«Сотвори свою смерть»

Сотвори свою смерть (fb2) - Сотвори свою смерть 1281K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Николаевич Шарапов

Сергей Шарапов СОТВОРИ СВОЮ СМЕРТЬ

Часть первая

I

Из отступающей на запад темноты показалась фигура человека, — шел он медленно, как бы неуверенно, покачиваясь из стороны в сторону. Первые лучи солнца осветили его лицо: желтые водянистые глаза почти сливались с желтым пергаментом кожи, обтягивающей лицо, только зубы сверкали неестественной белизной в прорези рта; волосы были черные и длинные. Человек казался огромным, невероятных размеров руки с отвратительными крючковатыми Пальцами взмахивали неуклюже и неестественно.

Местность вокруг напоминала пейзаж после мощной атомной бомбардировки — обуглившиеся стволы вывороченных с корнями деревьев, воронки — мертвая земля.

«Я оставил людей, дав себе слово, что никогда больше не вернусь, — думал он. — Но кто-то потревожил мой вечный сон, нет, я знаю кто. Я вновь чувствую его присутствие в этом мире. Значит, наше соперничество продолжается. На этот раз ему не удастся уйти от меня!»

Злорадный смех громом прокатился по безжизненным окрестностям.

— Смерть его не спасла! — уже вслух продолжил свои размышления человек. — Возмездие — вот в чем смысл жизни! И куда бы я ни направился, знаю — встречу его…

* * *

На небольшом помосте, застеленном белой простынкой, неестественно запрокинув голову и слегка оскалив зубы, лежала Марта. От датчиков, закрепленных по всему ее телу, тянулись, словно маленькие змейки, тонкие разноцветные проводки. Они то собирались в пучок, то вновь расползались в разные стороны, поблескивая отраженным светом направленных на них ламп. Наконец в самом углу радужные змейки, плотно прижавшись одна к другой, дружно впивались в прозрачную стенку вакуумной камеры, чтобы продолжить свой путь уже вне ее к стоящему неподалеку столу с приборами.

На экранах дисплеев высвечивались ровные полосы, говорящие о том, что все готово и приборы ожидают лишь команды.

— Чего же ты ждешь, Виктор? — донесся из полумрака комнаты нетерпеливый голос. — Мне не терпится поздравить Марту с днем рождения…

Склонившийся над пультом молодой человек обернулся и заметил с долей сарказма:

— По-моему, как раз ты веришь в это меньше всего…

— Тем не менее я встал подальше, — усмехнулся помощник.

— На всякий случай…

Виктор догадался, к чему клонит коллега, но решил не спорить. Он вновь повернулся к пульту и, бросив беглый взгляд на показания приборов, сосредоточил все свое внимание на неподвижном теле Марты. Не говоря ни слова, нажал на одну из клавиш и замер в ожидании дальнейших событий.

Постепенно камера наполнилась газом молочного цвета. Когда концентрация вводимого препарата достигла контрольной цифры, Марта внезапно дернулась всем телом и вновь застыла. Виктор с надеждой взглянул на дисплей, но тот констатировал полное отсутствие признаков жизни. Он включил очистку камеры от препарата и с досадой покачал головой.

— Опять то же самое… — процедил он сквозь зубы.

— Вынужден признать, что Лонго по-прежнему далеко впереди… — неожиданно живо произнес помощник и с удовольствием, как показалось Виктору, добавил: — Поздравления придется отложить до лучших времен…

Виктор едва сдержался, чтобы не ответить подчиненному какой-нибудь грубостью.

— Пойду взгляну на подружку, — как ни в чем не бывало объявил тот и, подойдя к камере, трагическим голосом произнес: — Прощай, Марта…

На этот раз Виктор не смог совладать со своими чувствами.

— Ну и дурацкая же у тебя привычка давать подопытным крысам женские имена! — зло проговорил он и, хлопнув дверью, вышел из лаборатории.

Войдя в комнату отдыха, Виктор опустился в кресло и закурил. В голове было одно: где же на этот раз допущена ошибка?..

Из задумчивости его вывел ненавистный голос помощника.

— Срочно на ковер! — сообщил тот, осторожно просунув голову в дверь, и тут же, не дожидаясь ответа, исчез.

Нехотя Виктор встал и направился к руководителю программы профессору Никифорову.

Войдя в кабинет шефа и обнаружив там других сотрудников, он облегченно вздохнул: намечается лишь очередное дежурное совещание.

По всей видимости, у шефа в этот день было неплохое. настроение, и он решил поделиться им с остальными. С удовольствием отметил, что за последний месяц собравшиеся поработали прекрасно и благодаря этому на изыскания выделены дополнительные средства. После такого торжественного заявления профессор сделал многозначительную паузу и неожиданно посмотрел на Виктора.

— А вы, мой юный друг, заслуживаете не только похвалы, но и поощрения, — улыбнулся он. — Одна из ваших работ получила признание наверху. Я имею в виду предложенный вами метод сохранения от распада мертвых тканей.

Виктор недоуменно пожал плечами, показывая этим, что шеф, по его мнению, преувеличивает.

— Нет-нет, не отрицайте! — Никифоров постучал пальцем по столу. — С завтрашнего дня возьмите отпуск и отправляйтесь куда-нибудь к Черному морю…

Профессора оборвал дружный смех подчиненных.

— Простите, но сейчас середина февраля, — заметил один из сотрудников.

— Ах, да! — шеф смущенно почесал затылок. — Виктор, в конце концов решайте сами, где лучше отдохнуть, а я прощаюсь с вами ровно на тридцать дней.

— Профессор, нельзя ли отсрочить отпуск на неделю?

Никифоров поправил очки и с удивлением посмотрел на молодого ученого.

— Я не закончил кое-какие расчеты… — начал оправдываться Виктор. — Мне нужно несколько дней…

Шеф встал из-за стола, подошел и по-отечески похлопал его по плечу.

— Вернешься и закончишь.

Сотрудники, с любопытством наблюдавшие за этой сценой, оживились и, решив воспользоваться настроением шефа, засыпали его относящимися и не относящимися к делу вопросами. Виктор уже не прислушивался к разговору. Он задумался о внезапно представившемся отпуске, глядя в окно.

«Куда бы это махнуть, чтобы забыться на время?»

А на улице хлопьями валил пушистый снег, оседая шапками на столбах высокого забора вокруг здания лаборатории.

В этом учреждении, старательно упрятанном посреди леса, Виктор работал уже несколько лет. Сразу же после окончания аспирантуры его пригласил к себе профессор Никифоров, большой авторитет в своей области знаний, и предложил заняться «серьезным делом» под его непосредственным руководством. Лаборатория принадлежала военному ведомству и была засекреченной, однако Виктор согласился, полагая, что здесь сможет спокойно заниматься наукой. Он не подозревал, что жить и работать ему придется в полной изоляции — целую неделю сотрудники проводили на территории объекта, и только на выходные специальный самолет доставлял их домой, в Москву.

Однако самым неприятным было то, что здесь с тебя брали подписку о неразглашении. Следовало молчать и о месте расположения лаборатории, и о работе, которой занимаешься, и о многом, многом другом…

Мысли Виктора прервал негромкий сигнал по внутренней связи.

— Совещание окончено, следующее, — предупредил очередной вопрос профессор: — ровно через неделю, в пятницу. Прошу не опаздывать.

— Пора на аэродром, — сказал один из коллег.

«Странно, — подумал Виктор, вставая. — Хотя временами и приятно с головой погрузиться в работу, но возвращения домой всегда ждешь с нетерпением».

Все дружно загремели стульями и гурьбой направились к выходу.

— Виктор Франк, — неожиданно окликнул шеф, — я попросил бы вас задержаться.

Когда они остались вдвоем, Никифоров едва ли не шепотом заговорил:

— Я в курсе ваших последних экспериментов…

— К сожалению, неудачных… — перебил его, смутившись, Виктор.

— Знаю, но, судя по наработкам, это всего лишь временные трудности. И, как мне кажется, человек с вашими способностями в состоянии с ними справиться…

Виктор удивился панибратскому тону Никифорова.

— Вы хотите мне что-то предложить? — полюбопытствовал он.

— Да, — сказал шеф. — Вы должны будете оставить все свои многочисленные эксперименты и заняться только одной темой…

— Последней? — догадался Виктор.

Шеф кивнул.

— Но…

— Это не мое решение, — отрезал Никифоров.

Виктор внимательно посмотрел на профессора.

— Значит, мой отпуск как-то связан с этим решением?

Шеф молча встал из-за стола и подошел к окну. Отодвинув рукой занавеску, он задумчиво протянул:

— Не только… — в голосе Никифорова появились металлические нотки. — Впрочем, это не должно вас волновать… Перед вами открываются великолепные перспективы как в плане научной творческой работы, так и в плане карьеры… если, конечно, справитесь с заданием… Вас заметили, и было бы большой глупостью упустить такой шанс!

Шеф испытующе посмотрел на Виктора и, прочитав в его глазах робкое согласие, вновь перешел на шепот:

— Возможны, правда, и кое-какие осложнения…

Виктор поднял голову.

— Какие же?

— Подобные эксперименты уже давно проводятся в других странах и, представьте себе, в России тоже. Наши ближайшие конкуренты не меньше нас заинтересованы в получении результатов, а потому…

— Палки в колеса? — подсказал Виктор.

— Если бы только палки, — профессор тяжело вздохнул. — Виктор, вы все время забываете, где работаете. У нашего ведомства бесчисленное множество врагов… А они, если чего-то не могут заполучить первыми, обыкновенно не гнушаются в выборе средств…

— И что же? — объяснение Никифорова показалось Виктору серьезным, но слишком уж неопределенным.

— Вас могут даже убить! — выпалил профессор, раздраженный недогадливостью подчиненного, и, заметив, что тот вздрогнул, тут же смягчил интонацию. — Однако, я думаю, до этого не дойдет… Но хотел бы предупредить, чтобы впредь вы были поосторожнее.

На лице Виктора одновременно отразились страх и удивление. Это было лицо ребенка, у которого отобрали любимую игрушку и вдобавок отругали, хотя он ни в чем не был виноват.

Чтобы избежать дальнейших объяснений, шеф подтолкнул Виктора к выходу.

— Боюсь, что ты опоздаешь на самолет…

Через полчаса Виктор Франк уже сидел в допотопном Ан-24 и равнодушно разглядывал салон. На глаза ему попалась газета, небрежно засунутая между спинками кресел. Машинально Виктор протянул руку и вытащил сложенный вчетверо листок. Искренне обрадовавшись находке, он собирался уже развернуть газету, но самолет затрясло при небольшом разбеге, Виктор отвлекся, выглянув в иллюминатор. Он проводил взглядом знакомые места и, вспомнив о предупреждении профессора, углубился в размышления на этот счет. Потом мысли его переключились на недавний неудачный опыт, и он принялся вновь и вновь прокручивать в голове все этапы, предшествовавшие эксперименту. Попытки определить допущенные промахи ровным счетом ни к чему не привели, но не без удовлетворения Виктор отметил, что за этим занятием удалось необременительно скоротать целых два часа.

До прилета на небольшую подмосковную авиабазу оставалось еще минут сорок, и, обнаружив газету у себя на коленях, Виктор принялся читать все подряд, начиная с первой колонки. Наконец он добрался до раздела уголовной хроники.

Еще с детства Виктор обнаружил в себе интерес к такого рода информации. Часто, только разворачивая газету, он уже подсознательно был настроен на соответствующую колонку и так внимательно прочитывал в ней каждое сообщение, словно искал нечто жизненно важное для себя. Повзрослев, он немало удивлялся этой своей склонности, не находя ей объяснения. Однако позднее, уже работая в лаборатории, пытался оправдать странное пристрастие, проводя параллель между жертвами кровавых преступлений и своими научными поисками, направленными на возвращение к жизни существ, умерших скоропостижно.

Бегло прочтя четыре или пять заметок, Виктор неожиданно для себя возвратился к одной из них. Это было сообщение об убийстве молодого архангельского предпринимателя, совершенном с невероятной для человека жестокостью. Однако, как признавался ведущий следствие сотрудник уголовного розыска, это преступление лишь дополнило список нераскрытых дел, которые были похожи деталями. Основанием для такого вывода послужила не только особая жестокость и извращенность действий преступника, но и огромные, невероятных размеров следы ботинок, оставленные, словно визитка, рядом со своими жертвами. «Мы имеем дело с маньяком, — заключал свои рассуждения следователь и оптимистично, явно желая успокоить публику, утверждал: — Как бы ловок, хладнокровен и циничен ни был преступник, ему все равно не избежать справедливого наказания!»

Виктор порадовался уверенности сыщика и отложил газетку в сторону. Однако впервые в его душу закралась неясная тревога. Вдруг представилось абсолютно реальным, что когда-нибудь в подобных сообщениях может промелькнуть и его имя, тем более что он вступал в новую полосу своей жизни, полную непредсказуемых событий. Усилием воли Виктор пытался отогнать непрошеные мысли, но это оказалось не так-то просто. Выручило лишь сообщение пилотов, что самолет идет на посадку.

Ан-24 лихорадочно задребезжал и начал медленно снижаться. Пассажиры весело зашумели в ожидании скорого свидания с родным городом. Однако, ко всеобщему изумлению, самолет, не коснувшись земли, снова резко взмыл вверх. В одно мгновение шутки и веселый смех в салоне прекратились. Сидевшие в креслах коллеги Виктора настороженно переглянулись и, ожидая объяснений, устремили недоумевающие взгляды в сторону пилотского отсека. Через мгновение из громкоговорителя раздалось:

— Ничего страшного, — беззаботно объявил штурман, в голосе которого тем не менее чувствовалось напряжение. — Старый самолет. Заклинило шасси. Со второй попытки должно получиться…

— А если не получится?.. — донеслось из хвостовой части.

— У нас будет новый шеф! — мрачно пошутил сидевший впереди Виктора немолодой патологоанатом и указал пальцем вверх.

На этом разговор оборвался, каждый погрузился в собственные мысли.

«Неплохой пролог к новой жизни», — пронеслось у Виктора в голове.

Однако тут же пришла уверенность, что все обойдется. Вдруг показалось, что иной исход был бы просто несправедлив в первую очередь в отношении него, так удачно начавшего свой научный путь и вплотную подошедшего к разгадке одной из сокровенных тайн природы. Виктор не раз думал о смерти, даже — с подачи шефа — и сегодня, но такого бессмысленного конца допустить не мог.

Тем временем самолет, сделав круг над аэродромом, вновь пошел на снижение. Коллеги, затаив дыхание и стараясь не смотреть друг на друга, вжались в кресла.

Резкий толчок возвестил о том, что шасси на этот раз сработало четко и самолет коснулся земли. Лица сотрудников засияли, а еще через минуту они принялись весело подтрунивать над страхами друг друга.

Минут через десять после приземления жизнерадостная компания уже сидела в двух ожидавших ее микроавтобусах, готовая последовать в столичную контору, служившую своеобразным форпостом в реальный мир. Там, поставив подписи под известными документами, каждый получал «вольную» на два дня и право отрешиться от важных для обороноспособности страны дел.

II

Секретарша спешила на день рождения своей подружки, и все формальности были улажены в мгновение ока. Обрадованные таким поворотом дела, сотрудники секретного института, передав общий пламенный привет вышеупомянутой подружке, тут же гурьбой покинули контору и, обменявшись на крыльце рукопожатиями, растворились на московских улицах.

Виктор направился к стоянке такси и, убедившись, что там по обыкновению нет ни одного автомобиля, огляделся в надежде поймать «левака». Но едва он вышел на проезжую часть, как из-за угла к нему подкатила машина с шашечками. Дверца распахнулась, и грубый голос произнес:

— Куда везти?

Виктор удивленно переспросил:

— Это вы мне?

— А кому же еще! — таксист выключил мотор, однако дверцу не закрыл.

Виктору ничего не оставалось, как забраться в салон и бросить сумку на заднее сиденье.

Несколько минут ехали молча. Виктор, занятый своими мыслями, обратил внимание на шофера не сразу, а лишь после того, как почувствовал, что тот искоса посматривает в его сторону. Только сейчас Виктор заметил, что везущий его человек, несмотря на пасмурную погоду, в темных солнцезащитных очках и в кепке, надвинутой на брови.

«Хорошенькое начало для детектива и достойное продолжение сегодняшних злоключений, — подумал Виктор. — Неизвестно откуда взявшаяся машина, таксист, скрывающий свое лицо…»

Вдобавок ко всему автомобиль свернул с привычного маршрута на узкую улочку.

— Простите, — неуверенно начал Виктор, — но ведь Садовое кольцо…

— Там ремонтируют дорогу, — буркнул водитель и ловко обогнал красного «жигуленка».

Виктор немного успокоился и с интересом принялся оглядывать малознакомые места. В Москве началась оттепель, и все вокруг было покрыто сероватой кашицей тающего снега. Даже люди, деловито сновавшие по тротуару, казалось, сплошь были в пальто и куртках мышиного цвета.

— Приехали, — таксист затормозил у подъезда Виктора, выжидательно посмотрев на него.

Виктор достал из портмоне несколько купюр и протянул их водителю. Тот, даже не поблагодарив, бросил деньги в бардачок, хлопнул дверцей и резко рванул с места.

Сделав несколько шагов к дому, Виктор почувствовал необъяснимую усталость. Опустился на лавочку у подъезда, чтобы слегка отдышаться. Едва расслабился, как входная дверь распахнулась и на улицу выбежала болонка, волоча за собой на поводке знакомую старушку. Увидев Виктора, лохматое создание нерешительно тявкнуло и оглянулось на хозяйку, как бы спрашивая: «Стоит ли припугнуть?..»

Старушка внимательно присмотрелась и воскликнула:

— Виктор! Неужели ты?

— Я, баб Нин, я… — негромко отозвался он.

Песик перевел взгляд своих умных глаз с хозяйки на молодого человека и, не уловив в голосе бабы Нины тревоги, завилял хвостом.

— Давненько тебя не было видно, — старушка улыбнулась и полюбопытствовала: — Женился что ли?

— Да нет, — покачал головой Виктор. — Работа…

Ответ не совсем удовлетворил дотошную бабку. Она поправила кокетливую шляпку, пропахшую нафталином, и приготовилась задать еще с десяток вопросов. Виктор почувствовал, как в нем нарастает раздражение. В эту минуту ему меньше всего хотелось подвергнуться допросу, а потом выслушивать горькие жалобы соседки.

Однако его неожиданно выручил песик, который заметил в глубине двора большую рыжую кошку и с громким лаем бросился к ней. Баба Нина, не ожидавшая от своего любимца такой прыти, растерялась. Не успев отпустить поводок, она вынуждена была последовать за болонкой, притом с предельной для ее возраста скоростью. Виктор облегченно вздохнул, вошел, не дожидаясь возвращения соседки, в подъезд и на одном дыхании взбежал по ступенькам.

На лестничной площадке перед своей квартирой он вдруг почувствовал какой-то странный запах. В голову сразу же полезли непрошеные мысли:

«А что если Никифоров был прав, и конкуренты, уже пронюхав обо всем, пытаются любым способом помешать моей работе…»

Осторожно подойдя к двери, Виктор прислушался. В квартире стояла мертвая тишина. Но, поведя носом, он убедился, что едва уловимый запах газа исходит именно оттуда. Вставив ключ в замочную скважину, попытался открыть дверь, однако рука задрожала и он не смог этого сделать. Лишь с третьего раза ему удалось открыть замок и попасть в квартиру.

Опасаясь сюрпризов, Франк сделан несколько шагов в сторону зала и замер: оттуда доносился приглушенный звук телевизора.

«Там явно кто-то есть… — решил он, для начала ощупывая подозрительным взглядом прихожую. — И если это так, то я вряд ли с ним справлюсь без должной подготовки…»

Однако, решив, что лучшая оборона — это нападение, причем внезапное, он вооружился хрустальной пепельницей, стоявшей рядом с телефоном, и на цыпочках подошел к двери. Резко дернув ее на себя, предусмотрительно отскочил в сторону. Ничего. Ни малейшего звука, кроме работающего телевизора. Он осторожно заглянул в зал и, убедившись, что там никого нет, облегченно вздохнул.

И тут услышал, как кто-то пытается открыть входную дверь. Если мгновение назад он был готов посмеяться над своими страхами, то сейчас вновь насторожился и подумал:

«Тот, кто пытается проникнуть в квартиру, не подозревает о моем присутствии, поэтому я встречу незнакомца здесь, в прихожей…»

Раздался скрип несмазанных петель, и в дверном проеме показалась мать Виктора с хозяйственной сумкой и пакетами в руках. Заметив бледного взъерошенного сына с пепельницей в руке, женщина ойкнула и попятилась назад.

— Боже мой, — пробормотала она. — Да ты совсем заработался у себя в лаборатории…

— Мама? — скорее удивленно, чем радостно воскликнул Виктор и шагнул навстречу.

Светлана Петровна, а так звали хозяйку квартиры, покосилась на пепельницу и, опустив пакеты на пол, обняла сына. Чувствуя, что сердце стучит уже не так часто, Виктор нервно рассмеялся.

— Мне показалось, что в наш дом пробрался кто-то чужой, — начал оправдываться он. — К тому же почему-то включен телевизор и пахнет газом…

Не успел он договорить последнюю фразу, как Светлана Петровна всплеснула руками и бросилась в кухню.

— Вот если кто и сошел с ума, так это я, — раздался оттуда ее голос.

Виктор поставил пепельницу на место и прошел за ней.

На кухне, кроме обычного беспорядка на столе, было кое-что похуже: сильно пахло газом. Светлана Петровна уже успела отворить окно, и на пороге Виктора обдал прохладный февральский воздух, ворвавшийся в помещение.

— Я пошла за продуктами и совершенно забыла про чайник, — мать горестно вздохнула. — А он закипел и погасил огонь…

Однако Виктор ничуть не удивился такому обороту дела. Он слишком хорошо знал свою мать: история с чайником и включенным телевизором была вполне в духе Светланы Петровны.

«А мне уже померещились шпионы», — подумал он и негромко рассмеялся.

Светлана Петровна обиженно поджала губы. Она могла простить сыну все, что угодно, только не подтрунивание над собой.

Дело в том, что мать Виктора в прошлом, лет этак тридцать назад, была известной балериной. И, хотя с тех пор утекло много воды, упрямо не хотела признавать себя старухой. Она следила за модой, ходила к косметологу, массажисту, и такие оплошности, как невыключенный газ или телевизор, упрямо относила на счет артистической рассеянности. Отец Виктора и он сам иногда посмеивались на сей счет, однако старались делать это незаметно для нее…

— Что тут такого? — в голосе матери слышалась обида.

— Да я просто вспомнил один забавный анекдот, мама.

— Какой же? — мать с интересом взглянула на Виктора.

Несмотря на врожденную интеллигентность, она любила острые и даже соленые истории, а иногда считала не зазорным и приобрести бульварную газетку «Анекдоты».

— Ругаются двое мужчин, — начал рассказывать Виктор. — Один говорит: «Ты дурак!», а другой: «А ты осел!» — «Ты дурак!» — «А ты осел!» — «А ты даже на козла не похож!» — «Я не похож?!..»

Светлана Петровна рассмеялась, и настроение ее явно улучшилось.

— Ой, сынок, да ты же голодный! — вдруг воскликнула она и принялась доставать из сумки свертки.

Виктор почувствовал, что у него сосет под ложечкой, особенно когда увидел, каких деликатесов накупила мать.

— Я же знала, что ты сегодня приедешь, — Светлана Петровна вновь поставила чайник на плиту и, разложив на столе буженину, сервелат и многие другие любимые сыном продукты, потянулась за ножом.

Внезапно в зале зазвонил будильник. Поймав недоуменный взгляд Виктора, мать вздохнула и негромко объяснила:

— Минут через пять начинается сто пятая серия американского фильма…

Виктор, скептически улыбнувшись, посмотрел на нее.

— И тебе не жаль времени на эту ерунду?

— Почему это ерунда?! — возмутилась Светлана Петровна. — Там так интересно закручен сюжет…

Испугавшись, что мать начнет вдаваться в подробности, Виктор замахал руками.

— Верю, верю… Иди смотри.

Мать растерянно оглядела стол.

— Мальчик мой, а как же ужин?

Виктор забрал из рук матери нож и легонько подтолкнул ее к выходу.

— Иди, я сам справлюсь.

— Спасибо, мой дорогой! — Светлана Петровна поцеловала сына в щеку. — Через тридцать минут фильм закончится, я вернусь, и мы поговорим обо всем…

Когда за ней закрылась дверь, Виктор сделал себе бутерброд, сварил кофе и задумчиво посмотрел в окно.

«Как хорошо оказаться дома… Увидеть мать, отца, Олю…»

При мысли о невесте Оле Виктор почувствовал легкий укор совести.

«Я ей даже не позвонил… Вот бестолочь», — подумал он, но к телефону не пошел, а лишь взял чашечку кофе, отпил глоток и откусил кусочек хлеба с колбасой.

В этот самый момент ему почему-то вновь вспомнилась заметка, прочитанная в самолете… Размышления Виктора прервал стук хлопнувшей двери.

— Отец! — вслух воскликнул он и выбежал в прихожую.

Там, отряхивая с шинели мокрый снег, стоял седоволосый высокий генерал и что-то недовольно бурчал себе под нос. Увидев сына, генерал близоруко сощурился, и его лицо осветила мягкая добрая улыбка.

— Витя! — дружески похлопал он сына по плечу. — В последнее время ты у нас редкий гость.

— Работа, — коротко ответил тот, сжимая отца в объятиях.

— Ого! Я смотрю, ты у себя в лаборатории не только наукой занимаешься… — он отстранился и, оглядев Виктора, ласково проговорил: — Правда, по виду не скажешь… Осунулся, побледнел…

Виктор неопределенно пожал плечами.

— Что, работа не клеится? — участливо поинтересовался глава семьи.

— Да нет, все нормально.

Короткий ответ сына явно не удовлетворил генерала, однако он не стал приставать с вопросами и, раздевшись, направился в кухню.

— А где мать? — отец обвел глазами свертки на столе и недорезанную колбасу.

— Смотрит телесериал, — ответил Виктор, кивнув в сторону комнаты, где находилась мать.

Отец негромко рассмеялся и заговорщически подмигнул сыну.

— Прямо помешалась на них.

— О ком это вы секретничаете? — Светлана Петровна, появившись в дверном проеме, театрально оперлась на косяк.

Генерал поцеловал жену и улыбнулся.

— Обсуждаем с Виктором политическую ситуацию в России, — с сарказмом ответил он и начал делать себе бутерброд.

Светлана Петровна прошла к столу и, усевшись на табуретку, посмотрела на мужа глазами, полными печали.

— Опять прервали на самом интересном месте, и все из-за вашей политической ситуации…

Глава семьи погладил жену по плечу и ласково успокоил:

— Ничего, после выпуска новостей посмотришь продолжение.

— А как твои студенты? — Светлана Петровна знала, что разговор о военной Академии, где преподавал муж, ему приятен всегда.

— Студенты? — переспросил отец и задумчиво повторил: — Студенты…

Виктор с интересом прислушался, ожидая от отца очередной порции новостей о его работе. Он втайне завидовал его ученикам. Несмотря на внушительный возраст, Николай Николаевич Франк слыл в Академии прекрасным преподавателем. На его лекции стремились попасть со всех курсов, и даже Виктор иногда просился посидеть часок в аудитории и послушать отца.

Однако на этот раз старший Франк был не в духе и ограничился довольно сухим отчетом о минувшем дне.

Виктор разочарованно вздохнул и, съев еще один бутерброд, поднялся из-за стола.

— Куда ты? — мать и отец одновременно повернули головы в его сторону.

— Принять ванну, — Виктора уже начала раздражать родительская опека.

— Я наполню ее, — Светлана Петровна с легкостью поднялась, не обращая внимания на протесты сына.

Немного погодя Виктор уже лежал в теплой ванне и обдумывал планы на предстоящий вечер.

«Высушу голову и поеду к Оле… Интересно, что у нее нового, ведь мы не виделись целый месяц…»

Они познакомились полгода назад. В один из августовских вечеров Виктор прогуливался по Арбату, как вдруг его внимание привлекла группа парней и девушек, которые, оживленно жестикулируя, выбирали матрешек у уличных торговцев. По раскрепощенным движениям и яркой одежде Виктор догадался, что они иностранцы. Подойдя поближе, заметил среди туристов высокую голубоглазую блондинку, терпеливо переводящую вопросы и ответы гостей Москвы. Остановился, как вкопанный, — его поразили глаза незнакомки. Лишь чуть позже Виктор разглядел стройные ножки, тонкую талию и немного широковатые бедра девушки.

Переводчица вскоре почувствовала на себе его пристальный взгляд и поспешила увести своих подопечных подальше. Однако Виктор совершенно неожиданно для самого себя последовал за ними и не отставал на протяжении всей экскурсии.

Иностранцы в конце концов догадались, что молодой человек преследует их гида. Они принялись подшучивать над Ольгой (так звали переводчицу) и призывно махать руками. Виктору ничего не оставалось, как подойти и назвать себя.

— Я вам что, так уж понравилась, или вами движут иные цели? — непринужденно спросила она.

Теряясь под взглядом голубых глаз, Виктор пробормотал что-то невнятное.

— Боже, какие комплексы! — вздохнула Оля и предложила: — Пойдемте, выпьем по чашечке кофе, тем более что через десять минут я освобожусь.

Виктор радостно закивал головой.

Наконец переводчица попрощалась с туристами, проводив их до туристического «Икаруса». Затем она вернулась, бойко взяла Виктора под руку, повела его в небольшое кафе, уютно расположенное в подвальчике старого московского дома.

Видимо, Оля часто бывала там: бармен, увидев ее, приветственно махнул рукой.

— Нам по чашечке кофе и по пятьдесят граммов ликера, — заказала девушка и с вызовом посмотрела на Виктора. — Ты, надеюсь, не возражаешь?

— Нет, — выдавил из себя тот и похолодел, заметив, что посетители заведения расплачиваются валютой.

Ольга указала на столик в углу, и через минуту молодые люди сидели там, с интересом изучая друг друга.

— Не смущайся, чувствуй себя, как дома, — от ликера на щеках у Оли заиграл румянец.

Виктору все это казалось сном: никогда бы не подумал, что он способен так запросто познакомиться с понравившейся ему девушкой и даже перейти на «ты». Оля, словно читая его мысли, загадочно улыбнулась.

— Я не очень навязчива? — поинтересовалась она.

Виктор едва не поперхнулся.

— Нет-нет, что ты!

— А я сразу, едва тебя заметила, подумала: какой приятный мужчина, да и скромный к тому же, — Оля рассмеялась, и на ее щеках прорезались ямочки. — Но если бы тебя не позвали мои иностранцы, ты вряд ли решился бы подойти, ведь так?

— Ну почему, ты мне очень-очень понравилась, — Виктор осмелел и уже держался более естественно. — Даже если бы ты меня отшила, я бы так просто не отступил.

Ольга недоверчиво посмотрела на собеседника.

— Неужели? А на вид ты скорее напоминаешь домашнего пай-мальчика, — в ее голосе послышались нотки сарказма.

Виктор сразу же замкнулся, в душе понимая, что в сказанном есть изрядная доля правды.

— Кстати, а кто ты по профессии? — полюбопытствовала Оля, ложечкой помешивая сахар в чашке.

— Я — биофизик, — впервые в жизни Виктор с гордостью признался в этом.

— Неужели? — недоверчиво спросила Оля.

— Да к тому же я коренной москвич, мне тридцать два года, холост, живу с родителями, — как в армии, отрапортовал Виктор.

Оля захохотала, да так громко, что сидящие за соседними столиками оглянулись.

— Хорошо, — кивнула девушка, оборвав смех, — теперь я расскажу о себе. Мне двадцать пять лет, я разведена, родом из-под Архангельска. Живу в Москве уже семь лет, детей не имею… Ах да, моя фамилия Луганская, работаю я в издательстве переводчицей.

Виктор чувствовал, что с каждой минутой девушка нравится ему все больше.

Неожиданно Оля поднялась из-за стола и предложила:

— Пошли, мне уже надоело здесь…

Повинуясь голосу новой знакомой, Виктор направился за ней к выходу и вдруг вспомнил о деньгах.

— А расплатиться? — кивнул он на бармена.

Ольга махнула рукой.

— Все сделано.

Растерянный Виктор, выйдя на улицу, спросил:

— Сколько я тебе должен?

— Нисколько, — Оля потянула его к стоянке такси. — Вместо этого лучше проводи меня домой.

Жила она довольно далеко от центра в однокомнатной квартире.

— Бабушкино наследство, — коротко пояснила Оля, предупреждая вопрос гостя.

Небольшая, но с высокими потолками, уютная комната была заставлена керамикой, в основном разнообразными вазочками.

— Собираю, — улыбнулась Оля, заметив, что он с интересом рассматривает предметы. — Это одно из моих хобби…

— А что, есть еще и другие? — Виктор спиной почувствовал, что Оля подошла к нему совсем близко.

— Да, — шепнула хозяйка и, когда он обернулся, обняла его. — Я коллекционирую любовников…

Виктор, удивляясь своей смелости, поцеловал девушку. Однако Оля и не думала сопротивляться. Она ласково поглаживала волосы гостя, как бы поощряя его к дальнейшим действиям. Едва сдерживая нарастающее возбуждение, Виктор вновь прильнул к губам Оли и медленно расстегнул на ней блузку. Ольга тесно прижалась к нему, целуя его шею и лицо. В следующее мгновение он уже опустился на пол, увлекая за собой Олю и помогая ей раздеваться. Мягкий пушистый ковер приятно щекотал голые ноги. Снять же рубашку и галстук он так и не успел…

Через полчаса молодые люди, тяжело дыша, слегка отстранились друг от друга. Виктор приподнялся на локте и с удовольствием оглядел Ольгу, неподвижно лежащую на спине.

— Ты, наверное, думаешь обо мне черт знает что… — она первой нарушила молчание.

— Да нет, я думаю, что мне с тобой хорошо, — отозвался Виктор.

— Хочешь есть? — Оля встала, подошла к стулу, на котором лежал халат, легким движением накинула его и направилась в кухню…

С тех пор прошло полгода, и Виктор ничуть не жалел, что все у них получилось так стремительно. Каждый раз, приезжая в Москву, он приходил к Оле и оставался у нее на ночь. О браке речь пока не заходила. Не то чтобы он не был уверен в своих чувствах, нет. Виктор давно для себя все решил, однако очень боялся, что Ольга, привыкшая к свободе, никогда не согласится стать его женой…

Он вылез из ванны и, набросив халат, направился в свою комнату. В дверь позвонили. Мысленно чертыхаясь, Виктор пошел открывать. На пороге стоял невысокий, но плотный молодой мужчина с коротко подстриженными усиками и гладко зачесанными назад волосами.

— Витек?! — радостно воскликнул он и, осторожно прикасаясь к руке Виктора, переспросил: — Неужели это не сон?

— Пашка, какими судьбами?! — Виктор втащил гостя в прихожую за рукав шикарного, сшитого по последней моде пиджака.

Крепыш задумчиво почесал затылок и медленно проговорил:

— И вправду, зачем это я зашел?..

Виктор радостно рассмеялся и, обняв друга за плечи, повел к себе в комнату.

— Сколько же я тебя не видел? — Павел шутливо начал загибать пальцы и в конце концов выдал: — Год, не меньше…

— Да ну?! — Виктор удивленно вскинул брови. — Не может быть, ты заливаешь…

— Отнюдь! Ты ушел в свою науку, погряз по уши в вычислениях, а к старому другу некогда заглянуть.

— Понимаешь, я редко бываю здесь…

— Не оправдывайся. Лучше скажи: когда ты наконец женишься? А то уже лысина светится, а наш ученый все в холостяках ходит!

В комнате повисло неловкое молчание. Виктору, честно говоря, не совсем хотелось делиться с Павлом своими проблемами, но вопрос задан — надо отвечать. Однако гость, заметив его смущение, сам перевел разговор на другую тему.

— Помнишь, Витек, нашу двести пятую школу? — с улыбкой спросил Павел и тут же уточнил: — Кого-нибудь из наших встречаешь?

Виктор отрицательно покачал головой.

— Я же практически не вылезаю из лаборатории, — объяснил он и хитро прищурился. — До сих пор мне вспоминается наш десятый «Б» и твои проделки… Особенно на уроках химии. Вспомни, сколько раз ты подставлял меня, заставляя краснеть перед училкой?..

С самым невинным видом, Павел переспросил:

— Что ты имеешь в виду?

Виктор придвинулся ближе к другу и напомнил:

— Звонок. Все сидят за партами. Входит химичка и раскрывает журнал. Весь класс замирает в ожидании. И тут ты негромким шепотом, но так, чтобы училка слышала, спрашиваешь: «Что, Витек, не выучил?» Она, естественно, вызывает меня…

Павел захохотал и хлопнул себя по коленкам.

— Здорово! Смотри-ка, не забыл… Однако именно благодаря мне ты стал ученым: приходилось всегда быть готовым к уроку! — Павел закинул ногу за ногу и, скрестив руки на груди, неожиданно сменил тон. — Кстати, как у ученых с финансами?

Виктор потянулся за бумажником, участливо предположив:

— Ты на мели? Сколько?

Улыбка на лице гостя сменилась обиженным выражением. От волнения Павел начал даже заикаться:

— Че-го ско-лько?

— Ну, это самое… — Виктор достал несколько купюр. — Не стесняйся, я получил отпускные.

Ни слова не говоря, Павел подвел друга к окну и тихо произнес:

— Посмотри вниз… Видишь, у подъезда стоит новехонький «мерседес».

Ничего не понимая, Виктор покачал головой.

— Теперь ты наконец сообразил, дурья башка, что мне не надо твоих денег. — Павел покрутил пальцем у виска и пробормотал себе под нос: — Это же надо! Пашка Гвоздев, мультимиллионер, пришел просить взаймы!

Настала очередь Виктора удивляться:

— Мультимиллионер?! Откуда такое богатство?

— Чаще надо приезжать домой, — иронично заметил Павел и, усевшись в кресло, приготовился рассказывать: — Так вот, милостивый государь, если бы вы иногда интересовались моей биографией, то знали бы, что я уже несколько лет генеральный директор российско-итальянской фирмы «Ун моменто»…

— И чем же занимается ваша фирма? — с нарастающим удивлением поинтересовался Виктор.

— К науке она не имеет никакого отношения, так что можешь не волноваться — мы не конкуренты, — друг достал визитную карточку и протянул ее хозяину квартиры. — А главная ее задача — поставка их тары нашим предприимчивым людям…

Неподдельная гордость в голосе Гвоздева заставила Виктора серьезно покивать головой. Однако через мгновение он громко расхохотался.

— Пашка, неужели ты с твоими артистическими способностями торгуешь тарой?

— Знаешь, — сухо ответил друг, — три курса театралки мне очень помогают в работе… Во всяком случае я не бедствую.

— Еще бы, — причмокнул Виктор: перед глазами стоял шикарный автомобиль.

Уловив интонацию приятеля, Павел предложил:

— Кстати, Виктор, бросай ты своих крыс и переходи к нам. Устроим тебе дочернее предприятие…

«Откуда он знает об опытах, о которых информированы лишь немногие?..» — встревоженно подумал Виктор, а вслух с наигранным спокойствием поинтересовался:

— Крысы?

Павел беззаботно махнул рукой.

— Стереотип ученого, выработанный отечественными кинофильмами, — люди в белых халатах склонились над несчастным грызуном, увитым проводками… — неожиданно друг посмотрел на часы и извиняющимся тоном произнес: — Пойду, а то выскочил на пять минут, а задержался неизвестно на сколько…

— Я провожу, — вызвался Виктор.

В дверях Павел остановился и задумчиво закусил губу.

— Так ты подумай над моим предложением, — напомнил он и добавил: — И зачем это я приходил?.. Да ладно, все равно не вспомню, но скорее всего за солью или за спичками.

Виктор пожал плечами.

— Ничем не могу помочь. Вспомнишь, заходи еще.

Выйдя на лестничную площадку, Павел кивнул на дверь своей квартиры.

— Может, по сто граммов за встречу.

Виктор мотнул головой, не соглашаясь.

— Не могу. В следующий раз — пожалуйста, а сейчас не могу.

— Понимаю, — не стал упорствовать Павел и, уже взявшись за ручку двери, с хитрой улыбкой предостерег: — Пойдешь в гости к девушке — не вздумай брать итальянский «Амаретто» в фирменных бутылках…

III

Виктор стоял перед Олиной дверью уже несколько минут, не решаясь нажать кнопку звонка. И хотя, конечно, задачу затрудняли цветы и свертки в руках, причина была не в этом. Еще по дороге он решил сделать Оле предложение. Даже обдумал каждую фразу. Однако теперь, когда оставался буквально один шаг, струсил. Все слова, приготовленные заранее, вылетели из головы, и Виктор судорожно пытался восстановить их со свойственной ему педантичностью.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы дверь не открылась и Виктор лицом к лицу не столкнулся с Олей.

— Ба! — только и смогла она произнести, затем улыбнулась, оглядев нагруженного кавалера, и спросила: — И давно ты здесь стоишь?

— Э-э-э… — замялся Виктор и протянул букет хозяйке. — Это тебе.

Оля приняла из рук гостя цветы и, отступив на шаг, предложила:

— Проходи!

Все было совершенно не так, как хотелось Виктору. Он в душе проклинал себя за малодушие и робость.

Несмотря на то что Виктор не объявлялся целый месяц, Оля ни о чем не спрашивала. Только глаза ее лучились знакомым светом, и Виктор почувствовал, как в нем нарастает возбуждение. Одной рукой он обнял девушку и, притянув ее к себе, поцеловал.

— Привет, — едва слышно прошептал он и с удовлетворением отметил, что хозяйка страстно ответила на поцелуй.

— Я так соскучилась, — Оля сбросила кофточку и джинсы.

— Подожди минутку, — Виктор наконец решился. — Оля, выходи за меня замуж.

От неожиданности она даже почти упала в кресло. Но тут же взяла себя в руки, и в ее голосе послышались насмешливые нотки.

— Ты что, намерен расстаться со своей свободой?

— Представь себе! — Виктор достал из пакета бутылку шампанского и попросил: — Принеси бокалы.

Ольга бросилась к серванту и вдруг рассмеялась.

— Я от волнения даже забыла накинуть халат, — пояснила она. — Хорошенькая картинка: жених с шампанским и невеста в неглиже…

— Самая лучшая невеста! — Виктор уже начал открывать бутылку. — Так ты согласна?

Оля замерла с бокалами в руках и опустила голову. Она так ничего и не успела ответить: зазвонил телефон.

— Не поднимай трубку, — негромко проговорил Виктор.

Но Оля уже подошла к аппарату:

— А вдруг это по работе…

Разговор с неизвестным собеседником занял не больше минуты. Оля отвечала односложно, в основном «да» или «нет», и со стороны трудно было догадаться, о чем идет речь.

Виктор между тем разлил шампанское и наблюдал, как прозрачные пузырьки лопаются на поверхности бокалов. Наконец хозяйка положила трубку и вернулась к нему со словами:

— Я в полном твоем распоряжении.

— А кто звонил? — полюбопытствовал Виктор, подавая Оле бокал.

— Знакомый, — уклончиво ответила она и тут же сменила тему: — Милый, ты спрашивал, согласна ли я? Так вот, об этой минуте я мечтаю уже полгода, со дня нашей первой встречи.

И хотя Виктор радостно улыбнулся, в душе у него заскребли кошки: не давал покоя телефонный звонок и в особенности поведение Оли при этом.

«Неужели и я ревнив?» — подумал он и обнял девушку.

Оля положила голову ему на плечо, и из груди ее вырвался глубокий стон.

— Что случилось? — встревоженно спросил Виктор, заметив слезинки, блеснувшие у Оли на ресницах.

— Это я от счастья, — голос у нее сорвался, и Виктор понял, что она лжет.

Однако расспрашивать не стал, надеясь, что рано или поздно она сама все расскажет.

«Интересно, связано ее волнение с телефонным звонком или нет?» — не давала покоя именно эта мысль.

Оля сразу же уловила в Викторе смену настроения. Почувствовав, что исправить ситуацию можно лишь лаской, она провела рукой по спине любимого, добралась до волос и взъерошила их. И хотя Виктору было немного не по себе, легкое прикосновение ее пальчиков разом сняло все волнения и тревоги. Запах ее тела вскружил голову, и Виктор испытал пьянящее желание. Нежные поцелуи сменились страстными, и через несколько минут молодые люди, забыв обо всем на свете, унеслись в неведомые выси, называемые любовью…

Никогда еще Виктор не ощущал себя таким счастливым. Он лежал в постели и краешком глаза наблюдал за Ольгой, которая суетилась на кухне, гремя посудой. Она сама вызвалась приготовить легкую закуску к шампанскому, категорически отвергнув помощь жениха.

Наконец хозяйка появилась в дверях с огромным подносом, на котором стояли даже цветы в вазочке.

— Ты у меня прелесть! — Виктор устроился поудобнее и пододвинул подруге бокал.

— Хорошо бы никогда больше не расставаться, ни на мгновение, — Оля прилегла рядом и почему-то вздохнула. — Но так не бывает, ты же знаешь…

Вдруг Виктор вспомнил, что еще не сказал ни слова об отпуске. Решив немного подурачиться и придав голосу серьезность, он спросил:

— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой, ну, скажем, на месяц?

Оля недоуменно пожала плечами.

— Конечно, но мало ли чего я хочу…

Виктор приподнялся на постели и, приложив руку к сердцу, воскликнул:

— Я торжественно клянусь, что ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра не покину этой кровати!

Оля, как бы подливая масла в огонь, поинтересовалась:

— А неделю слабо?

— Останусь! — Виктор ударил себя кулаком в грудь и, обняв невесту, упал вместе с ней в подушки. — Оля, хотя сейчас у нас не медовый месяц, мне хотелось бы как-то отпраздновать помолвку. Скажем, отдохнуть пару неделек вдали от дома…

— Виктор, с моей работой проблем не будет, а вот ты… — девушка поправила волосы и выжидательно посмотрела на жениха.

— С моей тоже, — Виктор сделал многозначительную паузу и продолжил: — С сегодняшнего дня я в отпуске.

Оля неожиданно схватила небольшую подушку и с размаху ударила его по спине.

— Ах ты, обманщик! — шутливо воскликнула она. — А я, дурочка, уши развесила: надо же, какая самоотверженность ради меня! И куда же мы поедем? — поинтересовалась Оля, с удовольствием оглядывая будущего мужа.

— Милая, мне совершенно все равно, — Виктор пожал плечами. — Принимаются любые предложения.

Оля обвела задумчивым взглядом комнату и начала рассуждать вслух:

— На Гавайи что-то не хочется, там слишком жарко… Париж или Лондон?.. Неплохо, но сыро… Остается один вариант — Архангельск.

— Архангельск? — переспросил Виктор и попытался вспомнить, почему при упоминании этого города у него заныло под ложечкой.

— Да, — кивнула Оля. — Недалеко от Архангельска живет моя мама, которая будет счастлива познакомиться с будущим зятем…

«Что за ерунда?.. Архангельск?.. — подумал Виктор, и неожиданно у него перед глазами возник салон военного самолета и измятая газетка с криминальной хроникой. — Интересно, было это предупреждение или совершенно случайное совпадение?..»

— …мама живет одна в маленьком домике с покосившейся крышей… — наверное, Оля рассказывала уже давно, и поэтому Виктор не сразу сообразил, о чем идет речь. — Наша помощь будет как раз кстати.

— Никогда бы не подумал, что ты — деревенская девчонка, — Виктору наконец удалось вступить в разговор.

— Что ты, детство — самая прекрасная пора моей жизни, ведь с пятнадцати лет я жила у бабушки, в этой квартире.

Звонок телефона заставил Виктора вздрогнуть и недовольно поморщиться.

— На этот раз исполни мою просьбу, пожалуйста, — попросил он.

— Да, ты прав, — Оля отключила аппарат и, заметив просветлевшее лицо жениха, пояснила: — Видишь, иногда я поступаю и так, как ты хочешь.

— А кто все-таки звонил тебе немного раньше, пару часов назад? — Виктор, воспользовавшись хорошим настроением Ольги, попробовал выяснить мучивший его вопрос.

Оля сразу же ушла в себя и отвернулась.

— Можешь не говорить, если не хочешь, — Виктору не хотелось портить такой чудесный вечер. — Тем более, ты мне пока что не жена…

— Нет, я скажу! — решимость в Олином голосе заставила Виктора вздрогнуть и внутренне приготовиться к самому худшему.

Ольга встала, накинула халат и подошла к окну.

— Виктор, ты имеешь право знать, кто бесцеремонно звонит в эту квартиру в любое время дня и ночи, потому что ты — самый близкий мне человек… Этот мерзавец — мой бывший муж!

Виктор не видел лица невесты (так он ее уже называл), стоящей спиной к нему. Плечи девушки подрагивали.

— Успокойся! — он мгновенно очутился рядом. — Все позади, мы вместе, я тебя никому не дам в обиду.

Оля резко обернулась и, отстранив Виктора, продолжала говорить, с трудом сдерживая рыдания:

— Мы расстались несколько лет назад совершенно чужими, и мне казалось, что черную полосу в моей жизни можно вычеркнуть из памяти… Встретила его совершенно случайно два месяца назад, и с тех пор непонятные звонки стали повторяться довольно часто…

— Не будем об этом, — Виктор никогда не умел утешать, и, как ему показалось, произнесенные слова прозвучали не совсем уверенно. — Лучше подумаем о предстоящем отпуске.

Оля благодарно улыбнулась и, присев на тахту, проговорила:

— У меня страшно разболелась голова… Давай поспим, а завтра обсудим все детали.

— Конечно, — Виктор укрыл невесту одеялом и, пристроившись рядом, погладил ее по голове. — Спи и не о чем не думай.

Когда девушка ровно задышала, он на цыпочках вышел в кухню и, достав сигареты, с удовольствием закурил…

Решение пришло неожиданно: «Завтра же поеду в аэропорт и куплю билеты на ближайший рейс до Архангельска. Тем более, что с работой Ольга сумеет уладить. Ей нужно отдохнуть хотя бы от этих кошмарных звонков».

Довольный собой Виктор открыл форточку, вернулся в комнату и спустя минуту уже лежал под одеялом рядом с невестой, нежно обнимая ее.

IV

Утро для молодых людей наступило с трамвайным звоном и ярким солнцем, заглядывающим в окно. Ольга потянулась и замурлыкала что-то свое, сразу же напомнив Виктору большую ленивую кошку. Он приоткрыл один глаз и легонько ущипнул невесту за руку. Девушка ойкнула и, живо повернувшись, поцеловала его.

— Ты знаешь, что завтра мы улетаем? — улыбнулся Виктор, не сводя с любимой ласкового взгляда.

— Теперь знаю, — Ольга всегда понимала с полуслова.

— Мне надо сбегать за билетами, повидаться с родителями, собрать вещи, — Виктор один за другим принялся загибать пальцы, демонстрируя всю эту массу неотложных дел.

Однако невеста даже не обратила на это внимания.

— Короче, мы встретимся только вечером? — уточнила она.

— За что я тебя полюбил, так это за твою догадливость! — Виктор вскочил с постели и начал одеваться.

Ольга нехотя последовала примеру жениха и, сварив ему кофе, уселась напротив. Виктор справился с завтраком за пятнадцать минут и, на ходу чмокнув Олю в щеку, вприпрыжку бросился к выходу…

С билетами ему повезло. Знакомая стюардесса провела Виктора в кассу, и тот без всякой очереди взял на нужный ему самолет два самых лучших места.

Теперь оставалось подготовить родителей к тому, что едва кончилась одна разлука, как начнется другая.

«С отцом проблем не будет, а вот с мамой…»

Стараясь не думать об этом, Виктор поймал такси и, назвав адрес, через полчаса оказался дома.

Было девять утра, и в квартире стояла тишина. Виктор на цыпочках, чтобы никого не разбудить, прошел к себе в комнату, достал большую сумку и задумался:

«Что взять с собой в дорогу?.. От книг нужно категорически отказаться, как и от мыслей о неудавшемся опыте… Все свое время я должен посвятить Оле…»

Бросив в сумку несколько рубашек и свитеров, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, увидел мать, стоящую на пороге и с удивлением наблюдающую за ним.

— Ты что, куда-то уезжаешь? — сиплым со сна голосом поинтересовалась она.

— Понимаешь, мама, это долгая история, — Виктор проговорил это нерешительным тоном.

— Что же, я не тороплюсь, — Светлана Петровна уселась на диван и выжидательно посмотрела на сына.

— Конечно, об этом родители должны узнавать первыми… Но здесь моя оплошность… — от волнения Виктор с трудом подбирал слова. — Короче, я женюсь и отправляюсь в свадебное путешествие.

На лице матери появилось обиженное выражение.

— Витя, ты бы хоть познакомил нас со своей девушкой, а то интересно получается: на носу свадьба, а мы даже ни разу не видели новобрачную.

Светлана Петровна поплотнее запахнула полы халата и вздернула подбородок.

— Я обязательно это сделаю… Мне кажется, Оля вам очень понравится…

— Так ее зовут Оля? Вот она, черная неблагодарность — растишь, воспитываешь, а потом появляется какая-то Оля, и раз — сына уже нет, — огорченно произнесла мать.

Виктор бросился к матери и, опустившись перед ней на колени, начал оправдываться:

— Мама, но не могу же я всю жизнь быть рядом с вами! Мне уже тридцать два года, и пора обзаводиться своей семьей. Вспомни, ты же всегда мечтала о внуках.

Светлана Петровна горделиво вскинула голову и, справившись с комком в горле, ответила:

— Да, но я ожидала узнать эту новость в несколько иной форме. Получается, что ты ставишь меня перед фактом!

— Успокойся, — раздраженно обронил Виктор и тут же устыдился своей несдержанности.

Мать встала с дивана и вышла, хлопнув дверью.

«Ничего, через полчаса она отойдет и совершенно по-иному будет воспринимать мои слова», — подумал Виктор и тяжело вздохнул.

Направляясь на кухню, он прикинул, что сегодня вряд ли сможет остаться ночевать у Ольги. Она, конечно, поймет и не обидится, но все равно получается как-то наперекосяк.

«И правда, неплохо бы познакомить Олю с родителями…» — его размышления прервало громкое шлепанье домашних тапочек.

Дверь отворилась, и вошел Николай Николаевич.

— Что-то я сегодня проспал, — зевнув, проговорил он и добавил: — Чего это мать не в духе?

— Понимаешь, папа, я женюсь…

— Что?! — реакция отца оказалась неожиданной.

Он опустился на стул и крякнул.

— Ты расстроен? — в голосе сына послышался вызов.

— Нет, что ты… Я хочу сказать — наконец-то! — Николай Николаевич улыбнулся и, озорно прищурившись, спросил: — И кто эта счастливица?

— Ее зовут Ольга, она переводчица, — Виктор вздохнул с облегчением.

— И давно вы знакомы?

— Уже полгода…

— Ого! Вообще-то я с твоей матерью встречался гораздо больше, — Николай Николаевич назидательно поднял палец и пустился в привычные рассуждения: — Любовь любовью, жена женой, но не забывай — для Франков на первом месте всегда была наука. Твой двоюродный дядюшка, покойный Илья Михайлович, и троюродный брат, его сын…

— Слышал, слышал! Сорвали бесчисленное количество премий и стали уважаемыми людьми, — с легкой досадой перебил Виктор.

Старший Франк с интересом оглядел младшего с ног до головы.

— И когда мы увидимся с будущей невесткой?

Виктор неопределенно пожал плечами.

— Увидитесь, но, может, не сию минуту…

— А почему бы и нет.

Виктор скептически хмыкнул, представив реакцию Ольги, которая была бы представлена генералу в пижаме, с растрепанными после сна волосами.

— Ладно, уговорил, приведу ее после поездки, — покорно согласился Виктор.

— А вы что, куда-то собираетесь? — Николай Николаевич растерянно почесал затылок.

— Я в отпуске, и мы решили съездить в Архангельск… — начал объяснять Виктор.

— Теперь мне понятна обида матери, — генерал раздосадованно чмокнул языком и поинтересовался: — А почему именно в Архангельск?

— Там живет мать Ольги, — ответил сын и добавил: — К тому же я никогда не был в этом прекрасном городе…

Вторая половина дня прошла сумбурно, в каких-то ненужных делах. Мать, забыв все обиды, хлопотала на кухне, готовя сына в дорогу, а Николай Николаевич тайком от жены предложил Виктору выпить за будущую свадьбу.

Лишь часов в семь вечера Виктор собрался позвонить невесте. Трубку долго не поднимали, и он уже хотел было нажать на рычаг, как вдруг услышал какое-то сдавленное:

— Алло?

— Олюшка, не обижайся, но планы немного поменялись, — Виктор силился придать голосу побольше нежности.

— Что случилось? — Оля говорила немного неестественно, и Виктору показалось, что она в квартире не одна.

— Я рассказал родителям о нашей свадьбе и о путешествии. И в силу не зависящих от меня обстоятельств, мне придется сегодня поспать дома… — он оборвал фразу, почувствовав напряжение по ту сторону провода.

— Хорошо. Но остальные планы не меняются? — спросила Оля и уточнила: — Я имею в виду завтрашний день.

— Нет, билеты я взял и заеду за тобой пораньше.

— Договорились, — она отвечала сухо и коротко.

Однако Виктору не хотелось так быстро прекращать разговор.

— Олюшка, ты говоришь со мной так, словно боишься сболтнуть лишнее или будто у тебя в квартире агент ФБР, — пошутил Виктор, но по молчанию невесты понял, что его юмор не оценен по достоинству.

В душу закралась какая-то необъяснимая тревога.

— Хочешь, я приеду? — предложил он.

— Не надо, — отрезала Оля и немного мягче добавила: — До завтра…

V

Ночь Виктор провел неспокойно, ворочаясь с боку на бок. Едва за окном забрезжил рассвет, он вскочил и стал собираться. Наскоро позавтракав и попрощавшись с родителями, помчался к Ольге.

Лишь когда он увидел на пороге невесту живой и здоровой, у него отлегло от сердца.

— Что это за настроение было у тебя вчера вечером? — не успев раздеться, сразу же спросил Виктор.

Однако Оля выглядела спокойной и безмятежной. Она удивленно посмотрела на жениха.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты со мной странно разговаривала, — пояснил Виктор, проходя в комнату.

— Была очень плохая связь, я почти ничего не слышала и от этого разнервничалась, — ответ прозвучал слишком гладко, и в душе у Виктора снова поселилось сомнение.

Но он решил не допытываться, а лишь спросил:

— Ты собралась?

Оля кивнула на сумку, стоящую на стуле, и, подойдя к жениху, обняла его.

— У меня непреодолимое желание поцеловать тебя, — прошептала она.

— Мы можем опоздать на самолет, — неуверенно возразил Виктор, уже зная, что не устоит.

Оля как-то отрешенно начала его раздевать: свитер, рубашку, брюки. Виктор краем глаза посмотрел на часы и покорно вздохнул…

Через полчаса стало ясно, что они безнадежно опаздывают. Он слегка пощекотал у Оли за ухом и ласково проговорил:

— Ты знаешь, который час?

Та, блаженно улыбаясь, потянулась и расслабленным голосом ответила:

— Когда я растворяюсь в безмерном пространстве, для меня время не существует.

Тогда Виктор схватил ее в охапку и, поставив на ноги, приказал:

— Одевайся!

Лишь сейчас Ольга сообразила, что билеты могут пропасть. Она заметалась по квартире, хватая то одно, то другое.

Наконец все было готово, и молодые люди выбежали на улицу. Поймать такси оказалось нелегким делом. Виктор несколько раз останавливал машины, но в этот день фортуна отвернулась от влюбленных. Лишь с девятой или десятой попытки усатый шофер согласился подбросить их в аэропорт, заломив при этом такую цену, что впору было схватиться за голову. Однако выхода не было — молодые люди бросили сумки в багажник и уселись в автомобиль.

Всю дорогу Виктор следил за минутной стрелкой, проклиная свою слабость и Олин темперамент. Та, устроившись на заднем сиденье, молча чертила пальцем на стекле какие-то иероглифы.

Когда впереди показались строения аэропорта, Виктор вздохнул.

— Мы опоздали, можете не спешить, — тронул он водителя за плечо.

В небо взмыл самолет, и Ольга нервно усмехнулась:

— Это, наверное, наш…

Расплатившись с таксистом, влюбленные медленно побрели в зал ожидания. Совершенно случайно Виктор взглянул на табло и, подпрыгнув от радости, заорал:

— Да здравствует наш славный «Аэрофлот»!

Сновавшие вокруг люди начали недоуменно оборачиваться на мужчину, который скакал на месте и тормошил свою спутницу.

— Олюшка, рейс задерживается. Архангельск не принимает!.. Живем!

Девушка лишь улыбнулась в ответ. Кивнув в сторону буфета, Виктор предложил:

— Выпьем шампанского за удачную поездку?!

Ольге ничего не оставалось, как принять его предложение.

Заказав бутылку и взяв несколько бутербродов, он поставил все на столик в углу и вдруг сквозь стеклянные двери увидел яркую рекламу «Союзпечати».

— Ты не возражаешь, если я куплю на дорогу парочку газет? — Виктор открыл шампанское и, наполнив Олин стакан, мило улыбнулся. — А ты выпей глоточек и не скучай…

Он быстрым шагом направился к киоску, что-то насвистывая на ходу, и не заметил, как к Оле подошел худощавый светловолосый мужчина в кожаной куртке. Проводив Виктора взглядом, он облокотился на стол и о чем-то торопливо заговорил. Оля, ничуть не удивилась появлению гостя, лишь слегка склонила голову и в ответ медленно что-то прошептала. Их диалог продолжался не больше минуты. Внезапно Оля кивком указала мужчине на дверь. Тот рассмеялся и не спеша удалился…

Когда Виктор вернулся к столику, его стакан оказался наполненным. Оля уловила беглый, но выразительный взгляд.

— Заждалась. Даже нашла тебе… — улыбнувшись, кивнула она на второй стакан. — Выпьем…

Чокнувшись с женихом и отхлебнув глоток, Ольга жестом предложила последовать ее примеру. Виктор залпом осушил свой стакан и, подперев голову руками, залюбовался бледным, словно выточенным из мрамора, профилем невесты.

Вдруг, посмотрев в глубь зала, Оля на одно мгновение помрачнела. Проследив за ее взглядом, Виктор заметил высокого светловолосого мужчину в черной кожаной куртке, читавшего журнал. Ему показалось, что незнакомец, на мгновение оторвавшись от своего занятия, подмигнул его невесте.

— Кто это? — недовольно полюбопытствовал он, коснувшись ее руки.

— Что? — Оля уже справилась с собой и смотрела на жениха невинными глазами.

— Да вот тот, в кожаной куртке…

Она внимательно оглядела незнакомца с ног до головы и недоуменно пожала плечами.

— Впервые вижу…

Виктору опять показалось, что невеста лжет, однако он не стал ничего выяснять.

— Ладно, — вздохнул он. — Пошли.

Настроение у него испортилось. Противоречивые мысли роем проносились в голове, наскакивая одна на другую и мешая сосредоточиться на поездке.

Наконец объявили рейс на Архангельск. Они направились к выходу на летное поле. Ольга виновато молчала. И тут на глаза им вновь попался мужчина в куртке. На этот раз он, затесавшись в пеструю группу только что прилетевших, двигался навстречу. Виктор осторожно покосился на невесту, лицо той сохраняло беззаботное выражение. Миновав контрольный пост, Виктор обернулся и проводил взглядом удаляющуюся фигуру в кожаной куртке…

Часть вторая

I

Архангельский аэропорт встретил молодых людей погруженными в полумрак серыми зданиями и ярко высвеченной прожекторами взлетной полосой.

Спустившись по трапу на землю, Виктор едва не упал, но Оля поддержала его за локоть.

— Осторожнее, — сказала она и полушутя добавила: — Мне не хотелось бы терять время на поиски костылей. Тем более — время твоего отпуска.

Виктор виновато улыбнулся, стараясь скрыть, с каким трудом далась ему эта улыбка. Еще в самолете у него вдруг закружилась голова. Такое с ним было впервые. Обыкновенно он легко переносил перелеты и даже иронизировал, как это некоторые могут отказывать себе в таком удовольствии, ссылаясь на здоровье. Но на этот раз было иначе. Решив, что все скоро пройдет, Виктор, как мог, поддерживал непринужденную беседу с Олей и вскоре действительно почувствовал себя лучше. Однако, когда он ступил на землю, совершенно внезапно головокружение вновь дало о себе знать: здание аэропорта поплыло куда-то вправо, стоящие самолеты приобрели дугообразные формы, а земля начала медленно подниматься вверх.

«Хорошо, что рядом оказалась Оля…» — подумал он.

Спустя некоторое время Виктору удалось восстановить контроль над собой, и он, взяв Олю за руку, не спеша направился в здание аэропорта.

Оказавшись в тепле, он окончательно пришел в себя, но, опасаясь, что неожиданные симптомы могут повториться, предложил:

— Не переночевать ли нам в гостинице?

— Неплохая идея! — с энтузиазмом поддержала Оля. — Тем более ты, кажется, никогда не был в этом городе…

— Хотя кое-что о нем уже слышал… — Виктор вспомнил о не так давно прочитанной в газете заметке, но вдруг, спохватившись, решил не продолжать.

Однако сказанного было достаточно, чтобы заинтриговать невесту.

— И что же тебе известно? — полюбопытствовала она.

— Да так, разные журналистские бредни, верить в которые было бы просто смешно… — уклончиво ответил Виктор и, желая избежать дальнейших расспросов, направился к выходу. — Я думаю, ты представишь мне этот город с более приятной стороны…

Получив такой ответ и поняв, что продолжения не последует, Оля обиделась, но, не подав вида, сказала:

— Хорошо. Начнем с гостиницы. Небольшая, уютная, недорогая, в центре. Вас устраивает?

— Тебе она нравится?

— Да.

— Тогда никаких вопросов.

Оказавшись на площади, молодые люди сели в такси и после немногословного объяснения Оли с водителем отправились в гостиницу. По дороге она рассказывала о днях, проведенных здесь, и попутно знакомила с достопримечательностями. Однако Виктор, только иногда задавая малозначительные вопросы, продолжал размышлять о причинах такой резкой перемены здоровья. Наконец они подъехали к небольшому трехэтажному дому с неброской вывеской.

— Когда случается так, что я вынуждена задержаться в Архангельске, то всегда останавливаюсь здесь, — объявила Ольга, выходя из машины и жестом приглашая жениха проделать то же самое.

Оказавшись в холле, Виктор с удивлением обнаружил, что вопреки неказистому внешнему виду гостиницы здесь было уютно.

— Подожди меня, — предложил он Оле, указав на кресло. — Я все устрою. Дай мне свой паспорт.

Девушка достала из сумочки паспорт и, не без скепсиса посмотрев на спутника, протянула ему.

— Попробуй.

Виктор решительно направился к администратору.

— Мне, пожалуйста, один двухместный номер, — попросил он у занятой вязанием пожилой женщины в очках.

Та медленно отложила работу и, оценивающе посмотрев на гостя поверх очков, взяла паспорта.

— Та-а-ак, — протянула она, внимательно исследовав документы, и, возвращая их Виктору, деловито проговорила: — Одноместные у нас все заняты, а в двухместный я вас поселить не могу.

— Это почему же?

— Вы — не муж и жена, — изрекла администраторша и вновь взяла в руки спицы.

— Подождите, — запротестовал Виктор. — Мы жених и невеста… Впрочем, разве это так важно?

Женщина еще раз взглянула на гостя поверх очков и безразличным тоном отказала:

— У меня инструкция…

— Что? — не понял Виктор. — Это за какой же год она?

— За шестьдесят пятый, — администраторша вновь уткнулась в вязанье, показывая тем самым, что разговор окончен.

— А сейчас какой? — не унимался Виктор. — Ведь больше тридцати лет прошло!

Не получив ответа, Виктор впал в уныние.

— Но что же нам делать? — умоляюще спросил он у женщины, понимая, что дальнейшие события зависят только от нее.

Администраторша, почувствовав, что посетитель поставлен на колени и ее авторитет признан, как бы сжалившись, уже более мягко произнесла:

— Могу разместить вас на подселение…

— Это как? — Виктор отказывался что-либо понимать.

— Есть двухместные номера, где занято лишь одно место, — пояснила женщина.

Едва сдерживаясь, чтобы не выругаться, Виктор схватил документы и направился к Оле.

— Мы едем в другую гостиницу, — решительно заявил он, все еще не в силах успокоиться.

Оля лишь улыбнулась в ответ.

— Там будет то же самое.

— И что же теперь?

— Дай мне документы, — девушка встала и, взяв паспорта, направилась к администраторше.

Виктор устало опустился в кресло, с интересом наблюдая за невестой.

Ольга, мило улыбаясь, о чем-то непринужденно беседовала с женщиной. Буквально через минуту неприступная служительница порядка улыбнулась в ответ и начала о чем-то рассказывать гостье. Тем временем Оля открыла портмоне и, достав оттуда несколько купюр, протянула их администраторше. Та взяла деньги и еще раз улыбнулась. Оставив паспорта, Оля вернулась назад.

— Все улажено, — объявила она. — Мы расположимся на втором этаже в одном из самых лучших номеров. Как раз для молодоженов.

— Как тебе это удалось?

— Я думаю, ты заметил, что очень просто, — Оля улыбнулась краешками губ, но, увидев, что жених ничего не понял, пояснила: — Видишь ли, дело в том, что я живу в этом мире, а ты лишь иногда заходишь в гости.

Вновь почувствовав себя неважно, Виктор не стал спорить и молча последовал за невестой на второй этаж.

Номер действительно оказался роскошным и был оснащен всем необходимым.

— У тебя хороший вкус, — заметил Виктор и, оставив вещи в гостиной, прошел в спальню. — Мне это нравится… особенно кровать.

— Сейчас я распакую дорожную сумку и приду, — донеслось из соседней комнаты.

— Я жду, — Виктор присел на широкую двуспальную кровать и, стараясь не упустить из виду ни одной детали, пробежался взглядом по комнате.

Потом он прилег, намереваясь отдохнуть, пока Оля хлопочет в гостиной. Однако через мгновение вновь, как тогда в аэропорту, все поплыло у него перед глазами, и Виктор почувствовал, что проваливается в какую-то огромную черную дыру…

II

Объятый непроницаемой темнотой, Виктор в конце концов потерял ориентацию во времени, но неожиданно чернота обернулась лишь пришедшими из-за гор мрачными грозовыми тучами, из которых, как из ведра, полился дождь. Вскоре все небо и земля осветились неимоверно яркой вспышкой молнии, и раскаты грома разорвали немотную до этого тишину. Немного погодя гром повторился, но с еще более ужасающей силой. Казалось, гремело отовсюду. Виктор, стоя в дверях небольшого, построенного на немецкий манер домика, наблюдал эту картину с любопытством и восхищением. Внезапно он увидел, как из мощного старого дуба, росшего в каких-нибудь тридцати метрах от дома, вырвалось пламя, а когда исчез этот слепящий свет, исчез и дуб — на месте его остался лишь один обугленный пень. Виктор побежал к нему, но, когда оказался рядом, уже наступило утро. Осмотрев место происшествия, он заметил, что гроза разбила дерево необычайным образом. Оно не просто раскололось от удара, а все расщепилось на узкие полоски…

Его наблюдения прервала наступившая ночь. В небе появились первые звезды. Неожиданно из-за гор вновь выплыли тучи, и землю окутала кромешная темнота…

— Виктор, — вдруг позвал его знакомый голос.

Он оглянулся, но вокруг никого не было.

— Ну хотя бы открой глаза, прошу тебя, — подсказал все тот же мягкий и ласковый голос.

Виктор чуть приоткрыл глаза и увидел склонившееся над ним беспокойное и в то же время красивое лицо девушки. Через секунду он с удовольствием осознал, что это Ольга, его невеста.

— Который час? — спросил Виктор, вспоминая, что они собирались отправиться в путь.

— Ты уже сутки без сознания, — поспешила сообщить Оля.

Виктор задумался над сказанным и, к своему большому огорчению, неожиданно потерял невесту из вида. Он попытался отыскать ее, но взгляд уперся в висевшие на стене часы. Был час ночи. В оконное стекло уныло стучал дождь, а стоявшая на тумбочке свеча почти догорела.

«Надо бы зажечь новую», — подумал Виктор, потянувшись, и, к своему изумлению, обнаружил в руке скальпель.

Не отдавая себе отчета, возвратился на прежнее место к столу и, взяв иглу, принялся что-то зашивать. Закончив дело, аккуратно отрезал ножницами нитку и взглянул на свою работу…

Боже милостивый! Перед ним на столе лежало тело огромного, метра в два с половиной, человека. Желтые водянистые глаза почти сливались с желтым пергаментом кожи, обтягивающей лицо, только зубы сверкали неестественной белизной в прорези рта; волосы были черные и длинные.

Вдруг пламя догорающей свечи задрожало, и Виктор с изумлением заметил, как дрогнули веки, а через мгновение странное существо начало дышать и судорожно подергиваться.

Не в силах перенести ужасного вида урода, Виктор бросился в спальню и принялся нервно расхаживать из угла в угол. Вскоре волнение сменилось усталостью, и он в изнеможении упал на кровать. На этот раз окутывающая его темнота была желанной и приятной. Виктор наконец почувствовал себя в полной безопасности и понял, что засыпает. Однако его отдых длился недолго. На смену ему, на этот раз уже во сне, пришел еще более ужасный кошмар.

Виктор торопился домой. Быстро взбежав по лестнице, толкнул знакомую дверь. Она оказалась незапертой. Войдя в квартиру, он обрадовался: милая прекрасная Оля ждала его. В жадном порыве он обнял девушку, но едва успел запечатлеть поцелуй на ее губах, как они помертвели, черты изменились, и вот уже он держит в объятиях труп своей матери. Тело ее окутано саваном, а в его складках копошатся могильные черви…

В ужасе Виктор проснулся, на лбу у него выступил холодный пот, зубы стучали, а все тело свела судорога. Виктор открыл глаза и в мутном желтом свете луны, пробивающемся сквозь ставни, увидел гнусного урода. Тот приподнял кровать и уставился на него. Челюсти ужасного существа двигались, и он издавал непонятные звуки, растягивая рот в улыбку.

«На него невозможно смотреть без содрогания, — подумал Виктор. — Никакая мумия, возвращенная к жизни, не может быть ужаснее этого чудовища».

Существо пыталось что-то сказать, но Виктор ничего не слышал. Тогда урод протянул к нему руку, словно намереваясь удержать, Виктор вскочил с постели и побежал вниз по лестнице. Укрывшись во дворе, укутался в пальто и, борясь со страхом, в конце концов заснул.

— Виктор, тебе лучше? — кто-то легонько тормошил его за плечо.

Опасаясь новых злоключений, Виктор решил не подавать признаков жизни. Вскоре послышались удаляющиеся шаги. Дождавшись, когда будивший отойдет на достаточно безопасное расстояние, он приоткрыл глаза.

После ужасных событий, которые, казалось, породил полумрак, залитая солнечным светом комната ослепила его. Он лежал, укрытый одеялом. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Не понимая еще, в чем дело, и где он находится, Виктор тихо встал и, подойдя к двери, прислушался.

— Состояние критическое, — озабоченно говорил мужчина. — Я думаю, вы совершили непростительную ошибку, не поместив супруга в больницу.

— Но ведь ему легче… — нерешительно возражал женский голос.

— Это временное явление. Не исключен новый кризис. Причем настолько серьезный, что уже никакая реанимация не поможет, — с укором произнес все тот же мужчина.

Виктор осторожно выглянул из-за косяка. В соседней комнате находились двое мужчин в белых халатах и девушка, нервно заламывающая руки.

Только сейчас к Виктору начало возвращаться сознание. В девушке он узнал Олю и вспомнил, что находится в одной из архангельских гостиниц.

«Но при чем здесь эти двое в халатах?..»

Виктор ступил за порог и, постаравшись напустить на себя значительность, спросил:

— Оля, объясни мне, пожалуйста, что здесь делают эти люди?

В комнате воцарилось гробовое молчание. Все обернулись к Виктору и словно окаменели. Внезапно ему в голову пришла догадка, что присутствующие могли быть медиками. Он с беспокойством посмотрел на невесту.

— Оля, с тобой что-нибудь случилось?

После этих слов один из врачей, лысоватый старик, медленно опустился на диван, а другой, чуть моложе, принялся нервно протирать носовым платком стекла очков. Растерявшаяся на мгновение Оля радостно улыбнулась и повисла у любимого на шее.

— Виктор, ты не представляешь, как я счастлива! — воскликнула она, осыпая его поцелуями.

Объятия в присутствии незнакомых людей смутили Виктора и заставили его покраснеть. Стараясь не обидеть любимую девушку, он слегка отстранился и, взглянув ей в глаза, недоумевающе спросил:

— Что случилось?

Вместо нее подал голос сидящий на диване пожилой врач.

— Первый раз встречаю такой случай: еще пять минут назад пациент умирал, а теперь разгуливает по комнате как ни в чем не бывало… Поразительно!

Его коллега, продолжая протирать очки, лишь пожал плечами.

— Умирал?! — удивился Виктор. — Вчера я прилег отдохнуть и случайно заснул. Проснулся утром. Что тут поразительного?

— Это было не вчера, — поправила его Оля, — а три дня назад.

— Три дня… — протянул Виктор и задумался, силясь восстановить в памяти минувшие события.

— Да, три дня! — подхватил пожилой врач, вставая. — И все это время вы были в беспамятстве, в состоянии, близком к летаргии, чтобы не сказать — к смерти.

