«Воздушный курьер»

Иван ЧЕРНЫХ

ВОЗДУШНЫЙ КУРЬЕР

Роман

Глава первая

1

Перрон вокзала был запружен горожанами, прибывшими встречать воинов 21-го механизированного полка и отряда омоновцев, вернувшихся из Чечни. Собралось столько народа, что Виктор Мазуркин со своими девицами из так называемой "Группы быстрого очарования" еле протиснулся к уже выходившим из вагона прославившимся в боях милиционерам. Девушки одаривали бойцов цветами, поцелуями, а матери - слезами, тихими причитаниями. Командир, высокий, представительный капитан с пшеничными усиками, терпеливо ожидал, когда схлынет порыв радости и можно будет продолжить уставную церемонию.

Прошло минут пятнадцать пока родные и близкие не успокоились, не осушили слезы, и вот уже на их лицах засветились улыбки, заговорили они громче, оживленнее. Капитан прошелся вдоль вагона и подал команду строиться.

Родственники и знакомые посторонились, отошли к зданию вокзала, а вдоль перрона выстроился отряд. Лица загорелые и мужественные, но исхудавшие и усталые, с первого взгляда видно, что вернулись из дальнего и трудного похода.

Татьяна Перепелкина, подопечная Мазуркина, долго водила по строю взглядом и наконец остановилась на чернобровом крепыше с саженными плечами и плоским, как сковородка, лицом.

- Вот этот, - тихо шепнула Мазуркину.

- У тебя губа не дура, - так же тихо, с ухмылкой ответил её шеф. Только ты выбирай не клиента для постельных утех, а человека для дела. Физиономия у твоей симпатии больно туповатая. А нам нужен умный, во всех отношениях представительный вояка. Обрати внимание вон на того капитана. Что о нем скажешь?

- Офицер вне конкуренции, я даже постеснялась о нем говорить - ты обвинил бы, что ищу красавчика, в которого могу влюбиться, - ответила Татьяна.

- Правильно соображаешь. Но плосколицый тебе явно не ровня и такой выбор сразу бы вызвал подозрение у компетентных органов. Ищи подходы к капитану. Кстати, запомни: фамилия его Волжин, зовут Александром. Полностью - Александром Васильевичем. О нем писали в газете "Щит и меч". Был в плену у дудаевцев. С пятью своими подчиненными сумел разоружить охрану и совершить побег. Прочтешь сама в газете, там и другие его подвиги описаны. В общем, мужик боевой и не глупый, так что работенка тебе предстоит серьезная. - Он взял девушку под руку и повел с перрона.

2

В честь вернувшихся с непопулярной, жестокой войны мэр города организовал банкет. Приглашены были знатные люди, лучшие артисты драматического театра, солисты филармонии, близкие и знакомые омоновцев, которых они пожелали взять с собой.

В фойе Дворца культуры, где проводилось празднование, играл оркестр. Стены были увешаны плакатами и фотопортретами отличившихся в боях, в киоске продавались книги "Чеченский синдром", "Чеченский кризис", "Кавказский разлом". А в зале уже накрытые столы ломились от выпивки и закуски городские власти не поскупились на чествование своих героев.

Татьяна прошла вдоль стены с плакатами и остановилась у листовки с портретом предначертанного ею Мазуркиным Александра Волжина. То ли фотограф был плох, то ли бумага не лучшего качества, а скорее то и другое, но в жизни Волжин выглядел намного симпатичнее, чем на портрете. "Командир всегда командир" - гласила подпись. Далее шел рассказ, который не один раз прочитала в газете Татьяна, о том, как капитан Волжин и пятеро его подчиненных вместе с чеченскими милиционерами выполняли приказ о разоружении местных бандитов в одном селе, где были преданы своими напарниками, обезоружены и захвачены в плен. Более недели провели они в подвале кирпичного здания, испытывая унижения и побои от дудаевцев, пытавшихся склонить российских милиционеров на свою сторону.

В один из дней, когда основные силы бандитов отправились на очередной разбой, Волжин, попросившись у часового выйти по нужде, точным ударом в солнечное сплетение уложил и обезоружил его, а затем со своими подчиненными уничтожили караул и горными нехожеными тропами пробрались к нашим...

На фотографии Александр выглядел совсем не геройски - обыкновенный симпатичный мужчина, интеллигентный и даже добродушный... Глубоко посаженные голубые глаза смотрят внимательно и спокойно.

Удастся ли ей сблизиться с ним, увлечь собой? Мазуркин уверяет, что офицер не женат и у него любимой девушки нет... Начальник охраны фирмы "Аван" все знает, без предварительной подготовки он не послал бы её на такое дело... Вот и приглашение на банкет раздобыл. Не только себе, а и Татьяне с подружками. Они тоже уже в фойе, рассредоточились по разным местам, среди знакомых и родственников омоновцев. Сами виновники торжества ещё не прибыли, привыкли к военным порядкам, к точности - не тратить попусту дорогое время. Плохо, если они придут к 19,00, к застолью, тогда к ним не подступиться. Остается надежда, что после банкета будут танцы.

Татьяна нервничала - это было её первое серьезное задание, и она надеялась оправдать доверие шефа. Оказаться снова на улице без работы, без средств к существованию - лучше под поезд броситься. Так, собственно, она и хотела поступить, когда приехала из Тыловайи к родной тете в Ижевск - отец погиб в Афганистане в 87-м, а мать умерла год назад. Оставаться одной в селе, где начались грабежи и убийства, было боязно. Тетя предложила продать домишко и перебраться к ней. Так Татьяна и поступила. У тети детей не было, однако был муж, оказавшийся настоящим мерзавцем. Однажды, когда тетя ушла из дому, он стал приставать к Татьяне, избил её и, обессиленную, изнасиловал.

Она ушла из ненавистного дома. Ей было восемнадцать, окончила десятилетку и мечтала поступить в педагогический институт. Теперь об учебе нечего было и думать - нужно искать свое место в жизни.

Татьяна попыталась найти работу, но в многотысячном городе, где, кроме автомобильного да оружейного заводов, куда женщин старались не брать, других предприятий не было, и она, измученная и голодная, не знала куда податься.

Трое суток ночевала на вокзале. Потеряв всякую надежду, она хотела уже свести счеты с жизнью, когда рядом с ней на скамеечку присел незнакомый мужчина, прилично одетый и с добрым участливым взглядом. Он завел с девушкой разговор, и она, сама не зная почему, поделилась с ним своими невзгодами. И получилось очень кстати - Виктор Иванович Мазуркин оказался чутким и влиятельным в городе человеком. Он завел девушку к дежурному по вокзалу и, позвонив от него какой-то Галине Романовне, как выяснилось позже, директору коммерческой фирмы "Аван", попросил приютить девушку.

Так у Татьяны появилась и крыша над головой, и работа. Вначале Галина Романовна устроила её продавцом в небольшую продовольственную палатку, а через полгода, когда директриса открыла бар, назначила в нем администратором.

Виктор Мазуркин, ведающий охраной и кадрами у Галины Романовны, сделал для Татьяны много - обеспечил однокомнатной квартирой, обстановкой и приходил на помощь при всяких житейских и материальных затруднениях. Он был отличным психологом, понимал все не только по взгляду, но и по интонации голоса, опекал девушку как любящий, родной человек.

И вот уже год как она работает в баре. Татьяна познала такую жизнь, о которой у себя в деревне и не мечтала - одеться по последней моде, ест, что пожелает, и от поклонников нет отбоя. Поначалу она боялась как бы не навлечь немилость своего опекуна и благодетеля, встречалась с понравившимися ей мужчинами тайно, но вскоре выяснилось, что Виктор Иванович отлично осведомлен о всех её связях, однако не только не возмутился, а даже пошутил над её сладострастием:

- Я-то думал, ты только из благодарности занимаешься любовью, а теперь вижу, что ты быстро вошла во вкус. - И, построжав, предупредил: - Только не награди меня какой-нибудь заразой. Этого я не потерплю.

Она уже успела убедиться - у Виктора Ивановича только лицо доброе, а сердце - камень. И занимается он далеко не благотворительной деятельностью. С Галиной Романовной они проворачивают такие темные делишки, за которые и тюрьмой не отделаешься. И девиц к себе на работу они подбирали как на конкурс красоты - не старше двадцати пяти, стройных, симпатичных, умеющих поддержать интересный разговор с собеседником. И не строптивых. Всем, кто работал у Галины Романовны, приходилось обслуживать разных мужчин... Потому, видно, Виктор Иванович и не огорчился, узнав, что Татьяна ему изменяет. Он тут же сменил её на длинноногую блондинку, дерзкую и острую на язык девушку, работавшую в том же баре официанткой...

А вот и он, Мазуркин, собственной персоной. Одет с иголочки в шоколадного цвета костюм хорошего покроя, в кремовую рубашку с ярким галстуком в полосочку; на ногах коричневые туфли. Ему далеко за сорок, но выглядит лет на тридцать пять - среднего роста, широкоплеч, подтянут как строевой офицер. Так оно и было, как слышала Татьяна: в свое время он служил в десантных войсках, дорос до старшего лейтенанта, но за драку избил до полусмерти своего товарища за какую-то мелочь - был уволен. Теперь вот служит в фирме "Аван" начальником охраны...

Из разговоров с ним, а больше из его застольных споров с собутыльниками она узнала, что он занимается не только охранной и коммерческой деятельностью...

Мазуркин явился не один, и сюда не постеснялся взять свою новую пассию, длинноногую блондинку, хотя городское начальство, конечно же, знает, что он женат.

Татьяна искоса окинула их взглядом и злорадно усмехнулась - блондинка на полголовы выше Виктора, и рядом с ней он выглядит смешно. Анюта, нет слов, красива: одни волосы с золотым отливом, волной спадающие на обнаженные плечи, чего стоят; и глаза голубее весеннего неба. Когда Татьяне было восемнадцать, она не чувствовала себя так уверенно и не вела себя так дерзко. А этой палец в рот не клади, сразу поставила на место заведующую баром, попытавшуюся было урезонить подвыпившую девицу, заскандалившую с подружкой:

- Ты следи за порядком на кухне, чтоб тараканами клиентов не накормить, а в наших отношениях мы сами разберемся...

И здесь идет с высоко поднятой головой, будто и в самом деле королева красоты, явившаяся на прием по случаю своей победы на конкурсе.

Негодование Татьяны прервало появление того, кого она ждала. К её досаде, он пришел не один, а с довольно милой девицей и товарищем, тоже капитаном. Чья это пассия, ещё предстояло выяснить. Но беспокойство Татьяны росло с каждой минутой - за девушкой больше ухаживал Волжин, чем его товарищ. Хотя друг Волжина тоже не упускал случая, чтобы оказать девушке знаки внимания. И Татьяна невольно позавидовала - за ней так никто не ухаживал. А по сравнению с этой простушкой, не блистающей внешностью, Татьяна писаная красавица.

Александр помог даме раздеться, сдал её и свой плащи в гардероб и подошел к зеркалу, где девушка стала поправлять прическу, а её кавалеры о чем-то заговорили, осматривая присутствующих.

Татьяна сделала вид, что ей тоже необходимо привести себя в порядок, и она подошла к зеркалу. Встала позади девушки, достала из сумочки расческу. Девушка глянула на неё в отражении, и их взгляды встретились.

- Я вам не помешаю? - любезно спросила Татьяна.

- Нет, нет, - ответила девушка, отступая немного в сторону, чтобы дать больше места незнакомке.

"А она ничего, - отметила Татьяна. - Простенькое, но довольно милое личико, большие серые глаза, наполненные доброжелательностью и теплотой. И одета неброско, но со вкусом - бежевая кофточка с глубоким вырезом, тянущимся до ложбинкимежду грудями, подчеркивающим их красивые формы, темно-серая юбочка с черным поясом, плотно облегающим её тонкую талию. На ногах - серые, с золотой каемкой туфельки".

Пока она рассматривала девушку, боковым зрением заметила, что и с неё самой не спускает глаз капитан Волжин. Товарищ же его только окинул Татьяну взглядом и сосредоточил внимание на шатенке, готовый по первому жесту услужить ей.

"Похоже, девушка его пассия", - отметила про себя Татьяна и, повернувшись к Волжину, чуть задержала на нем любопытный взгляд, давая понять, что и он заинтересовал её.

Далеко от этой троицы она не стала отходить, а когда оркестр заиграл вальс и первые пары пошли в круг, Волжин устремился к ней и пригласил на танец.

Татьяна ликовала - все получилось так, как она и планировала. Волжину она понравилась, а это уже полдела!

Далее все пошло ещё успешнее: они познакомились, и Александр представил Татьяну девушке, с которой пришел, - шатенка оказалась его родной сестрой, - и другу, Вячеславу Калугину. Весь вечер они провели вместе, на банкете сидели за одним столом.

После банкета гостей развозили по домам автобусами. Татьяна сказала, что живет недалеко и хочет пройтись пешком, Александр, как и ожидалось, пошел её провожать.

Было уже за полночь, улицы пустынны, и Татьяна опасалась как бы не нарваться на бандитов или хулиганов, которых в городе развелось немало. И хотя Виктор как-то сказал ей, что все бандиты ему известны и ни один из них не осмелится напасть на его знакомых, она слабо верила в это. Да и ночью все кошки серы, разве узнают они администраторшу любимого их бара "Лотос"? Тем более шагает она с каким-то военным фраером, к которым у них давняя неугасаемая ненависть - военные помогают милиции наводить в городе порядок, не раз били их, и не одного упекли за решетку.

- Вы не боитесь? - спросила она. - У нас в городе неспокойно.

- Думаю, ижевские бандиты не страшнее чеченских, - ответил с улыбкой Александр.

- А там было очень страшно?

Она сама удивилась, как искренне прозвучал её вопрос.

Волжин ответил не сразу.

- Как вам сказать, война есть война, и умирать никому не хочется. Но страшно бывает поначалу, потом как-то привыкаешь и не думаешь об этом.

- А когда в плен попали?

- Вы знаете и об этом? - удивился Александр.

- Я читала о вас в газете. Потом во Дворце культуры увидела ваш портрет... Как вам удалось вырваться из плена?

- Когда на карту поставлена жизнь, выбор небольшой - или ты их, или они тебя, потому идешь на риск. Но прежде мы все хорошо изучили и продумали. Да и дудаевцы не такие отважные вояки, какими их наши телевизионщики в репортажах преподносят. До войны их мелкой шпаной считали, а теперь героями сделали.

Они свернули на другую улицу, тоже плохо освещенную и пустынную. В редких окнах домов горел свет, и город, несмотря на чудесную осеннюю ночь, напоенную ароматом увядающих цветов и листвы, несмотря на яркую луну, спутницу влюбленных, был погружен в зыбкую тревожную спячку. А совсем ещё недавно, семь лет назад, когда Татьяна приезжала к тете на летние каникулы, все было спокойно, и она с подружками гуляла по улицам почти до рассвета. И всюду были люди, веселые, беззаботные...

Татьяну все-таки не покидало чувство обеспокоенности, хотя она и шла с героем, который в обиду её не даст.

И страх оказался ненапрасным - уже недалеко от её дома из-за угла вывернулась четверка парней и направилась прямо на них.

- Давайте перейдем на другую сторону улицы, - взволнованно предложила Татьяна.

- А вот этого никогда делать не следует, - возразил Александр. - Они должны знать, что мы их не боимся, иначе голыми руками разденут и разуют.

Парни были подвыпивши или прикидывались такими, громко разговаривали и матерились. Им было лет по семнадцать, все четверо одеты в одинаковые спортивные куртки, с бейсболками на головах. Разделились по двое и, не доходя до Татьяны и Александра, замедлили шаг.

- Мужик, дай закурить, - требовательно и нахально попросил один из них, приземистый крепыш, держа руку в кармане.

- Тебе ещё рано, подрасти немного, - насмешливо ответил Александр, высвобождая руку, которой держал Татьяну.

Парни, опешив от такой наглости, остановились. Приземистый вынул руку из кармана, и в лунном свете блеснуло лезвие пружинного ножа. Татьяна сжалась от страха.

- Ах, ты сука! - прошипел крепыш и двинулся на капитана. Его дружки стали заходить с боков.

- Ребята! - хотела было остановить их Татьяна, пригрозив "Лосем" кличкой Мазуркина, - но не успела: Александр ударом ноги выбил из руки налетчика нож и, выхватив из кобуры под мышкой пистолет, передернул затвор. Двое нападавших бросились бежать.

- Стоять! - прикрикнул Александр на третьего, замешкавшегося на секунду и собравшегося последовать за сообщниками.

Первый нападавший выл от боли, нянча покалеченную руку - видимо, перелом в локтевом суставе, - Татьяна слышала, как при ударе там что-то хрустнуло.

- Снимай штаны! - приказал Александр третьему.

Тот взялся за пуговицы, заканючил умоляюще:

- Не надо, дяденька. Прости.

- Снимай! - повысил Александр голос. - Больше повторять не буду.

Трясущимися руками парень расстегнул ширинку. Но снова замешкался. Александр ткнул пистолетом енму в лицо.

- Ну!

Брюки упали на землю.

- А теперь ноги в руки - и домой. Расскажешь папке с мамкой, где и как их потерял.

Парень высвободил ноги из штанин и потрусил в переулок.

Александр подобрал нож, защелкнул лезвие.

- Нож-то бандитский, - сказал все ещё скулящему крепышу. - Знаешь, сколько за него дадут?

- Прости, - заныл и этот. - Мы... мы...

- Пошутить хотели, - дополнил Александр. - Вот и я пошутил. - Он поднял брюки. - А за вещичками советую завтра в отделение милиции зайти. Добровольно. Все равно вас вычислят. - И, взяв Татьяну под руку, продолжил путь, ни разу не обернувшись.

- Я перепугалась до смерти, - спустя немного, призналась Татьяна.

- Мелкая шпана, - Александр достал из портсигара сигарету, закурил. Ты оказалась права, ныне ходить ночью по улицам небезопасно. Надеюсь, теперь надолго у этой четверки отбил охоту искать легкую поживу. - И брезгливо выбросил брюки. - Думаю, они не будут в претензии, а объясняться с начальством у меня нет желания...

- Вот мы и пришли, - произнесла Татьяна, останавливаясь около четырехэтажного дома. - Здесь я живу.

- Спасибо за приглашение, - сказал с улыбкой капитан. - Надеюсь, я заслужил за свой героический подвиг чашечку кофе?

- А вы, оказывается, смелый не только с бандитами. А если у меня дома муж или родители?

- Ну и что же? Выпьем вместе с ними.

- Нет, - твердо заявила Татьяна. - Так поздно я в гости малознакомых не приглашаю. Спасибо за то, что проводили и от хулиганов оградили. Приходите к нам в бар "Лотос", там я сумею вас отблагодарить.

- Что ж, и на том спасибо. Обязательно приду.

3

Заместитель начальника управления внутренних дел Удмуртии полковник Переверзин был чем-то серьезно озабочен: встретился с подполковником Иваненко в коридоре и прошел мимо, не поздоровавшись. Будто не заметил. Такого с ним раньше никогда не бывало. А едва Иваненко сел за рабочий стол - позвонил.

- Георгий Иванович, зайди на пару минут.

Поздоровался с ним за руку - и впрямь не заметил, - указал на стул напротив.

- Что нового можешь доложить по "Авану"?

Иваненко развел руками.

- Ничего нового, товарищ полковник. Месяц бьемся и никакого компромата. Беленькая работает чисто. Перед открытием бара взяла в банке ссуду, два миллиарда. Проверили и курьеров. Ничего. Только деловые поездки по заключению контрактов, по выбиванию долгов.

- Ничего, говоришь, - задумчиво повторил полковник. - А вот прочитай телефонограмму. - И Переверзин протянул лист бумаги, на котором было отпечатано: "2 сентября в Хабаровске около полуночи в районе аэропорта двумя выстрелами в голову был убит житель города Ижевска Пушкарев Сергей Васильевич. Кроме документов и билета на рейс 2104, при нем ничего не обнаружено. Просим сообщить необходимые данные об убитом".

Иваненко оторвал взгляд от телефонограммы.

- Это же курьер Беленькой!

- Вот именно, - кивнул полковник. - Второй. Первого ухлопали в Южно-Сахалинске.

- Неделю назад, - подтвердил Иваненко. - Магирко. Летал туда, чтобы заключить контракт на поставку икры и рыбы. А вот зачем летал в Хабаровск Пушкарев?

- Выясняй, Георгий Иванович. И побыстрее. У Магирко был похищен дипломат, у Пушкарева - тоже. Не контракты же нужны были убийцам.

- Согласен с вами, Александр Николаевич. Видимо плохо сработали наши сыщики. Беленькая, конечно, крепкий орешек, и я чувствую, что именно через её фирму осуществляются крупные махинации, но подступиться пока к ней мы не смогли. Пытались завербовать её сотрудников - не вышло, и своих внедрить пока не сумели.

- Ищите, ищите подходы, Георгий Иванович. Фирма Беленькой растет как на дрожжах, и курьеры её не зря за кордон летают. Нам сотрудникам нечем платить, а они как сыр в масле катаются... Срочно сообщите в Хабаровск необходимые данные и пошлите туда своего человека. Пусть все же постарается поглубже копнуть, и узнать - чем все-таки занимался на Дальнем Востоке Пушкарев?

Уходил Иваненко из кабинета заместителя начальника управления внутренних дел далеко не в лучшем настроении.

4

Прошел месяц, как познакомилась Татьяна с Александром Волжиным, и за это время она добилась многого - омоновский капитан влюбился в нее, как говорят, по уши: ни одного свободного от дежурства дня не пропускает, чтобы не встретиться с ней. А какие дорогие подарки дарит, - подружки от зависти губы кусают, - то бусы из розового жемчуга, то кулон с необыкновенным бриллиантом, то серьги с ажурными подвесками.

Она каждый раз возражала:

- Зачем ты так тратишься, тебе самому деньги нужны.

- Я много за Чечню получил, - отвечал он с улыбкой, - а тратить мне не на что, вот только на тебя да на вечеринки.

На вечеринки он действительно тратит много, каждый раз, когда приходит к ней в бар, просто сорит деньгами: угощает всяких прощелыг, сам пьет много, в биллиард проигрывает. А два дня назад, узнав, что в баре есть и подпольная рулетка, весь вечер там просидел, проиграв более пяти миллионов. Кажется, прошел его запал, и в баре ведет себя скромнее - раньше коньяк, дорогие вина пил, теперь на водку перешел. Чувствуется, поиссяк его запасец.

Безалаберный, бесшабашный человек. Но Татьяне он нравится, ни с кем ещё ей не было так спокойно и хорошо, никто так о ней не заботился, никто так не любил. И она не устояла, промариновала его с недельку и отдалась. В постели он оказался прекрасным любовником - нежный, ласковый, страстный. А вот характер его она никак понять не может: то добрый, внимательный, чуткий, то резкий, вспыльчивый и упрямый. Видно, война в Чечне изрядно попортила ему нервы.

Сегодня в бар Александр пришел особенно взвинченным: глаза гневно поблескивают, словно после драки, губы плотно сжаты. Подошел к стойке, достал из кармана помятую десятитысячную купюру.

- Налей на все, - сказал барменше.

Та тоже обратила внимание на его состояние, налила молча, а когда он отвернулся, кивнула Татьяне: мол, твой возлюбленный не в своей тарелке.

Татьяна, выждав, когда он выпьет и немного отойдет, подошла к нему.

- У тебя неприятности? - спросила участливо.

- Приятными бывают только мгновения, - ответил он с иронией. - Сегодня твой шеф не появится?

Шефом он называл Мазуркина. Татьяна как-то познакомила их, и они частенько выпивали вместе.

- Вряд ли. А зачем он тебе?

- Да так, есть один маленький вопросик.

"Денег хочет попросить взаймы", - догадалась Татьяна, глядя, как он вертит в руках пустой стакан.

- Ты больше не пей, - попросила Татьяна. - Лучше я отпрошусь пораньше и возьму бутылочку домой.

- А я хочу напиться, - упрямо возразил Александр. - Друга моего сегодня убили. Не в Чечне, здесь, в Ижевске, в его родном городе. А начальство... - Он скрипнул зубами и замолчал. - Налей еще, - попросил он барменшу. - В долг. Завтра отдам.

- Не надо! - снова и более настойчиво попросила Татьяна и повернулась к барменше. - Не наливай.

- А ты чего раскомандовалась? - вспыхнул Александр. - Кто ты такая, чтобы мне указывать?

Лицо Татьяны загорелось как от пощечины. Она увидела, как ухмыляется барменша, эта жирная телушка, с вожделением поглядывавшая на каждого мужчину и завидовавшая ей, круто развернулась и оставила Александра. Ей было обидно, и в то же время она сочувствовала своему возлюбленному, понимала его. Потерять ещё одного друга, когда, казалось, все страхи и опасности остались позади, конечно же, не легко. Но она видела, что Александр спивается, катится по наклонной - даже на свидания приходить стал в помятом костюме, несвежей рубашке. Ей было жаль его, и она не знала, как помочь, хотя в её обязанности, по наставлению Мазуркина, входила именно дискредитация омоновца.

Сказать, что она влюбилась в Александра, было бы неправдой. Он нравился ей, и она жалела его, не больше - за Чечню, за его трудную и опасную службу, за щедрую душу. Для чего он понадобился Мазуркину, она тоже отлично понимала - таких, прошедших войну, подготовленных в физическом и профессиональном отношении, Мазуркин подбирал в охранную службу фирмы "Аван". Волжина он давно взял под прицел, в первый же день появления в Ижевске. И не раз, сидя с ним в баре за столиком или стойкой, предлагал подать в отставку и перейти на службу в крупнейшую в городе коммерческую организацию, обещая платить в два раза больше. Александр мотал головой и отвечал с улыбкой:

- Мне в Чечне предлагали ещё больше, но вот такой я консерватор, не люблю перемен, тем более не терплю предательства.

Татьяна в душе одобряла решение Александра, и на нажим Мазуркина, чтобы повлияла на любовника, отвечала с усмешкой:

- Он ещё не созрел до нужной кондиции, наберись терпения, Виктор Иванович...

В этот вечер она и вправду не ожидала Мазуркина, хотя понимала, что он может появиться в любое время, когда ему вздумается, а сегодня у него с Александром может состояться нежелательный разговор.

Чего она боялась, то и произошло: когда Александр был уже изрядно пьян, в баре появился Мазуркин и сразу подсел к нему у стойки, а потом они устроились за столиком в уголке, где о чем-то долго и напряженно беседовали.

Татьяна, наблюдая за залом, не спускала глаз и со своего любовника, видела, как Мазуркин, достав пачку денег, сунул Александру в карман. Потом они отправились в игорную комнату.

Девушка не находила себе места, зная, что там, за игорным столом, Александра обдирают как липку, чтобы окончательно запутать его в своей паутине и заставить работать на себя. Иногда мелькала мысль: ну и черт с ним, он ей не муж, и её совесть в данном случае чиста. Но тут же другой голос говорил совсем иное: он прошел войну в Чечне, немало там настрадался, а здесь Мазуркин снова заставит его ходить по лезвию бритвы и рисковать ежеминутно.

Бар работал до двенадцати, а иногда , когда более состоятельные посетители требовали продлить удовольствие, не закрывался до утра.

Татьяна ходила по залу, ломая пальцы и не переставая думать об Александре: что с ним, как его дела? Вытерпела только до одиннадцати и, подойдя к барменше, предупредила, что сегодня уйдет пораньше, сославшись на головную боль.

- Да ты что, голубушка. А если Виктор Иванович тебя потребует? недовольно расширила глаза барменша. - Потерпи ещё немного.

Татьяне ничего не оставалось, как вернуться на свое место к столику у входа, где она должна гостеприимно встречать посетителей. Но выдержала недолго, и предупредив старшую официантку, что отлучится на минутку, спустилась в игровую комнату. То, что она увидела, превзошло все её ожидания: Александр совал какому-то бритоголовому игроку свой пистолет и уговаривал взять его в залог, утверждая, что завтра он долг отдаст. Мазуркина в комнате не было.

Татьяна решительно подошла к Александру и хотела было отобрать пистолет, но бритоголовый опередил её.

- Хорошо, - сказал он. - Я тебе верю. До завтра.

- А если верите, зачем же берете пистолет?! - возмутилась Татьяна. Это же оружие, казенное.

- А вот это, мадам, не ваше дело, - грубо оборвал её бритоголовый.

- Ну ты, полегче на поворотах! - вступился за неё Александр. - Обижать её я никому не позволю. - Взял Татьяну под руку и повел из игорной комнаты.

- Зачем ты отдал пистолет? Ты вообще соображаешь, что творишь? строго спросила Татьяна, когда они поднялись в зал.

- Ничего страшного, - успокоил её Александр, - завтра заберу, я сегодня, кажется, малость перебрал.

- Не кажется тебе, что ты слишком часто стал перебирать?

- Может быть, - покорно согласился Александр. - Но мне очень тяжело.

- Это не оправдание. Ты же мужчина, прошел Чечню, а тут раскис как кисейная барышня. Мне стыдно за тебя. И если не прекратишь пить, ко мне не приходи. И вообще, лучше бы ты перестал приходить к нам в бар.

- У меня здесь друзья.

- Кто? Мазуркин?

- А чем он тебе не нравится?

- Лучше скажи, чем он нравится тебе?

- Мне? - Александр пьяно пошатнулся и схватился рукой за притолоку. Я, кажется, того... Пойду домой.

- Куда ты пойдешь в таком состоянии? Свалишься ещё где-нибудь. Подожди, я отпрошусь и отведу тебя.

Он согласно кивнул, что-то пробормотав неразборчивое.

Однако барменша снова заартачилась:

- Еще нет и одиннадцати, а ты уже домой собралась. Кто работать за тебя будет?

- Я попрошу Аллу.

- У Аллы своих хлопот невпроворот. Работай.

Но Татьяна уже не слушала её, подошла к старшей официантке и попросила подменить её.

- Хорошо, - согласилась девушка.

Татьяна знала, Мазуркин будет недоволен, а может и заподозрить её в симпатии и сочувствии, но она придумала оправдание: Александр надоел ей и подвернулся удобный случай отделаться от него, а точнее загнать его в угол - потребовать взамен пистолета все, что нужно Виктору. А если в эту ночь будет кто-то убит (она не исключала такой возможности), свидетелей, что Александр в это время находился в баре, не найдется.

Она отвезла Волжина на такси домой, и он, едва добравшись до кровати, мгновенно уснул. А проснувшись утром, хватился пистолета.

Татьяна напомнила ему вчерашнее. Александр сокрушенно помотал головой.

- Прости меня... Дай телефон Виктора Ивановича.

- Зачем?

- Надо. Я должен сейчас же вернуть пистолет.

- А если Мазуркин не поможет?

- Он хороший друг, должен помочь, - не согласился Александр.

- Сколько ты должен?

Александр молчал.

- У меня есть немного денег в сберкассе. Если тебя устроит...

- У тебя я не возьму ни копейки. Дай телефон Виктора.

Татьяна поняла, что спорить бесполезно: если Александр заупрямился, никакими доводами его не прошибешь. Она назвала номер. Он тут же стал звонить, но то ли Виктора не было дома, то ли он, зная о случившемся, специально не брал трубку.

- Где он живет?

- Не знаю, - чистосердечно призналась Татьяна. - И домой к нему я не советую ехать - у него, насколько мне известно, сварливая жена.

- Ты говоришь о ней, как о злой собаке, - усмехнулся Александр. - И все-таки я попытаюсь его разыскать, у меня нет другого выхода. В баре, наверное, знают?

- Барменша должна знать, но вряд ли она скажет. Так сколько ты должен?

Александр, снова проигнорировав её вопрос, быстро собрался и ушел.

5

В офис директора фирмы "Аван" пожаловал представитель директората "Мосинпродукт" из Москвы господин Корданов, крупный представительный мужчина лет сорока пяти с военной выправкой и командирскими манерами. Мазуркин видел его впервые, а с Беленькой гость был знаком, похоже, давно: поздоровались как близкие друзья - тепло и радостно.

Беленькая представила своего помощника:

- Моя правая рука, начальник охраны, он же тренер, он же начальник службы безопасности Виктор Иванович Мазуркин.

Гость пожал ему руку и, не представившись, попросил:

- Подождите пока в приемной.

Мазуркина, словно мальчишку, выставляли за дверь - от злости он даже скрипнул зубами.

"Столичный шаркун, несмазанная шестерка, холуй, о которого в Москве бизнесмены ноги вытирают, а тут из себя большую шишку строит, - мысленно изничтожал прибывшего Виктор Иванович. - Попал бы под мое начало, посмотрел, чего ты на самом деле стоишь. Осанка генеральская, а манеры хамские... Ничего, случай ещё представится отплатить за неуважение..."

Захотелось уйти сразу, показать, что он не солдат первогодок, которым можно помыкать как вздумается, но здравый смысл подсказывал, что делать этого не стоит, надо смирить гордыню, взять себя в руки: "выдержка и смекалка - лучшие качества в достижении победы", - как учит он своих подчиненных. А сам чуть не забыл эту не раз проверенную жизнью заповедь.

Он сел в приемной напротив белокурой секретарши Машеньки, совсем ещё юной девицы, взятой директрисой на работу по его протекции. Девочка только закончила десятый класс, очень нравилась Мазуркину, и он планировал её себе в любовницы. А пока позволял себе перекинуться с ней несколькими фразами, сказать пару комплиментов или просто пошутить, но в это утро у него было совсем иное настроение...

Машенька с открытой улыбкой посмотрела на одного из своих обожателей, над которым тоже любила подтрунивать, но по его лицу поняла, что Виктор Иванович чем-то расстроен, и приготовленный вопрос застыл на её приоткрытых губах.

Мазуркин это заметил и ещё больше разозлился на себя - даже от зеленой девчонки не смог скрыть свое дурное настроение. А ещё других поучает: "Лицо, как утверждают психологи, это зеркало души. Но настоящий мужчина, воин, не должен допустить, чтобы ему заглядывали в душу. Ее надо держать всегда закрытой от посторонних".

Учить легко, а вот исполнять... Но он тут же улыбнулся Маше и спросил как можно беззаботнее:

- Не надоело сидеть за машинкой?

- Что вы, - веселые искорки снова заиграли в больших карих глазах девушки. - Мне это нравится. Галина Романовна обещает скоро компьютер поставить.

- А ты умеешь на нем работать?

- Научусь, - уверенно сказала Маша. - В школе нам рассказывали об этой технике. Очень интересно.

- Возьмешь меня в учителя? - спросил Виктор Иванович, хотя никакого представления о компьютере не имел, только видел, как работают на них другие.

- А вы сумеете?

- Я все сумею, - прихвастнул Мазуркин. - Боюсь только Галина Романовна приревнует. Она не обижает тебя?

- Что вы! Это только на вид она строгая, а ко мне относится хорошо.

- Вот и ладушки. Скажи мне спасибо, что нашел тебе такую добрую начальницу.

- Спасибо.

- "Спасибом" не отделаешься. С тебя сто грамм.

- Ну что ж, будет с получки, - согласилась Маша.

- Ты очень милая, очаровательная девушка. Не возражаешь, если я буду тебя любить?

Маша по-детски засмущалась, покраснела, но ответила совсем по-взрослому:

- Вы, мужчины, только на словах любите и обожаете. А на деле...

- Что же на деле? Интересно, из какого опыта ты судишь о нас?

- Да ну вас, - махнула рукой девушка. - Спросите у своей жены, она лучше знает...

Они проболтали ещё с полчаса, и Мазуркин снова стал накаляться - какие там, за дверью, ведутся тайные переговоры, что его, правую руку директора коммерческой фирмы, посвященного во все секреты предприятия, держат за дверью? Пусть гость этого не знает, но Галина Романовна не должна ничего скрывать...

Беленькая, будто почувствовав возмущение, произнесла в селектор:

- Маша, пригласи пожалуйста Виктора Ивановича.

Мазуркин прошел к столу и сел напротив гостя. Галина Романовна как ни в чем не бывало сообщила:

- Вот Андрей Николаевич рассказал мне о гибели Пушкарева. В аэропорту его убили за два часа до отлета. Документы похищены. Правда, особенного там ничего не было, за исключением небольшой суммы денег, из-за которых, видимо, и убили. Ведется следствие. Но теперь мы своих курьеров посылать не будем, это на себя берут москвичи, а нам поручается их охрана. Найдутся у тебя надежные, хорошо подготовленные для такого дела люди?

Обида в душе Мазуркина растаяла. Вон, значит, с чем пожаловал столичный шаркун - охрана им понадобилась. Но коль на его подопечных рассчитывают в таком важном деле, значит, знают, сколь высока их профессиональная подготовка. И это польстило начальнику службы безопасности.

- Разумеется, найдутся. Сколько нужно?

- А сколько у вас в охране числится? - задал вопрос Корданов.

- Двадцать один человек, - ответил Мазуркин. - Но среди них шестеро новичков, некоторые ещё слабо подготовлены, некоторые не проверены в деле.

- Маловато, - огорчился Корданов и повернулся к Беленькой. - Надо расширять фирму и побольше ввозить спиртного, пока не обложили его неподъемной пошлиной. Часть для реализации будете поставлять в столицу. Предстоят и другие коммерческие сделки, в частности, с Японией, Южной Кореей, Китаем. - И снова к Мазуркину: - Можете человек пятьдесят подготовить?

- Можно и сто, были бы условия, - ответил Мазуркин. - Тренеров хороших я подберу, один уже есть. А вот спортивный зал маловат. Да и стрелковый тир надо бы оборудовать более современной аппаратурой.

- Это не проблема, - махнул рукой Корданов. - Средства вам выделим, снимите ещё один спортивный зал. Для стрелкового тира место у вас найдется, аппаратурой поможем. Кстати, по скольку часов вы тренируете бойцов?

- В основном, по два часа. Бывает, больше, бывает, и меньше - смотря какие упражнения отрабатываются и как усваиваются.

- Какому виду отдаете предпочтение?

- Самбо.

- Правильно делаете. Это наиболее эффективный вид единоборства. Сегодня есть у вас занятия?

- Да. С шестнадцати.

- Хорошо. Я с вашего позволения поприсутствую на них.

"Тоже мне инспектирующий, - недовольно подумал Мазуркин. - Что ж, пусть посмотрит. Может, в столице и получше тренируют, но и мои ребята в грязь лицом не ударят - мне есть что показать".

6

Погода в тот день стояла дождливая, промозглая, и Корданов решил ограничиться знакомством с подготовкой охранной службы Мазуркина в спортивном зале; ехать в загородный тир он отказался.

Перед Мазуркиным была поставлена задача показать лучшие три пары самбистов: первая - схватка с бандитом, вооруженным холодным оружием, вторая - вооруженным пистолетом; и третья - оба противника имеют ножи.

Пока охранники готовились к бою, Корданов осматривал спортивный зал, все трогал руками, даже повисел на шведской стенке, перепрыгнул через "коня". Мазуркин подивился: тяжелый, хорошо упитанный на вид Корданов с завидной легкостью держал брюшной пресс, преодолел нелегкое препятствие, которое не всякий отслуживший срочную службу солдат берет с ходу. Особенно гостю понравились тренажеры для отработки силовых упражнений.

Мазуркин, собрав на показные тренировки всех свободных от дежурства охранников, предложил выйти на ковер добровольцам. Желающих показать свое мастерство высокому начальству из столицы оказалось больше, чем он ожидал: нетрудно было понять подопечных - появился шанс если не попасть в Москву, то хотя бы продемонстрировать свое мастерство перед столичной шишкой.

Корданова это тоже обрадовало: он с довольной улыбкой прошелся вдоль строя, и, когда Мазуркин приготовился назвать пары соревнующихся, сам ткнул пальцем в грудь охранников, назначая их на поединок.

Выбрал он не самых лучших самбистов, но и не худших: оба отслужили армию, кое-чему там научились, за год службы на фирме овладели азами мастерства защиты от оружия, но до асов им было ещё далеко. Правда, парни старательные и усердные - мышцы накачали как цирковые силачи, чем, видимо, и привлекли внимание Корданова.

- Кудашов!

- Назаров! - Представились охранники, делая шаг вперед.

Мазуркин подал Кудашову деревянный нож с тупым концом, вымазанным красной краской, взглядом указал на ковер.

Охранники разошлись в разные стороны и встали лицом друг к другу, напряженно ожидая команды. Одетые лишь в спортивные трусики, с взбугрившимися мышцами, замершие как перед смертельной схваткой, они походили сейчас на гладиаторов, готовых ринуться по воле Хозяина на славу и на смерть.

Мазуркин на миг залюбовался подчиненными: коренастые, будто вылитые из бронзы, они являли собой великолепное зрелище - такое только в кинобоевиках увидишь. Увидишь, но не ощутишь настоящего боевого азарта, когда в такт каждого движения и твои мышцы и нервы напрягаются, как натянутые до предела струны.

- Приготовиться! - скомандовал Мазуркин и поднял руку.

Корданов и свободные от поединка охранники отступили к стене.

Короткий взмах руки, и противники пошли навстречу друг другу: Кудашов с чуть выставленной вперед рукой с ножом, Назаров - мягко приседая, растопырив руки. Сближались они медленно, осторожно, изучая друг друга, прикидывая, что предпримет противник и как упредить его. Важно не только, кто первый начнет атаку и какой предпримет маневр, нужно разгадать замысел противника, увернуться от удара и нанести ответный.

Кудашов и Назаров остановились в метре друг от друга и, покачиваясь из стороны в сторону, помахивая руками, готовились к нападению и защите.

По идее первым атаку должен был начать Кудашов - у него оружие, и потому взоры многих были прикованы к нему, но вопреки логике Назаров, сделав ложный замах правой рукой, ударил ногой по руке противника, метя под локоть. Кудашов хотя и пропустил удар, но отдернул руку и не выронил нож, сделал ответный выпад, целясь в живот. Однако Назаров легко отбил оружие.

Теперь в наступление перешел Кудашов: выписывая ножом змейку, он стал теснить противника к концу ковра. Тот отступал, раскачиваясь в такт мелькающему ножу, и вдруг в прыжке в сторону нанес новый удар ногой, теперь точно угодив по локтю, и Кудашов выронил оружие.

Сослуживцы аплодисментами поздравили товарища с победой.

Поединок с пистолетом прошел более скоротечно и малоинтересно: вооруженный "бандит" сумел вырвать захваченную руку и выстрелить в защищающегося в упор.

Третьей парой на ковер вышли бывший капитан ОМОНа Волжин и помощник по тренерской работе Мазуркина, тоже бывший офицер, старший лейтенант Шулайкин, отслуживший в десантных войсках около пяти лет. Старший лейтенант был намного выше и шире в плечах своего соперника.

Вид у обоих был не такой агрессивный и решительный, как у Кудашова и Назарова, и действовали они как-то вяло, осторожничали, не делая лишних движений, больше расхаживая по ковру и ожидая ошибок соперника. Руки с ножами у обоих были полусогнуты в локтях и отведены назад, готовые к выпаду, однако никто не решался сделать это первым. И в рядах наблюдавших послышался ропот, что, видимо, подстегнуло противников: Шулайкин сделал обманное движение левой, будто намереваясь схватить руку противника с ножом, а правой стремясь нанести удар, но Волжин, изогнувшись ужом, уклонился от выпада и, оказавшись позади, полоснул ножом по спине помощника тренера, оставив на ней красную полосу...

- Хорош, хорош твой охранник с усиками, - говорил позже Мазуркину довольный Корданов. - Гибок, техничен, ловок. Немножко вяловат, правда, но тут, видно, у обоих настрой был не тот. Давно он у вас?

- Еще и месяца нет. Служил в ОМОНе, капитан. Выгнали за пьянку. Мазуркин предпочел умолчать, что произошло это не без его участия.

- Пьет - очень плохо. Мы таких не берем и тебе не советуем.

- Отучим, - уверенно сказал Мазуркин. - Я предупредил: если замечу выгоню или ампулу зашьем.

- Но вчера он, похоже, пренебрег твоими указаниями, - высказал предположение Корданов.

- Возможно. Проверю. Но я возлагаю на него большие надежды. Парень смел, ловок, находчив. Один без оружия с четырьмя налетчиками справился. Да вы и сами видели, как уверенно он держался на ковре.

- Да, такие нам нужны, - согласился Корданов. - И побольше. В государстве нашем обстановка ныне нестабильная, всякое может произойти. А мы должны уцелеть и не потерять приобретенное.

- Согласен с вами, - кивнул Мазуркин - Будем готовить нужные кадры, Андрей Николаевич.

7

На улице закружила первая метель, и в баре стало многолюднее, шумнее: сюда вечерами стекались не только крупные по местным меркам бизнесмены, но и всякие мелкие "челноки", возомнившие себя умелыми, удачливыми купцами. Барменша Соня обладала завидной торгашеской хваткой: быстро смекнула, чем можно завлечь в свое заведение посетителей, не скупилась, давая возможность и простому работяге зайти сюда в день получки и принять стопку-другую холодной водки с бутербродом. В середине зала она оборудовала небольшую сценку, где попеременно выступали с веселыми и курьезными песенками певицы Глаша и Даша, покорявшие публику не столько голосами, сколько красивой внешностью и своим фривольным поведением.

Популярность "Лотоса" в городе быстро росла, по выходным дням у дверей змеилась очередь, и Татьяне работать стало намного труднее. Нередко в баре между перепившими мужиками вспыхивали ссоры, перераставшие в рукопашные схватки, дважды нападали залетные бандиты, так что пришлось нанять крепких парней, отслуживших армию, благо в городе найти другую работу было непросто. Раза три здесь дежурил и Александр. Татьяна чувствовала, что такое "доверие" ему не по душе. Но пока Галина Романовна и Мазуркин не решались поручать ему более серьезные задания, проверяли новичка и испытывали. И не только, видимо, из-за пристрастия к спиртному. На работу его взяли с условием, если он бросит пить. И он согласился. Но то ли ломка прежних привычек, то ли новая должность сильно изменили его: он стал замкнут, раздражителен, и чувства его к Татьяне будто поугасли. Нет, он был так же внимателен, в свободное от службы время пропадал у нее, но той страсти, какой он пылал в первые дни знакомства, у него уже не было.

Девушка иногда тайком наблюдала за ним, когда он приходил в бар, заказывал чашку черного кофе и сидел в углу задумчивый и печальный, отхлебывая мелкими глотками и слушая незатейливые песенки Глаши и Даши.

Как-то Татьяна спросила у него:

- Ты так переживаешь, потому что тебя уволили из ОМОНа?

- Любой нормальный человек будет переживать, если ему дают пинка под зад, а не уходит он по собственному желанию.

- Но ведь здесь и служба легче, и платят больше.

Он криво усмехнулся.

- И вышибалой назначают. Тебе нравится, когда я торчу в дверях бара с дубинкой в руках?

- Нет, конечно, - откровенно призналась Татьяна. - Если хочешь, я поговорю с Виктором Ивановичем...

- Не надо, - резко оборвал её Александр. - Я сам могу за себя постоять.

- Ты перестал с ним дружить?

- С начальниками не дружат, начальникам повинуются. Я и в милиции был строптивым подчиненным, а здесь тем более.

Действительно, Александр ни перед Мазуркиным, ни перед директрисой спину не гнет, держится независимо и нередко вступает с ними в спор. Это ни директору, ни начальнику службы безопасности, разумеется, не нравится, но Александра они ценят, и Виктор Иванович частенько просит подменить его и потренировать охранников. Александру, похоже, нравится тренерская работа, он охотно соглашается и становится прежним омоновцем - энергичным, собранным, жизнерадостным. Но отношение его к Мазуркину остается прежним неприязненным, настороженным - он никак не может простить ему увольнения из ОМОНа, догадываясь, что все было подстроено. Когда в то утро он пытался разыскать Виктора Ивановича, тот словно сквозь землю провалился - ни дома его не было, ни в офисе, ни в баре, ни в спортивном зале. А появиться Александру на службе без пистолета - значило подписать себе приговор...

Так оно, собственно, и вышло. После обеда Александра разыскал посыльный и передал приказ командира отряда явиться в штаб.

Едва он переступил порог кабинета, как подполковник Сиволобов, смерив его презрительным взглядом, задал убийственный вопрос:

- Где ваш пистолет?

Александр никогда не врал, но сказать правду теперь, у него язык не поворачивался. Он молча опустил голову. И Сиволобов не выдержал:

- Проиграть пистолет! - заорал он. - Офицеру, командиру, тому, кто должен своим поведением пример подчиненным подавать! Вон отсюда! Сегодня же представлю материал на увольнение вас из рядов милиции...

От дежурного по штабу Александр узнал, как командиру отряда стало известно об истории с пистолетом.

Бритоголовый, возвращаясь поздно ночью из бара со своими дружками, случайно наткнулся на наряд патрульно-постовой службы, который на всякий случай решил обыскать запоздалых прохожих. И, разумеется, обнаружил пистолет. Бритоголовый не стал скрывать, чей он и как ему достался...

Обо всем этом Александр поведал Татьяне в тот же вечер, когда судьба его была предрешена. Тогда же он высказал предположение, что все было подстроено Мазуркиным, но попросил Татьяну ничего ему не сообщать.

Татьяна, конечно, промолчала - не в её интересах было обострять отношения любовника с её начальником. А когда Александр был уволен со службы, Мазуркин стал и его начальником...

В этот вечер Александр, как и всегда, пришел в бар, когда зал был заполнен и ни одного свободного места не осталось. Татьяна, усадив его за администраторский столик рядом с собой, поинтересовалась, как настроение, что нового, и услышала неожиданное: завтра Александр уезжает в Польшу, сопровождать туда и обратно ценный груз.

"Наконец-то ему доверили настоящее дело", - обрадованно подумала Татьяна, но тут же страх закрался в душу: она знала, как опасно теперь на дорогах, и не раз слышала от Мазуркина о нападениях на водителей-дальнобойщиков бандитов и разграблении рефрижераторов.

- Ты доволен? - спросила она.

Александр пожал плечами.

- Во всяком случае, это лучше, чем пеньком торчать ночью около каких-то складов или здесь в баре выполнять роль вышибалы.

- Но здесь не так опасно.

- Мне приходилось сопровождать грузы в Чечне. Думаю, там было не безопаснее.

- Что тебе принести?

- Что может пить закодированный пьяница, кроме пепси-колы да кофе, невесело усмехнулся Александр. - Принеси чашечку моего заветного.

- Ты подождешь меня?

- Сегодня не могу - рано вставать. Зашел предупредить тебя, что буду отсутствовать несколько суток.

- Что тебе дать в дорогу?

- Ничего. Мазуркин обо всем позаботился.

- Что вы везете? - непроизвольно полюбопытствовала Татьяна.

Александр снова пожал плечами.

- Что-то столичный дружок Беленькой просил. Кстати, ты не знаешь того здоровенного бугая, посетившего нас с полмесяца назад?

- Нет. Знаю только, что зовут его Андреем Николаевичем, по-моему, он военный. Во всяком случае, выправка у него генеральская. Он тебя чем-то заинтересовал?

- Скорее, я его. А чем, пока понять не могу.

- Откуда это тебе известно?

- От нашего общего друга Виктора Ивановича. Говорит, что чем-то я понравился столичному гостю, каждый раз, когда разговаривают по телефону, тот спрашивает обо мне.

- Держись от таких людей подальше, - посоветовала Татьяна. - Он мне не понравился.

Александр посидел ещё с полчаса, выпил кофе и, простившись с Татьяной, ушел.

8

В Хабаровске не торопились с расследованием убийства ижевского жителя Пушкарева, видно, своих проблем хватало, и Иваненко вынужден был сам лететь туда, взяв в помощники молодого, но превосходного аналитика следователя старшего лейтенанта Гриднева, уже раскрывшего не одно запутанное дело.

Хабаровские сыщики встретили гостей не особенно приветливо - значит, не доверяют им, считают себя умнее, опытнее, но в суть дела посвятили со всеми подробностями. Им удалось установить, что Пушкарев, проживая в гостинице "Дальний Восток", общался там с командированным из Якутска гражданином Арясовым, коммерсантом из концерна "Якуталмаз", улетали они из Хабаровска в один день - Пушкарев в Москву в два часа ночи, Арясов в семь часов утра в Якутск. Однако последний на рейс не регистрировался и до сих пор в Якутске не появился, хотя из гостиницы выписался в пять утра. Он объявлен в федеральный розыск.

Как следовало из объяснений Мазуркина, Пушкарев улетел в Хабаровск для заключения контракта с фирмой "Касситерит" на поставку в Ижевск олова. Директор фирмы подтвердил, что такой контракт подписан и все деловые вопросы с Пушкаревым были утрясены 1 сентября, а 2-го он должен был вернуться домой.

С коммерсантом из Якутска, по утверждению Мазуркина, никаких деловых встреч не планировалось.

Не вполне убедительным и логичным оказалось объяснение директора "Якуталмаз" о цели поездки Арясова в Хабаровск: якобы тот просто должен был прозондировать почву о поставках алмазов местным предпринимателям, связанных с японскими бизнесменами. На вопрос, имел ли при себе Арясов образцы алмазов, директор ответил категоричным "нет". Во что трудно было поверить: ныне дураков покупать кота в мешке вряд ли сышещь.

Местные следователи пришли к выводу, что либо Арясов убил Пушкарева и, забрав у него деньги и проданные ему алмазы, скрылся, либо убиты оба; только труп Арясова пока обнаружить не удалось.

Версии вполне логичные и обе требовали дальнейшего расследования поиска Арясова либо его трупа и тех, кто несомненно знал о коммерческих сделках коммивояжеров, следил за ними и ограбил. Работа, требующая колоссальных сил и средств, - проверить алиби всех проживающих в гостинице, пассажиров самолета, с кем летел Пушкарев в Хабаровск (главная фигура, как считал Иваненко, он - аналогичный случай с Магирко), пассажиров, летевших с Магирко. Убийцами, разумеется, могли быть разные люди, но вероятнее всего это дело рук одного человека: того, кто следил за коммерческой деятельностью "Авана" или "Касситерита".

У местных правоохранительных органов заняться этим делом более тщательно просто не хватало сил - отвлекали другие более срочные дела, - и вся тяжесть расследования легла на плечи Иваненко и Гриднева. Подполковник взялся за проверку проживающих в гостинице, старший лейтенант - за проверку пасажиров, летевших рейсом 2104.

Три дня они почти безвылазно корпелинад документами, а вечерами в номере анализировали проделанную работу. И наконец, удача! Удалось выяснить: 10 августа из Москвы в Южно-Сахалинск рейсом 1517 вместе с Магиркой летел некто Рамзан Гафур; из Южно-Сахалинска в Москву он вернулся 17-го августа, через день после убийства Магирко. А 23-го вместе с Пушкаревым вылетел в Хабаровск. В Москву вернулся 2-го сентября. Такие совпадения вряд ли могли быть просто случайностью.

Надо было искать Рамзана. Но вряд ли он вояжировал на Дальний Восток под своей фамилией. И вряд ли проживал в Москве...

С грехом пополам удалось составить его словесный портрет: среднего роста, лет тридцати, худощав, смуглолиц, с присущими кавказцам усиками; глаза темно-карие, волосы черные, нос прямой, на подбородке ямочка... Сколько таких кавказцев шастает по Москве! И никаких особых примет. Но хочешь не хочешь - надо возвращаться в Москву и оттуда начинать раскручивать единственную зацепку...

9

Октябрь начался с дождей. Черные тучи с запада неслись над самой землей, разверзаясь то ливнем, то мелкой моросью. Дороги были скользкие, видимости никакой, и машину пришлось вести на малой скорости во избежание столкновения с несущимися навстречу иномарками, лихие водители которых пренебрегали погодой и собственной безопасностью.

Тяжело груженый рефрижератор монотонно урчал мотором, нагоняя невеселые думы. В голове у Александра неотступно вертелись стихи Симонова: "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, как шли бесконечные, злые дожди..." Симонова любил друг Александра Слава Калугин, и частенько между боями, там, в Чечне, сидя вечерами в палатке или в сыром окопе в охранении, брал он гитару и напевал эти стихи...

Хороший был друг... Жаль, что вдрызг разругались после случая с пистолетом. Еще когда Александр только познакомился с Татьяной и как-то привел Славу в "Лотос", тот предостерег его: "Берегись, ресторанные девицы хитры и продажны, как самые заурядные проститутки".

- Она не в ресторане работает, а в баре, - совсем не обидевшись, парировал Александр. - И мне она нравится...

Во всех грехах Слава обвинил тогда Татьяну. Но что мог возразить ему Александр...

По обочинам сквозь пелену дождя проглядывают одноэтажные домишки, сады с ещё висящими на яблонях яблоками. И на земле валяются кучами. Некому убирать. Точнее - незачем. В город везти - дороже себе обойдется: там импортных полно, десять тысяч за килограмм. А в этом году в Мордовии урожай яблок такой, какого и старожилы давно не помнят. Если продать хотя бы по три тысячи, крестьяне миллионерами стали бы. Но не станут: во-первых, кооператоры не берут наши яблоки, и Александр знает почему - запретила мафия, во-вторых, если крестьянин сам надумает торговать, то или места на рынке не получит или рэкетиры как липку обдерут...

Да, грустные, тяжкие времена наступили. "Работа" у Мазуркина была ему не по душе, особенно когда приходилось торчать вышибалой в "Лотосе". Перевод в дальнобойщики несколько приглушил отчаяние - он любил машины и испытывал удовольствие от дороги, - да и сами поездки по другим городам, по заграницам сулили интересные встречи с новым, неизведанным. Да и завеса над чужими тайнами приоткроется. А у Беленькой и Мазуркина их, похоже, немало...

Рефрижератор Александра идет третьим в колонне, замыкающим. Они везут в Польшу алюминий. Там разгрузятся и заберут немецкую бытовую технику: стиральные машины, холодильники, пылесосы, микроволновые печи. Один рефрижератор предназначен для продовольственных товаров. Казалось бы, ничего в этом плохого нет: туда сырье, оттуда - готовую продукцию. Так некоторые обыватели, - да и не только они, а и высокопоставленные руководители считают: в магазинах все есть, разве это плохо? Разумеется, хорошо. Но плохо то, что наша промышленность умирает, а потому специалисты становятся "челноками", а тысячи остаются безработными и, чтобы выжить, выходят на большую дорогу, занимаются грабежом, воровством и убийствами...

- Давай-ка поменяемся, - прервал невеселые мысли Александра Федор старший водитель, сидевший за рулем. Ему лет сорок пять, серьезный, крепкого телосложения мужчина. У Мазуркина работает полгода. Но тот ему доверяет и поручил поднатаскать Александра.

- Сгоняешь пару раз, поднатореешь - доверим самостоятельную работу, пообещал перед отъездом Мазуркин.

Что за "самостоятельная работа", Александр представления не имел, но спрашивать не стал: с первых дней пребывания в "Аване" заметил, что ни хозяйка фирмы, ни начальник службы безопасности не жалуют любопытных. Да и служба в ОМОНе приучила его держать язык за зубами.

Федор свернул к обочине, и Александр поменялся с ним местами. Поднажал на газ, чтобы догнать далеко оторвавшихся и едва видимых сквозь сетку дождя ведущих.

- В сон что-то стало клонить, - будто оправдываясь, пояснил Федор. Плохо выспался, кошмары в последнее время замучили. То покойники снятся, то бандиты на дорогах.

- А наяву доводилось с ними встречаться? - поинтересовался Александр. Татьяна предупреждала, что на дорогах опасно. Да и от шоферов он не раз слышал о перехватах машин и грузов, об исчезновении не одного уже водителя. Теперь вот стали ездить колоннами, некоторых шоферов вооружили пистолетами, в том числе и Александра.

- Пока Бог миловал, - ответил Федор. - Но сегодня погодка только для воров и бандитов, надо держать ушки на макушке.

В Белоруссии погода стала улучшаться, появились просветы в облаках, и дождь прекратился. Но у Кобрина, куда они подъезжали уже в сумерках, снова посыпал дождь.

До Бреста оставалось немного. Там решили и заночевать. Но едва отъехали от Кобрина, как их остановила машина с голубой полосой и мигалками. Из неё вышли двое гаишников в форме капитана и сержанта. У последнего на шее висел "калашников".

Капитан потребовал документы и попросил открыть двери рефрижераторов. В гаишном "Жигуленке" сидели ещё двое милиционеров, приоткрыв дверцы и наблюдая за происходящим. Видимо, подстраховывали напарников - в последнее время гаишников тоже стали часто убивать на дорогах.

Капитан, внимательно проверив документы и осмотрев груз, вернул накладные старшему группы дальнебойщиков Гавриле Рудому, мужику осторожному, недоверчивому. Всякий раз, когда их останавливали, он тоже требовал предъявить документы. Лишь после этого доставал свои и выполнял распоряжения. На этот раз, к удивлению Александра, он почему-то промолчал. А тут-то, вблизи границы, и стоило ожидать всяких каверз. Александру чем-то не понравились гаишники, и когда они уехали и Рудой направился к своему рефрижератору, он высказал свое мнение:

- Зря вы, Гаврила Филиппович, не поинтересовались, кто эти молодчики.

Старший группы посмотрел на него как на мальчика, сделавшего замечание учителю.

- Поучи мамку щи варить, - сказал с ухмылкой. - Я тут миллион километров намотал и эту братию без рентгена насквозь вижу. Поехали.

Отъехали от места километров десять, как снова гаишники.

- Да нас только что проверяли, - проворчал Рудой, нехотя доставая документы.

- Кто? - удивился старший лейтенант.

- Капитан и сержант. В "Жигулях" ещё двое сидели.

- Номер машины не запомнили?

- Он грязью был забрызган, - сообразил наконец Александр, что ему не понравилось и насторожило.

- Дождь, - смущенно пожал плечами Рудой.

Старший лейтенант сунул ему в руки документы и, кивнув напарнику, заторопился к "Жигуленку". Мотор взревел, и машина, быстро набирая скорость, помчалась по направлению к Ковелю.

- Похоже, ваш острый рентгеновский взгляд на этот раз хреново сработал, - сказал Александр старшему.

Тот только сверкнул глазами, но ничего не ответил.

- Поехали! - прикрикнул раздраженно и широко зашагал к своему рефрижератору...

10

На обратном пути за Брестом их остановил все тот же старший лейтенант.

- А, старые знакомые, - узнал Рудого гаишник. - Так где в прошлый раз вас остановил капитан?

- Километрах в десяти-пятнадцати от Ковеля, - ответил Рудой. Выходит, вовсе не гаишник он?

- Выходит, - грустно подтвердил старший лейтенант. - Почему только он отпустил вас с миром, не могу понять.

- Так мы алюминий везли: наверное, не захотел с металлом возиться, высказал предположение Рудой. - Не поймали?

- Поймаем, - уверенно сказал старший лейтенант. - Просмотрел документы, груз. - А вот от телевизоров он не откажется. Будьте начеку. - И подумав, добавил: - Проводить бы вас до Ковеля, но черт его знает, может эта банда в Бресте сейчас находится.

- Ничего, мы тоже не лыком шиты, сумеем за себя постоять, - забирая документы, заверил Рудой.

Его самоуверенность не понравилась Александру, слышавшему весь диалог. Похоже, Рудой не бывал в подобных стычках и представления не имеет о преимуществе нападающих. Тем более что на дороге орудует не только банда, облаченная в милицейскую форму, но и несут службу настоящие гаишники. Пока будешь разбираться, кто есть кто, тебя десять раз изрешетят из автомата.

- Послушайте, Гаврила Филиппович, - остановил старшего Александр, когда тот собрался залезть в кабину, - надо бы обсудить план действий на случай нападения.

- У тебя пистолет есть? - сердито спросил Рудой.

- Есть.

- Вот и действуй им согласно боевой обстановке, - перешел старший на веселый лад. - Нас шестеро, а их четверо, вот потому они и не рискнули напасть на нас тогда. Побоятся и на этот раз.

- Я не разделяю вашего оптимизма. Они наверняка просчитали, когда мы будем возвращаться, и могут взять подмогу. Надо бы обговорить детали наших действий.

- Короче, что ты предлагаешь? - проникся наконец серьезностью положения Рудой.

- Думаю, они не только милицейскую форму приобрели, но и соответствующими документами запаслись. Проверить их все равно следует. Если документы в порядке, но это не гаишники, а налетчики, они придерутся к чему-либо и потребуют следовать за собой - разгружать рефрижераторы на дороге они не станут. Вот тут в разговор включусь я и ещё раз потребую предъявить документы. Налетчики непременно занервничают, заартачатся, либо начнут хамить, но в конце концов вынуждены будут показать документы. Даже если они настоящие - бандиты могут воспользоваться похищенным - я прочитаю фамилию вслух и позову Валентина. Скажу, что тут его родственник объявился, о котором он твердил всю дорогу. Валентин подходит к капитану - если у меня будут его документы - и со словами: "Здорово, брательник", протягивает тому руку. Это будет сигналом к действию. Встреча с "братом" несомненно вызовет замешательство у налетчиков, и мы этим воспользуемся. Вы с Валентином берете на себя капитана, я - автоматчика, остальные держат под прицелом находящихся в машине. Устраивает такой план?

Рудой почесал затылок.

- А если в самом деле они окажутся гаишниками?

- Постараемся обойтись без пальбы. Но подставлять себя под пули я не намерен.

- Что ж, попробуем. Ты в ОМОНе служил - тебе виднее. Но в случае чего, ты и главный ответчик.

- Согласен. Мне не впервой отдуваться за всех.

Рудой собрал водителей и, растолковав им разработанный Александром план, каждому поставил конкретную задачу.

Снова тронулись в путь.

Уже рассвело - из Бреста выехали затемно, - но из-за все ещё не прекращающегося дождя видимость была не более двухсот метров, потому скорость держали небольшую, несмотря на то что дорога в этот час была почти пустынна.

Расчет Александра оказался верным: практически на том же месте, на перекрестке дорог Каменец - Озяты, их поджидали два "Жигуленка", один с мигалкой, второй даже без синих опознавательных полос. Тот же капитан дал знак жезлом свернуть к обочине и остановиться.

Александр достал пистолет, и, загнав патрон в патронник, отдал напарнику.

- Стреляй в правую руку.

- А как же ты?

- В ОМОНе учили нас добывать оружие в бою, - грустно улыбнулся Александр.

Как он и предполагал, капитан с напарником, проверив документы и заглянув в кузов рефрижератора, начали предъявлять какие-то претензии. Александр вылез из кабины и подошел к капитану.

- В чем дело? - спросил начальническим тоном.

- А вы кто такой? - окрысился капитан.

Его перебил Рудой.

- Да вот капитан говорит, что мы везем какой-то недозволенный груз, якобы в эти телевизоры вмонтированы подслушивающие устройства, и ему дана команда завернуть нас в Каменец, где и произвести проверку.

- Ваши документы на право задержания? - властно потребовал Александр.

- А я спрашиваю, кто ты такой? - повысил голос капитан, переходя на "ты".

- Я - водитель. А вот кто ты, разреши удостовериться.

Из второго "Жигуленка" вылезли ещё двое. Ситуация складывалась совсем не так, как планировал Александр. Почти вплотную к нему подошел автоматчик, здоровенный детина, одним своим видом нагоняющий страх. Но Александру его бравада была на руку.

- А ваши документики, товарищ сержант? - обратился к нему Александр.

Тот зычно хмыкнул и с усмешкой передернул на шее автомат.

- А тебе зачем?

- Физиономия мне твоя больно знакома. Не в Чечне, случаем, встречались?

- Не, в Чечне я не служил. Можа, в Брянске?

- Точно! - Обрадованно воскликнул Александр. - Как твоя фамилия?

- Махнач. У нас тут все Махначи, - и парень громко захохотал.

- Верно, - согласился Александр. И, обернувшись к машинам, позвал: Валентин, иди сюда. Ты хвастался, что у тебя в Белоруссии брательник проживает. Не он ли здесь?

Но едва Валентин стал приближаться, капитан разгадал замысел дальнебойщиков и потянул из кобуры пистолет. В ту же секунду Александр, ухватившись за автомат на шее верзилы, подсечкой свалил того на асфальт. Автомат оказался в его руках. И он тут же наставил оружие на выскочивших из второй машины парней.

- Руки за голову! - властно приказал и для острастки дал очередь над их головами. Мнимые гаишники покорно выполнили команду.

Валентин, держа пистолет на изготовку, обыскал их. У капитана и ещё одного налетчика забрал ТТ, а в кабине второй легковушки нашел обрез двустволки.

- Что теперь будем делать с ними? - обратился Рудой к Александру, забыв о своем старшинстве.

- Для начала свяжем им руки. Поищи в кабине веревки, Гаврила Филиппович.

Верзила было заартачился.

- Ты мне руку вывернул, сука! - со злостью бросил он Александру.

- Будешь возникать и без второй останешься, - пригрозил Александр.

В это время со стороны Кобрина подъехала "Волга" с многочисленным семейством, испуганно взиравшим на странную картину. Александр остановил машину и, объяснив ситуацию, попросил водителя побыстрее ехать к посту ГАИ и сообщить о случившемся.

Пока Валентин и ещё один водитель вязали бандитов и проверяли их карманы - милицейское удостоверение с явно подклеенной фотокарточкой оказалось только у капитана, у остальных не было даже паспортов, подъехала машина настоящих гаишников.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Поезд в Москву прибыл рано утром, но несмотря на это Александра встречал сам Корданов, чисто выбритый, надушенный, энергичный и веселый. Взял по-товарищески гостя под руку и повел к машине.

- Как доехал? Не замерз в вагоне?

Январский морозец действительно давал о себе знать, опустился за пятнадцать, и в вагоне из-за нехватки угля температуру удавалось поддерживать лишь чуть выше плюс десяти. Но Александр не стал сетовать на дорожные неудобства, ответив коротко:

- Коль живой, значит, нормально.

У вокзала их поджидал черный "Мерседес", и шофер, завидев хозяина, услужливо распахнул дверцы салона. Корданов указал Александру на заднее сиденье и сел рядом с ним.

Машина тут же рванула с места.

- Едем за город, - пояснил Корданов. - Поживешь пока на вилле. Там лучше - и спокойнее, и воздух чище. Хотя ты и мастер самбо и каратэ, подучиться и тебе есть чему. Что нового в Ижевске, как поживает Мазуркин?

- Неплохо живет. Животик стал отращивать.

- А вот это ни к чему. Хотя... каждому свое. Главное, чтоб его команда не зажирела. Но, судя по тебе, командир он стоящий, не отвык от армейских порядков. И сенсей превосходный. Правильно я говорю?

Александр кивнул - не хотел разочаровывать своего нового начальника, да и какое ему дело теперь до Мазуркина, продавшего его в новое услужение. Хотя Москва и столица, ехал сюда он без радости, знал - служба будет посложнее и дела покруче; значит, опаснее. Да и Ижевск ему больше нравился - не такой суматошный, многолюдный. К тому же, и родители под боком. А он у них один, любят его старики и переживают неимоверно, когда он где-то задерживается. Теперь и вовсе будут страдать бессонницей - каждый день не назвонишься. Да и неизвестно, какая служба ему уготована. Мазуркин утверждал - кого-то охранять. Но где, кого? Он и сам представления не имел.

- Не скучаешь по своей прежней службе? - задал новый вопрос Корданов.

- А чего по ней скучать? - ответил Александр с пренебрежением. Служили без любви, расстались без печали.

- Дружки там остались?

- Остались. Вкалывают дни и ночи, а зарплату по три месяца не получают.

- Уговорил бы перейти к Мазуркину.

- Одного уговорил. - Помолчал. - И другие прибегут. Правда, кое-кто боится без пенсии остаться: государство платить не будет, а что ожидает у Мазуркина завтра - бабушка надвое сказала.

- А что бы ни ожидало, - возразил Корданов. - Коль с умом себя вести, можно за пяток лет обеспечить себе безбедное существование. Согласен?

Александр пожал плечами.

- И в государстве может всякое произойти. При нашей жизни банки вон какие фокусы выкидывают.

- Какой же мало-мальски соображающий человек свои сбережения в банке держит? - рассмеялся Корданов. - Может, и ты на Мавроди или на Валю Соловьеву положился?

- Пока не на кого и нечего было положить, - засмеялся и Александр. Старики на моей шее, да и самому хочется пожить по-человечески, не отказывать себе ни в чем...

Наконец выбрались на Минское шоссе, и "Мерседес" помчался резвее, обгоняя попутный поток машин.

До места добрались в девятом часу, когда только начало светать. Вилла, а точнее большой двухэтажный особняк, располагалась в лесу за высоким забором из железобетонных плит с колючей проволокой наверху. Сбоку от массивных металлических ворот ютилась деревянная будка, из которой, заслышав шум двигателя, шустро выскочил парень лет семнадцати, одетый в камуфляжную куртку и черный берет. Открыл ворота, и узнав Корданова по машине, по военному поприветствовал его.

За особняком среди деревьев виднелись ещё три деревянных домика, крытых черепицей, - уютных, с резными карнизами и наличниками.

Корданов повел Александра в особняк. На первом этаже их встретил ещё один парень, постарше и покрепче первого, тоже отдал честь и доложил:

- Все в порядке, Андрей Николаевич. Завтрак ждет вас.

- Ключи от десятой и пятнадцатой, - потребовал Корданов и, взяв их, повел гостя на второй этаж. Пояснил:

- Здесь живут, можно сказать, наши солдаты. И потому порядок здесь военный. Подъем в шесть ноль-ноль, физзарядка, туалет, завтрак и занятия. Я имею в виду свободных от дежурства. Женщин здесь нет, ребята все делают сами, вплоть до приготовления пищи. - Глянул на часы. - Кстати, мы уже опоздали на завтрак. Но в виде исключения нас накормят. Вот вам ключ от пятнадцатой комнаты. Будете в ней жить. Приводите себя в порядок и заходите за мной в десятую.

Столовая располагалась на первом этаже. Александр окинул просторный зал беглым взглядом и отметил, что в нем не менее двадцати столов. Значит, здесь питается до восьмидесяти человек. Солидная "контора" у Корданова...

Столы были накрыты белыми скатертями. На каждом - стеклянные вазочки с бумажными салфетками, небольшие блокноты с отрывными листами - для заказов. "Как в образцовом санатории," - подумал Александр.

Корданов провел его к кухне, где был ещё один маленький зальчик, надо полагать, для начальства.

Стол уже был накрыт: салат из овощей в большой тарелке и две тарелки с рыбной закуской, графин со светло-коричневым напитком, видимо, с квасом.

Тут же появился молодой человек в белой куртке и поварской шапочке, поздоровался и предложил горячие блюда: курицу с рисом, котлеты с жареным картофелем, бефстроганов с гречневой кашей.

- Мне бефстроганов. А что вам, Александр Васильевич?

Впервые он назвал Волжина по имени и отчеству - здесь и впрямь все как на воинской службе, Даже Корданов не позволяет себе фамильярности.

- Мне тоже, - не стал раздумывать Александр.

Когда официант ушел, Корданов, налив себе в стакан напитка, предложил графин Александру:

- Кваску хотите?

- Спасибо. - Александр последовал его примеру.

- Удивлены? - пристально глянул ему в глаза Корданов.

Александр пожал плечами.

- После Чечни я отвык удивляться чему бы то ни было. А вообще-то я ожидал другого. Виктор Иванович настроил меня на работу телохранителя.

- Совершенно верно, - кивнул Корданов. - Пока у вас нет собственного жилья, поживете немного здесь. Здесь же мы и готовим телохранителей из наших курсантов. А вы уже готовый профессионал. Поживете здесь с недельку, освоитесь с нашими порядками, познакомитесь с человеком, которого придется сопровождать и охранять, и будете вояжировать с ним по городам и весям, поездом и самолетом, с оружием и без оного, в зависимости от ситуации. За каждую такую командировку будете получать по пять тысяч долларов, не считая дорожных расходов и премиальных. Устраивает?

Александр хотел было спросить, в какие города и какой продолжительности будут командировки, но не стал - какая разница, все равно обратного хода ему пока нет.

- Вполне, - ответил он.

- Вот и отлично. Я думаю, работа вам понравится. Не скрою, опасная работа, требующая смекалки, высокого боевого мастерства, которое у вас, несомненно, есть. И как любит говорить один наш высокопоставленный политик: "Кто не рискует, тот не пьет шампанское". А вы, судя по случаю под Брестом, рисковать умеете. - Налил себе ещё квасу и вздохнул: - Сейчас коньячку бы пропустить, но у нас здесь сухой закон.

- Меня это не волнует - я закодирован, - сообщил Александр и тоже налил квасу. - Этот русский напиток мне больше по вкусу, да и голова от него не болит.

Посмотрели друг другу в глаза и захохотали.

2

И вот оно первое задание. Ил-62 споро набирает высоту, подопечный Александра курьер Аристархов уже основательно расположился в кресле и развернул газету. Его объемистый кейс-атташе фирмы "Самсонит" с двумя красными полосами, больше похожий на дорожный чемодан, покоился на верхней полке. Что в нем, Александру неизвестно, но ему поручено охранять не только курьера, но и его вещи, в первую очередь этот кейс.

Аристархов сидит впереди на два ряда, у иллюминатора. Рядом с ним молодая женщина и седенький старичок в очках. Тоже читает газету. Александр - позади у прохода, чтобы в случае чего мгновенно прийти на помощь. Перед вылетом он основательно изучил и запомнил фоторобот предполагаемого убийцы Пушкарева и Магирко, но ни в аэропорту, ни при посадке, рассматривая пассажиров, похожих не заметил. Да так оно и должно быть: заказчики не настолько глупы, чтобы в третий раз посылать на одно и то же дело засветившегося киллера. Значит, надо вычислять другого. Задачка со ста шестьюдесятью шестью неизвестными - из ста шестидесяти восьми пассажиров только двое - он да Аристархов - не киллеры.

То, что за Аристарховым наблюдают, Александр был уверен почти на все сто процентов. Но не только это его волновало - могли наблюдать и за ним. Не киллеры - вряд ли тем известно, что он охраняет Аристархова, а люди Корданова. Уж больно гладко и без малейших сбоев прошло его внедрение в команду Мазуркина. И история с пистолетом и увольнением из ОМОНа, по мнению Александра, выглядела довольно примитивно. Правда, нынче мораль людей, в том числе и военных, настолько упала, что о чести и достоинстве говорить давно перестали. Офицеры и генералы занялись подпольным бизнесом, продают пистолеты и автоматы, танки и самолеты. А тут, подумаешь, отдал в залог пистолет.

Так-то оно так, но Корданов тертый калач - в КГБ служил, до генерала вырос. А при советской власти этого не просто было добиться.

В Ижевске Александра не один месяц проверяли: и "жучки" подсовывали, и "друга" из ОМОНа подсылали, и Татьяну заставляли по карманам шарить, записную книжку с телефонами перефотографировать (не она ему сообщила об этом - сам случайно подглядел). Поверил ли Корданов ему - большой вопрос. Судя по заданию, не очень: никаких ценных сведений органам правопорядка он сообщить не может - что в кейсе не знает, с кем и зачем будет встречаться Аристархов - тоже. А телохранитель из Волжина надежный, в совершенстве владеет приемами самбо и каратэ, энергичен, находчив. А если и убьют, ценности большой для Корданова, а точнее для его хозяев, он не представляет...

Интересно, на кого работает Корданов? Организация, видимо, очень солидная и крепко законспирирована. Содержать школу телохранителей - дело непростое и очень недешевое. Да и только ли телохранителей?

Как бы то ни было, а положение у Александра хуже губернаторского: кругом противники и ни одного друга... Правильно ли он сделал, что согласился на такую авантюру - проникнуть в сферу интересов Мазуркина, связанную с мафией, и выявить все её структуры, её организаторов? Что его на это толкнуло? Романтика, чувство долга, жажда острых ощущений? Наверное, все вместе взятое, плюс ожесточенная ненависть к несправедливости, зародившаяся ещё в детские годы.

Он учился тогда в третьем классе, а отец работал шофером. Мать часто болела, и они жили от получки до получки, питаясь одной картошкой. А однажды отец пришел домой весь в крови и без копейки денег - отобрали налетчики.

Детское сердце очень ранимо. Александр любил отца-трудягу, и было жаль не столько денег, - хотя жили они целый месяц впроголодь, - сколько отца, не сумевшего справиться с бандитами. Вот с тех пор он и возненавидел всякое отребье, живущее за чужой счет, считающее честных людей лохами, быдлом.

И чем взрослее становился он, тем ярче бросались ему в глаза несправедливость, жестокость, стремление ловчить, жульничать, не заботясь ни о чести, ни о совести.

Это, наверное, и подтолкнуло его на милицейскую стезю...

Погасло табло: "No cmoking" - лайнер набрал заданную высоту, и Аристархов сунул в рот сигарету. Хотя и изображает беззаботного спокойного человека, но, похоже, волнуется. Будто невзначай бросает взгляды наверх, проверяя, на месте ли кейс. Хотя добраться к нему незаметно просто невозможно.

Аристархов был одним из приближенных директора "Авана", Александр не раз встречался с ним в офисе фирмы. Чем он конкретно занимался, не ведал, но судя по частым командировкам в разные города России, являлся посредником между коммерческими фирмами. Галина Романовна его ценила, видно было, что человек он серьезный, деловой, хотя себе на уме. Встретившись с Александром в Москве, он не выразил ни удивления, ни радости, словно так оно и должно было быть. И о задании - ни слова, будто Александр летит по своим делам, а не за тем, чтобы его охранять... Одет как на прием в посольстве: белоснежная рубашка с полосатым галстуком, дорогой черный костюм. Чисто выбрит и выглядит лет на сорок, хотя ему уже под пятьдесят. Смуглое лицо и темные волосы гармонируют с черным цветом костюма и придают его внешности импозантный вид...

Итак, кто же из ста шестидесяти шести пассажиров наемный убийца, и почему он охотится за людьми Беленькой? Конечно же, не только из-за конкуренции.

В самолете киллера не вычислить, даже если он сидит где-то рядом и внимательно наблюдает за Аристарховым. Значит, следует сосредоточить внимание при выходе из самолета и в аэропорту, особенно, когда курьер будет садиться в машину, которая будет поджидать его на привокзальной площади. А потом присмотреться ко всем прибывшим этим рейсом из Москвы и поселившимся в гостинице "Дальний Восток". Однако киллер может остановиться и в другой гостинице, а с помощью своих помощников (такие, вероятнее всего, у него есть) установить слежку за Аристарховым.

За бортом черно. Лишь далекие звезды холодно мерцают на небе, усиливая тоску от нынешней необустроенности, от вечной вражды между людьми, стремящимися кто к власти, кто к богатству, кто просто к спокойной, справедливой жизни. Борьба эта тянется из века в век, из года в год, изо дня в день. А он, Александр Волжин, хочет приостановить её, переловить всех преступников и обеспечить людям спокойствие и порядок. Новоявленный Дон Кихот... И все-таки по-другому он не сможет жить и не пожелает, ибо если не будет противостояния преступникам, люди действительно будут превращены в рабов, в быдло...

В Хабаровск прилетели утром. Засидевшиеся в креслах люди как только заглохли двигатели, засуетились, стали одеваться, толпиться в проходе, торопясь к выходу.

Александр не спешил покидать кресло, будто то ли спросонья, то ли после изрядной доли алкоголя, неуклюже набросил куртку и пропускал мимо себя особенно нетерпеливых. Аристархов находился в общем потоке. Его соседи - старикашка и девушка - пробились вперед, а рядом с ним оказался молодой человек интеллигентного вида, в легкой темно-синей куртке и с кейсом, похожим на аристарховский, только чуть поменьше размером и без красных полос. Что-то сказал курьеру, тот ответил и вместе двинулись к выходу.

Парень показался очень похожим на того, кто охотится за Аристарховым. Но может быть и подставной фигурой, чтобы выявить прикрытие намеченной жертвы.

Александр беглым взглядом окинул хвост очереди и, не заметив ничего примечательного, втиснулся в поток.

Аристархова он увидел уже одного. Парень в куртке широко шагал впереди, размахивая кейсом. Все торопились в зал, подгоняемые колючим пронизывающим ветром и двадцатиградусным морозом, обжигавшим лицо.

В аэровокзале, как Александр ни старался, отыскать взглядом парня, ему не удалось, - Аристархов, не сбавляя шага, направился к двери, где его поджидали двое встречающих - под стать ему прилично одетых мужчин примерно его возраста. Необходимо было проследить за ними, пока они не сядут в машину и не уедут. Тогда он на какое-то время будет свободен.

Проводив черную "Волгу" с курьером и встречающими, Александр вернулся в зал ожидания. Покрутился ещё среди пассажиров около багажного отделения, будто бы ожидая свои вещи, но парня в куртке так и не увидел, видимо, тот сразу ушел ловить такси или уехал на автобусе. И Александру не оставалось ничего другого, как отправиться в гостиницу "Дальний Восток", где ему и Аристархову были заказаны номера.

У входа в гостиницу его остановил пожилой мужчина в дубленке и лохматой шапке, какие часто носят северяне. Представился:

- Шестаков. Зима нынче у нас суровая. - Это был пароль, о котором Александр был проинформирован ещё в Москве.

- Ветер у вас очень уж злой, - ответил он отзывом.

- Хозяин твой устраивается. Спутники его коммерсанты из "Дальпушнины". Генеральный директор в отъезде, и сегодня вряд ли он примет Аристархова. Поэтому постарайся, пока он не передал кейс, заглянуть в него. В случае чего, звони. - И направился вниз по ступенькам.

Аристархов как раз стоял у окошка дежурного администратора с заполненным бланком и паспортом в руке. За ним вплотную пристроилась броская блондинка лет тридцати в белой песцовой шубке и такой же шапке прямо-таки Снегурочка из-под елки. И щеки румяные, пышущие молодостью, свежестью ещё не сорванного яблока.

Она была очень хороша, и на неё заглядывались все, кто стоял в очереди и сидел в холле. Аристархов галантно уступил ей очередь, но женщина с милой улыбкой отказалась.

- Вы долго будете там торговаться? - поторопила их администраторша, и Аристархов, вздрогнув, просунул в окошко свои документы. Когда на вопрос, кто заказывал бронь, он ответил: "Мосэксимпорт", блондинка обрадованно защебетала:

- За две недели пребывания в этом забытом Богом краю впервые встречаю земляка. - И поинтересовалась: - Как там в нашей белокаменной, все в порядке?

- Смотря что вы имеете в виду, - с улыбкой ответил Аристархов. - Но поверьте, за время вашего отсутствия ничего существенного не произошло, если не считать пару заказных убийств. А вы из какой организации? - В свою очередь поинтересовался Аристархов.

- Я от Черномырдина. Точнее от фракции "Наш дом - Россия".

- О-о! - удивленно и с пониманием произнес курьер. - С такими высокопоставленными синьорами мне ещё не доводилось встречаться...

- С вас триста пятьдесят тысяч, - прервала его администраторша.

Аристархов расплатился, но уходить не спешил, поджидая блондинку.

"Старик клюнул на наживку", - мысленно усмехнулся Александр, наметанным глазом определив сразу, что это одна из гостиничных проституток, ловящих здесь толстосумов, в основном, японских бизнесменов, зачастивших в крупные города Дальнего Востока, где есть чем поживиться. Сегодня в фойе не было ни одного желтолицего, и блондинка решила довольствоваться отечественным "лохом".

Встречавшие Аристархова мужчины, поджидавшие его в фойе на диване, понимающе переглянулись, сказали что-то друг другу, судя по скептическим ухмылкам на лицах, не совсем лестное.

Блондинка тем временем тоже подала в окошко паспорт и деньги, и Александр усомнился было в своем предположении. Правда, профессионалки такого уровня наверняка связаны с гостиничной администрацией и заранее обговорили все нюансы спектакля.

Александр занял очередь за старичком, летевшим рядом с Аристарховым, и боковым зрением стал наблюдать за своим подопечным.

Тот, продолжая весело болтать с блондинкой, направился с ней к лестнице. Встречавшие, чуть поотстав, последовали за ними. Случайно взгляд Александра упал на кейс в руках одного из сопровождавших, и по телу будто пробежал электрический разряд - точно такой же, с двумя красными полосками, как и у Аристархова. Не иначе, для обмена. А возможно, уже и обменялись. Еще в машине.

Вот так фокус! И Александру остается только утереться - задание он не выполнил. А может, ещё не обменялись? В любом случае надо будет заглянуть в тот, который у Аристархова. Задача тоже непростая - замки у кейса с шифром, попробуй разгадать его. Правда, в гостинице ждет помощник из службы безопасности, и здесь должны быть специалисты по таким замкам...

Наконец подошла его очередь, и Александр, оформив документы и получив ключ, тоже зашагал на второй этаж - его номер располагался рядом с Аристарховым. И здесь он отвечает за безопасность подопечного.

Оставив в двери щель, чтобы видеть, когда встречавшие покинут курьера, Александр сбросил шапку и куртку, убрал дорожный чемоданчик в шкаф и, наспех умывшись, вышел в коридор.

В небольшом холле сидела дежурная по этажу, молодая симпатичная женщина лет тридцати пяти в черном свитере, плотно облегавшем крупный бюст и несоразмерно тонкую талию, черную юбку, скрадывающую полные бедра, еле умещавшиеся в кресле. На витрине рядом с ней лежали газеты, журналы и сигареты разных сортов.

Александр купил "Известия" и "Тихоокеанскую звезду", поинтересовался, где буфет и когда начинает работать ресторан.

- Буфет на первом этаже. Там большой выбор, можете заказать и горячее, - мило улыбаясь и явно кокетничая, сообщила обладательница великолепных грудей. - А ресторан откроется в пятнадцать.

- Спасибо, - поблагодарил Александр и уселся на диване, разворачивая газету.

- Можете включить телевизор, - посоветовала дежурная. - Там как раз идет сериал "Санта Барбара". Очень интересный фильм.

Александр догадался, что понравился дежурной и она не прочь с ним поболтать, а возможно и рассчитывает на большее: в подобных заведениях современные предприниматели на всем делают свой бизнес, в том числе и на сотрудницах, подбирая специально красивых и не слишком щепетильных.

- Благодарю, но я лучше почитаю газеты.

Пробегая глазами по строчкам, он не выпускал из поля зрения дверь номера Аристархова. Представители "Дальпушнины" не торопились оставить гостя, который ещё в самолете жаловался на усталость и мечтал добраться до кровати. Видно, разговор шел серьезный, обстоятельный.

Спустя минут пятнадцать в холле появилась и блондинка, тоже купила газеты и пристроилась рядом с Александром. Делая вид, будто не обращает на него внимания, искоса осмотрела его с ног до головы, как рассматривают незнакомую и дорогую вещь, прикидывая, а не купить ли её.

- Опять все о Чечне да о таджиках! - недовольно хлопнула блондинка по газете. - Сколько ещё наши правители будут цацкаться с ними? Грабят, убивают, не стыдятся брать в заложники даже представителей Красного Креста, кто им помощь оказывает.

Она разговаривала как сама с собой, и Александр сделал вид, что не слышит её, продолжая внимательно читать газету.

- А наши военные? Будто не мужчины, а бараны безвольные. - Блондинка сердито взглянула на Александра. - Вы не согласны?

- Я коммерсант, а не политик, и меня мало интересует, кто там прав, кто виноват, - возразил Александр, чтобы подзавести блондинку и поглубже прощупать её.

- Вот даже как! - ещё сильнее возмутилась женщина. - А то, что вашего брата отстреливают чуть ли не каждый день, тоже мало вас интересует?..

Ответить Александр не успел: из номера подопечного вышли встречавшие его мужчины, и взор Александра скользнул по кейсу в руках одного из уходивших. Обменялись или нет? - сверлила мысль. По логике - да, иначе зачем было таскаться с ним. А в душе теплилась надежда, что это ещё не произошло, - Александру необходимо было точно узнать, что привез Аристархов своим компаньонам. Еще в Москве его начальники и он лично ломали голову над этой загадкой. Большинство склонялось к мысли, что в кейсе валюта. Но почему в таком случае киллеры охотятся за кейсом тогда, когда валюты там уже нет?..

Блондинка проводила мужчин взглядом, и, когда Аристархов возвращался в свой номер, поднялась и, очаровательно улыбаясь, пошла ему навстречу.

- Вы уже гостей принимаете, Владимир Васильевич? - спросила кокетливо с оттенком ревнивости. - Может, и землячку пригласите на чашку кофе?

Аристархов помотал головой.

- Я очень устал, Мила, - ответил фамильярно как давней знакомой. - Вы, наверное, дрыхли всю дорогу, а я глаз не сомкнул.

"Вот уж не думал, что он дамский угодник и, похоже, дока по этой части, - отметил Александр. - А в Ижевске таким примерным семьянином прикидывался..."

- Я уже акклиматизировалась - как-никак вторую неделю на Дальнем Востоке. Сегодня прилетела из Южно-Сахалинска, и все мои кофейные запасы иссякли. А в буфетах сами знаете как готовят.

- Давайте отдохнем пару часиков, потом я вас приглашу не только на кофе.

- Ловлю на слове, - лукаво погрозила ему пальчиком Мила и завиляла бедрами, направившись в свой номер.

Александр вернулся к себе и, забрав электробритву и туалетные принадлежности, незаметно прошмыгнул к подопечному. Тот уже готовил постель ко сну.

- Я потом побреюсь, - сообщил он Александру. - С ног валюсь. Даже прелестной даме вынужден был отказать. А не мешало бы поболтать. Видал, какая краля? Птичка высокого полета. У Черномырдина губа не дура, плохих держать не станет.

- Сомневаюсь, что она из команды премьера, - высказал свое мнение Александр. - Скорее всего, местная ночная бабочка. Говорят, японцы без ума от блондинок.

- Что ты! - не согласился Аристархов. - Сюда кого попало не поселят. Видел, какие у неё манеры, какая уверенность, я бы сказал, даже смелость в поведении. Нет, брат, это только нашим столичным чинодралам присуще.

Он разделся и юркнул под одеяло.

Александр возражать не стал.

- Приводи себя в порядок и можешь подремать в кресле, - снисходительно разрешил курьер. - Думаю, днем на нас никто охотиться не станет. Сегодня отдыхаем, а завтра утром у меня встреча с гендиректором "Дальпушнины".

3

Утром следующего дня, как и предупреждал Аристархов, за ним заехали встречавшие его мужчины и увезли, оставив Александра сторожить загадочный кейс.

- А твоя блондинка не пошарила в нем вчера? - с насмешкой спросил Александр.

- Дудки, - весело отозвался Аристархов. - У меня железное правило: когда имею дело с женщиной, заставляю её держаться за одно место, чтобы она по карманам не шарила.

- Рисковый ты человек. От такой ведь чего хочешь можно подцепить.

- Дудки, - снова возразил курьер. - Я уже ученый и на всякий случай вожу с собой запас презервативов и марганцовку. Учись, брат. И вот ещё что: если она позвонит, скажешь, что вернусь вечером...

Да, этот интеллигентный на вид человек с изысканными манерами оказался совсем не таким, каким предстал поначалу. Не только рисковым, но и авантюрным, смелым. В то же время он не теряет головы в пикантных ситуациях - ровно в одиннадцать отправил блондинку из своего номера.

Конечно, в кейс не только забраться, даже заглянуть она не могла - на нем два замка с шифром. Попробуй разгадай его...

Почему Аристархов поехал к гендиректору "Дальпушнины" без кейса? Значит, обмен уже состоялся?.. Или специально оставил как приманку, чтобы проверить Александра?.. Как бы там ни было, а открыть кейс придется.

Александр набрал номер телефона оперативного дежурного по гостинице. Тот вызвал специалиста по замкам и явился с ним через несколько минут.

Специалистом оказался совсем ещё молодой мужчина, лет двадцати пяти, худощавый и невзрачный, совсем не похожий на работника милиции. В руках у него тоже был кейс, правда, попроще, наш, российский, он открыл его и облачился в резиновые перчатки. Осмотрел кейс Аристархова, покрутил головой.

- Серьезная машина, - сказал уважительно. И начал колдовать.

На первый замок ушло минут пятнадцать. И второй поддался не сразу. В общей сложности потеряли около получаса. Но когда крышка открылась, инженер выругался в отчаянии:

- Влипли, братцы. Кейс со счетчиком, фиксирует каждое открытие.

- И обратно никак нельзя? - спросил Александр, заранее зная, что задает дурацкий вопрос.

- В том-то и беда. Чтобы сделать это, надо распотрошить весь кейс, пояснил инженер.

- А если найти такой же?

- Надо в Японию лететь, - с грустной улыбкой сказал инженер и начал аккуратно поднимать лежавшее сверху белье.

Никакой валюты в кейсе не оказалось. Зато нашлись кассеты, маленькие, с копеечную монету кругляши, уложенные в несессер.

- Не густо, - разочарованно произнес Александр.

- Как сказать, - не согласился оперативник. - Сейчас я принесу магнитофон. Послушаем, что тут за "музыка"?

Александр, разумеется, знал о всяких подслушивающих устройствах, но впервые видел и крохотные магнитофонные кассеты и ленты с волос толщиной, и прослушивающую аппаратуру чуть более спичечного коробка. Еще более удивило его содержание записи разговора двух, судя по голосам, высокопоставленных людей.

- ... Нас интересуют настроения в армии. Что говорят о нынешнем правительстве генералы, офицеры. О солдатах я уже не спрашиваю.

- Говорят то же, что и основная масса народа. Да и что они могут говорить, когда по три месяца не получают жалованье, живут впроголодь, ютятся в плохо отапливаемых квартирах, а большая часть офицеров снимают частные углы, на которые уходит чуть ли не половина получки. Будут они после этого славить и поддерживать нынешнее правительство?

- О бедственном положении армии мы знаем. Но поддержат ли ваши офицеры и генералы тех, кто, к примеру, в открытую выступит против нынешней власти?

- Что значит - поддержат? Морально или оружием?

- С манифестами вы можете против своего губернатора выступать, недовольно заявил собеседник. - В Москве горлопанов своих хватает. Для чего мы, спрашивается, готовим бойцов легиона?

- Но ситуация, как говорили раньше вожди революции, ещё не созрела.

- Она давно созрела. Война с Чечней позорно проиграна, экономика развалена, президент болен и управлять страной не может. Чего ещё ждать? В полудикой Эфиопии народ объявил такого президента слабоумным и отстранил от дел. А у нас, в так называемом цивилизованном обществе, не могут в толк взять, почему Россия в яму катится и что надо сделать, чтобы остановить это падение. То ли страна законченных дураков, то ли необратимых рабов.

- Зря вы так горячитесь, Роман Захарович. Народ уже пережил одну гражданскую войну. И в девяносто третьем попытался убрать президента. А что из этого получилось?

- Тогда - другое дело. В одной Москве нельзя свергнуть правительство. Потому мы и готовим отряды на периферии. Это во-первых. Во-вторых, как оказалось, Хасбулатов и Руцкой не те вожди, чтобы за ними пошел народ.

- А за кем теперь он пойдет? За Зюгановым, или за Жириновским?

- Есть и покруче кандидаты.

- Лебедь? Упаси нас Бог от такого президента - он ещё упрямее и глупее Ельцина.

- По вашему, у нас в России умных людей нет?

- Есть, разумеется. Но они не лезут в эту свару, понимают, что честной борьбы в политике нет. И побеждает тот, кто умело пользуется дозволенными и недозволенными приемами...

- Вот от нас и зависит, кто станет во главе государства. Нельзя это сверхважное дело пускать на самотек. Мы поставим хорошего, крепкого хозяина, разбирающегося в экономике, который уже сейчас имеет надежные связи с заграницей и получит крупные инвестиции для восстановления нашего разрушенного хозяйства.

- Не очень-то я верю в закордонных благодетелей, - грустно вздохнул собеседник.

- Не верите? А кто теперь снабжает Россию продуктами, нас с вами содержит?.. Если бы не Запад, у нас давно голод был бы. Или и в это не верите?

- Но ведь именно эти западные "вливания" и разрушают нашу экономику.

- Разрушают отжившее! - в сердцах воскликнул, как понял Александр, высокопоставленный представитель. - И вообще, Роман Захарович, не пойму я вас: вы что хотите, чтобы Ельцин и дальше оставался на троне?

- Ну зачем вы так, Михаил Семенович. По этому вопросу мы с вами давно пришли к единому мнению. Меня волнует, кого вы на его место прочите? А вы продолжаете играть со мной втемную. Так нельзя - мы с вами одной ниточкой повязаны.

- Ты как ребенок, Роман Захарович, право слово. Неужели не понимаешь, что рано ещё об этом в открытую говорить. Да и нет ещё конкретной кандидатуры. Так, одни наметки. Курочка ещё в гнезде...

Оперативник поставил другую кассету. Тот же голос с первой кассеты говорил теперь с неким Борисом Ивановичем. Разговор велся на ту же тему. Но если Роман Захарович высказывал сомнения, пытался выяснить, на кого он работает и во имя чего рискует, то Борис Иванович, как бравый солдат, четко докладывал, сколько готовится боевиков, кто из офицеров и генералов готов хоть сейчас выступить против нынешнего правительства и не только на митинге или демонстрации, но и с оружием в руках...

Оперативник переписал кассеты и аккуратно уложил их на прежнее место.

- А вот как быть с этим чертовым фиксатором? - чесал он в раздумье затылок.

А Александр, ошеломленный услышанным, думал не о фиксаторе, разоблачившем его и, несомненно, приговорившем к смерти, а о заговоре, готовящем народ к гражданской войне. Ельцина ему было не жаль - президент давно своими пустыми обещаниями и бездеятельностью потерял не только доверие, но и уважение, однако то, что затевали заговорщики, сулило ещё худшие перспективы. Александр уже понюхал пороху, видел, какие бедствия причиняет война, и у него холодок пробегал по спине, когда безвестный Михаил Семенович утверждал, что пора уже браться за оружие и уговаривал собеседника устроить заварушку на Дальнем Востоке, взять власть в свои руки...

- Интересно, интересно, - похлопывал в задумчивости рукой по кейсу оперативник и глянул на Александра. - Михаил Семенович случайно не из вашей конторы?

Александр помотал головой.

- Я, кроме Корданова, Аристархова да ещё нескольких курсантов школы, никого в Москве не знаю.

- То, что Михаил Семенович - столичный волк, не вызывает сомнения. Возможно, из военных: если память мне не изменяет, Роман Захарович - это генерал, командир одной дивизии. А вот Бориса Ивановича не припомню, скорее всего, он из молодых офицеров - солдафон отменный... Кто же, в таком случае, их конкуренты, кто охотился за кейсами? Надо полагать, что и в похищенных хранилось нечто подобное. Почему тогда Роман Захарович, Михаил Семенович, Борис Иванович на свободе? - Оперативник потер виски, словно желая освежить память. - Значит, не служба безопасности? - спросил сам себя. - Тогда кто же? Конкуренты, тоже мечтающие о президентском портфеле? Вполне вероятно. - Снова помолчал и вдруг спохватился. - Оставим заговорщиков на потом. Сейчас надо думать, как избавиться от улик. Пощелкал замками, переводя шифр на разные показания. Цифра 5 в световом глазке не менялась - кейс открывали всего пять раз, четыре из них Аристархов. - Худо дело...

Их раздумья прервал неожиданный телефонный звонок, хлестко разорвавший тишину.

Александр снял трубку.

- Слушаю.

- Доброе утро, Владимир Васильевич! - Александр узнал игривый голос вчерашней блондинки. - Как спалось, какие сны снились?

- Это не Владимир Васильевич, - признался Александр и слукавил. - А кто его спрашивает?

- Людмила Олеговна. Попросите его к телефону.

- К сожалению, не могу: он отсутствует.

- А кто это?

- Александр Васильевич, брат его, - снова слукавил Александр.

- А-а, это тот, с которым мы вчера дискутировали на диване?

- Тот самый.

- Очень приятно... Чем вы занимаетесь?

- Только что проснулся. Еще в порядок себя не привел.

- Тогда приводите и приходите ко мне в гости. Или к себе пригласите.

"Не стеснительная дамочка, - мысленно усмехнулся Александр. И тут в голове молнией мелькнула прекрасная идея: "Вот кто может выручить его с проклятым кейсом".

- Спасибо, - поблагодарил он. - Будем считать, что предложение принято. Через полчасика я вам позвоню и прошу пожаловать ко мне. Договорились?

- Разумеется. Жду.

Александр положил трубку и объяснил оперативнику ситуацию.

- Значит, она представилась уполномоченной Черномырдина? - с усмешкой спросил оперативник.

- Не лично его, а от фракции "Наш дом - Россия".

- Неплохо придумала. Это наша местная путана. В основном, на японцев охотится. И нам иногда помогает. Потому мы её и не трогаем... А сейчас, как видно, она совсем оборзела... Что ж, ваша задумка мне очень понравилась. Путану стоит проучить. Только не закрывайте кейс на замки, чтобы фиксатор ещё раз не сработал. А в том, что она рискнет сунуть нос в него, я не сомневаюсь. Что же касается Аристархова, думаю, он не станет шума поднимать, поскольку это его знакомая и ему есть, что скрывать. А чтобы вовремя застать вашу пассию на месте преступления, воспользуйтесь вот этой штуковиной. - Он вынул ключ из двери и вместо него вставил в скважину небольшой глазок с широким радиусом обзора. - Хотя и говорят, что безнравственно подглядывать в замочную скважину, служба наша такая, что порой приходится это делать. Желаю успеха.

Оперативник заторопился и покинул номер.

Александр выждал немного, нашел в гостиничном справочнике номер телефона комнаты, где поселилась путана, и позвонил ей. Она не заставила себя долго ждать и явилась надушенная и, к его удивлению, в легком японском халатике, сквозь который просвечивали кружевной бюстгальтер и узкая полоска белых трусиков. Гостья без стеснения давала понять, зачем она явилась, и сразу взяла с места в карьер:

- У тебя выпить ничего не найдется? Вчера я с твоим братцем перебрала немного и нынче жажда мучает, голова трещит.

- Что ты пьешь? - полюбопытствовал Александр.

- Лучше, конечно, коньяк. И шампанского если можно, - без стеснения попросила Людмила.

- Хорошо, сейчас спущусь в буфет и принесу. Что взять на закуску?

- Что-нибудь легкое. Есть ещё не хочется. Потом пообедаем в ресторане. - Она вела себя так, будто уже являлась его содержанкой.

Александр вышел из номера и, тяжело протопав по коридору, на цыпочках вернулся к двери. В коридоре никого не было, и он заглянул в глазок. Путана расхаживала по номеру, внимательно осматривая находящиеся в нем вещи. Заглянула в тумбочку, открыла шкаф для одежды и стала шарить по карманам куртки, пиджака, брюк. Проверила бумажник: паспорт, билеты на самолет. Из двадцати стотысячных купюр две сунула в карман халатика - не удержалась.

Увидела внизу шкафа кейс. Достала его и, положив на стул, подняла крышку. Действовала дамочка спокойно и уверенно, словно опытная домушница.

Александр рывком открыл дверь. Путана вскинула голову и изобразила на своем красивом лице заготовленную улыбку:

- Извини, я курить захотела, а нигде сигарет не увидела.

- Пройдите вон туда, - сказал Александр строго, указывая на диван. Садитесь. - И набрал номер телефона дежурной. - Прошу пригласить в двадцать третий номер милицию. Здесь вор.

- Да ты что?! - возмутилась путана и попыталась встать.

- Сидеть! - прикрикнул Александр, не давая ей подняться. - Если вы ничего не украли, милиция разберется и вам бояться нечего.

- Но зачем милиция? Мы с вами интеллигентные люди... Я действительно рассчитывала найти там сигареты, - кивнула она на кейс. - Смешно... Ваш брат не похвалит вас за это.

- Думаю, в восторге он не будет, увидев тебя здесь в таком виде.

- Разумеется. Вы все, мужчины, ревнивы до идиотизма. Если переспали с женщиной, то считаете её уже своей собственностью. А разве я виновата, что он меня только раздразнил. Я всю ночь не спала.

- Эту сказку ему сама расскажешь...

Старший лейтенант милиции и знакомый оперативник появились довольно быстро. Едва Александр повернулся к ним, как путана выбросила из кармана купюры. Он заметил это и сказал:

- Напрасно. На них все равно остались отпечатки твоих пальцев.

Людмила резко поднялась и, наступив на купюры туфлей, крутнула несколько раз ногой.

- Он хотел купить меня за эти две паршивые бумажки, - бросила с вызовом вошедшим, - а теперь, не получив желаемого, хочет обвинить в воровстве.

- Разберемся, - сел около стола старший лейтенант и достал из кожаной планшетки несколько листов бумаги. - Позовите понятых, - обратился он к оперативнику, - для начала составим акт...

4

В Москву вылетели только на третий день после ареста путаны, Людмилы Олеговны Донской, как значилась она по паспорту, и все эти три дня Александру и Аристархову пришлось являться в прокуратуру и давать свидетельские показания. Это так обоим надоело, что они, получив разрешение на выезд, вихрем помчались в аэропорт.

Аристархов все ещё злился на Александра и упрекал его в том, что он зря впутал их в эту грязную историю.

- ... Подумаешь, двести тысяч она у него свистнула! Экая сумма. В ресторане в десять раз больше просаживаешь за один присест, - ворчал он.

- Она залезла в твой кейс, и я не знал, что она там сперла.

- Что она могла там взять, кроме грязного белья, - скромничал Аристархов. - А теперь и в Москве прокуратура не даст нам покоя. А если узнают дома...

- Чего теперь гадать, - не соглашался Александр. - Урок нам твоя блондинка хороший преподнесла. Прокуратура - ерунда, там мужики понимающие сидят. А вот если тебе к врачу придется обращаться...

- Типун тебе на язык, - ещё больше злился Аристархов и на время умолкал.

Александр делал вид, что совершенно спокоен, но раздумывал над тем, как поведет себя Аристархов в Москве. Если признается, что в его кейсе шарила блондинка и заглядывала милиция, обоим головы не сносить - из-за головотяпства раскрыта важная и опасная тайна.

Аристархов, возможно, и не знает, что записано на кассетах: после того, как произошла замена кейсов, он совсем по-другому повел себя - нет в кейсе денег, значит, нет и опасности. Не знает он и того, что Донская работала на конкурирующую фирму "Касситерит", тоже связанную с Москвой и, вероятнее всего, тоже имеющую своих кандидатов в президенты - иначе почему до сих пор тайна не стала явью. Во всяком случае, Донская призналась, что шпионила и за Пушкаревым и за Магирко, но категорично отвергала причастность к их убийству. Так оно, видимо, и было - слишком жидковата она на роль киллера. Да и то, что она делала, поважнее убийства...

Как встретят их и что спросят в Москве? А если у Корданова есть свой осведомитель в Хабаровской милиции? Организация настолько сильна, что Александру и во сне не снилась - на президентский трон замахнулась. А он-то считал, да и не только он, что дело имеет с обыкновенными торгашами. Теперь и вовсе назад ходу нет - не кордановцы, так из службы безопасности постараются, чтобы он не разгласил тайну.

На душе было так муторно, хоть из самолета без парашюта прыгай. Напиться бы... Но и этого делать нельзя. Не только потому, что хозяевам дал зарок. Теперь надо и вовсе держать ушки на макушке. Малейшая ошибка, опрометчиво оброненная фраза могут стоить ему жизни. А уж если в Чечне выжил, дома от своих получить пулю совсем не резон. Хотя какие они свои, это бандиты под стать чеченцам...

В Хабаровске их до самого трапа самолета провожали сотрудники службы безопасности, одетые в штатское. А когда Александр предъявил билет симпатичной контролерше в летной форме, почувствовал как ему в карман куртки сунули пистолет - эту штуку он узнает не только по весу, но и по какому-то непередаваемому ощущению. Значит, не все опасности позади...

Аристархов тоже не спал. То делал вид, что читает газету, то выходил покурить, то просил стюардессу принести воды. Нервничал. Александр советовал ему не рассказывать о приключениях с блондинкой - ведь все обошлось, - он согласился, но, видимо, боится, как бы не нашелся другой осведомитель...

Александр, как и прежде, сидел в третьем ряду сзади и, делая вид, что дремлет, исподтишка наблюдал за подопечным. Рядом с Аристарховым сидела молодая парочка, похоже, студенты, весело болтали и, прикрываясь газетой, целовались. Потом девушка положила голову на плечо парню и оба заснули.

В Москву прилетели вечером, когда было уже темно. Аристархова встретили двое мужчин. Он оживился, и, радостно пожав им руки, направился с ними к зданию аэровокзала. Александр последовал за ними в нескольких шагах позади.

Ничего и никого подозрительного вроде бы не было. Но когда Аристархов и его спутники подошли к черной "Волге", Александр заметил, как от бровки парапета у вокзала плавно тронулась иномарка. Ему бросилось в глаза и сразу насторожило открытое боковое стекло задней кабины - на улице было десять градусов мороза. Он машинально сунул руку в карман, где лежал пистолет, и в это время раздалась автоматная очередь. Аристархов и его спутники упали. В ту же секунду из иномарки выскочил мужчина в униформе и бросился к Аристархову, вытянув руки к кейсу. Но Александр уже выхватил пистолет и, передернув затвор, выстрелил два раза. Мужчина в униформе будто споткнулся и ткнулся головой в распростертого Аристархова.

Александр открыл беглый огонь по иномарке. Она, взвизгнув колесами по асфальту, рванулась от аэровокзала.

5

Зима в том году в Москве выдалась на редкость неустойчивой: теплые циклоны сменялись холодными антициклонами, несущими то обильные снегопады и метели, то крепкие морозы и обжигающие ветры. Февраль подходил к концу, а зима будто и не собиралась сдавать свои позиции: снег сыпал чуть ли не каждый день, и снегоочистительные машины не успевали убирать улицы. Не утихали и политические страсти в столице: фракция компартии подняла вопрос в Думе о досрочном сложении полномочий Президента в связи с его болезнью и углубляющимся экономическим кризисом в стране. Бастовали шахтеры Кузбасса, Воркуты, Приморья, в некоторых регионах прекратились занятия в школах из-за невыплаты учителям зарплаты по нескольку месяцев.

Народ открыто высказывал свое недовольство правительством, выходил на улицы с красными знаменами и плакатами: "Ельцина и Черномырдина в отставку!"

Обострилась и борьба между предпринимательскими кланами. Александр видел, как обеспокоен и сосредоточен Корданов, как мотается он целыми днями по Москве, по близлежащим городам, беря иногда с собой и Волжина - не хватало телохранителей, а убийства видных бизнесменов и банкиров участились.

Но борьба, как вскоре понял Александр, шла не только за правительственные портфели. Да, одна партия, стремясь к власти, ждала момента, чтобы посадить в президентское кресло своего ставленника, другая наоборот всяческими способами старалась удержать Ельцина на "троне", понимая, что, если его сбросят, их, в лучшем случае, посадят в тюрьму и все нажитое правдами и неправдами добро пойдет прахом. Руководители фирмы "Мосэксимпорт" зачастили к своим партнерам за границу. Возросла напряженность и у остальных сотрудников.

Александр из Подмосковья переехал на Чистые пруды в однокомнатную квартиру Аристархова, куда курьер ещё не успел перевезти семью из Ижевска ждал, когда "раскрутится" и купит трехкомнатную - вчетвером ютиться в однокомнатой было тесно. Не дождался...

Корданов его гибель воспринял без эмоций и, вопреки ожиданиям Александра, вместо упреков поблагодарил за то, что тот не дал налетчикам завладеть кейсом. Обвинил в беспечности и ротозействе встречающих. Но с них теперь какой спрос...

Сообщить семье о гибели Аристархова было поручено Александру.

- Заодно и кралю свою навестишь, - с улыбкой сказал Корданов.

Родителей и Татьяну ему, конечно же, хотелось повидать, но ещё важнее было встретиться с подполковником Иваненко, обсудить дальнейшие шаги. Одно дело - мимолетные встречи со связниками в метро, где из рук в руки передавались донесения и задания, и совсем другое - обстоятельный разговор по душам.

Встреча с женой и детьми Аристархова произвела на Волжина удручающее впечатление. Едва ему открыли дверь и он, замявшись, сказал, что прибыл из Москвы по поручению генерального директора "Мосэксимпорта", жена Аристархова с ужасом взглянула на него широко раскрытыми глазами и спросила шепотом: "Что с Володей? Он жив?"

Александр не нашел, что и ответить. Женщина побледнела, ойкнула и стала валиться навзничь. Он подхватил её на руки и понес из прихожей в комнату. Навстречу ему выбежали дети: мальчик лет семи и девочка лет десяти. Увидев на руках дяди беспомощное тело матери, разом громко заревели. На шум прибежали соседи, стали приводить женщину в чувство, а Александр вызвал скорую помощь...

Тот визит страшным наваждением является ему в часы бессонницы, которая с недавних пор стала частенько мучить его.

На встрече с Иваненко он надеялся получить команду на завершающий этап ликвидации криминальной организации "Мосэксимпорт" с её дочерними филиалами "Касситеритом" и "Дальпушниной": убийцы Пушкарева и Магирко выявлены, Аристархова - разыскиваются, руководители заговора, можно сказать, установлены. Но оказалось, дело только начинает разворачиваться: важно установить, кто стоит за Кордановым, откуда поступают средства на содержание школ боевиков, сколько их и где они располагаются; и главное кого заговорщики готовят в президенты, как и когда планируют осуществить захват власти.

Иваненко советовал Александру теснее сблизиться с Кордановым, войти к нему в доверие, чтобы быть в курсе всех событий, и иноформировать обо всем органы безопасности.

- Ты будешь под нашим прикрытием, и мы будем держать с тобой постоянную связь, - пообещал Иваненко...

"Гладко было на бумаге"... - поется в песенке, а в жизни складывается совсем иначе.

Доверие Корданова ему удалось завоевать, а вот пробиться в более высокие структуры, пока не получалось, - после гибели Аристархова отставной генерал удостоил его лишь должности курьера.

- Проморгал подопечного, теперь сам будешь вести дипломатию с нашими партнерами. Телохранителя можешь сам подобрать.

- А не лучше ли без него обойтись? - высказал свое соображение Александр. - И без вашего пресловутого кейса, который каждому дураку в глаза бросается.

Корданов помолчал, размышляя.

- Может, в чем-то ты и прав. Но мы обеспечим тебя дипломатическим мандатом. А дипломату, сам понимаешь, негоже с российским сундуком по заграницам шастать.

- Подберу что-нибудь получше...

Пришлось подбирать не только кейс. Когда Александр узнал, куда летит и с кем, у него мелькнуло желание послать всех по известному адресу да найти поспокойнее работенку, хотя бы грузчиком...

О президенте российского акционерного общества "Нефгаз" Мардуховиче он не только был наслышан, но и не раз видел его по телевидению, слышал пылкие выступления на тему о том, как следует продвигать экономическую реформу, как строить рыночные отношения с зарубежными партнерами и внутри страны. Все его прожекты сводились к тому, что Россия богата сырьевыми ресурсами и необходимо их разумно использовать, а на западе закупать современную технику, продовольствие, пока у себя не наладим соответствующее лучшим зарубежным стандартам производство. Его не только поддерживали некоторые государственные мужи, но и покровительствовали ему, открыли широкую дорогу для торговли с ближним и дальним зарубежьем.

Хотя Александр был и не силен в экономике, концепция Мардуховича претила ему: распродавать ресурсы страны, значит, плодить у себя безработных, плестись у иностранных воротил в хвосте, быть от них в постоянной зависимости. Это уже и сейчас видно невооруженным глазом.

Не нравился ему и сам президент "Нефгаза" - лоснящийся от жира пятидесятилетний толстяк, вальяжный, высокомерный, знающий себя цену. Еще когда Александр служил в ОМОНе и как-то на дежурстве смотрел телепередачу с выступлением Мардуховича, находившийся в дежурке следователь уголовного розыска Алеша Максимов бросил о нем реплику:

- Правая рука главного московского мафиози.

- А кто главный? - полюбопытствовал Александр.

- Вычисли сам, ты же не в бухгалтерии служишь, - усмехнулся Алексей. А я расскажу тебе лучше о Мардуховиче. Он до того, как получить портфель президента "Нефгаза", приезжал к нам с полномочиями представителя от "Газпрома" и "Мосэнерго" выбивать долги за газ и электроэнергию. И знаешь, чем авиаторы расплатились? Самолетом. Теперь президент "Нефгаза" имеет собственный лайнер... Попытались мы было взять его за мягкое место, а он, оказывается, является членом Совета по промышленной политике и предпринимательству при правительстве России, помощник первого вице-премьера ему покровительствует...

И вот этого типа, по ком тюрьма давно плачет, Александру поручалось сопровождать в Германию.

- ... Подбери соответствующий гардероб, - приказал Корданов. - Хоть школьные-то знания немецкого остались?

- Какое там. В Чечне да в засадах на бандитов все порастерял, пошутил Александр. И попросил: - А нельзя ли другим рейсом, без президента "Нефгаза" полететь?

- Нельзя, - отрезал Корданов. И прищурил в усмешке глаза. - Боишься и на этого нападут? Не бойся, его будут сопровождать собственные телохранители. Твоя задача - передать Мардуховичу в Германии кейс. А на обратном пути забрать.

Спрашивать, что в кейсе будет, бессмысленно. Но ясно, что-то очень важное или ценное, коль посылают специального курьера. Почему президент сам не забирает кейс или не поручает его одному из своих телохранителей?

Вопрос, на который Александр не находил ответа, не давал ему покоя. Вероятнее всего, в кейсе нечто такое, из-за чего помощник первого вице-премьера не пожелал рисковать своим протеже.

"А не Мардуховича ли на место Президента? - мелькнула у Александра мысль. - Вполне вероятно. Не зря средства массовой информации пишут о нем и трубят на все голоса - превосходный экономист, опытный предприниматель...

Да, Мардухович - птица высокого полета. И посмотреть на него среди зарубежных пернатых очень хотелось бы...

Александр купил шикарное темно-серое пальто финского производства, такого же цвета велюровую шляпу, хотя их никогда раньше и не носил, модный костюм. Глянул на себя в зеркало и не узнал - ну прямо молодой преуспевающий бизнесмен или дипломат. А если подбрить усики потоньше , станет похож на щеголя, охотника за легкомысленными дамочками... Нет, лучше выглядеть поскромнее, попроще - больше доверия...

В Германию вылетели только вечером, задержка рейса произошла из-за плохой погоды. Когда Александр поднялся в самолет, Мардухович уже сидел в кресле, телохранителей его среди пассажиров, в основном мужчин, выявить было непросто. Да Александр и не пытался - не его забота охранять важную персону.

Он занял место позади, как было и с Аристарховым, правда, не на два ряда, а на четыре, и, поставив кейс между ног, достал из кармана купленные в киоске аэропорта газеты. На этот раз он чувствовал себя спокойнее, даже ценный груз (скорее всего алмазы - кейс был тяжел) не волновал его, и он, бегло пробежав набившие оскомину статьи о невыплате зарплат рабочим и пенсий умирающим с голоду пенсионерам, начал незаметно дремать.

Проснулся, когда самолет произвел посадку.

Таможня, проверив документы и сделав отметку о прибытии, пропустила его в зал, где около колонны в окружении четырех мужчин стоял Мардухович. Александр, как и было условлено, подошел к ним. Двое из мужчин оказались немцами, встречавшими президента.

Мардухович представил им Александра.

- Мой компаньон господин Волжин.

После взаимных рукопожатий все шестеро направились на выход, где их ждали два черных лимузина. Мардухович посадил Александра рядом с собой и в машине забрал кейс.

В Берлине они пробыли два дня. В первый день Мардухович встречался с процветающими бизнесменами и брал с собой Александра. Президент свободно шпарил по-немецки, хотя русских гостей сопровождал переводчик, и Александр мало что уловил из переговоров. Зато вечером, в гостях у господина Бирюзова, русского предпринимателя, непонятно какими судьбами оказавшегося в Германии и пригласившего Мардуховича на ужин, Александр догадался о цели визита российского бонзы: президент предлагал Бирюзову наладить в Подмосковье совместное производство микроавтобусов.

- На них у нас сейчас большой спрос, - убеждал Мардухович. - У вас закупать - накладно через границу гонять. Да и вам больше выгоды выпускать машины у нас: производство грязное, а сейчас во всем мире вопросам экологии уделяется немаловажное значение. Я имею в виду и вашу страну, - с усмешкой пояснил бонза. - А у нас пока раздаются только отголоски обсуждаемых у вас проблем...

После долгой полемики - Бирюзов опасался вкладывать средства в непредсказуемо нестабильную страну - бизнесмены нашли общий язык.

На второй день Мардухович умчался куда-то один, предоставив Александру полную свободу, посоветовав "поболтаться по немецкой столице, посмотреть, как живет побежденная нация". Сказал с подковыркой, с ехидцей, словно не российский гражданин...

Александр недолго побродил по улицам. Ехидничал Мардухович не зря: побежденная страна и её народ выглядели так, будто возрожденная из пепла птица Феникс: прекрасной архитектуры дома, чистые, ухоженные, несмотря на зиму, на дорожках и проезжей части снег убран, собран в аккуратные кучи, у которых жужжали снегоочистительные машины. В магазинах, как в музеях, витрины ломятся от изобилия всевозможных товаров. И народ - спокойный, вальяжный, не мечется очумело, как в Москве.

Наверное, за каменными стенами домов у этих неторопливых людей тоже немало проблем, но на побежденную в недавней памяти войне нацию они совсем не похожи: нигде не видно нищих, бомжей, попрошаек...

И Александру стало до боли грустно и обидно за свою страну. Почему такое случилось? Разве наш народ менее трудолюбив, менее послушен? Такую войну выиграли - считай, полмира на нас обрушилось, - такого сильного врага одолели, а вот в собственной стране порядка навести не можем...

С досады он купил бутылку водки и, вернувшись в номер, залпом выпил целый стакан...

Из Берлина вылетели на частном самолете, принадлежавшем Бирюзову, в Белоруссию. Приземлились на правительственном аэродроме под Минском, в Мачулищах, где ещё недавно базировались дальние бомбардировщики России.

Еще в самолете Мардухович вернул Александру свой кейс. Не стал скрытничать, бросив коротко:

- Валюта. Много. Отвечаешь головой.

На аэродроме их встретил микроавтобус с тонированными стеклами. В него погрузили мешки, тоже с валютой, и Мардухович с телохранителями помчался в Минск,чтобы там оформить таможенную декларацию.

"Неплохо придумано, - смекнул Александр. - Не надо платить таможенный налог".

Вернулся Мардухович довольно быстро. Подозвал Александра.

- Вот что, голубь, лети-ка ты рейсовым самолетом. От греха подальше.

И как в воду глядел...

До отлета рейсового самолета оставалось чуть более трех часов, и Александр, воспользовавшись моментом, проинформировал о положении дел по телефону Иваненко. В Москву звонить было опасно - вполне вероятно, что служба безопасности Мардуховича может отслеживать звонки из Минска.

Так оно, собственно, и произошло, и как Александр ни подстраховывал себя, избежать подозрений босса ему не удалось.

Рейсовый самолет приземлился во Внуковском аэропорту на четыре часа позже частного, Бирюзовского. Александра уже поджидал сам Корданов. По его хмурому лицу Александр догадался - что-то произошло. Хозяин молча взял у него кейс и, лишь когда сели в машину и она тронулась, спросил:

- Все в порядке?

- Как видишь, - как можно беспечнее усмехнулся Александр. - А ты чего такой надутый? Недоволен, что шеф самого послал меня встречать? Так я не виноват. Твой друг решил почему-то отправить меня рейсовым. Три часа пришлось околачиваться в аэропорту.

Корданов, набычив шею, промолчал. И вдруг, пронзив Александра подозрительным взглядом, сообщил:

- В крупную неприятность вляпался шеф: таможенники во Внукове арестовали сорок миллионов долларов. - Он продолжал сверлить Александра испытующим взглядом.

- Ну и что? - пожал плечами Александр. - Заплатит таможенные, всего-то и делов.

- Так-то оно так. Да хотелось бы знать, какая сволочь их предупредила? Без этого, точно, не обошлось.

- Кто ещё мог, кроме Интерпола? - высказал предположение Александр. После заявления Лукашенко о желании объединиться с Россией эти ребята особенно начали свирепствовать.

Корданов наконец-то отвел глаза.

- Разберемся.

6

Хотя Корданов и сделал вид, что отвел подозрение от Александра, на самом деле Волжин продолжал оставаться у него первым на подозрении. Это подтвердило и временное отстранение от дел.

- Отдыхай, - покровительственно-заботливо сказал он, хлопнув его по плечу. - Ты неплохо потрудился, туда и обратно доставил груз в целости и сохранности.

Стелил он мягко, но спать Александру было жестко - мысль о том, что Корданов может докопаться до звонка в Ижевск, серьезно беспокоила его: служба безопасности у Мардуховича поставлена не хуже, чем у директора ФСБ всюду свои люди, а где нет, там подкупают, платят за ценную информацию бешеные деньги.

Отдыхать - вовсе не означало полной свободы действий: Корданов предупредил: "Если будешь куда отлучаться, поставь в известность".

Можно было отпроситься в Ижевск, повидаться с родителями, провести пару дней с Татьяной, но он отказался от такого соблазна: во-первых, там будет усиленная слежка, во-вторых, визит может навести на мысль, куда он мог позвонить из Минска.

И он решил последовать совету шефа - отдыхать. Два дня валялся в кровати, читая увлекательные детективы Чейза и сравнивая описываемые ситуации с отечественными. Выходило, что американские преступники по сравнению с российскими - мелкая шантрапа.

На третий день раздался телефонный звонок. Он снял трубку и сразу узнал голос Татьяны.

- Привет, милый, - ласково укорила она. - Не звал меня в гости, а я вот взяла да и сама без приглашения заявилась.

- Ты откуда звонишь? - удивился он.

- Из первопрестольной. Шеф послал познакомиться с московскими ночными кабаре, но прежде я решила тебя навестить.

- Спасибо. А кто тебе дал мой телефон? - спросил он и тут же усмехнулся над своей запоздалой сообразительностью - забыл, в ка - кой организации и с кем работает. - Хотя, не надо. Все понятно. Знаешь, где я живу?

- Разумеется.

- Тогда приезжай.

Он быстро привел себя в порядок, убрал комнату, заглянул в холодильник. Кое-что там имелось - колбаса, сыр, масло и даже бутылка коньяка, припасенная на всякий случай для неожиданных гостей, и вот явился самый желанный.

"Позавтракаем, а обедать будем в ресторане, - решил он. - На ужин купим что-нибудь на обратном пути".

Они не виделись чуть более двух недель, но за это время Татьяна будто помолодела: щечки пылают с мороза румянцем, большие карие глаза сияют счастьем. На ней каракулевая серебристого цвета шуба с роскошным воротником из чернобурки, такая же шапка. Прильнула к нему прохладная, нежная, желанная, и по телам обоих побежал огонек страсти. Он стиснул её, лихорадочно целуя губы, щеки; откинул ворот и, расстегнув борта шубы, прильнул к соблазнительной ямочке на шее.

Напряжение последних дней, одиночество и тоска сильно измаяли его, и приезд любимой женщины будто вдохнул в него энергию, наполнил сердце восторгом, словно юношу на первом свидании. Он держал её в объятиях, вдыхая аромат молодого здорового тела, смешанного с неповторимым запахом лесного ландыша, так любимого им, о чем она знала и пользовалась только этими духами...

Потом они сидели за столом, тянули небольшими глотками коньяк, и Татьяна рассказывала о домашних новостях, расспрашивала о службе и жизни. И как бы мимоходом поинтересовалась: - Не жалеешь, что ушел из ОМОНа? Там, по-моему, было спокойнее.

- Спокойнее вот здесь, с тобой, - ответил он с улыбкой. - А что прошло, того уж не вернешь.

- Завтра День защитника. Ты, по-моему, тоже имеешь к этому празднику кое-какое отношение.

- Если считать войну в Чечне защитой Отечества, - грустно усмехнулся Александр, вспомнив как их в открытую проклинали горянки, плюя им вослед, с какой ненавистью и жаждой мести смотрели на них старики и мальчишки.

- Не только, - не приняла иронии Татьяна. - Ты и сейчас защитник, поэтому я привезла тебе подарок в честь этого дня. - Она достала из сумочки электронные часы с браслетом и надела их ему на руку.

- Спасибо. - Он обнял её, и она, прильнув к нему, обхватила одной рукою за шею, второй стала расстегивать на блузке пуговицы.

Вечером она уговорила его пойти в театр. Смотрели в филиале Малого комедию Островского "Свои люди - сочтемся". Несмотря на великолепную игру актеров, забавные ситуации самой пьесы, настроение у Александра вдруг испортилось; и не из-за спектакля, понял он, а из-за зрителей - лица многих были какие-то уставшие, озабоченные и безрадостные. А едва спектакль закончился, все ринулись к гардеробу, спеша и толкаясь, забыв об элементарной вежливости.

- У нас хотя и не столица, но народ покультурнее будет, - с осуждением заметила Татьяна.

- Дело не в культуре, а в страхе, - пояснил Александр. - Ночью москвичи предпочитают отсиживаться дома - по улицам шастает всякая шпана.

- А помнишь, как на нас напали в день первого знакомства? - с улыбкой спросила Татьяна.

- Я помню, как мы с тобой танцевали.

Александр помог одеться Татьяне и, накинув куртку, повел её на троллейбусную остановку. Транспорт уже ходил редко, и они прождали минут десять. На остановке народу скопилось много, им с трудом удалось втиснуться в дверь. Едва троллейбус тронулся, как стоявшая впереди женщина громко завопила:

- Сумочку, сумочку с деньгами вырвали! - И повернулась к Александру. Отдай, бандюга! Еще шляпу напялил! Отдай, пока я милицию не позвала!

- Ты что, тетя, белены объелась?! - возмутился Александр. - Какую сумочку? Я вот даму подсаживал...

- Знаю вас, жуликов! - перебила женщина и снова закричала: - Милиция! Есть тут кто-нибудь из милиции?

- Есть! - отозвался мужской голос, и Александр увидел, как к ним с решительным видом протискивается сержант милиции.

"А ведь это провокация! - мелькнуло в голове Александра. - И подстроил её не кто-нибудь, а Корданов, чтобы проверить как я поведу себя в милиции, что буду говорить, и как отнесутся ко мне блюстители порядка. Придумал повод удостовериться, не я ли предупредил таможенников о самолете Бирюзова с сорока миллионами долларов".

Люди с неохотой уступали милиционеру дорогу, и наконец он оказался рядом с Александром. Женщина торопливо и сбивчиво стала повторять версию о выхваченной у неё во время посадки сумочке с деньгами. Милиционер потеснил пассажиров и осмотрел пол автобуса. Сумочки нигде не было.

- Прошу, гражданин, на остановке сойти со мной. И вы, гражданочка, тоном, не терпящим возражения, приказал сержант потерпевшей.

- Да вы что?! - возмутилась Татьяна. - Он меня подсаживал, и эту гражданку мы даже близко не видели.

- Сойдемте и вы.

- Не спорь, - успокоил Александр Татьяну. - Обычное дело.

Троллейбус, скрипнув тормозами, остановился. Дверь отворилась, и на остановке вышли пятеро: Александр, сержант милиции, Татьяна, пострадавшая женщина и молодой крепкого сложения парень.

- Отпусти мужика, сержант, - сказал парень. - Он никакой сумочки у этой аферистки не брал.

- А кто? Ты? - сержант попытался схватить парня за руку.

- Не лапай, я тебе не девка! - возмутился парень, одергивая руку.

- Пойдешь с нами, защитник! - обозлился милиционер.

Троллейбус тронулся и поехал по своему маршруту.

- Вперед, - сержант указал на тротуар вдоль улицы и сунул руку за борт куртки, где, по-видимому, во внутреннем кармане находился пистолет. Но достать он его не успел - неожиданно грохнул выстрел. Милиционер медленно стал оседать. Парень схватил за рукава Александра и Татьяну, крикнул:

- Бежим.

Они оба рванулись было за ним, но, сделав шага три, Александр опомнился и остановился.

- Ну ты чего? - не поняла Татьяна.

А женщина, у которой якобы украли сумочку, вопила на всю улицу:

- Убили! Убили! На помощь!

Парень, бросив их, метнулся в переулок.

- Это провокация, - высказал свое предположение Александр.

- Какая провокация? - Татьяна тянула его за руку от места происшествия. - Бежим, иначе всю оставшуюся жизнь придется оправдываться.

Да, в такой ситуации оправдаться будет сложно, подумал Александр. Похоже, Корданов таким способом решил избавиться от подозреваемого подопечного, упрятав его в тюрьму? И, подхватив Татьяну под руку, он помчался к другому переулку, противоположному тому, куда убежал парень.

Домой они добрались благополучно, но ночью Александр почти не сомкнул глаз, лежал, раздумывая в темноте о произошедшем - случайно ли произошла такая нескладуха или все подстроено Кордановым?

То что карманных воров развелось в Москве, как мышей в голодовку, секретом для него не было, как и то, что промышляют они именно в людных местах, где толкучка. Но почему женщина прицепилась именно к нему? Да, втиснув Татьяну в троллейбус, Александр стоял около женщины. Рядом с парнем, что вступился за него... Почему он вступился? Хотел помочь? Ненавидит милиционеров? Но убить просто так из ненависти?.. Хотя в наше время для таких молодчиков, обкурившихся анашой или накачавших себя наркотиками, убить человека, что муху прихлопнуть. Александру приходилось общаться с наркоманами. Еще в Чечне. Страшные, бесчувственные и бессердечные люди. Да и люди ли они?.. Однако парень, вступившийся за него, не был похож на наркомана...

Тогда все-таки Корданов? Зачем ему понадобилось? Всерьез заподозрил или дознался наверняка, что через Александра таможенники вышли на миллионы Мардуховича?.. Но за такое мафия тюремным заключением не ограничилась бы. Да и зачем создавать всякие сложности, когда вместо того, чтобы подставлять его под милиционера проще было воткнуть в спину нож или ухлопать из пистолета?..

Так что же за всем этим?

Плохо спала и Татьяна. Тоже спросила, что за всем этим кроется.

Александр ответил, что пытается разобраться. На этом и закончили диалог.

Утром Александр включил телевизор, и диктор, передававший новости, сообщил об убийстве на Ордынке милиционера, задержавшего карманного вора и пытавшегося препроводить его в милицию. Давались приметы вероятного убийцы: выше среднего роста, лет тридцати, брюнет, лицо европейское, с усиками. Одет в серое ратиновое пальто, такого же цвета велюровую шляпу.

О том, что с ним из троллейбуса вышли ещё парень и девушка - ни слова.

Диктор обращался ко всем, кто был свидетелем происшествия и более подробно запомнил приметы убийцы, позвонить по телефону О2.

- Интересный расклад, - грустно усмехнулся Александр, почесывая в задумчивости затылок.

- Какая чепуха! - возмутилась Татьяна. - А нас куда дела пострадавшая? Почему о нас не рассказала? Я сейчас же позвоню в милицию и все объясню.

Она потянулась было к телефону, но Александр остановил её.

- Ты хочешь посадить меня?

- Что ты говоришь, Саша? Разве ты не понимаешь?..

- Понимаю, - перебил её Александр. - Ныне, когда милицию и органы прокуратуры обвиняют в бездействии, твои показания никто не примет всерьез. А меня, променявшего ОМОН на коммерческие структуры, только за это могут подвести под "вышку". Так что помолчим пока. Давай лучше позавтракаем. На пустой желудок плохо думается...

Через полчаса позвонил Корданов.

- Как отдыхается молодым людям?

- Отдыхать легче, чем работать, - ответил Александр, как можно бодрее. - Вот чаи распиваем с гостьей, собираемся побродить по улицам, достопримечательности посмотреть.

Корданов обескураженно помолчал.

- Это хорошо, что чаи распиваете, культурный кругозор собираетесь расширить. Но у меня дело к тебе есть. Можешь меня принять?

- О чем разговор - для начальства у меня всегда двери открыты.

Когда Корданов положил трубку, Александр попросил Татьяну сходить в магазин.

- Купи хорошего коньяка и чего-нибудь закусить. Шеф мой любит крепкие напитки и копченые колбасы...

Ему надо было срочно выпроводить Татьяну, чтобы сообщить связнику об имеющейся у него срочной информации, которую надлежит взять в тайнике и которую он собирался положить сегодня же. Для этого надо было позвонить по телефону и сообщить нужный пароль. Что он и сделал.

Услышав: "Доктор Шевцова вас слушает", он ответил отзыв: "Простите, я ошибся номером". И положил трубку. Достал из стола лист бумаги и написал то, что должен передать ему по телефону-автомату связник, - Александр не сомневался, что его телефон прослушивается.

Тайник располагался прямо за дверью, под дерматиновой обшивкой. Когда связник возьмет послание, он нажмет на дверной звонок три раза - короткий, длинный и снова короткий.

Татьяна вернулась вместе с Кордановым, с улыбкой объяснила: случайно встретились у подъезда.

Возможно, и так - у Александра снова закралось недоверие к своей возлюбленной, и он усомнился по поводу её командировки: уже второй день в Москве, а посетить пресловутое ночное кабаре собирается лишь завтра. Правда, она звонила директору, сообщила о своем приезде и о ближайших планах. Все будто бы как и должно быть, но подозрение уже сверлило мозги и ещё недавние пылкие чувства словно смыло холодной водой.

Корданов дружески поздоровался, позавидовал его отдыху и сладкому времяпровождению, продекламировал: "Бывало, так меня чужие жены ждали, теперь я жду жены своей..."

Татьяна с проворством профессиональной официантки стала накрывать стол.

- А пива у тебя нет? - окинув взглядом бутылки, неожиданно спросил гость.

- К сожалению, нет. Ты же раньше не любил пиво.

- А сегодня вдруг захотелось, как беременной женщине. Вчера начали отмечать День защитника, перебрал малость. Теперь жажда мучит.

- Я сбегаю, - догадалась Татьяна, что мужчинам надо поговорить без свидетелей.

Едва за ней закрылась дверь, Корданов резко спросил:

- Почему ты из Минска полетел пассажирским рейсом, а не вместе с Мардуховичем?

- Так повелел босс, - насторожился Александр и высказал предположение: - Наверное, предвидел что во Внуково могут быть осложнения. Жалеет, что пришлось таможенные платить?

- Если бы, - вздохнул Корданов. - Конфисковали все сорок миллионов. Налил коньяку полную рюмку и осушил её одним глотком. Не закусывая, продолжил: - А валюта нам сейчас очень нужна: японцы предложили уникальную аппаратуру. - Пососал лимонную дольку. - Придется тебе лететь. Надо нашим благодетелям к майским праздникам подарок сделать.

- В Японию? - удивился Александр.

- А что тебя так напугало? Незнание японского языка? Подучи. - И громко рассмеялся, довольный своей шуткой. - Не боись, как говорила мамка своей дочке перед первой брачной ночью, только поначалу будет больно, а потом сама ещё попросишь... Не один полетишь: и коммерсант будет, и переводчик. Твое дело - охрана. Особенно у нас. - Посмотрел на часы. Включи телевизор, посмотрим, что там сегодня в нашей стране творится. Может, коммунисты уже переворот совершили? - И снова рассмеялся.

Диктор повторял вчерашние известия: там бастуют шахтеры, там учителя. А в конце вдруг показали фоторобот предполагаемого убийцы сержанта милиции.

- Ну вот, ещё одного стража порядка лишились, - констатировал без малейшего сожаления Корданов. Налил себе ещё рюмку коньяка. - Давай, брат, за День защитника выпьем. И за упокой души усопшего.

Александр поддержал тост, выпил, не спуская глаз с экрана. Фоторобот довольно точно передавал общие черты его лица - овал, нос, подбородок. А вот разрез глаз, брови явно были не его, и это разрушало сходство.

- Ты чего уставился на экран? - спросил Корданов. - Знакомого узнал? И вдруг снова захохотал. - Ты посмотри, вылитый Александр Волжин. Так это ты ухлопал паршивого мента?

- Ну и шуточки у тебя, - усмехнулся и Александр. - Он так же на меня похож, как и на тебя. Только чуть помоложе и похудее - издержки нашей техники. - И выключил телевизор. - Давай лучше выпьем еще, коль ты меня раскодировал.

- По-моему, ты сам ещё вчера с Татьяной раскодировался, - захохотал Корданов.

Вернулась Татьяна с дюжиной бутылок пива, но Корданов пить уже не стал.

- Пиво после коньяка все равно, что после меда горчица. Спасибо, Таня, выпью в другой раз. А теперь мне пора, надо ещё отца навестить, он у меня ветеран Отечественной, один живет.

Александр проводил его до лестничной площадки. Приход шефа не только озадачил его, но и натолкнул на интересную мысль: Корданов, похоже, не поверил, что деньги у Мардуховича конфисковала таможня. Надо как-то подкрепить это мнение. Придется переписать донесение связнику...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Связник позвонил на другой день, когда Александр был один дома. Татьяна наконец-то отправилась на встречу с руководством ночного кабаре.

- Привет. Не разбудил? - Это тоже был пароль, хотя голос связника Александр узнал бы и без пароля.

- Почти. Жду вот завтрак в постели, а подать некому. - Это тоже ответ, сообщающий, что абонент в квартире один.

- Найми прислугу. Денег у тебя - куры не клюют, ты не пьешь, не куришь. Баснословные премии получаешь.

- От кого, интересно знать? Уж не твой ли босс собирается облагодетельствовать?

- А разве он тебе ещё ничего существенного не подкинул?

- И намека не было.

- Не врешь?

- А чего мне врать. Я после Минска не только не видел его, но и не слышал.

- Значит, и тебя он наколол, сука.

- Чем? Что-то я тебя не пойму.

- Плохо соображаешь, курьер. Сколько ты притаранил баксов?

- Ну, это не телефонный разговор.

- А ты знаешь, сколько он привез? Обещал, если все обойдется, десять процентов нам заплатить.

- Так у него все на таможне забрали, - возразил Александр.

- Это он тебе сказал или так шеф твой думает? - насмешливо спросил абонент. - А знаешь, кто самолет досматривал?

- Разумеется, таможенники.

- И не просто таможенники. С удостоверениями фээсбэшников. Я тоже был со своей группой. Там же, в аэропорту, и вручили ему его мешки. А он, сука...

- Ты серьезно?

- Серьезнее не бывает. И ещё грозит, сука: если, мол, пикните, головы оторву. Напугал бабу мудями. Да мы его самого за такую подлянку на куски разорвем.

- А может не стоит связываться? Пусть подавится своими баксами.

- Да он же, морда, их лопатой гребет, а тут четыреста тысяч пожалел. Ладно, бывай. Я позвонил просто, чтобы удостовериться. - И повесил трубку.

"Клюнет на такую приманку Корданов или все же докопается до истины? задумался Александр. То что телефон прослушивается, он не сомневался ни на йоту. - Должен клюнуть, коль у самого такое подозрение появилось. А докопаться не сможет - у таможенников, как и у разведчиков, все хранится под семью замками".

Предположения оказались верными: вечером заявился Корданов. Татьяна ещё не вернулась, и отставной генерал начал с места в карьер:

- Кто тебе звонил утром?

- Утром? - Александр сделал вид, что старается вспомнить, напряженно соображая, что заставило шефа раскрыть тайну прослушивания. - Приятель звонил, Татьяна из кабаре.

- Что за приятель?

- Один из бывших сослуживцев. Теперь тоже в охране работает.

- У кого?

- У какого-то предпринимателя. Я не интересовался.

- Допустим. О чем вы говорили?

- О бабах, - усмехнулся Александр. - Тебе это очень интересно?

- Очень. Боюсь, что твои усмешки могут обернуться слезами, если не кровью. Тебя взяли к нам не в бирюльки играть. Ты знаешь, на кого мы работаем?

- Лично я - на тебя да на Мардуховича.

- Не прикидывайся идиотом. Ты отлично понимаешь, что мы такие же винтики, как и ты. Может, чуть покрупнее, поближе к ведущему колесу... А ты темнить начинаешь. Рассказывай, о чем с приятелем разговаривали.

- Если ты знаешь, что я разговаривал с ним, стало быть, знаешь и о чем. К чему лишнее словоблудие?

Корданов так стиснул зубы, что желваки заходили на скулах.

- Да, знаю. Но почему ты скрыл от меня о махинациях Мардуховича?

- Это ещё надо доказать.

- Какие ещё доказательства нужны, когда твой друг сам признался, что участвовал в том деле. Кто он и где живет?

Над этим вопросом ещё ночью Александру пришлось изрядно поломать голову. И он нашел на него ответ. Действительно, в одной из коммерческих структур начальником охраны работал его бывший сослуживец по Чечне Саша Чертовских, веселый малый авантюрного склада характера. Саша и в Чечне не гнушался прихватить какую-нибудь вещицу из брошенной квартиры, пошарить по карманам убитых, за что и был изгнан из ОМОНа. Урок ему впрок не пошел: будучи начальником охраны, он связался с одной из криминальных столичных группировок и давал им соответствующие наводки. Несколько дней назад правоохранительные органы вышли на него, но, предупрежденный кем-то, он скрылся. Возможно, и свои прикончили да поглубже закопали...

- Мой тезка - Александр Николаевич Чертовских. А вот где он живет и на кого работает - понятия не имею. Мы несколько раз встречались с ним в Доме литераторов - там всегда свободно и кухня хорошая.

- Ладно. С ним мы разберемся, - заверил Корданов. - А тебе вновь с Мардуховичем придется отправиться в командировку. Он сам просится в Японию. Но туда он не должен долететь...

- Я к вам в киллеры не нанимался! - вскинулся Александр.

- Ты хвост не поднимай! - повысил голос и Корданов. - Ты нанялся к нам и будешь делать то, что велят. Но в данном случае никто тебя не заставляет убирать босса. Твое дело - доставить по назначению кейс с деньгами. А обратно, не буду скрывать, привезешь уникальную радио - аппаратуру, которую мы заказали в Японии. В ОМОНе частенько приходилось ей пользоваться? спросил с ухмылкой. - Сам знаешь, в наше время без техники не обойтись.

- О чем свидетельствует и твой визит.

- Вот именно, - согласился Корданов. - Тебе, во всяком случае, надо обязательно исчезнуть на время: поиск убийцы сержанта милиции идет весьма активно, а фоторобот составлен довольно точно.

Значит, и в этом Александр не ошибся, провокация в троллейбусе - дело рук Корданова. И теперь ясно, что задумал он её для того, чтобы намертво держать Александра на крючке.

- Когда отправляться в командировку?

- Я скажу. Но будь готов вылететь даже завтра.

На том и расстались.

2

Александр ожидал осложнения взаимоотношений между службой безопасности и президентом акционерного общества "Нефгаз" Мардуховичем, но чтобы Корданов принял решение зарезать одну из курочек, несущих золотые яйца, никак не ожидал. Конечно, Мардухович сволочь порядочная, но даже если бы он действительно присвоил сорок миллионов долларов, это не повод для убийства. Тут, видимо, есть и другая причина. Но какая бы она ни была, участвовать в убийстве Александру вовсе не хотелось.

Он ломал голову над этой проблемой, но ничего путного придумать не мог.

От нечего делать начал искать подслушивающее устройство, просто из любопытства, хотя и не собирался его устранять: при должной смекалке можно и его использовать в своих целях. Открутил крышки микрофона и телефона трубки, разобрал сам аппарат - никаких признаков дополнительной начинки. Пошарил по комнате, исследуя малейшие подходящие места для установки устройства. Все впустую. "Да, ребята Корданова не едят хлеб даром, подумал с огорчением, - умеют прятать концы в воду".

Он уже смирился со своим поражением, предположив, что подслушивающее устройство вмонтировано, видимо, в телевизор, в котором он разбирался только как любитель, хотя по логике вещей такого не должно быть - во время работы "ящика" понять, о чем говорят поблизости, почти невозможно.

Из приемника пропищали сигналы точного времени - двенадцать часов, - а Александр, взбудораженный приходом Корданова, забыл о завтраке. Обратил внимание, что настенные часы опаздывают на целых полчаса - пора, видно, менять батарейку, - заодно решил проверить и недавно подаренные часы. И тут его внезапно озарило: а не "жучка" ли вместе с часами ему подсунула возлюбленная? Он ещё тогда подумал, с чего это Татьяне взбрело в голову делать ему такой подарок? Но радость встречи прогнала эту мысль. Теперь она вернулась.

Александр взял часы, послушал, повертел в руках. С трудом снял завинчивающуюся заднюю крышку. Присмотрелся. Рядом с батарейкой заметил маленькую круглую бляшку, чуть меньше чечевичного зернышка, с тончайшей мембраной, колеблющейся от дыхания. В том, что это микрофон, не оставалось сомнения. Завернул крышку.

У Татьяны точно такие же часы. Выходит, её тоже подслушивают? Или просто заставили надеть для отвода глаз? Знает она или не знает о секрете своего "подарка"?.. Должна догадаться - Корданов ничего просто так не делает... Во всяком случае, следует проверить её часы.

3

Александр, хотя и летал с Мардуховичем в Берлин, встречался несколько раз в его офисе, тем не менее мало что знал о нем: президент фирмы "Нефгаз", но торгует с иностранцами не только нефтью и газом, а и цветными металлами, якутскими алмазами. У него обширные связи с высокопоставленными государственными чиновниками, с крупными иностранными дельцами. Все это почерпнуто из разговоров Корданова и его окружения. Конкретно же Александр ни разу не видел босса в деле. И о его характере имел самое приблизительное представление: сухой, скрупулезный человек, педант, кроме выгодных сделок, купли-продажи ничем не интересующийся. Ниже среднего роста, тучный, с заметно выпирающим животиком, круглолицый и курносый, он почти ни с кем не общался, не считая партнеров, не бывал ни в театрах, ни на концертах. И секретаршей у него была такая старая мымра, что от одного её взгляда хотелось побыстрее исчезнуть из приемной.

И вот этот могущественный человек сидит рядом с Александром в кресле воздушного лайнера, стремительно несущего их на край земли, а, возможно, и на край жизни, веселый, энергичный, сыпящий анекдотами, которыми, кажется, набита не только его голова, но и живот.

- ... "конечно, дураки, соглашается второй охотник, - продолжает со вкусом рассказывать анекдот Мардухович: - И у меня дома осталась милая женушка. Такая пухленькая, беленькая, ну чисто болонка. А мы тут по болотам шастаем. Давай выпьем за наших жен. А третий не пьет, насупился, молчит. Ты чего это? - спрашивает первый, у которого жена стройная, поджарая, как сеттер. - Не хочу за жен, - отвечает третий. - Потому как моя тоже сука, только не знаю, какой породы". - И Мардухович заливисто захохотал. - А у тебя жена есть?

- Бог пока миловал, - ответил Александр, с сожалением думая о боссе. Шутит, веселится и не подозревает, что безносая уже занесла над ним свою косу. Правда, связник, получив послание Александра, сообщил, что и Мардухович, и он, Александр, взяты под наблюдение и надежно прикрыты, что пока они в полете, разрабатывается план вывода их из критической ситуации.

Он не сомневался, что коллеги постараются сделать все, чтобы не поставить его под удар. Но и Корданов не из простачков, не одну операцию по ликвидации опасных или неугодных людей воплотил в жизнь. А если уберут Мардуховича, то вряд ли оставят в живых и свидетеля. То что начальник службы безопасности вручил Александру кейс с долларами, ничего не значит заберет убийца. Поэтому надо быть постоянно начеку, не расслабляться. А Мардухович, как нарочно, пристает с предложением выпить то за одно, то за другое. Взял с собой бутылку "Метаксы" и уже почти ополовинил её.

- Ты что, за свой кейс боишься? - шепчет на ухо. - Не боись. У меня такой же. Нас хорошо охраняют,.. - указал он большим пальцем назад. - Люблю летать. Нет ничего приятнее, чем покинуть землю с её невзгодами и дрязгами, с высоты полета созерцать человеческую обреченность и не думать ни о каких проблемах, ни о прошлом, ни о будущем... А ты любишь летать?

- Рожденный ползать, летать не может, - отшутился Александр. - Мы же не летаем, нас везут. А куда, зачем - только Богу да пилоту известно.

Мардухович с хмельным изумлением посмотрел ему в глаза.

- Философ, - засмеялся. - Ты и в самом деле в Бога веруешь?

- Если самый первый безбожник, главный в недавнем прошлом коммунист уверовал, то как же нам, рядовым, идти против его воли? Я человек законопослушный, чту и Бога, и начальство. - Добавил: - Большое и малое.

- Ох и жук ты, - погрозил ему пальцем Мардухович. - А что ж ты из ОМОНа сбежал?

- Не сбежал, а выгнали.

- За что же такого богобоязного и послушного?

- Черт попутал, разок перебрал малость. Вот с того времени и держу себя под контролем.

Мардухович помотал головой. Повторил упрямо:

- Жук ты, ловчила. Но меня не проведешь. Хотя... я люблю умных людей. Сколько тебе твой шеф платит? - Махнул рукой. - Не придумывай, сам знаю. Жмот он порядочный. Хочешь ко мне перейти? В два раза больше будешь получать. - Налил в обе рюмки коньяка. - Выпей и не торопись с ответом. Я тебе такое расскажу, что сам захочешь перебежать ко мне.

Мардухович, несомненно, знал многое из того, о чем Александр и не догадывался. Чтобы выведать тайну, он выпил бы и не одну рюмку. Но не хитрит ли Мардухович, не желает ли сам что-то выпытать у него? Что ж, и из любопытных вопросов можно кое-что выудить.

- Только из уважения к вам, Михаил Семенович, - взял рюмку Александр. - И за ваше здоровье.

Мардухович пил коньяк мелкими глотками, будто смакуя каждую каплю. Вытер тыльной стороной ладони свои толстые, прямо-таки негритянские губы, отломил кусочек шоколада. Пососал и, глядя прямо в глаза Александру, продолжил:

- Как можно не любить такой божественный напиток? Он не только душу согревает, он поднимает настроение, заставляет забыть о всех земных невзгодах. - Помолчал, досасывая шоколадку. - Ты знаешь, что творится в нашей конторе? - указал большим пальцем назад, в направлении Москвы.

- Слыхал кое-что, - не стал отрицать Александр, чтобы не показаться изолированным от московских закулисных интриг человеком, которого не стоит посвящать в более серьезные дела.

- Так вот, - продолжил Мардухович, доставая сигарету и со вкусом закуривая. - Там назревают такие события, что, боюсь, как бы дело не закончилось настоящей гражданской войной. Во всяком случае крупных разборок не избежать. И знаешь из-за чего?

Александр неопределенно кивнул.

- Можно догадаться.

- Вот именно. - Многозначительно поднял вверх палец бизнесмен. - Из-за денег. Даже меня заподозрили, что я прикарманил сорок миллионов долларов. Пояснил: - Те, которые мы везли с тобой из Берлина. Хорошо еще, что я догадался отправить тебя пассажирским рейсом, а то бы и тех лишился. Тебя, наверное, тоже допрашивали, почему ты полетел рейсовым?

Александр кивнул и на этот раз.

- Так вот, - Мардухович глубоко затянулся и в задумчивости неторопливо стал выпускать струйку голубого дыма, словно рассматривая её и отыскивая в ней ответы на волнующие вопросы. - Таможенники конфисковали у меня все до цента. Документа, разумеется, никакого не дали. А теперь я никак не могу найти тех людей, которые вели досмотр и забрали баксы. Этот придурок Корданов в открытую обвиняет меня, и в ассоциации уже косятся. Но все это чушь. Просто кое-кому я стал неугоден, президентское кресло потребовалось. - Снова глубоко затянулся и с шумом выпустил дым. - Напрасно стараются. Я им такое устрою, тошно станет. И кто такой этот Корданов? Отставной генерал, которого в свое время выгнали из органов безопасности за интрижки, за то, что против президента готовил заговор. Урок, как говорят, не пошел в прок. Едва Ельцин заболел, он и тут ушки навострил чуть ли не в начальники фээсбэ, то к одной, то к другой группировке стал примазываться. А когда выяснилось, что президент выздоравливает, готов был всех заговорщиков заложить.

- На кого же он теперь ставку делает? - спросил Александр, будто знал всю прежнюю подоплеку.

- Теперь он перед Серым Кардиналом заискивает. Да тот не особенно к нему благоволит, знает его продажную натуру. Но они друг друга стоят, могут ещё и договориться.

- Но Серый Кардинал от бизнеса отошел, зачем он генералу?

- Отошел, - усмехнулся Мардухович. - А прежние связи? Да и нынешнее его положение ещё больше оказывает влияние. Одного его слова достаточно, чтобы вылезти в князи или шлепнуться по уши в грязь. - Он вылил остатки коньяка в рюмки. - За благополучную посадку.

Они допили коньяк. Мардухович, казалось, совсем запьянел, веки набрякли, оставив небольшие щелки, губы обвисли и стали ещё толще. Однако нить разговора он не потерял и соображал довольно трезво.

- Ты мне так и не ответил - хочешь перейти ко мне?

- В качестве кого?

- Разумеется, с повышением. Начальником охраны тебя устроит?

- И много у меня будет подчиненных?

- Достаточно, - ушел от прямого ответа Мардухович. - Но должно быть ещё больше. Тем, кому вы возили в прошлый раз деньги, надо открыть глаза, назвать настоящего хозяина, сказать, кто снабжает их и кормит. Это мои деньги, и они должны мне служить. Президент хотя и выздоравливает, положение в стране не улучшается, надо ждать серьезной заварушки и готовиться к ней заранее. У тебя есть среди легионеров знакомые?

- Найдутся, - ответил Александр, имея в виду своих омоновских друзей и сослуживцев, с грустью думая о судьбе человеческой. Вот Мардухович пыжится, строит наполеоновские планы, грозится чуть ли не сам в президенты попасть, а того не ведает, что жизнь его висит на волоске. Сработает ли прикрытие, не попадет ли информация к людям Корданова - у него всюду глаза и уши, тогда пиши все пропало.

- Вот и хорошо. С сегодняшнего же дня начнем работу: побываем у твоих дальневосточных коллег, прощупаем, чем они дышат...

Ни с того, ни с сего загорелось красное табло "No smoking", и голос стюардессы объявил по радио: "Внимание, прошу соблюдать спокойствие и выдержку: наш самолет по техническим причинам сделает посадку в Новосибирске. Прекратите хождение по салону, займите свои места и пристегнитесь ремнями."

- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - с сожалением произнес Мардухович. - Не зря говорят: не загадывай в год, а загадывай в срок.

У Александра же, наоборот, настроение приподнялось: он понял, что это сработали его коллеги - киллеры должны встречать их в Хабаровске, теперь планы их срываются, Мардуховича, скорее всего, с рейса снимут... А как в таком случае быть Александру? От бизнесмена он узнал многое, но, разумеется, не все; и главная его задача - завоевать окончательно доверие Корданова, проникнуть в более высокие сферы коммерческо-криминальной структуры. И надо во что бы то ни стало выполнить задание, слетать в Японию. Посмотреть на закордонных компаньонов, понять их намерения и планы в отношении России.

4

Как только самолет произвел посадку, пассажиров попросили покинуть свои места и ждать дальнейших распоряжений в здании аэровокзала.

Ночь была темная, морозная и ветреная, и люди, ежась от холода, заспешили к светящемуся огнями зданию. Александр тоже прибавил было шагу, ветер насквозь продувал его демисезонное пальтишко, - но Мардухович, изрядно захмелевший, еле плелся, с трудом передвигая заплетающимися ногами. Александр хотел было взять его под руку, но тот отказался от помощи.

- Доплетусь сам. Пусть ветерок немного мозги продует. А ты поспешай, пока сиверко до костей тебя не просквозил.

Александр оглянулся. Позади невдалеке неспешно следовали за своим хозяином двое телохранителей, одетые в теплые, легкие и удобные для схваток канадки. Похоже, Мардухович решил с ними поговорить, и Александр, чтобы дать ему такую возможность, прибавил шагу.

Он не ошибся: отойдя немного, увидел, как к боссу подошел один из телохранителей, и Мардухович что-то бурно принялся ему доказывать, размахивая руками.

Александр не заметил, как рядом с ним пристроился молодой мужчина. Обернулся, лишь когда тот негромко произнес:

- Перерегистрируйте билеты на владивостокский рейс. Там вас встретят и отправят в Японию. Боссу объясните, что этот самолет задержится с вылетом надолго.

Александр вошел в зал ожидания и подождал Мардуховича у двери. Телохранители, как и прежде, держались в отдалении.

- Я слышал, что задержка надолго. Есть предложение перекомпостировать билеты на Владивостокский рейс - быстрее доберемся.

- А не слышал, что за причина?

- Нет. Скорее всего технические неполадки, самолеты-то старые.

- А я слышал, что пилотам передали с земли, будто бы наш самолет заминирован. Потому и приказали произвести посадку. - Мардухович, тяжело дыша, вытер пот с жирного тройного подбородка и расстегнул пуговицы пальто, ему стало жарко. Помолчал. - Сейчас выясним у диспетчера и примем решение...

Через два часа они снова были в воздухе. Мардухович, пока Александр оформлял билеты, достал ещё две бутылки коньяка и, едва самолет набрал высоту, налил себе и Александру по полной рюмке.

- За благополучное приземление.

- У меня ещё от того в голове туман, - отказался пить Александр.

Мардухович осушил рюмку, пронзительно и с ухмылкой глянул в глаза Александру. Закусил шоколадкой и, не спуская с него прищуренных глаз, спросил:

- Ты знаешь, что у меня в кейсе?

- Догадываюсь, - ответил Александр.

- И знаешь, кому он предназначался?

Александр пожал плечами.

- У меня о своем забота. Вы тоже, надеюсь, догадываетесь, что там.

- И ты знаешь, зачем мы должны были произвести посадку в Хабаровске, пропустил Мардухович замечание Александра мимо ушей. - Потому ты и предложил пересесть на другой самолет.

Похоже, Мардухович заподозрил что-то... Или ему стала известна истинная причина вынужденной посадки. От кого?.. От телохранителей? Что они могут знать?.. Но Мардухович, видимо, догадывается, что его собирались ликвидировать в Хабаровске... А вот кто, не знает и Александр. Не сами ли телохранители?.. Вполне вероятно - они же подчиненные Корданова...

- Я предложил потому, чтобы быстрее попасть в Японию, - произнес Александр. - Выполнить поручение и вернуться в Москву - ко мне приехала невеста.

- А зачем я лечу с тобой в Японию? Ты знаешь, с кем встречаться?

- Знаю. Но насколько мне известно, это ваш партнер. Ваш земляк и друг.

- Вот именно, - грустно констатировал Мардухович. - А зачем-то посылают тебя. А мне, как курьеру, поручают доставить баксы в школу телохранителей. Не смешно ли?

- Мне - не смешно. Я привык выполнять поручения, не спрашивая об их сути. Так меня приучили ещё в армии.

- Даже если прикажут убить человека?

- Такие приказы я выполнял только в Чечне. И то только потому, чтобы самому остаться живым.

- Ладно, замнем для ясности. - Мардухович наполнил рюмку. - Я тебе верю. К счастью, Корданов набрал в свой отряд не всех ему подобных. Выпил. - Но запомни: сегодня он приказал убить одному, завтра - другому. И если ты не хочешь стать убийцей - беги от него. У тебя в кейсе миллион баксов, на всю оставшуюся жизнь хватит...

Нет, не зря Мардуховича выбрали президентом фирмы, в логике ему не откажешь: правильно все рассудил и вычислил. В одном он ошибся: заподозрил Александра в роли киллера. Но от кого он узнал о приговоре Корданова?

- Он приказал убрать вас одному из ваших телохранителей? - пошел в открытую и Александр.

Мардухович не ответил, опустил начинающую седеть и лысеть голову. Подумал.

- Ты не ответил, принимаешь мое предложение? Да, в Японии у меня живет земляк, друг и давний партнер. Дело он найдет нам всем четверым и обеспечит жизнь не хуже, чем в России. Кстати, в скором времени там все полетит вверх тормашками.

- Я вам уже говорил, ко мне приехала невеста. И остаться в её глазах подлецом я не намерен.

- Невеста, - усмехнулся Мардухович. - Сколько их будет ещё на твоем пути. Я жену, двоих детей оставляю... В общем, дело твое, уговаривать тебя я не собираюсь...

5

В Москву Александр возвратился через неделю с контрактом на поставку в Японию пятидесяти тысяч спортивно-тренировочных пистолетов ИЖ-70-01 по сто пятьдесят долларов за каждый.

Корданов был в восторге. О Мардуховиче он уже знал кое-что: разговаривал с ним по телефону, и босс сказал, что задержится в Японии на неопределенное время, чтобы ознакомиться с работой фирмы "Мицубиси" по производству автомобилей, что ведет с ними переговоры о покупке акций автозавода АЗЛК и переоборудовании его для совместного выпуска новых автомашин.

И все-таки Корданов поинтересовался у Александра:

- Не собирается ли он там навсегда осесть?

Александр пожал плечами.

- Чужая душа - потемки. Но сделку с пистолетами он помог провернуть.

- Черт с ним, пусть остается. Будет ловчить, мы и там его достанем.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Выздоровление Ельцина и его заявление, что он может ещё дать кое-кому сдачи, заставили Корданова пересмотреть свои планы и искать новые источники доходов. Бизнесмены успокоились и с ещё большей энергией взялись за прежние дела, торговлю с зарубежными партнерами сырьем, благо покровители из президентского окружения остались на своих местах, однако долю прибыли Корданову уменьшили, ссылаясь на увеличение таможенных пошлин, на удорожание транспортных средств и иные затраты. А в школы по подготовке телохранителей набрали без малого два десятка тысяч "слушателей", их надо было кормить, одевать и обувать и... вооружать. Конечно, можно распустить их, кое-чему они научились и могут теперь сами добывать себе на хлеб с маслом. Но терять такую армию хорошо подготовленных боевых ребят, не обремененных высокой моралью и готовых ради красивой и сытой жизни пойти на многое, не хотелось. А ситуация взрывоопасная, народ бурлит - пенсии и зарплаты по-прежнему не платят по нескольку месяцев, налоги выросли, - и кто его знает, кто на этой волне недовольства придет к власти. Во всяком случае, Лебедь, Зюганов, Гайдар и Явлинский и все потенциальные лидеры уже начеку...

Конечно, не дело начальнику службы безопасности такого громадного концерна, как "Мосэксимпорт", заниматься коммерцией, но куда денешься, если твои хозяева заботятся только о своем благополучии, хапают и хапают, переводя прибыль в недвижимость в Швейцарии, в Америке, во Франции. А чем он, Корданов, хуже? Если власть захватят белые или красные - голова Корданова полетит в первую очередь. Мардуховичи, Шапкины, Боровиковы не дураки, загодя в теплых краях приготовили себе гнездышки. Потому и ему, нынешнему начальнику службы безопасности, пора позаботиться о своем будущем.

Есть у него один источник дохода. Может, не такой, существенный, как нефть, наркотики, водка, но пока надо довольствоваться и этим. И цепочка, считай, уже отлажена, и помощник надежный давно подобран...

Давненько не навещал он свою черноглазую амазонку. Чертовски обаятельна, умна и предприимчива плутовка. В сфере военно-промышленного комплекса сумела создать частную фирму "Аван" по продаже спортивных пистолетов ИЖ-70-01 и стать её директором. А Корданов покупателей ей нашел. Да ещё каких! Прибалтов, киприотов, финнов, румын. Не за какие-то там рубли, а за чистую валюту. Правда, немного продешевил тогда - предложил по 60 долларов за штуку, а коммерсанты выручают за них по 250-300... Но ничего, и с этого он имеет хороший навар. А если Волжин всерьез договорится с японцами, те и по сотне возьмут...

Воспоминание о своей оборотистой возлюбленной разлилось в груди нежной грустью. Захотелось увидеть её, посидеть в хорошем ресторане за рюмкой коньяка, поболтать о житье-бытье, послушать анекдоты: она знает их уйму и здорово умеет рассказывать.

... Познакомились они в Сочи, два года тому назад, отдыхали вместе в санатории "Ривьера", куда и раньше простым смертным попасть было не по карману. На Галину, как назвала себя женщина, многие мужчины пялили глаза, хотя она была явно не красавица: смуглолицая и черноглазая с несколько грубоватыми чертами - нос и рот великоваты, подбородок раздвоен - типичное цыганское лицо, волосы прямые, черные, небрежно спадавшие на всегда оголенные плечи. Зато фигура безукоризненная, словно непревзойденный ваятель любовно вытачивал каждую частицу тела - длинную, прямо-таки лебединую шею, округлые, неширокие плечи, будто отлитые из бронзы, тонкий стан, который, казалось, можно обхватить пальцами, небольшая грудь, чуть оголенные сверху большим вырезом платья, по-девчоночьи приподнятые с выступающими сквозь тонкую ткань упругими сосками; редкой красоты и стройности ноги.

Впервые Корданов увидел её в столовой, она сидела за соседним столиком с молодым симпатичным грузином. Что это не муж, не трудно было догадаться по тому, как тот навязчиво ухаживал за соседкой, не спуская глаз, чтобы предупредить каждое её желание. А она без тени кокетства, гордо и с достоинством, принимала его услуги, изображая из себя этакую строгую, недоступную даму; хотя по тому, как временами вожделенно загорались её глаза, Корданов, повидавший за свои сорок два года немало разных женщин, без труда определил, что смуглянка - особа темпераментная, страстная. В чем он вскоре и убедился.

Два дня спустя грузин исчез. Как позже выяснилось, его отозвали в часть - он был военным. Правда, лицо смуглянки не выражало грусти - взгляд её изучающе скользил по лицам мужчин и дольше других задерживался на Корданове. Она его приметила. Что не удивительно: среди отдыхающих он выделялся не только ростом и гвардейской осанкой, а и волевым, с правильными чертами лицом, красивыми темно-карими глазами. В юности не было таких девиц, которые отказывали ему, если он решался за ними приударить. Он давно потерял счет своим победам. И теперь, в свои сорок два, он нисколько не утратил своей привлекательности и своего азарта.

Смуглянка заинтриговала его. Их взгляды встретились лишь на долю секунды, но они поняли друг друга, и незримая искра желания уже зажгла их сердца.

Корданов, поторопившись закончить обед, вышел из столовой и закурил, поджидая её. Она появилась минуту спустя и направилась сразу к нему, будто зная о его намерении. Представилась, протягивая руку:

- Галина. Простите за бесцеремонность, но, по-моему, мы где-то с вами встречались.

Старый избитый прием знакомства. Но смуглянка произнесла это так просто, бесхитростно, будто и в самом деле они когда-то были знакомы. И у него вырвалось само собой:

- Кажется, мы отдыхали здесь года три назад. Андрей. - Он с чувством пожал ей руку.

- Нет, - помотала она головой. - Я вспомнила: я видела вас по телевидению, в окружении президента, когда он летал в Краснодар. Вы служите в его охране?

Он действительно был тогда в Краснодаре, но давно забыл об этом. А она запомнила. Значит, приглянулся он ей ещё тогда...

- Чем же я заслужил ваше внимание? - на вопрос вопросом ответил он с улыбкой.

Она пожала плечами.

- Ваше лицо мне показалось очень знакомым. А вот где мы могли встретиться, понятия не имею.

- Мы ещё вспомним, - пошутил Корданов. - Как вам отдыхается?

- Погода противная, - зябко передернула она плечами. - А летом из-за работы сюда не вырвешься.

- У вас такая сезонная работа?

- Так пока получается. А зимой видите, какой здесь скучный контингент - одни старики.

- Так уж и старики? - усмехнулся Корданов. - Рядом с вами такой джигит вертелся...

- Укатил в часть мой джигит, - усмехнулась и Галина. - Срочно отозвали. Видно, снова заварушка с абхазами. Взяли на сегодня с ним билеты в варьете, теперь придется искать нового кавалера. Не желаете пойти со мной, посмотреть на эстрадных красавиц?

- С удовольствием...

И закрутились, завертелись отпускные денечки, как кадры захватывающей курортной мелодрамы. Днем они ездили на экскурсии, просто бродили по городу, благо погода настраивалась на весну и солнце пригревало все ощутимее, вечера посвящали ресторанным развлечениям, заканчивающимися бурными постельными баталиями. Сколько в жизни Корданова было женщин - и страстных, и фригидных, и неутомимых. Но Галина затмила всех. Она изобретала все новые невероятные способы наслаждения, оказалась неподражаемой любовницей - и стонала, и визжала, и царапалась, и кусалась. Ее страсть была неуемна, её плоть - ненасытна. К утру, изможденные и обессиленные, они засыпали мертвецким сном.

Вот тогда они и стали не только любовниками, но и деловыми партнерами. Фирма "Аван" во главе с Галиной добывала оружие (и не только спортивное), а Корданов находил покупателей. После знакомства с Галиной отставной генерал дважды посетил Ижевск. Из рассказов Галины он понял, что самым опасным для фирмы человеком в городе является заместитель министра внутренних дел Удмуртии полковник милиции Переверзин. Директриса показала Корданову одну из сводок МВД Удмуртии: "За девять месяцев текущего года было совершено 21951 преступление, из них 319 умышленных убийств, 813 тяжелых телесных повреждений, 399 разбойных нападений. Все чаще преступники стали использовать огнестрельное оружие, незаконный оборот которого значительно возрос".

- ... Переверзин что-то пронюхал, и его ищейки закружили вокруг нашей фирмы, - пояснила Галина. - Ты сможешь прикрыть в случае чего?

- Постараюсь, разумеется. Но надо и на месте поработать с людьми. Подкупить не пробовали?

Галина с усмешкой помотала головой.

- Он из прежних, высокоидейных. На этот крючок его не подцепишь.

- Его семейное положение?

- Женат. Имеет двоих детей. Дочь - студентка третьего курса пединститута, как говорится, на выданье. Сын лет четырнадцати.

Корданов подумал.

- Дочь на выданье - это хорошо. Жених есть?

- Девица видная, парней вокруг неё крутится немало.

- Так найди ей жениха, - повеселел Корданов. - Из своих верноподданных. И ещё один вариант надо предусмотреть. Судя по донесению замминистра, у вас в городе орудует серьезная банда. На вас тоже наезжают?

Галина покусала губу.

- Мы стараемся жить с ними мирно.

- Отлично. Надо не только ладить, но и заставить их работать на вас. Это я беру на себя...

Задуманный на курортной ниве план они осуществили великолепно: Галина нашла дочери Переверзина "достойного" мужа - высокого, белокурого лейтенанта милиции, человека тщеславного и жадного, не гнушавшегося мелкими поборами с торговцев в неположенных местах - это не раз засекали люди Галины, - а Корданов, посетивший Ижевск и познакомившись с зятем замминистра, научил его как "прищучить" банду и взять её в свои руки...

Созданный ими конгломерат полтора года работал как хорошо отлаженный механизм. Однако в последнее время, как вытекало из телефонных разговоров с Галиной, что-то там стало пробуксовывать. Надо было съездить, разбораться на месте, заодно и поговорить об очередной партии пистолетов для японцев.

2

Сообщение Волжина о контракте фирмы "Аван" с прибалтами и киприотами о поставке ста пятидесяти тысяч пистолетов оказалось не исчерпывающим. Буквально неделю спустя фирма отправила в Эстонию рефрижератор с пистолетами и охотничьими ружьями для Кипра. По договоренности Иваненко с Интерполом рефрижератор задержали в Эстонии. Но тут же из Москвы последовал звонок от самого заместителя министра.

- Вы что там самоуправничаете? - загремел недовольный голос в трубке. - Радио не слушаете, газет не читаете? Или вместе с так называемыми патриотами хотите окончательно экономику разрушить?

- У меня имеются сведения, что вместе со спортивными пистолетами и охотничьими ружьями отправляется боевое оружие, - попытался было оправдаться Иваненко. - Мы решили проверить.

- Проверяйте у себя в кабинете и не лезьте куда не следует, - оборвал его замминистра. - Наводите порядок у себя в области, а с оружием я сам разберусь.

В тот же день Иваненко позвонил знакомый из эстонской таможни.

- Тут ваш замминистра на все интерполовские рычаги нажал, требует пропустить груз. Что скажешь на это?

- А что тут скажешь... Против лома нет приема. Груз проверяли?

Таможенник замялся.

- Проверяли, разумеется.

- Ну и что?

Снова молчание.

- Понимаешь, его сам начальник досматривал. Пистолеты действительно спортивно-тренировочные. Правда, вместо семи тысяч двести, как указано в декларации, обнаружено пятнадцать тысяч.

- Разве это не нарушение?

- Нарушение, понятно. Попытаемся возбудить уголовное дело. Но больно уж тяжелая артиллерия вступила в перестрелку...

Иваненко связался со службой безопасности Москвы, доложил ситуацию. Генерал Колесников поблагодарил, пообещал начать следствие и попросил Иваненко внедрить в фирму своего человека, информировать обо всем там происходящем.

На том разговор и закончился.

3

На душе у Александра было муторно и тоскливо, словно он потерял близкого и дорогого человека: пятнадцатичасовым поездом он проводил Татьяну в Ижевск. Отпраздновали 8 марта и расстались. Кто она для него? Подсадная утка, стукачка, и если не враг, то и не друг. А поди ж ты, болит душа. Все-таки есть в ней что-то доброе, женственно-нежное и... порядочное. Да, да, именно порядочное: в искренности её чувств он не сомневается, ласки её, желание быть с ним, трепетно-исступленное поведение в постели, какой бы актрисой она ни была, насильно не изобразишь. А то что она подсадная утка, он тоже не только пылкий любовник. Игра есть игра. И надо отдать Татьяне должное, играет она честно, без подсидок и хитрых уловок. Возможно, даже догадывается о его истинной роли в игре против Корданова.

Что ж, видно, так судьба распорядилась, расставив их по разные стороны баррикад: Татьяна работает на Мазуркина и Беленькую, а он... На кого же работает он? На Иваненко и Колесникова? Но они сами не такие уж вольные птицы, тоже охраняют чье-то спокойствие и благополучие, рискуя своими жизнями. В общем, слуги разных господ. А коль господа дерутся, у холопов чубы трещат...

Нет, Александр не боится этой драки, не дрожит за свою шкуру; обидно только осознавать, что нынешние господа - и те, кто наверху, и те, что пониже, не так далеки друг от друга. Будто собираются жить по нескольку веков, хапают без зазрения совести и там и тут, обирая трудовой народ до нитки. А он, Александр Волжин, призванный стоять на страже закона, оберегать людей от насилия и произвола, по существу ничего поделать не может. Да, он установил пути контрабанды сырья, валюты и оружия, выявил инициаторов. Ну и что? Мардухович спокойненько отдыхает в Японии и готовит новую аферу, директриса Галина Беленькая продолжает под видом спортивно-тренировочных пистолетов поставлять неизвестно кому боевое оружие, Корданов - под видом подготовки охранников частных фирм формирует чуть ли не боевые полки отъявленных головорезов... И ни он, Александр Волжин, работник правоохранительных органов, ни его начальники - Иваненко, Колесников - ничего не могут поделать. Даже органы службы безопасности, начавшие было следствие по делу контрабанды оружия, вынуждены были отступить - сверху последовал хозяйский окрик: "Прекратить! Не ваше дело!" А чье же? Кто же, в таком случае наведет порядок в стране?

На многие вопросы Александр не находил ответов, и это угнетало его, раздражало, вселяя в душу пустоту и отчаяние. И хуже всего в его положении было то, что он одинок - даже посоветоваться не с кем: ни друзей, ни коллег. Через связника много не передашь и много не получишь... И все-таки он не опускал рук, надеялся, что рано или поздно обстановка изменится, найдутся сильные и мудрые люди, которые всерьез возьмутся за наведение в стране порядка.

... Александр неторопливо шел от Белорусского вокзала по Тверской к центру, невесело размышляя над своим положением, временами прерывая тяжелые думы наблюдением за прохожими. Несмотря на то, что день был воскресный, народу на этой центральной улице столицы, некогда кишащей толпами гуляющих, было мало - то ли слякотная погода была тому виной, то ли другие причины. Да и люди совсем не похожие на тех жизнерадостных и веселых горожан, которых видел Александр ещё несколько лет назад. Какие-то озабоченные, подавленные, зачумленные. Он несколько раз заходил в магазины, останавливался у витрин, чтобы убедиться в отсутствии слежки - провокация с обворованной женщиной и убитым милиционером могла иметь свое продолжение, но никакого "хвоста" не заметил. Да и вряд ли он мог быть: Корданов достиг намеченной цели, Волжин ещё крепче сидит у него на крючке и будет делать то, что ему прикажут...

Удивительно настырный и жестокий человек этот Корданов. За четыреста тысяч долларов решил убить человека, даже не удосужившись проверить, правду говорит Мардухович или лжет. И зачем ему столько денег? Только с торговли оружием он имеет такой куш, что внукам и правнукам всю жизнь можно, не работая, как сыр в масле кататься. И на что он рассчитывает, создавая все новые и новые боевые отряды? Неужто действительно собирается совершить государственный переворот?..

Хотя он и отпустил поводок Александру, но несомненно по-прежнему полностью не доверяет ему. Это у него, как говорится, в крови, годами выработанная привычка в КГБ никому не доверять, потому и подсунул часы с микрофоном. Что ж, на всякого мудреца довольно простоты...

Домой идти не хотелось, одиночество угнетало его, а стены чужого дома будто давили со всех сторон. И вдруг впервые возникло желание напиться. И он испугался: уж не стал ли он алкоголиком, пока в Ижевске разыгрывал из себя пристрастного выпивоху? Правда, служа у Мазуркина, он два месяца в рот не брал спиртного, и не хотелось, а тут ни с того, ни с сего потянуло... Хотя и с того, и с сего: он привык к друзьям, к коллективу, и одиночество тяготит его, гнетет, как человека, впервые оказавшегося в безмолвной пустыне с её нещадно палящим солнцем, мучимого жаждой.

Куда же пойти? В ресторан, в бар, в казино, которых появилось более, чем при советской власти, хотя цены там только для новых русских. Александр, разумеется, мог позволить себе такую роскошь, денег было не жаль, но не хотелось видеть самодовольные, разжиревшие на чужом горе рожи так называемых бизнесменов, слушать их хвастливые речи о своих успехах, путешествиях по заграницам.

Как-то ещё до войны в Чечне, когда Александр только начинал службу в ОМОНе и попал в командировку в Москву, знакомый молодой поэт Женя Ерхов пригласил его в Дом литераторов, на бывшей улице Герцена теперь Никитской. Александру понравились не только ресторан с его замечательной кухней, но и посетители - маститые и малоизвестные писатели, спокойные, простые и добрые люди, их интересные разговоры о литературе, о положении в стране и суждения о тогдашних руководителях. Уже тогда они нелестно отзывались о Горбачеве и предвидели, а точнее знали из каких-то источников, что страну ожидают большие беды - американцы вовсю приступили к осуществлению давних планов Даллеса-Кеннеди в разжигании национальной вражды в СССР, в подрыве её экономического потенциала путем военной гонки, внедрении ложной информации о разработках новых видов оружия, выставлении СССР перед мировой общественностью как самой агрессивной, опасной страны.

Как верны оказались их предсказания!..

И Александру снова захотелось посидеть в том небольшом уютном зале, увидеть знаменитых людей, лица которых он раньше видел только на портретах. На площади Маяковского (к счастью, её ещё не переименовали) он сел в троллейбус и через десять минут был на площади Восстания, а спустя ещё несколько минут переступил порог заветного здания.

На входе его встретил молодой мужчина крепкого телосложения с милицейской дубинкой в руке и попросил предъявить билет члена клуба писателей. Александр смутился.

- Простите, билета у меня нет. Я просто хотел пообедать.

- У нас только для членов клуба, - с подчеркнутым высокомерием пояснил вышибала, готовый закрыть перед Александром дверь. Стоявший у фотовитрины к ним спиной мужчина, повернулся, и Александр чуть ли не вскрикнул от радости - перед ним был единственный знакомый ему в Москве поэт Евгений Ерхов, собственной персоной.

- Саша? - узнал и его Ерхов. - Какими судьбами? - И подошел к нему. Крепко пожал руку.

- Да вот как-то невзначай вспомнил о нашем посещении этого заведения и вдруг появилось острое желание снова заглянуть сюда, пообедать, а заодно и поужинать.

- Ну, молодец! - Евгений радостно хлопнул приятеля по плечу. - Вот уж поистине: гора с горой... Что ж, идем, - и, бросив вахтеру: "Это со мной", повел Александра к гардеробу. - Только предупреждаю - здесь все очень дорого, для новых русских, а я - простой российский поэт, поэтому в прежний зал ресторана путь мне заказан. Перекусим с тобой в нижнем, писательском, буфете, там попроще и подешевле.

Но, как назло, нижний буфет оказался закрыт. Евгений с сожалением развел руками:

- Сегодня все боги против нас. И домой не могу пригласить - жена приболела.

- У меня деньги есть, не беспокойся. Я рад, что встретил тебя и очень хочу посидеть с тобой, выпить и просто поболтать, - попросил Александр. И для убедительности пояснил: - Я ж холостяк и хорошо зарабатываю.

Евгений поколебался.

- Что ж, зайдем ненадолго. Пропустим по сто грамм.

Народу в ресторане было немного, большинство столиков пустовало. А те, кто здесь бражничал, совсем не походили на писательскую братию - молодые, кичливые, с оловянно поблескивающими от перепоя глазами.

Метрдотель усадил вновь прибывших за столик в углу рядом с шумной компанией молодых парней, пребывавших уже в изрядном подпитии и весело гомонивших о чем-то. Александр хотел было взять меню, но Евгений опередил его и, скользнув взглядом по написанному, изрек командирским тоном:

- Итак, два по сто пятьдесят, по салатику и по колбаске. Кофе потом.

- Но,.. - хотел было возразить Александр, Евгений остановил его поднятой рукой: - Жалобы потом и только в письменном виде.

Подошла официантка, симпатичная женщина лет тридцати, мило улыбнулась им, но тут же посуровела лицом, когда клиенты сделали заказ. Правда, ждать не заставила, быстро вернулась, неся все сразу на подносе.

Не успели друзья выпить по первой за встречу, как Александр заметил, что на них обратил внимание черноглазый красавец в легкой коричневой кожанке со множеством блестящих заклепок, с гусарскими усиками на смугловатом лице. Он довольно откровенно наблюдал за ними, а когда они выпили, поднялся и подошел к их столику. Наставил палец, как дуло пистолета, на Евгения и сказал хмельным голосом:

- А я вас где-то видел. Вы, кажется, выступали у нас в части. Стихи читали. Помните, года полтора назад в учебной десантной дивизии? Я тогда там служил.

- Возможно, - согласился Евгений. - Но, простите, я вас не помню.

- Еще бы! - засмеялся бывший десантник. - Вас было трое, а нас - целая дивизия. Потом мы демонстрировали свое мастерство: друг друга кулаками мутузили, через огненные преграды прыгали, кирпичи ладонью рубили.

- Помню, - засмеялся Евгений. - Лихие парни были.

- А мы и нынче не хуже, - картинно расправил грудь десантник. И предложил: - Присоединяйтесь к нам. Гляжу, не по-писательски вы шикуете, кивнул на закуску.

- Вот именно, - согласился Ерхов, видимо не очень-то довольный незваным собеседником. - Нам с вами не тягаться. - И тоже кивнул на соседний стол, ломившийся от изобилия бутылок и закусок.

- Само собой, - согласился "гусар". - Потому и предлагаю к нам присоединиться. Вон сколько у нас выпивки и закуски, не бойтесь, не объедите и плату с вас не потребуем.

- Спасибо, - поблагодарил Евгений. - Но извините, нам поговорить надо.

- Ох уж эта старорежимная щепетильность, - пьяно покрутил головой бывший десантник и, вернувшись к своему столу, взял оттуда бутылку водки и большую тарелку с рыбным ассорти. Присоединился к ним. - Простите за назойливость, но мне очень хочется поговорить с вами, узнать, как живут ныне настоящие писатели.

- Интересного мало, - все ещё выражая неудовольствие, проворчал Евгений.

А Александру бывший десантник чем-то понравился, и ему захотелось порасспросить парня кое о чем.

- Меня зовут Володя, - запоздало представился десантник. - А вас?

- Евгений Иванович, Александр Васильевич, - ответил за обоих Ерхов и продолжил: - Так вот, Володя, интересного в писательской жизни не только таких, как я, смертных, но и маститых сегодня мало. Видел, сколько коробейников стоят в метро и на улицах с книжной продукцией?

- Видел, - кивнул Володя. - И все больше с иностранной. Детективы, любовные приключения. А вот стихов почему-то почти нет. Если вы не печатаетесь, то на что же живете?

- Кроликов выращиваем да кур, - усмехнулся Евгений. - Бывает, изредка и печатаемся. Правда, ныне за стихи мало платят. На хлеб не хватит - пишем из любви к поэзии.

- А если не секрет, сколько все-таки? - продолжал любопытствовать Володя.

- Смотря где напечатаешься и у кого. Но более ста тысяч за любое стихотворение никто не заплатит.

- И сколько вы над ним трудитесь?

- По-всякому бывает. Иногда дня за два, за три напишешь. А иной раз и месяца не хватает.

- Хреново, - Володя наполнил рюмки. - Я в день в несколько раз больше зарабатываю.

- Это где же так платят? - с усмешкой спросил Ерхов. - Подскажите, может, и нас с Сашей возьмут.

- Не возьмут, - твердо возразил Володя. - Да вы и сами не пойдете. Выпил, помолчал, видимо, раздумывая, стоит ли объяснять причину. Решил приоткрыть тайну: - Работа у меня денежная и непыльная. Но скажу прямо опасная. Знаете, про такую должность - налоговый инспектор?

- Слыхали, - кивнул Евгений. - Действительно, опасная должность. Желающих добровольно раскошелиться мало.

- Вот именно. Чуть ли не из каждого второго деньги приходится выколачивать.

- И штрафные санкции не помогают? - вставил вопрос Александр, знающий по Ижевску, как руководители фирмы "Аван" обводили вокруг пальца налоговых инспекторов. - Я слыхал - закон ужесточили...

- Какой там закон, - махнул рукой Володя. - Ныне каждый живет по своим законам. Вот и мы установили: обдираете честной народ, хотите торговать спокойно - платите нам по два процента от прибыли. Разве этого много? Нет, ловчилы и тут стараются объегорить, думают, не знаем мы, на какую сумму они приобрели товара и почем сплавили. А мы на них штрафчик в десятикратном размере. - Володя снова наполнил рюмку. - Ну что, отцы-писатели, за вас, за ваш прекрасный Дом литераторов, в котором всегда есть крепкие напитки и замечательная закуска.

Они выпили.

- Вы что,сами устанавливаете налоги? - удивился откровенности Александр.

- Разумеется, - с ухмылкой ответил Владимир. - Мы ж нелегалы и берем с тех, кого охраняем от залетных рэкетиров.

"Вон какие оказывается это налоговые инспекторы", - понял наконец Александр. И задал новый вопрос:

- А как вас пустили сюда? Кто-то из приятелей писатель?

- Ну ты даешь! - захохотал "нелегал". - Будто ещё при советской власти живешь. - Достал из кармана пачку денег. - Разве может ваш писательский билет устоять против этого?.. Вы закусывайте, не стесняйтесь, я ещё принесу. - Он разлил остатки водки по рюмкам. - Еще раз за вас. И хочу послушать ваши стихи.

- Это можно. - Ерхов тоже захмелел и теперь уже с некоторой снисходительностью смотрел на молодого рэкетира. Продекламировал:

- "Сколько жить мне осталось? - кукушку я спросил, и, дослушав едва, гулко, словно в пустую кадушку, она ухнула: век или два... Вот такая случилась петрушка летним днем на опушке лесной. И на каждой крушине пичужка хохотала до слез надо мной." Вот так-то. Это про мою жизнь, а нам хотелось бы узнать и про твою. Ты интересный парень, и жизнь твоя должна быть интересной.

- А по-моему, у каждого жизнь интересная, - как-то по-иному, даже со смущением заулыбался Володя. И пристально заглянув в глаза Евгению, спросил: - Не напишете обо мне, как о каком-нибудь бандите?

- Ну что ты, Володя. Писатели - благородные люди и за доброту не платят черной неблагодарностью.

Володя ещё больше засмущался, помялся и начал рассказывать:

- Отслужил я в десантных войсках и уволился в прошлом году. В институт, как и после десятилетки, поступить не удалось - не набрал нужных баллов. Отец у меня погиб в Афганистане в восемьдесят седьмом, был военный летчик. А мать, пока служил, вышла за другого. Отчим, а точнее, сожитель матери, красномордый здоровяк не понравился мне сразу. Работал он заведующим продовольственным магазином, а когда началась приватизация, стал его хозяином. Он крепко закладывал и иногда в пьяном угаре пытался учить меня уму-разуму, хвастаясь, сколько заколачивает бабок: "Ныне, Володька, только тупые да ленивые живут в бедности, - говорил он. - Хочешь иметь деньги, шевели мозгами. Армия тебя кое-чему научила - вон какие мускулы накачал. Иди ко мне в охрану. Подбери таких же парней, в оплате не обижу".

Идти в услужение к отчиму мне не только не хотелось, но тогда и совесть не позволяла - терпеть я не мог торгашей. Но помыкавшись без работы, я вынужден был принять предложение своего школьного приятеля, возглавлявшего охрану коммерческих ларьков у Варшавского автоцентра. Петька назначил меня старшим по сбору налогов с продавцов и перекупщиков. Помог приобрести квартиру, хорошую машину. Женился в прошлом году, ждем сына.

- И кому же вы подчиняетесь? - поинтересовался Александр, подозревая, что и тут не обошлось без Корданова.

- А никому, - гордо ответил Владимир. - Мы сами себе хозяева. Правда, приходится отстегивать долю ментам - им тоже хочется красиво жить, - зато они поддерживают нас и помогают отваживать залетных.

- Но так можно и пулю в лоб схлопотать, - сказал Александр.

- Можно, - согласился Владимир. - Но кто не рискует, тот, говорят, не пьет шампанского. Лучше прожить короткую жизнь, но сладкую, чем длинную, но горькую...

Да, парень явно уже вкусил прелести сладкой и свободной жизни, подумал Александр, и теперь честно трудиться его никаким калачом не заманишь. И все-таки не удержался, предостерег:

- А если сын сиротой останется?

Володя грустно усмехнулся, но ответил с бравадой:

- Знать судьба такая. Зато безбедную жизнь я ему уже обеспечил...

Они, перебравшись вскоре за стол к друзьям Володи, засиделись в ресторане до его закрытия. Вышли все вместе, веселые, жизнерадостные, забыв напрочь о недавних разговорах об опасной профессии.

У Дома литераторов парней поджидала блестевшая в свете ночных фонарей "Вольво".

- Хотите, подбросим, - предложил Володя. - Машина - класс, все уместимся.

- Спасибо, - поблагодарил Ерхов. - Мы пешочком пройдемся, проветримся. Метро тут рядом.

Ребята с шумом и смехом начали усаживаться в машину, а Евгений и Александр направились к Садовому кольцу. Александр, хотя был в изрядном подпитии, заметил, как стоявший позади "Вольво" метрах в пятидесяти "Мерседес" тронулся с места и, поравнявшись с начавшей выруливать машиной, плеснул из двух окон огненными струями. "Вольво", проехав немного, уткнулась в стоявшую впереди "Волгу"и занялась пламенем.

- Напророчил! - в отчаянии воскликнул Александр.

- Не казни себя, - успокаивающе взял его под руку Евгений. - Рано или поздно этим должно было закончиться.

4

Борис опоздал к ужину: домочадцы уже вышли из-за стола, а тесть с неизвестным гостем вели беседу за чашкой кофе с коньяком.

- Переодевайся, мой руки, мы тебя ждем, - сказал Александр Николаевич зятю, выглянувшему из прихожей.

Борис был голоден, зол и очень хотел выпить. Сегодня снова схватился со своим компаньоном-подельником Витькой Мазуркиным из-за предстоящей операции по выколачиванию денег из коммерсанта Кочурова, задолжавшего сорок тысяч долларов. Повод для ссоры, понимали оба, пустяковый - баксы все равно пойдут в общий котел, но ни тот, ни другой не желал уступать первенства в операции, точнее главенства. Полтора года они "работают" в одной упряжке, а до сих пор не разобрались, кто из них командир. Прямо-таки двоевластие. И куда лезет в атаманы этот увалень-тугодум, не знающий азов милицейско-розыскной деятельности. Армия - не милиция, там другому учат. Да и сколько он прослужил? До четырех не дотянул, выгнали как неперспективного и бездарного офицера. И на гражданке ничем не отличился - начальником охраны компании "Трансферо" года не продержался, как был изгнан президентом за неумелую организацию охраны. А он, Борис Скрябинов, как никак лейтенантом милиции был. Правда, "коммерческий" стаж у Витьки на три года поболее, и он занимается подбором "кадров" для боевой группы, но это ничего не значит... Придется на деле показать, кто умнее и хитрее...

Борис быстро переоделся в спортивный костюм, умылся и вышел к столу. Теща тем временем поставила на стол закуску.

- Знакомься, гость из Москвы, Рогатнев Иван Георгиевич, - представил Александр Николаевич. - Наш коллега. Прибыл к нам в подкрепление. Так что тебе придется пристроить его под свою крышу. - Тесть, наполняя рюмки, объяснял ситуацию: - А это мой зять, - кивнул в сторону Бориса. - Я вам о нем рассказывал. За знакомство.

Борис осушил рюмку одним глотком. Гость с тестем только пригубили, хотя и раньше, похоже, не особенно усердствовали - бутылка чуть начата.

"По штату не положено, - со злостью подумал Борис. - На кой хрен мне этот помощник. Да ещё столичный. Будто без него не справимся. Мы будем пахать, рисковать жизнью, а он поедет в свою первопрестольную победителем".

Он явно был недоволен и ещё больше накалился. Молча закусил и сам налил себе еще.

- Какие-нибудь неприятности? - догадался тесть.

- Приятно только за столом сидеть с хорошей выпивкой и закуской, философски заметил зять. - А на работе одни проблемы. Куда не кинь - всюду клин. Снова на завод комплектующие не поставили. Станки стоят, рабочие бушуют, зарплату платить нечем.

- Это я знаю, - остановил зятя Александр Николаевич. - Что мазуркинцы?

Борис не торопился с ответом. Не хотелось ему посвящать тестя во все подробности при незнакомом человеке, хотя тот, по всей вероятности, из Управления по борьбе с организованной преступностью.

- Торгуют мазуркинцы. Что-то новое замышляют. Темнят, видать, побаиваются пока недавнего мента. - Снова выпил и закусил. - Узнаю, никуда не денутся, - добавил, набивая себе цену, хотя все знал и являлся сам инициатором предстоящего ограбления торговца импортными шмотками из Турции господина Халявина.

- Узнай, - подтвердил тесть. - Надо кончать с этой бандой. И другими тоже. Через несколько дней начнем операцию "Сирена". Подробности обговорим перед началом.

А гость не задал ни одного вопроса. Только смотрел на молодого коммерсанта, родственника замминистра, и слушал. Видно, заметил, что Борис не в духе, и предпочел помолчать. А может, кое-что уже пронюхал?.. Вряд ли. Борис с тестем живет, ведет себя осторожно, рассказывает лишь о некоторых налетчиках, - Александр Николаевич, несомненно, проинформировал об этом гостя...

Закончив ужин и сославшись на предстоящий ранний подъем, Борис вышел из-за стола и отправился в свою комнату, где ещё не спала жена, поджидая своего суженого. Отложила книгу и потянулась к нему с нежной улыбкой.

- Наконец-то. Вы прямо как бабы со своими сплетнями. Дня вам не хватает о службе наговориться.

- Я уже не на службе, между прочим, - сердито напомнил Борис, - а на работе, где надо и мозгами шевелить и ногами топать. Устал как черт на Ивана Купала. - Он сбросил адидасовский костюм, перелез через жену, пытавшуюся было задержать его, и улегся, отвернувшись к стене.

Жена фыркнула, тоже было отвернулась от него, но потом легла на спину.

- Если тебе неприятно спать со мной, можешь перейти на диван.

Ему нестерпимо захотелось ответить, но ссора сейчас совсем ни к чему, и так отношения с тестем более чем натянуты: требует более активной помощи. Хочет быстрее генерала получить. А у Бориса свои планы, до чертиков надоело с родителями жены под одной крышей жить, где приходится не только заначку прятать, но и свои мысли: глаза у тестя такие, будто насквозь все видит. И, похоже, не очень-то ему доверяет. Такие вопросики порой задает, что холодок по коже пробегает - то ли что-то знает, то ли догадывается. Надо быстрее вопрос с квартирой решать да и закругляться с острыми ощущениями: сколько веревочке не виться, конец все равно будет..

И как он докатился до такой жизни? Если бы десяток лет назад ему сказали, что он станет бандитом, налетчиком, вымогателем, он дал бы тому в рожу. Одна у него была мечта с детства - вырваться из той захудалой деревни, где он родился, от коровы, на которую с отцом трудились зимой и летом, от навоза, от грязи; хотелось жить в городе, где и топить печь не надо, и траву не косить, и на огороде спину не гнуть. До исступления ненавидел он крестьянскую жизнь, крестьянский труд, и служба в армии показалась ему избавлением от прежнего существования. Еще перед увольнением в запас он написал заявление в Волгоградскую школу милиции, закончил её и в звании лейтенанта был направлен для прохождения службы в город Ижевск.

Служба во вневедомственной охране оказалась не такой привлекательной и интересной, как он предполагал. Жизнь в общежитии, бесконечные вызовы по тревоге, ночные и дневные дежурства не оставляли времени на личную жизнь. А Борис был молод и недурен собой, девицы частенько зазывно улыбались, и его тянуло к ним, волновало кровь и душу.

Нежданно-негаданно судьба свела его с директором частной фирмы "Аван" Галиной Беленькой, женщиной энергичной, волевой и умной. Они с первого взгляда понравились друг другу и быстро нашли общий язык.

Борис как-то задержал на базаре парня четырнадцати лет, продававшего спортивный пистолет. Выяснилось, что работавший грузчиком в фирме "Аван" старший брат парня воровал там пистолеты, а младший реализовывал их.

Борис отправился в офис "Авана", чтобы предупредить руководство о правонарушениях некоторых её сотрудников и грозящих последствиях. Вот тогда полтора года назад и произошло знакомство, внесшее существенные изменения в службу и жизнь молодого лейтенанта милиции.

Беленькая тепло и гостеприимно встретила представителя власти, внимательно выслушав его, заверила, что примет строжайшие меры, чтобы подобного не повторялось, и даже пообещала информировать впредь о других нарушениях, в том числе и на оружейном заводе. Напоила его горячим кофе, пригласила заходить в любое время и звонить. Дала ему визитную карточку.

Потом он случайно (а возможно и преднамеренно) встретился с ней в ресторане - друг пригласил по случаю присвоения очередного звания. Там оказалась и Галина. Она обрадовалась встрече и села рядом.

Ему льстило её внимание, он был в восторге от остроумных реплик, многозначных тостов, которые не мог не поддержать и от которых без вина хмелел. Он крепко тогда выпил и смутно помнил, как напросился провожать Галину и как оказался в её постели... Потом они ещё дважды встречались на квартире у подруги. Вот тогда-то у Галины и появилась идея женить его на дочке замминистра.

- Мы с тобой в неравном положении: ты холост, а я замужняя; надо исправить это несоответствие. Тогда нам легче будет понимать друг друга...

Дочка замминистра... О такой перспективе Борис и не мечтал. Тем более, что девушка и лицом и статью выглядела вполне прилично. Конечно, не красавица, но и не дурнушка: чуть выше среднего роста, белокурая, сероглазая. Вздернутый носик, по утверждению психологов, говорил о некоторой заносчивости, что и следовало ожидать при положении, занимаемом папенькой. Но ради заманчивых перспектив можно стерпеть и не такое. Зато Неля, так звали дочку замминистра, влюбилась в него сразу и основательно. После первого же вечера, где их познакомила на дискотеке подруга Галины, она выразила надежду на новые встречи. Он, разумеется, не отказался.

Встреч, правда, было не так много - то у Бориса дежурство, то у Нели занятия в институте. Им так хотелось быть вместе, что уже через месяц Борис сделал предложение...

И вот они муж и жена... С Галиной тоже связь не порвана. Да теперь и трудно представить, что её можно порвать: Борис попал в полную зависимость от своей любовницы. И снова из-за этих проклятых пистолетов.

Когда Борис вышел ещё на одного продавца оружия, уже не сопливого пацана, а одного из сподвижников Галины, и сообщил ей об этом, она сунула ему крупную пачку стодолларовых купюр и попросила молчать.

Первая взятка. Ему было стыдно, зеленые банкноты, казалось, жгли сквозь ткань кармана. Однако вернуть их он не смог: Галя дала ему от чистого сердца, да и разве можно предать свою любовницу. А взятка... Кто нынче не берет взяток? Ко всему, деньги ему так нужны. Почти всю получку он отдает жене - им, молодоженам, много надо приобрести, чтобы не быть зависимыми от родителей жены. А на её стипендию особенно не разгуляешься...

Он с завистью смотрел на некоторых своих коллег, которые могли позволить себе завтраки, обеды и ужины в ресторанах, в выходные дни надевали модные импортные костюмы и в прочих радостях себе не отказывали. У него же, кроме голубой ветровки да черных брюк, купленных ещё после окончания милицейского училища, ничего не было.

Недолго совесть мучила Бориса. А вскоре подвернулся ещё один случай, когда он не удержался от соблазна.

Он возвращался после дежурства домой последним автобусом. В салоне, кроме него да молодого мужчины, мертвецки пьяного, никого не было. Когда Борис собрался выходить, женщина-водитель автобуса взмолилась:

- Товарищ лейтенант, заберите его, - кивнула она на спящего пьяницу. Он уже более часа ездит со мной и не выходит. Ну что мне в парк его везти?

Борис растормошил пьяного.

- Пройдемте со мной, гражданин, - приказал властно.

Мужчина, еле переставляя ноги, непонимающе поплелся за милиционером. Чуть не сорвался со ступенек, и пришлось взять его под руку. До отделения милиции было недалеко, но пьяный, не пройдя и ста метров, начал валиться. А весу в нем было килограммов под девяносто, и Борис изрядно намаялся с ним, пока довел до первой скамеечки, где решил передохнуть, а заодно и проверить документы выпивохи.

Едва сели, как мужчина, склонив голову на колени Бориса, громко захрапел.

Борис полез к нему в карман и достал пухлый бумажник, набитый стотысячными купюрами. Там же был и паспорт на имя Плошкина Алексея Федотовича, известного в городе коммерсанта.

К коммерсантам у Бориса с самого момента их появления зародилась зависть, быстро переродившаяся в неприязнь: обманывают людей, проворачивают темные делишки, воруют, пользуются услугами уголовных элементов. И едва он узнал, кто перед ним, появилось желание бросить его тут же. Пусть обирают его, раздевают, убивают. Но тут же вспомнил, что есть свидетель, который в случае чего расскажет, кто забрал из автобуса пьяного коммерсанта.

Борис сунул бумажник к себе в карман и, отдышавшись, снова принялся тормошить пьянчужку. До отделения милиции он его все-таки довел, где сдал дежурному, умолчав о документах и деньгах...

Постоянное общение с насилием, с преступностью притупили его совесть, и он вскоре принимал взятки, как само собой разумеющееся, как закономерную дань за то, что он закрывает глаза на правонарушения. Имея за спиной надежное прикрытие - тестя-замминистра, он окончательно потерял бдительность и не заметил, как сам оказался в ловушке.

Дело было месяца два спустя после женитьбы. Как-то за ужином Александр Николаевич, расспрашивая Бориса о служебных делах, спросил:

- Ты знаешь начальника охраны Евро-Азиатской фрахтовой компании "Трансферо" Мазуркина Виктора Ивановича?

- Не так чтобы близко знакомы, но приходилось встречаться, - ответил Борис.

- Присмотрись к нему повнимательнее, - посоветовал тесть. - По-моему, он тот ещё мазурик и занимается не только охраной "Трансферо".

Борис послушался заместителя министра внутренних дел Удмуртии, стал присматривать за Мазуркиным и его командой и вскоре такое открыл, что волосы на голове зашевелились.

Это было весной прошлого года. Борис с напарником сержантом дежурили около автозавода. Видели, как двое молодых парней оплатили наличными светло-бежевый Иж-комби и, как можно было понять из их разговора, собираются ехать по направлению к казанской трассе. А ещё Борис заметил, что за парнями украдкой наблюдал один из подручных Мазуркина Поль Мацевич, неприметный мужичишка с маленькими хитрыми глазками. Когда парни уехали, Поль позвонил кому-то по телефону-автомату и тоже уехал.

Борис ещё раньше установил, что Мазуркин имеет неофициальную автостоянку с тремя металлическими боксами, где, якобы, производится ремонт автомашин. Стоянку он сдавал в основном тем, кто приезжал на завод для покупки машины. Оформление, как обычно, длилось по нескольку часов, и выезжать на ночь глядя в дальний путь не каждый решался. Вот тут-то и находился человек, подсказывающий, где есть надежная охраняемая стоянка.

Однако в это утро оформление на редкость произошло быстро, и парням ни к чему было терять сутки. А ни для кого в городе не было секретом, что на дорогах орудует банда, которая отбирает новые машины и убивает их владельцев. Нетрудно было догадаться, какую цель преследовал наблюдавший за парнями. Но напарник Бориса думал о чем-то своем и ничего не заметил, а лейтенант не счел нужным объяснять подчиненному ситуацию, он уже имел свой план на этот счет.

Едва стемнело, Борис перенес патрулирование в район автостоянки, припарковал машину в тени какого-то сараюшки, подальше от людских глаз.

- Ты чего? - не понял его сержант. - За кошками тут будем наблюдать?

- Подождем немного, мне надо поговорить с одним человеком, - пояснил лейтенант.

Расчет Бориса оказался верным: не прошло и часа, как к автостоянке подкатили две машины - "Волга" Мазуркина и знакомый светло-бежевый "Иж-комби". "Волга", в которой сидел сам хозяин с помощником, осталась на улице, а "Иж-комби" загнали в металлический гараж.

- Посиди здесь, я ненадолго. На всякий случай приготовь пистолет.

Мазуркин уже закрывал гараж, собираясь покинуть автостоянку.

- С приобретением, - произнес Борис, подходя к Мазуркину. - И сколько отвалил за эту "блондинку"?

У Мазуркина от неожиданности язык присох к небу. Он не только онемел, но и не мог тронуться с места, пошевелить рукой.

Из "Волги" вылезли двое, те, кто привел "Иж-комби". Они поняли, в чем дело, и настроены были решительно.

- Без глупостей, - предупредил их Борис. - Вон патрульная машина и в ней моя группа. - Повернулся снова к Мазуркину. - И что будем делать?

Миролюбивый тон Бориса привел начальника охраны в себя.

- Давай по-хорошему договоримся, лейтенант, - предложил он.

- И как ты себе представляешь это "по-хорошему"? - продолжал ухмыляться Борис.

- Прости нас. Все пятнадцать тысяч баксов, что стоит эта колымага, твои.

Это как раз то, на что и рассчитывал Борис. Деньги ему сейчас очень нужны. И на квартиру, и на многое другое. Только слишком дешево хочет откупиться убийца - Борис не сомневался, что стало с хозяевами машины. И был уверен - это не первое преступление Мазуркина: очень уж на широкую ногу живет он, "Мерседесом" обзавелся, шикарную квартиру имеет, дачу.

- Пятьдесят, - уточнил он после небольшой паузы.

Мазуркин обреченным взглядом окинул своих подельников, словно спрашивая их совета. Они молчали.

- Таких денег мы не наберем, - неуверенно промямлил Мазуркин. Двадцать, может, наскребем.

- Тридцать, - отрезал Борис. - И сейчас. Двадцать останешься должен...

Это была не только сделка, это было объединение двух хищных натур, скрепленное кровью невинных жертв...

Борис и Мазуркин, став друзьями, частенько проводили вместе долгие часы в хмельном застолье, попутно разрабатывая новые планы добычи денег. Тестю же Борис докладывал, что вошел в контакт с начальником охраны "Трансферо", ведет за ним наблюдение. Но пока никаких компрометирующих данных не обнаружил. Зато их обнаружил президент фирмы "Трансферо" - кто-то шепнул ему на ушко о неблаговидных делах начальника охраны и его подчиненных. Для того чтобы не подорвать авторитет фирмы и не поднимать шума, президент посоветовал Мазуркину вместе со своей командой подать заявление об уходе...

Денег на покупку квартиры Борис имел уже с лихвой. Хранил он их, разумеется, не дома, и ни жена, ни тесть о них ничего не знали. А то что Борис частенько отлучается в деревню Ныргында, где проживали его родители, вызывало только одобрение - сын заботится о стариках...

Борис давненько ломал голову над тем, как реализовать свой немалый нелегальный капитал. Выход подсказал Мазуркин, ставший к тому времени коммерсантом и неофициальным охранником фирмы "Аван":

- Бросай ты свою ментовскую службу, переходи в нашу команду. На первых порах поможем...

Банда между тем набирала силу и действовала в городе и его окрестностях все более изощренно и дерзко. Дело дошло до того, что люди вечерами боялись выйти из дома.

Когда Борис высказал тестю свое намерение уйти из милиции и заняться коммерцией, Александр Николаевич долгим испытующим взглядом сверлил зятя, потом сказал с сожалением:

- Что ж, неволить не буду. И служба у нас трудная, и время непростое. Но прошу, не забывай, чему тебя учили в школе и какую присягу ты принял. Уход из милиции ответственности с тебя не снимает, помогай нам бороться с преступниками. Кстати, мы готовим операцию "Сирена". Твое вхождение в коммерческие структуры, большинство из которых, я уверен, с криминальным душком, может оказать нам неоценимую услугу.

5

Весна не торопилась порадовать жителей Ижевска теплом и погожими деньками. Заканчивался март, а снежные метели и морозы не прекращались. Улицы были завалены снегом. Лишь изредка появлявшееся солнце вывешивало на карнизах крыш домов сосульки. Город, несмотря на белое покрывало, спрятавшее неубранные с осени кучи листвы и нечистоты, выглядел неухоженно и тоскливо. И люди были какие-то обеспокоенные, нервные, суетливые. Хотя причина понятна - к весне преступность в городе выросла почти вдвое.

Вторую неделю Рогатнев живет в Ижевске, работает снабженцем, точнее, экспедитором у Бориса Скрябинова - закупает на оптовых базах продукты и другой ходовой товар и развозит по магазинам (их у Скрябинова два) и палаткам ( их у него четыре). Особенно далеко не ездит - крупные базы импортного продовольствия созданы в Казани, Горьком, чуть подалее - в Москве. А спиртоводочные и того ближе - в своем городе и пригороде. Правда, Скрябинов предупредил: закупать продукцию следует только хорошего качества, не жадничать, не то себе дороже встанет.

Полторы недели - срок, конечно, мизерный, для того чтобы влиться в криминальную структуру, но кое-что Ивану Георгиевичу уже удалось достичь: познакомившись с такими же, как он, снабженцами, Рогатнев узнал, что в городе и в близлежащих селах налажено подпольное производство не только винно-водочных изделий, но и... (поначалу трудно верилось) лекарств. Как наших, так и импортных. Особенно мошенники преуспевали в изготовлении широко разрекламированных таблеток "от всех болезней" "Герболайфа", наркотрав от алкоголизма и курения, бальзамов Караваева и Битнера. Изготавливали все эти "элексиры" из всевозможного суррогата и расфасовывали в поддельную тару, на которой тоже специализировались мошенники.

По наводке Рогатнева два таких подпольных цеха уже ликвидированы. Скрябинов тоже через своих друзей старается помочь московскому представителю. Но, похоже, ему коллеги не очень-то доверяют - подозревают, что вчерашний мент, возможно специально внедрен в их ряды. Так во всяком случае объясняет свои неудачи Борис. Хотя одну спирто-водочную точку удалось ликвидировать по его наводке - ею активно пользовался дружок Скрябинова - Мазуркин.

Рогатнев снял квартиру у одинокой старушки, бывшей учительницы, имевшей двухкомнатную квартиру. Анна Тимофеевна, как звали старушку, была интеллигентной и культурной женщиной, особо не досаждала вопросами или досужими разговорами, зато заботилась о нем, как о близком и желанном родственнике: не отпускала на работу, пока не позавтракает, и вечерами кормила вкусными ужинами, благо Иван Георгиевич деньгами не скупился, объясняя, что человек он холостой, зарабатывает прилично и копить ни на что не собирается.

В это мартовское утро, все ещё морозное и снежное, он никуда не торопился - хозяин ещё вчера уехал в деревню Ныргында со своим дружком Мазуркиным навестить родителей, в магазины и палатки товар завезен, так что можно поваляться в постели, подвести кое-какие итоги, поразмышлять. То что Мазуркин и Скрябинов в городе наиболее активные, хотя и не самые состоятельные коммерсанты, видно, как говорится, невооруженным глазом: у них всюду связи, хорошая автотехника, конкуренты их побаиваются. И пока не было случаев ограбления их торговых точек, набегов рэкетиров. Правда, команда у них - каждого можно на ринг выставлять: рослые, с накачанными мускулами, смелые и дерзкие. Куда бы ни приехали, им уступают очередь. Рогатнева приняли за своего - он и ростом, и силой им под стать. Не раз уже приглашали на "рюмку чая", где новоиспеченный экспедитор немало наслышался интересного. Не раз заходил разговор и о бандах, орудующих в городе. Догадки высказывались разные, Иваненко проверял их, но наводки оказывались ложными, и на след преступников выйти пока не удавалось...

Ничего нового не узнал он пока и о контрабанде оружия: фирма "Аван" продавала спортивное и охотничье оружие за рубеж, имея лицензии. Правда, в городе были и другие коммерческие предприятия, сотрудничавшие с оружейным заводом. Но до них руки пока не доходили. Да и слишком рано было проявлять чрезмерное любопытство, тем более, что и сам Скрябинов осторожничал с ним, не особенно раскрывал секреты коммерческих связей...

В комнату, постучав, зашла Анна Тимофеевна.

- Вы, случаем, не прихворнули, Иван Георгиевич? - озабоченно спросила она. - Уже десятый час, а вы все зорюете.

- Выходной у меня сегодня, Анна Тимофеевна, - весело ответил Рогатнев. - Вот и решил поблаженствовать. Да и погода на улице такая, что не вызывает желания на прогулку. Но, как говорят, лежи не лежи, а вставать надо.

Едва он произнес это, как в дверь позвонили. Анна Тимофеевна поспешила в прихожую. Пока она открывала дверь, Рогатнев набросил спортивный костюм, сунул под брюки сзади пистолет.

- Мне нужен Иван Георгиевич, - узнал он голос майора Иваненко, местного начальника уголовного розыска. "Значит, случилось что-то серьезное, коль майор пожаловал на квартиру", - мелькнуло в голове Рогатнева.

- Проходите, Георгий Иванович, - отозвался Рогатнев. - Извините за поздний подъем. Я совсем запамятовал, что мы с вами собирались сегодня повидаться, - сказал он первое пришедшее в голову, чтобы не удивить Анну Тимофеевну - только вчера вечером на её вопрос, почему он сидит дома, ответил, что ещё не обзавелся здесь друзьями.

Майор был в штатском, лицо серьезное, озабоченное.

Пожали друг другу руки, и Рогатнев без слов понял, что надо куда-то ехать.

- Я в один миг, - вернулся он в комнату и стал переодеваться.

- А как же с завтраком? Я яичницу сейчас поджарю, - метнулась старушка на кухню.

- Не надо! - крикнул ей вслед Иван Георгиевич. - Позавтракаю, когда вернусь.

На улице их ждала "Волга".

- Сегодня ночью убит президент Евро-Азиатской фрахтовой компании "Трансферо" Костяной, - сообщил начальник уголовного розыска Рогатневу. Точнее, зверски расстреляна вся его семья. Мы опросили соседей. Никто ничего не слышал. Или, скорее всего, боятся говорить. Да, ещё застрелен шофер Костяного. Видимо, на его звонок и открыл дверь хозяин квартиры. Есть предположение, что сделал это Мазуркин и его люди - они грозили Костяному расправой, когда тот уволил их. Однако нам сообщили, что Мазуркин ещё вчера днем укатил со Скрябиновым в Ныргынду. Сможете ли вы под каким-либо предлогом съездить в деревню?

- Придумаем что-нибудь. Что надо выяснить?

- Во-первых, действительно ли Мазуркин и Скрябинов в деревне? Когда туда приехали и не выезжали ли оттуда ночью? В общем, надо проверить их алиби. Если не они, будем прощупывать их подручных.

- Полагаете, и Скрябинов причастен?

- Есть основания так думать, - вздохнул Иваненко. - Очень уж спелись они в последнее время. А вот на какой почве...

Рогатнев попросил Иваненко подбросить его к гаражу, где стояла "служебная" машина, на которой он мотался по городам и весям, заключая сделки; и, простившись с ним, зашагал бысро к воротам.

До деревни Ныргынду было километров семьдесят. Погода хотя и разведрилась, на дорогах местами лежал снег и приходилось ехать на малой скорости. Зато было время обдумать ситуацию и повод для своего внезапного визита к начальнику.

Дружба Мазуркина со Скрябиновым вызывала недоумение и у Рогатнева, но о ней был в курсе и тесть Бориса, а уж он-то должен в случае чего предостеречь зятя. Значит, тут велась какая-то своя игра, замминистра имел свой расчет...

В деревню Рогатнев добрался только к обеду. Он знал, разумеется, где живут родители Скрябинова, но остановил машину у местного магазинчика и зашел взять бутылку воды. В магазине, кроме продавщицы, молодой сероглазой женщины, скучающей за чтением "Рабыни Изауры", никого не было.

- А стаканчика у вас не найдется? - попросил Рогатнев. - Наелся утром соленого, теперь жажда мучает.

- Солененького? - насмешливо глянула на него женщина. - А может, чего-нибудь покрепче? А то у меня есть чем подлечиться. - И принесла из подсобки стакан.

- Да нет, - возразил Иван Георгиевич. - Я за рулем. В другой раз да с вами - с удовольствием бы. - Он обрадовался, что женщина словоохотлива, значит, кое-что у неё можно будет выведать.

- Не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня, говорят у нас, - засмеялась женщина.

- С удовольствием послушаюсь вашего совета.

Рогатнев открыл бутылку, налил в стакан воды и, приподняв, сказал с улыбкой:

- За ваше здоровье. - Выпил и продолжил: - А вот вечером, если найду своих дружков, непременно выпью и с вами. Если вы, разумеется, не против.

- А не боитесь, что у меня есть муж, да ещё ревнивый?

- А чего ж его бояться? Не настолько мы глупы, чтобы подставляться.

- Смотрю, у вас большой опыт по этой части, - снова засмеялась женщина. - А каких дружков вы ищите?

- Да вашего бывшего сельчанина Скрябинова Бориса. Говорят, он к родителям укатил, а где они живут, не знаю.

- Знаю я твоего дружка, - нахмурилась почему-то женщина. Действительно он у родителей. Вчера тут допоздна со своим собутыльником у меня гужевались. Еле выпроводила.

- А почему ж у вас, коль под боком родители?

- А это у них спросите. Все вы, мужики, одним миром мазанные: как подвыпьете - так бабу подавай. А Борька и парнем котярой был, полдеревни девок перепортил... Родители его живут по этой улице, пятый дом от края. Под черепицей. - Желание продолжить разговор с заезжим посетителем, к которому она отнеслась поначалу с вниманием и благосклонностью, у неё отчего-то пропало, и Иван Георгиевич, расплатившись и поблагодарив женщину, счел за благо поскорее удалиться.

Бориса и Мазуркина Рогатнев застал за столом в компании ещё двух мужчин, судя по мятой и давно не стиранной одежде, местных. Все четверо были в крепком подпитии. На столе среди закуски стояли две опорожненные бутылки водки и третья только начатая. Родители Бориса сидели на диване, не мешая сыну вести с приятелями, видимо, важный разговор.

Увидев своего экспедитора, Борис удивленно вскинул брови над осоловелыми глазами и поднялся.

- А ты каким чудом здесь оказался? - спросил, пьяно покачиваясь. - Кто тебя послал?

- Извините, Борис Семеныч, я приехал по своей инициативе. Сегодня по радио передавали, что в Новороссийске задержан корабль с греческим коньяком. Похоже, запретят его ввоз. Значит, цены на него подскочат, а у нас контракт ещё на две тысячи бутылок. Надо ехать.

- Да хрен с ним, с коньяком! - смачно выругался Борис, не стесняясь родителей. - Будем нашу, русскую, пить. Кстати, присаживайся к нам. - Он взял стакан и наполнил его. - До дна - так по местному обычаю положено.

- Я за рулем, - возразил Рогатнев. - И мне надо возвращаться.

- Ну и что? Вернешься. Ни одна собака тебя не остановит. А если остановит, скажешь, что ты от Скрябинова. И все. Понял? Пей!

- Еще раз благодарю. В другой раз. А сегодня - пас.

- Ну и хрен с тобой, - смягчился на этот раз Скрябинов. - Что там, в городе, магазины мои и палатки все стоят на месте? - спросил с усмешкой. Но в вопросе, показалось Рогатневу, больше обеспокоенности, чем веселья.

- Слава Богу, все в порядке, - ответил Рогатнев, преднамеренно умолчав об убийстве президента компании "Трансферо".

- А мы вот тут в загуле, - похвастался Борис. - Со школьными друзьями встретились. А что, имею право. На такой работе разрядка нужна. Правда, Вить? - обратился он к Мазуркину.

Тот пьяно закивал. И вдруг помахал пальцем перед носом друга.

- Пора кончать, Борис. С вечера гудим. А он прав, - ткнул пальцем в сторону Рогатнева, - надо прежде всего о деле думать.

- Пора, пора, - подтвердил с дивана и старик. - Хватит, ребята, её всю не перепьешь.

- А работа тоже не волк, в лес не убежит, - возразил Борис. - Мы на неделю приехали отдыхать. Неделю и пить будем.

В углу комнаты Рогатнев увидел ещё несколько пустых бутылок. Похоже, коммерсанты действительно пьют с вечера. Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на препирательства старика с сыном, Иван Георгиевич незаметно вышел из комнаты и направился к машине. Обратил внимание на следы стоявшей во дворе "Волги", на которой приехал Борис с Мазуркиным. Единственная колея свидетельствовала о том, что ночью машина отсюда не выезжала.

6

Убийство президента крупной Евро-Азиатской фрахтовой компании "Трансферо" вызвало среди коммерсантов да и простых горожан панику и переполох. Двери Министерства внутренних дел Удмуртии несколько дней подряд с утра и до вечера осаждали предприниматели, журналисты, ранее потерпевшие коммерсанты. И каждый день министр внутренних дел требовал от своего заместителя доклада о проделанной работе. Прокуратура, милиция, сыщики днем и ночью вели поиски убийц.

Запланированную было операцию "Сирена" на конец марта пришлось перенести: на время грабежи и убийства в городе прекратились, преступники, понимая, что идет тщательное расследование, затаились, залегли на дно.

Полковник Переверзин интуитивно чувствовал, что убийство Костяного дело рук Мазуркина или его подчиненных, уволенных президентом компании вместе с их начальником. Выяснилась и причина увольнения: охранники, помимо своих прямых обязанностей, занимались выбиванием долгов с неудачливых предпринимателей, сами облагали поборами мелкие торговые точки. Особенно свирепствовал, как показали пострадавшие, двухметровый рыжий детина Валяев Валет по прозвищу Буйвол.

Но, как и у Мазуркина, у него имелось твердое алиби - в ночь убийства он находился в Сарапуле, куда доставлял со своими подручными Кудашовым, Назаровым и Шулайкиным товар коммерсанту Савельеву. И остальные подельники Мазуркина, шестеро молодых лоботрясов, после увольнения из "Трансферо" нигде не работавшие, имели неопровержимое алиби.

И все-таки то, что самые ярые недруги Костяного отсутствовали в городе в ночь убийства, ещё больше убеждало Переверзина, что Мазуркин непосредственно причастен к убийству. И если бы он не был с Борисом...

Не преднамеренно ли он сагитировал зятя "махнуть на недельку в деревню, старикам помочь и самим отдохнуть"? Кто же в таком случае стал исполнителем заказного убийства?

Переверзин дал указание прекратить допросы подельников Мазуркина пусть успокоятся и поверят в свою безопасность, - но глаз с них не спускать: безнаказанность развяжет им языки и руки и что-то вскоре проявится.

Но это была, так сказать, пассивная тактика, активная же включала разработку плана совместных действий всех органов милиции с привлечением воинской части на одновременную проверку в городе и окрестностях ночных притонов, палаток, ресторанов и всевозможных забегаловок. Переверзин не сомневался, что облава даст хорошие результаты: в руки правоохранительных органов попадут не только явные преступники, но и потенциальные, те, о которых милиции пока ничего не известно.

План операции "Сирена" Переверзин начал разрабатывать задолго до убийства Костяного, но всякие неурочные дела не давали ему времени и возможности довести задуманное до конца. Да и требовалось составить подробный список всех коммерсантов, которых за последнее время появилось немало, чтобы безошибочно ориентироваться в обстановке, не принять за преступников честных предпринимателей, хотя, по его убеждению, таких в нынешней криминогенной ситуации очень мало. Александр Николаевич надеялся, что в этом деле хорошую помощь ему окажет зять, но Борис слишком увлекся своей коммерцией, спешит сколотить состояние, чтобы купить себе отдельную квартиру. Вроде бы они и живут мирно, хорошо относятся друг к другу, а, выходит, вместе им тесно.

Правда, понять их с дочерью можно - молодым, конечно, хочется жить самостоятельно, заниматься чем угодно и когда угодно без подсказки, без стариковских нравоучений. И все-таки на Бориса он возлагал большие надежды, чем получилось. Не такой он человек, каким показался поначалу. В милицейское училище поступил по собственному желанию, стал лейтенантом, а не прослужил и года, разочаровался в своей профессии: времени требует много, а денег платят мало. Поначалу полковник считал, что жадность Бориса от деревенской ещё неотесанности, ан нет, видать, это основной его стержень - побольше взять, поменьше отдать. И трусоват оказался зятюшка: Александр Николаевич уверен, что знает он намного больше, чем говорит. Боится своих коллег-конкурентов. Особенно Мазуркина. Жесток и мстителен бывший начальник охраны "Трансферо". Из рассказов тех, кому приходилось общаться с ним, даже Валяев-Буйвол, его правая рука, детина двухметрового роста, легко поднимающий за бампер легковую машину, бледнеет, когда предводитель во гневе. И хитер, и ловок Мазуркин. За короткий срок приобрел два магазина: продовольственный и по продаже автозапчастей. Понятно, не на трудовые, а подкопаться непросто: взял ссуду в банке, плюс прежние накопления, объясняет...

И все-таки в том, что главарем самой опасной и самой активной банды в городе является Мазуркин, Переверзин был твердо уверен, потому и не прекращал поиски, готовя западню... Дважды расставлял "капканы", но бандит, словно опытный зверь, чувствующий опасность, умело обходил их. В третий раз не должен бы...

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Прибывший из Сарапула Валяев-Буйвол доложил Мазуркину, что к нему обратился приятель, коммерсант, и пожаловался, что директор продовольственного рынка отобрал у него "Мицубиси" якобы за долги, которые он давно вернул, и разъезжает теперь на ней, как на собственной. У него три телохранителя, крепких молодых парня, связи с местной милицией, потому и бесчинствует.

- Надо проучить его, - предложил Буйвол.

- Хороший приятель? - переспросил Мазуркин.

- Наш мужик, в долгу не останется, - заверил Буйвол.

- Сколько? - решил сразу уточнить Мазуркин.

- Я не торговался. Но он знает нашу таксу - десять процентов.

- По-приятельски возьмешь с него двадцать - в конфликт с самой милицией придется вступать, - не то шутя, не то серьезно сказал Мазуркин.

Буйвол не стал возражать.

- Когда махнем?

- А зачем откладывать? Завтра и махнем, - на ходу принял решение Мазуркин. - Позови Бориса.

Скрябинов подъехал только вечером. Буйвол объяснил ему ситуацию.

- Поедешь на дело, - тоном, не терпящим возражений, сказал Мазуркин, отчего Бориса передернуло: приказывает как взводный солдату - первогодке, будто он нанимался на службу. То что Мазуркин помог Борису приобрести магазины, встать на ноги, уже давно и с лихвой оплачено. Одно убийство Костяного чего стоит. А кто разработал план? Он, Борис. И какой из Мазуркина командир, показала та ночь, когда струсил он идти первым за шофером Костяного, которого взяли за подсадную утку. Борису пришлось все самое сложное и опасное брать на себя. Да и был ли Виктор в момент схватки в комнате - никто вспомнить не может. Похоже, что он проскользнул в нее, когда все было закончено.

Нет слов, и Бориса холодным потом прошибает при воспоминании о содеянном: убить троих человек - не сигарету выкурить. Особенно шестилетнюю девочку. Правда, убивал не он один, стреляли все четверо, разом ворвавшись в комнату. Позже, когда с семьей Костяного было покончено, Мазуркин пристрелил и шофера. Чтоб не выдал...

Убрать Костяного Борис предложил не для того, чтобы услужить Мазуркину. Он преследовал свою цель: показать банде, кто из них двоих смелее, решительнее и умнее. И все так осуществил, что комар носа не подточит: накануне вдвоем с Мазуркиным уехали к родителям в деревню, а в первом часу ночи туда же приехали Буйвол с Шулайкиным, забрали их и через час были у квартиры Костяного, где у двери под пистолетом стоял шофер президента фирмы... В начале четвертого Шулайкин доставил Бориса и Мазуркина в деревню...

Решительность действий Бориса в квартире Костяного, несомненно, прибавила ему авторитета, и кое-кто из команды Мазуркина не прочь был сменить атамана - несправедливо он делил добычу, забирал себе львиную долю и не терпел прекословия. Но кое-кто - этого ещё не достаточно, чтобы взять власть в свои руки. А Борису этого очень хотелось. Потому он и решился ещё раз показать всей банде, кто есть кто...

Если операция пройдет успешно (а Борис в этом не сомневался), следует вопрос поставить ребром - кто из них командир. Мазуркин, несомненно, взъярится, тем хуже для него: Борис, воспользовавшись ситуацией, заявит, что уходит и создает свою команду, так как ходить в шестерках у этого подонка он больше не намерен...

В Сарапул выехали после завтрака, вчетвером: Борис, Буйвол, Шулайкин и Назаров. Надели камуфляжную форму, взяли маски, перчатки.

День был погожий, по-настоящему весенний: светило солнце и в машине пригревало так, что хоть куртки снимай. И настроение у Бориса было хорошее. Дело с директором рынка представлялось ему не только пустяковым, но и прибыльным: то что хозяин "Мицубиси" отвалит им лимонов двадцать, несомненно; и с директора рынка за незаконную эксплуатацию чужого транспорта они сдерут раза в три больше - тоже без проблем. Еще будучи милиционером, Борис хорошо научился "трясти" толстосумов. Выросший в бедной многодетной семье, он всегда завидовал богатым и бессознательно ненавидел их. То детское восприятие усилилось, когда ему поручили охранять порядок в стране и бороться с преступниками. А первыми преступниками, пришел он к выводу, являются именно толстосумы - не трудовыми руками они наживают свое богатство, а воровством, взяточничеством, грабежом.

О директоре рынка давно шла недобрая слава. Ему всего тридцать два, а он уже стал обладателем такого доходного места. За какие шиши, когда он то в армии служил, то по другим городам мотался в погоне за длинным рублем. Лишь год после объявления приватизации проработал таксистом. Но Сарапул не город туристов, тут больших денег на этом деле не заработаешь. А ещё в школьные годы Толя Трыкин, нынешний директор рынка, по рассказам сверстников, занимался воровством. Начал с голубей, а закончил квартирной кражей, на которой попался и схлопотал три года лишения свободы... Теперь поумнел, научился не попадаться, стал в городе известным и почитаемым человеком. И Борис с удовольствием сдерет с этого рано разжиревшего борова несколько миллионов.

В Сарапуле в торговой палатке разыскали пострадавшего, средних лет неказистого мужичка по имени Федор, забрали его и покатили к центру города.

Был будний день, и рынок почти пустовал: лишь на нескольких прилавках усталые крестьянки торговали картошкой, солеными огурцами, квашеной капустой.

У директорского домика, или как его величают теперь офисом, стояла припаркованная темно-вишневая "Мицубиси".

- Вот она, родимая, - радостно и со слезами на глазах промолвил Федор.

Борис припарковал свою "Волгу" рядом с японской красоткой и приказал всем надеть маски. Сунул прихваченный на всякий случай пистолет Федору, сказал твердо:

- В случае чего, стреляй.

Федор лишь закивал, обомлев от страха.

В приемной, сразу у входа, сидели двое охранников - крутоплечих, с накачанными бицепсами парней. Один из них сразу было подскочил, почуяв неладное, но Борис тут же мощным ударом ребром ладони по горлу пригвоздил его к мягкому креслу. Не стал церемониться со вторым и Шулайкин - обрушил здоровенный кулачище на голову телохранителя и сунул ему под нос дуло пистолета.

- Молчать!

Лицо секретарши, печатавшей на машинке, стало белее потолка, и она застыла с приоткрытым ртом.

Шулайкин и Назаров остались в приемной, а Борис с Буйволом рванулись в кабинет.

За столом в светлом, ещё не по сезону, костюме, в белоснежной рубашке с цветастым галстуком восседал молодой директор рынка, рядом с симпатичной женщиной, видимо, коммерсанткой или просительницей.

Вторжение громил в камуфляже произвело на обоих впечатление разорвавшейся бомбы, они подскочили с широко раскрытыми от страха глазами. И если лицо женщины заметно стало бледнеть, то директор просто посинел.

- Сидеть! - приказал ему Борис, указав пистолетом на кресло. - А вы свободны, - кивнул он женщине.

Ее тут же будто ветром сдуло.

- Ключи от "Мицубиси"! - властно потребовал Борис, протягивая руку.

Трыкин, туго соображая, схватился было за ящик стола, но Борис остановил его окриком:

- Отставить! Забыл, где у тебя ключи? - Подошел к нему и ощупал карманы. - Посмотри в шкафу, в одежде, - приказал Буйволу.

- Тут они, - обрадованно сообщил Буйвол, гремя на широченной, как лопата, ладони ключами.

- Сколько пользовался чужой машиной? - строго спросил Борис.

- Видите ли, - начал было оправдываться Трыкин, - я...

- Сколько?! - прервал его Борис.

- Два... около двух месяцев, - наконец выдавил директор.

- Гони по двадцать миллионов в месяц за незаконную эксплуатацию чужой машины, - властно повторил Борис. Трыкин замычал, пытаясь что-то объяснить, но Борис снова оборвал его, прикрикнув: - Ну!

Трыкин встал и повернулся к сейфу, который находился сзади.

- И без глупостей! - предупредил Борис.

Директор открыл сейф, принялся считать деньги. Скрябинов и Буйвол терпеливо ждали. Наконец Трыкин выложил на стол две увесистые пачки стотысячных купюр. Пока Буйвол заворачивал их в газету, Борис осмотрел ящики стола директора. Извлек пистолет.

- Разрешение есть? - спросил все тем же строгим голосом.

Трыкин кивнул несколько раз.

Борис разрядил пистолет, обойму сунул в карман. Положил оружие в ящик стола и запер его. Ключ тоже положил себе в карман, и вдруг, коротко размахнувшись, совсем неожиданно для директора ударил его в солнечное сплетение. Директор, охнув, переломился пополам и упал в кресло.

- Это тебе на память, чтоб в следующий раз знал, как покушаться на чужую собственность. - Сказал, словно полномочный представитель правоохранительных органов, назначенный следить за порядком.

В приемной Шулайкин и Назаров тем временем обезоружили телохранителей.

- Что с пистолетами будем делать? - спросил Шулайкин у Бориса.

- Разрешение проверил?

- Разрешения у них нет. Говорят, не успели получить.

- И не получат. Забирай.

Но едва они вышли к машинам, как из офиса выскочил очумевший директор и завопил на всю округу:

- Караул! Грабят!

Борис резко повернулся и выстрелил дважды поверх его головы. Директор тенью метнулся обратно в здание. А продавцы, побросав свой товар, рванулись с рынка.

Хозяин "Мицубиси" выскочил из "Волги" встревоженный, готовый тоже бежать куда глаза глядят, но в эту минуту Борис с покровительственной важностью протянул ему ключи.

- Машина ваша, деньги наши. Гони договорные.

Федор достал из-за пазухи приготовленные двадцать миллионов.

- Катайся на здоровье и никого не бойся - в случае чего мы прикроем, заверил Борис.

Налетчики сели в "Волгу", а Федор в свою ненаглядную "Мицубиси". Машины неторопливо выехали с базара. Никто их не преследовал.

2

Вечером все участники операции собрались в гараже Мазуркина. Борис на глазах "хозяина" разделил выручку всем поровну, включая и его. Тот было вскинул на Бориса недоуменный взгляд, но по лицу понял, что мент закусил удила и напрашивается на скандал. Что ж, он давно хотел этого и получит сегодня сполна.

- Ты решил сам распоряжаться нашей казной? - спросил с издевкой.

- Не нашей, а своей. Отныне так и будет: кто рискует, тот и пьет шампанское. Тебе я выделил долю за наводку, - твердо ответил Борис.

- Вот даже как? Но наводка не моя, а Буйвола. Значит, мне ничего не полагается?

- Я сказал! - повысил голос Борис. - Но в другой раз, если будешь вести себя как у Костяного, - он сделал паузу, - можешь получить другое.

- Ты, поганый мент, угрожать мне будешь? - Мазуркин сунул было руку в карман за пистолетом. Но Борис уже наставил на него ствол.

- Охолонь, а то обожжешься.

- Да вы что, ребята? - встал между ними Шулайкин. - Не хватало нам между собой разборку устроить. И из-за чего? Из-за презренных бумажек? Деньги - навоз, сегодня нет, завтра воз. Кстати, я только что потрясную новость от дружка услышал: на автозавод два жирных фазана из Пензы прикатили. Уже оплатили свой "ИЖик" и интересовались, где тут пистолеты можно приобрести.

- Что за дружок? - насторожился Мазуркин.

- Да вот его экспедитор, - кивнул на Бориса Шулайкин. - Рогатнев.

- Вот пусть он и занимается фазанами, - не обрадовался новостью Мазуркин.

- Я сам знаю, кем и чем мне заниматься. Ты мне больше не указ, отрезал Борис. - Отныне я выхожу из твоей команды.

- Да вы что, ребята, с ума посходили? Такой верняк. Чего вам делить? Какая разница, кто из вас командир? Мы вас обоих будем слушаться.

- Двух вожаков в стае не бывает, - возразил Борис. - А какой из него вожак, когда он позади старается держаться? И сколько уже ошибок натворил. А со мной хоть один прокол у вас был?

- Не было, точно, - согласился Шулайкин. - Но давайте решим спор мирно.

- Все уже решено! - категорично заявил Мазуркин. - Нравится он тебе, можешь уходить с ним. Но он прав: двух вожаков в стае не бывает. А стаю эту создал я. Пусть убирается.

Борис повернулся и зашагал из гаража.

3

Информация Шулайкина была настолько заманчивой, что Мазуркин решил не упускать шанса завладеть новенькой машиной, тем более, что есть на неё покупатель из Казани, ждет обещанного уже более месяца. А коль "фазаны" ещё и пистолеты хотят приобрести, значит, остались у них деньжата.

Он приказал Буйволу установить за прибывшими слежку. Выйти на них оказалось несложно: на следующий день два парня, получив после обеда рубиновую "Комби", сами попросились на стоянку к Мазуркину. Он же и свел их с торговцем пистолетами, в патроны которых вместо пороха был насыпан песок.

Парни из Ижевска выехали за полночь, когда дорога свободнее, да и гаишники спят. Однако не спали в эту ночь налетчики Мазуркина. Четверо, одетых в камуфляжную форму, поджидали добычу в "Жигулях" с мигалкой под Пугачевым. Вторая четверка на "Волге" затаилась в соседнем гараже. Первой командовал Шулайкин, второй - Назаров. Сам Мазуркин не рискнул ехать, сославшись на занятость и на то, что он у "легавых" и так под подозрением в убийстве семьи Костяного.

Хотя Шулайкин и знал о приблизительном времени выезда "фазанов", ждать их в открытом поле на проселочной дороге было муторно и опасно - вдруг нагрянут настоящие гаишники, потому и припарковали машину на обочине у кустиков и ждали сигнала, который должен был поступить по рации: на "Жигулях" и "Волге" были установлены радиостанции, пользовались которыми в исключительных случаях - лишь для перехватов.

Сигнал поступил во втором часу. Шулайкин выехал на основную трассу и стал ждать. Временами настраивался на волну ГАИ, но эфир был почти пуст. Изредка дежурные перебрасывались незначительными фразами, чтобы взбодрить друг друга от предутренней дремоты. По слабой слышимости было понятно, что поблизости патрулей нет.

Вот наконец со стороны Ижевска показались два огонька. Они быстро приближались - парни, видно, были лихими гонщиками. Когда до машины оставалось метров пятьсот, Шулайкин включил мигалку и, просигналив дальним и ближним светом, дал знак остановиться.

"Комби" затормозила и, поравнявшись с "Жигулями", свернула к обочине.

Шулайкин подошел к двери со стороны водителя и, козырнув по-военному, представился:

- Старший инспектор ГАИ лейтенант Севрюгин. Прошу предъявить документы.

Водитель приоткрыл форточку и протянул технический паспорт с водительским удостоверением. Шулайкин, подсвечивая карманным фонариком, неспешно изучал их. Тем временем его двое помощников зашли к "Комби" с другой стороны.

- Прошу выйти и открыть багажник, - попросил Шулайкин.

- Это ещё зачем? - возмутился водитель. - Что-нибудь неправильно в документах?

- С документами все в порядке. А что вы везете? Оружие есть?

- Какое оружие? Зачем оно нам?

- Выйдите и откройте багажник.

- А кто вы такие? - вдруг заартачился водитель. - Покажите свои документы.

- Может, тебе и ордер на обыск предъявить? - с издевкой спросил Шулайкин.

- Выходи, дядя, пока я твой драндулет на попа не поставил, - пригрозил с другой стороны Буйвол.

Водитель "Жигулей", боясь, что "фазаны" попытаются удрать, подогнал свою машину и поставил её вплотную к "Комби", поперек дороги.

- Предъявите свои документы, - настаивал сидевший за рулем "фазан" и, подняв стекло, защелкнул изнутри замки двери.

Шулайкин ударил рукояткой пистолета по стеклу, пригрозил:

- Сейчас размолотим все вдребезги, если не откроете.

- А почему вы не хотите показать нам свои документы? - стоял на своем водитель.

- Я тебе сейчас такое покажу, что и во сне не приснится! - Буйвол с размаху грохнул кулачищем по стеклу с другой стороны.

Первый удар стекло выдержало - то ли он был слабый, предупредительный, то ли стекло действительно сделано было на совесть, но от второго звонко посыпались осколки. И в это время с обеих сторон ночную тьму распороли четыре пары лучей фар.

- Атас! - крикнул Буйвол и первый рванул от машин. Вслед ему прогремели выстрелы. Дверцы "Комби" тут же открылись и парни с криком: "Ни с места! Милиция!" открыли огонь над головами нападавших.

Подъехавшие милиционеры завершили дело. В суматохе, правда, не заметили, как улизнул Буйвол.

4

Телефонный звонок от Галины был хотя и тревожный - она просила срочно приехать по неотложному делу, - все-таки обрадовал Корданова: он давно мечтал встретиться с пылкой и изобретательной любовницей, с которой не виделся почти полгода. Да и дело к ней было - забрать пять тысяч спортивно-тренировочных пистолетов и отправить их в Японию. Попутно следовало узнать, как идут дела у Мазуркина, какой он сколотил отряд и насколько можно на него рассчитывать.

На этот раз он решил взять с собой и Волжина, в качестве телохранителя и курьера: если партия оружия готова, можно сразу из Ижевска послать его в Страну восходящего солнца.

Выехали поездом. Заняли целое купе, набрали в дорогу выпивки и закуски, газет и детективов - чтоб не так скучно было.

Корданов не любил ездить поездом: длительная дорога утомляла его, связывала по рукам и ногам - он привык действовать, не терять без дела ни минуты. А тут целые сутки маяться! В то же время хотелось отдохнуть, подумать, тщательно оценить сложившуюся ситуацию и наметить план дальнейших действий.

А поломать голову было над чем. Положение в стране с каждым днем ухудшается, обстановка накаляется, и в любое время можно ожидать краха нынешнего правительства. Взрыв в правительстве может такое натворить, что все нынешние политические авторитеты сдует, как одуванчики ветром. Вот тут-то и потребуется сильная, твердая рука бывшего генерала. А что он хуже Горбачева или Ельцина соображает? Какие из них политики, когда они не поняли главного - государство сильно армией, военным потенциалом. Хотя многие политики и ругают Хрущева - ошибок он, конечно, наделал немало, - но именно при нем был самый высокий уровень производительности труда, запущен в космос спутник, а потом и человек. Именно при нем наше государство стало могучим и грозным, с которым считались все в мире...

Да, он, Корданов, безвестный пока в стране человек. Но Пиночета, тоже пока он не захватил власть, никто не знал. И Фиделя Кастро, и Франко. Что бы о них ни говорили, а порядок в стране они сумели навести. И именно силой, а не призывами и уговорами, как пытаются сделать это нынешние демократы... В крайнем случае со своими боевиками он сможет оказать существенную помощь потенциальному правителю. Потому следует накапливать силы, готовиться к решительным действиям...

В купе, кроме Корданова и Волжина, находились ещё два телохранителя, и если первые только символически поддерживали тосты своих попутчиков, то те пили, как говорится, за здравие и за упокой. Корданов, не предвидя никаких осложнений, не останавливал их, давая возможность расслабиться в дороге.

Было о чем задуматься и Александру: начальник службы безопасности срочно выехал в Ижевск не только на свидание, видимо, какие-то более важные дела, о которых бывший генерал КГБ при своих телохранителях распространяться, конечно же, не станет. А узнать о его ближайших планах Александру поставили первостепенной задачей.

Какой же выход найти? Подполковник Иваненко как-то в беседе пошутил, что из любого положения всегда есть, как минимум, два выхода, даже при встрече с чертом: либо он тебя съест, либо ты его. Только после этого останется один выход...

Шутка шуткой, а поломать Александру голову пришлось. И выход был найден неожиданно, простой и беспроигрышный.

Корданов проснулся рано и первым отправился в туалет приводить себя в порядок. Телохранители, за исключением Александра, дрыхли после попойки непробудным сном. Александр случайно взглянул на столик и увидел часы Корданова - точь-в-точь как у него, с таким же браслетом. Только, наверное, без микрофона. И Александр, без раздумья сняв со своей руки подарок Татьяны, положил его на столик, а часы начальника службы безопасности взял себе.

Теперь следовало бы найти приемное устройство. Александру приходилось видеть наши отечественные "радиоперехваты". Несведущий человек не сразу разберется, что к чему: то они замаскированы под портсигар, то под зажигалку, то под электробритву... У Корданова может быть японская техника, к тому же неизвестно, где искать эту хитрую штуковину?

В кармане он вряд ли её держит - в вагоне подслушивать некого и нечего. Значит, в чемодане...

Александр тихонько достал из-под сиденья дорожный кейс, почти такой же, какие были у Аристархова и Мардуховича, только без красных полос и хотя с наборными замками, но оба были не защелкнуты. Открыл крышку. Сверху лежали две белые сорочки, майка, трусы, носки, носовые платки. А под ними несессер. Вот там-то и бросилась сразу в глаза круглая пластмассовая баночка из-под крема, однако если бы Корданов пользовался кремами, то непременно взял бы её с собой в туалет.

Александр достал баночку и открыл. Так и есть - маленькая мембрана с дырочками... А вот чем её заменить? Увы, ничего подходящего под рукой не было. Хотя стоп! Коробочка кремового цвета, похожая на его туалетное мыло. Сделать из него похожий кругляш особого труда не составило.

Александр понимал, какому риску сейчас себя подвергает: если Корданов раскроет подмену, выкрутиться вряд ли удастся. Тогда живым останется тот, кто окажется удачливее, сноровистее...

Александр уложил в несессер обрезанное ножом мыло, сунул все под белье и, закрыв кейс, затолкал его под полку.

В Ижевск приехали рано утром. Их встретил сам Мазуркин на двух иномарках, в которых сидели по два телохранителя. Галины не было, и Корданов не обиделся - незачем ей лишний раз светиться, раскрывать органам правопорядка свои связи. А что за Мазуркиным могут следить, он не исключал - очень уж лихо и порой безрассудно он действует со своими молодчиками. Не по этому ли поводу вызвала его Галина?

- Как ты тут живешь? - спросил Корданов после того, как машины тронулись.

- Как арбуз: живот растет, а кончик сохнет, - сострил Мазуркин довольно грустным тоном.

- Что, дела настоящего нет, коль жирком стал обрастать? начальнически спросил генерал.

- Дел невпроворот, успевай только закрывать рот. А у нас три олуха не успели. Но об этом за столом поговорим. На пустой желудок говорить о серьезных вещах вредно.

Машины подкатили к недавно построенному кирпичному дому, обнесенному двухметровой сеткой с протянутой поверху колючей проволокой. Все, кроме шоферов, вышли. Мазуркин открыл замок калитки и пропустил вперед гостя. Один из телохранителей обогнал Корданова и толкнул массивную, не иначе из дуба, дверь, которая оказалась незапертой.

Из первой комнаты на мансарду вела деревянная лестница с резными перилами.

- Оставайтесь здесь, - приказал телохранителям Мазуркин, а сам пригласил гостей подняться по лестнице.

Просторная мансарда состояла из двух комнат. В первой, с роскошной мебелью, их ожидал накрытый стол на три персоны. Хозяева не поскупились: на белоснежной скатерти аппетитно выделялись рыбные и мясные закуски, соленые грибы и огурчики, свежие помидоры, апельсины, яблоки. И среди этого великолепия маяками возвышались пузатые бутылки с заморским коньяком и винами.

Из другой комнаты не вышла, а выплыла Галина, сияющая, накрашенная, в легком дымчатом платье. Не стесняясь присутствия Мазуркина, поцеловала Корданова в губы длинным жарким поцелуем.

- Наконец-то, - произнесла с грустным выдохом, словно и в самом деле это был самый дорогой ей, любимый человек.

Корданов даже засмущался от такой сентиментальности, несоответствующей её крутому, решительному характеру. То ли на самом деле любит его и соскучилась, то ли что-то требуется от него важное и значительное.

Помогла снять плащ, повела к столу. Но он предпочел сесть на роскошный мягкий диван, усадив её рядом. Мазуркин взял стул и устроился напротив.

- Рассказывайте, что у вас тут стряслось. За стол мы всегда успеем.

- У нас, как и везде, есть и хорошие новости, и плохие, - кокетливо улыбнулась Галина. - С чего прикажешь начинать?

- Давай с плохих. Оставь хорошие на закуску.

- Что ж, с плохих так с плохих. Хотя решить их, думаю, для тебя особого труда не составит... - Помолчала. - У нас тут вот три его лоха подзалетели, - кивнула она на Мазуркина.

- Подставили их, - поправил Мазуркин.

- Да, подставили, - согласилась Галина. - Мент затесался к нему в дружки. Вместе грабили, убивали, а теперь стало ясно, что он работал по заданию тестя своего, замминистра внутренних дел.

- Подожди, - остановил её Корданов. - Без тезисов, поподробнее.

- Рассказывай, Виктор Иванович, - обратилась Галина к Мазуркину. - Как ты с ним съякшался, как он втерся к тебе в доверие.

Мазуркин виновато пожал плечами.

- Мне и теперь не верится, что он пошел на предательство. Тут наверное, что-то иное.

- Ты можешь пояснее и покороче, без своих умозаключений? - оборвал Корданов. - Мы сами разберемся что к чему.

- В общем, когда он был ещё ментом, прищучил меня как-то на одном деле. Как говорится, тепленького взял... Только мы пригнали "приватизированного" "ижонка", он тут как тут. Куда было деваться? Предложил ему отступного. Клюнул. Пятьдесят миллионов содрал. Потом сам стал участвовать в деле. Даже ментовскую службу бросил, в коммерсанты подался. Как тут было не поверить? Президента "Трансферо" вместе мочили. Неделю назад директора сарапульского рынка при всем честном народе мутузили, сорок миллионов содрали за использование чужой машины... После этого он вдруг заартачился, стал себя комадиром выставлять. Повздорили, понятно. На последнее дело он отказался с нами идти. Вроде, верняк был: два лоха из Казани "Комби" купили, в гараже у меня более суток держали. На дороге мы засаду им устроили, а легавые, как оказалось - на нас. Что кто-то их предупредил - точно: сработали чисто. Троих повязали. Только одному, Валяеву Валентину, и удалось уйти. - Мазуркин замолчал, виновато опустив голову.

- Да-а, - с издевкой протянул Корданов. - И вам тут, оказывается, власти мало. Так кто тот мент, который в командиры рвался?

- Зять полковника Переверзина, замминистра внутренних дел.

- И ты не захотел уступить ему первенства?

- А с какой стати? Я с таким трудом сколотил отряд и должен ему подчиняться?

- Прости, Виктор Иванович, но я считал тебя умнее. Пусть бы себе командовал. Зять замминистра! Кто бы подумал, что он главарь банды? А если бы и подумал, то прикусил бы язык. А ты... Кого-то из троих менты обязательно расколют. У тебя есть хороший адвокат, знакомый в розыске, кто мог бы помочь?

- Знакомые-то есть. Но, говорят, сам Переверзин взялся раскручивать дело.

- Тем лучше для вас. Его же зятек с вами был. Вот и припугните. Подкупите.

- Пробовали и то и другое. Легче самого министра купить, чем Переверзина.

- Значит, надо рубить концы. Либо своих, либо того, кто вас заложил.

- Мы уже думали об этом. Но дело осложняется тем, что зятек вместе с тестем проживает.

- А может, наоборот, хорошо? Обоих сразу, чтоб другие сговорчивее были. Страх, брат, могучая сила.

- Подумаем, Андрей Николаевич.

- Других проблем нет?

- Дай Бог от этой отделаться бы.

- Отделаетесь. Только головой больше думайте, а не мягким местом.

- Можешь идти к своим, там внизу тоже стол накрыт, - распорядилась Галина. - Хорошую новость я сама на ушко Андрею Николаевичу скажу, чтоб и стены не услышали.

... Но стены все-таки слышали. Пока телохранители гадали ждать им шефа или самим садиться за стол, Александр посоветовал подождать и отправился в туалет. Открыл знакомую баночку, нажал на кнопку включения питания и услышал знакомый голос начальника службы безопасности: "Рассказывайте, что у вас тут стряслось. За стол мы всегда успеем"...

Когда за Мазуркиным закрылась дверь, Галина обхватила руками шею Корданова и пристально посмотрела в глаза.

- Помоложе нашел, что так долго не заглядывал?

Генерал с улыбкой покачал головой.

- И почему у вас, баб, только одни мысли в голове? Ты забыла, где я и кем работаю?

- Не забыла. Каждый день вспоминала и волновалась. У нас тут неспокойно, а что в Москве творится - лучше телевизор не включать.

- Ты обещала чем-то и порадовать? - напомнил гость.

- Порадую. Пять тысяч пистолетов уже на складе. Можешь хоть сегодня забирать.

- Отлично. Сегодня же позвоню в Пензу, там у меня Ан-24 зафрахтован. Пусть завтра прилетает.

- Давай на этом деловую часть закончим, - Галина острыми ноготками впилась ему в плечо. - А то со мной от нетерпения истерика может приключиться.

И стала лихорадочно расстегивать пуговицы его пиджака.

Провожал Корданов свою возлюбленную поздней ночью. Долго ещё стояли у крыльца, восхищаясь весенними запахами, целуясь и милуясь. А Александр тем временем поднялся в комнату шефа и уложил все его секретные причиндалы на место.

5

После обеда Корданов, предупредив Александра, что завтра придется лететь в Японию, сопровождать туда груз, разрешил навестить родителей.

- Можешь и к даме сердца заглянуть, - дополнил с улыбкой. - Но утром к девяти ноль-ноль быть как штык на месте.

Дома Александр пробыл до вечера. Беседуя с отцом о положении в стране, о Москве, все время думал, как встретиться с Иваненко, рассказать о визите Корданова, о его разговорах с Мазуркиным и Беленькой. Что начальник службы безопасности компании "Мосэксимпорт" прибыл только за тем, чтобы проследить отгрузку спортивно-тренировочных пистолетов, маловероятно. Разговор с директором фирмы "Аван" и её начальником охраны шел о более серьезных вещах. О чем? Это должны были выяснить ребята Иваненко.

Вечером Александр отправился в свой излюбленный ранее бар "Лотос", переименованный теперь в ночное кабаре, где Татьяна по-прежнему работала в должности администратора. Но шел он туда не столько для того, чтобы увидеться с ней, сколько из-за необходимости встретиться с работниками местного уголовного розыска. Он не сомневался, что о прилете Корданова майору известно, и он примет все меры, чтобы осуществить контакт со своим агентом.

В баре посетителей было немного - "крутые" ещё не закончили свои дела и явятся сюда позже, Александру представлялась возможность поговорить с Татьяной без помех - где, как не в баре, мусолят все городские новости. Татьяна слушать умеет...

Она увидела его уже за столиком и подошла с удивленной улыбкой.

- Какими судьбами? Не позвонил, не предупредил.

- А зачем? Нарушил твои планы?

Улыбка слетела с её лица, и она, неопределенно пожав плечами, ничего не ответила. Помолчав, спросила:

- Ты один?

- Нет. Жду одну "ночную бабочку". Говорят, их теперь здесь много развелось.

- Не больше, чем в Москве, - парировала Татьяна. - Или ты там обет верности мне держишь?

- Ты к чему это? - не понял Александр.

- К тому самому. Твои дружки, которые о чем-то успели нашептать, между прочим, сами не раз подбивали ко мне клинья.

- Ах, вон оно что. Так ты решила, что я пришел за сатисфакцией? Ошибаешься. Ты обет верности мне не давала, как и я тебе.

Мы - свободные люди, а то, что провели вместе несколько ночей - не по любви, - он сделал паузу, пристально глядя ей в глаза, и Татьяна настороженно подобралась, словно ожидая удара. - Просто из любопытства, смягчился он.

И Татьяна облегченно вздохнула. Спросила отходчивее:

- Что тебе принести?

- Тебя перевели в официантки?

- Пожалуйста, без иронии. Я скажу девочкам.

- Не надо. Я не тороплюсь и действительно жду одного знакомого. Ты даже не поздоровалась. Присядь, расскажи, как живешь, какие новости в городе?

Она секунду колебалась - администратору не положено рассиживать с посетителями, - но все-таки присела рядом.

- Как живу? - пожала плечами. - Похвалиться особо нечем, но и пожаловаться грех. А новости... Новости одни: троих наших охранников милиция арестовала, якобы они рэкетом занимались, машины крали.

- И кого же это замели?

- Ты их, наверное, знаешь, они с тобой у Мазуркина служили: Шулайкин, Назаров, Кудашов.

- Вот так новость. Вроде бы тихие парни. А что Мазуркин?

- А при чем тут Мазуркин? Разве за всеми усмотришь?

"Прикрывает своего покровителя. А наверняка знает, что не без его ведома и участия совершались грабежи", - подумал Александр. Но сказал другое:

- Жаль ребят. Мазуркин жлоб, не выкупит. Лет по десять впаяют.

Он не заметил, как к их столику пьяной походкой приблизился крепкий детина лет тридцати и схватил Александра за грудки.

- Ты чего к ней привязался, падла? Хочешь, чтобы я тебе морду начистил?

Александр ударил пьяного по рукам, но тот держался крепко, не отпустил.

- Ты драться?! - воскликнул парень и, отцепив правую руку, замахнулся.

Александр отбил кулак и двинул нападавшего под грудки, метя в солнечное сплетение. Но пьяный оказался ловким малым и, увернувшись, поймал Александра за руку.

За соседним столиком уже пронзительно визжали молодые девицы. К дерущимся бросились разнимать два парня, и все сплелись в один клубок, пока непонятно откуда появившиеся лейтенант и сержант милиции не забрали Александра и пьянчужку в отделение.

Вот там-то Волжина и ожидал Иваненко.

6

Неприятности начались с Хабаровска, ещё по пути в Японию. Даже не неприятности, а скорее череда странных событий: едва самолет приземлился, как к нему подкатила тележка с двумя крепкими мужчинами в легких куртках и авиаторских фуражках, хотя по их бандитским физиономиям и шарящим повсюду взглядам Александр догадался, что они такие же авиаторы, как и он космонавт. И на грузчиков они были не похожи. Да и радист при подлете к аэродрому сообщил, что нужна только дозаправка самолета топливом. Появление этих никем не прошенных "помощников" напомнило Александру случаи с Магирко, Пушкаревым и Аристарховым.

А когда появились таможенники, стало окончательно ясно, что об Александре здесь осведомлены и ждали его.

Старший таможенного контроля, немолодой капитан, встретившись с Александром взглядом, посмотрел на него такими холодными глазами, будто перед ним был отъявленный контрабандист.

Дотошно проверяя документы, группа явно тянула с осмотром, чтобы отложить вылет до следующего дня. А ночью... А ночью - раздолье для воров и убийц.

Но хорошо, что на аэродроме в группе прикрытия Александра снова оказался Шестаков, который обо всем догадался, и, задействовав свои связи, помог экипажу вылететь в Японию перед самым вечером.

Теперь уже и на земле восходящего солнца Александр чувствовал себя как карась на раскаленной сковородке - руки у киллеров длинные, достанут где угодно. Потому приходилось все время быть начеку. Напряжения добавило появление Мардуховича, встретившего Александра с распростертыми объятиями, как родного брата или близкого друга: иной поцелуй - не всегда знак доброго расположения.

Кутояма был в восторге от груза. Он рассматривал пистолет с такой любовью, будто десятилетний мальчик, в руки которого попала любимая игрушка, и лопотал что-то радостное.

Мардухович покровительственно похлопал Александра по плечу.

- Господин Кутояма благодарит вас и приглашает отобедать в его ресторане.

Отказаться было нельзя - японский предприниматель принял бы это за оскорбление, и Александр в свою очередь как можно учтивее поблагодарил хозяина за гостеприимство.

Закончив с разгрузкой, Кутояма прислал за летчиками пятиместный джип, но Александр попросил командира экипажа оставить одного человека в самолете для охраны, чтобы в их отсутствие на борт не подсунули взрывного устройства.

Как Кутояма ни убеждал летчиков, что японские охранники самые надежные в мире и он, господин Кутояма, лично отвечает за безопасность россиян, Александр настоял на своем.

Небольшой ресторан был обставлен в старинном духе: циновки и столики из бамбука, жалюзи на окнах, шелковые ширмы, расписанные в традиционном стиле - красивые женщины, цветущая сакура, фанзы с желоподобными крышами. И официантки-гейши были одеты по-старинному - в ярко-красные шелковые кимоно с широкими поясами, черноглазые и черноволосые, похожие как куклы одна на другую, словно их, самых красивых и стройных, подбирали по всей Японии. Милой улыбкой и низким поклоном они встретили русских гостей и повели к столикам.

За самым дальним столиком, расположенным на небольшом возвышении, сели сам хозяин, Мардухович и Александр. Летчиков разместили рядом. Всю компанию отгородили от зала, где сидели несколько мужчин в современных европейских костюмах - не иначе коммерсанты, - ширмой из бамбуковых полосок, дабы создать иллюзию отдельного кабинета.

- Что будем пить, есть? - спросил Мардухович у Александра.

Тот пожал плечами.

- Я впервые в Японии и полностью полагаюсь на ваш вкус.

Мардухович понимающе кивнул и залопотал с Кутоямой - оказалось, он знает японский язык.

Им принесли в маленьких керамических кувшинчиках слегка подогретое саке с корешками женьшеня на дне, рыбные и мясные закуски, рис и овощи.

Выпили по русскому обычаю за знакомство, молча закусили и спустя немного времени, Мардухович спросил:

- Как там поживает наш общий знакомый Андрей Николаевич? Не вернулся ещё в службу президента?

- Разве есть такой предпосыл? - удивился Александр.

- Да нет, это я в порядке иронии. Обратная дорога ему заказана, так что пусть укрепляется на новом месте, чтобы не получилось, как со мной. Я верил в дружбу, а оказалось, что для некоторых деньги дороже верности. Я на него не в обиде - мой пост понадобился не ему. - Налил ещё всем саке. - За благополучную посадку и благополучное возвращение. Подарки, которые он просил, приготовили первоклассные, пусть не сомневается в их качестве - не подведут. Пусть только сам действует порешительнее. Хотя здесь мне не плохо, но родные стены согревают не только тело, но и душу.

Затем он о чем-то долго говорил с Кутоямой, пил и не хмелел. Официантки-гейши трижды приносили им все новые блюда из креветок, кальмаров, трепангов, подавая каждый раз гостям стаканы с водой и кусочками льда, плетеные из бамбука корзины с горячими салфетками, для освежения рук и лица.

Кутояма пил мало, только пригубливал, и Александр предусмотрительно следовал его примеру. Хотя вероятность нападения в ресторане он исключал гостеприимство на Востоке ценится дороже всего, и тот, кто посмеет нанести оскорбление гостю, тем более лишить его жизни, становится кровным врагом. Неожиданности могут поджидать их скорее всего за порогом этого дома.

Наконец Мардухович закончил разговор с Кутоямой и снова повернулся к Александру.

- Сколько желаете пробыть в Японии?

- Если все готово, мы намерены улететь завтра же, - ответил Александр.

- А может, погуляете, познакомитесь поближе со Страной восходящего солнца? Такая возможность не часто выпадает.

- Согласен, Михаил Семенович. Но дела ждут. И Хозяин наказывал быстрее возвращаться.

- Понятно. Как тебе японочки?

- Прекрасные. Где он только отыскал таких очаровательных девиц?

- Желаешь с одной из них ночку провести? Выбирай любую. Цена таким не менее тысячи долларов, а господин Кутояма тебе как другу хочет доставить удовольствие - так что все бесплатно.

Раньше, как слыхал Александр, гейши выполняли только роль официанток, обслуживали посетителей, развлекали, но проститутками никогда не были. Похоже, американцы и здесь переиначили все на свой лад.

- Спасибо, - поблагодарил Александр. - В другой раз. Сегодня я и члены экипажа очень устали - полет был длительный и трудный.

- Эх, молодежь, - засмеялся Мардухович. - Мне бы ваши годы. Ну, как знаешь...

Они посидели ещё с полчаса, слушая песни гейш, а потом шофер Кутоямы отвез Александра и летчиков в гостиницу, а бортинженера - на аэродром к самолету, сменить на посту их радиста.

Обратно вылетели рано утром. В Хабаровске их встретил все тот же капитан-таможенник со своей группой. "Грузчиков" на этот раз не было, но обстановка от этого не улучшилась: диспетчер ещё при заходе на посадку сообщил, что заправку топливом придется подождать - керосин ещё не подвезли с железнодорожной станции.

Пока таможенники производили досмотр, Александр бродил вокруг самолета и, увидев проходившего невдалеке паренька из аэродромной службы, поинтересовался, не прибыли ли с вокзала топливозаправщики.

- А цистерны ещё и разгружать не начали, - "обрадовал" коллегу авиатор. - То ли оплата не поступила, то ли кондиция топлива не та...

Значит, придется ночевать, а ночью все может случиться. И вместо Шестакова Александра встретил молоденький оперативник, который знал только одно - охранять воздушного курьера. О положении дел на аэродроме он был не в курсе, даже не смог ответить на вопрос, не преднамеренно ли это произошло.

- А где Юлий Алексеевич? - спросил о Шестакове Александр.

- Он в командировке, - ответил старший лейтенант.

Надежда на помощь этого юного оперативника становилась очень зыбкой...

Решили с аэродрома никуда не отлучаться и всем экипажем ночевать в самолете, благо погода улучшилась и потеплело до пятнадцати градусов.

Послали второго пилота в ресторан купить что-нибудь попить продуктами их на всю дорогу снабдил Кутояма, даже по бутылке виски каждому подарил, - так что летчики не унывали, такие задержки им не впервой, благо за них тоже платят. А Александру было над чем поломать голову.

Намек Мардуховича, что техника высшего качества, не подведет, говорил о том, что телевизоры не простые, с секретом. Где их проверить и как?..

Второй пилот отсутствовал около часа, экипаж уже волноваться начал не случилось ли что-то, но тот вернулся веселый, улыбающийся - уже под хмельком: друга по летному училищу в ресторане встретил.

Едва сели ужинать, как к самолету подкатил аэродромный джип с фирменной эмблемой на борту. Вышедший из него толстячок с голубой повязкой на рукаве крикнул:

- Кто из вас Волжин?

- Я Волжин, - Александр спустился по трапу на землю, держа руку в кармане на взведенном пистолете.

- Вам звонил из Москвы Корданов. Просил срочно ему перезвонить.

Что понадобилось начальнику службы безопасности?.. Следит за их полетом. А остановку для проверки начинки телевизоров все равно придется где-то сделать. За полетом, несомненно, следит и государственная служба безопасности. Старшему лейтенанту Александр сообщит о волнующей его проблеме, но сработают ли чиновники ФСБ оперативно...

На землю спустился и старший лейтенант. Втроем уселись в джип и помчались к аэровокзалу.

Связь с Москвой оказалась безукоризненной: Корданов ответил с первого же гудка, хотя московское время было около восьми. Значит, разговор предстоит серьезный.

- Как дела? - забасил в трубку начальник службы безопасности.

- Все в порядке, - бодро доложил Александр. - Груз получил, а сейчас небольшая заминка в Хабаровске - ждем топливо.

- Хорошо. Сегодня с вылетом не торопитесь. Переночуешь в гостинице "Дальний Восток". Номер я тебе заказал. Там тебе вручат мой кейс - забыл по рассеянности. В нем важные документы. Понял?

Под словом "понял" Корданов явно имел в виду: "Отвечаешь головой".

- Как не понять, - ответил Александр. - Не первый день замужем.

- Вот и отлично. Жду тебя. - И положил трубку.

"Мой кейс" - интересная штуковина. Любопытно заглянуть бы в него - что там, валюта или снова кассеты с записью разговоров заговорщиков? На этот раз крышку открыть не удастся - другой Людмилы Олеговны ему не подвернется...

Но... судьба - индейка: вчера синица, сегодня канарейка...

Иногда она выкидывает такие коленца, что от удивления глаза на лоб лезут. Так случилось на этот раз и с Александром: не успел он разместиться со старшим лейтенантом в номере, завернуть свои наручные часы в звукоизоляционную салфетку и сунуть их под подушку, как раздался стук в дверь.

- Войдите, - разрешил Александр, становясь за притолку.

Дверь открылась, и в неё неторопливой осторожной походкой вошла... его прежняя знакомая, та самая Людмила Олеговна Донская, с кейсом в руке.

- Вот так встреча! - невольно вырвалось у Александра, и он жестом радушного хозяина пригласил пройти блондинку в номер.

Людмила окинула его презрительным взглядом.

- Да, я тоже не рассчитывала на такую встречу, - сказала с горечью. Не привыкла прощать предательства.

- Что-то с памятью твоей стало, - ответил Александр с улыбкой. - Это кто же кого предал? Я тебя пригласил в гости, а ты полезла по карманам шарить, в чемодан моего друга забралась. А что бы он подумал обо мне, когда обнаружил пропажу? Ты осталась бы здесь, а мне с ним жить бок о бок, работать.

Людмила протянула ему кейс.

- Передашь своему хозяину. Можешь проверить замки, они закрыты. Так что на этот раз на меня свалить не придется.

Догадалась о подстроенной ей ловушке. Умная женщина. Хотя на такую работу глупых не берут.

- Спасибо за предупреждение, - продолжал Александр весело. Ситуация, в какую он попал, подняла настроение. - Давайте поступим по-христиански, перешел он на "вы", выражая примиренческие отношения к ней, - кто старое вспомянет... Ведь вы не иноверка? И работаем мы, похоже, на одну фирму. Или вы по-прежнему слуга двух господ?

- Это не твое дело! - прервала его Людмила. - Ты крепко меня тогда подставил, и жаль, что не я всажу в тебя пулю, - заключила она жестко и, повернувшись, с гордо поднятой головой пошла из номера.

"И жаль, что не я всажу в тебя пулю", - застряли её слова у Александра в ушах. Значит, все-таки кому-то поручено убрать его. Кому и за что? За этот кейс? И слова Людмилы скорее всего были не угрозой, а предупреждением.

- Здорово вы ей, видно, насолили, - сказал из-за спины ошарашенный старший лейтенант, когда за блондинкой захлопнулась дверь. - Мстительная бабенка, пугает. Но вы не бойтесь, прикрытие у нас надежное.

Так-то так, подумал Александр, да и соперники не лыком шиты, троих курьеров уже убрали. Простые смертные к власти рваться не станут, тем более лить кровь. И федеральная служба безопасности почему-то бездействует. Ведь такой компрометирующий документ удалось заполучить, а в кейсе, не иначе, снова магнитофонная запись планов заговорщиков... Хитер, коварен и опасен Корданов. Такую сеть агентуры создал, боевые отряды. В случае заварушки, много кровушки прольется...

Поздно вечером нежданно-негаданно и к большой радости Александра к нему в номер ввалился Шестаков. Поздоровавшись, справился первым делом о кейсе:

- Не открывали?

- Без тебя не решились, - пошутил Александр.

- Вот и хорошо. Мы знаем, что там. Кстати, Роман Захарович уже арестован. Это глава местной администрации. Его собеседник, один из генералов и пока на свободе, необходимо выявить, куда тянутся нити заговора. И сам Корданов и его конкуренты напуганы, догадываются, что некоторые сведения просочились в ФСБ. Так что за кейсом будет особая охота и оставаться тебе в номере нельзя. Останется старший лейтенант, а мы через запасной ход выйдем, и я отвезу тебя в другое более надежное место.

- В самолете телевизоры, не иначе, с какой-то секретной начинкой, напомнил Александр. - Надо обязательно проверить.

- Ломаем и над этой проблемой голову. Завтра на самолете побывает наш специалист. А сейчас собирайся.

... Был уже первый час ночи, когда они вышли из номера. Коридор был пуст. Шестаков бесшумно открыл замок запасной двери, и Александр, держась левой рукой за перила, а из правой не выпуская кейс и пистолет, стал неторопливо спускаться вниз по ступенькам. Лестница была узкая и полузатемненная, а за каждым поворотом мог кто-то прятаться, так что приходилось быть особенно внимательным и осторожным.

На нижней площадке и вовсе было темно. Шестаков вышел вперед и, открыв также беззвучно замок, одним рывком распахнул дверь. Никого поблизости не было.

- Быстро за мной! - произнес шепотом и метнулся к углу здания, выбирая место потемней.

Они пересекли гостиничный двор и выбежали в узкий переулок, где их поджидала "Волга". Шофер открыл им дверцы и, едва они сели, включил скорость. Машина с визгом сорвалась с места. Тут же из-за угла выскочила иномарка и понеслась за ними.

Несмотря на то что шофер до отказа нажал на педаль газа и мотор ревел во всю мощь, расстояние между "Волгой" и узкоглазой "Тойотой" неукротимо сокращалось: иностранка была легче, мощнее, маневреннее.

Проспект Карла Маркса в этот послеполуночный час был свободен, а его ширина давала возможность свободно маневрировать, потому шофер свернул в первую же узкую улочку. "Тойота" было проскочила дальше, но резко сдала назад и продолжила преследование. На Амурском бульваре она уже пристроилась впритык, и по кузову "Волги" зашлепали первые пули. Стреляли, видно, из пистолета с глушителем, и стрелок был опытным снайпером - машина тут же завиляла задом из-за пробитого колеса. Шофер подвернул к самому тротуару у пятиэтажки и крикнул: "Прыгайте!"

Привыкшие к быстрым решениям Александр и Шестаков в две секунды оказались на земле под разлапистой липой.

"Тойота" пронеслась за "Волгой", заметно сбавившей скорость, и Александр с Шестаковым услышали автоматную очередь.

Жаль было шофера, немолодого уже прапорщика, прослужившего в органах более десяти лет, имевшего семью, детей, но и помочь ему они ничем не могли.

Шестаков первым бросился к ближайшему подъезду, и Александр последовал за ним.

Они уже взбежали на четвертый этаж, когда услышали, как у подъезда тормознула "Тойота" с преследователями.

Следовало бы постучаться к кому-то и вызвать по телефону подмогу, но кто в такой поздний час откроет дверь незнакомцам?

Шестаков и Александр поднялись на последнюю, пятую лестничную площадку. Дальше был чердак. Однако он оказался закрыт на замок - от мальчишек, от бомжей, любимом их месте обиталища.

Шестаков порылся в кармане куртки, и вот он уже орудует отмычкой в замке. Капитан оказался не только превосходным оперативником, но и ловким взломщиком - ещё не было слышно шагов преследователей, а люк чердака уже был открыт.

Шестаков закрыл замок на одной проушине и, пропустив Александра в проем, опустил крышку люка.

Прислушались. Ни звука. Либо преследователи проскочили в другой подъезд, либо искали их во дворе. Рано или поздно они не минуют чердака. Но взять или даже убить преследуемых здесь будет не так-то просто, и вряд ли они рискнут сунуть голову под пулю. Однако и Александру с Шестаковым путь отрезан. В доме четыре подъезда, это успел заметить Александр. По чердаку можно пройти к любому, но люки, как и этот, скорее всего закрыты. Даже если какой-то окажется открыт, ступить на лестницу - наверняка получить пулю. Киллеров по меньшей мере трое, а вероятнее всего и четверо, значит, они могут занять каждый подъезд.

Александр и Шестаков ощупью обнаружили на чердаке бревно и присели в кромешной темноте, переводя дыхание. Каждый напряженно думал, подыскивая выход.

- Похоже, придется коротать здесь всю ночь, - после затянувшегося молчания шепотом сказал Шестаков.

- Думаете, они до утра не уйдут отсюда? - усомнился Александр.

- Боюсь, и утро их не напугает. Разве не слышал, какие разборки они и днем устраивают?

- Слышал и видел. Но здесь на карту поставлены слишком высокие ставки.

- Вот именно, - усмехнулся Шестаков. - Потому и действуют они так нагло, знают - высокие начальники их прикроют. Когда мы с тобой запись на магнитофонных пленках перехватили? А результат? Одного Романа Захаровича арестовали. Да и его, я уверен, скоро выпустят - демократия, брат.

Снова помолчали.

- А знаешь, мой чеченский комбат, я имею в виду Чечню, когда воевал там, прав оказался: из любых ситуаций есть минимум как два выхода, повеселел Александр, обнадеженный мелькнувшей идеей: - Один - спуститься по лестнице, второй - выбраться через слуховое окно на крышу.

- И что дальше? Прыгать с пятиэтажного дома?

- Зачем прыгать? На таких чердаках женщины обычно белье сушат. Надо поискать веревку.

- А это дельная мысль! - одобрил Шестаков. - Давай ищи, а я за люком послежу.

На чердаке была такая темень, хоть глаза выколи, и Александр, вытянув вперед руки, медленно пошел вперед, ориентируясь собственным чутьем и интуицией. Важно было выдержать направление, чтобы вернуться к люку, не окликая Шестакова. Да и сам кейс он оставил там, чтобы не мешал.

Александр прошел метров десять, как вдруг поднятая рука нащупала то, что требовалось: над головой тянулся провод. На нем, видно, и сушили белье.

Провод оказался длинный и такой крепкий, что Александр провозился минут пять, пока один конец обрезал, а второй развязал - чем длиннее провод, тем лучше.

- А все-таки есть Бог на небе, - произнес Александр радостно, возвратившись к Шестакову. - Теперь давай искать слуховое окно.

На это ушло минуты три: вскоре они увидели темно-серое пятно ночного неба. Оконце было настолько маленькое, что пролезть в него стоило большого труда. Первым это проделал Шестаков и заключил:

- Внизу тихо. Придется спускаться с балкона на балкон - до земли провода не хватит. Главное, не разбудить хозяев.

- Впервые что ли нам лазить по балконам? - усмехнулся Александр. - Мы же с тобой старые домушники. Вот за что зацепить провод - это проблема.

Но и она вскоре была решена: недалеко от оконца в стропилу был вбит крюк. Для того чтобы провод можно было снять, пришлось протянуть его вдвое - как раз хватило до балкона верхнего этажа.

Минут через пятнадцать оба были на земле с противоположной подъездам стороны. Прижимаясь к стене дома, неслышно пошли по направлению, где остановилась "Тойота".

У машины никого не было. Шофер, опустив стекло, курил, высунув голову.

- Я возьму его, - сказал Шестаков.

- Это больше по моей части, - возразил Александр. - Подстрахуешь меня в случае, если поднимется шум.

Он прилег на асфальт и тихо пополз к машине.

Все произошло так быстро и бесшумно, что, казалось, Шестаков глазом не успел моргнуть: Александр, распрямившись позади машины, одним прыжком достиг шофера и рукояткой пистолета оглушил его. Открыл дверцу и стал вытаскивать обмякшее тело. Подоспевший Шестаков помог ему.

Шофера затолкали на заднее сиденье. Рядом с ним сел Шестаков, а Александр - за руль.

- Попробуй привести шофера в чувство, - посоветовал Волжин. - Он должен сослужить нам одну службу.

Шестаков, приоткрыв пальцами рот шофера, дунул туда пару раз, и человек замычал, потом дернулся от капитана, пытаясь вырваться из крепких рук.

- Ну, ну, без нервов, - стиснул его Шестаков. - Будь паинькой, если хочешь живым остаться.

- Кто вы и что вам надо от меня? - с бульканьем в горле то ли от страха, то ли от боли прохрипел шофер.

- Кто мы, узнаешь чуть позже. И нам расскажешь, кто ты.

- Пусть позовет своих, - произнес Александр. - Нет, одного старшего. И запустил мотор.

- Ну, - толкнул дулом пистолета Шестаков в лицо шофера. - Только не очень громко и без паники.

- Рамазан! - крикнул шофер.

"Рамазан Гафур", - вспомнил Александр имя предполагаемого убийцы Магирко и Пушкарева. Выходит, не ошиблись сыскники.

Из ближайшего подъезда вышел мужчина среднего роста, держа пистолет наготове.

- Чего тебе? - спросил с характерным южным акцентом. - Зачем мотор включил?

Александр дважды выстрелил на голос, и "Тойота", взвизгнув резиной по асфальту, рванулась со двора. Шестаков боковым зрением увидел, как замертво упал этот самый Рамазан, ещё недавно так упорно охотившийся за ними.

- А теперь можно и в аэропорт! - весело воскликнул Александр.

7

Командировка в Японию, вопреки расчетам Корданова, заняла не полторы недели, а три. И причиной тому, как объяснил Александр, были метеоусловия и технические неполадки - самолет выпуска 1978 года выработал все положенные ресурсы, и его приходилось тщательно проверять, а иногда и чинить чуть ли не на всех аэродромах, где делали посадку.

На самом деле самая большая задержка произошла в Хабаровске, и не по причине метеоусловий или неполадок, а из-за десяти телевизоров, которые Корданов заказал привезти в подарок высокому начальству.

И Александр, и побывавший с ним в опасных переделках капитан Шестаков понимали, что телевизоры эти явно не простые и предназначены не только для просмотра телепередач. А вот для чего, никто точно сказать не мог. Пришлось конструкторам-инженерам четыре дня провозиться, чтобы разгадать секрет начинки - это оказались взрывные устройства... Хороший подарок приготовил начальник службы безопасности своим покровителям. Интересно, кому?.. Еще два дня ушло на то, чтобы перестроить дистанционное радиоуправляемое устройство на новую волну и новый код. Теперь только Александр мог привести в действие адские машины.

Он понимал, что Корданов может заранее испытать одно из устройств, и потому в докладе начальнику сразу обезопасил себя, бросив снова тень на Мардуховича:

- А Михаил Семенович неплохо там устроился. И с "Мицубиси" у него полный контакт, и с самим Кутоямой в приятелях ходит. Вместе провожали нас. Михаил Семенович передавал тебе привет.

- Что-то надолго он там задержался.

- Я тоже спросил у него об этом. Он ответил, что сразу вернется, как только с тобой рассчитается. И уточнил: за эти телевизоры он сам расплатился. Кстати, Андрей Николаевич, выделили бы мне один.

- Так у тебя вроде такой дома стоит, - возразил Корданов.

- Разве может он сравниться с этими, сделанными по заказу.

Корданов подумал, что-то прикидывая.

- Хорошо, можешь взять любой, но с тебя бутылка коньяка. - И усмехнулся.

8

К нападению на квартиру Переверзина готовились тщательно: несколько дней наблюдали за подъездом, за соседями, за режимом работы и привычками замминистра внутренних дел и его зятя. Не раз побывали у двери квартиры, когда хозяева отсутствовали, осмотрели её на прочность, удивившись, что она не металлическая, как у соседей, а деревянная. Правда, в подъезде недавно установили код, но даже мальчишки открывают его без труда. Сложнее с дежурным, который тоже недавно стал маячит на первом этаже. То ли почуял замминиста опасность, то ли предупредил его кто-то. Да и понятно - сам Мазуркин не раз посылал ему анонимки, угрожая расправой, если не прекратит "репрессий" против своего народа. Зря, наверное, делал это. А может, и не зря - он привык к угрозам и перестал придавать им особое значение. И дежурные милиционеры, похоже, считают службу в подъезде чрезмерной осторожностью, чудачеством полковника...

Ночь выбрали непогожую, слякотную. Мелкий дождь должен был смыть все следы.

Вечером собрались в "Лотосе" и ,чтобы обеспечить себе алиби, делали вид, что пьют безмерно, заказывая бутылку за бутылкой. Даже водитель Яков Ерохин, привезший троицу: самого атамана, Буйвола и Савелия, - не отставал от остальных. Пили, громко спорили, даже песни пели. Ушли около двенадцати, еле держась на ногах. Так во всяком случае казалось всем, кто их в тот вечер видел. И у квартиры Мазуркина пошумели, чтоб соседи слышали, и у Буйвола. Савелия отвозили последним, и Ерохин погазовал, посигналил у дома.

Под утро четверка подкатила к соседнему дому Переверзина, и, оставив Ерохина за рулем, Мазуркин повел Буйвола и Савелия к нужному подъезду.

В доме не светилось ни единого огонька, не раздалось ни единого звука - предрассветный сон особенно крепок, - и, как предполагал Мазуркин, дежурный милиционер тоже преспокойно почивал в мягком кресле. Когда Буйвол открыл дверь, он даже не пошевелился. Бандит подошел к нему и похлопал по плечу. Тот с трудом разлепил глаза.

- Ты что же, мент поганый, дрыхнешь на посту? - спросил строго.

- А ты кто такой? - окрысился разбуженный.

- Я - смерть твоя. - И Буйвол вонзил нож в сердце дежурного.

На этаж, где проживал Переверзин, поднялись бесшумно, и Буйвол мощным ударом ноги выбил напрочь дверь квартиры замминистра. Ошарашенные проснувшиеся не могли понять, что произошло. Успел сориентироваться один Борис. Сунул было руку под подушку, где лежал пистолет, но полоснувшая автоматная очередь опередила его, и он, свалившись с кровати, заполз к самой стенке.

Бандиты орудовали в комнате тестя, Борис знал это. Но страх так сковал его, что он не мог пошевелиться.

Закричала жена. Бандиты тут же ворвались в эту комнату, и треск выстрелов оборвал голос Нели...

Когда Борис пришел в себя, то услышал слабый стон, доносившийся из третьей комнаты, где спал младший сын тестя. Бывший омоновец все же набрался смелости вылезти из-под кровати, вытащил трясущимися руками из-под подушки пистолет и, убедившись, что налетчики скрылись, включил свет. То, что он увидел, повергло его в шок: на кровати разметалось безжизненное окровавленное тело жены. Ее вытянутые в сторону, где спал Борис, руки словно молили его о помощи.

Немало прошло времени, пока Борис осмелился войти во вторую комнату. Тела тестя и тещи были буквально изрешечены пулями.

А из третей, дальней комнаты по-прежнему доносились стоны. Борис, все ещё дрожа от пережитого, медленно направился туда. Младший сын Андрея Николаевича Коленька, раненый в плечо, метался в бреду.

"Надо вызвать "скорую", - наконец дошло до затуманенного сознания Бориса. Он вернулся в комнату тестя, снял трубку. Но телефон молчал бандиты предусмотрительно перерезали провод. Выйти из квартиры у Бориса не хватило ни сил, ни мужества. Лишь рано утром он позвонил от соседей в отделение милиции.

9

Майор Иваненко собирался на службу, когда ему позвонили и сообщили об убийстве заместителя министра внутренних дел. Он тут же выехал к месту происшествия. Там уже находилась оперативно-следственная группа. Начальник экспертно-криминалистического управления МВД Удмуртии полковник Светланова, женщина твердого характера и аналитического ума, уже сделала по следам отпечатков обуви на двери и бетоне лестничной площадки кое-какие выводы: дверь выбил мужчина ростом под два метра, носящий обувь сорок шестого размера; рисунок протектора принадлежит импортной машине, скорее всего, немецкой, нападавших было трое.

Через два часа машина с характерным рисунком протектора колес была найдена. Дождь все-таки смыл не все следы. А спустя ещё час - были арестованы и убийцы.

10

Приближались первомайские праздники. Политическая и криминогенная ситуации в столице обострялись. Перетасовка должностных лиц в эшелонах исполнительной и законодательной власти, увольнение из армии ряда известных авторитетных генералов вызвали новый всплеск недовольства оппозиции. Не утихали страсти на шахтах, заводах, в научно-исследовательских и учебных заведениях - люди требовали выплаты задолженности, увеличения пенсий, заработной платы. Снова в Думе и на митингах зазвучало требование: "Ельцина и правительство - в отставку!"

Корданов потирал руки - прогноз его оправдывался, и "персональные" телевизоры, похоже, заказал он вовремя. Дистанционный пульт управления ему доставили три дня спустя после получения телевизоров - вместе он не рискнул их пересылать, побаиваясь что кто-то из любопытных нажмет не те кнопки. Пришло время вручать "подарки".

Вначале он планировал "наградить" самих лидеров ведущих партий, но, поразмыслив и посоветовавшись с единомышленниками, пришел к выводу, что намного действеннее будет убрать их ближайших помощников; вот тогда лидеры поднимут вселенский шум и взбудоражат народ!

Опробовать один из адских аппаратов решил на помощнике Жириновского: этот скандальный вождь устроит такую бучу, что за моря и океаны волны гнева покатятся, да и дома никому мало не покажется.

В канун праздников от имени президента фирмы "Нефгаз" Мардуховича, находящегося в командировке в Японии, были разосланы "презенты" по заранее составленному списку. Помощники партийных лидеров с радостью приняли неожиданные подарки, даже угостили посыльных шампанским.

Субботним вечером 26 апреля Корданов подкатил на черной "Волге" к дому у метро "Багратионовская", где жил помощник скандального лидера Трясун кличку дали ему за то, что он при разговоре тряс головой, - такой же ерепенистый и непредсказуемый, как и сам шеф; набрал по мобильному номер его телефона и, убедившись, что абонент дома, нажал кнопки кода и клавишу дистанционного управления. Взглянул на окна третьего этажа, однако они светились по-прежнему ярко и безмятежно.

Взрыва не произошло... Корданова будто ледяной водой окатило. Он и мысли не допускал, что может такое случиться. Кутояма его лучший друг, он тоже заинтересован в смене правительства - с друзьями легче будет решить курильский вопрос, - и он не мог подвести. Тогда кто?.. Мардухович, непонятно каким образом избежавший покушения, или Волжин, подозрительно задержавшийся где-то в пути на целую неделю? Вероятнее всего, курьер - уж больно ловко у него все получалось, и не зря он от телохранителя отказался - чтобы не было лишнего глаза.

Что ж, так или эдак, выяснять следует. Если это его рук дело, значит, ментам все-таки удалось подсунуть ему шпиона... Так просто завладеть им дистанционным управлением не удастся. Придется опять срочно вызывать Татьяну. Повод есть - приехала на праздники. А тем временем найти хорошего инженера-электронщика. Может, он разберется в этом чертовом устройстве. Возможно и такое - шпиона и в помине нет, сломалось что-то в пульте управления...

11

Приезд Татьяны ранним воскресным утром не особенно удивил Александра он сразу понял, откуда ветер дует, - и встретил свою подругу, как и подобает влюбленному, словно и не было небольшой размолвки в Ижевске в их последнюю встречу.

Помог снять ярко-красный плащ - в последнее время она пристрастилась ко всему яркому, броскому, и ей, отметил Александр, это идет, делает ещё моложе и красивее. Однако любовь его после вручения "подарка с начинкой" переросла в неприязнь, и ему стоило большого труда заставлять себя проявлять к ней нежность, целовать, заниматься любовью.

- А ты почему не предупредила? - спросил он, проводя гостью в комнату. - Я же мог быть в командировке.

- А я перенимаю твои манеры, - насмешливо ответила Татьяна. - Да и какие могут быть командировки, когда на носу праздники.

- Ты неплохо ориентируешься в обстановке. Уж не в разведке ли ты служишь?

- А что, один мой знакомый как-то сказал, что я похожа на Зою Космодемьянскую, - отшутилась Татьяна.

- Это сколько же лет твоему знакомому, если он знал Зою Космодемьянскую? - не удержался Александр, чтобы не подколоть.

- Не язви. Он моложе тебя. Журналист. Что-то писал о партизанке-разведчице, видел её портреты.

- Значит, ты принимаешь меня за фашиста? - продолжал балагурить Александр.

- Фашист не фашист, но, во всяком случае, и не слуга народа, парировала Татьяна.

- А ты чья слуга?

- Я слуга трех господ, - с вызовом ответила Татьяна. - Разве ты не знаешь? Беленькой, Мазуркина и Корданова. Правда, теперь осталось уже двое. Слыхал, Мазуркина посадили?

- Нет. За что?

- Со своими мальчиками расстреляли заместителя министра внутренних дел Удмуртии и всю его семью. Похороны были грандиозные. Чуть ли не весь Ижевск собрался.

- Кого ещё арестовали?

- Точно не знаю. Говорят, всего человек девять. Беленькая переживает могут и её зацепить.

- Эта откупится, - твердо заверил Александр. - И денег много, и покровители высокие. Хочешь с дороги принять душ? Я пока постель уберу.

- Хорошо, - согласилась Татьяна и начала раздеваться.

Александр пошел на кухню, напряженно обдумывая, какое задание на этот раз поручил Корданов своей подручной. Татьяна не стала скрывать, что приехала по вызову начальника службы безопасности: "Я слуга трех господ... Беленькой, Мазуркина и Корданова." Раньше она так не откровенничала. Что стоит за этим? Поняла, на кого работал Мазуркин? Вероятно. Женщина она сметливая, проницательная. Не раскусила ли она и Александра? Очень уж она с ним предупредительна и осторожна. В то же время ни разу ни в чем не подставила его, если не считать "подарка". Знает ли она, что в часах?

Когда Татьяна вышла из ванной, он сделал вид, что продолжает уборку, протирая пыль на тумбочке у кровати. Приподнял лежавшие там часы, посмотрел на время и сказал с сожалением:

- Ты знаешь, что-то твой подарок барахлить стал - врут часики.

- А я думала, ты давно их выбросил, - озадачила его Татьяна. Взяла часы и вдруг бросила на пол. Наступила на них каблучком своих босоножек и раздавила. Потом подняла изуродованный корпус и выбросила его в форточку. Возьми мои. Они такие же, только без микрофона.

Александр изумленно захлопал глазами.

- Ты... ты знала? И молчала?

- Догадывалась. Позже Георгий Иванович подтвердил.

- Майор Иваненко?

- Он самый. Ведь я и на него работаю. Между прочим, с твоей легкой руки. - И пояснила: - Если бы не ты, никогда бы не согласилась. Кстати, Георгий Иванович тоже в Москве, мы в одном поезде ехали. Следы от Мазуркина ведут к Корданову.

- И что ты должна здесь сделать?

- Найти у тебя пульт дистанционного управления взрывным устройством. Слабо? - весело засмеялась.

- Ну ты даешь! - восторженно воскликнул Александр и, подойдя к Татьяне, обнял её и крепко поцеловал. - Так сама поищешь или тебе показать?

- Не спеши, - помотала головой Татьяна. - Надо тебя куда-нибудь выпроводить, хотя бы в магазин, или уйти с тобой, позвонив предварительно подруге, чтоб в наше отсутствие здесь можно было пошарить. Потом я позвоню Андрею Николаевичу. И вот ещё что. Вечером мы снова отправимся с тобой в театр. В театр Российской Армии. Там тебя будет ждать Георгий Иванович.

12

Корданов явно нервничал: инженер-электронщик целый день провозился с телевизором, но секрет управления взрывным устройством разгадать так и не смог. И Татьяна молчала: то ли никак не удается выпроводить Волжина из квартиры, то ли не может найти этот злосчастный пульт. А с микрофоном давно творится что-то неладное, видно, испортился, либо батарейки сели, а этот олух царя небесного не догадается их заменить...

Он уже собрался было сам съездить к Волжину и там на месте что-нибудь придумать - послать, к примеру, Александра в Елисеевский за "Наполеоном" и перетряхнуть все его вещи, как раздался долгожданный звонок.

- Это я, Андрей Николаевич, все в порядке, - доложила Татьяна. - Нашла я наконец эту вещицу - за крышкой телевизора была спрятана. Пришлось повозиться. Мы сейчас уходим в театр, так что доступ свободен. - И повесила трубку.

Корданов живо вызвал телохранителей и решил было послать их одних изъять злосчастный пульт, однако побоялся, как бы они не напортачили с чувствительной техникой, и отправился вместе с ними.

В подъезде им встретилась молоденькая девушка, не обратившая на них никакого внимания - торопилась по своим делам, - и они поднялись лифтом на третий этаж.

На лестничной площадке никого не было. Корданов открыл дверь заготовленным ещё при Аристархове ключом, и все трое бесшумно вошли в квартиру Волжина.

Телевизор стоял у стенки напротив кровати. Корданов подошел к нему, развернул экраном к стене и, достав отвертку, стал снимать крышку. Телохранители стояли рядом, с любопытством наблюдая за действиями начальника.

Он уже открутил крепежные винты и потянул крышку на себя, когда полыхнувшее пламя швырнуло всех троих на пол и понесло их в бесконечную черную бездну...