«Я выбираю жизнь. Целительная сила человеческого духа»

904

Описание

Авторы книги – американский психотерапевт Патрисия Норрис и ее девятилетний пациент Гэррет Портер. Вместе они рассказали историю борьбы и победы Гэррета над злокачественной опухолью мозга и о психологических методах, которые ему помогли, в частности, о технике визуализации. Эта книга – один из ярких примеров психотерапевтической работы с онкологическими больными. Она будет интересна не только специалистам, но и самим пациентам, их семьям и всем, кто интересуется неразрывной связью человеческой души и тела – и способами, помогающими возродить целительную мощь организма силой мысли.



Настроики
A

Фон текста:

  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Аа

    Roboto

  • Аа

    Garamond

  • Аа

    Fira Sans

  • Аа

    Times

Я выбираю жизнь. Целительная сила человеческого духа (fb2) - Я выбираю жизнь. Целительная сила человеческого духа (пер. Меир Бадхен) 3399K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Патрисия Норрис - Гэррет Портер

Гэррет Портер, Патрисия Норрис Я выбираю жизнь (Целительная сила человеческого духа)

Посвящаю эту книгу моим родителям, Эльмеру и Эллис Грин, верившим в возможность произвольной регуляции внутреннего состояния человека и посвятившим жизнь тому, чтобы доказать теоретическое и практическое значение сознательной саморегуляции.

Пэт Норрис

Посвящаю эту книгу Эрику Боссейю, Мишель Петерсон и Терри Обердин, моим самым близким друзьям, их семьям и моим родителям.

Гэррет Портер
* * *

Garret Porter, Patricia Norris

Why Me?

(Harnessing the healing power of the human spirit)

Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, а также размещена в интернете, если на то нет письменного разрешения владельцев.

All rights reserved. No parts of this publication can be reproduced, sold or transmitted by any means without permission of the publisher.

© Porter G., 1985, текст

© Norris P., 1985, текст

© ООО «Страта», 2015

Предисловие

Знакомство с Гэрретом Портером – событие. Такое же событие, как и встреча с его родителями и с доктором Патрисией Норрис.

Впервые я познакомился с Гэрретом по телефону и был мгновенно покорен его силой и любовью к жизни, его неколебимой уверенностью в том, что разум управляет телом, а не наоборот, и что ничего невозможного нет. И все же больше всего меня покорило его сердце, полное любви, его сильное желание помочь другим. Он был прирожденным учителем, воплощением любви.

По собственной инициативе Гэррет создал телефонную службу – настоящую службу любви к людям, организованную по образцу общенациональной телефонной службы при Центре установочного лечения в Тибуроне, Калифорния.

Мы с Гэрретом много переписывались и говорили по телефону, но когда встретились лично незадолго до того, как он вместе с другими детьми должен был принять участие в передаче «Донахью и ребята», Гэррет превзошел все мои ожидания.

Я получал огромное удовольствие, наблюдая, как Гэррет помогает огромному количеству людей, и могу поздравить доктора Норрис с таким замечательным партнером по работе, и совместному исследованию, в ходе которого они с Гэрретом учились друг у друга, по очереди становясь то учителем, то учеником.

«Я выбираю жизнь» – удивительная история о том, как мысли человека могут изменить его восприятие мира и самого себя. Эта книга о надежде и о позитивном мышлении, книга, которая способна изменить всех, кто будет ее читать.

Джеральд Ямпольски

От автора

Идея написать эту книгу относится к тому времени, когда я хотела рассказать историю Гэррета моим коллегам и подготовила доклад «Роль психофизиологической саморегуляции в лечении рака». Как это принято в профессиональных кругах, я должна была дать Гэррету псевдоним и, зная, что он близко к сердцу принимал все, что связано с этой работой, попросила его самого выбрать имя. Он был возмущен и постарался убедить называть его настоящим именем. Когда я объяснила, что это не принято и что я буду неловко себя чувствовать, он выбрал себе имя Грэгори.

Две недели спустя Гэррет объявил, что хочет написать историю своей жизни. Мне эта идея показалась замечательной, и мы решили, что он будет говорить, а я записывать. Его первые слова так и остались в начале книги: «Это правдивая история о Гэррете Портере, об испытаниях и победах, выпавших на его долю». Для него, как и для меня, работа над книгой оказалась замечательным жизненным опытом. Мы смеялись и плакали, вновь переживая все трудности и удачи.

Постепенно мне становилось все яснее, что для него наша работа не была ни развлечением, ни способом терапии. С самого начала Гэррет хотел, чтобы эта книга была напечатана. Мы приложили к ней мою статью и отправили Джону Уайту, который прочел ее и согласился быть нашим книжным агентом.

Книга сразу вызвала большой интерес – несколько издателей прислали теплые письма… вместе с отказом ее напечатать. Все признавали силу и прелесть книги Гэррета, но считали, что у нее слишком маленький объем. Когда мы познакомились с Кэролин Мисс и издательством «Стилпойнт», там тоже посчитали рукопись слишком короткой и попросили меня написать «книгу о книге», поместив историю Гэррета в более широкий контекст того, над чем я работаю вообще, что такое саморегуляция и исцеление в психофизиологии.

Работая над этой книгой, мы ставили перед собой несколько задач. Гэррет писал свою часть, чтобы показать: то, что случилось с ним – не чудо, а результат упорного труда, и каждый может добиться того же. Все способны сделать это, потому что это не чудо, а труд.

Я, в свою очередь, стремилась сократить разрыв, нередко существующий между медициной и психологическими практиками, направленными на то, чтобы пробудить в пациенте способность к ответственному отношению к своему лечению и активному участию в нем. Иногда врачи задают мне вопрос, не будет ли жестоко и неэтично по отношению к нашим пациентам, если мы покажем им, что они способны изменять ход болезни с помощью визуализации, и не возрастет ли у них чувство вины и боли, если это не получится.

Этот вопрос вызывает у меня глубокое сочувствие – он показывает, как тяжело должен переживать врач свою ответственность, когда лечение не имеет успеха. Но попытка не может быть бесполезной.

Каждый может добиться успеха в стремлении, а стремление само уже приносит силу и энергию, обладающую целительной способностью.

Когда моя мама была маленькой и ей никак не удавалось сделать что-то, хотя она старалась изо всех сил, сестра сказала ей: «Ты сделала все, что могла, и даже ангелы не могли бы сделать лучше». Я часто повторяю эту историю своим пациентам.

Никто не может навсегда отодвинуть смерть, и лечение никому не дарует бессмертие, и все же иногда кажется, что к этому бессознательно стремятся врач и пациент. Возможно, именно это лежит в основе великого страха вселить в больного неоправданную надежду. Даже многие из моих коллег, которые работают с визуализацией и воображением, очень осторожно относятся к неоправданной надежде. Но как может быть неоправданной надежда? В нашей жизни вообще не может быть гарантий, и это особенно верно в отношении людей, столкнувшихся со смертельными и неизлечимыми болезнями. Но в ней всегда есть место надежде. Надежде на лучший день, на облегчение состояния, на какую-то радость и удовольствие.

Надежде на уменьшение боли. Даже надежде на более осознанную, спокойную смерть в мире с родными и близкими.

Дело в том, что надежда имеет нейроэндокринное влияние на организм – она действует на химические процессы, происходящие в мозге; вера имеет биологические последствия. Никто из нас не уйдет отсюда живым. Слова «нельзя взять его с собой», безусловно, относятся к нашему телу. И поэтому не лучше ли уходить из жизни, стремясь к здоровью, до конца радуясь каждому дню, борясь за свои идеалы, чем съежиться, сдаться и замкнуться в беспомощности и отчаянии?

Мы очень много говорим о важности качества жизни, но на практике забываем об этом. В статье «Смерть – это не враг», Ландау и Густафсон подчеркнули: «Иногда кажется, что всепоглощающее стремление к сохранению физической жизни основывается на представлении, что смерть неестественна, или что ее отсрочка, даже небольшая, с помощью медицинских и технических средств всегда означает победу человека над ограниченностью природы. Как будто смерть всегда является злом, какой-то демонической силой…». Такой взгляд на смерть намного затрудняет достижение физического и психологического благополучия.

Во все времена мудрецы и духовные наставники учили своих последователей быть в дружбе со смертью. Смерть не только не является врагом, она – последнее великое событие, которое приготовила для нас жизнь. Смерть – это то, через что суждено пройти всем, кто придет после нас. Признание временной ограниченности физического тела делает каждый момент более ценным; жизнь здесь и сейчас облегчает принятие смерти.

Больные могут научиться встречать смерть более осознанно; более сознательно и полно участвовать в своей смерти, и точно так же они могут научиться более полно и сознательно участвовать в своем исцелении и в своей жизни. На очень ранней стадии работы с пациентами я говорю им, что работа, которую мы собираемся вместе предпринять, является целительным процессом, и она может быть исцелением, приводящим к здоровью, или исцелением к смерти. Каждый пациент должен знать, что смерть – это не враг. Ее переживают все люди, и можно научиться использовать саморегуляцию и визуализацию для того, чтобы лучше управлять болью и сохранять спокойствие духа даже в преддверии смерти. Элизабет Кублер-Росс, которая работала с сотнями онкологических больных, говорит, что если бы ей была дана возможность выбирать причину смерти, она бы выбрала рак, потому что он дает возможность завершить все незаконченные дела, попрощаться с любимыми, и еще потому, что он позволяет поддержать непрерывность сознания во время умирания.

Те из моих больных, которые умерли, чувствовали, что процесс обучения саморегуляции и нового уровня осознания себя был для них очень полезен. Часто пациенты с неизлечимыми заболеваниями говорят, что время болезни, несмотря ни на что, было лучшим временем их жизни. И их родные это подтверждают. Они чувствуют, что работа в области самосознания, самоусовершенствования и сопутствующие ей изменения во взглядах делали оставшуюся часть жизни и смерть не только более легкими, но и более значительными.

Гэррет был не единственным из моих пациентов, кто пережил опыт, связанный со своим «внутренним телом». Примерно у четверти людей, страдающих смертельными заболеваниями, с которыми я работала, были ощущения, будто они находятся вне своего тела. Чаще всего это связано с хирургическим вмешательством. Обычно этот опыт смягчает страх смерти. Пациенты осознают, что встретились со смертью, они ее пережили и знают, что смогут «пережить» снова.

В этом переживании почти всегда присутствует видение своего тела со стороны и ощущение «тела» какой-то иной природы. Иногда происходит встреча с умершими друзьями и родственниками или с «существом из света». Иногда перед человеком проходит панорама всей его жизни, и он смотрит на нее как бы со стороны с хладнокровным или сочувственным пониманием глубокого значения событий этой жизни. Часто эти переживания сопровождаются чувствами любви, радости и покоя. Эти люди начинают ощущать цели и смысл своей жизни, которых они не ведали раньше.

Переживания, подобные этим, были подробно описаны Станиславом Грофом и Джоан Галифакс, Кеннетом Рингом, Реймондом Муди, Гленом Габбардом и Стюартом Твемлоу.

Принимая возможности изменений и новых состояний, мы начинаем по-новому подходить к тому, как совершаем наш выбор, менять свои представления, по-новому реагировать. Те, кто становится на этот путь, начинает понимать феноменальную силу разума и внутренних способностей к самоисцелению. Наше видение себя и наши взгляды могут либо заключать нас в клетку и ограничивать наши возможности, либо освобождать, помогая исцеляться.

Мне кажется, что новые современные области исследований в конце концов приведут к созданию целостного подхода к лечению. Сочетание всего самого лучшего, что может предложить медицина, создает замечательные предпосылки для оптимизации лечения и разработки истинной науки о здоровье. Сюда должны входить новые открытия в области онкогенеза, способностей организма восстанавливать пораженные ДНК лимфоцитов, исследования рецепторных зон нейротрансмиттеров лимфоцитов, моноклонных антител, все более и более чистых химических агентов, а также последние достижения психонейроиммунологии и исследования механизмов взаимодействия мысли, поведения и организма, и, наконец, самое главное: изучение внутренних способностей человека быть полноправным участником всех видов лечения.

Путешествие в область сознания полезно вне зависимости от того, будет ли оно длиться день, неделю, год или десятилетие. В действительности радость любой жизненной цели состоит в ее выполнении – наградой деятельности является она сама. Как только цель достигнута, возникает радостное чувство удовлетворенности, а затем нам снова становится необходимо двигаться дальше. Дальше – к новым целям, к новым усилиям, к тому, чтобы БЫТЬ и СТАНОВИТЬСЯ.

Смерть, возможно, является чем-то подобным – радость завершения, длящаяся в течение некоторого времени, а затем снова движение вперед.

Та работа, которую мы проводом с раковыми больными, часто называется вспомогательной онкологической терапией. Вспомогательной эта терапия называется потому, что психологическая и психофизиологическая работа проводится в дополнение к медицинскому лечению и помогает ему. И то, и другое лечение действуют в одном направлении, оба вносят важный, необходимый вклад в здоровье пациента.

Мы с Гэрретом хотели бы, чтобы эту книгу врачи давали своим пациентам, чтобы она стала еще одним помощником в достижении психического и физического здоровья, вдохновляющего на еще большее соучастие и надежду.

Глава I Рассказ терапевта

…ибо начальная цель любого действия, происходящего по собственной воле или в силу природной необходимости, состоит в проявлении внутреннего образа. Так, ничего не действует, если, действуя, оно не выражает своего внутреннего «я».

Данте

Современные концепции отношения мышления и мозга, отвергая редукционизм и материалистический детерминизм с одной стороны и дуализм с другой, открывают возможность для разумного подхода к теории и системе ценностей этих отношений, для естественного слияния науки и религии.

Роджер Сперри

Когда я впервые увидела Гэррета, он сидел в низком кресле и был соединен проводами с гудящим и мигающим красными лампочками аппаратом. Его прямые русые волосы почти касались бровей, из-под них смотрели блестящие ясные глаза. Гэррету было девять лет, и хотя для своего возраста он не отличался высоким ростом, он обладал какой-то значительностью и убедительностью, которая не позволяла мне воспринимать его как маленького.

Оглядываясь назад, я понимаю, что наши отношения никогда не были отношениями ребенка и взрослого. Самым естественным образом Гэррет всегда рассматривал себя как моего равного партнера – и вел себя соответственно. Мы отправились в наше нелегкое путешествие вместе и на всем его протяжении были друг для друга поочередно то учителем, то учеником.

Ко мне обратились с просьбой позаниматься с Гэрретом визуализацией и образным представлением, чтобы помочь ему мобилизовать все силы организма и, в особенности, иммунную систему для решающей борьбы. Меньше чем за два месяца до этого, в сентябре 1978 года, у Гэррета обнаружили неоперабельную опухоль мозга.

Провода соединяли Гэррета с аппаратом биологической обратной связи (БОС), и под умелым руководством моего мужа и коллеги, доктора Стивена Фариона, он учился мысленно управлять некоторыми процессами, происходившими в его теле. Ему уже удавалось нагревать руки, просто представив себе, что они становятся теплыми, а воображая себя расслабленным и мягким почти полностью снимать напряжение в мышцах. Все это получалось у Гэррета очень хорошо, он уже начал понимать, как разум может влиять на организм и управлять им.

Гэррет получал радиотерапию. Его мать и отец, Сью и Ричард Портеры, старались сделать все возможное, чтобы помочь лечению. Незадолго до этого, в том же году, от рака умерла бабушка Гэррета. Во время ее болезни родители Гэррета разыскали одну из магнитофонных записей Саймонтонов (доктор Карл Саймонтон и его жена Стефани были первыми, кто стал использовать визуализацию и образное представление для высвобождения силы разума и направления его на поддержку иммунной системы).

Гэррет пользовался этой пленкой, но во время нашей первой встречи он сообщил мне, что, по его мнению, это слишком скучно для детей. Он хотел сделать кассету, которая бы нравилась детям. Ее запись и стала нашей первой задачей.

Прежде чем продолжать рассказ о работе с Гэрретом, я бы хотела остановиться на вопросе, который задавал себе Гэррет: «Почему я?». Почему я выбрала профессию, связанную с исцелением детей? Большая часть этой книги рассказывает о возможностях человека, его естественных способностях развиваться, исцелять себя и изменяться, о том, что мы можем влиять на все, что происходит внутри нас. Это относительно новая идея в западном мышлении. Но к тому времени, когда я познакомилась с Гэрретом, для меня она уже не была новой.

Детство, учеба

С раннего детства наряду с западными идеями меня волновали представления Востока. Я выросла в семье, где уже во времена Второй мировой войны интересовались и изучали идеи, которые только сейчас появляются в западном сознании и постепенно завоевывают внимание ученых. Мои родители Эльмер и Эллис Грин занимались объединением западных и восточных представлений в области физики и метафизики. Во времена моего раннего детства, школьных и университетских лет отец занимался физикой, наука и философия влияли на мою жизнь и образ мышления. Понятия, сформировавшиеся еще в детстве, имели прямое отношение к саморегуляции и представлению о единстве тела и разума.

В 20-е годы основное направление психологии перестало изучать психику как таковую. Психология отвернулась от таких понятий как воля, сознание и осознавание. Ее все более сужающийся интерес обратился к проблемам, которые считались «научными».

Но в моей семье разделяли представления психолога Уильяма Джеймса, который писал: «Разрыв между наукой и религией необязательно будет вечным, как это кажется на первый взгляд… научный подход, который сейчас сурово отрицает индивидуальность, когда-нибудь будут рассматривать скорее как полезную эксцентричность, а не победившую точку зрения, как это сегодня уверенно утверждается научными сектантами».

Сразу же после открытий Уильяма Джеймса, которые сейчас вновь привлекают интерес и воображение многих психологов, основной курс психологии резко повернул от возможности сближения с религией и философией и стал сурово безличным, что заставило одного психолога пошутить: «Вначале психология потеряла душу, затем разум и, наконец, она потеряла сознание».

Во время обучения психологии в колледже я осознавала, что та психология, которую я изучаю, не соответствует моему пониманию. Я знала по собственному внутреннему опыту, что тело слушается разума, что мы действуем на основе мысленного образа и представления о себе, и предвидела, что предметом психологии будет сознание.

Ради того, чтобы соответствовать требованиям преподавателей, добиваться их одобрения и хороших отметок, мне приходилось быть в основном русле той науки, которой я отдала свое сердце. Но одновременно с этим я прекрасно помню свое ликование по поводу радостного открытия: есть что-то неподвластное логике. Мне нравилось тогда повторять: «Очевидное различие между наукой и религией лежит в нашем невежестве», и эту уверенность я сохранила до сих пор. Мы многого не знаем о том, как устроен мир, кто мы, для чего мы, какова природа разума, природа жизни, природа действительности, но я уверена, что, какова бы ни была истина, она внутренне остается неизменна.

В детстве сознание всегда было в центре моего внимания. Когда взрослые хотели меня в чем-то убедить, они говорили: «Сознавай», «Осознавай», часто повторяли: «Не поступай неосознанно». В результате интереса моих родителей к восточной и западной мысли я познакомилась с людьми, имеющими сильно развитые способности к саморегуляции. Их необыкновенные способности принимались нами, детьми, как нечто само собой разумеющееся, поскольку дети воспринимают так все, что составляет их жизнь. Частью моей жизни была саморегуляция по системе йога, и представление о том, что разум играет важную роль в исцелении, воспринималось мною почти всегда как нечто само собой разумеющееся.

Когда я была маленькой, у нас в семье часто говорили о связи тела и разума. С раннего детства помню, что, когда у меня болел живот, мне говорили: «Ты же хозяйка своего желудка», а если я жаловалась на зуд от комариного укуса, то слышала: «Постарайся мысленно сделать так, чтобы ощущение прошло или превратилось в какое-то другое чувство».

Когда мне было одиннадцать лет, мы некоторое время жили зимой в Канаде. Мы занимали летний дом на берегу залива Виктория. С большой террасы можно было во время прилива бросать камешки в воду. Источниками тепла в доме служили камин в общей комнате и большая дровяная плита.

Наверху располагалось несколько больших спален, и у меня с братом Дугом было по такой спальне. Наши младшие сестры вместе с родителями спали внизу, где теплее, наверху же было так холодно, что каждое утро я видела замерзшую воду в кувшине на столике у зеркала. Схватив в охапку одежду, я спешила вниз и одевалась на кухне, рядом с раскаленной плитой, которая обогревала всю комнату. Вечером все повторялось в обратном порядке: я поднималась наверх в последний момент, уже облачившись в пижаму, ныряла в кровать между ледяными простынями и там дрожала, свернувшись калачиком.

Однажды папа вошел ко мне и, увидев меня, дрожащую, сказал: «Вытяни ноги и пошли кровь вниз к ступням. Представь себе, что ты протянула ноги к печке, и им становится все теплее и теплее». Это сработало почти мгновенно, и скоро моим ногам стало уютно и тепло. Этот способ согревал меня в Канаде, и с тех пор много раз помогал во время походов, игр на холоде и катания на лыжах. В то время не было приборов БОС, но когда мои ноги начинало покалывать и они согревались, я чувствовала это своей собственной биологической обратной связью.

Итак, возможность саморегуляции не была для меня новостью. В какой-то степени это было естественным умением, таким же естественным, как умение ходить или говорить. Я понимала, что могу научиться успокаивать боль в животе ли вылечить свое больное горло точно так же, как могу научиться играть в теннис или водить машину.

Как мы увидим дальше, для Гэррета мысль о том, что он может исцелить себя, становилась естественной по мере того, как он узнавал из опыта, что разум может управлять телом.

С появлением чувствительных приборов, дающих информацию о тех процессах нашего организма, с которыми чувства обычно не поддерживают обратной связи (например, о том, как работает сердце или сколько кислоты выделяет желудок) все, кто занимается психической саморегуляцией (а постепенно и весь научный мир) получают объективные доказательства того, что с помощью разума и создаваемых в воображении образов, то есть визуализации, мы произвольно можем изменять сердечный ритм или количество желудочного сока.

Когда я изучала теоретическую и клиническую психологию, все эти не вызывающие сомнения и приобретенные на собственном опыте знания о саморегуляции были отложены в сторону или, по крайней мере, существовали отдельно от моего университетского образования.

Большая часть моей ранней профессиональной работы была связана с диагностикой. Сначала я была ассистентом судебного психолога в Санта-Барбара в Калифорнии, потом психологом при Нью-Йоркской еврейской гильдии слепых, а позже – в Бруклинском психотерапевтическом центре. Кроме того, я с большим интересом стажировалась в области индивидуальной и групповой психотерапии. И все же это, с философской и теоретической точки зрения, существовало как бы отдельно от моего внутреннего представления о потенциальных возможностях человека.

Фонд Менингера. Программа произвольной саморегуляции

Весной 1970 г. я приехала из Нью-Йорка в город Топика (Канзас), чтобы, как я тогда думала, какое-то время погостить у родителей. В это время Фонд Менингера проводил увлекательную и полезную программу по произвольной саморегуляции, и мне представилась возможность принять в ней участие.

Родители решили продолжить свои исследования в области саморегуляции и разработать способы, которые бы не только предоставили людям возможность убедиться в ее существовании, но и научили бы их произвольно управлять физиологическими и психическими процессами, которые обычно происходят бессознательно. Родители прослушали курс психологии в Чикагском университете, а затем при Фонде Менингера разработали программу произвольной саморегуляции. К этому времени я уже около двенадцати лет жила в Нью-Йорке, и когда приехала навестить их в Топику, большая часть подготовительной работы для этой программы была завершена. Цель своего исследования родители видели в том, чтобы доказать возможность произвольной саморегуляции и сделать ее измеряемой.

В 1969 г. мои родители участвовали в организационном съезде Общества по исследованию БОС. Это научное начинание привлекло внимание ученых по всей стране и дало Эльмеру с Эллис возможность изучить процессы саморегуляции у нескольких людей с необычными способностями. Первым из них был Свами Рама, замечательный индийский йог из Ришкеша.

Эльмеру позвонил доктор Даниэль Фергюсон, психиатр, окончивший Школу психиатрии при фонде Менингера и практиковавший в городе Сан-Пол (Миннесота). Доктор Фергюсон предложил исследовать в лабораторных условиях йога с необыкновенным уровнем психофизиологической регуляции. Такая возможность была очень заманчива.

Свами Рама приехал на короткое время весной 1970 года. Тогда же с ним были проведены переговоры о том, чтобы он вернулся на более длительный срок осенью. Одновременно с этим Эльмер и Эллис собирались провести экспериментальную программу по развитию творческих способностей с помощью тета-волн мозга. Когда мне предложили принять участие в этой программе в качестве одного из испытуемых, я не смогла отказаться.

Чтобы остаться в Топике на целый год (столько длилось исследование), я должна была найти новую работу и вскоре стала клиническим психологом в Канзасском центре по приему и диагностике заключенных. Центр принимал и обследовал людей, осужденных за преступления и приговоренных к наказанию. Наша задача состояла в том, чтобы определять, надо ли переводить данного человека в новое место заключения или его можно условно освободить.

Клинический опыт психолога едва ли подготовил меня к тому, что я увидела за колючей проволокой. Ничего не зная о системе судопроизводства, я, как и большинство людей, жила превратными представлениями о том, кем были люди, совершившие преступления, и поэтому мне понадобилось какое-то для того, чтобы просто увидеть, кем они в действительности являлись.

Я ожидала встретить грубых искателей приключений, которые намеренно выбрали преступную жизнь, чтобы получать, ничего не давая взамен; этаких «социальных хищников». Меня поразила их молодость и беспомощность. Большинство этих людей имели очень негативное представление о самих себе, и именно это главным образом определяло их поведение.

В диагностическом центре была возможность для групповой работы, и вскоре я разработала программу, которая затем переросла в исследование. Передо мной стояло две задачи: во-первых, поделиться с заключенными каким-то из своих знаний, а, во-вторых, дать людям, которым предстоит сидеть в тюрьме, некую систему методов, которая бы помогла им справиться с тюремным опытом и сделала его менее губительным.

Разум человека действует в соответствии с нашим представлением о себе. Это представление является схемой для будущего поведения, оно определяет то, каким образом мы будем воспринимать нашу жизнь. В этом состоит теоретическая предпосылка исследования. Нашим поведением сознательно или бессознательно управляет зрительное представление (визуализация). Если мы хотим изменить какую-то сторону своей жизни, сначала необходимо осознать свои представления о ней, а затем разработать визуализации для тех изменений, которых хотим добиться.

Поэтому, чтобы помочь заключенным изменить их жизнь, их восприятие окружающего и их поведения, необходимо дать им возможность по-новому увидеть себя, помочь создать свой положительный образ. Более высокая самооценка будет способствовать тому, чтобы они включались в жизнь более позитивно. Это была моя первая возможность на практике использовать концептуальную модель изменения, основанную на росте, оптимальном функционировании и самоактуализации.

Программа развития самосознания для заключенных явилась результатом объединения трех основных направлений, повлиявших на мой собственный личностный рост и научные представления. Сюда, во-первых, относится мой опыт работы с заключенными в тюрьме; во-вторых, это работа и обучение, в которых я использовала метод направляемого воображения и психосинтез, и, в-третьих, мое участие в экспериментах с БОС и применение тета-волн в обучении. Вот те отдельные области значения, которые постепенно стали для меня смыкаться.

Метод Прогоффа

Еще в Нью-Йорке я встретилась с доктором Айрой Прогоффом и стала работать с использованием его метода внутреннего диалога, названного методом интенсивного дневника. Доктор Прогофф, известный психолог по глубинным процессам, ученик и интерн Карла Юнга, разработал этот уникальный и мощный метод познания внутренней реальности и бессознательных процессов.

Метод Прогоффа помогает установить значимую связь между внешней жизнью человека и его внутренними переживаниями. С помощью метода психологического конспекта под названием «Интенсивный дневник» происходит систематическое обучение технике, которая дает возможность увидеть глубинный, скрытый «сырой материал» внутреннего «я» и включить его во внешнюю жизнь человека.

Участники группы доктора Прогоффа и его индивидуальные пациенты учатся использовать этот метод в своей каждодневной жизни для творческого разрешения проблем и постоянного личностного роста. Я читала несколько его книг и принимала участие в нескольких семинарах по самопознанию личности.

Психосинтез: слияние психологии, философии и интуиции

Методы Прогоффа во многом похожи на методы психосинтеза и в какой-то мере дополняют их. Психосинтез – это психологический и обучающий подход к терапии, который занимается развитием всего человека. Он рассматривает каждую человеческую личность как целое и оказывает внимание всем уровням бытия: физическому, эмоциональному, интеллектуальному и духовному. Основная посылка психосинтеза – это существование центрального «я», некоего активного начала человека, через которое происходит интеграция, синтез.

Основоположник психосинтеза врач Роберто Ассаджиоли, соратник Фрейда и Юнга, в 1910 году начал распространять их учение в Италии. Аcсаджиоли верил, что психоанализ внес большой вклад в понимание человеческой природы и в самопознание человека. Он, однако, полагал, что для достижения психологического здоровья недостаточно понять истоки возникновения проблем, и разработал основные принципы интеграции, синтеза, различных сторон человеческой личности и сознательного творческого роста и саморазвития.

Но синтез Ассаджиоли объединял значительно большее. Одновременно с изучением зарождавшейся теории психоанализа он занимался с тибетским учителем, чья философия способствовала саморегуляции и сознательной ответственности человека за свой личностный и духовный рост. Понимая, что психоанализ упускал из поля зрения более высокие стороны человеческой природы и ограничивался «раскопками» подвалов человеческой психики (по собственному выражению Фрейда), Ассаджиоли создал более широкую теоретическую систему. Эта система следует линии развития от Фрейда к Юнгу и далее к Абрахаму Маслоу и использует эклектический подход для того, чтобы способствовать развитию личности.

Когда я впервые познакомилась с психосинтезом, прочитав одноименную книгу Ассаджиоли, я почувствовала, что это направление более, чем какая-либо другая психологическая школа, созвучна моему пониманию. Она соответствовала моему видению мира, философским посылкам и системе представлений относительно природы человека. Читая эту книгу, я с радостью обнаружила, что некоторые из разделяемых мной представлений входят в целостную психологическую теорию и могут быть использованы как в терапевтической практике, так и для исследования собственной личности.

Знакомство с психосинтезом свело воедино мои философские воззрения и профессиональные психотерапевтические знания, объединило их в общее целое.

Приехав в Канзас, я участвовала в нескольких семинарах по психосинтезу, а позже посетила Институт психосинтеза в Калифорнии, где консультировалась с его руководителями Джеймсом и Сьюзан Варгью. Они подсказали мне несколько идей по поводу создания вспомогательной психосинтетической группы с моими коллегами в Топике. Я организовала небольшую группу из людей, интересующихся психосинтезом как методом психотерапии. Не считая меня, в нее входили два психиатра и их психиатрическая медсестра, социальный работник, консультант по реабилитации и еще два психолога.

Мы встречались на протяжении года. Группа изучала работы Ассаджиоли, обсуждала методы психосинтеза и применяла многие из них в своей работе, занималась интенсивным развитием самосознания с помощью направляемого воображения. Мы обсуждали все, что происходило во время занятий и сравнивали психосинтез с другими психологическими методами и теориями.

На следующий год при поддержке местного центра личностного роста, спонсировавшего всякого рода лекции и семинары, я организовала семинар по психосинтезу. В нашу группу входило около сорока человек, мы встречались раз в неделю почти целый год. Позже упражнения и техники, которые я применяла во время этого семинара, а также опыт групповых занятий, явились основой для работы с заключенными.

Визуализация и ее использование Саймонтонами

Именно во время этого семинара я впервые услышала о Карле и Стефани Саймонтонах и заинтересовалась онкологией. Один из членов группы принес газетную вырезку, описывающую работу Саймонтонов с онкологическими пациентами на калифорнийской базе ВВС в Трависе.

В статье говорилось о том, как доктор Саймонтон предлагал пациенту зрительный образ его физического состояния, наиболее точно соответствующий действительности, и ясную картину того идеального результата, которого можно достичь при самом благоприятном ходе облучения участка, пораженного раком. Пациент должен был представлять себе эту идеальную картину абсолютного излечения во время сеансов радиотерапии и еще несколько раз в день. Это было уникальное использование методов психосинтеза для физического исцеления.

Биологическая обратная связь и воображение. Обучение визуализации

Для групповой работы с заключенными я предполагала использовать программу развития сознания и самопознания с помощью психосинтеза и направляемого воображения.

У меня были некоторые сомнения относительно того, насколько участники этой группы готовы и хотят заниматься интроспекцией, самопознанием и воображением. Понятия «воображение», «образное представление» было неприемлемо для многих из нас. Само слово «воображать» предполагало какое-то притворство, неправду, как в предложении «Что ты из себя воображаешь?». Большинство этих людей принадлежало к той жизни, где надо быть практичным, крепко стоять на земле, не строить иллюзий. Они были экстравертированы, ориентированы на действие. Это, конечно, обобщение, и были среди них явные исключения, но в основном я работала с группой, для которой медитация, интроспекция и просто нахождение наедине с собой были чем-то непривычным и невероятным.

Преодолеть эти трудности нам удалось с помощью БОС, которую я решила включить в программу наших занятий. Для успешной работы с БОС необходимо использование воображения. Образы могут быть более или менее сложными, но какими бы они ни были, всегда существует образ, предшествующий действию. Кому-то для того, чтобы согреть руки, надо представить себя лежащим на пляже под теплым солнцем, которое все сильнее и сильнее нагревает их. Другой может воспользоваться более механическим образом и представлять, как кровь по сосудам течет сначала к верхней части рук, а потом и к ладоням. Даже еще проще: можно просто представить себе теплые руки.

Для того, чтобы произошло требуемое изменение, необходим образ этого желаемого изменения. Другими словами, визуализация, или представление действия, является необходимой предпосылкой волевого действия.

Использование воображения в психотерапии старо, как сама психотерапия. Впервые в современной западной психотерапии о нем сообщалось в работе об истерии Бройера и Фрейда в 1895 году в знаменитом случае Анны О.

Фрейд признавал важность и силу воображения: «Мыслительные процессы могут становиться осознанными через возвращение к остаткам зрительных образов, и для многих людей это, по-видимому, лучший способ. Мышление в картинах ближе подходит к бессознательным процессам, чем вербальное мышление, оно, бессомненно, старше последнего и онтологически, и филогенетически».

Использование зрительных образов имеет долгую и увлекательную историю и широко распространено в настоящее время.

Как только вы признаете, что образное представление связывает все процессы, все сразу становится на свое место. В своей программе по развитию сознания я прежде всего хотела повлиять на образ самого себя, который есть у каждого человека. Образное представление предшествует всем физическим действиям, начиная с того, чтобы просто взять предмет, и кончая катанием на лыжах, игрой в теннис и попаданием в цель во время игры в гольф. Образ предшествует мысли филогенетически и с точки зрения развития, и я полагаю, что образное представление является началом всех мыслительных процессов, ассоциаций и всех вторичных мыслительных процессов. В поддержку этого тезиса собрано уже большое количество доказательств.

Основной посылкой психосинтеза является то, что воображение, образ предшествует действию. Теперь, в работе с визуализацией и исцелением, становится ясно, что образное представление предшествует не только деятельности, но и физиологическим процессам внутри человеческого организма.

Сознание жертвы. Мифология бессилия

Как это ни странно, работа, проведенная мной с заключенными, оказала большое влияние на формирование у меня некоторых глубоких представлений, связанных с визуализацией и воображением, которые позже я использовала в работе с больными, особенно онкологическими, и людьми с другими тяжелыми заболеваниями. Эти больные, как и заключенные, часто считают себя жертвами, и само общество тоже склонно рассматривать людей, составляющих эти группы, как жертвы.

Заключенные, с которыми я работала, считали себя жертвами общества, культурной депривации, плохого образования, отсутствия возможностей, разбитых семей, родительских злоупотреблений, общей нестабильности или сильного внешнего стресса, вызванного широким разнообразием причин. Это мнение разделяют с ними окружающие, и, что еще важнее, эти люди становятся жертвами своих способов защиты, своей идентификации, своего саморазрушительного и самоуничижительного поведения, напряжения и тревоги, низкой способности сопротивляться фрустрации, внутренним физиологическим и психологическим стрессам, невозможности управлять своими импульсивными желаниями.

Людей, больных раком, тоже часто называют жертвами рака. Общество и они сами считают себя жертвами внешних физических причин, таких как канцерогенность воздуха и пищи, психосоциального стресса, потерь и тяжелых утрат. Когда человек ощущает себя жертвой, он начинает пассивно воспринимать жизненные события, а не участвовать в них активно.

Сознание себя жертвой вызывает чувство беспомощности и безнадежности, которые могут способствовать развитию болезни. Важнейшим, возможно, основным условием излечения является ощущение силы, того, что ты – полный хозяин своего тела и своего духа.

Ответственность за болезнь

Для того, чтобы исцеление происходило изнутри, необходимо чувство ответственности, ощущение того, что тело и разум связаны, что мы произвольно можем вызывать в своем организме и в своем здоровье ответные реакции. Необходимо на собственном опыте пережить возможность саморегуляции и поверить в то, что воля человека может влиять на развитие болезни.

В то же время надо помнить, что ответственность не означает и не предполагает вины. Одно из возражений, звучащих против работы с воображением и визуализацией при лечении рака, сводится к тому, что пациенты могут начать чувствовать себя виновными в своей болезни и что нельзя делать больных ответственными за их состояние.

Это один из самых сложных и, одновременно, самых важных вопросов. В большинстве работ, посвященных возникновению рака, указывается на связь между стрессом и раком, между потерей или тяжелой утратой и началом злокачественного заболевания.

Хотя вопрос о существовании личности, склонной к заболеванию, еще не может быть решен однозначно, большинство исследователей говорят, что заболеванию часто предшествуют депрессии, а преобладающим защитным механизмом таких больных является подавление и отрицание. Если все силы организма должны быть направлены на исцеление, эту внутреннюю ситуацию необходимо изменить.

Мы все являемся результатом нашего прошлого знания и опыта, в большой степени влияющих на наши взгляды и поведение. Мы узнаем и переживаем многое прежде, чем у нас возникает способность этим управлять. Многие педагоги и психологи сходятся на том, что в самом деле основные стереотипы нашего поведения и способы преодоления трудностей мы приобретаем за первые 5–7 лет жизни. Таким образом, в этом очень реальном смысле мы не отвечаем за наши представления, чувства, действия, за то, какие мы или какими мы стали. Но до тех пор, пока в нашу систему представлений будет включено сознание жертвы, наша истинная воля будет ограничена, и мы будем лишены собственной независимой силы.

Нелегко понять, что ты отвечаешь за будущие, не чувствуя своей вины за прошлые события. Тем не менее, под воздействием особых внешних обстоятельств, определенной мотивации, внезапного глубокого озарения или при сочетании всех этих условий, человек в любую минуту жизни может принять то, каким он является на данный момент, и взять на себя ответственность за свое будущее развитие. В большей степени это зависит от осознания этого «развития». Все виды экспрессивной терапии и терапии, построенной на глубоком озарении, помогая нам изменять наши чувства, представления и действия, основаны на способности человека принять на себя ответственность за направление своей жизни.

Гэррет

Гэррет знал это очень хорошо. Он интуитивно понимал, что значит взять на себя ответственность за собственную жизнь. В самом подавленном состоянии, когда он падал и не мог сам подняться, когда смерть казалась неминуемой, к нему пришло понимание того, что он может отвечать за свою жизнь. Он задавал себе вопрос:

«Неужели это происходит со мной? Это слишком рано, я не должен умереть. Мне только девять лет, и это несправедливо. Мы уже были готовы заказывать гроб. В смысле, что я чувствовал себя на самом краю. На пороге смерти. Я все еще ходил в школу и все еще пытался быть активным, но все ближе и ближе подходил к краю. Было невыносимо ходить в школу, невыносимо что-то делать. Это не была физическая боль, но я был так подавлен. Я не понимал, что такое депрессия, я просто в ней находился.

Однажды ночью, лежа в кровати, я думал о себе как бы вообще, и я спросил себя: „Господи, Гэррет, неужели это ты?“ – И вдруг меня осенило: наверное, должно быть что-то, что я могу сделать. Это просто пришло мне в голову. Просто на меня что-то снизошло… раздался голос, и он сказал: „Гэррет, ты должен выбрать. Ты можешь продолжать вести себя так, как сейчас, и тогда ты умрешь. ДА, УМРЕШЬ. Или ты можешь бороться и, возможно, победить. ВОЗМОЖНО“. Я не был в этом уверен, но это была возможность… Как будто меня свет озарил».

Гэррет обнаружил, что может сделать выбор и направить свои усилия на то, чтобы жить. Во время нашей следующей встречи в моем кабинете он заявил ясно и твердо: «Я выбираю жизнь». Он объяснил, что понимает: это только возможность, для этого надо работать изо дня в день. И это стремление само по себе стало для него целью жизни.

То же самое пишет о своем выборе Норманн Казинс в книге «Что я узнал от 3000 докторов». Когда у него обнаружили сердечно-сосудистое заболевание, он увидел, что перед ним было как бы два пути: он мог сильно ограничить свою деятельность или начать заниматься физкультурой. Казинс выбрал второе. Он пишет: «Этот путь мог продлиться несколько месяцев, несколько недель или несколько минут, но это был мой путь».

Само принятие ответственности вызывает радость и оптимизм. Несколько моих пациентов говорили об огромном облегчении, которое они испытали, когда поняли, что все-таки есть что-то, чем они могут себе помочь. Они могут участвовать в борьбе за здоровье и им больше не надо чувствовать, что они ничего не могут сделать для себя.

Однако нельзя просто не обращать внимания на вопрос о чувстве вины – его все равно придется решать. Некоторые из моих пациентов чувствовали себя виноватыми в том, что курили и у них был рак легких, другие – в том, что плохо обращались со своим телом. У меня были пациенты, которые усматривали свою вину в том, что получали или, наоборот, не получали какого-то определенного лечения.

Одна женщина, которой врачи решили не проводить химиотерапию, постоянно чувствовала свою вину в том, что не получала этого лечения, потому что один из сторонников химиотерапии как-то сказал ей, что первичная опухоль где-то могла притаиться.

Я еще вернусь к этой проблеме в шестой главе, где речь пойдет об установках, представлениях и ожиданиях. Здесь хочу только отметить: для того, чтобы помочь переменам, исцелению и развитию, необходимо отбросить мысли о вине и сосредоточить внимание и усилия на том, что происходит здесь и сейчас и что можно сделать, начиная с данного момента.

Исследование связей между сознательными и бессознательными процессами

Во время моего пребывания в диагностическом центре произошло еще одно событие, имевшее огромное влияние на мою работу с раковыми больными. Я получила возможность участвовать в программе обучения специалистов с помощью ЛСД. Это была исследовательская программа, которую проводил доктор Станислав Гроф и его коллеги из Мэрилендской психиатрической научно-исследовательской клиники в городе Спринг-Гроув.

Эта программа была частью исследовательской работы, посвященной использованию ЛСД для исцеления, самопознания и для того, чтобы установить временное открытое взаимодействие между сознательными и бессознательными процессами.

Мой единственный сеанс с ЛСД был глубоко значительным и волнующим переживанием, но здесь мне хотелось бы рассказать еще об одной области исследований. ЛСД выборочно прописывалось больным в последней стадии онкологических заболеваний, чтобы снять боль и страх и чтобы облегчить их переход к смерти.

За неделю, проведенную в Спринг-Гроув, пока я готовилась к опыту с ЛСД, во время самого сеанса и после него, у меня была возможность прослушать несколько кассет с записью терапии раковых больных с применением ЛСД. В этой работе вместе со Станиславом Грофом участвовал Лох Раш. Я была давно знакома и со Станиславом, и с Лохом, а Лох был также членом ученого совета, в котором я защищала докторскую диссертацию, поэтому мне разрешили проводить довольно много времени, так сказать, «за кулисами». Прослушанные аудиозаписи оказали на меня огромное влияние. В книге Станислава Грофа и Джоан Галифакс «Встреча человека со смертью» Станислав пишет:

«Изменения, происходящие с онкологическими больными после ЛСД-терапии, очень разнообразны, сложны и многоплановы. В некоторых случаях имеют место знакомые нам изменения, такие, как уменьшение депрессии и психологического отчуждения, ослабление напряжения и тревоги, улучшение сна. В других случаях происходят новые для западной психиатрии и психологии явления, в частности, особые изменения жизненной философии, духовной ориентации и иерархии ценностей…

Сильное влияние ЛСД-терапии на эмоциональное состояние раковых больных было подтверждено результатами опросов пациентов. Наиболее явные терапевтические изменения наблюдались в области депрессий, тревог и боли. Непосредственно за ними следовали изменения, связанные со страхом смерти. В области физического состояния результаты были менее очевидны».

Я видела, как напуганные, одинокие, отчужденные и страдающие от боли пациенты выглядели обновленными после курса ЛСД. Часто они и вели себя по-иному. Они снижали дозу болеутоляющих средств, проявляли интерес к жизни, часто начинали снова рисовать, читать или слушать музыку, успокаивали своих родных и демонстрировали не только силу, но покой и даже умиротворенность. Видя то, как сильное и глубоко влияют на пациентов переживания, связанные с изменением представления о себе, я тогда, в августе 1972 года, решила, что хотела бы в будущем заниматься с онкологическими больными. И хотя я нередко возвращалась к этой мысли, прошло более шести лет, прежде чем я встретила Гэррета.

Глава II Гэррет Портер: портрет героя

…приближение к пугающему и является настоящей терапией, и по мере того, как вы добираетесь до страшных переживаний, вы освобождаетесь от проклятия патологии; сама болезнь принимает вид пугающего.

Карл Юнг

Орлом парить в небе, видеть весь мир целиком, познать красоту, которая состоит в целостности – вот, что такое святость.

Давид Шатле Паладин

Когда Гэррету было девять лет и он учился в четвертом классе, результаты томографического исследования подтвердили предварительный анализ: опухоль правого полушария, астроцитома.

В конце лета 1978 года, проснувшись однажды утром, он почувствовал, что его левая рука онемела. Сначала Гэррет с родителями решили, что может быть, он спал в неудобной позе, и в самом деле в течение дня онемение прошло, но несколькими днями позже Гэррет проснулся с полностью парализованной рукой.

Его положили в больницу на обследование, диагноз был поставлен. Врачи определили, что опухоль неоперабельна и назначили курс радиотерапии.

За несколько месяцев до этого умерла бабушка Гэррета. Она была третьим человеком в семье, кто умер за последние полтора года от рака. Родители Гэррета, Ричард и Сью, работают в сфере здравоохранения. Ричард – социальный работник, а Сью – консультант в школе, у них обоих есть опыт работы со сложными пациентами и их семьями. После того как за полтора года по очереди умерли мать, бабушка и тетя Ричарда, они со Сью стали интересоваться специальной литературой о раке и пришли к выводу, что необходимо обращать внимание на психологический компонент этого заболевания.

Прежде чем начать лечение Гэррета, его родители хотели еще раз удостовериться, что удаление опухоли невозможно. Им посоветовали обратиться за консультацией в Научно-исследовательский институт опухолей мозга при Калифорнийском университете в Сан-Франциско. Там диагноз, поставленный в Топике, был подтвержден. Специалисты института тоже считали, что опухоль неоперабельна, и посоветовали радиотерапию.

По возвращении в Топику был сразу же начат курс радиотерапии. Кроме того, Ричард и Сью отвели Гэррета к своему другу и коллеге доктору Стивену Аппельбауму для глубокого психологического обследования. Стивен Аппельбаум работал в Фонде Менингера и занимался подбором и изучением материалов о новых способах терапии. Результаты его исследований были описаны в увлекательной книге «Путешествие в себя». В ходе работы Стивен изучал методы терапии рака Саймонтонов и некоторые из них включил в свою психологическую практику.

Он пришел к выводу, что Гэррет очень смышленый ребенок с большими творческими способностями, и выразил желание с ним работать. Стивен дал Гэррету аудиозапись Карла Саймонтона «Релаксация и мысленные образы при терапии рака». Однако состояние Гэррета резко ухудшилось, и Стив Аппельбаум посоветовал обратиться в Центр БОС и психофизиологии.

Курс радиотерапии Гэррета заканчивался к празднику Хэллоуин. Этот период был для мальчика не просто временем борьбы с тяжелой болезнью. Это было время, когда он стоял перед выбором между жизнью и смертью. Поэтому на Хэллоуин он решил нарядиться мумией, и носил карнавальный костюм, который сделала для него мама, важно и с иронией. Несмотря на то, что это был очень тяжелый период в его жизни, Гэррету удавалось демонстрировать свой костюм с определенной долей юмора. Это только один из примеров того, как он умел решать свои проблемы на символическом уровне.

Гэррет получил самую высокую дозу радиации, считавшуюся безопасной. Врачи сказали, что все, возможное с медицинской точки зрения, сделано. Клинические симптомы Гэррета продолжали прогрессировать – была парализована левая нога и до некоторой степени вся левая часть тела.

Лечение Гэррета – борьба с раком по всем фронтам

Когда мы с Гэрретом решили создать аудиокассету с визуализацией его борьбы с раком, Гэррет сказал, что хочет сделать такую запись, которую могли бы слушать все дети с опухолями. Он начал эту запись такими словами: «Сейчас вы узнаете о способе борьбы с опухолями и раком».

У Гэррета есть два особых редких качества: чувство общности с другими и глубокая убежденность в том, что он им нужен. Познакомившись с Гэрретом, я увидела, что он интуитивно понимал мысль Джона Донна: «Ни один человек не является отдельным островом, каждый – часть главного… Поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе».

В то время Гэррет был помешан на космической теме, он обожал «Звездный путь», «Военная звезда Галактика» и вообще все, что касалось исследований космоса. Сценарий для своей визуализации он построил на идее космических войн. Он принес электронную игру «Морской бой», чтобы записать звуковые эффекты, и наша кассета была бы интереснее и больше похожа на жизнь.

В визуализации Гэррета его программирующее эго («я») представлено Голубым Пилотом, командиром эскадрона самолетов-истребителей. Его мозг – Солнечная система, а опухоль – вражеский планетоид, залетевший в эту систему и грозящий ей гибелью. Белые кровяные клетки (лейкоциты) и другие представители иммунной защиты – лазеры и торпеды, которыми вооружен эскадрон истребителей.

Я исполняла роль наземного центра управления полетом, и, таким образом, во время записи мы постоянно вели диалог, создавая визуализацию по мере разворачивания событий. Полный текст этой пленки входит в рассказ Гэррета «Почему я?»

Во время записи Гэррет отвечал за все шумовые эффекты. Он заранее установил игру «Морской бой» на начало, расставив все корабли по клеточкам и поэтому каждый раз, когда он начинал атаку на планетоид, мы действительно не знали, попадет ли Гэррет в цель или промахнется. Это происходило независимо от нас. Все было как в жизни: не все дни одинаково удачны, но все атаки одинаково успешны. У Гэррета бывали хорошие дни и не очень хорошие, но казалось, с самого начала он понимал, что если он неважно себя чувствует и не все у него получается сегодня, то завтра дела могут пойти лучше.

Если бы было возможно и безопасно проводить ежедневную томографию, я уверена, мы бы увидели, что были дни, за которые опухоль увеличивалась, и дни, когда благодаря защитным силам организма она уменьшалась. Это не был процесс постоянного затухания опухоли, как обычно кажется, когда что-то происходит вне нашего поля зрения. Я часто задумывалась о том, что если бы было возможно зрительно проследить за всей историей развития опухоли, насколько точно эта картина отражала бы клинику, периоды улучшения и ухудшения и, особенно, тот поворотный пункт, с которого действительно началось выздоровление.

Кроме символической, у Гэррета была физиологическая, биологическая визуализация, к которой он в конце концов полностью перешел. Она была разработана во время воображаемых исследовательских путешествий по его мозгу. Гэррет, как крошечное существо, шел по извилинам своего мозга, пока не подходил к опухоли. Он воображал себе ее как кусок сырого гамбургера, и в этом образном представлении, как и в космических войнах, описывал ее как нечто глупое. Очень важно, что и в символической, и в физиологической визуализации он с самого начала видел опухоль слабой и неорганизованной.

В физиологической визуализации он представлял себе, что сотни, миллионы белых клеток откусывали, поедали и полностью уничтожали опухоль. Гэррет сделал несколько рисунков белых клеток, изображая их в виде круглых шариков с большим ртом, большими острыми зубами, глазами и антенной, которая могла запеленговать противника. Рисунки Гэррета говорят о том, что, хотя эти клетки имеют простую форму, они выглядят эффективными и целеустремленными, уверенными, но не злобными. С самого начала он представлял свои белые клетки умными и всевидящими.

Визуализация и образное представление были основными средствами борьбы Гэррета с раком. Кроме того, мы использовали работу с направляемым и свободным воображением для психотерапии и просто для удовольствия. Воображение было частью обширной программы, которая включала саморегуляцию с помощью БОС и глубокую релаксацию. Помимо того, мы уделяли внимание таким основам здоровья как физические упражнения и диета.

Кроме того, мы использовали дополнительные средства психологической поддержки. Вся семья стала заниматься с доктором Джозефом Хайлэндом, психиатром и другом, работавшим в Фонде Менингера, но Гэррет с самого начала отказался от этих встреч, заявив родителям: «Вы, родители, занимайтесь с доктором Хайлэндом, а у меня есть свои люди». Доктор Хайлэнд постоянно встречался с родителями Гэррета, и иногда мы собирались все вместе, чтобы обсудить все происходящее. Дважды мы проводили встречи, в которых кроме нас участвовали учительница и директор школы Гэррета. Было очень важно, чтобы все, кто мог бы помочь в разрешении возникающих трудностей, действовали сообща. Учительнице Гэррета очень трудно было сдерживать чувства – ведь у нее в классе сидел умирающий ребенок, но поддержка других учителей, одноклассников Гэррета, директора школы и наши совместные встречи помогли ей преодолеть то, что могло бы привести к очень тяжелым переживаниям.

Болезнь Гэррета сильно повлияла на отношения его семьи с друзьями. Некоторые люди стали ближе, а некоторые просто исчезли, потому что не смогли справиться со своими страхами и неловкостью, которое они испытывали, не зная, что сказать или сделать. А отношения с теми, кто остался друзьями, стали крепче и сердечнее.

Наши встречи с Гэрретом проходили один раз в неделю. В начале терапии мы довольно большое время уделяли развитию навыков саморегуляции с помощью БОС. Стив Фарион научил Гэррета, как произвольно согревать свои руки, и у него это получалось очень хорошо. Уже много позже я узнала, что это умение было для него весьма важным, потому что он почувствовал, что может это делать гораздо лучше других.

К идее научиться согревать свои руки Гэррет отнесся с большим интересом и увлечением. Вот как он об этом говорит:

«Я принялся за дело с открытостью и готовностью. Мне было интересно. Думаю, очень важно, что я был ребенком. У взрослых есть ложное чувство реальности, они думают, что, может быть, это невозможно. Но я был готов воспринимать новое и подумал, что было бы действительно неплохо научиться управлять температурой своего тела. Я быстро понял, что, на самом деле, мой разум отвечает за это».

Кроме того, Гэррет сказал мне, что когда он принес домой прибор для измерения температуры, с которым он занимался, чтобы показать его родителям, они не смогли нагреть свои руки. Ему это было приятно. Он объяснил это так: «Потому что я нашел что-то для себя, ну знаете, Дэвид, например, здорово играет в бейсбол и бегает, и вообще он очень спортивный. Куча людей делает что-то лучше меня, а я не нашел еще ничего такого, в чем я бы действительно преуспел. А это стало для меня тем, что я могу делать лучше всех». Зная мудрость и интуицию Гэррета, его открытость и способность заглянуть в себя, я не могла представить себе, что он может чувствовать себя в чем-то неуверенным и неспособным. И все же замечательные успехи в саморегуляции оказались для него очень важны и дали новый толчок его уверенности в своих силах.

Довольно скоро, стоило Гэррету только сосредоточить внимание на руках, как они нагревались до максимальной температуры. Кроме того, он на учился уменьшать напряжение мышц до очень расслабленного состояния. Эти упражнения были важны не только чтобы справиться с тем тяжелым стрессом, который он переживал, но и для того, чтобы подтвердить на опыте возможность мысли управлять физиологическими процессами. Внутренняя логика всего этого подсказывала естественные выводы: «Я могу увеличить приток крови к руке или ноге, я умею расслаблять мышцы так, что выключается обычный мышечный тонус, и значит, я могу направлять свои белые кровяные клетки к опухоли и увеличивать иммунную защиту всего организма».

В течение нескольких месяцев клинические симптомы Гэррета продолжали прогрессировать. В конце концов ему пришлось надевать на ногу специальный ортопедический аппарат, чтобы ходить, и когда он падал, то не мог встать без посторонней помощи. Из всего, что пришлось пережить Гэррету, это было самым страшным и приводило в отчаяние. Но в то же время это стало одним из сильнейших стимулов, заставлявших его бороться за жизнь.

В феврале 1979 года Гэррету было проведено сканирование мозга, которое показало, что опухоль значительно выросла. Врачи пришли к заключению, что дальнейшее лечение нецелесообразно. Как позже сказал радиолог: «Мы сделали все, что могли». Прогноз Гэррета в это время был весьма мрачен. Считалось, что ему осталось жить меньше года.

Отец Гэррета сказал, что решающую роль в благополучии их семьи сыграла поддержка врачей. Доктора делали гораздо больше того, что обычно делают в подобных случаях. Доктор Реймонд, радиолог, был одновременно замечательным врачом и физиком. Он не только обеспечивал техническую сторону лечения, но, кроме того, поддерживал всю семью. Как-то он сказал Ричарду: «Я старался избегать особенной близости, но Гэррет сделал это невозможным». Он навещал Гэррета каждый день, и все члены семьи могли в любой момент обратиться к нему за помощью и советом. Родители Гэррета считают, что не смогли бы все выдержать без помощи врачей – доктора Реймонда и доктора Роберта Пармана, педиатра Гэррета.

Главное – честность и открытость

Когда была обнаружена опухоль, Гэррет спросил у отца, может ли она его убить, и тот ответил, что может. Позже Гэррет признался, что в тот момент он хотел, чтобы отец солгал. Думаю, что уже тогда, скорее подсознательно, чем осознанно, он знал, что опухоль может его убить, и если бы в тот момент отец солгал, это было бы ему еще более неприятно.

Существует по крайней мере две причины, по которым честность и открытость так важны. Ложь не только мешает отношениям между людьми, она создает барьер между осознанным и неосознанным знанием. Цель же терапии – наоборот, создать доступ к бессознательному, установить связь между сознательными и бессознательными процессами и усилить контроль сознания над бессознательным.

Гэррету было важно честно решить, действительно ли он хочет жить. Когда он писал историю своей жизни, то сказал, что не был уверен, хочет ли взять на себя этот адский труд. Это был очень важный вопрос.

В то время его физические возможности были серьезно ограничены: он едва мог пользоваться левой рукой и с трудом передвигался даже в ортопедическом аппарате. Для Гэррета было очень важно, насколько это возможно, вести нормальный образ жизни, и он в течение всего лечения продолжал ходить в школу. Несколько раз он попадал в очень тяжелые ситуации.

Борьба с болезнью становится способом существования

Это было ужасное время для всей семьи. Когда семья сталкивается с болезнью, угрожающей жизни, в ней происходят большие изменения. Кажется, будущее, которое когда-то было таким определенным, исчезает. Каждый вечер, когда Ричард Портер возвращался домой с работы, он подходил к лестнице, ведущей в комнату Гэррета, и звал его, чтобы убедиться, что все в порядке. Если Гэррет отвечал, Ричард знал, что он жив. Сью убеждалась в том, что он жив, когда каждое утро шла его будить. Однажды Гэррет сказал мне: «Я знаю, что родители любят меня и желают добра. Поэтому они говорят мне, чтобы я был осторожен и все такое. Но я не хочу, чтобы они так много об этом думали, я не хочу, чтобы моя жизнь была только опухоль, опухоль, опухоль». Когда я передала родителям Гэррета эти его слова, они отреагировали на них с большим пониманием. Общение в семье становилось все более и более открытым.

Позже отец Гэррета заметил, что даже для профессионалов очень трудно понять эту внезапную потерю будущего, когда под вопрос ставятся все планы и мечты. Но когда они начали просто жить изо дня в день, стало гораздо легче. Каждый день становился более ценным и значимым, и жизнь начала приносить радость.

До тех пор, пока левая рука Гэррета не была парализована, он был левшой. Теперь ему пришлось развивать новые моторные навыки. Читать стало труднее из-за нарушения зрения, и Гэррет учился в школе не так хорошо, как ему бы хотелось. Тем не менее, он каждый день боролся за жизнь.

В нашу задачу входило не только научить Гэррета таким вещам, как, например, подниматься, когда он падал, но и сделать эти падения психологически не такими травмирующими. Для этого мы провели несколько славных подушечных боев на третьем этаже нашей больницы – там хранилось много пестрых подушек для игровой терапии. Часто в наших подушечных боях участвовал Стив, а иногда и другие сотрудники клиники. Подушки были такими большими, что могли сбить человека с ног, и он падал на гору из подушек. Гэррета сшибали чаще, чем остальных. Иногда мы катали его по подушкам или целиком в них закапывали. Мы хохотали так, что у нас болели бока, но гораздо важнее всего этого веселья было то, что Гэррет научился приемам, которые давали ему возможность подняться на ноги, и ему даже стало это нравиться.

Сны Гэррета – ключ к пониманию

В самом начале терапии, когда Гэррету было труднее всего разобраться в вопросах жизни и смерти, он переживал гамму эмоций, связанных со смертью. Однажды он мне сказал, что иногда ночью его «внутреннее тело» выходит из его настоящего тела и летает по комнате, в которой находятся его мать и отец. Он боится, что умирает, хочет привлечь их внимание, но не может ничего крикнуть, потому что «у него нет рта». Он чувствует, что не может управлять своим полетом, и родители становятся все дальше и дальше. Эти переживания вызывали у него грусть и страх.

Чтобы помочь Гэррету справиться с этими страхами, мы решили использовать увлекательное воображаемое приключение «вне тела». Больше всего ему понравилось такое приключение из книги Кейтса «Проснувшийся разум». Надо было представить себе, что он летит в самолете и начинает засыпать. Глядя в иллюминатор в полудреме, он думает, как приятно было бы уметь летать, и вдруг обнаруживает, что сидит на крыле самолета. Заглянув в салон, он видит себя с закрытыми глазами и улыбкой на лице – сидящего в кресле внутри самолета. Потрясающе! Он начинает летать кругами вокруг самолета, описывая восьмерки, потом подлетает к кабине пилотов и заглядывает внутрь. Там сидят пилот и второй пилот, которые ведут самолет, глядя веред. Гэррет строит им рожи и машет рукой, но они, конечно, не видят его, потому что у него нет тела. Он то улетает дальше и дальше от самолета, пока тот не превращается в маленького серебристого жучка на фоне облаков, то снова бросается вниз и садится на крыло. Немного погодя он возвращается в свое тело и просыпается, вспоминая о чудесном приключении и о том ощущении свободы, с которым он летал, покинув свое тело. Гэррету нравились такие занятия с воображением, и, хотя это не было впрямую связано с его неприятными и пугающими переживаниями, он перестал их бояться, и вскоре они исчезли совсем.

Лечение Гэррета обретает смысл

Однажды, когда, беседуя с Гэрретом, я хотела поговорить о «внутренней сути» или внутреннем организующем центре, я напомнила ему о том, что он однажды назвал «внутренним телом». Гэррет задумался на минуту, а потом поднял на меня свои внимательные глаза и сказал: «Знаете, это ведь наше истинное я».

На ранней стадии болезни, когда симптомы были особенно сильны, я дала ему книгу, изданную доктором Джерри Ямпольски: «Радуга за тучами». Эта книга была написана группой детей с тяжелыми и смертельными заболеваниями, в основном онкологическими, которые проходили программу групповой поддержки в Центре установочной терапии, основанном доктором Ямпольски. Эта замечательная книга дает силу и надежду. В ней опубликованы рассказы и рисунки детей, в которых они делятся своими самыми глубокими страхами и тревогами, своими радостями, своими представлениями и рассказывают о способах, которые помогли им преодолевать трудности. Они говорят о чувствах, возникших, когда они впервые узнали, что больны, о мыслях об уколах и радиотерапии, выпадении волос, смерти и умирании и о том, как они выбрали спокойствие вместо страха, любовь вместо злобы, когда, чтобы помочь себе, они решили жить настоящим моментом.

Мы читали эту книгу вслух вместе с Гэрретом. Все в ней имело для него огромное значение. Она одновременно приносила облегчение и была откровением. Читая о чувствах детей, он часто кивал: «Да, да». Познакомившись с книгой, Гэррет был счастлив и потом часто к ней возвращался. Особенно важна она была для него в начале нашей с ним работы, потому что давала ему большое облегчение.

Я рассказала Гэррету о недавно организованной телефонной службе психологической помощи, на которую Джерри Ямпольски недавно получил субсидию. Она давала возможность детям всей страны с тяжелыми и грозящими жизни заболеваниями разговаривать с детьми из Центра установочной терапии. Ребята могли говорить друг с другом, потому что знали: человек, с которым ты беседуешь, без особых объяснений понимает, что с тобой происходит.

Гэррету тоже захотелось быть участником этой телефонной службы. В тот день, когда я позвонила в Центр установочной терапии, чтобы записать его, трубку по счастливой случайности снял сам Джерри Ямпольски. Кроме того, в это время в Центре находилась телевизионная группа компании СВS, которая приехала договориться о съемках сюжета о детях и их совместной работе для программы «Шестьдесят минут». Они хотели включить туда эпизод о службе психологической помощи и как раз выбирали того, кто будет отвечать на телефонный звонок во время съемки.

Поговорив несколько минут с Гэрретом, Джерри спросил, не хочет ли он отвечать на телефонный звонок. Гэррету было очень приятно, что у него появится возможность принимать участие в телепередаче, которую увидит вся страна. Несколько месяцев спустя в «Шестидесяти минутах» именно его голос сказал: «Меня зовут Гэррет, у меня опухоль мозга».

Идея телефонной службы вдохновила Гэррета, полностью захватив его воображение. Вскоре он решил, что хочет организовать свою собственную службу для детей в Топике. Тщательно все обдумав и обсудив, родители Гэррета помогли ему организовать телефонную службу и установили для этого отдельный телефон с собственным номером. В местной газете появилась статья с рассказом о Гэррете и телефонной службе Центра. В ней говорилось о желании Гэррета организовать телефонную линию для поддержки детей с тяжелыми заболеваниями, был опубликован его номер.

Мы ожидали, что его телефон будет звонить не прекращая и кроме того думали, что ему станут звонить люди, нуждающиеся в иной помощи, чем та, для которой установлен телефон. У Гэррета были номера телефонов, которые он мог давать звонившим, среди них – телефоны таких организаций как «Могу помочь» и Красный Крест.

Но вначале телефон Гэррета молчал. Звонки учащались постепенно. Его первый разговор состоялся с восемнадцатилетней девушкой по имени Терри, у которой только что обнаружили опухоль мозга. Она была испугана и подавлена. Они проговорили с Гэрретом больше часа, он рассказал ей все о себе, своем лечении, своих переживаниях и о том, что он делал, чтобы помочь себе справиться с опухолью. Кроме того, он рассказал о Центре установочной терапии и его телефонной службе. Он чувствовал, что девушке будет полезно поговорить с кем-нибудь из сверстников. Позже я узнала, что этот разговор с Гэрретом был для нее очень важен. Он помог ей выйти из реактивной депрессии, во многом ослабил ее страхи, дал ощущение собственной силы, понимание, что она может помочь себе.

По телефону Центра установочной терапии Терри подружилась с несколькими ребятами, но все же продолжала разговаривать с Гэрретом. Они стали большими друзьями – вместе гуляли и позже навещали других детей, больных раком, которые звонили по телефону Гэррета. Вдвоем они водили одного больного мальчика в кино и в зоопарк, навещали его в больнице. Этот ребенок умер, но Гэррет и Терри много сделали для того, чтобы его последние дни были полнее и счастливее, чтобы ему было не так страшно и одиноко.

Гэррет продолжал отвечать на звонки по линии Центра установочной терапии, и скоро образовалась целая система телефонных связей. Его мама рассказала об одном трогательном случае, когда позвонила маленькая плачущая девочка, которой было страшно и плохо. Гэррет рассказал ей о собственных похожих страхах и переживаниях. Потом он прямо по телефону провел с ней упражнение на расслабление и визуализацию. Они долго говорили, и мама Гэррета позже утверждала, что он вел себя совсем как профессиональный терапевт.

Действительно, дети могут быть самыми лучшими терапевтами друг для друга. Основной принцип работы Центра установочной терапии состоит в том, что огромная целительная сила высвобождается, когда мы выбираем не страх, а любовь и возможность помочь другим. Очевидно, что для самоисцеления Гэррета очень важно оказалось выбрать любовь и служение другим. Он был настолько спокоен и открыт, имел столь разумное соотношение оптимизма и реализма, что разговор с ним принес большую пользу нескольким моим пациентам, и детям и взрослым.

Преодоление. Болезнь отступает

Ближе к лету 1979 года Гэррету стало лучше. Левая рука и нога стали сильнее, он смог ими больше пользоваться. Он научился вставать, когда падал, и вообще стал себя лучше чувствовать. Он продолжал каждый день заниматься визуализацией, и мне кажется, это доставляло ему удовольствие и никогда не было в тягость.

Раз в неделю Гэррет приходил в Центр биологической обратной связи и психофизиологии, чтобы продолжать учиться саморегуляции и произвольному контролю, а также для работы с визуализацией и воображением в игровой терапии. Он много рисовал, и большинство его рисунков было посвящено битвам различных частей его иммунной системы с опухолью.

Он начал плавать и, когда выпадала подходящая погода, мы вместе плавали в бассейне нашего клинического центра. Родители купили ему ласты и маску с трубкой; он хорошо плавал в этом снаряжении и мог уверенно и с удовольствием купаться в любом месте.

Когда осенью начались занятия и Гэррет пошел в школу, он был полон уверенности в своих силах и снова стал учиться лучше. Учительница пятого класса всячески оказывала ему поддержку, поощряла его независимость и помогала собраться с силами.

Победа. Конец планетоида

В конце октября Гэррет объявил мне, что у него есть радостное известие. «Я не могу больше представить себе, что нахожу свою опухоль, – сказал он, – я думаю, что она исчезла». До этого ему никогда не было трудно зрительно представлять опухоль, и вдруг она абсолютно пропала. Мы с ним совершили исследовательское путешествие по его мозгу, проверяя каждый уголок. Везде, куда бы мы ни заглядывали, он видел только нормальные ткани мозга.

Гэррет обнаружил, что опухоль исчезла, когда вечером перед сном занимался визуализацией. Его удивило, что он не может ее найти. Он позвал папу и сказал, что опухоли нет – должно быть, она исчезла. Отец подсел к нему и предложил попробовать еще раз. Гэррет сосредоточился и тщательно продолжил поиски. Через некоторое время он снова сказал, что не может найти никакой опухоли, и единственное, что видит, – это «забавное белое пятнышко» на том месте, где она раньше была.

В тот раз я восприняла новость со смешанными чувствами. С одной стороны, пройдя с Гэрретом через столько трудностей, я доверяла его восприятию. Мы отметили это событие праздничным гулянием по его мозгу и пригласили на него все белые клетки. Мы устроили воображаемый фейерверк и, танцуя с белыми клетками, приговаривали: «Мы победили, мы победили»!

Однако осторожный терапевт внутри меня был более сдержан и скептичен, потому что в то время у нас не было объективных доказательств, и я не могла быть уверена, что это изменение в его воображении действительно означало, что опухоль исчезла. Ведь он, в конце концов, еще ребенок – может быть, он видел то, что хотел увидеть, может быть, он устал от постоянных занятий визуализацией. Как я позже узнала, ничто не могло быть так далеко от правды. Работа с воображением стала неотъемлемой частью жизни и основой его отношения с телом.

Защита от новых завоевателей

На этом этапе терапии мы стали использовать воображение для того, чтобы общий осмотр, которым он занимался и до этого, стал более эффективным. Гэррет представлял себе, что его многочисленные и сильные белые клетки успешно справляются со своими задачами, они постоянно патрулируют все уголки его мозга, чтобы обнаружить любых непрошеных гостей – микробов, вызывающих простуду, вирусов или бактерий. Кроме того белые клетки выискивали и уничтожали любые нежелательные клетки, которые могли образоваться в его организме или которые были ему больше не нужны. Гэррет понимал, что основная задача его белых клеток – нести караул в организме и поддерживать в нем чистоту, поэтому он с удовольствием занимался этой визуализацией и сделал ее частью постоянных упражнений.

В течение зимы симптомы болезни Гэррета стали постепенно исчезать, наступило функциональное улучшение. Он смог сменить ортопедический аппарат на высокие ботинки, а потом и на теннисные туфли. Это доставило ему истинное удовольствие. Он продолжал ежедневно заниматься визуализацией и представлял, как белые клети вели общее наблюдение за всем организмом и особенно за мозгом. В воображении он никогда больше не видел своей опухоли и верил, что она исчезла. Однако объективного подтверждения этому у нас не было, поскольку никакого медицинского лечения он не получал: врачи не хотели лишний раз подвергать его и неприятным ощущениям нового томографического обследования.

В феврале 1980 года Гэррет вдруг потерял равновесие и упал. Тогда снова встал вопрос о томографии, но все же и на этот раз его решили не проводить. Несколько дней спустя он упал дома на лестнице. Родителям Гэррета показалось, что он на некоторое время потерял сознание, хотя сам мальчик утверждал, что слышал все, что происходило вокруг, просто несколько минут не мог двигаться. Вызвали врача, но снова решили не проводить сканирования, а посмотреть, не проявятся ли у него на следующий день какие-нибудь симптомы вроде потери сознания или рвоты. Гэррет, как обычно, пошел в школу, и после завтрака в школе его стошнило. Тогда, наконец, его повезли в больницу для сканирования.

Во время сканирования постоянный педиатр Гэррета отсутствовал. Поэтому врач, проводивший исследование, сразу после сканирования сказал Сью: «Я должен позвонить доктору Парману и доктору Реймонду, а потом хочу поговорить с вами». Сью ответила, что ей нужно пятнадцать минут, чтобы вызвать мужа. Врач сказал, что в этом нет необходимости, но Сью возразила: «Нет, все серьезные новости мы хотим узнавать вместе», – и отправилась за Ричардом. Она не хотела узнавать ничего плохого одна.

Когда все собрались, доктор объявил, что сотрясения мозга нет, а опухоль исчезла. Все, что удалось обнаружить, – это кусочек размером с горошину – то самое «смешное белое пятнышко». Сью произнесла: «Да, хорошо», а потом до нее дошло. Она вскочила со стула, так, что испугался врач, и закричала: «Исчезло? Исчезло!». Врач ответил, что если бы он не знал, что операции не было, он бы решил, что опухоль удалили.

Сью и Ричард поблагодарили его за добрые известия, а врач в свою очередь сказал, что он благодарен возможности сообщить эти новости. Да, такие прекрасные новости ему не часто выпадало сообщать…

Вечером того же дня Гэррет позвонил мне, чтобы рассказать о замечательном событии. Для нас с Гэрретом это не было неожиданным, но думаю, что и нам стало намного легче, когда мы получили конкретное подтверждение того, о чем мы уже знали. Когда мама Гэррета привезла его на очередную встречу со мной, она восторженно воскликнула, что это чудо совершила не радиотерапия – Гэррет добился этого с помощью визуализации. Гэррет вставил, что он думает, радиация помогла ему, потому что она размягчила опухоль, а ему легче было разрушать ее с помощью белых клеток. Я была уверена, что он прав.

Глава III Использование визуализации и воображения в терапии

Дух – это хозяин, воображение – орудие, а тело – податливый материал… Сила воображения – великий фактор в медицине. Она способна вызывать болезни у людей и животных и исцелять их… Болезни тела можно лечить физическими средствами или силой духа, действующего через человеческую душу.

Парацельс

Почти во все времена, от древности до наших дней, визуализация была хорошо известна на Западе и на Востоке и лежала в основе многих методов исцеления.

Первые из зафиксированных методов визуализации восходят к Вавилону и шумерам. В истории всех народов, начиная с Древнего Египта, Вавилона, Средних веков и до наших дней можно найти описания исцелений, в которых в той или иной форме играла роль визуализация. Исключением можно считать современную точку зрения, которая до недавнего времени оказывала влияние на наши представления об исцелении. Она возникла в начале этого века, когда бихевиорист Джон Уотсон назвал воображение «чепухой, относящейся к мертвому прошлому психологии». Сейчас воображение и визуализация приобретают новое значение и влияние. Сильные аргументы в пользу исследования воображения привел в 1964 году Роберт Холт в статье «Возвращение из изгнания». Теперь многие психологи признают, что воображение и визуализация являются одним из самых могущественных инструментов когнитивной психологии.

Визуализация использовалась как могучее средство, способное вызывать изменения в человеке во все времена, начиная с целительных храмов Древней Греции до современных паломничеств в Мекку и Лурд, от обрядов герметиков, помогавших человеку представить себя в добром здравии, до современной христианской науки.

В древности использование визуализации для исцеления было основано на религиозных традициях, принятых в мистических школах, включая герметиков, ессеев, школу Платона, а позже розенкрейцеров, каббалистов и христиан-гностиков. Все они разделяли веру в первичность духа над материей, разума над телом и считали, что материя является проявлением духа. Многие современные мыслители придерживаются того же мнения. Свами Рама, объясняя свое умение управлять сердцебиением, кровотоком и другими физическими процессами, сказал: «Все тело в разуме, но не весь разум в теле».

На самом деле, аюрведа, традиция свами, с давних времен и до наших дней стремилась не просто к исцелению от болезней, а к развитию сознания.

Современный индийский философ Шри Ауробиндо сказал, что можно считать дух легчайшей формой материи, или материю – самой плотной формой духа. В системе Шри Ауробиндо физические тела, эмоции, мысли и дух являются взаимопроникающими энергетическими структурами. Это основное положение выдвигается также в Йога Сутрах Патенджали, восходящих к XI веку до н. э.

На американском континенте учеников Великого Медицинского Общества индейцев племени оджибвейев обучали исцелению и тому, как с помощью визуализации направлять силы, проходящие через основные центры тела. И в настоящее время такие индейские врачеватели как Грохочущий Гром, о котором пишет в одноименной книге Дуг Бойд, вызывают силы разума, которые лечат тело с помощью визуализации. Из 42 книг Гермеса Трисмегиста, который считается первым из известных целителей, шесть посвящены медицине и названы «Пастофорами», или «несущими образ». В Средние века Парацельс (1493–1541) посвятил всю свою жизнь изучению методов исцеления герметиков. И, хотя медицинское сообщество того времени его не признавало, множество замечательных исцелений, которые ему приписывают, вызывали поклонение простого народа. На могиле Парацельса выбито: «Здесь покоится Филипп Теофаст, знаменитый доктор медицины, который с помощью чудесных знаний излечивал от ран, проказы, подагры, водянки и других неизлечимых болезней тела, а свое богатство раздавал бедным».

Ессеи, ранние христиане-мистики, которые считаются предшественниками современных масонов, в своем ордене также занимались исцелением. Мэнли Пальмер Холл считает, что название «ессеи» образовано от древнесирийского слова, обозначающего «врач». Полагают, что ессеи считали исцеление разума, души и плоти целью своего существования.

Визуализация в современном лечении рака

Сейчас воображение довольно широко применяется для исцеления как в психотерапии, так и в соматической медицине (Фрейд, Юнг, Лернер, Десоли, Ассаджиоли, Уолп, Лазарус, Джейкобс, Шульц и Лут, Грин и Грин, Джеральд). Однако использование воображения и визуализации для лечения раковых заболеваний считается сравнительно новой областью.

Пионерами в ней являются Карл и Стефани Саймонтоны. Они написали теперь уже хорошо известную книгу «Возвращение к здоровью: подробное руководство по борьбе с раком для онкологических больных и их семей». Вот что они пишут о том, как у них зародилась идея использовать визуализацию:

«Изучая БОС, мы поняли, что, с помощью определенных методов люди могут влиять на внутренние процессы, происходящие в их теле, например сердцебиение или кровяное давление.

Существенным элементом работы с БОС было зрительное представление, которое в то же время являлось важной частью других изучаемых нами методов. Чем больше мы узнавали об этом явлении, тем больше оно нас увлекало. Первоначально мы включали зрительное представление только как элемент релаксации, во время которой пациент должен был мысленно представить себе желаемую цель или результат лечения.

Это значило, что онкологические пациенты должны были представить себе рак, лечение, разрушающее его, и то, как естественная система защиты организма помогает выздоравливать. Посоветовавшись с двумя ведущими исследователями БОС, докторами Джо Камия и Эльмером Грином из клиники Менингера, мы решили использовать методики зрительного представления для лечения онкологических больных».

Саймонтоны обучали пациентов как можно точнее представлять свои раковые клетки или опухоли. Они помогали им поверить в то, что раковые клетки слабые, неорганизованные и беспорядочные, и обычно организм может справиться с ними естественным образом. Они также объясняли, каковы цели лечения, на чем оно основано, и обучали больных представлять это лечение сильным и эффективным, способным привести к положительному результату. И, что особенно важно, они помогали пациентам представлять себе, как их могущественные и многочисленные белые кровяные клетки нападают на рак и разрушают его.

Джин Ахтенберг и Г. Франк Лоулис разработали диагностический тест, оценивающий эффективность визуализаций онкологических больных. Он может быть использован для вероятного прогнозирования течения их болезни.

После короткой релаксации пациентов просили представить себе их заболевание, иммунную систему и лечение, и нарисовать все это. Затем им по определенной схеме задавали ряд вопросов. Таким способом выявлялись их бессознательные образы, их представления о раке и о возможности выздоровления.

В результате этой работы удалось выделить четырнадцать факторов, очевидно, имеющих большое значение для прогноза. К ним, прежде всего, относится: насколько ярко и отчетливо пациент представляет себе раковые клетки, насколько они сильны и активны; насколько ярко и отчетливо он представляет свои белые кровяные клетки, их силу и активность; относительный размер и численность белых кровяных клеток по сравнению с раковыми.

Среди других важных факторов следует отметить яркость и отчетливость представления медицинского лечения, его силу; общую силу воображения и эмоциональную включенность пациента.

С учетом последнего из четырнадцати факторов – клинической оценки состояния больного – авторы выделяют несколько параметров, которые, по-видимому, дают возможность предполагать благополучный прогноз, но не могут считаться статистически достоверными, поскольку лишь некоторые из исследованных случаев имеют общие черты. Эти параметры включают в себя то, насколько символы, используемые в визуализации, соответствуют друг другу, и можно ли их воспринимать в едином мыслительном образе. Они должны быть эмоционально значимы для пациента и служить для него постоянным источником поддержки и уверенности, например: «Мои сторожевые собаки обычно охраняют меня» или «Стражи моего организма всегда начеку».

Это внутренне ощущение того, что система защиты действует постоянно и безукоризненно, очень важно. Когда Гэррет диктовал мне свой рассказ, я была потрясена тем, как он говорил о дежурстве, которое постоянно несут в его теле белые клетки.

Он описал, как они проверяют «каждую клеточку» мозга, чтобы удостовериться, что там нет раковых клеток или других непрошеных гостей, а потом сказал: «И этой визуализацией я, возможно, буду заниматься до конца своей жизни». Тут Гэррет на минуту остановился и задумчиво добавил: «А может быть, она как-нибудь изменится – кто знает»? Здесь потрясает глубина его мудрости – он рассматривает визуализацию как что-то само собой разумеющееся на всю оставшуюся жизнь и признает естественную возможность изменения образов.

Еще у одного ребенка, с которым я работала, – очаровательного пятилетнего мальчика из другого города – тоже была опухоль мозга. После того как он прослушал пленку Гэррета и ему объяснили в понятных для него терминах, что может для него сделать иммунная система, находящаяся у него «под кожей», Джон нарисовал и себя и свои белые клетки. Он решил, что его белые клетки будут Невероятным Верзилой Халком[1]. В центре рисунка он изобразил оранжевого человечка, а по его обеим сторонам – зеленых человечков, у которых в руках были пистолеты, торчавшие как раз над головой оранжевого. Он объяснил: «Это мои Верзилы – мои белые клетки, они со всех сторон меня охраняют».

К более глубокому пониманию визуализации и образного представления

Степень влияния мыслительного образа болезни и исцеления на развитие самой болезни может быть очень различной, поэтому справедливо будет задать вопрос: как этот образ соотносится с физическим состоянием организма? Предшествует ли образ этому состоянию, влияя или даже вызывая его? Или же он просто отражает положение вещей? И если так, то почему он может предсказывать исход вне зависимости от тяжести заболевания?

Эти вопросы сравнимы со знаменитым вопросом: что было раньше, яйцо или курица, смысл которого, конечно же, в том, чтобы указать на неразрывную связь этих явлений: у каждой курицы есть яйца и каждое яйцо предполагает курицу. И курица, и яйцо являются частью процессов бытия и становления. Эти же процессы определяют отношения между образом и состоянием организма.

Как полагают Эльмер и Эллис Грин, методика БОС ясно показала, что «каждое изменение физиологического состояния сопровождается соответствующим изменением психического эмоционального состояния, осознаваемого или бессознательного, и наоборот, любое изменение эмоционального состояния, осознаваемого или бессознательного, сопровождается соответствующими изменениями физиологического состояния». Другими словами, разум, тело и эмоции являются единой системой, и, влияя на одно ее составляющее, вы влияете на остальные.

В нашей работе с онкологическими больными БОС играет в высшей степени важную роль не только благодаря возможности снижать стресс, боль, тревогу и страх, но особенно благодаря тому, что она дает неопровержимые реальные доказательства того, что психика управляет телом, и визуализация влияет на физические процессы.

Дело идет уже не о вере в возможности разума влиять на исцеление, а о внутреннем знании этого.

В начале работы с больными очень важно анализировать их сознательные и бессознательные образы с учетом того, что в данный момент происходит в их организме. За последнее время было предпринято немало попыток создать уже готовые визуализации на звуковых и видеокассетах. Но я полагаю, что такие «заготовки» образов могут иметь ограниченное применение, зависящее от того, насколько они соответствуют бессознательным представлениям данного человека о процессах, происходящих в его организме. Важной частью саморегуляции является разработка собственного зрительного ряда с использованием внутренних символов, которые имеют глубокое бессознательное значение для данной личности.

Бессознательное знание людей о состоянии их организма иногда проявляется совершенно поразительным образом. Задолго до того как симптомы болезни начинают привлекать сознательное внимание пациента или бывает поставлен медицинский диагноз, больные видят сны о своем состоянии.

Карл Юнг обладал мастерским умением ставить диагноз на основе приснившихся символов даже в тех случаях, когда пришедшие образы были очень непонятными. Сны могут говорить о состоянии организма как до, так и после появления физических нарушений. Они не только дают информацию о психологическом состоянии человека, но обнаруживают органические нарушения и указывают на их локализацию. Два ученых, исследовавших психотерапевтическую работу с онкологическими больными, Мередит Сабини и Валери Хон Маффли, изучали сны раковых больных и наблюдали, как тесно эти сны были связаны с течением болезни.

Я в своей работе иногда тоже обращаюсь к снам пациентов, но в основном предпочитаю использовать активное образное представление – направляемые воображаемые путешествия в недра организма и рисунки. Бывает, что результаты этих исследований моментально подтверждаются.

Один из моих пациентов, например, повредил спину, она сильно болела. Он договорился о встрече с остеопатом. Но поскольку до этой встречи оставалось несколько часов, а неприятные ощущения мешали нам заниматься другой работой, я решила предпринять воображаемое путешествие вдоль его позвоночника, чтобы расслабить параспинальные мышцы, таким образом, увеличить кровоток и уменьшить боль.

По мере того как мой пациент двигался в своем воображении вдоль позвоночника, у него появилась четкая мысленная картина того, что третий поясничный диск сместился влево, и позже, вечером того же дня, это было подтверждено рентгеновским снимком. Этот случай послужил для него доказательством тесной связи психических и физических процессов.

Еще одна женщина на занятии по психосинтезу во время упражнения «Диалог с телом» так ярко увидела свою поджелудочную железу, что смогла найти ее по учебнику анатомии, а затем, рассказав о произошедшем своему врачу, помогла выяснить причину недомогания, длившегося уже два года и не поддававшегося правильному диагностированию.

Гэррет видел свой организм изнутри дважды. Оба раза это происходило в состоянии полного расслабления. Первый раз – в тот вечер, когда он обнаружил, что его опухоль пропала и вместо нее было «забавное белое пятнышко». Второй случай произошел, когда он работал над своим гипофизом, который в результате облучения перестал вырабатывать гормон роста. Находясь в состоянии глубокой релаксации, он «увидел» эту железу настолько ясно, как будто он действительно смотрел на нее.

Подобные случаи, конечно, очень интересны, существует бесчисленное количество таких историй. Чаще всего за ними не следует мгновенного подтверждения анатомической точности увиденных образов. Однако не приходится сомневаться в том, что для конкретного человека они имеют большое символическое значение, и это является для нас отправной точкой.

Постепенно с помощью визуализации и образного представления создается мостик между сознательными и бессознательными процессами, процессами, происходящими в коре и подкорковых областях головного мозга и его «сознательных» и «бессознательных» отсеках. Доказательства этому восходят к нейрогуморальным и биохимическим уровням, на которых действуют эти механизмы.

Несмотря на то, что в области терминологии, имеющей отношение к воображению, пока еще нет полного единства, я бы хотела остановиться на различии в терминах «визуализация» и «образное представление».

Визуализация – это сознательно выбранные, произвольные указания, даваемые организму.

Образное представление (воображение) – это спонтанный ответ бессознательного, придающий этим указаниям определенный вид и изменяющий их в соответствии с внутренней необходимостью. Таким образом, взаимодействие визуализации и образного представления можно метафизически представить себе как отношения передатчика и приемника.

Визуализация – это послание бессознательному, включая подкорковые части мозга и особенно его лимбическую систему, гипоталамус и гипофиз. А образы, подобно снам – послание бессознательного нашему сознанию.

Это прекрасно видно на примере записи абстрактной визуализации Гэррета. Сознательно выбранная визуализация предполагала, что лазеры и торпеды разрушат опухоль. Но во время записи пленки появился спонтанный образ, когда Гэррет внезапно объявил, что еще один неопознанный объект проник в Солнечную систему. Он определил, что это космический корабль с живыми существами, которые могли построить еще один планетоид вроде уже имевшейся у него опухоли.

Понятно, что в этом отразился его страх, возможно, полностью бессознательный, того, что у него может возникнуть еще одна опухоль. Мне это было понятно благодаря опыту работы с визуализацией и образным представлением с другими пациентами. Когда мы закончили запись, я сказала ему, что, должно быть, очень страшно думать о том, что у него может появиться еще одна опухоль.

Облегчение, отразившееся на лице Гэррета, подтвердило, что мы коснулись чего-то очень важного. Это был неосознанный и, возможно, подавляемый страх, который необходимо было вывести на осознанный уровень. Важно было объяснить Гэррету, что он мог работать с этим страхом так же, как с опухолью.

С течением времени образы претерпевают изменения и все больше соответствуют поставленным задачам. Это достигается с помощью обучения и с помощью вопросов, которые обращены к организму и спрашивают о том, что надо сделать. Это происходит в ходе бесед с «внутренним доктором» и с помощью психотерапии. Так создается визуализация, и часто, особенно со взрослыми пациентами, это непрекращающийся процесс.

Глава IV Терапия, учитывающая индивидуальность

В медицинской литературе описываются редкие случаи внезапного выздоровления онкологических больных… эта удивительная тайна является основанием для надежды в будущем: если несколько сот больных смогли сделать это, самостоятельно уничтожили огромное число злокачественных клеток, можно представить себе, что медицине тоже дано этому научиться.

Льюис Томас

При разработке эффективной визуализации необходимо иметь в виду несколько моментов. Большое внимание следует уделять формированию положительного образа. В книге «Образное представление рака» Ахтенберг и Лоулис пишут: «Символы, имеющие положительное значение, должны обладать силой и внутренней чистотой: силой, чтобы подавить противника и чистотой, чтобы иметь на это право. Часто такими символами являются рыцари или викинги – герои, которые по времени и месту в истории приближаются к белым рыцарям. Рыцарь – это архаический сказочный символ, с которым знакомо большинство людей».

Второе, на мой взгляд, важнейшее свойство визуализации состоит в том, что она должна быть созвучна данному человеку, т. е. согласовываться с его самыми глубинными желаниями и ценностями. Прекрасным примером этому может служить случай с молодой женщиной, которая обратилась ко мне, когда я читала лекцию в Аризоне, в городе Финикс.

У этой женщины был рак шейного отдела позвоночника, который давил на позвоночник и вызывал постепенную потерю двигательной функции руки и неподвижность головы и шеи. Опухоль росла, несмотря на медицинское лечение и программу БОС, работу с визуализацией, которой она самоотверженно занималась и на которую возлагала большие надежды. Она соблюдала диету, занималась физическими упражнениями и делала все, чтобы улучшить свое здоровье, однако состояние ее все ухудшалось, и врач даже посоветовал ей приготовить завещание и подумать о том, кто будет заботиться о двух ее маленьких дочерях. Казалось, ей осталось жить всего несколько месяцев.

Эта женщина рассказала мне о своем ощущении, что ее визуализация просто не работала, и она не понимала, почему. Она представляла свой рак как дракона, а свою иммунную систему как белых рыцарей, нападавших на этого дракона, но действия рыцарей, казалось, никогда не достигали успеха.

Я попросила ее нарисовать эти образы. Она нарисовала белых рыцарей и дракона, которые, на мой взгляд, ничем особенным не отличались, но она, посмотрев на свой рисунок, воскликнула: «О боже, это ведь мой муж»! На ее глаза навернулись слезы, и она сказала: «Я не могу убить собственного мужа».

Вот что она рассказала о своей жизни. Этой женщине пришлось расстаться со своим мужем-алкоголиком, который, когда бывал пьян, обижал ее и дочерей.

Теперь она жила отдельно от него. Она считала, что напряжение, тяжесть и трагизм ситуации, которую ей пришлось пережить, и последующий за этим разрыв отношений стали причинами рака. Иными словами, муж был драконом, сидевшим на ее спине.

В этом случае простого изменения визуализации оказалось достаточно. Когда она сказала, что не может убить своего мужа, я ответила, что ей надо избавиться не от мужа, а, скорее, от его свойств и поступков, причиняющих ей боль. Надо было символически избавиться от пьянства, грубости и оскорблений.

Если с помощью воображения ей удается освободить мужа от этих черт, она не только не причинит ему зла, но, наоборот, принесет пользу, а сама, по крайней мере, сможет сбросить со своей спины его недостатки, поскольку это и есть те драконы, которых надо прогнать. Услышав это предложение, она просияла и воскликнула с готовностью: «А, грубость! Я готова разорвать эту грубость в клочья»!

Через год там же, в Финиксе, проводя семинар на ежегодной конференции, я снова встретила эту женщину. Она рассказала, что благодаря новому направлению, которое она придала визуализации, ей удалось вложить в нее всю свою энергию, и вскоре опухоль начала таять. У нее наступила полная ремиссия. Свидетелями ее рассказа стали участники моего семинара. Он обогатил их опыт и помог запомнить очень важную вещь: визуализация должна соответствовать истинным желаниям человека.

В том или ином виде больным часто приходится сталкиваться с одной и той же проблемой. Она очень распространена и сводится к тому, что, если белые клетки хорошие, то они не могут убивать или причинять зло. Часто пациенты каким-то образом идентифицируют себя со своими раковыми клетками. Очень важно с самого начала обращать на это внимание и помогать пациентам решить эти трудности положительным образом.

Еще одним героем среди моих пациентов был Томми. Когда мы начали заниматься с ним психофизиологической терапией, ему было одиннадцать с половиной лет и у него была болезнь Ходжкина степени IV В. Впервые этот диагноз был поставлен, когда Томми было девять лет. В то время у него была самая легкая степень болезни Ходжкина – I А. Томми лечился, но болезнь прогрессировала и теперь уже дошла до степени IV В. Она не поддавалась химиотерапии, и жизнь мальчика становилась все тяжелее.

Когда я впервые встретила Томми, он пытался разрешить свои трудности с помощью поджогов и других проявлений демонстративного поведения. Его направил ко мне Дэвид Берланд, детский психиатр, который занимался терапией с Томми и его семьей.

К тому времени мальчик уже прошел через большие мучения, включая лапаротомию, облучение и химиотерапию, воспаление легких, ветрянку и опоясывающий лишай. У него была вырезана селезенка и аппендикс. Он ненавидел уколы и иголки, которых изрядно повидал на своем веку. Теперь Томми должен был решиться на еще один курс лечения: двойной бутерброд из химиотерапии, облучения и еще раз химиотерапии. Он не был уверен, что готов его проходить и в каком-то смысле хотел вместо этого «спалить весь мир дотла».

Как раз на той неделе, когда мы должны были начать заниматься с Томми, происходила встреча с Гэрретом, доктором Джерри Ямпольски и другими ребятами, выздоровевшими или выздоравливающими от рака. Джерри говорил о телефонной службе Центра установочной терапии, а Гэррет рассказал о своей собственной телефонной службе в Топике. Когда встреча окончилась, я увидела, как Томми подошел к Гэррету и несколько минут с ним разговаривал. Я решила, что он спрашивал у Гэррета номер его телефона. Спустя недели две, когда я спросила у Гэррета, звонил ли ему Томми, он сказал, что нет, и что, оказывается, Томми попросил у него автограф! Сначала я подумала, что это очень странно, но позже поняла значение этого поступка: Гэррет стал для Томми примером подражания.

С самого начала Томми усилено обучался всем навыкам саморегуляции. К моменту нашей совместной работы он так много успел пережить, что первым делом я показала ему дыхательные упражнения, решив, что они лучше всего помогут ему преодолеть новые трудности. Когда Томми пришел ко мне во второй раз, он сел на стул и сразу же стал спокойно и медленно дышать. Сразу стало понятно, как много он практиковался дома. Мальчик относился ко всему очень серьезно и в высшей степени внимательно.

Как и Гэррет, Томми должен был в нелегкой борьбе решать вопрос о том, хочет ли он жить или – умереть. Но для него эта борьба происходила скорее на символическом уровне. Он идентифицировал себя с раковыми клетками и чувствовал, что они просто попали в положение «козла отпущения» и пытаются защитить себя. Рисунки, которые Томми делал во время лечения, особенно после сеанса визуализации, очень помогли нам вместе с ним вскрыть ряд бессознательных установок. На определенном этапе он представлял себе, что его раковые клетки прячутся за свинцовым щитом, который был сделан, чтобы защитить его печень во время облучения. Он сказал: «Они просто хотят выжить, как и все».

Теперь Томми объясняет, что был уверен, что раковые клетки прятались, потому что рак все время возвращался или никогда не бывал разрушен до конца во время предшествующих курсов лечения. Наконец ему удалось понять, что развитие раковых клеток всегда ведет к их собственному разрушению, они не могут выжить, и вопрос лишь в том, удастся ли им вместе с собой разрушить и самого Томми.

Мальчик упорно стремился выздороветь и не укоснительно следовал выбранному курсу, выполняя все рекомендации. Он научился любить салаты, каши и овощи и стал есть меньше мяса, сахара и жареного. Он достиг больших успехов в саморегуляции и с удовольствием занимался БОС, потому что ему нравилось показывать, как он может управлять своим организмом. Он использовал это для расслабления, в занятиях спортом и для того, чтобы еще более эффективно заниматься визуализацией. Его родители, как и родители Гэррета, поддерживали его во всем, что касалось исцеления. И, несмотря на множество тяжелых ситуаций, любовь и открытость помогали Томми и его родителям их разрешать.

Во время терапии произошло несколько случаев, которые укрепили уверенность Томми в своих силах. Раньше он ненавидел медицинское лечение и, как мог, сопротивлялся химиотерапии, отбивался от врачей и дрался. Теперь он использовал умение расслабляться и образное представление для того, чтобы оставаться спокойным. Он стал примерным больным и очень радовался, что у него так хорошо все получается. Он представлял себе, что медицинское лечение охраняет его организм и, как армия или национальная гвардия, готово стереть в порошок всех его противников. Он стал гораздо серьезнее, и, несмотря на то, что в начале года ему пришлось пропустить много занятий в школе, все нагнал и этим справедливо гордился.

К тому времени, когда должна была начаться радиотерапия, дела у Томми шли гораздо лучше, и он ожидал этого этапа лечения с большим нетерпением. Во время химиотерапии у него стоял гепариновый шунт (небольшая иголка, вставленная в вену и там надежно закрепленная, чтобы вена оставалась открытой для повторных инъекций). Томми не мог дождаться, когда же, наконец, этот шунт будет снят. Он был активным и спортивным ребенком, и ему не терпелось поиграть в футбол, погоняться и повозиться со сверстниками, а не следить все время за шунтом, стоявшим в руке.

Когда ему сказали, что во время облучения у него будет рвота и понос, ему придется есть только мясо и сыр и избегать овощей и фруктов, он был очень разочарован. Его мама сказала, что Томми очень расстроен, и я решила позвонить Карлу Саймонтону, чтобы услышать его мнение.

Карл сказал, что описанная выше реакция на полное облучение всего организма являлась крайним проявлением возможных последствий. На самом деле, тело может реагировать по-разному, начиная от почти полного отсутствия отрицательных последствий и кончая реакцией, описанной выше. Он предложил, чтобы Томми, у которого были хорошие навыки саморегуляции, попробовал объективно, как исследователь, наблюдать за тем, как будет вести себя его тело, и уж если придется изменять реакцию организма, то работать с этим так же, как он работал со всеми другими трудностями. Что же касается диеты, то пища, о которой шла речь, закрепляла, и поэтому помогла бы ему в том случае, если бы у него был понос. Если же желудок будет работать нормально, он сможет есть то, к чему привык, это еще лучше.

Услышав это, Томми почувствовал большое облегчение, ему было приятно, что я звонила по его поводу доктору Саймонтону. Услышанное показалось ему убедительным, потому что последний раз он смог перенести химиотерапию гораздо лучше и у него было очень мало неприятных побочных реакций. Он знал, что это произошло благодаря его умению управлять процессами, происходящими в организме.

Перед началом облучения надо было сделать щит для предохранения печени, а когда щит был готов, сделать несколько снимков, чтобы проверить, достаточно ли хорошо он работает. Томми решил, что это был первый сеанс радиотерапии, и когда он закончился, Томми сказал папе, что все прошло совсем неплохо. Отец ответил ему, что это неудивительно, потому что они просто делали снимки для того, чтобы проверить, закрыта ли печень. Через полчаса, по дороге домой, Томми произнес: «Хорошо, что ты сказал мне, что это были просто снимки, потому что, если бы я этого не знал, меня бы сейчас начало тошнить». Потом он улыбнулся с досадой, понимая, что в этом случае, если бы он не узнал, что облучения не было, сила разума могла вызвать тошноту.

Было очень важно, что Томми это понял. После этого случая радиотерапия прошла у него с очень небольшими побочными действиями. Он смог играть в футбол и заниматься другими видами спорта, есть все, что хотел, включая полезную для него пищу, без каких-то неприятных ощущений.

Следующая за этим химиотерапия тоже прошла хорошо, и он чувствовал себя лучше. Сила воображения Томми постоянно крепла и развивалась, и вместе с этим росла его уверенность в себе. Его дела в школе и дома шли прекрасно, он достиг больших успехов в саморегуляции и визуализации. Он решил представлять себе, как у него отрастают волосы, и его шевелюра снова становилась густой и вьющейся.

В мае 1981 года, как раз перед окончанием занятий в школе, его лечение закончилось, и Томми лег в больницу на повторную диагностику. Врачи планировали провести ему лапаротомию. Во время этой процедуры производится разрез от ключицы до паха, который позволяет осмотреть и взять биопсию лимфатических узлов и других тканей на одной стороне тела. Томми уже трижды делали такие процедуры, он назвал их «расстегнуть молнию». Но на этот раз Томми был против такой операции, и родители поддерживали его. Тогда медики решили, что, может быть, им удастся взять на биопсию кусочек печени с помощью зонда. Он был намного моложе того возраста, с которого обычно начинают проводить эту манипуляцию. Процедура производилась без наркоза, и пациент должен, несмотря на боль, помогать врачам и задерживать дыхание, когда это будет нужно. Томми решил, что сможет это сделать, и врачи согласились, потому что во время предыдущего лечения он доказал, что может сотрудничать с врачами.

Биопсия прошла великолепно. После нее доктора сказали, что он вел себя лучше, чем многие взрослые больные. Биопсия печени не обнаружила патологии. На следующий день ему сделали томографию грудной клетки, живота и таза и не увидели никаких следов болезни. У него наступила полная ремиссия.

С тех пор прошло четыре года, и ремиссия Томми продолжается. Только что он прошел полное физическое обследование, которое подтвердило, что он абсолютно здоров.

Когда я показала Томми то, что написала про него в этой книге, он добавил следующее. Он сказал, что вначале сопротивлялся лечению, но потом, поняв кое-что про сознательный контроль, перестал с ним бороться и смирился с тем, что должно было происходить. Он сказал:

«Мне кажется, что врачи уделяют мало внимания тому, чтобы понять больного и помочь ему освободиться от злости. Я думаю, что меня вылечил разум. Из-за рака во мне накопилось много злости, а окружающие пытались помочь мне физически. И никто не пытался помочь мне освободиться от этой злости. Мне просто говорили: „Мы должны спасти тебе жизнь“. M аленькому ребенку труднее, чем взрослому, понять, зачем нужно лечение. Когда мы занимались БОС, я понимал, что именно мы делаем для того, чтобы разум победил рак. Мне было тяжело, но я очень многому научился. Теперь я собираюсь прожить целую жизнь».

Еще одной важной чертой эффективной визуализации является ощущение пациента, что все происходит в его теле. Другими словами, образы должны быть не только зрительными, но и кинестетическими, и чувственными. Хотя Гэррет представлял космическое сражение, он чувствовал и видел, что это происходит у него в голове, как в буквальном, так и в переносном смысле. Должна произойти интернализация, перенесение образов внутрь организма, и часто этого легко достигается с помощью воображаемых путешествий внутри тела, проводимых при поддержке психотерапевта. Иногда люди не хотят или боятся заглянуть внутрь себя. Если возможно, им необходимо помочь с помощью разных методик, подобных тем, что используются для систематической десенсибилизации.

Бородавки. Визуализация требует анатомической точности

Нередко мне задают вопрос: должна ли визуализация быть точной. Выше я уже говорила о том, что визуализация может быть символической. Более того, часто, когда больной, стараясь соблюдать биологическую точность, пытается узнать в деталях, что с ним происходит с научной и медицинской точки зрения, он лишь теряется. И все же, оказывается, в визуализации не должно быть анатомических ошибок.

Я бы хотела показать это, приведя пример из собственного опыта. Несколько лет назад меня стало беспокоить мозолистое образование на ступне. Сначала я думала, что это мозоль. Помню, что она была у меня на День Благодарения и на Рождество, и позже, весной, когда я ездила на конференцию. Я запомнила эти даты, потому что мне приходилось считаться с мозолью и брать с собой мозольный пластырь и специальные стельки.

Нога болела все больше и больше. Я даже пыталась вывести мозоль специальными растворами и несколько раз пробовала вырезать ее ножницами. Я, конечно, использовала визуализацию и представляла себе, как кожа под мозолью становится гладкой и твердой, или как мозоль засыхает и отпадает. Все это не давало никаких результатов – мозоль все росла, пока, наконец, не стала мешать мне ходить. Боль восходила к рефлекторной дуге спинного мозга, и я не могла сопротивляться ей, как невозможно сдержать рефлекторное подергивание колена, когда молоточком попадают по соответствующей точке. Поэтому к лету я решила, что лучше ее убрать хирургически, поскольку ни визуализация, ни другие попытки с ней бороться ни к чему не приводили, а я не могла шутить с ногой.

Однажды, встретив в бассейне Рости Келлога, врача из Нью-Йорка, я пожаловалась ему, что мне не удается избавиться от мозоли на ступне и, по-видимому, ее придется удалить оперативно. Рости попросил меня ее показать и сказал, что это не мозоль, это плантарная бородавка. Я когда-то что-то слышала о таких бородавках, хотя мне казалось, что они называются «бородавка плантатора», и я думала, что это бывает у фермеров, если они босиком ходят по полям. Рости объяснил мне, что плантарные бородавки вызываются вирусом, они высоко васкулезные[2] и по форме напоминают перевернутого осьминога, длинные щупальца которого идут вверх по кровеносным сосудам. Он сказал, что их очень трудно удалить оперативно и они плохо поддаются лечению. Уверена, что он думал, что сообщает мне нечто весьма неприятное, но, поскольку я уже кое-что знала и видела, что смогли сделать Гэррет и другие, я подумала: «Вирус, васкулезные – прекрасно, значит, я могу напустить на них свои белые клетки».

Я сама была удивлена тому, как быстро достигла результатов. Меньше, чем за неделю, бородавка стала разрушаться, распадаться. Я выяснила, что на том месте, где она выступает, она как бы состоит из скрученного клубка проволоки, и теперь некоторые из волокон распутались и начали торчать. Я совершила ошибку и потянула за один такой конец. Он был сантиметров семь длиной и поддавался медленно, как бы раскручиваясь из клубка. Было немножко больно, но уже невозможно остановиться – не хотелось его отрезать, а с другой стороны, неприятно было оставлять его просто так торчать. Наконец, он весь размотался и вышел. Некоторое время ранка покровила, а через две недели бородавка совсем исчезла и никогда больше не появлялась.

В этой истории не все ясно. Все то время, пока росла плантарная бородавка, моя иммунная система была в прекрасном состоянии. Я ни разу не болела простудой или гриппом. Почему мой иммунитет не обращал внимания на бородавку? И почему, когда я указала ему на нее, он сразу же ее не уничтожил?

Бородавки интересовали многих врачей. В своей книге «Медуза и улитка» Льюис Томас, президент мемориального онкологического центра Слоуна-Кетеринга, посвятил бородавкам и их поведению целую главу. Он отмечал, что бородавки – тонкий репродуктивный вирус, от которого можно избавиться лишь «чем-то, что можно назвать мышлением или чем-то вроде мышления. Это особое, совершенно удивительное свойство бородавок. Оно вызывает гораздо большее удивление, чем вегетативное размножение, воспроизводство ДНК, эндорфины, иглоукалывание и другие вещи, о которых сейчас так много говорят в печати». Этот процесс действительно может казаться удивительным и он действительно очень важен, но на самом деле следует скорее говорить о свойстве мышления, которое заставляет исчезать бородавки, чем об особом свойстве самих бородавок.

Обычно врачи не склонны верить в действенность визуализации, ибо считают, что в этом случае человеку надо было бы знать все иммунные механизмы – например, какие понадобились бы лимфоциты, в какой пропорции клеток-убийц и подавляющих клеток, В-клеток и Т-клеток. Очень часто пациенты тоже сначала полагают, что для достижения успеха они должны точно знать, как именно управлять своей иммунной системой. Однако наше бессознательное прекрасно ориентируется в разнообразии и всей сложности внутренних отношений нашего организма.

Это подтверждается тем, что в ответ на ощущение опасности, например, в нем мгновенно начинает работать огромное количество физиологических механизмов, которые мы называем реакцией «драться или убежать». Те же самые физиологические реакции вызываются бессознательным в ответ на воображаемую опасность. Центры нижних отделов мозга не могут отличить ощущение от воображаемого образа и реагируют лишь на величину их воздействия.

Эндрю Вейль в своей книге «Целостное здоровье» также посвятил бородавкам отдельную главу. Он описал яркие случаи излечения от бородавок с помощью самых разных способов, между которыми не было ничего общего, кроме того, что пациенты в них верили. Вейль говорит:

«На ограниченность материалистической науки указывает тот факт, что не существует ни одного серьезного исследования, рассматривающего случаи, в которых исчезновение бородавок было связано с методами, основанными на вере. Я едва ли могу назвать другие явления, столь же достойные изучения. Когда бородавка, которую не могли вывести в течение многих месяцев или даже лет, отпадает через несколько часов после того как ее потерли картофельным ломтиком, такое исцеление может показаться чудесным, но не мистическим. В основе этого явления лежит физический механизм, поддающийся анализу, при котором работают неизвестные силы организма – такие как нервы и кровь.

Было бы очень полезно определить и понять этот механизм, потому что он такой сильный, точный и эффективный… Представьте себе, что этот механизм можно было бы направить на борьбу со злокачественными опухолями или закупоркой кровеносных артерий, или отложениями кальция в суставах. Частые случаи исцеления от бородавок доказывают, что этот механизм есть у каждого. И совершенно очевидно, что он включается в голове!»

Прежде чем закончить разговор о бородавках, я хотела бы привести записку, полученную мною в феврале 1974 года от моего коллеги:

«Думаю, вам и вашим коллегам было бы интересно услышать историю о моем маленьком соседе и его бородавках, которую мне рассказала его мать… Прошлым летом пятилетнего М. отвели к доктору для какой-то мелкой операции. Когда М. уже спал под наркозом, доктор предложил его матери удалить заодно и бородавки с его руки, которых М. очень стеснялся. Она согласилась, и когда М. проснулся, он тоже очень обрадовался. Однако месяц спустя он с досадой обнаружил, что бородавки появляются снова. Они с матерью обратились к врачу, и тот посоветовал подождать и понаблюдать.

Примерно в то же время его мама прочитала статью о воображении и исцелении и рассказала М. о том, как мальчик Портер (Гэррет) победил свою опухоль. М. внимательно слушал, а потом решил, что тоже представит себе, что у него есть свои „прожорливые кусаки“ и он может их наслать на бородавки.

В течение следующих трех недель время от времени мама замечала, как М. замирал, уставившись в пространство, и когда она спрашивала его, что он делает, он говорил, что „думает о своих кусаках“. Через три недели бородавки исчезли и больше (во всяком случае, пока) не появлялись. М. так прокомментировал их исчезновение: „Я их сдумал“».

Постоянство визуализации – еще один ключ к успеху

Такая быстрая реакция может частично объясняться тем, что в описанном случае соблюдалось еще одно условие эффективной визуализации – ее постоянство. Для того чтобы избавиться от моей собственной бородавки, я начала с того, что стала представлять, как мои белые клетки устремляются по ноге, нападают и побеждают все клетки бородавки и вирусы. Но поскольку каждый раз, когда я наступала на ногу, это отзывалось довольно сильной болью, я разработала «скоростную» визуализацию «Боль – огонь! Боль – огонь! Боль – огонь!», представляя, что белые клетки несутся и нападают на бородавку с каждым шагом. Это очень хороший пример того, как можно использовать боль во благо.

Джек Шварц, учитель йоги из Голландии, который сейчас преподает и консультирует в Соединенных Штатах, говорит о боли как об одном из главных друзей нашего тела, требующем признания и уважения. Этот друг не позволяет нам садиться на раскаленную батарею или долго держать в руке что-нибудь горячее, он заставляет нас замечать состояния нашего организма, требующие внимания. Другими словами, боль – это сигнал тревоги, который побуждает к действию как будильник, который поднимает нас по утрам. Мы благодарны ему за напоминание, но не должны позволять ему звонить целый день. Когда он нас разбудил, мы должны его выключить.

Конечно, существуют неослабевающие и непроходящие боли, которые трудно выключить, но очень существенной частью почти всякой боли является страх, напряжение и сопротивление тому, чтобы услышать свои чувства. Чем больше мы напрягаемся и сопротивляемся боли, тем громче она о себе заявляет. Это замкнутый круг.

Существует много замечательных способов работы с болью, например, держать больное место в центре внимания, чувствовать его, неотрывно следить за ним, растворяться в боли, распространять ее вширь (как газ, чтобы она становилась все менее плотной), переводить в другое чувство, как, например, тепло или покалывание, и так далее. Но самым важным и полезным шагом в отношениях с болью при раке и других болезнях является уважение к той функции, которую она несет. Я стараюсь научить больных, которые занимаются визуализацией, принимать боль с такой мыслью: «Спасибо тебе, тело, за то, что ты напоминаешь мне заняться визуализацией». Как уже было описано, визуализация включает в себя усиление притока крови к пораженному участку, глубокое дыхание и представление того, что вы посылаете дыхание прямо к больному месту и того, что ваша иммунная система нападает на рак.

Со страхом и тревогой можно бороться точно также. Онкологические больные часто пугаются всех неприятных ощущений, любой боли, потому что это может быть признаком нового ракового образования. И здесь для уменьшения страха тоже подходит методика, при которой пациент благодарит свое тело за его просьбу о помощи, а затем посылает к больному месту поток крови, бдительные белые клетки и все естественные целительные силы организма. Этот метод противоположен простому отрицанию боли. Если боль не успокаивается, я советую пациенту позвонить врачу или рассказать ему о ней во время следующего осмотра. Это уменьшает опасность того, что пациент будет подавлять или отрицать новые симптомы из-за своего страха.

Кроме того я советую пациентам использовать нечто вроде постоянного короткого упражнения – как то, которое мы делаем во время обучения саморегуляции. Каждый раз, когда человек останавливается перед светофором, берет или вешает телефонную трубку и вообще всякий раз, когда он об этом вспоминает, он должен представлять себе работу иммунной системы кинестетически, внутри своего организма. Это можно делать очень кратко, подобно тому как мы кинестетически представляем себе, как подаем теннисный мяч, дотрагиваемся до пальцев ног или выполняем другое знакомое движение. Надо мысленно увидеть то, что должно произойти, и почувствовать, как это происходит внутри организма.

Для того чтобы «бессознательное» Гэррета постоянно боролось с опухолью даже когда он не занимался визуализацией, мы использовали следующий способ.

Я ему объяснила несколько раз, что кровь продолжает течь по сосудам, сердце – биться, пищеварение происходит без его сознательного участия. Точно так же его иммунная система может бороться с опухолью, а белые клетки направляться к ней, даже когда он не думает об этом и не занимается визуализацией непосредственно. Во время занятий мы часто проводили визуализацию вдвоем, в виде диалога. В этих случаях Гэррет давал волю воображению, и мы могли сразу же работать с сигналами, поступающими от бессознательного.

Цель – план для успешной визуализации

Каждый раз, когда вы занимаетесь визуализацией, важно следить за тем, чтобы задача была выполнена: опухоль или раковые клетки разрушены, достигнуто полное исцеление. Таким образом вы указываете на вашу цель и даете организму план, которому он должен следовать. Подобно тому как план дома является реальностью еще до закладки фундамента, этот план является реальным сценарием для организма, хотя до исцеления пройдет еще немало времени. Может случиться, что по окончании визуализации перед вашим мысленным взором снова будет вставать образ истинного физического состояния организма. Это вполне естественно; но в следующий раз, занимаясь визуализацией, постарайтесь увидеть весь процесс исцеления до конца.

Гэррет выполнял какой-то из видов визуализации хотя бы один раз в день, и каждый раз он старался представить себе всю последовательность процесса исцеления до полного уничтожения опухоли. Он понимал, что визуализация – это план. И хотя опухоль нельзя разрушить за один сеанс, план указывает на цель точно так же, как план архитектора изображает будущий дом. План – это реальная цель строительства даже до того, как заложен фундамент. И точно так же, каждый раз, когда он занимался визуализацией, Гэррет представлял себе и сам процесс, и его желаемый результат.

Особенно важно, чтобы визуализация была мощной и эффективной во время медицинского лечения – химиотерапии или облучения. Часто у больных возникает двойственное отношение к этому лечению, почти как любовь – ненависть. В этом отношении подсознательно отражается противоречие: «Мне нужно это, чтобы жить» и «Это убивает меня».

Визуализация и те образы (сознательные и бессознательные), которые возникают у человека в связи с медицинским лечением, оказывают огромное влияние на то, как его организм отреагирует на это лечение. Поэтому в терапевтической работе с больными так важно выявлять и работать с бессознательным страхом или недоверием к лечению. Мы всегда представляем себе то, что делаем или собираемся сделать, у нас в голове всегда есть образ того, что произойдет в результате наших действий. Поэтому речь не идет о том, будем ли мы представлять себе этот процесс. Речь идет о том, что и как именно мы будем себе это представлять, так, чтобы сделать этот процесс осознанным и направленным на саморегуляцию, а не оставлять его на волю случая.

Важность положительной установки

Для успешного лечения очень важно положительное отношение к нему, чувство, что оно действительно является помощником организма, даже если в какой-то период вам тяжело его переносить. Своим пациентам я всегда говорю, что лечение похоже на вызов специального полицейского подразделения по борьбе с наркотиками или отряда быстрого реагирования, для того чтобы справиться с беспорядком в вашем районе. Вы их вызываете не навсегда, но в какой-то момент их помощь необходима. Лечение – это самое мощное средство против данного вида рака, имеющееся в распоряжении медицины, и хотя переносить его вашему организму может оказаться нелегко, здоровые клетки, сильные и способные к восстановлению, сопротивляются отрицательному воздействию и быстро после него оправляются, а раковые клетки, слабые и беспорядочные, не могут выжить. Непосредственно во время процедуры очень полезно создавать мысленный образ этого лечения и его результатов. К этому важно заранее подготовиться – хорошо взять с собой любимую музыку и постараться с готовностью принимать радио– или химиотерапию как большую подмогу организму.

Здесь снова самыми лучшими образами будут те, что были разработаны самими больными, хотя в этом случае им обычно требуется помощь терапевта – возможно, потому, что медицинское лечение не является внутренним процессом и поэтому не известно бессознательным частям мозга.

Специальные виды визуализации

Во время радиотерапии хорошо представлять себе лучи, проникающие в организм, как сияющие пучки энергии, уничтожающие слабые раковые клетки. Здоровые клетки можно представить себе в виде зеркал, от которых облучение отражается и попадает прямо на опухоль. Химиотерапию можно представить себе в виде золотых пуль, проникающих в кровь и направленных против раковых клеток. Лечение является хорошим союзником белых клеток, и можно представить себе их совместную борьбу.

Самыми лучшими образами для иммунной системы оказались какие-либо могущественные существа – люди или животные, легко управляемые и способные на сознательные и целенаправленные действия. Саймонтоны, Ахтенберг, Лоулис и я обнаружили, что в этом случае образы неодушевленных предметов, таких как огромные брандспойты или пылесосы, не столь эффективны. Однако, хотя я часто сравниваю медицинское лечение со специальным подразделением полиции, вызванном для наведения порядка в районе, я ни разу не встречала ни в литературе, ни в своей практике, чтобы кто-нибудь представлял себе в виде живых существ медицинское лечение. Возможно, это происходит потому, что белые клетки живые и поддаются управлению, а медицинское лечение – нет.

Когда пациенты представляют себе химиотерапию сильной и вступают с ней в сотрудничество, ее эффективность возрастает, и к ее собственному воздействию добавляются все положительные биологические последствия, которые порождает вера в хорошие результаты. Кроме того, это помогает уменьшить отрицательные побочные явления, возникающие из-за сопротивления лечению. Создавая мысленный образ химиотерапии, мы внутренне лучше осознаем взаимодействие лекарств и организма, а это усиливает химическое действие препаратов.

В подтверждение сказанного хочу привести пример одного из своих пациентов, которому особенно хорошо удавалось визуализация. Когда Леонарду был поставлен диагноз «болезнь Ходжкина», степень II В, он начал заниматься по всей программе целостного подхода к здоровью, который в большой степени соответствовал его жизненным ценностям и интересам. После того как его первоначальный диагноз был подтвержден в больнице, он остановил свой выбор на химиотерапии и психофизиологическом лечении, причем начал их одновременно. Он занимался по полной программе, включавшей ежедневные утренние часовые физические упражнения, в том числе и по системе йоги, определенную диету и медитацию.

У Леонарда легко получалось визуализировать и он тонко воспринимал сигналы о состоянии своей души и тела, поступавшие от бессознательного. Он представлял себе, что его иммунная система и химиотерапия сотрудничают. Это сотрудничество было весьма успешно, и химиотерапия проходила хорошо.

Затем, в какой-то момент, после нескольких месяцев химиотерапевтического лечения, он начал чувствовать, что его организм стал настолько насыщен лекарственными препаратами, что равновесие между ними и иммунной системой было нарушено. Он решил на время прекратить химиотерапию, но не потому, что больше в ней не нуждался, а потому, что чувствовал, что в тот момент в его организме скопилось более чем достаточно химических веществ.

И хотя лечащий врач Леонарда считал, что надо продолжать лечение, желая поддержать выбор своего пациента он пошел на то, чтобы прервать химиотерапию. С тех пор прошло полтора года. Леонард все еще находится в ремиссии. В борьбе за его здоровье они с врачом действуют заодно. Он сам взял на себя ответственность за свой организм, проходит регулярные обследования и честно выполняет все, придерживаясь выбранной программы здоровья.

Иногда в работе с детьми, особенно маленькими, и взрослыми, обладающими конкретным мышлением, можно использовать материальные предметы, которые будут давать толчок их визуализации. Прекрасным примером этому может служить случай, описанный Лесли Саловом, офтальмологом и основателем центра зрения и здоровья в Уайтуотер, штат Висконсин.

Когда доктор Салов работал с Сарой, ей было четыре с половиной года. За левым глазным яблоком девочки было пять ангиом, заполненных кровью, и попытки лечить их обычными методами ни к чему не приводили. Было решено, что лучше всего подождать, пока ангиомы сами вытолкнут глаз, а потом уже вычистить и вылечить глазницу и вставить искусственный глаз.

Когда доктор Салов впервые увидел Сару, ее глаз выступал вперед на три четверти сантиметра. Объяснив Саре понятным для нее языком то, что происходит с ее глазом, он попросил ее нарисовать это, и она изобразила свое лицо, пять опухолей и сердце, на котором написала «С любовью, Сара».

Потом он сказал девочке, что каждый день мама будет давать ей шприц с водой, подкрашенный красной краской и ведерком. Он велел ей выдавливать красную водичку из шприца, смотреть на свою картинку и представлять себе, как ее опухоли уменьшаются, подобно воде в шприце. Когда он попросил ее все повторить, она сказала, что будет нажимать на шприц и смотреть, как воды в нем становится все меньше, как «в тех мешках с кровью за моими глазами». Последняя фраза показала: Сара точно поняла, что надо делать.

Все остальное лечение состояло из изменений в диете и в использовании цвета – родителям Сары было рекомендовано окружать ее голубым. Меньше, чем за два месяца, глаз вернулся на свое место и опухоли исчезли.

Глава V Представления, установки, ожидания. Отношения между раком и личностью

«Ну, так вот, я не злюсь, ясно? В смысле, что я все это держу в себе. Я не могу выразить свою злость. Это одна из моих проблем. Я… я вместо этого ращу в себе опухоль».

Исаак Дэвис в фильме «Манхэттен» Вуди Аллена и Маршала Брикмана

Легкое сердце – хорошее лекарство, а плохое настроение сушит кости.

Пословица

Величайшее открытие моей эпохи состоит в том, что люди, изменяя свое внутреннее отношение к чему-либо, могут изменить внешнюю сторону своей жизни. Очень жаль, что не все еще признают и понимают это.

Уильям Джеймс

Можно ли говорить о том, что бывает склад личности, предрасположенный к онкологическим заболеваниям? И если да, то можно ли сгруппировать такие личности по тому, к какому именно виду рака они предрасположены? Данные, имеющиеся по этому поводу, какими бы многоплановыми и обширными они ни были, пока нельзя считать окончательными.

В течение почти двух тысяч лет, с тех пор как Гален во втором веке обратил внимание на то, что рак обычно возникает у меланхоликов, ученые старались связать личность или ее отдельное свойство со злокачественными заболеваниями. Если говорить о неопровержимых научных доказательствах, которые требуются в таких случаях, сложность заключается в том, что большинство наблюдений было сделано post factum. До недавнего времени проводилось лишь очень небольшое количество исследований, направленных на перспективу возможного развития болезни. Те же немногие, которые все-таки существуют, а также большое количество ретроспективных исследований и наблюдений, подтверждают ряд свойств, внутренних установок и взглядов личности, предрасполагающих к раку. Стивен Локк и Мади Хониг-Роан издали и аннотировали обширную библиографию, посвященную связи психики и способности иммунной системы к сопротивлению. В книге «Психика и иммунология. Бихевиоральная иммунология» содержатся ссылки на 1304 статьи и около 150 книг, глав из книг и обзорных статей, посвященных отношению психики и иммунитета. Среди них приводится 46 работ на тему «Личность и Рак».

Большинство из них свидетельствуют в пользу связи рака и свойств личности и указывают, что самую значительную роль в этом играет депрессия и синдром беспомощности – безнадежности. Наряду с этим во многих случаях имеет место переживание значительной потери в детстве или незадолго до заболевания – или сочетание того и другого. Одни из наиболее интересных и убедительных доказательств того, что личность влияет на физиологию, получены в работе по исследованию людей, страдающих так называемыми диссоциативными расстройствами личности. Речь идет о людях, обладающих несколькими личностями, таких как герои хорошо известных книг и фильмов «Три лица Евы» или «Сибилла». Непонятные и внезапные изменения в их поведении всегда вызывали большой интерес и включали разную мимику, иногда различное произношение, манеру речи, почерк, увлечения и навыки; у них были разные страхи и воспоминания.

Новая волна интереса к этим людям связана с тем, что они не только меняют свое поведение – изменяются также их мозг и их организм. У разных личностей одного и того же человека могут меняться волновые стереотипы работы мозга, наблюдаться разносторонняя ориентированность мозга (левша/правша), они могут страдать от аллергии к различным веществам. Различаются также объективные данные, как зрение, внутричерепное давление или искривление хрусталика глаза. В разных личностях человек может быть то близоруким, то дальнозорким; он может быть дальтоником в одной ипостаси и различать цвета в другой.

Беннет Браун, психиатр из Чикаго, исследовавший несколько случаев расстройства с раздвоением личности, отмечает, что эти физиологические различия не превышают тех, которые могут быть достигнуты с помощью гипноза. В свою очередь, не существует изменений, которые можно было бы вызвать гипнозом, которых теоретически нельзя бы было достичь с помощью осознанной саморегуляции. Ведь гипнотизер не держит в руках ниточек, привязанных к различным частям тела гипнотизируемого. Человек со множественными личностями управляет, правда, бессознательно, всеми своими физиологическими изменениями. Вероятно, со временем можно будет научиться осознанному контролю над бессознательными процессами любой внутренней системы или, во всяком случае, тех из них, которые поддаются гипнозу или изменяются при переходе человека из одной личности в другую.

Когда Карл и Стефани Саймонтоны начинали свою работу в области психоонкологии, они составили аннотированную библиографию. Просмотрев медицинскую литературу по этиологии рака, более чем в двухстах статьях они обнаружили связь свойств личности, эмоциональных факторов и рака. Оказалось, что наиболее часто встречающимся условием возникновения рака является потеря объекта любви или нарушение важных для человека отношений в период от шести месяцев до полутора лет, предшествующих постановке диагноза. Авторы указанных работ считают, что эти потери порождают ощущение безнадежности, потому что подкрепляют переживание отсутствия близости, потери или отверженности, испытанные человеком в детстве. Они полагают, что наиболее часто встречающимися чертами характера в этих случаях является склонность к длительным обидам и жалость к себе. Таким людям нелегко прощать других, они с трудом находят друзей и не умеют поддерживать длительные дружеские отношения, у них низкая самооценка и общее чувство отверженности.

В первой и второй части своего обзора «Стресс и Рак. Последние открытия» Клаус Бансон обнаруживает повторяющиеся темы одиночества и безнадежности, возникающие из-за отсутствия любви и чувства защищенности в детстве. Такие личностные характеристики как закрытость, ригидность, подавление и отрицание в сочетании со стрессом, вызванным потерей и депрессией, по-видимому, увеличивают вероятность заболевания раком.

Лоренс Лешан во время первых пяти лет своей работы по изучению связи личности и рака опросил больше 450 больных и выяснил, что 72 % из них обладают такими личностными особенностями и пережили в своей жизни такие события, которые обнаруживаются только у 10 % контрольной группы, состоящей из людей, не больных раком. Исследуя истории болезней этих пациентов, он убедился, что эти свойства личности наблюдались у них за много лет до развития рака и обычно проявлялись в детстве, когда пациенты часто ощущали себя отвергаемыми и нелюбимыми и постоянно искали способы понравиться другим, подавляя выражение своих чувств, таких как злость или враждебность, для того, чтобы добиться признания. Обычно окружающие считали их прекрасными, мягкими и покладистыми людьми.

Существуют две основные теории того, как личность может влиять на возникновение рака. Наиболее популярная состоит в том, что биохимические изменения, которые сопутствуют депрессии, подавляемой враждебности и чувству беспомощности, ослабляют иммунологическую защиту и нарушают гормональный и эндокринный баланс. Когда ослабевает иммунологическая защита, это приводит к двойному отрицательному результату. Организм становится более уязвим по отношению к различным канцерогенам, присутствующим в окружающей среде, и скорее будет производить раковые клетки. Кроме того, когда раковые клетки появляются в организме, у них есть большая возможность размножаться без помех.

Другая теория родилась отчасти в результате наблюдений и исследований связи между конкретным видом ракового заболевания и особенностями личности или истории жизни больного. По этой теории в результате неудовлетворенных желаний или субъективных потерь высвобождается психическая энергия, которая соматизируется и направляется бессознательным – низшими центрами мозга – на биологическое замещение предмета потери или предмета желания. При этом тип и локализация опухоли символически соответствует физиологическому переживанию потери.

В любом случае стресс может затруднить уничтожение опухоли и раковых клеток, подавляя бдительность иммунной системы. Он ускоряет рост опухолей через нейроэндокринные изменения посредством автономной нервной системы, через лимбическую гипоталамно-гипофизную ось. Кортикостероиды, связанные со стрессом, замедляют распространение и метаболизм лимфоцитов.

В книге «Биопсихосоциальный подход к иммунной функции и медицинским расстройствам» Марвин Стейн отмечает, что по мере того как накапливаются данные и знания о различных способах связи психосоциальных факторов и иммунных функций, обнаруживаются и факторы, повышающие степень риска, которые могут быть взяты за основу при исследовании людей еще до развития болезни.

По-видимому, влияние склада личности и стресса на развитие болезни основано на неспособности человека справляться с какими-то трудностями. Количество исследований, изучающих связь рака с личностью и рака со стрессом, все увеличивается. Тем не менее, у нас пока еще нет полной уверенности, что стресс вызывает рак, но нет и сомнений и в том, что стресс является фактором, повышающим риск заболевания.

Не следует забывать, однако, что рак – это не одно, а более сотни различных заболеваний. Помимо мышления и поведения, факторы, влияющие на возникновение раковых заболеваний и предрасполагающих к нему, включают генетику, диету и особенности питания, канцерогены, присутствующие в окружающей среде, радиацию и избыток солнечного света. Вне зависимости от того, вызывает ли стресс рак или нет, существует общепринятое мнение, что стресс ограничивает способности организма сопротивляться ему и подавляет механизмы иммунной защиты.

Онкологическому больному приходится иметь дело с тройным стрессом. Во-первых, это стресс, предшествовавший раку, присутствовавший, по-видимому, до постановки диагноза. Во-вторых, стресс, связанный с самим заболеванием, с угрозой само идентификации и личной безопасности. И, в-третьих, стресс, связанный с лечением, которое может быть неприятным, страшным и мучительным.

Выбор способа реагирования

К счастью, люди обладают способностью учиться. Мы можем изменить то, как мы воспринимаем стресс и то, как наш организм реагирует на стрессовые ситуации. Мы способны приобрести умение и навыки, позволяющие отнестись к стрессу как к проверке своих сил, как еще одну возможность чему-либо научиться. Умение управлять своими реакциями на стресс постепенно приводит человека к тому, что изменения начинают вызывать в нем прилив энергии и активности, а не тревогу и отчаяние, и это может иметь мощное целительное воздействие.

Иногда делают вывод, что, признавая ответственность человека за течение его заболевания, мы тем самым обвиняем больных в том, что они сами у себя вызвали рак, и способствуем появлению у них чувства вины. Конечно, никто сознательно не выбирает рак и не заставляет свой организм заболеть им. Но то, как наше тело бессознательно реагирует на стресс, вероятно, может быть одним из факторов формирования заболеваний, связанных со стрессом. И это хорошо. Это значит, что мы можем что-то сделать, чтобы положительно повлиять на этот процесс.

Существуют и другие исследования, которые изучают свойства личности людей, выздоровевших от рака. Они показывают, что есть черты характера, увеличивающие вероятность выздоровления, и в результате активных усилий эти черты можно у себя выработать.

Исследуя своих пациентов, Саймонтоны вместе с Джин Ахтенберг изучали те черты их характера, которые позволили им пережить срок, отведенный специалистами. У всех пациентов, «не оправдавших» предсказания врачей, наблюдается выраженное намерение активно сотрудничать с врачами в лечении и взять на себя ответственность за свое возвращение к здоровью. Эти пациенты, считавшиеся исключением, отказываются сдаваться, у них более низкий, чем обычно, уровень конформизма, они интровертированы и обладают более сильным эго.

Кеннет Пеллетьер указал на четыре важных фактора, имеющихся у тех, кто, несмотря ни на что, смог исцелиться от рака. Каждый из пациентов пережил глубокие внутренние психологические изменения. Благодаря какому-то опыту по переоценке своей жизни, медитации, молитвам или духовному озарению, изменилось их ощущение себя, своего внутреннего мира. Они изменили систему отношений с другими людьми, улучшив эти отношения. Все пациенты этой группы коренным образом изменили свою диету, стереотипы питания и отношение к своему организму, и каждый без исключения считал свое исцеление не каким-то даром, чудом или внезапной ремиссией, а рассматривал его как долгую и упорную борьбу, увенчавшуюся победой.

Работая над докторской диссертаций в Гарварде, Эрик Пепер составил список так называемых спонтанных выздоровлений от рака. Его аннотированная библиография состоит из четырехсот статей, полученных в результате компьютерной выборки медицинской литературы библиотеки Конгресса и медицинских библиотек Гарварда и Технологического Института Массачусетса. Обстоятельства, сопутствующие ремиссиям, были настолько разнообразны, насколько это можно себе представить. Пережившие их люди использовали все возможные методы, начиная от религиозных исканий до изменения питания, голодания и изменения образа жизни. Общим во всех случаях является признание важности саморегуляции, в том или ином виде принятие на себя ответственности за свою жизнь и наличие положительных установок, таких как надежда, личное участие, решимость и т. д.

Плацебо или визуализация?

Одним из самых ярких примеров влияния веры и надежды на ход болезни является случай с раковым больным, который верил в лекарство под названием «кребиозен». Этот случай хорошо известен в медицинских кругах и стоит того, чтобы его здесь привести.

Это реальная история о человеке, страдавшем лимфосаркомой. Он находился на пороге смерти – врачи испробовали все возможные медицинские способы лечения. В его организме было множество образований величиной с апельсин; печень и селезенка были сильно увеличены. Большую часть времени ему был необходим кислород, и каждые два дня из-за закупорки грудного протока у него из груди откачивали от полулитра жидкости. Он умирал, но не терял надежды, несмотря на то, что врачи ее не разделяли.

Этот больной продолжал надеяться, потому что ждал, что медицина должна найти средство от рака, и полагал, что как раз в этот момент средство было найдено. Он читал о кребиозене и знал, что в той больнице, где он лежал, будут тестировать этот препарат. По существу, его не должны были включать в число больных, участвовавших в эксперименте, поскольку было необходимо, чтобы в запасе у этих больных было, по крайней мере, три, лучше – шесть месяцев жизни. Но он был так настроен на лечение и так просил своего врача предоставить ему эту «великую возможность», что врач решил включить его в опыт.

Первый укол кребиозена был сделан нашему больному в пятницу. Его лечащий врач решил, что в понедельник он, должен быть, умрет и его дозу кребиозена можно будет отдать другому пациенту – ведь когда ему делали укол, он уже не вставал с постели и задыхался. Однако утром в понедельник он ходил по палате и всем вокруг демонстрировал, как ему замечательно помогает чудодейственное средство. Множественные образования буквально таяли на глазах и уже были в половину своей прежней величины. По словам врача, такие сильные изменения не могли быть вызваны облучением, которое пациент получал раз в три дня. Обрадованный врач поспешил к другим своим больным, получившим кребиозен, но ни у одного из них не нашел никаких изменений. Очень скоро наш больной совершенно выздоровел, выписался из больницы и даже стал снова управлять собственным самолетом, не испытывая никаких неприятных ощущений, хотя всего несколько недель тому назад он задыхался даже в кислородной маске.

Его самочувствие оставалось прекрасным до тех пор, пока в печати не стали появляться сообщения о сомнительной пользе от этого лекарства, поскольку ни в одной из клиник не было обнаружено никаких положительных результатов его действия. Больной стал терять доверие к средству, которое являлось его последней надеждой, и, несмотря на два месяца абсолютного здоровья, впал в уныние и отчаянье. Одновременно с этим его опухоли появились снова, достигли прежних размеров, и он вновь предстал перед своим лечащим врачом в том же умирающем состоянии.

Вторая часть этой истории не уступает первой и вызывает еще большее удивление. Врач, в свою очередь, пользуясь последней возможностью, сообщил пациенту, что, как недавно было обнаружено, кребиозен не оправдал возлагавшихся на него надежд, потому что имел очень короткий срок реализации и быстро терял свое лечебное воздействие. Он сказал, что сейчас у них было некоторое количество очень свежего и сильного кребиозена, а через день или два будет новая поставка. Вера пациента была восстановлена, он снова воодушевился и обрел надежду. Через два дня, когда уровень его ожиданий был очень высок, врач велел сделать ему укол дистиллированной воды. Выздоровление пациента было еще более быстрым, чем в первый раз. Его опухоли пропали, жидкость в грудной клетке исчезла, он вновь вернулся к полетам на своем самолете. Пока ему продолжали делать инъекции дистиллированной воды, симптомы не возобновлялись, но когда в печати появилось окончательное мнение Американской медицинской ассоциации о том, что кребиозен не помогает в лечении рака, наш пациент снова лег в больницу и вскоре умер.

Как это понять? Неужели у него было две «спонтанные ремиссии»? Этот случай замечательно демонстрирует силу разума, когда, подогреваемый верой и надеждой, он представляет себе результат лечения. Это и есть эффект плацебо – действие визуализации, к которой пациент имеет абсолютное доверие. И именно этого нам, по-видимому, стоит добиваться в наших пациентах и в самих себе.

Выступая на открытии Американского общества биологической обратной связи, его президент Эльмер Грин говорил в своем докладе о плацебо-эффекте как о визуализации. Его доклад назывался «Ожидание и его психофизиологические механизмы» и содержал дополняющую друг друга информацию из области этологии, теории психодинамики, аутогенной тренировки, психологии восприятия и нейроанатомических и нейрофизиологических механизмов чувственного восприятия. Говоря о плацебо-эффекте, Эльмер Грин заключает:

«Совершенно очевидно, по крайней мере, для меня, что то, что мы называем плацебо-эффектом, является одним из видов саморегуляции.

С помощью визуализации люди могут включать физиологическое поведение, которое, насколько нам известно, у животных связано исключительно с восприятием какого-либо внешнего воздействия. Именно это свойство людей дает возможность возникновению плацебо-эффекта. Плацебо, по определению, является чем-то ложным, ненастоящим; к нему прибегают, чтобы хитростью заставить пациента включить силу воображения, используя его в качестве инструмента психологической манипуляции. Я знаю, что не все рассматривают плацебо таким образом, но, если положить плацебо в чашку кофе и сказать пациенту: „Выпейте это, и ваше сердцебиение уменьшится“, – это может произойти, а если ту же самую таблетку из сахара бросить в кофе незаметно для пациента, ничего не случится. Так происходит потому, что визуализация и связанное с ней ожидание в этом случае не были включены. Возможно, человек начал использовать этот эффект с тех самых пор, как стал отличаться от животных, но теперь, впервые в истории человечества, возможно получать информацию изнутри самого организма. До БОС информация обычно поступала к подкорковым центрам мозга для бессознательной регуляции. Теперь, впервые, эта информация доходит до коры, и благодаря тому, что мы можем длительно представлять себе изменения, происходящие в организме, БОС облегчает управление многими неосознанными процессами».

Решающая роль БОС в саморегуляции

В онкологическом журнале для клиницистов вступительную статью под названием «Рак и плацебо» написал Норманн Казинс. Казинс получил место адъюнкт-профессора кафедры психиатрии и бихевиоральной медицины медицинского факультета Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, поскольку имел собственный опыт самоисцеления. Во вступительной статье он со всех точек зрения исследует роль разума в исцелении и отношение между разумом и медициной.

Казинс отмечает, что в последнее время плацебо изучается с точки зрения его способности изменять внутренние процессы организма. Библиография по изучению плацебо, составленная тремя коллегами Казинса из нейропсихиатрического института Калифорнийского университета, насчитывает 674 названия. Многие из включенных в библиографию исследований показали, что у людей, реагирующих на плацебо, в мозгу выделяются секреты, которые, в свою очередь, имеют особое физиологическое воздействие на организм. Норманн Казинс стремился показать врачам, что если плацебо, являясь эмоциональным переживанием, способно вызвать биохимическую реакцию, то вера пациента во врача обладает огромной терапевтической силой. То, что врач сообщает больному и то, как он это сообщает, может оказывать большое влияние на результат лечения.

Возможно, все существующие болезни являются нашей реакцией на какие-то проблемы, попыткой их разрешить. Такая тяжелая болезнь как рак может возникать в ответ на потерю или отчаяние, а может быть, это наша бессознательная попытка заменить что-то или избежать какого-то ощущаемого или воображаемого несоответствия. Реакция человека на стресс и на потерю могут вызвать рак, но это не следует понимать так: «Я вызвал у себя рак». Болезнь может служить для того, чтобы привлечь внимание к внутренним проблемам, требующим разрешения.

Когда людям сообщают, что у них рак, они реагируют по-разному. Многие пациенты хотели бы выздороветь, но предпочитали бы, чтобы вся энергия и старание исходили от врача. Себя же они видят как пассивных участников лечения. Такой подход во многом поддерживается нашей культурной традицией. Нас учат, что все или почти все можно решать с помощью таблеток или операций. Узнав же, что от нашей болезни нельзя легко избавиться, мы обычно чувствуем негодование и обиду. Часто врачи поддерживают в нас эту пассивную роль – пациент должен слушаться и выполнять все предписания медиков. Вообще, послушание пациента – очень важный момент как в соматической медицине, так и в психиатрии. Пациент может надеяться выздороветь или предполагать, что его вылечат, но он хочет, чтобы всю ответственность за лечение взял на себя врач. Нередко врачи боятся, а иногда и просто не знают, как обратиться к потенциальным возможностям самого пациента к самоисцелению, как привлечь его к участию в собственном лечении.

Гораздо меньшее количество больных, по-видимому, готовы сдаться в тот самый момент, когда они узнают о своей болезни, если не раньше. Как только им становится известно, что у них рак, болезнь сразу же занимает центральное место в их жизни. Все планы строятся вокруг рака и, сознательно или бессознательно, они считают себя уже мертвыми. Они представляют себя умирающими и, следуя этому сценарию, до конца исполняют выбранную роль.

Больные третьей группы готовы сделать все, чтобы вновь обрести здоровье. Они не боятся никаких трудностей. И это является общей чертой тех людей, которые выжили после тяжелых и смертельных болезней. И, что важнее всего, такому отношению к болезни можно научиться. Общим свойством всех выздоровевших является то, что все они без исключения представляли себе, как выздоравливают.

О таком опыте произошедших в нем резких внутренних изменений поведал всей стране один молодой человек, выступивший в телевизионной передаче «С добрым утром, Америка». Когда он учился на последнем курсе в Гарварде, у него обнаружили рак. Врачи назначили ему курс химиотерапии, но через несколько месяцев этого лечения он понял, что больше не в состоянии его переносить. Он чувствовал себя усталым, слабым, подавленным и заявил своему врачу, что отказывается от дальнейшего лечения. Врач сказал, что таким образом он подписывает свой смертный приговор, но юноша ответил доктору, что ему все равно. Он вернулся домой с чувством полного разочарования и злобы, надел спортивные трусы и отправился бегать. Потом он сделал зарядку, поплавал и пришел домой усталым, но с чувством радости, которого у него не было уже много месяцев. Он понял, что впервые за долгое время почувствовал себя лучше, и решил, что это произошло потому, что он взял на себя ответственность за собственную жизнь. В течение последующих месяцев он стал заниматься греблей, боксом, бегом, теннисом и плаванием, посвящая свою жизнь заботам о своем теле и становясь все сильнее. Когда он почувствовал в себе силу и желание жить, когда он смог представить себе, что поправится, он вернулся к химиотерапии, продолжая вести активный образ жизни. Это было более шести лет тому назад, и с тех пор болезнь не возвращалась к нему.

Вера и надежда имеют биологические последствия. То же самое можно сказать и об отношении к жизни. Хорошему настроению, сильному, положительному отношению к миру соответствуют определенные нейроэндокринные и нейрогормональные компоненты.

Одним из ярких примеров, подтверждающих важность положительной установки для исцеления, служит для меня история девушки по имени Лиза. Лиза – одна из самых живых, веселых, любящих жизнь людей, которых я знаю. Кроме того, это человек сильной веры и высоких жизненных ценностей, а ее жизнь и работа предоставляют ей возможность использовать эти качества на деле. Она выжила вопреки всем трудностям, и ее историю часто считают медицинским чудом.

Осенью 1972 года, когда Лизе только исполнилось 17 лет, у нее обнаружили острую мейлобластозную или мейлоциторную лейкемию. За год и четыре месяца до этого ее брат погиб в автомобильной катастрофе, и с тех пор вся семья жила в неутешном горе и во власти постоянного стресса. Ее родителям сообщили, что Лизе осталось жить всего три месяца, но после курса химиотерапии у нее наступила длительная ремиссия. Когда она стала выздоравливать, родителям сказали, что первый же рецидив будет для нее автоматически означать смертный приговор, но самой Лизе этого не сообщили. В это время Лиза поступила в колледж в Де-Майне и договорилась продолжать химиотерапию там.

Когда с момента ее заболевания прошло более четырех лет, врач в Де-Майне сказал ей, что скоро будет уже пять лет, как она находится в ремиссии, и это очень хорошо, потому что если бы у нее случился рецидив, она бы не смогла его пережить. И Лиза полностью тогда поверила этому предсказанию.

Осенью 1978 года у нее произошел первый рецидив. В это время она уже второй год училась в юридической школе. Со времен колледжа у нее сохранилась теплая студенческая компания, все шло хорошо, и она уже начала думать, что с ней ничего не может случиться. Но когда она поступила в юридическую школу, учебная нагрузка там была настолько велика, что у нее не хватало времени на общение с друзьями. И когда появилось чувство усталости и одиночества, Лизе стали приходить мысли о том, что рак может вернуться. Когда у нее поднялась температура и заболело горло, она сразу поняла, что это было. Лиза вернулась в свою больницу, снова начала химиотерапию и добилась значительной девятимесячной ремиссии. По ее словам, это было первое чудо, невозможное с медицинской точки зрения. Врачи снова сказали ей, что следующего рецидива ей не пережить, но поскольку у нее уже был один рецидив, на этот раз она им не поверила и внутренне решила, что не должна принимать их предсказание всерьез.

Многие профессиональные психотерапевты и врачи считают, что такое сильное желание жить является формой отрицания. Кажется, что если люди не согласны с общепринятым и ожидаемым исходом болезни, значит, у них срабатывает механизм отрицания – отрицания чего? Стивен Аппельбаум исследует проблему отрицания и недостаточного внимания к той роли, которую играет психология при онкологических заболеваниях. Он пишет:

«…совершенно ясно, что существует ограниченное число возможностей. Человек либо принижает то, что он неизлечимо болен, и что его шансы на выздоровление строго определяются статистикой, имеющейся по данному заболеванию и его лечению, либо он предполагает, что болезнью можно управлять, что установление и развитие контроля над заболеванием следует рассматривать с точки зрения психологии, и что человек, работающий в этом направлении, может положить начало новой статистике. Этот выбор приходится делать как пациенту, так и врачу».

Через шесть месяцев после первого рецидива муж Лизы погиб в автомобильной катастрофе на шестой день после их свадьбы. Тогда у Лизы снова наступил рецидив. Последующая история ее болезни представляет собой череду полных или частичных ремиссий и рецидивов. Ее врачи не перестают удивляться тому, что она продолжает выздоравливать.

Лиза работает юристом в юридической службе для заключенных, ее приемная находится напротив моего кабинета. Когда мы познакомились, она никому не рассказывала о своей лейкемии, объясняя это тем, что реакция людей далеко не всегда бывает ободряющей. Однако у нее была книга Саймонтонов «Возвращение к здоровью», и она самостоятельно занималась визуализацией и следовала их указаниям.

В связи с тем, что у нее не было всего набора болезней, которые обычно сопутствуют острому лейкозу такого типа, сейчас ставится вопрос о пересмотре диагноза. Однако у нее было несколько осложнений, и среди них – мелобластома на ноге.

Эта мелобластома, опухоль, состоящая из живых лейко-клеток, росла и иногда была болезненной. Кроме того, она затрудняла кровообращение, и врачей это беспокоило. Было сделано несколько снимков этой опухоли и проведена биопсия. Врачи не видели других возможностей, кроме ампутации. Лиза стала работать с этой опухолью с помощью визуализации, и мы вместе провели с ней один сеанс. Когда она стала представлять себе, как белые клетки нападают на опухоль и полностью ее разрушают, она как бы давала знать организму о своих намерениях, и за очень короткий срок опухоль исчезла. С тех пор прошел уже год, и за это время опухоль больше не появлялась. Интересно, что, несмотря на биопсию и существующие снимки, Лизины врачи теперь вообще отрицают, что опухоль когда-либо существовала – это не соответствует их представлению о том, что может и что не может происходить.

Сейчас у Лизы вновь период ремиссии. Она снова вышла замуж и счастлива во втором браке. Ее энергия, оптимистичный взгляд на жизнь, редкое сочетание чувства юмора и способности к состраданию служит источником такой жизненной силы и энергии, которые позволяют ей преодолевать все трудности. Лизина жизнь может служить примером постоянной возможности исцеления.

Огромная роль, которую играет положительная установка человека в процессе исцеления, подсказала Джерри Ямпольски название для его центра. А основная идея Центра установочной терапии состоит в том, что самой мощной целительной силой в мире является любовь. Вот как говорит об этом сам Джерри в нашумевшей программе «Донахью и ребята»: «Мы верим в то, что разум действительно управляет телом и в то, что у каждого человека есть большое стремление жить. К этому мы добавили еще одну составляющую – любовь. Любовь и единство обладают огромной целительной силой».

Когда люди узнают о том, что у них рак или другое тяжелое заболевание, представляющее угрозу для их жизни, они реагируют на это двумя способами. Одни начинают считать себя очень больными, умирающими и вокруг этого строят всю свою жизнь, другие видят уникальность каждого момента жизни, переоценивают свои взгляды, становятся более открытыми в отношениях, более осознанно воспринимают ту любовь и тепло, которое до этого принимали как должное.

Дети в Центре установочной медицины помогают друг другу понять, что у них есть возможность выбора. Они могут выбрать образ мысли, могут выбрать покой, а не тревогу, любовь, а не страх. В программе «Донахью и ребята» несколько детей говорят, что опыт, полученный ими во время болезни, дал каждому нечто очень важное. Они поняли, что, помогая друг другу, помогают себе; научились жить настоящим, а не жалеть о прошлом или бояться будущего. Они узнали, что у них есть выбор. Борясь со своими болезнями, эти дети познали самую большую мудрость жизни.

Глава VI Путь к здоровью

…и хотя я так и не достиг совершенства, к которому стремился, и остался от него достаточно далек, все же, благодаря самому этому стремлению, мне удалось стать гораздо лучше и счастливее, чем, если бы я не пытался его достичь.

Бенджамин Франклин

Наша задача … утверждать в людях надежду и веру в то, что каждый человек способен расти и развиваться, перерастать самого себя. Это декларация веры и любви к себе и к себе подобным.

Карл Менингер

В Центре БОС и психофизиологии мы стараемся, чтобы все наши пациенты вели здоровый образ жизни. Это особенно важно в работе с онкологическими больными, здоровье которых ухудшается или же им так кажется. Мы стремимся помочь им восстановить и/или поддержать здоровье на наиболее высоком возможном уровне, ибо у нас есть уверенность, что раку будет труднее победить здоровый, оптимально функционирующий организм. Для этого мы стараемся, насколько это возможно, учитывать все стороны целостной личности: физическую, эмоциональную, познавательную и духовную.

Это трудная задача, но ее облегчает то, что организм обладает тенденцией к восстановлению гомеостаза, и союз разума, мозга и тела в точности знает, как именно это следует делать. Я в этой книге уже говорила о том, что наше тело способно выполнять наши команды, такие, например, как избавиться от бородавок или опухоли. Многочисленные примеры медицинского применения гипноза свидетельствует о том, что с помощью суггестии можно вызывать различные сложные ответные реакции организма.

Когда Свами Рама говорил, что все наше тело в разуме, но не весь наш разум в теле, он имел ввиду существование некоего метапрограммирующего начала, центра нашего осознания. И хотя, возможно, нам бы хотелось видеть в своем «я» нечто большее, именно этот центр отвечает за тот выбор, который мы делаем и который влияет на всю систему, объединяющую мозг, поведение, организм. Три этих составляющих неразделимы, и даже малейшее воздействие на одно из них неизбежно приводит к изменению двух других. Именно благодаря этим факторам – естественной мудрости нашего организма и психофизиологическому принципу – становится возможным исцеление с помощью саморегуляции.

Слагаемые благополучия

Для физического здоровья необходимы физические упражнения, правильное питание, правильное дыхание, хороший приток кислорода и умение глубоко расслабляться. Для эмоционального здоровья нужны радость и веселье, достижение некоторых из поставленных задач, хорошие отношения с окружающими и воля к тому, чтобы полностью жить в настоящем – том единственном времени, которое у нас есть. Здоровье нашего разума проявляется, в частности, в свободе выбора, в том, чтобы творчески, конструктивно или продуктивно участвовать в решениях возникающих проблем. Духовное здоровье – это ядро нашего существования, и мы можем говорить о нем, когда в той или иной форме ощущаем связь с нашим духом, слышим его голос.

Физические упражнения являются важной частью нашей программы. Мы их пропагандируем и стараемся, чтобы пациенты обращали на это внимание. Мне кажется, что физические упражнения должны быть энергичными и приносить как можно больше удовольствия, но кроме того – соответствовать возможностям человека. Мы помогаем своим пациентам подобрать упражнения по вкусу и наиболее подходящие им с точки зрения физических возможностей. Упражнения должны развивать подвижность, повышать мышечный тонус и способствовать здоровью в целом. Это может быть просто ходьба, бег или упражнения на растяжку, или более энергичные игры, такие как теннис, если они подходят пациенту. Йога и тай-чи, даже карате и айкидо – прекрасные способы для того, чтобы появилось ощущение силы и энергии.

Физические упражнения важны и с символической точки зрения. Это способ сообщить своему организму, что мы работаем над собой, становимся сильнее, движемся к здоровью. Такое послание имеет огромное значение, даже если наши физические возможности ограничены. Даже прикованный к постели больной может выполнять какие-то дыхательные упражнения, напрягать и расслаблять определенные группы мышц, шевелить пальцами рук и ног и делать еще что-то, что повышает тонус мышц и улучшает кровообращение.

Дыхание – основа здоровой жизни

Дыхание – это отдельная важнейшая тема и само по себе может стать полноценным упражнением. Существует масса книг, посвященных целительному воздействию дыхания, и я настолько убеждена в его значении, что если бы в работе с пациентами мне бы пришлось выбирать один единственный инструмент, одну единственную технику, максимально способствующую улучшению их физического состояния, я, без всякого сомнения, выбрала бы дыхание. В своей клинической практике я всегда уделяю большое внимание дыхательным техникам и здесь тоже хотела бы поделиться мыслями по этому поводу и предложить конкретные инструкции, которыми при желании сможет воспользоваться читатель.

Цель дыхательных упражнений состоит в том, чтобы установить максимально глубокое и устойчивое диафрагмальное дыхание, обеспечивающее наиболее полное насыщение кислородом всего организма. Такое дыхание приводит к ослаблению напряжения и боли, способствует заживлению тканей, уменьшает тошноту, бессонницу и другие неприятные симптомы, а также увеличивает общую энергию.

Прежде всего, необходимо выработать правильную технику дыхания. В состоянии тревоги и напряжения многие люди начинают дышать учащенно и поверхностно, в их дыхании участвует исключительно верхняя часть грудной клетки, а верхние и нижние отделы живота втягиваются внутрь и не участвуют в процессе дыхания. Поэтому важно с самого начала установить правильное дыхательное движение. Необходимо, чтобы с каждым вдохом нижняя часть грудной клетки и часть живота, расположенная под диафрагмой, расширялись, а с каждым выдохом – сжимались. Легче всего этого добиться, хотя бы только в целях упражнения, если лечь на спину на кровати или на полу. Положите руку на середину живота в том месте, где заканчиваются ребра. Во время выдоха надавливайте рукой внутрь живота, по направлению к позвоночнику, втягивая при этом мышцы живота под рукой. Выдохните весь воздух до конца.

Обращайте внимание на то, чтобы при выдохе легкие полностью освобождались от всего старого, «отработанного» воздуха, так, чтобы при вдохе они могли наполниться свежим воздухом, максимально богатым кислородом. Когда вам нужно набрать стакан свежей воды, вы сначала выльете из него старую, застоявшуюся. Точно так же, чтобы наполнить легкие свежим воздухом, необходимо избавиться от старого воздуха, полного углекислого газа.

При каждом вдохе ваш живот поднимается вверх, по направлению к потолку, а при выдохе втягивается внутрь, по направлению к позвоночнику. Выполняя упражнение, полезно бывает представить себе, что, когда вы делаете вдох, столб воздуха поднимается к потолку, а затем падает вниз, когда вы выдыхаете. При этом верхняя часть грудной клетки должна все время оставаться как можно более расслабленной и неподвижной.

После того как вам удастся установить правильное дыхательное движение, при котором дыхание происходит за счет диафрагмы, вашим следующим шагом будет добиться равномерного, глубокого и ритмичного дыхания. Важно, чтобы при этом оно не было насильственным, и на вершине вдоха и выдоха не происходила задержка дыхательного цикла. Определите, до какого максимального числа вы можете досчитать во время каждого вдоха и выдоха. Постарайтесь, чтобы вдох и выдох были равны друг другу по длительности, то есть, чтобы количество вдыхаемого или выдыхаемого воздуха было одинаковым. Например, вы выяснили, что во время вдоха и выдоха можете досчитать до четырех, но когда пытаетесь досчитать до пяти, это вызывает определенное напряжение. Если ритм дыхания будет слишком медленным, то в какой-то момент вы почувствуете что-то вроде «толчка» в диафрагме – это сигнал того, что ритм дыхания недостаточен для нормального метаболизма. Повторяйте упражнение два-три раза в день, считая до четырех, и через неделю-другую обнаружите, что легко можете сосчитать до шести. Если шесть будет слишком много, вернитесь к пяти, а через неделю снова увеличьте продолжительность дыхания.

Цель этого упражнения – растянуть дыхательный цикл по длительности и глубине настолько, чтобы с течением времени, когда вы будете полностью расслаблены, его ритм замедлился до трех-пяти раз в минуту. Опыт показал, что это простое упражнение чрезвычайно полезно, особенно для тех пациентов, у которых тревога проявляется в быстром поверхностном дыхании, и для тех, у кого процесс дыхания как-то затруднен.

Помните, что среда, богатая кислородом, затрудняет метаболизм раковых клеток. Обмен веществ в здоровых клетках происходит за счет окисления, а в раковых – за счет ферментации, для которой нужна среда с пониженным содержанием кислорода.

Продолжая практиковаться в описанном выше способе дыхания, вы со временем начнете замечать те моменты, когда задерживаете дыхания для того, чтобы блокировать свои чувства, и увидите, что быстрое, поверхностное дыхание часто сопровождает боль, тревогу и переживания, связанные со стрессом. Чем лучше вы научитесь осознавать эти моменты, тем быстрее сможете осознанно возвращаться к глубокому спокойному дыханию, приносящему пользу вашему телу и вашему душевному состоянию. С помощью глубокого выдоха вы научитесь освобождаться от напряжения и использовать медленное глубокое дыхание как быстрый и всегда доступный способ снятия стресса.

Одна из самых эффективных дыхательных техник заключается в том, чтобы представлять себе, как вы направляете дыхание в ту область тела, которую хотите избавить от боли, исцелить или сделать сильнее. Представьте себе, что дышите непосредственно этой частью тела или органом, и каждый вдох доставляет ему кислород, силу и энергию, а каждый выдох освобождает от напряжения, боли, воспаления и всего того, от чего в данном случае вы бы хотели избавиться.

Питание. Вы то, что едите

Когда человек болен, очень полезно и даже необходимо уделять особое внимание питанию. Совершенно понятно: чтобы повысить способность организма сопротивляться болезни и восстанавливаться, необходимо исключить продукты, которые могут этому помешать, и есть побольше того, что дает энергию и силу. Мы рекомендуем, насколько это возможно, избегать всяких «вредных продуктов», сахара, изделий из белой муки и вообще продуктов, прошедших сильную обработку, во всяком случае, на некоторое время. Идеальной пищей является большое количество свежих овощей и фруктов, продукты из цельного зерна и крупы грубого помола. Важно избегать жиров и жареного, уменьшить потребление красного мяса и заменить его небольшим количеством рыбы и птицы.

Такой рацион вообще соответствует рекомендациям Американского онкологического общества относительно пищи, снижающей опасность заболевания раком, но в данном случае это имеет еще большее значение. Когда еще снижать опасность развития рака, как ни в то время, когда он уже появился? Кроме того, было бы полезно обсудить с вашим врачом или специалистом-диетологом введение на это время дополнительных витаминов и минеральных веществ. Существует достаточно общепринятый взгляд на то, какой должна быть диета онкологических больных. Его придерживаются такие диетологи как Макс Джерсон, Гарольд Маннерс, Уильям Келли, Натан Прытыкин и Эммануэль Чераскин. Все они пропагандируют введение в диету повышенных доз витаминов, особенно витамина С.

Придерживаясь здорового образа жизни и полезного рациона, вы тем самым даете своему организму сознательный и бессознательный сигнал о том, что намерены поправиться и уже вступили на путь выздоровления.

Одна из моих больных с лимфомой очень ослабла от многочисленных инфекций, тяжелого опоясывающего лишая и потери веса. Все это вкупе с ослаблением иммунитета привело к тому, что медикам пришлось прервать химиотерапию и положить ее в больницу. Тогда она решила тщательно исполнять все рекомендации по питанию. Ее силы и здоровье стали возвращаться, и сейчас она может возобновить курс химиотерапии.

БОС как способ доказать себе возможность саморегуляции

Использование БОС для саморегуляции может стать еще одним эффективным средством связи с организмом и бессознательными представлениями человека. На самом деле, существенным фактором здесь является только саморегуляция, а БОС служит для того, чтобы кора и бессознательное человека получали убедительное свидетельство о том, что это возможно. БОС является неопровержимым доказательством того, что управление организмом возможно и что оно происходит. БОС уничтожает те сомнения, которые мешают этому процессу и отрицательно влияют на центры нижней части мозга, управляющие нашим физическим поведением. Это касается как внутренних процессов, происходящих в человеке, так и его внешних, физических достижений.

С этой точки зрения очень интересна история, о которой писали местные газеты. Чарльз Гарфильд, клинический доцент кафедры медицинской психологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско, читал лекции в Европе. Он рассказывал о своем исследовании, посвященном людям, исцелившимся от онкологических заболеваний, которые обычно кончаются смертью. Это исследование было темой его книги «Стресс и выживание», удостоившейся множества разных наград. В этом исследовании говорилось, что у всех выздоровевших пациентов было одно общее свойство. Все они часто представляли себе, что выздоравливают, рисовали себе зрительные картины, как их опухоли уменьшаются.

Русские ученые сообщили Гарфильду, что они используют те же самые методы, чтобы улучшить спортивные показатели спортсменов мирового класса. Они используют интенсивное и целенаправленное образное представление желаемых результатов. Гарфильд рассказал о работе русских, посвященной использованию мысленных образов для достижения лучших результатов. Так, для одного исследования конькобежцы высокого класса и некоторые другие спортсмены были разделены на четыре группы. Одна группа занималась только физической подготовкой, другая четверть времени тратила на мыслительные упражнения, а две трети – на физические, третья группа тратила одинаковое количество времени на каждый вид упражнений, а четвертая три четверти времени занималась мыслительными упражнениями и только одну четверть – физическими.

На следующих отборочных соревнованиях перед Олимпийскими играми спортсмены четвертой группы добились самых высоких результатов и продемонстрировали наилучшую подготовку. За ними следовала группа, тратившая на мыслительные упражнения половину времени, а хуже всех выступили спортсмены, все свое время занимавшиеся физической подготовкой. Сейчас почти во всех странах мира признается огромная роль, которую играет образное представление для достижения высоких результатов в спорте.

Все наши физические действия начинаются с образного представления, хотя не всегда это происходит так обоснованно, целенаправленно и широко. Обучение каким-то навыкам состоит из образа, самого действия и обратной связи. Вырабатывая какой-то навык, мы повторяем действие до тех пор, пока обратная связь не показывает нам, что действие соответствует образу. Очевидно, что это касается таких навыков как забрасывание мяча в кольцо, когда обратная связь является зрительной информацией о том, куда попадает мяч. Но сознательная часть все же состоит из намерения или образа того, куда мы хотим, чтобы мяч полетел, а обратная связь показывает, что происходит на самом деле. Вся сложная нейромускульная активность от двигательной коры через спинальные ганглии к двигательным волокнам сгибательных и разгибательных мышц не являются объектом сознательного контроля.

Становится все яснее, что управлению многих внутренних процессов организма можно научиться так же просто, как ездить на велосипеде и забрасывать мяч в кольцо. Традиционно вся нервная система человека разделялась на две части. Одна часть – произвольная нервная система – управляет поперечно-полосатой мускулатурой, такой как мышцы рук и ног, которые иногда называют произвольными и которые мы связываем с сознательным управлением. Другая часть нервной системы называется «непроизвольной» и управляет гладкой мускулатурой – мышцами желудка, кишечника, кровеносных сосудов. Обычно считается, что эти мышцы управляются абсолютно бессознательно и непроизвольно. Бесспорно, они могут управляться бессознательно и непроизвольно, что обычно и происходит. Но мы давно знаем, что гладкая мускулатура сердца, желудка, кишечника откликается на мысли и эмоции (например, мысли о чем-то ужасном, вызывающем страх, приводят к ответным реакциям со стороны сердца и желудка). БОС показывает, что эта же гладкая мускулатура реагирует и на волевые желания и образы. БОС делает это знание и эти умения доступными всем, а осознанное управление бессознательными процессами становится, благодаря БОС, научным фактом, поддающимся измерению и проверке.

Индивидуальная программа БОС

В течение веков люди сами учились управлять физиологическими процессами в своем теле. Но для большинства увидеть – значит поверить, и БОС дает нам возможность практически узнать, что непроизвольные органы тела на самом деле поддаются управлению. Знание того, что тело может научиться мгновенно реагировать на мысли, так же важно, как и сами происходящие изменения, такие, например, как снижение напряжения или боли.

Без помощи БОС, усиленной специальными приборами, обучиться этим навыкам трудно, хотя теоретически и возможно. У большинства людей для этого не хватает времени и достаточного умения концентрировать внимание. С другой стороны, этим навыкам легко обучиться с помощью специалиста по БОС. Для того, чтобы научить ракового больного релаксации и саморегуляции, специалисту в этой области вовсе необязательно знать что-то о лечении рака. В физиологическом плане наиболее показательным является умение нагреть руки до 36°C, ноги до 34°C и умение полностью расслабить мышцы.

Ваш лечащий врач может знать специалистов по БОС или же найти их с помощью справочника здравоохранения. Постарайтесь найти кого-то, кто сам освоил эти навыки. Лучше всего обращаться к специалистам, овладевшим саморегуляцией и быстрой релаксацией и знакомым с этими навыками изнутри.

Важнейшим фактором в самоисцелении является сознательное управление образами и визуализацией. Каждый человек должен создавать свою собственную визуализацию, подходящую и индивидуальному сознательному и бессознательному пониманию того, что происходит в его организме. Сначала активная техника визуализации и образного представления используется для того, чтобы помочь человеку осознать элементы, которые до этого им не признавались или не принимались. Это дает возможность проявиться его подавленным страхам, они становятся доступны для дальнейшей работы. Как и в психосинтезе, при работе с воображением необходимо обращаться к отрицательным аспектам. Если вместо этого мы начнем с позитивной визуализации, это будет означать, что та психологическая ситуация, в которой мы находимся в данный момент, так и останется нераскрытой с терапевтической точки зрения.

Следующий шаг – с помощью специалиста добиться точного понимания вашего внутреннего состояния на данный момент, определить, в чем для вас будет состоять здоровый внутренний процесс, и разработать ясную символическую или конкретную визуализацию того, как ваша иммунная система побеждает рак. При этом необходимо помнить, что раковые клетки – слабые, беспорядочные и дезорганизованные, а белые клетки и все остальные элементы иммунной системы – сильные и могущественные и находятся в полном соответствии с естественной природой вещей.

Включите в вашу визуализацию то медицинское лечение, которое получаете. И здесь тоже очень полезно, чтобы кто-то помог вам понять то, как это лечение будет влиять на ваш организм в идеальном случае. Если вы получаете химиотерапию, пусть она проникает в ваше тело как мощное антираковое средство, самое мощное и самое подходящее для вашего типа рака. Это лечение будет помогать вашему телу в борьбе с раковыми клетками. Представляйте себе, как химические вещества убивают только раковые клетки, потому что здоровые клетки вашего организма сильные, с высокой способностью сопротивляться всем негативным воздействиям и легко могут восстанавливаться после них.

При радиотерапии можно представлять, что здоровые клетки способны сопротивляться облучению и как маленькие зеркала отражают радиацию и направляют ее на рак. Представляйте себе, как все ваши здоровые клетки и все здоровые органы, ткани и системы организма выступают заодно, чтобы помочь вам бороться с раком и победить его.

Визуализация, приводящая к победе

Создавая визуализацию, доверяйте той информации, которая поступает к вам от вашего бессознательного. Чем чувствительнее вы становитесь к тому, что происходит в вашем теле, тем лучше ваше тело будет вас слушаться. Продолжайте работать до тех пор, пока не добьетесь визуализации, приводящей к победе, в которой белые клетки полностью побеждают рак.

Я разработала целительную визуализацию, которую всегда использую со своими пациентами в начале нашей работы. Это очень общая визуализация, подходящая всем; она годится для общего осмотра тела и для того, чтобы напомнить пациенту о естественных процессах организма.

Сядьте поудобнее, расслабьтесь. Постарайтесь сделать так, чтобы ваше тело успокоилось. Постарайтесь, чтобы успокоились ваши эмоции, ваши мысли. Почувствуйте, как ваше тело касается стула или кровати, осознайте положение ваших рук и ног, выражение лица. Расслабьте лицо, лоб, веки и челюсти. Сосредоточьте внимание на дыхании. Представьте себе, что ваши руки и ноги теплые и расслабленные.

А теперь представьте себе кровеносную систему своего организма, все сосуды, по которым течет кровь от головы до кончиков ног, включая крупные и мелкие артерии, капилляры и вены. Кровяной поток – это транспортная система нашего организма. Он несет кислород, питательные вещества и белые клетки ко всем живым клеткам тела и уносит все побочные продукты обмена веществ – углекислый газ, все отходы вашего организма. Почувствуйте, как ваша кровь проникает всюду, достигая кончиков пальцев рук и ног, подходит ко всем органам и тканям, ко всем нервам и мышцам, ко всем частям тела.

Снова сосредоточьтесь на дыхании. Почувствуйте, как кровь проникает во все сосуды ваших легких, и как во время вдоха свежий воздух и кислород наполняют легкие. Представьте себе, как кислород и кровь встречаются, гемоглобин в крови поглощает кислород и несет его ко всем клеткам вашего организма от макушки до пальцев ног. Представьте себе, как, когда вы вдыхаете, все ваши органы, мышцы и ткани впитывают кислород, и, когда выдыхаете, выделяют углекислый газ и побочные продукты. Кислород является катализатором обмена веществ в клетках, и всем здоровым живым клеткам он необходим. Представьте себе, как все клетки вашего организма впитывают кислород, с радостью принимают его. Теперь подумайте о той части тела, которой вы бы хотели уделить особое внимание. Во время вдоха представляйте себе и одновременно постарайтесь это почувствовать, как эта часть тела наполняется кислородом. Представьте, что вы посылаете к ней максимальное количество крови, кислорода, белых клеток и все необходимые питательные вещества и иммунные ресурсы.

Теперь вы можете упростить образ и при выдохе почувствовать, как усталость, боль, напряжение уходят из тела вместе с углекислым газом и другими побочными продуктами. Почувствуйте, как ваше тело вбирает в себя энергию и здоровье, освобождается от слабости, неприятных ощущений и болезней.

Здесь я часто включаю в визуализацию чувство сопричастности со всей нашей планетой и всеми живыми существами. Подумайте о планете как о грандиозном месте обитания всех живых организмов, плывущем в пространстве и окутанном драгоценным слоем атмосферы. Кислород, который мы вдыхаем, производится растениями – деревьями, кустами, травами и цветами нашей планеты. В свою очередь выдыхаемый нами углекислый газ используется растениями в процессе фотосинтеза для создания зеленых листьев, цветов и растительной пищи. Побочным продуктом фотосинтеза, или метаболизма растений, является кислород, необходимый для жизни и роста всех живых существ. Так мы включены в единый дыхательный цикл со всей жизнью на Земле – растениями и животными: и мы, и растения даем и получаем друг от друга все, что нужно для жизни. Представьте себе на минуту, что когда вы вдыхаете и выдыхаете, вся планета включена в дыхательный цикл, получая и отдавая.

А теперь вообразите, что вы лежите на солнце. Солнечный свет проникает в каждую клеточку вашего тела. Представьте себе, что ваше тело прозрачно для солнечного света, так, что все клетки, все органы, все ткани, кровеносные сосуды и нервы, все мышцы вашего тела наполнены солнечным светом, в каждой клеточке, как в кристалле или призме, – капля солнечного света. Когда вы вдыхаете, представляйте, что кислород и свет смешиваются, сияя радугой красок. С каждым вдохом вы вдыхаете свет и энергию, и с каждым выдохом выдыхаете темноту, тревогу, нервное возбуждение или депрессию. Почувствуйте, как в ваше тело входит спокойная энергия и свет, а выходит темнота.

Теперь обратитесь к той части тела, которая требует вашего особого внимания, и представьте себе, как она пронизана солнечным светом. При каждом вдохе кислород и свет смешиваются, и каждая клетка наполняется светом солнца и мерцающими цветами радуги. Почувствуйте во всем теле и в этой его части целительное ощущение, легкое покалывание, наполненное энергией чувство здоровья. Загляните в себя и почувствуйте уважение и благодарность к своему телу за все хорошее, что оно сделало для вас за всю жизнь. Вы со своим телом – партнеры, и у вас есть взаимные обязательства. Скажите себе: «Чем лучше я чувствую свое тело, тем лучше мое тело слушается меня».

Глава VII Почему я? Обретение смысла жизни

Завоевать сокровище может только тот, кто отважился вступить в борьбу с драконом и не был им побежден; только он получает «богатство, которое трудно добыть». Он один может быть по-настоящему уверен в себе, ибо он увидел свои темные стороны и тем обрел себя… Он достиг внутренней определенности, которая позволяет ему доверять себе.

Карл Юнг

То, что мы взращиваем в себе, будет расти – это вечный закон природы.

Гёте

Одна из самых сильных человеческих потребностей состоит в том, чтобы наша жизнь имела смысл. Психические и физические заболевания могут происходить от того, что нам не удается найти смысл в нашей жизни, в опыте, или от того, что мы переживаем потерю человека или системы представлений, которая придавала смысл нашему существованию. Верно и обратное: появление тяжелой болезни может внести новый смысл в нашу личную жизнь. В этом и заключена суть экзистенциального вопроса «Почему я?». Вначале «Почему я?» нередко звучит как крик негодования: почему из всех людей для этого страдания был выбран именно я?

Однако то, что случилось с Гэрретом и другие случаи, описанные в этой книге, как и множество других историй о принятой на себя ответственности, самоактуализации в исцелении показывают, что на вопрос «Почему я?» в конце концов можно ответить: «Потому что благодаря этому я что-то приобрел, что-то узнал, потому что я смог это сделать и потому что я боролся за это»! Исцеление – творческий акт, который придает новый смысл не только самому процессу жизни и существования, но и смерти, являющейся неотъемлемой частью нашей жизни. Нахождение нового смысла – творческий опыт, который сам по себе приводит к исцелению.

Новый взгляд на отношения тела и разума

Наши концептуальные представления о природе физической реальности, природе Вселенной и наши представления о человеческом естестве и человеческих возможностях претерпевают быстрые изменения. На психологическом уровне образ себя, который есть у каждого человека, обычно актуализируется в виде самоисполняющихся пророчеств, а на уровне физиологии в виде биологических последствий этих представлений. Возникающая сейчас наука о сознании делает влияние мозга, разума и поведения на психофизиологию более достоверным и указывает на тесную связь между состоянием ума и состоянием тела, а знания в области психонейроиммунологии или нейроиммуномодуляции позволяют понять биологические механизмы этих процессов.

Ученые смогли продемонстрировать анатомические и функциональные связи между центральной нервной системой и иммунной системой организма. Из этого следует, что существуют механизмы, с помощью которых мозг, разум и поведение могут влиять на сопротивляемость раку. Работа, описанная в этой книге, представляет лишь небольшую часть психологической и бихевиоральной терапии, направленной на усиление саморегуляции иммунной функции. За последнее время в литературе появилось большое количество сообщений об использовании психологических методов для лечения раковых больных. Алестер Каннингэм составил обзор клинических исследований, указывающих на то, что психологическое вмешательство может увеличить продолжительность жизни онкологических больных. Автор обзора указывает на слабость этих исследований с методической точки зрения, поскольку в них не использовались контрольные группы, на необходимость которой указывают критики. Контрольная группа дала бы возможность избежать статистической ошибки первого типа, когда за истину принимается то, что не было доказано статистически. Однако, будучи последовательным, Каннингэм предупреждает: «Опасность состоит в том, что в погоне за методической точностью мы можем впасть в еще более серьезную ошибку второго типа: считать необоснованным то, что на самом деле является истинным и очень важным. На мой взгляд, такая опасность существует не только относительно связи разума и рака, но и в целом при рассмотрении вопроса о влиянии разума на соматические заболевания». Он указывает, что результаты различных клинических исследований согласуются между собой, а кроме того соответствуют исследованиям в области связи личности и рака, и стресса и рака, а также исследованию воздействия искусственного стресса на рост опухолей у животных.

Наблюдения и изучения отдельных случаев болезни являются важным способом получения знания, и по мере их накопления сами становятся все более убедительным доказательством. Сейчас настало время двигаться дальше, к этапу экспериментальных исследований, использующих контрольные группы, изучающих особые способы воздействия разума на иммунитет и особые иммунологические изменения, связанные с релаксацией, саморегуляцией, образным представлением и визуализацией.

Возрастающий интерес ученых-медиков к этой развивающейся области заставил Национальный институт здоровья провести в ноябре 1984 года первую международную конференцию по нейроиммуномодуляции. На конференции прозвучало большое количество интересных сообщений об исследованиях физических и химических связей между мозгом и иммунной системой, проведенных в университетах и больницах по всей стране. По словам иммунолога Николаса Коэна из университета Рочестера психонейроиммунология становится основным направлением в иммунологии.

Журналистка Салли Сквайерс из «Вашингтон Пост» сообщала, что в этой четырехдневной конференции приняло участие более ста ученых со всего мира, в том числе три американских лауреата Нобелевской премии: специалист по молекулярной биологии Маршалл Ниренберг, Даниель Карлетон Гаждусек и Юлий Аксельрод, получивший Нобелевскую премию по медицине за работу по трансмиттерам мозга. Аксельрод, занимающийся гормонами стресса, отмечает, что у нервной и у иммунной систем много общего, и что у человека при стрессе вырабатываются гормоны, подавляющие нервную систему.

По словам автора статьи, ученых привлекает тот факт, что если иммунная система может подавляться, можно найти способы ее усилить, а если ее можно усилить, ученые в один прекрасный день смогут полностью ею управлять. Это будет важным шагом в победе над огромным количеством заболеваний, от рака до обыкновенного насморка.

Поскольку наши собственные действия и способы реагирования на стресс могут угнетать иммунную систему, значит, есть какие-то действия и способы реагирования, которым можно научиться и которые будут усиливать наш иммунитет. И это замечательно. Как сказал Эльмер Грин, «если мы сами можем заболеть, очевидно, что мы сами можем и поправиться; и если есть то, что называют психосоматическими заболеваниями, очевидно, есть и психосоматическое здоровье». Это как раз то, к чему мы можем стремиться.

Потенциальная способность человека к самоисцелению

Доктор Карл Менингер, один из основателей Фонда и один из светил мировой психиатрии, в своей книге «Жизненное равновесие» сказал: «Признание существования континуума „здоровье – болезнь“… определяет и новые цели лечения. Они более не ограничены восстановлением состояния организма до заболевания, но могут идти дальше, к новым возможностям, превосходя предыдущие уровни жизненного равновесия, достигая „еще большего здоровья“.

Затем он спрашивает, является ли стремление к самоусовершенствованию, к тому, чтобы стать „еще более здоровым“, постоянное восхождение к еще лучшей жизни, добродетелью и благословением, данным лишь немногим счастливцам. Дается ли оно лишь гениям, или это что-то, подспудно присутствующее у всех нас»?

Далее доктор Менингер задает своему читателю вопрос, на который мы могли бы тоже попытаться ответить: «Почему мы не спешим добавить к знанию о мире то, что нам известно о природе человека»? Слегка перефразируя эти слова, Элис Грин продолжает: «Почему мы не спешим добавить к знанию о мире то, что нам известно о потенциале человека»? И речь здесь идет о заложенной в каждом из нас потенциальной возможности быть здоровым, делать выбор, о возможности самоисцеления, саморазвития, самоусовершенствования – возможности быть целостным физически, эмоционально, интеллектуально и духовно.

Когда к физиологическому, медицинскому подходу к лечению мы добавляем психологический, возникает нечто большее, чем просто их сумма, ибо целое всегда превосходит простую сумму слагаемых. Так, все, что улучшает физическое состояние тела, что делает его сильнее, помогает мышлению и укрепляет дух, и, наоборот, все, что делается для укрепления духа, настроения и веры имеет положительное влияние на состояние организма.

Рассматривая связь между личностью и раком, можно говорить о двух аспектах этой связи: существуют черты личности, которые влияют на возникновение рака, и одновременно есть такие качества личности, которые способствуют выживанию и исцелению от рака. Связь личности и этиологии рака представляет собой интерес и, в конце концов, сыграет роль в предотвращении раковых заболеваний, но нам в клинической практике не столь важно, как мы до этого дошли, как вопрос, куда нам двигаться дальше.

Ясное понимание роли отрицания

Во время разговоров со специалистами и при работе с пациентами для меня стала совершенно очевидна необходимость пересмотреть и прояснить наши представления относительно роли отрицания в психофизиологии рака. Большинство исследователей связи личности и рака соглашаются на том, что обычно черты, связываемые с возникновением рака, включают подавление и отрицание. И наоборот, отрицание часто считают одной из главных особенностей людей, исцелившихся от рака. Мой опыт свидетельствует, что при ближайшем рассмотрении то, что называют отрицанием в случае с исцелившимися, не является отказом от восприятия реальности или отрицанием болезни и вероятности смерти. Это, скорее, признание того, что есть и другие возможности работать без гарантий для достижения желаемых результатов.

Положительная установка, которая так важна для благополучия личности как в биологическом, так и в психологическом плане, часто неправильно трактуется специалистами как отрицание. С другой стороны, представление о пользе положительной установки часто служит источником непонимания у пациентов. Больные, склонные к отрицанию, часто продолжают им пользоваться, интерпретируя его как положительную установку. Многие из раковых больных, с которыми мне довелось работать, боялись принять действительность, считая, что тогда они лишатся положительной установки.

Мне кажется очень важным прояснить эту позицию. Говорить «мне не больно», когда вы страдаете от боли, не является положительной установкой; говорить «у меня нет опухоли», если она есть, не является положительной установкой. Это отрицательные высказывания, особенно если они не соответствуют истине. Когда мы пытаемся убедить себя в том, что не является правдой, мы создаем противоречие между сознанием и тем сообщением, которое посылает нам бессознательное. Мы знаем, по крайней мере бессознательно, о своем состоянии, и на самом деле нас нельзя обмануть, когда нам не сообщают фактов или когда мы сами себе их не говорим. Слишком большое количество психологической энергии приходится тратить на вымысел.

Наиболее полезным для исцеления является такое отношение, при котором мы максимально реалистично воспринимаем то, что с нами происходит, и максимально оптимистично то, что может произойти. Мы используем отрицание, когда отрицаем правду, а правда – это то, что есть на самом деле. Вероятность не является правдой, это – просто возможность.

Четкое понимание этого является большим облегчением для больных, которые прикладывали огромные усилия, стараясь поддержать в себе положительную установку, и путали ее с видением ситуации в розовом цвете, предполагающим отрицание всех неприятных сторон действительности. Мы не можем ясно представить себе то, что отказываемся принять. Для того чтобы зрительно вообразить, как наша иммунная система разрушает опухоль или раковые клетки, необходимо иметь определенное представление о действительной ситуации. Для того чтобы расслабиться, когда мы напряжены, вначале необходимо осознать напряжение, когда оно появляется. Первым шагом к овладению произвольной регуляцией внутренних состояний является осознание. Знание дает силу, и чем больше мы знаем о своем внутреннем состоянии (здесь не обязательно знание технических подробностей, важно признание происходящего), тем лучше мы можем влиять и вмешиваться в его развитие.

Качество жизни: не сколько, а как

Однажды, когда Гэррет участвовал в программе доктора Джеральда Ямпольски в Канзас Сити, Джерри спросил у Гэррета, сколько раз ему нужно заниматься визуализацией. Поскольку Гэррет всегда был очень исполнительным и с удовольствием занимался упражнениями, я была уверена, что он скажет, что занимается каждый день. Но Гэррет на минуту задумался, а потом с уверенностью ответил: «Неважно, сколько, важно, как»! Мне его слова показались очень верными, и я думаю, что они могут относиться вообще к жизни в целом. Не важно, сколько, важно – как.

«Почему я?» Правдивый рассказ, написанный Гэрретом Портером

Я ОДЕРЖУ ПОБЕДУ

Мне мало просто выжить.

Мне нужно преодолеть, превозмочь все трудности. Я боролся и я победил.

Я видел смерть и плакал, я видел жизнь и радовался. Я одержал победу.

Гэррет Портер, 1981

Предисловие автора

Это правдивый рассказ о моей жизни, ее буднях и победах. Я бы хотел, чтобы он помог и повлиял на тех, кто хочет быть здоровым невзирая ни на какие трудности. Мой рассказ для тех, кому когда-нибудь пришлось отвечать на вопрос: «Почему я?»

Гэррет Портер

Глава 1 Начало

Когда мне было 9 лет, у меня обнаружили опухоль мозга. С этого момента началась моя борьба – борьба за жизнь. Это рассказ о моей жизни и о моей борьбе за жизнь. Я написал его, чтобы вдохновить других, потому что все, что сделал я, могут и другие.

Я не знаю, как начать свой рассказ – писать книгу очень волнительно. Думаю, мне надо немного рассказать о том, каким я был до того, как узнал об опухоли мозга. Я был обыкновенным ребенком – иногда немножко вредным, но в общем нормальным ребенком, ничего особенного. Хочу, чтобы вы это поняли. Да, иногда я приставал ко взрослым, потому что, знаете, все дети так делают. Любил сходить с ума – гонялся по дому и играл, как все девятилетние ребята. Мне нравится бейсбол, игрушки и машинки. Я люблю играть с друзьями, особенно с Дэвидом, с Дэвидом Риверсом. Ему почти столько же лет, сколько и мне, и мы во все играем вместе – и в бейсбол, и в морской бой. Он был и остается моим лучшим другом. Я думаю, он во многом помог мне, когда я выбирался из моих трудностей. В основном он был со мной все это время.

Я жил в Топике, штат Канзас (я и сейчас там живу) с мамой и папой и двумя собаками – Чернушкой и Дум-Дум. Это не мы ее назвали Дум-Дум. Она досталась нам от моих дяди с тетей, которые переезжали и собирались ее усыпить. Нам этого не хотелось и поэтому мы ее взяли. Ее уже тогда звали Дум-Дум.

Кроме того, у нас была кошка, то есть сиамский кот. Его звали Ральф. Он считал себя хозяином нашего дома. Вот и вся семья.

В конце лета, когда мне было девять лет (1978), я стал хромать и у меня онемела рука. Я тогда много плавал и подумал, что это от плавания. Мама решила, что я сначала ушиб ногу, а потом привык хромать.

Но с рукой становилось все хуже, а хромата не проходила, и в сентябре меня положили в больницу на обследование. Это произошло, когда я проучился в четвертом классе всего недели две-три.

На третий день моего пребывания в больнице ко мне пришел доктор и попросил моих родителей выйти с ним на минуту в коридор. Один из мальчиков из моей палаты сказал, что, может быть, они говорят там о чем-нибудь плохом. Я, конечно, не поверил и сказал: «Да нет, вряд ли». К моему большому удивлению, когда пришел доктор, он подставил стул к моей кровати, сел и сказал: «Гэррет, мы что-то обнаружили у тебя в голове. Мы не можем сказать точно, что это. Думаем, что опухоль, но мы не уверены». Потом он встал, еще немного поговорил с моими родителями и ушел.

На меня это очень все подействовало – прямо мурашки забегали по спине! Мы поговорили об этом с родителями и решили не загадывать на будущее. Я не помню, о чем мы еще говорили – я это или забыл, или вытеснил из головы. Вообще-то я не очень понимал, что такое опухоль мозга, и поэтому не так уж испугался того, что она может со мной сделать.

Ну, они провели еще какие-то исследования, и я оставался в больнице еще несколько дней, а потом надо было возвращаться домой.

Дома я сначала играл со старыми и новыми игрушками, а потом пришел наш сосед с подарком. Он принес мне модель порше. Я его поблагодарил, и он ушел. Через некоторое время мы с папой стали ее собирать. И когда мы уже наполовину собрали ее, я спросил, не может ли эта штука убить меня. И папа сказал: да. Ну, вот это меня действительно напугало. Я ужасно испугался. Но почему-то не стал плакать. Даже не знаю, почему, просто не плакал, и все. Знаете, я просто продолжал делать то, что делал.

Мама с папой позвонили нашим знакомым, а я позвонил своим друзьям и обо всем им рассказал. Некоторые были поражены. Я думаю, что больше всех был потрясен Дэвид, хотя он этого и не показал. Дэвид – как мистер Спок из «Звездного пути»[3]. У него вообще нет никаких эмоций. Ну, по крайней мере, мне тогда так показалось.

Потом, со временем, Дэвид начал проявлять свои чувства. Я понял это по тому, как он начал задавать мне вопросы. Однажды он спросил меня, была ли опухоль доброкачественной или злокачественной и тому подобные вещи. Станет ли мне лучше, и что со мной будет. По этим вопросам я мог понять, что он действительно думал обо мне. Это стало началом моей борьбы за жизнь.

Глава 2 Глядя правде в глаза

В течение следующих нескольких месяцев мы стали кое-что предпринимать, вроде облучения и биологической обратной связи. Радиотерапия происходила в основном в октябре 1978 года. Облучение проводили в больнице Св. Франциска в Топике. Когда я в первый раз пошел на облучение, мне было скорее любопытно, чем страшно. Мне хотелось узнать, как эта штука выглядит. Оказалось, что ты лежишь на столе, который может подниматься и опускаться. Над тобой находится аппарат. Люди из радиологического отделения устанавливают его в нужном месте. Потом они включают его примерно на минуту, а потом выключают и переставляют на другое место. Потом они еще раз делают то же самое. Я думаю, это продолжалось три-четыре недели, всего шесть недель. Я очень хорошо помню, что утром на Хэллоуин я пошел туда в своем карнавальном костюме. Это был костюм мумии. Его смастерила моя мама, и я пошел в нем и на облучение, и на праздник.

Когда у меня выпали волосы, я чувствовал, что все на меня смотрят и думают, что я какой-то ненормальный, и смеются. Мне это было очень неприятно. Некоторые и вправду смеялись. Однажды мне позвонила моя подруга Джеральдин. Я спросил ее, что она тогда думала, потому что в основном окружающие не понимали, что это парик, а считали, что это просто новая прическа. Единственным человеком, который думал, что это парик, была Джеральдин. Она просто знала.

Одной из наших неудач была поездка на Гавайи. За это время вообще было много побед и много разочарований. Одним из таких больших разочарований были Гавайи, хотя я действительно рад, что смог увидеть Пирл-Харбор и корабль «Аризона». Мы заговорили о поездке на Гавайи однажды вечером за ужином, но я не думал, что когда-нибудь попаду туда. Помню, как родители на что-то намекали, но точно не помню, что именно говорили. Поэтому я очень удивился, когда среди подарков к Рождеству был билет на Гавайи. Сначала до меня не доходило, как это все будет, потом я стал все больше и больше ждать поездки. Я действительно очень хотел поехать. Путешествие прошло хорошо, и я не хочу сказать, что мне не понравились Гавайи, просто это было не вовремя. Наверное, это из-за страха смерти и всего такого, но когда мы прилетели туда, мне было не по себе. Это было тяжелое путешествие для всех. Думаю, мы просто понимали, что, возможно, это последнее наше путешествие вместе. Теперь я знаю, что это не так, потому что выжил, иначе я бы не сидел здесь и не писал бы эту историю. Но, во всяком случае, когда мы вернулись домой, всем стало легче.

В конце концов, было решено, что мне надо надеть ортопедический аппарат. На какое время – никто не знал. Потом оказалось, что на год. Аппарат должен был поддерживать ногу в таком положении, чтобы я не тащил ступню и не оступался. Мне было трудно шагать, и мы решили, что это поможет. Я носил его почти год, а потом наконец снял. Когда я уже мог его снять, мы пошли в магазин инструментов «Стрэттон» и купили кувалду. Придя домой, я сразу же позвонил Дэвиду Риверсу и пригласил: «Почему бы тебе не зайти?». Когда он пришел, мы спустились из моей комнаты вниз с кувалдой и аппаратом. Мы по очереди били его так, что из него сыпались искры. Помню, с каким восторгом я дубасил его, пока совсем не расплющил, и он стал плоским, как лепешка. Я точно помню, что сказал: «Надеюсь, что до конца моей жизни мне никогда не придется носить ортопедический аппарат»!

Глава 3 Я выбираю жизнь

С удовольствием пишу эти слова – это моя любимая часть, я знаю ее наизусть.

Думаю, что самым важным выбором в моей жизни был выбор между жизнью и смертью. Он дался мне нелегко. Я должен был решить, хочу ли бороться и испытать всю боль и все трудности этой борьбы, или сдаться без боя. Но я никогда не был трусом и не собирался им становиться. Я выбрал жизнь. Я понимал, что будет настоящая война. Я должен был бросить все свои силы на борьбу с болезнью. Я сказал себе: «Черт возьми, я обязательно выиграю этот бой». Я вступил в него, вооруженный моими белыми клетками, моей смелостью и моей верой. Мы объявили войну опухоли мозга, и я знал, что это будет трудная борьба, но понимал, что не могу сдаться. И я боролся и боролся день за днем. Во время визуализации я представлял, как космический корабль атакует мою опухоль. Битва происходила в моем мозгу, и я побеждал опухоль.

Мы с Пэт Норрис решили записать аудиокассету о том, как я воюю с опухолью. Я пользовался этой записью сам, но кроме того хотел сделать кассету, которая понравилась бы детям. Вот что было у нас на пленке.

(Пояснение Патрисии Норрис: В визуализации Гэррета его программирующее «эго» представлено Голубым Командиром, ведущим эскадрон истребителей. Его мозг представлен Солнечной системой, а опухоль – вражеским планетоидом, который вторгся в Солнечную систему и угрожает ее существованию. Его белые клетки и другие средства иммунной защиты представлены лазерами и торпедами, которыми вооружен эскадрон истребителей. При записи Гэррет отвечал за все звуковые эффекты и выступал в роли Голубого Командира и компьютера-робота, установленного на борту его самолета. Я озвучивала наземный Центр управления, таким образом мы могли вести постоянный диалог. Ниже приведен полный текст нашей кассеты)

(Звуковые эффекты, производимые электронной игрой… пип… пип. Через минуты они стихают).

Гэррет: Сейчас вы услышите метод борьбы с опухолями и раком.

Пэт: Центр управления вызывает пилота, Центр Управления вызывает пилота. Наденьте летный костюм. Взлет через 10 минут. Перед взлетом необходимо как можно лучше расслабиться, чтобы бой прошел наиболее успешно. Примите удобное положение. Закройте глаза. Стряхните с себя все напряжение, которое, может быть, вы ощущаете в ногах, руках, груди, в голове. Теперь расслабьтесь. Сделайте выдох и вдох (слышны громкие выдох и вдох), и еще раз: выдох и вдох (слышны звуки дыхания), выдох и вдох (звуки дыхания). Теперь внимательно слушайте мои указания и старайтесь как можно точнее их выполнять. Не открывая глаз, постарайтесь мысленно представить себе свои ступни. Удерживая внимание на ступнях, сильно подожмите пальцы ног. Теперь расслабьте пальцы и скажите себе: расслабься. Представьте себе свои ноги. Напрягите мышцы ног и расслабьте их. Расслабьте их полностью. Так, еще раз расслабьте их.

Гэррет: Сэр, взлетаем через 5 минут.

Пэт: Хорошо, пилоты, выполняйте инструкции, предусмотренные уставом. Теперь как можно сильнее сожмите кулаки, напрягите предплечья и отпустите их. Почувствуйте, как расслабление распространяется через ваши ладони к кончикам пальцев. Напрягите плечевую часть рук. Постарайтесь, чтобы какое-то время они были действительно очень сильно напряжены, потом расслабьте их. Отпустите, расслабьтесь. Теперь сосредоточьте внимание на шее. Пусть мышцы шеи, горла, связок, которые могут быть напряженными, расслабятся. Пусть расслабится вся шея, все горло. Теперь перенесите внимание на лицо и голову. Мысленно представьте свою голову и лицо.

Гэррет: Взлетаем через 3 минуты, сэр.

Пэт: Мы очень быстро приближаемся к моменту взлета. Его время вот-вот настанет. Теперь сильно зажмурьтесь, скорчите гримасу, напрягите все мышцы лица и головы, удерживайте это напряжение, а затем расслабьтесь. Расслабьтесь полностью.

Гэррет: Пилотам истребителей занять свои места в самолетах. Пилотам истребителей занять свои места в самолетах.

Пэт: Да, самолеты и пилоты к вылету готовы. Все в порядке, релаксация прошла успешно. Пилоты к вылету готовы, сэр.

(Следующий диалог происходит на фоне звуковых эффектов).

Гэррет: Включить компьютер. Включить компьютер.

Пэт: Вас понял.

Гэррет: Всем летчикам-истребителям включить компьютер.

Пэт: Все в порядке, к взлету готовы. Так, представьте себе, что вы беретесь за рычаг управления и готовы взлететь. (Пауза). Командир, Командир, это Центр управления полетом. Все ли готово к вылету?

Гэррет: Еще кое-какие уточнения по поводу автоматической наводки, сэр. (Пауза).

Пэт: Подайте сигнал готовности.

Гэррет: Готовы, сэр.

Пэт: Хорошо, прибавьте тяги и взлетайте. Во время полета продолжайте поддерживать звуковую связь. Радар показывает, что ваши самолеты хорошо набирают высоту. Вы приближаетесь к цели. Сообщите мне, когда что-нибудь заметите.

Гэррет: Вижу что-то вроде круглого мяча, сэр.

Пэт: Круглый мяч… думаете, это и есть цель?

Гэррет: Проверяю по датчикам, сэр. Датчики показывают, что это цель, сэр.

На этом рисунке показано, как я представлял космический бой у себя в голове

Пэт: Прекрасно. Теперь опишите подробно, что вы видите.

Гэррет: Это объект круглой формы, выглядит каким-то глупым.

Пэт: Хорошо, приготовиться к атаке. Подготовить первую лазерную пушку. (Звуковые эффекты).

Гэррет: Есть, сэр.

Пэт: Внимание, огонь!

Гэррет: Есть огонь, сэр. Эскадрон, огонь – пли! (Звук выпускаемых ракет постепенно затихает без взрыва). Мимо, сэр.

Пэт: Хорошо, подготовьтесь к новой атаке. (Звуковые эффекты). Подайте сигнал о готовности.

Гэррет: Есть, сэр.

Пэт: Огонь!

Гэррет: Эскадрон, огонь – пли! (Звуки выпускаемых и взрывающихся ракет). Попали, сэр.

Пэт: Прямое попадание! Прямое попадание! Прекрасно, прекрасно! Видите какой-нибудь результат? Что-то исчезло?

Гэррет: Да, сэр. У этой штуки исчезает одна сторона.

Пэт: Прекрасно! Попробуем еще раз. Теперь вторая лазерная пушка. Приготовиться к атаке.

Гэррет: Сэр, у нас заело.

Пэт: В чем дело?

Гэррет: У меня заело пушку.

Пэт: Может, попробовать вторую лазерную пушку?

Гэррет: Попытаюсь, сэр.

Пэт: Огонь – пли! (Звуки посылаемых снарядов).

Гэррет: Мимо, сэр!

Пэт: Хорошо. Попробуем еще раз первую лазерную пушку.

Гэррет: Торпеда к бою готова, сэр.

Пэт: Хорошо. Огонь – пли! (Звуки посылаемого снаряда). Снова мимо! Так, вывести вперед лазерную пушку.

Гэррет: Да, сэр. Выводим вперед лазерную пушку. (Короткие гудки). Готово, сэр.

Пэт: Прекрасно. Подготовьтесь к ведению огня.

Гэррет: Есть подготовиться к ведению огня.

Пэт: Огонь – пли! (Звуки посылаемого снаряда и разрыва). Попали, попали! Опишите, что вы видите.

Гэррет: Сэр, он еще не разрушен, но медленно разрушается.

Пэт: Превосходно, командир, превосходно! Можете ли вы попытаться еще раз?

Гэррет: Да, сэр.

Пэт: Хорошо, подготовьте лазерную пушку номер один.

Гэррет: Есть подготовить, сэр. (Звуки выпускаемого снаряда). Мимо, сэр!

Пэт: Так, давайте попробуем провести еще одну успешную атаку.

Подготовьте пушку, выведенную на огневую позицию.

Гэррет: Да, сэр. Выводим на огневую позицию. Заело, сэр. Предлагаю открыть люк орудийного отсека.

Пэт: Прекрасная мысль. Попробуйте.

Гэррет: Открыть люк орудийного отсека. Ракеты к бою. (Короткие гудки). Автоматическое наведение на цель, сэр.

Пэт: Начинайте. Мы контролируем ситуацию. (Звуки посылаемых снарядов). Опять мимо! Так…

Гэррет: Подождите, сэр, мы попали по краю. Кусок откололся.

Пэт: Замечательно, замечательно. Следите, как он отпадает от основной части и разваливается на куски.

Гэррет Я разрушу его лазерной пушкой, сэр. (Звуки посылаемого снаряда).

Пэт: Опять попали по краю?

Гэррет: Нет, сэр.

Пэт: Хорошо. Вывести на огневую позицию любое подходящее орудие.

Гэррет: Я лучше попытаюсь снова зарядить пушку.

Пэт: Давайте. Центр управления – командиру: Отсюда все выглядит прекрасно. (Звуки посылаемой ракеты).

Гэррет: Откололи кусок, сэр.

Пэт: Прекрасно, прекрасно. Смотрите, как он распадается. Вышлите эскадрон белых клеток для уборки обломков.

Гэррет: Есть выслать эскадрон белых клеток для уборки обломков. Они отправились, сэр.

Пэт: Прекрасно, прекрасно!

Гэррет: Хватит, сэр!

Пэт: Хорошо. Приготовьтесь снова. (Звуки посылаемой ракеты).

Гэррет: Сэр, они начали стрелять по нам, но… (звук посылаемой ракеты)… Но все мимо, сэр.

Пэт: Хорошо, отлично! Выставить щит. Выставить щит, передать приказ компьютеру: выставить в десять раз больше белых клеток. Свяжитесь с компьютером.

Гэррет: Есть связаться с компьютером. Компьютер, вы меня слышите? Компьютер, вы меня слышите? (Меняет голос, чтобы изображать компьютер). Компьютер слушает, компьютер слушает. (Обычным голосом). Пошлите в два раза больше белых клеток. (Голосом компьютера). Вас понял, вас понял. (Короткие гудки). Компьютер, отбой. (Короткие гудки прекращаются).

Пэт: Щит выставлен правильно. Ваши силы распределены по периметру. Я бы сказал, у вас все идет отлично.

Гэррет: Автоматическое наведение орудий.

Пэт: Доложите о готовности.

Гэррет: Еще несколько минут, сэр.

Пэт: Хорошо.

Гэррет: Сэр, у нас что-то не ладится со стрельбой.

Пэт: Что вы предлагаете, командир?

Гэррет: Попытаемся еще раз, сэр.

Пэт: Выполняйте.

Гэррет К ведению огня готовы, сэр.

Пэт: Стреляйте по команде. Огонь!

Гэррет: Есть, сэр. (Слышно, как ракеты летят и попадают в цель).

Пэт: У меня на экране – прямое попадание! Прошу подтвердить.

Гэррет: Произведено прямое попадание, сэр.

Пэт: Прекрасно! Осталось немного отбить по краям. Вы видите?

Гэррет: Да, сэр.

Пэт: Очень хорошо.

Гэррет: Минутку, сэр. Прямо на нас надвигается неизвестный корабль.

Пэт: Хорошо. Подождите, пока не определите, друг это или враг.

Гэррет: Компьютеры определяют. (Пауза). Компьютер, сообщите: это друг или враг? (Компьютерным голосом). Это злокачественный корабль с той планеты. Это их спасательный корабль с большим количеством разных людей, которые могут быстро построить новый планетоид. Я предлагаю, сэр, мы должны… спасибо, сэр… их истребить. (Обычным голосом). Спасибо за предложение. Сэр, я подключил вас к нашему разговору. Вы все слышали?

Пэт: Да, я слышал. По-видимому, мы должны принять предложение компьютера.

Гэррет: Я уже приступил к уничтожению. (Слышно, как вылетают ракеты и поражают цель).

Пэт: Ага, злокачественный корабль. (Короткие гудки). Прошу доложить обстановку. Прошу доложить обстановку.

Гэррет: Злокачественный корабль полностью уничтожен. Спасшихся нет, сэр.

Пэт: Прекрасно, прекрасно. В дальнейшем при появлении всех, кто вторгается в наше пространство, будем от них избавляться. Теперь проверьте численность белых клеток.

Гэррет: Произвести учет белых клеток, сэр? Определить число белых клеток?

Пэт: Да, командир.

Гэррет: Они были уничтожены неприятелем, сэр. Но, сэр, нет причин для беспокойства. Можно произвести их еще.

Пэт: Замечательная мысль. Немедленно произвести еще. Чем их больше, тем они сильнее.

Гэррет: Так, компьютер, слушайте мою команду. Приказываю удвоить поставку, вы слышите?

Удвоить поставку (Голосом компьютера). Да, сэр, слушаю, сэр. (Обычным голосом). Что-то сломалось, они не поступают. (Голосом компьютера). Извините, сэр, но у вас отключен рычаг подачи. (Обычным голосом). Не лезьте не свое дело, компьютер. (Короткие гудки). Так, достаточно. (Короткие гудки прекращаются). Приготовьтесь к подаче снарядов с белыми кровяными клетками.

Пэт: Готовы.

Гэррет: Начать отсчет.

Пэт: 10, 9…

Гэррет: Заряжайте, сэр.

Пэт: Есть заряжать.

Гэррет: Хорошо.

Пэт: 5, 4, 3, 2, 1.

Гэррет: Огонь. Удар. Сейчас взорвется. (Звук взрыва).

Пэт: Еще одно прямое попадание. Посмотрите, белые клетки осуществляют массовый прорыв через позиции неприятеля.

Гэррет: Они пожирают его, сэр.

Пэт: Прекрасно. Центр управления – командиру.

Гэррет: Командир на связи, сэр.

Пэт: Пора возвращаться для дозаправки. Приготовиться к возвращению на базу для дозаправки.

Гэррет: Возвращаемся на базу для заправки, сэр. Эскадрон, направляемся домой. Я всех угощаю, ребята.

Пэт: У нас все готово. Доложите о посадке.

Гэррет: Приготовьтесь к посадке… Выпустить шасси. (Короткие гудки). Шасси выпущено, сэр.

Пэт: Прекрасный бой, командир. Хорошая мысль пропустить по стаканчику. Теперь постарайтесь снова расслабиться. Обратите внимание на чувство благополучия во всем теле. Постепенно выходите из этого состояния и возвращайтесь к обычной жизни. Жду обещанной выпивки.

Гэррет: Я не имел в виду вас, компьютер.

Пэт: (Голосом компьютера). Знаете, мне иногда тоже хочется.

Гэррет: Знаю! Хорошо, бутылку смазочного масла для вас.

Пэт: (Голосом компьютера). Спасибо, сэр. Спасибо, сэр.

Я занимался визуализацией уже год и очень хорошо запомнил, как это случилось, потому что меня это потрясло. В тот вечер я делал мое обычное упражнение, но опухоли нигде не было. Я не мог ее найти. Тогда я попробовал снова, но снова не видел ее, и тогда я понял: ее нет!

Все произошло очень странно. Я пошел в спальню, помолился, стал заниматься визуализацией и вообще не смог отыскать опухоль. Все было просто черным, кроме маленького белого пятнышка. Я позвал папу, попросил его подняться ко мне и сказал, что не могу ее увидеть. Он не поверил, что она исчезла. Потом мы сказали маме. Но, может быть, я недостаточно хорошо сконцентрировался? И я снова повторил всю релаксацию и снова стал воображать свой мозг – и все равно опухоли не было.

Когда я отправился на очередную встречу с моим доктором по саморегуляции Пэт Норрис, я сказал ей, что не могу отыскать опухоль. Мы тут же провели вместе воображаемый обход моего мозга, но я и на этот раз не смог обнаружить никаких ее следов. И тогда мы устроили праздник и позвали на него все белые клетки. Мы украсили небо сотнями радуг и танцевали среди них, приговаривая: «Мы победили, мы победили»!

Потом вместе нарисовали картинку нашего праздника и раскрасили ее всеми цветами радуги.

В моей следующей визуализации, которую я провожу до сих пор, белые клетки действуют как радары. Они поворачиваются, все осматривают и переговариваются друг с другом: «Это сектор три; проверка третьего сектора». Они проникают всюду и всегда начеку. Может быть, я буду повторять ее до конца своей жизни, а может быть, она как-нибудь изменится – кто знает? Целый год постоянной борьбы был позади. Мне кажется, это был последний, самый долгий бой. Мы, вроде как, застали противника врасплох – ударили внезапно со всей силы, всеми белыми клетками, и наш маневр удался. Мы одержали победу, победу добра над злом. Это был один массированный удар в борьбе с… как бы это сказать? – с темными силами. Решающее сражение, и, как вы знаете, я его выиграл.

Пять месяцев спустя я упал с лестницы. Сначала показалось, что все нормально, и я пошел обедать. На следующий день в школе меня стошнило, или, может быть, я поперхнулся. За мной приехала мама и сразу же повезла меня в больницу. Она сказала: «Может быть, придется сделать еще одну томографию». Я сказал: «Это потеря времени. Они ничего не смогут определить». Каждый раз, когда мне делали сканирование, невозможно было точно сказать, уменьшается опухоль или увеличивается. Я думал, опять будут проверять мою опухоль, но оказалось, что доктор боялся, нет ли у меня сотрясения мозга, и поэтому послал делать томографию. И вот я вошел в кабинет, где стоял компьютерный томограф.

Наверное, надо объяснить, что такое томографическое сканирование. В той комнате стоял большой аппарат, из которого выезжало что-то среднее между столом и кроватью, на который надо ложиться. Он выезжает, ты на него ложишься, и он вместе с тобой снова заезжает в аппарат. Звук у этого аппарата – как у стиральной машины. Твоя голова оказывается внутри. Там же есть такой цилиндр. Он крутится вокруг головы и делает снимки. Сначала крутится минут двадцать в одну сторону и снимает, потом останавливается и минут двадцать крутится в другую сторону. Потом, когда он снова останавливается, тебе делают укол с каким-то красящим веществом, и все начинается сначала: цилиндр вращается опять по двадцать минут в каждую сторону и делает снимки.

слева – февраль 1979, справа – февраль 1980

Это снимки поперечного сечения всей головы, черепа и мозга. Много-много снимков каждой части головы. На этих фотографиях показаны томографические снимки, сделанные, когда у меня обнаружили опухоль – и когда она исчезла. На самом деле это не страшно. Сначала мне все объяснили. Все, что должно происходить. Кроме того, там есть радиосвязь, и ты можешь разговаривать с врачом или попросить о чем-нибудь, если понадобится. Конечно, я ненавижу уколы. Не то, чтобы я их совсем не мог перенести, но я не могу сказать, что они мне доставляют удовольствие. Я их побаиваюсь. Ха! Да, так и знайте: я их боюсь.

Помню, когда все закончилось и я слез с этого стола, девушки, которые управляли аппаратом, предложили мне шоколадный батончик. Я еще подумал, что это очень любезно с их стороны. Потом я вышел в комнату, где меня ждала мама. Мы еще минут пять подождали, и туда пришел доктор, и как раз приехал папа. Они сели, и доктор сказал нам, что в смысле сотрясения все нормально и что опухоль исчезла. И тогда мама вскочила и закричала так, что доктор чуть не умер от страха: «Опухоль исчезла»?!

Мы еще немного поговорили и поехали домой. Помню, я позвонил всем своим друзьям, включая Пэт, чтобы сказать им, что опухоль исчезла! Я испытал огромное облегчение и большую гордость, но больше всего я чувствовал себя победителем. Потому что, знаете, я все-таки ее поборол. Я был очень, очень рад. Я был счастлив. Мне кажется, именно это я запомнил лучше всего. Когда опухоль исчезла, я был так счастлив, что прыгал выше облаков.

Глава 4 За каждой тучей скрывается радуга

Среди людей, которые помогли мне в борьбе с раком, был Джерри Ямпольски. Он руководит Центром установочной терапии в городе Тибуроне, в Калифорнии.

Я впервые узнал о Джерри от Пэт, когда она дала мне книжку «Радуга за тучами», которую написали ребята из Центра. С самим Джерри я сначала познакомился по телефону. Пэт позвонила ему, когда я занимался саморегуляцией в институте Менингера, чтобы узнать, не могу ли я участвовать в его психологической телефонной службе. Я с ним поговорил, и Джерри меня взял. Так это все и произошло. (Я здесь не хочу рассказывать про съемки, а то еще подумают про меня Бог весть что: мол, его показывали по телевидению и всякое такое). Потом мы стали общаться с другими ребятами, и я им тоже помогал. Мне это ужасно все нравилось, и я организовал свою собственную телефонную службу и назвал ее «Телефонная линия детской помощи». У меня был отдельный телефон со своим номером, который, кстати, сохранился до сих пор.

Когда я организовал эту службу, первым человеком, который мне позвонил, была Терри Обердин. Ей тогда было восемнадцать лет. Мы с ней стали по-настоящему близкими друзьями. Терри очень добрый и отзывчивый человек. Мы не просто развлекались вместе – ходили в кино или играли в мяч, – мы вместе ходили в больницу к тяжело больным ребятам и навещали их дома. Первый, кого мы навестили, был мальчик по имени Эрик Босей. У него была опухоль мозга, ему только что сделали операцию. Ясное дело, что ему сбрили волосы и часть головы была лысой. Он этого слегка стеснялся, и это нам с Терри было понятно. В первый раз, когда мы пришли, мы немного поговорили и ушли, а неделю спустя пригласили Эрика сходить с нами в зоопарк. Он согласился, и в субботу мы отправились. У Терри была своя машина, и поэтому мы смогли поехать сами. Нам было очень весело, и мы говорили, что когда-нибудь съездим еще.

Мы навещали Эрика еще несколько раз, но через какое-то время он снова лег в больницу. Когда мы пошли к нему туда, он очень неважно себя чувствовал. Ему действительно было очень плохо. Он ничего не мог есть, потому что его сразу выворачивало. Мы немножко там побыли и поговорили, но Эрику на самом деле было не до нас. Он просто качал головой. Ну, тогда мы ушли, а через несколько дней Эрик умер. Пожалуй, я переживал это сильнее, чем когда мне сказали про мою опухоль. Хорошо, что можно было говорить об этом с Терри. Я пошел на похороны и там очень сильно плакал. Мне до сих пор тяжело, когда я думаю о нем. Когда делишься с человеком чем-то заветным, он становится ближе, и я действительно очень близок с Терри. В какой-то мере такой человек даже ближе родственников.

Потом мы с Терри немного оправились и продолжали жить дальше. У нас были и другие ребята, с которыми мы познакомились по телефону, и около года тому назад у нас появилась девочка. Ей было девять или десять лет, у нее был рак, ее звали Мишель. Мы разговаривали с ней так же, как с Эриком. Я ее не видел уже больше месяца, но у нее все в порядке. Время от времени она лежит в медицинском центре при Канзасском университете – проходит химиотерапию – и чувствует себя хорошо. Мы до сих пор работаем вместе с Терри, не бросаем нашей телефонной службы и будем продолжать это и дальше.

Заключение

Прежде чем ответить на вопрос «Почему я?», мне бы хотелось сказать, что все это было очень нелегко. Надо было работать, работать и работать. Еще раз говорю – это было все непросто. А то многие могут подумать: «Ну, этот парень – просто чудо»! В действительности это не так. Может быть, чудо и произошло, но каждый на него способен, хотя это тяжелая работа, она требует постоянного внимания; иногда это очень выматывало.

Я хочу ответить на вопрос «Почему я?» – мне кажется, здесь не один ответ. Я чувствую, что, может быть, Бог послал мне испытание, а может быть, просто так все совпало. Но все это нужно было для того, чтобы показать мне, что я могу сделать все, что захочу. Только надо очень сильно постараться. Если бы я мог выбирать, то, несмотря на всю радость победы и телевидение, и всякое такое, я бы хотел быть таким, каким был до того как узнал, что у меня опухоль мозга, и даже еще не хромал.

Я бы хотел попасть в мое прошлое и посмотреть, как бы это было. Еще я бы хотел отправиться в свое будущее, чтобы увидеть, как все будет. Но если бы я мог выбирать, я бы хотел быть таким, как все, и чтобы ничего этого со мной не произошло.

Рисунки визуализаций Гэррета

Вид моего тела изнутри и снаружи
Гэррет получает дозу гормонов роста, которые создают рост вокруг себя. Две белые клетки стоят на страже. Каково это чувство?
Космическая станция

Примечания

1

Невероятный Верзила Халк – герой популярной американской телевизионной серии, существо огромного роста и зеленого цвета.

(обратно)

2

Поражающие кровеносные сосуды.

(обратно)

3

«Звездный путь» – популярный американский телесериал, в котором фигурирует мистер Спок – человек-робот, лишенный эмоций.

(обратно)

Оглавление

  • Предисловие
  • От автора
  • Глава I Рассказ терапевта
  •   Детство, учеба
  •   Фонд Менингера. Программа произвольной саморегуляции
  •   Метод Прогоффа
  •   Психосинтез: слияние психологии, философии и интуиции
  •   Визуализация и ее использование Саймонтонами
  •   Биологическая обратная связь и воображение. Обучение визуализации
  •   Сознание жертвы. Мифология бессилия
  •   Ответственность за болезнь
  •   Гэррет
  •   Исследование связей между сознательными и бессознательными процессами
  • Глава II Гэррет Портер: портрет героя
  •   Лечение Гэррета – борьба с раком по всем фронтам
  •   Главное – честность и открытость
  •   Борьба с болезнью становится способом существования
  •   Сны Гэррета – ключ к пониманию
  •   Лечение Гэррета обретает смысл
  •   Преодоление. Болезнь отступает
  •   Победа. Конец планетоида
  •   Защита от новых завоевателей
  • Глава III Использование визуализации и воображения в терапии
  •   Визуализация в современном лечении рака
  •   К более глубокому пониманию визуализации и образного представления
  • Глава IV Терапия, учитывающая индивидуальность
  •   Бородавки. Визуализация требует анатомической точности
  •   Постоянство визуализации – еще один ключ к успеху
  •   Цель – план для успешной визуализации
  •   Важность положительной установки
  •   Специальные виды визуализации
  • Глава V Представления, установки, ожидания. Отношения между раком и личностью
  •   Выбор способа реагирования
  •   Плацебо или визуализация?
  •   Решающая роль БОС в саморегуляции
  • Глава VI Путь к здоровью
  •   Слагаемые благополучия
  •   Дыхание – основа здоровой жизни
  •   Питание. Вы то, что едите
  •   БОС как способ доказать себе возможность саморегуляции
  •   Индивидуальная программа БОС
  •   Визуализация, приводящая к победе
  • Глава VII Почему я? Обретение смысла жизни
  •   Новый взгляд на отношения тела и разума
  •   Потенциальная способность человека к самоисцелению
  •   Ясное понимание роли отрицания
  •   Качество жизни: не сколько, а как
  • «Почему я?» Правдивый рассказ, написанный Гэрретом Портером
  •   Предисловие автора
  •   Глава 1 Начало
  •   Глава 2 Глядя правде в глаза
  •   Глава 3 Я выбираю жизнь
  •   Глава 4 За каждой тучей скрывается радуга
  •   Заключение
  •   Рисунки визуализаций Гэррета Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

    Комментарии к книге «Я выбираю жизнь. Целительная сила человеческого духа», Патрисия Норрис

    Всего 0 комментариев

    Комментариев к этой книге пока нет, будьте первым!

    РЕКОМЕНДУЕМ К ПРОЧТЕНИЮ

    Популярные и начинающие авторы, крупнейшие и нишевые издательства