— Что же это было?

Врач пожал плечами.

— Нужны тщательные исследования… Причины заболевания, да и сама болезнь мне непонятны, но еще более удивительно то, что сейчас, после всего, вы стоите рядом с нами в полном здравии. Поверьте, у меня достаточный опыт работы и кандидатская…

— Я вам верю, — прервал оправдания доктора Виктор и категорично добавил: — Однако в больницу ложиться не собираюсь.

— Но… — попытался возразить бывалый медик.

— Никаких «но», — вновь оборвал его Виктор. — Кроме того, мне не хотелось бы, чтобы об этом кто-либо знал. Опасно это или нет, неважно, главное, и я в этом уверен, что самочувствие мое совершенно нормальное. А ваши сомнения могут не лучшим образом сказаться на моей работе.

— Если не секрет?.. — полюбопытствовал старик.

Сам того не желая, он попал в яблочко. Работа была секретной, и, естественно, Виктор не мог заявить об этом прямо, а потому попытался уйти от вопроса.

— Словом, у меня есть свой доктор в Москве, который в курсе всех моих болячек… По возвращении непременно загляну к нему. Кроме того, я и сам в какой-то степени врач…

— Как пожелаете, — медик недоверчиво посмотрел на упрямого молодого человека и, слегка замявшись, тихо продолжил: — Но могу ли я вас попросить об одном?

— Разумеется, — согласился Виктор, уловив умоляющий взгляд невесты.

— Мои совесть и профессиональная этика не позволяют мне уйти, не осмотрев вас еще раз и не убедившись, что все действительно нормально, — изложил свою просьбу врач.

Виктор с уважением взглянул на медика, в душе раскаиваясь, что был недостаточно вежлив с человеком, которому, возможно, многим обязан.

— Конечно, — согласился он. — Вы хотите сделать это прямо сейчас?

Доктор, не говоря ни слова, утвердительно кивнул головой.

— Тогда ближайшие полчаса я полностью в вашем распоряжении.

— Вот и чудесно! Алексей Петрович, подготовьте аппаратуру, — скомандовал доктор и, пройдя вслед за Виктором в соседнюю комнату, раскрыл свой поношенный саквояж, решив начать с самого простого…

— Увы, кроме хронического бронхита, я ничего не смог обнаружить, — вынес приговор старик, закончив обследование. — Сердце в норме, легкие тоже, давление — лучше и не бывает. Зрачки, горло, кровь вчера проверяли… Ничего не понимаю, несмотря на тридцать лет работы… Впрочем, мне бы лучше порадоваться за вас и за ваш организм, чем сокрушаться… Ведь вы пережили ужасный приступ и так легко вышли из него. Мои поздравления!

— Принимаются, — улыбнулся Виктор.

Подождав, пока помощник отнесет всю аппаратуру в стоящую под окном машину, доктор закрыл свой саквояж и встал.

— Всего хорошего и ста лет вам, — он медленно направился к выходу.

Оля, надев шубу, вызвалась проводить его до машины.

Оставшись один, Виктор попытался осмыслить происшедшее, но, так и не найдя ответа на мучившие его вопросы, подумал об Оле. Случайно взглянув на часы, он встревожился: показалось, что невесты нет уже достаточно долго. На всякий случай он подошел к окну и выглянул из-за шторы.

Оля стояла у машины «скорой помощи» и беседовала с доктором. Наконец она пожала старику руку и юркнула назад в гостиницу.

— Интересные люди, не правда ли? — поделилась она своим впечатлением, едва переступив порог.

— Интереснее, чем я? — шутливым тоном проговорил Виктор, опускаясь в кресло.

— Ты для меня самый дорогой, единственный и неповторимый, — Оля уселась к любимому на колени и, обняв его за шею, уже более серьезно добавила: — По крайней мере за минувшие три дня я в этом убедилась окончательно и бесповоротно. Ты даже не представляешь, как я испугалась…

— Не может быть! — несколько театрально воскликнул Виктор.

— Представь, я с тобой через стенку мирно беседую, потом ты почему-то перестаешь отвечать на мои вопросы. Я вхожу в комнату и нахожу тебя, как мне показалось, спящим. Решив не тревожить твой сон и заодно преподнести сюрприз, отправляюсь за продуктами и готовлю ужин. Это занимает больше часа. Затем я осторожно пытаюсь будить тебя, но, к своему ужасу, обнаруживаю, что голова твоя и тело абсолютно холодны, а пульс едва прощупывается…

— И ты, конечно же, вызываешь «скорую», — улыбнувшись, закончил Виктор.

— Да, — кивнула Оля и слегка задрожавшим голосом продолжила: — Они приезжают, но оказывается, что, кроме анальгина, у них ничего нет. Я уж не говорю о каком-либо толковом диагнозе. Кроме того, выясняется, что все больницы переполнены, если и найдется место, то где-нибудь в коридоре. Естественно, я отказываюсь и по своим каналам начинаю искать приличного медика…

— У тебя есть знакомые в этом городе, да еще такого профиля?! — искренне удивился Виктор.

— Об этом после, слушай дальше… Наконец мне удается выйти на профессора самой лучшей в городе клиники, но оказывается, что он в Швеции и приезжает лишь утром.

— Так это был профессор?! — не сдержался Виктор. — На «скорой помощи»?

Однако Оля, даже не обратив внимания на восклицание любимого, продолжала вспоминать:

— Час ночи. Я одна. Дура дурой, совершенно не представляю, как тебе помочь. Через каждые пять минут проверяю пульс и, представляешь, даже начинаю молиться за тебя… Наконец утром появляется профессор. Он сразу же вызывает машину и вводит какие-то препараты. Твое состояние улучшается. На время ты даже приходишь в сознание. Я радуюсь, как ребенок, думая, что все позади. Профессор предупреждает, что возможен еще один, но уже более слабый приступ, и уезжает. Однако часа через три я беру твою руку и не нахожу пульса…

Глаза девушки наполнились слезами.

— Ну-ну, перестань, — попытался успокоить ее Виктор, поглаживая по голове. — Все позади, я живой. Вот посмотри…

Молодой человек повертел руками.

— Да, тебе хорошо говорить, — сквозь слезы улыбнулась Оля. — Но тогда ты был другим: весь бледный, с закатившимися глазами… Хорошо, что вновь рядом оказался этот доктор. Почти двое суток под нашим окном стояла машина, а он не отходил от кровати…

— Он мне понравился, — заметил Виктор.

— Да, он хороший человек, — произнесла Оля, прижимаясь к нему и нежно целуя.

Затем немного отстранилась и, пристально посмотрев ему в глаза, спросила:

— Скажи, ты себя действительно хорошо чувствуешь?

— Ве-ли-ко-лепно! — отчеканил тот. — Хоть сейчас готов в дорогу.

— Ты не врешь? — недоверчиво переспросила Оля и искренне призналась: — Я так не хочу тебя потерять…

— Значит, не веришь? — нахмурившись спросил Виктор.

— Нет!

— Тогда я могу доказать! — он обнял Олю и, осыпая поцелуями, повалил на диван…

III

Как Виктор ни настаивал на том, чтобы отправиться в путь сразу же после своего внезапного выздоровления, Оле удалось уговорить его остаться еще на сутки.

Он вел себя, как обычно, лишь иногда на какое-то время впадал в задумчивое состояние. Это не вызывало у Оли особых тревог — главным было то, что кризис миновал, Виктор вновь на ногах.

Утро в день отъезда порадовало молодых людей безоблачным небом, ярким солнцем и выпавшим перед самым рассветом свежим снегом.

Оля поднялась первой и поспешила в соседнюю комнату, намереваясь сварить жениху кофе и приготовить что-нибудь легкое. Когда нехитрый завтрак был готов, она, поставив все на небольшой поднос, поспешила в спальню. Однако на самом пороге комнаты девушка едва не столкнулась с Виктором. Тот был уже одет.

— Ну вот, — с досадой протянула Оля, — захочешь сделать человеку приятное, а он все испортит. Нет чтобы еще чуток поспать.

Не говоря ни слова, Виктор поцеловал девушку в щеку и, взяв у нее из рук поднос, поставил на стол.

— Мы ведь сегодня едем, а я должен еще сбегать на вокзал и взять билет на автобус.

Оля виновато улыбнулась.

— Об этом я уже позаботилась, — тихо произнесла она. — Выезжаем в полдень.

На мгновение девушка замялась и нерешительно продолжила:

— Я немножко изменила наши планы… Надеюсь, ты не будешь злиться на меня?

Виктор испытующе посмотрел на невесту.

— Дело в том… — начала она сбивчиво, но тут же собралась и заговорила своим обычным тоном: — Просто мне показалось, что трястись несколько часов в автобусе, который останавливается через каждые пять-шесть километров, не самый подходящий для нас вариант.

— Мы полетим! — шутливо предположил Виктор.

— Нет, — спокойно ответила Оля. — Мы поедем на такси.

— На такси?! У тебя замашки Рокфеллера.

— Не волнуйся, я уже обо всем договорилась.

Виктор нахмурился.

— Ты ставишь меня в неловкое положение.

— Скоро у нас будут общие финансы, так что можешь считать, что я взяла у тебя взаймы, — попробовала отшутиться Оля. — Тебя устраивает?

— Нет, — резко возразил Виктор: его самолюбие было ущемлено.

Желая разрядить ситуацию, Оля подошла к жениху и, обняв его, мягко произнесла:

— Не станем же мы ссориться из-за ерунды…

Как ни был сердит Виктор, он не мог не признать, что невеста права. Мгновение поколебавшись, он решил уступить.

— Ладно, твоя взяла.

— Тогда собираем вещи? — улыбнулась Оля.

Виктор кивнул и, через силу расставаясь со своим недовольством, буркнул:

— Но пообещай, что впредь в подобных ситуациях будешь советоваться со мной.

— Обещаю! — без раздумий выпалила невеста и начала доставать вещи из стенного шкафа.

Когда все было упаковано, молодые люди выпили еще по чашечке кофе и, взглянув на часы, к своему удивлению, обнаружили, что уже без четверти двенадцать.

— Я сдам номер, а ты бери чемоданы и жди меня у выхода, — предложила девушка.

Виктор вновь надулся.

— Оля, мы же договорились, что глава семьи — я.

— Извини, — Оля потупила взгляд. — Я жду твоих указаний.

Виктор, не ожидавший такого поворота, задумался. Не найдя более удачного решения, он, веско выговаривая каждое слово, деловито заявил:

— Оля, я возьму вещи и буду ждать тебя у выхода, а ты тем временем сдай номер.

Не выдержав позы, он рассмеялся, впрочем, как и Оля…

Ровно в двенадцать они уже сидели в такси. Водитель, коротко подстриженный рыжеволосый парень лет двадцати, с самого начала пути поспешил установить контакт с пассажирами. Приветливо улыбаясь, он принялся сыпать всевозможными историями из жизни Архангельска.

Незаметно они миновали город и выехали на старое, разбитое непогодой и временем шоссе. Еще через полчаса, видимо, решив, что уже надоел своей болтовней, водитель включил радио.

— Сейчас идет неплохая музыкальная передача, — объявил он и, повертев по сторонам головой, добавил: — Насколько я помню, дальше дорога пойдет вдоль побережья…

— Да, — односложно подтвердила Ольга, до этого активно участвовавшая в разговоре.

— Красивые места… — протянул таксист и, услышав позывные передачи, замолчал.

«Неплохой передачкой» оказался набор последних попсовых хитов, разбавленный приличной дозой старых анекдотов. Слегка разочарованный Виктор, задумавшись, перевел взгляд на мелькающий мимо пейзаж. Если бы не мимолетная фраза, что дорога пойдет вдоль побережья, он вряд ли подумал бы, что в каких-то пятистах метрах от них начинается море. В это время оно, пожалуй, напоминало огромную, покрытую белыми дюнами равнину — совершенно безжизненную, но чарующую своим холодным величием…

Заметив, что хиты и анекдоты не вызвали у пассажиров особого восторга, водитель переключил приемник на другую волну. В салоне зазвучала лирическая оркестровая мелодия с солирующим саксофоном. «Пожалуй, так оно получше, — мысленно одобрил Виктор. — По крайней мере эта сентиментальная музыка хоть не мешает думать». Неожиданно вспомнились яркие и ужасные картины, представшие перед ним во сне. Музыка стала постепенно отдаляться и вскоре совсем смолкла. Ее сменил ровный голос диктора и сводка новостей, вслед за которой последовало выступление начальника местного отдела внутренних дел. По своему обыкновению, Виктор прислушивался, но образы, поселившиеся в нем несколько дней назад, не отпускали, на равных вступив в борьбу с текущими сообщениями о зверствах преступников…

Он поднял голову и посмотрел на дорогу. По обе стороны от нее тянулись высокие холмы. Когда машина обогнула один из них, ее слегка качнул резкий порыв ветра. Совершенно неожиданно далеко впереди появился вертящийся столб снега, хаотично передвигающийся по земле и верхним своим срезом теряющийся в облаках. Такси и смерч двигались навстречу друг другу. Когда между ними оставалось метров триста, смерч, словно демонстрируя свою силу, внезапно свернул вправо и закрутился вокруг многовекового дерева, росшего у дороги. Послышался оглушительный треск, и, когда смерч отступил в сторону, глазам Виктора предстало с корнями вывороченное из земли и лежащее посреди дороги поверженное дерево. Водитель резко затормозил. Но он мог не останавливаться: белому разрушителю не было до машины никакого дела — он легко перешагнул холм и вскоре совсем исчез из виду.

У Виктора отлегло от сердца. Он покинул машину и подошел к жертве разбушевавшейся стихии. Это был многовековой дуб — больше метра в обхвате, и Виктор понял, что вряд ли без посторонней помощи им удастся освободить дорогу.

Неожиданно он ощутил на себе чей-то взгляд. Поднял голову и увидел на холме, за которым исчез белый пришелец, человека гигантского роста. Что-то в нем показалось знакомым. Не разбирая дорога, Виктор бросился к нему. Ноги по колено вязли в снегу, но он упрямо продвигался к вершине. Заметив бегущего, незнакомец повернулся и опрометью бросился в противоположную сторону.

— Постой! — крикнул Виктор, оказавшись на холме, но вдруг обо что-то споткнулся и упал лицом в снег.

Когда протер глаза и огляделся, незнакомца не было. Сокрушенный неудачей, Виктор посмотрел вниз, взгляд уперся в неровно отесанный край каменной плиты, послуживший причиной его падения. Он нагнулся и рукой счистил снег с части камня. К своему удивлению, обнаружил, что это надгробная плита. «Виктор Франк…» — с ужасом прочитал он, но продолжения надписи разобрать не смог. Неожиданно его мысли переключились на незнакомца. И хотя Виктору не удалось вблизи рассмотреть гиганта, ему показалось, что где-то они уже встречались. Внезапно пришла догадка, что исполин не кто иной, как то уже виденное им чудовище с водянистыми глазами.

«Значит, он, действительно существует!» — Виктор испугался своей догадки.

Раньше ему хотелось верить, что урод был всего лишь плодом его фантазии и со временем, как всякая фантазия, уйдет в небытие. Теперь же в одно мгновение все его надежды рухнули: гигант оказался реальным.

Вдруг Виктор почувствовал, что кто-то положил руку ему на плечо и слегка потряс. Он похолодел от страшного предчувствия, задрожав, хотел было повернуться, но ощутил, что тело не повинуется ему.

— Виктор! — долетел неожиданно мягкий голос.

Он облегченно вздохнул и повернул голову: рядом с ним на заднем сиденье такси была Оля и слегка тормошила его.

— Виктор, мы уже подъезжаем, — произнесла девушка, заметив, что жених открыл глаза.

— Что? — не понял он, щурясь от яркого солнца.

— Скоро будем дома, — повторила невеста. — Хватит спать.

— Спать?

— Ну да… Мы даже радиоприемник выключили, чтобы не мешал тебе.

— Это просто здорово, что ты решила меня разбудить, — обрадовался Виктор и выглянул в окно.

Машина по-прежнему шла по дороге, петляющей между высокими холмами.

«С такими снами хоть совсем не спи», — подумал Виктор, любуясь искрящимся под солнцем снегом.

Впереди у дорога замаячил какой-то темный предмет. Виктор, заинтересовавшись, принялся строить догадки, что бы это могло быть. По мере приближения предмет начал расти и вскоре превратился в огромный лежащий на земле дуб.

— А это что такое? — удивился Виктор, кивнув на дерево с оголенными корнями.

— Да так, — безразлично ответила Оля. — Несколько лет назад по этим местам прошелся смерч. Заборы поломал, крыши посносил, а этот дуб даже вынес на дорогу.

Виктор задумался. Прочитав недоумение на лице жениха, Оля истолковала это по-своему и пояснила:

— Потом его убрали…

— Удивительно, как еще не распилили на дрова, — ненавязчиво подал голос водитель, как только они проехали мимо дуба.

Какое-то время Виктор был в шоке, но, быстро придя в себя и решив испытать судьбу, вдруг попросил:

— Остановите машину.

— Тебе плохо? — забеспокоилась Оля.

— Нет, просто я хочу вернуться к тому вывернутому с корнями дереву.

— Зачем?

— Мне нужно. Я тебе потом все объясню.

Таксист остановил автомобиль и, обернувшись, поинтересовался:

— Так мы едем дальше или возвращаемся?

— Делай, как он хочет, — уступила девушка, кивнув на Франка.

— О’кей! — водитель развернул машину.

У дуба он съехал с проезжей части и притормозил, а затем, выключив мотор, объявил:

— Тайм-аут.

Виктор вышел из машины и внимательно осмотрелся.

— Что тебя так заинтересовало? — озадаченно спросила Оля. — Вроде бы с биофизикой тут ничего не связано…

Виктор не ответил и, отыскав глазами знакомый холм, направился к нему. На этот раз ему не пришлось по колено вязнуть в снегу, потому что к вершине вела кем-то уже протоптанная дорожка. Поднявшись по ней, он принялся ногой разгребать снег в том месте, где ему привиделась могила. Плиты не было.

«Нельзя так доверяться снам», — пожурил он себя. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — поинтересовалась подошедшая Оля.

Виктор хотел было спросить о могиле, но, не решился.

— Нет-нет, все нормально… — успокоил он девушку и в свое оправдание добавил: — Мне просто приглянулся этот холм, и я решил на него взобраться, чтобы окинуть взором эти чудеснейшие места.

— Ладно, — согласилась Оля и, боясь показаться навязчивой, сменила тему: — А известно ли тебе, что сейчас ты стоишь не на каком-нибудь холме, а на Чертовом?

— Что? — не понял Виктор, продолжая осматривать окрестности.

— Так назвали эту гору местные жители…

Виктор не дослушал рассказа, потому что заметил небольшой снежный бугор. Подойдя к нему, слегка тронул снег ногой — она уперлась во что-то твердое. Присев, рукой отгреб снег и обнаружил под ним отесанный камень. Тут же стал быстро очищать всю плиту. Сделать это оказалось несложно, поскольку ее покрывал лишь тонкий слой снега. На камне была выбита надпись на английском языке, но прочитать ее оказалось не так-то просто. Многие буквы и даже слова были стерты. Отчетливо просматривалось лишь одно имя.

«Роберт Уолтон», — было выбито внизу плиты. Затаив дыхание, Виктор внимательно присмотрелся к надписи повыше.

«Виктор» — без труда разобрал он имя погребенного, но фамилия, начинавшаяся с «Франк…», явно имела продолжение.

— Виктор Франкенштейн, — подсказала Оля и иронично заметила: — Почти, как тебя.

— Умер в тысяча восемьсот… — вслух прочитал Виктор.

— Правильно, — одобрила девушка. — А далее по-староанглийски: «С вечной мольбой за твою душу» и подпись «Роберт Уолтон».

Виктор поднялся и, не отводя взгляда от мотальной плиты, с сожалением протянул:

— Больше разобрать ничего невозможно.

— Увы, — согласилась Оля и недоумевающе посмотрела на жениха. — Ты остановил машину ради этого?

— Да, — Виктор повернулся и торопливо зашагал вниз.

— Но откуда тебе обо всем этом известно?.. — поразилась Оля, едва поспевая за ним.

Внезапно Виктор остановился.

— Боюсь тебя разочаровать, — мрачно произнес он, — но мне ничего не известно…

Оставшуюся часть дороги они провели в молчании, предоставив вдосталь наговориться словоохотливому таксисту.

IV

Небольшие деревянные домики, отгороженные от улицы палисадниками и укрытые снегом, напомнили Виктору картинку из детской сказки про Снегурочку. Дым, валивший из труб, белыми полосками разделял голубое небо на почти ровные отрезки.

Отпустив такси на окраине, молодые люди пешком отправились вдоль заборов. Виктор с любопытством заглядывал во дворы, пытаясь найти там неуловимые признаки сельского очарования, которые так притягивали многих творческих людей, без сожаления менявших монотонную городскую жизнь на величавое деревенское спокойствие.

Мать невесты жила в конце улицы, в невысокой хатке с зеленой крышей.

Виктор, не видевший даже фотографии своей будущей тещи, попробовал представить ее себе. Почему-то казалось, что Оля должна быть очень похожа на мать…

Оля с трудом открыла занесенную снегом калитку и, ступив на узкую тропинку, оглянулась.

— Сто лет не была дома, — шепотом произнесла она и на удивление робкой походкой, совершенно не свойственной ей, направилась в дом.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как навстречу вышла высокая дородная женщина в пуховом платке. Увидев незнакомого мужчину, она отступила назад и внимательно вгляделась в его лицо.

— Мама! — воскликнула Оля и бросилась к матери на шею.

По-деревенски громкие поцелуи и горячие объятия заставили Виктора отойти в сторону и дать женщинам возможность сполна проявить свои чувства.

Вдруг Оля вспомнила о женихе и позвала:

— Витя, иди сюда!

Хозяйка прищурилась и еще раз осмотрела спутника дочери с ног до головы.

— Он кто? — бесцеремонный вопрос Олиной мамы заставил Франка растеряться.

— Это мой почти что муж, — начала терпеливо объяснять дочь, рукой подзывая Виктора к себе.

— Муж?! — переспросила женщина, и неожиданно глаза ее потеплели. — А что это мы во дворе стоим? Идемте в дом.

Слегка покраснев, Виктор переступил порог, стянул с головы шапку и замер, не решаясь пройти дальше. Оля помогла ему снять пальто и нежно прошептала на ухо:

— Не пугайся, моя мама с кое-какими деревенскими предрассудками, а в целом она добрый и душевный человек.

— Ты даже на сказала, как ее зовут? — негромко напомнил Виктор, осматривая сени.

— Марья Степановна, — Оля потащила жениха в большую комнату и усадила на диван.

Оглядев комнату, Виктор почувствовал себя не в своей тарелке — настолько непривычным после городской квартиры было все вокруг. На какое-то время он даже позабыл о недавнем происшествии и тяжелых мыслях, мучивших его весь остаток дороги.

Оля переоделась в легкий халатик и тут же стала помогать матери накрывать на стол. Виктор с улыбкой наблюдал за ее уверенными движениями, удивляясь умению девушки управляться с деревенской утварью.

Она ухватом ловко вытащила чугунок из печки и, выложив на тарелку картошку, поставила на стол. Вкусные запахи заставили Виктора сглотнуть слюну. Он постарался занять себя мыслями об оставленной на время работе, однако и это не помогало — чувство голода не исчезло.

Когда Оля в очередной раз появилась в комнате, он спросил:

— Скоро будем обедать?

Та улыбнулась.

— Потерпи, дорогой, вот только поджарю яичницу, и тогда сядем за стол.

Вздохнув, он откинулся на спинку дивана и начал внимательно осматривать комнату. Его внимание привлекли большие фотографии в рамках, висевшие на стене. На них фотограф запечатлел деревенскую свадьбу: жених, бравый солдат, сидел на стуле, уставившись в объектив напряженным взглядом: невеста, пристроившись рядом, слегка улыбалась. Неожиданно Виктор сообразил, что девушка на фотографии очень напоминала ему Олю — те же тонкие черты лица, такой же округлый подбородок…

— Моя бабушка, — пояснила Оля, неслышно подошедшая сбоку.

Виктор повернулся и еще больше поразился их сходству. Казалось, стоящая рядом девушка каким-то образом сошла со старого выцветшего снимка.

— Мне все говорят, что я — вылитая бабка, — Оля словно прочла мысли Виктора.

— Да, очень похожа, — согласился он и поинтересовался: — А где она теперь? Я имею в виду твою бабушку.

— Умерла… еще до моего рождения, — коротко ответила Оля и, тронув жениха за рукав, предложила: — Пошли умоемся, я покажу рукомойник.

Виктор последовал за невестой в сени и там, заранее фыркая от удовольствия, подставил руки под струю холодной воды.

Вдруг входная дверь хлопнула, и на пороге появилась щуплая пожилая женщина с остреньким носиком. Увидев молодых людей, она испуганно вздрогнула и попятилась.

— Тетка Устинья, вы что, меня не узнали? — Оля весело рассмеялась и бросилась обнимать вошедшую.

Соседка икнула и неожиданно басовито воскликнула:

— Ого, какие гости!

Оля, кивнув на дверь в комнату, пригласила:

— Проходите, мы сейчас…

Тетка Устинья шмыгнула в дверь, и через минуту оттуда послышался ее голосок:

— Надолго приехали?

— Не знаю, как получится, — Оля подала Виктору полотенце, жестами поторапливая его.

— А это кто с тобой? — соседка, не выдержав одиночества, выглянула из-за косяка.

— Муж, — бросила девушка через плечо, не оборачиваясь.

Тетка Устинья цокнула языком и вновь скрылась за дверью. Когда молодые люди умылись и зашли в комнату, она чинно сидела на диване, разглаживая концы платка. Внимательно рассмотрев Виктора при свете, вздрогнула.

— Оля, — запричитала женщина, — так ведь это же не твой муж!..

Оля покраснела и беспомощно оглянулась на Виктора.

Тетка Устинья продолжала:

— Твой муж высокий, белявый… Да и какой красавец… Помню, видела — идете вы по улице рядышком, ну чисто из одного теста…

— Хватит! — довольно резко оборвала соседку Оля. — Вы все перепутали…

Растерянно поморгав, женщина замолчала.

Девушка усадила Франка за стол и почти приказала:

— Ешь!

— А где Марья Степановна? — негромко поинтересовался тот. — Может, ее подождем?

— Ешь, — уже более мягко повторила невеста и больше для соседки объяснила: — Мама побежала в магазин за водкой, вернется не скоро.

Однако гостья не двинулась с места. Она, раскрыв рот, наблюдала за Виктором, который накладывал картошку себе в тарелку.

— Нет, Олюшка, хоть режь меня, а это не твой муж. Меня не обманешь, — наконец выдала соседка. — Тот ел, как мы, деревенские, я помню, а этот как-то по-особому… Антелигент…

— Вам показалось. Все люди едят одинаково, — девушка нервно теребила конец скатерти.

Виктор от слов соседки едва не подавился. Конечно, он еще не успел привыкнуть к деревенской непосредственности, однако не обиделся.

Закончив есть, Виктор встал из-за стола и поблагодарил невесту. Та улыбнулась в ответ и начала убирать посуду.

Улучив минутку, когда Оля вышла за дверь, тетка Устинья приблизила к Виктору лицо и спросила:

— Ну как, много бандитов переловили?

— Что? — не понял он и переспросил: — Кого переловили?

— Бандитов, — шепотом повторила тетка Устинья.

— Каких? — с недоумением спросил Виктор.

— Всяких, — туманно пояснила соседка и с подозрением спросила: — А вы разве не в милиции работаете?

— Нет, я занимаюсь наукой.

Женщина недоверчиво посмотрела на него и тут же заторопилась.

— Ладно, пора домой…

Она шмыгнула за дверь, и Виктор вздохнул с облегчением.

— Странная какая-то, — сказал он, когда Оля вошла в комнату.

— Она живет напротив, — девушка кивнула на окно и, замявшись, добавила: — Тетка Устинья хороший человек, но в ее возрасте бывают провалы в памяти.

Виктор пожал плечами и промолчал.

Дверь распахнулась, и в комнату, вместе с клубами пара, ввалилась Марья Степановна с огромной сумкой. Оля бросилась ей помогать. Виктор с удивлением наблюдал, как на столе выстраивается целый ряд бутылок. Прочитав на этикетке название «Русская», присвистнул.

— Я, вообще-то, не пью, — робко признался он.

— Ты не пьешь, зато наши соседи ох как любят! — Марья Степановна бросила на будущего зятя оценивающий взгляд и продолжила: — Им и по две бутылки будет мало. Они у нас мужики крепкие, деревенские.

— А что за событие, если не секрет? — поинтересовался Виктор, стараясь завязать разговор с тещей.

— Как какое? Ваш приезд, — объяснила хозяйка и добавила: — Я уже всех пригласила.

Оля, молчавшая до этого, укоризненно заметила:

— Вот это зря… Лучше бы приберегла деньги для чего другого…

Мать в упор посмотрела на нее и твердо проговорила:

— Ты, давай-ка, не командуй! Я тут хозяйка!

Оля покорно вздохнула и, переглянувшись с Виктором, пожала плечами.

V

Целый день женщины возились у плиты, готовясь к вечернему застолью. Виктор же слонялся из угла в угол, поражаясь широте души деревенских жителей и одновременно скучая. Он уже и сам был не рад, что своим приездом доставил столько хлопот.

К вечеру стол ломился от угощений: соленые рыжики, пельмени, зажаренная курица…

Наконец хлопнула дверь, и Марья Степановна, вытерев руки о передник, вышла навстречу первым гостям.

Это была пожилая супружеская пара. Оба доброжелательно улыбались и с любопытством разглядывали молодого человека.

— Проходите, проходите, — пригласила Марья Степановна и указала на выстроенные в ряд стулья. — Садитесь.

Гости уселись за стол и молча сложили руки на коленях.

В хату начал стекаться народ. Все знакомились с Виктором, пожимая ему руку, и тот от множества новых лиц совсем растерялся. Ольга, заметив смущение жениха, поспешила на помощь.

— Садись рядом со мной и ни о чем не думай, — прошептала она. — После первой чарки твое присутствие и внимание будет совсем не обязательно.

Виктор примостился у краешка стола и первые полчаса лишь наблюдал за приглашенными. Слева от него устроился худощавый старик с жиденькой седой бородкой и бегающими глазками. Он, не умолкая, о чем-то спорил со своим лысым соседом, после каждой рюмки доставал из кармана табакерку и, нюхнув из нее, чихал на всю комнату. Неожиданно повернувшись к Виктору и увидев его удивленное лицо, старик добродушно рассмеялся и принялся торопливо объяснять:

— Я, милок, был заядлым курильщиком, лет сорок, не меньше… Однажды прихватило так, что пришлось ехать к доктору в город. Он послушал и сказал: «Хочешь жить — забудь про папиросы». С тех пор вот таким способом балуюсь.

Старик вновь потянулся за табакеркой, и через минуту на всю хату, заглушая голоса разгулявшихся гостей, послышалось громкое «апчхи». Виктор немного отодвинулся от болтливого соседа и переключил внимание на других участников застолья.

Сидевшие напротив Виктора мужики, то и дело обзывая друг друга, развернули дискуссию о политике, да так связно, что впору было удивляться их осведомленности. Вдруг неугомонный сосед вновь толкнул Виктора в бок и довольно громко спросил:

— Как думаешь, война с Азией будет?

— Что? — от неожиданного вопроса Виктор едва не поперхнулся.

Старик повторил.

— Пойдут на нас чурки или нет?

Виктор произнес было несколько стандартных фраз, но вдруг заметил, что стал центром всеобщего внимания. Даже женщины нетерпеливо смотрели ему в рот, словно ждали от столичного гостя какого-то необычного ответа.

— Я, как и любой из вас, — Виктор обвел глазами сидящих за столом, — негативно отношусь к войне. Ведь в таких случаях гибнет множество людей… Впрочем, это дело политиков, а я — ученый.

Кто-то разочарованно вздохнул, и с другого конца стола донеслось:

— Это мы в школе проходили…

— Да, это все знают, — подхватил старичок сосед и, вновь толкнув Виктора, попросил: — Ты скажи, что ты сам думаешь.

Виктор растерялся. Он на мгновение задумался и с удивлением понял, что своего мнения на этот счет у него нет. Несмотря на то, что работал под крышей Министерства обороны, при слове «война» у него возникали ассоциации лишь с учебником истории и только.

— Значит, ученый? — вновь крякнул старичок, не дождавшись ответа.

«Вот прилип», — с раздражением подумал Виктор и, понимая, что сосед просто так не отстанет, кивком подтвердил: да, мол, по научной части.

— Так вот, скажи мне, ученый… — начал было не на шутку разошедшийся собеседник.

— Я еще раз повторяю, — поспешил оборвать его Виктор. — Война — дело политиков и их совести…

Старичок хитро прищурился и скорее себе, чем молодому собеседнику, сказал:

— Да-а-а, начинают политики, воюют генералы, а выигрывают-то ученые…

Положение спасла Оля. Заметив, что жених попал в трудную ситуацию, она негромким, но мелодичным голосом вдруг запела. Видимо, эту песню знала вся деревня, потому что женская половина собравшихся сразу же подхватила мелодию. Олин расчет оправдался: болтливый старик наконец отстал от Виктора и добросовестно подвывал общему хору. А Виктор почувствовал непреодолимое желание выпить. Налив себе в рюмку водки, он лихо опрокинул ее в рот и сморщился, спеша побыстрее закусить огурцом. «Русская» сразу же разлилась по телу приятной теплотой, и все вокруг показалось Виктору не таким уж и скучным.

— Витька, кончай пить, а то с непривычки упадешь, — толкнула Оля жениха в бок.

— Не упаду, — обиженно возразил тот.

Однако замечание невесты немного отрезвило его, и до конца застолья Виктор больше не взял в рот ни капли. Так и просидел с краю, наблюдая за деревенскими и борясь со сном.

К тому времени, когда гости начали расходиться, он был уже на грани отчаяния — решил, что гульба затянется до утра. Машинально подавая каждому руку на прощание, поискал глазами невесту. Оля улыбнулась ему, выглянув из-за чьих-то широких плеч, и подмигнула.

Когда за последним из гостей закрылась дверь, молодые люди вздохнули с облегчением.

— Устал? — участливо спросила Оля.

— Не настолько, чтобы не помочь тебе убрать со стола.

Она со смехом замахала руками.

— Не вздумай! Еще тарелку уронишь…

— Ты хочешь сказать, что я пьян? — Виктор сурово нахмурил брови, изображая сердитого мужа.

— Ты трезв как стеклышко, — парировала Оля, кивнув на замерзшие окна, и принялась ловко складывать посуду.

Виктор все-таки попытался ей помочь, но тут появилась Марья Степановна и шумно запротестовала:

— Не мужское это дело возиться на кухне!

Виктору ничего не оставалось, как вновь сесть на диван и оттуда следить, как ловко и складно управляются мать и дочь.

Наконец все было убрано, и будущая теща с Олей уселись напротив него. Марья Степановна, естественно, заговорила о своей деревенской жизни. Вначале Виктор с интересом слушал, даже задавал какие-то вопросы. Но разговор постепенно перешел на личности. Никого из односельчан, о которых рассказывала теща, он не знал, поэтому ему трудно было ориентироваться в ситуации. Он быстро потерял нить разговора, закрыл глаза и постарался расслабиться.

И тут услышал слабый стон, доносящийся откуда-то со двора. Желая удостовериться, что это ему не померещилось, посмотрел на невесту и ее мать. Женщины как ни в чем не бывало продолжали интересный только им разговор.

Стон повторился.

«Не могли же они не слышать», — подумал Виктор, ничуть не сомневаясь, что уж на этот раз непременно прочтет на лицах женщин беспокойство.

Однако те, судя по их поведению, и думать не думали о чем-то ином, кроме своих проблем.

Он поднялся из-за стола и вышел на крыльцо. Было темно, и Виктор не сразу рассмотрел, что снег сошел и повсюду проросла молодая трава.

— Ой! — сдавленно донеслось откуда-то из темноты.

Это был голос ребенка. Виктор прислушался, чтобы определить, откуда исходит звук.

— Нет, нет, не надо… — повторил все тот же голос и захлебнулся в рыданиях.

Почувствовав, что во мраке происходит нечто ужасное, Виктор бросился на голос. Донеслось несколько глухих ударов, и рыдания прекратились. Он остановился. Молодая ярко-зеленая трава у него под ногами стала багровой. Постепенно кровавое пятно начало расползаться, и вскоре Виктор обнаружил, что стоит посреди поляны, где все сплошь такое же багровое, как и то пятно: трава, кустарники, деревья, небо. Вдруг среди этого торжества густого багрянца Виктор увидел белую фигурку мальчика. Его руки, лицо, глазки были точно под цвет белой, старательно накрахмаленной рубашки, и лишь бросались в глаза синие следы пальцев у него на шее…

Виктору стало жутко.

— Я помогу тебе! — неожиданно ворвался откуда-то голос невесты, и Виктор почувствовал прикосновение ее руки к своей.

— Да, — кивнул он и последовал за нею.

— Устал?

— Есть немного.

Вместе они вышли с багрового поля, и, приглядевшись, Виктор обнаружил, что невеста привела его в дом своей матери, усадила на кровать и выключила свет. Виктор машинально разделся и залез под пуховое одеяло.

«Я убежал, как последний трус», — терзаемый укорами совести, он никак не мог заснуть. Встал, осторожно вышел из дому и вновь оказался на багряной поляне. Посреди нее лежал ребенок. Увидев синие следы на шее малыша, Виктор понял, что тот был задушен. Едва сдерживая отчаяние, рванулся к нему, но не смог сделать и шага. Красные стебли какого-то змееподобного ползуна обвили его ноги и, продолжая расти, тянулись вверх. Когда они добрались до груди, Виктор схватил топор и отсек один из багровых стеблей. Обрубок с неприятным шумом упал на землю. Виктор посмотрел на растение и, к своему ужасу, вместо него увидел отрубленную голову женщины. Показалось, что она смотрит на него.

— Это не я его задушила, — прошептали губы, и глаза закрылись.

В это мгновение из-за деревьев донесся глухой демонический смех. Виктор, судорожно сжимая в руках топор, бросился туда, понимая, что это голос убийцы. Оказавшись среди деревьев, он понял, что еще раз ошибся. Это были не деревья, а люди. Они цепочкой проходили мимо и, тыча в него пальцами, презрительно шептали:

— Палач… палач… палач…

Виктор хотел возразить, но, взглянув на свое отражение в луже, обнаружил, что на нем действительно одеяние палача.

— Нет! — прокричал он. — Вы же знаете, я не хотел этого!..

Ужасную сцену оборвал сонный Олин голос.

— Спи, — пробормотала она и повернулась к нему спиной.

— Спи?.. — на мгновение Виктор опешил, не понимая, где находится сейчас.

Оглядевшись, он обнаружил, что лежит на широкой кровати рядом с Олей в большой комнате с дощатым потолком. Вышитые занавески на окнах и икона в углу повергли его в такое изумление, что он приподнялся на локте и ущипнул себя, думая, что это все еще продолжение сна. Однако комната осталась прежней, и посапывающая под боком Оля никуда не исчезла.

«Боже мой, да я же у тещи!» — наконец вспомнил Виктор и осторожно выбрался из-под одеяла.

На душе у него было неспокойно, но мозг работал четко и ясно.

«Нет, я так больше не могу, — решил Виктор и, увидев на стуле свою одежду, взял ее. — Нужно пойти проветриться. Иначе все это кончится дурдомом…»

VI

Выйдя на крыльцо, Виктор увидел, что начинает светать. Морозный ветер, ударивший в лицо, заставил его запахнуть поплотнее пальто и почти до самых глаз надвинуть шапку.

Хотя в деревне обычно вставали рано, в это время на улице не было ни души. Пройдя вдоль домов, он очутился на окраине. Не раздумывая, Виктор побрел дальше по едва различаемой, петляющей среди сугробов тропинке.

Первым делом он попытался преодолеть гнетущее состояние, охватившее его во время сна и не отступавшее даже сейчас, несмотря на то, что сознание было ясным.

«Однако эти видения становятся все более и более правдоподобными и угрожают стать основным предметом моих мыслей, — с тревогой думал Виктор. — Я должен им что-то противопоставить, но что? Ясно одно: сны — следствие непонятной болезни… Но где причины, вызвавшие ее? На этот вопрос не ответил даже профессор. В таком случае могу ли я поставить диагноз?.. И что означает история с могилой?.. Транс?.. Возможно… Но при чем здесь Оля, моя мать, какое-то дерево, сожженное молнией?..»

Внезапно Виктор почувствовал, что у него из-под ног резко исчезла земля, и он куда-то проваливается. Однако падение длилось не более секунды, и, ощутив вновь под ногами земную твердь, он понял, что угодил в небольшую, занесенную снегом яму.

«Лучше бы смотрел под ноги, — иронично посоветовал он сам себе. — Совсем потерял голову из-за каких-то идиотских снов… Тоже мне ученый!»

Выбравшись из сугроба, он обнаружил, что тропинки, по которой шел, нет. От него вдаль по ровному снежному покрывалу тянулась лишь едва различимая цепочка его собственных следов. А вокруг — никаких признаков цивилизации.

«Где же деревня? — спохватился Виктор, внимательно всматриваясь в окружающий его полумрак. — Неужели я заблудился? Какая нелепость…»

Однако, как ни силился, деревню он так и не увидел.

«Нужно подняться на какую-нибудь возвышенность, — решил он. — Может, оттуда будет виднее».

Не мешкая, побрел на холм. Оказавшись на самой вершине и заметив вдали огоньки деревни, облегченно вздохнул.

«Километров пять, не меньше», — прикинул Виктор на глазок.

Когда он перевел взгляд на ложбину у холма, то к своему неимоверному удивлению обнаружил, что находится почти у самого шоссе. А тут еще его внимание привлек какой-то странный силуэт у самой дороги. Подойдя поближе, Виктор узнал это место — упавшее дерево, раскинув голые ветки, почти полностью скрывало машину, в полумраке напоминавшую остов корабля, потерпевшего крушение.

«Кому взбрело в голову в такое время здесь останавливаться?» — подумал Виктор.

Темнота мешала разглядеть, есть ли кто-нибудь вблизи машины. Потом Виктор увидел спешащего к ней человека. Его фигура в утреннем полумраке показалась неестественно большой.

«Оптический обман…» — попробовал успокоить себя Виктор, но, чем больше наблюдал за неизвестным, тем больше терялся в догадках.

Движения человека показались ему какими-то резкими, механическими. Можно было подумать, что идет большая неуклюжая кукла.

«Выпил, наверное», — предположил Виктор.

Однако когда незнакомец сел за руль и автомобиль тронулся с места, Виктор удивленно крякнул.

«Что ж, или водитель столь самоуверен, что даже в таком состоянии не боится вести машину, или меня вновь подвело зрение».

Автомобиль скрылся за холмом. Виктор, несколько разочарованный тем, что очередное приключение не состоялось, опустил голову и лишь сейчас заметил, что стоит в нескольких шагах от могилы Франкенштейна. Подойдя поближе, он присел на корточки и вздохнул. Снежок, слегка припорошивший могильную плиту, почти не скрывал надписи на староанглийском…

«Третий раз за сутки попадаю сюда, — озадаченно подумал Виктор. — Хотя почему третий? Ведь впервые я побывал здесь во сне…»

При мысли о ночных кошмарах его передернуло.

«Что со мной происходит? Чем объяснить мое странное состояние?» — Виктор непроизвольно перевел взгляд на следы у самой плиты и, словно обращаясь к кому-то, удивленно протянул:

— Так ты, оказывается, не одинок, Франкенштейн…

Проникшись любопытством, Виктор привстал, пытаясь рассмотреть путь, по которому человек спускался с холма.

— Но почему тебя навещают ночью? — вслух продолжал рассуждать Виктор. — Может быть, ты преступник, в любви к которому зазорно признаться?.. А зачем тебе я?.. Ведь это ты…

Внезапно, осознав происходящее, Виктор схватился за голову.

«Я разговариваю с мертвецом и вовсе не во сне! Какой бред!» — подумал он и огляделся, испугавшись, что кто-то мог его услышать.

Но вокруг никого не было, и он облегченно вздохнул… Решив вернуться в деревню, бросил прощальный взгляд на могилу и вдруг его внимание привлекли две цепочки следов. Одна из них принадлежала ему, Виктору, а вторая — незнакомцу, исчезнувшему за холмом вместе с последними тенями ночи. Но самым поразительным было то, что след незнакомца был вдвое больше его собственного, хотя он носил сорок второй размер…

«Еще один персонаж из сна, и, судя по следу, он непременно должен быть гигантом… Все правильно, — рассудил Виктор и вдруг спохватился: — Но что же в таком случае уготовано мне на этот раз?»

Не найдя ответа, Виктор, продолжая размышлять, спустился к поваленному дубу.

«Не слишком ли много мистификаций? — остановил он поток суматошных мыслей. — Я ведь ученый, а это значит — прагматик. Нужно рассуждать трезво и попытаться отыскать закономерности в происходящем, а не вдаваться в панику. Главное — избежать эмоций, которые никогда ни к чему хорошему не приводили. Итак, реальное — это необычный след…»

— Огромный след, огромный след… — бормотал он, напрягая память. — Где я об этом слышал?

Однако так и не вспомнив, с досадой махнул рукой и направился в сторону деревни.

VII

Подойдя к знакомому дому, Виктор толкнул калитку и замер: в самом центре двора стояла огромная рыжая корова с поломанным рогом и жалобно мычала. Он опасливо попытался ее обойти. Однако рыжуха тяжело задышала и, опустив голову, двинулась на чужака. Виктор едва успел отскочить.

«Еще чуть-чуть, и я бы бесславно погиб в глухой архангельской деревне… — подумал он. — А все бы сказали, что дурак: не лезь на рога даже и домашнему животному».

Вторая попытка попасть в дом вновь оказалась неудачной. Виктор ощутил, что пальцы у него окоченели от мороза, а уши вот-вот отвалятся. Громко насвистывая мотив из оперы «Кармен», он начал прохаживаться по двору, надеясь, что его рулады кто-нибудь да услышит. Но среагировала лишь корова. Она глухо замычала и шагнула к Виктору. Взгляд рыжухи был таким угрожающим, что он посчитал за благо удалиться за калитку, где едва не столкнулся с тещей, спешащей домой.

— О… зятек! — удивленно воскликнула женщина, пропуская Виктора во двор.

Тот отрицательно замотал головой.

— Только после вас…

Марья Степановна смело потрусила по дорожке мимо коровы, даже не обратив на нее внимания. Виктор осторожно последовал за ней, стараясь держаться рядом. Однако рыжуха на этот раз спокойно жевала свою жвачку, не пытаясь посягнуть на чью-либо жизнь. На всякий случай, не совсем веря в добродетельные качества коровы, Виктор сжал кулаки. Видимо, скованные движения зятя, его побледневшее лицо заставили Марью Степановну призадуматься. Когда вошли в сени, хозяйка, отряхивая снег с валенок, со смехом спросила:

— Ты что, Милки испугался?

Виктору было стыдно признаться в своей слабости, и он отрицательно покачал головой.

— Нет, конечно… А чего ее бояться?

Марья Степановна с недоверием посмотрела на зятя и лукаво проговорила:

— Моя Милка лучше любого сторожа… Как-то раз забрались воры во двор, а рыжуха так размычалась в сарае, что все соседи посбегались.

— Что вы говорите? — деланно удивился Виктор, с содроганием вспоминая однорогого монстра.

Женщина вновь накинула полушубок и, заметив недоуменный взгляд гостя, пояснила:

— Пойду Милку подою.

Виктор подождал, пока за тещей закроется дверь, и вошел в комнату, где все еще спала Оля.

— Пора вставать, мое солнышко, — ласково позвал он.

Девушка что-то сонно пробормотала и перевернулась на другой бок. Первым желанием Виктора было забраться под одеяло и, обняв любимую, забыть про все кошмары и сомнения, однако она так сладко посапывала, что было жаль будить ее.

Побродив по дому, Виктор вышел во двор и, заметив тещу, стоящую у хлева, поспешил к ней.

— Может, помочь? — предложил он, кивнув на ведро, которое та держала в руках.

Марья Степановна вновь окинула взглядом зятя с ног до головы и поинтересовалась:

— А ты что-нибудь умеешь делать кроме своей науки?

Виктор покраснел и задумался.

— Могу дров наколоть, — неуверенно ответил он.

— Попробуй, только не наломай, — согласилась теща скорее из вежливости.

— А где топор?

— Где-то в сенях, — вздохнула женщина и, когда Виктор повернулся, чтобы идти к дому, остановила его. — Я сама принесу…

Пока теща искала топор, Виктор заглянул в хлев к своей новой знакомой.

Милка из угла стойла равнодушно смотрела на него. Чувствуя себя в безопасности, Виктор по-детски показал корове язык и произнес:

— Глупая ты, рыжуха, я ведь свой…

Видя, что Милка навострила уши, он повторил:

— Свой!

Корова угрожающе замычала и нацелилась на него своим единственным рогом. Виктор поспешил ретироваться на двор, подальше от своенравного животного.

Оглядевшись, он заметил, что от дома спешит Марья Степановна. Напряженное лицо тещи заставило молодого человека пойти ей навстречу:

— Что случилось?

Женщина устало опустилась на колоду и объяснила:

— Ой, Витенька, не знаю даже, как сказать.

— Успокойтесь, — Виктор присел на корточки и, взяв руки женщины в свои, растерянно проговорил: — Я не знаю, что произошло, но, поверьте, все обойдется.

Марья Степановна подняла на зятя печальные глаза и сдавленным голосом произнесла:

— Зашла я в сени за топором, ищу его и слышу — радио разрывается. Вначале мне захотелось его выключить, чтобы Оленьку не разбудило…

Она громко высморкалась в платок.

— Не тяните, — попросил Виктор.

— Прости, — Марья Степановна поплотнее укуталась в шаль и продолжала: — Так вот, по радио что-то рассказывают, я и не прислушивалась сначала, а потом, когда поняла…

Теща вновь замолчала.

— Что-то важное передавали? — предположил Виктор, подумав, что, наверное, умер кто-то из правительства.

Мать Оли только головой покачала.

— Ой, божечки, и куда это свет катится… Это ж до чего дошли, — в голосе женщины появились нотки негодования. — Уже деток убивать начали… И где — у нас в Архангельске!..

Виктор выжидательно посмотрел на Марью Степановну.

— Нашли маленького мальчика на пустыре… — пояснила она. — Изверг какой-то задушил…

— Да, время неспокойное, — согласился Виктор и предложил: — Пойдемте в дом, чего тут мерзнуть…

Повинуясь спокойному мужскому голосу, Марья Степановна поднялась и шаркающей походкой направилась в хату. Виктор, поддерживая тешу под руку, с удивлением подумал, как за считанные минуты горе — даже чужое — может изменить человека.

Переступив порог, мать Оли расстегнула полушубок и, войдя в комнату, грузно опустилась на диван.

«Слава Богу, что хоть не плачет», — подумал Виктор и, присев рядом, проговорил:

— Зря вы все принимаете так близко к сердцу. Ребенка не вернешь. Остается надеяться, что убийцу быстро отыщут.

— Какого убийцу?.. О чем это вы? — в дверном проеме появилась заспанная Оля и, увидев расстроенное лицо матери, спросила: — Что за траур?

Марья Степановна вновь принялась рассказывать об услышанном ею по радио.

Виктор устало потер виски, и вдруг перед его глазами вновь промелькнули багровая трава и синие отпечатки пальцев на шее. «Боже, неужели я под таким впечатлением от рассказа, что мое воображение рисует к нему иллюстрации?..» — пронеслось у него в голове.

— Его избили… — слова Виктора опередили мысль, и он очень удивился этому.

— Да, — подхватила теша. — Перед тем, как задушить, ударили несколько раз по голове.

«Стоп! — приказал себе Виктор. — По-моему, я это где-то видел…»

Оля широко раскрытыми глазами смотрела на мать, и это мешало Виктору сосредоточиться.

«Да это же мой сон», — наконец вспомнил он, собирая воедино фрагменты, которые непроизвольно всплывали в памяти.

В комнате какое-то время стояла мертвая тишина.

— Какой ужас! — первой нарушила молчание Оля.

«Ужас объял меня с ног до головы, когда я увидел задушенного ребенка…» — взгляд Виктора упал на стоящий у порога топор.

— Его убила женщина…

— О чем ты? — невеста осторожно подошла к Виктору и положила руку ему на плечо.

— Что? — тот не сразу сообразил, что обращаются именно к нему.

— Ты сказал: «Его убила женщина».

— Да?.. — смутился Виктор, но вдруг почувствовал, как обрывки кошмарных снов выстраиваются в логическую цепочку: задушенный ребенок, казненная женщина и издевательский смех настоящего убийцы.

Виктор обвел тещу и Ольгу затуманенным взглядом и медленно произнес:

— Не знаю, кто задушил мальчика, но мне кажется, обвинение падет на женщину.

На лице невесты промелькнул страх, и Виктор тут же пожалел о сказанном…

VIII

День шел на убыль. Гнетущая атмосфера, воцарившаяся в доме с утра, мешала молодым расслабиться. Оля возилась на кухне, а Виктор слонялся из угла в угол, забыв о своем обещании наколоть дров. Марья Степановна уже успела обсудить с соседками страшное происшествие и теперь хлопотала по хозяйству. Изредка из сеней доносились ее тяжелые вздохи, и Виктор каждый раз вздрагивал, слыша их.

«Как связать мои сны с реальностью? — думал он. — Если бы я был мистиком и верил во всякую чертовщину, я бы сумел все объяснить, а так приходится считать, что это лишь простые совпадения…»

В конце концов Виктору удалось убедить себя, что его недавние сны не имеют ничего общего с жестоким убийством в Архангельске. Он сразу повеселел и вечером за ужином старался шутками развеять унылое настроение женщин.

Однако, ложась спать, поймал себя на том, что со страхом ожидает предстоящей ночи. Долго ворочаясь с боку на бок, он прислушивался к каждому шороху, потом все-таки заснул…

Утром, едва открыв глаза, Виктор осознал, что на этот раз обошлось — не было никаких ночных кошмаров. Он ощутил бодрость во всем теле и, приподнявшись на локте, поцеловал Олю. Но та, что-то недовольно пробормотав, отвернулась.

— Олюшка! — Виктор вновь попытался обнять невесту.

— Я себя неважно чувствую, — раздраженно проговорила она и тут же вскочила с постели.

— Куда ты?

— Одеваться, я не хочу спать, — отрезала Оля и, натягивая брюки, бросила через плечо: — И ты особо не разлеживайся.

Виктор задумчиво проводил любимую взглядом и почесал затылок.

«Да-а-а, нервишки пошаливают… Сказывается напряжение последних дней…»

— Ты все еще в постели? — уже спокойнее спросила она, возвращаясь в комнату.

— Уже встаю, — Виктору не хотелось конфликтов, и он быстро вылез из-под одеяла.

Оля, с шумом расставляя приборы, накрыла на стол. Когда сели завтракать, Виктор примирительно спросил:

— Олюшка, а где мама?

— Пошла по делам, — коротко ответила та, отводя взгляд в сторону.

Видя, что разговор не клеится, Виктор молча проглотил остатки завтрака и помог Оле убрать со стола. Делать было нечего, и он уже пожалел о том, что решил провести отпуск именно здесь.

— Послушаю-ка я радио, — Виктор вдруг вспомнил, что несколько дней не интересовался событиями в мире.

Включив приемник погромче, сел к окну и начал с тоской наблюдать за курами, разгуливающими по двору. Комнату наполнял приятный голос диктора, рассказывающего о последних местных новостях. И вдруг…

— «…всю область потрясло преступление, совершенное недавно…»

Виктор с раздражением подумал, что журналисты слишком нагнетают ситуацию, не уставая упоминать в эфире о смерти ребенка.

— «…несчастный шестилетний Коля Ярошов, найденный на пустыре, был зверски избит и задушен неизвестными. Сын крупного архангельского предпринимателя, как выяснилось, был похищен. Лишь сейчас его родители признались в этом. Заплатив огромный выкуп и выполнив все условия, они надеялись увидеть сына живым. Однако вся эта история, как вам известно, закончилась трагически. По делу ведется следствие, и мы будем сообщать о его результатах по мере поступления новых фактов».

Виктор выключил рацию и пошел искать Олю, чтобы рассказать ей об услышанном. Та убирала в сенях и, когда жених обнял ее сзади, вздрогнула.

— Тьфу, тьфу… Ты так напугал меня, — воскликнула она и недовольно поинтересовалась: — Что еще произошло?

Виктор вкратце повторил сообщение радио и предложил:

— Пошли пройдемся.

— Не хочу, — отказалась Оля к удивлению Виктора.

Ее настроение передалось и Виктору, и он, накинув куртку, выскочил на улицу, хлопнув дверью. Побродив по деревне, почувствовал щемящую тоску в груди.

«Будь у меня возможность, с каким бы удовольствием я сейчас оказался в лаборатории…» — подумал он и тяжело вздохнул.

Хотя было еще довольно рано, на деревню уже наползали сумерки, и Виктор, прибавив шагу, пошел домой.

Не успел он открыть дверь, как вновь услышал знакомое сообщение по радио.

— Тебе это интересно? — недовольно поинтересовался он, косясь на невесту, сидевшую на диване.

— Тише, кажется, у них что-то новое, — Оля гневно посмотрела на жениха, словно он помешал какому-то важному делу.

— «…наконец дело об убийстве Коли Ярошова продвинулось — задержана гражданка Н., подозреваемая в похищении ребенка…»

Вначале Виктор не поверил своим ушам.

«Как, неужели мой сон был все-таки вещим?» — подумал он и посмотрел на Ольгу, словно пытаясь прочесть ответ в ее глазах.

Девушка, даже не удостоив жениха взглядом, подошла к радиоприемнику и выключила его.

— Постой, — попросил Виктор, — мы ведь не дослушали самого главного…

— Чего главного, что убийца — женщина? — скептически проговорила Оля и в сердцах добавила: — Завелись на пару с матерью, только и слышу — ах да ох, убили ребенка…

— Какая муха тебя укусила? — спросил Виктор и не без основания заметил: — Ты ведь сама хотела послушать.

— А чем мне еще заниматься? — в голосе Оли послышались угрожающие нотки. — Ты погружен в свои мысли, а я для тебя словно не существую.

— Разве?

— Да, вот и сейчас — думаешь о чем-то своем, а я, будто бесплатное приложение, должна при этом присутствовать и потакать тебе: «Витенька то, Витенька это!..»

Девушка выбежала из комнаты, едва сдерживая слезы.

В первое мгновение Виктор бросился вслед за невестой, но вдруг остановился и устало опустился на диван. Ему трудно было объяснить, почему он поступил именно так.

«Ведь я люблю Олю, но какая-то внутренняя дисгармония мешает мне жить, — он потер виски пальцами. — Пока я не докопаюсь до истины — нормальных отношений с Олей не будет…»

Чтобы разобраться в ситуации, Виктор достал листок бумага и карандашом принялся записывать события, так взволновавшие его:

1. Непонятная болезнь.

2. Странные сны (опережающие события).

3. Могила Франкенштейна.

Отложив в сторону листок, Виктор откинулся на спинку дивана и, закрыв глаза, начал вспоминать. Многие моменты, которым он раньше не придавал значения, сейчас выстраивались в стройную цепочку.

«Все упирается в мои ночные кошмары, — рассуждал Виктор. — Хотя при чем здесь Франкенштейн, умерший сто или двести лет назад?.. То, что я плохо сплю, можно объяснить усталостью, но слишком много во всем этом совпадений…»

Ему вспомнились холм, упавшее дерево и незнакомец, тайком наведывающийся на могилу.

«Стоп! Какой марки у него был автомобиль? — Виктор собрал все силы, чтобы сосредоточиться. — Кажется, „олдсмобиль“, и по-моему, с архангельским номером… Во всяком случае, машина уехала в сторону Архангельска».

Он потянулся за карандашом и дополнил третий пункт своих выкладок. Теперь он выглядел так:

3. Могила Франкенштейна + странный гость.

Виктор интуитивно почувствовал, что нащупал конец ниточки, за которую можно потянуть.

«Съезжу-ка я в Архангельск, авось до чего-нибудь докопаюсь», — он встал и начал искать свою сумку.

За этим занятием и застала зятя Марья Степановна, возвратившаяся домой.

— Ты что, куда-то уезжаешь? — осторожно поинтересовалась она.

— Надо смотаться в Архангельск, — коротко ответил Виктор, не вдаваясь в подробности.

Однако от тещи не так-то просто было отделаться.

— А Оля знает?

— Пока нет.

Виктор запихнул в сумку свитер и застегнул молнию.

— Вы поругались? — Марья Степановна сверлила его настороженным взглядом.

— Нет, все нормально, через пару дней я вернусь, — сказал Виктор и попросил: — Передайте Оле, чтобы не волновалась.

— Вот те раз! — хозяйка так и хлопнулась на стул. — Так ты с ней не попрощаешься?

— Срочное дело, — туманно пояснил Виктор, вспоминая о дурном настроении невесты.

В это мгновение он не думал об Ольге или о каких-либо последствиях своего отъезда. Его занимало лишь одно:

«Я должен найти этого человека…»

Еще не совсем представляя, как он это сделает, Виктор, вышел на улицу и быстро зашагал в сторону шоссе. Остановив попутную машину, уселся на заднее сиденье и всю дорогу думал о своем внезапном решении.

«И чего это я сорвался? Да и как в многотысячном городе можно отыскать одного-единственного нужного мне человека?..»

Однако в глубине души Виктор понимал, что если и существует какое-то объяснение происходящему с ним, то искать его следует в Архангельске.

Часть третья

I

Получив ключ от гостиничного номера и кое-как обустроившись, Виктор решил, не теряя времени, заняться разработкой плана своих поисков.

«Мне известно, что незнакомец намного выше среднего роста и ездит на машине редкой в этих краях марки», — прикинул он и задумался, понимая, что обладает слишком мизерной информацией и что взялся за нечто, подобное поискам иголки в стоге сена.

Не найдя быстрого решения, спустился в бар и, взяв чашечку кофе, продолжил свои рассуждения. Сделав очередной виток в круговороте туманных фактов, Виктор наконец вернулся к первоначальной линии.

«Машина… Пожалуй, это единственное, за что можно зацепиться», — подвел он итог и, встав из-за столика, направился к выходу.

Оказавшись на улице, молодой человек бросил пристальный взгляд на проезжую часть, где время от времени в потоке машин мелькали иномарки.

«Судя по автомобилю, хозяин не беден… — подумалось Виктору. — Значит, надо побродить по кварталам, в которых много коммерческих точек. Да, неплохая мысль. Впрочем, ничего другого мне не остается. Однако не стану же я у каждого встречного спрашивать в рифму о верзиле в „олдсмобиле“…»

Виктор направился в центр, то и дело присматриваясь к припаркованным у тротуаров и проезжающим машинам.

Неожиданно ему в голову пришла неплохая мысль. Он остановил первое попавшееся такси и попросил отвезти его в центр города.

«Уж кто-кто, а таксисты должны кое-что знать…» — рассудил он и, вертя головой по сторонам, осторожно подбросил тему для разговора:

— Я смотрю, у вас отдают предпочтение отечественным маркам…

— Всякого металлолома хватает, — небрежно бросил полноватый мужчина с небольшой плешью на голове и уточнил: — Итак, в центр?

— Сначала в центр.

Лысый оценивающе покосился на пассажира.

— Значит, будет и потом?

— Возможно, — уклончиво ответил Виктор.

— Так мне брать заказ или нет? — настаивал таксист.

Виктор порылся в карманах и, достав несколько купюр, протянул их водителю.

— Это задаток.

Лысый снисходительно посмотрел на предложенные деньга и, взяв их, молча засунул в нагрудный карман.

— Иномарками интересуетесь? — таксист оказался на удивление догадлив.

— Да, — Виктор решил не спорить.

— Таскают тут из Швеции дерьмо всякое, даже выбрать нечего… Но если хотите, могу помочь…

Лысый сделал многозначительную паузу и спросил:

— Ну так как?

Виктор даже слегка обрадовался тому, что его приняли за потенциального покупателя, и попытался войти в предложенный образ.

— Согласен, — кивнул он, — тем более мой механик появится лишь дня через три…

Лысый усмехнулся, видимо, подумав, что пассажир насчет механика явно заливает, но удержался от замечания.

— Значит, теперь мы компаньоны? — с чувством собственного достоинства спросил он.

— Но мне нужна хорошая машина, — подчеркнул Франк.

— Будет хорошая… — без тени сомнения ответил таксист. — Вы имеете дело как раз с тем, с кем надо.

— Мне нужен «олдсмобиль» — Виктор испытующе посмотрел на автомобильного аса.

— Ого, — покачал головой водитель. — В здешних краях это редкость. Может, что-нибудь другое?

— Нет, — стоял на своем Виктор.

— Да я здесь видел всего несколько таких, да и то мельком, — усомнился лысый.

— Может, перекупить?

Таксист задумался.

— Вряд ли, — выдавил он наконец.

— Почему?

— Я знаю хозяина только одной. Да и то лишь видел, как он покупал, а куда потом подевалась машина…

— И кто же он? — оживился Виктор.

— Черт его разберет, но, как сказали мои дружки, с ним лучше не связываться…

— Мафия? — предположил Виктор в шутку.

— Возможно, — совершенно серьезно ответил таксист.

— Как бы его найти?

Таксист подозрительно покосился на назойливого пассажира.

— Так тебе машина нужна или что-то другое?

Виктор почувствовал, что выходит за пределы своей роли и что надо исправлять положение.

— Ладно, — выдохнул он и, достав блокнот, записал в него номер своего гостиничного телефона. — Если найдете что-нибудь, звоните.

Оторвав листок, протянул его водителю. Тот молча спрятал записку в карман и уставился на дорогу.

Побывали в центре, в порту, на стылом приморском пляже.

— Куда дальше? — холодно спросил таксист.

— В гостиницу, — смирился Виктор, с сожалением отметив, что за полтора часа мотания по городу ни одного «олдсмобиля» они так и не повстречали.

Но все-таки он был доволен: хоть про один автомобиль нужной марки удалось что-то узнать.

Подъехав к гостинице, Виктор расплатился с таксистом и поднялся в свой номер. Войдя в комнату, он опустился на кровать и задумался. Перспектива повстречаться с мафией его не особенно радовала.

«Да и какое отношение мафия может иметь ко всей этой истории? — рассуждал Виктор. — Просто смешно было бы идти к уголовнику и спрашивать, не знает ли он, почему мне снятся такие сны, кто такой Франкенштейн и…»

Оставалось только усмехнуться.

— Блестящий результат: я, уголовники и Франкенштейн! — проговорил он вслух. — Великолепный итог ваших исследований, уважаемый Шерлок Холмс!..

Виктор устало откинулся на подушку, с грустью думая о том, что день прошел впустую. Вдруг ему вспомнилась Оля, и на душе стало еще горше…

А за окном начало смеркаться. Виктор взглянул на часы и разочарованно причмокнул: короткая стрелка стояла всего лишь на отметке «шесть». Спать было рано, читать нечего, и, чтобы хоть как-то скоротать время, Виктор вновь отправился в кафе напротив.

Это заведение, днем совершенно безлюдное, теперь напоминало кишащий муравейник. Отличие одно — в зале было так накурено, что хоть топор вешай. Тем не менее, Виктор не повернул назад, а взял чашечку кофе, бутерброд и пятьдесят граммов коньяка.

Оглядев зал, он понял, что вряд ли удастся устроиться с комфортом, и поспешил на освободившееся в конце стойки место. Виктор поочередно отпивал то коньяк, то кофе, неспешно разглядывая публику.

Молодежь здесь была явно не из респектабельных семей. Джинсы, куртки из кожезаменителя, броские платья из недорогих тканей, чрезмерный макияж у девиц, а временами слышался мат и местный молодежный жаргон — все говорило о третьесортности этого заведения. Но, как показалось Виктору, всем было весело. Большинство из присутствующих явно знали друг друга, и вся публика напоминала большую пеструю тусовку, сплоченную какими-то общими устремлениями или отсутствием их вообще. Впрочем, Виктору было все равно, чем «дышали» эти парни и девицы, его больше заботило совсем другое.

Когда Виктор в очередной раз обвел взглядом зал, ему показалось, что среди присутствующих мелькнуло знакомое лицо.

«Но у меня нет знакомых в этом городе», — подумал он и еще раз пробежался взглядом по публике.

Ага, вот оно: кожаная куртка и белобрысая голова.

«Где же я его мог видеть? — промелькнуло у Виктора, и тут же пришла подсказка: — Аэропорт!»

Действительно, именно этого молодого человека лет тридцати, что сидит вон там за столиком у окна, он видел в московском аэропорту перед отлетом сюда.

«Но что делает белоголовый здесь?» — Виктор задумался, продолжая внимательно наблюдать за «старым знакомым».

Как оказалось, знакомый тоже не без интереса наблюдал за Виктором, причем не скрывая этого. Захотелось подойти и тут же разобраться с навязчивым попутчиком, но он сдержал себя, понимая, что обвинения, которые он может тому предъявить, не слишком уж убедительны.

«На сцене появился еще один персонаж! — усмехнулся про себя Виктор. — Слава Богу, что хоть ты мне не снишься…»

Поняв, что вечер безнадежно испорчен, он вышел из кафе и поплелся в гостиницу.

Едва он переступил порог номера, усталость и коньяк сделали свое дело. Не раздеваясь, Виктор лег на постель и тут же заснул.

II

Место, где он сейчас находился, Виктор узнал бы из тысячи других. Это был старый санкт-петербургский дворик, окруженный трехэтажными домами с осыпавшейся штукатуркой и вечно ржавыми водосточными трубами. Здесь он не однажды бывал в своей юности. А неподалеку в таком же старом доме жила его первая большая любовь. Девушку звали Верой, и познакомились они совершенно случайно на одной из проходивших в Питере выставок.

Вера училась в художественном училище. Когда после выставки Виктор пошел провожать новую знакомую, к своему удивлению, он обнаружил, что они почти соседи. Более того, его престарелая тетка даже знала ее.

Считая себя девушкой эмансипированной, Вера курила длинные тонкие сигареты и любила напускать на себя вид светской львицы. На самом же деле юная художница ничем не отличалась от своих семнадцатилетних сверстниц. В этом Виктор убедился, когда впервые ее поцеловал.

Он был уверен, что его подруга имеет немалый опыт в любовных делах: ее постоянно провожали домой длинноволосые студенты, помогая нести этюдник. Когда однажды Виктор неумело ткнулся в теплые губы художницы, Вера смущенно потупилась. Позднее она призналась, что это был ее первый поцелуй…

Молодые люди прекрасно проводили свободное время, почти не расставаясь. Они гуляли по набережным Невы и читали друг другу стихи любимых поэтов. А долгими белыми ночами Вера и Виктор сидели в деревянной беседке их общего дворика, пока мать девушки не разгоняла их по домам.

Однако каждое утро они встречались вновь. Виктор условным свистом вызывал Веру, а она, надев синий берет, сбегала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

Длинноногая загорелая Вера пользовалась бешеным успехом у всего мужского населения двора, и Виктор испытывал немалую гордость от того, что девушка отдала предпочтение именно ему.

К сожалению, три летних месяца пролетели незаметно. Виктору казалось, что он никогда не забудет их последний прощальный вечер в знаменитой беседке, исписанной всевозможными словами и выражениями типа «Вера + Витя» или «Вера + Юра»… Однако в ту минуту юноша думал лишь о предстоящей разлуке и о том, как через полгода он вновь уговорит родителей отпустить его в Питер на каникулы.

Вернувшись в Москву, Виктор с головой ушел в дела. И ни через полгода, ни через год, ни через три не вернулся в город своей первой любви. На зимних каникулах ему представилась уникальная возможность участвовать в студенческой международной конференции, потом помешала болезнь матери, потом…

Почему и каким образом он спустя столько лет оказался здесь вновь, да еще поздно вечером, Виктор не знал. С грустью еще раз окинув взглядом дворик, он миновал арку и вышел на узкую мощенную тесаным камнем улицу. Пройдя метров триста, Виктор остановился и бросил прощальный взгляд на знакомые места.

Внезапно где-то совсем недалеко раздался странный шум, очень похожий на сдавленный стон. Виктор вздрогнул, сразу же позабыв о делах давно минувших дней, и прислушался, стараясь точно определить место, откуда исходил этот звук. Когда стон повторился (а теперь уже не оставалось сомнений, что это был именно стон), Виктор сразу же понял: звук исходил из двора дома, напротив которого он стоял. Решив, что, возможно, кому-то в это мгновение требуется помощь, он бросился в пролет между домами и наткнулся на металлическую ограду с запертыми на замок воротами. Вглядевшись сквозь металлические прутья в темноту, он заметил во дворе у самой стены двух мужчин, стоящих напротив друг друга. Один из них был огромного роста, другой рядом с ним казался совсем маленьким и щуплым. Происходящее между ними никак не походило на дружескую беседу, ибо пальцы гиганта лежали на горле «малыша». Тот судорожно хватал ртом воздух, издавая нечленораздельные звуки.

— Стой! — крикнул Виктор гиганту, рисуя в воображении возможные последствия этой сцены.

Тот, не разжимая пальцев, медленно повернул голову и, заметив молодого человека, лишь криво усмехнулся.

— Остановись! — отчаянно повторил Виктор. — Ты ведь задушишь его!

Однако слова Виктора не возымели действия на гиганта, и, словно издеваясь, он поднял жертву над землей и со всего размаху бросил на стену. Послышался глухой удар, и обмякшее тело «малыша» безжизненно сползло вниз.

Убийца удовлетворенно потер руки. Усмешка не сходила с его губ, он вновь обернулся к Виктору, подмигнув, словно старому знакомому.

Это вывело Виктора из оцепенения, и он бросился искать другой проход во двор. Проплутав между домов, оказался наконец на злополучном месте. Убийцы там уже не было, а у самой стены в неестественной позе неподвижно лежало тело жертвы. У его головы собралась небольшая багровая лужица.

Виктор взял руку мужчины и попытался нащупать пульс, надеясь на почти невозможное, рука была теплой, однако принадлежала мертвецу. Поняв это, Виктор опустил ее на землю.

«Он мертв», — эта мысль породила чувство ущемленности и бессилия перед смертью.

«Он мертв», — с каждым ударом повторяло сердце.

Виктор запрокинул голову к небу, словно ища там врага, и протестующе закричал:

— Не-е-ет!

«Не-е-ет…» — безразлично ответило ему эхо ночных улиц.

Виктор закрыл ладонями лицо и… проснулся.

«Это не должно произойти! — судорожно подумал он, медленно приходя в себя. — Мне необходимо лететь, ехать, бежать в Санкт-Петербург!»

Виктор встал с постели и поднял трубку телефона.

«Пусть мои сны — бред, но я должен съездить в Питер. По крайней мере для того, чтобы раз и навсегда покончить с этой историей», — решил он и, достав из тумбочки потрепанный телефонный справочник Архангельска, набрал номер аэропорта.

Однако аппарат ответил лишь долгими телефонными гудками. Сгорая от нетерпения, Виктор спустился в холл и направился к администраторше.

— Когда отправляются самолеты на Санкт-Петербург? — без предисловий начал он.

— Что? — удивилась полусонная женщина.

— Я хотел бы узнать о расписании рейсов вашего аэропорта, — повторил Виктор, обнаружив, что перед ним знакомая уже администраторша с очками на носу и спицами в руках.

— В двенадцать и восемнадцать, кажется, — небрежно ответила та, широко зевая.

— А сколько сейчас? — спохватился Виктор.

— Двенадцать, — недовольно прошипела администраторша.

Виктор раздосадованно причмокнул.

— Опоздал…

— С утра напился что ли? — презрительно фыркнула администраторша.

— Я не пью, — раздраженно возразил Виктор и, вспомнив о минувшем вечере, поправился: — По крайней мере до такой степени, чтобы потом ничего не помнить.

— А чего тогда пристал посреди ночи со своим аэропортом?.. Вот вызову милицию, тогда посмотрим, кто из нас пьет, а кто нет…

Виктор тяжело вздохнул, сообразив, что несчастная администраторша в его лице старательно сражается со всеми проживающими в гостинице. Чтобы избежать лишнего шума, он решил поскорее удалиться. Не обращая внимания на оскорбительные замечания администраторши, которые неслись ему вдогонку, он направился в свой номер. Закрыв дверь и почувствовав себя в безопасности, Виктор непроизвольно взглянул на часы, а потом перевел взгляд на окно. Была ночь. И только теперь он понял, почему так возмущалась женщина…

III

Питер долго не принимал, но все-таки уже к вечеру объявили посадку, и спустя несколько часов Виктор без приключений добрался до северной столицы.

Первым делом он решил обеспечить себе ночлег, однако почти все гостиничные администраторы ссылались на то, что места или заняты, или забронированы. Лишь к полуночи ему удалось поселиться в не очень фешенебельной, но зато расположенной недалеко от центра гостинице.

Несмотря на поздний час, Виктор поспешил тут же навестить знакомые еще с юности места. Взял такси и уже через полчаса был на нужной улице.

— Подождать? — поинтересовался водитель, получив больше, чем настучал счетчик.

— Спасибо, не надо.

Проводив взглядом отъехавший автомобиль, Виктор спокойно пошел по улице, припоминая, где же расположен тот заветный дворик, в котором он скоротал не один вечер. Внезапно ему захотелось заглянуть к Вере, но он одернул себя: возможно, она уже давно замужем, и будет не совсем прилично врываться к ней посреди ночи. Однако удержаться от соблазна взглянуть на знакомые окна не мог. Света не было. Видимо, хозяева уже спали, совершенно не подозревая о бредущем во мраке ночи живом воспоминании.

Виктору взгрустнулось, но он тут же постарался избавиться от внезапно охватившего его сентиментального настроения.

«Тут все, как и десять лет назад, и нет даже намека на то, чтобы в этих тихих двориках случилось или могло случиться какое-нибудь…» — думал Виктор, но внезапный звук взвизгнувших тормозов прервал его мысль, и из-за угла ближайшего дома выскочил автомобиль, резко повернул, помчавшись в противоположную от него сторону. Настороженный Виктор смотрел вслед удаляющейся машине. Автомобиль показался ему знакомым…

Виктор бросился к арке, ведущей во двор. Наткнувшись на металлические прутья ограды, похолодел. Пошарил взглядом по двору, но из-за темноты ровным счетом ничего не увидел. Повинуясь инстинкту, обежал дом, второй и наконец оказался в нужном дворе.

«Это, должно быть, где-то там», — вспомнил он и медленно пошел к темному углу, образованному впритык стоящими двумя зданиями.

Ожидание чего-то ужасного пронеслось дрожью по всему телу. Наткнувшись на что-то мягкое и посмотрев себе под ноги, Виктор едва не вскрикнул: на земле лежал щуплый мужчина с разбитой головой.

«Нужно вызвать „скорую“ и милицию, — было первое, о чем он подумал, но тут же возникли другие мысли: — А стоит ли, если, к примеру, он мертв?»

Чтобы не терзаться сомнениями, попытался нащупать пульс, но пульса не было, и Виктор понял: поздно!

«Что же делать?» — растерялся он.

Внезапно сообразив, что появление милиции повлечет за собой вынужденное свидетельство по этому делу, а это в свою очередь может как-то отразиться на его секретной работе, Виктор поспешно удалился от жуткого места. Возвращаться в гостиницу не хотелось. Он понимал, что вряд ли сможет заснуть в эту ночь, и просто побрел куда глаза глядят…

Незаметно наступил рассвет. То тут, то там начали встречаться первые прохожие, а вскоре городской люд потянулся целыми вереницами, и все куда-то спешили, как водится в крупных городах. Погода была весенняя — оттепель, но Виктор почувствовал, что продрог и что неплохо бы зайти в какое-нибудь кафе и выпить чаю или кофе. Посмотрел на часы — было уже восемь.

«Самое время открываться», — решил Виктор и побрел в центр города. Однако, к его разочарованию, все встречающиеся на пути кафе были закрыты.

— Виктор! — вдруг послышалось откуда-то сбоку.

Рассудив, что окликнуть могли кого угодно, но только не его, он даже не стал оглядываться.

— Виктор, подожди! — повторилось уже совсем рядом.

Он слегка повернул голову и увидел молодого мужчину.

Лицо показалось знакомым, и он, сосредоточившись, попытался вспомнить, где же видел этого коротко подстриженного черноволосого парня с голубыми глазами.

— Какими судьбами в Питере? — поинтересовался голубоглазый и дружелюбно протянул руку для приветствия.

Виктор осторожно пожат протянутую руку, мучаясь от неведения, кто бы это мог быть. Уловив его растерянность, мужчина обескураженно присвистнул.

— Вот те раз… Не узнаешь что ли?

— Конев! — вдруг мелькнула догадка, и Виктор радостно улыбнулся, узнав молоденького лейтенанта Ватеру, когда-то, еще в самом начале его научной работы в ведомстве, служившего начальником охраны лаборатории.

— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул военный. — Я подумал было, что у тебя какая-то секретная миссия или, того хуже, просто зазнался…

— Какая миссия, — Виктор махнул рукой. — Заехал на день побродить по знакомым местам, вот и вся миссия. Да и к тому же ты знаешь, что я ученый, а не разведчик…

— Знаю, — Валера растянул в улыбке губы.

Чтобы избежать дальнейших расспросов, Виктор поспешил сменить тему.

— Ну а как твоя лейтенантская жизнь? — поинтересовался он. — Впрочем, ты уже, наверное, капитан?

— Бери выше, — просиял Конев.

— Неужели майор?

— Ты поразительно догадлив! — было видно, что военному приятен этот разговор, и он, не ожидая вопросов, выложил: — А в Питере я теперь живу и работаю.

— Все в том же ведомстве?

— Да, только теперь занимаюсь контрразведкой, — откровенно признался Валера и предложил: — А не выпить ли нам по чашечке кофе. Я тут недалеко знаю один ресторанчик. Он за углом и, думаю, уже открылся.

— Хорошая мысль, — поддержал Виктор.

Не спеша старые знакомые направились в ресторан.

— Я смотрю, вид у тебя какой-то замученный, — вдруг проговорил Конев, испытующе глядя на ученого. — Случилось что-нибудь?

— Да нет, — как можно беззаботнее ответил Виктор и неожиданно для самого себя спросил: — Как ты думаешь, можно ли предположить, что такой человек, как я, способен на убийство?

От неожиданности Валера широко раскрыл глаза, но потом совершенно уверенно проговорил:

— Я знаком с личными делами всех сотрудников лаборатории, ты ведь знаешь, это входило в мои обязанности, и могу уверить, что у меня, например, даже мысли такой не возникло бы… Представляешь, я ведь тебе немного сочувствовал. Незавидная участь, когда ради науки, на которую, извини, всем по большому счету наплевать, человек жертвует лучшими своими годами. Но разве вас, ученых, поймешь…

На мгновение Конев сделал паузу.

— А с чего вдруг ты об этом спрашиваешь? — серьезно поинтересовался он.

Виктор понял, что неосмотрительно завел этот разговор, но ему позарез надо было поделиться с кем-нибудь своими сомнениями. А тут просто счастливый случай. Конева он знал как человека порядочного и надежного. Когда же услышат, что тот уже майор, даже удивился: как это удаюсь Ватере с его честностью и бескомпромиссностью?..

— Не знаю, поверишь ли ты, но я хочу рассказать тебе кое-что, поскольку совсем сбит с толку, — нерешительно начат Виктор, когда они обосновались за столиком в ожидании заказанного кофе.

— Не волнуйся, — ободрил его Конев. — Разговор останется между нами… А если понадобится применить мою официальную власть, то я найду способ, чтобы это сделать, не подставляя тебя.

Успокоившись, Виктор заговорил. Начал с самых первых дней отпуска и, стараясь не упустить ни малейшей подробности, дошел до событий минувшей ночи. Когда закончил, вопросительно посмотрел на Конева.

— Ну скажи, не бред ли все это? — Виктор нервно стучал кончиками пальцев по поверхности столика.

Конев некоторое время молчал, видимо, пытаясь привести сбивчивую историю Франка к некой системе. Наконец произнес:

— Насколько я понял, болезнь, если это, конечно, болезнь, по времени совпадает с появлением на горизонте парня, который следит за тобой…

— Да, — кивнул Виктор. — Больше того, я совершенно не понимаю, почему он все время путается под ногами и какое отношение имеет к моей невесте…

Внезапно он стушевался и задумался.

— Возможно, я слишком мнителен… — с раскаянием в голосе протянул он.

Однако Конева меньше всего интересовали его сомнения.

— Для тебя важнее всего другое, — продолжал он.

Виктор с любопытством посмотрел на собеседника.

— Да-да, — кивнул тот. — Во-первых, тебя беспокоит то, что, когда ты был в беспамятстве, произошло убийство, о котором ты знал. К тому же тебе неизвестно, где находился ты сам в момент его совершения… Потом, это второе убийство. Застань тебя там милиция, ты не смог бы доказать, что преступление совершено не тобой. Думаю даже наоборот — убедил бы следствие в обратном…

Виктор побледнел. Он предполагал о возможных сложностях с милицией, но о такой трактовке событий даже не думал. Теперь же реально представив, чем грозит ему сложившаяся ситуация, совершенно растерялся.

— Но ведь я не убивал, — заикаясь, проговорил он.

Конев лишь усмехнулся.

— Побереги эти слова для кого-нибудь другого, а меня не нужно ни в чем убеждать. Для меня важнее понять, кому все это нужно.

— Да никому это не нужно, — уверенно заявил Виктор и, решив быть до конца откровенным, признался: — Впрочем, меня предупреждал профессор Никифоров…

— Это насчет нового назначения? — перебил Конев.

— Тебе и это известно? — не сдерживая удивления, воскликнул Виктор.

Снисходительно взглянув на ученого, военный покачал головой.

— Больше того, благодари небо, что ты признался во всем этом именно мне. Объяснений не последует, — произнес Конев. — Для того, — чтобы хоть что-то понять, нужно знать расстановку сил в ведомстве. А это очень долгий да и ненужный разговор.

— Что же мне делать? — растерялся Виктор.

— Для начала договоримся, что ты больше никому не расскажешь об этой истории. Ведь нам неизвестно, сколько лиц в ней задействовано и кто именно…

— А Оля?..

— Никаких исключений! — недовольно проговорил Конев и добавил: — И, главное, — ни слова о встрече со мной…

Он сделал паузу, подчеркивая тем самым важность сказанного.

— Я в свою очередь, — продолжил Конев, — наведу мосты и прозондирую почву… Твоя история наводит на некоторые мысли, но пока это всего лишь догадки. Нужно многое перепроверить…

— Что же требуется от меня? — спросил Виктор, поддавшись решительному настроению знакомого.

— От тебя? — недоумевающе повторил Конев и тут же добавил, улыбаясь: — Ровным счетом ничего! Отправляйся в деревню к невесте, живи и наслаждайся своим счастьем. Во всем остальном положись на меня. Естественно, если появится что-нибудь новое, тут же сообщай. Впрочем, я думаю, до этого не дойдет. Тем более, насколько я понял, лично твоя жизнь — вне опасности…

— Но почему именно я? — обронил Виктор.

Конев пожал плечами.

— Тема твоей работы в сфере внимания многих ведомств, но не может служить основанием того, чтобы тебя убрали, тем более что практически еще ничего не сделано… Безусловно, за тобой можно следить, но втягивать в такие события — это уж слишком. Словом, тот же вопрос я могу задать тебе.

Виктор задумчиво проговорил:

— Ты считаешь, все это стоит внимания?

— Считаю, — кивнул Конев.

— Но ведь это не совсем по твоему профилю.

Тот вздохнул.

— Все, что касается безопасности сотрудников ведомства, — в моей компетенции, и не забивай себе голову всякими дурацкими сомнениями… — майор протянул ученому свою визитную карточку и предложил: — Если что, звони, не стесняйся…

Их разговор внезапно прервала подошедшая официантка с графинчиком и двумя рюмками на подносе.

— Вот это сервис! — рассмеялся Валера.

— Но ведь мы заказывали кофе, — возмутился Виктор, догадываясь, что в графине водка.

— Но ведь вы всегда заказываете водку? — как ни в чем не бывало парировала женщина и испытующе посмотрела ему в глаза.

— Я? — растерялся Виктор.

— Вы нас, кажется, с кем-то спутали… — прищурил глаза Конев и, повернувшись к Виктору, добавил: — А тебе, я думаю, грамм сто не помешали бы…

Официантка застыла в ожидании.

— Нет! — отрезал Виктор. — Кофе. И если уж вы так хотите всучить еще что-нибудь, то, пожалуйста, салат.

Женщина недовольно фыркнула и удалилась.

Конев украдкой взглянул на часы и поднялся.

— Увы, но кофе, к сожалению, я уже не дождусь…

— Мы еще увидимся? — полюбопытствовал Виктор.

— А ты в этом сомневаешься?

— В общем-то, нет, но…

Военный протянул руку.

— Значит, до скорого. А тебе рекомендую отправиться завтра же к невесте и порадовать ее своим возвращением и оптимизмом. А то, смотри, потеряешь…

— Почему завтра? — не понял Виктор.

— Я думаю, одного дня для того, чтобы прийти в себя, хватит.

Впервые за это утро Виктор улыбнулся.

— Вот так уже лучше! — Конев направился к выходу. Виктор проводил его взглядом, рассуждая о том, что Конев скорее всего прав во многом.

IV

Следуя совету Конева, Виктор вылетел на следующий день. Задержек с вылетом не было, и самолет прибыл в Архангельск точно по расписанию. Из аэропорта Виктор сразу же отправился на пригородный автовокзал. Чувство вины перед Олей заставляло спешить. Правда, возникла новая сложность: как объяснить свой внезапный отъезд. Да никак: просто покаяться…

Автобус оказался относительно удобным, в нем даже было тепло. Вдобавок нашлось место у окна.

В воздухе уже чувствовались первые признаки весны, хотя снег местами еще не растаял. Повсюду искрились веселые ручейки, а на обочинах дороги то тут, то там обращали на себя внимание фиолетовые пятнышки подснежников. Однако противоречивые мысли не давали полностью насладиться этой красотой.

За несколько часов, проведенных в душном автобусе, у Виктора разболелась голова. Он потер виски пальцами — не помогло. Кое-как дотерпел. Автобус, не заезжая в деревню, высадил его на шоссе.

По узкой тропинке Виктор вышел на главную улицу и через несколько минут уже стоял у знакомого забора. Осторожно заглянув во двор, он увидел Ольгу, развешивающую белье.

«Слава Богу, не уехала», — обрадовался он и негромко окликнул:

— Оля!

Услышав знакомый голос, девушка застыла, затем стремительно обернулась, воскликнув:

— Витя!?

Оля бросилась ему навстречу, забыв о небрежно повешенной простыне. Они обнялись, и девушка, поглаживая Виктора по лицу, прошептала:

— Куда же ты запропал, милый?

— Долго рассказывать, — от неожиданно ласковой встречи Виктор даже растерялся.

— Пошли в дом, — предложила Ольга и потянула жениха за собой.

Молодые люди уселись на диван, и девушка выжидательно посмотрела на Виктора.

— Я слушаю…

— Знаешь, Олюшка, у меня гениальная идея — поставь чай, — попросил Виктор и, когда девушка вышла, стал лихорадочно думать, стоит ли говорить ей о питерской истории.

Несмотря на запрет Конева, захотелось уткнуться в хрупкое плечо любимой и выложить ей все свои злоключения. Однако, поразмыслив, Виктор решил, что Оля не сможет по-настоящему понять его. Она, конечно же, выслушает, возможно, что-нибудь посоветует, но разговор кончится одной-единственной фразой: «Зачем тебе это надо?»

— Я хотел тебе позвонить из Архангельска, но не знал — куда, — такими словами встретил Виктор вошедшую невесту.

— Из Архангельска? — переспросила девушка. — У соседей есть телефон, но, впрочем, ты же номера не знал.

— Давай запишу на всякий случай, — Виктор полез за блокнотом.

— Не тяни волынку, рассказывай, что заставило тебя вот так сорваться и уехать, даже не попрощавшись со мной, — голос невесты дрогнул, и она отвернулась.

Виктор обнял ее и виновато начал:

— Я совершенно случайно набрел на решение одной задачки, связанной с моими опытами… Это было очень важно, и мне пришлось немедленно ехать в Архангельск, чтобы передать информацию сотрудникам из моей лаборатории…

Видя, что сбивчивые объяснения не удовлетворили девушку, он добавил:

— Оля, я же ученый… Если ты намерена жить со мной, то придется мириться с подобными ситуациями, а они время от времени могут возникать…

— Прости, — Оля вытерла слезы и повернулась к жениху. — Просто я дура, решила, что ты обиделся и уехал…

— Глупости! — горячо возразил Виктор, целуя любимую.

Вдруг Оля вскочила и бросилась к двери.

— Белье! — пояснила она, натягивая полушубок. — Я совсем про него забыла.

— Побыстрее возвращайся, — мужчина улыбнулся и, когда девушка вышла, тяжело вздохнул.

«Неприятно, конечно, врать, но что поделаешь…» — подумал он с горечью.

Взял газету и только начал читать, раздались шаги в сенях.

«Так быстро справилась?» — удивившись, подумал Виктор об Ольге.

Однако порог комнаты аккуратно переступила теша, держа в руках горлач молока.

— Привет, зятек, — дружелюбно поздоровалась она, и Виктор решил, что Марья Степановна уже успела перекинуться словцом с дочкой.

— Добрый день, — кивнул в ответ Виктор и вежливо поинтересовался: — Как ваше здоровье?

— Ничего, спасибо, только ноги болят — шла в обход Чертовой горы и малость устала.

Вспомнив, что так в окрестностях называют холм с могилой Франкенштейна, Виктор спросил:

— А почему это место так называется?

— Долгая история, — теща спустила платок на плечи и, поставив горлач на стол, спросила: — А с чего это ты интересуешься?

— Да так, — уклончиво ответил Виктор. — Я много слышал о нем, но так и не понял, в чем его необычайность, вроде такой же, как и остальные…

Теща словно колебалась, стоит ли обращаться к этой теме.

— Может, в другой раз? — наконец подала она голос. — Да поди-ка, столичному ученому и неинтересно слушать всякие сказки…

— Мне будет очень интересно, — стоял на своем Виктор. — Пожалуйста.

Марья Степановна многообещающе прищурилась и начала:

— Значит, так… Я родилась в этой деревне. Сколько себя помню, нас, ребятишек, всегда путали чертом. Говорили, что он приходит на могилу на холме, где похоронен один грешник, обещавший продать свою душу нечистому. Рассказывают, что тот человек умер, не успев закончить сделку, а черт теперь мучается и все бегает к безбожнику требовать должок…

— Любопытно, — Виктор, всегда скептически относившийся к подобного рода фольклору, на этот раз был само внимание.

— Так вот, — продолжила Марья Степановна, — черт всегда появляется ночью и в разном обличье — то он огромный, как медведь, то маленький, как мышка, а иногда, люди говорили, превращается в человека…

Виктор насторожился и, вспомнив странного незнакомца, спросил:

— А кто-нибудь видел этого черта?

Теща вздохнула и перешла на шепот:

— Видеть-то видели, но издали… Некоторые мужики, те, кто посмелее, пытались подобраться к могиле. Но одни подойдут ближе — у них ноги отнимаются, а другие… Вот был такой случай…

Марья Степановна откашлялась и, заметив, что зять слушает ее с интересом, продолжила.

— Так вот, случилось это на моем веку, лет сорок назад, я еще пацанкой была… Жил в нашей деревне один паренек. Красавец, первый жених на всю округу, а дерзости и смелости не занимать. Бывало, соберется молодежь в клубе на вечеринку — танцуют, поют. А он, Сергей его звали, подкрадется к самой красивой девушке и хвать ее за плечи. И уж целый вечер не отходит. А на следующий день у него новая подружка… Что в нем наши деревенские девушки находили, не знаю, помню одно — очень уж они переживали из-за Сергея…

Виктор нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столу, ожидая, когда теща перейдет к сути.

— Однако и у Сергея скоро кончилась беззаботная жизнь — он влюбился. А зазноба его была из соседней деревни, гордая такая. Парень ходил к ней, сватался, но девушка оказалась не из простых. Сказала она Сергею: «ты хорош: и красив, и работник что надо, но не лежит у меня к тебе душа, прости…»

Обиделся парень, нахмурился, но виду не подал. Лишь повернулся и сквозь зубы процедил: «Все равно моей будешь…» С тех пор Сергея как подменили, — не слышно стало его веселого смеха, шуток-прибауток. А через месяц в деревне начали поговаривать, что задумал Сергей недоброе — с чертом решил повстречаться, лишь бы заполучить любовь своей зазнобы. Три ночи караулил парень черта, а на четвертую сгинул — ни слуху, ни духу.

Ходили искать его всей деревней, но, как корова языком слизнула, — нет парня, и все тут. Вначале думали, что вернется, ан нет — как в воду канул. Девушка та, что гордая была, все убивалась: из-за нее Сергей пропал…

— А, может, просто уехал куда? — предположил Виктор.

— Думай, милок, что хочешь, но все говорят — забрал его черт с собой, — Марья Степановна направилась к двери, немного обиженная недоверием зятя.

Виктор и не предполагал, что его может растревожить почти детская сказка. Даже свои приключения последних дней он воспринял скорее как формулу с несколькими неизвестными, а сказка странно взволновала…

«Безусловно, кто-то бывает на могиле Франкенштейна, но, конечно же, не черт, — пустился в рассуждения Виктор, пытаясь все расставить по своим местам. — Этот „кто-то“ живет в Архангельске. К сожалению, мне не удалось разыскать его там, поэтому единственная возможность встретиться с „нечистым“ — пойти на Чертову гору…»

Хлопнула входная дверь, и в комнату вбежала радостная Оля.

— Не соскучился? — холодными руками она обняла любимого и поцеловала в небритую щеку.

— Я тут думал, — Виктор был немного раздосадован тем, что его уединение нарушено.

— Работа? — понимающе поинтересовалась Оля.

— Если можно так назвать…

Ближе к вечеру Оля и Виктор поужинали и принялись обсуждать свои дела.

— Как ты считаешь, где мы будем жить — у меня или у вас? — девушка внимательно посмотрела на жениха, пытаясь поймать его взгляд.

— Посмотрим, — коротко ответил тот, думая о своем.

— Я бы хотела, чтобы ты перебрался ко мне. Если, конечно, твои родители не обидятся…

— Хорошо, — в голове у Виктора созревал план ночной вылазки на холм, поэтому поддерживать разговор ему было затруднительно.

Заметив, что Оля зевает, он рассудил:

— Иди-ка ты спать, а я через полчасика к тебе присоединюсь…

Оля устало кивнула и неуверенной походкой направилась к постели.

— Пока тебя не было, я провела несколько бессонных ночей, — на ходу оправдывалась она. — А теперь, когда все встало на свои места, такая вдруг усталость…

Ольга медленно разделась и юркнула под одеяло.

— Я тебя жду, — сонным голосом проговорила она, однако через минуту Виктор услышал сладкое посапывание.

В деревне ложились рано: не прошло и получаса, как Марья Степановна завозилась на своей половине, взбивая подушки.

Виктор для отвода глаз залез под одеяло и час-другой лежал рядом с Олей, всматриваясь в дощатый потолок и прокручивая в голове варианты своих действий. Потом осторожно спустил ноги на пол. Зная, что ему предстоит несколько часов ожидания на морозе, решился одеться потеплее. Натянув два свитера, вышел в сени. Убедившись, что женщины не проснулись, нащупал кожух, сунул ноги в тещины валенки и надел старую заячью ушанку.

«Увидел бы меня в таком наряде кто-нибудь из знакомых, например профессор Никифоров, вот смеху-то было бы, — подумал Виктор и открыл дверь на улицу. — Мне повезло, мороз небольшой — градусов пять, не больше».

Скорым шагом он направился к холму. Дома по обе стороны улицы поглядывали на него темными окнами.

«Хорошо, что все спят, а то пошли бы разговоры, дескать, у Степановны зять — полуночник, — Виктор рассмеялся. — Стоило мне немного пожить в деревне, и я начинаю рассуждать, как местные жители».

Наконец самый опасный отрезок пути был пройден, и Виктор очутился на шоссе, ведущем в Архангельск. Несколько километров он отшагал на одном дыхании. До цели оставалось совсем немного. Однако какое-то чувство подсказывало, что сегодня он вряд ли встретится с неизвестным.

Быстро оглядев местность, он заметил заросли кустарника, в котором можно, оставаясь незамеченным, ожидать незнакомца.

Виктор просидел в кустах почти до рассвета, не спуская глаз с шоссе.

Наконец, взглянув на часы и поняв, что дальше ждать бесполезно, он поднялся и потрусил к деревне.

V

Несмотря на неудачу, Виктор решил пойти на могилу во второй раз, а потом и в третий, давая себе обещание, что это будет последней попыткой.

«Если и сегодня я впустую проведу время на холме, то мне сложно будет объяснить Оле, почему я целыми днями сплю, — думал он, лежа рядом с невестой в теплой постели. — Скрывать ночные вылазки все труднее…»

Оля же никак не могла понять, почему жених просыпается не раньше обеда. В первый раз он придумал, что ночью страдал от бессонницы и ему надо отоспаться. Но после второй отговорки заметил подозрительное любопытство невесты. Она, словно догадываясь о чем-то, старалась вечером как можно подольше занять любимого разговором, а потом сама не могла уснуть.

Вот и на этот раз, несмотря на позднее время, Оля не спала. Виктор чувствовал это по ее неровному дыханию. Нащупал под одеялом руку невесты и, нежно поглаживая, спросил:

— Что случилось?

Оля вздохнула.

— Не хотелось бы выглядеть эгоисткой в твоих глазах: я тут соплю под боком, а ты глаз не смыкаешь…

— Никуда не денусь, усну, — Виктор нарочито громко зевнул.

Ему вспомнился ужин, за которым Оля упорно уговаривала его выпить снотворное. Виктор категорически отказывался, объясняя это тем, что не приемлет химии вообще.

— Пусть организм сам борется, — аргументировал он.

Оля неопределенно пожала плечами и, как только Виктор отвернулся, всыпала порошок ему в чашку. К счастью, он это заметил: безобидные манипуляции Ольги отразилась в оконном стекле.

«Нет, мне сегодня никак нельзя спать», — подумал он и хотел было незаметно вылить свой чай.

Но потом в голову пришла иная мысль:

«Поменяю-ка я чашки, хоть бедная Оля отдохнет, да и мне не придется осторожничать…»

Сказано — сделано. Через минуту-другую невеста уже попивала сдобренный снотворным чаек, а Виктор про себя посмеивался. Девушка, ни о чем не подозревая, ходила довольная: думала, что ей удалось обмануть Виктора. А тот изредка деланно зевал, наблюдая, как она засыпает на ходу…

В какой-то момент рука ее обмякла, и она, что-то сонно бормоча, повернулась к стенке.

Уже не тревожась, что невеста его услышит, Виктор вскочил и выскользнул в сени. За несколько минут он оделся и, открыв дверь, очутился на улице.

«Я уже с завязанными глазами могу дойти до холма», — усмехнулся он и размашисто зашагал по знакомой дороге.

Издали Виктору показалось, что силуэт упавшего дерева как бы удлинился.

«Ага, так и есть: на обочине — машина», — догадался он, тщетно пытаясь унять учащенное сердцебиение.

«Наконец-то повезло… Раз есть автомобиль, значит, где-то недалеко и водитель…»

Ноги сами понесли Виктора к холму напрямик, по глубокому снегу. Он бежал изо всех сил, боясь, что не успеет и незнакомец уедет, как в первый раз.

«Да, он там!» — смесь тревоги и радости испытал Виктор, когда увидел незнакомца, склонившегося над плитой.

То ли ночной гость был слишком сосредоточен, то ли шум ветра помешал ему услышать шаги Виктора, однако тому удалось подойти к нему вплотную.

— Эй, простите! — окликнул Виктор незнакомца.

Тот вздрогнул и медленно распрямился. Голова у Виктора пошла кругом, а сердце оборвалось: ночной визитер был под два с половиной метра ростом.

«Как только ему удалось поместиться в машине?» — мелькнула мысль, и Виктор поразился, что в эту минуту думает о пустяках.

Гигант медленно обернулся, и… о, ужас! Виктор узнал это уродливое лицо, виденное им однажды и запомнившееся на всю жизнь: желтые водянистые глаза, почти сливавшиеся с желтым пергаментом кожи, обтягивающей лицо, черные длинные волосы…

Урод шагнул к Виктору, угрожающе протягивая вперед мясистые руки с крючковатыми пальцами. От страха тот прирос к месту.

Вдруг луна, выглянувшая из-за облака, осветила Виктора с ног до головы. Страшилище внимательно пригляделось к нему, и неожиданно водянистые глаза наполнились ужасом. С нечеловеческим криком гигант отступил назад и — о чудо! — бросился бежать к машине, потрясая кулаками. После этого и Виктор пришел в себя и пустился бежать в противоположную сторону…

Только в деревне он заставил себя перейти на скорый шаг. Ему все еще чудилось, что уродливый исполин с крючковатыми пальцами развернется и начнет его преследовать.

Вот и дом Ольги. Виктор взбежал по ступенькам и, ввалившись в сени, защелкнул за собою засов. Слегка отдышавшись, он прошел в горницу, сел рядом с невестой на постель и тронул ее за плечо.

— Оля, проснись…

Та, с трудом открыв глаза, невнятно пробормотала:

— Ты что, с ума сошел?

— Оля, мне надо кое-что тебе рассказать, весьма важное… Проснись!

Услышав это, девушка попыталась прогнать сон, но снотворное еще действовало, и она тихо попросила:

— Принеси воды… Во рту пересохло…

После нескольких жадных глотков она, подложив за спину подушки и облокотившись на них, все так же тихо проговорила:

— Я слушаю.

Виктор нервно метался по комнате. Затем растерянно пробормотал:

— Я видел черта…

— Что?! — от удивления Оля раскрыла рот, но в следующее мгновение рассмеялась: — И для того, чтобы сообщить об этом, ты поднял меня ни свет, ни заря…

— Да… то есть нет, — Виктор присел на постель и, взяв Олю за руку, сдавленно произнес: — С этой минуты между нами не должно быть никаких тайн.

Оля внимательно посмотрела ему в глаза.

— Хорошо.

— Это началось с того самого момента, когда я сел в самолет, летящий, из нашего городка в Москву. На глаза мне попалась заметка в газете о преступлениях в Архангельске. Там упоминалось, что преступник оставлял очень большие следы… Ну, понимаешь, неестественно большая нога…

Оля не отрывала взгляда от Виктора.

— Следующий этап — болезнь и странные сны, которые начались там же, в Архангельске. Причем в них я то участвовал в каком-то научном эксперименте, оживляя человека, то…

Виктор вдруг замолчал, заметив, что невеста как-то странно посмотрела на него.

— Что-то не так? — спросил он.

— Нет-нет, продолжай, — Оля суетливо начала оправлять одеяло.

— Вначале я не понимал — к чему мои сновидения, но однажды, когда мы ехали в машине, мне привиделась могила Франкенштейна у дорога… Помнишь, я проснулся и, остановив шофера, бросился искать это место?

— Помню, — кивнула Оля.

— Представляешь, как я был поражен, увидев, что сон совпал с реальностью. Все: и упавшее дерево, и холм, это все существует наяву…

Виктор задумчиво потер виски и надолго замолчал.

— А дальше? — осторожно попросила Оля.

— Потом были видения про убийство ребенка и казнь женщины, подозреваемой в этом преступлении, — Виктор намеренно умолчал о своей роли. — После этих снов — реальные события… Да ты и сама знаешь об этом.

— В жизни много совпадений, — неопределенно заметила Оля.

Если бы Виктор не был настолько поглощен своим рассказом, он заметил бы, что Олины глаза внезапно приобрели стальной оттенок. Может быть, это заставило бы его прикусить язык. Но он с жаром продолжил:

— Самое главное — то, что однажды утром я случайно оказался на могиле Франкенштейна и едва не столкнулся там с каким-то человеком. К сожалению, я не обратил внимания на его большие, прямо гигантские следы. Помнишь, в газете?..

Виктор поднял голову.

— Меня больше заинтересовало другое: что делает неизвестный на холме? Почему он приезжает ночью и при чем тут этот несчастный, похороненный в 18.. году? Но в первую очередь мне хотелось понять, какое отношение ко всей этой истории имею я…

— Да, но ты не подумал о том, что человек может просто носить большой размер обуви. Это во-первых, а во-вторых, захотеть по нужде и выйти из машины в кусты?..

— Ты не права. Дело в том, что сегодня я вновь столкнулся с ним…

— Что-о-о? — спросила Оля, передернувшись.

— Да, я увидел его у могилы на коленях… Он обернулся, и меня едва не хватил удар — в жизни не видел человека ужаснее. Он был гигантского роста…

— Это игра воображения, — уверенно заключила невеста, но после минутного молчания поинтересовалась: — И чем же закончилось это нежное свидание?

— Он хотел меня убить.

— Убить?!

— Да, но потом что-то его испугало, и он убежал…

Услышав это, девушка улыбнулась.

— Хочу сказать тебе, что ты неудачно выбрал профессию. Твое призвание — писать детские сказки про великанов или сценарии для фильмов ужасов.

Виктор обиженно отвернулся и раздраженно пробормотал:

— Я и не ожидал от тебя другого ответа…

— Послушай, — Оля придвинулась к нему. — По-моему, ты просто начитался приключенческих романов… Кстати, имя Мэри Шелли тебе ни о чем не говорит?

Виктор наморщил лоб.

— Нет.

— А название книги «Франкенштейн, или Современный Прометей»?

— Как? — Виктору стало не по себе от того, как спокойно девушка произнесла ненавистную ему фамилию.

— «Франкенштейн, или Прометей», — повторила Оля. — Я убеждена, что ты, если не читал, то хотя бы слышал от кого-нибудь об этом романе.

— Никогда!

— Не спеши… Я напомню тебе сюжет: молодой ученый Виктор Франкенштейн создал искусственного человека…

— Ну и что же? — саркастически усмехнулся Виктор, не понимая, при чем тут какой-то роман.

— Не перебивай, — попросила Оля. — Однако опыт не удался — оживший человек оказался настолько уродлив, что Виктор в ужасе убежал, бросив свое детище на произвол судьбы… Гигант, — кстати, он был огромного роста, — выжил, но при этом стал изгоем общества. Его уродливая внешность побуждала людей отворачиваться от него, тем самым толкая исполина на преступления. Гигант возвращается к своему создателю и, угрожая расправиться с его семьей, просит сотворить подобное себе существо, но — женского пола…

— Ну, прямо Адам и Ева в раю, — не удержавшись, хмыкнул Виктор.

— Я же просила… — Оля укоризненно посмотрела на жениха и продолжила: — Однако ученый отказался: мол, пара злобных уродов может произвести на свет потомство, такое же жестокое, как и они сами. Гигант начинает мстить, убивая по очереди всех членов семьи Франкенштейна и его лучшего друга. В конце концов несчастный Виктор бросается в погоню за своим детищем, чтобы положить конец чинимым тем преступлениям и уничтожить его, но, к сожалению, умирает, так и не успев сделать этого…

Виктор посмотрел на невесту и спокойно заверил:

— Нет, я не читал этого романа.

— Ты мог совершенно случайно посмотреть отрывок из фильма или в конце концов что-то, где-то, от кого-то услышать, — убежденно проговорила Оля и начала одеваться.

— А сны? — в голосе Виктора ожили нотки сомнения.

— Плод воображения, как, впрочем, и гигант с уродливой внешностью у могилы, — девушка хмыкнула себе под нос и добавила: — Надо же такое придумать…

— Мне снилось, что я сам делаю этого исполина, ей-Богу!

Однако у Оли на все было готово возражение.

— Заперся в своей лаборатории, просиживая целыми сутками в обществе крыс, вот и мерещится всякая мерзость.

Ее спокойствие и уверенный тон смутили Виктора и заставили кое в чем усомниться.

«Возможно, Оля и права, — подумал он. — После странной болезни у меня слегка поехала крыша, а сны и галлюцинации — лишь следствие этого…»

Он прошелся по комнате, наблюдая за невестой, накрывающей на стол.

— Но почему Архангельск? — Виктор задал этот вопрос совершенно случайно, по наитию.

— В конце книги упоминается наш город, — небрежно бросила Оля.

На этом разговор оборвался. Однако один момент никак не укладывался у Виктора в голове.

«Хорошо, урода я видел всегда в темноте. Здесь можно и ошибиться. Но светловолосый, что путается у меня под ногами, начиная с Москвы?.. Он-то вряд ли из какого-нибудь романа… Слишком уж реальный тип…» — подумал Виктор, а вслух произнес:

— Оля, у меня осталось, пожалуй, одно сомнение…

Та забавно сморщила носик.

— Ну что там еще?

— Помнишь, мужчину в кожаной куртке в аэропорту? — поинтересовался Виктор, наблюдая за реакцией невесты.

— И что? — Оля уверенно расставляла чашки на столе и, казалось, никак не реагировала на вопрос.

— Только не говори, что и на этот раз мне померещилось, — рассмеялся Виктор. — Я видел этого красавца в Архангельске.

— Возможно, — пожала Оля плечами. — Ты же не запретишь ему путешествовать по свету.

— У тебя совершенно на нуле всякая осмотрительность и осторожность, — Виктор немного обиделся, что невеста так спокойно отнеслась к его сообщению.

— Зато ты, по-моему, страдаешь излишней подозрительностью, — парировала Оля и устало попросила: — Давай не будем больше об этом.

— Хорошо, хорошо, — согласился Виктор, но на душе у него было неспокойно.

VI

Под вечер Марья Степановна пошла навестить больную соседку. Сказала, что вернется поздно. Молодые люди остались одни. Оля увлекла Виктора на мягкий старинный диван.

— Чем ты думаешь заниматься в Москве? — поинтересовалась Оля, прижимаясь к Виктору.

— В первую очередь познакомлю тебя с родителями, — с готовностью ответил тот.

— А какие они, твои родители?

Виктор задумался и, улыбнувшись, начал рассказывать:

— Мама очень хорошая, но немного эгоистична, как все женщины… Ну а отца я просто уважаю…

— А ты на кого похож?

— По-моему, на отца, но характер мамин, — Виктору представилась его мать, вечно разыскивающая по всему дому какие-то затерявшиеся предметы.

— Ты очень их любишь… — вздохнула Оля и вдруг встала. — Пойду посмотрю Милку… Что-то она голос подает.

Лишь сейчас Виктор услышал громкое протяжное мычание рыжухи.

— Чего это она? — озабоченно поинтересовался он, вспомнив слова тещи о необычном характере коровы.

— Почем я знаю, — лицо Оли оставалось спокойным.

Виктор подошел к девушке и предложил:

— Я с тобой.

— Зачем? — удивилась та и не без ехидства добавила: — Боишься, что меня украдут?

Милка мычала все настойчивее.

— О, она у нас с фантазиями, — сообщила Оля и, направляясь к двери, предупредила: — Сиди в доме и не высовывай носа.

Виктор медленно прошелся по комнате. Тревожные мысли лезли в голову, но он старался отгонять их, думать о приятном. Вдруг ему показалось, что за окном мелькнул чей-то силуэт. Отогнув угол занавески, он внимательно осмотрел двор и увидел у забора огромную человеческую тень.

— Оля! — в одной рубашке бросился Виктор на улицу, но та уже стояла на пороге.

— Что случилось?

Ни слова не говоря, Виктор втащил невесту в дом и, закрыв дверь на засов, облегченно вздохнул.

— Ты что, спятил? — Оля с трудом вырвала рукав полушубка из его сцепленных пальцев.

Заметив, что она ничуть не испугана, Виктор осторожно поинтересовался:

— Видела кого-нибудь во дворе?

— А как же, видела, — бросила Ола, раздеваясь. — Обезумевшую от скуки корову в хлеву да пару поросят…

И опять спокойствие девушки и ее уверенность заставили его чуть ли не забыть о своих страхах. Во всяком случае он счел за лучшее помалкивать, пока сам не убедится, что там, у забора, кто-то был.

Спустя какое-то время Виктор, якобы по нужде, вышел из дому и тщательно осмотрел двор. На подтаявшем снегу у забора явственно отпечаталось несколько огромных следов.

«Вот тебе и пара поросят… — подумал он и решил: — Нужно срочно связаться с Коневым. Это единственный человек, который может мне помочь…»

Теперь надо было как-то уговорить Олю проводить его к соседям, чтобы от них позвонить в Санкт-Петербург.

Вернувшись в дом, он издали завел разговор о каком-то внезапном озарении, которое даст толчок продвижению его работы.

— Надо бы связаться с лабораторией.

— Это срочно? — удивилась Оля.

— Очень! — серьезно кивнул Виктор и добавил: — Помнишь, ты как-то говорила, что у соседей есть телефон…

— Ладно, сходим, — согласилась Оля.

Обрадовавшись легкой победе, Виктор возбужденно затараторил:

— Как ты думаешь, не поздно ли звонить в Питер?

— Почему именно в Питер?

Виктор туманно пояснил:

— Там у нас филиал…

— Филиал так филиал, — Оля досадливо махнула рукой. — Не оправдывайся, а то я уже становлюсь похожей на ревнивую жену.

Одевшись, они отправились в дом с синими ставнями, стоящий напротив.

Вытерев ноги о половичок, Оля ступила за порог первой.

— Можно к вам? — громко спросила она.

Из-за угла печи вынырнул пузатенький старичок-гномик.

— О, какие гости!.. Рады, рады.

— Да мы только позвонить, — Оля вопросительно посмотрела на хозяина.

— Звоните, — благожелательно кивнул старичок, указывая на телефон, стоящий на столе.

Виктор, на ходу доставая из кармана визитку Конева, направился к аппарату. Набрав нужный номер, оглянулся. Оля мирно беседовала с хозяином.

На другом конце провода трубку взяли сразу.

— Алло, — раздался бодрый голос Ватеры Конева.

— Привет! Это Виктор Франк.

— Привет! — дружелюбно поздоровался петербуржец, и, видимо, поняв, что разговор предстоит серьезный, резко сменил интонацию: — Случилось что-нибудь?

— Он здесь, — Виктор перешел на шепот.

— Я немедленно выезжаю, — коротко уведомил Конев. — Без меня ничего не предпринимай.

— Это не срочно… — Виктор даже испугался: что его информация вызвала подобную реакцию.

— Я выезжаю немедленно, — повторил Конев и добавил: — У меня тоже есть кое-какие новости по этому делу, но про это при встрече.

— Ты думаешь, все это так важно, что стоит срываться? — слабо возразил Виктор.

— Стоит, — коротко ответил Конев и попрощался: — До встречи.

В трубке послышались короткие гудки, и Виктор озадаченно почесал затылок.

«Впервые сталкиваюсь с такой быстрой реакцией, — подумал он. — Куда чаще приходится ждать, пока не окажется, что вмешательство этих серьезных ведомств уже не нужно…»

— Все в порядке? — спросила Оля.

— Да, — в голове у Виктора все еще стоял голос Конева и его решительные интонации.

— Спасибо, — поблагодарила Оля хозяина телефона и протянула ему несколько купюр.

— Не надо, — замахал руками пузатый гномик и хитро прищурился. — Давайте помогать друг другу по-соседски — вы мне, я вам.

— Нет, возьмите, — Оля, оставив деньга на столе, направилась к выходу.

Виктор поплелся за ней, успев краем глаза заметить, как от обиды перекосилось лицо соседа.

— Зачем ты так с ним? — укоризненно поинтересовался он, когда вышли на улицу.

— Не люблю его, — неопределенно ответила Оля и быстро зашагала к своей калитке.

Виктор решил не вдаваться в расспросы, тем более что его занимали свои тревожные мысли.

«О чем это Конев собирался сообщить? Хоть бы намекнул, а то раздразнил только… Теперь думай, что там за новости…»

Взгляд его скользнул по снегу у забора, где час назад стоял настолько же загадочный, настолько и мерзкий исполин. Виктор гадливо передернулся, вспомнив его желтые глаза и неестественно скрюченные пальцы.

VII

Прошло три дня. До конца отпуска оставалось еще столько же, а Конев все не объявлялся. Виктор извел себя всевозможными предположениями. Чего только не лезло ему в голову! Он старался отгонять невеселые мысли.

«Конечно, не было никакой нужды выезжать немедленно. Да и какие-нибудь неотложные дела могли возникнуть у него…»

В глубине души Виктор понимал, что просто успокаивает себя. Уж очень подозрительно: Конев, так рвавшийся сюда, так и не приехал.

В тот вечер, решив лечь пораньше и завтра, если ничего не изменится, снова позвонить в Питер, он забрался под одеяло и пустился в привычные рассуждения:

«На свою голову втянул парня в это дело… И как Валера, такой серьезный и вдумчивый, попался на чушь собачью?.. А может, он понял, что вся эта история не стоит выеденного яйца и спешить действительно некуда?.. Но, кажется, он собирался поведать мне о чем-то важном…»

Около полуночи в дверь постучали. Взглянув на Олю и убедившись, что та спит, Виктор нехотя вылез из-под одеяла и босиком прошлепал к порогу.

— Кто там?

— Я…

Знакомый баритон заставил Виктора радостно вздрогнуть и судорожно завозиться с замком.

«А вот и пропажа собственной персоной!» — вздохнул он и, впустив в комнату Конева, с облегчением засмеялся.

— Ну наконец-то! А то уж я не знал, что и думать…

Бледное лицо друга выдавало скрытое волнение.

— Добрый вечер, — неожиданно сухо ответил Конев и, нагнувшись к уху Виктора, прошептал: — Выйдем на пару минут… перекурим.

Мужчины тихо, чтобы никого не разбудить, направились во двор и лишь там смогли разговаривать в полный голос.

— Что тебя задержало? — первым делом спросил Виктор, затягиваясь сигаретой.

Стараясь перекричать шум вдруг налетевшего ветра, Конев ответил:

— Я чуть не схватил его!

— Кого? — брови Виктора от удивления сошлись на переносице.

— Твоего красавчика.

— Так ты все знаешь… — вздохнул с облегчением Виктор, радуясь, что не придется ни о чем рассказывать и ни в чем убеждать.

Едва они успели обменяться несколькими фразами, как ветер, задувавший порывами, сменился настоящей метелью.

— Идем! — кивнул Виктор На дверь.

Мужчины, с трудом переставляя ноги, молча двинулись к дому. Когда они оказались у крыльца и Виктор уже собирался открыть дверь, откуда-то издали донеслись возбужденные голоса. Виктор обернулся — в лицо ударила жесткая снежная крупа, и он на мгновение ослеп.

— Кто это?

— Извини, — прокричал в ответ Конев. — Я не успел тебя предупредить. Это мои люди…

Он прищурился, вглядываясь в метель.

— Но почему они возвращаются? — недовольно протянул Конев спустя минуту и зашагал навстречу голосам.

Виктор поспешил за ним.

— Так что тебе еще известно об этом монстре? — крикнул он, вспомнив телефонный разговор.

— Позже, — отмахнулся Конев. — Это очень серьезная тема…

Виктору ничего не оставалось, как промолчать.

Сделав еще несколько шагов, они наткнулись на молодого парня в форме сержанта внутренних войск. На плече у него висел автомат.

— Кто разрешил покидать пост? — сурово обратился к сержанту Конев.

— Мы взяли его, — поспешил тот с ответом.

— Где?

— Там, — сержант обернулся и указал рукой в метель.

Конев устремился в указанную сторону. Виктор не отставал: шутка ли, сейчас он увидит поверженное страшилище.

Впереди показались темные силуэты. Сгорбившись, два бойца волокли за собой что-то огромное.

«Монстра упрятали в мешок…» — догадался Виктор и прибавил шагу.

Однако Конев вдруг остановил его:

— Подожди здесь!

— Но ведь он уже не опасен… — пытался возразить Виктор.

— Ты еще всего не знаешь, — осадил его Конев.

Виктору показались смешными все эти предосторожности, но, чтобы не подрывать авторитет Конева в глазах подчиненных, он все же остановился.

Тем временем Конев подошел к огромному мешку и спросил у солдат:

— Что с ним?

— Он мертв! — доложил подоспевший сержант.

— Развяжите!

— Есть! — козырнул парень и на удивление быстро развязал тугой узел.

Конев приподнял рукой край мешка и заглянул внутрь.

— Та-а-ак, — задумчиво протянул он и брезгливо добавил: — Такого урода я еще не встречал. Он даже мертвый ужасен…

Неожиданно из мешка протянулись две огромные клешнястые руки и, схватив Конева за горло, потащили внутрь. Тот только сдавленно ойкнул и тут же исчез в темном зеве мешка. Стоявшие рядом военные опешили, не зная, что делать. Лишь когда из-под грубой ткани донесся хруст позвонков, они сдернули с плеч автоматы и выпустили несколько очередей по ожившему монстру. Возня в мешке прекратилась.

— Что будем делать? — дрожащим голосом поинтересовался один из солдат.

— Посмотрим, жив ли майор. Хотя, надежды мало… — предложил оставшийся за старшего сержант.

Однако никто даже не сдвинулся с места. Тогда сержант осторожно подошел к мешку. Неизвестно, сколько времени понадобилось бы ему, чтобы собраться с духом, но тут скрюченные пальцы монстра вновь показались из мешка.

— Нет! — крикнул сержант, неестественно запрокидывая голову.

— Нет! — словно эхо, повторил Виктор и, не разбирая дороги, под глухое стрекотание автоматов бросился прочь от зловещего места.

Тело его покрылось холодным потом, в ушах барабанили неумолкающие автоматные очереди. Вскоре ему показалось, что стреляют уже не из двух автоматов, а из одного. Еще через какое-то время наступила гробовая тишина, даже, как ни странно, метель стала беззвучной.

«Все кончено», — подумал он и огляделся, опасаясь погони.

Вокруг стояла кромешная тьма. Однако сквозь нее Виктор рассмотрел над собой знакомый потолок и постарался поскорее отделить увиденное во сне от яви.

— Что кончено? — сквозь сон спросила Оля.

— Да нет, ничего, спи, — мягко проговорил Виктор, поправляя на невесте сбившееся одеяло. — Все хорошо…

VIII

— Доброе утро, соня! — задорный голос Оли заставил Виктора приоткрыть глаза. — Уже десять, а ты все дрыхнешь…

Он приподнялся и, увидев залитую солнцем комнату и улыбающееся Олино лицо, слегка повеселел. На время даже позабыл о ночном кошмаре.

— Как жаль, что отпуск кончается, — потягиваясь, Виктор не спеша спустил с кровати ноги и тоже улыбнулся.

— Это был маленький рай, — желая сделать невесте приятное, пробормотал он.

— Хоть бы не издевался, — покачала головой Оля. — Ведь, признайся, — и сегодня тебя мучили ужасные сны. Разве не так?

— Ужасные сны? — машинально повторил Виктор, и улыбка в мгновение ока исчезла с его лица.

— Да оставь ты это… — невеста подошла к нему и, поцеловав в губы, присела рядом.

Виктор никак не прореагировал на ласку. Силясь восстановить виденные ночью картины, он лишь механически почесал затылок.

— Нет, ты меня совершенно не любишь, — Оля сделала обиженное выражение лица.

— Это неправда, — уловив на себе внимательный взгляд невесты, возразил Виктор и взял в руку ее ладонь. — Я тебя очень люблю, и можешь даже не сомневаться в моих чувствах, но…

Уж так хотелось поделиться с близким человеком мучившими его мыслями, однако, вспомнив о данном Коневу обещании, Виктор сдержал себя. К тому же не хотелось расстраивать Олю.

«Не хватало еще, чтобы и Оля была втянута в эту историю», — подумал он, растягивая губы в некоем подобии улыбки.

Однако Оля, по всей вероятности, не собиралась уступать.

— И что же «но»? — напомнила она.

Виктор почувствовал, что начинает краснеть.

— По-моему, от будущей жены у тебя не должно быть секретов, — с иронией продолжила девушка. — Разве что самые маленькие…

— Согласен, — выдавил из себя Виктор. — Но, видишь ли…

Оля нахмурила брови и уже серьезно заявила:

— Откровенный разговор назрел. Я думаю, ты и сам понимаешь, что твое молчание и вечное недовольство постепенно отдаляют нас друг от друга… Я всей душой хотела бы тебе помочь, но ты замкнулся в своей скорлупе и глух ко всем моим доводам… Что в таком случае прикажешь делать мне?

Виктор даже не подозревал, что Оля может быть настолько настойчивой.

— Хорошо, — кивнул он, найдя наконец оптимальное решение. — Как только мы вернемся в Москву, я перепроверю кое-какие факты и обо всем тебе расскажу…

— А почему не сейчас?

— Сейчас?.. — Виктор задумался. — Сначала мне хотелось бы посоветоваться с врачом…

«Если все окажется лишь проявлением болезни, я постараюсь обратить эту ужасную историю в шутку, — рассудил он. — Но если монстр станет преследовать меня и в Москве, то Олю необходимо как-то от всего этого уберечь, может быть, отправить куда-нибудь. Естественно, без объяснений не обойтись…»

— Значит, будешь молчать? — на этот раз девушка обиделась всерьез.

Виктор умоляюще посмотрел на нее.

— Всего несколько дней…

— Как хочешь, — высвободив руку, Оля встала и направилась в сени.

— Олюшка, не сердись…

— Вот еще, — фыркнула та, открывая дверь. — Не слишком ли много ты о себе мнишь?

Прочитав в ее грубости если не прощение, то хотя бы попытку смириться, Виктор решил, что имеет право сменить тему разговора.

— Можно попросить тебя еще об одном… — осторожно начал он.

Оля недовольно обернулась.

— Что еще?

— Мне нужно позвонить…

— В Санкт-Петербург? Только не подумай, что я слежу за тобой. Очень мне надо! — девушка картинно уставила руки в боки.

— Я и не думал… — видя, что невеста держит победную паузу, Виктор вновь возвратился к своему вопросу. — Так ты меня проводишь?

— Тебе нужно, ты и звони. Дорогу найдешь… — хлопнув дверью, девушка исчезла за порогом.

Наскоро одевшись, Виктор поспешил к соседу с телефоном, имея твердое намерение осуществить то, о чем думал еще ночью.

Взойдя на крыльцо, он постучался и стал ждать, что вот-вот на пороге появится старичок-гномик. Но тщетно… Открывать никто не спешил. С беспокойством подумалось, что пузатенький мог куда-нибудь уйти или, что еще хуже, уехать в город. Виктор постучал еще раз и прислушался. За дверью стояла мертвая тишина. Задумавшись, он случайно привалился к двери, и совершенно неожиданно та поддалась.

— Добрый день! — громко проговорил он, очутившись в сенях.

Ответа не последовало, и Виктор прошел в комнату.

— Добрый день! — повторил он, осматриваясь.

— Кхе-кхе, — вместо приветствия послышалось непонятно откуда.

Виктор еще раз обвел комнату взглядом.

— Дома ли хозяин? — спросил он нерешительно, не зная, как поступить дальше.

— Дома, — проскрипел все тот же голос.

— Я к вам по делу, — в пустоту бросил Виктор.

— Звонить?

— Да.

— Звони.

Виктор недоуменно пожал плечами.

— Захворали что ли? — мелькнула догадка.

— Кхе-кхе, — утвердительно послышалось где-то совсем рядом.

— Вроде и погода сегодня хорошая, — попытался поддержать разговор Виктор. — Солнце…

— Утром солнце, ночью метель… Кости ломит… Вот и сижу на печи, — хозяин был явно не в духе.

— Метель… — машинально повторил Виктор и вдруг спохватился: — Какая метель? Не может быть!

— Да еще военные учения устроили неподалеку, — словно не слыша реплики, закончил старик и вновь закашлялся.

Последние слова были для Виктора как гром с ясного неба, и он тут же бросился к телефону. Дрожащей рукой набрал номер, затаил дыхание.

В трубке раздался щелчок, и по-военному строгий мужской голос доложил:

— Седьмой пост слушает.

Пробубнив пароль так, чтобы его не мог разобрать старик, Виктор попросил:

— Соедините меня с Валерием Коневым.

— Минуточку, — ответил дежурный. — Ждите.

Виктор облегченно вздохнул, надеясь вот-вот услышать знакомые интонации Валеры, но его радость была преждевременной.

— Капитан Авсеев… — донеслось после минутной паузы.

— Мне нужен Конев, — перебил Виктор, нервничая.

— Его нет.

— Значит, позвонить домой?

— Вряд ли вы его застанете, — голос капитана был удручающе ровным, и это начинало злить Виктора.

— Мне он нужен срочно. Когда позвонить?

Видимо, резкий тон Виктора поколебал самоуверенность Авсеева, и тот сменил интонацию.

— Три дня назад майор с опергруппой вылетел в Архангельск… — капитан вдруг осекся, понимая, что сказал и так слишком много.

— Когда он должен вернуться? — теперь у Виктора задрожали не только руки, но и голос.

— Ему что-нибудь передать? — вновь строго проговорил капитан. — Ваши координаты…

Виктор испуганно посмотрел на часы.

— Ничего, я перезвоню, — выпалил он и тут же бросил трубку, опасаясь, что его засекут.

«Можно было и не звонить, — подумал Виктор, медленно оседая на стул, — все и так было предельно ясно».

— Что, тоже нездоровится? — голос хозяина вернул его к реальности.

— Нет, все нормально, спасибо вам.

Уже открыв дверь, он вдруг остановился на пороге.

— Я принесу вам дров, а Марье Степановне передам, чтобы приготовила чего-нибудь…

— Скажи какая забота… — проскрипел старичок-невидимка.

— Давайте помогать друг другу по-соседски, — напомнил хозяину Виктор его же слова и вышел.

Выполнив обещанное, Виктор возвратился в отведенную им с Олей комнату и, достав из-под кровати дорожную сумку, тут же принялся упаковывать свои вещи.

— Это еще что? — удивилась вошедшая Оля. — Что ни минута, то сюрприз…

— Мы уезжаем, — объявил Виктор, не отрываясь от своего занятия.

— Но ведь у нас еще два дня…

— У меня появились срочные дела.

— В Питере?

— Нет, в Москве.

Оля тяжело вздохнула.

— У тебя семь пятниц на неделе…

Виктор умоляюще посмотрел на нее.

— Поверь, это очень важно.

— Для кого? — пожала она плечами.

— Для нас. Для всех!

Оля задумалась.

— У меня такое ощущение, будто мы убегаем… — медленно протянула она.

— Пусть так, — Виктор только махнул рукой.

В комнате воцарилось напряженное молчание. Вытерпев минут десять, но так и не дождавшись объяснений, Ольга произнесла:

— Хорошо. На этот раз я уступаю твоему капризу…

Часть четвертая

I

Аэропорт Шереметьево встретил молодых людей шумными толпами в зале ожидания и грудами всевозможного багажа на тележках носильщиков.

После относительно спокойной деревенской жизни Виктор даже немного растерялся от шума и суеты, замерев на мгновение.

Оля дернула его за рукав и потащила к выходу. Лишь оказавшись на улице, Виктор пробормотал себе под нос.

— Да-а-а, стоит неделю-другую побыть вдали от Москвы, и эта суматоха становится невыносимой.

— Что ты сказал? — переспросила Оля сдавленным голосом.

Только сейчас Виктор заметил, что она озирается по сторонам, как бы кого-то ища.

— Мы к тебе? — не столько спросил, сколько предложил Виктор и направился к стоянке такси.

— Подожди, — Оля неуверенным движением попыталась его остановить.

— Не понял, — Виктор резко обернулся и, встретив безоблачно-голубой взгляд невесты, замолчал.

— Если ты не возражаешь, давай каждый поедет к себе домой, — Оля опустила голову и, собравшись с духом, продолжила: — Мне надо привести себя в порядок, да и тебе, я думаю, не терпится увидеться с родителями.

— Ясно, бросаешь меня, — Виктор не смог скрыть обиду.

— Нет, — возразила Оля, — но три недели бок о бок дают о себе знать…

— Я тебе надоел, — нотки раздражения в голосе непроизвольно прорвались наружу.

— Глупый, — Оля чмокнула Виктора в щеку. — Ты помнишь, что сегодня вечером ты хотел познакомить меня со своими родителями? Я должна выглядеть на все сто, а для этого мне понадобится много времени.

— Уговорила, — Виктор все-таки недовольно поморщился. — Прикажешь подать такси?

— Спасибо, я сама…

Виктору показалось, что Оля подавила вздох облегчения. Он подождал, пока невеста сядет в машину, и, понурив голову, поплелся к автобусной остановке, предвкушая долгое стояние на холоде. Однако ему повезло — рейсовый «Икарус» подкатил через пару минут.

Всю дорогу до Садового кольца Виктор не переставал думать о Валере Коневе.

«Что же все-таки стряслось? Куда он исчез?..»

Тревожные мысли накатывались одна на другую и никак не хотели отступать. Решил: когда приедет домой, первым делом позвонит в Питер.

Отперев дверь своим ключом, Виктор зашел в прихожую и громко позвал:

— Мама, папа, я вернулся!

В дверях из кухни показалась фигура главы семейства. Николай Николаевич, приложив палец к губам, предостерегающе шепнул:

— Тише, тише…

— Что случилось? — встревожился сын, чувствуя, что сердце у него начинает гулко стучать.

«Не хватало, чтобы и здесь меня ожидали неприятности…» — подумал он, внутренне приготовившись к самому худшему.

— Мать заболела, — Николай Николаевич шагнул навстречу и лишь сейчас поздоровался: — С приездом.

Виктор покосился на дверь спальни и, понизив голос, спросил:

— Что с нею?

— Уже лучше, — ободряюще кивнул Николай Николаевич и, вздохнув, добавил: — Сердце прихватило вчера… Поздно вечером… «Скорую» пришлось вызывать…

— Можно к ней? — Виктор вопросительно посмотрел на отца.

— Не сейчас… Пусть выспится, — Николай Николаевич помог сыну снять пальто и, увлекая его за собой в кухню, начал на ходу рассказывать: — Я смотрел телевизор, а мама читала в спальне… Вдруг мне показалось, что кто-то сдавленно застонал. Голос был какой-то чужой, и я не сразу сообразил, откуда он. А тут еще хлопнуло окно в твоей комнате…

— Окно? — удивился Виктор и, достав сигарету, закурил.

— Вчера поднялся сильный ветер, — объяснил отец и неожиданно переключился на другое: — Кстати, как вы долетели? Как Оля?

— Потом, — оборвал отца Виктор. — Рассказывай…

— Так вот, я вспомнил, что форточка открыта, и бросился было закрывать ее, как вновь услышал стон… Не мешкая, я побежал к твоей матери… — Николай Николаевич опустил голову и потер ладонями лоб. Было заметно, что воспоминания даются ему нелегко. — Она лежала на кровати ужасно белая и тяжело дышала… Я растерялся и начал тормошить ее… Мать приоткрыла глаза и едва слышно прошептала: «Сердце…» Я осмотрел ее и понял, что без «скорой» не обойтись… Слава Богу, врачи приехали вовремя.

Виктор дрогнувшим голосом спросил:

— А что это было?

— Приступ стенокардии, — Николай Николаевич неожиданно улыбнулся и добавил: — Но теперь — все в полном порядке. По крайней мере, опасности для жизни больше нет.

— Так-то оно так, но… — задумчиво произнес Виктор.

— А как вы съездили? — отец поставил разогревать кастрюлю на плиту, наверное, с супом, — надо было кормить сына.

— Ничего, — Виктор решил не вдаваться в подробности своего очень странного путешествия.

— Когда с невестой познакомишь? — Николай Николаевич лукаво прищурился.

— Думал, сегодня, — признался младший Франк, — но мать… Придется отложить.

— Да, ничего не поделаешь, — Николай Николаевич разлил по тарелкам суп и приглашающе смахнул крошки со стола. — Садись поешь…

— Сию минуту, руки помою, — сказал Виктор и направился в ванную.

Вдруг он вспомнил, что так и не распаковал сумку, просто бросил в прихожей. Решив отнести ее в свою комнату, а уже потом обедать, подхватил сумку и, войдя к себе, удивленно уставился на письменный стол…

Уезжая, он убрал все бумаги, а сейчас на нем, на самом видном месте, лежала какая-то книга в кожаном потертом переплете. Похоже, рукописная. Виктор подошел к столу, взял ее, раскрыл.

Пожелтевшие от времени страницы легко зашуршали под рукой, от них пахнуло сыростью, если не плесенью.

«Интересно, что это?» — подумал Франк и начал внимательно разглядывать непонятные формулы, текст, написанный мелким витиеватым почерком.

На титульном листе стояла дата 18… год, а дальше начинался какой-то абсурд — цифры, рисунки частей тела человека, анатомические наброски…

«Скорее всего, отец решил сделать мне подарок и купил эту рукопись в букинистическом магазине», — мелькнуло в голове, и Виктор, прихватив книгу с собой, направился в кухню.

Николай Николаевич уже успел разогреть на сковороде картошку и встретил сына недовольным возгласом:

— Где ты ходишь?!

— Папа, это откуда? — Виктор протянул отцу свою находку.

Тот близоруко сощурился и, вытерев руки, осторожно взял книгу.

— Не знаю, — после минутной паузы уверенно заявил он, перелистывая пожелтевшие странички. — Ого, какой антиквариат!

— Лежала в моей комнате на столе, — удивленно протянул Виктор, лихорадочно соображая, откуда эта вещь могла взяться в их доме. — Может, мама принесла?

— Вряд ли, — с сомнением покачал головой Николай Николаевич…

Обед остывал, а Франки — старший и младший — не могли оторваться от удивительной находки. В книге оказалось листов пятьдесят, не больше. Некоторые из них были настолько ветхи, что латинские буквы текста читались с трудом. К тому же, хотя Виктор немного знал языки, ему никак не удавалось понять, на каком же из них рукопись.

— Судя по некоторым словам, это — английский, — неуверенно произнес он, взглянув на отца.

— Возможно. Но… — Николай Николаевич почесал затылок и вздохнул, — откуда же она взялась?..

— Да, это английский, — Виктор ткнул пальцем в знакомое слово и произнес его вслух: — Tendon… Сухожилие… Кажется, это что-то по твоей части…

Отец махнул рукой и сказал:

— Я не стал бы по одному слову судить о содержании этих записей, которым, между прочим, уже под двести лет. Это может быть интересно скорее коллекционеру. А я специалист в медицине!.. И вообще, давай пообедаем.

— Ладно, — согласился Виктор и нехотя отложил книгу.

Ели молча, молодому Франку не давала покоя странная находка, он медленно помешивал суп ложкой, раздумывая, как бы узнать, о чем эта книга.

— Оля! — вдруг воскликнул Виктор и, отставив тарелку, бросился к телефону.

Ольга подняла трубку не сразу, а лишь после нескольких гудков:

— Алло.

— Это я, — представился Виктор.

— Я слушаю.

— Дело в том, что мне нужна твоя помощь. — быстро проговорил он и тут же пояснил: — Как специалиста в языках.

— А что такое?

— В своей комнате я обнаружил старинную рукописную книгу… Не могу ее прочитать…

— Это так срочно? — Оля с трудом сдерживала раздражение. — Я пять минут назад вылезла из ванны и могу приехать только вечером.

— Жаль, — скупо отреагировал Виктор и хотел было попрощаться, но что-то удержало его.

— Может, ты ко мне? — предложила девушка. — Захватишь рукопись, и у меня поработаем.

— Не могу… Мать заболела, — объяснил Виктор и умоляюще добавил: — Приезжай, когда сможешь. Ты мне очень-очень нужна.

— Ладно, — Ольга положила трубку.

В другое время Виктор расстроился бы из-за скомканного разговора, но сейчас все его мысли занимала книга. Вдруг он обнаружил, что непроизвольно схватил ее и продолжает сжимать под мышкой.

— Папа, я буду у себя, — сказал он отцу и, войдя в комнату, плотно закрыл дверь.

Ощущение, что в книге содержится какая-то важная информация, не покидало его ни на минуту. Он уселся за стол, включил лампу, хотя было довольно светло, и вновь раскрыл рукопись на первой странице. С трудом выискивая знакомые слова, начал разбирать подписи под рисунками.

Строение человеческого тела Виктор хорошо знал еще с университета и поэтому понемногу начал вникать в текст.

«Кто-то двести лет назад бился над проблемой создания искусственного человека, опираясь на довольно примитивные средства… — промелькнуло в голове. — Да, теперь, конечно, возможности не те, все значительно упростилось, но интересно узнать, как проделал все этот „алхимик“…»

Незаметно наступил вечер, а Виктор все сидел и сидел за столом. От напряжения заболели глаза, хотелось выйти покурить, но он никак не мог оторваться от магической книга.

В дверь негромко постучали.

— Да-да, войдите, — Виктор недовольно обернулся.

На пороге с растерянным лицом стоял Николай Николаевич.

— Сынок, к тебе пришли.

— Кто? — Виктор совершенно забыл о разговоре с Олей.

— Девушка, — отец улыбнулся и пропустил вперед гостью.

Оля нерешительно шагнула к Виктору и, увидев, что тот не двинулся с места, замерла.

— Смелее, — генерал кивнул на кресло в углу и укоризненно посмотрел на сына. — Принимай…

— Прости, — Виктор вскочил из-за стола и суетливо принялся усаживать Ольгу.

Та с несвойственной ей застенчивостью опустила глаза и поправила платье.

— Ах да, это моя будущая жена… — Виктор вспомнил, что отец впервые видит Олю.

Генерал вновь улыбнулся.

— Мы уже познакомились.

Решив, что молодых людей следует оставить наедине, Николай Николаевич ретировался.

Когда закрылась дверь, Виктор тут же подвинул к невесте книгу со словами:

— Это — уникальная вещь!

— Откуда она у тебя? — уже всерьез заинтересовалась Ольга, осторожно перелистывая пожелтевшие странички.

Виктор поднялся и заходил по комнате, в волнении потирая руки.

— Парадокс, но это можно назвать подарком от неизвестного доброжелателя. Дело в том, что в этой книге, — он кивнул на рукопись, — подробное описание некоторых опытов… Короче, как создать человека искусственным путем.

— Что? — удивленно воскликнула Оля.

— Да, представь себе, — Виктор присел на подлокотник кресла и показал подруге некоторые зарисовки, подтверждающие его предположения. — Я тебя очень прошу, помоги мне с переводом…

Оля вчиталась в надписи и уверенно заявила:

— Это — староанглийский, правда, местами встречаются и французские слова.

— Я так и думал! — ученый радостно засмеялся.

— Но, Виктор, я не настолько хороший специалист… Особенно в староанглийском, — слабо возразила Оля. — Потребуется время, чтобы разобраться.

— Олюшка, — Виктор умоляюще сложил руки на груди, — я чувствую, что книга поможет мне. Это очень близко к теме, которой я занимаюсь…

Он замолчал, вспомнив предупреждение шефа. Однако, решив, что Олю не помешает ввести в курс дела, продолжил:

— Это — секретная информация, но тебе я доверяю… Уже несколько лет я занимаюсь поисками особого состава, назовем его «В-6». Он должен вдохнуть новую жизнь в мертвые организмы… Опускаю научные термины — тебе это вряд ли будет интересно…

— Почему же? — вдруг негромко возразила Оля. — Я еще помню кое-что из школьных уроков химии…

— Это неважно, — Виктор перелистал несколько страничек и произнес: — Здесь неизвестный мне ученый подробно описал вещество, которое он называет «эликсиром жизни»… Если его ввести в бездыханное тело, то человек начинает двигаться, разговаривать, короче, вновь оживает…

— Это очень похоже на фантастику или детские сказки, — недоверчиво пробормотала Оля.

— Ты не права, — коснувшись этой темы, Виктор преобразился. — Безусловно, в современных лабораториях мы используем несколько иные препараты и методы, но сущность-то одна — возвращение к жизни… Поэтому ты должна мне помочь — перевести книгу как можно быстрее. Не исключено, что она окажется полным бредом, однако не исключено, что найду и кое-что полезное…

Молчание, воцарившееся в комнате, казалось, будет длиться до бесконечности.

— Хорошо, — наконец выдохнула Оля, — я постараюсь.

— Умница! — Виктор схватил ее на руки и закружил.

— Не радуйся прежде времени, — Оля освободилась от его объятий и отошла к окну.

— В любом случае, мне будет не за что себя упрекнуть, — глаза Виктора блеснули торжеством.

II

Оля просидела у Франков до полуночи, но несмотря ни на какие уговоры, ночевать так и не осталась.

— Что скажут обо мне твои родители: впервые переступила порог и тут — к сыну в постель, — аргументировала она свое решение.

— Можно подумать, мама и папа не догадываются, что отношения у нас с тобой не только платонические, — возразил Виктор, подавая ей пальто.

Оля лишь хмыкнула в ответ и пообещала:

— Завтра, ближе к вечеру, забегу и продолжим.

Виктор проводил ее до такси, дождался, когда машина скроется за поворотом, и быстро вернулся к себе, где на письменном столе ожидало его сокровище — рукопись, и те десять страниц, которые Оля успела перевести за вечер. Этот текст подтвердил первоначальные догадки Виктора.

На первых двух листах были введение и описание подручных материалов, из которых неизвестный пытался составить человека. Ученый из прошлого века подробно описывал и свои манипуляции с трупами, и многое другое. Однако на этих прочитанных страницах лишь вскользь упоминался препарат, вдыхающий жизнь.

«Возьму рукопись с собой в лабораторию, — начал строить планы Виктор. — Вот ахнут мои коллеги…»

Лишь далеко за полночь он вспомнил, что еще не видел мать, которая уже проснулась, о чем свидетельствовали приглушенные голоса в родительской спальне.

«Пойду поздороваюсь и заодно пожелаю спокойной ночи», — решил Виктор и, осторожно приоткрыв дверь, заглянул в комнату к родителям.

Николай Николаевич читал какую-то многостраничную газету и то и дело бросал тревожные взгляды на жену, лежавшую рядом.

Мать выглядела очень плохо — лицо осунулось и побледнело, под глазами четко обозначились темные круги.

— Мама, как ты? — спросил, робея, Виктор.

— Ничего, — Светлана Петровна попыталась улыбнуться пересохшими губами. — Только сердце немного жмет…

— Все будет нормально… — начал Виктор и осекся, заметив, что мать подзывает его к себе.

Подошел к кровати и, нагнувшись, прислушался.

— Береги себя, сынок… У меня странное предчувствие… — прошептала она.

— Успокойся, пожалуйста, — Виктор подумал, до чего же все женщины любят делать трагедию из смерти и просто старости. Даже его мать играет какую-то непонятную роль.

— Не буду мешать… Спокойной ночи, — тихо сказал Виктор и на цыпочках удалился.

Его, как магнитом, тянуло к рукописи, и он решил, что завтра утром позвонит невесте и попросит ее приехать пораньше.

Ночь прошла спокойно. Мать снова уснула. Спал и Виктор — крепко, без сновидений, разве что ворочался иногда, ощущая в комнате чье-то незримое присутствие.

Когда утром открыл глаза, то первым делом бросил взгляд на рукопись: на месте ли она? Та лежала на столе, и у Виктора сразу же отлегло от сердца.

«Слава Богу, хоть это не привиделось…» — подумал он, вскочил с постели и, не удосужившись даже умыться, засел за рукопись, вновь листая страницы и пытаясь разглядеть среди строк ту заветную формулу. Оторвался от работы он лишь когда в комнату заглянул отец.

— Маме лучше, — сообщил он. — Она даже вставала позавтракать. Кстати, ты собираешься последовать ее примеру?

— Один момент, — только сейчас Виктор заметил, что на часах уже двенадцать.

Приведя себя в порядок, забежал на кухню, схватил чашку с кофе и бутерброды, стремительно вернулся к себе и вновь засел над рукописью. Только он углубился в текст, как вспомнил об Ольге.

«Без ее помощи мне не справиться», — подумал Виктор и, нехотя поднявшись, поплелся к телефону.

Олин номер не отвечал. В другое время это насторожило бы — где она пропадает? Но сейчас, когда на столе лежала… нет, не рукопись — лежал подарок судьбы, он даже не обратил на Олино отсутствие никакого внимания.

И тут в дверь позвонили. Виктор подошел, машинально щелкнул замком и, увидев на пороге Павла Гвоздева, досадливо поморщился.

«Своими байками только помешает мне…» — пронеслось в голове.

Однако Павел, казалось, не заметил недовольства на лице друга. По-хозяйски шагнул в прихожую и улыбнулся.

— Привет путешественнику! — и тут же всучил растерявшемуся Виктору бутылку коньяка. — Замочим приезд?

— Да-а-а… Не-е-т… Не знаю… — залепетал Виктор, все больше раздражаясь.

— Никаких «не знаю», — Павел подтолкнул его к кухне. — Тащи стаканы и пару бутербродов…

Виктор нехотя поплелся за закуской, проклиная врожденную тактичность и неумение отказать другим.

Когда ученый возвратился к себе, нагруженный едой, Гвоздев стоял у стола и с интересом листал рукопись.

— Осторожно! — Виктор подскочил к другу и захлопнул кожаный переплет.

— Ты что?! — раскрыл рот Павел.

— Это очень ценная вещь, — Виктору вдруг стало стыдно за свою несдержанность, и он уже более примирительным тоном добавил: — Извини, я в последнее время стал страшно нервный…

— Это не значит, что надо орать на друга детства, который готов разделить с тобой последний кусок хлеба! — Гвоздев кивнул на бутылку коньяка, возвышающуюся среди бумаг и словарей.

Виктор бережно убрал рукопись в ящик стола, расчистил место и поставил рюмки и тарелку с бутербродами.

— Выпьем, — Павел разлил коньяк по рюмкам и, откашлявшись, приготовился сказать тост.

— Давай молча, — предложил Виктор и залпом выпил.

Несколько минут друзья молча жевали бутерброды. Затем Виктор сказал:

— Хочу рассказать тебе странную историю, которая произошла со мной в деревне…

— Так ты был в деревне? — с набитым ртом переспросил Гвоздев.

— Да, — кивнул Виктор и, улыбнувшись, пояснил: — В деревне, где живет моя теща.

— Теща?! — удивился Павел. — Значит, ты уже и женился?

— Почти, но сейчас не об этом, — Виктор закрыл глаза, размышляя, как бы покороче изложить обещанную историю.

— Я слушаю, — Гвоздев налил еще по одной и, поудобнее устроившись в кресле, где вчера сидела Оля, повторил: — Итак, слушаю.

Виктор исповедался другу во всем, что с ним произошло с того самого дня, как они расстались.

— …и вот после того звонка я не знаю, что предпринять и где искать Валеру… — закончил он и исподлобья посмотрел на Павла, надеясь прочесть на его лице какую-либо реакцию.

Однако тот, всегда такой эмоциональный, на этот раз молчал. Вновь подлил коньяка себе и Виктору. Тихое позвякивание бутылки о стакан показалось Виктору зловещим.

— Что скажешь? — нетерпеливо спросил он, ловя взгляд друга.

Тот закусил губу и взъерошил волосы.

— Скажу одно — ты не зря волнуешься, — начал он и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжил: — Что до всякой там мистики, это ерунда, не верю. Но, по-моему, ты совершенно случайно пришел в соприкосновение с мафией…

— Что?!

— Да-да… надеюсь, ты имеешь представление, что это такое? Возможно, ты их интересуешь как ученый…

Виктор недоверчиво покачал головой.

— А сны?

— Ты когда-нибудь слышал о транквилизаторах? — небрежно поинтересовался Павел.

— Естественно.

— Все это делается элементарно — подсыпается в еду, — Павел чокнулся с бутылкой. — Ты живешь и видишь этакие приятные или, наоборот, страшные картинки… — от нехватки слов Павел развел руками.

— Глупости, — уверенно заявил Виктор. — Во-первых, я все помню, а во-вторых, рядом со мной были близкие люди — Оля и ее мать, которые сами готовили и обеды, и ужины, и завтраки…

— А ты уверен, что они не вражеские агенты? — полушутя воскликнул крепыш.

Виктор прыснул от смеха.

— Кто?! Марья Степановна?.. Да ты что!

— А Оля? — с лукавой улыбкой спросил Павел.

— Я знаю ее много месяцев, — Виктор оборвал друга, слегка шокированный его подозрениями. — Скоро она должна прийти. Познакомишься и тогда будешь делать выводы.

— С превеликим удовольствием, — Павел задумчиво посмотрел в окно и, неожиданно кивнув на пачку «Мальборо», полюбопытствовал: — Твои?

— Мои.

— Надеюсь, ты не отдаешь предпочтение именно этой марке?

— Как раз наоборот, привык к ним. Даже в отпуск пришлось везти пару блоков, — Виктор вытряс из пачки сигарету и предложил другу.

— Я остерегусь их курить, — возразил гость и, заметив на лице у Виктора недоумение, объяснил: — Наркотик мог быть в сигаретах.

В груди у Виктора что-то оборвалось. Он нервно улыбнулся уголком рта и, взяв пачку «Мальборо», изо всех сил сжал ее пальцами. Табак посыпался на стол, устилая его коричнево-зеленоватыми крошками.

— Неужели такое возможно! — пробормотал он, понимая, что всю жизнь провел в мире каких-то иллюзий, не предполагая, что когда-нибудь столкнется с реальностью, о которой, как ни странно, читал лишь в книгах.

— Неужели такое возможно?.. — повторил Виктор, пытаясь поймать в глазах Павла веселую искорку.

Однако тот был, как никогда, суров и серьезен. Он молча постукивал пальцами по столу, раздумывая, казалось, над чем-то важным.

— Вот что, — наконец подал он голос. — Я помогу тебе…

— Каким образом? — удивился Виктор, — Если военное ведомство и чекисты сели в галошу, то что сможешь сделать ты?

Виктор прикусил язык, вспомнив вдруг о «мерседесе» и российско-итальянской маленькой фирме «Ун моменте».

— Да-да, — кивнул друг, словно прочитав мысли ученого. — У меня разузнать что-то существенное больше шансов, чем у КГБ и ЦРУ вместе взятых. Я вращаюсь в таких кругах, где знают все. Если в твоем деле замешана мафия, тогда считай — ответ у тебя в кармане.

Виктор почесал затылок и напряженно спросил:

— А это не опасно для тебя?

На лице Гвоздева мелькнула знакомая белозубая улыбка.

— Нисколько, — заявил он и в очередной раз плеснул в рюмки. — Давай выпьем за удачу в этом деле.

— Лучше не надо, — суеверный хозяин никак не мог отделаться от опасений за друга. — Выпьем за это после…

— Хорошо, — легко согласился Павел. — Тогда — за твою невесту!

Молодые люди чокнулись и одновременно выпили. Эта непроизвольная синхронность их рассмешила, и Виктору вдруг стало приятно, что у него, кроме Оли, есть еще один человек, которому он может полностью доверять.

— Что-то моя будущая жена задерживается, — взглянув на часы, произнес он.

Только он закончил фразу, как в дверь позвонили, и Виктор, едва не споткнувшись о край ковровой дорожки, бросился открывать.

На пороге стояла Оля. Увидев Виктора, она попыталась улыбнуться, но он сразу же заметил, что ей совсем не весело.

— Привет, — поздоровалась Оля.

— Привет, — Виктор отступил на шаг, пропуская ее в гостиную.

— Ты что, выпил? — Оля вопросительно посмотрела на жениха.

— Зашел друг детства, — пояснил Виктор. — Сейчас я вас познакомлю.

— Может быть, вначале представишь свою невесту мне, — прозвучал голос Светланы Петровны, выглянувшей из спальни.

От неожиданности Виктор растерялся.

— Мама?.. Как ты себя чувствуешь? — пролепетал он.

— Неплохо, как видишь.

Она и вправду выглядела гораздо лучше, чем ночью.

— Меня зовут Светлана Петровна, — представилась мать, протягивая руку гостье.

— Очень приятно. А меня — Оля.

Формальности были соблюдены. Женщины обменялись парой ничего не значащих фраз, и в конце концов мать Виктора, недовольно поджав губы, проговорила:

— Ладно, ступайте… Я вижу, у вас свои дела.

Облегченно вздохнув, Виктор обнял Олю за плечи и повел в свою комнату.

Знакомство Оли с Павлом оказалось более непринужденным. Виктор заметил, что друг сразу же оценил красоту и утонченность девушки. Он даже немного поддался ревности — настолько легко сошлись его гости. Уже через пару минут они болтали, как старые добрые друзья. Павел налил коньяка Оле, и та, выпив, стала раскованнее. Она смеялась, шутила и без конца вспоминала какие-то смешные истории.

Время бежало так быстро, что никто не заметил, как наступил вечер.

— Ну, мне пора, — наконец с сожалением поднялся Павел.

— Я тебя провожу, — Виктор поспешил вслед за гостем.

— Классная деваха, — были первые слова Гвоздева, когда друзья вышли на лестничную площадку.

На это его признание Виктор неопределенно хмыкнул.

— Теперь, ради вашего счастья, я буду помогать тебе с удвоенной энергией, — Павел приветственно вскинул руку и шагнул к своей квартире.

Виктор поспешил к себе.

Оля сидела на подоконнике и, открыв форточку, пускала в нее сигаретный дым.

— Ты куришь?

— Иногда, — Оля затушила сигарету. — Где книга?

Виктор полез в ящик стола и вдруг вспомнил слова Павла о том, что Оля тоже каким-то образом может быть причастна к этому делу. Украдкой взглянув на невесту, он вдруг почувствовал, как у него вспотели ладони.

«Нет, глупости, — начал он уговаривать себя. — Если подозревать всех подряд, то можно сойти с ума…»

Раскрыв рукопись на той странице, на которой они остановились вчера, молодые люди шаг за шагом стали приближаться к цели. В конце концов настал момент, когда Оля бесстрастным голосом перевела:

«И следующий этап моего опыта — оживление… Для этого необходимо…»

— Стоп! — воскликнул Виктор: ему вдруг показалось, что за окном мелькнула чья-то тень. — Не произноси вслух, — с мольбой попросил он.

Девушка непонимающе посмотрела на жениха:

— Господи, что за перестраховка?

— Покажи, где это? — Виктор сгорал от нетерпения.

Через мгновение Тень в окне была забыта — Виктор на несколько минут уставился в формулу.

— Неужели так просто?.. — разочарованно вздохнул он и тут же стал одеваться. — Мне необходимо это тщательно проверить.

— Как? Где? — удивилась Оля.

— В лаборатории…

— Ты что? Половина первого ночи, да и как ты, интересно, туда попадешь? — девушка покрутила пальцем у виска и поднялась со стула.

— Ладно, поеду завтра, — согласился Виктор и только сейчас заметил, что Оля взяла свою сумочку. — Ты куда?

— Домой, — улыбнулась та и добавила: — Уже слишком поздно.

— Так оставайся, — предложил Виктор.

— Нет, извини, мне завтра на работу, и я хочу выспаться, — настойчиво сказала Оля и попросила: — Вызови мне такси.

— Конечно, — Виктор бросился к телефону.

Через минуту-другую он уже помогал невесте одеться, при этом шепотом, чтобы не разбудить родителей, рассказывал:

— В диспетчерской пообещали, что машину пришлют сейчас же, так что выходить надо немедленно… И еще: завтра я с самого утра отправляюсь в лабораторию, так что увидимся лишь через неделю…

Оля молча кивала, не сводя с Виктора какого-то странного взгляда.

— Как ты себя чувствуешь? — забеспокоился тот.

— Болит голова, — бесцветным голосом отозвалась Оля и опустила глаза.

Осторожно закрыв за собой дверь, молодые люди спустились на улицу, где их уже ожидало такси. Виктор расплатился с водителем и, помахав девушке на прощание рукой, вошел в подъезд.

Негромко насвистывая, он поднялся по лестнице и уже у себя в квартире перевел дыхание.

«Завтра я смогу перепроверить расчеты „алхимика“», — подумал Виктор, и радость переполнила его сердце.

На цыпочках он вошел в свою комнату и обмер: рукописи на столе не было.

«За пять минут моего отсутствия пропала…»

— Нет! — воскликнул он и принялся поочередно выдвигать ящики стола, надеясь, что по забывчивости сунул рукопись в один из них.

Однако он отчетливо помнил, как, пропуская вперед Олю, оглянулся — кожаная папка лежала на столе.

«Украли! — мелькнуло в голове, и тут же пришло решение: — Прошло не так много времени. Вор не мог уйти далеко. Может быть, я успею его догнать…»

Перепрыгивая через две ступеньки, Виктор сбежал с лестницы.

Двор был пуст, и он, осторожно оглядываясь, попытался прикинуть, в каком направлении мог скрыться преступник.

Вдруг где-то в отдалении послышался характерный звук — так могут ступать лишь тяжеловесные ботинки. Страх наполнил его сердце, но Виктор, сделав над собой усилие, медленно пошел на звук.

«У него книга… Моя книга…» — твердил он себе, и это придавало ему сил.

Неожиданно в тишине раздался глухой, булькающий хрип. Это длилось несколько секунд, а потом все стихло. Крадучись, Виктор зашагал в темноту и прямо за углом соседнего дома едва не споткнулся о лежащего лицом вниз человека.

Впереди мелькнул огромный силуэт, и Виктору на мгновение показалось, что это был никто иной, как тот самый ужасный монстр. Однако у самых его ног лежал человек, который, вероятно, нуждался в помощи.

— Эй, товарищ! — негромко произнес Виктор, нагнулся, перевернул незнакомца, и в ту же секунду отпрянул назад, будто его ударило током: он узнал лежащего.

Это был блондин в кожаной куртке из аэропорта.

— Боже мой! — в груди у Виктора похолодело, и вдруг он увидел в темноте знакомый потертый переплет.

Дрожащими руками вырвал рукопись из сжатых пальцев светловолосого и лишь тогда сообразил, что тот мертв. Однако Виктор старательно нащупывал пульс, но пульса не было.

«Что мне делать?.. Что? — стучало в голове у Виктора, однако внутренний голос приказывал: — Не надо милицит. Начнутся допросы, и ты не сможешь завтра поехать в лабораторию… А сейчас рукопись с тобой, и через несколько часов ты приступишь к опытам…»

У него перехватило дыхание от такой предательской мысли. Вспомнилась и гигантская тень невдалеке.

«Но убитый украл мою рукопись, а убийца, выходит, вернул ее мне…» — голова совершенно отказывалась работать, а состояние Виктора можно было назвать опустошенным…

Решение пришло само собой. Заметив неподалеку одинокий телефон-автомат, молодой человек направился к нему. Набрав «02» и услышав спокойный голос дежурного, он измененным голосом сказал:

— На Садовом кольце возле дома двадцать шесть убит мужчина…

Потом опустил трубку на рычаг и, прижимая к груди рукопись, поспешил домой.

III

Первое, что сделал Виктор утром, так это позвонил профессору Никифорову. Когда-то шеф дал ему номер своего телефона и попросил пользоваться им лишь в случае крайней необходимости. Теперь эта необходимость настала: во-первых, он располагал уникальной рукописью, а во-вторых, эти странные люди вокруг, которые один за другим отправлялись на тот свет не по своей воле.

Решив, что поводов достаточно, Виктор набрал нужные цифры.

В то мгновение, когда он уже готов был положить трубку, на другом конце провода раздался голос:

— Алло?

— Юг-16, — назвал Виктор пароль и попросил: — профессора Никифорова.

— Одну минуту, соединяю…

Через несколько секунд его ухо резанул сиплый голос шефа:

— Да, я слушаю.

— Это Виктор Франк.

— Виктор? — заволновался Никифоров. — Откуда ты звонишь?

— Из дому.

— Немедленно найди другой телефон, и я снова жду твоего звонка.

В трубке раздались короткие гудки.

— Вот черт! — выругался Виктор, но тем не менее оделся и вышел на улицу.

Он впоследствии даже самому себе не признавался в том, как боялся телефонного автомата, по которому ночью вызывал милицию. Вдруг померещилось, что мертвец все еще лежит за углом соседнего дома — холодный и недвижимый, с выпученными глазами… Нет, только не это. Виктор направился к таксофону в противоположном конце улицы.

Через несколько минут он вновь разговаривал с шефом. Не вдаваясь в подробности, поведал о рукописи и о ее значении.

— Интересно, интересно, — протянул Никифоров. — И вы уверены, что труд неизвестного ископаемого поможет нашим исследованиям?

— Для этого мне нужно поскорее попасть в лабораторию, — Виктору вдруг стало душно, и он расстегнул воротник меховой куртки.

— Через полчаса за вами заедет машина, которая обычно забирает вас из аэропорта. Собирайтесь и ждите на улице, — шеф повесил трубку.

«Слава Богу, сегодня я смогу начать работу…» — подумал Виктор, быстрым шагом направляясь к дому, уже почти забыв о ночном происшествии.

В квартире было на удивление тихо. Виктор знал, что у отца занятия. Но где мать?

— Мама! — встревоженно позвал он.

Ответа не последовало. Заглянул в спальню родителей и с облегчением вздохнул — матери на кровати не было.

«Значит, ей стало настолько хорошо, что она вышла прогуляться», — подумал Виктор и принялся собирать дорожную сумку.

Мелькнула мысль позвонить Оле, но тут же исчезла, вытесненная другими проблемами.

Через полчаса он уже стоял у подъезда и нетерпеливо вглядывался в проезжающие машины. Заветная рукопись, положенная на самое дно сумки, приятно тяжелила руку.

— Ты что, уезжаешь, сынок? — неожиданно откуда-то сбоку раздался голос матери.

— Да, меня срочно вызвали в лабораторию, — соврал Виктор и покраснел, вспомнив, что даже не оставил записки.

— Это за тобой? — кивнула Светлана Петровна на бежевый микроавтобус, затормозивший у подъезда.

— Да… Я пошел, — Виктор чмокнул мать в щеку и вскочил в салон.

Машина тут же рванула с места, подняв целые фонтаны брызг.

Виктор еще заметил, как мать отскочила в сторону и на ее лице появилось совсем детское выражение обиды.

— Нельзя было поаккуратней? — подчеркнуто вежливо поинтересовался он у шофера, едва сдерживая раздражение.

Тот ничего не ответил.

«Ладно, пошел ты к черту!» — в сердцах подумал Виктор и демонстративно повернулся к окну.

Молчаливый шофер отвез его на военный аэродром, развернулся и, даже не попрощавшись, уехал.

— Добрый день, — подошла к Виктору невысокая девушка в строгом костюме. — Прошу пройти со мной.

Тот, уже ничему не удивляясь, подчинился.

Девушка кого-то напоминала Виктору, и он мучительно пытался вспомнить, где же ему встречался этот четкий профиль и вздернутые губы.

— Профессор Никифоров просил встретить вас и посадить на нужный рейс, — объяснила девушка.

Виктор лишь улыбнулся и ничего не ответил.

«У шефа одно слабое место — любит красивых ассистенток…» — с иронией подумал он.

Минуты регистрации показались ему вечностью — никак не мог дождаться вылета. С девушкой расстался довольно сухо, чем, как показалось, немного разочаровал ее.

Наконец объявили посадку, и через некоторое время Виктор уже сидел в салоне Ана-24.

Когда заработали турбины, он все же вспомнил, где видел девушку. Она появилась на базе полгода назад. Звали ее Наташа, и, несмотря на довольно юный возраст, она имела две или три ученых степени по разным специальностям.

Кое-кто, правда, двусмысленно улыбался, когда речь заходила о том, как они получены, однако Наташа держала себя гордо и уверенно, чем и покорила многих недоброжелателей.

Девушка считалась подопечной Никифорова и должна была проводить опыты по телекинезу. Никто толком не знал, какие именно, но это было нормальное явление — в их лаборатории работа каждого окутывалась тайной.

Через месяц Наташа неожиданно исчезла. Поговаривали, что у нее наметился явный провал: несколько подопытных животных погибло, поэтому девушку посчитали бесперспективной.

«И вот теперь она на военном аэродроме», — сказал сам себе Виктор.

Он откинулся в кресле и начал думать о рукописи и предстоящей работе…

IV

Как только самолет приземлился и подали трап, Виктор Франк первым сошел на посадочную площадку. Сощурившись от яркого света, он на мгновение замер. Солнце било в глаза и мешало разглядеть группу встречающих, стоящих у кромки поля. Прикрывая лицо рукой, Виктор пошел вперед и тут же попал в чьи-то крепкие объятия.

— Привет! — на него пахнуло хорошим табаком и одеколоном, которым пользовался только профессор Никифоров.

— Здравствуйте, — Виктор вначале растерялся, но тут же взял себя в руки.

— Можешь немедленно приступать к опытам, все готово, — шеф обнял его за плечи и повел к своей машине.

«Что это с ним? — удивился Виктор. — Сам приехал за мной…»

Через пятнадцать минут темно-синий автомобиль уже стоял у здания лаборатории. Никифоров предложил на несколько минут зайти в нему в кабинет. Виктор кивнул и первым направился по коридору к знакомой двери.

Переступив порог и оглядевшись, он почему-то подумал, что за прошедшие три недели в апартаментах шефа ничего не изменилось.

— Присаживайся, — Никифоров указал на стул, а сам опустился в кресло. — Кури…

Виктор подвинул к себе пепельницу и задумчиво начал разминать сигарету.

— Разговор будет недолгим… Мне хотелось бы вначале спросить: как случилось, что рукопись попала именно к тебе?

— Не знаю, — Виктор пожал плечами. — Я вернулся после отпуска домой, а она лежала на столе в моей комнате.

— Та-а-к, а в Архангельске ты ничего не заметил подозрительного? — спросил шеф.

— Откуда вы знаете, что я проводил отпуск именно там? — удивился Виктор.

Никифоров грустно улыбнулся и со вздохом ответил:

— Ты уже несколько лет в нашем ведомстве и все еще задаешь такие вопросы.

Виктор потер виски, как бы говоря этим, что наука заслонила для него многие немаловажные вещи.

— Неужели ты мог подумать, что сотрудник нашей лаборатории, тем более такой перспективный, может исчезнуть из поля зрения… — профессор вновь улыбнулся.

— Значит, вы в курсе всего, что со мной произошло, — высказал догадку Виктор.

— Не совсем, — шеф достал из верхнего ящика стола какую-то папку и, раскрыв ее, начал зачитывать: — Тринадцать ноль ноль. К гостинице подъехала машина «скорой помощи», из которой вышло несколько медицинских работников, один из них профессор. Наш агент докладывает, что у пациента ничего серьезного. Легкое нервное истощение…

Никифоров поверх очков посмотрел на Виктора, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова.

— Продолжим, — шеф вновь уткнулся в папку. — Пациент и его подруга взяли такси и попытались скрыться в восточном направлении по прибрежному шоссе…

— Никуда мы не пытались скрыться! — возмутился Виктор. — Просто Оля решила не мариновать меня в автобусе и предложила проехаться с ветерком.

Профессор перевернул страницу и, не обращая внимания на реплики подопечного, вновь начал читать:

— Двадцать седьмого февраля. Пациент в одиннадцать ноль-ноль приезжает в Архангельск, где по совершенно непонятным причинам полдня разъезжает на такси. Складывается впечатление, что он кого-то ищет…

— Боже мой! — у Виктора перехватило дыхание. — Теперь мне наконец-то ясно, кто был тот высокий блондин в кожаной куртке — наш агент!

Никифоров отложил папку в сторону и с сомнением покачал головой.

— Не торопись, Виктор, с выводами. Мне кажется, что наши агенты, — шеф подчеркнул слово «наши», — вряд ли работали бы так грязно…

— Ну как же! Этот парень попадался мне повсюду: в московском аэропорту, в Архангельске, во дворе моего дома…

Виктор запнулся, вспомнив выпученные стеклянные глаза белоголового. Ему вдруг стало не по себе от мысли, в какую опасную игру его втянули.

Никифоров внимательно наблюдал за ним, не решаясь первым нарушить молчание. Сейчас он почему-то напоминал стервятника, который приготовился клюнуть падаль.

— Так кто этот интересный мужчина, который прохаживался по вашему двору? — Ноздри шефа начали раздуваться, хотя он и пытался скрыть рвущееся наружу волнение.

«Ничего не буду рассказывать ни про монстра, ни про сны», — решил Виктор, а вслух произнес:

— Да вы все и сами знаете…

Никифоров откинулся на спинку кресла и что-то невнятно пробурчал.

— Что? — переспросил Виктор.

— Это к вам не относится, — отмахнулся шеф. — Идите работайте… Хотя ладно, скажу, но лишь исходя из личных симпатий.

Профессор задумчиво потер лоб и откашлялся.

— Мне кажется, в вашем близком окружении есть человек… Э-э-э… Короче говоря, наводчик…

— Кто?

— Наводчик, — повторил Никифоров. — Это значит, что скорее всего, он и стучит на вас…

— Куда?

Профессор раздраженно вскочил с кресла и зашагал по кабинету.

— Вы что, Виктор, с луны свалились? Стучит в КГБ или еще в какую-нибудь конкурирующую с нами организацию…

— Зачем? — вырвалось у Виктора, но он тут же прикусил язык.

— Не заставляйте меня говорить в ваш адрес комплименты… Вы прекрасный ученый, на счету которого, несмотря на юный возраст, несколько очень важных открытий, в которых заинтересованы не многие, но очень влиятельные организации. А ваши последние опыты, хотя пока и не совсем удачные, заставляют задуматься: нужно ли вообще какое-либо оружие? Если вы найдете способ оживлять организм — пули и яд можно будет вообще выбросить на свалку.

— Я уверен, что сделаю это! — твердо заявил Виктор.

— Приятно слышать, — шеф похлопал подчиненного по плечу и неожиданно сменил тон. — Между прочим, хочу вам посоветовать: поменьше откровенничайте с вашей подругой.

— С Олей?

— Именно, — Никифоров открыл дверь, показывая, что разговор окончен.

Своими последними словами профессор заронил искру сомнения в душу Виктора, заставив его на время забыть об опытах. Он шел по коридору в свой отсек, на ходу обдумывая сказанное.

«За последние дни мне уже дважды говорят нечто подобное. Сначала Павел, а теперь Никифоров…»

Однако он все-таки решил, что Оля вряд ли может быть замешана в этом деле. В первую очередь, потому, что очень сильно любит его, в чем Виктор ни на миг не сомневался.

— Всем салют! — с порога поздоровался он с коллегами.

Мужчины, работавшие в лаборатории, как по команде подняли головы и удивленно замерли.

— Никто не ожидал увидеть меня раньше срока? — Виктор подошел к шкафчику и взял свой халат.

Лишь его молоденький ассистент радостно шагнул навстречу и залепетал:

— Виктор Николаевич, а кому вы подарили еще недельку?

— Отпуск закончился… — развел руками Виктор и подошел к стеклянной перегородке, за которой в многочисленных клетках возились крысы. — Как наши девочки?

— Размножаются нормально, — сострил ассистент.

— Мы испытываем на них газ «В-6», как вы и планировали, — услужливо ответил временно замещавший Виктора старший научный сотрудник.

— Все отменяется. И вообще, отдохните до конца дня…

Молодым в основном людям не пришлось повторять дважды, и через несколько минут Виктор остался один.

«Что ж, самое время испытать снадобье неизвестного „алхимика“», — подумал он и пошел готовить необходимые для опыта препараты.

Формулу Виктор помнил наизусть, и поэтому определение пропорций не заняло много времени.

Он огляделся и вдруг заметил, что у него нет подопытного экземпляра. Все животные резво бегали по своим клеткам и, казалось, не думали о смерти.

«Ладно, надо идти до конца, — Виктор набрал в шприц яду и взял в руку безобидную морскую свинку. — Ну что, хрюша, с Богом…»

Тяжело вздохнул и вонзил иглу в бок животному. Положив свинку на стол, начал наблюдать за нею, поглядывая на часы. Через полторы минуты зверек вздрогнул и, упав на спину, задергал лапками. Его предсмертные муки продолжались несколько секунд, и вот уже перед Виктором готовый труп, мертвее не бывает.

Чувствуя, как учащенно бьется сердце, он поместил животное в камеру и, загерметизировав ее, отпустил клапан.

Газ, поступающий в аквариум, оказался почему-то желтого цвета. Виктор подумал, что зря не подключил к зверьку фиксаторы. Однако дальнейшие события заставили его тут же забыть об этом.

Свинка вдруг дернулась, как обычно, но на этот раз открыла глаза. Затаив дыхание, Виктор нагнулся к камере.

«По-моему, получилось… Получилось!»

Зверек перевернулся на живот и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, сделал несколько шагов.

Закрыв клапан, Виктор включил вытяжку остатков газа. Когда воздух стал чистым, отворил дверцу и постучал по столу. Свинка, переваливаясь с боку на бок, важно процокала по глянцевой поверхности, стуча коготками.

— Молодец! — он почесал животному спинку и вдруг взвыл от боли.

Невинный зверек укусил его за палец, да так сильно, что пошла кровь. Забинтовав ранку, Виктор осторожно поймал свинку сачком и бросил ее к собратьям.

— Иди, садистка, — с грубоватой нежностью пробормотал он и направился к телефону, все еще с трудом веря в успех.

В их заведении было принято обо всех достижениях тут же докладывать шефу. А если кто-то по рассеянности или умышленно забывал это сделать, его сурово наказывали. Но Виктору и самому хотелось похвастаться.

Набрав по внутренней связи кабинет профессора, принялся ждать. Наконец шеф снял трубку.

— Получилось! — вместо приветствия объявил Виктор.

— Что? — голос Никифорова задрожал. — Подробности и факты.

— Факты бегают рядом со мной, а в общем, что рассказывать — приходите и смотрите сами…

— Сейчас буду, — коротко пообещал шеф.

Виктор, как ребенок, подпрыгнул на месте и, чтобы чем-то занять себя до прихода профессора, достал рукопись, которая так ему помогла. Почему-то только сейчас ему пришло в голову узнать имя автора этих записей. И вообще, как случилось, что до сих пор он ни разу не взглянул на титульный лист. Сложил воедино латинские буквы.

— Вик-тор Фран-кен-штейн… — вслух выговорил он и вздрогнул.

Не веря своим глазам, он вновь посмотрел на пожелтевшую страницу и повторил:

— Франкенштейн…

Страшная догадка поразила Виктора, в голове что-то зазвенело, а к горлу подступила тошнота.

V

Несколько недель пролетели незаметно. Виктор занимался своими опытами, с каждым днем совершенствуя состав живительной смеси. Пока все шло по плану. Морские свинки и крысы оживали всякий раз, когда ученый впускал газ в камеру. Прошедшие эксперимент животные ничем не отличались от своих собратьев — были резвы и веселы, носились по клетке и, если бы не специальные значки на лапках, Виктор ни за что на свете не угадал бы, который из зверьков побывал на том свете.

Он пробовал оживлять животных и после окоченения, то есть после длительного пребывания в морозильной камере. Профессор Никифоров, внимательно наблюдавший за своим учеником, лишь загадочно улыбался и одобрительно хлопал Виктора по плечу.

Виктор работал, как заведенный, по двадцать часов в сутки. Он решил подключить к проведению опытов нескольких сотрудников, не открыв им, однако, по совету шефа заветной формулы.

Из головы молодого человека не выходили мысли о таинственном Франкенштейне и о монстре, навещавшем могилу своего создателя. Чем больше Виктор думал об этом, тем более реальной ему казалась мысль, что исполин и есть тот искусственный человек, оживленный двести лет назад…

Однажды в перерыве между исследованиями Виктор зашел к шефу. Профессор сидел за своим столом, перекладывая какие-то бумаги.

— Здравствуй, — кивнул он вошедшему.

Лишь сейчас Виктор заметил, что Никифоров здорово постарел. На висках у него появилась седина, а складки губ еще больше углубились.

— Садись, — предложил шеф, продолжая что-то читать.

Виктор решил сразу же изложить цель своего визита.

— Мне нужно на несколько дней съездить в Москву.

— Что? — Никифоров посмотрел на него так, будто не понимал, о чем тот просит.

— Мне надо в Москву, — уже более решительно повторил Виктор.

— Это невозможно, — отрезал шеф и вновь углубился в записи.

— Почему?

Никифоров тяжело вздохнул.

— Если бы это зависело от меня, я отпустил бы тебя за милую душу, — сухо произнес он. — Но здесь решаю не я.

— Опыты можно продолжать и без меня. А через неделю я вернусь, возможно, с новым материалом…

— К чему это ты клонишь? — недоверчиво поинтересовался профессор.

— Пока не могу сказать… Если все будет так, как я хочу, мой отъезд оправдает себя.

— Что это ты говоришь какими-то намеками? — посуровел Никифоров.

— Поверьте, это очень-очень нужно.

— Ладно, попробую добиться для тебя краткосрочного отпуска, учитывая твои заслуги перед родиной, — шеф громко рассмеялся своей шутке.

— До свидания, — Виктор поднялся и пошел к двери, бросив через плечо: — Я в лаборатории…

Впервые за долгие годы знакомства он почувствовал неприязнь к Никифорову. Подумалось, что если десять лет назад шеф еще что-то из себя и представлял, то сейчас он полный ноль, который удерживается на своей должности благодаря открытиям других.

Все это крутилось в голове, когда он проходил по коридору. Наконец переступил порог своей лаборатории и замер: двое его коллег с испугом на лице склонились над одной из клеток.

— Что случилось? — спросил Виктор, подходя ближе.

— Первый подопытный экземпляр сдох, — робко ответил один из них, показывая на клетку.

Там, задрав уже начавшие коченеть лапки, лежала морская свинка.

— Как это произошло? — Виктор натянул перчатки и достал трупик животного.

— Его укусила Вета, — начал объяснять ассистент, жестами дополняя свой рассказ. — Все произошло на наших глазах.

— Вета? — удивился Виктор, вспоминая, что эта парочка морских свинок всегда была очень дружна.

— Да, — молодые люди закивали головами. — То-то и оно… Мы и сами не ожидали…

— Подробнее, — Виктор положил мертвого зверька под увеличительное стекло и стал внимательно осматривать рану.

— Вета в последнее время совершенно игнорировала подругу, — продолжил ассистент. — А сегодня с утра у нее было паршивое настроение — она не ела, не пила, а потом вдруг ни с того ни с сего набросилась на свою соседку и…

— Перекусила шею, — констатировал Виктор, переворачивая свинку, и неожиданно приказал: — Готовьте камеру.

Сотрудники быстро подключили аппарат и, недоуменно переглядываясь между собой, шепотом обменялись несколькими фразами.

Виктор подошел к камере и бросил в нее животное. Потом присоединил к установке наполненный газом баллон и приготовился к оживлению. Через несколько секунд ученый открыл клапан, и грязно-желтый дым окутал бездыханное тельце зверька.

Все с нетерпением ожидали результата, однако морская свинка даже не шевельнулась.

— Ничего не получается, — выждав пять минут, сквозь зубы процедил Виктор и прекратил подачу газа.

Когда камера проветрилась, он вытащил животное и вновь осмотрел его.

— Мертвее не бывает, — заключил он и, словно ненужную вещь, отбросил свинку в сторону.

Сотрудники, переминаясь с ноги на ногу, молчали.

— Все свободны, — наконец подал голос Виктор и, когда молодые люди вышли, устало опустился в кресло перед компьютером.

«В чем дело? — принялся он рассуждать. — Неужели открытая рана так могла повлиять на жизненные процессы подопытной?»

Заложив данные в машину, стал ждать результата. Через несколько секунд на мониторе появилась надпись: «Вероятность вашего предположения — 60 %».

«Возможно, следует повторить эксперимент…» — подумал Виктор и решительно направился к клетке с животными.

— Иди сюда, детка, — ласково позвал он морскую свинку по имени Вета.

Зверек повел носиком и доверчиво подбежал к дверце. Виктор взял в одну руку животное, а в другую — скальпель. Несмотря на огромную практику, он терпеть не мог вида крови, особенно если сам вызывал ее появление.

— Прости, родная, — Виктор провел скальпелем по шейке Веты в области сонной артерии.

Свинка издала шипящий звук и забила лапками. Промокнув кровь стерильной салфеткой, он положил зверька в камеру и вновь пустил газ. Однако и на этот раз ничего не произошло — животное так и осталось лежать без движения.

Немного поразмыслив, Виктор вынул подопытную и бросил ее к мертвой соседке.

— Бесполезно! — вздохнул он и нервно заходил по лаборатории.

В дверь негромко постучали.

— Войдите, — крикнул Виктор и с досадой подумал: «Кого это черт принес?»

Черт принес шефа.

— Как дела? — с порога поинтересовался он.

— Так себе…

Лишь сейчас Никифоров заметил недовольное лицо молодого ученого и два трупика на столе.

— Неудачный опыт, — догадался шеф и брезгливо поморщился, отводя взгляд от мертвых свинок.

— Ситуация такова: если я умерщвляю животных ядом, то они оживают, а если наношу порезы — ничего не получается, — объяснил Виктор.

— Есть какие-нибудь предположения, идеи?

Виктор на мгновение задумался, потом произнес:

— Думаю, что именно повреждение тканей влияет на это…

— Не очень отрадная новость, — Никифоров поскреб затылок. — Ведь твое открытие во многом теряет смысл…

— Почему? — удивился Виктор.

Профессор хитро прищурился и ничего не ответил. Он вновь посмотрел на мертвых зверьков и перевел разговор на другую тему:

— Кстати, тебе разрешили отпуск на неделю. Я лично просил об этом, так что можешь собирать вещи.

— Прекрасная новость… — сухо кивнул Виктор.

Однако он чувствовал, что шеф чего-то не договаривает.

— Поторапливайся, — Никифоров постучал по наручным часам. — До самолета у тебя минут сорок.

Виктор вымыл руки и, сняв халат, направился к выходу. Профессор на секунду задержался в лаборатории, осматривая аппарат для оживления небольших животных.

— Сын мой, тебе не кажется, что пора переходить на собак? — как-то почти торжественно произнес он.

— Что? — не понял Виктор.

— Опыты с собаками… Хотите, к вашему возвращению в мастерской смонтируют большую камеру, куда сможет поместиться даже человек, — переходя на «вы», предложил Никифоров.

— Неплохо бы.

Профессор выжидательно посмотрел на подчиненного.

— А чертежи?

— Ах, да! — Виктор открыл свой рабочий стол и подал профессору несколько дискет. — Здесь все, что необходимо.

Никифоров вновь бросил взгляд на камеру, чем заставил Виктора нетерпеливо кашлянуть.

— Идем, идем, — наконец кивнул он, но не тронулся с места.

Зная характер Никифорова, нетрудно было догадаться, что сейчас последует самое главное.

— Скажите, Виктор, а книгу вы берете с собой?

— Книгу? — вздрогнул Виктор и покраснел. — Конечно, беру.

— Убедительная просьба, — в голосе Никифорова прорезались стальные нотки. — Нет, это не просьба, а скорее, приказ — оставьте ее здесь!

— Почему?

— Вы задаете много вопросов, — отрезал профессор и тут же предложил: — Если боитесь за ее сохранность, то закройте в сейфе в моем кабинете.

— Ладно, — Виктор упрямо сжал губы. — Пошли…

Закрыв лабораторию, он отдал ключ Никифорову. Согласно инструкции шеф лично отвечал за ключи — выдавал перед началом работы и забирал после ее окончания.

— Не забудьте распорядиться, чтобы убрали мертвых животных и покормили живых, — едва сдерживая раздражение, напомнил Виктор.

— Как можно! — профессор сделал вид, что обиделся. — Вы наш самый перспективный сотрудник… К вашему слову прислушиваются.

В кабинете Никифорова шторы были задернуты, поэтому Виктор едва не споткнулся у самого входа о какие-то ящики.

— Что это? — поинтересовался он.

Профессор включил свет, и Виктор вдруг догадался, что перед ним аппараты для радиоактивного облучения. Заметив удивление на лице подчиненного, Никифоров подавил легкий смешок, однако не посчитал нужным ничего объяснять.

— Давайте!

Виктор протянул профессору рукопись и молча отошел к окну.

— Между прочим, хотел спросить: кому еще известно о ней? — Никифоров похлопал по кожаному переплету.

Виктор пожал плечами.

— Родителям и невесте…

— Эта та, что ездила с вами в Архангельск? — уточнил шеф, закрывая сейф.

— Да.

— Не хочу вас разочаровывать, но будьте с нею поосторожней, — повторил свое предупреждение Никифоров, наблюдая за Виктором.

Тот резко вскинул голову и холодно ответил:

— Прошу мне не указывать! — повернулся и направился к двери, мысленно проклиная все свое слишком мнительное руководство.

— Ну-ну, посмотрю, что вы запоете, если узнаете, что ваша связь с ней не случайна, — пустил шпильку шеф.

Виктор, стараясь скрыть нахлынувшую ярость, вышел в коридор и осторожно прикрыл за собою дверь. В его планы не входила стычка с профессором, тем более сейчас.

«Мне нужно срочно добраться до дома и найти Павла… Это единственный человек, который сможет мне помочь…»

Через полтора часа Виктор уже летел знакомым Аном-24, моля Бога, чтобы друг оказался в Москве.

Часть пятая

I

Никогда еще Виктор не видел такого красивого неба. Он выглянул в окно иллюминатора и замер от восторга. Самолет буквально плыл среди мохнатых облаков. Временами они казались вершинами гор, которые Ан-24 задевает в полете.

Он был не единственным пассажиром этого не запланированного рейса. Вместе с ним в самолете летело еще четверо, и все они также любовались небесными красотами.

— Словно на том свете, — негромко вздохнул один из попутчиков.

Все молчали, словно боясь вспугнуть эту красоту. Наконец самолет начат снижаться, и раздалась обычная команда: «Пристегнуть ремни». Виктор послушно выполнил приказ, с раздражением думая о формальностях, ждущих их на аэродроме.

Однако, когда «Ан» совершил посадку и пассажиры спустились на летное поле, плохое настроение как рукой сняло: Виктор впервые в этом году увидел нежную салатовую травку, изо всех сил тянущуюся к небу.

— Вот это да! — воскликнул он и, опустившись на корточки, отщипнул несколько податливых стебельков. Они приятно холодили ладонь и вроде даже помогли ему выдержать идиотскую процедуру регистрации.

Первое, что сделал Виктор, оказавшись на свободе, это нашел телефон. Номер Павла он помнил наизусть. Будучи мальчишками, друзья часто перезванивались, хотя и жили на одной лестничной площадке. Виктор набрал знакомый номер и принялся считать гудки. На третьем взяли трубку.

— Алло, здравствуйте, позовите, пожалуйста, Павла, — попросил он.

— Одну минутку, — мелодичный женский голос напомнил Виктору, что Гвоздев женат.

— Слушаю, — наконец ответил друг.

— Это Виктор.

— Виктор! — обрадовался Павел и негромко добавил: — Где ты?

— В Москве, — так же тихо ответил Виктор.

— Немедленно приезжай ко мне, — потребовал друг.

— А что, есть новости?

— Еще какие!

— Через полчаса жди, — Виктор повесил трубку и помчался к стоянке такси.

Однако Павла он увидел лишь два часа спустя.

Вначале не было свободных машин, а потом такси, остановившееся перед ним, показалось каким-то подозрительным. В конце концов решил ехать на автобусе, что заняло значительно больше времени…

На звонок ему открыл сам хозяин.

— Фу, слава Богу! — втащил он друга в прихожую. — А то я уже собирался тебя искать.

— С чего такая паника? — удивился Виктор, снимая меховое пальто.

— Дурак ты, раз ничего не понимаешь! — Павел выразительно постучал себе по лбу. — Зашился в своей лаборатории и ни сном, ни духом…

— Спокойно, спокойно! — Виктор, не сдержавшись, рассмеялся. — Я впервые вижу тебя в таком состоянии. Куда девалась твоя всегдашняя уверенность?

— Не до уверенности! — пробурчал Павел и в сердцах добавил: — Да я за тебя боюсь! Тебе, а не мне угрожает опасность. Что я скажу твоим родителям, если…

Неожиданно он осекся и прикусил губу.

— Договаривай, раз уж начал, — устало махнул рукой Виктор.

— Нет, пошли возьмем по сто грамм, а то разговора не получится, — с этими словами Гвоздев потащил друга к себе в кабинет.

Виктор, переступив порог, восторженно цокнул языком.

— Ого, как шикарно!

— Ун моменто! — подмигнул хозяин, усаживая гостя в мягкое кресло.

На маленьком дубовом столике в ряд стояло несколько бутылок с яркими этикетками; на огромном серебряном блюде лежали бананы, апельсины и всякие экзотические фрукты. У Виктора при виде этого изобилия глаза разбежались.

— Вот это жизнь! — воскликнул он и сразу же набросился на ананасы.

— Да-а-а, это тебе не ваша контора…

— О чем ты? — Виктор насторожился.

— Брось ты конспирацию! Моя разведка уже давно доложила, где ты зарабатываешь свои гроши, — Павел сел напротив и, открыв бутылку ликера, налил себе и другу.

— Я смотрю, ты совсем забурел… — с набитым ртом проговорил Виктор.

Молодые люди чокнулись и отпили по глотку.

«Почему я так спокойно реагирую на то, что Павел знает о моей работе? — подумал Виктор. — Впрочем, с Пашкой мы знакомы уже много лет. В конце концов, кому и доверять, как не другу детства…»

— Ты не голоден? — поинтересовался Павел.

Виктор почувствовал, что своим вопросом хозяин как бы оттягивает важный разговор.

— Нет, — он допил остатки ликера и выжидательно посмотрел на друга. — Говори!

— О чем ты? — Павел посмотрел на Франка чистыми невинными глазами.

— Сам знаешь, — буркнул Виктор.

— Ладно, — хозяин откинулся в кресле и начал рассказывать: — Помнишь мое предположение о том, что за тобой охотится мафия?.. Так вот, милый, я оказался прав, как всегда…

Виктор едва не подавился ананасом.

— Не пугайся, а слушай… Я тщательно разведал все хвосты и узнал, что в Архангельске, точнее, в той своей деревне, ты нос к носу столкнулся с самым высокооплачиваемым наемным убийцей века. Его имени никто не знает, а твое описание соответствует действительности: рост — два с половиной, желтые глаза, зверское выражение лица… — Павел надул щеки и постарался изобразить ужас.

— Ну и?..

— В наших кругах такие люди пользуются кое-каким спросом. Например, убрать конкурента, кого-то припугнуть, получить долг, отомстить и так далее… Не буду перечислять, а то тебе станет дурно. Но это, Виктор, — бизнес, и поэтому конторы такого типа существуют. А самая популярная — в Архангельске. Там принимают любые заказы, даже на такие преступления, которые на первый взгляд неосуществимы вообще…

Виктор потер виски пальцами и, не дожидаясь хозяина, налил себе в бокал.

— Не нервничай, я все предусмотрел, — Павел встал с кресла и подошел к серванту. — У меня есть телохранители, крутые ребята… Одного могу одолжить на время.

— Ты думаешь, кто-то хочет меня убрать? — Виктор почувствовал, что его голос против воли дрожит.

— Нет, если бы хотели, то давно бы убрали и мы не сидели бы сейчас здесь. Возможно, кто-то пытается тебя заполучить живым, ведь ты, насколько я знаю, в своем деле не из последних…

— Расскажи-ка мне подробнее об этом великане.

— О, это интересный экземпляр! Говорят, что он, несмотря на свой рост, резв и ловок, как кошка, и запросто может взобраться даже на девятый этаж…

— Что?!

— Да-да, не удивляйся. У него очень много достоинств. Этакий Квазимодо-супермен…

— Мне кажется, что вряд ли его интересует моя персона. Со своими возможностями этот монстр запросто мог бы меня похитить… — Виктор задумчиво посмотрел в окно. — А насчет девятого этажа…

Он вдруг отчетливо вспомнил рассказ отца о том вечере, когда заболела мать. Закрыл глаза, пытаясь дословно воспроизвести сказанное.

«Хлопнула форточка… Был сильный ветер… Потом появилась рукопись.» — Виктору показалось, что еще немного, и он «схватит кота за хвост».

— Слушай, Павел, у тебя есть книга Мэри Шелли? Ну, про Франкенштейна…

Тот неуверенно пробормотал:

— Кажется, да… А что?

— Дай почитать!

Павел открыл книжный шкаф и, пробежав глазами по полкам, нашел и протянул гостю небольшую книжечку в зеленом переплете.

— Спасибо! — Виктор схватил книжечку и направился к выходу. — Я загляну к тебе завтра.

Ничего не понимающий Павел поплелся за ним, приговаривая на ходу:

— Ну у тебя и мысли скачут… Я ему про убийство, а он книжки вздумал читать…

— Ей-Богу, позарез нужно, — Виктор взял пальто под мышку и протянул другу руку. — Будь!

Оставив недоумевающего Павла на пороге, пересек лестничную площадку, достал ключи, открыл дверь своей квартиры и вошел.

Там вкусно пахло жареной картошкой, и Виктор без малейшей зависти вспомнил экзотический стол Павла.

— Кто дома?

На его голос из кухни выбежали отец и мать.

— Вот так неожиданность! — Светлана Петровна всплеснула руками.

— Как с неба свалился, — вторил ей Николай Николаевич.

— Я на недельку, — улыбнулся Виктор, с нежностью оглядывая родителей.

— Раздевайся! — мать поцеловала его в щеку и поморщилась. — Ты что, выпил?

— Да, забежал к Пашке, — махнул рукой Виктор.

— Ох, уж эта молодежь, — вздохнул генерал. — Помню, в наше время любили поговорить, поспорить, а сейчас, когда встречаются друзья, все заканчивается пьянкой.

— Ой, старый, и ты частенько приходил тепленький, навеселе… Особенно со встреч с ветеранами, — погрозила мужу пальцем Светлана Петровна.

Виктор весело рассмеялся. Он почти физически почувствовал, как у него потеплело на душе.

«А, может, это ликер подействовал?» — мелькнуло в голове.

Он обнял родителей и тихо произнес:

— Как я по вас соскучился…

— Еще бы! — Светлана Петровна хмыкнула себе под нос. — Отпуск у него… Нет бы посидеть со старыми родителями, так он со своей кралей укатил на край света…

— Не занудствуй, мать, — оборвал жену генерал. — Виктору уже четвертый десяток, а ты все держишь его около юбки.

— Кстати, а как вам Оля? — воспользовался моментом сын.

— Не знаю, — задумчиво покачала головой Светлана Петровна. — По-моему, слишком красивая, чтобы быть хорошей женой.

— Да брось ты! — Николай Николаевич возмущенно толкнул жену в бок. — Прекрасная девушка… В конце концов, это дело Виктора.

Тот повесил пальто на вешалку и, направляясь к себе, пробурчал:

— Всегда одно и то же, мама… Познакомь я тебя с уродиной, ты бы сказала, что она слишком плоха для меня.

— Не обращай внимания, сынок, — постарался утешить отец.

У двери своей комнаты Виктор обернулся и попросил:

— Мама и папа, у меня очень срочная работа. Прошу это учесть, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо, — замахала руками Светлана Петровна.

— Ты хоть поешь, — негромко предложил отец, кивком приглашая на кухню.

— Я перекусил у Павла, — сказал сын и скрылся за дверью.

У себя он устало растянулся на диване и, достав книгу Шелли, открыл ее.

— Вот мы и встретились, — произнес почему-то вслух. — Что же мне предстоит узнать, прочитав тебя?..

Глубоко вздохнув, побежал взглядом по строчкам…

За окном сгущались сумерки, было слышно, как громко капает с крыши. Постепенно погасли огни в соседних домах, и лишь в окне Виктора горел свет…

Наконец, когда уже рассвело, Виктор отбросил роман в сторону и резко вскочил с дивана, разминая затекшие ноги.

— Теперь мне многое ясно! — в его голосе были нотки торжества.

Виктор прошелся по кабинету и негромко рассмеялся. Со стороны могло показаться, что этот среднего роста, внешне ничем не приметный молодой человек неожиданно открыл, по крайней мере, тайну египетских пирамид. Выражение удовлетворенности не сходило с его лица. Однако никто этого не видел — люди досматривали последние сны.

II

Он проспал всего несколько часов. Открыл глаза и почувствовал, что на него кто-то смотрит. Огляделся — в комнате никого не было. Однако странное ощущение не проходило.

— Пора вставать, — решил он и резко сбросил с себя одеяло.

В голове слегка шумело от бессонной ночи, и Виктор быстро прошел в ванную, чтобы ополоснуть лицо.

Холодная вода приятно освежила, и через несколько минут он, насвистывая, уже убирал постель. На глаза попалась зеленая книжечка.

«Теперь мне многое ясно, — еще раз мысленно повторил Виктор и, сев за стол, вытащил чистый лист бумаги и ручку. — Надо составить план дальнейших действий… Времени мало, поэтому потребуется помощь Павла…»

Неожиданно зазвонил телефон. Так и не успев ничего записать, молодой человек прошлепал в прихожую и поднял трубку.

— Алло.

— Привет! — Виктор сразу же узнал голос невесты.

— Оля? — удивленно переспросил он.

— Она самая, — рассмеялась девушка и тут же обиженным тоном спросила: — Приехал, а почему не даешь о себе знать?

— А как ты узнала, что я дома? — вопросом на вопрос ответил Виктор.

— Интуиция, — в Олином голосе послышались насмешливые нотки.

— А если серьезно?

— Если серьезно — хотела узнать у твоих родителей об их сыне, который как в воду канул.

— Тебе повезло, и ты случайно напала на блудного сына.

— И он весь в моем распоряжении?

Виктор слегка смешался. У него были другие планы на сегодняшний день, однако он вдруг почувствовал, что здорово соскучился по Оле.

— Давай встретимся у тебя часика через три, — предложил он.

— Буду ждать, до свидания…

Виктор вернулся к себе и улыбнулся, посмотрев на лист бумаги, который так и остался чистым.

«Ничего не буду записывать, — решил про себя. — Все надо держать в голове и не оставлять никаких следов…»

Надев свитер, он вышел на лестничную площадку и остановился перед квартирой Гвоздева. Несколько секунд стоял, раздумывая, стоит ли еще больше впутывать того в свои проблемы, но потом решительно нажал кнопку звонка.

Открыла молодая красивая женщина.

«Пашкина жена», — мелькнуло в голове, и он робко поинтересовался:

— А муж дома?

— Вы Виктор, — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорила красавица.

Тот кивнул.

— Проходите, — женщина отступила на шаг, пропуская его в квартиру.

Виктор немного помялся, но в конце концов вошел.

— Павла нет, — доложила хозяйка и кокетливо улыбнулась.

— А где он? — спросил Виктор, которому почему-то не хотелось сразу уходить.

— В офисе, — нежно проворковала красавица. — Я могу чем-нибудь помочь?

Виктор украдкой с ног до головы оглядел жену Павла и поймал себя на том, что его обуревают греховные мысли.

— Наверное, нет, — с сожалением пробормотал он.

— Кофе, чай? — женщина подошла вплотную к гостю, внимательно заглядывая в его глаза своими огромными зелеными глазами, в которых плясали чертики.

— Спасибо, но я очень спешу, — Виктор слегка отстранился и попятился к выходу.

— Как хотите, — на лице красавицы появилась досада.

— До свидания, — мотнул головой Виктор.

— Пока, — сухо бросила жена Павла и захлопнула дверь.

«Ничего себе, — Виктор почесал затылок. — Я даже позабыл узнать, где его офис…»

Однако тут же вспомнил, что Гвоздев оставлял ему визитку с координатами. Забежав к себе и порывшись в столе, нашел карточку друга и, не мешкая, набрал его рабочий телефон.

— «Ун моменто», — ответил приятный женский голос.

— Гвоздева можно? — попросил Виктор, думая, что Пашке явно везет на баб.

— Павла Афанасьевича?

— Его самого…

— А кто его спрашивает?

— Франк, — представился Виктор.

— А, это ты! — в разговор вклинился президент фирмы и тут же приказал: — Лидочка, я поговорю, спасибо…

— Тебя и не узнать, — Виктор негромко рассмеялся.

— А ты как думал!

— Я тут заходил к тебе, но твоя жена сказала, что ты в офисе…

— Это вовсе не моя жена, — перебил его друг. — Жена и дети в Болгарии, на Золотых Песках…

— А…

— Моя секретарша, — Павел предупредил назревавший вопрос.

Решив не вдаваться в подробности, Виктор сразу же перешел к делу:

— Мне нужно срочно увидеться с тобой.

— Жду, всегда к твоим услугам, — Павел, прикрывая рукой трубку, о чем-то распорядился и тут же вновь обратился к Виктору: — Я уже отправил за тобой машину.

— Ничего себе сервис, — Виктор сказал это в пустоту, так как Павел уже нажал на рычаг.

Через десять минут он уже сидел в просторном «мерседесе» и, откинувшись на заднем сиденье, молча разглядывал затылок шофера.

Автомобиль мчался с такой скоростью, что Виктор не на шутку испугался за свою жизнь. Дома и деревья сливались в окошке, а людей вообще невозможно было разглядеть. Только красный сигнал светофора заставлял водителя плавно тормозить.

Наконец машина въехала в небольшой дворик, и шофер, услужливо открыв перед Виктором дверцу, кивнул на вывеску фирмы «Ун моменто».

Внешне здание, в котором располагался офис Павла, ничем не отличалось от соседних, но стоило переступить порог, как в глаза сразу же бросился роскошный интерьер.

За столиком сидела улыбающаяся секретарша, которая при виде незнакомого человека поднялась и сладко пропела:

— Проходите, Виктор Николаевич. Павел Афанасьевич вас уже давно ожидает.

Обалдевший от такого приема, Виктор неуверенно подошел к двери с табличкой «Президент» и, войдя, устало рухнул в кресло со словами:

— Утомило меня обхождение твоих служащих.

Павел крутанулся на кожаном кресле и протянул другу пачку «Мальборо».

— Закури и успокойся.

Виктор вытащил сигарету и, не вставая с места, принялся стаскивать пальто.

— Не спеши, — улыбнулся Павел.

Он подошел к бару и, открыв его, достал начатую бутылку виски.

— Вмажем?

— Вмажем, — подыграл Виктор.

Когда выпили по рюмке, Виктор наконец разделся и с ходу заговорил:

— Мне нужно рассказать тебе много интересного… С чего же начать?.. Пожалуй, с того, что я работал над проектом по оживлению мертвых организмов. Эксперимент проходил сложно, с переменным успехом. Некоторые опыты с растениями оказались удачными, но, когда я перешел на животных, все пошло насмарку. Препарат, который, казалось, был опробован и утвержден, на грызунов никак не действовал. Однако руководство, по-видимому, было довольно моими результатами и решило, что месячный отпуск пойдет мне на пользу. Отдыхать я отправился под Архангельск, о чем ты уже знаешь.

— Да, ты мне рассказывал о приключениях в деревне… Я помню, — без энтузиазма кивнул Павел.

— Вот поэтому повторяться не буду, — улыбнулся Виктор и на мгновение задумался. — Так вот, дальнейшие события разворачивались совсем интересно. Придя домой, я обнаружил у себя на столе старинную рукописную книгу, где подробнейшим образом описывалось, как создать, то есть оживить, нечто неживое. С помощью Ольги мне удалось перевести всю книгу, и я сломя голову понесся в лабораторию, чтобы провести апробацию древнего метода.

В глазах у Павла появился огонек интереса.

— Неужели получилось?

— Да, представь себе. Я приготовил состав по рецепту этого «алхимика», и мои подопытные морские свинки начали оживать… Однако все оказалось не так-то просто… Животные, если им нанести смертельное физическое повреждение, совершенно не поддаются повторному воздействию препарата…

Виктор замолчал, чтобы перевести дыхание. Павел же замер с выражением застывшего удивления на лице, не решаясь даже пошевелиться.

— Я еще не установил причину этого, не успел, но совершенно случайно меня озарила одна идея, — Виктор встал и в волнении заходил по кабинету. — Скажи, твой офис не прослушивается?

Павел непонимающе пожал плечами.

— Я могу говорить без опаски? — уточнил гость.

— Ты что! — возмутился Павел и для большей убедительности добавил: — Это частное владение.

— Тогда продолжим, — Виктор, допив остатки виски из бокала, откашлялся. — Так вот, я вновь приезжаю в Москву и узнаю от тебя, что тот великан из Архангельска — всего-навсего наемный убийца… Что мы имеем? Первое — могила Франкенштейна на холме. Второе — человек огромного роста, навещавший ее с завидным постоянством. Третье — рукопись, в которой подробным образом описываются опыты по оживлению…

— При чем здесь рукопись?

— Она написана Виктором Франкенштейном, тем самым ученым, который похоронен недалеко от Архангельска! — какое-то время гость наслаждался эффектом, произведенным его словами, потом продолжил: — И четвертое — роман Мэри Шелли.

— Который ты взял у меня! — вспомнил хозяин офиса и недоверчиво протянул: — С романом, положим, ты перебрал…

— Но ведь все сходится, и, возможно, автор в своей книге опирался на реальные события. Кстати, ты читал ее?

— Кажется, да, — неуверенно протянул Павел.

— Тогда должен помнить основную канву: молодой ученый создает искусственного человека, который затем вырывается из-под власти своего хозяина…

— Помню, помню, не продолжай, — перебил Павел и, чтобы показать свою осведомленность, подхватил: — Ученый потом долго гонялся за своим детищем, но, так и не поймав его, умер. Еще, кажется, там было очень много трупов… и, по-моему, половина из них — родственники главного героя…

Вдруг Павел замолчал и, на мгновение сосредоточившись, воскликнул:

— Стоп! Франкенштейн умер где-то на севере России!

— И там же похоронен. Я собственными глазами видел его могилу.

— Все сходится! — возбужденно замахал руками Павел. — Значит, наемный убийца и есть первый искусственно созданный человек.

— Вот именно, — кивнул Виктор. — Чем же еще объяснить его сверхспособности?.. Например, я уверен, что это именно он подбросил мне рукопись Франкенштейна. Но только с какой целью?

— Проще простого! — Павел взъерошил волосы и торопливо начал приводить свои доводы: — Если судить по книжице, то этому уроду очень хотелось, чтобы ученый сделал ему собрата, а точнее — женщину. Однако Франкенштейн так и не выполнил обещания. Возможно, монстр откуда-то узнал о твоих опытах и решил использовать тебя для этой цели…

— Интересная мысль, — согласился Виктор, но тут же поправился. — Однако мне кажется, это не главное…

Друзья, не сговариваясь, посмотрели в окно, и Павел неожиданно спросил:

— Что ты собираешься делать?

— Мне надо разыскать этого монстра и поговорить с ним.

— Для чего? Я бы советовал держаться от него подальше. Это ведь не французская кинокомедия…

— Но и не американские ужасы, — возразил Виктор. — Насколько я понимаю, это, если так можно сказать, в душе доброе, безобидное существо и очень поддается влиянию. Не сам же он стал на путь преступлений…

— Глупости! Ты больше книжек читай! — уверенно отрезал Павел. — Даже если это и про него писали, то за двести лет он мог превратиться в жестокого и опасного.

— Но мне он необходим для опытов и исследований. — Виктор потер виски и решительно попросил: — Павел, у тебя есть связи, помоги…

Тот едва не начал заикаться.

— Ты что, с ума сошел?! Этот человек — наемный убийца. С ним у меня никаких контактов, и я не уверен, что даже если сделаю заказ, получу возможность увидеться с ним. Все делается через посредника, пойми.

Виктор тяжело вздохнул.

— На тебя была последняя надежда.

— Не расстраивайся, что-нибудь придумаем, — Павел подошел к окну.

На несколько минут воцарилось молчание — и вдруг.

— Эврика! Я знаю, что делать! — он подбежал к другу и сильно потряс его за плечи. — Мы закажем убийство Павла Афанасьевича Гвоздева!

— Что ты сказал?! — изумлению Виктора не было предела.

— И не возражай… Я звоню по нужному телефону, его раздобыть не сложно, объясняю ситуацию: дескать, нужно убрать президента фирмы «Ун моменто». Потом передаю через нужного человека аванс, обещая заплатить вторую часть после выполнения заказа. Коль я плачу, никто не станет спрашивать — за что и почему…

— Фантастика, — протянул Виктор. — Прости, а какое отношение ко всей этой бредовой идее имеет мое намерение увидеться с монстром? Я же не буду присутствовать при исполнении…

— В том то и дело, что будешь, — Павел вальяжно раскинулся в кресле, явно гордясь своей изобретательностью. — Для упрощения задачи я подскажу место, где Павла Афанасьевича, то есть меня, легко убрать. Более того, я буду настаивать, чтобы убийство произошло именно там и в назначенный мною день. Исполнитель придет, а я со своими мальчиками-головорезами обставлю все, как надо, — темнота, никаких соседей и так далее. Будь спокоен, он попадется на эту удочку…

Виктор недоверчиво покачал головой.

— Ты не боишься?

— Что ты, у меня такие телохранители, что в огонь и в воду… Тем более я такие бабки плачу, почему бы им не прогнуться.

— Но Павел, это мероприятие влетит тебе в копеечку.

— Бог с ним, спишем на фонд благотворительности, — Павел вдруг спохватился: — Кстати, ты долго в Москве еще будешь?

— С недельку.

— Тогда проворачиваем операцию в ближайшие дни. Согласен?

Несмотря на вопросительную интонацию Павла, ученый понял, что его ответ вряд ли сможет повлиять на ход событий.

— Согласен, — устало махнул он рукой, но тут же предостерег: — Ты поосторожнее там…

— Да брось ты… Между прочим, я не только для тебя это делаю. Найдутся люди, которые, как огня, боятся твоего монстра. А если я его поймаю, то они в долгу не останутся, — Павел сверкнул белозубой улыбкой и уже более серьезным тоном поинтересовался: — Кстати, где тебя искать, чтобы предупредить о начале операции, назовем ее «Мышеловка для монстра».

— Дома или у Оли, — Виктор вспомнил, что договорился о встрече. — Запиши ее телефон.

Павел усердно записал продиктованный номер и, заметив, что Виктор засобирался, предложил:

— Подбросить?

— Спасибо, здесь недалеко, доберусь и на метро, — Виктор застегнул пальто и приветственно вскинул руку. — До встречи!

— Пока! — Павел проводил друга до выхода и крикнул вдогонку: — Привет невесте!

В метро, смешавшись с толпой спешащих людей, Виктор сел в поезд и тут, примостившись на сиденье между какой-то бабкой и длинноволосым парнем, наконец дал волю своему воображению.

«Павел, конечно, всегда был рисковым, а тут риск оправданный: ведь у меня появился шанс реально познакомиться с искусственно созданным человеком. Его можно усыпить и переправить в лабораторию, где есть необходимое оборудование для исследований…»

Рассуждения молодого человека прервала соседка слева, которая вдруг начала ерзать на месте и крутить головой.

— Сыночек, — обратилась она к Виктору. — Какая это станция?

— Не знаю, — буркнул Виктор и вновь попытался сосредоточиться на предстоящем событии.

— А как же ты едешь, сам не зная куда? — не унималась бабка, теребя его за рукав.

— Отвяжитесь! — Виктор грубо отстранился и встал.

Через несколько секунд объявили название знакомой станции, и Виктор, продравшись сквозь толпу, чуть ли не выпал на перрон.

Он поспешил к дому невесты, придумывая на ходу что-нибудь такое, что оправдало бы его опоздание. Еще с улицы он заметил, что Олино окно светится.

«Ждет», — сказал себе с облегчением и прибавил шагу.

На одном дыхании взбежав по лестнице, позвонил. Щелкнул замок, и перед ним предстала Оля.

— Боже мой! — воскликнула она. — Ты опоздал на целый час!

— Извини, — Виктор переступил порог. — Были неотложные дела.

— Неотложные дела надо оставлять в своей лаборатории, а здесь должна существовать только я, — Оля обвила руками шею жениха и поцеловала в щеку.

Пальто упало на пол, и Виктор понял, что сейчас он ни о чем думать не в состоянии…

III

Проснувшись, Виктор долго не мог сообразить, где находится. Ночь пронеслась, как одно мгновение, к тому же он с удовлетворением отметил, что в последнее время его не посещают кошмары.

Запах кофе, витавший в воздухе, приятно щекотал ноздри.

«Я же у Оли», — улыбнулся Виктор, услышав легкие шаги.

— Как спалось? — спросила девушка, держа на весу поднос с завтраком.

— Прекрасно, — Виктор сел в постели поудобнее и жадным взглядом скользнул по горке бутербродов, аккуратно сложенных на тарелке.

— Сперва умываться, — приказала Оля, видя, как жених сглатывает слюну.

— У меня зверский аппетит, и если ты будешь испытывать мое терпение, я съем и тебя, — Виктор придал лицу свирепое выражение, делая вид, что хочет наброситься на невесту.

Оля отскочила, и посуда задребезжала на подносе.

— Успокойся, я не настаиваю. Можешь оставаться грязнулей, и так тебя покормлю, — рассмеялась она, присев на краешек кровати.

Виктор жадно схватил бутерброд и принялся уплетать его, не забывая запивать маленькими глоточками кофе. Несколько минут Оля молча наблюдала за ним, потом как бы между прочим спросила:

— Что нового на работе?

Виктор едва не поперхнулся.

— С чего это ты вдруг стала интересоваться моими делами?

— Мне, как и любой жене, любопытно, чем муж занимается в то время, когда я его не вижу, — сказала Оля и лукаво прищурилась. — Или ты раздумал соединять наши судьбы?

— Не дождешься! — воскликнул Виктор. — Но прежде ты не задавала таких вопросов.

— Я же помогала тебе переводить рукопись, и мне хотелось бы знать: может, все это зря? — Оля смело взглянула ему в лицо.

Виктор медленно отвел свой взгляд, решая, что не станет рассказывать девушке о своих затруднениях, а тем более, о плане, придуманном Павлом. Опасаясь дальнейших расспросов, постарался сменить тему разговора:

— Между прочим, ты очень понравилась моим родителям.

— Да? — Оля слегка улыбнулась, но тут же проявила характер: — Ты не ответил…

Виктор вздохнул.

— Ничего не получилось… Рукопись не помогла…

Оля резко встала и молча пошла переодеваться. Виктор, доедая остатки завтрака, искоса наблюдал за нею.

— Ну, не обижайся, — наконец негромко попросил он.

Та обернулась.

— Я же вижу, что ты врешь…

— Да нет же, нет, — Виктор, чтобы хоть как-то исправить положение, завернулся в одеяло и босиком пошлепал к подруге. — Клянусь!

— Ладно, не хочешь — не говори, — Оля повернулась к нему спиной и попросила: — Застегни, пожалуйста, молнию.

— С удовольствием…

Но вместо того, чтобы выполнить просьбу, стал быстро стаскивать с девушки платье.

— Ты что?! — возмутилась она. — Мне же на работу…

С этими словами Оля выскользнула из его объятий и убежала в прихожую. Немного погодя оттуда послышался ее голос:

— Я вернусь к обеду, а ты не забудь позвонить родителям и сообщить, что еще пару дней поживешь у меня.

Виктор услышал, как хлопнула дверь и по лестнице застучали каблучки. Выглянул в окно — Оля уже была в нескольких шагах от остановки. Внезапно прямо перед нею притормозили серые «жигули», и в мгновение ока она уже была в машине.

«Вроде бы и не голосовала, — удивился Виктор. — Вернется — обязательно спрошу».

Накинув Олин халат, он немного послонялся по квартире и решил позвонить Гвоздеву: предстоящая операция не давала покоя. Достал визитку друга и набрал номер офиса. Павел ответил сразу.

— Привет, — поздоровался Виктор. — Как наши дела?

— Прекрасно! — возбужденно выкрикнул друг, но неожиданно осекся. — Откуда ты звонишь?

— От невесты, — Виктор слегка улыбнулся: ну, конспиратор!

— Тогда будем говорить, не называя имен и конкретных мест, — предложил Павел и сам же проболтался: — Операция назначена на завтрашний вечер.

— Когда мне подъехать?

— Я сам тебе сообщу и заеду за тобой. Все детали обговорим в машине.

— Тогда — до встречи.

— Пока! — Павел повесил трубку.

«Если все пройдет удачно, надо будет спешно вылететь в лабораторию… — подумал Виктор. — Хотя бы на часок попасть туда вместе с доисторическим подопытным…»

Вспомнив, что собирался позвонить родителям, вновь взялся за телефон. Однако дома, очевидно, никого не было — трубку никто не брал.

«Что ж, можно подышать свежим воздухом».

Уже захлопнув за собой дверь, спохватился, что у него нет ключа. С досадой подергав резную ручку, подумал о том, что ему придется где-то бродить до прихода Оли.

Направился к ближайшему книжному магазину. Он давно не бывал в таких местах, поэтому с удовольствием проторчал у прилавка добрых полчаса. Особое внимание уделил букинистической литературе и даже выбрал там несколько томиков Пруста.

После книжного он прошелся по скверу и понаблюдал за степенными мамашами, возившими в роскошных колясках своих младенцев.

«Интересно, как Оля отнесется к тому, чтобы в ближайшее время завести ребенка?» — мелькнуло в голове.

Представив себя отцом, невольно хмыкнул. Его, конечно, беспокоила эта проблема, но ведь не секрет, что постоянная занятость не позволит ему уделять много времени ребенку.

Да, кстати, о времени. Посмотрев на часы, Виктор не спеша отправился в обратный путь.

«Оля обещала прийти к обеду», — вспомнил он и прибавил шагу.

Поднявшись по лестнице, Виктор остановился перед знакомой дверью и прислушался. Оля была уже дома и разговаривала по телефону.

— Я пришла, а его нет, — довольно резко объясняла она кому-то, и Виктору показалось, что речь идет именно о нем.

— Нет-нет, ничего не удалось узнать… — вновь произнесла невеста и неожиданно в сердцах добавила: — Что вы хотите от меня? Я его уже давно не видела…

«Явно не обо мне», — успокоился Виктор и отошел в сторону: получалось, что он подслушивает.

Однако Оля почему-то повысила голос, и даже в дальний угол коридора долетали ее раздраженные интонации:

— Да отвяжитесь вы от меня в конце концов! Я так больше не могу!

Было слышно, как она бросила трубку и неожиданно заплакала. Не решаясь позвонить, Виктор тихонько спустился вниз и закурил.

«Может, на работе неприятности…» — со вздохом подумал он.

Когда через полчаса Виктор вошел в квартиру, Оля была весела и жизнерадостна, как всегда. С сомнением вглядываясь в ее лицо, он недоумевал:

«Неужели с этой женщиной совсем недавно была истерика?»

— Все в порядке? — поинтересовался осторожно.

— Да, — кивнула Оля. — А что должно было произойти?..

— Как на работе? — Виктор вновь попытался навести разговор на интересующую его тему.

— Отлично, — улыбнулась девушка. — Подбросили новый перевод, а за старый неплохо заплатили… Так что можем отпраздновать это событие.

Широким жестом Оля указала на журнальный столик, сервированный на двоих. Виктор снял пальто и прошел в комнату.

— Шампанское?! Черная икра?! — удивился он. — Откуда?

— Я же сказала — шикарный гонорар, — объяснила Оля и, поднеся зажигалку к свечкам, стала одну за другой зажигать их.

Потом, задвинув шторы, села в кресло и попросила:

— Расскажи мне: что ты делал?

— Я совершенно случайно захлопнул дверь, и мне пришлось убивать время в магазинах, — вздохнул Виктор и укоризненно добавил: — Ты же не оставила мне ключ.

— Прости! — Оля легко поднялась и, на секунду выбежав в прихожую, вернулась с сумочкой.

Отделив от связки один ключ, протянула его Франку.

— Держи, это твой.

— И я могу им воспользоваться в любое время? — уточнил тот.

— Конечно, — рассмеялась Оля.

— Даже в четыре утра?

— Принимаю к сведению назначенное время.

Открыв шампанское, Виктор разлил его по бокалам и приготовился произнести тост.

— За нас? — опередила его Оля.

— За нас! — поддержал Виктор.

Молодые люди чокнулись и, глядя друг другу в глаза, выпили.

Оля включила музыку, и Виктор, откинувшись в кресле, некоторое время наслаждался нежной мелодией Вивальди.

— Ты меня любишь? — неожиданно спросила Оля.

Виктор внимательно посмотрел на нее и почему-то вспомнил недавний разговор по телефону. Тем не менее ответил просто:

— Люблю.

— Скажи, а если бы ты узнал, что я очень дурной человек, твои чувства ко мне изменились бы?

— Не знаю, — пожал плечами Виктор и не совсем уверенно добавил: — Вряд ли…

— Тогда я должна тебе признаться… — Оля оборвала фразу на середине, потому что зазвонил телефон. — Прости, я отвечу.

— Не поднимай трубку, — Виктора заинтриговал начатый разговор.

— А вдруг что-нибудь важное? — невеста легкой походкой направилась в прихожую.

В комнате — не то что на лестничной площадке — нельзя было разобрать ни единого слова.

«Черт бы побрал этих строителей, — с досадой подумал Виктор и тут же устыдился своих мыслей. — Подслушивание уже входит у меня в привычку…»

Оля появилась в проеме дверей и укоризненно покачала головой.

— Иди, это тебя…

— Кто? — удивился он и вспомнил, что давал этот номер Павлу.

— Твой отец.

Виктор вскочил, едва не опрокинув столик.

— С чего это вдруг? — пробормотал он и тут же хлопнул себя по лбу. — Да, я же им не сообщил…

— Прекрасно! Любящий сын, ничего не скажешь, — усмехнулась Оля и поторопила: — Иди…

Виктор взял трубку и недовольным голосом проговорил:

— Я слушаю.

— Виктор, мы с матерью уже все больницы обзвонили, — вздохнул отец на другом конце провода.

— Папа, мне же не десять лет. Я взрослый, и у меня могут быть свои дела.

— Но ты даже не предупредил нас, где будешь ночевать. Спасибо Павлу — подсказал…

— Теперь вы убедились, что я жив и здоров, — Виктор начал немного нервничать.

— Ладно, до свидания, — в голосе Николая Николаевича прозвучала обида.

Оля молча стояла у двери, наблюдая за женихом.

— А ты жестокий… — негромко заметила она.

Виктор раздраженно махнул рукой.

— Ты знаешь, я хоть и люблю родителей, но иногда они бывают чересчур навязчивы. Меня даже в школу водили за руку до десяти лет!

— Это же прекрасно, — спокойно сказала девушка. — Забота никогда не бывает в тягость.

— Что ты понимаешь! — процедил сквозь зубы Виктор.

— Я всегда мечтала об отце… К сожалению, мне было всего пять лет, когда он погиб… Я его почти не помню, — Оля прошла в комнату, медленно опустилась в кресло и со вздохом продолжила: — А Николай Николаевич такой душевный, милый и… добрый.

При свечах лицо девушки неожиданно приобрело мертвенную бледность. Виктор почувствовал раскаяние и тихую жалость.

— Прости, что я нагрубил тебе, — он присел на корточки рядом с невестой.

— Ничего, я привыкла, — Оля повернулась к столу и налила себе шампанского. — Все мною помыкают. А говорят: сильный характер.

— Я не буду, — пообещал Виктор и поцеловал ее руку.

Когда он поднял голову, то заметил, как по щеке Оли скатилась слезинка.

— Ты мне о чем-то хотела сказать, — напомнил он.

— Я? — девушка смахнула слезинку.

— Да, перед тем, как позвонил мой отец.

— Не припомню, — Оля наморщила лоб, и уголок ее рта нервно дернулся.

— Вначале ты говорила о любви, — Виктор пересел в кресло напротив. — Потом, какой ты плохой человек…

— Не помню, — повторила Оля и через силу улыбнулась. — Значит, это не настолько важно…

И вновь Виктор подумал, что Оля лукавит.

IV

Павел позвонил Виктору незадолго до обеда. Оля ушла на работу, и Виктор остался в квартире один. Он встал, позавтракал и включил телевизор, чтобы хоть как-то скоротать время.

Еще с вечера он предупредил Олю, что, возможно, сегодня ему придется вернуться к родителям. Та восприняла это довольно спокойно, не вдаваясь в расспросы. Виктор решил не посвящать ее в их с Павлом тайны прежде всего потому, что она стала бы отговаривать, а ему совсем не хотелось перед операцией выслушивать женские причитания и какие бы то ни было доводы.

По телевизору только началась передача «В мире животных», как раздался телефонный звонок. Виктор приглушил звук и, выйдя в прихожую, поднял трубку.

— Привет! — поздоровался Павел. — Через пятнадцать минут за тобой заедет мой шофер. Жди у подъезда.

— Ладно, — сказал Виктор и поинтересовался: — Что с собой брать?

— Ничего, — коротко ответил Павел.

Виктор отыскал листок бумаги, чтобы написать невесте пару слов.

«Оля!» — аккуратно вывел он и задумался.

В голове была совершенная каша.

«Как объяснить ей мое внезапное исчезновение из города, если придется завтра выехать в лабораторию?»

Покусывая кончик ручки, Виктор вздохнул и стал писать дальше:

«Срочные дела зовут меня в дорогу. Буду в Москве — позвоню».

Почувствовав, что этого не достаточно, в конце приписал:

«Люблю и крепко целую».

Положив листок на видное место, Виктор пошел одеваться. Захлопнув дверь и сбежав по лестнице, он остановился у подъезда, ища глазами машину, которую должен был прислать за ним Павел.

Немного погодя во двор завернул уже знакомый «мерседес». Виктор быстро направился к нему и, открыв дверцу, бухнулся на переднее сиденье.

Водитель искоса посмотрел на него и неожиданно улыбнулся.

— Меня зовут Андрей, — протянул он руку. — Я шофер и телохранитель Павла Афанасьевича.

— А я Виктор. Мы с вашим шефом старые друзья. Едем на дачу?

— Да, — кивнул Андрей и, как бы между прочим, заметил: — Я в курсе предстоящего дела…

— Ясно, — понимающе кивнул Виктор. — А где Пашка?

— Шеф уже там, — водитель рванул с места и, в свойственной ему лихой манере, помчался по городу.

Когда выехали на шоссе, Виктор возобновил разговор:

— Далеко еще?

— Пять минут до поселка и там пара километров.

— Неплохо Пашка устроился, — под нос себе пробурчал Виктор, откинувшись на мягком сиденье.

Впереди показались небольшие домики. Скорее всего они принадлежали простым московским гражданам, так как отнюдь не поражали архитектурными излишествами. Однако Андрей даже не свернул на дорогу, ведущую к поселку. Проехал немного дальше, к лесу, и лишь там сбавил скорость.

— Скоро прибудем, — улыбнулся он и, заметив недоумение на лице пассажира, пояснил: — У Павла Афанасьевича дача в уединенном месте.

Когда среди деревьев мелькнул огромный каменный дом под красной черепицей, Виктор тихо провыл:

— Ну и куркуль!

«Мерседес» остановился перед металлическими воротами и просигналил. Створки медленно раздвинулись, и машина въехала во двор.

Хотя на улице стояла ранняя весна и люди в эту пору года обычно не выезжали на дачи, Виктора поразил ухоженный вид лужайки у дома. Он вылез из автомобиля и попал прямо в объятия друга.

— Пошли, пошли… Все обсудим в доме, — Павел потащил его к парадной двери.

— Постой. Скажи мне лучше, на какие средства ты так прикупился? — гость повел вокруг рукой.

— «Ун моменто», — уже с досадой ответил Гвоздев. — Господи, до чего же ты несовременный.

Интерьер коттеджа оказался более роскошным, чем само строение. Дубовая отделка, мебель, обтянутая кожей, и огромный камин заставши Виктора вновь вздохнуть и повторить:

— «Ун моменто»…

Павел громко расхохотался.

Они уселись в кресла, и Гвоздев приступил к изложению своего плана:

— Я все продумал. Убийца в курсе, что сегодня вечером и ночью я буду здесь. Однако его задача не так проста, как кажется. Дом охраняют двенадцать отъявленных головорезов, готовых скрутить любую подозрительную личность, даже если она пожалует на танке. Хозяин победно взглянул на гостя. Тот же задумчиво постукивал пальцами по кожаной обивке и, казалось, совсем не слушал.

— Эй! — позвал Гвоздев. — Ты что, заснул?

— Отнюдь, — Виктор взглянул на него и попросил: — Лучше расскажи мне о всех своих действиях с самого начала…

— С того момента, как мы расстались в офисе? — уточнил Павел.

— Да.

Павел пожал плечами и принялся излагать все подробности:

— После твоего ухода я, не мешкая, позвонил одному хорошему знакомому, который сам как-то пользовался услугами той конторы. Он долго мялся, не решаясь назвать телефон, но, выслушав мои веские доводы, все-таки сдался… Мне пришлось послать на встречу верного мне человека с деньгами. Он и обговорил все условия. Заказ принят, и теперь нам остается только сидеть и ждать.

Виктор выглянул в окно и, никого не заметив там, удивленно поинтересовался:

— А где твои головорезы?

— Рассредоточены по укромным местам, — подмигнул Павел. — Но ты не волнуйся, отсюда ни одна мышь не выскользнет.

— Как ты собираешься его брать?

— У меня есть парочка снайперов, у которых ружья заряжены совсем не свинцовыми пулями, а ампулами со снотворным. Одно попадание в шею — и твой монстр вмиг отключится.

— А если это на него не подействует? — забеспокоился Виктор.

— Глупости, — уверенно возразил хозяин. — Насколько я понимаю, твой монстр ничем не отличается от нормального смертного кроме того, что прожил чуть больше.

Внезапно Гвоздев засмеялся.

— Боже мой! — воскликнул он. — Это бизнесмен втолковывает великому ученому. Да ты и сам все знаешь лучше меня…

— Лучше — не лучше, какая разница, — пробурчал Виктор. — Мы с тобой сейчас в одной команде.

Незаметно наступил вечер. Павел подбросил в камин дров, и друзья молча наблюдали за игрой язычков пламени. Хотя Виктор чувствовал, что Гвоздев уверен в своих телохранителях, напряжение нарастало. Видимо, и хозяину коттеджа было не по себе, так как он нервно теребил волосы и иногда покусывал губу.

— Этот тип ходит, как кошка, — задумчиво протянул Виктор, первым нарушив молчание.

Павел вздрогнул и обернулся.

— О ком ты?

— О монстре, — Виктор неожиданно для себя перешел на шепот.

— Мои ребята не дадут ему сделать и шага, — заверил Павел, но в конце фразы его голос предательски дрогнул.

Он привстал и, приподняв свитер, показал другу кожаную кобуру.

— Это на непредвиденный случай.

— Если не подействует снотворное? — съязвил Виктор.

Павел судорожно сглотнул слюну и несколько секунд тупо смотрел на огонь. В конце концов хлопнул Виктора по плечу и обиженно произнес:

— Дурак ты!

Когда часы пробили десять, он предложил:

— А что это мы сидим, будто в доме покойник? Преступнику ведь известно о шумном характере хозяина. Если он где-нибудь затаился в кустах и наблюдает за домом, то ему покажется подозрительной полная тишина при включенном свете. Давай врубим музыку.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Виктор.

Павел подошел к магнитоле и, выбрав свою любимую рок-команду, вставил кассету. Тишину раздавил скрежет упругого ритма.

— Сумасшедший! — завопил Виктор, закрывая уши руками. — Я здесь скорее сдохну от шума, чем меня убьют.

— Не бойся, монстр работает чисто, а свидетели его не волнуют. Если они и путаются под ногами — легкое объятие, и ты на том свете… — серьезно проговорил Павел, слегка притопывая ногой.

— С чувством юмора у тебя полный порядок, — заметил Виктор и потянулся к подоконнику за пачкой сигарет.

Внезапно Павел, метнувшись к другу, с силой толкнул того назад в кресло. Виктор грохнулся в него так, что пружины громко заскрипели, а обивка едва не лопнула.

— Ты совсем сдурел! — покрутил он пальцем у виска.

— Не мелькай в окне, — попросил Павел и добавил: — Конечно, его специализация — брать за горло, но кто знает…

— Ах, вот в чем дело! — наконец сообразил Виктор. — А мне показалось, что ты уже свихнулся от переживаний.

Прошло еще два часа. За окном стояла кромешная тьма. Павел прислушался, однако с улицы доносился лишь шум ветра и поскрипывание деревьев.

— Бедные мальчики, — вздохнул он и, достав из бара уже начатую бутылку коньяка, внимательно посмотрел на этикетку. — Армянский, настоящий…

— Я не буду! — решительно заявил Виктор.

— А я тебе и не предлагаю, — огрызнулся Павел и, вытащив зубами пробку, сделал прямо из горлышка небольшой глоток.

— Фу, алкоголик! — возмутился Виктор, продолжая листать какой-то журнал.

— Ты просто хам, Витька, — заключил Павел и, поглаживая себя по животу, блаженно улыбнулся. — Хорошо-о-о…

— Боюсь, тут понадобится ясная голова… — Виктор посмотрел на часы. — Половина первого.

Однако Павел его не слушал. Он еще раз поправил на поясе пистолет и повторил:

— Бедные мальчики… Сидят на холоде и вглядываются в эту темноту.

Хриплый голос хозяина коттеджа отдавался в ушах Франка гулким эхом.

— Прекрати ныть, — попросил гость. — И так на душе тошно…

— Не буду, — пообещал Павел и растянулся на диване.

Через полчаса он уже начал похрапывать.

«Стальные нервы у Пашки, — подумал Виктор. — Я не могу унять дрожи в коленках, а он… Все потому, что Гвоздев ни разу не сталкивался с монстром лицом к лицу и не видел его скрюченных пальцев…»

Вскоре он поймал себя на том, что сам начинает клевать носом. Чтобы отогнать сон, молча поднялся и на цыпочках прошел на кухню, намереваясь приготовить себе кофе. С трудом ориентируясь в незнакомом помещении, включил свет и замер от удивления.

«Да-а-а, благосостояние моего друга явно исчисляется миллионами», — решил он, с интересом озираясь.

Блестящая белая мебель, импортная газовая плита и множество разнообразных электроприборов произвели на него такое впечатление, что Виктор даже побоялся прикасаться к чему-либо.

— Как в зарубежном каталоге, — пробормотал он и все же открыл створку одной из полок.

Выбрав среди множества сортов бразильский, Виктор сварил себе кофе и тут услышал во дворе какой-то шум.

Он тут же бросился в комнату и начал тормошить спящего Павла.

— Проснись же, алкоголик несчастный, — зло прошипел Виктор.

Павел перевернулся на другой бок и что-то сонно пробормотал.

Шум за окном не повторялся, и Виктор, осторожно подойдя к двери, прислушался. На улице вновь воцарилась мертвая тишина.

— Что случилось?

Виктор вздрогнул от неожиданности и обернулся. В проеме стоял Павел с заспанным лицом и протирал глаза.

— Не знаю, — пожал плечами гость. — Какой-то шум.

— Одну минуту, — Павел вытащил из кармана рацию и вызвал главного из охраны: — Алик, в чем дело?

— Не волнуйтесь, шеф, — раздался из динамика голос телохранителя. — Это лось едва не забрел на вашу территорию, а ребята не разобрались и…

— О, Господи, — вздохнул Павел и улыбнулся. — Паники-то сколько…

Молодые люди прошли в гостиную и заняли свои места у камина.

— Пахнет кофе, — повел носом Павел.

Виктор вскочил и бросился в кухню, на ходу бормоча:

— Совсем забыл…

— Свари и мне, пожалуйста! — крикнул ему вдогонку Павел.

Приготовив кофе на двоих, Виктор через несколько минут вернулся в комнату, неся на подносе чашечки.

— Три часа, — констатировал хозяин коттеджа.

— Время детское, — серьезно отозвался Виктор, удобнее усаживаясь в кресле.

— А спать-то как хочется… — оценил Павел свое состояние и потянулся.

— Спи, — разрешил друг. — Я покараулю.

Выпив свой кофе, Павел мгновенно уснул, чем нимало удивил Виктора.

«Стальные нервы, — снова подумал Виктор. — Принял такую дозу и задрых без задних ног…»

Однако через некоторое время он заснул и сам, даже не погасив свет…

Проснулся Виктор от того, что кто-то изо всех сил тормошил его за плечо. С трудом открыв глаза, увидел перед собой улыбающегося Павла.

— С добрым утром! — приветствовал тот.

— Салют… — сонно пробормотал Виктор и вдруг встрепенулся. — Ну, как?

— Все живы и здоровы… Убийца не явился, — отрапортовал Павел.

— Не явился? — удивился гость и разочарованно добавил: — Ну и дела…

— Не знаю, но, кажется, у него вышла какая-то накладочка. Может, еще кто-нибудь, переплатив, заказал убийство.

Сам знаешь, он пользуется спросом, — спокойно проговорил Павел и развел руками. — Условия договора, увы, не выполнены.

— Который час? — поинтересовался Виктор.

— Шесть, и уже светает, — хозяин кивнул на окно и поторопил друга: — Давай, одевайся, возвращаемся в город.

— Чего в такую рань? — удивился Виктор.

— У меня дела, да и тебе надо отдохнуть и отоспаться, — Павел достал рацию и приказал: — Ребята, закругляемся… Отбой.

Телохранители неслышно начали сбегаться в дом. Через минуту они в полном составе были в гостиной. Виктор поразился: несмотря на ночное дежурство, молодые люди выглядели достаточно свежо.

— Алик, — обратился к старшему хозяин. — Две машины к воротам. В одной поедет мой друг, а в другой я и еще трое ребят.

— А остальные? — уточнил телохранитель.

— Останутся здесь на всякий случай.

Когда парни разбежались выполнять приказание, Виктор обиженно посмотрел на Павла.

— А мне ты не даешь охрану?

— С тобой поедет Андрей, а он стоит десятерых, — улыбнулся тот.

Виктор накинул пальто и, поеживаясь от холода, вышел на крыльцо. Солнце едва выглянуло из-за горизонта, и он подумал, что давно не гулял по весеннему лесу.

Павел кивнул на два одинаковых «мерседеса», ожидающих у ворот, и мужчины неторопливо направились к машинам.

— Твой слева, — подсказал Павел и протянул другу руку: — Пока.

— Пока, — улыбнулся тот и попросил: — Держи меня в курсе.

— Я завтра позвоню, — пообещал Павел и поправился: — Точнее, сегодня, ближе к вечеру…

Виктор уселся на заднее сиденье и в окно помахал рукой.

V

Всю дорогу Виктор молчал, погруженный в собственные мысли. К тому времени, когда добрались до Москвы, молочно-серый рассвет сменился прозрачным утром. В машине было тепло от обогревателя, и вновь потянуло ко сну, но, увидев город, Виктор вздрогнул, словно от холода, — настолько тягостное впечатление на него произвели неопрятные улицы, по которым ветер гонял обрывки бумаги, а на душе сделалось еще пакостней.

Андрей притормозил у его дома и попрощался.

Виктор вышел из автомобиля и, подняв воротник пальто, огляделся. На улице не было ни души, хотя в такое время многие обычно уже не спали.

«Воскресенье!» — вспомнил он и, войдя в подъезд, стал медленно подниматься по лестнице.

Родители спали, и Виктор, стараясь не разбудить их, сразу прошел к себе.

«Сколько же я здесь не был?» — подумал он, и неожиданно показалось, что время стоит на месте.

Виктор оглядел разбросанные на столе бумаги и тяжело вздохнул. Не раздеваясь, лег на диван и, забросив руки за голову, попытался сосредоточиться. Спать совершенно не хотелось, и он начал строить догадки о том, почему монстр не пришел.

Ветер за окном не стихал и своим завыванием действовал на нервы. Виктор резко приподнялся, закрывая руками уши, но это мало помогло.

Неожиданно он услышал голос Павла, доносившийся с улицы. Выглянув в окно, сквозь мутное стекло разглядел знакомый приземистый силуэт, светлым пятном выделяющийся на фоне мокрого асфальта.

Желтые листья, кружащие в воздухе, напомнили Виктору декорацию из спектакля, который он смотрел еще в школе.

— Витек, Витек! — надрывался Павел, но ветер заглушал его голос.

«На дворе осень? Почему? — удивился Виктор, и тут же подумал: — Зачем меня зовет Пашка?»

Решив, что не замерзнет, Виктор в одном свитере выскочил на улицу и, оглядевшись, увидел, что Павел куда-то исчез. Виктор непонятно почему начал ловить листья и разглядывать их. Потом ни с того ни с сего вдруг разбежался и прыгнул в огромную кучу старого хлама, сваленного у забора.

«Откуда здесь взялся забор?» — успел подумать он и тут почувствовал что-то мягкое под ногами.

Нагнулся и осторожно погрузил руки в мягкий пласт листьев. Нащупал какую-то ворсистую ткань, попытался вытащить ее, но внезапно почувствовал сильный зуд в щеке и поднес к лицу руку, чтобы почесаться. В нос ударил сладковатый запах, а пальцы были покрыты алыми пятнами.

— О, Боже! — испуганно вскрикнул Виктор и заметил, как листья, все еще кружащиеся в воздухе, сменили свой желтый цвет на багровый.

Бросился бежать к дому, но, сделав несколько шагов, обнаружил, что никакого дома и в помине нет — он находится на пустыре.

Ветер неожиданно прекратился, и стало нестерпимо холодно. Дрожа так, что зуб на зуб не попадал, он двинулся куда глаза глядят и вдруг увидел Павла, который, сидя на корточках, копошился в куче хлама.

Подошел поближе и присмотрелся. Павел достал что-то похожее на дохлого котенка и, подняв его на уровень глаз, с интересом рассматривал.

Только сейчас Виктор понял, что в руках у друга не котенок, а морская свинка с почти отделенной от туловища головой. Едва сдерживая подступающую к горлу тошноту, Виктор попытался окликнуть Павла, но не смог выдавить и слова. Неожиданно тот сам обернулся, и Виктор закричал от ужаса: на него смотрели желтые глаза урода.

Со всех ног Виктор бросился бежать прочь, испугавшись, что сойдет с ума от нарастающего звона в голове…

Проснулся он от того, что кто-то без устали звонил в дверь. С трудом поднявшись, сделал несколько шагов и ойкнул от боли: страшно ломило поясницу и отнимались ноги. Вновь опустился на диван.

— Папа, мама! — позвал он, но ответа не последовало.

«Что со мной?» — с досадой подумал Виктор и попытался встать.

Все это время звонить не прекращали.

«Наверное, родителей нет дома, — догадался Виктор. — А у кого-то важное дело… Да это же, скорее всего, Пашка!»

При мысли о том, что у Павла какие-то новости, он, с трудом превозмогая боль, доковылял до двери. Отперев ее, Виктор замер от удивления. На пороге с непроницаемыми лицами стояли телохранители Павла. Старший, Алик, вежливо спросил:

— Павел Афанасьевич у вас?

— Что? — Виктор забыл о ломоте в пояснице.

— Шеф у вас? — терпеливо повторил свой вопрос охранник.

— Нет, — покачал головой Виктор и, отступив назад, предложил: — Проходите.

— Спасибо, — трое дюжих ребят молча переступили порог и сразу же заполнили всю прихожую. — Понимаете, мы ищем Павла Афанасьевича, — осторожно начал Алик.

Виктор заметил, что у парня на верхней губе блестят капельки пота. Остальные переминались с ноги на ногу и разглядывали стены, пряча глаза. Заподозрив неладное, Виктор поинтересовался:

— А где вы его потеряли?

Алик словно ожидал именно этого вопроса — начал быстро-быстро рассказывать:

— Мы доехали до офиса. Все было нормально. Павел Афанасьевич прошел к себе в кабинет. Мы расположились у двери. В кабинете пуленепробиваемые стекла — там не надо охранять…

— Покороче, пожалуйста, — попросил Виктор.

Алик с присвистом втянул воздух.

— Павел Афанасьевич решил прослушать автоответчик. Через минуту он выскочил в приемную. Как-то через силу улыбнулся и сказал нам: «Ребята, все, вы свободны». Мне показалось подозрительным его лицо и то, что он нас отпускает. Я подмигнул мужикам, дескать, не спешите, асам уточнил: «Мы вам больше не нужны сегодня?» — «Не нужны», — кивнул он и посмотрел на часы. «Куда-то торопитесь?» — полюбопытствовал я. «Деловая встреча», — объяснил он и ушел в кабинет. Через секунду шеф, уже одевшись, пробежал мимо нас и сел в машину…

— Да-а-а? — удивился Виктор странному поведению друга. — Вы, надеюсь, проследили за ним?

— Конечно, — кивнул Алик и добавил: — Мне все-таки платят за эту работу.

— Рассказывай дальше.

Телохранитель обернулся на коллег.

— Я подал знак ребятам, и мы осторожно пошли за шефом, когда он сел в машину. Он был, видимо, чем-то озабочен, поэтому не заметил нас. Мы двигались за ним около получаса на расстоянии метров двадцати. Павел Афанасьевич кружил по улицам, все время приближаясь к Мытищам, точнее — к Ярославскому шоссе. Потом мне вдруг показалось, что он нас засек. Шеф рванул с места, да так быстро, что мы его потеряли…

Алик понуро опустил голову. Виктору стало не по себе при виде бессилия этих крепких, рослых ребят.

«Очевидно, они уже совершенно отчаялись, раз обратились за помощью ко мне…» — подумал он, а вслух произнес:

— Весьма странно…

— Мы долго кружили по тому району, пытаясь разыскать шефа, но его машина как в воду канула, — вступил в разговор один из охранников.

— Может, не все так плохо? — Виктор попытался приободрить охранников.

— Дело в том, что Павел Афанасьевич всегда носит с собой рацию, по которой связывается со мной, — Алик достал из кармана точно такой же аппарат, какой Виктор видел у Павла. — Когда мы потеряли шефа, то несколько часов проболтались по городу, и лишь потом, на свой страх и риск, я попытался вызвать его…

— Это запрещается? — удивился Виктор.

— Да, но в экстренных ситуациях можно, — пояснил телохранитель и продолжил: — Сколько я ни пытался его найти — все безрезультатно.

Как бы в подтверждение своих слов Алик включил рацию и принялся повторять:

— Павел Афанасьевич… Павел Афанасьевич…

Никто не отзывался.

— Это еще ничего не значит, — в раздумье произнес Виктор и переспросил: — Так вы говорите, именно после прослушивания автоответчика Павел куда-то помчался?

— Да, именно так, — согласился Алик.

— Поехали в офис, — предложил Виктор. — Послушаем и мы эту чертову информацию.

Сделав несколько шагов к вешалке, он ойкнул и схватился за спину.

— Радикулит? — посочувствовал один из ребят.

— Что-то вроде… — Виктору было трудно даже говорить.

Алик подал ему пальто и помог его надеть.

— Дать обезболивающее? — заботливо предложил он.

— Если можно…

Виктор разжевал таблетку и, моля Бога, чтобы боль скорее прекратилась, осторожно вышел за дверь.

— А почему вы мне сразу не позвонили? — поинтересовался он.

— Мы пытались, но у вас не работает телефон, — пояснил Алик.

— Все очень просто, — криво усмехнулся один из охранников и указал пальцем на провод: тот почти у самой двери был перерезан.

— Странно все это, — вздохнул Виктор и, негодующе покачав головой, стал медленно спускаться по лестнице.

Ребята, на всякий случай поддерживавшие его с обеих сторон, молча шагали рядом.

Виктор с трудом влез в салона автомобиля. Алик заметно нервничал. Виктор подумал, что забыл спросить, как давно исчез Павел, а тут еще вспомнил свой сон. и ему стало не по себе.

— В какое время пропал шеф? — решился он, уже зная, какой будет ответ.

— Три часа назад, — буркнул Алик.

Все совпадало.

Когда «БМВ» подъехал к зданию, в котором располагался офис, Виктор почувствовал, что спина уже не болит. Боясь все-таки сделать лишнее движение, он вылез первым и направился в кабинет Павла.

В приемной на этот раз не было улыбчивой секретарши, а дверь в кабинет оказалась запертой.

— Ломайте, — приказал Виктор ребятам.

В считанные секунды парни без труда справились с поставленной перед ними задачей, и вся компания ввалилась в кабинет.

Виктор сразу же бросился к автоответчику и нажал нужную клавишу. Вначале шло несколько ничего не значащих сообщений типа приглашений на презентации, и наконец в динамике послышался хриплый, явно измененный голос:

— Виктор, Виктор у нас. Если вы не приедете со ста тысячами долларов, то придется навсегда распрощаться с другом… Ярославское шоссе, бензоколонка, девять тридцать. Без хвоста… И не забудьте — сто тысяч.

«Вот какой у тебя голос, урод», — неожиданно для самого себя подумал ученый и обернулся к охранникам.

Те стояли, недоуменно переглядываясь.

— Но вы ведь живы и здоровы… — искренне удивился один из них.

У Алика непроизвольно дернулась нижняя губа.

— Шеф попался на удочку, — сказал он и со злостью добавил: — К большому сожалению…

— Ребята! — дрогнувшим голосом произнес Виктор. — Человек, который звонил, очень опасен. Однако я подозреваю, что дело здесь не в Павле. Просто с его помощью хотят заманить в ловушку меня. Очевидно, шантажист предусмотрел, что мы прослушаем телефонный звонок. Поэтому я прошу вас поехать со мной…

— Что за вопросы! — загомонили парни. — Нельзя терять ни минуты.

— Для начала — на бензоколонку, где Павел должен был встретиться с вымогателем, — предложил Виктор свой план.

Алик достал откуда-то из кармана небольшую карту Москвы и, ткнув пальцем в нужный квадрат, заметил:

— Да-а-а, заправок здесь несколько…

— Будем искать на всех, — вздохнул Виктор и вдруг зашатался.

— Что такое? — испугались ребята.

— Спина, — успел пробормотать Виктор, и мутная пелена застлала все перед его глазами…

Очнулся он от того, что кто-то брызгал ему в лицо водой. Разжав веки, он увидел склонившихся над ним парней и сразу все вспомнил.

— Павел… — прошептал он и попытался подняться.

— Лежите, — негромко, но требовательно повторил кто-то, и Виктор почувствовал, как ему закатывают рукав рубашки. — Потерпите. Сейчас я сделаю укол и все пройдет…

Игла вонзилась в вену, и Виктор немного поморщился от боли.

Через несколько минут он в самом деле почувствовал себя гораздо бодрее. Поднялся с дивана и заметал, что три пары глаз с тревогой наблюдают за ним.

Подойдя к зеркалу, Виктор оглядел свое лицо.

«Синяки под глазами… Нездоровый цвет кожи… Да-а-а, вид неважный», — подумал он и со всем оптимизмом, на какой был способен, сказал:

— Поехали!

— Вы уверены, что можете идти? — Алик пошел за ним, готовый в любую минуту прийти на помощь.

— И не только идти, — заверил Виктор и, посмотрев на часы, поторопил: — Быстрее…

VI

На первой заправочной станции им не повезло: работники бензоколонки были настолько заняты своими клиентами, что лезть к ним с расспросами не имело смысла. Алик потоптался на площадке и, махнув рукой, достал из портмоне пять долларов. Подойдя к одному из парней, покрутил у него перед носом зеленой бумажкой и предложил:

— Поговорим?

Парень в форменной куртке похлопал светлыми ресницами и, не сводя глаз с пятерки, кивнул. Алик отвел его к машине, где сидели остальные, и предложил Виктору:

— Задавайте вопросы, шеф.

Парнишка испугался и собрался было убежать, но крепкая рука старшего телохранителя легла ему на плечо.

— Не бойся, мы не из ментовки, — успокоил его Алик.

Виктор шире распахнул дверцу и подозвал парнишку:

— Ныряй в салон, а то еще кто из начальства засечет.

Тот послушно выполнил приказ.

— Ты здесь один заправляешь? — спросил Виктор, пытаясь расшевелить паренька.

— Нет, нас трое, — хмыкнул тот, удивляясь, как взрослый человек не знает, что на бензоколонке обслуживающий персонал никогда не состоит из одного человека.

— А во сколько ты заступил на дежурство?

— В семь.

Виктор переглянулся с Аликом и задал самый главный вопрос:

— Ты не видел здесь часов в восемь новенький зеркально-серебристый «мерседес»?

— Компакт, затемненные стекла, — уточнил Алик.

Юноша улыбнулся.

— Как было не заметить такого красавца…

— А водителя помнишь? — Виктор едва сдержал нарастающее волнение.

— Конечно, помню! Невысокий такой, холеный, с легкими усиками, — паренек провел пальцем над верхней губой.

— Продолжай! — почему-то шепотом произнес Виктор.

— Он приехал, выбежал, попросил срочно залить полный бак, — вспоминал парнишка. — Потом укатил…

— А к нему никто не подходил? — опять вмешался в разговор Алик.

Парнишка посмотрел на охранника и неуверенно пожал плечами.

— Не помню…

— Сколько минут простоял здесь «мерседес»? — Виктор вновь взял инициативу в свои руки.

— Минут десять-двенадцать. Очереди не было…

— Ладно, иди, — Алик сунул обрадованному юнцу зеленую бумажку.

— Понадоблюсь — обращайтесь, — выпалил тот и вылез из машины.

Не говоря ни слова, сидящие в салоне проводили взглядом юношу, который тут же скрылся в здании.

— Черт! — вдруг выругался Алик, нарушив всеобщее молчание. — Пустой номер…

Виктор понуро разглядывал свои ботинки.

— То же произошло и с Павлом, — тихо сказал он. — И что тот сделал?

— Поехали дальше, — вздохнул Алик и, перед тем, как закрыть дверцу, сплюнул на асфальт.

Вторая заправочная станция находилась в отдалении от шоссе. Когда-то белое одноэтажное здание являло собой жалкое зрелище, однако сами заправочные щиты были раскрашены в ярко-желтый цвет. Видимо, клиенты не баловали хозяев, а потому, стоило «мерседесу» въехать на заправочную площадку и слегка притормозить, как тут же из домика к нему выбежал пожилой лысый мужчина в комбинезоне. Дождавшись, когда машина остановится и водитель откроет дверцу, он заискивающе поинтересовался:

— Полный бак?

— Да, — кивнул Алик и добавил: — Кроме того, получишь хорошие чаевые, если вспомнишь кое-что…

Мужчина в комбинезоне неожиданно напрягся, и все заметили, как у него задрожали руки.

— Рассказывай, — без долгих вступлений потребовал Алик и демонстративно расстегнул куртку, чтобы был виден пистолет.

Лысый замялся, но, уловив недвусмысленный жест, постарался придать физиономии как можно более радушное выражение.

— Что вы хотели бы услышать?

— Правду о водителе, который заезжал примерно в четверть девятого, — включился в разговор Виктор.

— Я все передал, как мне было сказано, — залепетал лысый.

Алик вылез из машины, подошел к нему вплотную и процедил сквозь зубы:

— Что передал? Давай все, как было.

— Э-э-э, — нерешительно начал мужчина и вдруг закашлялся.

Телохранитель, несколько раз постучав по его спине, повторил:

— Давай-давай.

— Вчера вечером у меня неожиданно испортился телефон… — дрожа всем телом, начал лысый. — Я здесь один, без напарника… Примерно в это же время подъехала машина…

— Большая такая, — подсказал Виктор.

— Ага, — кивнул служащий и продолжил: — Так вот, подъехала и сигналит. Я подошел, а на улице темень, пурга, ничего не видно. А этот еще остановился в том месте, где нет фонарей… Подхожу я, значит, а водитель забился в глубину салона и оттуда говорит мне: «Мужик, хочешь заработать?» — «А кто же не хочет», — отвечаю я. Он протягивает конверт и говорит: «Тогда передай моему корешу записку. Он приедет завтра между девятью и десятью». — «А как же я узнаю вашего кореша?» — спрашиваю. — «Не бойся, — говорит, — узнаешь, он приедет не серебристом „мерседесе“ и, скорее всего, в девять тридцать». — «Хорошо», — согласился я и протягиваю руку за конвертом, а он сует мне пятьдесят баксов…

— Сколько? — переспросил Виктор.

— Пятьдесят… Наверно, эта записка для него очень важна была, — лысый почесал подбородок и обратился к Алику: — Дальше рассказывать?

— Валяй, — разрешил охранник.

— Всучил мне деньги, конверт и уехал. А сегодня я передал все, как полагается…

Служащий пожал плечами, не зная, что от него еще требуется.

— Как выглядел тот, что просил передать письмо? — спросил Виктор.

Лысый на мгновение задумался и даже закрыл глаза.

— Высокий… — неуверенно начал он и с досадой махнул рукой. — Да я и не разглядел толком… Слишком уж темно было…

— Может, какие-нибудь характерные черты… — попытался подсказать Виктор.

— Темно было, — повторил служащий. — Да и он шапку так низко надвинул и укутался в шарф, что…

Алик достал из кармана десять долларов и небрежно сунул их лысому.

— Получишь еще столько же, если скажешь, что было в записке, — пообещал он, не сводя с лысого проницательного взгляда.

— Да как вы могли подумать! — возмутился тот. — Я не читаю чужих писем…

Алик вытащил пачку зеленых и начал демонстративно отсчитывать купюры. Лысый, жадно наблюдая за его манипуляциями, сглотнул слюну.

— Вспомнил! — вдруг завопил он. — Тот высокий был в темных очках. Я еще подумал: холодно, темно, а он в очках…

— Это не та информация, которая меня интересует, — негромко заметил охранник, продолжая пересчитывать зеленые, и как бы между прочим добавил: — Двадцать…

— Тридцать, — поправил лысый.

— По рукам, — согласился Алик.

— Я видел его лишь краем глаза, — оправдываясь, начал служащий. — Там ничего такого и не было… Разве что одна фраза — Вороний пустырь…

— Что?! — выдохнул Виктор и тут же сорвался на крик: — Поехали!

Алик вскочил в машину, предварительно сунув пачку купюр во внутренний карман куртки.

— А как же мои баксы? — завопил лысый, пытаясь засунуть голову в окошко.

Телохранитель поднял стекло и спокойно ответил:

— Читать чужие письма — неблагодарное занятое, а тем более что-то еще и требовать за это.

— Ловко ты его, — заметил Виктор, когда машина выехала на шоссе.

— Не люблю таких людишек, — задумчиво протянул Алик и неожиданно поинтересовался: — Кто-нибудь знает, где этот Вороний пустырь?

— Да это километрах в семи отсюда, — вмешался в разговор один из охранников. — Там новостройка, а рядом поле, куда свозят всякое дерьмо. Вороны там промышляют. Их на свалке целые тучи…

Всю дорогу молодые люди молчали. Виктор почему-то вспомнил, как в детстве они с Павлом на веревке спускали кошку с чердака дачи. В домике почти безвылазно жила тетя Соня и считала себя там полноправной хозяйкой. Она была строга с мальчишками, и, чтобы досадить тетке, те без конца проказничали. Одной из них и было изобретение с кошкой. Оно оказалось самым эффективным, поскольку каждый раз, когда в окне показывалось подвешенное за хвост животное, тетка Соня истошно вскрикивала и потом долго не могла прийти в себя…

«Тетка Соня уже умерла, а у нынешних детей несколько иные игры», — вздохнул Виктор.

За окном показался новый микрорайон, очень уж естественно переходящий в свалку.

— Сегодня воскресенье, строители не работают, — словно оправдывая этих самых строителей, кивнул охранник на брошенный у обочины и покрытый инеем кран. Бетонные блоки, арматура, проволока — все валялось в беспорядке.

Несколько лет назад Виктор побывал в Цюрихе на научной конференции, и его просто поразила аккуратность и педантичность немцев, граничащая со скрупулезностью. Сразу же по приезде домой он вздохнул с облегчением, окунувшись в русскую щедрость и вольный уклад жизни.

Лишь в последнее время он начал понимать, что это скорее безалаберность, чем что-то другое…

Его размышления прервал возглас удивления, вырвавшийся из уст Алика. Тот указывал рукой куда-то вперед. Виктор присмотрелся и увидел машину Павла, стоящую у недостроенного здания. Не доехав метров двести, Алик остановил автомобиль.

— Виктор, вы останетесь здесь, — почти приказал он и едва уловимым движением коснулся рукоятки пистолета.

— Это почему же? — запротестовал тот.

— Ради вашей безопасности, — ответил Алик и натянуто улыбнулся. — Там могут ждать всякие сюрпризы, а это по нашей части.

Ребята вылезли из машины, оставив за рулем водителя, и короткими перебежками двинулись к серебристому «мерседесу». Они профессионально обошли его с двух сторон, время от времени скрываясь из виду. Наконец оказались у самой цели. Алик осторожно заглянул в салон, после чего вышел на видное место и помахал им рукой.

— Все в порядке, едем, — водитель завел мотор и мягко тронул с места.

«Что в порядке? Что?» — лихорадочно думал Виктор.

Когда они подъехали, Алик подскочил к окну и быстро проговорил:

— В «мерседесе» никого и никаких следов крови и пороха…

— И то слава Богу! — вздохнул Виктор и поинтересовался: — Куда сейчас?

— Боюсь, что надо осмотреть пустырь, — бросил Алик и, вскочив в машину, скомандовал: — Шурик, давай проедем немного!

Когда отмерили по территории свалки метров триста, в нос ударил запах тухлятины.

— Райские ароматы, — скривился водитель. — Может, здесь остановимся?

— Хорошо, — согласился Алик.

— Я иду с вами, — сразу же поставил Виктор его в известность.

— Не знаю, — с сомнением покачал тот головой. — Боюсь, что из тебя получится прекрасная мишень.

— Я не могу сидеть в автомобиле и ждать неизвестно чего, — возразил Виктор.

Алик вздохнул и неожиданно протянул ему пистолет.

— Возьми на всякий случай…

Молодые люди разделились: Алик пошел с Виктором в одну сторону, а остальные — в противоположную. Шли, стараясь не смотреть друг на друга. Внезапно поднявшийся ветер, казалось, разбудил пустырь: пустые консервные банки и всякий мелкий хлам, словно перекати-поле, неслись по земле, звеня и шурша на все голоса. Вдруг Алик замер и, схватив Виктора за руку, кивнул на искореженный каркас какого-то допотопного автомобиля.

— Смотри, там, внизу, — зоркие глаза охранника, не отрываясь, смотрели в одну точку.

Виктор близоруко сощурился, и ему показалось, что прямо под ржавой грудой металлолома лежит человек. Он готов был со всех ног броситься туда, но крепкие пальцы напарника удержали его.

— Стой! — приказал Алик и уже более мягко добавил: — Не лезь на рожон.

Чем ближе они подходили к неподвижной фигуре, тем неотступней становилось дурное предчувствие. Когда до лежащего оставалось не больше пяти метров, Виктор уже не сомневался, что это Павел. По серому лицу Алика он понял, что не ошибся.

Пашка лежал на животе, раскинув руки, как будто спал. Алик осторожно перевернул шефа, и Виктор вздрогнул — картина была ему до боли знакома: выпученные глаза, вывалившийся язык и синие кровоподтеки на шее.

Он опустился на колени и, не стесняясь подошедших охранников, заплакал. Возникло желание испытать страшную боль — страшнее той, которую испытал друг. Он все был готов отдать, чтобы Пашка сейчас поднялся с земли и, улыбнувшись, произнес:

— Ну, как я тебя разыграл?!

Но тот лежал неподвижно с синими следами пальцев на шее. Виктор почувствовал, как молча подошли ребята, и был благодарен им за то, что они не стали утешать его, предоставив самому себе.

Через несколько минут возвратился и Алик, осматривавший местность.

— Кстати, у Павла Афанасьевича пустая обойма, и убийца, скорее всего, мог быть ранен. Я думаю, что стоит поискать следы…

Словно сквозь туман Виктор наблюдал за охранниками, разбредшимися в разные стороны. Через некоторое время все трое вернулись, так ничего и не отыскав.

— Очень странно, — недоумевал Алик. — Ведь шеф прекрасно стрелял по мишени…

«Стрелял?.. Почему стрелял? — подумал Виктор и тут же вспомнил: — Пашка ведь мертв».

— Виктор, — обратился к нему Алик. — Вы очень устали. Прошу вас, отправляйтесь домой. Шурик отвезет вас, а разборками с милицией я займусь сам.

Повинуясь твердому голосу, Виктор встал с колен и, поддерживаемый водителем. побрел к автомобилю.

В воздухе кружились листки бумаги, и он вспомнил свой недавний сон. Выкрикнул имя друга, рванулся было назад, но подойти и снова взглянуть на Павла оказалось выше его сил.

«Это какой-то бред, это неправда», — повторил Виктор, чувствуя, как сильные руки усаживают его в машину.

В пути Виктора немного укачало.

— Поспите, — участливо предложил водитель.

— Не буду, — вздохнул он и неожиданно попросил: — Отвезите меня на Уральскую.

Шурик молча свернул.

VII

Виктор не случайно решил поехать к Оле. Понял: ему необходимо, чтобы рядом был друг, который сможет выслушать и что-то посоветовать. Таким человеком для него была невеста. Водитель притормозил у Олиного дома и с тревогой посмотрел на своего пассажира, бледное лицо которого резко выделялось на фоне темной обивки.

— Все в порядке? — участливо поинтересовался он.

— Да, — едва шевеля губами, произнес Виктор и стал медленно вылезать из салона.

— Помочь? — предложил водитель, поддерживая дверцу.

— Нет, спасибо.

Не оглядываясь на водителя, он направился в подъезд.

«Только бы Оля была дома», — стучало в голове.

Казалось, что лифт движется удручающе медленно. Но вот он на знакомой лестничной площадке. Нажав несколько раз кнопку звонка, он понял, что худшие его предположения оправдались — за дверью стояла мертвая тишина. Вдобавок у Оли зазвонил телефон, однако никто так и не взял трубку.

«Что же делать?» — Виктор опустился на лестничную ступеньку и, понурив голову, стал рассматривать свои ботинки.

Дурнота почти прошла, но дрожь в теле не прекращалась.

Хлопнула дверь у соседей. Он обернулся и увидел молодую женщину с карликовым пуделем на поводке. Почуяв чужака, пес истерично залаял, а его хозяйка с ног до головы обвела незнакомца подозрительным взглядом.

— Простите, — как можно вежливее обратился к женщине Виктор, — вы случайно не в курсе, когда вернется Оля Луганская?

— Не знаю, — буркнула дама с собачкой и, обойдя его, быстро сбежала по ступенькам.

Чтобы хоть как-то согреться, Виктор сунул руки в карманы. Неожиданно его пальцы нащупали какой-то маленький металлический предмет.

— Ключ! — обрадовался он. — И как только я мог забыть о нем!

С неизвестно откуда появившейся легкостью Виктор вскочил на ноги и бросился к двери. Открыв ее и войдя в прихожую, он стащил с себя пальто и поплелся в комнату.

«Где же она? Где?..» — как подкошенный, Виктор рухнул на диван и уставился в потолок, пытаясь собраться с мыслями.

«Теперь я непременно должен найти этого урода, — думал он, — но разговор с ним будет совсем другой… Если раньше мне казалось, что с ним можно договориться, то сейчас иллюзии отброшены…»

Ненависть ударила в голову, вновь заныла поясница.

«Надо найти обезболивающее», — решил Виктор и, стараясь не делать лишних движений, подошел к серванту.

«По-моему, где-то здесь хранится аптечка…» — вспомнил он и, вынув один из ящиков, начал перебирать его содержимое.

Однако кроме разного женского хлама в ящиках ничего не оказалось. Между тем от боли разламывался позвоночник. Виктор изо всех сил рванул соседний ящик и, не удержав его, уронил на пол. Среди всевозможных мелких вещичек выпали и рассыпались веером какие-то фотографии. Он принялся собирать их, чтобы запихнуть на место, как вдруг один из снимков привлек его внимание. Фотограф запечатлел студенческую свадьбу, где счастливые молодожены, взявшись за руки, улыбались прямо в объектив. В невесте Виктор узнал Олю, а жених… Вначале он не поверил своим глазам — рядом с девушкой стоял светловолосый парень, тот самый, который следил за ними в аэропорту, а потом лежал мертвый с рукописью в руках…

— О, Боже! — выдохнул он.

Не успел молодой человек толком осмыслить увиденное, как в замке скрежетнул ключ. Скрипнула дверь, и в прихожей послышался стук Олиных каблуков. Виктор быстро собрал фотографии и сунул их в ящик. Едва он успел это проделать, как девушка заглянула в комнату и удивленно улыбнулась.

— Ты здесь?

Виктору стало не по себе от ее лицемерия.

— У меня очень плохие новости, — сухо бросил он.

Оля изменилась в лице и, шагнув к Виктору, положила руки ему на плечи.

— Погиб Павел, — сказал он, отстраняясь.

— Что?! — Оля машинально опустилась на диван и устало провела ладонью по лицу.

— Как это произошло? — после минутного молчания спросила она. — Автомобильная катастрофа?

— Нет, — покачал головой Виктор. — Пашка был найден на пустыре… Его задушили.

— О, Господи! — охнула Оля и заплакала.

— Ты же его почти не знала, — металлическим голосом произнес Виктор и, как бы между прочим, заметил: — Даже меньше, чем я твоего бывшего мужа…

Оля сжалась в комок и замерла, потрясенная. Ее лицо окаменело и как-то поблекло.

«Такой она будет через десять лет», — неожиданно пришло в голову Виктору, и он достал из пачки сигарету.

— Почему ты о нем заговорил? — шепотом спросила Оля, пряча глаза.

Решив, что нет смысла скрывать правду, Виктор коротко ответил:

— Фотография…

— Ты рылся у меня в серванте… — потерянным голосом произнесла Оля, и слезы покатились по ее щекам.

— Не нужно делать из меня неблагодарного, невоспитанного чурбана! — Виктор закурил и злобно рассмеялся. — Лучше скажи-ка — на кого ты работаешь?

— Ни на кого, — устало обронила невеста.

— А то, что твой бывший муж неотступно следовал за мной по пятам весь отпуск, это как понимать? Простое совпадение, или он таким способом решил расправиться с соперником? — Виктор зло затушил сигарету и тут же взял новую.

— Нет, я тут ни при чем, — Оля всхлипнула и, ломая пальцы, начала объяснять: — Он работает в КГБ, и ему было поручено следить за тобой. Там знают о твоих прежних работах и о перспективах новых исследований…

— Значит, и наше знакомство было не простой случайностью? — перебил Виктор и в сердцах добавил: — А я тебя полюбил, как последний дурак…

— Послушай, Виктор, — Оле наконец удалось немного успокоиться. — Наша встреча — чистой воды случайность… Лишь спустя несколько месяцев он откуда-то узнал о тебе… Пришел и потребовал, чтобы я все рассказала. Я, конечно же, отказалась, но надо знать моего бывшего мужа… Он всегда был рьяным исполнителем. К тому же, если что-то получается не так, как ему хочется, он готов из кожи вылезти, но настоять на своем. Он ушел, но вернулся через несколько дней и пригрозил, что все откроет тебе и представит факты в таком свете, будто бы я с самого начала работала по его заданию…

Виктор слушал этот бессвязный рассказ, не перебивая. Он едва сдерживал негодование, проклиная свою глупость и доверчивость.

— …В конце концов, надеясь, что он отстанет, я согласилась, — вздохнула Оля и с вызовом посмотрела на Виктора. — А что мне оставалось делать?

Он с трудом промолчал.

— Мне нужно было сообщать лишь некоторые факты о тебе, — продолжила девушка и тут же пояснила: — Ну, куда выезжаешь, чем намерен заниматься… Откажись я, они все равно нашли бы человека, который передавал бы такую информацию…

— Ты что, не могла мне сразу сказать? — выдавил Виктор.

— Я пыталась… совсем недавно… Но… — Оля опустила голову и вновь заплакала.

Виктор нервно заходил по комнате, пытаясь собраться с мыслями.

«Не зря меня предупреждал Никифоров о возможной слежке конкурентов, не зря… Он же намекал, что Оля может быть в этом замешана, а я был слеп и глух, как каждый влюбленный… — рассуждал Виктор. — Боже, хорошо, что я о многом ей не рассказывал, особенно об искусственном человеке…»

При воспоминании о монстре Виктор вновь почувствовал гнев, смешанный с горечью утраты.

«Даже не верится, что Павел погиб, да еще так ужасно… Господи, да ведь и муж Оли принял такую же страшную смерть, — вдруг вспомнил он и задумался. — А знает ли она об этом?»

— А ты давно видела своего бывшего? — осторожно поинтересовался Виктор.

— Я? — казалось, девушка не расслышала вопроса. — Не очень… Дней двенадцать назад, как раз в то время, когда мы работали над переводом.

«Вот кто сказал ему о книге!» — догадался Виктор, а вслух проговорил:

— Значит, с тех пор он не появлялся?

— Ни разу! Он обещал мне, что информация, которую я ему передала, будет последней, и он никогда больше не побеспокоит нас.

«Нет, она ни о чем не догадывается», — понял тот, колеблясь, стоит ли говорить Оле правду.

Неожиданно волна злости вновь захлестнула его.

«Мой друг погиб, и я не могу не винить себя в этом… Так пусть же и Оля знает, что она тоже причастна к смерти своего мужа».

— Книгу у меня пытались украсть, — бросил Виктор и, заметив тень страха, промелькнувшую на лице невесты, с неизвестно откуда взявшимся садистским упоением начал рассказывать о том злополучном вечере.

Оля, слушая, с каждым новым фактом становилась все бледнее и бледнее. Наконец, когда Виктор дошел до подробностей — выпученные глаза, окоченевшие пальцы, — девушка вскрикнула и стала медленно сползать со стула.

— Что с тобой? — Виктор успел подхватить ее на руки.

Олино лицо было очень бледное, и он испугался: не натворил ли беды? Он слегка пошлепал ее по щекам, и та вскоре начала подавать слабые признаки жизни. Потом открыла глаза и попыталась встать.

— Все нормально, — пробормотала она.

Виктор уже раскаивался в том, что открыл Оле правду.

— Извини меня, — вздохнул он, помогая Оле подняться.

— Ничего, — прошептала девушка и неожиданно спросила: — А как погиб Павел?

— Мне тяжело об этом говорить, — Виктор опустил голову и сдавленным голосом пояснил: — В общем, точно так же, как и твой муж. Его задушили…

Оля на минуту задумалась, глаза ее затуманились, и Виктор испугался, что она опять потеряет сознание. Но нет, вместо этого она задала, казалось бы, нелепый в этом случае вопрос:

— Где рукопись?

Сразу не поняв, чего она от него хочет, Виктор уклончиво ответил:

— В надежном месте…

— Уничтожь ее, порви, сожги! — Оля сорвалась на крик и забилась в истерике.

— Успокойся! — Виктор изо всех сил тряхнул ее. — Подумай, что за ерунду ты говоришь! Там настолько важные вещи, что любая военная разведка выложит за них миллиарды!

— За нее уже сложили головы двое ни в чем не повинных людей, — слабо возразила девушка, у которой истерика сменилась полной апатией.

— И потом — это научное открытие, которое переживет всех нас! — выкрикнул Виктор, жалея, что завел разговор на эту тему.

Его нервы были взвинчены до предела.

«Да как она может!.. Ей бы после всего того, что случилось, сидеть ниже травы и тише воды, а не советовать мне, как поступать…»

Он резко поднялся и направился в прихожую.

— Куда ты? — негромко спросила Оля.

— Ухожу, — Виктор судорожно натянул пальто. — И надеюсь, что больше ничто не заставит меня переступить порог этого дома.

Он бросил ключ на столик и, даже не оглянувшись, хлопнул дверью. Спускаясь по лестнице, заметил внизу, на площадке первого этажа, двух молодых парней спортивного вида. Едва он поравнялся с ними, как те одновременно с двух сторон взяли его под руки.

— Виктор Франк? — спросил один из них.

— Он самый, — кивнул Виктор.

— Вы арестованы по подозрению в убийстве бизнесмена Гвоздева, — объявил все тот же молодой человек и показал удостоверение Министерства внутренних дел.

— Да вы что?! — гневно воскликнул Виктор, пытаясь вырваться.

— Пройдемте с нами в машину, — негромко приказал молодой человек. — Следствие разберется.

Часть шестая

I

Следователь Савельев имел обыкновение в воскресенье просыпаться рано. Вот и на этот раз по привычке он хотел было вскочить в семь часов, но жена сонно запротестовала:

— Опять? Лежи, тебе ведь не надо на работу.

Следователь остался в постели и этот свой поступок объяснил странным предчувствием, возникшим под утро во сне.

«Что-то должно произойти», — думал он, ворочаясь с боку на бок.

Однако часы показали сначала девять, потом десять, а телефон все молчал. Семья встала, позавтракала, посмотрела телевизор, и Игорь Леонидович даже усомнился в своей интуиции, как вдруг заверещал звонок.

— Это меня! — глава семейства бросился к аппарату и, сняв трубку, сдержанно произнес: — Алло, следователь Савельев слушает.

— Добрый день, простите, что побеспокоил в выходной, — он узнал голос дежурного.

Тот без долгих предисловий решил доложить сразу обо всем:

— У нас убийство.

— Выезжаю, — не дал ему договорить Савельев и тут же положил трубку.

Вздохнул и, уловив настороженный взгляд жены, улыбнулся.

— Что случилось? — поинтересовалась та, видя, что муж куда-то собирается.

— Вызывают на службу, — пояснил Савельев и со значением добавил: — Убийство!

— Даже в воскресенье продыху не дают, — проворчала жена.

— Ладно тебе, — отмахнулся Игорь Леонидович, — Столько лет вместе живем, а ты все никак не привыкнешь…

Через несколько минут следователь сидел в служебной машине и выслушивал молодого оперуполномоченного Наумова, уже побывавшего на месте происшествия.

— Заявил об убийстве Павла Гвоздева его телохранитель, — докладывал оперативник. — Мы тут же выехали на Вороний пустырь, где и был найден труп генерального директора фирмы «Ун моменто».

— Вороний пустырь? — переспросил Игорь Леонидович.

— Да, — серьезно кивнул молодой милиционер. — Так в народе называют… А вообще-то обычная, нигде официально не значащаяся свалка. Ребята рассказали подробности. Вот тут-то и всплыл один странный тип, якобы друг потерпевшего. Косвенно причастен к этому запутанному делу.

— Друг?

— Якобы давний, с детских лет. Он ученый, работает, насколько нам удалось выяснить, в военном ведомстве… В последнее время, по утверждению охраны, Гвоздев и его друг на чем-то очень сошлись, хотя на чем именно, ребята не говорят, похоже, темнят… — на секунду оперативник сделал паузу, подчеркивая тем самым, что приступает к основной части повествования. — Ночь перед убийством друзья провели у Гвоздева на даче, причем тот приказал своим телохранителям никого не впускать на территорию и не выпускать, постоянно быть начеку.

Милиционер торжествующе посмотрел на Савельева и, не прочитав у того в глазах восхищения дотошно проведенным предварительным расследованием, добавил:

— Странно, не правда ли?

Савельев медленно повернул голову в сторону молодого сотрудника. Тот, заметив некоторый интерес со стороны следователя, воодушевился и перешел к умозаключениям:

— Гвоздев умер страшной смертью. Был задушен. По почерку это напоминает серию ранее совершенных и нераскрытых убийств в Архангельске и других городах.

Милиционер вновь сделал паузу.

— Кстати, похожее дело заведено совсем недавно… В одном из московских двориков был найден труп капитана КГБ с аналогичными следами удушения.

— Помню, помню, — Савельев вздохнул и подумал, что дело и вправду не из простых.

— Между прочим, — оперативник произнес это с особой интонацией, — за несколько часов нами проделана колоссальная работа, и факты, которые мы получили, указывают, что друг Гвоздева, а его зовут Виктор Франк, имел то или иное отношение к трем подобным преступлениям. Во-первых, когда обнаружили труп Гвоздева, Франк был при этом. К тому же, на момент убийства у него нет алиби. Во-вторых, он проживает в нескольких шагах от места, где убили капитана КГБ. И наконец, ученый немногим больше недели назад вернулся из деревни под Архангельском, где проводил отпуск.

— Что?! — не скрывая удивления, воскликнул Савельев. — Вы хотите сказать?..

— Вот именно! — гордо улыбнулся оперативник. — Как раз в то время он был в северном городе и, по свидетельству администрации гостиницы, никуда не выходил из своего номера. Болел, но вряд ли это можно назвать стопроцентным алиби. Впрочем, многое неясно…

— Особенно мотивы, — саркастически заметил следователь. — Зачем ученому ездить по всей стране и душить людей?.. Это уже нечто маниакальное, а в военном ведомстве больных не держат, насколько я знаю.

— Конечно, но все научные работники, по-моему, немного не от мира сего, — настаивал на своей версии оперативник. — Я арестовал Франка и считаю, что поступил совершенно правильно.

Савельев с сомнением посмотрел на коллегу и подумал:

«Ох уж эти юные карьеристы… Никаких доказательств, а он уже арестовал. Так можно и жизнь человеку ни за что поломать…»

— Мы почти на месте, — прервал его размышления молодой следователь.

Впереди показались недостроенные дома, за ними — груды всякого хлама, и Савельев догадался, что это и есть Вороний пустырь. Самым поразительным ему показалось то, что это заброшенное и явно скучающее по санинспекции место расположено всего лишь в нескольких километрах от города.

Наконец машина остановилась, и Игорь Леонидович неторопливо вылез из нее. Запах, характерный для всех свалок, ударил в нос, и у следователя сразу испортилось настроение. Осмотревшись, он увидел невдалеке группу людей и поспешил туда.

Около накрытого брезентом трупа Савельева присел на корточки и откинул полотно. Хотя Игорь Леонидович и давно работал в прокуратуре, он невольно вздрогнул от вида потерпевшего: лицо его было перекошено смертельной судорогой, с выпученными глазами, а на шее ярко проступали синяки.

— Между прочим, у него пустая обойма, — заметил чей-то хрипловатый голос.

Савельев обернулся и увидел высокого, крепкого парня с непроницаемым лицом и холодным взглядом.

«Превосходно», — подумал он и поинтересовался:

— С кем имею честь говорить?

— Начальник охраны покойного, — представился Алик.

— С вас я и начну, — сказал следователь и, отведя молодого человека в сторону, достал блокнот. — Итак?..

Телохранитель толково и подробно рассказал все, что ему было известно, не забыв при этом поделиться своими собственными соображениями.

Через полчаса были допрошены все присутствующие, и Савельев, отпустив их, отправился в прокуратуру, чтобы поговорить с главным подозреваемым.

Виктор Франк уже сидел в кабинете следователя и с первого взгляда не вызвал у того никаких антипатий. Невысокого роста, с бледным лицом и покрасневшими, видно, от недосыпания глазами, ученый показался Савельеву мало похожим на маньяка.

— Расскажите обо всем, что вам известно, — предложил Игорь Леонидович и устало откинулся в кресле.

Виктор, нервно сжимая в руке шапку, недоуменно пожал плечами и тихо произнес:

— Мне трудно делать какие-то выводы по поводу моего ареста, но, как я понимаю, вы в чем-то подозреваете меня…

Сказав это, ученый посмотрел на следователя печальным взглядом.

— Во всем надо разобраться, — уклончиво ответил Савельев, а про себя подумал:

«Жаль, если этот симпатичный парень окажется преступником».

— Очевидно, придется выложить все, — вздохнул Виктор. — Хотя кое-что может показаться вам абсурдным и малоубедительным. Учитывая это, заранее прошу вас воздержаться от комментариев, пока не выслушаете до конца…

Он замолчал, не то собираясь с мыслями, не то силясь внушить себе доверие к следователю. Потом начал:

— Многие скептически относятся к весьма серьезным научным открытиям, особенно таким, которые связаны с лабораторным моделированием человека и тому подобное… Однако вам придется поверить мне и оценивать рассказанное мною не как бред сумасшедшего, а как историю совершенно реальную. Для начала нам придется возвратится к событиям двухсотлетней давности…

Во время рассказа Виктора Франка Савельев ни разу не перебил молодого человека. Он лишь внимательно следил за его мимикой и жестами. Многое по ходу повествования настораживало следователя, но, боясь потерять нить, он все-таки на время приберегал свои вопросы и сомнения. То, что излагал столь скрупулезно и последовательно молодой человек, наводило на размышления и в первую минуту действительно казалось бредом сумасшедшего. Однако чем дальше Виктор Франк продвигался в своем повествовании, тем очевиднее становились симпатии следователя к подозреваемому. Наконец Виктор замолчал и бессильно развел руками.

— Я, конечно, не обо всем имел право говорить, но чтобы снять с себя несправедливое подозрение, иного выхода просто не вижу…

Следователь что-то нарисовал на листке и, подняв голову, спросил:

— Ваше руководство в курсе дела?

— Не всё и не обо всем, — искренне признался Виктор. — Конечно, мне следовало поставить их в известность, но кое в чем сначала хотелось разобраться самому.

— Мы обязательно все проверим, — вздохнул Савельев, — но пока, к сожалению, придется вас задержать.

Виктор вздрогнул.

— За что?

— Ну, пока — как возможного свидетеля, — пространно пояснил следователь. — которому, насколько я понял, грозит опасность.

— Я не совсем уверен, что это так, — горячо запротестовал Виктор. — Если бы этот монстр хотел убить меня, то он запросто мог это сделать. Возможностей у него было хоть отбавляй.

— И тем не менее, — следователь поднял трубку телефона и вызвал охранника.

— Уведите подозреваемого в камеру предварительного заключения. Только в такую, где без уголовщины…

Услышав это, Виктор сразу же поник и послушно встал. Уже у самой двери неожиданно обернулся и умоляюще попросил:

— Свяжитесь, пожалуйста, с профессором Никифоровым и немедленно…

— Обязательно, — кивнул следователь и, проводив взглядом ссутулившегося Франка, вновь взялся за телефон.

— Пригласите ко мне дежурного медэксперта и лейтенанта Наумова.

Через несколько минут почти одновременно заглянули врач и тот самый оперуполномоченный, что выезжал с Савельевым на место происшествия.

— Вызывали? — бодро поинтересовался опер.

— Да, садитесь, — Савельев посмотрел на врача. — Прошу вас организовать предварительное обследование подозреваемого на наличие психических отклонений.

— Вы считаете, что он прикидывается сумасшедшим? — удивился лейтенант.

— Обождите. С вами разговор будет впереди, — резко оборвал его Савельев.

Оперативник обиженно замолчал.

— Хорошо. Если речь идет о предварительном обследовании, то дело упрощается: это по моей непосредственной специальности, — кивнул врач и вышел.

Следователь повернулся к лейтенанту.

— Вот теперь ваша очередь. Что будем предпринимать?

— Вы допросили Франка? — вопросом на вопрос ответил тот.

— Да, — кивнул следователь и включил магнитофонную запись.

Наумов прослушал пленку молча, лишь изредка меняя выражение лица. Вначале он не скрывал иронии по поводу услышанного, но, стоило Виктору затронуть тему военного ведомства, как он тут же нервно заерзал на стуле.

— Да-а-а, в хорошенькое дельце мы вляпались, — на выдохе протянул лейтенант.

— Твои предложения? — поинтересовался следователь.

— Если это не бред маньяка, то я считаю, что обо всем нужно доложить начальству.

— Для этого я тебя и вызвал, — Савельев достал кассету из магнитофона и протянул ее помощнику. — Во-первых, созвонись с Никифоровым, и, если все подтвердится, то придется связаться с шефом…

Наумов неожиданно подмигнул следователю.

— Хорошенькое воскресеньице…

— Иди-иди, — почти приказал Савельев и уткнулся в свои бумаги.

Не прошло и получаса, как на столе у него зазвонил телефон.

— Слушаю, — Игорь Леонидович поднял трубку. — Следователь Савельев.

— Добрый день, — послышался негромкий мягкий голос. — С вами говорит профессор Никифоров.

«Механизм заработал», — подумал следователь и бодро ответил:

— Очень приятно…

— До меня дошли слухи, что мой сотрудник Виктор Франк задержан вашими людьми и в данное время находится в камере предварительного заключения.

— Вы не ошиблись.

— Не могли бы вы уделить мне несколько минут? — попросил профессор.

— Простите, но только не сегодня, — Савельев решил ничего не предпринимать, пока не получит указаний своего непосредственного начальства.

— Я понимаю… Тогда завтра, в десять ноль-ноль? — предложил Никифоров.

«Ого, какой шустрый, — усмехнулся Игорь Леонидович. — Сам назначает мне время…»

— Хорошо, я выпишу вам пропуск, — Савельева уже начал раздражать самоуверенный тон собеседника, и он решил закончить разговор. — До свидания.

— До встречи, — профессор положил трубку.

«Никогда не угадаешь, чего от них ждать, — промелькнуло в голове у следователя. — Этот Франк может оказаться даже убийцей, но в игру включились военные, а с ними надо держать ухо востро».

Ход рассуждений Савельева прервал стук в дверь.

— Да, — бросил Игорь Леонидович.

Порог переступил судмедэксперт. Он молча положил перед следователем предварительное заключение о состоянии здоровья Франка.

— «Не считая легкого переутомления, пациент практически здоров. Очевидных психических отклонения не обнаружено», — вслух прочитал Савельев и, оторвав взгляд от документа, посмотрел на медика. — Вы можете дополнить заключение?

— Да тут все сказано, — врач хлопнул по бумаге и вздохнул. — Совершенно нормальный человек…

— Спасибо, вы свободны, — кивнул следователь и подумал:

«Дела-а… А, может, я сам сумасшедший?..»

II

Понедельник начался с неприятности. Игорь Леонидович по пути на работу едва не попал под машину.

Он вышел из дому и решил пройтись до прокуратуры пешком, чтобы обдумать все по дороге.

«Странный молодой человек, — начал вспоминать следователь задержанного по подозрению в убийстве ученого. — С одной стороны, его рассказ и впрямь заставляет усомниться, нормален ли он, но предварительное медицинское заключение…»

Погруженный в свои мысли, Игорь Леонидович не заметил, как стал переходить улицу на красный свет. Скрежет тормозов и ругань водителя, выскочившего из машины, заставили его вздрогнуть и резко отпрыгнуть.

— Ты что, обалдел?! — заорал молодой шофер, нервно облизывая губы. — Смотри, куда шпаришь! Еще чуть-чуть, и пришлось бы белые тапочки заказывать, а мне потом отвечай за такого козла…

Под потоком брани Савельев опустил голову, чувствуя, как холодный пот покрывает тело.

«Да-а-а, я совершенно расслабился и потерял контроль над собой… Так нельзя…»

— Ты что, ослеп?! — взвинченный голос распалившегося шофера резал уши.

— Простите… — пробормотал Игорь Леонидович, сделав шаг в сторону тротуара.

Водитель подскочил к следователю и, схватив его за рукав, зло прошипел:

— Ты мне заплатишь за моральный ущерб и испорченные нервы… Не вздумай смыться…

Тяжело вздохнув, следователь достал из кармана удостоверение и, ткнув его под нос нервному молодому человеку, сказал:

— Я работаю в прокуратуре, поэтому поостерегитесь оскорблять меня.

Савельев терпеть не мог пользоваться своим служебным положением, однако в данной ситуации не нашел другого выхода.

Шофер слегка растерялся.

— А что, работники прокуратуры не обязаны соблюдать правила дорожного движения? — начал он отступление, внимательно разглядывая красную книжечку с гербом на обложке.

— Обязаны. Совершенно с вами согласен, — неожиданно улыбнулся Игорь Леонидович и, сунув в карман удостоверение, медленно побрел дальше.

Люди, которых привлекло это происшествие, не спеша начали расходится, недовольно переговариваясь между собой.

Савельев, посмотрев на часы, понял, что уже опаздывает. «Никифоров, наверное, заждался меня…» — подумал он и прибавил шагу.

Кивнув дежурному на посту, взбежал по ступенькам и, поднявшись на свой этаж, в конце коридора заметил приземистую фигуру мужчины, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу.

— Профессор Никифоров? — уточнил следователь, доставая ключ от кабинета. — Проходите…

Седовласый мужчина окинул Савельева пронзительным недобрым взглядом и, покашливая, заметил:

— Опаздываете…

— Проходите, — повторил Игорь Леонидович и, не утруждая себя объяснениями, сразу приступил к делу. — Значит, вы по поводу Виктора Франка?

Никифоров грузно опустился на стул и негромко начал:

— Вы вчера подтвердили, что мой сотрудник Виктор Франк подозревается в убийстве и находится у вас?

— Так оно и есть.

Профессор тоном безграничного терпения продолжил:

— Если мои показаниями смогут помочь освобождению Франка, я готов, приступайте.

Следователь достал магнитофон и, вставив чистую кассету, начал задавать вопросы:

— Скажите, как давно Виктор Франк работает в вашей лаборатории?

— Уже с год, — не задумываясь, ответил Никифоров.

— Чем он занимается?

— Реанимацией мертвых материй, — профессор сделал паузу и добавил: — Виктор прекрасный, перспективный ученый. Его последние исследования чрезвычайно важны для безопасности нашей страны.

— Насколько мне известно, ваша лаборатория закрытого типа?

— Да.

— Совсем недавно подозреваемый был в отпуске, а потом вновь попросил неделю за свой счет?

— Это так.

— Как вы считаете, какими причинами был вызван такой внезапный отъезд ученого в Москву?

Никифоров на мгновение задумался.

— Мне кажется, молодой человек переутомился. Мы должны были пойти ему навстречу…

Несмотря на уверенный тон Никифорова, Игорь Леонидович понял, что тот говорит не всю правду.

«Ты же знаешь, что ему понадобилось в Москве… Почему же тогда уходишь от ответа?» — подумал следователь, внимательно глядя в глаза профессору.

Тот выдержал взгляд.

— А вы слышали от вашего ученика об искусственном человеке, которого он собирался поймать и доставить в лабораторию? — внезапно поинтересовался следователь.

Никифоров вздрогнул и удивленно переспросил:

— Искусственный человек?

«А вот об этом ты точно ничего не знаешь…» — догадался Игорь Леонидович, а вслух пояснил:

— Виктор Франк утверждает, что напал на след двухметрового монстра, смоделированного, как он сказал, двести лет назад.

— Он так и сказал? М-монстра? — Никифоров едва не начал заикаться от неожиданного известия.

— Франк показал на допросе, что именно этот искусственный человек и убил его друга Павла Гвоздева, — Савельев принялся рисовать что-то на листке бумаги, тем самым давая собеседнику возможность прийти в себя.

На Никифорова жалко было смотреть — уголки его рта опустились, руки мелко задрожали, а лицо приобрело серый оттенок.

— Значит, этот человек существует… А я еще думал, чего это Виктор тумана напускает — отпуск, вернусь с сюрпризом… — профессор судорожно сглотнул и, уставившись на Савельева совиными глазами, полюбопытствовал: — Скажите, а о чем еще вам поведал Франк?.. Я имею в виду то, что касается монстра…

— Многое. Например, что, по его предположению, искусственный человек и есть наемный убийца, которого давно ищут по всей стране, — Игорь Леонидович непонятно почему вдруг разоткровенничался. — Теперь наша задача — проверить кое-какие факты, и потом, если они подтвердятся, ваш сотрудник будет отпущен.

Профессор весь сжался и умоляющим взглядом указал на магнитофон. Савельев догадался, что тот хочет поговорить без протокола.

Нажав на клавишу, следователь изобразил на лице сосредоточенное внимание.

— У меня к вам просьба… — тихо начал Никифоров. — В наших интересах, чтобы вы не докладывали вашему начальству о некоторых моментах из показаний Франка. Мы в долгу не останемся… Есть, конечно, еще один выход — объявить Виктора сумасшедшим и отправить подлечиться в психиатрическую больницу. А потом — ваше дело маленькое… И, если подозреваемый вдруг исчезнет оттуда…

Профессор многозначительно подмигнул Савельеву и, откинувшись на спинку стула, нетерпеливо ждал ответа.

Нельзя сказать, чтобы Савельев так уж строго следовал букве закона. В его практике бывало всякое. Но сейчас Игорь Леонидович чисто интуитивно почувствовал, что его втягивают в какую-то грязную историю, из которой он сможет выпутаться лишь в том случае, если станет докладывать по инстанции о каждом своем шаге.

— К сожалению, поздно, — развел он руками. — Все материалы переданы наверх. Так что…

Профессор, не стесняясь присутствия Савельева, грязно выругался.

— Ого! — удивился следователь. — Вы же интеллигент… Да и что вам до какого-то младшего научного сотрудника?..

— Он гений! — взорвался Никифоров. — И это понимаю лишь я один! А что до нецензурщины… Поработайте вы столько лет с генералами, не так еще будете выражаться.

— Можно подумать, что я с ними не работаю, — рассмеялся Игорь Леонидович и встал, показывая тем самым, что разговор окончен.

— До свидания, — профессор шаркающей походкой направился к выходу.

На пороге он обернулся и подавил горестный вздох.

— Жаль Франка, жаль науку, — вырвалось у него. — А уж обо мне самом и говорить нечего…

Савельев проводил Никифорова взглядом и невольно задумался над его словами.

«Лучше бы в воскресенье я уехал в деревню, — рассудил он. — Тогда бы это дело поручили другому следователю…»

Телефонный звонок прервал его мысли.

— Алло, — поднял трубку Савельев и сразу же весь собрался, услышав голос Генерального прокурора.

— Зайдите ко мне, — приказал тот. — И немедленно!

— Слушаюсь! — Игорь Леонидович вскочил и непроизвольно начал застегивать пуговицы на пиджаке.

Потом, устыдившись своего поведения, вновь опустился в кресло и задумчиво потер лоб.

«Это как-то связано с делом об убийстве на пустыре… Неужели профессор Никифоров настолько влиятельное лицо, что уже добрался до Генерального?»

Решив зря голову не ломать, Игорь Леонидович, насвистывая для бодрости, направился в большой кабинет.

Генеральный прокурор Сергей Иванович Кузнецов когда-то был довольно приятным в обхождении, компанейским мужчиной, однако постоянные стрессы до неузнаваемости изменили его. Если раньше прокурор мог подойти к любому сотруднику, а он знал и помнил почти всех, и завести разговор на темы, не касающиеся работы, то теперь он чаще всего с суровым лицом поднимался к себе в кабинет, едва разжимая губы для приветствия.

Когда Савельев, миновав приемную, осторожно заглянул в приоткрытую дверь, Генеральный, пробасил:

— Входите, мы вас давно ждем.

«Мы?» — удивился следователь, не сразу заметив, что в кабинете, у окна, стоит какой-то незнакомый мужчина.

— Рассказывай, что у тебя тут получается, — сразу же потребовал Кузнецов и уточнил: — Я имею в виду подозреваемого Франка.

— А, Виктор… — Игорь Леонидович пожал плечами. — Мне кажется, что еще рано делать какие-то выводы.

— Но у вас же есть план действий, — настаивал прокурор.

Следователь непроизвольно бросил взгляд на постороннего: тот, не шевелясь, смотрел на улицу.

«Если Генеральный откровенничает при нем, чего же мне волноваться…» — решил Игорь Леонидович и выложил свои соображения:

— В первую очередь я думаю отыскать след конторы, где принимались заказные убийства. Для этого мне потребуется съездить в Архангельск. Вторая моя задача — допросить всех знакомых и родственников подозреваемого для сопоставления фактов. Мне почему-то кажется, что Франк говорит правду. Ну и, конечно, сумасшедшим его не назовешь…

— Совершенно с вами согласен, — неожиданно вмешался в разговор незнакомец. — Найти знаменитую контору мы вам поможем, тем более, что она причастна к смерти одного нашего сотрудника.

«Гэбист!» — догадался Савельев, снова окинув взглядом крепкую спину стоящего.

Наконец тот обернулся и, прохаживаясь по кабинету, начал скупо выкладывать свои предложения:

— Хозяина конторы поедете брать вы. Там же, в Архангельске, к вам подключатся наши люди. Они и допросят задержанного…

«Зачем же тогда я? — удивился Савельев. — Если КГБ известно местонахождение преступника, то не проще ли было бы им провести операцию самостоятельно…»

— Мы не имеем права вмешиваться в ваше расследование, — незнакомец как бы прочел мысли следователя. — Но пока вы сами доберетесь до конторы, пройдет слишком много времени, а у нас имеются точные координаты.

Самым удивительным было то, что Генеральный, словно воды в рот набрал. Он, уткнувшись в бумаги, сидел так, как будто происходящее его и не касалось.

«Мне кажется, если гэбист прикажет Кузнецову покинуть кабинет и оставить нас наедине, то шеф это сделает…» — подумал Игорь Леонидович.

— Вот и ладненько, — гость протянул Савельеву папку и пояснил: — Здесь адрес и все о хозяине конторы: распорядок дня, место работы, телефонные разговоры и прочее… Ознакомьтесь, а план задержания разработайте сами.

Игорю Леонидовичу стало не по себе от командных интонаций гэбиста.

«Ты считаешь себя таким умником, а сам даже не догадываешься, что полчаса назад профессор Никифоров едва не уговорил меня продать вас… а я этого не сделал…» — злорадно подумал он.

— Я могу идти? — уточнил Савельев и, по-военному повернувшись, пошел к двери.

— Стойте! — неожиданно у Кузнецова прорезался бас.

Игорь Леонидович замер и улыбнулся про себя резкой перемене в поведении шефа.

— Предупреждаю — никаких вольностей! — сурово проговорил тот и махнул рукой, отпуская подчиненного. — Теперь — свободны.

В коридоре Игорь Леонидович на ходу раскрыл папку и прочитал:

«Конорадский Иосиф Аркадьевич… 56 лет, по образованию инженер-конструктор. Приметы: рост метр шестьдесят восемь, худощавого телосложения, черты лица тонкие, волосы с проседью, карие глаза. Особые приметы: при волнении подергивается правая сторона лица…»

Он остановился и задумался. Потом он внимательно вгляделся в фотографию, подшитую к делу, и наконец вспомнил, где видел этого человека.

«Хорошенькая намечается командировочка!» — от предстоящей встречи с Конорадским следователь ощутил внезапное волнение, накатившее неизвестно откуда.

III

Архангельск всегда привлекал Савельева какой-то устойчивостью к новым веяниям. Он, коренной москвич, всегда с теплотой относился к таким городкам, где еще сохранились черты патриархальности.

Игорь Леонидович и трое ребят из опергруппы прилетели в Архангельск ранним утром. Весна пока не коснулась этих северных мест. Дождь со снегом слепил глаза, всюду стояли огромные лужи, и, прежде чем ступить, приходилось тщательно выбирать место.

Однако скверная погода ничуть не влияла на настроение Савельева. Он оглянулся на своих спутников и смущенно хмыкнул — вот уж не скажешь, что ростом не вышли.

План операции был тщательно разработан еще в столице, и теперь оставалось лишь точно следовать определенной тактике. Решено было не привлекать архангельскую милицию, поэтому их никто не встречал и, чтобы добраться до Конорадского, им пришлось взять такси.

Таксист всю дорогу с любопытством поглядывал на странных пассажиров, но вопросов не задавал. Он высадил компанию у небольшого ресторанчика и, кивнув на прощание, скрылся за пеленой дождя.

— Клиент очень опасен, — предупредил следователь ребят. — Так что действовать надо с предельной осторожностью.

— Все понятно, — кивнул один из них, не переставая жевать жвачку.

Направились к пятиэтажному кирпичному дому в глубине квартала.

— Я вхожу первым, — напомнил Савельев, — а вы будете меня подстраховывать. Самое главное — не спугнуть.

Молодые люди сдержанно улыбались, молчаливо соглашаясь с временным шефом.

«Господи, чего я волнуюсь? Да они же лучшие из лучших, а в таких операциях участвуют почти с пеленок…» — Игорь Леонидович попытался унять нервную дрожь, подходя к квартире Конорадского.

Парни неслышно растворились в нишах лестничных площадок.

Савельев несколько раз нетерпеливо нажал кнопку звонка.

— Минутку! — послышалось из-за двери, затем она распахнулась.

Иосиф Аркадьевич Конорадский недоуменно посмотрел на мужчину, стоящего на пороге.

— Чему обязан? — вежливо поинтересовался он.

— Не узнаете? — Игорь Леонидович широко улыбнулся.

— Боже мой! Проходите…, — вдруг воскликнул хозяин и отступил на шаг в сторону. — Не ожидал свидеться, не ожидал…

Следователь вошел, украдкой осмотрел интерьер.

«Ну, с такими деньгами мог бы и получше обставиться!» — хмыкнул он.

— Каким ветром занесло в наши края? — Конорадский суетливо стер полотенцем мыльную пену с подбородка.

— Попутным, — сказал Игорь Леонидович и пояснил: — Командировка…

— Сколько же мы не виделись? — рассмеялся Конорадский. — Лет десять, не меньше…

Савельев с облегчением вздохнул:

«Он ни о чем не догадывается…»

— Проходите, — повторил хозяин, приглашающе кивнув в сторону гостиной. — Кофе? Чай?..

— Лучше кофе, — не стал отнекиваться следователь и попытался направить разговор в нужное русло: — Работаете на прежнем месте?

— И да, и нет, — вздохнул Конорадский. — Я теперь владелец этого предприятия…

— И как же вам удалось так быстро сделать карьеру? — удивился Савельев.

Конорадский небрежно махнул рукой.

— Директор помер, — бросил он и недовольно добавил: — А толку-то… Доходы мизерные, едва свожу концы с концами…

«Ну актер!» — усмехнулся Савельев, наблюдая через открытую дверь кухни, как хозяин готовит кофе.

— Тебе с сахаром? — переходя на «ты», спросил тот.

— Одну ложечку…

Когда Конорадский принес чашечки и пару бутербродов, Савельев пристально взглянул на него и начал:

— Меня привело в Архангельск одно важное дело — убийца-маньяк, здорово наследивший у нас в столице.

— Слышал, слышал… — на лице Конорадского не дрогнул ни один мускул.

— Мы выяснили, что убийца высокого роста, ужасен с лица, а его преступления не что иное, как добросовестно исполненный заказ.

Конорадский вдруг насторожился.

— И с чего это вы мне все это рассказываете?

— Мне подумалось, что, возможно, тебе что-нибудь об этом известно… Ведь десять лет назад ты здорово помог мне…

— Ну, когда это было… — облегченно вздохнул Конорадский. — Там сложилось все чрезвычайно просто — вы допросили меня, а я всего-навсего выложил свои соображения… Вот если бы вы попросили меня поработать в том направлении, я бы смог открыть вам много интересных фактов…

— Но и тогда, десять лет назад, было убийство, — напомнил Савельев.

— Э, нет, вы что-то перепутали, — улыбнулся Конорадский и поправил: — Самоубийство. Причем, и я думаю, вы помните, это удалось доказать.

— Ладно, ладно, — махнул рукой гость и предложил: — Закурим?

— Давай, — Конорадский бросился в кухню за пепельницей.

«Пора начинать», — решил Игорь Леонидович и, блефуя, громко произнес:

— Между прочим, несмотря на то, что мы не виделись десять лет, я не выпускал тебя из поля зрения. Еще тогда мне показалось подозрительным, что ты, находясь рядом со своим шефом, совершенно не участвовал в перегонке ценных металлов в Финляндию…

Конорадский ничего не ответил.

— Ты слышишь? — переспросил следователь. — Я еще тогда настаивал, чтобы тщательно проверить тебя, но мое руководство было категорически против. Я за их спиной перевернул всю твою биографию и добыл небезынтересные факты… Оказывается, твое прошлое весьма туманно. Никто из твоих школьных друзей не помнит, чтобы с ними учился Юзик Конорадский. То же самое можно сказать и про университет. Пометки о том, что диплом выдан есть, но… К сожалению, эта информация так и осталась лежать в моем сейфе… Когда дело о металлах было закрыто, ты стал осторожен, залег на дно и несколько лет совершенно ничем себя не компрометировал. Впрочем… это не главная причина моего визита.

Конорадский появился в дверном проеме с бледным перекошенным лицом.

— Вы… вы хотите меня арестовать?.. — только и смог выдавить он.

— Да, — спокойно ответил Савельев. — Считаю, оказывать сопротивление не имеет смысла. Ты же не супермен, а на лестничной площадке мои люди, готовые по малейшему знаку вынести двери и скрутить тебя.

— Я сдаюсь, — удрученно пробормотал хозяин.

— Ты же не знаешь, за что, — Игорь Леонидович улыбнулся. — Позволь вначале выдвинуть обвинение: Конорадский Иосиф Аркадьевич, вы подозреваетесь в том, что в течение нескольких лет содержали контору, специализирующуюся на заказных убийствах.

Хозяин ахнул и схватился за стенку.

— Как?!

— Никто бы и не трогал вас, если бы род деятельности вашей конторы был несколько иным… — заметил следователь. — Но столько жертв, среди которых работник КГБ, — это уж слишком!

— А его-то кто?! — искренне удивился Конорадский и поспешно начал оправдываться: — Об этом я слышу впервые, и не пытайтесь вешать на меня чужие заслуги.

— Значит, это была инициатива вашего единственного сотрудника, который на гнушался даже отнять жизнь у ни в чем не повинного ребенка!

Чувствуя, как гнев и отвращение начинают переполнять его, Савельев заставил себя успокоиться.

— Где вы прячете этого монстра?

— Я все скажу, все…

— Тогда пройдемте со мной, — устало проговорил Савельев и встал. — На допросе вы дадите показания, а если что-то утаите — пеняйте на себя… КГБ умеет развязывать языки.

Он обошел дрожащего преступника и, открыв дверь, негромко позвал:

— Ребята, ко мне.

Из коридора донесся звук легких шагов, однако Савельев вдруг ощутил у своего виска холодное дуло пистолета и услышал срывающийся шепот Конорадского, обращенный к замершим у двери парням:

— Одно движение — и я стреляю.

Лица оперативников вытянулись, но Игорь Леонидович оставался совершенно спокоен.

«Когда и как он успел взять оружие?» — думал он.

Ребята стояли у порога, не решаясь что-либо предпринять.

— Я не шучу! — в голосе Конорадского появилась странная хрипота.

«Волнуется гад, — мелькнуло у следователя. — Скотина…»

— Мои условия таковы, — Конорадский больно выкрутил руку Савельеву. — Я с ним быстро спускаюсь вниз и сажусь в машину. Ваш шеф останется со мной, пока я не выеду за город и не буду убежден в том, что за мной нет хвоста…

Молодые люди вопросительно взглянули на Савельева.

— Соглашайтесь. У вас нет другого выхода, — зло прошипел Конорадский.

Оперативники отступили в сторону, пропуская к выходу Конорадского и его заложника. Один лестничный пролет преступник и Савельев миновали без каких-либо осложнений, но следователь неожиданно услышал, как хлопнула дверь в подъезде — кто-то поднимался им навстречу. Скосив глаза, Игорь Леонидович заметил, что Конорадский занервничал, видимо, решая — прятать пистолет или нет.

«Вот это мне как раз и нужно…» — он изо всех сил локтем ударил преступника в солнечное сплетение.

Тот согнулся и, взвыв от боли, выпустил пистолет. Оперативники мгновенно оказались рядом, и через секунду Конорадского уже крепко держали.

Молодые люди — он и она, — невольно ставшие свидетелями этой сцены, испуганно переглянулась.

— Все нормально, проходите, — сухо бросил Савельев, потирая ушибленную руку.

— Ну вы молодец! — не удержался от похвалы один из парней.

— Чего уж тут, — улыбнулся Игорь Леонидович. — Вы думаете, если старый, так ни на что уже не годен?

— Мусора поганые… — прошипел Конорадский, зло сверкнув глазами в сторону Савельева.

Тот, проигнорировав уничтожающий взгляд, дружелюбно ответил:

— Иосиф Аркадьевич, я знаю вас много лет и в силу личных симпатий не стану докладывать, что вы пытались совершить побег, прихватив в заложники следователя. А то, чего доброго, вам к вышке еще лет пять прибавят.

Он посмотрел на часы и обратился к оперативникам:

— Согласно плану у подъезда нас уже должны ждать…

Молодые люди быстро потащили задержанного на улицу, а Савельев с чувством исполненного долга не спеша двинулся за ними.

«Все обернулось лучше некуда», — вздохнул он, выйдя из подъезда.

Дождь, моросивший с утра, прекратился, выглянуло теплое весеннее солнце. Невдалеке стоял автомобиль с московским номером, а возле него, к немалому изумлению Савельева, прохаживался знакомый гэбист, которого он видел у прокурора.

— Вот так встреча, — протянул следователь, раздумывая, подавать ли руку.

Он не был уверен, что комитетчик воспримет это правильно. Однако тот сам разрешил его сомнения, и Игорь Леонидович ощутил крепкое мужское рукопожатие.

— Вы прекрасно справились с операцией, — сказал гэбист.

— Были, конечно, свои сложности… — скромно потупился Савельев.

— На сегодня вы свободны, — неожиданно проговорил новый знакомый. — Можете погулять по городу до отлета. Посмотреть памятники архитектуры…

— А как же Конорадский? — удивился Савельев.

— Мы сами с ним разберемся, не волнуйтесь. Тем более, ваше начальство в курсе.

— Ладно, — пожал плечами Игорь Леонидович.

Гэбист коротко отдал распоряжение шоферу и попрощался:

— До свидания. Думаю, что ваши заслуги не останутся без награды. Во всяком случае я буду ходатайствовать об этом.

Он сел в машину, оставив недоуменных оперативников стоять во дворе.

— Ничего себе… — вскинул брови один из парней. — Узнаю КГБ — самое сложное нам, а они, как всегда, лавры пожинают.

— Разговорчики! — оборвал его Савельев, а сам подумал, что молодой человек во многом прав.

IV

Савельев не знал, что в то же самое время в кабинете у генерал-лейтенанта Кривоносова проходило экстренное совещание. На нем присутствовало несколько человек, в том числе и профессор Никифоров, которого впервые пригласили на встречу с людьми такого уровня.

Генерал-лейтенант Кривоносов, седой представительный мужчина, сидел за рабочим столом, уставившись в одну точку, и угрожающе барабанил пальцами по полированной поверхности. Этот жест не сулил подчиненным ничего хорошего, и об этом в ведомстве знали все.

Наконец, когда в кабинете установилась мертвая тишина, генерал скрипучим голосом произнес:

— Я собрал вас для того, чтобы обсудить вопрос, волнующий меня уже давно, — это опыты по созданию сверхвоина. Мы угрохали огромные средства на этот проект, но пока серьезных результатов не видно.

Кривоносов откашлялся и тяжелым взглядом обвел присутствующих.

— Вам не надо напоминать, что даже президент заинтересован в этой программе, так как она направлена на повышение обороноспособности нашей страны.

Генерал сделал паузу и, посмотрев на профессора, продолжил:

— Помнится, год назад вы, Никифоров, утверждали, что в минимальные сроки справитесь с поставленной перед вами задачей.

Профессор почувствовал себя школьником, которого за провинность отчитывают перед всей школой.

— Исследования п-проводятся, — робко залепетал он.

— Что вы говорите?! — с сарказмом произнес генерал. — Насколько мне известно, вы уже полгода топчетесь на месте, а теперь еще и арест вашего сотрудника Виктора Франка.

Не зная, что и ответить, Никифоров опустил голову.

— Каким образом получилось, что он подозревается в убийстве? — прогремел голос Кривоносова.

— Франк совершенно не виновен, и следствие скоро убедится в этом, — попытался защищаться профессор.

— Ничего не хочу слышать! Служащие моего ведомства уже промышляют убийствами! — генерал стукнул кулаком по столу и вновь повернулся к бледному профессору. — Между прочим под вашим чутким руководством.

— Простите, генерал, — неожиданно послышался голос из далекого угла.

— Разговорчики, майор Семенец! — Кривоносов окинул строгим взглядом щуплого на вид очкарика.

— Разрешите. Я хочу немного прояснить ситуацию, — майор, не обращая внимания на едва сдерживаемый гнев председательствующего, встал.

Все с облегчением вздохнули, надеясь, что Семенец с его тактичным подходом хоть как-то разрядит накалившуюся атмосферу.

— Валяйте, — неожиданно позволил генерал, питавший отеческую слабость к этому офицеру.

— Профессор Никифоров прав — Франка в ближайшее время выпустят. Ученый ни в чем не виноват… — негромко начал майор. — Всем известно, что именно этот молодой человек занимается опытами по реанимации мертвых тканей. Сложно сказать, успешно проходят исследования или нет, но, насколько мне известно, Виктор Франк совершенно случайно раздобыл старинную рукопись, в которой подробнейшим образом описывается, как сконструировать искусственного человека.

В кабинете повисло молчание. Кривоносов, который впервые услышал об этом, настороженно перевел взгляд на профессора Никифорова.

— Вы знали?

Никифоров сглотнул слюну, понимая, что назревает буря.

— Знал, — едва слышно прошептал он.

Однако генерал вдруг осклабился и повернулся к Семенцу.

— А эта рукопись не фальшивка?

— Нет. Сведения там весьма интересные. Во всяком случае Франк использовал формулы именно оттуда, и они оказались рабочими.

— Вы хотите сказать, что опыты оказались удачными? — генерал взял со стола стеклянную пепельницу и принялся вертеть ее так и этак.

Солнце, заглянувшее в окно, коснулось своими лучами пепельницы, и на лицах сотрудников мелькнули солнечные зайчики.

— Опыты оказались удачными, — утвердительно кивнул Семенец и посмотрел на Никифорова.

Тот, поняв, что от него ждут подробных объяснений, откашлялся.

— Животные, которые были задействованы в опытах и подверглись оживлению, чувствуют себя превосходно… Рукопись у меня в сейфе, но мне сложно заняться продолжением исследований, пока Франк находится под следствием, — со вздохом проговорил Никифоров, наблюдая за реакцией генерала.

— Кто ведет дело об убийстве? — поинтересовался Кривоносов, напрочь игнорируя профессора.

— Следователь Савельев, — доложил Семенец. — Но, к сожалению, его шеф благоволит к КГБ, и из прокуратуры вряд ли можно ожидать помощи.

— Что еще известно о рукописи? Как она вообще попала к Франку? — генерал нахмурил брови и зло взглянул на профессора.

Однако Никифорова опередил шустрый майор, который явно всерьез занимался делом Виктора.

— Франк утверждает, что рукопись принадлежала ученому восемнадцатого века, которому удалось претворить свою идею в жизнь. И теперь по стране спокойно разгуливает искусственный человек, которому двести лет. Франк настаивает, что этот уникум и есть настоящий наемный убийца. Кстати, утверждает, что маньяк преследует и его…

— Вы с ума сошли! — Кривоносов едва сдерживал гнев. — На таком важном совещании рассказываете всякую ерунду. Франк повредился умом в лаборатории. Да у него же мания преследования!

— А вот в КГБ так не считают, — спокойно возразил майор и добавил:

— Там серьезно отнеслись к показаниям нашего сотрудника и, насколько мне известно, уже вот-вот выйдут на след двухсотлетнего монстра.

— Кого?! — генерал выпучил глаза и стал похож на старую зеленую жабу.

— Он страшно уродлив, поэтому хозяин его и прячет, — Семенец наслаждался эффектом, который произвели его слова на присутствующих. — А хозяин маньяка-убийцы — некто Иосиф Конорадский, директор брокерской конторы в Архангельске. Он же — знаменитый специалист по планированию похищений, вымогательств, убийств по заказу. Его единственный подчиненный и есть тот самый монстр, исполнявший всю самую грязную, черную работу. Между прочим сейчас в Архангельске идет операция по задержанию Конорадского, главный инициатор которой никто иной, как КГБ.

— Откуда вы это узнали? — голос Кривоносова приобрел стальной оттенок.

— Я в отличие от некоторых серьезно отношусь к своей работе, — майор не посмотрел на Никифорова, но все поняли, кого именно он имел в виду.

— Профессор, как вы допустили арест Франка? — генерал нервно пустил пепельницу по полированной поверхности стола.

— И то, что ваш сотрудник дал показания? — добавил Семенец.

Никифоров, судорожно глотая воздух, залепетал:

— Простите, но я впервые слышу об этом монстре… Да, о рукописи я знал, но больше, поверьте, ничего… Я сразу же пытался связаться со следователем и уточнить, за что задержали Виктора…

— А вот этого делать не следовало! — сурово оборвал генерал и махнул рукой. — Ну и повезло мне на научных работников.

Профессору хотелось провалиться сквозь землю: его оскорбили в присутствии посторонних, выставив в самом неприглядном свете. Никифоров считал себя выше военных, которые, кроме строевой подготовки, как он полагал, ни на что другое не были способны. Однако майор Семенец с его проницательностью заставил Никифорова насторожиться.

«Хорош гусь… — вздохнул ученый. — Не успел из яйца вылупиться, как уже подножки подставляет».

И тут профессору почудилось, что Семенец угадал, о чем он думает. Майор что-то негромко сказал Кривоносову, и тот произнес:

— Все свободны!

Эти слова были сказаны таким тоном, что присутствующие сочли их за приказ и удалились, даже не поинтересовавшись, почему разговор остался незаконченным.

Никифоров выходил последним. У двери он замедлил шаг и обернулся на Семенца, который продолжал сидеть на прежнем месте. Их взгляды встретились, и профессор, не выдержав, первым опустил глаза…

Когда все вышли, генерал не без усилий повернулся к майору.

— Песенка Никифорова спета!

— Он ни в чем не виноват, — со странной улыбкой возразил тот. — Профессор с возрастом стал менее осторожен… Скорее всего всю кашу заварил Франк, а Никифоров лишь пошел у него на поводу.

— Ну попадись мне этот выскочка! — заорал Кривоносов и уже более спокойно добавил: — Вот выпустят его из тюрьмы…

Семенец неуловимо сморщился, словно откусил кислое яблоко, и вкрадчиво проговорил:

— Виктора Франка трогать не желательно… Он, несмотря на некоторые ошибки личного характера, все еще остается ведущим специалистом в своей области. Именно он способен не только наладить опыты по реанимации мертвых тканей, но и пойти гораздо дальше…

Кривоносов, который минуту назад рвал и метал, довольно мирно согласился с подчиненным:

— Да, вы правы… Но Никифорова я все-таки сниму. Пусть на даче розы сажает, — сказал генерал, рассмеявшись своей шутке.

— Франк не может жить без науки, — продолжил майор. — Когда дело закроют и ученого освободят, нам надо укрыть его от зорких глаз КГБ и предоставить все условия для работы.

— Вот и займитесь этим, — Кривоносов протянул Семенцу синюю папку и пояснил: — Здесь все о Франке. Идите и изучайте материал.

Майор поднялся, по-военному щелкнул каблуками и, взяв личное дело Виктора, направился к выходу.

Проходя по длинному коридору управления, Семенец ликовал. «Наконец я добился того, чего желал! Ко мне в сети плывет крупная рыба… Сегодня я убрал Никифорова, а завтра, может…» — майор, заставив себя не думать о служебных перспективах, толкнул дверь своего кабинета и зябко поежился.

Несмотря на то, что Семенец уже целый месяц занимал это кресло, комната так и не приобрела уютный вид, а скорее напоминала казарму.

«Ну и черт с ней!» — решил он и, присев на стул, открыл папку.

— «Франк Виктор Николаевич, родился в 1967 году, 11 февраля», — вслух прочитал он и улыбнулся.

«Значит, мы ровесники, но он — Водолей, а я Телец…» На несколько секунд Семенец закрыл глаза и погрузился в свои мысли.

— «…в семье военного врача и балерины, — продолжал читать майор. — Сестер и братьев не имел. В 1985 году окончил с золотой медалью среднюю школу и сразу же поступил в университет на биофизику, где считался одним из лучших студентов…»

За годы работы в военном ведомстве Семенцу не раз приходилось читать подобные биографии. Но сейчас за ровными строчками печатных букв явно скрывалось что-то важное, однако майор никак не мог ухватиться за него.

Дойдя до абзаца, где впервые было упомянуто имя Ольги Луганской, Семенец задумался.

«Интересно, любил ли ее Виктор? Или, как большинству мужчин, ему нужна была лишь постоянная подруга для постели?..»

Тут же, в папке, лежало досье и на Ольгу. Вглядевшись в фотографию девушки, майор присвистнул.

— Да ты красавица, — хмыкнул он и положил снимок Луганской рядом с фото ученого.

«Может, копнуть ее? — принялся рассуждать Семенец. — Ведь ее первый муж работал в КГБ…»

Майор нажал кнопку вызова.

— Лейтенант Пантелеев, зайдите ко мне.

Когда на пороге показался молодой военный и четко доложил о себе, хозяин кабинета ухмыльнулся.

— Немедленно позвоните в издательство по этому телефону, — Семенец протянул бумажку с номером, — и узнайте у главного редактора график работы переводчицы Ольги Луганской.

— Слушаюсь! — лейтенант мгновенно исчез за дверью. Не прошло и трех минут, как он вновь появился у Семенца и, нервно подергивая уголком рта, доложил:

— Ваше приказание выполнил. В издательство позвонил, но переводчица Луганская там больше не работает.

— Уволилась? — удивился майор.

— Никак нет, — замотал головой лейтенант. — Умерла.

— Что?! — Семенец почувствовал, что бледнеет. — Когда?

— Четыре дня назад…

— Сколько же лет этому чертову досье! — майор в сердцах швырнул синюю папку на стол, и листки веером рассыпались по полированной поверхности.

V

Савельев с жалостью оглядел Виктора Франка, сидевшего напротив. За несколько дней пребывания под стражей молодой ученый похудел и изменился до неузнаваемости. Казалось, ему не тридцать с хвостиком, а все сорок пять. Даже густые волосы Виктора поредели, и на висках пробилась едва уловимая седина.

— Как вы себя чувствуете? — пытаясь скрыть сочувствие, полюбопытствовал следователь. — Что-то вид у вас неважный.

Виктор слегка улыбнулся и, глядя куда-то в сторону, пояснил:

— Нервы пошаливают… Спать не могу, целыми ночами думаю…

— С сегодняшнего дня будете думать в другом месте. Например, дома…

Савельев внимательно посмотрел в лицо молодому человеку, ожидая увидеть на нем ликование.

Однако Виктор лишь вздрогнул и поднял на Игоря Леонидовича воспаленные глаза.

— Вы поймали его?

— Пока не знаю, — уклончиво ответил Савельев.

— Почему же тогда меня выпускают? — удивился Виктор.

— Мы взяли организатора убийств. Того, кто манипулировал монстром. Кажется, вы так его называете…

Игорь Леонидович поймал себя на том, что ему смертельно хочется поделиться мыслями с этим молодым ученым, которого едва не обвинили в страшном преступлении. Несмотря на хлипкий вид, за внешней оболочкой Виктора угадывалась непонятная сила, которую Савельев непроизвольно ощутил.

— Перед тем, как расстаться с вами, у меня возникло желание задать вам несколько вопросов… — следователь начал осторожно, боясь вспугнуть ученого. — Не для протокола, разумеется…

Виктор воспринял это равнодушно.

— Пожалуйста, — пожал он плечами.

— Почему монстр так неровно дышит к вам?.. — Игорь Леонидович, медленно подбирая слова, попытался поточнее сформулировать фразу: — Я имею в виду…

— Не продолжайте, я понял, — Виктор улыбнулся. — Я и сам частенько ломал голову над этим. Особенно в камере, где у меня было достаточно времени… Видимо, он интуитивно ощущает, что я — единственный человек, способный решить его проблемы. Мои опыты продвигались успешно, и, хотя они держались в секрете, урод как-то узнал об этом и решил подтолкнуть меня, подкинув рукопись…

Савельев поежился, словно от холода. Он был не совсем удовлетворен ответом и поэтому задал второй вопрос:

— Виктор, а как вы пришли к этой теме? Что толкнуло вас заниматься возвращением к жизни умерших?..

— Это долгая история и совершенно неинтересная. Сейчас я, анализируя прошлое, уверен, — вернись я вновь в то далекое время, ничего бы не изменилось. Я почти с пеленок бредил идеей создания чего-то своего. Человек мне казался венцом природы, и поэтому вначале я пытался собрать его из деталей пластикового конструктора, потом созданные мною «люди» заполучили механическую начинку, а еще позднее — электронную. Но все это было жалким лепетом в сравнении с моими отдаленными целями, и я обратился к изучению настоящего человека, то есть к анатомии, биологии, медицине и, естественно, к химии. Но вначале это оказалось непосильной задачей, и мне пришлось вернуться к более простым живым существам. При этом я рассуждал так: у нас есть редкие виды животных, занесенные в Красную книгу. Многих вообще уже не существует. А как бы пригодились мои знания в этой области! С помощью эликсира жизни, который я рассчитывал найти, можно было бы регулировать количество особей той или иной породы, вида и так далее. Понимаете, к чему я клоню?

— Конечно, — кивнул Игорь Леонидович и уточнил: — Значит, в первую очередь ваше открытие имеет в виду не людей?..

— В общем-то, да, — согласился Виктор. — Но и эта возможность не исключена, правда, в редких случаях.

Савельев хмыкнул, удивившись наивности молодого ученого.

— Скажите, неужели вы никогда не задумывались над тем, почему вас с такой научной темой взяли в лабораторию военного ведомства? Это во-первых, а во-вторых… Виктор, вы что, не видели, какая каша заварилась вокруг ваших удачных опытов? Или ваши мысли, вашу душу занимало само открытие, слава да и деньги?

После этих жестоких слов впервые за весь разговор в лице Франка что-то шевельнулось. Губы его скорбно задрожали, и он едва слышно проговорил:

— Да, вы правы… Я сам пришел к таким выводам, но увы — поздно. Цена моему открытию была слишком высока… Павел, мой лучший друг, погиб из-за эгоизма вашего покорного слуги. Из-за желания продемонстрировать перед военным советом монстра на блюдечке с голубой каемочкой…

Виктор замолчал и опустил голову. Следователь встал из-за стола и, подойдя к графину с водой, налил собеседнику полстакана.

Сделав несколько судорожных глотков, тот благодарно улыбнулся.

— Знаете, вы — первый человек, который заговорил со мной об этом так откровенно. Вы высказали то, что думали, и даже, если в ваших словах многое было не досказано, между строк читалась презрение…

Игорь Леонидович попытался возразить, но Виктор жестом попросил не перебивать.

— Благодаря вам я наконец решил, что никогда больше не переступлю порог лаборатории и этой темой заниматься не буду!

— Подождите, не принимайте таких скоропалительных решений, — испугался Савельев. — Мне кажется, вашему руководству это не понравится.

— А плевать я хотел на мое руководство, — зло процедил сквозь зубы Франк. — Убит мой друг, понимаете? Я его любил. Из-за этого открытия я порвал с любимой девушкой, узнав, что и она спала со мной, выполняя чей-то приказ… Не слишком ли много потерь?

Виктор закрыл лицо руками, и Савельеву на мгновение показалось, что он сейчас заплачет. Однако, когда ученый выпрямился, его глаза были сухими и горели лихорадочным огнем.

— Я расторгну контракт и оставлю им все наработки. Хватит делать из меня дурака! — от гнева губы у Виктора побелели.

— Успокойтесь, — мягко попросил следователь. — В целом я одобряю ваше решение… Если уж быть до конца откровенным, то я сперва не придал значения вашим показаниям на допросе, приказал даже провести медицинскую экспертизу…

Франк громко рассмеялся.

— Вы посчитали меня сумасшедшим?

— К великому сожалению, — признался Савельев: — Простите.

— Любой бы на вашем месте сделал то же самое, — напряжение в голосе ученого исчезло, и он дружески хлопнул хозяина кабинета по руке.

— Но и ваше ведомство, и КГБ настолько заинтересовались вами, что я догадался — за этим кроется нечто большее… Особенно меня поразило то, с какой неимоверной скоростью комитетчики раскопали контору по заказным убийствам. До этого почему-то маньяк разгуливал на свободе, а никто даже пальцем не пошевелил… Складывается впечатление, что они знали об этой конторе…

— Вот оно что! — удивленно протянул Виктор. — Значит, стоило выяснить, что главный исполнитель — биокопия человека, так нашлись и силы, и средства, чтобы расследовать это дело.

— Вы совершенно правы… — Игорь Леонидович потер виски пальцами, раздумывая, сказать или не сказать Виктору о своих выводах.

— Не молчите, — попросил ученый. — Я же вижу, вы что-то скрываете.

Савельев протяжно вздохнул.

— Да ничего я не скрываю. Если бы вы сами не решили оставить военное ведомство, я, возможно, не открыл бы вам своих мыслей.

Горящие глаза Виктора заставили следователя запнуться.

— Вам плохо? — встревожился он.

— Нет, мне хорошо, — ответил тот. — Во всяком случае за последние несколько недель у меня впервые спокойно на душе… Несмотря на разницу в возрасте, мне почему-то приятно с вами беседовать…

— Так вот, — продолжил Игорь Леонидович, — ваше открытие представляет опасность для человечества. КГБ и военное ведомство, как дикие звери, дерутся между собой за право обладать им. Ведь тот, кто первым создаст человека, будет вправе считать себя Богом. Совсем недавно перевес был на стороне ведомства: они располагали вами, рукописью, а теперь роли поменялись: КГБ уже схватило или вот-вот схватит монстра.

— Я не буду больше работать в военной лаборатории, — упрямо повторил Виктор. — Тем более после того, что вы мне сказали. Мое открытие должно служить на благо человечеству, а не против него.

— Вас не оставят в покое, — Савельев отвел глаза в сторону. — А как же монстр? Вы же так рвались заполучить его для ваших опытов…

— Теперь, если я и захочу встретиться с ним, то только для того, чтобы уничтожить. Хотя… в Комитете его разберут по косточкам.

Следователь вдруг вспомнил об убийстве на пустыре и пустой обойме пистолета, принадлежавшего жертве.

— А вам не приходило в голову, что этого типа невозможно убить?

— Глупости! — категорически возразил Виктор. — Я помню моих морских свинок… Их запросто можно было умертвить, а монстр возник под действием того же вещества.

Заметив, что собеседник устал, Игорь Леонидович протянул ему бумаги об освобождении и попросил подписать их.

— Вы свободны, — улыбнулся следователь, когда процедура была закончена.

— Спасибо большое, — Виктор крепко пожал Савельеву руку и попросил: — Можно от вас позвонить?

Игорь Леонидович слегка замялся, понимая, что если об этом узнает начальство, ему несдобровать.

— Звоните, — наконец добрая воля одержала верх над чувством долга.

Виктор дрожащим пальцем набрал номер и, пока проходил вызов, шепотом пояснил:

— Родителям… Волнуются, наверное.

Однако на другом конце провода не отвечали.

— Странно… — Виктор посмотрел на часы. — Мама всегда в это время дома.

— Может, вышла в магазин, — сочувственно предположил Игорь Леонидович.

— Да нет, вряд ли, — Виктор с сомнением покачал головой и набрал номер повторно.

Однако и на этот раз дома никто не поднял трубку.

— Ладно, — махнул он рукой. — Пойду…

В груди у Савельева что-то заныло: это было, как сигнал об опасности.

— Осторожнее переходи улицу, — неожиданно сказал он.

Виктор с интересом оглядел следователя и улыбнулся.

— Создается впечатление, что вы смотрите слишком много боевиков.

Он повернулся и, с трудом переставляя ноги, поплелся к двери. Сгорбленная фигура ученого вызвала у Савельева прилив жалости.

— Виктор, — окликнул Игорь Леонидович, повинуясь необъяснимому порыву.

— Что? — резко обернулся тот.

— Застегни пальто, сегодня прохладно, — напомнил следователь, хотя собирался сказать совершенно иное.

Виктор послушно застегнулся, проверил, на месте ли целлофановый пакет с бумагами, и вышел, неплотно прикрыв дверь.

Савельев бросился к окну и выглянул на улицу. Внизу, у подъезда, стояли серые «жигули», возле которых прохаживались два молодых крепких парня…

VI

Виктор, не торопясь, вышел из здания прокуратуры и остановился, оглушенный порывом весеннего ветра. Несколько дней, проведенных за решеткой, давали о себе знать — сильно закружилась голова, сразу пересохло в горле.

«Да-а-а… совсем расклеился…» — подумал он и, сделав шаг, пошатнулся.

С двух сторон его поддержали крепкие руки, и чей-то приглушенный голос произнес:

— Прошу в машину.

Лишь сейчас он заметил серые «жигули», стоящие неподалеку с призывно открытой дверцей.

— Спасибо, я поеду на такси, — Виктор попытался вырваться из цепких рук, увлекавших его к автомобилю.

— Нет, мы подвезем, — упорствовали ребята, не обращая внимания на сопротивление ученого.

Виктору не оставалось ничего другого, как в конце концов покориться.

«Ладно, все равно встреча с начальством была бы неизбежна… Чем раньше я скажу о своем решении, тем лучше…»

В машине ждал молчаливый военный, который, как только Виктор опустился на сиденье, сразу же тронул шофера за плечо.

Видимо, водитель знал, куда ехать. Он без лишних слов повернул ключ зажигания, и «жигули» плавно тронулись с места.

Виктора обуревало двойственное чувство. С одной стороны, ему хотелось взорваться и закричать, но с другой — было любопытно увидеть реакцию начальства на свое освобождение.

— Куда мы едем? — поинтересовался он, пытаясь вызвать соседа на разговор.

— Увидите, — коротко буркнул тот и отвернулся.

Виктор пожал плечами и принялся рассматривать затылок водителя.

Ехали недолго. Он успел лишь заметить, что машина остановилась в центре города, но, что это была за улица, никак не мог вспомнить.

Парни подхватили ученого с обеих сторон и быстрым шагом вошли в серое трехэтажное здание. Там, на втором этаже, слегка притормозили, и один из них негромко постучал в обитую дерматином дверь.

— Да-да, — послышался приятный глуховатый баритон, и молодые люди втолкнули Виктора в комнату.

Видимо, хозяин не любил яркого света: шторы на окнах были плотно задернуты и от этого в комнате стояла духота.

— Вы свободны, — приказал сидевший за столом, и парни моментально улетучились.

Глаза Виктора никак не могли привыкнуть к полутьме, поэтому он не видел лица говорившего.

— Присаживайтесь, — предложил незнакомец.

Виктор опустился на стул и вытянул уставшие ноги.

— Курите, — сидевший пододвинул ему пепельницу и сигареты.

— Спасибо, — Виктор глубоко затянулся и скользнул глазами по тонким чертам лица мужчины.

«Чисто выбрит… очки… довольно неглупый взгляд…» — констатировал он.

— Моя фамилия Семенец, звание — майор, — представился сидящий за столом. — Мне поручено поговорить с вами.

«Хочет расположить к себе, поэтому и мягко стелет, — догадался Виктор. — А брали-то грубо!»

Вспомнив об этом, он усмехнулся, чем сразу же насторожил Семенца.

— Что случилось? — удивился майор.

— А разве для того, чтобы человек улыбался, обязательно должно что-то случиться? Наоборот, мне очень весело и хорошо…

— Вы не набрасывайтесь на меня так, прошу вас. Я ведь всего-навсего чиновник, уполномоченный задать несколько вопросов, — негромко заметил хозяин кабинета.

— Чиновник в звании майора… — хмыкнул Виктор и усмехнулся: «А хитрая бестия этот Семенец… Но ничего, я тоже стреляный воробей…»

— Вы же прекрасно понимаете, что все это — пустые формальности. В военном ведомстве без звания нельзя…

— Ладно, задавайте свои вопросы, — перебил Виктор.

Майор грустно посмотрел на ученого, потом со вздохом поинтересовался:

— Ваши ближайшие планы?

— Увидеть своих, поесть и выспаться, — с готовностью ответил Виктор.

— Нет, я не об этом. В лаборатории?

— Туда я больше не вернусь! — уверенно заявил Виктор, заметив, как в глазах собеседника промелькнула заинтересованность.

— Почему? — довольно спокойно спросил Семенец.

— Неохота возвращаться…

Майор недоверчиво посмотрел на него.

— Неужели вас не волнует судьба вашего открытая? Ведь вы можете прославиться на весь мир.

— Глупости! Я устал, и мне плевать на все! — вскипел Виктор. — И вообще, когда я смогу выйти отсюда? Я ведь не пленник, надеюсь.

— Нет-нет, — категорически заявил Семенец. — А выйдете, когда ответите на наши вопросы.

Виктор вновь взял сигарету, однако не закурил, а начал нервно теребить ее, наблюдая, как просыпается табак.

— Насколько я понял, вы хотите разорвать договор с Министерством обороны? — удивленно переспросил хозяин кабинета.

— Да, — без малейшего колебания кивнул Виктор.

— Но вам же известно, что это невозможно. Вы не имеете права так поступать.

— Я оставлю ведомству рукопись, расчеты, результаты опытов, наконец, хоть и не самую удачную, модель искусственного человекоподобного существа.

— Кстати, он еще не у нас, — негромко бросил Семенец.

— Я знаю, — откликнулся Виктор и прикусил язык, испугавшись, что проболтался.

— Откуда вам это известно? — удивился майор.

Виктор вздохнул и, решив, что препираться бесполезно, выдавил из себя:

— Следователь поведал…

Хозяин кабинета вдруг заволновался. Его руки едва заметно начали подергиваться, и он, чтобы унять нервную дрожь, сцепил пальцы.

— Да, ваш монстр был схвачен КГБ, но, насколько мне известно, ему удалось бежать.

Виктор, ничуть не удивившись, улыбнулся.

— Я никогда не сомневался, что он способен на это. Наверное, придушил пару-тройку человек и — с концами… За пару месяцев я неплохо изучил его характер.

— Да, жертвы были, — признался майор и осторожно спросил: — Теперь-то вы будете продолжать опыты?

— Вы что, за идиота меня принимаете? — хмыкнул ученый. — Я же сказал — нет.

— Но ведь монстр убил вашего лучшего друга!

— Не давите на психику, не надо! — Я хочу навсегда забыть об этой истории, даже если вы его и поймаете. В чем очень сомневаюсь…

— А вы не сомневайтесь, — спокойно заметил Семенец и продолжил допрос: — Значит, монстр был создан или, скажем, оживлен двести лет назад? Под действием состава, секрет которого содержится в рукописи?

— Извините, мне пора, — сухо проговорил Виктор и поднялся.

— Подождите, — как-то вкрадчиво произнес майор. — Я не закончил.

— Так заканчивайте скорее, — с раздражением в голосе проговорил Виктор.

— Что вам известно об Ольге Луганской, работавшей на КГБ?

— Ничего, — пожал плечами Виктор. — Думаю, не больше того, что вы мне только что сказали. К тому же мы расстались навсегда…

В кабинете повисло тягостное молчание. Семенец не сводил с собеседника глаз, чем насторожил его и вынудил разозлиться.

— А что, вы узнали об Ольге что-нибудь новенькое? — спросил Виктор скорее из-за того, что пауза затянулась до неприличия.

— Она умерла, — спокойно проговорил Семенец.

Виктору показалось, что он не расслышал.

— Оля? Умерла? — переспросил он.

— Да, покончила жизнь самоубийством, — голос майора чуть-чуть дрогнул.

— Вы уверены, что это она сама? — почему-то шепотом спросил Виктор.

Его окатила волна ярости. Захотелось вскочить с места и молотить, молотить по столу кулаками.

«Это урод… урод убил ее…» — отдавалось в висках.

Слабость разлилась по всему телу.

— За что он меня ненавидит?! За что?..

— Успокойтесь, — попросил Семенец и еще раз повторил: — Успокойтесь. Я понимаю, что это очень тяжелая потеря, но надо ко всему подходить философски… Кстати, Оля оставила вам прощальное письмо…

Виктор медленно поднял голову и посмотрел на майора.

— Где оно? — мучительно выдавил из он себя.

Семенец протянул листок так быстро, словно все время держал его наготове.

Виктор осторожно взял письмо и попытался вчитаться в написанное. Буквы расплывались, и слов было не разобрать. Он закрыл глаза и несколько секунд сидел молча, собираясь с силами. Наконец ему удалось сосредоточиться, и он пробежал взглядом первые строки.

«Дорогой, любимый Виктор…»

Нет, он не был слабаком, однако в эту минуту ему захотелось расплакаться. Он так бы и сделал, если бы был один, но напротив сидел малознакомый человек, который, как казалось, обрадовался бы его слезам.

«Дорогой, любимый Виктор. Ты ушел, хлопнув дверью, и я поняла, что единственная ниточка, связывавшая нас, оборвалась… Я сама виновата в этом… Я одна… Мне хотелось спокойствия и любви, заботливого мужа и троих детей, но, к сожалению, мои мечты уже никогда не сбудутся. Я осознала, что в наших отношениях в первую очередь недоставало правды. Простой человеческой правды. В них присутствовало все: и доброта, и уважение, и страсть, но не было самого главного… Я ничего не знала о твоей работе, а ты ничего не знал обо мне. Мы лгали друг другу, не задумываясь о последствиях, и теперь я первая расплачиваюсь…»

На этом письмо обрывалось.

— Как это произошло? — Виктор отложил листок в сторону и устало потер лоб.

— Она приняла снотворное, — тусклым голосом поведал Семенец и успокоил: — Смерть была легкой…

— Почему мне об этом не сообщили? — Виктор вскинул голову, ожидая ответа.

— Дорогой мой, вы были в КПЗ и подозревались в убийстве. Видимо, следователь посчитал нужным скрыть это от вас.

«А вот тут ты ошибаешься… Савельев скорее всего сам ничего не знал», — подумал Виктор и еще раз перечитал письмо.

— Странно оно как-то обрывается, — пробормотал он. — Ни прощания, ни подписи…

— Что вы сказали? — переспросил майор.

— Я могу оставить это у себя? — ученый сложил листок пополам и прихлопнул его ладонью.

— Конечно. Следствие по этому делу закончено, с письма снята копия, так что…

— А мне можно идти?

Хозяин кабинета улыбнулся уголком рта.

— К сожалению, формальности обязывают задержать вас здесь еще на день.

— Слушайте, — разозлился Виктор. — Я прекрасно понимаю, что никогда не выйду отсюда, пока не дам согласия продолжать опыты…

— Если вы все понимаете, то зачем спрашиваете? — тон Семенца стал резким и неприятным.

— Я всегда знал, что командование ведет грязную игру, даже со своими сотрудниками. Если я откажусь, то вряд ли останусь в живых, ведь так?

— Не исключено.

— Мне нужно отдохнуть и подумать, — Виктор встал и подошел к окну.

— Не пытайтесь убежать, — предупредил Семенец, набирая телефонный номер. — Приготовьте, пожалуйста, комнату сорок шесть.

— Это для меня? — уточнил ученый.

— Для вас…

Через минуту-другую в кабинет вошли уже знакомые ребята и вопросительно посмотрели на майора.

— Опадите молодого человека в его апартаменты, — приказал тот и с деланной любезностью раскланялся: — До завтра.

— До завтра, — Виктор, сопровождаемый двумя конвоирами, направился к двери.

Проходя по коридору, он чувствовал себя не лучшим образом. Особенно неприятно было то, что парни весьма небрежно относились к нему.

«Значит, таковы указания…» — вздохнул Виктор и остановился перед открытой дверью.

Больше всего его удивили стены, выкрашенные в белый цвет.

«Как в больнице», — решил Виктор и шагнул вперед. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, и в замочной скважине несколько раз провернулся ключ.

«Вот я и снова пленник, а на размышление — двадцать четыре часа…» — Виктор прошелся по своей не то палате, не то камере и, увидев кушетку, рухнул на нее, даже не сняв ботинок.

Как ни странно, известие о смерти Ольги не шокировало его. Мысленно он уже давно распрощался с девушкой и теперь ее уход из жизни воспринял как нечто естественное. Однако смутные мысли бередили душу.

«Не верю, что Оля наглоталась таблеток. От меня скрывают правду. Ее убили… — мелькнуло в голове. — Есть несколько вариантов. Например, ее убрали как ненужного свидетеля. Или: урод решил отомстить мне. Но за что?»

При воспоминании о монстре Виктор вздрогнул и приподнялся.

— За что? За что и почему я?! — почти прокричал он.

Подошел к окну и раздвинул шторы.

— Боже мой! — простонал он, увидев частую решетку.

Вернувшись к кушетке, он лег и закрыл глаза. Начал представлять, как там, на воле, в небе мерцают звезды. Мыслей не было — он оставался в духовном и телесном оцепенении. Не думать, не действовать не мог и не хотел. А вскоре придется…

Он прождал целую ночь и утро, но к нему никто так и не зашел. Приготовил целую кучу вопросов и требований, которые выдвинет перед тем, как отправиться в лабораторию. Он решил продолжить опыты.

«Лишь таким способом я смогу добраться до монстра, — уговаривал он себя. — Это я побудил его к действию и тем самым заставил приносить горе близким мне людям…»

Виктор ничего не ел уже сутки. Слава Богу, на столике стояла полиэтиленовая бутылка с водой, из которой он время от времени пил.

Наконец в замочной скважине скрежетнул ключ, дверь распахнулась, и порог переступил холеный Семенец. За ним неслышно ступал один из охранников, держа в руках поднос с едой.

— Добрый день, — поздоровался майор, внимательно оглядев Виктора.

Поставив на столик поднос и разложив перед Виктором столовые приборы, рослый детина удалился. При виде пластмассовых вилки и ложки Виктор хмыкнул.

— Это в целях личной безопасности? — полюбопытствовал он, ковыряя остывший омлет.

— Нет, — покачал головой Семенец. — Это, чтобы избежать самоубийства.

От такой тактичности Виктор едва не поперхнулся. Он отодвинул тарелку и отхлебнул некрепкий кофе.

— Дрянь у вас еда, — заметил вскользь.

— Да уж не ресторанная, — улыбнулся Семенец, показывая пожелтевшие от табака зубы.

«Не торопите ответом, гад, — подумал Виктор. — Уверенности в себе хоть отбавляй…»

Майор достал из кармана сигареты и предложил:

— Курите…

— Между прочим я решил, что буду работать на вас, — вместо благодарности с вызовом сказал Виктор.

— Я и не сомневался. Вас загнали в угол, — Семенец с присущей ему рассудительностью все расставил по местам.

Виктор, затягиваясь и выпуская синеватый дым, подумал, что майор во многом прав.

— Но мне нужно будет встретиться с родителями.

— Вы им позвоните, — отрезал Семенец тоном, исключающим возражения.

Виктор раздраженно поинтересовался:

— А когда мне приступить к опытам?

— С завтрашнего дня…

— Под руководством Никифорова?

Задавая этот вопрос, он догадывался, что услышит в ответ.

— Нет, — помедлив, ответил Семенец. — У вас будет новый шеф.

— Понятно. Тогда я должен вас попросить, — Виктор постарался изложить свою просьбу как можно естественнее. — Мне хотелось бы поговорить со следователем Савельевым, и желательно наедине.

Если майор и удивился, то ничем не выдал этого.

— По какому вопросу? — равнодушно спросил он и добавил:

— Мне это необходимо знать, чтобы как-то объяснить начальству.

— Это связано со смертью моей… Ну, почти невесты. Савельев лучше, чем кто-либо, сможет разобраться в этом деле.

— Вряд ли он сможет помочь. Он занимается совершенно другими вопросами, — возразил было майор и неожиданно улыбнулся. — Ладно, я попробую уговорить начальство.

— Спасибо, вы не представляете, как это важно для меня, — Виктор, едва сдерживая ликование, потряс холодную скользкую ладонь Семенца.

— На сегодня все, — офицер поднялся и направился к двери.

— До свидания, — попрощался Виктор.

— Возможно, будут еще просьбы, пожелания? — военный обернулся на пороге.

— Нет-нет, — быстро ответил Виктор, нетерпеливо ерзая на месте.

Когда за Семенцом закрылась дверь, он вздохнул с облегчением. Поднялся и методично принялся обследовать комнату. Убедившись, что за ним не подсматривает скрытая камера, достал из нагрудного кармана блокнот, огрызок карандаша и начал быстро писать…

В эти самые минуты майор Семенец шел по коридору, размышляя, почему ученый так легко согласился вернуться к работе.

«Разгадка может быть очень простой… и мне кажется, что она как-то связана с этим следователем, — решил он. — Во всяком случае, когда я пойму, зачем Виктор попросил свидания с Савельевым и почему монстр неотступно следует за ним, тогда, можно считать, победа у меня в кармане…»

VII

Савельев удивился, когда ему позвонили из военного ведомства и назначили встречу. Он целый день пытался понять, чем могла вызвать интерес его скромная персона.

«Будут вербовать — соглашусь, — улыбаясь, решил он, продолжая перекладывать бумаги. — Хотя там таких, как я, не держат. Им подавай гениев типа Виктора Франка…»

В отличие от КГБ вояки любили напустить тумана и запутать любое простое дело так, что потом долго приходилось разбираться. Однако отказываться от встречи было опасно — там служили крепкие ребята, выполнявшие приказ даже тогда, когда в любой другой организации на все махнули бы рукой.

Свидание назначили в Измайловском парке, рядом с аттракционами, как раз недалеко от дома Игоря Леонидовича. Следователь долго колебался — сказать — не сказать об этом прокурору, но в конце концов решил, что имеет право на маленькие секреты.

На место Савельев прибыл за полчаса до назначенного времени. Нельзя сказать, что это было продиктовано какими-то особыми соображениями, но он не любил опаздывать вообще, да и денек выдался солнечный, погожий, так что грех не прогуляться по знакомым аллеям.

Хотя на дворе стоял конец марта, в воздухе чувствовался легкий морозец.

«Черт, легко оделся…» — подумал Савельев, бодро прохаживаясь, чтобы не простудиться.

Увидев, кто пришел на встречу, следователь удивился.

— Игорь Леонидович! — к нему направлялся Виктор Франк.

— Вот не ожидал! — воскликнул Савельев, косясь на двух верзил, которые медленно прогуливались невдалеке и со скучающим видом изучали голые деревья. — Хвосты?

— Друзья, — Виктор рассмеялся, и Игорь Леонидович с удовольствием отметил, что со времени их последней встречи ученый немного приободрился.

«Правда, волосы совсем поседели, и губы еще упрямее сжались…» — вздохнул он про себя.

— Ладно, пошли присядем, — Виктор потащил следователя на зеленую облупившуюся скамейку в самой глубине аллеи.

Парни нехотя поплелись сзади, даже не пытаясь скрыть, что они здесь при деле.

— Хоть бы для видимости за сосну спрятались, — Савельев окинул ребят неодобрительным взглядом.

— А зачем? — усмехнулся Виктор. — И так сойдет…

— В чем дело? — сразу приступил с расспросами Игорь Леонидович. — Я теряюсь в догадках, почему вы искали встречи со мной.

Виктор задумчиво посмотрел на следователя и перевел глаза на молодую парочку, сидевшую напротив.

— Для моего начальства — я пришел поговорить с вами об обстоятельствах смерти моей невесты.

— Господи! Ваша девушка погибла?! — ужаснулся Савельев. — А я и не знал.

— Значит, должны все разузнать. Возможно, ее убили…

— А какова официальная версия?

— Самоубийство.

— Я сделаю все возможное, — пообещал следователь и добавил: — А как мне связаться с вами?

— Я сам вас найду, но это не главное, ради чего я здесь, — Виктор глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, словно ему было трудно говорить. — Не знаю, правильно ли я поступаю, доверяясь вам, но у меня нет иного выхода. Кроме того, я просто симпатизирую вам.

Савельев смущенно потупился.

— Но давайте быстрее перейдем к делу. Вы сами своими разговорами натолкнули меня на одно важное решение. Я согласился работать в военном ведомстве, но хочу, чтобы вы попытались передать некоторую информацию в прессу… Если в нашей стране журналисты не пойдут на это, тогда, пожалуйста, свяжитесь с иностранными… Многое вы уже знаете из моих показаний, а вот это план расположения базы, где находится моя лаборатория, ну и некоторые расчеты и формулы…

Игорь Леонидович почувствовал, как холодные пальцы Франка коснулись его руки, и в ладони оказался сложенный листок бумаги.

— Специалисты поймут, не волнуйтесь… Да и вам, я думаю, поверят, — негромко сказал Виктор, косясь на своих сопровождающих.

Те, однако, совершенно не обращали на них внимания.

— Я очень надеюсь на вас, — вздохнул Виктор. — Вы внушаете мне доверие. Нельзя допустить, чтобы мое открытие использовали в ужасных целях.

Только сейчас Савельев по-настоящему испугался.

«Я же сам… сам толкнул его на этот поступок своими разглагольствованиями…»

— Хорошо, я обязательно передам, — наконец согласился Игорь Леонидович. — Если потребуется, то сам дам подтверждение… А если вдруг ничего не выйдет, не позволю замять это дело.

— Спасибо! — горячо поблагодарил Виктор и резко поднялся.

— Уже уходите?

— Да, и так непростительно долго засиделся…

Савельев долгим взглядом провожал ученого и его сопровождающих, пока они не скрылись из виду, так и не решившись разжать потную ладонь…

Придя домой, долго разглядывал непонятные формулы и карту.

«Да, на старости лет ввязался в авантюру…» — вдохнул он и принялся разогревать обед.

Жены не было дома, и Савельев, поглядывая на часы, почему-то вдруг занервничал.

— Где ее черти носят? — пробурчал он, заваливаясь на диван с газетой.

Часовая стрелка бежала так быстро, что хотелось ее остановить. Вдруг вспомнилось, если жене приходилось задерживаться, то она всегда предупреждала.

В десять вечера Игорь Леонидович принялся обзванивать общих знакомых, надеясь найти следы пропавшей. Набирал номер за номером и выслушивал односложные ответы:

— Нет, не заходила… Не звонила…

Когда от отчаяния он уже чуть не рвал на себе волосы, задребезжал телефон.

— Алло? — схватив трубку, произнес Игорь Леонидович. — Я слушаю…

— Не волнуйся, дорогой, я забежала к подруге, — раздался знакомый голос.

— Ты не могла предупредить?! — взорвался следователь.

— Ты же никогда не паниковал, — удивилась жена. — Что случилось?

— Что-что?.. — буркнул мужчина. — Я тут едва не сошел с ума…

— Это ревность? — рассмеялась супруга. — Если да, то она запоздала…

— Немедленно бери такси и приезжай домой, — потребовал Игорь Леонидович.

Жена повесила трубку, явно недовольная его тоном.

Савельев быстро оделся и выскочил на улицу, чтобы встретить загулявшую подругу жизни.

Продрожав на холоде целых сорок минут, Игорь Леонидович успел вообразить все самое худшее. Наконец вдали показалась машина со светящимися шашечками на крыше.

— Слава Богу! — вздохнул он, помогая жене выйти из такси. — Я уже все глаза проглядел…

— Что с тобой? — взволнованно спросила супруга, заглядывая мужу в лицо.

Тот побелевшими от легкого морозца руками обнял женщину и прошептал:

— Ты самый близкий мне человек, и если я тебя потеряю, то никогда не прощу себе этого.

— О чем ты? — встревожилась жена.

— Да так…

Савельев отстранился и быстрым шагом направился в подъезд. Решение было принято.

«Ну их, эти мировые открытия и проблемы, связанные с ними… Я хочу спокойно спать…»

Утром следователь тщательно выбрился и, придя на работу, попросил аудиенции у Кузнецова. Прокурор словно ждал его: сразу принял, усадил в кресло и даже помог начать разговор:

— Что привело вас ко мне?

— Вы, наверное, в курсе, что вчера я встречался с Виктором Франком.

— Да, мне доложили.

— Я знал, что это не останется незамеченным. — Савельев вздохнул, раздумывая, с чего начать.

— Смелее, — подбодрил его прокурор.

— Скажите, а что с Конорадским? — неожиданно полюбопытствовал Игорь Леонидович.

— С Конорадским? — переспросил Кузнецов. — С ним все прекрасно… Работает в своей брокерской конторе. Его выпустили за недостаточностью улик.

— Да вы что?! — поразился Савельев, а про себя подумал:

«Выкрутился, гад…»

— Он оказал нам небольшую услугу. Точнее, не нам, а комитетчикам, — начал объяснять прокурор. — А уж они решали — представляет Конорадский опасность для общества или нет.

Почувствовав, что из него делают дурака, Игорь Леонидович замкнулся.

«Конорадский выдал своего исполнителя, это факт, а потом умыл руки… — догадался следователь. — Да-а-а… неплохо он работает…»

Обида за собственные, никому ненужные старания захлестнула его.

«Я же летал в Архангельск проводить операцию по задержанию, и на тебе… Бросили подачку, как собаке кость…»

Сразу же пропало желание делиться с Кузнецовым чем бы то ни было. Однако, вспомнив, на что способно КГБ, Игорь Леонидович подавил в себе неприязнь и продолжил:

— Вы, наверное, хотите знать, почему Виктор встречался со мной… Так вот: ученый передал мне точные координаты лаборатории и формулы, которыми он пользовался в своей работе.

У Кузнецова от таких новостей пересохло в горле.

— Где они? — прокурор потянулся через стол, протягивая руку.

Савельев достал из бумажника листок и подал его начальнику. Несколько минут Генеральный внимательно изучал написанное.

— Вы догадываетесь, почему он это сделал? — наконец спросил прокурор.

— Мы не успели как следует обговорить этот вопрос. Времени было слишком мало, — соврал Игорь Леонидович.

— Не означает ли это, что Виктор готов сотрудничать с комитетом? — начал наседать Кузнецов.

— Может быть, — туманно пояснил Савельев.

Он решил не упоминать о своей роли, уготованной ему Виктором.

— Спасибо, вы свободны, — вдруг оборвал разговор прокурор и, когда подчиненный уже взялся за дверную ручку, добавил: — Ваши заслуги будут особо отмечены.

«Предательство всегда ценилось… Особенно у нас…» — с горечью подумал Игорь Леонидович.

Облегчения, которого он ожидал, почему-то не было.

«Хорошо, что никогда больше не встречусь с Франком, — вздохнул следователь, — а то, как бы я посмотрел ему в глаза?..»

Через час злополучный листок уже лежал на столе шефа КГБ Тихомирова. Это был подтянутый сухопарый мужчина невысокого роста, со шрамом на подбородке. В отличие от генерал-лейтенанта Кривоносова Тихомиров никогда не орал на своих подчиненных и с подчеркнутым вниманием относился к ним, не забывая даже мелких заслуг.

В кабинете находился еще один человек, в котором Савельев сразу же узнал бы незнакомца, присутствовавшего при его прежнем разговоре с Генеральным прокурором. Этот пронырливый гэбист был никто иной, как капитан Стрельцов. В комитете о нем ходили легенды. Стрельцов отличался особым хладнокровием и дерзостью, поэтому обычно именно ему поручали особо важные операции.

Вот и сейчас капитан занимался делом о монстре, однако неудачная попытка его задержания немного пошатнула реноме Стрельцова в глазах Тихомирова.

— Наш общий знакомый передал вот эту писульку, — шеф КГБ начал разговор именно с этой фразы.

Стрельцов внимательно рассмотрел клочок бумаги и высказал свои соображения вслух:

— Это почерк Франка. Я сразу узнал.

— О, вы хорошо осведомлены об этом загадочном ученом, — улыбнулся шеф.

— Приходится… — сказал капитан.

— Это план расположения лаборатории, где проводятся опыты по созданию искусственной модели человека. А это — формулы, имеющие важное значение…

— Прекрасно, — без эмоций проговорил Стрельцов, теряясь в догадках, что последует за сообщением.

— Ваша задача проверить, правду ли написал ученый или же он блефовал, передавая эти каракули Савельеву.

— Следователю Савельеву? — искренне удивился капитан.

— Да… По-моему, Виктор, понимая, что дела его плохи, доверился следователю.

— Я слышал, что он вновь согласился работать, на своих хозяев, — как бы между прочим заметил Стрельцов.

— Да, но эта записка, по утверждению Савельева, доказывает, что ученый не прочь бы сотрудничать и с нами.

— Вы хотите сказать, что Франк надеется на двойную оплату?

— Вряд ли… Франк относится к тому типу людей, которых деньги совершенно не интересуют… Тут скорее иное, — Тихомиров задумчиво потер подбородок. — Если мои выводы правильны, ученый вдруг догадался об истинных целях своих хозяев. Кто ему открыл на это глаза, остается за кадром. Возможно, ведомство посчитало нужным не таиться, решив, что Виктор и так у них в руках.

— Да, иногда они работают весьма грубо, — согласился Стрельцов.

— Теперь у вас есть все: карта и формула, так что найдите кого-нибудь, кто смог бы провести исследование. Если все получится, попытаемся освободить Франка, — с этими словами Тихомиров подмигнул подчиненному и, опустив голову, начал изучать бумаги на столе, показывая тем самым, что разговор окончен.

Стрельцов поднялся к себе, вызвал помощника и попросил сделать копию записки. Через несколько минут все было готово, и капитан связался по телефону с научным центром, где за несколько часов их сотрудники могли бы приготовить нужный препарат. Договорившись, что ему первому сообщат о результатах проверю! Стрельцов положил трубку и задумался.

«Если я правильно понял, прослушав допрос Франка, монстр почему-то преследует его… И как мы могли упустить это чудовище?.. Казалось, все было предусмотрено, и на тебе… Кто знал, что даже пули ему не страшны…»

Вспомнив о нескольких жертвах, имевших место при задержании, Стрельцов вздрогнул.

«Виктор Франк необходим нам немедленно, — решил капитан. — Если формулы действительно представляют интерес, то откладывать похищение ученого нельзя… Возьмем его — гигант никуда от нас не денется, сам придет…»

Несколько часов пролетели, как одно мгновение. Стрельцов и не заметил, как за окном стемнело. Когда раздался телефонный звонок, он сразу же взял трубку.

— Слушаю, — едва сдерживая волнение, проговорил он, догадавшись, что звонят из научного центра.

— Капитан Стрельцов? — переспросил на другом конце провода мужчина, видимо, научный сотрудник.

— Да, я слушаю…

— То, что вы нам передали, весьма интересно. Мы поработали над составом и получили газообразное вещество… В принципе, подобными поисками наш филиал занимается уже давно…

— Короче, — нетерпеливо перебил Стрельцов. — Да или нет?

— В общем-то, да, — неуверенно ответил мужчина, — но здесь явно не хватает нескольких звеньев… Понимаете, если ввести в третью ступень некоторое количество углеводорода и во вторую…

— Слушайте! — резко оборвал его капитан. — Меня не интересуют научные подробности.

— Все ясно. Короче, опыт прошел удачно. У нас даже и не помышляли о таких результатах. Это не совсем то, чего мы добиваемся, но в практике лично я не встречал ничего подобного…

«Вот это да!» — ахнул капитан, уже не слушая собеседника.

Даже не попрощавшись, Стрельцов положил трубку и быстро заходил по кабинету.

«Придется срочно до мельчайших подробностей разработать операцию по захвату Франка», — мелькнуло в голове.

Он вновь пододвинул к себе телефон и, набрав знакомые цифры, попросил:

— Соедините меня с Тихомировым.

— Я слушаю, — послышался знакомый голос.

— Все подтвердилось, — доложил капитан. — Я считаю, что надо немедленно приступать к освобождению Франка.

— Вот и займитесь. Поручаю это вам, — повелительно проговорил Тихомиров и намекнул: — При прежнем шефе вы, кажется, лет на пять задержались в одном звании. Так вот, у вас появилась возможность устранить это недоразумение…

Обрадованный Стрельцов с трудом заставил себя говорить деловым тоном.

— По моим сведениям, Франк все еще находится в Москве. Будем брать его по дороге в аэропорт.

— Вы так считаете? — усомнился Тихомиров.

— Да, место безлюдное. Мне кажется, все должно пройти гладко.

— Завтра ко мне с подробностями. Действуйте, — и шеф повесил трубку.

Не теряя ни минуты, Стрельцов связался с помощником и попросил:

— Отбери лично с десяток лучших парней из спецбригады, и желательно таких, которые могут отличить курок от мушки.

После этого капитан разложил на столе карту дорога и, задумчиво водя по ней пальцем, принялся прокручивать в голове возможные варианты.

VIII

Несколько дней Виктор провел в комнате с белыми стенами, вызывавшей у него ассоциации с палатой психлечебницы. Даже в следственном изоляторе он не испытывал тех чувств, которые временами накатывали на него, — хотелось ломать и крушить все вокруг. Однако он сдерживал эмоции, стараясь не подавать вида, что у него совсем расшатались нервы.

Иногда Виктор с утра до вечера валялся на кушетке и вспоминал Олю. Та осталась в памяти такой, какой он увидел ее впервые, — большие голубые глаза, белые локоны, растерянное лицо…

«Боже мой, со дня нашего знакомства прошло чуть больше восьми месяцев, а кажется, что прожита целая жизнь…» — подумал он, поднимаясь с кушетки.

Прошелся по комнате, в сотый раз считая шаги.

— Семь до окна… семь до двери… — пробормотал молодой человек и негромко рассмеялся.

«Так можно и спятить, а мне это вовсе ни к чему…»

Неожиданно раздался негромкий стук, и из-за двери Семенец вежливо поинтересовался:

— Можно к вам?

— Входите, — разрешил Виктор и с неприязнью подумал: «Сам же запирает меня на ключ, а потом спрашивает, можно ли. Парадокс…»

Майор переступил порог и, улыбнувшись, спросил:

— Я не помешал?

— Нет. А собственно, чему?

— Ну… — замялся Семенец. — Вашей работе…

— Вы же прекрасно понимаете, что думать в таких условиях невозможно.

— Ничего, потерпите. Осталось совсем немного. На следующей неделе вас отправят в лабораторию.

— В принципе, я готов уехать туда даже сейчас! — с вызовом заметил Виктор.

Майор пожал плечами:

— Все зависит от вас… Вы ведь не хотите нам помочь, поэтому путешествие откладывается.

Виктор раздраженно взмахнул рукой.

— Я никак не могу понять: что еще вам от меня надо?

— Ничего, кроме правды.

— Какой правды? — голос ученого едва не сорвался. — Я все, что знал и помнил, рассказал!

— Да-да, я знаю, — согласился майор. — Но мы никак не можем понять, почему вы так нужны монстру?

Помолчав мгновение, как бы собираясь с мыслями, Виктор ответил:

— Наверное, я ему нужен для того же, для чего и он необходим мне.

Услышав такое стланное объяснение, Семенец насторожился. «Что этот юродивый еще задумал?» — заволновался майор, а вслух с деланным безразличием произнес:

— Так откройте мне этот маленький секрет.

Виктор жестом предложил Семенцу наклониться и, когда тот на свой страх и риск выполнил просьбу, горячо прошептал ему на ухо:

— Мы хотим убить друг друга.

— Не может быть!

— Истинная правда, — серьезно заверил Виктор.

Не распознав по лицу ученого, шутит тот или нет, майор переспросил:

— Вы уверены?

Виктор снисходительно посмотрел на него и с легкой усмешкой на губах заметил:

— Слушайте, мы с вами на комиков вроде бы не тянем… Особенно я. Так вот, мне кажется, что круг сужается с неимоверной быстротой. Да только последние факты: Гвоздев, Оля…

— Девушка сама захотела расстаться с жизнью! Монстр здесь ни при чем, — запротестовал Семенец.

Виктор упрямо покачал головой.

— Не верю.

— Но я же показывал вам доказательства! — майор заволновался.

— Этот обрывок бумажки и есть доказательство? — иронически произнес Виктор, подавляя в себе желание вцепиться собеседнику в глотку. — Да там абсолютно ничего конкретного: Тем более о самоубийстве…

— Послушайте, — спокойно сказал майор, с трудом собравшись, — не говорите ерунды. Мы тщательно осмотрели квартиру вашей невесты. Никаких следов присутствия посторонних людей не обнаружено, а уж тем более — пальчиков монстра.

Виктор невесело хмыкнул.

— Да он же маньяк с опытом. Он мог запросто протереть мебель и все прочее…

— Нет, здесь вы ошибаетесь. Монстру наплевать — оставляет он следы или нет. Он никогда не заботился об алиби, — принялся доказывать Семенец. — И последнее. Экспертиза установила, что Луганская приняла большую дозу снотворного. На стакане, который стоял рядом, были отпечатки только ее пальчиков. Неужели вы думаете, что чудовище как-то уговорило девушку проглотить несколько десятков таблеток и запить водой…

— Он на все способен, — сквозь зубы процедил Виктор.

— Не несите ерунды! Его специализация — удушения, а уж никак не такие душещипательные смерти, как у Луганской.

— Прекратите! — Виктор стукнул кулаком по столу. — Не кощунствуйте, а то как бы я не свернул вам шею…

— Простите, — немного помедлив, извинился Семенец. — Я не хотел вас оскорбить…

— Чего уж… — Виктор отвернулся к стенке, досадуя уже на себя, что погорячился.

«Я же сам, добровольно вступил в эту грязную игру и теперь должен придерживаться общепринятых правил», — подумал он, вздохнув.

Семенец посмотрел на часы и поднялся.

— Я понимаю, что разговор у нас был не из приятных. Извините еще раз, — майор взялся за ручку двери и, бросив прощальный взгляд на сгорбленную фигуру ученого, добавил: — Между прочим о вашем новом шефе. Я, кажется, говорил вам…

Виктор с интересом прислушался, недоумевая, с чего это Семенец разоткровенничался.

А тот, заметив, что заинтриговал Франка, решил задержаться еще на несколько минут.

— Так вот, ваш новый шеф…

— А кто он? — полюбопытствовал Виктор. — Профессор?.. Доктор наук?.. Кандидат?..

— Нет, хватит научных работников со степенями, — усмехнулся майор. — Наше руководство решило поставить на место Никифорова человека, который имеет весьма смутное представление о вашей работе…

— Боже, как же мы будем обсуждать проблемы, возникающие в ходе работы? В конце концов, как он сможет контролировать исследования без элементарных знаний?! — воскликнул ученый, поражаясь все больше и больше.

— Этот полковник все схватывает на лету, — успокоил Семенец. — Во всяком случае дисциплина у него хромать не будет. Это я вам гарантирую. К тому же у него огромный опыт управленческой работы. Между нами, ваш будущий шеф несколько лет провел в Афганистане при штабе Южной группы войск.

Майор, словно испугавшись своей откровенности, замолчал и поспешно удалился. Когда за ним закрылась дверь, Виктор схватился за голову и негромко простонал:

— Во вляпался…

«Скорее бы Савельев начал действовать, а то уже совсем невмоготу…» — подумал он.

Мысль о следователе, таком милом и симпатичном человеке, приятно согрела душу.

«Что же он медлит? — вздохнул Виктор и тут же нашел Савельеву оправдание: — Не так-то просто развернуть серьезную кампанию по моему делу и заинтересовать ею иностранцев, но я уверен — он делает все, что в его силах…»

Виктор почувствовал, как на глаза навернулись слезы досады.

«Я еще продержусь… Рано сдаваться… Скорее бы в лабораторию и там с головой окунуться в исследования… — он вскочил и вновь принялся мерять шагами комнату. — Когда же я выберусь отсюда?..»

Знай Виктор, насколько он важная персона для военного ведомства, возможно, вел бы себя иначе и даже выставил бы ультиматум. Однако ведомство умело втаптывать людей в грязь, да так, что потом они уже не могли чувствовать себя полноценными членами общества.

Именно на это и нажимал генерал Кривоносов в разговоре с Семенцом, только что вернувшимся от Франка.

— Мы зря теряем с ним время! — орал генерал, наваливаясь грудью на стол.

— Не согласен, — упрямо возразил всегда осторожный Семенец. — Только Франк может поставить на конвейер новое поколение воинов. Виктор — талантливый ученый, многого достигший в своей области.

— Незаменимых у нас нет, — перебил майора Кривоносов. — Этот фрукт, выращенный и выхоленный профессором Никифоровым, настолько обнаглел, что может заявить: «Хочу увидеться со своим следователем!», а мы — пожалуйста… Хочет поспать — мы подушечку под бок, захочет бабу в камеру — приведем. Все, хватит!

Кривоносов, сопя от злости, принялся водить пальцем по своей любимой пепельнице. Семенец, выждав приличную паузу, заметил:

— Даже если мы и расшифруем рукопись, это нам не поможет. Виктор глубже других знает и лучше других владеет этим материалом. Тем более у него немалый опыт. Я считаю, нам следует перевести Виктора в лабораторию, и чем скорее, тем лучше.

Высказавшись, майор откинулся на спинку стула и, заложив ногу за ногу, скрестил руки на груди. Однако генерал даже не заметил, что подчиненный в его присутствии сидит не по уставу. Он переваривал слова офицера, делая при этом весьма внушительное лицо. Семенец же следил за весенней мухой, которая медленно летала перед его носом.

«На дворе апрель — звенит капель…» — майору вспомнился детский стишок, и он улыбнулся.

Когда раздался раскатистый бас Кривоносова, офицер от неожиданности вздрогнул.

— Я подумал и решил: отправим Франка немедленно. Можно завтра, — солидно проговорил генерал. — Ответственным назначаю вас. Обеспечьте хорошую охрану, самолет, ну и все остальное тоже.

— Слушаюсь! — встал Семенец, вытянувшись по струнке.

— Вы свободны, — сказал Кривоносов, но, заметив, что подчиненный не сдвинулся с места, добавил: — Хотите задать вопрос?

— Так точно, — майор редко отвечал по уставу, лишь в экстремальных случаях.

— Задавайте, — снисходительно бросил Кривоносов.

— Новый руководитель уже вылетел на базу?

— Да. Но если потребуется, он встретит вас на аэродроме, — пообещал генерал и с удовольствием добавил: — Уж он там наведет порядок. А то распустились совсем при Никифорове, царство ему небесное…

Услышав последние слова, Семенец вздрогнул.

— А что, профессор умер? — недоумение так и читалось у него на лице.

— Для Родины — да! — сухо ответил Кривоносов и вдруг самодовольно засмеялся. — Я про всех так говорю, кто уходит на пенсию.

Семенец кивнул и быстро направился к двери. Вначале майору захотелось пойти к Виктору и поделиться последней новостью, однако он пересилил себя, решив, что и так много времени проводит в комнате с белыми стенами.

IX

В эту ночь Виктору снился чудесный сон. Будто бы он бежал по полю, сплошь покрытому крупными ромашками, а в ушах настойчиво звучал голос Цоя, певца его юности, трагически погибшего в автомобильной катастрофе…

— В наших глазах крики: вперед, — шепотом повторил он и проснулся.

«Почему спокойные и радостные видения я не запоминаю, — с горечью вздохнул молодой человек. — Видимо, они сразу же переходят в подсознание…»

Виктору вспомнилась его молодость и учеба в университете.

«Мы воспитывались на „Аквариуме“ и „Кино“, на „Машине времени“ и „Воскресенье“… Такого сейчас уже нет, а на концертах нынешние подростки дергаются в неописуемых танцах, скорее напоминающих предсмертные судороги…»

Встав с кушетки, Виктор подошел к окну. Его взгляд уперся в серую стену расположенного напротив здания.

«И это уже почти две недели! — ученый со злостью сплюнул на пол, однако даже не пошевелился, чтобы вытереть. — Интересно, как объяснили мое исчезновение родителям? Хотя при желании это несложно сделать… Военные — мастаки врать…»

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Семенец. Виктор настолько удивился внешнему виду майора, что в первую минуту даже опешил.

— Что, пожар? — пошутил он.

— С чего вы решили? — насторожился Семенец.

— Вид у вас бледный, — серьезно заметил Виктор и добавил: — На лице написано: что-то стряслось.

— Ничего особенного. Немного поменялись планы, и только.

— Это касается меня, — догадался ученый.

— Да, — кивнул Семенец. — Мы выезжаем на базу немедленно.

— Вот тебе раз… — пробормотал Виктор, плюхнувшись на кушетку. — К чему такая спешка?

Немного помявшись, Семенец пояснил:

— Мы не можем расстаться с мыслью (некоторые считают ее абсурдной), что монстр ведет слежку за вами. Надеемся, ваш внезапный отъезд заставит его проявиться.

— С чего вы это взяли? — хмыкнул Виктор. — Этот тип уже давно на краю света и радуется, что провел дураков.

Медленно, растягивая слова, Семенец произнес:

— Его видели ночью невдалеке от этого здания.

— Как?! — отвращение и ужас смешались на лице ученого. — Неужели он и впрямь преследует меня, чтобы убить? Ему что, мало?!

— Прежде и я придерживался такого мнения, но теперь… — майор подошел к окну и подергал прутья решетки. — Теперь я считаю, что вы ему нужны совсем в иных целях. Ему ничего не стоило влезть сюда и прикончить вас, но он этого не сделал. Так что собирайтесь…

— Подождите! — запротестовал Виктор. — Вы задумали убить двух зайцев сразу: перевезти меня в лабораторию и использовать одновременно, как наживку. Хорошенькое дельце, ничего не скажешь.

По лицу Семенца было видно, что ему в тягость это нытье. В конце концов он не выдержал и, направившись к выходу, заявил:

— Через четверть часа за вами зайдут.

Виктор проводил его настороженным взглядом и принялся складывать вещи. Осмотрев зимнее пальто, вздохнул:

«Да, явно не по сезону, но что поделаешь…»

Точно в назначенное время в комнату вошли двое незнакомых людей. Оба были невысокого роста и с не характерной для телохранителей манерностью, вызывавшей подозрение. У каждого под кожаной курткой угадывалась кобура. Виктор вгляделся в их лица.

«Это глаза убийц… — вздрогнул он внезапно. — Именно такими они и бывают, да, хорошенькая компания…»

Ни слова не говоря, парни кивнули на распахнутую дверь, и ему ничего не оставалось, как последовать за ними.

Коридор показался неимоверно длинным. С двух сторон веяло холодом от мнимых телохранителей, однако по лбу Виктора обильно струился пот, его знобило, и казалось, что у него начинается жар.

Наконец они миновали коридор, затем спустились по грязной лестнице и вышли на улицу, где Виктор вздохнул с облегчением. Сопровождающие впихнули его на заднее сиденье «форда», а сами заняли места по сторонам.

— Вам не жарко в пальто? — раздался знакомый голос Семенца, сидевшего впереди.

— Нет, меня знобит, — прохрипел Виктор и поежился. — Вы едете с нами?

— Конечно, как же я вас оставлю? — улыбнулся майор и вновь поинтересовался: — Так вам все-таки не жарко? Может, разденетесь?

— Нет-нет! — энергично замотал головой Виктор и, чтобы хоть как-то отгородиться от новых вопросов, закрыл глаза.

«Как там Савельев? — мелькнула мысль. — Хорошо, что я, предвидя вариант отъезда, начертил примерный план базы. Там меня разыщут без труда…»

До аэродрома, насколько Виктор помнил, было минут сорок езды. Наблюдая за соседями через полуприкрытые веки, он попытался угадать, что кроется за этими масками-лицами.

«Я же ничего не ел! — спохватился вдруг Виктор. — Поэтому у меня такое скверное состояние…»

— Простите, — негромко обратился он к майору.

— Я слушаю, — Семенец был весь внимание.

— Мне неловко заводить об этом разговор, но… Понимаете, я с утра не успел позавтракать…

Услышав это, Семенец расхохотался:

— Я вам уже десять минут пытаюсь всучить бутерброд, а вы все отнекиваетесь. Мне даже подумалось, что вы объявили голодовку.

— Простите, я, видно, не слышал.

Без лишних слов Семенец вытащил термос, откупорил его, и в салоне вкусно запахло кофе.

— Божественный напиток! — констатировал майор. — Хотя я его в общем-то и не употребляю.

Видимо, кофе не вызвал особого интереса и у парней, между которыми сидел Виктор. Они даже носами не повели, а уж тем более не повернули голов.

Виктор дрожащими руками принял чашечку и потянулся за бутербродом. Семенец, поддавшись аппетитным запахам, решил перекурить за компанию с ученым.

— Самое интересное, — начал оправдываться он, вгрызаясь крепкими желтыми зубами в огромный кусок сала с хлебом, — что и я не успел толком перекусить дома.

— A у вас есть семья? — поинтересовался Виктор, пытаясь по лицу собеседника угадать ответ.

— Да, жена и ребенок, — Семенец слегка расслабился, вспомнив о родных.

— А сколько ребенку лет? — не отставал Виктор.

Майор не успел ответить, потому что впереди, на обочине дороги, увидел милицейского сержанта, жезлом указывающего на обочину.

— Вот черт, — выругался Семенец и в сердцах добавил: — Чего его нелегкая по таким путям гоняет?..

Виктору показалось, что в холодных рыбьих глазах соседа слева мелькнуло что-то вроде удовлетворения.

— Это же надо — самый опасный участок дороги, — не унимался майор и, обернувшись к ребятам, приказал: — Будьте начеку. Это может быть и липовый сержант.

Те ограничились легкими кивками.

— Если начнется заварушка — на пол, — бросил Семенец Виктору.

— Слушайте, вам эта ситуация не напоминает игру в шпионов? — возмутился ученый. — Это же рядовая проверка на дорогах. Посмотрите на рожу этого сержанта…

— Возможно, вы и правы, — улыбнулся майор, — но наша профессия учит быть всегда начеку.

Скрипнули тормоза, и Виктор пролил немного кофе себе на пальто.

— В чем дело? — майор открыл дверцу машины и тусклым взглядом уставился на гаишника. — Мы нарушили правила?

— Нет, — смущенно развел руками сержант. — Я тут всех останавливаю и прошу — помогите.

— Что-то случилось?

— Мотоцикл сломался, — веснушчатый сержант похлопал рыжими ресницами. — Уже два часа назад вызвал помощь по рации, а они, как в воду канули… Может, из вас кто-нибудь разбирается в моторах… Вон вас сколько…

— Ничем не можем помочь, — ответил Семенец.

— Извините, — гаишник откозырял и отступил в сторону. — Проезжайте…

Когда «форд» отъехал на десяток-другой метров, майор вздохнул с облегчением.

— Чего вы так испугались? — удивился Виктор. — Ведь вы официальное лицо, и документы, я думаю, у вас в полном порядке.

— Да так… — уклончиво ответил майор, даже не обернувшись.

Однако через несколько минут опасность пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали.

Когда автомобиль свернул на боковую дорогу, ведущую к аэродрому, Виктор услышал необычный звук — будто кто-то провел палкой по забору.

«Автоматная очередь», — подумал Виктор и взглянул на парней, сидящих по обе стороны от него.

Тот, который был справа, сразу плотно сжал губы. Его глаза сузились, а рука потянулась к кобуре. Левый остался невозмутим.

Невдалеке, метрах в пятидесяти от дороги, виднелась небольшая рощица, откуда, по-видимому, и стреляли.

— Может, учения… — неуверенно пробормотал шофер.

Семенец похлопал его по руке и язвительно заметил:

— Назови мне того идиота, кто прикажет устраивать здесь стрельбище.

По напряжению, повисшему в салоне, Виктор понял: происходит что-то серьезное. Он вопросительно посмотрел на майора, надеясь услышать хоть какие-то объяснения. Однако Семенец посчитал это лишним.

— Жми! — приказал он водителю и нервно добавил: — Изо всех сил.

Автоматные очереди повторились. Виктору даже показалось, что пули просвистели у него над головой.

— Непробиваемые стекла, — буркнул один из парней, уловив его взгляд.

Наперерез «форду» неожиданно бросилось несколько человек в гражданском.

— Засада! — истерично крикнул майор.

«Неужели этот тип додумался до того, чтобы нанять людей и похитить меня?» — удивился Виктор, а вслух проговорил:

— Что-то я не вижу монстра.

— Какой монстр?! — завопил Семенец. — Это же комитетчики. Узнаю их по самоотверженности, с которой они бросаются под колеса.

Водитель, молча сжав зубы, лавировал между мечущимися людьми. Соседи Виктора спокойно достали автоматические пистолеты и, опустив стекла, принялись с пугающей методичностью палить по нападавшим. Несколько человек сразу же упало, и Виктору почудилось, что он слышит их громкие стоны.

«Форд» резко повело вправо, и водитель, грязно выругавшись, пояснил:

— Колесо…

— Может, дотянем? — с надеждой спросил Семенец.

Шофер неопределенно пожал плечами, напряженно глядя вперед.

Через несколько минут все было кончено. Майор рукавом вытер со лба пот и обернулся к парням.

— Молодцы, чистая работа, — улыбнулся он и, обратившись к Виктору, добавил: — Видите, какая вы важная персона. Из-за вас мы едва не отправились на тот свет.

— Что же мне, смеяться или плакать? — раздраженно огрызнулся Виктор, все еще находившийся под впечатлением перестрелки. — И что, собственно, все это значит?

— Вас пытались отбить. И если бы не надежные ребята, — майор кивнул на «телохранителей», — нам вряд ли бы удалось вырваться из этой заварухи.

— И зачем же я комитету? — удивился Виктор.

— Вы еще спрашиваете… — рассмеялся Семенец.

Вдали показался аэродром — конечный пункт поездки Семенца. Там он должен был передать Виктора непосредственно новому руководителю.

Когда автомобиль, жалостно взвизгнув тормозами, остановился у небольшого здания, майор, грустно улыбнувшись, повернулся к Виктору.

— На этом моя миссия закончена. Жаль, конечно, расставаться, я к вам привык…

— Дальше я полечу один? — с нарочитой деловитостью поинтересовался Виктор.

— Я познакомлю вас с новым шефом, он и составит вам компанию в воздухе.

Вспомнив о репутации своего нового руководителя, Виктор насторожился.

— Давайте пройдем в помещение, — Семенец открыл дверцу и первым выскочил из машины.

Виктор, смущенно запахнув полы зимнего пальто, последовал за ним. Майор внезапно остановился, словно вспомнив о чем-то важном, и обернулся. Критическим взглядом оглядев «форд», подавил нервный смешок и, обращаясь к Виктору, заметил:

— А эта свинцовая начинка могла быть и в нас…

Виктор с содроганием провел пальцами по изрешеченной дверце автомобиля и подумал:

«Если бы год назад мне сказали, что я когда-нибудь буду участвовать в подобного рода мероприятиях, ни за что бы не поверил…»

— Ну вам-то, допустим, ничего не грозило, — заметив бледное лицо ученого, успокоил Семенец и, хитро прищурившись, добавил: — Разве что шальная пуля…

В ответ на эту жестокую шутку Виктор лишь усмехнулся.

В здании их встретила совершенно не знакомая Виктору девушка-регистратор.

«А протеже Никифорова, наверное, исчезла вместе со своим благодетелем, — вспомнил он один из последних своих полетов. — Сколько всего переменилось с тех пор… Тогда мне казалось, что самое лучшее — впереди, а сейчас я что-то сомневаюсь в этом…»

— Пройдите, пожалуйста, в служебное помещение, — пригласила девушка.

Семенец и Виктор вошли в небольшую комнату, где их уже поджидал плотный усатый мужчина в форме полковника. Виктор сразу же уловил знакомый запах одеколона, которым пользовался Никифоров.

«Да, вкусы у моих шефов определенно сходятся…» — усмехнулся он.

— Рад познакомиться, — буркнул полковник, окидывая взглядом вошедших, и протянул руку Семенцу. — Вы Виктор Франк?

— Да нет, — смутился майор. — Франк — вот.

Он указал на Виктора.

— Так-так, — полковник был явно разочарован внешностью ученого.

«Еще бы — впечатление лучше некуда, — подумал Виктор. — Зимнее пальто в разгар весны, бледность, словно у наркомана, и отсутствующее выражение лица».

— Вас поставили в известность, что мы будем работать вместе? — спросил полковник.

— Да, я в курсе, — от зычного, вот уж точно командного, голоса нового начальника Франку стало не по себе.

«Что поделаешь, терпи, — сказал он себе. — Хозяев не выбирают…»

Семенец с сочувствием заглянул в глаза ученому и попрощался:

— Я, пожалуй, пойду… До свидания.

— До свидания, — ответил Виктор.

Полковник же пробурчал что-то нечленораздельное.

Когда за майором закрылась дверь, в воздухе повисла неловкая пауза. Виктор не знал, о чем говорить, а полковник даже не удосужился помочь ему. Положение спасла девушка-регистраторша, заглянувшая в комнату.

— Ваш самолет, — сказала она.

Подавив горестный вздох, Виктор вслед за своим новым шефом вышел из помещения и поплелся в сторону взлетной полосы.

Часть седьмая

I

С тех пор, как Виктор был доставлен в лабораторию, минуло три недели. Жизнь в оторванности от большого города и нормальных человеческих контактов чем-то напоминала ему домашний арест. Разве что работа с утра до позднего вечера приносила некоторое облегчение. По крайней мере теперь реже перед его глазами вставали лица Павла и Оли. Уйдя с головой в исследования, он почти забыл и о страшных убийствах, невольным свидетелем которых стал.

Виктор настолько выматывался за день, что, придя в небольшую комнатку, отведенную ему для жилья, сразу же валился в постель. Правда, временами его все-таки посещали страхи, что ужасные пророческие видения вот-вот да и возобновятся. Но шел день за днем, а все было спокойно.

«Теперь реальность стала кошмаром, а сны — отдохновением», — рассуждал он и тут же отгонял внезапно наползающие грозовые тучи воспоминаний.

За три недели работа продвинулась настолько, что в иное время, даже при благоприятном ходе опытов, Виктору не удалось бы ее сделать и за несколько месяцев. Эксперименты на свинках удачно завершились, и теперь он работал уже с собаками. Кроме того, если раньше при серьезном физическом повреждении оживленные животные неизменно погибали, то теперь возвращение жизни повторялось до трех раз. Вплотную подошел Виктор и к моделированию новой биологической конструкции. В его уголке даже завелась одна собранная по частям, как автомобиль или телевизор, свинка. Но об этом ученый особенно не распространялся, боясь ненужной в его положении огласки.

«Мои успехи должны стать достоянием всех людей», — думал он, в душе продолжая надеяться на Савельева и ставя перед собой задачу выйти из заточения победителем не только человеческого невежества, но и природы.

Взаимоотношения с новым шефом складывались не то, чтобы плохо, но и нельзя было сказать, что они основывались на взаимной симпатии и понимании.

С первых дней полковник рьяно взялся за новое дело, пытаясь втиснуть научную деятельность в рамки валового производства. Он даже сочинил план, в котором было расписано, кто и в какие сроки должен представить окончательный результат своих исследований.

Ученые втайне смеялись над нововведениями, но спорить никто не решался. Впрочем, что касается необходимой аппаратуры и исходных материалов, полковник был безупречен — раздобыл все необходимое для нормальной исследовательской работы.

— Я сделал для вас все, и теперь вы должны работать в два раза быстрее, — любил повторять новый шеф, покручивая при этом усы.

К Виктору отношение у нового было особое. Он заглядывал в его лабораторию не меньше трех раз в день, чем доводил того до бешенства. Особенно доставал «умный» вид, с которым полковник задавал тупые вопросы. Но для успешного продвижения дел приходилось мириться и с этим.

«Главное — работа, все остальное — неважно», — повторял про себя Виктор в такие минуты, сжимая губы, чтобы не ответить грубостью.

Вот и в тот день, едва он засел за компьютер, как дверь широко распахнулась и на пороге возникла грузноватая фигура шефа.

— Как дела? — вместо приветствия произнес он.

Виктор, раздосадованный тем, что вынужден прервать работу, недовольно обернулся.

— Здравствуй, — отчеканил шеф, подходя, и протянул руку.

— Добрый день, — вздохнул Виктор, неохотно отвечая на рукопожатие.

— Что такой хмурый? — поинтересовался полковник и присел рядом.

— Да не все получается так, как хотелось бы… — ушел от ответа Виктор.

— Зря, зря, — задумчиво протянул шеф. — Или чего-то не хватает?

— Нет, аппаратуры и всего остального достаточно.

Полковник, нахмурив брови, пристально посмотрел на него.

— В чем же тогда дело?

— В пропорциях…

— Кстати, — шеф решил сменить трудную для него тему, — ты помнишь об отчете за эту неделю?

— Да, помню, — кивнул Виктор, досадуя, что попусту теряет время.

Шеф принял задумчивый вид и неожиданно спросил:

— Тебе интересно кое-что узнать о судьбе твоего монстра?

— Во-первых, он не мой, — возразил Виктор, но, подумав, что тот впервые заводит такой разговор, с невинным видом полюбопытствовал: — И что же там с ним?

Шеф сложил руки крест-накрест и самодовольно сообщил:

— Гуляет по нашим городам.

— Надеюсь, трупов нет?

Полковник хмыкнул:

— Зря надеешься… За три недели уже добрых два десятка накосил…

Виктор пристально посмотрел в глаза шефу, надеясь найти в них горечь или возмущение, но тот, казалось, наоборот, был очень доволен, что события разворачиваются именно так.

— И вы не можете его остановить? — при упоминании о зверствах, чинимых монстром, он почувствовал легкий озноб.

Шеф хитро усмехнулся.

— По-моему, это слишком ценный экземпляр, чтобы его так просто отправить на тот свет… Мы еще не успели изучить всех его возможностей… Вот когда вы предоставите соответствующие данные, тогда мы и спишем двухсотлетнее чудовище на свалку…

— Но ведь гибнут люди! — возмутился Виктор.

— На войне тоже гибнут, — с видом знатока протянул полковник.

— Это же совсем другое…

У шефа вдруг загорелись глаза.

— Вы представьте себе армию вот таких исполинов, — запальчиво заговорил он и начал загибать пальцы. — Во-первых, это очень дешево, во-вторых, отпадает необходимость проводить политическую обработку солдат, которые в любой момент могут струсить или поддаться пацифистским настроениям, и, в-третьих, это будет непобедимая вечная армия, которая по первому зову беспрекословно выполнит любой приказ. А какой это может быть разведчик!..

Полковник причмокнул языком и мечтательно посмотрел на компьютер.

Виктор задумался.

— А почему вы так уверены, что эти биоконструкции будут беспрекословно подчиняться вам?

— Очень просто, — снова усмехнулся шеф. — У вашего монстра был человек, который направлял его. Человека мы убрали — монстр рассвирепел и начал все без разбору крушить на своем пути. Но если какой-то бездарный уголовник управлял им как хотел, то почему бы это не делать нам уже с пользой для государства?..

— Хорошо, — решил не спорить Виктор. — Но ведь и они смертны. Вы же не собираетесь рядом с крематориями строить заводики по выпуску биороботов? Я думаю, вам известно, что основными поставщиками сырья для этих конструкций будут, пусть себе и умершие, но люди?

— По-моему, с трупами у нас никогда не было проблем, — усмехнулся полковник, видимо, сочтя свою шутку удачной. — Так что работайте, а за нами дело не станет.

Виктор не нашелся, что и ответить на эти железные доводы. Тем временем шеф, явно решив, что окончательно склонил подчиненного на свою сторону, поднялся и направился к выходу. У самой двери он неожиданно остановился и, обернувшись, добавил:

— Ах да, совсем забыл… Спецназ пытался взять вашего, как вы его называете, урода. Его расстреливали в упор, но он скрылся, а потом, через пару дней, еще пятерых уложил.

— А я тут при чем? — растерялся Виктор.

— Подумайте над тем, как сделать воина неуязвимым. У вашего же собрата это как-то получилось…

— Это пожелание?

— Нет, приказ! — шеф вышел, по армейской привычке громко хлопнув дверью.

Виктору вдруг вспомнилась разряженная обойма Павла, и он, представив в деталях события, происшедшие на пустыре, предался невеселым раздумьям, совершенно не подозревая, какой сюрприз его ожидает через несколько дней.

II

После необычных откровений шефа прошло три дня. Виктор продолжал свои исследования в привычном режиме, но зароненная полковником мысль о неуязвимости урода не давала ему покоя. Он несколько раз перепроверил данные своих опытов, даже раскрыл тетрадь Франкенштейна, но нигде не нашел и намека на какие-либо сверхзащитные свойства организма искусственного человека. Да, благодаря разработкам Виктора его можно было оживлять трижды, но урод попадал в смертельные передряги не раз и не два и при этом проявлял завидную живучесть. И было проще объяснить, почему рукотворный монстр живет двести лет, чем то, как после смертельных ранений он выживает и преспокойно продолжает свои вояжи.

Виктор пытался расспросить о подробностях последних событий, в которых участвовал монстр, но шеф старательно избегал темы «монстр», а только изо дня в день поторапливал ученого с отчетом. С этого их беседы начинались, на этом и заканчивались. Однако, как заметил, ученый, после их того «доверительного» разговора шеф стал более осторожным, и лицо его с каждым днем становилось все напряженнее. К тому же, до отвращения прежде навязчивый, он стал реже заглядывать в лабораторию и задерживался не больше минуты. Но еще больше Виктор поразился тому, что, придя утром на работу, он обнаружил на своей двери табличку, на которой огромными буквами было выведено: «Виктор Франк».

«Если это шутка, то дурацкая, — подумал Виктор. — В лаборатории не больше тридцати сотрудников, и все знают друг о друге куда больше, чем просто фамилии. Зачем же тогда устраивать этот зоопарк?»

Решив, что, видимо, ожидается какая-то комиссия, Виктор решил заглянуть к шефу. Однако в приемной его остановил секретарь.

— Полковник занят, — сухо произнес он.

— У меня срочное дело, — вспылил Виктор и рванул медную ручку.

Но дверь оказалась запертой на ключ.

— Я же вам говорил, — устало выдохнул секретарь.

— Когда он будет свободен?

— Сегодня вряд ли…

Виктор махнул рукой и вышел из приемной.

«Ладно, — попытался он успокоить себя, — сегодня хоть без дерганий поработаю».

К исходу дня, проведя несколько оживлений с новым составом препарата, Виктор занялся скрупулезным изучением поведения животных после возвращения их в биологически нормальное жизнедеятельное состояние.

На улице уже начало смеркаться, и, заканчивая работу, Виктор решил исследовать кровь одного из своих пациентов. Неожиданно скрипнула дверь.

«Значит, шеф все-таки решил наведаться, — мелькнуло в голове. — А какой бы замечательный мог быть день…»

Злой на руководителя за табличку, Виктор продолжал смотреть в микроскоп, но вдруг краем глаза заметил на стене огромную тень. Резко обернулся и… — напротив стоял монстр. Его мутный водянистый взгляд был устремлен на Виктора.

Увидев обтянутые сухой желтой кожей корявые пальцы и такое же сморщенное лицо, на котором особенно выделялись белые, как жемчуг, зубы, Виктор содрогнулся.

Как тогда, у могилы, они какое-то время молча смотрели друг на друга. Наконец грубые губы урода изобразили некое подобие усмешки. Виктор, почувствовав, что ему ничто не угрожает, попытался взять себя в руки.

— Как ты оказался здесь? — спросил он совершенно не то, что хотел.

Губы нежданного визитера растянулись еще шире.

— Виктор? — прошептали они, хотя сомнения в глазах монстра не было.

— Да, — выдавил из себя Виктор. — Ты пришел за мной?

— Я пришел к тебе. Я никогда не сомневался, что мы еще встретимся.

Виктор, постепенно привыкая к ужасному виду чудовища, тихо проговорил:

— Если тебе нужна моя жизнь, то можешь свершить свое черное дело… Ведь не впервой…

На этот раз монстр громко засмеялся, но вдруг оборвал смех и проговорил:

— Мне по-прежнему нужен твой ум, а жизнь… Можешь оставить ее при себе. Если я не убил тебя тогда, то зачем мне это делать теперь?

Довод показался Виктору убедительным.

— Чего же ты хочешь? — осмелев, с вызовом бросил он.

Визитер поправил скрюченными пальцами гриву седых, местами обожженных волос и неуклюже вскинул голову.

— То, чего я хочу, ты уже наполовину сделал, — кивнул он на клетки с животными. — Я пришел за второй половиной…

Подумав вдруг об убийствах, совершенных этим чудовищем, Виктор презрительно произнес:

— Думаешь, такие, как ты, заслуживают жизни?

— Но когда-то я стремился к добру, — запротестовал урод. — Однако вы, люди, создавшие меня, одновременно лишили элементарной человеческой теплоты, шарахаясь от меня во все стороны, а временами и преследуя для того, чтобы убить.

— Теплоты? — удивился Виктор. — Ты ведь робот…

Мутные глаза гостя сверкнули недобрым огнем.

— Я такой же, как и вы, — злобно проговорил он.

«Пожалуй, этот отбившийся от рук биоробот может натворить еще немало беды», — подумал Виктор и немного мягче произнес:

— Допустим, ты прав, но я хотел бы знать кое-что еще. К примеру: рукопись ты мне подбросил?

Выражение самодовольства появилось на лице монстра.

— Понятно, — Виктор изобразил озабоченность и, следя боковым зрением за визитером, начал рыться в своем рабочем столе. — А где же она?.. Что-то не могу найти… Ах да, она у шефа!

Он выпрямился и, увидев участие в глазах монстра, сказал:

— Чтобы продолжать разговор, мне нужна рукопись…

Тот всем своим видом показал, что готов помочь…

— Нет, — остановил его Виктор. — Ты лучше посиди здесь, а я сбегаю. Это минуты три, не больше.

Монстр пристроился на столе, подтвердив тем самым, что готов ждать.

Виктору только это и нужно было. Он выскочил за дверь и прямиком направился в приемную шефа.

Войдя в небольшую комнатку, он уловил на себе удивленный взгляд секретаря и заметил позади его стола приставленный к стене автомат Калашникова.

«Так поздно секретарь на своем месте никогда не задерживался», — пронеслось в голове, но рассуждать на эту тему Виктор не стал.

Подбежав к двери шефа, дернул за ручку.

— Черт, ушел, — выругался он вслух и подумал:

«Что же теперь делать?»

Секретарь выглянул в коридор и, возвратившись к своему столу, поднял трубку.

— Шеф, к вам Виктор, — негромко сообщил он. — Да, один… Хорошо.

Почти тотчас же послышался щелчок замка, и та самая дверь слегка приотворилась.

— Проходите… Быстро! — приказал голос шефа, и Виктор тут же шмыгнул в кабинет.

— Он у меня! — выдохнул ученый.

— Знаю, — спокойно ответил полковник.

Виктор растерялся.

— Нет, вы меня не поняли, — попытался объяснить он. — У меня в лаборатории сидит убийца!

Однако и на этот раз шеф продемонстрировал абсолютное хладнокровие.

— И чего же вы хотите от меня? — спросил он.

— Задержите его, арестуйте, убейте в конце концов, — почти в ярости выкрикнул Виктор.

Полковник досадливо махнул рукой.

— Да вы в своем уме? И, пожалуйста, не кричите так, а то он может услышать…

— Это же убийца! — стоял на своем Виктор.

— Вы предлагаете вызвать тяжелую авиацию и сравнять нашу лабораторию с землей? — пожал плечами полковник. — Вам же известно, что пуля его не берет.

Шеф встал, подошел к ученому и успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Я что-то не понимаю вас… Мы так давно хотели предоставить вам подопытного, и вот наконец это время пришло, а вы, я смотрю, недовольны…

Виктор, ошарашенный таким оборотом дела, в изнеможении опустился в кресло.

— Так, значит, и табличка для него? — догадался он.

— А вы как думали! — не без гордости подтвердил шеф. — Сами знаете, какие симпатии питает к вам монстр. Когда убрали его босса, куда он мог пойти?.. Естественно, к вам. Когда мы начали отслеживать путь его преступлений за последние недели, то поняли, что, как вы говорите, урод перемещается в направлении лаборатории. Ну а дальнейшие события человеку здравомыслящему предсказать нетрудно.

Полковник в своей манере скрестил руки на груди.

— Так вы обо всем знали?.. — Виктор в отчаянии обхватил голову руками.

— А вы хотели, чтобы он достался КГБ? — вопросом на вопрос ответил шеф и добавил: — Я, кажется, с вами заболтался… Идите и работайте.

Виктор поднялся и, опустив голову, направился к двери.

— Вы только ради этого приходили? — остановил его голос шефа.

Виктор задумался и вспомнил:

— Я обещал ему принести рукопись.

Шеф без разговоров открыл сейф и достал оттуда толстую тетрадку в потрепанном кожаном переплете.

— Возьмите, — протянул он ее Франку. — И еще: жить он будет в смежном с вашей лабораторией помещении. Мы там уже все подготовили. А теперь идите и помните: через месяц я ожидаю от вас положительных результатов.

— Хорошо, — упавшим голосом сказал Виктор и побрел в свою лабораторию.

Монстра он застал на прежнем месте. Тот сидел на столе и искоса поглядывал на мечущихся в клетках морских свинок и собак.

Виктор бросил рукопись на стол и молча присел.

— И что ты навязался на мою голову?.. — вслух протяжно подумал он.

— Помнишь нашу первую встречу? — неожиданно живо спросил монстр.

— И что? — пожал плечами Виктор.

— Тогда мне показалось, что сам Франкенштейн вышел из могилы…

— Я так позеленел от страха?

— Нет, просто ты очень похож на него. Как две капли воды. Прошло много времени, но мой создатель до сих пор стоит у меня перед глазами. Ну как тут было ошибиться? Поэтому, памятуя о прошлом, я и бросился наутек. Но ты не последовал за мной…

— А почему я должен был это сделать? — удивился. Виктор.

— Двести лет назад ты хотел меня убить…

— Франкенштейн, — поправил ученый.

Монстр промолчал.

— И чего же ты хочешь? Женщину или целую армию таких, как ты? — Виктор вспомнил слова Павла, и ему стало больно. — Таких же убийц?

Визитер поднял на него мутные, сливающиеся по цвету с веками глаза.

— До встречи с тобой я хотел отомстить всему человечеству за его жестокие нравы и воздать должное немногим добрым. В мечтах я часто представлял нашу встречу, а временами даже наяву грезил ею. Но появился ты, и теперь моя жизнь вновь обрела смысл.

— Ты уверен, что не ошибся?

— Да, — твердо ответил монстр.

В этот момент по радиопередатчику объявили об окончании работы.

— Тебя здесь очень ждали… — устало заметил Виктор и указал на дверь в соседнее помещение. — Там тебе приготовлена комната, а наш разговор продолжим завтра.

Лицо великана выразило недоверие.

— Ты боишься, я скроюсь от тебя? — устало сказал Виктор. — Напрасно. Не ты, так другие не дадут мне этого сделать.

— Ладно, — согласился монстр и направился к двери.

Открыв ее, заглянул внутрь.

— Тут, пожалуй, будет лучше, чем у хозяина, — клацкнул он челюстями и, обернувшись к Виктору, спросил: — Завтра ты продолжишь работу?

— Да, — кивнул тот, чувствуя, что у него от боли раскалывается голова.

Монстр закрыл за собой дверь, и из-за перегородки послышался скрипучий голос:

— Да-а-а, на этот раз я был умнее…

Еще немного погодя все остальные звуки заглушил громоподобный храп. Виктор отключил приборы и направился в отведенную ему для сна комнату в соседнем здании. Там он принялся рассуждать над тем немногим, что услышал в этот вечер.

«Значит, он уверен во вторичном воплощении Франкенштейна, — приняв это за исходную посылку, Виктор попытался прикинуть все „за“ и „против“. — Во-первых, мы похожи, „как две капли воды“. Но ведь на земле много схожих людей… Дальше. Я занимаюсь той же научной проблемой, что и он. Это уже интересно, тем более, что мои родственники имели то или иное отношение к медицине или, уже позднее, к биофизике… Имена совпадают, но опять же Викторов — миллионы… Он — Франкенштейн, я — Франк. Вроде бы сходство отдаленное, но… Кажется, отец мне рассказывал, что наш далекий предок был не то немцем, не то швейцарцем. Не исключено, что переехав в Россию, он для удобства слегка укоротил фамилию… В таком случае получается, что монстр, чего доброго, недалек от истины».

У Виктора мурашки побежали по телу, и он почувствовал, что еще немного, и он потеряет контроль над собой.

«А сны… — неожиданно вспомнил он. — Как только я мог забыть о них?!»

И тут он провалился в какое-то черное ватное пространство и уже, как ни пытался, не смог логически выстроить ни одного рассуждения…

III

Проснувшись утром, он тут же взглянул в зеркало, опасаясь увидеть в нем совершенно другого человека. Но перед ним был все тот же Виктор Франк. Пощупал нос, уши, подбородок и, убедившись, что они настоящие, облегченно вздохнул.

— Доброе утро, Франкенштейн, — сказал он сам себе и, усмехнувшись, принялся чистить зубы.

Умывшись, ученый направился в столовую и, к своему большому удивлению, не обнаружил там половины сотрудников.

«Значит, сегодня суббота или воскресенье, — подумал он, но вдруг вспомнил о визитере. — Эге, похоже, вчерашнее — не сон!..»

Аппетит пропал в одно мгновение. Виктор встал из-за стола и под сочувствующими взглядами сослуживцев поплелся в лабораторию.

Войдя в холл, он прислушался. В рабочей комнате стояла мертвая тишина. Из-за перегородки не доносилось ни звука.

«Неужели убрался?» — мелькнула слабая надежда и тут же погасла.

Монстр сидел на корточках у клеток с животными и, как бы играясь с ними, корчил рожи.

Виктор откашлялся.

— Привет, — беззаботно поздоровался монстр.

Не говоря ни слова, ученый направился к своему столу, включил компьютер и тупо уставился в экран дисплея.

— Рассказывай, — потребовал наконец он после тяжелого вздоха.

— Что? — не понял урод.

— Все сначала, — раздраженно выпалил Виктор. — Теперь же у тебя есть собеседник… Итак, тебя создал ученый Виктор Франкенштейн. Поняв, что ошибся в некоторых расчетах, он попытался исправить ошибку и уничтожить свое создание. Но, так и не сделав этого, умер. Что дальше?..

— Он гнался за мной по снежной пустыне… Там, недалеко от Архангельска, — медленно начал гигант. — Когда он умер, я искренне рыдал над его гробом. Я даже раскаивался, что принес этому благородному подвижнику столько страданий, погубив почти всех близких ему людей…

— Ради чего?

— О! Я был очень горд. Дав мне жизнь, Франкенштейн фактически через час выбросил меня на помойку, как ненужную вещь… Он представлял меня другим, но, закончив работу, ужаснулся делу рук своих… Потом я, жаждая любви и ласки, скитался повсюду в поисках людского тепла. Но люди гнали меня, считая недостойным их общества. Вместо любви я видел в их глазах страх и ненависть. А тот, который создал меня, жил в роскоши и упивался богатством и счастьем… Когда я узнал об этом, бессильная зависть и горькое негодование наполнили меня ненасытной жаждой мести. И я последовательно совершал убийство за убийством, которые мне казались справедливым возмездием. Но это не значит, что я не испытывал мук раскаяния…

Глаза монстра наполнились слезами, и, всхлипнув, он продолжил:

— Над бездыханным телом моего создателя я поклялся, что больше никогда не совершу злодейства, а для того, чтобы положить конец всей этой ужасной истории, готов принять смерть…

Немного помолчав, он продолжил рассказ:

— Выйдя к морю, я еще долго провожал взглядом корабль, на котором находилось тело моего создателя, совершавшее свой последний путь. Его похоронили здесь, неподалеку от Архангельска, а корабль отплыл в Европу. Придя к месту, где его похоронили, двое суток, несмотря на ураган, я рыдал, не отрываясь от могильной плиты, и лишь на третьи вернулся снова к берегу. К своему ужасу там я увидел остов знакомого мне корабля. По всему берегу были разбросаны его обломки, но ни одного человека из команды я не нашел. Мое внимание привлек небольшой сундучок. Я раскрыл его и нашел там дневник капитана Роберта Уолтона. Тут же, на берегу, я прочел его и внезапно понял, что у меня еще есть шанс когда-нибудь получить хоть крупицу счастья. Найдя в одном из селений конверт, я запечатал дневник и послал его в английское издательство, адрес которого прочел на обрывке газеты, найденном там же, на берегу…

— Таким образом дневник попал к Мери Шелли, — заключил Виктор.

— Да, — кивнул монстр. — Я надеялся, что мир узнает обо мне и примет меня таким, какой я есть. Я ушел в дикий лес и лишь изредка по ночам приходил на могилу своего создателя. Он стал единственным, с кем я мог разговаривать. В моей жизни были три важные вещи: исповеди на могиле, ожидание смерти и слабая надежда на возвращение к людям… Но годы шли (я даже потерял счет им), а смерть упрямо избегала меня, — монстр помолчал, потом продолжил: — люди же и вовсе позабыли о моем существовании… Правда, надеясь на то, что дневник опубликован и уже все знают обо мне, я пробовал показаться в селениях, но один раз меня забросали камнями, а другой… Старушка, увидевшая меня, тут же умерла со страху. И вот в чаще леса я вырыл глубокую яму и, забравшись в нее, решил, что больше никогда не вылезу и ни одни глаза не увидят меня… Помню, шел снег, который медленно-медленно засыпал меня, а потом я провалился в какую-то черную дыру и с облегчением подумал, что наконец-то пришла смерть. Передо мной появлялись разные люди, и все были добры ко мне, а рядом была такая же, как и я, жена…

При этих словах Виктор вздрогнул. Однако монстр не заметил его реакции и продолжал:

— Иногда я встречался с Франкенштейном. Он тоже был другим, и мне казалось, что я попал в те места, которые называют раем…

Неожиданно исполин замолчал.

— Что же было дальше? — выждав немного, напомнил Виктор.

— Дальше?.. Неожиданно вздрогнула земля, и какая-то невероятная сила выбросила меня из моего убежища. Оглядевшись, я понял, что рай был лишь сном, сотканным из моих грез… А вокруг — поваленные полуобгоревшие деревья и ужасные разрушения.

— Ты разбираешься в картах? — спросил Виктор.

— Меня учили, — монстр непонимающе посмотрел на ученого. — А что?

Ничего не говоря, Виктор достал карту северных районов и разложил ее перед собеседником.

— Где это было?

— Наверное, вот здесь, — монстр неуверенно ткнул корявым пальцем в карту.

Виктору почему-то сразу же вспомнились синие следы пальцев на шее у Павла и других виденных им жертв этого ужасного существа. Он ощутил приступ тошноты, но невероятным усилием воли все-таки взял себя в руки.

Когда монстр убрал палец, ученый взглянул на расцвеченный лист бумаги. «О. Новая Земля» значилось на карте.

«Метеориты вроде бы в этих местах не падали?» — промелькнуло у него в голове.

— Как давно ты проснулся? — борясь с чувством брезгливости, Виктор посмотрел в желтые глаза пришельца.

— Лет десять назад, а может, больше… — недоумевающе признался тот и всмотрелся в лицо ученого, пытаясь разгадать его мысли.

Но лицо Виктора выражало нечто такое, от чего монстр заметно смешался. Спас ситуацию зазвонивший телефон.

— Алло, слушаю, — поднял трубку Виктор.

— Здравствуй, — это был голос шефа. — Ну как прошло первое знакомство?

«Он еще издевается!» — подумал ученый, а вслух произнес: — Зашли бы сами и посмотрели.

Шеф ответил лишь после небольшой паузы:

— Я обязательно это сделаю, но как-нибудь потом, а сейчас мне хотелось бы, чтобы вы занялись анализами. Вечерком жду вас с результатами.

— К чему такая спешка? — возразил Виктор.

— Короче, вы меня поняли, — сказав это, шеф положил трубку.

Виктору тоже ничего другого не оставалось. Прочитав в глазах монстра немой вопрос, он пояснил:

— Требуют, чтобы я поскорее занялся тобой.

На лице у того появилось одобрение.

— Нам нужно сделать некоторые анализы: взять кровь, потом рентген, кардиограмма и еще море всего…

— Я готов.

— Тогда начнем с анализа крови… — Виктор подошел к металлическому шкафчику и, открыв дверцы, достал из него все необходимое.

Убедившись, что инструмент простерилизован, он принялся за работу…

Вечером, донельзя вымотанный, Виктор уже сидел у шефа.

— Ну рассказывайте, — протянул тот, скрестив руки на груди и приготовившись к длительной беседе.

— Начнем с анализа крови… — предложил Виктор и, достав листок с записями, прочитал: — Содержание углерода в крови не превышает обычных для нас с вами норм, а это значит…

Он взглянул на шефа и, увидел на его скисшем лице тупое выражение, сразу же умолк. Потом медленно убрал листок обратно в папку и сказал:

— В общем, так. Сама конструкция биоробота весьма примитивна, можно сказать, топорная работа, но есть пара интересных моментов. Во-первых, он насквозь пропитан одним из радиоактивных элементов. Во-вторых, внутренние ткани постепенно начинают разлагаться…

— Он умрет? — с беспокойством поинтересовался шеф. — Мне же начальство этого не простит.

— Нет, — успокоил его Виктор. — По крайней мере еще лет тридцать это ему не угрожает…

Облегченно вздохнув, полковник откинулся на спинку кресла.

— Тем не менее я не вижу особых оснований для оптимизма, — заметил Виктор. — Ведь за тридцать лет чудовище может столько натворить…

— Ближе к делу, — оборвал его хозяин кабинета.

— И еще одна любопытная деталь, — продолжил молодой человек. — Когда я брал у него кровь, то порезы тут же, прямо на глазах, заживали. С таким я встречаюсь впервые. Необычная свертываемость крови, однако, как я выяснил, тромбоза сосудов еще ни разу не было.

Шеф зевнул.

— Хорошо, но мало, — сонно протянул он. — На сегодня вы свободны.

Виктор удивленно вскинул брови.

— Но ведь вас интересовали результаты?

— Совершенно верно, — на лице полковника отразилось недовольство. — Но вашему отчету я предпочел бы еще одного такого красавца и инструкцию, как им управлять.

— У него очень сложное психическое строение, — заметил Виктор.

— Упростите.

— А душа?.. — растерялся Виктор.

Шеф надул щеки.

— Вы же ученый. Вот и конструируйте… под моим чутким руководством. А сейчас — доброй ночи! Всё, идите.

Виктор, вконец расстроенный, вышел из кабинета и по пустому полуосвещенному коридору направился в соседний жилой корпус. Ему вдруг захотелось бросить все и убежать куда-нибудь подальше от этого места, но внезапная мысль удержала его от поспешного решения.

«Пока монстр здесь, можно быть уверенным, что от его рук никто не погибнет».

IV

— Я проснулся среди пепелища, припорошенного недавно выпавшим снегом, — продолжил на следующий день свою исповедь монстр. — Во мне еще были живы воспоминания тех счастливых снов, и я побрел куда глаза глядят в поисках селения. Ужасно хотелось есть, но вокруг не было ни травинки. Совсем было я изнемог, но внезапно увидел что-то очень похожее на дом. Подойдя ближе, я понял, что это лишь остатки бывшей хижины: бревна были так же обуглены, как и деревья вокруг. Войдя внутрь, я попробовал слегка разгрести землю и обнаружил небольшой погребок. Там нашел зерно. Я с удовольствием насытился им и доверху набил карманы… Затем была долгая дорога в снегах, кроме которых, как мне казалось, ничего не осталось на земле. Но — вот так радость! — в конце концов показался лес. Там, забравшись на дерево, я впервые смог как следует отдохнуть. А на следующий день мне уже повстречалось селение. В порыве радости я бросился туда, готовый расцеловать всех и каждого. Но едва я добежал до окраины, как сразу раздались выстрелы… Что-то обожгло мне грудь. Пощупал рукой за пазухой — кровь. Не помня себя от страха, я повернул обратно в лес. За спиной слышались ликующие крики и пальба. В это мгновение жизнь показалась мне самой ужасной вещью, какая только может быть на свете. Вспомнив о крови, я подумал, что, может быть, наконец умру, но, вбежав в лес и осмотрев себя, обнаружил, что рана зажила. Прежде со мной такого не случалось. Даже когда однажды я порезал палец, рана кровоточила целый день, а тут… В общем, это не важно. Главное, что люди вновь не приняли меня. Снова я остался один.

— А как же ты познакомился с этим уголовником?

— С кем? — не понял монстр.

— С беглым заключенным… — пояснил Виктор.

— О-о-о, — с грустью вздохнул тот. — Это отдельная история… Когда я блуждал по лесу, обходя все попадающиеся на пути селения, то случайно в небольшом кустарнике набрел на истекающего кровью человека. Он был на волосок от смерти и, может быть, поэтому не испугался меня. Несмотря на то, что его состояние было ужасным, мне удалось выходить раненого, и вскоре найденный мной человек начал поправляться. Он был единственным, кто за последнее время не проявлял ко мне никакой враждебности. Наоборот, он с интересом слушал меня и обо всем расспрашивал. Мне даже показалось, что мы подружились… Когда человек совсем окреп и собрался покинуть лес, он предложил мне последовать за ним. Я с радостью согласился.

Монстр замолчал и, скривив губы, задумался, словно вспоминая те мгновения.

— Дальше вы направились в Архангельск, — подсказал Виктор, почувствовав, что пауза затягивается.

— Не совсем так. Он сказал, что в Москве у него есть знакомые и мы идем туда… Но, оказавшись вблизи большого города, я почему-то испугался его и решил, что будет лучше, если я пойду в уже знакомые мне места, к могиле моего создателя. Об этом я и поведал моему новому другу…

— Хозяину, — поправил Виктор.

Монстр удивленно выпучил глаза.

— А откуда ты знаешь, что он любил, когда его называли хозяином?..

— Я ничего не знаю. Продолжай.

Монстр с хрипом набрал в легкие воздуха.

— Хозяин был очень огорчен моим решением и в подтверждение нашей дружбы в конце концов решил не бросать меня.

— Очень трогательно, — не удержался от комментария Виктор.

Однако монстр не обратил внимания на эту реплику.

— Так и не заходя в Москву, мы отправились в Архангельск. Вначале мы заглянули на могилу. Хозяину тоже очень хотелось увидеть эти места. Потом он назначил мне встречу через неделю там же и поспешил в город. Ожидание было томительным, но человек сдержал свое слово и появился у могилы точно в условленное время. Он приехал на машине, и вид у него был чрезвычайно расстроенный. Когда я поинтересовался, в чем дело, хозяин грустно ответил, что его собираются убить…

Монстр глазами, полными слез, посмотрел на собеседника.

— Ну скажи, разве я мог бросить своего друга в такой момент и остаться безучастным к его судьбе? Конечно, нет! Тем более что хозяин стал частью моей собственной жизни, и я боялся даже представить, что когда-нибудь вновь придется остаться одному.

— И хозяин предложил убить того человека, — догадался Виктор.

— Да, он сказал, что это единственная возможность… — на лице монстра вновь появилось удивление.

— Понятно, — кивнул Виктор. — И так потянулась целая цепочка преступлений?

— Преступлений?! — возмутился гигант и скрежетнул зубами. — У хозяина было много врагов, и, если и убивал кого-то, то ради спасения моего друга, а не потому, что жаждал человеческой крови!

— Но ведь хозяин брал за эти убийства деньги.

— Неправда, — негодующе замотал головой монстр. — Ты лжешь!..

Видя, что тот готов выйти из себя и начать крушить все вокруг, Виктор отступил.

— Продолжай, — тихо сказал он.

Монстр, наморщив желтокожий лоб, вновь сосредоточился на воспоминаниях.

— Так мы и жили. Хозяин даже подарил мне автомобиль… Наконец-то я почувствовал себя человеком…

— Вы жили в одном доме? — недоверчиво спросил Виктор.

— Нет, я жил в гараже, а по ночам он выпускал меня на прогулку. Хозяин говорил, что еще не пришло время показываться людям на глаза, но вот-вот оно должно наступить…

Монстр горько вздохнул и глухо пробормотал:

— А теперь он мертв…

Виктор поморщился: у него не было никакого желания разделять заблуждения этой неудачной биоконструкции.

— Итак, ты жил в гараже, — попытался он вернуть монстра к прерванному рассказу.

— Да, — кивнул тот, но вдруг глаза его налились густой желтизной. — Пока вновь не появился ты!

— Виктор Франкенштейн собственной персоной, — усмехнулся ученый.

Однако монстр не почувствовал сарказма в его словах.

— Называй себя как хочешь, — проговорил он, — но с твоим появлением ожили мои прежние мечтания, и я подумал, что теперь-то уж точно смогу получить нечто большее, чем жизнь в гараже, и приобрести друга среди людей…

Виктор откинулся на спинку кресла.

— Неужели ты все еще лелеешь надежду стать равным среди равных тебе роботов?

— И не только, — двусмысленно заявил монстр. — За двести лет я стал умнее…

Как ни странно было слышать такое заявление, Виктор удержался от комментариев. Конечно, он мог поспорить с чудовищем, но имело ли это смысл?..

На этот раз гигант нарушил молчание:

— Вначале я не поверил своим глазам, но потом, подкравшись ночью к дому, в котором ты жил, окончательно убедился: да, это ты. Осторожно начал следить за тобой…

— Оставляя тем не менее огромные следы… — не сдержался на этот раз Виктор и неожиданно стал мрачнее тучи. — Что случилось с опергруппой?

— Это ты про тех трех военных? — даже не моргнув глазом, уточнил монстр.

— Да.

— Они устроили мне засаду и хотели убить. Я только защищался.

— Где они?

— Я упрятал всех троих в мешок, набросал туда камней и спустил в прорубь.

— Чистая работа, — заметил Виктор, кипя от негодования.

— Это были твои друзья? — в лице монстра читалось искреннее сожаление.

— Не лицемерь, — оборвал его Виктор. — А Санкт-Петербург?..

— Тоже я…

Вдруг Виктор почувствовал, как холодный ужас закрадывается в душу. Молодой человек обхватил голову руками и отчаянно простонал:

— В таком случае моя теперешняя работа и домашний арест — все это от начала и до конца твоих рук дело?!

Монстр, словно провинившийся ребенок, опустил глаза.

— Нет, ты не просто чудовище! — закричал Виктор и вдруг осекся, от негодования не находя слов. Не в силах больше оставаться под одной крышей с коварным ублюдком и вообще под этой ненавистной крышей, он выскочил за дверь и побежал по коридору. Ему хотелось одного — оказаться подальше от злополучного места.

— Ты еще вернешься, — послышался вдогонку мерзкий голос монстра. — Я буду ждать тебя здесь…

V

Виктор, как ни старался, не мог вспомнить, где был вчера после своего бегства из лаборатории, но проснулся он в постели, в своей крошечной комнатушке. Его сильно знобило, кружилась голова.

«Кажется, я серьезно заболел», — подумал он и, не вставая, потянулся к тумбочке, открыл верхний ящик и нащупал упаковку аспирина.

Взяв ее, он достал одну таблетку и, не запивая, тут же проглотил.

В дверь постучали.

— Войдите, — разрешил Виктор.

— Здравствуй, — на пороге стоял никто иной, как сам шеф.

— Добрый день, — отозвался Виктор, хотя и не верил, что день будет добрым.

Полковник демонстративно взглянул на часы.

— Уже двенадцать, — напомнил он и перевел взгляд на лежащего. — А ты еще из постели не вылез. Пора бы.

— Я не в состоянии работать, — признался Виктор.

— Никто не в состоянии, но надо, — бодро проговорил шеф и втянул живот. — У нас ведь, как на войне, — фронтовые будни. Так что — никаких отговорок.

— Я болен…

Однако шеф, не дав ему договорить, приложил ладонь к голове лежащего и хмыкнул.

— Да разве это температура! Вот, я помню, в Афгане… — он пустился в воспоминания, и Виктору поневоле пришлось выслушать десятиминутный рассказ полковника о его ратных подвигах.

— Так вот, дорогой мой, — неожиданно закончил шеф, — после обеда я надеюсь увидеть тебя на рабочем месте. Понял?

Виктор, собрав всю свою волю, все-таки решил сказать о главном:

— Я намерен отказаться от этой работы…

У полковника от неожиданности отвисла челюсть.

— Как это, отказаться?

— Я не хочу… не могу работать с биороботом…

Шеф нахмурил брови и тут же сменил тон.

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим. Да и. вообще, что это за детский сад? Он, видите ли, не может… Вы работаете не где-нибудь, а в военном ведомстве.

— То есть я буду продолжать свои работы, но после того, как вы уберете этого типа из моей лаборатории, — отступил Виктор, не выдержав напора.

Однако полковник и не думал идти на уступки.

— Вы что, условия нам ставить будете? — казалось, он даже не услышал сказанного Виктором. — По-моему, вы забываете, чьими стараниями валяетесь сейчас в этой кровати, а не где-нибудь на нарах…

Шеф повернулся и направился к двери.

— В четырнадцать ноль-ноль вы должны быть на рабочем месте, — бросил он тоном, не терпящим возражений, и, хлопнув дверью, вышел.

Озноб сменился жаром, но Виктор тем не менее заставил себя подняться.

«Моя жизнь превратилась в ад, — подумал он. — Впрочем, я этого, наверное, заслуживаю…»

Внезапно он вспомнил невесту, ее ясные голубые глаза.

«Она во многом ошибалась, но, несмотря на это, осталась чиста перед собой, — Виктор взглянул в зеркало. — А я?..»

Сделалось противно от своей физиономии, и он отвернулся к окну.

«Нет, я все-таки доведу опыты до конца, в этом моя миссия, — вдруг решил он. — Я это сделаю назло шефу, назло монстру. А когда информация попадет в международную прессу, посмотрим еще, кто из нас возьмет верх и кому послужит мое открытие!»

Он быстро умылся и поспешил в лабораторию.

— Добрый день, Франкенштейн, — с ухмылкой встретил ученого монстр и протянул свою корявую жилистую руку для приветствия.

Однако Виктор прошел мимо, сел за свой стол и включил компьютер. Выйдя на необходимую программу, уткнулся в цифры и просидел так около часа, пока не позвонил телефон.

— Виктор Франк слушает.

— Ну вот, видите, оказывается, мы можем прекрасно понимать друг друга… — это был шеф.

Виктор промолчал.

— Вам не кажется, что пришло время переходить на более серьезные опыты? — вновь подал голос полковник.

— Для этого мне нужна большая камера, — сухо ответил Виктор. — За чертежами зайдете сами или передать по модему?

— Передайте, — не стал рисковать шеф и перевел разговор на интересующую его тему. — Вам не кажется, что ваш подопытный в последнее время стал больше походить на ручную кошку, чем на кровожадного убийцу?

— Это плохо? — саркастично заметил Виктор.

— Нежелательно…

— Что ж, я учту ваши пожелания.

Шеф довольно хмыкнул прямо в трубку.

— Я никогда не сомневался, что вы талантливый и перспективный ученый…

— Спасибо, — Виктор хотел нажать на рычаг аппарата, но полковник первым положил трубку.

«Я совсем запустил исследовательскую работу… — вдруг подумал Виктор и тут же решил: — Нужно повторить опыты на собаках».

Подав в одну из клеток электрический разряд, Виктор. достал из нее бездыханное тело пса и поместил его в вакуумную камеру. Подсоединив клеммы и закрыв прозрачную крышку, поймал себя на том, что присутствие постороннего очень мешает ему.

«Впрочем, пусть видит, кто здесь хозяин», — подумал он и присел за пульт.

Монстр, до этого топавший из угла в угол по лаборатории, внезапно притих. Виктор обернулся и заметил два желтых глаза в дальнем углу комнаты. Великан сидел на полу и, опершись о стену, зачарованно следил за каждым его движением.

Виктор бросил на него испепеляющий взгляд и повернулся к дисплею: синие надписи уведомляли о том, что все приборы готовы к работе. Уверенным движением он нажал пусковую клавишу.

Мертвого пса начал медленно обволакивать густой дым, и вскоре животного совсем не стало видно. Виктор тут же переключил внимание на показания приборов. Как он и ожидал, через минуту резко вверх-вниз запрыгала до этого ровная зеленая полоса.

«Появился пульс», — отметил ученый и посмотрел на остальные экраны.

Вот и они, до этого безмолвствовавшие, ожили яркими цифрами, точками и полосами, салютуя победителю.

«Все, — подвел итог Виктор и включил вытяжку газа. — Эту серию экспериментов можно считать законченной».

— Ой! — донесся вдруг из угла испуганно-восторженный возглас, и только сейчас Виктор вспомнил, что он не один.

Но в этот момент было не до монстра — предстояло еще разгерметизировать камеру, в которой собака, до этого лежавшая неподвижно, силилась поднять голову.

Подойдя поближе, Виктор присмотрелся к псу. Тот порывисто сопел, подергивая мордой. Глаза подопытного были мутные, а изо рта шла пена. Однако ученого это не смутило — так протекало каждое успешное оживление. Знал он также, что понадобится еще часов пять, чтобы животное смогло встать на ноги.

Выждав нужное время, Виктор приподнял крышку камеры и, взяв пса, отнес его в прежнюю клетку.

Затем он возвратился к компьютеру и занялся суммированием результатов. Однако работа шла с большим трудом, потому что он думал совершенно о другом. В этот момент его беспокоила мысль о физической неуязвимости урода. Виктор не сомневался, что пошел в своих изысканиях дальше, чем это было сделано двести лет назад, но, как ни старался, не мог понять механизм возникновения такой невероятной защитной реакции организма. Теперь это становилось основным тормозом в его работе, и нужно было что-то предпринимать.

«Я скрупулезно повторил опыты, но, по всей видимости, такая способность к регенерации не была заложена двести лет назад, а появилась позднее, — рассуждал ученый. — Кто же тут постарался?.. Монстр говорил, что, кроме как с уголовником, у него больше не было контактов… А жертвы?.. Нет, не то…»

Виктор вновь зашел в тупик, но решил не сдаваться и начал по второму кругу:

«Какие у него отклонения от предусмотренных в рукописи?.. Их много… Но кардинальное?.. Видимо, чрезмерная доза некоторых радиоактивных элементов. Впрочем, как можно было предусмотреть двести лет назад, что теперь на каждые триста квадратных километров будет по одной атомной станции?.. А Чернобыль?.. В конце концов ядерные. испытания… Стоп!»

Глаза Виктора заблестели, и он, забыв о всякой ненависти к монстру, спросил у него:

— Так ты говоришь, что проснулся на Новой Земле?

— Наверное, — кивнул тот. — Ужасное место. Там одни угли…

— Хорошо! — обрадовался Виктор.

— Что же тут хорошего?

— Ничего. Это я так… себе, — отмахнулся ученый и прикинул:

«На Новой Земле проходили ядерные испытания… Урод был там и, видимо, попал в эпицентр. Но почему он не погиб, если вокруг были, как он сам говорит, одни угли?»

Требовалась еще одна серия опытов.

VI

Неделя прошла незаметно. Виктор был настолько захвачен новой идеей и так занят работой, что даже не помнил, о чем беседовал с полковником при их коротких встречах. Впрочем, его это особенно не волновало.

И вот на исходе седьмого дня он радостно вскочил со стула и, как сумасшедший, забегал по комнате, переживая свой успех. Его предположения подтвердились: действительно причиной неуязвимости монстра было воздействие радиации, точнее — некоторых видов излучений. Кроме того, Виктор установил, что это воздействие может оказываться только на синтезированные организмы. Таким образом, получалось, что искусственный человек не просто возможен, но и способен обладать многими качествами, которыми не наделен простой смертный.

Правда, первый этап опытов закончился курьезом. Оживленные и облученные свинки, забыв про свою миролюбивую природу, за ночь перегрызли решетки и, пожирая все на своем пути, разбежались по лаборатории. К счастью, рядом, в соседней комнате, спал монстр, и только благодаря ему уцелела аппаратура.

На следующий день животные были помещены в специальные, изготовленные из сверхпрочного пластика клетки. Следующий этап экспериментов прошел, как по маслу: легкие надрезы на теле облученных свинок, а затем собаки заживали в одно мгновение.

Узнав обо всем этом, полковник пришел в неописуемый восторг и тут же поспешил в Москву. Но больше всех ликовал монстр. Теперь он был не одинок и уже не доставал ученого своими пустыми разговорами, а занялся, и небезуспешно, приручением собратьев по происхождению.

Благодаря такому невероятному успеху Виктор по-иному стал смотреть и на неудачный эксперимент двухсотлетней давности. Теперь монстр потерял в его глазах свою прежнюю мистическую природу — он, Виктор, мог разобрать и собрать его по косточкам. Одним словом, до заветной цели оставался один шаг, и это было ясно всем — ученому, монстру и даже полковнику.

Правда, радость седьмого дня слегка омрачил полковник своим прагматичным взглядом на науку.

После доклада ученого о завершении эксперимента он самодовольно хмыкнул и, покручивая ус, с неожиданным дружелюбием произнес:

— Теперь, я думаю, нам есть о чем поговорить…

— Да? — с сомнением переспросил Виктор, предполагая очередное откровение про Афган или что-нибудь в этом роде.

— Это очень серьезно, — заметил полковник и, к невероятному огорчению ученого, завел старую песню: — Ты, наверное, знаешь, что я воевал и что у меня даже есть боевые награды?

Виктор вяло кивнул.

— Так вот, я видел настоящее лицо войны…

Неожиданно шеф замолчал, встал с кресла и, подойдя к окну, выглянул на улицу.

— Хорошая погода, — вдруг обронил он.

Виктор растерялся. Он привык к тому, что вояка был непоследователен в изложении мыслей и часто совершенно непредсказуемо перескакивал с одной темы на другую, но никогда рассказ о его боевых подвигах так быстро не заканчивался.

— Не прогуляться ли нам? — этим предложением шеф еще больше удивил Виктора.

— Вы так считаете? — машинально спросил тот.

— Да, — отрезал полковник и направился к двери.

Виктору не оставалось ничего другого, как безропотно последовать за ним.

Когда они вышли во двор, в глаза ударил ослепительный солнечный свет, и Виктор, не выдержав, закрыл глаза.

«Зарывшись в работу, я совершенно забыл о том, что, кроме лаборатории, компьютеров и бесконечных цифр, существует иной мир, — подумал он. — Но что теперь — связывает меня с ним?.. Попытка переустроить его?.. Освободить разум человека?..»

Эти мысли перебил полковник.

— Пожалуй, мы прокатимся, — заявил он и потянул Виктора за рукав.

— Что? — едва поспевая за шефом, спросил подчиненный.

Но, ничего не ответив, полковник подтащил ученого к своей машине и, открыв переднюю дверцу, негрубо толкнул его на сиденье. Сам сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Мотор заревел, и автомобиль двинулся в сторону проходной.

«Уж не выкрасть ли он меня собрался?» — промелькнуло в голове у Виктора.

— Куда мы едем? — поинтересовался он, когда машина выехала за ворота и, подскакивая на выбоинах, покатила в направлении леса.

Лабораторию связывала с внешним миром только одна дорога и вела она к аэродрому.

«Значит, мы летим в Москву, — предположил Виктор и про себя с иронией заметил. — А может, и в Пентагон. Черт их всех разберет!..»

Однако, отъехав от базы километра три, полковник остановился и, выключив двигатель, вышел из салона. Виктор последовал за ним.

Полковник молча подошел к растущему у обочины молодому деревцу и, обломив ветку, наконец заговорил:

— Я могу быть с тобой откровенным?

— Думаю, что да, — пожал плечами Виктор, не понимая, к чему клонит шеф.

— А рассчитывать в свою очередь на твою откровенность?

— Я не политик, а ученый, — заметил Виктор.

— Так да или нет?

«Кажется, надвигается гроза», — подумал про себя Виктор и, чтобы не тянуть время зря, произнес:

— Да.

Судя по сосредоточенному лицу полковника, тот явно на что-то решился.

— Как скоро мы сможем приступить к созданию человека-робота? — спросил он, особо подчеркнув слово «мы».

— Мы-ы, — протянул Виктор. — Думаю, что скоро.

— Расчет на годы?

— Нет, на месяцы…

На лице у полковника отразилось удовлетворение.

— Серийный выпуск? — рубанул он.

— Что? — вновь не понял Виктор.

Полковник с легким раздражением покачал головой и пояснил свой вопрос:

— Я спрашиваю: как скоро мы сможем поставить ваше открытие на конвейер?

Виктор задумался.

— Мои роботы могли бы сослужить службу во вредных отраслях промышленности, но это дело будущего. Мне кажется, что сейчас об этом говорить рано, а тем более создавать конвейер…

— Впрочем, это не ваше дело, — недовольно махнул рукой шеф. — Ваша задача — разрабатывать, а не внедрять.

«Чего же он домогается? Что ему нужно? Зачем он привез меня сюда, когда об этом можно было поговорить и в лаборатории?» — одна за другой мелькали мысли, но Виктор так и не находил ответа ни на один из этих вопросов.

Единственное, что он понял, так это то, что ни в Москву, ни в Вашингтон его не повезут.

— Так вот, — продолжил полковник. — Я думаю, вам известно, что несколько дней назад я был в столице?

— И говорили омоем эксперименте, — догадался Виктор.

— Именно, но не только…

— Я должен знать о чем-то еще?

— Да, — шеф вдруг занервничал, но постарался не показать этого. — Вашим открытием серьезно заинтересовались мои друзья в генералитете.

— И что же это значит?

— Это значит, что вы очень нужный для Родины человек и можете послужить ее глобальным интересам.

— Которые решаются только в генералитете? — с иронией предположил Виктор.

Но полковник не усмотрел в его словах подвоха и воодушевленно подхватил:

— В генералитете, и не только там.

— Где же еще?

— В нашем… — начал было шеф, но вдруг спохватился. — Я думаю, сказанного достаточно.

— Хорошо, — согласился Виктор и вопросительно посмотрел на шефа. — Значит, для того, чтобы сообщить о результатах вашей поездки в Москву, вы и привезли меня сюда?

— Нет, — категорически заявил полковник. — Я уже сказал вам о моих друзьях в генералитете. Так вот, они считают, что у руля нашего государства должны стоять настоящие люди, которые не только будут крепко держать власть, но и использовать ее на благо народа.

— А как же президент? — растерянно поинтересовался ученый.

— А-а-а, перестаньте! — военный небрежно махнул рукой. — Вы же взрослый человек…

Лишь сейчас Виктор начал мало-мальски соображать, к чему клонит шеф.

«Этого еще мне не хватало», — с досадой подумал Виктор, а вслух сказал:

— Но вы же знаете, что я ученый…

— Ученые нам тоже нужны, — парировал полковник и добавил: — Тем более, такие талантливые, как вы.

Виктор смутился, не зная, что и сказать.

— Вы хотите, чтобы мое открытие было использовано для военного переворота? — робко произнес он.

Полковник досадливо хлопнул себя руками по бедрам.

— Опять вы о том же!.. Я говорю не о перевороте, а о восстановлении подлинно народной власти.

«Пожалуй, спорить с ним бесполезно», — решил про себя Виктор, ожидая, о чем же дальше пойдет разговор.

— Так вот, — вытерев рукой пот со лба, проговорил шеф. — Наша с вами задача подготовить опытную партию роботов…

— Подождите! — вдруг резко оборвал его Виктор и уже более спокойно спросил: — А вы не боитесь, что ваши планы могут быть раскрыты еще до того, как армия монстров выйдет на Красную площадь?

Полковник снисходительно хмыкнул.

— Вы что ли их раскроете?

— А почему бы и нет?

— Каким образом?

Виктор задумался. Он и впрямь был лишен всяких контактов с внешним миром. Вот уже больше месяца он безвылазно сидел в этом лесу, и даже надежда свидеться с родителями таяла, как мартовский лед. Ему позволялось лишь изредка звонить домой, причем только из приемной под недреманным оком секретаря.

— Чтобы кому-нибудь что-нибудь передать, у вас есть один-единственный шанс, — продолжил шеф и, подперев руками бока, презрительно усмехнулся. — Вы можете воспользоваться им хоть сейчас.

Виктор догадался, что полковник намекает на бегство, и ему вдруг стало страшно от мысли, какую долю ему уготовила судьба… А тут еще взгляд его упал на портупею шефа, затем — на кобуру.

«Кажется, он никогда раньше не носил оружия, по крайней мере на виду».

Поймав взгляд Виктора, полковник засмеялся.

— Ну что же вы стоите? Давайте, бегите!

Виктор едва не застонал от сознания своего бессилия.

— Бегите, бегите… — полковник уже хохотал. — Ну что же вы оробели?.. Смелее…

— Ладно, — наконец выдавил из себя Виктор. — Поехали назад.

Шеф вытер выступившие от смеха слезы и весело проговорил:

— За что мне нравится интеллигенция, так это за ее догадливость.

Ничего не ответив, Виктор залез в машину и в ярости хлопнул дверцей.

Обратный путь они проделали молча.

— В конце недели жду вас с отчетом, — как ни в чем не бывало сказал на прощание полковник. — А что касается новой установки, то уже на этой неделе она будет смонтирована. Вы же знаете, я держу свое слово…

VII

Давая вынужденное согласие на сотрудничество с рвущейся к власти группировкой в генералитете, Виктор в первую очередь рассчитывал на то, что переданная Савельеву информация опередит замыслы военных и мировое сообщество не позволит использовать выдающееся научное открытие в целях, которые предопределили ему военные. Что же касается его, Виктора, то он одержимо продолжал свою работу.

Шеф, как и обещал, установил в лаборатории новую камеру, рассчитанную на создание первой искусственной биомодели человека.

В помещении сразу стало тесно. Каждый раз, проходя мимо прозрачного куба, Виктор чувствовал, как замирает у него сердце, однако до поры, до времени не решался использовать камеру по ее непосредственному назначению.

Однако полковник настаивал на скорейшем проведении исследований.

— Не следует долго задерживаться на собаках. Время не ждет, — говорил он, и как следствие — по его непосредственному приказу в лаборатории появились две большие клетки с шимпанзе.

Виктор же отнюдь не был заинтересован в немедленном прорыве. По крайней мере он, как мог, старался оттянуть на более поздние сроки окончательное осуществление главного проекта всей своей жизни. Кроме того, он считал, что новый «человек» должен быть совершенен не только внутренне, но и внешне.

Временами Виктор даже делал беглые эскизы модели, сообразно своим представлениям. И чем дальше он шел в идеализации своего, еще не рожденного детища, тем более гнусным и безобразным ему казался обитающий в соседней комнате гигант.

Однажды при разговоре с шефом Виктор даже недвусмысленно намекнул:

— Мне кажется, что это убожество впоследствии будет только компрометировать нас в глазах общественности.

— Вы предлагаете его убрать? — расставил все по своим местам полковник. — Иначе говоря, убить?

— Нет, что вы… — стушевался Виктор, испугавшись того, что сам же предлагал.

— Так вот, — заявил шеф, — когда заработает конвейер, делайте с ним все, что хотите, а сейчас он — единственный аргумент в моих руках.

— Но разве я не доказал своими опытами, что создание аналогичной модели в принципе возможно? — возразил Виктор.

Шеф сурово посмотрел на него.

— В принципе или возможно?

— Возможно, — последовал ответ.

— Вот когда я увижу двуногого, двурукого и с головой на плечах и пойму, что ваша разработка лучше предыдущей, то поверю. А пока все, о чем вы говорите, — только слова…

Виктору стало неловко оттого, что он завел этот разговор, и он тут же ретировался.

После беседы с шефом Виктор понял, что хочешь не хочешь, а придется мириться с присутствием «убожества» в своей лаборатории. Однако в последнее время тот стал просто невыносимым. Он совал свой уродливый нос буквально во все, отбивая всякое желание работать.

Так было и в этот день. Едва Виктор занялся моделированием нового образца, как монстр тут же вырос у него за спиной и поинтересовался:

— Кто это будет?

— По-моему, ты слишком любопытен для робота.

Монстр стушевался. За последнее время он уже привык к таким оскорблениям и безропотно сносил их.

С минуту помолчав, великан вновь раскрыл рот:

— А когда…

— Ты хочешь спросить, когда я сделаю тебе подружку?! — взорвался ученый.

В ответ тот промычал что-то невнятное.

— Значит, подружки тебе захотелось?.. — горячась, Виктор встал со своего места. — А зачем роботу подружка?

— Ты не знаешь, что такое одиночество, — ответил монстр и как-то неестественно съежился, прикрывая лицо руками, словно его собирались побить.

— Тебя создал человек, и, кроме благодарности ему, тебя ничто не должно волновать, — наступал Виктор. — А ты поднял руку на своего же создателя. Ты поднял руку на людей!

Монстр вконец растерялся.

— Даты недостоин того, чтобы жить, не говоря уже о чем-то другом!

— Но раз уж я живу…

Однако Виктор уже не в силах был сдержать себя.

— Ты самое гнусное ничтожество из всех живущих. Жизнь одного Павла стоит десяти твоих! Неужели ты все еще надеешься, что я слеплю такую же уродину, как ты, и пущу ее бродить по свету?..

В знак того, что именно так он и думает, монстр закивал головой.

— До чего же ты наивен! — Виктор нервно заходил по комнате. — Поверь, в новой генерации, над которой я сейчас работаю, тебе не будет места. Они будут презирать тебя так же, как и люди, ведь ты всего-навсего — неудачный эксперимент!

— Но ведь это я принес тебе рукопись… — как бы вступая в торг, пробубнил урод.

— Убив при этом полдюжины человек?! Да никогда тебе не будет места на этой земле!

Глаза гиганта налились густой желтизной и злобно сверкнули, но Виктор не заметил этого.

— На тебя всегда будут смотреть с содроганием. Ты — чудовище, возомнившее себя венцом природы! Ты лицемерно заявляешь о любви, о человеческой теплоте, а несешь смерть. О, если бы я мог сейчас же, отняв твою ненавистную жизнь, воскресить несчастных, которых ты убил с такой адской жестокостью! Что же ты боишься убить меня? Ведь ты утверждаешь, что именно я твой создатель, что именно я никто иной, как Виктор Франкенштейн.

Виктор еще что-то говорил, прежде чем заметил, что монстра в лаборатории нет.

«Ну и черт с тобой, все равно придешь…» — вздохнул он, переводя дыхание и опускаясь в кресло.

И тут ему стало не по себе. Он осознал, что сорвался. И перед кем? Перед допотопной моделью восемнадцатого столетия! Вскоре досада сменилась раскаянием: Виктор уже искренне сожалел о случившемся.

«Нужно сообщить полковнику, что этот тип сбежал», — подумал он и направился к шефу.

— Как наши дела? — поинтересовался тот, едва завидев ученого на пороге, и напомнил: — Кажется, на завтра намечен эксперимент с шимпанзе?

— Да, — кивнул Виктор, подойдя к столу. — Я хотел вам сообщить…

— Присаживайтесь, — перебил его полковник, указав рукой на кресло. — Что вы, право, как не родной?

— Спасибо, — Виктор сел.

— Ну а теперь — рассказывайте… — у шефа было явно неплохое настроение.

Тянуть Виктор больше не мог.

— Монстр сбежал, — с тревогой произнес он.

— Ну и что? — пожал плечами шеф.

Виктор недоумевающе посмотрел на руководителя.

— Вы же так им дорожили…

— Будем показывать начальству шимпанзе, — шутливо ответил полковник. — Кроме того, насколько я помню, через пару месяцев вы мне обещали целую армию таких монстров. Или я ошибаюсь?

Однако Виктор не мог разделить его столь беспечного настроения.

— Монстр социально опасен, — заметил он. — Впрочем, вы об этом знаете не хуже меня.

— Да, — кивнул шеф, — знаю и поэтому особенно переживать не намерен.

— Это как же?

Полковник самодовольно усмехнулся и пояснил:

— Ну задушит ваш урод двух-трех человек. Что, от этого земля начнет вертеться в другую сторону? Поверьте, все это не столь уж важно. Ведь на войнах да и без войн в стране погибают сотни тысяч.

— Но если уроду дать волю, то… — попытался оспорить Виктор.

Шеф усмехнулся.

— Если бы я мог, то сам дал бы ему такую волю. На время, конечно.

Виктор в ужасе посмотрел на полковника, опасаясь, не сошел ли тот с ума. Однако полковник, казалось, был даже доволен произведенным эффектом.

— Да, вы явно на своем месте и в политики не годитесь, — заметил он и в скупых выражениях развил свою мысль: — Монстр наводит панику; люди теряют веру в правительство, которое не способно их защитить; в стране дестабилизация, а потом… Впрочем, всему свое время. Так что идите и работайте. А если хотите, то можете отдохнуть. Завтра у вас тяжелый день…

— Да, я, пожалуй, отдохну, — поспешил согласиться Виктор. — До свидания.

Придя к себе, он, не снимая обуви, прилег на кровать и принялся анализировать случившееся. Особенно его смущал досадный срыв в разговоре с монстром.

«Всплеск эмоций, видимо, результат напряженной работы. Шутка ли — каждый день по шестнадцать часов, не выходя из лаборатории… Не всякая психика выдержит такое, — подвел он итог своим размышлениям на эту тему. — Значит, чтобы разгрузить голову, нужно хотя бы некоторое время постараться ни о чем не думать, и главное — хорошенько выспаться».

Виктор закрыл глаза, надеясь, что сон не замедлит прийти. Но не тут-то было. Спать совершенно не хотелось.

«Видимо, сказывается режим, ведь так рано я никогда не ложился», — прикинул он, заставляя думать себя о чем-нибудь приятном.

Неожиданно перед ним возникло прелестное личико невесты.

— Я так ждала тебя, милый, — нежно проговорила она и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.

Виктор подался было немного вперед, однако осознание того, что девушка мертва, заставило его резко открыть глаза. Оля мгновенно исчезла.

Почувствовав, как внутри у него все похолодело, он приказал себе переключиться на что-нибудь другое.

— Теперь ты сообразил, дурья башка, что мне денег твоих не надо, — послышался голос Павла. — Это надо же! Пашка Гвоздев, мультимиллионер, пришел просить взаймы!

— Нет! — воскликнул Виктор и слегка приподнялся на кровати.

«У тебя завтра ответственный день, и ты должен отдохнуть, — чуть ли не цитатой из „шефа“ постарался он уговорить себя. — Неужели больше не о чем вспомнить?.. Ну, конечно — мама и папа! Интересно, как они там?»

Виктор ухватился за эту идею и постарался мысленно нарисовать своих предков во всей их красе. Однако, наперекор его желанию, почему-то вспомнилось одно из первых архангельских видений, а именно тот момент, когда он держал на руках труп своей матери, закутанный в саван.

«Я не должен этого допустить!» — подумал он и, вскочив с постели, сломя голову бросился к шефу.

— Что случилось? — удивился тот, увидев на пороге запыхавшегося Виктора. — Я думал, ты уже десятый сон смотришь…

— Сейчас не до снов, — тяжело дыша, проговорил тот. — Моим родителям угрожает опасность.

Шеф недоуменно посмотрел на подчиненного.

— От кого?

— От монстра!

— Но ведь он, насколько я понял, обожает тебя.

— Это совсем другое… — Виктор в отчаянье покачал головой. — Я уверен, что сейчас он направляется в сторону Москвы, а точнее, Садового кольца, где живут мои отец и мать.

— С чего это ты так решил? — недоверчиво спросил полковник.

— Во-первых, я его хорошо знаю, а во-вторых — интуиция…

— Интуиция? — шеф с сомнением вздохнул. — Никогда не думал, что ученые так суеверны… Ну, и что же вам говорит интуиция?

— Сейчас монстр хочет доказать свое превосходство надо мной и готов даже на убийство.

— Не пугайте! — полковник театрально махнул рукой.

— Но это действительно так. Я в этом убежден.

— Хорошо, — согласился шеф. — И что же вы предлагаете?

— Мне нужно позвонить.

— Это поможет?

Виктор задумался.

— Пожалуй, нет, — вздохнул он спустя секунду. — Тогда выставьте охрану.

— С гаубицами?

— Опять не то… — Виктор начал судорожно перебирать в голове возможные варианты.

— Может, их просто спрятать? — предложил полковник. — И волки сыты будут, и овцы целы.

— Пожалуй, это решение, — согласился Виктор. — Мы их отправим на дачу.

— Замечательно, — поддержал полковник. — Там ребятам и гранатами побаловаться можно будет… Заодно и урода вашего проверим.

Виктор слегка успокоился.

— Что вы стоите, присядьте, — предложил шеф, видя, что все приходит в норму, и снял трубку телефона. — И хотя я не очень убежден в вашей правоте, позвоню. Вы для нас человек ценный, а о своих людях мы должны заботиться…

Он набрал номер.

— Иваныч?.. Да, это я. Угадал. Выставь с завтрашнего вечера на даче Франков охрану… Я думаю, человек трех хватит… Нет-нет, гранаты… Лично мое распоряжение… Ну, будь.

— Почему с завтрашнего вечера? — недоуменно спросил Виктор.

— Отсюда до ближайшей железнодорожной станции часа четыре езды. А там еще поезд петляет и в Москву придет лишь послезавтра утром. Понимаете?

Виктор кивнул.

— Теперь вы довольны? — поинтересовался полковник.

— Да.

— В таком случае идите к себе, отдыхайте и ни о чем не думайте.

Спасибо, до свидания, — Виктор развернулся и направился к выходу.

— Да, вот еще… — неожиданно задержал его шеф. — С полчаса назад мне сообщили, что завтра у нас могут быть высокие гости.

— Гости? — пожал плечами Виктор.

— Да, из генералитета. Так что вы должны быть в форме.

Виктор растерялся.

— Но у меня нет формы…

— Молодой человек, — вздохнул полковник. — Вы не о том думаете. Я имел в виду ваше физическое состояние.

— А-а-а! — Виктор хлопнул себя ладонью по лбу. — Извините…

— В таком случае, до завтра, — шеф откинулся на спинку кресла, показывая, что разговор окончен.

— До завтра, — повторил Виктор и, успокоенный, вышел за дверь.

VIII

Все утро Виктор был занят приготовлениями к предстоящему опыту. Он слегка волновался. Ведь в этот день ему предстояло впервые испытать новую камеру, специально подготовленную для создания искусственного человека. Не смотря на то, что подопытной была шимпанзе, условия проведения эксперимента полностью отвечали тем же требованиям, что и при моделировании более совершенного существа.

Как раз в то время, когда ученый проверял камеру на герметичность, в дверь постучали и на пороге показался шеф, на плечи которого был наброшен белый халат. Увидев за спиной у полковника еще двух человек, Виктор догадался, в чем причина необычного одеяния руководителя.

— А вот и наш гений, Виктор Франк, — представил полковник ученого и, раскинув руки в стороны, добавил: — А это наш научный полигон. Я лично постарался, чтобы здесь было все необходимое.

Гости вышли из-за спины шефа, и молодой человек смог более отчетливо рассмотреть их.

Один из них, невысокий плотный мужчина с седыми висками и небольшой лысиной на макушке, был одет в генеральский мундир и выглядел подтянуто. Второй, чуть помоложе, представлял явно не военное ведомство и был одет в костюмную тройку. Он казался выше среднего роста, был худ и двигался как-то неловко.

— Тот самый Франк, — прогремел генерал басом и, подойдя к ученому, протянул ему руку. — Как же, знаю. И отец у вас башковитый и дед, кажется, тоже. Да, кстати, как там Николай Николаевич?

— Наверное, хорошо, — Виктор ответил скромным рукопожатием.

— Генерал-майор Василий Петрович Иванов, — представил полковник гостя.

Генерал недовольно обернулся.

— Вы что, только сейчас впервые говорите обо мне?

— Виноват, — стушевался руководитель лаборатории.

Генерал решил взять инициативу в свои руки и, указав на гражданского, произнес:

— А это Евгений Владимирович. Впрочем, я думаю, вы еще познакомитесь с ним поближе, только немного позже.

— Очень приятно, — отозвался Виктор.

Евгений Владимирович молча пожал руку ученого.

— Так как, говорите, здоровье отца? — переспросил генерал Иванов.

— Я лишь изредка созваниваюсь с ним, — искренне признался Виктор. — А он у меня человек такой, что если даже ему плохо, то не скажет.

— Как, вы не бываете дома? — наигранно удивился Иванов и, нахмурив брови, взглянул на руководителя лаборатории: — Товарищ полковник, почему наш лучший разработчик не бывает в Москве?

— Э-э-э… — замялся военный, но тут же нашелся: — Работы много, товарищ генерал.

— Работа работой, но Родина и родители — это святое. Я думаю, что хотя бы раз в неделю Виктор Николаевич должен бывать дома.

Иванов взглянул на ученого.

— Ведь так, молодой человек?

— Ну, не каждую неделю, а хотя бы раза два в месяц, — согласился Виктор.

— Вы поняли, полковник? — строго спросил гость.

— Будет исполнено, — ответил руководитель лаборатории.

Виктор тут же проникся симпатией к генералу, посчитав, что его заключение в этом лесу — личная инициатива шефа. Одновременно подумал, что симпатия симпатией, но необходимо все-таки быть поосторожнее.

— Итак, — Иванов внимательно осмотрел приборы. — Я хотел бы лично от вас, Виктор Николаевич, услышать о наших успехах.

Ученый подошел к клеткам с животными и, указав на одну из них, пояснил:

— Здесь находятся морские свинки и крысы, выдержавшие по нескольку оживлений.

— Интересно, — генерал наклонился к клетке и бросил своему попутчику: — Представляешь?

Тот тоже подошел и принялся внимательно разглядывать животных.

— Однако это не лучшие из моделей — они умирают от физических повреждений, — Виктор перешел к другим клеткам. — А вот здесь уже более совершенные конструкции. Они являются своеобразным переходом к новой модели. Той, на основе которой и будет создан человек.

Генерал напряженно всматривался в обитателей клеток.

— А это что за животные? — удивился он. — Крыса не крыса, свинка не свинка…

— Да, вы правы, — поддержал его Виктор. — Это абсолютно новая модель, синтезированная из двух видов.

— Как? — поразился Иванов. — Неужели вы разобрали их по частям, а потом собрали одну?

— Именно так.

Генерал переглянулся с гражданским.

— Замечательно! — восторженно произнес он. — Полковник, правда, мне рассказывал о ваших успехах, но я не думал, что они настолько…

Иванов остановился, подбирая слово, но, видимо, так и не найдя его, пробасил:

— Великолепно!

— Одна из главных черт этих животных, — воодушевленный похвалами, продолжил Виктор, — это необычайная жизнестойкость и сверхзащитные качества их организма.

— То есть? — не понял генерал.

— Они фактически неуязвимы.

— Значит, — Иванов задумался, — если я достану пистолет и выстрелю в нее, то она останется жива?

Виктор слегка смешался.

— Мы не проводили таких экспериментов, однако я думаю, что если вы выстрелите в такое же, но более крупное животное, то оно воспримет это безболезненно.

Генерал вновь переглянулся с гражданским.

— Это влияние некоторых радиоактивных элементов на их организм, — пояснил ученый.

— Понятно, — пробубнил Иванов и, молча осмотрев остальные клетки, сказал: — Да, вы просто сразили нас наповал, но сейчас мне хотелось бы стать свидетелем такого оживления…

— Я думаю, через час это будет возможно, — ответил Виктор.

— В таком случае… — полковник посмотрел на часы и обратился к Иванову: — Товарищ генерал, пока Виктор все подготовит, мы попьем чаю в моем кабинете.

— Хорошо, — согласился военный и повернулся к Виктору.

— Занимайтесь своим делом, а мы ровно через час будем на месте. До встречи.

Полковник подбежал к выходу и открыл дверь. Когда гости вышли в коридор, офицер тут же последовал за ними.

Виктор, проводив взглядом процессию, недоуменно пожал плечами — он никогда не думал, что шеф перед кем-то может так выслуживаться…

— А вот и мы, — неожиданно прозвучало в лаборатории.

Молодой человек посмотрел на часы и понял, что отведенный ему для подготовки час миновал.

— У вас все готово? — поинтересовался генерал, усаживаясь в специально подготовленное для него кресло.

— Да, — кивнул Виктор.

— Тогда начинайте, — скомандовал военный и, посмотрев на лежащую под стеклянным колпаком мертвую шимпанзе, сморщился.

Виктор нажал на пусковую клавишу, и камера медленно наполнилась густым дымом…

Присутствующие затаили дыхание и, так и не издав ни единого звука, просидели до самого окончания эксперимента.

Подождав, пока Виктор отнесет шимпанзе в клетку, генерал спросил:

— Не кажется ли вам, Виктор Николаевич, что благодаря этому открытию мы можем оживлять наших солдат, гибнущих на полях сражений?

— Я думал об этом, — признался ученый, — но исследования показали, что газ оказывает какое-то непонятное воздействие на психику животных. А поэтому я боюсь, что люди, возвращенные к жизни, могут потерять свою самость.

— А как же роботы? — не сдержался генерал.

— Это проще. Биоробот — тот же компьютер, но созданный несколько на другой основе.

— Управляемый? — уточнил Иванов.

— Конечно.

— А как же тогда этот монстр?..

— О! — вздохнул Виктор. — Это промах конструктора и вообще полное недоразумение…

Генерал, приложив палец к губам, задумался.

— И когда же можно будет увидеть первого такого человека или, как бы говорите, биоробота?

— Месяца через два, — не раздумывая ответил Виктор.

Этот срок, конечно, можно было бы и подсократить, но ученый решил держаться ранее выбранной тактики.

— Значит, в августе, — подсчитал гость и встал из своего кресла. — Понятно…

— Мы можем уплотнить график, — подсуетился полковник.

— Я думаю, не стоит, — оборвал его генерал и обратился к находившемуся все это время в тени гражданскому: — Как считаете, Евгений Владимирович, август нас устроит?

— Вполне, — едва уловимо шевеля губами ответил тот и глазами указал на дверь.

Генерал откашлялся и протянул Виктору руку.

— Благодарю. Вы нас не только очень удивили, но и немало порадовали. Я думаю, что этот проект вскоре найдет достойное применение, а ваши заслуги перед Родиной будут по-настоящему оценены.

— Спасибо, — ответил рукопожатием польщенный Виктор, подумав, что генерал, по всей видимости, совсем неплохой человек.

Тем временем гости вышли из лаборатории, оставив ученого одного.

Основная задача этого дня была выполнена, и молодой человек, выключив аппаратуру, направился к себе.

Зайдя в комнату, он удивился, заметив на столе целую стопку газет и прекрасные тонизирующие напитки заграничного производства.

«Полковника просто не узнать», — подумал Виктор и взглянул на газеты. К его еще большему удивлению они были свежие: за этот и прошедший дни.

Не найдя себе иного развлечения, ученый открыл бутылочку «Пепси», прилег на кровать и принялся читать все подряд.

Незаметно подкрался вечер. На улице стемнело.

«Хорошо бы сейчас в Москву, — мечтательно подумал Виктор и отложил чтиво в сторону. — На улицах толпы людей, веселые лица, девушки…»

Его мечтания прервал стук в дверь. Молодой человек взглянул на часы — было девять.

— Да, — отозвался он, прикидывая, кто бы это мог быть.

— Это я, — как бы ответил на его мысленный вопрос полковник, заходя в комнату.

Глаза у шефа были стеклянные, и Виктор догадался, что тот навеселе.

— Что, скучаешь? — поинтересовался военный.

— Да вроде бы не скучаю, — ответил Виктор и кивнул на газеты. — Спасибо за прессу.

— А, ерунда, — махнул рукой полковник. — Я к тебе кое с чем поинтереснее.

— Ну да? — ученый встал с кровати.

— Да-да-да, — как из автомата, выпалил военный и, слегка покачиваясь, самодовольно улыбнулся.

— И что же? — Виктор едва узнавал своего руководителя.

— Ты еще спрашиваешь! Столько наворотил дел, и надо же — такой невинный вид…

Франк насторожился.

— Да ладно тебе, — полковник панибратски похлопал ученого по плечу. — Одевайся, пойдем медали замачивать.

— Что? — вновь не понял Виктор.

— Тьфу ты, — рассердился шеф и объяснил: — По случаю, скажем так, премьеры твоей работы у нас небольшой сабантуйчик.

— Может быть, без меня? — попытался отговориться молодой человек.

— Да ты что?! — искренне возмутился военный. — Мы в армии, а тут начальство не посылают. Понял?

— Там генерал? — предположил Виктор.

— Да, пошли, — полковник вышел из комнаты.

Ученый нехотя последовал за руководителем. Когда они вошли в апартаменты шефа, Виктор увидел за столом, на котором красовалось несколько бутылок «Наполеона», генерала Иванова, который звучно чавкал и усердно скреб вилкой по дну консервной банки.

— Привык я все-таки к походным условиям… — прокомментировал он свои действия, увидев зашедших, и отставил банку в сторону.

«„Лосось“, — прочитал Виктор надпись на этикетке и подумал: — Неплохо для солдатского пайка».

— А вот и мы! — заполнил неловкую паузу полковник и, указав на Франка, добавил: — Вот он, наш герой собственной персоной.

— Присаживайся, — кивнул генерал на кресло. — И не стесняйся, тут все свои, а главное, забудь про чины и считай, что все мы рядовые.

Пока говорил гость, полковник разлил коньяк из начатой бутылки по стаканам.

— А где Евгений Владимирович? — полюбопытствовал Виктор, не найдя гражданского.

— Отправился домой. У него срочные дела, — ответил генерал и взял стакан. — Хороший человек… Но пить будем за тебя!

— За удачу, — предложил Виктор, подумав о своем.

— За удачу! — поддержал высокий гость и одним глотком осушил граненый стакан.

Закусив соленым огурцом, генерал продолжил тему:

— Да, ты прав, удача нам всем очень понадобится, особенно через два месяца…

— А что будет через два месяца? — не удержался заинтригованный ученый.

— О-о-о! — протянул военный, но тут же сменил интонацию.

— Сам все увидишь… Главное, чтобы у тебя получилось.

— Да, — подхватил Виктор, окосев после первых же ста граммов. — Если у меня получится все, как я хочу, то человечество, бесспорно, сделает шаг вперед.

— Еще как, — подыграл гость. — Особенно наша родная страна.

— Это будет означать окончательную победу над природой!

— Конечно. И над врагами тоже… — дополнил генерал и кивнул полковнику: — Наливай.

— Минутку, — отозвался тот и откупорил новую бутылку.

Компания выпила еще по сто грамм.

«Генерала, пожалуй, можно переубедить, — подумал Виктор. — Он должен понять, что интересы науки в этом деле прежде всего».

— Мое открытие должно стать достоянием человечества, — заплетающимся языком проговорил ученый.

— Конечно, — неожиданно легко согласился гость и добавил: — Но сначала мы должны продемонстрировать его мощь. Иначе кто поверит, что мы сильны… в науке?

— Пожалуй, — кивнул Виктор и выпил незаметно подсунутые полковником еще сто.

Генерал одобрительно подмигнул молодому человеку и продолжил:

— Я скажу вам даже больше. С таким умищем вам нечего делать в лесу. Нужно перебираться в Москву. Там и возможностей больше.

— В Москву? — переспросил Виктор, не поверив своим ушам.

— Да, в Москву, — подтвердил военный. — Так что собирайте вещи.

Ученый лишь удивился тому, как быстро ему удалось сломать генерала, и с превосходством посмотрел на полковника. Однако в следующее мгновение молодой человек уже засомневался в услышанном.

— Это правда? — робко спросил он.

Гость негодующе хмыкнул.

— Виктор Николаевич, разве генералы когда-нибудь бросают слова на ветер. Вот, например, ваш отец… — не договорив, военный неожиданно осекся и помрачнел, но, резко тряхнув готовой, тут же придал своему лицу прежнее выражение.

— Наливай, — скомандовал он и, получив свои сто, в мгновение осушил стакан.

«Да-а-а, крепкий мужик, — подумал Виктор. — Чего не скажешь обо мне…»

Молодой человек вдруг почувствовал, что его начинает слегка подташнивать, и решил поскорее ретироваться.

«Главного я достиг, — рассудил он. — Теперь можно и поспать».

Виктор встал из-за стола.

— Извините, но я привык к определенному режиму, — пробормотал он, едва связывая слово со словом. — Наверное, я пойду…

— Хорошо, — не стал спорить генерал. — Значит, с вами я пока что прощаюсь и с нетерпением ожидаю ваших бойцов в Москве.

Виктор благодарно пожал руку генералу и с брезгливостью полковнику.

Когда молодой человек вышел за дверь, гость поинтересовался у своего подчиненного:

— Ты думаешь, мы правильно сделали, не сказав ему?

— Думаю, что да, — кивнул тот.

— А он не свихнется, когда узнает обо всем? — военный покрутил пальцем у виска.

— Он крепкий мужик. Выдержит, — уверил хозяин кабинета.

Генерал достал из-под стола третью бутылку и разлил на двоих.

— Ну что, тогда выпьем?..

IX

В это утро Виктор проснулся позже обычного. У него страшно болела голова, а в горле совершенно пересохло. Молодой человек, не вставая, дотянулся до «Пепси» и сделал несколько глотков.

«Они как специально все рассчитали», — подумал он и, почувствовав себя чуть легче, с трудом поднялся с постели.

Сквозь незанавешенное окно в комнату пробивались солнечные лучи. Не очень-то радуясь им из-за того, что приходилось щуриться, Виктор подошел к окну с намерением задернуть занавеску.

Однако неожиданно его внимание привлекли громкие голоса, доносившиеся с улицы. Ученый выглянул в окно и увидел солдат и своих коллег, занимающихся погрузкой на машины каких-то огромных ящиков.

«Это еще что такое?» — удивился молодой человек и, почувствовав внезапное покалывание в висках, отпил из бутылки еще немного.

«Без привычки, конечно, тяжело такими лошадиными дозами употреблять… — пожалел он себя и попытался вспомнить, чем же вчера закончился вечер. — Возвратился я, по всей видимости, один… Шеф перед генералом выслуживался… А! Кажется, генерал обещал мне что-то важное… Только бы еще вспомнить что?..»

Виктор обхватил голову руками и изо всей силы напряг память, однако эта попытка кроме еще более острого покалывания в висках ничего путного не принесла.

«Жаль, — разочарованно вздохнул он. — А ведь что-то очень важное было…»

Взглянув на часы, Виктор издал что-то похожее на присвист и, быстро одевшись, поспешил в лабораторию.

Выйдя на улицу, он обратил внимание на толпящихся у машин людей.

«Нужно все-таки разузнать, что здесь происходит», — решил молодой человек и, заметив бывшего своего ассистента, подошел поближе.

— Осторожней, осторожней! — во все горло кричал тот на солдат. — Это дороже богемского хрусталя!

Однако те, делая вид, что все понимают, бросали ящики в кузов, как дрова.

— Да я вас за такую работу под трибунал отправлю! — не выдержал ассистент, услыхав, как загремел ящик о борт грузовика…

— Что здесь происходит? — поинтересовался Виктор, оказавшись рядом с коллегой. — Чего шумишь так?

Ассистент оглянулся.

— Да будь моя воля, я бы им руки за такое переломал!

— Звучит впечатляюще, — усмехнулся Виктор.

Коллега, махнув рукой, подошел к Виктору и протянул. руку.

— Привет. Что-то выглядишь ты неважно…

— Допоздна работал и плохо спал, — соврал ученый, пожав холодные пальцы ассистента, и переспросил: — Может, ты объяснишь, к чему такая суматоха?

— А ты еще не слышал? — удивился молодой человек.

Виктор неопределенно пожал плечами.

— Ты будешь первым, от кого я узнаю…

— Уезжаем мы! — объявил коллега и театрально развел руки. — И пообещали, что навсегда.

Виктор растерянно заморгал.

— Куда?

— Говорят, поближе к столице, — пояснил ассистент и усмехнулся. — Наверно, решили экономить топливо, или самолет сломался, а новый покупать не хотят…

— Понятно, — кивнул Виктор. — А кто едет?

— Да вроде бы все, — неопределенно ответил молодой человек. — Ходят слухи, что после вчерашнего визита генерал решил, что база не отвечает санитарным нормам…

— Не может быть! — поразился Виктор.

Коллега пожал плечами.

— Правда не правда, но я уже часа три вожусь тут.

— Так говоришь — поближе к столице? — Виктор с грустью посмотрел на здание лаборатории.

— Ну да, и это единственное, что меня радует…

Виктор неожиданно встрепенулся.

— Так, значит, и мне надо собираться!

Ассистент удивленно посмотрел на коллегу.

— Так ты еще не собрался?

— Нет.

— Тогда беги поскорее, пока шеф не пронюхал, и упаковывайся, — посоветовал молодой человек и, повернувшись в сторону машины, прикрикнул: — Ну разве так можно! Там же животные…

— Будь, — бросил Виктор и поспешил в лабораторию.

Зайдя в помещение, он в нерешительности остановился, не зная, с чего начать, — одних клеток было около двадцати, не говоря уже об аппаратуре. Понимая, что с этой задачей не справиться одному, Виктор подумал, что хотя бы для отмазки, на случай, если покажется полковник, нужно хотя бы создать видимость бурной подготовки к отъезду.

Разбирая бумаги в столе, Виктор неожиданно начал кое-что припоминать…

«Вчера Иванов говорил, что самое подходящее место для моих исследований — это Москва, — выплыло в сознании, и молодой человек тут же схватился за внезапное воспоминание. — Неужели он так быстро обо всем распорядился, или это приказ, подготовленный заранее? Впрочем, какая разница, если сегодня или пусть даже завтра я буду где-то рядом ощущать дыхание столицы!»

От этой мысли у Виктора поднялось настроение. «Значит, генерал сдержал слово! — впопыхах начал соображать Виктор. — Если так пойдет и дальше, то, возможно, мне и не понадобится помощь Савельева… Я получу определенную свободу и… успешно закончу эту большую работу, расширив тем самым возможности человека сверх того, что дала ему природа!»

От этой мысли ученый едва не подпрыгнул на месте. Неожиданно дверь в лабораторию распахнулась, и в комнату зашел полковник.

— Вы счастливчик, — с порога проговорил он. — Личным распоряжением генерала Иванова вы назначены моим заместителем!.. Вы рады?

«Удивительно, что заместителем, а не руководителем», — с иронией подумал Виктор, а вслух произнес:

— Я думаю, полномочия упростят мне решение некоторых формальностей.

Шеф подошел поближе и, увидев, что застал подчиненного за сборами, удивленно спросил:

— А что это вы делаете?

— Собираюсь.

— Куда?

— Кажется, мы все уезжаем… — Виктор вновь занялся бумагами. — Могли бы и предупредить…

Полковник присел.

— Кто это вам сказал? — полюбопытствовал он.

— У меня же есть и свои глаза, — хмыкнул ученый. — Вон во дворе сколько шуму подняли.

— А-а-а, вы про это… — устало проговорил шеф. — Да, кое-кто переезжает.

— Что значит кое-кто? — растерялся Виктор, предчувствуя что-то недоброе. — Вы хотите сказать, что едут лишь некоторые из разработчиков?

— Именно так, — отрезал полковник. — А мы с вами, увы, остаемся.

Виктор едва не уронил на пол стопку документов.

— Но ведь генерал обещал…

— Когда-нибудь, может быть, он и сдержит свое слово, — невозмутимо ответил шеф, — но теперь вы нужны здесь. Я думаю, и он это понимает. Так что кладите свои папки на прежнее место и не теряйте драгоценного времени.

Виктор хотел что-то возразить, но почувствовал, что язык не подчиняется ему.

— Зато теперь вы полноправный хозяин всей этой базы, — продолжил полковник. — Начиная с этого дня, мы переходим только на ваш проект. Я не сомневаюсь в вашем успехе и по секрету могу сообщить, что сейчас изготавливается еще несколько агрегатов подобного типа.

Шеф кивнул на камеру для оживления и многозначительно добавил:

— Видите, все стремятся помочь вам.

«Теперь только Савельев может исправить положение, — сжав губы, подумал Виктор, — а иначе эти военные только загубят мою идею, и результатом научной разработки останется этот ужасный неуклюжий урод…»

Молодой человек вздрогнул, совершенно не понимая, почему вдруг вспомнил о жестоком монстре.

— Кстати, есть известия о беглеце? — просто из любопытства поинтересовался он.

Неожиданно полковник помрачнел. Заметив это, Виктор встревоженно спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Да, — кивнул военный.

— Я же говорил вам, что его нужно ликвидировать как продукт неудачного опыта, — упрекнул молодой человек. — А теперь что?..

Шеф молчал.

— Сколько жертв? — помог ему Виктор.

— Две, — ответил тот. — Но не в монстре дело… Скорее всего, не в нем…

— А в чем же?

Полковник медленно встал и, подойдя к ученому, положил ему руку на плечо.

— Виктор, — начал он трагическим голосом. — Ты не впервой встречаешься со смертью. И всегда, насколько я знаю, ты держался мужественно. Надеюсь, что и в этот раз у тебя хватит сил…

— Да в чем же дело? — Виктору вдруг показалось, что он знает, о чем хочет сообщить офицер, но молодой человек боялся поверить в свою догадку, и поэтому, тая в душе слабую надежду, попросил: — Говорите же.

Полковник набрал в легкие побольше воздуха и, задержав на секунду дыхание, произнес:

— Твои родители…

— Что с ними? — воскликнул Виктор, изо всей силы сжимая кулаки.

— Они погибли…

Все было сказано, и молодой человек, осознавая свое бессилие, закрыл глаза. Но внезапно его охватила ярость.

— Я сам задушу его! — гневно воскликнул он.

— Его? — тупо повторил военный и добавил: — Нет, их не задушили…

— Что же он еще придумал? — нервно спросил молодой ученый.

— Да скорее всего он здесь ни при чем, — сухо отреагировал полковник. — Это произошло вчера вечером. Он не успел бы добраться до Москвы…

— И вы об этом знали еще вчера? — ужаснулся Виктор. — Почему же вы молчали?

— Вчера еще все было неопределенно, — неуверенно ответил шеф. — Информация могла оказаться ошибочной или еще что… К тому же это был день твоего успеха.

— К черту все успехи! — в сердцах воскликнул Виктор и, чтобы не видеть военного, отошел к окну.

Слегка успокоившись, молодой человек спросил:

— Как это произошло?

— Автомобильная катастрофа… На четырнадцатом километре. Мокрая дорога и все такое…

— Они ехали на дачу… — тихо проговорил Виктор.

— Да, — подтвердил полковник. — За два часа до этого мы предупредили твоего отца, что ему и его жене угрожает опасность.

— Как он это воспринял? — грустно спросил Виктор.

— Попросил, чтобы жене ничего не говорили и чтобы солдаты были не в форме и не бряцали попусту своим оружием…

— Да, он берег мать от неприятностей… — задумчиво протянул ученый, вспоминая отца.

— Настоящий мужчина, — бессмысленно отчеканил военный.

— Таких немного теперь.

В это мгновение Виктору захотелось послать полковника куда-нибудь подальше, но понимая, что это лишь расшатавшиеся нервы, молодой человек сдержался.

— Я хотел бы побыть один, — попросил он.

Хорошо, — кивнул шеф и направился к выходу.

Взявшись за ручку двери, он обернулся и произнес:

— Да, вот еще… Завтра утром вы полетите в Москву. Обо всем уже договорено.

— Спасибо, — выжал из себя Виктор и, погрузившись в грустные воспоминания, присел на стул.

Когда за полковником закрылась дверь, Виктор уже не в силах был сдержать себя, и по его щекам потекли слезы…

X

Если раньше Виктор с нетерпением ждал возвращения домой, то теперь дорога в Москву его пугала. Молодой человек понимал, что отныне в родном городе его уже больше никто не будет ждать, а дом родителей станет лишь убежищем теней, которые изредка будут возвращаться из прошлого, но никогда не превратятся в прежних людей.

«Это ужасно, — думал Виктор, вглядываясь сквозь иллюминатор в окрестности столицы. — Я, без пяти минут победивший природу, оказался совершенно бессилен перед лицом смерти. К тому же, сам того не желая, я навлек ее на самых близких мне людей. И вот она, расплата… Но не слишком ли жестока ко мне судьба?..»

— Через пять минут мы будем на земле, — заметил сидевший рядом и скучавший до этого полковник.

Шеф вызвался сам сопровождать ученого, мотивируя это заботой о своих сотрудниках и непредсказуемым поведением своего подопечного. Однако Виктор знал, что основная цель того — ни на мгновение не упускать из вида автора проекта и следить за тем, чтобы не произошло утечки информации. Кроме того, полковник взял с собой еще нескольких молодцов, перед которыми стояла та же задача.

— Значит, так, — военный решил провести последний инструктаж. — Двое ребят переоденутся в гражданское и будут обеспечивать твою безопасность. Знай, что они всегда рядом и, если понадобится, готовы применить оружие. Но и ты не должен резко менять свои маршруты…

— Не слишком ли много предосторожностей? — зло перебил полковника Виктор. — Такое впечатление, что вы меня бережете больше, чем президента…

— Так оно и есть, — не моргнув глазом отозвался военный. — Президенты приходят и уходят, а гении рождаются только раз в столетие.

— В два, — поправил Виктор.

— Что в два? — насторожился шеф.

— В два столетия, — отрезал Виктор, удивляясь тупости руководителя.

— Если ты имеешь в виду эту проблему, то да, — серьезно согласился полковник. — Короче, мы с тобой обо всем договорились. Ведь так?

Он наклонился, желая посмотреть Виктору в глаза, но тот, ничего не ответив, отвернулся к иллюминатору.

— В общем, договорились, — подвел итог шеф и пристегнул ремень безопасности.

«Лучше бы сейчас, чем тогда, заклинило шасси…» — мелькнуло в голове у Франка, когда объявили, что самолет идет на посадку.

Но Ан-24 на этот раз сел без непредвиденных накладок. Едва самолет остановился на взлетной полосе, Виктор заметил, как к нему подъехала черная «волга» с затемненными стеклами. Тут же подали трап.

— Это за нами, — полковник буквально бросился к машине, увлекая за собой и Виктора.

Когда они сели в автомобиль, неожиданно с двух сторон открылись задние дверцы, и к Франку подсели еще двое молодцов.

«Вот уж поистине близнецы-братья», — насмешливо подумал ученый и поинтересовался:

— Давно служите?

Ему никто не ответил.

— Ладно, — вздохнул Виктор и обратился к полковнику. — Но курить-то хоть можно?

Не успел молодой человек и глазом моргнуть, как с одной стороны предложили «Кэмэл», а с другой появилась зажигалка.

— Спасибо, — растерялся ученый и, взяв сигарету, прикурил.

— Ну как тебе наши молодцы? — оглянувшись, поинтересовался шеф, до этого наблюдавший за подопечным в зеркальце над лобовым стеклом.

Виктор промолчал, и военный, так и не получив ответа, отвернулся. Не произнеся более ни одного слова, они и доехали до управления.

Оставив молодого человека с телохранителями в машине, полковник быстро направился в здание. Возвратился он через десять минут и, хлопнув дверцей, сообщил:

— Академия настаивала, чтобы там происходило прощание с твоим отцом, но посчитав, что будет не совсем порядочно разлучать мертвых, разрешили отвезти гробы домой. Так что официальная церемония будет уже на кладбище.

— Спасибо, — выдавил из себя Виктор и вновь погрузился в горестные раздумья.

— На Садовое кольцо, — скомандовал шеф водителю и сообщил точный адрес.

Машина тронулась с места. На протяжении всей дорога Виктор старался не выглядывать в окно — знакомый маршрут очень о многом мог бы ему напомнить, а этого молодой человек не хотел. В последние сутки воспоминания страшили его, и ученый решил, что с этого момента нужно жить сегодняшним и завтрашним днем, а прошлое, по возможности, выбросить из головы.

Наконец они подъехали к дому Виктора, и водитель притормозил автомобиль.

— Кажется, здесь… — неуверенно проговорил он.

Виктор поднял голову.

— Да, здесь.

Из машины вышли лишь Виктор и полковник. Медленным шагом они направились в дом. Лифт не работал, и пришлось подниматься пешком.

Оказавшись на знакомой лестничной клетке, Виктор, тяжело дыша, принялся искать ключи. Вдруг из квартиры Павла донесся радостный детский смех. Однако тут же послышался строгай женский окрик, и ребенок замолчал.

«Как они там живут, без Пашки? Может, проведать?.. Нет, пожалуй, не стоит бередить старые раны…» — подумал ученый, роясь в кармане, но так и не находя ключа.

— А чего мы стоим? — громко поинтересовался военный.

— Да ключ не могу найти, — шепотом признался молодой человек.

— И не надо, — уверенно заявил полковник и, нажав на ручку, толкнул дверь.

Она открылась. К большому удивлению и разочарованию Виктора, комнаты оказались заполнены народом. Здесь были преподаватели академии, военные и даже какие-то совершенно не знакомые ученому женщины.

Пробравшись сквозь толпу, Виктор вышел на середину зала, где стояли на принесенных откуда-то табуретках два закрытых гроба.

Увидев эту картину, молодой человек растерялся. До этого момента он представлял свою последнюю встречу с родителями совершенно иначе.

— Я ответственный за организацию похорон, — неожиданно рядом с Виктором вырос лысоватый мужчина и дохнул на хозяина легким перегаром. — А вы, насколько я понимаю, сын Николая Николаевича?

— Да, — кивнул ученый и спросил: — А почему гробы закрыты?

Лысый втянул голову в плечи и развел руками.

— Сами понимаете — авария… Машина слетела с моста, а там высоко.

«Странно, — удивился Виктор. — Отец всегда такой осторожный, и вдруг…»

— Может, я могу быть вам чем-нибудь полезен? — поинтересовался распорядитель похорон.

Ученый отрицательно покачал головой и спросил:

— Когда похороны?

— Завтра утром, — ответил лысый и, загибая пальцы, перешел к отчету: — Транспорт, венки, оркестр, прощальный залп, поминки в академии — все улажено, как следует…

Осекшись, распорядитель задумался.

— Что-то я еще забыл…

— Меня это не интересует. Спасибо, — Виктор похлопал мужчину по плечу. — А сейчас идите. У вас, наверное, и без меня море проблем.

— Да-да-да, — пробубнил тот и исчез среди гостей.

Дождавшись, пока молодой человек освободится, к Виктору подошел Александр Степанович Скворцов, подполковник, коллега и друг отца.

— Здравствуй, Витя.

Виктор повернулся к подошедшему.

— А-а-а, дядя Саша, — узнал он подполковника и слегка смешался, не зная, что сказать.

Но Александру Степановичу, казалось, и не нужно было никаких слов от Виктора.

— Я понимаю, как тебе тяжело, — печально проговорил он, обняв молодого человека за плечи. — Поверь, мне не легче. Ведь я потерял лучшего из своих друзей. И вряд ли кто-нибудь мне заменит твоего отца… А мать… Более милой и взбалмошной женщины я не встречал.

Неожиданно рядом с ними вырос полковник.

— Я тут кое-что узнал о том, как будет проходить панихида… — начал он.

Однако Александр Степанович оттеснил плечом руководителя лаборатории и прошептал Виктору на ухо:

— Давай отойдем к окну.

— О панихиде потом, — ответил шефу Виктор и последовал совету друга отца.

Оставшись наедине с Виктором, Александр Степанович вдруг стал серьезен.

— Ты знаешь, в этой катастрофе очень много странного… — задумчиво протянул он.

Виктор посмотрел в глаза подполковнику.

— И вы это заметили?

Тот горько усмехнулся.

— Я слишком хорошо знаю Николая, чтобы поверить в то, что он не справился с управлением. И тут не важно, скользкая была дорога или нет.

— Ваши предположения? — поинтересовался Виктор.

Александр Степанович пожал плечами.

— Вроде таких отъявленных врагов у Николая не было…

— Вы уверены в этом? — Виктор обернулся на толпу, с настороженностью ища глазами шефа.

— У каждого из нас есть недоброжелатели, но чтобы пойти на убийство, нужны веские аргументы. А твой отец, с его спокойным и всепрощающим характером, был со всеми миролюбив. Я даже не припомню такого случая, чтобы он хотя бы словом кого-нибудь оскорбил…

Виктор резко вскинул голову.

— Вы думаете, что это все-таки убийство?

— Возможно, и нет, — неуверенно ответил преподаватель. — Но твой отец был педантичен: он никогда не превышал скорость, а поверить в то, что он мог выехать с неисправными тормозами — это и вовсе абсурдно.

— Тормоза… — машинально повторил молодой человек.

— Да, — кивнул подполковник. — Это официальная версия. Но ты же знаешь, как у нас, — только бы поменьше нераскрытых дел…

Виктор умоляюще посмотрел на Александра Степановича.

— Постарайтесь вспомнить хоть какую-нибудь деталь в поведении отца?

Подполковник задумался.

— Нет, что-то не припомню, — признался он, но вдруг хлопнул себя ладонью по голове. — Ах, да! И как я мог об этом забыть!

В глазах Виктора появился странный блеск.

— О чем?

Преподаватель окинул присутствующих взглядом и негромко проговорил:

— Неделю назад его вызвали в генералитет.

— Зачем? — Виктор почувствовал, как его ладони сжались в кулаки.

— Этого я не знаю, но по возвращении оттуда Николай признался мне, что хочет подать в отставку.

— В отставку? — поразился молодой человек. — Но ведь он высококлассный специалист, каких еще поискать надо!

— Это же и я ему сказал.

— А он? — поторопил ученый.

— Он был похож на грозовую тучу. Мы с ним спорили несколько часов, и мне все-таки удалось уговорить его подождать с окончательным решением хотя бы пару лет.

— Он согласился?

— Да. И, судя по следующим дням, не сожалел об этом. Николай был, как всегда, подтянут и дружелюбен. Он шутил и даже смеялся.

Александр Степанович вдруг замолчал.

— Это все? — задумчиво спросил Виктор.

— Все, что известно мне, — уточнил подполковник. — Если появится что-то новое, я сообщу. Кстати, ты когда в следующий раз собираешься в столицу?

— Боюсь, что мы вряд ли сможем встретиться, — высказал свои опасения ученый.

Преподаватель кивнул на шныряющего невдалеке шефа.

— Полковник? — догадался он.

— Не только, — махнул рукой Виктор. — Я даже не уверен, буду ли я тут в ближайшие полгода.

— Как же нам быть? — протянул Александр Степанович и, тут же придя к какому-то решению, предложил: — Вот что, ты ни о чем не думай, занимайся своей работой, а я попытаюсь сам узнать обо всем и, если это будет необходимо, приму соответствующие меры.

Виктор испуганно посмотрел на друга отца.

— Мне кажется, вам не стоит за это браться.

Александр Степанович лишь усмехнулся.

— Поверь, твой отец очень много для меня значил, и если в его смерти кто-то виновен, то он обязательно должен быть наказан.

— Но ведь это генералитет, а они вам не простят.

— Это дело чести, — твердо проговорил подполковник и добавил: — Офицерской чести.

Сам того не желая, своими последними словами Александр Степанович лишь подлил масла в пылающий огонь эмоций Франка.

Виктор сжал кулаки и, срываясь на крик, проговорил:

— Да будь он хоть самим чертом, я все равно его найду и отомщу!

Все присутствующие в комнате встревоженно оглянулись на ученого. Александр Степанович по-отцовски обнял молодого человека за плечи и, как бы извиняясь за него, произнес:

— Витя очень устал… Такие известия… тяжелая работа, долгий перелет… Поверьте, это все-таки очень больно и тяжело лишиться сразу отца и матери…

Слова преподавателя подействовали на публику успокаивающе, и, спустя еще минут пять, все позабыли об этом инциденте и предались скорби по безвременно ушедшим.

XI

Такой кошмарной ночи, которую он провел у гробов родителей, Виктор не пожелал бы даже врагу. Вместе с ним остались самые близкие, а так же полковник и телохранители, которых ученый не решился выгнать.

Александр Степанович ухаживал за Виктором, как за своим сыном, занимая молодого человека разговорами о каких-то своих проблемах в академии. Временами голос друга отца куда-то проваливался, и перед глазами младшего Франка вставали страшные картины автокатастрофы.

Наконец самое ужасное вместе с ночью начало медленно растворяться, и молодой человек с облегчением заметил, что за окном уже проступает рассвет.

К девяти часам в квартиру вновь начал стекаться народ. Люди приходили с венками и плакали, прощаясь с родителями Виктора. В одной из женщин ученый узнал лучшую подругу матери по училищу. Хрупкая и миниатюрная бывшая балерина, сложив руки на груди, что-то шептала, глотая слезы. Почему-то именно она пробудила в молодом человеке неведомые доселе чувства. Он как-то по-детски всхлипнул и убежал в ванную, чтобы дать выход скопившемуся горю.

Виктор оплакивал все: смерть Павла, Оли, Конева и многих других, павших от рук монстра. Неожиданно молодой человек услышал, как кто-то робко постучал в дверь.

— Да-да, — разрешил он, судорожно вытирая лицо полотенцем.

— Извини, — Александр Степанович умоляюще посмотрел на Виктора. — Уже пора…

— Одну минуту, — Виктор сполоснул глаза холодной водой и, едва передвигая налитые свинцом ноги, вернулся в комнату.

Там царило беспокойное оживление: женщины разбирали венки, несколько молодых офицеров раскладывали на подушечки ордена отца, девчушки из хореографического училища, где преподавала мать, суетливо перекладывали цветы.

— Вначале пусть идет вот эта девочка и бросает гвоздики, — отдавал распоряжения ответственный за похороны. — Потом награды, потом…

Крепкие мужики, примериваясь, слегка приподнимали гробы, и, заметив Виктора, закивали ему на выход. Он было бросился помогать, однако те сурово пояснили:

— Близким родственникам нельзя, иди.

Не зная всех тонкостей, Виктор поплелся на улицу, чувствуя, как за его спиной, тихо переругиваясь, мужчины проклинали узкие лестничные проемы.

Во дворе военный оркестр заиграл траурный марш. Когда-то в детстве родители хотели отдать Виктора в музыкальную школу, обнаружив, что у ребенка идеальный слух. Однако он категорически отказался. Вспомнив этот эпизод, молодой человек едва сдержал рыдание.

Незнакомые люди подходили со всех сторон и, высказывая свои соболезнования, пожимали младшему Франку руку. В толпе ученый потерял своего шефа и было подумал, что тот, проявив тактичность, оставил его в покое хотя бы сейчас. Но, когда гробы заносили в автобус, молодой человек вновь столкнулся с полковником.

— Вы едете со мной? — переспросил ученый, заранее зная ответ.

— Естественно. Я не могу оставить тебя в эту трудную минуту, — буркнул руководитель, жестом подзывая телохранителей.

Дорога до кладбища показалась Франку бесконечной. Слева от него сидел Александр Степанович, старавшийся изо всех сил приободрить Виктора. Справа без приглашения примостился шеф, который время от времени бросал заинтересованные взгляды на Скворцова.

— Что-то мне ваше лицо знакомо, — наконец встрял в разговор полковник. — Где же я вас мог видеть?

Александр Степанович пожал плечами и ничего не ответил.

— Вы не воевали в Афгане? — от настырного военного было не так-то просто отделаться.

— Нет! — отрезал Скворцов.

Наконец автобус въехал за кладбищенскую ограду и остановился недалеко от того места, где собирались хоронить родителей Виктора.

Ученый, не чувствуя под собой ног, поддерживаемый под руку Александром Степановичем, медленно побрел к свежевырытым ямам.

Могильщики как раз заканчивали расчищать место, тихо переговариваясь между собой.

— Говорят, важную персону сегодня привезли… — заметил один из них.

— Да-а-а, трагическая смерть в автомобильной катастрофе, — со знанием дела поддержал второй.

— А кто с ним —, жена?.. Или любовница?

— Жена…

Этот нехитрый разговор двух простых людей, каждый день видевших с десяток покойников, взволновал Франка до глубины души. Он уткнулся в плечо Скворцова и вновь заплакал, уже не стесняясь своих слез.

По традиции у гроба принялись произносить речи. Говорили многие сослуживцы отца, но ученому запомнилось лишь одно выступление.

Александр Степанович, держа в руках кепку, негромким голосом произнес:

— С Николаем Николаевичем Франком я познакомился в Прибалтике. Тогда он был молодым, полным надежд лейтенантом, моим сослуживцем. Однажды в нашу часть пришла молодая женщина и со слезами на глазах принялась упрашивать меня помочь отыскать военного, который спас ее маленькую дочку, которая тонула. Я взялся выполнить просьбу неизвестной, представив женщине всех офицеров нашей части. В одном из них она и узнала спасителя ребенка. Как вы и догадались, это и был Николай Франк. Однажды вечером он шел по берегу моря и услышал крик о помощи. Не задумываясь, офицер бросился наперерез волнам и, вытащив обессиленную малышку, привел ее в чувство. Когда подоспела мать, Николай передал девочку ей, даже не назвав своего имени. Я знал, что Фрак плавает очень плохо, и поэтому весьма удивился, узнав, что именно он и является спасителем. «Почему ты бросился в воду? — спросил я его. — Ты же сам мог утонуть?» И знаете, что он ответил: «Не мог, не имел права…» Его большого доброго сердца хватало на всех. Пусть же и люди никогда не забудут трагически погибшего генерала, который в первую очередь думал о других.

Слова Скворцова запали Виктору в самую душу. Ученый вдруг подумал, что совершенно не знал своих родителей…

Наконец могильщики, обхватив гробы длинными полотенцами, принялись осторожно опускать их. Двигаясь словно во сне, молодой человек поднял холодными руками горсть земли и первым бросил ее в яму. Его примеру последовали и остальные.

Могильщики, методично орудуя лопатами, принялись выполнять свою работу. Стоя у края, ученый с горечью наблюдал, как сыплется желтый песок на деревянные крышки гробов.

— Держись, сынок, — приободрил его Скворцов, вытирая скупые слезы.

Однако младший Франк не видел перед собой ничего, кроме острия лопат и крошечных комочков глины.

Выровняв холмики, рабочие отошли в сторону, жестами предлагая подносить венки. От запаха живых цветов у молодого человека закружилась голова. Он пошатнулся и умоляющим взглядом подозвал Александра Степановича к себе.

— Тебе плохо? — встревожился тот, подбежав к сыну друга.

— Да, мне плохо, — пробормотал Виктор, ощущая, что еще чуть-чуть — и потеряет сознание.

В это время раздался прощальный залп, от которого у молодого человека заложило уши.

— Нет! — неожиданно для себя закричал он и рванулся к могилам.

Неизвестно откуда взявшиеся телохранители подхватили его и, крепко держа, не позволили сделать и шага.

— Пустите меня, — попросил ученый сдавленным голосом.

— Успокойтесь, успокойтесь, — гладя молодого человека по руке, бормотала какая-то женщина. Его с трудом отвели подальше, к автобусу, где к нему подходили какие-то люди со словами соболезнования.

— Поминки в столовой академии через два часа, — предупредил его ответственный за похороны.

— Хорошо, — безразлично кивнул Виктор.

Он застывшим взглядом наблюдал за еще одной похоронной процессией, медленно тянувшейся по дороге. Неожиданно Виктор подумал, что так и не смог навестить могилы Павла и Ольги. Стараясь не привлекать внимания, он медленно побрел вдоль памятников. Поодаль, неслышно ступая, двинулись и телохранители. Но Виктор, погруженный в свои мысли, их не заметил…

Отыскав сторожа, ученый принялся расспрашивать старика, где примерно похоронены его друг и невеста. Словоохотливый служитель, знавший царство мертвых, как свои пять пальцев, прищурился.

— Прекрасно помню это место… Пойдемте, я вас провожу…

Без умолку болтая, сторож по дороге мимоходом указывал на особо шикарные памятники и рассказывал их историю. Наконец они пришли к небольшой гранитной плите.

— Здесь этот ваш бизнесмен покоится… — пояснил старик и начал вспоминать: — На похороны приехало много иностранных машин… А цветов было сколько!

Немного постояв, Виктор спросил:

— А где девушка?

— Чуть дальше, — служащий показал рукой на сиротливый холмик с деревянным крестом.

«У нее же здесь нет даже родственников», — вздохнул Виктор и направился к могиле невесты.

Старик, решив, что его миссия выполнена, куда-то исчез, оставив молодого человека одного. Виктор почувствовал слабость во всем теле, когда увидел, какая неухоженная могила у Ольги. Проснувшаяся совесть заставила Франка попятиться. Он едва не упал, споткнувшись о какую-то плиту, но чьи-то крепкие руки подхватили ученого под локоть.

— Пойдемте в машину, — холодно потребовал телохранитель, кивая на автомобиль, стоящий на дороге.

Франку ничего не оставалось делать, как покориться. Вдруг молодому человеку показалось, что в кустах у ограды мелькнула огромная тень. Не веря своим глазам, Виктор присмотрелся внимательнее и ужаснулся — в десяти шагах от него, рядом с памятником из белого камня, возвышался урод. Монстр сам был похож на изваяние, и лишь победная усмешка на губах и сверкающие глаза выдавали в нем живое существо.

Виктор рванулся изо всех сил, однако его конвоиры были начеку. Они схватили ученого за руки и без лишних слов потащили к машине.

— Там убийца!.. Убийца!.. — заорал Виктор, дергаясь всем телом.

Ребята втиснули молодого человека в салон «волги» и, захлопнув дверцу, отошли покурить. В автомобиле Виктор немного успокоился.

«Да, мои жалкие потуги только рассмешили урода, — подумал он. — С ним надо бороться его же оружием… Но каким?»

Через стекло молодой человек заметил, что к ребятам подошел шеф и о чем-то негромко заговорил с ними.

— Я сейчас вернусь, — предупредил ученый, открывая дверцу.

— Куда? — встрепенулся полковник.

— Попрощаться с родителями.

Молодой человек изо всех сил бросился бежать к высокому белому памятнику, но чудовища там уже не было. Понимая, что сейчас телохранители помчатся за ним, Виктор повернул в другую сторону, наперерез пробираясь к могиле родителей.

Упав на колени на желтый песок, Виктор сложил руки, как для молитвы, и горячо зашептал:

— Мама, папа, я клянусь, что отомщу за вас… Клянусь, я уничтожу его, вашего убийцу… Клянусь…

Заметив, что парни полковника уже приближаются, ученый поднялся с земли и медленно побрел им навстречу.

— Ну вы нас и напугали, — с одышкой произнес шеф, который немного поотстал от телохранителей.

Садясь в «волгу», Виктор глухим голосом попросил:

— В прокуратуру, пожалуйста…

— А что вы там потеряли? — удивился полковник.

— Нужно перекинуться со одним знакомым следователем парой слов.

— Виктор, поверьте, это была обыкновенная автомобильная катастрофа.

— Да я совершенно по другому делу.

— Ладно, едем, — милостиво разрешил полковник.

Через полчаса автомобиль остановился у высокого здания, так хорошо знакомого Франку. Молодой Человек в сопровождении одного из парней подошел к дежурному офицеру и попросил:

— Вы не могли бы связаться со следователем Савельевым и сообщить ему, что пришел Виктор Франк.

— Одну минуту, — младший лейтенант крутанул диск телефона внутренней связи.

Ученый, почувствовав слабость в ногах, присел на скамейку, стоявшую в дальнем углу вестибюля.

— Подойдите, пожалуйста, — попросил офицер молодого человека через несколько минут. — Извините, но следователь Савельев никого не принимает.

— Как? — растерялся ученый. — Вы доложили, что это Виктор Франк?..

— Я все передал, — обиделся младший лейтенант. — Следователь просил вас зайти через неделю, а сейчас у него слишком много работы.

Ученый догадался обо всем.

«Сегодня самый ужасный день в моей жизни… — подумал он. — Сегодня я похоронил не только родителей, но и самую сокровенную мечту. Я остался совершенно один… один на один с уродом. Боже, дай мне силы, чтобы не сломаться и продолжить борьбу…»

Часть восьмая

I

В этом году лето выдалось сухим и жарким. Когда термометр показывал за тридцать градусов, жизнь на военной базе замирала. Немногочисленные служащие предпочитали, отложив работу, отсиживаться в прохладных комнатах. Именно поэтому Виктору Франку жара была на руку: он целыми днями пропадал в лаборатории, радуясь, что шеф не докучает ему своим вниманием.

Вот и в этот день, переступив порог своего кабинета, Виктор первым делом включил вентилятор и лишь после этого посмотрел на календарь.

— Двадцатое июля, пятница, — вслух проговорил он и посмотрел в окно.

Там, на зеленой лужайке вдоль забора прогуливался двухметровый гигант. Он блаженно подставлял солнцу свое безобразное лицо и растягивал губы в омерзительной улыбке.

«Нежится гад… — едва сдерживая ярость, подумал Виктор. — Любит тепло… Но ничего, я тебе скоро хорошую печку устрою…»

Задернув шторы, он сел за компьютер и продолжил расчеты мощности нового лазерного излучателя, над которым работал уже несколько месяцев.

Многое переменилось в его жизни с того страшного дня, когда он похоронил родителей и узнал о предательстве Савельева. В первые минуты Виктор отчаялся, но, решив не падать духом, ушел с головой в работу.

Вскоре на базе вновь появился монстр. Он вел себя как ни в чем не бывало, словно вернулся с часовой прогулки. Был по-прежнему навязчив и требователен. В довершение ко всему время от времени на его уродливом лице появлялась гаденькая улыбка победителя. Он как бы ютился: смотри, мол, ты бессилен передо мной.

Виктор старался не поддаваться эмоциям, а методично разрабатывал оружие, которым надеялся уничтожить монстра. Взяв за основу принцип лазера, он бился над проблемой — какой частоты должен быть луч, чтобы рассечь «бронированное» тело гиганта.

Трудности появились, когда подошло время испытаний. У Виктора не было подопытного материала: смоделированные свинки и шимпанзе, которых он облучал, оказались слишком отдаленным подобием монстра и из-за малых размеров не гарантировали точности результатов эксперимента. Днем испытания и расчеты проводить было рискованно, и ученому приходилось по ночам тайно пробираться в лабораторию.

Шеф же требовал продуктивности опытов по созданию биороботов, так что Виктору удавалось спать в сутки только три-четыре часа. Однако такого удовлетворения, как во время ночных испытаний, он еще никогда не получал.

В этот день ему предстояло завершить долгую и кропотливую работу.

«Если все пройдет удачно — через две недели я со спокойной совестью смогу положить на могилу родителей цветы».

Ближе к полудню в комнату заглянул шеф.

— Чем занимаешься? — не переступая порога, поинтересовался он.

— Готовлюсь к запуску нашей продукции в серию, — без запинки соврал Виктор.

— Через две недели собирается военная комиссия. Надо успеть к этому времени.

— Не волнуйтесь, одного красавца я вот почти уже собрал и еще двое на подходе. А этот каков? — ученый кивнул на свое творение, лежащее за стеклянной перегородкой.

— И вправду красавец, — согласился полковник. — Не то, что наш сморчок.

— Да уж, — улыбнулся Виктор.

Шеф наконец прошел на середину комнаты и, скрестив руки на груди, со знанием спросил:

— Тебе не надоела эта ходячая каракатица во дворе? Помнится, когда-то ты хотел ее убить…

— Пусть живет, — махнул рукой ученый. — Нам спокойнее…

— Ладно, я спешу, — полковник двинулся к выходу, даже не попрощавшись.

Проводив его неприязненным взглядом, Виктор подумал:

«Что ты, что монстр — одного поля ягоды, обоих не мешало бы поставить к стенке и… Когда-нибудь я так и сделаю. Правда, оружие для вас будет разное…»

Он вернулся к прерванной работе. Модель нового человекоподобного лежала под стеклянным колпаком уже давно и ждала своей судьбы, а ученый, забросив работу над ней, все силы отдавал созданию лазерной пушки. Виктор даже был рад, что монстр, как привязанный, торчит под боком.

«Когда закончу работу, я здесь же хладнокровно совершу дело мести, не гоняясь за ним по всему свету, как прапрадедушка Франкенштейн…»

Внезапно окно распахнулось, и в нем возникло ужасное лицо гиганта.

— Сколько раз я просил входить тебя через дверь! — сорвался Виктор, злясь на себя, что не успел спрятать расчеты.

— Простите, — сконфужено пробормотал монстр, однако не сдвинулся с места.

— Убирайся, я буду проводить опыт с обезьяной! — приказал Виктор.

— Но никакой обезьяны я не вижу, — возразил монстр. — Я хотел кое-что сказать.

— Потом, — уже мягче повторил ученый. — У меня будет время недели через две, вот тогда мы и поговорим обо всем.

— У меня важные новости, — настаивал монстр.

Скрепя сердце, Виктор уступил:

— Ладно, я слушаю.

— Та собака, которую вы смоделировали, взбесилась, — доложил монстр, перелезая через подоконник. — Я хотел одну из них погладить, а она укусила меня.

В подтверждение своим словам он показал разорванную штанину.

Брезгливо оглядев следы укуса, Виктор подумал:

«Сам небось дразнил животное, а теперь жалуется…»

— Я проверю, — пообещал он. — А теперь иди, ты мне мешаешь.

Чтобы монстр скорее убрался, ученый принес самку шимпанзе, собранную совсем недавно из останков ее собратьев, и принялся готовить камеру. Однако монстр по-прежнему сидел на окне и с интересом наблюдал за его манипуляциями.

Едва сдерживая раздражение, Виктор постучал карандашом по столу.

— Ты не собираешься уходить?

— Нет.

— Здесь нужна полная стерильность, а ты, грязный подонок, можешь все испортить, — ученый вдруг почувствовал, что не в силах остановиться. — Вон из моей лаборатории! Тебе нет места даже рядом с шимпанзе!

Монстр побледнел и угрожающе двинулся на него.

— Помнишь, что произошло, когда ты прошлый раз меня оскорбил?

— Убирайся! — сквозь зубы процедил Виктор. — Я тебя не боюсь.

— Ладно! — одним махом монстр выпрыгнул в окно.

Стараясь унять предательскую дрожь в руках, Виктор включил аппаратуру и, положив шимпанзе в камеру, сел перед дисплеем. Опустил палец на пусковую клавишу, но вдруг все поплыло у него перед глазами. Ощутив, что проваливается в черноту, охнул, изо всех сил сопротивляясь накатившей боли…

Когда он открыл глаза и огляделся, обезьяна неподвижно лежала на прежнем месте, а дисплей светился голубым светом. Ощущая во всем теле ужасную слабость, попытался встать и сделать несколько шагов. Нош не слушались, а сердце стучало так часто, словно готово было выскочить из груди.

«Доработался…» — вздохнул Виктор.

Решив, что в этот день продолжать опыты не имеет смысла, убрал сконструированное животное в холодильную камеру и, выключив все приборы, поплелся к себе.

По дороге ему захотелось взглянуть на подопытных собак, о которых упоминал гигант. Свернул к клеткам. Собаки сразу ощетинились и зарычали.

— Это же я, не узнаете что ли? — охрипшим голосом попытался успокоить их Виктор.

Однако лай все усиливался, а разъяренные животные, бросаясь грудью на решетку, пытались перегрызть стальные прутья.

— И вправду что-то неладно, — задумчиво проговорил Виктор, но не отступающая слабость звала в постель.

Он повернулся и вышел, не заметив, как одна из собак с ревом набросилась на свою соседку и, разорвав ей шею, начата со смаком обгладывать теплые окровавленные позвонки…

II

Какое-то время Виктор любовался серебристым корпусом лазерной пушки, которую только сегодня принесли из мастерской.

Сначала он почему-то много думал над дизайном оружия, а позже пришел к выводу, что внешний вид не играет особой роли.

«Ведь я использую пушку всего один раз, а потом она мне будет ни к чему», — решил Виктор, передавая чертежи конструкторам.

Однако ребята постарались, и вот теперь на столе у ученого лежала оболочка, которую оставалось лишь наполнить смертельной начинкой.

Мысли его прервал легкий стук в дверь. Быстро убрав корпус пушки подальше от посторонних глаз, Виктор сказал:

— Войдите.

В первую минуту ученому показалось, что у него снова начались видения: на пороге стоял майор Семенец и, прищурившись, оглядывал лабораторию. Эта картина напомнила Виктору комнату с белыми стенами, где майор частенько навещал его.

Однако это уже был не тот Семенец, самодовольный и наглый. Во всяком случае манера его поведения изменилась до неузнаваемости. Он, словно старый друг, распахнул объятия и бросился к Виктору.

Тот решил не разочаровывать майора своей холодностью и принять предложенные правила игры.

— Сколько лет, сколько зим! — радостно восклицал Семенец, пожимая Виктору руку и заглядывая в глаза. — А ты стал важной персоной…

Тот подавил смешок, удивляясь про себя, как Семенец мог попасть на базу.

«А если он вместе с генералами приехал на обещанное обсуждение проекта? Ведь майор всегда держал нос по ветру…» — подумал ученый и, чтобы проверить свою догадку, спросил:

— Значит, ты тоже член комиссии, перед которой я буду демонстрировать свое изобретение?

— Да, — простецки улыбнулся майор, — но самое приятное — что ты здесь…

Виктор отложил в сторону бумаги и предложил:

— Присаживайся…

Майор опустился на стул и блаженно вздохнул.

— Как ты шикарно устроился! — позавидовал он. — Лес, речка… А у нас шум и пыль…

— Ну, у вас есть свои преимущества. К тому же, я работаю сутки напролет, так что этим наслаждаться совершенно нет времени, — и ученый кивнул на большие вакуумные камеры, которыми была заставлена вся лаборатория.

— Через две недели здесь соберутся важные птицы, — понизив голос, поведал Семенец. — Им не терпится поскорее увидеть твое знаменитое изобретение, а заодно — двухсотлетнего монстра.

Помрачнев, Виктор отвернулся.

«Они ничего не увидят… Сегодня… нет, завтра я исполню свой долг».

Заметив холодность в лице Виктора, майор поинтересовался:

— Что-то не так?

— Нет, все нормально, — Виктор, стряхнув с себя оцепенение, попытался улыбнуться. — Что нового в ведомстве?

— А, все по-старому, — махнул рукой Семенец и, понизив голос до шепота, спросил: — Вы, наверное, в курсе, что скоро у нас в стране многое может измениться?

— Откуда мне знать? Я же отсюда не выхожу.

— Тогда мне первому выпала честь сообщить эту новость, — обрадовался майор, но вдруг замялся. — Впрочем, подожди с месяц, сам все узнаешь…

Виктор безразлично пожал плечами.

— Мне совершенно все равно, с какой властью работать, — проговорил он, догадавшись, на что намекает гость. — Я не политик, а ученый.

— Ну, к вам любая власть будет благоволить, — с нескрываемой завистью проговорил майор.

«Я не ошибся… Скорее всего, Семенец уже играет на том, что первым открыл меня, поэтому его и включили в состав комиссии… — вздохнул Виктор. — Да, хорошенькую перспективу он нарисовал. Мне совершенно не импонирует всю жизнь сидеть в лаборатории и выдавать биороботов, накачивая армию дешевой исполнительной силой…»

Погруженный в свои мысли, ученый лишь сейчас заметил, что майор о чем-то рассказывает взахлеб.

— …По старой дружбе, я думаю, вы замолвите за меня словечко перед генералитетом… Я бы мог быть вашим заместителем, например…

Виктор почувствовал нарастающий приступ ярости.

Однако Семенец, не заметив этого, продолжал весело щебетать:

— Мне просто повезло, что я в свое время занялся вашим делом. Между прочим, это была моя инициатива — подержать вас в изоляции… Мой конек — психология. Добрый следователь, эмоциональная разрядка, потом шок, когда вы узнали о смерти невесты… Я люблю копаться в человеческих душах и манипулировать их тонкими струнами, используя некоторые аспекты на благо нашего общего дела…

— Вон отсюда, — вдруг негромко, глядя в глаза гостю, проговорил Виктор.

— Вы что? — Семенец, ничего не соображая, хватал ртом воздух.

— Вон! — повторил Виктор и, видя, что майор не двигается с места, решил помочь.

Он подошел к офицеру и с невесть откуда взявшейся силой оторвал его от стула и через открытую дверь лаборатории вышвырнул в коридор.

III

Завтрашний день должен был стать триумфом Виктора и итогом его долгого и упорного труда над созданием искусственного человека. Однако ученый понимал, что вряд ли сможет в полной мере наслаждаться успехом и чувствовать себя спокойно, пока по земле ходит ужасное и никчемное создание восемнадцатого века. Существо, ставшее причиной гибели близких ему людей.

«Это должно произойти сегодня!» — говорил себе Виктор каждый день на протяжении недели, но почему-то каждый же раз откладывал исполнение справедливого возмездия.

Однако в это утро он понял, что крайний срок пришел. Проснувшись на заре, молодой человек отправился в лабораторию. Войдя в свою рабочую комнату, он осмотрелся и, убедившись, что он здесь один, открыл увесистую дверцу потайного сейфа. Достал аппарат, над которым работал уже более двух месяцев. Любуясь блестящими обтекаемыми поверхностями, поставил свое детище на стол и в сотый раз представил, как все произойдет.

«Монстр войдет в дверь… Я, подняв оружие, усмехнусь, а он, впервые осознав, что так же смертен, как и все его жертвы, задрожит всем телом и, упав на колени, начнет просить о пощаде. Однако я вспомню о всех совершенных им преступлениях и дам понять, что зло, направленное против людей, наказуемо. Я дам ему ощутить ту великую грань, которая отделяет человека от других живых существ и тем более от того, что создано самим человеком. Затем я нажму на курок и превращу его в прежнюю бесформенную и безжизненную материю, в то, что он представляет собою на самом деле…»

Виктор поднял свое оружие и, вскинув его на плечо, прицелился в дверь, словно монстр уже стоял на пороге. Затем он слегка расслабился и поставил аппарат на стол.

«Ну что ж, — вздохнув. Виктор посмотрел на часы, — пусть мерзавец в последний раз насладится сном и явью этого мира. Счет времени его никчемного пребывания на земле идет на минуты, которых с каждым мгновением становится все меньше и меньше…»

Виктор непроизвольно вскинул глаза к потолку и в сердцах воскликнул:

— О, неужели это произойдет и никто не помешает мне свершить возмездие?.. К сожалению, я не смог защитить близких мне людей раньше, но теперь у меня в руках оружие, дающее мне силу и возможность спасти грядущие поколения от неимоверной жестокости чудовища, по иронии судьбы обретшего облик человека. Пусть же Бог поможет мне, да восторжествует справедливость!

Виктор вдруг осекся, нимало удивившись последней своей мысли.

«Я же ученый… — остановил он себя и усмехнулся. — Даже Бога успел приплести… Урод — дело людских рук, и в силах людей расставить все точки над i».

Внезапно из глубины коридора донесся шаркающий звук шагов.

«Это он!» — догадался Виктор и вскинул оружие на плечо.

Спустя минуту дверь широко распахнулась и, пригнувшись, в помещение вошел великан.

— Я ждал тебя, — с пафосом проговорил Виктор, — потому что и для тебя наконец пришло время отвечать за свои поступки.

Однако вместо того, чтобы упасть на колени, монстр недоуменно пожал плечами.

— Ты это о чем?

— О том, что ты сейчас умрешь, — Виктор навел на него лазерную пушку.

Великан зашелся дьявольским смехом, чем привел ученого в полное замешательство. Сквозь смех чудовище проговорило:

— Но ведь ты знаешь, что я неуязвим и никто не в состоянии уничтожить меня.

— Ты ошибаешься, — возразил Виктор. — Тебя способен уничтожить тот, кто дал тебе жизнь. То есть человек!

— Ты хочешь сказать — Франкенштейн?!

— Это сделаю я.

Монстр, бросив взгляд на пушку, вдруг стал задумчив.

— Ты считаешь, что имеешь право на это? — спросил он наконец.

— Да, — уверенно заявил Виктор. — Я имею на это право хотя бы потому, что были Оля и Павел, Конев и мои родители…

— Но разве ты лучше меня?

— Я — человек, и этим все сказано.

— Но разве не ты создал меня и не несешь вместе со мной ответственность за содеянное?

Виктор презрительно усмехнулся.

— За содеянное на протяжении двухсот лет?

— Ладно, — согласился монстр. — Но посмотри вокруг. Что означают эти прозрачные камеры?.. Не то ли, что, решив расправится с одним уродом, ты создашь их тысячи? Готов ли ты нести за каждого из них ответственность?

Виктор не нашелся, что ответить.

— Они будут более совершенны, чем ты, — слабо возразил он, понимая, что в словах существа есть определенный смысл.

— Но кому эти новые люди послужат?.. Военным? — продолжал наступать монстр. — Ведь через месяц твои создания будут сеять смерть и, поверь, куда в больших масштабах, чем это делал я…

Виктор опустил глаза и в это мгновение почувствовал, как урод двинулся на него. Он молниеносно нажал на курок. Вырвавшийся луч скользнул по плечу великана, и его корявая рука с тупым звуком упала на пол. Тот от неожиданности оторопел.

— Ты сделал первый шаг к своей смерти, — начал отсчет Виктор, отступая назад.

— А ты думаешь, я ожидал иной участи? — неожиданно спросил монстр. — Ты думаешь, легко жить в мире, который ненавидит тебя? Даже ты презираешь меня — существо, которое в определенном смысле разделяет твой успех…

— Мой успех? — негодующе переспросил Виктор.

— Да, — кивнул монстр. — Но я тебе был нужен лишь до тех пор, пока ты не поднялся на ступеньку выше. Теперь ты хочешь поступить со мной так же, как и двести лет назад. Но теперь я не боюсь смерти, потому что знаю — жизнь ужаснее… Неужели ты думаешь, мне легко было убивать? Я делал это из желания получить хоть чуточку любви, — но на протяжении двухсот лет так и не нашел ее. Кто виноват в этом — я или мой создатель, который придал мне уродливые черты?.. Ты хочешь создать новую генерацию таких, как я, но готов ли ты гарантировать им, кроме долгой жизни, нормальное существование?

— Они роботы и им не так уж много нужно.

Монстр криво усмехнулся.

— Я не сомневаюсь, что в науке — ты бог. Однако что ты можешь дать своим созданиям, кроме жизни? Ведь по твоему же замыслу кто-то из них получит непосильную работу, а кто-то отправится на поля сражений умирать… Неужели тебя ничему не учит мой печальный пример?

Виктор заслушался и не заметил, как монстр на несколько шагов приблизился к нему.

— Не пытайся обмануть меня. Я знаю, что лицемерие — твое второе лицо! — спохватившись, Виктор вновь нажал на курок — в сторону отлетела вторая рука чудовища.

Уже из жалости Виктор хотел было прикончить его, но монстр попросил:

— Повремени еще минуту. Ты ведь видишь — я совершенно беспомощен…

— Ладно, — согласился ученый и, приопустив лазерную пушку, сделал еще шаг назад. — У тебя минута — говори.

— Поверь, как только я увидел тебя, — продолжал тот, — я сразу же понял, что наконец-то сбудется моя мечта.

— Ты хотел себе подобных?

— Нет, — замотал головой монстр. — Я жаждал смерти, но, как оказалось, мой создатель лишил меня даже этого права.

— Но ведь это был не я, — возразил Виктор.

Монстр усмехнулся.

— Когда я в первый раз увидел тебя, мне показалось, что Франкенштейн воскрес, потом я начал сомневаться в этом, но теперь уверен, что мое первое предположение было правильным. И сейчас, в день моей смерти, я ничуть не сожалею о том, что покидаю эту неблагодарную землю. Тем более, что я покидаю ее с чувством полного удовлетворения.

Виктор лишь хмыкнул, медленно поднимая свое оружие.

— Я умру, не спеши, — спокойно проговорил монстр, — но мне хотелось бы, чтобы ты знал и еще об одном: месть, мысль о которой терзала меня двести лет, наконец свершилась.

Виктор настороженно посмотрел в глаза чудовищу.

— О какой мести ты говоришь?

— О мести человеку, обрекшему меня на страдания! Помнишь, две недели назад ты какое-то время пребывал в забытьи?..

— Удивительно, что ты заметил это… — поразился ученый. — Ведь все продолжалось лишь несколько секунд.

— Нет, — покачал готовой великан, сверкнув желтыми глазами. — Это была вечность, потому что ты был мертв.

— Мертв? — не поверил Виктор и саркастично добавил: — Но почему же я сейчас здесь? Или это тот свет?

— Тебе жить здесь, — с превосходством проговорил великан. — И только благодаря тому, что, убив тебя, я положил мертвое тело в подготовленную тобою же вакуумную камеру и повторил все те же манипуляции, которые выполняешь ты при опытах. Затем я достал тебя из камеры и усадил за стол…

— Зачем ты это сделал?! — сорвался на крик Виктор. — Какое же ты убожество!..

— Почему? — пожат плечами великан. — Я ведь сделал только то, что ты себе позволяешь каждый день.

— До чего же ты гнусное создание! — Виктор почувствовал, как его охватывает ярость.

Однако урод казался спокоен.

— Я думаю, — продолжил он, — лет через пять ты сможешь понять многие мотивы моих поступков, ведь мы теперь одной крови…

Великан не договорил, потому что луч лазера бешено заметался по всему его телу, разрывая ткани, разрушая тело…

Убедившись, что оппонент мертв, Виктор издал дикий нечеловеческий вопль, вмешавший в себя одновременно торжество и отчаяние. Затем он развернулся и провел губительным лучом по вакуумным камерам: синим пламенем вспыхнули замкнувшие провода.

— Будь же все проклято! — прокричал он и, бросившись к клеткам, принялся судорожно распахивать дверцы.

Освобожденные животные, напуганные разрастающимся огнем, давя друг друга, бросились к выходу из лаборатории. Виктор, поддавшись общей панике, устремился за ними.

Высокий забор, окружавший базу со всех сторон, был не помехой для обезумевших обезьян: они в один миг оказались по ту сторону. А вот собаки не смогли последовать за шимпанзе, а всей стаей бросились к воротам, распугивая оскаленными пастями охранников, которые мгновенно разбежались кто куда.

Виктор тоже поддался гипнозу открытых ворот. Лишь мгновение помедлил, чтобы удовлетворенно оглянуться на пламя, целиком охватившее главный корпус лаборатории.

Повинуясь инстинкту самосохранения, обезьяны и собаки устремились к лесу. Их громкое рычание и лай отдавались в ушах у Виктора сладкой музыкой. Пока они бежали к лесу, начался дождь. Он неприятно холодил виски, слепил глаза, и Виктор в поисках укрытия углубился в чащу.

Побродив по густому лесу и выбрав небольшую полянку, решил разжечь костер, чтобы согреться. Дрожащими руками нащупал в кармане коробок спичек и, набрав охапку сухого валежника, поднес к нему огонек.

Костер вначале никак не хотел разгораться, и Виктор, встав на колени, принялся раздувать его. Наконец огненные язычки пошли лизать хворост. Занялось пламя. Он, присев на поваленное дерево, задумался.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и только мокрая трава напоминала о щедром подарке природы в это знойное лето. Но озноб, охвативший все тело Виктора, заставил его подвинуться ближе к костру.

Когда пламя взметнулось к небу и осветило поляну фейерверком искр, Виктор вдруг увидел совсем рядом, у самой земли, лицо монстра. Едва не закричав от ужаса, он бросился к ненавистному чудовищу, чтобы сокрушить его ударом кулака.

Брызги, разлетевшиеся во все стороны, вызвали у него облегченный вздох: увиденное было не более чем плодом его больного воображения.

Немного погодя Виктор вновь посмотрел в лужицу и содрогнулся — на него пялилось жуткое, обезображенное лицо: желтые глаза, серые, как пергамент, губы и туго обтянутые кожей скулы…

Он поднес к лицу пальцы, которые, как ему показалось, стали немного длинней и крючковатей, и принялся судорожно ощупывать себя…

Неожиданно где-то у него над головой раздался дикий крик обезьяны. Виктор поднял голову и увидел, что, держась одной рукой за ветку, на него глазами монстра смотрит огромный шимпанзе…

1995 г.

Оглавление

Часть первая

  I

  II

  III

  IV

  V

Часть вторая

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

  VIII

Часть третья

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

  VIII

Часть четвертая

  I

  II

  III

  IV

  V

Часть пятая

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

Часть шестая

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

  VIII

  IX

Часть седьмая

  I

  II

  III

  IV

  V

  VI

  VII

  VIII

  IX

  X

  XI

Часть восьмая

  I

  II

  III Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg