«Взрывной рост. Почему экспоненциальные организации в десятки раз продуктивнее вашей (и что с этим делать)»

Взрывной рост. Почему экспоненциальные организации в десятки раз продуктивнее вашей (и что с этим делать) (fb2) - Взрывной рост. Почему экспоненциальные организации в десятки раз продуктивнее вашей (и что с этим делать) (пер. Ирина Вадимовна Евстигнеева) 6895K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Майкл Мэлоун - Салим Исмаил - Юри ван Геест

Майкл Мэлоун, Салим Исмаил, Юри ван Геест Взрывной рост: Почему экспоненциальные организации в десятки раз продуктивнее вашей (и что с этим делать)

Издано при содействии Future Fintech

Переводчик Ирина Евстигнеева

Научный редактор Алекс Форк

Редактор Павел Литвиненко

Руководитель проекта А. Василенко

Корректор Е. Аксёнова

Компьютерная верстка К. Свищёв

Дизайн обложки Ю. Буга

© 2014 by ExO Partners, LLC

This edition published by arrangement with Levine Greenberg Rostan Literary Agency and Synopsis Literary Agency.

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2017

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

Предисловие к русскому изданию

Мысли о взрывном росте, growth hacking и нетривиальных ходах в бизнесе завладели моим сознанием в 2012 году: в кругу друзей-предпринимателей начался активный поиск новых подходов в бизнесе, и мы решили проработать эту тему. Сначала опросили своих знакомых и нашли тех, кто увлекается схожими идеями, потом пригласили коуча, который выстроил процесс нашей коллективной коммуникации. Дальше мы стали экспериментировать… и просадили кучу времени и денег. Но при этом все же нащупали определенные правила и закономерности.

В то время я написал книгу о биткойне и удивительным образом стал попадать в очень интересные круги общения, представителей которых беспокоят проблемы изменения финансовой архитектуры в мире. В этой сфере криптовалют и блокчейна, несмотря на общее депрессивное состояние в бизнесе, стали как грибы после дождя появляться проекты, капитализация которых за считаные месяцы достигала десятков миллионов долларов, а некоторых, таких как Ethereum, – даже миллиардов долларов! Это происходило благодаря феноменальному росту биткойна: дважды в течение 2013 года он вырос более чем в пять раз – такие проекты, как Bitfury, за полгода совершили настоящий рывок в продажах – на десятки миллионов долларов. Проект Waves собрал 16 млн долларов за один месяц. Раньше о таком даже помыслить было невозможно! Бизнес нового времени взрывался и продолжает взрываться, как попкорн.

На моих глазах появлялись подобные проекты в других отраслях: например, Viber примерно через полтора года с момента основания был продан за 900 млн долларов! (Таких примеров можно привести множество: Prisma, Periscope, World of Tanks – это первое, что приходит в голову.) Но удивительной является сама бизнес-модель: часть команды разработчиков находится в Белоруссии, часть основателей – из Израиля, компания зарегистрирована в Люксембурге, а инвесторы – из Японии! И это факты, то есть реальность, в которой мы живем.

Совместно с группой предпринимателей мы решили консолидировать опыт и написать книгу о феномене быстрорастущих компаний. Сегодня мы продолжаем работать над этим, и если вы напишете мне личное сообщение fb.com/fork.alex, готов добавить вас в наше сообщество. В процессе аккумулирования материала мы наткнулись на монументальный труд Салима Исмаила и, конечно, после прочтения книги испытали горячее желание перевести ее на русский язык.

Но выпустить эту книгу тривиальным способом было бы преступлением. Очевидным решением стала краудфандинговая кампания. Проект собрал необходимую сумму за три часа с момента публикации.

Вот вам взрывной рост в действии! Надо сказать, что с Иваном я не был знаком и мы даже ни разу не видели друг друга до выпуска русскоязычного варианта этой книги. Спасибо ему за неоценимый и своевременный вклад в наше общее дело.

Мне невероятно повезло жить в это время грандиозных перемен!

Мир развивается невероятными темпами. Мы живем в эпоху, когда ценность создается со скоростью, которую раньше невозможно было даже представить.

С момента издания этой книги в США прошло всего полтора года, и вот она выходит на русском языке. Почему?

В современном мире новый проект без лишних усилий и проволочек может перейти от сотни пользователей к миллиону. Менее очевиден ответ на вопрос о том, как масштабировать структуру самой организации – до сих пор подобный процесс был сложным, линейным и постепенным.

Авторы книги занимались исследованием этого явления три года и обнаружили десятки новых проектов, которые можно назвать экспоненциальными организациями (ЭксО). Основной вывод, к которому они пришли, состоит в том, что масштабируемость ЭксО как минимум в десять раз выше, чем у других организаций, работающих в той же области. Работу выполняла команда, которой помогала группа из 160 экспертов по ЭксО в 45 странах мира. Результат этой работы можно посмотреть по ссылке

Книга «Взрывной рост» помогает понять совершенно новые принципы «организационной культуры»; увидеть, что делает одни культуры более эффективными, чем другие. Зачастую нехитрые на первый взгляд уроки очень трудно реализовать на практике. И благодаря тому, что эта книга впервые пролила свет на скрытые процессы создания глобальных быстрорастущих проектов, она однозначно станет классикой бизнес-литературы.

Особенно актуально это звучит потому, что на мировой арене нет ни одной компании с отечественными корнями, которая перевернула свою отрасль, изменила парадигму бизнеса, выросла до капитализации в 1 млрд долларов за 1–2 года. И это вызов, стоящий перед русскоязычным предпринимательским сообществом! И он однозначно будет принят, потому что книга «Взрывной рост» появилась на русском языке. Каждый раз мне приятно знакомиться с людьми, жизненный путь которых привел их к схожим идеям, и, как правило, это происходит не случайно.

Остается лишь позавидовать тем, кто приступает к чтению книги: им предстоит захватывающее интеллектуальное приключение.

Алекс Форк, автор книги «Bitcoin. Больше чем деньги», член правления Blockchain.community, руководитель финтех-кластера Future Funtech

Предисловие

Добро пожаловать в эпоху экспоненциальных изменений – на мой взгляд, самую удивительную эпоху во всей истории человечества.

На страницах этой книги мой коллега и друг Салим Исмаил, один из ведущих теоретиков и практиков в области будущего организаций, предлагает свой взгляд на мир будущего – и на то, как он изменит наш образ жизни, наше мышление и наши подходы к работе и бизнесу. Салим исследовал десятки компаний, которые сумели грамотно воспользоваться новым набором реалий и в результате достичь темпов роста, многократно превышающих нормальные темпы роста традиционных компаний. Что еще более важно, он провел глубокий анализ и выработал практические принципы того, как уже существующие организации могут адаптироваться к этим переменам. Я считаю, что книга, которую вы держите в руках, – это лучшее пособие для руководителей и предпринимателей, которые хотят узнать, как обеспечить процветание своих компаний в эпоху трансформационных изменений.

Книга «Взрывной рост: Почему экспоненциальные организации в десятки раз продуктивнее вашей (и что с этим делать)» представляет собой одновременно дорожную карту и «руководство по выживанию» для топ-менеджеров, предпринимателей и управленцев – для тех, кто руководит организациями сегодня, и в особенности для тех, кто будет руководить ими завтра. Примите мои поздравления с вашими прошлыми успехами, благодаря которым вы достигли нынешних карьерных высот, но не почивайте на лаврах. Я хочу предупредить вас о том, что ваши навыки уже устарели. Концепции, предложенные в этой книге, вкупе с практическими принципами – это новая парадигма мышления для тех, кто хочет сохранить конкурентоспособность своих организаций и остаться в игре. В современном корпоративном мире появился и начинает доминировать новый тип институционального организма – экспоненциальная организация – и если вы не пойдете по этому эволюционному пути и не превратитесь в такую организацию сами, то в конечном счете исчезнете с лица земли, как динозавры.

Концепция экспоненциальной организации (ЭксO) была разработана в Университете сингулярности, основанном мной совместно с выдающимся футурологом, изобретателем и техническим директором Google Рэймондом Курцвейлом в 2008 году. Мы с Рэем хотели создать университет нового типа с постоянно обновляющейся учебной программой. По этой причине Университет сингулярности никогда не получал государственной аккредитации – не потому, что мы этого не хотели, а потому, что его учебная программа меняется слишком быстро. В центре внимания университета – быстроразвивающиеся технологии, способные обеспечить экспоненциальный рост и развитие в соответствии со знаменитым законом Мура. Среди областей нашего внимания – бесконечные вычислительные мощности, сенсоры, сети, искусственный интеллект, робототехника, цифровое производство, синтетическая биология, цифровая медицина и наноматериалы. Наш университет ставит перед собой цель обучать и вдохновлять студентов на создание устойчивых организаций – как в качестве предпринимателей, так и в качестве руководителей ведущих компаний из списка Fortune 500, – которые будут оказывать позитивное влияние на все человечество.

Идея создания Университета сингулярности родилась на конференции в Исследовательском центре Эймса НАСА в Кремниевой долине в сентябре 2008 года. Я помню, словно это было вчера, как в конце первого дня конференции Ларри Пейдж, сооснователь Google, вышел на сцену и произнес импровизированную пламенную речь, в которой призвал создать университет нового типа, сосредоточенный на решении значимых проблем человечества: «Я использую один очень простой критерий – я задаю людям вопрос: работаете ли вы над чем-то, что может изменить мир к лучшему? Да или нет? 99,99999 % людей отвечают "Нет". Я думаю, мы должны обучать людей тому, как оказать позитивное влияние на наш мир. Один из очевидных способов – сделать это при помощи технологий. Мы уже видели, как в прошлом развитие технологий изменило жизнь людей к лучшему. И технологии будут оставаться главным двигателем прогресса и в будущем».

Среди тех, кто слушал речь Пейджа, был Салим Исмаил, в то время возглавлявший внутрикорпоративный бизнес-инкубатор Brickhouse компании Yahoo. Впечатленный этим пламенным призывом, Салим в течение нескольких недель присоединился к Университету сингулярности в качестве соучредителя и исполнительного директора. Лично основав несколько стартапов и имея богатый практический опыт в преодолении типичных кризисов, с которыми сталкивается любая начинающая компания, Салим сыграл решающую роль в обеспечении сегодняшнего успеха нашего университета. И, пожалуй, важнейший вклад Салима состоит в том, что он свел вместе и систематизировал широкий спектр наработок и практических исследований, осуществленных в рамках нашего университета, и создал целостное видение организации нового типа, которая работает в десятки раз эффективнее, быстрее и продуктивнее, чем традиционные организации всего десять лет назад.

Я с огромным удовольствием принимал участие в работе Салима, Юри ван Гееста и Майкла Мэлоуна над этой книгой, помогая сформулировать основные концепции, характеристики и методы работы экспоненциальных организаций. В процессе проведенного нами глубокого и всестороннего анализа мы достигли новых уровней понимания того, как быстроразвивающиеся технологии трансформируют различные отрасли промышленности, страны и человечество в целом, что и легло в основу данного практического руководства по созданию экспоненциальных организаций. Часть материала, представленного здесь, перекликается с моей книгой «Изобилие: Будущее будет лучше, чем вы думаете» (написанной в соавторстве со Стивеном Котлером). Цель этого – нарисовать вам картину ожидающего нас будущего, однако большая часть информации непосредственно применима к сегодняшним организациям и указывает путь, по которому им следует идти.

Соавторы Салима также заслуживают высочайшего признания. Юри ван Геест – выпускник Университета сингулярности, ведущий мировой эксперт в сфере мобильных технологий и увлеченный исследователь экспоненциальных технологий и тенденций. Юри имеет богатейший опыт в области организационного дизайна и присоединился к работе над этой книгой с первых же дней. Майкл Мэлоун – авторитетный журналист мирового класса, пишущий о высоких технологиях. Кроме того, Майкл разработал две получившие широкое признание организационные модели – предшественницы концепции ЭксО: модель виртуальной корпорации (разработанная совместно с Биллом Давидоу) и модель поливариативной организации (protean organization).

Салим предлагает нам видение экспоненциальной организации, значимость которого трудно переоценить. Сегодня в мире на сцену выходят новые мощные силы – экспоненциальные технологии, движение инноваторов «Сделай сам», краудсорсинг, краудфандинг, «подрастающий миллиард» и т. д., – которые дают возможность в течение следующих двух-трех десятилетий встать на путь решения многих вызовов глобального масштаба и удовлетворения потребностей всех и каждого жителя планеты. Благодаря этим же силам сегодня небольшие группы людей получают возможность делать то, что раньше было доступно только крупнейшим корпорациям и правительствам.

Три миллиарда новых умов вольются в глобальную экономику в течение следующих полутора десятилетий. Это приведет к двум важным последствиям. Во-первых, три миллиарда человек представляют собой новое поколение потребителей, которые никогда раньше не покупали. Другими словами, они – «длинный хвост» развивающейся потребительской способности стоимостью десятки триллионов долларов. Даже если не все они будут вашими прямыми клиентами, не волнуйтесь: они будут клиентами ваших клиентов. Во-вторых, эта группа – «подрастающий миллиард» – представляет собой новый класс предпринимателей, вооруженный последним поколением основанных на интернете технологий от Google и искусственного интеллекта до 3D-печати и синтетической биологии. Таким образом, мы увидим взрывной рост темпов инноваций по мере того, как миллионы молодых инноваторов начнут разрабатывать новые продукты и услуги и создавать новые компании. Если в последние годы скорость инноваций вызывала у вас головокружение, хочу вас предупредить: это только начало!

Изменения – это единственная константа в современном мире, и скорость изменений только нарастает. Сегодня вы вынуждены конкурировать не только и не столько с устоявшимися мультинациональными корпорациями. Вашим конкурентом может стать любой парень из Кремниевой долины или округа Бандра в Мумбае, который сидит в своем гараже и использует новейшие онлайновые инструменты для разработки и распространениях своих инновационных продуктов.

Ключевой вопрос в том, как задействовать всю эту креативную энергию в своих интересах? Как создать организацию, которая будет такой же инновационной, гибкой и динамичной, как работающие в ней люди? Как успешно конкурировать в этом ускоряющемся новом мире? Как обеспечить надежный рост?

Ответ – стать экспоненциальной организацией.

Должен сказать, что у вас не будет особого выбора. Вышеописанное ускорение набирает обороты и в скором времени охватит большинство отраслей. Не так давно я разработал систему «шести D», которая описывает шесть основных составляющих экспоненциального изменения: Диджитализацию (Digitalization), Обманчивость (Deception), Прорыв (Disruption), Дематериализацию (Dematerialization), Общедоступность (Democratization) и Демонетизацию (Demonatezation).

Любая технология, которая переходит из физического состояния в цифровое (т. е. подвергается диджитализации), становится на путь экспоненциального роста, который на начальном этапе выглядит обманчиво незначительным (обманчивость). Удвоение малых чисел (0,01; 0,02; 0,04; 0,08) для непосвященного наблюдателя кажется близким к нулю. Но десять таких удвоений дает уже тысячекратное увеличение, двадцать удвоений – увеличение в миллион раз, а тридцать – в миллиард.

По достижению определенного порога рост становится заметным, и наступает третий этап – прорыв (disruption). На следующем этапе прорывная технология дематериализуется. Например, сегодня нам больше не нужно носить с собой GPS-навигатор, видеокамеру или фонарик – все эти технологии дематериализовались в форме функций и приложений на нашем смартфоне. Вслед за дематериализацией происходит демонетизация продукта или услуги. Так, Uber демонетизировал индустрию таксомоторных перевозок, а Craigslist – американский рынок тематических объявлений (таким образом став причиной банкротства множества газет).

Наконец, последний этап – демократизация или общедоступность. Тридцать лет назад, пожалуй, только у таких гигантов, как Coca-Cola или GE, насчитывающих тысячи сотрудников в сотне стран мира, была возможность предлагать свои продукты миллиарду человек. Сегодня любой умный парень в любой точке мира может разработать приложение, загрузить его на несколько ключевых платформ и распространить среди миллиарда пользователей. Технологии сделали человечество общедоступным.

В процессе исследований Салим и его команда воочию убедились в том, к пониманию чего вы придете при чтении этой книги: ни одна из коммерческих, правительственных и некоммерческих организаций в той форме, в которой существует сегодня, не способна идти в ногу с экспоненциальными изменениями, разворачивающимися по схеме «шести D». Для этого требуется нечто радикально новое – организация нового типа с таким же высочайшим уровнем технологической компетентности, адаптивности и вовлеченности (причем вовлеченности не только собственных сотрудников, но и миллиардов человек через платформы социальных сетей), как и новый мир, в котором она будет работать – и который и в конечном итоге она будет трансформировать.

Это и есть видение экспоненциальной организации.

Питер Диамандис, учредитель и глава Фонда X-Prize, Санта-Моника, Калифорния, 25 августа 2014 г.

Введение

Менталитет в стиле Iridium

В конце 1980-х компания Motorola предприняла стратегический шаг, который должен был позволить ей завоевать доминирующее положение в зарождающейся индустрии мобильной связи, – она начала создавать систему спутниковой телефонии под названием Iridium. В те времена технологии мобильной связи были довольно дорогостоящими, поэтому внедрялись только в крупных городах с высокой плотностью населения. Motorola раньше других операторов обратила внимание на отсутствие аналогичных решений для регионов за пределами метрополий, особенно в сельской местности. Однако расчеты показали, что покрытие этих обширных территорий посредством вышек сотовой связи, которые стоили около 100 тысяч долларов каждая, не говоря о расходах на эксплуатацию и немалых затратах на производство мобильных телефонов размером с кирпич, себя не окупит.

Но вскоре родилось более радикальное и, казалось, жизнеспособное решение – создать на низкой околоземной орбите группировку из 77 спутников связи (это число соответствует атомному номеру иридия в периодической таблице, отсюда и название программы – Iridium), которая будет охватывать всю поверхность земного шара и обеспечивать услуги мобильной связи по одинаковой стоимости независимо от местонахождения. Компания также рассчитала, что, если хотя бы миллион человек в развитых странах мира приобретет спутниковый телефон по цене 3 тысячи долларов за штуку и будет платить по тарифу 5 долларов за минуту разговора, сеть быстро станет прибыльной.

Как мы знаем сегодня, программа Iridium с треском провалилась и унесла с собой в небытие 5 млрд долларов инвесторских денег. На самом деле эта спутниковая система была обречена еще до того, как была создана, став одной из самых впечатляющих жертв технического прогресса.

У провала Iridium было несколько причин. Пока Motorola запускала свои спутники, стоимость строительства вышек сотовой связи снижалась, скорость работы сетей стремительно возрастала, а мобильные телефоны уменьшались в размере и цене. Справедливости ради надо признать, что Motorola не единственная ошиблась в прогнозах. Ее конкуренты Odyssey и Globalstar совершили такие же фундаментальные просчеты. В общей сложности более 10 млрд долларов инвесторских денег были потеряны в результате ошибочной ставки на то, что темпы технологических изменений будут слишком медленными, чтобы угнаться за рыночным спросом.

Главной причиной этого просчета, по мнению Дэна Колусси, руководившего выкупом компании Iridium в 2000 году, была неспособность Motorola обновить свои предположения, легшие в основу бизнес-модели. «Бизнес-план Iridium был разработан за двенадцать лет до того, как систему ввели в эксплуатацию», – говорит он. Даже по тогдашним меркам это был огромный промежуток времени, который фактически не позволял предсказать, каково будет состояние дел в сфере цифровых коммуникаций к моменту ввода в эксплуатацию спутниковой системы. Вот к чему может привести подход с использованием линейных инструментов и тенденций прошлого для прогнозирования будущего. Далее в этой книге мы будем называть такой подход менталитетом в стиле Iridium.

Еще один яркий пример менталитета в стиле Iridium – печально известная история компании Eastman Kodak, которая в 2012 году объявила о своем банкротстве после того, как изобрела, а затем отвергла идею цифрового фотоаппарата. Примерно в то же время, когда Kodak закрыла двери, стартап Instagram, созданный всего три года назад и насчитывающий 13 сотрудников, был приобретен компанией Facebook за 1 млрд долларов. (Парадоксально, но это случилось в то время, когда Kodak все еще владела патентами на цифровую фотографию.)

Просчеты в стиле Iridium и эпохальная смена лидеров в фотоиндустрии с Kodak на Instagram не были изолированными событиями. Сегодня ведущие американские компании из списка Fortune 500 сталкиваются с конкуренцией не только и не столько со стороны крупнейших китайских и индийских компаний. Как верно заметил Питер Диамандис, их конкурентами все чаще становятся стартапы, которые создаются умными парнями в своих гаражах и грамотно используют технологии экспоненциального роста. Сервис YouTube вырос из стартапа, который был создан на личные средства Чада Херли, и менее чем за полтора года завоевал такую бешеную популярность, что был приобретен Google за 1,4 млрд долларов. У Groupon период от задумки до компании стоимостью 6 млрд долларов занял менее двух лет. Самый дорогой стартап в мире Uber сегодня оценивается почти в 17 млрд долларов, что в десять раз превышает его стоимость всего два года назад. Мы видим новый тип организаций, которые растут и генерируют стоимость со скоростью, доселе невиданной в мире бизнеса. Приведенный график наглядно показывает ускоряющийся метаболизм экономики.

Добро пожаловать в новый мир Экспоненциальных организаций или ЭксО. Это мир, где, как на собственном горьком опыте убедилась компания Kodak, ни возраст, ни размер, ни репутация, ни даже текущий объем продаж не гарантируют выживания завтра. Это мир, где быстроразвивающаяся, динамичная и умная организация способна добиться такого уровня успеха – экспоненциального успеха, – который был невозможен в прошлом. И все это при минимуме ресурсов и за минимальное время.

Мы вступили в эпоху стартапов стоимостью миллиарды, а в скором времени и триллионы долларов, в эпоху молниеносных скоростей, когда, чтобы выжить и преуспеть, компании и институты будут вынуждены двигаться поистине со скоростью света. Если вы не совершите переход к экспоненциальной организации и сохраните традиционную модель, то вскоре увидите, как ваши конкуренты скрываются за горизонтом, а вы сами, как и Kodak, уходите в небытие.

В 2011 году Высшая школа бизнеса имени Ф. Олина Колледжа Бэбсона сделала прогноз, что через десять лет 40 % компаний, входящих на тот момент в список Fortune 500, перестанут существовать. Ричард Фостер из Йельского университета рассчитал, что средняя продолжительность жизни компаний из индекса S&P 500 сократилась с 67 лет в 1920-е до 15 лет сегодня. И, по его прогнозам, в ближайшие годы этот показатель сократится еще сильнее, поскольку гигантские корпорации будут не просто вынуждены конкурировать, но и полностью вытесняться с рынка, причем почти в одночасье, компаниями нового типа, которые используют весь потенциал экспоненциальных технологий – от групповой работы и интеллектуального анализа данных до синтетической биологии и робототехники. И, как знаменует собой подъем Google, эти новые компании станут лидерами мировой экономики уже в обозримом будущем.

Феномен удвоения

На протяжении большей части человеческой истории производительность общины зависела от самих людей: мужчины и женщины занимались охотой, собирательством, строительством, а дети им помогали. Чтобы удвоить продуктивность, общине нужно было удвоить количество рабочих рук, занимающихся сбором урожая или добычей мяса.

Со временем человечество одомашнило вьючных животных, включая лошадей и быков, что привело к дополнительному росту производительности. Но уравнение по-прежнему оставалось линейным. Удвоение количества домашних животных означало удвоение производительности.

С началом индустриальной эпохи и рыночного капитализма был совершен гигантский скачок в производительности труда. Теперь один человек мог управлять машиной, которая выполняла работу за 10 лошадей или 100 рабочих. Скорость транспортных средств и, таким образом, перевозок и распределения удвоилась, а затем, впервые в истории человечества, утроилась.

Увеличение производительности труда улучшило условия существования многих людей и в конечном счете привело к многократному повышению уровня жизни. Начиная с конца XVIII века в значительной степени благодаря промышленной революции и развитию современной науки продолжительность человеческой жизни увеличилась в два раза, а доходы на душу населения с учетом инфляции выросли в три раза, и эти тенденции продолжаются по сей день.

На протяжении предыдущего этапа человеческой истории основным фактором, ограничивающим рост производительности, стала не живая сила (т. е. количество людей или животных), а механическая (количество машин) и объем доступного капитала. Но линейность сохранялась, и удвоение объемов производства по-прежнему достигалось через удвоение производственных мощностей. Компании росли в размерах и расширяли свою деятельность на весь земной шар. Увеличение размера позволяло увеличить глобальный охват, завоевать доминирующее положение на рынке и, таким образом, гарантировать устойчивый и прибыльный бизнес.

Но такой рост требует времени и, как правило, значительных капиталовложений. А с учетом всех сложностей, связанных с проектированием и строительством новых производственных мощностей, организацией систем логистики, наймом персонала и т. п., сроки реализации таких проектов по-прежнему измеряются десятилетиями. Зачастую генеральные директора и советы директоров, как в случае Iridium, вынуждены «идти ва-банк», делая ставку на новое направление деятельности, требующее сотни миллионов и даже миллиарды долларов долгосрочных капиталовложений. Фармацевтические, аэрокосмические, автомобильные и энергетические компании работают по этой традиционной схеме, делая инвестиции, которые начнут (если начнут) приносить прибыль только через много лет.

Хотя эта система вполне работоспособна, она далеко не оптимальна. Слишком много денег и ценных талантов вкладывается в десятилетние проекты, которые нередко напоминают лотерею, поскольку их успех или неудача становятся очевидны лишь в самом конце. Это приводит к колоссальному растрачиванию ресурсов, не говоря уже об упущенных возможностях и нереализованных идеях, которые могли бы принести пользу человечеству.

Такая ситуация больше не является ни приемлемой, ни допустимой. Решение глобальных вызовов XXI века требует задействовать всю творческую энергию, всю способность к инновациям, которая есть у человечества.

Мы должны найти лучшие способы организовать себя. Мы научились создавать быстроразвивающиеся, высокоэффективные и дешевые технологии – теперь пришло время научиться создавать организации под стать этим технологиям. Новый век требует нового подхода к ведению бизнеса, обеспечению развития и роста, организации людей и решению проблем.

И такой новый подход предлагает нам экспоненциальная организация.

Экспоненциальные организации

Давайте начнем с определения:

Экспоненциальная организация (ЭксО) – это организация, которая оказывает несоизмеримо большое воздействие (или обладает несоизмеримо высокой продуктивностью) по сравнению с другими аналогичными организациями благодаря использованию новой организационной модели и быстроразвивающихся технологий.

Вместо того чтобы использовать армии людей или огромные производственные мощности, экспоненциальные организации опираются на информационные технологии, которые переводят то, что некогда существовало в физической, материальной форме, в цифровую форму и делают доступным для всех и каждого.

Такую цифровую трансформацию можно увидеть повсюду, куда бы вы ни бросили взгляд: в 2012 году 93 % финансовых транзакций в США были осуществлены в цифровой форме; физическое оборудование таких компаний, как Nikon, вытесняется камерами, встроенными в смартфоны; карты и атласы уступили место GPS-навигаторам, которые, в свою очередь, активно вытесняются GPS-приложениями на смартфонах; библиотеки и фототеки превращаются в мобильные приложения для чтения электронных книг и прослушивания музыки. Розничные магазины в Китае уступают лидерство гиганту электронной коммерции Alibaba, университеты начинают сталкиваться с конкуренцией со стороны «массовых открытых онлайновых курсов», таких как edX и Coursera, а Tesla Model S больше похож на компьютер на колесах, чем на автомобиль.

Шестидесятилетняя история действия закона Мура, который гласит, что соотношение стоимости и производительности вычислительных устройств будет удваиваться каждые 18 месяцев, хорошо задокументирована. Мы далеко ушли по сравнению с 1971 годом, когда первая плата содержала всего две сотни чипов: сегодня на том же физическом пространстве мы умещаем терафлопсы вычислительной мощности.

Изучая на протяжении более 30 лет феномен этих экстраординарных, почти невероятных, но тем не менее устойчивых темпов роста, авторитетный футуролог и изобретатель Рэй Курцвейл сделал четыре ключевых наблюдения:

• Паттерн удвоения, идентифицированный Гордоном Муром для интегральных схем, относится к любой информационной технологии. Курцвейл называет это «законом ускоряющейся отдачи» и показывает, что паттерн удвоения вычислительных мощностей наблюдается с 1900 года, то есть начал действовать гораздо раньше, чем Мур сформулировал свой оригинальный закон.

• Двигателем, лежащим в основе этого феномена, является информация. Как только любая область деятельности, дисциплина, технология или отрасль становится зависимой от информации и приводится в движение информационными потоками, соотношение стоимости и производительности в ней начинает удваиваться примерно каждый год.

• После того как запускается паттерн удвоения, он больше не останавливается. Мы используем компьютеры для разработки еще более мощных и быстрых компьютеров, которые затем используются для разработки еще более мощных и быстрых компьютеров, и т. д.

• В настоящее время существует несколько ключевых областей, которые зависят от информационных технологий и следуют вышеуказанной траектории. Эти области включают в себя искусственный интеллект, робототехнику, биотехнологии и биоинформатику, медицину, нейронауку, анализ данных, 3D-печать, нанотехнологии и даже некоторые направления в энергетике.

Никогда еще в своей истории человечество не видело такого стремительного прогресса в столь многих областях. И по мере того, как все больше вещей в окружающем нас мире начинают зависеть от информации и переходить в цифровую форму, мы будем все явственнее видеть закон ускоряющейся отдачи Курцвейла в действии.

Более того, в результате пересечения этих технологий (например, использование алгоритмов глубинного машинного обучения для исследования рака), темпы инноваций ускоряются еще больше. Каждое такое пересечение добавляет еще один множитель в уравнение.

Архимед говорил: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю». И теперь человечество, судя по всему, получает такую точку опоры.

Закон Мура и закон ускоряющейся отдачи Курцвейла вышли далеко за пределы сферы полупроводников и за последние пятьдесят лет привели к впечатляющей трансформации человеческого общества. В настоящее время экспоненциальные организации – одно из новейших воплощений тенденции к ускорению в человеческой культуре, труде и организации – столь же радикально преобразуют сферу бизнеса и многие другие аспекты современной жизни, причем делают это молниеносными темпами, оставляя «линейные организации» старого мира далеко позади. Те компании, которые не смогут быстро эволюционировать до уровня экспоненциальных организмов, вскоре окажутся на свалке истории, присоединившись к Iridium, Kodak, Polaroid, Philco, Blockbuster, Nokia и множеству других гигантов, не сумевших адаптироваться к стремительному технологическому прогрессу.

Далее в этой книге мы подробно рассмотрим ключевые внутренние и внешние характеристики экспоненциальной организации, в том числе ее дизайн (или отсутствие такового), линии коммуникации, процесс принятия решений, информационную инфраструктуру, управление, менталитет и культуру, жизненный цикл. Мы рассмотрим, как ЭксО отличаются от других организаций с точки зрения стратегии, структуры, культуры, процессов, операций, систем, людей и ключевых показателей эффективности. Мы также обсудим критическую важность наличия у компании так называемой «Значимой трансформативной цели» (далее мы дадим детальное определение этому термину). Наконец, мы поговорим о том, как запустить стартап по модели ЭксО, как адаптировать практики ЭксО в компании среднего размера и как эффективно внедрить их в крупных организациях.

Нашей целью при написании этой книги было снабдить читателей не теоретическим пособием, а практическим руководством по созданию экспоненциальных организаций и управлению ими. Мы предлагаем набор ценных прикладных знаний и рекомендаций по поводу того, как обеспечить конкурентоспособность компании в условиях ускоряющихся темпов изменений.

Хотя многие из идей, которые мы представим вашему вниманию, могут показаться радикально новыми, они существуют уже добрый десяток лет, хотя и скрыты от глаз непосвященного наблюдателя. Мы стали первыми, кто обратил внимание на ранние сигналы зарождения парадигмы ЭксО в 2009 году, и в течение следующих двух лет мы наблюдали появление ряда новых организаций, которые использовали эту специфическую модель. В 2011 году футуролог Пол Саффо предложил Салиму написать книгу; мы приняли эту идею и следующие три года посвятили тщательному изучению феномена ЭксО.

В рамках исследования мы:

• проанализировали 60 классических книг по управлению инновациями таких авторов, как Джон Хейгл, Клейтон Кристенсен, Эрик Рис, Гэри Хэмел, Джим Коллинз, Чан Ким, Рид Хоффман и Майкл Кузумано;

• провели беседы с топ-менеджерами нескольких десятков компаний из списка Fortune 200;

• провели беседы с 90 ведущими предпринимателями и инноваторами, такими как Марк Андриссен, Стив Форбс, Крис Андерсон, Майкл Милкен, Пол Саффо, Филипп Росдэйл, Арианна Хаффингтон, Тим О'Райли, Стив Джарветсон и др.;

• изучили 100 самых быстрорастущих и успешных стартапов по всему миру, в том числе входящих в «Клуб единорогов» (термин, придуманный венчурным капиталистом Эйлин Ли для наименования стартапов с рыночной капитализацией свыше 1 млрд долларов), чтобы выделить общие характеристики, объединяющие все эти компании;

• провели дискуссии с преподавателями Университета сингулярности, чтобы узнать их взгляд на ускорение прогресса в их областях специализации и на то, как это ускорение может отразиться на организационном дизайне.

Мы не утверждаем, что у нас есть ответы на все вопросы. Но богатая база имеющегося у нас практического опыта, как успешного, так и нет, вкупе с накопленной базой исследовательских знаний дает возможность предложить управленческим командам критически важное понимание сегодняшней эпохи гиперускоряющихся инноваций и конкуренции, а также новых возможностей (и рисков), предлагаемых этим новым миром. Хотя мы не можем гарантировать вам успех, но мы по крайней мере можем объяснить вам новые правила игры и указать правильное направление. Это плюс ваша собственная инициатива дадут вам хорошие шансы на то, чтобы стать победителем в новом мире экспоненциальных организаций.

Первая часть Что такое экспоненциальная организация?

В этом разделе мы рассмотрим основные характеристики и особенности экспоненциальных организаций, а также то, какое влияние они оказывают на мир бизнеса и мир в целом.

Первая глава Живущие информацией

Провал проекта Iridium вызвал сильное смятение в отрасли спутниковой связи, однако вы можете с удивлением узнать, что в мобильной индустрии было немало подобных, хотя и не получивших столь громкую огласку, неудач.

Например, поскольку в начале 1980-х годов мобильные телефоны были весьма громоздкими и дорогостоящими в использовании устройствами, известная консалтинговая фирма McKinsey & Company посоветовала компании AT&T не входить в бизнес мобильной связи, спрогнозировав, что к 2000 году в мире будет не более 1 млн пользователей мобильных телефонов. На деле оказалось, что к 2000 году количество пользователей превысило 100 млн и продолжало расти быстрыми темпами. Таким образом, McKinsey ошиблась на 99 % в своем прогнозе, а AT&T упустила одну из величайших деловых возможностей нашего времени.

В 2009 году еще одна заслуженная консалтинговая фирма, Gartner Group, спрогнозировала, что к 2012 году Symbian станет основной операционной системой для мобильных устройств с 39 %-ной долей рынка и 203 миллионами проданных устройств и сохранит лидирующую позицию до 2014 года. В том же докладе Gartner предсказала, что доля Android на этом рынке не будет превышать 14,5 %.

Что произошло на самом деле? Symbian прекратила существование в конце 2012 года, продав в IV квартале всего 2,2 млн устройств. Что же касается Android, то он обогнал даже знаменитую Apple iOS и сегодня доминирует в мобильном мире: по состоянию на 2014 год эта операционная система была установлена на более чем миллиарде мобильных устройств.

Венчурный капиталист Винод Хосла провел уникальное исследование – он изучил прогнозы, сделанные в отрасли мобильной связи в 2000–2010 годы такими известными аналитическими фирмами, как Gartner, Forrester, McKinsey и Jupiter. Он хотел узнать, насколько успешно они прогнозировали рост мобильной индустрии на двухлетних интервалах в ходе этого десятилетия.

Исследование Хосла показало, что в 2002 году эксперты предсказали средние темпы роста мобильной индустрии на уровне 16 % в год. В действительности за следующие два года, то есть к 2004 году, индустрия выросла на 100 %. В 2004 году коллективные прогнозы колебались на уровне 14 %, тогда как к 2006 году отрасль снова выросла на 100 %. В 2006 году аналитики еще больше понизили прогнозы, предсказав 12 %-ные годовые темпы роста, но отрасль снова удвоилась в размерах. Наконец, несмотря на три предыдущих – ошеломляюще неточных – прогноза, в 2008 году эти же эксперты спрогнозировали ничтожный 10 %-ный рост. И отрасль снова сделала 100 %-ный прыжок! Таким образом, авторитетные эксперты, на прогнозы которых опираются компании и правительства во всем мире при разработке долгосрочных стратегических планов, ошибались в десять раз, причем раз за разом упорствовали в своем заблуждении! Вот уж поистине профессиональное «попадание пальцем в небо»!

Эта неудача наглядно демонстрирует ключевой момент: в каждой точке экспоненциального роста в индустрии мобильной связи на протяжении последнего десятилетия ведущие мировые эксперты прогнозировали линейный рост. Причина – в вышеуказанном менталитете в стиле Iridium.

Мало того, открытие Хосла оказалось особенно ценным и убедительным, когда мы обнаружили аналогичные ошибки прогнозирования не только в мобильной индустрии, но и в нефтяной промышленности и ряде других отраслей. Хотя все эти отрасли встали на траекторию экспоненциального роста и свидетельства этого были налицо, практически все эксперты упрямо продолжали прогнозировать линейный рост.

Бро Тернер, известный предприниматель в сфере IP-телефонии и мобильной связи, создает компании в этой отрасли с 1990 года. Будучи хорошо знакомым с отраслевыми прогнозами с начала 1990-х, он полностью согласен с исследованием Хосла. По словам Тернера, хотя первоначальные прогнозы всегда были довольно агрессивными, эксперты неизбежно ожидали замедление темпов роста после первых 18–24 месяцев. Однако высокие темпы роста сохраняются уже больше 20 лет. Дэвид Фригстад, генеральный директор аналитической компании Frost & Sullivan, частично объясняет проблему таким образом: «Прогнозировать развитие технологий с их удваивающимся ростом – сложное и рискованное дело. Стоит вам пропустить один шаг, и вы ошибетесь на 50 %!»

И последний пример для полноты картины. В 1990 году был запущен проект по расшифровке человеческого генома. Согласно оценкам, проект должен был занять 15 лет, а его стоимость составить около 6 млрд долларов. Но к 1997 году, то есть к середине расчетного срока реализации, был расшифрован всего 1 % генома, и все эксперты предрекали провал проекта, указывая на то, что при скорости 1 % за 7 лет полная расшифровка займет порядка 700 лет. Коллеги и друзья советовали Крейгу Вентеру, одному из инициаторов программы, закрыть проект, чтобы не становиться всеобщим посмешищем. «Они говорили мне, что я должен подумать о своей карьере, – вспоминает он. – О деньгах, которые еще можно "спасти"».

Примечательно, что, когда у Рэя Курцвейла спросили его мнение по поводу «надвигающейся катастрофы», он высказал совершенно неожиданную точку зрения. «1 % означает, что мы прошли полпути», – сказал он. В отличие от многих других, Курцвейл осознавал, что скорость расшифровки генома удваивается каждый год. Удвойте 1 % 7 раз – и вы получите больше 100 %. Расчеты Курцвейла оказались верными, и проект был завершен в 2001 году, досрочно и в рамках бюджета. Так называемые «эксперты» ошиблись на 696 лет.

В чем дело? Почему умнейшие аналитики, предприниматели и инвесторы раз за разом ошибаются в бизнес-оценках? Причем ошибаются на 99 %?

Если бы ошибки не были столь драматичны, их можно было бы списать на плохие данные или даже на недостаток профессиональной компетентности. Но нет, столь значительный разрыв между прогнозами и реальностью может проистекать только из полного непонимания правил, определяющих природу нового рынка. Все дело в том, что люди продолжают опираться на парадигму, которая прекрасно работала до сего момента, а затем резко и зачастую необъяснимо устарела.

Какова же новая парадигма, которая начинает играть центральную роль в современной экономике и определять то, как мы будем жить и работать завтра?

Ответ на этот вопрос кроется в историях, рассказанных во введении к данной книге. Возьмем, например, историю компании Eastman Kodak. Действительно ли причиной ее краха стало то, что эта некогда великая компания погрязла в самодовольстве и потеряла инновационный дух, как это предполагали средства массовой информации в то время? Или здесь действовали некие другие силы?

Вспомните о временах пленочной фотографии (если вы достаточно стары, чтобы об этом помнить). Каждая фотография стоила денег: вам нужно было купить пленку, потом отнести ее в фотосалон, заплатить за проявку и печать фотографий. В общей сложности все это обходилось примерно в доллар за фотографию. Фотоиндустрия была построена на модели дефицита, и люди тщательно выбирали моменты для снимков, чтобы не тратить впустую ценные кадры.

Появление цифровой фотографии произвело революцию в отрасли. Стоимость фотографий не просто снизилась, как этого можно было ожидать в случае линейного развития технологии, – она упала до нуля. Не важно, делаете ли вы пять или пять сотен снимков, теперь это не стоит вам ни цента. В конце концов, бесплатным стало даже хранение фотографий.

И это был не единственный технологический скачок. С появлением цифровых фотографий появился и широкий спектр вычислительных технологий работы с ними, включая распознавание изображений, фильтрацию, редактирование, социальные технологии, технологии искусственного интеллекта и машинного обучения. Отныне каждый, немного подучившись, мог стать «гением фотографии» наравне с Эдвардом Уэстоном или Энселом Адамсом. Мы получили возможность практически неограниченно и мгновенно делать с цифровыми фотографиями все, что хотим, – копировать, обрабатывать по своему желанию, обмениваться ими и публиковать онлайн. И все это при помощи камеры, которая стоила в десятки раз дешевле традиционной аналоговой фотокамеры.

Другими словами, то, что произошло в мире фотографии, было не просто одной крупной инновацией или даже единичным эволюционным скачком. Если бы вызов исходил с какой-либо одной стороны, Eastman Kodak, возможно, удалось бы выстоять. Но Kodak (и другие гиганты отрасли, такие как Polaroid) столкнулся с революционным изменением технологий, которое происходило сразу по всем направлениям: фотокамеры, пленка, обработка, распространение, розничная продажа, маркетинг, хранение – и, что самое главное, радикальное изменение коснулось природы самого рынка.

Это и есть смена парадигмы. Из таких историй можно извлечь один важный и фундаментальный урок, который состоит в том, что информатизированная среда предлагает принципиально новые прорывные возможности.

В любой части глобальной экономики, где происходит фундаментальный переход с физического на информационный субстрат, возникает мириад прорывных возможностей. Другими словами, в основе каждого такого прорыва – эволюционного прыжка – лежит радикальное изменение роли информации: полупроводниковые чипы берут на себя функции захвата изображения, отображения, хранения и управления; интернет преобразует каналы поставок, распределения и розничной продажи; социальные сети и групповая работа реорганизуют человеческие институты. Все это свидетельствует о том, что мы переходим к информационно-ориентированной парадигме.

В книге «Сингулярность рядом: Когда люди выйдут за пределы биологии» Рэй Курцвейл определяет одно из важнейших и фундаментальных свойств технологии: при переходе к информатизированной среде развитие становится на экспоненциальную траекторию роста, и соотношение стоимости и производительности начинает удваиваться каждые год-два.

Как знает каждый, кто близок к сфере ИТ, эта закономерность была впервые обнаружена и описана в 1964 году соучредителем корпорации Intel Гордоном Муром. Паттерн развития, увековеченный в знаменитом законе Мура, непрерывно действует в вычислительной индустрии в течение полувека. Как уже было сказано во введении, Курцвейл расширил закон Мура и сформулировал так называемый «Закон ускоряющейся отдачи», который утверждает, что информационно-ориентированная парадигма работает таким образом в любой области.

Сегодня существует растущее признание того, что данный эффект, первоначально обнаруженный в вычислительной индустрии, наблюдается и в других основанных на информации областях. Например, первый человеческий геном был расшифрован в 2000 году за 2,7 млрд долларов. Благодаря стремительному развитию вычислительных технологий, сенсоров и новых методов измерения стоимость секвенирования ДНК снижалась в пять раз быстрее, чем предсказывал закон Мура. В 2011 году геном самого Гордона Мура был расшифрован за 100 тысяч долларов. Сегодня эта операция стоит всего тысячу. Как заметил Реймонд Макколи: «В скором времени расшифровать геном будет стоить дешевле, чем спустить воду в туалете».

Аналогичную тенденцию мы наблюдаем и в области робототехники. Вы видели эти радиоуправляемые вертолеты по 20 долларов за штуку, которыми сегодня играют все дети? Пять лет назад такая игрушка стоила 700 долларов. А восемь лет назад ее не было в помине. Как сказал бывший астронавт Дэн Барри по поводу игрушечного вертолета, продающегося на Amazon за 17 долларов: «Гироскоп, установленный в этой игрушке, тридцать лет назад обошелся разработчикам шаттла в 100 млн долларов».

И это происходит не только в биотехнологиях и робототехнике. Такое резкое падение стоимости можно увидеть в широком спектре других областей, а именно:

В каждой из перечисленных областей по меньшей мере один аспект основан на информации, и именно это позволило им оседлать волну закона Мура и встать на траекторию экспоненциального развития.

Разумеется, физический мир по-прежнему существует, но наши отношения с ним претерпевают фундаментальные изменения. Например, сегодня мы храним многие наши воспоминания не в голове, а в смартфонах. Наша коммуникация почти полностью перешла в цифровой формат, и даже взаимодействия с людьми в результате пришествия социальных сетей все больше приобретают цифровой характер вместо традиционного «лицом к лицу». Прежняя физическая, материальная призма, через которую мы смотрели на мир, быстро сменяется на новую, основанную на информации и знаниях.

И это только начало. Десять лет назад в мире было всего 500 млн подключенных к интернету устройств. Сегодня их больше 8 млрд. К 2020 году их будет около 50 млрд, а еще через десять лет с развитием интернета количество таких устройств превысит 1 трлн. Интернет становится нервной системой мира, наши мобильные устройства служат узлами и конечными точками этой сети, и почти каждый аспект нашей жизни начинает зависеть от информации.

Только задумайтесь на мгновение: мы совершим прыжок от 8 млрд подключенных к интернету устройств сегодня до 50 млрд к 2025 году и до 1 трлн всего десятилетие спустя. Нам нравится думать, что за 30–40 лет информационной революции мы далеко прошли по пути развития. Но, судя по вышеуказанным цифрам, мы едва ли преодолели 1 % пути. Другими словами, весь рост еще впереди.

И в процессе этого роста будет разрушено и перестроено всё.

Масштабы технологического прорыва, особенно в мире потребления, только сейчас становятся очевидными. Все началось с нескольких продуктов и отраслей, таких как книги (Amazon) и путешествия (Booking.com). Затем сайты тематических объявлений (Craigslist) и онлайновых аукционов (eBay) подорвали газетную индустрию, а Twitter, The Huffington Post и Medium довершили дело. Подобная участь постигла и музыкальную индустрию с приходом Apple iTunes и других музыкальных сервисов и приложений.

По состоянию на 2014 год вряд ли найдется хотя бы одна отрасль, которая не подверглась таким фундаментальным изменениям. И это касается не только бизнеса, но и рабочих мест. По словам Дэвида Роуза, одного из ведущих инвесторов-ангелов и создателя инвестиционной платформы Gust, «радикальная трансформация затронула буквально все существующие профессии». Развитие технологий меняет облик даже таких «традиционных» отраслей, как строительство. Майк Халсолл, глава строительной компании, сказал нам, что значительные изменения в его отрасли связаны, в первую очередь с такими факторами, как:

• расширение сотрудничества и групповой работы (что делает некогда непрозрачную отрасль все более прозрачной и эффективной);

• совершенствование программного обеспечения для проектирования и визуализации;

• 3D-печать.

По оценкам Халсолла, в совокупности развитие этих технологий может сократить общее количество занятых в строительстве людей более чем на 25 % в течение следующих десяти лет (для справки: обороты строительной отрасли сегодня составляют порядка 4,7 трлн долларов в год). В индустрии делового туризма Расс Ховелл, директор по глобальным технологиям компании BCD Travel, сообщает, что за последнее десятилетие 50 % всех транзакций колл-центров были перемещены из канала телефонной коммуникации в интернет. Кроме того, он ожидает, что уже в течение ближайших трех лет 50 % этих транзакций будут осуществляться через мобильные телефоны.

По мере того как новая информационно-ориентированная парадигма разгоняет метаболизм нашего мира, мы будем все больше и больше ощущать ее макроэкономические последствия. Например, самые дешевые 3D-принтеры в настоящее время стоят всего 100 долларов, что означает, что через пять лет, а то и раньше, каждый из нас сможет купить себе 3D-принтер, чтобы печатать на нем игрушки, посуду, разного рода приспособления – короче говоря, всё, на что хватит нашей фантазии. Значение такой «печатной революции» пока трудно представить и адекватно оценить.

Как трудно оценить и ее возможные последствия. Возьмем, например, китайскую экономику которая при всем своем впечатляющем прогрессе, достигнутом за последние несколько десятилетий, в значительной степени основана на производстве и сборке дешевых пластиковых товаров. Это означает, что развитие технологий 3D-печати поставит дальнейшее процветание такой экономики под угрозу. А теперь подумайте о том, что случится, если оказавшийся в тяжелом экономическом положении Китай будет вынужден потребовать погашения долгов у внешних заемщиков? Эффект домино может охватить всю глобальную экономику.

Традиционно значимые прорывы всегда происходили на стыке двух ранее не связанных друг с другом областей. Так, комбинация водяной энергии с прядильными и ткацкими станками в свое время привела к промышленной революции. Сегодня же мы, по сути, соединяем между собой всё. Причем такое объединение затрагивает не только недавно появившиеся области, но и старые, вековые дисциплины – от искусства и биологии до химии и экономики. Неудивительно, что Ларри Кили, основатель консалтинговой фирмы Doblin Group, специализирующейся на стратегиях инноваций, заметил: «За 32 года жизни я никогда не сталкивался с такими темпами изменений, которые мы видим сегодня».

Переход к информационно-ориентированной парадигме оказывает влияние даже на те отрасли, которые раньше считались невосприимчивыми к ИТ-прогрессу. Например, в 2013 году Сантьяго Билинкис, известный аргентинский предприниматель, обратил внимание на то, что доходы операторов автомоек в Буэнос-Айресе снизились на 50 % по сравнению с предыдущим десятилетием. Учитывая рост среднего класса в Аргентине, устойчивый рост продаж автомобилей класса люкс, а также моду на сверкающие чистотой автомобили, такое падение доходов было необъяснимым. Билинкис потратил три месяца, чтобы докопаться до корня проблемы. Он проверил, не появилось ли в городе большого количества новых автомоек (нет), не были ли введены новые правила по использованию водных ресурсов (тоже нет) и т. д. В конце концов он наткнулся на удивительный ответ: оказалось, что благодаря увеличению вычислительных мощностей и количеству данных синоптики сумели на 50 % повысить точность прогнозов. Теперь водители точно знали, когда ожидается дождь, и накануне осадков не мыли машины. Так развитие вычислительных технологий, хотя и косвенным образом, нанесло весомый удар по столь далекой от ИТ отрасли, как мытье машин.

Чтобы полностью осознать истинные масштабы этого технологического ускорения, вспомните о 10 млрд долларов инвестиций в программу Iridium и другие спутниковые проекты в 1990-е годы. Сегодня, двадцать лет спустя, новое поколение спутниковых операторов – Skybox, Planet Labs, Nanosatisfi и Satellogic – запускает на орбиту так называемые наноспутники размером с обувную коробку. Стоимость запуска одного такого спутника составляет около 100 тысяч долларов – мизерная сумма по сравнению с 1 млрд, в который обходился каждый спутник Iridium. И, что важнее, благодаря запуску целого кластера наноспутников с взаимосвязанной, ячеистой конфигурацией, возможности этой системы несоизмеримо превышают возможности предыдущего поколения спутниковых систем.

Например, Planet Labs уже вывела на орбиту 31 спутник и планирует запустить еще сотню в течение 2014 года. Базирующаяся в Аргентине компания Satellogic уже запустила первые три спутника и в скором времени будет способна обеспечить видеонаблюдение в режиме реального времени в любой точке планеты с разрешением один метр. Основатель Satellogic Эмильяно Каргиман оценивает общую стоимость запуска спутникового флота менее чем в 200 млн долларов. Другими словами, эти спутниковые компании нового типа работают в 100 раз продуктивнее и всего за одну десятитысячную от операционных затрат аналогичных компаний 20 лет назад, что дает нам рост продуктивности в миллион раз. На смену парадигме Iridium пришла новая экспоненциальная парадигма.

Ключевые уроки

• В эпоху экспоненциальных изменений эксперты во многих областях продолжают прогнозировать линейный рост.

• Ряд областей сегодня переживает такую же радикальную трансформацию, как в свое время фотоиндустрия с появлением цифровой фотографии.

• Сегодня буквально всё начинает зависеть от информации.

• Информатизированная среда создает принципиально новые прорывные возможности.

• Даже традиционные отрасли созрели для технологического прорыва.

Вторая глава История двух компаний

В январе 2007 года Стив Джобс представил миру первый iPhone от Apple, который спустя полгода был запущен в продажу, что стало одним из наиболее знаковых событий в истории современного бизнеса.

Этот день, который, возможно, заслуживает названия Дня сингулярности, радикально изменил сферу высоких технологий, в одночасье сделав устаревшими все прежние стратегии в области бытовой электроники. В один момент мы встали перед необходимостью пересмотреть будущее цифрового мира.

Два месяца спустя финский гигант мобильной индустрии Nokia потратил ошеломительную сумму 8,1 млрд долларов на покупку компании Navteq – производителя цифровых карт и других данных для геоинформационных систем. Главной причиной этого приобретения было то, что Navteq оперировала крупнейшей в мире сетью датчиков дорожного трафика. Nokia решила, что контроль над этой сетью позволит ей завоевать доминирующее положение на рынке цифровых карт, а также мобильного и онлайнового локального информирования – и, кроме того, эти активы будут служить надежным защитным барьером против захвата рынка компаниями Google и Apple.

Таким образом космическая цена, заплаченная за Navteq, была обусловлена ее почти монопольным положением в отрасли мониторинга дорожного трафика. В одной только Европе сеть датчиков Navteq покрывала примерно четверть миллиона миль в тридцати пяти крупнейших городах тринадцати стран. Nokia была убеждена, что наличие глобальной системы мониторинга транспортного потока в режиме реального времени позволит ей конкурировать с растущим присутствием Google на рынке поставляемых в реальном времени данных и с новым революционным продуктом от Apple.

К несчастью для Nokia, примерно в то же время, когда она заключила грандиозную сделку, в Израиле была основана небольшая компания под названием Waze.

Вместо того чтобы делать крупные капиталовложения в создание системы транспортных датчиков, создатели Waze решили призвать на помощь краудсорсинг и использовать новые возможности нового мира смартфонов, рождение которого только что анонсировал Стив Джобс. Короче говоря, они решили собирать информацию о местоположении пользователей и, таким образом, о транспортном потоке, при помощи датчиков GPS, установленных на их смартфонах. Уже через два года количество источников, из которых Waze получала данные о дорожном трафике, сравнялось с количеством дорожных датчиков в сети Navteq, а через четыре года превысило их число в десять раз. Более того, стоимость добавления каждого нового источника практически равнялась нулю, не говоря о том, что пользователи Waze регулярно обновляли свои телефоны, тем самым модернизируя и информационную базу Waze. В отличие от этого модернизация системы Navteq стоила целое состояние.

Nokia сделала гигантскую ставку на стратегические активы в надежде оставить Apple c носом. Как правило, такие шаги приветствуются в бизнесе, если они достигают своей цели. Однако Nokia не осознала гигантского, экспоненциального потенциала зарождающейся на тот момент новой модели – использования сторонних активов (см. 3-ю главу), поэтому ее план с треском провалился. К июню 2012 года рыночная стоимость Nokia рухнула со 140 млрд до 8,2 млрд долларов – по иронии судьбы почти столько пять лет назад она заплатила за Navteq. Таким образом, некогда крупнейшая в мире компания мобильной связи не только потеряла лидирующее положение на рынке, но и лишилась капитала, без которого ей вряд ли удастся когда-либо вернуть утраченные позиции.

В июне 2013 года Google приобрела Waze за 1,1 млрд долларов. На тот момент компания не имела никакой инфраструктуры, никакого оборудования и насчитывала не более сотни сотрудников. Однако у нее было 50 млн пользователей, точнее, 50 млн «человеческих датчиков дорожного трафика», в два раза больше, чем всего год назад. И можно предположить, что за следующий год их количество удвоилось – до ста миллионов человек по всему миру.

Nokia следовала старым линейным правилам игры и приобрела физическую инфраструктуру (помните Iridium?) в расчете на то, что та станет надежным защитным барьером от конкурентов. Так оно и было, но только для пользователей дорожных датчиков, а не для разработчиков приложений для мобильных телефонов. Создатели Waze обошли стороной мир физических датчиков, умело воспользовавшись технологической новинкой от Apple и последующей «смартфонной эпидемией».

На момент написания этой книги Microsoft приобрела мобильное подразделение Nokia вместе со всеми его сервисами, портфелем патентов и другим приданным за 7,2 млрд долларов, что на 1 млрд меньше, чем Nokia заплатила за Navteq. Microsoft воспользовалась остатками бывшего гиганта, чтобы завоевать долю рынка для своей мобильной операционной системы Windows Phone.

Вот цели, которые, по заявлению Microsoft, преследовало это приобретение: увеличить долю и прибыли на рынке мобильных телефонов; обеспечить первоклассный опыт для пользователей мобильных телефонов с ОС Microsoft; помешать Google и Apple стать единственными лидерами в сфере инноваций, интеграции и распространения мобильных приложений; получить доступ к колоссальному финансовому потенциалу, связанному с ростом индустрии смартфонов. Время покажет, окажется ли этот сценарий успешным и вписалось ли приобретение Nokia в линейную или экспоненциальную парадигму или же было простым приобретением интеллектуальной собственности.

Сравнение историй Waze и Navteq чрезвычайно важно и актуально для этой книги, и не только с точки зрения того, кто оказался в победителях, а кто в проигравших. Главное здесь – принципиальная разница в отношении этих двух компаний к собственности. Nokia потратила огромные средства на покупку физических активов, тогда как Waze просто получила доступ к информации на мобильных устройствах, принадлежащих пользователям.

Первая компания продемонстрировала классический пример линейного мышления, вторая – экспоненциального. В то время как линейная стратегия Nokia зависела от скорости физической установки датчиков, стратегия Waze зависела от экспоненциально растущей скорости получения доступа к информации и обмена ею.

С незапамятных времен люди стремились владеть собственностью и использовать ее для генерации стоимости. Такая модель появилась еще в первобытных племенах, а затем распространилась на общины, страны, империи и (в недавнее время) глобальные рынки и институты. Стоимость всегда генерировалась за счет владения землей, оборудованием, производственными мощностями, рабочей силой. Собственность была идеальной стратегией управления ограниченными ресурсами, позволяя обеспечить относительно предсказуемый и стабильный мир.

Чем больше собственности у вас было, тем богаче и влиятельнее вы оказывались. Разумеется, для управления этими активами нужны были люди, много людей. Если ваши землевладения были в два раза больше, вам требовалось в два раза больше людей, чтобы работать на земле или защищать ее. К счастью, возможности отдельных людей по захвату собственности ограничивались широким спектром факторов, поэтому такая система была вполне жизнеспособной.

Когда масса людей, требующихся для работы или защиты собственности, достигла определенного критического уровня, в человеческом обществе возникла иерархия – в каждом племени или деревне существовала явная или неявная иерархическая структура власти. Чем больше было племя, тем жестче оказывалась иерархия. Начиная со Средних веков, и особенно в эпоху после промышленной революции, иерархическое поведение прочно укоренилось в структурах государственной власти и других видах человеческих организаций, включая современную корпорацию, и с тех пор данная модель фактически не претерпела никаких изменений.

Сегодня мы по-прежнему продолжаем управлять и мыслить в таком линейном масштабе. Например, объем работы Х требует количества ресурсов У, 2Х требует 2У и т. д., в соответствии с линейной функцией.

Автоматизация, массовое производство, робототехника и даже компьютерная виртуализация изменили угол наклона графика, но зависимость по-прежнему оставалась линейной. Если одна бетономешалка заменяла сотню рабочих, две бетономешалки – две сотни рабочих. Практически все аспекты жизни общества сегодня оцениваются на основе линейной модели: количество врачей на 100 тысяч пациентов, размер класса в расчете на одного учителя, объем ВВП на душу населения и т. д. Мы используем почасовую оплату труда и определяем стоимость жилья исходя из количества квадратных метров.

В бизнесе подход к разработке подавляющего большинства продуктов и услуг также продолжает отражать это линейное, инкрементальное, последовательное мышление. Классический способ создания любого нового продукта, будь то гигантского авиалайнера или крошечного микропроцессора, следует шаблонному поэтапному процессу под названием «Разработка нового продукта», который включает следующие шаги:

1. Генерация идеи нового продукта.

2. Отбор идей.

3. Разработка концепции и тестирование.

4. Бизнес-анализ.

5. Бета– и рыночное тестирование.

6. Техническая реализация.

7. Коммерциализация.

8. Установление цены.

Данный процесс настолько прочно вошел в ДНК современного бизнеса, что существует даже специальная международная Ассоциация разработки и управления продуктами (Product Development and Management Association, сокращенно PDMA).

Возможно, вы предполагаете, что, тогда как этот старомодный линейный подход по-прежнему широко распространен в зрелых отраслях, от него давно отказались в мире горячих новых технологий. Вы ошибаетесь. Линейный процесс, как и прежде, преобладает во всех частях глобальной экономики, хотя и принимает множество разных личин. Например, в сфере программного обеспечения он известен как каскадный процесс или модель «водопад». И хотя сегодня начинают появляться новые подходы, такие как гибкая методология разработки (методология Agile), которая запараллеливает некоторые этапы этого процесса и сокращает его, базовая парадигма остается линейной и инкрементальной. Разрабатываете ли вы новый локомотив или приложение для iPhone, процесс разработки по сути носит линейный характер. Посмотрите на представленную ниже схему процесса и обратите внимание на то, что он хорошо работает в тех случаях, когда проблема и искомое решение точно известны.

Если вы мыслите линейно, если ваши бизнес-процессы линейны и если вы используете линейные метрики для оценки продуктивности и успеха, вы получите линейную организацию, которая смотрит на мир через призму линейности, даже если на сегодняшний день вы являетесь лидером отрасли по уровню технологий и доле рынка, каким в свое время была Nokia. Для такой организации характерны следующие качества:

• Иерархическая структура, принцип управления «сверху вниз».

• Ориентация на финансовые результаты.

• Линейное, последовательное мышление.

• Инновации преимущественно за счет внутренних ресурсов.

• Стратегическое планирование, в значительной степени основанное на экстраполяции прошлого.

• Нетерпимость к риску.

• Негибкость процессов.

• Большой штат постоянных сотрудников.

• Наличие в собственности больших активов.

• Приверженность статус-кво.

Как отмечал авторитетный бизнес-консультант Джон Хейгл: «Наши организации созданы для того, чтобы противостоять внешним изменениям, вместо того чтобы адаптироваться к ним, когда они полезны». А легендарный авиаконструктор Берт Рутан выразил эту мысль так: «Защищайся от изменений любой ценой!»

Учитывая все эти характеристики, неудивительно, что линейные организации редко создают по-настоящему инновационные продукты или услуги. У них нет для этого ни необходимого менталитета, ни инструментов, ни потенциала. Они способны делать лишь то, для чего предназначены, а именно – расти в размере и выигрывать за счет эффекта масштаба. Масштаб в его линейном понимании – вот смысл существования линейной организации. Джон Сили Браун называет это «масштабируемой эффективностью» и утверждает, что данная парадигма в настоящее время лежит в основе большинства корпоративных стратегий и корпоративных архитектур. Клейтон Кристенсен хорошо описал этот тип мышления в классическом труде «Дилемма инноватора: Как из-за новых технологий погибают сильные компании».

Большинство крупных компаний используют так называемую матричную структуру, где управление продуктами, маркетинг и продажи, как правило, имеют вертикальную организацию, а вспомогательные функции, такие как юридическая служба, управление персоналом, финансы и ИТ – горизонтальную. Таким образом сотрудник, отвечающий за юридическую поддержку продукта, имеет две линии подчинения – во-первых, он подчиняется руководителю, отвечающему за данный продукт (и его рентабельность), во-вторых, руководителю юридической службы, чья работа заключается в том, чтобы обеспечить соблюдение юридических норм всеми многочисленными продуктами компании. Это очень удобно с точки зрения управления и контроля, но крайне неэффективно с точки зрения подотчетности, скорости и терпимости к риску. О какой скорости и гибкости может идти речь, если вы вынуждены согласовывать каждый свой шаг с финансовой и юридической службами, службой управления персоналом и т. д.?

Другая важная проблема матричной структуры, обнаруженная нашей командой, состоит в том, что со временем горизонтально-организованные функции склонны аккумулировать слишком много власти. Зачастую у службы управления персоналом или юридической службы нет стимула говорить «да», поэтому их ответом по умолчанию становится «нет». И дело не в том, что в этих отделах работают плохие люди. Просто их цели и стимулы зачастую идут вразрез с целями и стимулами менеджеров по продуктам.

В последние несколько десятилетий развернувшаяся погоня за преимуществами, обеспечиваемыми эффектом масштаба, привела к появлению гигантских глобальных корпораций. Под усиливающимся давлением в направлении увеличения размеров прибыли и сокращения затрат компании активно переносили свои операции за рубеж, расширяли деятельность на иностранные рынки и проводили мегаслияния.

Но за каждый такой шаг приходилось платить дорогую цену, поскольку обратная сторона увеличения размера – это потеря гибкости. Как бы они ни старались, крупные компании с огромными производственными мощностями и десятками тысяч сотрудников, разбросанными по всему миру, не способны работать с тем динамизмом и гибкостью, которых требует новый, стремительно меняющийся мир. Анализируя феномен экспоненциального изменения, Хейгл замечает: «Одна из ключевых проблем экспоненциального мира состоит в том, что ваше понимание и предположения очень быстро устаревают и вам необходимо постоянно обновлять свои знания о состоянии технологий и ваших организационных возможностях. Это непростая задача». Крупным организациям с матричной структурой чрезвычайно сложно справиться с быстрыми или прорывными изменениями. На самом деле те, кто сталкивался с подобной ситуацией, обнаруживали, что «иммунная система» организаций настроена давать интенсивный отпор при возникновении таких угроз. По словам Габриэля Балдинуччи, директора по стратегическому развитию в Университете сингулярности и бывшего главы венчурного подразделения компании Virgin Group, «иммунная» защитная реакция действует на двух уровнях. Первый – защита основного бизнеса, потому что он отлажен и стабилен; второй – стремление каждого человека защитить свой индивидуальный статус-кво, который для него привычен и комфортен.

Парадоксально, но именно те качества, которые позволяют традиционным компаниям эффективно расширяться и расти в условиях неизменного рынка, делают их чрезвычайно уязвимыми в случае его резкого изменения. Вот что говорит об этом известный предприниматель Питер Тиль: «Глобализация – это движение от 1 до N, то есть копирование существующих продуктов и увеличение их количества. Так было в XX веке. В XXI веке мы вступаем в мир, где вследствие развития различных экспоненциальных технологий ключевым приоритетом для компаний становится движение от 0 к 1, то есть создание новых продуктов».

Несмотря на все вышесказанное, крупные компании далеко не глупы. Они осознают свои структурные недостатки, и многие пытаются их исправить. Например, одним из первых шагов Ларри Пейджа после вступления в должность генерального директора Google в апреле 2011 года стало устранение множества управленческих слоев и «уплощение» организационной структуры. Аналогичные усилия были предприняты в китайской транснациональной корпорации Haier, а также во множестве других крупных компаний. Однако такое «уплощение» структуры, хотя и дает хорошие результаты во многих случаях, является лишь временной мерой, поскольку общее количество сотрудников вкупе с инерцией и сопротивлением изменениям, как правило, остаются прежними.

Кроме того, такая тенденция наблюдается не во всех отраслях. Одной из отраслей, которая – на наш взгляд, во вред самой себе – движется в противоположном направлении, является фармацевтическая индустрия. После того как к 2012 году она исчерпала бо́льшую часть потенциала легкодоступных «блокбастеров» (так называются лекарственные препараты, приносящие своим владельцам более 1 млрд долларов годового дохода)[1], вместо того чтобы начать разделение на более мелкие и гибкие единицы, крупные фармацевтические компании решили пойти по пути консолидации и слияния, чему была несказанно рада Уолл-стрит. Мы же уверены, что увеличение размеров приведет к дальнейшему снижению гибкости фармацевтических компаний и сделает их уязвимыми перед прорывными изменениями.

О масштабах надвигающихся перемен можно судить по случаю с подростком Джеком Андрака, который в 14 лет в одиночку разработал инновационную методику ранней диагностики рака поджелудочной железы стоимостью всего 3 цента. Он изобрел тест, который в 26 000 раз дешевле, в 126 раз быстрее и в 400 раз чувствительнее, чем все прежние методы диагностики. Фармацевтическая промышленность не знает, что делать с Джеком и другими вундеркиндами, которые сегодня начинают появляться по всему миру и ставить под угрозу существование великих компаний и устоявшихся отраслей. Такие молодые гении привносят экспоненциальное мышление в наш линейный мир, и ничто не в силах остановить их.

Возвращаясь к истории противостояния Navteq и Waze, мы надеемся, что вы ясно поняли новое правило игры: традиционное линейное мышление не работает в новом экспоненциальном мире. Проще говоря, оно не может с ним конкурировать. Салим Исмаил знает об этом не понаслышке. В 2007 году он начал работать в компании Yahoo, которая, несмотря на свое реноме в сфере интернет-технологий, продолжала использовать классическую линейно-матричную организационную структуру. Каждый раз при запуске нового продукта или обновлении существующего команде приходилось преодолевать целый ряд «пропускных пунктов» – брендинг, юридические аспекты, аспекты приватности, связи с общественностью и т. д. Каждый из этих шагов занимал несколько дней или даже недель, так что к тому моменту, когда продукт доходил по потребителей в интернет-пространстве, было уже слишком поздно; какой-нибудь стартап уже закреплялся в этой нише. Салим убежден, что одна из главных причин неудач Yahoo кроется в том, что организационная структура компании не соответствует требованиям этой высокодинамичной отрасли.

Yahoo не единственная, кто сталкивается с подобной проблемой. Даже могущественная Google болеет этой болезнью. Потребовалось два года и огромные усилия, чтобы выпустить на рынок Google+. Несмотря на то, что продукт был блестяще реализован, к моменту его запуска летом 2011 года Facebook имела почти непреодолимое превосходство в этой сфере.

Как было сказано в 1-й главе, такие темпы изменений вряд ли замедлятся в ближайшее время. На самом деле закон Мура обещает, что они будут продолжать ускоряться, причем экспоненциально, по крайней мере в течение следующих нескольких десятилетий. А учитывая перекрестное влияние друг на друга различных технологий, масштабы изменений, которые мы наблюдали за последние полтора десятилетия, померкнут по сравнению с тем, что нас ожидает в следующие 15 лет.

Интернет-компании уже коренным образом трансформировали сферу рекламы и маркетинга, мир газет и издательского дела, а также кардинально изменили способы коммуникации и взаимодействия между людьми. Отчасти эти изменения стали возможны благодаря тому, что стоимость распространения продуктов и услуг, особенно если они могут быть переведены в цифровую форму, упала почти до нуля. Раньше для запуска компании в сфере ИТ требовались миллионы долларов на покупку серверов и программного обеспечения. Теперь благодаря Amazon Web Services (AWS) это стоит гроши. И подобное можно увидеть в любой отрасли современной экономики.

