Тимур точно не успокоится, пока всех не покалечит или кого-нибудь не пришибет насмерть.

Когда друзья зашли в раздевалку, там уже целая толпа рассматривала Тимура, снявшего свое пропотевшее кимоно. Все тело нового сэмпая было покрыто татуировками. На спине разинул зубастую пасть огромный дракон, развернувший крылья, на одном плече скалил зубы тигр, а на другом притаился большой паук. Грудь, живот, и даже ноги Тимура тоже были покрыты разными татуировками.

— Ничего себе! — восхищенно присвистнул Закир. — Прямо картинная галерея. А ты где наколол все это? На зоне, что ли?

— Нет, в армии, — улыбнулся Тимур.

— Ты в десантуре наверное служил?

— Не-а, в стройбате, — зевнув, ответил Тимур. — Только моя служба продолжалась четыре года, так как я еще и в дисбате отметился.

— А где ты так драться научился? — спросил Алан.

— Так я же до армии семь лет занимался у Казбека, да и в армии мне чуток попрактиковаться пришлось.

— Тимур, скажи, а сколько ты весишь?

— Сто тридцать килограмм с небольшим. Без него — сто двадцать девять с половиной.

Все парни, находившиеся в раздевалке, дружно залились хохотом.

— Да, небольшой как раз под стать твоим размерам.

Тимур хитро подмигнул собравшимся вокруг него парням.

— Самое интересное, что на нем тоже есть картинки, как раз для особо любопытных телок, работает на ура.

Все снова засмеялись.

— Хороша приманка.

— А сколько тебе лет?

— Двадцать четыре. Я в армию после техникума попал.

Тимур оказался вполне компанейским парнем. Он не важничал, и с юмором отвечал на вопросы обступивших его учеников. Вне зала это был совсем другой человек, добродушный и веселый, с хохотом встречавший шутки в свой адрес и отвечавший такими же подколками. Он был на удивление хорошим рассказчиком. С момента окончания тренировки прошло уже около двух часов, а на улице около него все еще стояла толпа очарованных новым инструктором пацанов.

— Нужно быть жестче по жизни — учил парней Тимур — вот, к примеру, ты здесь на гражданке весь такой цивильный и вежливый спасибо — пожалуйста, разрешите пройти, не стоит беспокоиться. В армии все по-другому. Там все как волки, готовы впиться в глотку тому, кто даст слабину и не важно, какого ты роста и сколько в тебе силы, важно какой ты на дух. Я служил в стройбате в Средней Азии. У нас там не было дедовщины, а было землячество. Нас с Кавказа было семеро: я и еще один парень из Осетии, один ингуш, два кабардинца, грузин и чеченец. И против нас больше двухсот человек узбеков, таджиков и прочих чурок. Пришлось выживать. По началу, мы дрались каждый день, ремнями, табуретками, прутьями со спинок кроватей, в общем, всем что под руку попадало. У меня и ребра были переломаны и череп пробит. Потом, как мы себя поставили, хрен кто к нам подкатывал, мы уже как короли жили, даже офицеры боялись нам слово сказать — стройбат одним словом. Вообще пацаны, попадете в армию забудьте слово «пожалуйста», а то тут на гражданке привыкли, скажут вам — сделай пожалуйста, а вы и рады стараться. Попадете в какую ни будь отмороженную часть, попросят вас типа «отсоси пожалуйста», а вы из привычки к проклятой вежливости не сможете отказать…

— Да ладно, прям так и скажут отсоси — засомневался Егор — это же не зона.

— Стройбат и дисбат — это хуже зоны — серьезно ответил ему Тимур — я херней всякой не баловался, мне это западло. А вот одного моего отмороженного земляка, двое духов срать на руках носили, и над очком они его так и держали, пока он там дристал, а третий дух, ему после этого жопу мягкой бумажкой вытирал, и это совсем не прикол.

Наконец уставшие парни начали расходиться по домам. Егор, Марик, Закир и Алан вместе шли к автобусной остановке. Алан, как и Марик, жил на Осетинке, а Закиру было по дороге с Егором. Парни всю дорогу только и обсуждали прошедшую тренировку и нового сэмпая.

— Если Тимур будет нас тренировать, это будет здорово, а то Рамин уже задрал всех своей физухой, — подпрыгивая на ходу от возбуждения, громко сказал Егор.

— Наверное, — вяло соглашался Алан. — Я Тимура немного знаю. Он тоже на Осетинке живет, у него там собственный дом в частном секторе. Его все называют просто Бибо. Он работает на заводе токарем и довольно неплохие самопальные пистолеты делает под патрон от мелкашки.

— А ты откуда знаешь? — спросил Закир.

— Да он еще до армии всех кошек в районе пострелял из своих самопалов, он даже сейчас по вечерам иной раз постреливает под настроение.

Глава 5

Для Егора наступила новая, очень увлекательная и интересная пора. Учиться в институте было труднее, но намного интересней, чем в школе. Здесь преподаватели не так следили за посещаемостью студентов и родителей как в школе чуть что никто к директору не таскал, но зато потом они по полной отрывались на прогульщиках на зачетах и на экзаменах Это была уже совсем другая более самостоятельная взрослая жизнь со всеми ее плюсами и минусами. Но здесь у Егора было в порядке, занятия он посещал регулярно, конспекты писал, готовиться к экзаменам умел и поэтому свою первую сессию он сдал с первого раза на «хорошо» и «отлично». Проблемы как не странно возникли у него только по физкультуре. Посетив пару занятий в начале семестра, он решил для себя, что как спортсмену ему там делать нечего и успешно прогулял все оставшиеся за семестр занятия. Когда дело подошло к сессии оказалось, что для допуска на нее, кроме прочего нужно получить зачет по физкультуре. Вот тут-то физрук доходчиво объяснил прогульщикам, каковых набралось немало, что он ничего не имеет против прогулов, но только за каждый из них им предстоит пробежать по десять кругов вокруг стадиона. Егора от зачета отделало около трехсот кругов. Делать было нечего, и вся толпа прогульщиков уныло побрела на стадион отрабатывать повинность. Поизгалявшись так несколько дней физрук предложил особо продвинутым спортсменам удивить его чем-нибудь из области физкультуры и спорта, пообещав скостить за это оставшиеся круги. Выскочивший из толпы гимнаст Серега тут же крутанул сальто назад и сальто вбок, и получив одобрительный кивок физрука в припрыжку побежал за зачеткой. Егор подняв руку вышел из строя и разъехался на шпагат.

— Маловато будет — покачал головой физрук.

— А за двести отжиманий? — тут же предложил Егор.

— Только чистых — уточнил физрук.

— Разумеется.

— Тогда пойдет.

Выполнив обещанное, Егор устало пошел за зачеткой, мысленно пообещав себе впредь физкультурой больше не манкировать.

У остальных первокурсников все прошло не так гладко, и по результатам первой сессии были отчислены довольно многие. К облегчению многих студентов и преподавателей вся компания блатных с треском вылетела из института, и это никого не расстроило, а вот то, что отчислили Гимбата, было большим ударом и не только для Егора. Гимбат, конечно, учился не очень, но сумел с некоторым опозданием выйти на сессию и даже сдать, пусть и на тройки, почти все экзамены. Он засыпался на физике. У него с самого начала не сложились отношения с физичкой, которой не нравилось его шутовское поведение на лекциях. То Гимбатов прямо на лекции затевал с друзьями перестрелку из напаличных рогаток, то вытащив лифчик у профорга Ольги Трамбовецкой, крутил его над головой на подобии пропеллера, в лучшем случае он просто не приходил на занятия. Физичка пару раз выдворяла Гимбатова с занятий за разные проделки и обещала на предстоящей зимней сессии припомнить все его грешки. Слова не оказались пустой угрозой и она полностью сдержала свое обещание. Провалившись на экзамене по физике и не сдав две переэкзаменовки, Гимбатов был отчислен из института. Он не особо-то и расстроился по этому поводу, сказав Егору, который вместе с Закиром провожал его на автовокзале, что, в принципе, ему пора возвращаться домой, зарабатывать деньги, а не просиживать еще пять лет штаны в институте.

Егор все это время регулярно посещал тренировки по каратэ. Он всегда ездил туда с Закиром, который вместе с Аланом влился в их с Мариком компанию. Друзья, бывшие к тому же одногодками, великолепно дополняли друг друга. Они легко общались, несмотря на разницу в характерах.

В начале учебного года Казбек провел набор в группу новичков. Потом, из-за конфликта с руководством стадиона, он вынужден был сменить место тренировок, переведя занятия со стадиона «Динамо» в спортзал профтехучилища номер два, которое тоже находилось недалеко от центра города. Старшая и младшая группы теперь тренировались вместе в одно время. Народу в зале было не протолкнуться, а душевых там и вовсе не было. Несмотря на открытые окна, в зале во время и после тренировок так мощно пахло потом от разгоряченных тренировкой парней, что одной маме, зашедшей за сыном после занятий, стало там дурно. Ее пришлось выводить на свежий воздух. Сами пацаны и их тренеры просто не замечали этих мелких неудобств, списывая обморок, случившийся с дамочкой, на излишнюю чувствительность женского организма.

Зал разбили на две неравные части. Большую занимала младшая группа, в которой было около сорока человек, занятия в ней вел Рамин. Позади новичков, в меньшей части зала, тренировалась старшая группа — полтора десятка парней разного возраста, с которыми работал Бибо. За очень короткое время Тимур смог стать кумиром всей группы. Он щедро делился своими знаниями, был очень жестким и даже жестоким на тренировках и добродушным вне стен зала. Почти всегда, после окончания тренировок, парни не спешили разойтись по домам, а шли вместе с Бибо по ночным улицам, провожая его и слушая его рассказы. Он красочно рассказывал им о службе в армии, о дисбате, в котором ему пришлось провести пару лет за неуставные отношения, о жизни, и даже просто о фильмах, которые он видел. Причем, в пересказе Бибо, фильмы были не менее интересны, чем, если бы, вы смотрели их сами. Он был очень умелым рассказчиком и всегда захватывал все внимание мальчишеской аудитории. Во время пересказа очередного фильма, он мог прямо на улице взлететь, нанося воображаемому противнику удар в прыжке ногой, или выхватить нунчаки и показать какую ни будь особо замысловатую восьмерку. Егор хорошо помнил случай, когда в воскресенье, он вместе с Закиром, Мариком и Аланом собирался пойти в кино. У них уже были куплены билеты, но до сеанса еще оставалось примерно с полчаса и друзья решили прогуляться, чтобы скоротать время ожидания. Прохаживаясь, таким образом, по проспекту Мира — центральной улице города, они встретили там Бибо и слово за слово, остановились его послушать. Опомнились они только через три часа, когда их сеанс давно закончился.

После сдачи летней сессии Егор не знал чем себя занять. Все друзья разъехались кто куда. Закир вернулся на лето домой, в Дагестан, Марик поехал в студенческий стройотряд, чтобы заработать денег, а Алан умотал на все лето в село к родственникам.

Тренировки в профтехучилище прекратились до осени из-за ремонта спортзала, и Егор занимался только по утрам, приезжая по старой памяти на «Динамо», в зал вольной борьбы. Там по-прежнему тренировались парни из угрозыска и еще несколько человек из охраны обкома партии. Занятия вместо Люлю вел теперь Славик Цицкиев, телохранитель первого секретаря обкома. Цицкиев ничего не имел против того, чтобы ученики Казбека Муратовича, у которого он тоже в свое время тренировался, посещали его занятия.

Как-то после утренней тренировки на стадионе, поднимаясь к центру города, Егор случайно встретил на улице Бибо. Они разговорились, и Егор узнал, что Бибо в настоящее время занимается в спортзале школы на Осетинке.

— Здорово, а я сейчас вот только по утрам тренируюсь, а вечером негде, да и не с кем, — с завистью сказал Егор.

— А ты приезжай ко мне на Осетинку, вместе будем заниматься, — тотчас любезно предложил ему Бибо.

— А можно?

— А чего же нельзя! Вот сегодня вечером в семь и приезжай.

— А народу там много?

— Нет, там будем только я и ты. Ладно, мне надо идти, давай до вечера, смотри не опаздывай.

— Буду обязательно, — радостно ответил Егор и вприпрыжку припустил к автобусу, подъехавшему к остановке.

Без пятнадцати семь Егор был уже около школы. Когда он вошел в открытый спортзал, там только что закончилась тренировка детской группы. Мальчишки, весело толкаясь и переговариваясь, переодевались прямо в зале. Бибо, уже одетый в свое черное кимоно, стоял около входа и разговаривал с тренером, черноволосым усатым парнем лет двадцати пяти.

— Егор, привет! Иди сюда, — Бибо махнул рукой. — Познакомься, это Сергей, мы вместе на заводе работаем. Он тут детей тренирует и разрешает мне пользоваться залом после них.

— Егор, — представился тот, пожимая протянутую руку.

— Будем знакомы. Сергей, — добродушно улыбнулся ему парень.

— Переодевайся и разминайся потихоньку самостоятельно, — указал в сторону скамеек Бибо и продолжил свой разговор с Сергеем.

Егор быстренько переоделся и встал около Бибо, уже начавшего разминку. Разница в их сложении была довольно значительной. Егор в свои восемнадцать лет имел рост чуть больше метра восьмидесяти и весил около семидесяти пяти килограммов. Бибо был чуть выше, а вот вес у него на этот момент был более ста тридцати килограммов. Он не был толстым, но в тоже время и не бугрился мышцами — фигура классического тюленя. Двигался он обманчиво плавно и как бы лениво, но Егор то знал, что в любой момент эти сто тридцать килограмм живого веса могут взорваться каскадом ударов и блоков, вылетающих с, казалось бы, невозможной для данных габаритов скоростью.

Егор размялся, сделал несколько упражнений на растяжку и немного поработал бой с тенью. Тимур в это время с отсутствующим выражением на лице тянулся на шпагат, переходя с левого на правый и надолго замирая в конечных положениях. Наконец он встал, потряс руками и ногами, вышел на середину зала и поманил к себе Егора.

— Ну что, давай начнем, пожалуй.

Егор немедленно подошел и встал напротив. Противники поклонились друг другу.

— Хаджумэ, — скомандовал Бибо и встал в стойку дзенкуцу-дачи, подняв руки над головой наподобие рогов оленя.

Егор знал за инструктором слабость принимать разные экзотические стойки. За почти уже год, который он тренировался в группе под руководством Тимура, он понял, насколько опасна кажущаяся неподвижность и неудобность позиции тренера. Он стал смещаться вбок, стараясь выбрать позицию для атаки, и как только зашел за левую руку противника, сразу атаковал его ударом ноги в голову.

Тимур быстро сделал подставку руками и мгновенно контратаковал его прямым ударом ноги в живот. Егор в последний момент убрал корпус из-под удара, и сразу же получил мощный подзатыльник правой рукой, последовавший сразу вслед за ударом ноги. Вслед за подзатыльником последовало несколько ударов в корпус, сбивших дыхание Егора, но он успел разорвать дистанцию и теперь, стараясь прийти в себя и восстановить дыхание, уходил от преследовавшего его Тимура. Тот упорно продолжал погоню и настиг ученика в углу, куда тот загнал себя сам, панически отступая по прямой от непрерывно атакующего его тренера. Видя, что отступать дальше некуда, Егор попытался отчаянно контратаковать противника, чтобы выиграть пространство и выйти из угла. Но Тимур, легко смахнув все удары ученика, сразу же угостил его серией ударов в голову и в корпус. В корпус он бил кулаками, а по голове — открытой ладонью, чуть сдерживая удар. Егор часть ударов отбил, но пропустил хорошую плюху по голове и сильный удар в солнечное сплетение, после которого он упал на колени, изо всех сил пытаясь вдохнуть воздух, ставший сухим как песок.

— Вставай, размазня! На улице тебя жалеть никто не будет, — Тимур резко поднял скорчившегося в углу Егора одной рукой за воротник кимоно, а другой продолжал наносить довольно болезненные удары в корпус и шлепки ладонью по голове — Встать!!! А ну работай! Работай сука, я сказал!

Егор, как в тумане, пытался блокировать удары, сыпавшиеся на него со всех сторон, и даже бить в ответ.

— Хорошо, — Бибо закончил наносить удары по ученику, сжавшемуся в углу. — Даю тебе две минуты отдыха, и продолжим наши игры.

Егор на ватных ногах шел по кругу, слушая наставления тренера.

— Запомни, пацан, ты проиграл только тогда, когда ты сдался. Пропустил удар, и хрен с ним, бейся дальше и не обращай внимания на подобные мелочи. Сломали тебе в драке руку — дерись другой рукой, бей ногами, бодай врага головой. Сбили тебя на землю — крутись, пинайся ногами, подставляй под удары локти, да хоть кусай врагов за пятки, но дерись до конца. Никогда не ставь на себе крест. Сопротивляясь изо всех сил, ты всегда можешь переломить ситуацию в свою пользу. Главное — всегда иди до конца, и тогда не важно, что ты можешь не выиграть свой последний бой, важно, что ты его не проиграешь. Только дух может сделать из тебя бойца. Техника, физическая сила — все это вторично. Самое важное — это твоя дикая воля к победе и твой непоколебимый дух. Понял?

— Понял, — Егор шел по кругу и слушал Бибо. Он уже пришел в себя и был готов к новой схватке.

— Отдохнул?

— Да.

— Бегом сюда!.. Рэ. Камаитэ! Хаджумэ…

Всю тренировку Егор спарринговал с Тимуром. У него гудела голова и ныла каждая клеточка избитого тела. Он падал на пол от лоу-киков по бедрам, ударов в печень и в солнечное сплетение, но, подгоняемый окриком Бибо, тотчас поднимался и продолжал бой. Время растянулось как вязкая смола, превращаясь в бесконечную череду ударов, блоков, боли и вспышек ярости, сменяющихся периодами полного отупения.

— Ямэ! Тренировка закончена, — Бибо, сделавцеремониальный поклон, остановился. — Молодец, выстоял! Будешь дальше тренироваться, толк из тебя выйдет.

— Спасибо, — Егор поклонился в ответ, изо всех сил пытаясь улыбнуться резиновым лицом.

Домой Егор ехал как в тумане. Еще никогда в жизни ему так не доставалось. Даже полтора года назад, когда его у военкомата били восемь человек, он получил от них гораздо меньше. Тогда его всего разукрасили синяками и ссадинами, но чувствовал он себя гораздо лучше, чем теперь. Утром все тело покрылось большими черными гематомами от ударов. Особенно болели отбитые ноги. Егор мог садиться и вставать, только придерживаясь руками за стул или за диван. Хорошо еще, что это были каникулы, ему с утра не нужно было никуда идти. Мать, увидев утром сына, с ног до головы покрытого синяками, только охнула и всплеснула руками.

— Егор сынок, это кто же тебя так побил?

— Ничего страшного, мама. Это на тренировке мне немного досталось, до свадьбы заживет.

— Да что же это за тренировки такие, где людей так калечат?! Ты же выглядишь, как будто попал под самосвал. — запричитала расстроенная мать.

— Да, мама, ты очень близка к истине. Мне вчера казалось, что я попал под асфальтовый каток.

— Егор, а может, ну их, эти тренировки, ведь так и инвалидом стать недолго.

— Нет, мама. Не переживай, все нормально. А занятия я не брошу, я только во вкус входить начал.

Егор занимался с Бибо два с половиной месяца. Тренировки всегда проходили одинаково. Они разминались, растягивались, работали немного парные упражнения, а потом большую часть занятия шел вольный спарринг. Постепенно Егор приноровился к действиям инструктора. Он научился легко и быстро двигаться, уходя от его пушечных ударов и не позволяя загнать себя в угол, стал принимать мощные удары на тело без особого ущерба для себя, а самое главное он научился работать в обмене и стал отвечать ударом на удар.

Бибо очень здорово работал ногами и по верхнему и по нижнему уровню, и Егору поначалу было очень тяжело блокировать эти прошибающие насквозь пинки. Но потом он стал подпрыгивать, когда останавливал особо мощный удар ногой, и его сносило в сторону без особого ущерба. Иногда Тимур специально ставил Егора в угол, заставляя работать в ограниченном пространстве в плотном обмене ударами, и это было самое трудное испытание. Вести контактный бой в ограниченном пространстве против человека, который почти в два раза превосходит тебя по весу и намного по технике и опыту, не просто трудно, а невероятно трудно и очень страшно. Бибо, конечно же, сдерживал удары в голову, ограничиваясь увесистыми шлепками ладоней, но в корпус он бил в полную силу.

— Тело у тебя должно быть набито до такой степени, чтобы без особых последствий принять любой удар, — говорил он. — Тогда ты легко сможешь пойти на размен, отдав противнику корпус, для того чтобы отбить ему голову. Думаешь, мне не больно, когда ты со всей дури лупишь меня ногой или кулаком в пузо или в грудь? Еще как больно, просто я не обращаю на это внимание. Если у тебя есть хороший мышечный корсет и ты умеешь принимать удар, то болевыми ощущениями можно пренебречь.

После тренировок Егор всегда провожал Бибо до его собственного дома. Идти пешком туда было всего пятнадцать минут. По дороге они разговаривали обо всем понемногу, и Егор как губка впитывал то, что ему говорил старший товарищ.

Как-то после тренировки Бибо спросил его:

— Егор, а зачем тебе все это надо? Ты вроде из интеллигентной семьи, папа и мама инженеры, сам в институте учишься. Играл бы себе на гитаре, или занимался, к примеру, плаванием. Зачем же тебе так насиловать себя на тренировках и терпеть от меня все эти тумаки?

— Понимаешь, Тимур, я с детства рос очень слабым и неуверенным в своих силах, хотя всегда мечтал быть сильным и мужественным, а в один момент мне это просто надоело. Надоело молчать в ответ на гадские подначки жирных боровов из моего класса, надоело обходить дворовую шпану десятой дорогой, надоело подпрыгивать и отдавать им звенящую в карманах мелочь, надоели безразличные взгляды симпатичных девчонок, понимающих, что с таким кавалером как я, им не стоит гулять по нашему не самому спокойному району. Ты же знаешь, как называют нашу сторонку: Турхана — всем хана. Именно каратэ делает меня другим. Мне кажется, что, занимаясь каратэ, я становлюсь лучше, преодолеваю себя, свой страх, свою слабость и свою лень.

— Да ты, оказывается, философ! Вон как все завернул, — Бибо по-дружески хлопнул Егора по плечу. — Беги, вон твой автобус.

Кроме разговоров Егор и Тимур, находясь вне зала, постоянно играли в интересную игру. Они атаковали друг друга, в любой момент, в самом неподходящем месте. Тот, кто подвергся подобной атаке, должен был успеть среагировать, сблокировав удар, и сразу же провести контратаку. Егор сначала часто попадался на неожиданные удары Тимура посреди обычного разговора на остановке, или в магазине, куда они заходили попить газировки. С течением времени он стал лучше реагировать на неожиданные атаки старшего товарища, все чаще успевая прикрыться и провести контратаку.

— В драке чаще всего выигрывает тот, кто первым ударил, — говорил ему Бибо. — Как говорится, кто первый встал, того и тапки. Все преимущества, которые ты получил, отзанимавшись несколько лет каратэ, испарятся как дым, если ты получишь неожиданно кирпичом по голове от какого-нибудь проспиртованного доходяги. Для того чтобы не отхватить внезапно в бубен от мирного с виду парняги, подошедшего к тебе с невинным вопросом, нужно всегда быть готовым к атаке. Неважно, знаешь ты человека, который приближается к тебе, или он тебе совсем незнаком. Будь всегда готов, и тогда у тебя шансов очнуться в реанимации с пробитой головой или сломанной челюстью будет гораздо меньше, чем у среднестатистического гражданина. И еще один совет. Не доверяй людям.

— Как это не доверяй?! — удивился Егор, вопросительно вскинув брови к верху — Не все же вокруг врут.

— Почти все. Даже я тебе могу соврать, а ты поверишь и попадешься.

— А зачем тебе мне врать?

— Вранье — самый эффективный способ защиты и нападения.

— Это как понимать?

— А очень просто. Возьми, например, спарринг. Я показываю тебе удар ногой в живот. Ты покупаешься на это, опускаешь руки, чтобы закрыться, открывая при этом голову, а я бью кулаком тебе в лицо. Или другой пример. Ты подрался на улице, ударил противника, он упал, скрючился, стал стонать, катаясь по земле от боли. Ты подумал, что дело уже сделано, расслабился и потерял контроль. Вот тут-то он неожиданно и пнул тебя ногой в пах, потому что его падение было всего лишь рассчитанной симуляцией. Так же и в жизни. Чем недоверчивее ты будешь относиться к окружающему миру, чем больше ты будешь анализировать слова и поступки окружающих тебя людей, тем меньше будет вероятность того, что они воспользуются твоей доверчивостью и обманут тебя.

— Нет, ну нельзя же не доверять всему миру. А как же друзья, а родные?

— Именно близкие люди, которым ты доверяешь, и могут тебя предать, потому что враг тебя предать не может по определению.

— Блин Тимур, ну ты мрачную какую-то картину мира рисуешь.

— Просто ты еще зеленый пацан и настоящей жизни не видел, ну да ладно молодость — это недостаток, который со временем проходит.

Тимур так и не смог убедить ученика в своей правоте. «Как это никому не доверять?! — возвращаясь домой думал Егор. — Это же всех нужно вокруг подозревать и от всех ожидать гадостей. От друзей, от родителей, от любимой девушки. Да ну его, муть какая-то. Видать, Тимуру просто не повезло с близкими людьми, вот он и обозлился на весь мир».

В конце августа и в начале сентября произошли два курьезных случая, позволивших Егору увидеть, насколько он вырос за почти три месяца регулярных индивидуальных тренировок с Бибо. Он все так же по утрам продолжал ходить в спортзал на «Динамо», занимаясь вместе с группой охраны первого секретаря обкома партии и ребятами из группы захвата угрозыска. Там Егор часто работал в паре с Валерой Газаевым из службы охраны. Валере было двадцать три года. Это был весьма крепкий подготовленный парень около восьмидесяти килограммов весом, с очень приличным бойцовским уровнем. Инструктор Славик Цицкиев, который обычно вел утренние тренировки, появлялся не всегда, так как у него были суточные дежурства, и в эти дни его замещал именно Валера. Как-то в отсутствие Славика на утреннюю тренировку зашел Бибо. Его здесь никто не знал, и все с понятной опаской смотрели на огромного, татуированного парня в черном кимоно, который с остервенением пинал тяжелую грушу так, что та летала как лист бумаги под порывами ураганного ветра. Когда Бибо вдоволь натешился с грушей, он предложил парням из охраны легкий спарринг. Для самого Бибо легкий спарринг означало, то что бить он будет аккуратно, но весьма больно и его противник, конечно же, останется жив, но здоровье у него будет уже не то.

Подозревая, что даже самый легкий спарринг с этим гигантом для них может иметь весьма плачевные последствия, все отказались от этого любезного предложения. Тогда к Бибо вышел Егор, и они начали весело возиться на ковре. Со стороны все выглядело очень просто. Бибо атаковал, Егор уходил, блокировал и время от времени отвечал успешными контратаками. Пропуская удары, он иногда падал и тут же легко вскакивал, причем, все это проделывалось с шутками и взаимными подколками. Увидев, как легко все выходило у Егора, Валера тоже изъявил желание поработать с Тимуром. Егор, уже зная, чем все это закончится, сел на край ковра, пряча усмешку в уголках глаз. Валера и Бибо встали в стойку и по команде начали бой.

Валера с первых же секунд понял, что все не так просто, как это ему казалось со стороны. Он всячески маневрировал, пытаясь уйти от мощных ударов Бибо, и только изредка огрызался одиночными выпадами, не производившими на его мощного противника абсолютно никакого впечатления. В какой-то момент Бибо все-таки его достал ударом в корпус, который уронил Валеру в нокдаун. Когда он, отдышавшись, попытался продолжить спарринг, Тимур, предварительно раздергав своего противника, нанес в прыжке с разворота мощный круговой удар ногой. Валера, понимая, что такой удар блоком ему просто не удержать, нырнул вниз, открывая спину, и Бибо, чуть не докрутивший прыжок, упал на него сверху всей своей тушей. В итоге Валера несколько дней не мог разогнуться, чертыхаясь в адрес Егора, приведшего к ним на тренировку этого Годзиллу.

Второй курьез произошел, когда уже начались занятия в основной группе каратэ. На одной из тренировок по какой-то причине отсутствовали инструкторы, и занятия в группе новичков проводил один учеников старшей группы. Остальные ученики из старшей группы занимались каждый по собственной программе. Двое парней, Алехан и Руслан, решили подшутить над остальными пацанами. Алехан стал по очереди тихонько вызывать кого-нибудь из занимающихся парней в коридор с просьбой помочь. Он вел его по темным коридорам ПТУ, и вдруг из-за угла внезапно с громким воплем выскакивал Руслан, пугая того до полусмерти. Они уже проделали такой фокус с тремя товарищами, которые остались там же, чтобы посмотреть, как отреагируют на шутку остальные жертвы. Дошла очередь до Егора. Когда к нему подошел Алехан и попросил помочь принести скамейку из коридора тот работал в паре с Мариком. Ничего не подозревающий Егор шел по темному коридору вслед за Алеханом. Он полностью ушел в себя, прокручивая в уме детали недавнего спарринга, как вдруг из-за угла на него с громким воплем выскочила какая-то тень в белом.

Егор ничего не успел понять головой, но его тело, натренированное летними играми с Тимуром, сработало само. Он просто на автомате выкинул навстречу этой летящей на него тени жесткий прямой удар правой, сбив на пол Руслана, не ожидавшего такой реакции.

— Ты что, сдурел? — держась за ушибленную скулу, обескураженный Руслан поднялся с пола. — Так и убить недолго.

— Прости Рус. Но ты так неожиданно выскочил, что рука сама полетела, — виновато оправдывался Егор.

— Да нет, все в цвет. Классно ты ему в табло зарядил, — загалдели окружившие их товарищи. — Серега тот вообще со страха на спину упал, а ты здорово отреагировал!

С началом осени начались занятия в институтах. Вернулись все друзья Егора, возобновились занятия в школе каратэ. К сожалению, Бибо уже не вел тренировки в их группе. После одного неприятного случая он вынужден был уйти.

В группе новичков тренировался сын директора ПТУ, в спортзале которого и проходили занятия. Это был довольно развязный юноша, всячески подчеркивавший перед остальными занимающимися, что его отец здесь главный. Как-то после завершения тренировки он подошел к Бибо, который разговаривал со знакомым, и, бесцеремонно перебив разговор старших, спросил:

— А правда, что если ударить сильно по бедру ногой, то можно отсушить ее так, что человек вообще не сможет стоять на ней?

— Правда, — Бибо на секунду повернулся к нему, и критически осмотрев с ног до головы, продолжил разговор.

— А как? — не унимался парень.

— Тебе это очень сильно нужно? — поднял бровь Бибо.

— Ага.

— Тогда смотри. Это делается вот так.

Бибо мгновенно и без подготовки нанес мощный лоу в бедро парню. Тот завыл от боли и свалился на пол.

— Все понял? — спросил Тимур, и как ни в чем не бывало снова повернулся к своему знакомому.

Парень не ответил, он катался по полу от боли и не мог встать. Бибо настолько сильно отсушил ему бедро, что тот пару недель хромал. Разгневанный директор ПТУ потребовал убрать из зала подонка, искалечившего его сына. Поэтому сэнсей Казбек Муратович был вынужден заменить Бибо на другого сэмпая. Старшая группа, которую тренировал Бибо, была очень расстроена таким оборотом событий, но сам Бибо не унывал.

— Да пошли они все в жопу — сказал он, не уточняя, в чей адрес, относились эти слова — Я, наверное, подамся на заработки в Москву, надоело тут с хлеба на квас перебиваться.

Глава 6

1990 год

Прошло два года. За это время в стране произошли большие изменения. Многое из того, что еще вчера было под запретом, стало вполне нормальным и даже модным. Каратэ наконец-то вышло из подполья, и по всей стране даже наблюдался бум восточных единоборств. В городе появились десятки секций, которые были до отказа забиты молодежью, насмотревшейся гонконгских боевиков. Новые школы каратэ и ушу как грибы вырастали буквально в каждом спортзале. Егор и его друзья к этому времени уже учились на четвертом курсе в разных вузах. Они неоднократно участвовали в показательных выступлениях по каратэ, всегда проходивших с шумным успехом, при большом стечении народа. На показухе им приходилось ломать кирпичи, демонстрировать умение держать сильные удары и проводить показательные бои.

За прошедшее время немногое изменилось, пожалуй, только в их личной жизни. Алан встречался с разными девчонками, особо не затягивая отношения с ними. Закир туманно упоминал о своих многочисленных победах на любовном фронте, но пока никто ни одну из его девушек еще не видел. А Казанова Марик, не до этого пропускавший ни одной юбки, кажется, по-настоящему влюбился. Он уже целый год встречался с девушкой, которую звали Алина. Она была очень миловидной, с хорошей фигурой, тонкими аристократичными чертами лица и короткой стрижкой. Алина приехала во Владикавказ из Нальчика и училась на четвертом курсе в мединституте. Жила она в общежитии, в одной комнате с подружкой Лией, пышногрудой брюнеткой приехавшей сюда учиться из Чечни. Марик, естественно, сразу представил свою девушку друзьям, и скоро в их неразлучную компанию влились Алина и Лия. Это была просто юношеская дружба парней и девушек, без всякого намека на сексуальные отношения. И не удивительно, ведь это был Северный Кавказ, где люди всегда очень строго относились к нравственности девушек, оставляя нравственность юношей на их собственное усмотрение.

Друзья часто собирались в общежитии, в комнате у девчонок, где планировали вылазки в кино, обсуждали прочитанные книги и увиденные фильмы. Лия встречалась с парнем по имени Аслан, который тоже частенько приходил в гости к ним в комнату и поддерживал приятельские отношения с четверкой друзей.

Для Егора все девчонки вокруг пока еще были просто товарищами. Он не хотел переходить грань, отличавшую дружбу от романтических отношений, и, если честно, все еще немного стеснялся женского пола, боясь показаться смешным и неловким. Все его мысли и интересы были поглощены тренировками, книгами и друзьями, а на романтику у Егора не оставалось ни времени, ни желания. К этому времени занятия в группе у Казбека Муратовича все меньше устраивали Егора. Инструктора, ведшие тренировки, сменялись очень часто, квалификация их оставляла желать лучшего. Ученики с сожалением вспоминали то время, когда тренировки вел Бибо. Пробелы в знаниях и в спарринговом опыте друзья восполняли походами в другие залы. Иногда это были просто дружеские спарринги, иногда — жесткий бой в полный контакт. Они ходили в залы к каратистам, боксерам, к тхеквондистам и борцам, стараясь перенимать лучшие методики этих школ. Где-то друзья выигрывали, а где-то проигрывали, не особо, впрочем, от этого расстраиваясь, а стараясь потом понять причины своих неудач.

Полгода назад Марик и Алан перешли заниматься к другому тренеру, и с этого момента они стали очень сильно прогрессировать как бойцы. Их нового тренера звали Заур. На то время он считался не только самым лучшим тренером, но и самым лучшим бойцом в республике. Многие бойцы разных стилей приходили к нему в зал, чтобы померяться силами, но уходили они всегда битыми. Зауру в это время было чуть за тридцать. Это был высокий длиннорукий и длинноногий сухощавый мужчина с едким насмешливым взглядом, глядя на которого со стороны, никак нельзя было бы заподозрить его в особых бойцовских качествах. Но когда Заур становился в стойку, опытному глазу сразу становилось понятно, насколько опасенон как противник. Заур действительно был классным технарем, с великолепно поставленными ударами руками и ногами и феноменальным бойцовским чутьем. Он наносил свой удар именно тогда, когда его противник был наименее к этому готов.

Тренировал Заур очень жестко, но хорошо. Его ученики считались одними из лучших в городе, да и не только в городе. Он был сторонником филигранной техники, скорости и точности нанесения ударов. На тренировках он основное внимание уделял именно технической правильности и скорости нанесения ударов, а также нюансам этих технических действий в разных ситуациях. Попасть в его закрытую группу было почти невозможно. Заур был сторонником традиционных восточных отношений Учитель — ученик, и кандидатам в его ученики приходилось буквально на коленях вымаливать у него разрешение заниматься в группе, но зато прошедшие этот отбор, очень ценили свое место у него в зале и тренировались, буквально отдавая все силы постижению искусству боя. К сожалению, он редко брал к себе людей других национальностей, предпочитая тренировать преимущественно осетин. Истинный сын своей земли Заур был буквально захвачен идеей возрождения осетинского народа и очень неохотно шел на то, чтобы тренировать бойцов других национальностей. Несмотря на это, в обычной жизни он вполне нормально и весьма по-дружески общался с людьми всех национальностей. Егор с Закиром неоднократно бывали у него в гостях вместе с Аланом и Мариком, которые быстро вошли в ближайший круг его учеников.

Заур был очень интересным собеседником, начитанным, очень хорошо знающим историю и умеющим связно и очень грамотно излагать свои мысли. При этом он проявлял себя весьма авторитарным человеком и не терпел возражений, когда речь шла о чем-то важном именно для него. Он полностью разорвал отношения со многими своими весьма талантливыми учениками, которые нарушили неписанный кодекс взаимоотношений с Учителем.

В семейных отношениях Заур поддерживался старых горских обычаев, он старался не брать на руки в присутствии посторонних своего маленького сына, считая, что мужчине непозволительно прилюдно показывать свою любовь к детям, не позволял жене сидеть за столом рядом с гостями, и даже не называл ее по имени в присутствии чужих. Когда у него дома были гости, его жена лишь изредка появлялась в комнате, где находились посторонние да и то только для того, чтобы поменять посуду на столе. Егор и Закир не попавшие в группу к Зауру, все так же продолжали тренироваться у Казика, на тихую, перенимая у друзей многие нюансы техники Заура, которыми те охотно с нимиделились.

Как-то Егор стоял на улице в компании студентов с разных факультетов института. Занятия были уже закончены и делать им было особо нечего, поэтому они болтали о том, о сем. Слово за слово, и их разговор плавно перетек на сравнение различных школ единоборств, к этому времени в изобилии расплодившихся по городу. Одни отстаивали преимущества каратэ, называя разных тренеров, которые, по их мнению, были самыми искушенными в этой области. Другие делали упор на немногочисленные пока школы китайского ушу. Третьи отстаивали иные стили, очень успешно развивающиеся в их республике в последние годы.

— Я, конечно, далек от всего этого, у меня другие интересы, но вот что я вам скажу. Фигня все это! — вдруг заявил Сергей Тибилов, учившийся на четвертом курсе строительного факультета — То есть, конечно же, не фигня, а просто спорт, ограниченный правилами, ничем не хуже и не лучше того же бокса.

— Ну а что же тогда, по-твоему, не фингя? — ехидно его спросил Егор.

— То, что преподают в органах или спецназе для очень ограниченного круга людей, а именно прикладная работа не на выигрыш по каким либо правилам, а на уничтожение противника.

Егор в ответ только рассмеялся.

— Ну да, Серега, это ты мне, который уже почти пять лет вместе с охраной первого секретаря и угрозыском тренируется, рассказывай. Там, может быть, только несколько человек в рукопашке неплохо волокут, и то все они бывшие спортсмены. Видел я, что у них там по планам отработки — загиб руки за спину, конвоирование и прочая лабуда, которая прокатит только против в доску пьяного или обкурившегося дохляка.

— Ты Егор, пожалуйста, не путай кислое с пресным, — спокойно возразил ему Сергей. — Я говорил не о простых ментах или охранниках. У меня дядя служил офицером в спецназе, он в Афгане был и еще во множестве разных мест, о которых особо не распространяется. Вот их действительно учили. Его пару лет назад комиссовали по ранению, он теперь инженером на заводе работает, но до сих пор продолжает тренироваться с парой учеников. Они себе оборудовали подвал около финансового техникума, там у них два зала. Один с борцовским ковром, с грушами и всякими там тренажерами — прямо Шаолинь какой-то. А во втором зале у них качалка со штангой и прочим железом.

Егор снова скептично хмыкнул.

— Знаешь, Серега, много я слышал о разных страшных бойцах, а видел таких очень мало. В основном все рассказы о крутизне спецназеров просто досужие россказни и байки.

— Верь не верь, но я-то видел своего дядю в деле. Мы в прошлом году были на море в Лазаревском. Вечером в кафешке, где мы с ним сидели, завязалась драка. Четверо здоровых беспредельщиков отметелили пару ботаников, которые там сидели со своими девчонками, и потащили этих девчонок к себе в машину. Все мужики в этой кафешке сидели как мыши и боялись даже дернуться. А мой дядя просто вышел из-за столика пошел за ними следом и в одиночку положил их всех прямо возле их машины. Я сам все видел, потому что выскочил вслед за ним, чтобы помочь ему, если что. Мне даже вмешаться не пришлось, как все эти четверо легли, а драться они умели. Они и руками и ногами пробовали махать, да только не помогло им их умение драться — поломал он их всех.

— Прямо так и поломал? — с недоверием спросил Егор.

— Именно поломал, по-другому и не назовешь, но это надо было видеть, а так словами не расскажешь, — серьезно подтвердил Сергей.

— Интересно было бы посмотреть на это своими глазами. — Егор просительно тронул товарища за руку — Слушай, а познакомь меня со своим дядей.

— Да он не особенно-то любит с кем-то знакомиться. — засомневался тот.

— Да ладно, тебе сложно, что ли. Просто спроси его, может, он согласится. Скажи, что я уже лет пять каратэ занимаюсь и мне очень интересно посмотреть на что-то новое.

— Хорошо, я попробую, но ничего не обещаю.

— Спасибо.

Через несколько дней, когда Егор почти напрочь забыл об этом разговоре, к нему на перерыве между парами подошел Сергей.

— Помнишь, ты просил меня поговорить с дядей насчет того, чтобы пообщаться с ним.

— Помню, конечно. — соврал Егор мысленно чертыхнувшись в свой адрес за забывчивость. С другой стороны он тогда не особо то и поверил во все рассказанное Сергеем.

— Я поговорил с ним. — Продолжил тем временем тот — Он согласился, чтобы ты зашел к нему на занятия. Сегодня у них будет тренировка в восемь вечера. Зал находится в подвале дома, напротив финансового техникума. Знаешь, где это?

— Конечно. — кивнул Егор.

— Тогда подходи туда без пятнадцати восемь. Меня там не будет, но ты и сам легко этот зал найдешь. Зайдешь и спросишь Артура — это и есть мой дядя.

— Спасибо, Серега. Я обязательно сегодня приду.

Без пятнадцати восемь вечера Егор стучал в железную дверь подвала. Ему открыл угрюмый небритый парень, одетый в черные тренировочные штаны и черную куртку, сшитую на манер китайской одежды для занятий ушу. На вид парень был старше Егора на несколько лет. Хмуро посмотрев на Егора, он спросил:

— Чего тебе?

— Меня зовут Егор. Я к Артуру, по рекомендации его племянника Сергея.

— А-а-а, — протянул тот. — Ну, проходи, — парень посторонился, пропуская Егора и закрывая за ним дверь. — Спускайся вниз и сразу направо по коридору.

Егор спустился по лестнице. Прямо перед ним был широкий открытый проход в бойцовский зал. Пройдя по коридору направо, он вошел во вторую комнату. В ней переодевались, раскладывая одежду на длинной скамье, два человека. Войдя внутрь, он представился:

— Здравствуйте, меня Егором зовут. Мне нужен Артур.

— Ну, здравствуй, коли не шутишь, — протянув ему руку, вперед шагнул крепко сбитый мужчина среднего роста со слегка тронутыми сединой черными волосами, одетый в спортивные шорты и майку. — Я и есть Артур.

— Миша, — подошел к Егору второй парень, одетый в черные спортивные брюки и белую майку.

— Ну а меня Мурат зовут. Будем знакомы, — произнес парень, вошедший вслед за Егором, встретивший его на входе.

— Я к вам по рекомендации Сергея, — начал Егор. — Очень интересно посмотреть на ваши тренировки и обменяться опытом, так сказать.

— А чего же только посмотреть?! Переодевайся и с нами вместе немного повозишься — широко улыбнувшись, сказал Артур. — Ты ведь не новичок?

— Ну да, можно и так сказать. Пять лет каратэ у Казбека занимаюсь.

— Знаю его. Но, по-моему, я тебя видел года два назад в школьном спортзале на Осетинке. Ты там вместе с Бибо тренировался. Я тогда к Сереге заходил, который там детскую группу вел.

— Да, было дело. Мы там пару-тройку месяцев вдвоем занимались, — ответил Егор. — Сергея я тоже помню, хороший парень.

— Помните, я вам как-то рассказывал, как видел, что здоровый детина лупит руками и ногами в полную силу худенького пацана? — повернулся Артур к ученикам. — Так вот этот пацан перед вами. Ладно, чего лясы точить. Переодевайся и проходи в зал, а мы пока потихоньку разомнемся.

Егор быстро переоделся и вошел в зал, который представлял собой помещение с низким потолком площадью около восьмидесяти метров. Зал действительно производил впечатление, так как он был весьма прилично оборудован. На полу был постелен борцовский ковер, а стены по периметру зала везде закрывали маты. В одном конце помещения висели три большие груши, а рядом было вделано в пол толстое бревно выстой около двух метров, обмотанное войлоком. На стенах висели разные макивары для отработки ударов и еще какие-то непонятные для Егора приспособления.

Когда Егор, держа в руках свои легкие перчатки, в которых он обычно спарринговал, вошел в зал, Артур и Миша, уже вели медленный бой. Все движения они выполняли не спеша, словно находясь в вязкой жидкости. Отойдя в уголок зала, Егор начал разминку. Он быстренько разогрел все суставы, потянулся, одел перчатки и застыл, вопросительно смотря на Артура.

— Готов? — Артур заметил стоящего в ожидании Егора. — Поработай пока для разогрева с Муратом. Он будет без перчаток. Его техника работы руками никак на перчатки не ложится. Но не переживай, он не будет бить в полную силу.

— А я и не переживаю, мне работать с противником без перчаток не впервой, — улыбнувшись ответил Егор. — Но я, с вашего позволения, перчатки снимать не буду.

— А это на твое усмотрение.

Мурат, разминавшийся в другом углу зала, пошел по направлению к Егору.

— Мурат, смотри мне, работай аккуратно, не заводись, бей в полуконтакт, — предупредил его Артур.

Мурат молча кивнул, и подойдя к Егору, без предупреждения и обычных церемоний начал атаку, нанеся с левой руки дуговой удар выдвинутой костяшкой второй фаланги среднего пальца, направленный Егору в ухо. Тот успел среагировать, поставив блок, но рука Мурата, столкнувшись с блоком Егора, не остановилась. Перенаправив движение, она как бы мягко обтекла его, и Егор получил довольно ощутимый удар, но уже в другое ухо. Потом он пропустил еще несколько ударов по корпусу и в голову. Удары Мурата сыпались один за другим. Они шли по запутанным дугообразным траекториям, обходя блоки Егора.

Мурат бил костяшками кулаков, ладонями, запястьями, локтями. Казалось, что его руки превратилась в какое-то оружие, наподобие трехзвенного цепа из китайских боевиков, со множеством степеней свободы и непредсказуемым числом различных ударных поверхностей. Егор, пропустивший довольно много ощутимых ударов, наконец разорвал дистанцию и стал обстреливать Мурата ударами рук с дальней дистанции. Мясорубка Мурата на дальней дистанции уже не была так эффективна. Егор пару раз неплохо достал его прямым левой и, почувствовав кураж, решил войти на среднюю дистанцию, чтобы выдать серию ударов. Он начал атаку с прямого удара правой ногой в живот и продолжил ее серией ударов руками. Противник очень жестко поймал удар ногой на локоть своей правой руки и успел прикрыть голову, подставив локти под удары Егора. Егор, отбивший ногу и правую руку об локти Мурата, снова разорвал дистанцию и уже не шел вперед, опасаясь нарваться на жесткие блоки локтями, напрочь отбивающие кулаки атакующего. Он снова стал обстреливать Мурата с дистанции прямыми ударами левой руки, не подпуская его близко. Мурат уловил момент возврата руки Егора и резко пошел вперед, больно пнув его по голени носком правой ноги. Затем он мгновенно нанес прямой удар левой ногой в живот противнику. Егор, поморщившись, вытерпел первый удар и прикрыл сдвоенными локтями живот, защищаясь от второго. Но нога Мурата ударила ниже сдвоенных локтей, и он рухнул от мучительной боли в низу живота.

— Стоп… Мурат, я же велел аккуратно, — над Егором, корчившимся на ковре, уже склонился Артур.

— Да я вроде старался сильно не бить, но под конец чуток завелся, — оправдывался тот.

— Все нормально, я уже готов, — Егор поднялся, с ковра и попрыгал на пятках. — Как прилетело в живот, даже не заметил. Вроде и закрылся локтями, а удар пошел ниже. Я, вообще-то, удары в корпус довольно хорошо держу, а здесь надо же!..

— Так на то же и рассчитано, — весело улыбнулся Артур, хлопнув Егора по плечу. — Понимаешь, все дело в целях. Я смотрел на тебя со стороны. Подготовлен ты хорошо, двигаешься прилично, бьешь быстро, но у тебя цель — выиграть поединок. Ты относишься к бою как к спорту. Мурат же работал на результат и использовал так называемую грязную технику, хотя далеко не полностью и в щадящем режиме. А поймал он тебя на твоем защитном рефлексе, отработанном в спорте. Когда ты видишь удар ногой, летящий в живот, ты на автомате закрываешься сдвоенной подставкой локтями. Мурат несколько раз тебя проверил, атакуя в пресс. Ты прикрылся, он это усек и последним ударом вписал тебе ниже пояса, где никакой пресс не спасет. Мы готовим себя к тому, чтобы в реальном бою поломать противника, причинив ему максимальные повреждения.

— Как это поломать?

— Например, я создам себе самые невыгодные условия, встану в угол и буду только защищаться, а ты атакуй меня в полный контакт на полной скорости, не жалея, так чтобы положить меня на пол. Артур встал в угол и принял стойку, подняв руки на уровень подбородка и прикрыв локтями ребра. Егор подошел к нему, и пробуя защиту, нанес легкую серию ударов руками, состоящую из двух прямых в голову и апперкота в печень. Артур экономными движениями легко отбил всю серию. Тогда Егор, входя в азарт, начал бить безостановочно, пытаясь достать ушедшего в защиту соперника. Артур качал маятник, перекрывал места, куда бил Егор, сбивал его руки мощными рубящими ударами и норовил поймать кулак на встречное движение локтем. Казалось, что он весь состоял из острых углов. Кулаки Егора часто прилетали в его локти, умело выставленные противником навстречу ударам. Нанеся более десятка мощных и быстрых ударов, Егор совершенно отбил кулаки и остановился, не в силах продолжать атаку.

— Ну как, болят руки? — участливо спросил его Артур.

Егор с гримасой боли стянул перчатки с рук и потряс покрасневшими кистями.

— Да, в первый раз со мной такое. Кулаки и предплечья отбиты, так что ударить снова совсем не хочется.

— Конечно! Это же травмирующая защита. Надо полностью лишить противника возможности атаковать, повредив ему конечности. Ты еще бил не в полную силу и в перчатках, а так, в уличной драке, попав на бойца, владеющего локтевой защитой, есть очень большая вероятность сильно повредить себе кисть, попав голым кулаком ему в локоть. Пойдем дальше. В бою никто не будет стоять и пассивно принимать удары противника. Атакуй, а я тебе покажу активную травмирующую защиту.

Егор снова натянул перчатки. На этот раз он начал свою атаку, помня о разбитых кулаках и уже не наносил удары в полную силу. Артур так же легко перекрывался в защите, а потом, резко войдя в клинч с одновременным обозначением удара локтем в челюсть, ощутимо стукнул соперника ладонью в пах и пару раз обозначил добивание коленом в голову.

— Ну как, жив?

— Вроде бы да. Но я давно не чувствовал себя таким беспомощным, — огорченно признался Егор.

— Руки болят?

— Болят. Кулаки сжать не могу, так отбил их об ваши локти.

— Ладно, давай теперь поговорим об атаках ногами. Атакуй меня, работай как тебе угодно, в свободной манере, — Артур встал, вытянув руки вперед и утопив голову в плечах, закрывая таким образом челюсть.

Егор осторожно начал свою атаку, пробуя противника левым прямым с дистанции. Артур уходил по кругу. Егор осмелел и пошел вперед с двойкой прямых ударов в голову. Артур остановился и, сбив атакующую левую руку ладонью, контратаковал Егора ударом голенью во внутреннюю часть бедра передней ноги в момент нанесения им правого прямого удара. Егор остановился, как будто наткнувшись на стену. Артур, воспользовавшись заминкой противника, мгновенно продолжил атаку. Перекрыв руки соперника, он нанес еще несколько мощных пинков по ногам Егора, сбив его под конец подсечкой на пол.

— Ну и как ноги?

— Нормально, но двигаться быстро пока не могу, — Егор встал с ковра и пробовал двигаться в стойке. — Чуток бедро отсушено. Пусть немного отойдет, и я буду готов продолжить.

— Это была встречная работа ногами в ноги, чтобы не допустить противника на близкую дистанцию. В жесткой обуви и с работой по коленям и в пах это было бы еще неприятней.

— Да уж, верю показывать не надо, — хмыкнул Егор. — Можно я пока просто посмотрю на вашу тренировку? Кажется, со спаррингами я на сегодня спекся. Руки отбиты, и ноги гудят от пропущенных ударов.

— Можно, садись вон в углу смотри на здоровье.

Егор, прихрамывая на отбитую левую ногу, пошел в угол зала и сел на ковер, с интересом наблюдая за продолжением тренировки. Мурат в это время отрабатывал удары ногами на толстом бревне, обмотанном войлоком. Он бил ногами не выше уровня пояса, но бил так сильно, что от его ударов в зале стоял гул. Егор поежился, представив последствия удара такой силы, нанесенного в колено или в пах.

Артур и Миша продолжали медленный бой, пытаясь после ударов сковать противника захватом, выворачиваясь и нанося новые удары. Они непрерывно атаковали друг друга и руками и ногами. Когда Миша оказался на ковре, сбитый подсечкой тренера, то он не сдался и, лежа на полу, еще какое-то время успешно отбивался него ногами. Артур кружил около него, пытаясь добить. Вскоре обойдя ноги соперника он все же смог войти в партер, где легко пресек попытки Миши контратаковать его пальцами в горло и глаза, а потом провел рычаг локтя — болевой прием на руку противника из арсенала самбо, заставив того признать поражение.

Потом Артур работал с Муратом, плетя такую же, как и он, паутину хитрых атак руками и ногами, а Миша с остервенением бил грушу, отрабатывая комбинации колени-локти. Под конец тренировки все трое выполнили комплекс силовых упражнений и, перешучиваясь, пошли в душ. Артур, быстро обмывшись, вошел к качалку и стал не спеша одеваться. Егор, к этому времени уже успевший переодеться, подошел к нему.

— Мне очень понравилось у вас. Честно говоря, я поначалу думал, что все, что рассказывал про вас Сергей, это сказки, но, почувствовав на своей шкуре, понял, что был неправ. А можно мне у вас потренироваться?

— А ты этого действительно хочешь? — Артур внимательно смотрел прямо в глаза Егору, как бы спрашивая — А оно тебе надо? Сегодня тебе было тяжело и больно, а дальше будет ведь еще тяжелей и больнее.

— Да. Для меня это не просто минутная прихоть. Каратэ — часть моей жизни, — не отводя взгляда, ответил Егор.

— Хорошо. Ты, наверное, сам понимаешь, что здесь мы занимаемся серьезными вещами. Мне нужно узнать, что ты за человек, прежде чем чему-то учить тебя. Давай договоримся так. Ты пока походи к нам в зал, я к тебе получше присмотрюсь, а там видно будет, что к чему.

Так Егор забросил тренировки в зале у Казбека Муратовича и со временем стал третьим учеником Артура. Ему не пришлось сильно переучиваться, менять свою технику, поставленную годами занятий.

— Спортивная техника контактного боя великолепно ложится на прикладной бой, — говорил ему Артур. — Более того, она является его основой. Не умея вести полноконтактные спарринги, невозможно научиться чувствовать соперника по-настоящему, невозможно научиться работать с дистанцией, а самое главное невозможно научиться жесткому противостоянию с серьезным и подготовленным противником. Многие бойцы-прикладники делают большую ошибку, слишком полагаясь на приемы шокового боя — атаки в пах, по глазам в горло и так далее. Они почти совсем не уделяют внимание базовым техникам ведения поединка. Беда таких деятелей в том, что все эти шоковые техники невозможно применять при обучении в спарринге на полной скорости и в полный контакт, чтобы не получить тяжелые травмы. Вот им и приходится работать медленно, с дозированным сопротивлением и дозированным контактом. Работая только так, ты никогда не почувствуешь жесткого сопротивления, которое оказывает твоим действиям подготовленный и мотивированный боец, следовательно, не будешь уметь выполнять эти техники на сопротивляющемся противнике. И вот когда в жестком спарринге или в реальной драке таким горе-мастерам попадается классный боец-темповик, работающий на полной скорости в полную силу, тогда их домашние заготовки летят к черту. Есть хорошая поговорка «Против лома нет приема, окромя другого лома». А мы развиваем и то и другое направления, в обязательном порядке, обучаясь бою в полный контакт на реальных скоростях и работая над травмоопасными техниками в медленном темпе с дозированным контактом. Так что удар в пах для нас — всего лишь хорошее дополнение к обычной двоечке в челюсть.

На занятиях у Артура очень большое внимание уделялось искусству передвижений и акробатике. После разминки ученики выполняли кувырки вперед и назад со вскакиванием на ноги, прыгали через невысокие препятствия на бегу, поджимая ноги, а через высокие препятствия перелетали «рыбкой». Чемпионом по взятию высоты был Миша, он свободно перелетал в прыжке через довольно высокого человека, стоящего во весь рост, приземляясь на руки с кувырком. Практиковался хаотичный бег. По залу расставлялись препятствия, ученики должны были, бегая по небольшому залу и резко меняя направление, преодолевать их. Следующая часть тренировки посвящалась отработке техники на снарядах и на партнерах. Наряду с обычными ударами кулаком, Артур очень большое внимание уделял нестандартным ударам ладонями, запястьями, локтями и пальцами.

— Кулаками хорошо работать на соревнованиях, когда у тебя на руках перчатки, а под перчатками — бинты, скрепляющие кисть, — пояснял он. — На улице кулаки очень часто травмируются при попадании по черепу или в локти противника. Как бы ты ни готовил свои кулаки, укрепляя и набивая их, это лишь немного снимет остроту проблемы, потому что наша кисть — это очень тонкий и сложный инструмент, в котором слишком много мелких косточек. Она самой природой не предназначена для таких ударных нагрузок. Например, сломал ты в драке противнику челюсть ударом кулака. Она у него зарастет через месяц, а вот тебе разбитую кисть лечить придется гораздо дольше, прежде чем ты сможешь снова полноценно бить кулаком. Кисть нам дана природой, чтобы хватать, держать и только в третью очередь бить. Например, основанием ладони умеючи можно бить даже в бетонную стену, совсем не боясь повредить кисть, а кулаком ты это сделаешь вряд ли. Или возьмем пресловутые тычки пальцами в уязвимые точки. Их бессмысленно делать в маневренном бою или в обмене ударами. В этих случаях гораздо легче и эффективнее попасть в цель кулаком или ладонью. Но вот при работе в захватах, в клинче или в партере, когда противник зафиксирован, тогда жесткий тычок пальцами в глаза или в горло действительно способен решить исход поединка в твою пользу.

Егор впитывал новые знания как губка. Он старался перенимать все сильные стороны своих новых товарищей. Мурат великолепно работал руками, он плел паутину из хаотичных ударов, которые прилетали к противнику со всех сторон, по разным, порой немыслимым траекториям, дополняя их раздергивающими захватами за одежду, вязкой рук противника и тяжелыми ударами ног по нижнему уровню. В ближнем бою и на средней дистанции Егор ничего не мог противопоставить такой мясорубке.

Миша был мастером акробатики и подсечек. Он с легкостью перелетал через любые препятствия, обладая невероятной гибкостью и пластикой. Его подсечки на нижнем уровне действовали подобно косе, устоять против его вертушек было просто невозможно. Неоднократно Егор, срубленный подсечкой Миши, взлетал так, что его ноги оказывались выше головы.

Артур был универсалом. Он обладал великолепной ударной техникой, с одинаковой легкостью работая и руками и ногами, но его истинным коньком была борьба. В молодости он выполнил мастерский норматив по дзюдо, а впоследствии, в армии, развил технику травмирующих бросков и заломов в стойке, а также технику «грязной борьбы» в партере. Если ты попадал к нему в захват, то он просто ломал тебя как медведь осину, дополняя борцовские действия очень болезненными тычками, щипками, ударами и даже укусами. Егору не раз приходилось бороться с хорошими мастерами, которыми всегда славилась осетинская школа борьбы, но он никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

— Смотри, — объяснял Артур. — Чтобы переделать обычную технику борьбы в боевую, нужно совсем немного. Например, я делаю обычный бросок переворотом, но бросаю тебя не на спину, как в спорте, а втыкаю головой в пол, — и он выполнял бросок, удерживая перевернутого Егора вниз головой над ковром. — Представляешь, что будет с твоими шейными позвонками, если все это произойдет на асфальте?!

— Ага, представляю, — охотно соглашался Егор, перевернутый вверх ногами.

— Вот! Или я иду на болевой, — Артур довернул Егора, положив его на спину на ковер и сделав попытку вытянуть его руку на болевой прием. — Правильно, ты не даешь мне руку, сделав замок. Я, конечно же, мог бы использовать свою физическую силу и, подключив мышцы спины, попробовать разорвать твой замок, но я поступлю проще — выполню тычок пальцами в горло, заставив тебя расслабить захват, а теперь вырву твою руку на болевой.

Егор уже лихорадочно стучал по ковру ладонью свободной руки, отчаянно показывая тренеру, что болевой удался.

Друзья Егора, которым он с восторгом рассказывал о своем новом тренере, отнеслись к его рассказам довольно скептически.

— Знаю я таких деятелей. Нахватались техники по верхушкам и пудрят ученикам мозги, — говорил Егору Алан, который уже и у Заура стал одним из лучших бойцов в группе. — Ты говоришь, он руки ноги ломать может. Пусть сначала поймает мою руку или ногу! Скорей я ему в бубен заряжу.

И Алан выполнял скоростную серию ударов руками, заканчивая ее резким и хлестким маваши в голову.

— Видел, какая скорость?

— Да — соглашался с Аланом Марик. — Все это не будет работать на высоких скоростях. Чем сложнее техника, тем труднее ее исполнить в реальной ситуации.

— Да нет же никакой сложности — отбивался от них Егор — Наоборот, я делаю все так же, как и вы, но добавляю элемент, который ужесточает мое воздействие на противника. Например, блокируя твой маваши, я наношу тебе одновременно удар стопой в колено. Ну-ка, хлопни мне мавашку в голову, — Егор, блокируя удар ногой в голову, продемонстрировал Алану технику выбивания опорной ноги. — Ну как, почувствовал?

— Да, конечно, ощущения неприятные, но я бил не на полной скорости и не в полную силу и тем более ты знал, что я буду делать.

— Алан, но ведь тогда и мне придется бить тебя на полной скорости и в полную силу. В этом случае я просто могу сломать тебе колено.

— Но ведь ты никому никогда не ломал колено, так откуда же такая уверенность?

— Не ломал — признался Егор. — Но я чувствую, что это возможно. Не буду же я проверять это на друзьях и знакомых, да и в обычной уличной драке как-то не хочется делать человека инвалидом.

— Вот видишь, — торжествующе сказал ему Марик. — Твои ощущения к делу не пришьешь. Сумеешь ты в скоростном спарринге применить все свои мульки или нет, это еще большой вопрос, а вот то, что нам Заур показывает, работает именно на высоких скоростях. Я, например, точно знаю, что хороший удар в печень или в челюсть роняет противника в нокаут. Это у меня не раз получалось и в спарринге, и на улице.

— Или вот твоя новая техника работы руками, — подхватил Алан. — Да, на ближней дистанции это действует довольно неплохо, но вот давай-ка чисто для интереса поработаем только руками.

— Давай, — согласился Егор.

Они с Аланом тут же закружили в игровом бою. Егор пытался плести паутину ударов руками, как это делал Мурат. Алан, уже немного знакомый с этой манерой боя, сразу ушел на дальнюю дистанцию и обстреливал с нее товарища скоростными сериями и мощными одиночными ударами, не давая ему приблизиться. Покруживши так немного, они остановились.

— Вот видишь, я доставал тебя с дальней дистанции, а ты так и не смог войти на дистанцию поражения своими закорючками, — сказал Алан.

— Ну, это еще ничего не доказывает. Ты и раньше лучше меня работал руками. У Артура я занимаюсь всего пару месяцев, так что, естественно, мне нужно еще учиться и учиться, — разведя руками возразил Егор.

— Главное, чтобы ты сам себя не обманывал.

— А чего мне себя обманывать?! Я все испытал на собственной шкуре, просто пока не могу работать как Артур.

Егор так и не смог убедить друзей в своей правоте. Он еще не настолько был искушен, чтобы продемонстрировать то, о чем говорил. Кроме того, он действительно боялся травмировать кого-то из них неловким движением.

На вечерней тренировке Егор рассказал Артуру о споре с друзьями.

— Да не обращай внимания, — отмахнулся Артур. — Многие люди не хотят видеть ничего, что не вписывается в привычные им рамки. Я о Зауре и о его учениках очень много слышал. Это действительно хорошие бойцы, но это не значит, что только они знают истину. К мастерству могут вести очень разные пути. Ты пойми, мы тут не занимаемся каким-то суперстилем. То, что я преподаю — это всего лишь мой взгляд на прикладное, подчеркиваю, именно прикладное использование приемов рукопашного боя. Но я точно знаю, что все это работает, так как неоднократно имел возможность убедиться в этом именно на практике, а не в учебных спаррингах. Работая со спортсменами по их правилам, выиграть очень трудно, потому что ты кастрируешь свою технику. Но если говорить о прикладном направлении, то тут много нюансов. Конечно, хороший боец-контактник — это всегда очень грозный противник. Его нельзя недооценивать. Но бой на улице — это не только техника выполнения ударов руками и ногами, которая, конечно же, очень важна. Нет, настоящий бой без ограничений — это в большей степени умение обращать все возможные факторы себе на пользу, а этих факторов очень много. Например, нужно уметь использовать местность. Ведь от характера местности, на которой происходит схватка, зависит очень многое. То ли это городской квартал, то ли лес, то ли подъезд, то ли ты вообще дерешься совершенно голый в бане. Или использование подручных предметов. Человек отличается от животных именно использованием орудий труда, и поэтому лучше вести реальный бой, имея в руках какое либо оружие. Пусть это будут всего лишь палка, веревка или булыжник. Использование любого оружия ставит бойца на ступень выше по сравнению с безоружными противниками. А кроме этого, есть еще великое множество факторов. Это и введение противника в заблуждение, и внезапность нападения, и использование нестандартных техник ведения боя и еще, и еще.

— Артур, а ты всему этому будешь нас учить?

— Конечно. Летом мы будем заниматься на природе, обязательно поработаем в разных условиях в лесу, на песке, в ограниченном пространстве. Будем потихоньку работать с ножом, с палкой, с малой армейской лопатой и еще кое с чем.

— Здорово! А ты всему этому в спецназе научился?

— Нет, конечно. Чему-то научился еще до армии, чему-то там, но до многого сам доходил. Дело в том, что для бойца спецназа рукопашка — дело пятое. Не для того ему родина автомат доверила, чтобы он в бою ручками и ножками махал. Как говорил один из моих инструкторов — для того чтобы на поле боя сойтись в рукопашную и применять приемы боя без оружия боец должен банально просрать свой автомат, нож, каску, малую армейскую лопату и найти где-то точно же такого дебила…

При этих словах инструктора, Егор громко прыснул от смеха, представив себе подобную ситуацию, а Артур невозмутимо продолжил.

— Хотя бывают ситуации, когда знание рукопашки может спасти жизнь, но это в современной войне случается не так часто. Поэтому в спецподразделениях многое зависит от инструкторов. Мне в свое время повезло с ними, а потом я уже и сам инструктором был.

— А тебе приходилось убивать людей в рукопашном бою?

— Приходилось, — Артур тяжело вздохнул. — Но рассказывать об этом я не буду. Дай Бог, чтобы то, чему я вас учу, вам никогда не пригодилось. Хотя никто из нас не знает, с чем ему придется столкнуться в жизни, и вот я хочу, чтобы вы имели больше шансов выжить в реальном бою, чем ваши враги.

Весной, как только сошел снег, Артур стал устраивать вылазки на природу и проводить тренировки за городом. В лесу у него была оборудована площадка для тренировок, с закрепленными на деревьях макиварами и с небольшой полосой препятствий. Она была сооружена из старых автомобильных покрышек, врытых в землю столбов и поваленных деревьев.

Инструктор до седьмого пота гонял учеников по этой полосе, заставляя их быстро и легко перескакивать через преграды и на бегу маневрировать между стволами деревьев. Он набирал сосновые шишки, которые в изобилии валялись на земле, и очень метко швырял их в носящихся по полосе учеников, вынуждая их быть постоянно начеку, чтобы увернуться от шишки, летящей прямо в голову.

После прохождения на полосы препятствий каждый из учеников получал индивидуальное задание. Основными были учебные бои по разным правилам. Схватки по спортивным правилам в контакт на полной скорости сменялись парной отработкой травмоопасных техник с дозированным контактом. Артур на каждой тренировке заставлял Егора отрабатывать несколько боевых связок для внезапной атаки, добиваясь от него полного автоматизма. Все эти связки при удачном исполнении подразумевали полный выход противника из строя. Егору особенно понравилась связка — удар снизу вверх левой ладонью в основание носа, запрокидывающий голову противника, с мгновенным добавлением жесткого удара правой рукой, вилкой между большим и указательным пальцами, в открывающееся горло.

— Будь предельно осторожен с этой связкой. Есть большая вероятность убить противника ударом в горло, — предупредил его Артур. — Это только на крайний случай.

Инструктор никогда не утверждал, что, дескать, этим приемом вы на сто процентов сломаете противнику ногу или гарантированно свернете ему шею. Он всегда говорил, что есть вероятность такого исхода. Ее нужно учитывать, выбирая способы нейтрализации противника.

— Глупо ломать противнику колено или разбивать кадык в обычной потасовке у пивного ларька. Говорил Артур — Здесь будет достаточно хорошей двоечки в челюсть. Но, в крайнем случае, при защите своей жизни, атака должна быть избыточна. Нельзя полагаться на то, что вы срубите противника первой же удачной связкой. Пока враг стоит на ногах, его нужно бить, а как только он упал, его желательно добить, чтобы он больше не представлял для вас угрозы.

Егор постепенно приноровился к своим соперникам. Он нашел противоядие и против работы руками Мурата, и против Мишиных подсечек, работая с ними приблизительно на равных. С Артуром вести бой было намного сложнее. Тренер на несколько порядков превосходил своих учеников. Он мог наносить удары из самых неожиданных положений и в самых невероятных комбинациях, после удачной атаки переходя на болевой захват или на бросок с добиванием. Он приводил Егора в замешательство своей способностью, казалось бы, легким движением руки вызвать мучительные болевые ощущения в той или иной конечности. Бой в захвате и партере вообще был коньком Артура. Он легко расправлялся с противником, угодившим по неосторожности в его мощные объятия.

Как-то у Егора появилась возможность сравнить манеру ведения боя Артура и Заура. Он вместе с друзьями неоднократно бывал у их тренера в гостях и тот, радушно встречая гостей, был всегда рад такому непринужденному общению с пытливой молодежью. Заур со своей семьей — женой и двухлетним сыном жил в обычной двухкомнатной квартире на третьем этаже девятиэтажного панельного дома расположенного прямо напротив здания республиканского ГАИ. Одна из его двух комнат была переоборудована под домашний спортивный зал. В ней висела тяжелая груша, набитая песком, которая весила более ста килограмм. На стене была закреплена макивара на пружинящей доске. Кроме этих тренажеров, гантель и тяжелой гири, в комнате было только большое зеркало и больше ничего.

В этот день гости, как обычно, пили чай и разговаривали с хозяином на разные темы. На этот раз Заур со смехом рассказывал о самом начале становления каратэ в республике.

— В первое время, когда только появилось такое понятие как каратэ, это было еще до запрета — рассказывал он — никто не знал, что это такое и с чем его едят. Под каратэ подходило буквально все, что пришло к нам с востока. Тогда не различали никаких стилей и направлений. Все стили ушу, все стили каратэ, тэйквандо, дзю-дзюцу и вообще все, называли одним емким словом каратэ. Как определить, кто из инструкторов достоин преподавать каратэ, а кто является самозванцем, никаких четких критериев еще не было. В нашем спорткомитете, на волне новых веяний, тогда создали специальную комиссию, чтобы выдавать разрешения на преподавание каратэ в республике. Так как специалистов по каратэ в спорткомитете тогда не было, то в комиссию вошли обычные тренера: борцы, боксеры и прочие спортсмены. Я к тому времени занимался каратэ уже несколько лет и только приехал из Дагестана, где тренировался у Гуссейна, в одной из сильнейших на тот момент школ каратэ. Ну вот, приехал я и решил аттестоваться на инструктора по каратэ в этой комиссии. Пришел в назначенный день, смотрю в коридорчике перед дверью, уже стоит один наш общий знакомый Вахид. Он пришел весь сам из себя такой солидный в костюмчике при галстуке и с дипломатом в руке. Ну, я поздоровался, и спрашиваю его.

— Вахид, ты тоже на комиссию?

Он мне серьезно отвечает.

— Да, сейчас мне заходить, подержи, пожалуйста, мой чемоданчик — и подает мне свой дипломат.

Я, ничего не подозревая, беру этот чемоданчик и чуть не роняю его на пол такой он тяжелый. Естественно, я его без задних мыслей спрашиваю:

— Вахид, у тебя там что, кирпичи что ли?

— Да — гордо отвечает мне он.

— А зачем тебе в портфеле кирпичи? — ошарашено спрашиваю его я.

— А чтобы ни не минуту не забывать, что я каратист — гордо отвечает мне он и входит в дверь с надписью — Комиссия.

Все в комнате начали биться в корчах смеха, услышав последние слова Заура.

— Ну Вахид, ну и выдал — со слезами от смеха на глазах — повторял Марик. — что бы не забыть, что он каратист…

— Подождите смеяться, я еще не закончил — подняв руку, успокаивал их Заур ехидно посмеиваясь — Значит зашел Вахид в комнату, а я отошел к окошку на улицу посмотреть. Дипломат его я на подоконник поставил, чтобы не держать в руках такую тяжесть, смотрю в окно на улицу, думаю чем-то своем. Вдруг из комнаты, где находилась комиссия, раздается какой-то звон, потом шум голосов, а через минуту оттуда вылетает красный как рак Вахид, хватает с подоконника свой тяжеленный дипломат и, не говоря мне ни слова, пулей летит на выход. Я стою в недоумении, что же там произошло? Постоял я так минут пять, потом постучался тихонько в дверь, и услышав приглашение, зашел внутрь. Там в небольшой комнатке сидят за столом три мужика и все вопросительно смотрят на меня, мол, кто ты такой, и чего тебе надо. Я вежливо поздоровался и говорю — Так и так, я пришел на комиссию, чтобы получить разрешение на тренерскую деятельность.

— А по какому виду спорта? — опасливо спросил меня толстый мужик сидящий посередине.

— По каратэ — естественно отвечаю я.

Тут все они приходят в возбуждение, начинают хватать со стола и прятать пепельницы, чернильницы, графин с водой…

Я с удивлением смотрю на их суматошные действия и спрашиваю — извините пожалуйста, а почему у вас такая неадекватная реакция на мои, казалось бы, совсем безобидные слова.

— Да тут перед вами уже был один каратист — отвечает мне спрятавший под стол графин с водой мужик, который сидел слева — Он зашел и тоже попросил аттестовать его для тренерской деятельности по каратэ. Я спросил его, а чем он докажет, то что способен и достоин быть тренером по каратэ. Тогда он, ни слова не говоря, схватил со стола вазу с цветами и разбил ее себе об голову. Скажите молодой человек, у вас на каратэ, что все такие сумасшедшие?

После этих слов Заура, веселье в комнате достигло своего апогея.

— Вазу… об голову… — захлебывался смехом Егор.

— Заур, расскажи еще, как ты недавно к виньчунистам ходил — отсмеявшись, попросил Алан.

— Расскажи — поддержали Алана остальные.

— Ладно — дав себя немного поуговаривать, согласился Заур, наливайте себе еще чаю, я крикну жене, она еще кипятку принесет.

Все принялись разливать чай по чашкам, а Заур вновь продолжил.

— Решил я, недавно зайти в гости к виньчунистам, которые обосновались у нас в сельхозинституте, узнал, когда них тренировка, и придя за десять минут до начала занятий в их зал, подошел к сенсею, очень такому представительному мужику в китайской униформе, забыл как она называется.

— Ги — с места подсказал Закир.

— Ну да ладно, не важно — отмахнулся от него Заур и продолжил свой рассказ — Подошел я значит к тренеру, очень вежливо представился и попросил поработать с ними, для обмена опытом, так сказать. Он, конечно же, обо мне слышал, и милостиво кивнув головой — типа согласился. Выставили они против меня своего лучшего бойца. Мы заранее с ним договорились, что я его в голову бить не буду, а он будет работать свободно. Начали мы спарринг, противник прыгает метрах в трех от меня и ближе не идет. Я смотрю на него, а он на расстоянии делает какие-то непонятные мне пассы руками, а все зрители в зале прямо взрываются аплодисментами. Я остановился и спросил тренера.

— Уважаемый, а что означают эти загадочные движения вашего ученика и к чему такая бурная радость зала?

— Мой ученик только что вырвал тебе глаза, раздавил пах и отбил селезенку — важно ответил мне он.

Я так удивился, этот парень прыгал в трех метрах от меня, и ни разу меня не коснулся, а меня уже объявили инвалидом без глаз, без яиц и с пробитой селезенкой. Хорошо — подумал, я — и резко сократив дистанцию, легонько всадил этому парняге йоко в корпус. Тот остановился, закашлялся, и попросил меня, не бить его в корпус, так как у него, что-то там болит. Ладно, в следующий раз я атаковал его лоу в бедро, меня тут же попросили не бить его в бедро, так как у него нога побаливает. В общем, к концу спарринга, по дополненным по ходу правилам, он мог бить меня как хочет и куда захочет. А я, мог бить его, только в его правую ягодицу, потому что, остальные части тела у этого парня якобы сильно болели. Плюнул я на это дело, и вежливо попрощавшись, спокойно ушел из их зала. Через некоторое время до меня стали доходить слухи, что винчунисты страшно меня побили в том бою, и что я там, со слезами на глазах, просил их отпустить меня. Я человек простой и не злобивый, но мне весьма дорога моя репутация, вот я и решил выяснить, кто же распускает эти нелепые слухи. Пришел яв сельхозинститут снова, там тренер этих кунфистов работает преподавателем, нашел кабинет, где он проводил занятия, и дождавшись, пока все студенты выйдут, зашел к нему. Снова вежливо поздоровавшись, я сказал ему.

— Наверное, кто-то хочет нас поссорить. Я слышал, что ходят слухи, что толи ваши ученики, толи вы сами, побили меня, и я со слезами на глазах просил у вас пощады. Мне бы очень не хотелось, чтобы это наглое вранье и дальше распространялось по городу.

— Да как ты посмел сюда прийти!? — этот чудик, наверное, в свое время, пересмотрел китайских боевиков. Он вскочил из-за стола, грозно сдвинув брови, ну точь в точь китайский шифу, которого куснул клоп за задницу.

— Я тебя сейчас по стене размажу — грозно глядя на меня продолжил он.

Мне ничего не оставалось делать, как нежно взять его левой рукой за галстук, и предварительно отвесив ему прямой правой в челюсть, пару раз приложить бедолагу лицом об письменный стол. После чего я оставил его обмякшую тушку лежать на этом столе и вышел, тихонечко прикрыв за собой дверь. Больше никаких слухов на эту тему по городу не ходило…

В этот день разговор зашел об идеомоторной тренировке, заключающейся в мысленной отработке технических действий. Артур еще в первые дни занятий посоветовал Егору в свободное время почаще мысленно покручивать боевые связки и комбинации, при этом посылая нервные импульсы в ударные конечности.

— Идеомоторная тренировка — это, конечно же, не то же самое, что настоящая работа, но она может в какой-то мере ее дополнить, формируя лучшее прохождение нервных импульсов в твоем организме, — говорил он Егору. — Попробуй, когда идешь по улице, мысленно атаковать людей, идущих тебе навстречу, либо догоняющих тебя. Проиграй в голове, как ты будешь действовать, если несколько человек на автобусной остановке нападут на тебя. Потом проанализируй правильность своих действий, разложив ситуацию на составляющие, и прокрути ее так и эдак. При систематической практике подобная работа сформирует автоматизм и правильность твоих действий в случае возникновении реальной опасности. Тогда ты не будешь размышлять, как тебе атаковать противника. Размышление тормозит действие и поэтому в экстремальной быстроменяющейся ситуации, в идеале, нужно как бы плыть по течению, твое тело само сработает так, как нужно, выдав боевую комбинацию, подходящую для данной ситуации.

Заур, услышав от Егора о мысленной отработке техники, только рассмеялся.

— Егор, ну ты подумай, как ты можешь мысленно что-то отработать, не задействовав при этом свое физическое тело, не проработав соответствующие мышцы и суставы. Идеомоторная тренировка — это занятие для ленивых. Лень, например, мне идти сегодня на тренировку, так я, сидя на диване, мысленно позанимаюсь и себя этим успокою. Мол, я тренируюсь, а не просто расслабился как конь, и лежу тут, вытянув ноги. Так, по-твоему, занимаясь мысленно, можно легко стать виртуальным чемпионом мира и потеть особо не нужно, и пахать в зале совсем не обязательно.

Алан и Марик дружно рассмеялись, поддерживая учителя.

— Заур, я же не говорил о замене обычных занятий. Я сказал о дополнении одного способа занятий другим.

— А по-моему, Егор прав. Действительно можно попробовать совместить одно с другим, — поддержал его Закир зыркая изподлобья на смеющихся над Егором товарищей.

— Вот еще один кандидат в мысленные чемпионы мира, ты еще мысленно девчонку трахни, может получиться — сразу отозвался Марик — самое главное, при этом у нее можно не спрашивать согласие. Увидел и сразу отимел, это ли не мечта полового террориста.

— А над этим надо подумать — совершенно серьезно сказал Закир, а затем не выдержав подмигнул Егору и прыснул со смеху.

Все в комнате дружно залились хохотом.

— Ну Марик блин, ну ты сказал — хлопал себя по ляжкам, катаясь от смеха Алан — Закир — половой террорист… Умора.

— Поймите вы, идеалисты, что реального противника, который дает сдачи, не заменит никакая мысленная фантасмагория, — заявил Заур.

— А как же бой с тенью? — тут же парировал Егор.

— А я ждал этот вопрос. Бой с тенью очень далек от сидения и мечтания о бое. В бою с тенью ты, конечно, представляешь себе противника, но все равно работа идет на физическом плане, а не в заоблачных далях, потому что ты двигаешься и прорабатываешь связные движения рук и ног, комбинируешь атаку и защиту. Нужно все действия в бою сделать рефлекторными, добиваясь ответа тела без участия мыслительного аппарата. А это достигается десятками тысяч повторений одних и тех же действий в ответ на реальную или воображаемую атаку противника. Ладно, хватит болтать попусту, пошли в мой спортзал.

Заур поднялся, приглашая парней в другую комнату. Все встали и вслед за ним прошли в импровизированный спортзал хозяина квартиры. Заур встал перед грушей и без подготовки, мгновенно нанес резкий и мощный удар правой рукой в область головы. От резкого и мощного удара тяжелая висевшая на толстых цепях груша, почти не отлетев в сторону, сложилась под углом в месте контакта с кулаком.

— Все, что нужно в бою — это поставленный удар, технически выверенный до мелочей, и точное определение времени его нанесения. — Заур повернулся к парням, стоящим у входа, и сказал Егору — Давай я тебе покажу, что значит точно определить время нанесения удара.

Егор, приготовившись к бою, встал напротив Заура. Он еще никогда не спарринговал с ним, но неоднократно видел его работу против учеников. Ему всегда казалось, что ученики из уважения подыгрывают своему тренеру, так как даже очень сильные бойцы из школы Заура, такие как Алан и Хадар, легко выигрывающие городские и республиканские соревнования, выглядели очень бледно в спарринге против своего учителя. Сейчас ему выпал случай проверить мастерство Заура на себе.

Сэнсей стоял неподвижно, выжидая, что предпримет противник. Его длинные руки и ноги позволяли работать с дистанции недоступной для Егора. Егор пошел в атаку. Попытавшись запутать противника ложными действиями руками в голову, он быстро атаковал его колено левой ногой, сразу же продолжив правым лоу в бедро. Заур легко убрал ногу из-под удара и контратаковал прямым в голову. Егор успел уйти, но неожиданно увидел ногу противника, которая, уже остановившись, просто лежала у него на плече. Сэнсей легко положил маваши, которым он целил в голову, ему на плечо, а Егор просто не увидел ноги противника, пока она не остановилась у его лица.

Дальше Заур работал именно в такой манере, вынуждая противника атаковать и ловя его на контратаке, в тот момент, когда соперник меньше всего этого ожидал. Егор раз за разом натыкался на контратаки своего более опытного соперника. Казалось, что тот просто читал его мысли и опережал на какую-то долю секунды, уходя от атаки и останавливая контратакующий удар в нескольких сантиметрах от цели. Заур был настоящим мастером своего дела. Против него Егор был так же беспомощен, как и против Артура, но у них были совсем разные манеры работы. Артур всегда импровизировал и атаковал, серийно запутывая противника каскадом разнообразных ударов руками и ногами. Заур же, напротив, в основном бил одиночные удары и реже двойки. Его техника не отличалась особым разнообразием и с виду была очень простой — без лишних затей. Это была чистая классика каратэ, но зато это была смертельно опасная классика — доведенная до совершенства, холодная и беспощадная как самурайский клинок.

Артур был сторонником виртуозной и избыточной атаки, которая ломает любую защиту. Заур был мастером одного удара, нанесенного в нужный момент в нужное место. То, что Заур не бил Егора в контакт, не вводило его в заблуждение, он и так прекрасно знал, насколько страшным ударом тот обладает. Даже огромный и сильный Бибо, весивший килограммов на сорок больше Заура, признавался Егору, что тот не раз посылал его на пол ударом в грудь или в живот. Да Егор и сам видел, как от пропущенного йоко-гери в челюсть противник Заура, довольно крепкий и подготовленный парень, пришедший к нему в зал с желанием подраться, попал в глубокий нокаут и очень долго не мог прийти в себя.

По мнению Егора оба и Артур и Заур были выдающимися мастерами, исповедующими очень разные, но в одинаковой мере эффективные подходы к решению одной и той же задачи — достижение победы в бою.

— Ну как, понял? — Заур снова остановил удар ногой в нескольких сантиметрах от лица Егора и махнул ему рукой, давая понять, что урок закончен.

— Понял, конечно, что мне нужно еще работать и работать, — ответил тот.

— Вот! — торжествующе поднял палец Заур. — Именно работать, а не энергию по меридианам гонять или мысленные бои прокручивать.

Он сел прямо на пол скрестив ноги по-турецки, парни населись вокруг него и тогда Заур продолжил.

— Я тут недавно сидел в квалификационной комиссии на сдаче экзаменов на пояса. Работает перед нами худенький такой парнишка, крутит какие-то ката, и вроде бы все ничего, но как-то без души он это делает. Ну, нет наполненности в его действиях, так одна видимость. Я его потом спросил, как наносится прямой удар, так он мне без запинки оттарабанил что шар энергии «ци» собирается в «дань-тяне» и волновым импульсом посылается от бедра через корпус в бьющую руку. Вот ведь блин завернул, ему бы для начала просто научиться бить по правильной траектории и включать в удар большие мышцы тела, а он туда же куда и наши корифеи мастера внутренних стилей — «энергия ци», «дань тянь» «большой меридиан», малый… Тьфу!

Тесное общение с Зауром не повлияло на отношение Егора к словам Артура. Он понимал, что есть разные подходы к решению одной и той же задачи — скорейшее подавление противника в настоящем бою. Часто приверженность к тому или иному стилю рукопашного боя определяется личными пристрастиями бойца. Егору было ближе то, что давал Артур, но он не хотел замыкаться в каких-то рамках, охотно учился чему-то новому.

Глава 7

Теплым солнечным майским деньком Егор выбежал из подъезда со свернутым полиэтиленовым пакетом в руках. В пакете лежали туфли, которые давно уже надо было отнести в починку, но у него все никак не доходили до этого руки. Выбежав из подъезда, Егор быстрым шагом отправился в мастерскую, которая находилась в паре кварталов от его дома. Подходя к мастерской, он увидел, как туда уже входит длинноволосая высокая и стройная девушка с очень красивой фигурой. Он невольно прибавил шаг, желая успеть рассмотреть ее поближе, пока она не вышла от сапожника.

У Егора, которому уже исполнилось двадцать лет, до сих пор не было постоянной девушки. Как-то не складывались у него отношения с женским полом. Учеба и фанатичное увлечение каратэ не оставляли ему много времени для ухаживания за девушками, хотя основная причина была даже не в этом. Марик, например, всегда находил время для своей Алины, и не только для нее. Просто, наверное, Егору до сих пор не встретилась та девчонка, за которой ему было бы интересно ухаживать.

Егор вошел в мастерскую, показавшуюся ему совсем темной после яркого солнечного света. Заинтересовавшая его девушка стояла около окошка спиной к нему и мелодичным голоском объясняла что-то сапожнику. Егор остановился и с интересом стал ожидать, когда она закончит разговор и пойдет на выход, чтобы посмотреть, так ли она красива на самом деле, как ему показалось издали. Девушка взяла выписанную ей квитанцию и повернулась на выход. Егора как будто ударило током. Девушка действительно была очень красива, но главное — это была его бывшая одноклассница Яна, сидевшая с ним два года за одной партой. Та самая Янка-обезьянка, которую он когда-то дразнил и дергал за косички. Та самая, у которой он когда то давно списывал домашние здания по русскому языку и по математике и которая из вредности смешно закрывала ладошкой свою тетрадку. После седьмого класса она уехала из их города. Ее отец был военным и получил назначение в Германию. Егор уже совсем забыл про бывшую одноклассницу, и вот, через много лет он встретил ослепительную красавицу, с трудом узнав в ней прежнюю нескладную девчонку, когда то сидевшую ним рядом.

Сейчас, спустя шесть лет, Яна выглядела просто как модель с обложки. На ней было легкое синее платье с разрезами по бокам, которые открывали стройные ножки в красных туфельках. Ее красивое лицо, с большими синими глазами, в которых можно было утонуть как в море, обрамляли распущенные густые темные длинные волосы, спускавшиеся на высокую грудь, задорно торчащую под тонким платьем.

— Привет — с трудом выдавил из себя Егор.

— Здравствуйте. А мы разве с вами знакомы? — девушка остановилась и с удивлением вздернула вверх густые черные брови.

— Да Яна, ведь мы с тобой два года за одной партой сидели.

— Ой, Егор, это ты? — Яна всплеснула руками и оценивающе осмотрела его. — Столько времени прошло, ты так возмужал. Я ведь тебя действительно не узнала.

— А я тебя сразу узнал, — утопая в синих глазах Яны, ответил он. — Ты стала такой красивой. Я сейчас, глядя на тебя, прямо голову теряю.

— Егор, да ты прямо стал галантным кавалером, — кокетливо ответила Яна и повернулась так, чтобы лучи солнца лучше подчеркивали ее профиль и красивую стройную фигурку. — Пойдем на улицу, а то здесь в мастерской как-то неудобно разговаривать.

Он вышел вслед за ней, совсем забыв о туфлях, которые должен был сдать в ремонт.

— Ты давно вернулась?

— Да месяц как. Я, после возвращения из Германии закончила медучилище в Киеве, а теперь вот готовлюсь поступать в Саратовский мединститут ипока работаю медсестрой здесь в военном в госпитале, зарабатываю себе стаж перед поступлением. Но что это мы все обо мне, да обо мне, ты сам-то как? Чем занимаешься? — Яна искоса метнула лукавый взгляд на Егора. — Не женился еще?

— Да что ты! — протестуя, замахал руками Егор. — Какой там женился, слава Богу, меня пока еще не охомутали. Я сейчас учусь на четвертом курсе в нашем горнометаллургическом институте, занимаюсь спортом. Вот, пожалуй, и все обо мне.

— А каким спортом ты занимаешься?

— Каратэ.

— Ой, как интересно. Ну и как успехи? До черного пояса еще далеко?

— Пояс у меня простой — кожаный, чтобы штаны не падали. — Егор широко улыбнулся и хлопнул ладонью себя по плоскому животу. — Видишь, пока еще не наел трудовой мозоль, поэтому мне без пояса никак нельзя.

Яна залилась звонким смехом. За разговором они незаметно подошли к ее дому, обычной панельной пятиэтажке, которая находилась в нескольких кварталах от дома Егора.

— Ну вот мы и пришли. Приятно было увидеть тебя, — Яна протянула руку, прощаясь с бывшим одноклассником.

Егор, до этого почти всегда испытывавший смущение и неловкость в общении с противоположным полом, неожиданно для себя почувствовал прилив храбрости и решился.

— Яна, а могу я тебя увидеть еще? — краснея от смущения, спросил он. — Может быть, сходим вместе в кино, а потом погуляем? Как насчет сегодня вечером?

— Нет, сегодня я не могу, — Яна лукаво посмотрела на Егора, который не смог сдержать огорчения услышав начало ее фразы. — Сегодня у меня дежурство в госпитале, а вот завтра заходи часов в пять вечера. Тогда и сходим куда-нибудь.

Егор, услышав окончание фразы, поначалу не поверил своим ушам, а потом с трудом, поняв, что не ослышался, весь расцвел как майская роза.

— Здорово! Завтра ровно в пять я буду у тебя. Ты ведь в этом подъезде живешь?

— Да, в первом подъезде, на первом этаже, дверь сразу направо, — Яна вытянула руку. — Видишь этот не застекленный балкон? Там моя комната. Ладно, до завтра, я побежала, а то мне еще к дежурству подготовиться нужно.

Яна легко взбежала по ступенькам и, открыв растрескавшуюся от времени деревянную дверь, скрылась в подъезде. Егор проводил ее взглядом и как мальчишка-первоклассник, размахивая на бегу сумкой, вприпрыжку побежал обратно в мастерскую. Его переполняли эмоции. Еще ни одна девчонка никогда ему так не нравилась. Яна казалась ему богиней, сошедшей с Олимпа, и то, что он только что шел с ней рядом, разговаривал и дышал одним с ней воздухом, переполняло его счастьем.

— Завтра! — подпрыгнув на бегу, как полоумный заорал он, до полусмерти перепугав бабулек, чинно сидевших на скамейке.

Весь следующий день он постоянно смотрел на часы, подгоняя взглядом стрелки, тянувшиеся по циферблату с черепашьей скоростью. Без пяти минут пять, гладко причесанный, одетый по парадному — в белую рубашку и черные брюки, с наглаженными до бритвенной остроты стрелками, которые упирались в начищенные до зеркального блеска черные туфли, Егор, благоухающий отцовским дезодорантом, с букетом алых роз стоял около двери Яниной квартиры. Ему открыла дверь мама Яны — красивая женщина немного за сорок, очень похожая на дочь. При взгляде на нее Егор вспомнил отцовскую присказку. Хочешь посмотреть, как будет выглядеть твоя жена через двадцать лет — посмотри на ее маму. Увиденным Егор остался весьма доволен.

— Здравствуйте. А Яна дома?

— Дома, заходи, — женщина посторонилась, пропуская Егора внутрь. — А ты, наверное, Егор, Янин одноклассник?

— Да. И не только одноклассник. Мы с ней больше года за одной партой сидели. Я у нее постоянно списывал диктанты по русскому, а она из вредности прикрывала тетрадку ладошкой.

Женщина рассмеялась.

— Да, она не любит, когда списывают. Яна, к тебе Егор! — А меня Надеждой Ивановной зовут, — она снова повернулась к Егору.

— Очень приятно, Надежда Ивановна. Мое имя вам уже известно.

— Егор, привет. Проходи в комнату. Подождешь меня чуть-чуть, а то я еще не накрасилась, — Яна, одетая в расклешенные голубые джинсы и белую майку, волнующе обтягивающую ее высокую полную грудь, открыв дверь в свою комнату, стояла в проходе, смотря на него своими синими как небо глазами.

Егор, увидев девушку, чуть не задохнулся от переполнявших его чувств. Разувшись, он прошел по коридору.

— Здравствуй, Яна, прекрасно выглядишь. Это тебе, — он немного смущаясь протянул ей букет роз.

— Ой, как мило, спасибо, — Яна мельком поцеловала Егора в щеку. — Садись пока в кресло. Подождешь меня немного, я сейчас цветы в вазу поставлю и быстренько накрашусь.

Яна выскочила из комнаты, а Егор, зардевшись от поцелуя, осторожно присел в кресло, оглядывая комнату. Она была небольшой, но уютной. У стены, рядом с дверью, стояла застеленная пледом кровать, а напротив, прямо у окна находился большой письменный стол, на котором лежали учебники по биологии, анатомии и медицине. На стене, у которой стояла кровать, висел огромный ковер со сложными геометрическими узорами, а на боковой стенке — две полки, заполненные книгами.

Открылась дверь, и в комнату вновь впорхнула Яна. В руках она держала большую вазу, в которой стояли подаренные розы.

— Сидишь? Я сейчас, — Яна поставила вазу на подоконник и сев на кровать принялась прихорашиваться.

Егор во все глаза смотрел на девушку, отмечая приятные глазу изгибы и округлости ее стройного тела, маленькую впадинку между ключицами и четкую линию густых темных бровей.

— Что ты так на меня смотришь? Не смущай меня, — Яна, не отрываясь от зеркала, кокетливо поправила выбившуюся прядку волос.

Егор с трудом отвел глаза от девушки и смущено пробормотал:

— Нравишься ты мне очень, вот и смотрю.

— А раньше, когда мы в школе за одной партой сидели, ты на меня так не смотрел, — искоса метнув на него взгляд, сказала Яна.

— Ну, так я тогда маленький был и глупый, не понимал, какое счастье сидеть рядом с такой девушкой, — смелея, ответил он.

— А сейчас, значит, ты вырос и поумнел?

— Насчет вырос — это точно, но вот насчет поумнел — сомневаюсь, потому что рядом с тобой я совсем голову теряю.

— Так вот как, значит, сегодня, рядом со мной будет кавалер без головы. Ничего не скажешь — хорошенькая перспектива, Ну все, теперь я готова. — сказала Яна с мягкой улыбкой заглядывая своему кавалеру прямо в глаза.

Выйдя вместе с девушкой из подъезда, Егор поймал такси — старенькую желтую «Волгу» с шашечками на бортах, и, галантно открыв заднюю дверцу, пропустил Яну вперед. Он решил повести ее на новый каратистский боевик, с участием Синтии Ротрок и Бенни Уркидеса. Ему, весьма слабо разбиравшемуся в женской психологии, казалось, что такой фильм обязательно должен понравиться молодой девушке. Машина быстро домчала их до центра города.

До начала сеанса оставалось еще около часа, и Егор, купив парочку эскимо, предложил Яне прогуляться по центральной улице города — проспекту Мира. Они не спеша шли по скверу, проходившему через весь проспект, держа друг дружку за руки, болтали и ели необыкновенно вкусное, слегка подтаявшее на солнце мороженное. Егор сегодня был в ударе, он бесконечно шутил, показывал разные сценки в лицах и никак не мог оторвать глаз от Яны. Она звонко и заливисто смеялась, бывший одноклассник определенно нравился ей. Время от времени к ним подбегали молодые ребята и уважительно здоровались с Егором.

После примерно десяти таких случаев девушка с удивлением спросила Егора:

— Откуда у тебя столько знакомых? Такое впечатление, что все в городе тебя знают.

— Да я же говорил тебе, что занимаюсь каратэ, поэтому хорошо знаю более сотни парней, которые тоже тренируются. К тому же многие из тех, кого я не знаю, знают меня. Я далеко не последний каратист в этом городе.

— Хвастаешь? — хитро улыбнулась Яна.

— Есть немножко, — немного смущенно признался Егор. — Нужно же мне произвести на тебя впечатление.

— Считай, что уже произвел.

— Вау! — Егор подпрыгнул от избытка чувств. — А хочешь, я прямо здесь сейчас сделаю колесо или сальто назад?

— Глупый, вокруг же люди. Что они про тебя подумают?

— А мне это все равно, мне важно лишь то, что будешь думать обо мне ты.

После фильма, который закончился в девять вечера, Егор с Яной еще долго сидели в кафе около кинотеатра, ели мороженое, присыпанное шоколадом с тертыми орехами, и пили кофе. Яна деликатно согласилась с Егором, что фильм был очень интересным, и он, окрыленный ее одобряющим взглядом, воодушевленно излагал ей свои наивные юношеские жизненные теории. Потом они вместе, как школьники, держа друг друга за руки, возвращались домой, неторопливо шагая по темным улицам и переулкам.

Когда они проходили мимо Дворца Металлургов, по усаженной голубыми елями аллее, которая по причине позднего времени была совершенно безлюдной, Яна вдруг весело крикнула Егору:

— Не догонишь! — и неожиданно сорвавшись с места, быстро побежала по асфальтовой дорожке, освещенной фонарями.

Егор мгновенно стартовал следом и легко настиг ее. Попытавшись на ходу схватить беглянку, он не удержал ее, и они оба упали на землю.

— Егор, посмотри, — Яна сидела на асфальте и с жалобной гримасой держалась за ушибленную коленку. — Я, кажется, себе коленку разбила.

— Яночка, солнышко, прости меня, медведя, не удержал, — Егор, стоя рядом с ней на коленях, осторожно гладил Яну по ушибленной ноге.

Он подхватил девушку на руки и пошел с ней по дорожке.

— Егор, отпусти, я же тяжелая, ты надорвешься, — Яна попыталась встать на ноги.

— Ну уж нет, звездочка моя ясная, теперь я тебя не отпущу!

Он шел по освещенной редкими фонарями дорожке, петлявшей между елями, держа притихшую девушку на руках.

— Посмотри, вон скамейка между деревьев. Давай чуть посидим, а потом я уже сама пойду.

Он подошел к скамейке, стоявшей чуть в стороне от дорожки между двумя большими деревьями, и аккуратно посадил Яну. При этом их лица случайно соприкоснулись, и Егор замер на месте, вдыхая восхитительный запах волос девушки. Он почувствовал, как губы Яны ищут его губы, и, теряя голову от нахлынувших эмоций, стал страстно целовать отвечавшую ему девушку. Губы Яны были мягкими и отзывчивыми, со вкусом свежей клубники.

Они еще долго целовались, сидя на скамейке, пока Яна не уперлась руками в грудь Егора.

— Егор все, мне надо домой. Уже поздно, родители будут волноваться.

Он с трудом оторвался от девушки.

— Хорошо, радость моя. Давай выйдем на дорогу, поймаем такси и через десять минут будем дома.

В машине они сидели на заднем сиденье, и Егор про себя молил, чтобы водитель — разбитной армянин на порядком помятой красной «копейке», подобравший их около парка, ехал подольше. Но водила, мчавший как на пожар, не внял мысленным просьбам влюбленного парня и долетел до дома Яны, нарушая все мыслимые правила, за пять минут. Егор расплатился и первым выскочил из машины, галантно подав руку Яне, выходившей вслед за ним. Они, держась за руки, молча дошли до подъезда и остановились, повернувшись, друг к другу.

— Кажется, я впервые в жизни влюбился по-настоящему и в кого? В свою одноклассницу, которую не замечал, пока мы учились в школе — прошептал он, приблизив свое лицо к лицу девушки. — Мне еще никто и никогда не нравился так, как ты.

Яна смотрела на него своими большими синими глазами и только и молча улыбалась.

— А я тебе хоть чуточку нравлюсь? — с робкой надеждой спросил ее Егор.

— Ну разве что чуточку, — лукаво начала девушка и не удержавшись тихонько рассмеялась — Конечно, нравишься. Разве я целовалась бы с тобой, если бы ты мне не нравился?

— Я завтра увижу тебя? — Егор вопросительно посмотрел на Яну.

— Завтра у меня ночное дежурство в госпитале, и мне нужно будет выспаться днем, — начала та, но, заметив вытянувшееся лицо влюбленного парня, добавила: — Если хочешь, приходи прямо в госпиталь, я там буду дежурить с восьми вечера. Знаешь, где находится военный госпиталь?

— Да — кивнул он. — А может, я тебя туда прямо от дома провожу?

— Нет, меня туда всегда отвозит и встречает папа. Он у меня строгий, поэтому приходи после восьми вечера. Немного посидим, попьем чаю, поболтаем. Я буду в отделении травматологии на втором этаже. Ну все, мне надо идти. Пока.

Она быстро поцеловала Егора в губы и, повернувшись, цокая каблучками, легко взлетела по ступенькам крыльца. Натянутой струной дзынькнула дверная пружина, хлопнула подъездная дверь, и Егор остался на улице один, слушая, как, удаляясь, звонко стучат по лестнице каблучки девушки. Он подождал, пока зажжется свет в ее окне, еще немного постоял перед ее балконом и побрел домой, пиная по дороге скомканную пустую пачку от сигарет. Всю дорогу его преследовал дурманящий запах Яниных волос, он буквально физически чувствовал вкус ее поцелуев на своих губах и волнующую упругость девичьего тела в своих объятиях. Ни одна девушка не западала в его сердце так глубоко. Все его прежние легкие увлечения никогда не вызывали у него такую бурю эмоций и желаний, нона этот раз он влюбился по настоящему и ему было и сладко и грустно, и еще немного страшно, что там ждет его впереди и ответит ли Яна на его ухаживания.

На следующий вечер, в пятнадцать минут девятого Егор уже подходил к корпусу травматологии военного госпиталя. Еще издали он увидел Яну, которая махала ему рукой из окна на втором этаже. Он вошел в подъезд и птицей взлетел по лестнице, в конце которой его ждала улыбающаяся девушка в коротком, чуть выше колен, белом халатике.

— Пришел! Пойдем ко мне в сестринскую, сейчас я тебя чаем поить буду.

— Наконец сбываются все мечты, лучший мой подарочек — это ты, — безбожно фальшивя, пропел Егор, глядя в сияющие глаза Яны.

— Так, значит, от чая с пирожными ты отказываешься?

— Я этого не говорил — шутливо развел руками сладкоежка Егор.

Потом они долго пили чай, вспоминали смешные случаи из школьной жизни и делились друг с другом тем, что произошло с ними после. Яна время от времени выбегала, чтобы пройтись по палатам, потом возвращалась и подливала обнимавшему ее глазами парню горячего чайку, подкладывая ему на блюдце очередное пирожное.

После двенадцати, когда все угомонились, он сел рядом с Яной на жесткую кушетку, обнял и стал осыпать поцелуями ее лицо, шею, открытый вырез на груди. Яна откинулась на стену и тяжело задышала, нежно гладя руками голову и спину Егора. Осмелев, он тихонько положил ее на кушетку и, продолжая целовать, одеревеневшими от волнения пальцами стал неловко расстегивать большие пуговицы ее халата. Поначалу девушка страстно отвечала на его поцелуи, а потом вдруг сильно уперлась руками в грудь парня, уже теряющего над собой контроль, и оттолкнула его от себя.

— Нет, я так не могу, — тяжело дыша, сказала Яна.

— Яночка, солнышко, что я не так сделал? — Обескураженный Егор сидел рядом и пытался заглянуть девушке в глаза.

Она только отворачивалась от него, застегивая трясущимися пальцами халат.

— Тут дело не в тебе, Егор. Просто совсем недавно я рассталась с человеком, которого любила несколько лет. Ты мне нравишься, очень нравишься, только не могу я вот так сразу… Пойми. Не могу.

Девушка, сидя на кушетке, подтянула колени к животу обхватила их руками и свернувшись калачиком тихонько заплакала.

— Яночка не плачь. Я не буду торопиться, я просто за тобой буду ухаживать…

Егор попытался обнять плачущую девушку, но та резко оттолкнула его.

— Все Егор! Не трогай меня! Я же живой человек, а не робот. Я так не хочу! Сейчас не хочу…

Он встал с кушетки и, не зная, что ему дальше делать, подошел к открытому окну. Второй этаж. Земля была близко, он подумал и сказал:

— Ладно, не буду я тебя дальше смущать. Я тогда завтра вечером к тебе домой зайду, и мы с тобой просто выйдем на улицу и погуляем.

Одним махом Егор легко перескочил через широкий подоконник и выпрыгнул в окно. Он сгруппировался в воздухе и четко, как учил Артур, приземлился на травяной газон, сделав перекат через плечо.

— Сумасшедший! — заплаканная девушка с ужасом смотрела на Егора из окна второго этажа. — Ты не разбился?

— А что мне кабану сделается, — через силу усмехнулся тот. — Я вечером зайду.

— Хорошо, заходи…

Егор кинул последний взгляд на окно, в котором стояла Яна, и с деланной бесшабашностью, засунув руки в карманы, и памятуя о запертых на ночь воротах, пошел к высокому забору госпиталя, через который ему предстояло перелезть.

В семь вечера Егор снова стоял у двери Яниной квартиры. На звонок дверь открыла она сама. Девушка молча смотрела на гостя, еще не зная как ей себя с ним вести после ночных событий:

— Привет! — он, как ни в чем не бывало, и широко улыбнулся, мгновенно разрядив напряженную обстановку.

Яна доверчиво улыбнулась ему в ответ.

— Здравствуй, заходи.

Егор, вежливо поздоровавшись с мамой Яны, прошел в комнату и сел в уже знакомое кресло.

— Ты на меня сильно обиделся? — закрыв дверь, спросила его девушка.

— Да нет.

— Интересный у тебя ответ. Так да, или нет?

— Нет — после маленькой заминки ответил Егор.

— Значит, все-таки чуть-чуть обиделся?

— Ну нет же говорю. Как я могу обижаться на тебя за твое прошлое. Наоборот, ты мне с каждой минутой нравишься все больше и больше. Я, даже, кажется, в тебя влюбился.

— Ну вот — улыбнувшись, тихо сказала Яна. — Я, как старая развратница, влюбила в себя бедного наивного мальчика.

— Ну, не такой уж я и мальчик и совсем не наивный. А ты, кстати, старше меня всего-то на полгода, а это не считается. Так что собирайся, и пойдем гулять.

Весь вечер они гуляли около бурлящего водоворотами Терека, а потом, когда стемнело, вернувшись во двор, сидели на скамейке у подъезда Яны, разговаривая на отвлеченные темы.

В двенадцать девушка внезапно спохватилась.

— Мне домой надо, а то родители будут волноваться. Все, до встречи, заходи завтра, — и, поцеловав его на прощанье в щеку, она скрылась в подъезде.

После прощания с Яной Егор не спешил уходить. Он все сидел на скамейке, будто чего-то ожидая, и не отрываясь, смотрел на балкон Яны. Он видел, как зажглось ее окно, как она задернула шторы, а потом, погасив верхний свет, включила торшер у кровати. Прошло уже довольно много времени, пятно света на шторах погасло и влюбленный по уши парень наконец решился на активные действия. Он подошел к балкону и, взяв маленький камешек, кинул его в окно Яниной комнаты. Через несколько секунд, занавеска одернулась, и Егор увидел Яну, выглядывающую на улицу. Он помахал ей рукой, и девушка, одетая в белую ночную рубашку, тихонько открыв дверь, вышла на балкон.

— Это ты? Ты что здесь делаешь? Я думала, ты уже давно дома, — тихо сказала ему она.

— А я вот здесь сижу и смотрю на твое окно. Дай, думаю, тебе спокойной ночи пожелаю.

— Тише, а то люди услышат. Что они обо мне подумают?

Егор, подчиняясь мгновенному порыву, подпрыгнул, цепляясь за перила балкона, легко подтянулся и через миг тихо, как кошка, оказался рядом с Яной.

— Теперь никто не услышит.

— Ты что, с ума сошел?! — шепотом возмущенно спросила она, упираясь обеими руками ему в грудь.

— Да, как только тебя увидел, — шепнул он в ответ, тут же закрывая ей рот поцелуем.

Он страстно целовал девушку, вдруг обмякшую в его руках, и она постепенно стала отвечать на поцелуи, увлекая его за собой в комнату. Егор, войдя внутрь, подхватил ее на руки и бережно посадил на кровать. Потом он потянул ночную рубашку Яны вверх, снимая ее со стройного тела, и опустившись на колени, стал нежно целовать открывшиеся перед ним бутоны упругой девичьей груди. В это время она лихорадочно расстегивала пуговицы на рубахе Егора, пока тот не рванул ворот, стаскивая расстегнутую наполовину рубашку через голову.

Освободившись подобным образом от остатков одежды и ни на мгновение не прерывая поцелуев и ласк, Егор, сам не поняв как, подчиняясь бушевавшему внутри пожару, оказался в кровати рядом с Яной. Он целовал и гладил ее тело, пахнущее полевыми цветами, которое чутко отзывалось на все его ласки. Через некоторое время поцелуи, страстные объятия и приглушенные вздохи Яны сменились обоюдным бешеным темпом ритмичных движений, уносящих их в неведомые дали, прочь от обыденности земного существования. К финалу они пришли почти одновременно. Яна застонала, прогнулась, крепко обхватила Егора ногами и впилась ногтями ему в спину. Взрыв!!! Егор вцепился зубами в подушку, глуша торжествующее звериное рычание, рвавшееся из него наружу.

Потом они, уставшие, обнявшись, лежали на кровати, и Егор шептал на ушко своей девушке разные глупости, вызывая у нее приступы смеха, которые она заглушала, прикрывая рот ладошкой. Время от времени возобновляя любовные игры, они провели вместе всю ночь до рассвета.

Как только стало светать, он оделся и, поцеловав девушку на прощание, бесшумно выскользнул из комнаты, тихо спрыгнув с балкона. Оглядевшись, по сторонам он увидел сидящего неподалеку пьяненького мужика, который изумленно пялился на него, не понимая, откуда этот парень внезапно возник перед ним в пять утра.

Егор подошел к мужику и, наклонившись над ним, тихо прошептал:

— Тсс, дядя. Здесь живет девушка, которую я люблю. Я надеюсь, ты будешь джентльменом и не станешь рассказывать никому о том, что случайно увидел?

Мужик только молча кивнул.

— Вот и ладушки, на вот выпей за мое здоровье, — Егор вложил в руки мужика купюру.

— Ну дык я это завсегда, ты только скажи, — радостно подорвался с места мужик.

— Тсс… Спокойно, не надо шума — Егор приложил палец к губам, подмигнул мужику и легким шагом, насвистывая на ходу, отправился домой.

Ему еще предстояло незаметно через окно, чтобы не услышали родители, пробраться в свою комнату, которую он делил с младшим братом.

Следующие три недели Егор, убедившись, что все в квартире уснули, каждую ночь тихонько вылезал из своего окна и бежал к балкону любимой, заскакивал внутрь и уходил от нее только на рассвете, проделав все в обратном порядке. Все это время он спал по два-три часа в сутки, изумляя своим очумелым видом родителей дома, одногрупников в институте и друзей на тренировках.

В институте как раз шла весенняя сессия, и он сдавал ее с большим трудом. Но все в жизни когда-нибудь кончается, и в конце июня Егор, наконец-то сдавший все экзамены, должен был ехать с мужской частью четвертого курса института в летний лагерь на двухмесячные военные сборы.

Яна через пару недель должна была уехать в Саратов, поступать мединститут вместе со своей младшей сестрой Аней, которая раньше по невероятному совпадению училась в одном классе с младшей сестрой Егора и даже была ее подругой. Душной июньской ночью, перед отъездом Егора на сборы, любимая девушка долго плакала у него на плече, утверждая, что он, как только уедет, обязательно забудет ее и станет волочиться за всеми юбками, проходящими мимо.

Егор в ответ на Янины слезы только смеялся.

— Глупая, как я тебя могу забыть! Я же люблю тебя, К тому же сборы будут проходить в лесу. Из женского пола там только дикие медведицы, а они уж точно юбок не носят.

Он осыпал лицо девушки поцелуями, давал клятвы писать почаще и приезжать к ней в Саратов чуть ли не каждый месяц.

Глава 8

На следующий день, в девять утра около двухсот студентов, закончивших четвертый курс горного института и посещавших военную кафедру, собрались у центрального входа в институт, чтобы уехать на два месяца на военные сборы, после которых им должны были присвоить звание лейтенантов запаса. Военная кафедра в их институте готовила офицеров ракетчиков. Начиная со второго курса, все студенты, не служившие в армии, должны были в обязательном порядке один полный день в неделю отдавать обучению военному делу. Те, кто уже отслужил, могли заниматься на военке по желанию, чем большинство отслуживших парней и воспользовались, забив на офицерские погоны и устроив себе один лишний выходной в неделю. Егор такой возможности не имел. Поэтому он честно оттарабанил три года на военке и сейчас, злой и не выспавшийся, вместе с остальными студентами грузился в автобус.

За эти три года никто из будущих офицеров запаса никаких особенных знаний не приобрел, так как на военке, все старались сачковать в меру возможностей. Все что студенты изучали на занятиях, относилось к ракетной технике оперативно тактического действия и проходило под грифом секретно, поэтому они записывали лекции, которые им читали кадровые офицеры, прикомандированные к их кафедре, в специально пронумерованные и прошитые тетради, каковые, по окончании занятий, студенты, в обязательном порядке, сдавали в секретную часть. Для того, чтобы потом подготовиться к зачетам им приходилось приходить на кафедру, и расписавшись, в журнале секретной части, получить на руки свою тетрадку с каракулями, которые они рисовали во время занятий. Выносить тетради за пределы кафедры строго воспрещалось, и поэтому готовиться ко всем зачетам, приходилось прямо на военке. По мнению большинства студентов все, что им преподавали, вероятный противник знал наизусть уже давно, и с секретностью их гоняли больше для порядка. Тем более что многие преподаватели офицеры привыкли в армии выражаться таким эзоповым языком, что их не понял бы не только ни один иностранец, но и простой интеллигентный советский человек, услышав некоторые перлы в их исполнении, пришел бы в полное замешательство. Студенты, для которых русский мат был, в отличие от английского языка, вторым родным языком, понимали преподавателей хорошо, от души развлекаясь, когда те, объясняя устройство ракеты, или расчет баллистической траектории употребляли очень уж заковыристые обороты. Особенно этим отличался их курсовой офицер майор Шлохин — низенький и полненький мужичок с румяными щеками и начинающей пробиваться сквозь жиденькие волосенки лысинкой, со стороны он очень походил на безобидного колобка. Студенты, да и многие офицеры за глаза звали его просто шлюхиным.

Шлохин, читая лекции по устройству ракеты, через каждые два-три слова объяснений, обязательно вставлял слово бля, а когда он по какой-то причине он забывал это, сделать то, кто-либо из студентов, точно вычислив интервал появления слова паразита, выкрикивал с места — Бля! Майор кивал головой и продолжал, крутя в руках какую ни будь деталюгу от ракеты свои объяснения, которые звучали примерно так:

— Итак, мы берем эту железную манду, бля, а вот эта вот маленькая херовина — Шлохин брал со стола продолговатую деталь цилиндрической формы — по размеру бля, точно входит в шель этой манды. Прошу бля заметить, что ни в какое другое долбанное отверстие этот одночлен без яиц не залезет.

— Бля! — слышалось с задних рядов.

— Ага — задумчиво кивал головой Шлохин и продолжал дальше — прошу вас при разборке этой детали, придерживать большим пальцем, вот эту бля пластину, а то эти долбанные пружинки повыскакивают на хер из гнезд, как мандавошки из трусов старой сифилитичной проститутки.

— Бля…

Егор, из озорства, записывал в секретную тетрадь все лекции Шлохина в оригинальном изложении автора. Благо, что их тетрадки, все равно никто не проверял. Если бы, каким-то образом, секретная тетрадь Егора попала бы в руки западных спецслужб то, скорее всего, они бы приняли ее за особо развратный советский вариант камасутры, изобретенный на Челябинском труболитейном заводе каким-нибудь фрезеровщиком Иваном Дулиным.

Колонна из нескольких автобусов прибыла в Майкопскую бригаду ракетных войск поздно вечером. Студентов наскоро построили и, быстренько поделив на взводы, разогнали спать по пустующим казармам. С утра, снабдив всех будущих лейтенантов запаса мешковатой военной формой, сидевшей на них как на корове седло, командование Майкопской бригады облегченно вздохнув, наскоро выпихало их из расположения части в полевой лагерь.

Полевой лагерь находился в лесу, в паре десятков километров от Майкопа. Это был компактный военный городок, состоящий из нескольких больших армейских палаток с порядком раздолбанными железными кроватями. Кроме того, там были оборудованы учебные классы, представляющие собой ряды старых школьных столов и скамеек, укрытых под навесом на случай дождя, и импровизированный плац, которым являлась большая поляна.

Отхожее место было оборудовано чуть дальше в лесу и представляло собой обычный ров, накрытый досками с вырезанными в них дырами. Оно было совершено открыто всем взорам и ветрам, а что еще хуже — злющим и кусачим комарам, обитавшим в этой сырой и болотистой местности просто в неимоверном количестве. Выходя до ветру облегчиться, и студентам и офицерам, приходилось брать с собой длинную ветку, и изображая пропеллер, бешено обмахивать ей молочно белеющую задницу, на которую, во время исполнения деликатного процесса, с упорством, достойным лучшего применения, пикировали летучие кровососы.

Классная комната под открытым небом служила так же столовой. Еду готовили в полевых кухнях специально присланные из Майкопской бригады повара — солдаты срочники, узбеки по национальности. Готовили они просто отвратно, и есть пищу приготовленную ими было совершенно невозможно. В первый же день пребывания в лагере, Егор и еще двое студентов из его взвода, проходившие вечером мимо полевой кухни, были просто шокированы увидев, как готовился для них ужин. Повар узбек в грязном халате непонятного цвета, который, по всей видимости, когда-то в далекие дни был белым, брал плохо вымытую морковку, лежавшую прямо на земле и резал ее кружочками в дымящийся котел. Стас — высокий накачанный парень, серьезно занимавшийся атлетической гимнастикой, подскочил к повару и так ударил его в ухо, что тот кубарем покатился по земле.

— Да ты совсем оборзел чурка немытая! — в бешенстве раздувая ноздри, орал на него Стас — ты что сука, нас этим кормить собираешься?!

Повар, сжавшись скрючился на земле, а Стас вне себя от злости, пытался пнуть его ногой в бок, но подскочивший к нему Егор силой удерживал его на расстоянии.

— Да оставь ты его — уговаривал он Стаса — сейчас офицерье набежит, и выгонят тебя на хрен отсюда за драку.

— Ну и пусть выгоняют — бушевал разъяренный Стас — я это дерьмо жрать не буду. Пусть сами жрут такое паскудство.

На шум прибежали другие студенты. Вскоре вокруг полевой кухни собралась целая толпа, возмущенно роптавшая и обзывающая повара кто на что горазд. Вскоре к ним подошел дежурный офицер — майор Калибердин.

— Что за шум, почему нарушаем порядок?

— А вы сами посмотрите, чем нас тут собирались кормить — Егор протянул ему наполовину порезанную в котел грязную морковку — ну разве так можно готовить мы же не свиньи, чтобы есть прямо с земли.

— А вы как думали, бывает в полевых условиях? — сдвинув брови обрезал Калибердин — Это вам не дома рядом с мамкой наваристые борщи жрать и котлеты лупить.

— Товарищ майор я хорошо понимаю, что здесь не мамин дом, но ведь помыть и почистить-то овощи, перед тем как их кинуть в котел, наверное, нужно?

— Нужно — спокойно согласился Калибердин — а раз так, тогда мы и будем выделять каждый день наряд на кухню, помогать повару и следить, чтобы все было в порядке. А как вы думали? Прислуги здесь у нас нет. Сами все сами дорогие мои. А за драки, мы будем беспощадно выгонять со сборов любого, а это, для вас салаг не служивших в армии, означает автоматическое отчисление из института и все — шагом марш вперед, в армию на два года. Все поняли, что я сказал? А теперь разойдись!

Студенты, недовольно ворча, стали расходиться. Со следующего утра в лагере установился четкий распорядок дня. Подъем в шесть тридцать утра, зарядка, посещение допотопной походной умывалки, сооруженной из длинной трубы, закрепленной на врытых в землю столбах. Вода поступала туда из большого жестяного бака, поставленного на высокие козлы. По всей длине к трубе были приварены металлические краны, вода из которых лилась в длинный жестяной желоб, а оттуда в канавку, уходящую в ближайший овраг. Далее следовал завтрак и построение, где взводам объявляли расписание занятий на день. Занятия в импровизированных классных комнатах сменялись муштрой на плацу, а та, в свою очередь, чередовалась с полевыми занятиями. С двух до трех — перерыв на обед, а потом учеба продолжались до шести вечера. В семь был ужин, потом — личное время. В одиннадцать вечера по лагерю объявлялся отбой.

Все бы ничего, ко всему можно привыкнуть, но всех в лагере уж очень доставали комары. Это было просто какое-то комариное царство. В первый же день Егор за одно сорокапятиминутное занятие по тактике пехотного боя убил на себе больше семидесяти кровопийц, складывая их перед собой в аккуратную горку. Сегодня он был назначен дежурным по взводу, и в его обязанности, помимо прочего, входила раздача письменных принадлежностей. В конце он должен был их собрать и сдать под счет офицеру.

— Пацаны, сдаем карандаши и линейки, ничего не теряем и не забываем, — надрывался Егор, ходя по рядам с коробкой и собирая канцелярские принадлежности.

— А кто не сдаст, тому, что будет? — с кривой усмешкой спросил студент стройфака Семелиди, которого все звали просто Сэмэл.

Это был широкоплечий высокий парень с шапкой густых и курчавых черных волос, грек по национальности.

— Хреново будет — серьезно ответил ему Егор. — За эту фигню спросят с меня, а я спрошу с тех, кто не сдаст.

— Что, начальству пожалуешься?

— Нет, я как-нибудь сам разберусь.

— А здоровья у тебя хватит?

— Не переживай, у меня хватит.

К Сэмэлу подошел парень из параллельной группы и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул и, наконец, соизволил небрежно кинуть карандаш и линейку в коробку.

Потом он, разминая хрустящие пальцы, с кривой усмешкой спросил Егора:

— Я слышал, тебя каратилой кличут?..

— Ну да, иногда меня так называют.

— Может, вечерком, после отбоя немного постукаемся? Ты каратила, а у меня первый разряд по боксу. Проверим, что лучше, японское каратэ или английский бокс.

— С удовольствием — широко улыбнулся Егор, глядя в глаза Сэмэлу.

— Ну все, заметано. Тогда до вечера.

После отбоя Егор, Сэмэл и несколько их знакомых, вошедших с обеих сторон в группы поддержки, вышли из палатки и отправились на полянку, присмотренную ими недалеко от лагеря еще днем. Сэмэл по пути не спеша обматывал кисти рук боксерскими бинтами, укрепляя их, чтобы не травмировать при ударе. Дойдя до места дуэли, они остановились на поляне, освещенной луной.

Боксер повернулся к сопернику, и подняв на уровень подбородка кулаки, обмотанные белыми бинтами, сказал:

— Извиняй, брателла, но перчаток нет, так что придется постукаться так, голыми руками.

— Ничего, я привычный.

Они оба были в легких кедах, форменных армейских брюках и домашних футболках.

Сэмэл стал легко пританцовывать на ногах, дергая противника джебом левой рукой и готовя тяжелый удар правой. Егор изначально решил поработать в жесткой тайской защите, которую он перенял у Артура. Он вытянул почти прямые руки ладонями вперед и утопил голову в плечи, прикрыв, таким образом, челюсть от боковых ударов. Он так же легко двигался на ногах, сохраняя дистанцию недоступную для ударов Сэмэла.

Боксер, кидая прямые левой, аккуратно шел вперед, желая обострить ситуацию, а каратист легко уходил по кругу, смахивая джебы противника вытянутыми руками. Внезапно Егор, вместо того чтобы снова уйти от очередной атаки, сблокировал прямой левой Сэмэла и одновременно нанес ему быстрый и жесткий встречный лоу-кик во внутреннюю часть бедра впередистоящей ноги. Боксер, хотевший пробить двойку прямых, получив встречный удар ногой, остановился, как будто налетел на столб. Егор, воспользовавшись секундной заминкой соперника, быстро нанес ему правой ногой еще один мощный лоу, а потом, контролируя своими руками его руки, чтобы не нарваться на ответную контратаку, всадил в ногу противника еще один удар пяткой левой ноги. Последний удар снова попал в бедро, в то же самое место, куда пришелся первый лоукик. Сэмэл, от боли в отсушенной напрочь левой ноге, упал на землю.

— Бля, да ты задолбал уже. Бьешь ногами как бревном, а без ног, чисто на руках слабо? — сидя на земле, севшим от боли голосом посипел он.

— Почему слабо? Поднимайся, попробуем без ног.

Сэмэл поднялся, немного помассировал ногу, которая уже обрела чувствительность, и снова встал в стойку.

— Готов? — спросил он Егора.

— Ага.

— На… держи!

Разъяренный первой неудачей Сэмэл с ходу пошел в атаку, чтобы быстро все решить в ближнем бою, не затягивая схватку. Егор, готовый к такому развитию событий, применил травмирующую локтевую защиту, перекрывая все уязвимые направления и подставляя под летевшие как град удары противника острия локтей. Боксер, несколько раз сильно попавший кулаками по его локтям, вдруг охнул и остановился. Руки у него были совершенно отбиты, а разбитая правая кисть распухла и вообще отказывалась сжиматься в кулак. Егор тоже остановился, держась наготове на случай повторения вспышки ярости у противника.

— Да ну тебя к черту, ногу отбил, руки покалечил, — плюнул в сторону Сэмэл. — Прямо костолом какой-то.

— Ну что, мир? — протянул ему руку Егор.

— Мир, — нехотя согласился тот, пожимая протянутую руку. — Осторожней! Не жми сильно — рука болит!

В следующие несколько дней от подъема до отбоя все шло по установленному распорядку, пока как-то вечером к Егору не подошли Сэмел, Стас и еще несколько парней из их взвода.

— Слышь, каратила, у нас к тебе дело, — начал Сэмэл. — Мы тут вчера вечером подались в самоход в деревню. Она здесь недалеко, всего в паре-тройке километров за лесом. Зашли, мы, значит, в местный клуб, а там у них как раз танцы-шманцы-обжиманцы. Ну, мы обрадовались и с местными девчонками затусили, благо все их местные мужики горазды только водку жрать и никакого приличного обхождения с женским полом не знают. Потанцевали мы, значит, с ними немного, познакомились и договорились встретиться сегодня снова. В общем, все прошло путем, а вот когда мы уже уходили, по этому поводу сцепились с их парнями. Вчера до дела не дошло, но уж больно они зло на нас глазами косили и буровили. Сегодня сто пудов что-нибудь будет. А я, блин, как назло, руки об тебя отбил, нормально правой врезать не могу, хотя, в принципе, я и с левой бью неплохо.

— Хорош трепаться, лучше дай я скажу, — вмешался в разговор Стас, которому надоело слушать длинное предисловие Сэмэла. — Егор, ты же классно машешься, а у нас каждый нормальный пацан на счету. Пойдем сегодня с нами, а мы тебе там такую бабу подберем, закачаешься.

Егор задумался. Ему совсем не нравилась вся эта затея с самоходом в село. Это попахивало крупной дракой. За такие дела легко можно было запросто вылететь со сборов, а потом и из института. Но отказывать пацанам, с которыми он, можно сказать спал под одним одеялом и ел из одной миски, ему тоже было западло.

— Ладно, я схожу с вами — кивнул он. — Бабу мне на фиг не надо, у меня своя девчонка есть, а так я не против.

— Ну и шикарно! — одобрительно хлопнул его по плечу Сэмэл.

Вечером после отбоя группа из шести парней, тихонько подняв полог палатки, выскользнула в лес. Студенты, осторожно ступая, чтобы не потревожить офицеров, оставшихся на ночь в лагере, отошли на приличное расстояние и, уже не таясь, вышли на дорогу, по которой, весело переговариваясь на ходу, они и продолжили свой путь. Через полчаса самоходчики подошли к небольшому поселку, в центре которого стояло порядком побитое здание местного клуба, явно видавшего когда-то лучшие времена. Из открытых дверей на широкую лестницу лился свет, и доносились терзающие душу стоны Юры Шатунова о несчастных белых розах, замерзающих на холодном окне.

Перед клубом на скамейке сидели человек пять парней, довольно разношерстно одетых, но с обязательными кепками на головах. Они лениво переговаривались и грызли семечки, сплевывая кожуру прямо себе под ноги. Вокруг них все было просто усыпано этой шелухой. Студенты, не обращая ни на кого внимания, спокойно прошли мимо и уже поднимались по широкой лестнице, ведущей в клуб, когда один из сидящих на скамейке аборигенов крикнул им:

— Эй студенты, вы что, вчера не поняли, когда вам по-хорошему сказали, что сюда ходить не надо?

— А ты, заморыш, что можешь и по-плохому? — небрежно повернув голову, презрительно поинтересовался Сэмэл.

— Могу, конечно. Давай-ка отойдем вместе за клуб, а там и поговорим.

— Хорошо, давай отойдем и поговорим.

Егор с товарищами, уже дошедшие до середины лестницы, синхронно развернувшись, спустились со ступенек и пошли вслед за четверкой парней, которые, небрежно сунув руки в карманы, вразвалочку потянулись за клуб. Пятый из сидевших на скамейке любителей жареных семечек, мелкий ханурик с хитрой лисьей мордочкой, воровато оглянувшись по сторонам, быстро шмыгнул в открытые двери клуба.

Сразу за клубом находился захламленный пустырь, густо поросший сорной травой. Сияла полная луна, заливавшая все вокруг своим холодным светом, издалека доносились музыка, лай собак и веселый визг девчонок, которых, наверное, уже кто-то щипал за задницу в знак признания их, в прямом смысле, выдающихся достоинств. В густой траве звонко пиликали беззаботные сверчки, и в общем обстановка целиком и полностью благоприятствовала хорошей классической колхозной драке, призом за которую должна была стать горячая любовь местных доярок.

Студенты окружили четверых аборигенов. Сэмэл, взявший на себя роль распорядителя, по хозяйски вышел вперед. Егор держался чуть сзади. Он не хотел принимать деятельное участие в развертывающейся сцене и уже ругал себя за то, что не отговорил товарищей от этого ненужного вояжа в поселок.

— Ну и что ты мне хотел сказать, заморыш? — начал Сэмэл, обращаясь к заводиле, сухощавому жилистому парню лет двадцати пяти.

— А то, что не хер вам сюда шляться.

— А то, что будет?

— Ноги вам повыдергиваем и спички вставим.

— Ну давай мальчик, попробуй, рискни здоровьем, — Сэмэл шутовски развел руки и демонстративно подставил под удар голову. — Сделай мне больно.

В это время из-за угла выбежало более десятка местных парней, вызванных из клуба хануриком, вовремя слинявшим со скамейки.

— А-а-а-а… Глуши городских! — раздался азартный клич поселковых, и они, развернувшись полукольцом, нестройною толпою понеслись к месту только начавшейся разборки.

Заморыш, увидев подмогу, попытался внезапно ударить Сэмэла, но тот, только этого и ждавший, легко ушел от удара, отдернув назад голову, и на возврате мгновенно всадил левый боковой точно в челюсть своему противнику, отправив его на землю.

На пустыре уже вовсю разворачивалась драка. Она быстро распалась на отдельные схватки. Местным удалось разбить строй студентов, и они навалились по несколько человек на каждого. Егор, стоявший чуть позади основной группы, оказался первым на пути разъяренных парней, спешащих на помощь своим. Он ушел в сторону от удара кулаком летящего на него здорового парняги, с разодранным в крике ярости ртом и поймал его на встречном движении мощным маваши левой ноги в солнечное сплетение. Тот захлебнулся криком и, переломившись надвое, ушел в аут. Егору некогда было смотреть, что с ним, так как на него навалилось сразу трое противников, бешено орудующих кулаками. Он ушел в защиту, качая маятник корпусом, обкатывая головой удары, сыпавшиеся со всех сторон, и ловя их на подставки локтями и ладонями.

Бум… бац…хрясть…бам… на держи сука! — выбрав промежуток между ударами, Егор снес одного из противником мощным апперкотом, добавив ему, уже в падении, хук слева. Сразу после этого он снова ушел в защиту, отбил еще несколько ударов и атаковал двумя прямыми накрест сразу двух противников, наседавших на него справа и слева. Один прямой пришелся точно в подбородок противнику, и белобрысый парень с квадратной челюстью, закатив глаза рухнул на землю. Второй удар только скользнул по лицу другого нападавшего, не причинив ему особого вреда, но Егору, оставшемуся с ним один на один, это не помешало. Он добил его жесткими ударами ног по ногам и руками в голову.

— Убью, гады! — по пустырю мчался местный бармаглот с колом наперевес.

Не разбирая, где свои, а где чужие, он стал размахивать колом как пропеллером, так что все шарахнулись в сторону от новоявленного берсерка.

Егор, уже расправившийся со своими противниками, оказался как раз на пути у парня, размахивающего колом. Тот, выпуская из ноздрей пар вперемешку с соплями, несся на него, не разбирая дороги, как взбесившийся носорог. Взмах колом и кажется, что удар придется прямо в незащищенную голову, но Егор, крутнувшись волчком на левой ноге, ушел вниз, выполняя правой ногой обратную подсечку «хвост дракона». Его нога как гигантский циркуль подшибла берсерка с колом. Ноги парня взлетели выше головы, и он грохнулся на спину, выронив кол. Егор сразу, как учил Артур, в перекате на земле добил его, сильно ударив ногой по дуге в голову. Потом он вскочил и кинулся на помощь Сэмэлу, который в тот момент, отбивался от двух поселковых, стараясь беречь свою ушибленную правую руку.

Когда Егор побегал мимо затаившегося на земле заморыша, сбитого ловким ударом Сэмэла в самом начале драки, тот, уже вполне оклемавшись, исподтишка, прямо с земли всадил ему перочинный нож в правое бедро, чуть повыше колена. Егор, почувствовав внезапную резкую боль в бедре, оглянулся и увидел радостную кривую ухмылку заморыша. Еще не поняв, что случилось, он с размаха ударил его ногой в лицо, вбив гадкую улыбку в его гнилые зубы. В горячке, совершенно не обращая внимания на боль в ноге, он спешил на помощь товарищу. Егор срубил мощным ударом одного из противников Сэмэла, а со вторым тот справился сам, отправив его на землю мощным апперкотом в печень. Сразу после этого, яростно крича, Сэмэл погнался еще за одним местным парнягой, драпавшим от него во все лопатки.

Остановившийся Егор, быстро оглядел поле боя. Местные либо со стонами ворочались на земле, либо разбегались кто куда. Наконец пульсирующая боль в ноге напомнила о себе, и он, потрогав намокшую штанину, с удивлением увидел кровь у себя на ладони.

— Егор нам валить надо! — подскочил к нему Сэмэл. — А то эти козлы подмогу или ментов приведут. Что это у тебя на руке?

— Да вот этот гад зацепил ногу чем-то, ножом, наверное. Я что-то на ней стоять совсем не могу, — растерянно ответил тот, тщетно в темноте пытаясь посмотреть, что же там у него с бедром.

— Стас, помоги, — Сэмэл и Стас дружно подхватили Егора под руки и бегом потащили его с пустыря в сторону дороги.

Он бежал, поддерживаемый с боков двумя товарищами, с каждым шагом прихрамывая на раненую ногу все больше и больше. Адреналин схватки уже ушел, и боль в ноге была очень острой. Егор перестал опираться на нее и старался помогать волокущим его парням, прыгая на одной ноге. Наконец, самый мощный из студентов — атлет Стас взвалил раненного себе на плечи, и они трусцой побежали дальше.

Через полчаса парни, из последних сил несшие на себе Егора, были уже в лагере. Там они занесли его в палатку и положили на кровать. Кто-то побежал за дежурным офицером. Раненый лежал на кровати и слабо улыбался. Всю дорогу он зажимал рану рукой, но все же штанина полностью намокла и сильно пропитавшись кровью. Наконец подбежавший дежурный офицер разрезал ее ножом, чтобы посмотреть, что там у него с ногой и не сдержавшись громко выругался.

— Бля… Это же надо в мою смену…Чтоб вас всех… Только этого нам не хватало. Андреев, что случилось? Как тебя угораздило?

— Товарищ майор, да я вышел погулять, хотел ногой по дереву ударить, а там, видимо, что-то торчало — вот я и пробил ногу.

— Не спалось значит, тебе спокойно каратист хренов. Решил бля, значит, на ночь глядя, в лесу ногами помахать?

— Ага.

— Ладно, потом разберемся. Быстро в машину его!

Раненого осторожно отнесли в видавший виды командирский «уазик». Рядом с водителем сел один из оставшихся на ночь в расположении части офицеров, собравшихся на шум, и машина с пробуксовкой рванула с места, навсегда увозя Егора из лагеря.

Через полчаса он уже лежал на операционном столе в Майкопском военном госпитале и думал об иронии судьбы, которая привела его точно в такое же травматологическое отделение, как и то, в котором он еще недавно пил чай с Яной. Не выспавшийся и злой дежурный хирург, поднятый с жесткой и неудобной кушетки, время от времени шумно зевая, колдовал около ноги Егора.

— Придется тебе немного потерпеть. Обезболивающего у меня нет, — сказал он раненному, осторожно вводя зонд в рану.

Егор стиснул зубы от острой боли в бедре.

— Почти насквозь ногу пробил. — озадаченно протянул врач — Ну и как же вас угораздило, молодой человек?

— Ночью по лесу гулял и наткнулся на что-то. Наверное, гвоздь из дерева торчал.

— Гвоздь? Молодой человек, что ты мне сказки рассказываешь, да у тебя же тут типичное ножевое ранение, — недоверчиво хмыкнул хирург.

— Ну, может, из дерева, нож торчал, — сразу нашелся Егор. — Темно было, я не видел.

— Хорошо, торчал, значит торчал — согласился с ним хирург. — Мне-то какая разница. Пусть военная прокуратура разбирается, что и откуда торчало. Леночка, вколи ему противостолбнячный. Хрен его знает, что там на этом «гвозде» было.

Медсестра сделала лежащему на кушетке парню два укола, и хирург снова занялся его ногой.

— Сейчас я тебе быстренько наложу несколько швов. Потерпи немного. Еще повезло, что лезвие воткнулось в этом месте. Чуть правее или левее проходят крупные кровеносные сосуды, и тебя бы просто могли не довезти, истек бы кровью.

Егор кивнул, закусывая нижнюю губу, чтобы не застонать от боли.

Глава 9

— Подъем. Всем измерить температуру.

В палату, где спал Егор, заглянула высокая длинноногая медсестра и принялась раздавать градусники больным, которые из озорства пытались заглянуть ей под короткий халатик, пока, наконец, медсестра шутливо не шлепнула по голове особо нахального парня, лежавшего прямо напротив Егора. Она быстро закончила раздачу градусников и пузырьков с таблетками, и не отвечая на двусмысленные шутки изголодавшихся по женскому обществу солдат, вышла из палаты.

Ночью, когда его привезли и положили на кровать, Егор, измотанный предшествующими событиями, даже не стал особо осматривать свою палату. Теперь, при свете солнца, пробивавшемся из-за задернутых белых занавесок, закрывающих высокое окно, Егор с интересом рассматривал свое временное место жительства. В палате было еще три кровати, на которых потягивались больные, разбуженные медсестрой.

— Здорово! — поприветствовал новичка сосед с кровати, стоящей напротив, тот самый которого шлепнула медсестра. — Меня Сергеем зовут. Ты из какой части?

— А я Егор. Я студент, сейчас прохожу двухмесячные военные сборы.

— А к нам чего попал?

— Гулял по лесу и наткнулся на гвоздь, — осторожно ответил ему Егор.

— Понятно. У нас тут все на что-то наткнулись. Я — на нож в пузо, — задрал он майку, демонстрируя повязку на животе. — Мишка, это который справа от тебя, по пьяни с ментовским патрулем подрался, и они ему из «Макара» плечо прострелили. А Семен у нас местная знаменитость, он пострадал за любовь. Ему местные рожу начистили и сломали челюсть за то, что он со здешней девчонкой встречался. Представь, какая хохма! Она здесь в госпитале медсестрой работает, так он теперь еще ближе к ней очутился. Она нынче его всячески обхаживает, бульончиками через трубочку поит. Правда, Сема?

— Угу, — добродушно отозвался симпатичный парень с кровати, стоящей у окна.

— Да, кстати, тебе тут костыли принесли, так что осваивай, — Сергей указал рукой на костыли, стоявшие в изголовье кровати.

Еще немного пообщавшись с соседями по палате, Егор почувствовал «голод» мышц. Он уже давно заметил, что тело, привыкшее к физическим нагрузкам и ежедневной утренней зарядке, постоянно требует этого допинга. Стоило ему одно утро сачкануть и не выполнить обычный комплекс упражнений, и он целый день чувствовал себя разбитым и вялым. Поэтому он, сидя на кровати и стараясь не потревожить раненую ногу, стал выполнять упражнения, доступные ему в таком состоянии. Он вращал шеей, руками, плечами, делал скручивания корпусом и выполнял изометрическую тренировку, двигая конечности с максимальным напряжением всех мышц. Соседи по палате смотрели за новичком во все глаза, удивляясь, зачем все это нужно.

Под конец разминки случился казус. Егор решил прокачать пресс. Лежа на кровати, и закинув руки за голову, он стал резко поднимать и опускать корпус с максимальной амплитудой движения. Металлическая кровать мерно раскачивающейся стальной сеткой, стала издавать весьма характерные звуки, разносившиеся далеко по отделению. Буквально через тридцать секунд в палату влетели перепуганные дежурный врач и старшая медсестра. Увидев Егора качающего пресс на кровати, врач — худой усатый мужик в синем халате облегченно выдохнул.

— Фу, а я думал, что здесь среди бела дня кого-то имеют в извращенной форме. Ты бы раненую ногу поберег спортсмен, а то швы разойдутся.

— Да все нормально, я ее не задействую — не прекращая качать пресс, ответил под хохот соседей по палате тот.

После обеда Егора вызвали в кабинет начальника хирургического отделения, где его уже ждали начальник сборов и еще какой-то мужик с неприятным лицом землистого цвета одетый в штатское.

— Следователь военной прокуратуры капитан Макаров, — представился мужик в штатском, когда он сел на кушетку. — Расскажите нам, пожалуйста, при каких обстоятельствах вы получили ножевое ранение в ногу.

Егор изложил им свою версию событий.

— Что-то мне мало верится в ваши фантазии, молодой человек, — усмехнувшись, сказал ему следователь, выслушав рассказ. — Я уже уточнил у хирурга. У вас именно типичное ножевое ранение, а отнюдь не банальная дырка от гвоздя.

— Ну, значит, там из дерева нож торчал.

— Лезвием вперед, — ехидно уточнил Макаров. — Объясните, как вы ухитрились ударить ногой в дерево так, чтобы повредить внешнюю сторону правого бедра, а не ступню, как это было бы, если все же предположить, что нож действительно торчал из дерева лезвием вперед.

— Я отрабатывал отводящий блок коленом, набивая ногу об дерево, — вдохновенно врал Егор. — Во время одного из ударов изнутри наружу и наткнулся на торчащий нож.

— Ты мне кончай ваньку валять! — вскочил со стула разозлившийся следователь. — Я тебе сейчас сам расскажу, как все было. Ты недавно на занятиях по тактике поссорился со студентом Семелиди, тоже находящимся на военных сборах, у вас с ним было даже выяснение отношений. Припоминаешь, ночью на поляне?

Егор вздрогнул. «Вот ведь суки, надо же уже кто-то стукнул», — с тоской подумал он.

— А-а, задергался! — торжествующе заметил Макаров, внимательно наблюдавший за ним. — Так вот, после того как ты ему навалял, он затаил на тебя злобу. Вчера вечером вы решили продолжить свои разборки, и он во время драки пырнул тебя ножом. Так все было?

— Конечно, не так, гражданин начальник. Ни с кем я не дрался, а просто сам, совершенно один занимался в лесу и случайно поранил ногу, — стоял на своем Егор.

— Ты мне эти зековские замашки брось. Ишь ты, «гражданин начальник». Понасмотрелись, понимаешь, фильмов и корчат из себя крутых отрицал, а сами всего лишь фраера мелкие… А ну-ка покажи свои руки, — внезапно потребовал следователь — Вот, что и требовалось доказать. Костяшки кулаков сбиты. У Семелиди, между прочим, тоже сбиты костяшки кулаков и есть несколько ссадин на лице.

— Ну и что? — совершенно искренне удивился Егор, — что это доказывает? Кулаки я сбил, набивая руки об дерево. Я постоянно тренируюсь, а насчет Семелиди не знаю. Может, он просто поцарапался об ветки деревьев, пробираясь ночью в туалет?

— А если я тебя сейчас в камеру закатаю?! — шипящим голосом сказал следователь, буравя Егора пристальным взглядом. — Там не тебе курорт, как здесь, в госпитале. Среди настоящих зеков из тебя быстро вся дурь выйдет.

— А за что меня в камеру? За то, что я по лесу гулял? — Егор смотрел честными глазами прямо на следователя, придав своему лицу глуповато-наивный вид.

— Ладно, щенок, хрен с тобой. Жизнь ты себя уже испортил. Ты как минимум вылетишь из института, потому что со сборов вылетишь точно, а виновник всего этого, который и пырнул тебя ножом, спокойно получит офицерские погоны и диплом об окончании вуза.

Следователь, раздраженно хлопнув дверью, быстро вышел из кабинета. Начальник сборов облегченно вздохнул. Ему такое развитие событий было только на руку. Ведь студент, получивший бытовую травму на сборах, это одно, а поножовщина во вверенном ему подразделении — совсем другое.

Он подошел к Егору и пожал ему руку.

— Молодец. Не дрейфь, и твердо стой на своем. Мы все замнем, и никто тебя ниоткуда не выгонит, — тихо шепнул он Егору и вышел из кабинета. Ему еще нужно было умаслить разозленного следака.

Через два дня следователь военной прокуратуры, которого начальник сборов накануне весь вечер поил пятизвездочным армянским коньяком, приехал в госпиталь еще раз. После вчерашней вечерней гулянки у него болела голова. Выглядел он довольно помято, но душу капитана грела мысль о непочатой бутылке коньяка, которую веселый и кампанейский подполковник оставил ему, прощаясь в конце чудесно проведенного вечера. На этот раз он, уже не пытаясь подловить Егора на несоответствиях, просто попросил его письменно изложить свою версию событий трехдневной давности.

Уходя, Макаров остановился у двери и доверительно сказал:

— А ты ничего, нормальный парень. Мой совет тебе на будущее. Не дай бог попадешь под следствие, никогда ни в чем не признавайся, как бы тебя ни пугали и ни уговаривали. Всегда тверди одно: «Не был, не видел, не знаю…»

Егор провел в госпитале еще две недели, пока его не вышибли оттуда за нарушение режима. Все произошло так. Пятнадцатого июля у Яны был день рождения. И Егор, только начавший ходить без костылей, отправился в самоволку. Он ловко перелез через забор госпиталя и прихрамывая, отправился на переговорный пункт, находившийся в нескольких кварталах, чтобы лично поздравить любимую. Он не нашел сменной одежды и поэтому шел по центру города прямо в синей пижаме, выданной ему в госпитале.

До переговорного пункта Егор добрался без приключений. Прохожие удивленно косились на него, но он шел к заветной цели, как атомный ледокол «Ленин» к полярникам, затертым во льдах. Добравшись до переговорного пункта, он заказал разговор с Владикавказом и дождался, пока его вызовут в кабинку. Трубку сняла сама Яна, которая, обрадовавшись его звонку, щебетала как колокольчик. Егор, рассыпавшись в комплиментах и уверениях вечной любви, поздравил ее с днем рождения. О своих приключениях он рассказывать не стал, сказав, что у него все в порядке и его отпустили в увольнение в город. Под конец разговора Яна сообщила, что прямо завтра она уезжает в Саратов и оттуда сразу напишет Егору, у которого не было домашнего телефона, чтобы сообщить ему свой новый адрес.

Поболтав с девушкой, Егор с чувством выполненного долга отправился обратно и был отловлен военным патрулем прямо рядом с госпиталем, в тот момент, когда он собирался перелезть через забор. После короткого разбирательства с метанием начальственных громов и молний в адрес «В конец оборзевшего самоходчика» Егора через два дня выписали из госпиталя и посадили в автобус, следовавший прямиком до Владикавказа.

Очутившись дома и успокоив взволнованных родителей той же самой историей про гвоздь, на который он напоролся в лесу, Егор в этот же вечер отправился на тренировку к Артуру. В зале все было как обычно. Мурат с Мишей боролись, отрабатывая друг на друге изощренные приемы боя в партере, Артур сосредоточенно долбил грушу, стараясь попадать точно по красным кружочкам, отмечающим уязвимые зоны на человеческом теле.

— Глядите-ка, возвращение блудного сына! — Мурат оторвался от Миши, которому он безуспешно пытался провести болевой на руку. — Ты чего так скоро вернулся? Сборы сократили что ли?

— Нет, это меня со сборов сократили, — махнул рукой Егор.

— Выгнали, что ли? — удивленно спросил Миша.

— Нет, по болезни, — уклончиво ответил Егор. — Я там две недели в госпитале провалялся, а потом меня домой отпустили.

К Егору, стоящему у входа в зал, подошел Артур. Они поздоровались и обнялись.

— Ладно, пойдем, расскажешь, чем ты там болел, — инструктор подмигнул ученикам, и они все вместе вышли в качалку.

Выслушав рассказ ученика о событиях, произошедших на сборах, Артур, укоризненно улыбнувшись, сказал ему:

— Егор, не обижайся, но ты трижды дурак. И не сопи как паровоз под парами, я же тебе это не просто так говорю, а с тем, чтобы ты задумался и не повторял таких глупостей в будущем. Во-первых, что за мальчишество — «мне неудобно было отказать товарищам»? А если твои товарищи будут наркотой ширяться, или с обрыва прыгать, ты тоже за компанию с ними этим займешься?

— Это же не одно и то же.

— Да какая разница?! Ты же прекрасно понимал, к чему это все приведет.

— Угу. — буркнул расстроенный Егор, избегая смотреть на посмеивающихся над ним товарищей.

— Пойдем дальше. Во-вторых, при возникновении конфликтной ситуации никогда не иди туда, куда тебя ведут. Вы же как бараны на убой пошли с этими местными парнями за клуб, в незнакомое вам место. А если бы там была засада? Вы с самого начала отдали инициативу противнику, вместо того чтобы самим навязывать им свои условия. Запомни, любой бой выигрывается или проигрывается задолго до его начала. Тут все как на войне. Если ты заранее знаешь, что придется вступить в бой, то надо загодя разведать и подготовить удобную для тебя местность, куда и заманить противника, предварительно устроив ему там сюрпризы. Боевые действия не терпят дилетантов, а драка — это тоже боевые действия. Понятно?

— Ну да, понятно, — снова уныло согласился Егор.

— В-третьих, групповая драка — это самое опасное, что может быть, потому что в толкучке и суете непонятно, от кого и что тебе прилетит. Тебе еще очень повезло, что нож всадили в ногу, а не в спину или в живот. Никогда не стой на месте. Двигайся, выстраивая врагов так, чтобы против тебя был всегда только один противник. Вот его и руби жестко, по полной, не задерживаясь на добивание, чтобы остальные, воспользовавшись заминкой, не окружили тебя. Из круга, если ты туда попал, выйти ой как непросто. Итак, повторяю, в групповом бою ты должен постоянно двигаться и выстраивать противников в линию, чтобы высечь их всех по одному. Книгу «Спартак» читал?

— Читал.

— Помнишь самое начало, как действовал Спартак, когда на арене он остался один против нескольких противников?

— Помню. Он побежал, вроде бы испугавшись, а когда противники погнались за ним, вытянувшись в линию, он резко повернулся и перебил их поодиночке.

— Вот, в самую точку. А что произошло у вас? Вместо того чтобы держаться плотной группой, прикрывая друг другу спину, вы дали разбить себя на отдельные части. Вам очень повезло, что эти парни не сумели воспользоваться своим численным преимуществом и замять вас. Хотя, конечно, бой в группе и бой против группы — это целое искусство, которому нужно долго и серьезно учиться.

— Артур, так научи нас этому — вмешался в разговор Мурат.

— Конечно, научу. Помните, я вам предлагал съездить на пару месяцев в горы потренироваться? Сейчас есть прекрасная возможность воплотить это в жизнь. Я договорился с начальником одной турбазы в Цее. Нам выделяют маленький домик. Для своих это будет стоить совсем недорого. Вот там, в горах, на чистом воздухе мы и отдохнем и с полным погружением, и потренируемся пару месяцев. Ну как, все могут на пару месяцев оторваться от своих дел?

Глава 10

Через две недели Миша, Мурат и Егор, рана которого к этому времени уже совсем зажила, под руководством Артура устраивались в небольшом летнем домике турбазы, расположенной в живописном Цейском ущелье. Оснащение их домика было довольно аскетичным. Четыре металлические кровати, четыре тумбочки, небольшой шкаф и стол с двумя стульями — вот и вся мебель. Удобства во дворе, душевая в новом корпусе. В общем — вполне нормальное временное пристанище для четверых мужчин, не избалованных излишним комфортом.

Как только парни разложили по тумбочкам свои вещи, Артур, прихватив с собой небольшой туристический топорик и нагрузив на учеников привезенные с собой груши и макивары, погнал их в горы. Примерно в получасе ходьбы от базы они наткнулись на небольшую полянку, укрытую от посторонних глаз, которую и решено было сделать своей тренировочной базой. Пока ученики расчищали полянку от сломанных веток и другого мусора, Артур размечал места для крепления макивар и для развешивания мешков, набитых сухими кукурузными зернами.

После подготовительных работ, занявших около часа, они провели первую тренировку на новом месте. Тут то Егор и остальные поняли, зачем Артур в приказном порядке заставил их взять из города и одеть на ноги крепкие армейские ботинки с высокими берцами, хорошо держащими ступню. После легкой разминки инструктор начал гонять группу бегом по склону, густо поросшему деревьями и кустарником. Он заставлял учеников бегать с максимальной скоростью, перепрыгивая кочки, маневрируя между деревьями и на ходу уворачиваясь от веток, так и норовивших залезть в глаза. Загоняв парней до полусмерти, он немедленно устроил им трехминутный раунд работы на мешках, требуя, чтобы они не сачковали, наносили удары в полную силу и с хорошей скоростью. Егор, дыхалка которого умерла еще на бегу, каждый удар наносил как последний, все время норовя обнять грушу в клинче.

— Работать! Сильнее, сильнее бей! Миша, вяло, дай скорость, шевели руками. Серии давай, Мурат! — надрывался Артур — Егор, а ну-ка отлепись от груши, ее нужно бить, а не обнимать. Именно сейчас, на фоне максимальной усталости, и идет настоящая работа. Работать, я сказал!

Начиная со следующего утра, Артур установил жесткий распорядок дня, задавая группе довольно высокий темп нагрузок. День начинался с подъема в семь часов утра, далее, после гигиенических процедур, следовала пробежка до места занятий и техническая тренировка, на которой особое внимание уделялось оттачиванию технических элементов и парной работе. После полутора часов занятий они возвращались на базу, где принимали душ, завтракали и после часового отдыха отправлялись в поход в горы, каждый раз выбирая разные маршруты. Артур учил их ориентироваться на местности, бесшумно подкрадываться к часовому, преодолевать препятствия и маскироваться. К двум часам вся группа возвращалась на обед, после которого следовал обязательный двухчасовой сон. В пять вечера начиналась еще одна тренировка, которая посвящалась спаррингам, а так же постановке ударов на мешках и на макиварах, закрепленных на деревьях. После ужина, до одиннадцати у всех было свободное время, которое посвящалось отдыху, играм или просто задушевным беседам о жизни. В двадцать три часа объявлялся отбой, а на следующий день все повторялось. Минимум раз в неделю они, взяв с собой сухпаек и теплые вещи, совершали длительные марш-броски по окрестным горам, возвращаясь на базу либо к вечеру, либо только на следующее утро.

На базе они сразу стали местной достопримечательностью. На второй день сборов Миша, крепко подкованный по теоретической части и обладавший каллиграфическим почерком, черной тушью вывел на выкрашенной белой краской двери их домика огромный китайский иероглиф — Дао. Загадочный черный иероглиф, сразу привлек взгляды всех отдыхающих к их жилищу. Контингент на базе подобрался разный, но в основном, это был студенческий и преподавательский состав горнометаллургического института — люди молодые, веселые, не дураки выпить и посидеть в хорошей компании. Резко выделявшаяся своим образом жизни четверка спортсменов будоражила всеобщее любопытство. Все участники сборов, включая Артура, перед отъездом из города, побрились наголо, для того, чтобы не заморачиваться с постоянным мытьем головы. Когда группа атлетически сложенных парней, в армейских ботинках и камуфляжных штанах, сверкая на солнце лысинами и мускулистыми, по пояс голыми телами, каждые утро и вечер бежала в гору с мешками кукурузы за плечами, находилось немало желающих посмотреть на такую диковинку. На все расспросы любопытных, кто они такие, и зачем им все это, парни отшучивались: представляясь то группой любителей здорового образа жизни, проводящей ежегодный слет в горах Кавказа, то сборной по литрболу, готовящейся к пивному чемпионату России. В конце концов, расспросы улеглись и их оставили в покое, решив, что это сборная республики по кикбоксингу проводит летний сбор перед соревнованиями. Много лет спустя, когда Егор снова побывал в Цее, он услышал легенду о сборной выпускников шаолиньского монастыря, тренировавшихся в этих местах. На базе с тех пор все очень изменилось, уже давно не было домика, в котором они тогда жили, но в подтверждение легенды, ему показали на стенде большую фотографию их бывшего домика с большим черным иероглифом Дао, нарисованным когда-то Мишей на белой двери…

— Этот домик снимали даже в кино — с гордостью сказал ему новый управляющий базой — здесь в горах проходили съемки художественного фильма, и они специально переписали на месте сюжет, чтобы включить туда сцену с этим иероглифом на двери.

На этих сборах Артур впервые стал показывать ученикам работу с ножом, удавкой и палкой.

— Ум и оружие — это то, что сделало человека царем зверей, — говорил он им. — Зачем корячится и пытаться вырубить противника голыми руками, когда сама природа дала нам удивительно устроенные кисти рук, способные хватать и держать. Размахивание кулаками просто ради драки — это глупость и блажь для сопливых юнцов и взрослых переростков с мозгами младенцев. Есть правило — боевая задача должна быть выполнена любой ценой. Не важно, какими средствами вы для этого воспользуетесь. Поэтому в бою нужно всегда стараться обеспечивать себе максимальное преимущество над любым противником. Таким преимуществом могут быть ваша подготовка, внезапность нападения, знание местности, тактические уловки и, конечно же, оружие. В схватке не на жизнь, а на смерть нет места слезливым сантиментам и ложно трактуемому джентльменскому кодексу. Все средства хороши для достижения победы максимально быстрым способом. Но важно помнить — это установки для войны. В обыденной жизни все это оправдано лишь тогда, когда ситуация не оставляет вам иного выбора. Во всех остальных случаях лучше просто уйти от конфликта, зная, что цена за обычную несдержанность может быть слишком высока.

Артур привез с собой на сборы деревянные макеты ножей, сделанные им собственноручно. С первого же дня тренировок с оружием ученики, повторяя каждое движение инструктора, учились резать и колоть стволы и ветки деревьев. Потом они сходились друг с другом в импровизированных ножевых дуэлях.

Дуэльный бой на ножах по скорости на порядок превосходит обычную безоружную рукопашную схватку. Когда на ножевой поединок выходят два опытных бойца, уколы и порезы ножом выполняются с такой скоростью, что глазу просто невозможно уследить за всеми движениями атакующей руки. Взаимные атаки и контратаки следуют с такой частотой, что неискушенный зритель просто ничего не понимает в сплошном мелькании рук противников, сошедшихся в схватке. Уже через пару дней все ученики Артура ходили с напрочь отбитыми руками и разноцветными ссадинами по всему телу. Причем давние ссадины имели синеватый цвет с характерным ядовитым зеленоватым отливом, а свежие радовали глаз ярко красным цветом. Тренер заставлял своих учеников бить друг друга деревяшками, имитирующими ножи, в полную силу.

— Ножом нужно сразу учиться работать в полную силу и на полной скорости, — учил он их — То, что мы заменяем реальный нож простой деревяшкой, это уже условность. Если мы будем нежно гладить этими деревяшками друг друга, то вы никогда не станете работать в полную силу, а значит, не загоните себе в подкорку рефлексы, нужные в бою. А вот когда вы несколько раз получите по пальцам так, что они распухнут и посинеют, тогда вы начнете беречь свои любимые ручонки. То же самое с телом. Когда ваша горячо любимая тушка покроется ссадинами от мощных уколов, вы не будете кидаться в обоюдную рубку, после которой, в случае применения реальных ножей, от вас осталось бы два трупа. Чем больнее вам будет поначалу, тем быстрее вы станете маневрировать и двигаться на ногах, чтобы провести быструю результативную атаку и разорвать дистанцию, не получив при этом фатальный удар. Боль — самый лучший учитель. Когда нашему телу больно, оно само быстро находит способы себя защитить и минимизировать потери. Так что не нойте, друзья мои. Учитесь военному делу настоящим образом, как завещал нам товарищ Ленин. Он был умным мужиком, не зря же всю страну перевернул вверх дном.

Все так и произошло. После того как парни мощными ударами поотбивали друг другу руки и истыкали до кровавых ссадин все тело, они престали кидаться в отчаянную рубку с множеством взаимных порезов и уколов. Они осознали, что у них в руках не просто деревяшка, а имитация реального ножа, которая может сделать очень больно, и стали вести бой расчетливо, обращая больше внимания на маневр и быстрый вход на дистанцию поражения, с мгновенным разрывом этой дистанции после атаки.

Через месяц парни уже довольно прилично работали ножом, и их дуэльные поединки стали больше напоминать шахматные партии. Подняв обе руки и выполняя ими обманные движения, бойцы постоянно двигались, не подпуская друг друга на дистанцию поражения, и время от времени выполняли попытки быстрым ударом атаковать вооруженную руку противника, уколоть корпус или длинным круговым ударом поразить шею. Это была захватывающая игра, требующая мгновенной реакции, четких действий и максимальной быстроты принятия решений.

— Помните, что, в отличие от безоружного боя, когда вы можете перетерпеть и относительно безболезненно принять на тело множество ударов, в дуэльном ножевом бою исход поединка может решить всего один удар, — постоянно твердил им Артур. — Цена каждого движения в ножевом бою во много раз выше, чем в безоружном. Поэтому не подставляйтесь под атаки противника, учитесь предугадывать его удар, вычисляя его возможные действия и упреждая их.

Примерно через месяц занятий Артур, взяв в руки деревянный нож, предложил Егору попробовать этот нож у него забрать.

— Ну да, — опасливо хмыкнул тот. — Я и в дуэльном бою тебе постоянно проигрываю, а тут голыми руками против ножа…

— Хорошо — легко согласился инструктор, протягивая ему макет. — Давай наоборот. Я буду безоружным, а у тебя будет нож.

— Идет! — с азартным блеском в глазах согласился Егор. — Эх и распишу я тебя сейчас под хохлому.

Взяв в руки нож, он осторожно стал кружить вокруг тренера. Тот вытянул руки и постоянно маневрировал, не давая ученику приблизиться на дистанцию удара. Неудачно попробовав несколько раз порезать руки противника, Егор решился и кинулся на учителя, выполняя свою любимую связку: укол в живот и двойной крестообразный порез шеи. Инструктор, который специально открылся, провоцируя атаку ученика, быстро убрал корпус и легко сбил рукой первый укол, одновременно дав ему мощный подзатыльник. Потом он так же легко отвел боковые порезы шеи, добавляя крепкие подзатыльники по уже и так порядком звеневшей голове Егора. Когда ошеломленный и оглушенный ученик остановился, судорожно пытаясь закрыться от ударов, сыпавшихся на его голову, Артур перехватил его вооруженную руку, выкрутил кисть и свалил Егора на землю, заставляя выронить нож, который он тут же подобрал и демонстративно выполнил им несколько уколов в живот лежащего соперника.

— Ну как, расписал? — насмешливо спросил Артур поднявшегося ученика, который отряхивал мусор со штанов.

— Ну да, тебя попишешь — огорченно буркнул тот в ответ.

— Уловил суть? — уже серьезно продолжил Артур. — Ты должен двигаться, выжидая момент, а при удобном случае жестко атаковать противника, контролируя при этом его вооруженную руку. Ни на секунду не забывай, что у него в руках нож. Прежде всего — контроль вооруженной руки, а уже потом все остальное. Твои руки должны быть чувствительны и подвижны как усики насекомого. Постоянно маневрируй на ногах и меняй положение рук, угрожая и перекрывая возможные зоны атаки корпуса и шеи. Возьми нож. На этот раз изобрази бешеную непрерывную атаку.

Егор взял протянутый нож и кинулся на тренера, нанося быстрые уколы и порезы со всех сторон. Артур уходил по кругу, сбивая руками все атаки противника, и, улучив момент, встретил его жестким лоу-киком во внутреннюю сторону бедра. Воспользовавшись маленькой паузой в атаке, контролируя одной рукой вооруженную руку ученика, ладонью другой руки он от души залепил ему в пах.

— Видел, как работают руки в защите?

— Видел, — просипел Егор, прыгая на пятках чтобы облегчить последствия удара в «мужскую душу». — Только мне кажется, что я тебе несколько раз порезал руки.

— Конечно, порезал — легко согласился с ним Артур. — Ты ведь в обращении с ножом уже не новичок. Но все прошедшие порезы были скользящими. Выйти безоружным против ножа и остаться чистеньким — это маловероятно. В данном случае я пожертвовал руками, чтобы спасти свою жизнь. В горячке боя ты и не заметишь этих мелких ран. Главное, чтобы пропущенные порезы были скользящими, а не акцентированными. Скользящий порез не причинит тебе особого вреда, а вот акцентированный, с протяжкой, поражающий крупные кровеносные сосуды, очень опасен. Можно запросто истечь кровью.

— Артур, а ты нас будешь учить кидать нож? — поинтересовался Егор, которому, наконец, немного полегчало.

— А зачем? — удивленно поинтересовался тот.

— Ну как зачем, чтобы с безопасного расстояния кинуть нож и попасть противнику, например, в горло, как в фильмах про десантников, когда они снимают часовых.

— Ты меньше смотри всякие глупые фильмы, — иронично хмыкнул Артур. — Выкидывать свое оружие, чтобы потом остаться с голыми руками — это совершенно глупо. Ты еще попробуй в бою не стрелять из автомата, а метнуть его во врага как копье и красиво проткнуть его насквозь примкнутым штык-ножом. Для того, чтобы бесшумно снять часового, есть снайпер с винтовкой, оборудованной оптикой и ПБСом.

Во время утренних вылазок в горы Артур частенько давал ученикам команду остановиться в каком-либо в глухом распадке, густо поросшем деревьями. Там он ставил им задачи по ситуационному тренингу, моделируя различные конфликтные ситуации уличных наездов. К примеру, он очень натурально начинал орать матом и трясти кого-либо из парней за грудки так, что у них от страха душа уходила в пятки. Задача учеников в этом случае состояла в том, чтобы, не реагируя на крик и угрозы, быстро выполнить один из знакомых приемов освобождения из захвата. Эти освобождения представляли собой довольно жесткую имитацию атаки в пах, в глаза или в горло с последующим выходом на залом, ломающий противнику руку или шею.

— Все, что вам грузят на уши при любом наезде — просто лишняя информация, которую нужно пропускать мимо ушей, реагируя не на слова, а только на действия вашего оппонента, — втолковывал парням Артур. — Цель опытного разводилы состоит в том, чтобы перегрузить ваш мозг, заставив его заниматься анализом той лапши, которую он вешает вам на уши. Если вы поддадитесь на эту уловку и начнете вникать в то, чем вас грузят, вы забьете свои каналы восприятия и не сможете адекватно отреагировать на внезапно возникшую опасность.

— Ну и что же делать, если братва на улице начинает разводить по понятиям? — заинтересованно спросил Миша, которого всегда дотошно, до мелочей, интересовали различные тонкости той или иной техники.

— Бить в рожу, естественно, но есть некоторые нюансы. Оцени реальную опасность, быстро прикинув варианты. Еще раз повторяюсь, не вникай в то, что тебе говорят, а постоянно отслеживай все, происходящее вокруг тебя. Если есть возможность уйти, избежав конфликта — лучше уйди. Если нет — сражайся. Оцени место и время событий. Одно дело, если наезд происходит днем в людном месте, при знакомых, и совсем другое, когда события разворачиваются в два часа ночи в темном переулке, а вокруг ни души. В первом случае ты ограничен в использовании средств поражения противника, потому что, в случае чего, для нашей доблестной милиции именно ты окажешься агрессором. А во втором случае ты можешь использовать весь свой арсенал поражающих средств. Когда же вокруг много свидетелей ты должен постараться привлечь их на свою сторону. Пусть они увидят, что зачинщиком был не ты.

— Ну да легко сказать. А как это сделать то? — нетерпеливо перебил тренера Миша.

Артур широко улыбнулся и продолжил:

— Говорите с нападающими подчеркнуто просительным тоном, не демонстрируйте никакой агрессии. Дайте себя ударить первым, а потом жестко отвечайте, но при этом, играя на публику, истошно вопите — «Помогите!» — И бац противнику кулаком по роже — «Не бейте меня!» — и хрясть ему коленкой в пах. «Спасите, убивают!!!» — и шмяк ему напоследок локтем по хребту. И так далее в том же духе.

— А если противников много, они вооружены, убежать некуда, а у тебя только голые руки? — до предела усложнил ситуацию Егор.

— Тогда просто придется красиво умереть, — со смехом ответил ему Артур. — Хотя есть один вариант. Внезапность — это один из самых главных козырей в уличной драке. Именно внезапная атака, при условии обладания поставленным, быстрым и точным ударом, может мгновенно решить любой конфликт в вашу пользу. Если вы не сумели атаковать внезапно и довели ситуацию до банального обмена ударами — вы совершили большую глупость, потому что в таком взаимном махалове еще неизвестно, на чей хрен муха сядет. Драка — это вам не олимпийские игры, в уличном конфликте сначала нужно обмануть и расслабить противника, а потом — неожиданно ударить его наверняка. Поэтому, друзья мои, в такой ситуации играйте, плачьте горючими слезами и просите хулиганов отпустить вас домой к больной старенькой маме. У хулиганов тоже есть эмоции и каналы восприятия, перегружайте их ложной информацией, играйте и импровизируйте, но прошу вас — будьте убедительны в своей игре, потому что, в отличие от плохих актеров в театре, в реальной жизни вас не будут закидывать гнилыми помидорами, если вы ошибетесь — вас просто убьют.

Глава 11

Два месяца сборов в Цее пролетели как один день. В конце сентября Егор, окрепший и сильно прибавивший в технике рукопашного боя, вернулся домой. У него скоро начинались занятия в институте. Пятый курс — впереди госэкзамены и защита диплома, а там уже наступит взрослая жизнь, немного страшная своей неизвестностью. Обстановка в стране менялась пугающе быстро. Набиравшая обороты перестройка, породившая вначале надежды людей на обретение неведомых ранее свобод и улучшение своего благосостояния, в итоге привела к массовому обнищанию абсолютного большинства людей. По всей стране массово закрывались предприятия, с полок магазинов исчезали даже те скудные запасы товаров: вроде рыбных и овощных консервов, круп и банок с вареньем, которые лежали на них в советское время. Что касается свобод то, конечно, за политические анекдоты уже не сажали, и коммунистическую партию единственным верным рулевым уже не считали. Люди стали узнавать много нового об истории своей страны за последние семьдесят лет, но как говориться историческую правду в карман не положишь, а свободу на хлеб не намажешь. Недавно появившаяся тонкая прослойка кооператоров мозолила глаза, непривыкшим к такой жизни массам, быстрыми и легкими как казалось деньгами, кутежами в ресторанах и дорогими машинами. В народе росло открытое недовольство по отношению ко всем: к коммунистам, которые довели страну до такого плачевного состояния, к Горбачеву, который только много говорил об улучшении жизни, а на практике все катилось в тартарары, к новоявленным кооператорам, которые открыто и на показ за день тратили на себя больше, чем рабочий на заводе зарабатывал за месяц.

Егора пока не коснулась эта сторона жизни. Его отец неплохо зарабатывал на заводе и кроме этого занимался мелким бизнесом, привлекая сына к участию в своих делах. Он даже выплачивал ему такую зарплату, которую получали не многие рабочие на заводах, так что с деньгами у студента Егора было все нормально. Но по городу уже ходили глухие слухи о рэкете и о дани, которую выплачивали первые кооператоры хватким и крепким молодчикам с бритыми затылками, тусклыми холодными глазами и золотыми цепями на шеях, и ему очень не хотелось, чтобы однажды такие вот ребята пришли к ним домой.

Дома Егора ждало письмо от Яны. Она ничего не знала о его ранении и думала, что он все еще находится на военных сборах, и писала о том, что они с сестрой поступили в мединститут, сдав все экзамены на пятерки. Далее она напоминала Егору, что на старый адрес ей писать не надо, так как скоро они вместе с сестрой переезжают со съемной квартиры в общежитие института. Еще она писала, что ей очень грустно, она очень скучает, с тоской вспоминая их летние встречи.

Прочитав письмо, Егор расчувствовался так, что долго не мог найти себе места. В госпитале и на сборах в горах он часто Яну, много думал о ней и мечтал поскорей ее увидеть. Но сейчас это стало для него просто навязчивой идеей. Обладавший порывистым и горячим характером Егор, был как огонь и часто действовал импульсивно, под влиянием сиюминутных эмоций. Любимая девушка написала ему что скучает, ей грустно и одиноко в чужом незнакомом городе — значит надо срочно что-то сделать, чтобы развеять ее грусть. Он посмотрел на конверт, обратного адреса не было. «Ну да, это понятно, — подумал он — Она же должна была уже съехать с квартиры и перебраться в общежитие». Внезапно Егору в голову пришла авантюрная мысль — а что если сейчас купить билет на самолет и уже завтра оказаться в Саратове рядом с Яной? Недолго думая, он сорвался с места и рванул в кассы «Аэрофлота».

Уже в середине следующего дня он сошел с трапа самолета в Саратове. Город на Волге встретил его неласково, все небо было затянуто низкими серыми тучами, из которых на головы прохожих уныло лился мелкий осенний дождик. Егор порадовался тому, что захватил свою новую кожаную куртку, сшитую на заказ в кооперативном ателье из подаренных родителями кусков кожи. Еще в самолете он разработал план поисков Яны в абсолютно незнакомом ему городе. Логично предположив, что в Саратове не может быть больше одного мединститута, он решил поймать такси, которое его туда и доставит, а дальше все просто. Он посмотрит расписание занятий первого курса и, пробежавшись по разным группам, быстро найдет свою девушку.

В действительности все оказалось не так просто. Уже очутившись в центральном здании мединститута, Егор узнал, что корпуса этого учебного учреждения разбросаны по всему городу. Время подгоняло, уже был час дня, скоро должна была закончиться третья пара. Первокурсники разойдутся с занятий, и тогда бегай, ищи Яну по всем общежитиям, валяясь в ногах у строгих вахтерш. Он быстренько переписал адреса всех учебных корпусов, в которых занимались первокурсники, и снова поймав машину, отправился на поиски.

Проверив уже два корпуса института, где она могла находиться, Егор погнал таксиста в оставшийся напоследок, который находился где-то на окраине. Когда он туда добрался, уже прозвенел звонок, и студенты начали расходиться по домам. Он почти отчаялся найти Яну сегодня, как вдруг увидел знакомую стройную фигурку Яны, идущей ему на встречу вместе с сестрой по — усыпанной сухими желтыми листьями аллее. Он остановился и молча смотрел на приближающуюся девушку. Она весело разговаривала о чем-то с младшей сестрой и вдруг, подняв глаза, внезапно увидела Егора, стоящего у них на дороге. На ее лице промелькнула целая гамма чувств, выражающих удивление, радость и еще что-то, глубоко спрятанное ее в широко раскрытых синих глазах.

— Егор! — Яна кинулась ему на шею. — Как ты меня нашел, и как здесь очутился?

— Ты писала, что тебе грустно, что ты скучаешь — глупо улыбаясь во весь рот, ответил он. — И вот я здесь, чтобы развеять твою грусть.

— Как здорово, что ты приехал, — после долгого поцелуя сказала ему Яна.

— Аня смотри, ко мне Егор приехал.

Яна, наконец-то, вспомнила о стоявшей рядом сестре.

— Да уже вижу, что приехал. Как там Наташа поживает? — спросила Аня Егора о его младшей сестре, с которой очень дружила в школе.

— Да нормально, она тоже сейчас учится в медицинском институте, но только на Украине.

— Что же мы здесь на дороге стоим?! — спохватилась Яна. — Пойдем к нам в общежитие. Ты сюда надолго? И где ты остановился?

— Пока нигде не остановился. — Развел руками Егор — Я прямо с самолета отправился тебя искать и еле-еле успел тебя здесь застать.

— Ну и хорошо, что нигде. Я сейчас с комендантшей поговорю. У нас на этаже гостевая комната пустует, дашь ей немного денег, так она тебя за милую душу туда хоть на неделю пустит.

— Да я всего-то на три дня — виновато сказал Егор. — Больше не получится, у меня ведь тоже занятия в институте начинаются.

— Дурачок, — Яна легким ласковым движением взъерошила Егору намокшие от дождя волосы — ну что ты оправдываешься? Я так рада тебя видеть…

С жильем для Егора все устроилось действительно очень просто. Комендантша, дородная круглолицая женщина, одетая в шерстяную кофту с накинутым на плечи пуховым платком, благосклонно приняв подношение, выдала ему ключи от пустовавшей гостевой комнаты.

— Только смотри мне, сильно не напиваться, и в постели не курить, а то нам тут только пожара не хватало — строго напутствовала она его уж на лестнице.

— Да нет, он вообще не курит и не пьет — вступилась за него Яна — он у нас строго положительный.

— Знаем мы таких положительных — буркнула себе под нос комендантша — как на словах так прямо ангелы во плоти, а наделе смалят как паровозы, баб водют и чуть не каждую ночь на карачках домой приползают.

Уже поднимавшиеся по лестнице, Егор и Яна хитро переглянулись и прыснули со смеху.

Через полчаса Яна уже угощала оголодавшего Егора обедом, скармливая ему свои скудные студенческие запасы.

— Бедные девчонки, — удивлялся оголодавший парень, уминая предложенный ему обед за обе щеки. — Так у вас же совсем есть нечего. Я сейчас в магазин сгоняю, куплю продуктов.

— Сиди уж, ешь, нам много лопать вредно, — стоя рядом, посмеивалась Яна. — Мы фигуры должны беречь, а то растолстею, ты и смотреть на меня не захочешь.

— Я? Да никогда! — промычал Егор, жуя макароны, заправленные маргарином, и запивая их темным сладким чаем.

— Все вы так говорите.

— Но я же не все, я лучше! Ты же сама это давеча комендантше говорила.

— Ах ты хвастунишка! — девушка шутливо до боли знакомым жестом взъерошила ему волосы.

— Ну вот я и сыт, — Егор похлопав себя ладонью по животу поднялся со стула. — Пойду, посмотрю на свое новое место жительства.

— Давай я тебе помогу навести порядок, — поднялась следом за ним Яна.

Сопровождаемые лукавым и все понимающим взглядом Ани, они вышли из комнаты. Пойдя немного по коридору, Егор открыл дверь своей комнаты, пропустил девушку, потом зашел и запер дверь на замок. Когда он повернулся к Яне, она шагнула вперед и прижалась к нему всем телом. Егор подхватил ее на руки и осторожно опустил на кровать…

Потом они долго лежали рядом, шепотом рассказывая друг другу о последних событиях из своей жизни.

— Ой, а что это? — Яна водила своим изящным пальчиком по животу Егора, с которого еще не сошли ссадины от попаданий деревянного ножа.

— Да так, мелочь, — отмахнулся он. — На тренировках немного досталось.

— Ничего себе немного, вся грудь, весь живот побиты. Тебе, наверное, было очень больно?

— Да нет же, ерунда, не обращай внимания.

— Как же, скажешь тоже, не обращай внимания — проворковала Яна и стала нежно целовать синяки на груди любимого.

Утром, пока Яна с сестрой были на занятиях, Егор быстро сгонял на рынок и забил разнообразной провизией их холодильник. Потом он выбил на заднем дворе большой палас, лежавший на полу, поместил на центр стола торт и свежие цветы, поставленные, по причине отсутствия вазы, в трехлитровую банку с водой, после чего с чувством выполненного долга побежал встречать сестер, у которых вот-вот должны были закончиться занятия.

— Егор, да ты просто волшебник! — увидев цветы и торт, восхищенно сказала Яна.

— Все лучшее на свете — для прекрасных дам, — Егор, подражая официанту, которого он как-то видел в старом фильме, держа на согнутой руке воображаемое полотенце, залихватски щелкнул каблуками и кивнул.

— Это конечно здорово, но зачем было так тратиться? — вдруг засомневалась Яна. — ты наверное целую кучу денег потратил.

— Ничего я не потратился. Девчонки, я приглашаю вас на обед в маленький ресторанчик тут неподалеку.

— Егор…

— Возражения не принимаются и протесты не рассматриваются…

Три дня пролетели как один миг. С утра Яна уходила на занятия в институт, а после влюбленные много гуляли по городу, ловя последние теплые деньки уходящего бабьего лета. Жаркие ночи, проведенные вместе на скрипящей металлической кровати, уносили обоих в волшебную страну любви и счастья.

В последний вечер пребывания Егора в Саратове они с Яной допоздна гуляли по городу и наконец, устав от долгой ходьбы, присели отдохнуть на скамейку в глухом уголке городского парка.

— Егор, пожалуйста, давай пойдем отсюда, мне почему-то очень страшно. Здесь так темно и никого нет.

— Не бойся, моя хорошая, я же рядом. А то, что никого нет, так это только хорошо. Никто не будет за нами подсматривать, когда мы будем целоваться.

Они долго целовались, идя на скамейке. На улице было уже совсем темно, и Егор стал подумывать о возвращении в общежитие. Вдруг он услышал шелест листьев, хруст веток и, кинув быстрый взгляд в сторону, увидел приближающуюся к ним компанию из пяти парней. В его голове отчетливо прозвенел сигнал тревоги. Подошедшая к ним разбитная компания молча охватила полукругом сидевшую на скамейке парочку. Выражение, застывшее на лицах подошедших, заставило Егора вспомнить меткое выражение отца — морда просит кирпича.

.

— Нет, ну ты глянь, Сема, а что это у нас тут такое? — дурашливо заблажил один из парней, ритмично сгибая перед собой в руках эластичную черную резиновую дубинку.

— Баба и какой-то вахлак с ней рядом, — меланхолично жуя жвачку, ответил ему увалень с лошадиным лицом, неторопливо натягивая на руку кастет, холодно блестящий в лунном свете.

— Вот, Сема! — удовлетворенно икнув, продолжил худощавый парень с дубинкой. — В то время как трудовому народу в конце рабочего дня даже не на что выпить, разные буржуи в кожаных куртках тискают по паркам на скамейках наших баб. Так где же справедливость, я вас спрашиваю! Ведь господь бог заповедал нам делиться со своими ближними. Вот этот фраерок сейчас с нами и поделиться своей бабой. А будет вякать, так мы и его до кучи в жопу оприходуем.

В жизни каждого молодого парня наступает момент, когда он прощается с юностью, становясь мужчиной. Для кого-то толчком к этому бывает первая любовь, для других — служба в армии или рождение ребенка, а у кого-то просто возраст подходит. Вчерашний мальчишка Егор, именно сейчас сдавал свой самый важный в жизни мужской экзамен, и на кону стояла отнюдь не отметка в синей зачетке. Здесь пересдачи быть не может и нужно выкручиваться, как сможешь, прямо сейчас. Он вспомнил недавний разговор с Артуром о том, что делать, если ты один и без оружия оказался против толпы вооруженных противников «Придется красиво умереть», — со смехом сказал ему тогда тренер. Сейчас это не катило, рядом сидела нежная, как оранжерейный цветок Яна, испуганно прижавшаяся к нему и дрожавшая всем телом. Его смерть в этой ситуации ничего не решала, а только отдавала ее в полную власть отморозков.

Шесть лет упорных тренировок и преодоления себя не прошли для Егора даром. Никакой паники и страха, а только холодная рассудительная ярость, прорвав плотину обычного благоразумия, затопила его мозг. В этот момент он перестал быть человеком, а стал боевым механизмом, взведенным и заряженным на убийство. Детство и игры кончились — начиналась взрослая жизнь.

— Братва, — имитируя опьянение, заплетающимся языком сказал Егор, отрывая от себя Яну и медленно и как бы неуверенно поднимаясь со скамейки. — Да я вообще тут не при делах. Ну ее на хер, эту ту бля шалаву, я ее сам только что подобрал на проспекте. Берите, не жалко. У меня тут в пакете еще и водяра есть. Давайте может, вмажем за знакомство, а?

Яна, все еще сидевшая на скамейке, при этих, невозможных для нее словах Егора, просто опешила и превратилась в каменное изваяние. Егор же, продолжал валять ваньку дальше. Периферийным зрением отслеживая окружающую ситуацию, он буквально почувствовал, как напряжение вокруг ослабло, отморозки расслабились и понимающе заулыбались — жертва-то, оказывается, и не думала сопротивляться.

— Опа — опа, а фраерок-то правильный оказался — радостно осклабившись, блеснул стальной фиксой парень, мявший в руках резиновую дубинку. — Баба да еще и под водочку! Это я уважаю!

Сердце Егора билось мощными толчками, гоня кипящую от ярости кровь по сосудам. Время послушно замедлило свой бег.

Один… Егор внезапно выбросил в осклабившуюся харю тысячи раз отработанную боевую связку — удар основанием левой ладони снизу вверх в нос с продолжением комбинации — ударом вилкой правой руки в горло. Ладонь вбила носовой хрящ фиксатого в череп, а вилка правой руки раздробила открывшийся кадык. На землю падал уже труп.

Два… Не останавливаясь, он нанес правой рукой мощный горизонтальный удар основанием кулака — тэцуй сбоку — второму противнику, стоявшему рядом. Тэцуй, которым Егор запросто раскалывал толстую стопку черепицы, пришелся тому точно в висок, ломая тонкую височную кость. Ее обломки впились в одурманенный анашой мозг. Второй труп рухнул вниз, опустившись рядом с первым.

Три… Егор выстрелил вбок удар левой ногой йко-гери, отбрасывая третьего противника, стоявшего слева от него.

Все это действо уместилось буквально в три удара сердца. Двое оставшихся на ногах беспредельщиков, оправившись от изумления, вызванного преображением кажущейся жертвы в дикого агрессора, пришли в себя. Егор прикрыл подставкой плеча челюсть, в которую летел кастет Семы, и мгновенно ответил ему прямым левой в голову, отбросившим того назад.

— Ах ты, падла… да я тебя… — пятый нападавший попробовал достать Егора ударом маваши в бок, и тот, жестко сблокировав подставкой сдвоенных локтей ногу, летевшую ему печень, одновременно мощно ударил левой пяткой точно в коленный сустав опорной ноги противника, с хрустом ломая его колено. Покалеченный гопник с воем упал на землю.

— Сема, заходи сбоку. Ща мы его сделаем! — парень, сбитый на землю ударом ноги в начале боя, уже оклемался и, описывая нервные восьмерки выставленным вперед ножом, осторожно шел на Егора.

Сема, вооруженный кастетом, подбирался к Егору с другого боку. Егор, поняв их замысел, сделал мощный рывок, обходя Сему по полукругу, и рванул ему за спину.

— Уходит, уходит сука! Сема, лови его, — истерично заверещал тот, что был с финкой.

Егор не убегал, он, как учил Артур, вытянул преследующих его противников в линию и, внезапно резко развернувшись, встретил догонявшего его и пыхтящего как паровоз Сему мощным прямым ударом носком ноги в низ живота. «Никакой, даже самый сильный пресс, не выдержит удар в низ живота, рвущий мочевой пузырь» — всплыла в отстраненном сознании Егора еще одна фраза инструктора. Сема, схватившись обеими руками за живот, наклонился и начал заваливаться вбок. А Егор, на автомате выполняя знакомую связку, резко дернул его левой рукой за длинные волосы, жестко ударил снизу в лицо коленом и протаскивая вперед, подключив массу тела, нанес мощный удар основанием правого кулака сверху вниз — в место, где череп соединяется с позвоночником, дробя тэцуем сверху шейные позвонки врага.

— А — а — а! Попишу, сука!

— Подоспевший к месту событий последний нападающий, явно знакомый с блатной техникой ножевого боя, быстро наносил непрерывные резкие расписывающие удары ножом сбоку и по диагонали сверху вниз, стремясь попасть в лицо Егору. Тот старался не подпустить его близко, активно перемещаясь и отбивая сыпавшиеся на него градом удары ножом предплечьями закрытыми толстой кожаной курткой. Наконец, улучив момент, когда блатарь с ножом немного выдохся и замедлил движения, Егор рванулся вперед и как клещ вцепился левой рукой в рукав его вооруженной руки, тем самым блокируя ее движения. Одновременно он начал наносить быстрые удары правым кулаком в лицо противника, превращая его в кровавую маску. Тот совсем обмяк и прекратил попытки вырвать вооруженную руку из стального захвата. Тогда Егор подключил к захвату правую руку и рывком вытянул вооруженную руку противника вперед, одновременно перенося через нее свой левый локоть. Потом всей массой своего тела он резко надавил вниз, ломая локтевой сустав орущего от боли врага. Тот упал на землю и стал, подвывая, кататься по ней, держась здоровой рукой за сломанный локоть.

Егор, еще не отошедший от горячки боя, выпрыгнул высоко вверх и, поджав ноги к груди, обрушил сокрушительный удар сдвоенных стоп на грудную клетку противника. Тот утробно хекнул и затих. Наступила тишина. Четыре измятых куклы, бывших еще недавно живыми людьми, безжизненно лежали по всей площадке, пятый тихо подвывая в ужасе уползал в кусты, волоча за собой сломанную ногу.

Егор кинул взгляд на Яну. Она все так же, как изваяние сидела на скамейке, и не подавала никаких признаков жизни. «Надо скорее валить отсюда, — мелькнула мысль в его мозгу. — Не дай бог поймают менты, и тогда меня обязательно посадят за превышение необходимой самообороны».

— Яночка, солнышко, пойдем скорее отсюда!

Егор буквально тащил через парк девушку, оглядываясь, нет ли свидетелей их поспешного бегства. Слава богу, эта часть парка была совершено безлюдна.

Выйдя на дорогу, он взмахом руки остановил частника, назвал конечным пунктом совсем другой район города, затолкнул Яну на заднее сиденье и сел с ней рядом. В машине Яна сидела молча, по ее застывшему лицу текли слезы. Егор мельком осмотрел руки. У него на ладони была пара неглубоких кровоточивших порезов, а рукава кожаной куртки были порезаны в хлам. «Могло быть и хуже, надо будет замотать порезы носовым платком», — отстраненно подумал он.

Молчаливый пожилой частник довез их до места назначения. Там, немного пропетляв по дворам и выйдя на другую улицу, Егор поймал вторую машину и назвал шоферу улицу, находившуюся рядом с той, на которой стояло общежитие мединститута. Выйдя из машины, они до самой общаги, прошли пешком в абсолютном молчании.

Перед входом в общежитие Егор критически осмотрел себя и Яну — вроде все нормально. Спрятав порезанную руку, обмотанную носовым платком, в рукав куртки, Егор под ручку провел девушку, которая не реагировала ни на что, мимо мирно дремавшей за столом вахтерши и поднялся на свой этаж. Он остановился около гостевой комнаты и поддерживая одной рукой девушку стал другой рукой шарить в карманах в поисках ключа. «Черт! Неужели потерял?» — мелькнула паническая мысль, но тут он, наконец, нащупал ключ, завалившийся за порванную подкладку. Быстро открыв дверь, Егор осторожно завел Яну в комнату и аккуратно посадил ее на кровать.

— Ты назвал меня шалавой и хотел меня бросить! — упершись пальцем ему в грудь, вдруг обвиняющее сказала она.

— Яночка, хорошая моя, — Егор просто опешил, не зная, что говорить дальше. — Да я просто отвлекал их внимание. Ты пойми, пожалуйста… Ведь то, что мы смогли сегодня уйти оттуда — это очень большое везение. Если бы я там встал в позу и стал вызывать их на бой по правилам, то они бы просто всем скопом навалились на меня и убили бы. Никакое каратэ мне не помогло бы. А о том, что случилось бы тогда с тобой, мне страшно даже подумать.

Егор ласково обнял девушку, по щекам которой ручьями текли слезы.

— Когда я услышала твои слова, у меня все внутри оборвалось, — всхлипывала она, уткнувшись ему лицом в грудь. — Я думала, что ты меня бросил…

— Да я же просто играл. Как я мог тебя бросить, да я бы лучше умер, чем оставил тебя! — он нежно гладил Яну, плачущую у него на груди. — Пойми, дурочка, что я люблю тебя.

Утром Егор улетал назад домой. Ночью ему удалось успокоить Яну, и она уснула рядом, доверчиво прижавшись к нему. Прощаясь с ней, он просил ее поскорее забыть события минувшего вечера как страшный сон.

— Ничего не было, — убеждал ее он. — Мы просто гуляли допоздна, а потом приехали на машине домой. Самое главное, ничего никому не рассказывай. Договорились?

Она только молча кивнула, пряча в глубине глаз затаившийся с прошлого вечера ужас.

В самолете Егора начало трясти от запоздавшего страха за себя и за любимую девушку. События вчерашнего вечера снова и снова прокручивались в его воспаленном мозгу. Он в первый раз убил человека, и может быть, даже не одного. Пусть это были подонки и полные мерзавцы, но они, все же, были людьми, у них, наверное, были любящие родители, а может быть, даже жены и дети которые теперь будут проклинать его до конца своей жизни.

Намучавшись в самолете, Егор отправился из аэропорта не к себе домой, а к Артуру. Ему просто необходимо было с кем-то поделиться произошедшим. Инструктор в жил самом центре города, совершенно один, в большой двухкомнатной квартире, доставшейся ему от родителей. На кухне, в которой кроме самого необходимого минимума мебели ничего не было, Егор уселся задом наперед на обшарпанный стул, обнял его спинку руками и ничего не утаивая, выложил учителю все события вчерашней ночи.

— Не парься. Ты все правильно сделал, — выслушав его, после короткой паузы сказал Артур. — Была четкая и понятная ситуация: либо ты, либо они, и я рад, что ты сидишь сейчас здесь рядом со мной, а не лежишь в холодильнике саратовского морга. Важно, что твоя девушка жива и здорова, а неприятные воспоминания — это мелочь, которая скоро забудется. Но только никому ничего больше не говори про это, мало ли что…

Артур поднялся со стула, достал из холодильника початую бутылку водки и налил ученику полный стакан.

— Выпей, полегчает. Это я тебе как знающий человек говорю.

Егор выпил стакан до дна, чувствуя, как водка обжигающим водопадом потекла вниз, вызывая приятное расслабление во всем теле. Он выпил спиртное в первый раз в жизни и теперь с удивлением прислушивался к внутренним ощущениям. Через некоторое время в голове успокоились тяжелые мысли, мучавшие его весь день. Потом они вдвоем с тренером за неспешным разговором под нехитрую закуску из черного хлеба, вареной картошки, селедки и плавленого сырка допили водку, которую почти не пивший Артур держал в холодильнике на всякий случай — для гостей. Егор, засидевшийся допоздна у тренера, домой не поехал, заночевав у него на разобранном скрипучем диване. Наутро все события, произошедшие за последнюю неделю, стали ему казаться просто фильмом, увиденным в кинотеатре, который не имеет никакого отношения к нему — обычному студенту пятого курса.

Глава 12

Жизнь постепенно вошла в свою привычную колею. Егор все так же ходил на занятия в институт и продолжал активно тренироваться у Артура. Тренировки обрели для него новый смысл, Егор понял, что если бы не эти годы занятий, то ему ни за что не удалось бы спасти свою девушку и выбраться живым из саратовского парка. Он снова стал часто встречаться со своими друзьями, проводя свободное время в их компании. Четверка была в полном комплекте. Марик и Закир недавно вернулись с военных сборов, которые у них прошли без особых приключений, а Алан приехал из стройотряда, выезжавшего на строительство чего-то там в Ростовскую область, был полон денег и приятных воспоминаний о тамошнем женском поле. Друзья частенько собирались в общежитии, в комнате у Алины и Лии, устраивая горячие обсуждения событий, происходивших с ними летом.

Марик в этот день особо усердно подтрунивал над Егором, раскачивающимся на стуле.

— Ну и когда же ты нам покажешь свою загадочную Яну? — Марик повернулся к присутствующим. — В первый раз за столько лет дружбы вижу, чтобы он влюбился, и мы ни как не можем познакомиться с предметом воздыханий этого молодого чемодана. А может быть, ты стал таким же Казановой, как наш Закир, который только и рассказывает о своих победах на любовном фронте, но мы ни разу не видели ни одной его пассии?

— Ничего подобного, — пробурчал Закир сидящий на подоконнике. — Просто я скромный парень и не хочу компрометировать своих девушек, многие из которых, между прочим, замужем. И вообще что ты ко мне пристал, лучше Егора дожмите чтобы он нас познакомил со своей девушкой.

— Да ладно, что вы все на меня накинулись — Егор шутливо, как будто сдаваясь, поднял обе руки. — Как только она приедет на каникулы, я вас с ней обязательно познакомлю.

— Ловим тебя на слове! — в разговор вмешалась Алина. — Очень хочется увидеть ту девчонку, которая, наконец-то, охмурила нашего скромника Егорку.

— Не такой уж я и скромник, — тоном завзятого ловеласа ответил тот и состроив уморительную рожу поднял глаза к потолку.

Все в комнате так и покатились со смеху.

— А вы в курсе, что у нас через месяц у нас в городе будет проходить чемпионат Юга России по каратэ? — сменил тему разговора Алан. — Заур хочет меня выставить на эти соревнования.

— Ух ты, как здорово! — тут же загорелся Егор. — Мы обязательно придем поболеть за тебя. Ты точно должен выиграть, я в тебя верю.

— По каким правилам будет проходить чемпионат? — поинтересовался Закир.

Марик и Егор тоже вопросительно посмотрели на Алана, затронувшего животрепещущую для парней тему.

— Это бесконтакт, — ответил Алан. — Все удары в голову только обозначаются, в корпус можно бить, но тоже не особо сильно, зато разрешены броски и подсечки. Боец должен нанести четкий удар и остановить его буквально в нескольких сантиметрах от цели.

— А как будут начисляться баллы?

— Да все просто. За четкий удар рукой в корпус или в голову — юко, за удар ногой в голову — вазари, удар ногой в корпус оценивается на юко. Ипон дают за бросок с четко проведенным добиванием противника на ковре. Броски без добивания не оцениваются.

— Ну все, Аланчик, давай готовься, а мы все за тебя будем держать кулаки.

Через месяц во Владикавказе проходил чемпионат Юга России по каратэ. На соревнования приехали очень сильные команды из Ростовской области, Краснодарского края, Ставрополя, Дагестана, Кабардино-Балкарии и других регионов Северного Кавказа. Все трибуны были заполнены до отказа.

Егор сидел рядом с Мариком и Закиром. Сзади них, на один ряд выше, сидел Заур, окруженный старшими учениками. На этом чемпионате в команде Осетии выступали аж три его бойца, но самые большие надежды он возлагал на Алана, который по праву считался в его школе лучшим учеником. Пока шли предварительные поединки, Заур находившийся в этот день в самом хорошем настроении, под общий смех учеников давал очень едкие комментарии по поводу организации соревнований. Особенно колко он проходился по персоне главного судьи — голландца с пятым даном, который был приглашен на проходивший чемпионат в качестве свадебного генерала. Этот низенький и толстенький мужик с пивным животиком и забавной круглой лысинкой тихонько дремал за своим судейским столиком, не обращая абсолютно никакого внимания на поединки, проходившие прямо перед ним на татами.

— Вы только посмотрите на этого толстого борова, — громко говорил ученикам Заур. — Его, видать, так накачали аракой перед соревнованиями, что он уже не то, что судить, глаз продрать не может. Того и гляди мордой в стол рухнет. Нет в наших организаторах истинного человеколюбия, они бы ему хоть подушку принесли, что ли, а то неудобно, гость ведь все-таки.

Как бы подтверждая слова Заура, спящий голландец начал медленно заваливаться со стула в бок, но потом спохватившись, он резко выпрямился, и окинув происходящее на татами мутным взглядом, снова упал в объятия морфея.

— О! Вы только посмотрите, — Заур привлек внимание к событиям, происходившим на татами. — А этот тип как тут очутился?

С левой стороны на татами вышел довольно забавный персонаж, напоминавший отнюдь не грозного бойца, а случайно заблудившегося бухгалтера, приехавшего из колхоза под названием «Сорок лет без урожая». Это был тощенький мужичок с нескладной бородкой клинышком и каким-то испуганным выражением на простоватом лице, одетый в мятое белое кимоно, смешно топорщившееся на его нелепой фигуре. Его противник, невысокий, но весьма плотный дагестанец в синем кимоно, как упругий резиновый мячик нетерпеливо подпрыгивал на месте, ожидая команды судьи, чтобы с ходу ринуться в бой.

— Давай, борода, покажи ему, где раки зимуют! — раздался чей-то дурашливый крик с трибун. — Только смотри штаны от своей пижамы не потеряй.

В зале раздался смех.

— Хаджумэ! — прозвучала команда судьи, и бой начался.

Глядя на таких разных соперников, все зрители, заранее отдавали победу бойцу в синем кимоно и особого интереса к событиям, происходящим на татами, не проявляли, предпочитая пялиться на стройные ножки медсестры в коротком белом халатике, которая, как модель на подиуме, томно прохаживалась туда сюда в судейской зоне. Дагестанец с ходу пошел в атаку, выстрелив прямой удар правой рукой в голову противника, но тут произошло то, чего никто не мог ожидать. Нескладный мужичонка с нелепой бородкой ушел вниз и мастерски подсек своего более мощного противника, сразу же обозначив классическое добивание. Зал дружно выдохнул. Аутсайдер, на которого никто не ставил, внезапно вырвался вперед.

— Иппон! — поднял руку «бухгалтера» судья.

Зрители дружно вскочили с трибун, приветствуя аплодисментами неожиданного победителя.

— Борода — красавчик!

— Борода, борода… — дружно скандировала толпа на трибунах.

— Вот вам и борода, — Заур в порыве удивления вскочивший сидения и хлопавший в ладоши громче всех, сел на место. — Всем нос утер. Вы поняли, что нельзя судить о бойце по его внешнему виду? Даже я, и то ошибся.

— Ага… поняли, — нестройно протянули ученики.

Дальше соревнования шли своим чередом, вызывая то всплески бурных эмоций, то гул разочарования. «Бухгалтер», тем же манером выиграл еще два боя и, к всеобщему удивлению, вышел в финал.

Егор напрягся. На татами вышел Алан, выступавший в весе до семидесяти килограммов. Он уже легко, в одну калитку выиграл два первых боя, потом в полуфинале ему пришлось повозиться с техничным соперником из Дагестана и теперь, в финале, перед ним стоял очень сильный противник из Кабарды.

— Хаджуме.

Алан осторожно стал двигаться по татами, кружа вокруг противника и ожидая его действий. Кабардинец внезапно взорвался и, с громким криком подскочив к противнику, обозначил удар правой рукой в голову, не дотянувшись, впрочем, до цели минимум сантиметров тридцать. Сразу после проведенного удара он стал подпрыгивать на месте, размахивая поднятым вверх правым кулаком, всем своим видом показывая судьям — я попал, давайте мне оценку.

— Юко, — под выдох разочарования с трибун объявил судья.

— Да какой там на хрен юко! — взбешенный Заур снова вскочил с места. — У тебя что, глаза повылазили?! Он же минимум полметра до Аланчика не дотянулся.

— Нет, ну вы видели!.. — он возмущенно толкнул Марика, сидевшего ниже. — Беспредел и полная некомпетентность судьи.

Марик и Егор согласно кивнули. Тем временем на татами продолжалась схватка Алан постоянно атаковал, но его атаки не засчитывались, а кабардинец в той же манере провел еще один удар, снова акцентируя внимание судей на поднятой ударной руке.

— Юко.

— Судью на мыло! — заорал Заур. — Тут же чистая психология. Этот гаденыш бьет с расстояния, не дотягивается и начинает давить на судей своей поднятой рукой, а те как бараны идут на поводу и дают ему оценки.

Кабардинец тем же макаром заработал третье юко, и теперь от победы его отделяло всего одно очко. По команде судьи бойцы снова сошлись в схватке, и кабардинец, по накатанному варианту, опять кинулся вперед. Алан, раскусивший его манеру ведения боя, только этого и ждал. Четко, как на тренировке, встретив его левым маваши в голову, он зафиксировал свою ступню буквально в нескольких сантиметрах от головы противника.

— Вазари! — объявил судья.

Егор в порыве перехлестывающих через край эмоций вскочил на ноги и заорал.

— Давай Алан!

— Алан, Алан — кричали все вокруг.

— Хаджумэ.

Зал замер. Алан сразу пошел вперед, нанося двойку: удар левой рукой в голову, правой в корпус, и когда кабардинец, опустил левую руку, блокируя удар, направленный в «солнышко», он легко обвел левой ногой плечо и вскинувшуюся в защите руку, нанося по диагонали пяткой победный удар точно в челюсть противнику.

— Вазари, вазари… иппон! — судья на татами вздернул правую руку, показывая победу Алана.

— Ур-р-а! Алан! Алан! — Егор, Марик и Закир искренне радовались за друга, который сегодня стал чемпионом Юга России.

Сверху что-то громко кричал Заур, шумно празднуя победу своего любимого ученика.

В следующей схватке на ковер снова вышел «бухгалтер». В финальном поединке он должен был сойтись с Омаром — фаворитом в этой весовой категории и очень известным в Осетии каратистом. Зал, который до сих пор неизменно поддерживал «бороду», загудел. Несмотря на симпатии, которые вызывал в зрителях этот нескладный с виду боец, все, естественно, желали победы только своему земляку.

Омар, видевший бои своего противника, начал поединок очень осторожно. Он не кидался вперед, опасаясь его коронной подсечки. «Бухгалтер» тоже не спешил атаковать, маневрируя на дистанции. Без активных действий прошло более минуты, и оба бойца получили предупреждения от судьи за пассивное ведение боя. Тогда Омар, не выдержав, пошел ва-банк. Выполнив обманный маневр левой рукой, он быстро атаковал противника у гяку-цки в голову. Выжидавший «бухгалтер» не повелся на обманный удар и сумел подловить своего соперника на подсечку, сбив его на татами. Упавший на задницу Омар, опасаясь добивания, стал задом наперед отползать за пределы ковра, резво перебирая обеими руками. Соперник рывком догнал его и обозначил добивающий удар рукой.

— А-а-а. — В зале стоял свист и гвалт.

— Омар быстрее отползай!

— Борода убью!

Заур, сильно переживавший за земляка, кинул своим ученикам через плечо.

— Если Омар проиграет, вы мне принесете бороду этого долбаного «бухгалтера»…

«Бухгалтеру» не засчитали добивание, так как Омар успел выползти за пределы ковра. Бой продолжился. Судейская бригада правильно поняла настроения зала и не замечала атаки «бухгалтера», исправно отдавая очки Омару, который в результате и одержал победу.

После церемонии награждения друзья в раздевалке наперебой поздравляли усталого Алана с победой.

Спустившийся туда Заур одобрительно хлопнул ученика по плечу.

— Молодец, всех сделал красиво. Значит, не зря я с тобой столько мучился.

— Спасибо, Заур! — Алан смущенно покраснел от заслуженной похвалы учителя. — Это все благодаря тебе.

— Ладно, не скромничай — Заур гордо оглядел собравшихся. — Ты поддержал честь Осетии и нашей школы, а это дорогого стоит.

* * *

На следующий день на вечерней тренировке Егор во всех красках описывал прошедшие соревнования Артуру, Мише и Мурату.

— Здорово было, — закончил он. — Жаль, что ты, Артур, не захотел прийти посмотреть.

— А на что мне там смотреть? — удивился Артур.

— Как на что?! Там же такие интересные бои были.

— Егор, ну какие такие интересные бои? Ты же давно уже не новичок и сам должен все видеть. Сама идея бесконтактного каратэ очень порочна. Любые соревновательные бои и так очень сильно ограничивают арсенал техник, применяемых спортсменами. Это неудивительно, потому, что если бы спортсмены проводили свои бои без ограничений, то результатом была бы либо инвалидность, либо смерть. Но если брать, к примеру, контактные бои, то здесь налицо жесткое противостояние бойцов, борьба характеров, более или менее реальные техника и тактика поединков. Бойцы колотят друг друга, падают и поднимаются. Там тоже, конечно, есть субъективное мнение судей, но если уж ты послал противника в нокаут, то результат, как говорится, налицо и никто не отнимет твою победу. А вот с бесконтактом все иначе. Это игра, а не бой. Противники как бы играют в пятнашки, не касаясь друг друга, не нанося противнику и не получая в ответ удары в полную силу. Посуди сам, у них нет жесткого противостояния, потому что судьи сразу же останавливают спортсменов, стоит им только войти в обмен. Практикуется порочная практика показательного одиночного удара, оценить который весьма сложно. Ты ведь сам рассказывал, что твой товарищ едва не проиграл бой из-за необъективности судей. Ну как можно быть на сто процентов уверенным, что ты вырубишь своего противника с одного удара наповал. Это мастерство, которого достигают только единицы из сотен тысяч занимающихся — фанатики каратэ типа того же Заура. А правила-то разрабатывают и соревнования проводят для всех. Вот и бьют таким бесконтактникам потом морды на улицах разные босяки и говорят, что каратэ — это фуфло. Я не говорю, что все, кто выступает по таким правилам, фуфлогоны, но, к сожалению, среди бесконтактников настоящих бойцов мало. Именно поэтому мне подобные соревнования мало интересны, я лучше на футбол схожу или по телевизору бокс посмотрю.

Глава 13

Заканчивался декабрь 1991 года. С момента приезда Егора из Саратова прошло уже больше двух месяцев, а от Яны он получил только одно письмо, которое было каким то отстраненным и немного суховатым. Сам он написал ей уже несколько писем, описывая скудные новости своей обычной студенческой жизни и неизменно заканчивая каждое письмо словами «скучаю и люблю». Про происшествие в парке он ни разу не упоминал, чтобы лишний раз не бередить ей душу и из опасения, что письма могут попасть в чужие руки. Перед новым годом, не получая ответа на свои послания и не имея возможности еще раз съездить в Саратов, Егор потратил целый день на то, чтобы написать для Яны письмо в стихах, растянувшееся на целых три страницы. Это был его первый опыт стихосложения. Все вышло корявенько и очень наивно, но он все же был доволен результатом, предвкушая удивление любимой девушки от посвященных ей стихов. Егор вложил в конверт с письмом открытку — поздравление с новым годом, и по дороге в институт бросил его в почтовый ящик.

Ответ от Яны пришел только через полтора месяца. В этот период Егор был полностью поглощен подготовкой к предстоящим госэкзаменам так, что на время забросил даже тренировки. Как-то вечером, вернувшись из института домой, он с радостью обнаружил у себя на письменном столе письмо от Яны, положенное туда матерью. Радостный Егор мгновенно вскрыл долгожданный конверт и жадно стал читать строчки, написанные знакомым ровным почерком.

«Дорогой Егор, я долго не знала, как тебе сказать, но дальше я уже молчать не могу, потому, что не хочу тебя обманывать. Помнишь, когда мы с тобой только начали встречаться, я тебе говорила, что у меня был человек, которого я любила много лет. Мы с ним очень сильно поссорились и расстались, как я думала, навсегда. Встретив тебя, я искренне к тебе привязалась, но, как оказалось, я не перестала любить этого человека. Случилось так, что прошлой осенью, после твоего отъезда из Саратова, он нашел меня и наши чувства вспыхнули вновь… Этой весной у нас будет свадьба. Ты очень хороший и добрый, но я люблю другого и хочу быть его женой, прости меня, если можешь…»

Егор, не веря собственным глазам, читал приговор своей первой любви, уместившийся на половинке листа в клетку из школьной тетради. Потом он долго сидел, уставившись в одну точку.

Когда человеку плохо, он идет к друзьям, которые разделят его грусть, Вот и Егор приехал к Марику, чтобы поделиться своим горем.

— Да плюнь ты на нее, — горячо убеждал его Марик. — Одной больше, одной меньше. Да я тебе десяток девчонок получше, чем твоя Яна, найду.

— Как ты не понимаешь?! Для меня лучше ее нет, ведь я до сих пор люблю ее, — убитым голосом ответил ему Егор.

— Подожди немного, время пойдет и все забудется. Ты лучше не куксись, а займись чем-нибудь полезным, чтобы отвлечься.

— Попробую.

Егору, наверное, очень повезло, что прощальное письмо пришло в то время, когда на него навалились госэкзамены. Ему некогда было предаваться унынию, чтобы их не завалить и не пустить псу под хвост пять лет обучения в институте. Он снова возобновил тренировки в зале у Артура и часами ожесточенно молотил грушу, буквально выбивая из себя воспоминания о прошедшем лете и о Яне. Инструктор, который тоже был в курсе его потери, отдал Егору запасной ключ от зала.

— У тебя сейчас, когда ты будешь писать диплом, будет много свободного времени, на занятия-то ходить не надо. Бери ключ и приходи в зал в любое время, да и друзей своих можешь приводить.

— Спасибо.

— Да не за что. Только смотри у меня, чтобы в зале порядок был.

— Артур, ну ты же меня знаешь.

— Знаю, поэтому и даю ключ…

Егор легко сдал госэкзамены и вышел на финишную прямую обучения в институте — написание дипломной работы. На подготовку к защите у него было целых четыре месяца, поэтому он с головой окунулся в тренировки, чтобы выгнать из головы гнетущие мысли. Друзья часто днем собирались в зале у Артура. Там они вместе тренировались, делясь друг с другом тем, чему их учили Заур и Артур.

Марик сдержал свое слово и свел Егора с девчонкой, которая училась с ним в одной группе. Лена — симпатичная рыжеволосая девушка с пышной грудью, была яркой представительницей славной породы честных давалок, которые не дают пропасть от спермотоксикоза кобелирующим личностям мужского пола. Она была замужем за офицером, постоянно находившимся в длительных командировках, и имела постоянного любовника — толстого армянина — хозяина коммерческого магазина, который не жалел на нее денег, выполняя все прихоти. Так что с мужиками у Лены было все нормально, но из любви к этому делу она не отказывала в своем внимании симпатичным молодым людям и из мужской солидарности, большинство мужиков ее за это не стали бы осуждать. Для Марика она была чем-то вроде запасного аэродрома, на который он садился, когда не было возможности приземлиться в другом месте. Частенько он, прямо посреди лекций ощутив прилив желания, запирался с ней в какой ни будь в пустующей аудитории где либо, как он выражался, «вскармливал ее на второй этаж», либо разложив прямо на столе, он устраивал с ней бешенные скачки, расшатывая и без того хлипкое казенное имущество. Но дружба есть дружба, и поэтому Марик решил вскрыть свой неприкосновенный золотой запас, чтобы помочь Егору забыть покинувшую его девушку.

Марик привел ничего не подозревавшего друга на квартиру своей тети, которая на тот момент пустовала и вовсю использовалась благодарным племянником для тайных свиданий с разными девушками не очень тяжелого поведения. Там их уже ждала Лена, которая сразу же повисла на Егоре, требуя к себе повышенного внимания. Тот поначалу даже растерялся от такого напора, но Марик, рассказывая разные смешные истории об их общих знакомых, постепенно разрядил обстановку. Потом, резко вспомнив, что у него есть незавершенное дело, он еще немного покрутился в квартире и незаметно исчез, оставив друга наедине с распаленной и жаждавшей близости молодой женщиной. Лена, проинструктированная Мариком, буквально сама залезла на очумевшего Егора, и тому волей неволей пришлось включиться в процесс, в котором его партнерша знала толк и была большой мастерицей…

Как оказалось, Лена была неплохой терапией, временно заглушавшей глухую тоску после расставания с любимой девушкой. После этой бурной встречи и разнузданного дикого секса с взвизгиваниями и криками не страдавшей комплексами Ленки, от которых соседи, наверное, должны были просто оглохнуть, Егор еще не раз встречался с этой жадной до любовных приключений девушкой, временно довольствуясь этими легкими и, ничем его не обязывающими отношениями.

* * *

Меж тем друзья продолжали совместные тренировки в зале, любезно предоставленном им Артуром. Вскоре к их дружной четверке на дневных тренировках присоединился новый персонаж. Славик, или, как его все звали — Беко. Беко был здоровым рыжеволосым парнем двадцати двух лет отроду, но благодаря своей весьма представительной внешности, выглядел он на все тридцать. Он был давним знакомым Артура, которого тот совсем еще пацаном много лет назад привел за руку в борцовский зал. Теперь Беко, всего год назад вернувшийся из армии, по просьбе Артура присоединился к тренировкам дружной четверки. По общему мнению Славик оказался веселым и кампанейским парнем, крученным и битым жизнью, очень много знающим и умеющим в специфических областях, которые были пока еще незнакомы нашим друзьям. Он был довольно неплохим дзюдоистом и прилично боксировал, но за ним водился один недостаток. Он постоянно пер как танк вперед, не обращая внимания на останавливающие удары противника. Если слабых соперников он быстро ломал этим жестким прессингом, то с сильными бойцами, ему приходилось несладко. Но своей манеры он все равно не бросал. Егор в первом же игровом спарринге довольно долго бегал от постоянно теснившего его Беко, не решаясь ударить его в полную силу, а потом, все же не выдержав, разбил прямым правой ему нос. Стоит отдать ему должное, Славик никогда не психовал и не обижался на соперника, когда пропускал сильный удар, стоически перенося боль.

Как-то уже в апреле в зале собрались Егор, Марик и Беко. От души потренировавшись, они болтая сидели в качалке. Разговор шел о возможности заработать. В какой-то момент Марик, который был мозговым центром своей компании, мечтательно сказал:

— Эх, сейчас бы десять штук гринов, и можно было бы такое дело провернуть, что мы бы быстро вернули все вдвое.

— А что за дело? — сразу заинтересовался голый по пояс Беко, сидевший на стуле напротив Егора.

— Да мне тут наколку дали на золото, которое можно купить по дешевке, и я знаю, куда его можно будет сдать в два раза дороже.

— А — что это за рыжье и где оно находится? — встрепенулся Славик.

— Это царские червонцы и всякие там безделушки, а находится все это в Петрозаводске. Мне один знакомый парень рассказал. Это все принадлежит его родственнику, который хочет свалить насовсем заграницу, и ему срочно нужны деньги, поэтому он в спешке все распродает по смешным ценам.

— Так, — Беко поднялся с лавки и в возбуждении стал ходить по комнате. — А что за парень? Ты его хорошо знаешь?

— Да так, знакомый один, — туманно пояснил Марик. — Он сейчас учится в мореходке, которая как раз находится в Петрозаводске, где и живет его родственник с золотишком. Да и какая разница, денег-то у нас все равно нет.

— Ну, деньги как раз не проблема, — многозначительно протянул Беко задумчиво почесывая небритый подбородок и глядя в потолок. — А кто еще про это рыжье знает?

— У нас в городе только мы трое: ты, я и Егор. — Марик кивнул в сторону молча слушавшего их разговор друга.

Беко еще немного подумал и предложил.

— Давай-ка сделаем так… Больше ты про это дело говорить никому не будешь. Мы все провернем сами, а прибыль поделим — половина мне, так как я достаю деньги и беру все расходы по организации поездки на себя, а вторая — тебе и Егору. Идет?

Марик и Егор переглянулись. Пять тысяч долларов на двоих — для них это была просто гигантская сумма. И не только для них, в это время за, такие деньги можно было купить хорошую двухкомнатную квартиру у них в городе. Егор вспомнил как недавно у них на базаре в Беслане четверо ингушей продавали новенькую шестерку за две с половиной тысячи долларов и какими настороженными и собранными были те ингуши, опасавшиеся за свою собственность.

— Идет. — Кивнули оба.

— Тогда вот что, — подытожил разговор Беко. — Марик, ты связывайся со своим знакомым и договаривайся обо всем. А я займусь деньгами. Только предупреди этого парнягу, что дело весьма серьезное. Если то, что он сказал, всего лишь пурга, то ему будет очень хреново. Это я сейчас для всех совершенно серьезно говорю. Я беру огромные бабки под личную ответственность и это уже совсем не игрушки. Понятно?

— Ага

Глава 14

Через два дня компания вылетела из Бесланского аэропорта в Ленинград. После взлета, как только погасло табло «Пристегните ремни», Беко сразу же сел на уши молоденькой стюардессе, нашептывая ей в нежное розовое ушко всякие милые глупости, от которых она краснела и сдавленно хихикала, закрывая рот маленькой ладошкой с тонкими пальчиками, на которых, как красные знамена, выделялись ее идеально наманикюренные острые коготки. Егор всю дорогу мирно дрых в своем кресле, а Марик, убедившись, что в салоне самолета нет больше достойных внимания объектов, с завистью смотрел на Славика, опередившего его со стюардессой.

Весенний Ленинград встретил их холодным пронизывающим ветром и мокрым снегом. После двадцати пяти градусов тепла в Беслане, такая погода произвела на прилетевших в Пулково людей удручающее впечатление. Пассажиры, одетые по-летнему, включая нашу троицу, дружно полезли в ручную кладь за теплыми вещами. Выйдя из здания аэропорта, Беко немедленно повел Егора и Марика на автобусную остановку.

— На моторе из аэропорта ехать очень дорого, здесь аэропортовская мафия такие цены ломит, что никаких денег не хватит, — деловито пояснил им он.

Парни дружно кивнули ему. По большому счету, им было все равно, на чем ехать к роскоши они не привыкли, так что привередничать им было не с руки.

Вскоре они сели в подкативший к остановке старенький «Икарус» с ободранными желтыми сидениями. После непродолжительного ожидания двери с шипением закрылись, и заполненный только на треть автобус тронулся с места. Егор, сидевший у самого окна, стал с интересом рассматривать мелькающие за стеклом унылые пейзажи хмурой питерской весны.

Они быстро доехали до города и, выйдя из автобуса, нырнули в сутолоку питерского метро. Приятели вышли на конечной станции, и Беко, уверенно маневрируя среди серых панельных коробок многоквартирных домов питерской окраины, повел Марика с Егором за собой.

— Тут есть одна общага, я в ней уже как-то останавливался. Там мы и перекантуемся, пока не возьмем билеты на поезд до Петрозаводска, — пояснил он им по дороге.

Они подошли к кирпичному пятиэтажному дому, и Беко, попросив товарищей подождать его на улице, пошел на переговоры с местным комендантом. Он вернулся буквально минут через пять с довольной миной на лице, поросшем трехдневной жесткой щетиной.

— Братва, добро пожаловать в номера. Наши апартаменты супер-люкс находятся на третьем этаже.

Кирпичная пятиэтажка оказалась женским общежитием какого-то там института. Как только компания расположилась в своей комнате, оборудованной четырьмя видавшими виды металлическими кроватями с провисшими сетками, обшарпанным шкафом и порядком расшатанным столом, Беко, который в женской общаге ощущал себя словно лис, попавший в курятник, сразу же отправился на разведку насчет доступного женского пола. А Марик и Егор, еще никогда не бывавшие в Питере, решили немного погулять по окрестностям.

Выйдя из общаги, они не спеша вернулись к метро, решив отправиться на Невский проспект — единственную улицу в Ленинграде, название которой им было знакомо. Прогулка по центральной улице Питера не произвела на друзей особого впечатления. Мокрый снег, хлеставший им в лицо, не способствовал созерцанию красот архитектуры, а грязная мутная вода в каналах отнюдь не украшала Северную Венецию. Марик по привычке попробовал было подкатить к девушкам, спешащим укрыться от непогоды за теплыми стенами квартир, но то ли его провинциальное очарование на них не действовало, то ли погода не располагала к амурным приключениям, но в итоге друзья, не солоно хлебавши, изрядно проголодавшись и замерзнув, через три часа вернулись обратно в общагу.

— Да вы охренели! — встретил их упреками Беко, не находивший себе места от злости. — Я тут волнуюсь, куда вы делись, что с вами случилось, а они виде те ли расслабились как кони и идут себе не спеша.

— Ну, погуляли мы немножко по городу, чего за нас волноваться, что мы, маленькие? — возмутился Марик.

— Да за него-то действительно волноваться особо нечего, — кивнул Беко на, развалившегося на кровати Егора. — Его физиономия в полном порядке, а вот тебе с твоей смуглой рожей и кривым шнобелем могло очень не повезти. Здесь очень не любят кавказцев, и какая-нибудь местная гопота запросто могла вас обоих поставить на ножи. Тем более что мы с вами находимся в рабочем районе, где всякой отморози выше крыше. Раз я поехал с вами, значит я за вас отвечаю, и поэтому не шляйтесь одни где попало.

— Да остынь ты, ничего же не случилось — примиряющее протянул Егор.

— Не случилось, а вполне могло. Ладно, — Беко мгновенно переключился, вспомнив о приятном. — Пока вы там шатались, я тут с девчонками познакомился, так что наряжайтесь. Они там марафет наводят и ждут нас в гости.

— Да что-то мне не охота, идите вдвоем, а я тут посплю — попытался было отговориться Егор.

— Слышь ты, штрейкбрехер! — Славик грозно сдвинул брови. — Не разбивай нам компанию, их там трое, нас трое — в общем, полный комплект. Так что быстро приводи себя в порядок и марш за нами на блядки.

Девчонки, с которыми познакомил их Беко, на внешность оказались вполне ничего, а на характер и девичью стыдливость, так вообще то, что надо, и поэтому вечер, что называется, удался.

На следующий день они поднялись в одиннадцать и, наскоро перекусив остатками вчерашней роскоши, вышли в город.

— Так, сейчас мы рванем в вокзал, сдадим шмотки в камеру хранения и возьмем билеты на поезд, а потом съездим на Невский. Я там по-быстрому поменяю у барыг баксы на рубли, — обрисовал друзьям план действий Беко.

На вокзале он, презрительно оттопырив нижнюю губу, проигнорировал длиннющие очереди у касс, и подошел к неприметному мужичонке, отиравшемуся возле окошка дежурного по вокзалу. Он о чем-то с ним быстро пошептался, и мужичонка, согласно кивнув, скрылся за дверью с надписью «Посторонним вход воспрещен». Буквально через десять минут, он вынес ожидавшим его парням три билета на вечерний поезд до Петрозаводска.

— Слушай ну здорово у тебя вышло, и билеты есть и в очереди стоять не надо — совершенно искренне восхитился Егор, помнивший сколько отец вечно выстаивал в подобных очередях.

— Вот так-то пацаны, тут места знать надо — самодовольно кивнул ему Беко. — давай пошли теперь свои шмотки пристроим.

Оставив свои вещи в камере хранения, они все вместе вышли из здания вокзала. На Невском, Беко остановился у Гостиного двора, и стал высматривать в толпе торгующих всякой всячиной старушек, ошивающихся тут же валютчиков.

— Так, видите того барыгу в синей пидарке на голове. — шепотом сказал он спутникам, кивком указывая на парня с перебитым носом, держащего в руках картонку с криво нарисованным на ней знаком доллара. — Я сейчас подойду к нему, а вы держитесь от меня неподалеку. Если что, пойдете незаметно за нами для подстраховки. Понятно?

Егор и Марик синхронно кивнули и, чуть отстав, пошли вслед за предводителем, который двигался к цели, разрезая многоголосую толпу как ледокол Ленин. Беко вразвалку подошел к барыге и что-то пошептал ему на ухо. Тот окинул его оценивающим взглядом и видимо удовлетворенный осмотром мотнул головой в сторону, показывая, что обмен валюты на рубли, который в эти годы был еще противозаконной операцией, за которую грозил реальный срок, должен произойти в укромном месте. Беко развел руками, как бы показывая барыге — твоя воля, браток, пойдем, куда скажешь. Они вместе пошли по улице, постепенно выбираясь из толпы торговцев. Егор и Марик следовали за ними, стараясь выглядеть праздношатающимися прохожими. Наконец барыга и Беко свернули в подворотню. Егор с Мариком припустили бегом, чтобы не потерять товарища из виду. Когда они заскочили за угол, перед их глазами предстала картина маслом. Беко стоял, прижатый к стене, а вокруг него угрожающе напыжились барыга и трое крепко сбитых парней, одетых в неприметные серые курточки в таких же как у барыги шапочках, натянутых по самые брови.

— А ну бабки, сука, гони сюда быстро — тихо шипел барыга, держа жертву за грудки обеими руками.

Егор, как подброшенный пружиной, взвился в воздух, нанося в прыжке удар ступней левой ноги в бок одному из грабителей и отбрасывая его на два метра. Марик тут же всадил двойку прямых второму парняге в челюсть. Беко, увидев спешащих ему на помощь друзей, хлестнул боковым в челюсть барыгу, державшего его за грудки. Вся троица дружно заработала кулаками и ногами, безжалостно окучивая ошеломленных внезапным нападением питерских гопарей. Наконец Беко подал команду.

— Все, хорош их месить, давай быстрее валим отсюда — и присев на корточки, быстро вытащил у бесчувственного барыги из кармана потертый бумажник.

Парни рванули из подворотни прочь, оставив там ворочаться в грязи четверых неудачливых грабителей. Пробежав несколько кварталов, парни перешли на неспешный шаг, уходя подальше от места схватки.

— Так, посмотрим, что тут у нас, — Беко с интересом заглянул в бумажник, отнятый им у барыги. — Ну что же, неплохо — триста баксов и рубли, значит день у нас с вами уже прошел не зря.

— Ну как же ты, Славентий так глупо облажался?! — насмешливо обратился к нему уже отдышавшийся Егор. — Ведь по наглой бандитской роже этого барыги за версту можно было определить, что тут дело не чисто.

— А кто тебе сказал, что я облажался — со смехом возразил ему Беко. — Да я с самого начала знал, к чему дело пойдет. Просто надо же мне было вас в деле поверить, да и поиздержались мы немного в дороге…

— Ах ты козел! — возмутился Марик. — Тоже мне проверщик хренов нашелся! А если бы мы не успели, или испугались, то плакали бы все денежки.

— Дурень, — ласково сказал ему Беко. — У меня с собой всего десять долларов. Я все бабки оставил в камере хранения. Так что на мне они в любом случае особо не разжились бы.

— Ну так давай пойдем, поедим чего-нибудь. У меня уже кишкакишке бьет дубинкой по башке от голода — взмолился Марик.

— Конечно Марик! Разве мы не кушать сюда приехали… — загоготал Беко.

* * *

Наследующее утро ровно в семь тридцать они вышли из поезда Ленинград — Петрозаводск и по намерзшему за ночь легкому ледку дружно зашагали на стоянку такси. Накануне Марик созвонился со своим знакомым, и они договорились заехать к нему к девяти утра, чтобы вместе отправиться к его родственнику за товаром. Желтое такси с черными шашечками на бортах доставило всех троих к зданию мореходного училища, и они, не обращая никакого внимания на дежурного на входе, буквально как к себе домой, вошли в здешнюю общагу. Поднявшись по лестнице на второй этаж, все трое остановились у нужной двери, на которой вверху синим фломастером была выведена цифра 22, а около дверной ручки змеилась надпись сделанная зеленым фломастером, сообщавшая всем, кто проявит интерес, что Игорь — пидар.

— Слышь Марик, а твоего знакомого не Игорем случайно зовут — с деланно озабоченной миной спросил приятеля Беко, прочитав это предупреждение.

— Нет, Сергеем.

— Ну, тогда будем считать, что нам крупно повезло — и облегченно выдохнув Славик двумя согнутыми пальцами деликатно постучал в запертую дверь.

На стук им открыл заспанный тощий парень в трусах и застиранной тельняшке.

— Здорово, Серега, — Марик, заставляя парня попятиться, шагнул вперед и кивнул на входивших следом товарищей. — Это со мной.

— Привет, — ошеломленно пробормотал тот — Мы же вроде на девять договаривались.

— А мы вот приехали раньше, — весело сказал ему Беко, без излишних церемоний занимая один из двух стульев, находящихся в комнате. — Представляешь братуха, наш поезд так спешил, что еще только восемь утра, а мы уже здесь. Ну, ты сам посуди, не стоять же нам на таком холоде до девяти на улице.

Егор молча сел на второй стул и с интересом осмотрел комнату. Ничего интересного, обычная общага. Облупленные стены, окрашенные потускневшей от времени зеленой масляной краской, давно небелёный потолок, с четким отпечатком чьего-то ботинка и казённая, убитая напрочь мебель: две кровати, шкаф, тумбочки и стулья — вот и все.

— Ладно, сейчас я быстро умоюсь, и будем собираться, — уже проснувшийся Серега, удовлетворившись пояснением Беко, взял грязноватое мятое полотенце со спинки своей не застеленной кровати, и шлепая по полу ногами обутыми в сланцы, вышел в коридор.

— Слушай, что-то он мне не нравится, — обратился к Марику Беко. — По-моему, мутный тип. Какой-то он весь дерганый, глазки так и бегают его точно никогда Игорем не звали? А то, судя по повадкам, я что-то начинаю сомневаться в его наклонностях.

— Да что ты выдумываешь — возмутился Марик — нормальный пацан, он просто еще не совсем проснулся. А на двери мало ли кто что напишет.

— А-а, ну тогда ладно — протянул Славик, по заговорщицки подмигивая уже давящемуся от смеха Егору — а то я уж начал беспокоиться за свою непорочную задницу.

Из коридора донеслись раздраженные крики. Там явно кто-то сорился, и парни, находящиеся в комнате, с интересом стали прислушиваться к тому что происходило за дверью.

— А я тебе говорю, что она пропала после твоего ухода.

— Да, может, ты сам ее где-то оставил? Ты же вчера в дупель пьяный был.

— Нет, я точно помню, что вчера положил пакет с курткой в шкаф. Никто кроме тебя не мог бы его взять.

— Да что его слушать, надо у него в комнате посмотреть…

Дверь в комнату распахнулась от удара ногой, и туда втолкнули Сергея, преследуемого по пятам целой толпой молодых парней. Ворвавшись в комнату, они, не обращая внимания на сидевших там гостей, стали обшаривать все углы, заглядывая под кровати, в тумбочки и в шкаф.

— Вот она! — один из ворвавшихся вытащил из-под вороха мятой одежды, кое-как запиханной в шкаф, пакет, из которого вывалилась новенькая рыжая кожаная куртка.

— Ах ты крыса, у своих тыришь! — один из парней тут же зарядил кулаком в лицо смущенно потупившемуся хозяину комнаты.

— Мочи крысу!

— Бей его! Вот из-за кого у нас все в общаге пропадает.

— В рожу ему!

— Ша, морячки, подожди руками махать, — многоголосый хор толпы, собравшейся на законную расправу с вором, перекрыл грозный рык Беко, вставшего во весь рост, а за его спиной молчаливыми тенями маячили Марик и Егор, готовые к любому развитию событий.

— А ты кто такой?

— Да они с ним заодно мочи их!

— Я те дам блядь «мочи»! — внушительно рявкнул в толпу Беко. — Ты у меня сейчас сам обмочишься. Братва, у нас у первых возникли вопросы вот к этому нехорошему человеку, — Беко картинно указал пальцем на съежившегося под его взглядом Сергея. — Люди мы серьезные и приехали сюда издалека, поэтому свое законное право первой ночи никому не уступим.

— Он у нас крысятничал, руки ему вырвать надо! — раздалось из притихшей и потерявшей запал толпы.

— И правильно, обязательно надо, — согласно подхватил Беко. — Конечно, крыса на корабле — это позор всему экипажу. Давайте мы с вами договоримся так. Сейчас мы на пару-тройку часиков заберем у вас этого обглодыша, чтобы решить с ним наши вопросы, а потом мы честно передадим его вам из рук на руки, для справедливого суда. Договорились?

— Договорились.

Курсанты мореходки, убежденные красноречием мордастого оратора, расступились, и Беко, подмигнув товарищам, чтобы те не задерживались и прикрывали ему спину, быстренько стал выталкивать одевающегося на ходу Сергея из комнаты. На улице они взяли знакомого Марика в коробочку, зажав его с трех сторон, и поспешили уйти подальше от мореходки.

— Это мне подбросили, — неубедительно отводя глаза в сторону, начал оправдываться Серега. — Точно, вчера, когда я пьяный был, мне и подбросили.

— Конечно! — участливо поддакнул ему Славик. — Вы только посмотрите, какое вокруг падение нравов! Вот и верь после этого людям. Слышь Серега, а Игорем тебя никогда не звали?

— Нет, Игорь это мой сосед по комнате, он сейчас домой уехал, а что?

— Веселая у вас однако комната. — туманно сказал Беко подмигнув при этом Егору, еле сдерживающему смех и успокоил напрягшегося Серегу.

— Да нет, не бери в голову, это я просто так из спортивного интереса спросил.

— Надеюсь, Серега с золотишком-то будет все нормально, без сюрпризов?! — Марик, прервав дурашливый треп Беко, угрожающе надвинулся на испуганно моргавшего курсанта.

— Да что ты, Марик, меня не знаешь, что ли. Мы же с тобой в одном дворе выросли.

— Ладно, хватит болтать, веди уже — милостиво кивнул тот.

— Мне надо дяде позвонить перед приходом.

— Ну так звони давай быстрее, вон на углу стоит телефонная будка.

Они вместе подошли к стальной телефонной будке с оборванной дверцей. Основательно раскуроченный какими то вандалами автомат, как ни странно, работал. Сергей снял с рычага массивную эбонитовую трубку, кинул две копейки в прорезь и стал набирать номер. Беко с товарищами стояли рядом, чтобы слышать, о чем будет говорить вышедший из доверия морячок.

— Здравствуйте, дядя Миша… Да, они уже приехали… Трое… Да, понял… Хорошо, — Сергей вопрошающе поднял глаза на Марика. — Дядя спрашивает, деньги при вас?

— При нас, конечно, — ответил вместо Марика Беко. — Успокой дядю, все при нас, главное, чтобы у него все было на месте.

— Да, дядя Миша, у них… Ну все, пока.

Поймав у дороги частника, они все вместе поехали по адресу, указанному Сергеем. Машина остановилась около хлипкого покошенного домика где-то на окраине города, компания вышла, и частник, дав по газам, немедленно укатил в обратном направлении. Сергей позвонил в калитку и тот час, за соседним забором залилась звонким лаем собака. За забором послышался скрип снега и раздался хриплый прокуренный голос.

— Сейчас иду. Кто?

— Дядя Миша, это мы, — осипшим голосом отозвался Сергей.

Калитку открыл бородатый мужик в каком-то невообразимом малахае на голове. На вид ему было от сорока до пятидесяти. Он был одет в поношенную телогрейку, ватные штаны и короткие валенки.

— Здравствуйте — хором поздоровались парни.

— Ну, здорово, коли не шутите — кивнул им дядя Миша, задумчиво сдвинув густые сросшиеся на переносице брови, и посторонился, открывая проход — Ну, чего тут стоите, отсвечиваете. Давай шустрее проходите в дом.

Парни вошли во двор, и дождавшись пока дядя Миша запрет за ними калитку, потопали вслед за хозяином. Тот неторопливо поднялся на низкое разваливающееся от времени крыльцо, и потянув на себя противно заскрипевшую дверь, вошел в дом первым, остальные втянулись вслед за ним в большие темные сени. Егор замыкал шествие. Его глаза после яркого солнечного света на улице никак не могли привыкнуть к полутьме, царившей в доме. Вдруг мощный толчок в спину отбросил его к стене, и он почувствовал, как что-то холодное и твердое прижалось к его затылку.

— Стоять, суки! Руки, руки, быстрей подними. К стене, к стене, я сказал! Быстро!

Двое мужиков, угрожая ошеломленным пленникам стволами пистолетов, быстро выстроили их вдоль стены и отошли на два шага, контролируя их каждое движение.

— Эх, Серега, сука ты позорная, подставил все-таки, — Беко, стоявший лицом к стене, опершись на нее поднятыми вверх руками, чуть повернувшись, укоризненно посмотрел на Сергея, стоявшего в сторонке.

— Захлопни-ка пасть милок, — посоветовал ему дядя Миша — Косой, пошманай по карманам, что там у них, — обратился он к одному из мужиков, держащих их на прицеле.

Тот осторожно подошел и, обхлопав каждого пленника, удовлетворенно кивнул.

— Чисто.

— Ладно, можете повернуться. Только без фокусов, а то мы в раз, всех вас троих тута рядком и положим.

Парни, держа руки вверх, медленно повернулись лицом к дяде Мише.

— Да вы, сынки, руки-то опустите, не в ментуре чай, а почти в гостях.

Егор поначалу, как его приятели ошеломленный внезапным нападением, наконец, пришел в себя и уяснил обстановку. Они, прижатые к стене, стояли в небольшой в полутемной комнате, под прицелом двух стволов, находящихся в руках у угрюмого вида мужиков. Рядом с занавешенным грязными занавесками окном стоял стол, заваленный всяким барахлом, на который облокотился дядя Миша. Мужики держали пистолеты на полувытянутых руках, нервно переводя их с одного пленника на другого.

«Артур бы этих баранов за такое дилетантство палкой бы да по спине, — мелькнула у него в голове откуда-то взявшаяся мысль. — а при чем тут Артур? Ах, да».

Картинка из прошлого услужливо промелькнула у него перед глазами.

— Запомните! — Артур стоит в метре от ученика, расслабленно опустив руки в низ, Мурат держит его на прицеле, вытянув вперед наполовину согнутую руку с игрушечным пистолетом. — Грамотный человек никогда не будет тыкать вам в лоб пистолетом или вытягивать его перед собой, потому что, в этом случае можно сделать вот так.

Артур мгновенно уходит с линии прицела. Сбив левой руку с пистолетом в сторону, правой он выворачивает пистолет из руки Мурата, заламывая ее и отмечая быстрые удары рукояткой пистолета в висок и в основание черепа.

— При отборе оружия главное — сначала отвлечь внимание противника и только потом действовать мгновенно и беспощадно. Все ясно?

— Артур, а как правильно держать человека на прицеле пистолета?» — интересуется Миша.

— А вот так, — Артур отпрыгивает от них на два метра и держит пистолет правой рукой у бедра, поворачиваясь вправо-влево всем корпусом, чтобы держать всех на линии огня. Он выставил полусогнутую левую руку вперед, между собой и стоящими рядом учениками. — Теперь я вас контролирую. Вам будет трудно добраться до моей вооруженной руки, так как она вне зоны досягаемости, а моя левая рука успеет встретить вас при отчаянном броске вперед, если такое вдруг придет вам в голову…

Картинка мелькнула и исчезла, а Егор с друзьями все так же стояли в полутемных сенях под прицелом пистолетов.

— Ну что, сынки, денежки-то где? — дядя Миша хитро прищурился.

— Какие такие денежки? — очень натурально удивился Беко.

Егор с Мариком молчали, как будто их ничего не касается.

— Ой, не зли меня, голубь, я ведь пока что по-хорошему тебя спрашиваю, а могу ведь утюжок на спинку поставить и паяльничек в жопу засунуть.

— Да ладно тебе жути нагнетать, не похож ты на душегуба дядя — усомнился Беко. — пугаешь небось?

— Ну похож не похож, а только ты не сомневайся, все как сказал, так сделаю и даже больше. Ты у меня тут курским соловьем заливаться станешь — угрюмо пообещал ему дядя Миша. — Нет. Дело, естественно, ваше, если вы герои, то конечно можно и потерпеть для начала, но все же я бы вам чисто по-дружески не советовал…

— Ладно, дядя Миша, не герои мы, не надо утюжка, и паяльника твоя взяла. Делать нечего, в куртке у меня деньги, под подкладкой зашиты.

Егор с Мариком напряглись, они с Беко заранее оговорили несколько кодовых фраз и свои действия в ответ на них. «Делать нечего» означало «будьте готовы к действиям».

— Вот и хорошо, соколик. Ты куртенку-то свою скидывай и кидай ее мне, не озябнешь небось. Тут у нас не холодно, но только смотри, без глупостей, а то мои ребятки отверстий то в тебе понаделают, будешь весь дырявым как друшлаг, хоть макароны откидывай…

Мужики с пистолетами, загоготав в ответ на шутку главаря, демонстративно взяли Славика на прицел.

Славик возмущенно закряхтел, но не делая резких движений, все же осторожно снял с себя длинную кожаную куртку, и свернув ее комом, кинул дяде Мише, стоящему у стола. Тот поймал куртку и стал ее тщательно ощупывать. Наконец его лицо приняло удовлетворенное выражение. Он взял со стола большой кухонный нож, распорол подкладку куртки и вынул оттуда пачку стодолларовых купюр, перемотанных черной резинкой для волос.

— Есть родимые. Ишь ты, не обманул, значит, соколик, — дядя Миша, улыбнувшись в бороду провел своим узловатым пальцем по пачке, перелистывая купюры.

Мужики с пистолетами заинтересованно повернули головы к предводителю, желая тоже получше рассмотреть пачку с деньгами.

— Да это же кукла! — под пальцами дяди Миши мелькала резаная бумага, спрятанная под настоящими долларами.

— Пошел! — Егор и Марик синхронно кинулись на ближних к ним вооруженных мужиков, удивленно смотревших на пачку резаной бумаги в руках дяди Миши. Егор четко сбил левой рукой ствол в сторону, прихватывая запястье своего противника и уводя пистолет с линии прицела. Продолжая движение уже по восьмерке, он подхватил кисть вооруженной руки противника правой рукой и сделал резкий мощный рывок, выкручивая кисть наружу. Раздался противный хруст рвущихся сухожилий, пистолет со стуком упал на пол, а мужик с воем от дикой боли в порванном запястье шлепнулся рядом с ним. Егор, отфутболив упавший пистолет подальше, сразу же, в броске догнал рванувшего на выход Серегу и сильным толчком отбросил его дальний угол.

Марик, стартовавший в одно мгновение с товарищем, просто выбил пистолет из руки второго мужика, нанеся ему резкий круговой удар ребром ступни левой ноги точно в запястье. Потом он схватил своего противника обеими руками за волосы и, натягивая его на себя, быстро пробил три удара коленом правой ноги в голову, отправив того в глубокий нокаут.

Беко, тем временем, одним прыжком оказался рядом с дядей Мишей, и сшиб его подсечкой на пол, приложив пару раз кулаком в голову для пущего успокоения.

Власть в комнате резко переменилась. Один из бандитов находился в отключке, второй тихонько подвывал на полу, баюкая порванную Егором кисть, а Серега забился в угол и не подавал признаков жизни. Егор с пистолетом в руках контролировал каждое движение противников, а Беко очень невежливо тыкал вторым пистолетом в лицо дяде Мише.

— Ну что, мудила, кинуть меня думал? А вот хрен тебе на рыло. Думай теперь, как разбегаться будем: по-хорошему или по-плохому.

— Сам-то ты тоже не ангел. Вы же тоже на кидалово шли, или ты зря куклу приготовил? — с трудом выдавил из себя дядя Миша.

— Не твое дело, козел старый! — Беко жестко ткнул стволом дяде Мише прямо в рот, расчетливым движением кровяня ему губы. — Ты лучше о деле думай, а то поздно будет.

— Ладно, будь по-твоему. Твои предложения? — тот с трудом разлепил разбитые губы.

— Все просто. Ты нам отслюнявишь горячо любимые мною дензнаки, а мы вас отпустим на все четыре стороны. Вы бы нас, наверное, шлепнули, а я вот добрый парень и так не сделаю. Если ты будешь вести себя хорошо, то я вас всех отпущу.

— Да на хрен надо было бы вас шлепать, связали бы и бросили, пока вас кто-нибудь не нашел бы. Зачем нам мокруху на себя брать?! А денег у нас здесь нет. Это же разовая съемная хата, зачем нам здесь деньги.

— Тогда давай твои предложения, дядя Миша. Только смотри, придумай что-нибудь такое, что мне понравится, а то я быстро вспомню и про утюжок на спинку и про паяльник в жопу.

Дядя Миша заметно пригорюнился, однако, после недолгого раздумья, он довольно живо предложил:

— Давай с тобой вдвоем съездим в одно место. Там у меня есть две тонны баксов. Пусть это будет выкупом за нас.

— Э нет, дядя Миша, никуда мы с тобой не поедем, — Беко оглянулся. — А вот с Серегой я бы съездил, пожалуй. Ты ему шепни на ушко, что где лежит, и мы с ним вместе туда скатаемся. А ты тут пока с приятелями под присмотром моих орлов отдохнешь от дел многотрудных.

Дядя Миша тяжело вздохнул.

— Ладно. Сергей съезди с ним ко мне на хату. Ключ возьми у меня в кармане куртки. Там под мойкой, где мусорное ведро стоит, за раковиной конверт скотчем приклеен, отдай его ему.

— Дело говоришь, дядя Миша, — повеселел Беко. — Только смотри! Если что пойдет не так, то я и Сереженьку твоего на месте удавлю, и вам тут конец настанет. Далеко это?

— Нет, за полчаса доберетесь. — буркнул дядя Миша отвернувшись в сторону.

Беко сунул за пояс пистолет, надел свою куртку и обратился к товарищам:

— Слышь, братва, свяжите-ка вы их всех скотчем, который они для нас приготовили, а я постараюсь побыстрее туда-сюда обернуться. Если через пару-тройку часов меня не будет, просто подпалите хату вместе со всем содержимым и валите на фиг отсюда.

Беко, подталкивая перед собой Сергея, вышел из дома, а Марик стал ловко обматывать скотчем пленников, начав с дяди Миши. Егор сел на стул и контролировал ситуацию, держа в руках пистолет. Он уже не раз пожалел, что они с Мариком ввязались в эту тухлую историю. То, что они делали с момента отъезда из дома, пахло откровенным криминалом. Пусть деньги они забирали у бандитов, но все же ему не хотелось становиться на эту скользкую дорожку. К тому же, его сильно напрягало то, что в куртке у Беко оказалась кукла, а не настоящие деньги. Получается, что тот заранее готовился к кидалову, а они с Мариком на такое не подписывались. От мыслей, беспорядочно метавшихся в мозгу, пухла голова. Сейчас не время для разборок внутри коллектива, сейчас нужно плыть по течению и действовать заодно со Славиком. Необходимо побыстрее как то выпутаться из сложившейся ситуации, а потом им с Мариком нужно будет задать несколько неприятных вопросов Беко.

Через полтора часа, показавшихся всем вечностью, Славик вернулся. Он был весел и почти нежно обнимал Сергея за плечи.

— Молодец, дядя Миша, все в ажуре, Пацаны, все, валим отсюда. Клиентов нормально связали?

Марик молча кивнул, указывая на двух лежавших рядышком мужиков, обмотанных скотчем.

— Ну и ладушки. Вы тут, мужички, пока полежите. Егор, забейте им пасти чем-нибудь, чтобы орать не вздумали. Я надеюсь, насморка ни у кого нет? — Славик повернулся к мявшемуся в углу морячку. — Серега нас немного проводит, а уж потом и за вами вернется.

Через два часа Беко, сидя на нижней полке в купе набиравшего ход поезда, под бодрый перестук колес втолковывал уже уставшему бояться Сереге, которого он прижал к окну:

— Да пойми ты, дурачок, ничего мы тебе не сделаем, отъедем подальше и отпустим на следующей станции.

Марик сидел напротив, зло прожигал предателя черными глазами, и от этого тому становилось еще больше не по себе. Егор лежал на верхней полке и мрачно смотрел на проплывающие мимо унылые пейзажи. Пистолеты они с Беко выкинули в мусорный бак недалеко от вокзала, предварительно тщательно обтерев их носовыми платками.

— С собой их брать нельзя. Не дай бог ошманают в нас дороге, тогда кранты. Мало ли что на этих стволах висит, — деловито пояснил им Славик. — Да и в Питере нас все равно, в самолет с ними не пустят.

Егор смотрел в окно, колеса поезда мерно стучали, убаюкивая и расслабляя. Все произошедшее уходило вдаль и казалось каким-то нереальным сном…

Глава 15

В Питере парни оказались ранним утром. Сереги с ними уже не было. Они сдержали слово и отпустили его через две станции, вытолкнув из вагона на пустынный перрон вокзала какого-то маленького занюханного городка. Ночью у них с Беко состоялся серьезный разговор, и теперь товарищеские отношения в группе были восстановлены.

Первым начал Егор:

— Славентий, а поясни-ка ты мне, пожалуйста, насчет куклы, которая оказалась у тебя в куртке вместо денег. Мы же изначально с тобой на кидалово не договаривались и хотели по-честному с этим мужиком расплатиться.

Беко, в этот момент лежавший на своей полке, потянулся как сытый кот, а потом рывком сел, облокотившись спиной на стенку купе и скрестив ноги по-турецки.

— Да, это ты точно заметил, на кидалово мы не договаривались. — кивнул он Егору — Если ты еще не забыл то это именно нас хотели кинуть. И ты сейчас мне тут какие-то гнилые предъявы кидаешь. Нехорошо.

— Славик, то, что Серега нас подставил, это конечно моя вина… — начал было Марик.

— Да, конечно, твоя, — соглашаясь с ним, подхватил Беко. — Ты повез нас к непроверенному человеку, из-за тебя нас чуть не замочили в этой драной халупе. И хорош бы я был, если бы у меня еще и бабки забрали, которые совсем не мои, а были взяты мной для дела у серьезных людей.

— Какие бабки? — удивился Егор. — У тебя же в куртке была резаная бумага.

— Да, в куртке бумага, как раз на такой случай, что с нами произошел, а здесь у меня деньги, — Беко наклонился и достал из-под полки свои саламандровские полуботинки на толстой подошве. Он вытащил оттуда стельки и вытряхнул на столик две пачки по пять тысяч долларов, лежавшие в специально вырезанных углублениях.

— Видели?

— Извини, Славик, — Егор и Марик потупились, чувствуя угрызения совести за то, что несправедливо обвинили товарища.

— То-то, салаги. Вы сначала сопли утрите, а потом мне предъявляйте. Только руками умеете махать, а тут думать надо. В общем, расклад такой: Я забрал на хате у дяди Миши две тысячи баксов. Одну тысячу мне нужно будет отдать вместе с этой десяткой туда, откуда я взял эти деньги, — Беко кивнул на пачки долларов, лежащие перед ними — Остальное, мы разделим, как и договаривались, пополам. Пятьсот вам, пятьсот мне. Лады?

— Ага

* * *

Бесланский аэропорт встретил прилетевшую троицу теплой солнечной погодой.

— Ух, хорошо-то как дома, — Беко от полноты чувств подкинул и поймал свою сумку. — Птички поют, солнышко светит, красота…

— Да, — поддержал его Егор. — В Питере сейчас холодина, дождь со снегом, а тут благодать.

— Вы дальше чем заниматься собираетесь? — Беко с затаенным интересом посмотрел сначала на Марика, а потом на Егора.

— Не знаю, — протянул Егор. — Мне еще диплом в институте надо защитить, а там буду на работу устраиваться.

— Электриком на подстанцию — гроши считать?

— Ну, вообще-то, инженером-электриком, — Егор вздохнул. — Хотя насчет грошей ты наверное прав.

— А что, у тебя есть другие предложения? — встрял в разговор Марик.

— Я думаю, что мы с вами еще поработаем, — туманно намекнул Беко, провожая глазами взлетевший самолет. — Заканчивайте свои институты, а детали мы с вами немного попозже обговорим.

Следующим вечером Марик и Егор сидели в общаге мединститута в гостях у Алины. Алина и Лия готовили на кухне, общей на весь этаж, и друзья в комнате были совершенно одни.

— Что будем делать с долларами? — спросил Егора Марик.

— А фиг его знает. С одной стороны, пятьсот долларов — деньги хорошие, а с другой — ничего путного на них не купишь.

— У меня есть одна мысль, — Марик понизил голос. — Давай купим ствол. Жаль, что те в Петрозаводске пришлось выкинуть, но мы бы их все равно сюда не смогли привезти.

— А зачем нам ствол? — озадаченно вскинув брови, спросил друга Егор.

— Ну ты даешь! — удивился Марик — Да ты посмотри, какое сейчас время. Вокруг одни бандиты. От них руками-ногами не отмашешься, завалят, и пикнуть не успеешь.

Иметь оружие было давней мечтой Марика, и товарищи, зная об этом его пунктике, иногда дружески подкалывали его, называя его итальянским мафиози. Марик и впрямь походил на итальянца — смуглый, сухощавый, ростом выше среднего, с густыми черными волосами и тонким носом с едва заметной горбинкой. Девчонки были от него без ума, и он умело пользовался хорошо подвешенным языком и своей внешностью, оставаясь, впрочем, уже на протяжении нескольких лет рядом с Алиной, которая вряд ли догадывалась о его многочисленных приключениях на стороне. У Марика было даже своеобразное хобби, он мог познакомиться на улице с симпатичной девчонкой, назначить ей свидание, а потом просто на него не пойти. Его увлекал сам процесс знакомства и раскручивания сначала недоступных, а потом все больше тающих под его обаянием девушек. До постели дело тоже конечно доходило, но отнюдь не в каждом случае и только потому, что его просто бы банально на всех не хватило. Доходило до того что когда Марик подходил к незнакомой вроде девчонке с фразой «Девушка давайте познакомимся» та неприязненно, или со смехом отвечала «А мы уже с вами знакомились». Как то Марик поспорил с еще одним ловеласом Аланом, кто больше снимет девчонок за день. Они оба целый день напропалую знакомились со всеми подряд девушками и назначали им свидание в одном и том же месте в одно и то же время, а потом, чтобы сравнить результаты, издали подсмотрели, сколько придет к одному и к другому. Марик тогда выиграл со значительным перевесом.

— Да ладно, Марик, я не против ствола. — Егор сел поудобней на стуле, закинув ногу на ногу. — Только где же его взять. Ты же не будешь ходить по улице и всех спрашивать, где купить пистолет.

— За это не волнуйся. У меня есть пара-тройка людей, которые в курсах этих дел, так что с покупкой ствола я все возьму на себя.

— Хорошо.

— Пойду-ка я посмотрю, что там девчонки так долго на кухне возятся.

Марик вышел из комнаты, и Егор остался совершенно один. Внезапно дверь широко открылась, и в комнату заскочила Зара — подруга Алины и Лии, симпатичная черноволосая девушка с задорными зелеными глазами, жившая в комнате напротив.

— Ты что здесь один скучаешь? — Зара стукнула своей маленькой стройной ножкой по болтающейся ноге Егора.

— Да ничего, — смутился Егор. — Все вышли на кухню, а меня здесь одного бросили.

— Да не смущайся, я тебя не съем, — Зара быстрым движением взъерошила волосы на голове у Егора и отошла к окну. Точно таким же движением, еще совсем недавно, дотрагивалась до волос Егора Яна. От нахлынувших чувств у него перехватило дыхание. Егор как будто впервые заметил хорошенькую фигурку и милые черты лица, казалось бы, давно знакомой ему девушки. Раньше он, очарованный Яной, не обращал внимание на других девчонок. Теперь, спустя почти полгода после прощального письма любимой девушки, он стал снова замечать, что мир полон красивых женщин. Зара была чеченкой и в этом году заканчивала мединститут, после чего она должна была вернуться в родное Ведено. Егор очень хорошо знал строгие правила, касавшиеся кавказских женщин. Эти правила вдвойне касались чеченок, ингушек и девушек из Дагестана, приехавших к ним в город учиться. Если в либеральной и более светской Осетии, на добрачные отношения девушки и юноши еще могли закрыть глаза, то в соседних республиках подобные вольности жестко карались многочисленной родней и общественным презрением. И все же, несмотря на все эти запреты, Егора что-то влекло к Заре.

— Зара, ты сегодня прекрасно выглядишь. Я впервые заметил, какая ты красивая, — решившись, с улыбкой сказал ей он.

— Вах, не смущай бедную девушку, а то я еще влюблюсь в тебя ненароком, — Зара смущенно потупилась, а потом, стрельнув озорными глазами в сторону сидевшего на стуле парня, залилась звонким смехом. — Егор какой ты смешной, ты так забавно краснеешь.

— Ничего я не краснею, — еще больше смутился он. — Просто здесь жарко, вот кровь и прилила к лицу.

— Ну хорошо, значит, мне просто показалось, — согласилась с ним Зара и снова залилась звонким смехом.

— Зара, а если я тебя приглашу пойти со мной в кино, как ты к этому отнесешься? — спросил Егор, преодолев смущение.

— Даже и не знаю, что тебе сказать. На ближайший месяц все походы в кино у меня уже расписаны, — кокетничала девушка, заметившая, какое впечатление она произвела на симпатичного ей парня.

— А все же, — настаивал Егор.

— Ну хорошо, пойдем, но с условием, что ты угостишь меня мороженным.

— Да я скуплю для тебя все мороженное в городе.

Спустя неделю после разговора об оружии Марик после дневной тренировки вызвал Егора на разговор. Они вместе вышли на улицу и присели на скамейке под деревом.

— Ну все, я за ствол договорился, — наклонившись к другу, начал Марик. — Есть бэушный ТТ всего за четыреста баксов.

— А почему именно ТТ? Может, лучше «Макар» взять, он покомпактней, и его носить будет удобней.

— ПМ, конечно, поменьше, зато у него кучность стрельбы хуже, да и вообще это чисто ментовское оружие останавливающего действия, а ТТ бьет дальше и точнее, из него даже бронежилет пробить можно.

Егор подумал и кивнул, соглашаясь.

— Ну ладно, давай брать ТТ.

— Только нужна машина, чтобы его забрать, — Марик тронул друга за руку. — У тебя нет никого надежного на колесах?

— Откуда. Хотя постой, я попробую с отцом договориться. А куда нужно будет ехать?

— Я договорился с одним ингушом. Он, в отличие от многих наших, не балабол, с ним можно иметь дело. Тут только одна загвоздка. За стволом нужно ехать на границу с Ингушетией, за Черменский пост. А там я немного прогуляюсь пешком до места встречи.

Егор удивленно поднял брови.

— Марик, да ты же сам знаешь, какая нынче там обстановка. В Назрани постоянно идут митинги насчет возврата Ингушетии Пригородного района. То там, то здесь уже начинают постреливать. Если он тебя кинет, да еще и завалит в придачу, то свои ему только руку пожмут и назовут героем.

— Не кинет и не завалит, — усмехнувшись махнул рукой Марик. — Я его хорошо знаю. Этот парняга здесь учится, у него во Владике много разных интересов, поэтому из-за паршивых четырехсот долларов он не станет себе перекрывать здесь кислород. Я пойду на встречу один, а тебе на всякий случай покажу его и дам все его координаты.

— Ох, не нравиться мне вся эта затея.

— Да ладно, не парься, все будет путем.

Глава 16

Через несколько дней после этого разговора Егор вместе с отцом сидели в машине в нескольких километрах от Черменского поста на территории Чечено-Ингушской АССР, ожидая Марика, ушедшего в ингушский поселок, находившийся неподалеку. Егор и сам не знал, как ему удалось уговорить отца на эту авантюру. Еще пару лет назад ему бы даже не пришло в голову попросить его поучаствовать в покупке и перевозке оружия. Услышав подобную просьбу, отец, скорее всего, взялся бы за свой проверенный временем кожаный ремень, чтобы вразумить непутевого сына. Но это было бы два года назад, в более или менее благополучные годы советской власти. Сейчас, когда в стране все резко изменилось, когда власть уже не могла навести порядок в разваливающейся империи, когда милиция перестала защищать простых людей, потому что зачастую она и сама себя защитить была не в силах — оружие на Кавказе стало просто необходимым атрибутом для защиты собственной жизни и имущества. Именно сейчас Егор попросил отца о помощи, а тот согласился.

Марик ушел уже два часа назад и все еще не возвращался. Егора грызла тревога. В последнее время, в связи с выходом 26 марта 1991 года закона «О реабилитации незаконно репрессированных народов» опять активно поднимался вопрос о передаче ингушам Пригородного района. Спорная территория Пригородного района столько раз переходила из рук в руки, что определить ее принадлежность было очень затруднительно. Еще царская Россия отдала эти земли казакам, которые до революции были гарантом спокойствия на Северном Кавказе. После Октябрьского переворота и последовавшей за ним гражданской войны, в 1922 году территорию нынешнего Пригородного района, Советская власть, предварительно депортировав оттуда не лояльных ей казаков, передала ингушам — вставшим на ее сторону, а в 1934 году была образована ЧИАССР. В свою очередь, после депортации Сталиным ингушей в Среднюю Азию в 1944 году, ЧИАССР была ликвидирована, на ее месте была создана Грозненская область, а часть территорий бывшей республики отошла Дагестану, Грузии и Северной Осетии. В 1957 году при воссоздании ЧИАССР территория Пригородного района так и осталась в составе Северной Осетии. Ингуши взамен утраченных территорий получили большой кусок земли от Ставропольского края. В годы Советской власти, руководство страны, не особо задумываясь о возможных последствиях, направо и налево кроило сложившиеся веками границы, тем самым, закладывая мины на будущее. Включение Абхазии в состав Грузии, передача Крыма и Донбасса Украине — примеров подобной безответственной политики было множество. С момента воссоздания ЧИАССР, между двумя соседними республиками, постоянно тлели уголья скрытого конфликта, которые время от времени разгорались в пламя жестких межнациональных столкновений, даже в благополучные советские годы. В настоящий момент приближалась очередная острая фаза противостояния за спорные территории.

Среди товарищей Егора были и осетины, и ингуши. Они учились и тренировались вместе, и он никогда не забивал себе голову межнациональными спорами, предпочитая судить о людях по их поступкам, а не по национальности. Но времена меняются, и теперь национальный вопрос выходил на первый план. Сейчас Егор беспокойно ерзал на сиденье старенького отцовского «Москвича», с тревогой ожидая возвращения сильно задержавшегося друга.

— Ну чего ты маешься, вон он идет, — отец показал рукой на Марика, только что вышедшего из-за росших вдоль дороги деревьев.

Егор выскочил из машины и быстрым шагом пошел навстречу другу.

— Блин, ты что так долго? Мы уже не знали, что думать! — возмущенно накинулся он на него.

— Да пока то да се. Он меня из дома не отпустил, пока не накормил. Мне неудобно было отказывать, вот и пришлось с ним немного посидеть.

— Как все прошло? Все нормально? Ствол взял?

Марик вместо ответа задрал выпущенную из брюк рубаху, под ней, за потертым кожаным ремнем хищно чернел пистолет.

— Немного потертый, но я знаю, кому его отдать, заворонят так, что будет как новый.

— Здорово! — восхитился Егор. — А патроны к нему есть?

— Да, там полная обойма.

— Так, друзья! — вмешался в разговор отец. — Нечего нам здесь на дороге маячить, давайте быстрее ехать обратно.

— А как мы ствол через пост провезем? Вдруг проверят машину? — обеспокоенно спросил отца Егор.

Отец достал из бардачка отвертку и без слов открутил внутреннюю панель, прикрывающую автомобильную дверь со стороны водителя.

— Давай свою машинку сюда, — он протянул руку за пистолетом, завернул его в тряпку, положил сверток в дверцу и быстро приладив панель обратно на место.

— Ну вот и все, теперь можно ехать.

Этим же вечером Егор с Мариком зашли домой к Бибо. Он вернулся из Москвы приблизительно с полгода назад, овеянный ореолом славы и популярности. Каким-то образом ему удалось сняться в недавно вышедшем на экраны боевике «Фанат» — посвященном каратэ, которое стало теперь очень модным. Роль Бибо получил небольшую, но зато весьма колоритную. Он сыграл огромного вышибалу, который в финальной сцене фильма дрался с главным героем в исполнении Алексея Серебрякова. Конечно же, по фильму вышибала после жестокого поединка все же был повержен отчаянным каратистом, но даже эта маленькая роль принесла Тимуру признание всех земляков, знавших и не знавших его. Егор с друзьями несколько раз смотрели «Фаната», и им всем приятно было осознавать, что они лично знают одного из героев нового российского боевика. В настоящее время Бибо работал на завод токарем. Руки у него были действительно золотыми, особенно если это касалось изготовления и починки самопального оружия.

— Заходите, — открывший калитку Тимур пригласил друзей во двор. — Я тут как раз новый ствол испытываю.

Парни прошли в любезно открытую им калитку и присели на рассохшуюся скамейку, стоявшую у ворот. Небольшой дворик частного владения Тимура был порядком захламлен всяким железным мусором, из которого тот под настроение мог сделать нечто шедевральное. Тем временем хозяин дома поставил в другом конце дворика под деревом ящик, на него водрузил бутылку. Затем он отошел к воротам и достал из-под рубашки диковинного вида пистолет.

— Видели? — продемонстрировал он друзьям свое новое творение. — Вчера только доделал. Стреляет патронами от ПМ, бьет прицельно метров на двадцать. Я вчера из него соседскую курицу пристрелил.

— А ну дай глянуть, — Марик с интересом протянул руку к стволу — Тяжелый он какой то, и не особо удобно в руке сидит.

— Много ты понимаешь, — обижено ответил Тимур. — Я же его под себя делал. Сравни-ка мою и свою руки.

Тимур вытянул вперед свою лапищу, из которой легко можно было бы сделать три такие руки, как у Марика.

— Ну да, если под себя, то конечно, — вспомнив о цели визита, поспешно согласился тот.

— Ладно, — Тимур отмяк. — Смотрите, как он точно бьет.

Он прицелился в бутылку. Раздался громкий хлопок и стоящая на ящике бутылка разлетелась вдребезги.

Из-за соседского забора послышался визгливый женский голос:

— Тимур! Опять ты за старое! Ну что же это такое! Ни днем, ни ночью покоя от тебя нет. Уже всех кошек в районе перестрелял, скоро, наверно, за людей примешься. И когда же это все закончится?!

— Все хорошо, тетя Тамара, это у меня петарда взорвалась, — Тимур хитро подмигнул улыбавшимся парням. — Все я больше не буду.

— Бибо, у нас к тебе дело, — Марик протянул Тимуру только что купленный пистолет. — Сможешь его посмотреть, как там и что, а потом заново заворонить?

— Ну-ка дай, — Бибо взял в руки пистолет, ловко выщелкнул магазин и передернул затвор.

Потом он быстренько разобрал его, придирчиво осматривая каждую деталь, заглянул в ствол.

— Ничего, годиться. Порядком, конечно, попользованный, но пойдет.

— Так сделаешь?

— Сделаю. Заходите через пару деньков. Все будет готово.

Тимур шутливо толкнул Егора в плечо кулаком.

— Ну как, тренируешься еще?

— Конечно, — ответил тот, нанося ответный легкий удар ему в живот.

— Опа, да это вызов! — Бибо шутливо сдвинул брови, стянул через голову майку и поднял руки, становясь в стойку. — А ну, становись.

Егор тоже скинул свою рубашку, оставшись в джинсах и кроссовках. Он встал напротив бывшего тренера и поднял руки, прикрывая подбородок. Тимур сразу же атаковал его в своей излюбленной манере мощными ударами в корпус. Егор, отступив назад, сбил эти удары, но оказался прижатым к забору. Тогда соперник, закрыв ему пути отхода, начал методично расстреливать его корпус мощными ударами под разными углами. Пару-тройку лет назад молодой парень уже давно упал бы, пропустив один из этих убийственных ударов, но теперь он сбивал их, пропущенные принимал на корпус без видимых последствий и атаковал в ответ в тело в полную силу. Соперники практически не двигались, работая в плотном контакте, нанося и пропуская удары. Каждый старался выцелить печень или солнечное сплетение, но пока это никому не удавалось. Спустя некоторое время бойцы уже не частили сериями, били, в основном, одиночные удары, стараясь вложить в них всю свою мощь. Егор почувствовал, что еще немного, и он уже просто не сможет держать эти пушечные удары, которые Бибо с упорством кузнечного молота наносил ему, все время стараясь попасть в одно и тоже место. После очередного пропущенного удара в ребра в его мозгу молнией вспыхнула ярость, и он на автомате пробил серию: правой боковой в челюсть, левой прямой в голову и завершающий апперкот правой в челюсть.

После первого же бокового справа Тимур чуть поплыл, его глаза остекленели, и он на мгновение остановился, опустив руки. Остальные два удара в голову Егор просто остановил, сумев совладать с яростью и азартом.

— Ну ты меня и поймал! — Тимур стоял и тряс головой. — До сих пор в глазах все плывет.

— Тимур, извини — виновато подскочил к нему Егор.

Они не договаривались, что в голову бить нельзя, но Бибо работал только в корпус, и Егор чувствовал себя виноватым за то, что нанес ему удар в челюсть.

— Да все нормально, — огромная ладонь хлопнула парня по плечу. — А ты сильно вырос с тех пор, как мы с тобой занимались вместе. Молодец, что не бросил занятий. Ладно, пойдем в дом, я вас чаем угощу.

Когда парни через пару часов вышли от Бибо, Марик сказал товарищу:

— Блин, когда он зажал тебя у забора, я думал, что он там тебя и убьет.

— Да я сам так думал. Посмотри, — Егор поднял майку, показывая товарищу стальную пряжку от ремня, которую помяли удары кулаков Тимура. — Если бы он бил меня так в голову, то я бы сейчас был бы где-нибудь в реанимации.

Марик присвистнул, соглашаясь с другом.

— А все же ты хорошо подловил его на боковой в челюсть.

— Да я сам от себя не ожидал такой наглости. Уже после удара, когда я увидел остекленевшие глаза Бибо, первая мысль у меня была, что сейчас он оклемается и порвет меня, как Тузик грелку. Но, слава богу, все обошлось.

Через пару дней, когда друзья зашли к Тимуру, тот молча выложил на стол заново завороненный пистолет.

— Ух ты, здорово, совсем как новый, — восхитился работой Марик. — Сколько мы тебе должны?

— Да ты что гонишь? — Бибо даже обиделся. — Когда это я со своих пацанов деньги брал?!

— Ну, спасибо, если что нужно, говори. Мы всегда все, что от нас зависит, для тебя сделаем.

Поговорив о том о сем, парни через полчасика вышли от Тимура и отправились домой к Марику, жившему неподалеку.

Дома Марик достал пистолет, передернул затвор и весь посерел. Затвор вернулся из крайнего положения обратно не привычно четко и быстро, а с каким-то замедлением, как будто нехотя.

— Вот ведь гад толстый! — вспыхнул он. — Он, же сука, нам пружину подменил. Наверно, поставил вместо родной самодельную. Думает, что мы в оружии особо не разбираемся и, как лохи, не заметим подмены.

— Пошли обратно и предъявим ему, — предложил Егор. — Уж от кого, от кого, а от Тимура я такой подлянки не ожидал.

Через десять минут друзья снова звонили в знакомую калитку. Тимур открыл, и, увидев их злые лица, сразу расплылся в улыбке.

— Что, увидели? А я думал, что не просечете. Смотрю, пружина классная, мне как раз такая нужна, ну и дай думаю спиздю…

Тимур по-детски, широко и открыто улыбался, и обижаться на него не было никакой возможности. Он быстренько заменил им пружину на родную и снова пригласил парней попить чаю, весело балагуря и пересыпая свою речь солеными шутками. Друзья отошли от обиды и, развалившись на диване, весело хохотали, слушая рассказы Бибо. Инцидент был исчерпан.

Четверка друзей сидела за столом на маленькой кухне у Марика в квартире. Они пили чай и ели вкусные осетинские пироги, приготовленные бабушкой Марика. Закир, сделав очередной глоток обжигающей янтарной жидкости, многозначительно оглядел собравшихся за столом.

— Я никогда вам не говорил этого — торжественно начал он — а теперь можно.

Все за столом заинтересованно уставились товарища, который в этот момент был необычайно серьезен.

— Я младший сын крестного отца Дагестанской мафии.

Егор, набравший в рот чай, от неожиданности подавился и стал биться на стуле в истерическом смехе. Марик и Алан сумели сохранить серьезные лица, но в их глазах тоже плескалось неудержимое веселье. Маленький аварец, конечно-же и раньше любил прибрехнуть, но сегодня он превзошел сам себя.

Закир сделав вид, что не заметил буйной реакции Егора, продолжил свои откровения.

— Да на самом деле мой отец очень богатый человек, принадлежащий к теневым кругам, которые по настоящему правят нашей страной.

— Сударь, а позвольте вас спросить — губы Марика подрагивали от едва сдерживаемого смеха, и он дикими усилиями пытался сохранить спокойное выражение на своем лице — ваше настоящее имя случайно не Майкл Корлеоне?

При этих словах смех Егора, все еще бившегося в корчах, перешел в стон.

— Ну вот, вы всегда так, стоит с вами чем-то поделиться, сразу поднимаете меня на смех — Закир не на шутку обиделся.

— Да нет что ты — вмешался в разговор Алан — просто истории у тебя все слишком закрученные. Недавно ты рассказывал, что за ночь можешь переспать с девчонкой пятнадцать раз за ночь, сегодня ты уже наследник крестного отца, а завтра мы узнаем, что ты еще и внебрачный сын Далай-ламы.

Закир вскочил, намереваясь выйти, но товарищи силой усадили его на место, дружески внушая ему.

— Ну ты пойми чудак человек, какая нам разница чей ты сын, или палок можеш кинуть бабе за ночь. Мы ценим тебя за твои настоящие качества, а не за придуманные истории.

— Да ничего я не придумываю. — снова взвился Закир — Мой отец и вправду очень большой человек в теневых кругах…

— Хорошо, хорошо верим. Да не хмурься ты так, правда верим.

Когда обстановка за столом разрядилась, Марик решил выдернуть друзей на серьезный разговор.

— Ну а если посерьезному, все мы через некоторое время встанем перед проблемой, чем нам заняться. Идти на завод или в какую-нибудь госконтору, протирать штаны я думаю глупо. Сейчас все умные люди идут в бизнес, открывают предприятия, берут кредиты и постепенно раскручиваются. Может и нам, всем вместе, чем-нибудь заняться после защиты дипломов.

— Я за — сразу же поддержал Марика Егор — мы друг друга давно знаем и всем вместе всегда легче, что то замутить.

— Не знаю — задумался Алан — мне еще год в художественном учиться. Да и коммерция, что-то меня не очень тянет.

— Ну а что же, если не коммерция?

— Посмотри, сейчас многие крепкие ребята сбиваются в группировки и берут под себя комерсов. Ты хочешь им платить за крышу и быть чьим-то лохом? Лично я — нет. А не платить, не получиться, потому, что если ты что-то продаешь, то значит, ты по любому коммерсант и должен делиться. Здесь нужно еще очень хорошо подумать, прежде чем на что-то решиться.

— Ну а ты Закир? — Марик требовательно посмотрел на аварца.

— Я тоже пока не знаю, мне после окончания института надо будет вернуться домой, а там как отец скажет. Если он меня отпустит, то я конечно с вами, а если нет, сами понимаете, у нас в горах слово отца еще очень много значит.

— Ладно, давайте тогда пока на время отложим этот разговор — подытожил Егор. — а там как Бог даст.

Глава 17

В это же время постепенно стали развиваться отношения Егора и Зары. Его тянуло к этой невысокой смешливой зеленоглазой девушке. Он уже приходил в общежитие уже не просто так, за компанию с Мариком, навещавшим Алину, а целенаправленно, чтобы увидеть Зару. Ей он тоже явно нравился. Она все чаще стала заходить к Алине и Лие в комнату, когда у них в гостях сидел Егор. Они весело перешучивались и подкалывали друг друга, все больше сближаясь, и это не ускользнуло от взглядов их друзей и подруг. На самом деле все, и прежде всего сами Егор и Зара, понимали, что их отношения не имеют никакой перспективы. Зара уже в этом году должна была закончить мединститут и вернуться домой. Ее семья принадлежала к известному чеченскому тэйпу, и ее родители никогда не позволили бы дочери выйти замуж за русского. Сама Зара с глухой тоской говорила о возвращении домой. Она знала, что ее запрут в четырех стенах сначала родители, а потом муж, за которого она выйдет по их указке. Чеченки не имели той свободы, какой пользовались женщины в более либеральной и светской Осетии. Собираясь домой на выходные, девчонки, которые учились во Владикавказе, стирали с лица всю косметику, одевали самые длинные юбки и повязывая голову платком. Не дай бог, дома узнали бы, что они могут ходить в юбке выше колен или красить губы, так их просто запороли бы. Годы обучения в институтах для многих из них были окном в другой мир, которое безжалостно закрывалось по окончании ВУЗа и возвращении домой.

Как-то, когда друзья вместе вышли из общаги, Марик вытянул Егора на разговор.

— Слушай, да ты что, совсем попутал, что ли? Чего ты с Зарой шашни затеваешь. Оно тебе надо? Тебе что других девчонок мало?

— Да с чего ты это взял? Ничего я не затеваю, и причем тут другие девчонки?

— У меня глаз нет, что ли. Думаешь, я один вижу, как вы друг к другу постоянно жметесь? Какой смысл тебе в этом, я не понимаю. Если чисто потрахаться, то не стоит и затевать, ты же знаешь, какое у чехов отношение к этому. Они потом бедную девчонку со свету сживут. Для этого вариантов попроще вокруг валом. Вон та же Ленка, она же пороться любит больше, чем медведь бороться. Ты ей только свистни.

— Да отстань ты, Марик. — Егор серьезно разозлился. — Что я, совсем баран и ничего не понимаю? Просто меня почему-то тянет к ней. Нет, я не могу сказать, что влюбился, как это было с Яной, но просто мне с Зарой интересно. Она мне просто нравится.

— Но ты же понимаешь, что у вас перспективы никакой. Возьми меня с Алиной — я осетин, она кабардинка. Мои домашние уже заранее ворчат, зная, что я встречаюсь не с нашей. И ее родственники тоже не в особом восторге, хотя все же они и приняли меня. Но у нас все проще. Я все равно женюсь на Алине со временем. Родственники поворчат и смирятся, потому что, как ни крути, осетины и кабардинцы гораздо проще смотрят на такие вещи. А в твоем случае все гораздо сложнее. Ты что, чеченцев не знаешь?! У них же до сих пор средневековые порядки. Девушка выходит замуж только за того, на кого укажут родители. Чтобы они согласились на свадьбу с русским — никогда такого не будет, это же позор пред всем тэйпом. Да они лучше собственными руками придушат свою дочь, чем отдадут ее за тебя.

— А если я и спрашивать не буду, а просто украду ее и все?! — упрямо мотнул головой Егор.

— Ты совсем сбрендил. Ну, украдешь, просто сбежишь с ней, и что будет в этом хорошего? Родственники от нее откажутся. Думаешь, от этого ей будет хорошо? И обязательно в ее тэйпе найдется пара каких ни будь тупоголовых колхозников, недавно спустившихся с гор, которые, чтобы смыть мнимый позор, будут искать вас повсюду и в конце концов найдут. А оно тебе надо? Ты же с ней не будешь всю жизнь прятаться.

— Ладно, Марик, не сыпь мне соль на раны. Я пока еще ничего не решил, а про то чтобы ее своровать так сказал по дурости. Поживем, а там видно будет.

Незаметно подошло время защиты дипломов. Егор весь последний месяц разрывался между тренировками, прогулками с Зарой и написанием дипломной работы. Дипломным заданием для него выбрали расчет электроснабжения токарного цеха одного из городских заводов, на котором Егор проходил свою преддипломную практику. Хотя выражение «проходил практику» не совсем подходит к тому, что было на самом деле. Вместо двухмесячной стажировки на заводе находчивый студент поставил начальнику цеха, назначенному руководителем практики, два ящика водки, и тот, довольный донельзя, просто так предоставил ему все необходимые для расчетов данные. Кроме того, он еще и постоянно отмазывал практиканта от периодических институтских проверок. Егору к защите нужно было выполнить боле десятка больших чертежей и подготовить более двухсот страниц расчетов и обоснований своего проекта. Несмотря на хроническую нехватку времени, он успел все сделать вовремя.

Через несколько дней после успешной защиты диплома Егор и его близкие друзья, которые на этот момент тоже уже закончили свои ВУЗы, отмечали переход в новую жизнь в ресторане, находившемся на первом этаже «Владикавказа» — центральной гостиницы города. На праздник собралась вся четверка со своими девушками и еще несколько их знакомых. Закир, наконец, представил друзьям свою теперешнюю пассию, у которой он жил уже пару месяцев, наконец сорвавшись из опостылевшей институтской общаги. Это была невысокая, под стать Закиру, светловолосая миловидная и скромная девчонка, все время молчавшая и стесняющаяся в незнакомой для нее компании. Алан появился в компании шикарной девушки с длинными распущенными волосами, которая очень была похожа на Синди Кроуфорд. Он с довольным видом поглядывал вокруг, как бы приглашая друзей оценить его новый трофей. Марик, естественно, пришел с Алиной, которая прихватила с собой своих подруг Лию, Зару и Ларису. Егор воспользовавшись случаем сразу же завладел всем вниманием Зары и не отрывался от нее весь вечер.

Все много шутили и смеялись, строя наполеоновские планы на будущее. Казалось, что перед молодыми выпускниками — инженерами, экономистами и врачами — открыт весь мир, который примет их с распростертыми объятиями.

Зара, несмотря на все попытки Егора ее развеселить, была очень грустной и в этот вечер много пила.

Егор, который был верен себе и не употреблял спиртного, заметил, что девушка уже пьяна, наклонился к ее уху и беспокойно спросил:

— Зара, может, уже хватит на сегодня? Посмотри, тебя уже покачивает.

Девушка повернулась к нему, и из ее глаз полыхнуло отчаяние.

— А может, я сегодня хочу напиться, может, мне хочется забыть, что через несколько дней я уеду домой и больше не увижу никого из вас, — Зара опустила глаза и тихо произнесла: — И тебя я тоже больше не увижу.

Егора захлестнула теплая волна нежности к этой несчастной, но такой желанной в этот момент девушке.

— Ну, не расстраивайся. Я что-нибудь придумаю, — он внезапно решился. — Хочешь, я украду тебя, и мы будем вместе.

— Дурачок, от моих желаний ничего не зависит. Может быть, я и хотела бы, но от меня тогда откажутся все мои родные, которых я очень люблю.

— Но если они тебя любят, почему же тогда они должны будут от тебя отказаться?

— Потому что мы живем совсем в другом обществе, и у них просто не будет другого выбора.

Под конец вечера Заре стало совсем плохо, она слишком много выпила. Ее сильно тошнило, у нее кружилась голова. Веселье находилось в самом разгаре, и вся компания собиралась гулять по ночному городу. Зара в таком состоянии не могла пойти вместе со всеми, да и в общежитии в таком виде ей показываться не стоило. Егор быстро принял решение, сбегал к администратору гостиницы и снял одноместный номер на ночь. Потом он попрощался с друзьями и, почти неся на руках опьяневшую девушку, отвел ее в номер. Уже в комнате у нее случилась истерика, она плакала и кричала, обвиняя Егора в том, что он бездушный чурбан, не видящий ничего дальше своего сломанного носа, который, очевидно, ему сломали совсем не зря. Тот, впервые оказавшись в такой неоднозначной ситуации, сначала молча слушал, а потом, когда девушка, распаленная его молчанием, стала стукать его маленькими кулачками по груди, сгреб ее в охапку и потащил в ванную комнату. Там он стянул со слабо сопротивлявшейся Зары все, кроме нижнего белья, поставил ее в ванну и включил на полную катушку холодный душ. Под холодной водой она быстро пришла в себя и попыталась выбраться из ванной, но Егор для большего эффекта еще немного подержал ее там, не выпуская из-под душа.

— Ты что, зверь?! Ты же меня совсем заморозил этой холодной водой, — синими от холода губами пошептала Зара, когда он вытащил ее из ванной. — Выйди отсюда, мне надо снять белье, оно мокрое и ужасно холодное.

Егор молча подал ей большое белое махровое полотенце, вышел в комнату и сел в кресло. Через несколько минут из ванной вышла Зара, завернутая в то самое полотенце. Она босиком пробежала через всю комнату и залезла в кровать, с головой укутавшись в одеяло.

Через некоторое время из-под одеяла донеся ее жалобный голосок:

— Егор, ты что, так и будешь, как надутый павлин, сидеть в этом кресле? Мне холодно!

Парень, не ожидавший такого поворота, разделся и, оставшись в одних трусах, нырнул под одеяло к трясущейся от холода девушке. Она немедленно прижалась к нему всем своим телом, ледяным от холодной воды, и тихо засопела у него на плече. Егор боялся пошевелиться. Зара, доверчиво прильнувшая к нему, затихла, провалившись в беспокойный сон.

Проснувшись рано утром, Егор тихонько выскользнул из кровати и вышел умыться в ванную. Когда он вернулся, Зара уже не спала. Она пристально смотрела на него, натянув одеяло до подбородка.

— Ты, наверное, перестал меня уважать после вчерашнего? — спросила она, внимательно изучая его глазами.

— А с чего это я должен перестать тебя уважать? Выпила немного, покричала на меня, с кем не бывает. Я же за это тебя под холодный душ засунул, так что это тебе впору на меня обижаться.

— Я вчера была пьяная, некрасивая, кричала, плакала, и тебе, наверное, сейчас противно на меня смотреть.

— Ну, не такая уж и пьяная ты была, — деликатно соврал Егор, садясь на кровать. — А насчет некрасивая, это вообще полная чушь. Ты всегда здорово выглядишь, и трезвая, и пьяная, и в одежде и без…

— Какой стыд! Ты вчера видел меня голую, мы спали в одной кровати. Родители меня просто убили бы за это.

— Да за что тебя убивать? У нас с тобой ничего же не было. Мы спали рядом, как пионеры, я на своей половине кровати, а ты — на своей. А голую я тебя совсем не видел, я же все время отворачивался.

— Так, значит, я тебе не нравлюсь, и ты даже отворачивался, чтобы не видеть меня?

— Да нет же, — Егор тяжело вздохнул. — Ну и трудно с вами, девчонками, никогда не знаешь, что сказать. Ты мне нравишься, очень нравишься, но я не смотрел на тебя из деликатности. Так, разве что только немного подсматривал одним глазком.

— Ах ты развратник! — Зара шутливо шлепнула его по руке.

— Ну вот, опять не угодил, — засмеялся он.

— Спасибо тебе, — одними губами прошептала девушка.

— Зара, я вчера не врал, когда предлагал тебе сбежать. Если ты согласна, конечно.

— И я была совершенно серьезна, когда говорила, что не могу оставить своих родных. Если ты хочешь быть со мной, то у нас есть только один выход.

— Какой?

— Ты должен принять ислам, тогда я смогу уговорить отца выдать меня за тебя замуж.

— Зара, я и в христианского-то бога не верю, а уж в аллаха и подавно. Кроме того, это было бы предательством с моей стороны по отношению к моему народу. Прости, но я на это пойти не могу.

Зара беззвучно заплакала.

— Тогда у нас с тобой нет никаких шансов.

— Ну что ты, маленькая, — Егор стал целовать лицо плачущей девушки, собирая с него слезы. — Не плачь, мы что-нибудь придумаем. Подожди немного, сейчас мы с друзьями заработаем денег, встанем на ноги, и я тебя увезу далеко-далеко, где нас никто не найдет…

Днем Егор встретился с Мариком.

— Ну что, герой-любовник, тебя можно поздравить? Добился своего? — едва поздоровавшись, спросил его Марик.

— Да ты за кого меня принимаешь? Я пальцем ее не тронул.

— Не свистишь?

— Честно говорю.

— Ладно, это все потом. Я хотел с тобой поговорить совсем по другому делу. Со мной в группе учился один парень, ты его, по-моему, уже видел пару раз, когда заходил ко мне в университет. Зовут его Аслан, и у него есть весьма богатый дядя, который недавно вернулся из Штатов. Этот дядя хочет открыть свое дело у нас в республике. Он недавно предложил своему племяннику разработать несколько перспективных бизнес-проектов, в которые будет можно вложить деньги.

— А мы-то тут причем? — хмыкнул Егор.

— А притом, что его племянник, который меня, кстати, очень ценит, предложил мне работать с ним вместе и выдвинуть что-то свое. А я, соответственно, подтягиваю в это дело тебя, как своего самого близкого друга. С Аланом в деловом плане каши не сваришь, у него еще детство в заднице играет, а с Закиром еще видно будет. Весьма может быть, что потом он к нам тоже присоединится.

— Тогда конечно. Было бы неплохо пообщаться с этим парнягой, только что мы ему предложим? У меня пока никаких путных идей нет.

— Не переживай, я уже сам продумал, что ему можно будет предложить. Давай откроем кафе в центре, с хорошей кухней, вежливыми официантками, где посетителям не придется по часу дожидаться, пока им принесут заказ, где будут готовить действительно вкусную еду, а не ту гадость, которую подают в обычных городских тошниловках, громко именуемых кооперативными ресторанами. У нас в городе приличных мест, где можно нормально поесть — раз два и обчелся. Везде одни гадюшники, где не только покушать нечего, а даже сидеть противно. Я недавно так траванулся в одном подобном заведении, что потом целый день с толчка не слазил.

— Свое кафе — это, конечно, неплохо, но мы же в этом деле ничего не шарим, — усомнился Егор. — Боюсь, не потянем.

— Нормально потянем, не боги горшки обжигают. Найдем подходящее помещение, арендуем, сделаем хороший ремонт. У меня на примете есть очень хороший повар, я с ним договорюсь, и он будет работать у нас. Обслуживающий персонал отберем лично, чтобы девчонки-официантки были молодые, симпатичные и вежливые. В общем, потихоньку раскрутимся и будем там управляющими.

— Кто о чем, а козел о капусте. Марик, ты даже здесь о бабах думаешь.

— Да какие там бабы! Я тебе о деле говорю, а не о бабах. Я работу с блядством не мешаю.

— Хорошо, не обижайся. Давай попробуем, может, у нас действительно что-то путное получится.

— Тогда сегодня вечером у нас будет деловая встреча, и я тебя познакомлю с этим парнем поближе.

Подъехав этим же вечером к панельной многоэтажке в тридцать четвертом микрорайоне Егор с Мариком вместе поднялись на четвертый этаж и остановились у красиво отделанной деревянной двери, резко выделявшейся на фоне обшарпанных дверей соседей. Марик позвонил. Им открыл невысокий темноволосый парень в спортивном костюме. Егор сразу его вспомнил. Он действительно не раз видел его, когда заходил за Мариком в университет.

Перешагнув через порог, Марик протянул однокашнику руку и кивнул на друга, вошедшего следом за ним.

— Привет, Аслан. Знакомься — это мой друг Егор.

— Аслан, — представился парень, протягивая руку новому знакомому.

— Егор — ответил тот, пожимая протянутую ему холодную вялую ладошку.

— Ну ладно, что мы здесь в коридоре стоим, давайте, проходите в комнату, — засуетился Аслан.

В большой, со вкусом обставленной комнате уже находилось двое молодых людей. Первый — крепкий живчик в белой рубашке с короткими рукавами и коричневых вельветовых брюках. Он был среднего роста, с немного кривыми ногами и пронзительными черными глазами, над его широким лбом козырьком нависал жесткий упрямый чубчик. Из-под расстегнутой на груди рубашки выглядывала мускулистая грудь, густо поросшая жесткими черными волосами.

— Марат, — густым басом представился он, крепко пожимая руки вошедшим друзьям.

— Казик, — высокий широкоплечий и немного сутулый парень с флегматичной миной на лице медленно поднялся из глубокого кресла и не спеша подошел поздороваться с вновь прибывшими парнями. — Можно просто Кес.

— Ну а это — Марик и Егор. В общем, все познакомились, а теперь к делу, — сразу взял инициативу в свои руки Аслан. — Значит, так, у меня есть ко всем вам деловое предложение. У моего родственника есть неплохие финансовые возможности, которые он хотел бы реализовать в нашей республике, вложившись в выгодный бизнес. Он попросил меня подобрать несколько направлений возможной деятельности и людей, которые эти направления вели и развивали бы.

Аслан важно обвел взглядом сидевших парней и остановился на Марате.

— Вот, например, Марат с Казиком предложили открыть автосервис. Они разбираются в этом деле и могут при наличии денежных средств быстро наладить полноценную работу.

— Угу, — солидно кивнул тот, подтверждая слова Аслана.

— Я считаю, — с апломбом продолжил Аслан, ощущавший себя по меньшей мере директором предприятия, ставящим задачу новым сотрудникам. — Что тема автосервиса актуальна в настоящее время. Как только Марат и Кес детально проработают бизнес-план и подберут необходимое помещение, я уговорю дядю выделить деньги под этот проект.

— Ну а мы предлагаем открыть кафе в центре, — с ходу включился в обсуждение Марик — Мы с Егором возьмем на себя все заботы, связанные с этим делом: поиски подходящего помещения, работу по его обустройству, привлечению квалифицированного персонала, ну и, естественно, раскрутку этого заведения.

— Ну что же, кафе в центре — это тоже неплохая тема, если правильно к этому подойти, — немного подумав важно сказал Аслан. — Если вы чувствуете, что потянете это дело, то проработайте подробный план и представьте смету будущих расходов, а также сроки окупаемости вашего кафе. Тогда мы примем решение по этому вопросу.

Совещание будущих бизнесменов продолжалось еще пару часов, а потом, уточнив план действий на ближайшее время, хозяин квартиры проводил гостей до двери. Все четверо вышли вместе и остановились пообщаться на автобусной остановке.

— Ну и как вам все это? — спросил Марат Егора с Мариком.

— Пока вроде бы интересно, хотя, конечно, надо посмотреть, как на самом деле все будет, — осторожно ответил Марик их новому знакомому. — А вы с Асланом как пересеклись?

— Да мы давно уже знакомы. Сейчас мы ремонтируем его машину, подаренную ему богатым дядей, вот на этой почве мы и сошлись.

— А так вообще чем занимаетесь? — включился в разговор Егор.

— Я сейчас работаю шофером, развожу почту, — улыбнувшись, ответил Марат. — А Казик только недавно вернулся из армии, вот и бездельничает пока. Кстати, Казик у нас мастер спорта по фехтованию — чемпион России и Вооруженных Сил, до чемпиона Союза он всего чуток не дотянул. Была у него одна история с дракой на сборах. Правда же, Казик?

Парень лениво кивнул головой, флегматичный по натуре, он вообще предпочитал молчать, обходясь в основном жестами.

— Понятно. А мы с Мариком только институты закончили и вот решили поплавать по мутным водам частного бизнеса.

— Ну и нормально. Я думаю, мы сработаемся, — подытожил Марат.

— Конечно, сработаемся — поддержали его остальные.

Глава 18

В следующие насколько недель Марик и Егор развили бурную деятельность. Они искали подходящее помещение, общались с разными людьми, владеющими информацией по работе точек общепита.

Одногрупник Егора Сандро был сыном директора городского треста столовых и ресторанов. Егор попросил его пообщаться с отцом на тему открытия кафе. Через несколько дней тот сообщил друзьям, что смог договориться с отцом насчет поддержки и консультаций. Марик сумел заручиться согласием своего знакомого повара работать в их будущем кафе и уже вовсю прорабатывал вопрос стоимости реконструкции найденного ими помещения. У Марата с Казиком дела тоже шли хорошо. Они нашли пустующие боксы на окраине города и договорились о возможности их арендовать. Кроме того, им удалось договориться о покупке оборудования: подъемника и минимально необходимого на первое время инструмента. Автослесарей Марат рассчитывал переманить из гаража, в котором он работал.

Наконец, все подготовительные работы были проведены, и наступило время первых денежных вложений во вновь открывающиеся предприятия. Вся компания снова собралась дома у Аслана. За прошедшее время Марик и Егор сдружились с новыми товарищами. Марат постоянно пребывал в делах и движении. Он был водилой от бога, на своей рабочей «Ниве» носился как ракета по всему городу, заставляя пассажиров испуганно вздрагивать, когда он, ловко маневрируя, пролетал буквально в нескольких сантиметрах от встречной машины или другого препятствия. Казик был большим, сильным и очень флегматичным парнем, изъяснявшимся короткими рублеными фразами, которые порой были очень меткими и колкими, вызывая дикие приступы веселья у окружающих.

— Аслан, у нас все готово, — первым начал Марат. — Помещение есть, оборудование тоже есть. Можно заключать договор аренды помещения, сделать в нем минимально необходимый ремонт, а потом завезти оборудование. Теперь дело только за деньгами.

— Да и у нас уже все на мази, — тут же поддержал разговор Марик. — Мы нашли хорошее помещение в центре. Нужно побыстрее заключать договор аренды, чтобы оно никуда не ушло, и можно будет сразу приниматься за ремонт.

— Понимаете, с деньгами сейчас у дяди небольшая задержка вышла, — немного смущенно ответил товарищам Аслан.

— Как задержка? — возмутился Марат. — Ты же говорил, договаривайтесь — деньги будут. Мы все это время с людьми общались, им слово давали, руки жали, а теперь что, как балаболы будем выглядеть?

— Я же не говорю, что денег совсем нет, — начал оправдываться Аслан. — Они, конечно же, есть, но все в товаре. Он пригнал в наш город несколько фур турецких сигарет и думал их быстро продать. Сигареты эти совсем новые и никому неизвестные, вот и вышла задержка с их реализацией.

В разговор снова вмешался Марик:

— Аслан, так давай мы поможем вам с реализацией этих сигарет, а высвободившиеся деньги пустим на наши проекты.

Тот долго думал, двумя пальцами поглаживая абсолютно гладкий подбородок.

— Ладно, я сегодня поговорю с дядей на эту тему, — важно кивнул он.

Компания, вышедшая от Аслана, сидела в белой рабочей «Ниве» Марата.

— Блин, не нравиться мне все это, — в сердцах ударил кулаком по рулю Марат. — Сначала он говорил, что деньги есть — только давай идеи. Теперь, когда все дошло до дела, и мы уже подвязали себя договорами с людьми, он внезапно врубает заднюю.

— А может, он действительно не знал, что деньги зависнут в товаре? — осторожно сказал Егор. — понадеялся, что все быстро продастся, а потом вышла задержка.

— Может быть, и не знал, но нам-то он ничего не говорил о том, что деньги лежат в непроданном товаре. Нам он говорил: «Действуйте, договаривайтесь — все есть, только работайте». - отрезал Марат от злости стукнув кулаком теперь уже по приборной панели.

— Да, нехорошо получается, — процедил сквозь зубы Марик зло сузив свои черные глаза. — Ну да ладно, что теперь причитать, толку в этом все равно нет. Давайте лучше поможем ему с реализацией, получим хоть какие-то комиссионные, а там будем надеяться, что все наши предыдущие труды не пропадут даром.

Через два дня Аслан, снова собрав всех у себя, сообщил о согласии дяди принять их помощь в реализации сигарет. Он раздал товарищам несколько блоков сигарет как образцы и пожелал им успеха в скорейшей реализации товара.

— Чем быстрее вы продадите эти сигареты, тем быстрее завертятся наши дела, — напутствовал он товарищей на прощание.

— Аслан, — Марик остановился уже на выходе. — А сколько всего коробов сигарет мы должны будем продать?

— Всего их у дяди более тысячи коробок, но для того чтобы запустить ваши проекты, достаточно будет продать хотя бы половину.

Две недели вся компания обходила коммерческие палатки рынки и магазины, предлагая Аслановские сигареты хозяевам точек реализации. Продажа шла очень туго. Сигареты были новые, никому неизвестные, поэтому коммерсанты осторожничали. Друзьям все же удалось раздать на реализацию несколько коробок, но для их нужд это была капля в море.

На очередной встрече с Асланом было решено не мотаться постоянно за двумя-тремя коробками сигарет в отдаленное горное село, в котором они лежали на складе, а привезти на грузовике сразу с полсотни коробок и складировать их на пустующей квартире, оставленной Марику во временное пользование куда-то уехавшим отцом. Марик, естественно, использовал эту квартиру в основном для свиданий со своими многочисленными пассиями, но ради такого дела он был готов временно ограничить свой горячий темперамент. Сказано — сделано. Более пятидесяти коробок сигарет было перевезено на квартиру Марика.

Все это время каждый из вновь сложившейся четверки по своим каналам пытался выйти на крупного покупателя сигарет, прекрасно понимая, что иначе реализация товара может затянуться минимум на год. Наконец, Марик получил предложение о встрече с одним упакованным деловым гостем из Кабарды.

На встречу, которая была назначена в кафе, Марик поехал вместе с Егором. Они вместе вошли в полутемное подвальное помещение. В углу за столиком, заполненным всякой снедью, их уже ожидали трое молодых мужчин. В центре сидел плотный мужчина лет тридцати в белой рубашке с расстегнутым воротником, а по бокам от него находились молодые парни, одетые, несмотря на теплую погоду, в черные кожаные куртки.

Марик сразу направился к столику, за которым сидела эта троица.

— Амир, — представился им парень, сидевший по центру. — Присаживайтесь, угощайтесь, сейчас официант вам что-нибудь принесет.

Друзья сели за стол.

— У нас нет времени особо рассиживаться, — сразу взял быка за рога Марик. — Я слышал, что ты заинтересовался нашими сигаретами.

— Да, я видел образцы. Если мы сойдемся в цене, то я возьму сразу много. Твои сигареты ведь совсем новые, не раскрученные, так что, вам ломить цену никакого резона нет. Кстати, откуда они?

— Сделаны в Турции, если ты об этом.

— Где они сделаны, я знаю. У вас они откуда? — Амир, затянувшись сигаретой, пристально посмотрел на Марика, который спокойно выдержал этот изучающий взгляд.

— Это товар нашего хорошего знакомого. Мы ему помогаем в реализации, — ответил за Марика Егор, чтобы немного сгладить затянувшееся молчание.

— Значит, вы посредники, — Амир искоса посмотрев на Егора, картинно выпустил клубы дыма изо рта и откинулся на спинку своего стула.

— Мы имеем все полномочия по продаже, — сцепив пальцы, положил руки на стол Егор.

— Ну а товар у кого находится? — вмешался в разговор парень в темных очках, сидевший слева от Амира.

— Часть у нас, а основной объем — на складе, в надежном месте, — Марик повернулся к спросившему. — А к чему тебе столько подробностей?

Амир покровительственно улыбнулся.

— Ты не напрягайся, просто мы хотим понять, насколько вы серьезные люди, стоит ли иметь с вами дело. Вы сами видели эти сигареты? Я имею в виду всю партию. Они действительно есть в природе?

— Да, мы видели всю партию своими глазами.

— Хорошо, тогда к делу. Ваша цена?

— Все зависит от партии. Если возьмешь коробку, то это будет одна цена, десяток коробок — совсем другая.

— Мне нужно коробов четыреста-пятьсот.

Егор с Мариком переглянулись. Продав пятьсот коробов, они сразу набирали сумму, необходимую для запуска своих проектов.

— Для такого количества цена будет двести долларов за коробку, — заявил Марик.

Это была оптовая цена всей партии, объявленная им Асланом.

— Э, так не пойдет, — Амир снова затянулся ярко вспыхнувшей сигаретой. — Сам посуди, неизвестные сигареты, большой объем, а ты ломишь такую завышенную цену.

— Амир, цена вполне нормальная, — Марик улыбнулся, глядя собеседнику в глаза. — И ты это знаешь. Если ты действительно имеешь серьезные намерения, то я могу сейчас отсюда позвонить и поговорить с хозяином товара о скидке, но это будет только на партию не менее пятисот коробок.

— Звони.

Марик вышел из-за стола и подошел к бару. Переговорив с официантом, он вышел с ним в служебное помещение, туда где находился телефон. Егор остался за столом и спокойно сидел, не обращая внимания на оценивающие взгляды, которые кидали на него соседи по столу. Тем временем официант принес две порции шашлыка и поставил их напротив Егора и места за столом, которое занимал Марик, вышедший позвонить.

— Послушай, друг, что ты не кушаешь и сидишь такой скромный? — Амир широким жестом обвел стол. — Ешь все, что видишь на этом столе. Считай, что ты у меня в гостях, а в гостях не покушать — это обида для хозяина.

— Спасибо, Амир. Глядя на вас, я и вправду проголодался, — Егор вгрызся зубами в горячее сочное мясо.

Через несколько минут к столику вернулся Марик.

— Я поговорил с хозяином товара. Окончательная цена — сто девяносто долларов за коробку, при условии, что ты берешь не менее пятисот коробов разом.

Амир неторопливо прожевал кусок мяса, а потом протянул руку Марику.

— Согласен. Когда можно будет забрать товар?

— Да хоть завтра. Приедем на склад — сам все посмотришь, оценишь и забирай, пожалуйста. Расчет будет на складе, при получении.

— Хорошо. Мне нужно будет несколько дней, чтобы собрать деньги. Вот тебе мой телефон, если что, звони, — он потянул ему белый прямоугольник визитки с затейливыми узорами.

— Не вопрос. Как будешь готов, сообщи, — Марик положил на стол простой листик со своим домашним телефоном. — Ну все, сейчас нам надо бежать. Будем ждать твоего звонка.

Друзья, попрощавшись с кабардинцами, вышли из кафе.

— Блин, Марик, хоть бы дал шашлык доесть. У меня целый день во рту маковой росинки не было, — пожаловался Егор.

— Не фиг рассиживаться. Давай к пацанам съездим, а там вместе покумекаем, как все грамотно обставить, чтобы нас Аслан с его дядей не кинули.

— А что он может? — поинтересовался Егор.

— Да запросто. Мы сведем их с Амиром, они договорятся, и мы ни комиссионных за продажу сигарет не получим, ни денег на наше кафе не увидим.

Марик подняв руку остановил частника, и наклонившись к открытому окну назвал адрес.

— Шеф, нам на площадь восьми яиц.

Площадью восьми яиц в городе называли самое начало улицы Ноя Буачидзе, ныне переименованной проспект Коста. Там, около здания районной администрации, стоял памятник — два всадника на горячих жеребцах. То, что это были именно жеребцы, а не кобылы, видно было издали невооруженным взглядом. Так, что если вдуматься и учесть всадников, то народное название площади совсем не грешило против истины. Рядом с площадью стояла пятиэтажка, в которой жили Марат и Казик. Выйдя из машины, друзья зашли в первый подъезд и позвонили в дверь квартиры, в которой жил Марат. Им открыла его сестра Лена — семнадцатилетняя стройная черноволосая девушка.

— Проходите. Марат с Казиком в большой комнате в нарды играют.

В большой комнате шла азартная игра. Марат проигрывал и отчаянно тряс кубики в зажатом кулаке. Казик запер его «в доме», и для того чтобы выйти на свободное поле, ему обязательно была нужна шестерка.

— Дай мне шесть, шесть, ну дай мне шесть, шесть, — Марат подул в кулак и кинул кубики на доску.

Выпало четыре три, а значит, выход для него был все так же закрыт. Огорченый Марат громко выдохнул.

— Блин ну что ж мне так невезет сегодня-то а?

— А вот хрен тебе, а не шестерку. Сиди в сортире! — злорадно ответил ему Кес, беря двумя пальцами кубики для броска.

— Здорово, пацаны, тут у нас вроде покупатель нашелся на пятьсот коробов, — Марик прямо от дверей начал вводить товарищей в курс дела.

Парни, сидевшие на диване, забыв о своей игре, с интересом повернулись к вошедшим товарищам.

— Расклад такой, — продолжил Марик. — Есть покупатель, он берет сразу пятьсот коробов по сто девяносто долларов за коробку. Цену я с Асланом обсудил, он дал добро. Покупатель в течение нескольких дней должен собрать деньги и мне позвонить. Расчет будет на складе, после получения товара.

— Здорово! — вскочил с дивана Марат. — Значит, сейчас все завертится и с вашим кафе, и с нашим автосервисом.

— А я не стал бы так радоваться, — Марик сел в пустующее кресло. — Аслан нам уже много чего обещал, а в итоге все выходило по-другому. Поэтому пусть он даст нам гарантии. Во-первых, что они не кинут нас с комиссионными пятью процентами за продажу, во-вторых, что они не кинут нас с деньгами, обещанными на развитие наших проектов. В этой ситуации нам нужно выступать единым фронтом, чтобы добиться своего. Как вы на это смотрите?

— Я согласен, — сказал Марат.

— Согласен, — кивнул Казик.

— Присоединяюсь, — добавил Егор.

— Ну и я, естественно, за, — Марик деловито потер руки. — А теперь давайте обсудим наши планы…

На следующий день вся четверка с самого утра разъезжала по году, собирая деньги за сигареты, отданные на реализацию. К вечеру они собрались вместе и на «Ниве» Марата рванули к дому Аслана, чтобы отдать ему собранную наличность. Когда они вошли в квартиру и после нескольких минут ничего не значащего разговора передали деньги, Аслан, как будто что-то вспомнив, сказал им:

— Ах да, сегодня днем мне позвонил дядя и сказал, что он передумал насчет сигарет. У него наклевывается другой покупатель, и если ваш Амир хочет брать сигареты, то цена теперь будет двести пятьдесят долларов за коробку.

— Да ты охренел! — ошарашенный новостью Марик возбужденно вскочил с дивана и нервно забегал по комнате. — Я же вчера с человеком оговорил цену, позвонил тебе. Ты дал согласие. Ты пойми, я с ним ударил по рукам, то есть грузанулся по полной, а теперь вы с дядей врубили заднюю. Аслан, ты понимаешь, что это самая настоящая подстава с вашей стороны?

— Да какая там подстава? — Аслан, сидя в кресле, закинул ногу на ногу. — Вчера была одна цена, сегодня — другая, это же просто бизнес. И что ты так печешься за этого покупателя он тебе что брат родной что-ли? Ну не купит он — значит купит кто-то другой, вот и весь сказ.

— А то, дорогой наш Асланчик, — вмешался в разговор Егор. — Что вчера мы загрузились перед людьми, оговорив с ними цену, и теперь они собирают деньги, чтобы взять весь товар. А мы, по вашей милости, им скажем: «Извините, но сегодня уже дороже». Да они с легкостью могут предъявить нам за такие вещи и будут совершенно правы.

— Да ладно вам нагнетать. Подумаешь, откажутся они брать товар. Ну повозмущаются немного, и все рассосется. В общем, так — дядя сказал свое слово, и я ничего тут поделать не могу…

Парни, вышедшие от Аслана, сидели в машине.

— Ну ты посмотри, какая сука этот Аслан! — нарушил тяжелое молчание Марик. — Повесил на нас разборку с кабардинцами и свалил в сторону, типа он не при делах.

— Да, за такое бы не мешало с него спросить, — зловеще произнес Казик, сидевший сзади.

— И спросим. Только сначала надо уладить вопрос с Амиром, — вернул разговор в нужное русло сидевший рядом Егор. — Марик, звони этому кабардосу и объясни ситуацию. Может, все еще уладится.

— Да, ты прав, надо срочно позвонить кабардинцам, — Марик повернулся к сидевшему за рулем Марату. — Поехали на переговорный пункт звонить Амиру в Нальчик. На переговорном пункте Марик вошел в кабинку и набрал номер Амира. Остальные ждали результатов переговоров, сидя на стульях около стены. Из кабинки Марик вышел весьма расстроенным.

— Да, заварилась каша. На завтра он вызывает нас на встречу, обсудить создавшееся положение.

— Вот ведь гандоны драные этот Аслан с его дядей! — Марат в сердцах стукнул кулаком по подоконнику. — Никогда больше не буду иметь с ними дело.

На следующий вечер они сидели в стареньком «Москвиче», принадлежавшем отцу Марата, ожидая Амира на пустыре, находившемся на городской окраине. Живот Егора под рубашкой холодил пистолет, засунутый под туго затянутый брючный ремень. Сзади сидел Казик, держа в руках отцовскую двустволку, заряженную патронами с картечью, у остальных оружия не было. На пустырь въехала черная «Волга» с зажженными фарами. Марик, собираясь выходить, быстро дал последние инструкции друзьям:

— Все, покатили. Мы с Егором пойдем на разговор. Я попытаюсь разрулить ситуацию, а ты, Марат, не глуши двигатель, чтобы, если что, быстро свалить отсюда, — он повернулся к Кесу. — Ну а ты, в случае чего, пали по ним с двух стволов, только нас с Егором не зацепи.

— Не переживай, не зацеплю. — мрачно улыбнувшись пообещал ему Кес.

Марик и Егор синхронно вышли из машины. Навстречу им из «Волги» вышел Амир в сопровождении уже знакомого парня в кожаной куртке. Они сошлись точно посредине между двумя машинами. В воздухе буквально физически ощущалось напряжение.

— Привет, Амир, — Марик протянул руку.

— Здравствуй. Марик, — Амир протянул руку в ответ. — Ну что же ты так меня подвел?

— Амир, я приношу тебе извинения, — Марик твердо смотрел прямо в глаза собеседнику. — В этой ситуации меня просто подставили, а я невольно ввел в заблуждение тебя.

— Марик, ну ты же понимаешь, что так дела не делаются. Я оговорил с тобой цену, теперь собираю деньги, беру их у людей под проценты. Я понес расходы, кто мне их возместит? Ты знаешь, что по понятиям должен мне не менее десяти процентов от суммы несостоявшейся сделки.

— Амир, я тебе еще раз повторяю, что в этой ситуации меня подставили. Я сожалею, что невольно ввел тебя в заблуждение. Речи о компенсации и неустойке быть не может, так как мы с тобой не оговаривали никаких санкций за нарушение нашего соглашения.

— Как это не оговаривали?! — начал горячиться Амир. — Неужели и так не понятно, что если сделка сорвалась по твоей вине, то ты должен платить неустойку?

— Амир, мы же с тобой взрослые люди, — Марик все так же спокойно, глядя в глаза Амиру, продолжал гнуть свое. — Не надо меня сейчас считать за пацана, который ничего в жизни не понимает. Все возможные санкции всегда оговариваются сразу, чтобы потом не было никаких непоняток. И посмотрим на это с другой стороны. Если бы ты приехал с деньгами, а я изменил бы цену в самый последний момент — это был бы один вопрос, а я тебя предупредил сразу же, на следующий день после нашего разговора. У тебя же денег сейчас на руках нет?

— Ну да, конечно, их у меня сейчас нет, я всю сумму еще не успел собрать, — признал Амир. — Да и зачем мне было их брать сюда с собой?!

— Так какие же ты ко мне имеешь претензии? — развел руками Марик. — У тебя пока нет денег, у меня уже нет товара по той цене. Я принес тебе свои извинения и большего, к сожалению, дать тебе не могу. Если хочешь, расстанемся на этой дружеской ноте, а не хочешь — так мы готовы ко всему.

Амир задумался, потом протянул Марику руку и ответил:

— Ладно, пусть будет так. За тебя просил Рустам, а я его должник и только поэтому не буду требовать с тебя неустойку…

Когда Марик с Егором сели в машину, все облегченно перевели дух.

— Блин! — Егор заглянул под рубаху. — У меня аж живот под пистолетом взопрел. Когда Амир заговорил о неустойке, я подумал, что без пальбы не обойдемся.

— А что, он хотел с нас денег сорвать? — трогаясь с места, поинтересовался Марат.

— Ага, хотел — Марик плюнул в открытое окно. — Десять процентов от суммы сделки.

— Ну ни фига себе! — Марат ошеломленно присвистнул. — Это же почти десять тысяч баксов. Аслан нас втравил в дело. И чем все закончилось?

— Да отбились мы, — Егор радостно подпрыгнул на сиденье. — Марик классно разговор повел, хрен подкопаешься.

— Я вот что думаю, — Марик обвел глазами друзей. — Это дело не должно сойти Аслану просто так с рук. Нас сейчас запросто могли завалить на этом пустыре из-за его раздолбайства и жадности его дорогого дяди. У меня на квартире сейчас лежат чуть больше пятидесяти коробок сигарет, и я считаю, что это будет достаточная компенсация для нас за понесенный моральный ущерб.

— Правильно! — Марат резко остановил машину. — Что мы, зря столько корячились, а потом лезли в эту разборку?!

— Я поддерживаю, — подал голос Егор. — Аслан для меня вообще никто, он же ваш знакомый, так что смотрите сами.

— Да таких как он друзей, нужно за хер и в музей — подвел общий итог Казик.

Когда Марик на следующий день сообщил Аслану, что пятьдесят две коробки сигарет, лежавшие у него на квартире, они вынуждены были отдать кабардинцам в качестве неустойки за срыв сделки, того чуть не хватил удар.

— К-как от-тдали? — сильно побледнев, запинаясь спросил он. — А кто вам разрешал отдавать им дядины сигареты?

— А никто не разрешал, — весело заявил ему Егор. — Вы что же, хотели, чтобы нас за ваши фокусы постреляли на фиг?! Кабардосы на нас наехали, они по всем понятиям были совершенно правы, вот нам и пришлось для примирения отдать им десять процентов неустойки от несостоявшейся сделки.

— Да вы знаете, что дядя с вами сделает? — попробовал взять на горло Аслан

— А что он с нами сделает? — встал с дивана Марик — В милицию пожалуется? Мы ему никаких расписок не давали, ничего не подписывали, и вообще — пускай он там сначала расскажет, откуда у него взялись больше тысячи коробов турецких сигарет. Ты думаешь, мы не знаем, каким путем попали эти сигареты к нему на склад? Прекрасно знаем. Они пришли контрабасом из Грузии через пост Верхний Ларс. Или твой дядя нас на разбор нас вытянет? Так мы свои действия всегда обосновать сможем на любом уровне. Так что пусть он делает все, что ему угодно. И вообще, мы с тобой и твоим дядей больше не работаем. Поищите себе других дураков.

Четверо парней, дружно развернувшись, вышли из комнаты, оставив Аслана, ошарашенного такой отповедью, сидеть на диване в полном одиночестве.

Глава 19

С этого дня вся четверка принялась дружно сбывать сигареты по проверенным каналам, через коммерческие палатки и магазины и точки на рынках. Часть товара они отдавали на реализацию, а на некоторых точках хозяева, поняв, что товар идет, расплачивались сразу. У молодых ребят, выросших в небогатых семьях, впервые в жизни в руках появились большие деньги. После нескольких дней всеобщего кутежа и растрат на ненужные, в общем-то, покупки, остальные поступления за реализованный товар было решено складывать в общак, производя необходимые траты по всеобщему согласию. Марат наконец-то решил уволиться с работы, и для того, чтобы всегда иметь транспорт под рукой, общим собранием было решено купить машину. В течение недели был найден подходящий вариант — десятилетний синий «Форд Гранада», пригнанный хозяином из Германии. После советских машин, на которых ездил тогда весь Союз, порядком потрепанный жизнью «Форд» с прожженной сигаретами обивкой сидений, показался друзьям просто шедевром автомобилестроения.

— Нет, ну ты посмотри, как за бугром умеют машины делать! — восхищался Марат. — Десять лет назад сделана машина, а хрен ее сравнишь с нашими новыми по комфорту, да и на трассе она запросто сделает любую нашу «девятку».

Хозяин тоже нахваливал свой товар.

— Вы не смотрите, что заднее крыло чуть помято и проржавели пороги, зато здесь движок зверь, запросто жрет наш девяносто второй бензин и даже восьмидесятый ему нипочем.

Марат влюбился в машину с первого взгляда. Он отвел сомневающихся друзей в сторону.

— Надо брать. Сейчас мы цену немного скинем, и тогда это будет самый лучший вариант. Жестянку мы сделаем без проблем в моем старом гараже. Там у нас классные жестянщики, с меня они дорого не возьмут.

— Может, лучше взять какую-нибудь трехлетнюю «шестерку»? Этому «Форду» уже давно на пенсию пора, — все еще сомневался Марик.

— Ну и что ты будешь делать с задрипанной «шестеркой»? Виду у нее нет, и ехать она нормально не сможет, одно расстройство. А этот «фордель-мордель» мы так отшаманим, что не узнаешь, и тогда будем рассекать на нем по городу, как на крейсере. И опять же, одно дело подъехать к людям на разговор на шахе и совсем другое на форде.

— Ну ладно, если ты настаиваешь, давай брать этот.

Сговорившись с хозяином на полторы тысячи долларов, сияющий от гордости Марат забрал машину и в этот же день отогнал ее в свой бывший гараж, к жестянщикам.

Со всеми вновь свалившимися на него делами и заботами Егор немного подзабыл про Зару. Через неделю после ночи, проведенной в гостинице, она уехала домой, и теперь он несколько раз в неделю приезжал на переговорный пункт в центре города, чтобы поболтать с ней по телефону. Обычно компанию ему составлял Марик, который так же часто звонил Алине, уехавшей домой. Сегодня они, как обычно, вместе были на переговорном пункте, ожидая, пока освободятся кабинки для переговоров. Вдруг парни увидели направляющегося на выход Беко, только что вышедшего из телефонной кабинки.

— Славентий! Наше вам с кисточкой, — окликнул его Марик.

— Здорово, давно не виделись. Как ваши дела, на работу уже устроились? — Беко был явно обрадован неожиданной встречей.

— Можно сказать и так. — Марик заговорщически подмигнул Егору. — Мы открыли собственную корпорацию.

— И как успехи? — ехидно улыбнулся Беко.

— Да ничего, потихоньку. Вот машину вчера взяли, подремонтируем, будем на колесах.

— А что за машина?

— «Форд Гранада», — важно сказал Марик.

— Нормальная тачка, молодцы парни. Слушай, у меня к вам одно дело есть, — Беко по-дружески взял обоих друзей за плечи и увлек их к выходу. — Я сейчас поднимаю одну тему, и там нужны большие деньги.

— Ну а мы-то тут причем? — сразу насторожился Егор.

— Да нет, ты не понял — сразу успокоил его Беко — Я пробиваю сейчас большой кредит в банке, и мне нужна помощь. Куда-то съездить, с людьми пообщаться. В общем, я вам предлагаю войти со мной в долю.

— А что за дело?

— Металл. У меня есть выходы на большие партии цветного металла в нашем городе, и есть покупатели этого металла на Урале.

— Мы, вообще-то, не одни, с нами работают еще два парня, — уточнил Марик.

— Ну и ладно. Дела на всех хватит. Что к чему, мы прикинем позже, а пока нам несколько дней нужно будет вместе покататься по городу, чтобы пообщаться с разными деловыми людьми. Давай через пару дней созвонимся, встретимся у меня дома и там все обсудим.

Беко махнул рукой, останавливая такси, попрощался и умчался в неизвестном направлении.

— Как ты думаешь, с ним можно иметь дело? — толкнул Марика Егор.

— Славентий, конечно, рыба еще та, но если вести с ним дела осторожно, то можно неплохо выгадать. Нам ведь все равно, нужно дальше куда-то двигаться, так почему бы не попробовать.

Вечером компания собралась во дворе у Марата. Он наконец-то, после недельного ремонта, забрал машину из мастерской и теперь любовно полировал тряпочкой блестящий капот.

— Ну ты посмотри! — восхитился Марик. — Совсем другая машина, ни вмятин, ни ржавчины. О! Ты и чехлы новые одел!?

— И чехлы одел, и коврики новые застелил, — гордо ответил Марат. — Видишь, и пороги новые сделали, и вмятины отрихтовали. Теперь наш «фордель» выглядит как новый.

— Мара-ат! — из окна высунулась сестра Марата. — Тебя Аслан к телефону зовет.

— Чего еще этому клоуну нужно? — удивился Егор.

— Сейчас узнаю, — Марат поднялся по ступенькам и скрылся в подъезде.

Оставшаяся троица уселась в свою новую машину. Казик, сидевший рядом с креслом водителя, включил магнитолу, и все застыли в тягостном ожидании.

— Аслан зовет нас сегодня вечером на разговор по делу с сигаретами, — вернувшийся из дома Марат, открыв дверь, плюхнулся на водительское сиденье.

— Хорошо, давай съездим и поговорим, — безразлично отозвался Марик. — И куда он нас звал? Сразу стреляться на сопку или сначала в городе встретимся?

— Ага стреляться то же мне прикололся. — хмыкнул Марат — Да у него на это духа не хватит. Он просто просил, чтобы мы подъехали к его дому, и сказал, что там будет какой-то авторитет, чтобы сделать окончательный разбор полетов.

— Что еще за авторитет? — удивился Егор.

— Да кто бы ни был, — жестко ответил Марик. — Мы в этой ситуации на сто процентов правы, и никакой авторитет не убедит меня в обратном.

Этим же вечером компания в полном составе подкатила на машине к дому Аслана. Тот ждал их во дворе.

— Пойдемте туда, — Аслан махнул в сторону маленького белого «ПАЗика», стоявшего неподалеку от дома. — Там нас ждут дядя и один его знакомый.

— Пойдем.

Парни, засунув руки в карманы, решительно зашагали вслед за Асланом. Войдя в автобус, они сели на задние сиденья и уставились на двоих мужчин, ожидавших их. Один, холеный с красным и потным лицом, постоянно отирал со лба пот. Несмотря на жару, он был одет в дорогой темный костюм. Вторым был худощавый седой мужчина в серых брюках и белой рубашке с короткими рукавами, выглядел он приблизительно лет на пятьдесят с лишком. Парням сразу бросились в глаза синие перстни, выколотые на его пальцах. Егор про себя окрестил этого мужика жуликом.

Жулик подождал, пока все рассядутся на места, и поздоровавшись не спеша начал разговор:

— Меня зовут Резо. Меня попросили помочь рассудить спорную ситуацию, возникшую между вами и этими людьми — он кивнул на Аслана и его дядю. — Их рассказ я уже услышал, а теперь мне бы хотелось бы послушать и вас.

Марик встал с места и подсел поближе к жулику.

— Конечно, мы готовы обсудить возникшую ситуацию, но я не вижу никаких споров, которые могли бы возникнуть в этом деле. Все просто. Аслан попросил нас выполнить для него работу, сказав, что как только мы все сделаем, он предоставит деньги на совместные проекты. Когда с нашей стороны все было готово, оказалось, что денег у него нет, а есть только товар, который нужно суметь продать. Мы вошли в его положение и решили помочь ему с реализацией товара, на что он и его дядя согласились, предоставив нам необходимые полномочия. Когда мы нашли покупателя, я специально связался с Асланом, чтобы еще раз условиться насчет цены. Получив его подтверждение, я, естественно, взял на себя обязательства перед покупателем. И вдруг на следующий день Аслан и его дядя меняют решение и назначают более высокую цену за свой товар. Фактически этим они подставили нас перед покупателями, которые уже собрали деньги, взяв их у людей под проценты. Поднятие цены полностью расстроило сделку, и нам, во избежание недоразумений с покупателями, пришлось выплатить этим людям оговоренную неустойку частью товара, находившегося у нас.

— А кто вам давал разрешение так распоряжаться не принадлежащим вам товаром? — тоненьким фальцетом выкрикнул со своего места дядя Аслана.

— Вы! — Марик посмотрел ему прямо в глаза и обезоруживающе улыбнулся. — Именно вы нам дали поручение продавать сигареты, вы назначили за них цену, и вы подставили нас перед покупателями, внезапно изменив ее. Почему мы должны были страдать из-за вашей жадности? Вот мы и отдали неустойку несостоявшимся покупателям. Фактически вы два раза повели себя с нами непорядочно. Первый раз вы пообещали финансировать наши проекты и не выполнили обещание, а второй раз вы изменили уже назначенную цену за товар, после того как мы ударили по рукам с покупателями. Я считаю, что мы совершенно правы в данной ситуации.

— Ничего вы не правы. Вы, просто воспользовавшись моим доверием, кинули меня — снова с места выступил дядя Аслана.

Резо поднял руку, призывая к тишине и задумался, потом он встал с места и, заложив руки за спину, начал расхаживать по салону автобуса. Наконец он заговорил:

— Вы парни молодые и еще многого в жизни не знаете, а я больше двадцати лет топтал зону и, поверьте, видел в жизни побольше вашего. Ваша беда в том, что вы хотите много и сразу. Этот путь не доведет вас до добра. Учитесь брать понемногу, чтобы не потерять многое. Вам нужно извлекать, а вы хотите сразу хапать, — он повернулся к дяде Аслана. — В этой ситуации я не могу тебе нечем помочь. По всем раскладкам они правы, хотя их правота когда-нибудь может сыграть с ними дурную шутку. Сегодня они кинули своего товарища, который доверился им, а завтра начнут кидать друг друга. Мне больше нечего сказать по этому вопросу.

— Ну жулик красавец, выдал полный расклад! — возбужденно заговорил Егор уже в машине. — Конечно, он погорячился насчет того, что мы будем кидать друг друга, зато фактически признал нашу правоту в этом деле.

— Да тут с самого начала было понятно, что мы все правильно сделали, — лениво отозвался со своего места Марик.

— Значит, одной заботой у нас меньше, и дядя Аслана с его предъявами пусть идет гуляет подальше, — подхватил Марат, заводя двигатель.

* * *

Егор с Маратом сидели в машине перед зданием недавно открытого коммерческого банка. Они ждали Беко и Марика, отправившихся на переговоры о получении кредита. Марат потянулся и широко зевнул, продемонстрировав свои крепкие белые зубы без единой дырки.

— Что-то долго они там сидят, — бросил он сидящему рядом товарищу.

— Ну а как ты думал?! Вопрос-то серьезный.

— Слушай, Егор, а этот Беко, он по каким соображениям подтянул нас к этому делу?

— Мы с ним уже более-менее знаем друг друга, видели, кто на что способен. В одиночку сейчас трудно что-то сделать, вот он и решил с нами поработать. К тому же мы сейчас не пустые. Машина есть и оборотные средства. Беко — он насквозь прожженный и учитывает все.

— Интересно, а этот насквозь прожженный Беко ни во что нас не втравит?

— Пока вроде бы он был честен с нами, хотя и не всегда откровенен, а дальше посмотрим. Мы же тоже не лохи.

Из открывшихся массивных деревянных дверей банка вышли Марик и Беко. Они попрощались, и Славик, махнув на прощание рукой, сидевшим в машине товарищам, не спеша пошел вниз по улице, ведущей в сторону центра. Марик подошел к машине и открыв дверь машины, сел на заднее сиденье.

— Ну Славентий дал сегодня представление! Прямо шоу Бенни Хилла отдыхает. Я еле удержался, чтобы не рассмеяться прямо во время переговоров.

— А что там такого было? — живо поинтересовался Марат заводя двигатель.

— Да то и было. Представляешь, заходим мы в кабинет, а там сидит такой румяный хомячок в костюмчике и при галстуке, в общем, типичный ботаник. И вот наш Славентий, в первый раз видя этого человека, начинает его убалтывать на кредит, применяя такие обороты речи, как будто они с ним вместе на одной киче парились: «Серега, ныряй к нам, и мы тебя согреем», или «Не менжуйся, мы тебя не оставим и отсечем все хвосты», «Твоя доляна в нашей делюге будет зависеть от количества башлей, которые ты нам отслюнишь». Тот, бедный, аж глаза выпучил после таких речей Славика.

— Ну и чем же это все закончилось?

— Чем закончилось? Хомячок вежливо дал нам от ворот поворот. Хотя мы сходили туда совсем не зря, он нам подал несколько дельных мыслей. Тут не все так просто. Во-первых, для получения кредита нужно иметь готовое предприятие, которое уже осуществляло оборот денежных средств на своем счету. Во-вторых, нам нужен бизнес-план, попадающий под программу кредитования малых предприятий. В-третьих, нужен залог или гарантия крупного предприятия, банка. И в-четвертых, самое главное — нам нужно иметь, через кого подойти не к этому хомячку, а к председателю правления банка. Такие вопросы в любом банке решает хозяин или лицо, его заменяющее, и его нужно тоже заинтересовать, потому что просто так в этой жизни ничего не бывает.

— Да — огорченно присвистнул Егор. — Не видать нам кредита как собственных ушей.

— А вот тут ты не прав, — Марик широко улыбнулся. — Есть у меня на эту тему кое-какие мысли, но для начала нам нужно открыть свое предприятие…

Началась череда суматошных дней. Вся компания вместе с Беко носилась по разным инстанциям, помогая ему открыть коммерческое предприятие и проходя целую кучу разных комиссий и согласований. Параллельно, по проторенному пути, Марик открыл еще два предприятия. В одном он поставил директором себя, а в другом — Егора. После открытия предприятий настал черед поиска банка, который даст гарантию для получения кредита. Городские банки напрочь отказали молодым предпринимателям в такой услуге, но Беко по своим каналам нашел выход на крупный банк в Волгограде. Он срочно вылетел туда на встречу с хозяином банка и вернулся через неделю очень довольным.

— Будет у нас гарантия. Скоро сюда прилетит председатель правления банка. Он хочет посмотреть на наши начинания на месте, тогда мы его и уломаем. Нужно будет хорошо его встретить, организовать культурную программу и подготовить то, что можно будет ему показать, так что нам всем предстоят еще те деньки.

— Славентий, ну какой разговор, сделаем все в лучшем виде, — заверил его Марик.

Он тоже был весьма доволен. Все это время Марик обхаживал парня, который вместе с ним учился в университете и был племянником председателя правления одного из городских банков. Виталик — большой, сильный, очень наивный и добродушный парень, после двухнедельной обработки воспринимал Марика как своего второго отца. Егор всегда улыбался, наблюдая, как худой и жилистый Марик увлеченно втолковывает что-то огромному нависающему над ним Виталику, а тот, как прилежный ученик, внимательно слушает его, впитывая глубокую мудрость, которую ему передает любимый учитель. Виталику, который был отличным исполнителем, по жизни требовался лидер, который поведет его за собой, и хитромудрый Марик великолепно подходил на эту роль. Они номинально включили Виталика в свою бригаду, и теперь их было уже пятеро, не считая Беко.

Глава 20

Параллельно с открытием предприятий и проработкой вопроса получения кредита друзья вели активные поиски дел, которыми можно было бы заняться, имея на руках кое-какие деньги. В это время в республике стали открываться первые водочные цеха, и тема спирта и водки становилась очень актуальной. Через знакомых Марату удалось выйти на местного изобретателя-самоучку, который утверждал, что он разработал очень простой и эффективный способ получения чистого спирта. Для завершения испытаний и постройки действующего аппарата ему, как и всем изобретателям, не хватало только финансовых вливаний. Рамазан, изобретатель-самоучка, приехавший во Владикавказ из Дагестана, жил с женой и двумя маленькими детьми в семейном общежитии на окраине города. Он был ужасающе беден, и это сразу бросалось в глаза при посещении его скромного жилища. Заинтересовавшись возможностью создания предприятия по производству спирта, молодые предприниматели стали финансировать опыты Рамазана, подкидывая ему небольшие суммы для завершения постройки экспериментального аппарата по производству спирта.

Егор, Марик и Марат стояли в длинном полутемном коридоре семейного общежития. Из полуоткрытых дверей разных комнат доносились крики детей, плачь младенцев и вялое переругивание взрослых. С общей кухни тянулись запахи дешевой невкусной пищи. Постучав в деревянную дверь, покрытую облезшей краской, они вошли в комнату к Рамазану. Друзья пришли поговорить с ним о сроках готовности экспериментального аппарата, которые постоянно сдвигались по разным причинам.

Хозяин комнаты — широкоплечий крепкий мужик в одних брюках, сидел на кровати, застеленной старым покрывалом. Он держал на коленях своего годовалого сына, одетого в застиранные ползунки неопределенного цвета, который весело агукал и пускал пузыри. Старший сын дагестанца — пятилетний карапуз, одетый в старую разношенную майку и колготки с вытянутыми коленками, весело катал машинку с тремя колесами по грязноватому полу. Отломанное четвертое колесо валялось немного в стороне. По всему было видно, что и остальные колеса несчастной машинки в скором времени ожидает та же незавидная участь. Жена вышла на общую кухню приготовить ужин, и отцу приходилось присматривать за детьми.

— Рамазан, ну как продвигаются твои работы по аппарату? Когда, наконец, будет результат? — после дежурных приветствий поинтересовался Марик.

— Уже почти все готово, — Рамазан говорил по-русски с гортанным акцентом, очень похожим на чеченский. — Надо еще немного денег, чтобы докупить необходимое оборудование.

— Ты же говорил, что все уже купил и денег больше не нужно, — вмешался в разговор Марат.

— Нет, надо еще, — виновато сказал Рамазан. — Те нагревательные тэны, что я купил, оказались недостаточно мощными, нужны по крайней мере в два раза мощнее, кроме того нужна нержавейка и еще кое-что.

— Рамазан, у тебя постоянно одни отсрочки. То одно не так, то другое.

— Марик стал очень серьезным. — Ты же понимаешь, что мы не просто так даем тебе деньги. Нам нужен результат, которого ты никак дать не можешь. Давай договоримся так. Ты сам сейчас определишься со сроками, в которые сможешь доделать аппарат. Но если ты уж скажешь свое слово, то тебе, чтобы не поссориться с нами, придется его держать. Договорились?

— Мне нужны еще месяц-два. Я гарантирую результат, — испуганно ответил тот.

— Ладно, со сроками определились. Пусть будет два месяца, — Марик немного подобрел. — Давай поговорим насчет места сборки аппарата. Мы арендовали небольшое помещение в поселке Южном. Там есть электричество, вода, пар, оно находится на территории охраняемой базы. Мы уже поставили там железные двери и решетки, так что можно начинать завозить туда все материалы, необходимые для сборки.

— Так завтра и начнем, — повеселел Рамазан. — С машиной поможете?

— Конечно, поможем. «ЗИЛ» тебе подойдет?

— Да, конечно. Если что, мы пару раз смотаемся туда-сюда и все перевезем.

— Люди нужны? — поинтересовался Егор. — Если что, мы тебе пару-тройку человек подкинем.

— Нет, я лучше за не большие деньги своих мужиков с завода возьму. Мне со своими как-то привычнее…

Через две недели после поездки в Волгоград Беко объявил о приезде большой шишки, которую нужно будет хорошо принять и повозить по городу, чтобы ознакомить с возможными объектами вложения денежных средств.

— В нашей республике сейчас есть три наиболее актуальные темы, — втолковывал приятелям Беко. — Первая — это цветной металл, так как у нас полно предприятий, производящих его. Вторая тема — это водка. С этим и так все понятно. Третья тема — это туризм. У нас в горах полно разных туристических баз, которые сейчас совершенно заброшены. Их при желании можно будет выкупить за копейки, а потом восстановить и возить сюда туристов из-за бугра, благо места здесь у нас очень красивые и нетронутые цивилизацией, а западный турист это любит. Нам надо будет подать все это в красивой упаковке, чтобы этот человек сам захотел нам помочь и себе заработать.

На следующий день они на двух машинах отправились в бесланский аэропорт, встречать прибывающую шишку. За рулем отремонтированного и заново покрашенного «Форда» красовался Беко. «Форд» предназначался для прибывающей делегации, а в «Москвич», выпрошенный Маратом у отца, залезли Егор, Марик и Кес. В аэропорту компания расселась на подоконниках, ожидая прилета важного гостя. Объявили посадку самолета из Волгограда, и все напряглись в ожидании.

— Здорово, бродяга, — Беко сорвавшись, с места, живо подскочил к трем прибывшим пассажирам.

Он обнялся с плюгавеньким светловолосым мужичком в белом летнем костюме, за спиной которого массивными шкафами возвышались двое крепких молодых людей.

— Что это он его бродягой обозвал? — незаметно толкнул Егор Марика.

— Да то, что это какой-то блатной. Посмотри на татуировки на его руках. У блатных обращение «бродяга», это то же самое, что у буржуев «господин».

— А-а, значит, мы теперь с блатными работать будем.

— Да нет, ты не понял, это раньше он был блатным. Теперь это бизнесмен, председатель правления банка и вообще очень уважаемый человек.

После встречи и взаимного знакомства вся компания, рассевшись по машинам, понеслась в город. Первая остановка была в небольшом ресторанчике, располагавшемся в полуподвальном помещении, в котором гостей уже ждал заранее заказанный столик. Они расположились в уютной отдельной кабинке, симпатичная официантка в белоснежной кофточке, порхая как диковинная райская птичка, быстро принесла салаты и холодные закуски. Потом она поставила на стол запотевший графин с водкой, и мило улыбнувшись гостям, исчезла.

За шикарно сервированным столом Беко расписывал гостю прелести местной природы. Он, широко разводя руки, показывал, какие форели водятся в кристально чистых горных реках, потом рассказывал о чудесной охоте в горах, и, понижая голос, информировал его, сколько металла можно вывезти с разоряющихся государственных заводов через задний двор, если, конечно, знать, к кому подойти. Гость молча слушал, меча в рот все, до чего он мог дотянуться. Через несколько минут официантка на большом блюде принесла традиционные три пирога. Они лежали друг на друге и исходили одуряющим ароматом, вызывая повышенное слюноотделение у сидевшей за столом компании. Верхний пирог был с сыром и назывался олибахом, средний — с картошкой, это картофчин. И наконец, внизу лежал толстенький пирог с мясом — фыдчин. Марат большим ножом, не вращая блюдо, порезал сразу все три пирога на восемь частей, и на следующие пять минут все разговоры за столом утихли.

— Во жрет, глист! Сам маленький, а мечет за троих. И куда только в него все влезает?! — шепнул Егору сидевший рядом Казик, кивая на волгоградского гостя.

Егор молча кивнул, не в силах оторваться от сочного фыдчина.

Беко, уже выпивший под хорошую закуску несколько стопок водки, разошелся не на шутку.

— Да что дела и деньги!.. А парни!.. Ты посмотри только, какие у меня работают парни, — он указал на Егора и Марика. — Видишь, это мои бухгалтера, только что закончили институты, молодая смена, так сказать. Так вот, кроме того, что они прекрасные специалисты в финансовых вопросах, при необходимости они в спарринге сделают любого из твоих охранников.

Гость, жующий мясо, впервые за вечер проявил некоторую заинтересованность. Он сперва посмотрел на худощавых парней, сидящих напротив, а потом — на своих дюжих охранников.

— Ну, это ты, предположим, загнул.

— Петро, давай забьемся, — завелся Беко. — Ставлю пятьсот баксов на любого своего против любого из твоих.

— Ладно, отвечу. Пусть будет вон тот, светлый, — гость указал на Егора. — Против моего Степана. Степан, сработаешь?

Степан — крепкий парень с квадратной челюстью, тонкий летний костюм которого не скрывал бугрившегося мышцами тела, с ухмылкой посмотрел на Егора и кивнул. Егор под столом больно пнул Беко ногой, но тот сделал вид, что не заметил этого.

— Так, а по каким правилам они будут биться? — поинтересовался Марик.

— А пусть это будет по вольным правилам — ударка плюс борьба, чтобы никому не было обидно, — подмигнул Степану Петро. — Бойцы согласны?

Егор и Степан, смерив друг друга оценивающими взглядами, одновременно кивнули.

После обеда и небольшой экскурсии по городу решено было ехать в зал Артура, ключи от которого по-прежнему были у Егора. Пустующий зал со всем необходимым оборудованием как нельзя лучше подходил для того, чтобы устроить показательный бой, на который уже были сделаны ставки. Егор улучил момент и подошел к Беко.

— Ты что, совсем рехнулся, гладиаторские бои устраивать? Я тебе что, наемник, что ли?

— Да не переживай, все будет путем, сделаешь ты этого Степана, — Беко по-дружески обнял Егора за плечи. — Ты пойми, чудак, нам это для дела надо. Пусть Петро увидит, что мы тоже не пальцем деланные, а то сидит тут и важничает — пальцы веером, сопли пузырями. Я тебя очень прошу, сделай это для меня, а?

— Ладно, — остывая, ответил тот. — Только больше ты меня в такие дела не ввязывай.

— Егор, да ты должен его сделать. Я же видел тебя в деле, и самое главное, я в тебя верю.

В спортзале зрители, предварительно разувшись, заняли места у стен, рассевшись по ковру. Бойцы разделись до трусов и не спеша начали бинтовать кисти рук. Теперь было видно, что при приблизительно одинаковом росте Степан весит килограммов на пятнадцать-двадцать больше своего худощавого противника. Такая разница в весе давала волгоградцу большое преимущество. Закончив бинтовку рук, соперники надели перчатки и встали друг напротив друга.

Перед Егором стояла трудная задача. Его противник был явно бойцом высокого класса и значительно превосходил его по весу. Кроме того, в подобного рода поединках совершенно исключалось применение зубодробительных приемов, которые он перенял у Артура. Здесь нужно было побеждать чисто, без подлянок, характерных для уличного боя.

Бойцы поприветствовали друг друга, стукнувшись перчатками, и тотчас отпрянули назад, начав кружить на дальней дистанции. Первым начал атаку Егор. После нескольких пробных прямых левой, он отвлек противника двойкой прямых в голову, от которых тот защитился подставками, и пробил мощный лоу-кик правой ногой в бедро. Нога как будто ударила в бетонный столб — никакого эффекта.

Степан улыбнулся и пошел вперед. Он атаковал левой рукой в печень, потом нанес правой боковой в челюсть с завершающим маваши в бок. Егор закрыл локтем печень, отбил подставкой боковой удар в челюсть и ушел от удара ногой, разорвав дистанцию. Противники снова стали кружить, выискивая друг у друга бреши в обороне и выкидывая время от времени пробные джебы и лоу по бедрам. По манере ведения боя Егор понял, что его соперник, скорее всего, кикбоксер, причем очень высокого класса и находится в хорошей форме. Пока его спасала высокая скорость, но Степан все время его теснил, грамотно обрезая углы и лишая пространства. Наконец соперники сошлись в жестком обмене — удары в корпус сменяли атаки в голову, оба качали маятник корпусом и закрывались локтями, пропущенные удары хлестко влипали в тело, разбрызгивая во все стороны капли пота. Потом они одновременно отпрянули друг от друга и опять начали кружить на расстоянии, выбрасывая одиночные удары и ожидая ошибки противника, чтобы поймать его на нокаутирующий удар. Обмен ударами на средней дистанции не прошел для Егора даром, он пропустил хороший боковой в голову, который здорово его тряхнул. «Здесь нужна обманка, — подумал он. — По технике и реакции этот амбал мне ничем не уступает, а по весу превосходит, значит, нужно поставить его в невыгодные условия. Ладно, попробуем вот что…»

Егор снова вошел в обмен ударами, навязывая противнику очень высокий темп, и, уловив мощный хук справа, нырнул под его руку. Войдя в клинч, он сделал левой ногой зацеп снаружи за правую ногу противника и навалился на него всем телом, бросая на ковер. Бой переместился в партер. Почти полностью обнаженные противники, на руках которых были боксерские перчатки, не могли делать полноценных захватов, а удары в партере — это совсем не то, что в стойке. Более тяжелый и сильный Степан смог перевернуться. Теперь он, стоя на коленях, напирал, сверху атакуя противника мощными ударами кулаков в голову. Егор, лежа на спине, прикрывался руками, оплетя обеими ногами корпус своего соперника, чтобы не пустить его ближе. Вдруг, улучив момент, он сумел прихватить левую руку своего соперника и, прижав ее обеими руками к своему корпусу, ловко перекинул левую ногу через голову Степана, выходя на рычаг локтя правой руки соперника. Теперь Егор, повиснув всем телом вниз головой на мощной руке противника, изо всех сил тянул ее на болевой прием. Степан приподнялся с колен, пытаясь стряхнуть соперника, ломавшего ему руку в локтевом суставе, но тот впился в него мертвой хваткой как бульдог. Наконец очумевший от боли Степан, избегая перелома, стал свободной рукой сильно стучать по телу соперника открытой перчаткой, признавая свое поражение. Егор отпустил его и в изнеможении сел на ковер. Его соперник, морщась от боли, держался за поврежденную руку, потом он показал ему большой палец правой руки и опять скривился от боли в растянутом локтевом суставе.

— Ну, ты видел, какие у меня красавцы работают?! — радостный Беко аж подскочил с ковра.

— Да, действительно молодец, — Петро достал бумажник, отсчитывая проигранные деньги. — Я никак не ожидал, что твой парень сделает моего Степана. Он у нас бывший чемпион области по кикбоксингу и на моей памяти еще никому не проигрывал.

Через несколько минут Беко, закончив обсуждать перипетии прошедшей схватки, подошел в раздевалке к измотанному Егору.

— Молодец! Ты все-таки его сделал, хотя в какой-то момент я уже начал сомневаться.

— Сам бы вышел и подрался с ним, — устало огрызнулся тот. — Сомневаться он начал! Раньше надо было думать, выставил меня против этого бугая. Хорошо, что меня Бибо в свое время натаскал на бои с тяжелым противником, а так бы мне крышка.

— Да ладно, — Беко протянул выигранные деньги Егору. — Бери, ты их честно заработал и заодно утер нос нашему дорогому гостю.

Волгоградский гость задержался в городе еще на два дня. Все это время парни катали его по городу, показывая возможности для вложения денег. В последний день они свозили его в охотничье хозяйство, расположенное в очень живописном месте в горах. Петляющая дорога горная дорога вела к небольшой заимке, состоящей из нескольких уютных бревенчатых домиков и большого корпуса столовой, сложенной из природного камня, в которой на стенах были развешаны охотничьи трофеи: кабаньи и оленьи головы.

— Видишь, Петро, какие места! — бегал вокруг гостя Беко. — Ты только воздух ощути, почувствуй, как здесь дышится. Стоит вложить немного денег, так иностранцы сюда косяками попрут. Тут тебе и рыбалка, и охота, и туризм. А места, ты посмотри, какие здесь места! Это тебе не прилизанная и вычищенная скучная Европа. Взгляни вокруг, какая здесь дикая и еще нетронутая цивилизацией красота. Да тут только за одни виды с иностранцев можно деньги собирать. Петро вертел своей головенкой на тоненькой шее и молча что-то прикидывал в уме. Было видно, что он как калькулятор подсчитывает, сколько сюда нужно вложить и за сколько потом это будет возможно продать. Они побродили немного по охотничьим тропам, угостились сочным шашлычком, сделанным местным егерем, и выехали обратно в город.

Потом, уже в аэропорту, Петро выдал свое резюме Беко с товарищами, ожидавшим решения.

— Ну что же, мне нужно будет еще подумать насчет вложения денег. Ваши городские проекты меня не заинтересовали, а вот идея с охотхозяйством понравилась. Здесь вполне может выйти что-нибудь стоящее, — он повернулся к Егору. — А вам, молодой человек, позвольте выразить свое искреннее восхищение. Я большой ценитель хороших боев, и вы мне доставили большое удовольствие. Если окажетесь в наших краях, заходите, всегда буду рад вас видеть.

Со скоростью курьерского поезда пролетели последние дни жаркого лета, сменившиеся бархатной теплой осенью, которая принесла спасение от изнуряющей августовской жары. За всеми делами Егор не забывал звонить каждую неделю домой Заре. Она очень скучала по веселой студенческой жизни, и разговоры с Егором были для нее отдушиной, возвращавшей ее в недавнее счастливое прошлое. В конце сентября ей нужно было приехать на один день во Владикавказ, чтобы уладить формальности с документами.

Радостный Егор ожидал Зару на автовокзале. Он на целый день отпросился у друзей и мог посвятить все время приехавшей девушке. Зара как мотылек выпорхнула из автобуса. Она еще в автобусе сняла опостылевший платок, и теперь ее темные волосы, охватывал только зеленый обруч.

— Привет, — увидев Егора, Зара опустила свои озорные зеленые глаза. — Рада тебя видеть.

— Привет, — Егор после нескольких месяцев разлуки немного стеснялся девушки. — Я тоже очень рад, что ты приехала. Ну что, пойдем быстренько сделаем твои дела, а потом немного погуляем по городу.

Они вместе сидели в полумраке небольшого ресторанчика, за столиком, стоявшим в небольшой нише, отгораживающей их от нескромных взглядов посетителей, немногочисленных в это время. Егор сидел рядом с Зарой, уставшей от долгой прогулки, и держал ее за руки.

— Ну что ты такая расстроенная, — утешал грустную девушку Егор. — Все будет нормально. Сейчас у нас с Мариком закрутились дела. Скоро я встану на ноги и смогу тебя забрать.

— Ну разве ты не понимаешь, что не все так просто. По-хорошему меня за тебя не отдадут, а если я убегу с тобой, то от меня откажется вся родня. Возможно, они даже будут мстить тебе и мне. Я так не хочу.

— Не сгущай краски. На дворе заканчивается двадцатый век. Сейчас же не мрачное средневековье.

— Глупый, ты просто не знаешь, о чем говоришь. У нас в горах как раз таки настоящее средневековье. С приходом Дудаева мы стали жить по законам шариата, советской власти у нас совсем уже нет. Женщины разве что только в паранджах не ходят, повсюду бородатые боевики с автоматами. Теперь у нас стали очень часто стрелять. Постоянно кого-то убивают, русские уезжают, потому что их выгоняют из собственных домов. Неужели ты думаешь, что мои родные смогут смириться с тем, что я выйду за тебя замуж?!

— Ну, сюда, я думаю, руки у них не дотянутся.

— Наоборот, посмотри, сколько сейчас у вас в городе чеченцев и ингушей. Думаешь, им будет сложно приехать, чтобы найти нас и отомстить. У нас вообще ходят разговоры, что скоро весь Северный Кавказ отделится от России и у нас будет арабский халифат.

— Да ладно, — Егор махнул рукой. — Не преувеличивай. Все скоро устаканится. Ваш Дудаев чуток погонит дурку и вернется под крылышко России. Никуда ему не деться, Чечня даже чисто экономически без России не выживет.

— У нас говорят, что Россия скоро развалится и весь Кавказ будет с нами, а там и Ставропольский край и, в перспективе, Ростовская область.

— Оближется твой Дудаев. Ишь гад, губу раскатал на весь Кавказ. Да хрен ему на рыло! — взорвался Егор.

— Да никакой он не мой. Нам раньше, при советской власти, намного лучше жилось, чем сейчас, в независимой Ичкерии, — Зара немного обиделась на резкие слова Егора.

— Ладно, извини меня за вспышку. Ты совсем не виновата в том, что у вас сейчас творится.

Егор так и не смог передать свой оптимизм Заре. Через пару часов он проводил ее на автовокзал, пообещал почаще звонить и посадил в автобус, следовавший на Грозный.

Глава 21

Теплым осенним днем в конце октября компания друзей собралась для просмотра нового видеофильма дома у Егора. Родителей в квартире не было, они ушли на садовый участок, находившийся в нескольких километрах от дома. Марик притащил с собой одну из своих подружек и теперь тихонечко зажимал ее в углу дивана, та легонько повизгивала, пугливо оглядываясь на остальных парней. Егор, Марат и Казик, смотревшие новый боевик, старательно делали вид, что ничего не замечают. На кресле тихо посапывал Виталик. С ним вообще была беда. Стоило ему посидеть на одном месте больше пятнадцати минут, как он засыпал, если, конечно, его никто не тормошил. Внезапно во входную дверь позвонили. Марик с его пассия мгновенно отпрянули друг от друга и сели рядышком, как примерные пионеры на собрании актива. Виталик вскинулся и удивленно уставился на экран, стараясь понять, что же там происходит. Егор, с трудом оторвавшись от экрана телевизора, поплелся в коридор открывать дверь. На пороге стоял сосед сверху, дача которого находилась рядом с садовым участком родителей Егора.

— Твои с дачи уже вернулись? — спросил он, даже не поздоровавшись.

— Нет, а ты что такой возбужденный? — удивленно спросил Егор.

— Да я за своих родителей волнуюсь, они с утра вместе с твоими на участок отправились. А ты что, ничего еще не знаешь?

— Нет, а что случилось?

— Сегодня утром ингуши напали на Чермен, Южный, Дачное… Выйди на улицу и послушай, там сейчас со стороны Дачного слышна стрельба.

— Ашот, да ты что, какие еще ингуши? На Дачном — военный полигон, у вояк, наверное, снова идут учения, вот они и палят почем зря.

— Какой хрен вояки, ты включи радио, там предают обращение нашего правительства.

Егор опрометью кинулся в кухню и включил радио. Там передавали обращение к жителям города. Послушав немного и уяснив происходящее, он заскочил в комнату. На экране телевизора кровожадный маньяк гнался за очередной жертвой, которая с диким визгом металась по темному подземелью.

— Пацаны, там кажись война началась, — прервал просмотр фильма Егор.

— Ну какая война, что еще за дурацкие шутки?!

— Егор, не гони, дай фильм досмотреть.

— Да ничего я не гоню. Я совершенно серьезно вам говорю — началась война. Пойдем на кухню, там по радио обращение предают.

Вся компания, забыв про фильм, гурьбой повалила на кухню. По радио говорили о том, что после множества провокаций многочисленные банды боевиков, разоружив местные отделения милиции, захватили села Чермен, Южное, Карца, Спутник и другие. В этих селах сейчас идет резня и грабежи. Диктор сообщал, что со стороны Ингушетии на город идут «КамАЗы», обшитые стальными листами и набитые вооруженными головорезами. Он призывал всех мужчин, способных носить оружие, организовывать отряды самообороны и собираться для отпора боевикам.

* * *

Многолетний гнойный нарыв осетино-ингушского противостояния за обладание Пригородным районом, наконец, прорвался вооруженным захватом ингушскими боевиками спорных территорий. Ингуши от митингов и протестов перешли к активным вооруженным действиям. Последние дни перед нападением в поселках, где совместно проживали осетины и ингуши, усилилось противостояние. То и дело организовывались провокации. Кто-то сознательно нагнетал напряжение в нестабильном и взрывоопасном регионе. То там, то здесь раздавалась стрельба, погибали ни в чем неповинные мирные люди как с одной, так и с другой стороны. Уже было убито несколько сотрудников милиции и внутренних войск. В ингушских селах толпы митингующих людей, среди которых было много женщин и детей, окружали и блокировали российских военнослужащих, пытавшихся развести враждующие стороны. Естественно, солдаты-срочники не могли применить оружие против мирного населения, и зачинщики беспорядков, пользуясь этим, разоружали и брали военных в заложники, угоняя их потом в Ингушетию. Власти не смогли вовремя погасить пожар начинающегося вооруженного конфликта, и тридцать первого октября ингушские боевые отряды начали хорошо спланированный вооруженный захват спорной части Пригородного района.

Друзья в шоке слушали радио, уже понимая, что началась настоящая война.

— Нам надо где-то срочно достать оружие, — Марик первым прервал затянувшееся молчание.

— Пацаны, у меня родители в саду рядом с Дачным. Я побегу туда узнать, что с ними.

— Блин! — Марат схватился за голову. — А у меня сегодня отец по работе должен был поехать в Южный. Мне тоже нужно срочно домой.

— Так, давайте сейчас по домам, узнать, что с родными, а потом все собираемся у Марата дома и уже там решим, что нам делать дальше, — Марик пошел одеваться.

Егор встретил родителей на полдороге. Они, нагруженные сумками, не спеша возвращаясь из сада домой.

— Мама, ну где вы ходите! — Егор подскочил к матери. — Я так волновался за вас. Вы знаете, что ингуши напали на город?

— То-то я матери говорю, что творится что-то необычное, — вмешался в разговор отец. — Когда началась стрельба, мы думали, что это опять учения на военном полигоне. Потом слышим, что-то посвистывает, и срезанные ветки на землю падают. Я присмотрелся, батюшки! Это шальные пули ветки на деревьях срезают. Ну, тут мы уже, конечно, домой засобирались. А что, действительно на город ингуши напали?

— Да, папа, я только что это по радио слышал. Ладно, я вас до дома провожу и побегу по делам.

— Куда это ты собрался Егор? — забеспокоилась мать.

— Мама, мне нужно идти. Неужели ты думаешь, что я, здоровый и подготовленный парень, буду сидеть с вами дома, когда такое творится?

— Я ничего не думаю, просто прошу тебя, не лезь ты никуда, будь поосторожней. Ведь у нас есть милиция, есть армия, в конце концов. Пусть они и защищают город от бандитов.

— Ладно, мама, не заводись. Я просто к друзьям заеду. Ты только не переживай, все будет нормально. Если я сегодня останусь ночевать у Марика, то вы не переживайте. Мы никуда соваться не будем.

К вечеру вся компания собралась на квартире у Марата. Парни сидели в большой комнате и инспектировали свое вооружение. Выходило не густо. На пять человек был один пистолет ТТ с несколькими обоймами, двустволка с двумя десятками патронов, снаряженными картечью, две гранаты и титановый бронежилет, выменянный недавно на третью гранату, одна пластина которого была выбита пулей.

— Бараны мы! — Марат в сердцах сильно стукнул кулаком по столу. — Надо было давно каждому по стволу взять, а мы деньги на это дело зажимали. Вот и дозажимались, блин, теперь свои дома защищать будем с фигой в кармане.

— Угу, — согласился с ним Марик, любовно поглаживая пистолет. — Я говорил, давайте еще оружие купим, но вам все денег было жалко.

— Марат, — в комнату вошла сестра Марата Лена. — Сейчас по радио сказали, что в город заброшено несколько групп снайперов, которые расстреливают прохожих. Перестрелки идут уже на окраинах города, около мединститута и возле санатория «Осетия».

— Надо ехать в город, посмотреть, что там и как. Может, где-то будут выдавать оружие, — Егор посмотрел на друзей. — Какой смысл здесь сидеть, все равно ничего не высидим.

— Действительно нужно проехаться по городу и разведать обстановку, — Марат поднялся с дивана и взял со стола ключи от «Форда». — Поехали.

Машина включенными фарами медленно ехала по городу. Была явно слышна автоматная стрельба, и время от времени где-то вдалеке гремели взрывы, очень похожие на раскаты грома. Милиции и внутренних войск на улицах не было, зато повсюду ходили разномастно вооруженные люди в штатском. Здесь было все, от стареньких дедовских двустволок и мелкашек, спертых из спортивных тиров, до автоматов Калашникова с подствольными гранатометами. В минуту опасности мужчины доставали припрятанное оружие и собирались в небольшие отряды по территориальному признаку. В каждом дворе стихийно создавались отряды самообороны. Официальных представителей власти вообще не было видно, милиция как испарилась, народ организовывался сам.

Внезапно на дорогу вышел седой коренастый мужчина лет сорока, вооруженный автоматом, и властно махнул рукой, останавливая «Форд». Тут же как из-под земли появилась небольшая группа разномастно вооруженных парней. Они рассыпались, взяв машину в кольцо.

— Кто вы такие? Куда едете? — голосом, не терпящим возражений, спросил мужчина Марата, вышедшего из машины.

— Свои мы, свои, — Марат перешел на осетинский.

Поговорив немного с остановившими их мужиками, он снова сел в машину.

— Ну и что он сказал? — поинтересовался Егор, который единственный из присутствующих почти ничего не понял из разговора.

— Сказал, что в город уже вошло несколько групп боевиков и снайперов. Они сейчас рассредоточились по всей территории Владика и сеют панику среди людей. Сейчас передали сообщение, что по городу носится какая-то тонированная красная «девятка» без номеров, оттуда боевики ведут по прохожим стрельбу из автоматов. В общем, сейчас наши в каждом районе своими силами патрулируют территорию и проверяют все подозрительные машины.

— Давай и мы поищем эту девятку, — Марик передернул затвор пистолета, загоняя патрон в ствол. — Может, мы сами поймаем и замочим этих гнид на хрен.

Синий «Форд» снова медленно поехал по дороге. Парни напряжено осматривали улицы родного города, в одночасье ставшие вдруг такими незнакомыми и даже опасными. Когда они проехали мимо городского автовокзала и въехали во дворы района, называемого в народе БАМом, их снова остановила группа из нескольких человек. Все высыпали из машины. Марик и Марат заговорили с патрулем по-осетински, успокаивая остановивший их патруль и объясняя собравшимся, что они тоже патрулируют город.

Убедившись, что все они на одной стороне, один из мужчин спросил:

— Парни, а вы слышали про красную тонированную «девятку», которая носится по городу, из которой расстреливают прохожих?

— Ну да, а что?

— Да тут у нас на пустыре около школы стоит как раз красная тонированная «девятка». Давайте вместе сходим и проверим, а то у нас на троих всего один пистолет.

— Пойдем, конечно, — Егор взял с заднего сиденья двустволку и пошел по направлению к пустырю, сопровождаемый Мариком, вооруженным ТТ, и еще одним мужиком из местных с пистолетом Макарова в руке.

На заброшенном пустыре стояла одинокая «девятка» с закрытыми дверьми и затонированными наглухо стеклами. Номера на машине были, осетинские, но это еще ничего не значило, мало ли какие номера можно скрутить и прицепить на любую машину. Егор взвел курки и осторожно пошел вперед. Марик, забыв про патрон в стволе, нервно передернул затвор пистолета и двинулся следом за другом. Местный парень, крадучись, шел за ними. Чем ближе они подходили к машине, тем большее напряжение охватывало Егора. Ему казалось, что из машины их уже заметили и сейчас оттуда, прямо сквозь тонированное заднее стекло, по ним хлестнет автоматная очередь, перерезая убийственным градом свинца их хрупкую живую плоть. Машина стояла на небольшом пригорке, и вдруг она, не заводя двигатель, медленно покатилась вниз, по направлению к дороге.

— А ну стоять, сука, стрелять буду! — не узнавая своего охрипшего голоса, крикнул Егор, вскидывая ружье и готовясь мгновенно упасть на землю, если из машины по ним начнут стрелять.

Его палец занемел на курке. В этот момент он струдом преодолевал дикое животное желание надавить со всей силы на спуск, чтобы изрешетить железную коробку градом картечи.

— Не стреляйте! Я свой! — из остановившейся машины на асфальт вывалился парень, на ходу натягивая спущенные до колен штаны. — Мужики, пожалуйста, не стреляйте, я здесь с девчонкой.

— Руки! Руки, гад, подними! — Марик взял на прицел парня, немедленно бросившего натягивать штаны и задравшего руки.

Егор вместе с мужиком, вооруженным «макаром», подскочили к машине с другой стороны и рывком открыли переднюю дверцу, наводя туда стволы. В машине куталась в снятую кофту полуголая рыжая девица в одних колготках.

— Тьфу ты, действительно баба! — Егор, сплюнув в сторону, закрыл дверцу. — Что ж ты другого времени и места не нашел?! Да надень штаны, что ты блин свои причиндалы то выставил.

Парень дрожащими руками натягивал джинсы.

— Пацаны, я не думал, что так получится. Смотрю, тихое и пустое место, думаю, тут нам никто не помешает, а тут вы в натуре…

— Да по городу точно такая «девятина», как у тебя, носится. Оттуда какие-то козлы палят по людям, вот мы и решили проверить, — опуская пистолет, деловито пояснил ему Марик. — Ладно, можете продолжать, мы вам мешать не будем.

Они развернулись и пошли обратно к жилым домам, где около «Форда» их ждали остальные.

— Ага, можете продолжать, спасибо конечно за разрешение… — бормотал себе под нос парень, садясь в машину. — Да я теперь, наверное, целый месяц ни на одну бабу не залезу…

— Парни, как мне хотелось выстрелить, — Егор аж зажмурился, представив месиво, которое осталось бы от парочки после залпа картечью из двух стволов с расстояния в три метра.

— Да, наделали бы делов, — угрюмо подтвердил мужик. — Своих бы сейчас не пошмалять, хотя нынче хрен поймешь, кто свои, а кто чужие.

Вся компания до позднего вечера объезжала город. В каждом районе уже были перегорожены улицы, вооруженные как попало горожане останавливали и проверяли все машины подряд. Пока самым лучшим пропуском было знание осетинского языка, тогда сразу было видно, что ты свой. Егор, единственный русский, в случае проверки просто молчал, и все переговоры брали на себя Марик или Марат. То тут, то там вспыхивала беспорядочная стрельба. Зачастую стрелявшие сами не знали, куда и зачем они стреляют.

Проезжая по Верхней Турхане, парни увидели толпу людей, собравшуюся около незавершенной стройки. Со стороны стройки слышалась беспорядочная стрельба. Парни выскочили из машины и, взяв оружие наизготовку, пошли по направлению к стройке. Егор с удивлением услышал посвистывание шальных пуль, то там, то здесь впивавшихся в стены домов и деревья. Он начал оглядываться вокруг, но так и не смог понять, откуда ведется стрельба. Все вооруженные мужики вокруг также вертели головами в надежде определить источник огня.

— Слушай, а что тут такое, кто стреляет? — спросил он молодого парня, вооруженного мелкашкой.

— Да тут диверсионную группу ингушей загнали на стройку, — охотно ответил тот. — Слышишь, там стреляют? Говорят, что среди них есть снайпер. У нас уже несколько человек легкораненых.

— А сам-то ты видел этих диверсантов? — недоверчиво спросил его Марик.

— Нет, сам я никого не видел, мне знакомые мужики про диверсантов сказали.

— Я думаю, и никто их не видел. Просто кому-то с пьяных глаз что-то почудилось, и теперь все гоняются за призраками, — повернувшись к своим, сказал Кес.

— Вон он, гад, на кране сидит, — одетый в защитную куртку мужик с автоматом вскинул свое оружие и стал короткими очередями расстреливать будку крановщика на башенном кране, который одиноко высился над недостроенным зданием.

Тотчас десятки стволов, изрыгая огонь, стали дырявить несчастную будку.

— Пойдем-ка быстрее отсюда, — толкнул зазевавшегося Егора Марик. — Эти горе-вояки сами не знают, куда палят, того и гляди друг в друга попадут. Может, там и нет никаких ингушей, у страха ведь глаза велики.

Покатавшись по городу до позднего вчера, они все вместе заночевали в пустующей квартире, принадлежавшей тете Марика. Всю ночь продолжалась стрельба, а издалека приглушенно доносилась орудийная канонада.

Утром Марик собрал совет.

— Пацаны, я думаю, что с нашими пукалками кататься по городу толку не будет. Я звонил домой и узнал, что у нас на Осетинке создали штаб самообороны. Там желающим выдают оружие и в составе отрядов отправляют туда, где идут бои.

— Так надо сейчас ехать туда, — загорелся Егор. — Давайте только быстро проскочим по домам, успокоим родных и двинем на Осетинку.

Обстановка на Осетинке была такая же, как и везде в городе — повсюду группы вооруженных мужчин, проверяющих автотранспорт, закрытые магазины и небольшие кучки встревоженных людей, обменивающихся последними новостями. Во дворе у Марика приехавшие друзья встретили Валеху — крепкого двадцатичетырехлетнего парня, мастера спорта по вольной борьбе, переключившегося в последнее время на откровенный криминал. Валеха, небрежно поигрывая пистолетом, сидел за рулем новенькой «девяносто девятой» цвета «мокрый асфальт».

— Здорово, Валеха. Откуда новая тачка? — дружелюбно поинтересовался у него Марик.

— У ингуша отнял, — широко улыбнувшись, ответил тот. — Он дурачок хотел из города на машине свалить, доверху барахлом ее забил, ну а я его вместе с барахлом из машины и выкинул. На хрена мне его барахло спрашивается? Но рыжье я у него все же забрал.

На могучей шее Валехи и вправду болталась золотая цепь в палец толщиной.

— Валеха, а ты не слышал про какой-то штаб самообороны у нас на Осетинке? Там, вроде бы, оружие выдают добровольцам?

— Слышал. Это в одноэтажном белом здании, оно находиться чуть ниже, за домом Бибо. Он, кстати, тоже там ошивается, — равнодушно ответил Валеха. — Там уже много народу собралось.

Внимание друзей привлек шум. Из окна третьего этажа на землю летели вещи, слышались крики людей.

— А что там такое творится? — удивился Марат.

Валеха равнодушно посмотрел наверх и ответил:

— Это ингушскую квартиру потрошат. Они все, падлы, перед самым нападением из города втихую посваливали. Вот народ и лютует, злость на шмотках вымещает.

Марик забежал домой переодеться и успокоить родных. Друзья остались ждать его на улице, перекидываясь малозначащими фразами с Валехой.

— Все, покатили — Марик выскочил из подъезда, держа в руках охотничий нож в чехле.

Он протянул его Егору.

— Держи это тебе, ты же у нас любитель ножей.

— Спасибо, — Егор тот час прицепил нож себе на пояс. — Ну что, поехали?

У здания штаба шла деловая суета, туда-сюда бегали вооруженные люди в штатском. Рядом у дороги стояли два военных «Урала», из которых мужики выгружали тяжелые зеленые ящики и заносили их в открытую дверь. Среди мужиков, разгружавших машину, выделялась огромная фигура Бибо. Егор сразу же направился к нему.

— Здорово, Тимур, — Егор протянул руку бывшему инструктору.

— Привет. Каким ветром вас сюда занесло?

— Таким же, каким и тебя, — вмешался подошедший Марик. — Мы тоже хотим посильно поучаствовать в обороне города.

— Вот только стрелять нам не из чего. У нас на пятерых один ТТ и старая двустволка, — добавил Егор.

— Ну, раз хотите повоевать, то оружие мы вам найдем, — рассудительно сказал Тимур. — Идите вон в ту дверь, там записывают добровольцев, а потом получите оружие. Через пару часов мы выедем на Южный, там сейчас идут тяжелые бои.

Друзья направились к указанной двери.

— Блин, совсем забыл, — хлопнул себя по лбу Марик. — На Южном-то идут бои! Конец пришел нашему спиртовому аппарату. Рамазан его почти уже собрал и через неделю должен был запускать.

— Да не каркай ты, — Марат хлопнул товарища по спине. — Может, до нашего цеха они не доберутся.

— Ну, будем надеяться.

Через несколько часов Егор с друзьями в составе отряда добровольцев на бортовом «Урале» выехали по направлению к поселку Южный. В руках они сжимали только что полученные новенькие АКС-74 с откидными прикладами. Еще на базе парни, подсмотрев, как это делают опытные товарищи, служившие в Афгане, перевязали черной изолентой по два автоматных магазина, сложенных валетом, тем самым облегчая себе на будущее смену пустого рожка. Вдали были слышны звуки боя, лица всех мужчин, находившихся в трясущемся кузове грузовика, были очень серьезны.

Марик толкнул Егора локтем в бок.

— Ты только посмотри вокруг, все прямо как в кино про войну. Еще бы песню «Вставай, страна огромная…» и будет точное ощущение Отечественной войны.

Егор молча посмотрел на друга и кивнул.

Проехав буквально пару километров, грузовик остановился на окраине поселка. Поселок Южный находится за южной окраиной Владикавказа. Он вытянут вдоль Терека далеко на юг и представляет собой несколько десятков коротких параллельных улиц, выходящих на дорогу, ведущую из Владикавказа в село Верхний Ларс и дальше, в Грузию. В данный момент поселок, частично захваченный пришедшими из Джейраха боевиками, представлял собой слоеный пирог. Отдельные его районы удерживались ополченцами, а другие были под контролем боевиков.

— Приехали, выгружаемся.

Мужчины один за другим стали спрыгивать на землю. Потом из кузова достали несколько цинков с автоматными патронами и еще какие-то ящики. Всех вновь прибывших, а их было около тридцати человек, разбили на три отряда, командование которыми взяли на себя трое бывших афганцев. Звуки автоматных очередей, раздававшихся буквально в нескольких сотнях метров от места выгрузки, заглушали негромкие разговоры добровольцев. Егор с Мариком Маратом попали в десятку Игоря — крепкого тридцатилетнего мужика, бывшего сержанта-десантника, служившего в Афганистане.

— Отделение, за мной! — Игорь, получивший задание от старшего группы ополченцев, спешил занять позицию в одном из пустующих ингушских домов рядом с дорогой.

Группа рассредоточилась по двору, в котором повсюду валялись вещи. Почти все стекла в окнах добротного кирпичного дома были выбиты. Внутри валялась поломанная мебель и битая посуда, все выглядело так, как будто здесь только что пронесся ураган. Видно было, что хозяева покидали свое жилище в большой спешке.

— Пока мы несем охрану здесь. Мы должны наблюдать за дорогой, — ставил задачу своим бойцам Игорь. — Наша задача: не допустить захвата боевиками этой улицы.

— А как мы узнаем, что это именно боевики, а не наши? — спросил невысокий усатый мужик, которому было на вид около пятидесяти.

— Не переживай. Узнаем, батя, узнаем…

Игорь разделил свою группу на две части, и бойцы засели по обе стороны от дороги, контролируя прилегающую территорию. Егор и Марик расположились за невысоким деревянным заборчиком. Со стороны дороги, ведущей вглубь поселка, доносилась непрерывная пальба, перемежающаяся гулкими взрывами. Прошло уже несколько часов, и день сменился вечером. За это время обо всем уже было переговорено, и друзья молчали, настороженно осматривая местность и вслушиваясь в звуки недалекого боя.

— Идут! Всем приготовиться! — послышалась команда Игоря.

Егор посмотрел на дорогу. Метрах в двухстах от места расположения их отряда он увидел вооруженных людей в защитной одежде, перебегающих от дома к дому. Кто-то из ополченцев не выдержал и дал длинную очередь по приближающимся боевикам. Те сразу же залегли и попрятались, огрызаясь автоматным огнем. Притаившиеся в засаде ополченцы начали беспорядочную стрельбу по приближающемуся противнику.

— Патроны экономьте, мать вашу! — заорал Игорь. — Стреляйте короткими очередями по два-три патрона. Не высовываться, бараны! Бошки свои тупые берегите!

Егор стрелял лежа, высунув автомат в дырку между двумя досками. Рядом с ним по фигуркам боевиков, мелькающим вдалеке, азартно палил Марик. Сверху раздался треск, как будто по штакетинам забора ударили палкой, потом еще и еще. Потом пули стали высекать асфальтовую крошку буквально в метре от них.

— Меняем позицию, нас засекли, — крикнул Марику Егор и, откатившись на несколько метров вправо, снова продолжил огонь.

Время как будто остановилось. Егор стрелял, менял позицию и снова стрелял. Он не знал, попал ли хоть в одного противника, или все пули ушли в молоко. Но по всему было видно, что их беспорядочный огонь остановил продвижение боевиков. Они были вынуждены залечь.

Ожесточенная перестрелка продолжалась менее получаса, но это время показалось Егору целой вечностью. Он полностью израсходовал два рожка и уже ополовинил третий. Потом вторая группа, ополченцев, обошедшая боевиков справа, ударила нападавшим во фланг. Боевики, огрызаясь короткими очередями, откатились назад, скрывшись в жилом массиве. Преследовать их не стали, чтобы не наткнуться на засаду. Снова наступила тревожное ожидание.

В их группе было двое легко раненых. Им оказали первую помощь, и все снова заняли свои позиции. Егор и его друзья были целы и невредимы. В своей выпачканной одежде они походили на землекопов, но в такой ситуации никто не обращал внимания на внешний вид. К вечеру из города им прислали подкрепление и привезли продукты. Со стороны боевиков нет-нет да постреливали, ополченцы также отвечали неприцельным отпугивающим огнем.

Ночью Егор с несколькими парнями отдыхали в опустошенном доме. Разговор, естественно, пошел о происходящих событиях.

— Блин, а где же армия? Почему до сих пор не вмешались власти? — Егор задал вопрос, который мучил его все это время.

— Да центральным властям только на руку эти события, — отозвался из угла комнаты здоровый мужик в камуфляже, развалившийся на хозяйском диване — Они специально дали конфликту разгореться и перерасти в вооруженное противостояние, а теперь только и ждут, чтобы в происходящее вмешалась Чечня. Ингуши сами здесь не справятся и будут просить помощи у чеченцев. Если Дудаев им поможет и пришлет своих людей поддержать ингушских боевиков, то у федеральных властей будет повод ввести войска в Чечню и раздолбать зарвавшегося Джохарку на хрен. Вообще, вся эта война — это ловушка для чеченцев. Дудаев своими выходками и заявлениями уже поднадоел федеральным властям. Им сейчас нужен только предлог, чтобы ввести войска в Чечню.

— А почему ты так думаешь? — вмешался в разговор Марик.

— Да потому, что последние пару месяцев и так было ясно, к чему все идет. Постоянные митинги, периодические провокации, обстрелы милиционеров, разоружение российских военнослужащих. Разве нельзя было сразу ввести пару дивизий, объявить комендантский час и жестко взять под контроль всю спорную территорию и прилегающие к ней районы?! Тогда бы ничего не было. Так нет же, все как специально делалось для того, чтобы еще больше раздуть противостояние.

— Кто его знает, как оно на самом деле, — вздохнул Егор. — Только если ингуши навалятся на нас вместе с чеченцами, то хорошего мало будет.

— Ничего, скоро должно и к нам подкрепление прийти, — подбодрил свое воинство вошедший в комнату Игорь. — Дзасохов поехал в Южную Осетию просить помощи. Южанцы только что закончили войну с Грузией. У них есть боеспособные части, обстрелянные и спаянные в боевых действиях. Эх, сюда бы сейчас наш десантно-штурмовой батальон. Мы бы вышибли ингушей из поселка в течение суток. А так приходится сидеть в обороне с необстрелянной молодежью и дедами.

Игорь в расстройстве махнул рукой и вышел из комнаты.

Глава 22

Ночь пошла относительно спокойно, но по всему поселку, как и днем, раздавалась автоматная стрельба и слышались взрывы. Утром ингуши снова предприняли атаку на позиции, удерживаемые ополченцами. В этот раз они шли вперед под прикрытием старенького БТРа, который огнем крупнокалиберного пулемета подавлял очаги сопротивления. Засевшие в домах и спрятавшиеся за укрытиями ополченцы разрозненно отвечали из автоматов, стараясь отсечь сопровождение бронемашины.

Егор, лежа за большим камнем, короткими очередями стрелял по фигуркам, сопровождавшим медленно катящийся по дороге БТР. Он увидел, как башня с пулеметом повернулась в его сторону, и тотчас нырнул за камень. Несколько пуль, выпущенных из крупнокалиберного пулемета, с противным визгом высекли осколки из камня. Душа ушла в пятки, эта очередь из пулемета явно предназначалась ему. «Надо сменить позицию», — мелькнула мысль, но град пуль, вспахивающий землю вокруг, не вызывал никакого желания высовываться из укрытия.

Тут из окна одного из домов афганец Игорь пальнул из РПГ, залепив гранату прямо в бочину БТРу. Вторая граната, оставляя дымный след, впилась в другой бок бронированной машины. Оттуда повалил густой дым, и через несколько мгновений, спасающиеся от огня боевики стали выпрыгивать из горящей стальной коробки. Их ожесточенно расстреливали воспрянувшие духом ополченцы. Очередная атака боевиков захлебнулась, и они отступили, оставив на улице несколько неподвижных тел и подбитый дымящийся бронетранспортер.

На этот раз среди ополченцев было трое убитых и пятеро раненых. Егору и его друзьям снова повезло. Егора немного посекло каменной крошкой, а Марата пуля задела по касательной, не причинив ему особого вреда.

К вечеру, наконец, прибыла долгожданная помощь Цхинвали. Это были хорошо экипированные, опытные бойцы, совсем недавно прошедшие кровопролитную войну с Грузией за независимость Южной Осетии. Несколько десятков южанцев, прибывших на боевую позицию, на которой находилось отделение Игоря, быстренько взяли оборону квартала в свои руки Они, весело перешучиваясь, занимали боевые позиции, понимая друг друга буквально с полуслова. Все вокруг сразу повеселели, ожидая скорого перелома ситуации. По прибытии батальона из южной осетии ополченцам был дан приказ выбить боевиков из Южного.

Утром при поддержке нескольких БТРов югоосетинский батальон перешел в наступление. Егор с восхищением смотрел, как бородатые мужики в камуфляже под обстрелом противника, поддерживаемые огнем товарищей, короткими перебежками преодолевают открытое пространство улицы и, засев в укрытии, в свою очередь, открывают ураганный огонь, не давая боевикам высунуться и позволяя товарищам совершить короткий бросок до следующего укрытия. Бой в городских условиях отличается особым ожесточением, буквально каждый дом становится крепостью, в тесноте узеньких улочек опасность подстерегает со всех сторон. Но южанцы, зачищая занятую врагом территорию, грамотно и упрямо шли вперед, своим примером показывая плохо обученным ополченцам как надо действовать в такой ситуации.

— Ну чего сидим, рот разинув, давай вперед, в атаку! — подстегнул Игорь робеющих ополченцев.

Егор рванул вперед, стреляя на ходу и подбадривая себя громким криком. Из окон частного дома по наступающим ополченцам хлестнули автоматные очереди.

— Куда ты прешь как баран?! — дюжий бородатый южанец ловкой подсечкой сбил растерявшегося Егора на землю. — Тут с умом надо. Выбрал момент, когда ему пасть заткнут, и вперед короткой перебежкой. Давай, поддержи меня огнем.

Егор стал стрелять из-за укрытия, заставляя противника спрятаться за стену, а южанец резким рывком преодолел десяток метров до стены дома и бросил гранату в открытое окно, сразу же шлепнувшись на землю. Раздался взрыв, боец, перекатившийся в укрытие, показал Егору большой палец и махнул рукой, показывая, что можно делать следующую перебежку. Егор броском оказался у стены дома. Второй южанец выбил ногой деревянную дверь и, прошив длинной очередью пространство перед собой, исчез в доме. Следом за ним в дом ворвались еще два бойца, там снова раздалась автоматная очередь. Егор рванул в дом следом за ними. Проскочив коридор, он увидел неподвижное тело боевика, лежавшее у окна, из которого по ним велась стрельба.

— Все. Нет тут больше никого, только этот, — ополченец, вышедший из другой комнаты, кивнул на труп боевика. — И еще один в задней комнате. Остальные, если кто и был, через окно на другой стороне свалили.

К обеду они прошли вверх несколько улиц, последовательно зачищая территорию и подавляя огневые точки противника. Плохо обученные ингушские боевики, изначально не рассчитывавшие на активное сопротивление со стороны осетин, не могли противостоять закаленным в боях бойцам из южной Осетии, и те при поддержке ополченцев постепенно выдавливали их из поселка.

Ополченцы, измотанные уличными боями, расположились на отдых рядом со зданием только что зачищенной школы. Егор, уставший от грохота стрельбы, вымотанный морально и физически, пошел побродить по разоренным войной классам. Окна почти везде были выбиты, повсюду валялись какие-то листы и перевернутые парты, многие двери, ведущие в классы, были выбиты напрочь или болтались на одной петле. В коридоре на втором этаже лежал чей-то труп. Где-то вдалеке велась ожесточенная перестрелка, грохотал крупнокалиберный пулемет и гремели взрывы, зато здесь было тихо спокойно.

Егор повесил автомат на плечо и, безразлично скользя взглядом, осматривал школьный коридор. Он вошел в класс биологии, отпихнув ногой валяющийся в проходе стул. Почти все парты и стулья были в беспорядке свалены у стены, и только одна парта стояла посреди опустевшего помещения.

Вдруг где-то сбоку отчетливо раздался металлический щелчок, Егор резко оглянулся и увидел буквально в трех метрах от себя парня, спрятавшегося за плотной занавеской большого школьного окна, который целился в него из пистолета. Оружие дало осечку, и боевик выхватив из ножен нож, ринулся вперед. Егор инстинктивно ушел в сторону от мчавшегося на него врага. Сбивая рукой укол ножом в бок, он уронил свой автомат и теперь остался безоружным. Пролетевший мимо боевик развернулся и снова пошел вперед, пытаясь достать его ножом сбоку. Егор, уходя от атаки, сумел заскочить за парту, стоявшую по центру комнаты, и теперь только эта хлипкая преграда спасала его от разъяренного боевика.

Егор остервенело шарил рукой на поясе, лихорадочно пытаясь поймать как на зло ускользающую от него рукоятку ножа. Время как будто замедлило свой бег, к нему яростно пытаясь преодолеть препятствие в виде школьной парты, рвался впавший в неистовство враг вооруженный огромным ножом, а он, левой рукой пытаясь удержать между ним и собой хлипкую преграду, правой все никак не мог поймать рукоятку своего ножа. Наконец ему это удалось. Одно движение и теперь в классной комнате было уже два бойца вооруженных ножами. Тогда Егор пинком ноги отшвырнул в сторону ставшую теперь ненужной преграду, и принял дуэльную стойку для боя на ножах. Вытянув обе руки, он стал пританцовывать, постоянно меняя положение рук, чтобы обезопасить их от атаки противника. Боевик на мгновение остановился, оценивая изменившуюся ситуацию, а потом с криком пошел в атаку, намереваясь мощным уколом своего ножа проткнуть противника насквозь.

Егор заученно ушел с лини атаки, сбивая невооруженной рукой укол в сторону, и попытался нанести ответный режущий удар сбоку по шее противника. Удар пошел ниже и рассек тому плечо. Проскочивший мимо боевик мгновенно развернулся, увидел кровь на своем плече, и оскалив зубы снова кинулся в яростную атаку, отчаянно рубя перед собой ножом как шашкой.

Егор, теснимый бешеным напором своего врага, постоянно отступал, двигаясь по дуге. Он сбивал атаки противника руками и пытался обрезать его вооруженную руку. Наконец, ему удалось на встречном движении, провести мощный порез руки противника. Воспользовавшись секундным ступором врага, все же не потерявшего свой нож и в изумлении уставившегося на кровь, хлеставшую у него из разрезанного запястья, Егор, как на обычной тренировке, заученным движением блокировал своей левой рукой вооруженную руку противника и провел два глубоких боковых пореза его шеи накрест. От тут же мгновенно разорвал дистанцию, чтобы избежать ответной атаки. Боевик, наконец выронил свой нож и, схватившись обеими руками за горло, глубоко разваленное с обеих сторон, рухнул на пол заливая все вокруг ярко алой кровью и судорожно забился в агонии.

Победитель ножевой дуэли, ошеломленный произошедшим несколько мгновений тупо смотрел на агонию своего противника, а потом, подобрав свой автомат, сгорбился, и волоча ноги как дряхлый старик, вышел из класса в коридор. Там Егора стала бить крупная дрожь. Переживания последних дней спрессовались в ком и навалились на его плечи. Последней каплей стала эта схватка на ножах. Егор почувствовал, как отвратительная кислая жижа устремилась из желудка наружу, и его стало рвать грязно зеленой желчью прямо в школьном коридоре. Справившись с приступом мучительной рвоты, он увидел кровь, капающую из глубокого пореза на левой ладони. Егор достал из внутреннего кармана своей куртки бинт, припасенный еще дома, и аккуратно замотал руку.

Через несколько минут, уже успокоившись и умыв холодной водой лицо, он вышел из школы и побрел к месту расположения своей группы. У дороги в окружении завистливо цокающих мужиков стоял Марат, любовно оглаживая новенькую белую «семерку» с номерами Чечено-Ингушетии.

— Егор, ты глянь-ка, какой я трофей приобрел! — Марат шлепнул ладонью по капоту. — Она здесь рядом во дворе частного дома под навесом стояла, я даже ключи от нее нашел.

Егор, безразлично взглянув на машину, прошел мимо, сел на скамейку у забора, поставил автомат между ног и закрыл глаза.

— Что с тобой? Ты что, устал, что ли? — обиженно протянул товарищ, до глубины души уязвленный его безразличием к своему новому приобретению.

— Угу, — буркнул он.

— А с рукой то у тебя что?

— Да так… Об забор поранил.

— А-а, ну тогда ладно, отдыхай.

В нескольких кварталах еще вовсю шли уличные бои, а по дворам ингушских домов, среди беспорядка и неубранных трупов уже вовсю шастали мародеры. Они появлялись буквально из ниоткуда и быстро грузили в подгоняемые машины, всякое тряпье, уцелевшую мебель и ковры. В разграбляемых домах и квартирах то и дело возникали споры из-за той или иной понравившейся вещи.

— Кому война, а кому мать родна, — кивнул Марик на мужика, несущего на плече свернутый в трубку ковер.

— И хрен с ними, пусть тащат, хозяева все равно уже не вернутся, — апатично ответил Егор, который уже потихоньку отходил от пережитого в школе.

— Да, после произошедшего их сюда уже никто не пустит. И чего им спокойно не сиделось?

— Я думаю, что многие из них и сами всему этому не рады. Им просто деваться было уже некуда. Когда боевики поперли из Ингушетии, то этим волей-неволей пришлось уходить, бросая все свое добро, чтобы не попасть под раздачу.

— Виноваты или не виноваты, теперь уж это все равно. Не скоро забудется, сколько наших людей погибло. Такие дела не прощаются. Многие из них знали о нападении заранее, поэтому они и сбежали, чтобы на них не отыгрались.

— Знаешь, Марик, у меня ведь были товарищи и знакомые среди ингушей, и мне жаль, что все так вышло. Надеюсь, что с ними все в порядке и они успели вовремя уехать из города.

— Да и я тоже их всех одной меркой не меряю, только сейчас ты это никому не объяснишь, так что ты лучше помалкивай на этот счет.

Марик потянулся и, оглядевшись по сторонам, прошептал Егору на ухо:

— Тут слушок прошел, что скоро нас всех будут разоружать. Я уже спрятал три трофейных пистолета и автомат. По нынешним временам они нам могут весьма пригодиться. Ты тоже присматривай что-нибудь из оружия. Я тут нашел укромное местечко. Пока мы все спрячем там, а потом, когда все уляжется, тихонечко вывезем и перепрячем.

— Хорошо, — Егор только устало кивнул, соглашаясь с другом.

Через два дня в республику вошли российские войска с тяжелой бронетехникой. К этому времени боевики были почти вытеснены с территории Северной Осетии отрядами ополченцев, национальной гвардии и прибывшими из Цхинвали отрядами южан. Дудаев так и не пришел на помощь боевикам, на этот раз не дав центру повода для ввода федеральных войск на территорию Чечни. Поэтому вошедшие войска занимались разведением воюющих сторон, не переходя границу между Ингушетией и Чечней, разоружая как ингушские, так и осетинские незаконные вооруженные формирования.

Егор с друзьями пробыли на Южном еще один день, а потом, сдав выданное им оружие, вернулись по домам. Несколько пистолетов и два автомата, припрятанные в надежном месте, друзья решили вывести из поселка позже, когда обстановка станет поспокойней.

Дома Егора уж и не чаяли увидеть. Родители очень переживали из-за его отсутствия и теперь были вне себя от радости.

— Егор, ну как ты мог! Мы же за тебя сильно переживали, от тебя столько времени не было никаких вестей.

— Мама, да не надо было волноваться, — Егор, чисто вымытый и причесанный, сидел за столом на кухне, жадно расправляясь с остатками жареной курицы. — Я при штабе был. Мы там улицы охраняли. Рядом с нами даже не стреляли. А сообщить я о себе не мог, ты сама же знаешь, что эти дни в городе творилось.

— А с рукой что? — мать указала на перебинтованную левую ладонь сына.

— Да это я консервы ножом открывал и порезался. Ерунда, не обращай внимания.

Трофейную машину у Марата отобрали якобы на нужды штаба ополчения. На самом деле она понравилась одному из руководителей ополченцев, и тот забрал ее для себя.

— Вот ведь гад жирный — громко возмущался Марат. — Сам просидел все время на жопе у себя в штабе, а как увидел мою «семеру», так отдай ее ему на нужды штаба.

— Да он себе, наверное, ее присмотрел — поддержал его Марик — потом переоформит документы и либо продаст, либо сам будет на ней раскатывать.

— А вот хрен ему на рыло, лучше я ее взорву на фиг. — еще больше озлобился Марат.

— Зачем же взрывать? Давай ее обратно заберем, — предложил Егор.

— Как ты ее заберешь? Отнимешь, что ли? — едко хмыкнул Казик.

— Зачем отнимать? Машина все время стоит у штаба, давайте тихонечко ее украдем, — Егор посмотрел на Марата. — Ты же сможешь завести машину без ключей?

— Спрашиваешь! И открыть смогу, и завести, я же настоящий водила, — Марат гордо посмотрел на своих товарищей.

— Ну а дальше что мы будем с ней делать? — спросил Казик. — Поставим в гараж и будем на нее любоваться? Ездить-то мы на ней все равно не сможем.

— А вот тут ты ошибаешься, — в разговор вмешался Марик. — Есть у меня одна мысль. Давайте сначала машину уведем и спрячем ее где-нибудь, а оформление документов и перебивку номеров я возьму на себя.

* * *

Ночью Егор с Маратом тихонько подобрались к штабу. «Семерка», как и обычно, стояла у дороги, рядом с входом в здание. Активные боевые действия закончились неделю назад, поэтому часового перед дверями уже не было. Одно окно штаба светилось, из открытой форточки доносились звуки веселого застолья. Марат, обутый в кроссовки на мягкой подошве, пригнувшись, метнулся из-за угла к машине и, присев на корточки с не просматриваемой из окон штаба стороны машины, стал орудовать изогнутой стальной проволокой, открывая заднюю дверцу. Егор в это время наблюдал за дверью, ведущей в штаб. Наконец замок поддался, и Марат через заднюю дверь тихонечко скользнул в машину. Он перелез на место водителя и, подсвечивая себе маленьким фонариком, стал возиться с проводкой замка зажигания. Егор, затаив дыхание, сидел на корточках рядом с машиной.

— Егор, помоги, — высунулся из машины Марат. — Садись рядом.

Егор тихо сел в машину рядом с Маратом.

— У меня все готово, но руль на замке. Давай вместе резко дернем, чтобы его сорвать, — прошептал тот ему на ухо.

Оба парня синхронно рванули руль в одну сторону, раздался хруст, и замок был сорван. Марат, не мешкая, соединил проводки, в темноте отчетливо раздался звук стартера и двигатель завелся.

В это время из штаба вышел часовой с карабином, внезапно решивший проверить, что там за шум на улице.

Увидев в машине с работающим двигателем какие-то посторонние тени, он заорал, вскидывая свое оружие:

— А ну стоять, суки! Стой я сказал! Стой, стрелять буду!!!

Марат резко дал газу, двигатель взревел, и «семерка», оставляя на асфальте черные полосы жженой резины, с пробуксовкой рванула с места. Им вслед тут же прогрохотали три выстрела.

— Марат, давай, жми на газ! — заорал Егор, увидев яркие вспышки сбоку.

— Жму, жму — сквозь зубы ответил тот, выжимая из ревевшего двигателя все, что было можно.

Машина, объезжая блокпосты, большой белой птицей пролетела по ночным улицам и через двадцать минут тихонько подъехала к гаражному кооперативу на другом конце города. Егор еще утром уговорил отца временно подержать свой «Москвич» у дома под окнами, чтобы освободить гараж для «семерки». Около гаража, сидя в «Форде», их уже ждали Марик и Казик. Увидев, въехавшую на территорию гаражного кооператива «семерку», они сразу выскочили навстречу товарищам.

— Как все прошло?

— Все нормально?

— Да, нормально, — Марат вышел из машины. — Замок на руле не мог сорвать долго, хорошо, Егор помог. Опаньки, а это что такое? — Марик указывал пальцем на три дырки в правом переднем крыле машины. Ни фига себе! — Марат озадаченно чесал голову. — Значит, этот мудак часовой все-таки по нам попал.

— Какой часовой?

— Да когда мы уже завелись и отъезжали от штаба, оттуда выскочил мужик с карабином и начал по нам палить. Я-то думал, что он промазал, а он, гад, нас чуть не поубивал из-за этой железяки, — охотно пояснил Егор, пнув ногой колесо «семерки».

— Ладно, нечего тут светиться. Загоняй машину в гараж, а я через пару деньков подгоню перебивщика номеров и займусь оформлением документов.

— Надо будет ее еще в сервис загнать, заделать дырки и перекрасить, — рассудительно добавил Марат.

Марик только отмахнулся.

— Это потом, сначала перебьем на ней номера и оформим новые документы.

Через три дня в гараже у Егора появился неприметный парень с вместительной черной сумкой на ремне через плечо. Это и был присланный Мариком пребивщик.

— Гасан, — представился он.

— Егор.

Парни пожали друг другу руки, и Гасан стал деловито осматривать машину.

— Это вы, что ли, от штаба тачку двинули?

— Ага.

— Молодцы. У нас на Осетинке много шума было по этому поводу. Начальник штаба все утро бегал и орал на дежурных, которые профукали тачку. Свет есть?

— Ага.

Егор повернул рубильник включая большой свет.

— Так… — Гасан открыл капот и стал внимательно осматривать номер на кузове, подсвечивая себе фонариком. — Тут порядок. Сейчас переделаем тройку на восьмерку и девятку на ноль, и это уже будет совсем другая машина.

Перебивщик разложил на столе несколько маленьких стальных пробойничков с полукруглыми и прямыми заточенными концами, несколько надфилей и два молоточка. Затем он аккуратно зачистил шкуркой номер и стал подбирать нужный пробойник, чтобы изменить тройку на восьмерку. Гасан работал не спеша, со знанием дела долго примеряясь, перед тем как стукнуть молоточком по пробойнику. Наконец, он, довольный результатом, отложил пробойники в сторону и спросил Егора:

— Вы тачку для себя оставите или продадите?

— Наверное, себе оставим, а что?

— Тогда я вам залужу металлом ненужные линии. Обычно я делаю это шпатлевкой, но она со временем может отвалиться, или на экспертизе зачистят краску и увидят шпатлевку, а вот забивку металлом не всякая экспертиза потом определит.

Егор почесал затылок и соглашаясь кивнул.

— Ты ведь лучше меня в этом соображаешь, делай как для себя.

Гасан достал паяльные принадлежности и залудил лишние линии на номере. Потом он все аккуратно зачистил шкуркой, зашпаклевал и снова зачистил.

— Теперь последний штрих, — он достал банку с краской и небольшой компрессор с разбрызгивателем краски. — Я вам краску по лючку подобрал один в один, хрен отличишь.

— Да мы все равно ее потом перекрасим.

— Это ваши проблемы, а я сделаю все как надо.

Он нанес несколько слоев краски на перебитый номер и поставил сверху включенную мощную лампу, чтобы краска быстрее высыхала. Потом зубилом сбил с кузова алюминиевую пластинку-шильдик, с выбитыми на ней данными автомобиля и сунув ее в карман, сказал Егору.

— Я у себя переделаю эту пластинку, а потом привезу и поставлю на место. А теперь давай займемся двигателем.

Гасан взял маленькие надфили и полез под капот.

— Подсвети-ка мне сюда фонариком.

Егор светил фонариком на площадку двигателя, наблюдая, как перебивщик пробойничками меняет цифры, делая из единицы четверку, а из шестерки ноль. Гасан осторожно вел новые линии, а потом, взяв пробойник с закругленным концом забивал металлом и ровнял надфилем углубления и выпуклости. Трудился он над двигателем долго и кропотливо, то и дело проводя пальцем по номерной площадке на двигателе, чтобы смахнуть мелкую стружку.

— Готово, — перебивщик потянулся, разминая застывшую спину, потом взял промасленную ветошь и несколько раз провел ею по номерной площадке двигателя. — А вот теперь посмотри-ка.

Егор заглянул под капот. Все было сделано мастерски. Даже зная, какие именно цифры были перебиты, он не видел никакой разницы по сравнению с заводскими.

— Да, ты конечно мастер! — восхищенно сказал он Гасану, терпеливо ждавшему результатов осмотра.

— А ты думал! Фирма венков не вяжет. Ладно, я побегу. Пластинка будет готова через пару дней. Если что, обращайтесь.

Гасан неторопливо собрал весь свой инструмент в сумку и попрощавшись с Егором, тихо, как уж, выскользнул из гаража и растворился в темноте.

Через неделю рано утром парни перегнали машину из гаража в автосервис, к знакомым Марата. Это были несколько боксов, расположенных на окраине города. Машину сразу же загнали в пустовавший бокс для окраски.

— Сделаем все в лучшем виде, — уверял друзей мастер в промасленном синем комбинезоне, придирчиво осматривая машину со всех сторон. — И дырки заделаем, и кузов перекрасим. Будет как новая.

— Михалыч, ты, главное, побыстрей сделай, — Марат просительно тронул мастера за рукав. — Ты же знаешь, за мной не заржавеет.

— Да знаю, знаю, не волнуйся. Денька через три-четыре загляни, и все будет готово, — Михалыч хитро прижмурил глаз. — Что, трофейная?

Марат кивнул головой, разводя руками. Мол, сам все видишь, чего же спрашивать.

— Ну и молодцы, правильно делаете, — Михалыч сплюнул в сторону. — Сейчас полгорода на таких тачках ездит, только они ни ремонтом, ни легализацией себе голову не морочат, а просто убивают машины напрочь, чтобы потом побросать их, как металлолом. А всякая машина, она же заботу любит.

После перекраски и оформления документов было решено отогнать трофей на несколько месяцев в дальнее село, к родственникам Казика. Все это время друзья изредка появлялись в штабе и удивленно разводили руками. Как же это так, воры сперли машину из-под самого носа у охраны. Даже если у кого-то и были подозрения по поводу их участия в этом деле, то из-за отсутствия фактов никто им ничего так и не предъявил.

Глава 23

Осетия постепенно отходила от произошедшего, и уже почти ничего в городе не напоминало о недельных боевых действиях в начале ноября. Только блокпосты на дорогах и усиленные военные и милицейские патрули по всему городу демонстрировали жесткую руку российского правительства, которое, наконец, взялось за усмирение своих окраин. После войны в республике на руках у населения осталось огромное количество стрелкового оружия. Люди поговаривали, что в отдаленных селах ополченцы попрятали на всякий случай даже БТРы. Многочисленные призывы властей сдавать оружие не находили поддержки среди населения, которое хорошо помнило панику и бардак двух первых дней после нападения боевиков на Пригородный район, когда порядок в городе поддерживали только стихийно возникшие отряды самообороны. Оружие изымалось патрулями в ходе проверок и обысков на дорогах. И если со своими милиционерами, которые отчасти разделяли настроение своих земляков, еще можно было договориться, то с военными общий язык найти было гораздо труднее. По всему городу рассказывали случай, когда военные расстреляли машину, не остановившуюся по требованию старшего офицера. Потом оказалось, что парень и девушка, которые ехали ночью в машине, включили магнитолу на полную громкость и просто не заметили, что их останавливает военный патруль.

После войны друзьям нужно было чем-то заниматься, а никаких способов заработка пока не предвиделось. Цех, в котором предполагалось запустить спиртовой станок, все-таки был сожжен, а сам станок разбит и уже не подлежал восстановлению.

— Вах, какие сволочи! — сокрушался Рамазан, ходя по разрушенному цеху. — Зачем им нужно было станок ломать?!

— Может, тебе еще повезло, что все так вышло, — сквозь зубы процедил Кес, в сердцах пнув ногой разбитый станок. — Что-то сдается мне, что вместо спирта твой станок нам бы простую самогонку выдавал.

— Зачем так говоришь? — загорячился Рамазан. — Я все рассчитал, там чистый спирт шел бы на выходе, просто нам всем не повезло с этой войной.

— Теперь нечего спорить. Денег на второй станок у нас уже нет, так что спишем все это в убытки от войны, — рассудительно подвел итог Марик. — Надо бы нам срочно на что-то другое переключаться.

— Кстати, Рамазан, а помнишь, ты до войны у ингушей заказывал отлить нам корпус помпы для «Форда»? — Марат вспомнил о любимой машине. — Так вот, сейчас, когда все утихло, ты, может быть, сгоняешь на ту сторону и заберешь помпу, а то у нас машина скоро совсем встанет.

— Да ты что! — испуганно замахал руками Рамазан. — Как я туда пойду после всего, что произошло?

— А очень просто. Мы тебя докинем до Черменского поста, а там ты к своему родственнику пару километров пешком пройдешь.

На следующее утро машина с друзьями остановилась, не доезжая двести метров до черменского поста, разделяющего Осетию и Ингушетию. Около поста стояли два БТРа, а за бетонными блоками находилось несколько вооруженных автоматами солдат в касках и бронежилетах, тщательно проверявших немногочисленные машины, пересекающие границу между двумя соседними республиками.

Рамазан неохотно вышел из «Форда» и по тропинке в обход поста направился вглубь ингушской территории. Парни остались ждать его возвращения в машине, коротая время за ленивыми разговорами.

— Ты посмотри, какая тишина, — Марат вышел из машины и заговорил с сидящим на корточках Егором. — Как будто и не было никакой войны. Солнышко пригревает, воробьи прыгают. Прямо и не верится, что всего три недели назад мы с тобой бегали по Южному с автоматами наперевес.

— Точно не верится, как будто все было не с нами. Ты посмотри, — Егор показал на худого парня, идущего мимо них характерной наркоманской походкой. — За те два часа, что мы здесь стоим, это уже пятый наркоша, который возвращается с той стороны.

— Да этим, как тараканам, все по хрену. Они как до войны к ингушам за наркотой бегали, так и сейчас продолжают, и ничего их не берет. Это ведь прямо какая-то пятая колонна у нас в республике, они же за дозу на любой теракт способны, я их терпеть не могу, — Марат презрительно сплюнул в сторону. — А вон и Рамазан.

На лице подошедшего к ним Рамазана не было ни кровинки. Друзья усадили его в машину.

— Ну ты что, замерз, что ли? Что с тобой случилось? — толкнул его Егор.

— Меня там чуть не расстреляли, — с трудом выдавил из себя Рамазан. — На выходе из поселка меня отловил местный патруль. Они приняли меня за осетинского шпиона и хотели убить. Хорошо, мой родственник вмешался и объяснил им, что я кумык из Дагестана и пришел к нему по делу, а так бы меня точно к стенке поставили. Нет, вы как хотите, а я больше туда ни за какие деньги не пойду.

— А помпу-то ты принес?

— Вот, — Рамазан протянул Марату тяжелый сверток, который он держал в руках.

— Ну вот и нормально, — Марат завел двигатель. — Нет, но я все же поражаюсь! Наши осетинские наркоши ходят туда-сюда спокойно, а дагестанца Рамазана там чуть не пристрелили.

— А что удивляться? Наши наркоманы там свои люди. Война войной, а деньги еще никто не отменял. С чего бы это ингушам не продавать нашим дурь. Это и деньги, и свои люди в республике. Сам же говорил, что они за дозу на любую гадость способны.

На следующий вечер друзья, желающие немного расслабиться, сняли небольшую сауну. К ним присоединились Беко, Алан и борец Валеха. В последнее время Валеха все чаще стал появляться в их компании, его туда последовательно вводил Марик.

— Да зачем он нам нужен? — удивлялся Егор. — Он же откровенный бандюга. Я еще понимаю, зачем нам нужен Виталик. У него все родственники в верхах, может быть, это нам в чем-нибудь поможет. Да и вообще Виталик классный парень, правда уж больно добродушный и наивный, но в остальном он наш, а вот на кой черт нам сдался Валеха убей не пойму?

— Ты не понимаешь, — отмахивался Марик. — Если мы хотим заниматься делами в городе, то нам нужны связи криминальном мире. У Валехи старший брат в большом авторитете, да и он сам по городу пользуется известностью. Он нормальный парень, немного вспыльчивый, но с кем не бывает.

— Ну смотри сам, просто мне очень не хотелось бы съехать на криминальную дорожку.

— Да какая там криминальная дорожка, — Марик широко улыбнулся и обнял друга за плечи. — Просто это еще один наш хороший знакомый, который нам может пригодиться.

В небольшой сауне веселье шло полным ходом. Друзья заказали осетинские пироги, шашлыки и салаты из ресторана, и все это в классическом беспорядке было разложено на длинном приземистом столе. Егор с Маратом и Казиком, завернутые в простыни, развалившись на диване, смотрели видеофильм, а остальные либо прожаривались в парилке, либо купались в небольшом бассейне заполненным теплой водой.

Марик где-то раздобыл двух честных давалок и теперь сидел у одной из них на ушах, намекая ей на совместный поход в комнату отдыха. Та стеснительно хихикала и жеманилась, но по всему было видно, что ломается она только ради приличия. К Егору подсел Алан и стукнул его по плечу кулаком.

— Ну как ваши дела, продвигаются?

— Да пока никак. Цех наш во время войны сожгли, нового пока еще ничего не нащупали. — А ты сам-то как? Чем сейчас занимаешься?

— Да я вошел в бригаду с несколькими учениками Заура. Ты их знаешь — Ермак, Хадар, Уртай и еще пара человек. Мы с ними вместе на Чермене во время войны немного отметились, так что проверили друг друга в деле. Они все постарше меня, зато мы действительно нормальные дела делаем. Вот сейчас с банками работаем, кредиты себе и людям пробиваем.

— Мы тоже работаем. И кредит пробиваем, и так что-то замутить стараемся. Пока у нас не очень-то выходит, но, я думаю, прорвемся.

— А у нас точно все выйдет. Мы сейчас сначала сделаем себе кредит, а там обращайтесь, по старой дружбе всегда поможем.

— А как сам Заур поживает? Он тоже в бизнесе?

— Да какое там, — Алан махнул рукой. — Он говорит, что все эти коммерческие и бандитские движения совсем не для него. Он сейчас увлекся творческой деятельностью. Представляешь, сам написал сценарий и нашел спонсора, а теперь готовится снимать свой художественный фильм.

— А про что фильм-то будет?

— Про что может снимать фильм Заур? Конечно же, про каратэ. Кстати, он сказал, что если все получится, то он там и для меня роль найдет, так что я тоже стану кинозвездой местного масштаба, прямо как Бибо.

— Класс! Надо будет обязательно посмотреть фильм. А когда будут съемки?

— Вроде весной начнутся, если ничего не изменится. А ты все у Артура занимаешься?

— Нет, я пока сам потихоньку дома занимаюсь. Артур еще за две недели до войны лег в Москве в госпиталь Бурденко, у него там что-то с ногой еще с Афгана, и его должны были там прооперировать.

— Если хочешь, появляйся по утрам у нас зале. Я сейчас очень близко сошелся тэйквандистами с Хугой и Батоном. Между прочим, они чемпионы России по тэйквандо, ногами машут — дай боже каждому. По утрам всего несколько человек из старшей группы тренируется, вот и поработаем вместе.

— Хорошо, спасибо, обязательно буду.

Веселье закончилось в десять вечера, и все стали разъезжаться по домам. Марат, Марик, Егор и Кес собирались уже отъезжать от сауны, когда к ним в машину запрыгнул Валеха.

— Слышь, пацаны, я тоже поеду с вами.

— Какой разговор, садись, конечно.

— Марат, — Валеха тронул водителя за плечо. — Давай-ка мы сейчас по дороге проскочим через одну коммерческую палатку, она тут рядом стоит. Мне ее хозяину нужно сказать пару слов.

— Хорошо.

Машина подъехала к нескольким коммерческим киоскам, стоявшим рядышком на пустынной ночной улице. Из неплотно закрытой двери одного из них доносились веселые голоса и пробивался свет. Валеха пружинисто выскочил из «Форда» и направился именно к этому киоску. После его настойчивого стука, дверь открылась, и парни, оставшиеся в машине, увидели внутри нескольких взрослых мужиков в камуфляже, пьющих водку за невысоким складным столиком. Они услышали, как Валеха спросил хозяина, а потом вошел внутрь, плотно прикрыв за собой дверь. Через минуту из киоска послышались крики и шум. Парни тотчас выскочили из машины и кинулись на звуки нарастающего скандала.

Егор рывком открыл дверь и увидел, как один из мужиков тычет в лоб Валехе пистолетом, а тот орет, разрывая рубашку на груди:

— Давай, сука, стреляй! Что, кишка тонка на курок надавить?! Стреляй, я сказал!

Увидев ввалившихся внутрь товарищей Валехи, еще один бородатый мужик вытащил из стоявшей рядом спортивной сумки короткий милицейский автомат и передернул затвор.

— Мужики, стоп! Что за шум? — Марик вскинул руки, призывая всех остановиться. — Давайте спокойно во всем разберемся.

— А что тут разбираться? — кипятился взбешенный Валеха, кивая на усатого хозяина ларька. — Я спокойно поинтересовался у этого типа, когда он отдаст деньги за разбитую машину моего родственника, а они сразу схватились за стволы. Давай, бля, стреляй! Я тебе твой пистолет сейчас в задницу засуну. А ну давай-ка поедем сейчас вместе на Сапитскую гору, и там мы посмотрим какой ты стрелок.

Валеха в запале звал мужика на обычное место криминальных разборок, на Сапитскую гору, где время от времени обнаруживали оставшиеся после таких мероприятий трупы. Вооруженные мужчины, находившиеся в киоске, смотрели на них угрюмо, и по всему было видно, что они не постесняются воспользоваться своим оружием в случае необходимости.

— Валеха, постой, чего ты кипятишься, — Марик стал тихонько выталкивать набыченного Валеху из киоска. — Поехали домой. Мы завтра утром приедем и в спокойной обстановке поговорим, правда, мужики?

Мужики молча стояли, не опуская стволов и держа их на прицеле. Друзья вышли и совместными усилиями усадили беснующегося Валеху в машину.

— Валеха, ну чего ты все ты орешь? Пустыми, с одной голой задницей на автомат кидаться глупо. Поехали домой, захватим свои стволы, а тогда вернемся и поговорим, — терпеливо уговаривал перевозбужденного борца Марик.

Валеха внезапно успокоился и согласно кивнул.

— Хорошо, давай съездим за стволами и вернемся. Я этой суке, которая мне ствол в лоб тыкала, точно жопу прострелю, чтобы ему впредь неповадно было пистолетом размахивать.

Они вернулись на место стычки примерно через час. Теперь за поясом у каждого был пистолет. Марик захватил с собой еще тротиловую шашку, чтобы при необходимости напугать своих оппонентов. Было уже за полночь, и улица, на которой еще час назад развивался бурный скандал, теперь была совершенно пустой. Киоск, где еще недавно выпивала теплая компания, был закрыт.

— Вот ведь ублюдки, уже смотались, — Валеха в сердцах пнул безвинный ларек. — Ничего, они меня надолго запомнят. Марик, а ну дай мне взрывчатку.

Валеха взял у Марика тротиловую шашку, поджег бикфордов шнур, а потом закинул взрывчатку в вентиляционное отверстие.

— Давай ходу отсюда, — Валеха сел в машину и захлопнул дверцу. — Сейчас рванет, и тогда сюда сразу мусорня набежит.

Марат резко стартанул с места, а спустя тридцать секунд от отдаляющегося с каждым мгновением киоска донесся громкий хлопок.

— Есть! — Валеха от радости так и подпрыгнул на сиденье. — Надо будет завтра с поутряни подъехать и посмотреть на тухлые рожи этих типов.

— Пацаны, атас, спереди патруль… Все, останавливают! — Марат встревожено повернулся к друзьям. — Что делать? У нас полная машина стволов. Может, дать по газам, вдруг прорвемся?

На дорогу вышел офицер в бронежилете и с автоматом на груди, он повелительно махнул полосатым жезлом, приказывая подъезжающему автомобилю прижаться к обочине. Рядом с ним стояли еще несколько человек с автоматами.

— Марат, останавливай. Не уйдем. Они из нас сейчас дуршлаг сделают, — Егор, сидевший на заднем сиденье, быстро протянул руки товарищам. — Давайте быстрее все стволы сюда. Когда остановимся, отвлекайте их внимание, а я попробую смыться.

Все стали избавляться от оружия, передавая пистолеты Егору, который лихорадочно запихивал их под брючный ремень. Потом он прикрыл весь этот арсенал, застегнув куртку по самый подбородок. Машина остановилась, Марат и сидевший спереди Марик синхронно выскочили из нее.

— Командир, ты слышал, как там рвануло? — Марик подскочил к офицеру с жезлом и указал в сторону, откуда они приехали. — Мы проезжали мимо, слышим взрыв, я чуть не обосрался от страха. Нет, ну ты прикинь, совсем хулиганье распоясалось!

— Предъявите ваши документы — старший патруля внимательно смотрел на Марика. — И документы на машину.

— Да, конечно, все есть. Марат, где твои документы? — Марик полез в карман и толкнул локтем стоящего рядом товарища.

— Да все здесь, конечно, — Марат стал хлопать себя по карманам, изображая, что ищет потерявшиеся документы. — Блин, я же точно помню, что все было со мной.

Стоявшие на обочине военные подошли ближе, контролируя каждое движение наводящих суету парней. В этот момент все внимание патруля было сосредоточено на копающихся в карманах друзьях. Егор, воспользовавшись тем, что они отвлекли внимание на себя, тихонько выскользнул из задней двери «Форда» и спрятался за дерево у дороги. Потом он рывком перебежал за кусты, придерживая руками тяжелые, все время норовившие выпасть из под ремня пистолеты, и уже от кустов прокрался в темные дворы. Когда беглец добрался до угла дома, он оглянулся назад и увидел, что его друзей уже обыскивают, причем громко возмущающегося Валеху разложили прямо на машине. Егор дворами прошел несколько кварталов верх по улице и снова вышел на дорогу. Через несколько минут подъехал «Форд».

— Садись быстрее.

— Ну как? — Егор запрыгнул в машину.

— Что за люди! Меня, как телку, всего обмацали, — Валеха хлопнул Егора по плечу — А ты молодец, они не только нас обшманали, но и всю машину проверили. Если бы ты с волынами не срулил, то нам бы кранты настали, замели бы в комендатуру.

— Давай сейчас сначала проскочим через меня, — повернулся к ним Марат. — Сбросим все оружие, а потом я вас спокойно развезу по домам.

Оставив все оружие дома у Марата, компания снова загрузилась в машину. Они поехали сначала на Осетинку, чтобы завезти домой Валеху и Марика. По дороге их еще раз остановил патруль. На этот раз все совершенно спокойно, вышли из машины и, беспрекословно предъявив офицеру документы на проверку, дали себя обыскать.

— Стоять! — вдруг солдатик, осматривавший машину, оттолкнул Валеху в сторону, и в отчаянном прыжке бросился на заднее сиденье, схватив обеими руками какой-то лежащий на нем предмет.

«Ну все, попались! Неужели мы что-то забыли в машине?» — мелькнула мысль в голове у Егора.

— Обознался!

Солдатик в сердцах бросил на землю черный пластмассовый пистолетик, стрелявший водой, которым друзья забавлялись в сауне. В темноте он точь-в-точь был похож на ТТ.

Все вокруг, включая патруль, залились смехом.

— Ну ты, Семен, и дал жару! — сквозь смех проговорил старший патруля. — Я уж и впрямь подумал, что ты что-то нашел. Все нормально, можете ехать…

Утром в девять все пятеро снова подъехали к давешнему ларьку. Еще издали они увидели, что у коммерческой палатки снесло крышу и разворотило стены. Вокруг разрушенного взрывом ларька, среди разбросанного мусора, бродили стайки мальчишек, выискивая уцелевшие жвачки и сникерсы. Рядом с совершенно потерянным видом стоял усатый хозяин киоска.

— Ну что, брателла, все-таки есть бог на свете. Видишь, наказал он тебя за твои дела, — выйдя из машины Валехав вальяжно подошел к хозяину киоска.

— Зачем же вы так?! Я бы и так все отдал, — жалко залепетал мужик.

— А с чего это ты взял, что это были мы? Мы вчера весь вечер спокойненько в сауне с бабами парились, так что на нас-то ты бочку не кати. Ты, наверное, своей борзостью не только нам дорогу перешел, вот люди тебя и наказали. Кстати, вчера ты совсем по-другому пел, когда вокруг тебя дружки с волынами стояли.

— Это мои знакомые ополченцы из Цхинвали были. Они думали, что ты с меня деньги вымогаешь, вот и вступились.

— А что же ты не объяснил им, что машину моего родственника ударил и что это ты ему денег обещал, а потом постоянно прокладки делал?

— Не успел.

— Ну, не успел, поэтому и пострадал. Ладно, мне некогда с тобой лясы точить. Ты когда реально бабки за машину отдашь?

— Завтра завезу.

— Смотри, ты сам срок назвал. Если что, у тебя еще ларьки есть. Ладно, бывай. А тем своим мужикам передай, что земля круглая. Мы еще с ними встретимся.

Глава 24

С проектом по развитию иностранного туризма на базе охотхозяйства, который усиленно прорабатывал Беко, вышла осечка. Теперь после прошедшей маленькой войны, в горы, кишащие диверсионными группами и просто бандитами, иностранцев никакими красотами местной природы нельзя было заманить. За ужином в маленьком кафе Беко сообщил приунывшим друзьям, что волгоградский банкир окончательно отказался вкладываться в развитие турбазы.

— Петруха же не дурак, чтобы деньги просто так выбрасывать, — деловито пояснил собравшимся Славик. — Ему нужен быстрый результат. А в связи с последними событиями в наших горах для туризма ближайшие лет десять-двадцать никаких нормальных перспектив точно не будет.

— Ну и что мы теперь будем делать? У кого какие планы? — Марик посмотрел на собравшихся.

Беко зевнул, потянулся, встал из-за столика и собрался на выход, кинув на прощание:

— Вы, братва, как хотите, а я еще в одну командировочку смотаю. Надо шевелиться, а то мхом зарастете. Если у меня что-то дельное появится, то я вам маячну. Пока, если что, созвонимся.

— Ну и тип этот Славентий! — стукнул кулаком по столу Егор. — Свалил себе, как ни в чем не бывало. Мы тут его гостя ублажали, катали по городу, дела предлагали, прямо наизнанку выворачивались, а толку от всего этого с гулькин хрен.

— С гулькин нос ты хотел сказать — поправил его Марат — откуда у гульки хрен?

— Да нет, именно с гулькин хрен, потому, что хрен мы с этого, что увидели.

— Хватит обсуждать то, что уже в прошлом, — Марик постукал ножом по графину с соком. — Нам нужно подумать о будущем. Виталя, что там у тебя с дядей? Ты с ним говорил насчет кредита?

— Ну да, я сказал ему, что у нас есть готовое предприятие и нам нужны деньги на развитие, — начал басить Виталик. — Он сразу спросил, а на что именно мы хотим взять деньги. А мне и сказать нечего, у нас-то конкретных планов сейчас нет, поэтому и заморозилось все на этом этапе.

— Значит, сейчас дело за малым. Нужно найти нормальный бизнес, и тогда мы получим кредит, я так понял? — настойчиво переспросил его Марик.

— Вроде того. Дядя сказал, что для начала он сможет дать нам небольшую сумму, полтора-два миллиона, не больше. А потом, если мы нормально вернем банку деньги, он сможет выдать кредит и побольше.

— Два миллиона — это немного, конечно, но если их вложить с умом, то хватит и проценты банку выплатить, и еще нам на жизнь что-нибудь останется.

— Все понятно, — подвел итог Егор. — Значит, нужно бросить все силы на поиски какого-нибудь стоящего дела, которое позволит нам быстро прокрутить деньги.

На следующее утро Егор выбрался в спортзал Дворца Металлурговна тренировку тэйквандистов. Он хотел поспарринговать с Аланом и заодно прощупать его на предмет совместной работы в бизнесе. Егор немного опоздал и вошел в зал, когда тренировка уже шла полным ходом. В большом зале занимались всего три человека. Один из парней отрабатывал хитрую вертушку в прыжке по большой подушке, которую держал его партнер, а в углу зала Алан нарабатывал серийные атаки руками и ногами на большом тяжелом мешке.

Увидев вошедшего товарища, он приветливо махнул ему рукой.

— Здорово Егор, давай переодевайся и присоединяйся.

Тот быстренько натянул штаны и белую майку и подошел поздороваться с тренирующимися тэйквандистами.

— Егор.

— Хуга, — пожал ему руку парень, отрабатывавший удар в прыжке с разворотом на триста шестьдесят градусов.

— Батон, — улыбнулся, протянув руку, невысокий худенький паренек, державший большую подушку.

— Вот и познакомились. Егор — мой друг и хороший боец, вам будет интересно с ним поработать, — сказал им Алан.

Батон толкнул Егора в плечо.

— Ну что, давай разомнемся маленько?

— Давай.

Противники поклонились друг другу, и Батон, опустив руки, сразу отскочил на дальнюю дистанцию. Он провел несколько быстрых смен стоек и рванулся вперед, нанося обманный прямой удар правой ногой в корпус. Сразу же, выпрыгнув вверх, он нанес другой ногой резкий и хлесткий маваши в голову. Егор поймал первый удар сдвоенными локтями и отшатыванием уклонился от удара ногой в голову, но его соперник, не останавливаясь, выстрелил с разворота мощный уширо в прыжке правой ногой, попав пяткой ему в живот.

Егора отбросило назад, на этот раз он был очень близок к нокдауну. Чтобы отдышаться, он разорвал дистанцию и стал уходить, обходя противника слева. Батон немедленно воспользовался пространством, которое ему дал соперник, и пошел в новую атаку. Он крутился как волчок, и казалось, что его удары ногами летят одновременно со всех сторон под разными углами. Егор уходил, принимая все удары на подставки. Потом, выбрав момент, он резко рванулся вперед, лишая противника маневра и входя на ближнюю дистанцию. Здесь стойка Батона с опущенными руками сыграла против него. Серия ударов руками, поведенная его соперником, достигла цели. Егор не стал бить противника в полную силу, он продолжил комбинацию входом в клинч и подсечкой под обе ноги, сбил своего более легкого соперника на пол и обозначил добивание. Потом он подал руку сидящему на полу Батону, помогая ему подняться.

— Хорошо ты меня подловил, — тот снова широко улыбался. — Я уже думал, что загоню тебя и посажу на задницу, но не вышло.

— Ты был близок к цели, — улыбнулся Егор в ответ. — Просто ты легче меня килограммов на пятнадцать, иначе ты бы вырубил меня своим ударом с разворота в живот еще в самом начале. Послушай, а как ты его делаешь? Нас на каратэ учили бить этот удар немного по-другому.

— Посмотри, — Батон снова легко прыгал на ногах. — Когда противник вскидывает руки верх, закрывая голову от высоких ударов, я выполняю прыжок, делаю быстрый разворот и выброс ступни, причем колено бьющей ноги проходит впритирку с коленом опорной ноги. За счет этого мой удар идет снизу вверх точно по-прямой. У каратистов во время разворота вынос колена идет сбоку, а не снизу. За счет этого противник может резким рывком через мертвую зону войти за спину, избежав удара. А если ты попробуешь сблизиться со мной, то за счет того, что мой удар идет строго по-прямой, ты везде наткнешься на мою пятку. Чем ближе ты войдешь, тем ниже получишь этот удар, вплоть до попадания в пах.

— Да, интересно, надо попробовать, — Егор резко выпрыгнул, нанося прямой удар пяткой правой ноги с разворота.

— Нет, не так. Следи за тем, чтобы при ударе колено бьющей ноги касалось колена опорной и выворачивай ударную ступню так, чтобы пятка смотрела в потолок, а носок — в пол.

Почти целый час Егор пытался поймать правильный способ исполнения понравившегося ему удара. Он бил его по воздуху и в большую подушку, которую держал Батон. Наконец ему удалось сделать это.

— Вот и молодец, сейчас у тебя вышло, — Батон кинул подушку на пол. — Давай немного поработаем с тобой на руках. С этим уже у меня проблемы, не та, понимаешь, специализация…

После тренировки Егор с Аланом тепло попрощались с Хугой и Батоном и вместе пошли пешком до центра города.

— Алан, а помнишь, ты говорил мне насчет кредита? — начал разговор на интересующую его тему Егор.

— Ну да, мы сейчас пробиваем для себя пятьдесят лимонов.

— Слушай, ну вот взяли вы кредит, так его же надо отдавать, да еще и с процентами. Если не секрет, подскажи, на чем можно обкрутить такие суммы.

— Ты, брат, еще не учел, что с суммы кредита ты должен будешь отдать десять процентов за гарантию, плюс минимум десять процентов за сам кредит, ну и еще, для полноты картины, учти процент за обналичку. Итого из пятидесяти миллионов, что мы берем, на руки мы в лучшем случае получим на руки не больше тридцати восьми. А выплатить банку должны будем все пятьдесят с натекшими процентами.

— Ни фига себе — Егор изумленно присвистнул. — Да это же грабеж.

— А как ты думал? Банкирам тоже нужно на что-то жить. Я тебе больше скажу. Даже на таких условиях получить кредит чрезвычайно трудно, иначе каждый, кто захотел, мог бы пойти в банк и запросто взять деньги. У нас есть один парень, который может решать эти вопросы. Конечно, по нашим с тобой понятиям, он порядочная гнида. Он гад много кого кинул. Но это полезная гнида, и мы его взяли под защиту.

— А вас он не кинет?

— Нет. Он просто очень хорошо знает, чем это для него закончится, — с глухой угрозой в голосе ответил Алан.

— Ну ладно, допустим, взяли вы деньги, а дальше-то что?

— Дальше два пути: либо обкручивать эти деньги, например, на той же водке, либо с этого кредита снова заплатить людям и взять еще больший кредит, например, двести миллионов, но уже на подставных лиц, и швырнуть банк, естественно, загасив свой пятидесятимиллионный кредит. Тогда, в итоге, у тебя остается еще около ста миллионов чистой прибыли.

— Но это же откровенный криминал.

— Ну да. Я же не говорил, что мы так и сделаем, я просто тебе объяснил все это в теории.

— Ладно, я понял. Спасибо за консультацию.

— Какие могут быть разговоры, я всегда готов помочь друзьям.

Этим же вечером отец вызвал Егора на серьезный разговор. Он зашел вечером к нему в комнату и сел около сына, читающего книгу.

— Сынка, я вот все хочу тебя спросить, — начал отец. — Может, хватит тебе дурака валять, и пора устроиться на работу? Я смотрю, вы все бьетесь с друзьями, пытаясь что-то сделать, а толку от этого никакого. Может, ты просто теряешь время?

Егор закрыл книгу и отложил ее в сторону.

— Папа, ну а куда мне устроиться? Ты посмотри, сколько сейчас получают инженеры или рабочие, это же просто курам на смех. Я никогда не смогу ничего добиться, работая на заводе, ни нормально одеться, ни купить собственное жилье. А если я со временем захочу жениться, что, мне с семьей всю жизнь придется ютиться по съемным квартирам? Ты же сам знаешь, что сейчас даже ту смехотворную зарплату задерживают месяцами. Я просто не вижу смысла работать задарма.

— Если ты захочешь жениться, то зачем же жить на съемной квартире? У нас трехкомнатная, будете жить с нами.

— Па, не хочу я так. Пойдут скандалы и ругань. Ты же сам знаешь, что на одной кухне две хозяйки не уживутся. Хотя про женитьбу, это я так сказал, к примеру, так что не бери это в голову.

— А я уж думал, что ты и вправду решил жениться. Хорошо, я тебя понял, но скажи мне, хоть какая-то перспектива в ваших метаниях есть?

— Есть, конечно. Нам нужно просто найти нормальное дело, в которое можно будет вложить деньги и быстро их обкрутить.

— А у вас действительно есть деньги? — заинтересовался отец.

— Под хорошее дело будут.

— Тогда у меня есть для вас хорошее дело. У нас на заводе, как и на всех госпредприятиях, сейчас большие проблемы с наличностью, так что даже, как ты правильно заметил, зарплату людям выплачивать нечем. Мы производим кухонные газовые плиты и продаем их по безналу по двенадцать тысяч рублей за штуку — это заводская отпускная цена. Но перед выплатой зарплаты покупателям, которые заплатят живым налом, директор отдает нашу продукцию уже по шесть тысяч рублей за штуку. Скоро как раз будет выплата зарплаты, и, насколько я знаю, наличности на заводе совсем нет. Если хочешь, я сведу вас с директором, и вы с ним плотно пообщаетесь на эту тему.

Егор быстро прикинул все выгоды отцовского предложения. Выходило весьма заманчиво.

— Спасибо. Папа, ты поговори со своим директором, а я пообщаюсь на эту тему со своими пацанами. Думаю, что это как раз то, что нам нужно.

С утра Егор рванул к Марату на квартиру, где обычно собиралась вся компания.

— Братва, у меня есть отличное дело, — Егор заскочил в комнату, где уже собрались почти вся бригада, не было только Казика, уехавшего на целый день в село к родственникам, проверить хранившуюся там «семерку».

— Излагай, — критично настроенный Марик с кривой усмешкой смотрел на друга.

Егор передал товарищам предложение отца.

— Если, как говорил Виталик, под нормальное дело проблем с получением кредита не будет, то вот вам и готовое дело на котором можно снять сто процентов прибыли, — закончил он.

— Да-а, — задумчиво протянул Марат. — Звучит весьма заманчиво. Вот только кому мы эти плиты потом подадим?

— А вот с этим проблем как раз не будет, — деловито забасил с дивана Виталик. — У меня другой дядька торгует продуктами со всем Кавказом, у него хорошие завязки на Ставрополье, в Краснодарском крае, в Майкопе. Он-то нам и поможет загнать эти плиты по разумной цене.

— А с деньгами? — вмешался в разговор Марик. — С деньгами точно все на мази?

— Если деньги нужны быстро, — немного подумав, ответил Виталик. — То их, под гарантии моего дяди банкира, можно будет получить у частных лиц. Просто оформление кредита займет много времени, а тут, как я понял, действовать нужно немедленно.

— Тогда давайте сегодня смотаемся на «Газоаппарат», переговорим с директором. Если все будет так, как сказал нам Егор, тогда и начнем заниматься деньгами.

После обеда друзья поехали на завод. Егор по внутреннему телефону связался с отцом, и тот позвонил в охрану, чтобы им выписали пропуска. Потом вся компания поднялась на второй этаж административного здания и остановилась перед дверью, ведущей в приемную директора завода. Здесь их уже ждал отец Егора.

— Наверное, всей толпой туда вваливаться не стоит, — подумав, сказал он парням. — Отберите двух человек для переговоров, а остальные пусть подождут нас здесь.

— Пусть идут Егор и Марик, — предложил Марат. — Вы там только там цену посильнее сбейте.

Они втроем вошли в большую приемную.

— Мы Михаилу Семеновичу, он нас ждет, — сказал отец Егора симпатичной молоденькой секретарше.

Та, не отрываясь от машинки, молча кивнула, и они вошли в кабинет директора. Огромный кабинет был обшит светлыми деревянными панелями, а большие окна, были наглухо задернуты тяжелыми бархатными портьерами красного цвета. С потолка лился белесый мертвенный свет, испускаемый запыленными люминесцентными лампами. В конце длинного стола, прямо под большим портретом Ельцина сидел маленький лысый человечек в темном костюме, рядом с ним в большом коричневом горшке стояло какое-то большое декоративное растение с широкими листьями.

«Ну прямо картина маслом. — лысый хорек под лопухом», — мелькнула шальная мысль в голове у Егора.

— Здравствуйте, Михаил Семенович, — отец Егора подошел к столу и поздоровался с директором за руку. — Это люди, о которых я вам давеча говорил.

— Рад приветствовать молодых предпринимателей, — директор вскочил из-за стола и, семеня на коротких ножках, буквально подкатился к Егору и Марику. Он долго тряс им руки, сжимая их пухлыми мягкими ладошками.

— Вы, наверное, в курсе наших проблем, — начал он — Вот ведь настали времена! Мне теперь каждый раз перед выплатой зарплаты приходиться буквально по крохам наскребать наличность, чтобы расплатиться с рабочими. Раньше у нас часто закупались организации из Чечни и Ингушетии, платили они всегда наличными, но сейчас, в связи с последними событиями, мы потеряли эти каналы сбыта нашей продукции.

— Да, мы как раз по этому делу, — подхватил разговор Марик. — Нам хотелось бы знать, какова минимальная цена на ваши плиты, если расплачиваться за них наличкой.

— Мне нужно еще как минимум полтора миллиона рублей, чтобы выплатить своим рабочим зарплату перед Новым годом. Соответственно, минимальная цена будет шесть тысяч рублей за плиту, при условии, что вы возьмете не менее двухсот пятидесяти штук. Это очень хорошая цена, так как по безналу мы продаем организациям наши плиты по двенадцать тысяч рублей.

— Хорошо, цена нас устраивает, а как будет с документами? — поинтересовался Егор.

— Весь необходимый комплект документов вы получите на руки, с этим никаких проблем не будет, — заверил их директор.

— Тогда нам будет нужна примерно неделя, чтобы собрать нужную сумму.

— Договорились, — директор на прощанье пожал всем руки. — Ждем вас через неделю.

* * *

На следующий день вся компания сидела за богато накрытым столом в квартире у весьма авторитетного человека. Банкир, приходившийся Виталику двоюродным дядей, не мог по официальным каналам быстро сделать им кредит, но он вывел их на человека, который мог ссудить им эти деньги частным образом, под весьма умеренный, по тем временам, процент. Во главе стола сидел мощный широкоплечий мужчина с совершенно седой головой, на вид ему было около пятидесяти лет. Звали его все запросто Славик, но только непрост был этот мужик, очень не прост.

— Да, молодежь, как быстро время бежит, — говорил он им, разливая по стаканам остатки зеленоватого напитка из красивой импортной бутылки. — Еще недавно мне было двадцать, и я так же, как вы теперь, бегал, крутился и искал, чем заняться. Правда, времена тогда были совсем другие, коммерция в то время властью совсем не поощрялась. Коммунистам надо было, чтобы все вкалывали на заводах, ну а тех, кто высовывался из серой массы, больно били по рукам и по голове. Когда мне исполнился двадцать один год, я сам себе сделал подарок — купил черную «Волгу». А в те времена, не то что сейчас, тогда на «Волгах» разъезжали только директора заводов и секретари райкомов.

Славик вздохнул и залпом выпил содержимое своего стакана, остальные тоже опустошили свои рюмки. Только Егор, слегка пригубив спиртное, поставил почти полную рюмку обратно на стол.

— Да, из-за этой «Волги» я получил свой первый срок, — продолжил воспоминания Славик. — Ехал я как-то со свадьбы своего родственника, и естественно, был немного выпивши. Тут, как назло, меня на посту гаишники тормознули и сразу, суки, вычислили, что я под градусом. Хотели машину на штрафстоянку загнать и права отобрать, я с ними и заспорил, да так, что дело дошло до драки. Отмудохали они меня впятером, а я молодым и горячим был, не стерпел обиды, достал из машины обрез и пальнул в самого наглого ментяру с толстой красной рожей. Жаль только, что не убил падлу, а только ранил. Вот за это мне и накрутили семь лет.

Все за столом сочувственно зацокали, показывая, как задел их за живое рассказ хозяина. Выслушав под водочку еще несколько подобных историй, парни начали проявлять признаки нетерпения. Хозяин стола правильно понял их беспокойное ерзанье на стульях и улыбнулся.

— Хорошо, парни, посидели мы с вами нормально, давайте к делу, — Славик вышел из комнаты и вернулся со спортивной сумкой, которую поставил на стул. — Вот здесь ровно полтора лимона. Эти деньги я даю под гарантию Георгия, дяди Виталика, смотрите не подведите ни его, ни меня.

— Славик, мы все сделаем красиво, спасибо тебе за помощь, — ответил за всех Марик.

Еще через день «Форд», ведомый Маратом, выехал из Владикавказа и вышел на федеральную трассу Ростов — Баку. Несмотря на то, что уже стояла середина декабря, на улице было относительно тепло, и с неба накрапывал противный мелкий дождик. В машине кроме водителя находились Егор, Виталик и его родственник Сослан, который часто вел торговые дела со многими деловыми людьми на Ставрополье и в Краснодарском крае. Сослан был высоким усатым мужиком за тридцать, один его глаз слегка косил, что придавало ему немного разбойничий вид.

— Не переживайте, — уверял он друзей. — Мы едем не к последним людям. В своих городах они имеют большой вес в торговле и ваши печки раскидают в два счета.

Первой точкой на их пути был Невинномысск. В город они въехали ближе к вечеру. Марат ехал по улицам, слушая указания Сослана. Наконец, они свернули к большому двухэтажному дому, окруженному добротным забором, и подъехали к железным воротам, недавно выкрашенным светло-коричневой краской. Дядя Виталика вышел из машины и нажал на кнопку звонка, закрепленного на заборе рядом с калиткой. Во дворе гулко залаяла большая собака.

— Амур, молчать! — в открывшейся калитке показалась фигура невысокого смуглого мужчины с характерным кавказским носом. — О, Сос, ты, что ли! Заходи, брат, как я рад тебя видеть.

— Здорово, Магомед, — Сослан облапил хозяина дома. — Я тут не один, а с друзьями. Мы к тебе по делу.

— Вай, Сос, зачем так говоришь?! Я тебе всегда рад. Твои друзья — это мои друзья. О делах потом. Сейчас я открою ворота, пусть твои друзья заедут во двор. Вместе посидим за столом, немножко выпьем и покушаем, а уже потом и поговорим о ваших делах.

Магомед открыл ворота, и Марат въехал на просторный заасфальтированный двор. По отгороженному металлической сеткой большому вольеру, лая и беснуясь, бегал огромный лохматый кобель кавказской овчарки. В дальнем углу двора, под навесом, блестя черными боками, стоял хозяйский «Мерседес». Гости вышли из машины и вслед за хозяином вошли в дом. Они, не разуваясь, прошли в большую богато обставленную столовую и сели за длинный деревянный стол. Из находившейся по соседству кухни вкусно пахло вареным мясом и пряными специями. Магомед выглянул на кухню.

— Вера, подавай на стол! — крикнул он хлопотавшей у плиты жене. — Ко мне друзья приехали.

Жена хозяина, молодая фигуристая казачка, начала споро накрывать на стол, выставляя перед гостями чистые тарелки, стопки, нарезанное тонкими ломтиками копченое мясо, сыр и полную тарелку зелени. Потом в центре стола появился пузатый хрустальный графин, и Магомед разлил водку по стопкам.

— Давайте выпьем за ваш приезд и за то, чтобы дела, приведшие вас сюда, успешно завершились, — произнес первый тост хозяин.

Снова появилась Вера, на этот раз она принесла большую фарфоровую супницу, доверху наполненную вкусно пахнущим мясным соусом. Она разлила парящее варево по тарелкам, и все принялись за еду, не забывая отпускать щедрые похвалы гостеприимной хозяйке дома.

— Когда я женился на Вере, — самодовольно начал Магомед. — Ее отец, потомственный кубанский казак, сказал, что на порог не пустит ни ее, ни меня. «Зачем мне зять — нищий азербайджанец?!» — говорил он. А теперь, по прошествии нескольких лет, из всех зятьев я у него самый любимый. А все потому, что я стал директором городского рынка, у меня дом всегда полная чаша, у меня от Веры уже трое детей. Она за мной как за каменной стеной. Не то, что остальные его зятья — босяки и голодранцы, которые горазды только самогонку литрами жрать.

— Истину говоришь, Мага. Настоящий мужчина должен работать и содержать свою семью. Пьем за тебя, дорогой, и за твой дом. Пусть в него приходят только хорошие люди, и пусть этот стол будет самым бедным из всех столов, которые ты накрываешь в этом доме, — Сослан поднял тост за хозяина дома.

Со двора послышался звонок.

— Еще гости пришли. Пойду открою. Гости в дом — это всегда радость для хозяев, — Магомед важно вышел из-за стола.

— Сос, послушай, вы сейчас понапиваетесь, а когда о делах говорить будем? — Егор нетерпеливо толкнул локтем Сослана, сидевшего рядом с ним.

— Не спеши Егор, сейчас еще посидим, пообщаемся, а уж потом и поговорим о делах. Мага в любом состоянии своей выгоды не упустит. Здесь нельзя торопиться, все должно идти своим чередом, по установленному порядку — успокоил его тот.

В столовую вошел Магомед с двумя новыми гостями.

— Знакомьтесь, это мой друг Авген и его племянник Ашот. Авген армянин, а я азербайджанец, но мы с ним лучшие друзья. Нам нет дела до каких-то придурков в Карабахе, которые режут друг друга. Мы как дружили и помогали друг другу, так и будем продолжать это делать дальше. Наша дружба выше этого.

— Дело говоришь, Мага, — поддержал его Авген. — Нам с тобой делить нечего. Мужчины должны работать и заботиться о своих семьях. Война — это всегда плохо. Когда идет война гибнут наши дети и глохнет нормальная работа…

Застолье продолжилось, в течение вечера к Магомеду подъезжали новые друзья и деловые партнеры, которых он непременно усаживал за стол с истинно кавказским гостеприимством. Уже за полночь Мага вызвал Сослана в комнату, на деловой разговор, Егор вышел вслед за ними. Несмотря на выпитое, хозяин дома вник в суть вопроса довольно быстро, и спустя десять минут они ударили с Егором по рукам. Мага был готов взять сто газовых плит по двенадцать тысяч с отсрочкой платежа на два месяца.

— Все будет в лучшем виде. Сослан мне как брат, и я всегда готов помочь его друзьям, — закончил деловую часть разговора хозяин.

В два ночи местные гости наконец-то разъехались, а Сослану и его друзьям постелили в гостевой комнате, расположенной на втором этаже огромного дома. Утром, наскоро перекусив и тепло попрощавшись с хозяином, они выехали в Лабинск, а оттуда — в Майкоп. Всюду их радушно деловые партнеры Сослана. На третий день поездки вся партия из двухсот пятидесяти плит была пристроена на условиях двухмесячной отсрочки платежа. Теперь нужно было вернуться домой, выкупить плиты с завода и развезти их по покупателям.

Глава 25

В конце недельного срока Марик, Егор и Виталик вновь появились на заводе. На этот раз они пришли с сумкой, полной денег, и их встретили на заводе как родных. Быстро уладив все формальности, друзья проследили за погрузкой товара в нанятую фуру. Все прошло без сучка и задоринки, сопровождать фуру и предавать товар покупателям поехали на «Форде» Марат с Виталиком, которые вернулись обратно через три дня, с кучей подписанных договоров и счетов-фактур. Теперь необходимо было выждать до конца февраля. Тогда можно будет ехать собирать деньги за товар, отданный на реализацию.

Потянулись обычные рабочие будни. Марик с головой ушел в оформление трехмиллионного кредита. Они с Маратом, игравшим роль водителя, целыми днями носились по городу, подготавливая нужные бумаги и проводя переговоры. Кредитные деньги было решено обналичить и вновь пустить на закупку газовых плит. На этот раз местом реализации была выбрана Москва. Один из многочисленных родственников Виталика, давно и прочно осевший в столице, пообещал договориться с магазинами, чтобы они забрали на реализацию весь товар прямо с колес.

Егор временно оказался не у дел. Он должен был вместе с друзьями собрать деньги за товар, уже отданный на продажу, но до этого момента оставалось еще около двух месяцев. Поэтому он очень много времени посвящал тренировкам. По утрам Егор частенько посещал спортзал, где тренировались Батон и Хуга, потихоньку осваивая понравившиеся ему удары ногами из тэйквандо, а взамен он показывал своим новым товарищам технику прикладного рукопашного боя. Он хорошо понимал, что высокие удары ногами, которыми славится тэйквандо, в бою на улице почти бесполезны, но Егору всегда нравилась техника работы ногами, и поэтому он увлеченно изучал новые для него приемы.

После Нового года в город вернулся Артур, который уже почти оправился после операции на коленном суставе, и Егор с энтузиазмом возобновил вечерние тренировки у него в зале. С первых же занятий Артур начал уделять особое внимание работе с противником, вооруженным палкой и ножом.

— Как правило, в реальной драке никто не дерется голыми руками. Чаще всего в руках у противника оказываются нож или палка, — объяснял он ученикам. — И самое первое, что вам нужно при возникновении конфликтной ситуации, это внимательность. Вы должны постоянно держать вашего противника в поле зрения и реагировать не на его слова, а на его действия. Первым делом смотрите на его руки. Если он во время разговора активно жестикулирует, и вы видите его ладони — это хорошо. Значит, на данный момент в руках у него ничего нет. А вот если он прячет руки за спину или сжимает кулаки, то есть большая вероятность, что он в руке держит нож.

— Ну и что же делать в этом случае? — заинтересованно спросил Егор.

— Сразу разорви дистанцию и потребуй показать, что у него в руках. Если противник игнорирует твои требования и агрессивно идет вперед, начинай жесткую атаку, но при этом обязательно блокируй и связывай движения его рук.

Артур дал Мише деревянный нож и попросил его резко атаковать с дистанции в три метра. Миша как спринтер рванул на инструктора, намереваясь поразить его уколом в живот, но тот быстро убрал назад таз и круговым движением левой руки сбил вооруженную руку ученика в сторону, одновременно атакуя его прямым ударом ладонью правой руки в лицо.

— Ну, это мы уже проходили, — протянул Егор. — У меня даже в жизни примерно так получилось.

— Да, это мы уже проходили, — подтвердил инструктор. — Но сейчас мы рассмотрим другую ситуацию. Допустим, вы прохлопали оружие в руках противника, и он сумел приставить вам нож к горлу.

Говоря это, Артур деревянным макетом ножа быстро ткнул Егору в горло, одновременно другой рукой жестко прихватив его за отворот кимоно. Потом он надавил кончиком ножа вверх и заставил своего ученика приподняться на цыпочки.

— Ну, друг мой, и что же ты будешь делать в подобной ситуации?

— Готовиться предстать пред господом богом, что же еще? Здесь уже ничего не сделать, — с натянутой улыбкой ответил Егор.

— Ты немного поторопился с ответом. Я покажу, что нужно делать в таком случае.

Артур отдал ученику нож, и тот зеркально повторил то, что до этого сделал инструктор.

— Хорошо держишь?

— Ага.

— Успеешь, если что, нажать на нож, протыкая горло?

— Успею, конечно. Чего тут не успеть.

Артур резко обеими руками схватил ученика за кисть и, крутанув ее, заставил его выронить нож и упасть на татами.

— Ну как, успел?

— Нет.

— Вот об этом я и говорил. Когда противник угрожает вам ножом, он делает несколько больших ошибок. Во-первых, он дает вам понять, что, по крайней мере, пока, он не будет вас убивать. Угрожая ножом, противник явно демонстрирует, что он хочет чего-то от вас добиться и пока не настроен на активные действия. Во-вторых, если в случае активного ножевого боя поймать в захват руку опытного противника почти невозможно, потому что она хаотически движется с огромной скоростью, то в случае угрозы ножом рука, в которой находится нож, неподвижна. В этом случае ее легко схватить, а затем уже и сломать. И третье, самое важное. Вы можете атаковать первым. Значит, нужно усыпить бдительность противника, соглашаясь на все его требования, а потом резко и жестко атакуйте, первым делом блокируя свободный ход вооруженной руки.

— Артур, а если противник взял тебя на нож сзади, например, вот так?

Егор зашел инструктору за спину и, плотно прижавшись к нему всем телом, чтобы ограничить возможность маневра, приставил лезвие деревянного ножа к его горлу.

— Ну и что ты будешь делать в такой ситуации?

Артур резко схватил ученика обеими руками за вооруженную руку, взяв ее в стальной захват.

— А ну-ка попробуй, сможешь ты сейчас меня порезать? — спросил он.

Егор попробовал подвигать ножом, имитируя порез горла, но не смог сдвинуть руку, удерживаемую жестким захватом инструктора.

— Нет, не могу.

— А теперь смотри, что будет дальше.

Артур, продолжая удерживать руку ученика, резко крутнулся всем телом вокруг оси против часовой стрелки и воткнул вооруженную ножом руку Егора ему же в живот.

— Круто! Получается, ты меня проткнул моим же ножом.

— Да, это называется самотык. Вообще, чтобы более или менее успешно работать голыми руками против человека, вооруженного ножом, нужно превосходить его наголову в техническом плане. Если в бою встречаются два приблизительно равных противника и у одного из них в руках нож, а второй безоружен, то у вооруженного бойца шансы на победу будут на порядок выше. Поэтому, во-первых, постарайтесь, чтобы вас никогда не подловили безоружными, а во-вторых, постоянно повышайте свой технический уровень. Невозможно один раз наесться на всю жизнь, невозможно прекратить тренировки и остаться хорошим бойцом. Да, конечно, какие-то навыки в любом случае остаются, но это будет только бледная тень возможностей бойца, постоянно держащего себя в тонусе. Ладно, все это разговоры, а теперь давайте работать.

Глава 26

В начале февраля Алина пригласила Марика и Егора на свой день рождения. Друзья выехали в Нальчик на своей новой машине. Они, наконец, забрали трофейный «жигуль» из отстойника в глухом селе, и теперь обновленный и перекрашенный автомобиль не узнал бы и сам хозяин. Вишневая «семерка» с тонированными стеклами, на новых литых колесных дисках лихо домчала их к дому девушки Марика. У Алины в этот вечер собралось множество гостей, подруги и друзья детства, однокурсники, с которыми она училась в мединституте, и, конечно же, подруги с которыми она жила в одной комнате — Лия и Зара.

Обрадованный Егор сразу же всецело завладел вниманием Зары. Все это время он часто звонил ей домой и был в курсе всех ее дел. Он уже знал, что недавно Зара устроилась работать врачом-гинекологом в грозненскую городскую больницу.

Веселье шло своим ходом, а Егор с Зарой вышли на улицу. Они молча бродили по заснеженной тропинке. Спустя несколько минут девушка задала своему спутнику вопрос, который мучил ее весь вечер.

— Егор, что ты решил насчет нас? Что мы с тобой будем делать дальше?

— Да то же, что я говорил тебе раньше. Сейчас я гол как сокол, нет ни работы, ни жилья, ни денег. Мы с друзьями в данный момент развиваем свое дело, пока вроде все идет нормально. Как только немного встану на ноги, я сразу же тебя заберу, и мы будем жить вместе.

— Я же тебе говорила, что этот вариант не пойдет. Мои родные никогда не отдадут меня за тебя. Есть только один шанс — ты должен принять ислам. Сделай это для меня, и тогда мы будем счастливы вместе.

— Зара, этот вариант для меня неприемлем. Во-первых, я атеист…

— Неважно, ты не должен верить в Аллаха. Просто скажи, что поверил. Откуда мулла узнает, что это не так? Знаешь, как у нас иногда говорят — Мулла не увидит — Аллах не узнает.

Егор только покачал головой и продолжил.

— Да не в этом дело. И во-вторых, для меня принять ислам и войти в чеченскую семью будет предательством по отношению к моему народу. На это я никогда не пойду.

— Да какая тебе разница! Ты никого не предашь. Ты же сам говоришь, что не веришь ни в какого бога, — сквозь слезы сказала Зара.

— Тут вера в бога не важна, здесь скорее система морально-этических ценностей. Я не являюсь христианином, но и становиться мусульманином не желаю. Сейчас, когда идет противостояние русских и чеченцев, я не могу изменить свою позицию. Мы с тобой можем жить вместе, не становясь ни на чью сторону.

— Ты просто не любишь меня.

— Да при чем тут это! — поморщился Егор. — Вечно вы, девчонки, чуть что не по-вашему, сразу начинаете ныть «Ты меня не любишь».

Он задумался. На самом деле к Заре у него не было той страсти, которую он испытывал к Яне. Яна в свое время была для Егора единственным светом в окошке, а Зару он больше воспринимал как друга. Встречаясь с ней, он мог спокойно заглядываться и на других девчонок. Возможно, это было так, потому что они с Зарой никогда не вступали в близкие отношения, а возможно — потому что она не была для Егора той единственной и неповторимой, встречи с которой, наверное, жаждет каждый молодой человек.

— Ладно, глупая, люблю я тебя, ну что ты расплакалась, — Егор обнял остановившуюся девушку за плечи. — Пойдем в квартиру, а то так и замерзнуть не долго. Давай мы просто отложим эту тему на потом. Сначала я встану на ноги, а там мы уже вместе разберемся, что к чему.

Они вернулись в квартиру Алины. Празднование дня рождения потихоньку заканчивалось. Те гости, которые жили в Нальчике, расходились по домам, а приезжих оставили на ночь, разместив парней и девушек в разных комнатах. Егор спал ночью рядом с Мариком, который постоянно дергался и стонал во сне. Рано утром Егор не выдержал и стукнул его в бок локтем.

— Марик, ты задолбал уже! Чего ты все стонешь и дрыгаешь ногами.

— А… чего… — вскинулся тот. — Да мне опять война снилась. Как будто меня загнали в угол, и автомат заклинило. Жму на курок, а выстрелов нет, и я понимаю, что все, мне сейчас крышка.

— Ладно, спи, — подобрел Егор. — Мне тоже иногда на тему войны всякая жуть снится.

Утром, позавтракав тем, что осталось после дня рождения, гости стали разъезжаться по домам. Егор проводил Зару на автовокзал, посадил ее на междугородний автобус, следующий до Грозного, и вернулся на квартиру к Алине, где его уже ждал Марик, готовый к отъезду.

Уже в машине Марик спросил друга.

— Ну и как у тебя с Зарой? Чего она вернулась вчера с прогулки заплаканная?

— Да ничего особенного. Мы с ней немного поцапались.

— А на какую тему, если не секрет?

— Да какой там секрет! Она хотела, чтобы я принял ислам ради нее. Тогда родные отдадут ее за меня замуж.

— А ты?..

— А что я? Конечно, насчет ислама я категорически отказался, сказал, что встану на ноги, а потом просто заберу ее и женюсь без согласия ее родных. В общем, с утра она успокоилась, и все пришло в норму. А у тебя с Алиной все путем?

— Да. Ее родители уже не и против нашей свадьбы. Видишь, как нас принимали. Одна проблема — мне надо срочно заработать побольше денег и купить жилье, тогда мы с ней и поженимся.

— Как там с кредитом?

— В начале марта получим, тогда сразу же все обналичим и пустим в дело. С плитами в Москву поедешь ты и Виталик. На Марата надежды никакой, ему бы баранку крутить, а Кес только кулаками махать умеет. Сейчас вернемся, чуток отдохнешь, и через недельку пора будет собираться за деньгами за товар, отданный на реализацию. Мы с Виталиком будем заниматься кредитом, а ты поедешь туда вместе Маратом и Казиком на «Форде».

Через десять дней Егор с товарищами выехали по уже проторенному маршруту собирать деньги за реализованный товар. Уже к вечеру они были в Невинномысске, в гостях у Магомеда. Тот снова накормил гостей до отвала и оставил их ночевать, а наследующее утро лично проехал с ними по всем точкам реализации, собирая деньги у директоров магазинов. Далее друзья, не мешкая, выехали в Лабинск, где другой знакомый Сослана передал им деньги за свою часть реализованного товара. Последней точкой путешествия был Майкоп. Они приехали туда утром и вместе с Арсеном — местным предпринимателем, проехались по нескольким колхозам.

Денег набралась просто огромная куча. На дворе стояла зима 1993 года, и в России еще ходили старые советские деньги, которые уже порядком обесценились после развала Союза и дикой инфляции, сопутствующей перестройке и демократизации общества. Егору пришлось попросить в магазине огромную картонную коробку от цветного телевизора, которую они доверху наполнили пачками купюр пяти и десятирублевого достоинства. Кроме этого два больших полиэтиленовых пакета они набили более крупными купюрами. Марат и Кес впихнули все деньги в багажник «Форда», прикрыв их старым пледом. Всего они собрали более трех миллионов, то есть получили больше ста процентов прибыли.

После обеда, распрощавшись с гостеприимным Арсеном, парни отправились в обратный путь. Они ехали по объездным дорогам, обходя большие трассы, чтобы не проходить досмотр на стационарных постах ГАИ. Несмотря на то, что стояла середина февраля и дорога была весьма скользкой, Марат гнал машину с максимальной скоростью. Он очень хотел уже к ночи добраться домой. Огромная по их меркам сумма денег, лежавшая в багажнике «Форда», заставляла всех настороженно приглядываться к любой машине, которая долго следовала у них на хвосте. Под лицевой панелью задней двери лежали два ТТ, а под задним сиденьем — укороченный автомат Калашникова. На том, чтобы они взяли с собой оружие, настоял Марик.

— Зачем это нам нужно? А если нас на каком ни будь посту обшманают с пристрастием? Ведь тогда нам конец, — пытался отговорить его Егор.

— Откупитесь, деньги на этот случай у вас есть. А вот если на вас нападут при перевозке денег, то откупиться уже не получится. Вас всех просто положат. Сам, ведь знаешь, какое сейчас у нас время и что творится на дорогах.

Прошло уже три часа, как они выехали в обратный путь. Марат все так же гнал машину, выжимая из двигателя максимум и рискуя сорваться с трассы на скользкой дороге. Начало темнеть.

В нескольких десятках километров от административной границы с Кабардино-Балкарией на пустынной трассе их остановил милицейский патруль на видавшей виды белой «шестерке», без опознавательных знаков госавтоинспекции. В это безденежное время многие милиционеры, не относящиеся к дорожной инспекции частенько выезжали на личном автотранспорте на трассы подкалымить вымогая взятки у водителей. Марат вышел из машины и спокойно подошел старшему. Егор и Казик остались сидеть в машине, с тревогой ожидая товарища.

Марат несколько минут о чем-то весело разговаривал с лейтенантом, проверявшим его документы, а потом они вместе пошли к «Форду». За ними увязался сержант с автоматом, а третий милиционер так и остался сидеть в «шестерке». Подойдя к машине, лейтенант потребовал предъявить документы. Егор и Казик вежливо протянули ему свои паспорта.

— Оружие, наркотики, что-нибудь запрещенное, при себе имеете? — Лейтенант строго взглянул на обоих парней.

— Нет, командир, я же тебе говорю, ничего такого нет, — Марат, улыбаясь, смотрел честными глазами на лейтенанта.

— Выйдите, пожалуйста, из машины.

Егор и Казик молча вышли из машины, а лейтенант быстро оглядел салон, заглянул в бардачок и пошарил рукой под сиденьями. Его страховал сержант, стоявший неподалеку, направив автомат на парней, ожидавших окончания проверки. Потом он наскоро обхлопал всех троих на предмет спрятанного под одеждой оружия. Друзья демонстративно расставили руки в стороны, всем своим видом показывая, что они вполне законопослушные граждане.

— Багажник откройте — лейтенант подошел к багажнику машины и ожидающе посмотрел на Марата.

Тот, не выказывая ни тени беспокойства, открыл багажник и одернул плед, закрывающий большую картонную коробку, битком набитую деньгами.

— Что эт-то такое? — от увиденного у милиционеров глаза полезли на лоб, а лейтенант от неожиданности даже начал заикаться.

Еще никогда в жизни он не видел, чтобы деньги перевозили вот так — коробками из-под телевизора в багажнике старенького «Форда». Из-за того что он не видел достоинства купюр, лейтенанту показалось, что там, как минимум, миллионов двадцать.

— Деньги, — буднично ответил ему Егор.

— А откуда у вас такая сумма? — уже взяв себя в руки, твердо спросил лейтенант.

— Это выручка за проданный товар, — Егор подал милиционеру тоненькую папку с документами, которую он предусмотрительно держал в руках. — Я экспедитор, вот посмотрите, здесь все документы: командировочные, счета-фактуры, накладные, приходно-кассовые ордера…

Лейтенант внимательно пролистал папку с предъявленными ему документами.

— А вы знаете, что распоряжением главы администрации вывоз из Ставропольского края крупных денежных сумм наличными запрещен?

— Да мы отнюдь не из вашего Ставропольского края вывозим деньги, — мягко указал ему на документы Егор. — Посмотрите, мы ведь едем из Краснодарского края…

— Все равно, — твердо стоял на своем лейтенант. — Транзит наличных тоже запрещен. Вам придется вместе с нами вернуться в город, там вы можете сдать деньги в банк и отправить их на свой счет по перечислению.

— Командир, ну зачем нам всем создавать себе и другим такие трудности? — Егор дружелюбно улыбался милиционеру. — Мы только потеряем время, да и тебе с нами возиться никакой радости. Давай лучше сделаем так — мы окажем тебе уважение, а ты нас отпустишь восвояси.

Егор взял из коробки несколько пачек десятирублевок и протянул их лейтенанту.

На лице того отразилось мучительное раздумье, при чем, по мнению Егора, оно касалось больше суммы взятки, а не ее сути. Егор добавил еще пару пачек.

— Ладно, езжайте — милиционер загадочно усмехнулся, кивнул, распихал деньги по карманам и, сопровождаемый молчаливым сержантом, вернулся к своей машине.

Друзья сели в «Форд», и Марат с пробуксовкой сорвался с места.

— Фу, я уж думал, что он нас все равно потащит назад в город, — отер со лба пот, взмокший от волнения Кес. — У нас в машине кроме бабла еще полно оружия. Тут-то мы и приехали бы.

— Не нравится мне все это, — процедил сквозь зубы Егор который никак не мог забыть усмешку, с которой поводил его старший поста. — Менты сейчас на трассах часто работают в связке с бандюками. Если он сейчас по рации даст наводку, то нас выпотрошат в два счета. Марат, останови, надо достать стволы.

— Километров через тридцать-сорок будет стационарный пост на границе между Ставропольем и Кабардой, и нас могут опять досмотреть.

— Ничего страшного. Тут глухая дорога, и нам лучше подстраховаться. Останови, потом, перед постом, мы все положим обратно.

Марат остановил машину, и они быстро вытащили спрятанное оружие. Егор взял автомат, а Марат и сидевший с ним рядом Кес засунули под брючные ремни по пистолету. Потом они снова тронулись в путь. Через несколько километров с боковой дороги на трассу вывернули две легковых машины — «девятка» и «БМВ» — которые сразу же повисли у них на хвосте. Егор встревожено посмотрел назад.

— Марат, попробуй оторваться от них.

— Хрен оторвешься. — процедил сквозь зубы тот — Машина загружена, а движок-то старый, совсем не тянет. Я и так уже на полном газе иду.

— Точно, это менты нас сдали. — буркнул сидящий рядом с водителем Кес.

«БМВ» уперлась им прямо в задницу, часто мигая фарами.

— Марат, если они пойдут на обгон, пропусти их, — крикнул Егор.

— На хера?! Я лучше попробую столкнуть их с трассы.

— Не надо, пропусти и останавливайся. Только не глуши двигатель, сиди за рулем и будь готов в любой момент дать по газам. Кес, я возьму на себя БМВ, а ты, как только мы остановимся, выскакивай и стреляй в «девятку». Она сто пудов останется сзади. Только не убивай, бей по колесам и по ногам, если эти типы повыскакивают из машины. Возьми у Марата второй пистолет.

— Понял, — невозмутимо кивнул Кес.

«БМВ» резко вывернула и пошла на обгон. Здоровый бритый парень в кожанке и кепке, надвинутой на глаза, высунул руку с пистолетом из открытого окна и стал делать недвусмысленные знаки, приказывая им прижаться к обочине. «Девятка» все так же шла сзади почти впритирку.

— Марат, останавливай!

«Форд», замигав поворотниками, стал послушно прижиматься к обочине. «БМВ» обогнала их и встала спереди, буквально в нескольких метрах, а «девятка» остановилась на таком же расстоянии сзади.

— Кес, пошел!

Бандиты, зажавшие их в коробочку, еще не успели открыть двери своих машин, как из «Форда» одновременно выскочили Егор и Кес. Егор сразу же выпустил из автомата две короткие очереди по колесам «БМВ», а Кес, в считанные секунды разрядил обойму в остановившуюся сзади «девятку», а потом, кинув свой пистолет на сиденье, принялся палить по ней из второго ТТ.

— Кес, давай быстрей обратно в машину! Марат, гони!

Егор и Кес плюхнулись на сиденья. «Форд» молниеносно сорвался с места, ловко объехав стоявшую на дороге «БМВ» с простреленными задними колесами.

— Марат, гони на полную!

Егор оглянулся. Из расстрелянной им машины выскочили два бандюка и принялись беспорядочно стрелять им в след из пистолетов.

— Пусть теперь хоть до утра палят. Я им колеса прострелил, теперь они нас хер догонят. Кес, а ты тоже по колесам стрелял?

— Ну да, первую обойму я и выпустил по колесам.

— А вторую?

— Вторую — прямо в лобовое стекло. — невозмутимо ответил Кес.

— Блин, не надо было их мочить. — как от зубной боли скривился Егор.

— А я, может, никого и не замочил. Я стрелял наугад. Было темно, и я никого не видел в салоне. Даже если я и замочил какого-нибудь ублюдка, то так им и надо. Сами, суки, знали, на что они шли.

— Они были уверены, что у нас нет оружия, и поэтому так нагло себя вели. Им точно те менты на нас наводку дали. Они ведь нас обыскивали и ничего не нашли, вот ребятки и сунулись открыто, думали, что нас этим напугают.

— Если менты этими бандосами работают в связке, то шуганутые нами бандюки сейчас по рации с ментами свяжутся, и тогда нас примут на следующем посту — с тревогой сказал Марат нервно покусывая ноготь на большом пальце левой руки.

— Я не думаю, что менты сообщат на пост о перестрелке. Тогда они засветят своих подельников, а это им на фиг не нужно. — успокоил товарища Егор, хотя сам он был далеко не уверен в своих словах. — Это будет уже совсем другая республика, а они между собой не особо контачат. Давай-ка быстро закинем стволы обратно и притопим по максимуму, чтобы быстрей въехать на территорию Кабарды.

Блокпост на границе между Ставропольским краем и Кабардой они проскочили через десять минут. Гаишники, всецело занятые потрошением фуры с водкой, их даже не остановили.

— Фу, слава богу, кажется, пронесло. Наверное, эти гандоны еще не успели сообщить о нас, — облегченно выдохнул Егор, когда пост остался позади. — Марат, давай не будем рисковать и заночуем в Нальчике. Я оттуда позвоню Марику, чтобы он приехал с утра на «семере», и мы перекинем все туда. На всякий случай, «Форд» должен быть пустым.

— А где мы там заночуем?

— Да прямо в машине. Встанем рядом с домом девчонки Марика. Я знаю там один тупичок, где никто не шляется. Я зайду к ней и оттуда позвоню Марику, скажу, чтобы он срочно выезжал сюда. Дождемся его, и завтра рано утром вместе тронемся.

Все так и вышло, Егор заскочил домой к удивленной его внезапным появлением Алине и попросил разрешения позвонить Марику. Он набрал номер друга. Трубку подняла бабушка Марика, его самого еще не было дома.

Егор сказал ей, что еще перезвонит, положил трубку и повернулся к Алине.

— Слушай, его пока нет дома, а мне надо идти. Ты сама ему позванивай время от времени, а когда он появится, скажи ему, чтобы он на «семерке» пулей летел сюда. Алина, ты только скажи ему обязательно, что это очень важно. Ладно, я пошел, — Егор повернулся на выход.

— Куда же ты? Чаю попей, пока я буду звонить. Тебе лучше будет ждать приезда Марика у нас дома, чем на улице.

— Да там меня друзья в машине ждут.

— Пусть тоже поднимутся. Вместе дождетесь Марика у нас.

— Нет, нам нельзя. Мы его лучше в машине подождем. Просто так надо, понимаешь?

— Ладно, но, если что, заходите. Зачем же вам на улице мерзнуть.

— Ничего, не замерзнем, у нас в машине печка хорошая. А так, я конечно еще зайду через часик-другой, чтобы узнать результат.

Марик подъехал в Нальчик в два часа ночи. Егор быстро ввел его в курс.

— Хорошо, что вы не рискнули дальше ехать по трассе, — признал Марик. — Кто его знает, может, эти менты связаны с местными, и на вас уже навешали собак. Официально они, конечно, вряд ли завели расследование, а вот неофициально насчет вас вполне могли предупредить дальше по трассе.

— Я думаю, что нам нужно перекинуть и деньги и оружие в «семеру», а «Форд» пусть возвращается налегке. Если даже его и проверят по наводке, то там уже ничего не будет, — внес предложение Егор.

— Да, мы так и сделаем, но только нам нужно разделиться, — уточнил Марат. — «Форд» пойдет дальше по федеральной трассе Ростов — Баку, а «семеру» мы пустим по объездной дороге через Лескен на Ардон и уже оттуда на Владик.

— А кто знает эту дорогу? Я лично там никогда не ездил, — сказал Марик, вопросительно глядя на друзей.

— Я тоже.

— И я не знаю.

— Я знаю, — успокоил всех Марат. — Мне пару раз приходилось там мотаться. Дорога, конечно, так себе, вся разбитая, но зато стационарных постов на ней нет.

— Тогда давай я вернусь один на пустом «Форде», а вы все вместе поедете через Лескен на «семерке», — предложил Егор.

— Хорошо, так и сделаем. Выезжаем в шесть утра, — подвел итог Марик.

* * *

Утром они разделились. Первыми выехали Марик, Марат и Кес на «семерке», а через двадцать минут вслед за ними поехал Егор на «Форде». Ночью ему удалось поспать всего пару часов, и теперь он, сидя за рулем, зевал, широко открывая рот. Из города на трассу «Форд» выскочил без затруднений. У Егора были опасения по поводу поста на выезде, но легкий утренний морозец не способствовал бдительности осоловевших после ночного дежурства гаишников, и дорога была совершенно свободна. Выйдя на трассу, Егор набрал скорость. Он хотел побыстрее добраться домой, чтобы, наконец, выспаться в нормальных условиях в своей постели.

Его остановили, когда он уже въехал на территорию Северной Осетии, на Эльхотовском посту ГАИ. Милиционер с автоматом на груди повелительно махнул жезлом, Егор послушно прижался к обочине и вышел из машины.

— Предъявите, пожалуйста, ваши документы — потребовал у него сержант.

Егор молча достал права, техпаспорт и доверенность и протянул их ему. К ним подошел еще один милиционер в бронежилете и с автоматом.

Сержант внимательно изучил документы, а потом сказал:

— Давайте вместе пройдем на пост.

Сердце у Егора екнуло, но он, не показав вида, спокойно пошел вслед за сержантом. Второй милиционер топал сзади, видимо, страхуя напарника. Так, втроем, они и зашли на пост. Егора посадили на стул в отдельной маленькой комнатке, напротив него уселся тот самый милиционер, который шел сзади. Сердце Егора гулко стучало, а в голове беспорядочным галопом проносились мысли.

«Неужели все-таки те менты дали на нас ориентировку? Но что они могли нам предъявить, чтобы не подставить себя? Только свои подозрения. Никаких фактов у них нет. Машина пустая, я совершенно чистый, документы в порядке. Значит, все это просто поверка. Самое главное, это спокойствие, мол, ничего не знаю, был один, ездил в гости к знакомому в Невиномысск».

Приблизительно через пятнадцать минут на пост ГАИ зашли два милиционера. Они немедленно надели на Егора наручники и затолкали его в патрульный автомобиль. Через пять минут они подъехали к зданию местного отдела внутренних дел. Там с Егора сняли наручники и посадили в камеру с оштукатуренными грубой серой «шубой» стенами и маленьким окошком, закрытым решеткой с толстыми прутьями. В пол была вделана грубая стальная скамейка.

Когда его втолкнули в камеру, Егор сначала с интересом осмотрел маленькое помещение, а потом сел на скамейку и закрыл глаза, про себя решив, что самое лучшее в его положении — спокойно ждать дальнейшего развития событий. Он выпрямил спину, положил руки на колени и стал медленно дышать животом, считая выдохи. Постепенно суматошные мысли, метавшиеся в его голове, улеглись. Егор впал в легкий транс и потерял счет времени. Теперь он был совершенно спокоен и даже умиротворен.

«Не важно, что с тобой происходит, важно, как ты на это реагируешь. Даже в царском дворце, имея груды золота и большую власть, человек может быть совершенно несчастен. И наоборот, узник, сидящий в тюрьме, может быть в полной гармонии с самим собой, — всплыли в его мозгу слова Артура. — Ключ к гармонии и правильному пониманию жизни находится внутри тебя. В обычной жизни он скрыт за повседневной суетой и твоими нереализованными желаниями. Избавься от желаний и суеты, и ты на шаг приблизишься к своей истинной сути».

— А что нужно для этого сделать?»

— Просто дыши».

— Как это просто дыши? Я и так постоянно дышу».

— Ты почти никогда не осознаешь, что делаешь. Первый шаг к осознанию своих действий — это контроль дыхания. Сядь, выпрями спину и расслабься, а потом полностью сосредоточься на своем дыхании и при этом думай: вдо-о-х — вы-ы-дох, вдо-о-х — вы-ы-дох… Думай только о вдохе и выдохе и не допускай никаких посторонних мыслей, только вдох и выдох…»

Замок звонко лязгнул, дверь открылась. Егор даже не пошевелился.

— Эй, ты заснул, что ли? А ну давай быстрей на выход.

Егор медленно открыл глаза. Рядом с открытой дверью камеры стоял здоровый красномордый детина в милицейской форме.

— Давай, пошевеливайся, а то расселся тут, как у тещи на блинах. Руки за спину, пошел вперед. Лицом к стене. Не поворачиваться! Заходи в комнату.

Егор, сопровождаемый конвоиром, пройдя по коридорчику несколько метров, зашел в небольшую комнатку с зарешеченным окном. Посредине комнаты стоял старый письменный стол, за которым сидел розовощекий здоровяк в штатском. Сбоку от стола на стуле сидел усатый жилистый капитан милиции.

— Ну, чего встал? Проходи, садись, — здоровяк за столом кивнул Егору на свободный стул и сказал конвоиру: — Аслан, можешь быть свободен.

Тот вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

— А расскажи-ка ты нам, голубь сизокрылый, где твои дружки и куда вы дели оружие, — мужчина в штатском снова обратился к севшему на стул Егору.

— Извините, но я не понимаю, о чем вы говорите, — вежливо, глядя в глаза здоровяку, ответил он.

— Не понимаешь, значит, — добродушно засмеялся тот.

— Где ты, сука, был вчера в пять вечера? Отвечай быстро, — внезапно заорал капитан.

Егор вспомнил, как когда-то Заур рассказывал о том, как его допрашивали в военной прокуратуре. Один следак играл роль своего парня, а второй изображал дикого бизона в период случки. Здесь наблюдалась та же классическая картина — добрый и злой следователи. Злой должен был всячески запугивать подследственного, а добрый — мягко уговаривать его поплакаться ему в жилетку.

Егор вежливо поинтересовался у мужика в штатском:

— Извините, можно я отвечу на вопрос вашего коллеги.

Тот кивнул и Егор повернулся к капитану.

— Вчера вечером я возвращался от своего знакомого из города Невинномысска и в это время был в дороге.

— А кто был с тобой в машине? — быстро спросил здоровяк.

Егор, выигрывая время, медленно повернулся к нему.

— Я ехал один.

Капитан подскочил и резко тряхнул Егора за плечо.

— Ты что тут нам театр разыгрываешь? Вас вчера видели на трассе с оружием. Где твои подельники? Куда вы дели оружие? В «слоника» или в «ласточку» захотел поиграть, так это я тебе сейчас быстро обеспечу.

— Товарищ капитан, не могли бы вы вести себя поприличней. Тут вам не бериевские застенки, и сейчас на дворе не тридцать седьмой год, — дерзко ответил ему Егор.

— Ах ты ублюдок! Тамбовский волк тебе товарищ! — капитан вытащил из кобуры пистолет и приставил его ко лбу Егора. — Я тебе сейчас мозги при попытке к бегству вышибу. А ну отвечай, сука, где остальные! Кто с тобой вчера был в машине?

— Алан, не кипятись, спокойно, — здоровяк поднялся с места, успокаивая капитана, потом он повернулся к спокойно сидящему на стуле Егору. — Ты его лучше не зли. Он после Афгана контуженный, так что может действительно выстрелить.

— Я, гражданин начальник, тут никого не злю, а отвечаю вам прямо и по существу. Я вчера в машине был один, ехал из Невинномысска домой. Никакого такого оружия у меня никогда не было и нет. А ваш капитан пусть врачу покажется, а то, прикрываясь погонами, ему тут легко стволом размахивать. В приличном обществе за такое сразу в морду дают.

— Ах ты козел! — капитан подскочил и ударил Егора кулаком.

Он хотел попасть в лицо, но в последний момент Егор нагнул голову и кулак угодил ему в лоб.

— Гад! Руку об тебя расшиб. Ладно, сегодня вечером я тебе устрою карусель, тебе потом никакой врач не поможет! — капитан с гримасой боли на лице тряс ушибленным о твердый череп задержанного кулаком.

Еще целый час Егора закидывали вопросами, пытаясь перекрестным допросом запутать его и выжать показания. Но он твердо стоял на своем — в машине ехал один, никакого оружия не было, ничего не знаю. Потом его отвели обратно в камеру. В течение дня к нему иногда заглядывали другие менты и отпускали реплики насчет предстоящего вечернего развлечения. Егор хорошо понимал, что его запугивают и хотят сломать психологически, поэтому он сидел молча и старался не реагировать на их оскорбления и подначки. Вечером дверь в камеру снова открылась.

— Андреев, а ну давай быстро на выход с вещами.

Милиционер проводил его в дежурку, где незнакомый майор отдал ему документы и ключи от «Форда».

— Можете быть свободны, гражданин Андреев. Ваша машина стоит перед отделением, прямо за воротами.

Ничего не понимая, Егор вышел из отделения милиции и увидел на улице друзей.

— Здорово, брателла, — подскочивший первым Марик хлопнул его по плечу. — Как ты?

— Нормально, — устало улыбнулся тот. — Могло быть и хуже.

— Били?

— Да нет, до этого, слава богу, почти не дошло.

К Егору подскочили Марат и Кес. Они весело хлопали его по спине, что-то говорили, а он слышал их как сквозь вату. В груди у него стоял теплый ком.

— Ладно, нечего здесь отсвечивать. Пошли в машину, там поговорим, — прервал их дружеские излияния Марик.

Уже по дороге домой Марик рассказал Егору, как они его нашли:

— Мы добрались домой, а потом, когда все скинули, сразу заехали к тебе. Сначала думали, что ты просто задержался в дороге, а уже после обеда поняли, что что-то случилось. У меня есть неплохая завязка в ГАИ, ну, тот парень, через которого я сделал документы на «семеру». Он-то и сказал, что тебя повязали в Эльхотово. На машину была ориентировка. В ней, мол, видели группу боевиков с оружием. Видать, это те менты, которые вас проверяли, сработали. Вот тебя по этой ориентировке и повязали. Мой знакомый посоветовал, к кому обратиться. На тебя никакого дела не заводили, просто пробовали колоть в надежде, что ты сам все расскажешь, но ты молоток, держался как надо. Тот человек, который насчет тебя звонил в Эльхотово, сказал, что ты здорово местных ментов разозлил. Мы тогда моментом вылетели и здесь все устроили. Двести штук — и ты на свободе с чистой совестью.

— Сейчас я дико хочу спать, — Егор зевнул и потянулся на сиденье машины.

Ему было хорошо и спокойно. Дикое напряжение, тугой пружиной сжимавшее все его внутренности, наконец-то, отпустило его и сменилось каким-то отупением. — Марик, ты меня извини, но у меня сейчас мозги совсем не варят. Мне надо вымыться, поесть, отоспаться.

— Мы тебя прямо домой закинем, а завтра отметим успешное возвращение и поговорим о делах.

— Угу, — кивнул Егор, сонно клюя носом.

На следующий день вся компания собралась в небольшом ресторанчике, чтобы отпраздновать успешное завершение первой деловой операции. Обстановка за столом была самая непринужденная. Все ели, шутили и подкалывали Егора.

— Егор, ты у нас теперь будешь криминальным авторитетом, — толкнул его в бок Марат.

— Да, надо подобрать ему погоняло, чтобы звучало посолидней, — поддержал Марата Кес.

— Зачем же подбирать? — улыбнулся Егор. — Меня и так некоторые до сих пор каратилой кличут.

— Все, решено. Будешь ты теперь криминальным авторитетом по имени Каратила Владикавказкий, — все дружно рассмеялись.

Потом внимание друзей привлек Марик.

— Пацаны, — прочувствовано проговорил он. — Мы с вами сделали большое дело. Мы сами, своим умом, заработали неплохую сумму денег. За вычетом долга Славику и процентов по нему у нас остается чуть больше миллиона. И это только начало. Я хочу вам сообщить радостную новость. Мы уже получили на свой счет кредит три миллиона рублей.

— Вот это здорово!

— Теперь, — Марик сделал паузу и посмотрел на Егора. — Егор как директор предприятия подпишет бумаги, мы обналичим эти деньги и, добавив еще один миллион, заработанный нами, снова купим газовые плиты и повезем их в Москву. По возвращении оттуда мы вернем кредит, и тогда уже можно будет вести разговор в банке о действительно приличных суммах в пятьдесят или даже сто миллионов.

Глава 27

В начале марта Егор и Виталик на двух фурах, под завязку нагруженных газовыми плитами, выехали в Москву. На этот раз плиты им обошлись по восемь тысяч, но московский родственник Виталика обещал их сбыть минимум по пятнадцать, так что прибыль должна была быть весьма ощутимой. Егор ехал с водителем в головной машине, в кабине у них стояло несколько ящиков водки для раздачи на постах ГАИ. Денег с собой они взяли немного, вся надежда была на хорошо подвешенный язык Егора и правильно оформленные на заводе документы. Парни рассчитывали продать весь товар с колес и перевести деньги в валюту, чтобы не таскаться с огромными сумками советских рублей. Несколько пачек долларов легко можно будет пронести с собой в самолет.

По дороге тяжело нагруженные фуры тормозили буквально на каждом посту. Сотрудники ГАИ придирчиво изучали каждую запятую в сопроводительных документах. Любая ошибка в оформлении сулила им солидную взятку, поэтому они искали на совесть. Где-то удавалось проехать без мзды, где-то приходилось откупаться парой бутылок водки, а на некоторых постах гаишники заявляли им прямо в глаза:

— Зачем мне твои документы! Я своих детей твоими бумажками кормить не буду. Ты едешь по моей территории, поэтому плати и вези что хочешь. А будешь кочевряжиться, так я сейчас все твои машины прямо на снег выгружу на предмет поиска оружия и наркотиков. Когда ты пару-тройку деньков здесь в чистом поле покукуешь, сам будешь просить договориться по-хорошему, да только поздно будет.

В таких случаях Егору приходилось платить требуемую сумму. Конечно же, он всегда старался уменьшить первоначальную цену хотя бы раза в два, упирая на то, что он всего лишь бедный экспедитор, а не хозяин товара, и ему приходится отдавать последнее, так что даже на то, чтобы поесть, у него ничего не останется.

Со всеми остановками и проверками дорога до Москвы заняла четверо суток. На пятые сутки они добрались до цели. «КамАЗы» встали на стоянку, не переезжая МКАД, у отеля «Солнечный» на Варшавском шоссе. Несмотря на начало весны, Москва встретила их морозом в двадцать градусов. Егор и Виталик, непривычные к таким морозам, зябко кутались в легкие по московским меркам осенние куртки. Они поймали такси и сразу же отправились домой к родственнику Виталика — Борису, обещавшему помочь им пристроить весь товар. Егор впервые оказался в Москве и по дороге с интересом рассматривал незнакомый большой заснеженный город из окна старенького «жигуленка». Борис жил в большой трехкомнатной квартире рядом с метро «Красногвардейская», поэтому ехать им долго не пришлось. Машина подкатила к панельной многоэтажке на улице Муссы Джалиля.

Расплатившись с водителем, товарищи вышли из машины и, подойдя к дому, остановились у нужного подъезда.

— Виталя, вместе к нему пойдем, или ты один поднимешься?

— Зачем один. Давай пойдем вместе. Мы же вместе приехали.

— Да неудобно как-то. Вдруг у него дома жена и дети?

— Да не переживай. Борик — нормальный мужик, а семья у него сейчас во Владике, так что он один холостякует.

Борис, слегка полный небритый мужик лет пятидесяти с обильной проседью в густых черных волосах, встретил Виталия, как заботливый отец встречает блудного сына.

— Виталик, здравствуй, дорогой! — он обнял мявшегося на пороге дальнего родственника. — Проходите. Как добрались?

— Спасибо, хорошо — солидно сказал Виталик, с трудом вырвавшись из объятий Бориса. — Познакомься, это мой друг Егор. Мы с ним вместе приехали по известному тебе делу.

— Егор.

— Очень приятно, Борис Михайлович. Наверное, вы голодные. Проходите в зал, я сейчас наскоро пельменей сварю. Жена с детьми сейчас у родителей во Владикавказе, так что я тут временно на полуфабрикатах существую.

— Спасибо, — улыбнулся Егор. — Сметем все, что предложите, а то в дороге мы немного отощали.

— Вот и хорошо. Сейчас поставлю воду на пельмени, а вы раздевайтесь и проходите в комнату.

Через полчаса, умяв по полной тарелке обжигающе горячих пельменей, Егор и Виталик приступили к деловой части своего визита.

— Борис Михайлович, — начал Егор. — А когда можно будет проехать и договориться насчет реализации нашего товара.

— Да прямо сегодня и поедем, — махнул тот рукой. — Я договорился с хозяйкой большого мебельного магазина около метро «Домодедовская». Они там и плитами торгуют, и мебелью разной, так что, если хотите, мы прямо сейчас можем к ней съездить.

— Если вас не затруднит, давайте поскорее смотаемся в этот магазин, а то у нас водители уже начинают ныть, чтобы мы их побыстрей выгружали.

— Хорошо, тогда собирайтесь, сейчас поедем в магазин.

Выйдя на улицу и поймав такси, они быстро доехали до большого мебельного магазина, расположенного рядом с метро «Домодедовская». Там родственник Виталика сразу же уверенно повел друзей в административную часть здания.

— Здравствуйте, Надежда Семеновна у себя? — остановился он в приемной, рядом с дверью на которой висела табличка с надписью «Директор».

— Да, у себя, а вы, по какому вопросу? — заучено улыбнувшись, спросила молоденькая быстроглазая секретарша.

— Меня зовут Кодзоев Борис Михайлович. Я пару недель назад договаривался с ней по поводу продажи партии газовых плит. Товар уже прибыл в Москву, и мы готовы заключить договор.

Секретарша сняла трубку телефона.

— Надежда Семеновна, тут к вам господин Кодзоев, он говорит, что пришел по поводу партии газовых плит… Да, хорошо, я скажу, чтобы они подождали.

Секретарша положила трубку на место.

— Надежда Семеновна просила вас немного подождать. Сейчас она занята.

— Да, конечно, мы подождем.

Посетители присели на широкий кожаный диван, стоявший в приемной, и принялись просматривать журналы и газеты, лежащие на маленьком журнальном столике, сделанном из стекла. Так прошло около двух часов. Все журналы уже были просмотрены, а газеты перечитаны. У парней затекли ноги, а Борис Михайлович уже полчаса нетерпеливо ходил по приемной, часто посматривая на большие часы, висевшие на стене.

Наконец он не выдержал и вновь напомнил о себе секретарше, скучавшей за конторкой:

— Девушка, а вы не могли бы позвонить директору еще раз? Может, она просто забыла про нас?

Та снова сняла трубку.

— Надежда Семеновна, тут господин Кодзоев интересуется, не забыли ли вы про него… Хорошо.

Секретарша повернулась к Борису Михайловичу.

— Проходите, Надежда Семеновна вас ждет.

Егор, размяв затекшие ноги, зашел в кабинет вслед за бодро притопившим туда Борисом Михайловичем и Виталиком. В небольшой комнате с белыми стенами, на которых висели несколько рамок с репродукциями картин известных художников, за массивным письменным столом из темного дерева в кожаном кресле сидела маленькая светловолосая женщина в брючном костюме синего цвета.

— Здравствуйте, Надежда Семеновна, — Борис Михайлович, усилием воли уняв свое раздражение, вызванное двухчасовым ожиданием в приемной, с улыбкой подошел к столу. — Помните, мы недавно с вами общались насчет газовых плит? Товар уже в Москве, вот представители продавца.

— Да, я помню, — женщина поднялась с кресла. — Но, к сожалению, мы уже приняли большую партию газовых плит из Бреста, и в ближайшее время нам не потребуется товар подобного рода.

— Как же так, Надежда Семеновна? — удивленно захлопал глазами родственник Виталика. — Ведь мы же вами договаривались!

— Да, конечно. На тот момент мы были готовы взять на реализацию ваши плиты, но прошло время, обстоятельства изменились, и теперь мы вынуждены от них отказаться.

— Надежда Семеновна, но вы же понимаете, что мы пригнали весь товар в Москву в расчете на то, что вы у нас его сразу заберете, — вмешался в разговор Егор.

— Молодой человек, мы с вами официального договора не заключали, а просто в устной форме, без взаимных обязательств, договорились с вашим представителем, что если вы быстро подвезете ваши плиты, то мы их возьмем. Прошло две недели, от вас ни слуху, ни духу. Естественно, мы взяли товар от другого поставщика, тем более что и качество брестских плит будет получше, чем у ваших. К сожалению, ничем вам больше помочь не могу.

Директриса развела руками и села обратно на свое место, всем своим видом показывая назойливым посетителям, что время аудиенции подошло к концу.

Несолоно хлебавши, вся делегация вышла из кабинета.

— Вот ведь сука! — выругался Борис Михайлович в приемной — Сначала продержала нас в приемной, пока у нас из ушей пар не пошел, а потом отказала. Тоже мне, нашла причину, что мы не заключили официального договора. Просто этой бляди подвернулась более выгодная сделка, и она прокинула нас.

Секретарша за столиком испугано вздрогнула, услышав нелестный эпитет, адресованный ее начальству.

— Да ладно, какой смысл тут ругаться. Давай выйдем отсюда и подумаем, что нам дальше делать, — примиряющее протянул Виталик.

Егор шел по коридору и напряженно думал о том, как им быть дальше. Нужно было срочно выгружать «КамАЗы», а денег с собой у них было в обрез. Сдать плиты с колес не получилось. Значит, их нужно, где-то складировать, а как это сделать в огромном незнакомом городе, не имея ни денег, ни времени на раскачку, он просто не представлял. Пройдя через торговые залы, они все вместе вышли на улицу.

— Парни, извините, что так получилось, — Борис Михайлович пожал плечами. — Кто же знал, что эта баба в наглую откажется от своего обещания. Вы попробуйте сами поискать, куда вам сдать свои плиты. Здесь поблизости есть еще несколько хозмагов. Может, по нескольким небольшим магазинам вы все и распихаете.

— Больше четырехсот штук так просто не распихаешь, — философски заметил Виталик.

— Ладно, я и так тут с вами задержался. Мне сейчас нужно ехать по делам. Вы где остановились? — Борис Михайлович уставился на Виталика, сделав вид, что не слышал его последнего замечания.

— Пока нигде.

— Если хотите, недельку, пока не вернется семья, можете перекантоваться у меня, а там, глядишь, у вас все рассосется.

— Спасибо. Мы тогда пока помотаемся по магазинам, а вечером подъедем к тебе.

Борис Михайлович, махнув им рукой на прощание, скрылся в метро, а Егор, угрюмо молчавший все это время, затейливо выругался.

— Да ладно, не расстраивайся ты так. Мы сами что-нибудь придумаем, — виновато вздохнув, сказал ему Виталик.

— Виталя, ты, блин, как маленький! Что тут придумать, я ума не приложу. Одни в незнакомом городе, ни денег, ни знакомств. Твой родственник, язви его в душу, ни хрена не обеспечил прием товара. Он просто выбежал в ближайший магазин, на словах договорился фиг его знает о чем и просемафорил нам, типа приезжайте, все готово. Теперь на стоянке за МКАДом нас ждут два «КамАЗа», до отказа загруженных хреновой тучей никому не нужных плит. Водилы нам всю душу вымотают, если мы их за пару дней не выгрузим, а ты говоришь — не расстраивайся.

Виталик снова виновато вздохнул и опустил глаза. Егору стало жаль товарища. Они сами допустили ошибку, не съездив предварительно сами в Москву, чтобы договориться о реализации товара и доверив все переговоры незнакомому человеку, которому, по большому счету, было наплевать на их проблемы.

— Ладно, сами лоханулись, сами и будем расхлебывать, — Егор толкнул товарища в плечо. — Давай лучше действительно прошвырнемся по магазинам и попробуем спихнуть с рук хоть что-нибудь.

До самого вечера они искали хозмаги, в которых предлагали взять на реализацию свой товар. Они совершенно не знали город, поэтому, руководствуясь советами случайных прохожих, им удалось найти всего несколько магазинов нужной тематики. Переговоры с руководством брал на себя Егор, всячески расписывавший дешевизну и невероятное качество своего товара.

Из шести найденных ими магазинов по две-три плиты согласились взять всего в двух, и то на реализацию.

Под вечер совершенно вымотанный Егор, выйдя из очередного магазина, устало сказал товарищу:

— Все, на сегодня хватит. Надо менять стратегию, а то мы так провозимся до осени. Давай купим газеты с объявлениями, карту города и справочники. Попробуем завтра из квартиры Борика обзвонить магазины. Я думаю, что это будет лучше, чем бегать пешком по всему городу, не зная адресов.

* * *

На следующий день друзья все утро звонили по магазинам, договариваясь о встрече. Потом они объехали несколько отмеченных адресов, и им удалось пристроить еще чуть больше десятка плит. Ближе к вечеру Виталик вернулся к родственнику, а Егор поехал на стоянку, где его уже ожидали водители, разозленные суточным ожиданием выгрузки. Он успокоил их обещанием дополнительной премии за простой и, загрузив в нанятый «ЗИЛ» около тридцати плит, начал развозить их по найденным точкам реализации, стараясь всучить там приемщикам вдвое больше. Сумев подмазаться к приемщице в последнем магазине, Егор с помощью обольстительной улыбки и коробки шоколадных конфет убедил ее принять все шесть оставшихся плит. После этого он вышел из магазина, расплатился с водителем грузовика и с чувством выполненного долга зашагал к метро.

По пути Егор увидел переговорный пункт и решил позвонить Марику, чтобы обсудить с ним создавшееся положение. Он заказал разговор с Владикавказом и сел на стул, напряженно думая, куда бы пристроить оставшиеся четыреста с лишним плит.

— Владикавказ — четвертая кабинка, — раздался из громкоговорителя голос телефонистки.

Егор быстро прошел в переговорную кабинку и снял трубку. Марик, уже знавший об их проблемах, ругался и сыпал проклятьями, призывая гром и молнии на голову родственника Виталика, выдернувшего их с товаром в Москву.

— Надо бы за такие дела отвернуть его тупую башку! — кипятился он.

— Марик, остынь. Мы сами виноваты. Надо было, не полагаясь ни на кого, самим приехать и заключить письменные договора на продажу, тогда все было бы в порядке. Нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая.

— Блин, но Виталик же нам гарантировал, что это нормальный мужик.

— Зачем все валить на Виталика?! Он нам и так помог и с деньгами и с реализацией первой партии товара. Теперь нужно выкручиваться самим. Хорошо, с этим все, теперь о деле. Ты можешь нам прислать денег?

— Сколько вам надо?

— Тысяч двести или триста для начала, а там, я надеюсь, будут деньги с продаж. Нам нужно арендовать какой-нибудь склад и побыстрее переселиться от Борика в гостиницу. Я думаю, что в такой ситуации мы в Москве зависнем как минимум на месяц.

— Ладно, я соберу деньги и передам их послезавтра с самолетом. Тебе нужно будет прямо с утра смотаться во Внуково и оттуда позвонить мне. Я тебе скажу, у кого будут деньги.

— Хорошо. Ну все, пока.

— Давай, удачи.

Во время разговора по телефону Егор видел, что в стороне от его кабинки стоит какой-то широкоплечий усатый кавказец и с интересом смотрит на него сквозь полупрозрачное стекло. Закончив разговор с Мариком, он положил телефонную трубку и вышел из кабинки, направляясь к выходу на улицу.

Подходя к двери, ведущей на выход, он вдруг услышал слова, которые явно адресовались именно ему:

— Послушай, брат, ты из Осетии?

Егор остановился. К нему подошел смотревший на него кавказец.

— Да, а что?

— Меня Джамбул зовут, — широко улыбаясь, кавказец, протянул ему руку.

— А меня Егор.

— Послушай Егор, все, кто из Осетии, для меня как братья. Я сам из Абхазии. Сейчас ваши парни воюют рядом с нами за независимость нашей республики. Мой лучший друг Сослан — осетин. Он спас меня в бою, вытащив раненого из-под обстрела. Для меня он ближе чем брат. Понимаешь?

— Понимаю, Джамбул, — Егор улыбнулся в ответ. — Мне тоже пришлось чуть-чуть повоевать, и поэтому я тебя прекрасно понимаю.

— Брат, позволь мне тебя угостить и выпить за твое здоровье. Мне очень приятно встретить земляка так далеко от дома.

— Ну, я не знаю, — смутился Егор. — Мне, вообще-то, надо ехать, у меня еще есть дела.

— Послушай, брат, не отказывай, не обижай земляка. Вон рядом стоит кафешка, давай посидим вместе часик-другой, пообщаемся. Дружеское застолье с приятными людьми — это самое лучшее, что может быть на свете, — Джамбул посмотрел Егору прямо в глаза и снова добродушно улыбнулся.

— Хорошо, давай немного посидим, — согласился тот.

Они вместе сидели за маленьким столиком в уютном полупустом кафе неподалеку от метро «Красногвардейская». Негромко играла музыка. Джамбул сразу заказал бутылку шампанского, и они выпили за встречу, закусывая холодным мясом и сыром. Егору понравился случайный собеседник. По всему было видно, что тот искренне рад встрече. Они не спеша вели беседу на разные темы, обходя стороной только войну. Джамбул подробно рассказывал о красоте природы в его родном Сухуми.

— Вот закончится война, приезжай ко мне в гости, — горячился он. — У меня двухэтажный дом прямо на берегу моря, большой сад с мандариновыми деревьями. Будешь отдыхать как король. У нас курортные места лучше, чем в Сочи. Мы тебе там невесту найдем. Дом купишь, там это сейчас копейки стоит. Приезжай, не пожалеешь.

— Спасибо, обязательно приеду, — смеялся в ответ Егор. — И ты приезжай к нам в Осетию. Я тебя свожу в наши горы и познакомлю с друзьями. Невесты и дома я тебе не обещаю, но то, что ты у нас отдохнешь на славу, это точно.

Шустрая разбитная официантка принесла им заказанные стейки. За едой и дружеской беседой Егор на пару с Джамбулом выпили на двоих четыре бутылки шампанского, бутылку амаретто и графинчик водки. Языки у обоих развязались.

— Я сюда приехал договориться о покупке оружия, — наклонившись к уху Егора, прошептал Джамбул. — Сейчас уже все на мази, я встретился с нужными людьми и проплатил деньги, так что завтра вечером улетаю домой.

— Хорошо тебе, — пьяно кивнул ему Егор. — А я вот пригнал сюда товар, но покупатели кинули меня и отказались его брать. Теперь вот ума не приложу, куда выгрузить две фуры. Я ведь в Москве в первый раз.

— А что же ты раньше не сказал? — икнув, сказал Джамбул. — Хочешь, я подтяну своих парней, и мы напряжем твоих покупателей? Они еще и неустой тебе заплатят за такое кидалово.

— Спасибо, Джамбул, но я свои проблемы привык решать сам.

— Тогда давай я тебе со складом помогу. Мой брат держит здесь большой промтоварный магазин на первом этаже жилого дома. Под ним большой подвал. Туда не только две фуры товара влезет, а все четыре.

— Ну, если ты насчет склада поможешь, то я буду тебе очень благодарен. Правда, заплатить за аренду сразу не смогу, а только после продажи товара.

— Послушай, зачем обижаешь, это мой брат. Если я его попрошу, то он бесплатно твой товар возьмет на хранение, и ни одного гвоздя оттуда не пропадет.

— Джамбул, — Егор, который хорошо знал, что ничто не обходиться так дорого, как бесплатные вещи, посмотрел собеседнику в глаза. — Бесплатно мне не надо, я заплачу за хранение, но чуть позже, когда буду забирать товар.

— Ладно, потом разберемся, — Джамбул записал на бумажке телефон и протянул ее Егору. — Завтра с утра позвони, я сведу тебя с братом.

— Хорошо, позвоню.

Еще через пару часов они, слегка пошатываясь и обнявшись, вышли из кафе. Джамбул отошел к дороге и поймал машину, потом повернулся и снова на прощание обнял Егора.

— Егор, брат, все что хочешь для тебя сделаю. Тебе деньги нужны? Вот, — он достал пачку стодолларовых купюр. — Скажи, сколько тебе надо?

— Спасибо, не надо мне денег, я их и сам заработаю, — отмахнулся тот. — Ты мне, главное, со складом помоги.

— Все сделаю, ты только не забудь позвонить мне с утра. Все, пока, — Джамбул устало плюхнулся на переднее сиденье черной «Волги». — Шеф, давай на Ленинский, к гостинице «Салют».

— Давай, до завтра, — махнул ему на прощание Егор.

Когда пьяный Егор в одиннадцать вечера ввалился на квартиру, в которой они временно гостили, его встретил Виталик, ошарашенный его видом.

— Ну ты, блин, даешь! Я тут волнуюсь, куда ты делся, места себе не нахожу, а ты, оказывается, в это время с кем-то бухаешь. Ты что, для пьянки лучшего времени не мог найти? Мы тут почти без денег сидим, плиты эти гадские надо куда-то выгружать, а ты ничего лучшего не нашел как напиться. Постой, так ты ведь никогда не пил. Что случилось? Волк в лесу сдох, что ли?

— Не грузи меня, — Егор, прислонившись к стене, приложил палец к губам, и его круглое лицо расплылось в пьяной улыбке. — Я со складом все уже решил. Все будет путем. Я тебе завтра обо всем расскажу, а сейчас мне нужно поспать…

Виталик помог товарищу разуться и, ругаясь вполголоса, потащил его в комнату, на диван.

Утром у Егора дико болела голова. Он выпил вчера во второй раз в жизни, намешав при этом шампанское, амаретто и водку, и ему еще никогда не было так плохо. Во рту у него как будто кошки нагадили, а череп, казалось, просто раскалывался на куски.

— Как же мне плохо, — простонал он, не вставая с дивана.

— А, проснулся, пьянчуга. Ты где вчера так надрался? — в комнату заглянул бодрый Виталик. — Уже десять утра. Я целый час по телефону наяриваю, уже мозоль себе на пальце натер в поисках покупателей, а ты после вчерашней попойки дрыхнешь как сурок.

— Я вчера только для пользы дела выпил, — умирающим голосом ответил Егор. — Я договорился с Мариком, чтобы он нам выслал денег, а потом нашел склады для наших плит. Для знакомства мне и пришлось выпить. Нет, больше я этой гадости вообще в рот не возьму.

— Чтоб я так жил! Везет же некоторым. Они и пьянствуют, и дела решают, а я тут сидел в одиночестве весь вечер и думал, куда ты пропал. Ты что, позвонить не мог и предупредить, что задержишься?!

— Возможности не было. А где Борик?

— С утра по каким-то своим делам смотался.

— Ладно, сейчас я быстренько приму душ, и позвоню одному парняге. Он обещал мне помочь со складом.

— А что за парень?

— Да так, один абхаз. Я с ним случайно на переговорном пункте познакомился, потом мы в кафешке посидели.

Егор подробно рассказал товарищу историю своего знакомства с Джамбулом.

— А они с братом нас не кинут? — скептично хмыкнул Виталик. — Выгрузим мы плиты у них на складе, а потом ищи-свищи этих деятелей вместе с нашим товаром.

— Не думаю. Моего разговора с Мариком он точно не слышал. Джамбул просто услыхал, что телефонистка вызывала Владикавказ. Так что, когда он подошел ко мне знакомиться, про наши плиты он ничего не знал. Да и после, когда мы сидели в кафе, он у меня ничего не выпытывал и даже денег на прощание взять предлагал. Давай мы сегодня съездим туда вместе, посмотрим и на его брата и на этот магазин, а тогда уже примем решение.

* * *

Быстро приняв душ, Егор созвонился с Джамбулом, и тот сразу предложил ему подъехать к магазину своего брата, который находился рядом с Каширским шоссе. Через пару часов Егор вместе с Виталиком уже осматривали подвал, расположенный под большим промтоварным магазином. Сопровождал их пухленький румяный толстячок, это и был брат Джамбула Георгий.

Он важно шел спереди, показывая все закоулки своего полупустого склада. В отличие от своего брата-альтруиста, Георгий не отказывался от платы за хранение товара, но и большую цену не гнул. Осмотрев магазин и подвал под ним, Егор остался доволен увиденным. По всему было видно, что Георгий — не просто арендатор, а действительно хозяин магазина. Поэтому для него игра с мелким кидаловом не просто стоила свеч. Они быстро обо всем договорились и заключили договор об ответственном хранении товара. Этим же вечером друзья, наняв нескольких местных алкашей, наконец-то выгрузили весь свой товар на склад, выплатив водителям за вынужденный простой большую часть своих скудных финансов.

— Ничего, — утешил загрустившего Виталика Егор. — Завтра мы получим деньги из Владика и сразу снимем номер в недорогой гостинице. Там нам будет намного комфортнее, чем в гостях. Мне Джамбул порекомендовал одну на Ленинском проспекте. На обратном пути из Внуково заедем туда и снимем номер.

Все так и произошло. На следующий день друзья получили в аэропорту деньги, переданные им Мариком, и сразу же сняли двухместный номер эконом-класса в гостинице «Южная», располагавшейся на Ленинском проспекте, недалеко от метро «Новые Черемушки». В этот же день они распрощались с родственником Виталика и переселились в гостиницу.

Глава 28

Наступила горячая пора поисков покупателей. Егор решил дать объявление в рекламные газеты о продаже плит. Затем он принялся последовательно объезжать строительные организации, ведя переговоры с руководством, в надежде, что они закупят их плиты для новостроек. В этих заботах незаметно наступила середина апреля. Им уже удалось реализовать почти половину своего товара по цене от двадцати трех до двадцати пяти тысяч рублей, то есть в три раза выше закупочной стоимости. Плиты покупали в основном государственные организации. Они могли расплачиваться только по безналу, поэтому Егор нашел фирму по обналичке, которая за умеренный, по меркам Владикавказа, процент переводила безнал сначала в наличные, а затем — в валюту. Вырученные деньги они хранили в арендованной банковской ячейке, опасаясь оставлять их в гостинице.

Наконец, в конце апреля, нашелся действительно крупный покупатель. Егор сумел выйти на человека, занимающегося закупками в солидной строительной компании. Они встретились в небольшом ресторанчике на Малой Бронной, чтобы обсудить возможную сделку.

За небольшим круглым столиком, который стоял у большого окна, сидел солидный мужчина в ладно сшитом темном костюме из тонкой английской шерсти. На его холеном чисто выбритом лице застыло выражение безмерной скуки. Весь его вид выдавал в нем преуспевающего чиновника, оказавшегося в нужный момент в нужном месте. Пока что их беседа носила общий характер и касалась погоды, последних политических веяний в стране и начавшегося футбольного чемпионата. Лицо чиновника оживлялось только тогда, когда к их столику подходила симпатичная официанточка в белом фартучке, который туго обтягивал ее стройную фигурку. Наконец официантка принесла им счет в пухлой кожаной папке с золотым теснением, а затем, профессионально виляя бедрами, удалилась.

Егор немедленно взял папку чтобы оплатить счет, а чиновник еще некоторое время задумчиво смотревший вслед ушедшей девушке, повернулся к Егору, наконец, переходя к деловой части их встречи.

— Ладно, все это хорошо, но пора поговорить о деле. Я готов взять ваши плиты по безналу по тридцать тысяч рублей, если ты мне налом вернешь по пять тысяч за штуку. Скажи-ка мне, сколько их у вас вообще?

— На данный момент у меня здесь, на складе в Москве, лежит около двухсот пятидесяти штук, — осторожно сказал Егор кладя папку с оплаченным счетом и щедрыми чаевыми на край стола.

— Это же капля в море, — презрительно скривился чиновник.

— Это только в Москве, — поспешил успокоить его Егор. — У нас было намного больше, но остальное уже продано, а новую партию с завода я не заказывал, пока не было реального покупателя.

— Ладно, я заберу все, что у тебя есть в Москве, на условиях, о которых говорил раньше. Если мы будем дальше работать, то мне нужны будут уже вагонные поставки. Расчет в этом случае, скорее всего, будет не живыми деньгами, а бартером — допустим это будет цемент или другие стройматериалы. Естественно, все это с моим интересом. Ты проработай вопрос бартера, при правильном подходе это просто золотое дно. Цемент, например, можно будет поменять здесь, в Москве, на квартиры в новостройках или сделать бартер на сахар, а сахар продать с большой выгодой. Главное, не забывай о людях, с которыми ты будешь договариваться, и все у тебя пойдет нормально.

— Хорошо, — сразу же согласился Егор. — Я вам завтра, после подписания договора продажи, завезу ваш интерес.

— Завезешь, конечно, — меланхолично кивнул чиновник, с аппетитом обсасывая свиное ребрышко. — Договор-то всегда можно и расторгнуть, если ты поведешь себя неправильно.

— Вадим Петрович, как вы могли такое подумать? Я всегда держу свое слово, и в любом случае мне бы хотелось работать с вами и дальше. Так зачем же рубить сук, на котором сидишь?!

— Молодец, ты правильно понимаешь суть вопроса. Самое главное в бизнесе, это не деньги, а хорошие отношения с нужными людьми. Наладить их очень непросто, а изгадить какой-нибудь глупостью можно в один момент.

— Конечно, Вадим Петрович, я это хорошо понимаю.

Егор без стука толкнул дверь и вошел в двухместный номер на третьем этаже гостиницы, который занимали они с Виталиком. Номер представлял собой довольно скромно меблированную пятнадцатиметровую комнату с двумя кроватями, стоявшими у противоположных стен, большим платяным шкафом, столиком и полированной тумбочкой, на которой стоял маленький цветной телевизор. Туалет и душевая были общими для блока из трех номеров и находились рядом, в небольшом коридорчике. Егор подозревал, что гостиница «Южная» представляла собой бывший жилой дом или даже общагу, переделанную потом в скромный отельчик эконом-класса для провинциалов с тощим кошельком.

— Виталя, все! Наконец-то наши мучения кончились! — с порога заявил он.

— Что, получилось? — подскочил Виталик в это время, читавший газету, лежа на кровати.

— А ты думал! Он забирает всю партию по тридцать тысяч за штуку.

— Ни фига себе! Нормальная цена. Вот это действительно здорово!

— Не раскатывай губу. Придется ему откатом вернуть по пять тысяч с каждой плиты, но даже в этом случае и с учетом пяти процентов на обналичку мы прилично заработаем. А самое главное, он готов работать с нами дальше и брать плиты уже вагонами, правда, по бартеру на стройматериалы. В принципе, если проработать этот вопрос, может получиться неплохая схема. Марик мне вчера сказал, что он уже подготовил бумаги для получения стомиллионного кредита. Нас держало только отсутствие денег на проплату гарантии и непогашенный первый кредит. Теперь можно смело возвращаться домой и начинать большие дела.

Вот так, более чем через два месяца, неудачно начавшаяся операция по продаже газовых плит в Москве, завершилась полным успехом. Товар был полностью отгружен последнему покупателю, деньги обналичены и переведены в валюту, а Егор вместе с Виталиком после череды майских праздников вылетели из аэропорта Внуково домой. Толстая пачка зеленых бумажек с портретом Бенджамина Франклина была спрятана у Егора за подкладкой куртки. Они без проблем прошли контроль, и уже через полтора часа их самолет совершил посадку в бесланском аэропорту. Там их уже встречали радостные друзья. Они обнялись, и «Форд» с пробуксовкой, оставляя на асфальте темные следы жженой резины, рванул с места в сторону Владикавказа.

— Хорошо, что вы вернулись! — Марик в порыве радости хлопнул Егора по плечу.

— Главное, что все хорошо закончилось, — философски отозвался тот. — Я поначалу и не надеялся на столь удачный исход. Когда директорша магазина, в который мы ехали, нас мягко послала вместе с нашими плитами, я думал, что это конец. А в действительности все вышло даже лучше, чем мы рассчитывали. С учетом расходов на проживание, хранение и транспортировку товара, мы сделали около ста пятидесяти процентов прибыли.

— А у нас уже почти все уже готово с большим кредитом. Остаются мелочи, которые мы решим в течение месяца. Потом можно будет начинать большие дела. Ладно, о делах пока хватит. Сейчас мы развезем вас по домам. Вы немного отдохнете с дороги, а на вечер мы сняли сауну. Там и оторвемся по полной.

Через два дня Марик и Егор подъехали на «семерке» к переговорному пункту, находившемуся в центре города. Марик сразу пошел звонить Алине. Егор тоже вошел в пустую телефонную кабинку и по памяти набрал номер домашнего телефона Зары. Трубку сняла младшая сестра Зары Эльвира. Егор уже несколько раз попадал на нее. Он поздоровался с ней как со старой знакомой и попросил позвать к телефону старшую сестру.

— А Зара сейчас в больнице, в Грозном.

— А разве она сейчас на дежурстве? — удивился Егор — Она же вроде должна сегодня быть дома.

— Нет, она два дня назад попала в аварию, когда ехала с друзьями на машине, и сейчас лежит в травматологии.

— А что с ней? У нее сильные травмы? — у Егора все внутри похолодело.

— Да так — уклончиво ответила сестра. — Легкое сотрясение мозга и что-то с ногами. Ладно, извини, там кто-то идет, и я дальше разговаривать не могу.

В трубке раздались короткие гудки. Егор повесил ее на рычаг и, ничего не видя перед собой, вышел из кабинки. Как в тумане он добрел до машины и сел рядом с Мариком, который уже поговорил с Алиной и находился в самом благостном настроении.

— Ты чего такой потерянный? Поругались, что ли? — сочувственно спросил он у друга, молча смотревшего перед собой в одну точку. — Эй, ты слышишь меня? Да что случилось, в конце концов?

— Зара попала в аварию и сейчас лежит в травматологии, — с трудом выдавил из себя Егор.

— А что с ней?

— Да я так толком и не понял. Трубку сняла ее младшая сестра Эльвира. Она только и успела сказать, что Зара попала в автомобильную аварию и сейчас лежит с сотрясением мозга в грозненской больнице. Потом она бросила трубку. Наверное, вошел отец или кто-нибудь из братьев. А что там на самом деле, я и не знаю.

— Да, хреново дело.

— Уж куда хреновей. Завтра поеду в Грозный и узнаю все на месте.

Марик посмотрел на Егора как на сумасшедшего.

— Ты что, совсем умом тронулся? Как ты туда поедешь? Ведь после войны с ингушами в ту сторону из Осетии никто не ездит. На границе постоянно пропадают люди. Потом их продают за выкуп или заставляют работать как рабов. Бывает, что и головы отрезают, а потом подбрасывают сюда, чтобы нас запугать.

— Марик, мне надо ехать, я по-другому просто не могу. Что они мне сделают? Я же русский, а не осетин. Они же не узнают, что я участвовал в тех событиях, так что проскочу как-нибудь.

— То-то оттуда сейчас все русские бегут. Егор, не пори горячку. Хочешь, я позвоню Алине, она поговорит с родственниками Зары и узнает, как там она. Тебе соваться в Грозный никак нельзя. Даже если ты проскочишь Ингушетию, то тебя в Чечне могут принять за шпиона и поставить к стенке. Сам же знаешь, как накалилась обстановка после объявления Дудаевым независимости Ичкерии. Со дня на день может начаться война.

— Да ладно, не сгущай краски. Туда из Мин-Вод и Пятигорска каждый день рейсовые автобусы ходят через Беслан. Завтра с утра сяду в Беслане и через пару часов буду в Грозном. Там заскочу в больницу, быстро проведаю Зару и сразу обратно. Увидишь, завтра вечером я уже буду дома.

— Да на этих автобусах только одни чеченцы, ингуши, да еще, может быть, дагестанцы шастают в Россию и обратно. Больше никто в здравом уме на ту сторону не ездит.

Егор только упрямо мотнул головой.

— Марик, я же не маленький. Не отговаривай меня. Как я решил, так сделаю.

* * *

На следующее утро Егор сел в Беслане на рейсовый «Икарус», следовавший из Ставрополя в Грозный. Раньше автобусы на Грозный ежедневно ходили и из Владикавказа, но после короткой прошлогодней войны всякое регулярное транспортное сообщение с той стороной прекратилось. В салоне было довольно много людей, и все сидячие места были заняты. Егор встал рядом с выходом, взявшись за стальной поручень, двери закрылись, автобус тронулся с места и начал плавно набирать ход. Когда через десяток километров автобус уже скакал по «лежачим полицейским», положенным перед российским блокпостом на границе с Ингушетией, у него сжалось сердце в тоскливом предчувствии. Егор видел, как их провожали взглядом солдаты в касках и бронежилетах, смотревшие на красный «Икарус» из-за бетонных блоков, змейкой перегораживающих дорогу. Упрямо тряхнув головой, Егор отогнал от себя дурные мысли и стал следить за деревьями, мелькающими в окне.

В первый раз их остановили в Назрани. Какие-то вооруженные люди одетые в камуфляж без знаков различия вошли в салон и потребовали, чтобы все пассажиры вышли из автобуса. На улице два человека в камуфляже стали поверять у них документы, остальные вооруженные люди недружелюбно поглядывали на притихших пассажиров. У Егора, в паспорте которого была отметка о владикавказской прописке, засосало под ложечкой. Не подавая вида, он отошел в сторонку и подсел к нескольким молодым ингушам из их автобуса. У Егора до войны было несколько приятелей-ингушей, он знал несколько фраз на их языке. Сидя с парнями на лавочке, он увидел, как вооруженные люди вывели из толпы пассажиров троих мужчин и повели их куда-то в сторону. Мужчины пытались протестовать, но конвоиры грубо подталкивали их прикладами автоматов, пока все они не скрылись за углом. Проверка документов, наконец, добралась до ингушей, сидящих на лавочке, но те что-то сказали проверяющим, и они, развернувшись, потопали обратно. Пассажиры медленно стали возвращаться в салон, но троих мужчин, которых увели за угол, среди них уже не было.

Рейсовый автобус тронулся с места, оставив первый контрольный пункт позади. Егор встал рядом с теми самыми ингушами, которые послужили ему прикрытием в Назрани. Они весело о чем-то переговаривались, потом один из них достал из спортивной сумки несколько банок пива и стал раздавать своим товарищам. Кто-то толкнул в бок Егора, стоявшего с закрытыми глазами. Он открыл глаза и увидел, что один из ингушей дружелюбно протягивает ему банку с пивом. Егор улыбнулся, взял банку и по-ингушски поблагодарил парня. Он терпеть не мог пива, но на этот раз немедленно открыл банку и стал медленно прихлебывать горчащий пенный напиток.

Автобус останавливали для проверки еще несколько раз. Каждый раз вооруженные люди в камуфляже без знаков различия уводили в неизвестном направлении кого-то из пассажиров. Егору охранной грамотой служила компания молодых ингушей, безмятежно разговаривавших на своем языке. Увидев своих, проверяющие ни разу не спрашивали у них документы, сосредотачивая свое внимание на других пассажирах. Через три часа такой дороги нервы у Егора уже были на пределе. Наконец они подъехали к грозненскому автовокзалу, и Егор по-братски попрощавшись с невольно прикрывшей его компанией, быстренько выскочил из автобуса.

Грозный образца 1993 года представлял собой не лучшее зрелище. Егор раньше уже несколько раз бывал в этом городе, и ему было с чем сравнивать то, что он увидел сейчас. На улицах было очень грязно, ветер носил разнообразный мусор по пыльным улицам. Светофоры на перекрестках не работали вообще, а по разбитым дорогам на бешеной скорости носились тонированные «девятки» и довольно дорогие иномарки, Чечня уже давно стала крупным центром потребления краденных автомобилей со всей территории бывшего СССР. Если краденый автомобиль оказывался в пределах республики, то его новый хозяин мог уже не заморачиваться перебивкой номеров и оформлением поддельных документов, используя дармовую машину, как ему заблагорассудится. Егор поймал частника, русского мужичка, подрабатывающего извозом на стареньком «Москвиче», и попросил довезти его до больницы.

— Ну и как, батя, вам тут сейчас живется? — поинтересовался он.

— Да не очень, — охотно отозвался водитель. — Работы совсем нет, вот я и перебиваюсь, таксуя на своей колымаге. Чеченцы все больше начинают зажимать нас. Конечно, не все такие. Например, соседи у меня очень хорошие, они меня даже несколько раз от своих отмороженных защищали. Но если сама местная власть здесь русских не любит и притесняет, то что же говорить о всяких бандитах, которых теперь тут много развелось. У нас сейчас и русских девчонок насилуют, и хозяев из квартир и из домов выгоняют. Всяко бывает. Иной раз людей убивают или воруют, чтобы потом взять выкуп. Вот ведь времена настали! Никогда не думал, что доживу до этого.

— А чего не уезжаете отсюда?

— А куда нам податься? Молодежь валом отсюда уезжает, а нам, пожилым людям, что делать? Квартиру не продашь, а без жилья как по свету мыкаться? Союз развалился, Россия нас бросила. Придется свой век тут доживать, надеясь на милость чеченцев.

— Ничего батя, даст бог, может, еще все наладится, — сочувственно вздохнул Егор.

— Ну, дай бог, конечно, только чем дальше, тем меньше в это верится.

Такси остановилось у центрального входа в больницу, и Егор, щедро расплатившись в с водителем, выскочил из машины. Он прошел через открытую калитку и, справившись у проходившего мимо врача о месторасположении корпуса травматологии, быстрым шагом направился в указанном направлении. Войдя в корпус, насквозь пропитанный неистребимым больничным духом, он поднялся на второй этаж и сразу же подошел к молоденькой дежурной медсестре, сидевшей за столиком.

— Подскажите, пожалуйста, а в какой палате лежит Идигова Зара? — улыбнувшись, спросил он.

Медсестра, с интересом осмотрев посетителя с ног до головы, с милой улыбкой ответила.

— А ее сегодня утром родственники забрали домой.

— Так, значит, с ней все в порядке?

— Да, у нее было легкое сотрясение мозга и несколько ушибов, но, слава богу, ничего серьезного. Ее здесь обследовали и отпустили домой.

— Спасибо вам большое. Вы меня успокоили.

— Да не за что, — медсестра кокетливо улыбнулась симпатичному широкоплечему парню.

Но тот, совсем не заметив улыбки девушки адресованной ему, уже спешил на выход.

Егор вышел из больницы. Вся его чрезвычайно опасная поездка оказалась напрасной. Зару забрали домой родные, он так и не смог с ней увидеться, чтобы поддержать и ободрить. Теперь свое импульсивное решение ехать в Грозный он уже воспринимал как глупое мальчишество. «Вот ведь дурень» — мысленно обругал он себя. — Действительно, надо было, чтобы Алина позвонила домой Заре, и ей, как подруге, все бы рассказали. Вместо этого я приперся сюда, и оказалось, что это было зря».

Егор вышел на дорогу и взмахнул рукой, останавливая машину, чтобы отправиться обратно на автовокзал. Там ему не пришлось долго ждать, буквально через полчаса он уже сидел в рейсовом автобусе, следовавшим до Нальчика через Беслан. Автобус был почти пустой, в нем кроме Егора находилось не более десятка человек. Егор прошел на задний ряд сидений и, сев у окна, устало закрыл глаза. На этот раз автобус большую часть пути проехал без проверок, и только буквально за пару десятков километров от административной границы с Осетией, не доезжая с десяток километров до Назрани, их прямо на дороге остановила группа вооруженных людей в камуфляже. В автобус вошли трое здоровых крепких мужиков с автоматами. Они начали проверять документы у пассажиров. Когда кряжистый бородатый мужик с неприятной бандитской рожей остановился прямо напротив него, Егор спокойно протянул ему свой паспорт. Тот внимательно пролистал его, остановив взгляд на штампе о прописке.

— Выходи!

— А в чем проблема?

— Выходи, я сказал, — мужик сердито ткнул Егора стволом автомата.

Услышав его слова, двое боевиков немедленно подтянулись в конец салона, угрожающе нависнув над парнем, сидящим в кресле.

— Все, все, выхожу.

Егор с трудом протиснулся между загораживающими проход боевиками. Они остановили его и вмиг общупали в поисках спрятанного оружия, а потом ничего не найдя снова грубо толкнули к выходу.

Один из них с размаха пнул его ногой под зад.

— Давай, сука, шевелись! А ну быстрей на выход, я сказал.

Егор стиснул зубы и молча выпрыгнул из автобуса. За ним следом вышли мужики в камуфляже. Двери автобуса закрылись, и он запылил по дороге. Егор тоскливо проводил его взглядом, уже понимая, что сегодня домой ему уже не попасть, если ему вообще суждено еще когда-нибудь увидеть свой дом. На улице вовсю припекало майское солнышко, щедро даря земле свое тепло, но Егору было зябко от сковавшего его внутренности лютого холода.

В полусотне метров от дороги стоял лес, в который уходила разбитая проселочная дорога, примыкавшая к основной трассе. На этой грунтовке стояли две тонированных «девятки», одна белая цвета, а вторая — цвета «мокрый асфальт». На дороге стояли еще пятеро вооруженных людей. Один из них, коренастый и жилистый, с рыжей бородой, одетый в натовский камуфляж, видимо, старший в группе, цокая по асфальту подкованными армейскими ботинками подошел к соратникам, вышедшим из автобуса, и кивнув на пленника, коротко о чем-то спросил их на ингушском языке. Бородатый мужик, проверявший в автобусе паспорта, ответил ему, в свою очередь небрежно указывая на Егора стволом своего автомата.

— Ты кто? — старший, наконец, с характерным гортанным акцентом обратился по-русски, к молча стоявшему пленнику.

— Да никто, просто человек. — пожал плечами Егор, несмотря на холодивший его душу страх, снаружи он был совершенно спокоен и невозмутим.

— Ты зачем сюда приехал? Осетинский шпион, да?

— Никакой я не шпион. Просто был по делу в Грозном, а теперь возвращаюсь домой.

— А что русскому, да еще и из Владикавказа, делать в Грозном, как не шпионить?

— Говорю же вам, я по делу ездил.

— Это ты своей бабушке на том свете расскажешь! — мужик повернулся к своим. — Мага, Леча, Ибрагим, мы тут пока еще на дороге постоим, а вы отойдите в лесок и допросите этого шакала. Будет запираться, просто отрежьте ему голову. Мы пошлем ее его русским и осетинским командирам, чтобы они видели, что ждет их всех в недалеком будущем, когда мы вернемся обратно.

Бородатый боевик больно ткнул Егора стволом автомата под ребра.

— Пошел вперед! Топай, я сказал…

Они спустились с дороги на проселок и расположились за машинами, рядом с лесом, скрывшись за высокими кустами. Голова Егора лихорадочно работала.

— «Насчет отрезать голову, так это он специально для меня по-русски сказал, чтобы посильнее испугать. А может, и нет, хер их знает. Рожи-то у всех бандитские. Такие запросто могут и в самом деле отрезать голову. Надо бы попробовать как-то их расслабить и дать ходу в лес. Там они меня хрен поймают, места-то знакомые, я сюда с отцом раньше много раз по грибы ездил. Тут лесом по сопкам можно и границу с Осетией перейти».

— Ну что грязный шакал, рассказывай, зачем тебя твои командиры посылали в Грозный? — бородатый боевик, держа паспорт Егора в руках, сильно пнул его ногой, обутой в ботинок военного образца, в самый низ живота.

Егор, незаметно обкатав телом удар, сразу же согнулся, обхватив руками живот, и стал лихорадочно хватать ртом воздух, показывая, что задыхается. Молодой парень, пнувший Егора под зад ногой в автобусе, вытащил из ножен большой нож, и пробуя остроту пальцем, издевательски спросил:

— Что, сука, не нравится? Больно да? А там, в Осетии, когда вы резали наших, наверное, все по-другому было? Брата моего убили, мой дом взорвали. Ты мне сейчас за все ответишь мудила. Сейчас я тебе как барану глотку перехвачу, а тупую башку отправлю твоим дружкам-осетинам на память…

Он подошел к Егору, продолжающему имитировать состояние нокдауна, сзади и, крепко взяв его за волосы, силой заставил выпрямиться, вплотную приставив лезвие ножа к горлу.

— Отвечай быстро, кто тебя сюда послал, с какой целью?

Двое остальных боевиков сели неподалеку на большие камни и, положив свои автоматы себе на колени, с интересом наблюдали за зрелищем, разворачивающимся у них на глазах. Холодная острая сталь врезалась в кожу Егора, грозя в любую секунду оборвать его жизнь. «Глупо, ай как глупо», — успел подумать он, а дальше действовали уже рефлексы. Сотни раз отработанным движением он мгновенно сковал стальным захватом руку противника с ножом и, не обращая внимание на боль от вырываемых с корнем волос, резко крутнулся против часовой стрелки, глубоко всаживая нож боевика ему же в живот. Тот сразу обмяк, выпучил глаза и засипев от боли, схватился обеими руками за живот.

Егор, выполнив прокрутку, легко вырвал нож из раны, сразу же развернулся и с диким воплем атаковал ничего еще не понявшего бородатого боевика, сидевшего на большом камне, все еще держа в руке его паспорт. Он мгновенно располосовал тому шею с обеих сторон двумя мощными боковыми порезами. — «Вот тебе крест, сука», — мелькнула шальная мысль у него в голове. Это был его коронный крестообразный порез шеи, в свое время показанный ему Артуром. Потом Егор развернувшись кинулся на третьего боевика, который уже пришел в себя, вскочил с камня и вскинул автомат, намереваясь прошить внезапно взбесившегося пленника короткой очередью. В стремительном рывке Егор успел левой рукой сбить в сторону ствол, и автомат, запрыгав в руках боевика, выплюнул свой смертоносный свинец прямо в землю рядом с ними. Одновременно Егор всадил окровавленный нож по самую рукоять в горло стрелявшего, и сразу выдернул его обратно. На него, пачкая чистую светлую одежду, из чудовищной раны, хлынул фонтан алой крови. Еще не осознавая, что он делает, Егор сильно рванул автомат к себе, вырывая его из рук истекающего кровью врага, судорожно схватившегося за пробитое горло.

Бросив на землю перепачканный кровью и уже ненужный ему теперь нож, Егор поднял свой паспорт, выпавший из рук бородача, бившегося неподалеку в агонии и только после этого, он как спринтер рванул к лесу, выдавая на-гора все, на что был способен его тренированный организм. Со стороны дороги вслед ему неслись очереди из автоматов. Это остальные боевики поняли, что дело неладно, и рванули на помощь своим.

Егор летел к лесу как на крыльях, все время забирая вправо, чтобы затруднить противникам прицеливание. Он как лось в чащу вломился в густой кустарник и, не снижая скорости, маневрируя на бегу, скрылся между деревьями. Вот когда ему в полной мере пригодились навыки бега по пересеченной местности, которые в течение нескольких лет прививал своим ученикам Артур. Он легко перескакивал через полусгнившие стволы поваленных деревьев, уклонялся от веток и маневрировал между густо расположенными деревьями. Через несколько минут лихорадочного бега по лесу Егор понял, что ему удалось оторваться от взбешенных непонятной гибелью своих товарищей боевиков, и тогда он, определившись с направлением, перешел на быстрый шаг. Он шел вниз по склону сопки, держа в руках автомат, и настороженно прислушивался к беспорядочным выстрелам, раздававшимся далеко сзади. Слава богу, что в свое время он достаточно походил по этим местам вместе с отцом, выискивая грибы и ягоды, росшие здесь в изобилии. Он неплохо знал направление, в котором ему нужно было двигаться, чтобы выйти к границе. Егор шел по лесу, уже проснувшемуся от зимней спячки, легким пружинистым шагом ступая по мягкому ковру из прелых прошлогодних листьев и аккуратно перепрыгивая поваленные стволы деревьев, встречавшиеся у него на пути. Он шел, улыбаясь своим мыслям и дыша полной грудью, он возвращался домой…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg