«Зачистка территории»

Часть 1 Близнецы Москва, 1999 г.

Пролог

«Российский бизнес, как и все у нас, пошел своим путем. И как был этот путь кровав в самом начале, так и впредь намерен крови не жалеть». (Газета «Криминальная хроника», 1999, № 5, с. 6.)

Г. Н-ск, 23 мая 1999 года

Бригада спецназа ГРУ, в которой служил капитан Игорь Кононов, отличалась высокой боеспособностью, почти весь офицерский состав прошел боевую закалку в Чечне и прочих «горячих точках», однако она не являлась ни придворно-показательной, ни элитно-карательной, а посему финансировалась скудно. Правда, правительство Евгения Максимовича Примакова значительно улучшило обстановку как в России в целом, так и в армии в частности – денежное довольствие (хоть по-прежнему невысокое) начали выплачивать вовремя, были ликвидированы многомесячные задолженности по зарплате, военнослужащие воспряли духом, но... 12 мая 1999 года президент Ельцин – всенародно признанный гарант вечной нестабильности в стране – выкинул очередной фортель, отправив Примакова в отставку (вероятно, за то, что слишком хорошо работал), и на российских горизонтах вновь замаячили самые мрачные перспективы. А 19 мая на имя капитана Кононова пришла телеграмма с пометкой «Молния»: «Брат бесследно исчез две недели назад. Мать тяжело больна. Срочно приезжай. Отец».

Офицерский коллектив в части подобрался хороший. Командир бригады полковник Филимонов без проволочек оформил отпуск, друзья-сослуживцы добровольно скинулись на билет (путь капитану предстоял не близкий), и в результате ясным солнечным утром 23 мая в девять часов по московскому времени на перрон Н-ского вокзала сошел с поезда двадцатисемилетний мужчина атлетического телосложения, с аккуратной короткой стрижкой и ярко-синими глазами, одетый в потертые джинсы, вязаный свитер, со спортивной сумкой в руке. Его никто не встречал. Впрочем, Игорь на это и не рассчитывал. Отец наверняка неотлучно сидит с больной матерью, брат – неизвестно где, а других родственников у него нет.

Не имея возможности воспользоваться услугами алчных вокзальных таксистов, заламывающих приезжим умопомрачительные цены, Кононов принялся протискиваться сквозь густую толпу к автобусной остановке, как вдруг ощутил спиной чей-то пристальный, недобрый взгляд...

* * *

– Шеф! Шеф! Варвар жив!!! – взволнованно доложил по сотовому телефону толстомордый молодой человек в дорогом черном пальто. – На вокзале засекли гада!!!

– Почему жив?! – донесся из трубки раздраженно-барственный голос.

Мордатый сконфуженно промолчал.

– Немедленно исправить! Халтурщики! Дебилы! Немедленно, говорю! Иначе костей не соберете! – сорвался на поросячий визг голос.

– Слушаюсь! – послушно пробормотал молодой человек и, спрятав в карман телефон, обратился к широкоплечему рыжеволосому товарищу в кожаной куртке: – За дело, Валек! Босс вне себя от ярости!!!

– Где?! – флегматично поинтересовался Рыжий.

– По ходу сообразим. В машину, живо! Да не канителься, блин горелый! Иначе опять опростоволосимся!..

* * *

Заподозрив слежку и быстро, профессионально вычислив филеров[1], Кононов намеренно сел не в свой автобус, а в другой, идущий в противоположном направлении. Сквозь заднее стекло он видел новенький черный джип с двумя преследователями, неотступно следующий по пятам. «Интересно, кто они?! – гадал капитан. – На кой ляд я им сдался?!. Недобитые чичи[2], вознамерившиеся поквитаться за прошлое?! Физиономии вроде не кавказские, хотя это не показатель. Чечены разные попадаются (в смысле внешности). Старые недруги?! Маловероятно! Что-то не припомню таких!.. Менты, пасущие[3] какого-нибудь злодея, но по скудоумию перепутавшие объект наблюдения?! Или не перепутавшие, а получившие заведомо ложную информацию... Больно уж птичка шикарная! На наружку[4] не похожая!.. А, ладно! Скоро узнаем».

Между тем автобус, постепенно пустея, приближался к промышленной окраине города, вернее, бывшей промышленной, поскольку благодаря самоотверженным усилиям господ «реформаторов» большая часть предприятий Н-ска благополучно скончалась. В настоящий момент некогда бурлившая народом, коптившая трубами и лязгавшая различными механизмами окраина представляла собой обширное, безмолвное скопление разрушенных, полуразрушенных или в лучшем случае просто заброшенных строений. Целый вымерший мини-городок со своими улицами, улочками, переулками... Захламленными и пустынными. С незапертыми воротами и обветшавшими заборами. Идеальное местечко для любых темных дел. По неизвестной горожанам причине автобусный маршрут с доперестроечных времен не изменился ни на йоту. Начинаясь в центре, он старательно огибал «мертвую зону» и снова возвращался в жилые кварталы. Зачем – непонятно! Заводы-то стоят! «Может, юных наркоманов сюда возит или бомжей?» – мельком подумал Игорь. Соскочив на очередной остановке, Кононов проворно нырнул в ближайший закоулок, обнаружил зияющую в бетонном заборе брешь, проник на территорию заброшенного завода, забежал в распахнутые двери пустого административного здания, поднялся на второй этаж, занял удобную наблюдательную позицию и принялся с нетерпением поджидать гостей...

* * *

– Твою мать! – бешено заорал Рыжий, давя на тормоза. – Ускользнул, сволота!

– Не бойсь! – ухмыляясь, утешил приятеля мордатый. – Найдем красавца! Я тут каждую пядь земли знаю! Приходилось не раз... Впрочем, отложим воспоминания на потом! А сейчас... По-моему, он где-то рядом! Интуиция подсказывает! Вот увидишь – выведу на цель не более чем через пятнадцать минут. Пошли! – Вытащив «макаров-особый» с глушителем, он деловито двинулся вперед. Рыжий с сомнением покачал головой, однако возражать не стал и, достав из наплечной кобуры точно такой же пистолет, последовал за напарником.

– Смотри! – торжествующе воскликнул мордатый, остановившись у известной читателю дыры в заборе и указывая пальцем на маленькую кучку глины с четким отпечатком мужского ботинка. – След-то свежий! Попался, голубок!.. Кстати, нож при тебе?! – громогласно осведомился он, когда оба пролезли сквозь дыру и очутились во дворе.

– Зачем? – удивился Рыжий.

– Затем! – мерзко осклабился мордатый. – Принесем хозяину голову Кононова. В качестве сувенира! Гы-гы! А то не поверит! Надеюсь, ты не забыл нож в машине?! Не посеял по дороге?!

– Нет!

– Тогда давай «перышко»[5] сюда. Сам отрежу башку придурку. Аккуратненько! А то ты по обыкновению напортачишь.

Обиженно поджав губы, Рыжий протянул товарищу большой охотничий нож...

* * *

«След» капитан оставил умышленно, дабы преследователи не заплутали ненароком. Сквозь выбитое окно он отлично видел Рыжего с мордатым и слышал их разговор от первого до последнего слова. Игорь понял следующее: ловят несомненно его (назвали фамилию) и «охотники» явно не менты. Те хоть и оскотинились изрядно в эпоху рыночной демократии, но все же отрубленные головы подозреваемых начальству пока не приносят. Все это и предопределило дальнейшие действия спецназовца. Доказывать убийцам свою невиновность так же бессмысленно, как пытаться успокоить бешеную собаку либо вразумить (без применения военной или хотя бы политической силы) натовскую военщину, остервенело терзающую суверенную Югославию за отказ лизать грязную задницу Билла-Потрошителя[6].

Хотелось бы, правда, выяснить причину, по которой абсолютно незнакомые люди столь страстно жаждут его смерти, но... только у пленного, обезоруженного противника, если удастся захватить хоть одного живьем. А сие весьма проблематично. У врагов стволы, у него же нет ровным счетом ничего! Жизнь – не дешевый голливудский боевичок, где бравый супермен крушит голыми руками толпы вооруженных до зубов головорезов, причем, заметьте, без малейшего ущерба для собственного здоровья! Капитан искренне пожалел, что не внял мудрому совету старого друга майора Пименова: «Возьми, Игорь, в дорогу мой незарегистрированный «стечкин», с Чечни привезенный. Незаконно, конечно, но и время нынче беззаконное! Всякое может произойти. Возьми! Пригодится!» Будто в воду глядел майор! Эх, сейчас бы «обезручить» обоих убийц точными выстрелами в плечи и потолковать по душам! Ну да сделанного не воротишь! Придется довольствоваться подручными средствами. Кононов осмотрелся по сторонам в поисках чего-нибудь, напоминающего оружие. Капитану повезло. Взгляд его наткнулся на забытый кем-то, слегка проржавелый, но острый топор с прочным добротным топорищем. По губам спецназовца скользнула довольная улыбка...

* * *

– Оставайся, Валек, во дворе, я же проверю здание, заметишь «объект» – стреляй на поражение! – приказал мордатый напарнику, направляясь к дверям, и на ходу добавил: – Здесь он, падла! Здесь! Не уйдет!

Едва мордатый скрылся в недрах административного корпуса, Валек услышал странный шорох на уровне второго этажа, поднял глаза, увидел «объект» с вытянутой в броске рукой[7], но ни выстрелить, ни даже удивиться не успел. Топор раскроил ему череп на две половинки: Рыжий умер мгновенно и беззвучно...

Тем временем мордатый со сноровкой хорошо натасканной ищейки обшарил первый этаж, поднялся на второй, держа «макаров-особый» на изготовку, зашел в ближайшую от лестницы комнату с запыленной табличкой над дверью «Бухгалтерия» и... получив сильный удар по руке, выронил пистолет. Не осознав до конца случившегося, он машинально потянулся за лежащим на полу оружием... В ту же секунду жесткий носок ботинка Кононова, врезавшись в рот и выбив передние зубы, отшвырнул «охотника» назад. Воя от боли, он выхватил нож (которым давеча обещал «отрезать башку придурку»).

– Не делай этого, мальчик! – ровным голосом посоветовал капитан ГРУ. – Тебе же хуже будет!

Убийца не послушался. Молниеносным движением от плеча он рубанул Игоря по боковой части шеи[8]. Но тщательно заточенное лезвие не достигло цели. Умело заблокированная рука попала в жесткий болевой захват и, повинуясь уже не убийце, а несостоявшейся жертве, вонзила нож по самую рукоятку в туловище мордатого.

– Зачем ты пытался меня прикончить?! – бросив на пол обмякшее тело, резко спросил Кононов. – Отвечай, козел! Облегчи душу перед смертью!

– Тебя по-л-любому д-достанут, К-колька! – корежась в агонии, прохрипел умирающий. Лицо у него побелело, глаза затуманились. Из разбитого рта вытекала струйка крови, ноги часто подергивались...

– Колька?! Ты сказал Колька?! – вскинулся капитан.

Мордатый молчал, поскольку успел превратиться в труп, а те, как известно, говорить не умеют. Впрочем, Игорю и без того все стало ясно. Его принимали за Николая Кононова, родного брата-близнеца, по сообщению телеграммы бесследно исчезнувшего более двух недель назад...

Глава 1

Представьте себе, представьте себе, никак не ожидал он. Представьте себе, представьте себе, такого вот конца.

(Из детской песенки про кузнечика и лягушку)

Две с половиной недели назад, 4 мая 1999 года, окрестности Н-ска

Сегодня сорокатрехлетний Иван Горелкин (погоняла[9] Горелый), второй по значимости человек в Восточной группировке города Н-ска, с размахом праздновал свадьбу. До сих пор Горелый предпочитал семейным узам необременительное общение с любовницами, однако белокурая двадцатилетняя Ирочка Васильева настолько покорила бандитское сердце, что Иван, начисто позабыв прежние старохолостяцкие убеждения, настойчиво предложил узаконить их отношения. Празднество проходило в загородном доме Горелкина, изящном трехэтажном особняке красного кирпича, выстроенном на краю леса в полукилометре от шоссе. Гости собрались в просторном зале на втором этаже, по случаю торжества щедро изукрашенном огромными гирляндами из живых роз. Их нежный аромат кружил головы не хуже доброго старого вина. Цветы были густо рассыпаны и по полу. В результате у собравшихся создавалось впечатление, будто бы они очутились в прекрасном сказочном саду... Присутствовало почти все высшее руководство группировки. Геннадий Крымский по прозвищу Сахар, Валентин Матвеев (Матвей), Олег Слепцов (Слепень), Николай Кононов (Конон-Варвар или попросту Варвар), а также целый ряд бандитов рангом помельче. Приглашенные явились с женами, братьями, сестрами, некоторые с детьми. Только недавно разведенный Варвар приехал один. Ожидали прибытия главаря – Белого (по паспорту Виктора Белецкого), но в последний момент младший брат пахана, двадцатитрехлетний Андрей, сообщил, что тот, к сожалению, вынужден остаться дома из-за плохого состояния здоровья. Выслушав это печальное известие, Горелый понимающе улыбнулся. Он хорошо знал причину «болезни» Виктора: в течение десяти суток тот беспробудно пьянствовал, а теперь отходил – валялся пластом на диване, охал, стонал и запивал квасом транквилизаторы. «Пусть отлежится, бедолага, – сочувственно подумал Иван, сам неоднократно бывавший в подобном положении. – Потом с ним персонально отпразднуем, когда восстановится!»

Застолье, начавшееся около двух часов дня, затянулось до позднего вечера. Взрослые, рассевшись за длинным столом, пили настоящий французский коньяк и коллекционные вина, закусывая балыком, жареным мясом, икрой, паштетами, различными салатами и т. д. Дети, за круглым отдельным столиком, налегали на сладости и лимонад. На небольшой эстраде в правом углу зала трудился в поте лица популярный в Н-ске вокально-инструментальный ансамбль «Златогласка». Исполнялись аранжированные на современный лад русские народные песни, а также старинные романсы, вальсы и танго. Отличавшийся утонченным вкусом жених органически не переваривал попсу. К одиннадцати вечера веселье достигло пика своего развития. Оживленный гул голосов, женский смех и звуки детской возни перекрывали порой даже громкую, ни на минуту не умолкающую музыку. Кто танцевал, кто травил анекдоты... Крымский с Матвеевым, отодвинув в сторону посуду, боролись на руках... Лишь сидевшие рядом Варвар со Слепнем говорили о делах, а именно – обсуждали последствия мирного договора, заключенного месяц назад с Западной группировкой Н-ска.

– Слава богу! Конец вражде! – улыбаясь, говорил Слепцов. – Надоело постоянно на измене сидеть[10]. Каждую минуту выстрела в спину ожидать. Да и условия нормальные! Спорные территории поделили по справедливости. Никто внакладе не остался.

– Не верю я им, Олег! Хоть убей, не верю! – прихлебывая из хрустального бокала ледяное шампанское, возражал Николай Кононов. – Наверняка попытаются какую-нибудь пакость учинить!

– Брось, Коль, не драматизируй! – добродушно отмахивался слегка захмелевший Слепень. – Согласен, народец там подобрался в основной массе малоприятный, однако они отнюдь не дураки! Война никому не выгодна... Твое здоровье! – Олег залпом осушил рюмку коньяка. – А чего ты Игоря не пригласил? – сменил он тему беседы. – Все с родней, ты же один как перст!

– Далеко он. Служит «у черта на куличках», да и начальство не отпустит, – натянуто улыбнулся Николай.

Было заметно, что упоминание о брате его покоробило. Последние годы между близнецами сложились не самые теплые отношения. «Старший» Николай (появившийся на свет часом раньше) считал «младшего» безнадежным лохом, идеалистом. Ну зачем, спрашивается, подставляться под пули, мины и снаряды в Чечне, а затем по окончании войны тащить тяжелую службу в захудалом гарнизоне, получая нищенскую зарплату, вместо того чтобы спокойно, в относительной безопасности делать бабки в тылу и наслаждаться многочисленными земными благами? Ведь имелась возможность комиссоваться! Николай готов был скупить оптом хоть сотню врачей! Дак нет, отказался, придурок! Мало того, вместо благодарности за проявленную заботу грязью брата родного облил: «Ты, Коля, – сказал он, – закоренелый эгоист. Именно из-за таких «пожирателей жизни» страна по уши в дерьме сидит!»

– Мудак безмозглый! – обозлился оскорбленный до глубины души Николай. – Пес с тобой! Пропадай ни за грош, если желаешь! Я же умываю руки!

Игорь презрительно усмехнулся, с сожалением покачал головой и, не произнеся ни слова, удалился. С тех пор близнецы встречались лишь дважды, в гостях у родителей, холодно здоровались, перекидывались парой-тройкой ничего не значащих фраз и расходились как в море корабли.

– Послушай хохму! – догадавшись, что ненароком затронул неприятную для товарища тему, и решив разрядить обстановку, с преувеличенной веселостью предложил Слепцов. – Через реку переправлялась лодка с тремя ментами. Лодка перевернулась и затонула. Вопрос – сколько легавых утонуло?! Ответ – шесть! Три, когда перевернулась лодка, три во время следственного эксперимента! – Николай вежливо посмеялся.

– Горько! – крикнул кто-то на противоположном конце стола.

– Горько! Горько! Горько! – принялись с воодушевлением скандировать собравшиеся.

Жених тяжело поднялся, расплылся в широкой, пьяной улыбке, привлек к себе стройную, раскрасневшуюся от вина невесту, слился с ней в длительном поцелуе и... в этот момент неожиданно затрещали автоматные очереди...

* * *

Готовясь отмечать свадьбу, Горелый, разумеется, позаботился об охране. Правда, в связи с установившимся в бандитском мире Н-ска затишьем она являлась не более чем формальностью. Три молодых боевика – Миша, Валера, Гоша, – парни восемнадцати-двадцати лет, даже не служившие в армии (сумели откупиться), с помповыми ружьями в чехлах то лениво обходили дом по окружности, то не менее лениво наблюдали за ярко освещенными мощным прожектором воротами. Перед отправлением на дежурство ребята выпили, закусили, да и с собой (дабы не скучали) великодушный Горелкин дал им четыре бутылки вина плюс переносной японский магнитофон. В отличие от своего утонченного шефа, на дух не выносившего попсу, ребята предпочитали именно ее, и по саду беспрерывно разносились заполошные вопли очередной патлатой знаменитости. Наиболее зацикленный на попсе Миша, сидя на лавочке возле крыльца, монотонно раскачивался в такт музыке и, казалось, вообще не замечал ничего вокруг. Валера с Гошей допивали последнюю бутылку.

– Эх, хорошо, но мало! – проглотив свою порцию, крякнул Гоша. – Еще б пару ящичков!

– Успеешь нажраться после свадьбы! – строго сказал старший из охранников, двадцатилетний Валера. – А сейчас надо сад осмотреть! Помнишь инструкцию? Обязательный обход каждые полчаса!

– Ага, валяй, прочесывай местность! – ухмыльнулся бритоголовый, наглоглазый Гоша. – Авось где-нибудь под кустом злобный киллер притаился! Ты его хвать за шкирман да Горелому на стол. Вот те, босс, свадебный подарок! Гы-гы-гы!

– Заткнись, идиот! – рассердился Валера. – Все ему хиханьки-хаханьки! Работа есть работа! Не забывай! Иначе вылетишь из бригады как пробка!

– Да я пошутил просто! – мгновенно стушевался Гоша. – Ведь угрозы ждать неоткуда! С Западной группировкой недавно мир заключили, а других врагов у нас не было!

– И тем не менее мы обязаны помнить о своих обязанностях, – нравоучительно произнес Валера. – Давай, лентяй, поднимайся. Иди влево, я вправо. Миша проконтролирует главный вход.

Боевики разошлись в противоположные стороны. Едва они скрылись из вида, меломан Миша вдруг дернулся и мешком рухнул на землю. Пуля из «СВД»[11] продырявила ему голову. Ворота со скрежетом распахнулись, пропустив вовнутрь усадьбы группу людей в черных собровских масках и с автоматами в руках.

– Позаботьтесь об остальных щенках. Патронов зря не тратьте, – тихо скомандовал невысокого роста плотный человек, судя по всему, старший в этой компании.

Двое «масок» бесшумной походкой матерых хищников двинулись по следам Гоши и Валеры.

Поиски не заняли много времени. Минут через пять «маски» почти одновременно вернулись, волоча под мышки трупы обоих пацанов (Гошу с затянутой на шее проволочной удавкой, Валеру с перерезанным горлом), и бросили рядом с Мишей. «Ку-ку-ку-ку-е! Ку-ку-ку-карача!» – продолжал бесноваться магнитофон.

– Ну, поехали! – взмахнул рукой начальственный коротыш. Убийцы вломились в дом...

* * *

Первые пули попали в жениха с невестой. Белоснежное подвенечное платье Ирины моментально превратилось в кровавые лохмотья. Горелкину автоматная очередь вдребезги разнесла голову. Не разжимая объятий, новобрачные осели на пол. Поднялась паника. Безоружные, застигнутые врасплох люди метались по залу, кричали, падали, сраженные выстрелами... «Маски» щедро, с каким-то садистским упоением поливали собравшихся свинцом, не щадя ни бандитов, ни музыкантов, ни женщин, ни детей... Ужас захлестнул гостей. Мало кто сохранил способность более-менее здраво мыслить или хотя бы умереть достойно. Однако были и такие. Сахар, например, схватив со стола нож, профессионально метнул его в палачей, лишь по чистой случайности не пробив горло одному из них. Убийца, на свое счастье, поскользнулся на раздавленной розе. В результате нож, пролетев в пяти сантиметрах от шеи везучей «маски», до половины вонзился в деревянную панель на стене, а сам Геннадий тут же пал, прошитый длинной очередью. Раненный по касательной в плечо Белецкий-младший, благоразумно решив притвориться мертвым, сполз под стол. На Андрея сразу навалилось разодранное пулями тело Матвеева. А вот Николай Кононов, как помнит читатель, не доверявший установившемуся в Н-ске миру и вопреки правилам принесший тайком на свадьбу пистолет Стечкина, оказал нападающим активное сопротивление. Подхватив чей-то труп и прикрываясь им, словно щитом, он открыл беглый огонь по неизвестным убийцам. Те пришли в замешательство.

– Двигай к окну! – крикнул Николай чудом уцелевшему Слепню и, пятясь задом, продолжал стрелять. В отличие от брата-спецназовца Конон-Варвар не отличался особой меткостью, но два его выстрела все же достигли цели. Первый сразил наповал «маску», только что с наслаждением расстрелявшую музыкантов, второй угодил в ляжку коротышке-начальнику.

– Взять живым суку! – охнув от боли, зарычал тот. Стрельба прекратилась. Это и спасло жизнь Слепцову, успевшему получить три легкие, но сильно кровоточащие раны, ослабевшему и уже мысленно прощающемуся с жизнью. Воспользовавшись нежданным затишьем, он собрал волю в кулак, ринулся к окну, с разбегу высадил стекло и удачно (не поломав костей) приземлился в заросли низкорослого декоративного кустарника. Следом вывалился перемазанный с ног до головы кровью Кононов.

– В лес! – прохрипел он. – Живее!..

* * *

– Двоих упустили! Козлы! Ублюдки вшивые! – с ненавистью шипел коротышка, умело перетягивая простреленную ногу куском материи. – Догнать, блин! Немедленно!

Четверо убийц послушно выпрыгнули в окно.

– Далеко не уйдут, шеф! Оба ранены! – успокаивающе заметил один из оставшихся.

– Ладно, завершайте работу! – совладав с гневом, буркнул низкорослый начальник. «Маски» двинулись по залу, одиночными выстрелами в голову добивая тех, кто подавал хоть малейшие признаки жизни...

* * *

– Не могу больше! – в трехстах метрах от усадьбы выдохнул потерявший много крови Слепцов. – Лучше... – закончить он не успел. Резко повернувшись на подозрительный шорох, Кононов выстрелил в грудь вооруженному автоматом человеку, внезапно появившемуся из-за деревьев. Тот грохнулся навзничь, по инерции нажав спуск. Пули ушли в небо. Николай сорвал маску с лица поверженного противника.

– Боже мой! – невольно отшатнувшись, воскликнул он. – Жорка, гад... Ах ты поганый... – Автоматная очередь, прошедшая впритирку над головой бандитов, заглушила последние слова Кононова.

– Разбегаемся в разные стороны! – бросил Варвар Слепню, стреляя наугад в темноту. – Больше шансов спастись!

Прихрамывая и с трудом сдерживая стоны, Олег побежал направо. Сил хватило ненадолго. Вскоре он споткнулся, упал, крепко треснулся затылком о торчащую из земли корягу и скатился в небольшой грязный овраг. Сознание померкло. Глухо, как через толстый слой воды, Слепцов слышал частую стрельбу и злобные вопли «масок», постепенно удалявшиеся к востоку от него.

«Рванули за Колькой, – безучастно подумал Олег. – А я здесь сдохну». Спустя примерно десять минут все стихло. Облегченно вздохнув, Слепень лишился чувств...

* * *

Ярость коротышки не знала границ.

– Пидоры! Вонючие мудозвоны! Говноеды! – вот наиболее цензурные из ругательств, которые он обрушивал на головы подчиненных, полулежа на заднем сиденье микроавтобуса «Шевроле», возглавлявшего маленький кортеж из трех машин, движущийся по направлению к Н-ску. – Мало того, что упустили обоих. Дак Конон в придачу опознал Жорку! Только этого нам не хватало! Если Варвар проболтается – вся затея коту под хвост!

– Не проболтается! – с апломбом заявил один из убийц. – Я зацепил его. Точно зацепил! Да еще как! Пару раз в спину попал! После таких ранений долго не живут. А тело не нашли по причине темноты и особенностей рельефа местности. Там сплошные заросли, ямы, овраги, болотца... Небось заполз куда-нибудь да благополучно сдох.

Главарь пристально посмотрел на говорившего. Под горящим адским пламенем взглядом начальника тот съежился, потупил глаза.

– Жорка выживет? – немного помолчав, сухо поинтересовался коротышка.

– Скорее всего да! – с готовностью выпалил другой убийца. – Задето легкое, но... надеюсь, отлежится!

– Не надо надеяться, – очень спокойно и страшно произнес главарь. – Немедля ликвидировать долдона, а о трупе позаботиться должным образом! Петька, мать твою, глуши мотор! Артур, займись! Жорка во второй машине. Петька тебе поможет! – Микроавтобус затормозил. Первым выбрался наружу Артур, за ним, прихватив канистру бензина, последовал Петька.

– Чего вылупились, ослы?! – рявкнул коротышка на остальных. – У меня нет полной уверенности, что опознавший Жорку Кононов мертв, а раз так – все мы, подчеркиваю, всевисим на волоске! Нельзя оставлять ни малейшей ниточки! В случае утечки информации нас элементарно сотрут! Черт с ним, с Жоркой! Невелика потеря! Не пропадать же скопом из-за одного дурака!

«Маски» не возражали. Каждый в душе был солидарен с начальником. Своя рубашка ближе к телу...

Между тем Артур подошел ко второму микроавтобусу, остановившемуся в десяти метрах от первого, и шепнул несколько слов на ухо водителю. Вдвоем они вытащили из салона раненого и понесли в глубь леса. Петька шел рядом, держа канистру. Жора слабо постанывал.

– Ребята, мы уже в больнице? – в помрачении сознания не понимая происходящего, хрипло шепнул он.

– Ага, в госпитале. Щас операция начнется, – зло усмехнулся Артур.

– Почему так холодно?

– Отопление испортилось, – мерзко хихикнул Петька. – Но обещаю – скоро ты согреешься!

– Жора, помолчи, тебе вредно разговаривать, – с фальшивой заботой посоветовал водитель второй машины.

– Хорош, давайте тут, – распорядился Артур, когда они вошли на широкую, освещенную луной поляну. Раненого грубо швырнули на землю. Со словами «Прощай, дубина» Артур выстрелил из пистолета ему в голову. Затем мертвеца обильно полили бензином и подожгли...

* * *

Спустя пятнадцать минут после ухода убийц Андрей Белецкий, с трудом спихнув с себя тяжелое тело Матвеева, выбрался из-под стола. Взору его предстала ужасающая картина. Совсем недавно нарядный, заполненный веселыми гостями зал превратился в свалку изуродованных трупов: мужчины, женщины, дети... Воздух пропитался запахом крови. В двух шагах от Андрея распластался на полу изрешеченный пулями Сахар. На сцене, среди обломков аппаратуры, валялись скомканные тела музыкантов. Фактически обезглавленный жених крепко держал обеими руками останки невесты. Особенно жутко выглядели мертвые ребятишки: маленькие, жалкие, окровавленные комочки с испуганно вытаращенными, остекленевшими глазенками. У Андрея мучительно заныло сердце.

– Господи! Детей-то за что? – дрожа губами, прошептал он. Белецкий-младший с минуту постоял, покачиваясь, потом на непослушных, налитых свинцом ногах медленно побрел к дверям. Ни одно из зеркал не уцелело. Поэтому двадцатитрехлетний парень не мог видеть свою, ставшую совершенно седой голову...

Глава 2

Статья называлась «Теплое поздравление от братвы» и занимала целый разворот популярной в Н-ске газеты «Городские хроники»[12].

«Один из лидеров преступного мира, Иван Горелкин, больше известный как Горелый, получил в день свадьбы щедрый подарок! В морге из него вынули свыше двадцати пуль!

Поздравители «уважили» и невесту, некую Ирину Васильеву, не забыли многочисленных гостей. Всех одарили, не скупясь, с размахом! Мало не показалось!» – ерничал автор статьи, штатный корреспондент «Городских хроник» по фамилии Лобкович.

Белецкий-старший скрипнул зубами. «Тварь ползучая! – с ненавистью подумал Виктор. – Нашел чем шутить, поганец! Пять детей погибло, двенадцать женщин, включая Иринку, а он в дешевом остроумии изощряется! Сволочь бессовестная!»

– «Ни для кого не секрет, кто именно столь сердечно поздравил новобрачных, – подавив вспышку ярости, продолжил вслух читать Белый. – У Горелого, как и у его непосредственного руководителя, подельника Виктора Б., издавна сложились на редкость «дружеские» отношения с не менее известными в городе «братками» – Вадимом А., Станиславом К. и прочими весьма колоритными личностями, проживающими в Западном районе...»

Матюгнувшись, Виктор швырнул газету на ковер.

– Ну, каково?! – обратился он к трем новым бригадирам – Александру Малышеву (по прозвищу Бутуз), Николаю Калмыкову (Калмыку) и Сергею Бакалейщикову (Перцу). Старые, проверенные в делах товарищи, они автоматически заняли вакантные места убитых Горелкина, Крымского и Матвеева. Встреча проходила в загородном доме Белого, находившемся в тридцати пяти километрах от Н-ска.

Особняк Белецкого как две капли воды напоминал горелкинский, за исключением цвета. Красному кирпичу Виктор (возможно, в соответствии со своей фамилией) предпочел белый. По причине холодной погоды, нежданно-негаданно установившейся в начале мая 1999 года, окна в комнате были плотно закрыты. В отделанном черным камнем камине пылал яркий огонь.

– Действительно «ни для кого не секрет!» – стиснув зубы, процедил пахан. – Прав газетный пидор! Артема да Кривого работа! – (Белецкий имел в виду лидеров Западной группировки – Вадима Артемова и Станислава Кривицкого.) – Короче, ваши предложения?

– Нужно нанести ответный удар! – угрюмо пробурчал Николай Калмыков, плотный ширококостный мужчина с кривым носом и маленькими, утопающими в мясистых складках обрюзгшего лица тусклыми глазками.

– Мочить козлов однозначно! – поддержал Калмыка сухопарый, щеголеватый, внешне напоминающий сатирика Михаила Задорнова Перец.

– А твое мнение? – спросил Белый Бутуза.

– Согласен! – лаконично ответил сорокалетний Александр Малышев с округлым, в ямочках лицом и сдобной фигурой, похожий на добродушного колобка, но с жестоким, волчьим взглядом.

– Чушь собачья! – тихо молвил Белецкий-младший, доселе безмолвно сидевший в дальнем углу. После пережитого потрясения выглядел он более чем скверно – абсолютно седой, осунувшийся, глаза, как у столетнего старика... – Чушь! – убежденно повторил Андрей. – Не похоже на Артема! Чересчур бесчеловечная расправа! Натуральная бойня! Артемов, понятно, фрукт еще тот, но не до такой же степени! Те выродки в упор добивали плачущих детишек, баб... Да не просто, а с шутками-прибаутками. Один, помню, все приговаривал, хихикая: «Не бойтесь, пташки, дяденька не сделает вам бо-бо...» Затем стрелял... А я лежал под столом, придавленный трупом Матвеева, и задыхался от бессильной ярости...

...Между прочим, мне доводилось общаться со многими пацанами из Западной группировки, – проглотив комок в горле, добавил он. – Так вот – ни одного знакомого голоса я не слышал! Ни одного! Уверен, там орудовал кто-то другой!

Поднявшись с кресла, Белый подошел к младшему брату и положил ему ладонь на плечо.

– Ты, Андрюша, слишком переволновался, – мягко сказал Виктор. – Пережил тяжелейший нервный стресс. Не мудрено, что ты никого не узнал. Тут можно вообще с ума сойти! Что же касается бесчеловечности... Гм! Раньше Артем действительно не вытворял ничего подобного, однако люди имеют свойство меняться со временем. Часто в худшую сторону. Вот Вадька-падла и превратился в вурдалака. Или просто умело скрывал до поры свою подлинную сущность!

– Не верю! – упрямо возразил Андрей.

– Да пойми же, дурень! – начал постепенно раздражаться Белый. – Кроме Артема, больше некому! Во-первых, иных врагов у нас нет, мелкое шакалье типа банды Трофима не в счет. Не потянут! Силенок не хватит! Во-вторых, никому, кроме «западных», эта резня не выгодна!

– Не забывай о ментах! – напомнил Белецкий-младший. – Они любят братву лбами сталкивать!

– Ты, Андрюша, прямо-таки ребенок! – расхохотался Виктор. – Легавые-то с наших рук кормятся. По крайней мере, многие из них. Думаешь, я не проверил версию о причастности мусоров к случившемуся? Думаешь, я даром время терял? (С момента зверского расстрела свадьбы Горелого прошло более трех суток.) Не-е-ет, братишка! Первым делом я навел справки в мусарне. Связался с майором Юркой Ягодовым, дал в виде аванса пять штук зеленых и пообещал заплатить в десять раз больше, если он найдет убийц или заказчиков убийства среди своих коллег. Юрка аж затрясся от жадности! Поклялся все разузнать, из-под земли добыть нужную информацию. Но... вчера приплелся, поджав хвост, и уныло доложил – никаких концов! В ментуре стопроцентно уверены – погром на даче покойного Ивана дело рук Артема. Правда, улик у них по обыкновению нема. Одни домыслы... Впрочем, улики нам по барабану. Мы ж не суд! А майор-то чуть не плакал, жалеючи об ускользнувших из загребущих лап пятидесяти штуках! Я постарался утешить ментеныша: ищи, мол, Юра, ищи! Выкопаешь чего интересное, позвони на сотовый. Не поскуплюсь! С тем и расстались.

– Твой майор продажен, как Жириновский, – хмуро заметил Андрей. – Его могли запросто перекупить, предложив дополнительную сотку баксов!

– Ты полагаешь, я ограничился Ягодовым? – окончательно обозлился Белый. – Я, к твоему сведению, не простофиля и, естественно, навел справки у других прикормленных ментов. Конфиденциально пообщался с подполковником Свечниковым, с капитаном Зубовым... Результат аналогичный! Ну?! Что скажешь теперь? – Андрей промолчал.

– Приехал Слепень! – распахнув дверь, сообщил молодой боевик Гера Сокольский с короткоствольным автоматом наперевес. (После трагедии на даче Горелого верхушка Восточной группировки больше не пренебрегала мерами предосторожности. Особняк Белого заполнили вооруженные охранники.)

– Отлично! – обрадовался Белецкий. – Присутствие Слепня очень кстати. А вот и он, собственной персоной. Посторонись, Гера!

Олег Слепцов, иссиня-бледный, постаревший лет на десять, поддерживаемый под локоть шофером-телохранителем, хромая, вошел в комнату и осторожно опустился в кресло (простреленное в трех местах тело отзывалось на любое резкое движение тупой, ноющей болью). В душе же бандита произошел коренной перелом. Он постоянно (в том числе и в данный момент) вспоминал, как той страшной ночью, раненный, полуживой, выбирался из леса...

...Очнувшись, Олег не сразу сообразил, где находится. Поначалу ему показалось, будто в могиле.

«Бросили живым в яму, садюги проклятые. Сейчас закапывать начнут!» – с ужасом подумал бандит. (Изуверские действия «масок» в доме Горелкина не исключали такой возможности.) Слепень в отчаянии зарыдал, но вскоре понял – поблизости нет ни одной живой души. Высоко над верхушками деревьев мерцали светлячки звезд. Было тихо. Убийцы давно уехали. Утерев глаза, Олег взглянул на часы – начало второго! Долго же он пролежал без сознания... Лес по-прежнему молчал. Температура воздуха опустилась ниже нулевой отметки. Примораживало.

– Я жив! – прошептал Слепцов. – Пока жив! Нужно еще выйти отсюда, добраться до города!

Бандит на четвереньках выполз из оврага. Затем с грехом пополам поднялся на ноги. Благодаря холоду да плотно прилипшей к ранам одежде кровотечение, по счастью, прекратилось. Олег сделал шаг, другой... Тяжко! Шатает, словно пьяного! Со стоном нагнувшись, он поднял валяющуюся поблизости суковатую палку. Опираясь на импровизированную клюку, идти стало немного легче. Голова постепенно прояснилась. «До шоссе менее километра, – прикинул в уме Слепень. – Для здорового человека – ерунда. Но я... я должен отмобилизовать всю волю, все оставшиеся крохи сил... Интересно, Конону удалось спастись?!. Вряд ли! Чертовы «маски» всей кодлой погнались за Колей и наверняка завалили[13]. А он мне жизнь спас! Отвлек на себя погоню!..» Всхлипывая от острой жалости к товарищу и убитым на свадьбе людям, Олег медленно побрел по лесу. Направление он выбрал правильное, и спустя целую вечность (на самом деле в половине третьего) добрался до шоссе. Машин было мало. В основном грузовые фургоны. Вместо того чтобы остановиться возле окровавленного, слабо машущего клюкой человека, они, напротив, увеличивали скорость. Водители не без основания опасались дорожных разбойников, о редкостном коварстве и беспредельной жестокости которых периодически сообщали средства массовой информации. Прошло не менее сорока минут. Слепцова покинули остатки сил. Через минуту, максимум две он рухнет на землю и больше никогда не встанет. А утром или днем гаишники обнаружат его закоченевший труп...

«Господи! Смилуйся! Я исправлюсь! Постараюсь загладить прежние грехи! – мысленно возопил Олег. – Помоги, Господи!!!» – Спустя пятнадцать секунд у обочины затормозила потрепанная «Волга» с пожилым бородатым мужчиной за рулем.

– Залезай! – распахнув боковую дверцу без лишних предисловий, предложил бородач. – Тебе в больницу?

– Да! – выдавил потрясенный бандит. – Кто вы? – забравшись на переднее сиденье, спросил Олег, едва ворочая языком.

– Православный священник, – последовал краткий ответ.

Слепцова охватил мистический трепет. Бог услышал его молитву! С той ночи он в корне изменился, и если раньше боялся смерти, то отныне лишь того, что не сумеет выполнить данную Всевышнему клятву...

– Продолжаем совещание, – вывел Слепцова из состояния задумчивости громкий голос Белого. – На чем, бишь, я остановился?

– Ты говорил о проведенной среди ментов проверке, – почтительно напомнил Калмык.

– Ах да, правильно. – Прикурив сигарету, Виктор выпустил облачко дыма. – Вопрос предельно ясен. Беспредел учинили «западные». Все факты говорят за то. Так пусть, суки, кровью умоются! Смерть за смерть!

– Погоди! – тихо, но твердо вмешался Олег. – Не торопись со скоропалительными решениями. Лично я считаю – «западные» тут ни при чем. Мне удалось довольно хорошо разглядеть нападавших. Командовал ими какой-то карапет, явно не шестерка. А теперь скажи – ты помнишь хоть одного из доверенных людей Артема ростом ниже метр восемьдесят сантиметров?! (Костяк Западной группировки составляла часть бывшей сборной Н-ска по баскетболу.)

– Нет, – пораскинув мозгами, сознался Белый. – Но это ни черта не доказывает! Артем вполне мог нанять посторонних... допустим, мокрушников – гастролеров из провинции.

– Чепуха! – отрезал Слепцов. – Заезжих! Колька Кононов опознал одного убийцу, предварительно ранив гада в грудь и содрав с лица маску, даже имя назвал – «Жорка». Причем узнал о-о-чень хорошо! Чуть не упал от неожиданности!

– А дальше?! – нетерпеливо спросил Белый.

– Дальше по нам открыли огонь подоспевшие «маски», и мы разбежались в разные стороны. – Олег надрывно закашлялся. – Безграничное изумлениеВарвара свидетельствует о непричастности «западных» к бойне, – переведя дыхание, напористо продолжил он. – Ведь Николай ни капли не верил в прочность заключенного с Артемом мира. Перед самым нападением он говорил мне, что ожидает от Артема с Кривым какого-нибудь подвоха. Кстати, именно поэтому Кононов, пренебрегая правилами, контрабандой пронес на свадьбу «стечкин».

– «Жоркой» мог оказаться его школьный сосед по парте или армейский кореш! – рассудительно произнес Бутуз. – Вот Варвар и поразился подлючести старого другана!

– Резонно! – согласился Слепцов. – Но позвольте узнать, ребята, вы знаете хоть одного такого в Западной группировке?

Бандиты задумались. Лица их выражали мучительное напряжение.

– Нет, – наконец покачал головой Белый. – И тем не менее это ничего не доказывает. Группировка велика. Около двухсот человек. Знать всех просто невозможно!

– Спорить с тобой бессмысленно! – печально вздохнул Олег. – Будто горох о стену! Не торопись хотя бы развязывать войну! Слово даю – я докопаюсь до истины!

– Ну хорошо, Слепень! Уговорил! Обождем недельку! – хитровато улыбнулся Виктор Белецкий. – Иди, дружище! Выкапывай правду-матку, а Андрюша тебе поможет! Он разделяет твою точку зрения!

Слепцов пристально, изучающе посмотрел на пахана, однако ничего не сказал.

– Одолжи свой сотовый, – попросил Андрей. – Мой кровью залит, испортился!

– Пожалуйста! – Белый протянул младшему брату мобильную трубку... – Миротворцы хреновы! – дождавшись, пока Олег с Андреем покинут комнату, пренебрежительно фыркнул Виктор. – Со страху оба с катушек съехали[14]. Ну да ладно! Пусть наши юродивые поищут мифических врагов. Мы же, братва, займемся врагами реальными. План у меня следующий...

Глава 3

Тридцативосьмилетний майор милиции Юрий Олегович Ягодов по праву считался одним из лучших сыскарей города Н-ска. Юрий Олегович обладал острым профессиональным чутьем, поразительной интуицией, дедуктивным складом мышления и вне всякого сомнения раскрыл бы уйму нашумевших в городе и далеко за его пределами преступлений, если бы не одно «но». Дело в том, что майор страстно любил деньги, особенно зеленого цвета. Подобно скандально известному лидеру партии ЛДПР, Юрий Олегович продавался направо-налево, оптом и в розницу, по согласованию с начальством и без оного (в зависимости от ситуации). Сам Ягодов предпочитал продаваться без согласования, поскольку с начальством нужно делиться, а слово «делиться» майор органически не переваривал. Работал он так: ежели подозреваемый являлся человеком обеспеченным (именно таковые, как правило, и были замешаны в наиболее громких преступлениях), майор тщательно (по возможности, втайне от коллег) собирал неопровержимые улики. По завершении данного процесса Юрий Олегович проводил с подозреваемым приватную[15] беседу, в итоге которой разоблаченный, припертый к стене злодей безропотно раскошеливался.

Тогда улики бесследно исчезали, преступник официально признавался кристально честным, добропорядочным, законопослушным гражданином, а постперестроечный Шерлок Холмс с удовлетворением подсчитывал выручку.

С «голодранцами» же майор не церемонился, косяками отправлял за решетку, чем, кстати, обеспечивал себе высокие показатели раскрываемости. Причем в строках отчетности раскрытые Ягодовым и дошедшие до суда преступления выглядели вполне солидно: вооруженное ограбление (два сопливых юнца, угрожая перочинным ножиком, отняли у продавца коммерческой палатки ящик «Жигулевского» пива); убийство (бомж Красильников по пьяной лавочке пришиб кирпичом бомжа Афонина), заказное убийство(злая старушонка Зинаида Борисовна Митрофанова «заказала» хроническому алкоголику Васе Крылатскому свою соседку по коммуналке Тряпичкину Валентину Михайловну. Гонорар – бутылка дешевой водки) и т. д. и т. п. В общем, жил майор не тужил. И карманы набивал, и в «передовиках производства» числился. Процветал! Наслаждался жизнью! Но... после памятной беседы с Белым он вернулся на службу сам не свой. Пятьдесят тысяч долларов из рук уплыли! Ужас! Кошмар! Трагедия!

Юрий Олегович впал в глубокую депрессию и по завершении рабочего дня незамедлительно отправился вместе со старым приятелем капитаном Валерием Персиковым в ближайший кабак. Майор – «заливать тоску зеленую», капитан – за компанию. Кабак назывался «У Армэна» – по имени хозяина заведения Армэна Григоряна – и славился высоким качеством горячительных напитков. Господин Григорян самолично опробовал всю поступающую к нему продукцию, и горе поставщику, осмелившемуся подсунуть Армэну сивуху! Поганец не только навсегда лишался права поставлять сюда спиртное, но запросто мог получить по «физиономии лица». Силушкой бог Армэна не обидел. Качество напитков Григорян определял по двум критериям: во-первых, по тому, как «идет», а во-вторых, по тому, как он себя наутро чувствует...

Народу внутри вопреки обыкновению было немного. Компания хмельных парней лет двадцати с небольшим, пара бойких размалеванных девиц, судя по всему, с нетерпением ожидавших, когда к ним начнут «приставать», угрюмый пьяница-одиночка (но не подзаборный, а с толстой золотой цепью на шее) да сам Армэн, при помощи граненого стакана самоотверженно дегустирующий недавно поступившую партию бренди... Устроившись за двухместным столиком в углу, коллеги заказали литр водки, закуску и начали активно расслабляться.

– Жизнь собачья! – опорожнив третью рюмку, пожаловался приятелю Юрий Олегович, по-прежнему безутешно скорбящий об «уплывших» пятидесяти штуках.

– Точно, собачья! – охотно поддакнул Персиков. – С утра до ночи в грязи возишься, а вместо благодарности выволочки от начальства получаешь!

– Выпьем, – предложил майор.

– Выпьем, – согласился капитан. – В грязи, значит, возимся, – проглотив водку, закусив и закурив сигарету, продолжал развивать тему он. – В падали копаемся! Трупы сгнившие, подснежники[16], трупы расчлененные... не говоря уже о свеженастрелянных. На даче Горелкина недавно целый штабель таких насобирали! Кстати, сегодня под вечер поблизости от тех мест нового жмурика подобрали. На сей раз обгорелого. Судмедэксперт Пашка Бахтияров говорит, будто смерть наступила приблизительно в то же время, когда бандюги на свадьбе друг дружку мочили.

– Да ну?! – навострил уши Ягодов. – И чей труп-то?

– А черт его знает, – равнодушно пожал плечами Персиков. – Скорее всего висяк[17]. На бытовуху, к сожалению, не похоже[18]. Две пули мужик получил: одну в грудь (по Пашкиным словам, ранение было не смертельное), вторая полчерепа снесла. Да хрен с ним! Наливай по новой!

Рука Юрия Олеговича взяла пузатый графин, губы изобразили приветливую улыбку, а мозг заработал в лихорадочном темпе. «Итак, неизвестный сперва ранен, затем добит и изуродован огнем до неузнаваемости. Восемьдесят процентов из ста он имеет прямое отношение к бойне в доме Горелкина... Время и место практически совпадают... Выводам Бахтиярова можно доверять. Павел – ас в своем деле. Специалист наивысшей квалификации! Скорее всего убитый – один из тех, кто расстреливал свадьбу... Та-а-ак! Попробуем восстановить цепочку событий... Предположим, неизвестного подстрелили в процессе проведения операции. Раненого забрали, повезли, очевидно, в больницу, но по дороге решили добить, да не просто добить, а сделать непригодным для идентификации личности. Вопрос – почему? Ответ – кто-то из чудом уцелевших гостей Горелого опознал его, а это грозило убийцам крупными неприятностями. Но тогда они точно не имеют отношения к Западной группировке. Тем-то маскироваться бесполезно! Главное и, пожалуй, единственное подозрение по-любому падает на них! Все городские газеты затрубили об «организованном Артемом побоище»! И он не мог не знать, что произойдет именно так! Слишком серьезные противоречия накопились между Восточной и Западной группировками! Выходит, сохранять инкогнито нужно лишь тем, кто хочет стравить «восточных» с «западными», а самим остаться в тени. Весьма похоже на почерк спецслужб или людей, тесно связанных с властными структурами!» – Перед мысленным взором Юрия Олеговича возникла груда обещанных Белым долларов. Майора затрясла «золотая лихорадка». Водка пролилась на стол.

– Ты чего? – удивился Персиков.

– Переутомился, – сдавленным голосом ответил Ягодов. – Банкуй[19], Валера. Я сегодня не в форме!

Не чувствуя вкуса, майор влил в глотку свою порцию, потянулся за закуской, и тут Юрия Олеговича охватили сомнения. «Не сходятся концы! Согласно оперативным данным, в живых остались только два участника свадьбы – Белецкий-младший да Слепцов. Однако ни тот ни другой никого не опознали. Иначе бы Белый не сулил огромную сумму за проведение частного расследования на предмет причастности к резне представителей правоохранительных органов. Тогда кто?! Батюшки! Ну конечно же Николай Кононов по прозвищу Конон-Варвар! Исчезнувший в неизвестном направлении и до сих пор не найденный ни живым ни мертвым. Вероятнее всего, Варвар погиб, но убийцам не удалось разыскать его тело, а потому они без колебаний уничтожили единственный ведущий к ним потенциальный след! Да-а-а! Видать, высоки ставки в этой игре! Настолько высоки, что при положительном результате с моей стороны можно стребовать с Белецкого сумму куда большую, чем пятьдесят тысяч долларов!»

Майора затрясло по новой, ладони сладко зачесались, рубашка взмокла от пота. «Шестьдесят тысяч! Семьдесят! Восемьдесят! Нет, сто! Да – сто! Ни центом меньше! – алчно соображал Юрий Олегович. – Или сто пятьдесят? Ладно, посмотрим по обстоятельствам, а пока нужно браться за дело. Время – деньги. В прямом смысле слова!»

– Извини, Валера, плохо мне! Пойду домой! Прилягу! А компанию тебе составят вон те девочки, – поднимаясь со стула, сказал он.

Капитан, давно с вожделением поглядывавший на бесхозных красоток, не возражал...

* * *

Выйдя на улицу, майор на минуту замер в раздумье. Мысли Ягодова кружились вокруг найденного в лесу обгорелого неопознанного трупа. Неопознанного! Гм! Надо бы осмотреть покойника лично, вместе с квалифицированным врачом. Авось удастся ухватить какую-нибудь ниточку. Пусть самую тонюсенькую! Сто пятьдесят тысяч долларов! Шутка ли! Врач... Где же его взять? На ночь глядя? Е-мое! Профессор Никифоренко Иван Владимирович! Выдающееся медицинское светило, муж сестры покойного отца. Добрый старичок, мягкосердечный! Не откажет в экстренной помощи осиротевшему племяннику, особенно если умело попросить! Юрий Олегович быстрым шагом двинулся к ближайшему телефонному автомату...

* * * Приняв за чистую монету запутанную, насквозь лживую историю о «деле государственной важности», от которого зависит судьба Отчизны, доктор медицинских наук шестидесятипятилетний профессор Никифоренко дал согласие немедленно отправиться с племянником Юрой в морг. Майор заехал за профессором на своей новенькой, любовно ухоженной «девятке». Иван Владимирович – толстый лысый старик в больших роговых очках, – тяжело пыхтя, устроился на заднем сиденье.

– Главное, установить личность покойного! Остальное – мои заботы! И запомните, дядя, – никому ни полслова. Расследование строго засекречено! – на протяжении всего пути без устали внушал профессору Ягодов. Из-за аварии на дороге они долго проторчали в пробке и прибыли на место далеко за полночь, что, впрочем, вполне устраивало майора. Внутри оставался один сторож, некто Егоров, ни на минуту не просыхающий, опухший от водки мужчина неопределенного возраста. Поэтому свидетелей, считай, нет! Ополоумевшего от беспробудного пьянства Егорова не стоит принимать в расчет. Давно мозги и память пропил. Хоть убей, не вспомнит, кого впускал накануне (так рассуждал майор, предъявляя сторожу служебное удостоверение и представляясь по форме). Не бутылку же ставить синюшнику за оказанную услугу! Перебьется! (Жадность в скором времени сыграла с Юрием Олеговичем злую шутку, но не будем забегать вперед...)

Искомый труп лежал в набитой под завязку мертвецами морозильной камере на отдельной каталке и выглядел столь страшно, что даже видавший виды майор с трудом сдержал позывы к рвоте. Повинуясь знаку дядюшки, он, стараясь не смотреть на черный, расколотый, оскаленный череп, выкатил каталку в примыкающее к «холодильнику» просторное, ярко освещенное помещение.

Натянув резиновые перчатки и вооружившись захваченными из дома хирургическими инструментами, профессор деловито, без тени брезгливости занялся обугленными останками. Юрий Олегович отвернулся, бездумно уставившись в белую кафельную стену. Прошло не менее часа.

– Два ранения, одно в грудь навылет. Слегка задето легкое, но ничего страшного. При условии своевременно оказанной медицинской помощи он бы выжил, – выдал наконец первое заключение доктор медицинских наук. – Другое в голову. Тут комментарии излишни, – поджав губы, продолжал Иван Владимирович. – Ожоги носят явно посмертный характер. То есть его сперва убили и уже мертвого сожгли. Могу добавить – заключительный выстрел произведен в упор, из крупнокалиберного пистолета мощной убойной силы. Возможно, из «макарова».

– Кем он мог быть? – нетерпеливо спросил Ягодов.

– Мужчина от двадцати до тридцати лет. Судя по остаткам мышечных тканей, в хорошей физической форме. Не сейчас, разумеется, а при жизни, – неторопливо ответил профессор. – Подсоби-ка перевернуть его на живот!

Не скрывая отвращения, Юрий Олегович подчинился.

– Боже мой! – вдруг шепнул профессор, указывая пинцетом на нетронутый пламенем участок кожи в районе позвоночника. – Смотри, Юра, смотри!

Майор увидел нечто вроде куска змеиного хвоста, вытатуированного зеленой тушью.

– Зеленый дракон обвивал все его тело. Хвост начинался у поясницы, голова покоилась на животе! – пробормотал старик. – Он родился и вырос на Дальнем Востоке. С юности увлекался различными азиатскими мистическими учениями. Уверял, будто дракон приносит ему удачу, оберегает от бед. Не уберег!

– Дядя! Вы знаете этого человека! – не в силах сдержать радость, вскричал Юрий Олегович. – Так кто же он?! Кто?!

– Георгий Синельников, – помедлив, ответил профессор. – Приехал в наш город по окончании службы в армии. Работал в городском управлении в ФСБ. Капитан. Я оперировал Георгия два года назад. Заурядный аппендицит, но татуировка... Она, согласись, уникальна! Потому и запомнил парня. Кстати, Синельников живет... жил, – поправился старик, – неподалеку от меня на улице Парковая, около стадиона «Зенит»[20]. Да-а! Не уберег дракон мальчика, а совсем напротив...

Иван Владимирович сокрушенно покачал лысой, блестящей от пота головой. Юрий Олегович затрепетал в экстазе. «Свершилось! Найден след, да еще какой! Сто пятьдесят тысяч долларов! Ни центом меньше!»

– Поехали, дядя! – дернул он за рукав профессора, продолжавшего бормотать что-то о «зеленом драконе»-предателе. – Время поджимает...

Глава 4

Через пятнадцать минут после отъезда дядюшки с племянником в комнатушке сторожа Егорова раздался телефонный звонок.

– К тебе сейчас прибудут два человека! – донесся из трубки заметно взволнованный голос заведующего моргом Александра Лазаревича Афанасьева. – Заберут обгорелый труп. Бумаги на выдачу тела я оформлю самостоятельно. Лишних вопросов не задавай. Отдашь жмурика и сразу о нем забудешь. Все понял?

– Угу! – безразлично буркнул Егоров, вешая трубку на рычаг и наполняя замызганный стакан неразбавленным медицинским спиртом...

* * *

Те двое, о которых упомянул Афанасьев, были известные читателю Артур и Петька, а появление их в морге в столь поздний час объяснялось странной тревогой, внезапно охватившей шефа. Не руководящего расстрелом свадьбы коротышку (лечившего продырявленную Кононовым ляжку в дорогой частной клинике), а другого, рангом повыше. Звали шефа Семен Иванович. Обладал ли Семен Иванович телепатическими способностями или просто подсознательно просчитывал возможные действия противника на несколько ходов вперед – доподлинно неизвестно. Но так или иначе, он ощутил некий внутренний дискомфорт как раз в тот самый момент, когда профессор Никифоренко обнаружил на спине обугленного Синельникова кусок «зеленого дракона», и вскоре понял причину – Жоркин труп! Не сообразили олухи спрятать падаль понадежнее, и вот она в морге, а проникнуть туда при желании не составляет особого труда! Правда, Синельникова теперь не узнать. Обжарили мудака – ха-ха – на славу! И тем не менее подстраховаться не мешает! План сложился в считанные секунды: изъять останки Синельникова, избавиться от них окончательно и бесповоротно (допустим, растворить в кислоте), а взамен подсунуть другой, внешне похожий труп. Поймать бомжару подходящей комплекции, грохнуть, подпалить, остудить холодной водичкой да определить в морг соседнего района. Естественно, «накладную» оформить чин-чинарем. Тогда точно не подкопаешься! Формальности Семен Иванович уладил быстро. Затем вызвал Артура с Петькой, устно проинструктировал и напоследок посоветовал:

– Вручите сторожу пару бутылок водки «за беспокойство». Я его знаю, пьянчуга закоренелый! И ненавязчиво спросите – не наведывался ли кто-нибудь к нашему «другу». Если да, кто именно!

Головорезы добросовестно выполнили наказ начальника. Результаты не замедлили сказаться.

– Душевные вы ребята! – умилился Егоров, успевший истощить запасы «горячительного» и с ужасом предвкушавший «прелести» отходняка. – Уважили больного человека, не то что некоторые!

– Какие некоторые?! – с невинной улыбкой, плохо вязавшейся с чугунной мордой убийцы, осведомился Артур.

– Да мент тут недавно приходил, – лаская взглядом бутылки, ответил сторож. – Вашегоосматривал. – Егоров хлопнул ладонью по черному пластиковому мешку, в который упаковали Синельникова.

– Имя запомнили?! – напрягся Артур.

Вопреки убеждению Юрия Олеговича, память с мозгами сторож еще не пропил. Более того, Егоров являлся субъектом от природы неглупым и крайне злопамятным. Он прекрасно понял – личность предыдущего визитера мордовороты с пустыми глазами акул желают установить вовсе не для того, чтобы выпить с ним на брудершафт. «Пузырь не поставил! Ксивой[21] в морду тыкал, сволочь! Пускай огребает неприятностей, жадюга поганая!» – мстительно подумал сторож и сдал «жадюгу» с потрохами.

– Майор милиции Ягодов Юрий... э-э-э... Олегович, – с готовностью сообщил он.

– Ты уверен? – прищурился Петька.

– Да! Я собственными глазами видел удостоверение.

– Молодец! – похвалил пьяницу Артур. – Держи полтинник на опохмелку!..

Узнав о визите в морг Ягодова, Семен Иванович нахмурился. Зачем майор туда сунулся? С какой стати заинтересовался неопознанным обгорелым трупом, почти стопроцентным (с милицейской точки зрения) висяком? Нанят заинтересованными лицами? Просто выслуживается, в подполковники рвется? Дело-то не его! (Семен Иванович знал – расследование с заранее обусловленным нулевым результатом поручено вести молоденькому пустоголовому лейтенанту Пичужкину.) Как же поступить с не в меру любознательным ментом?! Сразу ликвиднуть от греха подальше... или малость обождать, выяснить сперва истинную подоплеку? В конечном счете он решил все-таки повременить с ликвидацией, взять майора под неусыпный контроль, отследить его дальнейшие шаги и, связавшись с подчиненными, приказал сию же секунду начать прослушивание домашнего, рабочего и сотового телефонов Ягодова.

Наружку[22] к майору Семен Иванович приставлять не стал. Опытный мент легко вычислит «хвост»[23].

В трудах и заботах ночь пролетела незаметно. Семен Иванович прилег вздремнуть только под утро...

* * *

Юрий Олегович тоже бодрствовал, вплоть до рассвета скрупулезно анализируя собранную информацию. Итак, безымянный прежде мертвец обрел имя, фамилию и даже офицерское звание. Капитан ФСБ Георгий Синельников! По крайней мере, он былкапитаном ФСБ два года назад, когда оперировался у дяди. Оставался ли им Синельников вплоть до момента гибели? Или, попав под очередное сокращение штатов, устроился на работу в бандитскую структуру, положим, в Западную группировку?!

Если да – то плохо! Ох, плохо! Не видать обещанного Белецким гонорара как своих ушей. Если же покойный «любитель» зеленых драконов являлся действующимсотрудником ФСБ, расклад становится предельно ясен и от уплаты ста пятидесяти тысяч баксов Белому не отвертеться! Скорее всего он, конечно, являлся «действующим»! «Западным» не было резона добивать своего раненого товарища и поспешно сжигать труп.

Хотя... чем черт не шутит?! Вдруг Синельников чем-нибудь проштрафился: к примеру, проявил чрезмерную гуманность в процессе бойни на даче, и с ним жестоко расправились в назидание остальным? В общем-то маловероятно, один шанс из тысячи, однако проверить придется. Дабы иметь абсолютную гарантию! Товар должен быть высшего качества, без изъяна! Сто пятьдесят тысяч долларов! Нет... двести тысяч! Двести – и ни центом меньше!.. В половине шестого утра, определившись наконец с планом сегодняшних мероприятий и с окончательной ценой, майор расслабился, устало прикрыл глаза и незаметно для себя крепко уснул прямо в кресле. Приснился Ягодову «зеленый дракон», но не выколотый на коже, а во плоти: здоровенный, размером с пятиэтажный дом, хвостатый, покрытый слизью и с зажатой в пасти гигантской долларовой бумажкой.

– Приветик, Юра! – не разжимая зубов, процедило чудище. – Хочешь бакс?!

Майор утвердительно кивнул.

– Так иди да возьми! – Дракон приглашающе махнул чешуйчатой лапой.

Юрий Олегович топтался в нерешительности. В нем боролись мистический страх и вожделение к американской бумажке.

– Трусишь, смертный?! – подначил дракон. – Штаны небось обгадил? Что ж, дело хозяйское, сугубо личное. Гы-гы! А денежку я сейчас съем!

– Не на-а-а-до! – отчаянно взвыл Ягодов. – Отдай ее мне!

Позабыв о страхе, он подбежал к страшилищу, судорожно вцепился обеими руками в доллар... и тут зеленая тварь проявила гнусное вероломство: разинув вонючую вострозубую пасть, одним махом заглотила майора. Юрий Олегович с визгом полетел вниз по скользкой трубе пищевода и... проснулся.

– У-у-уф! – выдохнул Ягодов, утирая ладонью залитое холодным потом лицо. – Пригрезится же эдакая мерзость! – Он глянул на часы и подпрыгнул как ошпаренный. – Без пяти минут одиннадцать! Едрена-корень! – Восьмое мая – праздничный день, в Н-ской милиции усиленный вариант несения службы, а он на работу опоздал. Надо выкручиваться! Спешно ухватившись за телефон, майор набрал личный номер начальника отделения полковника Сухорукова.

– Игнат Владиленович! – заслышав басовитое полковничье «Алло», жалобно шмыгая носом, заскулил он. – Заболел я! Простите за опоздание! Грипп, наверное, подхватил! Температура под сорок!

На счастье Ягодова, полковник пребывал сегодня в добром расположении духа (тяпнул пару стаканов за завтраком).

– Ладно. Оставайся дома! Лечись! – милостиво разрешил он. – Рекомендую водку с перцем. – И, положив трубку на рычаг, подумал с усмешкой: «Знаю я, дружок, чем ты в действительности страдаешь! Грипп – ха-ха! Скажи лучше похмельный синдром! Пережрал накануне. Ну да шут с тобой! Оттягивайся пивом!»

Между тем майор, окрыленный столь удачным началом дня, принялся дозваниваться в ФСБ. Линия долго была занята (и у них усиленный вариант), но через полчаса телефон все же откликнулся казенным голосом:

– Вас слушают!

– Позовите, пожалуйста, Георгия Синельникова, – задушевно попросил Юрий Олегович.

– Кто спрашивает? – холодно поинтересовался голос.

– Его армейский друг Геннадий Ермолаев, – назвал первые пришедшие на ум имя-фамилию Ягодов.

– Майор Синельников в длительной служебной командировке, – после продолжительной паузы с важностью сообщил голос.

– Ах, извините, извините! – Юрий Олегович повесил трубку. – Вона, значит, как! В длительной командировке! – криво ухмыляясь, прошипел Ягодов. – И уже не капитан, а майор. Одного со мной звания, хотя на десять годов моложе! (По словам профессора Никифоренко, Синельникову должно было исполниться примерно двадцать восемь лет). Быстренько выслужился, засранец! Но погон с большой звездой тебе, голуба, отныне не носить! Отпрыгался, козлик!

Умывшись, побрившись и выпив чашку кофе со сливками, Юрий Олегович набрал номер мобильного телефона Виктора Белецкого...

* * *

Из дома Белого Андрей со Слепнем выехали на принадлежащей Белецкому-младшему «БМВ». Слепцовского шофера-телохранителя оставили вместе с машиной в усадьбе пахана. У единомышленников возникло желание побеседовать с глазу на глаз, без свидетелей. За рулем сидел Андрей. Бледный, изможденный Олег полулежал на заднем сиденье.

«БМВ» со скоростью шестьдесят километров в час двигалась по направлению к Н-ску.

– Ты веришь обещанию Виктора повременить с началом карательных действий против «западных» до выяснения нами подлинных обстоятельств трагедии? – не отрываясь от дороги, спросил Андрей.

– Хочешь горькую правду или сладкую ложь? – кисло поморщился Слепцов.

– Естественно, правду!

– Тогда не хватайся сразу за пистолет!

– Боже упаси! Как ты мог подумать! – возмутился Белецкий-младший. – Говори! Не стесняйся!

– Я уважаю Виктора, другом считаю, но в данном конкретном случае ему можно верить не более чем президенту Ельцину, – хмуро проворчал Олег.

– То есть ни единому слову? – уточнил Андрей.

– Правильно! Ни единому! – подтвердил Слепень. – От нас с тобой, Андрюша, изящно избавились, дабы не путались под ногами, поскольку и тебя, и меня считают свихнувшимися в результате пережитых той ночью потрясений. С психами, как известно, не спорят. Вот Витя и «доверил» нам с понтом дела «вести расследование», а сам тем временем будет методично проводить в жизнь свою линию...

– Гад паршивый! Лицемер поганый! – эмоционально охарактеризовал старшего брата Андрей.

– Не кипятись, – жестко осадил парня Олег. – Белый вовсе не паршивый и не поганый. Он просто упертый! Виктор твердо убежден в виновности Артема с Кривым, а если Витя вбил себе что-либо в голову – переубедить его практически невозможно! Единственный способ – притащить за шкирку настоящих убийц. Знать бы только, где их найти!

– Твой прогноз на ближайшее будущее! – На осунувшемся лице Белецкого-младшего играли желваки, руки яростно стискивали баранку.

– Прогноз самый мрачный! – тяжело вздохнул Слепцов. – Голову даю на отсечение – спровадив нас, он принялся обсуждать с Бутузом, Перцем и Калмыком детали поэтапной ликвидации верхушки Западной группировки. Артема с Кривым Белый наверняка оставит «на закуску», а начнет с фигур менее значительных. Первоочередные «мишени»: Гиви, Немец, Куркуль, Барин. Хоть одного из них Виктор постарается захватить живьем.

– Погоди! – перебил Андрей. – Не вижу логики! Зачем мочить второстепенных, давая главным шанс залечь на дно?

– Логика очевидна! – начал терпеливо разъяснять Слепцов. – Все дело в том, что Белый уверен – Артем с Кривым уже«спрятались в тину». Ведь, по мнению твоего братца, именно они организовали бойню, а следовательно, имеют веские основания опасаться за собственные жизни. Фигуры же второстепенные более доступны для отстрела или отлова. Они не имеют права зарыться слишком глубоко, полностью исчезнуть с горизонта. Иначе в лишившейся руководства группировке неизбежно начнутся разброд и шатания.

Молодежь, грызя друг дружку, полезет наверх, нарушится контроль за точками[24]. В результате группировка затрещит по швам, а то и вовсе развалится на несколько враждующих банд. Этого ни один здравомыслящий главарь допустить не может. Витя же как раз и рассчитывает, уничтожив костяк группировки, стимулировать в ней центробежные процессы. А пленный ему нужен, чтобы выяснить, где скрываются основные враги. Представь себе следующую картину: ядро выбито, мелкие бригадирчики, позабыв обо всем на свете, дерутся за сферы влияния. Тем временем Белый под пытками заставляет пленника выдать предположительное местонахождение Артема с Кривым, захватывает их и предает лютой смерти. Затем поодиночке вырезает разодранные междоусобицей остатки Западной группировки. Умная стратегия, почти беспроигрышная, но... Я по-прежнему убежден – в кровавом побоище на свадьбе покойного Ивана повинна некая третья сила, а значит, Витин план сработает с точностью до наоборот, приведя к крайне плачевным результатам для обеих сторон. – Слепцов умолк, вялой рукой вынул из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой... Белецкий-младший понуро молчал. Между тем ведомая им машина, благополучно миновав пост ГАИ (или по-новому ГИБДД), въехала в город и, бесцельно попетляв по улицам, застряла в автомобильной пробке.

– Есть шанс отвести беду. Крохотный, правда, но тем не менее шанс! – докурив сигарету, тихо сказал Олег. – Потому я и решил переговорить с тобой один на один!

– Какой шанс? – встрепенулся Андрюха.

Ответить Слепцов не успел. В нагрудном кармане Белецкого-младшего запищал сотовый телефон.

– Да! – коротко бросил он в трубку.

– Виктора, пожалуйста! – донесся оттуда смутно знакомый голос.

– Кто спрашивает?

– Передайте, Юрий Олегович звонит. По исключительно важному поводу!

– Майор Ягодов на связи! – прикрыв ладонью мембрану, шепнул Слепню Андрей.

– Обязательно выясни, чего он хочет? – оживился Олег. – Любыми путями! Давай!

– Брат в отъезде. Его замещаю я, – сановито-протяжным тоном произнес Белецкий-младший и, упреждая вопросы Ягодова типа «когда вернется», весомо добавил: – Переговоры с вами брат поручил вести непосредственно мне. Я полностью в курсе дела. Итак, выкладывайте!

Юрий Олегович замешкался с ответом: «Доверить серьезнейшие переговоры мальчишке? Абсурд! Похоже, Белый повредился в рассудке! – мысленно рассуждал страж порядка. – Хотя с другой стороны... Оно, пожалуй, к лучшему! Данное обстоятельство значительно облегчит улаживание проблем насчет возросшего в четыре раза гонорара! Спятивший пахан шляется незнамо где, а развести[25] сопляка – мне раз плюнуть! Ха-ха!»

– Я жду, – с превосходно разыгранной капризной важностью выскочки напомнил Андрей.

– Общак в твоем распоряжении?! – на всякий случай поинтересовался майор.

– Ясный перец! – не моргнув глазом, соврал Белецкий-младший. – Только при чем здесь общак?

– При том! – раздраженный спесивой тупостью, молокососа окрысился майор. – Твой брат просил добыть определенную информацию, и она у меня в руках. Но информация стоит денег, больших денег. Двести тысяч долларов! Ни центом меньше!

«Ого-го! – с усмешкой подумал Андрей. – Аппетиты мусора растут как на дрожжах. Витя, помнится, посулил легавому пятьдесят штук, а он на следующий день запрашивает целых двести! Ну точно копия Жириновского!»

– Информация информации рознь, – намеренно взвинчивая нервы жадного мента, лениво протянул Белецкий-младший. – Кстати, почему двести, а не пятьдесят? Вы же с Витей договаривались всего на полтинник?

Удар достиг цели. Захлестнувшая майора злоба подобно жаркому тропическому солнцу растопила ледок осторожности.

– Я выяснил, что свадьбу Горелого расстреливали отнюдь не боевики Западной группировки, – звенящим от ненависти голосом отчеканил он. – Я точно установил, кто конкретнотам «потрудился», вплоть до фамилий... Не спрашивай, Андрюша, не спрашивай! На халяву не проскочишь. Деньги против стульев! Привезешь бабки, тогда и потолкуем!

– Хорошо! Когда?! Где?! – сдался Андрей.

– В 16.00 на двадцатом километре В-ского шоссе. Успеешь собрать капусту[26]?

– Постараюсь.

– Постарайся, парень, постарайся! Внакладе не останешься! Ты буквально ахнешь, узнав, чьихэто рук дело! До встречи! Перед выездом позвони. – Майор дал отбой...

* * *

Спустя короткий промежуток времени Семен Иванович внимательно прослушал экстренно доставленную к нему в кабинет пленку с записью разговора.

– Ягодова срочно убрать! – скрипнув зубами, распорядился он. – Устройте майору несчастный случай или «самоубийство». Белецкого-младшего тоже прикончить, но с мальчишкой церемониться не обязательно. Напротив, грохните щенка демонстративно! В данном случае – шумиха нам только на пользу!..

Глава 5

Завершив разговор с продажным майором, Андрей, сияя радостно-облегченной улыбкой, дословно пересказал Слепцову его содержание.

– Слава Богу! – размашисто перекрестился тот. – Получили наконец весомый аргумент, который заставит Виктора отменить карательную операцию! В темпе свяжись с братом!

Белецкий-младший принялся раз за разом набирать номер, но трубка упорно отзывалась короткими гудками.

– Черт побери! – промучившись без малого двадцать минут, в сердцах выругался он. – То ли авария на линии, то ли трубка неправильно лежит, а мобильный Витя мне отдал. Надеюсь, ты знаешь номера сотовых Бутуза, Перца или Калмыка?

– Забыл дома записную книжку, – смущенно признался Олег. – Отчасти Виктор все-таки прав! Башка у меня стала варить хреново!

– Ладно, не расстраивайся! – постарался утешить удрученного Слепцова Белецкий-младший. – Дуем на дачу. Объяснимся с братом лично, не по телефону. Время пока терпит! Успеем и туда, и к майору!

Однако выбраться из пробки оказалось не просто. Матерясь сквозь зубы, Андрей нарушал все мыслимые и немыслимые правила, постоянно выезжал на пешеходную дорожку. Иногда вылезал из машины и злобно лаялся с водителями других транспортных средств, в ультимативной форме требуя уступить дорогу. Выглядел он воистину страшно: седые волосы старика в сочетании с молодым лицом двадцатитрехлетнего парня, светящиеся раскаленными углями глаза... Даже самые крутые шли на попятную. В конце концов автомобиль Белецкого-младшего все-таки умудрился выкарабкаться из затора и стремглав понесся к загородному дому пахана.

– Кстати, Олег, а какой был у тебя план до того, как мент позвонил? – не оборачиваясь, полюбопытствовал Андрей.

– Я намеревался встретиться с Артемом да свести его непосредственно с Белым, – устало вздохнув, ответил Слепцов. – Пускай бы переговорили напрямую, расставили точки над «i».

– Вряд ли бы получилось! – усомнился Андрей. – Скорее всего тебя по-любому бы грохнули. Или Витя, сгоряча обвинив в предательстве, или Артем, если брат к тому времени успел бы убить кого-нибудь из «западных».

– Знаю, – хладнокровно молвил Олег, – и вместе с тем рискнуть стоило! Ради пусть мизерного шанса предотвратить бессмысленную гибель десятков людей можно пожертвовать собственной жизнью.

«Позирует Олежек! – подумал Андрей. – Христианского мученика из себя корчит. Никогда не поверю, чтобы Слепень да за кого-нибудь жизнь отдал!»

Вслух он, правда, ничего не сказал... Выскочив из города, машина, до предела увеличив скорость, помчалась дальше, и тут случилось несчастье.

На крутом повороте Андрей, не справившись с управлением, врезался в придорожный столб. От мощного удара Белецкий-младший, вышибив ветровое стекло, вылетел наружу, а Слепень сильно треснулся головой о боковую дверцу. Оба потеряли сознание...

* * *

Ликвидацию майора Ягодова и «щенка» Семен Иванович поручил двум группам исполнителей, по два человека в каждой. В первую вошли Артур и Петька. Во вторую – принимавшие участие в расстреле свадьбы Горелкина некие Руслан и Константин. Второй группе пришлось томиться в ожидании. Не знали, где искать Белецкого-младшего, а шеф велел действовать быстро, дабы Андрей не успел поделиться с братом опасной информацией. Сотовый Белого с 3 мая 1999 года поставили на прослушивание, и в принципе при помощи специальной новейшей аппаратуры можно было вычислить местонахождение владельца телефона, но лишь при условии, что тот сидит на месте, а не разъезжает взад-вперед. Машина же Андрея пребывала в постоянном движении. Убийцы заметно нервничали...

Артуру с Петькой повезло гораздо больше. Судя по последнему телефонному перехвату, Юрий Олегович находился дома. Не мудрствуя лукаво, они направились «в гости» к майору. Организовывать «несчастный случай» или «самоубийство» (как получится)...

* * *

Переговорив с Белецким-младшим, Юрий Олегович сладко облизнулся, плотоядно потер ладони: «Двести тысяч долларов! Ни центом меньше!», приготовил себе новую порцию кофе и вместе с чашкой устроился на диване, от скуки перелистывая последний номер газеты «Городские хроники». До встречи с братом пахана оставалось еще много времени. На глаза Ягодову попалась статья Лобковича «Теплое поздравление от братвы». Внимательно прочитав ее, майор призадумался. В статье четко прослеживалось намерение автора стравить «восточных» с «западными», причем Лобкович не выдвигал версии без указания имен (как, собственно, и положено до завершения расследования), а настойчиво тыкал читателя носом в мнимых виновников трагедии Вадима А. и Станислава К. Слишком настойчиво! Это наводило на определенные размышления. Юрий Олегович отлично знал: газета хоть именуется «независимой», «свободной», «демократической», в действительности куплена на корню известным финансовым магнатом Иосифом Натановичем Печорским, и ни одно слово не будет там напечатано без ведома закулисного хозяина. Тем более столь провокационная статья. Значит, именно Печорскому выгодна междоусобная война между группировками... Гм! Писанина Лобковича – второй актразыгрываемой словно по нотам пьесы. Первым был расстрел свадьбы, а следовательно...

– Задирай ручонки, сука! – с тихой угрозой приказал незнакомый голос. Майор вздрогнул, выронил газету, пролил на пол остатки кофе. Перед ним стояли двое крепких мужчин в черных кожаных перчатках, незаметно (очевидно, при помощи отмычки) проникших в квартиру. Один держал в руке пистолет с глушителем, другой – длинную бельевую веревку.

– Ручонки живо, блин! – требовательно повторил незваный гость, направив дуло «макарова-особого» в лоб Ягодову. – Или черепушку разнесу на куски!

Юрий Олегович беспрекословно повиновался. Его колотил озноб. Сердце трепетало в предсмертной тоске. Майор догадывался, ктоэти двое и зачемони сюда пожаловали.

– Не убивайте! – судорожно икнув, взмолился продажный Шерлок Холмс. – Я буду нем как рыба! Клянусь! Все начисто позабуду! Только не губите! Миленькие, родненькие, пощадите! – Юрий Олегович разрыдался.

– Не ссы! Не убьем! – подмигнув напарнику, ухмыльнулся Артур. – Мы отвезем тебя к шефу. С ним и договоришься!

– Правда? Не обманете?! – словно утопающий за соломинку, ухватился Ягодов за заведомо лживое обещание убийцы.

– Не обманем! – заверил Артур. – Повернись спиной, заведи руки за спину. Мы должны надеть на тебя браслеты[27]. – Юрий Олегович безоговорочно подчинился. В ту же секунду подкравшись сзади, Петька набросил ему на шею веревочную петлю. Посланцы Семена Ивановича хорошо знали свое ремесло. Майор мучился недолго... Обмякшее тело с вываленным наружу прокушенным языком и выкатившимися из орбит налитыми кровью глазами подвесили в ванной, прикрепив конец веревки к проходящей под потолком тонкой металлической трубе. Самоубийство! Человек добровольно ушел из жизни! Повесился, понимаешь! Поди докажи обратное!..

* * *

Слепцов очнулся первым. Глухо застонав, он с трудом выбрался из разбитой «БМВ». С момента аварии прошло не менее десяти минут. Новенькая иномарка превратилась в груду искореженного металла. Бензопровод, по счастью, не пострадал. Иначе бы машина могла взорваться. Как ни странно, никто из проезжающих мимо водителей не обращал на жертв автокатастрофы ни малейшего внимания. «Не хотят связываться! – грустно подумал Олег. – Берегут время, нервы... Впрочем, бог им судья!»

Гаишников, переименованных недавно в гибэдэдэшников, также не было видно. В двух метрах от шоссе скорчился на траве Белецкий-младший.

– Андрюха, ты живой? – хрипло окликнул парня Слепцов.

Брат пахана слабо пошевелился.

– Живой! – удовлетворенно пробормотал Слепцов. – Слава тебе, Господи!

Белецкий-младший открыл глаза.

– Что произошло? – еле слышно спросил он.

– Ты вроде в столб врезался, – наморщив лоб, вспомнил Слепцов. – Тачка всмятку, но мы с тобой почему-то уцелели.

Андрей кряхтя уселся, осторожно ощупал тело. Ни вывихов, ни переломов. Повезло!

– Голова по швам трещит, – тем не менее пожаловался он.

– Скажи спасибо, что только трещит, а не разлетелась на кусочки, – вымученно усмехнулся Олег. – Ты, можно сказать, заново родился.

– И впрямь, – оглядываясь по сторонам, согласился Белецкий-младший. Внезапно в полуметре от себя он заметил трубку мобильного телефона, взял ее в руки, проверил. – Работает! – с удивлением констатировал Андрей. – Бывают же чудеса на свете!

– Попробуй снова связаться с Виктором, – посоветовал Слепцов. – Объясни, где мы находимся. Пускай подъедет, заберет...

– Вряд ли получится, – усомнился брат пахана. – Наверняка по-прежнему занято!

– Попробуй! – упрямо повторил Олег.

Пожав плечами, Белецкий-младший набрал номер.

– Получилось! – заслышав первый длинный гудок, поразился он. – Ну надо же...

* * *

Руслан с Константином коротали время в принадлежащем Семену Ивановичу небольшом одноэтажном домике на окраине Н-ска. Место выбрали не случайно. В двух минутах езды отсюда находилось шоссе, ведущее к загородной резиденции Белого. Появление «мишени» именно в этих краях представлялось наиболее вероятным. Так по крайней мере считал Семен Иванович и, как всегда, оказался прав. Около двух часов дня в домике зазвонил телефон. Трубку поднял Руслан.