Опыт и здравый смысл подсказывают нам, что невозможно коренным образом трансформировать организацию – и ускорить ее темпы работы до гиперскоростей – без фундаментального изменения ее природы. Именно поэтому в последние несколько лет начала появляться новая организационная модель, соответствующая характеру сегодняшних изменений. Мы называем эту модель «экспоненциальной организацией», поскольку она представляет собой структуру, которая лучше всего подходит под требования ускоряющегося, нелинейного, подключенного к интернету нового мира. И если ведущие традиционные компании могут достичь только арифметической прогрессии в соотношении «вложения/отдача», то ЭксО способны выйти на уровень геометрической прогрессии благодаря паттерну экспоненциального роста, присущему основанным на информации технологиям.

Для достижения такой масштабируемости новые экспоненциальные организации, такие как Waze, выворачивают традиционную организацию наизнанку. Вместо того чтобы владеть активами или рабочей силой и получать инкрементальную отдачу на эти активы, ЭксО используют для достижения своих целей внешние ресурсы. Как правило, такие компании имеют очень небольшой штат постоянных сотрудников и минимум активов, что обеспечивает им максимальную рентабельность и гибкость. Они привлекают к участию своих клиентов и задействуют онлайновые и офлайновые сообщества буквально во всех аспектах своего бизнеса, включая создание новых продуктов. Такие компании умело используют существующие и возникающие инфраструктуры, но не пытаются владеть ими. И они растут с невероятной скоростью именно потому, что не стремятся владеть рынком, а используют его – привлекают к участию или заставляют работать на себя (как вам больше нравится). Хорошим примером является блог-платформа Medium, которая произвела переворот в журналистском бизнесе, предложив пользователям самим писать статьи и публиковать их онлайн.

Мы убеждены, что ЭксО превзойдут традиционные линейные организации в большинстве сфер деятельности, поскольку они в полной мере используют преимущества информационно обусловленных внешних факторов, недоступных для старых структур. Эта способность дает им возможность расти быстрее – шокирующе быстрее, – чем их линейные аналоги, и экспоненциально ускорять рост.

Трудно сказать, когда именно возникла новая организационная форма. Отдельные аспекты ЭксО существовали на протяжении нескольких десятилетий, но только в последние годы эта модель начала играть роль. Если бы нас попросили назвать официальную дату рождения ЭксО, мы бы назвали март 2006 года, когда Amazon запустила свою службу Amazon Web Services и предложила недорогое «облако» для малого и среднего бизнеса. Начиная с этого дня стоимость управления центрами обработки данных переместилась из категории капитальных вложений в категорию переменных затрат. Сегодня почти невозможно найти стартап, который бы ни пользовался сервисами AWS.

Мы выявили одну простую метрику, которая позволяет идентифицировать новые экспоненциальные организации и отличить их от остальных, – это достижение как минимум 10-кратного улучшения показателей деятельности по сравнению со среднеотраслевыми в течение четырех-пяти лет.

Ниже приведены некоторые примеры ЭксО и их сравнение с другими организациями в их отрасли.

Посмотрим еще раз на Waze. Используя информацию с телефонов своих пользователей, Waze в кратчайшие сроки получила в 100 раз больше источников данных о дорожном трафике, чем приобретенная Nokia сеть Navteq, использующая установленные на дорогах физические датчики. Несмотря на то, что Waze была крошечным стартапом всего с несколькими десятками сотрудников, она быстро догнала и обогнала линейную Nokia с ее тысячами сотрудников и колоссальным капиталом. Действуя в рамках линейной парадигмы, Nokia сделала все возможное для того, чтобы сохранить лидирующее положение на рынке мобильной связи, но приход новой парадигмы не оставил ей шансов.

Два ключевых фактора позволили Waze добиться успеха, и они характерны для всего нового поколения экспоненциальных организаций:

• Доступ к ресурсам, которыми они не владеют. Например, компания Waze использует данные с GPS-навигаторов, установленных на смартфонах ее пользователей.

• Превращение информации в ключевой актив. Информация не только надежнее остальных видов активов, но и имеет тенденцию к экспоненциальному росту. Вместо накопления физических активов сегодня ключом к успеху становится доступ к ценным источникам информации. Как нельзя лучше об этом сказал Эндрю Расьеж, глава некоммерческой организации New York Tech Meetup: «Я отношу навигационное приложение Waze к разряду гражданских приложений. Компания собирает информацию о движении автомобилей и людей в общественных местах и задает вопрос: „Что еще мы можем сделать с этими данными?“»

Развивая мысль Расьежа, мы можем вывести фундаментальный вопрос экспоненциальной эпохи: что еще может быть переведено в информационную форму?

Ключевым результатом доступа к внешним ресурсам и их информатизации является снижение маржинальных затрат до нуля. Возможно, прародителем ЭксО можно назвать компанию Google, поисковая система которой использует веб-страницы, не принадлежащие компании. Эта бизнес-модель, бывшая десять лет назад мишенью для насмешек, позволила Google превратиться в компанию стоимостью 400 млрд долларов, которая была сгенерирована главным образом благодаря манипуляциям с текстовой (а теперь и видео) информацией. LinkedIn и Facebook вместе стоят более 200 млрд долларов, и это благодаря тому, что они умело перевели взаимодействия между людьми в цифровой формат, то есть превратили их в информацию. Мы считаем, что самые великие компании, которые появятся в ближайшие годы, будут строить свой бизнес либо на новых источниках информации, либо на преобразовании ранее аналоговой среды в информационную. Причем новая информационная среда будет все шире распространяться на мир физических вещей (через сенсоры, 3D-принтеры/сканеры, биотехнологии и т. д.). Как мы уже говорили, автомобиль Tesla Model S, чья система трансмиссии включает всего 17 движущихся деталей, больше похож на компьютер, замаскированный под роскошный автомобиль, который обновляется каждую неделю благодаря загрузке нового программного обеспечения.

Поиск новых источников информации, которые могут лечь в основу нового бизнеса и новых компаний, играет центральную роль в так называемой Революции больших данных. Комбинация колоссальных объемов данных с новыми мощными аналитическими инструментами открывает перед нами невиданные доселе возможности как с точки зрения преобразования окружающего нас мира, так и с точки зрения бизнеса.

Источники больших данных сегодня появляются повсюду. Например, мы уже упоминали о трех проектах по созданию спутниковых систем на низкой околоземной орбите, которые в течение ближайших нескольких лет обеспечат возможность фотосъемки и видеонаблюдения в режиме реального времени в любой точке планеты. Несмотря на то, что такие низкоорбитальные спутниковые системы неизбежно поднимают вопросы в связи с соблюдением конфиденциальности и безопасности, можно не сомневаться, что доступ к этому новому источнику информации приведет к появлению десятков, если не сотен, новых видов бизнеса и компаний.

Вот если бы у вас была возможность подсчитать количество автомобилей на любой парковке или на всех парковках Sears или Walmart по всей стране? Или измерить увеличение потребления электроэнергии вдоль русла реки Амазонки в ночное время? Или выявлять зарождение природных катаклизмов, таких как тайфуны и цунами, а также предсказывать их воздействие? Или отслеживать перемещение каждого контейнеровоза в режиме реального времени по всему земному шару? В скором времени вы сможете это делать – либо через наноспутниковые системы, либо через систему интернет-дронов от Facebook или аэростатов от Google (обе компании в настоящее время работают над проектами по обеспечению сплошного покрытия интернетом земной территории).

Беспилотный автомобиль Google является ярким воплощением новой информационной эпохи. Его навигационная система основана на технологии лазерного радара, также известного как лидар. На крыше каждого автомобиля установлен вращающийся лидар, который в режиме реального времени создает 3D-карту окружающего пространства в диапазоне около 100 метров. В процессе движения автомобиль Google собирает почти гигабайт данных в секунду и создает трехмерную карту окружения с разрешением один сантиметр. Он даже может сравнивать два изображения для осуществления анализа «до и после». Если вы оставили открытым окно, подстригли кусты перед домом, если ваш ребенок-подросток ускользает из дома по ночам, Google узнает об этом.

Это не просто статическая информация. Это также динамическая информация – потоки данных регистрируют окружающий мир не только таким, каков он есть, но и как он меняется. Петабайты данных могут быть проанализированы и скомбинированы множеством разных способов, позволяя нам взглянуть на мир и наши способы взаимодействия с ним под совершенно неожиданным углом и таким образом открывая перед нами новые удивительные возможности.

Как уже говорилось выше, традиционные организационные структуры, существовавшие на протяжении нескольких сотен лет и предназначенные для иерархического управления физическими активами и людьми, сегодня быстро устаревают. Чтобы выжить в условиях стремительных изменений, требуется организация нового типа – такая, которая способна не только адаптироваться под эти изменения, но и процветать благодаря ним.

Как вы помните, мы начали 1-ю главу с обсуждения менталитета в стиле Iridium. По парадоксальному совпадению ученые установили причину вымирания динозавров благодаря присутствию слоя иридия в осадочных породах той эпохи. Иридий попал на Землю из космоса в результате падения гигантского астероида, что привело к глобальному похолоданию. Сегодня мы сталкиваемся с разрушительной силой другого рода – с Информационным астероидом. Что если эта сила приведет к вымиранию не десятка-другого крупных компаний, не сумевших осознать революционный характер происходящих вокруг них технологических перемен, а всего некогда доминировавшего вида крупной корпорации в современной экономике? Что если всех их постигнет печальная участь программы Iridium?

Ответу на этот вопрос, а также поискам стратегии, которая позволит вновь созданным и устоявшимся компаниям выжить и процветать в новом мире, и будет посвящена остальная части книги. Экспоненциальные организации – единственные, кто сможет успешно адаптироваться к новой повсеместно и глубоко информатизированной среде и превратить ее в конкурентное преимущество. По сути, ЭксО представляют собой адекватную адаптивную реакцию бизнеса на новый экспоненциальный мир.

Далее мы более внимательно изучим эту замечательную организационную модель: как она работает, как организована, как масштабирует свои операции и почему преуспеет на новом рынке, тогда как другие устоявшиеся организационные модели – нет. Самое главное, мы постараемся объяснить, почему преобразование в экспоненциальную организацию – единственный путь, если вы хотите добиться успеха в бизнесе.

Ключевые уроки

• Существующие организационные структуры развились как способ управления ограниченными ресурсами. Отношения собственности хорошо работают в условиях ресурсной ограниченности, однако в мире, основанном на информации и изобилии, ключевую роль играет доступ и совместное пользование.

• В то время как информатизированный мир развивается экспоненциальными темпами, наши организационные структуры (особенно крупные) продолжают оставаться очень линейными.

• Мы научились масштабировать технологии, теперь настало время научиться масштабировать организации.

• Матричные структуры не работают в новом информатизированном мире.

• ЭксО идеально приспособлены под условия нового мира.

Дэвид Роуз, автор бестселлера «Ангельское инвестирование: Как зарабатывать деньги и получать удовольствие, инвестируя в стартапы», высказывается более резко: «Любая компания, которая была успешна в XX веке, обречена на провал в XXI веке».

Третья глава Экспоненциальная организация

Современные корпорации гордятся тем, как быстро они могут выводить на рынок новые продукты и услуги по сравнению с компаниями в прошлом. В своих годовых отчетах и разного рода кампаниях по связям с общественностью они хвалятся тем, как оптимизировали и ускорили цепочки поставок, циклы утверждения новых продуктов и каналы распределения.

Результатом этих усилий стало то, что сегодня типичной компании, занимающейся производством потребительских товаров, требуется в среднем 250–300 дней, чтобы пройти путь от изобретения нового продукта до его вывода рынок – и это, представьте себе, считается молниеносной скоростью!

Теперь возьмем Quirky, одну из первых ЭксО в отрасли потребительских товаров. Она осуществляет этот же цикл за 29 дней. Другими словами, с момента рождения идеи нового продукта до его появления на полках вашего местного супермаркета проходит меньше месяца!

Традиционная автомобилестроительная компания тратит около 3 млрд долларов, чтобы вывести новую модель автомобиля на рынок. ЭксО Local Motors делает то же самое всего за 3 млн долларов, то есть в тысячу раз дешевле, хотя и не в таких промышленных масштабах.

Возьмем Airbnb – компанию, которая помогает людям «зарабатывать, делясь свободным жильем». Основанная в 2008 году, в настоящее время Airbnb насчитывает 1324 сотрудников и предлагает более 500 тысяч различных вариантов жилья в 33 тысячах городов. Хотя Airbnb не владеет никакими физическими активами, ее рыночная стоимость оценивается почти в 10 млрд долларов. Это больше, чем стоимость сети Hyatt Hotels, насчитывающей 45 тысяч сотрудников в 549 отелях по всему миру. И в то время как бизнес Hyatt растет относительно вяло, количество номеро-суток, обеспечиваемых Airbnb, увеличивается экспоненциальными темпами. При сохранении нынешних темпов роста к концу 2015 года Airbnb станет крупнейшим гостиничным оператором в мире.

Если Airbnb превращает частное жилье в гостиницы, то Uber превращает частные автомобили в такси. Как и у Airbnb, у Uber нет физических активов, фактически нет штата, и тем не менее она растет ошеломительными темпами и на сегодняшний день оценивается в 17 млрд долларов.

Если эти цифры еще не открыли вам глаза на происходящее, вернитесь и перечитайте их снова, напоминая себе о том, что каждая из этих экспоненциальных организаций насчитывает меньше шести лет от роду.

Как мы увидели на примере Waze во второй главе, существует два фундаментальных фактора, позволяющих ЭксО достигать такого уровня масштабируемости. Первый фактор – диджитализация (перевод в информационный формат) некоторых аспектов предлагаемого компанией продукта или услуги, что дает им возможность встать на путь экспоненциального роста в соответствии с законом Мура.

Второй фактор – появляющаяся благодаря высокотекучей природе информации возможность передать основные бизнес-функции за пределы организации внешним сторонам – пользователям, партнерам и широким массам. (Далее мы остановимся на этой теме.)

В этой части книги мы подробно рассмотрим основные характеристики экспоненциальных организаций. На основании наших исследований, которые охватили сто самых быстрорастущих и успешных стартапов по всему миру за последние шесть лет, мы сумели выделить общие атрибуты, присущие всем ЭксО. Эти атрибуты включают в себя в первую очередь Значимую трансформативную цель, а также десять других характеристик, которые отражают внутренние и внешние механизмы, используемые этими организациями для достижения экспоненциального роста. Мы используем аббревиатуру SCALE («Масштаб») для обозначения пяти внешних атрибутов и аббревиатуру IDEAS («Идеи») для обозначения пяти внутренних атрибутов. Не каждой ЭксО присущи все десять атрибутов, но чем больше из них для нее характерны, тем более масштабируемой, как правило, она является. Наше исследование показывает, что наличие как минимум четырех из указанных атрибутов наделяет организацию экспоненциальной природой и позволяет далеко оторваться от своих конкурентов.

В этой главе мы рассмотрим феномен Значимой трансформативной цели и пять внешних атрибутов ЭксО, составляющих аббревиатуру SCALE. В следующей главе мы изучим пять внутренних атрибутов, образующих аббревиатуру IDEAS. Сравнение с двумя полушариями головного мозга помогает наглядно представить структуру десяти ключевых признаков ЭксО. Правое полушарие управляет ростом, креативностью и неопределенностью, левое отвечает за порядок, контроль и стабильность.

Значимая трансформативная цель

Экспоненциальные организации, почти по определению, мыслят масштабно. И это неслучайно: если компания мыслит ограниченно, она вряд ли будет реализовывать бизнес-стратегию, которая позволяет ей достичь глобального масштаба. И, даже если такой компании каким-то образом удается достичь впечатляющего роста, масштабы ее бизнеса быстро превосходят возможности ее бизнес-модели, в результате чего компания теряет направление и не знает, что делать дальше. Таким образом ЭксО должны ставить перед собой очень амбициозные цели.

Если мы посмотрим на заявления о целях существующих экспоненциальных организаций, мы увидим, что большинство из них еще десять лет назад казались недостижимой мечтой:

• TED: «Распространять идеи, достойные распространения».

• Google: «Организовать всю информацию в мире».

• Фонд X-Prize: «Поддерживать революционные инновации, направленные на улучшение жизни всего человечества».

• Quirky: «Сделать изобретения доступными».

• Университет сингулярности: «Положительно повлиять на жизнь миллиарда человек».

На первый взгляд может показаться, что эти цели просто соответствуют появившейся в последние годы тенденции переписывать корпоративные заявления о целях, делая их более короткими, простыми и универсальными. Но при ближайшем рассмотрении вы заметите, что каждая из этих целей является очень вдохновляющей. В заявлениях не говорится о том, что делают организации. В них говорится о том, к чему они стремятся. Причем стремления организаций не ограничены конкретными технологиями и сферами деятельности. Напротив, они стремятся завладеть сердцами и умами – воображением и амбициями – всех и каждого как внутри самой организации, так и (особенно) за ее пределами.

Таким образом, каждое из этих заявлений представляет собой Значимую трансформативную цель – высокую, вдохновляющую цель существования организации. Такая цель есть у каждой экспоненциальной организации, которую мы знаем. Одни ЭксО стремятся изменить жизнь всего человечества, другие конкретную отрасль. Но во всех случаях название игры – радикальная трансформация. И если в прошлом компании стеснялись делать такие громкие заявления, сегодняшние экспоненциальные организации искренне и уверенно заявляют о своих намерениях совершить чудо. Значимую трансформативную цель могут иметь даже компании, работающие на сравнительно небольших рынках. Например, Dollar Shave Club трансформирует индустрию принадлежностей для бритья со своим девизом «За один доллар в месяц».

Важно отметить, что Значимая трансформативная цель – это не заявление о миссии. Возьмем заявление о миссии компании Cisco: «Формировать будущее интернета путем создания новых беспрецедентных возможностей для наших клиентов, сотрудников, инвесторов и партнеров по экосистеме». Хотя это заявление, безусловно, обозначает цель, данная цель не является ни значимой, ни трансформативной, ни вдохновляющей. Кроме того, такое заявление может быть использовано по меньшей мере десятком других интернет-компаний. На месте Cisco мы бы выбрали, например, такую Значимую трансформативную цель: «Подключить всех и всё – везде и в любое время». Согласитесь, такая миссия вдохновляет!

Наиболее важным результатом наличия правильной цели является то, что она порождает культурное движение, то есть обладает тем, что Джон Хейгл и Джон Сили Браун называют «силой притяжения». Другими словами, значимая трансформативная цель настолько вдохновляет и притягивает людей, что вокруг ЭксО спонтанно формируется сообщество, которое в конечном счете начинает жить своей жизнью, самостоятельно развиваться, создавать свою культуру и т. д. Возьмите компанию Apple или конференции TED. Каждая из этих организаций породила сообщества, которые настолько воодушевлены ее продуктами или услугами, что буквально считают их своими и добровольно берут на себя многие из бизнес-функций, традиционно осуществляемых основной организацией, включая рекламу и маркетинг, техподдержку и даже разработку и производство. Если вы посмотрите на экосистему iPhones с ее обилием вспомогательных продуктов и миллионом разработанных пользователями приложений, трудно сказать, кому она принадлежит на самом деле – Apple или сообществу пользователей?

Такой культурный сдвиг, вдохновленный значимой трансформативной целью, в свою очередь, оказывает влияние на саму компанию. Он перемещает ее фокус с внутренних политик на внешнее воздействие. Большинство современных крупных компаний сосредоточено на внутренних аспектах своей деятельности и зачастую теряют контакт с рынком и потребителями, ограничиваясь жестко формализованными маркетинговыми исследованиями и исследованиями с использованием фокусных групп.

В сегодняшнем все более изменчивом мире такой подход может оказаться губительным. Современная компания должна постоянно смотреть вовне – не в последнюю очередь для того, чтобы вовремя выявлять быстро надвигающиеся угрозы со стороны новых технологий и конкурентов. Например, если вы работаете в Google, вы должны постоянно задаваться вопросом: «Как мы можем улучшить организацию имеющейся в мире информации?» В Университете сингулярности при принятии каждого ключевого решения мы спрашиваем: «Позволит ли это положительно повлиять на жизнь миллиарда человек?»

Самым важным в Значимой трансформативной цели является сама Цель. Как пишет в знаменитом бестселлере Саймон Синек, цель должна отвечать на два фундаментальных вопроса «Почему?»:

• Почему вы это делаете?

• Почему существует ваша организация?

Значимая трансформативная цель как конкурентное преимущество

Значимая трансформативная цель дает «первопроходцам» на рынке фактически непреодолимое конкурентное преимущество. Если ваша цель в высшей степени глобальна, конкурентам будет трудно ее превзойти. Например, вряд ли можно сместить Google с позиции лидера с таким лозунгом, как «Мы тоже будем организовывать имеющуюся в мире информацию, только делать это чуть лучше». Мы думаем, что в скором времени компании осознают это уникальное преимущество значимых трансформативных целей и начнут «столбить территорию».

Кроме того, такая цель служит сильнодействующим магнитом, помогающим привлекать и удерживать талантливых сотрудников, что становится все более сложной задачей в условиях обостряющейся сегодня конкуренции за лучшие таланты. Наконец, Значимая трансформативная цель выступает в качестве мощной стабилизирующей силы в периоды неустойчивого роста и позволяет организациям расти с меньшей турбулентностью.

Значимая трансформативная цель эффективно притягивает и удерживает не только клиентов и сотрудников, но и сформировавшуюся вокруг компании экосистему в целом (разработчиков, стартапы, экспертов, НПО, правительственные организации, поставщиков, партнеров и т. д.). И в результате значительно снижает стоимость налаживания отношений с заинтересованными сторонами, взаимодействий с ними и их удержания.

Значимая трансформативная цель не существует изолированно. Она создает вокруг себя сферу влияния, распространяющуюся на все аспекты деятельности и части организации. Одной из первых это осознала компания Red Bull, начав использовать яркий слоган «Red Bull окрыляет!».

Мы прогнозируем, что в скором времени все бренды начнут сливаться со своими Значимыми трансформативными целями и в процессе этого становиться более вдохновляющими. Почему? Потому что вдохновляющие бренды создают положительные петли обратной связи в экосистеме ЭксО: клиентам нравятся ее продукты/услуги, и они гордятся тем, что являются частью более широкого сообщества единомышленников. Вдохновляющий брендинг позволяет снизить затраты, повысить эффективность и ускорить обучение благодаря тому, что опирается на внутреннюю, а не на внешнюю мотивацию.

Наличие Значимой трансформативной цели несет с собой и экономические преимущества. Сегодня мир сталкивается с многообразием глобальных вызовов, и, по словам Питера Диамандиса, «самые большие проблемы в мире связаны с его большими рынками». В результате мы ожидаем, что в течение следующего десятилетия инвесторы начнут учитывать фактор Значимой трансформативной цели в своих инвестиционных стратегиях.

В русле той же тенденции к увеличению роли Значимых трансформативных целей мы также видим заметный рост социального предпринимательства в мире. Исследование, проведенное в 2013 году в странах «Большой восьмерки», показало, что на тот момент там действовало 688 тысяч социальных предприятий, генерировавших 270 млрд долларов годового дохода[2]. Эти организации принимают множество разных форм (социальные корпорации или B-корпорации; компании, реализующие концепцию «тройной итоговой строки»; низкодоходные компании с ограниченной ответственностью (L3C); участники движений «Сознательный капитализм», «Медленные деньги» и т. д.) и используют Значимые трансформативные цели, чтобы интегрировать социальные и экологические аспекты в свои бизнес-процессы наряду с генерацией прибыли. Эта тенденция началась с распространением концепции корпоративной социальной ответственности (КСО) в мире бизнеса. В 2012 году 57 % компаний из списка Fortune 500 опубликовали отчеты о корпоративной социальной ответственности – в два раза больше, чем год назад[3]. Разница заключается в том, что в данном случае инициативы в сфере КСО являются дополнением к основному бизнесу компаний, в случае же социальных предприятий такие инициативы являются их основным бизнесом.

Мартин Селигман, основоположник позитивной психологии, различает три вида счастья: приятная жизнь (стремление к удовольствиям и комфорту, гедонизм), благая жизнь (семья и друзья) и осмысленная жизнь (наличие некой значимой цели в жизни, выход за рамки своего эго, работа на благо человечества). Исследования показывают, что представители поколения миллениума – те, кто родился между 1984-м и 2002 годами, – больше ориентированы на поиск высшей цели и смысла в жизни[4]. Следовательно, можно ожидать, что в качестве клиентов, сотрудников и инвесторов они будут выбирать те организации, которые соответствуют им по духу, которые могут предложить им Значимую трансформативную цель. Более того, мы ожидаем, что эти талантливые люди будут приходить с собственными Значимыми трансформативными целями, которые будут симбиотически дополнять цель самой организации.

По данным Организации Объединенных Наций, за последние 30 лет количество человек в мире, живущих в условиях крайней нищеты, уменьшилось на 80 %. И, по прогнозам, к 2020 году подавляющее большинство населения планеты будет иметь доступ к интернету. Эти факторы позволяют предположить, что постепенно люди будут подниматься на все более высокие уровни Пирамиды потребностей Маслоу в стремлении к самореализации (а разве не именно этому способствует Значимая трансформативная цель?).

Теперь, когда мы разобрались с тем, что такое Значимая трансформативная цель и почему она так важна для организаций, давайте рассмотрим пять внешних характеристик, которые присущи экспоненциальным организациям и отличают их от остальных. Наименования этих пяти атрибутов в английском языке образуют аббревиатуру SCALE («Масштаб»):

• Персонал по требованию (Staff on Demand).

• Основное и широкое сообщества (Community & Crowd).

• Алгоритмы (Algorithms).

• Использование сторонних активов (Leveraged Assets).

• Вовлечение (Engagement).

Персонал по требованию

В 2012 году в своем докладе, подготовленном для Института Аспена, Майкл Чуй, ведущий аналитик в McKinsey Global Institute, так описал подход к управлению персоналом в XX веке:

Лучшим способом использования человеческих талантов было установление эксклюзивных трудовых отношений на основе полной занятости, когда людям платили за количество времени, проведенного на рабочем месте. Сотрудники были организованы в устойчивые иерархические структуры, где их работа оценивалась в первую очередь на основе суждения их начальников, а также по тому, насколько она соответствовала их должностным инструкциям.

Далее Чуй доказывает, что чуть более десяти лет назад все составляющие этого подхода фундаментально устарели и фактически ни одно из них не отвечает потребностям современного мира.

Для любой ЭксО персонал по требованию является обязательным элементом их организационной модели, позволяющим им достигать высокой скорости, функциональности и гибкости, которых требует быстро меняющаяся среда. Грамотное использование рабочей силы за пределами основной организации – это ключ к успеху ЭксО. Дело в том, что, какими бы талантливыми ни были ваши штатные сотрудники, большинство из них «устаревают» и становятся неконкурентоспособными прямо у вас на глазах.

Как отмечает Джон Сили Браун, в прошлом «период полураспада» приобретенных знаний и навыков составлял около тридцати лет. Сегодня этот срок сократился до пяти лет и меньше. В недавно опубликованной книге «Жизнь как стартап» основатель LinkedIn Рид Хоффман пишет, что сегодня все больше людей начинают управлять своей жизнью как компанией, занимаясь продвижением личного бренда (вспомните о Значимой трансформативной цели!), используя стратегии менеджмента, маркетинга и продаж не на корпоративном, а на индивидуальном уровне. В то же время Рональд Коуз, лауреат Нобелевской премии по экономике 1991 года, указывает, что корпорации очень похожи на семьи и представляют собой больше социологический, нежели экономический конструкт.

Сегодня для любой компании наличие постоянной рабочей силы таит в себе растущую опасность, поскольку большинство сотрудников не способны должным образом обновлять знания и навыки и нуждаются во все более интенсивном руководстве. В результате, чтобы заполнить растущий пробел в профессиональных компетенциях на стремительно меняющемся, интернет-подключенном, глобальном рынке, организации все чаще обращаются к внешней и временной рабочей силе. Например, чтобы обеспечить регулярное обновление корпоративного пула знаний и навыков, крупнейшая страховая компания в Австралии AMP ввела правило, что половина ее ИТ-отдела, насчитывающего 2600 сотрудников, должна состоять из внешних специалистов, работающих по контракту. По словам Аннали Киллиана, директора по глобальным операциям в AMP, такая схема является не только более эффективной, но и все больше становится необходимым условием для выживания в наши дни.

Тогда как наличие постоянного персонала, вероятно, по-прежнему будет оставаться важным в некоторых капиталоемких отраслях, зависящих от физического оборудования, таких как судоходство, горнодобывающая промышленность или строительство, в любом основанном на информации бизнесе многочисленный штат сотрудников становится чересчур дорогостоящим, контрпродуктивным и в целом ненужным элементом. И старый аргумент, что фрилансеры и удаленные сотрудники только увеличивают бюрократию и волокиту из-за сложностей управления ими, быстро уходит в прошлое: благодаря интернету стоимость привлечения внешних специалистов и взаимодействия с ними упала почти до нуля. Кроме того, в связи с быстрым увеличением числа интернет-пользователей, количество и качество фрилансеров за последние десять лет резко выросло.

ЭксО Gigwalk, которая опирается на полмиллиона «внештатных сотрудников», использующих ее приложение на смартфонах, являет собой наглядный пример того, как функционирует эта новая парадигма занятости. Например, если Procter & Gamble хочет узнать, как размещены ее товары на полках в магазинах Walmart по всему миру, она может разместить заказ на платформе Gigwalk, и в то же мгновение тысячи человек – за вознаграждение в несколько долларов – отправятся в расположенные по соседству магазины Walmart и соберут необходимую информацию. Все заказы обычно выполняются в течение часа.

Сегодня платформы, предлагающие персонал по требованию подобно Gigwalk, растут как грибы: oDesk, Roamler, Elance, TaskRabbit и почтенная Mechanical Turk от Amazon. Они дают возможность передать на аутсорсинг любую работу, требующую любого – в том числе и самого высокого – уровня профессиональной квалификации. Эти компании, которые представляют собой всего лишь первое поколение новой бизнес-модели, оптимизируют концепцию «оплаты за результаты» и снижают риски работодателей.

Для талантливых профессионалов возможность одновременно работать над несколькими интересными проектами и получать за них вознаграждение является особенно благоприятной. Но у этой медали есть и обратная сторона, а именно экспоненциальный рост разнообразия идей и, следовательно, конкуренции. Например, компания Kaggle, специализирующаяся на анализе данных, предлагает платформу для проведения конкурсов по разработке и совершенствованию алгоритмов. На ресурсе зарегистрировано более 185 тысяч специалистов по анализу данных со всего мира, которые соревнуются за денежные призы и признание. В 2011 году страховой гигант Allstate, где работает 40 лучших экспертов-статистиков и аналитиков данных, которых только можно купить за деньги, решил узнать, можно ли улучшить его алгоритм прогнозирования страховых требований, и разместил конкурсное задание на Kaggle.

В конкурсе приняло участие 107 команд. Алгоритм, который оптимизировался на протяжении более шестидесяти лет, был улучшен уже через три дня. А к моменту завершения конкурса три месяца спустя точность алгоритма была улучшена на 271 %. И хотя компания выплатила победителю приз в размере 10 тысяч долларов, по оценкам усовершенствованный алгоритм позволит ей экономить десятки миллионов долларов в год. Согласитесь, весьма неплохая рентабельность инвестиций.

На самом деле во всех 150 конкурсах, проведенных Kaggle на настоящий момент, разработанные внешними специалистами алгоритмы с большим отрывом побеждали алгоритмы, созданные внутренними командами. И, мало того, в большинстве случаев аутсайдеры (неспециалисты) побеждали экспертов в их профессиональной области знаний, что наглядно свидетельствует о силе свежего взгляда и разнообразных точек зрения.

В прошлом наличие большой постоянной рабочей силы обеспечивало компаниям преимущество перед конкурентами и позволяло добиваться бо́льших успехов. Сегодня этот же фактор становится якорем, который снижает вашу маневренность и тормозит вас. Кроме того, традиционным отраслям становится все труднее привлекать на штатные должности востребованных специалистов, например аналитиков данных, поскольку эти должности предлагают ограниченные возможности для профессионального развития и роста при изобилии бюрократических препон. Исследование, проведенное компанией Deloitte, показало, что 98 % выпускников последних лет, получивших образование в области анализа данных, пошли работать в Google, Facebook, LinkedIn или различные стартапы, так что для остальных компаний и отраслей осталось не так уж много кадров.

Тем не менее даже рабочая сила компании Google с ее 50 тысячами лучших умов меркнет по сравнению с коллективным разумом 2,4 млрд человек, подключенных сегодня к интернету. Мы убеждены, что этот массив интеллектуального капитала обладает невероятными возможностями, которые, в конце концов, будут задействованы надлежащим образом. Как пишет Крис Андерсон, бывший главный редактор журнала Wired:

Проблема заключается в том, что большинство умнейших людей в мире недоступны для вас. Они родились не в той стране. Учились не в тех университетах. Говорят не на том языке. Они не знают о вас, а вы не знаете о них. И у них уже есть работа.

Когда мы проводили исследования для этой книги, мы воочию увидели, насколько легко сегодня можно передать на аутсорсинг все, что угодно. На самом деле в своем бестселлере «Как работать 4 часа в неделю» Тимоти Феррис предлагает множество оригинальных идей по использованию аутсорсинга.

Компания Advisory Board Architects (ABA) представляет собой интересный пример того, как можно вывести концепцию персонала по требованию на совершенно новый уровень. ABA обратила внимание на две ключевые проблемы с советами директоров. Во-первых, как отмечает партнер ABA Джейми Грего-Майер, «95 % всех советов директоров никак не управляются», поскольку внимание генеральных директоров сосредоточено на управлении компанией. Во-вторых, увольнение неэффективного члена совета директоров, как правило, является очень тонким политическим делом, поэтому генеральные директора редко идут на это. Имея команду высококвалифицированных специалистов, ABA предлагает компаниям передать на аутсорсинг управление советом директоров и контроль за его эффективностью. ABA устанавливает свои показатели эффективности для каждого члена совета (например, три телефонных звонка в месяц, политика открытых дверей и т. д.), а затем оценивает его работу на основе этих показателей. Если член совета директоров не выполняет своих обязанностей, в результате чего принимается решение о его увольнении, ABA берет этот трудный разговор на себя, облегчая давление на генерального директора.

В 2010 году в мире было 1,2 млрд пользователей интернета. К 2020 году их число достигнет 5 млрд. Это почти на 3 млрд больше, причем благодаря смартфонам, планшетам и интернет-кафе люди будут доступны практически всегда и везде, в режиме реального времени. Это открывает возможности, находящиеся за гранью нашего воображения. Сможет ли справиться с таким натиском традиционная организация, завязанная на постоянном штате сотрудников?

Основное и широкое сообщества

Основное сообщество

С мая 2007 года Крис Андерсон занимается развитием сообщества под названием DIY Drones («Дроны – Сделай сам»). Насчитывая на настоящий момент более 55 тысяч членов, это сообщество сумело создать беспилотник, очень похожий на беспилотник Predator, используемый армией США (на самом деле он имеет 98 % функциональности Predator).

Но есть одно существенное отличие: Predator стоит 4 млн долларов, тогда как беспилотник, созданный сообществом DIY Drones, – всего 300.

Учитывая, что 2 %-ная разница в функциональности относится к системам вооружения… как такое вообще стало возможным?

Это стало возможным благодаря тому, что Андерсон собрал большую группу увлеченных энтузиастов, готовых вкладывать свое время и знания в общее дело. «Когда вы создаете сообщество и ставите перед ним интересные задачи, – говорит он, – вам не нужно искать нужных людей – они сами находят вас».

На протяжении всей человеческой истории сообщества формировались на основе географического фактора (племена), затем идеологического (например, религия) и, наконец, гражданско-административного (монархии и национальные государства). Сегодня интернет дает возможность формировать сообщества на основе любого фактора, включая цели, убеждения, ресурсы, предпочтения, потребности, риски, интересы и другие характеристики, не зависящие от географической близости. Для организации ее «сообщество» состоит из членов основной команды, бывших членов команды, партнеров, поставщиков, клиентов, пользователей и фанатов. Это сообщество мы называем «основным». «Широкое сообщество» – это все те, кто находится за пределами этих основных кругов.

Важно отметить, что взаимодействие экспоненциальной организации со своим сообществом не носит чисто деловой, формальный характер. Настоящее сообщество формируется, когда люди добровольно и с удовольствием участвуют в его деятельности. Но в то же время чем более открытым является сообщество, тем более традиционной и эффективной должна быть его модель управления. Крис Андерсон утверждает: «Во главе такого сообщества должен стоять доброжелательный, авторитетный диктатор». Чтобы управлять сообществом добровольцев, требуется сильный лидер, поскольку члены сообщества, хотя и не являются сотрудниками, имеют определенные обязанности и должны отвечать за свою работу.

Создание сообщества вокруг ЭксО включает три основных шага:

• Наличие Значимой трансформативной цели, которая привлекает ранних последователей. Такая цель обладает мощной гравитационной силой, притягивая на свою орбиту заинтересованных людей. Tesla, Burning Man, TED, Github и Университет сингулярности – все сформировали вокруг себя сообщества, члены которых разделяют общие интересы.

• Целенаправленные усилия по развитию сообщества. Андерсон посвящает работе со своим сообществом DIY Drones по три часа каждое утро. Он говорит, что очень важно внимательно слушать людей и реагировать на их потребности. Например, чертежи дронов были выложены в открытый доступ с самого первого дня, однако оказалось, что члены сообщества также хотят получить возможность заказывать детали и наборы «Сделай сам» для создания собственных дронов. Андерсон предоставил им эту возможность. (Такой же спрос на наборы «Сделай сам» обнаружила в своем сообществе одна биотехнологическая компания.) Это был умный ход. «В отличие от цифрового маркетинга, где затраты начинают окупаться почти немедленно, сообщества требуют долгосрочных инвестиций, однако эти инвестиции носят значительно более стратегический характер, – говорит ведущий эксперт в области социального бизнеса Дион Хинчклифф. – Кроме того, сообщества, в работе которых активно участвуют первые лица компании, имеют гораздо больше шансов быть лучшими в своей области».

• Создание платформы для автоматизации коллективного участия и вовлечения. Например, GitHub предлагает своим членам возможность оценивать коды, написанные другими членами, и оставлять отзывы. Airbnb предлагает хозяевам и гостям возможность оценивать друг друга, заполняя специальную форму на сайте, то же самое делают такси-сервисы Uber, Lyft и Sidecar. Открытая новостная платформа Reddit поощряет пользователей голосовать за публикации. В 2013 году Reddit, которая насчитывала всего 51 сотрудника, большинство из которых занимаются управлением платформой, привлекла 731 млн уникальных посетителей, которые проголосовали 6,7 млрд раз за 41 млн публикаций. Впечатляющий успех, согласитесь… (Дальше мы поговорим об этом более подробно.)

Вдохновленный примером сообщества «Горящий человек» (Burning Man), Тони Шей, генеральный директор интернет-магазина Zappos, базирующегося в Лас-Вегасе, решил объединить два типа сообществ – реальное, физическое сообщество и сообщество по интересам – в рамках проекта «Деловой центр Лас-Вегаса». Цель проекта – создать идеальную физическую «среду обитания» для сообщества по интересам, подходящую для работы и отдыха, с жилыми домами, инфраструктурой, хакерспейсами, магазинами, кафе, театрами и т. д. Шей хочет превратить центр города в место, где собираются самые талантливые люди на планете, чтобы максимизировать возможности случайного обучения для всех, в том числе и для сотрудников Zappos. Таким образом, результатом этого проекта должно стать создание сообщества, члены которого не только объединены общими интересами, но и находятся в одном месте физически.

И еще одно замечание: во многих случаях начинающим компаниям проще присоединиться к уже существующим сообществам с похожими целями, чем формировать собственное. Например, движение «Измерь себя» (Quantified Self) объединяет стартапы, разрабатывающие различные технологии количественного измерения всех параметров человеческого организма. Среди членов этого сообщества такие создатели популярных сегодня носимых устройств, как Scanadu, Withings и Fitbit. Разумеется, когда стартап закрепится на рынке, он волен пойти собственным путем и сформировать собственное сообщество, особенно когда его база пользователей достигнет приличных размеров.

Широкое сообщество

Как было сказано выше, широкое сообщество составляют все те, кто находится за пределами круга основного сообщества. Хотя его труднее достичь, оно гораздо более многочисленно и может насчитывать миллионы членов, что наделяет его огромным потенциалом.

Несмотря на сходство, между широким сообществом и персоналом по требованию существует ключевое различие. Персонал по требованию нанимают для конкретной задачи и, как правило, делают это через специальную онлайновую платформу наподобие Elance. Персоналом по требованию управляют – вы говорите людям, что именно они должны делать. Широкое сообщество можно только привлечь: вы ставите интересную задачу, предлагаете финансирование или денежный приз… и люди сами находят вас.

Экспоненциальные организации активно используют широкое сообщество для поиска креативных решений, инноваций, валидации и даже финансирования.

• Креативность и инновации: существующие сегодня инструменты и платформы позволяют перевести весь процесс генерации новых идей, их разработки и распространения на коллективную основу. Среди наиболее популярных платформ можно назвать IdeaScale, Eyeka, Spigit, InnoCentive, SolutionXchange, Crowdtap и Brightidea.

• Валидация: сегодня у вас есть возможность измерить, насколько ваш эксперимент, продукт или услуга удовлетворяют заранее определенным требованиям. Такие инструменты, как UserVoice, Unbounce и Google AdWords, позволяют это сделать.

• Краудфандинг: растущая тенденция, цель которой – обеспечить финансирование идей и проектов путем привлечения большого количества относительно мелких инвесторов через специальные онлайновые площадки. Краудфандинг хорош тем, что позволяет не только привлечь необходимый капитал для реализации идеи, но и оценить интерес к ней рынка. Две наиболее популярные площадки краудфандинга – Kickstarter и Indiegogo. Вот несколько цифр: в 2012 году объемы коллективного финансирования составили порядка 2,8 млрд долларов. К 2015 году эта цифра должна вырасти до 15 млрд, а к 2015-му, по прогнозам Всемирного банка, до колоссальных 93 млрд.

Краудфандинг не только помогает собирать огромные суммы для финансирования стартапов и новых идей, но и демократизирует доступ к оборотному капиталу для всех компаний. Например, производитель дизайнерских джинсов Gustin использует краудфандинг для всех новых моделей. Люди «голосуют деньгами» за понравившуюся им модель, и, когда набирается нужная сумма, компания запускает эту модель в производство и затем рассылает инвесторам. Таким образом, Gustin не несет никаких рисков, связанных с новыми продуктами, и никаких затрат на создание и хранение товарных запасов.

Уже сегодня ЭксО передают основному и широкому сообществам многие из функций, которые традиционно осуществлялись силами самой организации, в том числе генерацию идей, финансирование, разработку, распространение, маркетинг и продажи. Этот радикальный сдвиг становится возможным благодаря феномену, который университетский профессор и гуру социальных медиа Клэй Ширки называет когнитивным излишком. «У человечества есть больше триллиона часов свободного времени в год, которое оно может посвятить реализации коллективных проектов», – сказал он в радиопрограмме TED. И это только на сегодняшний день. К 2020 году, когда к 2 млрд нынешних пользователей интернета присоединится еще 3 млрд пользователей недорогих смартфонов и планшетов, названная Ширки цифра утроится.

Как точно заметил известный предприниматель, легенда Кремниевой долины Билл Джой, «какой замечательной компанией вы бы ни были, большинство самых умных людей в мире все равно будут работать на кого-то другого». Благодаря ориентированности во внешний мир ЭксО превращают свое основное сообщество с его сотнями и даже тысячами членов, а также широкое сообщество, включающее миллионы и даже миллиарды человек, в продолжение своих организаций.

Использование персонала по требованию, а также активное вовлечение основного и широкого сообществ приводят к тому, что постоянный штат сотрудников ЭксО становится все меньше, а человеческий капитал все больше. Благодаря разнообразию и размеру доступных человеческих ресурсов организации становятся не только гораздо более гибкими, но и значительно повышают способность к обучению. Они также могут гораздо быстрее распространять свои идеи.

Алгоритмы

В 2002 году доходы компании Google составляли меньше 500 млн долларов в год. Десять лет спустя они выросли в 125 раз, и компания начала зарабатывать по 500 млн долларов каждые три дня. Центральную роль в этом головокружительном росте сыграл алгоритм PageRank, оценивающий популярность веб-страниц (разумеется, алгоритм не выбирает лучшие с человеческой точки зрения страницы, а ранжирует их по количеству сгенерированных кликов).

Google – не единственная компания, построившая бизнес на алгоритме. Сегодня очень многое в мире основано на алгоритмах – от антиблокировочной тормозной системы в автомобилях до системы рекомендаций на Amazon, от динамического ценообразования авиакомпаний до прогнозирования успеха будущих голливудских блокбастеров, от написания новостных постов до управления воздушным движением, от выявления случаев мошенничества с кредитными картами до определения того, какие 2 % публикаций будут отображены в ленте типичного пользователя Facebook. Короче говоря, алгоритмы присутствуют в нашей жизни повсюду. По оценкам компании McKinsey, из 700 сквозных банковских процессов (таких как открытие счета или получение кредита на покупку автомобиля) около половины могут быть полностью автоматизированы. Компьютеры начинают выполнять все более и более сложные задачи.

Существует даже специальная площадка под названием Algorithmia, где компании могут купить или заказать алгоритмы для анализа собираемых ими данных. Как и на GitHub (смотрите 7-ю главу), разработчики алгоритмов могут открыть код и предоставить другим возможность его улучшить.

Два типа алгоритмов находятся на переднем крае этого нового мира – алгоритмы машинного и глубинного обучения.

Под машинным обучением понимается способность машины выполнять новые, незнакомые задачи, опираясь на известные паттерны, идентифицированные в результате обучения или анализа прошлых данных, а также на основе прогнозирования. Hadoop и Cloudera – самые известные примеры алгоритмов машинного обучения с открытым кодом. Мы регулярно сталкиваемся с машинным обучением в нашей жизни, например, на популярном видеосервисе Netflix. В 2006 году компания Netflix решила улучшить точность системы рекомендации фильмов. Но вместо того, чтобы полагаться только на штатный персонал, она объявила открытый конкурс, предложив приз в размере 1 млн долларов тому, кто сможет улучшить ее алгоритм на 10 %. 51 тысяча конкурсантов из 186 стран мира получила набор данных, включающий 100 млн оценок фильмов, и пять лет на доработку алгоритма. Конкурс завершился досрочно в сентябре 2009 года, после того как в общей сложности было предложено 44 014 наборов предсказаний и одной из команд-участниц наконец-то удалось достичь поставленной цели.

Глубинное обучение – это новый захватывающий раздел машинного обучения, основанный на технологии искусственных нейронных сетей. Технология глубинного обучения позволяет машинам выявлять новые паттерны без опоры на исторические или обучающие данные. Ведущими стартапами в этой области являются DeepMind, приобретенный Google за 500 млн долларов в начале 2014 года, когда в нем насчитывалось всего 13 сотрудников, и Vicarious, финансируемый из кармана Илона Маска, Джеффа Безоса и Марка Цукерберга. Twitter, Baidu, Microsoft и Facebook также инвестировали значительные средства в эту область. Алгоритмы глубинного обучения опираются на «открытие знаний» и самоиндексацию и действуют во многом так же, как ребенок, который учится произносить первые звуки, затем слова, предложения и наконец овладевает речью. Например, в июне 2012 года команда Google X создала нейронную сеть, состоящую из 16 000 компьютерных процессоров и насчитывающую миллиард соединений. После того как эта система в течение трех дней «просмотрела» 10 млн случайно выбранных видеороликов на YouTube, она научилась самостоятельно распознавать кошек, фактически не зная, что такое «кошка». Важно отметить, что это произошло без какого-либо вмешательства со стороны человека.

За истекшие два года возможности глубинного обучения значительно возросли. Сегодня алгоритмы глубинного обучения не только используются для совершенствования систем распознавания речи, создания более эффективной поисковой системы (Рэй Курцвейл работает над этим в Google) и распознавания отдельных объектов; они также способны находить конкретные эпизоды на видео и составлять их текстовое описание, причем без вмешательства человека. Эти алгоритмы даже могут играть в видеоигры, обучаясь правилам игры, а затем оптимизируя свои игровые стратегии и тактики.

Подумайте о последствиях такого революционного прорыва. Технологии сделают большинство продуктов и услуг более эффективными, персонализированными и дешевыми. Но одновременно это приведет к кардинальному изменению множества профессий и даже к исчезновению многих из них.

Например, на сегодняшний день американская транспортно-логистическая компания UPS владеет флотом из 55 тысяч грузовых автомобилей, которые совершают 16 млн доставок в день. При таких объемах перевозок неэффективная маршрутизация может вести к весьма значительным издержкам. Благодаря применению телематики и алгоритмов компания помогает водителям экономить 85 млн миль в год, что уже сохранило ей 2,55 млрд долларов. Похожие технологии начинают широко использовать в сфере здравоохранения, энергетики и финансовых услуг, что означает, что мы вступаем в мир алгоритмов.

Еще в 2005 году предприниматель и издатель Тим О'Райли заявил, что «данные – это новый Intel Inside». И это когда в мире насчитывалось всего полмиллиарда подключенных к интернету устройств. Как уже говорилось в 1-й главе, с приходом интернета вещей их количество возрастет до триллиона устройств.

Перед лицом такого взрывного роста потребность в алгоритмах встает как нельзя более остро. Только задумайтесь на минуту: за последние два года было создано в девять раз больше данных, чем за всю предыдущую историю человечества. По прогнозам Computer Science Corporation, к 2020 году мы создадим 73,5 зеттабайт данных – выражаясь словами Стивена Хокинга, это семьдесят три с двадцатью одним нулем.

Примечательно и зачастую печально, что большинство компаний сегодня по-прежнему полагаются почти исключительно на интуитивные догадки своих лидеров. Даже если они используют данные для анализа, они часто становятся жертвами длинного списка когнитивных ошибок при принятии решений – от ошибки невозвратных затрат до ошибки подтверждения (список наиболее типичных когнитивных ошибок смотрите ниже). Одна из причин успеха компании Google кроется в том, что она гораздо шире опирается на данные, чем большинство других компаний, вплоть до найма персонала.

Точно так же, как сегодня мы больше не можем справиться со сложностями управления воздушным движением или цепочками поставок без помощи алгоритмов, завтра почти все решения и оценки в бизнесе будут опираться на данные.

Анализ 17 исследований практик найма персонала, проведенный Американской психологической ассоциацией, показал, что простой алгоритм побеждает человеческую интуицию более чем на 25 % с точки зрения успешного найма сотрудников. Эксперт в области искусственного интеллекта Нил Якобстейн отмечает, что искусственный интеллект и алгоритмы позволяют уменьшить влияние или полностью исключить многие из следующих эвристических ошибок человеческого интеллекта:

• Ошибка якорения: Тенденция чрезмерно сосредотачиваться («якориться») на какой-либо определенной информации или одном факторе при принятии решений.

• Ошибка доступности: Тенденция переоценивать вероятность событий, которые более «доступны» в памяти из-за того, что произошли недавно или же являются более яркими, необычными или эмоционально окрашенными.

• Ошибка подтверждения: Тенденция искать и вспоминать такую информацию, а также интерпретировать информацию таким образом, чтобы подтвердить существующие убеждения.

• Эффект обрамления: Тенденция делать разные выводы на основе одной и той же информации в зависимости от того, кем и как представлена эта информация.

• Ошибка оптимизма: Склонность быть чрезмерно оптимистичным, переоценивать вероятность благоприятных событий и исходов.

• Ошибка при планировании: Тенденция переоценивать выгоды и недооценивать затраты и время, необходимое для выполнения задачи.

• Ошибка невозвратных затрат или отвращение к потере: Негативные эмоции, которые люди испытывают при потере чего-либо, намного превосходят положительные эмоции, которые они испытывают при приобретении того же размера[5].

Как любит подчеркивать Якобстейн, кора головного мозга не подвергалась серьезной модернизации 50 тысяч лет. По размеру, форме и толщине она сравнима с бумажной салфеткой. «Что если бы мы могли создать аналог коры размером со скатерть? Или с Калифорнию?» – задает он вопрос.

Существует интересное расхождение во мнениях относительно того, как много данных следует использовать в зависимости от характера рынка, на котором работает организация. Традиционная мудрость говорит, что нужно собирать как можно больше данных (отсюда и термин «большие данные»), но психолог Герд Гигеренцер предупреждает, что на рынках с высокой степенью неопределенности лучше использовать более простой, эвристический подход и опираться на меньше переменных. В то же время на стабильных и предсказуемых рынках он рекомендует организациям усложнять анализ и использовать алгоритмы с большим количеством переменных.

Одним из лидеров в области извлечения ценой информации из массивов данных является компания Palantir, основанная в 2004 году. Она занимается разработкой программных решений для государственного, коммерческого и медицинского секторов, помогая организациям извлекать пользу из разрозненных сырых данных. Беря на себя решение технических проблем, Palantir позволяет клиентам сосредоточиться на решении человеческих проблем. Венчурные инвесторы предсказывают Palantir большое будущее – компания уже получила ошеломительные 900 млн долларов финансирования и оценивается в 10 раз дороже.

Майкл Чуй отмечает, что сегодня многие успешные компании встраивают большие данные в свои ДНК. Мы считаем, что это только начало и в ближайшие годы появится еще больше ЭксО с бизнес-моделями на основе алгоритмов, которые в полной мере задействуют то, что Юри ван Геест называет «Пятью П больших данных»: производительность, профилактика, партиципация, персонализация и прогнозирование.

Бизнес-модель на основе алгоритмов включает четыре основных шага:

1. Сбор: Аналитический процесс начинается с получения данных, которые могут собираться через систему датчиков или людей или импортироваться из открытых наборов данных.

2. Обработка: Следующим шагом необходимо организовать данные и подготовить их для анализа при помощи процесса, известного как ETL-процесс (извлечение, преобразование и загрузка).

3. Анализ: После того как данные подготовлены, к ним необходимо применить инструменты машинного обучения, такие как Hadoop и Pivotal, или даже алгоритмы глубинного обучения (с открытым кодом), такие как DeepMind, Vicarious или SkyMind, чтобы извлечь их них полезные знания, выявить тенденции и настроить новые алгоритмы.

4. Открытие данных: Последний шаг – выложить данные в открытый доступ. Использование открытой платформы с открытыми данными и интерфейсами прикладного программирования позволяет сообществу ЭксО разрабатывать новые ценные услуги, новые функциональные возможности и инновационные продукты поверх платформы ЭксО, смешивая данные ЭксО с собственными данными. Именно так поступают такие известные компании, как Ford, Uber, Rabobank, порт Роттердам, IBM Watson, Wolfram Alpha, Twitter и Facebook.

Стоит ли говорить, что грядущий взрывной рост объемов данных, генерируемых миллиардами и триллионами датчиков, в скором времени сделает алгоритмы одним из важнейших компонентов любого будущего бизнеса. А благодаря тому, что они являются гораздо более объективными, масштабируемыми и гибкими, чем человеческие существа, алгоритмы – это ключ не только к будущему бизнеса в целом, но и к успеху любой организации, которая хочет встать на путь экспоненциального роста.

Использование сторонних активов

Механизм аренды, совместного пользования и использования сторонних активов, в отличие от владения ими, принимал множество разных форм на протяжении истории человечества. В мире бизнеса аренда всего – от зданий до оборудования – была и продолжает оставаться распространенной практикой, позволяющей не загружать баланс компании активами.

Но если не-владение активами было стандартной практикой в области тяжелого оборудования и неосновных функций (например, копировальной техники) на протяжении многих десятилетий, то в последнее время наблюдается растущая тенденция к аутсорсингу даже критически важных активов. Например, Apple использует для производства ключевых продуктовых линеек заводы и сборочные линии своего производственного партнера Foxconn. В противоположных случаях – таких как Tesla, которая имеет собственные заводы, или Amazon, использующая собственные складские помещения и местные службы доставки, – это делается не из финансовых соображений. Главной причиной является дефицит критически важных ресурсов или новизна отрасли, которая еще полностью не сформировалась и не может предложить таких возможностей.

Информационная эпоха дает возможность Apple и любым другим компаниям получить доступ к физическим активам в любое время и в любом месте земного шара, устраняя необходимость во владении ими. Современные технологии позволяют организациям совместно использовать и легко масштабировать активы не только на локальном, но и на глобальном уровне, не зная границ.

Как мы уже говорили выше, запуск Amazon Web Services в марте 2006 года стал ключевым поворотным моментом, после которого начался резкий подъем ЭксО. Возможность арендовать вычислительные мощности и масштабировать их на основе переменных затрат кардинально изменила облик ИТ-индустрии.

Новое явление в Кремниевой долине под названием TechShop – другой пример этой тенденции. Аналогично тому, как тренажерные залы используют модель членства и предлагают людям доступ к дорогостоящему спортивному оборудованию, которое мало кто может позволить себе купить, TechShop предлагает неограниченный доступ к мастерским с дорогостоящим производственным оборудованием за небольшую ежемесячную абонентскую плату (125–175 долларов в зависимости от местонахождения).

TechShop – не заурядная сеть мастерских для производства безделушек. Например, там был создан прототип популярного платежного устройства Square. Изобретателю Square не пришлось покупать дорогостоящее оборудование – он просто воспользовался активами, принадлежащими TechShop. В настоящее время компания Square обрабатывает транзакций более чем на 30 млрд долларов в год и оценивается более чем в 5 млрд. С TechShop сотрудничают даже крупнейшие корпорации GE и Ford. В 2012 году Ford построила в Детройте новую мастерскую TechShop и совместно с TechShop разработала Программу стимулирования изобретений среди сотрудников. На сегодняшний день к программе присоединилось около 2000 сотрудников Ford, что привело к 50 %-ному увеличению количества патентуемых идей. В прошлом году GE совместно с TechShop, Skillshare и Quirky запустила в Чикаго аналогичную инициативу под названием «Гаражи GE».

Как и в случае с персоналом по требованию, ЭксО сохраняют гибкость именно потому, что не владеют активами, даже в стратегических областях. Такой подход повышает маневренность и позволяет почти мгновенное масштабирование благодаря тому, что устраняет потребность в персонале для управления активами. Возьмите, к примеру, Waze, использующую смартфоны своих пользователей, или Uber, Lyft, BlaBlaCar и Sidecar, которые задействуют не принадлежащие им автомобили. (Если у вас есть автомобиль, скорее всего, он простаивает 93 % времени.)

Последняя волна новых стартапов выстраивает бизнес-модель на парадигме совместного потребления, которую активно пропагандируют Рэйчел Боцман и Ру Роджерс в книге «Что мое – то твое: Наступление эпохи совместного потребления». Авторы распространяют концепцию коллективного пользования на все виды информатизированных – и, следовательно, имеющихся в изобилии и широкодоступных – активов и ресурсов, от учебников до садовых инструментов и жилья. Исследование, проведенное организацией Crowd Companies в апреле 2014 года, выявило отрасли, в которых работает 77 крупнейших компаний этого нового типа. Как видно на нижеприведенном графике, ведущими отраслями здесь является розничная торговля, транспорт и технологии.

Таким образом, будущее принадлежит тем, кто не владеет ничем, за исключением, разумеется, случаев, когда речь идет о дефицитных ресурсах и активах. Например, как уже говорилось выше, Tesla имеет собственные заводы, а Amazon – собственные склады. В условиях дефицита или ограниченного доступа собственность является лучшим вариантом. Но, если необходимые вам активы информатизированы или коммерциализованы, доступ лучше владения.

Вовлечение

Методы вовлечения потребителей, такие как лотереи, викторины, купоны, авиамили и карты лояльности, использовались компаниями на протяжении многих лет. Но за последние годы эти техники были в значительной степени информатизированы, усовершенствованы и социализированы. Сегодня они включают цифровые рейтинговые и репутационные системы, игры и стимулирующие конкурсы и позволяют создавать положительные петли обратной связи, которые в свою очередь помогают ускорить рост благодаря увеличению потока инновационных идей и более высокой лояльности потребителей и основного сообщества. Такие компании, как Google, Airbnb, Uber, eBay, Yelp, GitHub и Twitter, широко используют различные механизмы вовлечения. Нилофер Мерчант, профессор менеджмента в Университете Санта-Клары и автор двух книг о коллективной работе, в книге «11 правил создания стоимости в социальную эпоху» пишет:

Вовлечение – это способ задействовать ориентированное на сотрудничество (социальное) поведение человека. Сегодня отдельные индивиды могут объединяться и делать то, что раньше было под силу только крупным централизованным организациям. Эффекты этого мы видим во всех экспоненциальных организациях. Однако данный управленческий феномен требует более глубокого изучения. Почему люди объединяются? Какого рода цель может выступать таким объединяющим фактором? Что побуждает людей действовать в общих, а не только в собственных интересах? Что заставляет их доверять вам в такой степени, чтобы быть готовыми внести свой вклад в достижение общей цели? Таким образом, вопрос для лидеров заключается в том, как задействовать, стимулировать и организовать эту фундаментальную человеческую способность к объединению и совместной работе на достижение общей цели.

Ключевые элементы вовлечения:

• Высокая прозрачность.

• Самоэффективность (чувство контроля, ощущение свободы выбора и вера в эффективность своих действий).

• Групповое давление (социальное сравнение).

• Стимулирование положительных, а не отрицательных эмоций, поощряющих устойчивое изменение поведения.

• Мгновенная обратная связь (короткие циклы обратной связи).

• Четкие, аутентичные правила, цели и система вознаграждения (вознаграждение за результаты).

• Виртуальная валюта или рейтинговая система.

При правильной реализации стратегия вовлечения создает сетевые эффекты и положительные петли обратной связи с необычайно широким охватом. Наибольшее влияние техники вовлечения оказывают на клиентов/пользователей и всю внешнюю экосистему организации, однако они также могут быть использованы внутри организации, чтобы стимулировать сотрудничество, инновации и лояльности среди сотрудников.

Для поколения миллениума игра стала образом жизни. Сегодня более 700 млн человек во всем мире играют в онлайновые игры, 159 млн в одних только Соединенных Штатах, и большинство из них – больше часа в день. Среднестатистический молодой человек к 21 году проводит за игрой больше 10 тысяч часов. Это почти столько же, сколько дети проводят на уроках за все время обучения в средней школе. Игры для молодых людей – не просто занятие, они в значительной степени влияют на их восприятие самих себя и мира в целом.

Данные цифры позволяют объяснить, почему исследователи в области искусственного интеллекта используют игру, чтобы составить полный атлас человеческого мозга. Главная проблема заключается в том, что на воссоздание 3D-модели одного нейрона у исследователя уходит 50 часов. Наш мозг насчитывает 85 млрд нейронов, что означает, что на составление полного атласа человеческого мозга со всеми нейронными связями потребуется 4250 млрд часов. Это 485,2 млн лет. Очень линейно, не так ли?

Чтобы решить эту проблему и ускорить процесс, в декабре 2012 года исследователи из Массачусетского технологического института разработали и запустили в интернете игру под названием EyeWire. Игроки должны были раскрасить двухмерные снимки нейрона, чтобы воссоздать трехмерную модель его и его ветвей. Благодаря тому, что исследователи разбили сложную проблему на множество простых задач и перевели все в игровую форму, на сегодняшний день усилиями 130 тысяч человек из 145 стран мира уже картировано больше сотни нейронов.

EyeWire наглядно демонстрирует, как ЭксО могут применять элементы игры в неигровых продуктах и услугах, чтобы вовлечь пользователей и превратить их в лояльных игроков. Предложив пользователям приятный развлекательный опыт, ЭксО могут добиваться невероятных результатов. Другие примеры использования игровой технологии в научных целях включают MalariaSpot (поиск малярийных паразитов на настоящих снимках), GalaxyZoo (классификация галактик на основании их формы) и Foldit (создание возможных моделей сворачивания белков, чтобы помочь биохимикам в борьбе со СПИДом и другими заболеваниями).

Как замечает разработчик игр и автор Джейн Макгонигал, «дух состязательности заложен в природе человека».

Однако вовлечение с помощью игры требует гораздо большего, чем разместить на сайте какую-нибудь игру и позволить людям в нее играть. «Игра должна приносить людям удовлетворение, а не просто использовать их. Благодаря ей человек должен чувствовать себя хорошо, потому что он вносит вклад в достижение некой значимой цели».

Для успешной игрофикации необходимо выполнить три следующих требования:

• Динамика: мотивировать искомое поведение с помощью сценариев, правил и прогресса в игре.

• Механика: способствовать достижения целей с помощью командной работы, соревнований, вознаграждения и обратной связи.

• Компоненты: отслеживать прогресс через квесты, очки, уровни, значки и коллекции.

Игрофикация может использоваться не только для решения задач с помощью сообщества, но и как инструмент найма. Известно, что Google использует игры для выявления перспективных кандидатов, а Domino's Pizza создала видеоигру под названием Pizza Hero («Герой пиццы»), в которой игроки должны как можно быстрее и точнее изготовить пиццу по заданному рецепту. Пользователи также могут придумывать собственные рецепты пиццы и даже заказывать их, а лучших игроков компания приглашает к себе на работу.

Еще одна область использования игрофикации – улучшение внутренней культуры компании. Карл Капп исследовал эту тему в книге «Игрофикация в обучении: переводим теорию в практику». В качестве одного из примеров он приводит крупную автосервисную компанию Pep Boys, которая насчитывает более 700 торгово-сервисных автоцентров в 35 штатах и генерирует 2 млрд долларов годового дохода. Несмотря на хорошие прибыли, некоторое время назад компания обнаружила, что ежегодно несет значительные потери из-за большого количества инцидентов и травм, вызванных несоблюдением техники безопасности и человеческими ошибками. Причем количество таких случаев растет. Чтобы повысить осведомленность в области техники безопасности, Pep Boys использовала обучающую игровую платформу Axonify, на которой сотрудникам с помощью викторин предлагалось разобрать конкретные инциденты. За правильные ответы выдавались призы, в случае неправильных – дополнительная информация, после чего проводилось повторное тестирование, чтобы проверить усвоение материала. Уровень добровольного участия среди сотрудников Pep Boys превысил 95 %, и, несмотря на увеличение количества автоцентров и численности персонала, число инцидентов и травм уменьшилось более чем на 45 %, а количество краж и человеческих ошибок сократилось на 55 %. Фокус на безопасности фундаментально изменил культуру Pep Boys.

Организации могут реализовывать инициативы в области игрофикации как своими силами (случай EyeWire), так и воспользовавшись существующими инструментами, которые сегодня предлагаются множеством стартапов и компаний (как это сделала Pep Boys с платформой Axonify). На ресурсе Gamification Company представлен список из более чем 90 таких инструментов, включая Badgeville, Bunchball, Dopamine и Comarch. Организации также могут использовать платформу work.com (разработанную компанией Salesforce) с полностью интегрированной технологией игрофикации или платформу Keas, специально созданную для улучшения здоровья и самочувствия сотрудников.

Стимулирующие конкурсы – еще одна форма вовлечения, которая в последнее время была популяризована Фондом X-Prize и другими. Этот метод вовлечения часто используется для поиска перспективных участников в широком сообществе и их перемещения в основное. Такие конкурсы также хороший способ задействовать интеллектуальный и креативный потенциал сообщества для поиска потенциально прорывных идей. Первым конкурсом, который провел Фонд Питера Диамандиса, стал Ansari X Prize, предложивший приз в размере 10 млн долларов первой негосударственной организации, которая дважды в течение двух недель выведет на суборбиту пилотируемый космический аппарат многоразового использования. В конкурсе приняли участие 26 команд со всего мира, среди которых были как любители, так и команды, за спиной которых стояли крупные корпорации. В ноябре 2004 года победителем стала команда компании Mojave Aerospace Ventures с космическим аппаратом SpaceShipOne. В настоящее время Virgin Galactic разрабатывает на его основе космолёт для совершения коммерческих суборбитальных полетов, первый полет запланирован на конец 2014 года, а цена билета составит 250 тысяч долларов[6].

После успеха Ansari X Prize Фонд Диамандиса провел множество других конкурсов. Одна из текущих программ, Qualcomm Tricorder X Prize, предлагает вознаграждение в 10 млн долларов за создание портативного устройства для оперативной медицинской диагностики, которое по точности превзойдет десять сертифицированных врачей. В настоящее время 21 команда сражается за главный приз. Недавно отпочковавшаяся от фонда компания HeroX развила эту конкурсную модель еще дальше и запустила платформу HeroX, которая позволяет компаниям проводить собственные конкурсы для решения локальных и глобальных задач.

Преимущество таких конкурсов заключается в том, что они ставят четкую, измеримую и объективную цель и предлагают достойное денежное вознаграждение участнику, который первым достигнет этой цели, что обеспечивает им широкое участие и невероятную результативность. Благодаря тому, что в таких конкурсах могут участвовать как крупные, средние и в том числе государственные организации, так и стартапы и отдельные люди, они дают небольшим командам и даже инноваторам-одиночкам уникальную возможность создавать прорывные инновации, трансформирующие целые отрасли. Апеллируя к глубоко укорененному в человеческой природе духу состязательности, такие конкурсы побуждают соревнующиеся команды делать лучшее, на что они способны. Как правило, они ставят перед участниками довольно дерзкие цели, которых невозможно достичь без прорывного, поистине революционного новаторского мышления.

Пожалуй, важнейшим побочным эффектом стимулирующих конкурсов являются периферийные инновации, которые создаются в процессе движения многочисленных участников к общей цели. Такие инновации способны придать импульс компании или целой отрасли, позволив им развиваться невиданными ранее темпами. В 2008–2011 годы Юри ван Геест и компания Vodafone Netherlands (впоследствии Vodafone Group) провели крупнейший в мире конкурс среди стартапов в секторе мобильного интернета под названием Vodafone Mobile Clicks с призами свыше 300 тысяч долларов. Конкурс стартовал в Нидерландах и быстро охватил семь европейских стран. Mobile Clicks позволил Vodafone вовлечь не только более 900 стартапов, но и местные сообщества пользователей мобильного интернета во всех этих странах. В процессе инициатива, начатая как внешний конкурс, трансформировалась во внутренний интерфейс, посредством которого Vodafone получила возможность финансировать и приобретать новые идеи, а также находить и привлекать новые таланты. Другими словами, «конкурс» стал для компании формой корпоративного венчурного инвестирования, что впоследствии переросло в успешную программу Startupbootcamp (SBC) – инкубатор и ускоритель для стартапов, действующий по всей Европе.

Идея стимулирующих конкурсов далеко не нова – еще в 1927 году Чарльз Линдберг в одиночку совершил беспосадочный перелет через Атлантический океан в погоне за денежным призом, и именно его биография вдохновила Питера Диамандиса на создание фонда X-Prize. Другой хорошо известный вид стимулирующей программы, направленной на повышение вовлеченности, – «Сотрудник месяца». Однако до недавнего времени такого рода программы редко использовались для стимулирования креативности и продуктивности в сообществах за пределами организации.

Еще одним положительным побочным эффектом вовлечения посредством игрофикации является обучение. Современные игры достигли такого уровня сложности, что могут служить замечательными инструментами для обучения навыкам лидерства и командной работы. Как замечает Джой Ито: «Стать успешным мастером гильдии в игре World of Warcraft равносильно тому, чтобы пройти курс лидерства с полным погружением».

На самом деле наименее серьезные, казалось бы, инструменты в программах вовлечения сотрудников и сообществ часто оказываются наиболее эффективными в плане привлечения и обучения людей, которые требуются компании для того, чтобы выйти на новый уровень.

И если для традиционных компаний вовлечение не играет такой большой роли, то для ЭксО оно критично. Это ключевое условие для успешного масштабирования организации и создания внешних сетевых эффектов. Не важно, насколько перспективен ее продукт или бизнес-модель, если ЭксО не способна успешно вовлечь свое основное сообщество и широкие массы, ее ожидает провал.

Цель и страсть. Мы начали эту главу, по сути, с постановки двух ключевых вопросов: зачем существует организация и что побуждает ее сотрудников, клиентов и даже членов более широкого сообщества быть настолько приверженными ее успеху? Эти вопросы становятся еще более важными в контексте экспоненциальных организаций, поскольку их экстраординарные темпы роста, а также успешная реализация их видения в значительной степени зависят от их сообществ и требуют беспрецедентного уровня приверженности со стороны широкого круга заинтересованных сторон, включая даже тех, кто традиционно имел очень слабую связь с основной организацией.

Как правило, такой уровень приверженности распространен среди фанатов музыкальных групп и спортивных болельщиков, но до сих пор редко встречался в мире бизнеса. Хотя, безусловно, среди корпораций есть свои рок-звезды, самой известной из которых является компания Apple. Многомиллионная армия фанатов Apple, которые выстраиваются в очереди за новыми устройствами, ведут блоги, посвященные компании и ее продуктам, наклеивают стикеры Apple на задние стекла своих автомобилей и громогласно защищают компанию от нападок еретиков и отступников, – это образцовый пример живого, развитого и мощного корпоративного сообщества.

Очевидно, что создание такого сообщества требует превосходного продукта и притягательного видения. Но для этого нужно много времени и сил. Первые признаки ореола появились вокруг Apple спустя восемь лет после того, как она вывела компьютеры Macintosh на рынок, и еще шестнадцать лет потребовалось компании на то, чтобы приобрести культовый статус.

У экспоненциальных организаций нет столько времени. И мало у кого из них имеется такой харизматичный лидер, как Стив Джобс. Поэтому они должны действовать быстро и систематично, используя проверенные методы и инструменты. В этой главе мы рассказали о том, как при помощи Значимой трансформативной цели заразить энтузиазмом все заинтересованные стороны и увлечь их в крестовый поход по реализации такого видения. А также описали пять ключевых компонентов – Персонал по требованию, Основное и широкое сообщества, Использование сторонних активов, Алгоритмы и Вовлечение, – которые позволяют организациям встать на путь экспоненциального роста.

Являются ли эти атрибуты идеальной заменой харизме и гению? Нет. Но они являются гораздо более доступными, управляемыми и почти не зависят от воли случая. Самое главное, что комбинация из Значимой трансформативной цели и пяти атрибутов SCALE может быть применена в любой организации любого размера.

Мы изучили внешние атрибуты ЭксО, а в следующей главе рассмотрим их внутренние атрибуты, чтобы узнать, каким образом организации управляют хаосом и не разваливаются на части при таком стремительном росте.

Ключевые уроки

• Все экспоненциальные организации имеют Значимую трансформативную цель.

• Сегодня бренды начинают трансформироваться в Значимые трансформативные цели.

• ЭксО масштабируются за пределы организационных границ благодаря использованию внешних активов, платформ и людей, что обеспечивает им максимальную гибкость, скорость, маневренность и обучаемость.

• ЭксО достигают экспоненциального роста при помощи пяти внешних атрибутов:

• персонал по требованию;

• основное и широкое сообщества;

• алгоритмы;

• использование сторонних активов;

• вовлечение.

Четвертая глава Экспоненциальная организация изнутри

Очевидно, что, когда организация использует пять элементов SCALE и становится на путь экспоненциального роста, ей требуются соответствующие механизмы внутреннего управления, чтобы эффективно работать с этим ростом. Например, фонд Х-Prize генерирует сотни идей, которые необходимо оценить, классифицировать, ранжировать и приоритизировать. Чтобы обрабатывать экспоненциально растущие потоки на входе и обеспечивать экспоненциально растущие результаты на выходе, внутренняя организация должна быть чрезвычайно надежной, грамотно спроектированной и отлаженной. Вот почему экспоненциальные организации отличаются от традиционных не только тем, как они организованы снаружи и как взаимодействуют с клиентами, сообществами и другими заинтересованными сторонами. Изнутри они также отличаются фактически во всем – в принципах ведения бизнеса, в том, как взаимодействуют их сотрудники, как они измеряют свою эффективность, чему придают наибольшее значение и даже как относятся к риску – на самом деле особенно в том, как они относятся к риску.

Вот пять ключевых внутренних атрибутов, которые делают экспоненциальную организацию тем, что она есть. Как уже говорилось выше, в английском языке наименования этих пяти атрибутов складываются в аббревиатуру IDEAS («Идеи»):

• интерфейсы (Interfaces);

• дашборы (Dashboards);

• экспериментирование (Experimentation);

• автономность (Autonomy);

• социальные технологии (Social Technologies).

В этой главе мы подробно рассмотрим каждый из атрибутов ЭксО.

Интерфейсы

Интерфейсы – процессы, посредством которых ЭксО соединяют внешние элементы SCALE с внутренними механизмами управления IDEAS. Это алгоритмы и автоматизированные рабочие процессы, которые фильтруют потоки, генерируемые внешними элементами SCALE, и направляют их нужным людям внутри организации. Во многих случаях эти процессы начинаются как ручные и постепенно автоматизируются. В конце концов, они превращаются в полностью самообслуживаемые платформы, что открывает перед ЭксО возможности неограниченного масштабирования. Классическим примером такой самообслуживаемой платформы является рекламный сервис AdWords от Google, который в настоящее время превратился в бизнес с несколькими миллиардами долларов годового дохода. Ключом к масштабируемости является самообслуживание, то есть полностью автоматизированный интерфейс, который позволяет пользователям AdWords самостоятельно работать с платформой без участия сотрудников компании.

В предыдущей главе мы говорили о компании Quirky, которая сократила цикл разработки потребительских товаров от идеи до магазинной полки до одного месяца. Компания опирается на сообщество из более чем миллиона изобретателей, каждый из которых стремится коммерциализировать свои идеи. Чтобы справиться с таким напором, Quirky разработала специальные процессы и механизмы, которые позволяют ей эффективно фильтровать, ранжировать и обрабатывать поток идей. Такие интерфейсы позволяют ЭксО управлять генерируемыми внешними элементами потоками на систематической и автоматизированной основе внутри основной организации. Они позволяют создавать более эффективные и отлаженные процессы и уменьшить частоту ошибок. Короче говоря, наличие правильных интерфейсов имеет решающее значение для обеспечения экспоненциального роста организации и ее беспрепятственного масштабирования, особенно на глобальном уровне.

Это также относится ко всем компаниям, которые управляют платформами совместного пользования, используют краудсорсинг, проводят открытые конкурсы и т. п. Kaggle разработала уникальные механизмы для управления сообществом из 200 тысяч специалистов по анализу данных. Фонд X-Prize создает специальные команды и механизмы для каждого проводимого им конкурса. В TED действует строгая система правил, которая обеспечивает соответствие всех организуемых по ее лицензии мероприятий TEDx духу и формату конференциям TED. Свои отлаженные механизмы управления миллионной армией водителей есть и у Uber.

Большинство этих интерфейсных процессов проприетарны и как таковые представляют собой уникальный вид интеллектуальной собственности, которая может иметь значительную рыночную стоимость. ЭксО уделяют большое внимание созданию таких интерфейсов и их дальнейшей оптимизации, стремясь сделать их в каждом аспекте максимально антропоцентрическими (ориентированными на человека).

По мере того как эти новые процессы совершенствуются и становятся все более продвинутыми, они начинают выполнять контрольно-измерительную функцию и функцию сбора метаданных, на которые опирается внутренняя система контроля ЭксО – то, что мы называем дашбордами (о дашбордах и системе контроля мы поговорим в следующем разделе).

В конечном итоге интерфейсы становятся главной отличительной внутренней характеристикой полноценной ЭксО. И это вполне объяснимо: именно интерфейсы в условиях растущей нагрузки позволяют организации эффективно управлять своими внешними элементами, в частности персоналом по требованию, основным и широким сообществами, а также использованием сторонних активов. Без таких интерфейсов ЭксО попросту не способны достичь экспоненциального роста.

Возможно, самым ярким примером такого интерфейса является магазин приложений App Store компании Apple, в котором на сегодняшний день предлагается более 1,2 млн приложений, в общей сложности скачанных 75 млрд раз. Экосистема Apple включает около 9 млн разработчиков, которые внутри этой экосистемы на настоящий момент уже заработали больше 15 млрд долларов

Для управления такой уникальной средой интерфейс Apple обладает внутренним редакционным советом, который изучает новые приложения и запросы на изменения, а также рекомендации других сотрудников компании, образующих неформальную сеть. О новых продуктах и политиках объявляется на конференциях WWDC (Всемирных конференциях для разработчиков на платформах Apple). Также компания использует сложный алгоритм для определения того, какие приложения лидируют в своих категориях и, следовательно, должны быть размещены на главной странице. Как и большинство интерфейсов ЭксО, этот процесс является уникальным для Apple. Ему не учат в бизнес-школах, и ни один эксперт не расскажет вам о том, как его создать. Тем не менее эти интерфейсы являются ключевыми механизмами, с помощью которых ЭксО удается достигать такого масштабирования. В таблице на странице 107 приведены некоторые примеры ЭксО и их интерфейсов.

Такие интерфейсы позволяют управлять изобилием. Тогда как большинство процессов предназначено для работы в условиях дефицита, внешние элементы ЭксО генерируют массивные потоки, которые обрабатываются при помощи вышеописанных интерфейсов. Например, участники конкурса Netflix представили 44 104 наборов предсказаний, которые нужно было профильтровать, проверить, оценить и ранжировать.

Дашборды

Учитывая огромные объемы данных о клиентах, сотрудниках и операциях, доступных сегодня для компаний, ЭксО требуется новый способ для измерения и управления своей деятельностью, а именно обновляемые в режиме реального времени, легко адаптируемые дашборды, содержащие основные показатели деятельности компании и отдельных команд/сотрудников и доступные каждому в организации.

В начале 1990-х крупные розничные сети, такие как Sears и Kmart, использовали стандартную отраслевую практику: все магазины ежедневно собирали данные по продажам по всем кассам. Затем в течение нескольких дней региональный центр подсчитывал результаты по всем магазинам. Спустя несколько недель агент по закупкам в головном офисе смотрел на общие цифры по всем магазинам сети и решал, например, сколько упаковок Pampers нужно приобрести при следующей оптовой закупке.

Walmart разрушила данную модель – и в процессе этого произвела революцию в розничной торговле, – когда запустила собственный геостационарный спутник и начала отслеживать свои товарные запасы и цепочки поставок в режиме реального времени. Она разгромила конкурентов, стабильно превосходя их по объемам продаж на 15 % – ошеломительное конкурентное преимущество в розничной торговле. Sears и Kmart полностью так никогда и не оправились от этого поражения.

В прошлом в бизнесе всегда существовала напряженность, вызванная необходимостью сбалансировать измерение и сбор данных с управлением компанией и исполнением. Сбор внутренних статистических данных требовал времени, усилий и дорогостоящих информационных технологий, поэтому результаты, как правило, отслеживались на ежегодной или в лучшем случае ежеквартальной основе.

Сегодня благодаря беспроводной широкополосной связи, интернету, датчикам и облачным сервисам стартапы (и любые другие, в том числе зрелые и крупные компании) могут отслеживать эти данные в режиме реального времени. Уилл Хеншолл, создатель и генеральный директор необычного стартапа Focus@will – стримингового музыкального сервиса, который предлагает музыку и звуки для улучшения концентрации внимания, – измеряет в своем бизнесе практически все, что можно измерить. Его стартап отслеживает следующие метрики в режиме реального времени:

• общее количество пользователей;

• количество новых посетителей за последние сутки;

• общее количество «персональных пользователей»;

• количество новых зарегистрированных «персональных пользователей» за последние сутки;

• соотношение количества новых «персональных пользователей» и общего количества новых посетителей за последние сутки;

• общее количество «профессиональных подписчиков»;

• количество новых «профессиональных подписчиков» за последние сутки;

• соотношение количества новых «профессиональных подписчиков» и количества новых «персональных пользователей» за последние сутки;

• общая сумма денежных поступлений;

• сумма денежных поступлений за последние 30 дней;

• сумма денежных поступлений за последние сутки.

Еще лет двадцать назад руководители компаний и мечтать не могли о таком количестве метрик. Причем качество этих метрик впечатляет еще больше. Они отражают буквально все аспекты поведения клиентов, точно так же, как раньше хозяева маленьких магазинчиков держали в голове всю информацию о потребностях и предпочтениях своих постоянных покупателей, только делают это в глобальном масштабе. И количество такой информации будет только расти с каждым годом вместе с ростом объемов данных и совершенствованием аналитических технологий.

И это еще не все. Сегодня мы видим изменение самого подхода к сбору данных. Традиционные метрики популярности (такие статистические данные, как количество посетителей или загрузок мобильных приложений) уступают место метрикам потребительской ценности, таким как повторное использование, процент удержания, монетизация и чистый индекс промоутеров (Net Promoter Score). Перемещение фокуса на ключевые показатели эффективности (КПЭ), отражающие потребительскую ценность, также является одним из столпов набирающей популярность концепции «Бережливого стартапа» (подробнее об этом мы поговорим в разделе об экспериментировании).

Тенденция к ускорению измерений наблюдается на уровне не только компаний, но и отдельных команд и даже сотрудников. Традиционные годовые обзоры эффективности являются демотивирующими для большинства сотрудников, особенно для лучших из них, поскольку между превосходным выполнением работы и вознаграждением/признанием проходит слишком много времени. За это время лучшие сотрудники могут разочароваться, потерять интерес и уйти в другую компанию – потеря, которую быстрорастущие компании не могут себе позволить.

Чтобы решить эту проблему, многие ЭксО внедряют так называемый метод Целей и ключевых результатов (Objectives and Key Results, сокращенно OKR). Этот метод был разработан генеральным директором Intel Энди Гроувом и популяризован венчурным капиталистом Джоном Дорром, который внедрил его в Google в 1999-м, в первый же год существования компании. Система OKR позволяет отслеживать эффективность работы отдельных сотрудников, команд и компании в целом, а также достижение ими поставленных целей, на открытой и прозрачной основе. В известном труде «Высокоэффективный менеджмент» Гроув говорит, что система оценки на основе целей и ключевых результатов дает ответ на два простых вопроса:

1. Куда я хочу прийти? (Цели.)

2. Как я узнаю, куда я пришел? (Измерение прогресса при помощи ключевых результатов.)

Примеру Intel и Google последовали и другие быстрорастущие компании, такие как LinkedIn, Zynga, Oracle, Twitter и Facebook.

Метод целей и ключевых результатов, как следует из названия, работает по двум направлениям. Например, вы можете поставить цель «Увеличить продажи на 25 %», а в качестве ключевых результатов указать: «Сформировать два стратегических партнерства» и «Запустить рекламную кампанию на AdWords». Система OKR предлагает четкий фокус, простоту, более короткие циклы обратной связи и открытость. Это позволяет оперативно реагировать на меняющиеся условия, использовать открывающиеся возможности, быстро вносить улучшения и реализовывать новые идеи. И наоборот, сложность, секретность и расплывчатые цели препятствуют прогрессу и зачастую приводят к непреднамеренным негативным последствиям. Как замечает Ларри Кили, президент и соучредитель компании Doblin Group, специализирующейся на разработке инновационных стратегий: «В общей сложности существует около 65 различных показателей для измерения инноваций. Ни одной компании не нужны все 65 – как правило, бывает достаточно полдюжины. Вы должны выбрать полдюжины метрик, которые адекватно отражают ваш прогресс по направлению к стратегической цели».

Вот некоторые основные характеристики метода OKR:

• Ключевые показатели эффективности устанавливаются сверху вниз; цели и ключевые результаты в системе OKR устанавливаются снизу вверх.

• Цели – это мечта, ключевые результаты – это критерии успеха (способ измерения инкрементального прогресса в направлении цели).

• Цели носят качественный, а ключевые результаты – количественный характер. Система OKR – не то же самое, что оценка эффективности сотрудников. Индивидуальные OKR отражают цели компании и измеряют то, какой вклад вносит сотрудник в достижение этих целей. Оценка эффективности измеряет эффективность сотрудника за определенный период времени независимо от целей компании.

• Цели всегда довольно амбициозны, так что сотрудники чувствуют себя некомфортно при их постановке.

(Как правило, оптимальной считается постановка до пяти целей и определение по четыре ключевых результата для каждой цели. Цель считается достигнутой, если в сумме по всем ключевым параметрам было выполнено 60–70 % задуманного – более высокий показатель свидетельствует о том, что планка была установлена слишком низко.)

ЭксО не просто внедряют этот метод. Многие реализуют его на высокочастотной основе, то есть определяют цели и ключевые результаты на каждую неделю, каждый месяц и каждый квартал для каждого сотрудника и каждой команды внутри компании.

Результаты научных исследований в области нейронаук, игрофикации и поведенческой экономики говорят о важности конкретной и частой обратной связи для достижения устойчивого изменения поведения и значимых улучшений. Короткие циклы обратной связи и ее конкретный характер мотивируют, заряжают энтузиазмом, способствуют формированию надлежащей трудовой дисциплины и корпоративной культуры. К счастью, сегодня появился целый ряд платформ, в том числе OKR Hub, Cascade, Teamly и 7Geese, которые помогают компаниям и всем желающим использовать метод Целей и ключевых результатов для повышения своей результативности.

Несмотря на все вышесказанное, метод OKR пока не вышел за границы мира горячих стартапов, и это относится даже к ведущим мировым центрам высоких технологий. Как замечает Фабио Трояни, управляющий директор международной консалтинговой фирмы Business Integration Partners со штаб-квартирой в Италии, метод OKR до сих пор является новинкой даже в Кремниевой долине. По его словам, ни одна из ста известных ему крупнейших корпораций в Европе и Южной Америке не использует этот метод.

Между тем комбинация из дашбордов, отражающих показатели реальной стоимости, и системы OKR является почти стандартной практикой в экспоненциальных организациях – и используется ими для контроля деятельности компании в целом, отдельных команд и сотрудников. Например, в Google системы OKR являются полностью прозрачными и открытыми для всех внутри компании.

Необходимо принимать во внимание и то, что молодое поколение сотрудников привыкло к совершенно другому подходу в плане измерения результативности и петель обратной связи. Например, дашборды в чрезвычайно популярной компьютерной игре World Of Warcraft очень напоминают систему OKR и систему метрик «Бережливого стартапа» с их короткими циклами обратной связи.

Преимущества высокочастотной системы OKR можно сравнить с преимуществами, которые обеспечивают нам мобильные телефоны. За последние 15 лет возможность всегда находиться на связи и мгновенный доступ к электронной почте, обеспечиваемые мобильными телефонами, привели к резкому увеличению скорости коммуникации и принятия решений. Метод OKR выступает таким же ускорителем для темпов функционирования организации.

Почему дашборды являются ключом к успеху ЭксО? Дело в том, что высокая скорость роста требует, чтобы важнейшие параметры деятельности компании, отдельных команд и сотрудников измерялись и оценивались в режиме реального времени – не в последнюю очередь потому, что при таких скоростях даже небольшие ошибки могут быстро перерастать в серьезные проблемы. Без обеспечиваемого дашбордами и системой OKR фокуса на метриках потребительской ценности компании склонны дрейфовать назад к привычному фокусу на метриках популярности и/или устанавливать ошибочные ключевые показатели эффективности для своих команд, теряя импульс к росту.

Как уже говорилось в начале этой главы, эффективная система внутреннего контроля имеет критическое значение для управления гиперскоростным ростом. Дашборды в режиме реального времени и системы OKR являются ключевыми элементами этой системы контроля.

Экспериментирование

Под экспериментированием мы понимаем реализацию методологии «Бережливого стартапа» в плане тестирования идей/предположений и непрерывного экспериментирования на основе контролируемых рисков. Как замечает генеральный директор Zappos Тони Шей, «великий бренд или компания – это история, которая постоянно продолжает развиваться». Сегодня постоянное развитие и эксперименты стали императивом. Билл Гейтс высказывается еще резче: «Успех – плохой учитель, поскольку внушает умным людям мысль о том, что они не могут проиграть».

Недавно в Сингапурском университете менеджмента Джон Сили Браун убедительно доказал, что корпоративная архитектура должна быть выстроена таким образом, чтобы уверенно выдерживать риски и изменения. Однако, отметил он, традиционно усилия по корпоративному планированию направлены на то, чтобы обеспечить максимальную предсказуемость, то есть создать статическую среду – или по крайней мере среду с контролируемым ростом – в надежде снизить риски.

Но в сегодняшнем мире, продолжает Сили Браун, требуется в точности противоположный подход. Марк Цукерберг соглашается с ним, замечая: «В мире, который так быстро меняется, самый большой риск – это вообще не рисковать». Непрерывное экспериментирование стало единственным надежным способом снизить риски. В любой организации и отрасли поток идей «снизу вверх» при правильном управлении этим потоком всегда побеждает мышление «сверху вниз». Сили Браун и Хейгл называют это «масштабируемым обучением» – что, принимая во внимание темпы роста ЭксО, является для них единственно возможной стратегией. Лучшие ЭксО сочетают то и другое – то есть поток идей снизу вверх и их принятие/одобрение/поддержку наверху. В конце концов, лучшие идеи побеждают независимо от того, кто их предложил.

В попытке дать толчок такому потоку идей компания Adobe Systems недавно создала так называемую «Мастерскую по быстрому запуску инноваций». Участвующие в программе сотрудники получают красную коробку с пошаговой инструкцией по созданию стартапа и кредитной картой с 1 тысячью долларов «посевного капитала». Сотрудникам дается 45 дней, чтобы протестировать и доказать жизнеспособность своей инновационной идеи. Они могут консультироваться с ведущими разработчиками компании, но все остальное зависит от них. В 2013 году в программе приняло участие 900 из 11 тысяч сотрудников компании. Этот подход помог Adobe не только стимулировать экспериментирование и инновации, но и создать эффективный механизм для выявления перспективных идей и их реализации на систематической и измеримой основе.

Многие другие компании также активно используют экспериментирование – не только в рамках специальных «экспериментальных мастерских», но и в рамках основных процессов. Между тем этот подход нельзя назвать новым. Практика кайдзен – непрерывное совершенствование как фундаментальный метод управления бизнес-процессами – широко распространена в японских компаниях на протяжении многих десятилетий. Единственное различие между кайдзен и масштабируемым обучением заключается в том, что последнее предполагает использование современных продвинутых онлайновых и офлайновых инструментов, основанных на анализе данных, для тестирования предположений относительно целевых потребителей, пользовательских сценариев и инновационных решений.

Apple использовала своего рода кайдзен, чтобы запустить первый розничный магазин, что на тот момент считалось весьма рискованным шагом. Компания начала с того, что пригласила в совет директоров Милларда Дрекслера, генерального директора Gap Inc., и наняла для управления розничными операциями Рона Джонсона (бывшего вице-президента по розничной торговле Target, который заработал репутацию тем, что возвысил имидж Target над имиджем более престижной Kmart). Опираясь на свой богатый опыт, эти двое разработали прототип магазина, протестировали его и внесли изменения на основе данных о клиентах и обратной связи. Они много раз повторяли этот процесс, продолжая экспериментировать, пока не нашли нужный формат, и 15 мая 2001 года Apple открыла свой первый магазин Apple Store в северной Вирджинии. После того как концепция доказала успешность, Apple начала агрессивно ее масштабировать. На сегодняшний день компания оперирует сетью из 425 розничных магазинов в 16 странах.

Этот подход приобрел известность в основном как концепция бережливого стартапа, которая была разработана Эриком Рисом и Стивом Бланком и впервые описана в книге Риса «Бизнес с нуля». Философия бережливого стартапа, в свою очередь, основана на принципах бережливого производства, которые были разработаны компанией Toyota и ставят во главу угла устранение всех видов потерь. (Один из принципов бережливого производства – «устранять любые действия, которые потребляют ресурсы, но не создают стоимости для конечного потребителя».)

Методология бережливого стартапа также основана на идеях, изложенных Стивом Бланком в книге «Четыре шага к озарению», где большое значение придается так называемому развитию клиентов. (Например, Бланк говорит: «Мы не знаем, чего хочет клиент, пока не протестируем и не подтвердим наши предположения».) Самое важное послание концепции бережливого стартапа – «Терпите неудачи быстро и часто, минимизируя издержки». Если суммировать все вышесказанное, эта концепция представляет собой новый, научный, основанный на данных и многократных итерациях, клиентоориентированный подход к практическим инновациям, который может применяться стартапами, компаниями среднего размера, крупными корпорациями и даже правительствами. Чтобы понять, в чем состоят преимущества такого подхода для компаний, давайте сравним его с традиционным методом разработки продуктов, известным как каскадная модель.

Как мы уже говорили во 2-й главе, традиционная каскадная модель разработки продуктов представляет собой линейный процесс, состоящий из последовательных шагов, таких как генерация идеи, отбор идей, проектирование, реализация и коммерциализация. Этот процесс не только потребляет огромное количество драгоценного времени, но и, что еще хуже, часто приводит к созданию новых продуктов, которые не отвечают – или из-за быстрого изменения рынка перестают отвечать – потребностям потребителей. Другими словами, он приводит к созданию новых продуктов, которых никто не хочет. В результате еще больше времени и денег тратится на адаптацию продукта под новые потребности потребителей, и зачастую новый продукт снова не успевает за рынком.

В конце концов, этот «новый» продукт окончательно устаревает и становится никому не нужным. Таким образом, фундаментальный недостаток классической каскадной модели разработки новых продуктов состоит в том, что в этом процессе генерация идеи и ее реализация отделены друг от друга длительным периодом времени, а основанная на данных поведенческая обратная связь со стороны потребителей поступает слишком поздно. Как объясняет Нассим Талеб, «знание дает вам небольшое преимущество, но применение метода проб и ошибок добавляет +1000 баллов к вашему IQ. Именно такой ремесленнический подход в свое время привел к промышленной революции».

Теперь давайте сравним это со сценарием, используемым в методологии бережливого стартапа.

Компания изучает потребности потребителей, затем разрабатывает продукт и проводит эксперимент, чтобы узнать, отвечает ли предлагаемый продукт этим потребностям. Опираясь на количественные и качественные данные, компания получает ответы на следующие ключевые вопросы и делает вывод о продукте:

• Соответствует ли продукт потребностям потребителей?

• Как потребители удовлетворяли эту потребность или решали эту проблему в прошлом?

• Какие издержки сегодня несут потребители в связи с этой проблемой или потребностью?

• Не нужно ли нам адаптировать или изменить наш курс?

• Готовы ли мы масштабировать?

Этот процесс итеративного обучения может быть осуществлен буквально за пару недель или месяцев и при минимальных затратах. Причем в большинстве случаев очень быстро становится ясно, что продукт обречен на провал. Другими словами, когда вы начинаете движение из точки А в точку Б, вы можете увидеть точку В. Но вы не можете видеть точку В из точки А. Итерации и экспериментирование – единственный способ.

Эрик Рис объясняет: «Современное правило конкуренции гласит: выигрывает тот, кто быстрее учится». Вследствие сетевых эффектов природа большинства цифровых рынков такова, что «победитель получает все». Это делает культуру непрерывного экспериментирования фактически необходимым условием выживания.

Центр предпринимательства Массачусетского технологического института разработал для корпоративных инноваций процесс в духе бережливого стартапа (во многом похожий на процесс, используемый в Adobe), который называется методом 5×5×5×5. Пять корпоративных команд по пять членов в каждой на протяжении пяти недель (посвящая этому один-два дня в неделю) работают над инновационной идеей, получая бюджет в 5 тысяч долларов. Этих денег достаточно для того, чтобы протестировать на реальных потребителях предположения относительно целевой потребительской группы, существующей потребности или проблемы (пользовательского сценария) и предлагаемого решения (инновационной идеи) с использованием различных онлайновых и офлайновых методов.

Через пять недель каждая команда представляет свои результаты – комбинации инновационной идеи, конкурентного анализа, шаблона бизнес-модели и подтвержденного обучения, основанного на различных экспериментах и Минимальных жизнеспособных продуктах (Minimal Viable Products). Короче говоря, метод 5×5×5×5 – это основанный на данных, ориентированный на потребности рынка, научный подход к разработке инновационной идеи, который позволяет максимизировать обучение и ускорить процесс разработки продукта, что является ключевыми требованиями в сегодняшнем быстро меняющемся мире. Неплохие результаты для пяти недель работы.

Мария Мухика, которая два года возглавляет инновационное подразделение Fly Garage компании Mondelez International, занимающейся производством продуктов питания и напитков, говорит, что они используют экспериментирование для создания инноваций, способствующих вовлечению в бренд. В рамках программы «Гаражи» они собирают группы, к участию в которых приглашают инноваторов как из числа сотрудников компании, так и из-за ее пределов, и на несколько дней погружают их в творческую среду. Вот некоторые из принципов работы «Гаражей»:

• Детоксикация – отключить все электронные устройства.

• Погружение – встать на место потребителей, понять проблему и увидеть возможность.

• Генерация идей – придумать креативную идею в лаконичной формулировке (эти идеи затем записываются на футболках участников).

• Перемешать все идеи, чтобы выработать новые идеи и решения.

• Быстро разработать прототип, чтобы быстро протестировать его на пользователях.

«Гаражи» приводят к рождению удивительных инноваций, например, таких как «Дорожное караоке в Боготе» и торговый автомат, где покупатели платят своим голодом (который измеряется с помощью глотаемого сенсора). Таким образом, Fly Garage успешно комбинирует необходимую для компаний воспроизводимость процессов с высоко креативными результатами – святой Грааль для любой организации. Благодаря Fly Garage компания добилась еще одного традиционно труднодостижимого баланса между руководством сверху вниз и креативностью снизу вверх, сведя к минимуму любую напряженность на уровне культуры.

Как это ни парадоксально, обязательным условием успешного экспериментирования является готовность к неудачам. Тридцать лет назад Реджис Маккенна, легендарный маркетолог из Кремниевой долины, первым заметил, что невероятные успехи долины строятся на неудачах, точнее, на готовности принимать «хорошие неудачи» и даже вознаграждать за них.

К сожалению, в рамках традиционной корпоративной среды неудачи чаще всего ведут к негативным последствиям на уровне карьеры, поскольку сопряжены со значительными потерями вследствие длительных сроков реализации проектов и значительных объемов инвестиций. Разумеется, это снижает аппетит к риску. Отвращение к потерям (когнитивная ошибка, о которой мы говорили в 3-й главе), заставляющее людей упорствовать в реализации проекта только лишь потому, что в него уже вложено много денег и сил, еще больше усугубляет ситуацию. В результате компания продолжает тратить деньги на создание продукта, несмотря на явные свидетельства того, что тот обречен на провал. Помните печальную историю программы Iridium? А историю Navteq и Waze? Можно также вспомнить знаменитый девиз НАСА «Неудача – это не вариант». Хотя он звучит довольно дерзко и вдохновляюще, он стал похоронным звоном по исследовательскому духу космического агентства. Когда организация не приемлет неудач, она загоняет процесс инноваций в безопасные, жестко контролируемые рамки, так что тот попросту не способен привести к прорывным инновациям и радикальным прорывам.

Когда организация интегрирует экспериментирование как основную корпоративную ценность и внедряет подходы в духе бережливого стартапа, она начинает рассматривать риск и неудачи как неотъемлемую составляющую успеха и меняет саму природу неудач, делая их быстрыми, относительно безболезненными и даже полезными. Например, Google отличается умением экспериментировать: если продукт не достигает поставленных целей и ресурсы могут быть более эффективно использованы в другом месте, проект закрывают. Компания не ищет виноватых, не пытается никого наказать и быстро перераспределяет сотрудников по новым проектам.

Некоторые корпорации даже празднуют неудачи, чтобы побороть неприятие идеи неудач на уровне отдельных сотрудников и корпоративной культуры в целом. Например, Procter & Gamble вручает премию «За героическую неудачу» сотрудникам и командам, потерпевшим крупную неудачу, из которой компания извлекла важные уроки. Крупнейшая индийская компания Tata присуждает ежегодную премию «За смелую попытку» менеджерам, которые не побоялись пойти на значительный риск. В одном только 2013 году на получение этой премии было выдвинуто больше 240 человек.

Разумеется, это не означает, что компании должны приветствовать любые ошибки и неудачи. Но, если команда работает в стратегических, коммерческих, этических и правовых рамках и не повторяет старых ошибок, неудача должна восприниматься как нормальная составляющая экспериментирования и хорошая возможность для обучения. Как гласит кредо Кремниевой долины, важно отличать «хорошую неудачу», которая произошла по весомым причинам и привела к полезным результатам, от «плохой неудачи» – и даже «плохого успеха», который является больше следствием везения, чем целенаправленных усилий, – и вознаграждать за нее должным образом.

Неудачи высвобождают людей, время и капитал, а также становятся источником ценных знаний для будущих прорывов. Также стоит отметить, хотя на это редко обращают внимание, что корпоративная культура, которая принимает неудачи, характеризуется более высоким уровнем доверия, прозрачности и открытости и в результате меньше подвержена внутренней политической борьбе и играм во взаимные обвинения и поиск виноватых.

Следует отметить, что у концепции «Бережливого стартапа» есть некоторые ограничения, включая отсутствие конкурентного анализа и учета особенностей дизайн-мышления. Кроме того, этот подход больше применим к программному обеспечению и информатизированным средам, где итерация осуществляется гораздо быстрее и проще. Когда речь идет о физическом оборудовании, итерация становится более сложным делом, а неудачи – более дорогостоящими. Например, Apple запускает физические продукты в производство только тогда, когда те доведены до совершенства. Когда вы создаете ядерный реактор, метод проб и ошибок (или неудач и итераций) – не лучший путь.

Как замечают в новой книге «Метод инноватора: Как внедрить концепцию бережливого стартапа в вашей организации» Натан Ферр и Джефф Дайер: «Сначала отладьте, потом масштабируйте».

Автономность

Под «автономностью» мы понимаем наличие самоорганизующихся мультидисциплинарных команд, работающих в условиях децентрализованной власти. Разработчик компьютерных игр Valve Software – пожалуй, самая необычная компания, которую мы знаем. В ней работает 330 штатных сотрудников, но нет никакой классической структуры управления, линий подчинения, должностных инструкций и регулярных совещаний. Вместо этого компания нанимает талантливых, инициативных креативных личностей и дает им возможность самим решать, к каким проектам они хотят присоединиться. Их также поощряют за собственные новые проекты, которые соответствуют Значимой трансформативной линии компании. Автономность – необходимое условие для свободных от ограничений инноваций.

Модель на основе предельной автономности с опорой на небольшие, независимые, мультидициплинарные команды превосходно работает в Valve. Компания имеет гораздо более высокий показатель доходов в расчете на сотрудника по сравнению с остальными разработчиками игр. Кроме того, такой подход позволяет сотрудникам свободно менять роли и виды деятельности и создает открытую, основанную на доверии культуру, что обеспечивает очень высокий уровень удовлетворенности персонала. На самом деле компания настолько уверена в своем способе ведения бизнеса, что выложила руководство для сотрудников в открытый доступ и посмотреть его могут все, в том числе и конкуренты.

Valve не единственные, кто внедряет новые организационные модели в погоне за более высокой продуктивностью. Знаменитая Медиалаборатория МТИ использует похожий подход: она также опирается на инициативу и самостоятельность и позволяет сотрудникам и студентам запускать собственные проекты или присоединяться к работе над широким спектром существующих. Более того, к совместной работе над инновационными идеями активно привлекают и внешних партнеров.

Пожалуй, крайний случай автономности демонстрирует компания High Fidelity, созданная и возглавляемая Филиппом Росдэйлом, основателем и бывшим генеральным директором Second Life. В этой компании сотрудники каждый квартал путем голосования решают, оставить ли Росдэйла на посту генерального директора или нет. Кроме того, опционы на акции здесь распределяются не на основе традиционной системы оценки персонала, а на основе анонимных оценок коллег.

От удаленной работы и аутсорсинга до «плоских» виртуальных организаций – сегодня наблюдается выраженная и устойчивая тенденция к повышению автономности на рабочем месте. Мы прогнозируем, что система контроля на основе OKR (целей и ключевых результатов) постепенно заменит традиционную систему управленческого контроля сверху вниз. Также уйдет в прошлое привычная нам структура с традиционными отделами и слоями руководства среднего звена. Первыми ласточками надвигающихся перемен являются ЭксО, большинство их которых построены на самоорганизации – радикальной децентрализации власти и автономных, многопрофильных командах. Потребности новых поколений сотрудников, вооруженных интернетом и игровыми навыками, которые культивируют инициативность и предпринимательский менталитет, будут все больше расходиться с требованиями классических иерархических структур, ставящих исполнительность выше креативности.

Эд Кэтмелл, соучредитель Pixar Animation Studios и президент Pixar Animation и Walt Disney Animation, развивает эту идею в бестселлере «Корпорация гениев: Как управлять командой творческих людей»: «Мы исходим из того, что наши люди талантливы и хотят внести свой вклад. Мы признаем, что наша компания, пусть и ненамеренно, может душить таланты мириадами способов. Поэтому мы пытаемся выявлять препятствия и устранять их».

Потребность в автономности и децентрализации возрастает и в связи с появлением нового поколения потребителей – более информированных и требовательных, не терпящих задержек и готовых заполонить жалобами весь интернет, если вы не способны удовлетворить их постоянно растущие ожидания. Опрос, проведенный компанией McKinsey, показал, что после получения негативного потребительского опыта 89 % людей уходят к конкурирующей компании. В то же время 86 % заявили, что были бы готовы платить больше за лучший потребительский опыт. Таких придирчивых и требовательных клиентов можно удовлетворить только в том случае, если ваши рядовые сотрудники наделены широчайшими полномочиями и готовы действовать инициативно, самостоятельно и креативно.

Еще один хороший пример растущей тенденции к автономности демонстрирует компания Holacracy, которая скомбинировала методику бережливого стартапа с гибкой методологией разработки (методологией Agile) из мира программного обеспечения и расширила эту концепцию, названную холакратией по названию самой компании, на все аспекты деятельности организации. Холакратия определяется как социальная технология или система управления организацией, в которой полномочия и ответственность за принятие решений распределяются по всей холархии самоорганизующихся команд, вместо управленческой иерархии[7]. Эта система сочетает экспериментирование, систему контроля на основе OKR (целей и ключевых показателей), открытость, прозрачность и автономность.

В следующей таблице приведено сравнение ключевых характеристик традиционных организаций и автономных – холакратических – организаций.

Холакратия повышает маневренность, эффективность, прозрачность, подотчетность и способность к инновациям внутри организации. Этот подход поощряет сотрудников брать инициативу на себя и обеспечивает их процессом для реализации их идей. Система распределенной власти также существенно снижает нагрузку на лидеров, избавляя их от необходимости принимать все решения.

Важно отметить, что автономность не означает отсутствия подотчетности. Как объясняет эксперт по организационному дизайну Стив Деннинг, «в Сети все равно существуют иерархии, но эти иерархии, как правило, имеют меритократическую природу и больше опираются на подотчетность перед коллегами, чем на подотчетность перед руководством, – то есть на подотчетность перед теми, кто компетентен в данной области, а не перед теми, кто просто занимает руководящую должность независимо от своих компетенций. Другими словами, происходит изменение роли руководителя, а не полное ее исчезновение».

Вот несколько примеров компаний, которые находятся на переднем крае организационной автономности:

Medium (2012) – 40 сотрудников

Рынок: Платформа для социальной журналистики, где люди могут публиковать статьи и делиться историями длиной больше 140 символов.

Как организована компания? В Medium нет менеджеров, ставка делается на максимальную автономность. Ключевые принципы:

• Разрешение напряженностей (выявление проблем и их решение на систематической основе).

• Органическое расширение (сотрудники могут сами нанимать дополнительный персонал, если это нужно для выполнения работы).

• Распределенные полномочия по принятию решений, поиск консенсуса не поощряется.

Финансовые результаты: По состоянию на 2014 год компания оценивалась в 250 млн долларов.

Zappos.com (1999) – 4000 сотрудников

Рынок: Розничная торговля одеждой и обувью в интернете.

Как организована компания?

• Компания уделяет большое внимание корпоративной культуре и ценностям.

• Если сотрудник не вписывается в корпоративную культуру, ему платят за то, чтобы он ушел из компании.

• Сотрудников поощряют выходить за рамки традиционного обслуживания покупателей.

• Сотрудников поощряют принимать самостоятельные решения.

• В Zappos нет должностных инструкций.

Финансовые результаты: В ноябре 2009 года Zappos.com была приобретена Amazon.com за 1,2 млрд долларов (на момент закрытия сделки). В 2008 году ее валовые продажи превысили 1 млрд долларов (20 %-ный рост по сравнению с предыдущим годом), и 75 % ее покупателей являются постоянными. Компания генерирует прибыль с 2006 года.

Valve Corp (1996) – 400 сотрудников

Рынок: Разработка компьютерных игр.

Как организована компания?

• В компании нет менеджеров.

• Каждый сотрудник волен реализовывать любые креативные идеи, не беспокоясь о неудаче.

• Сотрудников поощряют запускать свои собственные проекты.

• Сотрудники сами принимают решения о продолжении/закрытии проектов и найме дополнительного персонала.

Финансовые результаты: Более 75 млн активных пользователей. Рыночная стоимость по состоянию на 2012 год оценивалась в 2,5 млрд долларов.

Morning Star Company (1970) – от 400 до 2400 сотрудников (в период сбора урожая)

Рынок: Сельское хозяйство и пищевая промышленность (томаты).

Как организована компания?

• Нет руководителей низшего звена.

• Сотрудников поощряют самостоятельно определять свои должностные обязанности, принимать решения о покупке оборудования, реализовывать свои новаторские идеи.

• Сотрудники определяют свои индивидуальные рабочие обязанности вместе с коллегами по работе.

• Вознаграждение зависит от оценки коллег. Каждый сотрудник составляет «Письмо о взаимопонимании с коллегами», в котором излагает свое персональное заявление о миссии. Чтобы это письмо вступило в силу, его должны ратифицировать все коллеги, которые в наибольшей степени зависят от работы данного сотрудника.

Финансовые результаты: Компания финансирует практически весь свой рост за счет внутренних ресурсов, что свидетельствует о ее высокой прибыльности. Опираясь на данные собственного сравнительного анализа, Morning Star утверждает, что она является самой эффективной компанией по переработке томатов в мире.

FAVI (1960) – 440 сотрудников

Рынок: Разработчик и производитель автокомпонентов из медных сплавов.

Как организована компания?

В FAVI нет иерархической структуры, формальных процедур, руководства среднего звена и службы управления персоналом. Команды организованы вокруг клиентов. Каждая команда отвечает не только за работу с клиентом, но и за управление своими человеческими ресурсами, разработку продуктов и закупки.

Финансовые результаты: В 2010 году FAVI сгенерировала 75 млн евро годового дохода, 80 % – в автомобильной промышленности. 38 % сотрудников работают в компании более 15 лет. Численность персонала выросла с 140 до 440 человек.

Среди других известных компаний, также использующих автономные структуры, можно назвать: W. L. Gore & Associates, Southwest Airlines, Patagonia, Semler, AES, Buurtzorg и Springer.

Экономист из Мичиганского университета Скотт Пейдж обнаружил, что разнообразные по составу команды более успешно справляются с решением сложных задач, чем однородные группы или отдельные люди, даже если эти однородные группы и люди более талантливы. И в этом открытии нет ничего удивительного. Еще Чарльз Дарвин установил, что эволюция происходит намного быстрее в тех случаях, когда есть небольшие группы, изолированные от основной популяции и вынужденные адаптироваться к стрессовым условиям. Точно так же небольшие, автономные, мультидисциплинарные команды – это главные двигатели эволюционного прогресса организаций, особенно в условиях стремительных изменений.

И последнее замечание: модели на основе автономности, такие как холакратия, не являются уделом лишь небольших компаний. Такие структуры успешно применяются и крупными организациями, в том числе Zappos и Semler.

Профессор Гарвардского университета Розабет Мосс Кантер сформулировала эту идею следующим образом: «В условиях быстро меняющейся среды и размывания границ между структурными подразделениями, вплоть до их полного исчезновения, необходимо делать ставку на сквозные, мультидисциплинарные команды и самоорганизацию снизу вверх».

Социальные технологии

Концепция «социальных технологий» вошла в моду в последнее десятилетие и стала настоящим источником головной боли для директоров по информационным технологиям. Тем не менее появление этой концепции оказало видимый положительный эффект, способствуя трансформации старой аналоговой рабочей среды в более цифровое, динамичное пространство. Социальные технологии, традиционный эквивалент которых известен как «эффект водного кулера», создают горизонтальные взаимодействия в вертикально организованных компаниях.

Сегодня социальные технологии находят благодатную почву вследствие растущей диджитализации рабочей среды. Все началось с электронной почты, которая принесла с собой асинхронную коммуникацию. Потом появились корпоративные сети (интранеты) и вики, сделавшие возможным синхронный обмен информацией. Сегодня у нас есть инструменты, которые обеспечивают обновление информации в режиме реального времени по всей организации. По словам Марка Андриссена, «коммуникация является основой цивилизации и в будущем будет выступать главным катализатором и платформой для массовых инноваций во всех областях человеческой деятельности». Известный футуролог и эксперт по социальному бизнесу Тео Пристли подтверждает критическую важность социальных технологий, замечая: «Прозрачность – это новая валюта, а доверие – счет, по которому мы платим». Пристли выводит следующую формулу социального бизнеса: Коммуникация + Вовлечение + Доверие + Прозрачность[8].

Когда речь идет о развитии бизнеса, Дж. Рангасвами, глава исследовательского департамента в Salesforce, считает, что социальные технологии позволяют достичь трех основных целей:

1. Сократить дистанцию между получением (и обработкой) информации и принятием решений.

2. Перейти от необходимости искать нужную информацию к превращению ее в поток, поступающий в режиме реального времени.

3. Использовать коллективный креативный потенциал для генерации идей.

Мы считаем, что социальные технологии состоят из семи ключевых элементов: социальные объекты, ленты новостей, управление задачами, системы совместного использования файлов, телеприсутствие, виртуальные среды и эмоциональное зондирование.

Эти семь компонентов, будучи правильно реализованными, создают прозрачность и подключенность и, что самое главное, существенно уменьшают информационное запаздывание. Конечной целью является то, что консалтинговая компания Gartner Group называет организацией с нулевой задержкой, – то есть компания, где между генерацией идеи, ее принятием и реализацией нет никакой задержки по времени, что может привести к значительному повышению рентабельности инвестиций.

Насколько значительному? Компания Forrester Research оценила эффект от внедрения корпоративной социальной сети Yammer от Microsoft в одной крупной организации, насчитывающей 21 тысячу сотрудников. В течение периода окупаемости, составившего всего 4,3 месяца, и несмотря на то, что эта система использовалась всего третью сотрудников, компания достигла рентабельности инвестиций в 365 %.

Учитывая такие результаты, неудивительно, что на сегодняшний день Yammer насчитывает 8 млн платных подписчиков. Аналогичный продукт компании Salesforce под названием Chatter увеличил количество активных сетей с 20 тысяч в феврале 2011 года до 150 тысяч за следующие полтора года. Кроме того, данные Salesforce указывают на то, что в компаниях, внедривших ее платформу, уровень вовлечения сотрудников увеличился на 36 %, а доступ к информации ускорился на 43 %.

Управление взаимоотношениями с сотрудниками – это один из видов социальных объектов, который в последние годы перешел в информационную форму. К числу подобных объектов также относятся: рабочее пространство (рабочее место), многие физические объекты, идеи и знания, а также обновление информации (например, обновление данных о ценообразовании, товарно-материальных запасах, занятости помещений для совещаний и даже о пополнении запасов кофе). Эта информация теперь распространяется по всей компании через новостные ленты (ленты активности), на которые может подписаться каждый сотрудник.

Управление задачами также приобретает все более социальный характер. В прошлом управление задачами осуществлялось в основном при помощи «списков дел», но сегодня оно смещается в сторону более гибкого подхода наподобие гибкой методологии разработки (Agile). Современные системы для управления задачами обеспечивают метрики, которые дают командам возможность измерять продуктивность фактически в режиме реального времени. Компания Asana, основанная Дастином Московицем (соучредителем Facebook) и Джастином Розенстеном, предлагает замечательное программное обеспечение для повышения продуктивности, основанное на принципе: «Ваш список дел должен быть таким же увлекательным, как ваша стена на Facebook».

Совместное использование файлов – четвертый элемент социальных технологий, недавно получивший широкое распространение. Такие инструменты, как Google Drive, Box, Dropbox и OneDrive от Microsoft, обеспечивают общий доступ к файлам, возможности совместного редактирования и мгновенного обновления информации. Например, когда-то у Citibank было больше 300 различных баз данных о клиентах, которые потребляли ценнейшие вычислительные ресурсы, а также требовали огромных затрат на резервирование и поддержание избыточных мощностей. Такая финансовая и операционная нагрузка неприемлема для экспоненциальной организации – и, если на то пошло, для любой организации, которая хочет успешно конкурировать в XXI веке.

Технологии телеприсутствия существуют уже много лет в форме видеоконференцсвязи. Но если в прошлом видеоконференции были довольно непростым делом, то сегодня появились простые в использовании и доступные на любых устройствах инструменты, такие как Skype и Google Hangout. Телеприсутствие расширяет возможности для удаленной работы и позволяет сотрудникам активно взаимодействовать в глобальном масштабе, сокращая расходы на поездки и повышая их чувство благополучия. Так называемые роботы телеприсутствия, такие как Beam от Suitable Technologies или Double Robotics, выводят эту технологию на следующий уровень, позволяя человеку присутствовать в нескольких местах одновременно. Эти технологии могут оказать значительное влияние на способы работы и ведения бизнеса.

Если технологии телеприсутствия позволяют людям взаимодействовать в реальном мире, то технологии виртуальной реальности дают возможность осуществлять взаимодействие, сотрудничество, координацию и даже создание прототипов в виртуальном мире. Самый яркий пример такой среды – трехмерный виртуальный мир компании Филиппа Росдэйла Second Life. «О возможностях Second Life говорит хотя бы тот факт, что такая компания, как IBM, создала здесь свой бизнес-центр и проводит мероприятия, в которых участвуют тысячи человек со всего мира», – говорит Росдэйл. Хотя виртуальный мир Second Life не полностью оправдал ожидания клиентов (или инвесторов) и спустя несколько лет перестал расти, его по-прежнему ежемесячно посещает 1 млн человек, а оборот по сделкам превышает 600 млн долларов.

Чтобы обеспечить полное погружение в виртуальный мир, платформа High Fidelity, разрабатываемая новой компанией Росдэйла, использует аппаратные средства, такие как очки виртуальной реальности Oculus Rift, трехмерную камеру PrimeSense и устройство для управления жестами Leap Motion. Среда High Fidelity сократила задержку по времени между жестом и откликом системы почти до скорости человеческого восприятия, что фактически создает пользовательский опыт в режиме реального времени.

Эмоциональное зондирование – последний ключевой элемент социальных технологий, который основан на использовании сенсоров, таких как сенсоры для мониторинга состояния здоровья и нейросенсоры, в командах или группах сотрудников. Эти системы известны под названием «Измеримые сотрудники» или «Измеримая рабочая сила» (Quantified Employees и Qualified Workforce) и представляют собой аналог движения «Измерь себя» применительно к персоналу. Они дают сотрудникам возможность измерить аспекты своей работы и скорректировать их, чтобы предотвратить болезни, эмоциональное выгорание и стресс, а также улучшить командную работу, сотрудничество и продуктивность. Данная тенденция связана с растущим пониманием того, что качество работы сотрудника определяется не только его коэффициентом интеллектуального развития, но и его уровнем эмоционального духовного интеллекта.

Вышеописанная социальная парадигма дает ЭксО ряд критически важных преимуществ. Она помогает создать тесные дружеские отношения внутри организации, сводит к минимуму задержку при принятии решений, способствует распространению знаний и обучению, а также повышает способность к спонтанной креативности. Короче говоря, социальные технологии позволяют организации функционировать в режиме реального времени.

Наконец, социальная парадигма служит мощной гравитационной силой, которая удерживает организацию на орбите ее Значимой трансформативной цели и гарантирует, что она не распадется на части в погоне за конфликтующими целями.

Теперь мы можем сравнить характеристики традиционных линейных организаций (если вы помните, их список был приведен во 2-й главе) с характеристиками экспоненциальных организаций:

Теперь давайте еще раз вернемся к нашему определению ЭксО: «Экспоненциальная организация – это организация, которая оказывает несоизмеримо большое воздействие (или обладает несоизмеримо высокой продуктивностью) по сравнению с другими аналогичными организациями благодаря использованию новой организационной модели и быстроразвивающихся технологий».

Исследуя эту парадигму, мы обнаружили более 60 организаций, которые соответствуют этому определению и по тем или иным параметрам своей деятельности как минимум в 10 раз превзошли другие компании в своей отрасли. Вот 10 лидеров (в алфавитном порядке): Airbnb, GitHub, Google, Netflix, Quirky, Tesla, Uber, Waze, Valve, Xiaomi.

Может показаться странным, но суть современных экспоненциальных организаций очень точно отражена в одном физическом законе, выведенном почти четыре столетия назад. Это второй закон Исаака Ньютона F = mа, который гласит, что приложенная к объекту сила вызывает ускорение, обратно пропорциональное его массе, то есть объект с небольшой массой получает гораздо большее ускорение и может быстро изменить направление движения – именно то, что сегодня мы наблюдаем в случае ЭксО. Имея небольшую внутреннюю инерцию (благодаря минимальному количеству сотрудников, активов и организационных структур), ЭксО демонстрируют исключительную гибкость, что является критически важным свойством в сегодняшнем изменчивом мире.

Это замечательное свойство было хорошо продемонстрировано Netflix. Как уже говорилось выше, компания провела открытый конкурс (вовлечение) и вручила весьма приличную сумму (1 млн долларов) команде, сумевшей улучшить ее алгоритм рекомендации фильмов. Но мало кому известно, что Netflix так никогда и не воспользовалась этим алгоритмом.

Почему? Потому что к моменту завершения конкурса рынок уже изменился. Люди перестали брать напрокат DVD-диски, но в то же время бизнес Netflix по предоставлению потокового видео на основе подписки переживал взрывной рост. К сожалению, победивший алгоритм не работал в новых условиях. (Потоковое видео изменило пользовательский сценарий: если раньше люди брали напрокат DVD, чтобы в пятницу вечером собраться всей семьей перед телевизором и посмотреть кино, то теперь человек мог скоротать время ожидания в аэропорту за просмотром одной-двух серий какого-нибудь сериала.)

Теперь представьте, что Netflix разработала этот устаревший алгоритм своими силами, потратив на него 2000 часов (именно столько потратила команда-победитель). Учитывая эффект отвращения к потерям и давление со стороны компании, которая хотела бы увидеть отдачу от этих инвестиций (плюс самолюбие и амбиции самих разработчиков), велика вероятность того, что компания внедрила бы этот алгоритм независимо от рыночных условий. В результате Netflix не изменила бы свой курс и не переключилась на потоковое видео – что, как мы теперь знаем, было бы катастрофической ошибкой. Но, поскольку алгоритм был разработан внешней командой, эмоциональная привязанность к нему внутри компании (масса) была гораздо меньше, как и инерция (сила) в отношении его внедрения. Netflix приняла решение сменить направление и в конечном счете смогла превратиться в крупнейшего международного поставщика стримингового видеоконтента.

Ключевой вопрос для любой организации состоит не в том, «похожи» ли вы на экспоненциальную организацию, а в том, насколько вы «экспоненциальны». То есть насколько глубоко вы усвоили менталитет ЭксО? Выстраиваете ли вы свою повседневную операционную деятельность на принципах автономности? Используете ли социальные технологии? Насколько эффективно вы используете такие механизмы ЭксО, как дашборды и интерфейсы? Насколько вы открыты к риску, экспериментированию и даже к неудачам?

Эти вопросы вы должны задавать себе – причем не один раз, а каждый месяц и даже каждую неделю. Чтобы стать и оставаться экспоненциальной организацией, вы должны четко понимать, куда движетесь.

Ключевые уроки

• ЭксО управляют массивными потоками, генерируемыми пятью внешними элементами (SCALE), при помощи своей Значимой трансформативной цели и пяти внутренних элементов (IDEAS):

• интерфейсов;

• дашбордов;

• экспериментирования;

• автономности;

• социальных технологий.

• Чем больше у вас активов и рабочей силы, тем труднее вам менять стратегии и бизнес-модели. Чем больше информатизирован и отцифрован ваш бизнес, тем больше ваша стратегическая гибкость.

• Диагностический тест (смотрите в приложении A или на сайте ) поможет вам измерить коэффициент экспоненциальности вашей организации.

• Интерфейсы обеспечивают гладкий переход между внешними и внутренними элементами ЭксО.

• Внешние элементы (SCALE) и внутренние элементы (IDEAS) интегративны и усиливают друг друга.

Пятая глава Экспоненциальный мир

Хотя концепция экспоненциальной организации может показаться революционной, многие из ее характеристик уже давно стали реальностью в тех или иных областях мира бизнеса – в частности, в Голливуде.

Почему Голливуд, который находится в трех тысячах миль от театрального мира Бродвея и от финансового мира Нью-Йорка, в конце 1920-х стал мировой столицей киноиндустрии? Первоначальная причина была элементарна: обилие естественного света. Но вскоре появилась и вторая причина: Западное побережье с его удаленностью от традиционной культуры Восточного побережья, практически неограниченным доступом к дешевой недвижимости и очень сговорчивыми местными властями предоставляло ранним акулам киноиндустрии полную свободу действий, в том числе возможность устанавливать собственные правила игры.

Вышеуказанное стечение обстоятельств привело к рождению системы киностудий, где первые кинопроизводители владели буквально всем, что требовалось для съемки фильмов, – от студийных помещений и декораций до персонала. Киностудии заключали эксклюзивные контракты с актерами, а их фильмы распространялись исключительно через принадлежащую им систему кинотеатров.

Эта стратегия позволила в короткие сроки создать одну из самых дорогих индустрий на планете. Однако со временем неэффективность нарастала, ужесточалось антимонопольное законодательство, и к 1960-м система киностудий развалилась. Пришедшая ей на смену система представляла собой почти полную противоположность того, что было раньше.

Сегодня Голливуд превратился почти в такую же свободно организованную сетевую среду, которую представляет собой экосистема ЭксО. Каждый участник этой экосистемы, от писателей и актеров до режиссеров и кинооператоров, автономен и самостоятельно управляет своей карьерой. Агенты на всех уровнях помогают находить и соединять между собой таланты и ресурсы – они ищут гениальные сценарии и продюсеров для этих сценариев, подбирают актеров, нанимают операторские команды и т. д. Сегодня на съемках фильма трудится целый рой независимых профессионалов и организаций, которые работают в режиме 24/7 в теснейшем сотрудничестве друг с другом. После того как съемки завершены, декорации разбираются, съемочное оборудование перемещается на другие площадки, а актеры, режиссеры, операторы, подсобные рабочие и т. п. переключаются на другие проекты, которые зачастую начинаются уже на следующий день.

Голливуд не планировал такую метаморфозу; он эволюционировал в ЭксО-подобную экосистему естественным образом вследствие самого характера кинопроизводства, где каждый фильм представляет собой отдельный проект, а кинопроизводственный процесс требует объединения и интенсивной совместной работы вкупе с концентрацией в одном физическом пространстве многочисленных независимых участников. Эти факторы сделали Голливуд пионером в области виртуальных организаций и в настоящее время в сочетании с новыми социальными и коммуникационными технологиями выводят его в авангард экспоненциальной революции.

Экосистема высокотехнологичных стартапов в Кремниевой долине является еще одним примером этой модели: предприниматели, программисты и инженеры, ученые, маркетологи, юристы-патентоведы, инвесторы-ангелы, венчурные капиталисты и даже потребители сосредоточены в пределах небольшого географического региона в районе залива Сан-Франциско. Другим (хотя и более дисфункциональным) примером может служить Уолл-стрит.

В настоящее время благодаря появлению нового поколения технологий (и их стремительному развитию в соответствии с законом Мура) во многих отраслях сформировалась инфраструктура, которая дает организациям возможность перейти к экспоненциальной парадигме. Мы прогнозируем, что все больше организаций будут осуществлять этот переход, и не только потому, что он влечет за собой огромное конкурентное преимущество, но и потому, что он вознаграждает первопроходцев.

В этой главе мы подробно рассмотрим некоторые характеристики экосистемы ЭксО. В ходе нашего исследования мы выявили девять ключевых тенденций, которые сегодня набирают обороты.

1. Информация ускоряет все

Всюду, куда бы мы ни бросили взгляд, новая информационная парадигма, порожденная действием закона Мура и других фундаментальных сил, ускоряет метаболизм компаний, отраслей и рынков. Во всех отраслях происходит сокращение циклов разработки продуктов и услуг. И, как это было при переходе от пленочной фотографии к цифровой, переход от материального, физического субстрата к информационному и цифровому создает условия для неизбежного взрывного роста.

В 1995 году в тысячах фотосалонов было обработано 710 млн фотопленок. В 2005 году было сделано 200 млрд цифровых фотографий, что эквивалентно примерно 8 млрд фотопленок, – и не просто сделано, а отредактировано, сохранено и распространено способами, которые были невообразимы еще несколько лет назад. Сегодня пользователи таких сайтов, как Snapchat, Facebook и Instagram, загружают в интернет почти миллиард фотографий в день.

Как мы увидели в 1-й главе, переход от аналогового к цифровому происходит во многих фундаментальных технологических областях, порождая мультипликативные эффекты на стыках технологий. Этот процесс «виртуализации», охватывающий одну отрасль за другой, развивается не просто с экспоненциальной скоростью, а даже в разы быстрее в результате того, что сегодня появилась возможность собирать и анализировать данные (большие данные) о многочисленных компонентах одного объекта или процесса на систематической и автоматизированной основе (с помощью аналитического ПО). И это только начало: по мере того, как мы будем снабжать датчиками – триллионами датчиков – каждое устройство, процесс и человека, процесс «виртуализации» ускорится почти до невообразимых скоростей. И наконец, согласно прогнозам компании Ericsson Research, в течение ближайших восьми лет мы увидим появление следующего поколения беспроводных сетей (5G) со скоростью передачи данных свыше 5 гигабит в секунду. Только представьте, какие возможности открывает перед нами эта новая технология.

Когда в 2011 году Марк Андриссен заявил в статье в The Wall Street Journal, что «программное обеспечение поглощает мир», он имел в виду как раз этот феномен. Андриссен, который участвовал в изобретении первого интернет-браузера и сегодня является одним из самых влиятельных венчурных капиталистов Кремниевой долины, утверждает, что в каждой отрасли, на каждом уровне, программное обеспечение автоматизирует и ускоряет реальный мир. Облачные вычисления и экосистемы магазинов приложений – наглядные свидетельства этой тенденции: платформы Apple и Android насчитывают более 1,2 млн приложений каждая, и большинство этих приложений создано самими пользователями.

Пожалуй, наиболее заметны эти ошеломительные темпы изменений в потребительском секторе интернета. Сегодня многие продукты выпускаются на рынок на раннем этапе разработки – незавершенными, в вечном бета-статусе – с единственной целью, как можно раньше собрать данные от пользователей, чтобы определить, как «завершить» этот продукт. Данные, полученные от ранних пользователей, быстро анализируются для выявления ошибок, которые нужно исправить, и дополнительных функциональных возможностей, которые пользователи хотели бы увидеть в новом продукте. После того как изменения внесены, продукт снова выпускается на рынок в бета-версии… и весь процесс повторяется снова.

Как точно заметил основатель LinkedIn Рид Хоффман, «если вам не стыдно выпускать ваш продукт на рынок, значит, вы выпускаете его слишком поздно».

В наши дни циклы разработки продуктов измеряются не месяцами или кварталами, а несколькими днями или даже часами. Концепция «Бережливого стартапа» с ее парадигмой непрерывного экспериментирования и итераций родилась на заводах Toyota в 1970-е, затем в 1990-е была перенесена в интернет и сегодня начинает внедряться буквально во всех отраслях.

Прекрасным примером этого подхода может служить голландская компания Wercker, предлагающая платформу для разработки и интеграции приложений. Wercker помогает разработчикам снизить риски и устранить издержки благодаря непрерывному тестированию и развертыванию кода с использованием продвинутых методов тестирования и отладки. Цель Wercker – позволить разработчикам сосредоточить все свое внимание непосредственно на коде или приложении, где это наиболее важно, а не на утомительном управлении системами и процессами установки.

Движение за ПО с открытым исходным кодом еще больше разгоняет эту тенденцию. Например, сегодня программист, разрабатывающий драйвер для принтера, может воспользоваться опытом сотен других программистов, работавших над подобными проектами. И опять же это только начало: по мере того как сетевые эффекты будут набирать силу, все сообщество начнет учиться еще быстрее. Мы уже можем видеть ускоренное обучение в таких веб-сообществах разработчиков, как GitHub и Bitbucket.

Указанное информационное ускорение затрагивает не только сферу разработки программного обеспечения. Оно происходит и в мире аппаратных средств. Возьмем биотехнологическую компанию Illumina, которая является пионером в разработке высокоскоростных устройств для расшифровки генома. В 2008 году устройства Illumina продавались по цене 500 тысяч долларов за штуку плюс 200 тысяч долларов в год на расходные материалы, необходимые для их работы. При этом цикл разработки новых моделей занимал 18 месяцев.

Этот 18-месячный цикл оказался огромной проблемой. Почему? Дело в том, что применение новых информационных технологий к расшифровке генома задавало столь высокие темпы изменений в этой области, что любое устройство устаревало уже через 9 месяцев. То есть в то время, когда команда продаж Illumina продавала одну версию секвенсора, две следующие версии этого устройства уже находились на разных этапах разработки.

Наличие одновременно трех поколений одной технологии в продаже и разработке было сопряжено с существенными издержками для всех затронутых сторон. Но затем на сцену вышло новое сообщество под названием OpenPCR, которое поставило своей целью разработать на основе открытого кода устройство для проведения анализа ДНК стоимостью всего 599 долларов. Точно так же в свое время увлеченные энтузиасты из любительского Homebrew Computer Club изобрели первый персональный компьютер и произвели революцию в компьютерной индустрии. Усилия OpenPCR привели к трансформации отрасли и фактически открыли ее для всех желающих, от чего выиграли все, в том числе Illumina.

Хотя не многие отрасли пережили такую же ошеломительную трансформацию, как отрасль биотехнологий, аналогичные тенденции можно увидеть во многих других областях аппаратного обеспечения. Например, если первый 3D-принтер в 2007 году стоил почти 40 тысяч долларов, то новый Peachy Printer – разработанный за счет коллективного финансирования на Kickstarter – сегодня можно приобрести всего за 100 долларов. Мало того, генеральный директор лидирующей на рынке компании 3D Systems Ави Рейчентал заявил, что не видит никаких препятствий к тому, чтобы его компания вывела на рынок 3D-принтеры высокого класса по цене всего 399 долларов в течение ближайших пяти лет.

Среди других примеров – отрасль одноплатных компьютеров, предназначенных для использования в робототехнике и образовании, где трансформативную роль сыграла открытая платформа Raspberry Pi, а также отрасль одноплатных контроллеров, где доминирует платформа Arduino. Неудивительно, что один из самых популярных новых мемов в компьютерном бизнесе гласит, что «железо – это новый софт». Бывший астронавт Дэн Барри, который недавно увлекся созданием роботов, говорит, что каждый раз, когда он застревает на какой-нибудь проблеме в связи с конфигурацией или сенсором, он задает перед сном вопрос в интернете и на следующее утро находит ответы от десятков тысяч энтузиастов-робототехников.

Такая диджитализация фундаментально меняет конкурентный ландшафт во многих секторах, открывая вход на рынок для самых неожиданных игроков. В последнее время мы можем наблюдать, как банки начинают входить в туристический бизнес; турагенты – заниматься страхованием, а ретейлеры – СМИ (Amazon, Netflix). Это приводит к тому, что, каким бы бизнесом вы ни занимались, вы будете сталкиваться со все новыми, и непредвиденными, конкурентами.

Конечным результатом этой тенденции является то, что мы, по всей видимости, вступаем в эпоху рынков, где «победитель получает все». По сути, в сегодняшнем мире существует всего одна поисковая система (Google), один интернет-аукцион (eBay) и один интернет-магазин (Amazon). Сетевые эффекты и привязка клиентов через пользовательский опыт – основные причины, лежащие в основе этого фундаментального изменения характера конкуренции.

2. Тенденция к демонетизации

Одним из наиболее важных – и наименее обсуждаемых – достижений интернета за последнее десятилетие стало снижение маржинальных затрат в маркетинге и продажах почти до нуля.

Под этим мы подразумеваем, что сегодня благодаря интернету вы можете продвигать свои продукты и услуги по всему миру за мизерную стоимость по сравнению с тем, сколько это стоило всего двадцать пять лет назад. А задействуя вирусную реферальную петлю, можно снизить затраты на приобретение новых клиентов до уровня, который раньше считался невозможным, – то есть до нуля. Именно это преимущество позволило таким компаниям, как Craigslist, eBay и Amazon, масштабироваться с невероятной скоростью и в кратчайшие сроки стать одними из крупнейших компаний в мире.

Преимущества, несомые виртуальным характером этих компаний, сокрушили их конкурентов. Craigslist фактически уничтожила традиционный бизнес рубричной рекламы в печатных СМИ. Получив возможность бесплатно размещать рекламные объявления в интернете вместо платной рекламы в газетах, потребители хлынули на такие площадки, как Craigslist и eBay. В результате в 2012 году доходы газет упали до 18,9 млрд долларов, достигнув самого низкого уровня начиная с 1950 года, когда Американская газетная ассоциация начала отслеживать эти данные. Будучи не в состоянии конкурировать с бесплатными виртуальными аналогами, многие газеты разорились, а оставшиеся превратились в блеклое подобие себя.

Эта революция продолжается. Недавно французский стартап Free начал предлагать услуги мобильной связи по невероятно низкой цене. Его поддерживает очень активное и многочисленное цифровое сообщество последователей-энтузиастов. Среди них много популярных лидеров общественного мнения, которые взаимодействуют со своими обширными сетями контактов через блоги, социальные сети и другие интернет-каналы, создавая волновые эффекты, быстро распространяющиеся по цифровому ландшафту. Хотя у Free довольно небольшой маркетинговый бюджет, компания уже захватила значительную долю рынка и обеспечивает очень высокий уровень удовлетворенности клиентов.

Важно понимать, что в эпоху экспоненциальных изменений основанные на информации новые технологии будут вести к экспоненциальному падению стоимости не только в продажах и маркетинге, но и во всех остальных бизнес-функциях.

В статье «Один показатель, который должен расти», опубликованной в Harvard Business Review в 2003 году, Фред Рейчхелд ввел понятие «чистого индекса промоутеров» – Net Promoter Score (NPS), – который измеряет уровень лояльности потребителей к компании. Минимальным значением индекса является –100 (когда все потребители критикуют компанию), максимальным – +100 (когда все потребители рекламируют ее). Любое положительное значение индекса (т. е. выше нуля) считается хорошим показателем, а значение +50 – просто отличным.

Чистый индекс промоутеров измеряется при помощи одного простого вопроса: «Какова вероятность того, что вы порекомендуете нашу компанию/продукт/услугу своему другу или коллеге?» Если у вас высокий индекс промоутеров, маркетинг и продажи обходятся вам фактически бесплатно. Если вы используете пиринговые модели, ваши затраты на сервисную поддержку также могут быть сокращены почти до нуля. То же самое можно сказать о затратах на исследования и разработку, если вы используете для этих целей краудсорсинг или сообщества (например, как это делают Quirky или Gustin).

И это еще не все. Исследуя феномен ЭксО, мы обнаружили – и это чрезвычайно важно, – что маржинальные затраты в связи с масштабированием также стремятся к нулю.

Вот вам наглядный пример: для Uber пополнение ее «таксопарка» новыми водителями и автомобилями обходится практически бесплатно. Аналогичным образом Quirky почти бесплатно находит новые потребительские товары, которые можно запустить в производство. Другими словами, ЭксО способны масштабировать свой бизнес почти полностью на основе переменных затрат, даже в традиционно капиталоемких отраслях.

Это преимущество наиболее ярко проявляется в основанных на информации или зависимых от информации секторах. Но не следует забывать, что сегодня все отрасли начинают подпадать под эту категорию в результате диджитализации каких-либо их аспектов. Например, таким аспектом может быть поиск недостаточно используемых активов для их совместного потребления, как это произошло в гостиничном секторе. В результате, Airbnb смогла снизить маржинальные затраты на добавление новых единиц арендуемого жилья почти до нуля – чего не скажешь о Hyatt или Hilton. Одной из основных причин такого снижения маржинальной стоимости является (относительное) изобилие предложения. Как утверждают в книге «Изобилие» Питер Диамандис и Стивен Котлер, развитие технологий приносит нам мир изобилия, где доступ будет торжествовать над собственностью. Это значительно отличается от привычной нам модели дефицита предложения или ресурсов, где затраты остаются на высоком уровне, а собственность более эффективна, чем доступ.

Сегодня в мире набирает силу движение за совместное потребление, которое ставит своей целью обеспечить более эффективное использование физических активов. Задействуя возможности интернета и социальных сетей, это движение стимулирует переход от модели «владения» к модели «доступа» и уже трансформировало ряд традиционно вертикальных рынков. Вот некоторые примеры: бартер, совместное использование автомобилей, велосипедов, лодок, карпулинг (поездки с попутчиками), коллективные офисы, коворкинг, краудфандинг, совместное жилье, совместное использование садовых участков, долевая собственность, пиринговая аренда, обмен семенами, совместные поездки на такси, банки взаимных услуг, виртуальная валюта и т. д. (источник: «Википедия»).

Как мы уже отмечали, в традиционных отраслях, которые были полностью переведены на информационный субстрат, новые игроки на рынке привели к ошеломительному падению доходов для старых компаний. Бизнес-модели в музыкальной, газетной и книгоиздательской индустрии претерпели радикальную трансформацию и сегодня ничем не напоминают те бизнес-модели, которые существовали еще лет десять назад. Газеты, которым удалось выжить, переместили значительную часть усилий по генерации доходов на свои интернет-площадки; музыкальная индустрия перешла от продажи альбомов и компакт-дисков на поштучную продажу синглов и MP3-файлов; а многие из современных бестселлеров приносят издателям бо́льшую часть прибыли от продаж в электронном формате.

Сегодня вся индустрия средств массовой информации, которая по определению является информационным бизнесом, хотя и использует для продажи информации разные «физические средства», претерпевает вышеописанный процесс диджитализации и демонетизации. Мы считаем, что телевизионная индустрия станет следующей, кто падет под беспощадным натиском информационного катка.

3. Прорывные изменения – это новая норма

В бестселлере «Дилемма инноватора» Клейтон Кристенсен отмечает, что приверженность статус-кво редко рождает подрывные инновации. Он также указывает на то, что устоявшиеся отраслевые игроки редко бывают готовы противостоять подрывным инновациям, когда те начинают радикально менять характер отрасли. Прекрасным примером тому является газетная индустрия, которая ничего не делала целое десятилетие, пока Craigslist систематически разрушала ее бизнес-модель на основе платной рубричной рекламы.

Сегодня новички имеют все преимущества. Не обремененные тяжелым наследством в виде физических активов и постоянной рабочей силы, зато имея минимальные накладные расходы и по максимуму используя тенденцию к демократизации информации и современные технологии, они могут действовать очень быстро и с минимальными затратами. Эти новые игроки великолепно оснащены для того, чтобы атаковать практически любой рынок, в том числе и ваш – буквально на глазах уничтожая вашу маржу прибыли и ваши потоки доходов.

В действительности в наши дни скорость изменений настолько высока, что вы должны строить свой бизнес, исходя из того, что такие прорывы будут происходить, причем в самых неожиданных направлениях. Как замечает Стив Форбс, «либо вы встанете на путь прорывных изменений сами, либо это кто-то сделает за вас». Это относится к любому рынку, отрасли и географической местности.

Сто лет назад в основе конкуренции лежало производство. Сорок лет назад главным двигателем конкуренции стал маркетинг. Сегодня, в эпоху интернета, в результате диджитализации и демократизации производства и маркетинга на передний план выходят идеи и идеалы.

Современный маркетинг все больше сводится к продуктовым инновациям: хороший продукт продает сам себя. А поскольку у молодых людей и стартапов нет недостатка в идеях и идеалах, конкурентная среда и конкурентное преимущество все в большей степени смещаются в сторону их игрового поля. Это одна из основных причин, почему прорывные изменения – и главная конкурентная угроза – сегодня чаще всего исходят от стартапов, а не от ваших традиционных прямых конкурентов.

Безусловно, для того, чтобы эта тенденция распространилась на такие капиталоемкие отрасли, как нефтегазовая и горнодобывающая промышленность и строительство, потребуется гораздо больше времени. Но можете не сомневаться: их тоже ждет радикальная трансформация. Например, солнечная энергетика, в значительной степени основанная на информационных технологиях, удваивает свое соотношение цена/производительность каждые три года. На самом деле, по прогнозам, уже через четыре года она достигнет сетевого паритета в Соединенных Штатах, что навсегда изменит уравнение в энергетической отрасли.

Между тем другие традиционные отрасли, в том числе недвижимость и автомобилестроение, уже поддались этому новому духу времени. С появлением полностью электрического автомобиля Tesla основы автоиндустрии начали трещать по швам. Tesla Model S – это не просто скоростной автомобиль класса люкс. В Кремниевой долине его называют компьютером на колесах. Кто бы мог предположить, что всего за три года команда инженеров-электротехников и программистов сумеет создать самый безопасный автомобиль в мире? Можно сказать наверняка, что над творческим духом этих изобретателей не довлела 120-летняя история автомобилестроения, как она довлела над инженерами Chevrolet при разработке гибридного автомобиля Volt. Хотя инженерам удалось решить проблему дальности пробега – на автомобиле установлен электрогенератор, который приводится в действие традиционным бензиновым двигателем и заряжает батарею, – система трансмиссии получилась очень сложной и дорогостоящей.

Исследуя феномен прорывных изменений в различных областях, мы обнаружили, что каждый такой прорыв включает следующие этапы:

• Какая-либо область (или технология) переходит в информационный формат.

• Происходит экспоненциальное снижение стоимости и, как следствие, демократизация доступа.

• Энтузиасты объединяются и формируют сообщество, работающее на основе открытого кода.

• Технологии сливаются, и создаются новые комбинации.

• Появляются новые продукты и услуги, которые в разы лучше и дешевле предыдущих.

• Разрушается существующий статус-кво, что приводит к радикальной трансформации всей области.

Мы уже наблюдаем подобную эволюцию в таких областях, как беспилотные летательные аппараты, секвенирование ДНК, 3D-печать, сенсоры, робототехника и, конечно же, биткойн. В каждом случае процесс начинается с диджитализации технологии или каких-либо отдельных элементов. Далее общедоступные, быстроразвивающиеся технологии вкупе с колоссальным творческим потенциалом сетевых сообществ раскручивают маховик инноваций и изменений, делая прорывную трансформацию неизбежной.

4. Осторожно, «эксперты»!

Как гласит старая шутка, «эксперты – люди, которые объяснят вам, почему вы не можете сделать то, что хотите». Сегодня эта шутка становится верной как никогда. История показывает, что эксперты редко изобретают что-то новое, а лучшие изобретения и идеи почти всегда исходят от тех, кто не является специалистом в данной области, но способен предложить свежий взгляд и нестандартное мышление.

Аналитическая компания Kaggle обнаружила, что в начале каждого нового конкурса первыми на сцену неизменно выходят эксперты, которые уверенно заявляют: «Мы знаем эту область, мы делали это раньше, поэтому мы найдем решение». И почти неизбежно через пару недель новички-неспециалисты находят лучшее решение. Например, в 2012 году фонд Hewlett Foundation спонсировал конкурс на разработку алгоритма для автоматизированной оценки школьных сочинений. В конкурсе участвовало 155 команд. В итоге приз в 100 тысяч долларов был присужден команде из трех человек, которым удалось разработать компьютерную программу, оценивающую сочинения так же точно, как настоящие преподаватели. Удивительно, но ни один из этих трех членов команды (физик, метеоролог и аспирант) не имел опыта работы в сфере текстовой аналитики и обработки естественных языков. Тем не менее им удалось победить экспертов с многолетним опытом работы.

Это не может не пошатнуть существующий статус-кво. Как замечает Рэймонд Макколи, руководитель кафедры биотехнологий и биоинформатики в Университете сингулярности, «сегодня, если человек в Кремниевой долине хочет получить работу в сфере биотехнологий, он прячет свой диплом об образовании, чтобы не выглядеть узким специалистом».

Но, если мы не можем доверять экспертам, к кому тогда мы можем обратиться? Как уже говорилось выше, сегодня все становится измеримым. И новейшая профессия, которая обеспечивает такую измеримость, – аналитики данных. Эндрю Макафи называет это новое поколение аналитиков данных «гиками» и считает, что их главным естественным врагом является HiPPO (Highest Paid Person's Opinion) – «мнение самого высокооплачиваемого человека в компании», – поскольку руководители компаний по-прежнему предпочитают полагаться на свою интуицию или шестое чувство. Мы не считаем, что в этом состязании обязательно должна победить одна из сторон. Как мы видим на примере ЭксО, эти две группы могут сосуществовать, гармонично дополняя друг друга, но с одной оговоркой: роль «мнения самого высокооплачиваемого человека» (или экспертов) должна измениться. Задача экспертов – обозначать ключевые проблемы, задача аналитиков данных – добывать необходимую информацию, чтобы найти решение этих проблем.

5. Смерть пятилетних планов

Одной из отличительных черт крупных компаний является наличие отделов стратегического планирования, занимающихся разработкой пятилетних планов. Предположительно эти отделы должны формулировать долгосрочное видение и цели компании, а также стратегии их достижения. На деле же многие отделы стратегического развития занимаются тем, что составляют детальные планы для службы закупок, управления персоналом и операционных подразделений.

В прошлом пятилетние планы были секретными внутренними документами. Однако в последние годы даже корпорации старого поколения, такие как национальная дорожная пассажирская корпорация Amtrak, Почтовая служба Соединенных Штатов и Chrysler, начали публиковать свои пятилетние планы, признавая необходимость вовлечь в свой крестовый поход поставщиков и клиентов.

Многие традиционные компании до сих пор считают такую прозрачность высшим проявлением прогрессивного бизнес-мышления. Но правда состоит в том, что пятилетний стратегический план сам по себе стал устаревшим инструментом. Вместо того чтобы обеспечивать конкурентное преимущество, он зачастую тормозит развитие компаний, как это было убедительно доказано в эпохальном труде Генри Минцберга «Взлет и падение стратегического планирования».

Несколько десятилетий назад планирование на столь долгий срок было не только возможным, но и необходимым. Компании делали стратегические инвестиции, заглядывая в будущее на десять лет и дальше, и пятилетний план был основополагающим документом, в котором излагались детали реализации этих долгосрочных стратегических целей. Но в сегодняшнем экспоненциальном мире пятилетний план стал не только неработоспособным, но и в значительной степени контрпродуктивным инструментом. Наступление эпохи ЭксО ознаменовало собой конец эпохи пятилетних планов.

На первый взгляд это может показаться нелогичным. В конце концов, если компании разгоняются все быстрее, разве не должны они четко видеть цель и маршрут до этой цели? Чисто теоретически – да. На практике же реальность меняется так быстро, что любая попытка заглянуть вперед, особенно на пять лет, фактически обречена на провал. Слишком уже высока вероятность того, что все ваши сценарии будут ошибочны, и разработанный на их основе пятилетний план поведет вас в неправильном направлении. Возьмем запуск знаменитой программы TEDx. Представьте себе, что Крис Андерсон в начале 2009 года собрал свою команду и сказал: «Давайте раскрутим этот проект TEDx. Предлагаю поставить цель – 5 тысяч мероприятий за следующие 5 лет!» Он бы мгновенно потерял поддержку, потому что такая цель звучит пугающей и невыполнимой.

Теперь представьте, что Андерсон попросил Лару Штейн, основателя и директора программы TEDx, разработать пятилетний план стратегического развития. Этот план мог бы выглядеть примерно так:

Даже в два раза меньшая цель в 2430 мероприятий за пять лет кажется невыполнимой – с точки зрения линейного мышления. В классическом труде «Построенные навечно: Успех компаний, обладающих видением», вышедшем в 1994 году, Джим Коллинз и Джерри Поррас назвали такие цели «Большими, наглыми, амбициозными целями» (небольшое отступление: по сути, Значимая трансформативная цель представляет собой как раз такую Большую, наглую, амбициозную цель, только со смыслом).

Сегодня мы знаем, что за эти пять лет было проведено более 12 тысяч мероприятий TEDx! На момент запуска программы никто даже помыслить не мог о такой цифре. Теперь представьте, что Андерсон и Штейн поставили перед своей командой цель в 2500 мероприятий – с одной стороны, это могло бы вызвать бунт на корабле, с другой, ненамеренно установить планку. Но они этого не сделали. Вместо этого они просто запустили программу и позволили сообществу TEDx самому задавать темп. На самом деле Андерсон, Штейн и их команда даже не подозревали, что они способны поддерживать такие бешеные темпы роста, пока те не стали реальностью.

Короче говоря, пятилетний план для ЭксО – это путь к самоубийству. Он либо отправляет компанию в неправильном направлении, либо, даже если задает правильное, рисует ошибочную картину того, что ждет ее впереди. Единственное решение – поставить перед собой Значимую трансформативную цель, создать структуру ЭксО, разработать (максимум) однолетний план и наблюдать за развитием событий, корректируя курс в режиме реального времени. Именно это и сделала команда TED, и именно так будут поступать все успешные компании в будущем.

Говоря о стратегическом планировании и принятии решений, нельзя не затронуть тему стратегических совещаний. В увлекательной новой книге «Стратегическая сессия: Как обеспечить появление прорывных идей и нестандартное решение проблем» Крис Эртел и Лиза Кэй Соломон описывают ключевые правила, которые позволяют решить распространенную во многих организациях проблему – провал большинства стратегических совещаний. Эртел и Соломон выделяют пять основных этапов, через которые должна пройти любая командная сессия по стратегическому планированию или принятию стратегических решений:

1. Определите цель.

2. Привлеките широкий спектр мнений.

3. Выберите фокус рассмотрения проблемы.

4. Подготовьте место действия.

5. Сделайте сессию незабываемым опытом.

Книга «Стратегическая сессия» – полезное руководство для всех, кто хочет избавиться от скучных, непродуктивных совещаний и с максимальной пользой использовать то время, которое управленческая команда проводит вместе.

Мы ожидаем, что в ближайшем будущем большинство компаний, не только ЭксО, заменят пятилетние планы следующими элементами:

• Значимая трансформативная цель, которая задает направление и создает эмоциональную приверженность.

• Дашборды с информацией в режиме реального времени о состоянии бизнеса.

• Применение вышеописанной методологии «Стратегических сессий» для четкого, продуктивного принятия решений.

• Однолетний (не больше) операционный план, связанный с дашбордами.

В мире ЭксО цель важнее стратегии, а исполнение важнее планирования. Необходимость отказаться от привычных пятилетних планов, заменив их новыми, динамичными элементами, может казаться пугающей, но тем, кто решится на такой шаг, это принесет свободу и жизнеспособность на новом рынке. В конце концов, у вас не будет другого выхода, если вы не хотите быть съеденным заживо каким-нибудь выскочкой-стартапом.

Разумеется, такой переход будет непростой задачей для крупных организаций, которые привыкли опираться на долгосрочные прогнозы и планирование и с уверенностью смотреть в будущее. Тем не менее им тоже придется это сделать – если они хотят выжить в новом мире.

6. Маленький побеждает большого (или «размер имеет значение»)

В 1991 году Рональду Коузу была присуждена Нобелевская премия по экономике за выдвинутую им теорию, которая утверждала, что крупные компании более эффективны, поскольку агрегируют под своей крышей все необходимые активы и в результате максимально снижают трансакционные издержки. Два десятилетия спустя информационная революция свела на нет многие трансакционные издержки и устранила необходимость во владении активами.

На протяжении многих десятилетий компании стремились увеличивать размер и наращивать масштабы. Более крупные компании были более успешны и прибыльны благодаря так называемой экономии от масштаба, а также возможности вести переговоры с позиции силы. Это была одна из причин, почему в течение нескольких поколений бизнес-школы и консалтинговые фирмы учили только тому, как создавать очень крупные компании и управлять ими. Уолл-стрит также благоволила к крупным компаниям. Она обогащалась, торгуя акциями гигантских корпораций, которые часто сливались, образуя еще более гигантские корпорации.

Но все меняется. В книге «Жизнь как стартап» Рид Хоффман показывает, что сегодня трансакционные издержки перестали быть важным фактором и каждый человек может (и должен) управлять своей жизнью, как бизнесом. Почему? Одна из причин состоит в том, что сегодня небольшие группы людей и даже отдельные люди получили беспрецедентные, невиданные ранее возможности делать значимые вещи и оказывать влияние – и эти возможности будут только расширяться по мере дальнейшего развития экспоненциальных технологий, описанных в 1-й главе. Уже сейчас мы видим, как адаптивность и маневренность побеждают размер и масштаб, и в ближайшие годы эта тенденция будет только усиливаться.

Наглядным примером тому может служить история успеха небольшой компании Netflix, которая со своей моделью проката «DVD по почте» оказалась более маневренной и в конечном итоге уничтожила неповоротливого гиганта Blockbuster, имевшего 9 тысяч магазинов и пунктов проката по всей стране. Нечто похожее мы видим и в сфере программного обеспечения, где Salesforce.com сокрушает своего конкурента SAP благодаря тому, что ее системы полностью работают в облаке и дают ей возможность гораздо быстрее адаптироваться к изменениям рыночных условий, чем SAP, чьи программы требуют установки на оборудовании заказчиков.

Как мы уже говорили, Airbnb, бизнес-модель которой полностью построена на использовании чужих активов – жилья, принадлежащего ее пользователям, – в настоящее время оценивается дороже, чем международная гостиничная сеть Hyatt Hotels. Тогда как Hyatt насчитывает 45 тысяч сотрудников в 549 отелях по всему миру, в Airbnb работает всего 1324 человека, все в одном офисе. Аналогичным образом Lending Club, Bitcoin, Clinkle и Kickstarter ведут к радикальному ремоделированию банковской отрасли и отрасли венчурного инвестирования. (Ни у одного из этих финансовых высокотехнологичных стартапов нет своих розничных точек.)

Корпорация Virgin Group Ричарда Брэнсона построена таким образом, чтобы в максимальной степени использовать преимущества малого форм-фактора. В ее глобальном исследовательском центре расположено подразделение НИОКР и подразделение венчурного инвестирования, занимающееся созданием небольших новых компаний под зонтичным брендом. На сегодняшний день корпорация Брэнсона включает более четырех сотен компаний, которые работают независимо друг от друга и в совокупности оцениваются в 24 млрд долларов.

Как часто указывает Питер Диамандис, одним из ключевых преимуществ небольшой команды является то, что она может взять на себя гораздо бо́льшие риски, чем большая команда. Это хорошо видно на приведенных ниже графиках, любезно предоставленных Джоем Ито, директором Медиалаборатории МТИ. Как вы видите, в случае стартапов потенциальный выигрыш может быть огромен, а потери при проигрыше незначительны. И наоборот, у крупных организаций потенциальный выигрыш может быть относительно небольшим, а потери огромны.

Возьмем сферу здравоохранения, где мы в настоящее время сталкиваемся со множеством неразрешимых проблем. Одна из них – появление новых штаммов устойчивых к антибиотикам микробов, что, по мнению Всемирной организации здравоохранения, возвещает собой наступление эры постантибиотиков и ставит под угрозу выживание человечества. Мы также не умеем лечить аллергии и аутоиммунные заболевания, от которых страдает более миллиарда жителей Земли. Между тем крошечный стартап Quotient Pharmaceuticals поставил перед собой цель решить эти проблемы. В начале 1960-х доктор Уильям Поллак создал первую в мире вакцину для блокирования выработки антител, которая защитила более 60 млн матерей и их детей от страшных последствий резус-конфликта. Вакцина позволила решить проблему несовместимости крови матери и плода, которая в одних только Соединенных Штатах уносила десятки тысяч младенческих жизней в год. Опираясь на исследования Уильяма Поллака, эта базирующая в Анахайме (Калифорния) компания уже создала препарат, который предотвращает развитие резистентности к антибиотикам у большинства микробов – причем сделала это всего за четыре года! Мало того, вакцина Quotient обладает ошеломительным побочным эффектом, позволяя вылечить большинство видов аллергий: содержащиеся в ней блокирующие антитела контролируют каскадный иммунный ответ, который вызывает известные нам аллергические реакции, такие как сенная лихорадка и астма. Невероятно, но команда Quotient состоит всего из десяти человек. Совершить прорыв в области иммунологии такой маленькой команде удалось благодаря тому, что она включает специалистов из разных областей, а также благодаря значительному снижению стоимости медицинских исследований и разработки новых препаратов. Quotient имеет несколько лабораторий с высоким уровнем защиты и лаборатории для пробного фракционирования, что дает ей возможность осуществлять весь процесс – выделять антитела, разрабатывать продукты и тестировать их – своими силами и в течение нескольких дней, а не лет. Сравните это со схемой работы традиционных фармацевтических и биотехнологических компаний с их десятилетними исследовательскими программами и сотнями миллионов долларов инвестиций.

Нам часто задают вопрос: «Насколько большой может вырасти ЭксО?» Мы же считаем, что есть более важный вопрос: «Что происходит с ЭксО по мере ее роста?»

Хотя эта парадигма появилась совсем недавно и находится еще на этапе становления, первые признаки указывают на то, что успешная ЭксО, опирающаяся на внешние силы и механизмы, в конечном итоге превращается в платформу.

Разумеется, этот ответ порождает свою череду вопросов, в первую очередь, как ЭксО могут использовать преимущества внешних элементов (SCALE) – включая краудсорсинг, управление сообществом, игрофикацию, стимулирующие конкурсы, анализ данных, доступ к сторонним активам и персонал по требованию, – чтобы превратиться в платформу?

Мы видим следующий путь: сформировать вокруг себя инфраструктуру и создать возможности для появления новых ЭксО, которые будут работать на этой платформе.

Наверное, самым ранним примером такой платформы является Google. Превосходство ее поисковой системы обеспечило ей быстрый рост, и, как только компания достигла критической массы, она запустила платформу AdWords, которая создала условия для быстрого роста других компаний. Google участвует в этом росте, облагая его «налогом». Социальная сеть Facebook также успешно превратилась в платформу, не имеющую себе равных с точки зрения проникновения на рынок и знаний о своих пользователях. Эта платформа уже дала рождение таким ЭксО, как быстрорастущая игровая платформа Zynga. Amazon – еще одна история успеха, как и экосистема App Store компании Apple, которая, вероятно, является самым ярким примером превращения ЭксО в платформу. В то же время социальным сетям типа MySpace и Friendster не удалось стать платформами.

Таким образом, вопрос о том, насколько большой может вырасти экспоненциальная организация, приводит нас к другому, более актуальному вопросу, а именно: как быстро организация может преобразовать экспоненциальный рост в критическую массу, необходимую для того, чтобы стать платформой? Как только это происходит, все ограничения исчезают, а ЭксО и ее экосистема начинают расти, как большой коралловый риф.

Например, когда компания Uber достигла определенного масштаба, она начала помогать водителям покупать автомобили. Кроме того, компания уже заказала 2500 автомобилей Google, которые, когда будут введены в эксплуатацию, обеспечат ей новые колоссальные потоки данных, способные быть превращенными в новые услуги. Уже сегодня количество ее водителей достигло критической массы, что позволяет Uber развиваться в горизонтальном направлении, расширяя спектр услуг, включая доставку почты, подарков и продуктов, прокат лимузинов и даже медицинские услуги. Все эти новые услуги опираются на уже существующую инфраструктуру Uber, гарантирующую почти мгновенное удовлетворение потребности (благодаря использованию смартфонов) вкупе с выдающимся клиентским опытом.

Важно отметить, что платформа должна быть построена на принципах симбиотического (взаимовыгодного) сосуществования со своими многочисленными «надстройками». Все мы знаем популярнейшую игру Angry Birds от Rovio. Но мало кто знает, что для Rovio это 53-я игра – компания работает на рынке с начала 1990-х. Дело в том, что двадцать лет назад компании приходилось договариваться по каждой игре с каждым из 150 производителей мобильных телефонов и операторов мобильной связи и каждый хотел получить 75 % от доходов. Внимание, время и силы Rovio уходили на эти переговоры. С появлением платформы Apple все изменилось. Теперь Rovio нужно было договориться всего с одной компанией, что дало ей возможность сосредоточиться на разработке игр – сценарий, о котором, как мы подозреваем, мечтает большинство разработчиков приложений.

Столкновение с «информационным астероидом» навсегда изменило природу глобальной экономики. Эпоха доминирования традиционных, иерархических компаний-динозавров подходит к концу. Отныне мир принадлежит небольшим и динамичным организационным организмам. В настоящее время мы видим такой эволюционный сдвиг в основанных на информации отраслях, но в скором времени он охватит и более традиционные отрасли.

7. Арендуй, а не владей

Дешевый доступ к технологиям и инструментам стал ключевым фактором, который открыл перед небольшими командами и инноваторами-одиночками совершенно новые возможности.

Символом этой новой реальности являются облачные вычисления, которые позволяют хранить огромные массивы информации и управлять ими с неограниченными возможностями обработки на основе переменных затрат (платы за пользование) без каких-либо стартовых инвестиций и вложений в основной капитал. На практике это делает хранение данных почти бесплатным. Облачные вычисления ставят небольшие компании в равное положение – и даже дают им преимущество перед крупными компаниями, обремененными дорогостоящими внутренними ИТ-операциями. Кроме того, постоянно расширяющийся арсенал инновационных аналитических инструментов, предназначенных для анализа больших данных, сегодня дает всем компаниям, как большим, так и малым, беспрецедентный уровень понимания их рынков и клиентов.

Демократизация доступа к технологиям и инструментам наблюдается не только в сфере ИТ, но и буквально повсюду. Как вы помните, в 1-й главе мы говорили о компании TechShop, которая делает дорогостоящее оборудование, ранее доступное только для крупных корпоративных лабораторий и государственных учреждений, доступным для всех желающих.

Например, когда Ричард Хэтфилд, генеральный директор и основатель Lightning Motorcycles, решил установить рекорд скорости на мотоцикле, ему понадобился мотоцикл особой конструкции. Разумеется, таких мотоциклов не было в продаже, поэтому он сделал его своими руками в TechShop. Как сообщает генеральный директор и основатель TechShop Марк Хэтч, на сегодняшний день совокупная стоимость новых продуктов, произведенных в их мастерских, оценивается примерно в 6 млрд долларов.

В настоящее время по всему миру существуют сотни таких «ФабЛабов» (от английского Fabrication Laboratory – «производственная лаборатория»). Вскоре такие мастерские будут созданы в каждом городе и каждом районе, что означает, что любой человек или команда смогут за небольшую арендную плату получить доступ к таким же капиталоемким, современным производственным мощностям, как и крупные корпорации.

Аналогичная трансформация происходит и в биотехнологической отрасли. Еще одно детище Кремниевой долины, стартап под названием BioCurious, недавно распахнул двери первой публичной лаборатории – «хакерской биомастерской», в которой все желающие могут пройти научные и лабораторные тренинги, получить доступ к самому современному оборудованию (микроскопам, центрифугам, амплификаторам и т. д.) и, к примеру, синтезировать ДНК. Стартап Genspace предлагает аналогичную открытую лабораторию в Нью-Йорке.

Парадигма «арендуй, а не владей» придает дополнительный импульс нынешней мании совместного потребления и развитию экономики совместного пользования в целом. Сегодня существует все меньше необходимости в том, чтобы владеть производственными мощностями, лабораториями и даже научным оборудованием. Почему бы не арендовать эти активы, сократив размер необходимых начальных инвестиций и переложив все затраты по владению, обслуживанию и модернизации этих активов на кого-то еще? Кроме того, современное программное обеспечение и интернет позволяют эффективно управлять этими сторонними активами на расстоянии. Даже Apple производит свою продукцию на заводах, принадлежащих ее партнеру Foxconn. А китайский гигант электронной коммерции Alibaba позволяет передать на аутсорсинг весь производственный цикл.

Сначала вычисления, затем инструменты и оборудование. Сегодня философия «арендуй, а не владей» начинает распространяться даже на рабочую силу. Разумеется, компании всегда нанимали временный персонал, но теперь эта практика значительно упростилась. Такие платформы, как Gigwalk, позволяют компаниям арендовать любое количество рабочей силы, необходимое для выполнения конкретных задач, избавляя их от традиционного кошмара серийных наймов и увольнений. Фактически «арендуемый персонал» – это то же самое, что и «персонал по требованию», являющийся одним из элементов модели ЭксО.

Касается ли это производственных или вычислительных мощностей, оборудования или людей, концепция «арендуй, а не владей» является главным фактором, обеспечивающим ЭксО невероятную маневренность и гибкость и, таким образом, их успех. Это тоже можно рассматривать как кульминацию долгосрочной тенденции. В течение последних десятилетий владельцы компаний постепенно перемещали свой фокус с бухгалтерского баланса на отчет о прибылях и убытках, осознавая приоритетность прибылей над активами. В значительной степени это было вызвано признанием того факта, что владение активами, даже критически важными, является более эффективным в руках специалистов. В этом смысле подъем ЭксО являет собой дальнейшее развитие тенденции к специализации, которая началась еще 10 тысяч лет назад: сосредоточиться на том, в чем вы преуспеваете лучше всего. Это не только максимизирует ваши прибыли и позволяет заработать высочайшую репутацию, но и, как утверждает Тайлер Коуэн в своей книге «Среднего более не дано», становится единственным способом выживания в новом информационном мире.

Первые операторы авиалиний сами занимались разработкой и производством авиационных двигателей, что было очень дорогостоящим и рискованным делом. Затем компании GE и Rolls-Royce, обе – эксперты в производстве двигателей, начали предлагать лизинговые программы. Сегодня авиакомпании арендуют двигатели, платя за них по количеству часов налета. Другими словами, некогда такая дорогостоящая и сложная вещь, как авиационный двигатель, сегодня превратилась в арендуемый, оплачиваемый по факту использования актив, избавив авиакомпании от необходимости содержать дорогостоящие внутренние подразделения.

Компания Rolls Royce пошла в этом деле еще дальше. Установив на каждом двигателе сотни датчиков, она получила возможность собирать и анализировать огромные объемы данных о своих двигателях во время их эксплуатации. В результате она трансформировалась в компанию, работающую на основе больших данных и информации, то есть в ЭксО. Этот переход от собственности к доступу и информации/анализу данных сегодня можно наблюдать на множестве других вертикальных рынков, в частности, таких как автомобилестроение и недвижимость.

8. Доверие побеждает контроль, а открытость побеждает закрытость

Как мы увидели на примере компании Valve Software, автономность может быть мощным мотиватором в эпоху экспоненциальности. Выросшее в мире цифровых технологий, поколение миллениума обладает независимым характером и противится любым иерархическим отношениям и попыткам жесткого контроля. Чтобы в полной мере задействовать потенциал этой новой рабочей силы и привлечь лучшие таланты, компании должны создать открытую среду, построенную на прозрачности и доверии.

Именно это и сделала компания Google. Как мы уже говорили в 4-й главе, ее система целей и ключевых результатов (OKR) является полностью прозрачной. Любой сотрудник Google может увидеть, каких целей и ключевых результатов пытаются достичь его коллеги и другие команды, а также насколько успешно они это делали в прошлом. Такая прозрачность требует немалого культурного и организационного мужества, но Google обнаружила, что создаваемая этим открытость стоит любого дискомфорта.

Тони Шей превратил Zappos в компанию стоимостью миллиард долларов, опираясь на такую же философию. Обслуживание клиентов и открытость – вот две мантры Zappos. В 500-страничной «Книге культуры», выложенной в открытый доступ и обновляемой на ежегодной основе, подробно излагается, что представляет собой компания. По словам Дэвида Вика, «главного тренера Zappos», существует пять основных принципов, на которых строится культура Zappos:

• Видение: Что вы делаете?

• Цель: Почему вы это делаете?

• Бизнес-модель: Как вы будете зарабатывать деньги, делая то, что вы делаете?

• Вау-фактор и факторы уникальности: Что отличает вас от других?

• Ценности: Что важно для вас?

Системы контроля, используемые традиционными организациями, предусматривают более длинные (и медленные) петли обратной связи между руководством и командами и потому часто требуют значительного контроля и вмешательства. Но за последние несколько лет появилось целое поколение инструментов для коллективной работы, которые позволяют организациям отслеживать деятельность каждой своей команды с минимальным уровнем контроля и максимальной автономностью. Опираясь на эти новые инструменты и отслеживая данные в режиме реального времени, ЭксО внедряют модель самоуправления – зачастую с экстраординарными результатами. Отличным примером такого инструмента может служить платформа Teamly, которая сочетает функции управления проектами, систему OKR и оценку эффективности персонала с возможностями внутрикорпоративной социальной сети.

Другая ключевая причина, почему ЭксО выстраивают свою деятельность на основе доверия, состоит в том, что во все более изменчивом мире постоянные процессы и устойчивая, предсказуемая среда постепенно уходят в прошлое. Все постоянное и предсказуемое будет автоматизировано с помощью роботов и искусственного интеллекта, а людям останутся только нестандартные, незаурядные задачи. Уже сегодня мы можем наблюдать, как меняется характер работы, как растет потребность в инициативе и творческом подходе со стороны каждого члена команды. В то же время многие сотрудники хотят видеть больше доверия со стороны своих организаций. По данным опроса, проведенного в 2010 году Международной исследовательской ассоциацией The Conference Board, всего 51 % американцев заявили, что довольны своим начальством.

Важно понимать, что парадигма на основе открытости и доверия не может быть реализована в условиях изолированности или же в приказном порядке. Она строится на таких ключевых элементах, как автономность, дашборды и/или экспериментирование.

Одна из причин успеха Facebook кроется в том, что компания доверяет своим людям. В большинстве более-менее крупных компаний, занимающихся разработкой программного обеспечения, новая версия ПО проходит через множество слоев автономного, системного и интеграционного тестирования, которые обычно находятся в ведении разных отделов контроля качества. В Facebook команды разработчиков пользуются полным доверием со стороны руководства. Любая команда может разместить новый код на действующем сайте без какого-либо контроля. Может показаться, что такой управленческий подход противоречит здравому смыслу, но, поскольку сотрудники знают, что на кону стоит их репутация и никто не подстрахует их и не исправит ошибки, если они выпустят сырой код, команды подходят к своей работе с двойным упорством и ответственностью. В результате Facebook способен выпускать программы невообразимой сложности намного быстрее, чем любая другая компания за всю историю Кремниевой долины. Компания значительно подняла планку не только для самой себя, но и для всех остальных.

9. Измерить и узнать можно все

Первые акселерометры (устройства для измерения изменения скорости движения по трем осям) были размером с обувную коробку и весили около килограмма. Современная модель не превышает четырех миллиметров по горизонтали и встроена в каждый смартфон.

Встречайте революцию датчиков, одну из самых важных, но наименее замечаемых технологических революций, которую мы переживаем сегодня. Автомобиль BMW на сегодняшний день имеет больше двух тысяч датчиков, измеряющих все – от давления воздуха в шинах и уровня горючего в бензобаке до работы системы трансмиссии и резких остановок. Авиационный двигатель снабжен тремя тысячами датчиков, отслеживающих миллионы точек данных при каждой эксплуатации. И, как мы уже говорили в 1-й главе, автомобиль Google с его 46 лидарами, непрерывно сканирующими окружающее пространство, собирает почти гигабайт данных в секунду.

Эта революция затрагивает и человеческие тела. В 2007 редакторы журнала Wired Гэри Вулф и Кевин Келли создали движение «Измерь себя» (Quantified Self), целью которого является разработка различных технологий количественного измерения всех параметров человеческого организма. Первая конференция была проведена в мае 2011 года, и на сегодняшний день сообщество «Измерь себя» насчитывает более 32 тысяч членов в 38 странах мира.

Участники этого движения уже разработали множество устройств, например, таких как трекер Spire для отслеживания дыхания. Франческо Москони, выпускник Университета сингулярности, отвечает в стартапе Spire за анализ данных. Написанное им программное обеспечение и аналитические программы обеспечивают обратную связь в режиме реального времени, сообщая человеку информацию о его дыхании и на основе этого об уровне стресса и концентрации внимания, что немногим отличается от того, как система регулирования тягового усилия в автомобилях BMW, опираясь на обратную связь от датчиков, уменьшает пробуксовку колес.

Экипировавшись более чем 7 млрд мобильных телефонов, многие из которых оснащены камерами высокого разрешения, позволяющими записывать всё и вся, от первых слов младенца до событий «арабской весны», в режиме реального времени, мы, нравится нам это или нет, на полных парах мчимся к миру радикальной прозрачности и обрушиваемся в бездну антиприватности по мере того, как триллионы датчиков начинают фиксировать каждый наш шаг. Израильская компания Beyond Verbal может проанализировать интонации вашего голоса на 10-секундной аудиозаписи и определить ваше настроение и отношение к тому, что вы говорите, с 85 %-ной точностью.

Теперь добавьте в эту смесь «умные очки» Google Glass, которые позволяют снимать фото и видео с высоким разрешением и передавать их в режиме реального времени куда угодно. Присовокупите сюда дронов по цене дешевле 100 долларов за штуку, которые могут летать на различных высотах и снимать земную поверхность видеокамерами с разрешением 5 гигапикселей. Наконец, вспомните о нескольких спутниковых компаниях, которые в настоящее время занимаются созданием полносвязанных спутниковых сетей с сотнями наноспутников на низкой околоземной орбите, которые будут обеспечивать фото– и видеосъемку в любой точке планеты в режиме реального времени. Принимая во внимание ошеломляющие темпы технологических инноваций, возможности здесь безграничны.

На микроуровне человеческое тело состоит примерно из десяти триллионов клеток, работающих как единая экосистема с невообразимым уровнем сложности. Но при всей этой сложности мы обычно оцениваем наше состояние здоровья всего по трем показателям: температура, артериальное давление и пульс. Теперь представьте, что можете измерять каждую из этих десяти триллионов клеток, причем не по трем, а по сотням параметров. Что способны отслеживать уровни ферментов в нашей крови, почках и печени и соотносить эти уровни в режиме реального времени с другими показателями. Какие важные мета-факторы, о существовании которых мы даже не подозревали, мы могли бы выявить благодаря анализу этих массивов данных?

Например, в настоящее время лазерная спектроскопия применяется для анализа продуктов питания и напитков на предмет содержания в них аллергенов, токсинов, витаминов, минералов и калорий. Среди компаний, которые уже используют возможности этой технологии, – Apple, Consumer Physics (устройство SCiO), TellSpec, Vessyl и Airo Health. В скором времени методы лазерной спектроскопии также начнут использоваться для медицинской диагностики и оценки состояния здоровья, позволяя измерять и отслеживать в наших организмах буквально все – биомаркеры, болезни, вирусы, бактерии и т. д. Например, компания OwnHealth, созданная Йонатаном Адири, разработала программу на основе облачных вычислений, которая позволяет диагностировать многие заболевания по фотографиям тест-полосок для анализа мочи[9].

Как уже говорилось в 3-й главе, премия Qualcomm Tricorder X Prize в размере 10 млн долларов будет присуждена разработчику портативного устройства, которое будет не только отслеживать ключевые показатели состояния здоровья, но и диагностировать заболевания быстрее и точнее, чем комиссия из десяти сертифицированных врачей. Многочисленные команды во всем мире, в том числе Scanadu – компания, созданная с единственной целью победить в этом конкурсе, – соревнуются за приз, который, вероятно, будет присужден уже в этом году. (Как видите, чтобы воплотить в жизнь фантастическую задумку из «Звездного пути», понадобилось меньше 150 лет.)

ЭксО используют эту быстроразвивающуюся тенденцию одним из двух способов: либо создают новые бизнес-модели на основе существующих потоков данных, либо добавляют новые потоки данных к существующим моделям. Хорошим примером первого подхода может служить компания PASSUR Aerospace. Поскольку прибытие самолета раньше или позже назначенного времени обходится порядка 70 долларов за минуту, компания установила станции слежения ADS-B (автоматического зависимого наблюдения-вещания) размером с холодильник по всей территории США. Эти станции отслеживают каждый самолет в небе и могут предсказать с точностью до минуты, когда он прибудет на посадку. Система не только обеспечивает значительную экономию затрат, но и позволяет авиадиспетчерским службам и авиакомпаниям определить точное время взлета каждого самолета.

Как свидетельствуют эти и сотни других примеров, мы движемся к миру, в котором будет измеряться все, что можно измерить, и анализироваться все, что можно проанализировать, как в окружающем нас пространстве, так и внутри наших тел. Только те компании, которые сумеют оседлать волну этой новой реальности, могут рассчитывать на долгосрочный успех.

Теперь, когда мы рассмотрели основные характеристики ЭксО и их значение, давайте посмотрим, каким образом концепция ЭксО соотносится с другими существующими конструктами. В следующей таблице приводится сравнение атрибутов ЭксО с принципами, применяемыми Джоем Ито в Медиалаборатории МТИ, и эвристическими правилами «теории антихрупкости» Нассима Талеба.

Насколько экспоненциальна ваша организация?

В 3-й и 4-й главах мы рассмотрели отличительные характеристики экспоненциальных организаций. В этой главе мы обсудили более широкие последствия появления ЭксО, а также тот новый мир, в котором будут работать эти организации. Как мы подозреваем, многие читатели на данный момент задают себе следующие вопросы:

• Насколько экспоненциальна моя организация?

• Готовы ли мы конкурировать в этой новой реальности?

• Что нам нужно изменить, чтобы стать экспоненциальной организацией?

Мы обнаружили, что далеко не все ЭксО обладают всеми вышеописанными атрибутами парадигмы ЭксО, что неудивительно. На самом деле наши исследования показали: чтобы достичь базового 10-кратного порога и заслужить титул ЭксО, организации достаточно иметь всего четыре из одиннадцати атрибутов. Этого достаточно, чтобы завоевать доминирующее положение на новом рынке информационных услуг или значительно сократить знаменатель (затраты) на уже существующем рынке.

Кроме того, некоторые из атрибутов, хотя и указывают направление развития, могут быть неприменимы в тех или иных областях деятельности (по крайней мере на сегодняшний день). Следовательно, если ваша компания занимается добычей нефти в Северном море или вы работаете в Главном разведывательном управлении, вам вряд ли стоит применять концепцию персонала по требованию. (Хотя, возможно, и стоит…)

Единственный способ узнать, в какой степени экспоненциальна ваша организация, – провести экспоненциальный аудит. Чтобы помочь вам это сделать, мы разработали специальный диагностический тест (смотрите приложение А). Результаты диагностики могут обнадеживать вас… или обескуражить. В любом случае мы уверены, что вы найдете их чрезвычайно полезными.

Ключевые уроки

• Информация ускоряет все.

• Впервые в истории человечества происходит экспоненциальное снижение маржинальной стоимости предложения. Это приводит к прорывным изменениям во всех областях.

• В новом мире маленькие побеждают больших.

• «Эксперты» говорят вам не как это сделать, а почему это нельзя сделать.

• Арендуйте активы, а не владейте ими.

• Все превращается в информацию – и, следовательно, становится измеримым и познаваемым.

• ЭксО-диагностика поможет вам проанализировать и оценить вашу организацию с точки зрения ее экспоненциальности.

• Реализация четырех и более атрибутов ЭксО может позволить вам достичь 10-кратного повышения продуктивности.

Вторая часть Как создать экспоненциальную организацию

Теперь, когда мы рассмотрели все атрибуты ЭксО и их значение, поговорим о том, как реализовать эти атрибуты на практике, а также о том, какое будущее может ожидать такие организации. Мы с самого начала поставили перед собой цель сделать книгу не просто интеллектуальным упражнением по изучению нового феномена, но и полезным практическим руководством по реализации модели ЭксО в рамках любой организации.

В следующих нескольких главах мы дадим ответы на вопросы:

• Как запустить стартап с моделью ЭксО либо реализовать эту модель в рамках уже существующей компании?

• Как применить принципы ЭксО в компании среднего размера?

• Как применить их в крупной компании?

• Какие компании уже реализуют менталитет ЭксО в своей деятельности?

К концу второй части книги у вас должно сложиться четкое понимание того, как модель ЭксО и каждый из ее отдельных компонентов могут быть применены буквально в любой организации, будь то стартап, компания среднего размера или крупная, устоявшаяся компания. Вы также узнаете, как стать Экспоненциальным руководителем, а также как выявить скрытые проблемы и разрешить уже их сейчас, чтобы в будущем они не преподнесли вам неприятных сюрпризов.

Шестая глава Как запустить ЭксО-стартап

С момента появления интернет фундаментальным образом начал менять то, как создаются и растут новые компании. Первые сценарии по созданию быстрорастущих компаний появились в период бума доткомов в 1998–2000 годах. Эти сценарии были дополнены в 2005-м с появлением социальных сетей и затем в 2008-м с распространением дешевых облачных вычислений.

Сегодня мы наблюдаем появление на сцене совершенно нового феномена – экспоненциальной организации, – значимость которого трудно переоценить. Опираясь на быстроразвивающиеся технологии, ЭксО предлагают людям совершенно новые способы организации самих себя и своей работы, которые позволяют в полной мере задействовать потенциал нового информационного мира.

Local Motors представляет собой превосходный пример экспоненциального стартапа. Основанная Джеффом Джонсом и Джеем Роджерсом в 2007 году и базирующаяся в Финиксе (Аризона) эта компания создала глобальную платформу, которая позволяет сообществу энтузиастов совместными усилиями разрабатывать, производить и продавать уникальные автомобили. Во время службы морским пехотинцем в Ираке в 2004 году Роджерс прочитал книгу Эмори Ловинса «Как выиграть нефтяной эндшпиль» и, воодушевленный его идеями, решил создать автомобилестроительную компанию нового типа. Он хотел создавать новые потрясающие автомобили и делать это быстро и эффективно. Это и стало его Значимой трансформативной целью.

Роджерс посетил несколько автомобильных компаний, в том числе Ferrari, GM и Tesla, и поставил перед собой три цели:

1. Создать первое в мире сообщество, которое будет заниматься совместной разработкой автомобилей.

2. Создать новый автомобиль.

3. Создать канал для вывода автомобилей на рынок.

Чтобы начать формирование такого сообщества, Local Motors обратилась в дизайнерские школы и попросила студентов предложить свои идеи. Но эта стратегия потерпела неудачу, главным образом из-за юридических вопросов, связанных с интеллектуальной собственностью и затратами на лицензирование. Хотя свою роль сыграло и то, что студентам попросту не хватало понимания цели и приверженности, поэтому их вклад в платформу был почти нулевым [экспериментирование]. Не сломленные неудачей, Джонс и Роджерс предприняли еще одну попытку собрать сообщество энтузиастов, на этот раз на основе краудсорсинга. В марте 2008 года Local Motors запустила первую в мире краудсорсинговую платформу, целью которой было создать с нуля новый автомобиль. (В настоящее время компания насчитывает 83 сотрудника и имеет три микрозавода по производству автокомпонентов.) Затем сотрудники Local Motors начали распространять свое видение на многочисленных дизайнерских сайтах, и это видение, как магнит, притянуло к себе сообщество единомышленников [основное и широкое сообщества].

Следующим шагом, реализуя стратегию вовлечения, Local Motors запустила первый конкурс на лучший дизайн автомобиля. На тот момент в компании работало всего четыре сотрудника, которые управляли сообществом из тысячи человек (к слову об изобилии). На конкурс было подано около сотни работ, что придало импульс дальнейшему формированию платформы. Сегодня сообщество Local Motors насчитывает 43 100 членов, которые уже предложили 6000 вариантов дизайна и 2000 инновационных идей в рамках 31 проекта. В среднем трудозатраты каждого члена сообщества составляют от 200 до 400 часов в расчете на проект.

Сообщество Local Motors состоит из энтузиастов, изобретателей-любителей, профессиональных дизайнеров и инженеров. Они участвуют в проектировании всех компонентов автомобиля (интерьера, экстерьера, названия, логотипа и т. д.), которые затем выкладываются в открытый доступ по лицензии Creative Commons. Таким образом платформа Local Motors успешно комбинирует подходы Quirky (разработка продуктов) и Kaggle (стимулирующие конкурсы), применяя их к созданию автомобилей и других транспортных средств.

Итак, выполнив первую задачу по формированию сообщества, Роджерс перешел к своей следующей цели: создать первый в мире краудсорсинговый автомобиль. В 2009 году компания представила публике свое первое детище – суперкар Rally Fighter, окончательная конструкция которого воплотила в себе все лучшее из 35 тысяч вариантов дизайна, представленных 2900 членами сообщества из более чем 100 стран. Rally Fighter был разработан всего за полтора года, то есть почти в пять раз быстрее, чем занимает традиционный процесс проектирования новой модели, и всего за 3 млн долларов. Покупатели приобретают не готовый автомобиль, а комплект компонентов за 99 900 долларов с инструкцией по сборке, вики и видео. Они также получают возможность консультироваться со специалистами Local Motors, работающими на одном из трех микрозаводов в США (компания планирует открыть еще сто таких микрозаводов по всему миру в течение следующих десяти лет). На сегодняшний день в мире произведено 23 суперкара Rally Fighter, а дизайнера Санго Кима, который нарисовал его концепт, компания General Motors пригласила на работу в свое южнокорейское подразделение.

Local Motors привлекает в сообщество не только отдельных людей, но и целые компании. Так, в 2012-м совместно с Shell Oil она провела конкурс под названием Shell GameChanger DRIVEN – «Shell меняет правила игры: Разработка актуальных и инновационных транспортных средств на основе новой энергетики». Перед конкурсантами была поставлена задача разработать транспортное средство, которое может быть запущено в производство в ближайшие пять-десять лет в одном из пяти мест (Амстердам, Бангалор, Басра, Хьюстон и Сан-Паулу) и основано на использовании местных источников энергии и материалов. Кроме того, конструкция транспортного средства должна учитывать специфические для каждой местности социальные нужды. Всего было представлено 214 проектов. Победители в каждом из пяти регионов получили по 2 тысячи долларов, а победитель Гран-при получил дополнительно 5 тысяч долларов и модель своего транспортного средства (в масштабе одной четвертой), которая будет показана на выставках по всему миру.

Вместе с BMW Local Motors провела конкурс Urban Driving Experience Challenge – «Решаем проблемы городского вождения», участники которого должны были предложить свои решения проблем, с которыми столкнутся водители BMW к 2025 году. Всего на конкурс было подано 414 работ; авторы лучших десяти получили призы на общую сумму 15 тысяч долларов [вовлечение]. Среди других проектов, реализованных сообществом Local Motors, – разработка автомобиля для доставки пиццы для Domino's Pizza и изобретение обуви для вождения для Reebok. Теперь компания ставит перед собой две новые амбициозные цели – создать первый в мире автомобиль, полностью напечатанный на 3D-принтере, а также разработать новую конструкцию автомобиля, состоящего из менее чем 20 компонентов, с широкими возможностями кастомизации.

Пуск!

Теперь, когда Local Motors указала путь, мы можем перейти к главной теме этой главы – созданию экспоненциальной организации. Но сначала одна оговорка: вы не найдете здесь исчерпывающего руководства по запуску стартапа – такую книгу еще только предстоит написать. Скорее, мы рассмотрим основные принципы создания организации, которая опирается на информацию и обладает высокой степенью масштабируемости, либо в виде стартапа, либо в рамках существующей компании.

И еще одно замечание: мы настоятельно рекомендуем вам прочитать книгу Эрика Риса «Бизнес с нуля. Метод Lean Startup для быстрого тестирования идей и выбора бизнес-модели», на которую мы будем часто ссылаться в этой главе. На самом деле мы считаем, что Рис дал наиболее точное определение экспоненциального стартапа из всех возможных: «Стартап – это вновь созданная организация, которая занимается разработкой новых продуктов и услуг в условиях чрезвычайной неопределенности». Вторая книга, которую мы настоятельно рекомендуем, – «От нуля к единице: Как создать стартап, который изменит будущее» Питера Тиля и Блейка Мастерса.

Пожалуй, в истории бизнеса не было лучшей эпохи для создания новых компаний, чем нынешние времена. Появление множества прорывных технологий, положительное отношение к предпринимательству, возможности для краудсорсинга и краудфандинга, созревшие для прорывных изменений традиционные рынки – все это создает привлекательные (и беспрецедентные) возможности для создания новых компаний. Кроме того, мы наблюдаем невиданное доселе снижение рисков в традиционных ключевых областях. Возвращаясь к аналогии с астероидом и динозаврами, можно сказать, что падение астероида поставило динозавров на грань вымирания и создало условия для появления и процветания нового вида маленьких и юрких организмов. Такой вот новый Кембрийский взрыв, если хотите.

При оценке стартапов инвесторы традиционно выделяют три основные области риска:

• Технологический риск. Будет ли это работать?

• Рыночный риск. Будут ли люди покупать этот продукт?

• Исполнительский риск. Сможет ли команда обеспечить успех?

Следовательно, задача каждого стартапа – понять, как свести к минимуму риски в каждой из этих трех областей и в процессе этого разработать бизнес-модель, которая будет работоспособной в выбранном проблемном пространстве. Это фундамент для всего остального.

Итак, давайте рассмотрим каждую из трех областей риска по очереди.

Технологический риск

В 1995 году, чтобы запустить софтверный стартап в Кремниевой долине, требовался начальный капитал в размере около 15 млн долларов. В основном эти деньги шли на то, чтобы создать серверные мощности, приобрести программное обеспечение и нанять сотрудников, которые будут разрабатывать новый код и управлять этой технологией. К 2005 году стоимость запуска стартапа снизилась примерно до 4 млн долларов. Серверы подешевели, а процесс разработки и конфигурации программного обеспечения, которое теперь зачастую было доступно на основе открытого исходного кода, значительно упростился. Основными статьями постоянных затрат стали маркетинг и продажи.

Сегодня, с появлением новых инструментов, таких как облачные вычисления и социальные медиа, запуск стартапа стоит меньше 100 тысяч долларов. Некогда огромный технологий риск (в частности, связанный с программным обеспечением) за последние двадцать лет снизился в 150 раз. Бо́льшая часть оставшегося риска относится только к вопросам масштабируемости. Так, появление стандартизированных веб-сервисов позволяет стартапам интегрировать в свои программы функционал сложного ПО буквально одним нажатием кнопки. В качестве примеров можно привести сервис прогностической аналитики Prediction API от Google и сервис Alchemy API, предлагающий алгоритмы глубинного обучения для распознавания образов.

Еще более наглядно всю степень снижения технологических рисков можно увидеть на примере стартапов, занимающихся разработкой аппаратного обеспечения. Новое поколение крупных производственных компаний, таких как Foxconn, Flextronics, PCH International в Шэньчжэне, Китай, а также платформы открытой разработки аппаратных средств, такие как Arduino, Raspberry Pi и 3D Printers, дают возможность любому желающему разработать любой аппаратный продукт, создать опытный образец и запустить его в производство. Лиам Кейси, генеральный директор РСН International, стремится превратить свою компанию в платформу – своего рода аналог App Store в области аппаратного обеспечения, – на которой любой желающий может запустить стартап по разработке инновационных аппаратных продуктов. Брэди Форрест, глава инкубатора PCH Highway1, формулирует цель компании просто: «Мы хотим, чтобы разработка аппаратного обеспечения стала таким же простым делом, как разработка ПО». Мало того, сегодня все больше аппаратных средств превращаются в программное обеспечение с вытекающим отсюда экспоненциальным снижением технологических рисков.

По словам предпринимателя Криса Диксона, самым важным изменением для предпринимателей за последние десять лет стало изменение соотношения охват/капитал. Сегодня стартапы могут достигать в 100 раз большего охвата при 10-кратном снижении потребности в капитале по сравнению с десятилетием назад – тысячекратное улучшение всего за десять лет! Таким образом можно сказать, что сегодня технологический риск, особенно в основанных на информации областях, фактически сведен к нулю. (Разумеется, если вы собираетесь построить инновационный супертанкер, вам потребуется кое-какой капитал.)

Рыночный риск

Что касается того, будут ли люди покупать ваш продукт или нет, вспомним знаменитую фразу Стива Бланка о том, что «ни один бизнес-план не выдерживает первого контакта с потребителем». В прошлом компании начинали с того, что заказывали классическое исследование рынка, затем полностью разрабатывали продукт или услугу, нанимали высокооплачиваемых торговых агентов, тратили время и деньги на маркетинг – и все это прежде чем узнать ответ на вышеуказанный ключевой вопрос.

Интернет, а затем и появление социальных сетей значительно изменили и упростили эту парадигму. Начиная с 2000-х компании получили возможности тестирования рынка, о которых раньше не могли даже мечтать, включая A/Б-тестирование, инструменты Google AdWords, социальные сети и целевые страницы. Теперь они могли частично валидировать идею, прежде чем начинать разработку продукта.

Наиболее наглядным механизмом рыночной валидации, безусловно, является краудфандинг. Краудфандинговые платформы, такие как Kickstarter и Indiegogo, дают пользователям возможность «проголосовать деньгами» за предлагаемый продукт. Если продукт набирает достаточное количество предварительных заказов, платформа передает собранную сумму разработчику. Хотя демократизация доступа к капиталу сама по себе является очень значимым достижением, мы считаем гораздо более важным – и потрясающим – тот факт, что платформы коллективного финансирования впервые в истории позволяют предпринимателям изучить рыночный спрос до того, как начать разработку продукта.

Исполнительский риск

Таким образом из трех основных областей риска исполнительский риск остается единственной реальной проблемой при создании новой компании. Как должна быть организована компания, чтобы максимизировать эффективность своей управленческой команды и персонала? Как она будет использовать технологии и информацию в своей бизнес-модели для обеспечения уникального и устойчивого конкурентного преимущества? Правильные ответы на эти вопросы являются ключом к созданию успешной экспоненциальной организации. По этой причине мы считаем необходимым более подробно остановиться на каждом этапе построения мощной и эффективной команды.

В 2013 году Эйлин Ли опубликовала в журнале TechCrunch обширный обзор американских софтверных стартапов за последние десять лет, достигших рыночной стоимости более 1 млрд долларов. Она назвала эту группу стартапов «единорогами». Поскольку сегодня любая компания постепенно превращается в софтверную, результаты исследования Ли распространяются в той же мере и на классические вертикальные рынки. Тогда как мы рекомендуем прочитать ее статью полностью[10], вот некоторые из основных выводов, имеющие непосредственное отношение к ЭксО:

• В среднем для наступления «события ликвидности» требуется более семи лет.

• Неопытная 20-летняя молодежь крайне редко создает успешные стартапы. Чаще всего успеха добиваются компании, основанные командой из нескольких хорошо образованных соучредителей в возрасте тридцати лет и старше.

• «Большой поворот», т. е. переключение на другой продукт после запуска стартапа, редко оказывается успешным. Большинство «единорогов» придерживаются своего первоначального видения (своей Значимой трансформативной цели).

Мы обнаружили, что существует сильная корреляция между парадигмой ЭксО и «единорогами», описанными Эйлин Ли. На самом деле наша диагностика показала, что большинство «единорогов» подпадают под определение ЭксО по большинству параметров. Относительно молодой возраст «единорогов» означает, что эти компании используют новые информационные потоки, имеют низкую маржинальную стоимость предложения и активно формируют вокруг себя сообщества, что открывает перед ними возможности быстрого и неограниченного масштабирования. И большинство из них достигли таких высот благодаря какой-либо комбинации нижеописанных шагов.

Шаг 1: Сформулируйте Значимую трансформативную цель

Это самый элементарный и фундаментальный аспект запуска стартапа. Отвечая на вопрос Саймона Синека «Почему?», очень важно, чтобы вы были страстно увлечены той задачей, которую перед собой ставите. Задайте себе вопрос: «Какую значимую проблему я хотел бы решить?» Определите проблемное пространство и на основе этого сформулируйте Значимую трансформативную цель. Еще в детстве Илон Маск, возможно, самый известный в мире предприниматель на сегодняшний день, загорелся желанием решить проблемы энергетики, транспорта и космических путешествий на глобальном уровне. Когда он вырос, он создал три компании – SolarCity, Tesla и SpaceX, которые обращаются к каждому из этих трех проблемных пространств. У каждой компании есть своя Значимая трансформативная цель.

Однако имейте в виду, что Значимая трансформативная цель – это не бизнес-решение. Это ваша личная цель в жизни, ваша страсть. Как сказал в 2013 году на конференции LeWeb в Париже Трэвис Каланик, генеральный директор и создатель Uber: «Вы должны найти такую идею для стартапа, которая идеально подходит лично для вас – как для человека, а не как для бизнесмена». Американский философ Говард Турман выразил ту же мысль следующим образом: «Не спрашивайте себя, что нужно миру. Спросите себя, что заставляет вас жить, и делайте это. Миру нужны люди, полные жизни».

Основатель Dropbox Дрю Хьюстон соглашается с ними: «Самые успешные люди одержимы решением какой-либо важной проблемы, имеющей для них большое значение. Они напоминают мне собаку, которая гоняется за теннисным мячом. Если вы хотите стать успешным и счастливым, найдите свой теннисный мячик – то, к чему вы будете стремиться как одержимый».

Чтобы найти свою Значимую трансформативную цель, можно задать себе следующие два вопроса:

• Что меня по-настоящему интересует?

• Что бы я хотел сделать в этой жизни?

Вот еще два вопроса, которые помогут вам обнаружить свою страсть:

• Что бы я делал, если бы знал, что никогда не потерплю неудачу?

• Что бы я сделал, если бы получил миллиард долларов?

Речь идет не только о вас как о предпринимателе, но и о ваших сотрудниках. Соучредитель PayPal Питер Тиль говорит, что лучший способ понять, привлечет ли ваша значимая трансформативная цель не только ваших друзей, но и людей за пределами вашей личной сети контактов, это задать вопрос: «Захотят ли 20 сотрудников присоединиться к вашему стартапу безо всяких привилегий и бонусов наподобие титула соучредителя или фондовых опционов?»

Вы должны оценить все три компонента вашей Значимой трансформативной цели. Действительно ли она является Значимой? Трансформативной? Является ли она настоящей Целью? Одного только денежного мотива недостаточно для того, чтобы создать экспоненциальную организацию, да и любую организацию вообще. Только страстное стремление, почти навязчивая идея решить некую значимую проблему – вот что заставляет предпринимателя преодолевать все трудности, неудачи и периоды отчаяния, без которых не обходится история ни одного стартапа. Чип Конли, эксперт по созданию целеустремленных компаний, таких как Airbnb, часто ссылается на слова Халиля Джебрана: «Труд – это любовь, которая видима. Вы не можете жить вечно, но вы можете создать нечто, что будет жить вечно».

Шаг 2: Создайте собственное сообщество или присоединитесь к существующему сообществу с близкой вам целью

Сообщества с их коллективным потенциалом чрезвычайно важны для любой ЭксО. Какова бы ни была ваша значимая трансформативная цель (например, найти лекарство от рака), обязательно найдутся сообщества увлеченных людей, которые бьются над той же проблемой.

Недавно появившееся движение «Измерь себя» (Quantified Self), о котором мы уже не раз говорили выше, представляет собой превосходный пример сообщества со Значимой трансформативной целью. На настоящий момент в этом движении участвует примерно 40 тысяч индивидуальных членов и тысяча компаний из 120 городов в 40 странах. Любой, кто хочет разработать какое-либо новое медицинское устройство или внести вклад в решение сложных медицинских проблем, может найти сообщество увлеченных единомышленников и присоединиться к нему. Вот небольшой список наиболее известных сообществ, посвященных исследованиям рака и сердечно-сосудистых заболеваний: TED MED, Health Foo, DIYbio, GET (Genes/Environment/Traits – Гены/Среда/Черты характера), WIRED Health, Sensored, Stream Health и Exponential Medicine.

Если вы думаете, что в выбранной вами проблемной области нет ни одного сообщества, посмотрите на . Миссия Meetup – помогать людям во всем мире объединяться. Компания считает, что люди могут изменить мир, организуясь в группы, достаточно мощные для того, чтобы оказать влияние. Основанная Скоттом Хейферманом в январе 2002 года, Meetup уже помогла более чем 10 млн человек в 197 странах организоваться в более чем 150 тысячах групп по интересам. Учитывая такие цифры, вполне вероятно, что в вашей стране существует группа увлеченных энтузиастов, интересующихся той же проблемой, что и вы.

Тем не менее в любых симбиотических отношениях стартап – сообщество существует определенная напряженность между благом для сообщества и благом для компании. Крис Андерсон легко делает этот выбор:

Все зависит от выбранного вами пути. Вы в первую очередь сообщество или коммерческое предприятие? Вы должны ответить для себя на этот вопрос, потому что рано или поздно интересы сообщества и компании столкнутся. Мы – движение DIY Drones – являемся в первую очередь сообществом. Каждый день мы принимаем решения, которые невыгодны для компании, но приносят пользу сообществу.

По словам Андерсона, он делает выбор в пользу сообщества, следуя совету Мэтта Малленвега, генерального директора WordPress, самой популярной в мире блог-платформы. Малленвег говорит: «Каждый раз, когда вам нужно сделать выбор, делайте ставку на сообщество, потому что долгосрочное мышление всегда побеждает краткосрочное».

Словом, если вы сформируете или найдете правильное сообщество, это откроет перед вами широчайшие перспективы. В отсутствии же такого сообщества ваш двигатель инноваций постепенно заглохнет, как и ваша компания.

Шаг 3: Сформируйте команду основателей

Команда основателей – ключевой элемент любого стартапа, но в экспоненциальной организации, которая должна встать на путь быстрого роста в условиях минимальных ресурсов, высокоэффективная, грамотно сформированная управленческая команда приобретает критическое значение.

В книге «Сердце компании: Почему корпоративная культура значит больше, чем стратегия или финансы» Патрик Ленсиони утверждает, что лучший способ оценить здоровье компании – понаблюдать за ее управленческой командой во время совещания. Взаимодействие между руководителями хорошо отражает командную динамику, четкость фокуса, решительность и когнитивные ошибки, присущие всей организации. Чтобы сформировать успешную команду основателей, в первую очередь необходимо, чтобы все они разделяли общую страсть в отношении Значимой трансформативной цели. Бен Хоровиц, соучредитель Фонда Андрисена-Хоровица, одного из наиболее успешных венчурных фондов в мире, подчеркивает важность общности целей в недавно вышедшей книге «Легко не будет»: «Если основатели руководствуются неправильными мотивами (деньги, личные амбиции), стартап вырождается в нечто отвратительное».

Кроме того, стоит обратить внимание на один из основных выводов исследования «единорогов» Эйлин Ли: компании, созданные хорошо образованными людьми в возрасте тридцати лет и старше с опытом совместной учебы или работы в прошлом, имеют самый высокий показатель успеха. Исследование показало, что средний возраст основателей «единорогов» – 34 года, а среднее число основателей равно трем. Кроме того, самые успешные генеральные директора-основатели имеют техническое образование.

Одно замечание для компаний, которые широко опираются на сообщества: вы должны обеспечить разнообразие. Например, когда Крис Андерсон занялся развитием сообщества DIY Drones, он познакомился с 19-летним мексиканцем Хорди Муньосом. Андерсон обнаружил, что Муньос разделяет такую же страсть к дронам, что и он, однако является полной его противоположностью и обладает теми качествами, которых не хватает Андерсону. Впечатленный талантами молодого человека, его энтузиазмом и способностью к обучению, Андерсон предложил ему стать соучредителем. Сегодня, несмотря на молодость и отсутствие «правильного» образования, Муньос превосходно справляется с ролью генерального директора компании стоимостью миллионы долларов.

Если вы хотите, чтобы управленческая команда была способна сочетать прорывное инновационное мышление с построением успешного бизнеса, она должна включать следующий набор ключевых ролей:

• Визионер/мечтатель. Ключевая фигура в истории компании. Это человек с самым сильным видением, который, как правило, формулирует Значимую трансформативную цель и следит за тем, чтобы компания придерживалась этой цели.

• Технарь. Отвечает за все технические аспекты и технологии, связанные с созданием продукта или услуги.

• Ответственный за пользовательский опыт. Фокусируется на потребностях пользователей и на том, чтобы пользовательский опыт при каждом контакте был максимально интуитивным, простым и четким.

• Ответственный за финансы/бизнес. Отвечает за жизнеспособность и прибыльность организации, взаимодействует с инвесторами и управляет «скоростью сжигания» капитала.

В книге «ДНК инноватора: Пять ключевых навыков для создания прорывных инноваций» Клейтон Кристенсен подходит к этому вопросу немного иначе. Он выделяет два основных набора навыков, требуемых управленческой команде инновационного стартапа:

• Навыки инноваций. Способность генерировать идеи – исследовать, задавать вопросы, наблюдать, экспериментировать и находить последователей.

• Навыки реализации. Способность реализовывать идеи на практике – анализировать, планировать, осуществлять, контролировать исполнение и быть внимательными к деталям.

Это всего лишь два из множества подходов к созданию успешной управленческой команды. Однако какой бы подход вы ни избрали, каждый член команды должен быть предпринимателем и зачинателем по духу. Кроме того, в условиях стремительного роста и динамичных изменений очень важно, чтобы члены команды полностью доверяли суждениям друг друга.

Возьмите, например, историю PayPal. С первого же дня Питер Тиль не уставал твердить соучредителям (Илону Маску, Риду Хоффману, Люку Носеку, Максу Левчину и Чаду Херли) и сотрудникам, что они должны работать сообща, как близкие друзья, а не как чужие люди, объединенные только денежными интересами. Оглядываясь назад, можно сказать, что именно дружба стала Значимой трансформативной целью компании. Эта команда сумела построить не только успешный бизнес (PayPal была продана eBay за 1,2 млрд долларов), но и прочные дружеские отношения – недаром ее прозвали «мафией PayPal». Впоследствии члены этой команды помогали друг другу в запуске таких стартапов, как Tesla, YouTube, SpaceX, LinkedIn, Yelp, Yammer и Palantir, которые на сегодняшний день превратились в компании с совокупной рыночной капитализацией свыше 60 млрд долларов.

Быстрые темпы роста ЭксО требуют высочайшего уровня синергии внутри основной команды. Как говорит Арианна Хаффингтон, «я предпочту человека, который пусть и не обладает блестящими талантами, но является хорошим командным игроком, чем гения, который разрушает команду».

Шаг 4: Придумайте прорывную идею

Вряд ли стоит говорить о том, что этот шаг – самый важный. Вы должны придумать, как использовать технологии или информацию таким образом, чтобы трансформировать существующий статус-кво. Под словом «трансформировать» мы понимаем именно трансформировать – и ничто иное. ЭксО не вносят инкрементальные улучшения – они радикально меняют рынок. Как замечает Марк Андриссен, «большинство предпринимателей предпочитают потерпеть закономерную неудачу, чем добиться случайного успеха».

Вот три ключевых фактора, которые определяют успешность идеи ЭксО:

• Идея должна гарантировать как минимум 10-кратное улучшение по сравнению с существующим статус-кво.

• Идея должна быть основана на использовании информации для радикального снижения маржинальной стоимости предложения (стоимость расширения бизнеса со стороны предложения должна быть минимальной).

• Идея должна пройти «тест зубной щетки», придуманный Ларри Пейджем: «Помогает ли эта идея решить реальную проблему пользователей/потребителей или предполагает сценарий использования на регулярной основе? Это что-то настолько полезное, что пользователи будут использовать это по несколько раз в день?»

Чтобы придумать прорывные идеи или способы их реализации, можно задействовать творческий потенциал основного сообщества или широких масс. Например, горя желанием произвести революцию в наземном транспорте, Илон Маск придумал идею Hyperloop – системы сверхзвуковых поездов, движущихся в туннелях с разреженным воздухом. Однако, чтобы понять, как воплотить эту идею в жизнь, Маск предложил участвовать в разработке и реализации этого проекта каждому, кто хочет попробовать свои силы.

Может показаться нелогичным, что мы включили изобретение прорывной идеи четвертым, а не первым шагом в процессе создания ЭксО. В конце концов, легенда гласит, что большинство стартапов начинаются с прорывной идеи, которая затем применяется к конкретному проблемному пространству. Однако мы считаем, что лучше начинать с постановки некой значимой цели, чем с конкретного изобретения или технологии.

На то есть две причины. Во-первых, сосредотачивая внимание на проблемном пространстве, вы не привязываетесь к конкретной идее или решению и не приходите в конце концов к тому, что пытаетесь приспособить имеющуюся технологию под проблемное пространство, к которому она не подходит. Кремниевая долина изобилует останками компаний, которые изобрели отличные технологии, но так и не смогли найти им должного применения. Во-вторых, в мире нет недостатка в новых идеях и технологиях. В таких местах, как Кремниевая долина, каждый вынашивает в голове идею создания какого-нибудь нового технологического бизнеса. Однако ключом к успеху является реализация, то есть страстное стремление реализовать свою Значимую трансформативную цель. Посмотрите, сколько раз основатели следующих компаний пытались привлечь инвестиции, прежде чем их попытки увенчались успехом:

Что если бы Ларри Пейдж и Сергей Брин опустили руки после 340 попыток? Без Google мир сегодня был бы совсем другим. Только представьте, сколько фантастических технологий и компаний мы так никогда и не увидели бы, потому что их основатели сдались слишком рано?

Мы уже говорили об этом, но хотим подчеркнуть еще раз: сама по себе идея не гарантирует предпринимательского успеха. Для этого требуется отношение «никогда не сдавайся» со стороны команды основателей и неустанные усилия. Как говорится, желающий всегда найдет возможности, а нежелающий – причины и отговорки. Когда Хьюлетт и Паккард начали свой бизнес в ныне знаменитом гараже с земляным полом в Пало-Альто, они начали именно со страсти, а не с продукта. В конце концов, только страстное стремление, граничащее с маниакальной одержимостью, позволяет преодолеть все препятствия и трудности, неизбежно возникающие на пути к великой цели. Как говорит инвестор Фред Уилсон: «Стартапы должны изначально строиться на интуиции и страсти, а расти и масштабироваться на основе данных».

Соучредитель PayPal Питер Тиль формулирует эту мысль в виде вопроса к основателям стартапов: «Опишите мне идею, в которую вы твердо верите сами, но, несмотря на все усилия, не можете заставить поверить остальных?» Речь идет об убежденности и страсти, с одной стороны, и радикальных, нестандартных, прорывных идеях, с другой. Как любит говорить Питер Диамандис: «Идея, которая сегодня считается безумной, завтра может стать прорывной».

Вот вам история из жизни. Как-то в разговоре с Илоном Маском Салим Исмаил выразил сомнения по поводу концепции «Гиперпетли»: «Илон, у меня физическое образование, и мне кажется невозможным придать людям ускорение до 1000 км/ч, а затем затормозить их до нуля за такое короткое время. Ты подумал об этом?»

«Да, это проблема, которую нам предстоит решить», – ответил Маск.

Для истинного предпринимателя нет ничего невозможного – есть только преграды, которые нужно преодолеть. (Кстати, оказалось, что для этой физической проблемы есть довольно простое решение – на основе динамики жидкости.)

Как уже говорилось выше, беспилотник, созданный сообществом Андерсона DIY Drones, имеет 98 % функциональности своего военного аналога Predator, но по цене в тысячу раз дешевле. Этот беспилотник стоит меньше 1 тысячи долларов и обладает огромным трансформативным потенциалом. Сегодня программы с использованием беспилотников внезапно появились в повестке дня таких разных компаний, как Amazon, QuiQui и UPS. И это не случайное совпадение.

Прорывное мышление вдохновляет. В Университете сингулярности наши студенты формируют команды и выбирают себе одно из основных проблемных пространств, таких как здравоохранение, образование, чистая вода и т. д. Затем они должны придумать продукт или услугу, которые могут положительно повлиять на жизнь миллиарда человек в течение следующих десяти лет [Значимая трансформативная цель]. Например, одна из команд под названием Matternet выбрала в качестве проблемного пространства борьбу с бедностью, после того как студенты узнали, что 85 % всех дорог в Африке регулярно размываются во время сезона дождей.

Как можно бороться с бедностью, если вы не можете нормально перевозить людей и грузы? Этот вопрос привел к тому, что команда Matternet выбрала Значимой трансформативной целью «Транспорт в развивающихся странах». На лекции Криса Андерсона, где он рассказывал о сообществе DIY Drones, команде пришло озарение: точно так же, как Африка перепрыгнула через поколение проводной телефонной связи сразу к беспроводной связи, почему бы ей не совершить такой же скачок в области транспорта, то есть сразу перейти к использованию беспилотных летательных аппаратов, избежав строительства дорог вообще?

Примечательно, что сегодня в области дронов соотношение цена/производительность удваивается каждые девять месяцев. Это вдвое быстрее, чем предполагает закон Мура. В настоящее время беспилотники могут доставлять груз весом 4 кг на расстояние до 20 км. Через девять месяцев их грузоподъемность вырастет в два раза, до 8 кг, а еще через девять месяцев – до 16 кг на расстояние более 20 км, что уже представляет интерес. Наладив использование таких мощных дронов для доставки продовольствия и медикаментов в развивающихся странах, Matternet произведет революцию в транспортной отрасли.

Мы считаем, что Matternet, которая недавно завершила испытания на Гаити и готовится к запуску в Бутане, – это отличный пример ЭксО, которая успешно задействует информационные технологии, обеспечивает экспоненциальное снижение стоимости предложения, и способна трансформировать проблемное пространство, вдохновляя на это и другие стартапы. Недавнее заявление Amazon о том, что она планирует запустить службу доставки с использованием дронов, подтверждает, что голубые фишки движутся в том же направлении.

Шаг 5: Разработайте шаблон бизнес-модели

После того как вы найдете прорывную идею, которая ляжет в основу вашего бизнеса, следующим шагом необходимо продумать, как вы выведете эту идею на рынок. Мы рекомендуем использовать для этого инструмент над названием «Шаблон бизнес-модели», разработанный Александром Остервальдером и популяризованный в рамках методологии бережливого стартапа. Начертите таблицу, как показано ниже, и начните продумывать различные компоненты вашей бизнес-модели, такие как ценностное предложение, потребительские сегменты и т. д. Одно предупреждение: на этом этапе важно, чтобы шаблон бизнес-модели был как можно более простым, без чрезмерной детализации. Экспериментирование укажет вам наилучший путь и позволит уточнить черновой вариант бизнес-модели.

Шаг 6: Разработайте бизнес-модель

Вы должны понимать: чтобы достичь 10-кратного улучшения по сравнению с существующим статус-кво, скорее всего, вам потребуется совершенно новая бизнес-модель. Еще в 1997 году Клейтон Кристенсен написал в книге «Дилемма инноватора», что прорывные изменения чаще всего инициируются стартапами, которые благодаря применению новых технологий предлагают значительно более дешевый продукт, удовлетворяющий существующие потребности потребителей или создающий новые ниши. Кристенсен подчеркнул, что речь идет не столько о прорывных продуктах, сколько о новых, прорывных бизнес-моделях, которые ставят под угрозу существование устоявшихся компаний.

Например, Southwest Airlines начала рассматривать самолеты как автобусы и создала новую нишу. Google создала совершенно новую бизнес-модель AdWords, которая не могла существовать до появления Всемирной паутины и веб-страниц. В ближайшее время микротранзакции с использованием криптовалюты, такой как биткойн, приведут к появлению новых бизнес-моделей, никогда не существовавших раньше.

В вышедшей в 2005 году книге «Бесплатное: Будущее радикальных цен» Крис Андерсон утверждает, что в результате экспоненциального снижения стоимости предложения в скором времени многие бизнес-модели, особенно основанные на информации, будут предлагать потребителям бесплатный доступ к продуктам и услугам. Популярная модель Freemium представляет собой именно такой случай: сегодня многие сайты предлагают базовый уровень сервиса бесплатно, а дополнительные функции и возможности в виде большего места для хранения, статистики и т. п. – на платной основе. Бизнес-модели на основе подписки, рекламы и перекрестного субсидирования также построены по принципу наслоения генерирующих прибыль операций поверх бесплатного информационного фундамента.

Кевин Келли развивает эту идею еще дальше в знаменитой статье «Лучше, чем бесплатно», опубликованной в его блоге Technium в 2008 году[11]. В цифровых сетях все может быть скопировано и, следовательно, все находится «в изобилии». Как при таком условии можно создать или извлечь стоимость? Что является ценным для клиентов? Что такое новый дефицит? Каковы новые генеративные факторы стоимости? Келли определил следующие восемь способов построения бизнес-модели на основе бесплатной информации:

1. Незамедлительность. Вот главная причина, почему люди делают предварительные заказы на Amazon или стараются попасть в кинотеатр в день премьеры. Возможность узнать о чем-то первым или первым получить опыт представляет собой культурную, социальную и даже коммерческую ценность. Короче говоря, время – деньги.

2. Персонализация. Адаптация продукта или услуги под индивидуальные потребности не только делает их более ценными для потребителя благодаря более качественному опыту, простоте использования и функциональности, но и создает то, что маркетологи называют «липучестью» – обе стороны отношений вложились в этот актив и с неохотой будут от него отказываться.

3. Интерпретация. Даже если продукт или услуга бесплатны, возможность научиться пользоваться ими или получить техническую поддержку несет для потребителей значительную ценность. Как любит шутить Келли, «программное обеспечение бесплатно; руководство по использованию – 10 тысяч баксов».

4. Достоверность. Добавленная стоимость может создаваться гарантией того, что продукт или услуга являются подлинными и безопасными, то есть, по словам Келли, «надежными, без дефектов, с гарантированным качеством».

5. Доступность. Любая собственность требует управления и обслуживания. В эпоху, когда люди владеют сотнями приложений на нескольких платформах, любая услуга, которая помогает им организовать все это, систематизировать, обеспечить резервное копирование, обновление и быстрый поиск, приобретает особую ценность.

6. Материализация. Цифровая информация «бестелесна», пока мы не облечем ее в материальную форму – например, мы можем взять бесплатную цифровую копию произведения и отобразить в высоком разрешении на огромном экране с трехмерной графикой. Мы охотно платим за бесплатное программное обеспечение, которое предлагается в предпочитаемом нами физическом формате.

7. Патронаж. «Я убежден, что люди ХОТЯТ платит создателям, – пишет Келли. – Поклонникам нравится вознаграждать художников, музыкантов, писателей и им подобных в знак благодарности, а также потому, что это позволяет установить с ними связь. Но платить они будут только в том случае, если это легко сделать, если сумма разумна и если они будут уверены в том, что деньги пойдут непосредственно создателям». Он добавляет, что еще одним преимуществом простого процесса оплаты является возможность извлечь выгоду из импульсивности пользователей. Примеры включают музыкальные сервисы iTunes и Spotify, а также подписной видеосервис Netflix. Люди предпочитают платить, хотя тот же самый контент зачастую можно получить бесплатно на пиратских сайтах.

8. Находимость. Продукты вашего творчества не будут генерировать стоимость, если потенциальные пользователи не могут их найти. Однако такая «находимость» существует только на уровне агрегаторов, поскольку индивидуальные создатели, как правило, теряются в потоке информации. Таким образом, возможность присоединиться к эффективным каналам и платформам, таким как магазины приложений, социальные медиа или торговые интернет-площадки, где их могут найти потенциальные пользователи, представляет собой значительную ценность для создателей (и в конечном счете для пользователей тоже).

Мы считаем, что вышеприведенный список предлагает набор работоспособных бизнес-моделей для новой информационной эпохи. В следующей таблице вы можете увидеть, как некоторые успешные ЭксО используют одну или несколько из перечисленных моделей.

Давайте вернемся к шаблону бизнес-модели – а именно к такому ее элементу, как партнерства.

По словам Фреда Уилсона из венчурного фонда Union Square Ventures, в настоящее время многие традиционные игроки в различных отраслях сталкиваются с радикальной перестройкой делового ландшафта под влиянием стартапов, причем речь идет не об одном, а о множестве разных стартапов, которые атакуют по отдельности разные области/услуги внутри данной отрасли. Уилсон считает, что трансформация бизнес-моделей происходит в основном за счет двух процессов – разделения (unbundling) и нового объединения (rebundling).

Например, давайте посмотрим на отрасль финансовых услуг. Классический банк предлагает широкий спектр услуг, таких как платежная инфраструктура, доверительное управление, мобильные кошельки, решения для электронной и мобильной коммерции, кредитование, инвестиции, акции и т. д. Другими словами, его бизнес-модель построена на комплексном или агрегированном предложении финансовых услуг. Однако такие банки в настоящее время сталкиваются с растущей конкуренцией со стороны финансовых стартапов, таких как Square, Clinkle, Stripe, Lending Club, Kickstarter, eToro и Estimize, которые фрагментируют эту модель комплексного предложения на отдельные финансовые услуги (разделение).

Теперь представьте, что лет через пять все эти стартапы решат наладить сотрудничество или договорятся о создании альянсов на основе открытых интерфейсов прикладного программирования. Что они создадут партнерства и заново объединятся. Вы получите совершенно новый банк с накладными расходами, по крайней мере в 10 раз меньше, чем у его предшественников, благодаря минимальным потребностям в недвижимости и штатном персонале.

Короче, если вы хотите создать компанию нового типа (то, что мы называем ЭксО), вы должны разработать бизнес-модель нового типа – такую, которая стремится к бесплатной или условно-бесплатной (Freemium) модели и основана на какой-либо комбинации восьми новых факторов генерации стоимости. Такая модель обеспечит вам генерацию потока доходов на основе бесплатного информационного субстрата, позволит дифференцироваться от конкурентов и в перспективе даст возможность реализовать стратегию объединения с другими ЭксО в данной отрасли, таким образом вытеснив традиционных устоявшихся игроков не из какой-либо одной ниши, а полностью с рынка. Сценарий радикальной трансформации также подчиняется паттерну экспоненциальности.

Шаг 7: Создайте минимально жизнеспособный продукт

Основным итогом разработки шаблона бизнес-модели является создание так называемого «минимально жизнеспособного продукта» (Minimum Viable Product). Минимально жизнеспособный продукт – это самый простой продукт с минимальным функционалом, который компания выводит на рынок с целью определить, как на него будут реагировать пользователи и в каком направлении его следует развивать дальше (а также по возможности найти инвесторов для следующего раунда). Используя быструю итерацию и петли обратной связи, компания затем может доработать продукт и составить дальнейшую дорожную карту. Ключевые составляющие этого этапа – обучение, тестирование предположений, итерации и корректировка стратегического направления.

Таким образом мы переходим от постановки Значимой трансформативной цели (шаг 1) к экспериментированию (шаг 7). Однако это далеко не вся история, когда речь идет о по-настоящему успешных стартапах. Как объясняет Питер Тиль, «значимая цель и экспериментирование – это далеко не все, что требуется стартапу для успеха». LinkedIn, Palantir и SpaceX добились успеха не в последнюю очередь благодаря непреклонной приверженности своему видению в отношении будущего. Замечание Тиля подтверждается и результатами исследования «единорогов», осуществленного Эйлин Ли, о котором мы говорили в начале этой главы.

Первые сайты LinkedIn, Facebook, Twitter и Foursquare представляли собой как раз такие минимально жизнеспособные продукты в действии. Эти ранние сайты были громоздкими и безвкусными, со сложной навигацией и минимальным функционалом. Тем не менее они позволили компаниям быстро валидировать основные предположения, понять ключевые потребности пользователей и реализовать быстрые петли обратной связи для совершенствования своих продуктов.

Шаг 8: Создайте воронку маркетинга и продаж

После того как продукт или услуга выведены на рынок, необходимо создать маркетинговую воронку для генерации потока новых клиентов. Задача этой воронки – находить потенциальных клиентов и конвертировать их в платящих клиентов, покупателей или пользователей. Хорошей отправной точкой может служить концептуальная модель Дейва Макклюра с романтическим названием «AARRR: Метрики для пиратов». Эта модель отслеживает следующие этапы воронки и ее ключевые показатели:

• Привлечение (Acquisition). Как пользователи могут найти вас? (Метрика роста.)

• Активация (Activation). Получают ли новые пользователи превосходный первый опыт? (Метрика потребительской ценности.)

• Удержание (Retention). Возвращаются ли пользователи? (Метрика потребительской ценности.)

• Доход (Revenue). Как вы зарабатываете деньги? (Метрика потребительской ценности.)

• Рекомендации (Referral). Рекомендуют ли вас пользователи? (Метрика роста.)

Модель пиратских метрик проста и наглядна (чтобы она прочно отпечаталась у вас в памяти, представьте себе Дейва Макклюра с повязкой на глазу, размахивающего игрушечной саблей).

Шаг 9: Реализуйте необходимые внутренние и внешние элементы ЭксО (SCALE и IDEAS)

Как уже говорилось выше, чтобы стать настоящей ЭксО, вовсе не обязательно реализовывать все 11 описанных нами атрибутов. Как правило, хорошей Значимой трансформативной цели и трех-четырех элементов бывает достаточно для успеха. Главное – правильно определить, какие именно элементы ЭксО вам необходимы. Ниже мы приводим краткое руководство по реализации элементов ЭксО при запуске стартапа.

Значимая трансформативная цель. Сформулируйте Значимую трансформативную цель в выбранной вами проблемной области – такую, которой будут страстно увлечены все основатели.

Персонал по требованию. Используйте внешних подрядчиков и платформы, предоставляющие персонал по требованию, везде, где это возможно; сведите к минимуму штат постоянных сотрудников.

Основное и широкое сообщества. Используйте сообщества для валидации своей прорывной идеи; для получения обратной связи относительно вашего продукта/услуги, а также для поиска соучредителей, подрядчиков и экспертов. Используйте краудфандинг и краудсорсинг для валидации своих предположений о рыночном спросе и в маркетинговых целях.

Алгоритмы. Определите потоки данных, которые могут быть автоматизированы и быть полезными в разработке продуктов. Используйте инструменты машинного и глубинного обучения на основе облачных вычислений и открытого исходного кода для извлечения новых знаний из потоков данных.

Использование сторонних активов. НЕ приобретайте активы. Используйте для разработки продуктов облачные вычисления и мастерские наподобие TechShop. Используйте инкубаторы, такие как Y Combinator и TechStars, для размещения офиса, получения финансирования, наставничества и помощи от других предпринимателей. Используйте Starbucks как офис.

Вовлечение. Разрабатывайте продукт, предусматривая возможности для вовлечения. Обеспечьте широкий спектр взаимодействий с пользователями. Используйте игрофикацию, где это возможно. Создайте цифровую репутационную систему для пользователей и поставщиков, чтобы создать доверие и укрепить сообщество. Используйте стимулирующие конкурсы, чтобы вовлечь широкие массы и запустить вирусный маркетинг.

Интерфейсы. Разработайте специальные процессы для управления внешними элементами SCALE; не автоматизируйте, пока не будете готовы к масштабированию.

Дашборды. Внедрите систему ОКР (Целей и ключевых результатов) и дашборды с метриками потребительской ценности, роста и другими важными метриками; не используйте метрики потребительской, пока продукт не завершен (см. шаг 10).

Экспериментирование. Создайте культуру, ориентированную на экспериментирование и постоянные итерации. Будьте готовы к неудачам и к тому, чтобы в случае необходимости резко изменить курс.

Автономность. Реализуйте облегченную версию холакратии: можно начать с создания «кругов», в частности Генерального круга (General Company Circle), включающего управленческую команду, а затем перейти к внедрению модели «управленческих встреч» (governance meetings). Реализуйте организационную и техническую модель GitHub с ее радикальной открытостью, прозрачностью и широчайшими полномочиями.

Социальные технологии. Реализуйте системы совместного доступа к файлам и управления документами на основе облачных сервисов. Используйте инструменты совместной работы и ленты активности как внутри компании, так и за ее пределами во внешнем сообществе. Разработайте план по внедрению технологий телеприсутствия, виртуальных сред и эмоционального зондирования.

В следующей таблице мы приводим результаты нашего анализа того, на какие из 11 ключевых элементов модели ЭксО опираются некоторые из самых успешных экспоненциальных организаций. Как видите, все эти элементы распространены довольно широко.

Шаг 10: Сформируйте культуру

Пожалуй, одним из важнейших шагов в создании ЭксО является формирование ее корпоративной культуры. Вспомните о культуре PayPal, основанной на тесной дружбе вместо формальных трудовых отношений. В быстрорастущих организациях культура – наряду со Значимой трансформативной целью и социальными технологиями – играет роль клея, который удерживает команду от распада во время квантовых скачков роста. Формирование культуры не только самый важный, но и самый сложный шаг, поскольку даже термин культура с трудом поддается определению.

По словам известного отельера и предпринимателя Чипа Конли, «культура – это то, что происходит в отсутствии босса». Мы считаем, что это определение очень точно отражает суть корпоративной культуры, и хотели бы только добавить, что культура является самым ценным нематериальным активом компании. (Как говорит Джой Ито, глава Медиалаборатории МТИ, и в чем многие предприниматели убедились на собственном горьком опыте, «культура съедает стратегию на завтрак».) От Hewlett-Packard с ее культурой «Путь HP» и IBM с ее девизом «Думай!» до игровых комнат в Google и «хранилища» в Twitter – трудно переоценить стоимость, создаваемую культурой. Мало кто не согласится с тем, что большей частью своего успеха (и своей рыночной стоимости в несколько миллиардов долларов) Zappos обязана именно своей культуре.

Первый шаг к формированию корпоративной культуры – научиться эффективно отслеживать продуктивность на всех уровнях, управлять ею и вознаграждать на ее основе. Начните с внедрения системы ОКР, описанной в 4-й главе, и затем продолжите развитие культуры через постоянные и целенаправленные усилия по развитию прозрачности, подотчетности, качества исполнения и высокой продуктивности.

Шаг 11: Периодически задавайте ключевые вопросы

Существует восемь ключевых вопросов, которые вы должны задавать себе регулярно на протяжении всего процесса запуска стартапа. Правильный ответ на каждый из этих вопросов значительно повысит ваши шансы на успех:

1. Кто ваши клиенты?

2. Какую проблему клиентов вы решаете?

3. Какое решение вы предлагаете и позволяет ли это решение улучшить существующий статус-кво как минимум в 10 раз?

4. Как вы будете продвигать этот продукт или услугу?

5. Как вы будете продавать этот продукт или услугу?

6. Как вы можете превратить клиентов в ваших промоутеров и использовать вирусные эффекты, чтобы свести к минимуму маржинальную стоимость спроса?

7. Как вы будете масштабировать свой потребительский сегмент?

8. Как вы можете свести к нулю маржинальную стоимость предложения?

Как уже говорилось выше, последний вопрос имеет решающее значение для ЭксО. Чтобы суметь разрушить существующий статус-кво и, что является отличительной чертой ЭксО, достичь 10-кратной масштабируемости с помощью определенной комбинации внешних и внутренних элементов (SCALE и IDEAS), компания должна обеспечить экспоненциальное снижение маржинальной стоимости предложения.

И последнее замечание: успех любого стартапа складывается из комбинации необходимых навыков, упорной работы и своевременного выхода на рынок (что особенно важно, когда речь идет о технологиях).

Рэй Курцвейл утверждает: «Инновация должна иметь смысл на тот момент, когда она доведена до ума и претворена в жизнь, а не на тот момент, когда она задумана». Этот ключевой аспект часто упускается из виду основателями стартапов. Речь идет о понимании эволюционной траектории технологий – какие функциональные и вычислительные возможности станут доступными через два-три года, исходя из действия закона Мура? Когда вы разрабатываете продукт с прицелом на будущее, а не на настоящее, вы значительно повышаете свои шансы создать успешный и востребованный продукт.

Футурист Пол Саффо указывает на то, что большинство трансформативных изобретений в области технологий терпят неудачу при первых попытках их внедрения, и, как правило, требуется около 15 лет, чтобы они были успешно реализованы. Почему? По разным причинам: слишком рано, неудачный выбор времени, неработоспособные бизнес-модели, проблемы с интеграцией – все это приводит к плохому потребительскому опыту и еще более плохому рынку. Мичел Мюллер добавляет: «Чтобы люди захотели переключиться с привычных продуктов на новые, предлагаемые стартапами, те должны обеспечивать как минимум 9-кратное улучшение». Другими словами, существует определенный порог потребительской ценности, который должны преодолеть стартапы, – вот почему мы установили для ЭксО обязательную планку на уровне 10-кратного улучшения.

Шаг 12: Создайте платформу и управляйте ею

Ведущий эксперт по сетевым платформам Сангит Пол Чаудари перечисляет четыре основных шага, необходимых для создания успешной платформы (в противоположность созданию успешного продукта):

1. Определите проблему (болевую точку) клиентов или пользовательский сценарий.

2. Определите элемент или социальный объект, представляющий собой основную ценность во взаимодействии между производителем и потребителем. Это может быть что угодно. Изображения, интересные истории, советы, отзывы, информация о сдаваемом в аренду жилье, инструменты и автомобильные поездки – вот примеры вещей, которые привели к созданию успешных платформ. Помните, что многие люди могут быть одновременно производителями и потребителями, так что используйте это в своих интересах.

3. Придумайте способ облегчить это взаимодействие. Затем разработайте небольшой прототип, который вы можете курировать сами. Если на этом уровне система работает хорошо, значит, ее можно масштабировать и вывести на следующий уровень.

4. Подумайте, как создать сеть на основе этого взаимодействия. Найдите способ превратить пользователей вашей платформы в ваших «послов доброй воли». Если вы сумеете это сделать, ваша сеть начнет расти как снежный ком.

Чтобы создать такую платформу, ЭксО выполняют следующие четыре шага, связанные с данными и интерфейсами прикладного программирования (API):

• Сбор. Аналитический процесс начинается с получения данных, которые могут собираться через систему датчиков или людей или импортироваться из открытых наборов данных.

• Обработка. Следующим шагом необходимо организовать данные и подготовить их для анализа при помощи процесса, известного как ETL-процесс (извлечение, преобразование и загрузка).

• Анализ. После того как данные подготовлены, к ним необходимо применить инструменты машинного обучения, такие как Hadoop и Pivotal, или даже алгоритмы глубинного обучения (с открытым кодом), такие как DeepMind, Vicarious или SkyMind, чтобы извлечь их них полезные знания, выявить тенденции и настроить новые алгоритмы.

• Открытие данных. Последний шаг – выложить данные в открытый доступ. Использование открытой платформы с открытыми данными и интерфейсами прикладного программирования позволяет сообществу ЭксО разрабатывать новые ценные услуги, новые функциональные возможности и инновационные продукты поверх платформы ЭксО, смешивая данные ЭксО со своими собственными данными. Именно так поступают такие известные компании, как Ford, Uber, Rabobank, порт Роттердам, IBM Watson, Wolfram Alpha, Twitter и Facebook.

Мы еще раз хотим подчеркнуть, чтобы вы это хорошо осознали: нарождающийся сегодня мир отличается от того, к которому мы привыкли. Власть становится легче получить, но труднее удержать. Благодаря мощным вирусным и социальным сетевым эффектам, которые позволяют стартапам быстро масштабироваться, сегодня стало гораздо проще создавать новые компании и трансформировать целые отрасли. Но когда речь идет о социальных сетях, так же верно и обратное. Возьмите крупнейшую в мире социальную сеть Facebook, которая вследствие сетевых эффектов и привязки пользовательского опыта так прочно укоренилась на рынке, что сегодня фактически невозможно составить ей конкуренцию. Facebook наглядно демонстрирует нам преимущества платформы перед отдельным продуктом или услугой.

В книге «Конец конкурентного преимущества: Как развивать стратегию вместе с бизнесом» Рита Гюнтер Макграт утверждает, что в сегодняшнем мире компании могут получить только «преходящее» конкурентное преимущество благодаря таким факторам, как платформа, цель, сообщество и культура.

В гармонии

Когда все это – Значимая трансформативная цель плюс ключевые элементы ЭксО – соединяется вместе, результаты могут быть поистине ошеломительными. Французский стартап BlaBlaCar – хороший тому пример.

Основанная в 2004 году Фредериком Мазелла, Николя Брюссоном и Франсисом Наппесом, компания BlaBlaCar (ранее известная как covoiturage.fr) предлагает пиринговую площадку, которая соединяет водителей, имеющих свободные места в автомобилях, с пассажирами, которым по пути. Сервис доступен в 12 странах, а число его пользователей уже перевалило за 8 млн. В настоящее время услугами BlaBlaCar ежемесячно пользуется миллион человек (и, по прогнозам, цифра будет расти). Это больше, чем пассажиропоток Eurostar – ведущего железнодорожного перевозчика в Европе, перевозящего 833 тысячи пассажиров в месяц. BlaBlaCar использует такую же бизнес-модель, что и Airbnb, – ее водители получают оплату за каждую поездку, 10 % суммы идет BlaBlaCar. Тогда как Uber в настоящее время сталкивается со множеством юридических вопросов типа коммерческого страхования и страхования ответственности, BlaBlaCar не грозят такие проблемы, потому что ее бизнес-модель фактически сравнима с просьбой к друзьям заплатить за бензин, когда вы их подвезли. По сути, BlaBlaCar предлагает карпулинг на более длинные расстояния – из города в город, а не в пределах одного города, позволяя значительно снизить стоимость путешествий по сравнению с поездом или самолетом. Например, поездка на расстояние 200 миль (~320 км) в среднем обходится всего в 25 долларов. Чтобы автоматизировать работу платформы, BlaBlaCar использует алгоритмы для подбора водителей и пассажиров [алгоритмы]. В 2013 году она была названа Международным стартапом номер два на премии Crunchies Awards, уступив только Waze (и это с учетом того, что в 2013 году на рынке путешествий наблюдался резкий спад.)

Значимая трансформативная цель компании – «Транспорт, движимый людьми». Опираясь на надежное сообщество водителей и пассажиров, BlaBlaCar создала совершенно новую транспортную сеть и новый, более социальный и эффективный вид транспортных перевозок, который позволяет водителям экономить около 345 млн долларов в год. Кроме того, это позволяет ежегодно предотвратить выброс порядка 700 тысяч тонн двуокиси углерода в атмосферу, что приносит очевидную пользу окружающей среде и человечеству в целом.

Следуя примеру Тони Шея и Zappos, Фредерик Мазелла хочет сделать BlaBlaCar одним из лучших работодателей в мире. Чтобы поддерживать высокий уровень мотивации и энтузиазма, он запустил программу BlaBlaSwap, которая предлагает всем сотрудникам (на сегодняшний день их 115 человек) возможность поработать неделю в году в любом международном офисе компании. Кроме того, компания проводит регулярные общекорпоративные сессии BlaBlaTalk (сотрудники зарубежных офисов участвуют в них через платформы видеоконференцсвязи), на которых все сотрудники могут поделиться своими достижениями за предыдущие шесть недель и планами на следующие шесть [социальные технологии].

Компания также применяет методологию «Бережливого стартапа», используя несколько небольших команд для разработки программного обеспечения на основе быстрых итераций. Также важно отметить, что за последние десять лет BlaBlaCar несколько раз меняла направление, осуществив переход от модели B2B («бизнес для бизнеса») к модели C2C («потребитель для потребителя») и испробовав три разные бизнес-модели [экспериментирование и автономность].

Для вовлечения сообщества BlaBlaCar использует цифровую репутационную систему, которую она называет DREAMS, что расшифровывается следующим образом:

• Declared – декларирование: проверенные профили, содержащие достаточно подробную информацию о пользователях.

• Ratings – рейтинги: пользователей просят оценить качество взаимодействия после встречи «в реальной жизни», что позволяет водителям и пассажирам зарабатывать себе хорошую репутацию в сети.

• Engagement – вовлечение: чтобы члены сообщества чувствовали себя комфортно при взаимодействии друг с другом, они должны быть абсолютно уверены в том, что другая сторона будет соблюдать свои финансовые обязательства.

• Activity-based – ориентация на процесс: платформа предлагает обеим сторонам контекстуально релевантную информацию в режиме реального времени, что обеспечивает гладкий процесс трансакции от первого контакта до оплаты.

• Moderation – модерация: вся информация об оплате, предоставляемая пользователями сервиса, должна быть подтверждена третьей стороной.

• Social – социальные сети: платформа дает пользователям возможность связать свой профиль на BlaBlaCar со своей реальной личностью, в данном случае с их профилем на Facebook или LinkedIn.

Наконец, чтобы расширить охват по всей Европе, BlaBlaCar приобретает местных конкурентов, прежде чем те станут слишком большими. Судя по всему, компания все делает правильно: в июне 2014 года она привлекла частные инвестиции на ошеломительную сумму 100 млн долларов.

Рекомендации для корпоративных ЭксО

Многое из того, о чем было сказано в этой главе, относится как к новым стартапам, так и к стартапам, создаваемым на базе уже существующих компаний, которые мы называем корпоративными ЭксО. Тем не менее существует ряд важных моментов, которые следует принимать во внимание во втором случае. По словам Салима Исмаила, самая большая опасность при создании корпоративных ЭксО исходит со стороны «иммунной системы» материнской компании, которая может яростно атаковать «чужеродный организм».

• Выходите только на новые рынки (чтобы избежать иммунной реакции). Если же вы хотите трансформировать существующую денежную корову или перепрыгнуть через существующее бизнес-подразделение, создайте отдельное подразделение с небольшой командой, полностью изолированное и автономное.

• Обеспечьте прямую поддержку со стороны генерального директора и прямую линию подотчетности перед ним. Ни в коем случае не создавайте линию подотчетности ниже уровня генерального директора, что втройне относится к финансовому директору.

• Не интегрируйте, а отделяйте. Если начинание оказалось успешным, отделите подразделение и создайте новую компанию. Не пытайтесь интегрировать новый бизнес обратно в материнскую компанию – он не впишется ни в одну из существующих структур и станет красной тряпкой для внутриполитической борьбы, особенно если он перетягивает на себя поток доходов. Единственное исключение, которое мы обнаружили, касается случаев, когда корпоративная ЭксО является частью более крупной платформенной модели, например, как в случае продуктов Apple, которые запускаются как отдельные проекты, а затем перемещаются в основной бизнес.

• Соберите в корпоративной ЭксО самых новаторских и творческих личностей со всей компании. Эксперт по вопросам управления Гэри Хэмел говорит, что молодежь, всевозможные диссиденты и те, кто работает на географической и организационной периферии, – это люди с самым нестандартным, свободным и открытым мышлением. Ищите революционеров и инноваторов. Хорошая новость состоит в том, что вам нужно только бросить клич – и они найдут вас сами.

• Сделайте корпоративную ЭксО полностью независимой от существующих корпоративных систем и политик. Зачастую это подразумевает физическое разделение. Старайтесь не использовать существующие помещения и инфраструктуры, если только это не обеспечивает весомого стратегического преимущества. И, как и в случае любого стартапа, критически важно, чтобы ЭксО разрабатывала свой проект в условиях конфиденциальности и соблюдения коммерческой тайны.

Как говорил Стив Джобс, «мы управляем Apple как стартапом. Мы всегда позволяем идеям, а не иерархии, одерживать победу в споре. В противном случае лучшие сотрудники уйдут из компании. Наш успех строится на сотрудничестве, дисциплине и доверии».

Если вы хотите больше узнать о том, как запустить успешный ЭксО-стартап, мы рекомендуем прочитать книгу Питера Диамандиса и Стивена Котлера «Дерзкий». Она предназначается для предпринимателей, которые хотят узнать, как в рекордно короткие сроки превратить прорывную идею в компанию стоимостью миллиард долларов.

Седьмая глава ЭксО и компании среднего размера

В предыдущей главе мы говорили о том, как запустить стартап с парадигмой ЭксО. Однако парадигма ЭксО не является исключительно уделом венчурного предпринимательства и стартапов. На самом деле можно взять почти любую устоявшуюся компанию среднего размера и придать ей импульс к экспоненциальному росту.

В этой главе мы сосредоточимся на применении парадигмы ЭксО в компаниях среднего размера. В отличие от стартапов (где вы можете построить все внутренние операции с нуля, ориентировав их на экспоненциальный рост), в устоявшихся компаниях каждое решение будет индивидуальным: вам придется брать то, что есть, и отсюда работать дальше. Другими словами, универсальных рецептов по внедрению экспоненциальной парадигмы здесь попросту не существует.

По этой причине мы решили построить эту главу на изучении реальных примеров. Мы рассмотрим пять очень разных компаний, которые смогли превратиться в экспоненциальные организации, чтобы проиллюстрировать, как взять устоявшуюся компанию, чей рост затормозился в стабилизировавшейся бизнес-среде, и трансформировать ее в ЭксО как минимум с 10-кратным ростом продуктивности.

Пример № 1: TED

В 1984 году Ричард Сол Вурмен основал конференции TED (Технологии, развлечения, дизайн). Благодаря введению ныне знаменитого формата 18-минутных выступлений и грамотному курированию конференции TED процветали, превратившись в место ежегодного паломничества ведущих мыслителей и деятелей со всего мира. Но спустя 18 лет после создания эта структура достигла зрелости. Это была прибыльная и уважаемая организация, которая ежегодно собирала почти тысячу известных личностей в Монтерее, штат Калифорния, однако ее рост, хотя и преднамеренно, прекратился. TED достигла состояния комфортной стабильности.

Но в 2001 году TED была приобретена Крисом Андерсоном, основателем Imagine Media Group и создателем журнала Business 2.0 и игрового портала IGN. Андерсон решил вывести конференции TED на новый уровень, создав глобальный охват и расширив базу участников с интеллектуальной элиты до широких образованных масс.

Для этого он внес два важных изменения в правила игры. Во-первых, выложил в открытый доступ в интернете видеозаписи всех прошлых и новых конференций TED. Во-вторых, как уже говорилось в 5-й главе, вместе с Ларой Штейн разработал инструментарий, с помощью которого любой член TED мог проводить лицензионные мероприятия TEDx в любой точке земного шара. Результаты были поразительны: сегодня в Сети доступны более 36 тысяч видеозаписей лекций с конференций TED и TEDx, которые были просмотрены в общей сложности уже более 2 млрд раз. В процессе этого TED превратилась из ежегодного собрания узкого круга интеллектуалов в один из самых популярных и влиятельных в мире форумов по обмену идеями.

Теперь давайте посмотрим на TED с точки зрения ЭксО. Благодаря гениальному основателю Ричарду Солу Вурмену конференции TED с момента создания имели одновременно притягательную и масштабируемую Значимую трансформативную цель – распространять «идеи, достойные распространения». Когда Андерсон выложил выступления на TED в бесплатный доступ, он задействовал стратегию вовлечения и быстро собрал критическую массу, необходимую для формирования эффективного основного сообщества. При перемещении онлайн программа TED опиралась на экспоненциальный рост облачных сервисов (использование сторонних активов). Далее, создание лицензионной программы TEDx вместе с соответствующим инструментарием обеспечило набор оптимизированных, масштабируемых процессов, которые позволили сообществу энтузиастов начать расширять организацию за пределы ее традиционных, формальных границ и линий подотчетности. Благодаря этому TED смогла расти в разы быстрее, чем в том случае, если бы ее рост зависел только от усилий управленческой команды.

Урок здесь состоит в том, что можно взять компанию среднего размера с устоявшимся бизнесом и трансформировать ее в экспоненциальную организацию благодаря грамотной реализации некоторых элементов модели ЭксО.

В случае TED результаты были поистине феноменальны. Всего за несколько лет Андерсон превратил мероприятие «для узкого круга избранных» в глобальный медиабренд. Важно отметить, что, несмотря на быстрый рост, TED нисколько не снизила профессиональный уровень выступлений и качество опыта участников, благодаря которым приобрела популярность.

Давайте посмотрим, какие именно элементы ЭксО были реализованы Крисом Андерсоном и каким образом.

Значимая трансформативная цель. «Идеи, достойные распространения».

Основное и широкое сообщества: Сначала Андерсон сформировал вокруг TED активное сообщество, выложив видеозаписи конференций в открытый доступ, а затем задействовал потенциал этого сообщества через программу TEDx.

Алгоритмы. Используются для определения того, какие выступления на конференциях TED следует разместить на основном сайте.

Интерфейсы. Фиксированные правила, регулирующие все аспекты мероприятий TEDx.

Дашборды. Текущая статистика по мероприятиям TEDx во всем мире.

Экспериментирование. Разработка и тестирование новых форматов (например, формата корпоративных конференций).

Пример № 2: GitHub

С тех пор как в 1991 году Линус Торвальдс выпустил новую операционную систему Linux и ввел концепцию «программного обеспечения с открытым исходным кодом», глобальное сообщество программистов создало миллионы приложений на основе этой парадигмы. На ресурсе SourceForge () приведен перечень из более чем 430 тысяч проектов с открытым исходным кодом, некоторые из которых добились потрясающих результатов.

Помимо самой Linux, другим самым известным ПО с открытым кодом является веб-сервер Apache, разработанный в 1996 году командой во главе с гуру открытого программирования Брайаном Белендорфом. Всемогущая Microsoft пыталась конкурировать с Apache, но потерпела поражение. Мало кому известно, что сегодня Apache установлен на большинстве веб-сайтов по всему миру. В 1998 году IBM провела опрос среди директоров по информационным технологиям в компаниях из числа голубых фишек на предмет того, используют ли они в своих компаниях ПО с открытым исходным кодом. 95 % сказали, что нет. Но когда интервьюеры задали тот же вопрос их системным администраторам, 95 % из них ответили «да». Впечатленная результатами этого опроса, IBM предприняла важный стратегический шаг в направлении ПО с открытым кодом. Независимо от того, как вы к нему относитесь, свободное ПО сегодня правит интернетом (а значит, и миром).

Между тем после первоначального громкого успеха в следующее десятилетие движение за свободное ПО превратилось в устоявшуюся, расслоенную среду, малопродуктивную с точки зрения инноваций. Но все изменилось в 2008 году, когда Крис Уонстрат, Пи Джей Хайетт и Том Престон-Вернер (все из предпринимательского инкубатора Y Combinator Пола Грэма) основали компанию GitHub.

Предложив инструментарий и платформу для размещения ИТ-проектов и их совместной разработки на основе открытого исходного кода, GitHub радикально трансформировала движение за свободное ПО. По сути, она создала социальную сеть для программистов, где наряду с самим кодом большое внимание уделяется людям и их взаимодействиям. Когда разработчик представляет свой код для проекта на GitHub, другие программисты могут изучить его и оставить свои отзывы, а также поставить оценку самому разработчику. Среда кодирования на платформе GitHub имеет встроенную функцию мгновенного обмена сообщениями, а также распределенную систему управления версиями (вместо центрального хранилища кодов). На практике это означает, что вам не нужен сервер; вы получаете локальный доступ ко всему, что требуется вам для работы, и можете начать кодирование, не получая никаких разрешений. Причем вы можете делать это в любом месте, даже в автономном режиме.

GitHub успешно трансформировала сообщество разработчиков свободного ПО, реализовав фактически все основные элементы модели ЭксО. Вот как она это сделала.

Значимая трансформативная цель. «Социальное кодирование».

Персонал по требованию. GitHub задействует все свое сообщество разработчиков открытого ПО.

Основное и широкое сообщества. Благодаря урокам программирования и ориентированной на сотрудничество среде новые разработчики (широкое сообщество) быстро превращаются в пользователей (основное сообщество). Кроме того, недавно GitHub построила новый офис, куда могут прийти все желающие, чтобы поучиться или поработать. В офисе могут собираться офлайновые сообщества и проводить различные мероприятия. GitHub намеренно не использует тактику «привязывания», а делает ставку на уважение к пользователям и на то, чтобы быть лучшей платформой на рынке.

Алгоритмы. В системе GitHub обратная связь кодифицирована в алгоритмы и используется в управлении версиями и рабочими процессами.

Использование сторонних активов. GitHub не владеет ни одним из проектов, размещенных на ее платформе, которая сама работает в облаке. Кроме того, для усовершенствования платформы компания иногда использует программное обеспечение, разработанное в рамках различных проектов, таким образом, привлекая пользователей к улучшению своей рабочей среды.

Вовлечение. На платформе широко используется игровая динамика с таблицами лидеров и репутационной системой. Это позволяет поддерживать высокий уровень вовлеченности без какого-либо принуждения к участию. Обратная связь по новому коду поступает практически в режиме реального времени.

Интерфейсы. Компания внедрила весь необходимый комплекс функций для поддержки разработчиков, включая мгновенный обмен сообщениями, рейтинговую и репутационную системы, а также обучение программированию. Все они интегрированы в платформу. Главное преимущество платформы – высокая степень автоматизации механизма контроля версий и управления рабочими процессами, что позволяет гладко интегрировать результаты, генерируемые различными внешними элементами (такими как стимулирующие конкурсы и игровые программы), а также результаты работы основного и широкого сообществ.

Дашборды. GitHub отслеживает множество ключевых метрик по работе платформы. Эта информация доступна сотрудникам компании на хорошо продуманной, интуитивно понятной контрольной панели.

Экспериментирование. Благодаря децентрализованной, прозрачной, построенной на самоорганизации и быстром реагировании культуре в каждом подразделении компании происходит непрерывная и открытая итерация новых идей. Чтобы избежать хаоса, GitHub разработала открытые, простые в использовании внутренние платформы и эффективную систему коммуникации. Поскольку сотрудники могут присоединяться к любому проекту по желанию, им необходим свободный доступ к учебным материалам и документации в масштабах всей организации. Без этого переключение между проектами создавало бы слишком много проблем, поскольку новичкам требовалось бы время, чтобы войти в курс дела. Благодаря созданным в GitHub системам новые члены команды могут продуктивно включиться в работу с первого же дня.

Автономность. Власть и принятие решений в GitHub полностью децентрализованы. Команды работают на основе самоорганизации и сами принимают все ключевые решения в рамках реализуемых ими проектов. Кроме того, компания поощряет сотрудников выступать в качестве консультантов и участвовать в принятии решений не только в своей команде, но и в любых других командах и частях организации. Вот почему компания старается нанимать инициативных, целеустремленных и увлеченных людей. В GitHub такой подход называется «открытым распределением», что можно расшифровать так: работайте только над теми проектами, которые вдохновляют вас лично и приносят персональное удовлетворение.

Социальные технологии. Социальные конструкции и технологии глубоко укоренены в культуре GitHub и интегрированы в ее платформе. На самом деле можно сказать, что каждый аспект деятельности компании несет в себе социальный компонент. Офис GitHub фактически представляет собой помещение для живого общения; электронная почта используется только для рассылки напоминаний по проектам и оповещений о внесенных на платформе изменениях. Построенная на живом общении культура повышает боевой дух и продуктивность команд. В укреплении такой культуры заинтересовано и руководство компании: эффективная коммуникация является одним из главных приоритетов в построенной на экспериментировании сетевой организационной модели. Для обсуждения стратегических вопросов используются личные встречи, телефонные звонки или видеоконференции на Hangouts, а для решения текущих рабочих вопросов – мессенджер на платформе GitHub, чат или электронная почта.

Что дала GitHub эта революционная, экспоненциальная корпоративная культура?

За шесть лет компания сформировала сообщество из более чем 6 млн разработчиков, которые коллективно работают над более чем 15 млн проектов по разработке открытого ПО. Сегодня компании из Кремниевой долины используют индивидуальные рейтинги разработчиков на GitHub как один из ключевых критериев найма и даже устанавливают на их основе размер заработной платы. Учитывая такую значимость рейтинговой системы, разработчики стремятся активно участвовать в проектах GitHub, чтобы повысить свой личный рейтинг. Эта вторичная выгода еще больше повышает ценность сообщества и компании.

Короче говоря, не только сама GitHub представляет собой превосходный пример экспоненциальной организации, но и ее платформа является прекрасным примером модели ЭксО: открытая, прозрачная, построенная на сотрудничестве и самоорганизации, опирающаяся на инициативных и увлеченных людей. Она обеспечивает обозначенное нами как минимум 10-кратное улучшение практически по всем направлениям, подразделениям и функциям. Что мы имеем в итоге? Организацию нового типа, движимую страстью и целью и растущую экспоненциальными темпами.

Тогда как платформа GitHub предназначена для программистов, со временем аналогичные платформы появятся для юристов, врачей, журналистов и других профессионалов. GitHub уже расширила свою платформу на область разработки ПО для предприятий с успешно работающей платной бизнес-моделью и в настоящее время начинает работать с государственными, некоммерческими и образовательными организациями. На основе ежемесячной подписки – от 7 до 200 долларов в месяц – GitHub предлагает пользователям сервис для хранения программных кодов. Фонд Андриссена-Хоровица, один из ведущих в мире венчурных фондов, недавно инвестировал в GitHub 100 млн долларов. Это стало самой крупной инвестицией в истории фонда. Чтобы понять причины, посмотрите на график, отражающий использование сервиса GitHub государственными учреждениями по всему миру (обратите внимание на экспоненциальную кривую роста).

Пример № 3: Coyote Logistics

Мы не хотим, чтобы у вас сложилось впечатление, будто принципы ЭксО применимы только к интернет-компаниям или разработчикам игр. Coyote Logistics наглядно показывает, что эти принципы точно так же могут быть применены в более старых, традиционных отраслях за пределами мира интернета и Кремниевой долины – в данном случае в приземленном мире грузоперевозок и логистики.

Джефф Сильвер, бывший исполнительный директор транспортно-логистической компании American Backhaulers, основал Coyote Logistics вместе с Марианной Сильвер в 2006 году. Благодаря применению многих из элементов модели ЭксО к сфере грузовых перевозок и распределения товаров компания сумела произвести революцию в этой устоявшейся, традиционной отрасли. Насчитывая всего 1 300 штатных сотрудников, компания обслуживает 6 тысяч клиентов, в том числе такие гигантские международные компании, как Heineken, для чего она задействует сеть из 40 тысяч законтрактованных перевозчиков по всей стране.

Coyote Logistics применяет принципы ЭксО следующим образом.

Значимая трансформативная цель. «Предложить клиентам лучший опыт за всю историю логистики».

Персонал по требованию/использование сторонних активов. 40 тысяч работающих по контракту перевозчиков обеспечивают компании широчайший охват без бремени управления огромным штатом сотрудников.

Основное и широкое сообщества. Компания превратила своих 40 тысяч законтрактованных перевозчиков в сообщество, взаимодействующее с основной командой через социальные сети и мобильные приложения.

Алгоритмы. Основной инновацией Coyote в духе ЭксО является использование сложных проприетарных алгоритмов для решения проблемы порожних рейсов, что на сегодняшний день является одной из главных проблем в транспортно-логистической отрасли. Когда у вас имеется более 40 тысяч грузовых автомобилей, курсирующих по всей территории США, очень важно эффективно соединять пустые автомобили и грузы, и используемые Coyote алгоритмы обеспечивают компании весомое конкурентное преимущество перед другими транспортными фирмами. Расчеты показывают, что только в 2012 году Coyote Logistics устранила 5,5 млн миль порожнего пробега, что позволило предотвратить выброс 9 тысяч тонн CO2 в атмосферу и сэкономило ее клиентам около 9 млн долларов.

Интерфейсы. Компания разработала многочисленные кастомизированные процессы для управления своими законтрактованными перевозчиками, клиентами и парком автомобилей. Как было сказано выше, алгоритмы являются «секретным соусом» Coyote, обеспечивая ей высочайшую эффективность в планировании рейсов. Компания предпочитает нанимать на работу молодых выпускников вузов, которые не имеют опыта работы в области логистики, но полны энтузиазма и хотят внести свой вклад. По словам Coyote, благодаря такому подходу персонал компании не обременен грузом старых отраслевых стандартов и открыт для новых идей и методов работы. Чтобы упростить процесс найма, Coyote использует инструмент для отбора кандидатов на основе анализа данных, разработанный стартапом Hireology; в 2012 году с помощью этого инструмента компания наняла 400 человек, отобрав их из 10 тысяч кандидатов. Новые сотрудники проходят интенсивное обучение и информируются о возможностях дальнейшего профессионального развития. Coyote делает ставку на молодежь, понимая, что именно она будет создавать будущее компании.

Дашборды. Данные по всем грузовым автомобилям, а также данные, поступающие из корпоративного мобильного приложения, отслеживаются в режиме реального времени и доступны как руководству и сотрудникам компании, так и водителям. Это позволяет всем заинтересованным сторонам обеспечивать максимальную продуктивность и претворять миссию компании в жизнь.

Социальные технологии. Компания в полной мере задействует возможности социальных медиа для внутренней коммуникации. Сотрудников поощряют общаться между собой через социальные сети, такие как Facebook, Twitter, YouTube и LinkedIn, а также использовать их для взаимодействия с сообществом и благотворительными организациями. Компания также разработала собственное мобильное приложение под названием CoyoteGO, которое упрощает все взаимодействия между водителями, грузоотправителями и сотрудниками и позволяет компании оставаться на связи в режиме 24/7 со всеми своими перевозчиками независимо от их местонахождения.

В 2012 году Coyote Logistics заработала 786 млн долларов годового дохода, а в 2010-м была названа самой быстрорастущей логистической компанией в списке Inc. 500. Она также занимала 1-е и 4-е места в списке «Быстрые 50» по версии делового издания Crain и в настоящее время занимает 26-е место в списке «Самых многообещающих компаний Америки» журнала Forbes.

Значимая трансформативная цель Coyote гарантирует, что компания всегда будет привержена высокому качеству обслуживания клиентов. Она в полной мере использует возможности новых технологий, чтобы максимально сократить затраты для всех заинтересованных сторон и обеспечить комфортный опыт.

Большинство сотрудников Coyote работают в большом офисе площадью 100 тысяч кв. футов, который ничем не напоминает штаб-квартиры традиционных транспортных компаний. Атмосфера в офисе напоминает атмосферу в технологических стартапах – такая же динамичная, бурлящая энергией и творческими идеями. Единственное отличие состоит в том, что Coyote занимается не разработкой онлайновых игр, а доставкой физических грузов по всей стране. Менталитет Coyote находит свое отражение в четырех характеристиках бренда, которые компания уверенно претворяет в жизнь: надежность, упорство, коллективность и интеллект. Именно эта комбинации амбициозных устремлений, духа сотрудничества и высочайшей компетентности позволяет объяснить, почему газета Chicago Tribune вот уже четыре года подряд вносит Coyote Logistics в список лучших работодателей.

Пример № 4: Studio Roosegaarde

Основанная в 2007 году нидерландским дизайнером Дааном Роозегаарде, который называет себя «хиппи с бизнес-планом», студия Roosegaarde открыто заявляет, что ее цель – претворять мечты в реальность. Сам Роозегаарде называет компанию «Фабрикой грёз» (согласитесь, неплохо в качестве Значимой трансформативной цели!). Его студия представляет собой специфическую смесь искусства, дизайна и поэзии – плюс массива интерактивных и экспоненциальных технологий.

Студия Roosegaarde создает контекстуальные инсталляции и арт-проекты, используя основанные на информации технологии, такие как сенсорные, нано– и биотехнологии (синтетическую биологию). Одним из примеров является умное шоссе, которое автоматически реагирует на изменения погоды. Второй пример – «антисмоговые башни» в Пекине, которые способны засасывать смог, как пылесос, и перерабатывать его в крошечные алмазы, которые затем вставляются в ювелирные изделия. Подобные идеи кажутся совершено абсурдными, до тех пор… пока они не превращаются в реальность.

Первоначальный успех студии был обусловлен предлагаемой ею комбинацией дерзких и уникальных идей и прагматичной природы ее проектов, приносящих реальную практическую пользу, – тем, что Роозегаарде называет MAYA (Most Advanced Yet Acceptable – «Слишком инновационно, но приемлемо»). Но после пяти лет роста ее бизнес стабилизировался и прекратил расти. В 2007 году ее доходы составили 50 тысяч евро (около 60 тысяч долларов) и в течение следующих шести лет колебались вокруг этого уровня. Все проекты, от генерации идей и создания прототипов до пилотных запусков и последующего масштабирования, студия реализовывала своими силами, за счет штатных сотрудников. Процессы были формализованы, сложились традиции и привычные модели.

В 2012 году Даан Роозегаарде осознал, что студия потеряла свободный творческий дух и нуждается в перестройке. Он решительно взялся за дело и, используя элементы модели ЭксО, радикально модернизировал свое детище, придав ему новый импульс к креативности и росту.

Значимая трансформативная цель. «Сделать мир более открытым, красивым и гуманным местом с помощью технопоэзии».

Персонал по требованию. Привлечение внешних заинтересованных сторон к совместной работе над проектами как главный двигатель креативности. Приглашение стажеров: требования к кандидатам – инициативность и увлеченность. Компания опирается на поток креативных идей и инициативу со стороны сотрудников.

Основное и широкое сообщества. Студия использует оригинальный и грамотный подход для поиска идей и разработчиков для своих арт-проектов. Сначала студия представляет замысел нового арт-проекта в популярном журнале или газете. Затем она представляет его в своем сообществе (получая в ответ поток идей), по телевидению и, наконец, среди разработчиков, которые засыпают студию своими предложениями по поводу реализации данного арт-проекта. Искусство в целом и деятельность студии Roosegaarde в частности притягивает людей и позволяет задействовать всю силу так называемой «экономики намерений». Благодаря этому студии требуется гораздо меньше ресурсов и штатного персонала, поскольку бо́льшая часть усилий по разработке концепции и ее реализации осуществляется ее сообществом энтузиастов.

Алгоритмы. В ранних арт-проектах (инсталляциях) студия использовала системы, построенные на нечеткой логике. Впоследствии она перешла на персонализированные системы, основанные на сенсорах и алгоритмах. Машинное и глубинное обучение не применяется.

Использование сторонних активов. Студия привлекает к участию лаборатории ведущих университетов (Цюрихского университета, Кембриджского университета, Технического университета Эйндховена, Вагенигенского университета). Для изготовления прототипов и производства/масштабирования используются производственные мощности в Шэньчжэне, Китай.

Вовлечение. Студия Roosegaarde активно взаимодействует со своим основным и широким сообществом – не формально через интернет-рынок, а напрямую, по электронной почте и телефону, получая обратную связь по поводу своих новых идей и экспериментов.

Интерфейсы. Три человека вручную обрабатывают все входящие электронные письма и поступающие звонки, отбирая лучшие идеи, предложения, людей и разработчиков.

Дашборды. Движение денежных средств отслеживается в режиме реального времени. Отслеживается показатель продуктивности для каждой внутренней сессии (количество сгенерированных новых идей) и средний показатель продуктивности в расчете на сессию.

Экспериментирование. «Пинг-понг против боулинга». Студия Roosegaarde делает ставку на быстрые итерации и короткие циклы обратной связи, особенно во взаимодействии с клиентами и конечными пользователями. Боулинг – это медленная, последовательная разработка. Пинг-понг (быстрое прототипирование и итерации) – ключ к успеху.

Автономность. Должностные инструкции отсутствуют. Сотрудники могут тратить примерно 30 % рабочего времени на собственные проекты. Децентрализация затрудняется тем, что в сфере искусства существует сильная зависимость от личности лидера-основателя. Постепенный переход к модели холакратии (внедрение метода Целей и ключевых результатов и методологии «Бережливого стартапа»; открытость и прозрачность).

Социальные технологии. Ленты активности на платформе Viadesk; широкое использование вики. Подключенные 3D-принтеры и высококачественная система видеоконференцсвязи от Cisco создают условия для тесного сотрудничества и совместного творчества команд в Нидерландах и Китае. Используя сервис Google Trends и мониторинг социальных медиа (один из инструментов «Бережливого стартапа»), студия индивидуализирует свои художественные инсталляции или экспозиции, адаптируя их к культуре или менталитету каждой страны. Такие адаптированные версии называются «Морфами» (Copy Morph).

В 2012 году Roosegaarde выиграла престижный конкурс TEDx Binnenhof. Это стало переломным моментом; после этого в 2013–2014 годы студия завоевала множество национальных, европейских и международных наград, в том числе звание «Самой инновационной компании в мире» по версии Forbes. Сегодня студия сосредоточена на генерации идей и масштабировании, опираясь на небольшую по численности основную команду, персонал по требованию и краудсорсинг.

В 2014 году доходы студии превысили 3 млн евро – 60-кратный рост по сравнению с 2007 годом. Для арт-студии, создающей физические продукты, которые требуют непосредственного перцептивного опыта и гораздо меньше поддаются масштабированию, это впечатляющее достижение.

Перестройка в ЭксО

Итак, как наглядно показывают нам четыре вышеприведенных примера, принципы ЭксО можно с успехом применить в уже устоявшейся компании и добиться буквально взрывного роста ее продуктивности. Если у кого-то из читателей еще остались сомнения по поводу этого подхода, давайте посмотрим на то, что сделал Роберт Гольдберг.

Посвятив десять лет развитию интернет-подразделения компании NBC, а затем управлению одним из первых бизнес-инкубаторов Idealab, Гольдберг решил поставить свои знания на службу другим и занялся венчурным инвестированием и консультированием стартапов и венчурных фондов. В 2009 году он стал директором по развитию бизнеса в компании Zynga, где провел множество слияний и приобретений. Как мы уже говорили в 4-й главе, примерно за два с половиной года Zynga увеличила количество своих сотрудников с 30 до 3 тысяч человек, став одной из самых быстрорастущих компаний в истории. Этот рост был достигнут в результате 40 приобретений, осуществленных за 10-квартальный период. Удивительно, но 95 % этих приобретений оказались успешными – почти неслыханный показатель для такого рода сделок.

Как же Гольдбергу удалось это сделать?

До прихода Гольдберга основным механизмом, который использовала Zynga для управления ростом без ущерба для своей культуры, было обязательное внедрение во всех новых компаниях системы Целей и ключевых результатов (OKR), позволяющей отслеживать продуктивность команд и синхронизировать усилия. Однако Гольдберг вывел эту стратегию интеграции на новый уровень, внеся в нее одно важное изменение.

Большинство приобретений терпят неудачу, потому что материнская компания умышленно притормаживает работу приобретенных компаний, чтобы лучше понять их, адаптировать их внутренние операции к новым требованиям, добиться интеграционной синергии и привить новым сотрудникам свою корпоративную культуру. Это закономерное желание, однако почти всегда сбивает с толку и разочаровывает новую команду, приводя к тому, что Гольдберг называет «рассогласованием сред». У новой команды создается впечатление, будто ее внезапно остановили на полном скаку. Она чувствует себя забытой, игнорируемой, отодвинутой на задний план, в результате чего многие ключевые люди зачастую уходят из компании.

Гольдберг перевернул модель с ног на голову. Он не только отказался затормаживать деятельность приобретенных компаний, но и, с согласия их команд, внедрял «высокочастотную» систему OKR в стиле ЭксО. Задаваемые этим бешенные темпы не только создавали высокий уровень энтузиазма и приверженности у новой команды, но и выталкивали всю Zynga на уровень экспоненциальной продуктивности.

После выхода Zynga на публичный рынок Гольдберг вернулся к инвестиционной деятельности. Он создал новый фонд GTG Capital Partners, чтобы применять свои навыки трансформирования бизнеса к другим компаниям и отраслям. GTG Capital Partners находит начинающие компании и компании среднего размера, которые застопорились в своем росте, и применяет к ним следующие принципы ЭксО.

Значимая трансформативная цель. Компания преобразует свое заявление о миссии на основе более амбициозного видения.

Основное и широкое сообщества. Активно формируется и задействуется основное сообщество.

Вовлечение. Для достижения более высокой вовлеченности потребителей широко используется интернет-маркетинг и реферальный маркетинг.

Алгоритмы. Внедрение анализа данных позволяет получать новые полезные знания о потребителях и продуктах.

Экспериментирование. Продукт перерабатывается с использованием методологии «Бережливого стартапа» и постоянных итераций.

Дашборды. Для отслеживания внешнего прогресса используются метрики роста и потребительской ценности, обновляемые в режиме реального времени; для отслеживания внутреннего прогресса – прозрачные системы OKR.

Социальные технологии. Социальные механизмы реализуются как внутри компании, так и за ее пределами.

Гольдберг и GTG Capital Partners работают с перспективными стартапами и компаниями среднего размера на протяжении одного финансового квартала, реализуя некоторые из вышеперечисленных принципов ЭксО. Если за этот период совместными усилиями им удается удвоить темпы роста (непростая задача), компания получает инвестиции и ставит перед собой цель достичь 10-кратного роста. Сам фонд также демонстрирует экспоненциальную продуктивность: за последние два года он привлек активы в размере 100 млн долларов, систематизировал подход и на сегодняшний день применил этот процесс уже к 40 компаниям.

Пример № 5: GoPro

В 2001 году Ник Вудман, фанат серфинга, начал привязывать камеру на запястье, чтобы снять свои трюки на волнах. После ряда неудачных экспериментов он понял, что требуется водонепроницаемый корпус. К 2004 году он наладил производство и продажу собственных экшн-камер. Первоначально продвижение через телемагазин QVC оказалось довольно успешным, однако вскоре продажи забуксовали, а успех конкурирующей камеры Flip Video не мог не вызывать тревогу.

Поворотный момент наступил в 2006 году, когда друзья убедили Вудмана полностью перейти на цифровой формат, в результате чего GoPro создала свою первую цифровую видеокамеру. В 2008 году GoPro представила широкоугольные объективы, но воодушевление было недолгим. Заявление Стива Джобса о том, что новый iPhone будет снабжен функцией видеосъемки, вызвало новый приступ паники. Продажи снова застопорились, и рост прекратился. После семи лет упорного труда компания, казалось, идет в никуда. Между тем Cisco приобрела ее конкурента Pure Digital, производителя камер Flip Video, почти за 600 млн долларов.

Но Вудман не хотел сдаваться. Убежденный в том, что у него есть свой рынок, он продолжал непрерывный процесс инноваций и итераций. Наконец, в конце 2009 года произошел прорыв, когда он представил экшн-камеру с высоким разрешением HD Hero. В это же время стоимость камер снизилась до такого уровня, что ее могли позволить себе рядовые покупатели. В 2010 году новая модель начала продаваться в сети BestBuy, и продажи GoPro мгновенно подскочили в три раза.

Сегодня в GoPro работает больше 700 постоянных сотрудников (в 2010 году их было всего восемь), а ее рыночная стоимость оценивается в 3 млрд долларов. В 2013 году GoPro продала 3,84 млн камер и заработала 985,73 млн валового дохода (на 87,4 % больше результатов 2012 года). Компания занимает 39-е место в списке «50 самых инновационных компаний в мире» журнала Fast Company. А в июле 2014 года она вышла на публичный рынок, что стало кульминацией ее замечательной истории успеха.

Итак, какие же элементы ЭксО использовала GoPro в 2010–2011 годах, чтобы выйти из застоя и встать на путь экспоненциального роста?

Значимая трансформативная цель. «Помогать людям запечатлевать самые захватывающие моменты в их жизни и делиться этими моментами с другими».

Основное и широкое сообщества. Пользователи со всего мира размещают снятые видеоматериалы на сайте GoPro и на ее странице в Facebook, набравшей на настоящий момент уже больше 7,5 млн «лайков». Пользователи смотрят чужие видеоролики и воодушевляются на создание собственных. Кроме того, GoPro создала открытую платформу с открытыми интерфейсами прикладного программирования, дав возможность сторонним разработчикам разрабатывать дополнительный функционал для камер GoPro.

Алгоритмы. В видеокамерах широко используется нечеткая логика.

Использование сторонних активов. Для производства своего оборудования GoPro использует главным образом производителей и поставщиков в Китае, в частности, компанию Foxconn, которая в декабре 2012 года инвестировала в GoPro 200 млн долларов. Генеральный директор Foxconn Терри Гоу является консультантом GoPro.

Вовлечение. GoPro провела конкурс «Как вы собираетесь стать профи с GoPro?»[12], участники которого должны были описать свое приключение мечты. На конкурс были представлены тысячи заявок, и победитель получил полностью оплаченное путешествие стоимостью 30 тысяч долларов. В поездке его сопровождала съемочная группа GoPro, которая помогла ему снять увлекательный фильм о своем путешествии на мотоцикле. Компания также проводит ежедневные стимулирующие конкурсы, предлагая в качестве призов свои видеокамеры.

Экспериментирование. Радикальные изменения в качестве камер (HD), пользовательском сценарии, управлении правами и каналах распределения (Best Buy).

Социальные технологии. Компания активно использует YouTube и Facebook. Исторический прыжок из стратосферы Феликса Баумгартнера, снятый на камеру GoPro, набрал 8 млн просмотров.

Хотя за последние четыре года GoPro добилась впечатляющих результатов, она по-прежнему сталкивается с серьезными проблемами – в том числе с постепенным упадком Best Buy и других крупных розничных сетей, которые служат ее основными каналами продаж. Тем не менее трудно найти лучший пример компании, которая успешно использовала элементы модели ЭксО, чтобы трансформировать себя в «плоскую» организацию и вывести свой бизнес на совершенно новый уровень. GoPro уверенно подпадает под определение ЭксО хотя бы на основании того факта, что она увеличила свои продажи более чем в 50 раз за пятилетний период.

Итак, могут ли устоявшиеся компании внедрить элементы модели ЭксО и получить 10-кратные результаты? Как мы увидели в данной главе, на этот вопрос можно уверенно ответить «Да». Но также стоит отметить, что это всегда очень сложный процесс и здесь нет проверенного, единственно правильного пути. Когда речь идет о внедрении модели ЭксО в устоявшихся компаниях, в каждом случае требуется индивидуальный подход.

Как показывает опыт, преобразование существующей компании в экспоненциальную организацию требует двух вещей. Во-первых, корпоративная культура должна быть способна в короткие сроки адаптироваться к быстрому, зачастую радикальному изменению. Coyote Logistics удалось это сделать благодаря сравнительно небольшому размеру основной команды и текучему характеру своей клиентской базы. Роберт Гольдберг сумел это сделать в Zynga, потому что он работал с вновь приобретенными компаниями, сотрудники которых были готовы к переменам и не держались за культуру материнской компании. А GitHub изначально была почти полностью виртуальной организацией, благодаря чему она легко могла менять свои модели и методы работы. Само собой, внедрение модели ЭксО в более традиционной компании с глубоко укорененной культурой и жесткой управленческой иерархией представляет собой гораздо более сложную задачу.

Тем не менее и это может быть сделано. Мы убеждены, что любая компания и стабилизировавшаяся среда могут применить принципы ЭксО и трансформироваться для достижения экспоненциального роста.

Это подводит нас ко второму фактору, необходимому для успешного превращения устоявшейся компании в экспоненциальную организацию, – наличию лидера, обладающего мощным ви́дением и полной поддержкой со стороны совета директоров и руководящей команды. Чтобы разогнать компанию до головокружительных скоростей, максимально расширить полномочия сотрудников и клиентов, а также внедрить сложнейшую, охватывающую буквально все аспекты деятельности, техническую инфраструктуру, требуется опытный лидер, который способен на масштабное мышление и решительные действия, а также знает, как завоевать поддержку самых влиятельных людей в компании – чтобы эти люди не парализовали все усилия, когда будут затронуты их интересы или почва начнет уходить у них из-под ног. Успех Гольдберга в Zynga стал возможен не только благодаря его личным талантам, но и благодаря бесстрашию его команды топ-менеджеров. В устоявшихся компаниях, которые хотят встать на путь экспоненциальности, решительность и мужество совета директоров и исполнительного руководства зачастую оказываются более важным фактором, чем навыки трансформативных преобразований.

Пожалуй, самым ярким примером такого лидера на сегодняшний день является Илон Маск. Благодаря поддержке мощного совета директоров и прогрессивно мыслящих инвесторов, таких как Стив Джарветсон, а также своему упорству и целеустремленности Маск сумел успешно пройти через череду тяжелейших испытаний. В 2011–2012 годах созданная им компания Tesla, которой на тот момент исполнилось уже десять лет, оказалась на грани банкротства и увольнения 500 сотрудников. Получив вливание инвестиций от фонда DFJ Джарветсона, компания в итоге выпустила на рынок автомобиль Tesla Model S, который в 2013 году был назван автомобилем года журналом Motor Trend и признан самым безопасным за всю историю автомобилестроения. Не желая останавливаться на достигнутом, Макс выложил в свободный доступ все патенты компании и начал строительство «гигафабрики» по производству аккумуляторов (корпоративную ЭксО), которая будет снабжать другие бренды. С точки зрения ЭксО, пожалуй, наиболее интересным примером 10-кратного улучшения является упрощение конструкции автомобиля, которое обеспечивается электрическим двигателем. Система трансмиссии Tesla Model S имеет всего семнадцать движущихся частей – сравните это с несколькими сотнями движущихся деталей в трансмиссии обычного автомобиля. Поставив перед собой Значимую трансформативную цель, открыв сообществу свободный доступ к своей интеллектуальной собственности и используя быстроразвивающиеся технологии, Tesla смогла вернуть себя к жизни. В 2013 году ее рыночная капитализация увеличилась с 4 млрд до более чем 30 млрд долларов.

Заключительное замечание по поводу управления быстрым ростом исходит от Чипа Конли, создателя гостиничной сети Joi de Vivre и в настоящее время одного из руководителей Airbnb. Конли обнаружил, что чем более информатизированной и цифровой становится компания, тем больше ей необходимо опираться на ритуалы и значимую цель, чтобы стабилизировать рост и поддержать высокую мотивацию своих людей. Другими словами, по мере того как ЭксО увеличивают количество сотрудников, задач и функций, они все сильнее нуждаются в мощной гравитационной силе, обеспечиваемой их Значимой трансформативной целью. Таким образом, хотя для крупных компаний трансформация в ЭксО представляет собой гораздо более сложную задачу, чем для всех остальных, тот факт, что такие компании имеют свои устоявшиеся ритуалы, истории и легенды – тот клей, который удерживает организации как единое целое, – дает им преимущество, особенно когда они начинают разгоняться до экспоненциальных скоростей.

В следующих главах мы возьмемся за самый «крепкий орешек» – крупные компании – и посмотрим, что они могут сделать, чтобы модернизировать себя на основе менталитета ЭксО.

Восьмая глава ЭксО и крупные организации

Рамес Наам тринадцать лет проработал в корпорации Microsoft, где руководил ранними стадиями разработки новых продуктов, в том числе Outlook, Internet Explorer и Bing. В этой роли у него была возможность наблюдать не только за Microsoft, но и за многими клиентами и конкурентами компании, причем как на этапах быстрого роста, так и в стадии зрелых компаний.

В 2008 году Наам прозрел. В XX веке мы наблюдали крах административно-командных структур, построенных на принципе «сверху вниз», таких как коммунизм и плановая экономика, и подъем демократических структур, основанных на принципе «снизу вверх», включая демократию и капитализм. Однако, несмотря на этот исторический урок, большинство современных корпораций сегодня сохраняют жестко иерархическую, нисходящую структуру управления.

Наам также отметил, что вследствие такой организации потоки информации в крупных компаниях неизбежно движутся более медленно, по более длинной траектории. Высшее руководство запускает поток информации, который медленно спускается по всем иерархическим ступеням. В конце концов он доходит до рядовых сотрудников, и они используют эту устаревшую информацию для выполнения заданного набора задач. Затем рядовые сотрудники собирают результаты и отправляют их наверх, и эта информация снова проходит через все промежуточные слои руководства, прежде чем достигает кабинетов топ-менеджеров. Те принимают новые решения – и новый набор команд отправляется вниз по организации.

Помимо очевидной черепашьей скорости процесса, Наам также обратил внимание на то, что увеличение дистанции между поступлением информации и принятием решений приводит к следующим структурным сбоям:

• Информация движется слишком медленно, и содержащиеся в ней ценные знания реализуются с большим запаздыванием.

• В процессе движения информация, как в детской игре «Испорченный телефон», искажается в каждой точке передачи.

• Схема движения потока информации такова, что он неизбежно обходит стороной огромные пулы интеллектуальных ресурсов и опыта.

• Процесс часто приводит к тому, что компании начинают вести себя как социопаты, заставляя своих сотрудников действовать вопреки их лучшему суждению.

Многие из проблем, с которыми сталкиваются крупные компании, вызваны следующими тремя причинами:

• Фокус и внимание направлены преимущественно внутрь организации, а не вовне.

• Все внимание, как правило, сосредоточено на технологиях, попадающих в рамки существующих корпоративных компетенций; конвергентные и смежные технологии игнорируются, нестандартное мышление наказывается.

• Инновационные усилия опираются на внутренние, а не на внешние ресурсы.

Наам был не единственным, кто пришел к таким удивительным выводам. Джейсон Йотопулос, который несколько лет проработал в SAP исполнительным вице-президентом по глобальным исследованиям, опросил топ-менеджеров тридцати транснациональных компаний и в конечном итоге согласился со словами организационного теоретика Джона Сили Брауна: «На словах компании с жаром говорят о необходимости бизнес-инноваций, но на деле только и занимаются тем, что стараются максимально снизить риски и расширить масштабы – что, как известно, является полной противоположностью предпринимательству и венчурным предприятиям».

Йотопулос также обнаружил, что новые команды во всех этих компаниях почти всегда были укомплектованы собственными штатными сотрудниками, что практически гарантировало консервативный подход и в лучшем случае инкрементальные результаты.

Наблюдения Йотопулоса и Наама поддерживают наш тезис о том, что традиционные и крупные организационные структуры попросту не соответствуют потребностям современной (и, разумеется, будущей) организационной парадигмы. Это неудивительно: подрывные инновационные идеи никогда не вписываются в жесткую иерархическую структуру, а зрелые компании – это прежде всего устоявшаяся иерархия.

Салим Исмаил пришел к такому же выводу еще в 2007 году, когда компания Yahoo (где он возглавлял внутренний инкубатор Brickhouse) рассматривала возможность приобретения Twitter. Он быстро увидел, что ключевая проблема состоит в том, что эта молодая компания не сможет вписаться ни в одно из пяти существующих бизнес-подразделений Yahoo. Почему? Потому что продукт и культура Twitter были слишком чужды любой более-менее устоявшейся компании. Да и в принципе было трудно понять, каким именно бизнесом занимается Twitter (что, впрочем, остается открытым вопросом и сегодня). В конце концов, было принято решение не осуществлять это приобретение, что было больше обусловлено чисто организационными, а не стратегическими соображениями.

Вспомните историю о слое иридия в древних осадочных породах, рассказанную нами в 1-й главе. Она должна послужить тревожным звонком для всех крупных и традиционных компаний. Они должны осознать, что Информационный астероид уже изменил наш мир, и все они, как динозавры, находятся на грани исчезновения. Это в первую очередь касается закрытых, обособленных компаний в любой отрасли, которые опираются только на свою рабочую силу или принадлежащие им активы. Все они подвергаются угрозе вымирания. Как говорит Питер Диамандис, «если в области инноваций вы полагаетесь только на свою компанию, вы обречены».

Так что же делать большим и устоявшимся компаниям по мере того, как мы вступаем в новый, «программируемый мир», как его называет Дейв Блейкли из IDEO? Ответ: трансформироваться.

Разумеется, трансформация – нелегкое дело. Большая компания похожа на супертанкер: ей требуется много времени, чтобы сменить курс. Тем не менее это может быть сделано. История знает много примеров того, как крупные компании успешно переходили на новые рынки. Например, Nokia раньше занималась производством шин, Samsung когда-то была торговой компанией, а Intel начинала с производства чипов памяти. GE, компания с долгой и выдающейся историей, неоднократно перестраивалась и резко меняла курс.

Однако немногие крупные компании способны к быстрой перестройке. Пожалуй, исключения составляют только Apple и IBM, которые сумели осуществить радикальную трансформацию в довольно короткие сроки. В обоих случаях главным двигателем изменений было отчаяние: и той, и другой компании в пределах нескольких месяцев фактически грозило банкротство. В то же время у каждой был харизматичный и смелый лидер, который сумел использовать плачевные обстоятельства как стимул для перемен.

Как говорит экономист Пол Ромер, «хороший кризис – слишком ценная возможность, чтобы ее упускать». Но многие упускают эту возможность, и подавляющее большинство резких поворотов не приводят к хорошим результатам. Как было сказано во введении к этой книге, средняя продолжительность жизни компаний из списка S&P 500 сократилась c 67 лет сто лет назад до 15 лет сегодня, и 40 % компаний, входящих сегодня в список Fortune 500, через десять лет прекратят свое существование.

Ясно, что не в интересах ни одной из компаний, независимо от ее размера и отрасли, сидеть и ждать, когда грянет гром, чтобы начать трансформацию. Между тем исследования показывают, что подавляющее большинство проектов корпоративных преобразований терпят неудачу. Тому есть множество разных причин: сложность, длинные временные рамки проекта, отсутствие поддержки со стороны руководства, дефицит бюджета и т. д. Однако главная причина – краткосрочное мышление, ставящее во главу угла курс акций и квартальные прибыли. Когда генеральный директор и его управленческая команда получают выбор – встать на путь длительной, рискованной трансформации или удержать корабль на плаву, пока они не реализуют свои фондовые опционы, можно держать пари, что они выберут второй вариант. В результате ключевой стратегией смягчения рисков, которая в настоящее время используется многими крупными корпорациями, является «захват регуляторов». Другими словами, компании пытаются замедлить разрушительную для них тенденцию и защитить себя от внешних рисков, лоббируя принятие благоприятных для них законов. В 1998 году конгресс США проголосовал за так называемый «Закон о защите Микки-Мауса», который продлил срок действия авторских прав еще на двадцать лет, что, безусловно, шло вразрез с интересами широкой общественности и нанесло удар по ее креативному потенциалу. Кабельные и телефонные компании агрессивно защищают свои региональные монополии вплоть до того, что подают в суд на городские власти, которые предоставляют бесплатный доступ к интернету с целью стимулировать экономическое развитие.

Как установила общественная организация United Republic, инвестиции в лоббизм приносят поистине ошеломительную отдачу: 5900 % в форме нефтяных субсидий, 22 000 % в виде налоговых льгот для транснациональных корпораций и головокружительные 77 500 % в виде поддержания высоких цен на лекарства. При такой рентабельности инвестиций не лоббировать было бы откровенной глупостью.

Однако мы считаем, что в эпоху ЭксО эта стратегия постепенно перестает работать, особенно когда речь идет о сфере потребительских товаров и услуг. Почему? Потому что она требует слишком много времени. Скорость процессов в интернете значительно опережает скорость государственного регулирования. Например, к тому моменту, когда таксомоторные и гостиничные компании в Соединенных Штатах осознали угрозу, исходящую от Uber и Airbnb, люди уже привыкли к этим сервисам, так что лоббировать против них стало гораздо сложнее – все равно что плыть против течения. То же самое верно и для других отраслей. Возьмите хотя бы противостояние между автодилерами в Нью-Джерси и компанией Tesla с ее моделью прямых продаж. (Нельзя без улыбки слушать громкие заявления автодилерских компаний о том, что они пекутся о защите прав потребителей.)

Помимо вышесказанного существует еще одна весомая причина, почему не стоит ждать до последней минуты, чтобы начать трансформацию: лечение может убить вас. Мы твердо убеждены, что крупная компания не может внедрить процессы SCALE и IDEAS и превратиться в ЭксО за один день. Это слишком радикальная трансформация, которая может разрушить основной бизнес компании до того, как она успеет создать новый. И даже если она сумеет создать новый бизнес, ее структура может не выдержать предельного внутреннего стресса, вызванного такой кардинальной перестройкой.

Тем не менее у компаний нет выбора – они должны быстро эволюционировать или их постигнет участь динозавров. Несмотря на известные трудности, связанные со стимулированием инноваций в крупных организациях, и вопреки устаревшим и даже противоречащим друг другу советам, которые с готовностью дают полчища всевозможных консультантов и экспертов, крупная компания не должна сидеть сложа руки. Газетная отрасль делала именно это, и… посмотрите на результаты.

В новом мире с ускоряющимся метаболизмом, где быстроразвивающиеся технологии радикально перестраивают отрасль за отраслью, крупные компании нуждаются в стратегиях, близких к менталитету ЭксО. Мы выделили четыре основные стратегии, которые позволяют большим компаниям ускориться до темпов сегодняшнего мира, при этом сохранив свой основной бизнес нетронутым:

1. Трансформировать руководство.

2. Вступить в партнерства с ЭксО, инвестировать в них или приобрести.

3. Самой стать двигателей прорывных изменений – стратегия Прорыв [Х].

4. Реализовать модель «ЭксО-Лайт».

Давайте рассмотрим каждую из этих четырех стратегий по очереди.

1. Трансформируйте руководство

Есть четыре способа трансформировать всю многослойную систему руководства в большой компании.

Обучение

Мы уже говорили это и повторим еще раз: новое поколение общедоступных экспоненциальных технологий ускоряет метаболизм современной экономики. Если вы сегодня управляете крупной компанией и не знаете об этих технологиях, не говоря уже о том, как они могут повлиять на ваш бизнес, вы – некомпетентный руководитель. Для любой крупной компании крайне важно, чтобы ее управленческая команда была в курсе новой реальности, если она не хочет пойти по стопам Kodak, Blackberry или Nokia.

В ответ на эту потребность Университет сингулярности в партнерстве с фондом X Prize и компанией Deloitte разработали программу четырехдневного семинара под названием «Инновационные партнерства» (Innovation Partners Program). Каждые полгода восемьдесят топ-менеджеров компаний из списка Fortune 500 проходят эту программу, которая состоит из двухдневного обзора быстроразвивающихся технологий и двухдневного семинара, включающего знакомство с организационными инструментами в стиле ЭксО, разбор кейсов и практические сессии по проведению стимулирующих конкурсов.

До начала программы 75 % руководителей сказали, что очень мало или вообще не знали о таких технологиях. По завершении программы 100 % руководителей сообщили, что уже сформулировали для своих компаний перечень вопросов, требующих принятия срочных мер в свете новых реалий. Более того, 80 % руководителей согласились, что эти прорывные изменения радикально изменят правила игры для их компаний в течение ближайших двух лет, а остальные 20 % считают, что ощутят это влияние в течение ближайших пяти лет.

Рекомендация. Привлеките внешние ресурсы, чтобы регулярно обновлять знания высшего руководства и совета директоров о быстроразвивающихся технологиях.

Совет директоров

Требование о модернизации знаний управленческой команды, пожалуй, еще в большей степени относится к совету директоров, члены которого редко могут похвастаться хорошей подкованностью в области новейших технологий. Но как может совет директоров направить по верному пути генерального директора, если его члены не понимают характера потенциально разрушительных изменений, с которыми сталкивается компания?

Неудивительно, что умные генеральные директора уже организуют специальные сессии, цель которых – помочь членам совета директоров осознать новые реалии экспоненциального мира. Один дальновидный генеральный директор крупной европейской компании взял за правило регулярно направлять своих самых консервативных и реакционных членов совета на программы обучения наподобие той, которая предлагается Университетом сингулярности. Он убежден: для того чтобы директора не тормозили прогресс, необходимо вовремя ломать их устаревшие убеждения и закоснелый менталитет.

Хорошая новость состоит в том, что не все члены совета директоров страдают узким взглядом на мир; на самом деле многие из них обладают поразительно прогрессивным мышлением. Юри ван Геест обнаружил, что сорок самых влиятельных председателей советов крупных голландских компаний имеют гораздо более глубокое понимание нового экспоненциального мира, чем их генеральные директора. Ван Геест объясняет это тем, что директора имеют возможность смотреть поверх организационных границ и видеть более глобальную картину, тогда как генеральные директора вынуждены сосредотачиваться на своих компаниях и управлении текущим бизнесом.

Такая осведомленность среди членов совета директоров, особенно подкрепленная обучением, позволяет им обеспечить более действенную поддержку генеральному директору в его усилиях модернизировать компанию и адаптировать ее к ускоряющемуся миру. Если же генеральный директор не получит карт-бланш со стороны совета, он не сможет предпринять всех необходимых шагов, чтобы осуществить такое радикальное преобразование, и своим бездействием может поставить под угрозу существование всей компании.

Короче говоря, в этом непростом деле успеха можно добиться только при условии того, что вся управленческая команда, включая совет директоров, осозна́ет угрозы, с которыми сталкивается их компания в мире прорывных изменений, придет к общему видению и, засучив рукава, сообща возьмется за преобразование.

И еще одно замечание: наряду с обучением очень важно наладить эффективное управление советом директоров. Как отмечает Джейми Грего-Майер из Advisory Board Architects, 95 % компаний не имеют формальных процедур управления своими советами директоров, несмотря на огромную пользу, которую могут принести директора с хорошими связями. В отличие от них ЭксО используют систему OKR для отслеживания и оценки продуктивности не только команд и высшего руководства, но и членов совета директоров, которые обладают поистине огромными возможностями влияния на компанию.

Рекомендации. Обучайте членов совета директоров, чтобы они могли поддержать усилия генерального директора по радикальной трансформации компании. Также наладьте эффективное управление советом при помощи системы OKR.

Обеспечьте разнообразие

Третий компонент стратегии трансформации руководства касается состава управленческой команды.

Как уже было неоднократно доказано, разнообразные с точки зрения пола, опыта и возраста команды обеспечивают наилучшие результаты. Между тем большинство крупных компаний поражают гомогенностью своих управленческих команд и советов директоров, большинство членов которых, ко всему прочему, окончили одни и те же бизнес-школы. Остальные же относятся к старшему поколению и далеки от новых технологий, иногда даже от электронной почты.

Большинство лауреатов Нобелевской премии сделали свои прорывные открытия в возрасте 25–30 лет. Средний возраст инженеров НАСА, работавших в программе «Аполлон», составлял 27 лет. Многие основатели компаний в доткомовскую эпоху были чуть старше двадцати. И тем не менее большинство компаний придерживаются убеждения, что чем старше руководители, тем более они прозорливы и дальновидны в понимании рынка. В условиях стремительных изменений это предположение перестает быть верным.

Одна из рекомендаций, которую Салим Исмаил дает генеральным директорам крупных компаний, – найти у себя умных 25-летних сотрудников и сделать их дублерами руководителей, чтобы преодолеть разрыв поколений и знаний, ускорить их кривую обучения управленческим навыкам и обеспечить обратное наставничество. Современные компании остро нуждаются в молодых лидерах. В мире новых технологий с его доселе невиданной рыночной динамикой опыт, в его традиционном понимании, может становиться ограничивающим фактором, сдерживающим развитие компаний. Как недавно сказал Себастьян Трун, генеральный директор Udacity и один из создателей автомобиля Google, «сегодня при найме сотрудников я ставлю креативность выше опыта».

Генеральный директор Starbucks Говард Шульц продемонстрировал свое понимание этой тенденции, когда ввел в совет директоров компании 31-летнюю Клару Шай, эксперта по социальным медиа. Поскольку в настоящее время Starbucks активно реализует стратегию вовлечения своей клиентской базы, Шай привносит идеальную комбинацию свежего взгляда и необходимых навыков и являет прекрасный пример «обратного наставничества».

Еще один параметр разнообразия – пол. В 2012 году исследовательский институт Credit Suisse Research Institute закончил шестилетнее исследование компаний с рыночной капитализацией свыше 10 млрд долларов[13]. Одним из сделанных им открытий стало то, что компании с полностью мужским составом советов директоров уступают в рыночной капитализации компаниям, чьи советы директоров состоят из представителей обоих полов, на ошеломительные 26 %. Известный журналист Вивек Вадхва, соавтор книги «Женщины-инноваторы: Как технологии меняют свое лицо», продвигает эту идею на протяжении уже нескольких лет, бесстрашно выставляя на всеобщее обозрение компании с низкими показателями разнообразия.

Рекомендации. Разрушьте бастионы консервативного мышления и замените их командами и людьми, предлагающими высокий уровень разнообразия в плане опыта и точек зрений. Помните, что одним из важнейших аспектов разнообразия является назначение молодых людей на руководящие и ответственные позиции. Также включите в совет директоров больше женщин.

Лидерские навыки

Работая в SAP, Джейсон Йотопулос обратил внимание на то, что крупные компании зачастую не признают очевидных вещей – а именно то, что существуют различные типы сотрудников, каждый из которых оптимально подходит для определенной роли внутри компании. Вот несколько основных типов:

• Оптимизаторы. Способны управлять крупным бизнесом, выжимая из него максимум эффективности и максимально повышая его рентабельность.

• Масштабаторы. Могут взять проверенную модель и масштабировать ее.

• Евангелисты. Как никто другой, умеют продвигать новые идеи и реализовывать проекты от стадии генерации идеи до первоначальной коммерциализации.

Компании часто совершают ошибку, перемещая лучших исполнителей из одной области в другую и ожидая, что они преуспеют там точно так же. Например, начальник способен попросить оптимизатора стать евангелистом – роль, для которой тот может быть совершенно непригоден в силу своего темперамента или навыков. В результате этот лучший сотрудник терпит фиаско, а начальство в удивлении чешет голову. Чтобы создать новую ЭксО на периферии, вам нужно найти в компании евангелистов – людей, которые знают, какие уникальные активы и компетенции могут обеспечить компании несправедливое преимущество при выходе на новые рынки, а также как воплотить эти прорывные идеи в жизнь.

Такое произвольное принятие решений в области управления человеческими ресурсами, когда людям поручают задачи, для которых те совершенно не подходят, негативно отражается на эффективности любой компании. Но в мире ЭксО это может привести к катастрофе, поскольку успешная управленческая команда ЭксО очень сильно отличается от успешной управленческой команды в компании, созданной, скажем, до 2008 года. Роб Нейл, генеральный директор и партнер-учредитель Университета сингулярности, глубоко исследовал эту тему и выделил шесть ключевых атрибутов, которыми должны обладать управленческие команды ЭксО.

1. Представитель интересов клиентов. В период быстрого роста компании и ее продуктам легко потерять с клиентами/потребителями тесную связь, которая изначально обеспечила их успех. Наличие в компании лидера, который понимает важность этого приоритета и стоит на его страже, гарантирует, что такого не произойдет. Хорошим примером этого представителя интересов клиентов был Стив Джобс, который имел доступ к самым передовым технологиям и экстраординарным возможностям и лично принимал участие в принятии решений, касающихся каждого аспекта клиентского опыта. Если клиенты видят, что их потребности и желания принимаются во внимание на самом высоком уровне, они с гораздо большей вероятностью будут готовы пройти через все экспериментирование и хаос, которые часто сопровождают экспоненциальный рост.

2. Экспериментатор, опирающийся на данные. Чтобы создать порядок из высокоскоростного хаоса, требуется процессно-ориентированный подход, который должен быть максимально гибким и масштабируемым. Подход бережливого стартапа может применяться при любом масштабе для быстрой итерации и накопления организационных знаний. Сегодня в распоряжении компаний имеется множество социальных инструментов и других средств, которые позволяют поддерживать очень тесную связь со своими клиентами и сообществом. Когда стратегия вовлечения реализуется правильно, клиенты будут не только гораздо гибче относиться к процессу экспериментирования, но и могут приветствовать его и даже захотеть в нем участвовать. Однако без подхода на основе данных с быстрыми петлями обратной связи и своевременным совершенствованием продукта или услуги клиенты вскоре разочаруются и лишат вас своей поддержки.

3. Оптимистичный реалист. Чтобы задавать компании правильный курс в условиях стремительного роста, очень важно уметь понять и оценить сложившуюся ситуацию или вновь открывающуюся возможность. Однако реальность всегда требует некоторой интерпретации. Лидеры, способные увидеть положительные исходы при любом сценарии, даже сопряженном с высокими рисками, помогают сохранить своим командам объективный взгляд. Быстрый рост и прорывные изменения могут воодушевлять некоторых людей, но большинство чувствует себя некомфортно в таких условиях. Чрезмерно пессимистичный лидер может усугублять реакцию «бей или беги», что в конечном счете может привести к принятию плохих решений.

4. Высочайшая адаптивность. По мере того, как растет и трансформируется бизнес компании, должна трансформироваться и ее управленческая команда. Чтобы лидеры могли успешно управлять длительными периодами ускоренного роста, они должны соответствующим образом адаптировать свой фокус и навыки. Но, поскольку редко можно найти лидера, способного меняться с той же скоростью, что и экспоненциально развивающаяся технология и организация, радикальное изменение бизнес-модели требует соответствующей адаптации/изменений на уровне всей управленческой команды. Непрерывное обучение имеет решающее значение, чтобы оставаться на кривой экспоненциального роста.

5. Радикальная открытость. Привлечение специалистов и творческих личностей за пределами компании открывает перед ней широчайшие возможности. Однако это также создает необходимость взаимодействовать с многочисленным и очень разнообразным сообществом. Вовлечение широких масс всегда порождает много шума и возможностей для критики и обратной связи. И, тогда как многие лидеры и компании игнорируют бо́льшую часть критики и предложений, создание открытого канала коммуникации с широким сообществом и механизмов для выявления полезных сигналов в шуме может обеспечить компании поток свежих идей и позволить выйти на совершенно новый уровень инноваций.

6. Гиперуверенность в себе. Чтобы удержаться на экспоненциальной кривой и не попасть в ловушку линейного мышления и организационной бюрократии, лидер должен быть готов к тому, что он может быть уволен или даже может уволить сам себя. Лидер должен вести сражения и побеждать скептиков, отстаивая свою точку зрения, а это требует предельной самоотверженности и уверенности в себе. Две наиболее важные личностные черты, которыми должен обладать экспоненциальный лидер, – это мужество и настойчивое стремление учиться, меняться и в конечном счете разрушать и радикально трансформировать собственный бизнес.

Рекомендации. При формировании управленческой команды и совета директоров помните о факторе разнообразия. Регулярно направляйте членов управленческой команды на тренинги по персональной трансформации. Изучите собственный набор лидерских навыков. Избавляйтесь от тех, кто ставит собственные карьерные интересы выше успеха компании.

2. Вступайте в партнерства, инвестируйте или приобретайте ЭксО

С 1990 по 2005 год отрасль розничной торговли потребительскими товарами пережила по меньшей мере пять трансформативных изменений. Три из них – электронные системы учета реализации (EPOS) для торговых точек, RFID-метки (метки радиочастотной идентификации) для управления цепочками поставок и карты лояльности покупателей – породили огромные потоки новых данных, которые фундаментально изменили облик отрасли.

Маркус Шинглс, директор Deloitte Consulting, и его исследовательская команда потратили почти весь 2012 год, чтобы помочь Ассоциации производителей бакалейных товаров проанализировать отрасль потребительских товаров с точки зрения возможности появления других прорывных инноваций на основе больших данных. К своему удивлению, Шинглс и его команда обнаружили сотни стартапов, предлагающих широкий спектр новых решений в этой отрасли, из которых восемьдесят опирались на быстроразвивающиеся технологии. Из этих восьмидесяти тридцать уже демонстрировали признаки подрывного потенциала, сопоставимого с влиянием трех вышеописанных инноваций.

Другими словами, если трех-пяти инноваций на рубеже столетий было достаточно, чтобы в течение следующих пятнадцати лет перевернуть отрасль потребительских товаров с ног на голову, то сегодня своего часа ждет в 6–10 раз больше потенциально подрывных инноваций, все из которых появились за последние несколько лет. Чтобы понять все значение этого факта для мира бизнеса и для любого бизнеса вообще, нужно учесть тот факт, что отрасль потребительских товаров никогда прежде не находилась на переднем краю новейших технологий и была далека от сверхскоростного мира Кремниевой долины. Однако в наши дни реальность такова, что даже в этой стабильной отрасли инновационные игроки начинают наступать на пятки устоявшимся, традиционным компаниям.

Шинглс решил пойти еще дальше и посмотреть, как крупнейшие игроки в отрасли потребительских товаров пытаются снизить риски, создаваемые этими тридцатью наиболее подрывными стартапами. Он обнаружил, что несколько крупных компаний – примерно 1 % отраслевых игроков, которые всегда идут впереди остальных и привержены процессу непрерывных инноваций, – уже установили партнерские отношения со многими из этих стартапов. В то же время более консервативные игроки даже не слышали об этих конкурентных угрозах, не говоря уже о том, чтобы предпринять какие-то шаги. Неудивительно, что такие «спящие на ходу» компании были шокированы известием о том, что в мае 2013 года GE создала партнерство с Quirky, предоставив ее сообществу изобретателей доступ к своему бесценному портфелю патентов. (Более того, в ноябре 2013 года GE инвестировала в Quirky 80 млн долларов.)

Именно такого рода мышление отличает лидеров от последователей в любой области. Шинглс и его команда из Deloitte Consulting в настоящее время занимаются тем, что открывают глаза другим отраслевым группам на надвигающиеся перемены в их отраслях.

Как мы уже говорили в 5-й главе, сегодня прорывные изменения стали новой нормой. Во всех отраслях демократизация быстроразвивающихся технологий позволяет сотням стартапов атаковать и радикально перестраивать рынки. Возьмите Bitcoin, Uber, Twitch, Tesla, Hired, Clinkle, Modern Meadow, Beyond Verbal, Vayable, GitHub, WhatsApp, Oculus Rift, Hampton Creek, Airbnb, Matternet, Snapchat, Jaunt VR, Homejoy, Waze, Quirky, Tongal, BuzzFeed – список практически бесконечен. И, хотя многие из этих новых игроков потерпят неудачу, само по себе их несметное количество означает, что революция неизбежна.

Крупные компании должны внимательно отслеживать появление таких подрывных ЭксО, чтобы наблюдать за ними, вступать с ними в партнерства, инвестировать в них, приобретать их. Причем это необходимо делать как можно раньше, чтобы снизить порог необходимых инвестиций и опередить конкурентов. Идеальный момент – когда стартап завоевал популярность и начинает превращаться в лидера рынка. Классическим примером правильного выбора момента может служить приобретение Google видеосервиса YouTube в 2015 году за 1,6 млрд долларов. На тот момент YouTube уже опередил сервис Google Video и других конкурентов и быстро наращивал долю рынка. Google купила YouTube до того, как компания развалилась на части в бурных волнах стремительного роста, и привлекла свои ресурсы, чтобы помочь ей успешно продолжить эту ускоряющуюся экспансию.

Страховой гигант Allstate Insurance – еще один пример традиционной компании в зрелой отрасли, которая оказалась достаточно дальновидной, чтобы увидеть грядущую катастрофу (вспомните о GE и Quirky). Несколько лет назад генеральный директор Allstate Том Уилсон, пристально наблюдая за стартапами в своей отрасли, пришел к выводу, что самая большая опасность для его компании исходит от нового поколения онлайновых страховых компаний, таких как Geico и Esurance, которые серьезно угрожают ее разветвленной сети страховых агентов и офисов. Вместо того чтобы сидеть и ждать, как это делает большинство генеральных директоров, Уилсон решительно пошел в атаку и в 2011 году приобрел стартап Esurance. Не менее важно и то, что Allstate хватило ума – и смелости – не интегрировать новую компанию в существующий бизнес, а позволить ей остаться независимым подразделением. Сегодня гигант Allstate учится у крошечного стартапа.

Таким образом ключевой вопрос состоит не в том, нужно ли вам иметь дело с ЭксО или нет, а в том, каким образом вам нужно иметь с ними дело – вступить в партнерство, проинвестировать или приобрести. Джейсон Йотопулос, создавший группу стратегических приобретений в SAP, подчеркивает важность выбора правильной стратегии – приобретение, партнерство или инвестиции, – когда речь идет о реализации прорывных возможностей на рынке. Каждая такая возможность уникальна, поэтому нельзя всегда действовать одинаково. Здесь требуется более целостный подход.

Компания должна рассмотреть вариант создания собственной корпоративной ЭксО, когда:

1) эта прорывная возможность близка к основному бизнесу компании (одна-две степени отдаленности) и требует всего лишь внедрения новой бизнес-модели, охвата нового потребительского/пользовательского сегмента или выхода на новый рынок;

2) небольшая срочность – до того, как рынок достигнет точки перегиба, еще есть время;

3) компания может нанять необходимые таланты; такой подход, как правило, максимизирует степень контроля и минимизирует затраты на тех рынках, где «собственность» является стратегическим императивом.

Приобретение является наиболее подходящим вариантом, когда рынок, как было сказано выше, требует парадигмы «собственности», но вы сталкиваетесь со следующими препятствиями:

1. Трудно нанять необходимые таланты.

2. Рынок близок к точке перегиба.

3. Прорывная возможность слишком далека от основного бизнеса компании (3+ степеней отдаленности). В этом случае требуется очень грамотная интеграция приобретенной компании, чтобы не подавить ее своими корпоративными процессами и не разрушить ее стоимость.

При отсутствии стратегической необходимости во владении вы можете вступить в партнерство с внешней ЭксО – словно помолвка перед свадьбой, – чтобы больше узнать о новой модели и новом рынке, а также оценить возможности интеграции и синергии.

Инвестиции во внешнюю ЭксО могут быть лучшим вариантом в тех случаях, когда имеет смысл разведать обстановку – понаблюдать за развитием этой прорывной возможности с прицелом на партнерство или приобретение в будущем.

Рекомендация. Запустите программу, в рамках которой вы будете выявлять перспективные стартапы (ЭксО) в вашей отрасли, и далее вступать с ними в партнерства, инвестировать в них или приобретать. Не пускайте ситуацию на самотек.

3. Станьте двигателем прорывных изменений

Третья стратегия для крупных компаний – самим стать двигателями прорывных изменений. Как показывает история, сделать это гораздо труднее, чем кажется, особенно учитывая тот факт, что организационные структуры устоявшихся компаний предназначены противостоять любым разрушительным для них воздействиям.

Тем не менее это может быть сделано. Возьмите первый научный калькулятор от Hewlett-Packard, первый iPhone от Apple и первый FuelBand от Nike. Ключ к успеху – готовность высшего руководства принять инновационную идею, ведущую к радикальному изменению и новым рынкам и обеспечить ее принятие по всей организации. Мы называем эту стратегию Прорыв [X], и она включает три важных шага.

Создавайте ЭксО на периферии

Создание ЭксО на периферии организации отчасти упрощает задачу и снижает риски. Вот что говорит об этом Себастьян Трун из Google: «Когда вы – большая компания и ваш главный продукт – поиск, каждый раз, когда вы осуществляете какой-либо эксперимент, вы рискуете потерять, скажем, от нескольких миллионов до 100 млн пользователей. Экспериментировать при таких условиях слишком рискованно. Но это можно делать в новых областях, куда компания еще не входила».

Когда в 2001 году SAP приобрела компанию TopTier, вместо того чтобы интегрировать ее основателя Шая Агасси в свою основную структуру, где бы он потерялся, она оставила его на периферии и предоставила полную свободу действий. Получив возможность оставаться в любимой роли независимого инноватора, Агасси нацелил усилия на сообщество разработчиков SAP и быстро реализовал его скрытый потенциал. За два года он создал сеть из 2 млн разработчиков, которая по сей день остается важнейшим активом компании.

В каждой компании найдутся такие агенты изменений, как Агасси: креативные, инициативные, нестандартно мыслящие личности, которые не вписываются ни в какие рамки. Такие люди обладают сильным видением, являются генераторами блестящих идей и зачастую ревностно преданы компании. Но в условиях жестких ограничений они не находят выхода творческой энергии и могут начать сеять хаос. В конце концов им надоедает бороться с бесчисленными слоями руководства и бюрократическими препонами, и они уходят из компании сами – или их увольняют. Ярким примером таких «неспокойных духом» личностей могут служить бывшие сотрудники Google Эв Уильямс, Биз Стоун, Деннис Кроули, Бен Зильберман и Кевин Систром, каждый из которых после ухода из Google основал свой стартап (Twitter, Foursquare, Pinterest и Instagram соответственно). Безусловно, Google добилась головокружительного успеха, но только представьте, где бы она была сегодня, если бы эти уникальные личности остались в компании. (Притом что Google умеет управлять талантами гораздо лучше, чем большинство других компаний.)

Следовательно, очень важно, чтобы крупные компании умели выявлять таких агентов изменений, прежде чем те окончательно разочаруются, перемещать их на организационную периферию и давать полную свободу действий по запуску собственных ЭксО. Это приносит двоякую выгоду: позволяет задействовать сильные стороны креативных личностей и сохранить стабильность в центре организации. Кроме того, если их усилия окажутся успешными, созданные ими инновационные ЭксО могут стать буксирами, которые выведут корпоративный супертанкер в новые суперприбыльные воды. В конце концов, эти быстрорастущие периферийные организмы могут сформировать новый центр и однажды заменить устаревший основной бизнес. Некоторые розничные операторы успешно реализуют стратегию создания корпоративных ЭксО на периферии. Такие компании, как Macy's, Burberry, Target и Wal-Mart, изначально создали подразделения электронной коммерции за пределами основных организаций и начали интеграцию только после того, как эти корпоративные ЭксО достигли некоего порога успешности. Мы рекомендуем, чтобы в случае успеха корпоративной ЭксО традиционный основной бизнес был передан в ее ведение, поскольку будущее – это очевидно – принадлежит ЭксО. Например, многие модные бренды класса люкс сегодня сотрудничают с итальянским мультибрендовым интернет-магазином Yoox, чтобы быстро выходить на рынок

Джон Хейгл, сопредседатель правления компании с метким названием Center for the Edge (Центр для периферии), и его команда разработали новый перспективный подход к крупномасштабным организационным изменениям, который называется «Масштабирование на периферии»[14]. Эта методология строится на следующих основных принципах:

• Найдите новую развивающуюся возможность для бизнеса, которая имеет потенциал для быстрого масштабирования и может стать новым основным бизнесом для вашей компании.

• Найдите агента изменений (или целую команду таких агентов), который понимает эту возможность и воодушевлен ею.

• Выведите этого человека/команду за пределы основной организации.

• Разрешите им использовать подход бережливого стартапа и экспериментировать с новыми идеями для ускорения обучения.

• Держите команду на «голодном пайке» с точки зрения помощи, денег и других ресурсов.

• Поощряйте команду искать рычаги путем налаживания сотрудничества с другими компаниями и участия в экосистеме, которая может способствовать ускорению роста.

• ЭксО должна быть обращена вовне, а не внутрь компании. Она должна создать новый рынок или продуктовое направление, а не перетягивать на себя поток доходов, снижая продажи основного комплекса продуктов, – по крайней мере на ранней стадии.

Последние три принципа необходимы для того, чтобы не спровоцировать «иммунную реакцию» основной организации. Если материнская компания считает, что на новую инициативу направляется слишком много ресурсов, это может вызвать резкий защитный ответ, и пресловутые «корпоративные антитела» примутся атаковать и попытаются убить неоперившийся стартап.

Мы бы хотели добавить в список Хейгла еще один очевидный шаг – использование данных. У большинства крупных компаний хранилища данных скрывают в себе массивы невероятно ценных знаний, и использование этих знаний (которые Хейгл назвал бы «корпоративной периферией») предлагает «низко висящие плоды» для запуска ЭксО. По словам Вассили Бертоена, управляющего директора европейского подразделения Center for the Edge Europe, за семнадцать лет работы в сфере корпоративных инноваций он убедился в том, что большинство крупных компаний обладают огромным нереализованным потенциалом, который буквально просит того, чтобы ему дали некий структурированный выход.

Когда в 2007 году Салим Исмаил занялся созданием бизнес-инкубатора Brickhouse в Yahoo, он собрал команду, которую по праву можно было назвать одной из лучших команд разработчиков в мире. Исмаил привлек туда как разработчиков из числа сотрудников компании (конечно, все в Yahoo стремились у него работать), так и внешних специалистов. Однако Yahoo решила, что Brickhouse должен заниматься не созданием новых рынков, а разработкой новых продуктов и услуг для основной организации. Стоит ли говорить, что в течение нескольких недель после запуска вся автономность Brickhouse растворилась без следа, а компанию охватило чувство ревности и обиды по отношению к новичку («Почему они получают лучших сотрудников?», «Они собираются конкурировать с моим продуктом?»). К концу пребывания в должности Салим тратил 80 % рабочего времени на то, чтобы защитить команду от нападок компании. Трудно было бы придумать более проигрышную ситуацию для всех затронутых сторон.

В конце концов, в 2008 году, после попытки приобретения со стороны Microsoft, Yahoo закрыла Brickhouse, несмотря на то, что тот запустил несколько успешных продуктов, которые внесли значительный вклад в развитие потребительского сегмента интернета. И хотя иммунная система Yahoo выиграла эту битву, в конечном счете компания проиграла войну. (Впоследствии Салим общался с новым руководством компании и был воодушевлен видением ее генерального директора Мариссы Майер и директора по маркетингу Кэти Савитт.)

У Йотопулоса в SAP дела обстояли лучше, поскольку все новые компании, созданные в его «Глобальном бизнес-инкубаторе», получали поддержку на протяжении сроков правления трех генеральных директоров SAP. Другим фактором, способствовавшим их успеху, было то, что у этих новых компаний были многие элементы ЭксО, в том числе:

• полная автономность в принятии решений, процессах и процедурах;

• небольшие, маневренные и полностью самостоятельные кроссфункциональные команды отвечали за создание нового бизнеса от стадии идеи до стадии коммерциализации;

• возможность экспериментировать с различными типами инноваций (с бизнес-моделью, способом выхода на рынок и т. д.) за пределами традиционных инноваций на уровне продукта;

• итеративное рыночное тестирование прототипов с участием клиентов с целью ускоренного обучения.

Айван Олливье, директор лаборатории Future Lab компании Nissan, разместил свое подразделение вдали от корпоративной штаб-квартиры в Кремниевой долине, где он занимается созданием будущего Nissan на двадцать лет вперед. Он утверждает, что такое «разъединение» является критическим для независимости творческой мысли и генерации по-настоящему прорывных идей.

Рекомендация. Найдите в своей компании трех проверенных агентов изменений, переместите их на периферию и позвольте запустить собственные ЭксО, нацеленные на создание новых рынков. Наладьте взаимодействие между ними и материнской компанией, а затем запустите еще больше новых ЭксО.

Наймите команду особого назначения

Традиционно под командами особого назначения (Black-Ops) подразумевались команды, занимающиеся некой тайной, засекреченной деятельностью, которую организация хотела бы скрыть от публичной огласки. Еще одна стратегия, которая комбинирует идею партнерства с ЭксО с созданием корпоративных ЭксО на периферии, состоит в том, чтобы провести такую тайную «подрывную» операцию против самой компании. Другими словами, вы должны нанять команду молодых цифровых аборигенов из поколения миллениума и поставить перед ними задачу – запустить стартап, который будет атаковать сам материнский корабль. В рамках этой задачи команда также должна наладить взаимодействие с внешним сообществом, чтобы выявлять подрывные возможности, невидимые изнутри компании.

Инновационно-дизайнерская компания IDEO несколько лет назад сделала именно это. Учитывая то, что ее методы и технологии разработки хорошо известны рынку, управленческая команда осознала, что компания подвергается высокому риску разрушения своей бизнес-модели. Чтобы не допустить этого, Том Хулме, директор по дизайну, сформировал команду и поставил перед ней задачу бросить вызов существующей бизнес-модели IDEO. В результате этих усилий появилась OpenIDEO – потрясающая версия компании с открытым процессом разработки, которая открыла совершенно новые возможности и, в конце концов, дополнила основной бизнес IDEO.

Понятно, что такой шаг требует немалой смелости и предпринимательского азарта. Но разве не эти качества являются отличительной чертой лидеров? И если вы – большая компания, разве вы можете позволить себе не делать этого? Сегодня у вас нет другого выбора: либо вы разрушаете и перестраиваете себя сами, либо кто-то разрушает вас.

На самом деле мы так сильно верим в эту стратегию, что помимо вышеописанной внешней команды особого назначения рекомендуем сформировать аналогичную внутреннюю команду – Красную команду, если хотите, поскольку эти усилия мало чем отличаются от военных учений по проверке боеготовности[15]. Таким образом вы получите два разных подхода и хеджируете свои ставки.

Например, компания Cisco Systems всегда работала в среде с непредсказуемыми стандартами, где рынок может внезапно переключиться с одного технологического стандарта на другой. В качестве стратегии хеджирования Cisco создает внутрикорпоративные стартапы, сфокусированные на текущем стандарте, используемом компанией. В то же время ее венчурный фонд Sequoia Capital финансирует внешние команды, часто состоящие из бывших сотрудников Cisco, которые сосредотачиваются на конкурирующих стандартах. (Понятно, что Cisco заранее договаривается с внешними стартапами о цене приобретения на тот случай, если рынок двинется в их направлении.) Такая стратегия позволяет Cisco одновременно обезопасить себя и сохранить маневренность на неопределенном рынке. Компания Netflix использует инструмент под названием Chaos Monkey (Адская мартышка), который в произвольном порядке атакует и разрушает ее программную инфраструктуру, чтобы инженеры могли учесть все возможные проблемы и повысить отказоустойчивость системы.

Рекомендация. Создайте внешнюю и внутреннюю команды особого назначения и поручите им запустить стартапы, цель которых – победить друг друга и разрушить материнский корабль.

Скопируйте модель Google [X]

Примерно три года назад на одном из мероприятий в Университете сингулярности Ларри Пейдж сказал Салиму Исмаилу, что слышал много хорошего об инкубаторе Brickhouse, и спросил, не следует ли Google создать нечто подобное. Салим ответил «нет», объяснив это тем, что, по его мнению, инкубатор в таком формате вызовет в Google столь же интенсивную иммунную реакцию, как и в Yahoo.

Реакция Пейджа был странной. «А на что был бы похож атомный Brickhouse?» – спросил он.

Теперь мы знаем, что он имел в виду. Запустив знаменитую Лабораторию Google [X], компания вывела классический подход к разработке новых продуктов на доселе невиданный – поистине фантастический – уровень. Чтобы добиться этого, она ввела два важных требования. Во-первых, все проекты, за которых берется лаборатория, по своей значимости и инновационности должны быть сравнимы с «выстрелом из пушки по Луне» (например, продление человеческой жизни, беспилотные автомобили, очки Google Glass, умные контактные линзы, проект глобальной интернетизации Loon и т. д.). Во-вторых, в отличие от традиционных корпоративных лабораторий, сосредоточенных на существующих рынках, Google [X] – благодаря комбинированию прорывных технологий с компетенциями основного информационного бизнеса Google – должна создавать совершенно новые рынки.

Мы настоятельно рекомендуем, чтобы каждая крупная компания создала у себя похожую лабораторию, которая станет площадкой для разработки и тестирования прорывных технологий. Эта лаборатория должна непрерывно экспериментировать с новыми продуктами и услугами с целью создания новых рынков. Очень важно защитить эту лабораторию (особенно в период затишья) от «корпоративных антител», которые неизбежно будут утверждать, что лаборатория – инородный организм – не оправдывает затрачиваемых на нее ресурсов. И наконец, последнее по счету, но не по важности: необходимо обращать внимание на сделанные лабораторией открытия. Прорывные идеи зачастую рождаются на стыке разных, ранее не связанных между собой областей.

Соединение основных корпоративных компетенций с новыми прорывными технологиями – мощная сила, способная создать новое будущее для многих крупных компаний с длинной историей. Возможно, золотым стандартом в этом отношении является компания 3М, которая всегда предоставляла разработчикам полную свободу действий, а те в ответ обеспечивали ее чередой по-настоящему инновационных продуктов – возьмите хотя бы ныне вездесущие стикеры Post-it.

Самая хорошая новость заключается в том, что, благодаря значительному снижению стоимости многих быстроразвивающихся технологий, сегодня создание такой лаборатории обойдется вам не слишком дорого. Например, как вы помните из таблицы снижения стоимости технологий, приведенной в 1-й главе, десять лет назад создание лаборатории для синтеза ДНК стоило 100 тысяч долларов; сегодня эта цифра снизилась примерно до 5 тысяч. Промышленные роботы, которые десять лет назад обошлись бы вам в миллион баксов, сегодня – например, последняя модель Baxter от Rethink Robotics – доступны всего за 22 тысячи. Стоимость устройств на основе МЭМС-сенсоров, таких как акселерометры, микрофоны, гироскопы, фотоаппараты и магнитометры, по сообщению компании McKinsey, снизилась на 80 % и даже больше по сравнению с десятилетием назад. Наконец, 3D-принтеры, которые семь лет назад стоили 40 тысяч долларов, сегодня стоят всего 100 долларов. Короче, закон Мура является лучшим другом современных лабораторий.

Рекомендация. Создайте внутрикорпоративную лабораторию, которая будет опираться на основные компетенции компании и быстроразвивающиеся технологии для разработки инноваций в духе «выстрела из пушки по Луне» по бюджетной стоимости.

Создайте партнерства с инкубаторами, акселераторами и хакерспейсами

Последнее десятилетие ознаменовалось появлением огромного количества бизнес-инкубаторов и акселераторов – от знаменитого инкубатора Y Combinator (создавшего такие подрывные интернет-стартапы, как Dropbox и Uber) до сети производственных мастерских TechShop. Продолжая обсуждать стратегию применения модели ЭксО в крупных компаниях, давайте рассмотрим следующие четыре примера.

TechShop

Мы исследовали уникальную модель TechShop в 3-й главе. Теперь давайте поговорим о том, как TechShop помогает задействовать парадигму ЭксО крупным компаниям, таким как Ford и Lowe's (для которых она уже создала специальные подразделения).

Генеральный директор TechShop Марк Хэтч предлагает техническим директорам компаний из списка Fortune 500 привлекательную сделку: «Дайте мне 1 % вашего бюджета на НИОКР и 1 % вашего персонала, и я обеспечу вам 10-кратную отдачу». Это дерзкое заявление, но послужной список Хэтча доказывает, что он знает, о чем говорит. Основатели компании Solum, Inc., специализирующейся на разработке систем тестирования почвы для сельскохозяйственных нужд на основе GPS, использовали производственные мастерские TechShop от стадии разработки концепта до создания четырех поколений продукта, благодаря чему сумели заработать 1 млн долларов всего за четырнадцать недель. Некоторые из корпоративных клиентов TechShop выходят на 1 млн долларов продаж за три месяца после запуска. Чтобы представить, насколько коротки эти временные рамки, сравните это с поэтапным процессом разработки во многих крупных компаниях, где три месяца уходит только на утверждение каждого этапа.

Лаборатории Университета сингулярности

Нескончаемый поток руководителей компаний обращается в Университет сингулярности за помощью в поисках своего святого Грааля: механизма для управления подрывными инновациями. В ответ на эту потребность наш университет запустил программу, которая предлагает корпоративным инновационным командам перебазироваться в открытый инновационный кампус Университета сингулярности, чтобы наладить сотрудничество и создать партнерства с университетскими стартами, а также получить помощь экспертов из числа преподавательского состава. Каждый университетский стартап ставит перед собой задачу использовать быстроразвивающиеся технологии, чтобы положительно повлиять на жизнь миллиарда человек. В университете преподают ведущие мировые эксперты, исследователи и практики в восьми ключевых технологических областях. Мы уже сотрудничаем с такими компаниями и организациями, как Coca-Cola, UNICEF, Lowe's и Hershey's.

Комментарий от недавнего участника этой программы хорошо отражает ее суть: «Доступ к мировым экспертам в области экспоненциальных технологий и организаций гарантирует, что мы будем мыслить далеко за пределами следующего квартального отчета о прибылях. Большинство участников программы "Корпоративного инновационного обмена" находятся здесь для того, чтобы запустить прорывные инновации в своих компаниях, пока какие-нибудь два умных парня в гараже не сделают это за них».

mach49

Джейсон Йотопулос, создатель уникального Глобального бизнес-инкубатора в SAP, а также инвестор с десятилетним опытом венчурного инвестирования в Кремниевой долине, объединил силы с Линдой Йейтс, опытным менеджером с более чем двадцатилетним стажем работы генеральным директором и членом совета директоров публичных компаний, чтобы создать бизнес-инкубатор и акселератор mach49, цель которого – помогать глобальным компаниям из списка Fortune Global 1000 создавать новые «смежные» направления бизнеса на основе принципов ЭксО. Они предлагают компаниям доступ к предпринимательской сети и инфраструктуре Кремниевой долины, а также к команде опытных менеджеров, хорошо знакомых как с корпоративным миром, так и с миром стартапов. Другими словами, они дают компаниям возможность запускать новые направления бизнеса с использованием ресурсов, которых у компаний нет (и не может быть).

Процесс начинается с того, что в корпоративном сообществе Global 1000 проводится стимулирующий конкурс, цель которого – найти внутренних предпринимателей, предлагающих наиболее перспективные бизнес-идеи. Команды-победители получают от mach49 полностью оплаченную поездку в Кремниевую долину. Там они объединяются с неконкурирующими командами из других отраслей, и все вместе погружаются в многодневную предпринимательскую программу с использованием методологии дизайн-мышления и «Бережливого стартапа». Задача команд – валидировать свои бизнес-идеи путем создания прототипа и рыночного тестирования.

После нескольких дней интенсивной работы с командой mach49 и предпринимательской сетью эти небольшие междисциплинарные группы корпоративных предпринимателей покидают Кремниевую долину с валидированной бизнес-идеей в руках и четким планом по ее реализации. Они могут остаться, чтобы вывести эту бизнес-идею на следующую стадию в рамках акселератора mach49, после чего материнская компания может интегрировать этот стартап в свой основной бизнес или же создать отдельную компанию. Иногда эти пилотные проекты подготавливают почву для более крупных приобретений или партнерств. Хотя делать выводы пока рано, мы считаем, что предлагаемая mach49 модель имеет огромный потенциал.

H-Farm (Тревизо, Италия)

Опытный предприниматель Маурицио Росси создал H-Farm в 2005 году вместе с ветераном интернета Рикардо Донадоном. Поставив перед собой цель создать «мастерскую для цифровых ремесленников», они нашли в сельской местности недалеко от Венеции огромную бывшую ферму, насчитывающую 42 строения, и начали проводить там образовательные курсы, хакатоны и конкурсы по разработке ПО. Сегодня на «ферме» обосновалось 450 предпринимателей и разработчиков, и Росси и Донадон надеются за два года удвоить их число. Большинство обитателей H-Farm – индивидуальные разработчики и предприниматели, но около трети составляют корпоративные интрапренеры, которые участвуют на основе годового членства.

H-Farm проводит ежемесячные хакатоны для крупных компаний и приглашает победителей на «ферму», чтобы они могли заняться разработкой своих идей. Один из таких проектов она реализует совместно с Porsche: компания приглашает владельцев автомобилей на «ферму», где знакомит их с инновационными идеями и даже предлагает выступить инвесторами заинтересовавших их стартапов. Согласитесь, неплохая стратегия вовлечения клиентов.

Вышеописанные инкубаторы – всего лишь несколько примеров набирающей ныне силу тенденции. Аналогичные – ориентированные на ЭксО – инкубаторы сегодня возникают по всему миру: Communitech и OneEleven в Онтарио; SociaLab в Южной Америке; Start-Up Chile в Сантьяго; Thinkubator со штаб-квартирой в Копенгагене. Google особенно активно работает в этой сфере, создав партнерства с Startup Weekend и Women 2.0 в США, iHUB в Кении и Le Camping во Франции.

Мультинациональная консалтинговая компания Everis, базирующаяся в Мадриде, вступила в партнерство с двумя испанскими предпринимателями – Луисом Гонсалесом-Бланчем и Пабло де Мануэлем Триантафило, чтобы разработать программное обеспечение, облегчающее взаимодействие между руководством крупных компаний и стартапами в их внутренних инкубаторах. Everis, которая планирует предложить эту услугу сотням своих клиентов по всей Испании, стремится адаптировать консалтинг к новой экономике открытых талантов, ускоряющихся инноваций, сетей знаний, больших данных, интеллектуальной валюты и универсального предпринимательства. В каждой из этих областей Everis уже создала базы данных и вероятные дорожные карты. Например, в области предпринимательства она создала крупнейшую в мире базу данных стартапов в сфере ИКТ B2B. Эта база данных охватывает 63 тысячи организаций по поддержке предпринимательства, отслеживает через интерфейсы прикладного программирования более 600 веб-сайтов и уже проанализировала более полумиллиона стартапов и компаний малого и среднего размера.

Каждый из вышеприведенных примеров подтверждает нашу убежденность в том, что крупные компании могут и должны создавать успешные партнерские отношения с местными бизнес-акселераторами, являющими собой сосредоточие предпринимательской инициативы и творческих идей. Business Integration Partners (BIP) – глобальная консалтинговая фирма, базирующаяся в Италии предлагает услугу «Корпоративный акселератор в коробке». Компания уже помогла нескольким клиентам из числа голубых фишек создать собственные бизнес-акселераторы. Этот пакет услуг включает помощь в найме необходимых талантов, налаживание связей с венчурными капиталистами и создание партнерств с университетами. В комплект также входит управление процессами и программное обеспечение для проведения открытых стимулирующих конкурсов и управления проектами с открытым исходным кодом.

Гигантский испанский оператор мобильной связи Telefonica пошел в этом деле еще дальше. Вместо того чтобы просто вступать в партнерство с ЭксО или запустить собственный внутренний инкубатор, компания создала целую сеть глобальных инкубаторов под брендом Wayra и активно финансирует экосистему стартапов в странах, в которых работает.

Поначалу мы отнеслись к Wayra с подозрением, когда узнали о том, что более 80 % ее стартапов оказываются «успешными». Для нас такая высокая цифра свидетельствовала о недостатке по-настоящему инновационного мышления. Компания слишком низко ставит планку, подумали мы. Когда речь идет о стартапах, мы предпочитаем видеть обратное соотношение: 80 % неудач и 20 % успешных прорывных идей. Но, когда мы поближе посмотрели на те страны, в которых Wayra занимается формированием предпринимательских сообществ – во многих случаях это развивающиеся рынки, где ничего подобного раньше попросту не существовало, – нам на ум пришла фраза «всему свое время». Формируя сообщества со множеством (пусть и небольших) историй успеха, Wayra закладывает фундамент для будущего прорывного мышления. В конце концов, Кремниевая долина тоже появилась не в одночасье, а развивалась на протяжении нескольких десятилетий. Подход Telefonica – весьма дальновидная стратегия в отрасли, где, по прогнозам одного из экспертов, уже к 2020 году ожидается ошеломительное падение доходов на 85 %. Кстати, за последние три года Wayra создала уже почти четыре сотни стартапов (из 25 тысяч поданных заявок).

Рекомендация. Найдите инкубатор или акселератор, который подходит для вашей компании. Вступите с ним в партнерство или, если масштабы его деятельности недостаточны для вас, проинвестируйте его. Если такого инкубатора или акселератора не существует, создайте его!

4. ЭксО-лайт (облегченная версия)

Даже в тех случаях, когда крупные компании должны сохранять существующий статус-кво и не могут трансформироваться в ЭксО, это вовсе не означает, что они не могут применить некоторые из элементов модели ЭксО, чтобы придать себе ускорение.

Мы считаем, что каждая крупная компания должна реализовать следующие внешние и внутренние элементы ЭксО (SCALE и IDEAS).

Значимая трансформативная цель

Слоган компании Red Bull «Red Bull окрыляет!» очень далек от классического корпоративного заявления о миссии. Но мы рекомендуем всем последовать ее примеру: крупные компании должны отойти от традиционных формальных заявлений о миссии и видении, которыми сегодня пользуются большинство компаний из списка Fortune 500, и вместо этого сформулировать свою Значимую трансформативную цель.

Как уже говорилось выше, мы прогнозируем, что в ближайшем будущем все бренды сольются со своими Значимыми трансформативными целями, которые ориентируют их на то, чтобы приносить реальную пользу обществу, – другими словами, выстраивать свой бизнес на трех столпах устойчивого развития: планета, люди, прибыль. Чтобы обеспечить высокую мотивацию своих команд, успешно привлекать лучшие таланты и создать центр притяжения для своих сообществ, крупные компании должны сделать то же самое, что и ЭксО, – сформулировать собственную уникальную Значимую трансформативную цель. Такая цель не только поможет создать правильный имидж компании среди всех заинтересованных сторон, особенно среди ее молодых сотрудников, но также будет служить ориентиром при принятии ключевых решений.

Возьмем, например, страховую компанию Allstate. С одной стороны, она могла бы сформулировать такое заявление о миссии – «предоставлять продукты и услуги, призванные защитить финансовое будущее наших клиентов, вместе с превосходным обслуживанием через широчайшую сеть агентов и филиалов». Вполне себе работоспособное заявление… и жутко скучное. Насколько более вдохновляющей и близкой для каждого была бы фраза: «С Allstate вы в надежных руках!»

Ниже мы приводим примеры четырех крупных компаний и реализуемых ими инициатив, которые в конечном итоге могут перерасти в Значимую трансформативную цель.

Vodafone. В партнерстве с фондом Malala Fund реализует программы борьбы с неграмотностью, охватывающие миллионы женщин в развивающихся странах. Используя мобильные технологии, Vodafone планирует к 2020 году обучить грамоте 5,3 млн женщин.

Coca-Cola. Компания создала партнерство с предпринимателем и изобретателем Дином Кейменом, чтобы довести до конца разработку его инновационной системы очистки воды Slingshot и наладить ее распространение по всему миру. Одна такая установка может удовлетворить суточные потребности в питьевой воде 300 человек. К 2015 году Coca-Cola планирует обеспечить ста миллионами литров питьевой воды 45 тысяч человек в двадцати странах мира.

Cisco. С 2008 по 2012 год израильское подразделение Cisco Israel инвестировало 15 млн долларов в развитие здоровой предпринимательской экосистемы на палестинской территории на Западном берегу реки Иордан. Благодаря этой инициативе палестинские фирмы в сфере ИКТ сообщили о 64 %-ном увеличении объемов операций с международными клиентами.

Unilever. В ноябре 2010 года Unilever приняла амбициозный План по устойчивому развитию и улучшению качества жизни, рассчитанный до 2020-го. Среди целей компании – помочь миллиарду человек принять меры для улучшения своего состояния здоровья и благополучия, способствовать повышению качества жизни миллионов человек по всему миру, а также вдвое сократить воздействие своей деятельности и своих продуктов на окружающую среду.

Основное и широкое сообщества

Большинство крупных компаний настолько заняты управлением внутренними операциями, что не уделяют никакого внимания основным сообществам, не говоря уже о более широких массах. В последние годы многие из них отчасти исправили эту ситуацию – почти по умолчанию, благодаря социальным сетям, – но даже сегодня их онлайновое присутствие в основном ограничивается страницей на Facebook, которая ни шатко ни валко управляется их маркетинговым отделом.

Как могут компании выйти за рамки столь прозаичного участия в мире Web 2.0 и создать по-настоящему социальный бизнес? Как они могут воспользоваться возможностями новой «коллективной» экономики и креативным потенциалом коллективного разума, чтобы стимулировать внутренние инновации? Как могут создать вокруг своих продуктов активное сообщество энтузиастов, которое благодаря пиринговым (P2P) форумам позволит значительно снизить затраты на техподдержку?

Zappos тратит огромное количество времени и денег на управление своим сообществом и является прекрасным примером компании, чей бизнес носит действительно социальный характер. Как только вы объявляете себя «фанатом» компании в любой социальной сети, вы немедленно получаете доступ к специальным предложениям в разделе «Только для фанатов». Эти отношения быстро превращаются в двухстороннее взаимодействие – Zappos называет это отношениями «взаимных лайков» – и создают высочайший уровень лояльности у ее клиентов, позволяя более прочно привязать их к компании и ее услугам.

Софтверная компания Intuit создала «Сообщество Intuit» – место, где пользователи могут задать вопросы, на каждый из которых представители компании дают подробнейший ответ. На сегодняшний день на площадке размещено почти полмиллиона вопросов, что создает богатейшую базу знаний, которая значительно облегчает для компании функцию техподдержки, предлагает ценные идеи в отношении продуктов и существенно повышает уровень удовлетворенности клиентов.

Алгоритмы

Сегодня каждая компания генерирует горы данных, и лишь незначительная их часть находит применение. Между тем, если бы компании анализировали все данные, которые собирают, они бы получили невероятно ценный поток знаний о своих продуктах, услугах, каналах распространения и клиентах.

Еще одна причина, почему необходимо использовать алгоритмы и данные, состоит в том, что в настоящее время большинство новых бизнес-моделей основано на информации. В отличие от физических активов, непригодных для экспоненциального масштабирования, оцифрованные активы открывают вам доступ к новым пользовательским сценариям, партнерам, экосистемам и бизнес-моделям. Короче говоря, они позволяют вам играть по новым правилам. Если вы хотите встать на путь прорывных инноваций, информационный компонент имеет решающее значение. Умные компании уже широко используют такие сервисы, как Kaggle, Palantir, Cloudera, DataTorrent, Splunk и Platfora, для анализа данных, а также свободно распространяемые инструменты наподобие тех, которые предлагает платформа Apache Hadoop, для машинного обучения. В действительности возможности здесь бесконечны, просто нужно ими воспользоваться. Именно так и поступает Google: посмотрите, с каким рвением компания использует данные для каждой своей бизнес-функции. То же самое могут делать и большинство других компаний. Наконец, знания, полученные благодаря анализу данных, могут стать важным противовесом «чутью», на которое традиционно опирается принятие управленческих решений, а также могут использоваться для валидации таких решений.

Вот вам всего один пример. Некоторое время назад Джереми Говард, который в 2010 году был директором по науке в Kaggle, а ныне преподает в Университете сингулярности, консультировал одного из крупнейших в мире операторов мобильной связи. Говард применил набор алгоритмов машинного обучения к корпоративной базе данных о клиентах. Менее чем за месяц он обнаружил непосредственно реализуемые возможности для сокращения затрат на ошеломительную сумму 1 млрд долларов. (Да, 1 млрд долларов! Говарду следовало бы установить процентный, а не фиксированный гонорар за свои услуги.) Недавно Говард создал собственную компанию Enlitic, которая разрабатывает алгоритмы для обнаружения опухолей на медицинских сканах. Алгоритмы «обучаются» на существующих сканах, чтобы в будущем научиться анализировать их без вмешательства человека.

Вовлечение

Игры и разного рода стимулирующие конкурсы (желательно соответствующие Значимой трансформативной цели) представляют собой самую простую и эффективную стратегию вовлечения сообществ для крупных компаний. На сегодняшний день на рынке предлагается широкий спектр инструментов для реализации таких инициатив.

Получение мгновенной обратной связи от клиентов также является важной движущей силой при разработке продуктов. Кроме того, компании должны активно вовлекать не только внешние сообщества, но и собственный персонал: создатель Second Life Филипп Росдэйл претворил в жизнь несколько уникальных идей в своем новом стартапе High Fidelity. Например, как уже говорилось выше, сотрудники High Fidelity каждый квартал путем голосования решают, оставить ли Росдэйла в должности генерального директора или нет. (По-видимому, Филипп неплохо справляется со своими обязанностями: при последнем голосовании он набрал 92 % голосов.)

Одна из крупнейших в мире компаний Unilever обслуживает два миллиарда потребителей, которые ежедневно потребляют один или более товаров из ее четырех сотен брендов. В июне 2013 года Unilever объявила о создании партнерства с eYeka – краудсорсинговой платформой, которая соединяет компании с 288 907 креативными «решателями задач» из 164 стран мира. На сегодняшний день на eYeka уже проведено 683 конкурса с общим призовым фондом 4,4 млн долларов. Участникам одного из конкурсов Unilever было предложено разработать экодуш с повторным использованием воды, который позволяет экономить воду и уменьшить экологическое воздействие. Из 102 участников пятеро победителей получили призы на общую сумму 10 тысяч евро. Компания также использует eYeka для проведения конкурсов для своих портфельных брендов, таких как Clear, Lipton и Cornetto.

Дашборды

Продолжая разговор о необходимости того, чтобы принятие решений в компаниях было основано не на чутье, а на данных, мы хотим еще раз подчеркнуть, что дашборды – это уникальный инструмент, позволяющий представить сложную информацию простым, интуитивно понятным и убедительным способом.

Джон Сили Браун и Джон Хейгл указывают на то, что традиционно крупные компании были нацелены на масштабирование эффективности. В результате фактически все существующие на сегодняшний день системы бизнес-аналитики, даже самые продвинутые из них, направлены на измерение показателей эффективности. Между тем природа новой экономики такова, что требует от компаний масштабировать совсем другое – а именно обучение[16]. Для этого компаниям необходимы новые системы контроля, которые позволяют измерять способность организации к обучению. И если такие дашборды не появятся на рынке в ближайшее время, крупные компании должны поручить их создание своим новоиспеченным директорам по анализу данных (самая горячая новая должность высшего ранга).

Что именно должны отслеживать ориентированные на обучение дашборды? Вот несколько предложений:

• Сколько экспериментов или A/B-тестов (методология «Бережливого стартапа») провел на прошлой неделе отдел обслуживания клиентов? Маркетинговый отдел? Отдел продаж? Отдел управления персоналом?

• Сколько инновационных идей было сгенерировано за прошедший год? Сколько из них было реализовано?

• Какой процент от общего потока доходов был сгенерирован новыми продуктами/услугами за последние три года? За последние пять лет?

Отслеживание таких метрик, как Цели и ключевые результаты (OKR), что фактически является императивом для стартапов, где высокие темпы роста требуют короткого цикла обратной связи, не менее важно и для крупных компаний по следующим причинам:

• Это дисциплинирует мышление (поддерживает фокус на ключевых целях).

• Повышает эффективность коммуникации (каждый знает, что важно).

• Устанавливает ориентиры для измерения прогресса (показывает, как далеко продвинулась компания).

• Помогает сфокусировать усилия (и таким образом синхронизировать усилия всей организации).

В 2008 году Джефф Вайнер, новый генеральный директор LinkedIn, внедрил в компании систему OKR с целью помочь всем сотрудникам согласовать усилия и цели с миссией компании, а также обеспечить гибкий, объективный механизм для отслеживания прогресса. Эксперты считают этот шаг одной из ключевых причин, позволивших LinkedIn превратиться в компанию стоимостью 20 млрд долларов.

Мы считаем, что в будущем главной метрикой успешности компаний будет не рентабельность инвестиций (пресловутый ROI), а рентабельность обучения (ROL). Кайл Тиббитс недавно высказал аналогичную идею, только в отношении сотрудников, заметив, что «самое ценное вознаграждение, когда вы работаете в стартапе, а не в "нормальной компании", – это значительно более высокая скорость обучения (то, что мы называем ROL)»[17].

Дулиша Куласорья из Center for the Edge считает, что крупные компании обязательно должны отслеживать метрики, связанные с инновациями. Найл Дейли, бывший консультант по вопросам управления и основатель / финансовый директор компании Backpocket, согласен с этим: «Подрывные инновации нельзя измерять при помощи линейных методов учета – они порождают нелинейные эффекты и, следовательно, должны измеряться на этой основе, что создает условия для реальных инноваций. Нечеткость подхода непозволительна в сегодняшней корпоративной среде». Джон Хейгл считает, что инноваторы, работающие «на периферии» крупных компаний, должны параллельно отслеживать метрики, которые позволяют привлечь внимание центрального руководства, а также новый набор метрик, актуальный непосредственно для ЭксО.

Еще один подход к системам контроля (дашбордам) в крупных компаниях предлагает Doblin Group. Занимаясь исследованиями инноваций на протяжении более тридцати пяти лет, она пришла к выводу, что в большинстве компаний инновации рассматриваются главным образом только на уровне характеристик продукта. Между тем исследователи выявили девять других типов инноваций, которые должны отслеживаться компаниями для полноты картины:

1. Модель прибыли. Как вы зарабатываете деньги.

2. Сеть. Как вы состыкуетесь с другими для создания стоимости.

3. Структура. Как вы организуете свои таланты и активы.

4. Процесс. Как вы организуете работу.

5. Характеристики продукта. Какие отличительные характеристики и функциональные возможности продукта вы предлагаете.

6. Продуктовая система. Как вы создаете дополняющие друг друга продукты и услуги.

7. Обслуживание. Как вы поддерживаете и повышаете ценность ваших предложений.

8. Канал. Как вы доставляете ваши предложения клиентам и пользователям.

9. Бренд. Как вы презентуете ваши предложения и бизнес.

10. Вовлечение клиентов. Как вы взаимодействуете с клиентами.

Например, iPod и iTunes компании Apple интегрируют все десять типов инноваций, что весьма показательно. На самом деле компании, использующие вышеописанную модель Doblin для отслеживания и сбалансирования инновационных портфелей, сообщают о многократной окупаемости своих усилий. Мы считаем, что модель Doblin в сочетании с ЭксО-диагностикой обеспечивает отличную систему показателей для любой крупной компании.

Глобальный испанский ретейлер Zara, имеющий больше 2 тысяч магазинов в 90 странах мира, использует дашборды и статистику в режиме реального времени[18]. Эта компания нарушила привычную для ретейлеров стратегию, ориентированную на достижение экономии от масштаба, и вместо этого сосредоточилась на небольших, уникальных партиях товара и производственном процессе практически в режиме реального времени. Например, почти половина одежды Zara производится централизованно, что позволяет пройти весь процесс от разработки новых моделей до полок магазинов менее за две недели. Благодаря этому 75 % выставленного в ее торговых залах ассортимента обновляется на ежемесячной основе. Это также позволяет объяснить, почему покупатели посещают магазины Zara в среднем 17 раз в год, что в четыре раза чаще, чем у ее конкурентов.

Экспериментирование

Возможно, самым важным атрибутом обучающейся организации является экспериментирование. И этот же атрибут особенно сложно реализовать крупным компаниям в силу того, что они больше заточены на исполнение, а не на инновации. Тем не менее любая крупная компания может использовать методологию наподобие «Бережливого стартапа» для постоянного тестирования своих предположений. Во все более изменчивом мире способность корректировать свои представления о реальности в соответствии с самой меняющейся реальностью становится критическим условием выживания. И чтобы преуспеть в этом мире, компании должны рисковать – пусть даже это сопряжено с повышенной вероятностью неудач.

Вспомните о «наградах за неудачи», о которых мы говорили в 4-й главе. Конечно, эта идея далеко не нова: еще в 1970-е Дэвид Паккард вручил знаменитую «Медаль за выдающееся неповиновение» молодому сотруднику Чаку Хаусу, который проигнорировал все приказы и создал продукт, который в конечном итоге оказался невероятно успешным. Но факт остается фактом – крупные компании продолжают сурово карать за неудачи. Вот почему мы настоятельно рекомендуем, чтобы отслеживание экспериментаторских усилий и вознаграждение за риск стало ключевым компонентом процесса управления в крупных компаниях. Например, в рамках управления инновационным портфелем Amazon отслеживает, сколько экспериментов провел каждый отдел за прошедший период и с каким коэффициентом успешности.

GE запустила еще более амбициозную программу FastWorks, пригласив эксперта по методологии «Бережливого стартапа» Эрика Риса для обучения своих 80 тренеров[19]. Затем при поддержке высшего руководства (в том числе генерального директора Джеффри Иммельта) GE обучила принципам «Бережливого стартапа» 40 тысяч сотрудников. В результате реализации этой программы, ставшей одной из самых широкомасштабных инициатив за всю историю GE, было запущено более 300 инновационных проектов по всему миру. Один из примеров – новая модель ПЭТ/КТ-сканнера, разработка которого обычно обходится в миллионы долларов и занимает от двух до четырех лет. Благодаря быстрым итерациям и коротким петлям обратной связи с клиентами GE вдвое сократила время разработки – и в десять раз бюджет на создание прототипа.

Социальные технологии

Хотя вы можете считать, что сегодня каждая компания максимально задействует возможности социальных технологий для каждого из своих продуктов, Майкл Чуй из McKinsey Global Institute утверждает, что почти 80 % потенциала, заложенного в социальных медиа, в настоящее время остается нереализованным. Йона Бергер из Уортонской школы бизнеса называет еще более впечатляющую цифру: «На интернет сегодня приходится всего 7 % устной рекламы». Очевидно, что их выводы указывают на огромный потенциал роста для правильно структурированных продуктов и услуг.

Внутри компании социальные технологии сосредоточены главным образом на инструментах для совместной работы и коммуникации, таких как Dropbox, Asana, Box, Google Drive и Evernote. Внутренние команды должны иметь коллективный доступ к данным и файлам, иметь возможность совместно работать над файлами и общаться в чате в процессе работы. Помните, мы говорили о GitHub в 7-й главе? Вы должны посмотреть на свою компанию сквозь призму совместной работы и задать себе вопрос: какие из передовых социальных технологий, применяемых в GitHub, может использовать наша компания, пусть и более контролируемым образом?

Вот несколько цифр: по сообщению VentureBeat, более 80 % компаний из списка Fortune 500 используют корпоративное социальное ПО, такое как Yammer и др.[20] В то же время, согласно Шарлин Ли и Брайану Солису из Altimeter Group, только 34 % из 700 опрошенных ими руководителей компаний и директоров по социальным стратегиям считают, что усилия по внедрению социальных технологий положительно отразились на результатах деятельности.

Недавно журнал Computing провел опрос среди ста руководителей ИТ-отделов и получил следующие результаты:

• 68 % опрошенных сообщили, что их компании используют какие-либо инструменты для совместной работы;

• всего 12 % сказали, что у них есть ПО для организации совместной работы корпоративного класса;

• всего 17 % сказали, что в их компаниях разрешается (явно или неявно) использование продуктов потребительского класса, таких как Evernote, Dropbox и др.[21]

Эксперт по изменениям Дион Хинчклифф из Adjuvi рассматривает реализацию социальных структур посредством ИТ-отделов как свидетельство «сегодняшнего перемещения акцента с систем учета на системы вовлечения» и приводит несколько примеров крупных компаний, добившихся впечатляющих результатов благодаря внедрению технологий для совместной работы.

Один из таких примеров – мексиканская компания CEMEX, третий крупнейший производитель цемента в мире. Эта компания примечательна довольно высоким средним возрастом своей рабочей силы. Между тем исследование Хинчклиффа показало, что всего год спустя после внедрения инструментов для совместной работы их использовало 95 % ее сотрудников. Как CEMEX этого добилась? Дело в том, что обычно внедрение таких инструментов тормозится сверху, поэтому для начала компания реализовала пилотную программу, предназначенную специально для высшего руководства. После того как топ-менеджеры осознали все преимущества этой технологии, ее последующий успех был почти гарантирован.

Заключение

Как мы уже не раз говорили, при внедрении парадигмы ЭксО не стоит стремиться реализовать все одиннадцать ее атрибутов, зачастую это попросту невозможно. Но, когда речь идет о крупных компаниях, мы считаем, что они уже сегодня должны начать реализовывать некоторые элементы этой парадигмы. Помните, что Информационный астероид уже трансформировал наш мир, и к этому новому миру нужно адаптироваться очень и очень быстро, если вы хотите в нем выжить и процветать. Ключевые механизмы адаптации – это Значимая трансформативная цель и указанный набор внутренних и внешних элементов ЭксО (SCALE и IDEAS). Одна из причин, почему мы так оптимистичны по поводу этого подхода, заключается в том, что он позволяет преодолеть стереотип «Большой ставки», когда компании ставят слишком много на непроверенную стратегию. Экспериментирование и создание ЭксО на периферии позволяет крупным компаниям реализовывать многочисленные проекты с небольшими затратами, без угрозы для стоимости своих акций и бонусов для высшего руководства. Это одна из причин, почему GE, Coca-Cola и другие гигантские корпорации сегодня так активно внедряют этот подход.

Рассмотрим такой замечательный пример, как Apple. Основной компетенцией Apple всегда была разработка новых продуктов, и этот процесс всегда следует заданной траектории. Короче, формула Apple такова:

1. Задействовать основные компетенции компании в области разработки.

2. Найти в компании агентов изменений с нужными навыками и сформировать из них небольшие команды.

3. Вывести эти команды на периферию.

4. Объединить разработку с передовыми технологиями.

5. Трансформировать устаревший рынок.

Это неплохой пример для подражания. Начиная с iPod, радикально изменившего рынок плееров, и iTunes, фрагментировавшего модель предложения музыки, до iPhone и, недавно, iPad, Apple наглядно демонстрирует, на что способна стратегия периферийных ЭксО и какую ошеломительную отдачу она может принести. Например, в 2012 году Apple получила 80 % своих доходов от продажи продуктов, выпущенных на рынок за последние пять лет. Именно эти новые потоки доходов помогли Apple стать самой дорогой компанией в мире.

Amazon представляет собой еще один архетип этой философии. Джефф Безос с завидной регулярностью разрушает и перестраивает собственный бизнес (например, продвижение электронных книг Kindle за счет физических книг), запускает ЭксО на периферии (Amazon Web Services), приобретает внешние подрывные ЭксО (Zappos) и внедряет трансформативные технологии (дроны для доставки). Такое смелое, проактивное лидерство имеет решающее значение в эпоху ЭксО.

Тогда как крупным компаниям придется постараться, чтобы адаптироваться к новой эпохе на уровне структуры, у них есть одно ключевое преимущество: интеллектуальный капитал. Крупные компании становятся большими и успешными не случайно. В них сосредоточены лучшие интеллектуальные ресурсы в мире, и эти «мозговые тресты» способны придумать весьма изобретательные способы реализации принципов ЭксО в своих компаниях. Для этого требуется только сильное видение и воля. Или в отсутствии оных хотя бы страх.

В следующей главе мы подробнее поговорим о том, как некоторые самые крупные и успешные компании адаптируются к эпохе ЭксО.

Девятая глава Крупные компании адаптируются к эпохе ЭксО

Давайте теперь посмотрим, как самые дальновидные компании претворяют в жизнь идеи, которые мы обсуждали в предыдущей главе. Одни из них создают ЭксО на периферии; другие приобретают или инвестируют в ЭксО на текущем рынке; третьи реализуют модель ЭксО-лайт.

Как любят говорить в Кремниевой долине, исполнение съедает стратегию на завтрак. Поэтому, прежде чем двигаться дальше, давайте посмотрим, что может пойти не так, когда компания делает прыжок в мир ЭксО. Это не голословные размышления. В процессе нашего исследования для этой книги мы обнаружили не только успешные компании, чьи усилия в этом направлении принесли положительные результаты, но и такие, которые сбились с пути. Например, мы убеждены, что одна из главных ошибок Blackberry состояла в том, что у нее никогда не было Значимой трансформативной цели, а крах Blockbuster не в последнюю очередь был обусловлен тем фактом, что компания не задействовала свое сообщество (не говоря уже о ее спесивой реакции на предложение Netflix создать партнерство).

Bridgewater сжигает мосты

Мы также обнаружили несколько компаний, которые, хотя и не потерпели полную неудачу, при попытке реализовать некоторые из принципов ЭксО добились обратного – негативного – эффекта.

Одной из таких компаний является хеджевый фонд Bridgewater Associates, который использует радикальную прозрачность, чтобы построить культуру абсолютной честности, свободную от всяких отрицательных черт. Несмотря на свою успешность, компания страдает от чрезвычайно высокой текучести кадров – проблема, которую мы приписываем ее бескомпромиссной приверженности «абсолютной прозрачности».

Например, каждый разговор, телефонный звонок и встреча в Bridgewater фиксируются и выкладываются в открытый доступ для всех сотрудников компании, которые имеют право высказать свои замечания любому из коллег. Сотрудников поощряют критиковать не только коллег, но и предлагаемые ими идеи.

И это еще не все. Размер премиальных выплат зависит от количества полученных критических замечаний: чем больше вас критикуют, тем меньше ваша премия. Как вы понимаете, такая практика нисколько не способствует открытости и честности. Вместо этого она порождает атмосферу антагонизма, интриганства и тайных сговоров. (Бывшие сотрудники Bridgewater говорят, что им потребовался почти год после ухода из компании, чтобы психологически восстановиться от влияния такой культуры.)

На наш взгляд, Bridgewater – это компания без цели, то есть, по нашей терминологии, без Значимой трансформативной цели. А в отсутствии мощной, объединяющей идеи агрессивность, прививаемая компанией своим сотрудникам, направляется в неверном направлении: сотрудники просто обращают ее друг на друга. Их единственное стремление – понести меньший урон, чем другие, что в итоге выливается в гоббсовский сценарий «войны всех против всех», что, если будет оставлено без изменений, никогда не позволит компании в полной мере реализовать свой потенциал продуктивности.

Следующие примеры показывают, какие шаги предпринимают некоторые крупные компании, чтобы успешно вступить в эпоху ЭксО.

Coca-Cola – экспоненциальный производитель напитков

Coca-Cola, одна из крупнейших и самых географически рассредоточенных компаний в мире, особенно уязвима в эпоху ЭксО, учитывая ее огромные активы и штат в 130 тысяч постоянных сотрудников.

В то же время Coca-Cola никогда бы не достигла доминирующего положения в отрасли и не смогла бы удерживать его на протяжении более века, если бы не ее прогрессивное мышление и уникальная способность к адаптации. Верная своей традиции ставить перед собой дерзкие задачи, в настоящее время Coca-Cola находится на полпути к достижению своей новой амбициозной и экспоненциальной цели: удвоить свои доходы за период с 2010 по 2020 год. Для этого компания предприняла несколько шагов, которые в значительной степени перекликаются с парадигмой ЭксО. (По правде говоря, у компании нет особого выбора, если она хочет достичь вышеуказанной цели.)

Одним из главных признаков нового экспоненциального мышления стало принятие компанией Значимой трансформативной цели – «Освежить мир». Став девизом новой маркетинговой кампании «Откройся счастью», эта цель, безусловно, является Значимой, потенциально Трансформативной, и настоящей Целью. Хотя на первый взгляд эта фраза может показаться не более чем очередным маркетинговым слоганом, она уже начала побуждать компанию к действиям. Например, после того как в 2013 году на Филиппины обрушился тайфун Хайян, Coca-Cola направила весь рекламный бюджет, выделенный для этой страны, на устранение последствий стихийного бедствия. Другими словами, компания уже начала подтверждать свои слова делом. Эта Значимая трансформативная цель наполнила ее энергией и пробудила скрытый креативный потенциал.

Coca-Cola также нашла способы противостоять угрозе, исходящей со стороны прорывных стартапов. Она понимает, что лучшие идеи чаще всего рождаются за пределами компании и ее цепочки поставок и что ее основными сильными сторонами являются ее колоссальные активы, способность создавать сетевые эффекты, планирование и исполнение. Как говорит Дэвид Батлер, вице-президент Coca-Cola по инновациям и предпринимательству, «мы хотим дать каждому сотруднику компании возможность реализовать, протестировать и масштабировать свои инновационные идеи».

Чтобы воплотить это новое видение в жизнь, Coca-Cola сотрудничает со Стивом Бланком и Эриком Рисом, которые помогают внедрить методологию «Бережливого стартапа» по всей корпорации [экспериментирование]. В рамках программы «Открытое предпринимательство» небольшие команды могут создавать минимально жизнеспособные продукты, тестировать свои предположения и дорабатывать прототипы посредством быстрых итераций. Такой подход уже дал немедленные результаты: по сообщению Батлера, благодаря этой инициативе Coca-Cola уже превысила свои цели устойчивого развития на 20 %.

Coca-Cola также стала одним из членов-учредителей программы «Лаборатории Университета сингулярности», в рамках которой инновационные корпоративные команды могут совместно с другими стартапами – и вдали от материнского корабля – заниматься разработкой продуктов и услуг следующего поколения [автономность, использование сторонних активов]. Кроме того, чтобы гарантировать, что традиционное мышление не будет мешать реализации инновационных идей, Coca-Cola создает новые компании, которые полностью отделены от ее текущего основного бизнеса и «денежных коров». Эти новые компании пользуются полной автономией от существующих в Coca-Cola систем налогового учета, финансов, управления персоналом и юридической службы [автономность, дашборды].

Между тем в одном важном аспекте Coca-Cola отходит от менталитета ЭксО: это прозрачность ее подрывных инноваций. Мы считаем, что усилия в области подрывных инноваций оказываются наиболее успешными, когда они осуществляются в скрытом режиме, изолированно от остальной части компании, чтобы избежать защитной реакции корпоративной иммунной системы. Однако Coca-Cola, проявляя дальновидность, создала прозрачные инновационные команды с открытой целью изменить культуру всей компании. Компания даже публично заявила о том, что планирует интегрировать подрывные инновации в свой основной бизнес.

Это дерзкий эксперимент, и мы будем внимательно следить за его ходом. Мы считаем, что, если основной бизнес Coca-Cola будет заражен вирусом «Бережливого стартапа», компания увидит невероятную отдачу от этого подхода и станет еще более открытой для подрывных инноваций на периферии.

Короче, усилия Coca-Cola по стимулированию корпоративных инноваций нацелены не столько на успех отдельных внутренних стартапов, сколько на создание устойчивой и повторяемой, ориентированной на инновации основной бизнес-модели. Безусловно, в своей отрасли Coca-Cola является выдающимся примером компании, совершающей прорыв в будущее.

Haier – все выше и выше

Одно из главных сомнений в отношении внедрения парадигмы ЭксО, которое мы регулярно слышим от компаний, звучит так: «Эта модель может работать в Кремниевой долине, но не в Лондоне, Будапеште или Милане».

В книге «Новая география рабочих мест» Энрико Моретти подтверждает: местонахождение компании действительно имеет значение. Например, если вы пытаетесь создать глобальную компанию в Италии, вашим итальянским сотрудникам в штаб-квартире будет попросту не хватать глобального мышления. Таким образом, неслучайно большинство обнаруженных нами ЭксО базируются в Кремниевой долине или по крайней мере в англоязычных странах. Тем не менее в нашем исследовании мы нашли несколько крупных предприятий за пределами англоязычных территорий, которые успешно реализуют принципы ЭксО.

Пожалуй, самым замечательным из них является китайский производитель бытовой техники Haier (ранее известный как «Завод холодильников Циндао»), который насчитывает 80 тысяч сотрудников и в одном только 2013 году продал своих товаров на сумму 30 млрд долларов.

Билл Фишер, написавший с соавторстве с Умберто Лаго и Фан Лю книгу «Перестройка гигантов: Как китайский глобальный конкурент Haier изменил способ трансформации крупных компаний», обращает внимание на то, что «бизнес-модель и корпоративная культура неразрывно связаны между собой»[22]. Авторы наблюдали за Haier на протяжении более десяти лет и выявили четыре ключевые стадии, через которые должны пройти крупные компании в процессе радикального обновления своей культуры:

• Внедрить качество.

• Диверсифицироваться.

• Реорганизовать бизнес-процесс.

• Сократить дистанцию с потребителями.

Чжан Жуйминь, бывший управляющий директор Haier, назначенный на эту должность правительством КНР в 1984 году, начал оздоровление предприятия с внедрения системы управления качеством. Известна история, как однажды он раздал сотрудникам завода кувалды и приказал уничтожить несколько десятков бракованных холодильников. Его следующим шагом стала диверсификация и запуск в производство других видов бытовой техники. В 2005 году Чжан решил убрать всё руководство среднего звена и реорганизовать 80 тысяч сотрудников компании в 2 тысячи ZZJYT – китайский акроним, означающий «независимые, самоуправляемые единицы». Каждая из этих единиц была переведена на хозрасчет, и вознаграждение членов команд стало зависеть от их продуктивности [автономность]. Созданная Жуйминем система ZZJYT имеет несколько уникальных особенностей:

• Сотрудники могут менять команды.

• Каждая единица находится на хозрасчете, в каждой действует своя система материального стимулирования, прибыль распределяется между членами команды, и их вознаграждение зависит от продуктивности.

• Сотрудники, непосредственно взаимодействующие с клиентами/потребителями, имеют максимум гибкости и полномочий по принятию решений.

• Главная задача каждой команды – не строго соблюдать корпоративные правила, а повышать потребительский спрос.

• Любой может предложить идеи новых продуктов, которые выносятся на голосование не только среди сотрудников компании, но и среди ее поставщиков и клиентов/потребителей. Так коллективно решается, какие проекты должны быть профинансированы [экспериментирование, основное и широкое сообщества].

• Сотрудник, предложивший победившую идею, назначается руководителем единицы и может набрать в свою команду сотрудников со всей компании.

• Каждая команда раз в квартал может сменить лидера путем голосования [автономность].

• Продуктивность команд отслеживается на ежедневной основе в режиме реального времени [дашборды].

• Система управления сообществом Haier, известная как HOPE (Haier Open Partnership Ecosystem – Открытая партнерская экосистема Haier), представляет собой открытую инновационную экосистему, в рамках которой 670 тысяч пользователей могут взаимодействовать с поставщиками и другими пользователями в поисках новых деловых возможностей [вовлечение]. Любой может предложить свои идеи и принять участие в конкурсах [вовлечение: стимулирующие конкурсы].

• Haier запустила глобальный конкурс «Зеленый дом» и конкурс на лучший слоган на Facebook. В первый год же четыре победителя (из 200 тысяч участников) получили полностью оплаченную поездку в Китай [основное и широкое сообщества, вовлечение].

Haier была признана самым ценным брендом в Китае за последние тринадцать лет. Недавно журнал Fast Company и консалтинговая компания Boston Consulting Group назвали ее одной из наиболее инновационных компаний в мире. Несмотря на пристальный контроль со стороны китайского коммунистического правительства, Haier поражает своим новаторским духом. Например, в настоящее время она занимается разработкой нанорефрижератора, который позволит потребителям создавать еду внутри холодильника: для этого изобретатели планируют использовать новейшие технологии освещения и математические модели роста растений.

Доходы Haier за последние четырнадцать лет выросли в четыре раза. В 2013 году компания продала более 55 млн единиц бытовой техники и получила выручку в 29,5 млрд долларов. За период с 2011 по 2014 год рыночная капитализация Haier увеличилась в три раза – с 20 млрд до 60 млрд долларов, в основном благодаря ее приверженности экспериментированию и структуре на основе автономности. Неудивительно, что компания получила очень высокий балл по нашему тесту экспоненциальности.

Xiaomi – ты и я

Трудно до конца осознать невероятную историю успеха еще одной китайской компании – Xiaomi Tech. Основанная в июне 2010 года и ориентированная на производство бюджетных смартфонов на основе Android, в одном только 2013 году компания продала 20 млн телефонов, заработав более 5 млрд долларов годового дохода.

Лэй Цзюня, одного из ее основателей, называют китайским Стивом Джобсом. И дело не только в том, что Цзюнь вдохновлен походом Apple к разработке, маркетингу и управлению цепочками поставок и старается следовать ее примеру. Дело также в интенсивном фокусе Xiaomi на продвинутых характеристиках, качестве и пользовательском опыте, которые Цзюнь хочет сделать доступными для всех по доступным ценам.

Xiaomi предлагает вдохновленный Apple пользовательский опыт вкупе с возможностями разработки ПО, скоростью и процессами Google Android – все по низкой цене. В настоящее время по объемам продаж на китайском рынке компания опережает Apple и наступает на пятки Samsung. Ее продукты доступны в четырех азиатских странах, и в планах компании войти еще на десять развивающихся рынков, включая Индию и Бразилию. Излишне говорить, что Xiaomi имеет почти полный набор характеристик ЭксО.

Xiaomi имеет очень плоскую структуру, которая состоит из основателей компании, руководителей подразделений и примерно 4300 сотрудников. Такая система обеспечивает быстрые процессы коммуникации и принятия решений в условиях стремительного роста [автономность]. Примерно 3 тысячи сотрудников, половина из которых работает в колл-центре, занимаются электронной коммерцией, логистикой и постпродажной поддержкой. Остальные 1300 человек – что составляет весомые 30 % рабочей силы – занимаются исследованиями и разработкой.

Культура на уровне отдельных команд похожа на традиционную клановую или племенную культуру и построена на тесных связях, сотрудничестве, наставничестве и адхократии [автономность, экспериментирование]. Будучи динамичной компанией с предпринимательским духом и готовностью к рискам, Xiaomi нанимает только таких людей, которые по-настоящему увлечены своей работой и являются высококлассными специалистами в своих областях. Система стимулирования построена на участии в прибылях и ротации кадров, что означает, что сотрудники могут в любой момент сменить свой профиль деятельности.

Важное отличие от Apple состоит в том, что Xiaomi интенсивно задействует свою экосистему [основное и широкое сообщества]. Лэй Цзюнь убежден, что пользователи являются лучшим источником идей в области новых продуктов и услуг. Сотрудники Xiaomi должны посвящать не менее тридцати минут в день взаимодействию с пользователями в социальных сетях и на пользовательских форумах. Xiaomi также проводит специальные мероприятия для своего сообщества, насчитывающего почти десять миллионов участников, и обставляет запуск новых продуктов с такой же помпой, как это делают Google и Apple.

Самые верные последователи Xiaomi называются Mi Fen (по-китайски ), что можно перевести как «фанаты Xiaomi», а также как «рисовая мука», что обыгрывает название компании – Xiaomi на китайском означает «зернышко риса». Во время Фестиваля Mi Fen в 2014 году фанаты купили продукты компании на сумму 242 млн долларов всего за двенадцать часов. Xiaomi создала игру под названием «Короли нокаута» и проводит чемпионаты, на которых пользователи могут выиграть купоны на скидку [вовлечение]. Эта игра активно продвигается в китайской социальной сети Weibo, а также на Twitter, Facebook и Google+. Недавно назначенный вице-президент по глобальному развитию Хьюго Барра, бывший вице-президент Google Android, считает, что именно эта неформальная, игрофицированная стратегия вовлечения является главной причиной высокой лояльности бренду среди пользователей смартфонов Xiaomi.

Подтверждая ожидания Лэя Цзюня, сообщество помогает компании в разработке продуктов. Из двадцати пяти языковых пакетов, доступных в настоящее время на ее ОС, Xiaomi разработала всего три; остальные были созданы пользователями [основное и широкое сообщества]. Это почти десятимиллионное сообщество пользователей помогает компании не только с разработкой, но и с послепродажной поддержкой. У Xiaomi есть пиринговая (P2P) сервисная платформа, которая полностью обслуживается и управляется ее пользователями. Кроме того, компания имеет относительно низкие затраты на маркетинг, поскольку продает свою продукцию напрямую через интернет, не используя торговых посредников. На самом деле бо́льшая часть ее маркетинговых усилий сосредоточена в социальных сетях и – благодаря вирусным эффектам – обходится почти бесплатно. Хотя поначалу Xiaomi было трудно найти хороших партнеров для производства своих смартфонов, в настоящее время она успешно сотрудничает с Foxconn и другими производственными компаниями [использование сторонних активов]. Xiaomi также публикует информацию о своих поставщиках, включая номера поставляемых ими компонентов, чтобы защитить их от контрафактной продукции, наводнившей китайский рынок.

Только представьте себе темпы роста – с нуля до 20 млн проданных смартфонов всего за три года! Неудивительно, что компания, которая сумела это сделать, обладает десятью из одиннадцати характеристик ЭксО.

The Guardian – Хранитель журналистики

За последние пятнадцать лет газетная отрасль пала жертвой классической дилеммы инноватора. Его традиционная бизнес-модель была построена на создании редакционного содержания для привлечения читательской аудитории, и на привлечении читательской аудитории для получения доходов от рекламы, которые, в свою очередь, шли на финансирование отдела новостей.

По мере того как читатели начали переключаться с печатных изданий на интернет и онлайновые СМИ, газеты обнаружили, что их традиционную бизнес-модель нельзя перенести в онлайновый мир. Это был сокрушительный удар, который привел к банкротству огромного количества печатных изданий. Некоторым высококлассным новостным изданиям, таким как The New York Times и The Wall Street Journal, удалось избежать этой участи благодаря использованию моделей на основе платного или условно-бесплатного доступа (Freemium). Но лишь немногие из них изменили свою фундаментальную бизнес-модель.

В то же время отрасль наводнило множество стартапов, предлагающих совершенно новые форматы СМИ, в том числе Medium, Inside, BuzzFeed, Mashable, Blendle и Correspondent.

Знаменитая британская газета The Guardian, которая недавно в очередной раз прославилась тем, что первой опубликовала разоблачения Сноудена, поставила перед собой цель радикальным образом модернизировать традиционную модель сбора новостей. Консультируемая знаковыми фигурами в отрасли Джеффом Джарвисом и Никко Меле (описавшими модель The Guardian в книге «Конец большого: как интернет превращает Давида в нового Голиафа), The Guardian решительно перестраивает журналистику. Вот некоторые из реализуемых ею инициатив:

• В 2007 году The Guardian создала бесплатную блог-платформу, где влиятельные интеллектуалы и эксперты могут публиковать свои статьи, а также запустила ряд онлайновых форумов и дискуссионных групп [основное и широкое сообщества].

• Дополнила свой веб-сайт открытым интерфейсом прикладного программирования, чтобы разработчики могли использовать ее контент [алгоритмы].

• Полностью перевела на краудсорсинг журналистские расследования, связанные с миллионами опубликованных на WikiLeaks документов [основное и широкое сообщества].

The Guardian первой начала использовать краудсорсинг для журналистских расследований, что в ряде случаев уже принесло отличные результаты. Например, после публикации официальных документов, связанных с пребыванием Сары Пэйлин в должности губернатора Аляски, газета успешно привлекла читательскую аудиторию к расследованию содержащихся в них фактов. Аналогичным образом в 2009 году, когда правительство Великобритании под давлением общественности опубликовало два миллиона страниц отчетов о расходах парламента, The Guardian попросила читателей помочь найти ценные иголки в этом колоссальном стоге сена. В результате читатели всего за три дня проанализировали более 20 % общего объема страниц.

Мы считаем, что отрасль журналистики постепенно последует примеру The Guardian и начнет переходить к модели ЭксО, создавая платформы во многом похожие на Medium. Это хорошая новость, поскольку свободная и здоровая пресса (с острым копьем журналистских расследований) – важнейший инструмент для защиты демократии и фундаментальных прав и свобод человека.

General Electric – генеральное превосходство

Не случайно GE является одной из самых уважаемых компаний в мире. На протяжении многих десятилетий компания неоднократно и успешно перестраивала саму себя и сегодня, судя по всему, делает это снова путем активного налаживания партнерств с разнообразными ЭксО.

Мы уже несколько раз упоминали в этой книге о Quirky и теперь поговорим о ее Значимой трансформативной цели – «Сделать изобретения доступными». General Electric первой увидела огромный потенциал новой краудсорсинговой модели разработки продуктов. В 2012 году она в партнерстве с Quirky запустила стимулирующий конкурс [вовлечение], предложив сообществу Quirky придумать инновационные идеи для предметов повседневного пользования. Лучшее изобретение, за которое проголосует наибольшее количество пользователей, GE пообещала запустить в производство.

Всего на конкурс было представлено 1500 идей, из которых пользователи выбрали умный кувшин для молока Milkmaid Jug, предупреждающий владельца о том, что молоко начинает скисать или заканчивается. Все последующие этапы разработки умного кувшина также были осуществлены коллективными усилиями, включая проектирование, название, слоган и даже цену [основное и широкое сообщества]. В общей сложности, сообщество Quirky предложило 2530 идей только по одному этому продукту[23].

После успеха этого пилотного проекта [экспериментирование] в 2013 году GE и Quirky объявили о выводе своего партнерства на новый уровень: GE предоставила 900 тысяч участников сообщества Quirky открытый доступ к своему портфелю самых перспективных патентов и технологий. Они также запустили кобрендинговую инициативу в области интернета вещей под названием Wink: Instantly Connected («Мгновенно подключенный»), целью которой является разработка линейки умных бытовых устройств.

GE, которая уже инвестировала в Quirky 30 млн долларов, решила открыть свой портфель патентов, чтобы ускорить создание инновационных продуктов – по мнению компании, сообщество увлеченных энтузиастов может справиться с этим гораздо лучше, чем GE в одиночку, полагаясь только на свои внутренние ресурсы. И это решение уже приносит свои плоды. Четыре умных бытовых устройства в настоящее время уже можно приобрести в интернет-магазине Quirky, и тандем GE – Quirky рассчитывает вывести на рынок еще 30 таких продуктов в течение ближайших нескольких лет.

Параллельно с объявлением о партнерстве с Quirky GE открыла в Чикаго мастерскую под названием «Гаражи GE», которая опирается на инфраструктуру TechShop и работает в партнерстве с Skillshare, Quirky, Make и Inventables [использование сторонних активов, персонал по требованию]. Как и в случае с Quirky, вышеописанные отношения начались с пилотной программы в 2012 году, когда GE запустила небольшие передвижные «Гаражи GE» по всем Соединенным Штатам. Через год она открыла первую мастерскую в Чикаго, где изобретатели получили доступ к производственному оборудованию, такому как фрезерные станки с ЧПУ, станки лазерной резки, 3D-принтеры и формующие машины. В мастерской также проводятся различные семинары, мастер-классы и демонстрации[24].

В феврале 2014 года GE расширила свои инициативы с ЭксО, анонсировав партнерство с Local Motors с целью запуска новой производственной модели под названием First Build. В рамках этого партнерства онлайновое сообщество инженеров, ученых, производителей, дизайнеров и энтузиастов будет заниматься выявлением потребностей рынка и решением сложных инженерных задач с прицелом на создание прорывных инновационных продуктов. Самые успешные из этих продуктов будут изготавливаться на специальной «микрофабрике», тестироваться и, в случае успеха, выводиться на рынок. Другими словами, эта модель будет сосредоточена на быстром прототипировании, тестировании и мелкосерийном производстве.

Совместно с авиакомпанией Alaska Airlines GE предлагает еще один пример использования партнерства с ЭксО для реализации стратегии вовлечения. В ноябре 2013 года эти две компании в партнерстве с Kaggle запустили стимулирующий конкурс Flight Quest, участникам которого было предложено разработать алгоритмы для более точного прогнозирования времени прибытия самолета. Сокращение времени каждого полета на одну минуту позволяет авиакомпании экономить до 1,2 млн долларов в год на расходах на экипаж и около 5 млн долларов на расходах на топливо. GE предоставила конкурсантам данные по полетам FlightStats за две недели. Всего было представлено 173 алгоритма; пятеро победителей получили призы на общую сумму 250 тысяч долларов. Победивший алгоритм прогнозировал время прибытия на 40 % точнее, чем существующая технология[25].

Таким образом, GE служит прекрасным примером того, как крупная компания может использовать экспоненциальные стартапы, такие как Kaggle, Quirky, Local Motors и TechShop, чтобы выйти на пределы своих организационных границ и получить доступ к коллективному творческому потенциалу.

Amazon вырубает лес «нет»

Объясняя концепцию «рассогласования сред», Роберт Гольдберг говорит, что в крупных организациях есть одна большая проблема: даже если новая идея не понравится всего лишь одному из пятидесяти руководителей, он может легко ее убить. В отличие от этого, в предпринимательской среде, если идея стартапа понравится хотя бы одному из пятидесяти инвесторов, ей будет дан ход.

Наряду с внедрением многих характеристик ЭксО Amazon взялась и за вышеуказанную проблему. Она решила, что руководителям в крупных компаниях слишком легко говорить «нет» всему новому и необычному. Так родилась одна из самых интересных корпоративных инноваций, которую генеральный директор Джефф Безос и главный технический директор Вернер Вогельс называют «Институциональным Да».

Вот как это работает. Если вы менеджер в Amazon и к вам приходит подчиненный с какой-либо новой идеей, вы по умолчанию должны ответить «да». Если вы хотите ответить «нет», то должны написать двухстраничную записку с объяснением, почему считаете эту идею плохой. Другими словами, Amazon намеренно создала трудности для ответа «нет», благодаря чему гораздо больше идей по всей компании стало получать зеленый свет[26].

Джефф Безос является, пожалуй, самым недооцениваемым генеральным директором последних десятилетий. Он не только сумел совершить трудный переход от основателя до генерального директора крупной компании, но и неоднократно демонстрировал умение избегать краткосрочного мышления, которое зачастую приходит с необходимостью управлять публичной компанией, – то, что Джой Ито называет nowism (от английского now – «сейчас»). Amazon регулярно делает долгосрочные ставки (например, Amazon Web Services, Kindle и в настоящее время смартфоны Fire и дроны для службы доставки); рассматривает новые продукты как саженцы, которые нужно заботливо выращивать в течение пяти-семи лет; маниакально стремится к росту, ставя его выше прибылей, и игнорирует краткосрочное видение аналитиков с Уолл-стрит. Ее новаторские инициативы включают партнерскую программу Amazon Affiliate, систему рекомендаций на основе коллаборативной фильтрации и проект Mechanical Turk. Как говорит Безос, «если вы сосредоточены на ваших конкурентах, то можете только идти по их следам. Если же вы ориентированы на клиентов, то будете всегда идти впереди».

Amazon не только создает ЭксО на периферии (например, Amazon Web Services); ей хватает смелости «подрывать» рынки собственных продуктов – взять хотя бы продвижение электронных книг Kindle за счет физических книг. Кроме того, когда Безос осознал, что культура Amazon не совсем подходит для предоставления превосходного сервиса, к которому он стремился, в 2009 году он потратил 1,2 млрд долларов на приобретение Zappos. Его цель? Повысить уровень сервисной культуры по всей Amazon (в конце концов, Значимая трансформативная цель Zappos – «обеспечить лучшее обслуживание клиентов в мире») и способствовать внедрению модели автономности.

Zappos – уничтожить скуку

В 1999 году Zappos начала торговать обувью в интернете, а через восемь лет ее объем продаж достиг 1 млрд долларов в год. В 2007 году Zappos расширила свой бизнес на одежду и аксессуары, на которые в настоящее время приходится около 20 % ее годовой выручки.

Мы уже видели, как Zappos использует некоторые из атрибутов ЭксО: акцент на обслуживании клиентов [ее Значимая трансформативная цель – «обеспечить лучшее обслуживание клиентов в мире»]; формирование приверженного основного сообщества на основе отношений «взаимных лайков», а также и запуск проекта «Деловой центр Лас-Вегаса» для создания первого в мире города, ориентированного на сообщества по интересам [основное и широкое сообщества]; наконец, использование игры Face Game для улучшения внутренней культуры [вовлечение: игрофикация].

Добавьте к этому перечню тот факт, что сотрудники Zappos отвечают на 5000 телефонных звонков в месяц и 1200 электронных писем в неделю (и даже больше во время сезона отпусков, когда количество звонков и писем резко возрастает). У сотрудников колл-центра нет никаких сценариев и ограничений по длительности звонков: самый длинный звонок длился 10 часов 29 минут [автономность, дашборды]!

Оценка новых сотрудников, находящихся на испытательном сроке, на 50 % опирается на их соответствие корпоративной культуре. Каждый новичок проводит четыре недели в роли дублера опытного сотрудника [Значимая трансформативная цель], и по окончанию этого срока ему предлагают 3 тысячи долларов за то, чтобы он ушел из компании, если он не вписывается в ее культуру.

Вместо оценки эффективности Zappos отслеживает работу сотрудников через призму культуры [дашборды]. Менеджеры оценивают, насколько каждый сотрудник соответствует культуре компании, и вносят свои предложения, как можно улучшить это соответствие. Чтобы получить право на повышение зарплаты, сотрудники должны пройти тестирование навыков. Zappos регулярно проводит внутренние стимулирующие конкурсы и хакатоны, чаще всего в области анализа данных и интерфейсов прикладного программирования. В 2011 году Zappos также провела конкурсы во внешнем сообществе разработчиков (API Developer Challenge – конкурс для разработчиков ИПП[27] и Зимний хакатон), победители которых получили денежные призыв и подарочные сертификаты.

В декабре 2013 года генеральный директор компании Тони Шей начал внедрять модель холакратии, поставив цель постепенно трансформировать всю организацию, насчитывающую 1500 человек, в направлении полной автономности. За полгода 225 сотрудников были полностью переведены со старой иерархической модели на новую автономную модель, и в настоящее время Zappos занимается устранением всех управленческих слоев и должностей – в конце концов, должна исчезнуть даже должность генерального директора. Это очень радикальный шаг для большой компании, возможно, самый радикальный за всю историю крупных организаций.

В связи с этим возникает ключевой вопрос: «Как нанимать сотрудников при отсутствии должностных инструкций?» Между тем в 2014 году Zappos планирует увеличить свою рабочую силу на треть, с 1500 почти до 2000 сотрудников, не давая никаких объявлений о найме. Чтобы получить возможность работать в компании, кандидаты должны присоединиться к социальной сети Zappos Insiders. Наблюдая за активностью участников и их взаимодействиями с сотрудниками компании, рекрутеры Zappos формируют базу кандидатов. Zappos также использует рекрутинговую интернет-площадку Ascendify, на которой при помощи сессий вопросов и ответов и стимулирующих конкурсов можно отобрать подходящих кандидатов с необходимыми навыками и стилем работы. Если такой процесс рекрутинга окажется успешным, Zappos может произвести революцию в области корпоративного найма персонала. По всем вышеуказанным причинам Zappos получает очень высокий балл по нашему тесту на экспоненциальность.

ING Direct Canada (ныне Tangerine) – автономный банкING

Еще одно серьезное сомнение, которое мы часто слышим в ответ на рекомендацию внедрить парадигму ЭксО, звучит так: «Это может работать в Кремниевой долине для крутого разработчика игр, но не будет работать в реальной операционной среде».

Позвольте представить вам банк ING Direct Canada, настоящий банк с фидуциарными обязательствами и нормативными требованиями, ведущий деятельность в Канаде – стране, известной своим жестким государственным регулированием. ING Direct Canada был основан Аркадием Кульманном в апреле 1997 года и первоначально входил в ING Group со штаб-квартирой в Нидерландах. Канада стала первым рынком, где ING Group решила протестировать новую бизнес-модель прямого банкинга, предлагающую более выгодные тарифы для клиентов благодаря отсутствию физических офисов и филиалов.

Кульманн придумал для ING Direct Canada Значимую трансформативную цель – «Экономьте ваши деньги» – и дополнил ее тремя ключевыми ценностями: упрощать, бросать вызов, быть «хорошим парнем».

Кроме того, Кульманн реализовал концепцию автономности в полном объеме, создав совершенно плоскую организацию без должностей, управленческих слоев, иерархических уровней, формальных совещаний и даже офисов. Сотрудники нового банка работают как одна команда и сами определяют свои обязанности.

В 2008 году генеральным директором ING Direct Canada стал Питер Асето, который продолжил то, что начал Кульманн. После года пребывания на своем посту Асето последовал примеру Филиппа Росдэйла и предложил сотрудникам путем голосования решать, должен ли он оставаться во главе компании или нет. У Асето также нет своего офиса, и он стремится делиться с сотрудниками максимальным количеством информации о деятельности банка. Благодаря этим усилиям ему удалось сформировать корпоративную культуру, основанную на доверии, сотрудничестве, прозрачности и открытости. В 2010 году Асето был назван «Лучшим коммуникатором года» в Торонто. Он также известен как «социально-сетевой генеральный директор» и отвечает на вопросы клиентов даже в выходные дни.

ING Direct Canada запустил четыре «кафе» (так он называет свои филиалы) в разных частях Канады. Эти «кафе» служат местом, где клиенты могут лично пообщаться с представителями банка или просто выпить чашечку кофе. Изначально Кульманн рассматривал «кафе» как хороший способ укрепить доверие клиентов к банку и способствовать развитию бренда. Но постепенно они превратились в популярные места, куда люди приходят посидеть, пообщаться и обсудить разного рода денежные вопросы. Местные жители даже начали использовать их для «твитапов»[28],[29].

В 2010 году ING пригласил 10 тысяч канадцев принять участие в бета-тестировании новой услуги THRiVE, почти бесплатного трансакционного счета. Полученная благодаря этому обратная связь помогла банку усовершенствовать новый сервис еще до запуска, и в 2011 году THRiVe был назван лучшим «Финансовым продуктом года» международной маркетинговой компанией TNS Global.

В августе 2012 года ING Direct Canada был приобретен крупным канадским банком Scotiabank. Переименованный в Tangerine («Мандарин»), банк остался самостоятельным подразделением во главе с Питером Асето.

Сотрудники Tangerine по-прежнему работают на основе автономности и самоорганизации. Если очередная рекламная кампания оказывается успешной, сотрудники действуют по принципу улья и те, кто имеет опыт обслуживания клиентов, перемещаются на обслуживание телефонного банка. Когда наступает отчетный период, те же самые сотрудники переключаются на подготовку отчетности. Комбинация дисциплины, сопряженной с реальной подотчетностью (их директор по управлению рисками подотчетен перед государственными регуляторами), и гибкости персонала позволяет компании получить «лучшее из обоих миров».

Насколько хорошо работает такой подход? Сравните цифры: тогда как в среднем в канадских банках на одного сотрудника приходится около 250 клиентов, в Tangerine один сотрудник обслуживает 1800 клиентов – то есть в семь раз больше. Канадские банки управляют примерно 10 тысяч долларов депозитов в расчете на сотрудника; в Tangerine эта цифра составляет 40 тысяч долларов – в четыре раза больше.

Google Ventures – почти идеал корпоративной ЭксО

В марте 2009 года Билл Марис создал Google Ventures – корпоративное подразделение венчурного инвестирования с начальным капиталом 100 млн долларов. Спустя пять лет подразделение стало одним из самых активных и успешных венчурных фондов в мире, в котором работает 60 сотрудников (все они являются партнерами), управляющих 1,5 млрд долларов активов. Такое 15-кратное увеличение активов всего за пять лет совершенно явно указывает на парадигму ЭксО.

Google Ventures уже осуществил более двадцати успешных выходов с уровнем инвестиционной доходности, намного превышающим среднерыночный показатель для венчурных фондов. На самом деле он стал первым по-настоящему успешным корпоративным венчурным фондом. Тогда как высокотехнологичные компании традиционно занимаются финансированием стартапов, их венчурные подразделения зачастую страдают низкой окупаемостью инвестиций, главным образом из-за отсутствия реальной независимости от материнской компании.

Google Ventures проинвестировал уже более 225 компаний, охватывающих все этапы развития и отраслевые сектора, в том числе такие восходящие звезды, как Uber, Nest, 23andMe, Cloudera, Optimizely, TuneIn, Homejoy и High Fidelity. В 2014 году Google Ventures открыл офис в Лондоне и выделил 100 млн долларов для инвестиций в европейские стартапы.

Хотя средства для Google Ventures предоставляются Google, проинвестированные компании не попадают к ней в кандалы. Они сохраняют свою независимость и могут быть приобретены конкурентами Google. Недостатком такой автономной структуры, безусловно, является то, что Google Ventures может оставаться в неведении относительно сделок, которые собирается провести его материнская компания. Именно это случилось в январе 2014 года, когда Google приобрела Nest, создателя умных термостатов и датчиков дыма, за 3,2 млрд долларов. Тем не менее, хотя возможность такого исхода может останавливать многие компании, мы считаем, что преимущества независимости намного перевешивают случайные издержки.

Google Ventures не ограничивается только денежными инвестициями. Он также предлагает услуги по разработке (которые в десять раз быстрее, чем услуги традиционных агентств) и учебные программы, где основатели и сотрудники портфельных компаний могут овладеть навыками управления продуктами и другими полезными операционными навыками. Фонд также оказывает компаниям помощь в области маркетинга, найма персонала и инжиниринга, часто задействуя для этого колоссальные ресурсы Google.

Ключевым отличием Google Ventures является использование анализа данных и алгоритмов для оценки сделок. В фонде работает семь аналитиков, которые собирают и анализируют максимальное количество данных для принятия инвестиционных решений. Как говорит Марис: «Мы имеем доступ к самым большим наборам данных в мире. Наша облачная вычислительная инфраструктура – самая мощная из существующих на сегодняшний день. Было бы глупо не пользоваться этими возможностями и принимать инвестиционные решения по старинке, полагаясь на чутье». Другие фирмы венчурного капитала, такие как Sequoia Capital и Y Combinator, берут пример с Google Ventures и внедряют такой же подход.

Конечно, здесь есть одно важное «но»: данные информируют, но не решают. Как и большинство венчурных фондов, Google Ventures инвестирует скорее в людей, чем в конкретные продукты. Если данные показывают, что у стартапа большой потенциал, однако команда основателей не удовлетворяет каким-либо требованиям, инвестиции не делаются. Фонд использует систему OKR, чтобы отслеживать прогресс своих портфельных компаний, и широко опирается на метрики в режиме реального времени, измеряя почти все аспекты их деятельности. Портфельные компании обучаются таким методикам в «Лаборатории стартапов» Google Ventures – это корпоративная программа, которая представляет собой смесь бизнес-инкубатора, хакатона и коворкинговой среды.

Для поиска потенциальных компаний для инвестиций Google Ventures задействует 50 тысяч сотрудников Google. Их поощряют рекомендовать фонду перспективные стартапы; если принимается решение об инвестировании, сотрудник получает «гонорар» в размере 10 тысяч долларов. Портфельные компании не только получают полный доступ к партнерам GV, но и имеют возможность привлечь к сотрудничеству любого специалиста из Google. На самом деле это одно из главных преимуществ, которое предлагает стартапам Google Ventures: доступ к лучшим инженерам, ученым и разработчикам в мире. Специальный портал соединяет команду GV с сотрудниками Google и сообществом портфельных компаний. Задача найма талантов для портфельных компаний облегчается тем, что GV может задействовать обширную рекрутинговую базу данных Google, содержащую более миллиона резюме.

Как и любая настоящая ЭксО, Google Ventures готов «подрывать» сам себя. В 2014 году он вложил 28 млн долларов в AngelList – крупнейшую в мире платформу, соединяющую предпринимателей и инвесторов-ангелов. Недавно AngelList ввела новую модель финансирования в форме так называемых синдикатов, которая позволяет менее известным ангелам объединять свои доллары с более опытными инвесторами. По сути, эта модель дает возможность опытным инвесторам создавать мини-фонды для конкретных инвестиций. Однако это делает такие синдикаты прямыми конкурентами Google Ventures, особенно на этапе посевного капитала, на который приходится около половины его инвестиций. Тем не менее Google Ventures готов столкнуться с конкуренцией и уверенно выбирает путь подрывных инноваций в дилемме инноватора Клейтона Кристенсена.

У Google Ventures десять характеристик ЭксО из одиннадцати (одиннадцатый атрибут – Значимую трансформативную цель – он наследует от материнской компании).

Расти вместе с Crowd

В декабре 2013 года Иеремия Оуянг, специалист по стратегиям в социальных медиа, создал отраслевую группу Crowd Companies. По словам Оуянга, Crowd Companies – это «совет корпораций», чья деятельность заключается в поиске и налаживании связей со стартапами, многие из которых являются ЭксО. Несколько десятков крупных корпораций уже присоединились к группе, и Оуянг считает, что это новое поколение компаний, которое использует динамику широких масс и появляется сегодня по всему миру, подтолкнет развитие так называемой «коллаборативной экономики» (смотрите схему ниже). Оуянг выделяет 75 ведущих стартапов на основе различных крауд-моделей, работающих на шести вертикальных рынках. Лиза Гански, основатель консалтинговой фирмы MeshLabs, выводит эту модель на следующий уровень детализации и перечисляет 9 тысяч стартапов на основе крауд-модели в двадцати пяти категориях.

Такое распространение крауд-моделей – вовсе не очередная мода. На самом деле движение за социальный бизнес (хештег #socbiz на Twitter) представляет собой фундаментальный шаг в направлении будущего делового ландшафта, изобилующего ЭксО. На сегодняшний день 120 известных бизнесменов и 34 компании из списка Fortune 500 уже присоединились к Crowd Companies, и, по словам Оуянга, более восьмидесяти глобальных трендов экспериментируют с этой моделью.

Оуянг не единственный, кто так считает: Шел Израел, соавтор книги «Эпоха контекста: Мобильные устройства, датчики, данные и будущее приватности», замечает, что это новое движение уже получило множество наименований, в том числе коллективная экономика, экономика совместного потребления, mesh-экономика, коллаборативная экономика и др.

Мы считаем, что это явление точно так же можно назвать «экономикой экспоненциальных организаций». Какое бы название ни укоренилось в конечном итоге, очевидно, что сегодня компании начинают все шире внедрять описанные нами атрибуты ЭксО. На самом деле мы поражены тем, насколько быстро это происходит. То, что на момент начала работы над книгой проявлялось лишь в виде зачатков, ко времени ее окончания переросло в полномасштабное глобальное движение. Крупные компании во всем мире постепенно осознают, что для сохранения конкурентоспособности им нужно адаптироваться к новой реальности, избавиться от наследия прошлого и отказаться от анахронических методов ведения бизнеса, какими бы эффективными они ни были в прошлом, в пользу новых подходов, больше соответствующих потребностям сегодняшнего стремительно меняющегося мира.

На протяжении последних четырех лет Хуан Мануэль Роуленд из TV Azteca, крупнейшей испаноязычной телекоммуникационной компании Мексики, занимается модернизацией ее подхода к цифровому контенту. Первоначально Роуленд был приглашен в качестве консультанта, чтобы помочь компании перевести все ее программы и сериалы в цифровой стриминговый формат, но некоторое время спустя генеральный директор Azteca Марио Сан-Роман попросил его присоединиться к компании, чтобы предпринять более смелые шаги. Роуленд обратил внимание на то, что, пока существующие стриминговые программы Azteca приносили довольно небольшой доход, видеоролики «звезд» испаноязычного сегмента YouTube набирали миллионы просмотров. Следуя стратегии экспериментирования на периферии, Роуленд приобрел большой дом и разместил там десяток молодых энтузиастов YouTube, поставив перед ними задачу производить видео под новым брендом ContenTV. Наслаждаясь независимостью и возможностью жить и работать в творческой, бурлящей энергией среде, молодежь процветала. Уже через год видео ContenTV стало набирать в десять раз больше просмотров, чем программы Azteca (вот вам и признак ЭксО!). На второй год Роуленд и его команда разработали бизнес-модель и создали команду продаж. В конце концов из-за растущих трений и напряженности с флагманским брендом ContenTV была поглощена Azteca, но осталась работать в своем отдельном помещении. Получив ценный опыт, в настоящее время Роуленд и Сан-Роман реализуют свое оригинальное видение на новой модели.

Кто принимает решение о том, что компания должна стать Экспоненциальной организацией? Очевидно, что такое решение должно исходить от высшего руководства, менеджеров высшего звена, на которых в конечном итоге лежит ответственность за судьбу компании. В скором времени они столкнутся с острой необходимостью адаптироваться к новому миру и будут ответственны за успешность этой адаптации. Именно об этой группе людей мы и поговорим в заключительной главе этой книги.

Десятая глава Экспоненциальный руководитель

Парадигма ЭксО – новый принцип организации людей и деятельности в новую информационную эпоху – появилась лишь несколько лет назад и сегодня находится на этапе становления. Таким образом эта книга во многом представляет собой отчет о ситуации на передовом крае конкурентной борьбы.

Как мы уже отмечали, подобная революция в мире бизнеса происходит не впервые, такие перестройки происходили почти каждые десять лет на протяжении всего последнего столетия, и каждый раз их двигателем выступало появление какой-либо новой, открывающей радикально новые возможности технологии. Развитие «виртуальной» экономики, в которой мы живем и работаем сегодня, запущено двадцать лет назад благодаря приходу интернета и впоследствии стимулировано распространением мобильных технологий. Мы предлагаем вам посмотреть на реальном примере, как руководство одной крупной компании адаптируется к этому новому миру.

Кейс-стади: Экспоненциальные инновации в Citigroup

Interest Rates – одно из крупнейших подразделений инвестиционного банка Citigroup. Имея сотни сотрудников по всему миру, более пятидесяти различных бизнес-подгрупп и миллиарды долларов годового дохода, эта крупная организация по любым меркам принадлежит к числу тех, что обычно не ассоциируются с подрывными инновациями.

В подразделении работает много умных людей, на которых обрушиваются лавины данных – движение цен, экономические релизы, данные о клиентах, новости и т. д. – намного больше, чем в состоянии обработать и проанализировать человеческий мозг. Вот почему Энди Мортон, глава этого глобального подразделения, называющий себя «цифровым маньяком» (и известный в финансовом мире как один из трех создателей метода Хита – Джерроу – Мортона для оценки процентных финансовых инструментов), был твердо убежден, что новое поколение продвинутых алгоритмов может экспоненциально повысить продуктивность его организации. В 2014 году он нанял Арджуна Вишванатана, известного трейдера, имеющего за плечами 12-летний опыт алгоритмического трейдинга на рынке процентных опционов, чтобы помочь ему реализовать это видение. Перед Вишванатаном была поставлена задача – найти эффективные способы обработки и использования вышеуказанных потоков данных.

Вишванатан (как и Мортон, математик и инженер-программист по образованию, ставший трейдером) познакомился с концепцией экспоненциальных организаций в 2013 году на конференции, организованной Университетом сингулярности в Будапеште, и теперь решил применить идеи ЭксО в своей новой компании. Вместе с Мортоном он тщательно продумал эксперимент: Вишванатан будет отчитываться непосредственно перед Мортоном и получит доступ ко всем ресурсам и данным Interest Rates. Он также получит мандат на формирование гибких команд с любыми руководителями и сотрудниками подразделения. Ресурсы будут доступны по требованию, а разработанные приложения будут тестироваться и дорабатываться путем быстрых итераций во внутренних группах сотрудников. Приложения должны быть простыми, интуитивно понятными, интересными и наглядными – короче говоря, они должны максимально быстро и эффективно доносить до сотрудников всю необходимую информацию. Интенсивное использование технологий искусственного интеллекта, машинного обучения и анализа данных должно было освободить человеческие интеллектуальные ресурсы для решения более сложных и нестандартных задач. Идея состояла в том, чтобы соединить правильных людей и алгоритмы и посмотреть, к чему это приведет.

А привело это к поистине потрясающим результатам. Всего за три месяца новая система позволила добиться заметного прогресса по ряду ключевых направлений, включая прогнозирование поведения клиентов, движений рынка и ожидаемых экономических релизов, а также классификацию состояний рынка. Кроме того, было решено несколько других заковыристых проблем, которые в прошлом потребовали бы многочисленных команд и не меньше года упорной работы.

Между тем все задачи были решены в пределах нескольких недель, всего за одну двадцатую тех ресурсов, времени и затрат, которые потребовались бы для этого всего пару лет назад, скажем, в 2012 году. Сегодня эти приложения установлены по всему подразделению и почти мгновенно выдают ответы на вопросы, которые раньше потребовали бы нескольких дней исследований или вообще остались бы без ответа. Сами приложения являются очень визуальными и интересными, и сотрудники придумывают все новые творческие способы их использования. Анализ данных может быть очень увлекательным делом! Сегодня этой парадигмой заинтересовались и другие подразделения Citigroup, которые хотят придать аналогичный импульс своим операциям.

Почему новая система дала столь впечатляющие результаты в Interest Rates? Ее успех объясняется комбинацией следующих факторов:

• Поддержка проекта на высшем уровне. Отличительные лидерские качества Мортона – интеллектуальное любопытство и готовность к прорывным изменениям в своей организации.

• Опора на координатора проекта, имеющего богатый опыт в области анализа данных и машинного обучения.

• Сплоченное сообщество людей (сотрудников подразделения), которые приветствуют использование алгоритмов как подспорья для человеческого разума и способны быстро адаптироваться к изменениям.

• Понимание и реализация принципов ЭксО.

Топ-менеджмент и экспоненциальные изменения

Сегодня новая волна революционных технологий начинает оказывать все более заметное влияние: дешевые аналоговые датчики, биткойн, 3D-печать, нейромаркетинг, искусственный интеллект, робототехника, нанотехнологии и большие данные. Эти технологии всего лишь идут в авангарде эпохи беспрецедентных инноваций. Их потенциал к подрывным изменениям огромен. Внедрение даже одной из этих новых технологий фундаментальным образом меняет способы организации и работы компаний. Будучи быстроразвивающимися по своей природе, эти технологии ускоряют все процессы в мире бизнеса, причем не инкрементально, а экспоненциально. И, несмотря на то, что за плечами у нас полстолетия технологической революции, в будущем нас ожидает ускорение, которого человечество доселе не знало.

Со временем мы все испытаем на себе эти головокружительные темпы изменений… но не раньше и не больше, чем их испытают на себе руководители корпораций. Мы имеем в виду руководителей высшего звена – тех, кого называют руководством C-уровня из-за наличия буквы С в наименовании их должностей: генерального директора (CEO), технического директора (CTO), финансового директора (CFO), директора по маркетингу (CMO) и т. д., включая новоиспеченного директора по аналитике (CDO). Вскоре все они встанут перед выбором: либо трансформировать свою компанию в экспоненциальную организацию – что, как мы увидели, является довольно сложной задачей для любой крупной, устоявшейся организации, – либо столкнуться с растущей угрозой со стороны новых, экспоненциальных конкурентов. Повторим, что не впервые в истории корпоративные руководители сталкиваются с угрозой для существования своих компаний со стороны технологической/организационной революции, однако на сей раз окно возможностей будет гораздо короче, чем когда-либо прежде. У них фактически не будет времени на раздумья. Между тем от правильности их решений, которые им придется принимать зачастую под давлением и на лету, будет зависеть не только успех компаний, но и само их выживание.

По этой причине мы посвящаем последнюю главу книги исследованию нового типа корпоративного лидера – экспоненциального руководителя, которому суждено появиться на свет в новой трансформирующейся деловой среде. К концу главы мы дадим ответы на следующие вопросы:

• Какие технологии окажут наибольшее влияние на каждого из корпоративных директоров?

• Какие организационные инновации должен отслеживать каждый корпоративный директор и быть готовым к ним?

• С какими новыми проблемами и задачами столкнется каждый корпоративный директор в ближайшие 5–10 лет в результате этих ускоряющихся изменений?

Давайте начнем с перечня пяти ключевых технологий и некоторых метатенденций, которые будут выступать главными двигателями изменений во многих отраслях. Затем рассмотрим, как генеральные, технические, финансовые директора и другие руководители высшего звена должны поставить эти технологии на службу своих компаний уже в ближайшем будущем.

(Мы хотим поблагодарить преподавателей Университета сингулярности за предложенные идеи и помощь при составлении нижеприведенного списка.)

Прорывные технологии с наибольшим трансформативным потенциалом:

Датчики и интернет вещей

Описание. Нас ожидает скачок от 8 млрд подключенных к интернету устройств сегодня до 50 млрд к 2020 году. Всё и вся будет снабжено датчиками, от носимых устройств и бытовых приборов до упаковок и даже продуктов питания.

К чему это приведет. Бесконечные вычислительные мощности (как прогнозирует закон Мура) и бесконечные возможности для хранения станут фактически бесплатными; системы «Измеримые сотрудники / рабочая сила» (Quantified Employees / Workforce); AaaS (аналитика как услуга); аппаратное обеспечение как новый софт (благодаря таким платформам, как Arduino); новые бизнес-модели на основе подключенных продуктов.

Искусственный интеллект, наука о данных, аналитика

Описание. Повсеместное использование алгоритмов машинного и глубинного обучения для обработки гигантских массивов данных.

К чему это приведет. Бизнес-решения будут все больше опираться на алгоритмы; системы искусственного интеллекта заменят многих работников умственного труда, а также будут использоваться для поиска паттернов в организационных данных; встраивание алгоритмов в продукты.

Виртуальная/дополненная реальность

Описание. Виртуальная реальность на уровне «Аватара» станет доступной на ПК через 2–3 года. Новые приложения будут опираться на Oculus Rift, High Fidelity и Google Glass.

К чему это приведет. Телеприсутствие; значительное расширение охвата деятельности для находящихся в центре специалистов; новые области деятельности; дистанционная медицина.

Биткойн и блокчейн

Описание. «Не требующие доверия», ультрадешевые безопасные транзакции, обеспечиваемые распределенными базами данных, хранящими информацию обо всех трансакциях участников системы.

К чему это приведет. Технология блокчейн способствует созданию доверия в интернете; большинство функций по валидации третьей стороной автоматизируется (например, мультиподписные контракты, системы голосования, аудит). Повсеместное распространение микротранзакций и новых платежных систем.

Нейроинтерфейсы и нейробиологическая обратная связь

Описание. Использование петель обратной связи для выведения мозга на новый уровень функционирования.

К чему это приведет. Возможности для использования совершенно новых классов приложений (например, focus@will); приложения для совместного творчества; вхождение в состояние потока; терапевтическая помощь, снижение уровня стресса, улучшение сна.

Эти новые технологии, в свою очередь, дают рождение пяти фундаментальным метатенденциям.

Совершенное знание

К чему это приведет. Благодаря интернету вещей, радикальной интернетизации, низкоорбитальным спутниковым системам и бесчисленному множеству датчиков люди получат возможность узнать все, что они хотят, в любое время и в любом месте.

Виртуальные миры

К чему это приведет. Филипп Росдэйл утверждает, что через пять лет все голливудские спецэффекты наподобие тех, которые мы видели в «Аватаре», будут доступны на любом ПК благодаря очкам Oculus Rift. Почти идеальная виртуальная реальность уже на подходе, и в скором времени она начнет активно дополнять физическую реальность, радикально трансформируя розничную торговлю, путешествия, рабочую среду и среду обитания.

3D-печать

К чему это приведет. 3D-печать и вскоре 4D-печать, хотя и не устранят потребность в большом производстве, приведут к появлению совершенного нового класса продуктов, которые будут вытеснять продукцию традиционного производства. В скором времени начнут появляться местные 3D-типографии, наподобие печатных типографий Kinko, которые будут печатать практически все, что угодно. Таким образом, эта технология окажет значительное влияние на транспортно-логистическую отрасль, а также повернет вспять тенденцию последних лет к перемещению производства за границу, стимулировав возрождение местного производства в США.

Новые платежные системы

К чему это приведет. В 2012 году объем покупок по картам Visa и Master Card превысил 1,5 трлн долларов в одних только Соединенных Штатах. Тогда как платежные системы и механизмы денежных переводов не менялись в течение многих десятилетий, сегодня, с появлением PayPal, Clinkle и Bitcoin, эта область созрела для серьезной трансформации. Одно из направлений – мобильные/социальные кошельки и прямые транзакции. Второе направление – микроплатежи (вероятно, с использованием технологии блокчейн). Способность управлять массивами микротранзакций будет лежать в основе новых бизнес-моделей.

Автономные транспортные средства

К чему это приведет. В сентябре 2014 года Калифорния выдаст первый номерной знак для беспилотного автомобиля[30]. Сначала сфера доставки, затем таксомоторные перевозки и другие отрасли… Согласно прогнозам, когда количество беспилотных автомобилей достигнет критической массы, пропускная способность дорог увеличится в 8–10 раз. Совместное использование автомобилей – это промежуточный шаг в направлении полностью автоматизированного транспорта, появление которого может оказать самое заметное влияние на общество по сравнению со всеми остальными инновациями, в том числе в таких важных аспектах, как экологическая устойчивость, городское планирование (отсутствие потребности в парковочных местах) и сокращение дорожных инцидентов со смертельными случаями.

Следует отметить, что многим из этих технологий и тенденций не больше десяти лет от роду, а еще тридцать лет назад мы и помыслить не могли об их существовании. Без сомнения, еще больше пока неизвестных нам технологий и тенденций появятся в ближайшие пять лет по мере того, как конвергенция и пересечение различных технологических областей будут еще больше раскочегаривать топку инноваций. Гордон Мур еще полвека назад спрогнозировал такое ускорение, и теперь мы можем воочию увидеть этот закон в действии.

Важно подчеркнуть, что два вышеприведенных списка представляют собой лишь небольшую выборку из той лавины прорывных изменений, которые сегодня обрушиваются на наш мир. Позвольте напомнить результаты опроса топ-менеджеров восьмидесяти компаний из списка Fortune 500, проведенного в рамках нашей программы «Инновационные партнерства» (смотрите 8-ю главу):

• До начала программы 75 % топ-менеджеров сказали, что очень мало или вообще ничего не знали о быстроразвивающихся технологиях.

• По завершению программы 80 % руководителей согласились с тем, что эти прорывные технологии радикально изменят правила игры для их компаний в течение ближайших двух лет, и все признали, что их компании ощутят это влияние в течение ближайших пяти лет.

• 100 % руководителей сообщили, что в ходе программы составили для своих компаний срочный план действий для адаптации к новым реалиям.

Обратите внимание: 80 % руководителей компаний из списка Fortune 500 считают, что их отрасли подвергнутся радиальной трансформации под влиянием прорывных технологий уже в течение ближайших двух лет. Это ничтожно короткие сроки, и с этой реальностью вскоре придется столкнуться всем руководителям компаний по всему миру.

Итак, давайте подробнее поговорим о том, с какими ключевыми вызовами столкнется каждый руководитель высшего звена в новом мире и как применение принципов ЭксО может помочь в поиске эффективных решений.

Экспоненциальный генеральный директор

Сегодня становится все более очевидным радикальное изменение характера задачи, стоящей перед корпоративным руководством, особенно перед генеральными директорами, отвечающими за взаимодействие компаний с внешним миром: если в прошлом они управляли компаниями в предсказуемой среде, где масштабирование эффективности было доминирующей стратегией, то теперь им приходится оперировать в мире, где конкурентные преимущества высшего порядка обеспечиваются способностью к адаптации и прорывным изменениям. Это не только открывает новые колоссальные возможности, но и создает невероятное давление в направлении изменений – особенно для крупных традиционных компаний.

Экспоненциальный генеральный директор должен понимать, что отныне конкурентная угроза может исходить не только от известных, устоявшихся игроков, но и – в первую очередь – от подрывных стартапов, которые могут появляться буквально из ниоткуда. Лучшей стратегией в большинстве отраслей будет не бороться с этими разрушителями, а присоединиться к ним. Другими словами, одним из ключевых приоритетов компаний должно стать бдительное выявление таких ЭксО-стартапов и реализация одной из вышеописанных стратегий – вступить в партнерство, проинвестировать, приобрести.

Пожалуй, наиболее важным советом, который мы можем дать генеральным директорам в эпоху экспоненциальности, – это быть внимательными к так называемым ортогональным информационным эффектам; другими словами, к неожиданным последствиям, к которым могут привести, казалось бы, периферийные данные. Помните историю из 1-й главы о том, как повышение точности метеопрогнозов привело к 50 %-ному падению доходов автомоек в Буэнос-Айресе? И это далеко не аномальный случай. В любой отрасли, куда бы вы ни посмотрели, сегодня происходят радикальные изменения под влиянием ранее скрытых информационных факторов, которые выносятся на поверхность новыми потоками данных. И, как показывает случай с аргентинскими автомойками, несмотря на то, что эти данные зачастую легко доступны, они не всегда должным образом интерпретируются.

Возьмем, например, стриминговый музыкальный сервис Focus@will, который предлагает музыку и звуки для улучшения концентрации внимания. В настоящее время среднее время пребывания пользователей на сайте составляет около пяти часов! Если/когда этот стартап наберет обороты, он окажет влияние не только на небольшую прослойку людей, стремящихся улучшить свои рабочие привычки. Если вы – генеральный директор Red Bull, Starbucks или компании, занимающейся производством кофе, вы должны учесть возможное влияние на ваш бизнес этого бескофеинового инструмента для улучшения концентрации внимания.

Сегодня как никогда важно, чтобы каждый генеральный директор был бдителен к тому, как инновации в смежных областях могут повлиять на основной бизнес его компании. Почему? Если вы не следите за ортогональными информационными эффектами… они могут превратиться в эффекты «Ох, черт!» для вашего бизнеса.

Экспоненциальный директор по маркетингу

За последнее десятилетие область маркетинга претерпела значительную трансформацию в результате глобального распространения мобильных технологий и социальных медиа, и в течение следующих нескольких лет ее ожидает еще целый ряд прорывных изменений.

Тодд Дефрен, генеральный директор базирующейся в Сан-Франциско PR-компании Shift Communications и авторитетный эксперт в сфере связей с общественностью, говорит, что сегодня их отрасль разветвляется на два сектора: одни агентства мигрируют в направлении креативного, визуального «рассказывания историй» с опорой на логотипы, игрофикацию и брендинг; другие превращаются в аналитические фирмы, помогающие компаниям выстраивать и управлять своими воронками продаж.

Экспоненциальный финансовый директор

Сегодня область финансов, которая исторически отличалась чрезвычайной консервативностью и осторожностью, также стоит на пороге революционных изменений в результате появления ряда прорывных технологий, включая технологии искусственного интеллекта (глубинного обучения), датчики и биткойн (в частности, лежащий в ее основе протокол блокчейн).

Итак, финансовая отрасль в настоящее время переживает тенденцию к разделению (unbundling), и сектор цифровых платежей в наибольшей степени созрел для такой трансформации. Quicken и Quickbooks уже оказали заметное влияние на традиционные бухгалтерские фирмы. Сначала появился бесплатный сервис для учета личных финансов Mint, затем бесплатная система бухучета для малого бизнеса Wave Accounting (хотя ее реальная бизнес-модель построена на анализе данных, генерируемых этими транзакциями). Биткойн продолжает активно осваивать финансовые просторы. Из пяти самых дальновидных венчурных фондов, которые мы знаем, каждый проинвестировал от пятнадцати до двадцати стартапов, работающих в сфере биткойн-технологий. Все эти стартапы могут привести к настоящей революции. На самом деле Салим Исмаил считает биткойн ключевой технологией с наибольшим подрывным потенциалом из всего вышеприведенного списка.

Один из ведущих инвесторов в биткойн Брок Пирс объясняет это следующим образом: когда интернет является средой для открытой коммуникации, на которую очень сложно наложить слой безопасных транзакций, блокчейн представляет собой ультрадешевую инфраструктуру для безопасных, гарантированных транзакций, на которую можно наложить любые приложения (цифровая валюта – лишь одно из них).

При этом следует отметить, что в современном мире фактически все представляет собой трансакции, будь то коммуникации, социальные договоренности или коммерческие операции. Например, система бухгалтерского учета, наложенная на инфраструктуру блокчейна, полностью устраняет необходимость в аудите.

Экспоненциальный технический директор / директор по информационным технологиям

В прошлом деятельность технических директоров в основном сводилась к двум задачам: обеспечить использование больших программных пакетов и сервисов внутри организации и гарантировать, что организация использует только официально разрешенные устройства и инструменты. Теперь им приходится иметь дело с растущим числом устройств, технологий, сервисов, датчиков, а также с растущими запросами со стороны рабочей силы, которая отныне требует электронного доступа в любом месте и в любое время. Все это приводит к экспоненциальному росту угроз взлома и других проблем в области обеспечения безопасности – решение которых, собственно говоря, является прямой обязанностью директоров по информационным технологиям.

Ученый-футурист Марк Гудман, работающий на ФБР, утверждает, что ИТ-отделы выявляют не более 6 % всех пробелов в защите корпоративных систем. Гудман рекомендует ИТ-директорам создавать «красные команды» для поиска и устранения скрытых брешей до того, как ими смогут воспользоваться злоумышленники. Он ссылается на результаты одного исследования, которое показало, что, если оставить флешку на офисной парковке, 60 % сотрудников подключат ее к корпоративному компьютеру, чтобы посмотреть, что на ней записано (таким образом, поставив под угрозу безопасность системы). Если же на флешке напечатан логотип компании – до абсурда простая уловка, – то доля сотрудников, которые подключат ее к корпоративной системе, возрастает до 90 %!

Запрещает ли ваш ИТ-директор использовать флеш-накопители и делает ли все возможное для того, чтобы предупредить всех сотрудников (не говоря уже о внештатных специалистах-контрактниках, которые являются потенциальными Эдвардами Сноуденами для вашей компании) об этой конкретной опасности?

Таким образом роль ИТ-директоров во всем мире становится все более и более сложной. ИТ-директор должен обеспечить необходимую персонализацию для сотрудников (которые ожидают продвинутых технологий и услуг), не ставя под угрозу безопасность компании, что является весьма непростой задачей. Кроме того, сегодня на смену большим программным пакетам, таким как интегрированные системы управления предприятием (ERP-системы), приходят специализированные сервисы, которые предлагают «программное обеспечение как услугу» (SaaS) и горизонтально состыкуются с другими ПО с помощью открытых интерфейсов прикладного программирования. Наконец, поскольку деятельность ЭксО выходит далеко за пределы традиционных организационных границ, количество точек интеграции и передачи данных увеличивается невероятными темпами, и значительно затрудняется отслеживаемость ошибок.

Экспоненциальный директор по аналитике

Брэд Петерс, соучредитель и председатель Birst и обозреватель Forbes.com, считает роль директора по аналитике важнейшей в современной компании. На протяжении этой книги мы постоянно упоминали о данных: миллиарды датчиков, поставляющих потоки данных для алгоритмов; ценные знания, содержащиеся в больших данных; необходимость принятия бизнес-решений на основе данных; использование данных для реализации принципов «Бережливого стартапа» и т. д. Все компании сегодня встают перед острой необходимостью наладить эффективное управление этими потоками данных и их использование, причем сделать это без нарушения законов о конфиденциальности и безопасности и без потери доверия со стороны клиентов.

Поскольку сегодня ИТ-директор, как правило, тратит все свое время и силы на управление расширяющейся информационной инфраструктурой, задача по управлению данными обычно перекладывается на отдел маркетинга, который рассматривает ее как второстепенную относительно своей основной деятельности. Это малоэффективный подход. Сегодня компании нужен специальный человек, который будет отвечать за управление этими экспоненциально растущими потоками данных, извлечение из них полезной информации и предоставление ее быстрым, безопасным и удобным образом для всех заинтересованных сторон внутри компании.

Директор по аналитике – относительно новая руководящая должность, без которой не обойтись организациям, желающим встать на траекторию экспоненциального роста. Чтобы добиться успеха в новом мире, такие инструменты, как ПО для анализа больших данных (особенно с использованием методов машинного и глубинного обучения), системы управления данными и дашборды, которые обеспечивают сбор, фильтрацию, сортировку и анализ данных в режиме реального времени, а также позволяют компаниям стать более персонализированными и эффективными, являются «предметами первой необходимости» для любых компаний.

Экспоненциальный директор по инновациям

В английском языке часто возникает путаница из-за того, что аббревиатура CIO может означать как chief information officer (директор по информационным технологиям), так и chief innovation officer (директор по инновациям). Понятно, что первый отвечает за ИТ-инфрастуктуру, а второй – за креативное развитие компании. Инновации являются ключевым фактором для создания устойчивой экспоненциальной организации. Однако здесь есть важное «но»: чтобы угнаться за нынешними стремительными темпами изменений, компании больше не могут полагаться только на самих себя. Им требуются внешние источники инноваций. Ключ к успеху кроется в том, чтобы сформировать вокруг своей Значимой трансформативной цели активную экосистему, состоящую из сообщества специалистов, разработчиков, инноваторов-одиночек и творческих личностей, хакерспейсов, стартапов и других компаний, – и эффективно задействовать креативный потенциал этой экосистемы.

Директору по инновациям чаще, чем любому другому руководителю высшего звена, придется иметь дело с широким разнообразием экспоненциальных технологий. Его задача – стимулировать инновационный процесс как внутри компании, так и за ее пределами, обеспечив согласованность и синхронность этих усилий. В его обязанности также входит создание корпоративной культуры, в которой поощряется принятие рисков и приветствуются неудачи.

Экспоненциальный операционный директор

Операционный директор – центральная фигура в любой компании, поскольку он непосредственно отвечает за ее работу. Операционный директор должен принимать во внимание сегодняшние тенденции к увеличению угроз безопасности и конфиденциальности, к децентрализации, локализации и использованию сторонних активов (преимущество доступа перед владением), каждая из которых неизбежно окажет значительное влияние на его компанию. В области физических продуктов влияние технологий будет даже больше, чем в области цифровых продуктов: стремительное развитие нанотехнологий, 3D– и 4D-печати, датчиков, искусственного интеллекта, робототехники и дронов радикальным образом трансформирует производство и цепочки поставок.

Важно отметить, что потребность в дальних перевозках со временем будет снижаться в результате развития локального производства и экономики замкнутого цикла (повторной переработки). Все больше продуктов будет производиться на местах – на местных партнерских мини-фабриках (использование сторонних активов), благодаря доступу к дешевым 3D-принтерам и дешевому труду, обеспечиваемому легко настраиваемыми роботами. Поскольку потребители предпочитают получать продукты в тот момент, когда решают, что нуждаются в них, они будут все больше отдавать предпочтение продуктам местного производства из соображений этичности (рабочие места и устойчивое развитие) и практичности (более низкие затраты на доставку, улучшение сервиса и т. д.). Сегодня американская еда в среднем преодолевает 2500 миль, прежде чем попадет на стол, однако местные фермерские хозяйства и новые технологии, такие как вертикальное сельское хозяйство, могут значительно сократить эту цифру (например, 7 % овощей, продаваемых сегодня в Сингапуре, выращивается на вертикальных фермах).

Экспоненциальный директор по юридическим вопросам

Появление ЭксО и инициированная ими революция порождают целый ряд новых проблем и задач правового характера, делая новую эпоху одновременно захватывающим и напряженным временем для корпоративных юристов. Поскольку правовая система представляет собой коллективное хранилище общественных ценностей, в ней заложен определенный консерватизм и инертность, из-за чего ей трудно угнаться за стремительным прогрессом. Сегодня эта система находится под колоссальным давлением, что заставляет нас задуматься над одним из любимых вопросов Салима Исмаила: «Как будет справляться с ситуацией система правового регулирования, если технологии уйдут далеко вперед?» Между тем, насколько бы сложной ни была задача, директора по юридическим вопросам не могут позволить себе роскошь сидеть и ждать, когда проблемы разрешатся сами собой. И хотя термин «экспоненциальный юридический отдел» может звучать как оксюморон (сочетание несочетаемого), на самом деле это совсем не так.

Ниже мы перечисляем основные области, на которые директора по юридическим вопросам должны обратить особое внимание в наши дни.

Сегодня становится все более очевидно, что в результате появления экспоненциальных технологий существующие законодательства в области интеллектуальной собственности и неприкосновенности частной жизни, имущественное право и договорные механизмы будут нуждаться в радикальном пересмотре в ближайшие годы. Будет интересно посмотреть, насколько успешно различные регулятивные системы будут идти в ногу со временем. Мы считаем, что те регионы и страны (например, Китай с его свободными экономическими зонами), которые окажутся наиболее дальновидными и адаптируют свою регуляторную среду под новые реалии, создадут условия для расцвета ЭксО.

Экспоненциальный директор по управлению персоналом

Быстроразвивающиеся технологии не обошли стороной и директоров по управлению персоналом. Развитие биотехнологий (ДНК-профилирование сотрудников), нейротехнологий (нейропрофилирование сотрудников), датчиков и больших данных («Измеримые сотрудники») позволяет получить беспрецедентный уровень понимания рабочей силы. Мы также видим радикальные изменения в методах найма персонала, совместной работы и развития сотрудников по мере того, как эти области подвергаются все большей диджитализации.

Все это, вероятно, приведет к неожиданным и удивительным изменениям в сфере управления человеческими ресурсами. Например, компания Google недавно обнаружила, что ее лучшими сотрудниками являются вовсе не выпускники Лиги Плюща, а молодые люди, которые испытали в своей жизни тяжелые потери и сумели превратить этот болезненный опыт в инструмент саморазвития. По сообщению Google, люди, пережившие тяжелую личную потерю, более доброжелательны к другим и более открыты для общения и обучения. И, наконец, в будущем обучаемость станет ключевым показателем для оценки сотрудников, команд и даже стартапов.

Виртуальная реальность, которая в настоящее время ограничивается очками Oculus Rift и Google Glass и активно создается в рамках таких проектов, как High Fidelity, не только окажет глубокое влияние на всю сферу управления персоналом, включая рекрутинг и организацию совместной работы, но и может радикально трансформировать сам характер работы в привычном нам виде. Подумайте об использовании виртуальной реальности для экспериментирования, о возможности пригласить клиентов для тестирования нового продукта еще до того, как его прототип будет напечатан на 3D-принтере. Кроме того, мы вступаем в эпоху, когда успех компаний будет зависеть от эффективного управления человеческими ресурсами не только в пределах своей основной постоянной рабочей силы, но и фактически в глобальном масштабе – с распространением модели персонала по требованию и краудсорсинговых инициатив. Другими словами, управление элементами ЭксО, такими как персонал по требованию и интерфейсы, станет ключевыми новыми обязанностями службы управления персоналом.

Встречайте новое поколение Экспоненциальных топ-менеджеров

Как вы уже поняли, разворачивающаяся сегодня в мире бизнеса революция распространяется не только на способы организации и работы компаний, но и на тех людей, кто стоит во главе них. Приход нового мира – с его многочисленными трансформативными технологиями, которые сливаются друг с другом в бесчисленных точках пересечений и еще быстрее разгоняют метаболизм современной экономики, – создает колоссальное давление на управленческие команды крупных компаний по всему миру. И, как мы уже говорили выше, сильнее всего это влияние будут ощущать на себе генеральные директора. Мы прогнозируем, что через десять лет характер работы генеральных директоров претерпит столь революционные изменения, что они будут заслуживать нового титула – экспоненциальные директора – Chief Exponential Officers.

Да здравствует новое поколение экспоненциальных топ-менеджеров! И удачи этим отважным людям. Их (как и всех нас) ждет головокружительное и рискованное, но в то же время захватывающее путешествие в эпоху Экспоненциальных организаций.

Эпилог Новый кембрийский взрыв

Когда мы начинали работать над этой книгой, мы задавали себя два ключевых вопроса: насколько реален феномен ЭксО и, если реален, то как долго он просуществует?

Другими словами, является ли парадигма ЭксО устойчивой или же ее успех обусловлен всего лишь набором кратковременных факторов?

В следующей таблице приведена рыночная капитализация девяти ведущих ЭксО, с которых мы начали исследование для этой книги. Мы уверены, что это дает четкий и убедительный ответ на вышеуказанные вопросы.

Согласитесь, впечатляющие темпы роста за какие-то 36 месяцев. И, что важнее, такие показатели роста не закладываются ни в один пятилетний стратегический план. Вспомните о менталитете в стиле Iridium. Хотя парадигма ЭксО относительно нова, у нас нет никаких сомнений в том, что она останется с нами надолго. Известный бизнес-консультант Нилофер Мерчант называет экспоненциальные организации «800-унциевыми гориллами»[31]. Внешние элементы SCALE позволяют ЭксО расширяться за пределы традиционных границ, а внутренние элементы IDEAS позволяют сохранить контроль и некое подобие порядка внутри. Более того, реализация всех элементов IDEAS в компаниях (например, таких как Amazon, Facebook и Google) ведет еще к одному важному и удивительному последствию – их полной деполитизации. Принятие решений на основе объективных данных (экспериментирование), самоуправление и самоорганизация команд (автономность), обеспечение совместного доступа к знаниям (социальные технологии) и системы контроля на основе дашбордов – все это сосредотачивает внимание сотрудников и команд на конечных результатах, а не на внутренней политике.

Что же касается устоявшихся компаний, то пример Арджуна Вишванатана и Citigroup наглядно демонстрирует, какое влияние может оказать применение мышления ЭксО в крупных организациях. Айан Чан, партнер в Deloitte Canada, имеющий завидную репутацию «подрывного лидера», уже сформировал команду, призванную помогать клиентам с реализацией принципов ЭксО в их компаниях.

Как мы уже говорили, ЭксО добиваются столь ошеломительных результатов, включая их невероятную продуктивность и масштабируемость, благодаря тому, что завоевывают доминирующее положение на новых рынках информационных услуг или значительно снижают стоимость предложения на уже существующих рынках, сокращая знаменатель в уравнении доходы/затраты почти до нуля.

Вот еще один убедительный пример: в 1979 году General Motors насчитывала 840 тысяч сотрудников и заработала 11 млрд долларов годового дохода (в долларах 2012 года). Теперь давайте сравним это с Google, которая в 2012 году насчитывала 38 тысяч сотрудников (меньше 5 % от рабочей силы GM в 1979 году) и заработала 14 млрд годового дохода (на 20 % больше, чем GM). Вот к какой разнице может привести информатизированная среда! На самом деле в своей последней книге «Как работает Google» Эрик Шмидт и Джонатан Розенберг почти в точности описывают все пять перечисленных нами внутренних элементов ЭксО (IDEAS).

Итак, теперь, когда мы убедились в том, что ЭксО останутся с нами надолго, если не навсегда, возникает ряд других актуальных вопросов: «Как далеко проникнут ЭксО в экономику?», «Какие отрасли и рынки они подвергнут радикальному разрушению и трансформации?», «Какие крупные и успешные (на сегодняшний день) компании исчезнут, не выдержав конкуренции со стороны ЭксО?» И, наконец, «Как новая экспоненциальная экономика изменит то, как мы живем и работаем?»

Помимо впечатляющих финансовых успехов, достигнутых вышеуказанными компаниями, мы также внимательно отслеживали их организационный прогресс, связанный с систематической реализацией 11 ключевых элементов ЭксО – Значимой трансформативной цели, а также элементов SCALE и IDEAS. (Кстати, мы продолжаем следить за их эволюцией на сайте .) В процессе этого мы пришли к выводу, что лучшей аналогией для ЭксО является сам интернет. Интернет – распределенная, децентрализованная структура, с открытыми стандартами и непрерывными инновациям на периферии. Экспоненциальные организации обладают тем же набором характеристик. Интернет, который первые двадцать лет своего существования находился на периферии инноваций, сегодня превратился в основу для всех инноваций. Мы считаем, что по мере распространения модели ЭксО все компании будут превращаться в децентрализованные, распределенные платформы, задействующие свои сообщества с помощью открытых интерфейсов прикладного программирования и использующие сбалансированную комбинацию защищенных и открытых данных, чтобы поощрять непрерывные подрывные инновации на периферии.

Точно так же, как интернет снизил стоимость коммуникаций почти до нуля, мы ожидаем, что переход к основанным на информации, распределенным организационным структурам снизит почти до нуля внутренние организационные и транзакционные издержки. В конечном итоге такое снижение транзакционных издержек может привести к тому, что мы называем Кембрийским взрывом – появлению огромного количества новых организационных моделей: от структур на основе сообществ до виртуальных организаций (таких как Ethereum), которые будут отличаться от традиционных организаций небольшим размером, чрезвычайной гибкостью и масштабируемостью.

Кроме того, становится все более очевидным, что, как и интернет, парадигма ЭксО не предназначена только для бизнеса. Она может быть легко применена к любым видам организаций – научным, образовательным, некоммерческим, правительственным. Одним словом, это не некая коммерческая система, а общий подход к организации деятельности.

Например, на что было бы похоже экспоненциальное правительство? Предприниматель и стратег Эндрю Расьеж считает, что правительства должны быть площадками (платформами) для гражданской активности. Джерри Михальски, основатель Relationship Expedition (REX), отмечает, что подлинной задачей правительства является управление общественной собственностью – культурными и природными ресурсами, которые принадлежат всем членам общества, а, как показывает практика, такие системы наиболее эффективно управляются сообществами, движимыми общей Значимой трансформативной целью, а не группами чиновников, зачастую коррумпированных и движимых сомнительными мотивами.

Если на то пошло, традиционные выборные правительства можно рассматривать как зачаточную версию экспоненциальных организаций. У них есть Значимая трансформативная цель (управление страной или регионом), они задействуют свои сообщества (сбор налогов как форма принудительного краудфандинга) и реализуют стратегии вовлечения (пропаганда активной гражданской позиции, выборы), имеют распределенную структуру (включая органы местного самоуправления), ставят сообщество на первое место (по крайней мере на словах), собирают и используют данные и идеи, а также имеют доступ к обширным активам (государственным землям) и персоналу по требованию (вооруженным силам и резервистам).

Таким образом, вопрос не в том, могут ли правительства стать ЭксО – они уже являются ими, хотя и в примитивной форме. Ключевой вопрос заключается в том, сумеют ли они достичь эволюционной вершины и стать высокоэффективными и функциональными, опирающимися на передовые технологии и данные современными ЭксО. Как будет выглядеть такое правительство?

На самом деле на сегодняшний день уже существуют некоторые примеры правительственных систем в стиле ЭксО. Например, закон о защите малых луговых тетеревов, вымирающего вида птиц в южной части Великих равнин в США, неумышленно мешал развитию экологически чистой энергетики в регионе. Чтобы установить ветряную энергоустановку, требовалось пройти через длительный, трудоемкий процесс «оценки воздействия на среду обитания». Этот процесс занял больше шести месяцев, и каждый его этап требовал отдельного утверждения. В конце концов, группа агентств, включая департамент дикой природы и национальных парков, разработала географическую информационную систему (ГИС) с указанием всех «чувствительных» зон. Эта система мгновенно оценивает предполагаемое место установки ветрогенератора и либо утверждает его, либо предлагает альтернативные варианты. Таким образом, теперь процесс утверждения стал в миллион раз быстрее, чем раньше, и требуем минимума усилий.

Примеры успешной реализации стратегий ЭксО в правительственных организациях можно найти и в Великобритании. Майк Брейкен, глава Правительственной цифровой службы, управляет своим департаментом как ЭксО. Благодаря ориентированному на пользователей проектированию, экспериментированию на основе быстрых итераций с привлечением пользователей, и использованию хранилищ GitHub последнее разработанное департаментом приложение получило рейтинг одобрения 90 %. (Вы можете вспомнить, когда в последний раз правительственным службам удавалось добиться столь высокого уровня одобрения граждан?)

Мы считаем, что распространение принципов ЭксО приведет к трансформации не только правительств, но и других традиционно обособленных областей. Возьмите, например, область научных исследований, которая по-прежнему живет под девизом «Публикуйся или умри».

«Большое количество публикаций по-прежнему остается решающим фактором при получении грантов», – говорит Сара Скларсик, директор по биотехнологиям в Modern Medow. Проблема состоит в том, что ведущие научные журналы предпочитают сенсационные исследования, выявляющие значимые корреляции. В результате это побуждает ученых стремиться к получению сенсационных результатов, пусть даже за счет нарушения принципов научных исследований. Скларсик отмечает, что, когда исследователи из Amgen попытались воспроизвести результаты 53 научных публикаций о раке, они смогли подтвердить только 6 из них (11 %)![32] «Такая предвзятость в отношении научных публикаций подрывает принципы объективности и открытого исследования, которые лежат в основе всей науки и имеют решающее значение для успеха науки как таковой».

К счастью, новые инициативы, такие как Figshare и Public Library of Science (PLOS), ломают эту архаическую структуру. Сегодня исследователи и ученые в массовом порядке стекаются на ResearchGate – открытую, ориентированную на сообщество платформу, где участники могут свободно публиковать результаты своих научных изысканий. Насчитывая на сегодняшний день более 5 млн членов, сообщество ResearchGate вполне способно в разы ускорить нынешние темпы научно-технического прогресса.

Рабочие места и экономика

Есть и другие, не менее важные вопросы, которые неизбежно возникают по мере вступления нами в эпоху ЭксО: «Какого рода экономику создаст мир ЭксО?», «Что произойдет, когда мы переведем на информационную основу бо́льшую часть процессов и продуктов?».

Как правило, при разговоре о полностью информатизированном мире мы склонны представлять антиутопический сценарий: роботы и другие формы искусственного интеллекта устраняют потребность в рабочих местах и обрушивают наш мир в кризис и социальный хаос. Влияние технологий на экономику давно волновало человеческие умы. В 1870-е жатка McCormick, в начале XX века первый конвейер, в 1950-е первый компьютер – все эти новые машины вызвали волну страхов и мрачных прогнозов. Марк Андриссен отмечает, что впервые разговоры о том, что роботы отберут у людей работу, начались в 1964 году, причем по терминологии и тону они ничем не отличались от тех, которые мы слышим в сегодняшних СМИ. Между тем в недавней дискуссии с Салимом Исмаилом авторитетный экономист Джон Молдин сказал, что он, как и Андриссен, не верит в игру с нулевой суммой. Он убежден, что экономика будет развиваться и создавать все новые виды деятельности, о которых мы раньше даже не могли подумать. (Тем не менее Молдин также считает, что по крайней мере в краткосрочной перспективе в экономике будут действовать две противоположные силы – правительства, дающие все более невыполнимые обещания относительно пенсионного обеспечения, здравоохранения и т. д., и растущая под влиянием технологий производительность.)

Молдин критикует экономистов за их склонность оценивать экономику на основе предположения о равновесии, указывая на то, что информационная революция неизбежно разрушит это равновесие. Вот что говорит по этому поводу известный экономист Брайан Артур: «Теория экономической сложности представляет собой иной способ экономического мышления, при котором экономика рассматривается не как система, находящаяся в состоянии равновесия, а как система, находящаяся в движении, постоянно "вычисляющая" саму себя и постоянно заново себя конструирующая. Там, где экономическая теория равновесия делает акцент на существовании порядка, предопределенности, дедукции и статики, теория экономической сложности фокусируется на роли случайных событий, отсутствии предопределенности, создании смыслов и открытости к переменам. Существует и другой способ сказать об этом. До настоящего времени экономическая наука основывалась больше на существительных, чем на глаголах».

Мы верим в оптимистический взгляд на мир Андриссена и Молдина. Вот лишь один пример: в 1980 году в США существовало всего 92 частные пивоварни. Когда отец нашего соавтора Майка Мэлоуна писал о пивоваренной отрасли в 1980-е годы, эти пивоварни рассматривались как «любительские», нацеленные на узкую потребительскую нишу и не способные поддерживать стабильное качество. Между тем в результате снижения стоимости технологий эта отрасль стала доступной для каждого, и мелкие пивовары-любители получили возможность запускать все более высококачественные, технологически продвинутые мини-пивоварни. Сегодня в США существует почти 3000 мини-пивоварен – рекордное количество за последние сто лет, – которые вместе создали 110 тысяч новых рабочих мест по всей стране.

Но это еще не все. Исследование, проведенное в 2010 году фондом Kauffman Foundation, показало, что за последние сорок лет крупные компании обеспечили нулевой чистый прирост новых рабочих мест. Весь рост новых рабочих мест на 100 % был обеспечен стартапами и предпринимателями. Изучив популярное Движение мейкеров, начатое Дейлом Доэрти, портал The Grommet обнаружил аналогичные результаты: начиная с 1990 года малые компании создали 8 млн новых рабочих мест, тогда как крупные компании сократили их на 4 млн.

Как мы уже писали в 5-й главе, демократизация технологий позволяет отдельным людям и небольшим командам заниматься делом, которое страстно их увлекает, будь то создание беспилотников, синтез ДНК или производство пива. Мы считаем, что сформированные вокруг некой Значимой трансформативной цели сообщества, использующие быстроразвивающиеся технологии, способны создавать новые экономические возможности, и в ближайшем будущем мы ожидаем увидеть появление множества новых видов занятости – путь даже очень сильно отличающихся от тех, которые мы привыкли видеть сегодня. В скором времени вопрос «Кем ты работаешь?» уступит место вопросу «Чем ты занимаешься?». Кембрийский взрыв «идет» полным ходом.

От дефицита к изобилию

Футурист Пол Саффо отмечает, что сначала человечество создало производственную экономику, затем превратило ее в потребительскую экономику и теперь переходит к новой экономике креативности. На протяжении многих веков деньги и торговля были основными механизмами, которые двигали миром. В настоящее время информация быстро вытесняет деньги, приобретая такую ключевую характеристику денег, как «подвижность» – способность легко перетекать из одной сферы в другую. Возможно, самый простой способ понять суть этого макроизменения – рассматривать его как переход от дефицита к изобилию. Джерри Михальски отмечает, что в прошлом дефицит означал ценность. Любой бизнес строился на дефиците и без дефицита был невозможен. Теперь эта схема переворачивается с ног на голову. По словам Дейва Блейкли из IDEO, «эти новые организации достигают экспоненциального роста благодаря тому, что берут какой-либо дефицит и превращают его в изобилие». Nokia купила Navteq, чтобы контролировать дефицитный ресурс, однако осталась не у дел из-за Waze, которая сумела создать изобилие.

Таким образом основанный на информации мир движется в направлении изобилия (как уже говорилось, Стивен Котлер и Питер Диамандис в своей книге «Изобилие» доказывают вероятность такого исхода), а экспоненциальные организации по своей природе предназначены управлять изобилием.

Триумф экспоненциальных организаций кажется неизбежным. В вышедшей в 2014 году книге «Общество с нулевыми предельными издержками: интернет вещей, общество сотрудничества и закат капитализма» известный экономист Джереми Рифкин выдвигает центральный тезис, который напрямую перекликается с обозначенной нами тенденцией к демонетизации. Как вы помните, в 5-й главе мы писали о том, что ЭксО снижают предельные издержки предложения почти до нуля. Но Рифкин высказывает еще более глобальную идею. Он считает, что в настоящее время мы наблюдаем зарождение новой экономической системы, которая придет на смену капитализму, – нового мира, где благодаря нулевым предельным издержкам все товары станут почти бесплатными, и который Рифкин называет «Обществом сотрудничества» (Collaborative Commons).

Как вы понимаете, это новая экономическая система представляет собой огромную угрозу для капитализма. И, как ни парадоксально, капиталистическую систему подкашивает именно поразительная успешность созданных ею механизмов, направленных на повышение производительности труда и снижение стоимости товаров и услуг. Другими словами, детище уничтожает собственного создателя. Но что же лежит в основе этой динамики? Переход товаров и услуг из физического в информационный формат в глобальном масштабе.

Только время покажет, прав ли Рифкин или по крайней мере насколько он был прав. Но одно можно сказать наверняка: экспоненциальные организации лучше других приспособлены для этого нового мира сотрудничества и изобилия. К сожалению – и по иронии судьбы – сегодня существует острый дефицит топ-менеджеров, имеющих необходимые знания и навыки управления этой новой парадигмой. Практически все бизнес-школы по старинке учат тому, как управлять компаниями в условиях дефицита. Большинство управленческих практик, которые преподают будущим топ-менеджерам, сосредоточены на масштабировании эффективности и давно устарели. Мы не нашли ни одного курса МВА, который учил бы созданию интерфейсов для управления изобилием, и ни одного бизнес-консультанта, который смог бы проконсультировать по поводу внедрения алгоритмов наподобие тех, что применяет Uber.

Как мы уже говорили, когда ЭксО вырастает и достигает зрелости, она превращается в платформу, создающую условия для появления новых ЭксО. Это можно сравнить с процветающим коралловым рифом, который со всех сторон обрастает все новыми и необычными микроорганизмами. По мере перехода отраслей на информационный субстрат мы прогнозируем, что каждая отрасль неизбежно консолидируется вокруг нескольких крупных отраслевых платформ, на каждой из которых будут возникать и процветать разветвленные колонии более мелких ЭксО.

Принимая во внимание все вышесказанное, мы надеемся, что вы поняли одну важную вещь: Экспоненциальная организация – это будущее любого бизнеса со значительной информационной составляющей, а значит, будущее любой компании. Вы можете вступить в этот новый мир раньше или позже, но вы неизбежно в него вступите.

Ваша ответственность перед сотрудниками, инвесторами и клиентами требует, чтобы вы не сидели сложа руки. Как только ваш бизнес или ваша отрасль начнут переходить на информационный субстрат, пусть даже в отдельных аспектах, начнется стремительное снижение предельных издержек, и ваша компания либо перейдет к парадигме ЭксО, либо исчезнет. Если вы будете слишком долго колебаться, то увидите, как ваши конкуренты набирают скорость и стремительно уносятся прочь, превращая вашу компанию в мимолетного персонажа в анналах своей корпоративной истории.

Между тем вы можете избежать этой печальной участи. Вспомните еще раз обо всех многочисленных примерах того, как экспоненциальное мышление не только привело к созданию новых прорывных компаний, но и помогло радикально трансформировать устоявшиеся компании всех форм и размеров, поставив их на путь впечатляющего роста. Теперь у вас есть практическое руководство по тому, как превратить вашу компанию в Экспоненциальную организацию. И мы призываем вас начать это преобразование уже сегодня.

Салим Исмаил, Майк Мэлоун, Юри ван Геест

Как видно из таблицы «Ведущие ЭксО», приведенной в начале эпилога, феномен экспоненциальных организаций развивается стремительными – экспоненциальными – темпами. Если вы хотите быть в курсе новостей, получить доступ к советам и рекомендациям, а также узнавать о том, как различные компании внедряют принципы ЭксО, присоединяйтесь к нам на сайте .

Послесловие

Итак, вы держите в руках руководство по созданию Экспоненциальной организации. Не важно, являетесь ли вы стартапом или устоявшейся компанией, насчитывает ли ваша компания трех сотрудников или тридцать тысяч, вы должны внедрить у себя подходящий для вас набор внутренних и внешних механизмов ЭксО, описанных в книге. Это критическое условие для выживания вашего бизнеса уже в ближайшем будущем.

Если раньше мы просто видели разницу между линейными (например, GM) и экспоненциальными (например, Google) компаниями, то теперь мы можем объяснить эту разницу – почему и как этим новым компаниям удается добиться 25-кратного роста доходов в расчете на сотрудника по сравнению с традиционным бизнесом, как указывают авторы в эпилоге. Отчасти эта 25-кратная разница обусловлена появлением новых высокопродуктивных инструментов (экспоненциальных технологий), а также различным характером отраслей, в которых работают эти компании. Однако и это является ключом к пониманию, в ее основе лежит переход от материального мира к миру, основанному на информации.

Мы пришли к этой точке зрения в результате шести лет внимательного исследования феномена быстроразвивающихся технологий в Университете сингулярности. Но, важно отметить, мы находимся только в самом начале эпохи прорывных технологий. Другими словами, мы пока не знаем, что такое по-настоящему прорывные изменения. В течение ближайших одного-двух десятилетий мы увидим дальнейшее ускорение темпов изменений, что вкупе с усилением сетевых эффектов в духе «победитель получает все» вознесет экспоненциальные организации до рекордных высот.

Проблема состоит в том, что наступление новой экспоненциальной эпохи требует от корпоративных организмов быстро и радикально эволюционировать – разрушить и перестроить самих себя и свои рынки, пока это не сделал кто-то другой. Сидеть сложа руки равносильно смерти.

Чтобы дать более полное представление о цунами грядущих перемен, я хочу обрисовать четыре уровня конвергенции, которые ожидают нас в ближайшем будущем.

Первый уровень. Сначала мы увидим ускорение конкретных экспоненциальных технологий, основанных на вычислительных системах, производительность которых продолжит удваиваться в соответствии с законом Мура. Это будет происходить в таких областях, как бесконечные вычислительные мощности, сети/датчики, искусственный интеллект, робототехника, цифровое производство и синтетическая биология. Как вы видели в таблицах в 1-й главе, в этих областях уже достигнут значительный прогресс.

Второй уровень. В результате конвергенции этих технологий – например, слияния сетей, искусственного интеллекта и 3D-печати – каждый из нас вскоре сможет стать творцом. Только представьте себе: вы детально описываете системе искусственного интеллекта нужную вам вещь, которая мгновенно отпечатывается в местной 3D-типографии и доставляется к порогу вашего дома. Каждый из нас, независимо от навыков, сможет стать изобретателем, разработчиком и производителем, почти так же, как Microsoft Word делает всех нас отличными верстальщиками.

Третий уровень. Как было сказано, количество пользователей интернета увеличится с 2 млрд в 2010 году до более чем 5 млрд к 2020-м. Вливание 3 млрд новых умов само по себе окажет мощнейшее воздействие на глобальную экономику, но, что гораздо важнее, эти 3 млрд человек будут вооружены полностью дематериализованными, демонетизированными и демократизированными технологиями, начиная от мобильных телефонов и Google до онлайновой 3D-печати, систем искусственного интеллекта, синтетической биологии и т. д. Они будут иметь доступ к технологиям, которые еще десять лет назад были доступны лишь крупнейшим корпорациям и правительственным учреждениям. Только представьте себе, что будет способен создать этот коллективный творческий разум, имея такие возможности!

Четвертый уровень. Как известно, темпы инноваций возрастают в прямой зависимости от увеличения концентрации людей в городах (урбанизации). Пять лет назад доля городского населения во всем мире впервые в истории человечества превысила 50 %-ный порог. Перефразируя Мэтта Ридли, автора замечательной книги «Рациональный оптимист», можно сказать, что городская скученность создает идеальные условия для рождения, спаривания, конвергенции, быстрых итераций и распространения идей. Вскоре коллективный разум 5 млрд подключенных в сети человек обеспечит почти молниеносные итерации технологий и сократит инновационные циклы с нескольких лет до нескольких месяцев и даже недель. Как система интеллектуальной собственности и глобальные системы управления угонятся за такими темпами технологического прогресса? Что будет, когда скорость инноваций значительно опередит скорость процесса патентования? Что будут делать крупные корпорации с линейным мышлением? Смогут ли такие компании и правительства справиться с подобной скоростью изменений?

Таковы четыре уровня прорывных изменений, которые ожидают нас уже в обозримом будущем. К счастью, вы держите в руках книгу, которая детально рассказывает вам о том, как вы можете оседлать эту цунами вместо того, чтобы пасть ее жертвой.

Последние два года мы с Салимом Исмаилом занимаемся тем, что путешествуем по миру с лекциями, семинарами и консультациями, помогая корпоративным лидерам и представителям правительств осознать новую реальность, создаваемую быстроразвивающимися технологиями и растущей диджитализацией нашего мира. Мы помогаем понять, что интернет – это не некий изолированный феномен, а начало новой эпохи.

Я искренне желаю вам успехов на пути превращения вашей компании, организации или даже страны из старой, линейно мыслящей машины в настоящую Экспоненциальную организацию.

Питер Диамандис, учредитель и глава Фонда X-Prize, Санта-Моника, Калифорния

Приложение А Определите коэффициент экспоненциальности вашей компании

Каждый вопрос оценивается от 1 до 4 баллов (всего 84 балла).

Преодоление порога 55 баллов из 84 возможных свидетельствует об экспоненциальной организации.

Человеческие ресурсы и управление активами

1. Насколько широко вы используете внештатный персонал по требованию (на контрактной основе) по сравнению со штатными сотрудниками?

• Мы используем только штатных сотрудников (1 балл).

• Мы используем в основном, штатных сотрудников и небольшое количество внештатных контрактников в некритических областях (например, ИТ, организация мероприятий и т. д.) (2 балла).

• Мы используем внештатный персонал по требованию в критических областях (например, основные операции, производство, управление персоналом и т. д.) (3 балла).

• У нас небольшая команда постоянных сотрудников, поэтому мы широко опираемся на внештатный персонал по требованию (4 балла).

2. Насколько широко вы используете внешние ресурсы для осуществления ваших бизнес-функций?

• Большая часть бизнес-функций осуществляется самой компанией.

• Мы передали на аутсорсинг некоторые административные и вспомогательные функции (например, управление дебиторской и кредиторской задолженностью, справочную службу и т. д.).

• Мы передали на аутсорсинг некоторые критически важные функции (например, как в случае Apple и Foxconn).

• Для нас важна гибкость, поэтому мы передали на аутсорсинг даже основные бизнес-функции, переведя их из категории постоянных затрат в категорию переменных затрат.

3. Каково соотношение арендуемых и собственных активов, используемых вашей компанией?

• Мы владеем всеми активами, кроме вспомогательного оборудования (например, копировальных аппаратов).

• Мы используем доступ к некоторым ключевым активам/услугам по требованию (например, арендуем облачные ресурсы).

• Мы используем доступ к активам по требованию во многих бизнес-функциях (например, хакерспейсы или коворкинг-центры вместо покупки/лизинга офисных помещений; NetJet вместо покупки собственного самолета).

• Мы используем доступ к активам по требованию даже в критически важных областях (например, как Apple и Foxconn).

Основное и широкое сообщества

4. Насколько активно вы взаимодействуете с вашим основным сообществом (пользователей, клиентов, партнеров, фанатов)?

• Наши взаимодействия с сообществом ограничиваются пассивным информированием (через социальные сети).

• Мы используем основное сообщество для маркетинговых исследований и получения обратной связи.

• Мы активно задействуем наше сообщество для маркетинга, поддержки и продвижения.

• Наше сообщество оказывает огромную помощь нашей компании (идеи новых продуктов, разработка новых продуктов и т. д.).

5. Как вы вовлекаете ваше сообщество?

• Никакого вовлечения помимо стандартного обслуживания клиентов (например, традиционная система CRM).

• Наше сообщество централизовано, взаимодействие осуществляется по принципу «один со многими» (например, TED.com, Apple).

• Наше сообщество децентрализовано и взаимодействует по принципу «Многие со многими», но построено вокруг одной пассивной цели (например, LinkedIn, Facebook).

• Наше сообщество децентрализовано, взаимодействует по принципу «многие со многими» и построено вокруг совместного создания ценности (например, DIY Drones, GitHub, Wikipedia).

Вовлечение основного и широкого сообщества

6. Насколько активно вы конвертируете «широкое сообщество» (широкие массы) в членов основного сообщества?

• Мы используем стандартные методы, такие как PR, для повышения осведомленности.

• Мы используем социальные сети в маркетинговых целях.

• Мы используем игрофикацию и стимулирующие конкурсы для вовлечения основного и широкого сообществ.

• Наши продукты и услуги по своей природе предназначены преобразовать широкие массы в сообщество (например, благодаря использованию мемов, таких как розовые усы Lift или подпись Hotmail).

7. Насколько широко вы используете игрофикацию и стимулирующие конкурсы?

• Мы используем игрофикацию/стимулирующие конкурсы только для мотивации штатного персонала (например, программу «Продавец месяца»).

• Мы используем базовые стратегии игрофикации во внешнем сообществе (например, программы лояльности для покупателей, программы для часто летающих пассажиров).

• Мы встраиваем игрофикацию/стимулирующие конкурсы в наши продукты и услуги (например, Foursquare).

• Мы используем игрофикацию/стимулирующие конкурсы для генерации идей и разработки продуктов (например, Quirky, Kaggle).

Информация и социализация

8. В какой степени ваши продукты/услуги основаны на информации?

• Наши продукты/услуги имеют физическую природу (например, Starbucks, Levi's или большинство традиционных ретейлеров).

• Наши продукты/услуги имеют физическую природу, но их предложение и/или производство основаны на информации (например, Amazon).

• Наши продукты/услуги имеют физическую природу, но часть услуг основана на информации и генерирует доходы (например, iPhone/App store).

• Наши продукты/услуги полностью основаны на информации (например, LinkedIn, Facebook, Spotify, Netflix).

9. Какое место занимают элементы социальной функциональности и сотрудничества в вашем предложении продуктов/услуг?

• В наши продукты/услуги не встроены элементы социальной функциональности и сотрудничества (например, покупка газонокосилки).

• Мы дополняем элементами социальной функциональности и сотрудничества наши существующие продукты/услуги (например, посвященная продуктам страница в Facebook или аккаунт в Twitter).

• Мы используем социальную функциональность и сотрудничество для улучшения наших продуктов/услуг или их реализации (например, 99designs, Indiegogo, TaskRabbit).

• Мы используем социальную функциональность и сотрудничество для создания наших продуктов и услуг (например, Yelp, Waze, Foursquare).

Данные и алгоритмы

10. Насколько широко вы используете алгоритмы и машинное обучение для принятия значимых решений?

• Мы не используем какой-либо значимый анализ данных.

• Мы собираем и анализируем данные в основном через системы отчетности.

• Мы используем алгоритмы машинного обучения для анализа данных и принятия решений.

• Наши продукты и услуги построены на основе алгоритмов и машинного обучения (например, PageRank).

11. Вы предоставляете свободный доступ к вашим стратегическим активам данных внутри компании или делитесь ими с вашим внешним сообществом?

• Мы не делимся данными даже между подразделениями.

• Мы делимся данными между подразделениями (например, внутренние дашборды, ленты активности, вики-страницы).

• Мы делимся некоторыми данными с ключевыми поставщиками (например, через EDI-интерфейсы или интерфейсы прикладного программирования).

• Мы делимся некоторыми данными с нашей внешней экосистемой через открытые интерфейсы прикладного программирования (например, как это делают Flickr, Google, Twitter, Ford).

Интерфейсы и масштабируемые процессы

12. Есть ли у вас специализированные процессы для управления внутри организации потоками, генерируемыми вашими внешними элементами? [Под внешними элементами мы имеем в виду персонал по требованию, основное и широкое сообщества, алгоритмы, использование сторонних активов и вовлечение.]

• Мы не используем внешние механизмы, и у нас нет специальных процессов для управления ими.

• У нас есть специальный персонал для управления внешними механизмами (например, фонд X Prize организует разовые конкурсы; TEDx вручную обрабатывает заявки).

• Мы автоматизировали обработку потоков, генерируемых одним из внешних механизмов (например, Elance или DonorsChoose).

• Мы автоматизировали обработку потоков, генерируемых несколькими внешними механизмами (например, Indiegogo, Github, Uber, Kaggle, Wikipedia).

13. Насколько воспроизводимыми и масштабируемыми являются ваши ключевые процессы за пределами вашей основной организации?

• Мы используем традиционные, в основном ручные процессы (как правило, сводящиеся к стандартным операционным процедурам).

• Некоторые из наших процессов являются воспроизводимыми и масштабируемыми, но только внутри организации.

• Некоторые из наших процессов распространяются за пределы основной организации (например, события TEDx, конкурсы X-Prize или франчайзинговые структуры).

• Большинство наших ключевых процессов работают по принципу самообслуживания и осуществляются за пределами основной организации через масштабируемую платформу (например, Airbnb или Adsense).

Дашборды в режиме реального времени и управление персоналом

14. Какие показатели, отражающие деятельность компании и ее инновационные усилия, вы отслеживаете? (Например, аналитику по методологии «Бережливого стартапа»?)

• Мы отслеживаем только традиционные КПЭ на месячной/квартальной/годовой основе (например, продажи, затраты, прибыль).

• Мы отслеживаем в режиме реального времени некоторые традиционные метрики из транзакционных систем (например, через интегрированную систему управления предприятием).

• Мы отслеживаем в режиме реального времени все традиционные метрики плюс некоторые метрики «Бережливого стартапа».

• Мы отслеживаем в режиме реального времени все традиционные метрики и метрики «Бережливого стартапа» (отражающие стоимость и обучение), такие как повторное использование, монетизация, реферальный трафик и чистый индекс промоутеров (NPS).

15. Используете ли вы какой-либо вариант метода Целей и ключевых результатов (OKR) для отслеживания индивидуальной/командной продуктивности?

• Нет, мы используем традиционную квартальную/годовую аттестацию, оценку эффективности по методу «360 градусов» и групповое ранжирование.

• Мы внедрили систему OKR в новых подразделениях или на периферии.

• Мы используем систему OKR по всей организации (например, LinkedIn).

• Мы используем систему OKR по всей организации и сделали ее полностью прозрачной (например, в Google OKR всех сотрудников и команд находятся в открытом доступе).

Экспериментирование и принятие риска

16. Ваша компания непрерывно оптимизирует процессы посредством экспериментирования, A/B-тестирования и коротких петель обратной связи (например, по методологии бережливого стартапа)?

• Нет, мы используем традиционное управление бизнес-процессами (BPM).

• Мы используем подход бережливого стартапа (или похожий подход) в областях, связанных с взаимодействиями с клиентами, в частности, в маркетинге.

• Мы используем подход бережливого стартапа к продуктовым инновациям и разработке новых продуктов.

• Мы используем подход бережливого стартапа подход для всех основных бизнес-функций (инновации, маркетинг, продажи, обслуживание клиентов, управление персоналом и даже для юридической службы!).

17. В какой степени вы приемлете неудачи и поощряете принятие риска?

• Неудача – не вариант (НАСА) и ограничитель для карьерного роста.

• Принятие риска и неудачи поощряются, но главным образом только на словах и никак не отслеживаются и не измеряются.

• Принятие риска и неудачи поощряются и измеряются, но только в пределах «опытных мастерских»/инновационного подразделения или в строго ограниченных рамках (например, как в подразделении секретных разработок Skunk Works компании Lockheed).

• Принятие риска и неудачи ожидаются, измеряются и даже приветствуются по всей организации (например, Amazon, Google, награда за «Героическую неудачу» в P&G).

Автономность и децентрализация

18. Ваша компания организована на основе больших иерархических структур или на основе небольших, многопрофильных, самоорганизующихся команд?

• У нас традиционная корпоративная иерархия с большими специализированными группами, работающими в функционально обособленных подразделениях.

• У нас есть несколько небольших междисциплинарных команд, работающих на периферии, вдали от центра.

• У нас есть несколько небольших междисциплинарных команд, работающих внутри основной организации.

• Небольшие, многопрофильные, сетевые, самоорганизующиеся команды являются основной операционной структурой по всей организации (например, Valve).

19. Насколько децентрализована власть / принятие решений в вашей компании?

• Мы используем традиционную иерархическую систему управления и контроля.

• Мы используем децентрализованное принятие решений в области инноваций и разработки продуктов.

• Мы используем децентрализованное принятие решений во всех областях, связанных с взаимодействием с клиентами, таких как маркетинг, продажи и т. д. (например, Zappos).

• Все ключевые решения принимаются децентрализовано (за исключением решений, связанных с миссией, культурой и видением, как в Valve).

Социальные технологии и социальный бизнес

20. Вы используете продвинутые социальные инструменты для обмена знаниями, коммуникации, координации и/или сотрудничества (например, Google Drive, Asana, RedBooth, Dropbox, Yammer, Chatter, Evernote)?

• Нет, нашим основным каналом коммуникации является электронная почта.

• Социальные инструменты используются некоторыми командами, но не в масштабах всей организации.

• Большинство бизнес-единиц используют социальные инструменты (в том числе некоторых внешних поставщиков/партнеров, хотя зачастую несанкционированно).

• Использование социальных инструментов разрешено в рамках всей организации (как корпоративная политика).

21. Что представляет собой цель и миссия вашей компании?

• Наша миссия сосредоточена на предоставлении наилучших продуктов и услуг.

• Наша миссия сосредоточена на наших основных ценностях как организации и выходит за рамки предоставления продуктов и услуг.

• Наша миссия выходит за рамки обслуживания конечных потребителей и нацелена на оказание положительного влияния в масштабах всей нашей экосистемы поставщиков, партнеров и сотрудников.

• У нас есть Значимая трансформативная цель, которая выходит за рамки заявления о миссии. Мы стремимся к тому, чтобы принести пользу всему миру.

Приложение Б Источники знаний и вдохновения

Все перечисленные ниже книги были тщательно изучены и проанализированы авторами в рамках исследования парадигмы ЭксО.

Anderson, C. (2006). The Long Tail: Why the Future of Business Is Selling Less of More. Hyperion.

Anderson, C. (2009). Free: The Future of a Radical Price. Hyperion.

Anderson, C. (2012). Makers: The New Industrial Revolution. Crown Business.

Blank, S. (2005). The Four Steps to the Epiphany. Cafepress.com. Blank, S., & Dorf, B. (2012). The Startup Owner's Manual: The Step-By-Step Guide for Building a Great Company. K & S Ranch.

Botsman, R., & Rogers, R. (2010). What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption. HarperBusiness.

Brynjolfsson, E., & McAfee, A. (2012). Race Against The Machine: How the Digital Revolution is Accelerating Innovation, Driving Productivity, and Irreversibly Transforming Employment and the Economy. Digital Frontier Press.

Brynjolfsson, E., & McAfee, A. (2014). The Second Machine Age: Work, Progress, and Prosperity in a Time of Brilliant Technologies. W. W. Norton & Company.

Catmull, E., & Wallace, A. (2014). Creativity, Inc.: Overcoming the Unseen Forces That Stand in the Way of True Inspiration. Random House.

Christakis, N. A., & Fowler, J. H. (2009). Connected: The Surprising Power of Our Social Networks and How They Shape Our Lives. Little, Brown and Company.

Christensen, C. M. (2000). The Innovator's Dilemma: When New Technologies Cause Great Firms to Fail. HarperCollins Publishers.

Christensen, C. M., & Raynor, M. E. (2003). The Innovator's Solution: Creating and Sustaining Successful Growth. Harvard Business Review Press.

Christensen, C. M., Dyer, J., & Gregersen, H. (2011). The Innovator's DNA: Mastering the Five Skills of Disruptive Innovators. Harvard Business Review Press.

Collins, J. (2001). Good to Great: Why Some Companies Make the Leap…And Others Don't. HarperBusiness.

Collins, J., & Porras, J. I. (2004). Built to Last: Successful Habits of Visionary Companies. HarperBusiness.

Collins, J. (2009). How the Mighty Fall: And Why Some Companies Never Give In. JimCollins.

Collins, J., & Hansen, M. T. (2011). Great By Choice: Uncertainty, Chaos, and Luck – Why Some Thrive Despite Them All. HarperBusiness.

Cooper, B., & Vlaskovits, P. (2013). The Lean Entrepreneur: How Visionaries Create Products, Innovate with New Ventures, and Disrupt Markets. Wiley.

Cowen, T. (2013). Average Is Over: Powering America Beyond the Age of the Great Stagnation. Dutton Adult.

Cusumano, M. A. (2001). Strategic Thinking for the Next Economy. Jossey-Bass.

Cusumano, M. A. (2010). Staying Power: Six Enduring Principles for Managing Strategy and Innovation in an Uncertain World. Oxford University Press.

Davidow, W. H., & Malone, M. S. (1992). The Virtual Corporation: Structuring and Revitalizing the Corporation for the 21st Century. HarperCollins Publishers.

Diamandis, P. H., & Kotler, S. (2012). Abundance: The Future Is Better Than You Think. Free Press.

Eggers, W. D., & Macmillan, P. (2013). The Solution Revolution: How Business, Government, and Social Enterprises Are Teaming Up to Solve Society's Toughest Problems. Harvard Business Review Press.

Ertel, C., & Solomon, L. K. (2014). Moments of Impact: How to Design Strategic Conversations That Accelerate Change. Simon & Schuster.

Ferriss, T. (2009). The 4-Hour Workweek: Escape 9–5, Live Anywhere, and Join the New Rich. Harmony.

Fischer, B., Lago, U., & Liu, F. (2013). Reinventing Giants: How Chinese Global Competitor Haier Has Changed the Way Big Companies Transform. Jossey-Bass.

Furr, N., & Dyer, J. (2014). The Innovator's Method: Bringing the Lean Start-up into Your Organization. Harvard Business Review Press.

Hagel III, J., & Brown, J. S. (2005). The Only Sustainable Edge: Why Business Strategy Depends On Productive Friction And Dynamic Specialization. Harvard Business Review Press.

Hagel III, J., Brown, J. S., & Davison, L. (2010). The Power of Pull: How Small Moves, Smartly Made, Can Set Big Things in Motion. Basic Books.

Hamel, G., & Prahalad, C. K. (1994). Competing for the Future. Harvard Business Review Press.

Hamel, G., & Breen, B. (2007). The Future of Management. Harvard Business Review Press.

Hamel, G. (2012). What Matters Now: How to Win in a World of Relentless Change, Ferocious Competition, and Unstoppable Innovation. Jossey-Bass.

Hill, D. (2012). Dark Matter and Trojan Horses: A Strategic Design Vocabulary. Strelka Press.

Hinssen, P. (2004). The New Normal: Great Opportunities in a Time of Great Risk. Portfolio Hardcover.

Hoffman, R., & Casnocha, B. (2012). The Start-up of You: Adapt to the Future, Invest in Yourself, and Transform Your Career. Crown Business.

Hoffman, R., Casnocha, B., & Yen, C. (2014). The Alliance: Managing Talent in the Networked Age. Harvard Business Review Press.

Horowitz, B. (2014). The Hard Thing About Hard Things: Building a Business When There Are No Easy Answers. HarperBusiness.

Johansson, F. (2004). The Medici Effect: What You Can Learn from Elephants and Epidemics. Harvard Business Review Press.

Kahneman, D. (2011). Thinking, Fast and Slow. Farrar, Straus and Giroux.

Kanter, R. M. (1989). When Giants Learn to Dance. Simon & Schuster.

Kapp, K. M. (2013). The Gamification of Learning and Instruction Fieldbook: Ideas into Practice. Pfeiffer.

Kawasaki, G., & Welch, S. (2013). APE: Author, Publisher, Entrepreneur – How to Publish a Book, Nononina Press.

Keeley, L. (2013). Ten Types of Innovation: The Discipline of Building Breakthroughs. Wiley.

Kelly, K. (2011). What Technology Wants. Penguin Books.

Kim, W. C., & Mauborgne, R. (2005). Blue Ocean Strategy: How To Create Uncontested Market Space And Make The Competition Irrelevant, Harvard Business Review Press.

Kurzweil, R. (2006). The Singularity Is Near: When Humans Transcend Biology. Penguin Books.

Kurzweil, R. (2013). How to Create a Mind: The Secret of Human Thought Revealed. Penguin Books.

Lencioni, P. M. (2012). The Advantage: Why Organizational Health Trumps Everything Else In Business. Jossey-Bass.

Malone, M. S. (2007). Bill & Dave: How Hewlett and Packard Built the World's Greatest Company. Portfolio Hardcover.

Malone, M. S. (2009). The Future Arrived Yesterday: The Rise of the Protean Corporation and What It Means for You. Crown Business.

Maurya, A. (2012). Running Lean: Iterate from Plan A to a Plan That Works. O'Reilly Media.

McGonigal, J. (2011). Reality is Broken: Why Games Make Us Better and How They Can Change the World. The Penguin Press.

McGrath, R. Gunther (2013). The End of Competitive Advantage: How to Keep Your Strategy Moving as Fast as Your Business. Harvard Business Review Press.

Mele, N. (2013). The End of Big: How the Internet Makes David the New Goliath. St. Martin's Press.

Merchant, N. (2012). 11 Rules for Creating Value In the #SocialEra. CreateSpace Independent Publishing.

Mintzberg, H. (1994). Rise and Fall of Strategic Planning. Free Press.

Moretti, E. (2012). The New Geography of Jobs. Mariner Books.

Osterwalder, A., & Pigneur, Y. (2010). Business Model Generation: A Handbook for Visionaries, Game Changers, and Challengers. Wiley.

Osterwalder, A., Pigneur, Y., Bernarda, G., & Smith, A. (2014). Value Proposition Design: How to Create Products and Services Customers Want. Wiley.

Owens, T., & Fernandez, O. (2014). The Lean Enterprise: How Corporations Can Innovate Like Startups. Wiley.

Pistono, F. (2012). Robots Will Steal Your Job, But That's OK: how to survive the economic collapse and be happy. CreateSpace Independent Publishing.

Radjou, N., Prabhu, J., & Ahudja, S. (2012). Jugaad Innovation: Think Frugal, Be Flexible, Generate Breakthrough Growth. Jossey-Bass.

Ries, E. (2011). The Lean Startup: How Today's Entrepreneurs Use Continuous Innovation to Create Radically Successful Businesses. Viking.

Rifkin, J. (2014). The Zero Marginal Cost Society: The Internet of Things, the Collaborative Commons, and the Eclipse of Capitalism. Palgrave Macmillan Trade.

Rose, D. S. (2014). Angel Investing: The Gust Guide to Making Money and Having Fun Investing in Startups. Wiley.

Schmidt, E. & Rosenberg, J. (2014). How Google Works. Grand Central Publishing.

Scoble, R., & Israel, S. (2013). Age of Context: Mobile, Sensors, Data and the Future of Privacy. CreateSpace Independent Publishing.

Searls, D. (2012). The Intention Economy: When Customers Take Charge. Harvard Business Review Press.

Shirky, C. (2010). Cognitive Surplus: Creativity and Generosity in a Connected Age. The Penguin Press HC.

Sinek, S. (2009). Start with Why: How Great Leaders Inspire Everyone to Take Action. Portfolio Hardcover.

Solis, B. (2013). What's the Future of Business: Changing the Way Businesses Create Experiences. Wiley.

Spear, S. J. (2010). The High-Velocity Edge: How Market Leaders Leverage Operational Excellence to Beat the Competition. Mcgraw-Hill.

Taleb, N. N. (2007). The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable. Random House.

Taleb, N. N. (2012). Antifragile: Things That Gain from Disorder. Random House.

Thiel, P. & Masters, B. (2014). Zero to One: Notes on Startups or How to Build the Future. Crown Business.

Tracy, B. (2010). How the Best Leaders Lead: Proven Secrets to Getting the Most Out of Yourself and Others. AMACOM. Wadhwa, V., & Chideya, F. (2014). Innovating Women: The Changing Face of Technology. Diversion Books.

Zook, C., & Allen, J. (2012). Repeatability: Build Enduring Businesses for a World of Constant Change. Harvard Business Review Press.

На голландском языке

Kwakman, F., & Smeulders, R. (2013). Groot Innovatie Modellenboek. Van Duuren Management.

Mandour, Y., Brees, K., & Wenting, R. (2012). Groeimodellen: Creëer nieuwe business. Van Duuren Management.

Об авторах

Эта книга представляет собой результат совместной работы Салима Исмаила, Майкла Мэлоуна и Юри ван Гееста, опиравшихся на ключевые идеи и концепции Питера Диамандиса, а также на советы и консультации с преподавателями Университета сингулярности.

Исмаил и Диамандис стали деловыми партнерами, когда основали Университет сингулярности – институт, целью которого является изучение влияния быстроразвивающихся технологий на компании, отрасли и ключевые вызовы, стоящие сегодня перед человечеством. Эта великолепная команда, включая ван Гееста, который активно участвовал в исследованиях, разработке концепций и изложении их на бумаге, а также Мэлоуна, который считается «летописцем» Кремниевой долины и написал два десятка книг, посвященных исследованию новых ключевых вех в истории организаций, – посвятила работе над этой книгой целых три года.

Салим Исмаил – соучредитель и исполнительный директор Университета сингулярности, где он курирует множество академических программ, а также является его Глобальным послом. До этого он был вице-президентом Yahoo, где создал и управлял ее внутренним бизнес-инкубатором Brickhouse. Его последняя компания Angstro в августе 2010 года была приобретена Google. В общей сложности он лично основал или руководил семью стартапами, включая PubSub Concept, которые внесли вклад в создание основы для нынешнего интернета в режиме реального времени. Он также несколько лет проработал консультантом по вопросам управления в CSC Europe и ITIM Associates. Исмаил получил степень бакалавра в области теоретической физики в Университете Ватерлоо в Канаде.

Майкл Мэлоун – один из самых известных в мире авторов текстов о сфере хай-тек. Более тридцати лет пишет о Кремниевой долине и высоких технологиях, в свое время став первым в США ежедневным технологическим обозревателем в газете San Jose Mercury News. Статьи Мэлоуна регулярно публикуются в The Wall Street Journal. На пике доткомовского бума он был редактором Forbes ASAP, крупнейшего в мире журнала в области технологического бизнеса. Мэлоун является автором или соавтором около двадцати отмеченных различными наградами книг и телевизионных программ, в том числе бестселлеров «Виртуальная корпорация», «Билл и Дейв: Как Хьюлетт и Паккард создали величайшую в мире компанию» и «Будущее наступило вчера: Подъем поливариантных корпораций, и что это значит для вас». Он получил степень магистра делового администрирования в Университете Санта-Клары, где в настоящее время работает адъюнкт-профессором. Он также член-корреспондент Оксфордской школы бизнеса имени В. Саида и «Почетный друг» Оксфордского университета.

Юри ван Геест – эксперт международного класса, консультирующий советы директоров. Выпускник двух программ Университета сингулярности, в настоящее время руководит европейскими саммитами, организуемыми университетом, и является его послом в Нидерландах. Получил степень магистра в области стратегического менеджмента и маркетинга в Университете имени Эразма Роттердамского. Был одним из ключевых инициаторов и организаторов таких глобальных движений, как «Бережливый стартап», «Измерь себя», «Мобильные понедельники» и TEDx. Консультировал Google, ING Bank, Vodafone Group, Adidas Global, Philips Global, Heineken Global, Friesland Campina, Samsung и Массачусетский технологический институт. В течение двух лет был ключевой фигурой в совете Topteam Creative Industry при министерстве экономики, сельского хозяйства и инноваций Нидерландов.

Питер Диамандис – серийный предприниматель, сооснователь пятнадцати компаний, в том числе Фонда X-Prize, Университета сингулярности и компании Planetary Resources. Получил магистерские степени в области молекулярной биологии и авиационно-космической техники в МТИ и докторскую степень в Гарвардском университете. Соавтор бестселлера The New York Times «Изобилие: Будущее будет лучше, чем вы думаете», который мы настоятельно рекомендуем прочитать каждому, кто интересуется темой экспоненциальных организаций. CNN и журнал Fortune назвали Питера Диамандиса одним из «50 величайших мировых лидеров».

Благодарности (от Салима, Юри и Майка)

Приступив к работе над этой книгой, мы быстро осознали, что для успешного завершения проекта нам потребуется помощь даже не целой деревни, а целого города. Ниже мы хотим поблагодарить некоторых из представителей этого «города помощников», оказавших нам бесценную помощь.

Во-первых, Пола Саффо, который предложил Салиму написать эту книгу. (Хотя Салим не уверен, стоит ли благодарить Пола за эту идею, так как работа над этой книгой превратила его в выжатый лимон.)

Во-вторых, Питера Диамандиса, который с головой нырнул в наш проект и помог сформулировать многие из ключевых концепций – так, как это может сделать только сам Диамандис.

В-третьих, Михиля Шуурмана, чьи исследования и аналитика подвели прочный фундамент под изложенные в книге идеи.

В-четвертых, Сару Скларсик, которая со всей интеллектуальной щедростью помогла нам сформулировать некоторые из идей, представленных в этой книге.

Наш гениальный редактор Лорен Катберт исправил и улучшил буквально каждое второе слово в этой книге. Ценный вклад внесли Джо Динуччи и Атия Дэвидсон из агентства Enabling Thought Leadership, которые управляли этим процессом от начала до конца.

Мы благодарим Мэри Каммингс, Лауру Дуэйн и их коллег из издательства Diversion Books, а также Джеймса Ливайна, Керри Спаркса и всю команду литературного агентства Levine Greenberg Rostan Literary Agency.

Огромное спасибо нашим читателям, которые первыми прочитали эту книгу и предоставили свои комментарии, идеи и отзывы. Без их вклада книга и на одну десятую не была бы так хороша, как она получилась в конечном итоге. Мы благодарим: Дейва Блейкли, Эрнста Айана Бутера, Леена Бреевоорта, Марка ван дер Чийса, Мартина Воорзангера, Вассили Бертоена, Эрвина Блома, Кееса ван Нунена Луизу Доорн, Герда Леонхарда, Ажит Яокар, Пола ван Лимпта, Айана Фреда ван Вийена, Рутгера Брегмана, Джо Пайна II, Андерса Хвида, Пепийна Влоеманса, Воутера ван Ноорта, Марка Фонтейна, Реймонда Перренета, Барта ван де Лаака, Паскаля Шойера, Худа Уитсона, Николетту Якобаччи, Сонала Шаха, Мишель Лапьер, Нилофера Мерчанта, Йонатана Адири, Винса Дараний, Ябина Кадира, В. Анма, Джоэла Ричмана, Кента Лэнгли, Натали Тратманн, Гулай Озкана, Джеймса Доннелли, Джонни Уокера, Эйтана Элирама, Эрика Эзечелли, Говарда Баскина, Эндрю Ваза, Расса Хауэлла, Лоутона Лэнгфорда, Стива Левина, Дайану Фрэнсис, Сашу Груйивик и Карин Уотсон.

Мы выражаем огромную благодарность нашим коллегам в Университете сингулярности, которые вдохновляли нас и щедро делились с нами знаниями, помощью и советами. В частности, мы хотим поблагодарить преподавателей Нила Джакобстейна, Брэда Темплтона, Реймонда Макколи, Роба Нейла и Марка Гудмана, которые предложили множество ценных идей для десятой главы.

И наконец, мы хотим поблагодарить наших жен за их бесконечное терпение. Салим хочет сказать отдельное спасибо своей жене Лили за ее героическую поддержку и разнообразную помощь.

Сноски

1

-pharmas-blockbuster-battle.aspx.

(обратно)

2

-factsheet-social-investment-and-social-enterprise/g8-factsheet-social-investment-and-social-enterprise.

(обратно)

3

-reporting-among-sp-500-companies-increases-dramatically.

(обратно)

4

/

(обратно)

5

Полный список когнитивных ошибок смотрите на сайте: .

(обратно)

6

31 октября 2014 года корабль SpaceShipTwo разбился в пустыне Мохаве (Калифорния) во время испытательного полета. Один из пилотов-испытателей погиб. 8 сентября 2016 года в Мохаве был проведён первый пробный полет новой модели корабля. – Прим. пер.

(обратно)

7

.

(обратно)

8

-social-business-equation-connection-engagement-trust-transparency.

(обратно)

9

.

(обратно)

10

-to-the-unicorn-club/

(обратно)

11

-than-fre/

(обратно)

12

Название компании GoPro переводится с английского как «стань профессионалом». – Прим. пер.

(обратно)

13

-07-31/women-as-directors-beat-men-only-boards-in-company-stock-return.

(обратно)

14

-for-edge/scaling-edges/index.html.

(обратно)

15

Красная команда – это команда, симулирующая внешнюю атаку или угрозу с целью проверки уровня боеготовности и выявления уязвимых мест. – Прим. пер.

(обратно)

16

-us-en/topics/innovation/institutional-innovation.html.

(обратно)

17

-of-learning-the-most-valuable-startup.

(обратно)

18

-a-case-study.

(обратно)

19

-biggest-startup-eric-ries-and-ge-team-up-to/

(обратно)

20

-salesforce-integration/

(обратно)

21

-embracing-online-collaboration-tools.

(обратно)

22

-creative-economy-can-industrial-giants-reinvent-themselves/#4a98e0f8729f.

(обратно)

23

-The-Milkmaid-smart-milk-jug/timeline.

(обратно)

24

.

(обратно)

25

/

(обратно)

26

-institutional-yes.

(обратно)

27

developer.zappos.com/blog/first-zappos-developer-contest.

(обратно)

28

-direct-cafe-us-canada-photos/

(обратно)

29

«Твитапами» называются встречи людей в реальном мире, организованные через Twitter. – Прим. пер.

(обратно)

30

По данным на лето 2015-го, в Маунтин-Вью ездили уже двадцать самоуправляемых автомобилей Google. – Прим. пер.

(обратно)

31

По аналогии с американским выражением «800-футовые гориллы», обозначающим человека или организацию, настолько сильных и мощных, что они способны сокрушить любого потенциального соперника. – Прим. пер.

(обратно)

32

.

(обратно)

Оглавление

Предисловие к русскому изданию

Предисловие

Введение

  Менталитет в стиле Iridium

  Феномен удвоения

  Экспоненциальные организации

Первая часть Что такое экспоненциальная организация?

  Первая глава Живущие информацией

  Вторая глава История двух компаний

  Третья глава Экспоненциальная организация

    Значимая трансформативная цель

      Значимая трансформативная цель как конкурентное преимущество

    Персонал по требованию

    Основное и широкое сообщества

      Основное сообщество

      Широкое сообщество

    Алгоритмы

    Использование сторонних активов

    Вовлечение

  Четвертая глава Экспоненциальная организация изнутри

    Интерфейсы

    Дашборды

    Экспериментирование

    Автономность

      Medium (2012) – 40 сотрудников

      Zappos.com (1999) – 4000 сотрудников

      Valve Corp (1996) – 400 сотрудников

      Morning Star Company (1970) – от 400 до 2400 сотрудников (в период сбора урожая)

      FAVI (1960) – 440 сотрудников

    Социальные технологии

  Пятая глава Экспоненциальный мир

    1. Информация ускоряет все

    2. Тенденция к демонетизации

    3. Прорывные изменения – это новая норма

    4. Осторожно, «эксперты»!

    5. Смерть пятилетних планов

    6. Маленький побеждает большого (или «размер имеет значение»)

    7. Арендуй, а не владей

    8. Доверие побеждает контроль, а открытость побеждает закрытость

    9. Измерить и узнать можно все

    Насколько экспоненциальна ваша организация?

Вторая часть Как создать экспоненциальную организацию

  Шестая глава Как запустить ЭксО-стартап

    Пуск!

      Технологический риск

      Рыночный риск

      Исполнительский риск

    Шаг 1: Сформулируйте Значимую трансформативную цель

    Шаг 2: Создайте собственное сообщество или присоединитесь к существующему сообществу с близкой вам целью

    Шаг 3: Сформируйте команду основателей

    Шаг 4: Придумайте прорывную идею

    Шаг 5: Разработайте шаблон бизнес-модели

    Шаг 6: Разработайте бизнес-модель

    Шаг 7: Создайте минимально жизнеспособный продукт

    Шаг 8: Создайте воронку маркетинга и продаж

    Шаг 9: Реализуйте необходимые внутренние и внешние элементы ЭксО (SCALE и IDEAS)

    Шаг 10: Сформируйте культуру

    Шаг 11: Периодически задавайте ключевые вопросы

    Шаг 12: Создайте платформу и управляйте ею

    В гармонии

    Рекомендации для корпоративных ЭксО

  Седьмая глава ЭксО и компании среднего размера

    Пример № 1: TED

    Пример № 2: GitHub

    Пример № 3: Coyote Logistics

    Пример № 4: Studio Roosegaarde

    Перестройка в ЭксО

    Пример № 5: GoPro

  Восьмая глава ЭксО и крупные организации

    1. Трансформируйте руководство

      Обучение

      Совет директоров

      Обеспечьте разнообразие

      Лидерские навыки

    2. Вступайте в партнерства, инвестируйте или приобретайте ЭксО

    3. Станьте двигателем прорывных изменений

      Создавайте ЭксО на периферии

      Наймите команду особого назначения

      Скопируйте модель Google [X]

      Создайте партнерства с инкубаторами, акселераторами и хакерспейсами

    4. ЭксО-лайт (облегченная версия)

      Значимая трансформативная цель

      Основное и широкое сообщества

      Алгоритмы

      Вовлечение

      Дашборды

      Экспериментирование

      Социальные технологии

    Заключение

  Девятая глава Крупные компании адаптируются к эпохе ЭксО

    Bridgewater сжигает мосты

    Coca-Cola – экспоненциальный производитель напитков

    Haier – все выше и выше

    Xiaomi – ты и я

    The Guardian – Хранитель журналистики

    General Electric – генеральное превосходство

    Amazon вырубает лес «нет»

    Zappos – уничтожить скуку

    ING Direct Canada (ныне Tangerine) – автономный банкING

    Google Ventures – почти идеал корпоративной ЭксО

    Расти вместе с Crowd

  Десятая глава Экспоненциальный руководитель

    Топ-менеджмент и экспоненциальные изменения

    Экспоненциальный генеральный директор

    Экспоненциальный директор по маркетингу

    Экспоненциальный финансовый директор

    Экспоненциальный технический директор / директор по информационным технологиям

    Экспоненциальный директор по аналитике

    Экспоненциальный директор по инновациям

    Экспоненциальный операционный директор

    Экспоненциальный директор по юридическим вопросам

    Экспоненциальный директор по управлению персоналом

    Встречайте новое поколение Экспоненциальных топ-менеджеров

  Эпилог Новый кембрийский взрыв

    Рабочие места и экономика

    От дефицита к изобилию

Послесловие

Приложение А Определите коэффициент экспоненциальности вашей компании

Приложение Б Источники знаний и вдохновения

Об авторах

Благодарности (от Салима, Юри и Майка) Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg