«Боевое сафари»

Сергей Зверев Боевое сафари

Глава 1

Сквозь сон Володя Локис слышал голоса в соседней комнате.

– Да это просто безобразие какое-то! – басовито бубнила их соседка по лестничной площадке, Мария Яковлевна. – Говорила ведь им, что нечего делать в этом Тунисе. У нас что, своих курортов мало?! На худой конец могли бы в Крым поехать. Там хоть свои живут. Так нет, подавай им заграницу... В Африку им захотелось! «Ах, мама, вы ничего не понимаете, теперь все так делают, пусть девочка посмотрит мир!» И вот, пожалуйста, теперь она хватается за голову и глотает корвалол...

– Да кто же знал, что там такое начнется, – осторожно отвечала ей мама Локиса, Анна Тимофеевна. – Все мирно было, а тут такое...

– Никогда в этой Африке ничего мирно не было! – категорично отрезала Мария Яковлевна. – Они с пальм своих не успели слезть, а уже начали воевать между собой. Непонятно только, за что. Бананы, что ли, никак не поделят?

«О чем это они?» – рассеянно подумал Володя, окончательно просыпаясь, но продолжая лежать с закрытыми глазами и прислушиваясь к разговору. Вообще-то он не любил валяться в постели, предпочитая сразу же вставать. Но сегодня у него был вполне заслуженный отгул, и он решил позволить себе некоторое отступление от привычных правил.

– Черного моря им мало, – продолжала возмущаться за стеной соседка. – Я вот тоже ни разу не была в Африке, и ничего! Жива-здорова, слава богу!

– Яковлевна, да не расстраивайся ты, – пробовала увещевать подругу Анна Тимофеевна. – Может, ничего с ними и не случилось, просто связь плохая...

– А с чего ей хорошей-то быть?! – Судя по громко скрипнувшему дивану, Мария Яковлевна была возмущена до глубины души. – Ты вот знаешь, где этот чертов Тунис находится?

– Где-то в Африке... – неуверенно ответила мать.

– Вот именно, что где-то, – опять сердито перебила ее соседка. – Видела я ту Африку – пестрая вся, как одеяло лоскутное... А что толку-то от этого? Отправили ребенка к черту на рога, а теперь не знают, что делать! Правильно, это тебе не Сочи и не Ялта, туда на самолете за два часа не долетишь...

«Понятно, – сообразил Володя, выбираясь из постели и потягиваясь, – Маринку обсуждают. Самая злободневная тема на сегодняшний день – Маринка и революция в Тунисе».

Старшая внучка Марии Яковлевны Марина, которую соседка долгое время прочила Локису в невесты, недавно вышла замуж за какого-то бизнесмена. В свадебное путешествие молодожены отправились отдыхать в Тунис. А через три дня журналисты загалдели по всем телеканалам об этой маленькой африканской стране. На экранах замелькали жуткие кадры уличных беспорядков, мордобоя, стрельбы и погромов. Мать Маринки тут же впала в истерику и ни о чем другом не могла думать, хватаясь поочередно то за голову, то за сердце. Мария Яковлевна, узнав о том, что внучка оказалась в эпицентре таких событий, привычно обругав Президента России, Государственную Думу, Правительство и директора туристической компании, заявила, что во всем виноваты Маринкины родители, которые купили тур в Тунис.

Локис быстро собрал белье, запихал его в специальное отделение и, натянув спортивные брюки, вышел в большую комнату.

– Что за шум, а драки нет? – поинтересовался он бодрым голосом.

– Ой, сынок, прости, мы тебя разбудили? – всплеснула руками Анна Тимофеевна. – Увлеклись немного. Яковлевна тут за внучку шибко переживает...

– А чего за нее переживать, – пожал плечами Володя, направляясь в ванную. – Она вроде как замуж вышла. Пусть теперь у ее мужа голова болит.

– Много тут некоторые понимают... – ворчливо бросила Мария Яковлевна ему вслед. – Ты вот сам женись, детей нарожай, тогда и будешь рассуждать, кто и за кого больше переживать должен.

Володя тихо хмыкнул, но в полемику решил не вступать, зная по опыту, что это совершенно бесполезно. Переубедить в чем-то старую активистку было невозможно. Недаром, когда возникла необходимость выбирать старшего по дому, ее кандидатура прошла без всяких обсуждений.

Сам Локис относился к Марии Яковлевне иронично и в то же время уважительно. Что бы там ни говорили, но благодаря ее настойчивости их многоподъездная девятиэтажка была приведена в порядок.

– Вот ты, Вовка, военный человек, – накинулась Мария Яковлевна на Володю, как только он опять вошел в комнату. – Правильно?

– Военный, – не стал отпираться Локис, садясь в кресло.

– Тогда объясни мне, – Мария Яковлевна уперла руки в бока, сверля Володю тяжелым взглядом, – чего этим неграм не хватает, что они воевать начали?

– Понятия не имею, теть Маш, – признался Локис, улыбаясь. – Чего-то, наверное, не хватает...

– А при чем здесь иностранные туристы? – продолжала допрашивать соседка. – На кой ляд, спрашивается, они гостиницы громят? Охотников каких-то избили...

– Теть Маш, – совершенно искренне прижав руки к груди, проговорил Володя, – честное слово, с тунисскими повстанцами я не связан. Денег от них не получаю, никаких сведений им не передаю. Но если только они попытаются меня завербовать, я у них обязательно поинтересуюсь об этом.

Несколько минут Мария Яковлевна пристально смотрела на Володю, пытаясь что-то понять.

– Издеваешься над старухой, паршивец ты эдакий, – сделала она наконец вывод. – Не стыдно тебе, бугаю здоровому?

– В самом деле, Володя, – вмешалась Анна Тимофеевна, – ты что, не можешь нормально ответить? Яковлевна же переживает, как там Мариночка с Борей...

– Да я вам нормально и отвечаю, – развел руками Локис. – Откуда я могу знать, что взбрело в голову тунисцам и какая муха их укусила? Нет, я понимаю, что вы переживаете, но...

– Ничего ты не понимаешь, – припечатала его Мария Яковлевна. – Когда своими детьми обзаведешься, тогда и будешь понимать.

Она вдруг замолчала, и Володя увидел в ее глазах мутные стариковские слезы. Ему стало неудобно за неуместную шутку.

– Теть Маша, – извиняющимся тоном заговорил Володя, – ну простите меня, пожалуйста. Сострил не в тему...

– То-то, что не в тему, – старуха смахнула слезинку. – Одна дочку не в тему отправила, другой над старым человеком не в тему шутки шутит... Правители наши тоже шутят, вместо того чтобы людей спасать. Дошутятся... Народ – он такой, он долго терпит, а потом сделает как в семнадцатом году...

Зная, что политика и ностальгия по советской власти – любимый конек Марии Яковлевны, Володя закатил глаза. Но вопреки его ожиданиям, соседка тяжело поднялась с дивана.

– Ладно, Тимофеевна, пойду я, – проговорила она каким-то упавшим голосом. – Засиделась с тобой, а у меня дел полно...

– Я провожу, – тоже поднялась Анна Тимофеевна, исподтишка грозя сыну кулаком. Володя тяжело вздохнул и пошел на кухню.

Глава 2

Локис неторопливо пересек полковой плац, расчерченный белой краской на квадраты. Как это часто бывает после сытного обеда, делать ничего не хотелось. Контрактники, вне зависимости от звания, питались в офицерской столовой, где, по выражению командира их разведгруппы Купца – капитана Алексея Демидова, кормили на убой. Это высказывание, учитывая специфику службы разведчиков, имело двойной смысл. Зачастую десантникам приходилось выполнять задания, рискуя жизнью. И очень часто на чужой территории, не имея никакого прикрытия или подстраховки, и чаще всего без запасных вариантов для эвакуации группы. А если ко всему перечисленному добавить, что в случае провала группы разведчики будут обвинены в терроризме и никто из высокого начальства даже пальцем не шевельнет, чтобы спасти их, то купцовское высказывание о кормежке на убой приобретало зловещий смысл.

Тем не менее Володя Локис, имевший в группе специализацию снайпера, очень любил свою службу. Правда, своей матери, Анне Тимофеевне, он говорил, что ни в каких боевых операциях не участвует, а целыми днями сидит на продуктово-вещевом складе, выдавая бойцам мыло, тряпки, портянки, новую форму и прочие предметы солдатского обихода. Сложнее было объяснять свои частые отлучки в служебные командировки. Впрочем, эта сложность решилась сама собой.

Однажды Володя случайно проговорился, что провел неделю на Северном Кавказе. И тут же пожалел об этом. Известие чуть не свалило мать в больницу. Вот тогда-то Локис и выдумал несуществующий полигон во Владимирской области, который был таким секретным, что дозвониться до него было невозможно, а перед тем, как на него пропустить, заставляли сдавать мобильные телефоны. Володя прекрасно понимал, что этот его обман когда-нибудь вскроется и последствия его «лжи во спасение» будут непредсказуемы, но продолжал убедительно врать.

– Ты чего такой кислый, Медведь? – поинтересовался Демидов, когда они дошли до курилки (Медведь был боевой позывной Локиса). – Полдня за тобой наблюдаю, и у меня создается такое впечатление, что ты уже полдня как жуешь лимоны. Причем тайком от товарищей...

– Неправильное мнение, – буркнул Володя.

Ему не хотелось рассказывать о вчерашней размолвке с матерью, хотя с Демидовым они дружили не только по службе. Точнее, это была даже не размолвка, а какой-то тихий бойкот с ее стороны, после того как она проводила оскорбленную соседку. Вернувшись на кухню, Анна Тимофеевна ничего не сказала сыну, но всем своим видом давала понять, что очень недовольна его поведением. Локис попробовал шутить, но мать не приняла его тона. Словом, выходной был испорчен, и Володя, невнятно извинившись, скрылся в своей комнате. Весь день они не разговаривали, и только вечером, когда Локис собирался ложиться спать, Анна Тимофеевна тихонько приоткрыла дверь в комнату сына и негромко проговорила: «Нельзя быть черствым к людским несчастьям, сынок». Над этой фразой он и размышлял полдня на службе.

– Нет, правда, Вовка, – вмешался в разговор радист их группы, Саня Ефимов, весельчак и балагур, – что случилось? У тебя такая сосредоточенная репа, как будто ты собрался грабить банк.

– В самом деле, – поддержал радиста Петя Круглов, с которым Локису не раз приходилось прикрывать отход основной части группы. – У тебя что, секреты от нас появились? Это уже против правил...

– Да нет у меня никаких секретов... – Десантники уселись на скамейку, Локис достал пачку сигарет. – Просто так получилось вчера, что я обидел одного... нет, двух очень хороших людей. Нечаянно, но все же обидел...

– Понятно, – кивнул Демидов, закуривая. – Опять ляпнул маме какую-нибудь глупость. Или дерзость.

Володя скомкал недокуренную сигарету, не обращая внимания на посыпавшиеся искры.

– Парни, – проговорил он, отбрасывая раскрошенный окурок в сторону, – вот вы хоть раз в жизни задумывались о добре и зле?

– У-у-у, – протянул Демидов, запрокидывая голову назад. – Эк тебя занесло! Да будет тебе известно, об этом спорят с сотворения мира, и никому не удалось найти точного ответа. Я тебе как друг и командир советую – гони ты эти мысли куда подальше! При нашей службе ни хрена хорошего от них не предвидится! Вот слушай, я тебе один случай расскажу...

Но договорить капитан не успел: его перебил голос дежурного по полку, усиленный репродуктором:

– Внимание! Группу капитана Демидова вызывает подполковник Сагалов. Повторяю, группу капитана Демидова вызывает подполковник Сагалов.

– Так, парни, – лицо Демидова стало сосредоточенным. – Заканчиваем перекур, строимся и – бегом марш. Сейчас нам Батя прочтет лекцию о добре и зле...

Сагалов занял должность начальника штаба полка совсем недавно, года два назад. До этого он командовал батальоном, потому-то Демидов и назвал его – больше по привычке – оперативным псевдонимом, который был у каждого разведчика.

Когда шестеро десантников, предварительно постучавшись, вошли в кабинет подполковника Сагалова, начальник штаба полка ВДВ специального назначения разговаривал с кем-то по телефону. Небрежно махнув вошедшим разведчикам рукой, чтобы они садились, он с подчеркнутой вежливостью проговорил в трубку:

– Так точно, понял, товарищ генерал-майор, вылет завтра, в двадцать два ноль-ноль. Я уверен, что мы успеем подготовить группу. До свидания!

Локис украдкой бросил взгляд на телефонный аппарат. На нем не было диска, чтобы набирать номер. Это означало, что Сагалов говорил напрямую со штабом округа. Такие переговоры, как правило, заканчивались очередной командировкой.

– Вот же разжевывает он мне, – пробурчал Сагалов, кладя трубку на рычаги. – Мальчишку нашли... Можно подумать, что без их штабных указок я не знаю, что и как мне делать!

Локис заметил, что Демидов прячет под ладонью улыбку. Подполковник хоть и стал штабистом, но своих коллег из штаба округа по-прежнему не жаловал.

– Значит, вот какое дело, сынки, – медленно проговорил Сагалов, потирая коротко остриженную голову. – Надо вам в одно место прокатиться и найти там человечка... Всего рассказывать не буду, но одну важную вещь скажу: человечек этот не последняя фигура в нашем департаменте. И если он попадет к нехорошим парням...

Сагалов умолк и пристально обвел взглядом сидевших перед ним десантников.

– В общем, ребятки, найти его надо во что бы то ни стало, – закончил он решительно. – Все сведения о нем получите в «секретке». Пакет вскрыть, только когда прибудете на место. На подготовку у вас всего сутки. Так что готовиться начинайте прямо сейчас. Заодно предупредите родственников, что домой попадете не раньше чем через неделю... Вопросы есть?

– Разрешите, товарищ подполковник, – Ефимов, как хороший школьник, поднял руку. – Можно узнать, где будем «работать» на этот раз?

– Узнаете, когда прилетите, – проворчал Сагалов, давая понять, что разговор окончен.

Глава 3

Транспортник ВВС России, выкрашенный в грязно-серый цвет, пробежав по взлетке, снизил скорость и стал притормаживать. Локис выглянул в иллюминатор и радостно присвистнул.

– Купа, когда вернемся, с тебя коньяк, – заявил он. – Я был прав, мы – в Тунисе!

Капитан недовольно завозился на своем месте. Вдалеке, в предрассветных сумерках, темнело здание аэропорта «Тунис-Карфаген», над которым был виден красный флаг со звездой и полумесяцем в центре полотнища.

– Шиш тебе, а не коньяк, – проворчал Купец. – Я и сам знал, куда мы летим, просто хотел тебя от дурных мыслей о добре и зле отвлечь...

Демидов откровенно лукавил. Когда разведчики вышли из штаба, он первым поинтересовался, непонятно к кому обращаясь:

– Все-таки интересно, в какую же Тмутаракань нас пошлют на этот раз?

– А выбор невелик, – заявил Ефимов. – Либо Тунис, либо Египет, либо Алжир, что в принципе почти одно и то же...

– Это откуда же такая уверенность? – недоверчиво покосился на радиста Купец. – У тебя что, в округе свой человек сидит?

– На кой он мне нужен? – хмыкнул Ефимов. – Просто банальный анализ вполне официальной информации... Где у нас народ любит зимой тусоваться? На севере Африки. Где сейчас неспокойно? Там же. Включи логику, товарищ капитан!

– Я голосую за Тунис! – заявил Володя. – У меня там знакомая отдыхает.

– А мне больше Египет нравится, – упрямо пригнув голову, ответил Демидов. – Мажем, что нас в Египет зашлют? На коньяк!

– Мажем! – тут же согласился Локис.

И вот теперь проигравший Демидов искал повод, чтобы не отдавать проспоренное.

– И вообще, не о том думаешь, сержант, – продолжал ворчать он, доставая запаянный в плотный целлофан пакет, полученный из секретного отдела штаба полка. – Лучше слушайте, что нам приказано делать.

Он разорвал пухлый казенный конверт и вытащил из него плотно сложенные бумаги. Быстро пробежал глазами по строчкам указаний, как поступить с содержимым пакета после прочтения. Самолет уже завернул на стоянку и заглушил двигатели, экипаж выбрался наружу, так что посторонних в салоне не было.

Демидов медленно поднялся во весь рост. Десантники тоже встали со своих мест.

– Значит, так, – негромко проговорил Купец, – слушайте приказ. Офицер из штаба командования ВДВ поехал отдыхать в Тунис. В связи с начавшимися беспорядками его попытались отозвать назад, но связь с ним оказалась потеряна. Наша задача – найти его и вывезти в Россию. Официально мы – польские туристы, прилетели на сафари. С местным населением не конфликтовать. Оружие применять только в крайнем случае, свое пребывание не афишировать. На базу возвращаемся по команде «гнездо». Вопросы есть?

– Между прочим, – подал голос Семен Чижиков, – у нас на хвосте самолета российский флаг. Какие же мы, к черту, поляки?

– Не переживай, – хмыкнул командир, – эмблему уже поменяли. В Украину мы прилетели под родимым флагом, а из нее вылетели уже под польским... Кстати, паспорта у нас тоже польские. К тому же для тунисцев большой разницы нет, поляк ты или русский; да и не до этого им сейчас, я полагаю. Еще какие вопросы будут?

Разведчики молчали.

– Значит, вопросов больше нет, – констатировал Купец, присаживаясь на жесткую металлическую скамейку самолета и расстилая на ней карту. – Вот и прекрасно, продолжим дальше. Наш объект останавливался в гостинице «Эль-Арабик». Ее надо проверить в первую очередь. Пойдут Медведь и Чиж. Заодно прощупаете обстановку в городе. Мы пока остаемся в самолете. Связь будем поддерживать через мини-радио. Шико, – обратился Демидов к Ефимову, – настройся на частоты самолета.

– Оружие берем? – быстро спросил Сеня Чижиков. – На всякий случай...

– Семен, – Демидов укоризненно посмотрел на Чижикова. – Ты на солнышке, что ли, перегрелся? Так мы вроде бы никуда еще не выходили... Какое, на хрен, оружие?! Как ты себе это представляешь? Два европейца разгуливают по городу с автоматами Калашникова наперевес... Хочешь, чтобы тебе тут голову оторвали?

– Хотя бы пистолеты-то можно взять? – попробовал возразить Чижиков. – Не идти же совсем «голыми». Мы, типа, не дома...

В эту командировку десантники поехали со своим обычным, но устаревшего образца оружием. Одежду, чтобы не выделяться на общем фоне, они надели гражданскую, но на всякий случай прихватили форму и «сбрую» тропического варианта от американских морских пехотинцев. И только пистолеты, по настоянию Сагалова, у разведчиков были американского, немецкого и итальянского производства.

– И как ты собираешься ствол через «рамку» проносить? – продолжал протестовать Демидов. – Трезвону будет на весь город!

– Придумаем что-нибудь, – не сдавался Чижиков. – Медведь, ты чего молчишь? Скажи свое слово!

– Леха, Чиж прав, – вмешался Локис. – Что здесь творится, мы толком не знаем – так, новости из телевизора. Хрен его знает, на каких уродцев нарвемся; может, и отбиться не сумеем... А стволы как-нибудь протащим. В крайнем случае скинем, если что-то не так пойдет.

– Не хрена выдумывать, – отрезал Демидов. – Не успели на место прибыть, а вы уже расшифровываетесь... Что за дурь!

В отсек просунулась голова командира экипажа «Ил-76».

– Мужики, – громким, тревожным шепотом проговорил он. – Я все понимаю, но тут такое дело... – Он чуть замялся. – Короче, эти придурки из службы безопасности аэропорта собираются досматривать наш самолет.

– Гони их в шею, Борисыч, – прошипел Демидов, быстро осматриваясь.

С одной стороны, привезенное разведчиками оружие и снаряжение было достаточно надежно замаскировано в грузовом отсеке, в ящиках с дипломатической маркировкой, которая запрещала их досмотр. Но с другой – мало ли что взбредет в голову людям, у которых началась внеочередная революция, от которой даже президент сбежал, а полиция попряталась.

– Да в том-то и дело, что не могу, – пожаловался летчик. – У меня же приказ не раскрываться. Мы – гражданское судно, прилетели для эвакуации поляков, будь они неладны... У вас документы в порядке?

Демидов на мгновение задумался. Ссориться с местными властями в первый же день ему не хотелось. Это, по большому счету, вообще не входило в его планы. Но с другой стороны, служба безопасности наверняка шла для того, чтобы чем-то поживиться...

– Быстрее соображайте, парни, – летчик явно нервничал, – они уже близко!

– Да и хрен с ними, – вдруг на что-то решившись, бросил Демидов летчику. – Задержи их, насколько сможешь, а потом пусть ищут, сколько влезет! Парни, быстро все в грузовой отсек. Встретим их там...

– Ты что задумал, Купа? – встревоженно спросил Володя, на всякий случай поправляя на поясе чехол с американским боевым ножом SOG Trident 2.0[1]. Это был особый нож, очень удачной конструкции, с надежным лезвием. Володя взял его как боевой трофей во время одной из командировок.

– Что ты собираешься делать? – спросил он опять, когда Демидов, задраив дверь отсека, начал торопливо срывать пломбы с ящиков, в которых лежало их снаряжение.

– Сразу сюда они хрен войдут, мышкина норка, – с самодовольной улыбкой заявил командир. – У нас есть как минимум минут двадцать, а то и больше. А мы тем временем уйдем через аварийные люки. Пусть пока думают, что загнали нас, падлы... Парни, снаряжаемся. В темпе!

– А летуны как же? – спросил Володя, натягивая куртку грязно-песчаного цвета и застегивая молнию.

– А что «летуны»? – Демидов ловко подтянул лямки «разгрузки», подгоняя ее плотнее. – Если мы уйдем тихо, то с них взятки гладки. Посторонних на борту нет, оружия нет, недозволенных предметов – тоже... К чему тут придерешься?

– А обратно как будем выбираться? – Володя уже переоделся, кое-как запихав свою гражданскую одежду в походную сумку-батон; его ВСС «Винторез» с присоединенным магазином лежал на одном из ящиков. – Они же смоются. Или выпрут их с аэродрома...

– Никуда их не выпрут... – Купец хотел сказать что-то еще, но в этот момент в дверь отсека кто-то настойчиво забарабанил. Послышались громкие крики на ломаном английском и арабском языках.

– Все, парни, пора, – тихо скомандовал Купец.

Осторожно, практически бесшумно он повернул рукоятку бокового люка, потом резко дернул за нее. Дверь аварийного выхода поддалась легко, без звука отодвинувшись в сторону. Высота до бетонки была приличной, около шести метров, но это не пугало разведчиков. Десантирование с таких высот они многократно отрабатывали, еще когда только начинали служить в ВДВ. С интервалом в двадцать секунд бойцы выпрыгнули из самолета, тут же откатываясь в сторону.

Солнце уже начинало золотить восток, поднимаясь со стороны Ливийской пустыни, когда шестерка диверсантов добралась до служебного проезда в западной части аэропорта «Эль-Тунис». Как и предполагал Купец, никакой охраны там не было. То ли они ушли митинговать, а заодно и мародерствовать, то ли охрана здесь была чисто символической. Беспрепятственно миновав глинобитную будку стационарного поста, разведчики растворились в улочках одного из пригородов столицы Туниса.

Глава 4

То, что поиски полковника из штаба округа сразу же пошли не по намеченному плану, не сильно расстроило разведчиков. Они уже привыкли, что их действия редко совпадают с тем, что планируется в тихих кабинетах штабов. Чаще всего приходилось импровизировать, на ходу подгоняя свои действия под складывающиеся обстоятельства.

Демидов, незаметно выведя разведчиков с аэродрома, не стал уводить их от него слишком далеко. На его счастье, в нескольких километрах, в пригородах Туниса, было полно поселков, в которых жили городские нищие и бродяги. С началом «революционного подъема масс» эта публика подалась в город, в надежде пограбить магазины и лавки перепуганных торговцев. Поэтому большинство этих поселений теперь пустовали. Так что найти подходящую лачугу, чтобы устроить в ней «дневку», десантникам особого труда не составило. Правда, еды в ней не нашлось, а вода в колодце была довольно паршивой, с солоноватым привкусом. Но все же это была хоть какая-то влага.

По узким пустынным улочкам поселка бегали худые бездомные псы, которые не слишком-то обрадовались новому соседству. Они подозрительно присматривались к людям, тревожно нюхали воздух, но слишком близко подходить не решались.

– Значит, так, – едва разведчики сделали первый привал, заявил Купец. – В наших планах ничего не изменилось. Будем считать, что это просто кратковременная, хотя и вынужденная, задержка. Действуем, как и прикидывали: Медведь и Чиж уходят в город, остальным отдыхать. Только не забудьте охранение выставить – а то не успеете пикнуть, как вон те черти хвостатые вам носы обгрызут. – Демидов кивнул в сторону боязливо бродящих неподалеку собак.

– Может, отстреляем их? – предложил Круглов. – Шлепнем парочку, остальные сами смоются...

– Не факт, – проговорил молчавший до сих пор Андрей Чернов. – Предсказать реакцию этих тварей невозможно. Может так получиться, что они на нас кинутся. Да и шуметь лишний раз не стоит. Ложитесь, я покараулю. Все равно, пока сюда летели, выспался...

– Вот и ладно, – не стал спорить Демидов. – Потом тебя сменит Толстый, за ним встанет Шико, я третий в смене...

– Да ладно, не парьтесь, – отмахнулся Чернов. – Говорю же вам, в самолете выспался...

– Я сказал, что сменит через полтора часа – значит, сменит, – жестко оборвал его Демидов. – Что завтра будет, никто из нас понятия не имеет, а вы мне нужны бодрые. Все, Капрал, закрыли тему!

Купец прекрасно знал, что Чернов способен не спать сутками, а потом уснуть в любых условиях, и ему вполне достаточно четырех часов, чтобы прийти в норму. Однако на этот раз командир решил не эксплуатировать это качество разведчика.

– Закрыли так закрыли, – пожал плечами Чернов, досылая патрон в патронник и перебрасывая автомат за спину. – Наше дело телячье: поел – и в закут.

Разведчики забрались на веранду и принялись устраиваться. Андрей прошелся вдоль дома, стараясь держаться в его тени. Неподалеку – всего метрах в двухстах, не более, – виднелась старинная башня. Чернов когда-то очень увлекался историей – точнее, той ее частью, которая называется археологией. Башня ему что-то смутно напоминала, но он не мог понять, что именно. Во всяком случае, она не была похожа на классическую восточную башню – скорее на что-то европейское, но с примесью местного колорита.

«Осмотреть бы ее, – подумал Чернов, рассматривая зубчатый верх и узкие окна-бойницы. – Если надолго здесь зависнем, то она может и сгодиться».

– Командир, – позвал он, подходя к веранде.

– Говори, – разрешил Демидов, не поднимая головы.

– Я осмотрю вон ту башенку, – предложил Капрал, кивая в сторону башни, – может, что интересное надыбаю...

Демидов поднялся и несколько минут рассматривал башню в бинокль.

– Только осторожней, – проговорил он. – Тут, конечно, тихо, но хрен его знает, что может случиться... Может, напарника возьмешь?

Чернов хмыкнул, пряча улыбку. Он прекрасно знал, что больше всего на свете его командир не любил две вещи – тишину после выхода в заданный район и когда он не понимал, что происходит. В таких случаях Купец предпочитал перестраховаться, применяя старый принцип «лучше перебдеть, чем недобдеть». Ну а поскольку на этот раз сошлись целых два фактора сразу – тишина безлюдного поселка и неопределенность местоположения пропавшего полковника, – то раздражительность и подозрительность Демидова приходилось умножать на два.

– Сам справлюсь, – ответил Андрей, поправляя ремень автомата. – Пусть парни отдыхают. Сам же говорил, что мы должны быть белыми и пушистыми.

Демидов махнул рукой, давая понять, что разговор закончен. Андрей проверил закрепленный на бедре боевой нож «Каратель» и зашагал по тесной улочке пустого селения. Оно оказалось не таким маленьким, как показалось первоначально. Правда, на ширине и чистоте улиц это никак не сказывалось. Они были все такими же узкими и неубранными, хотя под толстым слоем пыли угадывалась каменная мостовая.

Идя к башне, Чернов попутно осматривался по сторонам. Домики, если так можно было назвать жалкие лачужки, были пусты. В них валялись какие-то вещи, вороха разного тряпья. Было понятно, что люди в поселке жили небогато, скорее бедно. Впрочем, не это смущало разведчика, а запах. Какой-то специфичный, сладковато-приторный, вызывающий тошноту. Чернов не сразу сообразил, что так пахнут разлагающиеся трупы. Он понял это, лишь наткнувшись на несколько обглоданных бродячими псами и почерневших тел. Они лежали в причудливых позах, как будто бы людей убили, когда те пытались убежать или сопротивлялись. Чернов осторожно осмотрел один из трупов и убедился в правильности своей догадки. Во всяком случае, этого человека застрелили в затылок. Голова его на солнцепеке разбухла и напоминала гнилую тыкву. Нос, губы, часть щек и лба были отъедены собаками. Андрей, хотя и не был брезгливым, все же сморщился и машинально убрал руки за спину.

«Хотел бы я знать, что здесь произошло, – подумал он, подходя к башне. – Судя по всему, народ отсюда не сам ушел...»

Как он и предполагал, башня оказалась европейского типа, квадратной, высотой около ста – ста пятидесяти метров. Скорее всего, арабам она досталась в наследство от Крестовых походов. За те столетия, которые она простояла, ее много раз перестраивали и совершенствовали, добавляя местный колорит, но основа сохранилась. Это была обычная сторожевая башня, которых немало осталось в Северной Африке с тех пор, как европейские рыцари двинулись освобождать Гроб Господень, а на самом деле грабили и захватывали новые земли. Несмотря на то что солнце начинало весьма чувствительно припекать, от здания веяло прохладой – и опасностью.

Перехватив автомат наизготовку, Чернов осторожно поднялся по узким высоким каменным ступеням на площадку, к массивным деревянным дверям. Они были чуть приоткрыты. Чернов больше по привычке, чем по необходимости коснулся рукой рукоятки ножа, одновременно сдвигая планку предохранителя автомата вниз.

Резко толкнув ногой одну из створок двери, он боком проскользнул внутрь, тут же прижавшись спиной к стене; автомат стволом вверх, палец на спусковом крючке. Внутри было тихо, но тишина эта была какой-то вязкой и настораживающей. Осторожно переставляя ноги, стараясь не сильно шуметь, Чернов сделал несколько шагов по проходу в сторону винтовой лестницы, ведущей наверх. Боковым зрением он уловил какое-то движение справа от себя, но среагировать на него не успел. Андрей не поверил своим глазам. Ему показалось, что прямо из стены на него выскочил человек, закутанный до самых глаз в черное покрывало. На миг перед его носом мелькнула узкая серебристая полоска. Разведчик едва успел пригнуться и отскочить к противоположной стене. Неизвестный противник невысокого роста, но очень гибкий злобно прорычал что-то по-арабски и бросился к лестнице.

– Стоять!!! – рявкнул Чернов, вскидывая автомат и давая короткую очередь над головой убегавшего.

Пули калибра 7,62 мм с треском врезались в старинную кладку, рикошетя от нее и высекая фонтанчики каменной крошки. По опыту десантник прекрасно знал, что это, как правило, заставляет людей вести себя более благоразумно. Но, как ни странно, на агрессивного незнакомца очередь не произвела должного впечатления. Пригнув голову, он только начал быстрее перебирать ногами и через доли секунды скрылся за одним из поворотов винтовой лестницы.

– Черт, – тихо выругался разведчик.

Соваться в неизвестность было опасно. Кто его знает, сколько человек там спряталось и чем они вооружены. Продолжая соблюдать осторожность, Чернов подошел к подножию, готовый в любую минуту отскочить назад, в нишу, в которой его подкарауливал незнакомец. Машинально он отметил, что эта ниша – очень удобная позиция для засады.

Стараясь не шуметь, десантник поставил ногу на первую ступеньку, прикрывая голову и часть шеи автоматом. Наверху было тихо. Значит, незнакомец, скорее всего, притаился где-то совсем рядом, готовясь повторить свое нападение. Лестница закручивалась по часовой стрелке, а значит, у его противника было двойное преимущество. Во-первых, подъем был довольно крутым, а во-вторых, у араба было место для маневра. Пусть он вооружен лишь холодным оружием, но почти без особого труда может укрыться от пуль за выступом. Просчитать, когда прогремит очередь, даже для неопытного человека большого труда не составило бы. Средневековые строители учли если не все, то очень многое.

Разведчик продолжал медленно подниматься наверх, держа палец на спусковом крючке. И все же нападение и на этот раз оказалось неожиданным. Прочная дамасская сталь старинного клинка с лязгом чиркнула по автоматному стволу, выбив оружие из рук разведчика. С глухим стуком автомат упал на каменные ступеньки лестницы и покатился вниз. Чернов инстинктивно отступил назад, но при этом не учел, что ступеньки узкие, с небольшим наклоном вниз. Рифленая подошва ботинка соскользнула по краю ступеньки, и Андрей чуть не покатился кубарем вниз. Он едва успел схватиться за какой-то каменный выступ на стене, одновременно с этим выхватив из ножен «Каратель». Шестнадцатисантиметровое лезвие ножа напоминало непальский кукри. К тому же полуторная обоюдоострая заточка делала нож практически идеальным для колюще-рубящих ударов при любом хвате.

Быстро отступив к подножию лестницы, Чернов несколько раз провернул нож между пальцами, разминая руку и отвлекая внимание противника, параллельно рассматривая нападающего.

Неизвестный был невысокого роста и узкоплечий. Черный бурнус полностью скрывал его лицо. Открытыми оставались только большие черные глаза, в которых светилась нескрываемая злоба. Но все это разведчик отметил машинально. Значительно больше его внимание привлекло то, чем был вооружен противник. Клинок отдаленно напоминал ятаган, но лезвие было несколько короче, уже и с большим изгибом, что делало его похожим на клык хищника. По тому, как противник держал свое оружие, Чернов сообразил, что с фехтованием тот знаком не понаслышке. Разведчик сделал несколько «кошачьих» шагов против часовой стрелки, увлекая неизвестного в «карусель». Тот с легкостью поддался на эту уловку. Вместо того чтобы продолжать стоять на месте и поворачиваться за Черновым, он тоже начал кружиться, но в противоположную сторону, держа саблю на уровне бедра.

Перехватив нож, Чернов сделал внезапный выпад, нанося маховый удар в шею. К его удивлению, незнакомец с легкостью парировал его и тут же попытался атаковать колющим ударом в грудь. Разведчику удалось погасить выпад только благодаря тому, что на гарде «Карателя» имеется специальный выступ для захвата лезвия противника. Быстро отступив на шаг, Чернов опять начал закручивать «карусель», но теперь уже по часовой стрелке. При этом он почти незаметно наступал на своего противника, прижимая того к лестнице. Араб больше не атаковал, заняв выжидательную позицию. Андрей перебрасывал нож в пальцах правой руки, продолжая наступать. Неожиданно, что-то гортанно выкрикнув, «черный человек» – видимо, от отчаяния – кинулся на Чернова, высоко подняв свое оружие над головой. Это было его ошибкой. Несмотря на то что разведчик был значительно выше своего противника, он, пригнувшись, с легкостью нырнул под руку. Перехватив ее выше локтя и намертво зажав у себя под мышкой, Чернов резанул клинком «Карателя» по плечу нападавшего. Отточенное до бритвенной остроты лезвие с легкостью разрезало тело врага, но, к удивлению десантника, кровь из раны, как это всегда бывало, не брызнула; напротив, она начала проступать медленно, словно нехотя.

Однако Чернов добился своего. Незнакомец тоненько вскрикнул от боли и выронил саблю. Та со звоном упала на каменный пол. Несмотря на то что человек был практически неопасен, Андрей больше по инерции ударил противника коленом в живот. Тот опять тоненько взвизгнул и тут же захрипел. Отработанным до автоматизма движением разведчик опрокинул его на пол. И только тут до него дошло, что смущало его во внешности незнакомца. Боясь поверить в свою догадку, десантник осторожно приблизился к продолжавшему хрипеть незнакомцу и резко сорвал с его лица черную тряпку.

– Девка, – выдохнул он с каким-то суеверным ужасом.

– Так вы русские... – услышал он в ответ тихий голос. – Откуда вы здесь?..

Глава 5

До главного города Туниса с одноименным названием Локис и Чижиков добирались около двух часов. Дорога была совершенно пустынной. За все это время разведчики не встретили не то что машину или автобус – даже пешеходы и те не попадались.

– Совсем эти арабы охренели, – ворчал Чижиков, загребая мягкую дорожную пыль сандалиями. – Ни души, ни тела... Они что, совсем работать перестали?

– А ты бы стал работать, если бы у нас что-нибудь подобное началось? – насмешливо поинтересовался Володя. – Представляешь, какая у них сейчас веселуха? Ни фига делать не надо, только ходи по улицам с транспарантами и ори, что в голову взбредет. А между делом и пограбить можно...

– Я бы к теще в деревню смылся, – мрачно заявил Семен, вытирая со лба выступивший пот; несмотря на раннее время, солнце начинало здорово пропекать. – Она такой шикарный самогон гонит – ум отъешь!

– Ты хотел сказать «пропьешь», – хмыкнул Локис.

...О том, какие у Чижикова отношения с тещей, прекрасно знал весь батальон. В отличие от Володи, Сеня не стал скрывать от жены и ее матери, где и кем он служит. Правда, в подробности не вдавался, ограничившись предупреждением, чтобы его не искали, если он внезапно исчезает. «Все равно вам никто и ничего не скажет», – авторитетно заявил он чуть ли не в первый день после свадьбы.

Женщины восприняли демарш Семена как попытку мужа и зятя выхлопотать себе оправдание на «походы налево». И если жена Людмила смолчала, недобро посмотрев на своего благоверного, то теща Валентина Никитична устроила скандал. Как на грех, через месяц после того, как Чиж узаконил брак, разведгруппу Демидова срочно заслали куда-то к черту на рога. Проваландались они около недели, а когда вернулись на базу, дома Чижикова ждала грандиозная выволочка, участие в которой супруга и теща Семена принимали на равных. Мало того, Валентина Никитична пошла жаловаться командованию части. Семену повезло, что она встретила Туманова, а не замполита Мартынюка.

О чем командир полка спецназа ВДВ говорил с подозрительной женщиной, искавшей управы на «гулящего зятя», так и осталось загадкой. Но скандалы по поводу частых отлучек прекратились...

– Ты, Чиж, – глумливо хихикнул Володя, вспомнив всю эту эпопею, – чем тещу вспоминать, лучше подумай, как мы нашу чертову гостиницу искать будем.

– Так у нас же план города есть, – пожал плечами Чижиков, останавливаясь в очередной раз, чтобы вытряхнуть из сандалий пыль. – Что мы, не сориентируемся, что ли, на местности?

Локис с сомнением покачал головой.

– Не знаю, не знаю, – протянул он. – Вот ты, например, арабский язык знаешь?

– Конечно, нет! – бодро заявил Семен, поправляя спрятанный под рубашкой пистолет. Разведчики оделись как типичные туристы, поэтому прятать взятое с собой оружие было сложновато. Тем не менее Володя, кроме пистолета, взял с собой нож, закрепив его под брюками; торчащую рукоять прикрывал широкий подол рубашки. – Я только по-французски читать умею...

– А переводить?

– А это мне без надобности...

Володя опять покачал головой. Семен был единственным из их группы, у кого была полноценная семья – жена, теща, ребенок. Но это, по всей видимости, мало изменило его характер. Несмотря на то что в группе он был подрывником и к работе своей относился с любовью и даже творчески, присутствовала в нем какая-то бесшабашная несерьезность, если не сказать ребячество.

– Ладно, – решил Володя, – разберемся. – Во всяком случае, по-английски наверняка кто-нибудь разговаривает... Все-таки международный язык.

Солнце подходило к зениту, когда разведчики вошли в город. Он начался сразу, без всякого перехода. Пыльная дорога сменилась гладким асфальтом, а красновато-желтый однообразный пейзаж, который изредка оживляли пальмовые и оливковые рощицы, обернулся урбанистической картиной с высокими и вполне современными зданиями.

– Ни хрена себе контрастики, – обалдело присвистнул Чижиков. Перед тем как войти в город, разведчики остановились на небольшом пригорке, спрятавшись в маленькой рощице. – А я все еще удивлялся, чего это мы вроде бы недалеко от города высадились, а кругом такая глушь... И вот нате, хрен в томате!

Володя ничего не ответил. Остановившись возле небольшой оливковой рощи с низкими, чахлыми деревцами, он внимательно вглядывался в полупустые улицы пригорода Туниса. Несмотря на секретность, которой была окружена их предстоящая командировка, разведчики уже через час знали, куда полетят на этот раз. Пользуясь этим, Володя порылся в Интернете, чтобы иметь представление о том, в каких условиях им предстоит работать. По тем сведениям, которые ему удалось нарыть, выходило, что они со своей европейской внешностью рискуют нарваться на большие неприятности. Во всяком случае, нескольких немецких туристов, которые прилетели в Тунис на сафари, поколотили прямо возле гостиницы – только за то, что у них в руках были ружейные чехлы.

– Ну что, Медведь, велком ту Тунижэ? – бодро проговорил Чиж. – Не знаю, как ты, а лично я хочу пить, а еще больше – жрать!

– Погоди, Сеня, – тихо ответил Володя, продолжая смотреть на город. – Спешка хороша в трех случаях: при диарее, ловле блох и когда спишь с чужой женой. В других случаях она противопоказана, а иногда даже и смертельна...

Сейчас Володя больше всего жалел, что у него нет с собой бинокля. В разведгруппе они были только у двоих – у него, как у снайпера, чтобы вести общее расширенное наблюдение, и у командира группы Демидова. Отправляясь в город, свой бинокль Володя решил не брать. Как-то не вязалась, по его мнению, военно-полевая оптика с имиджем мирного туриста. И вот теперь он, прищурившись, всматривался в улицы незнакомого города, пытаясь понять, что их там ждет. Но, как ему показалось, ничего необычного на окраине не было. Локис уже начал думать, что рассказы о беспорядках не что иное, как банальная журналистская утка.

– Ты чего тянешь, Медведь? – с беспокойством спросил Чижиков, стоя рядом с Локисом и переводя тревожные взгляды со своего товарища на городскую панораму.

– Предчувствия нехорошие, – тихо ответил Володя. – Как-то все тихо, не люблю такого... Ты осторожней здесь – сам понимаешь, чужая страна, чужие порядки...

– Еще поучи меня, – вскинулся Чижиков, больше для проформы, чем всерьез.

– Ладно, пошли...

Разведчики спустились в пригород. Зорко присматриваясь к встречавшимся им прохожим, они неторопливо пошли по тротуару, совершенно не зная, в какую сторону им надо идти. Несколько раз десантники свернули в какие-то переулки, миновали несколько проходных дворов. Какой-либо враждебности в их адрес никто из арабов не высказывал, хотя Володю не покидало чувство, что все они смотрят на белокожих туристов если не с откровенной ненавистью, то уж точно с плохо скрываемой неприязнью. Закутанные до самых глаз женщины, едва заметив идущих навстречу разведчиков, шарахались от них в сторону. Выбрав среди немногочисленных прохожих араба с седой, аккуратно подстриженной бородкой, одетого по-европейски, но с национальным тюрбаном на голове, Володя попытался заговорить с ним по-английски. Но как только Локис успел проговорить: «Экскьюз ми, сэр», араб, окатив десантника презрительным взглядом, отвернулся, пробормотав что-то на своем языке, и неторопливо зашагал по улице в противоположную сторону.

– Чего это они? – с плохо скрываемой тревогой в голосе спросил Чижиков.

– Да хрен его знает... – пожал плечами Володя. – Этот баран, – он кивнул в сторону араба, с которым только что пробовал заговорить, – вообще, похоже, на хер нас послал... Дикий народ.

Чижиков поскреб затылок.

– И что теперь делать будем?

Локис раздраженно поморщился. Они остановились возле чего-то вроде магазина или кафе, окна которого были плотно закрыты металлическими ставнями. Вокруг тянулся низенький металлический же витой заборчик.

– Хрен поймешь этих чебуреков, – пробурчал Чижиков, озираясь по сторонам. – Ей-богу, как в сказке! Иди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что...

Володя продолжал отмалчиваться, невнимательно слушая ворчливое возмущение сослуживца и лихорадочно прикидывая, в какую сторону им идти. Напряжение, которое внезапно возникло у него, как только они подошли к Тунису, не прошло. Наоборот, оно продолжало расти. Володя буквально всей кожей ощущал опасность, но не мог понять, откуда или от кого она исходит. И только когда метрах в тридцати от десантников как из-под земли возникли пятеро молодых парней, одетых во все черное, в солнцезащитных очках, напряжение у Володи исчезло. Теперь было все предельно понятно. Решительные лица аборигенов и короткие телескопические дубинки в их руках красноречиво говорили, что они собираются делать. Парни шли молча, быстро, не делая никаких лишних движений.

– Ну вот и начинаются неприятности, – пробормотал Локис, доставая из-под рубашки нож. – Приготовься, Чиж, сейчас нам попытаются сделать больно...

Краем глаза Володя заметил того самого господина в европейском костюме и в тюрбане. Он курил сигару, стоя немного в стороне, и с интересом следил за развивающимися событиями.

– Спину, Чиж, – тихо скомандовал Локис. – Стреляем только в самом крайнем случае.

Диверсанты быстро прижались друг к другу спинами. Локис зажал рукоять ножа в ладони, прижав лезвие к внутренней стороне локтя так, чтобы противники не сразу увидели, чем вооружен разведчик.

Мужчины напали без обычного восточного скандала – молча, свирепо. И вполне грамотно. Увидев, что десантники заняли круговую оборону, они мгновенно окружили их и бросились почти одновременно. Володя, глядя чуть выше бровей того, которого он наметил на роль первой жертвы, спокойно дождался, когда тот окажется на расстоянии полутора шагов от него, и, чуть присев, перехватил руку с занесенной над его головой дубинкой в районе плеча, останавливая удар. В следующую секунду сверкнувший в солнечных лучах клинок рассек нападавшему сонную артерию. Брызги горячей крови попали Володе на лицо. Не замечая этого, он рывком повернул умирающего вправо, подставляя его свесившуюся голову под удар дубинки. Мощная гайка на конце «телескопички» проломила бандиту череп. Отбросив дергающееся в предсмертных судорогах тело в сторону, Локис одним маховым ударом распорол живот второму нападавшему, который только собирался сделать второй замах. Удар ножа был настолько молниеносным, что человек даже не почувствовал боли. По инерции он опустил дубинку, рассчитывая поразить Володю и еще не понимая, что его убили.

Покончив с теми, кто нападал на него, Локис резко обернулся, чтобы помочь своему другу, и облегченно вздохнул. Видимо, у этих бандитов была не особо богатая фантазия. Нападали они совершенно однотипно. Чижиков, перехватив руку своего противника, так же, как и Локис, подставил его голову под дубинку соседа, одновременно обезоружив убитого. Он не стал делать «телескопичкой» размашистых движений, тем более что прекрасно знал все ее положительные и отрицательные свойства. Семен сделал короткое, резкое движение рукой. Мощные пружины, из которых состояли звенья дубинки, согнувшись и тут же распрямившись, выбросили шарик снизу вверх, с хрустом вогнав его точно посередине подбородка опешившего бандита. Того подбросило в воздух, развернуло и опрокинуло на тротуар. Изо рта густой широкой полосой начала медленно вытекать кровь.

Схватка была настолько короткой, что никто не успел понять, что произошло. Даже уцелевший боевик, который так и не успел вступить в схватку, растерянно смотрел на трупы своих товарищей, не зная, что ему делать.

– Уходим, Чиж, – крикнул Локис, первым устремляясь по улице.

Семен не заставил себя ждать. Через несколько секунд они растворились в грязных пыльных переулках Туниса, которые прятались за фасадами современных зданий...

Глава 6

Когда Чернов привел на террасу, где отдыхали разведчики после побега из аэропорта, подрезанную им в башне девушку, глаза Купца выкатились сами собой.

– Что за хрень, Капрал? – грозно и в то же время немного растерянно спросил он. – Ты где это чудо откопал?

Он с головы до ног осмотрел спутницу Чернова, одетую в старые, потрепанные джинсы и плотную военную рубашку, правый рукав которой был задран, а из-под него торчала черная тряпка.

– Спокойно, Купа, – быстро проговорил Андрей. – Я тут, можно сказать, языка добыл, а ты ругаешься... Кстати, ее перевязать надо. Проходи, чего встала? Как засватанная... – Чернов легонько подтолкнул девушку вперед.

– Здравствуйте, – несмело поздоровалась та на русском языке, проходя на террасу.

– Опаньки! – приподнял голову Круглов. – «Распространенье наше по планете особенно заметно вдалеке...» Вы откуда взялись, мамзель?

Остальные разведчики тоже поднялись, откровенно, не стесняясь рассматривая свою неожиданную «гостью».

На вид девушке было лет двадцать пять. Невысокого роста, с гибкой, стройной фигурой, коротко подстриженными иссиня-черными волосами и оливковым цветом кожи лица. В ней была та самая смесь восточного и славянского, которая часто привлекает внимание мужчин. Черные миндалевидные глаза смотрели на мужчин открыто, без всякой тени страха. Казалось, что ее нисколько не удивляет присутствие в Северной Африке нескольких русских парней, одетых в полувоенную форму да к тому же вооруженных автоматами. Немного смущаясь, зажимая плечо правой руки, девушка прошла на веранду и опустилась на старые кошмы и одеяла, немного в стороне от разведчиков.

– Ну что, – недовольно поморщившись, спросил Круглов, – давайте знакомиться. Рассказывайте...

– Что рассказывать?

– Как это что?! – Демидов саркастически скривил губы. – Все! Кто вы? Что вы? Откуда свалились на нашу голову и какого хре... что здесь делаете? Кстати, что у вас с рукой?

– Я же говорю, – вмешался в разговор Чернов, расталкивая сослуживцев и доставая из своего эрдээшника индивидуальный медпакет. – Девчонку перевязать надо. Я ее тут... – Он слегка замялся. – В общем, подрезал я ее... нечаянно...

– Капрал, – с печальным вздохом проговорил Ефимов, – я всегда знал, что у тебя самые оригинальные методы знакомиться с девушками... Вы на него внимания не обращайте, – поворачиваясь к девушке, посоветовал он, – он у нас вообще дядя со странностями...

Чернов, бросив испепеляющий взгляд в сторону радиста, сняв временную повязку, которую наложил девушке в башне, распорол ножом рукав рубашки, который сильно набух от крови, и принялся оказывать ей помощь.

– Ты бы за собой следил, – угрюмо проворчал он.

– Отставить балаган, – прикрикнул на разведчиков Купец, поднимаясь во весь рост. Взгляд командира разведгруппы стал жестким и колючим. – Итак, я повторяю свои вопросы: кто вы такая и что здесь делали?

– Меня зовут Ливия Бугрими, – тихо ответила девушка. – Я наполовину русская, наполовину ливийка... живу в Москве...

Ливия Бугрими была счастливым ребенком. Во всяком случае, так считала она сама, несмотря на то, что родилась без отца. Точнее, отец был, но жил он далеко, в Тунисе, хотя по национальности был ливийцем. В тунисском портовом городе Бизерта у семейства Сия было несколько рыбоперерабатывающих заводиков и даже свои рыболовецкие сейнеры. Сын богатых рыбопромышленников, наследник полумиллионного состояния, Али ибн Сия не забывал о том, что в Советском Союзе у него растет дочь. Маленькая Ливия всегда ощущала его заботливую опеку.

Впервые они встретились, когда девочке было десять лет, а когда ей исполнилось восемнадцать, она приехала к отцу в гости. И влюбилась. Влюбилась в Тунис, в его историю, в то, что сохранилось в нем еще со времен финикийских колоний. После этого, с тихого и молчаливого одобрения родителя, она приезжала в Тунис каждый год. А иногда даже по нескольку раз в год. Отец с готовностью оплачивал эти поездки.

Сам Ибн Сия хотел, чтобы «русская дочь» выучилась на экономиста, но Ливия рассудила по-своему и стала археологом. Отец не возражал. Он финансировал все поездки Ливии в Тунис, проплачивал ее работы, нанимал рабочих, договаривался с властями. При необходимости помогал с переправкой найденных экспонатов в Россию. Правда, это удавалось не всегда...

– Я обычно с ребятами из Тунисского университета или Национального центра Бардо работала, – шмыгая носом, рассказывала девушка разведчикам. – Иногда и с теми и с другими... А в этом году с нами поехали археологи из Музея исламских искусств. Селение Аль-Хураши – самый настоящий клад для историков, а уж тем более для археологов. Вот, например, эта башня. Вы знаете, сколько ей лет?

– Не отвлекаемся, – строго потребовал Демидов. – Мы остановились на том, что сюда приперлась целая кодла археологов и тихо-мирно ковырялась в земле. Что случилось потом?

– Все было нормально... – Ливия в очередной раз шмыгнула носиком, на глазах неожиданно выступили слезы. – Пока не приехали эти... козлы из Восточного Атласа...

– Какие козлы? Из какого атласа? – удивленно переспросил Демидов. – Говори яснее.

Бугрими посмотрела на Купца, словно силясь понять, о чем ее спрашивают.

– Из Восточного Атласа, – машинально повторила она и, видимо, сообразив, что Демидов попросту не знает, что это такое, пояснила: – Так горы называются – Атлас. А в Тунисе расположено их восточное крыло. Оттого и называется так – Восточный Атлас.

– Придумают же, – проворчал Демидов. – Они бы эти чертовы горы еще «картой» или «схемой» обозвали... Ладно, что дальше было?

Ливия нервно сглотнула и торопливо размазала по щекам слезы.

– Приехали какие-то люди, – зачастила она, – в автобусах, с оружием, согнали всех жителей перед башней, в ней вилайет расположен...

– Кто расположен? – опять перебил девушку Купец.

– Вилайет, – пояснила Ливия, – управление, ну, администрация по-нашему... В общем, согнали всех и начали грузить в автобусы. Кто пытался сопротивляться или не мог ехать – расстреливали. Я чудом уцелела. Работала в подземелье башни, поэтому не сразу поняла, что происходит... неделю тут одна живу... – Девушка опять всхлипнула, быстро-быстро потерев нос. – А сегодня смотрю, – давясь слезами, проговорила она через некоторое время, – идет какой-то человек с автоматом. Я и подумала, что кто-то из этих вернулся. Схватила джамбию, натянула доспех, закуталась – и вниз... Я фехтованием занималась раньше, каэмэс; думала, смогу справиться... Если напасть неожиданно. Не получилось...

– Ага, – кивнул Чернов, – чуть голову мне не отрубила этой саблей! Если бы не БАКБН[2] – хана бы мне пришла. Я бы в этой башне навсегда остался!

– Это не сабля, – слабо улыбнулась Ливия, – это джамбия. Между прочим, очень древнее оружие.

– Если бы ты мне им голову снесла, – отмахнулся Андрей, – мне сейчас было бы все равно, как это называется и сколько ему лет... Где ты его, кстати, взяла?

– Джамбия, – со вздохом объяснила Ливия, – национальное оружие арабов. Оно передается из поколения в поколение, поэтому есть в каждом доме. Даже самом нищем. Для тунисского мужчины выйти на какой-нибудь национальный праздник без этого кинжала – значит опозориться.

Демидов задумчиво потер подбородок, на котором явственно проступила щетина. То, что сообщила девушка, его не обрадовало. Расчет на то, что все пройдет гладко и более или менее спокойно, таял с каждой минутой. К тому же было неизвестно, какие новости из Туниса принесут Локис и Чижиков. Если только вообще вернутся из города. Демидов энергично тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Разведчик, конечно, должен предполагать худший вариант событий, но хоронить друзей до тех пор, пока не увидел их трупы, категорически запрещено всеми инструкциями и кодексами.

Купец задумчиво перевел взгляд на башню, которая выгодно возвышалась над всей местностью. Она как нельзя лучше подходила в качестве разведческой «дневки».

– Капрал, – обратился он к Чернову, – ты башню изнутри осмотрел?

– Да когда ж, командир? – виновато развел руками Андрей. – У девчонки кровища хлестала, как из бара... – Андрей бросил мимолетный взгляд в сторону Ливии и умолк.

– Правильно, – саркастически отреагировал на это Демидов, – всякой херней заниматься ты время нашел, а проверить башню – это не-е-ет...

– Вы хотите перебраться туда, – скорее констатировала, чем спросила девушка, поднимаясь с кошмы. – Там ведь все равно никого нет...

– Ты эту башню хорошо знаешь? – быстро спросил Демидов, уже заранее предвидя ответ.

– Я несколько лет провожу там раскопки, – пожала плечами девушка. – Аль-Хураши принадлежит моему отцу на правах аренды, так что с этим проблем не было. Хотя в башне жил сам вилайетар Эль-Асмат.

– Это еще что за хрен? – вскинул брови Ефимов.

– Ну, – Ливия покрутила раненой рукой в воздухе, подбирая слова, – это что-то типа старейшины старейшин; управитель, что ли...

– Все понятно, – проговорил Демидов и скомандовал: – Подъем, желудки, переходим жить в башню. Вещи Медведя и Чижа не забудьте прихватить...

Он первым закинул на спину эрдээшник, перехватил автомат и не оглядываясь зашагал в сторону башни.

Глава 7

Локис и Чижиков убегали без всякого плана. Это было вполне оправданно, поскольку города они совершенно не знали и, где можно спрятаться, понятия не имели. Свернув в очередной переулок, Локис остановился и, прижавшись к грязной пыльной стене спиной, сполз по ней вниз. Тяжело дыша, проговорил:

– Все, Чиж, стоим, перекур...

– От кого хоть убегали-то? – присаживаясь на корточки рядом с Локисом и тоже с трудом выговаривая слова, спросил Семен. – По-моему, за нами никто не гнался...

– Что бывает с небережеными, помнишь? – вместо ответа спросил Володя.

Он только сейчас заметил, что так и не спрятал нож в ножны. Все то время, которое они плутали в переулках и проходных дворах, Локис держал SOG Trident наготове. Теперь ему стало понятно, почему от них шарахались попадавшиеся им навстречу люди. Одна из женщин, несших на голове корзину с фруктами, даже упала на землю с истошным воплем...

– Да, Чиж, – проговорил Локис, убирая нож под рубашку, – похоже, что хваленое восточное гостеприимство в Тунисе не в чести...

– Я на это их гостеприимство, – Чижиков уже отдышался, – положить хотел с прибором! Причем с большим таким... Одного не понимаю: кто эти хмыри?

– Да хер их знает. – Володя оттолкнулся от стены и, согнувшись в пояснице, сделал глубокий выдох. – Отбились – и слава богу.

Он огляделся по сторонам и только теперь заметил, что из приоткрытых дверей за ними с любопытством наблюдают мальчишки. Квартал, в котором они оказались, был явно не из фешенебельных. Невысокие желто-грязные домишки, обветшавшие, хотя и каменные заборы, пыльные улицы без единого намека на разделение проезжей части и тротуара... Все выглядело уныло и мрачно. Казалось, что, свернув с больших улиц Туниса, разведчики нечаянно проскочили в какой-то временной портал и попали в Средневековье. Где-то неподалеку слышался оживленный гул людских голосов. Локис распрямился и прислушался. Гул был ровным, при этом он не приближался, но и не удалялся. Володю вдруг осенила догадка.

– Сема, – тихо проговорил он, – ты знаешь, где-то рядом находится базар...

– И что нам с этого? – равнодушно поинтересовался Чижиков.

– Ты же сам стонал, что жрать хочешь, – хмыкнул Володя; он уже определил, в какую сторону следует идти. – И потом, восточный базар – это кладезь информации. Пошли...

Но не успели разведчики сделать и десятка шагов по пыльной улице, как из домов начали выходить люди, в основном мужчины и мальчишки. Первые держали в руках длинные круглые палки, а подолы мальчишеских рубашек были полны камней.

– Так, понятно, – проговорил Володя, нащупывая под рубашкой ребристую рукоятку «беретты», – попали мы с тобой, Чиж, из огня да в полымя. Давай назад, к стене. Только не беги...

Разведчики, медленно пятясь лицом к собирающимся в толпу людям, вернулись к той самой стене, возле которой стояли несколько минут назад. Прижавшись к ней спинами, разведчики смотрели на приближающихся к ним людей. Человек пятнадцать надвигались на них не торопясь, молча, что совершенно не характерно для Востока. Люди, сливаясь в единый кулак, были уверены в своей силе и неуязвимости. Лица у них были не злыми, а какими-то равнодушно-сосредоточенными, словно они собирались не убивать двух незнакомых им людей, а шли выгонять из своих огородов случайно забредшего туда чужого верблюда.

– Ну что, Медведь, – с каким-то шальным задором проговорил Чижиков, не торопясь заводя правую руку за спину, где у него был спрятан под рубашкой пистолет, – помирать, так с музыкой?

– Не дури, Чиж, – строго ответил Володя. – Как только это стадо увидит у нас оружие – они нас порвут, на хрен, как Тузик грелку...

– А может, наоборот – разбегутся, как тараканы от дуста...

Не дожидаясь, что ему на этот довод возразит Локис, Чижиков выхватил из-за спины девятимиллиметровый «вальтер-полицай» и, ткнув стволом в лоб ближайшего к нему араба, рявкнул:

– Назад, суки!!! Перестреляю всех, на хер!!!

Кричал Семен, разумеется, по-русски, догадываясь, что никто его слов понять не мог. Однако его расчет оказался верен: вид пистолета обескуражил и остановил людей. Толпа отхлынула от прижатых к стене десантников, опасливо глядя на оружие в руке Чижикова. И хотя «вальтер» был небольшого размера, тем не менее он внушал опасения. А значит, и уважение. Локис, устало вздохнув, тоже достал свою «беретту» и, деловито повертев ее в руке, не торопясь передернул затвор. Лязг боевого металла всегда был зловещим и неприятным для того, против кого собирались применять оружие. Толпа отступила еще на несколько шагов. Мальчишки продолжали держать собранные камни наготове, но пускать их в ход пока не решались. Хотя несколько довольно увесистых булыжников в сторону десантников все же полетело.

«Главное – не стрелять в детей», – подумал Локис, держа пистолет у бедра.

Молчаливое противостояние начинало затягиваться. Ни арабы, ни разведчики не предпринимали никаких действий. Десантники прекрасно понимали, что все это долго продолжаться не могло. У кого-то первого должны были сдать нервы, и тогда столкновение неизбежно.

– Чиж, – тихо проговорил он, – давай потихоньку выбираться из этого дерьма. Пока они всем кагалом на нас не навалились...

– Мысль хорошая, – одобрил Семен, – вот только как ее практически осуществить? Ты что-нибудь придумал?

– Попробуем двинуться на них...

Мягко переступая с пятки на носок, переводя стволы пистолетов с одного человека на другого, разведчики двинулись вперед. Толпа неохотно отступила на несколько шагов, но тут же остановилась. С гортанным криком вперед выскочил какой-то бородатый мужчина с длинной палкой наперевес. Левую щеку у него дергало в частом тике, глаза были пусты и безумны. Не прекращая что-то выкрикивать на арабском, он с натугой поднял свое оружие над головой и попытался сделать им круговое движение, чтобы сбить с ног обоих разведчиков. Два выстрела, громкий из «беретты» и более слабый из «вальтера», прогремели почти одновременно. Тяжелая пуля «магнум» расщепила палку, вырвав ее из рук неврастеника; вторая, выпущенная из «вальтера», с повизгиванием вонзилась под ногой мужчины, взметнув высокий фонтанчик желтого песка.

Нападавший опешил. В глазах у него появилось что-то осмысленное. И хотя никакого вреда ему не причинили, он повалился в пыль и завыл дурным, кликушеским голосом, загребая песок ногами. Толпа угрожающе заворчала и вновь двинулась на Локиса и Чижикова, не обращая внимания на направленные на них пистолеты. В разведчиков полетело несколько камней. Один из них чувствительно зацепил Володю по голове. Казалось, что толпа увеличивается прямо на глазах. Стрелять в людей было совершенно бессмысленно – это все равно не остановило бы их. Они взяли Чижикова и Локиса в полукруг, сжимая его медленно, но неуклонно. Уже перед самыми лицами разведчиков мелькали палки и скрюченные пальцы, уже чувствовался удушливый запах давно не мытых тел...

Володя, продолжая удерживать пистолет у бедра, приготовился разрядить наугад всю обойму в эту ревущую толпу – и вдруг все стихло. Примолкшие арабы отхлынули от стены, к которой прижались разведчики, словно морская волна, прошедшая через волнорез. Между взбешенными людьми и десантниками стоял высокий старик в длинной белой рубахе с широкими рукавами и такой же белой круглой шапке на голове. Его седая борода возмущенно подрагивала. Повелительно вскинув вверх обе руки, он принялся что-то быстро говорить, попеременно указывая то одной, то другой рукой в небо, потом на разведчиков, затем опять на небо, на толпу...

Как ни странно, но люди слушали старика, угрюмо нагнув головы и глядя на него исподлобья.

– Кто это? – осторожно спросил Чижиков у Володи. Голос у него при этом предательски подрагивал.

Локис и сам чувствовал, что ноги у него стали ватными. Если бы было возможно, он обязательно уселся бы в пыль, чтобы хоть немного перевести дыхание.

– Понятия не имею, – выдавил он. – Дед Мороз какой-то...

– Может, смоемся под шумок? – предложил Чижиков, хотя прекрасно видел: толпа хоть и остановилась, но удобной лазейки в этой людской массе не было.

Между тем старик говорил, все больше распаляясь; при этом он наступал на людей, а те послушно отходили.

– Аллах акбар! – выкрикнул он гортанно, вскидывая руки к небу и запрокидывая голову назад.

– Аллах акбар! – эхом отозвалась толпа, падая на колени.

Разведчики недоуменно переглянулись. Толпа, которая только что готова была растерзать их в едином порыве, прямо на глазах сделалась не просто покладистой, а смиренной и покорной воле одного человека. Это казалось невероятным. По крайней мере, для Локиса и Чижикова.

– Может, это какой-нибудь их шаман? – предположил Семен, продолжая сжимать в руке пистолет. – Или как он тут называется...

– Я не знаю, кто он, – проговорил Володя, – но эти черти его слушаются. Интересно только, почему?

Старик сделал какой-то повелительно-величественный жест, и люди расступились, образовывая коридор.

– Идите за мной, – на ломаном русском проговорил старик, слегка поворачивая голову в сторону разведчиков. – Только уберите оружие. После вчерашнего происшествия возле мечети аль-Ксар при одном только виде оружия могут убить.

Старик величественно прошествовал через сделанный для него живой коридор. За ним, предварительно убрав пистолеты, пошли десантники. Локис буквально физически чувствовал ту ненависть, которую излучали люди им в спину. Человека, которого они с Чижиковым пытались отпугнуть выстрелами, Володя нигде не заметил.

Глава 8

Со стариком, который так вовремя пришел на помощь, Локис решился заговорить, только когда они отошли на пару кварталов от злополучной стены.

– Простите, а кто вы такой? – как можно вежливее поинтересовался Володя.

– То же самое я хочу спросить и у вас, – несколько высокомерно ответил старик, останавливаясь и пристально рассматривая обоих десантников. – Кто вы? Как здесь оказались? Откуда у вас оружие? Зачем вы стреляли в человека? Достаточно вопросов или задать еще?

Старик говорил по-русски с сильным акцентом, но вполне понятно, а главное, уверенно. Видимо, когда-то он неплохо его знал, но сказывалось долгое отсутствие языковой практики.

– Мы туристы, – не смутившись, быстро ответил Володя, – из России. Кстати, а откуда вы так хорошо знаете русский язык?

– Это так важно для вас? – прищурился старик. – Впрочем, я отвечу, хотя могли бы и сами догадаться. Я учился в Советском Союзе. В Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Вот там и выучил... А теперь я шейх-уль-ислам[3]. Правда, эти люди почитают меня не только как улема, но и как муллу-вайза...

Он вдруг замолчал, пытливо рассматривая обескураженные лица разведчиков. И без вопросов было ясно, что они ни слова не поняли из того, что говорил им старик.

– Выражусь проще, – проговорил он, насладившись растерянностью десантников. – Я – мулла. Но не простой мулла, а старший. Эфенди. Теперь понятно?

– Мулла? – с нескрываемым сомнением протянул Чижиков, осматривая старика с головы до ног. – Что-то непохоже...

Володя украдкой дернул сослуживца за рукав. Он давно приметил, что пока они шли, многие встречные прохожие с почтением кланялись их спутнику. Тот отвечал им со сдержанной вежливостью.

– А что вас, собственно, удивляет? – холодно поинтересовался старик. – В Тунисе не так уж и много грамотных людей. Поэтому стать улемом для меня было просто. К тому же это приносит неплохой доход... Впрочем, пойдемте, здесь недалеко.

– А можно хотя бы узнать, как вас зовут? – Володя только сейчас сообразил, что они до сих пор не знают, как обращаться к своему спутнику.

– И куда мы должны с вами идти? – подозрительно прищурился Чижиков.

– Простите, – смутился араб, – в спешке я забыл назвать свое имя. Меня зовут Альзар Кунару.

Он слегка поклонился, прижав руку к левой стороне груди. Разведчики, недолго думая, назвались вымышленными именами.

– Пойдемте же, – заторопился вдруг шейх-уль-ислам Кунару, – оставаться здесь становится опасно. Видите...

Он указал рукой куда-то влево. На небольшую площадь перед каким-то зданием – очевидно, административным – выехал открытый пикап «Хонда», на крыше которого был установлен бельгийский пулемет «беретта М2НВ» с самодельным щитком. Над кузовом пикапа был растянут транспарант, написанный на зеленом полотнище белой арабской вязью. В самом кузове стояли несколько вооруженных человек в черной полувоенной форме. Один из них – по-видимому, старший этой команды – держал мегафон. Как только пикап остановился посреди площади, окрестности на несколько секунд огласились громкими звуками сирены, но едва они стихли, резкий гортанный голос, усиленный мегафоном, стал выкрикивать непонятные, но явно агрессивные слова...

– Так вы идете со мной или будете ждать, когда вас опять прижмут к стенке? – раздраженно поинтересовался Кунару. – Времени у вас не так уж и много!

Спорить с муллой не имело смысла. Вокруг пикапа начали собираться люди – преимущественно молодежь, хотя мужчин среднего возраста тоже было немало.

– Уходим, Чиж, – принял решение за обоих Локис.

Шейх-уль-ислам и разведчики быстро свернули в какой-то переулок. Кунару шагал легко и упруго, как заправский пехотинец на марше. Володя сразу же отметил это. Старик вообще казался ему странным. Особенно настораживали его глаза. В них, совершенно равнодушных и даже сонных, вдруг на какое-то мгновение вспыхивал особенный, пронзительный огонек. И тут же затухал, словно эфенди увидел то, что хотел, и сделал свой вывод. На всякий случай Володя переложил пистолет в карман брюк.

«Хрен его знает, что он задумал, – думал он. – Лучше сегодня быть вооруженным, чем завтра – трупом».

– Так куда же мы идем, господин мулла? – в очередной раз спросил Чижиков, когда они, пройдя каким-то грязным проходным двором, оказались на просторной, хотя тоже не слишком чистой улице. Движение на ней нельзя было назвать оживленным. Вообще казалось, что здесь понятия не имеют о том, что происходит в стране.

Араб ничего не ответил. Он уверенно пересек улицу и, подойдя к высокому забору желтовато-белого цвета, по-хозяйски трижды стукнул дверным молотком в потемневшие от времени ворота. В калитке, которую не сразу заметил даже опытный снайпер Локис, открылось небольшое окошечко, видимо заменявшее арабам смотровой глазок. Несколько секунд их пытливо изучали, после чего калитка открылась, пропуская эфенди и разведчиков в просторный двор. По вымощенной диким камнем дорожке они прошли через аккуратно убранный сад и оказались перед трехэтажным домом с широкой многоярусной галереей. За ними по пятам шел молодой человек, одетый в белую рубаху с широкими рукавами и такие же белые шаровары. Поднявшись по ступеням, Кунару небрежным жестом отпустил его.

– Подождите меня здесь, – каким-то новым, не терпящим возражения тоном сказал он разведчикам, показывая на разостланные в галерее коврики и камышовые циновки. – Вам принесут поесть и выпить. Если захотите...

Не слушая, что ему ответят, и ничего не объясняя, араб скрылся в доме. Разведчики недоуменно переглянулись.

– Ты что-нибудь понял? – поинтересовался Чижиков у Локиса.

– Примерно столько же, сколько и ты, – честно ответил Володя. – Только сдается мне, что старичок наш не так прост, как кажется...

– Точно, – кивнул Чиж. – Я это как-то сразу заметил. Ладно, разберемся...

Он деловито расшнуровал ботинки; сняв их, прошел по циновкам и уселся на одном из ковриков, по-японски поджав под себя ноги. Володя сделал то же самое.

Поданный десантникам обед не отличался большим изыском. Он был прост и сытен одновременно – пресные лепешки, жаренная на углях курица, овощи, зелень и фрукты. В кувшине был какой-то неизвестный, но очень вкусный напиток. К виски, которое им принесли, они не прикоснулись.

– У меня впечатление, – заметил Володя, когда Чижиков, повертев в руках бутылку, многозначительно посмотрел на него, – что у этого муллы на нас какие-то виды. Давай пока воздержимся...

Не евшие почти сутки разведчики накинулись на еду с понятной жадностью. Они уже заканчивали есть, когда из дома вышел Кунару. Ласково улыбаясь, он подошел к десантникам и, присев на одну ногу, поинтересовался:

– Вам понравилась наша кухня?

– Да, все было вкусно, – сдержанно ответил Володя.

Он знал эту восточную привычку – точнее, обычай – перед главным разговором поболтать о ничего не значащих вещах. Например, о погоде, о семье, о здоровье. Но сейчас был не тот случай. Десантникам надо было срочно найти гостиницу, в которой, по последним данным, остановился полковник Самойленко – тот самый, который пропал несколько дней назад. Только поэтому Локис решился нарушить общепринятую традицию.

– Простите, имам... – начал было он, но Кунару жестом остановил его.

– Называй меня просто господин Кунару. Но если тебе хочется именовать меня достойно, то называй кадый. Имам – это слишком низко для меня...

Локис смутился. Он вообще плохо разбирался в мусульманской иерархии, хотя и пытался ее понять, но очень быстро запутался и махнул на это рукой.

– Хорошо, господин кадый, – проговорил десантник, постаравшись, чтобы в голосе прозвучала вина, – у меня к вам просьба. Дело в том, что мы с приятелем потерялись в Тунисе. Отстали от группы, так сказать...

– Не оскверняй свои уста ложью, – опять перебил Локиса Кунару, – я достаточно долго живу на этом свете, чтобы поверить в то, что ты мне сказал. Подумай сам, откуда у туриста боевое оружие? И почему он шляется в квартале, в который даже коренные тунисцы не рискуют соваться? Вам нужна помощь? Я дам вам ее. Но и вы должны помочь мне...

Эфенди замолчал, пытливо глядя на Локиса и Чижикова. Разведчики же в свою очередь вопросительно уставились на него.

– Интересно, – стараясь говорить бодро, проговорил Семен, – чем мы можем помочь человеку, который взглядом останавливает сумасшедшую толпу?

– Они не сумасшедшие. – Володя поразился, сколько мягкости прозвучало в голосе Кунару, когда тот говорил это. – Они обмануты, потому и злы. Злость всегда была плохим советчиком, чем бы человек ни занимался...

«Так, – обреченно подумал Локис, – начинаются философствования на тему добра и зла. Если это не прекратить сейчас, то мы просидим тут до второго пришествия».

– Я не знаю, кто вы, – неожиданно сам сменил тему кадый, поджимая под себя вторую ногу. – Да меня это и не интересует. Но мне нужны именно такие люди, как вы.

– Это какие же? – не скрывая ехидства, поинтересовался Чижиков, привычно вытирая руки об себя. – Молодые и белые, что ли?

– Нет, – покачал головой Кунару, – мне нужны смелые и решительные. У которых мало эмоций, но много отваги...

Все это кадый говорил ровным, почти бесцветным голосом, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, полуприкрыв глаза. Казалось, что он уснул и разговаривает во сне. Или, того хуже, накурился какого-то наркотика.

– Господин Кунару, – попробовал Володя еще раз повернуть разговор в нужное для них русло. – Я не знаю, что вы затеваете, поэтому не могу ничего обещать вам. В конце концов, то, о чем мы собирались вас попросить, не так уж и сложно. Нам нужна гостиница «Эль-Арабик»... Надеюсь, вам не очень трудно проводить нас до нее?

Шейх-уль-ислам пожевал тонкими губами, что-то обдумывая. Взгляд у него при этом был сосредоточен и холоден.

«Просчитывает, что можно с нас поиметь за это», – подумал Локис, не отрываясь следя за лицом кадыя. Оно было смуглым, с грубоватыми чертами, изрезанным глубокими морщинами. Тонкий аристократический нос с легкой горбинкой напоминал клюв хищной птицы, но при всем этом был значительно элегантней. Володя невольно поймал себя на мысли, что в молодости у Кунару не было отбоя от женщин.

– Хорошо, – приняв какое-то решение, наконец медленно проговорил старик. – Я дам вам машину и своих людей для охраны... – Локис попытался было возразить, но эфенди властно поднял руку, останавливая его. – Вас проводят до отеля, а потом вы вернетесь сюда, и мы продолжим наш разговор. Салем!

Молодой араб, тот самый, который сопровождал их от ворот до дома, возник на галерее, словно материализовался из воздуха. Кадый заговорил на арабском, потом повернулся к разведчикам.

– Салем не говорит по-русски, – проговорил он, – Салем вообще не разговаривает. У него нет языка. Но он очень сообразительный, а главное, предан мне как пес... С вами поедут пятеро моих людей. И не спорьте! – почти выкрикнул старик. На Североафриканском побережье не любят иностранцев. А вы мне нужны... Идите!

Глава 9

Башня Аль-Хураши и в самом деле оказалась неким гибридом жилого дома и административного центра. Построенная то ли в XII, то ли в XIII столетии крестоносцами как сторожевая застава, она, оказавшись в руках арабов, много раз перестраивалась и усовершенствовалась, но тем не менее сохранила основные черты западноевропейской архитектуры. Со временем башня перестала быть военным сооружением, ее стали использовать под гражданские нужды. Хотя во время мартовских боев она в очередной раз доказала, что еще способна послужить оборонительным сооружением.

Первый этаж башни был перестроен под государственные учреждения, зато два других яруса стали жилыми. На втором этаже-ярусе, по всей видимости, жила прислуга. Там же была и кухня. А вот третий занимал сам вилайетар и его семейство.

– Н-да, – протянул Демидов, осматриваясь в роскошном кабинете пропавшего без вести управляющего, – блеск и нищета Туниса... Впрочем, это не наше дело. – Потрогал висевшее на фоне длинноворсового ковра оружие в богатом убранстве. – А ведь тебе, Капрал, – насмешливо проговорил он, снимая кривую арабскую саблю и пробуя клинок ногтем, – здорово повезло, что девчонка взяла кинжал, а не вот такую штуковину. Этой хренью она бы тебе голову снесла, как спелый кочан капусты на грядке...

– Мне и того, что было, за глаза хватит, – пробурчал недовольно Чернов. – Ты сам видел этот «кинжал»...

Джамбию, с которой Ливия напала на разведчика на лестнице башни, десантники рассматривали по очереди и только качали головами от восхищения. Оружие и в самом деле было не только красивым, но и практичным. Девушка, которая успела освоиться в обществе четырех мужчин, с удовольствием давала пояснения. Она щебетала без умолку, лишь изредка морщась от боли. От более тяжелых последствий после ранения «Карателем» ее спас войлочный наплечник, который она предусмотрительно поддела под накидку. К удивлению разведчиков, выяснилось, что хорошо выделанный войлок способен выдержать даже сильный удар отточенной стали. Единственный, кто в этом больше не сомневался, был Чернов. Удар его ножа разрубил только наплечник Ливии, и если бы Андрей не провел клинком с потягом, то раны у девушки вообще могло бы не быть.

– Так...

Купец подошел к узкому окну-бойнице. Из него как на ладони были видны все окрестности на несколько километров. В бинокль хорошо просматривалась дорога, ведущая на Тунис. Даже аэропорт различался совершенно отчетливо.

Кроме того, кабинет представлял собой великолепную снайперскую точку с широким сектором обстрела. А если учесть, что в подвале, по словам Ливии, был приличный запас продуктов, то осаду в башне можно было бы выдержать бесконечно долго.

– Ну что, желудки, – почти весело проговорил Купец, оценив все достоинства новой «дневки», – располагаемся здесь. Шико, с тебя обед, Толстый – на наблюдение. Капрал и... – он на несколько секунд замялся, глядя на девушку, наконец, подобрав нужное слово, закончил: – Археолог, ко мне. Надо кое-что обмозговать...

Подойдя к массивному столу и расстелив на нем карту, которую ему выдали в секретной части полка, он согнулся над ней. Чернов и Ливия стояли у него за спиной, выглядывая из-за плеча Демидова.

Карта была старой. В правом верхнем углу под грифом «совершенно секретно» стояла дата «декабрь 1963 года». Примерно в те годы Советский Союз стал терять свое влияние на Ближнем Востоке, и на его территории прочно обосновались американцы.

– Значит, мы находимся примерно вот здесь, – Демидов покрутил карандашом над одним из участков карты.

– У вас неточная карта, – неожиданно подала голос Ливия. – Здесь нет и половины того, что есть на местности. Подождите, я принесу свою...

Она двинулась было к двери, но ее буквально пригвоздил окрик Купца:

– Стоять!

Девушка замерла, словно ее стукнули по голове, и, медленно обернувшись, с удивлением посмотрела на Демидова.

– С этой минуты, – как можно мягче, но веско, тоном, не допускающим возражений, проговорил Купец, – башня является российским гарнизоном в Тунисе. Все передвижения по территории только с личного разрешения коменданта. Я – самоназначенный комендант этого гарнизона. Вопросы есть? Вопросов нет! Итак, продолжим...

– Но у вас же устаревшая карта! – в каком-то отчаянии воскликнула девушка. – Что на ней можно увидеть?!

– В самом деле, командир, – вступил в разговор Чернов, – если у нее нормальная карта, так, может, ей воспользуемся...

Ответить Демидов не успел. Из соседней комнаты-каземата раздался голос радиста Круглова-Толстого:

– Командир, к нам гости. На машине. Четыре человека. Судя по одежде, арабы. Оружия при них не наблюдаю...

Демидова словно катапультой подбросило. Крутанувшись на месте и едва не сбив с ног стоявшего за его спиной Чернова, он в два прыжка оказался возле окна-амбразуры. Бесцеремонно отпихнув Петра в сторону, выхватил у него бинокль Локиса, от волнения совершенно забыв, что на шее у него висит собственный, и приник к окулярам. В клубах красноватой пыли по дороге мчался на большой скорости японский пикап «Исудзу». В бинокль хорошо были видны сидевшие в нем люди – четверо закутанных в бурнусы арабов. Оружия у них в руках не было, но это ровным счетом ничего не значило. Они вполне могли сложить его на полик, в ногах.

– Готовность номер один, – не отрываясь от окуляров и продолжая «вести» машину, приказал Демидов, – себя не обнаруживать. Стрелять только по моей команде. Петя, найди позицию для пулемета... «Винторез» мне. Работаем!

В бинокль Купец видел, как пикап остановился на окраине поселка. Сидевшие в нем люди осторожно выбрались на дорогу, озираясь по сторонам. Демидов оторвался от бинокля и мягко подтянул к себе «Винторез»; прижав к плечу приклад, он приник к прицелу. Стоявший на обочине пикап опять приблизился. Только теперь его накрывала дальномерная сетка. Купец опустил планку предохранителя вниз, оттянул назад затвор и резко отпустил его. Патрон с лязгом вошел в патронник. Купец повел стволом немного влево. В перекрестье попала голова одного из арабов. Второй, повернувшись в профиль, стоял в двух шагах от первого, что-то объясняя ему.

Демидов знал, что Локис обычно снаряжает магазин к своей винтовке зажигательными или трассирующими патронами, вставляя их через два обычных. Поэтому расчет Купца был прост – подстрелить двоих, а потом взорвать машину. Локис поступал так всегда, когда ему приходилось «работать» по людям и машине одновременно. Но сейчас командир не собирался нападать первым, обозначая цели лишь на тот случай, если возникнут форс-мажорные обстоятельства. Раскрывать присутствие группы он не хотел.

Между тем арабы возле машины продолжали что-то обсуждать. Разглядеть их лица Купец не мог, поскольку они почти полностью были скрыты бурнусами. В закатных лучах солнца эти четверо казались нереальными существами.

– Командир, – тихо, как будто их могли услышать с дороги, позвал Демидова Круглов, – ну, что там?..

– Топчутся чего-то, – так же тихо ответил Купец. – А что хотят, не пойму.

Один из арабов неожиданно уверенно зашагал по улице поселка.

– Толстый, – окликнул Демидов Круглова, – возьми бинокль, проследи, куда этот черт направился. Я пока за остальными понаблюдаю...

Арабы не проявляли никакой агрессии. Да и оружия у них пока не обнаруживалось.

«Странно это все, – подумал Купец. – Приехали в поселок, явно нежилой. На мародеров вроде бы не похожи... Тогда какого хрена, спрашивается, им здесь надо?»

– Слышь, командир, – прервал лихорадочные размышления Купца голос Петра Круглова, – тот, который в селение пошел, на Медведя похож. Смотри, такая же походка...

Демидов, чертыхнувшись, перевел прицел на того, про кого говорил Толстый. Араб действительно шел вразвалочку, не спеша, точно так же, как ходил Локис, за что и получил свой боевой псевдоним – Медведь. «Действительно, походка как у Вовки, – подумал Купец. – Идет, словно пьяный матрос по берегу...»

Человек двигался по улице. Изредка его фигура терялась между домами, но и без того было понятно, что он идет к тому месту, где была первая, временная «дневка» разведчиков.

– Толстый, – позвал Демидов, – возьми у меня «Винторез» и подстрахуй, а я прощупаю этого клиента.

– Брось, командир, – возразил Круглов. – Давай лучше я схожу...

Формально Круглов был прав. Командир группы имел право рисковать собой только в исключительных случаях. А сейчас была самая рядовая проверка, поэтому выход самого Демидова выглядел по меньшей мере неуместным. Все это Купец прекрасно знал. Но замечание Круглова ему не понравилось именно тем, что пулеметчик напомнил ему об одном из неписаных правил разведки.

– Я сказал – прикроешь, – жестко повторил капитан, – так что отставить рассуждения! Выполнять!

Не глядя на Круглова, он быстро поднялся с оттоманки, поправил на бедре ножны с ножом серии «Смерш», достал из кармана и проверил свой «кольт-комбат».

– Всем оставаться в башне. В случае форс-мажора уходить в город...

Купец быстро спустился вниз и на мгновение замер у двери. Если эти люди приехали сюда для грабежа, они просто обязаны были проверить башню. Но за дверью было тихо. Осторожно приоткрыв одну створку, Алексей высунул голову и тут же бесшумно, несмотря на свою громоздкую комплекцию, выскользнул на улицу. Пригибаясь, чтобы его не заметили от дороги, до которой было около шестисот метров, он спрятался за углом ближайшего дома. Несколько секунд стоял, прижавшись к теплой стене, чутко вслушиваясь, но вокруг висела мертвая предзакатная тишина. Даже ветерок, который мог бы донести голоса арабов от дороги, и тот стих.

Быстро перемахнув через низенький забор, Демидов пробежал через двор и остановился возле хлипких ворот. Он понимал, что похожий на Локиса араб имел приличную фору по времени; но десантник рассчитывал сократить ее за счет прохождения дистанции по прямой.

Темнота быстро сгущалась. Солнце опускалось в Средиземное море. Демидов понимал, что ему следует торопиться, потому что в темноте «работать» было бы значительно сложнее. Определив на глаз направление, в котором ему надо двигаться, Купец с легкостью перемахнул еще один забор, опять перебежал через двор. По его прикидкам, до окончательной точки ему оставалось пробежать еще около пяти-шести дворов и пересечь несколько метров открытого пространства улицы. Но едва он успел добраться до последнего двора и приготовился одним рывком миновать улицу, из-за ворот, откуда-то сбоку, послышался знакомый насмешливый голос:

– А лихо у тебя это получается, Леха! Ну прямо многоборец, ни дать ни взять! Научишь?

Купец на мгновение напрягся, но тут же почувствовал, что мышцы сами по себе обмякли. Голос принадлежал Локису. Через секунду и сам Володя просунул голову в дверь ворот.

– Вот подлец-хитрец, – выдохнул Демидов, убирая «Смерш» в ножны. – Опять обошел...

Глава 10

То, что рассказали Локис и Чижиков о своем пребывании в городе Тунисе, нисколько не обрадовало Демидова. Как не обрадовало и то, что приехали они не одни, а в компании с кадыем Кунару и его слугой Саидом.

Демидов начал было привычно ворчать, но Володя остановил его:

– Купа, ты подумай: что мы будем делать, не зная ни языка, ни местности? Гостиница сгорела, Самойленко исчез, где его искать – хрен знает... А этот мулла хоть как-то нам поможет. Все-таки он местный...

– Что вы ему сказали? – хмуро поинтересовался Купец, чертя какие-то замысловатые узоры на песке.

Убедившись, что никаких неприятностей не предвидится, Локис и Демидов вышли из башни. Солнце скатилось в море, и густая, липкая темнота окутала Аль-Хураши и его окрестности. Воткнутый в специальную подставку возле входа самодельный факел нещадно чадил, вонял и потрескивал. Его неровный оранжево-красный свет подрагивал, едва освещая сидящих на ступенях разведчиков. Камни стремительно остывали, начиная тянуть из людей тепло, но десантники этого словно не замечали.

– А что мы могли ему сказать? – пожал плечами Локис. – Что мы туристы из России. Ты же сам слышал, как он по-русски чешет...

– Интересно знать, где он так наблатыкался, – проворчал Демидов, выводя на песке замысловатый завиток.

– Говорит, что учился в Москве, в Лумумбе...

– Врет! – уверенно заявил Демидов, что-то подправляя в своем рисунке. – Ты его глаза видел? Он же ими дырку в любой броне прожжет, не хуже кумулятивного снаряда.

– Это не доказательство, – отмахнулся Володя.

– А как он на наши стволы посмотрел? – продолжал Демидов, не оставляя своих художественных упражнений. – ПКМ погладил, как женщину. И вообще, он в оружии разбирается не хуже нас с тобой.

– Слушай, я не понимаю, в чем ты его подозреваешь? – откровенно возмутился Локис. – Согласен, дедок странноватый, но это не повод для подозрений. Тем более что без его помощи нам точно не обойтись... К тому же он нам машину дал.

Демидов промолчал. Когда Локис рассказал ему, что гостиница «Эль-Арабик» разгромлена и мародеры вынесли из нее все, что могло представлять хоть какую-то ценность, – при этом никто не знает, что случилось с постояльцами, – Демидов понял, что задание провалено. Конечно, в Тунисе всего-то десять с небольшим миллионов населения, включая рогатый скот. Но все же это целая страна, и искать в ней человека достаточно сложно. И как бы он, командир разведгруппы, ни возмущался, приходилось признать, что без помощи им никак не обойтись.

– Ну хорошо, – сдавленно проговорил Демидов, – допустим, ты прав, и без его помощи нам не обойтись. Но ты хотя бы представляешь, что будет, если мы проколемся? Наша «контора» от нас сразу же откажется!

– Не проколемся, – заверил Володя. – У них такой бардак в стране, что сам черт ногу сломит.

– Ой, Вова, не загадывай, – покачал головой Демидов, заканчивая рисунок и отбрасывая в сторону прутик. – Сам знаешь, что бывает, когда расслабляешься.

Из темноты выступила фигура, закутанная в белый бурнус. Локис невольно вздрогнул, рука сама собой метнулась к пистолету.

– Вы меня простите, молодые люди, – услышал Володя голос Кунару, – но я невольно подслушал ваш разговор...

Локис облегченно вздохнул и бросил взгляд на Купца. Тот, недовольно сопя, убрал свой «кольт» в боковой карман форменных штанов.

– Я понимаю, – присаживаясь на корточки, проговорил кадый, – что у вас какие-то неприятности...

– С чего вы взяли? – пробурчал Демидов. – У нас все тип-топ.

– Вашего человека, – не обращая внимания на грубоватый тон Купца, продолжал Кунару, – скорее всего, выкрали бойцы из «Исламского братства». Есть в Тунисе такая исламистская организация. Негодяи редкостные. Я слышал, что их содержит ЦРУ, но это не точно.

– Это откуда же такие сведения? – совершенно искренне удивился Локис. – Сорока на хвосте принесла?

– Простите?.. – В свете факела профиль Кунару еще больше был похож на птичий.

– Я спрашиваю, откуда вы знаете про «Исламское братство» и ЦРУ? – попытался более доходчиво растолковать свой вопрос Володя.

– Ах, вот вы о чем... – Мулла-эфенди на секунду задумался. – Наш президент, – осторожно подбирая слова, начал он, – до того, как им стать, возглавлял разведку Туниса. А когда его сделали президентом, он всю разведку «подарил» американцам. Это знают все, кто хочет знать... Вашего человека надо искать в Атласе.

Последние слова он произнес с такой уверенностью, что не верить им было просто невозможно. Разведчики переглянулись, хотя в свете тухнущего факела лиц почти не было видно.

– Для священнослужителя, – проговорил Демидов, – вы слишком хорошо информированы в некоторых вопросах. Можно полюбопытствовать, почему?

Кунару тяжело вздохнул и поднялся с корточек.

– В вашей стране тоже все интересуются политикой, – ответил он, – и никого это не удивляет... Помните, я говорил, что мне нужна ваша помощь? Так вот, мне надо попасть в Атлас. Идти туда со своими людьми я не могу. Они, конечно, имеют соответствующую подготовку, но это не совсем то, что надо...

– Стоп-стоп-стоп, – замахал руками Демидов, – о какой помощи идет речь? Медведь, что за дела?

– У нас было нечто похожее на джентльменское соглашение: я помогаю вам найти вашего человека, а вы помогаете мне... – Он вдруг замолчал, словно спохватившись, что сболтнул лишнего. – В общем, если хотите найти вашего человека, то надо идти в Атлас. Это единственный шанс узнать, что с ним случилось...

И, не говоря больше ни слова, Кунару скрылся за дверью башни.

Некоторое время десантники сидели молча. Вдалеке были слышны шумы авиационных моторов в аэропорту «Тунис-Карфаген», а где-то совсем рядом стрекотали невидимые насекомые. Ночная Африка жила своей жизнью, в которой дикая природа прекрасно уживалась с цивилизацией.

– Ну, и... – первым нарушил это затянувшееся молчание Локис.

– Что «ну, и», – сердито огрызнулся Купец. – Зови Шико, пусть заводит свою шарманку. Посмотрим, что он нам наколдует...

Радист группы Саня Ефимов был знаменит тем, что не пропускал ни одной технической новинки. Выпускник Бауманки, непонятно как угодивший в разведку спецназа, он ратовал за компьютеризацию всех родов войск, и разведки в первую очередь. После ракетных подразделений, разумеется. Демидов, который во всем, что связано с компьютером, называл себя «не чайником, а трактирным самоваром», относился к новшествам недоверчиво. Хотя Ефимов неоднократно демонстрировал большие возможности своих технологий – при малых, как он сам выражался, затратах.

Шико вышел из башни, неся на одном плече свой РД и широко зевая.

– Что случилось, командир? – спросил он сонным голосом. – До утра потерпеть не могло?

– Если б могло, я бы тебя не звал... – Демидов пошарил по карманам куртки в поисках сигарет, но, вспомнив, что сам же и запретил курить во время боевых командировок, чертыхнулся. – Ты на своей шарманке можешь определить, где мы находимся, и в натуре осмотреть окрестности?

– В натуре – это в смысле в онлайне? – на всякий случай уточнил Шико, хотя прекрасно понял, что от него требуется.

– Ты меня терминологией не грузи, – строго потребовал Купец. – Нормально отвечай – можешь или нет?

Ефимов зевнул так, что едва не вывихнул челюсть. Вместо ответа он, усевшись на ступеньки, достал из своего эрдээшника ноутбук в пылеводонепроницаемом чехле, какие-то приспособления, мини-наушники и большой фонарь. Последний был сунут в руку Локису.

– Посвети, – распорядился Шико.

Через несколько минут дисплей ноутбука замерцал синевато-белым светом. На нем стали видны какие-то квадратики, прямоугольники, овалы и кружки. Шико продолжал колдовать, щелкая клавиатурой, что-то подкручивая манипулятором, тихо и фальшиво при этом мурлыкая себе под нос какой-то мотив.

– Готово, – наконец объявил он. – Я тут слегка подшаманил... Значит, смотрите: вот эти красные точки – мы, зеленые – все остальные... А что мы вообще ищем?

– Я пока сам точно не знаю, – признался Демидов, вглядываясь в изображение на экране. – Какой-нибудь неопознанный радиообъект...

– Так, что мы теперь имеем? – Шико опять принялся что-то настраивать. – Вот это наша аппаратура работает, это, – Ефимов покрутил манипулятор, – наши летуны переговоры ведут. Можно послушать, чем они эфир захламляют, но мы не будем этого делать, пока... Ага, вот это радиостанция «Тунис-Карфаген»... это местные телестанции... А вот этого здесь не было. Давайте посмотрим, кого нам черт принес...

Саня несколько раз щелкнул кнопками клавиатуры и увеличил изображение зеленой точки, пульсирующей на карте. Потом нажал какую-то кнопку, и в правом верхнем углу высветилось окно; в нем замелькали какие-то цифры и буквы, а посередине дисплея появилась надпись «Подождите! Идет обработка данных!».

– И долго ждать? – недовольно поинтересовался Демидов, неотрывно глядя на мелькание на экране.

Ефимов ничего не ответил. Его лицо было сосредоточенным и напряженным. Володя заметил, что по мере того, как в дополнительном окне появлялись какие-то цифры, у Ефимова начинали играть желваки.

– Ни хрена себе, – заявил он, когда все данные были обработаны. – Командир, – проговорил Шико чуть осипшим от волнения голосом, – я, конечно, могу ошибаться, но мое железо, – Ефимов слегка постучал по корпусу ноутбука, – оно ошибок не делает...

– Что там, Саня? – Волнение радиста невольно передалось и Локису. – Да не тяни ты кота за хвост! Говори, что нашел!

– Это наш радиолокатор подсвета цели, – проговорил Ефимов, продолжая смотреть на дисплей. – Вон, видишь, идентификация объекта высветилась – РПЦ[4] 5Н62С. Старье, конечно, но вполне надежное старье.

– Ты хочешь сказать, что там ракеты? – осторожно спросил Володя, рассматривая тактико-технические данные, мерцавшие на дисплее ноутбука. Внизу длинной строкой был написан итог сравнения.

– Это вряд ли, – покачал головой Ефимов. – Скорее всего, РПЦ используется в качестве приемо-передающего устройства. Так что в этом месте – зуб даю – какой-то военный объект. И, судя по тому, на каких частотах он работает сейчас, объект этот скрытый...

– Далеко он отсюда? – машинально спросил Демидов, думая уже о чем-то своем.

Ефимов щелкнул клавишей. На экране появилась дальномерная и азимутная сетки, в левом верхнем углу обозначилась стрелка компаса, которая суетливо завертелась.

– Сто двенадцать километров на северо-запад от нас, – объявил радист через несколько минут, – только...

– Что? – Локис и Демидов выдохнули это почти одновременно.

– Идти придется значительно больше, – осторожно выговаривая слова и что-то вычисляя, ответил Шико. – Около ста восьмидесяти, а то и все двести километров.

– Ни хрена себе! – присвистнул Купец. – Это откуда же такие расстояния берутся?

– Во-первых, придется обходить аэропорт, – продолжая что-то вычислять, периодически увеличивая и уменьшая изображение, начал перечислять Ефимов, – во-вторых, на пути много селений. Ну и, в-третьих, часть пути приходится на полупустыню, а часть – на горный лес. Вот такая у нас картина маслом...

Объясняя все это, Саня демонстрировал примерный маршрут на виртуальной карте. Купец задумчиво поскреб подбородок. Перспектива лазать по горному лесу, а перед этим вспахивать песок полупустыни его не прельщала. С другой стороны, если мулла прав и Степаненко действительно там, то загородной прогулки не избежать.

– Ладно, – Алексей провел широкой ладонью по коротко остриженному затылку, – давайте-ка спать. А утром решим, что будем делать... Отбой!

Развернувшись, он зашел в башню. Через несколько секунд на винтовой лестнице послышались его гулкие шаги.

Глава 11

Джабраиль Адель Джамили стоял возле входа в подземный бункер, чутко прислушиваясь к темноте. Сегодняшний день для него, руководителя одного из филиалов полуподпольной исламистской организации «Исламское братство», оказался маетным. Впервые с того момента, когда началось восстание в Тунисе, он выбрался в столицу. Поначалу все складывалось удачно. В одной части города шли мирно митингующие колонны, в другой была организована стычка с полицией. Стражи порядка, как только в ход пошли камни и металлические прутья, предпочли не ввязываться в битву и скоренько ретировались. Самым удачным мероприятием Джабраиль считал мирную, «цветочную» акцию против подразделений армии, которые по приказу президента были выведены на улицы Туниса. Внезапно выскочившие из толпы девственницы с букетиками жасмина в руках, рассыпая улыбки, дарили цветы солдатам и офицерам. Не стесняясь, в нарушение всех сур и запретов Корана, напропалую целовали незнакомых мужчин. Джамили криво ухмыльнулся, вспомнив, чего ему стоило уговорить девочек на подобные действия. Всего-то по сотне тунисских динаров – и родители сами погнали своих дочерей на эту акцию. Прав был их вождь и учитель, Саид Абиль Бетрудлени, говоря, что «нищим стыд не по карману».

И только одно происшествие заставляло Джабраиля нервничать. В Ла Марсе, одном из пригородов Туниса, к нему обратился какой-то иностранец. Обратился по-английски, но с сильным акцентом. Уж кому-кому, а ему, Джабраилю Адель Джамили, который учился в Америке, а потом несколько лет жил в Вермонте, обучаясь в специальной школе ЦРУ, трудно было не почувствовать акцент в английском языке, которым он владел почти как родным. Джамили не мог объяснить, чем эти иностранцы ему не понравились. Но, поддаваясь своему внутреннему чутью, которое никогда его не подводило, он приказал своим людям придержать этих незнакомцев. Все, что произошло потом, Джабраиль вспоминал, морщась как от зубной боли. Странные типы разделались с его не самыми худшими людьми в считаные секунды. Три трупа и один искалеченный, которого пришлось добить прямо на мостовой, – таков был итог короткой уличной схватки...

Джамили отбросил в сторону недокуренную сигару. Кто эти люди, откуда они приехали и что им надо в бунтующем Тунисе, он не знал. Но внезапно возникшее при встрече с этими двоими беспокойство не покидало его с той самой секунды, когда был убит первый его боевик.

Стараясь не думать больше о том, что произошло в Ла Марсе, Джабраиль попытался переключиться на более глобальные вопросы.

Первый этап восстания прошел более чем успешно. Облить бензином и поджечь торговца овощами, которого избила полиция, раскидав его товар по мостовой и тротуару, не составило особого труда. Убедить все ведущие мировые телеканалы, что это стало последней каплей в чаше народного терпения, тоже было несложно. Вывести на улицы недовольных правительством страны людей – тем более. Особенно молодежь. Специальные агитаторы «Исламского братства» за каких-то полчаса, максимум час, набили битком добровольцами салоны городских автобусов. Насильно никого затаскивать не приходилось. Как правило, люди, которым предлагали поучаствовать в мирной манифестации и публично высказать свои претензии президенту и правительству страны, охотно соглашались это сделать. Особенно когда узнавали, что за это им заплатят полсотни долларов США. За такие деньги молодые нищие тунисцы, лишенные возможности заработать, были готовы на все. Ну а настраивать их против иностранцев и вовсе не было надобности. Местные правительственные чиновники своими распоряжениями и инструкциями сделали это задолго до начала беспорядков. Чего стоит одно только президентское постановление о том, чтобы при приеме на работу отдавали предпочтение иностранным специалистам! Даже если выпускнику местного колледжа и удавалось найти работу по специальности, то получал он за свои труды раз в пять меньше, чем иностранец с точно таким же образованием.

Джамили опять криво ухмыльнулся, вспомнив, как разъяренная толпа набросилась на ни в чем не повинных шведских туристов, вернувшихся с сафари... Как потом долго бесновалась возле русских киносъемочных автобусов...

– Джабраиль-ага, – окликнул его чей-то голос.

Джамили, недовольно поморщившись, полуобернулся. В своем лагере он ввел жесткую дисциплину, почти как в средневековом государстве Фатимидов. Конечно, он не рубил головы направо-налево, не сажал на кол, не сдирал с провинившихся живьем кожу; его методы были более современными, а потому и наказания – более жестокими и изощренными.

– Что хочешь? – недовольно спросил он того, кто обратился к нему. – Только говори быстро и коротко, я занят!

– Что нам делать с тем русским, которого недавно привезли?

Русского офицера в этот лагерь в первые дни мятежа привез Хусейн Мчарек, его помощник по безопасности. По происхождению Мчарек был чистокровный американец, но для чего-то принял ислам и взял себе новое, исламское имя. Джамили недолюбливал Хусейна за его независимое и в чем-то даже высокомерное поведение. Но главной причиной неприязни было полное отсутствие у этого янки подобострастия, которое принято во всех арабских странах при общении с большим начальством. Но Джабраилю приходилось терпеть Мчарека и его поведение, поскольку тот был прислан из Центра. Джамили прекрасно понимал: американец приставлен к нему специально, чтобы тот не выходил из-под контроля и не вздумал вести свою собственную игру, как это произошло у спецслужб США с Усамой бен Ладеном.

– Не трогайте его, – жестко перебил боевика Джамили, – пусть делает что хочет. Он нам нужен! Иди!

Зачем понадобился американцу русский офицер, Джамили не знал, а Мчарек объяснять не стал, сказав лишь, что это его хороший приятель, который согласился помочь «Исламскому братству» в их священном деле. Хусейн лично проводил «гостя» в отдельный бокс, распорядившись не беспокоить его и выполнять все, что тот скажет. Джамили покоробило от такого заявления, но он смолчал. Ссориться с Мчареком до поры до времени он не хотел. Да, собственно говоря, это было ему и невыгодно.

Джабраиль прошелся по ровной площадке. Весь лагерь был спрятан под землей, на поверхности торчали только радиовышки и антенны.

В общем-то, ни самому Джамили, ни его людям не пришлось ничего делать. Когда десять лет назад Джабраиля засылали в Тунис, чтобы он создал военно-религиозное подполье, ему сразу же порекомендовали осмотреть это место. Когда-то тут располагалась точка ПВО, которую для революционного Туниса строили советские военные инженеры. Впоследствии зенитно-ракетный комплекс демонтировали, ракеты вывезли, но помещения остались. В некоторых бункерах сохранилась даже обстановка – с кроватями, стульями, столами, матрасами, подушками, одеялами и посудой. Но самыми главными и ценными находками были автономная электроустановка и универсальная станция РПЦ. Она была поставлена на консервацию вполне грамотно. Скорее всего, русские предполагали вывезти ее немного позже, но так и не смогли этого сделать. Без пусковых установок и самих ракет РПЦ никакой опасности не представлял, зато в качестве шпионско-диверсионного был просто идеальным, поскольку мог принимать и передавать радиосигналы на большие расстояния. Кроме того, глушил эти самые радиосигналы, причем различной частоты. Кроме того, станция могла захватывать и сопровождать несколько воздушных целей и даже выходить на связь с пилотами. Единственное, чего не хватало Джамили в первые годы, – грамотных, а главное, опытных операторов для работы на станции. Но и этот вопрос вскоре решился – разумеется, не без помощи американских друзей, которые, воспользовавшись массовым сокращением в российской армии, сумели завербовать несколько выброшенных на улицу молодых офицеров-ракетчиков. Разумеется, те сначала понятия не имели, на кого работают и чем занимаются. А когда узнали, было поздно...

Джамили дошел до высокого забора, поверх которого была натянута колючая проволока. Джабраиль предполагал пустить по ней электрический ток, но инженер объяснил ему, что мощности автономной электроустановки, которая была в распоряжении Джамили, на это не хватит. Даже на пуск одной ракеты этой мощности было бы недостаточно. Видимо, русские, демонтируя точку ПВО, большую часть оборудования для электростанции вывезли, оставив только один генератор, который работал на жилые помещения и на саму станцию.

Джабраиль потрогал каменный забор рукой. Тот еще не успел остыть. Его мысли опять вернулись к тем двоим, которые с такой легкостью разделались с его людьми. Даже если бы араб не проходил специальную подготовку в Вермонте, он все равно бы понял, что это были профессионалы очень высокого класса.

– Откуда они только взялись? – тихо спросил он сам у себя.

Оттолкнувшись от стены рукой, быстро пересек полянку и спустился в бункер. Заметив его, часовой у входа вытянулся в струнку, но Джамили сделал вид, что не заметил этого.

– Позови ко мне Мчарека, – приказал он. – Скажешь, что я буду у себя...

Он миновал длинный коридор, стены которого были выкрашены ядовито-зеленой краской. С натугой отодвинув в сторону тяжелую, бронированную дверь, прошел в небольшую комнатку, больше напоминавшую келью отшельника. Сев на кровать, обхватил голову руками и несколько минут сидел, раскачиваясь, как на молитве.

Вообще-то в лагере строго соблюдались постулаты Корана, поэтому все спали на циновках, покрытых мягкими ковриками. И только Джамили позволял себе некоторые вольности – например, сидеть на стуле и спать на кровати. Впрочем, это было его почти единственное отступление от заветов Мухаммеда.

Возле двери кто-то осторожно кашлянул. Джабраиль поднял тяжелый взгляд. На пороге стоял Хусейн Мчарек, как всегда снисходительно улыбаясь.

– Войди, – разрешил командир, не делая даже попытки встать с кровати. – Сядь на стул. Если хочешь выпить, в шкафу есть для тебя виски.

Сам Джабраиль спиртного никогда не пил, поскольку это запрещалось Кораном. Однако всегда держал запас для американских «друзей», прекрасно зная, что те имеют привычку накачиваться виски по любому поводу. Тем более что накануне тунисского восстания этих «друзей» понаехало в лагерь довольно много.

– Ты был сегодня в городе? – продолжая смотреть в пол, спросил Джамили.

– А что мне там делать? – пожал плечами Мчарек, доставая бутылку и наливая себе на два пальца коричневую жидкость. – Пока ваши демонстрации носят более или менее мирный характер, мне там делать нечего... – Он сделал большой глоток и по-гурмански причмокнул губами.

– А вот я был, – жестко проговорил Джамили и поднял на помощника глаза. – И видел много интересного. Не хочешь узнать, что именно?

– Если тебе так уж хочется поделиться впечатлениями, – опять пожал плечами Мчарек, – то расскажи, а я с удовольствием послушаю...

Он сел на стул с высокой спинкой, оставшийся в бункере от русских, положил ногу на ногу, продолжая держать стакан с виски в руке. Его лицо излучало внимание и любопытство, но глаза оставались холодными и равнодушными. Это раздражало Джамили, но он смолчал.

– Сегодня в Ла Марсе я видел двух европейцев, – раздельно проговорил Джабраиль.

– Не может быть! – с нарочитой веселостью удивился Мчарек. – В Тунисе появились европейцы?! Да как же их сюда впустили? Кто позволил?.. Что за чушь ты несешь, Джаба? Он видел европейцев... О Всевышний, какая наблюдательность! Скоро открытие туристического сезона. Надеюсь, ты об этом не забыл? Насколько я помню, вся акция была приурочена именно к этому событию, чтобы отпугнуть от Туниса туристов и вызвать недовольство у тех, кто живет с этого бизнеса. А таких, если помнишь, на побережье немало. Чем больше недовольных, тем лучше для нас! Советую это хорошенько запомнить, брат мой по Корану. Управляемый хаос!..

– Это не туристы, Хусейн, – оборвал Джамили издевательскую тираду Мчарека. – Туристы валяются на пляжах, сидят в ресторанах, а не мотаются по пригородам. Но самое главное, туристы не носят с собой боевых ножей!

Напускное веселье и снисходительность мгновенно слетели с лица Мчарека.

– Ты сам видел этот нож? – быстро спросил он, подавшись вперед всем телом.

– Ножа я не видел, – признался Джамили, – но знаю, что он был.

– Это откуда же такая уверенность? – Хусейн опять откинулся на спинку стула и сделал еще один глоток из бокала. – Или ты стал ясновидящим?

– Эти двое разделались с моими людьми всего за несколько минут! – зло сощурив глаза, проговорил Джамили. – А перочинным ножичком с одного удара глотку не перережешь.

Мчарек опять напрягся. В прошлом морской пехотинец, он прекрасно знал, что такое боевой нож и как им драться. Если Джабраиль не врал – а он наверняка не врал, – то эти двое превосходно владеют ножами, а значит, они профессионалы. И очень высокого класса.

– И что же ты предлагаешь? – сердито спросил Хусейн после недолгого молчания.

– Я не знаю и не желаю знать, – ответил Джабраиль, – кто они такие и откуда приехали в Тунис. Но уехать отсюда они не должны! Ты отвечаешь за безопасность нашего лагеря, вот и займись ими. По моим расчетам, они пришли со стороны Аль-Хураши. Это недалеко отсюда...

Мчарек встал и налил себе еще виски. Выпив его залпом, ничего не сказав, он вышел из «комнаты» Джамили. Араб криво усмехнулся. При всей своей антипатии к американцу он знал: тот не подведет.

Глава 12

Локис проснулся рано. Это было уже нечто большим, чем просто привычка. Во время боевых командировок он всегда просыпался раньше всех. Осторожно, чтобы не разбудить товарищей, встал с оттоманки. Поскольку он лежал всю ночь в одном положении, его тело занемело. Чтобы размять его, Володя сделал несколько простых гимнастических упражнений. Из соседней комнаты, в которой обосновался Круглов со своим пэкаэмом, раздавались громкие рулады Петиного храпа.

– Ну Толстый дает, – хмыкнул Локис. – Заливается так, как будто у себя дома на диване дрыхнет...

Володя подошел к узкому окошку, на подоконнике которого лежал его «Винторез». Взяв оружие, слегка отодвинул в сторону тяжелую занавеску и приник глазом к окуляру оптического прицела. В лучах восходящего солнца поселок Аль-Хураши не казался таким нищим, каким был на самом деле. Домики выглядели даже романтично. И хотя Локис никогда не увлекался живописью, он невольно залюбовался африканским пейзажем. Повел стволом ВСС чуть в сторону, осматривая окрестности. Большой надобности в этом, по его мнению, не было. Разведчик делал это больше по привычке, чтобы убедиться, что за прошедшую ночь никаких изменений на местности не произошло. Все было как и накануне – полное безлюдье и безмятежность. Словно не произошло в Тунисе никаких народных волнений, словно не бурлила страна, требуя отставки своего президента... Локис собирался уже опускать «Винторез», как в зарослях оливковых деревьев метрах в ста от дороги мелькнула какая-то тень. Володя быстро навел на нее винтовку. В сетке прицела четко были видны силуэты трех вооруженных автоматами Калашникова людей. Они были одеты в камуфляжные костюмы типа «тропик», лица скрывали большие черные маски-шапочки.

«Лихо, – подумал Локис, продолжая наблюдать за неизвестными. – Не успели мы прилететь, а на нас уже открылась охота. Да к тому же масштабная...»

Перестрелять всех троих он мог бы за считаные секунды. Троица расположилась очень удобно, как мишени на стрельбище. Но, как опытный разведчик, Локис догадывался, что залегшие в оливковых зарослях люди – это только передовой отряд тех, кто приближался к Аль-Хураши. Некое подобие разведки.

Перехватив «Винторез» за цевье, он быстро вышел из комнаты. Демидов спал на полу, раскинувшись во всей своей богатырской мощи. Подбородок с пробившейся двухдневной щетиной был круто задран, но Купец не храпел.

– Леха! – наклонившись к уху командира, негромко позвал Володя. – Время!

Демидов обиженно хрюкнул и попытался перевернуться на бок, но Локис перехватил его за плечо и сильно тряхнул, хотя знал, что рискует словить оплеуху. Спросонок Демидов мог запросто махнуть ручищей – не со зла, просто отгоняя того, кто мешает ему спать. Такое не раз уже случалось, но те, кто знал эту особенность Демидова, почти всегда успевали увернуться.

– Командир, вставай, тема есть! – чуть повышая голос, повторил Володя, еще раз дергая Купца за плечо и одновременно готовясь отскочить назад. Но на этот раз обошлось мирно. Демидов открыл глаза и, не до конца проснувшись, осоловело посмотрел на Локиса.

– Ты что, Медведь, охренел? – хрипло спросил он, с легкостью отстраняя от себя Володю. – Какая, к черту, тема? Ночь на дворе... – Он вдруг замолчал, обводя взглядом полумрак комнаты-каземата. – Вот же блин, с этой временной акклиматизацией вечно какие-нибудь проблемы... Что там у тебя?

– Гости к нам пожаловали, – с наигранной беспечностью проговорил Володя, вставая на одно колено и опираясь на «Винторез».

– Много?

– Пока три штуки, – хмыкнул Локис, – но это пока. Думаю, что еще подтянутся.

Демидов вскочил на ноги и быстро прошел в ту комнату, в которой спал Володя.

– Где они? – поднося к глазам бинокль и шаря им по окрестностям, спросил он. – Ни хрена не вижу.

– Оливковые заросли, «на час», – подсказал Локис, тоже поднимая свой «Винторез». – Птички галдят, слышишь?

– Птичек слышу, а гостей не вижу, – проговорил Демидов, продолжая шарить биноклем. – Ты их точно видел?

– За кого ты меня принимаешь, Леха? – возмутился Володя, тоже безуспешно пытаясь найти тех троих, которых он видел всего несколько минут назад. – Черт, куда же они слиняли? Только что были на месте...

Демидов опустил бинокль. В том, что Локис действительно видел людей, он нисколько не сомневался. Но куда они делись за те пять-семь минут, был серьезный вопрос.

– Сменили позицию? – словно угадывая мысли командира, предположил Володя, продолжая смотреть в прицел и пытаясь понять, куда могли скрыться трое неизвестных разведчиков.

– Мудрая версия, – ехидно заметил Демидов. – Сменили позицию... Какая проницательность! Я и без тебя это понимаю. Куда они перебазировались?

– За пять минут до башни они добежать не могли, – осторожно проговорил Володя, по-прежнему не опуская «Винторез». – Это и ежу понятно...

– Ежу, может, и понятно, – прервал Локиса Демидов, опять поднося к глазам бинокль, – а вот мне не очень... Опаньки! Вот они куда зашкерились, мерзавцы! Только их уже не трое, а поболе. Смотри вправо «на десять часов», Медведь...

Володя навел «Винторез» в ту сторону, про которую говорил Демидов. На окраине Аль-Хураши действительно собралось человек пятнадцать, одетых в камуфляжную форму, с автоматами. Они нисколько не скрывались и вели себя по-хозяйски, наглядно давая понять, что никого и ничего не боятся. В центре образовавшегося полукруга стоял рослый мужчина, по-видимому старший группы. Он что-то говорил, постоянно показывая в сторону башни.

– Поднимай всех, – тихо приказал Демидов, – только не шумите. Боя постараемся избежать. Если получится, конечно...

Через десять минут разведчики заняли свои позиции, готовые, если потребуется, отразить атаку. Ливию, Кунару и Саида Демидов приказал спрятать в подвале, но, к удивлению Локиса, все трое наотрез от этого отказались.

– Не думайте, что если я духовное лицо, то не в состоянии за себя постоять, – заявил мулла-эфенди, гордо вскинув голову.

– Так вам же вроде бы нельзя, – проговорил Володя, – Аллах не позволяет...

– Ни в одной суре Корана, – усмехнулся Кунару, – ничего не сказано о том, что правоверный не должен отстреливать бешеных псов. А именно такие псы и собираются сейчас напасть на нас.

Он что-то сказал своему слуге по-арабски. Тот согласно кивнул и вышел из комнаты. Володя усмехнулся тому пафосу, с которым говорил мулла, но по его решительному виду понял, что тот не отступит от принятого решения.

– Ладно, – махнул он рукой. – Только большая просьба, ваше степенство: не высовывайтесь, если начнется заваруха. Пуля, она, знаете ли, дура, ей все равно, кто вы...

– Не переживайте, – не дал договорить Володе эфенди, – у меня есть некоторый опыт.

– Я тоже не пойду в подвал, – решительно заявила Ливия. – Что я там буду одна делать?

Времени на уговоры у Локиса не было. Матюгнувшись сквозь зубы, он подошел к Демидову, который продолжал следить за боевиками. А те не теряли времени напрасно. За то время, пока разведчики готовились к обороне башни, пятеро бойцов в масках и камуфляжах, получив наставления от старшего, начали методично обыскивать дома в поселке, а с десяток, почти не скрываясь, направились к башне. В прицел Володя отчетливо видел их фигуры. У двоих бандитов были российские пулеметы.

– Борзые мальчики, – проговорил Демидов, – идут как на параде, ни хрена не боятся. Попросить бы Петюню, чтоб он им врезал с пэкаэмки...

– У меня есть встречное предложение, – проговорил Локис, не отрываясь от прицела; ему вполне хватило времени, чтобы наметить для себя очередность отстрела наступавших.

– Какое, к шутам, предложение, – отмахнулся Демидов, – уходить надо по-тихому, пока они нас в кольцо не взяли. Скажи парням, чтобы готовились к отступлению...

– Сдурел, командир?! – Володя оторвался от прицела. – Как ты себе это представляешь? Они же выход уже перекрыли! Без стрельбы не обойдется. И потом, мы-то, может, и проскочим, а гражданские как? Или ты предлагаешь их бросить?

– Мы здесь не для того, – лицо Демидова стало каменным, – чтобы нянчиться с московской фрей и тунисским муллой. Тебе напомнить, зачем нас сюда прислали?

– Все равно это неправильно, – упрямо повторил Локис. – Предлагаю принять бой. Эти бараны наверняка не знают, сколько нас. Я сшибаю их старшего и пулеметчиков, Петя добивает остальных. Потом зачищаем поселок. Если повезет – возьмем языка. На все про все уйдет не больше десяти минут...

Демидов пожевал губами, лихорадочно обдумывая предложенный Володей план. Он тоже прекрасно понимал, что без боя группе не уйти, но и раскрывать свое присутствие в Тунисе не хотел. Хотя... в стране был такой бардак, что гибель полутора десятков бойцов какого-то формирования могли просто не заметить.

За спинами разведчиков раздался характерный лязг. Локис и Демидов обернулись одновременно. В дверях комнаты стоял эфенди с американским ручным пулеметом BAR M1918A1.

– Куда мне встать? – деловито спросил он. – Только решайте быстрее. Саид сказал мне, что бандиты уже близко...

– Как он мог сказать? – спросил Локис, несмотря на серьезность ситуации. – Он же немой...

– Знаками объяснил, – раздраженно ответил Кунару. – Так куда мне встать? Не думайте, я умею стрелять.

Десантники переглянулись.

– Прикроешь вход в башню, – распорядился Демидов, – только не вздумай палить без команды! Медведь, начинай действовать!

И он быстро вышел из комнаты предупредить остальных десантников, чтобы они открывали огонь только после того, как Володя выбьет командира и пулеметчиков.

Локис опять развернулся к окну. Боевики действительно метрах в ста пятидесяти от башни. Володе даже пришлось подкручивать винт, чтобы изображение было более четким. Старший группы стоял во весь рост, упершись правой рукой в бок. Он что-то прокричал по-английски, но из-за расстояния Володя не разобрал слов. Сделав глубокий вдох, Локис на мгновение задержал воздух, а затем, медленно выдыхая, потянул спусковой крючок. В последний момент он решил не убивать старшего, а только ранить его. Хотя прекрасно понимал, что это опасно. Тот мог оказать сопротивление или вообще не сдаться в плен, застрелившись. Но попытаться Володя был обязан, и он это прекрасно понимал. Резко опустив ствол немного ниже, Локис дожал курок.

Звука выстрела слышно не было – только слабо лязгнул затвор, досылая из обоймы очередной патрон в патронник. Бравый командир боевиков, вскрикнув от боли, схватился за колено и покатился по песку. Его бойцы мгновенно упали на землю, еще не понимая, что произошло. Пулеметчики торопливо расставляли сошки своих пулеметов, готовясь к стрельбе. То, что его могут обнаружить по вспышке выстрела, Володя не боялся: ВСС была снабжена встроенным пламегасителем.

Не теряя времени, Локис поймал в прицел «Винтореза» голову одного из нападавших. Снова негромко лязгнул затвор. В прицел Володя видел, как девятимиллиметровая пуля тюкнула боевика в голову. На мгновение над ней взлетел небольшой фонтанчик крови. Бандит тут же уткнулся лицом в землю. Второй пулеметчик, видимо каким-то шестым чувством поняв, что сейчас наступит его очередь, торопливо отпихнул от себя ПКМ и бросился бежать по склону, на котором стояла башня. Выпущенная Локисом пуля угодила ему между лопаток. Он споткнулся на бегу, раскинув в стороны руки, и рухнул в песок, распластавшись «крестом».

Остальные боевики, уже поняв, что по ним работает снайпер, открыли беспорядочную стрельбу из автоматов. Пули зацокали по древним стенам башни, высекая из нее каменную крошку, а боевики, стараясь укрыться за камнями и редким кустарником, начали отползать назад.

«Хорошо, что у них нет гранатомета, – успел подумать Володя, внимательно следя, чтобы никто из бандитов не подполз к наполовину готовым к стрельбе пулеметам, – а то нам пришлось бы несладко».

Длинной очередью из ПКМ Круглов заставил бандитов прижаться к земле. Они не могли подняться в полный рост, рискуя угодить под шквальный пулеметный огонь. От выхода застрекотал BAR: Кунару, не выдержав, тоже вступил в бой, обнаружив себя раньше времени. Остальные разведчики по приказу Демидова не стреляли. Купец не хотел, чтобы боевики смогли вычислить, сколько человек засело в башне. Несмотря на шум боя, Локис обостренным в таких случаях слухом уловил откуда-то слева громкий хлопок. Почти тут же в воздух взметнулся столб огня, пыли и мелких камней.

«Гранату пустили», – сообразил Локис, лихорадочно шаря прицелом по склону в поисках того, кто это сделал. Почти сразу же он поймал в сетку бегущих по селению боевиков. У одного из них за спиной болталась труба гранатомета РПГ-7. Чуть правее от него на колене стоял второй гранатометчик, перезаряжая гранатомет CIS-40G сингапурского производства.

– Вот суки! – невольно вырвалось у Локиса. – Все-таки прихватили пукалки... И как это я вас раньше не заметил?..

Боевик стрелял издалека, поэтому его заряд не попал в башню – просто не долетел до нее. Володя сделал несколько торопливых, почти неприцельных выстрелов в обоих боевиков, вооруженных гранатометами. В оптику он видел, как на груди того, который успел перезарядить свой CIS-40G и приготовился выстрелить еще раз, клочьями вспоролась одежда. Силой выстрела его отбросило назад, но курок он нажать успел. Оставляя серый дымный след, граната взлетела вверх. Достигнув крайней точки, она на несколько мгновений зависла в воздухе, а потом начала стремительно падать.

Второму боевику повезло больше – он успел спрятаться за каменным забором. Предназначенные ему пули с визгом врезались в камень.

– Падла! – выругался Локис. – Один хрен достану.

Круглов продолжал поливать отползающих бандитов короткими очередями. Он стрелял выборочно, по тем, кто пытался шевелиться. Володя, понимая, какую опасность для них представляет бандит с «седьмым» РПГ, держал на прицеле то место, где он спрятался. Дальность поражения у советского комплекса почти в два раза больше, чем у сингапурского CIS-40G. Да и в обращении он значительно проще. А если бандит опытен, то закинуть «выстрел» в окно башни большого труда для него не составит.

– Медведь! – раздался сердитый окрик Демидова. – Какого хрена спишь?! Поддержи Толстого, у него лента кончается.

– Сами выкручивайтесь! – огрызнулся Локис. – Я гранатометчика пасу!

С высоты третьего яруса Володя прекрасно видел все перемещения боевиков. Они уже опомнились от внезапного нападения и начали вполне грамотно огрызаться короткими очередями, занимая оборону. И хотя половина отряда была выбита, они, по всей видимости, собирались готовиться к штурму. Их командир с простреленным коленом попытался отползти с открытого участка, но Володя вовремя заметил это и еще одним выстрелом прострелил ему плечо. Бандиты даже не пытались спасти его, понимая, что тот находится «под опекой» снайпера.

ПКМ Круглова замолчал. Видимо, Петр менял ленту. Володя, стараясь не выпускать из поля зрения забор, за которым, по его предположению, должен был прятаться боевик с гранатометом, отслеживал и тех, которые укрылись под склоном.

– Купа, – окликнул он командира. – Сколько, по-твоему, их осталось?

– Ты снайпер, вот ты и считай, – грубовато ответил Демидов. – Лишь бы они со своей базой не успели связаться...

Гранатометчик за забором, видимо понимая, что сейчас многое зависит от него, решился на атаку. Быстро высунувшись из-за своего укрытия, он вскинул РПГ. На прицеливание у него было не более двух-трех секунд, и он это тоже прекрасно понимал, потому и торопился. Володя опоздал на какие-то доли секунды. Когда пуля из его «Винтореза» прошила голову боевика, граната с треском врезалась в стену башни между вторым и третьим ярусами, рядом с окном Локиса. Раздался мощный взрыв, который никак не повредил старинную кладку, зато напрочь вынес две оконные рамы. Взрывной волной Локиса отбросило назад. При падении он больно ударился головой о косяк, но сознания не потерял и оружие из рук не выпустил. Чертыхаясь и мотая головой, Володя вернулся к своему «гнезду». После легкой контузии в глазах все расплывалось, но все же он рассмотрел в прицел, что трое уцелевших бандитов удирают в сторону дороги. Как через вату, Локис услышал голос Демидова.

– Все, парни, отбой! Тащите сюда того раненого хмыря...

Глава 13

Опираясь на «Винторез», как на костыль, Володя ввалился в соседнюю комнату, в которой Круглов, пользуясь передышкой, менял пулеметный ствол. После контузии у Локиса шумело в голове, уши были заложены, к тому же его слегка подташнивало; на ногах он держался не совсем уверенно, но соображал четко.

– Купа, – позвал снайпер Демидова, – тех троих надо догнать. Зуб даю, что эти хорьки вернутся с подкреплением... Вот тогда нам точно зададут такого звону, что мы не хуже большого церковного колокола трендеть будем.

– Без тебя знаю, что они вернутся, – сердито ответил Купец. – Только придут они к разбитому корыту... В смысле – к пустой башне.

– Ну, не совсем пустой, – вмешался в разговор Чижиков, доставая что-то из своего РД. – Пару-тройку сюрпризов я им оставлю...

– Только не переусердствуй, – на всякий случай предупредил его Купец.

Локис тяжело опустился на пол. Приступы тошноты усиливались, и он всерьез опасался, что его вот-вот вырвет. Демидов обеспокоенно наклонился над другом.

– Что с тобой? – спросил он, только теперь замечая, что Локис сильно побледнел. – Ранен? Куда?

– Да нет, – отмахнулся Володя, – ничего серьезного. Просто тряхнуло немного гранатой. Пройдет. Ты лучше иди допроси языка, пока он кровью не истек. Надо же выяснить, какого черта им от нас надо...

Вопреки предположениям Локиса, хлопот с раненым командиром боевиков почти не было. Истекающий кровью, он просто не способен был оказать никакого сопротивления. Безучастно позволил поднять себя с земли и донести до входа в башню. Взгляд у него начинал мутнеть. По всему было видно, что он вот-вот потеряет сознание. Демидов поискал глазами эфенди.

– Слышь, почтенный, – без особого почтения окликнул он Кунару, – спроси у этого мудвина, кто он такой и какого хрена напал на нас.

Мулла поморщился от демидовской бесцеремонности, но возражать не стал и быстро заговорил по-арабски, обращаясь к раненому. Тот вдруг плюнул в Кунару и, оскалив ровные белые зубы, начал отвечать зло и отрывисто. Стоявшая рядом с разведчиками Ливия стыдливо опустила глаза.

– Он ругается, – тихо проговорила она, непонятно к кому обращаясь. – Говорит, что очень скоро сюда придут люди. Много людей. И тогда всем нам отрежут головы...

Кунару, несмотря на злобу, которая буквально выплескивалась из пленного, продолжал что-то говорить ему спокойным и даже мягким голосом.

– Головы, говоришь, отрежут, – задумчиво проговорил Демидов. – Ну, это мы еще посмотрим. Отойди-ка, святой отец, дай я теперь с ним потолкую...

Кунару опять скривился, как от зубной боли. Демидов, то ли по незнанию, то ли умышленно, продолжал обращаться к мулле-эфенди как к православному священнику. Но араб снова промолчал.

Демидов нагнулся над пленным. Тот с опаской и ненавистью смотрел на огромного человека.

– Пока головы у нас на месте, – проговорил он вполголоса, – я тебе, хорек ты вонючий, кое-что покажу.

Купец резко ткнул своим толстым пальцем в рану на плече боевика, стараясь забраться в нее как можно глубже. Бедолага взвыл дурным голосом, пытаясь вырваться из мертвой хватки Демидова. Он извивался всем телом, но от этого палец, словно штырь, заходил в рану еще глубже. Лицо раненого из смуглого сделалось белым, как морской песок, на лбу выступили крупные капли пота.

– Ну а теперь попробуй спросить его еще раз, – предложил эфенди Купец, вынимая палец. – Должен стать посговорчивее...

Неодобрительно покачав головой, Кунару опять заговорил с пленным по-арабски. Тот согласно закивал головой, с ужасом глядя на Демидова – точнее, на его окровавленные пальцы. Он больше не плевался и не скалил зубы, но и говорил не очень охотно.

– Ну, что он там напел? – деловито поинтересовался Купец, когда Кунару закончил разговор с раненым.

– Он ничего не знает... – тихо ответил эфенди. – Единственное, в чем он признался, – так только в том, что состоит в «Исламском братстве». Это такая радикальная исламистская организация. Полувоенное формирование. Бывший президент относился к ней лояльно и в чем-то даже покровительствовал. Между прочим, есть сведения, что они как-то связаны с американцами...

– Вот неугомонные, – проворчал Демидов, – везде им надо свой нос засунуть! Ладно, собираемся, парни. Пора делать ноги.

– Еще он сказал, – тронув Демидова за рукав, проговорил Кунару, – что сюда их прислал какой-то Мчарек. Он у них главный. Мчарек велел привезти из поселка тех двух европейцев, которые убили их людей в Ла Марсе...

Демидов резко крутанулся на месте.

– Медведь, Чиж, – глухо окликнул он разведчиков, – в чем дело?

– Ну, прицепились к нам какие-то уроды, – нехотя ответил Локис. – Мы им объяснили, что так нехорошо делать, они и отстали.

– Почему не доложили?

– Дело-то рядовое, чего беспокоиться...

– Вот оно чем обернулось, твое рядовое дело! – повышая голос, прервал его Демидов, показывая рукой на трупы боевиков. – И это только начало... Все, хватит болтать. Три минуты на сборы и – уходим!

Десантники молча прошли в башню, чтобы собрать так и не распакованное до конца снаряжение. Перешагнув через пленного, который продолжал корчиться на каменном крыльце, Купец подошел к машине и начал ее осматривать. Как ни странно, во время перестрелки «Исудзу» нисколько не пострадала. Видимо, нападение разведчиков было настолько неожиданным для бандитов, что они просто не догадались обстрелять пикап.

– Милейший, – позвал Демидов Кунару, убедившись, что машина вполне пригодна, – транспорт ваш я экспроприирую. Расписку писать не будем...

– Вот что я скажу, – не дал договорить Купцу эфенди, – сейчас я вам нужен! Без моей помощи вам не обойтись. Тем более что наши интересы пересеклись...

– Какие, на хрен, интересы?! – взорвался Демидов. – Для меня только мои собственные интересы существуют! Это понятно?

– Послушайте, – Кунару старался говорить как можно убедительней. – Эти люди не оставят вас в покое, пока не перебьют всех до одного. Я же предлагаю вам самый лучший из всех вариантов. Вы спрячетесь в моем доме. Там вас никто искать не будет. За эти дни я смогу навести справки о вашем пропавшем товарище... Тунис, конечно, не такая большая страна, как Россия, но и здесь человек может затеряться. Тем более сейчас, когда кругом сплошные беспорядки. К тому же с вами женщина...

– Какая, на хрен, женщина?! – окончательно осатанел Купец. – Кто ее возьмет?! Пусть катится к своему богатому папашке, и тот ее спасает!

Алексей бросил мимолетный взгляд на Ливию и тут же замолчал. Девушка стояла, прижав руки к груди, и молча смотрела на беснующегося капитана. В ее больших черных глазах перемешались ужас, мольба и боль. Перспектива опять остаться один на один с бандами неизвестных мародеров, или кем они там были, явно пугала ее значительно больше, чем те трудности и опасности, с которыми она могла столкнуться, если бы пошла с разведчиками.

– И не смотри на меня влюбленными глазами! – сердито выкрикнул Демидов, отворачиваясь от девушки. – Как я тебя возьму, если сам не знаю, куда идти?

– Поэтому-то я и предлагаю вам место под временную лежку, – жестко проговорил Кунару. – Во всяком случае, у вас будет время, чтобы все обдумать...

– Да кто ты такой?! – заорал Демидов так, что на шее у него вздулись вены. – Откуда ты вообще взялся весь такой заумно-добренький?! Какого хрена тебе от нас надо?!

Вышедшие из башни разведчики с удивлением смотрели на орущего командира, перепуганную Ливию и невозмутимых Кунару и Саида. Демидов редко давал волю нервам. Но если до этого доходило, то означать могло только одно – он в растерянности и не знает, что ему делать.

– Что случилось, Купа? – сухо поинтересовался Локис, опуская на камни свой РД. – Ты так кричишь, словно решил до Москвы достать...

– Я предложил вашему командиру остановиться у меня в доме, – вместо Купца ответил эфенди. – Но он против. И выражает свой протест почему-то криком.

Кунару говорил совершенно спокойно, лицо у него было непроницаемо, но в голосе чувствовались стальные нотки.

– Вы спрашивали, кто я такой? – продолжал он все с тем же выражением на лице. – Хорошо, я вам отвечу. Я – полковник Египетской народной армии в отставке. Участник войны Йом-Кипур[5] в октябре 1973 года... Между прочим, в вашей стране я учился не в Университете дружбы народов, а в военной академии. При Насере это было обычным явлением... А потом к власти пришел Садат, и на тех, кто учился в Советском Союзе, стали смотреть с недоверием. После поражения в войне Судного дня начались репрессии, мне пришлось бежать в Тунис. С тех пор я стал муллой... Здесь мало кто знает о моем военном прошлом.

Демидов слушал эту короткую исповедь, хмуро глядя себе под ноги. То, что Кунару оказался бывшим военным, мало что изменило в отношении Купца к эфенди. Он по-прежнему не доверял ему и не собирался этого скрывать.

– А от нас чего ты хочешь? – спросил он, когда мулла замолчал. – С какой такой радости ты кинулся нам помогать? И что это за интересы, которые у нас пересеклись?

– Вы хотите найти своего человека, – проговорил эфенди, – а мне надо посчитаться с одним человеком. Если вы поможете мне, то от этого мы все выиграем...

Демидов покрутил головой.

– Вот я всегда говорил, что мусульманам верить нельзя, – заявил он, оборачиваясь к своим разведчикам, словно ища у них поддержки, – они же ничего не будут делать за просто так. Обязательно какую-нибудь выгоду для себя найдут... Что скажете, парни?

– Вообще-то он прав, – подал голос Локис. – Нам действительно надо где-то отсидеться пару дней. Заодно собрать полную информацию о гостинице, в которой останавливался Самойленко...

– Остальные тоже так думают? – буравя своих подчиненных тяжелым взглядом, спросил Купец.

И по тому, как многозначительно молчали разведчики, он понял, что остался в меньшинстве. По неписаным правилам разведки Демидов, как командир, мог игнорировать общее мнение группы, но делать этого не стал.

«В конце концов, – решил он, – у нас действительно очень мало данных об этом полковнике Самойленко. И сами мы вряд ли что-то надыбаем».

– Хер с вами, – пробурчал он, – грузитесь...

– А мне куда идти? – тихо спросила Ливия.

– С нами, куда ж от тебя деваться, – ответил Демидов, стараясь не смотреть в глаза девушке. – Из большого города, глядишь, быстрее тебя к твоему папаше сплавим... Только вещей бери по минимуму.

Глава 14

– И сколько же их было? – вкрадчиво спросил Джабраиль Джамили у троих молодых арабов, понуро стоявших перед ним. – Наверное, никак не меньше полусотни. Да?

– Наверное, так, Джабраиль-бек, – как эхо отозвался один из боевиков. – Мы не смогли их сосчитать. Они налетели на нас как коршуны...

– Понятно, они – коршуны, а вы – цыплята? – не дал ему договорить Джамили. – Хотя сейчас вы значительно больше похожи на общипанных кур! Верно, Хусейн?

Мчарек сидел на стуле с высокой спинкой, сложив кончики пальцев и прикрыв глаза. Рядом с ним на столе стоял стакан с виски. Он никак не отреагировал на вопрос Джамили, да тому этого и не требовалось. Участь троих бойцов, которые случайно уцелели в Аль-Хураши, была им решена. Джамили просто хотелось немного покуражиться и по возможности выяснить некоторые подробности боя. Хотя сильно он на это не рассчитывал.

Боевики и сами прекрасно знали, что их ждет, но надеялись, что, может быть, на этот раз им повезет. Хотя о том, что у их имама крутой нрав, они знали не понаслышке.

– Итак, вы – цыплята, – повторил Джамили, прохаживаясь вдоль небольшого строя. – А вы знаете, что у нас делают с цыплятами? Их насаживают на вертел и поджаривают на медленном огне. А еще лучше – на углях. Так они пропекаются лучше. А еще я люблю, когда цыплят поливают белым вином. У них такой нежный вкус получается...

Джамили резко остановился перед одним из боевиков.

– Почему ты не погиб вместе со всеми? – хватая парня за лицо, прошипел он. – Почему все вели себя как воины, а вы сбежали, как последние трусы?

– У нас не было другого выхода, – просипел тот в ответ. – Эти люди – настоящие дьяволы. Мы не видели ни одного из них, только выстрелы слышали...

– И тогда вы струсили, – не спросил, а констатировал Джамили. – Даже не попытались сопротивляться. Почему ты не взял пулемет? Почему не стрелял из гранатомета? У вас ведь был гранатомет?

– Был, Джабраиль-бек, – пролепетал парень. – Но у них, кажется, стрелял снайпер...

– Я не спрашиваю, что тебе с перепугу показалось, пес! – взорвался Джамили. – Меня это просто не интересует!..

– Оставь их, Джабраиль, – негромко потребовал Хусейн. – Тут не только их вина. Мне нужно было учесть все, что ты говорил о тех двоих, и не посылать необстрелянную молодежь.

Джамили резко обернулся и вонзил в Мчарека змеиный взгляд.

– Ты хочешь, чтобы я отпустил их, не наказав? – с хриплым присвистом спросил он. – Но такого еще никогда не было!

– Значит, будет, – твердо произнес Мчарек. – У нас высокие гости, и если они увидят, на что идут их деньги, они могут неправильно понять тебя, Джабраиль.

– Что значит «неправильно»?! – взвился Джамили.

– А то и значит, – все тем же жестким тоном продолжал Хусейн, не торопясь отпивая виски. – Они выросли в другом обществе и не привыкли к подобным сценам насилия.

– А мне наплевать! – выкрикнул Джамили, багровея. – Я вырос в этой стране. Мне доверили создать крепкую армию, и, значит, я могу поступать со своими провинившимися людьми так, как считаю нужным!

– Ты ошибаешься, бек, – насмешливо-холодным тоном проговорил Мчарек. – С тех пор как твоя страна легла под другую, более богатую страну, ты стал всего лишь уроженцем и отчасти жителем этой страны. Но ты в ней не хозяин. И никогда им не станешь. А значит, будешь делать то, что они тебе скажут, потому что они платят... Пошли вон, идиоты, и чтобы я вас больше не видел!

Последние слова были обращены к трем растерянным боевикам. Джамили, который не привык к тому, что в этом лагере кто-то может распоряжаться судьбами его людей помимо него, замер в ступоре, с приоткрытым ртом, тяжело и прерывисто дыша. Глаза застелила мутная пелена, правая щека часто-часто задергалась в нервном тике. В висках застучала дурная кровь, вся голова стала словно чугунной. В воспаленном злобой мозгу вихрем проносились сцены того, что он сейчас сделает со своим помощником по безопасности. Паршивым янки, принявшим ислам, но не собиравшимся жить по канонам Корана и законам Шариата; чужеземцем, которого он ненавидел с первого дня знакомства...

– Повтори, что ты сказал, паршивый кафир... – утробным голосом чревовещателя выдавил он из себя. – Ты что, забыл, кто я, а кто ты?!

– И не зыркай на меня, – проговорил Мчарек, насмешливо доливая в свой стакан виски. – Ты, конечно, можешь попытаться меня убить. Повторяю, только попытаться, что в твоем положении нецелесообразно, глупо и даже опасно, поскольку как только в Центре станет известно об этом «недоразумении», тебя прихлопнут как муху! Это ответ на твой вопрос, кто я такой... И могу повторить то, что сказал тебе в первый день, когда приехал сюда: хочешь получить власть в этой стране – слушай, что тебе говорят, а не прыгай, как антилопа гну. Имей в виду, что на твое место быстро найдется более сговорчивый человек. Надеюсь, ты меня понял...

Бешено сопя, Джамили сжал кулаки так, что хрустнули суставы пальцев. Он отлично понимал, что Мчарек не блефует и приставлен к нему не только для того, чтобы лишь следить и доносить своим хозяевам, но с гораздо более серьезным заданием. Потому и вел себя так независимо. С трудом сдержавшись, чтобы не вцепиться Мчареку в горло, тунисец злобно прошипел:

– Понял. Но у меня нехорошее предчувствие, а интуиция меня никогда не подводила... Я, как лев, опасность заранее чую...

– Этими таинственными европейцами, – продолжал Хусейн ровным голосом, пропуская мимо ушей замечание Джамили, – я займусь лично. Похоже, у них здесь какая-то особая миссия, и не исключено, что она связана с нашим делом...

– Мне все равно, чем ты займешься, – проворчал Джамили, все еще с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на своего помощника. – Но запомни, наш разговор на этом не закончен. На Востоке есть пословица: «Не торопись и не забывай»...

– Так то на Востоке, – усмехнулся Мчарек, – а мы с тобой живем на севере Африки. Хотя, по мне, все вы на одно лицо...

Он вдруг замолчал и как-то странно посмотрел на Джабраиля. Взгляд у него при этом был рассеянным.

– Кажется, я понял, кто они и зачем сюда прилетели... – неожиданно проговорил Хусейн, глядя сквозь Джамили. – И знаю, как с ними расправиться... Джаба, я надеюсь, что мой русский друг не испытывает никаких сложностей? Что-то я давно не видел его на поверхности...

– Откуда мне об этом знать? – неопределенно пожал плечами Джамили. – Это твой друг, ты и должен о нем заботиться...

– Вот они, – с нескрываемым сарказмом и презрением прервал его Мчарек, – хваленые законы восточного гостеприимства... Ладно, сам разберусь.

Он рывком вскочил со стула и торопливо вышел из комнатушки.

Едва за ним закрылась бронированная дверь, Джамили схватил стакан с недопитым виски и с размаху запустил им в дверь. Тонкое стекло разлетелось на сотню мелких осколков, в комнате с не очень хорошей вентиляцией отчаянно запахло крепким алкоголем.

– Проклятый кафир! – прошипел Джабраиль. – Погоди, я до тебя еще доберусь... И тогда тебе никто не поможет!

Известие о том, что акция в Аль-Хураши с треском провалена, а посланные им люди почти полностью перебиты, привело Джамили в бешенство. Перед тем как к нему привели трех уцелевших боевиков, он метался по своей комнате, словно угодивший в ловушку лев, сшибая все на своем пути. Джамили не мог поверить, что два десятка его боевиков с такой легкостью были ликвидированы двумя человеками. Пусть даже и хорошо подготовленными. Но самое главное, он до сих пор не знал, кто эти люди и зачем они приехали в Тунис в самую горячую пору. Заподозрить американцев в том, что они ведут с ним двойную игру, было по меньшей мере глупо. В подготовку только тунисского лагеря «Народного сопротивления» (хотя сам Джамили предпочитал называть свой отряд «Исламским братством») они вложили огромные деньги. А ведь такие же лагеря были в Египте, Ливии, Йемене, Алжире...

Предполагалось, что народные восстания должны начаться одновременно по всей Северной Африке. Расчет американских «друзей» Джамили был прост и коварен одновременно. Массовые беспорядки в странах африканского Средиземноморья били главным образом по карману бизнесменов средней руки. Отток иностранных туристов должен был нанести серьезный удар по доходам владельцев турфирм, гостиниц, баров и ресторанов, магазинов и лавчонок. Лишенные привычных доходов, они начнут увольнять наемных работников, а это неизбежно вызовет недовольство всех слоев населения. Вот тогда и последует то, что американцы называют «теорией управляемого хаоса», в котором легко направлять недовольные массы в нужное русло, а под шумок протолкнуть к власти нужного человека. И таким человеком Джамили видел только себя. Потому-то он так ревниво относился ко всему происходящему, потому и убирал любого, кто мог бы составить ему хоть малейшую конкуренцию. Но и не хотел ссориться с теми «наблюдателями», которые прилетели из Америки, едва только начались волнения, и которые уже несколько раз приезжали в его лагерь.

Пройдясь по комнате, чтобы окончательно успокоиться, Джамили зябко передернул плечами. Мчарека он не расценивал как возможного конкурента, но понимал: в случае его, Джамили, возвышения Хусейн потащится за ним, как нитка за иголкой.

– Ты только уничтожь этих диверсантов, – зло прошептал Джабраиль, валясь на кровать. – А уж потом я придумаю, как от тебя избавиться...

Глава 15

Дом Кунару действительно оказался самым безопасным местом во всем городе. Демидов быстро понял, что, кроме внутренней охраны в самом доме и в саду, муллу, как уважаемого человека, охраняли еще и с улицы. Местные жители внимательно следили, чтобы с их дорогим шейх-уль-исламом ничего не случилось. Причем охрану они вели ненавязчиво – просто возле ворот или на противоположной стороне улицы постоянно дежурили несколько мальчишек. И если дому Кунару угрожала хоть малейшая опасность, об этом уже через несколько минут знала вся округа.

– Мудро придумано, – одобрительно покивал головой Купец, заканчивая рассказ о своих наблюдениях.

Локис и Демидов были на галерее одни. Остальные разведчики после обеда ушли в город, хотя Кунару предупреждал, что это небезопасно.

– Хитрый мулла нашел самый лучший способ обезопасить себя от любых неожиданностей, – сделал вывод Купец. – Кстати, он обещался наскрести информашку по Самойленко. Что-то я не вижу его рвения в этом направлении...

– Знаешь, Леша, – проговорил Локис, лежа в тени галереи, – ты иногда напоминаешь мне старую бабульку. Ей пообещали повысить пенсию в течение этого года, а она требует, чтобы это было сделано уже в этом месяце...

– А ты мне напоминаешь старого кота, – сердито заявил Демидов, – которого отправили в отставку, но продолжают кормить из жалости. Ты, часом, не забыл, зачем мы сюда прилетели?

– Не забыл, – Володя рывком сел на мягком коврике. – Только что это меняет? Где ты собираешься искать этого Самойленко?

Демидов поскреб в затылке. Локис был прав. О пропавшем полковнике из штаба округа они знали немного. А если быть совсем точным, то не знали ничего, кроме того, что он возглавлял Управление радиоразведки штаба округа, в конце января поехал в отпуск с семьей в Тунис и таинственно исчез из своего номера, как только в стране начались беспорядки. Заявлять в полицию было бесполезно. Его жену и двоих детей в срочном порядке эвакуировали в Москву специальным рейсом. Что стало с полковником, посвященным во множество секретов, никто не знал. В пакете, который вскрыл Демидов, едва «Ан-26Д» оторвался от взлетной полосы в Балашихе, помимо служебной фотографии Самойленко были подробные инструкции, что должны делать разведчики. Заканчивались они категорическим приказом: доставить полковника в Россию, даже в том случае, если его убили.

– А ты сам что по этому поводу думаешь? – на всякий случай спросил Демидов у Локиса после недолгого раздумья.

– Лично мне вся эта история жутко не нравится, – признался Володя, обхватывая колени руками. – Вот ты сам подумай, с какого перепуга эти долбаные исламисты на нас напали?

– Да хрен его знает, – ответил Купец, присаживаясь рядом с Локисом. – Я, честно говоря, ничего не понимаю. Возьми хотя бы нашего священника. На фига он вызвался нам помогать? Кто мы ему?

– Он же объяснил, – пожал плечами Локис, – у него личные счеты с каким-то придурком из какого-то братства. Джамили, кажется, его зовут... Что тебе не понятно?

– И ты всерьез собрался ему помогать в этих разборках? – подозрительно покосился на друга Купец. – Совсем с головой поругался?

– Ни с кем я не ругался, – отмахнулся Володя. – Просто если он прав и Самойленко действительно выкрали исламисты, то нам в любом случае придется с ними пересекаться... Кстати, прекращай обращаться к нему как к православному попу. Все-таки он правоверный мусульманин...

– И как же я должен к нему обращаться? – спросил Демидов, опять скорчив недовольную гримасу. Перспектива угодить против своей воли в наемники к мулле ему не нравилась.

– Называй по имени, – предложил Володя, опять вытягиваясь на коврике.

– Можно подумать, я помню, как его зовут, – проворчал Купец.

– Меня зовут Альзар Кунару, – раздался у Демидова за спиной спокойный голос эфенди. Увлекшись разговором, они не заметили, как он подошел. – Впрочем, мне все равно, как вы будете меня называть. Я в этих вопросах не столь щепетилен, как мои коллеги. Но я не за этим к вам пришел. У меня есть для вас новости. Мои люди нашли хозяина гостиницы, в которой жил ваш пропавший товарищ...

Разведчики выжидающе уставились на Кунару. Выдержав небольшую паузу, мулла продолжил:

– Он вспомнил этого постояльца. Правда, для этого ему пришлось освежить память, но это уже технические подробности...

Кунару опять замолчал.

– Да не тяни ты, – взорвался Демидов, вскакивая на ноги, – говори, что удалось узнать!

Кунару пожевал губами.

– Боюсь, – медленно выговаривая слова, произнес он, – что вам не очень понравится то, что я расскажу. Хотя это только мои выводы и подозрения. Возможно, что они не совпадут с вашими заключениями...

– Рассказывай! – приказал Демидов, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. Сутки вынужденного бездействия сделали обычно спокойного командира разведгруппы раздражительным, и скрывать это он не собирался.

– Ваш товарищ прожил в «Эль-Арабик» пять суток, – присаживаясь на скамейку, начал рассказывать Кунару. – За это время он несколько раз встречался в баре с людьми Джамили. О чем они говорили, хозяин не слышал, зато видел, как те передавали вашему приятелю какой-то конверт...

– Что было в конверте, он тоже не знает, – с нескрываемой иронией закончил Демидов.

– В тот день, когда он исчез, – не обращая внимания на сарказм Купца, продолжал рассказывать Кунару, – никакого шума в отеле не было. Но к служебному входу подъехала машина с тонированными стеклами. Хозяин не видел, чтобы кто-нибудь садился или выходил из нее. Машина простояла во дворе около получаса, а потом уехала... На основании всего этого я сделал вывод, что вашего приятеля никто не похищал. Он добровольно согласился работать на Джамили или его американских хозяев. А значит, искать его следует в лагере этого самого Джамили, на северных склонах Восточного Атласа...

Кунару замолчал, задумчиво рассматривая свои руки. На несколько минут на галерее воцарилась тишина. Десантники переваривали услышанное.

– Что за бред?! – наконец возмутился Купец. – Что значит «стал работать на Джамили или америкосов»? Хочешь сказать, что он продался? Не может такого быть!..

Капитан хотел сказать что-то еще, но вместо этого почесал затылок, растерянно глядя на Локиса, словно ища у него поддержки. Все, что рассказал им эфенди, не укладывалось у него в голове. Демидов нервно прошелся по галерее, потирая руки.

– Значит, так, – проговорил он наконец, – нам нужна машина и карта. На месте разберемся, кто на кого работает. Медведь, собирай ребят!

Кунару поднялся со скамейки и жестом остановил его.

– Не торопитесь, – сказал он. – Я дам вам машину, дам проводника, но вряд ли вам это поможет. У Джамили тоже есть бойцы. Вы сами могли в этом вчера убедиться. Кроме того, у него несколько баз, в том числе и подпольных. Как вы узнаете, на какой из них прячется ваш товарищ?

Демидов остановился, будто наткнулся на невидимую преграду.

– Не имеет значения, – заявил он, сверля Кунару тяжелым взглядом, – сидеть сложа руки мои люди больше не будут. Мы и так потеряли целые сутки! – Купец вскинул руку и посмотрел на часы. По его расчетам, ушедшие в город разведчики должны были уже вернуться. – Черт, где их носит?! Медведь, – распорядился он, – как только парни вернутся, заставишь их собирать манатки. До темноты мы должны выехать из города... Где машина?

Кунару снисходительно смотрел на Купца.

– Я не сказал вам еще одну новость, – проговорил он. – Ваши люди не скоро вернутся из города. Их арестовала полиция...

– Что-о-о?! – Лицо у Демидова вытянулось. Локис тоже вскочил на ноги. – Как это «арестовала полиция»? – не поверил Купец. – Когда? За что?

– Я не знаю подробностей, – проговорил эфенди, разводя руками. – Мой слуга только сообщил мне, что их скрутили на улице Свободы. Он говорит, что полицейских было очень много. Что удивительно – как только начались беспорядки, полиция с наших улиц мгновенно исчезла... Я же говорил вам, что выходить на улицу опасно. В Тунисе не любят иностранцев. Тем более когда они носят военную форму...

– Что ж ты сразу об этом не сказал?! – выкрикнул Демидов со злостью. – С этого и надо было начинать, а не рассказывать байки про гостиницу! Где они сейчас?

– В участке.

Демидов опять забегал по галерее, расшвыривая ногами подушки. В своих парнях Купец был уверен, к тому же у них польские паспорта. Но в любом случае то, что разведчики угодили в полицию, являлось грандиозным залетом и ставило под угрозу выполнение задания.

– Ты обещал машину? – опять спросил Купец, останавливаясь перед Кунару. – Где она? И проводника давай, чтобы показал, где парятся наши ребята!

– Что вы задумали, господа? – встревоженно спросил мулла, переводя взгляд с одного разведчика на другого. – Штурмовать полицейский участок?

– Понадобится – будем штурмовать! – отрезал Демидов. – Так где обещанная машина, мать твою?!

Он схватил Кунару за грудки и чуть приподнял над землей.

– Если вы действительно решили штурмовать участок, то ее надо к этому подготовить, – твердо сказал эфенди, тщетно пытаясь оторвать руку Купца от своей одежды. – И потом, как вы себе это представляете?

– Не хрена ничего готовить! Давай как есть!

– Погоди, командир, – Володя тронул Демидова за плечо, – не горячись. Он дело говорит. Тут кавалерийский наскок не годится. Надо как-то по-другому сработать...

Купец посмотрел на Локиса бешеными глазами, что-то соображая. Потом отпустил Кунару и медленно сел на скамейку.

– Хоть ты-то, Медведь, – тихо проговорил он, – понимаешь, чем нам это грозит?

– Готовь машину, – сказал Володя Кунару, присаживаясь рядом с командиром. Дождавшись, когда эфенди, недовольно оглядываясь на них, отойдет на приличное расстояние, он похлопал Демидова по плечу. – Остынь, командир. Я все прекрасно понимаю. Только соваться в полицию без предварительной рекогносцировки – это даже не глупо, а тупо. Нас всего двое, так что прикрывать спину будет некому. А без этого, сам знаешь, что может получиться...

Демидов молча кивнул. Он сидел ссутулившись, глядя в землю. Приступ ярости оттого, что кто-то встал на его пути, уже прошел. Теперь Купец холодно просчитывал возможные варианты освобождения своих бойцов из полицейского участка.

– Муллу этого с собой возьмем, – проговорил командир, не отрывая взгляда от земли. – Он хвастался, что до полковника в египетской армии дослужился. Значит, должен быть грамотным воякой.

– Да он наверняка и сам проситься будет, – пожал плечами Локис. – Ладно, хватит болтать, пошли готовиться...

Глава 16

– Полагаешь, что он справится? – Этот вопрос Демидов начал задавать, как только Кунару скрылся за углом дома.

Как и предполагал Володя, мулла сам попросился ехать с ними в полицию. Точнее, даже не просил, а просто сел на переднее сиденье, рядом с Саидом. Заметив, что разведчики при этом многозначительно переглянулись, он тут же привел два, как ему казалось, весомых аргумента: во-первых, он духовное лицо, а это весьма немаловажно для страны, в которой ислам является государственной религией. А во-вторых, он знает русский и арабский языки. Десантники не стали спорить. То, что Кунару поедет с ними, предполагалось с самого начала. Они сидели на заднем сиденье, сложив оружие в ногах. Чтобы их полувоенная форма никому не бросалась в глаза, мулла-эфенди уговорил их переодеться в гражданку.

– К самому участку подъезжать не будем, – проговорил Кунару, когда его «Исудзу» выехал за ворота. – Я немного знаком с начальником городской полиции Мамбруком Наном. Попробую поговорить с ним. Может быть, из этого что-то выйдет.

– Нам бы только узнать расположение коридоров, – проворчал Демидов. – А самое главное, выяснить, где сидят парни. Все остальное – дело техники.

– Напрасно вы так думаете, – покачал головой эфенди. – Когда только начались демонстрации и митинги, полицейские пытались их разгонять, но быстро поняли, что это далеко не стихийное недовольство. Собственно, только поэтому они и убрались с улиц...

– Ну и что из этого? – спросил Демидов, не понимая, к чему клонит мулла.

– Люди громили не только магазины и лавки, – усмехнулся Кунару. – Попутно они разнесли местную тюрьму и несколько полицейских участков. Так что полиция была вынуждена занять глухую оборону. Кстати, торговцы сделали то же самое. Сейчас сами увидите...

«Исудзу» проезжал мимо какого-то большого торгового центра, большинство витрин которого были выбиты. Пустые оконные проемы были заложены мешками с песком.

Из узких пригородных кварталов пикап выбрался на широкие центральные улицы. Саид сразу же придавил скорость. К удивлению разведчиков, центр Туниса тоже не отличался многолюдностью. Попадавшиеся им прохожие пугливо оглядывались на «Исудзу», на крыше которого мулла приказал установить крупнокалиберный «браунинг М2НВ». Локис попытался доказать, что это излишняя мера, но Демидов даже не дал ему договорить.

– Если придется штурмовать участок, – заявил он, – то эта пушка пригодится. И вообще, оружия, как и водки, мало не бывает!

Локис только тяжело вздохнул, поняв, что спорить с командиром бесполезно. Купец настроился на штурм, и теперь отговорить его от этого не удалось бы никому.

Остановив машину в полутора кварталах от участка, Кунару выбрался из нее, ободряюще взглянул на разведчиков и, не оглядываясь, быстро зашагал по улице.

Ровно через пять минут после того, как мулла-эфенди скрылся за углом, Демидов в первый раз спросил у Локиса: «Ты думаешь, у него получится?» А Володя ответил: «Понятия не имею, но сильно на это надеюсь».

– Хуже нет, чем ждать и догонять, – проворчал Купец, посмотрев в очередной раз на циферблат своих часов. – Вот спрашивается, что он там так долго делает? Неужели для того, чтобы тебя послали на хер, нужно полчаса?

– Откуда я знаю, – возмутился Володя, – сколько на это надо времени? Мне, например, для этого и пяти секунд хватило бы... И вообще, командир, прекращай гнать волну, и так нервы на пределе!

Демидов недовольно засопел, но ничего не сказал. Видимо, он тоже понял, что перегнул палку со своими переживаниями.

Кунару появился внезапно. Володя и Купец, затаив дыхание, смотрели, как он неторопливо идет по тротуару, как развеваются полы его длинной рубахи. Видимо, мулла был чем-то озадачен; он смотрел себе под ноги, вся его фигура выражала смиренность и покорность судьбе. Кунару то ли продолжал играть какую-то роль, то ли в самом деле искренне переживал неудачу.

– Нан отказался со мной разговаривать, – сказал он, садясь на переднее сиденье. – Я не понял, почему он так поступил; господин главный полисмен даже не вышел из своего кабинета.

– Вот и отлично, – обрадованно выдохнул Демидов, доставая из-под ног автомат. – Значит, переходим к варианту «Б». Ты выяснил, где сидят ребята?

– За стойкой дежурного полицейского офицера, – нехотя ответил Кунару, – есть коридор, по бокам сделаны специальные клетки для арестантов. Кроме ваших людей, в них больше никого нет. Только учтите, в участке полно вооруженных полисменов, двери закрыты, а окна заложены мешками. Меня сначала даже пускать не хотели...

– Прорвемся, – хохотнул Демидов, лязгнув затвором и досылая патрон в патронник. – Не впервой! Медведь, ты на подстраховке. Ты, мулла-джан, дуй за пулемет. Как только окажемся перед этим драным участком, открывай огонь. Неважно – в кого, главное, побольше грохота. Медведь, если что, подкорректирует... Все, пошли, с Богом! Гони, басурманин!!!

Он с силой толкнул в спину Саида. Кунару что-то торопливо объяснил своему слуге по-арабски. Машина, набирая скорость и подвизгивая скатами на поворотах, вылетела из своего укрытия и понеслась по пустой улице. Саид, видимо выполняя инструкции своего хозяина, не снижая скорости, протаранил заложенное мешками окно полицейского участка. Демидов, не дожидаясь, когда машина полностью остановится, вывалился из салона и дал длинную очередь из автомата. Стрелял он больше для усиления эффекта, чем для того, чтобы кого-то подстрелить.

Локис тоже выскочил из «Исудзу», уперев приклад «Винтореза» в плечо и хищно водя толстым стволом со встроенным глушителем. Замешкался только Кунару. Он запутался в полах своей рубахи и тщетно пытался выбраться наружу, громко ругаясь по-арабски.

Обескураженные таким бесцеремонным поведением, полицейские не оказывали никакого сопротивления. Они замерли на своих местах, глядя выпученными глазами на машину с пулеметом на крыше и на вооруженных людей.

– Купа, забирай ребят! – крикнул Локис, стараясь не выпускать из виду никого из стражей порядка. – Пока я эту шелупонь контролирую...

Машина почти полностью въехала в помещение участка, зацепив стойку дежурного офицера. Сам он спрятался под столом и предпочитал не вылезать оттуда. Его подчиненные, лишенные руководителя, не получая никаких команд, тоже не спешили проявлять инициативу, хотя были вооружены.

– Командир, мы здесь! – раздался откуда-то из глубины помещения голос Чижикова.

Демидов бросился на голос, но почти тут же прогремела короткая очередь из «узи». В коридоре, в котором были расположены камеры для арестованных, кто-то пытался сопротивляться. Демидов, перекатившись по грязному полу, залег возле стены. Не высовывая головы из своего укрытия, он выпустил остатки магазина в невидимого стрелка и, перезаряжая автомат, крикнул Локису:

– Медведь, прикрой меня! А то я не уверен, что попал в этого чертилу...

Боковым зрением Володя, который продолжал стоять, держа «Винторез» наизготовку, уловил справа какое-то движение. Реакция снайпера сработала раньше, чем Локис успел что-либо подумать. Молниеносно развернувшись в сторону вероятной опасности, он одновременно нажал спусковой крючок. Полисмен, попытавшийся дотянуться до ружейной стойки, рухнул на пол. На стене за его спиной появилось большое маслянистое пятно из мозга и крови. Мощная девятимиллиметровая пуля «Винтореза» пробила голову бедолаги навылет. Не теряя времени и понимая, что примеру убитого могут последовать его коллеги, Локис запрыгнул в кузов пикапа. Бросив под ноги винтовку, он схватился за рычаги пулемета. Длинная очередь крупнокалиберных пуль в щепки разнесла хлипкую стойку дежурного офицера и отбила штукатурку до самых кирпичей.

– А ну, на пол все!!! – заорал Локис, надрывая голосовые связки. – На пол, суки, пока всех не положил!!!

Несмотря на грозный вид десантника, полицейские продолжали стоять, боязливо прижимаясь к окровавленной стене. Только теперь Володя сообразил, что арабы попросту не поняли, что он сказал. Повторять еще раз, но по-английски Локис не стал. Направив ствол в сторону перепуганных стражей порядка, он на пару секунд свел спусковые скобы. Пулемет затрясся, как в лихорадке. Очередь прошла над головами полицейских, на них посыпались пыль и куски штукатурки. Полисмены тут же попадали на пол, словно перезревшие апельсины.

Из глубины арестантского коридора опять свистяще застрекотал «узи». Несколько пуль с тонким звяканьем стукнулись в щиток «браунинга». Володя не видел стрелка, хотя машина стояла почти напротив коридора. Видимо, тот прятался в одной из клеток. Достать его из пулемета или автомата было сложно, на это требовалось время, которого у Демидова и Локиса не было. К тому же Володя опасался, что шальная пуля может зацепить кого-нибудь из его друзей.

– Парни! – напрягая голос до предела, крикнул Локис, рассчитывая, что арестованные разведчики его услышат. – Ложись!!!

Выждав несколько секунд, Володя длинно засадил в сторону коридора. Грохот выстрелов и звяканье отработанных гильз о металлический пол кузова слились в единый звук. Пыль от сорванной со стен штукатурки повисла в комнате сплошной пеленой. Но Володя продолжал стрелять до тех пор, пока не закончилась лента. В неожиданно наступившей тишине он отчетливо услышал сопение лежавших на полу полицейских. Мимоходом удивившись, что они не пытаются еще раз устранить его, Володя огляделся в поисках запасной ленты. В углу он заметил несколько больших патронных коробок. Не теряя времени, Локис подтянул одну из них и только тут заметил, что Кунару, выпутавшись из складок своей рубахи, вытащил откуда-то автоматическую двадцатизарядную «беретту», которую он направил на полисменов. Только теперь Локис догадался, почему ему никто не мешал обстреливать коридор.

– Отлично, господин мулла, – пробормотал Володя, ловко отжимая вниз останов пулеметного затвора, открывая крышку короба и вставляя новую ленту.

Отведя назад рукоятку заряжания, он поставил затвор на боевой взвод, приготовившись к стрельбе. Но этого не потребовалось. В коридоре послышались осторожные шаги, и из пыльной завесы, держа руки над головой, выглянул Ефимов.

– Сдаемсу! – Несмотря на серьезность обстановки, он умудрялся шутить.

– Быстро в машину! – рыкнул на него Купец, поднимаясь с пола. – Клоуны, мать вашу!

Как только разведчики забрались в кузов, Демидов, который на всякий случай прикрывал их, пошарив в карманах куртки, швырнул что-то в коридор и трусцой подбежал к пикапу. В арестантской бухнуло, оттуда вырвались оранжевые языки пламени; на разведчиков дохнуло волной горячего, удушливого воздуха.

– Все, уходим, – проговорил Купец, едва успев плюхнуться на заднее сиденье. – И так на пять минут дольше намеченного тут застряли...

Взревев мотором, «Исудзу» задним ходом выехал из разгромленного участка. Но едва Саид успел развернуть машину, из развороченного окна захлопали беспорядочные неприцельные выстрелы. Видимо, поняв, что непосредственная опасность их жизням миновала, полицейские «отважились» на сопротивление.

Глава 17

Заложив руки за спину и немного пригнув голову, Демидов мерно прохаживался перед понуро стоявшими перед ним четырьмя разведчиками.

– Дожили! – с нескрываемым сарказмом проговорил Купец, не глядя на подчиненных. – Какие-то тупоголовые полицейские свободно пеленают элиту Российской армии... Позор!

– Командир, их было человек сорок, – попытался вставить слово Чижиков.

– К тому же они были вооружены... – поддакнул Ефимов.

– Молчите! – не стал дослушивать их оправдания Демидов. – Не хрена было вообще по городу шляться! Вас предупреждали, что арабы терпеть не могут иностранцев.

– Но сначала-то все нормально было, – проговорил Круглов. – Мы спокойно шли по улице; вдруг подъезжают две машины, на них никаких опознавательных знаков, выпрыгивают эти уроды с автоматами, окружают нас и грузят...

– Слушай, Толстый, – Демидов остановился перед пулеметчиком, глядя на него в упор. – Ты когда-нибудь слышал о том, что задница и оправдания есть у всех?

– Слышал, – проворчал Круглов. – Только это не оправдания, а факты...

– Фактом является то, – внушительно проговорил Купец, – что вас спеленала местная полиция, а мы с Медведем, чтобы выручить вас, разнесли половину участка. Вот это факты. А все, что вы мне рассказываете, – задница. Я понятно выражаюсь?

Локис сидел на скамейке и молча слушал, как Демидов распекает бойцов. Сам он считал, что они этого не заслужили. В конце концов, в подобной ситуации могли оказаться и они с Демидовым. И, скорее всего, повели бы себя точно так же. Сработал бы рефлекс самосохранения. Все это Володя понимал, но предпочитал пока не вмешиваться в воспитательную работу командира. «Небольшая трепка еще никому не вредила», – подумал он.

Наконец Купец построил четверку на небольшой площадке за домом Кунару.

– И как я могу теперь вам доверять? – продолжал он, входя в педагогический раж. – Сегодня вы сдались в плен полиции, а завтра вообще завалите на хрен все дело! Все, Шико, даешь радио на базу, что задание провалено и мы возвращаемся!

– Погоди, Купа, – Володя поднялся со скамейки, – не лишкуй. Лично я считаю, что парни поступили правильно...

– Каким местом? – повышая голос, поинтересовался Демидов, скашивая на Локиса глаза.

– Всеми! – в тон ему ответил Володя. – Подумай сам, если бы ребята начали сопротивляться, их бы в лучшем случае покалечили. А могли бы и вообще убить. А так они живы, здоровы и готовы продолжить выполнение задания...

Несколько минут Демидов буравил Локиса взглядом, потом махнул рукой.

– Паразит ты, Медведь, – проговорил он. – Всю мою воспитательную работу свел на «нет». Не мог попозже влезть со своими рассуждениями?

– Если бы ты не начал заговариваться, – буркнул Локис, незаметно показывая остальным разведчикам оттопыренный большой палец. Те в ответ улыбнулись.

– Ладно, – что-то решив для себя, сказал Демидов после непродолжительной паузы, – готовьтесь к тому, что из столицы мы перебираемся в леса. Хватит, уже предостаточно мы здесь накуролесили. Выход сегодня, в ночь...

Круто развернувшись, он зашагал по дорожке в сторону дома. Локис некоторое время смотрел командиру вслед, довольно ухмыляясь.

– Лихо ты его, – проговорил Ефимов, хлопая Володю по спине. – Я уж думал, он с нас до самых костей стружку снимет.

– Купа может, – не стал спорить Локис. – У него такие вещи не задерживаются... А вообще-то он прав. Сидим тут, как в санатории, и ни хрена про этого Самойленко не знаем.

– А ты полагаешь, – усмехнулся Круглов, – что если мы уйдем в леса, то информации будет больше? Этот полковник – опытный разведчик, и если он, как ты говорил, задумал уйти, то должен сделать это чисто. Без сучка без задоринки – так, что и не подкопаешься.

– Да он так и сделал, – сказал Чижиков, – ни единой зацепки не оставил...

– Знаете, парни, – потирая шею, задумчиво сказал Ефимов. – Я не знаю, сам этот полкан ушел или его увели как телятю. Честно говоря, мне это совершенно параллельно. Мы должны его найти и доставить. Все! На этом наша миссия заканчивается. Спрашивается, на хрена козе баян, если она и так веселая? К чему забивать голову ненужной информацией?

– Может, ты и прав, Саня, – задумчиво проговорил Локис. – Только... – Он не договорил, резко вставая со скамейки. – Пошли, парни, готовиться, а то Купа с нас не только стружку снимет...

Решение о том, что в ночь группа должна уйти в горы, пришло к Демидову спонтанно. Толчком к этому послужила стычка с полицией, разгром их участка и большая вероятность того, что их ищут по всему городу. Он понимал, что задержание четверых разведчиков – это не случайность. Хотя чисто теоретически допускал и такое. Однако правило не ввязываться в конфликт без особой надобности заставляло Купца как можно скорее исчезнуть из города. К тому же горные леса были для него более привычной средой, чем городские улицы и проспекты.

Пройдя через сад, Демидов поднялся на крыльцо дома Кунару и вошел внутрь. Где находится комната хозяина, он прекрасно знал, поэтому сразу же поднялся по лестнице на второй этаж.

Кунару сидел на шелковых подушках с большой пиалой в руках. Увидев Демидова, он недовольно поморщился. Эфенди в первый же день просил разведчиков не входить в дом без крайней необходимости. Он не стал объяснять причины, сославшись на местный обычай; на самом же деле просто не хотел, чтобы десантники даже случайно увидели ту аппаратуру, которая у него стояла, – в частности, системы спутниковой связи и спутникового слежения. Такой набор мог и менее опытных людей навести на определенные мысли, а в том, что эти русские парни – разведчики, он после стычки в участке уже нисколько не сомневался.

Демидов, сделав вид, что не заметил гримасы муллы, без приглашения уселся рядом с Кунару на подушки.

– Ты обещал дать транспорт и проводника, – без предисловий, принятых на Востоке, проговорил он, в упор глядя на Кунару. – Этой ночью мы должны уйти. Кстати, это и в ваших интересах.

– Вы мне нисколько не мешаете, – пожал плечами эфенди. – Даже наоборот.

– Господин Кунару, – покачал головой Купец, впервые за все время называя муллу по фамилии, – ты опытный человек, военный, проходил подготовку в нашем вузе... Неужели ты не понимаешь, что полиция обязательно будет искать тех, кто нашухарил в их участке? Они, конечно, бестолковые, сильно напуганы сейчас, но это временное явление. Рано или поздно они выйдут на тебя. Не удивлюсь, если за тобой придут уже этой ночью...

– Это все ваши домыслы, – отпивая из пиалы, заметил Кунару.

– Это не домыслы, – помотал коротко остриженной головой Купец. – Твой визит к начальнику полиции, непосредственно за которым последовал штурм. Твое непосредственное участие в этом штурме. Наконец, номер на машине... Или ты хочешь сказать, всего этого недостаточно для того, чтобы заподозрить тебя?

Кунару пожевал губами, словно помогая себе этим переварить то, что сказал ему Демидов. Перед его приходом он думал практически о том же самом, заодно просчитывая варианты ухода из города. Правда, у него сроки не были такими сжатыми, как у разведчиков.

– Давайте говорить правду, – неожиданно предложил он Купцу. – Вы не рассказывали мне, кто вы такие; я, собственно, и не спрашивал об этом...

– А я и не собираюсь ничего вам рассказывать, – быстро вставил Демидов.

– Правильно, – чуть наклонил голову Кунару. – Не надо ничего рассказывать. Я и сам догадался, кто вы и зачем сюда прилетели.

Демидов озадаченно крякнул.

– Это было несложно сделать, – с улыбкой продолжал эфенди. – Вы слишком грамотно воюете. Не забывайте, что я учился в вашей военной академии, проходил стажировку в ваших войсках, у ваших специалистов. Надеюсь, что вам не надо рассказывать, чему меня учили в Военной академии имени Фрунзе?

Демидов провел рукой по крепкой шее. Рассказывать, чему учат в одном из престижнейших учебных заведений бывшего СССР, действительно не было надобности. Общевойсковая академия готовила командно-штабные кадры оперативно-тактического профиля. А это означало, что курсантов учили не только собирать информацию, но и умело ее анализировать, принимая единственно правильное решение. Не случайно в Академии Фрунзе было много преподавателей из бывших разведчиков-нелегалов.

– Хорошо, – проговорил Купец, стараясь не смотреть в глаза Кунару, переходя на «вы», – допустим, что вы нас расшифровали. Но вопрос об обещанной вами помощи не снимается...

Кунару усмехнулся.

– Вы, русские, всегда куда-то спешите, – сказал он, отставляя пиалу в сторону. – Даже свои разговоры начинаете с самого важного. У мусульман это не принято. Впрочем, машину вы уже видели, и даже смогли опробовать. А проводником пойду я сам. Так будет лучше для всех...

– Знаете, – задумчиво проговорил Купец, – мне не совсем понятно ваше маниакальное желание насолить этому Джамили...

– Он мой личный враг, – перебивая Демидова, быстро проговорил Кунару. – Из-за этого человека я лишился семьи, карьеры и Родины... Такое объяснение вас устроит?

– Вполне. – Купец поднялся с подушек. – Но как бы там ни было, выехать мы должны сегодня же! И это не обсуждается. Даже если вы не сможете или не захотите лично сопровождать нас, мы все равно уйдем. Так надо!

Кунару хотел что-то возразить, но Купец не стал его слушать. Развернувшись, он быстро спустился вниз и вышел из дома. На крыльце галереи капитан нос к носу столкнулся с Ливией Бугрими.

– Ты здесь откуда? – невольно вырвалось у Демидова. – Тебя же в Бизерту к папе отправили!

– Я вернулась, – пролепетала девушка. – На Москву авиарейсов нет, я не могу вылететь из Туниса... Возьмите меня с собой. Пожалуйста!

– Час от часу не легче, – пробормотал Демидов, отстраняя Ливию. – Вот только баб мне в группе и не хватало. Домой чеши, к папочке-богатею, пусть он тебя спасает!

– Папу убили... – На глаза у девушки навернулись слезы. – Его дом сожгли. У меня не осталось ни денег, ни документов, ни вещей... Не бросайте меня, я вас очень прошу...

Демидов трагически закатил глаза. Он прекрасно понимал, что не может оставить девушку в доме Кунару. Это было против исламских традиций. Женщина в доме постороннего мужчины могла быть либо близкой родственницей, либо женой.

– Ладно, пошли со мной, – сказал он, направляясь к домику, в котором уже вторые сутки жили разведчики.

Глава 18

Из-за беспорядков в городе стали случаться перебои с электричеством. Поэтому серебристые звезды на антрацитовом африканском небе были видны очень отчетливо. Они загадочно подмигивали, снисходительно глядя на земных обитателей, и как будто посмеивались над проблемами землян.

Комендантский час в столице и особое положение, введенное по всему Тунису Временным комитетом, существовали только на бумаге и в головах тех, кто их вводил. В этом десантники убедились, как только «Исудзу» с крупнокалиберным пулеметом на крыше проехал несколько кварталов. Ночная жизнь города оказалась значительно активнее, чем дневная. В свет мощных фар то и дело попадались группы людей, которые тащили какие-то тюки и свертки, грабили магазины и небольшие лавчонки. Увидев машину Кунару, большинство старались как можно скорее укрыться от яркого света, видимо принимая русских десантников за полицейский или военный патруль. Впрочем, находились и такие, которых не пугал ни «браунинг», ни сидящие в кузове пикапа вооруженные люди. Они бросали равнодушные взгляды на машину и тут же отворачивались от нее.

– Сначала выберемся в Аль-Хураши, – сказал Кунару, сидевший рядом с Саидом. – А оттуда я знаю короткую дорогу в Восточный Атлас.

На том, чтобы за рулем был его человек, эфенди настоял, несмотря на протесты Демидова. Ливию тоже пришлось брать с собой. Все это раздражало Купца, но он старался не подавать виду, хотя давалось это ему с большим трудом.

– А не опасно опять в это селение соваться? – хмуро спросил командир, сидевший на заднем сиденье рядом с Ливией и Локисом. – Эти клоуны, после того, что мы им устроили, вполне могут оставить там засаду.

– Могут, – не стал спорить Кунару. – Но вряд ли рискнут напасть на нас. К тому же они не знают, сколько у вас людей, но подозревают, что больше двух.

– Не вижу логики, – проворчал Демидов. – Я бы на их месте подтянул туда больше сил, с более мощным вооружением...

– Вы плохо знаете местные особенности, – перебил его Кунару. – Джамили вряд ли станет соваться дважды туда, где его бойцам дали хорошую взбучку.

Володя обратил внимание, что чем дольше эфенди общался с ними, тем менее заметным становился его акцент.

За окном «Исудзу» промелькнули знакомые оливковые заросли. Локис вскинул «Винторез», на прицел которого он загодя поставил специальную насадку для ночной стрельбы. В бледно-зеленоватом свете ПНВ он хорошо видел селение, в котором они отсиживались полтора суток после высадки в аэропорту «Тунис-Карфаген». Аль-Хураши был по-прежнему пустынным. Жители так и не вернулись в него. Из-за тесноты салона угол видимости у Володи был небольшой. Но снесенные двери башни и несколько обезображенных трупов, у которых Семен Чижиков оставил свои хитроумные растяжки, Локис увидел сразу же.

– Не пойдут дважды, говоришь, – насмешливо протянул он, на мгновение отрываясь от прицела. – А вот и не угадал – в башню-то они совались...

Он быстро перевел прицел выше и в окне второго яруса отчетливо увидел торчащий ствол пулемета.

– И наверх смогли подняться, – констатировал он. – Кунару, скажите водителю, чтобы он был внимательнее. На дороге может быть фугас. А еще лучше, если он вообще остановится, – надо осмотреть дорогу.

Кунару что-то проговорил по-арабски, и машина заметно сбавила скорость. Метров через десять Саид остановился – неподалеку от поворота, за которым начинался довольно крутой спуск в селение. Володя тут же выпрыгнул из салона и, перекатившись по земле, опять принялся обшаривать окрестности через прицел.

– Всем из машины, – скомандовал Демидов, тоже выскакивая наружу и поднося бинокль к глазам. Снабженный встроенным ПНВ, тот не нуждался в дополнительных приставках-насадках. – Чиж, возьми Капрала, – приказал он, когда разведчики, выпрыгнув из кузова, залегли под машиной. – Проверьте дорогу на минирование. Только аккуратно – на башне пулемет...

– Командир, – осторожно позвал Демидова Чижиков, – если пулемет на башне стоит, то там точно никого нет...

– То есть как это – нет? – Купец оторвался от бинокля. – Ты что несешь?

– Да вот так и нет, – торопливо начал объяснять Семен. – Это я трофейный ствол установил, а под него ловушку втетерил. Так что если окно цело, а ствол торчит, – то это моя работа.

– Паразит, – выругался Купец, но тут же спохватился. – Отставить разговоры! Выполняйте приказание! Обследовать дорогу на расстоянии три километра и доложить мне результаты!

– Есть, – неохотно ответил Чижиков, понимая, что в определенном смысле Демидов прав.

Володя не слышал этого разговора, потому что отполз вперед метров на сто пятьдесят, к небольшому придорожному кустарнику. В прицел он четко видел все башенные бойницы. Но они были совершенно темными; в них не мелькали даже блики света, что казалось Локису подозрительным. Не могли же все боевики одновременно лечь спать! Это казалось разведчику невероятным. Через прицел он тщательно обследовал весь фасад третьего яруса башни. Тот казался безлюдным, но Локис продолжал лежать. Наведя ствол «Винтореза» на то окно, из которого торчал ствол ПКМ, он терпеливо ждал.

Слева послышался легкий шорох. Володя скосил глаза: на него надвигалось что-то большое и черное. Быстро отложив винтовку, Локис легко, без лязга, выдернул из ножен свой SOG и, перехватив нож обратным хватом и сжавшись в пружину, приготовился броситься на неизвестного врага, как только тот подползет к нему поближе.

Черная масса замерла. В темноте раздался тихий протяжный свист.

– Медведь, – услышал Володя громкий шепот Демидова. – Это ты?

– Нет, блин, это привидение, – с плохо скрываемой досадой ответил Володя таким же громким шепотом. – Купа, черт неумытый, ты что, не мог сразу же обозначить себя? Я же тебя чуть не грохнул!

– Чуть не считается, – проворчал Демидов, подползая к Локису и поднося бинокль к глазам. – Что тут у тебя?

– Да ни хрена, – Володя убрал нож и опять взялся за «Винторез». – Темно и тихо, как у негра в заднице...

– А ты там был? – ехидно-вежливо поинтересовался Демидов и тут же уточнил: – Я имею в виду задницу негра...

– Иди-ка ты со своими подначками, – с чувством ответил Локис. – Ты бы лучше за башней следил. Не нравится мне эта тишина...

– Чиж сказал, – с деланым равнодушием проговорил Демидов, не отрываясь от окуляров бинокля, – что это он пулемет выставил и заминировал его.

– Ну да, – ответил Локис. – А заодно для маскировки сорвал с петель тяжеленную дверь и положил на крыльце трупы. Заметь, подорванные трупы, а не расстрелянные...

Демидов навел панораму бинокля на вход в башню и смущенно крякнул. Лежащие тела действительно были изуродованы мощным взрывом от прыгающей мины.

– Ну, значит, они попытались войти, – не слишком уверенно предположил Демидов, – у них не получилось...

– Тихо! – прошипел Локис. Слушая рассуждения командира вполуха, он продолжал внимательно следить за пулеметным стволом. В тот момент, когда Алексей начал развивать новую версию, Володя отчетливо увидел мелькнувшую в окне тень человека.

– Тихо, Купа, – повторил Володя, до слез вглядываясь в темноту. – Кажется, клиент зашевелился...

Опытный снайпер, он прекрасно знал, что если долго вести наблюдение за объектом, то можно увидеть даже то, чего и нет. Но сейчас был не тот случай. За башней он следил не более пятнадцати минут, поэтому глаз у него замылиться не успел. Значит, в башне кто-то был. Теперь уже Володя в этом не сомневался. Все, что ему оставалось, – терпеливо ждать, когда этот «кто-то» проявится еще раз. Хотя был и еще один вариант – провокация. До башни было немногим больше трехсот метров. Если сильно зашуметь, то не исключено, что пулеметчик либо высунется, либо попытается открыть стрельбу. Тогда снять его будет значительно проще.

– Купа, – тихо позвал он Демидова, – ты поближе подобраться к башне сможешь?

– На хрена? – совершенно искренне удивился Купец. – Ты что задумал?

– Хочу попробовать выманить этого хрюнделя, – признался Локис. – Ты подшухари немного...

Володя не договорил. В окне опять появилась тень человека. Только на этот раз она не мелькала, а нависала над пулеметным стволом. Видимо, засевший в башне человек что-то увидел на дороге или в селении.

– У него, похоже, прицел на пулемете стоит, – прошептал Локис, догадавшись, почему тот до сих пор не подошел к краю окна. А так его скрывал каменный откос, и с той позиции, которую занял Володя, он был неуязвим. Чтобы снять пулеметчика, снайперу надо было перебраться метров на сто правее.

– Леха, – попросил он Демидова, – прикрой в случае чего. Оттяни огонь на себя. Хорошо? Я попробую зайти к нему справа.

Ответить Купец не успел – с башни громыхнула пулеметная очередь. Красные трассеры с шорохом ушли куда-то в сторону дороги.

– Что это? – удивленно вскинулся Володя. – Куда он палит?

Его вопрос был вполне уместным. Машину пулеметчик видеть не мог – не позволяли кусты и поворот дороги, на котором она остановилась. К тому же угол поля зрения у прицела НСПУ-3, приспособленного для пэкаэмов, был девять с половиной градусов, а «Исудзу» стоял «на два часа» – это почти в два с половиной раза превышало обзор пулеметчика в прицел.

– Черт, – выругался Демидов, приподнимая голову над кустами и оборачиваясь назад. – Чиж, скотина караванная, я же сказал аккуратно проверять дорогу! Теперь начнется...

Словно в подтверждение его слов, из окна башни опять сверкнуло. Пулеметчик, судя по всему, был опытным стрелком – он стрелял короткими очередями, что было значительно эффективней, если собираешься не убивать противника, а только прижать его к земле и дать возможность взять его в плен.

Со стороны селения послышались частые автоматные очереди. Видимо, в башне было сделано что-то вроде блокпоста, а основной «гарнизон» расположился в Аль-Хураши. И теперь, услышав пулеметные очереди, боевики спешили вступить в дело.

– Отходим к машине, – скомандовал Демидов и, не оглядываясь, побежал, пригнувшись, в сторону «Исудзу».

Локис посмотрел ему вслед. Он прекрасно понял, что задумал его командир. Демидов решил, используя внезапность и темноту, проскочить через селение в лоб, или, как он сам выражался, «по-наглому». Как ни странно, но очень часто этот абсолютно авантюрный прием срабатывал. Не ожидающий ничего подобного противник, растерявшись, просто не успевал ничего предпринять. Однако Володя прекрасно понимал, что сейчас это может не пройти. И все из-за сидящего в башне пулеметчика. Сразу за поворотом большой участок дороги на спуске был виден стрелку как на ладони. И вряд ли он упустит возможность расстрелять машину несколькими длинными очередями. Но говорить об этом Демидову было поздно. Его большая фигура растворилась в темноте.

Приподнявшись на локтях, Локис быстро огляделся. Ему предстояло пробежать по низкорослому кустарнику около ста – ста пятидесяти метров – в темноте, плохо зная местность. Набрав полную грудь воздуха и задержав дыхание, Володя медленно сосчитал до десяти и, забросив за спину «Винторез», сорвался с места в спринтерском броске, не сводя глаз с частых, пульсирующих оранжево-красных вспышек трассеров в окне башни.

Колючие ветки кустов цеплялись за штанины, несколько раз он споткнулся о невидимые корни или камни, каким-то чудом удержавшись на ногах. Вспышки пулеметных очередей были совсем рядом. Володя понимал, что еще несколько десятков шагов – и он окажется в поле зрения пулеметчика, но продолжал бежать, чтобы по возможности оказаться на одной линии с ним. Тугая струя трассеров с громким шуршанием пронеслась у разведчика над самой головой. Поняв, что он попал в простреливаемую зону и пулеметчик его засек, Локис с размаху рухнул на землю, одновременно перебрасывая «Винторез» со спины на грудь и откатываясь в сторону. Несколько томительных минут он лежал, не шевелясь, восстанавливая дыхание, а заодно давая понять противнику, что тот попал. Скорее всего, пулеметчик заметил его слишком поздно. Поэтому ему пришлось торопливо переводить ствол пэкаэма в сторону так неожиданно появившегося из ниоткуда противника.

Отдышавшись, Локис осторожно вытянул из-под себя винтовку и прижался глазом к окуляру прицела. Пулеметчик и в самом деле поверил, что убил его. Во всяком случае, второй раз в сторону Володи он уже не стрелял. В оптику десантник разглядел того, кого ему предстояло убить. Пулеметчик был примерно ровесником Володи, но густая борода несколько старила его. Голова парня была повязана какой-то тряпкой с написанными на ней арабскими завитушками. Закрыв левый глаз, а правым приникнув к прицелу, боевик сосредоточенно бил короткими очередями. Володя поймал под уголок прицела голову с повязкой и плавно потянул спуск. «Винторез» слабо дернулся в его руках, от головы пулеметчика в разные стороны полетели ошметки мозга и черепной кости. Его отшвырнуло назад и в сторону. Пулемет, который боевик высунул из окна более чем наполовину, со стуком упал к подножию башни.

Локис не торопился подниматься, по опыту зная, что классический расчет ПКМ состоит из двух человек. Он ждал, когда напарник убитого пулеметчика начнет нервничать или попытается отомстить за убитого товарища. Володя шарил прицелом по стенам башни, пытаясь упредить стрелка, но тот не показывался.

Обостренным слухом снайпер уловил шум мотора «Исудзу», тут же заглушенный тяжелым рокотом «браунинга М2НВ». Разведчики начали прорыв. Медлить больше было нельзя, Локис рисковал отстать от своих. Быстро осмотрев ярусы башни еще раз, Володя вскочил на ноги и, пригибаясь, побежал на звук выстрелов. У него вдруг зачесалась спина между лопатками – в том самом месте, куда, по его мнению, должна была войти очередь трассирующих пуль. Шестьсот метров, которые отделяли Локиса от дороги, показались десантнику нескончаемыми. Он бежал, чувствуя, как по лбу у него стекает противный, липкий пот.

Саид остановил машину на повороте, точно на линии стрельбы пулеметчика, которого снял Локис. Володя уже различал в предрассветных сумерках очертания машины и силуэт Петра Круглова, который короткими очередями прижимал боевиков, наступавших из Аль-Хураши. Те, используя крутой склон, пытались подобраться к машине как можно ближе; но едва кто-то из них появлялся над гребнем холма, его срезала очередь. Своих сослуживцев Локис не видел, они залегли в придорожных зарослях; оттуда сверкали короткие вспышки автоматных выстрелов. Над головой Володи с противным шорохом пронеслись пули. Напарник убитого им пулеметчика с большим запозданием пытался достать Локиса из «калаша». Это было не только глупо, но и совершенно бессмысленно. На таком расстоянии пули из автомата долетают практически на излете и почти не могут навредить тому, в кого стреляют. Зато «Винторез» с шестисот метров вполне способен «снять» автоматчика. С разбега перекувыркнувшись через плечо, Володя развернулся в сторону башни и, вжав приклад винтовки в плечо, приник правым глазом к окуляру. Второй номер расчета стрелял из соседнего окна. Володя отчетливо видел его молодое, почти мальчишеское лицо с выпученными от страха глазами. Флажок снайперского прицела замер.

– И чего тебе дома не сиделось, – посетовал Локис, нажимая спуск на своем «Винторезе».

Он видел, как девятимиллиметровая пуля со стальным сердечником клюнула мальчишку в середину лба; видел, как тот отлетел в глубь комнаты с удивленно-испуганным выражением на лице.

– Ненавижу такую работу, – пробормотал Локис, подползая к машине.

Боевики уже не пытались штурмовать склон, понимая, что это бесполезно. Они залегли у подножия холма, чего-то выжидая.

– Купа, – позвал Локис командира и, когда тот откликнулся, торопливо предложил: – Может, попробуем проскочить? А то, сдается мне, эти уроды какую-то поганку для нас задумали.

– Я того же мнения, – отозвался Демидов после небольшой паузы. – Парни, грузимся в машину. Только по-тихому, без шума.

Стараясь не брякать оружием, разведчики забрались в кузов. Локис, Демидов и Чернов начали осторожно раскачивать тяжелый внедорожник. Через несколько минут тот нехотя подался. Подкатив машину к самому склону, разведчики запрыгнули в кузов. «Исудзу», набирая скорость, начал скатываться вниз. Изготовившиеся к бою десантники напряженно всматривались в рассеивающуюся темноту. Внедорожник почти бесшумно несся по склону. На его середине Саид включил передачу. Двигатель, сердито чихнув, взревел. Разведчиков сильно тряхнуло в кузове – видимо, Саид до упора вдавил педаль акселератора. На полной скорости мощная машина врезалась в толпу боевиков, готовивших к бою минометы. Локис видел, как один из них, перелетев через капот, боком свалился под заднее колесо. Ревя мотором, «японец» влетел в Аль-Хураши, оставляя за собой пыльный шлейф. Бандиты открыли беспорядочную пальбу, несколько пуль щелкнули о толстые стальные борта пикапа.

Глава 19

Селение Аль-Хураши разведчики проскочили не задерживаясь. Боевики пытались их догнать, но Локис двумя выстрелами прострелил оба передних колеса их машины. Мини-грузовик занесло. Развернувшись в противоположную сторону, он, перевернувшись, свалился в кювет.

– Вот и конец назойливым мопсам, – проговорил Володя, опуская «Винторез».

Отъехав километров на двадцать, Саид остановился. Кунару вышел из машины и подошел к разведчикам.

– В чем дело? – спросил у него Демидов, выпрыгивая из кузова и перехватывая автомат за цевье.

– Дальше надо идти пешком, – заявил эфенди.

– Это еще почему? – поднял брови Демидов.

– Эти люди от нас просто так не отстанут, – терпеливо пояснил Кунару. – Я приказал Саиду отвлечь их, он потом догонит нас. А мы пройдем коротким путем, через горы...

Эфенди показал рукой в сторону грязно-желтых внутренних склонов Восточного Атласа. Демидов оценивающе посмотрел в ту сторону, куда показывал эфенди.

– И насколько короче эта дорога? – спросил он, потирая подбородок.

– Если не будет никаких задержек, – проговорил Кунару, – то меньше чем через сутки мы будем на месте... У Джамили несколько баз, но я думаю, что он сейчас на самой дальней. Это на северных склонах Атласа.

– Командир, – позвал Купца Ефимов, – глянь-ка, что у нас тут получается...

Включив на ноутбуке навигатор, радист что-то быстро подкручивал манипулятором, меняя картинки на мониторе. Демидов нехотя посмотрел на дисплей.

– Что там у тебя получается? – проворчал он, рассматривая картинку.

– Где-то совсем рядом, – пытаясь скрыть ехидную улыбку, пояснил Шико, – работает несколько приемо-передающих устройств портативного типа. Кроме того, замечено какое-то движение. Вот смотри, я сейчас увеличу...

Демидов, продолжая хмуриться, посмотрел на монитор больше из вежливости, чем из любопытства. На серо-желтом фоне он действительно увидел какие-то фигурки, которые хаотично передвигались. Чем-то это напоминало мультфильм, снятый в жанре абстракции.

– Ну, и что это за народное творчество? – спросил Купец, не скрывая своего раздражения. – Лично я ни хрена не понимаю.

– А чего тут понимать? – совершенно искренне удивился Ефимов. – Это люди. А то, что они делают, сильно напоминает маневры.

– Да какие, к черту, маневры! – отмахнулся Купец, продолжая рассматривать изображение на мониторе. – Бегают, как тараканы после баллона дихлофоса...

Локис подошел к сослуживцам и тоже посмотрел на монитор из-под локтя Демидова. По бурой поверхности экрана были разбросаны коробочки каких-то строений. Между ними бегали фигурки людей, в руках которых Володя рассмотрел то ли ружья, то ли автоматы. Поодаль были видны машины или автобусы. Но Локиса больше заинтересовали какие-то приспособления, назначение которых было ему не совсем понятно.

– Еще увеличить можешь? – спросил он у радиста. – Чтобы покрупнее было...

– Это максимум, – покачал головой Шико. – Если сделать больше, изображение пойдет квадратиками. У меня разрешение слабоватое. Но могу установить, где это.

Ефимов щелкнул какими-то кнопками клавиатуры. На изображении высветились координатная и дальномерная сетки. Радист покрутил манипулятор.

Володя продолжал напряженно всматриваться в происходящее в нескольких километрах от них действо, пытаясь определить, что это такое.

– Действительно, – проговорил он после недолгой паузы, – на какие-то маневры смахивает. Видишь, они уже третий раз одно и то же упражнение отрабатывают. Что-то связанное с захватом дома... Может, проверим, кто такие?

– Километрах в сорока от нас, – сказал Шико, закончив настройку. – При хорошем темпе часа за три с половиной доберемся...

Демидов недовольно поморщился, скосив глаза на Ливию, стоявшую в стороне от разведчиков, и Кунару, который что-то говорил Саиду.

– При хорошем темпе, говоришь, – с нескрываемым сарказмом проворчал он. – Где бы его взять, этот хороший темп? У нас вот какие гири на ногах, благодаря некоторым благодетелям...

Володя опустил глаза в землю. Идея взять с собой Ливию принадлежала ему, и он отстаивал ее с завидным упорством, несмотря на то, что Демидов был категорически против. Причина Володиной настойчивости была вполне объяснима. Он вспомнил свою соседку, Марию Яковлевну, и ее внучку, которая поехала в свадебное путешествие в Тунис незадолго до начавшихся тут беспорядков. Володя прекрасно понимал, какую ответственность он брал на себя, но все равно настоял на своем.

– Не ворчи, командир, прорвемся, – проговорил Локис не слишком уверенно. – И потом, кто сказал, что это бандиты...

– Ой, молчи лучше! – прижимая руку к груди, попросил Демидов. – Лучше молчи, мать Тереза, а не то я рассержусь окончательно. У тебя в этой командировке и без того косяков как блох у кобеля...

Володя скривился, но возражать не стал.

– Значит, так, – обращаясь ко всем, громко проговорил Купец, – мы уходим на этот объект. Женщин и стариков отправляем с машиной. Вопросы есть? Вопросов нет. Построились и – вперед!

– Одну минуту, – послышался голос Кунару. – Говоря о стариках, вы, конечно же, имели в виду меня?

– А что, у нас есть кто-то еще? – вопросом на вопрос ответил Купец.

– Хочу вам напомнить, – надменно заявил мулла, – что я отставной военный. У меня была прекрасная подготовка...

– Хорошо! – неожиданно для всех согласился Демидов, критически оглядев сухопарую фигуру Кунару, одетую в форму типа «тропик». – Только сразу же предупреждаю, уважаемый, что на марше никаких скидок на возраст не будет.

– А никто и не собирается их просить, – все тем же высокомерным тоном ответил Кунару, вставая в строй к разведчикам.

– Ну, тогда напра-во и бегом марш! – скомандовал Демидов.

До заброшенного селения у подножия Атласских гор разведгруппа, как и предполагал Ефимов, добралась за три часа. Кунару старался не отставать от молодых парней, хотя давалось ему это с трудом. Володя, который бежал за ним, это прекрасно видел и по возможности старался помочь эфенди. Но тот всякий раз сердито зыркал на него и бежал дальше.

Когда до селения оставалось километра два, Демидов поднял руку вверх, приказывая десантникам остановиться.

– Привал десять минут, – распорядился он. – Медведь, ко мне!

Разведчики уселись на песок, поросший редкой травой. Внутренние склоны Атласа были зоной полупустынь. В начале года пейзаж был унылым и безжизненным.

Подойдя к Демидову, который, привстав на одно колено, что-то осматривал в бинокль, Володя опустился на пожухлую прошлогоднюю траву и тоже достал свой бинокль.

– Чего звал? – спросил он усталым голосом.

– Хочу, чтобы ты оценил обстановку, – проговорил Купец, не отрываясь от окуляров. – Тебе же нас прикрывать.

Локис поднес бинокль к глазам. В мощной оптике замелькали буровато-желтые заросли каких-то кустарников и одинокие кривые деревца, между которыми бродили шакалы. Володе показалось, что они чем-то встревожены.

– Что-то я никакого движения не наблюдаю, – разочарованно протянул Демидов. – Врет все ваша техника!

– Тихо! – вместо ответа прикрикнул Локис. – Слышишь?

В привычные шумы полупустыни вмешались сухие автоматные выстрелы. Демидов и Локис переглянулись.

– Где-то совсем рядом, – прошептал Володя, – километрах в полутора, не больше.

– И по-моему, из «калаша» садят, – озвучил догадку снайпера Купец.

– Семь шестьдесят два, – добавил Локис, поправляя ремень «Винтореза».

Не сговариваясь, они проползли вперед к краю холма и осторожно, чтобы их не заметили, заглянули в котловину, в которой и располагалось селение. Навигатор ноутбука не врал: внизу действительно были люди, не менее трех десятков. Но оружие – устаревшие акаэмы – были только у одетых в военную форму.

– Черт, – пробормотал Демидов, поднеся бинокль к глазам. – Ни хрена не пойму, что они тут делают. На тренировку похоже. Только что же они отрабатывают? Хрень какая-то...

– Действительно хрень, – подтвердил Локис, тоже разглядывая происходящее в свой бинокль. – И одежда на них какая-то странная. На афганских моджахедов похожи...

– Ага, даже «пуштунки» такие же... Слушай, а это что такое? Видеокамера, что ли? На хрена она им нужна, спрашивается? Посмотри вправо, «на час». Видишь?

Володя навел бинокль в ту сторону, куда указал Демидов. Камера была не одна: пошарив биноклем, Локис насчитал их целых три. Какой-то высокий мужчина в серой спортивной куртке и панаме, размахивая руками, что-то объяснял одетым в военную форму людям. Те послушно кивали головами, держа автоматы на плечах. Закончив говорить, высокий мужчина махнул рукой и торопливо отошел в сторону. Вооруженные акаэмами мужчины разошлись по селению. Часть из них, одетые как афганские моджахеды, зашли в полуразрушенный дом. Другие, в советской военной форме типа «песчанка», запрыгнули на броню БТР-80, из башни которого торчал кожух КПВТ[6]. Бронемашина отъехала на окраину селения, высокий мужчина в панаме что-то прокричал в мегафон. БТР сорвался с места и, набирая скорость, помчался по узкой улочке селения, оставляя за собой шлейф пыли. Поравнявшись с домом, в котором прятались моджахеды, бронетранспортер притормозил. Над его броней заклубился густой черный дым. Солдаты начали спрыгивать с бронемашины, стреляя на ходу. Башня бэтээра развернулась в сторону домика, КПВТ размеренно и гулко начал обрабатывать домик. Моджахеды остервенело огрызались...

...Демидов оторвался от бинокля и ошалело посмотрел на Володю.

– Медведь, ты что-нибудь понимаешь? – спросил он с недоумением. – Танковый Владимиров в упор садит по этой хибаре, а на ней ни одной отметины... Это как?

– А хрен его знает, – растерянно признался Локис.

Он, как и его командир, не мог поверить своим глазам. После выстрелов из крупнокалиберного пулемета в саманных стенах домика должны были остаться пробоины с голову полугодовалого ягненка. И отстреливаться никто не мог – просто некому было бы отстреливаться... Патроны калибром четырнадцать с половиной миллиметров при боевой скорострельности КПВТ семьдесят выстрелов в минуту должны были меньше чем за тридцать секунд уничтожить в мазанке все живое. Но, к удивлению разведчиков, из саманного домика целыми и невредимыми вышли все десять моджахедов.

– Понятно, – проворчал Локис, опуская бинокль. – Кино снимают...

– Какое, на хрен, кино? – машинально спросил Демидов, все еще не придя в себя от увиденного.

– Обыкновенное, – пояснил Володя. – Этим уродам надо как-то отчитываться перед хозяевами за те деньги, которые им платят. Вот они и снимают на пленку отчеты. Только непонятно, какого черта они спектакль снимают? Тут же козе ясно, что это не реальный бой, а его имитация!

– А знаешь, – задумчиво проговорил Демидов, переворачиваясь на спину и глядя на облака, – у меня идея появилась. Надо у этих киношников БТР экспроприировать. Как полагаешь, пригодится нам родная «восьмидесяточка»?

Володя пожал плечами, как бы говоря: «Идея неплохая, но последнее слово за тобой, командир...»

– Тогда зови сюда ребят, – удовлетворенно хмыкнул Купец.

Глава 20

Незаметно подобраться к селению для опытных разведчиков не составило особого труда. Люди были настолько увлечены тем, что делали, что попросту не обращали внимания на то, что творится вокруг них. Устроившись на пригорке, метрах в ста пятидесяти от селения, Володя, который должен был прикрывать своих товарищей, быстро наметил для себя очередность уничтожения целей. Вообще-то он сильно надеялся на то, что на этот раз обойдется без жертв. В крайнем случае – малой кровью. В прицел он видел, как они, вплотную подобравшись к киношникам, внезапно выскочили из-за автобусов. Демидов, вскинув автомат, дал несколько коротких очередей над головами вооруженных людей. Те, то ли от неожиданности, то ли еще почему-то, даже не попытавшись оказать хоть какое-то подобие сопротивления, послушно сложили оружие на землю и подняли руки вверх. Продолжая скользить прицелом по лицам стоявших с поднятыми руками людей, Локис внезапно захватил в оптику Демидова. Лицо у капитана было растерянным и смущенным. Володя не успел удивиться этому, как Купец вдруг опустил автомат стволом вниз и, растянув рот в улыбке, начал пожимать руки захваченным врасплох боевикам.

– Что за черт?! – пробормотал Локис, осматривая остальных сослуживцев, которые тоже начали брататься с бандитами.

«Вот только этого не хватало», – подумал Володя, поднимаясь со своей позиции. Быстро, стараясь оставаться незамеченным, он подошел к селению поближе и опять посмотрел в прицел. Демидов, размахивая руками, что-то кричал, но его слова относило в сторону. В микронаушнике Локиса раздалось слабое эфирное шипение.

– Медведь, – услышал он голос Ефимова, – отбой тревоги, это наши...

– Какие ваши? – машинально спросил Володя, продолжая следить в прицел за странным поведением своих товарищей.

– Ну, наши, русские, – уточнил Шико. – Артисты. Какой-то новый фильм снимают... Давай подтягивайся к нам.

Перехватив «Винторез» за цевье, Володя поднялся из укрытия и не спеша подошел к сослуживцам, толпившимся вперемешку со съемочной группой.

– Узнаешь, Медведь? – спросил Володю Демидов каким-то очень приподнятым тоном, показывая широким жестом на одного из «офицеров» со звездой майора на погоне.

– А должен? – поинтересовался Локис.

– Сам Сергей Безмухов, – с укоризной проговорил Купец. – Собственной персоной.

– Здравствуйте, – протягивая ладонь и улыбаясь своей знаменитой на весь мир улыбкой, проговорил популярный российский актер.

– Привет, – несколько холодно ответил Володя, пожимая руку знаменитости. – Каким чертом вас сюда занесло?

– Они на съемки приехали, – почему-то вместо Безмухова начал объяснять Демидов. – Две недели назад нашли для себя натуру, в городе не показывались, так что про беспорядки ни сном ни духом...

– Нашли место, – проворчал Локис, обводя взглядом съемочную площадку, – и время...

Теперь он понял, что казалось ему подозрительным, когда они с Демидовым смотрели на съемки очередного дубля. Во время перестрелки пороховые газы из автоматов были не светло-серого цвета, а ярко-черного. Такое бывает, только когда стреляют холостыми патронами.

– И про что будет кино? – поинтересовался Локис.

– Про Афган, – быстро ответил высокий мужчина в панаме. – Нам, в принципе, эта натура нужна всего для нескольких серий...

– Ну и снимали бы в Афгане. – Володя и сам не мог понять, за что он злится на соотечественников. – А эти мазанки похожи на тамошние дома, как свинья на ежика.

– Ребята, а вы-то здесь как оказались? – спросил Безмухов.

– Родина прислала, – буркнул Локис, закидывая «Винторез» на плечо. – И мой вам всем совет: сматывайтесь отсюда на хрен.

– После того, что рассказали ваши товарищи, – сощурив глаза, проговорил режиссер, – мы, скорее всего, именно так и поступим. Только...

Он на мгновение замялся, подыскивая слова.

– Только мы бы хотели попросить вас о помощи, – почти умоляюще закончил он. – Надеюсь, это возможно?

Локис бросил взгляд на Демидова. Тот со смущенным видом смотрел себе под ноги.

– Вы хотите сказать, – решил уточнить он после недолгой паузы, – что вам нужна охрана?

– Можно и так сказать...

– Понимаете... – начал было говорить Демидов, но Володя его перебил.

– А давайте сделаем бартер, – предложил он, озорно засверкав глазами. – Вы нам одолжите на пару-тройку дней ваш БТР, а мы потом вернемся и заберем вас в Москву. Годится такой вариант?

Режиссер обалдело уставился на Локиса, видимо силясь понять, шутит тот или говорит серьезно.

– Имейте в виду, – предупредил Локис, – вылетов на Москву в аэропортах Туниса нет.

Съемочная группа с надеждой посмотрела на своего руководителя.

– Да зачем он вам? – совершенно искренне удивился тот, разводя руками. – Это всего лишь реквизит «Мосфильма», не более того!

– Прежде всего, – назидательно отозвался Локис, подходя к бронемашине и ласково проводя по ее корпусу рукой, – это боевая единица. И только потом – все остальное. К тому же, – Володя широко улыбнулся, перебрасывая «Винторез» на левую руку и усаживаясь за руль, – технику мы заберем вне зависимости от вашего согласия. Я правильно говорю, командир?

Демидов, посапывая, подошел к бэтээру, деловито заглянул внутрь, потом забрался в башню стрелка и проверил КПВТ.

– Вы уж извините, – проговорил он виновато, одновременно делая знак разведчикам грузиться в бронемашину, – но ваш БТР нам просто необходим. Но мы его вернем. Я обещаю!

Быстро запрыгнув на броню, он трижды постучал по ней, давая знак начать движение. Взревев мощным камазовским[7] двигателем, БТР развернулся и начал быстро удаляться от растерянных членов съемочной группы. Все произошло настолько просто и буднично, что они все еще не могли осознать, что у них забрали один из главных атрибутов их реквизита.

– Черт знает что! – выругался режиссер, срывая с головы панаму и в сердцах бросая ее на землю. – Это – черт – знает – что!!! Самый натуральный бандитизм! А главное, что от своих же, от русских... И что мне теперь прикажете делать без бэтээра? Менять весь сценарий?

– Скажите спасибо, Борис Всеволодович, – примирительно проговорил Безмухов, – что они нас не перестреляли.

– С какой, позвольте поинтересоваться, стати?! – вскидывая голову, как будто его пытались взнуздать, фальцетом выкрикнул режиссер.

– Если я не ошибаюсь, – поднимая с земли автомат, проговорил Безмухов, – то эти парни из армейской разведки. Насколько я знаю, у них есть такое правило, четко прописанное в руководстве, – уничтожать всех и все, кто и что может помешать выполнению задания. Так что убедительно советую всем забыть об этой встрече. Даже если они сдержат свое слово и вернутся за нами. И давайте продолжим работать...

– Без бэтээра? – ехидно поинтересовался режиссер.

– Без бэтээра, – кивнул актер. – Коль скоро они взяли наш бронетранспортер, то, значит, он им действительно очень нужен. А мы, в конце концов, люди творческие и, думаю, можем как-то по-другому обыграть этот эпизод...

Глава 21

Бронетранспортер, который разведчики столь бесцеремонно забрали у съемочной экспедиции «Мосфильма», оказался вполне боеспособным. Если, конечно, не считать того, что пулеметные ленты к КПВТ были снаряжены только холостыми патронами.

– Хрен с ними, – заявил Демидов после недолгих размышлений. – Главное, что у нас теперь есть колеса, броня и достойная пушка...

– От десятка «огурцов» я бы не отказался, – проворчал Круглов, вставляя ленту в пулемет. – Тем более что ПКТ[8] снят. Так хоть свою ленту могли бы установить...

– Не бурчи, Толстый, – посоветовал Демидов. – Радуйся тому, что есть.

Оба передних люка были открыты, давая Володе и сидевшему рядом с ним Кунару хороший обзор предгорной дороги. БТР, ровно урча дизельным двигателем, быстро приближался к пологим склонам Атласских гор. Эфенди молчал, лишь изредка указывая, куда надо ехать. Володя чувствовал, что муллу что-то тяготит. И даже догадывался, что именно, но заговорить с ним на эту тему не спешил. Ему и самому было не совсем удобно от того, как он поступил с безоружными актерами. Да к тому же со своими соотечественниками. Локис успокаивал свою совесть только тем, что в этом была необходимость. Согласно «Общим наставлениям для ведения глубинной разведки» он имел право так поступить.

– Ты чего приуныл, Медведь? – тронул Володю за плечо Демидов. – Такую репу состроил, как будто самолет ведешь. Что случилось?

– Я БТР веду, – несколько грубовато ответил Локис. – А репа у меня, какая есть. Извини, но сменной не захватил.

Демидов удивленно посмотрел на друга. В одной упряжке они ходили не первый год и научились понимать друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Но сейчас Алексей не понимал, почему Локис был мрачен.

– Ты серьезно решил вернуться за этими киношниками? – чтобы только не молчать, поинтересовался Купец.

– Ты, между прочим, тоже обещал им это, – бросил Володя, даже не повернув головы. – Или теперь решил пятками назад пятиться? Как-то это не по-русски, Купа...

Бронетранспортер выбрался на асфальтированную дорогу, и Володя прибавил скорость. По словам Кунару, где-то неподалеку был один из учебно-тренировочных лагерей Джамили. Правда, эфенди сразу же оговорился, что это, скорее всего, только перевалочная база. Основная база лидера тунисских исламистов была спрятана или законсервирована где-то на северных склонах Атласа, среди зарослей вечнозеленых кустарников, лесов пробкового дерева и каменного дуба. Разведчики знали, что самая большая высота в Тунисе – пик Шамби, всего-то полторы с небольшим тысячи метров над уровнем моря. Ледников на перевале не было. Ефимов установил это совершенно точно через свой навигатор.

Информация о том, что у Джамили не один лагерь, несколько обескуражила Демидова. Времени на выполнение основного задания у разведчиков оставалось немного, а проверить предстояло как минимум два объекта...

– А ты знаешь, где у него эта главная база? – поинтересовался Купец после непродолжительного молчания.

– Увы, – развел руками Кунару. – Джамили умеет шифроваться. Я же вам говорю, что его организация, скорее всего, финансируется из Америки.

– Да хоть из Международного валютного фонда! – отрезал Демидов. – Мне по барабану, кто их финансирует!

– Это точно, – поддакнул Локис сквозь зубы.

Горный серпантин круто уходил вверх, двигатель начал натужно подвывать. Чтобы он не заглох совсем, Володе приходилось постоянно переключать передачи. БТР сердито чихал, но продолжал подниматься к перевалу – хотя и не так быстро, как хотелось разведчикам.

Рыкнув еще раз и выпустив при этом большой клуб черного дыма сгоревшей в форсунках солярки, бронемашина остановилась на большой, ровной, как поверхность стола, площадке. Локис включил нейтралку и перевел рукоятку ручного тормоза в вертикальное положение. Откинув бронедверь, выбрался наружу. С высоты тысячи с лишним метров открывался превосходный вид на часть северных склонов, долину и затянутые туманом горные ущелья. Володя поднес к глазам бинокль.

– Что случилось, Медведь? – встревоженно спросил Демидов.

– Осмотреться хочу, – ответил Локис, не отрываясь от окуляров. – У киношников соляры осталось всего километров на сто, не больше.

– Понятно, – кивнул Купец, тоже доставая бинокль. – Только сдается мне, что ни хрена мы не увидим.

– Кунару говорил, – задумчиво произнес Володя, – что та база, к которой он нас ведет, как бы перевалочная. К тому же не забывай, что это их «Братство» – почти легальная организация. Поэтому я не исключаю возможности обнаружить ее где-нибудь здесь.

– Посмотрите левее, – раздался у разведчиков за спинами голос эфенди.

– Тьфу ты, забодай тебя черти! – выругался Купец, едва не выронив от неожиданности бинокль. Он все еще не мог привыкнуть к этой странной особенности муллы – умению бесшумно подкрадываться сзади. – Нет там ни хрена, – проворчал он через несколько минут, добросовестно осмотрев долину и часть предгорий. – Хотя погоди-ка...

Володя увидел, как у его командира мгновенно напряглась спина. Он тоже посмотрел в ту сторону. И почти сразу же заметил среди зарослей гингко ровную стену высотой метров пятнадцать. Толстые бревна, темные то ли от природы, то ли от времени, были плотно подогнаны друг к другу, а наверху обтесаны конусом. За частоколом виднелись крыши домов. Что это было – гражданское поселение или военный лагерь, – определить с такого расстояния разведчикам было трудно. К тому же мешали высокие деревья.

– До этих избушек, – рассуждая с самим собой, проговорил Демидов, – не меньше полусотни верст.

– Это если по прямой, – вставил Локис, тщетно пытаясь засечь хоть какое-нибудь движение в лесной деревушке. Но она казалась совершенно безлюдной. Единственное, что указывало на то, что в ней кто-то живет, – два совершенно новых флага: национальный тунисский и зеленое знамя пророка.

– По серпантину все сто намотаем, – продолжал Володя, опуская бинокль и поворачиваясь к командиру. – Но проверить, что там, надо.

– Надо, – не стал спорить Демидов, оценивающе посмотрев на высоко повисшее солнце. – Причем сделать это надо еще до темноты. Вот только как это сделать? Я лично никаких дорог не заметил.

– Аналогично, – кивнул Локис и добавил: – А дороги должны быть. На секретную базу эта деревенька не похожа. Шико, – окликнул Володя радиста, – можешь посмотреть на навигаторе?

– Если спутник в этой зоне, то увидим, – проговорил Ефимов, вылезая из бэтээра и подходя к сослуживцам. – Только я в этом не уверен.

Он достал из специального чехла ноутбук и принялся над ним колдовать.

– Ну, как я и предполагал, – заявил он через несколько минут. – Спутник ушел, а стационарной программы у меня нет.

– Чего ж ты не запасся, Склифосовский? – сердито спросил Демидов. – Зато мне постоянно мозг вынимаешь своими лекциями...

– Если бы у них работал хотя бы один мощный передатчик, я их тут же засек бы, – попытался оправдаться Ефимов, но Купец раздраженно махнул на него рукой.

– Нет от тебя и твоей шарманки никакой пользы, – заявил он, собираясь забраться под броню.

– У меня для вас кое-что есть, – вмешался в разговор Кунару. Порывшись в висевшей у него на боку сумке, он достал тонкий, полупрозрачный лист бумаги, сложенный в несколько раз. – Я же говорил вам, что долгое время собирал информацию о «Братстве». Кое-что у меня в запасе имеется...

Он развернул лист кальки, на котором были нанесены какие-то кружочки, треугольники и квадратики, к которым тянулись разноцветные стрелки. Расстелив свою то ли карту, то ли схему на броне бэтээра, он деловито посмотрел на сгрудившихся вокруг него десантников.

– Мы сейчас стоим примерно вот здесь, – сказал он, указывая на какую-то точку. – Перевалочная база Джамили, которую вы сейчас рассматривали, действительно в пятидесяти четырех километрах отсюда. А вот это, – эфенди ткнул сухим, морщинистым пальцем в плавно закручивающуюся кривую линию, – дорога-серпантин, которая ведет к лагерю. По ней расстояние будет около девяноста километров. Но... – Кунару поднял над головой указательный палец, призывая разведчиков к вниманию. – На серпантине несколько десятков сторожевых блокпостов. Кроме того, вдоль дороги есть несколько селений, жители которых работают на Джамили. Поэтому незамеченными на броне мы не проедем. У Джамили прекрасно налажена система оповещения в случае опасности.

– Ты к чему ведешь? – перебил эфенди Демидов. – К тому, что нам надо продираться через эти джунгли пешкодралом?

– Что такое «пешкодралом»? – сведя кустистые брови, переспросил Кунару.

– Неважно, – отмахнулся Купец, не желая вдаваться в тонкости русского языка. – Я просто хочу уточнить: ты предлагаешь бросить БТР и идти ножками?

– А-а-а, – обрадованно протянул мулла, – я тебя понял. Нет, пешком идти не надо. Джамили хитрый как лис. Он прорубил в лесу просеку, чтобы в случае опасности иметь возможность незаметно сбежать. О ней мало кто знает. Точнее, никто не знает, кроме меня и Саида. Джамили лично расстреливал тех крестьян, которые рубили деревья. А перед этим вырвал у них языки...

– А ты как про нее узнал? – недоверчиво косясь на араба, поинтересовался Демидов.

– Мне ее показал Саид, – ответил Кунару. – Он единственный из всех, кто уцелел. Я подобрал его в лесу, тяжелораненого, истекающего кровью...

– Так, подробности потом расскажешь, – не дал ему договорить Купец, сворачивая карту. – Показывай свою просеку. Далеко до нее?

– Совсем близко, – улыбнулся старик, – надо только немного вернуться назад. Совсем чуть-чуть...

– А на хрена же ты нас сюда притащил? – возмутился Купец.

– Чтобы вы сами все видели...

– Лезь в БТР, – прошипел Демидов сквозь зубы, – и показывай дорогу. Экскурсовод, твою мать!..

Громко чихнув, бронетранспортер с разведчиками развернулся и начал спускаться с плато вниз.

Глава 22

План нападения на перевалочную базу Демидов разрабатывал в буквальном смысле на колесах. В принципе, как такового плана у него не было – до тех пор, пока они не приблизились к окруженной частоколом базе на критическое расстояние. Понимая, что звук бэтээровского двигателя могут услышать, Демидов приказал остановиться в двух километрах от нее. Просека была настолько тщательно замаскирована, что если не знать о ее существовании, то обнаружить ее было бы невозможно. Видимо, Джамили очень сильно беспокоился за свою безопасность и не собирался посвящать в свои планы посторонних людей – на случай, если ситуация выйдет из-под его контроля.

– Значит, так, – тихо проговорил Демидов, когда десантники выбрались из бронемашины, – на бэтээре остаются мулла и Круглов. Остальным задача – выяснить, здесь Самойленко или нет. Для этого нам нужен «язык». Поэтому предупреждаю: не увлекаться. Проводим только разведку. По возможности избегать боя. В случае если кто-то проколется, пусть выкручивается сам, остальным не вмешиваться. Это приказ! Все, попрыгали – и бегом марш...

Темный частокол, с почти неприметной калиткой в нем, вырос перед разведчиками неожиданно, хотя они прекрасно знали, что должны были к нему выйти. Десантники залегли в нескольких метрах от забора, укрывшись в густой траве.

– Как будем действовать? – шепотом спросил Демидов, обращаясь ко всем сразу.

Вопрос был закономерным. О том, чтобы перелезть через пятнадцатиметровый забор без специального снаряжения, нечего было и думать. Надо искать какие-то другие лазейки, но какие именно, никто из разведчиков не представлял.

– Понятно, – кивнул Демидов. – Как всегда, думать должен я. Оловянные солдатики, чтоб вас...

– Придержи коней, командир, – предложил ему Локис больше по привычке, осматривая стену в прицел «Винтореза». – Не успели за стол сесть, а ты нас уже спаиваешь... Нормальные хозяева так не поступают.

– Ты задрал меня со своими аллегориями, – сердито буркнул Демидов. – Вместо того чтобы предложить что-нибудь дельное, он своими дурацкими прибаутками сыплет...

– А чего тут придумаешь? – вмешался Ефимов. – У нас два выхода: либо таранить эту калитку, либо сматываться отсюда.

– Другие предложения будут? – деловито поинтересовался Купец, поправляя ремень автомата.

– Нет, все-таки напрасно Старик с тобой возится, – укоризненно заявил Володя. – Вот куда ты сейчас торопишься? К теще на блины? Дай хоть осмотреться немного, а потом уже и пытай...

– У меня есть предложение, – вмешался в их беззлобную перепалку Чижиков. – У них наверняка есть «парадный подъезд». Как-то же они сюда попадают! Находим его, дожидаемся темноты и идем на «прогулку»...

– А пупок у нас не развяжется? – ехидно поинтересовался Демидов. – Или ты наивно полагаешь, что нас там встретят хлебом-солью?

– Не встретят, – согласился Чижиков. – Но можно придумать, как пройти через КПП.

– Вообще-то, – задумчиво почесывая висок, проговорил Локис, – Чиж прав. На КПП найти лазейку значительно проще. Особенно когда стемнеет...

Демидов пожевал губами. По лицам своих разведчиков он видел, что они согласны с этим предложением. Зато его идею попасть в лагерь Джамили до темноты они явно не одобряли.

– Хорошо, – выдавил он наконец. – А с этой калиткой что делать? Оставить безнадзорной? А если этот наш первосвященник ошибся и о ней еще кто-то знает?

– Уходить-то им придется по просеке, – скорчив гримасу, проговорил Локис. – А там их встретят Толстый, Кунару и БТР.

– Ладно, уболтали, языкастые, – сдался наконец Демидов. – Только осматривать будем с двух сторон. Встречаемся возле КПП. И самое главное, Чиж, поставь на просеке пару растяжек. Одну боевую и одну сигнальную. Только не отсвечивайте сильно. Вышек не видать, но хрен его знает, какие у них мерзопакостные заготовки в запасе имеются... Потом пойдете по правой стороне периметра, мы – по левой. Если до темноты кого-то не будет, не ждать. Действовать по обстоятельствам. Все, разбежались!

Демидов первым нырнул в заросли какого-то кустарника, следом за ним за упругими ветками скрылся Чернов. Володя, как прикрывающий, замыкал цепочку.

Юго-западную стену лесного форта, которая была совершенно глухой, разведчики обошли незамеченными за каких-то двадцать – двадцать пять минут. Остановившись возле северного угла, еще раз огляделись. Володя, верный своей привычке, обшарил через прицел темный монолит бревен.

– Что там, Медведь? – спросил Демидов одними губами.

– Чисто, – так же ответил Локис.

– Не нравится мне все это, – покачал головой Купец. – Прямо как в детской загадке: «Ни окон, ни дверей...»

«А ведь и правда, – мелькнула у Володи мысль. – Как они собираются отбиваться в случае штурма, если на стенах ни одной амбразуры?»

– Может, они видеонаблюдение ведут? – осторожно предположил Чернов.

– Может, – согласился Локис, опять наводя прицел на частокол. – Вот только камер не видно. И потом, почему тогда они до сих пор нас не срисовали?

– А чему ты удивляешься? – пожал плечами Демидов. – Мы же идем по кустам!

– Купа, – не дал ему договорить Володя, – ты же взрослый и далеко не глупый человек, кадровый разведчик... Если установлены камеры слежения, то должны быть и датчики движения, термодатчики и тому подобная дребедень. Нас должны были засечь еще на подходе к объекту. А мы тут гуляем, как грибники в Подмосковье... Меня, например, это напрягает, просто бесит – и эта тишина, и эта легкость. Должно же быть хоть какое-то объяснение этому феномену?

– Кунару говорил, что это перевалочная база, – неуверенно проговорил Чернов. – Причем вполне легальная. Спрашивается, на кой хрен им усиленная охрана?

Неожиданно где-то совсем рядом хрустнула ветка. Разведчики мгновенно приникли к земле, маскируясь за кустами и высокой травой. И, как оказалось, вовремя. Едва все трое превратились в небольшие бугорки, на узкой, не более метра, просеке, которая шла вдоль деревянных стен, появились четверо вооруженных арабов. Они шли не спеша, попарно, как на прогулке в детском саду, только что за руки не взялись. Заметить разведчиков они не могли: защитная раскраска формы «тропик» делала тех практически невидимыми, даже с очень близкого расстояния. Слегка приподняв голову, Демидов показал два пальца, потом ткнул ими себя в грудь. Это означало: первую пару он берет на себя, а со второй придется работать Локису и Чернову. Положив «Винторез», Локис мягко вытащил нож и взял его обратным хватом. Пальцы удобно легли в специальные выемки на кожаной рукояти.

Лениво переговариваясь о чем-то, мужчины не спеша приближались к тому месту, где прятались десантники. Локис пропустил первую пару охранников, изготовившись к прыжку. И вдруг один из арабов – тот, которого Локис наметил своей жертвой, – не доходя до засады двух-трех метров, резко присел на корточки, вскидывая автомат к плечу. Реакция Володи была мгновенной, как у каждого профессионального снайпера. Отпустив нож, он схватился за винтовку и, не целясь, выстрелил в противника. Промахнуться с такого расстояния Локис не боялся. Даже если он не убьет противника с первого выстрела, тяжелое ранение тому гарантировано. Затвор «Винтореза» отскочил назад, раздался глуховатый хлопок. Сидевший на корточках боевик перевернулся через голову и замер, уткнувшись лицом в землю. Его товарищ, видимо не сразу сообразив, что произошло, окликнул убитого. Не получив от него ответа, он сделал несколько шагов назад, тут же оказавшись на линии огня. Теперь Володе не надо было делать лишних движений, чтобы подстрелить его. «Винторез» слабо вздрогнул в руках снайпера, приклад легко толкнул Володю в правое плечо. Боевик дернулся всем корпусом и удивленно посмотрел на расплывающееся на левой стороне груди кровавое пятно. Потом перевел все такой же растерянный взгляд на кусты вдоль просеки и без единого звука повалился неподалеку от своего напарника.

Двое оставшихся в живых бандитов испуганно завертели головами, силясь понять, что же случилось с их приятелями. Один из них, рванув затвор автомата, прижал к животу приклад, собираясь дать по кустам длинную слепую очередь. Медлить было нельзя. Володя, вскочив на одно колено, отвлекая таким нехитрым способом внимание охранников на себя, выстрелил. Мягкая пуля пробила голову бандита насквозь, вырвав на выходе кусок черепной кости размером с пятирублевую монету. Тот рухнул на спину. Но за доли секунды его мозг успел передать команду рукам. Падая на спину, сбитый силой выстрела, он все-таки нажал спусковой крючок своего «калаша». Раздались сухие хлопки, но все пули ушли в небо.

Увидев гибель своих товарищей и какого-то страшного человека, который так просто расправился со всеми троими, уцелевший бандит, истошно закричав и размахивая автоматом, как дубиной, побежал по просеке, стараясь держаться ближе к кустарнику, видимо наивно полагая, что так в него будет труднее попасть.

Поймав его в прицел, Володя дважды нажал спуск. Боевик на бегу споткнулся и, пробежав по инерции несколько шагов, повалился головой в колючие заросли.

Соблюдая осторожность, разведчики вышли на просеку.

– Ты охренел, Медведь?! – громким злым шепотом спросил Демидов. – Надо было хоть одного оставить, в качестве «языка»... Дорвался, называется, до сладкого! Вот уж, поистине, заставь дурака Богу молиться...

– Не кричи, – спокойно проговорил Локис, подходя к тому боевику, которого он подстрелил самым первым. – Никакие это не «языки», а чистой воды «пустышки». Много знает рядовой боевик?

Володя начал обшаривать карманы убитого. Но едва он стал поворачивать тело на спину, как услышал слабый стон. На губах у раненого запузырилась розовая пена. Как и предполагал Володя, первым, практически слепым выстрелом он не убил противника, а только ранил. Пуля, скорее всего, пробила арабу оба легких и застряла либо в позвоночнике, либо в ребре. Впрочем, для разведчиков это не имело никакого значения. Использовать араба в качестве «языка» они не смогли бы; к тому же по его стремительно заостряющемуся носу Локис понял, что тот не жилец.

Тяжело вздохнув, снайпер достал нож и добил хрипящего боевика, после чего торопливо оттащил тело в кусты. Демидов и Чернов сделали то же самое с остальными.

– Черт бы побрал этих балбесов! – выругался Демидов, когда они закончили обшаривать карманы убитых боевиков. – Ни фига полезного нет.

– А что ты рассчитывал у них найти? – равнодушно спросил у командира Локис. – Планы их баз, шифрованные коды? Я же тебе сразу сказал, что это «пустышки». К тому же, как ты понимаешь, нам его по-любому пришлось бы тащить к бэтээру.

Он быстро срубил несколько веток погуще и принялся прикрывать ими тела. Демидов, нахмурив брови, помогал ему. Чернов в это время следил за просекой. Автоматную очередь наверняка слышали за стенами форта. И скорее всего, на помощь выехала какая-нибудь тревожно-оперативная группа.

– Все, – проговорил Демидов, – теперь резко меняем позицию.

– Какую, на хрен, позицию? – попробовал протестовать Локис. – На что меняем? Уходить надо, к чертям собачьим!

– И я тебе про то же самое толкую, – ответил Демидов, углубляясь в чащу леса. – Только другими словами...

Последние слова донеслись уже из-за кустов, за которыми скрылся Купец. Догадываясь, что Демидов что-то задумал, и прекрасно понимая, что спорить теперь с ним совершенно бесполезно, Чернов и Локис, переглянувшись, пошли следом за командиром.

Глава 23

Джамили сидел на солдатской койке, прикрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. Несмотря на то что все пока шло согласно задуманному плану, настроение у него было паршивым. Джабраилю не давали покоя те люди из Ла Марсы. Интуиция, которая никогда его не подводила, подсказывала, что этих парней надо опасаться. Он чувствовал это всей кожей, каждым нервным окончанием, но объяснить, чем конкретно они могут ему навредить, не мог.

Когда Мчарек сообщил ему, что по его просьбе начальник городского комиссариата Мамбрук Нан поймал каких-то европейцев в пригороде Туниса, Джамили радостно потер руки. В том, что это именно те люди, которые ему нужны, он нисколько не сомневался. Как только в стране начались беспорядки, туристы не показывались в общественных местах, предпочитая отсиживаться в номерах гостиниц или в аэропорту. Почему-то им казалось, что там они находятся в относительной безопасности. Впрочем, Джамили не было никакого дела до тех, кто приезжал в его страну на работу или отдых. Он сам, по большому счету, был для многих своих соотечественников иностранцем. В любом случае Джабраиль предполагал использовать к своей выгоде эту всеобщую неприязнь к чужеземцам. Правда, пока не знал как, но старался держать эту народную силу на коротком поводке.

– Когда их доставят к нам? – спросил он у Мчарека, когда первый прилив радости у него немного улегся. – Я заставлю их рассказать, кто они и зачем сюда приехали!

– Хоть завтра, – равнодушно пожал плечами Хусейн и пояснил: – Сегодня просто не успеем, скоро стемнеет...

– С каких это пор ты начал бояться темноты? – насмешливо спросил Джамили.

– Я ничего не боюсь, в отличие от тебя, – в тон ему ответил Мчарек. – Но если, как ты меня уверяешь, это профессионалы, то для них ночная темь – самое рабочее время. По дороге они могут с легкостью уйти от охраны, предварительно уничтожив ее.

– Дай для сопровождения самых лучших людей! – приказал Джабраиль.

– Когда они у меня появятся, – холодно проговорил Хусейн, поднимаясь со стула и потягиваясь, – я непременно так и сделаю, а пока мне приходится работать с тем дерьмом, которое ты умудрился набрать.

– С каким таким дерьмом?! – зловеще прошипел Джамили, хватая американца за грудки. – Следи за своим поганым языком, вонючий кафир, пока он у тебя еще болтается на месте!

Мчарек продолжал смотреть на «командира» пустыми, ничего не выражающими глазами. Потом не спеша перехватил запястье Джамили и резко нажал на какую-то точку. Джабраиль вскрикнул и присел от дикой боли в руке, от которой она вся, до самого плеча, словно онемела. Он не мог пошевелить даже пальцем.

– В таком тоне, грязная свинья, – бесцветным голосом тихо проговорил Мчарек, продолжая выкручивать онемевшую руку Джамили, – ты будешь разговаривать со своими недоумками. А я тебе подчиняюсь только до тех пор, пока ты верно служишь нашей организации. И запомни: как только ты надумаешь соскочить, я уничтожу тебя.

Пихнув Джабраиля на кровать, он брезгливо вытер свою руку о полотенце и вышел из бункера, не слушая, как араб материт его на всех известных ему языках.

На следующее утро Мчарек разбудил Джамили, едва начало всходить солнце. «Американский мусульманин» вошел в его комнатенку, заложив руки за спину и пыхтя сигарой. Джабраиль недовольно поморщился: в бункере не курил даже он сам. Однако, взглянув на каменное лицо раннего визитера, сдержался и не стал ничего говорить по этому поводу. Подойдя к шкафу, Мчарек достал виски и налил себе сразу половину стакана. Выпив залпом, с громким стуком поставил посуду на стол, вытер губы тыльной стороной ладони и злорадно проговорил:

– Вчера ты собирался отрезать мне язык, если я буду неуважительно отзываться о твоих людях. Так вот. Сегодня могу повторить то же, что сказал вчера: ты набрал кучу вонючего дерьма, которое ни на что не способно.

Джамили продолжал лежать, накрытый одеялом, глядя в серый потолок и никак не реагируя на слова американца.

– Твоим раздолбаям нельзя ничего поручить, – продолжал Мчарек все в том же тоне. – Они способны испоганить любое дело. Им нельзя доверить даже пасти баранов, потому что они сами бараны!

– Послушай, Хусейн, – не отвечая на оскорбления, заговорил Джамили, – если у тебя плохое настроение, то это не значит...

– Да! – свирепо выкрикнул Мчарек, не дав Джабраилю договорить до конца. – Да, черт бы вас всех побрал, у меня плохое настроение. Могу добавить, что оно не просто плохое, а поганое!!! Учти, что когда эти русские коммандос доберутся до тебя, я пальцем не шевельну, чтобы прикрывать, а уж тем более спасать твою паршивую смуглую задницу. Понял?!

– Что ты несешь? – растерянно спросил Джамили, садясь на кровати и чувствуя, как в животе у него становится пусто и холодно. – Что ты несешь? – повторил он, повышая голос. – Откуда здесь могут взяться русские коммандос?

– Вчера вечером, – опять берясь за виски, проговорил Мчарек, – они вдребезги разнесли полицейский комиссариат Нана, а через несколько часов прорвались через засаду в Аль-Хураши. Так могут воевать только русские рейнджеры, которым абсолютно наплевать, кто перед ними и сколько их! Я сталкивался с ними дважды... – Мчарек внезапно успокоился и сел на стул. – В Анголе и Афганистане. И смею тебя уверить, эти парни умеют воевать. Они привыкли всегда добиваться своего, не считаясь ни с какими потерями. И, будь уверен, они обязательно придут сюда. Даже если для этого им придется перепахать весь ваш паршивый Тунис. Как ты полагаешь, мистеру Стивенсону сильно понравится, когда сюда ворвутся русские спецы? Думаешь, его не заинтересует, куда делись те деньги, которые тебе давали для подготовки боевых отрядов?

– А зачем они придут? – как-то по-детски наивно спросил Джамили.

– Они придут за русским полковником, – ответил задумчиво Хусейн, отставляя в сторону стакан. – За этим их и прислали. И как только русские его получат, они оставят нас в покое.

– Ты имеешь в виду своего друга? – вкрадчиво поинтересовался Джамили.

– Да... – кивнул Мчарек, продолжая задумчиво рассматривать стакан с виски. Именно его...

– Тогда отдай им его, – предложил Джабраиль, – и пусть они улетают обратно.

– А ты у него спроси, хочет ли он возвращаться? – Хусейн остро глянул на собеседника. – Или ты продолжаешь наивно полагать, что он приехал к нам погостить? Три года назад он сам вышел на наших людей. И ваш Тунис для него – лишь стартовая площадка, и я – всего лишь проводник. Через неделю его должны забрать. Впрочем, я уже говорил, что тебе это знать необязательно...

На несколько минут в комнате Джамили повисло напряженное молчание. Араб переваривал то, что ему сказал Мчарек, а тот, в свою очередь, что-то обдумывал.

– Послушай, Хусейн, – решился нарушить затянувшуюся паузу Джабраиль, – а разве эти рейнджеры могут нам помешать?

– Они могут помешать тем, – презрительно скривившись, ответил Мчарек, – кто помогает тебе, болван. А значит, от них надо срочно избавиться! Ты ведь, если я не ошибаюсь, метишь на пост президента?

– На все воля Аллаха, – неожиданно смиренно ответил араб.

– Аллах здесь совершенно ни при чем, – жестко перебил Мчарек. – Ведь это не он платит тебе деньги, а заокеанские друзья. А значит, на все их воля. И только от них зависит, станешь ты президентом или нет.

Джамили нервно сглотнул.

– И что я должен делать?

– Мы поймаем их на живца, – глядя в одну точку, неожиданно проговорил Хусейн. – Мистера Самойленко надо срочно перевезти на базу «Аятоллах». Рейнджеры должны узнать об этом. Во всяком случае, я им в этом помогу. При попытке забрать Геннадия они попадут в ловушку... Ты немедленно отвезешь его на «Аятоллах».

– Но... – попытался возразить Джамили.

– Никаких «но», – жестко перебил его Мчарек. – Немедленно вези его на базу! Слышишь? Не-мед-лен-но! Хотя... не надо. Я сам его отвезу туда. Так будет надежней. Пошли!

Он быстро вышел из комнатенки и, не оглядываясь, зашагал по длинному коридору.

Кое-как натянув на себя форменные штаны и куртку, Джамили трусцой заторопился за ним. Если бы его увидели сейчас рядовые боевики, они не узнали бы своего грозного муджахида. Спесь и высокомерие слетели с его лица, словно их стерли мокрой тряпкой. Он как будто даже стал меньше ростом – сдулся, как воздушный шарик, из которого выпустили половину воздуха. Семеня за Мчареком, он понимал, что американец неспроста заговорил с ним таким жестким, командным тоном. Но больше всего Джамили боялся, что в случае провала восстания от него действительно потребуют вернуть те деньги, которые ему регулярно переводились и которые не всегда тратились по прямому назначению. И хотя Джабраиль частенько в своих мечтах представлял, как расправится с надоевшим ему за эти годы «помощником по безопасности», в глубине души он боялся Мчарека, понимая, что придет время, и тот раскроет себя.

– Чего отстаешь? – не оборачиваясь, спросил Хусейн у Джамили. – Иди вперед, показывай, где ты держишь русского полковника.

Джабраиль покорно забежал вперед, указывая дорогу в лабиринтах бункера. Перед одной из дверей он остановился и постучал. Не дожидаясь приглашения, толкнул тяжелую дверь и жестом предложил Мчареку войти.

Комната, которую занимал пленный, была обставлена со спартанской простотой: металлическая кровать, стол, два табурета и колченогий шкаф. На столе стояла неубранная грязная посуда. Пленник спал, накрывшись с головой простым солдатским одеялом и отвернувшись лицом к стене.

Мчарек довольно бесцеремонно сорвал с него одеяло.

– Поднимайтесь, Геннадий, – приказал он скрипучим голосом по-английски.

Самойленко недоуменно посмотрел на Мчарека сонными глазами.

– Вставайте, мистер Самойленко! – повторил Хусейн. – У нас не много времени. Надо срочно уезжать...

– С какой стати? – недовольно спросил полковник, даже не делая попытки встать с кровати. – Насколько я помню, самолет за мной должен прибыть только через неделю...

– В Тунисе объявились ваши соотечественники и ищут вас, – пояснил Хусейн.

– И что из того, что они объявились? – широко зевнув, проговорил Самойленко. – Я предупреждал вас, что это вполне может случиться. Я слишком заметная фигура не только у себя в округе, так что удивляться тут нечему.

– Никто и не собирается удивляться, кроме... – Мчарек выразительно скосил глаза на Джамили, который понуро стоял справа от него. – Просто я немного знаю ваших коммандос. И, поверьте, у меня нет желания воевать с ними.

– Похвально, – одобрил перебежчик, неторопливо усаживаясь на кровати и прикрываясь до пояса одеялом. – Я вообще никому не советовал бы воевать с нашими десантниками. Абсолютно бесполезно и смертельно опасно...

Мчарек поморщился, но удержался от резкостей.

– Мы поговорим с вами об этом в следующий раз. А сейчас, повторяю, нам надо срочно уезжать. Собирайтесь!

– Да с какой стати я должен вас слушаться? – вскинул брови пленник. – И почему я должен с вами ехать? Вообще, кто вы такой?

– Я все объясню вам по дороге, – пообещал Мчарек. – Даю слово офицера американской армии...

Пленник несколько минут смотрел на Хусейна не мигая, словно хотел его загипнотизировать.

– Хорошо, – наконец согласился он. – Но я очень надеюсь, что ваши объяснения будут внятными и вескими. А сейчас выйдите, мне надо одеться.

– Только делайте это быстрее, – попросил Мчарек. – У нас мало времени, а о легендарной неторопливости русских в быту я достаточно наслышан.

Русский что-то буркнул вслед Мчареку, но тот не понял, что именно.

Через час зелено-желтый внедорожник «Тойота» выехал за ворота базы и скрылся в горном лесу.

Глава 24

Трое разведчиков плутали между деревьями, спонтанно и хаотично меняя направление. Казалось, что командир таскает их за собой без всякого плана и смысла. Несколько раз Володя пытался выяснить у Демидова, что тот задумал, но Купец только отмахивался.

Неожиданно лес расступился, и разведчики вышли на довольно широкую лесную дорогу.

– Так, спокойно, – проговорил капитан, останавливаясь посередине. – В какой стороне этот чертов форт?

– Ты с кем сейчас разговариваешь? – с подчеркнутой вежливостью поинтересовался Локис. – Надеюсь, не с нами?

Демидов, словно не замечая колкости, посмотрел на наручный компас.

– Мы отклонились к северу примерно на пятнадцать километров, – пробормотал он, – значит, теперь нам надо вернуться назад. Тогда мы окажемся в тылу поисковой группы и сможем спокойно работать дальше... За мной, желудки!

Он бодро зашагал по дороге, видимо не собираясь больше скрываться. Только теперь до Локиса дошел смысл их скитаний по субтропическому лесу. Купец просто отрывался от возможного хвоста. И хотя шума погони за все три часа беготни он не слышал, это вовсе не означало, что ее не было. Единственное, чего не одобрял Локис, это того, что Купец повел их не лесом, а по дороге.

– Купа, – позвал он Алексея. – А мы не слишком борзо шагаем? Может, параллельно пойдем?

– Нормально все, – не оборачиваясь, ответил Демидов. – По этой дороге мало кто ездит. Видишь, травка растет не только посередине, но и на колее, причем высота примерно одинакова. Так что бояться нечего. В случае чего, нырнем в кусты.

Локис неодобрительно покачал головой, но вынужден был согласиться с доводами командира. Тем не менее он постоянно оборачивался назад и вслушивался в шумы леса.

За поворотом десантников ждал сюрприз, который был приятным и неприятным одновременно. Они вышли к будке и шлагбауму первого КПП форта. Демидов едва успел скомандовать «назад». Локис, который, как всегда, шел замыкающим, первым нырнул в придорожные кусты. Перекувыркнувшись через голову, он растянулся на прелой листве во весь рост, перехватывая «Винторез» наизготовку к бою и приникая глазом к окуляру прицела. Рядом с тихим шорохом опустился Чернов, тоже перехватывая автомат. Демидов прыгал последним. Но едва его огромная фигура скрылась за кустами, как оттуда послышались сдержанные матюги командира.

Локис посмотрел на Чернова, слегка качнув головой, как бы спрашивая: «Что случилось?» Андрей пожал плечами: «Ничего не понимаю». Между тем ругань не прекращалась. Демидов вел себя как-то странно; в том месте, где он прятался, кусты ходили ходуном.

– Купа, какого хрена ты демаскировку устроил? – сердитым шепотом поинтересовался Чернов.

– Суки правоверные, – раздалось откуда-то слева шипение Купца. – Ну, погодите, я до вас доберусь, вы у меня это дерьмо своими языками будете слизывать!!!

– Какое дерьмо, что ты несешь? – возмутился Локис. – Кончай шебуршиться, пока эти черти не заметили!

Кусты на несколько минут замерли, но почти тут же опять начали покачиваться. Правда, значительно слабее.

– Вот неугомонный, – проворчал Володя, ловя в прицел будку охраны КПП. – Муравьи к нему в штаны забрались, что ли?

С той стороны, где лежал Чернов, вдруг послышалось приглушенное бульканье. Локис, не понимая, что творится, посмотрел на Капрала. Тот лежал, уткнувшись лицом в траву и листья; все его тело судорожно сотрясалось. Одновременно Володя уловил неприятный, но очень знакомый запах. Машинально принюхиваясь, толкнул Чернова в бок прикладом «Винтореза».

– Что с тобой? – встревоженно спросил он.

– Ку... Ку... Ку... – приподняв голову и задыхаясь от душившего его смеха, попытался выговорить Чернов, но слова ему давались с большим трудом. Володя недоуменно смотрел то на Чернова, то на кусты, которые наконец-то перестали дрожать.

– Чего ты раскуковался? – раздраженно проговорил Локис. – Нашел время дурачиться...

– А кто тут дурачится? – раздался слева и сзади голос Демидова. – Вот когда я до этих свиней тунисских доберусь, вот тогда я подурачусь...

Володя оглянулся и слегка обомлел. К ним подползал Купец в одних трусах, но с оружием и частью снаряжения.

– Леха, ты чего заголился? – машинально спросил Володя. – Жарко, что ли, стало?

– Не-е-е, – с трудом переводя наконец-то дыхание, выдавил Чернов. – Леха с размаху в их сортир нырнул. Весь уделался, с головы до пяток... Это он форму снимал, вот кусты и тряслись...

– Чего-о-о? – протянул Володя несколько громче, чем следовало. – В какой, на хрен, сортир?

– В обыкновенный, – все еще не мог унять смех Чернов. – Они до ветру в кусты бегали. А Купа как раз в это место и прыгнул...

Теперь Володя сообразил, почему неприятный запах, который он уловил, показался ему знакомым. Так пахло у них на даче от соседского туалета, когда его долго не чистили.

– Хватит балаболить! – оборвал Капрала Демидов. – Из-за этих малахольных придется через их шлагбаум проходить! Не голышом же мне по Африке разгуливать...

Несмотря на серьезность ситуации, Володе вспомнилась старая шутка-угроза, которая как нельзя кстати подходила теперь к Демидову: «Штаны спущу и голым в Африку пущу». Однако озвучивать эту шутку Локис не стал.

– Ладно, что ты предлагаешь? – спросил он недовольно сопящего Купца.

– Во всяком случае, штурмовать их будку я не собираюсь, – буркнул тот в ответ. – Отследим, сколько их там, а потом возьмем в ножи. Чтобы не шуметь на весь лес...

Вдруг Локис, который не переставал, по снайперской привычке, прислушиваться к звукам, вскинул руку с открытой ладонью, что означало «тихо всем». В шорох листвы и щебетание птиц явственно вклинивалось слабое урчание автомобильного двигателя.

– Внедорожник, – определил Чернов через несколько секунд. – Один, без сопровождения, километрах в трех от нас.

– По местам, – скомандовал Демидов, хотя позиции для себя разведчики еще не определили.

– Я предлагаю выйти навстречу, – прошептал Локис. – Перехватим подальше от этого КПП, а там решим, что с ним делать...

– Принято, – кивнул Купец и, пригибаясь, побежал вдоль дороги. Локис и Чернов бросились за ним.

Рокот мотора усиливался, машина приближалась. Разведчики пробежали всего около километра, как вдруг Демидов отчубучил нечто такое, от чего его сослуживцы на несколько секунд остолбенели. Не снижая темпа бега, он выскочил на дорогу и встал на ее середине, держа автомат в опущенных руках. Зрелище было впечатляющим: огромный бугай в трусах из камуфляжного трикотажа, в берцах и с оружием!

Водитель желто-зеленой «Тойоты», никак не ожидавший увидеть на глухой лесной дороге что-либо подобное, резко нажал на тормоз. Внедорожник занесло влево, он протаранил кусты, за которыми прятались Локис и Чернов, и остановился. Десантники подскочили к «Тойоте» сзади. Володя слышал, как сухопарый водитель с оливковым цветом лица, но с европейскими чертами зло выругался по-английски:

– Черт! Откуда здесь взялся этот сумасшедший и что ему надо?!

Он выхватил из-под мышки пистолет и хотел выйти из машины, но тут же замер и медленно начал поднимать руки вверх – в затылок ему уперся ствол Володиного «Винтореза». Пассажира, сидевшего на переднем сиденье, держал под прицелом Чернов.

– Спокойно, мистер, – проговорил Локис тоже по-английски. – Не делайте резких движений, и тогда, возможно, останетесь в живых... Для начала бросьте оружие!

Водитель нехотя повиновался. Пистолет с глухим стуком упал под ноги Локису.

– А теперь выходите из машины. Только без фокусов, – потребовал Володя и добавил, обращаясь к пассажиру: – Вас это тоже касается...

– Ну, что тут у вас? – деловито поинтересовался Купец, подходя к машине и держа «калашников» на плече. – Порядок?

Услышав его голос, пассажир странно дернулся вперед. Чернов среагировал молниеносно: удар прикладом в спину заставил мужчину охнуть.

– Твою-то мать! – вскрикнул тот по-русски. – Совсем, что ли, охренели?! Своих молотить начали!

От неожиданности разведчики ошарашенно замерли. Чернов, который стоял у пассажира за спиной, не мог видеть его лица. Зато Купец его прекрасно видел.

– Ни хрена себе виражи, – пробормотал он растерянно. – Это же полковник Самойленко, которого мы ищем...

Это сообщение повергло разведчиков в смятение. Водитель, вылезший наполовину из салона машины, стрельнув глазами по растерянным лицам десантников, вдруг присел и ловко кувыркнулся вперед и в сторону, уходя с линии огня. Распрямившись, словно пружина, он одним прыжком выскочил на дорогу, собираясь бежать в сторону шлагбаума.

Затвор «Винтореза» дважды негромко лязгнул. Сначала под ногой водителя взвился фонтанчик пыли, взбитый пулей. Вторая прошла возле самого виска пытавшегося убежать человека. Он на мгновение замер, опять поднимая руки над головой и медленно разворачиваясь к разведчикам лицом.

– Я не советую вам бегать, мистер, – спокойно проговорил Локис, продолжая держать водителя на прицеле. – Это очень опасно!

– Ходи сюда, чучело, – крикнул Демидов по-русски и попросил Локиса: – Переведи ему...

Впрочем, водитель и сам понял, что от него требуется. С явной неохотой он вернулся к машине, продолжая держать руки над головой. Демидов критически оглядел мужчину, одетого в военный костюм типа «тропик», что-то прикидывая.

– Могу я поинтересоваться, кто вы такие? – раздался голос Самойленко, про которого впопыхах командир разведгруппы успел забыть.

– А? – рассеянно повернулся к нему Купец. – Ах да, виноват, товарищ полковник. Майор Васин, военная контрразведка. Присланы специально за вами. А это моя группа... Слушай, Медведь, – обратился он к Локису, который привязывал водителя к дереву куском парашютной стропы. – Как полагаешь, мне его форма как раз будет?

– По-моему, маловата... – запихивая водителю в рот в качестве кляпа его же кепи, усомнился Володя. – Ты же у нас нестандартный...

– Послушайте, майор, – строго проговорил Самойленко. – Давайте-ка командуйте! Нам надо срочно сматываться отсюда, пока из форта подмога не подоспела. Он же совсем рядом!

– Угу, – согласно кивнул Демидов, продолжая рассматривать водителя, точнее, его форму. – Не-е, я по Африке без штанов бегать не собираюсь...

Он подошел к водителю и принялся расстегивать на нем брюки. Тот, видимо по-своему истолковав намерения Демидова, испуганно замычал, пытаясь оттолкнуть его ногой.

– Да не рыпайся ты, ус моржовый!

Демидов несильно ткнул мужчину толстым пальцем в солнечное сплетение, тот мгновенно согнулся и протяжно застонал, выпучив глаза и судорожно дергая нижней челюстью. Купец вытащил у него изо рта кляп, чтобы бедолага не задохнулся.

– Ноу, сэр, – горячо засипел водитель, повиснув на привязанных к дереву руках. – Плиз, донт ду ит! Айм нот гей! Ай донт лав мен!!! Ай префер лейдиз!!!

– Медведь, – попросил Демидов, почти стянув с мужчины брюки, – переведи ты ему, что мне нужна только его форма. Чего он там лопочет?

– Он говорит, – едва сдерживая смех, ответил Локис, – что не хочет тебя, и вообще предпочитает женщин, а не мужчин...

– Чего? – не понял Демидов. – Каких мужчин? Ты чего буробишь, придурок?

До него вдруг начал доходить истинный смысл того, что сказал ему Локис. Лицо Демидова начало наливаться дурной кровью, делаясь багровым.

– Он меня что, за гомосека принял?! – прошипел он, поднимаясь во весь рост. – Да я ж тебя, вонючка ты американская...

Договаривать Купец не стал. Он сграбастал в свою огромную ладонь лицо мужчины и с силой ударил его головой о толстый ствол гингко. Тот мгновенно потерял сознание.

– Майор, сейчас же прекратите этот балаган! – уже не скрывая раздражения и повышая голос, потребовал Самойленко, нервно теребя воротник своей спортивной куртки. – Вы что, не понимаете, в какую передрягу можете угодить? Сюда наверняка уже едет машин пять! Мчарек при мне звонил с сотового телефона командиру охраны, чтобы нас встретили возле шлагбаума!

Демидов, ничего не ответив, быстро перерезал стропу, которой был привязан водитель, сорвал с него куртку, а потом буквально вытряхнул бесчувственное тело из брюк. Скомкав трофеи в узел, сердито бросил десантникам, которые с интересом наблюдали за тем, что он делает:

– Какого хрена стоите как засватанные? В машину все! Медведь, за руль! Уходим!!!

Мотор «Тойоты» мягко заурчал, как только Локис повернул ключ в замке зажигания. Выехав из кустов, Володя развернулся и, придавив педаль газа, помчался по лесной дороге.

Глава 25

Сознание возвращалось к Мчареку медленно, по кускам. С трудом открыв глаза, перед которыми все плыло, он попытался сесть, но, тут же застонав от тупой боли в затылке, отказался от этой попытки. Проведя по груди слабой, непослушной рукой, машинально отметил, что куртки на нем нет.

«Что за черт? – рассеянно подумал он. – Где я?» Пересилив боль, Хусейн все же сел и даже смог сфокусировать взгляд. Перед ним, расплываясь, появились очертания деревьев. Только тут память начала восстанавливать недавние события.

...Мчарек откровенно рассказал Самойленко о своем плане. Реакция полковника-перебежчика оказалась вполне предсказуемой.

– То есть вы хотите использовать меня в качестве подсадной утки? – уточнил он и, не дожидаясь ответа, возмутился: – А у меня вы согласия спросили? Или в вашей организации это необязательная процедура? Я, например, категорически против! Слышите? Про-тив!

– Это ваше право, – равнодушно пожал плечами Мчарек, – и никто его у вас не отнимает.

– Что значит «никто не отнимает»?! – вскрикнул Самойленко высоким голосом. – Как раз вы-то и отнимаете! Да вы хоть знаете, кто я такой? Вы знаете, какие у меня сведения?

– Знаю, – коротко ответил Мчарек. – Только поэтому и собираюсь обезопаситься от всякого рода неожиданностей. А от ваших коммандос можно ждать чего угодно. Вы, русские, вообще очень беспокойные люди...

– Немедленно разверните машину! – потребовал Самойленко. – Слышите? Немедленно разворачивайтесь и везите меня обратно!

Мчарек ничего не ответил, продолжая следить за дорогой.

– В конце концов, меня могут убить! – продолжал возмущаться Самойленко противным, визгливым голосом.

– Могут, – не стал спорить Мчарек. – Но я постараюсь, чтобы этого не случилось.

– Да кто дал вам право рисковать моей жизнью? – Самойленко подпрыгнул на сиденье от того, каким спокойным тоном Хусейн сказал о том, что его могут убить. – Кто вы вообще такой, что можете ею так свободно распоряжаться?

– Если даже я назову свое имя, – пожал плечами Мчарек, – оно вам все равно ни о чем не скажет. Зато ваши рейнджеры одинаково опасны и для вас, и для нас...

– Да идите вы со своими рассуждениями... – Самойленко попытался открыть дверцу машины, чтобы выпрыгнуть на ходу, но предусмотрительный Хусейн заблокировал двери заранее.

– Перестаньте возмущаться, Геннадий, – усмехнулся Мчарек после того, как, убедившись в тщетности своих попыток, Самойленко обиженно замолк, скрестив руки. – Я же объяснил, что ваших рейнджеров только таким образом можно выманить из берлоги. По-другому просто не получится. Вам же не надо беспокоиться. База хорошо охраняется, вас надежно спрячут, выставят засады... Рейнджеры обязательно попадутся на эту удочку. Я в этом уверен.

– Зато я не совсем уверен, что доживу до прибытия самолета, – хмуро отозвался Самойленко. – Имейте в виду, что флешки с информацией при мне нет. И только я один знаю, где она, а главное, как ее достать...

Мчарек промолчал, загадочно ухмыльнувшись. Он не знал, какие именно секреты держал Самойленко, не знал, кем тот служил; но, по словам Стива Джордана, руководителя восточного направления их Центра, его информация была очень важной. И, рискуя жизнью русского полковника, он очень сильно подставлялся перед Джорданом. Но Мчарек, которого в определенных кругах знали как подполковника Кригса, был абсолютно уверен в том, что у него все получится так, как он задумал...

О том, что русские спецназовцы, или, как их называл сам Мчарек, рейнджеры, приехали для того, чтобы вызволить из плена полковника, он догадался еще тогда, когда два десятка боевиков Джамили были расстреляны в Аль-Хураши. Правда, тогда он не сразу поверил, что это русские. Слишком мало времени прошло с того момента, когда он ночью, накануне беспорядков, забрал Самойленко из гостиницы и перевез на базу.

За те годы, которые он прослужил в Центре, Мчарек научился разбираться в особенностях национального характера. Например, он точно знал, что английский парламент никогда не даст ни пенни для выкупа своих соотечественников. Французы тоже ничего делать не станут. Американцы, когда их граждане попадают в переделку за рубежами США, начинают рассылать угрозы, которые выполняют только в том случае, если государство изначально слабее Америки. Израильтяне почти всегда отмалчиваются, но развивают бурную тайную активность. Одно только уничтожение исламских террористов, расстрелявших в Мюнхене израильских спортсменов, чего стоило... Десять лет по всему миру за ними гонялись!

Русские, по наблюдениям Мчарека, инертны. Но стоит довести их до определенного предела, и тогда с ними лучше не связываться. Знаменитый «русский паровой каток», о котором часто говорили историки, остановить невозможно.

Выполняя особые поручения своих шефов, о которых было известно только узкому кругу людей, Мчарек достаточно помотался по всему миру. И почти везде, где побывали русские, о них отзывались с восторгом. Даже те, кто с ними воевал. Сегодня Мчарек на собственной шкуре испытал, на что они способны, когда их доведут...

– Чертовы русские, – прошептал Мчарек пересохшими губами. – И как только они смогли так быстро найти этот лагерь?

Привалившись спиной к гладкому стволу, он попытался подняться на ноги. С первого раза ему это не удалось. Ноги не слушались, в голове гудело, как при колокольном звоне, дыхание перехватывало. К тому же сильно болело в области солнечного сплетения.

– Проклятый русский медведь, – прохрипел Мчарек, вспоминая того здорового десантника, который снял с него форму и треснул головой об дерево.

...Про эту лесную дорогу, которая вела из лагеря «Аятоллах», где содержались новички, пожелавшие вступить в «Исламское братство», на основную базу, знали только человек десять-пятнадцать. И только они ею пользовались. Собственно говоря, идея засекретить дорогу принадлежала Мчареку. Прошедших проверки новичков, если они были того достойны (их еще называли «просветленные»), везли через лес в закрытых машинах, умышленно запутывая маршрут так, чтобы даже при всем желании никто не смог бы восстановить его в памяти.

Поэтому когда Демидов, в одних трусах и с автоматом, внезапно появился на дороге, Хусейн подумал, что это галлюцинация. Нажав на тормоз, он инстинктивно вывернул руль влево. Его внедорожник подпрыгнул на какой-то кочке, въехал в кусты и заглох. Мчареку хватило этих нескольких секунд, чтобы успеть прийти в себя. У него мелькнула мысль, что это кто-то из охранников шлагбаума, перебравши местного напитка, который был значительно крепче виски, вышел на дорогу, плохо соображая, что делает.

Выхватив свой «кольт», Мчарек, ругаясь, потянул ручку дверцы, собираясь наказать провинившегося, но голос на ломаном английском велел ему не двигаться. Впрочем, Мчарек оставался спокойным, хотя досадовал из-за того, что его план сорвался из-за глупой случайности. Даже то, что русские рейнджеры забрали Самойленко, его не сильно расстраивало. Он успел засунуть в карман полковнику специальный жучок-маяк, по сигналу которого его можно было найти.

И только когда с него, привязанного к дереву, неприятно пахнущий бугай в одних трусах начал снимать штаны, Мчарек запаниковал. В тот момент он впервые в жизни испугался по-настоящему – того, что его начнут пытать. При всей жесткости характера, у Мчарека был один очень существенный изъян: он совершенно не переносил боли. Потому-то, от испуга, и понес какую-то чушь о геях...

...Хусейн осторожно потрогал солидную шишку на затылке и, удрученно вздохнув, попытался еще раз встать на ноги. Ему это почти удалось, но в последний момент ноги против его воли подогнулись, и он опять мягко соскользнул на землю. Его тут же вырвало. От бессилия Мчарек заплакал. Горячие слезы текли по его грязным щекам, а у него не было сил их сдержать. В висках стучали маленькие молоточки, но уже не от боли, а от обиды. Его, опытного специалиста по организации государственных переворотов, свержению режимов и возведению на престол, обвели вокруг пальца! Мало того, его подловили, раздели и бросили подыхать на той дороге, в конспиративности которой он был абсолютно уверен! Это было крахом всей его многолетней карьеры. Если только об этом происшествии узнают в «конторе», его запросто могут «слить» в этом вонючем Тунисе, публично заявив, что такой человек никогда на них не работал. О том, что будет с ним дальше, Мчарек предпочитал даже не думать...

Увлеченный своими переживаниями, Хусейн не слышал шума машины, которая несколько раз проехала по дороге. Он опомнился только тогда, когда его подхватили люди в полувоенной форме. Как через ватные пробки, американец различал отдельные слова на арабском языке. И только когда его тело было заботливо уложено в кузов пикапа, он понял, что спасен. Прикрыв глаза и не слушая извинений араба, отвечавшего за безопасность перевалочного лагеря, Мчарек опять провалился в темноту забытья...

Глава 26

Форма «водителя», как и предсказывал Локис, оказалась Купцу, мягко говоря, маловата. Штаны он кое-как, но все же умудрился натянуть. Правда, они были ему в обтяжку и больше напоминали гусарские рейтузы. К тому же застегнуть удалось только одну пуговицу, да и ту с большим трудом. А с курткой тоже вышла незадача. Надеть-то ее Купец надел, но сходиться на его могучей груди она не пожелала. К тому же, едва только Демидов попытался свести руки, прочный армейский коттон угрожающе затрещал на спине. Недолго думая, Купец быстро оборвал на куртке рукава, сделав из нее жилетку. Правда, застегиваться она от этого все равно не стала.

Отъехав от места засады, разведчики сожгли машину и углубились в лес. Полковник с каким-то непонятным остервенением доказывал десантникам, что этого делать нельзя, но Демидов на правах командира группы лично облил «Тойоту» из запасной канистры и бросил зажженную термоспичку.

– Вы что, собираетесь пешком меня таскать? – возмущенно подскочил Самойленко к Демидову, когда услышал мощный взрыв и увидел между деревьев ярко-оранжевую вспышку с черной окантовкой. – Не спорю, вы, может, и привычны к такому, а я кабинетный работник...

– Не переживай, полковник, – панибратски хлопнув Самойленко по плечу, пробасил Купец, – у нас кое-что покруче этого драндулета имеется.

– Танк, что ли? – нервно усмехнулся Самойленко.

– Сам все увидишь, – многозначительно ответил капитан, не вдаваясь в подробности.

Самойленко скривился, как от зубной боли. Демидов с его хамоватой бесцеремонностью все больше раздражал офицера из штаба округа.

– Когда вернемся, – холодно предупредил он Купца, – я буду вынужден подать рапорт вашему руководству о том, как вы себя ведете со старшими по званию.

– Слушай сюда, полковник, – Демидов круто развернулся к Самойленко, который едва доходил ему макушкой до плеча. – Ты можешь извести хоть тонну бумаги, мне это параллельно. У меня приказ найти тебя и доставить в любом виде. Так вот, если ты не заткнешься, то попадешь в Россию в горизонтальном положении, упакованный в пластик, с дыркой в башке. Запомни, главный здесь – я, а надо мной только Господь Бог. Если что, можешь пожаловаться ему! Понял?

Самойленко сжался под тяжелым взглядом Купца и спорить с ним не стал. Однако когда Демидов повернулся к нему спиной, он с нескрываемой ненавистью посмотрел на него и что-то пробурчал.

– Медведь, – окликнул Купец Володю, – свяжись с Шико и Чижом. Пусть возвращаются на «коробочку».

Портативный передатчик, по которому разведчики держали связь между собой, был только у Володи и Ефимова. Так решил Демидов, посчитав, что двух передатчиков вполне хватит.

Локис, отойдя в сторону, поправил торчащий перед губами микрофончик, нажал кнопку Power – и чуть не оглох от свиста в наушнике. Он был настолько сильным, что Володя выдернул «таблетку» из уха и недоуменно посмотрел на нее.

– Не понял... – громче, чем обычно, проговорил он. – Это что за хрень такая?

– Чего у тебя? – недоуменно спросил его Демидов, подбегая к приятелю.

– Да не пойму, – ответил Володя, осторожно поднося наушник к уху, – то ли какая-то левая станция влезла на наши частоты, то ли просто где-то рядом работает...

– Дай-ка, – протянул руку Демидов и, как только Локис отдал ему «таблетку» наушника, вставил ее в ухо.

– Ничего не слышу, – проговорил он, – обычный эфир. Переутомился, что ли? Глюки посещают? Или громкость вывернул на полную катушку...

Локис забрал наушник и с осторожностью вставил его на место. Действительно, резкий свист прекратился. Эфир потрескивал, как всегда, негромко и загадочно. Володя несколько раз нажал и отпустил кнопку вызова на корпусе передатчика. Выдержав небольшую паузу, повторил вызов.

– На связи, – раздался в наушнике знакомый голос.

– Шико, объект у нас, – сказал Володя, касаясь пальцами микрофона. – Приказ старшего – отходить к «коробке». Повтори...

– Понял, – ответил Ефимов. – Объект найден. Мы возвращаемся в «коробочку».

– Ты свои сюрпризы сними, – попросил Локис. – А то что-то нет желания нарваться на них...

– Понял тебя, буду ждать вас возле них. До связи.

– Все в порядке? – спросил Купец, когда Володя подошел к разведчикам. Локис кивнул. – Тогда по коням. Я – головной, за мной полковник, потом Капрал; Медведь, как обычно, замыкающий. Поехали!

Солнце начинало опускаться за горные хребты. В лесу темнело значительно быстрее, чем на равнине, поэтому разведчикам надо было торопиться, чтобы добраться до бэтээра хотя бы в сумерках.

На бегу Володя все время оборачивался, проверяя, нет ли за ними погони. По его мнению, Демидов напрасно взорвал машину. В конце концов, в этом не было никакой необходимости. Машину можно было бы просто заминировать – например, той же гранатой, – а в салон поставить канистру с бензином. Сделать так, чтобы она взорвалась, когда кто-нибудь попытается открыть дверцу. В этом случае взрыв мог бы задержать преследователей. Впрочем, эти мысли пришли Володе в голову только тогда, когда джип уже полыхал. К тому же гранат у них было немного – на разведку к форту они пошли налегке.

До того района, где произошла стычка с патрулем, группа добралась сравнительно быстро, поскольку не петляли, а шли по прямой. Самойленко тяжело дышал от быстрого бега. Его полная фигура, казалось, вся ходила ходуном. Как только Купец скомандовал «привал десять минут», он пластом рухнул в траву, но тут же вскочил на ноги как ошпаренный.

Разведчики с удивлением посмотрели на него.

– Там человек лежит... – пролепетал полковник.

– А-а-а, – равнодушно протянул Демидов, – все понятно, наш бравый штабист на жмура грохнулся. Не бойтесь, он больше не кусается.

– Да нет же, он живой! – замотал головой Самойленко. Словно в подтверждение его слов, из зарослей высунулась лохматая голова араба. Увидев разведчиков, тот испуганно вскрикнул и что-то быстро залепетал, оборачиваясь назад. Десантники не успели опомниться, как вокруг них образовалось плотное полукольцо вооруженных людей, одетых в черную форму. Командовал ими высокий мужчина с аккуратной бородкой, в надвинутой на глаза квадратной кепке. Половину лица у него закрывали большие темные очки.

– Вот это влипли так влипли, – прошептал Локис, понимая, что из этой западни им вряд ли удастся вырваться, если только чудом.

Бородатый что-то гортанно выкрикнул, и боевики начали обступать разведчиков, которые, вскочив на ноги, заняли круговую оборону, запихав Самойленко в центр.

– Спокойней, пацаны, – прошептал Демидов, держа автомат стволом вперед. – Только без паники, папочка с вами, он обязательно что-нибудь придумает...

Боевиков было не меньше полусотни. Теперь становилось понятным, почему никто из разведчиков не слышал шума погони. Ее просто не было! Тревожная группа, обнаружив трупы часовых, не стала гоняться по лесу, а устроила засаду – в надежде, что диверсанты вернутся сюда. Вероятность этого была минимальна, но так все же случилось. И произошло это только потому, что Купец, всегда и во всем действовавший нестандартно, на этот раз повел себя стереотипно и предсказуемо. Это было грубейшей ошибкой.

Боевики продолжали теснить маленькую группу к дороге. Видимо, их командир понимал, что с теми, кто с легкостью уничтожил его людей, разбираться в зарослях опасно. А возможно, у него был приказ взять русских живыми. Разведчики отступали медленно, стараясь как можно дольше продержаться на своих позициях. Ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Одно резкое движение – и от них останутся только окровавленные тушки, щедро нашпигованные свинцовыми орешками калибра 7,62 миллиметра.

Неожиданно в ухе у Локиса затрещал наушник.

– Третий, я – Второй, как меня слышишь? – услышал Володя голос Ефимова. – Забор снят. Дорога свободна, можете подходить, мы на «коробочке», ждем только вас...

– У нас проблемка организовалась, – посетовал Локис, стараясь говорить негромко. – Долларов на пятьдесят. Срочно нужна помощь...

– Понял. Ждите нас, скоро будем...

Треск эфира в наушнике смолк. Володя не боялся, что этот разговор может быть услышан боевиками. Они выдерживали строгую дистанцию в десять шагов. Этого вполне хватало для того, чтобы видеть разведчиков и вовремя успеть подавить или предупредить возможное сопротивление. Кроме того, Володя убавил громкость передатчика.

– Ты чего бормочешь, Медведь? – тихо поинтересовался Купец, продолжая цепко следить за каждым движением боевиков и пытаясь по интонациям понять, что они собираются делать. – Молишься, что ли?

– Вроде того, – в тон ему ответил Локис.

– И что Бог тебе говорит? – спросил Купец.

– Обещал помочь, – ответил Володя. – Только просил на дорогу выйти... Но не сразу. Ты меня понимаешь, командир?

– Что вы задумали, майор? – раздался за спинами испуганный шепот Самойленко. – Вы что, собираетесь принять бой? Да нас всех перестреляют до того, как вы успеете поднять оружие! Надо сдаваться, тогда хоть какой-то шанс выжить...

– Глохни, плесень, – посоветовал ему Демидов сквозь зубы. – Спецназ не сдается...

– Но я-то не спецназ! – фистулой взвыл Самойленко. – Я не собираюсь... Не хочу умирать непонятно за что!!!

– Усохни, тебе сказали, – рыкнул Локис. – Мы за твою жизнь отвечаем. Так что не ссы в компот, его еще людям пить!

Десантники продолжали отступать к просеке вдоль стены форта. До нее оставалось пройти не больше метра, когда Локис услышал рев бэтээра, слегка приглушенный расстоянием.

– Командир, – прошептал Локис, чуть склоняясь к плечу Демидова, – «коробочка» будет через минуту. Выходим на дорогу, там проще воевать...

Демидов слегка кивнул. Разведчики, словно поддаваясь давлению боевиков, ускорили шаг, продираясь сквозь колючий кустарник. Командир боевиков, который тоже наверняка услышал гул мощного мотора, встревоженно повернул голову в ту сторону и что-то скомандовал. Но было поздно. Вдоль стены на крейсерской скорости несся БТР, развернув башню с КПВТ в сторону кустов. По ширине он был несколько шире, чем просека, по которой ходили патрули. Его мощные колеса с треском подминали заросли, а специальный таран крушил попадавшиеся на пути деревца.

Едва увидев БТР, разведчики дружно, как по команде, выскочили на дорожку, одновременно падая на землю и откатываясь под стену форта. БТР, чуть вильнув влево, закрыл броней разведчиков и Самойленко, который что-то громко закричал. Боевики, не ожидавшие такой развязки, шарахнулись обратно в лес, беспорядочно отстреливаясь на бегу. Но сухие хлопки АКМ мгновенно были заглушены размеренными очередями КПВТ. Густой черный дым валил из ствола, как из паровозной трубы. Отработанные гильзы со звоном скатывались по броне на землю. Бандиты, разумеется, понятия не имели, что патроны холостые и никакого вреда причинить не могут. Сейчас крупнокалиберный пулемет был не боевым, а скорее психологическим оружием. Зато выставленные в специальные амбразурные окошки автоматы и ПКМ стреляли боевыми патронами. Пули, срезая ветки и сшибая листву, с тугим жужжанием проносились над головами бандитов, заставляя их пригибать головы, отступая глубже в лес. Некоторые предпочли залечь в траву и отстреливаться.

Левая броневая створка заднего десантного люка откинулась до предела.

– Парни, заходи в гости... – с трудом перекрикивая шум боя, заорал Демидов.

Не теряя времени, он подхватил в охапку Самойленко и, пригибаясь, подтащил его к корме бэтээра. Закинув полковника внутрь, Купец дал несколько автоматных очередей по мелькавшим за кустами фигуркам и тоже запрыгнул под защиту брони. Следом за ним неловко перевалился Чернов. Володя, как всегда, был замыкающим. Захлопнув створку люка, он тут же бросился к свободной амбразуре, выставляя в нее свой «Винторез», хотя это было совершенно бесполезно: прицелом из-за узости оконца Володя воспользоваться не мог, а без него «Винторез» становился обычной автоматической винтовкой, к тому же не самой лучшей. И все-таки Володя сделал несколько слепых выстрелов, больше для острастки, чем для пользы.

– Уходим!!! – услышал Володя громкий бас Демидова. – Пока эти бараны не опомнились!

БТР, взревев двигателем, дал задний ход, ударяясь во что-то бронированной кормой, и, разворачиваясь почти на месте, рванул вдоль бревенчатой стены, изредка задевая ее бортовым выступом. Боевики, видя, что бронетранспортер уезжает, осмелели. Выскочив на просеку, они открыли отчаянную пальбу вдогонку. Несколько пуль звонко щелкнули по броне.

Глава 27

О том, что случилось на потайной дороге, Джамили узнал только к вечеру. Первое чувство, которое он при этом испытал, была радость.

«Получил, паршивый шакал, – радостно подумал он, – теперь не будешь задирать нос выше горы». Но когда ликование немного улеглось, Джамили вдруг сообразил, что русские напали на машину Мчарека там, где их вообще не должно было быть. Во всяком случае, за почти десять лет ее никто не обнаружил. Даже тунисские спецслужбы понятия не имели о том, что религиозная община «Аятоллах» в пятидесяти километрах от Туниса – всего лишь перевалочная база, в которой идет обработка – в первую очередь психологическая – тех, кто пожелал примкнуть к их общественно-религиозному движению. Под такой маркой «Исламское братство» было официально зарегистрировано в одном из вилайетов. На самом деле в «Аятоллахе» к новичкам тщательно присматривались, отбирая в первую очередь тех, кто был недоволен властью. К счастью, таких было немало, и особенно обрабатывать их не приходилось.

А вот на второй базе, бывшей некогда точкой ПВО, готовили настоящих бойцов. Опытные инструктора обучали курсантов стрельбе, бою в обороне и наступлении, рукопашке и прочим премудростям военного ремесла. Во всяком случае, так считал сам Джамили.

Привозили «просветленных» по секретной дороге. Как только человек попадал в этот лагерь, он исчезал для родственников и друзей навсегда. Даже самому себе он переставал принадлежать.

– Хух, шайтан! – Джамили провернулся на месте, как это делают дервиши перед тем, как начать входить в транс и пророчествовать. – Как они узнали, что Хусейн поедет по этой дороге? Кто сказал?! Узнаю – шкуру на ремешки порежу... Абудараф! – громко позвал он своего секретаря и доверенного по многим тайным делишкам человека. – Иди сюда!

Тот, которого звали этим звучным именем, мгновенно возник на пороге.

– Немедленно поезжай в «Аятоллах», – приказал Джабраиль, зло сверкая глазами, – и выясни у Хусейна, что с ним случилось. Потом все расскажешь мне. Подробно! Все, уезжай.

– Ага, к тебе помощник Хусейна просится, – почти не разжимая губ, проговорил Абудараф.

– Чего ему надо? – недовольно спросил Джамили. – Скажи, что я занят.

– Он говорит, что это важно. Связано с Хусейном и тем русским, которого он повез в «Аятоллах»...

Джамили замер. Он полагал, что об этой поездке знают только они со Мчареком. Джабраиль и сам толком не ведал, что задумал Хусейн, даже в общих чертах.

– Откуда ты знаешь про это? – спросил он сладким голосом, но глаза у него были злыми и подозрительными. – Может, кто-то заставил тебя следить за мной? Кто он?

Секретарь не успел опомниться, как железные пальцы Джамили впились ему в глотку, надавливая на кадык. Абудараф захрипел, глаза у него вылезли из орбит, лицо начало багроветь. Он судорожно дергал ногами, поочередно цепляясь то за руки своего хозяина, то за его пальцы, то просто пытаясь оттолкнуть Джабраиля.

– Говори, пес шелудивый! – продолжал шипеть тот, еще сильнее сдавливая горло. – За сколько ты меня продал, ишак вислоухий?!

Почувствовав, что тело помощника немного обмякло, и увидев, что у него вываливается язык, Джамили с силой оттолкнул Абударафа от себя. Тот, почти потерявший сознание, отлетел к бетонной стене, глухо ударившись головой, и сполз по ней на пол. Стоя на четвереньках, он натужно кашлял и хрипел, не в силах подняться на ноги. Джамили стоял над ним, глумливо ухмыляясь.

– Ну, – спросил он, когда Абудараф начал приходить в себя, – будешь говорить или мне повторить урок?

– Я не понимаю, в чем провинился, ага, – сипло ответил тот. – Ты можешь меня убить, но только скажи – за что?

Джамили мягко, как барс, прошелся по комнате, что-то обдумывая. Секретарь продолжал сидеть на полу и следить за хозяином преданными, хотя и помутневшими глазами.

– Встань! – резко прикрикнул на него Джамили.

Абудараф с трудом поднялся на дрожащих ногах, потирая горло, на котором багровели следы от пальцев Джабраиля.

– Спрашиваю еще раз. Откуда ты узнал про «Аятоллах» и про то, что туда уехали Хусейн и русский?

– Мне сказал об этом Мустафа, – просипел секретарь, боязливо поглядывая на господина. – Помощник Хусейна...

Джамили бросил колкий взгляд на Абударафа. Его лицо из багрового стало синюшным. Это было заметно, даже несмотря на смуглую кожу. Но Джамили больше интересовали его глаза. Несколько минут он пристально, не мигая смотрел на помощника. Однако Абудараф выдержал этот взгляд.

– Хорошо, поезжай в «Аятоллах», – проговорил Джабраиль после напряженного молчания. – И впусти ко мне Мустафу, я его кое о чем спрошу.

Оставшись один, Джамили некоторое время стоял посреди комнаты, лихорадочно соображая, как ему поступить. Мустафа Адель был человеком Мчарека, приехал в лагерь вместе с ним. Схватить его за горло, как Абударафа, Джабраиль не мог, не узнав, как чувствует себя Хусейн. Сообщивший ему о происшествии аятолла Мухаммад говорил, что Мчарек без сознания и что у него разбита голова. Выудить больше из наставника «Аятоллаха» Джамили не удалось. Поэтому Джабраиль предпочитал не ссориться с Мчареком и его людьми. Хотя Мустафу он ненавидел, пожалуй, даже больше, чем его хозяина. Чистокровный тунисец, тот вел себя независимо и в чем-то даже нахально, особенно когда разговаривал с Джамили. Однако никто его не трогал, поскольку за ним стоял американец...

– Джабраиль-ага, – почтительно остановившись на пороге, окликнул Мустафа, – у меня к вам очень важное сообщение. Хусейн-ага просил рассказать вам все, если он не вернется до вечера.

– Что «все» ты должен мне рассказать? – резко бросил Джамили, глядя на вошедшего исподлобья. – Все, что мне надо знать, я знаю и без тебя! Чем ты собрался меня удивить?

– Я знаю, где сейчас скрываются русские коммандос, которых вы хотите найти.

– Что-о-о?! – выпучив глаза, взревел Джамили.

– У вас, Джабраиль-ага, от радости стало плохо со слухом? – нарочито учтиво спросил Мустафа.

– Откуда тебе это известно? – хрипло спросил Джамили.

– Все очень просто, Джабраиль-ага...

Мустафа подошел к столу и положил на него плоскую прямоугольную коробку ноутбука. Подняв крышку-монитор, он нажал на какую-то клавишу. Через секунду на экране высветилась карта, по которой двигалась красная пульсирующая точка.

– Они в районе селения Эль-Керика, – проговорил Мустафа, наслаждаясь недоумением Джамили, – это совершенно точно, можно не проверять. Та засада, которую мы устроили им под «Аятоллахом», провалилась. У русских откуда-то взялся бронетранспортер. Возможно, они привезли его с собой. В любом случае теперь уничтожить их будет значительно сложнее... Зато мы можем отслеживать каждый их шаг.

– Как ты все это узнал? – с нескрываемой завистью спросил Джамили.

Сам он, хотя и учился в Америке, до сих пор плохо разбирался в новых технологиях, несмотря на то, что в Вермонте их преподавали. Просто эта наука ему почему-то не давалась. Впрочем, если учесть, что из колледжа он был отчислен за неуспеваемость, то ничего удивительного в этом не было. Какое-то время Джамили списывал это на свое мусульманское происхождение, но вскоре выяснилось, что оно тут совсем ни при чем. Тем не менее Джабраиль упрямо продолжал настаивать на своей теории, которая гласила, что истинному правоверному западные науки недоступны, поскольку попросту не нужны.

– Так где ты этому научился? – слегка повышая голос, повторил Джамили.

– Просто некоторые жаждут познания, – улыбнувшись одними уголками губ, ответил Мустафа. – А для других этот путь оказывается слишком труден, и им не хватает терпения пройти его до конца...

Джамили недовольно скривился, но проглотил обиду. До тех пор пока он не узнает, насколько сильно пострадал Мчарек и как скоро тот поправится, он не может трогать его людей.

– Хорошо, – процедил Джабраиль сквозь зубы, – иди. Если русские задумают куда-то переехать, немедленно сообщи мне.

Мустафа, молча поклонившись – больше по привычке, чем из почтения, – вышел. Джамили не видел улыбку, которая блуждала на губах адъютанта Мчарека. Но и тот не видел, как исказилось ненавистью лицо Джамили. Когда его шаги затихли где-то в глубине бункера, последний опять позвал Абудафара.

– Не надо никуда ездить, – проговорил он. – Собери людей, сегодня ночью мы навестим одно селение...

Глава 28

Отбившись от боевиков, разведчики и спасенный ими Самойленко по тайной просеке опять выехали в Атласские горы, на то самое плато, с которого десантники рассматривали лагерь боевиков. Полковник мрачно молчал, кидая на десантников настороженные взгляды. Однако на него никто не обращал внимания. И только когда БТР остановился, он, укоризненно покачав головой, сказал как бы сам себе:

– Какие же вы, ребята, бестолковые... Вы даже не представляете, во что вляпались...

Локис удивленно посмотрел на Самойленко, но промолчал. Зато Демидов, развернувшись к тому всем корпусом, язвительно процедил:

– Тебе не понравилось, что тебя спасли? Можем переиграть. Высаживаем прямо здесь, и топай куда хочешь... А может, тебе понравилось в плену у этих бандитов?

– Не валяйте дурака, майор, – раздраженно прервал его Самойленко. – В плену мне не понравилось, не фантазируйте. Просто никому не позволено убивать людей, да еще в чужой стране. За это можно угодить в тюрьму! А вы знаете, какие в Тунисе тюрьмы?

Володе показалось, что в глазах у Самойленко, когда он начал говорить, метнулся страх, но потом штабист, видимо, сумел взять себя в руки. Впрочем, разбираться в душевных терзаниях полковника Володя не собирался. Тем не менее, оставшись с Купцом один на один, Локис высказал свое мнение:

– Странный он какой-то. Вроде бы из нашей «конторы», должен понимать, почем фунт изюма у бабы Клавы...

– Ты что, не знаешь этих штабных? – не дал ему договорить Демидов. – Они там все с придурью. Кто-то с большей, кто-то с меньшей... А этого, видать, когда похищали, еще и по головушке треснули хорошенько... Не обращай внимания.

– Да я и не собирался этого делать, – пожал плечами Локис. – Просто хочется знать, кто бежит с тобой в одной упряжке...

– Не парься, – посоветовал Купец, как бы подводя итог разговора, – и без «полкана» есть о чем подумать... Например, где нам перетоптаться пару дней, пока эти уроды будут нас искать.

– Об этом можете не волноваться, – раздался у них за спинами голос Кунару. – Я знал, что может так получиться, поэтому побеспокоился заранее. Нас уже ждут в Эль-Керике, это недалеко...

Лицо Демидова пошло пятнами.

– Святейший, – с трудом сдерживаясь, проговорил он, – а можно оставить свою дурную привычку подкрадываться? Я ведь человек простой, могу и в репу зарядить...

– Что сделать? – наморщил лоб Кунару. – Простите, но я не так хорошо знаю русский язык...

– Ладно, проехали, – буркнул Купец, уже жалея о своей вспышке.

– Да-да, поехали, – радостно закивал головой эфенди, – Саид и ваша девушка ждут нас там.

– Купа, на минутку, – окликнул командира Локис.

– Ну что еще?.. – недовольно спросил Демидов, когда Кунару деликатно отошел в сторону. – Только давай быстрее, а то темнеет уже.

– Да я все по поводу этих киношников, – проговорил Володя, потирая кончик носа, – все-таки обещали помочь им... Да и БТР надо бы вернуть.

– Ты прямо сейчас собираешься это делать? – раздраженно спросил Купец.

– Я на будущее. Просто некрасиво получится: реквизит у них забрали, да и помочь обещали...

– Обещали – значит, поможем, – перебил товарища Демидов. – Давай грузиться, ночь скоро...

Селение Эль-Керика считалось, по меркам Туниса, почти что высокогорным. Посередине площади, на которую выехал БТР с разведчиками, стоял высокий деревянный, потемневший от времени столб с медной табличкой; на ней было что-то написано арабской вязью. Чуть ниже были еще две надписи – по-французски и по-английски.

Разведчики выбрались из бэтээра и окружили его.

– Столб установлен в 1879 году членами Европейского географического общества, – прочел Володя. – Высота над уровнем моря – четыре тысячи пятьдесят с половиной футов. Раритет, мать его...

Как ни странно, но у местных жителей ни появление незнакомых европейцев, ни бронемашина, на которой они приехали, никакого беспокойства не вызвали. Они смотрели на приехавших людей в военной форме с любопытством, но без страха. На всякий случай Демидов распорядился не брать с собой автоматы, чтобы не раздражать аборигенов, но при этом приказал Круглову остаться в башне бэтээра.

– Совершенно напрасная мера, – проговорил Кунару. – Это мирное селение. Они до сих пор не знают, что творится в стране. Они вообще этим никогда не интересуются.

– Вот и пусть не интересуются, – проворчал Демидов. – А у нас говорят, что береженого Бог бережет...

Кунару привычно наморщил лоб.

– На Аллаха надейся, но верблюда привязывай... – со вздохом объяснил Володя.

Мулла кивнул, давая понять, что теперь он понял.

– Но вам нечего здесь бояться, – проговорил он, однако, взглянув на строгое лицо Демидова, настаивать не стал.

Несмотря на то что Кунару оказался прав – жители Эль-Керики отнеслись к незваным гостям вполне мирно и дружелюбно, даже предложили провести ночь в своих домах, – Купец продолжал относиться ко всему настороженно и подозрительно. Поэтому приказал всем разведчикам спать в бэтээре. Кунару, который просил не обижать простых крестьян отказом, грубоватый Демидов без особой дипломатичности заявил:

– На хрена мне эта головная боль? К тому же у нас есть свой дом. На колесах. Прекрасно выспимся и в бэтээре.

И хотя не все в разведгруппе разделяли мнение своего командира, десантники были вынуждены признать его правоту. Спать в бронетранспортере было не так удобно, как в постели, зато привычно, а главное, безопасно. Сам Кунару отправился ночевать к старосте селения, с которым, судя по всему, был в дружеских отношениях. Ливия, которая приехала с Саидом раньше разведчиков, успела подружиться с местными женщинами. Она вообще чувствовала себя с тунисцами уверенно. Увидев разведчиков, девушка широко улыбнулась им.

– У вас все хорошо? – простодушно спросила она у Демидова.

– Превосходно, – пробурчал тот в ответ, даже не взглянув на Ливию.

Девушка обиженно посмотрела в его широкую спину.

В честь приезда гостей, которые в Эль-Керике, похоже, были большой редкостью, был устроен ужин, после которого, несмотря на уговоры, Купец увел разведчиков на окраину селения, где за большим валуном стоял их БТР. Самойленко Купец тоже заставил ночевать в бронетранспортере. После словесной перепалки с Демидовым и предположения последнего, что полковник жаждет вернуться к бандитам, тот предпочитал помалкивать и не перечить Купцу, видимо решив посчитаться с грубияном в России.

БТР-80 был рассчитан на двух членов экипажа и восемь десантных мест. Разместиться в нем семерым было несложно. Демидов не мудрствуя лукаво забрался на командирское сиденье и, насколько это позволяла теснота машины, вытянул ноги. Локису он приказал сесть рядом, на водительское место, заявив при этом, что спокоен только тогда, когда Володя за рулем. Остальные разведчики улеглись в десантном отсеке.

– Сдается мне, – проговорил Чижиков, когда наконец все угомонились, – что мы совершенно напрасно отказались от приглашения. Мне там одна молоденькая тунисочка глазки строила. Может, хотела чего...

– Вот-вот, – оживился Купец, приподнимая голову от РД, который заменял ему подушку. – Вы по молоденьким тунискам будете кобелировать, а я вас потом по всему селу искать...

– А чего нас искать? – подал голос Ефимов. – Накобелируемся и сами вернемся...

– Если уцелеете, – многозначительно буркнул Купец. – Кто знает, что у этого Джамили в башке варится? А если он этой ночью сюда заявится, тогда что? Где я вас собирать буду? Лавры Василия Ивановича Чапаева не дают покоя? Тут «мелкой речки Урал» нет...

– Да с чего ты взял, что он сюда придет? – поинтересовался Петр Круглов из пулеметной башни. Мало того что ему приходилось спать в неудобной позе, так Демидов еще заставил его дежурить первым. – Как он вообще узнает, что мы здесь?

– Ты, Толстый, хоть и умный, но все равно дурак, – скаламбурил Демидов, поворачиваясь на бок. – Не забывай, что он здесь местный, а мы – так, погулять вышли. К тому же не хрен с горы и не кунак собачий – явно какой-нибудь бек, или бай, или еще какая-нибудь скотина безрогая. А что это значит?

– Что? – как эхо отозвался Круглов.

– Да то, что ему всегда помогут! – Демидов даже приподнялся на локтях, возмущенный непонятливостью пулеметчика. – И даже не потому, что мы плохие, а он хороший, а потому, что он свой, а мы чужие! Что еще непонятно? Чиж вон на тунисочку глаз положил, а она ему чикнет чем-нибудь по причинному месту – и привет семье... Кстати, о семье. Вернемся на базу – не забудьте мне напомнить повидаться с Валентиной Никитичной.

– А при чем здесь моя теща? – подозрительно поинтересовался Чижиков.

– Славная женщина, – мечтательно ответил Купец, – у меня для нее кое-какая информашка скопилась...

– Трепло, – заявил Семен.

– Бабник, – парировал Демидов.

Чижиков кашлянул и злобно засопел, но отвечать не стал, прикидываясь, что уже засыпает.

– Напоминание о жене и дочке, – прокомментировал Купец гнусавым «переводчицким» голосом, – но самое главное, о любимой теще навеяли на Чижика сон...

Локис устроился на водительском сиденье. Привычно зажав «Винторез» ногами и засунув обе ладони, сложенные лодочкой, между коленями, он сквозь дрему слушал треп товарищей, но сам в нем участия не принимал. Ему почему-то вспомнился разговор соседки с Анной Тимофеевной, который он случайно подслушал.

«Маринка с мужем где-то в Тунисе отдыхали, – подумал Володя перед тем, как окончательно заснуть. – Интересно, они успели вернуться домой или в местном аэропорту кукуют? Проверить бы, только как?.. Да и с киношниками этими не совсем красиво получилось. Впрочем, если все сложится удачно, можно попробовать их отсюда выдернуть... Если, конечно, летуны не заартачатся... А чего им артачиться? Не все равно, сколько человек везти? Не на себе же, в конце концов. А «Аннушка» выдержит... Она и не такое выдерживала...»

На этой мысли Володя окончательно провалился в сон, из которого его выдернули резко, если не сказать – грубо.

Глава 29

Демидов сильно сдавил Володе плечо и тряхнул так, что, если бы не плотные резиновые накладки на триплексах, Локис наверняка врезался бы головой в лобовую броню.

– Охренел, что ли?! – возмутился он хриплым спросонок голосом.

– Тихо! – прошипел в ответ Демидов. – Не слышишь, что ли?..

Володя послушно замолчал и прислушался. Четырнадцатимиллиметровая броня скрадывала слабые звуки, но тем не менее он расслышал отчетливый шум нескольких моторов. К селению явно приближалась колонна машин.

– Думаешь, это Джамили? – словно читая мысли командира, спросил Локис.

– Уверен, – ответил Купец. – Больше некому. Помнишь, что рассказывал Кунару? Эти туземцы годами не выбираются из своего села в большие города. Все, что им необходимо, привозят сборщики сырья, которое здесь производится.

– Так, может, это и есть сборщики? – предположил Володя, но тут же сообразил, что сморозил глупость. Не станут сборщики ездить по ночам; да и откуда им взяться, когда в стране бардак!

Шум моторов между тем усиливался.

– Ребят будить? – спросил Локис, поглаживая «Винторез».

– С ума сошел? – возмутился Демидов. – Ты что, хочешь бой здесь принимать? О людях подумай! Мы-то уйдем, а им каково будет? Забыл, как ваххабиты в Чечне чуть не весь аул вырезали только за то, что там наши переночевали?

– Так то ваххабиты, – возразил Локис.

– Все они на одну морду, – отрезал Демидов, не отрываясь от триплекса, дающего почти круговой обзор. – Подождем воевать, сначала посмотрим, что они делать будут...

Володя тоже приник к своему триплексу. Вязкая африканская ночь была почти непроницаема. Володя не смотрел на часы, но знал, что сейчас около двух – двух с половиной ночи. Значит, до рассвета еще не меньше пяти часов. Однако темнота, которая была не только другом молодежи, но и главным союзником разведчиков, на этот раз вряд ли могла бы им помочь. Звук работающего двигателя в ночной горной тишине будет услышан за несколько километров. А о том, чтобы оттолкать тринадцатитонную машину на безопасное расстояние, не могло быть и речи.

Володя как-то не к месту вспомнил, что во время срочной службы у них в моде была старая фронтовая песня о гибели молодых танкистов. Был в ней такой куплет:

Нас извлекут из-под обломков, Поднимут на руки каркас, И залпы башенных орудий В последний путь проводят нас...

Ребята часто пели ее – до тех пор, пока их комбат, реалист до мозга костей, не привел взвод десантников в автобронепарк полка и не предложил им поднять на руки боевую машину десанта. Парни сначала решили, что это шутка. Но комбат сдвинул брови и заявил, что это приказ, который не подлежит обсуждению. Солдаты, больше для видимости, чем всерьез, попыхтели вокруг бээмдэшки, растерянно косясь на довольно улыбающегося майора.

– Правильно, – заявил он покрасневшим от натуги десантникам, – двенадцать тонн все-таки. И все равно вы не подняли. А поете, что танковый каркас подняли на руки... Еще раз эту глупость услышу, певуны у меня до дембеля из нарядов не вылезут!

Угроза была вполне реальной и высказана абсолютно недвусмысленно. Песню больше не пели...

– А что ты хочешь увидеть? – спросил Локис, слегка улыбаясь своим воспоминаниям. – Грабить начнут или, того хуже, заложников расстреливать.

– Все может быть, – не стал спорить Демидов. – О, вот и машинки появились! Одна... Вторая... Третья... Все! – Голос Купца был совершенно удовлетворенным.

Локис тоже видел остановившиеся на окраине селения три микроавтобуса с темными стеклами. Из них никто не выходил, но само появление таинственных машин, в которых наверняка сидели вооруженные люди, вызывало тревогу. БТР разведчиков стоял метрах в ста от въезда в селение, прикрытый большим камнем – то ли валуном, то ли скалой. В темноте на таком расстоянии его легко было принять за часть рельефа. Поэтому-то Демидов и не торопился обнаруживать свое присутствие.

Микроавтобусы продолжали стоять, выстроившись в ряд, отражая слабый лунный свет. Из них по-прежнему никто не выходил. Что именно задумали боевики, если только это действительно были боевики Джамили, было непонятно. В конце концов, если они собирались напасть на селение, то могли бы это давно сделать – возможностей было более чем достаточно. Люди спят, сторож наверняка тоже заснул под утро – словом, все условия для грабежа. Главное, что никто разбежаться не успеет. В Эль-Керике было что взять, разведчики убедились в этом еще накануне.

– Может, протаранить их? – предложил Локис после продолжительной паузы. – С места рвануть на форсаже – и полный порядок. Они даже опомниться не успеют.

– Всех сразу ты не передавишь, – резонно возразил Демидов. – Те, которые уцелеют, разбегутся. И что ты с ними делать будешь? Ловить?

Володя удрученно цокнул языком – привычка, которую он приобрел, когда служил срочную, а потом, в командировках, много общался с мусульманами.

– Разбуди-ка Шико, – попросил Купец, покусав в задумчивости нижнюю губу. – Пусть он поколдует. Может, что и выйдет из этого...

– Ты, Купа, совсем уже, – ответил Володя, отрываясь от триплекса. – Что он должен тебе наколдовать? Он программист, а не ясновидящая бабушка Ванда...

– Стоп! – оборвал его Демидов. – Вижу движение в нашу сторону. Поднимай парней! Только тихо, без гомона...

Локис несколько раз нажал кнопку на панели, включая и выключая тусклую лампочку в десантном отсеке. Услышав, что парни зашевелились, опять приник к водительскому триплексу.

Неизвестные приближались осторожно, подсвечивая себе фонариками. На фоне луны были отчетливо видны фигуры приближающихся к валуну пятерых высланных в разведку боевиков.

– Купа, давай протараним их, – опять предложил Локис. – Ты пойми, пока они опомнятся, мы уже далеко будем. Это единственный выход для нас...

– А для людей? – привел веский аргумент Демидов.

– О чем спорите? – сонным голосом поинтересовался Ефимов, высовываясь из десантного отсека. – Хотите, буду у вас арбитром?

– Отставить клоунаду! – рыкнул Купец. – Потом острить будешь. Попробуй посмотреть, что за гости к нам пожаловали...

Ефимов фыркнул.

– Купа, как ты себе это представляешь? – спросил он насмешливо. – У меня рентгеновского сканера нет. Так что просветить двойной слой металла я при всем своем – и твоем – желании не смогу...

Боевик, шедший головным, внезапно махнул рукой тем, кто был за его спиной. Все пятеро распластались на земле.

– Все, командир, – выдохнул Локис, – нас засекли!

Не дожидаясь команды и не слушая протестов Демидова, он надавил на кнопку стартера. Фыркнув и выбросив густое облако черного дыма, двигатель бэтээра ровно заурчал. Локис выжал сцепление, опустил вниз рукоятку ручного тормоза и, врубив передачу, придавил педаль газа. Бронетранспортер, возмущенно взревев, рванулся с места, набирая скорость. Боевики, обнаружившие БТР, попытались увернуться от тяжелой машины, но не успели. По тому, что машину слегка подбросило, Володя понял, что как минимум троих он переехал.

– К бою! – скомандовал Демидов, открывая передний люк и выставляя в него автомат.

– Закрой!!! – не своим голосом заорал Локис. – Закрой, на хрен, окна!!!

Демидов потянулся к рукоятке, но было уже поздно. Бронированный нос транспортера со всего размаху въехал в первый микроавтобус, круша все на своем пути. Послышался звон разбитого стекла, скрежет металла по броне, истошные людские крики. БТР задрал нос, переваливаясь через раскуроченный автобус, но тяжелые пулестойкие скаты без особого труда преодолели это препятствие. По броне застучали пули. Боевики, в панике разбегаясь от бронированного чудовища, так внезапно появившегося из темноты, все же пытались отстреливаться. Тяжело и глухо пророкотал КПВТ. Разведчики в десантном отсеке отстреливались через амбразурные отверстия по обеим сторонам бортов.

После первого тарана «восьмидесятка» потеряла скорость, но все же это не помешало ей так же удачно раздавить и второй микроавтобус. Круглов, оставив в покое бесполезный пулемет Владимирова, открыл огонь из своего пэкаэма. Укрытый легкой броней башни, Петр стрелял короткими очередями строго по центру, потому что горизонтальный угол отклонения у него был невелик. Но и этого хватило для того, чтобы рассеять боевиков.

– Командир, третью таранить не получится, – прокричал Локис, круто выворачивая руль вправо. – Скорость потеряна, можем заглохнуть на полдороге.

БТР послушно повернулся, попутно зацепив третий автобус боевиков, разорвав его корпус и выбив все стекла. Автобус несколько метров протащился за бронетранспортером, потом его развернуло боком, и он отцепился. Выскочив на ровную, накатанную дорогу, БТР, набирая скорость, покатил вниз по серпантину.

Только тут Демидов дал волю своей злости, которую до этого успешно изливал на боевиков.

– На кой хрен ты это сделал?! – заорал он, бешено вращая глазами. – Я же предупреждал тебя, чтоб никаких таранов! Ты хоть понимаешь, что наделал?!

– Сохранил численный состав группы, – по памяти процитировал Локис пункт инструкции-наставления.

– Какой, к чертям собачьим, состав?! – взревел Купец, порываясь схватить Володю за шиворот, и только теснота командно-водительского отсека не давала ему это сделать. – Ты же оставил там и этого святошу, и девчонку! Про аборигенов я вообще молчу... Ты же сам мне мозг выносил, что ей надо помочь, а теперь мы драпаем, как последние суки!!!

– А было бы лучше, – едва сдерживаясь, чтобы тоже не заорать, ответил Володя, – если бы мы все там погибли? Так хоть какой-то шанс, что мы сможем вернуться и как-то помочь им...

Демидов несколько минут смотрел на Локиса, силясь понять сказанное им.

– Он прав, командир, – послышался у него за спиной голос Чижикова. – Живые мы более ценны, чем мертвые.

– Я вас предупреждал, господа спецы, – послышался тихий, язвительный голос Самойленко. – Это наверняка была полиция. Теперь вас будут гонять по всему Тунису, а вместе с вами и меня. Может, для вас это и привычно...

– Заткните его кто-нибудь, – попросил Демидов хмуро. – А то целым до Москвы мы его не довезем.

– Что-о-о?! – От возмущения глаза у Самойленко округлись. – Ты... вы как со мной разговариваете, товарищ майор? Я, к вашему сведению, старше вас по званию, должности и, в конце концов, по возрасту!

Демидов медленно, словно нехотя, обернулся, одновременно доставая из накладного кармана брюк пистолет. Не глядя, дослал патрон в патронник и направил его на Самойленко. Разведчики молча наблюдали за этой сценой. Они прекрасно знали, что их командир стрелять не будет, что весь этот спектакль только для того, чтобы заставить полковника замолчать и не мешать просчитывать дальнейшие действия. Но Самойленко этого не знал. При виде направленного на него пистолета он икнул и побледнел, зубы дробно застучали друг о дружку.

– Вы не сделаете этого! – заплетающимся языком пролепетал он. – Вы не имеете права... Это незаконно! Даже если я виноват, то меня должен судить трибунал, а не вы!!!

– Значит, так, – веско проговорил Демидов, – повторяю специально для тупых «полканов». У меня есть приказ доставить тебя в Москву, даже если от тебя останется только фарш – лишь бы его можно было опознать. Так вот, я привезу тебя почти в целости и практически в сохранности. Будет всего один изъян – дырка в твоей башке. Тебя по-хорошему просят: помолчи, не мешай людям работать. Я понятно излагаю?

Самойленко мелко закивал головой, не сводя расширенных от ужаса глаз с отверстия ствола.

– Вот и прелестно, – Демидов опустил пистолет. – Сядь в уголок, прикинься ветошью и не отсвечивай...

Самойленко покорно отодвинулся к десантному выходу и затих.

Глава 30

В общем-то, операцию в селении Эль-Керика Джабраиль практически не планировал, рассчитывая задавить незваных гостей численным преимуществом. По его мнению, если напасть неожиданно (лучшее время для этого, конечно же, ночь) и открыть ураганный огонь, создавая панику, вполне возможно взять врага голыми руками. Однако, припомнив, что ему говорил об этих русских Мчарек, он решил, что одной только автоматно-пулеметной стрельбы для хорошего устрашения будет маловато, и приказал захватить два автоматических гранатометных комплекса CIS 40AGL.

К Эль-Керике его большой отряд подъехал около половины второго ночи. Джамили приказал всем остановиться. Селение казалось вымершим: ни тявканья собак, ни сонного кудахтанья кур. Это показалось Джамили странным и подозрительным. Тем не менее навигатор, который он взял у Мустафы, показывал, что русские где-то совсем рядом. Он плохо понимал, что происходит на схеме, но Мустафа, категорически отказавшийся ехать с ними, объяснил, что красное пульсирующее пятно – это и есть русские. Если пятно никуда не движется, значит, русские тоже никуда не едут. Если оно начинает шевелиться, значит, и русские снялись с места. Схема района, где расположены базы и лагери «Братства», составлена подробно, ошибиться невозможно.

Джамили пристально смотрел на загадочно подмигивающий дисплей и не мог понять, как пульсирующий кружочек оказался рядом с ними и почему русских не видно через окно автобуса.

– Вышлите разведку, – наконец распорядился он по рации. – Пусть проверят местность слева от нас... Только осторожно, не шумите там. И только проверить, больше ничего не делать.

Пятеро боевиков ушли, а через десять минут после их ухода началось страшное.

Когда из темноты сначала раздался рев мотора, а через несколько секунд к автобусам на полной скорости двинулся русский БТР, Джамили запаниковал. Мустафа говорил ему, что у рейнджеров из России есть какая-то бронетехника, но он не поверил помощнику Мчарека. В самом деле, откуда у них бронемашина? Не с собой же они ее привезли!

И вот теперь это бронечудовище неслось на них со страшной, как показалось Джамили, скоростью. Джабраиль едва успел выскочить из автобуса и отбежать от него подальше. За спиной он слышал грохот выстрелов, скрежет раздираемых на части машин и пронзительные крики своих бойцов, которым не повезло угодить под огромные колеса бэтээра. Обернувшись, он увидел, что два автобуса, в одном из которых лежали гранатометы, раскурочены и превращены в бесформенную груду металла, а силуэт бронемашины с прицепившимся к нему третьим автобусом быстро уносится в сторону серпантинной дороги.

– Проклятые русские собаки!!! – взревел Джамили, когда БТР скрылся за поворотом. – Да покарает вас Аллах! Чтоб вы слетели в пропасть! Пусть эта дорога станет для вас дорогой в ад!!!

Возможно, что Джабраиль еще долго посылал бы проклятия в адрес разведчиков, но нарастающий рокот людских голосов заставил его обратиться к более приземленным вещам. Оглянувшись, он увидел, что со стороны селения на него надвигается большое черное пятно. Гул усиливался, в нем отчетливо звучали угрожающие ноты. Видимо, крестьяне, потревоженные звуками боя, бежали к окраине своего селения, чтобы защитить себя от бандитов. Это Джабраиль даже не понял, а почувствовал особым чутьем затравленного зверя.

Вместе с Джамили в Эль-Керику приехала сотня бойцов. Но сколько осталось от этой сотни после того, как русские на своей бронемашине проутюжили автобусы, он не представлял. Джамили полностью потерял контроль над своими людьми. Часть из них бросилась в селение в надежде пограбить. Их встретили ружейные залпы. Другие, видимо все еще не отошедшие от вида плюющегося огнем бэтээра, который в считаные минуты уничтожил и автобусы, и людей, предпочли спрятаться в горах.

Джамили понял, что остался один. Надрываясь из последних сил, он побежал к наполовину уцелевшему микроавтобусу – тому самому, который русский бронетранспортер проволок за собой несколько десятков метров. Почему-то Джабраилю казалось, что только там он найдет для себя спасение. Тяжелый «кольт» сорок пятого калибра больно стукал его по бедру, но Джамили этого почти не чувствовал. Он бежал, мало что соображая, оскальзываясь подошвами ботинок по склону. Несколько раз падал, но тут же поднимался и опять бежал. Конечная цель его забега была уже близка: разбитый автобус, в котором должно было сохраниться хоть какое-то оружие. За спиной он слышал тяжелый топот крестьян. Джамили прекрасно знал, на что способна забитая и покорная с виду арабская беднота, и понимал, что, если крестьяне догонят его до того, как он успеет схватиться за автомат, его просто порвут на куски. Задыхаясь от бега, а еще больше от страха, Джабраиль, добежав до автобуса, впервые за все это время оглянулся. Толпа, уже отчетливо видневшаяся на фоне быстро светлеющего предрассветного неба, была в каких-то двухстах метрах от автобуса. Она выглядела уже не так страшно, как показалась Джамили вначале, когда было темно. Да и догоняли его всего человек двадцать-тридцать, вооруженные преимущественно мотыгами и длинными ножами. Остальные вернулись в селение, из которого были слышны автоматные и ружейные выстрелы.

С трудом протиснувшись в салон развороченного микроавтобуса, Джамили, стоя на карачках, обвел безумным взглядом то, что осталось от новенького «Форда», который всего за неделю до начала беспорядков ему прислали из США. Его оформили как подарок их общественной организации от американской миссии. На самом деле это была специально собранная многофункциональная машина, пригодная для использования в условиях Африки. Теперь от автобуса не осталось ничего, только груда никчемного металла.

Джамили затравленно огляделся. В машине с выбитыми стеклами, которые выдерживали прямое попадание пулеметной очереди, с искореженной правой стороной кузова и сплюснутой крышей, среди раздавленных человеческих тел он увидел перемазанный кровью приклад пэкаэма. Недолго думая, поддаваясь животному инстинкту выжить, он схватился за этот спасительный, как ему казалось, предмет и принялся судорожно дергать его на себя. Тот не поддавался, то ли прижатый чем-то, то ли зацепившийся какой-то деталью за обвалившуюся крышу. Джамили продолжал дергать ПКМ за приклад, почти ничего не соображая. Он подвывал, как волк, угодивший в капкан и старающийся вырваться до того, как придет охотник.

Голоса разъяренных крестьян были слышны совершенно отчетливо. Кто-то из них уже бил мотыгами по изуродованному кузову микроавтобуса. Джамили оставил приклад, который не сдвинулся ни на сантиметр и, наконец-то вспомнив о пистолете, выхватил его из кобуры. В большой пробоине, сделанной носом бэтээра, мелькнуло чье-то лицо. Джамили, вытянув руку, нажал на спуск, но выстрела не последовало. В запарке террорист не только забыл дослать патрон в патронник, но даже не снял его с предохранителя. Быстро исправив оплошность, Джабраиль затравленно огляделся. Снаружи внезапно воцарилась тишина. Джамили осторожно подкрался к щели, в которую несколько минут назад с таким трудом протиснулся, ища спасения. Замер, ожидая появления противника. Но вокруг было тихо, только где-то вдалеке приглушенно звучали редкие одиночные выстрелы.

В ушах Джабраиля громко стучала кровь. Он чувствовал, что противники где-то рядом, но не видел их. Решив, что сидеть сложа руки недостойно воина, он, стараясь не шуметь, подобрался к пулеметному прикладу и еще раз попробовал вытащить его из-под обломков. Но едва Джамили потянул деревянную раму, где-то совсем рядом раздался ласковый и вкрадчивый голос:

– Здравствуй, Джабраиль. Не ожидал меня здесь встретить? А вот я этой встречи ждал долго...

На мгновение Джамили оставил свои бесплодные попытки вытащить пулемет и опять схватился за пистолет. Голос показался ему странно знакомым. Где-то он его слышал... Но где и когда, вспомнить не мог.

– Кто ты такой? – хрипло спросил бандит. – Назови свое имя! Кто ты?

– Вот как! – насмешливо проговорил голос невидимого человека. – Ты уже не помнишь того, кого предал тридцать лет тому назад? Это просто смешно...

Обостренным слухом Джамили уловил какое-то движение совсем рядом. Не понимая, что он делает, боевик несколько раз выстрелил на звук. В запястье сильно отдало. Мощные даже по меркам пулемета, 11,43-миллиметровые пули застряли в специальной синтетической многослойной ткани, которая была набита между листами железа.

– А ты нисколько не изменился за эти годы... – Голос звучал уже с противоположной стороны автобуса. – Все так же хочешь власти, считаешь американцев своими друзьями, пытаешься подражать им...

Джамили опять дважды выстрелил. На этот раз он старался, чтобы его пули летели точно на звук голоса.

– Все, Джабраиль... – Теперь голос звучал где-то у него над головой. – У тебя остался всего один патрон. Ты можешь попытаться спасти свою честь... Застрелись же!

Джамили машинально посмотрел на пистолет и хищно ухмыльнулся. Прекрасно понимая, что живым ему не выбраться, он решился на последний в своей жизни демарш. Просунувшись в ту самую щель, в которую он с таким трудом пролез в изуродованный автобус, чтобы спастись от разъяренной толпы, Джабраиль нос к носу столкнулся со стариком, одетым в полувоенную форму типа «тропик». Только вместо положенного кепи на голове у него была чалма, повязанная особым способом. Старик приветливо улыбнулся.

– Салям тебе, Джабраиль. Салям и прощение...

Он сделал знак, и стоявшие рядом с ним крестьяне начали поливать раскуроченный автобус какой-то бесцветной жидкостью из канистр. В воздухе отчаянно запахло керосином. Джамили попытался вскинуть руку с пистолетом, одновременно потянув пальцем спуск, но рука застряла между бедром и сплющенным бортом автобуса. Выстрел прозвучал глухо, и почти тут же раздался отчаянный крик Джамили. Старик неторопливо достал из кармана старую зажигалку «Зиппо».

– Узнаешь? – спросил он у обезумевшего от боли в простреленном бедре Джабраиля. – Вижу, что узнал...

И, чиркнув зажигалкой, Кунару бросил ее в облитый авиационным керосином искореженный автобус...

Глава 31

Локис остановил БТР в нескольких километрах от спуска в лагерь киносъемочной экспедиции.

– Ты чего, Медведь? – спросил у него Демидов. – Поехали, пересидим у киношников день, потом смотаемся в этот кишлак, или как он тут называется, заберем девчонку и нашего святошу...

– Не баси, Купа, – тихо попросил Локис. – Не так здесь что-то...

Демидов пристально посмотрел на друга. Лицо у Володи было сосредоточенно. Снайпер выбрался из бэтээра, достал свой «Винторез» и не торопясь пошел вперед по дороге. Вскинув винтовку, приник к окуляру. В прицел была хорошо видна не только «натура», где снимался очередной кинобред про Афганистан, но и палаточный городок, который они с Демидовым в первый раз не разглядели, потому что его заслонял склон высокого холма. Но, в отличие от вчерашнего дня, сегодня на площадке было тихо и безлюдно. Володя вертел стволом винтовки в разные стороны, пытаясь обнаружить хоть одного человека, но лагерь был абсолютно пуст.

– Что за черт, – пробормотал он, – не может такого быть... Время-то самое рабочее.

– Ты о чем, Медведь? – Настороженное поведение снайпера передалось и командиру группы. – Что не так?

– Да что-то слишком тихо у них, – пробормотал Володя, продолжая рассматривать в прицел заброшенное селение.

– Спят, наверное, – предположил Купец, тоже поднося к глазам бинокль. – Времени-то сколько...

Остальные разведчики тоже вылезли из бэтээра, с интересом посматривая в долину, из которой они ушли сутки назад.

– Да, не похоже это на киношников, – пробормотал Локис, опуская «Винторез». – У них каждый день знаешь сколько стоит?

– Понятия не имею, – признался Демидов, продолжая осматривать окрестности. – А ты знаешь?

– И я не знаю, – ответил Володя, – но слышал, что очень много. Особенно если натуру за границей снимают...

– А может, они отсняли все и смотались? – высказал свою версию Чижиков, едва сдерживая зевок. – Фиг ли им тут сидеть...

– Ну да-а-а, – скептически протянул Локис, – сами смылись, а палатки и половину оборудования оставили... Действительно, на хрен оно нужно!

Он опять поднял «Винторез» к плечу и вгляделся в даль. Внешне картинка не изменилась. Пустынные улицы заброшенного селения; чуть в стороне, метрах в пятистах, несколько грязно-зеленых армейских палаток устаревшего образца, несколько автобусов... На всякий случай Локис решил осмотреть склоны, образующие эту живописную и практически идеальную для съемок кино долину. Но все было тихо.

– Ох, не нравится мне все это, – проворчал Демидов. – Уж лучше бы куча неприятностей, чем вот такая тишина...

– Не к добру тишина предрассветная, – пропел Чижиков и неожиданно спросил: – Парни, а вы знаете, как выяснить, кислое яблоко или сладкое?

Разведчики с немым удивлением уставились на Семена. Тот, загадочно улыбаясь, оглядывал сослуживцев.

– Говори, – приказал Демидов.

– Нет, вы что, в натуре не знаете? – продолжал ерничать Чижиков.

– Прекращай умничать, Чиж, – серьезно проговорил Купец. – Поколочу...

– Его надо надкусить! – выпалил Семен. – Понимаете? Просто надкусить, и тогда сразу узнаешь, какое на вкус яблоко...

– Я тебя последний раз прошу, – проговорил Демидов, чуть пригибая голову, – прекрати умничать. Хуже будет!

– Он намекает, что надо разведку в долину выслать, – догадался Локис.

– А нормально сказать не мог? – Демидов несильно хлопнул Семена по шее. – Тоже мне, Америку открыл... Значит, делаем так: вниз пойдут Чиж, как инициатор, и Капрал, для поддержки штанов. Задача: осмотреться и выяснить, на месте ли киношники. Не пугать их, если они там. Если их нет, то никаких фокусов не выкидывать, а сразу назад. Главное – понять, сами они уехали или их спугнули. Медведь, найдешь позицию для себя, в случае форс-мажора прикроешь их. Толстый, идешь в паре с Медведем, будешь корректировать его. Остальные пока остаются здесь... И самое главное – всем надеть передатчики. Шико, выставься на нашей резервной волне... Задание всем понятно?

Портативные передатчики типа РПМ входили в боевое снаряжение всех диверсантов. Вполне удобная штука, компактная – умещалась за поясом, с небольшим наушником-таблеткой и сверхчувствительным микрофончиком, который удобно крепился на голове и подводился к самым губам. Впрочем, как и у большинства технических средств, у РПМ были и свои недостатки. Один из них – небольшой радиус приема-передачи. Возможно, поэтому разведчики пользовались ими редко.

Володя вернулся к бэтээру, который десантники предусмотрительно оставили за поворотом, достал свою сумку-батон, в которой он носил снайперский костюм с характерным названием «Леший», переобулся в старенькие, видавшие виды кроссовки, притопнул ногами, чтобы убедиться, что обувь хорошо пригнана к стопе. Потом натянул на себя костюм «лешего» и сразу же стал похож на снежного человека, неуклюжего и косматого, с грязно-бурой шерстью. Проверив, сколько у него осталось патронов, порылся в РД и взял еще один магазин.

– Я готов, – бодро доложил он Демидову.

Чижиков и Чернов тоже переобулись в кроссовки, в которых ходить по горам было значительно удобнее, чем в диверсионных ботинках. Локис обратил внимание, что Семен, воровато озираясь по сторонам, что-то прячет украдкой в свой эрдэшник, но сделал вид, что ничего не видит.

– Ну, как говорится, с Богом, – проговорил Купец, критически оглядев всех четверых десантников. – Не забудьте вернуться, парни...

Последняя фраза была чем-то вроде пароля-оберега, который Демидов позаимствовал у тех, кто служил в ограниченном контингенте войск в Афганистане...

Быстро спустившись на несколько метров вниз, разведчики огляделись. Спуск с этой стороны был не таким крутым, как тот, по которому они спускались в долину в первый раз. К тому же его покрывали множество промоин и расселин, поросших бурым кустарником, в которых можно было надежно замаскироваться.

Дойдя с Чижиковым и Черновым почти до самого селения, Володя быстро выбрал для себя три удобные позиции и наметил примерный маршрут для перехода с одной на другую. Круглов, вооруженный автоматом, следовал за Локисом словно тень.

Удобно устроившись на каменном козырьке, Володя принялся осматривать северо-западный склон, периодически отслеживая и своих сослуживцев. Все было спокойно; даже птицы, которые всегда первыми «сообщают» о присутствии людей, вели себя тихо, никак не проявляя беспокойства. Но едва двое разведчиков начали осторожно углубляться в улицы брошенного селения, Володя заметил слева от себя, на «одиннадцать часов», слабый блик. Кто-то следил за селением с противоположного склона. Локис аккуратно навел винтовку в ту сторону, где видел блик, и заглянул в прицел. Кусты на склоне слегка колыхались. Видимо, прятавшийся за ними человек либо сменил позицию, либо просто пошевелился. Кто это – такой же, как Локис, снайпер или простой наблюдатель, – теперь уже определить было невозможно. Быстро наметив для себя «маяки», чтобы, если придется, можно было выстрелить навскидку, без дополнительной подготовки, Володя окликнул Круглова:

– Толстый, последи «на одиннадцать». Там кто-то живет...

– Понял...

Медленно ведя стволом по линии, где он заметил шевелящиеся кусты, Локис выбирал наиболее подходящие для снайперов места. Всего он насчитал пять возможных «гнезд». Мысленно отвешковав их и передав под надзор Круглова, Володя опять перевел прицел на селение. К его удивлению, Чижа и Капрала нигде не было видно. Минуту назад Володя видел, как они обходили тот самый дом, в котором по замыслу режиссера засели душманы, видел, как завернули за угол и... все. Как в воду канули. Не веря своим глазам, Володя лихорадочно шарил прицелом по улочкам, пытаясь понять, куда исчезли его сослуживцы. Он не боялся, что его могут обнаружить по блику, поскольку поставил на переднюю линзу светофильтр из оргстекла, которое не отражало солнечных лучей и, соответственно, не давало зайчиков. Кроме того, Локис зашел с юго-восточного склона, и восходящее солнце пока еще светило ему в спину. Зато его противник выбрал для себя изначально проигрышную позицию. Объяснить этот просчет можно было только двумя причинами: либо у него не было выбора, либо он просто неопытен в снайперском искусстве. Второе казалось Володе наиболее вероятным. А раз так, то рано или поздно он обязательно совершит ошибку. Надо только дождаться, когда это произойдет, и тут же этим воспользоваться.

– Медведь, – тихо позвал Локиса Круглов, – «на одиннадцать» кусты опять шевелятся...

Володя быстро перевел ствол винтовки. Кусты действительно слегка подрагивали. Однако это вовсе не означало, что блик будет опять на этом же месте. Пусть враг неопытен, но не совсем же дурак, чтобы светиться дважды! Хотя если предположить, что боевик ни сном ни духом не знает о том, что за ним следят, то вполне логично ожидать, что он запросто вынырнет из этих кустов и второй раз подряд.

– Ох ни хрена себе! – услышал Володя вздох Петра. – Да как же их угораздило-то?!

Локис быстро перевел прицел на подножие склона. По нему в сторону палаточного городка съемочной группы трусцой бежали три человека в военной форме. У того, кто бежал посередине, на голову был надет черный полотняный мешок. Он пытался упираться, но его подгоняли пинками и ударами прикладов. Володе потребовалось всего полминуты, чтобы понять – бандиты захватили в плен Чижикова. Думать, как это могло случиться и что с Черновым, времени не было. Решение надо было принимать немедленно. Наведя флажок прицела на голову одного из бандитов, Локис нажал спусковой крючок. Бандит споткнулся и рухнул на землю, так и не поняв, откуда пришла смерть. Его товарищ, быстро сообразив, что произошло, прикрылся пленником, у которого были связаны за спиной руки, и, держа автомат одной рукой, стрелял совершенно не в ту сторону, где лежал Володя. В прицеле на мгновение мелькнул его профиль. Этого мига опытному снайперу вполне хватило для того, чтобы прострелить испуганному боевику висок.

В прицел Володя видел, что Чижиков лихорадочно вертит головой, пытаясь освободиться от полотняного мешка. Совсем рядом с ним взвился фонтанчик пыли. До Локиса докатилось слабое эхо выстрела. Не теряя времени, он попытался найти стрелка. Это удалось не сразу, а только после того, как тот выстрелил в Чижикова еще раз. Слабая вспышка блеснула чуть правее от позиции Локиса, который нажал на спусковой крючок всего на полсекунды позже. Володя нисколько не сомневался, что убил своего соперника.

– Толстый, – не отрываясь от прицела, окликнул он пулеметчика, – свяжись с нашими, скажи, что здесь засада. Парней спеленали, нужна подмога.

Володя опять навел оптику на Чижикова, который, сняв колпак, отползал на заднице вверх по склону, отталкиваясь от земли ногами.

– Не надо, Сенечка, миленький, – шептал он, словно Семен мог его слышать, – не надо никуда отползать. Трех уродов я снял, сниму и остальных... Только не надо отползать...

Володя догадывался, что коль скоро бандиты вели на гору только Чижикова, значит, с Черновым что-то случилось. Стараясь не думать о самом плохом, Локис ждал, когда кто-нибудь из боевиков попытается добраться до Семена, чтобы утащить его в укрытие. В том, что они это сделают, Володя не сомневался. Судя по всему, им нужен «язык» – достоверный и, желательно, очень болтливый. Последнее качество не обязательно должно было быть врожденным – опытный допросчик вполне мог сделать его благоприобретенным. На специальных занятиях Локису доводилось видеть способы, которыми заставляют говорить даже очень выносливых людей. Например, таких, какими были Капрал и Чиж...

– Купец сказал, – услышал Володя шепот Круглова, – что минут через пятнадцать будет на месте...

– У тебя автомат с «подствольником»? – спросил Локис, хотя прекрасно знал, что на старых моделях устройств для крепления ПГ-94 нет.

Круглов выразительно покрутил пальцем у виска, показывая свое отношение к совершенно бестолковому вопросу напарника.

– А жаль, – пробормотал Володя, – прикрыть бы Чижа дымом...

Ответить Петр не успел. Над их головами раздался протяжный свист, и почти тут же метров на сорок выше того места, где они залегли, раздался лопающийся взрыв. За ним тут же второй, потом третий... четвертый...

По склону, на котором они залегли, работали минометы. Правда, наводчик наметил квадрат выше, но это ровным счетом ничего не значило. Ему ничего не мешало запустить следующую партию мин ниже.

– Уходим вниз, – крикнул Володя и первым начал спускаться в селение, скользя по камням резиновой подошвой кроссовок.

Глава 32

К удивлению тех, кто обнаружил Мчарека в придорожных зарослях, уже на следующий день он не только пришел в себя, но и был способен на активные действия.

Первым делом он позвал к себе аятоллу Мухаммада, с которым дружил еще до своего назначения в Тунис. В отличие от Джамили, Мухаммад Магрибек – так в миру звали аятоллу – был человеком образованным. Но самое главное, он умел скрывать от посторонних свои чувства, желания и замыслы. Будучи кадровым разведчиком, он, как и его сослуживцы, был передан под патронаж американских спецслужб и очень быстро понял, что это его шанс занять пост президента Туниса. Для этого нужна сущая мелочь – убрать действующего президента и устранить (или хотя бы нейтрализовать) возможных конкурентов. Собственно, только потому он и вступил в «Исламское братство», надев одежду имама и начав помогать Джамили вербовать людей. Джабраиль всецело доверял аятолле, даже не подозревая, какую игру тот ведет против него с помощью американца Мчарека.

Войдя в комнату, в которую перенесли Хусейна, Мухаммад встал в дверях и, прочтя короткую молитву, посмотрел на лежащего в кровати Мчарека ясными голубыми глазами. Именно они – большая редкость для арабов – выгодно отличали Магрибека от всех его конкурентов. Самозванный аятолла ловко обыграл это, сказав, что они достались ему по воле Аллаха как знак особого расположения Всевышнего к их обладателю.

– Не стой как столб, – хмуро проговорил Мчарек, – проходи и садись. Разговор будет длинным...

– Аллах учит нас, – начал Магрибек, усаживаясь на подушки напротив Мчарека, – что беседа с умным человеком всегда приятна и полезна...

– Только давай без театральных постановок, – поморщившись, как от зубной боли, прервал его Хусейн. – Ты не перед своими прихожанами, поэтому не надо ежеминутно поминать Аллаха. Договорились?

Магрибек слегка наклонил голову в знак согласия.

– Вот и прекрасно, – одобрил Мчарек, тоже садясь. – Тогда сразу же перейдем к делу. Ты уже слышал о русских рейнджерах?

– Не только слышал, но и сталкивался с ними, – ответил Мухаммад. – Они перебили моих охранников за стеной нашей обители.

– А с чего ты взял, что это они? – подозрительно спросил Мчарек. – Может, это правительственные солдаты...

– Ты же знаешь, – покачал головой Мухаммад, – что по периметру стен у меня повсюду стоят камеры слежения. Когда этих недоумков перестреляли, на просеку вышли пятеро человек в военной форме. Я могу показать тебе это кино...

– И ты не выслал за ними погоню?! – возмутился Мчарек.

– А зачем? – пожал плечами Мухаммад. – Они бы все равно далеко не ушли. К тому же выбор у них невелик – либо в горы, либо на ту же просеку. И то и другое для нас выгодно.

– Тогда понятно, как они оказались у секретного шлагбаума, – процедил Хусейн, потирая большую шишку на затылке. – Ладно, что сделано, то сделано. Хотя я рассчитывал разделаться с ними по-другому...

– Не понимаю, чем они тебе мешают? – ласково, почти по-отечески спросил Магрибек. – Тем, что убили четверых бойцов? Невелика потеря. Я все равно собирался отправить этих недоумков к Джамили. Ему ведь и так не хватает пушечного мяса...

– Они мешают не мне, а всему нашему делу, – веско проговорил Мчарек.

– Я так не думаю, – ответил аятолла, быстро перебирая жемчужные четки. – Чем они могут нам помешать?

Мчарек несколько минут пристально смотрел на Мухаммада, словно на что-то решаясь.

– Тот полковник, – медленно выговаривая слова, сказал он, – с которым я ехал сюда, очень ценный кадр. Его нельзя выпускать из страны, может получиться большой скандал.

– С кем? – улыбнулся Мухаммад.

– С теми, кто обещал сделать тебя главой Туниса, – жестко проговорил Мчарек, – им этот полковник очень нужен. Он как бы плата за твое президентство. Понятно?

Магрибек, склонив голову набок, задумчиво щелкнул жемчужиной на четках. Он пытался понять, каким образом какой-то русский офицер может повлиять на его судьбу. Однако, зная по опыту, что Мчарек ничего не говорит и не делает зря, Мухаммад покивал.

– Что я должен делать? – тихо спросил он.

– Надо срочно найти этих людей и забрать у них Самойленко, а самих уничтожить, – ответил Мчарек. – Первое сделать несложно, я подложил жучка пленнику и теперь отслеживаю все их перемещения. Ну а второе и третье должны сделать вы, уважаемый. Надеюсь, у вас все получится.

Магрибек продолжал задумчиво перебирать четки. Лицо у него было бесстрастным, глаза прикрыты, как на молитве; казалось, что он спит. На самом деле аятолла торопливо соображал, как ему следует поступить. С одной стороны, долго маячившее перед ним кресло президента начинало уплывать от него. Но с другой стороны, Мухаммад очень не хотел, чтобы о наличии у него прекрасной, боеспособной армии узнали раньше, чем это было им задумано.

– Кстати, – как бы между прочим сказал Мчарек, – мой помощник Мустафа рассказал, что Джамили еще ночью помчался в Эль-Керику. Рейнджеры сейчас там. Я, правда, не думаю, что у него что-то получится, но кто его знает... Джамили упрям, как осел, и решителен, как лев!

Мухаммад вскинул голову и посмотрел на собеседника тяжелым взглядом. Получалось, что главный приз в гонке за место президента может запросто достаться этому выскочке. Допустить такого было нельзя. В этом случае Мухаммаду грозило как минимум изгнание, да и то лишь в том случае, если он успеет сбежать на другой континент. Гарантий, что заокеанские друзья, такие милые и любезные сейчас, пожелают помогать ему в этом, не было никаких. Что ж, если должность президента страны зависит только от этого, надо преподнести им русского офицера, даже если придется перебить всех людей Джамили вместе с ним!

– Где сейчас эти русские? – глухо спросил Магрибек, принимая решение.

Мчарек улыбнулся и достал из-под подушки ноутбук, привезенный Мустафой. Открыв крышку, щелкнул клавишей. На мониторе тут же высветилась карта-схема с пульсирующей и передвигающейся красной точкой. Мчарек сосредоточенно нахмурился. Если верить тому, что он видел, то русские давно покинули Эль-Керику и сейчас едут в сторону Туниса, но каким-то кружным маршрутом.

– Что находится здесь? – быстро спросил он у Мухаммада, показывая пальцем на экран.

Магрибек придвинулся к нему и внимательно всмотрелся в изображение.

– Это заброшенное селение, – ответил он через несколько минут. – Мне доложили, что туда приехали какие-то люди с оружием. Я решил выгнать их... На всякий случай.

– У тебя есть связь с твоими людьми? – нервно щелкая на клавиатуре, спросил Мчарек.

– Конечно, – ответил Магрибек, с удивлением глядя на американца и не понимая его нервозности.

– Немедленно свяжись с ними и прикажи оставаться там, – распорядился Мчарек, продолжая смотреть на монитор. – Вышли туда подкрепление, русские рейнджеры совсем рядом с этим селением! Не больше пятнадцати километров.

Мухаммад молча кивнул и поднялся на ноги.

– Предупреди, что рейнджеры очень опасны, – крикнул Мчарек вслед аятолле. – Но пусть постараются взять хотя бы одного живым.

Через несколько минут он услышал под своим окном звук отъезжающей машины.

«Все-таки, – подумал Хусейн, продолжая смотреть на экран, – дисциплина и оперативность у Магрибека значительно выше, чем у Джамили. Да и сам он человек серьезный. Правда, немного наивный и тщеславный, но это даже к лучшему».

Глава 33

Едва оказавшись в селе, Володя быстро обернулся на склон, который пучился от минных разрывов. Боевики продолжали обстрел.

– Вот суки! – пробормотал Локис. – И как только они умудрились нас вычислить? Да еще так быстро...

– Спецы, – отозвался Круглов, тоже останавливаясь и глядя на затянутый дымом и пылью склон. – Ладно, пусть вхолостую помолотят. Пошли...

Пригибаясь, разведчики быстро добрались до того дома, в котором исчезли их друзья. Держа оружие наизготовку, они прошли через двор, стараясь двигаться поближе друг к другу. Но в доме было совершенно тихо.

Осторожно переставляя ноги и вжимая приклад в плечо, Локис поднялся по ступенькам на низенькое крыльцо. Дверь висела на одной петле, перекрывая вход внутрь жилища. Сделав Круглову знак подстраховать его, Володя стволом «Винтореза» попытался отодвинуть дверь в сторону. Она с трудом, но поддалась, образовав вполне пригодную для прохода щель. Немного поколебавшись, Локис сделал полшага назад, перехватил винтовку обеими руками и, сильно оттолкнувшись ногами, без разбега нырнул в черную пустоту дома. Перекувыркнувшись через голову, он резко развернулся, стоя на одном колене. Как оказалось, весьма вовремя.

Прямо перед ним возвышалась плотная мужская фигура, с занесенными над головой руками, сжимавшими нечто, напоминавшее бейсбольную биту. Локис едва успел подставить «Винторез», чтобы закрыться от сильного удара. Отведя «биту» в сторону, он быстро провернулся на одной ноге, одновременно выпрямляя другую на полную длину, как бичом подсекая противника, не успевшего ничего сделать. Его плотное тело подбросило вверх, на долю секунды он завис в воздухе, а потом с грохотом рухнул на пол. Володя, зная, что после такого падения человек, как правило, выбывает из строя на несколько минут, быстро вскочил на ноги и прижался спиной к ближайшей стене. Глаза, привыкшие к темноте, различили еще два силуэта, которые угрожающе надвигались на него с поднятыми к плечам автоматами. Один из них что-то проговорил по-арабски и сделал выразительное движение стволом.

Локис держал «Винторез» в опущенных вниз руках. Для того чтобы выстрелить, ему было необходимо сначала вскинуть оружие к плечу. Арабы остановились в пяти шагах от Володи в выжидательных позах. Разведчик понимал, что времени у него немного. Если он не бросит оружие, его просто-напросто расстреляют в упор. Переводя взгляд с одного противника на другого, Володя сожалел только о том, что в темноте не видит глаз своих противников, – это сейчас было бы ему очень кстати. Один из мужчин опять что-то гортанно проговорил, повышая голос. Он не успел закончить фразу. Локис, не поднимая рук, повернул ствол «Винтореза», направив его на автоматчиков, и выстрелил от бедра. Этот сложный, но очень эффективный прием он отрабатывал несколько месяцев по рекомендации Демидова. И вот теперь умение стрелять не поднимая оружия пригодилось.

Пуля «Винтореза» с ее высокой начальной скоростью оставила на чалме большое кровавое пятно, как будто бы араба ударили по лбу молотком. Из затылка вылетели мириады кровавых брызг вперемешку с мозгом, тряпьем и кусочками черепных костей. Силой близкого выстрела врага отшвырнуло назад, развернув при этом в воздухе. Мертвое тело кулем шлепнулось на пол. Второй араб в недоумении оглянулся на него, не понимая, как такое могло произойти. Когда же он через секунду опять повернулся к Володе, еще одна пуля уложила его рядом с его мертвым напарником.

– Молодец, Медведь! – услышал он откуда-то слева и снизу знакомый голос Чернова. – Отличный выстрел! Не зря ты патроны на полигоне тратил, когда тренировался...

Оглядевшись, Локис заметил, что тот лежит в углу комнаты, держась за голову одной рукой. Между пальцев стекало что-то темное и вязкое.

– Ранен? – озабоченно спросил Локис, присаживаясь рядом с товарищем и доставая из кармана индивидуальный медпакет. – Покажи...

В дом осторожно вошли Круглов и Чижиков.

– Чисто? – спросил Семен, потирая запястья рук. – Черт, как же мы так попали-то?

– Вам лучше знать, – насмешливо и в то же время с некоторой долей упрека проговорил Володя, ловко заматывая голову Чернова. – Нас с Толстым здесь не было...

С улицы послышался рев бэтээра. Многотонная машина, без труда развалив хлипкий саманный заборчик, подъехала вплотную к лачуге, перекрыв своим корпусом вход. Башня неторопливо развернулась, хищно нацелив на него ствол КПВТ.

– Чиж, – крикнул Локис, – выйди, покажись. Только аккуратней, а то пристрелят на хрен. Купа – дядька резкий...

В стороне послышался чей-то хриплый стон. Локис только сейчас вспомнил о сбитом с ног и оглушенном при падении боевике. Он распрямился, закончив перевязывать Капрала, и подошел к бандиту, который медленно приходил в себя. Небрежно пнул его ногой.

– Лежи, падла, – буркнул он, – и не рыпайся. А то отправлю в компанию к этим двоим...

Мужчина что-то ответил по-арабски, даже не пытаясь подняться.

– Парни, что у вас опять за «на хрен»? – В лачугу боком протиснулся Демидов и осветил ее карманным фонариком. – Кого тут в плен взяли?

– Да всех уже освободили, – ворчливо ответил Володя. – Вас пока дождешься, чего только не натворишь...

– Поговори мне, – отозвался Купец, шаря лучом фонарика по лачуге, пока тот не уперся в тело живого бандита. – Это кто такой? Откуда?

– Сам припрыгал, – пожал плечами Локис. – С колотушкой у дверей стоял...

– Вот-вот, – закивал головой Чернов, поднимая увесистую палку, обмотанную с одного конца каким-то тряпьем. – Я не успел войти, а меня этим дрыном по башке приложили. Я, понятное дело, с катушек, Чиж отскочить не успел, его тоже спеленали...

– Да ладно, что говорить-то, – махнул рукой Чижиков. – Расслабились мы, командир. Решили, что все уже позади...

– Расслабляться будешь, когда на базу прилетим, – внушительно перебил его Демидов, – и то не весь, а частями. Где киношники?

– Да черт их маму знает, – признался Чижиков. – Мы же не все успели из-за этих уродов осмотреть...

– В яме они, в соседнем дворе, – проговорил Чернов, осторожно дотрагиваясь до повязки.

– А ты откуда знаешь? – встрепенулся Демидов.

– Голоса их слышал, – ответил Капрал, – когда мы к этому дому подходили. Думал, потом осмотрим, а тут такое...

– А чего тогда стоите-то? – сердито спросил Купец. – Бегом вытаскивать их оттуда! Только сильно не рисуйтесь...

Чернов и Круглов быстро вышли из хижины, а Демидов, подойдя к боевику, присел перед ним на корточки.

– Что, урюк, отвоевался? – проговорил он. – Тебе мама, небось, говорила, чтобы не играл с большими мальчишками в войнушку. А ты, балбес, не слушался...

Араб начал что-то торопливо говорить жалобным голосом, но Купец распрямился и махнул рукой.

– Не старайся, – сказал он, отходя в сторону и делая знак Чижикову. – Я по-вашему, один хрен, не понимаю...

С улицы послышался приглушенный гомон. Видимо, Капрал и Толстый, освободив съемочную группу, привели людей во двор. Купец подошел к дверному проему и выглянул наружу. Во дворе действительно толпились киношники.

– В БТР все не поместятся, – констатировал из-за его плеча Локис.

– Грузитесь на броню, – крикнул Демидов, – только быстрее! Хрен его знает, сколько этих придурков по лесам шастает...

– Что значит «быстрее»? – возмутился долговязый режиссер. – Да у нас одного реквизита две машины плюс аппаратура...

– Бросай на хер все!!! – заорал Демидов, выпучив глаза. – Если сейчас эти козлы вернутся, твоим реквизитом будет бушлат деревянный!

Словно в подтверждение его слов, откуда-то сверху послышался голос Ефимова:

– Командир! К нам гости с гор спешат...

Демидов одним прыжком вскочил на броню бэтээра, едва не наступив на кого-то из киношников, и поднял бинокль к глазам. За лачугой саму бронемашину видно не было, зато те, кто торопливо спускался с северо-западного склона, вполне могли видеть самих разведчиков.

– Их сюда не меньше сотни прется... – озабоченно пробормотал Демидов, нервно водя биноклем по склону. – Вот не было печали! И откуда они только берутся?

– Из лесу, вестимо, – не ко времени сострил Локис и, тут же став серьезным, добавил: – Имей в виду, что у них как минимум один минометный расчет имеется. Нас с Толстым чуть не накрыло...

– «Чуть» не считается, – буркнул Купец, отрываясь от бинокля. – Так, парни, я полагаю, что приключений на сегодня с нас хватит. В бой не ввязываемся, отходим тихо...

– Ничего не выйдет, – покачал головой Локис. – Они наверняка видели, как вы спускались в село, так что живыми нас не выпустят.

– И что ты предлагаешь? – спросил Демидов, спрыгивая на землю. – Только говори быстрее.

– А что тут можно предлагать? – пожал плечами Володя. – У нас для таких случаев схема давно накатана... Чиж ставит мины, мы с Толстым прикрываем, вы уходите. Встречаемся возле самолета. Если мы не придем в назначенное время, то вы летите без нас... Все как всегда, Купа! Кстати, я сказал Кунару; он девчонку эту, Ливию, привезет к тому КПП на аэродроме, через который мы прорывались.

Купец хмуро посмотрел на разведчиков, которые стояли вокруг него полукольцом. Володя был прав: в форс-мажорных случаях они именно так и поступали. Но каждый раз, когда Алексею приходилось принимать решение оставлять заслон, на душе у него было муторно. Правда, Локис и Круглов всегда умудрялись возвращаться. Но когда-нибудь это везение могло и кончиться...

– Все, работаем по старой схеме, – скомандовал Демидов, забираясь в БТР на водительское место. – Сильно только не геройствуйте. Как только будет возможность, сразу же уходите!

– Это как получится, – усмехнулся Локис. – Вы только Чижа дождитесь, он уже заканчивает...

Забираясь на плоскую крышу соседнего дома, Володя еще раз оглянулся на шлейф пыли, который стелился за бэтээром, а потом приник глазом к прицелу. Бандиты тоже видели отъезжающую бронемашину и заторопились. Какой-то бородач, размахивая руками, отдавал команды по-арабски. Глубоко вздохнув, Володя выстрелил. Бородач неловко взмахнул руками и упал на спину. Боевики в недоумении столпились возле убитого командира. Володя быстро шарил по толпе прицелом, выбирая тех, у кого в руках были пулеметы или гранатометы.

Затворная рама тихо лязгнула – бандит с пулеметом выгнулся в спине и упал рядом с первым трупом. Все еще не понимая, что происходит, боевики, оставшиеся без командира, не знали, что им делать. И только когда упал третий бандит, они открыли ответный огонь. Несколько шальных пуль почти на излете вонзились в саманную стену лачуги. Володя не боялся, что его могут подстрелить. Для прицельной стрельбы из акаэма расстояние до него и Петра было слишком велико. К тому же Круглов, несмотря на цейтнот, умудрился неплохо замаскироваться и только ждал, когда боевики подойдут ближе. Однако те не оправдали его надежд. Потеряв командира и не в силах определить, кто и из чего их обстреливает, они принялись быстро карабкаться по склону, не прекращая стрелять куда попало.

– Толстый, – позвал Локис Круглова в микрофончик рации. – Давай уходить, пока эти клоуны не натравили на нас минометчиков.

– Понял тебя, Медведь, – ответил Круглов. – Встречаемся за палаточным городком киношников, я видел там несколько машин...

Глава 34

Когда красный пульсирующий шарик на мониторе ноутбука скатился в селение, Мчарек радостно потер руки. Русские сами загоняли себя в ловушку. Теперь перебить их ничего не стоило. Можно было бы, конечно, просто расстрелять рейнджеров из миномета, но тогда пострадал бы Самойленко, а он Хусейну был нужен живым и невредимым. Слишком много секретов и ценной информации было в его голове.

– Свяжись с тем, кто руководит операцией, – не отрываясь от экрана, приказал он Мухаммаду, – и скажи, чтобы они начинали захват. Пусть обойдут селение по склону и выскочат русским в тыл. Может, так эти рейнджеры станут сговорчивее...

Мухаммад кивнул и подошел к аппарату связи, который стоял в углу на специальном столике.

– И скажи, – добавил, слегка повернув голову назад, Мчарек, – чтобы хоть одного рейнджера они взяли живьем! Это тоже очень важно.

Магрибек опять кивнул и что-то забубнил по-арабски в трубку. Закончив разговор, вернулся на свое место.

– Не понимаю тебя, Хусейн, – признался он. – Сначала ты хотел уничтожить их, а теперь требуешь, чтобы кого-то взяли живьем... Зачем тебе это?

– Тебе не все равно, Мухаммад? – вопросом на вопрос ответил Мчарек. – Тебе платят, и неплохо платят. Так к чему лишние вопросы?

– Я не хочу терять своих людей раньше времени, – сказал Магрибек, поднимаясь с мягких ковров. – Джамили, конечно же, не блещет умом, но он никогда не согласится играть вторые роли. А это значит, что между ним и мной начнется война. И тогда мне понадобятся хорошие воины...

– Тогда тебе понадобится, – перебил его Мчарек, – чтобы о тебе хорошо думала и говорила мировая общественность. Чтобы в случае новых волнений она тебе сочувствовала. Тогда шансов остаться в президентском дворце у тебя будет значительно больше. Кроме того, тебя должны любить в нашем Конгрессе. И тогда тебя ждет долгая и счастливая жизнь!

Мухаммад вздохнул. Мчарек был прав. Захватить власть в Тунисе и удержать ее он сможет только с помощью заокеанских «друзей», на их деньги, заручившись их поддержкой и дружбой. Без этого нечего было и думать о благополучном правлении.

– Кстати, ты напрасно беспокоишься о Джамили, – неожиданно проговорил Хусейн, опять отрываясь от ноутбука. – Он не сможет тебе досаждать.

– Это еще почему? – вскинул брови Мухаммад.

– А потому, что его скоро не будет с нами. Его вообще нигде не будет...

Лицо аятоллы закаменело. Для него, как для человека, родившегося и воспитанного в арабо-аравийских традициях, убийство соперника не было чем-то диким, однако Магрибек не желал быть в этом замешанным. Он прекрасно понимал, что это может повредить его авторитету – в первую очередь международному. Мало кто из цивилизованных европейских политиков пожелает иметь дело с убийцей.

– Когда и как ты собираешься его убрать? – глухо спросил Мухаммад, но Мчарек не ответил, напряженно вглядываясь в схему на мониторе.

– Что за черт? – растерянно спросил он у самого себя. – Как они могли их упустить? Это же невозможно!!

Красная пульсирующая точка пришла в движение и начала быстро удаляться от селения. Это было для Хусейна настолько невероятным, что он до крови закусил нижнюю губу.

– Срочно свяжись с этими идиотами! – с перекошенным от злобы лицом приказал он. – Передай, что русские не должны уйти!

Мухаммад бросился к аппарату и, схватив трубку, принялся вызывать командира боевой группы. Несколько минут он с кем-то говорил, по мере этого голос у него становился резким, почти лающим. Мчарек, который неплохо знал язык, уловил несколько грубых арабских ругательств.

– Что там у них случилось? – спросил он резко.

– Адель убит, – зажимая мембрану трубки ладонью, пояснил Мухаммад, – его бойцы перепуганы и отступили в горы. Готовятся проутюжить селение из миномета, а потом уже штурмовать его...

– И-ди-о-ты, – по слогам прорычал Мчарек, хватаясь за голову. – Завалить такую операцию!.. Чего им не хватило? Мозгов? Кого ты послал? Ведь я предупреждал, что русские рейнджеры не только опасны, но и хитры!

– Мы можем перехватить их в аэропорту «Тунис-Карфаген», – попытался оправдаться Магрибек, – или в городе. Я свяжусь с Наном, он примет меры...

– Этот жирный осел один раз уже принял меры, – не дал ему договорить Хусейн. – Что из этого вышло, ты прекрасно знаешь... Неужели ты наивно полагаешь, что второй раз ему удастся что-то сделать?!

Мчарек заметался по небольшой комнатке, не в силах сдерживать душивший его гнев. Многолетняя и отчасти успешная карьера агента по спецоперациям рушилась. А ведь он уже отправил сообщение в Центр о том, что у него в садке жирный карп. Мало того, приезжавшие с инспекцией люди из центрального аппарата видели Самойленко, разговаривали с ним и обещали, что через неделю за полковником прилетит специальный самолет! И что Хусейн должен теперь делать? Что скажет тем, кто прилетит за Самойленко?

– Что ты говорил об аэропорте? – прошипел он, останавливаясь перед Мухаммадом. – Только говори быстро и по делу!

– Мы можем перехватить их в аэропорту, – сглотнув слюну, проговорил Магрибек. – Слава Аллаху, он подконтролен нам.

– Как ты собираешься это делать?

– Есть много способов...

– Говори, как ты собираешься это сделать! Ляжешь под шасси самолета? Или привяжешь его за хвост? Только учти, что это не верблюд, у него сил побольше будет...

– Я свяжусь с директором аэропорта, он мой должник, – дождавшись, когда Мчарек выпустит очередную порцию злобы, заговорил Мухаммад спокойным голосом. – Он просто не выпустит их самолет из «Тунис-Карфаген». А потом я пришлю туда своих людей.

Мчарек на несколько минут задумался. План, который предлагал аятолла, был прост, но вполне выполним. А потом, если сжечь самолет вместе с рейнджерами, то это очень легко списать на возмущение масс, которые устроили кровавую баню иностранцам.

– Дельно, – одобрил Хусейн, – только мы сделаем немного по-другому. Ты вышлешь своих людей в аэропорт; пусть они оцепят самолет русских, но на глаза им не попадаются. Как только русские погрузятся, захватите самолет... И смотри, Мухаммад, чтобы больше никаких проколов! Головой за это отвечаешь!

Сделав легкий поклон, Магрибек вышел из комнаты. Через несколько минут во дворе форта послышались его гортанные крики.

Глава 35

Микроавтобус погас, но еще едко дымил. Давно стихли крики сгоревшего заживо Джамили, а Кунару продолжал стоять возле почерневшего остова и смотреть на него задумчивым взглядом. Наконец он развернулся и медленно побрел в Эль-Керику, не замечая людей, обступивших дымящийся автобус.

Пройдя узкими улочками к дому старосты, в котором он ночевал вместе с семьей хозяина и Ливией, возле ворот Кунару столкнулся с девушкой-археологом.

– Все кончено, – не спросила, а скорее констатировала Ливия, прижимая маленькие кулачки к груди.

– Для Джамили – да, – проговорил Кунару. – Больше он никому не будет вредить. А нам надо ехать...

– А где ребята?

– Они уехали раньше, – ответил эфенди и добавил: – Но просили, чтобы я позаботился о вас.

– Как уехали?! – ахнула девушка, ее глаза наполнились слезами. – А как же я?! Они меня бросили?

– Возле них сейчас очень опасно, – проговорил Кунару, положив руку на плечо Ливии. – Они и сами не знают, что с ними будет через минуту. Поэтому они просили меня подвезти вас. Пойдемте...

Эфенди несильно, но властно подтолкнул девушку обратно в дом старосты.

– Вы должны немного отдохнуть, – продолжал он уговаривать Ливию, не спуская с нее настороженного взгляда. – Эта ночь была очень шумной.

– А кто были эти люди?

– Зачем вам об этом знать, девочка, – попытался уйти от ответа Кунару. – Их больше нет, и не надо думать о них. Они уже предстали перед Всевышним, и пусть он заботится о них и их душах. А мы, живые, должны думать о живых...

– Господин, – бросился к эфенди староста, едва они вошли на общую половину дома, – где вы были? Я так переживал за вас...

– Это излишне, Мустафа, – отмахнулся Кунару. – Что может со мной случиться в моем собственном селе... Ты хорошо запомнил, что я тебе говорил?

– Да, господин, – закивал головой староста, – я все помню и сделаю, как ты приказал.

– Вот и молодец. А теперь позови жену, пусть она проводит гостью на женскую половину. Ей надо отдохнуть. Вечером мы уедем, но я быстро вернусь назад...

Говоря разведчикам, что в Эль-Керике абсолютно никто не интересуется политикой, мулла-эфенди Альзар откровенно врал. Это село со всеми его жителями, домами, скотом и землей полностью принадлежало ему на правах частной собственности. Правда, юридически это нигде закреплено не было. Но жители Эль-Керики знали, что Кунару – их хозяин и обращаться к нему надо с почтением.

Несколько лет назад Кунару случайно узнал, что в Атласских горах есть несколько селений, которые вот-вот исчезнут. Из-за накопившихся долгов крестьяне не могли заплатить государственные налоги, за что правительство Туниса собиралось забрать у них все имущество и земельные наделы. Что при этом будет с самими людьми, никого не интересовало. Кунару оплатил долги двух селений совсем не из благих побуждений: на них у него были свои далекоидущие планы. Он не ждал от своих приобретений быстрых, а главное, больших прибылей. Было глупо надеяться, что, едва избегнув банкротства, селения тут же начнут процветать. Однако определенный доход Кунару с них имел – в основном натуральным продуктом. Эфенди оказался «добрым барином» и не драл с крестьян три шкуры. Зато эти селения, расположенные рядом с Алжиром, были прекрасными перевалочными базами для переправки контрабанды, чем ушлый мулла не замедлил воспользоваться. Это была одна из статей его доходов, которая позволяла бывшему египетскому военному не только безбедно существовать, но и заниматься благотворительностью, создавая видимость благочестивого человека и духовного наставника. Кроме того, в одном из этих селений можно было пересидеть смуту – благо на окраины она все еще не пришла.

Нападение на село Эль-Керика боевиков не было для Кунару неожиданностью. Он догадывался, что Джамили рано или поздно начнет прибирать к рукам подобные селения. Поэтому мулла позаботился о том, чтобы нападение не было внезапным, создав для этого нечто наподобие отрядов самообороны...

– Скажи, господин, – почтительно склоняясь в поклоне, спросил староста, когда Ливия в сопровождении старшей жены ушла на женскую половину дома, – кто эта девушка и почему ты ей помогаешь? Ты можешь не отвечать, если это меня не касается...

Кунару не торопясь отпил из пиалы зеленый чай. Мустафа Джамиль, староста Эль-Кунары, был не только должником, но и хорошим приятелем, поэтому особых секретов от него у эфенди не было.

– Она из России, – ответил он после некоторой паузы, – но отец ее тунисец. Рыбный промышленник из Бизерты. У меня были с ним дела. Его убили какие-то негодяи... Так что я своего рода ее опекун.

– А те, которые не захотели спать в доме?

– Я же говорил тебе еще вчера, – с укоризной в голосе ответил Кунару, – что эти люди согласились мне помочь. К счастью, все произошло значительно раньше, чем я предполагал... Кстати, подготовь машину и несколько человек охраны. Вечером нам надо уехать.

– Я помню об этом, господин.

Староста поднялся, чтобы отдать нужные распоряжения, но эфенди жестом остановил его.

– Погоди... Что с последней партией товара?

– Завтра она будет отправлена в Аннаба, – торопливо ответил староста и, потупив глаза, добавил: – Из Алжира, господин, нехорошие новости...

– Что такое? – встрепенулся Кунару. – Наши поставщики чем-то недовольны? Или есть претензии к нашему товару?

– С этим все в порядке, – успокоил хозяина Мустафа. – Но ходят слухи, что и там скоро начнутся беспорядки, потом в Египте и в Ливии... Это может сильно затруднить переправку и получение товара.

– Хорошо, иди, – проговорил Кунару, наливая себе еще чаю, – я подумаю, как нам поступить...

Он всегда отслеживал информацию через выпуски новостей. Но события последних дней резко нарушили привычный ритм жизни муллы. Ему просто не хватало времени, чтобы следить и анализировать положение в Северной Африке. То, что в Алжире назревает нечто подобное тому, что случилось в Тунисе, не обрадовало Кунару. Алжирские контрабандисты были его главными партнерами. Потеря этих связей грозила большими убытками. Именно поэтому он лихорадочно искал способы предотвратить возможный разрыв. Но единственное, что приходило в голову, – немедленно спровадить русских и эту девицу. С одной стороны, они нисколько не мешали ему, но с другой – были совсем ненужными свидетелями его незаконной деятельности.

– Мустафа, – крикнул он, отставляя пустую пиалу в сторону и поднимаясь с подушек. – Скажи Саиду, что мы выезжаем немедленно. И позови девчонку.

Глава 36

Едва Круглов и Локис успели добраться до палаток, в которых жила киноэкспедиция, в селении прогремел взрыв. Разведчики инстинктивно пригнули головы и дружно обернулись в ту сторону. Неподалеку от дома, где они только что прятались, висел столб дыма и пыли.

– Началось, – пробормотал Локис, забираясь в первый попавшийся внедорожник с открытым кузовом.

– Вовремя смылись, – поддакнул Круглов, тщетно пытаясь пристроить в салоне громоздкий ПКМ. – Давай, Медведь, скоренько, пока они нас не застукали и не устроили нам гонки с преследованиями.

– Лезь в кузов, – посоветовал Володя, шаря в поисках ключа зажигания. – Ты со своей трубой в машине один хрен не поместишься. Да и толку от тебя в кузове, если что, будет значительно больше...

Петр ничего не ответил, еще раз посмотрев в сторону села.

– Слышь, Медведь, а ведь это не миномет, – наконец проговорил он. – Это, по-моему, Чижиковы проделки. Разрывов-то больше нет...

– Да и хрен бы с ними, – нервно ответил Володя, соединяя провода стартера напрямую. – Лезь быстрее в кузов!

Несмотря на работающий двигатель, Локис услышал отдаленные крики людей. А это могли быть только боевики. Значит, они по какой-то причине решились на повторный штурм без предварительного минометного обстрела. Теперь все зависело только от расторопности десантников. Увидев в зеркало заднего вида, что Петр, закинув пулемет в кузов, занес одну ногу, Володя с хрустом включил передачу и нажал на акселератор. Круглов с громкими матюгами кулем свалился внутрь. Подпрыгивая на ухабах, машина начала выбираться из котловины. Бандиты, видимо поняв, что разведчики в очередной раз перехитрили их, бросились к палаткам, но два мощных взрыва остановили их на некоторое время.

Вырвавшись на асфальт, Локис прибавил газу, постоянно заглядывая в боковые зеркала, ожидая увидеть в них погоню. Куда надо ехать, он толком не знал, да и местность была ему совершенно незнакома. Поэтому он гнал машину по прямой дороге, рассчитывая при первой же возможности свернуть на проселок, чтобы таким нехитрым способом обмануть возможных преследователей. Но повороты или съезды не попадались. С правой стороны тянулась долина, с левой – высились пологие склоны. Мечта начинающих альпинистов. Володя, ругаясь сквозь зубы, продолжал гнать внедорожник по асфальту, выжимая из него все, что только можно. Попадавшиеся машины пропускали его, испуганно прижимаясь к склонам. Встречные предпочитали останавливаться на обочине, чтобы случайно не столкнуться с лихачом.

– Вовка, – донесся до него слабый голос Круглова, – тормози, на хрен! Будем пешком пробираться.

– Сдурел совсем?! – выкрикнул Володя, даже не пытаясь притормозить. – Куда ты пешком выберешься?

– Мы не в ту сторону забираем, – продолжал надрываться Петр. – Потом здоровенный круг придется давать! Тормози, тебе говорят!

Локис нажал на педаль тормоза. Шины с визгом прочертили на асфальте две черные жирные полосы. Круглов, не ожидавший, что уговорит сослуживца так быстро, не удержавшись на ногах, чуть не вылетел на капот.

– Аккуратней нельзя?! – потирая ушибленное колено, спросил он. – Не дрова все-таки везешь...

– Что загрузили, то и везу, – огрызнулся Локис, выскакивая на дорогу с «Винторезом» в руке. – И вообще, хватит балаболить. Уходим!

– Погоди, – выпрыгнув из кузова, сказал Круглов. – Просто так уходить неинтересно.

Он достал из подсумка гранату «Ф-1», а из нагрудного кармана – моток шпагата. Привязав один конец к рычагу скоростей, отмерил нужное ему расстояние, отрезал и подвесил на него за кольцо гранату.

– Достань из кузова канистру, – попросил Петр Володю. – Она там сбоку, прикреплена к борту.

Положив канистру, которая, судя по весу, была налита под горловину, Круглов быстро отогнул усики чеки и опустил «эфку» в боковой карман на дверце, прикрыв ее, но не до конца.

– Вот теперь можно сматываться, – удовлетворенно заявил сапер, забирая пулемет. – Рупь за сто, что они попытаются залезть в машину, а тут для них сюрприз...

Володя только покачал головой. Вообще-то на подобные «сюрпризы» большим мастаком был Семен Чижиков, который, как дворовый кот, не упускал ни единой возможности пометить после себя территорию.

Оставив заминированную машину на обочине, разведчики начали карабкаться по склону наверх.

– Ты хоть уверен, что мы в правильном направлении лезем? – спросил Локис, когда они добрались до половины склона. – А то заведешь, как Ванька Сусанин поляков под Костромой...

– Не боись, – ответил Петр, ловко перепрыгивая по валунам. – Я же помню, что мы заходили с северо-запада; значит, теперь надо уходить на юго-восток...

– Когда же ты успел определиться? – спросил ревниво Локис, посмотрев на наручный компас и убедившись, что товарищ прав.

– Пока в кузове требуху растрясал, – хмыкнул Петр. – Это ты на педали жал, тебе не до того было...

– Я только одного не пойму, – проговорил Локис, останавливаясь, чтобы перевести дыхание. – Ты что, собрался опять мимо башни идти?

– На хрена? – тоже останавливаясь, ответил Петр. – Мы сейчас через этот перевал махнем, спустимся вниз, а там до аэродрома всего километров пятнадцать-двадцать... У нас с тобой все шансы.

Локис недоверчиво посмотрел на приятеля, но ничего говорить не стал. В конце концов, он действительно за эти три дня так и не удосужился сориентироваться на местности, посчитав, что это необязательно. Теперь Володя жалел о своей оплошности совершенно искренне, утешая себя тем, что и на старуху бывает проруха.

– Ладно, хорош отдыхать, – сердясь больше на себя, проговорил он, но тут же осекся, бросив мимолетный взгляд на дорогу, которая сверху казалась узкой серой лентой. – Ложись!

Круглов не заставил повторять дважды. Прижавшись к буро-зеленой растительности склона, разведчики смотрели вниз, на дорогу. Машину, которую они оставили, окружили маленькие, почти игрушечные фигурки людей, одетых в форму цвета хаки. Чуть в стороне стоял легкий грузовик с брезентовым тентом на кузове. Со склона не было видно, есть у них оружие или нет, но Володя был уверен, что есть. Осторожно приложив прицел к глазу, он навел ствол на группу возле машины.

Как и предполагал Локис, грузовик был из съемочной экспедиции. Десантник запомнил его, когда они с Демидовым первый раз подобрались к заброшенному селению, и теперь сразу же признал драндулет.

– Нагнали, стервецы, – прошептал Володя, наблюдая за боевиками, которые что-то эмоционально обсуждали, размахивая руками. – Вот и хорошо...

– Ты чего бормочешь? – тихо спросил Круглов.

– Считаю, сколько уродов гонится за нами, – так же тихо ответил Володя.

Петр поднес к глазам бинокль. Некоторое время он молча изучал дорогу и людей возле машины.

– Что-то они не торопятся дверцу открывать, – нарушил молчание Локис. – Почуяли что-то, суки...

– Вряд ли, – с сомнением в голосе отозвался Круглов. – Скорее всего, им просто это без надобности...

Громкий хлопок, после которого на том месте, где стоял автомобиль, в небо взвился столб пламени, прервал рассуждения Круглова. В оптику прицела Володя видел, что отряд боевиков стал небоеспособен как минимум наполовину. Часть бандитов была убита осколками гранаты, но большинство пострадали от вспыхнувшего бензина. Несколько человек метались по шоссе живыми факелами, их крики были слышны даже разведчикам.

– Ну вот, – удовлетворенно проговорил Круглов, – а ты говоришь, не хотят... Еще как хотят! Любопытство, оно такое. Вроде бы и знаешь, что не надо туда лезть, а все равно лезешь...

– Кончай философствовать, – оборвал его Локис, приподнимаясь на локтях. – Уходим, пока они там раны зализывают и соображают, куда мы пошли...

Боевикам внизу действительно было не до разведчиков. Поэтому они не обратили внимания на две странные «кочки», которые двигались вверх по склону.

Благополучно добравшись до перевала, десантники устроили короткий привал. Продуктов у них с собой не было, поэтому они перекусили, по меткому высказыванию Локиса, «гидроколбасой», а проще говоря, водой.

С пика склона, который Круглов упорно именовал перевалом, Володя еще раз осмотрел тот участок пути, который им с Петром предстояло пройти. По самым скромным прикидкам, впереди их ждали не пятнадцать-двадцать, как предсказывал Круглов, а все сорок с гаком верст. Локис посмотрел на солнце, которое едва миновало зенит, потом перевел взгляд на пологий внутренний склон и скептически прищелкнул языком.

– Сволочь ты, Толстый, – беззлобно сказал он, забрасывая «Винторез» на плечо. «Уложимся, раньше наших в аэропорту будем...» Одно слово – вредитель!

– Не бубни, – отмахнулся от товарища Петр. – Первый раз, что ли, ногами землю мерить... А то, что к ночи придем, так даже лучше. Не средь бела же дня на стоянку лезть...

– Тоже верно... – Локис поднялся с земли и отряхнулся. – Только у меня такое чувство, что нам имеет смысл торопиться – если, конечно, не хотим увеличить численность населения Туниса на еще двух оборванцев.

Володя поправил «Винторез» и зашагал вниз по довольно пологому склону.

– Вечно из тебя, Вовка, под конец командировки начинает чернуха переть, – посетовал Круглов, идя следом. – И в кого ты такой?

Локис промолчал.

...Как и предполагал Володя, в долину они спустились, когда солнце, перевалив отметку зенита, неуклонно клонилось к западу. Усталые, пропыленные, с потрескавшимися губами, они добрались до наезженной дороги и уселись прямо в пыль, вытянув гудящие от усталости ноги. Из проезжавших мимо них грузовиков и автобусов на них равнодушно смотрели местные жители. Володе сначала показалось странным, что никого не интересуют два вооруженных человека, сидящие на обочине и не предпринимающие никаких попыток остановить попутную машину. Но потом он сообразил, что сельские жители просто сами по себе не слишком любопытны. А задавать вопросы тем, у кого в руках оружие, вообще считали опасным. Особенно в последнее время.

Передохнув ровно столько, сколько требовалось, чтобы немного восстановить силы, они поднялись и побрели в направлении города.

Глава 37

Вернувшиеся к вечеру остатки отряда, посланные в пустое селение, были полностью деморализованы. Это Мчарек, который лично их допрашивал, понял сразу. Боевики отвечали на его вопросы односложно, от себя ничего не добавляли, если их не спрашивали. О полковнике ничего не слышали и вообще видели русских только издалека...

– Черт бы их всех побрал, – ругался Мчарек, опросив всех участников провалившейся операции. – И это у тебя, Мухаммад, называется хорошей подготовкой? Это дерьмо, а не подготовка!

– Мои люди не участвовали в боевых действиях, – скромно оправдывался аятолла, не переставая щелкать жемчужинами четок. – А ведь я предлагал тебе, Хусейн, сделать несколько провокаций...

– Ты предлагал рассекретить нашу игру, – резко оборвал его Мчарек. – В конце концов, мог бы и сам организовать эти чертовы провокации... А что теперь прикажешь делать с этим сбродом? Ты уверен, что они смогут взять русских рейнджеров в аэропорту?

– Кроме моих людей, – не меняя позы, ответил Магрибек, – там будет полиция и служба охраны аэропорта. Можно просто перекрыть взлетную полосу и не дать взлететь ни одному самолету...

– Мухаммад, не разочаровывай меня! – прикрикнул Хусейн, для пущей убедительности стукнув кулаком по своему колену. – Не заставляй меня думать, что ты поглупел! Никто не пойдет на то, чтобы перекрыть полосу... Кстати, что ты выяснил о русском самолете? Что-то ты подозрительно молчалив на эту тему...

– За последние трое суток, – через силу выдавил Мухаммад, – в «Тунис-Карфаген» прилетел только один самолет из России – чартерный рейс из Москвы. Он не забрал даже половины русских...

– Что значит «не забрал даже половины»? – вскинул брови Мчарек, останавливаясь перед Магрибеком. – Он что, улетел?

– Вчера утром...

Мчарек вдруг почувствовал желание задушить сидевшего перед ним Магрибека. Вцепиться ему в горло и давить до тех пор, пока он не перестанет шевелиться. Пока у него не вывалится посиневший язык из перекошенного от боли и ужаса рта. С трудом подавив в себе этот приступ, он прошипел в самое лицо Мухаммаду:

– Почему ты мне ничего не сказал об этом, скотина? Почему ты все это время молчал и ничего не говорил?

– Ты ни о чем не спрашивал, – просто ответил Магрибек. – А у нас не принято впустую молоть языком. Это недостойно настоящего мужчины.

– Пошел вон, настоящий мужчина, – прорычал Мчарек, чувствуя, что желание убить своего ставленника опять поднимается в нем тяжелой волной. – Убирайся, пока я, исправляя ошибку Всевышнего, не переделал тебя в евнуха!!!

– Перестань сердиться, – не повышая голоса, проговорил самопровозглашенный аятолла. – От этого может развиться болезнь печени. А это очень нехорошая болезнь... Ты услышал только то, что в аэропорту нет русских самолетов, и начал сильно сердиться. Не стал слушать, что я узнал еще...

– А меня ничего больше не интересует! – окончательно взорвался Мчарек. – Понимаешь ты меня, осел бородатый?! Не ин-те-ре-су-ет! Потому что этого полковника я обхаживал не один год. Он один стоит больше, чем сотня таких, как ты, остолопов, вместе с их дерьмовыми армиями! А у тебя армия оказалась такой же дерьмовой, как и у Джамили!..

Что-то вспомнив, он вдруг бросился к лежащему на коврике ноутбуку. Несколько минут он пристально всматривался в экран монитора и наконец облегченно вздохнул. Красный пульсирующий шарик все еще оставался на карте-схеме Туниса. Значит, его маячок, который он оставил на Самойленко, по-прежнему работал. Смущало только то обстоятельство, что шарик быстро приближался к столице совсем не с той стороны, где ожидал его увидеть Мчарек.

– Чертовы русские, – пробормотал он, сверяясь с картой. – Почему они все делают не так, как заведено в цивилизованном мире?

– Что-то случилось? – участливо спросил Магрибек, предпочитая тем не менее оставаться на своем месте. – Может, тебе нужна помощь?

– От тебя мне больше ничего не надо, – резко ответил Хусейн, не поворачивая головы в сторону аятоллы. – Пошел вон отсюда!

– Ты совершенно напрасно так разговариваешь со мной... – Впервые за все это время Магрибек слегка повысил голос, его губы искривились в презрительной усмешке. – Не забывай, что я – правоверный мусульманин и нахожусь у себя дома. А ты – всего лишь американский выскочка, хотя и принял нашу веру! Одно мое слово, и от тебя не останется даже воспоминаний. Поэтому я советую тебе дружить со мной...

От такой наглости Мчарек на несколько секунд потерял дар речи. Магрибек почти открыто угрожал ему! Тому, кто его создал и подвел вплотную к президентскому трону... Это была неслыханная наглость!

– Что ты сейчас сказал?! – зловеще прошептал Мчарек. – А ну-ка, повтори, немытая скотина...

Он медленно разогнулся, отрывая взгляд от ноутбука и выпрямляясь в полный рост. Мухаммад продолжал сидеть не шевелясь, как изваяние.

– Ты забыл, кто все это для тебя сделал? – продолжая говорить с придыханием, спросил американец, неторопливо подходя к нему. – Забыл, кто за все это платит? Кто создает для тебя благоприятные условия? Как же ты, пес, осмеливаешься тявкать на своего хозяина, который тебя кормит?

– Ты для меня не хозяин, – тоже начиная заводиться, прошипел Мухаммад, быстро вскакивая на ноги. – Ты не можешь им быть, потому что сам принадлежишь господину...

Договорить Магрибек не успел. Мчарек одним прыжком подскочил к нему, выхватывая на ходу острую как бритва наваху, с которой почти никогда не расставался, и дважды всадил ее в живот Магрибеку. Тот захрипел, выпучив глаза и подавшись вперед, а затем тяжело упал на пол.

– Получи, мерзавец, – прошептал Хусейн, вытирая лезвие о белую рубаху аятоллы и выпрямляясь. – Ты и так наговорил слишком много лишнего.

И, повернувшись к неподвижно лежавшему телу спиной, он сделал два шага, собираясь вернуться к ноутбуку.

Тихого выстрела из «дамского» пистолета, поднятого дрожащей окровавленной рукой Магрибека, он почти не услышал. У Мчарека вдруг закололо под сердцем и перехватило дыхание, хотя никогда раньше ничего подобного с ним не случалось. В глазах у американского агента на несколько мгновений потемнело. Покачнувшись, он упал на колени, а потом завалился на бок. С трудом разлепив разом отяжелевшие веки, Хусейн с равнодушием увидел, что красного пульсирующего шарика на мониторе больше нет. А потом наступила полная темнота.

Глава 38

К будке необитаемого КПП охраны аэропорта разведчики подошли, когда солнце начинало клониться к закату.

– Ну, что я тебе говорил? – самодовольно растягивая почерневшие губы, спросил у Локиса Круглов, поправляя лежащий на плечах ПКМ. – Купа хрен его знает где мотается, а мы уже на месте...

Володя промолчал. Эти последние полсотни километров вымотали его до такой степени, что из всех человеческих желаний у него осталось только одно – лечь, уснуть и проснуться уже в своей постели. Он машинально и как-то отстраненно удивлялся, как у Петра хватает сил о чем-то говорить, чему-то удивляться и уж тем более радоваться.

Войдя в будку, Володя опустился на грязный пол и, привалившись спиной к стене, закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же поплыли разноцветные круги; появлялись и исчезали чьи-то лица, в голове гудели моторы... Неожиданно он очень ясно и отчетливо увидел перед собой Ливию. Девушка участливо склонилась над ним, что-то говоря. Но слов Локис почему-то не слышал. Он попытался отогнать это видение, но оно не уходило. Напротив, как бы материализовалось. Во всяком случае, Володя почувствовал прикосновение ее теплых пальцев, слабое дуновение ее дыхания на своем лице и волнующий запах женского тела.

– Вам плохо? – как сквозь ватные тампоны, донесся до него голос Ливии. – Может, дать вам воды?

Фляжки у обоих десантников были давно пусты. Пригодной для питья воды они так и не нашли, поэтому приходилось терпеть жажду, что было значительно труднее, чем терпеть голод.

– А у вас что, есть вода? – спросил Локис и попытался улыбнуться.

– Что? – опять слабо донеслось до его слуха. – Говорите громче, я ничего не слышу. Ой, ну какая же я дура! Сейчас...

Что-то влажное и холодное коснулось его губ, а потом и лба. Тоненькие струйки побежали по лицу вниз и скатились за пазуху. Локис вздрогнул и окончательно вышел из состояния полузабытья.

Перед ним действительно стояла Ливия Бугрими с большой мокрой тряпкой в руке.

– Вам плохо? – озабоченно спросила она, продолжая осторожно протирать Локису лоб.

– Великолепно, – проворчал Локис и для ясности повторил: – Мне просто великолепно!

Он тяжело поднялся с пола и озадаченно огляделся. В будке, кроме него и девушки, никого не было. В дальнем углу, прикрытый каким-то тряпьем, стоял ПКМ Круглова, но самого Петра нигде не было видно.

– Как вы здесь оказались? – спросил Володя. – И где Пе... где Толстый?

– Вы имеете в виду своего товарища? – уточнила девушка. – С которым вы пришли?

Володя кивнул.

– Он сказал, – ответила Ливия, – что ему надо кое-что выяснить, и просил меня присмотреть за вами. А вы, как вошли, сразу же сели возле стены и уснули. Сначала все было нормально, а потом вы начали бредить...

– Бывает. Просто устал немного... – смущенно пробормотал Володя и, чтобы закрыть эту тему окончательно, повторил свой первый вопрос: – А как вы оказались здесь раньше всех?

– Меня привез Кунару, – ответила девушка. – Оставил еду, воду, несколько теплых одеял и велел ждать вас здесь... Вообще, он какой-то странный. И деревня эта странная...

– Не знаю, – пожал плечами Локис, – я лично ничего странного за ним не заметил. Обыкновенный старикан... Кстати, а где вода?

Девушка торопливо метнулась в соседнюю комнату. Только теперь Локис обратил внимание, что будка довольно большая и состоит из трех комнат. В общем-то, это была даже не будка, а полноценное караульное помещение. Было даже странно, что его не используют по прямому назначению.

Ливия вернулась с большой пластиковой бутылью воды, при виде которой рот Локиса мгновенно наполнился вязкой слюной. Утолив жажду, он закрутил пробку и опять спросил:

– Толстый давно ушел?

– Часа два назад... Ой, скажите, а где остальные ваши... – Она замялась, подбирая подходящее слово, но, видимо так и не найдя его, сделала неопределенный жест рукой.

– Скоро подтянутся.

Володя бросил взгляд на часы. Стрелки показывали половину шестого вечера. «Странно, – подумал он. – По идее, Купа со товарищи давно должны быть на месте. Что могло их задержать?»

С улицы послышались торопливые шаги. Через секунду в караулку вошел Круглов с озабоченным выражением лица.

– Медведь вышел из спячки, – констатировал он, увидев Локиса. – Это хорошо. Значит, будем вместе решать, как к нашему самолету пробиваться.

– Что значит «пробиваться»? – удивленно вскинул брови Володя. – А остальные где?

– Понятия не имею, – заявил Петр, – но ситуевина такова: наш самолет загнали на самую дальнюю стоянку. Это большой плюс. Я все осмотрел, к самолету в темноте вполне можно пробраться незамеченными. Но есть такой же большой минус – все до единого самолеты перед вылетом тщательно проверяются полицейскими и таможенниками.

– За каким...? – машинально спросил Локис и тут же стрельнул в сторону Ливии смущенным взглядом.

– Хороший вопрос, – кивнул Круглов. – Только ответа на него я не знаю. Может, наркотики ищут, может, еще чего...

– Скорее всего, отлавливают нелегалов, – подала голос Ливия. – Сейчас многие стараются уехать из Туниса. Хотя бы на время, пока все не утихнет. Вот полиция и вылавливает беженцев.

– Можно подумать, – проворчал Локис, – что кто-то пожелает бежать в Россию, о которой наверняка никто из них даже не слышал.

– Им все равно, куда бежать...

– И тем не менее, – встрял Петр, – эту проблему надо как-то решать. Без разрешения авиадиспетчера мы ни хрена не взлетим. У тебя предложения есть?

Володя отрицательно покачал головой. И вдруг лицо у него сделалось напряженным. Где-то – как ему показалось, совсем рядом – он услышал урчание камазовского мотора.

– Похоже, наши едут, – пробормотал он.

...Демидов не вошел, а буквально ворвался в караулку, словно ураган, сметая все на своем пути.

– Так, – оглядевшись, пробасил он, – все живы, все здоровы, это уже радует...

– Чего задержались? – сердито спросил Локис. – Вы же раньше нас должны были приехать...

– Кому должны, уже простили, – отбрехнулся Купец и, развернувшись к двери, крикнул: – Заводите этого утырка.

– Кого ты там еще прихватил? – удивленно спросил Володя, но тут же осекся, остолбенело глядя, как Чижиков без особого уважения впихивает в караулку Самойленко.

Вид у полковника был жалкий. Помятое лицо, разорванный воротник форменной куртки, под глазом лиловый синяк. Но самое главное, его руки были связаны спереди парашютной стропой. Едва не упав от приданного ему ускорения, Самойленко мелко просеменил через всю комнату и испуганно замер у стены.

– Во, – торжественно проговорил Демидов, делая рукой театральный жест, как бы вызывая на сцену очередного любимца публики. – Полюбуйтесь на этого оборотня...

– А конкретней можно? – спросил Круглов, с интересом переводя взгляд с Самойленко на командира. – Я не очень понимаю, что происходит...

– Что происходит? – Демидов нервно потер большие ладони. – Мы, оказывается, все это время были вот у этого козла под колпаком. Теперь понятно, почему нас с такой легкостью вычисляли. У него, гада, маячок с собой был, вот он нас на поводке и водил все это время... Спасибо Шико – начал что-то там на своей шарманке проверять и засек этого гаврика...

На некоторое время в комнате повисло тягостное молчание. Все, кто был в караулке, смотрели на Самойленко, который явно чувствовал себя неуютно под этими взглядами.

– Сбежать пытался, говнюк, – то ли пожаловался, то ли просто констатировал Демидов. – Пришлось треснуть его слегка, чтобы не рыпался. Кстати, никто его, оказывается, не похищал. Он сам все это затеял, чтобы на Запад смыться. Так бы его на ПМЖ не выпустили, знает много. А тут – пожалуйте, и сам без вести сгинул в мятежной стране, и секретами торганул, бабла на обзаведение срубил...

– Ладно, – вмешался Круглов. – Дома разберутся, что с ним делать. Ты лучше послушай, какие у нас проблемы вырисовываются...

Коротко рассказав то, что за десять минут до этого он поведал Локису и Ливии, Круглов вопросительно уставился на Демидова.

– Значит, говоришь, конкретно шмонают? – Купец постучал себя пальцем по кончику носа. – Ладно, прорвемся. Главное – до самолета добраться благополучно. А там хрен я им дамся! Выходим, когда окончательно стемнеет, а пока всем отдыхать. Медведь, позови наших... ну, и артистов заодно.

Глава 39

Локис впервые видел полковника Туманова, которого все разведчики полка за глаза звали Старый, или Старик, в таком гневе. Он метался по своему кабинету, словно разъяренный тигр по тесной клетке. Лицо, всегда спокойное и непроницаемое, было красным, как будто он только что вышел из парилки или выпил залпом стакан перцовки.

– Нет, я все понимаю, – заложив руки за спину, громко распекал командир полка стоящих по стойке смирно шестерых десантников. – Совесть для разведчика – ненужный балласт. Но всему должен быть предел!

– Товарищ полковник, разрешите обратиться? – вскидывая подбородок вверх, отчеканил Демидов.

– Не сметь перебивать старшего по званию! – прикрикнул Туманов. – Распустились, понимаешь ли... Я вам гайки по самые помидоры закручу! Сначала выясняется, что они привезли с собой целую банду не пойми кого...

– Это наши, российские артисты, – быстро вставил Купец.

– У них это на лбу не написано, – отрубил Туманов. – Это во-первых. А во-вторых, кто вам позволил ставить под угрозу секретную операцию?!

– Так все же обошлось, товарищ полковник, – голосом провинившегося школьника проговорил Демидов, опуская глаза долу и демонстрируя этим свое раскаяние.

– Обошлось, – кивнул Туманов. – Только чего мне это стоило! Два часа перед Гриневым навытяжку! Как нашкодивший курсант-первогодок! Это в моем-то возрасте и при моих сединах!!!

Туманову не было и пятидесяти, но помотало его по миру здорово.

– И главное, от кого я получаю сюрпризы? – продолжал бушевать полковник. – От своей лучшей разведгруппы! Да вы что, совсем охренели в этом своем Тунисе? Не пописали вовремя, и желтая водица вам в голову стебанула? Или на солнышке перегрелись? Только-только с одним косяком разобрались, они мне вводную подкидывают...

Туманов, сердито засопев, косо посмотрел на всех шестерых.

– Где, скажите на милость, – раздраженно поинтересовался он после небольшой паузы, – я вам достану ненужный «восьмидесятый» БТР? Да еще чтобы он был на ходу?! А танк вам, случайно, не нужен? А то обращайтесь. У меня этого добра полные карманы...

– Нет, товарищ полковник, – вытянувшись в струнку, отчеканил Демидов, помаргивая рыжеватыми ресницами, – танк нам не нужен. Мы только БТР обещали вернуть.

– Что значит «обещали вернуть»?! – взвился начавший было брать себя в руки Туманов. – Вы что, владельцы АМЗ[9], что ли? Так и они себе подобные подарки вряд ли могут позволить... Кому это вы обещали?

– Понимаете, товарищ полковник, – решил прояснить ситуацию Володя. – Дело в том, что при выполнении задания мы были вынуждены позаимствовать БТР-80 у наших актеров с «Мосфильма». Он нам, кстати, очень пригодился...

– Ну, покатались и вернули бы... – прервал Локиса Туманов. – В чем проблема-то? Вы же большие мальчики. Должны понимать, что чужие игрушки брать нехорошо...

– Не получилось у нас вернуть, – потупив глаза, «признался» Локис. – Он взорвался...

– Как это «взорвался»? – Туманов остановился посреди кабинета, как будто с размаху натолкнулся на препятствие. Разведчики, вытянувшись в струнку, задержали дыхание, готовясь к буре.

– То есть как взорвался? – повторил вопрос Михаил Савельевич, подозрительно оглядывая стоявших перед ним разведчиков. – Сам по себе, что ли?

– Не совсем, – нарочито промямлил Володя. – Мы ему помогли. Совсем немного...

– Ничего не понимаю, – развел руками полковник, садясь на стул возле столов для совещаний. – Вы толком можете объяснить, что случилось и почему я узнаю об этом последним?

Разведчики переглянулись, словно решая, кому из них предстоит озвучивать пикантные подробности завершающего этапа последней командировки в Тунис.

– Чего примолкли? – подбодрил их Туманов. – Я же русским языком приказал рассказывать все как на духу! И чтоб не приходилось из вас подробности клещами вытягивать!

– Разрешите мне, товарищ полковник, – обратился к командиру полка Локис.

...Никто из сотрудников Тунисского международного аэропорта не знал, чем закончится банальная процедура вылета очередного иностранного самолета. Поздним вечером борт с польским флагом неожиданно запросил у местного диспетчера разрешения на вылет. Получив его и пройдя процедуру досмотра, авиасудно выкатилось на стартовую позицию. И тут на взлетно-посадочную полосу выехал неизвестный бронетранспортер. Подъехав на полной скорости к «Ан-26Т», который готовился к взлету, он остановился под хвостом фюзеляжа. С брони и десантного отсека на бетонку выскочили какие-то люди, послышались частые автоматные выстрелы. Диспетчер запросил командира экипажа, что происходит, и тот «честно» признался, что его самолет грозятся сжечь, если он не пустит этих людей на борт. В аэропорту немедленно была объявлена тревога. Срочно формировался отряд для блокирования террористов. Тем временем командир польского «Ан-26» принял решение открыть задний багажный отсек. Неизвестные тут же прекратили стрельбу и весьма расторопно, без лишней суеты, погрузились в самолет, оставив свой БТР на стартовой площадке. Второй пилот повторно запросил разрешения на взлет. Обезумевший от всего происходящего диспетчер машинально согласился. А когда он опомнился, что выпустил самолет с террористами, было поздно. Польский борт набрал высоту и занял выделенный для него воздушный коридор...

– Вот, собственно говоря, и все, – закончил свой рассказ Локис.

– Так, а при чем здесь БТР? – непонимающе посмотрел на Володю Туманов.

– Так мы же его заминировали, – сделав наивные глаза, ответил Локис. – Для шухера. Когда от земли оторвались, он и рванул. В аэропорту паника началась, всем не до нас стало. А там и воздушное пространство Туниса закончилось.

– Это я все понял, – нетерпеливо перебил его полковник. – Я спрашиваю, с какого переляку вы должны БТР возвращать?

– Так ведь, – решился вставить свое слово Чижиков, – мы же его минировали. Подорвали... А это реквизит. Да к тому же не студийный, а арендованный у какой-то воинской части...

– Погоди-погоди, – насторожился Туманов. – Кино, говоришь, снимали? Про Афганистан? И БТР брали в аренду... А бортовой номер у этого бэтээра, случаем, не 361?

Разведчики в очередной раз переглянулись.

– По-моему, да-а-а, – протянул Локис. – Он, правда, закрашен был...

– Чтоб вас разорвало, негодяи! – хлопнув себя по колену ладонью, пожелал десантникам Туманов. – Это же БТР нашей части! Мы его месяц назад передали «Мосфильму» сроком на два месяца... Изверги!!! Собственную технику не узнаете?! Да какие вы после этого, к чертям собачьим, разведчики?! Всем по взысканию! А сейчас вон отсюда!!!

– Напра-во, – громко скомандовал Демидов. – Шагом марш!

Оставшись один в кабинете, Туманов некоторое время смотрел на закрывшуюся за разведчиками дверь, потом тяжело поднялся со стула, упираясь ладонями в колени, и подошел к своему рабочему столу. Подперев рукой подбородок, он снял трубку с аппарата и набрал несколько цифр. Это был прямой телефон его однокурсника и бывшего сослуживца, а ныне заместителя начальника ГРУ по разведывательно-диверсионным подразделениям генерал-майора Гринева. Дождавшись, когда на том конце поднимут трубку, Туманов глухо произнес:

– Здравия желаю, товарищ генерал, подполковник Туманов беспокоит. Павел Алексеевич, тут по африканскому делу новые обстоятельства открылись, разрешите завтра доложить лично... Есть прибыть к десяти часам утра. До свидания, товарищ генерал...

Закончив разговор, Михаил Савельевич подошел к большому окну своего кабинета и несколько минут смотрел на шестерых только что вышедших от него разведчиков...

Володя открыл дверь своим ключом, привычно бросил его на специальную полочку и, снимая бушлат, хотел крикнуть традиционное «ма, я дома», как вдруг осекся. В большой комнате рокотал басистый голос Марии Яковлевны.

– Ох, Тимофеевна, слава тебе господи, все хорошо закончилось. Маринка-то с мужем ейным все это время в аэропорту сидели. Там, говорит, бабуля, безопасней всего было. Да и то не всякий раз. Один раз, говорит, какие-то террористы захватили самолет чей-то и хотели на нем куда-то улететь. А тунисцы-то их и сбили... Ну да ничего, на будущее наука обоим. Нечего по заграницам шляться. Как говорится, где народился, там и сгодился...

– Это верно, – поддакивала Анна Тимофеевна, – одно беспокойство с этими турне. У меня на что уж сын взрослый, военный и не куда-то там в Африку ездит, а всего-то во Владимирскую область, а и то все сердечко изнылось. Намедни приехал, лица на нем нет. Худющий весь, а с лица-то аж зеленый...

Володя не стал дослушивать, о чем еще будут судачить мать и соседка.

«Значит, Маринка благополучно вернулась, – подумал он, намыливая руки, – ну и прекрасно... А то что я худющий вернулся, так это все фигня. Были бы кости целы, а мясо на них всегда нарастет».

Примечания

1

SOG Trident 2.0 – официальное название ножа «морских котиков», элитных подразделений американских ВМФ. Отличается элегантностью, а также высокой надежностью и практичностью.

(обратно)

2

БАКБН (аббр.) – базовый армейский комплекс боя ножом.

(обратно)

3

Шейх-уль-ислам, или кадый (у мусульман-суннитов – мулла-эфенди, у мусульман-шиитов – мулла-ахунд) – духовный наставник, улем. От него требуется высшее духовное образование. Несколько эфендиев (или ахундов) могут избрать из своей среды муллу-вайза (проповедника). Мулла-вайза может быть не только из числа духовенства.

(обратно)

4

РПЦ – радиолокатор подсвета цели.

(обратно)

5

Йом-Кипур (ивр.) – Судный день, один из величайших еврейских праздников, отмечается 6 октября. Именно в день Йом-Кипур в 1973 году начался вооруженный конфликт между Израилем с одной стороны и Египтом и Сирией – с другой.

(обратно)

6

КПВТ – крупнокалиберный пулемет Владимирова, танковый.

(обратно)

7

В отличие от ранних моделей бронетранспортеров, на БТР-80 и всех его последующих модификациях установлены двигатели «КамАЗ-7403» мощностью 260 л.с.

(обратно)

8

ПКТ – модификация единого пулемета Калашникова (ПКМ), разработанная для бронетехники, в том числе и для бэтээров, для которых ПКТ является вспомогательным противопехотным оружием.

(обратно)

9

АМЗ – Арзамасский моторный завод, предприятие, на котором производят бэтээры.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?