– Срываемся в темпе! – заслушав краткое сообщение, крикнул он напарнику. – Из центра прослушивания передали – «объект» разбил машину и «загорает» на дороге, в десяти километрах от города.

Подхватив оружие, убийцы опрометью бросились на улицу...

* * *

– Ягодов вычислил настоящих организаторов расстрела свадьбы! – сообщив брату об аварии и о своем теперешнем местонахождении, сказал Андрей. – Мы договорились встретиться с ним в...

– Потом, потом, успеешь высказаться! – перебил Виктор. – Сей момент выезжаю за тобой. От машины далеко не отходи. – Белый повесил трубку.

– Вот так всегда! «Помолчи! Далеко не отходи!» Обращается со мной, как с младенцем! – сердито проворчал Андрей, пряча телефон в карман. – Заколебал, в натуре!

– Ладно, не брюзжи! – добродушно улыбнулся Слепцов. – Говорить о важных вещах действительно лучше вживую.

Андрей раздраженно отмахнулся и, мрачный, нахохленный, облокотился о тот самый злополучный столб. Олег стал рядом, закурил сигарету. Прошло несколько минут.

– Слушай анекдот, – решив слегка поднять парню настроение, начал Слепцов. – Ползет бегемот по пустыне. Жарко ему, пить ужасно хочется. Невмоготу, короче. Вдруг смотрит – навстречу маленький зеленый лягушонок скачет. Бегемот... – Неожиданно он осекся. Из-за поворота выкатил черный джип с опущенным боковым стеклом, из которого торчала металлическая трубка, похожая... В долю секунды Олег узнал одного из сидевших в машине – и понял все! Понял, ктои зачемначал бойню. Понял, что мобильный телефон Белого (впрочем, как и стационарный) давно на прослушке. Ягодова наверняка больше нет в живых. А эти, на джипе, приехали убивать Андрея, выяснив из очередного телефонного перехвата, где именно искать мальчишку... Слепцов действовал молниеносно, не раздумывая. В тот краткий миг, пока убийца плавно нажимал спусковой крючок, он успел обхватить Белецкого-младшего обеими руками, подставив под пули свою широкую спину. Сперва Олег ощутил три сильных тупых удара и лишь затем услышал звуки выстрелов. Боли не было, однако тело перестало повиноваться. Вместе с Андреем он упал на землю и не видел, что джип дал поначалу задний ход для нового «захода на цель», но, спугнутый воем милицейской сирены, унесся на бешеной скорости.

– Ос-с-танови р-резню! – умирая, прохрипел Олег. – Я з-знаю, к-кто н-начал! Они н-не бандиты! Они х-хуже!..

* * *

Олега вели по длинному светящемуся тоннелю два ангела. Один – светлый, красивый, другой – угольно-черный, с гротескно уродливым лицом и страшными нечеловеческими глазами[28].

– Он мой по праву! – рычал Черный. – Бандит, преступник!

– Нет! – решительно возражал Светлый. – Он раскаявшийся раб Божий. Ценою собственной жизни спасший ближнего!

– Правильно! – подтвердил чей-то громовой и вместе с тем прекрасный голос. – Сгинь, нечистый дух!

Яростно взвизгнув, Черный исчез.

– Идем! – улыбнувшись, поторопил Олега Светлый. – Нас ждут!..

* * *

Белецкий-старший примчался на место происшествия через пять минут после прибытия милиции, очутившейся здесь, откровенно говоря, абсолютно случайно. Патрульная машина преследовала юнца, угнавшего мотоцикл, заслышав стрельбу, старший наряда лейтенант Шаганов изменил маршрут (юнец свернул на проселок) и, подавив страх, решил вмешаться. Джип, правда, он догонять не стал, но уже одним фактом своего появления лейтенант вторично (вслед за Слепцовым) спас Андрея, не дав убийцам возможности прикончить парня. Сняв с Белецкого-младшего труп Слепцова, Шаганов, не мешкая, связался по рации с начальством и вызвал «Скорую помощь».

Подъехавший вскоре Виктор увидел мертвого Олега, залитого кровью и впавшего в оцепенение брата и заскрежетал зубами от ненависти. Тело Слепцова увезла «Скорая», а находящегося в состоянии шока Андрея забрал старший брат, предварительно переговорив тет-а-тет[29] с возглавлявшим оперативно-следственную группу капитаном Курощуповым, а также связавшись по телефону с его непосредственным шефом подполковником Свечниковым, давно прикормленным Восточной группировкой.

– Пострадавший даст показания позже. Когда немного оправится, – лаконично объяснил оторопевшим подчиненным свои действия капитан. «Наше дело маленькое, а воля начальника – закон для подчиненного», – мысленно добавил он.

* * *

В машине Андрей по настоянию сопровождавшего пахана Бутуза выпил из горлышка полфляжки коньяка, более-менее очухался, глотая слезы, рассказал Виктору о телефонной беседе с Ягодовым и особо подчеркнул предсмертные слова Слепцова.

– Ну что, пень упертый, мало тебе?! – под конец грубо выкрикнул он прямо в лицо Белого. – Из-за твоей дурости Олег погиб! Запомни, Витя, если и это тебя не образумит – ты мне больше не брат!

– Остынь, братишка! – только и сказал Виктор. Невзирая на упертость, дураком он не был. Проанализировав новую информацию, пахан понял – «западные» не виновны. Некто третий умело стравливает их, причем этот «некто» явно не имеет никакого отношения к братве. Кроме того, он обладает громадным финансовым и военно-техническим потенциалом. У Белого пробежал мороз по коже. Андрюшку вычислили, несомненно, по телефонному звонку. Значит, все его телефоны постоянно прослушиваются, а Юрку-мента (самого опасного свидетеля, выяснившего даже фамилии убийц) как пить дать ликвидировали в первую очередь. Оговоренная с ним встреча не состоится. На всякий случай Виктор поочередно набрал рабочий, домашний и сотовый номера майора. На работе лениво сообщили – «Ягодова сегодня не будет, заболел». Домашний и мобильный не отвечали.

– Ты прав, Андрюха! Я пень! – вслух сказал Виктор. – Надо немедля останавливать операцию. Слава Богу, мы не слишком далеко зашли!..

* * *

Покойный Слепцов с точностью до мельчайших деталей предугадал план грядущих карательных мероприятий пахана. Первым делом Белый приказал Калмыку:

– Возьми в подмогу двоих ребят, захвати живьем Гиви (выходные он всегда проводит на даче, адрес известен). Из Гиви мы вышибем необходимые разведданные и начнем отстрел козлов. Выполняй!

Калмык вышел.

– Готовьте группы ликвидаторов, – обратился Виктор к оставшимся в комнате Бутузу с Перцем. – Сегодня ночью постараемся замочить Немца, Барина, Куркуля... Артем с Кривым, понятно, в норы забились, но ничего! И до них доберемся! Дайте срок.

* * *

Гиви (по паспорту Владимира Грузинова) выбрали в качестве потенциального «языка», поскольку он славился невероятной беспечностью, ставшей среди Н-ской братвы притчей во языцех. А следовательно, по мнению Белого, представлял собой наиболее легкую добычу. Для всех оставалось загадкой – почему Гиви до сих пор жив? Может, благодаря столь же невероятному везению? Грузинов постоянно попадал в крутые переплеты, чреватые летальным[30] исходом, и постоянно каким-то чудом из них выпутывался без видимого ущерба для психики и здоровья. Кроме того, тридцатипятилетний Владимир пользовался репутацией великодушного, на редкость щедрого человека. Гиви никогда не проявлял излишней жестокости (хотя в силу особенностей «профессии» отнюдь не являлся ангелом во плоти). Значительную часть своих доходов он жертвовал на восстановление порушенных большевиками православных храмов, бесплатно поставлял большие партии продуктов питания, одежды и игрушек в детские дом Н-ска, а также подбирал на улицах бездомных животных, коих поселял у себя на даче. Сейчас там обитало свыше тридцати разномастных кошек и собак. Настоящий гавкающе-мяукающий зоопарк[31]...

В субботу 8 мая 1999 года Гиви по обыкновению отдыхал на даче. Во второй половине дня он намеревался отправиться в город, в ресторан «Дары моря»[32], где Артем назначил общий сбор верхушки Западной группировки, а пока, невзирая на холод, дремал на низком деревянном топчане в саду, лениво переворачиваясь с боку на бок под верблюжьим одеялом. Неожиданно собаки дружно залаяли, а кошки зашипели.

– Брысь! Фу! Молчать! – возмущенно закричал потревоженный звериным концертом Грузинов. – Вот я вас!

Животные притихли.

«Нахлебались горя в подворотнях, бедняги! Нервные стали! – сочувственно подумал он. – Ну да ладно. Выправятся со временем».

Владимир взглянул на часы – половина второго. Встреча в ресторане должна состояться через час. Опаздывать не годится... Неохотно поднявшись, Гиви зашел в распахнутый настежь гараж к машине, отворил дверцу, внезапно получил сзади сильный удар ребром ладони по шее и отключился...

* * *

Николай Калмыков торжествовал. Выполнить задание пахана оказалось куда проще, чем он рассчитывал. Разгильдяй Вова, в отличие от своих четвероногих питомцев, не обратил ни малейшего внимания на Суслика с Кабаном (подручных Калмыка), прошедших в незапертый гараж по наглянке, едва ли не наступив Гиви на голову. Остальное было делом техники. Бесчувственного Гиви, опутав руки-ноги веревками и заклеив скотчем рот, погрузили в его собственную «девятку» и беспрепятственно выехали на ней из усадьбы (охрана, естественно, отсутствовала, а выглянувшая на мгновение в окно жена Грузинова Ольга ничего не заподозрила). Не доезжая трехсот метров до шоссе, заглушили мотор, запихнули связанного Гиви в багажник поджидавшего их там «Мерседеса» с Калмыковым за рулем, «девятку» бросили на обочине и, посмеиваясь над «недотепой», двинулись по направлению к резиденции шефа. До конечной цели путешествия оставалось не более десяти километров, когда в барсетке Николая зазвонил мобильный телефон. Калмык неторопливо взял трубку.

– Гостя везете?! – услышал он нервный голос Белого.

– Ага! – самодовольно осклабился Калмыков. – В багажнике родимый отдыхает!

– Немедленно извиниться и освободить! – сорвался на крик Виктор. – Или нет... извиниться, бережно усадить на лучшее место в машине и доставить ко мне. Я лично попрошу у него прощения!..

...Мы в корне ошибались, – помолчав две-три секунды, уныло произнес пахан...

* * *

– Такие вот пироги, – закончил наконец длинный, подробный рассказ Виктор Белецкий. – Еще раз извини, Володя, за похищение да грубое обращение. Мы купились на подставу, словно последние сявки. Никогда себе этого не прощу! – Лицо Белого выражало искреннее раскаяние.

– Брось, не занимайся самобичеванием! – добродушно улыбнувшись, успокоил главаря «восточных» Гиви. – И на старуху бывает проруха. Правда, по твоей милости я не попал на встречу с братвой. Дай по крайней мере позвоню Вадиму. Объясню расклад. – Владимир потянулся к стоящему на столе телефону.

– Не надо, он на кнопке[33], – положил ладонь на Гивино предплечье Белый. – И мобильный тоже! Хотя... может, у кого из рядовых трубку позаимствовать? Вряд ли прослушивают всех до единого. Наверняка лишь верхушку.

Виктор раскрыл было рот, собираясь позвать рядового телефоновладельца, но тут в комнату вихрем ворвался молодой охранник по прозвищу Бармалей и, не спрашивая разрешения шефа, включил телевизор. Белецкий даже не успел возмутиться по поводу столь вопиющей наглости. На экране замелькали жуткие кадры. Забрызганный кровью ресторанный зал, перевернутые столики, на полу многочисленные, изрешеченные пулями трупы. Крупным планом камера показала искаженное в предсмертной муке лицо Станислава Кривицкого, затем женщину с размозженным черепом...

– Город превратился в Чикаго тридцатых годов[34], – загробным голосом вещал телерепортер. – Два часа назад, ровно в 15.00, в фешенебельный ресторан «Дары моря» вошла группа людей в черных масках и открыла ураганный огонь по пятерым мужчинам, сидевшим за отдельным столиком в глубине зала. Подвергшиеся нападению лица составляли костяк могущественного криминального сообщества, так называемой Западной группировки, и, согласно оперативным сведениям, имели самое непосредственное отношение к кровавой трагедии, произошедшей 4 мая в загородном доме одного из лидеров Восточной группировки Ивана Горелкина. Четверо бандитов – Герман Иванов, по кличке Немец, Валерий Барчуков (Барин), Алексей Кулаков (Куркуль) и Станислав Кривицкий (Кривой) – от полученных ранений скончались на месте. Пятый, некий Вадим Артемов (больше известный как Артем), в критическом состоянии доставлен в больницу... Бандитские пули не пощадили и законопослушных граждан, – выдержав драматическую паузу, скорбно-негодующим тоном продолжил репортер. – Восемь человек погибло (в том числе пять женщин), шестнадцать тяжело ранено. Личности киллеров пока не установлены. Но первая зацепка есть! Случайно уцелевший посетитель отчетливо слышал, как один из преступников называл другого «Калмыком». Что такое «Калмык» – национальность или бандитская погоняла[35]? Надеюсь, следствие разберется!

Передача закончилась. Мелькнула заставка «Реклама», и профессионально улыбающаяся девица начала доверительно рассказывать зрителям, до чего ж ей «удобно, сухо, комфортно» благодаря новым гигиеническим прокладкам «Олвэйс плюс». Виктор Белецкий остервенело выматерился.

– Сталкивают лбами конкретно! – сказал мрачный, как туча, Грузинов. – Калмыка эдак ненавязчиво приплели. Грамотно действуют, суки! Признаться честно, и я бы им поверил, если бы, начиная с половины второго, не общался с Колей Калмыковым самым тесным образом. А в 15.00 он вместе с тобой приносил мне извинения здесь, на даче, в сорока с лишним километрах от ресторана... Кстати, большое ему спасибо. В то самое время, когда Калмык не слишком вежливо засунул меня в багажник, я собирался ехать в «Дары моря». По приглашению Артема!..

Белый пристально посмотрел на Гиви.

– А ты, Вова, действительно «везунчик», – криво усмехнулся он.

Глава 6

Сражайтесь, храбрые рыцари! Человек умирает, а слава живет! Сражайтесь! Смерть лучше поражения!

Вальтер Скотт. «Айвенго»

23 мая 1999 года, г. Н-ск

Выкинув из окна второго этажа тело мордатого, капитан Кононов подобрал его пистолет, спустился вниз и обыскал трупы. В карманах мертвецов он обнаружил: удостоверения личности, ключи от джипа, две толстые пачки денег, «свою» фотографию с надписью на обороте: «Николай Кононов. Прозвище – Конон-Варвар» и пару кожаных перчаток. Просмотрев удостоверения, Игорь изумленно присвистнул – мордатый оказался старшим лейтенантом Федеральной службы безопасности Русланом Владиленовичем Графиновым, а Рыжий – сотрудником частного охранного агентства «Риф»[36] Валентином Борисовичем Сосновским. Оба документа были подлинными и непросроченными.

– Интересное дело! – задумчиво пробормотал Кононов. – Действующий офицер ФСБ на пару с чьим-то секьюрити охотится за человеком с намерением не просто убить как собаку, без всяких предисловий, но и принести отрезанную голову жертвы некоему таинственному «хозяину» в качестве вещественного доказательства! Колька-то мой, понятно, бандит, мог, конечно, где-нибудь крупно накосорезить, но... это явно не официальный розыск. Отрезанная голова! Причем на полном серьезе! Гм! Да уж! Больше похоже на криминальную разборку, однако в удостоверении черным по белому написано «старший лейтенант» ФСБ, а не, допустим, старший мокрушник[37]... Ладно, разберемся со временем. Пока же надо замести следы!

Кинув в сумку деньги, удостоверения, фотографию, а также один из пистолетов, спецназовец сунул за пояс брюк (под свитер) другой «макаров-особый», положил в карман ключи и огляделся. В десяти метрах от него виднелась крышка канализационного люка. При помощи топора Игорь подцепил ее и отвалил в сторону. В ноздри шибануло густое зловоние. «Вполне подходящая могилка для любителей резать головы», – подумал капитан. Подтащив Графинова с Сосновским к смердящей дыре, Кононов по очереди спровадил их в недра канализации, отправил туда же нож, топор и, сопя от напряжения, водрузил крышку на прежнее место. Затем, замаскировав мусором пятна крови во дворе и на втором этаже, направился к джипу.

Машину желательно тоже спрятать понадежнее. Натянув перчатки, Игорь распахнул дверцу, уселся за руль, включил зажигание и медленно поехал по извилистым улочкам бывшей промышленной зоны, внимательно осматривая развалины предприятий. Наконец он нашел то, что искал, – большой незапертый ржавый ангар, стоящий на территории удушенного рыночными «реформами» завода «Авангард» (специализировавшегося при жизни на выпуске сельхозтехники). Загнав машину в ангар, Кононов втиснул джип между стеной и каким-то разломанным трактором, заглушил мотор, аккуратно запер дверцу, выбросил ставшие ненужными перчатки и пешком вернулся обратно к автобусной остановке. Наручные часы показывали ровно полдень...

* * *

За год, истекший со времени последнего посещения Игорем родного города, пятиэтажный дом, где жили родители, ничуть не изменился, зато здорово изменился двор. Удвоилось число гаражей-ракушек, меньше стало деревьев (очевидно, в результате буйного июньского урагана 1998 года), исчезла старенькая детская площадка, на которой капитан играл, будучи ребенком. На ее месте возник теннисный стол, но использовался он совсем не по назначению. В настоящее время на столе сидели шестнадцати-семнадцатилетние пацаны, пили пиво и наслаждались несшимися из переносного магнитофона дикими, нечленораздельными воплями, перемешанными с грохотом металлолома. Спецназовец сморщился в отвращении. Он откровенно презирал тяжелый рок. Какая это, к лешему, музыка? Возьми кувалду да молоти ею по пустой железной бочке, выкрикивая в мегафон различный бред. Вот тебе и весь стиль «хэви-металл»! Занятие, достойное страдающей врожденным слабоумием мартышки, но отнюдь не человека! Другое дело – Игорь Тальков (царствие ему небесное) или группа «Любэ». Их Кононов слушал, затаив дыхание, порой слезы на глаза наворачивались... В каждом слове глубокий смысл, музыкальное оформление на высшем уровне! Действительно за душу берет! Вместо западной (или прозападной) мерзости поставили бы эти ребята кассету с записью песни Талькова «Россия» или «Комбат» в исполнении «Любэ»... Дак нет! Предпочитают забивать уши говном! Подойти посоветовать? Капитан встряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли (надо скорее больную мать проведать, остальное потом), и вдруг насторожился. Невдалеке от своего подъезда он заметил красную «восьмерку» с двумя подозрительными бугаями внутри. Неужели у дома засаду выставили? Да! Обкладывают со всех сторон!.. Как поступить? Нейтрализовать мордоворотов, а потом заняться теми, кто наверняка затаился в квартире? Гм, лучше наоборот! Из окна могут наблюдать за подступами к подъезду. Обзор там хороший. В поле зрения попадает и машина. Подозрительные же бугаи не предпринимают попыток к нападению. Основной «сюрприз» приготовлен, очевидно, в самой квартире. На сей раз его, похоже, собираются захватить живым, иначе бы враги уже открыли огонь на поражение. Игорь принял решение: «Охотники» не знают, что перед ними матерый офицер спецназа ГРУ, в совершенстве владеющий приемами УНИБОС[38], холодным и огнестрельным оружием. Они принимают его за близнеца Колю – физически крепкого, но не способного оказать слишком серьезного сопротивления бандита. Значит, недруги не шибко опасаются встречи с Кононовым, уверены в собственном превосходстве, а потому имеет смысл отправиться прямиком в «ловушку», обезвредить незваных гостей, потолковать по душам с теми, кто останется в живых, а дальше... дальше по обстоятельствам. По крайней мере, есть надежный путь отхода: забраться на чердак, пройти до крайнего подъезда (в тыл «восьмерки») и спокойно покинуть дом. Приняв беспечный, легкомысленный вид, капитан зашел в подъезд, поднялся на пятый этаж и позвонил в дверь родительской квартиры. Щелкнул открываемый замок, дверь распахнулась, на пороге появился коренастый мужчина лет под сорок, с коротко подстриженными темными волосами, приплюснутым носом и массивной золотой цепью на шее.

– Привет, я давно жду тебя! – улыбнулся он и в следующую секунду, получив точный, жесткий удар кончиками пальцев в основание глотки, мешком свалился на пол, хрипя от удушья[39]. Выхватив пистолет, Игорь быстро обследовал квартиру. Никого! Странно! Не вписывается в версию с засадой! Тут что-то иное, но что?! Вернувшись в прихожую, спецназовец захлопнул дверь, ухватив за ноги, втащил хрипящего, начавшего постепенно синеть мужчину в комнату, старательно и умело сделал ему искусственное дыхание, плеснул в лицо водой из замеченного на столе графина (предварительно обыскав и изъяв из-за пазухи «ТТ»), усадил на диван, устроился напротив на стуле и направил на пленника дуло «макарова-особого».

– Не трепыхайся, дружок! – «дружелюбно» посоветовал мало-мальски очухавшемуся незнакомцу Игорь. – Иначе даже пискнуть не успеешь!

– Да не собираюсь я дергаться! – с хрипом выдавил темноволосый. – Главное, ты, парень, не нервничай! – Тут он с опаской покосился на «макаров-особый».

– Представься! – потребовал спецназовец.

– Виктор Белецкий – коллега и в некотором роде начальник твоего брата-близнеца, – поспешно ответил мужчина.

– А-а, главарь банды! – понимающе усмехнулся Кононов.

– Именно, – нисколько не смутившись, подтвердил Белый.

– Где отец с матерью?! – резко спросил Игорь. – Смотри, не вздумай врать. Пристрелю!

– Мы отвезли их в надежное место! – охотно отозвался Виктор.

– Похитили, стало быть? – В синих глазах капитана ГРУ сверкнули молнии, лицо побелело. Спецназовец стал похож на изготовившегося к прыжку тигра. Далеко не трусливого Белецкого зазнобило, ноги свело судорогой.

– Упаси Боже! – забыв о собственном обещании «не дергаться», замахал руками пахан. – Никакого похищения! Наоборот! Мы фактически спасли им жизнь. На твоих родителей было совершено покушение (из проезжавшей мимо дома машины полоснули по окнам автоматной очередью). У Натальи Петровны произошел сердечный приступ. Насилу откачали! Во избежание повторения подобных инцидентов я распорядился отправить Николая Анатольевича и Наталью Петровну в высококлассный частный санаторий в ста километрах от Н-ска. Клянусь Богом, не вру! Если не веришь, можешь в любое время съездить туда или позвонить. Только не пользуйся домашним телефоном. Его постоянно прослушивают. Звони из автомата. Мне не хотелось бы, чтоб убийцы повторно напали на твоих родителей!

Игорь пристально посмотрел на Белого. Капитан не обладал даром ясновидения и, будучи истинно верующим православным христианином, обладать не хотел[40].

Однако он являлся превосходным психологом. Внимательнейшим образом изучив выражение глаз Белецкого, мимику лица, тон голоса и еще некоторые мелкие, но важные детали, Кононов понял – пахан говорит чистую правду.

– Хорошо, – сказал он. – Сегодня же проверю.

Виктор облегченно вдохнул (чем окончательно убедил Игоря в своей правдивости) и протянул ему листок бумаги.

– Вот адрес, номер телефона, схема маршрута, как удобнее туда добраться...

Аккуратно сложив листок, капитан спрятал его в карман.

– В красной «восьмерке» у подъезда твои архаровцы прохлаждаются?! – поинтересовался он.

– Мои, – сознался Белецкий. – Страхуют!

Игорь скептически усмехнулся, но от комментариев воздержался.

– Теперь выкладывай, ктои почемупокушался на родителей, – потребовал капитан, опуская пистолет.

– Я лучше объясню, при каких обстоятельствах это произошло, – прищурился Белый, – а уж ктои почему, решай сам... В среду 12 мая по местному телевидению пять раз объявили: «Разыскивается особо опасный преступник Кононов Николай Николаевич тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения (одновременно крупным планом показали фотографию). Всем, кто может предоставить информацию о его возможном местонахождении, звонить по телефонам (назвали несколько номеров). Денежное вознаграждение и конфиденциальность гарантируются». В заключение делавший объявление тип обратился непосредственно к Николаю: «Тебе дается двадцать четыре часа на добровольную сдачу властям. В противном случае будут предприняты крайне жесткие меры».

Спустя ровно сутки после последнего предупреждения квартиру обстреляли. Вот и делай выводы!

– Та-а-ак! – зловеще протянул спецназовец. – Личность «типа» вы, надеюсь, установили?!

– Да! Полковник РУБОП Щеголев Сергей Никитович! – поспешил с ответом пахан.

Страшный ледяной взгляд разгневанного офицера ГРУ деморализовывал его, тяжеленной плитой давил на психику.

Игорь до боли стиснул зубы. «Исключительно грязная история! За версту гнильем воняет! – с холодной яростью подумал он. – Полковник РУБОП выдвигает с экрана телевизора ультимативное требование о безоговорочной капитуляции, угрожая в случае отказа «крайне жесткими мерами». Самое интересное – наезжает он столь круто не на кровавого террориста типа Басаева (кстати, преспокойно разгуливающего на свободе и охотно раздающего телеинтервью), а на заурядного бандита, не способного на сверхгнусные злодеяния в стиле Чикатило, Онуприенко, чеченских сепаратистов или натовских «миротворцев». Рубоповец устанавливает срок – двадцать четыре часа. По истечении их «неизвестные» обстреливают квартиру наших с Колькой родителей. Ежу понятно – полковник (или его хозяева) исполнили свое обещание... Идем далее – ныне покойные старший лейтенант ФСБ Графинов и сотрудник частного охранного агентства «Риф» Сосновский порываются отрезать мне (вернее, Николаю) голову... Нет! На обычную бандитскую разборку сие не похоже. Тут нечто более глобальное, срежиссированное чрезвычайно влиятельными людьми!»

– Чтопредшествовало всей этой кутерьме? – жестко спросил капитан. – Ведь много чего произошло! Не правда ли?

– А ты догадливый! – заметил пахан. – Прямо-таки...

– Не отвлекайся! – оборвал Белого Игорь.

– Четвертого мая мой друг Ваня Горелкин праздновал свадьбу, – помрачнев от тягостных воспоминаний, начал рассказывать Виктор. – Присутствовала почти вся верхушка группировки... Я тоже... должен был приехать, но не смог – отлеживался после глухого «штопора». Около полуночи в дом ворвались неизвестные в черных собровских масках и открыли по собравшимся шквальный огонь. Действовали с беспредельной жестокостью – не щадя ни женщин, ни детей. Раненых добивали контрольными выстрелами в голову... Спаслись лишь трое – мой младший брат Андрей (притворившийся мертвым и накрывшийся трупом соседа по столу), Олег Слепцов да твой брательник. Слепцов с Николаем сумели вырваться из дома. «Маски» ринулись в погоню. Ребята уходили через лес. Коля изловчился ранить в грудь одного из убийц, сорвал с него маску и узнал гада, даже имя назвал – «Жорка». Причем он такудивился, что, по словам Олега, аж отшатнулся назад. Вероятно, они очень хорошо знакомы...

– Вот именно очень! – перебил Игорь. – Уверен на сто процентов, это Жорка Синельников. Наш сосед по лестничной площадке. Квартира – напротив. Синельников – сотрудник ФСБ. Невзирая на диаметрально противоположный социальный статус, поддерживал с братом тесные, дружеские отношения.

Постоянно ходили вместе на теннисный корт. В паре играли. Татуировка у него, помнится, была, мягко говоря, оригинальная – обвивающий все тело зеленый дракон (Синельников активно увлекался восточными оккультными учениями). Препаскуднейший человечишка! Лживый, готовый продать в любой момент. Совести – ни миллиграмма, зато гордыни, самодовольства – хоть экскаваторным ковшом вычерпывай[41]. Я его сразу раскусил, предупреждал Кольку – не связывайся с Жорой! Сволочь он редкостная! Бесполезно! Не послушал! Эх, ладно! – печально усмехнулся Кононов. – Давай дальше!

– Дабы затруднить «работу» преследователей, Олег с Николаем разбежались в противоположные стороны, – преодолев легкий шок, вызванный полученной от Игоря информацией, продолжал Виктор. – Трижды раненный Слепцов потерял сознание, отлежался в каком-то овражке и уцелел. Коля же бесследно исчез. Добить «Жорку» он не успел, и, вероятно, тот сообщил подельникам о раскрытии своего инкогнито... Далее местная пресса принялась усердно стравливать нас с Западной группировкой, возлагая на них всю ответственность за резню в ночь с четвертого на пятое мая. Особенно усердствовали газета «Городские хроники» (по слухам, принадлежащая финансовому магнату Иосифу Печорскому) и ее ведущий корреспондент Павел Лобкович.

Я поначалу купился на подставу (с «западными» мы действительно не слишком дружили), собрался начать «Вендетту» по-корсикански[42], предпринял первый шаг (по счастью ни для кого не смертельный), но тут... – Далее Белецкий подробно поведал спецназовцу о загадочном «самоубийстве» майора Ягодова, вроде сумевшего вычислить настоящих убийц, о покушении на Андрея, гибели Слепцова, о предсмертных словах Олега, о расстреле средь бела дня «масками» верхушки Западной группировки в ресторане «Дары моря», а также о настойчивых провокационных выпадах средств массовой информации. Закончив, он отхлебнул глоток воды из графина, прикурил сигарету, надрывно закашлялся (до сих пор болело горло) и выбросил сигарету в открытую форточку. С минуту оба молчали.

– Вслед за ресторанным побоищем в городе начало твориться нечто невообразимое, – нарушил наконец тишину Белецкий.

– Тс-с-с! – зашипел Игорь, прижав палец к губам. – Кто-то ковыряется отмычкой в замке... может, твои?!

Виктор отрицательно помотал головой.

– Без моего разрешения они с места не сдвинутся! – взволнованным шепотом заверил он.

– Тогда замри и не вмешивайся. На, возьми обратно свою пушку, но повторяю – не вмешивайся! Я сам справлюсь. – Бросив Белому «ТТ», капитан бесшумно поднялся со стула.

Глава 7

Непрошеных гостей явилось двое. Оба выше среднего роста, мускулистые, с непроницаемыми лицами. Один светловолосый, другой брюнет. Семен Иванович приказал устроить засаду в квартире Кононовых, но приказал так, на всякий случай, поскольку не особенно надеялся на появление там «дичи». Поэтому посланцы Семена Ивановича (участвовавшие, кстати, в обеих бойнях – и на даче Горелкина, и в ресторане «Дары моря») вошли вовнутрь спокойно, не ожидая никакого подвоха. Лишь светловолосый по привычке вытащил из кобуры пистолет, не рассчитывая, впрочем, пускать его в ход. Убийцы заметили «восьмерку» с подручным Белого, но посчитали, что те, подобно им самим, пасут Варвара (только не с целью прикончить, а наоборот). Посмеиваясь над непрофессионализмом «быков» Белецкого, брюнет с блондином проникли в дом с тыла (позади машины), пройдя по чердаку, добрались до кононовского подъезда, спустились вниз по железной лестнице и вскрыли отмычкой дверь. Светловолосый шел впереди. Шагнув в гостиную, он неожиданно получил удар ребром стопы сбоку по кисти держащей оружие руки[43]. Пистолет отлетел в дальний угол комнаты. Стоящий в коридоре брюнет выхватил свой, но капитан ГРУ оказался чуточку проворнее, всадив убийце пулю точно промеж глаз. Брюнет грохнулся навзничь.

– Руки подними! – негромко скомандовал Игорь светловолосому, намереваясь захватить того живым для последующего допроса с пристрастием. Однако посланец Семена Ивановича был не лыком шит. Начав медленно поднимать руки, он (сделав пол-оборота влево)[44] вдруг стремительно выбросил их вперед, нанес резкий удар (переходящий в захват) правой рукой по запястью Кононова, левой вцепился в ствол, жестко сдавил захваченное запястье, а другой рукой одновременно нажал вниз и от себя на пистолет. «Макаров-особый» упал на ковер.

– Не стреляй! – крикнул Игорь Виктору, вырвавшись из захвата и ударом кулака в лицо отшвырнув противника от себя. – Я скручу его!

– Размечтался, мудак! – хищно ощерился светловолосый, набрасываясь на капитана. Надо отдать должное – сражался он великолепно. Схватка приняла затяжной характер: вихрь ударов с обеих сторон, блоки, безуспешные попытки провести болевые или удушающие приемы[45]... Спустя полторы минуты надежды Игоря на пленение «языка» развеялись как дым. Светловолосого явно готовили высококлассные инструкторы. Такого голыми руками не возьмешь! Пришлось вести бой на уничтожение! Нестандартным, внешне неказистым ударом ноги[46] спецназовец сломал ребра противника (руки блондина невольно опустились к травмированному месту), сорвав дистанцию, щипковым движением разорвал ему сонную артерию и отпрыгнул далеко в сторону[47]. Убийца умер в течение нескольких секунд от потери крови...

– Крутой гад попался! – раздраженно буркнул Игорь, осторожно, стараясь не запачкаться в крови, обыскивая трупы. – Не получилось «спеленать»... И документов при них нет, – завершив обыск, сердито проворчал он. – Сплошная невезуха!

– А ты мастак драться! – с неподдельным восхищением сказал Виктор. – Натуральная машина смерти!

– Не преувеличивай! – досадливо отмахнулся Кононов. – Видел бы ты в деле моего командира – полковника Филимонова! Вот он действительно мастер! С большой буквы! Филимонов заломал бы засранца в шесть секунд, а еще через минуту тот начал бы подробную «исповедь»! Я же попросту жалкий дилетант! Не справился с задачей, ядрена вошь!

Белый с сомнением оглядел капитана, заподозрив спецназовца в своеобразном кокетстве, но Игорь казался абсолютно искренним, более того, до крайности смущенным и расстроенным. Пахан оцепенел.

«Ну и ну! – в смятении подумал он. – Если уж этот «терминатор» дилетант, то представляю, каков мастер! Не приведи Господь схлестнуться ни с одним, ни с другим!..»

– Кровищи, блин, натекло! В коридоре ошметки мозгов! Насвинячил, дальше некуда! Нет бы в сердце выстрелить! – продолжал хаять собственную «работу» гэрэушник... – Прав был покойный блондин, обозвав меня мудаком! Позови своих болванов, – слегка успокоившись, обернулся он к Виктору. – Пусть уберут здесь!

Упоминание о «болванах» мигом вывело Белого из оцепенения. «Живы ли они? Может, убийцы сперва замочили пацанов? Иначе почему те не предупредили по мобильному телефону о зашедших в подъезд двух подозрительных типах. Ведь предупредили же о появлении спецназовца!»

Главарь «восточных» подбежал к окну, затаив дыхание, посмотрел во двор и... увидел обоих «быков», как ни в чем не бывало беседующих в машине.

– Суки драные! – свирепо зарычал он. – Обормоты! Кретины! Кишки падлам выпущу! Проворонили «гостей». Козлы с волынами[48] протопали прямо у них под носом!

– Не под носом! – впервые за долгое время улыбнулся Игорь и в нескольких словах описал маршрут через чердак. – Не надо выпускать парням кишки, – заключил капитан. – А вот потрудиться заставь! Необходимо прибрать в квартире, избавиться от трупов. Сперва, правда, надо сфотографировать их рожи. Авось удастся опознать со временем...

– Выносить жмуриков лучше ночью! – живо включился в разговор пахан, радуясь возможности хоть в чем-то проявить профессионализм. – А пока пусть полежат на чердаке. Пол и стены в коридоре (там, по счастью, моющиеся обои) ребята отчистят водой с хлоркой да пятновыводителем. Ковры придется выбросить вместе с трупами, но я сегодня же дам распоряжение привезти точно такие... Короче, ни одна собака не подкопается!.. Самое сложное – не привлечь внимания соседей при переносе мертвяков на чердак.

– На этаже всего две квартиры, – напомнил Кононов. – Наша да Синельникова. Я готов поклясться – в настоящий момент Жорки дома нет, а значит, квартира пуста. Он жил без семьи.

– Чем обусловлена подобная уверенность? – спросил Белый.

– Да ты ж сам сказал: Коля тяжело ранил паскудника! – вспылил разозленный непонятливостью Виктора Игорь. – Стало быть, Жора либо в больнице... либо в могиле! Ну, врубился наконец?

– Извини! – виновато потупился Белецкий. – Две недели как затравленный волк живу. Сплю от силы три-четыре часа в сутки. Вот и отупел малость!

– Извиняю! – повторно улыбнулся Игорь. – Вызывай ребят!..

* * *

Как и предполагал Кононов, квартира Синельникова был пуста. (Игорь не менее пяти минут названивал в дверь, но внутри никто не отзывался.) В результате транспортировка трупов на чердак прошла без эксцессов. Предварительно их завернули в пропитанные кровью ковры, обмотали сверху найденными в чулане большими кусками брезента и перевязали бечевкой. Затем «быки» принялись наводить порядок, а Белый с Кононовым уединились в дальней комнате, где пахан возобновил прерванный визитом убийц рассказ. Капитан ГРУ внимательно слушал.

В городе и впрямь творилось нечто невообразимое – сплошная кровавая вакханалия! Начиная с восьмого мая велось безжалостное уничтожение наиболее заметных фигур в обеих группировках. У «западных» погибли Пионер (Юрий Барабанщиков) и Кит (Игорь Китаев). Раненого Артема неизвестные прикончили прямо в больнице выстрелом в голову. «Восточные» потеряли Бутуза и Перца (Белый называл лишь самые громкие имена. Общее же количество убитых бандитов перевалило за два десятка).

«Зачистка» проводилась с беспрецедентной жестокостью, напоминающей натовские «точечные» ракетно-бомбовые удары по Сербии. Убийцы не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков, ни случайных свидетелей... Так, Перец взорвался в машине вместе с женой и трехлетним сыном. В окна квартиры Бутуза влетели сразу четыре гранаты, в клочья разорвавшие, кроме самого бандита, его мать-пенсионерку, парализованного отца, шестнадцатилетнюю сестру и годовалую дочку. Жена Татьяна, находившаяся в момент нападения в ванной, осталась жива, но повредилась в рассудке и попала в психиатрическую лечебницу. Когда убивали Артема, пристрелили «за компанию» дежурного врача и медсестру. Пионера срезали автоматной очередью возле дверей школы, где он встречал сына-подростка. В итоге Барабанщиков мертв, а раненный в голову сын пребывает в состоянии комы. Кита убили в подъезде из пистолета в упор, а заодно изрешетили пулями некстати оказавшуюся поблизости старушку-соседку. На Гиви было совершено целых пять покушений, но он, оправдывая репутацию «везунчика», каждый раз чудом оставался цел-невредим.

Выжившие «братки» ушли в подполье. Например, Белый ежесуточно менял места ночевки, действуя через подставных лиц, заменил прослушиваемые телефоны на новые, старался не показываться на людях...

Между тем средства массовой информации истерично вопили о «гангстерской войне», призывали к введению в Н-ске чрезвычайного положения. Знакомый читателю господин Лобкович теперь активно витийствовал не только в газете «Городские хроники», но и с экранов телевизоров. Виктор зачитал по бумажке дословную цитату из очередного выступления этого выдающегося «разоблачителя» и «правдолюбца»: «Разгул преступности в нашем городе принял невиданный доселе размах! Сводя личные счеты, Н-ские бандиты попрали все нормы морали, даже собственные понятия[49]. Ладно бы они мочили друг друга! В конце концов невелика потеря! Но нет! Так называемая братва поголовно вырезает семьи конкурентов, а главное, заметая следы, убивает множество ни в чем не повинных граждан! Необходимо предпринять по отношению к распоясавшимся выродкам самые жесткие меры».

Остальные корреспонденты высказывались в той же манере. Однако остатки обеих группировок, сумев найти общий язык, не верили ни единому слову продажных писак и телевизионных болтунов. Одновременно с бесчинствами таинственных убийств и под аккомпанемент завываний «демократической» прессы некто могущественный начал уверенно прибирать к рукам наиболее доходные точки, ранее контролировавшиеся Восточной и Западной группировками. Новая самозваная «крыша» без обиняков увеличивала размер взимаемой дани в два, три, а то и в несколько раз. Коммерсанты не знали, кому именновынуждены отныне платить. Было ясно лишь, что это люди исключительно жестокие! При малейших признаках неповиновения они зверски избивали коммерсантов, брали в заложники членов их семей... Совершенно кошмарная история приключилась с главой строительной компании «Геркулес»[50] Александром Степановичем Жуковым (прежде находившимся под протекторатом Белого). Четырнадцатого мая утром к нему в офис ввалились двое незнакомых мужчин и с порога заявили: о «восточных» забудь! Будешь платить нашей конторе! Но не два процента с оборота[51] в конце месяца, как раньше, а авансом за полгода вперед. Тут Жукову назвали фантастическую сумму в долларах.

– Это невозможно! – решительно возразил хозяин «Геркулеса». – Я разорюсь! Проваливайте к чертям собачьим!

Мужчины молча удалились. В тот же день по дороге домой из школы исчез десятилетний сын Жукова Владик, а поздно вечером под дверь квартиры Александра Семеновича подбросили видеокассету, просмотрев которую он умер от обширного инфаркта. На кассете – типы в черных масках отпиливали ножовкой дико кричащему мальчику кисть правой руки. Хозяину ресторанчика «У Армэна» господину Григоряну за неосторожно сказанное слово перебили ломиком голени обеих ног.

– Подобные примеры я могу приводить до бесконечности! – тяжко вздохнул Виктор.

– В милицию потерпевшие обращались? – отрывисто спросил спецназовец.

– Да! – скривился Белый. – С десяток человек написали заявления. Менты, естественно, обещали разобраться, защитить, не дать в обиду, но... всех обратившихся буквально на следующий день обнаружили на окраинах Н-ска либо мертвыми, либо избитыми до полусмерти... Складывается впечатление, словно кто-то «приватизировал» и правоохранительные органы, и прессу, и всех жителей города, – с горькой иронией закончил Виктор.

– Вполне соответствует духу времени! – сквозь зубы процедил капитан ГРУ. – Березовские, Абрамовичи, Дьяченки... прочая кремлевская мафия, сбросив Примакова, приватизируют Правительство России, а здесь подобные же твари (но не всероссийского, а местного масштаба) приватизируют Н-ск. У меня есть некоторые догадки... но об этом позже, а пока взгляни. – Игорь швырнул на стол удостоверения Рыжего и мордатого.

– Старший лейтенант ФСБ Графинов Руслан Владиленович, сотрудник охранного агентства «Риф» Сосновский Валентин Борисович, – вслух прочел Белый. – Гм, занятные ксивы. Где ты их взял?

– Непосредственно у господ Сосновского и Графинова, – невозмутимо ответил Кононов. – Сегодня утром они пытались меня убить. С Колей перепутали.

Вспомнив недавно разыгравшиеся у него на глазах события, пахан не стал допытываться, чтопроизошло с владельцами ксив. И так понятно!

– Кому принадлежит агентство «Риф»? – прикурив сигарету, поинтересовался спецназовец.

– Э-э-э... вроде Печорскому, тому, который «Городскими хрониками» заправляет...

– А телевидение?

– Ему же, по крайней мере, значительная часть акций... Погоди! – пораженный внезапной догадкой, вскинулся Виктор. – Стало быть, поганый жид – корень зла?! Чересчур много нитей ведут прямо к Печорскому – телевизионно-газетная травля, а главное – несостоявшийся убийца с удостоверением сотрудника «Рифа» в кармане... – Белецкого охватило непреодолимое желание незамедлительно и по возможности собственноручно расправиться с Иосифом Натановичем. – Он, гадюка! Он все организовал! – с ядовитой ненавистью прохрипел главарь «восточных».

– Не только он, – спокойно возразил Игорь. – Печорский лишь однаиз ключевых фигур. В действительности ситуация куда более сложная, чем ты можешь себе представить!

Белый нахмурился, осмысливая услышанное.

– Кстати, а когда вы увезли в санаторий родителей? – будто бы невзначай осведомился Кононов.

– Тринадцатого мая, – механически ответил погруженный в раздумья Виктор.

– Тогда кто отправил телеграмму, датированную девятнадцатым мая?! А?!

На Белецкого словно вылили ведро холодной воды. Пахан вздрогнул, съежился, спрятал глаза.

– Ты, хмырь болотный! – недобро усмехаясь, констатировал гэрэушник. – Намеревался использовать меня в качестве приманки! Хи-и-тер, бродяга!

На лице пахана последовательно отпечатались удивление, злость, смятение, страх... В комнате воцарилось длительное молчание.

– Ладно, – поиграв желваками, принял наконец окончательное решение Игорь. – Я помогу вам, так как, во-первых, благодарен за спасение родителей, во-вторых, хочу выяснить судьбу брата, и, в-третьих, мне не нравится ни «приватизация» города кучкой негодяев, ни тем более методы, но... – тут глаза капитана сверкнули синим пламенем. – О «приманке» забудь раз и навсегда. Играть будешь по моим правилам. Вопросы есть?!

– Нет, – ответил Белый, затем вдруг замялся, поскучнел. – Я не знаю, стоит ли тебе рассказать о... о том, как мы... обнаружили... Ты наверняка... – неуверенно начал Виктор и запнулся в нерешительности.

Однако капитан ГРУ уже понял все: сердце Кононова сжалось в ледяной комок.

– Брат мертв, – раздельно произнес он. – Ты это имел в виду?

– Да, – выдохнул Белецкий.

Лицо Игоря на мгновение исказилось, но он тут же овладел собой.

– Наши ребята нашли Николая девятого мая в лесу, в километре от злополучной дачи Горелкина, – угрюмо сообщил главарь «восточных». – Погода была холодная. Тело неплохо сохранилось... – Виктор снова осекся. Замораживающий кровь взгляд сидящего перед ним человека – вот то самое страшное, что довелось увидеть пахану за всю свою долгую, бурную жизнь. Так, вероятно, смотрит на людей госпожа Смерть...

– Город придется основательно «зачистить», – монотонно сказал спецназовец. – Нельзя жить в грязи...

Часть 2 Капитан ГРУ

Глава 1

Бесследное исчезновение Графинова и Сосновского, бросившихся в погоню за невесть откуда взявшимся Варваром, не на шутку обеспокоило Семена Ивановича. Обеспокоило так сильно, что он напрочь позабыл о двух других исполнителях, посланных на квартиру Кононовых. До середины дня Семен Иванович с нетерпением ожидал победного рапорта Графинова. Затем, заподозрив неладное, раз десять пытался дозвониться к нему на сотовый, но безуспешно. «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте перезвонить позднее», – неизменно доносилось из трубки. Джип объявили в розыск, но и это не принесло ни малейших результатов. Машина словно сквозь землю провалилась. Семена Ивановича охватило давно позабытое им чувство страха. Успешно начатая и практически завершенная операция впервые дала серьезный сбой. С минуту поразмыслив, Семен Иванович набрал номер мобильного телефона коротышки, руководившего расстрелом свадьбы Горелкина.

– Залечил шкуру, Василий?! – вместо приветствия грубо рявкнул он. – Да?! Отлично!!! Выписывайся на хрен из клиники. Хватит прохлаждаться! Похоже, у нас начинаются неприятности!!!

* * *

Николай был похоронен под чужой фамилией на маленьком сельском кладбище в сорока километрах от Н-ска. Могила ничем не выделялась среди прочих, бедных и неухоженных. (Родственники покоившихся здесь уроженцев близлежащей деревни не отличались материальным благополучием.) Не успевший осесть холмик украшал скромный венок из искусственных цветов.

– Королев Николай Николаевич. 1972—1999, – вслух прочел Игорь надпись на железной табличке.

– Мы не могли устроить пышные похороны. Боялись огласки, – виновато молвил Белецкий. – И фамилию пришлось изменить. – Застывшее лицо спецназовца не выражало никаких эмоций, зато душа стонала от боли.

– Эх, Коля, Коля!!! Ругал меня, что, отказавшись от твоего предложения «закосить», подставляюсь под пули в Чечне, а сам... сам погиб в глубоком тылу, в «атмосфере относительной безопасности», как ты любил выражаться! По словам Виктора, ты получил три ранения – легкое, средней степени тяжести и смертельное... Я же прошел всю войну без единой царапины! Воистину – человек предполагает, а Бог располагает... Эх, Коля, Коля!!! Родители знают?! – проглотив комок в горле, спросил Игорь.

– Нет, – отрицательно покачал головой Белый. – Решили пока не расстраивать.

– Правильно, – одобрил Кононов. – И впредь не надо! Пошли!

По узкой, присыпанной крупным сероватым гравием дорожке они двинулись к машине Белецкого, припаркованной снаружи кладбищенской ограды.

– Сведи меня с Андреем, Калмыком, а также с этим... как его... Гиви! – на ходу сказал Виктору Игорь. – Обговорим некоторые детали и с завтрашнего дня приступим к «зачистке». Слишком много грязи в Н-ске. Слишком!!!

* * *

На город спустилась ночь. Постепенно обезлюдели улицы. Замерли на стоянках автомобили. В большинстве окон погас свет. Лишь у нескольких работающих круглосуточно винных магазинов по-прежнему бурлила жизнь. «Огненная вода» пользовалась в Н-ске устойчивым спросом. Под покровом темноты «быки» Белого (Кабан с Бармалеем) сперва доставили в квартиру Кононовых новые ковры, взамен испорченных, потом забрали с чердака два тяжелых брезентовых свертка, погрузили в замызганную «Газель» и, никем не замеченные, поехали по направлению к бывшей промышленной зоне, выбранной Белецким в качестве последнего пристанища для убитых спецназовцем незваных гостей. Через полчаса после отъезда бандитов к дому на бешеной скорости подлетел микроавтобус «Шевроле» с посланцами Семена Ивановича, вспомнившего наконец об отправленных в засаду и до сих пор не подававших о себе вестей людях. Причем вспомнил о них Семен Иванович посреди тяжелого жуткого сна. Пригрезилось ему, будто бы он с трудом балансирует на краю бездонной вонючей пропасти. Ноги скользят, тело трясется в ознобе, по щекам катятся струйки пота, а из глубины доносятся сиплые, простуженные голоса Графинова и Сосновского: «Иди к нам, шеф! Составь компанию! Нехорошо забывать старых друзей! Мы тут совсем замерзли! Иди-и-и сюда!!!»

Из бездны тянет смрадным, адским холодом.

– Не пойду!!! – отчаянно взвизгивает перепуганный Семен Иванович. – Вы мне вовсе не друзья! Сгиньте! Пропадите!!!

– Ах так?! – злобно взлаивает Графинов. – Вот, значит, какая твоя благодарность за верную службу! Ну ладно, козел, мы тебя сами достанем!!!

Из черноты выплывают бледные, окровавленные лица Руслана и Валентина. Скрежеща зубами, мертвецы тянут к Семену Ивановичу непропорционально длинные руки со скрюченными пальцами.

– Не-е-ет!!! – в ужасе вопит он. – Простите, парни! Не трогайте!!! Я пошутил!!!

– Врешь, начальник!!! – с нечеловеческой ненавистью рычит Руслан. – Ты не шутил! Тебе действительно плевать на нас с высокой колокольни!!!

– Точно! – гнусно гримасничает Сосновский.

– Мы для него мусор... Кстати, об Олеге Лобовом с Мансуром Хайбулиным этот гад вообще ни разу не вспомнил, а они, между прочим, тоже здесь, в преисподней! Держи его, Руслан!!!

Растопыренной синеватой пятерней Графинов цепко хватает бывшего шефа за горло и тащит вниз... Семен Иванович проснулся от собственного истошного крика.

«Бред какой-то! – более-менее оправившись от кошмара, подумал он. – Переутомился!!! А потому мерещится всякая хренота... Хотя... Стоп!!! О Хайбулине с Лобовым я впрямь забыл! Где они? Почему на связь не вышли?! Тьфу, черт!!! Неужели...» Семен Иванович поспешно набрал номер Артура и дал тому строгий наказ: немедля проверить квартиру Кононовых. О результатах доложить!

Доклад Артура поверг Семена Ивановича в смятение – невдалеке от дома обнаружена запертая машина Хайбулина. Квартира пуста, но, судя по ряду признаков, в ней были люди. Не очень давно. В дальней комнате сильно накурено, однако окурков в пепельнице нет. Следы борьбы также отсутствуют.

– Они пришли туда и пропали! – лязгая зубами, пробормотал Семен Иванович. – Пропали, как Сосновский с Графиновым. Мистика, да и только!!!

* * *

Где находится Андрей, Белый, естественно, знал. Братья все-таки. И с беспечным Гиви проблем не возникло. Невзирая на пять покушений, он, не скрываясь, жил у себя на даче, мотивируя это тем, что не может бросить на произвол судьбы три с лишним десятка кошек и собак (правда, жену с сыном Владимир от греха подальше отправил в Сочи). Зато «глубоко зарывшегося» Калмыкова пришлось долго разыскивать. В результате общее собрание состоялось далеко за полночь. По предложению Кононова в качестве места встречи использовали пустующий особняк Горелкина.

– Во избежание разборок с непрошеными гостями, – объяснил пораженному Белецкому свой выбор Игорь и, заметив расширившиеся от изумления глаза пахана, добавил: – Пойми, Виктор, здесьвас будут искать в последнюю очередь! Необходимо учитывать человеческую психологию. Ты вот, вижу, удивлен до предела: «Как же так?! Голову в петлю суем. Чересчур засвеченный домик...» и т.д. и т.п. Да?! – Пахан утвердительно кивнул. – Но и «охотники» рассуждают аналогичным образом, – криво усмехнувшись, подытожил спецназовец.

– А ведь правильно!!! – переварив услышанное, радостно встрепенулся Белый. – Ты, капитан, прямо в точку угодил! Пять лет назад у одного моего знакомого менты обыск производили. Оружие и боеприпасы искали. Все вверх дном перевернули: стены обстукали, в детскую кроватку залезли, корзину с грязным бельем выпотрошили, в унитаз заглянули... а коробку с тэтэшными патронами, лежавшую на телевизоре на самом виду, в упор не разглядели!..

Бывшая резиденция Горелкина перешла по наследству к единственной родственнице покойного – двоюродной сестре, сорокапятилетней Светлане Поляковой. Поселиться в доме женщина не захотела и, проведя в злополучном зале на втором этаже косметический ремонт, выставила особняк на продажу. Несмотря на более чем скромную, раза в два заниженную цену, желающих купить печально известную дачу до сих пор не нашлось. По городу упорно циркулировали слухи о якобы появляющихся там по ночам привидениях – стонущих, плачущих и норовящих утащить на тот свет случайного посетителя. В числе прочих рассказывали, например, такую историю. Некий пьяница с многолетним стажем по имени дядя Женя, вознамерившись разжиться барахлишком убиенного бандита, однажды ночью тайком проник в дом. Не успел мародер оглядеться по сторонам, как сзади ему на плечо опустилась тяжелая ледяная рука.

– Попался, синюшник! – прогремел в ушах дяди Жени загробный голос. – Пошли со мной в ад!

Обмочившегося от ужаса пьяницу окружила толпа призраков, обряженных в белые, заляпанные кровью саваны, – мужчины, женщины, дети...

– Пошли!! Пошли!!! Пошли!!! – гулким хором скандировали они. Чудом вырвавшись из страшного кольца, дядя Женя сиганул в окно, вскачь примчался к шоссе, на попутном грузовике добрался до Н-ска и сразу сдался психиатрам. Так все произошло на самом деле или нет, Белецкий толком не знал. Однако он не преминул поведать Игорю о «приключениях» дяди Жени. Гэрэушник в ответ лишь фыркнул презрительно:

– Успокойся, Виктор! У алкоголиков и похлеще глюки бывают...

Тем не менее в ожидании запаздывающего Калмыкова он внимательно обследовал второй этаж. Не в поисках привидений, конечно, а с целью воссоздать в воображении разыгравшуюся тут на исходе 4 мая трагедию. Призраки капитану не досаждали, но от стен действительно веяло жутью. Игорь живо, чуть ли не воочию представлял себе отвратительную, кровавую бойню... Убийцы стояли на небольшом возвышении у входа... Удобная позиция, ничего не скажешь! Зал словно на ладони... Вон в то окно, судя по всему, выпрыгнули Коля и Слепцов. Оно ближе других к центру, где располагался стол для взрослых... А вон там, за маленьким отдельным столиком, сидели дети. Витя говорил – никто из них не уцелел. Убийцы добивали плачущих ребятишек контрольными выстрелами в голову! Сволочи!!! Выродки!!! Не лучше чеченского зверья!!! Надо «вычистить» всех, причастных к резне!!! Прямо ли... косвенно... Всех до единого!!! Подобную мразь убить не грех!!! Все равно что бешеную собаку прикончить!!!

Кононов скрипнул зубами, с трудом подавил неистовую вспышку гнева и продолжил осмотр помещения... Гм, ремонт-то проведен тяп-ляп! Под свеженаклеенными обоями явственно угадываются выщербины от пуль... Линолеум на полу даже не перестилали. Просто отмыли. Достаточно небрежно. В углах заметны плохо затертые следы крови. Понятно, почему потенциальные покупатели шарахаются от горелкинского особняка как черт от ладана. Кому охота жить в доме, буквально пропахшем мертвечиной?!

– Эй, Игорь, Калмык приехал! – донесся снизу громкий голос Виктора. – Ты закончил?

– Да! – встряхнув головой, отозвался спецназовец. – Иду!!!

Белый, Андрей, Калмыков и Гиви собрались на первом этаже в небольшой, примыкающей к кухне подсобной комнатушке. Раньше в ней переодевались приглашавшиеся для организации банкетов повара. Окна в комнатке отсутствовали. Вдоль кафельной стены выстроились в ряд пять деревянных одежных шкафчиков. Около двери примостился квадратный, обитый цветастой клеенкой стол, за которым повара закусывали и резались в домино в свободное от работы время. Бандиты расселись вокруг стола на четырех стульях. Пятый, пустой, предназначался Кононову. Лично участвовавший в похоронах Варвара Калмык встретил появление Игоря полным ужаса взглядом и, охваченный мистическим трепетом, чуть не грохнулся в обморок.

– Не волнуйся, я не восставший из гроба Коля, а его брат-близнец, – тихо сказал гэрэушник. – Не правда ли, похож?! В детстве нас мать родная путала!

– Д-да уж, – заикаясь, выдавил Калмыков. – Вылитый покойный Николай!!! Мне прям не по с-себе с-стало, х-хотя Витя рас-сказывал п-про т-тебя!!!

– Присаживайся, капитан, – указал на свободный стул Белый. – Потолкуем о «зачистке».

– Нашей, что ли? – вымученно сострил Калмык.

– Нет, ваших «друзей». – Глаза Игоря напоминали кусочки синего льда. Исходивший от спецназовца смертельный холод заставил всех без исключения присутствующих зябко поежиться.

– Итак, на данный момент дела обстоят следующим образом, – прикурив сигарету, неторопливо начал Кононов. – Судя по сведениям, полученным от Виктора, и моим собственным наблюдениям, к прокатившейся по Н-ску волне убийств и прочих безобразий причастны сотрудники ФСБ, РУБОПа и также охранного агентства «Риф», принадлежащего местному финансовому магнату Иосифу Печорскому. Разношерстная, в общем, компания. Убийства сопровождаются провокационными выпадами со стороны «демократических» СМИ (значительная часть которых принадлежит опять же Печорскому) и жестким перехватыванием ранее подконтрольных вам коммерческих точек. Налицо все признаки «приватизации» города «денежными мешками» (господин Печорский несомненно один из них), через посредство уже «приватизированных» представителей силовых структур. Не думаю, что «мешки» скупили всех ментов и фээсбэшников (по крайней мере, «повесившийся» майор Ягодов не был в курсе дел), но высшее руководство «органов», уверен, с ними в доле. Беспрецедентная жестокость типов в черных масках, по-моему, объясняется двумя факторами: во-первых, «приватизаторы» стремятся посеять панику в умах людей, подавить волю к сопротивлению. Прием старый, проверенный. Вспомните ковровые бомбардировки Сербии, «случайные» попадания натовских ракет в госпиталя, дома престарелых, гражданские автобусы, в колонны беженцев... Здесь происходит приблизительно то же самое, только без применения авиации. Во-вторых, убийцы опьянели от чувства безнаказанности и вседозволенности. «Приватизаторам» нечего бояться властей, ведь они-то и являются властью!!! Кстати, хочу заранее оговориться: мне отнюдь не симпатичны ни ваши криминальные структуры, ни, если честно, вы сами, – сделав паузу, Игорь пристально оглядел бандитов. Они отреагировали по-разному: Белый смущенно потупился (вспомнил о «приманке»), Калмыков сердито насупился, Белецкий-младший кисло поморщился. Один лишь Грузинов сохранил благодушное спокойствие. – Однако государственно-чиновничья мафия не нравится мне гораздо больше,и я планирую уничтожить «приватизаторов» вместе с пособниками, – хищно сощурившись, завершил речь Кононов.

– Оно бы хорошо, но как?! – удивленно приподнял брови Калмык.

– По очереди, как сорняки в огороде выпалывают, – невозмутимо пояснил капитан ГРУ. – Предлагаю начать с господина Печорского. Захватить живьем, допросить, вытрясти информацию об остальных ключевых фигурах... Через них выйти на непосредственных исполнителей и ликвидировать одного за другим. По возможности, без шума... Вопросы есть?

– Без предварительной подготовки, без надежных разведданных Печорского поймать не удастся, – задумчиво произнес Гиви. – Больно крупная дичь и ужасно хитрая! Имеет смысл начать с кого-нибудь помельче, допустим, с Павла Лобковича!

– Да на хрен он нам сдался! – возразил Андрей. – Впустую тратить порох! Лобкович, понятно, сволочь, но...

– Погоди! – перебил Белецкого-младшего Грузинов. – Лобкович не просто сволочь, а сволочь, приближенная к дражайшему Иосифу Натановичу. Я на досуге навел некоторые справки и выяснил: в настоящее время Лобкович является кем-то вроде пресс-секретаря Печорского, вхож к нему в дом и, надо полагать, знает массу интересных подробностей из жизни магната...

– Превосходная идея! – одобрил Владимира Игорь. – Надеюсь, тебе известно, где «водится» Лобкович?!

– Естественно! – улыбнулся Гиви. – Его дача в километре от моей. Выходные, подобно мне самому, он предпочитает проводить за чертой города, на свежем воздухе. – Грузинов покосился на наручные часы, показывающие половину второго ночи. – Если не станем рассусоливать, то сможем сегодня же «спеленать» голубчика! – добавил бандит.

– Я «за»! – безоговорочно поддержал Гиви Кононов. – А вы, ребята?

– Да, – ответил за всех Белый.

– Тогда приступим! Детали проведения операции обсудим по дороге. – Скомкав в пепельнице окурок, Игорь первым поднялся из-за стола...

Глава 2

Предшествующие две с половиной недели господин Лобкович трудился в поте лица. Стряпал газетные статьи (в том числе под псевдонимами, иногда женскими, что, впрочем, вполне соответствовало двойственной сексуальной ориентации журналиста), взахлеб болтал по телевизору... Главное внимание по настоянию Иосифа Натановича он уделял «бесчинствам Н-ских бандитов», на которых сваливал абсолютно все: и убийства самих «братков», и гибель членов их семей, и расстрелы случайных свидетелей, и жестокие расправы над коммерсантами и т.д. и т.п., вплоть до дорожно-транспортных происшествий. Вместе с тем Павел не забывал и о международной политике, в первую очередь о событиях в Югославии. Установка хозяина на сей счет была предельно проста: «Внушить гражданам три вещи: сербы – народ паршивый, слово «патриотизм» – пустой звук, с НАТО ссориться нельзя, иначе не получим кредитов МВФ».

– Слушаюсь, босс!!! – получив задание облаить Югославию, отчеканил Лобкович и уже на следующий день разродился обширной статьей «Пушечное мясо», напечатанной в газете «Городские хроники» под псевдонимом Алина Милашкина. Речь шла о жителе Н-ска Михаиле К., в начале апреля 1999 года отправившемся добровольцем в Косово и спустя месяц погибшем в одном из боев с албанскими сепаратистами. Разоренная войной, разбомбленная, окруженная со всех сторон американскими прихвостнями страна не имела возможности отправить тело Михаила обратно, в Россию. К этому-то Лобкович (он же Милашкина) и прицепился(лась). Собственное творение чрезвычайно понравилось продажному писаке. Особенно восхищал его (ее) следующий пассаж: «В Югославии все дорого и невозможно: бензин, дороги, самолеты... И благодарность!!! Гроб да крематорий – вот все, на что готовы раскошелиться сербы в обмен на смерть за их Родину!» Заканчивалась статья недвусмысленным намеком: «В первую очередь россиянам надо заботиться о предоставлении нам кредитов Международного валютного фонда (а здесь решающее слово принадлежит Соединенным Штатам), в противном случае Россия рухнет в бездну!!!»

Вышеуказанный газетный «шедевр» удостоился личного одобрения Иосифа Натановича, с покровительственной ухмылочкой похлопавшего Павла по плечу: «Молодец, парнишка! Чуешь, чем жопа хозяина пахнет!» (Вне поля зрения телекамер финансовый магнат любил «блеснуть» грубыми, пошлыми остротами.) Ничуть не обидевшись, Лобкович просиял верноподданнической улыбкой и ответил кормильцу заранее заготовленной напыщенной фразой: «Любой человек, работающий в корпорации, должен сообразовываться с ее позициями. Нельзя гадить в том месте, где живешь! Так поступают лишь обитатели российских подъездов». Ответ Павла пришелся по душе Печорскому. «Денежный мешок», придя в еще лучшее настроение, вручил своему газетно-телевизионному лакею внеочередную денежную подачку, а также субсидировал создание на местном телевидении авторской информационно-аналитической программы Лобковича с интригующим названием «О-го-го!»[52]. Павел рьяно взялся за дело: рассуждал с экранов телевизоров об экономике, политике, криминогенной обстановке в городе... Все с шутками да прибаутками. Его заговорщицки-панибратская манера общения со зрителями импонировала Иосифу Натановичу.

– А ты не глуп, босяк! Грамотно скармливаешь лохам мои заготовочки, – хвалил он Лобковича. – Стараюсь, шеф, стараюсь! Зритель не должен видеть, как им манипулируют! – со сдержанной гордостью неизменно отвечал тот.

«О-го-го!!!» стали выпускать в эфир ежедневно, а время начала для нее подобрали самое-самое – 21 час 40 минут! Вообще к концу мая 1999 года господин Лобкович находился в зените популярности и материального благополучия. И к хозяину он стал гораздо ближе, чем когда бы то ни было. Иногда журналист приглашался на вечеринки в особняк Печорского, где играл роль шута, развлекая гостей различными экстравагантными выходками. Например, 15 мая на праздновании дня рождения Иосифа Натановича Павел в ответ на пьяное требование другого крупнейшего финансового воротилы Н-ска, господина Абрамкина, «и-забразить л-лицо п-патриот-тической оп-позиции» – проворно спустил штаны и выставил на всеобщее обозрение голый, волосатый зад, чем вызвал дикий, истерический хохот присутствующих...

В воскресенье 23 мая 1999 года Лобкович целый день наслаждался отдыхом у себя на даче в компании несовершеннолетних мальчика и девочки, взятых «на прокат» у заведующего одним из детских домов Н-ска Анатолия Тимуровича Фоменкова. Закоренелый наркоман Фоменков, всегда испытывавший острый недостаток в денежных средствах, поставил торговлю бесправными, безответными сиротами на широкую ногу. Склонный к педофилии Лобкович частенько пользовался его услугами, но последний год, в отличие от прочих клиентов-извращенцев, расплачивался не деньгами. За счет Печорского Павел осуществлял издание «научных трудов» Анатолия Тимуровича!!! Да! Да! Ни больше, ни меньше!!! Дело в том, что ополоумевший от наркотиков Фоменков внезапно решил сочетать сутенерскую деятельность с «научной», и, нанюхавшись кокаина, заново переписал историю государства Российского, выдав на-гора кучу сногсшибательных «откровений». Так, Куликовская битва, оказывается, произошла не в 1380-м, а в 1812 году, под Бородином, причем золотоордынским войском командовал татарский хан Наполеон (одновременно являвшийся египетским фараоном Тутанхамоном и основателем ислама пророком Мухаммедом), а русскую армию возглавлял Великий князь Московский Михаил III Кутузов (он же Спартак, он же Илья Муромец, он же Петр I); Древняя Греция (по совместительству Турецкая империя) находилась на территории Рязанской области и распалась в период Октябрьской революции 1917 года. Санкт-Петербург, воспетая Гомером легендарная Троя и Вавилон, в сущности, один и тот же город, основанный царем Иваном Грозным в середине XIX века, и т. д. и т. п.

Наркотические бредни свихнувшегося сутенера повергли в шок даже сверхциничного, видавшего виды Лобковича, к которому (как к старому знакомому) Анатолий Тимурович обратился с просьбой посодействовать в публикации. Неопределенно проблеяв: «Посмотрим-посмотрим», Павел помчался за советом к хозяину. К величайшему удивлению Лобковича, Иосиф Натанович отнесся к «научным изысканиям» Фоменкова более чем одобрительно и с ходу распорядился ассигновать кругленькую сумму на издание массовым тиражом «трудов» самозваного историка.

– Очень полезный бред!– с тонкой улыбкой объяснил он свое решение опешившему пресс-секретарю. – Это поможет нам расшатать и в конечном счете уничтожить национально-историческое самосознание русских, сделать их более управляемыми! Всенепременно опубликуем, а ради пущей важности протолкнем твоего наркошу в академики Н-ского отделения РАН[53]. Баксы великая сила! Кстати, все заслуги перед ним можешь приписать себе. Я знаю, ты любишь наведываться в фоменковский «курятник», но дороговато обходится. Теперь же, в благодарность за столь мощную поддержку, сутенерчик будет поставлять тебе «цыплят» бесплатно. Пользуйся на халявку да помни мою доброту! Хе-хе!!!

В результате «исторические труды» свежеиспеченного академика Фоменкова заполонили книжные прилавки, а благодетель Лобкович «пользовался» на дармовщину «цыплятами», извращаясь как черт на душу положит. Сегодняшних (одиннадцатилетних Катю и Петю) он сперва заставил заниматься сексом друг с другом, возбудившись от лицезрения, по очереди «побаловался» с обоими. Плотно пообедал («великодушно» отдав детям объедки), отдохнул пару часов, снова «порезвился», искупался в домашнем бассейне, потаращился в телевизор и рано лег спать (завтра намечался напряженный денек). Кате с Петей Лобкович велел сидеть тихо и ни в коем случае не мешать ему спать.

– Или головы отверну!!! – грозно пообещал сиротам известный журналист. Живые «игрушки», забившись в дальний угол гостиной, испуганно съежились...

* * *

На выходе из особняка покойного Горелкина Николай Калмыков неожиданно замер как вкопанный.

– Минуточку, ребята! – сказал он. – Едва не забыл! Не мешает запастись масками! Мы ж не станем мочить всех подряд, но тем не менее не хотелось бы, чтоб наши физиономии кто-нибудь запомнил!

– Семья? – лаконично спросил Игорь.

– Не-ет! – брезгливо поджал губы Калмык. – Он холост, а больных родителей, дабы не обременяли, упрятал в дом для престарелых.

– Тогда в чем проблема?! – раздраженно поинтересовался Белецкий-старший.

– Малолетние наложники! – перекосившись в глубочайшем отвращении, сквозь зубы процедил Николай. – По слухам, господин Лобкович каждые выходные «арендует» в детском доме номер четыре (возглавляемом скандально известным псевдоисториком Фоменковым) мальчиков и девочек. В интимной жизни этот писака – извращенец-педофил.

– Н-да уж! Хорош гусь! – покачал седой головой Андрей. – Носит же земля эдакую нечисть!!!

– Убь-ю-ю-ю с-с-суку!!! – по-змеиному зашипел Гиви. – Собственноручно удавлю пидора!!!

Бандиты остолбенели, пораженные произошедшей с Грузиновым метаморфозой. Никогда прежде им не доводилось видеть Гиви в подобном состоянии! Обычно добродушное, беспечное лицо Владимира превратилось в маску гнева: кожа побелела, скулы заострились, в светлых глазах плескалась ярость... Любивший детей, подбиравший бездомных животных, довольно снисходительный к личным врагам, Владимир одновременно люто ненавидел любых извращенцев, в особенности растлителей малолетних, и предусматривал для них только одно наказание – смерть!

– Удавлю! – стиснув кулаки, хрипло повторил он. – И Фоменкова тоже!

Кононов, испытывавший аналогичные чувства, но в отличие от Гиви не проявлявший их внешне, улыбнулся краешками губ.

– Хорошо! – сказал спецназовец. – После допроса он твой, Володя! И поганого сутенера навестим... Ну, в путь?!

– Маски, – напомнил Калмык. – Пойду пороюсь в гардеробе Горелого. Покойный Иван часто ездил на рыбалку с друзьями. В любое время года. Зимой, дабы не обморозить лица, они лыжные шапочки с прорезями для глаз надевали. Обождите меня здесь, я быстро!..

* * *

«Использованные» педофилом Петя с Катей не спали до рассвета. Они обсуждали план бегства из детдома, превращенного господином Фоменковым в бордель. «Лучше побираться или вовсе с голоду подохнуть, чем постоянно ублажать различных грязных свиней!» – так считал Петя. Катя была полностью согласна с товарищем по несчастью. Единственное, что смущало ребятишек, – возможная поимка и жестокая месть со стороны полубезумного наркомана-заведующего. Дети помнили, кактри месяца назад Анатолий Тимурович расправился с десятилетним Геной Линевым, рискнувшим совершить побег. Мальчика задержала на железнодорожном вокзале милиция и доставила обратно. Едва стражи порядка покинули стены интерната, озверевший академик-сутенер до полусмерти избил ребенка ногами и две недели морил голодом в темном чулане. «В воспитательных целях», как он выразился. Детский организм не вынес фоменковского «воспитания». К исходу второй недели Гена умер. Взглянув на маленький трупик, псевдоисторик ни капли не смутился, напротив – дьявольски расхохотался.

– Так поступлю с каждым беглым щенком! Гы-гы!!! – объявил Анатолий Тимурович перепуганным воспитанникам.

Ночь напролет Катя с Петей вспоминали Гену, однако в конечном счете, невзирая на страх, решили попытать счастья. Будь что будет!!!

В половине четвертого утра они, окончательно оговорив детали, на цыпочках спустились по лестнице, вышли во двор и... внезапно столкнулись с пятью мужчинами в масках.

– Тихо! – прошептал один из незнакомцев, прижимая палец к губам. – Мы из СОБРа! Лобкович дома?

Петя кивнул.

– Где именно?

– В спальне, на втором этаже, – еле слышно сообщила Катя.

– Прекрасно! – удовлетворенно потер ладони другой мужчина. – Лобковича мы сейчас арестуем. Больше вы его никогда не увидите! Клянусь! Вот возьмите, – он протянул детям четыре сотенные купюры. – Доберетесь до Н-ска... но одна просьба, вернее, приказ! Отправляйтесь в город не раньше середины дня. Мы еще должны забрать Фоменкова за те же преступления!!!

«А все-таки есть на свете справедливость!» – с восхищением подумали сироты.

* * *

В эту ночь господина Лобковича терзал длинный, беспрерывный, кошмарный сон. На покрытой наждаком площадке черные, красноглазые, злобно гогочущие демоны играли голым Павлом в футбол. Вместо ворот они установили две громадные, пышущие жаром печки. Причем вратарей у бесовских «ворот» не было. В результате завывающий дурным голосом Лобкович ежеминутно попадал то в одну печь, то в другую. Плюс дерущее кожу скольжение по наждаку. Плюс мощные пинки чертей-«футболистов». В общем, жуть!!! Вдосталь поиздевавшись над журналистом, бесы скрутили его колючей проволокой, приговаривая: «Теперь займемся говнюком по-настоящему!» Лобкович забился в отчаянных попытках освободиться, заорал пуще прежнего, проснулся и... увидел нескольких людей в масках, стоящих около кровати. Не до конца опомнившийся Павел поначалу принял их тоже за демонов и обмочился со страху.

– И-и-и! – пронзительно взвизгнул он.

– Не спится пидорасу, – сказал первый «демон» с бельевой веревкой в руках.

– Небось совесть мучает! – насмешливо фыркнул второй.

Третий молча приблизился и без замаха резко рубанул Лобковича ребром ладони по шее. Журналист потерял сознание...

* * *

Бесчувственного Лобковича крепко связали, заклеили рот скотчем, погрузили в багажник и не мудрствуя лукаво привезли туда же, откуда выезжала «группа захвата», но не на саму дачу Горелкина, а в окрестный лес к небольшому болотцу. Вышвырнув журналиста из багажника, Кононов взял у Калмыкова финку, развел маленький костер и, дождавшись углей, положил на них лезвие ножа.

– Когда сталь раскалится добела, я прижгу тебе некоторые болевые точки, – любезно объяснил он суть приготовлений серому от ужаса Лобковичу. – Болевой фактор вытеснит из твоей башки все посторонние мысли. Ты не сможешь врать!

– У-бу-бу-му-у-у!!! – жалобно простонал Павел.

– Пидор хочет нас заверить, что и без пыток расскажет чистую правду, – недобро усмехаясь, «перевел» Андрей Белецкий.

– Убу-бу!!! Убу-бу!!! Убу-бу!!! – поспешил подтвердить журналист.

– Ой ли? – усомнился Игорь.

– Убу-у-у-у-у!!! – На глазах Лобковича выступили слезы.

– Ладно, – смилостивился спецназовец, – но не дай бог вздумаешь хитрить!!!

– Ы-ы-ы-ы!!! – Богатой мимикой потного, дрожащего лица Лобкович продемонстрировал абсолютную лояльность и готовность к плодотворному сотрудничеству.

Капитан ГРУ сорвал скотч с его рта:

– Нас интересует твой хозяин Печорский Иосиф Натанович. Ты обстоятельно, с полной откровенностью ответишь на заданные мной вопросы. Если я заподозрю тебя во лжи – не обессудь! – Игорь указал пальцем на раскаленное лезвие финки, по-прежнему «греющейся» на углях. Журналист незамедлительно нагадил в штаны. В воздухе запахло свежим дерьмом.

– Ну-с, засранец, приступим! – гадливо заткнув нос, процедил Кононов...

Павел «исповедовался» взахлеб, брызжа слюной, он назвал адреса Н-ской квартиры и загородной виллы Печорского, пространно описал системы сигнализации, схему организации охраны. Перечислил автомобили, которыми пользовался финансовый магнат (с указанием марок, цвета, годов выпуска и даже номеров!)... Кто именно является инициатором резни, Павел не знал, однако в причастности к этому своего босса нисколько не сомневался, поскольку программу «О-го-го!» и определенной направленности статьи ино-гда начинали готовить до того, как в городе происходили те или иные события!!!Иосиф Натанович заранее давал пресс-секретарю конкретную установку, Лобкович шустро стряпал очередное «разоблачение», щедро сдобренное плосковатыми остротами, а имена людей, случайнопогибших за компанию с основными фигурантами событий, и некоторые мелкие детали произошедшего он получал от шефа уже непосредственно перед выходом «О-го-го!» в эфир или перед сдачей почти законченной статьи (со специально оставленными пробелами) в печать. Наконец запас знаний Лобковича иссяк. В лесу тем временем окончательно рассвело. Солнце щедро позолотило верхушки деревьев. Звонко щебетали проснувшиеся птицы. От болота тянуло затхлой сыростью склепа...

– Он твой, Володя, – обернулся Игорь к Грузинову.

– Выкладывай, козел, домашний адрес сутенера Фоменкова! – свирепо прорычал Гиви.

– Улица Парковая, дом тринадцать, квартира одиннадцать!!! – шепелявой скороговоркой выпалил Павел.

– Ишь ты! Недалеко от моих родителей! – удивился гэрэушник.

– Когда он отправляется на работу? – Грузинов пнул Лобковича ногой в бок.

– В в-восемь ут-тра! – охнув от боли, выдавил журналист.

– Еще успею! – взглянув на часы, пробормотал Владимир, взял нож и воткнул в левый глаз Павла. Господин Лобкович умер мгновенно. Калмыков с Андреем подняли труп за руки и за ноги и, раскачав, швырнули в середину болота. Трясина засосала останки извращенца на удивление быстро, буквально проглотила, словно давным-давно дожидалась этого момента.

– Неплохо бы отдохнуть пару часов! – устало зевнул Кононов.

Никто не возражал, кроме Грузинова.

– Я к Фоменкову! – заявил он.

– Помощь нужна? – спросил Белецкий-старший.

– Спасибо! Сам справлюсь! – вежливо отказался Гиви...

* * *

В ночь с 23 на 24 мая 1999 года Анатолий Тимурович не спал. Накачавшись под завязку наркотиками, господин Фоменков «творил». Новый «научный труд» академика-сутенера назывался «Как это было». На сей раз наркоман решил взяться за расстрелянного большевиками русского царя Николая II и с жаром доказывал, будто бы тот являлся одновременно «Чингисханом, английским премьер-министром Уинстоном Черчиллем и французским писателем Александром Дюма, автором романа «Три мушкетера». Более того, по версии Фоменкова, Государь-император, оказывается, вовсе не погиб вместе с семьей летом 1918 года в Екатеринбурге, а поступил на службу в Красную Армию и в период Великой Отечественной войны прославился под именем маршала Жукова. Сын же Николая II, царевич Алексей, правит сейчас Ираком и зовется Саддамом Хусейном!!! Свои шизофренические бредни Анатолий Тимурович (в далеком прошлом преподаватель математики в средней школе) сопровождал многочисленными заумно-бессмысленными алгебраическими выкладками, способными довести до инфаркта любого мало-мальски нормального математика, и уверял, что они – неоспоримое доказательство его правоты.

Завершив в половине утра «творческий процесс», Фоменков с хрустом потянулся, нюхнул для поддержания тонуса кокаина, небрежно сполоснул физиономию холодной водой из-под крана, сменил домашний халат на костюм, спрыснулся одеколоном, вышел на лестницу и... увидел средних лет незнакомого мужчину со светлыми, искрящимися ненавистью глазами. Мужчина стоял у окна, в пролете между лестничными площадками. В правой руке он держал пистолет с глушителем. Ни испугаться, ни удивиться Фоменков не успел. Пуля попала точно в сердце, под левый сосок. Гнилая душонка торговца детьми отправилась прямым рейсом в геенну огненную, а тело вязкой квашней шлепнулось на плиточный пол.

«Совсем неплохо! – подумал Гиви. – Наглухо завалил гниду... Тем не менее перестрахуемся!» Подойдя вплотную к липовому академику, он выстрелил Фоменкову в голову, никем не замеченный покинул подъезд, уселся в машину с предусмотрительно заляпанными грязью номерами и спокойно уехал. Лишь спустя полчаса мертвого «историка» случайно обнаружили соседи...

Глава 3

Если Бог решает кого-нибудь покарать, то лишает его разума.

Народная пословица

Бесследное исчезновение известного журналиста, ведущего программы «О-го-го!» и одновременно его доверенного пресс-секретаря не на шутку встревожило Иосифа Натановича. Финансовый магнат интуитивно почуял: Павел пропал не случайно! Наверняка это подкоп под самого Печорского!!! В то же утро в подъезде собственного дома был найден труп протеже Лобковича – господина Фоменкова. Неизвестный киллер сперва «угостил» сутенера пулей в сердце, а затем произвел контрольный выстрел в голову. Словом, действовал в лучших традициях «профи»[54]. По причине более чем тесных контактов Фоменкова с Лобковичем Печорский сразу заподозрил связь между убийством одного и исчезновением другого. Зная, что именноих объединяло, Иосиф Натанович поручил сотрудникам «Рифа» срочно опросить всех без исключения воспитанников детдома № 4 и, получив к утру 25 мая результат, затрясся в ознобе. Согласно показаниям двух сирот (Пети с Катей), последними видевшими журналиста, в ночь с 23 на 24 мая его арестовали бойцы СОБРа, обещавшие, кстати, разобраться и с Фоменковым.

Ощущая расползающийся внизу живота предательский холодок, Печорский бросился за разъяснениями к ближайшему соратнику по операции «Приватизация», начальнику Н-ского ГУВД генерал-майору Семену Ивановичу Кесареву, однако тот категорически отрекся от какой бы то ни было причастности «органов» к случившемуся.

– Я не отдавал подобного распоряжения! – твердо заявил Семен Иванович. – А самодеятельностью мои подчиненные не занимаются! И ФСБ тут не замешано. Иначе бы я знал! С Аркадием Глебовичем Тузовым мы работаем в тесном контакте, как, впрочем, и с вами, и с господином Абрамкиным! Одним ведь делом занимаемся!!! Может, происки коммунистов?! Лобкович-то известный «демократ-правозащитник»! Пожалуй, есть смысл покопать в данном направлении!..

«Брешешь, сукин сын! – злобно подумал Печорский. – Коммунисты!!! Надо ж подобную ахинею сморозить!!! Местное отделение компартии у меня на коротком поводочке живет! Без особого разрешения пукнуть не посмеет!!! Беззубая, ручная «оппозиция», основные задачи которой создавать иллюзию плюрализма мнений, служить пугалом для либерально настроенного обывателя, а из самых радикальных периодически выпускать пар посредством шумных демонстраций с красными знаменами да трескучих речей на митингах под портретами Ленина—Сталина!!! Не-ет, родимый! Тебе явно известна истинная подоплека дела, но правду ты говорить не желаешь, поскольку... О, е-мое!!!» – Пораженный чудовищной догадкой, Иосиф Натанович «спал с лица», торопливо попрощался, примчался на свою загородную виллу и, забаррикадировавшись в кабинете, принялся лихорадочно обмозговывать сложившуюся ситуацию.

В апреле 1999 года он вместе с Абрамкиным, Кесаревым и начальником здешнего ФСБ генералом Тузовым задумал, тщательно спланировал, а в мае месяце фактически завершил тотальную «приватизацию» Н-ска, свалив всю ответственность за бесчисленные зверские убийства на бандитов. «Приватизация» сулила неслыханные доселе барыши: под полный контроль четверки попадали не только основные финансовые потоки города, но даже мелкие ручейки!!! В преддверии неумолимо надвигающихся выборов необходимо сконцентрировать в руках все деньги, вплоть до копеек! Тогда к власти придет «карманная» администрация, в городском законодательном собрании будут заседать те политические силы, которым четверка даст «добро» на существование. В общем, идиллия! Ни одна сволочь больше не помешает набивать карманы!!! Сию блестящую идею первым высказал именно Иосиф Натанович, он же сколотил коалицию, а теперь... компаньоны, похоже, замыслили от него избавиться (делить доходы на троих гораздо приятнее, чем на четверых)! Первым шагом стало устранение Лобковича – общественного рупора и личного пресс-секретаря господина Печорского! Сам по себе Лобкович им, конечно, не помеха! У журналиста хотели выведать некоторые нюансы частной жизни хозяина, могущие значительно облегчить процесс ликвидации Иосифа Натановича. По счастью, Печорский никогда не подпускал к себе Лобковича слишком близко. Использовал в качестве литературно-телевизионной проститутки. Не более!!! А потому Павел при всем желании не мог сообщить злоумышленникам ничего особо интересного. Убедившись в этом (пытали небось до посинения), волки позорные без промедления взялись за Фоменкова. Борису Казимировичу Абрамкину было хорошо известно, ктопротолкнул долбанутого наркомана в академики и финансирует издание его «трудов». Надеялись здесь зацепиться, да снова обломилось! Покойный-то Анатолий Тимурович вообще ни черта не знал! «Идиот ты, Бориска!!! – мысленно взвыл Иосиф Натанович. – Я ж ради нашего общего блага старался! Население оболванивал, а ты... ты, свинья паршивая, вообразил невесть чего!» Да!!! Вдохновитель заговора несомненно Абрамкин! Логика Казимирыча до смешного примитивна – «один магнат лучше двух»! Печорский заскрежетал зубами в отчаянии. Как же выпутаться?! На кого положиться?! Агентство «Риф»?! Все ж частная собственность. Проклятье!!! Согласно апрельскому решению четверки поганый Семка Кесарев координирует действия всехбоевиков – и милицейских, и фээсбэшных, и рифовских...

Начальник «Рифа» Василий Москаленко при проведении силовых акций подчиняется непосредственно этому гаду!!! Выходит, тупик?!

Ватной, мелко трясущейся рукой Иосиф Натанович утер залившиеся мутной влагой глаза. Затем новая страшная догадка едва не довела финансового воротилу до инсульта. А вдруг его персональная охрана в сговоре со злодеями?! Десять находящихся в доме здоровенных гориллообразных секьюрити уже на стороне врагов и лишь дожидаются приказа устроить шефу самоубийство, несчастный случай или бесследное исчезновение?! Да-а-а!!! Похоже на то!!! Например, начальник охраны Витька Потоцкий за целый день ни разу в глаза не посмотрел!!! Су-у-ука!!! И поведение остальных весьма подозрительно!!! Морды кислые, словно лимонов обожрались!.. Продались, твари!!!

Печорского охватила паника. Сердце пойманным воробьем заколотилось в чахлой груди. Тощее тело покрылось липким, дурно пахнущим потом. Левая половина онемела. Комнату заволокло зыбким черным туманом.

Еще чуть-чуть, и Кононову не довелось бы охотиться за Иосифом Натановичем, но... тут Печорского внезапно осенило: доллары!!! Москаленко любит хрустящие зеленые купюры больше всего на свете!!! Перекупить с потрохами подлеца Ваську!!! Обещать ублюдку пять миллионов баксов наличными!!! Не устоит!!! Сломается! Тем более прижимистый Абрамкин столькоему ни в жисть не отстегнет!!! Колоссальная, конечно, сумма! Умопомрачительная!!! По живому мясу отрывать придется... однако собственная шкура дороже!!! Она просто бесценна! Гм, к тому же главное начать: на первых порах обеспечить свою личную безопасность, далее повязать Москаленко кровью Абрамкина... или Кесарева... или Тузового... не суть важно! Обратно Васе по-любому дороги не будет... А со временем размеры гонорара можно сиквестировать – хе-хе! Только бы сейчас не опоздать!!! Только бы опередить пидорасов!!!

Иосиф Натанович настороженно прислушался: не крадутся ли к дверям кабинета предатели-телохранители?! В доме стояла гробовая тишина: ни звука, ни шороха. «Не получили еще команды!» – с некоторым облегчением подумал господин Печорский, набирая номер мобильного телефона начальника охранного агентства «Риф».

– Василий, ты?! – дождавшись москаленковского «алло», картаво залопотал он в трубку. – Между прочим, у меня для тебя сюрприз! Большой и о-о-очень зеленый, хе-хе!!! В темпе дуй ко мне на дачу! Клянусь, не пожалеешь!!! Да, захвати с собой пару людей, которым ямогу доверять! Подчеркиваю – я!!! Не валяй дурака. Ты все прекрасно понимаешь!!! Дуй!!! Время – деньги!!! В прямом смысле! Жду!

Отличный я психолог! – повесив трубку, самодовольно пробормотал Иосиф Натанович. – Поймал Ваську на крючок!!! Заарканил козлика!!! И никуда ты, миленок, теперича от меня не денешься!!!

* * *

Глава охранного агентства «Риф» Василий Иванович Москаленко, коротенький, мускулистый мужчина лет сорока с небольшим, прихрамывая, расхаживал взад-вперед по кабинету и матерился сквозь зубы. Он пребывал в отвратительнейшем расположении духа. Василий Иванович ясно понимал – дело начинает принимать опасный оборот. В один день 23 мая 1999 года пропали сразу четверо боевиков! Да не какие-нибудь пустоголовые куски мяса, а настоящие, высоко-квалифицированные профессионалы!!! Сотрудники «Рифа» Олег Лобовой и Мансур Хайбулин в недалеком прошлом являлись офицерами СОБРа, Валентин Сосновский всего три месяца назад уволился из ФСБ, а Руслан Графинов работал там до сих пор!!! Как правильно угадал Игорь, в операцию «Приватизация» была вовлечена лишь небольшая часть представителей силовых структур Н-ска, однако эта часть представляла собой своего рода сливки милиции, ФСБ и «Рифа» (конечно, не по моральным качествам, а в смысле профессионально-технической подготовки). С минимальными потерями они за две недели наголову разгромили некогда могущественные Восточную и Западную группировки Н-ска (попрятавшиеся по щелям жалкие остатки бандитов в счет не шли), жестко прикрутили[55] почти все мало-мальски доходные коммерческие точки города, до окончательной победы остаются считанные дни, но... внезапно в игру вмешивается некто новый. Все попавшиеся ему на пути бесследно исчезают! Кто он?!! Чудесно спасшийся Николай Кононов?! Гм, мало вероятно, хотя Графинов непосредственно перед исчезновением доложил Семену Ивановичу о появлении Варвара на вокзале... Или обознался?! Николай-то заурядный бандит, не тянет на «терминатора». Да и не мог он столь быстро выздороветь, даже если выжил! Две пули в спину. Шутка ли?!! А все-таки пропажа четверых боевиков каким-то образом связана с ним! Сосновский с Графиновым бросились в погоню за вроде бы Кононовым и... с концами. Лобовой с Хайбулиным отправились подстраховывать пустующую квартиру кононовских предков и... тоже сгинули. Одна запертая машина от них осталась! Буквально мистика! Неожиданно Москаленко вспомнил известный голливудский ужастик «Маньяк-полицейский». Крутой коп[56], восстав из гроба, жестоко мстит былым коллегам за предательство. Мочит американских ментов десятками, сам оставаясь неуязвимым. Мертвеца-то повторно не убьешь! Его и жгут, и взрывают, и т. д. и т. п., а он, зараза, по новой из могилы вылазит!!! Василий Иванович, зябко поежившись, поплевал через левое плечо. Только гостей с того света в Н-ске не хватало! Брр!!! «Чепуха это!!! – с трудом подавив суеверный страх, попытался успокоить себя глава „Рифа“. – Происходящему обязательно должно найтись рациональное объяснение. Попробую-ка порассуждать логически. Истина где-то рядом, на поверхности. Нутром чую». Майор ФСБ в отставке Москаленко обладал огромным опытом, собаку съел на оперативной работе и умел дедуктивно мыслить не хуже покойного Юрия Олеговича Ягодова. Скорее всего он додумался бы до наличия у Николая Кононова брата-близнеца, быстро навел справки, выяснил, что Игорь офицер спецназа и в настоящее время приехал в отпуск в родной город. К двум прибавив два, Василий Иванович, естественно, понял бы, откуда ветер дует, но... в тот самый момент, когда руководитель агентства «Риф» начал приближаться к разгадке, запищал сотовый телефон. Звонил Иосиф Натанович Печорский. Голос Н-ского олигарха звучал крайне взволнованно, чуть ли не истерично. В суть сбивчивой речи шефа Василий Иванович толком не врубился. «Большой и о-о-очень зеленый сюрприз» – несомненно крупная сумма долларов. Но за какие такие сверхъестественные заслуги?! Просто ради дружбы жмот Печорский гроша ломаного не выложит!!! Двое надежных ребят, которым Печорский может доверять... Насчет доверияособо подчеркнул! Заявил, будто бы он, Москаленко, все прекрасно понимает... Странно!!! – И-э-эх, ладно! – промаявшись в бесплодных догадках минут пять, но не сумев уловить потаенный смысл намеков хозяина, махнул рукой бывший майор ФСБ. – Разберемся на месте. Главное, чтоб с «зеленым сюрпризом» не продинамил, морда жидовская! С него станется!!!

Захватив двух участвовавших в «зачистках» сотрудников (Алексея Пудовкина и Дмитрия Клыкова), Василий Иванович поехал в загородную резиденцию Печорского...

* * *

Иосиф Натанович был удивительно похож на мокрую, перепуганную мышь. Редкие волосы слиплись от пота, на кончике острого носа повисла грязноватая сопля, маленькие черные глазки затравленно шныряли по сторонам...

– Моих телохранителей видел?! – оставшись наедине с главой «Рифа», булькающим шепотком спросил он.

– Естественно! – со скрытым раздражением ответил Москаленко. «Неужто проверять домашнюю охрану вызвал?! Маразм, да и только!!!»

– Ну и как они там?! – с трусоватой иронией прищурился олигарх.

– Да вроде нормально, – пожал плечами Василий Иванович. – Несут службу как положено.

– Э-э-э, нет!!! – взвизгнул Печорский. – Врешь, Вася, врешь!!! Ты знаешь, в чемдело! Зна-а-ешь!!! Меня вы не проведете! Не надейтесь!!! Я вас раскусил. – Лицо Печорского исказилось в болезненной гримасе. – Не спеши, Василий!!! – умоляюще-всхлипывающим тоном продолжил он. – Прежде чем... Ну сам знаешь... В общем, послушай!!! Я могу обеспечить тебя на всю оставшуюся жизнь... От Абрамкина не дождешься, а я могу!!! Я один!!! Короче – пять миллионов долларов наличными!!! Миллион задатка. Вон, бабки уже приготовлены. – Печорский указал трясущимся пальцем на стоящий в углу комнаты объемистый черный чемодан. – Остальное по исполнении!!!

– А-а-п?!! – Москаленко едва не задохнулся от изумления. Довольный произведенным эффектом, Иосиф Натанович тихонечко захихикал:

– Тебе, Вася, кажется, понравилось, мое предложение?!

– Да-а! – выдохнул бывший майор ФСБ. – Но...

– Не перебива-а-ай!!! – Хихиканье Печорского превратилось в ядовитое шипение. – Пять зеленых «лимонов» на дороге не валяются. Согласен?!

Москаленко судорожно икнул. Происходящее представлялось ему диковинным сном, однако пробуждаться коротышке не хотелось. Уж больно приятные грезы!!! Ощущение блаженства подпортил сам финансовый магнат.

– Тебе придется отработать каждый цент! – убедившись, что «рыбка» прочно села на крючок, зловеще прошелестел он. – Отработать немедленно! По крайней мере аванс!!! Ты готов?!!

Василий Иванович усиленно закивал.

– Тогда слушай, Вася, не перебивая. Сперва ты убьешь моих телохранителей...

– В-вы серьезно?!! – ошалело вытаращился Москаленко.

– Серьезнее некуда! – оскалился в дьявольской гримасе Иосиф Натанович. – И ты, Васек, знаешь, почему!!!

«Елки-палки! Порхатый-то сошел с ума!!! – подумал глава «Рифа». – Просто-напросто свихнулся! Отсюда и дурацкие намеки, и обещание «золотых гор». «Зеленые лимоны» – обычный бред шизофреника. А я-то возомнил!!! Тьфу!!!» – Василий Иванович разочарованно скривился.

– Смотри сюда! – заметив произошедшую с лицом коротышки метаморфозу, Печорский проворно шмыгнул в угол и распахнул чемодан. – Теперь веришь?!!

Василий Иванович остолбенело уставился на многочисленные тугие пачки долларов в банковской упаковке.

– М-е-е-е!!! – проблеял он. – М-е-е-е!!! – И, совладав с собой, торопливо пробормотал: – Конечно, верю, шеф! Конечно!!!

– То-то же. Я человек слова! Прикончишь охранников – чемодан твой!!! – с вурдалачьей ухмылкой пообещал Иосиф Натанович. – Усекаешь, Вася?!

– Так точно!!! – вытянулся в струнку бывший майор ФСБ.

– Далее, ты спрячешь меня в безопасном месте, – шумно высморкавшись, продолжал олигарх. – И без промедления займешься основными врагами, жаждущими моей смерти: Абрамкиным, Кесаревым, Тузовым... Принесешь отрезанную башку первого гада – получишь второй «лимон». Оставшиеся три – по завершении операции... Ну как, договорились?!

«Во-от, оказывается, в чем дело!!! – осенило Василия Ивановича. – У Печорского развилась натуральная паранойя, в просторечии – мания преследования! Спятивший жид невесть почему вообразил, будто кореша-подельники решили от него избавиться! Ну, умора!!! Однако к делу! Скорее всего башня у Натановича начала съезжать давно, потихоньку и незаметно. Таинственное же похищение Лобковича мнимыми бойцами СОБРа вышибло у Печорского остатки разума... Кстати, пропажа журналиста действительно выглядит весьма странно, здорово напоминает воскресные события... Впрочем, об этом после, успеем разобраться. Доллары – важнее!!! Меня порхатый считает участником заговора и пытается перекупить. Чертов псих!!! Но... миллион баксов в чемоданчике вполне реален. Сам видел. Еще четыре – в перспективе! Чрезвычайно заманчиво!!! Между прочим, кое в чем шизоид прав – ни один нормальный человек, допустим, тот же Абрамкин, такие деньжищи мне никогда не отвалит!!! Скорее удавится, падла!!! Гм! Перемочить десяток мудаков – не проблема! И «лимон» в кармане!!! Класс!!! Спрятать Иоську – спрячем. Есть где... А дальше... дальше по обстоятельствам! «Лимон» в любом случае мой!!!»

– Договорились?! – встревоженный продолжительным молчанием Москаленко, нетерпеливо повторил финансовый магнат.

– Да, босс! – лучезарно улыбнулся Василий Иванович.

– Н-начинай! Прямо сейчас!!!

– Слушаюсь, хозяин!!!

* * *

Процедура умерщвления телохранителей Печорского заняла около двух часов. Москаленко действовал осмотрительно, наверняка. По одному вызывал охранников в кабинет Печорского якобы на инструктаж, заговорив зубы, дружески обнимал очередную жертву и стрелял в сердце из пистолета с глушителем. Пудовкин с Клыковым сноровисто оттаскивали труп в соседнюю комнату и старательно замывали на полу следы крови... К шести вечера все было кончено.

– Мой аванец! – хищно прошептал Василий Иванович. – Мой однозначно!!!

– Убежище! – требовательно напомнил Иосиф Натанович. – Ты обещал укрыть меня в надежном месте!!!

– Само собой, шеф! Не извольте беспокоиться! – заговорщицки подмигнул олигарху коротышка, набрал номер старого приятеля Аркадия Яковлевича Табачникова, заведующего психиатрической лечебницей, и попросил выделить Печорскому отдельную палату со всеми удобствами.

– Там вас никто искать не догадается! – заверил он Иосифа Натановича. – Табачников предан мне до гробовой доски (есть на то причины). Не выдаст! А Леша с Димой будут круглосуточно вас охранять. Парни что надо! Вы получили возможность убедиться в их преданности!

Олигарх благосклонно улыбнулся. Наблюдение за убийствами десяти «предателей» значительно улучшило его настроение.

– Не мешало бы падаль убрать от греха подальше! – сказал он. – Необходимо соблюдать конспирацию!

– Правильно, – согласился майор ФСБ в отставке. – Вы с ребятами езжайте в клинику. Я перетащу мертвецов в погреб и догоню по дороге вашу машину. Пусть мои орлы не развивают слишком большую скорость... Потом, когда вы будете в безопасности, избавимся от трупов окончательно.

Иосиф Натанович направился к выходу, но вдруг на полпути обернулся, хитро глянул на Москаленко и нежно проворковал:

– Если ты, Васек, рассчитываешь найти в доме оставшуюся сумму – то зря! Попусту время потратишь! Баксы хранятся не здесь, а где именно – знаю я один! Так что особо не задерживайся! – Дверь за магнатом с треском захлопнулась.

– Мысли мои прочитал, сука!!! – сдавленно прохрипел охваченный бессильной яростью Василий Иванович. – Псих психом, а соображает! Причем не блефует, гадина!!! По глазам видно! Все предусмотрел, козел! Я же попал как кур в ощип! Добровольно вызвался таскать дохлятину! Ну да ладно! Ничего не попишешь! Назвался груздем – полезай в кузов!

Завернув первого покойника в сорванный с дивана кожаный чехол, начальник агентства «Риф» забросил ношу на мощное плечо и, непрестанно матюгаясь, понес в подвал...

* * *

Печорский в компании новых телохранителей ехал в психлечебницу на одном из принадлежащих ему «Мерседесов». «Основные опасности позади! – решил Иосиф Натанович, расслабившись на заднем сиденье. – Главное сделано!»

Он прикрыл глаза. В голове воцарилась блаженная пустота. Ни единой мысли, лишь стопроцентная уверенность в благополучном исходе... За рулем сидел Алексей Пудовкин. Повинуясь приказу Москаленко, он вел машину медленно. Пристроившийся рядом Дмитрий Клыков курил дорогую импортную сигарету, пуская колечки дыма в приоткрытое боковое окошко. В пяти километрах от виллы дорогу «Мерседесу» загородил человек в милицейской форме с полосатым жезлом в руке.

– Тьфу, черт! – ругнулся Алексей, выжимая тормоз. – По новому закону гаишники не имеют права шмонать водителей вне постов ГИБДД.

– Может, спецоперация какая? – высказал предположение Дмитрий.

– По-любому спущу шкуру с кретина! – злобно ухмыльнулся Пудовкин. – Не знает, пидор, с кем связался!!!

Между тем «милиционер» неторопливо приблизился, жестом велел Алексею полностью открыть боковое стекло, неожиданно выхватил из-за пояса пистолет с глушителем и выстрелил Пудовкину в висок. Следующая пуля разнесла череп Клыкову. Из придорожных кустов выскочили двое мужчин, выволокли из машины обмочившегося от ужаса, слабо взвизгивающего олигарха и грубо запихнули в багажник припаркованной у обочины белой «Нивы».

– Классно ты все рассчитал! – восхищенно сказал Гиви Кононову, успевшему скинуть милицейскую форму, под которой скрывалась его собственная одежда. – Прям как по нотам!!!

– Высший пилотаж! – поддержал Владимира Андрей Белецкий.

– Хорош базарить! – запрыгивая на переднее сиденье, отрезал Игорь. – Линяем в темпе, пока не засветились.

«Нива» резко рванулась с места...

Глава 4

Жизнь отторгает поводырей типа Познера, Чубайса, Гайдара... Сама природа стремится к самоочищению от скверны...

Журнал «Русский дом», 1999 , № 4, с. 7

После ликвидации Лобковича Игорь три часа крепко проспал в одной из комнат особняка Горелкина (выбранного им в качестве места постоянной дислокации), пробудившись, сделал легкую утреннюю разминку (пятьдесят отжиманий от пола, пятьдесят приседаний плюс дыхательные упражнения), прошел в ванную, умылся, побрился, почистил зубы. Устроившись на кухне, попил кофе из привезенного хозяйственным Калмыковым термоса, закурил сигарету и серьезно задумался. Полученная от извращенца информация не вызывала у капитана особого оптимизма. Загородная вилла Печорского, где тот проводил большую часть времени, представляла собой настоящую крепость: хитроумная сигнализация, телемониторы едва ли не на каждом дереве, не говоря уж о воротах, колючая проволока с током высокого напряжения, десяток вооруженных до зубов телохранителей, а самое неприятное – автономное электропитание! Не будь его – поимка Иосифа Натановича не представляла бы чрезмерной сложности. Напасть ночью, перед рассветом; перерубив главный силовой кабель, обесточить усадьбу, бесшумно проникнуть вовнутрь; пользуясь темнотой да фактором внезапности, быстро уничтожить охрану и захватить магната тепленьким в постельке! Простенько и со вкусом[57]. Но господин Печорский (или скорее начальник службы безопасности), видать, заранее предусмотрел такую возможность. В одном из подвальных помещений с толстыми каменными стенами, обитыми звукоизолирующими прокладками, оборудовали собственную, достаточно мощную дизельную электростанцию. В результате и усадьбу снаружи не обесточишь, и тарахтение дизеля не досаждает олигарху... В принципе можно было бы взять виллу штурмом. Допустим, взорвать ворота, в считанные минуты перебить телохранителей, до прибытия подкрепления сцапать «добычу» да увезти в укромное местечко. Однако для осуществления подобного варианта необходимо примерно отделение спецназовцев-профессионалов, а в распоряжении Игоря лишь четверо бандитов, достаточно крутых, но не прошедших курсов специальной диверсионной подготовки... Привлечь толпу рядовых боевиков типа Бармалея с Кабаном?! Толку-то!!! Напрасно ребят угробишь! Воюют не числом, а умением! Ворота, положим, они взорвут, начнут бой с охранниками, но по причине отсутствия должной квалификации не уложатся в скудный лимит времени. Натанович успеет вызвать подмогу, которая ударит в спину нападающим...

Городская квартира «денежного мешка»?! Гм! Дохлый номер!!! Элитный дом, населенный одними крупными «шишками». Суперсовременная сигнализация, помимо личной, еще и милицейская охрана. Шуму будет в несколько раз больше, а помощь примчится почти мгновенно. В соседнем квартале база СОБРа. Конечно, просто убитьПечорского не слишком трудно: шлепнуть из снайперской винтовки, тем или иным способом взорвать машину и т.д. и т.п. Но нужен-то он живым! Иначе не вычислишь остальных «приватизаторов»... Н-да! Задача не из легких! Натуральный ребус! И вместе с тем выход должен найтись! Обязательно должен!!! Надо только хорошенько пораскинуть мозгами.

– Доброе утро! – услышал Игорь бодрый голос зашедшего на кухню Гиви, свежего, жизнерадостного, без каких-либо следов утомительной бессонной ночи на лице.

– Привет, – ответил Кононов. – Завалил паскуду?

– Ага! – Усевшись на стул, Владимир налил себе чашку кофе. – Все получилось проще, чем я предполагал! Прибыл на место около восьми, занял позицию на лестнице. Вскоре Фоменков вылез из норы – остальное дело техники. С первого же выстрела я попал пидору точно в сердце. На всякий случай произвел контрольный выстрел в голову и благополучно смылся. Самое интересное – в окрестностях дома я не встретил ни одного человека. Хотя время довольно неудобное – люди на работу спешат. И на обратном пути менты ни разу машину не тормознули!!! Видать, Фоменков окончательно истощил терпение Господа Бога... А ты почему такой кислый?!

– Пытаюсь отыскать способ захватить живьем Печорского, да ничего путного пока не вырисовывается, – хмуро отозвался спецназовец.

– Э-э, брат! Не вешай носа! – весело рассмеялся Гиви. – Рано или поздно придумаешь! Печорского в преисподней давно заждались!!!

Кононов изучающе посмотрел на Владимира: добродушный, русоволосый, голубоглазый, он и внешне, и по характеру здорово напоминал сослуживца Игоря майора Александра Пименова, с которым они рука об руку прошли в Чечне огонь и воду. Встретив взгляд Игоря, Гиви широко улыбнулся. «Хороший мужик!» – подумал спецназовец, затем почему-то вспомнил характеристику, данную Лобковичем господину Печорскому: «Патологически труслив, крайне подозрителен. При малейшей опасности ударяется в панику, начинает делать массу глупостей». И внезапно пришло озарение! Сегодня олигарх непременно попадется! Теперь капитан знал, какэто произойдет. Двое (Белый с Калмыком) будут наблюдать из леса за воротами усадьбы, поддерживая с Игорем связь по мобильному телефону. Сам он вместе с Гиви и Белецким-младшим займет позицию на шоссе, километрах в пяти от виллы. Вечером, где-то после шести, Иосиф Натанович поедет в город с минимальной охраной (два-три человека, не более). Переодевшись в милицейскую форму (пусть Белый пороется в своих бандитских закромах, наверняка найдет), Игорь остановит машину, убьет телохранителей, а остальное, по выражению Грузинова, «дело техники». Чем конкретно обусловлена подобная уверенность, гэрэушник объяснить не мог, но интуиция в аналогичных ситуациях его еще ни разу не подводила.

...Так июльской ночью 1996 года небольшая группа спецназовцев под командованием Кононова подкралась к лесной базе чеченских боевиков. С другой стороны лагерь обкладывали бойцы Александра Пименова... Основные очаги сопротивления дудаевцев к тому времени были подавлены. Организованного сопротивления сепаратисты оказывать уже не могли. Лишь немногочисленные отряды «непримиримых», попрятавшиеся по горам да по лесам, периодически наносили удары из-за угла. Согласно приказу генерала Владимира Анатольевича Шаманова, их поодиночке добивали спецназовцы[58]... Кононову с Пименовым предстояло ликвидировать банду полевого командира Абдулы Исрапилова, прославившегося нечеловеческой жестокостью. Вообще-то «свободолюбивые горцы» постоянно издевались над пленными. Заживо отрезанные у русских ребят головы стали обыденным явлением (ничуть не смущавшим многочисленных «правозащитников» типа иудушки Ковалева). Но «джигиты» Исрапилова побили все рекорды в области мучительства (перечислять их «подвиги», пожалуй, не стоит. Иначе вас, уважаемый читатель, попросту вырвет!)... Кононов получил четкий приказ командования – ни один исрапиловский чича не должен уйти живым. Впрочем, Игорь не нуждался в подобном приказе, поскольку собственными глазами видел ужасающие останки жертв Абдулы. Операция развивалась вроде бы гладко. Спецназовцы бесшумно сняли часовых, проникли в лагерь и принялись аккуратно вырезать сонных чеченцев. «Воины Аллаха» отправлялись в ад один за другим, не успев сообразить, что, собственно, с ними произошло. Неожиданно Кононов насторожился.

– Возьми, Ваня, двух пацанов да проверь вон ту лощинку! – толком не зная зачем, приказал он сержанту Василькову.

Трое солдат скрылись в темноте, а остальные продолжили «зачистку». Когда она подошла к концу, Исрапилова среди убитых не обнаружили.

– Твою мать! – в сердцах выругался Пименов. – Главного зверюгу упустили!!! Проморгали, блин!!! Куда ж он, сука, подевался?!

И... в этот самый момент вернулась группа сержанта Василькова, волоча связанного, как барана, Абдулу. Оказывается, «горный орел» вычислил маневры спецназовцев и решил, не поднимая тревоги, потихоньку смыться через лощину, бросив своих «джигитов» на произвол судьбы... С Исрапиловым русские поступили гуманно – не стали рвать на части или поджаривать на медленном огне (чего он, между прочим, вполне заслуживал). Абдулу просто пристрелили... Похожие озарения[59] происходили с Кононовым и до, и после разгрома отряда Исрапилова. Поэтому сейчас Игорь ни капли не сомневался – Печорскому хана! Все пройдет так, как он рассчитывает, или почти так!..

* * *

Обе группы заняли намеченные позиции в три часа дня. Белый снабдил Кононова милицейской формой, хранившейся в потаенной кладовой покойного Горелкина, устроенной столь искусно, что сотрудники Н-ской милиции, обыскивавшие особняк после побоища 4 мая, даже не заподозрили существования тайника. Форму шили по специальному заказу, и ее можно было надевать поверх собственной одежды. Своеобразный маскировочный костюм, легко набрасываемый и снимаемый, но без тщательнейшего рассмотрения не отличимый от настоящего мундира. Кроме того, в кладовке нашлись два мощных армейских бинокля, которыми вооружились Белый с Калмыком, и полосатый гаишный жезл, доставшийся Игорю... Прибыв к резиденции Печорского, Белецкий-старший, в юности увлекавшийся альпинизмом, вскарабкался на высоченный дуб в трехстах метрах от забора. Оттуда подъезд к воротам и внутренний двор усадьбы просматривались как на ладони. Калмыков, устроившись в зарослях кустарника неподалеку от дуба, наблюдал за окрестностями. На всякий случай. Дабы пахана не захватили врасплох. Оба имели при себе по пистолету «ТТ» для самообороны.

«Фу-ты ну-ты ножки гнуты! – подумал Виктор, впервые заглянув в бинокль. – Основательно стерегут подлюгу!!!»

Организация охраны олигарха действительно заслуживала всяческих похвал. Два вооруженных короткоствольными автоматами молодчика дежурили на КПП. Трое других укрывались в бетонированных будках, напоминающих дзоты. Остальные пятеро отдыхали. По словам почившего в болоте Павла Лобковича, смена караула производилась раз в четыре часа. Расположение будок-дзотов позволяло держать территорию под перекрестным огнем и успешно отражать атаки неприятеля, если ворота, допустим, взорваны, а охранники на КПП погибли. Задняя стена дома не имела окон. С тыла не сунешься. Плюс бесчисленные телемониторы, плюс прожектора, с наступлением сумерек заливающие двор ярким светом...

– Н-да уж! – сердито проворчал Белый. – Будь у бедняги Горелого такаясистема безопасности – хрен бы проклятым «маскам» удалось безнаказанно расстрелять свадьбу!!! Жаль, нельзя повернуть время вспять...

Без двадцати четыре в ворота заехала новенькая темно-синяя «Вольво» с тремя мужчинами в салоне, о чем Виктор незамедлительно сообщил Кононову по мобильному телефону.

– Теперь смотри внимательнее, – посоветовал Игорь. – По-моему, скоро начнется нечто интересное!

И точно, спустя полтора часа охранники начали один за другим покидать посты. (В первую очередь Москаленко уничтожил свободную смену, затем взялся за телохранителей, находящихся на дежурстве.) Обратно никто не вернулся... Вскоре из ворот плавно выехал черный «Мерседес». Белецкий-старший отчетливо разглядел в бинокль мышиную мордочку Иосифа Натановича. На передних сиденьях угнездились два молодых мордоворота.

– Объект покинул берлогу! – доложил Виктор Кононову. – Машина – черный «Мерседес». Номер «Ч-666-МО-99».

– Снимай наблюдение! – распорядился капитан ГРУ. – Встретимся на прежнем месте.

– Пидор говорил – эта тачка с пуленепробиваемыми стеклами, – напомнил пахан «восточных».

– Знаю! – в трубке послышались короткие гудки.

– Сматываем удочки! – бросил Белый Калмыку, слезая с дерева.

– Справятся ли ребята втроем? – усомнился Николай. – Давай подъедем, подсобим...

– Не суетись! – усмехнулся Виктор. – С Печорским всего два охранника, а спецназовский волчара пятерых в одиночку загрызет! Запросто!!!

* * *

Закончив переноску трупов в подвал, Василий Иванович утер рукавом взопревшее лицо, выпил бутылку минеральной воды из холодильника и, усевшись в «Вольво», двинулся в сторону Н-ска, по рассеянности оставив бронированные ворота усадьбы открытыми.

«Жидок небось уже в психушке загорает! – ухмыляясь, размышлял он. – В «убежище». Гы-гы!!! Ссыт, падла! Ишь как расщедрился с перепугу – пять зеленых «лимонов»! Сумма впечатляющая! Один «лимончик» я отработал. Вот он, родимый, в чемоданчике на заднем сиденье! Четыре в перспективе... Нужно только головы порхатому принести... Стрёмно!!! Мужики крутые, не пальцем деланные, но... ради таких бабок стоит рискнуть, тем более ни Кесарев, ни Тузовой, ни Абрамкин не ожидают от меня никакой подляны!!! Доверяют, мудаки!!! Если хорошенько продумать план действий, то заколбасить их не составит большого труда! Начать, к примеру, с Кесарева, заманить Семена в...» Тут коварные мыслишки Москаленко прервались. Периферийным зрением он заметил на обочине «Мерседес» Печорского, рядом – две милицейские машины с мигалками, «Скорую помощь», несколько человек в мундирах, санитаров с носилками и понял – случилась беда!!!

– О, черт п-подери!!! – лязгнув зубами, вскричал глава агентства «Риф», давя на тормоз.

Тело Василия Ивановича одеревенело, перед глазами поплыли разноцветные круги. С грехом пополам выбравшись из «Вольво», он на плохо слушающихся ногах подошел к «Мерседесу». Ветровое стекло было густо забрызгано кровью и ошметками мозгов. На носилках лежали тела Пудовкина и Клыкова. Оба с размозженными черепами. Василия Ивановича охватил животный ужас. Мыслительный аппарат на время отказал, и коротышка ничего толком не мог понять.

– Что произошло? – тупо спросил он ближайшего рыжеусого оперативника.

– Скорее всего бандитская разборка, – равнодушно ответил тот. – Проходите, гражданин. Не мешайте работать!

– Где третий? Третий где? – лепетал выбитый из колеи Москаленко. – Тощенький такой!!! На крысенка похож! Куда вы его подевали?!!

– В чем, собственно, дело, гражданин? – насторожился возглавлявший оперативно-следственную группу старший лейтенант Пастухов. – Предъявите документы!!!

Василий Иванович послушно достал удостоверение.

– Убиты мои сотрудники, – потерянно пробормотал он.

– Когда вы их видели последний раз?! – вкрадчиво поинтересовался старлей.

– Примерно час назад...

– Тэк-тэк! – протянул Пастухов. – Тэк-тэк-тэк!!!

Назойливый карапет с каждой минутой вызывал у стража порядка все большие подозрения.

– Пройдемте с нами для выяснения некоторых обстоятельств, – сухо произнес он. – А «Вольву» вашу отгоним на пост ГИБДД.

Вспомнив о миллионе долларов, лежащем на заднем сиденье автомобиля, а также о загребущих лапах охраняющих гаишную стоянку ментов, Москаленко мгновенно вышел из ступора.

– Не-е-ет! – яростно взвыл он. – Не смей прикасаться к моей машине, щенок!!! Я тя, суку, в постовых сгною!!! Не веришь?!! Щас позвоню са-а-а-мому твоему высокому начальству!!! В ГУВД, блин!!! Генералу Кесареву, блин!!! Ща-а-ас, сопляк, ща-а-ас!!!

Москаленко порывисто выхватил из кармана сотовый телефон. Глаза Василия Ивановича налились кровью, на губах пузырилась пена, щеки дергались в нервном тике...

«Буйный шизик! – убежденно подумал старший лейтенант. – Не дай бог в горло вцепится! Надо усмирить, пока не поздно!»

Пастухов незаметно подал знак старшему сержанту Королькову. Понятливо кивнув, тот подкрался сзади к бывшему майору ФСБ, остервенело набирающему номер Семена Ивановича, и с размаху треснул резиновой дубинкой по затылку. Москаленко надолго потерял сознание...

* * *

Угодив в багажник белой «Нивы», Иосиф Натанович испытал столь дикий всеобъемлющий страх, что впал в полную прострацию и даже не пытался звать на помощь, хотя рот ему в спешке заткнуть позабыли. «Везут убивать!!! Везут убивать!!! Везут убивать!!!» – вертелась в голове финансового магната одна-единственная паническая мысль.

Машину сильно подбрасывало на ухабах. (В расчете запутать следы Игорь решил добираться до особняка Горелкина окольным путем, по проселочным дорогам.) Печорский постоянно ударялся различными частями тела о металлические стенки и крышку багажника, но боли почти не чувствовал. «Везут убивать!.. Везут убивать!.. Везут убивать!!!» Ни в грош не ставящий чужие жизни, с усмешечкой дававший «добро» на уничтожение десятков людей, в том числе ни в чем не повинных женщин и детей, свою смертьолигарх достойно встретить не мог. В преддверии неминуемой гибели он превратился в жалкий, съежившийся, дрожащий, мокрый от мочи и пота кусок плоти[60]...

Наконец путешествие подошло к концу. Загнав «Ниву» во двор, Кононов распахнул багажник, ухватил за шиворот скрюченного Печорского, поднял в воздух на вытянутой руке и бесцеремонно швырнул на землю.

– По-пощадите! – плаксиво заныл финансовый магнат, затравленно глядя на суровые лица похитителей. – П-п-помилуйте!!! Я ж-жить хочу!!!

– Вставай, мразь! – пихнул его носком ботинка Гиви. – Жить он, видите ли, хочет!!! Те, кого угробили по твоему приказу, тоже небось хотели!!!

– Ну и воняет от него! – поморщился Андрей.

– Пшел, сучара! – гаркнул Владимир, нацеливая на Печорского пистолет. – Или мозги вышибу!

Олигарх поспешно вскочил на ноги.

– К-к-куда п-п-прикажите ид-д-ти?! – заикаясь, выдавил он.

– Топай за мной, не заблудишься! – буркнул Белецкий-младший, направляясь к дому...

Иосифа Натановича отконвоировали в ту часть подвала, где Горелкин собирался оборудовать спортзал, но не успел. Несостоявшийся спортзал представлял собой просторное пустое помещение с бетонным полом, освещенное несколькими тусклыми лампочками без абажуров. Толкнув Печорского в дальний угол, Кононов взял заранее приготовленную канистру, отвинтил пробку и облил финансового магната бензином.

– Дезинфекция! – пояснил спецназовец. – Пахнет от тебя хуже, чем от помойного ведра, а кроме того... – Игорь многозначительно чиркнул зажигалкой.

Печорский в ужасе шарахнулся в сторону.

– Не-е-ет!!! – пронзительно заверещал он. – Н-е-ет!!!

– Да-а-а!!! – ехидно передразнил Кононов и уже нормальным тоном добавил: – «Да» будет в том случае, если ты не захочешь откровенно ответить на наши вопросы.

– Я готов, готов, готов!!! Как на духу!!! – залопотал Иосиф Натанович.

– «Как на духу», говоришь?! – насмешливо прищурился капитан ГРУ. – Ладненько, посмотрим... Итак, кто, кроме тебя, является организатором кровавой резни в Н-ске, начавшейся четвертого мая? Перечисли имена, фамилии, адреса, должности, номера телефонов... Не забудь охарактеризовать каждого – привычки там, слабости, пороки и тому подобное...

На лице олигарха отразилось безмерное изумление.

– Значит, вы не от Семена Ивановича?! – задохнулся господин Печорский, вплоть до последней минуты не сомневавшийся, что похищение организовал Кесарев.

Кононов, Грузинов и Белецкий-младший переглянулись.

– Нет, – помедлив секунд десять, ответил Игорь.

– Ох, дурак я! Ох, и дурак! – тоскливо простонал Иосиф Натанович, обводя полутемный подвал мутными слезящимися глазами. – Сам себя загнал в ловушку!!! Телохранителей уничтожил!.. «Лимон» баксов наличными на ветер выбросил!!! Ох, и дурак!!!

– Ну-ка расскажи поподробнее! – заинтересовался Гиви.

Вздыхая, кряхтя, охая и проклиная собственную глупость, Печорский поведал похитителям о недавних событиях.

Все трое дружно расхохотались.

– Действительно, если Бог решает кого-нибудь покарать, то лишает его разума! – отсмеявшись, сказал Кононов. – Лобковича забрали мы! Семен Иванович тут совершенно ни при чем. Зря ты, козлик, ликвидировал собственную охрану! Очень зря! Обрубил сук, на котором сидел... А впрочем, благодарствуем! В противном случае нам было бы нелегко захватить тебя живьем!!!

– Какие ваши условия?! – заслышав слово «живьем», встрепенулся финансовый магнат, вообразивший, будто попал в руки заурядных вымогателей. – Я заплачу любые деньги! В пределах разумного, конечно, поскольку... Ой!!! – Получив от Игоря смачную оплеуху, Печорский шлепнулся на пол.

– Отвечай на заданный вопрос, дерьмо собачье, – сквозь зубы процедил гэрэушник. – Иначе... – Тут он снова продемонстрировал пленнику огонек зажигалки.

– М-мы з-задумали в-взять г-город п-под п-полный к-контроль, – дробно стуча зубами, начал олигарх...

Говорил он долго, больше часа. Рассказал о целях «приватизации», сдал с потрохами Абрамкина, Кесарева, Тузового, Москаленко... Рядовых исполнителей Печорский не знал, за исключением своих покойных охранников, принимавших участие в некоторых карательных акциях. Кононов с Грузиновым слушали внимательно, стараясь не упустить ни слова, а Белецкий-младший для верности записывал речь Печорского на диктофон. Наконец Иосиф Натанович умолк.

– Это все, что ты знаешь? – уточнил Кононов.

– Все!!! Все!!! Как на духу!!! – суетливо подтвердил Печорский и неожиданно взвыл дурным голосом: – Сохраните мне жизнь!!! Умоляю!!! Заплачу сколько прикажете!!! Последний цент отдам!!! Не губите!!! У-о-а-а-а!!!

Истерично разрыдавшись, олигарх подполз на четвереньках к спецназовцу с намерением облобызать ботинок. Игорь брезгливо отстранился.

– Ваша бесовская «приватизация» началась со зверского расстрела свадьбы Ивана Горелкина, – мрачно произнес Андрей. – Я был среди гостей, но чудом уцелел, – на мгновение голос парня прервался, на глазах блеснули слезы. – Посланные тобой и прочими скотами ублюдки в масках хладнокровно убивали плачущих женщин, детей... – с трудом совладав с собой, продолжил он. – Неужели ты, мразь, надеешься выкупить своими вонючими долларами невинную кровь?!! А?!! Кстати, бойня происходила в этом самом доме, на втором этаже... С тех пор, по утверждению окрестных жителей, здесь по ночам бродят призраки погибших... Тебя, наверное, дожидаются!!! – с горькой иронией добавил Белецкий-младший.

Внезапно Иосиф Натанович посинел, обезумевшие глаза выкатились из орбит. Отчаянно крича: «Отпустите! Отпустите!», он замолотил ладонями по воздуху. «Под дурака косит!» – презрительно подумал Игорь и... ошибся. На самом деле «денежный мешок» воочию увидел то, чего не видели остальные.

Прямо из стен вышли мертвецы: мужчины, женщины, дети – и обступили олигарха. Изуродованные агонией лица, стеклянные глаза... Один мальчик лет десяти молча протянул Иосифу Натановичу вывалившиеся из распоротого живота внутренности. Другие начали дергать Печорского за нос, за волосы... Тогда-то он и заорал: «Отпустите!!! Отпустите!!!»

От общей толпы отделилась невеста в изодранном пулями, окровавленном подвенечном платье и жестом отстранила прочих призраков. Половина черепа у девушки отсутствовала.

– Попался, убийца! – безжизненно сказала она, запустила ледяную руку в грудь финансового магната и с чудовищной силой сдавила сердце.

– Х-р-р! – прохрипел Печорский, завалился на бок, несколько раз конвульсивно дернулся и затих.

– Что еще за номера?! – возмутился Гиви. – Придуривается, пидор?! На жалость давит?!

– Навряд ли, – задумчиво пробормотал спецназовец, прикладывая пальцы к сонной артерии Иосифа Натановича... Пульс отсутствовал. – Сдох! – констатировал Кононов. – Оно и к лучшему! Не придется самим руки марать!

– Со страху, наверное! – предположил Грузинов.

– А может, Бог покарал, – еле слышно прошептал Андрей.

В этот момент в подвал зашли припозднившиеся Белый с Калмыком.

– Машина, блин, по дороге сломалась! Навозились с ней, с паску... – принялся было эмоционально объяснять столь длительную задержку Белецкий-старший, но, заметив труп Печорского, осекся на полуслове.

– Как, уже?! – оправившись от удивления, воскликнул Виктор. – Надеюсь, козел успел «исповедаться»?!

Игорь утвердительно кивнул.

– Тогда давайте избавимся от падали. Утопим поганца в том же болоте, где и Лобковича! – деловито предложил пахан.

– Хорошая идея! – поддержал Белого Кононов. – Хотя, по правде сказать, болото для них обоих чрезмерная роскошь! Больше бы подошла глубокая яма с нечистотами. Ну да ладно! Выбирать не приходится!!!

Глава 5

Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом.

Притч. 19, 21

Василий Иванович очнулся в маленькой квадратной комнате без окон, с кафельными стенами и белесыми лампами дневного света под потолком. Он лежал голышом на деревянном топчане, в левом от двери углу. Иной мебели в помещении не было. Руководитель агентства «Риф» попробовал приподняться и тут же со стоном опустился обратно. Голова гудела от боли. «Что это, черт возьми, за конура?! – раздраженно подумал Москаленко. – И как меня сюда занесло?!» Постепенно в памяти начали вырисовываться отрывочные фрагменты сегодняшних событий: рехнувшийся Печорский, обуянный нелепыми подозрениями, обещанные им пять миллионов долларов за ликвидацию основных подельников – Абрамкина, Кесарева, Тузового... Затем... затем... Ах да! В качестве доказательства лояльности олигарху – коварное убийство десяти его личных телохранителей и миллион зеленых наличными!!! В чемоданчике!!! На заднем сиденье «Вольво»!!! Забыв про трещащую по швам голову, Василий Иванович порывисто сел на топчане. Где машина с деньгами? Где-е-е?!! Внезапно коротышка вспомнил застывший у обочины «Мерседес» Печорского, забрызганное кровью и мозгами ветровое стекло, мертвых Пудовкина с Клыковым, «Скорую помощь», озабоченных, недружелюбных ментов и главное – отсутствие на месте происшествия самого Иосифа Натановича!!! Куда он подевался?! Ушел?! Уехал? Или... похищен?!! Скорее всего похищен, но кем? Не Кесаревым же, конечно, за смерть которого спятивший жид сулил золотые горы! А может, Печорский вовсе не спятил и Семен Иванович действительно того... Нет! Чепуха!! Он, Москаленко, по сути, является правой рукой Кесарева и непременно бы знал о готовящейся «зачистке» Натановича. Более того, принимал бы в ней самое непосредственное участие. Окончательно запутавшись, Василий Иванович сипло выматерился. Снаружи, в коридоре, послышался топот ног, лязгнул отодвигаемый засов, дверь широко распахнулась, и в комнате появился начальник Н-ского ГУВД, координатор всех силовых действий «приватизаторов» Семен Иванович Кесарев собственной персоной. У него за спиной маячили чугунные морды ближайших подручных – полковника РУБОПа Артура Заболоцкого и капитана ФСБ Петра Рождественского.

– Наконец-то! – с преувеличенным облегчением вздохнул Москаленко. – А я-то...

– Заткнись! – грубо оборвал коротышку Семен Иванович. – Зря радуешься. Ты, милок, крупно попал. Ох, как крупно!!! Заткнись, повторяю! Все факты против тебя!!!

– Какие факты?! – остолбенело вытаращился Василий Иванович.

– Такие! – злобно прорычал начальник ГУВД. – Печорский бесследно исчез, десять его секьюрити мертвы. В подвале виллы найдены их тела, у тебя в тачке – миллион долларов наличными, а на одежде следы крови. Результаты лабораторных анализов пока не получены, но я уверен на сто процентов – кровь принадлежит телохранителям Иосифа Натановича... Кому продался, сука?! – побагровев лицом, вдруг взревел Кесарев. – Колись до жопы, если жить хочешь!!!

– Никому! – глухо пробормотал руководитель агентства «Риф», память которого уже полностью восстановилась. – Направляясь в город, я обнаружил на шоссе автомобиль Иосифа Натановича, а также своих погибших сотрудников – Лешу Пудовкина да Диму Клыкова. По моему приказу ребята сопровождали господина Печорского в безопасное место. Заподозрив собственную охрану в измене, он попросил меня «стереть» предателей. От греха подальше! Что я и сделал. Вкалывал не покладая рук целых два часа!!! Миллион долларов шеф презентовал мне за труды. Я честно заработал эти деньги!!! Попробуйте сами в одиночку замочить десяток амбалов!!! Печорский с новой охраной выехал первым. Я малость задержался, перетаскивая мертвечину в подвал... Опять же по личному распоряжению Иосифа Натановича. Завершив уборку, я двинулся следом и в пяти километрах от усадьбы наткнулся на «Мерседес» босса. Видимо, он попал в засаду!.. Я решил позвонить вам, достал телефон, начал набирать номер, но неожиданно потерял сознание. Наверное, кто-то из оперативников ударил сзади по затылку. Очнулся здесь... Все!!!

– Так-так, складно брешешь, собака! – ощерился Семен Иванович. – Я бы даже сказал, правдоподобно! Однако ты, мудила, очевидно, забыл, с кемимеешь дело!!! Молодого, зеленого следака ты, возможно, сумел бы обвести вокруг пальца, но не меня!!! – Глаза начальника ГУВД полыхнули дьявольской гордыней. – Видишь ли, дружок, черный «Мерседес» под номером «Ч-666-МО-99» мне хорошо известен, – рычание Семена Ивановича сменилось кровожадным мурлыканьем кошки, закогтившей мышь. – Исключительно хорошо!!! Я сам доставал его Печорскому!!! Стекла в автомобиле пуленепробиваемые. По мнению экспертов, оба выстрела были произведены, когда машина остановилась, через открытое боковое окошко. Почти в упор!!! Отсюда следует – сидевший за рулем Пудовкин знал убийц, доверял им... А теперь последний раз спрашиваю – кому продался, сучье вымя?!!

Москаленко угрюмо молчал. Оправдываться не имело смысла. Чересчур хреново карты выпали! Более паршивой ситуации нарочно не придумаешь. Недоверие Семена понятно. При подобном раскладе он, пожалуй, и сам бы пришел к аналогичным выводам...

– Язык проглотил со страху, тварь ползучая? Боишься назвать имя заказчика? – понял молчание коротышки по-своему доведенный до белого каления Кесарев. – Ничего, сейчас разговоришься! После укола пентональчика[61]. Артур, подготовь шприц! А ты, Вася, расслабься. Не сопротивляйся. Если ты рассказал мне чистую правду, то беспокоиться тебе не о чем!!!

Толстые губы Семена Ивановича растянулись в сатанинской улыбке. Василий Иванович покрылся холодной испариной. Панический страх окатил сердце ледяным водопадом. Конечности предательски затряслись... «П...ц! – затравленно подумал глава агентства «Риф». – Вляпался по уши!» Под воздействием «сыворотки» он потеряет способность лгать, без утайки выложит все, в том числе, как намеревался убить за баксы самого Семена Ивановича!!! Тогда пощады не жди! Месть начальника Н-ского ГУВД будет ужасна! Просто смертьюне отделаешься!!! Москаленко отлично помнил жестокую расправу Кесарева с работником аппарата ГУВД полковником Спичкиным, в которой Василий Иванович принимал личное участие. Спичкин ухитрился собрать на генерала некоторый компромат и приблизительно месяц назад в припадке идиотизма попытался шантажировать шефа. Реакция разгневанного Кесарева последовала незамедлительно. Полковника подкараулили вечером у подъезда, оглушили, связали и привезли в здание Н-ского крематория. Предусмотрительный начальник ГУВД давно «приватизировал» сие заведение, поскольку знал – лучшего места прятать концы в воду не придумаешь! При содействии подкупленных представителей городской администрации он сверху донизу укомплектовал штат крематория надежными людьми. Заведующим стал бывший сотрудник МВД Григорий Яковлев, крупно погоревший на непреднамеренном убийстве подследственного (перестарался, выбивая «чистосердечное признание»), но благодаря вмешательству Семена Ивановича сумевший ускользнуть от уголовного наказания... Чернорабочими являлись несколько урок, также вытащенных Кесаревым из тюряги. Предварительно они заложили множество корешей-подельников и понимали: просочись эта информация в преступный мир – их в буквальном смысле порежут на мелкие кусочки. В результате начальник ГУВД мог не сомневаться в «благонадежности» ссученных[62]... Итак, дурака Спичкина доставили в крематорий, вколов пентонал натрия, выяснили, где он прячет компрометирующие Семена Ивановича материалы, а потом, скрутив проволокой руки-ноги, живого сунули в печь, предназначенную для кремации трупов. По приказу Кесарева полковника заталкивали в огонь медленно, постепенно... Сперва в пламени скрылись пятки, затем голени, колени и т. д. Рот Спичкину не заткнули, и от его воплей присутствующие едва не оглохли. Если такова генеральская «награда» за жалкую попытку третьесортного шантажа, то что же ожидает Москаленко, замыслившего убийство!!!Представить невозможно!!! Василия Ивановича захлестнула ярость отчаяния. «Надо идти ва-банк! – без колебаний решил он. – Терять-то все равно нечего!!!»

Между тем Заболоцкий, наполнив шприц «сывороткой», вразвалочку подошел к скорбно понурившемуся руководителю «Рифа», Кесарев, гадко ухмыляясь, стоял чуть поодаль. Рождественский лениво прислонился спиной к дверному косяку. Убаюканные кажущейся обреченной покорностью коротышки, все трое расслабились, утратили осторожность, чем и не преминул воспользоваться бывший майор ФСБ. Боднув приблизившегося Артура головой в солнечное сплетение, он вскочил с топчана и, коротким прыжком сорвав дистанцию, ударил Кесарева раскрытой ладонью в подбородок. Семен Иванович отлетел к стене, гулко стукнувшись затылком о кафель.

– Ж-живым б-брать! – прохрипел согнувшийся пополам Заболоцкий.

Подобно хорошо натасканной немецкой овчарке, Рождественский стремительно бросился на Москаленко, однако приемами рукопашного боя тот владел гораздо лучше Петра. Умело отразив молниеносный выпад кулака противника, Василий Иванович швырнул его на пол лицом вниз и с силой всадил твердую мозолистую пятку в позвоночник капитана ФСБ. Послышался сухой треск. Тело Рождественского, дернувшись, застыло. «Один готов!» – с удовлетворением отметил Москаленко. В следующее мгновение мускулистое предплечье напавшего сзади Артура сдавило ему горло «стальным зажимом», а нога быстро оправившегося от нокдауна Семена Ивановича врезалась в живот. Москаленко сдавленно захрипел. Недруги мысленно поздравили себя с победой, но они недооценили огромную физическую силу и невероятную выносливость коротышки. Преодолев боль и удушье, он пнул Кесарева ступней в грудь (снова отбросив генерала к стене), ухватил Заболоцкого левой рукой за кисть, правой за плечо, резко нагнувшись, перебросил Артура через себя и, наискось рубанув вытаскивающего пистолет генерала ребром ладони по брови, выскочил в коридор.

– Б...дь! – выхаркнул Семен Иванович и, передернув затвор «макарова», кинулся вдогонку... Целил он по ногам, по-прежнему надеясь захватить предателя живьем, допросить при помощи психотропного препарата, а уж потом воздать по заслугам! Кесарев считался первоклассным стрелком, но на сей раз его подвела струящаяся из рассеченной брови, заливающая правый глаз кровь. Пуля угодила коротышке не в ногу, а под левую лопатку. Тяжело отдуваясь, генерал подошел к неподвижному, лежащему ничком телу, наклонился, пощупал пульс. Руководитель агентства «Риф» был мертв.

– Б...дь! – с чувством повторил начальник ГУВД.

* * *

За оставшиеся ему считанные секунды жизни Василий Иванович узнал этот коридор, понял, что находится в подвальном этаже здания Н-ского крематория, успел пробежать метров двадцать и внезапно уткнулся носом в пол. Звука выстрела он не слышал, боли не чувствовал... Упав, Москаленко проворно поднялся, пробежал еще несколько шагов... Наткнувшись на невидимое препятствие, остановился, обернулся и... увидел со стороны самого себя: бездыханного, распростертого на полу, с кровавым пятном на левой стороне спины.

«Я жив... и я мертв!!! Как же так?! Как же?!!» – растерянно лепетал коротышка.

«А вот так! Смертный червь!!! – дико загоготало вышедшее из стены грязное, волосатое, человекообразное существо с желтыми кошачьими глазами без зрачков. – Вот так! – злорадно повторило оно, цепко ухватив Москаленко за шею длинной когтистой лапой. – Добро пожаловать в вечность! Гы!!! Мы тебя да-а-авно поджидаем! Приготовили столь чудное местечко, аж закачаешься!»

Рывком лапы демон втянул начальника агентства «Риф» в иное измерение и, широко размахнувшись, швырнул... Пронзительно визжа, Василий Иванович понесся вниз, по широкому, светящемуся фиолетовым пламенем тоннелю. Прямиком в раскаленную адскую бездну...

* * *

– Ты виноват!!! – обрушился разъяренный Семен Иванович на подошедшего Артура. – Болван!!! Пустоголовый осел!!! Не сумел перекрыть кислород Ваське!!! Чему тебя только учили!!! Налицо все признаки заговора! Да, да! Заговора!!! В течение трех дней сгинула уйма наших людей, похищен Иосиф Натанович Печорский, а единственный свидетель, несомненно участвовавший в заговоре и знавший все его детали, сдох!!! У-у-у, дебил!!!

– Стрелял-то не я! – попытался оправдаться полковник РУБОПа, но, встретив пылающий ненавистью взгляд шефа, благоразумно умолк, втянув голову в плечи. Прошло полторы минуты, в течение которых генерал героически боролся с искушением звездануть Заболоцкого в рыло. Наконец смиренно-сконфуженный вид подчиненного несколько умерил его гнев.

– Где Петька? – промокнув носовым платком кровоточащую бровь, отрывисто спросил Кесарев.

– Умер, – тихо ответил Артур. – Перелом позвоночника. Проклятый гном умел драться.

– Ч-черт! – взревел начальник ГУВД. – Начиная с 23 мая трупы сыплются, словно желуди. Ч-ч-черт!!!

– Вам бы к врачу, Семен Иванович, – почтительно посоветовал полковник. – Надо рану продезинфицировать, швы наложить!

– Гм, действительно, – подумав, согласился генерал. – Поеду в больницу. Ты же дашь задание крематорам. Сейчас, по-моему, на смене Кайф и Шеремет. Пусть сожгут Иуду!!!

– А Петьку куда? – поинтересовался Заболоцкий.

– Куда, куда!!! Туда же!!! В печку!!! – свирепо гавкнул Кесарев. – Ну чего вылупился, остолоп?! Выполняй!!!

* * *

В недалеком прошлом ссученные уголовники, а ныне обслуживающий персонал Н-ского крематория Сергей Шереметов, по кличке Шеремет, и Леонид Кайфовский (Кайф), получив от полковника Заболоцкого надлежащие инструкции, тщательно замыли на полу следы крови и оттащили Рождественского с Москаленко в кремационный зал, расположенный здесь же, в подвале. Невзирая на позднее время (часы показывали полночь), работа там кипела вовсю. Сваленные штабелем у стены восемь голых покойников терпеливо дожидались отправки в печь. В силу ряда причин (как технических, так и некоторых других) процедура огненного погребения в Н-ском крематории происходила следующим образом: по завершении похоронной церемонии, происходившей наверху, на первом этаже, гроб с телом усопшего под звуки траурного марша медленно спускался вниз на металлической платформе, устроенной по принципу лифта. Заплаканные родственники отправлялись пить водку на поминках. Уходя, они были абсолютно уверены – гроб вместе с содержимым уже сгорел... и... глубоко заблуждались! Перво-наперво поджидавшие внизу служители вытряхивали мертвеца из гроба. Зачем пропадать добру? (Гробы потом пускались в продажу по новой.) Покойника раздевали (и шмотки пригодятся), старательно осмотрев, сдирали кольца, серьги, вырывали золотые зубные коронки (ежели таковые имелись в наличии) и голого сваливали в общую кучу. Процесс горения долгий, печей всего две, а похорон прорва! Волей-неволей жди!!! Пепел в урны крематоры набивали какой придется (поди разберись там, да и не все ли равно?!). В общем, почти как в фашистском концлагере... Должности сжигателей считались «хлебными». Кольца, коронки и т.д. они забирали себе, а за гробы и хорошую одежду получали определенный процент от начальства (после реализации товара). Короче, ни Кайф, ни Шеремет на судьбу не жаловались... Принеся по очереди носилки с обоими «протеже» начальника ГУВД, они уселись на лавочку перекурить. В воздухе резко воняло паленым мясом, однако служители не обращали на запах ни малейшего внимания. Привыкли!

– Придется вам еще чуток обождать, господа-товарищи! – выпустив изо рта тонкую струйку дыма, фамильярно обратился к безмолвным голым «клиентам» Шеремет. – Ничего не попишешь. Мусорам везде у нас дорога, мусорам везде у нас почет! – довольный собственной шуткой, Сергей громко рассмеялся.

– Они не из ментовки, – глянув на носилки, возразил Кайф. – Тот, низенький, накачанный – начальник охранного агентства «Риф» Москаленко. Я его хорошо знаю. Неоднократно здесь встречались! А второй... – Леонид раскрыл выпавшее из кармана Рождественского удостоверение, – второй капитан ФСБ!!! Вот!!!

– Да какая разница, – равнодушно отмахнулся Шеремет. – Работали-то жмурики с Семен Иванычем... Ну, начнем?!

– Пожалуй, – выбросив окурок, согласился Кайф. – Кстати, одежду с фээсбэшника будем снимать?!

– Ни в коем случае! – испуганно воскликнул Шеремет. – Улика!!! Кесарев узнает – головы поотворачивает! Вставай, лодырь, хватит рассиживаться!!!

Подняв останки Петра Рождественского, крематоры уложили тело на специальное приспособление, отдаленно напоминающее гигантский противень...

* * *

Семен Иванович вернулся домой в начале второго ночи. Предварительно он заехал в пункт «Скорой помощи», где ему наложили швы на рассеченную коротышкой бровь. Поставив машину на сигнализацию, генерал поднялся лифтом на восьмой этаж, зашел в свою пустую квартиру (жена укатила отдыхать на Канары, а детей у них не было), скинул обувь и верхнюю одежду, достал из настенного бара бутылку коллекционного французского коньяка, взял на кухне граненый стакан и устроился в кресле в гостиной у незанавешенного окна, сквозь которое ярко светила луна. Спать начальнику ГУВД не хотелось. В груди по-прежнему клокотала лютая злоба. Выпив для успокоения нервов грамм двести пятьдесят и закурив сигарету, он попытался обмозговать сегодняшние события... Когда Семену Ивановичу доложили, что на месте похищения Печорского («Мерседес» быстро опознали, номер, согласитесь, неординарный) оперативно-следственной группой задержан буйный, подозрительный псих, подъехавший на темно-синей «Вольво» и упоминавший его, Кесарева, фамилию, начальник ГУВД, мгновенно насторожившись, велел без задержки доставить «психа» в Управление вместе с машиной. Задержанный, пребывавший в бесчувственном состоянии, оказался главой агентства «Риф» Москаленко. Повинуясь неясному предчувствию, генерал лично (без понятых, разумеется) обыскал «Вольво», обнаружил на заднем сиденье чемодан с миллионом долларов, по счастливой случайности не замеченный оперативниками (бывают же чудеса на свете!), и, «дедуктивно помыслив», пришел к выводу – коротышка причастен к исчезновению олигарха! Вскоре поступило сообщение о найденных в подвале виллы финансового магната трупах десяти телохранителей, на одежде Москаленко эксперты без особого труда обнаружили свежие капли крови, и Семен Иванович окончательно убедился в виновности Василия. По распоряжению начальника ГУВД спешно вызванные Артур с Петькой вкололи коротышке снотворное (дабы не очнулся раньше времени) и отвезли в «приватизированное» Кесаревым здание крематория. Генерал намеревался допросить руководителя «Рифа» под воздействием «сыворотки правды» (он уже не сомневался в существовании разветвленного заговора), но, как помнит читатель, затея с треском провалилась. Москаленко погиб при попытке к бегству, предварительно отправив в ад Петра Рождественского. В настоящий момент Семен Иванович горько сожалел, что не догадался заранее, пока Василий находился в беспамятстве, надеть на него наручники и ножные кандалы. Заглушая новую вспышку ярости, генерал залпом осушил второй стакан коньяка. «Отбросим в сторону эмоции, – переведя дыхание, подумал он. – Попробуем рассуждать логически. Вне всякого сомнения, поганый гном – участник заговора, а может, даже организатор! Да! Скорее всего именно организатор!!! Ведь теперь произошедшее в городе за последние дни приобретает совершенно иной смысл!..Двадцать третьего мая Графинов с Сосновским уведомляют меня о будто бы появившемся на вокзале Кононове и бесследно исчезают. Впрочем, исчезают ли? Не хитрая ли это уловка, изобретенная подлым Васькой с целью отвлечь внимание?! Похоже на то! Графинова, если мне не изменяет память, взяли на службу в ФСБ по рекомендации Василия... Сосновский – сотрудник возглавляемого Москаленко «Рифа»... Идем дальше: Лобовой с Хайбулиным хоть в прошлом и бойцы СОБРа, но ныне-то подчиненные гнусного коротышки! Они «пропадают», получив задание проверить пустующую квартиру Кононовых...»

– Всем четверым приказалипропасть!!! – вдруг вскричал потрясенный «блестящей» догадкой генерал. – Васька, сука, приказал!!! Грамотный ход! Очень грамотный!!! – Взволнованный Семен Иванович прямо из горлышка выхлебал остатки коньяка.

«Классный я аналитик! – мысленно восхвалил себя начальник ГУВД. – Пресловутый Шерлок Холмс по сравнению со мной – абсолютное ничтожество!!! Ха-ха!!! Итак, ребус разгадан. Мнимо «без вести пропавшие», с понтом убиенные, а в действительности просто затаившиеся москаленковские «гориллы» похищают доверенного пресс-секретаря Печорского Павла Лобковича (вернее, убивают да надежно прячут труп), дерзко расстреливают спонсируемого Иосифом Натановичем свежеиспеченного академика Фоменкова... Печорский, разумеется, ударяется в панику. Он с рождения – редкостный трус!.. Используя страх олигарха, Москаленко ухитряется убедить его в «предательстве» верных псов – телохранителей, являющихся последним серьезным препятствием на пути похитителей. Натаныч покупается на Васькину брехню. По правде сказать, у него и раньше «тараканы в башке бегали», а с перепугу, видать, окончательно шарики за ролики зашли. Одурачив «богатенького Буратино», Москаленко по-тихому уничтожает охранников. – Тут Семен Иванович прикинул в уме, как бы он сам провернул подобную операцию. – Заручившись поддержкой хозяина, заманивал бы «быков» по одному в комнату, под видом инструктажа заговаривал зубы, отвлекал внимание, приканчивал врасплох из пистолета с глушителем, оттаскивал тело в соседнее помещение. Затем вызывал бы следующего. Да! Вероятно, так и произошло!!! Перемочив телохранителей, глава «Рифа» выцыганил у ополоумевшего магната всю имеющуюся в доме наличность (миллион долларов). За труды, дескать, да за дальнейшую помощь... А потом он отправил Печорского якобы в безопасное убежище. В качестве сопровождающих выделил двух «пешек» – Пудовкина с Клыковым. По дороге машину остановили Графинов с Сосновским (или Лобовой с Хайбулиным), застрелили «пешек» и увезли Печорского в заранее подготовленное для содержания пленника место. Там, согласно разработанному Москаленко плану, из Печорского постепенно выбьют номера зарубежных счетов и т. д. и т. п. В общем, раскрутят на полную катушку!!! Вытрясение олигарха, «стоящего» несколько сот миллионов долларов, ку-у-да заманчивее, нежели сравнительно скромные дивиденды от участия на вторых ролях в «приватизации» Н-ска!!! Умно придумал карапет! Ох, умно!!! Однако под конец сглупил! Ему бы в «тину залечь», а он, дятел, решил вдобавок алиби себе состряпать! Примчался к месту происшествия. Прикинулся потрясенным, растерянным, но... разыграть грандиозный спектакль Ваське помешал удар милицейской дубинкой по кумполу! Плохой артист – хе-хе! Перестарался! Вот ребята и проявили бдительность...» – В результате пролетел наш «великий комбинатор», как фанера над Парижем! – злорадно расхохотался захмелевший генерал, доставая из бара новую бутылку. – Жаль, не довелось допросить его под пентональчиком! – влив в глотку очередную порцию горячительного, вслух произнес Кесарев. – Ну ничего! Ничего!!! Теперь надо отыскать остальных участников заговора, а это не слишком сложно! Без Москаленко им не продержаться!..

Неторопливо потягивая коньяк, Семен Иванович вплоть до утра строил хитроумные планы поимки злоумышленников и встретил рассвет в стельку пьяный, безгранично восхищенный собственной «гениальностью»...

Глава 6

Не поможет богатство в день гнева.

Притч. 11, 4

В ночь с 25 на 26 мая Игорь долго не спал, досконально обдумывая дальнейшие шаги по «зачистке» города. В отличие от генерала, он обходился без помощи бутылки. Следующим кандидатом на уничтожение Кононов наметил второго Н-ского олигарха – Бориса Казимировича Абрамкина. Необходимо вышибить из-под ног «приватизаторов» финансовую почву. Без постоянной долларовой подпитки они долго не протянут. Возникнет своеобразная «ломка», сродни наркотической. Карательная машина забуксует, в рядах убийц начнутся разброд и шатание, что значительно облегчит их поголовное истребление.

Полулежа на обитом кожей диване, спецназовец старательно анализировал сведения об Абрамкине, полученные от Иосифа Натановича. Городская и загородная резиденции Бориса Казимировича охранялись по высшему разряду. Просто так не подступишься! При нем постоянно находились несколько хорошо подготовленных телохранителей. Разъезжал Абрамкин исключительно на бронированных автомобилях с пуленепробиваемыми стеклами. Более того, он постоянно их менял и никогда не передвигался по одному и тому же маршруту. Перед каждой поездкой охранники тщательнейшим образом проверяли машину на предмет наличия взрывного устройства. Н-да, предусмотрительная сволочь! Организовать взрыв абрамкинской тачки даже в принципе чрезвычайно трудно, а с теми силами, которыми в настоящий момент располагал Кононов, вовсе нереально!.. На публике Борис Казимирович показывается редко, всегда окруженный плотной толпой секьюрити – эдаким живым щитом... Стоп!!! Печорский, помнится, упоминал о комплексе неполноценности олигарха!!! Будучи сам невысокого роста, он терпеть не мог людей выше себя. «Я должен видеть макушки моих слуг!» – неоднократно заявлял Абрамкин в доверительных беседах с Иосифом Натановичем. Поэтому олигарх, во-первых, носил обувь на непомерно высоких каблуках, а во-вторых, брал на работу лишь низкорослых телохранителей... Следовательно, его возвышающаяся над «слугами» голова обязательно будет видна в оптический прицел снайперской винтовки! Та-а-ак!!! Чудесно!!! Осталось только решить, где лучше подстеречь Казимирыча!!! Печорский говорил, что основная страсть в жизни Абрамкина – азартные игры. Два раза в неделю, по средам и пятницам, он обязательно посещает лучшее в городе казино под названием «Чиполлино»[63]. Прибывает туда в районе семи вечера, а выходит часа в два-три ночи. Великолепно!!!

Там и подкараулим родимого!.. Обдумав еще ряд технических деталей операции, Игорь устало зевнул, растянулся на диване и спустя пять минут крепко уснул...

* * *

Господин Абрамкин – пузатый, кривоногий, обросший густым черным волосом пятидесятилетний мужчина, – надрывно храпя, разметался по постели. Лицо олигарха лоснилось от пота, руки-ноги судорожно подергивались. Бориса Казимировича душили кошмары. К спящему финансовому магнату по очереди являлись призраки людей, которых он погубил на пути к вершинам богатства и власти... Первой подошла дряхлая старушка – вдова ювелира Зильбермана. В 1967 году восемнадцатилетний Боря подверг ее жестокой пытке электрическим током с целью выведать, где спрятано мужнино наследство. Бабулька держалась долго, но потом все-таки созналась и умерла от болевого шока, избавив Борю от дальнейших хлопот. Так он заработал свой стартовый капитал. Преступление осталось нераскрытым. Смерть старухи списали на сердечно-сосудистую недостаточность.

– Здравствуй, Бориска! – прошамкала старая карга, зябко кутаясь в истлевший погребальный саван. – Ты, я вижу, процветаешь?!

– Уйди!!! Уйди!!! Тебя больше нет! – заорал господин Абрамкин.

– Ошибаешься, молодой человек, есть! – усмехнулась беззубым ртом ювелирша. – Скоро снова увидимся!

– Где?! – пискнул охваченный запредельным ужасом олигарх.

– Там, где ни деньги, ни золото не имеют ни малейшей ценности, – туманно ответила гражданка Зильберман и растаяла в воздухе. За ней косяком потянулись остальные. Бывшие конкуренты, устраненные руками наемных убийц; неподкупный обэхээсник, в середине семидесятых чуть было не упрятавший за решетку Абрамкина, к тому времени крупного цеховика (этого убрали собственные коллеги, состоявшие в доле с Борисом Казимировичем); дети с синими личиками, в конце восьмидесятых насмерть отравившиеся некачественными консервами, приобретенными Абрамкиным по дешевке за границей и через подставных фигур выгодно сбытыми в сиротские приюты; дерзкий молодой журналист, осмелившийся в начале 90-х годов написать о Борисе Казимировиче разоблачительную статью; опять вереница несговорчивых конкурентов: взорванных, застреленных, «пропавших без вести»... Под конец олигарха окружила огромная толпа людей, погибших в результате начатой 4 мая «приватизации» города.

– Пошли с нами, убийца!!! – хором воззвали они, протягивая к Абрамкину окровавленные руки.

Борис Казимирович трусливо заверещал и... проснулся.

– Фу-у-у! – облегченно выдохнул он, вытирая ладонью мокрый лоб. – Сон!.. Всего-навсего дурацкий сон!!! Наверное, я чересчур плотно поужинал накануне вечером. Надо на диету садиться! С пищеварением шутки плохи!!! – Олигарх сходил в туалет, принял две таблетки снотворного, выкурил сигарету и снова заснул. На сей раз спокойно...

* * *

Рано утром 26 мая дрыхнувший без задних ног Белый почувствовал, как его настойчиво трясут за плечо. Сонно забормотав, Виктор попытался спрятаться с головой под одеяло, но бесполезно. Бесцеремонно сдернутое одеяло полетело на пол.

– Поднимайся, иначе водой оболью, – пообещал знакомый голос. Пахан неохотно открыл глаза. Рядом с кроватью стоял Кононов со стеклянным графином в руке. – Поднимайся, – повторил он.

– Всего семь! – взглянув на часы, проворчал Белецкий-старший.

– Уже семь!– с нажимом поправил спецназовец. – Хватит разлеживаться. Сегодня нам предстоит много работы. Одевайся, умывайся да топай на кухню. Остальные давно там. Андрей, кстати, хороший кофе сварил. – Поставив графин на стол, Игорь вышел из комнаты.

«Попробуй не встать – впрямь бы холодной водой окатил! – натягивая одежду, с неудовольствием подумал Виктор. – Прям как в армии – «Сорок пять секунд – подъем!!!» Слава богу, хоть утреннюю пробежку делать не заставляет. С моим-то радикулитом... А впрочем, капитан прав!!! По-другому сейчас нельзя. Идет война на уничтожение: либо мы их, либо они нас. Вернее, не только нас! Весь город!!!»

Прихлебывая ароматный черный кофе, Кононов сообщил о намеченной им на сегодня «зачистке» Абрамкина и распределил между присутствующими обязанности. Белому поручалось не позже чем к середине дня раздобыть снайперскую винтовку с оптическим прицелом и с глушителем. Обязательно «свежую», никогда ранее не использовавшуюся по назначению. И желательно прибор ночного видения. Если получится... Калмыку порыться в сусеках покойного Горелкина и как можно скорее найти парик, накладную бороду, грим и свободную, неброскую одежду.

– Все перечисленное здесь наверняка имеется. Как и давешняя милицейская форма! – с улыбкой заметил Игорь.

Сам он решил (предварительно изменив внешность) обследовать в сопровождении Гиви окрестности казино «Чиполлино», подыскать удобную позицию для стрельбы, наметить пути отхода... Белецкому-младшему было предложено весь день сидеть перед телевизором, внимательно следя за выпусками новостей.

– Избавляешься от меня? Дабы под ногами не путался?! – поначалу возмутился парень, уязвленный столь нелепым, с его точки зрения, поручением.

– Вовсе нет! – спокойно возразил капитан ГРУ. – Необходимо отследить реакцию СМИ на бесследное исчезновение Печорского, Лобковича и демонстративное убийство Фоменкова. Интуиция подсказывает мне, что по телевизору ты услышишь немало интересного и... полезного.

– Пойду «рыться в сусеках», – допив кофе, сказал Калмык и грузно поднялся из-за стола...

* * *

Господин Абрамкин завтракал. Вернее, позабыв о недавнем намерении «сесть на диету», вульгарно обжирался. На столе перед ним громоздились пустые и пока полные тарелки. В животе у олигарха бурчало, по вискам струился пот, челюсти неутомимо работали. Часы показывали одиннадцать утра.

– Вас к телефону, – заглянув в комнату, вежливо сообщил телохранитель Виталий Кузькин – низкорослый крепыш с наголо обритым угловатым черепом.

– Кто там еще? – с набитым ртом нечленораздельно пробубнил Борис Казимирович.

– Генерал Кесарев. Говорит, очень срочно!

– Ладно, давай, – Абрамкин сгреб жирной ладошкой протянутую охранником мобильную трубку.

– У н-нас н-неприятности! – услышал он нетвердый голос начальника Н-ского ГУВД.

– Какие? – всполошился Борис Казимирович.

– Н-не п-по т-телефону!

– Немедленно приезжайте ко мне на квартиру! – Абрамкина зазнобило. Он знал Семена Ивановича как человека со стальными нервами. В любых, самых критических ситуациях Кесарев всегда проявлял завидное хладнокровие, не боялся ни Бога, ни дьявола... Что же такое сверхъестественное заставило заикаться «железного» Семена? Борису Казимировичу вспомнился виденный ночью кошмарный сон. Неужто вещий?! А вдруг в стране произошел военный переворот и к власти пришли так называемые «державники», начисто сметя и вороватых беспринципных «демократов», и продажных либералов типа Жириновского, и тупоголовых коммунистов, носящихся с мумией Ленина, как дурак с писаной торбой?! Тогда все!!! Крышка!!!

С минуты на минуту в квартиру войдут крепкие суровые ребята в армейской форме, арестуют, отвезут в подземный бункер и, вколов дозу пентонала натрия, вынудят подробно «исповедоваться» в совершенных преступлениях!!! Потом короткий военный трибунал, не подлежащий обжалованию приговор, пуля в затылок... Охваченный дремучим ужасом, олигарх громко испортил воздух (одновременно запачкав штаны жидким калом), трясущейся рукой взял телевизионный пульт и одеревеневшим пальцем нажал кнопку под номером два. По каналу РТР шли новости. Абрамкин завороженно уставился в экран, с трепетом ловя каждое слово диктора... По прошествии нескольких минут он с невероятным облегчением осознал... никаких «державников» у власти в помине нет, все остается по-прежнему!!! «Дипломатический челнок» Черномырдин симулирует бурную деятельность по урегулированию Балканского кризиса; Чубайс, Березовский и прочие, отпихивая друг друга локтями, пристраивают своих людей на министерские посты в новом правительстве, распухший от пьянства «гарант конституции» важно восседает на президентском кресле...

– Твою мать! – ругнулся олигарх, меняя обкаканные штаны. – Нагнал Семен пурги!!! Но если переворота нет, то какого черта у нашего главмента язык заплетается?

Вскоре подъехал Кесарев, и Борис Казимирович понял наконец подлинную причину косноязычия начальника ГУВД. Семен Иванович просто-напросто не успел протрезветь после ночных возлияний!!! На ногах генерал, правда, держался довольно твердо, однако перегаром от него разило за версту. «Пьяная свинья! – с ненавистью подумал Абрамкин. – Из-за тебя, мудака, меня чуть инфаркт не хватил!!! Сволочь!!!»

– Так в чем заключаются упомянутые вами неприятности?! – придав лицу более-менее любезное выражение, вслух спросил он.

– З-заговор! – икнул Кесарев.

– А-а-а??? – вылупил круглые маслянистые глаза Борис Казимирович, всерьез заподозривший начальника ГУВД в тяжком психическом расстройстве на почве алкоголизма.

– З-заговор, ор-организованный... и-ик... гадом Москаленко, – продолжая давиться икотой, пояснил генерал. – П-похищен... и-ик... г-господин П-печорский!

– Да выпейте же воды! – раздраженно воскликнул финансовый магнат. – Вас невозможно слушать!

Не заставляя себя долго упрашивать, начальник ГУВД схватил со стола бутылку охлажденного «Нарзана» и жадно присосался к горлышку. Опорожнив бутылку до дна, он перевел дыхание и относительно связно поведал Абрамкину о гнусных происках Москаленко и бесследном исчезновении Иосифа Натановича.

– Предатель мертв! – в заключение сказал он. – Поймать оставшихся – не проблема! Я уже предпринял необходимые шаги в данном направлении!

– А как насчет Иосифа Натановича? – осторожно поинтересовался «денежный мешок».

– Вернем! Живого-здорового! – обдав Абрамкина запахом перегара, заверил генерал.

– Вы уверены?

– Абсолютно!!!

Борис Казимирович с трудом скрыл перемешанное со злобой разочарование. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Печорский сгинул раз и навсегда. Один олигарх в Н-ске куда лучше, нежели два!!!

– Ищите, ищите, – натянуто улыбнулся он Кесареву. – Я же вынужден заняться неотложными делами!

Семен Иванович понял намек и, пожав протянутую Абрамкиным вялую, липкую руку, направился к выходу...

* * *

Добросовестно порывшись «в сусеках», Калмыков принес Игорю ярко-рыжий парик, контактные линзы зеленого цвета, грим и мешковатую одежду сероватого оттенка.

– Нет бороды! – виновато сообщил он. – Все, блин, обыскал, а ее, падлюки, нет!

– Ничего! Обойдемся! – успокоил расстроенного бандита Кононов.

Процесс изменения внешности занял порядка двух часов. В результате Игоря стало не узнать. Заглянув в зеркало, спецназовец увидел там рыжеволосого субъекта с бледной веснушчатой кожей и тускло-зелеными глазами, отдаленно напоминающего убитого им сотрудника агентства «Риф» Валентина Сосновского.

– Очень хорошо! – удовлетворенно констатировал гэрэушник.

– Шевелюра шибко приметная, – заметил Гиви.

– Вот как раз этои хорошо, – весело парировал капитан.

– Почему же?! – удивился Владимир.

– После гибели Абрамкина милиция начнет активно опрашивать окрестных жителей, а также охрану казино! – улыбнулся Кононов. – Надеюсь, кто-нибудь из них вспомнит «рыжего», ошивавшегося около заведения накануне убийства!

– Ложный след! – догадался Грузинов.

– Он самый! – подтвердил Игорь. – Ну, двигаем?..

Игорный дом «Чиполлино» располагался неподалеку от центра города, в старинном трехэтажном, недавно отреставрированном особняке. Над входом красовалась массивная бронзовая вывеска, гласившая: «Казино «Чиполлино» – легкий путь к успеху!!!» Велев Гиви ждать в машине за поворотом, Кононов не торопясь продефилировал мимо вывески, на ходу мысленно отмечая особенности местности: «У дверей автостоянка... несколько фонарей... Богатые завсегдатаи не должны спотыкаться в потемках! Значит, ночью выход из казино качественно освещен. Прекрасно!!! Появившийся на улице олигарх будет виден в оптический прицел, как вошь под микроскопом... ПНВ[64], пожалуй, не понадобится... Сейчас «Чиполлино» не работает, но тем не менее возле него дежурит вооруженный охранник. Ишь, как буровит взглядом! Бдительный!!! Давай, мальчик, смотри!!! Запоминай мою рыжую башку!!! Так... теперь глянем на противоположную сторону улицы... Торговые палатки... магазинчики... жилые дома... Вон тот кирпичный пятиэтажный вроде подходит! Обследуем-ка его верх!»

Покинув оживленную улицу, спецназовец сделал большой круг по дворам (изучая заодно безопасные пути отхода), зашел в подъезд облюбованного им дома и поднялся на последний этаж. На чердачном люке висел массивный амбарный замок, но капитан ГРУ легко справился с ним при помощи обычной булавки. Полутемный чердак являл собой унылую картину запустения. Пыль, паутина, кучки заплесневевшего мусора на полу... Судя по всему, обитатели пятиэтажки давненько сюда не наведывались, а бомжи или наркоманы соваться не решались. Центр города. Кругом полно милиции. Чревато!!! Мягкой, кошачьей походкой Игорь обошел чердак. Внимание Кононова привлекло среднее окошко, с мутными от грязи стеклами. Аккуратно отворив его, гэрэушник посмотрел наружу. Двери казино находились как раз напротив. Игорь мысленно проследил траекторию полета пули. Сектор обстрела лучше не придумаешь!!! Все, господин Абрамкин, приплыли! Сушите весла да готовьтесь к отправке в преисподнюю! Прикрыв окошко, капитан покинул чердак, бесшумно спустился вниз до половины железной лесенки, осторожно водрузил крышку люка на прежнее место, придал замку видимость запертого и, пружинисто соскочив на лестничную площадку, внимательно огляделся. По счастливой случайности у всех четырех выходящих на площадку квартир отсутствовали смотровые глазки. «Слава богу! – подумал Кононов. – Одной проблемой меньше...» Очутившись на улице, он по новой обошел близлежащие дворы, прикинул, где удобнее оставить автомобиль, и довольный результатами вернулся к машине Гиви.

– Поехали, Володя! – усаживаясь на заднее сиденье, сказал спецназовец. – Рекогносцировка прошла успешно...

На даче Горелкина Игоря ожидал приятный сюрприз.

– Ты оказался прав! – встретив его на пороге, выпалил возбужденный Андрей. – Час назад по телику выдали та-а-кое! Закачаешься! Короче, сам посмотри. Я успел записать передачу на видак...

«Разыскиваются четыре особо опасных преступника, – замогильным голосом вещал известный читателю полковник РУБОПа Сергей Щеголев. – Руслан Графинов... Валентин Сосновский... Олег Лобовой... Мансур Хайбулин... (После того как полковник называл очередную фамилию, на экране появлялась четкая фотография «особо опасного».) Преступники вооружены. Они могут передвигаться на черном джипе с номерным знаком «Б-219-ЛЯ-99». Граждан, видевших указанных людей, убедительно просим позвонить по телефонам (далее следовал перечень номеров). Конфиденциальность и крупное денежное вознаграждение гарантируются».

– Класс!!! – воскликнул Кононов. – Просто класс!!!

– Чему ты, собственно, радуешься? – не понял Грузинов.

– Этих обезьян я прикончил 23 мая в воскресенье, почти сразу по приезде в город. Первых двух в бывшей промышленной зоне (они приняли меня за брата Колю и пытались убить), остальных на родительской квартире. Виктор тому свидетель. Трупы надежно спрятаны...

– А почему менты объявили их преступниками? – продолжал недоумевать Владимир.

– Точно не знаю, – пожал плечами Игорь. – Наиболее логичной представляется следующая версия: организаторы «приватизации» хронически не доверяют друг другу. Когда исчез Печорский, кто-то из них заподозрил подельников в двойной игре, вдобавок возомнив – четверо «без вести пропавших», войдя в сговор с мнимыми двурушниками, ушли в подполье и тайком действуют-злодействуют... Примерно где-то так, но главное вот в чем – усиленно разыскиваемый милицией джип спрятан мною в укромном местечке. Сегодня вечером мы его оттуда извлечем и используем на определенном этапе операции. Кроме того, один из убитых – рыжий. А я сегодня нарисовался перед казино в ярко-рыжем парике! Теперь, Володя, улавливаешь мысль?!

– Гениально!!! – искренне восхитился Гиви...

* * *

Набив желудок до отказа, Борис Казимирович сыто рыгнул, переваливаясь по-утиному, прошел в кабинет и занялся делами, а именно – перекачкой валюты в оффшорные зоны, перепродажей за границу стратегически важного сырья по бросовым ценам, хитрыми манипуляциями с бюджетными средствами и т.д. и т.п. Проще говоря – разграблением России. После отставки державника Примакова жулье различных мастей вздохнуло свободно и вновь обрело возможность безнаказанно терзать нашу многострадальную страну...

Господин Абрамкин трудился вплоть до вечера (с перерывом на обильный обед), вкалывал в поте лица и изрядно преуспел. За день уворовал такую сумму, которой с лихвой хватило бы пенсионерам, сиротам, многодетным семьям и безработным города Н-ска минимум лет на пять безбедного существования. Телефон олигарха раскалился добела. На столе высилась груда бумаг... Без пятнадцати шесть он вызвал по селектору начальника службы безопасности и приказал готовить один из бронеавтомобилей к поездке в казино...

* * *

Вооруженный «СВД» с оптическим прицелом и с глушителем, Кононов (на сей раз без парика и без грима) занял позицию на чердаке в одиннадцать вечера. Предварительно они с Гиви забрали из ангара джип Графинова и припарковали в заранее облюбованном Игорем темном проходном дворике. Оба ни на секунду не снимали резиновых перчаток. Связь договорились поддерживать по одолженным у Белого незасвеченным сотовым телефонам.

– На всякий случай жди на улице метрах в пятидесяти от тачки. Машина-то в розыске, – на прощание посоветовал Владимиру спецназовец. – Завидишь ментов – сматывайся, не раздумывай. Я же, когда закончу, произнесу по телефону условную фразу: «Сколько будет дважды два?» Если все нормально, ответишь: «Десять». Если не дай бог спалился и говоришь под контролем – «Шесть». Понятно?

– Да, – кивнул Гиви. – А дальше?

– Залезай в тачку, заводи мотор. Я подойду минут через пять после звонка. Ну давай, дружище, береги себя...

Отворив окошко, Игорь окинул взглядом вереницу разнокалиберных иномарок на стоянке. Он наизусть помнил номера всех принадлежащих Абрамкину бронеавтомобилей. «Ага! Вот он! «Мерседес» № «К-999-АЛ-99». Здесь, милок! Развлекается, денежки ворованные на ветер швыряет, – с недоброй усмешкой подумал Кононов. – Ну-ну, покуражься напоследок!.. А номерок-то у колымаги, мягко говоря, неординарный. Воистину Бог шельму метит[65]. Правда, у покойного Печорского было и того хлеще: «Ч-666-МО-99». Дьявольские отродья!!!» В качестве упора для стрельбы спецназовец приспособил на подоконнике свернутый в рулон чехол, снятый с сиденья джипа Графинова, отрегулировал оптический прицел и принялся терпеливо ждать. Время тянулось медленно, но Игорь не проявлял ни малейших признаков нервозности. Умение ждать являлось неотъемлемой частью его профессии. Однажды в Чечне Кононову (тогда еще старшему лейтенанту) пришлось вместе с десятком бойцов трое суток просидеть в ветвях деревьев у горной дороги, имея (кроме оружия) по банке тушенки на каждого, по буханке хлеба да по фляжке воды. Они караулили большую чеченскую автоколонну с боеприпасами, согласно данным разведки намеревавшуюся проследовать в Ведено. Колонна задержалась на сорок восемь часов, но спецназовцы дождались. Залпами из подствольных гранатометов они поразили головную и хвостовую машины (заперев чичей в своеобразной мышеловке), по рации передали координаты на авиабазу и скрылись в лесу. Летчики сработали не менее успешно. В результате от колонны остались одни лишь воспоминания...

По мере наступления ночи из дверей казино один за другим выходили люди, но Абрамкина среди них не было (Игорь хорошо изучил его внешность по журнальной фотографии). Тем не менее гэрэушник не терял хладнокровия. «Вылезет, козел! Никуда не денется!» Наконец в районе четырех утра на пороге появилась плотная кучка телохранителей с олигархом посередине. Поймав в прицел красную, распаренную, пучеглазую физиономию Бориса Казимировича, Игорь плавно нажал спуск...

* * *

«Чиполлино» представляло посетителям обширнейший ассортимент азартных игр, однако господина Абрамкина интересовала исключительно рулетка, хотя он практически никогда в нее не выигрывал и регулярно просаживал астрономические суммы. Но сегодня олигарху почему-то невероятно везло!.. Везение началось ровно в час ночи. Спустив к тому времени «коту под хвост» порядка пятнадцати тысяч долларов, Борис Казимирович поставил сотню на номер тридцать два и... выиграл три с половиной тысячи. «Ух ты! – мысленно поразился он. – Неужто фарт повалил? А ну-ка, увеличим ставки!» Абрамкин бросил пятьсот баксов на «ноль», и крупье выплатил ему пятнадцать с половиной тысяч. Финансовый воротила затрясся в азарте. «Фартит!!! Фартит!!! Фартит!!!» – колотилась в голове восторженная мысль.

...Тысячу зеленых на «двадцать шесть» – навар тридцать пять штук!!! Две тысячи на «двойной ноль» – снова удача! Да еще какая!!! Ура!!!

...Вокруг стола сгрудилась толпа любопытных, с трудом сдерживаемая бдительными секьюрити. Борис Казимирович сладко урчал в экстазе. Все номера, на которые он ставил, обязательно выигрывали. В четыре утра пепельно-серый от расстройства крупье объявил: «Банк сорван». Олигарх безумно расхохотался. Его распирало от счастья. Ободрал казино подчистую, не хуже, чем обдирал «эту страну»!!! (Так господин Абрамкин называл Россию.) Ха-ха-ха!!!

– Шампанского! – гаркнул он услужливо подлетевшему официанту, залпом выпил, с размаху шарахнул хрустальный бокал об пол (на счастье) и в сопровождении телохранителей гоголем направился к выходу.

– Я невероятно везуч! – очутившись на крыльце, торжественно обратился он к почтительно улыбающимся охранникам. – Я таки... – Развить мысль Борис Казимирович не успел. Пуля калибра 7,62 мм проделала во лбу олигарха аккуратную дырочку, мертвое тело, нелепо взмахнув руками, осело на ступеньки, а грязную душонку цепко ухватил обеими лапами омерзительный, злорадно кривляющийся бес.

– Милости прошу к нашему шалашу! – издевательски прокартавил нечистый дух, встряхивая за шиворот онемевшую от ужаса добычу. – Вдоволь наигрался?! Нет?! Ну ничего!!! У нас, уверяю, скучать тебе не придется!!! Гы-гы-гы!!!

* * *

Поразив цель, спецназовец бросил на пол винтовку, набрал телефон Гиви, спросил: «Сколько будет дважды два?», услышал в ответ бодрое «Десять», спустился с чердака, вышел из подъезда и, пробежав сотню метров, уселся на переднее сиденье рядом с Владимиром. Джип стремительно вылетел на улицу, параллельную той, на которой располагалось казино, на бешеной скорости промчался три квартала и, завернув в темную подворотню, резко затормозил. Кононов с Грузиновым пересели в поджидавшую их там неказистую, замызганную «семерку» с Виктором Белецким за рулем.

– Порядок? – спросил Белый.

– Ага! – кивнул Игорь, стягивая резиновые перчатки. – Не задерживайся. По моим расчетам, джип скоро обнаружат.

Миновав пустынный двор, окруженный сонными многоэтажными каменными коробками домов, «семерка» выкатила на улицу Парковая и, старательно соблюдая правила дорожного движения, направилась к выезду из города...

Глава 7

И не будет того вовек, чтобы остался кто жить навсегда и не увидел могилы.

Пс. 48, 9—10

Нет добра для того, кто постоянно занимается злом.

Сир. 12, 3

Деятельность начальника Н-ского ГУВД по розыску «заговорщиков», естественно, не ограничилась объявлением по телевизору. Пошевелив извилинами, он решил раскрутить на «чистосердечное признание» близких им людей. Поначалу Кесарев хотел взяться за жен да любовниц «без вести пропавших», но вскоре отказался от этой затеи. Не обольщайтесь! Вовсе не из-за гуманистических соображений! Просто, будучи человеком здравомыслящим, Семен Иванович быстро сообразил – столь опасную тайну может доверить болтливой бабе только сумасшедший. Между тем ни один из четверых злодеев сумасшедшим не являлся. Все они с точки зрения психиатрии абсолютно нормальны и в придачу – профессионалы высокой квалификации!.. Тогда генерал надумал зайти с другого бока. Навряд ли в заговор замешаны только пятеро (включая убиенного коротышку). Наверняка среди участвующих в «приватизации» силовиков у них имеются сообщники, через которых гады получают свежие новости, отслеживают ответные ходы противника и тому подобное. Главное подозрение Семена Ивановича пало на лейтенанта ФСБ Константина Чванова, 8 мая совместно с Графиновым совершившего покушение на Андрея Белецкого. И вот почему: Чванов с Графиновым были закадычными друзьями. Они жили рядом в соседних домах, служили в одном отделе ФСБ, вместе участвовали во всех основных акциях «приватизаторов». И расстреливали свадьбу Горелкина (по словам Москаленко, именно Чванов хвастался в машине тем, что всадил две пули в спину убегающего Конана-Варвара), и в побоище, учиненном средь бела дня в ресторане «Дары моря», и в прочих громких убийствах. Не менее активно друзья занимались расправами над непокорными коммерсантами. В частности, это они провернули похищение сына хозяина строительной фирмы Александра Жукова и перед объективом видеокамеры ножовкой отпилили мальчику кисть правой руки... Руслан Графинов отличался замкнутым, нелюдимым характером. За исключением постоянного напарника Кости, друзей не имел. Значит, кроме лейтенанта Чванова, ему больше некому довериться... Вычислив, таким образом, «засланного казачка», Семен Иванович вызвал по телефону Артура Заболоцкого и майора МВД Кирилла Каретникова.

«Надо ж как получилось! – дожидаясь подручных, внезапно подумал он. – Из-за предательства подлеца Васьки возник острейший дефицит кадров! Графинов, Лобовой, Сосновский, Хайбулин, Чванов переметнулись, Рождественский, Пудовкин, Клыков убиты, десять телохранителей Печорского тоже мертвы, а охранники Абрамкина в «приватизации» не задействованы. Трусоватый олигарх их от себя ни на шаг не отпускает. Кто же остался, не считая Тузового? Артур да Кирилл! Попугай Щеголев для настоящих дел не пригоден. Невзирая на высокий чин, «слаб в коленках», глуп как пробка и ненадежен. Кроме грозных телевизионных выступлений (по заранее заготовленным шпаргалкам), Сережке изначально ничего не доверяли... Ч-ч-черт!!! Операция-то фактически застопорилась! Некому стало работать! Проклятый Москаленко! Ну ничего. Даже если не удастся вернуть Печорского, остается Абрамкин!!! С его деньжищами несложно навербовать массу новых исполнителей...»

– Разрешите войти? – прервал мысли Кесарева Артур, деликатно заглянувший в слегка приотворенную дверь.

– Да! – тряхнув головой, отозвался генерал. – Присаживайтесь оба. Слушайте внимательнее. Нам предстоит ответственная миссия!!!

* * *

Двадцатипятилетний лейтенант ФСБ Константин Чванов поздно вечером возвращался домой со службы. «Девятка» его стояла на ремонте в автосервисе, и потому лейтенант добирался общественным транспортом. Настроение Чванова оставляло желать лучшего. Последние дни происходило нечто непонятное, тревожное... Прекратились щедро оплачиваемые мероприятия по «зачистке» города, по усмирению непонятливых торгашей. Бесследно исчез постоянный напарник Руслан Графинов, а также непосредственный куратор Василий Иванович Москаленко. Генерал Кесарев хранил гробовое молчание (ни единого поручения), а начальник Н-ского ФСБ Аркадий Глебович Тузовой с воскресенья ушел в запой. К тому же накануне Константину приснился зловещий сон, и воспоминания о нем преследовали лейтенанта на протяжении всего дня.

Привиделся Чванову сосед по двору Олег Слепцов, которого лейтенант (целя, правда, в Белецкого-младшего) собственноручно застрелил. Олег был значительно старше Константина, помнил его еще сопливым мальчишкой, неоднократно защищал от дворовых хулиганов... В последние секунды жизни Слепцов встретился глазами с Чвановым, и они узнали друг друга. Во сне Олег смотрел на соседа тем же самым гневным предсмертным взглядом и тихо говорил: «Ты, Костик, законченный мерзавец. Продал душу дьяволу. Ради паршивых бабок убивал женщин, детей... Море невинной крови пролил! Что ж, денег ты нахапал с лихвой, но воспользоваться ими не успеешь. Твой час уже пробил, а там, куда ты вскоре попадешь, доллары не пригодятся. Прощай!!!»

Чванов вскочил с кровати без десяти пять утра, весь в холодном поту, и больше заснуть не сумел. Бесцельно бродил по комнате, курил сигарету за сигаретой, вздрагивал от любого шороха.

На работу он отправился с тяжелой, больной головой и целый день провел словно в дурмане, мучимый необъяснимой тоской... Подойдя к своему подъезду, лейтенант начал набирать код на цифровом замке. Неожиданно в спину ему жестко уперлось дуло пистолета.

– Стой спокойно! Не делай резких движений! – негромко посоветовал голос Артура Заболоцкого. – Семен Иванович желает с тобой побеседовать. Однако сперва мы должны тебя обыскать. По инструкции. Подними руки!

– Зачем же так! Я бы сам приехал. По первому зову! – послушно уперевшись ладонями в стену, пробормотал Чванов.

– Инструкция! – с казенным равнодушием повторил полковник РУБОПа, сноровисто шаря у Константина в одежде. Закончив обыск, Заболоцкий проводил растерянного лейтенанта к машине, вежливо пропустив вперед, указал на распахнутую заднюю дверцу и, дождавшись, пока Чванов повернется к нему спиной, резко ударил локтем в затылок. Константин мгновенно отключился. Находившийся в салоне майор Каретников ловко подхватил обмякшее тело и затащил вовнутрь. Подоспевший Артур защелкнул на пленнике наручники.

– Молодцы! – похвалил подчиненных сидевший за рулем генерал Кесарев.

* * *

Бесчувственного «сообщника» привезли в подвал того самого крематория, где примерно сутки назад встретил смерть господин Москаленко, занесли в первую попавшуюся незапертую комнату и грубо швырнули на пол. Лейтенант не издал ни звука.

– Чегой-то он не шевелится?! – встревожился Семен Иванович. – Часом, не сдох?

– Не-а, – пощупав у неподвижного тела пульс, ухмыльнулся полковник Заболоцкий. – Живой, собака! То ли прикидывается, то ли на голову слаб. Я ведь не слишком сильно ударил! Ладно, щас по-любому «воскреснет», падла. Айн момент!

Чиркнув зажигалкой, он поднес огонек к мочке уха Чванова. С протяжным стоном тот открыл глаза.

– Подействовало! – довольно хохотнул начальник ГУВД. – Артурчик у нас опытный врач-реаниматор!

Польщенный Заболоцкий приосанился, выпятил грудь. Между тем стон очнувшегося лейтенанта перешел в крик. Он плохо переносил боль.

– Заткнись, чмырь! – пнул его ботинком в ребра майор Каретников. – Уши вянут!!!

– А мне нравится! – садистски рассмеялся Артур. – Пускай поорет напоследок!

«Пропал! – мелькнуло в мутной от сотрясения мозга голове Константина. – Раскусили! Допросят с пристрастием да в печку сунут!!!» Дело в том, что он, повинуясь приказу Тузового, рьяно участвовал в сборе компромата на Кесарева. Аркадий Глебович копил компрометирующие материалы на всех без исключения мало-мальски заметных жителей Н-ска, а на собственных друзей-подельников в первую очередь. «Компра» – товар ходовой, да и козырь отменный в случае чего... За три года пребывания на посту начальника ФСБ Тузовой собрал обширный архив и богатую видеотеку. Придирчивый Аркадий Глебович требовал от подчиненных качества, качества и еще раз качества! За халтуру наказывал строго. В результате к видеопленкам Тузового (не говоря уже о документах) не смог бы придраться ни один эксперт.

В апреле 1999 года Чванов ухитрился снять скрытой камерой полномасштабный садомазохистский фильм с генералом Кесаревым в главной роли. Заснял чрезвычайно добросовестно. На кассете был не «человек, похожий на Кесарева», а сам Кесарев, причем начальник ГУВД вытворял там та-а-кое,что, прокрути эту запись по телевидению, с генерала полетели бы не только погоны, но и, пожалуй, голова. В прямом смысле! Семен Иванович на протяжении полутора часов «резвился» в бане со специально подсунутой Тузовым несовершеннолетней проституткой. Сперва партнерша била генерала хлыстом, затем он терзал ее. В финале Кесарев, войдя в раж, ненароком задушил малолетку. Камера запечатлела крупным планом и бьющуюся в агонии девчонку, и искаженную гримасой дьявольской радости физиономию начальника ГУВД. История, разумеется, не получила огласки. Труп тайком сожгли в крематории, а о съемках генерал не подозревал...

Фильм произвел на Тузового неизгладимое впечатление. Аркадий Глебович аж подпрыгнул от восторга (нежданно-негаданно заполучил настоящую «атомную бомбу»). Он наградил лейтенанта орденом, обещал повысить в звании сразу на две ступени... и вот на тебе! Всплыло!!! Завидев в руках Кирилла Каретникова коробочку с ампулами пентонала натрия, Константин задрожал как осиновый лист. До него доходили слухи о страшной участи полковника Спичкина, рискнувшего шантажировать начальника ГУВД по куда более безобидному поводу (покойный Спичкин сумел собрать информацию всего-навсего о взятках)... Тем временем Каретников принялся неторопливо наполнять шприц «сывороткой».

«Надо попытаться вырваться, убежать! – в отчаянии подумал Чванов. – Хуже все равно не будет!!!»

Сжавшись в комок, он резко выбросил вперед обе пятки, угодив майору в низ живота, вскочив на ноги, бросился к двери, по ходу раздавив каблуком выроненную Кириллом коробочку, но удрать не сумел. Железный кулак Заболоцкого врезался беглецу в челюсть. Константин снопом рухнул на пол, вторично потеряв сознание.

– Ампулы! – прохрипел согнутый в дугу Каретников. – Ампулы раз-бились!!!

– Твою мать!!! – охнул Артур. – Других-то в запасе нет!!!

Семен Иванович едва не задохнулся от бешенства. Достать новую партию пентонала натрия он мог только у Тузового, однако Кесарев не был уверен, что тот даст ему «сыворотку». Во-первых, Аркадий Глебович с воскресенья пребывает в тяжелом запое. С утра пораньше «похмеляется» лошадиными дозами и уже к середине дня «лыка не вяжет». Во-вторых, даже если он чудом протрезвеет, то вряд ли отнесется с энтузиазмом к допросу своего сотрудника, хотя бы допрос и производился во имя общего дела. Ведь его, Тузового, не поставили заранее в известность, не проконсультировались, не спросили разрешения!!! Болезненно самолюбивый начальник Н-ского ФСБ подобных раскладов не прощал...

– Семен Иванович, может, прибегнем к традиционным методам? – посмотрев на сизое, искаженное лицо шефа, осторожно спросил Артур. – Щенок панически боится боли. Помните, как заверещал, когда я ухо ему чуток поджарил?

– Да! – окинув взглядом помещение и заметив прочную балку под потолком, зверски оскалился генерал. – Традиционными!!! На дыбу, сукина сына, на дыбу!!! Действуйте, ребята. Подготовьте необходимый инструмент!!!

Опустившись на табуретку в углу, Семен Иванович закурил сигарету; разогнувшийся наконец Каретников отправился за пыточными причиндалами, а полковник Заболоцкий остался караулить Чванова. Вдруг опять сбежать попытается?!

Майор Каретников вернулся через полчаса, неся длинную толстую веревку, плеть, свитую из разноцветных изолированных проводов, пачку соли, нож, пластырь и ведро холодной воды.

– Ключ от кладовой потерялся. Пришлось замок взламывать, – опуская груз на пол, сказал Кирилл. («Кладовой» приближенные начальника ГУВД называли специальный чуланчик, где хранились различные предметы, используемые для развязывания языков. Пентонала-то на всех не напасешься.)

– Пластырь зачем? – отрывисто спросил генерал.

– Поменьше шума будет. Да и откровений его никто, кроме нас, не услышит, – с готовностью ответил майор. – Вот смотрите! – Заклеив лейтенанту рот, он аккуратно вырезал ножом на пластыре маленькое отверстие. Достаточное, чтобы допрашиваемый мог внятно шептать.

– Правильно! – одобрил инициативу подчиненного начальник ГУВД. – Предосторожность никогда не повредит. А теперь – приступайте!!!

Заболоцкий выплеснул в лицо Чванова полведра воды. Тот вздрогнул, захлопал ресницами, гундосо замычал.

– Проснулся, родимый! – сладко заворковал Каретников, разрезая на нем пиджак, рубашку, майку и оголяя до пояса. – Это хорошо! У нас по графику занятий – урок изящной словесности! Гы-гы!

Перевернув пленника лицом вниз, он туго привязал веревку к цепочке «браслетов», рывком поставил лейтенанта на ноги и передал другой конец веревки Артуру. Полковник перекинул ее через балку и с силой потянул на себя. Руки Константина начали подниматься за спиной, мускулы вздулись, тело задергалось. Каретников пихнул его в поясницу и, присев на корточки, подтолкнул вверх. Скрученные руки, вывернувшись из плечевых суставов, вознеслись к потолку, ноги зависли сантиметрах в десяти от пола. Глаза пытаемого вылезли из орбит, лицо побагровело.

– Бу-у-у-у!!! – надрывался он. – Бу-у-у-у!!!

Повинуясь шевелению пальца Кесарева, Заболоцкий взял плеть, откинув назад туловище, замахнулся и, усиливая удар движением корпуса, хлестнул обнаженную спину Чванова. Лопнула кожа, из раны обильно заструилась кровь.

– Бу-му-у-у-у-у-у!!! – завывал лейтенант. – Бу-бу-му-у-у!!!

– Всыпь по полной программе, – садистски щурясь, скомандовал генерал.

После пятого удара спина Константина превратилась в кровавое месиво. Желудок и мочевой пузырь извергли наружу свое содержимое. Штаны спереди намокли, сзади обвисли.

– Будешь говорить, подлец?! – подойдя к нему вплотную, прорычал Семен Иванович.

– Да!.. Да!!. Да!!! – торопливо зашептал обезумевший от боли Чванов. – Я н-не в-виноват! М-меня з-заставил Тузовой!!! Пленка х-хранится у н-него!!!

– Какая пленка? – насторожился начальник ГУВД.

– Т-та, на к-которой... вы д-душите... девчонку!!! Я п-просто в-выполнял п-приказ. Ор-организатор Т-тузовой!!! – содрогался от рыданий Константин.

– Т-э-э-эк!!! – сузив глаза, зловеще процедил Кесарев. – Засняли, стало быть!.. Скажи-ка, дружок, – ухватив Чванова за подбородок, зашипел он. – Твой начальничек собирается пускать компромат в ход?!

– Н-не знаю!!! Н-не знаю!!! – трясся лейтенант. – Честное с-слово н-не знаю!!!

– Честное слово! – язвительно передразнил Семен Иванович. – Пионер, блин, выискался! Ладно, дешевка, с Тузовым мы разберемся после. А сейчас говори – ты состоишь в сговоре с Графиновым?

– Я н-не з-знаю, о ч-чем вы!!!

– Соль!!! – рявкнул генерал. – Посыпь, Артур, ему шкурку.

– С-состою! С-состою! – поспешно зашептал Чванов.

Он готов был «сознаваться» в чем угодно, хоть в интимных отношениях с Гайдаром, лишь бы избежать чудовищной, все нарастающей боли.

– Подлинный вдохновитель заговора небось твой босс?! Тузовой?! – пораженный внезапным подозрением, спросил начальник ГУВД.

– Да! Да! Да! – хрипел извивающийся лейтенант.

– Кто за ним стоит? – взревел Семен Иванович. – Живо!!!

Константин замешкался с ответом. Он уже мало чего соображал и не сумел сразу придумать имя «главного врага».

– Соли!!! – проскрежетал разъяренный Кесарев. Заболоцкий густо посыпал из пачки растерзанную кожу. Взвыв пуще прежнего, Чванов неестественно изогнулся и, закатив глаза под лоб, застыл.

– Сопляк! – презрительно фыркнул майор Каретников. – Совсем боли не выносит!

Артур деловито приложил пальцы к сонным артериям подвешенного. Пульс отсутствовал.

– Помер! – растерянно пробормотал полковник. – От болевого шока, наверное!

– Б...дь!!! – дико заорал Семен Иванович. – Б...дь!!! Б...дь!!! Б...дь!!! Все против меня!!! Не-на-вижу!!!

Начисто утратив человеческий облик, он принялся ожесточенно избивать мертвое тело, словно боксерскую грушу. Подчиненные от греха подальше попрятались по углам. Только спустя двадцать минут начальник ГУВД, отчасти выплеснув злобу, оставил мертвеца в покое.

– Сжечь ублюдка! – тяжело дыша, распорядился он.

* * *

Семен Иванович приехал домой далеко за полночь, выжатый как лимон и физически, и морально. Вдобавок ко всем треволнениям давала о себе знать предыдущая бессонная, пьяная ночь. Голова наполнилась чугунной тяжестью, тело сделалось вялым, непослушным. Усталые глаза горели, слезились, однако заснуть мешали взвинченные до предела нервы. Напившись холодной воды, генерал переоделся в пижаму и прилег на диван, переваривая новую информацию. Мозги работали из рук вон плохо. Мысли были сумбурными, обрывочными. «Тузовой – душа заговора... Лысая скотина!!! Или щенок плел что ни попадя, лишь бы избежать пытки?!! Слабак!!! Компромата, суки, накопали! ...Проклятая девка!!! Насчет пленки с видеозаписью Чванов точно не врал, иначе откуда ему знать об удушении?! Но... тогда и про Тузового правда!!! Графинов – сотрудник ФСБ, Чванов – тоже, Москаленко – бывший сотрудник этой чертовой конторы, а Хайбулин, Лобовой, Сосновский – непосредственные подчиненные коротышки... К тому же признание сопляка!.. Но зачем Тузовому плести подобные козни?!! Он-то не авантюрист типа Васьки-покойника!.. Пидор Аркашка шагу не сделает, ежели у него за спиной не стоит «денежный мешок»!!! А может, Тузовой вошел в сговор с Абрамкиным, дабы избавиться от Печорского?!! Вряд ли!.. Они друг друга издавна недолюбливают! Скорее наоборот! Фээсбэшник заключил бы союз с Печорским против Абрамкина! Тем не менее лейтенант сознался... В чем же тогда заключается интрига?! Галиматья какая-то!!!»

Генерал Кесарев долго мучился в бесплодных раздумьях и в конце концов окончательно запутался. «Нужно обязательно выспаться! – решил он. – Иначе свихнусь!!!»

Начальник Н-ского ГУВД отключил все телефоны, проглотил целую горсть снотворных таблеток и около четырех забылся тревожным сном. Ему снился голый Москаленко, жарящийся на закопченной адской сковородке, корчащийся в ужасных страданиях и пронзительно вопящий: «Я жду тебя, Сема!!! Жду с нетерпением!!!»

Глава 8

Семен Иванович пробудился в начале двенадцатого утра. Вопреки ожиданиям, сон не освежил генерала. Он по-прежнему чувствовал себя паршиво: тело – измочаленная тряпка, в голове – муть, горло запеклось, во рту, очевидно, из-за передозировки снотворного, противный привкус химикалий. Стремясь восстановить форму, Кесарев принял ледяной душ и выпил подряд четыре чашки крепчайшего кофе. Это подействовало, но не так, как рассчитывал Семен Иванович. Кислая апатия сменилась лихорадочным возбуждением, сродни тому, которое испытывает наркоман-кокаинист, всласть нюхнувший любимого зелья. Собираясь на работу, начальник ГУВД бестолково метался по квартире, будто ему воткнули шило в зад. На сборы ушло не менее сорока минут. Генерал напоминал живую иллюстрацию к известной поговорке: «Визгу много – шерсти мало». Впопыхах он забыл включить заново не только стационарный, но даже мобильный телефон. К часу дня Кесарев все-таки добрался до служебного кабинета (по дороге едва не врезавшись на машине в фонарный столб) и не успел усесться в кресло, как в дверь без стука вломился бледный, всклокоченный полковник Заболоцкий.

– Убит Борис Казимирович Абрамкин! – без предисловий выпалил он.

Принесенная Артуром новость резиновой милицейской дубинкой треснула начальника ГУВД по темени. Глаза Семена Ивановича сошлись у переносицы, рот раззявился в беззвучном крике... Видя критическое состояние шефа, Заболоцкий, не церемонясь, побрызгал его водой из графина и начал усердно обмахивать газетой. Стараниями Артура генерал постепенно вышел из состояния гроги.

– Где? Когда? Как?!! – натужно прохрипел он.

Слегка заикаясь, полковник начал подробный рассказ. Олигарха застрелили сегодня, 27 мая, в четыре часа пятнадцать минут по московскому времени из снайперской винтовки с глушителем на пороге казино «Чиполлино». Когда немного улеглась общая паника, прибывшие на место происшествия опытные оперативники, определив на глаз траекторию выстрела, довольно быстро нашли орудие убийства – «СВД» с оптическим прицелом и «ПББС»[66]. Киллер бросил винтовку на чердаке пятиэтажного дома, расположенного напротив дверей игорного заведения. Там же валялся свернутый в рулон чехол от автомобильного сиденья, вероятно, служивший упором для стрельбы. По городу объявили план «Перехват». Благодаря энергичным действиям сотрудников ГИБДД, к шести утра удалось обнаружить принадлежащий Руслану Графинову черный джип с номерным знаком «Б-219-ЛЯ-99», брошенный в подворотне, в трех кварталах от казино. На одном из сиденьев отсутствует чехол. Остальные идентичны найденному на чердаке... С восьми часов милиция ведет активный опрос жителей окрестных домов, а также охранников «Чиполлино». Один из них, некий Федор Сурепкин, вспомнил, что днем 26 мая, то есть накануне убийства, заметил подозрительного рыжего типа, ошивавшегося возле казино. По личной инициативе Заболоцкого Сурепкину предъявили цветную фотографию Сосновского.

– Вроде похож! – неуверенно сказал охранник. – Только на фотографии у него морда в полтора раза толще...

Между тем из криминалистической лаборатории передали – на винтовке отпечатки пальцев отсутствуют, зато в машине полным-полно «пальчиков» Графинова и Сосновского...

– Разыщи Каретникова. Вместе с ним обожди в приемной... Скоро позову! – заслушав Артура, сипло выдавил начальник ГУВД. Заболоцкий вышел. Оставшись в одиночестве, генерал обессиленно уткнул подбородок в сложенные ковшиком ладони.

«Теперь все стало на свои места, – подумал охваченный смертной тоской, находящийся на грани помешательства Кесарев. – Графинов с Сосновским «стерли» Абрамкина... Печорского вовсе не похитили с целью вытрясения! Иосифа элементарно убили, спрятав тело!.. Руководит Тузовой!!! Недаром сдохший на дыбе лейтенантишка признал его организатором!!! Е-мое, как я раньше не скумекал, что Аркашка подыскал себе нового спонсора, олигарха более высокого полета, по каким-либо причинам заинтересовавшегося Н-ском?!! А тот велел избавиться от путавшихся под ногами Печорского с Абрамкиным!!! Причина же очевидна!!! Болезненно-самолюбивого Тузового во время проведения «приватизации» фактически задвинули на задний план. Координацию всех силовых акций доверили мне!!! Вот он и окрысился! Решил в корне поменять правила игры!!! Но тогда... по логике вещей... следующий кандидат на устранение – я!!!»

Внутренности Семена Ивановича похолодели, кожа покрылась колкими пупырышками озноба, в глазах потемнело. Переменившись в лице, он до боли стиснул зубы: «Так! Главное, не поддаваться панике и действовать! Действовать! Действовать!!! На упреждение!!! Попытаться поладить с Тузовым, согласившись на любые условия!!! Если же не выгорит – завалить лысого интригана и, забрав накопленные деньжата, скрыться... Допустим, в Чечне. За границей могут найти. В самопровозглашенной же Ичкерии сам черт ногу сломит!!! Выдать сепаратистам некоторые эмвэдэшные секреты, принять ислам, сделать (черт с ним!) обрезание! Авось приютят! Хотя нет! Слишком велика степень риска! В рабство обратят или Аркашкиному олигарху продадут! Чичам несвойственно чувство благодарности! Вон Елена Масюк в период войны и так и сяк перед черножопыми выслуживалась: доблестными современными «робин-гудами» изображала, на российских солдат бочки грязи в телеэфире выливала, а в результате?.. В результате, дожидаясь выкупа, гнила несколько месяцев в чеченской яме – «зиндане», где «робин-гуды» ее... Хе-хе!!! И мусульманство ичкерских шакалов не остановит. Они даже мулл похищают ради выкупа!!!

...Лучше через Среднюю Азию в Афганистан, потом в Пакистан, а там видно будет. В Пакистане можно изменить внешность путем пластической операции. Раздобыть документы на имя какого-нибудь Махмуда или Ахмета... Но сперва надо попробовать договориться с Тузовым. Попытка – не пытка!» – определившись таким образом, начальник ГУВД вызвал в кабинет Заболоцкого с Каретниковым.

– Нам крышка, ребята! – с ходу «осчастливил» он подчиненных. – Крышка в том случае, если мы сейчас же не предпримем комплекс надлежащих мер, – взглянув на вытянувшиеся физиономии головорезов, поспешил уточнить генерал.

Далее Семен Иванович детально изложил Артуру с Кириллом свое видение ситуации и в заключение четко сформулировал план действий:

– Едем на дачу к Тузовому. К нему я пройду один, сдав пистолет на вахте. С оружием к начальнику ФСБ никого не пропустят. Вы ждите в комнате охраны. Держитесь раскованно, непринужденно, травите анекдоты, но со стволами ни под каким предлогом не расставайтесь и внимательно следите за селекторной связью. Тузовой с воскресенья в запое (по официальной версии – в отпуске). Телохранители периодически таскают ему новые бутылки с пойлом. Ежели мир заключить не удастся, по селектору поступит условное сообщение: «Принесите ящик «Артуровского» пива». И вы, не мешкая, мочите охранников. Их всего трое. Справитесь! С лысым я разберусь лично. Вопросы есть?! Нет! Отлично! В путь!!! Нельзя терять ни минуты!!!

* * *

Пребывающий «в отпуске» шеф Н-ского ФСБ генерал-лейтенант Аркадий Глебович Тузовой был не просто пьян, он находился в абсолютно невменяемом состоянии. Дело в том, что четыре месяца назад Аркадий Глебович, решив раз и навсегда избавиться от мешавшего карьере пристрастия к спиртному, закодировался у именитого экстрасенса. Вопреки клятвенным обещаниям кудесника, «лечение» не только не помогло, но многократно усугубило болезнь. Если раньше Тузовой «гудел» максимум два-три дня, то теперь минимум неделю-полторы. Более того, выпив первый же стакан, он моментально превращался в сумасшедшего. В прямом смысле слова[67]. Поведение шефа ФСБ становилось точь-в-точь как у завсегдатая психушки. И мысли посещали соответствующие. Позавчера, например, генерал-лейтенант был тортом «Птичье молоко», требовал от домочадцев «сдерживать аппетиты и не сметь отрезать кусочек на пробу»; вчера – старинной японской фарфоровой вазой: «Не прикасайтесь! Разобьете! За меня на аукционе миллион долларов уплачено!..»

Сегодня он заделался кинорежиссером, занятым постановкой остросюжетного боевика под названием «Мордой в мангал». Главный герой в конце фильма погибал мучительной смертью... Иногда (раза два за сутки) Аркадий Глебович вспоминал, кто он есть в действительности, и разражался бурной руганью в адрес организаторов «приватизации»:

– Засунули, суки, в чулан! Руководство силовыми акциями бездарному выскочке Семке поручили!!! При дележке навара небось ему самый лакомый куш достанется! Пи-до-расы!!! Жиды поганые! – и т.д. и т.п.

Необходимо отметить, что в трезвом состоянии Тузовой относился к превалирующей роли Кесарева спокойно, прекрасно понимая – при необходимости он легко возьмет «приватизаторов» за горло посредством богатейшего, кропотливо собранного компромата. В пьяном же (если временно переставал быть вазой, тортом, режиссером и т.д.) – бушевал... К настоящему моменту начальник Н-ского ФСБ уже успел отбесноваться и снова мирно «снимал кино».

– К вам генерал Кесарев, – доложил по селектору один из телохранителей.

– О-о-о!!! Исполнитель главной роли пожаловал, – обрадовался «режиссер». – Запускай!

Насчет нюансов сценария собирается торговаться! – залпом опорожнив полный стакан, пробормотал Тузовой. – Ох уж мне эти капризные кинозвезды!! То им не так, это не этак!! Заколебали! Ну ничего! Сейчас поставим актеришку на место! Фильм будет снят так, как я считаю нужным!..

* * *

Кесарев застал Аркадия Глебовича в спальне. Скрестив ноги по-турецки, генерал-лейтенант в одних пестрых «семейных» трусах сидел на несвежей, смятой постели. Лысый череп блестел на солнце. Опухшее лицо заросло густой неряшливой щетиной. В правой руке Тузовой сжимал ополовиненную бутылку водки, в левой – пустой стакан. Возле кровати притулился покрытый липкими пятнами полированный журнальный столик. На нем стояли бутылки с водкой, вином (Аркадий Глебович любил смешивать спиртные напитки), воняла доверху набитая окурками стеклянная пепельница и лежал металлический штопор. Заскоки шефа ФСБ являлись строжайшей тайной, известной лишь узкому кругу людей из ближнего окружения. Семен Иванович ничего о них не знал и, не подозревая о нынешней ипостаси генерал-лейтенанта, готовился к долгому, серьезному разговору.

– Сценарием недоволен? – вместо приветствия спросил Тузовой, уставившись на Кесарева тусклыми заплывшими глазами.

– Д-да-да! – растерялся начальник ГУВД, не ожидавший, что противник столь быстро выложит карты на стол.

«Режиссер» плеснул в стакан водки, добавил вина из первой попавшейся откупоренной бутылки, прикрыв ладонью, взболтал и с видимым удовольствием отхлебнул.

– Классный коктейль! – поцокал языком он. – Хочешь попробовать?

Семен Иванович отрицательно мотнул головой.

– Не пьешь на работе! – догадался Аркадий Глебович. – А зря! Мне «подогрев» ничуть не мешает. Напротив, способствует творчеству! Впрочем, дело хозяйское. Стало быть, тебя не устраивает сюжетная линия. Но позволь узнать – почему?

– Я не хочу умирать в финале, – глухо ответил Кесарев. – Ведь ты именно такую концовку спланировал?

– Конечно! – весело захихикал «режиссер». – К тебе подкрадываются здоровенные «гориллы», хватают в охапку, суют лицом в шашлычный мангал с раскаленными углями. Ты бьешься в мучительной агонии, но кричать не можешь... Губы, язык, горло... сожжены. Потом изуродованный труп бросают в море. Как в фильме «Катала». Очень эффектно!!!

– В Н-ске нет моря, – пробормотал Семен Иванович.

– Ерунда, можно в реку! – небрежно отмахнулся Тузовой.

– Я просто так не дамся! – угрожающим тоном предупредил начальник ГУВД.

– Правильно! – восторженно взвизгнул «режиссер». – Отважный герой вступает в яростную схватку (крупным планом – волевой, решительный взгляд, твердый подбородок). Он мужественно бьется один против пятерых громил!!! Но... силы слишком неравны. Численным перевесом злодеи одолевают несчастного, пихают в мангал и в море... то есть в реку!!! За кадром звучит траурная музыка: «Там... Там... Татам... Та... тата... татам...» Не пойму, чего ты кочевряжишься?! Картина получается душещипательная, сугубо реалистичная! У зрителей слезы на глаза навертываются! Мы ж не какие-нибудь пустоголовые американцы с их дурацкими, из пальца высосанными «хеппи-эндами»!!!

«Нет, какова сволочь!!! – с исступленной ненавистью подумал Кесарев. – Не просто убить намеревается, а рожей в раскаленные угли!!! И на пленочку заснять. Он любитель различные занятные пленочки собирать, на досуге просматривать. Зна-а-ем!!! Но... подобная кассета компромат против него самого! Где логика? Ба-а-а!!! Да ведь Аркашка снюхался с олигархом высшего полета, возможно, уровня Чубайса или Березовского. Таким при нынешней власти вообще закон не писан! Хоть десяток грудных младенцев прилюдно на Красной площади зарежут... и как с гуся вода! А под суд вместо них Генерального Прокурора отдадут... Потому и изгаляется, мразь! Уверен в полнейшей безнаказанности!!! Га-а-а-адина!!! Однако крупно я попал. Ох, крупно!!! Шансы благополучно выпутаться близки к нулю!!!»

– Аркадий, по старой дружбе сними меня с крючка! – грохнувшись на колени, взмолился Семен Иванович. – Пожалуйста, не губи!!! Я тебе верно послужу, по-собачьи!!! Портфельчик за тобой носить буду, ногти на ногах подстригать!!!

– Ни за какие коврижки!!! – театрально взмахнул руками Тузовой, от души наслаждающийся «творческим процессом». – Финал согласован с генеральным продюсером. Изменению не подлежит! Увы, дружище, увы!!! Придется тебе смириться!!!

«Ах, вот оно что!!! С генеральным продюсером!!! – мысленно зарычал Кесарев, поднимаясь с пола. – Тогда действительно «изменению не подлежит»! Кто платит, тот и заказывает музыку!!! Придется идти ва-банк. Ничего другого не остается! Обложили, козлы! Заблаговременно могилу выкопали. Списали со счетов, короче! Интересно, кого они метят на мое место?»

– Не подлежит, значит, не подлежит, – стараясь казаться спокойным, вслух сказал он. – Если не секрет, Аркадий, кто возглавит Н-ское ГУВД в следующей серии?! Хотелось бы знать преемника! Так, любопытства ради!!!

– Полковник Щеголев, – расплылся в улыбке Тузовой. – Фотогеничный мальчик. Хорошо смотрится на экране. Мне понравились его телевизионные выступления! Полагаю, Сережа способен на большее!

– А я, стало быть, должен погибнуть! – Семен Иванович незаметно взял со столика штопор.

– Ага! Ага! – утвердительно закивал пьяно ухмыляющийся «режиссер».

– Но выпить-то напоследок дашь?

– Без проблем! – гостеприимно осклабился Тузовой. – Водки? Вина?

– Я бы предпочел «Артуровское» пиво, – вкрадчиво произнес Кесарев.

– Разве такое есть? – вяло удивился Аркадий Глебович.

– Есть, есть! – горячо заверил Семен Иванович. – Новый сорт! В комнате охраны целый ящик стоит. Я сам видел. Пусть принесут!

– Просьба гостя – закон для хозяина! Тем более последняя. – Тузовой нажал кнопку селектора. – Принесите ящик «Артуровского» пива, – властно распорядился он. – То есть как нет? Раз я говорю есть – значит, есть. Припрятали небось? Живо тащите!!! Препираться вздумали, дармоеды! – обернулся к Кесареву шеф ФСБ. – Похоже, сами намеревались вылакать! Безобразие! О времена, о нравы!!! – Расстроенный «режиссер» горестно потянулся за очередной бутылкой.

Между тем начальник ГУВД молча приблизился к нему вплотную, шепнул «Прощай, ублюдок!», левой рукой плотно обхватил генерал-лейтенанта за затылок, а правой до предела всадил штопор в глазное яблоко. Завитое змейкой острие, вонзившись в головной мозг, превратило шефа ФСБ в труп.

– Вот так-то лучше, постановщик хренов! – скрипнул зубами Кесарев, отталкивая от себя покойника. – А финал мы все-таки изменим. Невзирая на желание «генерального продюсера»!!!

Выждав минут десять и вдоволь полюбовавшись на дело рук своих, начальник ГУВД спустился вниз. В комнате охраны валялось пять мертвых тел: три мужских (охранники), два женских (жена и двадцатилетняя дочь Тузового).

– Сперва все шло гладко! – в ответ на вопросительный взгляд босса пустился в объяснения Артур. – Услышав про якобы припрятанный ими ящик пива «Артуровское», мужики напрочь позабыли о нашем присутствии и принялись клясть напропалую «чертова алкоголика, погрязшего в пьяном маразме». Тут-то мы всех и положили бесшумно. Они даже пикнуть не успели. Но потом, уж не знаю зачем, приперлись обе бабы! Пришлось избавиться от опасных свидетельниц!

– Тут каждый сантиметр под наблюдением скрытых телекамер, – угрюмо усмехнулся Семен Иванович. – И вы, и я качественно засняты во всевозможных ракурсах, а разыскать да уничтожить записывающую аппаратуру у нас нет времени. Тем не менее баб вы правильно завалили. Дурехи могли поднять тревогу, прежде чем мы смотаемся из города!

– Линяем прямо сейчас! – нервно встрепенулся Кирилл Каретников. – Нельзя терять ни...

– Заглохни! – оборвал майора Кесарев. – Не лезь поперек батьки в пекло! Сперва возьмем припрятанные на черный день бабки (без денег далеко не убежишь), затем в темпе разберемся с одним предателем – и в Среднюю Азию!

– С каким предателем? – поинтересовался Заболоцкий.

– С полковником Щеголевым! – злобно перекосился начальник ГУВД. – Его Тузовой намеревался усадить в мое кресло! Па-а-адла!!!

– В крематорий отвезем, – деловито уточнил Артур.

– Нет... Не стоит! – хорошенько поразмыслив, отверг идею подчиненного генерал. – Чересчур засвеченное местечко. Не забывайте – нас наверняка повсюду ищут! Доставим-ка лучше Иуду на дачу Горелкина. Там все начиналось, пусть там и закончится!!! Согласно оперативным сведениям, особняк с четвертого мая пустует. Наследники – ха-ха – привидений боятся!! Нам никто не помешает!!!

Глава 9

На ловца и зверь бежит.

Русская народная пословица

В четверг 27 мая 1999 года Игорь встал поздно, около полудня (отсыпался после ликвидации Абрамкина), проделал комплекс обычных утренних упражнений, принял душ, побрился, почистил зубы и прошел на кухню, где братья Белецкие со вкусом потягивали душистый, настоянный на травах чай. Гиви и Калмык отсутствовали. Первый умчался к себе домой, едва «семерка» добралась до усадьбы Горелкина.

– Господи Иисусе! – выйдя из автомобиля, вдруг схватился за голову Владимир. – Зверюшки-то мои более трех суток не кормлены! В воскресенье, правда, я им оставил большой запас еды и питья (сердцем чуял, что задержусь). Но тем не менее... В общем, к обеду вернусь...

– Чокнутый! – фыркнул пахан «восточных», когда машина Грузинова выехала со двора. – Из-за шайки приблудных кошек да собак срывается сломя голову...

– Прекрати! – холодно осадил Виктора Кононов. – Володя вовсе не чокнутый. Просто он исключительно порядочный человек и честно выполняет взятые на себя обязательства, в данном случае по отношению к подобранным им на улице бездомным животным. Вспомни, как писал Экзюпери[68]: «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».

Белый смущенно отвернулся. «Прав спецназовец, – подумал он. – Поглупел я на старости лет, зачерствел сердцем... Надо исправляться». На этом инцидент был исчерпан...

– Где Калмык? – спросил Игорь, усаживаясь за стол.

– Час назад в Н-ск намылился, – наливая ему чашку чая, ответил Виктор. – Хочет на месте разведать обстановку. Ох, не влип бы! Город-то из-за убийства олигарха на ушах стоит!!!

– Не влипнет! – улыбнулся капитан ГРУ, маленькими глоточками смакуя ароматный напиток. – «Органы» разыскивают вполне конкретных злодеев – Графинова и Сосновского. Мы вчера подбросили следствию целый ворох неопровержимых улик. До Калмыкова никому нет дела! Можешь не сомневаться!

– И то верно! – с видимым облегчением согласился Белый. – Улик у ментов прорва. Ха-ха!!! Пусть разыскивают!

– Какие у нас планы на сегодня? – полюбопытствовал Андрей.

– Отдохнем до вечера, – Игорь взял с тарелки бутерброд с колбасой, – а там посмотрим. – В глазах спецназовца появилось странное выражение. – По-смо-трим, – с расстановкой повторил он. – Мне тут занятный сон приснился. Здоровенная стеклянная банка, а в ней уйма отвратительных пауков с человеческими физиономиями, самозабвенно пожирающих друг друга... Я стоял немного поодаль и молча смотрел. На груди у меня висел большой золотой крест. В итоге в банке остались только трое: черные, здоровенные, злющие... Они вылезли наружу, и я раздавил их каблуком...

– По-твоему, стоит верить снам? – живо заинтересовался Андрей.

– И да... и нет, – задумчиво молвил Кононов. – Большая часть снов – естественное следствие возбужденного воображения человека... Некоторые – результат духовного общения с потусторонним миром, часто с бесовским. Демоны либо врут с целью обольстить, ввести в заблуждение, либо издеваются над уже принадлежащей им душой. Сновидения, например, олигарха Абрамкина или пидораса Лобковича накануне смерти, уверен, были не из приятных... И, наконец, бывают действительно вещие сны, от Бога! Как их отличить от прочих? Однажды я беседовал на данную тему с нашим бригадным священником отцом Александром. Он сказал мне дословно следующее: «Бесы способны принимать любые обличья, кроме православного креста. Могут притвориться даже ангелами света!.. Поэтому к снам нужно относиться осторожно. Не принимать, но и не отвергать. Мало ли... Однако если ты видел образ святого креста, то знай – этот сон точно от Бога!»[69] – Игорь машинально положил обратно на тарелку нетронутый бутерброд. – На протяжении всего сегодняшнего сна я ни на мгновение не расставался с большим золотым крестом, – тихо добавил он. – До сих пор чуть ли не воочию его вижу!

– Значит – вещий!!! – уверенно заявил Андрей.

– Верно! – поддакнул Белецкий-старший. – По крайней мере, до сих пор предчувствия капитана не подводили. Помнишь захват Печорского? То-то!!! Кстати, ты почему не ешь? – с сердитой заботливостью обратился он к Кононову. – Давай жуй! Набирайся сил! Хочешь сто грамм для аппетита? – Жестом фокусника Белый извлек из близстоящего холодильника бутылку армянского коньяка.

– Не надо! – стряхнув задумчивость, решительно, но вместе с тем благодушно воспротивился спецназовец. – Рано расслабляться. Вот когда завершим «зачистку», тогда и напьемся на радостях! Вусмерть!!!

– Заметано! – басовито расхохотался Виктор. – Ловлю на слове! «Горючее» с меня! А пока ешь!!! Иначе зачахнешь!!!

Кононов послушно откусил от бутерброда...

В три часа дня появился Гиви, поспев, как и обещал, к обеду.

– Вы не представляете, ребята, как зверюшки мне обрадовались! – весело болтал Грузинов, уплетая за обе щеки приготовленное Андреем жаркое из свинины. – Кошки мяукали, на руки запрыгивали, собаки с ног до головы облизали... Насилу отбился...

С приездом Владимира все заметно оживились, словно он щедро одарил присутствующих своей неиссякаемой жизненной энергией. Братья Белецкие перебрасывались через стол беззлобными шутками, а обычно суровый, сдержанный Игорь рассказал анекдот: «Лето 1996 года. Президентские выборы. Кипят политические страсти. Ельцин, изображая «несокрушимое здоровье», выплясывает на ростовском стадионе перед толпой избирателей нечто вроде шейка... Неожиданно в Кремль поступает телеграмма-молния от администрации одного провинциального городка: «Срочно высылайте эшелон водки! Наши запасы кончились, народ протрезвел, голосовать отказывается и настойчиво интересуется: «А куда, собственно, подевали царя-батюшку?»

– Выходит, ты монархист! – отсмеявшись, сказал Виктор.

– Да! – подтвердил спецназовец. – Православная монархия именно то, что нужно России! Но мы, к сожалению, к ней еще не готовы. Сперва к власти должен прийти Примаков. Это единственный человек, способный заврачевать страшные раны, нанесенные стране псевдореформаторами. Он укрепит государство и в экономическом, и в военном отношении. Образно выражаясь, вылечит «тело». Душой народа займется православная церковь. А уж потом, в будущем... глядишь, и дождемся Государя императора! Не мы, так наши дети!

– Думаешь, Евгений Максимович сумеет реанимировать Россию? – спросил Владимир.

– Вне всякого сомнения! – уверенно заявил Игорь. – Суди сам. По неофишируемым статистическим данным, за восемь месяцев его премьерства почти на четверть увеличился объем промышленного производства,более чем на треть сократилась утечка капитала за границу[70], выплачена большая часть многолетних федеральных долгов по зарплатам, пенсиям, пособиям... Рубль, вопреки прогнозам спонсируемых из-за бугра экономистов, не рухнул в пропасть, а, напротив, стабилизировался! Березовские, Смоленские... наконец-таки повестки к следователю получили! Причем заметь, Примаков являлся всего-навсего премьером, которому кремлевский «гарант» постоянно палки в колеса вставлял, а будь он президентом... После же отставки Евгения Максимовича различная нечисть снова из щелей повылезала! – Кононов хмуро замолчал, прикурил сигарету...

– Да-а! Полезла нечисть! – печально вздохнул Андрей. – И в Центре, и на местах... В частности, весь Н-ск кровью залили! – Вспомнив расстрел свадьбы, Белецкий-младший помрачнел, ссутулился.

– Пойдемте в комнату, на второй этаж, – в тайной надежде отвлечь брата от невеселых мыслей, с наигранным беспечием предложил Виктор. – «Верховный главнокомандующий» велел отдыхать до вечера. Я, признаться, не прочь часок покемарить!

– Пойдем, – согласился Кононов. – Только не на второй, а на первый этаж!

– Почему? – удивился Белый.

– Не знаю, – пожал плечами капитан ГРУ. – Но лучше на первый!

* * *

Полковника Щеголева выманили из служебного кабинета обманом. Хитроумный Артур навешал Сергею лапши на уши, будто бы они едут снимать новый сног-сшибательный телерепортаж на лоне природы. Пленку завтра же прокрутят по ОРТ... Успевший свыкнуться с ролью «телезвезды», полковник охотно поверил брехне Заболоцкого. Более того – затрепетал в восторге. Один из центральных телеканалов – это тебе не хухры-мухры!!! Всю дорогу Щеголев пребывал в приподнятом настроении, грезил о славе, всеобщей популярности. Может, на него обратит внимание сам хозяин ОРТ господин Березовский, и тогда... тогда... У полковника буквально дух захватывало!!! Однако в полукилометре от дачи Горелкина случилось непредвиденное. Сидевший рядом Артур ни с того ни с сего резко ударил Сергея по голове рукояткой пистолета, а майор Каретников ловко защелкнул на запястьях наручники.

– З-за ч-что?! – простонал оглушенный, недоумевающий Щеголев.

– Таков сценарий! – издевательски заржал Кесарев.

– Помалкивай, сука! – посоветовал Заболоцкий, приставив «телезвезде» дуло к виску. Тем временем машина вкатила в настежь распахнутые ворота усадьбы и затормозила посреди двора.

– Вытаскивайте предателя! – распорядился Семен Иванович. Заболоцкий с Каретниковым вышвырнули из салона судорожно икающего, всхлипывающего Щеголева и силком поставили на колени.

– Привести приговор в исполнение! – скрестив руки на груди, изрек начальник ГУВД.

Отступив на пару шагов, Кирилл выстрелил полковнику в затылок. Мертвый Сергей ткнулся носом в грязь.

– Молодец! – похвалил Каретникова генерал.

– Шеф, здесь люди, – вместо благодарности тревожно шепнул майор, указывая на открытое окно и не загнанную в гараж «девятку» Гиви. – Необходимо... – Продолжить Кириллу не удалось. Из окна первого этажа прогремели подряд два выстрела.

Первая пуля попала в переносицу Каретникову, вторая пробила навылет грудь Артура. Пораженный Семен Иванович замер как истукан. В следующую секунду на него молча набросился высокий, атлетически сложенный человек с удивительно знакомым лицом...

* * *

В комнате, предназначавшейся ранее для отдыха обслуживающего персонала особняка, стояли четыре кровати с проволочными сетками. Измотанный за ночь Гиви, повалившись на первую попавшуюся, мгновенно захрапел. Белецкий-старший, сладко потянувшись, тоже вскоре задремал, а Игорю с Андреем не спалось. Стремясь заглушить тягостные воспоминания (один о погибшем брате, другой о кровавой бойне в этом самом доме), они негромко беседовали о спецназе ГРУ, куда Белецкий-младший, едва ли не боготворивший Кононова, теперь страстно мечтал поступить на службу хоть по контракту, хоть как... Без разницы!

– Ты мне поможешь устроиться? – с надеждой спрашивал Андрей.

– Помогу, если пройдешь медкомиссию, – скупо улыбаясь, отвечал гэрэушник. – Но учти, платят нам гроши, дисциплина жесткая, учеба тяжелая... Взвоешь да домой к мамке запросишься!

– Не запрошусь! – возмущался Белецкий-младший.

– Попадешь ко мне в роту – поблажки не жди! До полусмерти загоняю! – подначивал капитан.

– Ничего, выдержу! – упрямо поджимал губы Андрей.

– Ах да! Чуть не забыл! Придется ведь особый вступительный экзамен пройти! – притворяясь озабоченным, всплескивал руками Игорь.

– Какой экзамен?

– Тебя засунут в пустую железную бочку, погрузят в вертолет и с высоты птичьего полета сбросят на митинг «младореформаторов». Успеешь за это время выучить наизусть устав – считай, принят, а если умудришься приземлиться на голову Немцову или Кириенко – автоматически лычки сержанта получишь!

– Шутишь?

– Ха-ха! Конечно!!! Кто ж тебе за эдакую шелупонь звание сержанта присвоит?

– Ну ты, Игорь, юморист! – от души смеялся седой двадцатитрехлетний парень.

День постепенно клонился к вечеру. Нежаркое солнце перемещалось с востока на запад. Легкий ветерок теребил верхушки деревьев. В широко распахнутое окно вливался свежий, прохладный воздух. На карнизе, возбужденно чирикая, выясняли отношения воробьи... Внезапно послышался приближающийся рокот мотора.

– Похоже, к нам гости! – затвердел взглядом Игорь, передергивая затвор подаренного Виктором «стечкина» и ставя «флажок»[71] на одиночный огонь.

– Может, Калмык вернулся? – неуверенно предположил Белецкий-младший.

– Не думаю!

Осторожно выглянув в окно, спецназовец увидел четверых мужчин. Один в наручниках – на коленях, двое с пистолетами – на изготовку, четвертый, невооруженный, – в позе Наполеона.

– Генерал Кесарев, – шепнул подошедший Андрей. – А тот, в «браслетах», – полковник Щеголев.

– Привести приговор в исполнение, – донесся до них барственный голос начальника ГУВД.

– Осталось три паука! – невнятно произнес Игорь, когда пуля Каретникова разнесла череп Щеголеву.

Вскинув пистолет, капитан ГРУ двумя меткими выстрелами уложил подручных Семена Ивановича и выпрыгнул в окно, намереваясь захватить генерала живьем. Ошарашенный Кесарев (в принципе неплохой рукопашник) сопротивлялся вяло. Два удара он кое-как сумел заблокировать, но третий – кулаком справа в челюсть – отправил начальника Н-ского ГУВД в глубокий нокаут.

– Проверь остальных, – бросил Андрею Кононов, за ноги втаскивая в дом бесчувственного пленника.

Сжимая в ладони «ТТ», Белецкий-младший подошел к распростертым на земле телам. Разбуженные стрельбой Белый и Гиви наблюдали за ним из окна. Щеголев с Каретниковым были безусловно мертвы, зато третий, Артур, со стоном открыл глаза.

– Продырявь подонку котелок, братишка! – громко посоветовал Виктор.

Андрей колебался в нерешительности. Добивать раненых ему еще ни разу не приходилось, да и не хотелось! Вид беспомощного, истекающего кровью человека вызывал сострадание.

– Не надо, пожалуйста! – угадав чувства парня, жалобно попросил Заболоцкий. – Я оказался с ними вместе по нелепой случайности!!! Клянусь матерью, я ни в чем не виноват!!!

И тут Андрей узнал его голос!!! Именно этот тип в заваленном трупами зале второго этажа приканчивал плачущих женщин и детей, приговаривая: «Не бойтесь, пташки. Дяденька не сделает вам бо-бо!!!»

– Вот и встретились, мразь! – тихо сказал Белецкий-младший, прицеливаясь Артуру в лицо.

– Ты что! Мы даже незнакомы!!! – торопливо забормотал убийца, с ужасом глядя в черное отверстие ствола.

– Очень хорошо знакомы!– заверил Андрей, нажимая спусковой крючок...

* * *

Семен Иванович очнулся в углу маленькой комнатушки без окон с кафельными стенами, несколькими одежными шкафчиками и небольшим столиком у входа. Поначалу Кесарев вообразил, будто находится на том свете, поскольку напротив него сидел на столе мертвый человек с пронзительными ярко-синими глазами и со «стечкиным» в руке.

– Николай? Кононов?! – прохрипел генерал. – Где мы? В раю? В аду?!!

– Рай тебе, говнюку, не светит, не надейся! – насмешливо фыркнул «мертвец». – А в ад мне, откровенно говоря, самому не хочется! Мы на Земле. В том месте, откуда вы начали свою поганую «приватизацию».

– Но ты же убит, убит! – лепетал начальник ГУВД. – Тебе две пули в спину всадили! А если ты вдруг чудом выжил, то все равно ходить не можешь! Ты должен лежать... под капельницей!

– Ишь, медик выискался! Склифосовский непризнанный! – холодно усмехнулся «мертвец». – Чего ж ты тогда устами Щеголева приказывал мне, покойному, сдаться? Зачем твои громилы обстреливали квартиру моих родителей?!

– Перестраховывался! – уныло сознался Семен Иванович. – Хотя на девяносто девять процентов был уверен в твоей гибели! А ты, оказывается, жив-здоров! Н-не п-понимаю!!!

– Николай Кононов умер! – в голосе синеглазого зазвучала потаенная боль. – Я его брат-близнец. Игорь Кононов – офицер спецназа Главного разведывательного управления. Эх ты, дешевка!!! Мнишь себя профессионалом, а не удосужился навести справки о ближайших родственниках!

У Кесарева перехватило дыхание, в ушах задребезжали ржавые колокольчики.

– Абрамкин с Печорским в аду, ты здесь, – продолжал между тем спецназовец. – Как обстоят дела с прочими участниками «приватизации»?! Где Тузовой, Москаленко, рядовые исполнители? Выкладывай, не стесняйся! Не заставляй меня прибегнуть к пыткам!

– Все мертвы, почти все!!! – сбивчиво, поспешно заговорил генерал. – Тузового с Москаленко прикончил лично я за предательство... Остальные погибли в результате обширного заговора, организованного шефом ФСБ. Выжили лишь Графинов, Сосновский, Лобовой и Хайбулин. Не знаю, где прячутся!.. Тузовой, сволочь, нашел нового спонсора из числа олигархов высшего уровня...

Речь начальника ГУВД прервал оглушительный хохот Кононова.

– Банка с пауками... Осталось трое... Вернее, уже один... Действительно вещий сон... – сквозь взрывы смеха выдавливал он.

– Калмык звонил, – сообщил заглянувший в полуоткрытую дверь Виктор. – Беспредел в городе полностью прекратился. Никаких наездов!!! Представляешь!!! Никаких!!!Например, хозяин ресторана «Дары моря» Ашот Симонян в воскресенье отказался платить в пять раз увеличенную дань... и до сих пор цел-невредим! Уму непостижимо!

– А больше некому наезжать! – весело сказал Игорь. – Вон, в углу, последний паук сидит!

– Па-а-а-нятно! – протянул Белый. – Стеклянная банка?! Золотой крест?!

– Именно!

– Объясните хоть, в чем дело?!! – отчаянно возопил одуревший от страха, ничего не соображающий Кесарев.

– Перебьешься, выродок! В преисподней с чертями объясняйся! – Капитан ГРУ медленно поднял пистолет... В тот краткий миг, пока палец Игоря плавно давил спуск, Семен Иванович успел заглянуть в синие, бездонные глаза спецназовца. В них не было ни жалости, ни ненависти. Только отвращение...

Примечания

1

Филер – агент, ведущий за кем-либо тайное наружное наблюдение.

(обратно)

2

Так военнослужащие федеральных войск во время последней кавказской войны называли чеченских боевиков.

(обратно)

3

Ведущие тайное наблюдение.

(обратно)

4

Наружка – машина наружного наблюдения. Должна отвечать определенным стандартам: самая распространенная отечественная марка, неброский цвет, номера с трудно запоминающимся набором цифр, отсутствие каких-либо украшений и т. д.

(обратно)

5

Нож.

(обратно)

6

Так после начала натовской агрессии на Балканах в русском народе прозвали президента США Билла Клинтона.

(обратно)

7

При метании топора сверху топорище отпускается в тот момент, когда оно составляет вместе с предплечьем прямую линию до цели.

(обратно)

8

Это весьма грамотный и трудно блокируемый удар, имеющий целью перерубить сонную артерию, питающую кровью мозг. Смерть наступает через несколько секунд.

(обратно)

9

Кличка, прозвище.

(обратно)

10

В данном контексте – чего-то опасаться.

(обратно)

11

Снайперская винтовка Драгунова. Наиболее распространенное оружие снайперов во время чеченской войны.

(обратно)

12

Название вымышлено.

(обратно)

13

Убили.

(обратно)

14

Повредились в рассудке.

(обратно)

15

Личную, частную; в данном контексте – секретную.

(обратно)

16

Труп, спрятанный убийцами зимой под снегом и обнаруженный лишь весной, как правило, в тяжелом для идентификации состоянии.

(обратно)

17

На милицейском жаргоне преступление, не поддающееся раскрытию по крайней мере в обозримом будущем.

(обратно)

18

Легче всего раскрываются именно такие преступления.

(обратно)

19

В данном контексте – разливай спиртное по рюмкам.

(обратно)

20

Названия и улицы, и стадиона вымышлены. Любые совпадения случайны.

(обратно)

21

Документ. В данном контексте – милицейское удостоверение.

(обратно)

22

В данном контексте – общее наружное наблюдение (ведущееся необязательно из машины).

(обратно)

23

Слежку.

(обратно)

24

Слепень имеет в виду фирмы, выплачивающие дань бандитам.

(обратно)

25

В данном контексте – облапошить, выманить у него заведомо завышенную сумму.

(обратно)

26

Деньги.

(обратно)

27

Наручники.

(обратно)

28

Нечистые духи тоже изначально были ангелами, до тех пор, пока не восстали против Бога и не превратились в омерзительных демонов. Правда, их и сейчас иногда называют ангелами, но только падшими ангелами или ангелами тьмы (см.: Священник Родион. Люди и демоны).

(обратно)

29

То есть с глазу на глаз, конфиденциально.

(обратно)

30

Смертельным.

(обратно)

31

С моей точки зрения, «везучесть» Грузинова объясняется просто. Господь постоянно миловал Владимира за его доброту, ведь люди, подобные ему, согласитесь, большая редкость в наши дни.

(обратно)

32

Название вымышлено.

(обратно)

33

На прослушивании.

(обратно)

34

В 30-е годы XX столетия американский город Чикаго захлестнули кровавые гангстерские войны. Именно там орудовал небезызвестный Аль Капоне, которого даже коллеги-мафиози из других штатов считали монстром и откровенно брезговали общением с ним.

(обратно)

35

Как вы, наверно, сами заметили, многие современные телерепортеры, дикторы, комментаторы и т. д. (не говоря уже о политиках типа Немцова или Березовского) частенько прибегают к уголовному жаргону. Здесь нет ничего удивительного. В криминальном государстве, которым окончательно стала Россия после отставки Е.М. Примакова, и телевидение, и публичные политики «по фене ботают» (по-блатному разговаривают. – И.Д.). Так что, дорогие россияне, привыкайте к новым демократическим реалиям, понимаешь!

(обратно)

36

Название вымышлено. Любое совпадение случайно.

(обратно)

37

Убийца.

(обратно)

38

УНИБОС – Универсальная боевая система, которая входит в программу подготовки наших спецназовцев. УНИБОС основан на русских стилях рукопашного боя (по эффективности на порядок превосходящих иностранные) – системе Кадочникова, Ознобишина, Казачьем «прикладе» и т. д. Кроме того, в УНИБОС включены наиболее эффективные приемы из карате, кунг-фу, джиу-джитсу, английского бокса, саватт и т. д. УНИБОС подразумевает владение не только собственным телом, но и любыми подручными средствами – камнем, веревкой, предметами мебели и т. д. и т. п.

(обратно)

39

Удар, нанесенный одним или двумя вытянутыми и чуть-чуть согнутыми пальцами по ямке основания глотки, быстро выводит противника из строя (конечно, если бьет профессионал). Удар очень болезненный. Как правило, он вызывает сильнейший кашель и удушье. В принципе – возможен смертельный исход.

(обратно)

40

Сверхъестественные способности человек получает либо от Бога, либо от дьявола. Господь наделяет ими исключительно святых с кристально чистой душой, поскольку для обычного, грешного человека обладать сверхъестественными способностями очень опасно (и для него самого, и для окружающих). Дьявол же дает сверхъестественные способности тем, кто усердно лижет ему задницу. Капитан Кононов не хочет обладать ничем подобным, так как прекрасно знает, что он не святой, а дьяволу, разумеется, прислуживать не желает. Кстати, дьявол настолько ненавидит весь род людской (в том числе и своих слуг), что его «дары» в конечном счете обязательно губят и тела, и души тех, кто ими пользуется. (Подробнее см.: Священник Родион. Люди и демоны; Иеромонах Анатолий (Берестов). Число зверя. М., 1996; Юрий Воробьевский. Путь к Апокалипсису. Точка Омега. М., 1999, с. 210—249.)

(обратно)

41

Характерное явление для приверженцев оккультизма.

(обратно)

42

Белый с некоторой мрачной иронией использует название популярного в 80-е годы французского фильма «Вендетта по-корсикански». «Вендетта» в переводе на русский язык означает кровная месть.

(обратно)

43

Так называемый «круговой» удар ногой.

(обратно)

44

Таким образом он на мгновение ушел с траектории возможного выстрела.

(обратно)

45

При условии одинаковой квалификации обоих противников сделать это чрезвычайно сложно. Посмотрите для примера поединок борцов-профессионалов, только настоящий, а не киношный.

(обратно)

46

Нестандартные удары ногами в рукопашном бою гораздо полезнее внешне красивых, но ожидаемых, а потому уже малоэффективных. Талантливые рукопашники всегда имеют в запасе несколько подобных «сюрпризов». Их, как правило, сочетают с другими техническими действиями, закрепляя полученный результат.

(обратно)

47

При разрыве сонной артерии человек умирает в течение нескольких секунд. Однако он (если настоящий боец) еще способен ударить противника раз-другой напоследок. Поэтому Кононов и предпочел держаться от светловолосого подальше.

(обратно)

48

Волына – в данном контексте пистолет, а вообще на криминальном жаргоне – любое огнестрельное оружие.

(обратно)

49

Бандитские законы.

(обратно)

50

Название вымышлено.

(обратно)

51

Как правило, братва (просьба не путать с беспредельщиками) берет с подконтрольных фирм не конкретно обусловленную сумму, а определенный процент с оборота или с прибыли.

(обратно)

52

Название вымышлено. Любые совпадения случайны.

(обратно)

53

Российской Академии наук.

(обратно)

54

FПрофессиональных, наемных убийц.

(обратно)

55

Заставили выплачивать дань.

(обратно)

56

Жаргонное наименование американских полицейских. Синоним русского слова «мент».

(обратно)

57

Подобная операция описана в моей повести «Санитары леса», опубликованной в сборнике с твердым переплетом под общим названием «Развод лохов» и в сборнике с мягким переплетом под общим названием «Уркаганы».

(обратно)

58

К июлю 1996 года чеченские бандформирования были действительно наголову разгромлены. Окончательную победу у русских войск украли «дерьмократические» политики. В начале августа 1996 года несколько сотен боевиков просочились в Грозный. По словам генерала В.А.Шаманова, «это была точно их самая последняя попытка заявить о себе». Генерал-майор Константин Пуликовский окружил тогда Грозный плотным кольцом и выдвинул жесткий ультиматум, по истечении которого боевики были бы за один день уничтожены в этом котле сокрушительными ударами авиации и артиллерии. И россияне больше бы не мучились головной болью, именуемой «чеченский вопрос», но... в Хасавюрт поспешно прискакал генерал-памперс (так в народе прозвали Александра Лебедя) и заключил бессмысленный, предательский «мир». В результате мы сейчас имеем то, что имеем (подробнее см. журнал «Русский дом», 1999, № 6, с. 12—14).

(обратно)

59

В «озарениях» Кононова нет ничего сверхъестественного. Они совокупный результат недюжиного интеллекта, огромного боевого опыта и, если хотите, чутья матерого охотника. Подсознательно проведенная им аналогия между Печорским и Абдулой не случайна. И тот и другой патологические трусы, а следовательно, поведут себя похожим образом. (У Печорского есть веская причина для паники – бесследное исчезновение доверенного пресс-секретаря.) Кстати, сродни этому – профессиональная интуиция настоящих сыщиков (просьба не путать с мусорами).

(обратно)

60

Таковы по характеру большинство выдающихся злодеев. Например, лидер итальянских фашистов, союзник Гитлера во Второй мировой войне Бенито Муссолини (1883—1945), отличавшийся спесивой чванливостью и холодным презрением к слабым и побежденным, перед расстрелом вел себя самым непотребным образом. Вот как описывает последние минуты жизни диктатора расстреливавший его Вальтер Аудизио (один из руководителей итальянского движения Сопротивления): «...Он дрожал, посинев от ужаса, и, заикаясь, бормотал своими жирными губами: «Но, но я... синьор полковник... я синьор полковник». Он самым гнусным образом просил за свое грузное, дрожащее тело. Лишь о нем он думал, об этом теле, которое поддерживала стена... Он больше ничего не замечал. Он продолжал заикаться и дрожать, по-прежнему неподвижный, с полуоткрытым ртом и безвольно опущенными руками... Тот, кто считал себя «львом», превратился в кучу дрожащего тряпья, не способного ни к малейшему движению» (цит. по: А.Лаврин. Хроники Харона. М., 1993, с. 433—439).

(обратно)

61

Кесарев имеет в виду пентонал натрия – один из видов специальных психотропных препаратов (общее название «сыворотка правды»), которые подавляют волю и вынуждают человека с предельной откровенностью отвечать на любые заданные вопросы.

(обратно)

62

Ссученные – уголовники, согласившиеся сотрудничать с милицией (на воле) или с тюремно-лагерной администрацией (в местах лишения свободы).

(обратно)

63

Название вымышлено. Любые совпадения случайны.

(обратно)

64

Прибор ночного видения.

(обратно)

65

Если сложить вместе буквы автомобильного номера господина Абрамкина, получается слово «КАЛ». А «999» – это перевернутые три шестерки (666 – число антихриста).

(обратно)

66

Прибор бесшумной, беспламенной стрельбы.

(обратно)

67

Экстрасенсы-кодировщики (как бы они себя ни называли) при «лечении» пользуются исключительно силой дьявола, врага рода человеческого, и, естественно, от него, от сатаны, ничего хорошего ждать не приходится. То, что случилось с Тузовым, еще не самый худший вариант. С некоторыми «кодированными» происходят вещи куда более страшные (см. мою повесть «Кровососы» в этом сборнике или повесть «Полнолуние» в сборнике с твердым переплетом под общим названием «Пахан»).

(обратно)

68

Антуан де Сент-Экзюпери (1900—1944) – известный французский писатель и летчик. Во время Второй мировой войны храбро сражался против фашистов. Погиб в воздушном бою 31 июля 1944 года. Незадолго до своей смерти Экзюпери написал мудрую, печальную и насмешливую книгу-сказку для взрослых «Маленький принц», прославившую его на весь мир. Приведенная Кононовым цитата взята именно оттуда.

(обратно)

69

Подробнее о христианском отношении к снам см.: О сновидениях. Издательство Московской Патриархии. М., 1998.

(обратно)

70

Эти данные приводились заслуживающими доверия людьми в телепередачах «Русский дом» и «Параллели», выходящими в эфир на телеканале «Московия». К великому сожалению, «Московия» может транслировать свои передачи лишь на очень небольшую часть территории России. Да и эфирного времени у «Московии» мало.

(обратно)

71

Флажок – переключатель режима огня. Расположен с правой стороны в районе курка. Пистолет Стечкина имеет два режима ведения огня – одиночными выстрелами и очередями.

(обратно)

Оглавление

Часть 1 . Близнецы . Москва, 1999 г.

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Часть 2 . Капитан ГРУ

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .